Марианна Твардовская
Баба Яга и апокалипсис
Глава 1
Когда по телевизору в утренних новостях объявили точную дату апокалипсиса, Баба Яга поняла: всё серьёзно.
— Плохо дело, — сказала она Коту Баюну, вольготно развалившемуся на лавке, — надо экаву… Эву… Тьфу! Эвакуироваться! Во!
Кот лениво обмакивал лапу в миску со сметаной и так же лениво её облизывал. На слова хозяйки он только фыркнул:
— Ты телевизор поменьше смотри! — и продолжил лизать сметану.
Баба Яга пожала плечами. Избушка нервно почесала одну куриную ногу об другую, из-за чего попадали с полок чугунки и сковороды, а ухват, прислонённый к печке, грянулся прямо на кота. Тот вскочил с истошным воплем, перевернув миску.
— Да чтоб тебя, проклятая! — выругалась бабка. Изба стыдливо встряхнулась и встала по стойке смирно. Баба Яга, ворча, принялась убирать пролившуюся сметану. Хозяйственные заботы на время отвлекли её от невесёлых мыслей, и в скорый конец света как-то перестало вериться.
Днём прилетела птица Гамаюн. Баба Яга вместе с котом тревожно смотрели в окно, как мрачная вестница идёт на снижение, и от взмахов мощных крыльев гнутся деревья. Наконец, птица приземлилась, сложила крылья. Баба Яга вышла на крыльцо, с любопытством взглянула из-под руки.
— Передаю приказ об эвакуации, — мелодичным голосом произнесла крылатая девица, и бабка поймала себя на мысли, что сколько уж веков живёт, а всё не привыкнет к птицам с женской головой.
— С собой можно взять не более десяти вещей. Сбор у подземного бункера Кощея завтра в полдень. Информация ясна?
— Ясна, ясна, — горестно кивнула Баба Яга. Гамаюн кивнула в ответ, взмахнула крыльями, пригибая деревья, и резко набрала высоту. Избушка шарахнулась в сторону, внутри снова загремела посуда, но расстроенная Яга даже не прикрикнула на несносное жилище. Кряхтя, она приладила отвалившуюся лестницу и полезла внутрь, встала посреди комнаты, огляделась.
— Стало быть, десять вещей…
— Ну, это не трудно, — философски заметил кот. — Согласно Патанджали отказ от излишних материальных ценностей значительно облегчает жизнь, очищает и освобождает разум…
— Да заглохни ты со своими патан… Тьфу! Годами наживала, берегла, и тут вдруг — всё брось! — бабка чуть не плакала.
— Ну ладно… — сочувственно протянул кот. — Я — первая вещь, банка со сметаной — вторая. Тебе остаётся ещё целых восемь.
Яга вздохнула, ещё раз огляделась вокруг и полезла на чердак доставать берестяной пестерь. Современным дорожным сумкам и чемоданам бабка не доверяла.
Первой в короб отправилась чешуйчатая чашка, вырезанная из скорлупы драконьего яйца.
— Зачем она тебе? — спросил Кот, лениво наблюдавший за бабкиными сборами.
— Ну, как зачем? А из чего я буду пить свой утренний кофе? И вообще, это подарок! Она дорога мне, как память… — лицо Яги озарила мечтательная улыбка. Некоторое время она стояла, глядя куда-то в пустоту, и было видно, что её действительно посетили хорошие воспоминания. Потом по лицу Яги пробежала тень, бабка нахмурилась и положила чашку в пестерь, заботливо завернув её в холщовую тряпицу.
Следующей в короб поместилась колдовская книга с заклинаниями на каждый день. Книга упиралась, а когда бабка всё же затолкала её внутрь, из вредности заняла почти всё свободное место. Немного подумав, бабка сняла с полки походный котелок для варки зелий. В него положила дорожный набор «Зелья быстрого приготовления», завалявшийся у неё с незапамятных времён. Вообще-то, нормальной Бабе Яге такое в доме держать было стыдно, но бабка нутром чуяла, что придёт время, когда он пригодится. Вслед за котелком в короб отправился здоровенный медный половник. Книге пришлось потесниться.
Покопавшись в шифоньере, Яга извлекла оттуда чистую белую рубаху, развернула её, одобрительно кивнула.
— Ты чего это? — испугался кот.
— А чего? — возмущённо взвилась бабка. — Апо… Этот самый… Конец света обещают. А ну как время помирать придёт? В чём меня в гроб положат? А?
— Боюсь, что если настанет апокалипсис, то в гроб тебя класть будет некому. Тем более, мёртвым уже всё равно. А Умберто Эко и вовсе считает смерть всего лишь результатом дурного воспитания… — кот не договорил. Его речь оборвал метко угодивший ему прямо в нос старый сапог.
— Хватит тут ересь всякую нести! — рявкнула бабка. Кот с диким мявом свалился с лавки, но возмущаться не стал, потому что увидел под лавкой тут же обделавшуюся со страху мышь.
Оставалось выбрать всего две вещи. Яга села на лавку, под которой Кот забавлялся с перепуганной мышью, и с тоской посмотрела на свою уютную комнату. Часы с кукушкой, кресло-качалка у печки, любовно выращенные герани на подоконнике — всё это приходилось оставить. Да и места в коробе уже почти не было.
Наконец Яга вздохнула и поднялась. Грустить было некогда. Нужно было взять то, что действительно необходимо. Такими вещами для бабки были капли от насморка, без которых её огромный нос отказывался нормально дышать, и молодильный крем для лица, позволяющий ей выглядеть на пару веков моложе. Когда она упаковала последние вещи, короб захлопнулся изнутри, давая понять, что больше в него точно ничего не поместится.
Спала Баба Яга тревожно. Ей снились то бегущие за ней покинутые герани, то разоряющие её уютный домик грязные шумные кикиморы.
На рассвете бабка с Котом выдвинулись в путь. Баюн, которому пришлось самому нести свою банку со сметаной, приуныл и без конца норовил присесть отдохнуть. Они шли через болота и чащобы тропинками, известными одной лишь Яге. Вслед за ними, приседая и прячась за деревьями, бежала избушка на курьих ножках.
Глава 2
Вход в бункер Кощея был замаскирован под медвежью берлогу. Когда Баба Яга и кот Баюн прибыли на место, на поляне перед входом уже толпились местные обитатели. Кого тут только не было! Замшелые лешие, суетливые, грязные кикиморы… В маленьком надувном бассейне истерично орали друг на друга русалки. Шум и гам стоял такой, что птица Сирин, сидящая на дубовой ветке над поляной, побледнела и заткнула уши.
Баба Яга с презрением оглядела разношерстное сборище, пожевала губами.
— Ну-ка, где хозяин-то тут? — спросила зычным голосом.
Все на миг притихли.
— Ещё не появлялся, — писклявым нестройным хором ответили кикиморы.
Бабка, прищурившись, кивнула, и болотные твари тут же загалдели вновь.
Яга взглянула на кота. Тот примостился на пеньке и горстью зачерпывал из банки сметану.
— Ты бы поберёг еду-то, — сказала ему хозяйка.
— У меня стресс, — заявил кот, облизывая перемазанные сметаной усы. — Заедаю вот.
Бабка вздохнула, скинула пестерь, погрозила коту — стереги, мол, и, расталкивая мелкую лесную нечисть, направилась к двери. Дверь в бункер была железная, бронированная. Яга постучала в неё сухим кулаком. Все вновь притихли. Ответа не было. Постучала ещё раз. И ещё. И тяжёлая, кованая дверь вдруг со скрипом начала отворяться.
Приумолкшая толпа отшатнулась. На пороге показалась странная фигура. Пожалуй, только Баба Яга узнала бы в ней Кощея — потому что никто другой Кощея и не видывал. Слишком редко бессмертный правитель тёмного царства выходил на поверхность.
Кощей некоторое время щурился, привыкая к свету и, наконец, рассмотрел, кто его побеспокоил.
— А, ты, Яга? Ну, здорово, клюшка, — без всякого пиетета поздоровался он с ведьмой. — А что, все собрались уже?
— Дак, как-никак, полдень ужо, — сухо ответила бабка, указав костлявым пальцем на солнце, стоящее в зените. Кощей неопределённо хмыкнул.
— Давай, рассказывай, что тебе известно, и что делать будем, — потребовала Яга.
Кощей замялся.
— Ну, чо известно… Я в инете прочитал, что нам всем кирдык. А что делать? Ну, может, в натуре, под землёй отсидимся. — Кощей как-то раз отсидел триста лет на цепи в замке Марьи Моревны, и поэтому считал себя вправе использовать в речи блатные словечки.
Яга возмутилась.
— Отсидимся? И долго ли сидеть будем? А места у тебя там на всех хватит? А о припасах ты позаботился? Чем эту ораву кормить будешь? Если всему конец, на твоё золото уже ничего не купишь!
Кощей растерянно потёр красные глаза.
— Места хватит, — неуверенно протянул он, — а вот припасов…
По худобе Кощея было понятно, что поесть он регулярно забывает.
— Понятно, — вздохнула Яга. — Надо брать всё в свои руки.
Бабка повернулась и через толпу присмиревшей нечисти направилась к своему пестерю. Баюн уже доел сметану и теперь пытался дочиста вылизать банку. Из кустов за его спиной застенчиво выглядывала избушка на курьих ножках.
Яга пошерудила в коробе и достала оттуда круглую баночку.
— Пришло время оставить всё прежнее в прошлом, — почти пропела она.
— Оставлять в прошлом надо только негативные установки и ограничивающие убеждения, — заволновался кот, подозрительно глядя на старуху.
— Вот их и оставим, — мечтательно улыбнулась Яга. Открыв баночку с молодильным кремом, она взяла пальцем немного снадобья, но не намазала его на лицо, как делала обычно, а положила в рот. Лёгкий вихрь закружился вокруг согбенной бабки, и…
Вся толпа одновременно издала восхищенный возглас. Перед ними стояла молодая девушка, да такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать!
Кощей ещё раз протёр глаза. Было ясно, что в своих интернетах он такой красоты не видел. Кот свалился с пня и картинно закатил глаза. Бывшая бабка повела плечами.
— Каждая Баба Яга когда-то была Василисой Премудрой. А теперь, народ, слушай мою команду!..
Через пару минут организованные группы кикимор и лесовиков разошлись по лесу в поисках грибов и ягод. Ещё одна команда леших подхватила бассейн с русалками и подоспевшим водяным, и тащила его к входу в подземелье.
— Яга, слушай, у тебя же скатерть самобранка была? — тихонько спросил Кощей, наблюдая за слаженной работой.
— Какая я тебе Яга! — возмутилась царевна. — Я — Василиса!
— Ну, хорошо, хорошо, Василиса! — смущённо отозвался Кощей, — но ведь была скатерть?
— Ну, была, — нехотя отозвалась Василиса. — Её мощностей на всех не хватит. Да я её и не взяла. Сам распорядился — не больше десяти вещей.
Избушка на курьих ножках больше не могла терпеть и выскочила из кустов, радостно хлопая дверью.
— А, и ты здесь, — усмехнулась Василиса. — Ну, тогда есть у нас скатерть. Пригодится на чёрный день.
В бункере Кощея было темно и пахло сыростью. Во все стороны разбегались длинные коридоры, в которых что-то шуршало, ухало, стонало. Обжитой была только маленькая комнатка, в которой стоял стол, а на нём — допотопный компьютер. Вокруг царил хаос: всюду немытые кружки из-под кофе, хлебные крошки, обглоданные кости.
— Ты хоть чем тут занимаешься-то? — недоуменно спросила Василиса.
— Так вот… — замялся Кощей. — в «Fallout» рублюсь.
Царевна покачала головой.
— Ладно, наведём и тут порядок, — пообещала она. Кощей тяжело вздохнул.
На заготовку припасов, наведение порядка и обустройство бункера ушла неделя. Благодаря жёсткому руководству Премудрой Василисы и слаженной работе команды всё было закончено ровно накануне объявленной даты конца света.
На закате последнего дня перед спуском в бункер Василиса и кот Баюн стояли на пороге и в последний раз смотрели на привычный мир. Кот, необычно собранный и подтянутый, за последние дни стал правой рукой своей внезапно помолодевшей хозяйки.
— Увидим ли мы ещё раз наш родной лес, эти вековые деревья, эти поляны, поросшие цветами и травами, эту чистую реку с камышами? — горестно вздохнул он. Василиса покачала головой.
— Мир не будет прежним. А как всё будет, нам только предстоит узнать. Идём! — и она первой спустилась в подземелье.
Тяжёлая кованая дверь захлопнулась за ними, как крышка гроба.
Глава 3
Каким будет апокалипсис, никто не знал. Ходили легенды, что в далёком городе из высокой башни вырвется огромный дракон, который сожжет весь мир. Верилось в это с трудом: последние представители драконьего племени измельчали и были способны разве что стог подпалить. Так или иначе, но в тот самый день все притихли в тревоге. Из системы вентиляции тянуло гарью и чем-то едким. Русалки жаловались, что у них слезятся глаза. У некоторых кикимор разболелась голова.
У Кощея пропал интернет. Василиса, закончив обход подземной кухни и прачечной, заглянула к нему. Тот с обречённым видом раз за разом щелкал мышкой на кнопку «Обновить страницу». Царевна скривилась. Кощей поднял на неё растерянный взгляд.
— А если мы остались одни на целом свете? — спросил он жалобно.
— Ну, что ж, будем снова заселять землю, — Василиса деловито оглядела бессмертного. — Правда, я не уверена, что молодильное зелье на тебя подействует…
К бледным щекам Кощея прилила краска. Царевна лукаво подмигнула ему и удалилась.
***
В тёмном бункере смена дня и ночи была незаметна, а потому большинство его обитателей быстро потеряли счёт времени. Кикиморы и русалки, которые обычно днем спали и вылезали только по ночам, окончательно сбили режим и не давали жизни лесовикам, которые, наоборот, ночью спали, предпочитая шариться по лесу днём.
Пока работал компьютер, ещё можно было узнавать время и дату, но вскоре закончилось топливо для генератора, и техника превратилась в груду бесполезного металла. Кощей совсем приуныл. Целыми днями он слонялся по коридорам, страдая и стеная. Он первым стал задвигать идеи, что нужно подняться и посмотреть, что творится наверху.
Василисе страдать было некогда, но и ей уже порядком надоело в бункере. Сверху не доносилось ни звука, странные запахи тоже исчезли. По ощущениям, они находились под землёй уже месяца два. Решено было послать на разведку двух лесовиков покрепче. Выбранные на это задание лесовики были совсем не рады, но ослушаться не решились.
— Как говорил великий Шиллер, «кто жизнью не рискует, тот никогда её не обретёт» — на прощание напутствовал их Баюн. Лесовики высокой поэзии почему-то не оценили и предложили коту пойти вместо них. Кот оскорблённо фыркнул и на всякий случай ретировался на кухню.
Лесовики поднялись на поверхность, передали оттуда, что воздух чистый, дышать можно, и отправились на разведку. Все обитатели бункера замерли в напряжённом ожидании. Но время шло, а разведчики всё не возвращались. Ещё двое лесовиков отправились выручать товарищей и тоже не вернулись.
— Делать нечего, пойдём сами, — объявила Василиса Кощею, когда стало понятно, что ждать уже бесполезно. Кощей начал было протестовать, но царевна так посмотрела на него, что он прикусил язык и задвинул подальше под стол сундук, где лежало яйцо с иглой внутри.
***
На первый взгляд на поверхности ничего не изменилось. На второй — тоже. И лишь на третий листва на деревьях показалась неестественно яркой, а трава — слишком ровной, словно ковёр.
— Что-то тут не так, — первым заговорил Кощей. — Мы спускались в бункер в конце лета. Прошло столько времени, а листья всё ещё зелёные…
Василиса коснулась травы и тут же отдернула руку. Трава была мёртвой, как будто искусственной. Следов лесовиков нигде не было. Кощей и Василиса переглянулись. Хотелось вернуться в привычный, безопасный бункер, но тогда шансов узнать, что здесь происходит, уже не оставалось. Они спустились к реке. Вода в ней тоже оказалась какой-то неживой. Рыбы не было совсем, и даже солнце не играло в мутных струях. Василиса горестно замерла на берегу. Кощей, не поддавшийся печали, почувствовал опасность первым.
В следующую секунду из кустов на них вывалилось какое-то существо. Кощей, готовый к нападению, одним ударом сбил его с ног.
— Ты чо, в натуре р-рамсы попутал? Т-ты на кого полез? — бессмертный от возмущения даже начал заикаться. Существо верещало и извивалось.
— Лихо Одноглазое, — узнал Кощей. Вот только вместо одного глаза на лбу Лиха теперь красовалось целых три.
— А ну-ка тихо, — приказала Василиса верещащему существу, и то обиженно замолчало. — Куда лесовиков дел?
— Я никуда их не дел, — захныкало Лихо, — они в Страхолюдинск ушли.
— Страхолюдинск? Где это? — Кощей и Василиса удивлённо переглянулись.
— Это там, за лесом, — Лихо неопределённо махнуло рукой в сторону. — Туда все выжившие из наших ушли.
— А почему город так называется? — спросил Кощей.
— Потому что там все людей боятся, — отозвалось Лихо.
— А где все люди?
— Они в другом городе, в Боятске. Там все боятся нас. Поэтому Боятск.
— Исчерпывающе, — вздохнула Василиса. — Ну что ж, проводи и нас в Страхолюдинск…
Лихо согласно закивало, но тут вмешался Кощей?
— А зачем нам туда? — спросил он. — У нас что, здесь дел мало?
— Ну, во-первых, надо выяснить почему туда ушли наши лесовики, во-вторых, я хочу знать, с чего вдруг лесная нечисть решила обосноваться в городе.
— Это я вам и так расскажу, — гордо ответило Лихо. — Это не просто город, это рай на земле, правит там великий и мудрый Змей Горыныч, и каждый, кто слышит про этот город, мечтает туда попасть.
— С каких пор эта тупая змеюка стала великой и мудрой? — взвился Кощей. — Да я этому ящеру голимому… — он задохнулся от возмущения, потрясая сухими кулаками.
— Нельзя так говорить о нашем повелителе! — теперь уже взвилось Лихо. — Он вас всех испепелит! Так и знайте!
— Тихо оба, — рявкнула Василиса и повернулась к Кощею. — Я и говорю, что надо разобраться. Что-то тут нечисто. Пойдём собираться в дорогу. Наших пока для безопасности в бункере оставим.
Кощей тут же остыл.
— Как же мы их одних оставим? — с притворной заботой в голосе запричитал он. — Разбегутся ведь? А вдруг что случится?
— Ну и оставайся! — вспылила Василиса. — Не мужик, а не пойми что! С котом пойду! — она развернулась и решительно направилась к бункеру.
— Да я… Да всё только для общего блага… — бормотал, спеша за царевной, Кощей, но она его уже не слушала.
Глава 4
Страхолюдинск встретил путников пустыми улицами и кучами мусора на каждом углу. Когда-то это была часть большого человеческого города, расположенного на двух берегах реки. На втором берегу по-прежнему жили люди, вот только теперь та часть была отдельным городом и называлась Боятск.
— Где все? — удивлённо озираясь спросила Василиса.
— На строительстве. Днём все работают, строят дворец нашему великому повелителю, — ответило Лихо. Василиса понимающе кивнула.
— Да уж, обстановочка, — поёжившись протянул кот. — Мрачненько…
— Ты прав, — задумчиво отозвалась царевна. — Кажется, дальше мне в таком виде идти не стоит.
Из берестяного пестеря, который в этот раз нёс кот, она достала бутылочку с зельем — вот где пригодился набор зелий быстрого приготовления — и сделала глоток. Кот и Лихо только ахнули, глядя, как молодая царевна превращается в Бабу Ягу. Яга хмыкнула, увидев их вытянувшиеся лица.
— Так безопаснее, — пояснила она.
На главной площади города и вправду шло строительство. Одни отряды лесовиков и кикимор ломали старинные богато украшенные дома, другие разбирали их на кирпичи, третьи строили из них что-то несуразное, похожее на огромный муравейник. Работа кипела.
Баба Яга и кот Баюн смотрели на происходящее с удивлением. Вся эта мелкая нечисть была страшно ленива, слабосильна, неорганизованна и совершенно неспособна к командной работе. А тут они ломили, как заправские гастарбайтеры.
— Похоже, тут и правда рай, — заметила Яга. — Надо бы с этим разобраться.
В этот момент раздался оглушительный звонок, и вся нечисть, побросав свои инструменты, выстроилась парами, как в детском садике.
— На обед пойдут, — объяснило Лихо. — Я с ними, пожалуй.
— Иди-иди, — разрешила бабка, и Лихо пристроилось к одному из отрядов.
— Я бы тоже поесть не отказался, — грустно вздохнул кот, глядя на марширующие мимо ряды кикимор и леших.
— Ну, не знаю я, чем там кормят, но пойдём, — согласилась Яга. — Надо посмотреть, как у них всё это организовано, — и бабка с котом пошли вслед за колонной.
В огромном ангаре почти на краю города стояли длинные грубо сколоченные столы, на которых были расставлены разнокалиберные миски. В мисках болталось какое-то жалкое подобие каши из непонятной крупы.
— Уж лучше голодать, чем кушать что попало, — скривился кот. — И как они это едят?
— Кикиморы же, — пожала плечами Яга, — всё лучше, чем червяков в болоте ловить.
В ангаре стоял нестерпимый шум и гам.
— И чего им так весело? — удивлялся кот, глядя на галдящую толпу. — Только что работали, как проклятые, теперь едят какую-то баланду — и счастливы!
Крики усилились, когда в ангар внесли большие котлы. Издалека содержимое было похоже не то на мутный чай, не то на компот. Чашки с радостными возгласами передавали друг другу. Взяв чашку, Яга поднесла её к носу и закашлялась.
— Отвар из мухоморов! Теперь всё ясно, почему они работают без устали и такие радостные… Ох, Горыныч! Лучше бы ты не нарывался…
***
Найти в окрестном лесу и поймать пару аспидов, руководивших сбором мухоморов, единственных выживших грибов, оказалось делом несложным. Сложно оказалось удержать крылатых змеюк: как их связать было категорически непонятно. Наконец, справились. Кикимор, собиравших грибы, бабка прогнала, напугав до полусмерти, чтобы они не посмели вернуться. Кот пробрался к котлам и перевернул чаны с уже сваренным зельем. Охрана, состоящая из двух окосевших леших, ничем не смогла ему помешать. Оставалось ждать.
Расчёт Яги сработал в точности. Нечисть, не получившая вожделенного напитка вечером, и утром не увидев привычных котлов, подняла бунт. Кикиморы и лесовики всей толпой рванули на стройку и начали громить то, что только что сами построили. И тут из своего логова в развалинах бывшего кинотеатра выполз Змей Горыныч.
— Это не про него ли говорили, что он Апокалипсис устроит? — с сомнением спросил кот.
— Не, — поморщилась бабка. — Конец света дело рук человеческих, а не… — её голос потонул в грозном рыке Горыныча. Горло змея налилось красным, из ноздрей повалил дым.
— Это что такое? — вопросил он. — Как вы смеете мне не повиноваться? Я — бог солнца, я — правитель всей земли… — Горыныч вытянул шею и выпустил струю огня. Нечисть стремительно попряталась среди развалин. Змей снова выдохнул огонь, но так никого и не достал, только закоптил кирпичи. Он в гневе дохнул ещё раз и закашлялся, из глотки повалил дым.
— Потух, потух, — хохоча запрыгали кикиморы. Баба Яга вышла из-за развалин дома.
— Ты б не позорился, Горыныч, — сказала она ему сочувственно. — Годы у тебя уже не те. Проваливай от греха подальше. Бог солнца, тоже мне…
Горыныч хотел что-то сказать, но снова закашлялся, осыпая всё вокруг чёрным пеплом, развернулся и уполз обратно под развалины.
К вечеру в городе никого не осталось. Яга наказала всем собираться у бункера Кощея, и мелкая нечисть убежала в мёртвые леса.
— Хорошо поработали, — сказала бабка коту, который задумчиво грыз походный сухарь.
— Рай на земле недостижим. Не поможет ни утопия, ни бесклассовое общество, — вздохнул Баюн.
— Кто на этот раз? — уточнила бабка.
— Ошо, — задумчиво отозвался кот.
— Дурак твой Ошо, — раздражённо бросила Яга. — Рай — это когда ты дома, трава зелёная и небо голубое. А больше ничего и не нужно…
Глава 5
Дорога домой обещала быть ещё трудней, чем путь в город: у бабки разболелись ноги. Молодильный крем она с собой второпях не взяла, да и часто перевоплощаться было вредно для здоровья.
Кот смотрел на Ягу с сочувствием, но ничем помочь не мог: сам с непривычки устал, как собака.
— Давай, что ли, какой-нибудь транспорт соорудим, пока мы в городе? — предложил он.
— Какой такой транспорт? — нахмурилась бабка.
— Ну, что-нибудь старое переделаем, вон тут троллейбусы есть, автобусы, машины…
— Ты в своём уме? — Яга покрутила у виска. — На троллейбусе через лес?
— Да, вариант не очень… — кот почесал затылок. — А если ступу сделать?
— Из чего, спрашивается?
— Пойдём, поищем?
Бабка с котом долго бродили по пустым пугающим улицам, но так ничего и не нашли.
— Только зря время теряем, — ярилась Яга.
— Ищите и обрящете, — уныло сказал кот. — Давай ещё немного пройдём.
— Да ну тебя, авантюрист чёртов! — махнула рукой бабка. — Иди ищи, я здесь посижу.
Яга села на скамеечку у подъезда одного из домов, а кот обошёл двор, заглянул на помойку, потом осторожно вошёл в подъезд.
— Нашёл, — раздался оттуда его восторженный крик. — Нашёл!
В подъезде что-то заскрипело, потом загрохотало, и, наконец, на порог выкатилась допотопная стиральная машина.
— Подойдёт? — с надеждой спросил кот.
Яга посмотрела с сомнением.
— Она же железная.
— Ну где я деревянную найду? — расстроился кот. — Давай эту попробуем. Домой хочу, в бункер. Жрать охота!
Он нырнул в стиралку и начал выкидывать оттуда всё лишнее. Внезапно из свёрнутых на дне проводов выскочила огромная мышь. Кот с победным мявом подкинул её и поймал прямо в рот. Вот только пока мышь летела, он успел заметить, что у неё четыре хвоста. Кот на секунду замер с торчащими изо рта хвостами, а потом выплюнул мышь. Та отбежала на безопасное расстояние, оттуда погрозила кулаком и выругалась по-мышиному. Кот ещё раз сплюнул и вернулся к своему занятию. Вскоре бак был пуст.
— Принимай работу, хозяйка, — объявил довольный Баюн. Бабка скептически осмотрела импровизированную ступу.
— Ладно, ступа есть, так ведь помело ещё нужно…
— Ах, помело, — хлопнул себя по лбу кот. — Сейчас!
Он снова вбежал в подъезд и выволок оттуда здоровую метлу, видимо, когда-то принадлежавшую дворнику.
— Вот, сойдёт?
Яга пожевала сухими губами.
— Попробуем, — и принялась заговаривать артефакты. Кот отошёл в сторону, тихо напевая: «Безумству храбрых поём мы песню…»
Бабка дошептала заговор и неловко полезла в бак. Баюн кинулся ей помочь, она недовольно зыркнула на него:
— Да ладно, я ещё не совсем инвалид!
Кот пожал плечами и устроился на бортике ступы.
— Ну что, летим? — спросила Яга и махнула помелом. Заскрипели по асфальту крошечные колёсики. Ступа взвизгнула, подпрыгнула, загудела, оттолкнулась от земли и набрала высоту.
Глава 6
То, что в бункере что-то не так, было понятно уже с воздуха. Сухая трава перед входом была вытоптана до земли, кусты и деревья вокруг поломаны. Баба Яга дала ступе команду на снижение, и та неловко приземлилась, тормозя мелкими колёсиками.
Яга выпрыгнула из ступы с резвостью неожиданной для древней старухи и кинулась к бункеру. Дверь была открыта настежь. Внутри стояла пугающая тишина.
— Кощей, — позвала Яга. — Кощей! Эй, есть тут кто-нибудь?
Никто не отозвался.
Баба Яга и кот шагнули внутрь. Под ногами валялись свечные огарки, обрывки бумаги и прочий мусор. Комната Кощея была разорена. Пол усыпан осколками, кое-где виделись капли крови.
— Кощеюшка, — прошептала бабка и вдруг заголосила дурным голосом:
— Кощеюшка! Да на кого ж ты меня оставил…
— Ты чего это? — кинулся к ней Баюн.
Она отмахнулась, вытирая слёзы.
— Знала ведь, что нельзя его одного оставлять! Чуяла! Пропал! Совсем пропал Кощеюшка…
Кот, у которого уже вертелась на языке подходящая цитата из древних философов, решил промолчать. Видно было, что бабка убивается искренне. Видимо, были в её прошлом тайны, о которых он ещё не ведал.
Комната Яги, из которой она уходила ещё Василисой, была запечатана заклинанием, а потому не тронута. Бабка первым делом отыскала молодильный крем, и через пару мгновений перед котом снова стояла царевна. Губы её были скорбно сжаты, лицо выражало крайнюю решимость.
В комнате нашелся фонарь, с которым Василиса и кот обошли бункер и осмотрели каждый уголок. Нигде не было и следов мелкой нечисти. Припасов тоже не осталось, но весь пол в кладовых был усыпан крошками и чем-то ещё, к чему приглядываться не стали. Голодный кот тяжело вздохнул.
— Ладно, не пыхти, у меня в комнате скатерть-самобранка есть, — утешила его Василиса. Кот приободрился.
Скатерть подала сытный ужин, но царевна была погружена в глубокие раздумья и к еде почти не притронулась. Кот поужинал за двоих, приговаривая:
— Не пропадать же добру.
Как только всё было доедено, скатерть вместе с посудой свернулась в аккуратную салфетку. Василиса поднялась.
— Ну, что, идём? Надо попробовать отыскать хоть кого-то.
Кот вздохнул и тоже поднялся. Больше всего ему хотелось сейчас завалиться спать на тёплой печке, но не отправлять же царевну одну в мёртвые леса.
Первым делом спустились к реке. Русалки не могли уйти далеко, и стоило поискать их у воды. Никого не было видно, но Василиса отметила, что вода почти очистилась, и у берега вьются стайки мальков. Вернулись на поляну. На сухой траве были хорошо видны следы, ведущие в лес.
Широкая вытоптанная тропа закончилась высоким обрывом. Внизу был глубокий овраг, на другой его стороне начинался непролазный лес.
— И что? — спросила Василиса. — Где нам теперь их искать?
— Тс-с, — зашипел кот. — Я что-то слышу.
В лесу стояла мёртвая тишина. Не было ни птиц, ни насекомых, и в этой тишине кот услышал какое-то шевеление под землёй.
— Там мыши, — очень тихо сказал он. — Много мышей.
Глаза его загорелись зелёным огнём, шерсть встала дыбом.
— Зачем нам мыши? — возмутилась Василиса.
— Я пока не знаю, но в бункере тоже пахло мышами. Только я думал, что у меня голодные галлюцинации, — объяснил кот. — Так что в любом случае они что-то знают. И ещё, помнишь ту мышь в городе? Возможно, это не совсем те мыши, к которым мы привыкли.
Баюн свесился с обрыва, махнул царевне лапой и исчез где-то под землёй. Василиса осторожно спустилась вслед за ним и обнаружила тоннель, в котором она могла идти чуть пригнувшись. Пришлось наколдовать маленький светящийся шар и медленно пробираться под землю. Из тоннеля тем временем доносились звуки ужасающего побоища. Под ноги царевне выскочила крупная мышь, потом ещё одна, потом целая стая. Василиса взвизгнула, но не остановилась.
В конце тоннеля оказалась пещера, кишащая многохвостыми мышами. Они разбегались во все стороны, ныряли в бесчисленные ходы, метались под ногами. Кот Баюн тем временем крепко держал лапой здоровенную мышь в короне и красном плаще.
— Не имеете права, — верещала мышь. — Я мышиный король! Я буду жаловаться международному мышиному конвенту!
Царевна даже улыбнулась, глядя на это зрелище, но тут из угла раздался слабый голос:
— Василисушка!
Василиса замерла, кинулась на голос, но внезапно остановилась.
— Кощей! Коще-ей, — она залилась смехом, — тебя украли мыши?
Кощей, связанный по рукам и ногам, смотрел смущённо и виновато.
— Так видишь их сколько? Они захватили бункер, разогнали всех наших, всё сожрали, а меня взяли в плен.
— Я и забыла, что ты мышей боишься, — захлёбываясь от смеха, сказала Василиса, и принялась развязывать Кощея. От избытка чувств она обняла его и расцеловала в обе щеки. Кот стыдливо отвернулся, сделав вид, что занят мышиным королём.
Эпилог
Василиса и Кощей шли по берегу и любовались очистившейся рекой, в которой плескалась рыба. Завидев их, торопливо нырнула в воду русалка.
После мёртвой зимы настала весна, прошли тёплые дожди, смывшие все последствия катастрофы, и природа жадно брала своё. В ветвях деревьев пели неизвестно откуда взявшиеся птицы и будили спящий лес. Из-под пожухшей травы начала расти молодая зелёная травка. Лесовики приводили в порядок чащобы, и кикиморы уже заселяли родные болота. Всё возвращалось на круги своя.
Кощей таки выкрал у царевны молодильный крем и выглядел теперь не хуже любого Ивана-царевича. Баюн поначалу ревновал, а потом к весне обзавёлся красавицей-кошечкой, и ему стало совсем не до хозяйки.
Кощей и Василиса остановились на высоком обрыве, с которого был виден только лес, простирающийся на многие километры вокруг.
— Вась, — заговорил Кощей, — А может быть этот апокалипсис только к лучшему? Смотри, всё начинается заново. Мы живы, и природа понемногу оживает. Как будто всё вернулось к началу времен, когда мы владели этим миром.
— Всё, что ни делается, всё к лучшему, — кивнула Василиса. Кощей нежно приобнял её, и она склонила голову ему на плечо.
Жизнь продолжалась и обещала быть прекрасной, как в самой настоящей сказке.
Оглавление
Глава 6
