КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Зловещий гость [Харитон Байконурович Мамбурин] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Книга шестая. Зловещий гость

Пролог

Юнец этот был не ахти даже в те времена, когда у него присутствовали оба уха. В принципе, это было всего секунду назад, эхо выстрела еще металось между домами, сквозь которые торчали огромные черные корни, а дымок из дула пистолета только начинал рассеиваться. Парень, в общем-то, к своей непрезентабельной внешности еще оказался и туповат, заключила Эльма, наблюдая, как толстый, неопрятный и не осознающий собственную одноухость мальчишка глупо хлопает глазами, глядя на пистолет в её руках.

Пренебрежительно фыркнув, девушка сунула оружие назад в кобуру, отворачиваясь от придурка, только начавшего щупать голову. Его родители, впрочем, соображали чуток быстрее, поэтому уже бежали к сыночку, неловко переваливаясь с ноги на ногу.

— Как ты посмела!! — завизжала дородная дама, тут же едва не падая на задницу от вида длинного узкого ножа, демонстрируемого ей быстро обернувшейся Элли. Пусть она и заткнулась, но тут начал выть её одноухий сынуля, от чего дама апеллировала уже к мужу, нерешительно застывшему неподалеку, — Ганс!! Она выстрелила в нашего сына!!

— Ну не убила же, — пожала плечиками четырнадцатилетняя девочка с длинными пушистыми серыми волосами, — Для этого ему нужно было провиниться серьезнее…

Её, впрочем, не слушали. Упомянутый Ганс, будучи человеком очень неглупым, не стал кидаться на вооруженную девушку, имея из средств самозащиты лишь необъятный живот и задницу, а вместо этого стал голосить надрывной сиреной, призывая на голову преступницы кары небесные. Последние не замедлили явиться всей своей многорукой мускулистой персоной, нависшей над участниками сцены дамокловым мечом. Особо угнетенной присутствием мускулистого лысого здоровяка должна была быть худенькая маленькая маньячка, только вот Эльма производила насквозь обратное впечатление.

Пасс одной из рук бога «выключает» звук от окровавленного мальчишки, вертящегося юлой на месте, а тяжелый взгляд заставляет полную даму, сидящую на паркете, заткнуться.

— Господин Ахиол! — нервно и зло пыхтит толстяк, он же отец и муж, — Вы обещали нам безопасность!! Кассильда, займись Вейтраном! Останови кровь! Быстро! Не сиди!

— Разумеется, мистер Гантано, — неспешно кивает многорукий лысый бог, — От внешних угроз, из-за которых вы проделали столь долгий путь в Хайкорт. Но похоже, ваш мальчик решил создать проблемы, не успев даже увидеть свой новый дом.

— Мой Вейтран?!! — возмущенно кричит дама, пытающаяся приложить платок к обрубку уха у вертящегося юлой сына, — Мой мальчик?!! Быть такого не может!

— Эльма? — вопрошает бог, не меняя невозмутимого выражения лица. Впрочем, по убеждению девушки, лишь её отец мог заставил Ахиола изобразить что-то с помощью мимики.

— Засранец схватил меня за задницу и попытался прижать в углу, — докладывает она начальству, — Я хотела ему просто вывихнуть руку, но мелкий ублюдок вогнал мне ногти под кожу.

— Ты его предупредила о последствиях? — занудство, как и терпение бога, было неисчерпаемым.

— Конечно! Протокол прежде всего! — следует легкий ответ от Эльмы, которая очень хочет уединиться в дамской комнате, дабы проверить урон своим ягодицам, нанесенный воющим сопляком. Ну, до того, как он начал выть. И потерял ухо.

— Тогда вопрос закрыт, — заключает мэр, — Теперь прово…

— Вас ожидают в кабинете, господин мэр, — прерывает здоровяка девушка.

— Опять Хиггс?

— Нет. Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах.

— Даже так, — кивает сам себе бог, закладывая две пары рук за поясницу, — Хорошо, Эльма. Тогда я на встречу с ним, а ты, будь добра, объясни семейству наших новых жителей правила Хайкорта. Я позову вас, когда освобожусь.

Еще одна обязанность на голову. Выдавать первичную информацию о городе должна секретарь Ахиола, но как бы Элли это сделала, будучи полупрозрачным призраком? Испугаются. А как ей, Эльме, это сделать, когда она только что отстрелила сопляку ухо?!! Демонов кадровый голод! И ведь сразу видно, что жена приглашенного ученого, да и их отпрыск, будут просто обузой для Хайкорта!

— Прошу пройти в конференц-зал, — мило улыбается Эльма, пряча нож в ножны, — Я сейчас принесу кофе и… что-нибудь для вашего мальчика. В смысле для уха. Для бывшего.

Подавленные полуорки не находят в себе слов для возражений и покорно следуют за ней в указанном направлении. В основном они шокированы равнодушием Ахиола, поэтому Эльма, уже обладающая кое-каким опытом, предвидит новые проблемы. Последнее отнюдь не мешает ей призвать дух мертвой сестры (или мертвый дух сестры? Ай, просто сестру!), дабы проинспектировать в туалете с её помощью пострадавший зад. После экспертизы становится ясно, что страшные раны там отсутствуют как класс, поэтому, вооружившись аптечкой и подносом с кофе, юная мисс Криггс идёт выполнять свои дополнительные обязанности, тща себя надеждой, что за примерный труд в отсутствие зарплаты, лысый бог ей что-нибудь подкинет на бедность за сверхурочные.

Да уж. Журить за превышение норм самообороны? Это не про Ахиола. Не в этой ситуации, как минимум. Речь-то шла не о самом мастере паровых машин, Гансе Гантано, успевшем удрать из Эсхата, когда там всё началось, а всего лишь о этом бесполезном куске мяса, Вейтране. Зато попытка использовать его лысую многорукую божественность как средство связи с нашедшимся папой? Уу, на это можно сильно обидеться! Как и за разбитый кофейник. Но не на два же месяца тяжелого девичьего труда!

А они ведь трудятся как пчелки! Нет, за это и платят им будь здоров, сестры уж точно не обнищают за два месяца, но всё равно обидно.

— Тебе это с рук не сойдет! — процедила Кассильда Гантано, первые пол-чашки горячего напитка сверлившая взглядом Эльму, ловко накладывающую повязку на рожу её сыночка. Тот, к удовлетворению девушки, не бузил, не вертелся, а лишь смотрел на выложенный той на стол пистолет. Наверное, слишком проникшись словами лечащей его девушки о том, что раненных иногда проще добить.

— Скорее уж не сойдет вам, — отпарировала Эльма, садясь в кресло так, чтобы видеть обоих супругов, — Когда мой отец вернется в город, единственным, что сможет встать между им и вами, Кассильда, а также вашим сыном, буду я. Но стану ли я это делать — большой-большой вопрос, решение которого зависит, в первую очередь, от вас!

— А меня ты, девчонка, в расчет не принимаешь? — Ганс Гантано, несмотря на свою обширную талию, всё-таки был полуорком, представляя из себя с полтора центнера неловкого, но определенно живучего и выносливого мяса. И все эти килограммы сейчас отчетливо не любили худенькую тоненькую девушку.

— Вас пригласили в Хайкорт, значит, с вами будет разбираться пригласивший, — пожала плечиками Эльма, — То есть Ахиол. Но с вами, а не с этими двумя бесполезными придатками, не понимающими дросика.

— Я клянусь, что поставлю тебя на место, шлюшка!! — тут же не выдержала, вскакивая с кресла, Кассильда.

— Не бросайтесь невыполнимыми обещаниями, — криво ухмыльнулась Эльма, — Для начала, вам нужно освоиться в новом доме, так ведь? Спешу вас уведомить, что о прислуге можете не мечтать. Как и личном поваре, садовнике или дворецком. Всё сами. Это… ммм… раз.

Похоже «раза» хватило с лихвой, так как дородная мадам Гантано оказалось сражена наповал, тут же забыв о своем сыне. Впрочем, муж от неё далеко не ушёл, также застыв в кресле и не донеся кофе до рта. Шок и трепет. Любимый момент Эльмы, жаль, что так редко выпадает его наблюдать.

— У нас в прислугу и обслуживающий город персонал идут… не-ученые, понимаете? — доверительно наклонилась вперед злая проказница, — То есть, к примеру, вы, Кассильда. С сыном. А так…, что еще может встать на пути этой мести? Хм, дайте подумать? Например я, как главный, и пока единственный счетовод Хайкорта! Мистеру Гантано, чтобы запустить его завод, придётся плотно и долго со мной общаться, так как именно через меня идут все расчеты с государством. И туда, и обратно. Так что, если вы меня… повредите, то вам придётся ждать, пока Ахиол найдет нового бухгалтера. Возможно, что очень долго.

— Нет, это будет напрасное, но короткое ожидание, потому что вас убью я! — вылезла из стены улыбающаяся как крокодил Элли, повергая новых жителей города в прострацию. Насладившись полученным эффектом (и не собираясь выползать дальше), призрачная зеленоватая девушка жизнерадостно добавила, — А мне никто ничего сделать не может, потому что я уже мертвая! Так что не обижайте мою сестричку!

И спряталась. Стервочка. Ничего, сейчас она ей покажет. Кофейник-то был целиком на совести Элли!

— Я вижу, вам многое надо обдумать, — Эльма решила, что аттракцион щедрости нужно прекращать, и встала с кресла, — А мне вернуться к моей настоящей работе. По всем остальным вопросам обращайтесь к Элли, раз её видели, она секретарь мэра. Так что, мистер Гантано, когда вы решите свои бытовые трудности, приходите, пожалуйста ко мне в кабинет, он здесь же, в здании ратуши, на минус втором этаже. Дверь прямо напротив лифта, в другие входить без спроса не советую. Там не ошибетесь, на двери есть табличка, написано «Эльма Криггс». Приятного вам дня и добро пожаловать в Хайкорт!

Уходить с чувством победителя Эльме нравилось, но, когда в спину смотрят взгляды, полные смертного ужаса, это намного лучше! Папа, скорее возвращайся! С тобой будет еще веселее!

Глава 1

Я столько раз должен был уже сдохнуть, что одна мысль об этом начинает меня расстраивать. А расстроиться, будучи подопытным в плену у волшебной твари весом в пару сотен тонн (если не больше) — это, как бы, показатель. Достаточно лишь упомянуть, что я третий раз своей проклятой жизни являюсь объектом экспериментов какой-либо шизанутой хреновины, если не считать своего факта появления в этом мире, который случился из пробирки шизанутого бога.

Так себе история, честно говоря. Такая себе жизнь. Я даже, можно сказать, уже привык и относился к подобному завершению своей карьеры и жизни вполне спокойно… если бы не второй резервуар рядом, в котором еле заметной тенью болтается мой кот. И вот этот момент меня дико злит. Сводит с ума от собственной беспомощности, пока не вспоминаю, что это не меня заманивал хитрожопый дракон к себе домой. Я, Магнус Криггс, шёл довеском к собственному коту!

Так что пусть болтается тоже, фраер хвостатый. Я за него был горой, а довериться, взяв в зубы ручку и написав на бумажке исповедь, он, видите ли, не мог!

Другой вопрос, что за третий резервуар, уже по другую руку от меня, но на него ответа нет. Дракон, изредка шевелящий своей тушей, молчит с тех пор, как меня вырубило в самом начале. Шевелится, иногда пырится в биорезервуары с нами, прикрепленные им к стене пещеры, что-то делает, но молча. Или мысленно с кем-то разговаривая. Точно не со мной. Ирония судьбы — быть всю дорогу разыскиваемым разумным, с щедрейшей наградой за живого или мертвого, но попасть в плен к дракону-котолюбу из-за своего домашнего животного. Хотя, дома-то и нет. Какое тогда Волди животное, кроме того, что бессовестное? Загадка…

Кроме праздных мыслей заняться было категорически нечем. Во-первых, телом я не управлял. Оно как подвисло в ихоре вместе с саблей, винтовкой и одеждой, так там и висело. Моргать не моргало, дышать не дышало, жрать не хотело, срать не требовало. Такое вот подвешенное состояние. Изредка, когда огромные желтые гляделки дракона, которого я, скорее всего, знал под именем Эскиольд, пялились на меня, то рассудок слегка отъезжал, сознание чуть-чуть терялось, а после этого, когда я просыпался, то долго страдал от всяких разных паршивых ощущений.

И на этом всё. Виси себе, пялься в темноту сквозь красную густую жидкость, пытайся угадать, чего там шевелится гнусная ящерица. А ведь еще был вопрос Стеллы Заграхорн, полугоблинши, которая нас сюда привезла на дирижабле. Надеюсь, она успела смыться. Жалко девчушку, сильно её ушибла жизнь с таким невезучим мной.

Впрочем, это удивительно логичный конец для такого придурка, которым я, всё-таки, безусловно являюсь. Появился в этом мире, ладно, пусть даже и кидом, Должником, гомункулом, чье существование крепко связано с уничтожением хищных ихорных тварей. Если ленишься, кид, то тебе становится больно, так что шевели задницей, вали нечисть. Повезло дальше, я выжил после эксперимента, который отвязал меня от Бога-из-Машины. Живи себе тихо, мирно и припеваючи, смотри на остальные кидов как на говно, ты свободен, малыш! Нет, мы сначала удочерим девочку, а потом вляпаемся с ней в Хайкорт, спасаясь от слишком уж заинтересованных разумных. Станем шерифом. Проведем расследование. Попутно еще одну девочку удочерим, подумаешь, что немного мертвую!

Подеремся с бешеной колдуньей, только что отвесившей эпических лещей богу, архимагу и некроманту! Почти загрызем её, но позже утонем в ядовитых потрохах эпического монстра, с которым, кстати, до этого момента вовсю трахались, будучи в его сознании. И снова выживем. А потом еще. И еще. Будем карабкаться, ползти вперед, убивать разумных, пить кровь разумных, зализывая собственные раны, будем устраивать революции, охотиться за пиратами, совершать покушения и массовые казни, мочить королей в канализациях, сводить поезда с рельсов… жизнь даже столкнет тебя с твоими собственными клонами, но ты по-прежнему будешь тупо переть вперед.

Дракон-котолюб, управляющий дряхлым телом эльфа-агронома? Это вполне в духе Кендры. Поэтому мне даже не обидно стать трофеем на стенке у огромной ящерицы, наоборот, почти рад тому, что наконец-то у меня есть время всё обдумать и представить себе масштабы идиотизма, который натворил собственными руками. Чего я хотел? К чему стремился? Уничтожить Аддамсов? Ну вот, да, убил живую легенду, мамашку, которая мне ничего не сделала, так теперь у Алхимика отдельная комната под все золото, что он за меня обещает. Суматоха, его доченька? Когда-то я нежно прижимал её костлявые голые мощи к своей постели, используя для этого минимум усилий, а теперь девочка нагнула папе целый архипелаг (бога, архимага, некроманта — так это уже давно. Растет, сучка!), а у меня лишь три маленьких железных шарика, которые гарантированно не рассчитаны на мага такой мощи! Просто потому, что таких никогда не было!

И чего я добился? Чего хотел? В каком-таком варианте будущего я со своими девчонками мирно живу, улыбаясь соседям и попивая кофеек в кафе по утрам? Нужно признать, что здесь, в хрен знает где, в этом красном саркофаге с ихором, у меня смысла больше, чем где-бы то ни было еще. Просто потому, что раньше не было совсем. Мои названные дочери живут натурально у бога за пазухой, я им никуда не стучался! Вот что значит — быть чужаком для мира.

Грязь, дерьмо, кишки и кровища, вот что я вижу всю дорогу. Нет времени наслаждаться пейзажами, думать о смысле жизни. Впереди всегда какая-то жопа, а времени с гулькину фигу, так что жрать, пить и пользовать девок приходится торопливо и чуть ли не на бегу, запрещая себе привязываться хоть к кому-либо. Воссоединение с девчонками — это такая светлая недостижимая мечта, которая позволяет тянуть этот воз дальше. А все ведь куда прозаичнее. Если шлепнуть Суматоху или, как минимум, шлепнуться самому об неё, то девчонки смогут прожить мирную счастливую жизнь. Большего и не хочу.

Всё гениальное — просто. На этой умиротворенной мысли я уж было взялся повспоминать, кого и в каких позах мне сношалось за все проведенное на Кендре время, но тут кокон, содержащий меня, конвульсивно содрогнулся безо всяких объявлений войны, а затем, порвавшись снизу, буквально «родил» меня наружу!

Пинок под зад от каменного пола с высоты трех метров вышел настолько болезненным, что я едва ли единым залпом избавился от наполняющего легкие и желудок ихора, дабы дать себе возможность хрипло взвыть. Затем, как нормальный человек, встал на карачки, начав бешено отплевываться от жуткой жидкости. Хотя… ихор ли это? В начале был точно, я эту ядовитую субстанцию, напоминающую густую, но полупрозрачную кровь, ни с чем не спутаю. Сейчас же разлившаяся вокруг меня жидкость была куда менее красной, скорее оранжевой. И огромная драконья лапа, присобаченная к очевидно крепко спящему туловищу, и к которой ручеек уже подтёк, вовсе не собиралась отдёргиваться от яда.

Едва придя в себя и испытывая просто-напросто какое-то опьянение от того, что легкие снова дышат, я принялся шарить глазами по сторонам. Нужна была ветошь! Тряпка! Сухое драконье говно! Что угодно впитывающее! Мне срочно нужно очистить руки и рукоять сабли от этой вязкой слизи, а потом воткнуть мою абордажную малышку спящей твари куда-нибудь! До глаза я не долезу, но вон основание хвоста на полу, а под ним жопа! Нужно в неё врубиться… или нырнуть, а потом я у него в потрохах устрою акцию возмездия!

Брезгливость? Не для того, кто периодически жрёт крыс и случайных противников!

Только вот в пещере дракона не было совершенно ничего, кроме пещеры и, собственно, дракона. Причем, выхода из пещеры не наблюдалось, хотя я точно знал, что он есть, огромных таких размеров! Тела дохлого эльфа тоже не было. Ладно, попробуем стащить с себя рубашку, выжать её по максимуму, а потом использовать как обтирку…

План был хорош и даже частично реализован не теряющим ни одной секунды мной, но провален в середине процесса, потому как кокон с неизвестным мне существом, бывшим слева, тоже дал течь, а затем и порвался, роняя на пол пещеры тонкую длинную фигурку. С сиськами.

Раззявив пасть, я наблюдал, как худенькое и высокое (неприятно напоминающее Суматоху!) существо выблевывает из себя то же, что недавно и я. Оно дёргалось и утробно стонало, делясь с пещерой своим внутренним миром. Повторный органолептический анализ показал, что с Суматохой я это спутал совершенно зря, потому как к немалых размерам красивым сиськам прилагался и вполне оформленный, пусть даже и излишне узкий на мой вкус зад. С другой стороны, в этой бабе под два метра ростом, от чего я её уже не люблю. Как гном, как человек, и как кид.

— Пфффххрррр…, — наконец, выдавила из себя последнее голая эльфийка, оказавшаяся, к тому же, очень красивой на лицо, но неуловимо напоминающей мне кого-то очень противного, — Ыыыых… Не-на-вижу. Блюээээ…

— Ты-то что за хрень?! — пробормотал в свою очередь я, получая возможность насладиться зрелищем панически протирающей глаза от слизи голой эльфийки, ползающей, ворочающейся и поскальзывающейся. Срамота-то какая, а не зрелище. Век бы смотрел.

— Криггс! — прохрюкала определенно ни шиша не знакомая мне сущность, фехтуя голым задом в воздухе, чем и насторожила меня безмерно. Не так уж много живых существ меня знают по голосу, да еще могут угадать в оранжевой слизи, полутьме и на фоне спящего дракона.

— Щас я тебе помогу, — решил я усыпить бдительность нервно елозящего тела, а затем, в виду отсутствия других альтернатив, принялся отчищать погрязшие в слизи и грязи пятки о чешую лапы спящего ящера. Ну а как иначе добраться до подозрительной бабы, если я встать не могу?

— Не смей вытирать об меня ноги! — возмущенным воплем спалилось существо, неловко отползая к стене.

— Эскиольд! — тут же догадался я, начиная действовать еще активнее, — Ну погоди, пидорас ты нехороший! Сейчас я тебя, трансвестита…

— Да погоди ты! — попыталась увещевать меня будущая жестоко убитая жертва, но я, по очевидным причинам, слушать не хотел. Мысли в тот момент поглотила душащая меня ярость за всё подряд. Особенно за Стеллу, которая где-то там, в прериях, неприкаянная, молодая и относительно невинная, может быть уже умерла, чем похерила мою связь с Ахиолом, а значит, и с дочками!

Правда, довести до конца хотя бы чистку пяток об дракона, единого в двух противных особях разных видов, у меня не вышло, так как лопнул последний третий резервуар, делая в помещении на одного эльфа больше. Только этот новый экземпляр был вопиюще мужского пола, но такой же худой, длинный и тощий. Прямо Эскиольд, только на 200 лет моложе!

— Ты, падла, еще и размножаешься! — вознегодовал я, удваивая усилия по очистке конечностей.

— Криггс! — возопила носительница сисек, — Успокойся! А то я тебя лапой придавлю!

Угроза была вполне себе серьезной, только в этот момент обнаженная мадама крайне неловко тыкнулась в стену, от чего и заскользила ко мне на спине, с широко разведенными ногами, болтающимися в воздухе, и полными ужаса глазами. Я, плотоядно оскалясь, тут же растопырился, готовясь поймать хотя бы одну копию зловредного дракона. Слабо копошившийся в слизи эльф тем временем вяло ткнулся лицом в лужицу, где и начал пускать пузыри, мирно себе захлебываясь. Поймав эльфийку за удачно расставленные ноги, я под переданным мне импульсом доехал на жопе с ней в обнимку до драконьего когтя, послужившего опорой для спины, а затем начал её лапать в попытках как-нибудь придушить. Та визжала, вертелась, орала матом, а затем, внезапно, замерла, увидев дергающегося эльфа.

— Криггс! — тут же заорала она, — Кончай страдать херней! Аволдиус сейчас захлебнется!

— Какой, на хер, Аволдиус? — решил спросить я, уже поняв, что настолько скользкую шею даже с моей ловкостью ухватить не получится.

— Кот твой бывший!!

— Чего?!!

Спасательная операция была настолько мучительно безобразно нелепой, что стала одним из событий в жизни, которые точно нужно забыть. Мы пихались, извивались, ползли, но успели добраться до эльфа, вынуть его рожу из лужи, а затем еще и попасть под дых легонечко, дабы тот, захлебнувшись от счастья, отхаркал всё, что уже успел в себя втянуть. Так и живём. Не смог попасть внутрь дракона через жопу? На тебе, покатайся в слизи и грязи с двумя голыми эльфами.

— Дыши, шерстяная жопа, дыши…, — похлопав по втянутому пузу бывшего кота, я уронил голову на пол, устало отдуваясь. Рядом разлеглась… лось ушастое транссексуалище Эскиольд, похожее на беспамятного Аволдиуса как сестра-близнец. Аволдиус. Ну и имечко.

— Надо… ждать… — томно пояснила эльфийка, — Слизь скоро высохнет. Она такая. Засохнет и отвалится. Кусками.

— Тьфу ты! — провёл я правильные аналогии. Куда деваться, подождем. Только на спину перевернусь, мне грудь и руки без слизи важнее, чем спина.

Лежать было хорошо. Запал прошёл, Волди жив, со мной, в итоге, ничего страшного не сделали, даже вот, выпустили на свободу. Но тут, конечно, есть вопросики, только они точно могут подождать, пока мы обсохнем. Если бы эта падла, которая теперь молодая и с сиськами, мне бы желала зла, то десять раз уже спокойно могла бы прихлопнуть драконьей лапой.

— А теперь внятно и по-простому — какого хрена?! — строго обозначил свои интересы через несколько минут я, чувствуя, что оранжевая слизь действительно начинает подсыхать самым гадким образом, стягивая кожу в куриную жопу.

— …давай чуть попозже? — выдало голое эльфийское тело таким тоном, как будто у нас только что произошел акт межвидовой копуляции и ей… ему… надо перевести дух.

— Эскиольд, ты, конечно, дракон и голая баба, больших мозгов от такой комбинации ожидать нельзя, но я сейчас несколько не в духе, поэтому напоминаю про кулак в задницу. Волди невиновен, так что пожертвую своим.

— Я, вообще-то, дракон. И я тут. Прямо здесь, — попытались надавить на меня логикой.

— А я ближе, чем твоя туша, Эскиольд. И мой кулак не просто сжат, он еще и смазан!

Наконец-то вспышка страха от этого тела. Проклятая тварь прекрасно знает, что мне нравится воплощать собственные угрозы в жизнь, а создание тела на замену процесс явно не быстрый и не дешевый, как и сопряжение между этой тощей сисястой самкой и основной тушей.

— Ладно, слушай, один хрен Аволдиус сдаст. Только не брыкайся, а то я тебя шарахнуть магией успею, понял?

— Понял. Пой.

— Как ты уже понял, твой кот был не совсем кот, а…

— Слушай, Эскиольд, я тупой, но не настолько. Ежу понятно, что твоё эльфийское тело, как и кошачье, это прокси-оболочки, которыми вы, сраные ящеры, управляете. Это я даже в таком убогом состоянии понимаю. Понятно, что у Волди были какие-то проблемы, какие-то неудачи, в общем, он застрял. Давай с того места, где ты меня сунул в этот красный прыщ на стене. На кой хрен?

— Магнус, ты местами умный, а местами дебил, — осуждающе качнул сиськами эльфийский клон, — Сам-то думаешь, почему мог меня заинтересовать? Ты наполовину ихорник, а наполовину Должник! Это в принципе невозможно!

— То есть, решил меня вскрыть и посмотреть?

— Именно! Заменить изношенное тело скаута, выручить старого приятеля, заодно и исследовать тебя.

— А сказать, мать твою драконицу, не мог? Договориться?!

— Точно дебил, — с какой-то даже жалостью заявила не такая уж сейчас и красивая эльфийка, на которой начала образовываться корка, — Я не собирался… лась… тебя отпускать. Мы, вообще-то, в лежке дракона. Плюс еще Аволдиус. Ты в самом деле думаешь, что с такой информацией я бы выпустил тебя?

Гм, логично. Обидно, горько, тоскливо, но совершенно логично. В этом мире убивают за пригоршню мелких монет, а иногда и просто так. Тайна драконов стоит побольше, пусть даже это и знание, что они ходят среди простых смертных, пока их туши дрыхнут в пещерах. А мы с Эскиольдом друзяками не были, так, провернули пару дел и всё.

— И что изменилось? — нехотя выдавил я, теряя весь запал злости.

— Всё изменилось, Криггс, — вздохнула искусственная эльфийка, начав обтираться от чешуек слизи, — Но об этом потом. Приводи себя в порядок, нас ждут снаружи.

— То есть, — попытался обобщить я, пребывающий уже в состоянии некоторого общего охренения организма, — Ты меня хотел расчленить и изучить, но теперь я тебе нужен? Причем, не только тебе, а еще и тем, кто снаружи?

— Ага, всё верно. Вставай давай. Понесем Аволдиуса. Хотя лучше его называть Волди. Да. Пока так.

— Эскиольд? — задушевность в голосе родилась как-то само собой, — Ты меня обманул и заманил. Ты хотел меня убить. Ковырялся в моем организме, может быть даже в его отверстиях. Ты украл моего кота. Более того, ты переобулся в девку. Из-за тебя я понятия не имею, где моя очень полезная и нужная баба. Может быть, её съели или изнасиловали, а то и чего похуже. Что, твою чешуйчатую необъятную жопу заставляет допускать хотя бы тень мысли о том, что Магнус Криггс позабудет всё это, радостно кинувшись выполнять твои хотелки?

— Ответ на этот вопрос, — запыхтела эльфийка, пытающаяся ухватить голые скользкие пятки собрата, — …стоит прямо возле пещеры. А теперь хватай этого неудачника и тащи, Должник!

Мда, глухая стена пещеры оказалась иллюзией, сквозь которую мы и проволокли скользкое и почти не подающее признаков жизни тело Волди. Мельком я убедился, что Эскиольд, конечно, по характеру говно то еще, но своего товарища дракона мужскими причиндалами не обделил. Еще как не обделил! Ладно, это главное, а что худой, так откормим.

Почему-то я никак не мог заставить себя относиться к Волди как к древней, хитрой, жестокой и неимоверно опасной твари. Да и не хотелось совершенно. В каждом из нас живет до самой старости наивный, добрый и местами тупой ребенок, верящий, что каждое новое лицо в его жизни может оказаться добрым и справедливым дядей, который даст конфетку, покататься на мафынке, а потом за ручку отведет в светлое будущее.

А прямо посреди гигантского прохода за иллюзорной стеной в ночи стояла палатка. Даже, можно сказать, целый шатер военно-маскировочной окраски, человек на двадцать-тридцать. Да и дирижабль рядом был надежно запаркован на растяжках, очень даже знакомый, надо сказать, дирижабль, родной, практически. Свежестыренный некоей Стеллой Заграхорн из одного охваченного революцией города, а затем привезший мою жопу в эту ловушку. Правда, отнюдь не это заставило меня уронить бывшего кота, перехватывая его у самой земли за уши под мат голой дрожащей эльфийки, а другие встречающие, поднимающиеся с корточек.

Глаза этих товарищей светились отлично мне знакомым ярко-желтым светом.

— Ну, чего смотрите? — тут же сварливо быканул я, пытаясь скрыть шок, — Помогайте!

— Магнус Криггс, — глухо отозвалось одно из тел в глухих кожаных плащах, — Это вы, шериф?

— Собственной персоной, — покивал я на тело Волди, — Помогите дотащить. У вас перчатки, а он скользкий.

Правда, теперь были уронены ноги бывшего кота. Эскиольд, во всем своем голом и дрожащем великолепии, выпрямилась, пуча на меня огромные глаза и дрожа нижней челюстью.

— Ч-то? — почти просипело порождение больного драконьего рассудка, переходя почти на визг, — Кто ты? Шериф?!! Ты????!!

— Очень хороший шериф, нужно заметить, — заговоривший со мной первым желтоглазый уже примерялся к телу эльфа, — По крайней мере, мне так рассказывали.

— Не мешай людям, изыди, — помахал я рукой, тщась сподвигнуть эльфийку, бывшую, как выяснилось, блондинкой, с дороги у помогающих желтоглазых.

Впрочем, на этом мои удивления не закончились, так как из шатра выскочили еще несколько субъектов, тоже отдающих предпочтения тяжелым длинным плащам. Только если у разумной нежити, волокущей Волди в тепло, одежда была из потертой толстой кожи, то у этих ребят тканевой и очень качественной. И знакомых мне серо-черных оттенков. Клоны Кригстана. Охренеть, что происходит?!!

Всё, больше я ничему не удивлюсь, твердо пообещал я себе, заходя за эльфонесущими мертвецами в шатёр. И, конечно же, тут же удивился.

Нет, если бы там присутствовала танцующая стриптиз Суматоха, то сдержался бы. Может быть, даже не моргнул бы взглядом на пьянствующее гоблинское племя, или там, к примеру, сидящего за столом кригстанского гнома, собирающегося сделать мне интересное предложение. В этом плане все нервная и эмоциональная энергия были уже исчерпаны под ноль. Но вот вид бодро и свободно треплющейся с незнакомым лысым мужиком Стеллы меня удивил. Полугоблинша-полуорчиха, несмотря на привычку надевать на себя истасканный до прозрачности промасленные тряпки и называть это одеждой, существом была всегда довольно асоциальным, поэтому сама мысль, что она за то время, пока я чалился в ихоре, так крепко с кем-то сошлась, умудрилась меня неприятно кольнуть.

— Всем здрасти, — обозрел я общество, в общем-то и состоящее из Стеллы, лысого мужика, четверых мертвецов, беспамятного эльфа, стоящей раком и копающейся в тряпье грязной эльфийки, да пары молчаливых клонов Кригстана, — Какие дела?

— Магнус, ты жив! — на меня тут же набросились с обнимашками разные там зеленые девицы, тут же торжественно заявляющие мне прямо в ухо, что не верили в мою кончину, пропажу и прочую бурду. А еще, что я воняю чем-то паршивым.

— Конечно жив, что этой сволочи станется, — вредным голосом оповестил окружающую среду лысый, посматривая на меня с почти знакомым прищуром. Подозрение моментально выросло до небес, когда этот незнакомец нагло осведомился, — Ну что, трахнуть нашего старичка успел? Или снова всё просрал?

Озарение снизошло на мою душу, как ведро помоев, выплеснутое за шиворот со второго этажа публичного дома.

— Крюгер, сука!

Глава 2

— Заходят как-то в бар дракон, два кида и некромант, а бармен им и говорит…

— Охренительная шутка, Крюгер. Или как там тебя теперь. Помолчи.

— Всё равно делать нечего. Мы же ждем смерть? Она, кстати, опаздывает.

— Ага, продолжай наглеть. Я с удовольствием помогу Энно сделать из тебя нечто непотребное, но полезное.

— За что ты меня так невзлюбил, Магнус? Мы же были друзьями?!

— За то, что ты оказался шавкой Кригстана? Наверное, нет, потому как я не испытываю к этому государственному образованию какого-либо негатива. За то, что твоим приятелем оказалась подлая чешуйчатая скотина, о чем ты не мог не знать, раз сидишь тут весь такой красивый? О да, вполне. Или то, что ты Должник, а?

— Эскиольд тоже мой друг!

— Чума на твою лысую голову, козёл! Ты убил во мне веру, что киды друг другу братья!

— Сколько там было этой веры, мясник хренов? Ах нет, не мясник! Вы же у нас уважаемый член общества, шериф! Шериф Магнус Криггс, надо же. Охренеть.

— В отличие от всего мира, в Хайкорте проживают уравновешенные и интеллигентные разумные, способные как к здравому диалогу, так и к адекватной оценке окружающих. В этом прекрасном здоровом обществе, лысый ты ублюдок, я мог вести себя прилично и с чувством собственного достоинства!

— Мутанты, мертвецы, черные колдуны, безумные исследователи, падшие боги, призраки, маги. Город, чьим основным источником дохода является производство биологического оружия в виде ихорников. Тварей, хочу напомнить, пожирающих людей. А ты, мой милый славный гном, кажется, являешься Должником? Тем, кто должен уничтожать ихорников, спасая этих самых разумных?

— И что? Я, вообще-то, закрыл Долг. Значит, всё сделал правильно…

— Хватит галдеть! — не выдержали нервы у Эскиольды, — Вы, два придурка, одни из самых беспринципных, жестоких и кровожадных двуногих, что я повидала за свою жизнь! Заткнитесь уже, наконец!

Переглянувшись, мы с лысым кидом заткнулись о своем, начав терроризировать свежерожденную недоперворожденную о том, кто она есть и вообще, как к ней обращаться. Драконий клон мялся под взглядами присутствующих, гневно фыркал и строил рожи, но потом признался, что в данный момент чувствует себя бабой. Не просто бабой, а вот совсем бабой, от чего у него на моё чрезвычайно харизматичное щавло есть чрезвычайно неприятная реакция, от ощущения которой он себя и меня ненавидит.

— Значит, точно баба, — авторитетно постановил Крюгер, — Потому как я в эту рожу только ударить хочу.

Спохватившись, я открыл собственную Характеристику, чтобы проверить, многое ли там изменилось после кривых драконьих лап.

Характеристика:

Имя — Магнус Криггс

Раса — хазард

Прогресс — (Долг погашен)

Класс — Хазард

Уровень — 5

Квадры:

Квадра Титана — 43

Квадра Хищника — 32

Квадра Патриарха — 32

Квадра Вожака — 37

Очки развития: 2

Таланты: Ясный взор, Чувство агрессии, Плотоядный

Особенности: Мастер пересеченной местности, Мастер холодного оружия, Мастер огнестрельного оружия, Мастер скрытного перемещения, Мастер-ликвидатор, Мастер по проникновению, Эксперт маскировки, Эксперт городского боя.

Способности: Боевой режим, Поглощение

Недостатки: отсутствуют

Приятный сюрприз. Некоторые Квадры подросли, пропал очень опасный недостаток и крайне перспективный, но всё равно донельзя тревожный талант. На вопрос, который я не стал стесняться задавать при стольких свидетелях, дракон с сиськами хмуро ответил, что не успел за столь короткое время детально разобраться в моих потрохах, но стабилизировал структуру энергетического тела, постоянно подвергавшегося «атакам» приживленной части ихорника. По словам Эскиольда, эффективность у этих «атак», то есть попыток перехватить контроль у должниковой части, была равно нулю, но на всякий случай он заставил их «долбиться в другую стенку», дабы полностью исключить возможность превращения меня в еще более гнусную тварь, чем уже есть.

Я уж было хотел начать разбираться с выпавшими откуда-то двумя очками развития, как, наконец, явился тот, кого мы все ждали в шатре — Базилиус Энно. Некромант, как и при первой нашей встрече, выглядел как молодой человек с слегка тускловатыми глазами и немного безжизненными седыми волосами, со вкусом одетый в дорогую, хоть и запыленную сейчас одежду.

— Господа, — ровным монотонным голосом тут же произнес едва вошедший некромант, — Рад вас всех видеть. Особенно вас, шериф Криггс.

— Почему-то взаимно, господин Энно, — абсолютно честно высказался я, — Учитывая обстоятельства.

Лич, архимаг и бог, бросившие меня один на один с набравшей лютую силу Суматохой, были, откровенно говоря, правы. То есть, если уж я взялся «служить и защищать», то и должен был это делать до самого конца, а они, вне зависимости от собственных колоссальных возможностей, так или иначе оставались простыми гражданами. Но осадочек у меня всё равно остался, и скрывать я его не собирался.

— Да, обстоятельства…, — великий некромант рассеянным взглядом обвел напрягшихся собравшихся, — Кто-нибудь может ввести меня в курс дела, на каком моменте обсуждения грядущего плана я вас прервал?

— Все ждали вас, мистер Энно, — просевший голос Крюгера, явно ссущего это милое существо. Хорошие инстинкты, хвалю.

— Тогда, думаю, можем начинать? — нежить решительно села за общий стол, вызвав ощутимый дискомфорт у эльфийки с лысым Должником.

— Советую начать с объяснения, что вообще происходит, — подал голос я, — Потому что мне лично ничего не известно, ничего не понятно, и есть за что убить некоторых из присутствующих в этом шатре.

— Тогда я возьму на себя труд объяснить, — тусклые глаза некроманта уставились на меня, — С вами, мистер Криггс, никто не проводил дополнительной беседы лишь потому, что это абсолютно бессмысленно. Цели всех собравшихся за этим столом целиком и полностью соответствуют вашим текущим интересам — уничтожить Аврору Аддамс, известную как Суматоха. Но, с вашего позволения, я слегка расширю это объяснение.

— Будьте добры, — выдавил максимально удивленный я.

— В этом помещении присутствуют четыре заинтересованные стороны, чьи цели лежат в одном направлении, — тут же начал некромант, — Начну с вас, шериф Криггс. Вы, на данный момент, являетесь наиболее мощным независимым боевиком из всех существующих, до кого мы могли бы добраться. Плюс, у вас есть три сферы негации магических операций. Если вы не знали, то все киды, кто еще не выплатил свой Долг, служат Авроре Аддамс на Касдаме. Их там собрали. Да, всех, вообще всех. Соответственно, вы достаточно ценный актив, поэтому и имеете как стимул, так и право присутствия на этом совете. Уничтожение Аддамсов для вас имеет первоочередное значение. Следующим я, пожалуй, назову себя. Мои интересы лежат в области архипелага Касдам. Я хочу эту землю в свое единоличное владение, в рамках стратегического союза с государством Кригстан. Разумеется, нейтрализация Суматохи также в области моих интересов.

— Вы разошлись с Ахиолом? — моему удивлению уже не было предела, но что-то мне подсказывало, что еще не вечер.

— Можно сказать и так, — слегка кивнул некромант, — Жители страны-патрона, в которой нашёл приют Хайкорт, параноидально настроены против масштабных проектов, от чего интересы нас троих, Ахиола, ат-Мансипаха и меня, сильно разошлись. Я решил, что настало время моей семье работать с более надежными покровителями.

— Кригстан заинтересован в надежном форпосте посреди Гарийского моря, — подал голос очень серьезный Крюгер, — И, заодно, в репутации страны, что поставит точку на пиратах Касдамского архипелага. Опираясь на союзника, занявшего архипелаг, Кригстан сможет влиять на политику и экономику трети государств мира. Плюс, Магнус, такой момент — мои наниматели тоже отчаянно хотят, чтобы Суматоха сдохла. Она, видишь ли, начала убивать драконов. Это… грозит разным и всяким.

— Да ты охренел, придурок, — как-то потерянно подала голос Эскиольда, обращаясь к старому приятелю, — Мы тебе что, скот?! Ваши интересы и гроша ломаного не стоят по сравнению с убийством моих собратьев!

— Для тебя, трансгендер хренов, — вставил я свои пять копеек, — Не для нас. Но смысла сраться по этому поводу я не вижу. Если все цели лежат в одной плоскости и никак не конфликтуют друг с другом, то не вижу ни одной причины для конфликта, кроме мерзкого, склочного и асоциального характера присутствующих. Вас это, господин Энно, не касается.

— Спасибо за лестную характеристику, шериф Криггс.

— Вот поэтому, — тяжело взглянул я на эльфийку и лысого, — я и люблю Хайкорт. Там все воспитанные.

А потом началось серьезное обсуждение. Мы, бесспорно, были круты, смертельно опасны, невыразимо могучи… с точки зрения обычного смертного, которых рядом не валялось, а валялся целый архипелаг совсем не желающих помирать эльфов, обладающих армадой кораблей, абсурдно могучим магом и смертельно опасной сволочью в виде Станислава Аддамса. Ах да, и с целой армией Должников, каждый из которых является мастером выживания, всецело преданным Суматохе за существование без наказания от Бога-из-Машины. Последнее было самой тревожной, с точки зрения Эскиольды, хренью, но точных данных у нас не было. Кроме понимания, что всех нужно убить.

Вот это меня, признаться, радовало. Цель была чиста, прозрачна и абсолютно понятна.

— И какие есть идеи? — поинтересовался я, тут же хитрозадо добавив, — Так понимаю, что со сферами мне принадлежит честь финальной атаки на Суматоху, но хотелось бы знать, чем будете заняты вы. Во избежание.

— Так дешево ты не отделаешься, Криггс, даже не мечтай, — гнусно ухмыльнулся Крюгер, — Но кое-какие планы я уже выработал, пока ты отдыхал у Эскиольда в бульончике.

И, наконец, мы приступили к настоящему совещанию.

* * *

В воздушном корабле было хорошо, даже очень. Там была сменная одежда, вместо пропитанных слизью тряпок, была еда, была теплая и живая Стелла, недвусмысленно прижимающаяся ко мне разными не очень одетыми частями тела, а еще не было целой кучи неживых или искусственных созданий, ехидных лысых или некромантов. Нам в нагрузку сунули лишь двух драконоэльфов, один из которых вовсю хлопотал вокруг другого, ничем не мешая мне слегка отпраздновать возвращение на этот свет.

(бешеный стук в дверь)

— Криггс! Красноголовая! Где у вас тут жратва?!

Беру свои слова назад.

— Свое надо иметь!! — раздраженно заорал я своему несостоявшемуся убийце отрывая губы от участка тела досадливо застонавшей Стеллы.

— Твой кот — сам и корми! — гавкнули мне в ответ, пнув дверь, — Он очнулся и хочет жрать!

Ну что за…

Конечно же, наше бесполое ушастое угребище, увидев меня в натурном виде, тут же покраснело, причем почти всё, а затем, заслонив глаза ладонями и шарахнувшись от двери прочь, заверещало:

— Мудак! Оденься!!

— Да иди ты в пень! — довольный непроизвольным стуканьем эльфийки об стенку, ответил я, — Что, сложно было создать кастрированный клон? Или захотел познать радости пихания с другой стороны? Или решил дать Крюгеру шанс отомстить за Басха?

— Ой, всё! — эльфийка скрылась в соседней каюте, щелкнув замком и начав поливать меня матюгами из укрытия.

Вооружившись слегка одетой Стеллой, натянувшей штаны и волнующейся за кота, я сам взял с нее пример, устремившись к пациенту. Тот, лежа на спине, таращил глаза в потолок, разевал беззвучно свою эльфийскую пасть, попутно капая слюной на подушку. Увидев меня, Аволдиус оживился, задергался, начал шевелить руками и ногами. Но затих, стоило мне сесть рядом и положить ему руку на грудь. Правда, тут же забурчав брюхом.

— Тихо, лежи.Сейчас Стелла пожрать принесет, и попить, — увещевающе сказал я бывшему коту, — Все страшное позади. Ну, не считая того, что ты теперь эльф.

— Хрррр…, — шокированно зашипел Волди.

— А еще козёл и дракон, как выяснилось, — безжалостно добавил я, укладывая слишком уж разбежавшиеся конечности слегка паникующего товарища, — а в какой пропорции, мы скоро выясним. Лежи тихо, сейчас кормить будем.

Речь Волди понимал прекрасно, но в связи со ступором того, что заменяло ему разум, был пока слабо способен к коммуникации. Зато сильно хотел жрать! Правда, приходилось буквально силой заставлять его пережевывать пищу. Заглянувшая на огонёк Эскиольда, тронутая, видимо, не только по жизни, но и заботой, с которой мы ухаживаем за её братаном, изверглась грустной и печальной историей бывшего котяры. Была эта история на редкость… прозаична.

Создать эдакого клона под своим полным контролем способны все драконы, а нужно это для инфильтрации в общество разумных, проживающих на планете. Контроль информации, наблюдение за прогрессом общества, и прочая, и прочая. Весьма разумный ход для многотонной туши, хоть и обладающей разумом, но в первую очередь всё-таки паталогической ленью. Для драконов шевелить своим основным телом, учитывая, что оно им нужно постольку-поскольку, крайне невыгодное занятие. Ну а сам клон что? Это живой организм, в котором присутствует одна лишняя деталь в виде довольно компактного органа, имеющего сплошь магическую специализацию и позволяющего свободно поддерживать контроль на любой дистанции.

Ну так вот, вышло так, что давным-давно, в далекой-далекой заднице Кендры, выбравший себе логово Аволдиус облажался, провалившись всей своей тушей в пещерный провал, переломав себя любимого во всех местах. Так он там, калечный, и застрял, питая надежды на спасение лишь в собственном клоне, потому как минеральные вены в этой самой пещере помехи в заклинания вводили такие, что хоть вешайся. Всё, что у него оставалось — это клон. А клона сожрала какая-то крупная кошка буквально через час после застревания дракона. Сам орган, что характерно, умудрился прицепиться к потрохам этой кошки и даже прорасти в нервную систему, но на этом его полномочия были всё, от чего Аволдиус лет 15 наслаждался богатым тигриным внутренним и внешним миром, пока престарелого пожирателя клонов не грохнул его молодой собрат. Однако, это дало увечному дракону достаточно времени, чтобы научиться использовать возможности органа за рамками, так сказать, прописанного в инструкции по эксплуатации. Иногда он даже мог влиять на решения носителя.

Теперь Аволдиусу предстояло узнать бытие падальщиков, сожравших падшего лесного кота. В общем, всё было довольно однообразно — контрольный орган попадал в очередную тварь, Волди чудовищными усилиями и напряжением воли её брал под контроль, а затем всё повторялось по новой. Осложнения были и с органом, всё-таки, он был не с рисовое зернышко, поэтому в процессе «переездов» неоднократно был пожёван. Это тоже дало свои последствия, так как мысленно восстановить орган на расстоянии Волди не мог. Ко времени, когда он в какой-то твари вышел к цивилизации, орган окончательно утратил какую бы то ни было чувствительность к магии, от чего шансы найти соплеменников и попросить о помощи стали ничтожными. Правда, сдаваться дракон не собирался.

Вот так он и очутился в шкуре кота Волди, питомца некоей темпераментной девушки-механика, перед которой с самого начала подставился своим умом и сообразительностью. Пенелопа, так звали эту девушку, поставила кота перед выбором — либо он с ней всю жизнь и не валяет дурака, либо она находит в Хайкорте исследователя, который заинтересуется чрезвычайно умным животным. Убежать же из Хайкорта не было никакой возможности. Разве что со мной и под конец.

— Проблема в том, — продолжая предаваться преступному безделью эльфийка, — что наш друг слишком долго и слишком тесно был на связке с контрольным органом. Проще говоря, с момента падения основного тела в пещеру. Видите, как его ломает в более высокоорганизованном теле? А я ведь полностью восстановила орган, создала идеальную среду. Только теперь Аволдиус танцует в скромном, мелком и ничтожном разуме этого примата как в огромной бальной зале. Везде темнота, море пространства, всё вокруг давит… А я, тем временем, лишь краешком сознания контролирую это своё тело. Разница огромна. И если сейчас его рассудок оборвет связь…

— То просто сойдет с ума в своей же огромной черепушке, — покивал я.

— Соображаешь, Криггс, — ухмыльнулась Эскиольда, — Поэтому пока вы летите в Дунвард, я переключусь на основное тело и с товарищами полечу извлекать этого калеку. Заодно и свою лёжку поменяю. А вы возитесь с ним, тем более, вон как он на тебя смотрит. Как на любимую маму.

— Вали-вали! — вяло помахал я рукой, — И без тебя тошно.

— Если ты меня трахнешь, пока буду в отрубе, то отрежу тебе всё, — пригрозило мне это эльфийское нечто.

— Разве что ломом в зад, потому как ты нам троим, порядочным и соскучившимся друг по другу разумным, мешаешь своей гнусной рожей и речевками. Изыдни, рептилия!

— Пошёл ты, гомункул ушибленный! — гордо выдало бывшее старичьё, удаляясь. И вертя задницей. Ну твою же мать.

Ну а дальше у бедного «гомункула» наступил большой и сильный кризис. С одной стороны, в него мертвой хваткой вцепляется пожравший эльф, которому всё происходящее дико непонятно, странно и страшно. С другой стороны, желанное зеленое тело уходит в рубку устанавливать курс на прибрежный город Дунвард, крутить рычаги и делать прочие сущеглупости вместо архиважного того, от чего нас оторвали.

С третьей…

Да, пришлось себя смирять. На что только не пойдешь ради товарища. Даже будешь гладить противную мужскую голову по волосам, успокаивающе трепать за плечо, говорить ему разную утешительную херню… Волди и девчонки были единственными, к кому я мог развернуться спиной. Другом? Наверное, нет. Какая дружба между хозяином и питомцем, даже если первый относится ко второму как к товарищу? Всё равно покровительство имеет место быть, как и единоличный выбор дальнейшего курса. Сейчас же… всё изменилось.

Я понимал, что это испуганное, неуравновешенное, трогательно цепляющееся за меня существо — древнее чудовище с разумом, куда более могучим чем мой. Пройдет день, неделя, месяц, и Волди исчезнет, поглощенный приходящим в себя Аволдиусом, для которого мы, что я, что Стелла, будем лишь «скромными мелкими приматами». Но это будет потом. Пока лежащий на койке воспринимается мной как Волди, я буду считать его своим другом. Даже если это выйдет мне боком.

Умные, хорошие и благородные мысли отлично давили на либидо, ну а поглаживание мужика, пусть даже не такого красивого как я (но тоже почти идеального), окончательно добило скабрезные мысли насчет овладевания неким зеленым телом. Тем более что оно, это тело, было занято отнюдь не простыми процедурами. Мы поднимались в небеса сквозь разыгравшуюся вьюгу.

Наконец, обожравшийся и успокоившийся Волди засопел, провалившись в сон, а я, подумав, содрал с себя майку, сунув её эльфу под нос, а потом еще и притащил из своей каюты старрх, повесив нож так, чтобы бывший кот его увидел, как только очнется. Если вдруг проснется, то мозгов понять, что всё нормально, у него должно хватить.

— Как он? — тут же поинтересовалась сосредоточенно следящая за приборами полугоблинша.

— Если возьмусь судить по себе, — хмыкнув, ответил я, — то очень даже неплохо. Нас содержали в довольно приличных условиях. Правда, котик подрос. Гадить будет больше.

— Прекрати! — хихикнула девушка, ловко выдёргивая грудь из моих не теряющих времени пальцев, — Нам нужно встать на курс!

— Я соскучился, — объяснил я свою набирающую твердость позицию, — Местами сильно.

— Не настолько сильно, чтобы мы упали с заледеневшими моторами? — почти кокетливо спросила Заграхорн, вставая между делом в крайне провокационную позу. Получив по позе от меня смачного шлепка, полугоблинша, истошно взвизгнув, отскочила к креслу, уставившись на меня как ребенок, у которого злой дядя отнял конфетку и грозится её всунуть не туда.

— Ты это…, — хрипло выдавил я, — Не того. Не испытывай моё терпение. А то взлетать будешь дальше в неловкой позиции.

Вместо ответа, зеленокожая красавица, внезапно шмыгнула носом, а затем, пав мне на грудь, начала истошно рыдать, объясняя, как она испугалась, как нервничала и как боялась невесть откуда появившегося незнакомого Крюгера, делавшего хамские жесты, намеки и угрозы на тему моего незавидного будущего. А уж когда из тьмы внезапно появились желтоглазые мертвецы и люди в серо-черном, она вообще начала прощаться с жизнью. Было очень страшно, тоскливо и непонятно, пока я не появился.

— Сейчас еще раз по жопе получишь, — посулил реально теряющий последнее терпение я, — Об этом мы можем поговорить позже.

— Позже будет не до разговоров! — логично прогундосила пилотесса, хлюпая носом, — А я…

— Сейчас ты будешь одновременно плакать, рассказывать, трахаться и взлетать, Стелла. Вот еще слово и всё начнется.

— Всё! Всё! Я поняла! Уйди! Не отвлекай!

Глава 3

— Ты, Криггс, видишь в насилии лишь костыли. Оно для тебя всего лишь метод по-быстрому решить задачу, либо выпутаться из неприятностей. Утрированно, грубо, но, признаться, очень эффективно, учитывая наш статус бродяг. Однако я — дело совсем иного порядка! В насилии я вижу не эффективность, а идею! Жесткости, прозрачности, отсутствию компромиссов! Именно поэтому я и работаю на Кригстан. Он, видишь ли, дает веру в то, что не заржавеет, не заплывет фастфудом и фильмами, а будет зло строить весь мир, рваться вперед и вверх, в космос и дальше! …так что мы, ты и я, совсем не одинаковые, понял?!

— …и всё-таки, мы вместе, — кисло хмыкнул я, выбрасывая окурок и натягивая маску на лицо, — Мы дело делать будем… или как?

— Вперед, мой верный друг! — повязавший платок на рожу Крюгер широко распахнул двери перед собой, заходя в банк с воплем, — Никому не двигаться, это ограб…

Мне пришлось его прервать залпом с двух револьверов, прострелив головы двум полуоркам-охранникам, оказавшимся внутри по разные стороны от входа. Мужики так удивились перфомансу бывшего революционера, что даже не дёрнулись, когда я воткнул каждому из них дуло пониже скулы. Так и упали красиво подрубленными зелеными дубами, заставляя немногочисленных клиентов визжать от вида разбрызганных по потолку мозгов.

— Выстрел… должен был быть предупредительным! — возмутился Крюгер, оборачиваясь ко мне.

— У меня в этих очках сужено поле зрения! — пожаловался я ему, стреляя в еще двух полуорков с автоматами, выскочивших из закутка за спиной у бледного как моль кассира. Попал замечательно — одному в горло, а второму в живот, вынуждая с утробным выдохом пасть на пол, и начать там художественно умирать. Больше никого не появилось, а скорее наоборот, кассир попытался испариться, но, увидев направленный на него ствол, тут же застыл на месте с дрожащей нижней губой.

— Итак, повторюсь! — громко и отчетливо проговорил Крюгер, — Это ограбление! Не давайте моему злому другу в неудобных очках повода, и никто не пострадает! Видите, какой он нервный?! Мы пришли только за деньгами банка!

— Вы имеете право молчать и сохранять дыхание! — прибавил я, чтобы хоть как-то войти в образ.

А затем произвел предупредительный выстрел в потолок. Просто так, только чтобы Крюгер слегка пострадал морально. Ну, мы же выработали план? Нужно ему следовать.

Грабить дунвардский банк стало сплошным удовольствием. Десяток клиентов, оказавшихся на полу, с заложенными за головы руками, был очень тих и печален в своем наблюдении полуорочьих трупов, совершенно нам не мешая. Крюгер, пользуясь своей выдающейся харизмой, не имеющей ничего общего с должниковой, проворно припахал работников на вскрытие местного сейфа, присовокупив работниц к заложникам. Три минуты моего молчаливого контроля молчаливого зала и… полный успех. С одной небольшой проблемой.

Денег оказалось слишком много.

Мы неудачно зашли, если так можно выразиться. Припортовый город, банк в закрытом деловом районе, все тащат деньги сюда, в том числе и судовые кассы, когда судно встает на длительную стоянку. В итоге моя наглая кровожадность, совершенно ошеломившая начальника этого отделения, помешала ему поднять тревогу с помощью магического браслета. Точнее, мозги на белоснежных документах ввели товарища в смертный ужас, из-за которого он, вместо того чтобы рисковать жизнью, защищая сбережения клиентов, начал визгливо умолять Крюгера, пища о том, что он ничего не нажимал и никого не вызывал.

Вот на этом моменте всё покатилось к чертовой бабушке. Мне пришлось поднимать пинками всех мужчин в отделении, а затем заставлять их таскать мешки с купюрами, подготавливаемые Крюгером и парой барышень-кассирш, в карету на дизельном приводе, что мы оставили неподалеку. Такие примитивные механизмы в деловой район не допускались, ибо воняли, грохотали и вообще мешали почтенной публике, но оглушенные и связанные стражники на одной из проходных не стали возражать, когда мы проехали.

Как итог? Мы набили несметным количеством денег целую карету, буквально вписывая себя в историю наиболее удачливых грабителей мира Кендры, и теперь нам буквально ничего не мешало сдристнуть отсюда к такой-то бабушке. Это было совсем не по плану. Тогда будет план Б, понял я, улавливая подмигивание напарника.

— Все внутрь! Внутрь, я сказал! — зарычал я веселым тоном на мужиков, слишком уж одурманенных запахом свободы на улице. Пара теток, видевших, как они грузили карету, ничего особого еще не поняла, но стояли, громко осуждая некошерное транспортное средство в их среде обитания.

Загнав мужчин в здание, я ломанулся к лысому… обстукивающему внутренности сейфовой комнаты в поисках тайников. Нет, ну а что делать, если трудолюбивые женщины смели всю наличность, оставив чистые полки, а теперь наблюдают за этим придурком квадратными глазами?!

— Кадастрис, мы теперь богаты! Богаты!! — истерично-радостно заорал я, подлетая к ожидающему пакости Крюгеру и сжимая его в своих объятиях. Даже от пола оторвал, во как!

— Шмызл, идиот! Кретин! — тут же сдавленно, но громко и внятно закряхтел болтаемый в воздухе лысый, — Наши имена! Теперь всех придётся убить!! Ай!!

Последнее было вызвано броском напарника жопой на пол и введением его в ну просто полностью беспомощное состояние, которое даже местным блондинкам, при виде меня, лихорадочно дергающего «застрявшие» в кобурах револьверы, дало понимание, что пора смазывать лыжи, чтобы не отбросить коньки!

За Крюгером я бежал из банка, вопя как умалишенный и размахивая револьверами. Симулировал изо всех сил, чтобы скрючившийся в уголке начальник отделения, тот самый, что отдался нам всеми фибрами души, не подумал, что мы его специально пропустили. Затем, вскочив на облучок дизельной кареты, которую я наотрез отказался считать автомобилем, Крюгер, завопив нечто нечленораздельное, поддал газу так, что меня на первом рывке зловредной механизмы чуть не выкинуло нафиг.

Шумно гудя и дико воняя отработкой, наша адская повозка, туго набитая мешками с деньгами, ломанулась к воротам, на которых я ранее вырубил всю охрану.

— Как так вышло-то?! — захрюкал я, цепляясь за сидушку на подскоках, — Каааак??!!

— Я тебе что?! Пророк?!! — орал напарник, вцепившийся в руль, как в сиську мамы, — Ты этого дебила чужими мозгами забрызгал! Сразу! Сходу! Он! Тупо! Сломался!

— А бабла откуда тут столько?!

— Ой, да иди ты нахер! Откуда я знаю!! Смотри назад! Сейчас начнется!!

И оно действительно началось. Наша завывающая колымага скакала по дунвардским мостовым, производя достаточно шума, чтобы разбудить мертвого и обеспокоить глухого. Подшаманенная Стеллой, повозка выдавала рекордную скорость, но из-за рессор, сделанный из окаменевшего говна, когда-то прилипшего к нормальному железу, трясло её теперь неумолимо. И, если Крюгер мог просунуть носки через специальную держалку, мускульной силой удерживая свою жопу на деревяшке, то я, прикрывающий наши тылы, такой роскоши не имел, танцуя как последний грешник на своих коленях по всей поверхности деревянной лавки водителя.

Отличный момент для того, чтобы погоня всё-таки появилась. В виде завывающей адской сатаной колымаги номер два, которая с бравурным воем сирены, вынырнув за нашим тылом с параллельной улицы, тут же воткнулась своей тупой мордой в стену дома, получая мордой товарки уже по своему тылу!

— Стреляй, идиот! — дурниной взвыл Крюгер.

— Но они…, — попытался я объяснить, за что чуть не был бит по голове.

— А ты человек! Обычный! — гавкнули на меня с неподдельной яростью, от чего я, действительно испытывая стыд, открыл заполошный огонь в сторону выскакивающих из разломанных карет полицейских. Прострелив ягодицу наиболее толстому из копошащихся разумных, я предпринял непроизвольную попытку покинуть карету на особо злой выбоине, но был пойман Крюгером за штаны и усажен обратно. Позади снова взвыли сирены.

— Держись, шлемазл! То есть Шмызл! — гаркнул лысый, — Мы поворачиваем! Э! Эээ!! Что ты делаешь?!

— Держусь, мать твою! — заорал в ответ я, продолжая телодвижения, в которых было очень мало от доброго старого гетеросексуального Магнуса Криггса. Обняв матерящегося кида, я просунул руки с револьверами ему за плечи, а сам, сжав до его злобного воя ступнями бедра, еще и прислонился к этой отвратной роже щекой. Сыплющий ругательствами наемник Кригстана всё-таки догадался покрепче прислониться к моей роже своей, давая мне дополнительную точку устойчивости.

Вовремя.

Всё-таки, Дунворт город немаленький, а силы правопорядка как раз и размещены в наиболее благоустроенных и дорогих районах. Завывшая сирена, тоскливым волком орущая на все окрестности, явно возбудила всех, кого можно и нельзя. Нас, правда, интересовала лишь та часть местных, которые могут попрыгать в кареты, вроде нашего чудовища, а затем, завывая и улюлюкая, броситься в погоню по улочкам города. Кстати, страшные звуки, которые, в том числе, издавали и мы, были крайне полезны — добропорядочные граждане очищали от себя условно-проезжую часть со скоростью, достойной всяческого уважения.

Первой карете, выскочившей позади нас на уверенное преследование, я засадил пулю прямиком в мотор, дабы потом еще тремя бестолковыми выстрелами навести шухер, выбив щепу из той же повозки, вопль ужаса у женщины, что была готова выплеснуть кувшин с отходами чьей-то жизнедеятельности со второго этажа в канаву, да сшибить шляпу у очень хорошо одетого престарелого орка, застывшего с газетой в руках на пороге какой-то лавки. Затем, перезарядившись, я снова начал палить по преследователям, стараясь не попадать в живых. На ухо раздраженно вопил и ругался Крюгер, с которым мы сплелись в совсем нежеланных никому объятиях.

— А это нахера?!! — взвыл мой водитель, чувствуя, как я нежно, но твердо обнимаю его затылок одной рукой, сунув лишний револьвер в кобуру.

— Я пуленепробиваемый, тупица! А твоя тыква?! — рыкнул я, теперь без шуток пытаясь попасть в пару умельцев, вполне грамотно стреляющих по нам из окон еще одной кареты.

— Ну почему ты не баба! — возопили мне в ответ, а затем еще и закряхтели, так как из-за резкого поворота, я своим весом начал нагибать водителя в неудобную ему позу.

— По кочану…, — пробурчал я, всё-таки делая дырку во лбу водилы, который, благодаря своей опытности, уже всерьез угрожал подвести к нам двух стрелков слишком близко.

Это напоминало нечто из очень лихих фильмов 90-ых, где грабители, отжав себе дилижанс и повыкидывав с него пассажиров, убегали, отстреливаясь от преследующих их маршалов. Правда, уж точно не в обнимку и точно не матерясь как два ошпаренных сапожника, но что есть, то есть. Погоня, стрельба, лихорадочное перезаряжание револьверов, визг свидетелей, скрип карет, входящих в повороты, глухие удары будок о различные препятствия. Полный пакет, так сказать.

Следующий из наших преследователей, потеряв управление, всё-таки пошёл юзом, блокируя извилистую улочку, что позволило мне отлипнуть от Крюгера и вновь сесть рядом, с оружием наготове. Оно особо и не понадобилось, так как именно в этот момент мы и вылетели прямиком на портовую площадь. Завернув со скрипом колес, под истошные крики разбегающихся грузчиков и матросов, мы рванули на западный край гавани, туда, где под всеми парами нас дожидался корабль. Крупная грузовая баржа дальнего плавания «Соленая лисица».

Отметив про себя, что лысый кид очень правильно сделал, приказав ждать нас со спущенными грузовыми сходнями, я, прицелившись, пальнул в забытый какой-то доброй душой баллон газа, сиротливо прислоненный к опорам наблюдательной вышки. Баллон, соответственно, рванул, вышка, соответственно, начала падать, зрители, конечно же, заорали еще сильнее. Заорав им в ответ, я таки покинул Крюгера и карету, залетающих на борт нашего плавсредства, приземляясь на свои слегка дрожащие ноги, тут же утвердившиеся на палубе.

— Отдать концы! — тут же заорал Крюгер, останавливая дымящего монстра, — Валим! Валим! Валим!

— Ружье мне! — заорал я конкретно на хлопающую глазами полугоблиншу никак не могущую прийти в себя от зрелища нашего прибытия, — Остальным — готовиться!

В меня тут же полетела черная как ночь «Последняя песнь». Поймав свою винтовку, я взглядом показал госпожа Заграхорн, как низко я ценю её умственные способности и как высоко свои, хоть и не умственные, которые применю к ней позже. Девушка, ойкнув, содрала с себя патронтаж и свою винтовку, тоже запустив ими в меня. Ну слава яйцам. Зачем мне здесь однозарядное орудие убийства?!

Тем временем вдоль фальшборта спешно (но слишком неторопливо!) отходящего судна уже крабились пригнувшиеся клоны, вооруженные неплохими автоматами. Их, конечно, лучше не светить, но в столь сжатые сроки, какие мы себе проставили на пребывание в Дунварте, найти им нормальную одежду мы никак не могли. Они, автоматчики, лишь на тот случай, если всё пойдет не так. Из прикрывающих отход «Соленой лисицы» должны светиться лишь я, Крюгер и Стелла, щеголяющая шикарной треуголкой и черной нашлепкой на один глаз.

Точнее, бегающая сейчас безголовой курицей по палубе Стелла. Винтовку-то она мне перекинула? Перекинула. Вот и бегала в когнитивном диссонансе. Курица!

Увы и ах, её метания оказались бессмысленными. «Лисица» бодро шуровала от гавани, направляясь в открытый океан, мы с напарником водили стволами, совершенно не находя новых целей. Не было ни карет с полицейскими, ни отрядов городской обороны, ни разгневанных горожан с дедовскими двустволками, ничего подобного. Только грозящие нам кулаками люди, эльфы, гномы и орки, пытающиеся разыскать брошенное ими ранее. Ну и отдельно бегающие работники гавани, роющиеся в остатках вышки.

И мы ушли. Спокойно, в строгом соответствии с планом, в котором совершенно не брались в расчет счастливые случайности вроде машин, блокирующих проезд, проблем связи в городе, и прочая, и прочая. Как так-то?

— Понятия не имею, — вздохнул Крюгер, отставляя ружье и облокачиваясь на фальшборт, — Но мы ушли. Догнать нас могут сейчас на мелких катерах, но мы их спокойно расстреляем. Есть тут у капитана пара пушек против нищих пиратов… Знаешь, что? Это просто какая-то чрезвычайная и нереалистичная везуха.

— Ага, — слегка ошеломленно согласился я, — Как будто в сказку попали.

— Как у нас дела, господа? — осведомился вышедший из недр корабля Энно.

— Неестественно хорошо у нас дела, мистер Энно, — вздохнул кригстанский кид, разминая пальцами сигарету, — Настолько, что мы уже можем отдать приказ капитану Лизерру брать курс на Касдам.

— Вы уверены в своих словах, мистер Крюгер? — холодно спросил некромант, — Ранее речь шла о двухмесячном вояже.

Разговор оказался прерван глухим девичьим воплем. Приблизительно такой издают любопытные полугоблинши, решившие сунуть нос в карету, после того как их сбивает с ног, заваливая мешками, набитыми купюрами.

— О да, господин Энно, — сунул и я в рот сигарету, — Мы более чем уверены.

Суммарно, что нас ждёт на Касдаме? Полмиллиона эльфийского населения, неизвестное число из которых маги. Не просто волшебники, а заклинатели, которые почти сотню лет слыхом не слыхивали про какие-либо ограничениях, применяемых к ним в других государствах. Далее, Должники. От двух до трёх тысяч. Самой разной боеспособности. Вдобавок? Около 180-ти пиратских судов с боеспособными командами. Плюс гениальный ученый и руководитель всего этого дерьма, известный миру по имени Станислав Аддамс. Как вишенка на этом демоническом тортике — Аврора, обладающая настолько чудовищной силой, что уже завалила несколько драконов (Эскиольда молчит о числе и хмурится), планирующая продолжать свою драконопротивную деятельность.

Что есть у нас? Два кида, гениальный некромант, пара десятков клонов, обладателей днк Эскобара Мадре, почти столько же желтоглазых. В качестве ультимативного довода — вызов Эскиольда в драконьем обличии, на что он, разумеется, не пойдет. Но если мы каким-то чудом обнаружим уязвимое место Суматохи, то прилетит он далеко не один. Но сейчас? Вот прямо сейчас, здесь и немедленно? Что сказать… наших сил недостаточно, чтобы уверенно справиться хотя бы с парой-тройкой мощных кидов, особенно скоростного типа.

Силовых способов решения вопроса не существовало, но они были и не нужны. У нас был Крюгер, Должник, сожравший не одну стаю собак на работе с населением. Он и внес коррективы, превратившие наше голое желание с нулевой слаженностью в нечто, что можно было уже назвать миссией. Разбойной. Разведкой, значит, боем. Только драться будет кто-то другой. Мы? Просто едем в гости.

— Господа, уберите, пожалуйста, мешки с палубы, — вежливо попросил я молчаливых клонов, тут же приступивших к делу, — Запихайте их в сухое место, желательно не доступное команде.

— Магнус, — растерянно пролепетала встающая с моей помощью Стелла, — А… пересчитать?!

— Тебе оно надо? — удивленно поднял я брови, — Это же бумажки.

Деньги нам особо нужны не были, не из-за них всё затевалось. В первую очередь «Соленой лисице» и её пассажирам нужна была легенда, благодаря которой, они попадут на Касдам.

— …Анус! — поприветствовали меня, как только ввалился в собственную каюту.

— Сейчас в лоб дам, уши отвалятся, — беззлобно пообещал я корчащему гримасы коту, попавшему в тело эльфа, — Сам ты анус. Третья неделя пошла, а ты еще ходишь крабом и недалеко. И говоришь как младенец.

— Ыииигссссс…, — придурковато лыбясь, выдавил этот придурок, заставляя сидящую напротив него Эскиольду застонать, а потом забиться лобиком об стол.

— Что? — с ехидством спросил я сисястую страдалицу, — Трудно тебе видеть, как апофигей эволюции не может овладеть эльфийским телом? Гм, как-то двусмысленно сказал, учитывая, что вы тут вдвоем херней страдаете. Кто тебя, пердуна старого, знает…

— Заткнись, Криггс! — почти зарычала эльфийка.

— Анус!

— А вот это ты точно специально! — наставил я обвиняющий палец на валяющего дурака Волди.

— Ыыы!

— Для нас, ты, Криггс, несмотря на все твои иномировые знания…, — злобно пробурчала самоушибленная эльфийка, — …скорее мышь, чем разумное существо! Тренированная, но мышь. Не более.

— Я сейчас сниму рубашку со своего потного тела, — осклабился я, — подмигну тебе, а потом буду с наслаждением слушать, как ты рукоблудишь в соседней каюте!

— Сволочь! — совершенно по-женски взвизгнула собеседница, и под булькающий хохот бывшего кота, быстро смылась до того, как я расстегнул все пуговицы. Ишь. Мышь.

А затем, не успел я допить свою кружку кофе и сожрать бутерброды, как чуть не выплюнул последний, услышав с соседней койки:

— Т-т-ы… ст-таллл… дру… друг-хим…

— Смотри, заговорил, — подивился я с вполне искренней радостью, — А каким?

— Рань… ше, ты… бхыл… не…т-таким… весел-ым, — почти уверенно выдал эльф-драконо-кот.

— Я слишком много раз был на краю, дружище, — грустно улыбнулся я, заваливаясь на кушетку, — Теперь либо сдыхать с тоски, предчувствуя следующий раз, когда судьба приставит нож к горлу, либо плюнуть на всё и жить как живётся. Пока живётся.

— По-ни...ма…ю. Сам… тоже. П-п-п-о-пробу…ю.

Хорошее дело. Надо теперь заняться им вплотную. Впереди было долгое, очень долгое плавание.

Глава 4

Кромешная тьма, едва освещаемая замызганными фонарями баржи, неистребимый запах машинного масла, ржавчины и угля, влажный мерзкий ветер в лицо. К этому привыкнуть можно, хоть и без особого желания, а вот вид бегающего по канатам (мокрым!) Волди, продолжал нервировать. Хотя, до него сейчас никому не было дело, занимается он своей гимнастикой и пусть занимается.

— С ними точно будет всё в порядке, мэтр? — осведомился я, глядя, как неуклюже залезают в шлюпку желтоглазые.

— Уверяю вас, с ними всё будет прекрасно, — сухо поведал стоящий рядом со мной некромант.

— Как скажете, — пожал плечами я, не испытывая и грана уверенности в словах великого некроманта. Предпосылки были. Желтоглазые, вид разумных живых мертвецов, от людей отличаются мало. Сила, выносливость, живучесть куда выше, это да. Только вот большинство из них уроженцы Хайкорта, а значит, совершенно беспомощные в большом страшном мире разумные. И вот так, сгружать их в ночи, на каменистое безлюдное побережье одного из островов Касдамского архипелага… это было для меня загадкой. Чем они смогут помочь?! Им же даже выжить здесь, довольно близко к экватору, будет сложно! Ночи-то короткие, а солнечный свет их сжигает!

Мертвецы уже взялись за весла, направляя шлюпку к острову, когда некромант вновь подал голос:

— Вас не удивило, шериф, что я с вами без своей семьи?

— Учитывая ваши цели…, — помедлив, ответил я, — Да, удивило. Во всяком случае, компания — точно. Жители нашего Незервилля никогда не отличались особыми… навыками.

— Проще говоря, были самыми обыкновенными обывателями, — кивнул неживой маг, — Но они, прошу заметить, мертвецы. Созданные мной или моими учениками. Последние же… скажем так, преуспели во многом, но в отличие от меня лишены, как бы это выразиться? Навыков и возможностей к сохранению себя в целом виде. В отличие от меня. Надеюсь, что вы не воспользуетесь этой информацией мне во вред, шериф Криггс.

— Я планирую довести число своих врагов до нуля, а не увеличивать его, — кивнул я некроманту.

— Разумно. Ну так вот, примите на веру, что члены семьи Энно при желании могут контролировать поднятых ими существ. Очень плотно контролировать, вплоть до состояния, необходимого для выполнения магических ритуалов.

— А источник? — вздёрнул брови я.

— Наша магия не такая энергоемкая, как в других школах. И не такая быстрая, — непонятно выразился некромант, — Канал связи прекрасно служит и для передачи энергии.

Отлично устроились. Базилиус Энно как бессмертный босс и тяжелая кавалерия, а пара десятков желтоглазых до писка рады прогулке по большому миру, заодно обеспечивая другим колдунам возможность самым безопасным образом строить своей семье светлое будущее. Просто, дешево, сердито. И пусть меня попробуют убедить, что некромантия есть зло и гадость. Она как брокколи — страшное и невкусное, но очень полезное.

Гм, странный мир. Некроманты здесь воскрешают разумных, пусть тем и не очень сладко живётся в мертвых оболочках, а гномы-расисты строят империю порядка, причем медленно, уверенно и без концлагерей. Киды, призванные спасти и оборонить местных от тварей, стали сами теми еще тварями, мудрых драконов режут как скот, а коты в облике эльфов учатся то ли летать, то ли плавать…

— Скотина…, — прошипел я, удерживая пойманного в момент выпадения за борт Волди за руку и штаны, — Допрыгался?!

— Это очень неуклюжее тело, — пожаловался мне бывший кот, слегка бьющийся о борт «Соленой лисицы», — Оно меня не слушается так, как должно…

— А еще управляется идиотом, — «подбодрил» я летуна, — Или впавшим в маразм драконом, выбирай сам.

— Эй! — попробовал возмутиться болтающийся на ветру эльф, но был безжалостно сброшен на палубу.

Адаптация у бывшего кота пошла ураганными темпами, стоило только удалить от него Эскиольду, плохо действующую на окружающих. У самой эльфийки была проблема с женскими гормонами, что, после долгих и успешных лет жизни в теле эльфийского же ловеласа и знатного трахателя, корежило бедную просто чудовищным образом. По крайней мере, адекватно она могла воспринимать только Крюгера и Энно, однако, восторга от этого не чувствовала. Лысый, так и не назвавший своё настоящее имя, просто исходил злословием и шутками на тему гендерного неравенства, а маг смерти сам по себе был далеко не чудесным собеседником. Что касается меня, то у эльфийки натурально «вставало» в моем присутствии, причем резко, решительно и бескомпромиссно. А на Волди наш трансгендерный бывший дедушка норовил сорвать зло.

В спокойной обстановке, не отвлекаемый стервозным голосом и сиськами, Волди сосредоточился, ставя под контроль речь и движения. Ему мешал даже не сколько недостаток знаний, как переизбыток наработанных рефлексов, оставшихся от животных. То на ногу свою уставится в тяжких раздумьях, как бы её вылизать, то суетиться начнет, разрываемый между желанием накласть кучу на свободном месте и убеждением, что нужно дойти до гальюна… в общем, было забавно. И даже несколько отрадно, так как меня бывший кот воспринимал как категорически позитивный в его жизни фактор.

Но болтал без умолку, вываливая, что у него накипело за жизнь в четырехногом теле. С одной стороны, это было просто прекрасно, а с другой — мои неказенные уши и мозги просто плавились, а смениться на куда более болтливую и общительную Стеллу было нельзя. Не тот уровень доверия.

— Как он? — подошедший ко мне Крюгер был собран, свеж и деловит, аж противно. Кивал он своей лысой головой на лежащего у моих ног Аволдиуса, которого я подрядил отжиматься.

— Двигается, разговаривает, — хмыкнул я, — Вполне адекватен, тянет лет на 12-14-ть…

— Эй!

— Отжимайся давай! — буркнул я эльфу, а сам объяснил Крюгеру то, о чем тот и спрашивал на самом деле, — К делам нашим ты его не пристегнешь. Не вытянет ничего сложнее переноски рюкзака.

— Эй!

— Не больно то и хотелось, — хмуро погладил голову кид, — Ладно, Криггс, топай за мной. От желтоглазых избавились, скоро высадка, нужно перетереть всё это дело.

Собрав меня, Базилиуса и Эскиольду, но не выгнав при этом Стеллу и Волди, устроившихся подальше на креслах, бывший революционер и та еще лысая сволочь приступил к просвещению почтенной публики, какого ихорника вообще у нас тут творится. Начал он издалека.

Сперва был упомянуто событие, известное как Полёт Драконов, что около 110 лет назад устроило всей Кендре страшную головную боль появлением магии и ихорников. Большая часть приморских народов буквально бежала от хищных меняющихся тварей на острова, так как в морской воде твари не выживали. В том числе встала на лыжи некая эльфийская нация, захватившая архипелаг Касдам в Гарийском море, находящимся на территории Южной Валты. Стоит заметить, что острова в своем большинстве категорически не подходят для земледелия, как и климат для взятых с собой семян и саженцев. Прокормить Касдам эльфов не мог. Правда, у них был большой флот, избыток разумных и отчаянное желание выжить.

Так и родился пиратский архипелаг, чьи быстрые и, вскоре зачарованные, корабли одним Гарийским морем не ограничивались.

— Однако, если кто-то думает, что население архипелага способно кормиться с одних только грабежей, тот у нас дурак, — сделал ехидную ремарку Крюгер, — не понимающий, что полмиллиона эльфов, можно сказать, целую цивилизацию, флот из 300 кораблей не прокормит! Магия — вопрос другого порядка. Водорослевые фермы Касдама, поставляющие не только жратву остроухим, но и корм их скоту, эта очень недооцененная другими государствами штука! Но суть не в ней. Акцент я хочу сделать на том, что не только родные пираты способствовали выживанию Касдама…

Не только. Политический строй у эльфов штукой был странной, в виде единого военачальника над военными силами трех, а то и четырех десятков семейств аристократов с лордами во главе, управляющими простыми смертными. У этих самых лордов было что-то близкое к парламенту, на котором председательствовал выборный глава. В целом, учитывая политику и экономику, ориентированные на выживание, там быстро и решительно находился консенсус общих положений. Выглядел он как долевое участие, более чем при этом оправдываясь, причем, ориентируясь не только на материальные ценности. К примеру, род, чьи владения просто-напросто не позволяли вносить полноценный взнос в общее дело, отрабатывал своё «содержание» воспитанием специалистов, в том числе и магов.

А вот у других родов, особенно имеющих в своем распоряжении гавани, выбор был куда богаче. Выращивание наркотических растений, контрабанда, скупка и продажа краденого, и, что крайне для нас важно и полезно — предоставление временного убежища преступникам.

— Звучит как бред сумасшедшего, да? — криво ухмылялся лысый кид, вышагивая перед сидящими нами, — Пираты дают ворам и бандитам временное убежище, не обирая их при этом до нитки! Но следует помнить, что все эти фамилии Касдама — аристократы, сыгравшие на долгую перспективу, сыгравшие хорошо. Они уже создали себе репутацию тех, кто держит слово, а их будущие или бывшие «клиенты» весьма охотно идут на контакт и выполняют определенного рода поручения, чтобы снизить в будущем размер взымаемого «налога». Этим мы и собираемся воспользоваться, уже создав Кадастризу и Шмызлу определенную репутацию. Изначально, правда, планировали наводить шум дольше…

— Получилось, что получилось — и хорошо, — веско подытожил я, — Что дальше?

— В обычной ситуации у таких «гостей», — сделал пальцами кавычки лысый, — Есть два варианта. Дорогой, быть принятыми в дом одного из бедных родов, жить в довольстве и безопасности оговоренный срок, а затем на пиратском корабле быть доставленным куда угодно… и дешевый. Относительно дешевый. Маракат.

— Это, как понимаю, город? — негромко спросил Базилиус.

— И город, и остров, — охотно ответил Крюгер, разводя руками, — В общем, как вы все, наверное, знаете, пиратов-кормильцев на Касдаме не особо принимали, огораживаясь от них, как только можно. Пытались представить себя в мировой политике как цивилизованное общество, которое от «пиратов» страдает. Не суть. Она, господа, в том, что есть такой весьма крупный город-остров Маракат, в котором не только отдыхают команды пришедших на родину пиратских судов, но еще и можно жить посторонним. Как-то логично, не находите? Всё-таки, такое «высококультурное» общество как касдамцы не может производить достаточное количество алкоголя, наркотиков и шлюх, чтобы удовлетворить своих воинов. Да и не хотят, что особенно касается шлюх. Кроме того, учитывая выгоднейшее положение архипелага, сама судьба велела касдамцам попытаться организовать крупнейший в мире рынок рабов у себя, а так как пускать на остальной архипелаг другие расы они не собирались… Маракат прославился еще и этим. То есть, притворившись удачливыми грабителями банком, мы безо всякого труда вольемся в местное общество! Это хорошие новости.

— А плохие? — с готовностью заполнил я мхатовскую паузу.

— Плохой, даже отвратительной новостью, является то, что недавно Суматоха и Алхимик устроили очень большую бучу на Касдаме. Капитально большую…, — кид обвёл нас серьезным взглядом, — Эта веселая семейка угробила большинство лордов, если быть точным, то всех вынесли, у кого был хоть какой-то авторитет. На архипелаге царит жесточайший бардак, потому как вся система управления просто рухнула! И, если в целом для нас это еще одна прекрасная новость, то вот для единственного места, откуда мы сможем безопасно оперировать…

— То есть, ты хочешь сказать, что Маракат, и ранее не отличавшийся порядками, — протянула Эскиольда, — Теперь совсем рухнул демонам бездны в зад?

— Практически, — серьезно кивнул Крюгер, отхлебнув свой кофе и задымив сигаретой, — Маракат как раз и был отдушиной для слабых лордов Касдама, они туда отправляли часть своей гвардии для поддержания порядка, получая за это долю от взносов нуждающихся в убежище. Сейчас все эти силы отозваны в родные поместья.

— То есть, мы едем буквально в область военных действий? — удивился я.

— Почти, — согласился напарник, — Все ключевые зоны города сейчас держат хозяева Рынка Рабов и нанятые ими пираты, а вот на окраинах — чистая война банд, трясущих друг друга на любые ценности. Дополнительный плюс в том, что на остров не пускают кидов, потому как эти горячие парни разнесут всё и всех, а без Мараката Касдаму придётся очень кисло. Это, можно сказать, их основной дипломатический актив. Зато мы там точно сможем не опасаться, что нас раскроют.

— Если не будем оставлять свидетелей.

— Ну разумеется, Криггс, — посмотрел на меня как на дурака Должник, — Ну разумеется мы не будем оставлять свидетелей! Ты еще и на роль лидера прекрасно подойдешь! Мелкий и психованный!

— Ах ты падла!

— Ну нам действительно нужен неуравновешенный псих!

На этом месте я уже надулся, дабы облаять Крюгера последними словами, но был остановлен неожиданным выступлением Базилиуса Энно:

— А ведь на самом деле, шериф… это отличная возможность для вас проявить себя. И поднять свои навыки. Кроме того, насколько мне известно, вы среди нас единственный, кого не берут пули.

Замечательно.

Криггс — лидер банды, Крюгер — правая рука, Стелла — девушка лидера, Базилиус Энно — бухгалтер, Волди — мальчик подай-принеси, Эскиольда…

— Милая, мы пойдем смотреть тебе платье? — гадко осклабился кид, делая пальцами мерзкие с точки зрения эльфийки, движения.

— Я хочу быть женой бухгалтера! — твердо заявила модернизированная из старого эльфа девушка.

— Не выйдет. Не бывает у бандитских бухгалтеров таких красивых баб! — категорично отрезал Крюгер.

— Тогда… его! — эльфийским пальцем было ткнуто в меня.

— Криггса нельзя. Он тебя прилюдно засосет для маскировки, ты там же и обкончаешься, — отрезал лысый, заставляя эльфийку поперхнуться негодованием, — Стелла привычная. Нет у тебя выбора, Эскиольда. Смирись. И успокойся, не буду я за маму мстить. Эти воспоминания уже поблекли.

Бухтение эльфийки затихло, когда заговорил некромант. Он задал всего один очень простой вопрос.

— Мистер… Крюгер, — Энно, как и всегда, был собран ихладнокровен, — Какой вы видите на сейчас приоритетную цель для наших изысканий?

— Убийство Станислава Аддамса по прозвищу Алхимик, — незамедлительно отреагировал кид, — Все мои… наши источники твердят о том, что в данный момент лишь он один с большим трудом, но контролирует происходящее на Касдаме. Суматоха ему не помогает, совершенно. Если мы ликвидируем военного лидера пиратов, Касдам, несмотря на всю свою силу, магический потенциал эльфов и военную мощь, превратится просто в архипелаг, набитый мясом. Аврора просто не сможет поставить всё под контроль, так как прежнюю систему управления они с отцом разрушили до основания. Всё сейчас держится на авторитете Станислава и страхе перед армией Должников.

Некромант удовлетворенно кивнул. Совет, можно сказать, был закончен, а через восемь часов бледный капитан, с лицом, выражающим одновременно испуг и нетерпение, оповестил нас о том, что «Соленая лисица» успешно пришвартовалась в главной гавани совершенно неславного города Мараката.

Взглянув в небольшое зеркало, я остался доволен. Выбритый до синевы череп, небольшая, крашеная в коричневый, бородка авторства Стеллы, карие, почти черные глаза… авторства Базилиуса Энно. Да, некропластика. Я не задавал вопросов, что он сделал с чьими-то глазами, оказавшимися у некроманта в загашнике, а тот в ответ выдал мне пару гибких, мягких и вообще не ощутимых при ношении «линз» собственного производства. Себе он такие тоже оформил, скрыв свой не слишком живой взгляд. Хм, каламбур. Желтоватая рубашка, потрепанная жилетка, кобуры. Штаны, плащ, шляпу и сапоги я оставил свои, гоблинского производства, из зеленовато-коричневой шкуры какой-то болотной твари.

Обычный невысокий человек очень приятной внешности, подытожил я, любуясь собой. Без глухих черных очков, с которыми я чаще всего маскировался в свете, влияние моей должниковой особенности было куда заметнее. Не настолько, чтобы шибать по мозгам непричастным и невиновным мужикам, но… очки я всё равно надену. Полегче которые. В них раньше капитан ходил, а его, говнюка, грех не ограбить напоследок.

«Собеседовал» нас прямо на борту «Лисицы» смуглый эльф в годах со столь траченой морем, ветром и солнцем шкурой, что назвать её кожей язык уже не поворачивался. Пират от обычного эльфа или даже от Эскиольды, на которую его охрана накидала уже полвагона взглядов, отличался сильнее, чем орк от гнома, а это говорит о многом. Почти черный, жилистый как сволочь, в шрамах с ног до головы… и мы ему не нравились.

— Вы мне, ублюдки, не нравитесь, — так он собеседование и открыл, рассевшись за столом, — Что мы видим? В гавань заплывает грузовая баржа. Так? Так! Что на грузовой барже должно быть? Груз, вашу нечистую мать! Много. Тонн. Груза. Жратва, бухло, бляди, рабы. Хотя бы, сука, ткани какой привезли. А вместо неё я наблюдаю шесть ходячих трупов.

— А на чем мы должны были приплыть? — хмыкнул я, — На плоту? Чтобы не внушать вам ложных надежд?

— Нахер вы тут нужны…, — поморщился эльф.

— То есть, деньги Касдаму уже не нужны? — взял слово Крюгер, — И убежище вы не предоставляете?

Капитан пиратов переглянулся со своими подчиненными. Те, числом в шесть морд, грамотно расположились напротив нас, держа руки у кобур на поясах. Все поголовно были вооружены холодняком и револьверами очень пристойного качества, а парочка определенно была магами, если судить по изобилию костяных амулетов на безволосых загоревших грудных клетках.

— Правила игры изменились, — паскудно улыбаясь, выдал этот неназвавшийся тип, — Теперь мы предоставляем разрешение находиться на Маракате. Полугодовое. По той же ставке. Полная предоплата. Или валите.

— Подозреваю, что свалим, в таком случае, очень недалеко, — тут же отзеркалил гнусную ухмылку эльфа Крюгер.

— А у тебя есть мозги, Кадастриз! — ржанул пиратский капитан, — Вы, если не самоубийцы, то привезли нам сюда немало денег за «убежище». Вот они у нас останутся в любом случае. Смекаете?

Довольно теплый прием, особенно от тех, кто в «обслуживающий» персонал острова не входил никаким местом. Эти эльфы всю свою многотрудную жизнь брали чужое с абордажа, а затем и пропивали свою долю здесь. Сейчас они, оставшись на суше, кое-как, но выполняли дополнительные функции. Переговоры, во всяком случае, они проводили, зная не только наши имена, но и приблизительную сумму, на которую мы нагнули банк. Такое в газетах печаталось и по радио оралось неоднократно по уверениям Крюгера. Следовательно, самоубийцами мы могли быть в двух случаях — либо не привезли одну пятую часть добычи в качестве «билета», либо привезли всю добычу… а значит, сами себе идиоты.

Я сунул в рот сигарету, прикурил, сделав затяжку, неторопливо выдохнул дым. Хорошо, что мы всё-таки пересчитали деньги в мешках.

— У нас с собой бабок в районе полутора миллионов в кригстанских марках, — неторопливо проговорил я, — Это пятая часть. Остальное — карманные расходы… которые помещаются в карманах. И личные вещи, которые можно унести в руках. Теперь скажи мне, эльф… ты достаточно уже выразил своё негодование по поводу пустой баржи? Мы можем перейти к делу?

— Сними-ка очки, Шмызл. А потом я тебе отвечу, — напрягся капитан, которому, очевидно, не очень понравилось спокойствие каких-то там бандюг.

Я невозмутимо приспустил очки, подмигнув еще сильнее взъярившемуся касдамцу. Не личное. Эльфа просто бесила сама ситуация. Это как боевую саблю оставить подпирать дверь или, обмотав тряпками, чистить ей унитаз. Мерзко, унизительно и раздражающе. Поэтому я, после своей демонстрации, убрал с рожи провоцирующую гримасу.

— Эльф, мы пошумели в Дунварде. Приплыли сюда, с собой привезли всё честь по чести. Ты говоришь, что условия изменились…, — начал я миролюбивым тоном, — От того у меня вопрос. Мы к делу переходим или как?

Ему не хотелось переходить к «делу». Ему, капитану боевого судна, хотелось нас, бандитов и уродов, просто пристрелить, а трупы пустить на корм местным животным. И деньги забрать, само собой. Только вот в нашей компании исправно показывали страх лишь Волди и Стелла, да и Эскиольда чуток, а вот мы втроем, с Энно и Крюгером, были неестественно спокойны, что вызывало сомнения у капитана в том, успеют ли его бойцы нас грохнуть, или он кого-то из них лишится. А то и себя. Невыгодная позиция для перестрелки. Еще и на провокации не поддаемся. Еще и матросы по палубе шоркают, могут и подслушивать.

— Я выдам вам шестерым документы, — наконец, выдавил помрачневший капитан, — Каждому. Это именные карточки с описанием вашей внешности и моей печатью. Также с датой выдачи. Полгода сможете находиться в Маракате. Захотите уплыть, карточки сдадите. Центр города, Рынок Рабов, Базар, Гавань — находятся под защитой, затеете стрельбу, даже просто оружие вытащите, там вас и положат, поняли? Разборки только на аренах, с обоюдного согласия, за этим следят. Где будете жить, ищете сами, в названных мной районах живут только касдамцы. Все понятно?

— Два вопроса, капитан, — подал голос моя «правая рука», — Как насчет цен на жратву и бухло? И…

— Цены для всех одинаковы! — отрезал капитан, переходя на деловые рельсы, — Для местных, для тебя, для меня, для рабов. А вот что за центром творится, нас не касается. Режьте друг друга, стреляйте, грабьте, Маракату насрать. С этим всё ясно? Повторюсь! Если в центре с жопы касдамского эльфа падает волос по вашей вине и не на арене, то вам крышка. Отвечаете все вшестером за промашку другого. Что происходит вне Центра, Рынка Рабов, Гавани и Базара — нам насрать, вам насрать, всем насрать. Хоть жрите друг друга, хоть любите в жопу. Понятно?

— Такое себе убежище…, — качнув головой, пробормотал Крюгер, — Но мы подписываемся.

— Ты уже за меня говорить начал?! — тут же отморозился я, зарычав на него так, что пираты все как один похватались за стволы.

— Прости, Шмызл! — натурально побледнел мой напарник, даже ухитряясь неслабо испугаться, — Не хотел! Не повторится!

— Если попробуешь…

— Давайте не будем тянуть время, — послышалось нетерпеливое от сующего ствол в кобуру капитана, — Тащите деньги. Будем бумаги оформлять. И, кстати, Шмызл. А что вы… ты хочешь сделать с капитаном и командой?

— Они нам не нужны, — прохрипел я, не сводя взгляда с исправно боящегося меня Крюгера, — Могу подарить. Тебе. Лично тебе.

— …и что же ты с этого-то не начал? — на смуглом остром лице эльфа-пирата расцвела крайне нехорошая улыбка.

Глава 5

— Везде обман, — уныло сказал я, швыряя окурок в закрытый железной решеткой канализационный сток, — Какая же задница эта ваша Кендра.

— Нормальный мир, не звезди, Криггс, — хмыкнул Крюгер, — Просто ты был, видимо, совсем мирным человечком. В Камбодже, Судане, а особенно в Южной Америке всё куда хуже, чем здесь, поверь. Тут в тебя, по крайней мере, не стреляют, потому что ты гном.

— Ты меня прямо утешил, — кисло отозвался я, наблюдая, как жмутся к стене полугоблинша с эльфами, пропуская местный патруль пиратов, чьи рожи почти умоляют о том, чтобы мы хотя бы плюнули в их сторону.

Маракат. Очень хотелось сравнить город с высокой массивной короной, возлежащей на куче окаменевшего дерьма, но мешал солидный «отросток» от этой короны, идущий к гавани, портящий всю картину. В целом? Один из самых современных городов, что я видел в этом мире, сплошь высокие здания от пяти этажей и выше, тщательно выложенные мостовые, уличное освещение фиг пойми от каких источников. Высокий прогресс, чистота и отход от эльфийских стереотипов. Но только внутри этой «деформированной короны». Только для местных и рабов. Всем гостям и постояльцам острова предписано было куковать в предместьях, которые как раз и входили в воображаемую кучу дерьма. Точнее, располагались на ней.

Почему так? Да потому что снаружи этого современного и даже, в целом, уютного города, по словам очень сильно мной осчастливленного капитана, сейчас стоял трэш, угар и содомия. До того, как гвардии бедных домов были отозваны, мир и порядок среди нашедших убежище бандитов, воров, насильников и прочих маньяков, поддерживался неукоснительно. На любой выстрел тут же выезжала опергруппа учителей, готовая разъяснить гостям, что все разборки проводятся на аренах города и за небольшие деньги. Сейчас все предместья Мараката оказались просто заброшенными, благо что неправильная «корона» городского Центра имела лишь несколько хорошо контролируемых входов, от чего хозяевам острова не приходилось опасаться разборок на улицах настоящего города. Ну а что творится за его пределами — никого теперь не касалось, потому как никого из гарантов, зарабатывающих на этом «убежище», не осталось. Не нравится? Уплывай. Если ты, конечно, оставил депозит в банке Мараката на недешевый билет до материка.

А так очень даже хороший городок. Необычный. Сплошная неоготика в центре, а зданий, составляющие изогнутый бок «короны» почти неотличимы от наших советских девятиэтажек. Жили в них простые эльфийские граждане, на которых и держалось всё в этом пиратском вертепе.

Мы депозит оставили, неслабо обременив под вечер своим присутствием сушеную престарелую эльфийку в банке, смотревшую на нас со смесью брезгливости и жалости во взгляде. Меня это немало позабавило. Ну, то есть, представительница народа, мало того, что сбежавшего с родных земель, так еще и паразитировавшая на пиратах в течение почти сотни лет, а чувство собственного достоинства ого-го какое.

Впрочем, нам пофигу. Нашей пятерке отважных срочно требуется найти себе защищенное убежище вне стен Мараката. И не простое, а…

— …с каким-нибудь бизнесом. Недалеко от воды, чтобы клонов провести незаметно, — бурчал Крюгер, с отвращением макая кусок местного водорослевого хлеба в ядренейшую смесь острых специй, — Решать такой вопрос лучше сразу, с наскока, пока о нас никто не знает.

— А о нас не знают? — поднял я бровь, изучая скудное меню кафешки, куда мы впятером притулились.

— Ты, мой друг, поступил нехарактерно разумно, подарив тому капитану наш транспорт с экипажем, — осклабился лысый кид, жуя жареную рыбину, — Твоя зеленая, вон, рожи корчит от такого гадства, но на самом деле очень верный поступок! Его команда не поймет, если он после такого куска попытается стрясти за наводку на нас какие-то гроши, предположительно у нас имеющиеся. Поэтому да, выходить можем из любых ворот, не опасаясь засады. Вряд ли там днюют и ночуют в ожидании новеньких, не такое уж это и частое дело. А теперь жрите и ждите, пока я вернусь!

Глядя вслед уходящему на разведку киду, я поморщился от неприятной мысли. Наша шестерка сама по себе проблема невеликая, а вот два десятка клонов, скрытно добравшихся до Мараката вплавь — вопрос иного порядка. Их нужно прятать, кормить, поить. Совсем другие требования к «поместью».

— Шериф, думаю, что будет совсем не лишним обучиться мне искусству стрельбы из пистолетов, — негромко проговорил Энно, делающий вид, что ест, — Но это в свободное время. Эти, так называемые, «клоны» мистера Крюгера… они слишком похожи друг на друга. Пожалуй, я смогу им слегка изменить внешность, но это потребует времени и сил.

— Будет очень нелишним, господин Энно, — удивленно выдал я, — Особенно, если их всех подогнать под… одну гребенку, превратив в выходцев с какого-либо острова. Присвоить расовые черты. Эдакие немые дикари, обученные воевать. Вполне в духе наемников или бандитов.

— Наш спутник явно недооценивает ваш интеллект, — почти улыбнулся некромант.

— Просто я его пугаю, — признание вырвалось как-то автоматически, — Не специально, а… как бы это объяснить, гм…

— Насколько я понял, мистер Крюгер виртуозно использует доступные социальные ресурсы, а вы эти ресурсы обычно ликвидируете как помеху, — проницательно заявил некромант, заставляя Эскиольду и Стеллу почти синхронно фыркнуть пивом через нос. Энно же, помолчав, задумчиво добавил, — Очень необычный… Должник. Вы не в курсе, шериф, почему так?

— Не имею ни малейшего представления о его реальных возможностях, — покаялся я, — Только о запредельной эффективности в работе с социальными ресурсами, как вы выразились. Но если делать ставку, то я бы посчитал его умником.

— Именно умником, не харизматом? — с интересом осведомился маг.

— Вы мертвы, господин Энно, — честно и открыто высказал я свои мысли, — Поэтому на вас моё обаяние от Бога-из-Машины практически не действуют. Да и не развиваю я его специально, как и не обладаю навыками использования. Но если, к примеру, спросить нашу подругу, бывшую совсем недавно вредным старым дедом и тем еще кобелем, сложно ли мне будет уговорить её на постель, то…

— Криггс, сука…, — крайне недовольным тоном пробурчала Эскиольда, но затем, глубоко вздохнув, призналась некроманту, — Если он только попробует, то… не смогу сопротивляться. Организм сам реагирует на него, очень сильно, гормоны бьют по мозгам. Это именно эффект от физических данных Магнуса, причем неслабо приглушенный его маскировкой. Крюгер не силач, не харизмат, и не ловкач. Он Умник, но очень и очень странного типа… Это всё, что я знаю.

— Предлагаю подумать об этом позже, — предложил я, глядя на возвращающегося лысого типа, — Сейчас нам важнее всего найти себе дом. Захватить, если уж на то пошло.

— И каким образом это будет осуществлено? — поинтересовался Базилиус.

— Вы все окружите выбранный нашим лысым другом дом и будете следить, чтобы никто не сбежал, — объяснил я политику партии, — А я просто зайду и ликвидирую нежелательный социальный ресурс.

Просто, доступно, дешево и сердито. А зачем изобретать велосипед тому, кто бегает быстрее автомобиля?

Почему-то у меня не было ни малейших сомнений в том, что вышедший на разведку Крюгер вернется с нужными нам сведениями. Он, еще будучи тем одноглазым Михаилом Басхом, умел пролезать без мыла в жопу везде и всюду, став своеобразной легендой по прозвищу «Третий». Тому, кто сумел на голубом глазу организовать революцию в целом королевстве на чистой импровизации и при поддержке лишь пары умелых в своем деле ослов (меня и Эскиольда), развести местных на дармовую информацию ему было проще, чем незаметно пёрнуть в маршрутке.

На этот раз он даже превзошел мои ожидания, найдя нам самых натуральных гидов. Пять гномов и две гномихи самого разбойного и подпитого вида, улыбаясь так дружелюбно, что меня чуть не стошнило, всячески демонстрировали лучащемуся позитивом Крюгеру свое благорасположение, заранее называя похабным словом «сосед» и дружески хлопая того, куда доставали. Играли они отвратительно, особенно женщины, то и дело бросающие оценивающие взгляды на Эскиольду и Стеллу, но лысый так талантливо хлопал ушами, попутно выговорив мне нечто начальственное и свысока, что гномы съели нашу игру, решив, что мы съели их. Ну еще бы, Энно производил неживой вид, Эскиольда и Волди — что с блондинов взять? Или со Стеллы? Ну а я весь такой из себя тихий товарищ. На фоне шумного лысого долбодятла мы казались шайкой лохов высшего качества, ни грамма не понимающих, в какой жопе они оказались.

Даже после того, как наш «предводитель» угостил каждого из присутствующих тремя бутылками пива. Чтоб в дороге жажду не испытывать.

Вышли мы дружной веселой компанией через один из узких выходов из «короны», которую, как оказывается, приличные люди именуют городом, да попали в пригород, обозванный одним из наших веселых провожатых Свободной Зоной. Как я понял, такой она стала недавно, а до этого была вполне патрулируемым гвардией местом, сиречь тем самым убежищем.

Свободная Зона на меня впечатление произвела и… не произвела. Второе было из-за её угрюмой однородности, а первое, внезапно, из-за неё же. Неизвестно, зачем касдамцы разучили такую магическую резьбу по камню, но факт оставался фактом — предместье, вольготно раскинувшееся посередине острова, представляло из себя не комплекс построек, а изрезанную в нужных местах скалу, выглядящую как комплекс построек. Монолитные двухэтажные дома, щеголяющие выбитыми стеклами, столбы с проводами неясного вида энергии, да горящие домашним светом тут и там обжитые «малины», представляющие из себя особнячки побольше. Правда, всё сплошь серого скального цвета, зато с довольно широкими дорогами, ведущими, как ни странно, к колодцам.

Очень мне это всё Хайкорт напомнило, такой же серый, мрачный и безжизненный. Правда, здесь были цветовые пятна аур наших провожатых, которые всё наливались и наливались красным с оттенками серого, явно готовясь нас с некромантом и Крюгером кончать. Лысый, беспечно треплющийся во главе нашей процессии, буквально умолял всем своим видом его гопнуть, от чего у гномов чесались ножи и стволы. Однако, чуть позади основной группы шёл я, категорически несогласный с планами гномов.

Получилось всё довольно просто, даже буднично. Вынуть саблю из ножен, удерживаемых в левой руке (по причине размера оружия) мне была пара пустяков, а замыкающая нашу процессию троица шла слишком плотно друг к другу, достаточно близко, чтобы абордажная моя красавица сняла голову и полчерепа с первых двух гномов, а затем почти перерубило горло третьей бандитке, и всего-то с одного удара. Кратко выдохнув, я успел перевернуть лезвие на 180 градусов и обезглавить недообезглавленную, а потом уже побежать к остальным, попутно ругаясь про себя — снимать голову с разумного может быть и очень эффектно, но постираешь пару раз снятые с трупа вещи, а потом посылаешь эффектность в жопу. Что мне стоило взять выше и попытаться разрубить черепа? Силы достаточно, а крови на порядок меньше!

Еще двоих я так и угробил, исправляя собственные ошибки. Несмотря на легкое подпитие, эти храбрые парни уже были на взводе, поэтому на чавкающий звук за спиной начали разворачиваться. Но не успели. Один получил лезвием тяжелой сабли в череп, от чего та застряла на полпути, а второй, успевший это непотребство увидеть, был пойман моей ладонью за лицо. Быстро сделав полшага вперед, я слегка приподнял бандюгу, а потом просто уронил его затылком вниз на камень, тут же выбрасывая ногу в ударе, раздробившем упавшему глотку.

Рваться вперед, к оставшейся двойке, уже было незачем. Гномка, пойманная пальцами живого мертвеца, висела в воздухе, хрипя и дергая конечностями, а сам лысый кид уже любовно прижимал лезвие ножа к горлу бледного как моль лидера этой бывшей шайки.

— Мистер Крюгер, эта дама вам нужна?

— Благодарю вас, мистер Энно, но нет. Мистера Дрыгана на наши интересы вполне хватит, я уверен!

(громкий и слегка жутковатый хруст сломанной шеи)

(тихая ругань несчастного Магнуса Криггса, приступившего к сбору очень окровавленных трофеев)

(экспресс-допрос бандитского гнома, зрелище едва не заставившее одну привлекательную полугоблиншу расстаться с ужином)

— Итак, господа, что мы выбираем? Вода, дрессировка рабов, сушка мидры, сопровождение рыбаков?

— Вода, — безапелляционно и твердо высказался я, сворачивая шею отслужившему свое гному, — Только вода.

— Ну да, — не повернувший голову на характерный хруст Должник продолжал задумчиво смотреть вдоль улицы, — Защищенный большой дом, высокие стены, минимальная активность и известность банды на территории Свободной Зоны, всеобщая зависть. За пару месяцев их штурмовали около десятка раз, но совершенно безуспешно. Снайперы.

— А еще пара егерей, если верить болтовне этого трупа, — хмыкнул я, — Зато свой собственный спуск к океану и предельно защищенная позиция.

— Криггс, — поморщился лысый кид, — Там вся проблема в том, что о нас узнают в самом скором времени. Поймут, что мы какой-то лютой удачей вышибли команду, сидящую на воде. А затем будет штурм за штурмом. Оно нам надо? Мне работать нужно с этим населением, а ты предлагаешь его выбесить. Спровоцировать.

— У нас в компании четверо уязвимых, из которых как минимум двое не умеют стрелять, — напомнил я, — Затем клоны, которых мы никак с налету не объясним, потому как в любом случае завтра в городе будут о нас расспрашивать. На сушке мидры нужны рабы, у рабов есть языки, а это залёт. Место дрессировщиков мы вообще не потянем, их почти сорок рыл на базе и три сотни в общем. Сопровождение рыбаков? Хочешь потерять пару недель, пока Стелла, Волди и господин Энно подтянут свои навыки? А господин некромант, что выживет после пули в спину, а она будет обязательно, поднимет на уши весь гребаный Маракат. Вода наш единственный шанс стать своими и затаиться, не подставляя всю команду под пули, держась скрытно.

— Согласен с шерифом, мистер Крюгер, — подал голос Энно, — Нам нужно будет, по сути, продержаться один световой день, а ночью я выйду за вашими клонами. Они легко покроют наши потребности в защите водного источника, без раскрытия собственного инкогнито.

— Либо мы можем занять пустой дом, — вяло сопротивлялся лысый, — У нас денег несколько мешков!

— И о чем тогда тебе говорить с другими бандюгами? Как связи наводить будешь? Да мы просто за пожрать в Город будем ходить, и уже вопросы возникнут, откуда деньги. А сидеть на местных водорослях и рыбе озвереем. Патроны нужны. Безопасный проход.

Уболтали мы кида. Он ломался, кривился, продвигал безблагодатные идеи, мычал, но истина была на нашей с некромантом стороне. Быстрый и решительный врыв, в результате которого мы получаем почти крепость посреди острова беззакония, был куда предпочтительнее предварительных ласк. И еще один момент, озвучив который, я в пух и прах разнес все выводы и доводы тут же выпучившего глаза Должника.

Затем мы пошли в ночи искать нужный адрес. Скорее всего, блудили бы до утра, всячески жалея о том, что пришибли последнего гида, но в команде был веселый, умный, красивый гном с абсолютным зрением, которому ничего не стоило забраться на ближайшую крышу, а оттуда, в прыжке, узреть необходимые для продвижения вперед ориентиры в этом каменном лабиринте. Кстати, именно из-за последнего по ночам тут было довольно тихо. Мало кому хотелось ныкаться посреди одинаковых безлюдных каменных стен и улиц.

Дом, в котором мы хотели всех убить, чтобы занять их место, был когда-то чем-то вроде городского управления для эльфов, ранее проживавших в этих предместьях. Выглядел он как роскошное массивное четырехэтажное здание, выпустившее с торцов мощную крепостную стену, замкнувшуюся перед главным входом широким кругом. Получалась эдакая закрытая со всех сторон площадь с большим фонтаном в центре. Ранее на ней, как нам успел поведать чрезвычайно сильно желавший жить гном, местные касдамцы устраивали базары, куда дополнительно прибывали торговцы из Города. Всё было в одном месте — ратуша, казармы полиции, базар, склады и самый большой, не считая маракатских, источник воды в Свободной Зоне.

То есть, в этой стоящей у обрыва в море каменной халупе всё было прекрасно. Доступ только через ворота, вся площадь простреливается, спрятаться и вести огонь из укрытий по защитникам почти нереально, потому как те могут смещаться, менять свои позиции и углы обстрела в очень широких рамках. Частые стальные клетки на окнах-бойницах мешают забрасывать гранаты, да и пули неплохо ловят… красота. Прелесть. Почти наша прелесть.

— Просто стреляйте во всё, что выскочит через ворота, — дал я команду нашей бригаде, — Вообще во всё, даже не думайте.

— А ты? — робко спросила ёжащаяся от ночной прохлады Стелла.

— Я, когда всех убью, просто заору вам из-за стены, — поразил я девушку своим несомненным интеллектом, заставляя Волди громко сглотнуть, а Крюгера угрюмо выругаться. И посоветовать мне пачкать полы поменьше, а не как обычно. Смерив наглую лысую харю убийственным взглядом, я плюнул на землю и пошёл на штурм. Совсем уже охренел, революционер…

Кид против смертных — это практически игра в одни ворота, особенно если он нападает внезапно, так еще и коварно поднявшись по задней стене с помощью кинжалов. Знай местные защитники о моем приближении, возможно, они достали бы из загашников какие-нибудь алхимические патроны, приготовили бы ловушки, а то и просто бы удрали куда глаза глядят… не суть. Должник, достигший стадии пуленепробиваемости обычным боеприпасом легкого оружия, становится машиной смерти. Моим же уязвимым местом были только товарищи, занявшие оборонительные позиции напротив ворот.

Всё, что мне нужно было сделать, так это, прокравшись по крыше… уткнуться носом в очередные решетки, наглухо закрывающие проход на чердак. Гм, уважаю, пацаны забаррикадировались на совесть. Почти. Прутья здесь были наварены массивные, но, в отличие от сплошной решетки на нижних этажах, просто лесенкой, за которой начиналась простое, забитое тряпками окно. Моей силы вполне хватило слегка раздвинуть центральные, а затем, с помощью ножа, волшебных глаз, терпения и желания спать, отомкнуть щеколду, проникнув тем самым внутрь помещения.

Наваленное у окна тряпье показало, что тут тоже должен был спать или бдеть охранник, но по некоторой причине он отсутствовал. Повезло. Дальше же всё стало очень банальным, учитывая, что как только я проник в закрытое помещение, то сразу же получил благодаря чувству объёма местоположение и состояние всех присутствующих в доме живых субъектов. Прекрасная штука этот «мастер по проникновению». Хоть и звучит похабно.

Шестнадцать разумных… нет, двадцать. Вон то большое и шевелящееся — это не одно существо, а четыре, спящие вместе, в обнимку, под большим одеялом в отдельной комнате. Скорее всего, женщины. А гном клялся и божился, что тут не более восьми разумных. Само количество не беспокоит, а вот женщины… Ладно, о них будем думать всем стадом, моё дело иного плана.

Худший враг ночного лазутчика — это гном или орк. Чрезвычайно неудобные товарищи из-за плотного строения собственного организма. Мышцы, кости, хрящи… всё это у них основательное, тяжелое и крепкое, а могучие организмы, обладающие мощными легкими, обязательно издадут неприличный звук в самый не нужный момент, будучи проткнутыми или неправильно зарезанными.

На ночном бдении у окон вторых и третьих этажей как раз стояли гномы. Разумный выбор, так как эта раса в темноте видит получше других. Меня они, располагавшиеся каждый в своей комнатушке, увидеть не могли, зато расслышать звуки убиваемого собрата через раскрытые окна-бойницы — вполне. Нелегкая задачка. Перережешь горло, так сип вырывающегося воздуха от конвульсивно сокращающихся легких. Сворачиваешь шею, так звонкий хруст мощных позвонков. Пробить узким лезвием кинжала висок тоже проблематично, потому что тонкая кость — это про людей и эльфов, да и удар такой нанести ох как сложно.

В итоге я просто подкрался к первому мужику, безмятежно курящему трубку и разглядывающему пустую круглую площадь, а затем, размахнувшись, срубил ему голову к такой матери! Саблей! Поймать бестолковку за волосы, бросить на мягкое (чай лежанка тут была), поймать тело, сопроводив его, грешное, со всем вежеством до твердого пола… идиотизм чистой воды. Вопиющий такой в ночи идиотизм, но, как не странно, работающий!

Почему я постоянно чувствую себя идиотом? Не страшным киборгом-убийцей в ночи, зловещим и беспощадным, а просто круглым идиотом, находящим хоть и эффективные, но сплошь идиотские решения?!

Покинув комнату-сторожку, ставшую склепом, я напоролся на идущего явно в туалет гнома. Понял я это по развязываемому на ходу поясу бедолаги. Последнее (то, что он бедолага) было пронзительно ясно потому, что среагировал я резким тычком снизу вверх, загоняя широкую абордажную саблю, мало предназначенную для выпадов, под углом в кишечник жертвы и дальше, через сердце, вверх. Массы гнома и моей силы хватило на то, что она ушла по гарду, а вторая моя рука, бывшая свободной, рефлекторно уже мяла горло бандиту, попутно сжимая еще и его бороду, к счастью, оказавшуюся не такой уж и пышной. Разумный умер почти мгновенно, умудрившись на прощание непроизвольно испоганить мне руку за гардой. Пришлось возвращаться к постели с головой, чтобы использовать её для частичного гигиенического обтирания, а заодно и затащить в комнату начавший очень плохо пахнуть потрошеный труп.

Это меня уже конкретно выбесило. Какого лешего происходит?! Почему у меня всё постоянно так?! Рука воняет потрохами гнома! Сабля воняет! Зверски воняют! Неудивительно, что на этом острове ненавидят рыбу и морские водоросли!!

Третий гном, которого я ощущал чувством объёма, самым мирным образом сидел на своем наблюдательном пункте… полубоком, и возился с разобранным револьвером, детали которого у него лежали на покрывале, закрывающим вытянутые ноги. Но сидел полубоком. Зайти в комнату скрытно было просто невозможно. Это стало последней каплей в чаше моего терпения. С корабля на бал, танцы с пиратами, городские похождения, нервная резня бандитских гномов, а теперь еще и тут сложности! Выдохнув воздух сквозь крепко сжатые зубы, я… удалился к лестнице, собираясь прокрасться на первый этаж. Дом, выстроенный как крепость, подразумевал, что вход в основные помещения здесь должен был быть только один, главный.

На массивном засове, закрывающим эта большую, красивую, крепкую дверь наглухо, висел еще и дополнительный запор, снабженный неслабым закрытым замком. Это вызвало у меня очень злобный оскал. Надрав чуток ткани с обтрепанной рубашки, я острием кинжала напихал эту затычку в личинку замка, вызывая его временный (а может и постоянный), запор, а затем, взяв саблю в левую руку, извлек из кобуры пистолет.

— Пошли все в жопу, я фея…, — раздались мои негромкие слова в тишине спящего поместья, после чего я, собственно, и приступил к его дезинсекции.

Глава 6

— Видите, как хорошо, когда есть вода?

Вопрос прозвучал слегка заискивающе. Я честно старался, чтобы этих унизительных ноток в нем было поменьше, но, похоже, тщетно. Во всяком случае, ответные взгляды от всего нашего небольшого сообщества были чрезвычайно далеки от доброты и всепрощения. Даже Энно изволил состроить осуждающую гримасу… или нечто похожее.

— Криггс, — с чувством произнес, разгибаясь, Крюгер, — Молчи.

— Хорошо-хорошо, — тут же пошёл на попятную я, — Молчу-молчу.

Ну да, сам виноват. Психанул. Не сказать даже, что слегка, от души так психанул, аж Волди на глаза не показывается, а он всякое видел. Правда теперь, когда сам захожу в наш новый дом, понимаю, что не ожидал подобного выверта от своей психики. Помню урывками крики ужаса, красное, серое… а вижу художественную нарезку бандюг. Устроил бедным смотрителям водного колодца ночь ужасов. Или ночной час ужасов. Что-то такое. Во всяком случае, пока нежные духом эльфийки, полугоблинши и эльфы сидят, утешая четырех очень перепуганных пленниц, которых мой пир духа чудом не зацепил, количество запчастей разумных, выкидываемых кидом и некромантом сквозь решетки окон, увеличивается и увеличивается.

…хорошо хоть Энно смог заколдовать и превратить в невесомую черную пыль большую часть крови и других вытекших из моих жертв жидкостей, иначе бы мою работу точно бы не «приняли». А так еще терпимо. Вытащить фрагменты, подмести, найти где-нибудь спиртное, чтобы коллектив мог нажраться и забыться… и можно жить!

Момент, когда я пёр из дому две левых ноги, был выбран некими мутными личностями, чтобы вторгнуться на нашу новую территорию. Войдя через полуприкрытые ворота «кольца», три давно не брившихся полуорка с пустыми бурдюками в лапах встали, раззявив рты на волокущего ноги меня. Убедившись, что это страждущие наших сервисов местные, а не хитрые разведчики уже пронюхавших смену водного руководства банд, я, вспомнив, что являюсь боссом нашей маленькой преступной группировки, поволок ноги по направлению к гостям. Стоило бы, конечно, отпустить чужие конечности, но мной было принято здравое решение — гном с занятыми руками выглядит безопаснее гнома со свободными. Логика!

— Здорова, мужики, — поздоровался я с бородатыми зеленокожими верзилами, взирающими на меня с немалой опаской, — Чо хотели?

— Да нам воды бы…, — промямлил один из них.

— Это можно, — покивал я, — Берите. Ставка на три месяца — в два раза дешевле, чем было раньше, а потом как обычно. Понятно?

— Да! — вразнобой, но явно повеселев, среагировали полуорки.

— Ну вот и договорились, — улыбнулся я, — Берете воду, деньги оставляете на камушке, все довольны, все счастливы. Кстати, мужики, не подскажете, а куда тут у вас, в Свободной Зоне, трупы девают? А то у меня их много.

— Шо? — аж окосел наиболее представительный из троицы.

— Ну это же каменистый остров, — попытался пояснить я, — С почвой здесь беда, да? Значит, на удобрения идут? Если да, то кому? Как?

— Э…, не так, мистер, — нервно отшагнул от меня самый старший из визитеров, — Мертвяков тащат в город. Свежих. Местные неплохие деньги за них дают, да…

— Зачем они им? — сделал я большие глаза.

— Жрут, — пожал плечами слегка успокоившийся полуорк, уже направивший товарищей наполнять бурдюки, — Мы же на Касдаме. Тут едят все, кроме эльфятины. Особенно эти… которые пираты.

И рассказал мне товарищ зеленокожий вполне своеобычную историю о пристрастии касдамских пиратов перекусить свежатиной «в поле», то есть на работе. Работники моря постепенно привнесли эту моду и к себе домой, что и послужило зарождением рынка рабов, на котором совершенно негодных попросту не было. Касдам большой, деликатеса, то есть мяса, хотят все. За нормальную тушу убитого человека можно получить до полной пригоршни хинтаря, который на континенте можно было обернуть в целое стадо овец!

Но, тут же уточнил полуорк, в Свободной Зоне торговля мертвецами очень не приветствуется. Потому как пираты, которыми Город набит под завязку, вполне могут прийти за добавкой. Незачем дразнить гусей.

— Спасибо за рассказ, — кивнул я, — Тогда вода сегодня для вас бесплатная. А трупы тогда в море поскидываю.

— Это правильно, это хорошо, — горячо одобрил зеленый, — А как тебя звать, мистер? И кто у вас за главного?

— Звать меня Шмызл, — вежливо представился я, зачем-то делая жест рукой с отрубленной ногой, долженствующий заменить помахивание шляпой, — Я же и за главного.

В общем, первый контакт с аборигенами прошёл на самом высоком уровне, подумал я, разглядывая ногу, в то время как многословно простившиеся бандиты уже исчезли с поля зрения. Или не первый? Плевать, пора за работу.

С лишней органикой, нашедшей свой приют в доме, я решил поступить по-человечески, то есть, разделить зоны ответственности: сначала вынести всё во двор, а затем Энно отберет для себя нужное и подлежащее вторичной переработке. Потом мы оставляем кучу до момента, пока некромант приведёт клонов, а сама инсталляция играет свою роль, внушая дополнительный страх и трепет тем, кто сюда сунется до того, как мы получим усиление этими самыми клонами. Базилиус план одобрил, тут же засучив рукава, Крюгер чрезвычайно мрачно выругался, часто упоминая кого-то больного и незаконно рожденного, девушки и эльфы продолжали сидеть с девушками, не рискуя показывать носа. А я трудился, мечтая хоть немного поспать.

На самом деле, психанул вполне логично. Сначала меня чуть не убивает, но подвергает экспериментам заманивший к себе в логово дракон. Потом, тут же, мы грабим банк, буквально сходу, потом долгое заунывное плавание к месту, где меня давно любят, ждут и ценят в несколько весов золотом. Молчу уже про сам Маракат, гномью засаду, ночной штурм (опять же, сходу!). И это не говоря о Волди, который совершенно сам себя уже не напоминал. В смысле — не был больше котом, но при этом требовал внимания, ласки, любви и подзатыльников.

Есть с чего расстроиться.

Как не удивительно, но получилось спокойно проспать до самого вечера, несмотря на то что мы всерьез готовились отражать несколько атак окрестных банд. Проснувшись и сладко позёвывая, я принял от Крюгера кружку с кофе, а также заданный мрачным тоном вопрос, не был ли я в прошлой жизни неким типом, носившим фамилию Гитлер. Или, хотя бы, Цепеш. Подоплекой у вопроса были последствия, вызванные нашим с некромантом решением вывалить «лишнюю органику» около главного входа. Как оказалось, место было выбрано чрезвычайно удачно — входящие за водой или на разведку разумные особо-то ничего и не видели, пока не пытались рассмотреть из-за фонтана этот самый вход. Заметив же внезапное хоррор-шоу из груды высушенных фрагментов тел, разведчики и любопытствующие крайне резко меняли свои планы, устремления и мечты, удаляясь от нашего гостеприимного дома. Чаще всего, на максимальной скорости и с воплями.

— Я был обычным бухгалтером, — мрачно сказал я в ответ на гнусные инсинуации лысого типа, — И сейчас я обычный простой бухгалтер, который просто хочет вернуться к дочерям. Понятно?

— Нет! Но останавливать я тебя не буду. Ну тебя на хер, Криггс!

— И тебя туда же.

— А если серьезно…, — приятель, умостив зад напротив меня, требовательно вперился в мои гляделки, — Что на тебя нашло?

— Лень, — мрачно поведал я ему, отхлебывая из кружки, — И нервы.

— Лень?!! — почти заорал кид, подскакивая, — Лень?!

— Да. Не ори, — поморщился я, — Да, лень. Мы в жопе мира, выстрелов никто не услышит, я, блин, пуленепробиваемый, а должен работать втихую. А как работать втихую, когда эти суки спят чуть ли не казарменным порядком? Вот я и пошёл от обратного, устроил хаос и пальбу, они со сна сами балаган устроили, получилось даже легче…

— А про нас ты не подумал…, — едко начал Крюгер, но был перебит.

— Пройдите ослу в сраку с этими «вами», — ласково улыбнулся я поперхнувшемуся Должнику, — Ты на моем горбу в рай хочешь въехать? То есть, мало, что я зачистил целое логово, так еще и недостаточно приятно сработал? Я тебе что, уборщица? А то, что эти запчасти перед домом, это не только «фу», а еще и политический капитал, который тебе на пользу пойдет — умолчать решил? Иди Эскиольде вставь, ей давно уже невтерпеж.

Крюгер посидел, посопел, потратил чуток нервов, глядя как я безмятежно хлебаю кофе, а затем всё-таки выдал:

— Ты это… поаккуратнее со своим чувством неуязвимости. Я далеко не одного кида знал, которые, заполучив толстую шкуру, пёрли на пули и вообще, по жизни. Прямо скажу — дохли. Чаще всего, от специального боеприпаса в спину, от яда, от магии.

— Мы с тобой, вообще-то, живое доказательство наличия жизни после смерти, — привел аргумент я, — Так чего нам бояться, а?

— Дурак ты, Криггс, — помешал нашему разговору противный стервозный голос выползшей из полумрака коридора эльфийки, — Как ты думаешь, на кой Богу-из-Машины понадобилась бы твоя бухгалтерская душонка? Мертвые обезьяны, их души, они как светящийся криль на морском дне, одну песчинку почти нельзя отличить от другой. Вот он и хватал самые яркие, самые цельные. Не истершиеся еще о космический эфир. Полагать, что тебя еще раз вытащат, да еще и позволят жить так, как хочешь — наивно и глупо. Еще одного шанса на жизнь у вас не будет!

— Хм, а ты сам… сама… само…, — запутался я, смущая бывшего старика тыкающим в его сторону пальцем.

— Сама! — тут же нервно взвизгнула эльфийка, — Задолбали! Баба я теперь! Баба!

— Крюгер, ну ты понял…, — похабно улыбнулся я лысому, которого тут же жутко передёрнуло. За что и получил в итоге от ушастой блондинки по голове.

В общем, всё понятно. Не светит мне следующей жизни. Что тут сказать? Не очень-то и хотелось. В принципе, пристроить бы девчонок (или убедиться, что у них всё хорошо), а потом свалить из этого волшебного мира, полного сказочных существ, мутантов, подлецов, бандитов и прочей кровавой муры, я был бы очень не против. Но, видимо, не судьба. А гендерно уязвленная кукла дракона (за это я еще раз отхватил), вовсю злорадно кудахчет, что даже очищенной моя душа Кендру не покинет. Размечтались, мол, тараканы. Здесь вам не тут!

Да и черт с ним.

Энно уже отправился в путешествие, следуя к сигналу артефакта, вторая часть которого была у клонов, ждущих проводника где-то на побережье Мараката. Мы же, в свою очередь, разделились на тех, кто в сумраке подступающей ночи отправился следить за площадью, и тех, кто принялся готовить дом к прибытию двух десятков постояльцев. Я, как самый зоркий, благостно отлынивал от домашней работы, сидя на месте того самого гнома, который меня и взбесил ранее. Попутно приходилось размышлять над очень прозаичным вопросом: нас шестеро, двадцать клонов, четыре девушки, минус одна нежить. Сколько это еды ежедневно? Где её брать?

Ладно, у нас есть лысый, у него голова большая, пусть думает.

Подкрадывающихся я заметил задолго до того, как первый из них прошёл через ворота, так как страхом от толпы в полтора десятка рыл пёрло мощно. Разумные прекрасно знали куда шли, даже не пробуя обойти стены с разных сторон, из-за чего я сделал вывод, что некоторые из них этоместо штурмовать уже пытались. Дослав патрон в патронник ружья, я стал наблюдать, как троица первых вошедших пытается сделать вид, что их в ночи одолела жажда. Они даже бурдюки с собой пустые принесли, какие молодцы!

А вторая пачка аж из пяти мужиков, это, видимо, совсем другие ребята, которые, вот те раз, не стали стрелять первой троице в спины, а все такие мирные и цивилизованные, идут, прямо планируя встать в очередь или что-то такое. Гм, не отдал бы я своим команды стрелять только после себя, сейчас бы уже палили.

Нет, стрелять мы не будем. Вместо этого заорём про то, что если кто-то еще сунется, пока эта восьмерка не уйдет, то пристрелим. Конечно, нам не поверят, что выразится в яростной попытке сгрудившейся у фонтана восьмерки изобразить из себя чемпионов бега до главного входа. У них это даже получилось. Почти. Истошные вопли дикой боли наполнили площадь перед нашей скромной обителью. Даже стало как-то немного жалко бегунов.

Изначально Базилиус Энно хотел для усиления защиты воспроизвести одну свою наработку в виде бегающих рук. Простейшие некроконструкты из нарубленных хваталок бывших жильцов должны были, по идее, реагировать на приближающееся живое, а затем прыгать на это живое, ну и сжимать пальцы с чудовищной силой на этом самом живом. Варварская, но очень интересная идея…, которую мы отложили. Вместо такой, довольно палевной вещи (потому как любой, имеющий глаза вполне мог увидеть, что именно рвет его плоть и громко об этом прокричать тем, кто вполне может удрать и рассказать остальным), лысый Должник предложил куда более скромную, но очень эффективную идею. Теперь двор перед главным входом и под окнами был усеян произведенным с помощью некропластики Энно костяным «чесноком». С длинными, тонкими и зазубренными верхними шипами.

Авангард нападающих выл, плакал и стонал, мечась среди подсушенных останков своих предшественников и собирая на себя новые костяные «подарки», а я, тщательно прицелившись, пустил тяжелую ружейную пулю проверить, как там дела во внутренностях еще одного любопытного типа, просунувшего рожу и пузо в ворота. Пуля радостно ухнула в потроха мужика, может быть, даже пройдя насквозь, а он, закономерно поскучнев, пустил кровь через пасть, подзакатил глаза, да начал съезжать вниз. Тем временем раздались пистолетные выстрелы с первого этажа, явно в качестве последнего милосердия для орущих страдальцев, нахватавших в себя костяных острий. Не знаю, чем их смазал наш маг смерти, но визжали бандиты ужасно.

И, как бы, на этом всё. То есть остальные штурмующие, попыхав страхом и яростью за воротами, просто-напросто отступили, потеряв на ровном месте девятерых разумных. А мы обзавелись хоть и страдающим от пятерки костяных шипов внутри тела, но «языком», которого Крюгер и принялся колоть во все тяжкие, пока я неусыпным оком бдел дальше.

Нарисовалась довольно любопытная картина. Свободная Зона была совсем даже не свободной, а стихийно разделенной на четыре зоны ответственности у тех паханов, которые пару месяцев назад не растерялись, взяв в свои опытные руки власть над соседними бандами, моментально образовавшимися после того, как ушли патрули гвардейцев. Пятой же стороной, можно сказать, костью в горле у всей четверки, была как раз эта «крепость», снабжающая большую часть жителей Зоны водой. В основном за счет того, что за воду местные стали брать деньги, что и послужило крайне обостряющим фактором в конфликтах между нашедшими здесь свой приют бандитами. Ну а как иначе? Способов заработать деньги на этом курорте очень немного. Большая часть «гостей» острова, прогулявшие или потратившие на штрафы депозиты обратного билета, оказалась перед угрозой голода. Но если сухие водоросли и рыба стоят сущие гроши, то без пресной воды никак. Поэтому каждый из шести других колодцев, расположенных в Свободной Зоне, принадлежал какой-либо из четырех банд. Кроме одного, на самом краю острова. И там теперь постоянно шли стычки, так как наполняться он не успевал.

Спустя следующие несколько часов расспросов, картина происходящего в Свободной Зоне стала ясна как день. Итак, расклад прост и ясен: тут всё было хорошо и в меру пристойно, до того, как касдамские рода отозвали своих солдат. Оказалось, что гвардейцы ушли не одни, а сопровождая наиболее влиятельных и обеспеченных жильцов Зоны, срочно решивших сменить место жительства. Проще говоря, все, кто здесь остались — были просто-напросто брошены своими боссами, сбежавшими со своими семьями и общаками.

— Ох и задница же…, — тяжело вздохнул кид, после того как мы все собрались неподалеку от главного входа ради совещания, — Ну и попали мы.

— Да уж, — без всякой радости согласился я, — Полная задница.

— А? Что? В чем дело? — заволновалась полугоблинша, перебегая между нами взглядом, — Что случилось?!

— Маракат перестал быть безопасной гаванью для жуликов, — выдавил, лихорадочно затягиваясь, Крюгер, — Он стал ловушкой!

— И мы в неё влетели с головой, — вздохнул я, — Вместе с местными.

— Да объясните, что происходит! — голос подала уже Эскиольда, — Не мнитесь, как девочки!

— Клиенты, те, которым местные гарантировали убежище и безопасность, уплыли, все уплыли, — начал обрисовывать ситуацию лысый кид, — Остался лишь их ненужный багаж. Слуги по местным меркам, подчиненные, ничего не значащий шлак. А еще, знаешь кем эти отбросы, включая нас, являются для эльфов на самом деле? Вкусным и питательным мясом, по которому они уже соскучились. А хочешь добавки? Здесь, в Зоне, нет магов! А у пиратов — полно…

— То есть, мы в ловушке, — оптимистично дополнил я, — И, возможно, в меню.

— Крюгер, мать твою! — тут же взбеленилась эльфийка, грохая кулаком по столу так, что бледная как моль Стелла аж подпрыгнула, — В твоем плане этого не было!

Начавшуюся истерику у дракона, не желающего терять почему-то крайне ценное для него тело, глушили совместно, алкоголем, запасы которого в доме нашлись. Вообще, по итогу инспекции, выяснилось, что вяленой и копченой рыбы, а также муки из водорослей здесь много. Плату за воду бывшие хозяева брали, но не безделушками и предметами искусства, а разумно — патронами и едой. Правда, местной, от которой нашу привередливую и слегка поддатую эльфийку уже неслабо перекашивало.

После проверки запасов в подвалах я, как самый непривередливый, начал даже понимать пиратов. Океан в изобилии предоставлял касдамцам свои дары, но вот готовить эти самые дары эльфам было тяжело. Архипелаг. Очень мало леса. Мало дров. Частично, конечно, они научились выкручиваться с помощью магии, но те же самые маги в рыбацких деревушках не жили, поэтому меню этого народа почти сто лет состояло в основном из сушеного и вяленого. А также свежего и живого. Слишком уж каменистые острова достались местным.

Продолжая наблюдать за площадью, озадачил своего напарника устроить нашим лентяям и бездельникам моральную накачку. Аволдиус, Эскиольда и Стелла нуждались в срочном экспресс-курсе по улучшению своих стрелковых навыков, с чем кид был вполне согласен. Правда, решили дождаться возвращение некроманта с клонами, что должно было развязать нам руки.

Между делом, не отрывая взгляда от площади, я вызвал к себе посредством бывшего кота всех четырех жительниц крепости, которые, к моему непроходящему удивлению, умудрились пережить резню. Девушки, точнее женщины, были доставлены несмотря на то, что тщетно пытались умолить бывшего кота пощадить их и не вести к этому злому мяснику, то есть ко мне. Пришлось даже воспользоваться опытом Эскиольды и дать им слегка выпить, чтобы они перестали стучать зубами.

Я бы с радостью поставил перед этими женщинами выбор — уйти или остаться, но, к своему большому сожалению, слышал дикие вопли своих жертв, жалующихся на то, что меня не берут пули. Отпустить их с такой информацией я не мог. Убивать невинных, как всегда, не хотелось. В этом случае, тем более, так как все четверо были ранее не бандитками, а вполне себе легально купленными на местном рынке рабынями, за которых немало заплатили. Обращались с ними местные хозяева довольно хорошо, заставляя лишь убирать, готовить и греть постели.

— Девушки, — обратился я к слегка подуспокоившейся четверке, — Там, за стенами этого дома, полно бандитов. А еще эльфов-людоедов. Ваши шансы сбежать с острова самостоятельно, равны нулю. С нами эти шансы появляются. Это понятно?

— Т… т-ты Д-должник? — спросила одна из них, несущая на своей внешности характерные черты, наверное, всех рас Кендры.

— Да, я Должник. Мы пришли сюда по своим делам, а потом планируем уйти. Если договоримся здесь и сейчас, то я постараюсь о вас позаботиться.

— Что в-вы от нас хотите?

— Вы будете помогать по хозяйству. Слушаться. Может быть, немного постоите на караулах, если убедите кого-либо из нас, что вам можно доверять. Не будете пытаться сбежать. За это мы обеспечиваем вас едой и безопасностью. Никто не будет лезть к вам под юбку против вашей воли. Мы возьмем вас с собой, когда всё закончится. Если сможем. Или отпустим. Простая сделка.

— Почему мы должны вам верить? Вы же можете…

— Потому что через день или два сюда придут мои люди. Знаете, что они принесут? Деньги. В нескольких мешках. Я богат. Меня не интересуют четыре рабыни ни в каком виде. Вы мне не нужны, но слишком много знаете.

(минута молчания и игры в гляделки)

— …мы согласны.

— Хорошо, — удовлетворенно киваю я, — Я рад.

— К-как к вам обращаться? И… к остальным?

— По именам. Меня зовут Магнус. Магнус Криггс.

Глядя на пару тел, хлопнувшихся в обморок, я подумал о том, что неплохо бы придумать себе новый псевдоним. А заодно всё-таки выбить из Крюгера его настоящее имя. Или начну называть его Третьим, по старой памяти. Пускай его корёжит. А девочки… они уже не убегут. Это по глазам видно…и по насыщенно-серой ауре чистого ужаса. Ну и по лужицам.

Иногда плохо быть знаменитым.

Глава 7

Разглядывая собеседника, я размышлял о гоблинах Кендры. Воистину, волшебное племя. Не напоминай они так своими повадками цыган из моего мира, так возлюбил бы их всех душой. Хитрые, пронырливые, жизнелюбивые… но без внутренней гнили. Врожденная, так сказать, хитрожопость, но не предполагающая перманентной жизни во лжи и ради выгоды. И любвеобильность гоблинш, являющихся крайне толерантными существами, тоже прекрасна! Им, этим мелким зеленым язвам, конкретно пофигу, какой ты расы, пока умеешь говорить и у тебя есть член. Отсношают и родят себе на радость. Хотя, в данном случае…

Впервые я видел гибрид чистокровного гоблина и гнома. Существо было, гм, мягко говоря, некрасивым. Зеленошкурый гном с совершенно жуткими когтищами и зубищами, мало того, что внушал могучими надбровными дугами, так еще и вгонял в трепет своей волосатостью. Могучий толстый черный волос у первого гостя нашего скромного обиталища злой пружиной торчал отовсюду, кроме, пожалуй, скул, носа и тонкой полоски над бровями. Голос у существа, жадно дохлебывающего здоровую кружку кислого вина, был под стать внешности — громкий, скрежещущий и неприятный.

— Меня зовут Грайма Акхвал, — представился гномогоб, — Но можете называть меня, как и все в Зоне, Людоедом.

— Ты не похож на людоеда, Людоед, — хмыкнул Крюгер, представившийся ранее Кадастризом.

— Я? — сомкнул в удивлении черную шерстяную гусеницу моноброви с прической гость, — Не похож?!

Он даже забыл возмутиться по-бандитски, просто начав молча тыкать толстым и заросшим пальцем в клыки, заметно выступающие из-под нижней губы. Я тоже подивился выводу Должника, но продолжил молчать и казаться умнее, чем есть.

— Мы видели настоящих людоедов, — мягко улыбнулся лысый, — Думаю, тебя так прозывают с недавних времен. Помогает бизнесу, не так ли?

— Угадал, — поморщился уродливый волосатый мужик, с сожалением разглядывая дно в своей кружке, — Перейдем к делу?

— А оно есть? — подал голос я, одновременно сигналя девушкам наполнить заново посуду одному из боссов Зоны. Самому, наверное, могущественному и, как выяснилось, одиозному. А может, просто ненормальному.

Грайма Акхвал пришёл к нам один. Без сопровождения.

— У меня есть деньги, — обозначил волосатый гибрид свою позицию, — А у вас есть патроны. Неделю уже палите днем, как будто война идёт.

— Мы их не продаем, — поскучнел лицом Крюгер.

— А мы и не покупаем, — ухмыльнулся визитёр, — Даже не так. Нет никаких «мы». Я здесь и сейчас говорю только за себя. Патроны мне нахер не нужны без стволов, а стволы без рук, которые и будут шмалять. Улавливаете? Нет. Поэтому, раз я приволок жопу и шею прямо сюда, дайте себе за труд выслушать!

Действительно, мы уже целую неделю не могли придумать, чем заняться. Сложившаяся ситуация серьезно ограничивала в каждом направлении. Проведший клонов через остров к нам на базу некромант большую часть времени ментально общался со своей нежитью, оставшейся на другом острове, сами клоны исполняли роль сторожей дома, я дрючил недоэльфов и недогоблиншу в искусстве обращения с огнестрельным оружием (оттуда и выстрелы), ну а Крюгер напряженно думал, чем и как нам заниматься. Мы даже в Город сходили, как появилась возможность безбоязненно оставить крепость, но поход дал только пополнение запасов еды, да понимание, что в самом Маракате не-эльфов уже практически нет. Как нам объяснил один из барменов, соблазнившихся на пару купюр — у «гостей» острова банально кончались деньги.

Возникла невозможная ситуация — есть ресурсы, есть бойцы, есть деньги и лютая магическая поддержка, но применить всё это богатство некуда. Наш умный и опытный лысый паук не может сплести паутину в пустыне.

И вот, сидящий у нас в гостях кряжистый полугоблин начал свой рассказ с того, что это только начало. Сегодня, говорил он, его людям отказались продавать в городе патроны. Патроны! Очень скоро эта новость загремит по всей Свободной Зоне. И наступит полная задница.

Грайма Акхвал по прозвищу Людоед недавно начал рулить одной из самых больших шаек в Зоне, занимающейся воспитанием, а если уж говорить откровенно, то ломкой рабов. Ему и его парням сливали «негодный» материал, судьба которого была стать деликатесом если Акхвал не справится, вбив послушание в слишком упорных для своего блага разумных. За каждого правильно обработанного эльфы платили звонкой монетой. Параллельно высылали тому же Акхвалу более крупные партии рабов, на «стимуляцию» и обучение. То есть, эти «дополнительные», наблюдая как ломают негодных, преисполнялись рвения и страсти к обучению, которое осуществлял сопровождающий партию эльф. Двойная выгода. Отличный и не особо обременительный бизнес в местных реалиях.

Но когда перестали продавать патроны…

— Чуете жопу? — нервничал гость, выдувая уже третью кружку вина, — Валить нужно. Вы выдавили отсюда Корска с братвой, ужучили его, буквально ничего не зная, с наскока! А у него были лучшие стрелки во всей Зоне! Бывшие вояки с Южной Валты, наймиты. Ходили байки по Маракату, что даже пару Должников на заказ угробили. Значит, воевать умеете. А я знаю, куда воевать и зачем, да так, чтобы свалить отсюда.

— Будь другом, Людоед, поясни, а зачем нам валить отсюда? — задал провокационный вопрос мой напарник.

В целом, лишь затем, чтобы оправдать наши собственные подозрения. Гномогоблин, пребывающий в расстроенных чувствах и очень заинтересованный в силовой поддержке, хоть и проматерился смачно, но выдал все расклады подробно.

Итак, первое, почему он рискнул шеей и пришёл к нам. Никто не тащил бойцов, быков и прочих торпед на Маракат. Незачем. Сюда плыли за гарантированным убежищем, под руку пиратам, а значит, в мускулах нужды не было. Беглые бандиты, жулики и прочая хрень брали с собой лишь тех, кто в доле. Преданных, умных, ловких, но не бойцов. И то всего по одному-два рыла, не считая семьи, которая у некоторых была. Так что, когда все боссы сдристнули с острова, они оставили кучу народа, который не шибко-то и приспособлен был к самостоятельному выживанию. А те, кто знал, как правильно браться за рукоять ножа или пистолета, либо были слишком ценными, либо уже убились о пресловутого Корска. Яркий пример сам Людоед. Под ним ходит около трех сотен разнокалиберных бандюг, чья лояльность и компетентность в перестрелках ниже уровня океана. Максимум могут в спину пальнут, да и то обосрутся при этом. По словам самого Людоеда.

— Понимаете, да? Они бесполезны. Почему, думаете, к вам никто не суется? Ссут. Со страшной силой. Но! Когда прочухают, что местные решили им пороха не давать…

— А зачем вообще продавали вам патроны, а? — полюбопытствовал я.

— Традиции, — пожал плечами полугном, — Что-то у них тут связано со свободой или еще какой мутатой. Мол, все, что есть на Маракате за деньги, доступно хоть рабу, хоть пирату, хоть… ну вы поняли, да?

— А вот будущее мясо в правах можно и ограничить…, — злодейски ухмыльнулся Крюгер, заставляя битого жизнью полугоблина нехило взбледнуть и сильно пыхнуть страхом в моем зрении. А затем, наконец, разразиться предложением.

У него, Граймы Акхвала, босс не сбегал, а сбежала лишь его правая рука, один лживый тупой подонок. Сам босс со своими пятью дочерями и восьмой женой счастливо гостит в гостевом особняке рода Аккалис, откуда и передает Людоеду большой горячий привет. А также готов прислать шлюп за своим соратником, если тот найдет настоящих бойцов, потому как этому боссу очень неспокойно жить. Нервничает он, нервничают доченьки, нервничает сам Флахий Аккалис, потому как движуха на Касдаме стоит нездоровая. Настолько нездоровая, со всеми этими Должниками, охреневшими Аддамсами и сходящими с ума от скуки пиратами, что касдамский эльф готов рискнуть своей жопой и головой, переправив и приютив целый отряд иноземцев. Почему? Потому что они, Аккалисы, те еще отшельники и нищеброды, а сам босс Акхвала ночами не спит, воображая своих дочек на обеденном столе у местных шишек побольше.

Сечете фишку, братва?

Фишку мы секли, но молча.

— Проверим — ответим, — наконец, выдал Крюгер под мои кивки и тут же поднял руку, предупреждая бурное возмущение полугоблина, — Тебе всё равно время нужно, чтобы свои на перо не поставили. Скажешь, приходил к нам, договорился, чтобы вода была бесплатная. Мол, трое набирают, четвертый ждёт за воротами. Суется — получает пулю. Мол, мы свои пацаны, оказались поначалу не правы, а ты нам за жизнь объяснил.

Людоед постоял, посжимал волосатые лопаты ладоней в кулачищи, а затем нервно выдохнул:

— Шлюп через два дня придёт, ночью. Встанет у берега, до него вплавь придётся. Могу сутки подождать, а потом буду набирать бойцов из кого придётся, ясно?! В гавани уже сорок, мать его, пять пиратских кораблей, а скоро будет больше!

— Значит, у нас двое суток, — приятно улыбнулся ему я, — Если что, просто положим всех кроме тебя. Там, на бережку. Кстати, где бережок-то? Кадастриз, где наша карта?

Людоед еще раз попытался надавить, апеллируя к тому, что времени «мять сиськи» у нас нет, но был сражен логичным вопросом, а не западня ли это? Потому что с того сучка, на котором сидит Крюгер, всё происходящее куда больше напоминает попытку заманить весь наш отряд в ловушку. Про патроны, пиратов и его собственную принадлежность к высшему криминалу мы услышали только что, так что извини, наш короткий зеленый и волосатый почти-друг, но лохов тут нет. Пришёл договориться — так договаривайся, а не ставь условия.

Взяв у Граймы все нужные координаты, мы сопроводили его до ворот, попутно убеждая принять вид победителя по жизни. Как же, он нас, таких опасных, на бесплатную воду развёл!

— Собираем всех на совет, — тоскливо вздохнув, решил Крюгер.

— Я позову Игоря, — выдвинул встречное условия я, направляясь к складу, где и должен был сидеть вышеупомянутый.

— Серьезно? — донеслось мне в спину, — Клона?

— Он понимает больше, чем Волди и Стелла!

Клоны… как много в этом слове, и как мало на самом деле. Ученые Кригстана, получившие доступ к исследованиям Эйдиуса Доннорифта, безумного хайкортского вивисектора, попавшего к ним в руки, пока еще только учились применять его знания на практике, «штампуя» быстрых и послушных бойцов. Базовое обучение неточных копий Эскобара Мадре было категорически недостаточным, чтобы полностью реализовать потенциал его копий, или хотя бы его десятую часть. В целом, мы имели два десятка высоких человекоподобных солдат, беспрекословно подчиняющихся Крюгеру. Неприхотливых, быстрых, неплохо стреляющих. С моей точки зрения — уже неплохо, а рядом с простыми смертными клоны были чуть ли не снайперами. Не так уж и мало, если рассуждать здраво.

Плюсом было то, что они могли и хотели обучаться.

Игоря я приметил, когда он самостоятельно начал давать советы нашим ученикам по стрельбе. Стелла и Волди просто кивали, слушая клона, а Эскиольда разбухтелась так громко, что мы с Крюгером аж подошли выяснить, в чем суть. Ну и заодно лысый выдал эльфийке подзатыльник, так как не с её позиции ущемлять матом права клонов. Заинтригованный, я тогда забрал Игоря на поговорить, а в итоге беседы понял, что общаюсь с разумным. Да, ушибленным на весь мозг разными императивами и ограничениями, что навводили то ли ученые, то ли сам Эйдиус, но при этом вполне здравомыслящим и обучающимся. Во всяком случае, материться я Игоря научил быстро, от чего все клоны под его командованием начали двигаться побыстрее. И вроде бы, тоже под нос что-то нехорошее бурчали.

Обсудить у нас предложение Людоеда не получилось, просто потому что у всех присутствующих было лишь одно мнение — валить отсюда к такой-то бабушке!

— То, на что мы рассчитывали и то, что есть на самом деле — две большие разницы, — вздыхал наш специалист по революциям и диверсиям, — И я не беру в расчет, господа мои хорошие, угрозу кулинарного сафари эльфов-пиратов. Стоит признать, что из этого уютного домика мы не сделаем ничего. Нужно брать риски и валить.

— Значит, мне идти за этим Акхвалом? — поднялся с места я, — Пока он близко?

— Успеешь, Криггс. Днём тебя засекут. Ты уже, как показала горькая реальность, отнюдь не бесшумный убийца, — Должник зачем-то уставился на трущую грязные пальцы Эскиольду, — Лучше скажи — этот зеленый врал, когда задвигал нам свои речи? Боялся?

— Он боялся постоянно. В начале нас, потом просто, фоново. В конце, когда мы его оставили без четкого ответа, сильнее.

— Еще бы, — подала голос подслушивавшая ранее эльфийка, — У него три сотни рыл под началом, которые не доверяют никому из своих и чужих. Брошенки. А он их надумал кинуть. Просочится если, с него шкуру снимут заживо!

— Как бы то ни было, решать нужно сейчас, немедленно. Если мы отсюда валим, то лучше Людоеда обрадовать сразу. Возможно, даже догнать в открытую, — Крюгер лихорадочно пытался состроить новую импровизацию.

— Протестую, — послышался ровный голос нашего некроманта, тут же собравшему на себя всё наше внимание, от чего и поправившемуся, — Не по основной линии предполагаемых действий. Просто хочу внести дополнительное предложение. Мы кое-что можем сделать здесь до нашего отбытия, что, безусловно, положительно скажется на общих планах. Но мне потребуется помощь шерифа Криггса.

После того, как великий некромант изложил свою идею, в комнате поселилось тягостное молчание. Мы, как заведенные, переглядывались друг с другом. Поняв, что уже три минуты пялюсь в слегка остекленевшие глаза замершей на месте Стеллы, я встряхнулся.

— Это уже не побег, а авантюра какая-то.

— Рискованная. Но позволяет нам хоть как-то использовать текущее положение для общих целей.

— Слишком рискованная. Не сама по себе, но как точка невозврата. Если мы начнем, то назад пути не будет.

— Зато я смогу сфабриковать нам алиби, мистер Крюгер.

— Это очень весомый аргумент, господин Энно. Но… хотя нет. В таком случае, мы всё равно сделаем шаг вперед. Я за.

— Сорок четыре корабля — это около десяти тысяч пиратов, господа умники! — почти взвизгнула Эскиольда, вскакивая с места, — А здесь всего две тысячи отбросов или около того! Понимаете? Нет никаких «если»! Скоро сюда придут жрать! Это ясно как день!

(тяжелое молчание, длящееся пару минут)

— Значит, делаем.

— Да, немедленно.

— Точнее, делаю я, — кисло скривился некий гном, нахлобучивая на голову шляпу и подзывая жестом клона по имени Игорь.

Впереди было много, очень много работы. Причем, только у меня!

Вот же дерьмо!

Через час, оставив за спиной в каменном лабиринте Зоны счастливого как укуренный попугай Людоеда с его сопровождением, нервно тискавшим огнестрел, я заспешил на встречу со «своим» отрядом клонов. В руке у меня был клочок бумаги с криво набросанным побережьем острова Маракат, на котором Грайма Акхвал проставил с пару десятков крестиков, обозначающих деревушки местных эльфов «простолюдинов». Туда мне и было нужно.

Само поселение были откровенно жалкого характера, представляя из себя десяток хижин, сложенных из дикого камня, кое-как обмазанного засохшей смесью тростника и какой-то гадости. Длинноухие, проживающие в этом продуваемом всеми ветрами «раю», были коричневыми от загара, с выдубленной морской солью кожей. От гордых эльфов, что мне встречались ранее в путешествиях, тут было одно название. Обычные бедняки в обносках, каждое утро выплывающие на ловлю рыбы. Затем, после обеда, улов грузится с рыбацких лодочек на приличных размеров баркас, который деревушка отправляет в Маракат сдавать выловленное за копейки, на них местные и живут. Могли бы обитать в отличных зданиях Свободной Зоны, но оттуда слишком далеко до океана для привыкших экономить силы эльфов.

Отловив по округе трех оборванцев из числа бандитов, промышлявших сбором трав и птичьих яиц для деревенских в обмен на рыбу, мы дождались, пока деревенский торговый баркас придёт из местной «столицы», а затем напали на деревню, хватая всех подчистую. Детей тут не было, их забирали в город на обучение, до старости же доживать было не модно, так что уловом послужили 26 чистокровных тощих эльфа невнятного возраста, которых мы, аккуратно связав, и уложили на дно их собственной лодки. Чисто сработано, никто не ушёл.

Убегающий боится, а я вижу страх.

— Нас инструктировали не привлекать некомбатантов без крайней необходимости, — как бы в пустоту произнес сидящий рядом со мной на корме баркаса Игорь. Остальной десяток вовсю работал на веслах, гоня захваченное судно к подъему у нашей крепости.

— Правильно учили, — кивнул я, — Скорее всего, из вас готовили штурмовые специальные части. Скрытное проникновение, снайперов, ближний бой, так? Быстро и жестко?

— Да, — коротко ответил клон.

— Ну вот, это для почти открытых боестолкновений. Здесь же у нас проходит операция совершенно другого плана. Диверсионно-разведывательная, крупномасштабная.

— Я не вижу разницы, шериф.

— Разница в том, Игорь, — медленно продолжил я, закуривая, — Что некомбатантов здесь нет и быть не может. Мы на Касдаме, мировой столице пиратства. Кригстан уже объявил полную поддержку Базилиусу Энно и его семье, как новым хозяевам этого архипелага. Все присутствующие сейчас на архипелаге являются для нас законными целями.

Эльф, лежащий у моих ног, явно понял, о чем идёт разговор. Полыхнув страхом пуще прежнего, он задрожал и скорчился. В глазах Игоря, посмотревшего на него, промелькнуло нечто непонятное. Сидящие на веслах клоны тоже начали переглядываться между собой. Что же, придётся немного развить тему.

— Внимание, даю абстрактную задачу. Игра ума, не более. Вам в одиночку приказано ликвидировать персону, находящуюся в людном месте. Вы ограничены во времени и средствах, а работаете при этом в рамках другого, более важного задания. Следовательно, ваше выживание и анонимность имеют высокий приоритет. Из имеющихся в наличии средств ликвидации у вас есть нож, револьвер, три грамма смертельного яда в виде растворимого безвкусного порошка, автомат, гаррота и мощная бомба осколочного типа с ударно-спусковым механизмом! — повысил голос я, — Условия ясны?

В ответ увидел одиннадцать кивков. Хорошо.

— Дополняю задачу — ваша цель сидит в театре, окруженная большим количеством разумных, некомбатантов, вам известно, что в ближайший час она никуда не пойдет, будет смотреть спектакль. Вам необходимо ликвидировать цель, сохранить анонимность и свободу. Все цели имеют высший приоритет. Как вы будете действовать?

Молчание длилось долго, я даже докурить успел. Разумеется, ответ на данный вопрос был лишь один. Условия задачи, можно сказать, обыденны. Элементарны. Ответа я дожидаться не стал, видя, что искусственные люди, если так можно обозвать клон божественного гомункула, просто пытаются найти неочевидный ответ. Придумать его. Тщетно.

— Вы взорвете бомбу посреди театра, — сухо проговорил я, — Без вариантов. Сбросите её откуда-нибудь сверху, гарантированно поражая цель и имея солидную фору для побега. И так будет с каждым мало-мальски сложным заданием. Конечно, вы не просто бродяги, как я, за вами стоит мощное государство с его ресурсами, способное спланировать куда более щадящую к некомбатантам операцию, аккуратную и быструю. Такие называют «хирургическими». Это не наш случай. Мы, здесь и сейчас, делаем то, на что ни одно государство и даже несколько из них способны не были в течение ста лет. Менее четырех десятков разумных на полмиллиона пиратов, усиленных боевыми магами и всеми Должниками мира. Вы уверены, что можете позволить себе выбирать средства или испытывать эмоции при таких условиях боевой задачи?

Вот теперь эти люди, похожие друг на друга словно братья, всё поняли, это было видно. Я им не сказал ничего, кроме того, что само бросается в глаза, но кто эти клоны по своей сути? Дети, которых резко надрессировали на войну, а затем выкинули в объятия нашего лысого друга. Пусть даже самые умелые, самые сообразительные, исполнительные и психически устойчивые, но дети. Правда, как могу заметить, жалости или приступов гуманизма они не испытывают, проблема была лишь в конфликте императивов, полученных в ходе обучения с тем, что делаем мы сейчас. Она оказалась решена. Хорошо.

Доставив пленных в крепость, были «обрадованы» некромантом, заявившим, что этого мало. Категорически мало. Пришлось плыть на второй рейд, оказавшийся не менее успешным, но таким же муторным и выматывающим. Назад вернулись, когда уже начало темнеть, загнав испуганных эльфов в одну из пристроек. Мой десяток клонов, едва не стерших себе руки на веслах, повалился спать, а мне выдали взамен свежих. Ну хоть дали посидеть немного, перевести дух.

— Держите, шериф, — Энно, сунув мне в руки небольшой глиняный кувшин, тут же предупредил, — Пейте быстрее.

В ёмкости была теплая, еще живая, кровь. Ничего не уточняя, я выхлебал почти полтора литра жидкости, боясь опоздать хотя бы на секунду. Волны бодрости и силы моментально начали кататься по организму, готовя его к новым свершениям. Маг смерти не мешал, внимательно за мной наблюдая.

— Благодарю вас, мистер Энно, — выдавил я, утираясь, — Так вот — намного лучше, чем… обычно.

Бледная костлявая рука Энно выложила на стол передо мной нечто, что можно было легко спутать с камнем. Больше всего оно напоминало тонкий мешочек из полиэтилена или кишки, наполненный желеобразной жидкостью, и припорошенный серой каменной пылью. Размером не больше спичечного коробка, оценил я. Да, это оптимальный размер.

— Это то, о чем мы говорили, то, что я приготовил. Не смотрите, что оно похоже на желе, оболочка довольно крепкая, пока не высохла. Сохнуть она будет приблизительно сутки, после чего станет совсем похожей на камень, — объяснял маг, — Эту партию, что я подготовил, нужно заложить в городе. Мистер Крюгер говорит, что идеальной маскировкой будет притвориться, что вы привезли продавать ношеные вещи и старое оружие, так у вас получится обойти большую часть города.

— Бандиты нищают, так что подобное поведение местных не удивит, — кивнул я.

— Именно так. Ходите себе и спокойно разбрасывайте камни, только делайте это, пожалуйста, так, чтобы на них не наступили раньше срока. Это важно. Магический всплеск будет довольно явным и необычным, местные вполне могут заинтересоваться, а то и поднять тревогу.

— Вашу магию потом не отследят?

— Шериф Криггс, — в ровном тоне мертвеца почти слышались укоряющие нотки, — Некромантов очень мало, а я, хочу вам напомнить, исчез с лица мира свыше сотни лет назад. Не беспокойтесь. Даже если один из наших подарков преждевременно выдаст импульс магии, то он всего лишь удивит и насторожит почувствовавшего. Это опасно для вас, а не для нас всех. Пока что.

— Понял вас. Итак, я иду в город, раскладываю «сюрпризы», возвращаюсь к вам за дополнительной порцией, тайно делаю закладки у входов, всё верно?

— Еще придётся слегка запачкать руки, шериф Криггс. Как и всё остальное. Сорок четыре корабля в гавани, помните? Нельзя же нам обойти их вниманием…

— …мне понадобится еще кровь, — устало выдохнул я, предчувствуя просто жуткую работенку.

— Боюсь, что ничем больше не могу помочь, — развёл руками Энно, — Поймайте кого-нибудь. Или купите в городе. А для кораблей я постараюсь сделать кожуру потолще, закидывать будет проще.

— И на том спасибо.

Глава 8

Всё-таки эльфы куда лучше гномов и орков, но… лишь в некоторых аспектах. Никогда не являлся расистом, но как уверенный пользователь холодного оружия, могу с уверенностью заявить, что раса, пол, возраст и вес — всегда имеют значение.

— Поганые вы говноеды, — с досадой пробурчал я нанизанному на старрх эльфу, резким рывком закручивая его потроха на широкое зазубренное полотно орочьего ножа, — Вот в жопе вам не кругло было подождать, да? Мясца захотелось?

Двуногая тварь, что собиралась устроить из бедного меня поздний ужин, явно привыкла жрать разное и вредное, так как, выпучив глаза и капая кровью из полураскрытых губ, еще дёргалась, вместо того чтобы моментально сдохнуть от необратимых и обширных повреждений своего людоедского организма. Наученный горьким и вонючим опытом, я втыкал нож параллельно земле, от чего мог не бояться запачкать руки. Правда, что делать дальше, на ум как-то не приходило — смертельная рана нанесена, а оно, сволочь, не умирает! Закаленный какой, уродец…

— М-хна… мхагнус… Кры…, — из пасти пирата вырвался целый поток кровищи, от которого я едва успел отодвинуться.

— Да-да, тот самый, — тихо проговорив это, я зло пнул согнувшегося эльфа в бедро, заставляя упасть, — Самее некуда. Уроды. Чего ж вы меня по ножу-то узнаете? Это уже второй… нет, третий нож! Или второй?

И куда мне теперь девать три трупа из переулка?! Так ведь хорошо всё начиналось…

Да, всё шло гладко. Затянув груженую тележку поздним уже совсем вечером в город, я оказался досмотрен стражей на воротах. Эльфы небрежно пошвыркались в хламе, что я притащил с собой, попутно облив гостя города и страны тоннами презрения, но пропустили, сверив документы с моей рожей. Камнеподобные «сюрпризы», напиханные мной в крупную рыбу, пару бочонков которой мы сообразили стянуть с уводимыми в плен деревенскими, были спрятаны надежно. Затем оставалось изобразить лишь нечто вроде старьевщика, печально передвигающегося между поздними лавками.

Получалось у меня просто на загляденье! Тележка довольно массивная, а я совсем не Геракл на вид, так что волок её с трудом, распространяя крайне любимый среди касдамцев аромат подгнившей рыбы. Таскался всюду, отдувался, останавливался передохнуть и перекурить… и везде подкидывал «сюрпризы», сделанные Базилиусом Энно. Мерзкие штуки, напоминающие холодных мертвых медуз в целофане. А уж что из них «вылупится» потом, так даже меня дрожь продирает, несмотря на все уверения мага смерти в том, что пока эти мешочки жидкие — ничего мне не угрожает. Ага, как же.

Делать эти закладки нужно было с умом, Энно требовал, чтобы я их клал в относительно сухие места и не выше человеческого роста. Сложная задачка, но её я решил довольно остроумно, пихая «яйца счастья» в полости под прилавками, под оконные отливы, да оставляя просто в сухих углах маленьких тесных переулков и проулков, которыми изобиловал эльфийский город. Особенно хорошо получилось один из местных базаров заминировать, там как раз пазы у пустующих наклонных прилавков широкие были, так что икринки смерти устроились дозревать в тишине, темноте, сухости и максимальном комфорте.

А затем, когда я уже почти дошёл до гавани, продав за гроши приблизительно четверть тележки (включая рыбу!), ко мне и подошли эти три придурошных пирата, предложив зайти в переулочек и показать им, болезным, весь привезенный мной арсенал. Изобразив усталое отчаяние и неистовую жажду пива, что вышло просто с блеском, я затянул в переулок тележку и… мне попытались перехватить горло коротким кривым ножом. В итоге я сломал неудачливому горлорезу руку, а пока тот стоял в шоке и трепете, раздавил самому высокому из них яйца вместе с хоботом, благо штаны гад носил обтягивающие. Третий, щелкавший клювом, получил выхваченным из наспинных ножен старрхом, который я взял с собой вместо слишком уж большой сабли. Потом я им всем аккуратно сломал шеи.

И вот стою я, такой грустный и одинокий, с тремя трупами в переулочке, и думаю, что мне делать? Убивать эльфов по местным традициям нельзя, касдамцы очень на это сердятся, но свидетелей пока нет. В тележку гадов остывающих? Опасно. Утро довольно близко, ночной патруль, а они тут есть, обязательно устроит досмотр. Бежать? С тележкой бежать не получится, а оставить её — прямая наводка, я половине ночного города глаза намозолил.

С едва слышным скрипом раскрывшееся наверху окно и излившиеся из него в ночную тьму горькие женские слова о мужниной несостоятельности, а также недостаточном энтузиазме в отдаче супружеского долга, вызвали у меня в голове идею, а на устах улыбку. А еще два узких ножа в руках.

Злобной мухой взлетев на второй этаж, я ввалился в раскрытое окно, попутно оглушив хоть и голую, хоть и худую, но совершенно непривлекательную эльфийку средних лет ударом по лбу, от которого она чуть не накрылась ногами. Сексуально неудовлетворяющий мою будущую закуску муж в это время восседал в позе орла на унитазе, где и остался, сведя глаза в кучу и с проникающим ранением мозга, до которого я добрался лезвием кинжала через подбородок. Вскоре к нему, в довольно просторный по меркам российского человека сортир, были помещены три трупа, поднятые мной на веревке, да и сама супруга, которую я засосал как заправский вампир.

Тьфу, мерзость. Когда же это кончится?

Стянув у покойных обитателей квартиры немалый мешок риса и оставив вместо него гостинцев некроманта, я спустился с уворованным продуктом назад, а затем, как следует облив крупу из бочонка, где раньше бултыхалась рыба, щедро добавил в благоухающую смесь несколько пригоршней дорожной грязи. Получившейся прелестью тщательно залил следы крови, обтерся ветошью, а затем бодро покатил тележку дальше, к порту. От него меня развернули серьезные ушастые ребята с автоматами, что и ожидалось. Пожав плечами и горестно пожаловавшись на произвол, я поперся назад, будить одного из первых торговцев, попавшихся на моем трудном пути. Этот нехороший индивидуум предложил мне за всю телегу барахла тогда сумму, которой многого не хватало, чтобы стать смешной, от чего я, понятное дело, гордо отказался. Теперь нужно было разыграть две последние сцены: «сдавшийся бомж» и «уходящий из города выпивший бомж».

Трудностей с этим не возникло, правда, у разбуженного мной эльфа рожа чуть не треснула от злорадства, когда он, брезгливо нюхая воздух, обрезал те крохи, что предлагал ранее за повозку с ружьями, в два раза. Зато щедро предложил мне умаслить сделку двумя черствыми краюхами настоящего (!) хлеба!

Как я его не убил, сам не знаю. Во всяком случае, заливаясь дешевым пойлом из бутылки и идя на выход, в Свободную Зону, плакал и матерился я очень убедительно. Было очень себя жалко. Ну не себя, конечно, а бандитов, которых очень скоро будут ловить и жрать эльфийские пираты, но всё равно, это же надо так издеваться над несчастными! Они же сюда в поисках убежища прибыли, деньги платили, причем большие!

Нет в этом мире ни единой честной и доброй души, кроме моей. Ах да, мне еще нужно взять в крепости остаток чумных капсул, а затем заразить ими округу возле города и стоящие в гавани корабли. Сколько дел, сколько дел…

По сути, эти мерзкие мягкие «яйца» были отнюдь не чумными капсулами, но мало чем отличались от последних по манере функционирования. Некромант, заинтересованный в депопуляции своего нового архипелага, вполне справедливо и заранее предполагал, что выгнать касдамцев будет проблематично, поэтому озаботился методами их экстренного умерщвления, разработав агрессивную плесень, реактивно быстро размножающуюся на поверхности легких у живых существ. Гадость быстро жила, быстро размножалась и быстро помирала, в процессе превращая любого зараженного в кашляющий вызревшими спорами ходячий актив. Пару дней такой зараженный ничего особо не чувствует, кроме жажды и желания хорошенько прокашляться, а вот потом падает, начиная быстро и решительно загибаться от накопившихся в организме токсинов. Жуткая штука.

Узнав подробности о разносимой мной плесени, я уверился, что к семейству Энно на Касдамском архипелаге не сунется никто и никогда. Может быть, кстати, что именно по причине успеха разработки этой адовой дряни, великий некромант и решил послать Ахиола с его заморочками куда подальше. Я бы на его месте сделал бы также.

Круглая площадь крепости с фонтаном представляла из себя в первых лучах утреннего солнца угрюмую картину массового побоища. Везде лежали тела в одежде клонов, валялось сломанное и брошенное оружие. В самом фонтане плавало с полдесятка мертвых тел в лохмотьях. Входная монолитная дверь в саму крепость была выбита, а из окон второго этажа шёл удушливый дым.

— А я где? — вслух вопросил я пространство, крутя головой, — В доме?

— Нет, шериф Криггс, — раздался позади меня голос Базилиуса Энно, — Вы в источнике под фонтаном, вместе с мистером Крюгером. Там пришлось постараться, чтобы тела не смогли извлечь быстро…, думаю, до этого не дойдет. Не успеет.

— Надеюсь, никто из наших союзников не пострадал, мистер Энно? — напряженно спросил я.

— Вы о тех четырех женщинах, шериф? Нет, они живы и здоровы. Более того, они даже не видели ничего лишнего. Нам с мистером Крюгером показалось, что наличие нескольких представительниц прекрасного пола пойдет легенде только на пользу, — спокойно ответил живой мертвец, одетый в крайне живописные лохмотья. Видимо, костюм некроманта был на ком-то из трупов вдоме, или же Энно его заныкал, чтобы не светит приметной качественной одеждой перед посторонними на будущем судне.

— Очень рад это слышать, честно, — с облегчением вздохнул я, — Ну что, последний рывок?

— Да, шериф. Два клона ожидают вас неподалеку, они нагружены всем необходимым. Им обоим прекрасно известна дорога до стоянки, где мы будем вас ждать. Остальные уже там, отдыхают и приглядывают за местностью. Ваша женщина передавала вам привет. Все готово.

— Последний вопрос, мистер Энно, — вздохнул я, сунув в рот сигарету, — А план «Б» у нас вообще есть? На тот случай, если Людоед обманул или если обманули его?

— Нет, шериф. У нас есть кое-что получше.

— Да? А почему я не знаю?

— Знаете. Дракон. С нами дракон. Даже два.

Интерлюдия

Едва заметно дрогнувшей рукой он подписал приказ, тут же передавая бумагу с ним застывшему в ожидании капитану. Скупо кивнув, эльф вышел из роскошного кабинета, аккуратно закрыв за собой дверь. Воцарилась тишина.

Душно. Как же душно.

Он распахнул окно, жадно хватая ртом свежий касдамский воздух. Его в последнее время не хватало, постоянно не хватало. Слишком много предательства слишком быстрыми темпами скапливалось в атмосфере его рабочего кабинета. Оно душило также, как и одиночество, только вот понять истоки этого чувства было суждено лишь ему одному. На всю страну.

Они бросили Касдам к своим ногам, ободрав весь остров от влиятельных знатных фамилий, заставив остальные униженно склониться, клянясь в вечной верности. Либо она, либо смерть, третьего варианта Аврора не предоставляла. Не потому, что не могла, просто не считала нужным. Его изменившаяся дочь смотрела на простых смертных как на мелкий актив, которому нужно всерьез постараться, чтобы доказать свою полезность. Стимул для стараний они тогда обеспечили великолепный…

А затем, посадив своего отца на трон Касдама, вручив ему абсолютную власть, подтвержденную абсолютной же силой, Аврора, его последний свет в оконце, бросила своего отца, занявшись в лабораториях чем-то своим, чем-то «действительно важным». А он остался наедине со своей мечтой молодости, ставшей самым настоящим кошмаром. Всемогущий и, при этом, совершенно бессильный.

— Довольны? Я подписал приказ. Теперь вы… довольны? — Станислав еле выдавил эти слова, взглянув на сидящего на гостевом диване человека. Нет, не человека. Куда как худшее существо.

— Мистер Аддамс? — брови сидящего Должника взлетели на красивый умный лоб в недоумении, — Прошу прощения, но почему я должен испытывать довольство из-за ваших решений? Я ни о чем не просил. Наоборот, имею честь присутствовать в этом помещении именно для решения ваших нужд и проблем.

— Издеваетесь, мистер Вектор? — процедил Алхимик, испытывая сильнейшее желание растворить собеседника в кислоте. Медленно.

— Отнюдь, — покачал тот головой, — Ваша дочь чрезвычайно важна для нашего сообщества. Более того, именно благодаря мисс Авроре, мы себя наконец-то смогли осознать этим самым сообществом. Социумом. Почти товариществом. Могу уверить вас, мистер Аддамс, что в разговорах с вами я всегда предельно серьезен и честен. В рамках наших отношений, естественно.

Станислав почувствовал, что задыхается от злости, и вновь отвернулся к окну. Сидящий на диване Умник, как он видел в отражении, вновь безучастно уставился в пустоту, поняв, что Алхимик потерял к нему интерес. Зря…

— Я только что отправил весь военно-морской флот архипелага на Маракат, — глухо проговорил диктатор Касдама, — И вы убеждаете меня, что Должники не вынуждали меня к этому шагу? Не убивали моих бойцов? Не резали глотки магам? Не охотились за капитанами?

— На первый вопрос я с полной уверенностью могу сказать «нет», — Вектор разглядывал свои безупречные ногти, ни грамма не волнуясь из-за наливающегося очередным приступом ненависти Алхимика, — Но я бы вам солгал, дав отрицательный ответ на остальные три вопроса.

— А Вы можете, мать вашу, объясниться нормально?! — прошипел диктатор, резко разворачиваясь на месте, — Без дурацких шуток?! Без словоблудия?! Вы, Вектор, лично вы отвечаете за координацию всех Должников! В течение последнего месяца я лично обращался вам по поводу каждого инцидента и каждый раз вы меня убеждали, что работа ведется! Я верил вам, зная, как плотно Аврора контролирует кидов, но чем это кончилось?! Сегодняшним побоищем. Восемь Должников и 164 эльфа Касдама мертвы, весь Зонан на грани беспорядков, я вынужден принять экстренные меры, а вы разглядываете свои ногти и несете чушь!!

Он почти сорвался на крик. Почти. Как в тот недавний вечер, когда прочитал сводки. Когда у него дошли до них руки.

Его Аврора казнила каждого, кто мог бы организовать сопротивление касдамцев, создать оппозицию, высказать весомое для населения мнение. Она, в ходе их недельного полета по островам архипелага, просто вымарала кровью большую часть знатных фамилий, оставив только тех, кто из себя ничего не представлял. Другие же, организаторы, руководители, надзиратели, те, на ком зиждилось благополучие экономики их государства, были запуганы Авророй до полусмерти.

А затем она представила своему отцу две тысячи Должников как его личную, преданную и совершенно неподкупную гвардию, способную выполнить любое поручение, которое только ему придёт на ум.

Алхимик растворился в хаосе Касдама. Он ежедневно погружался в бурлящую пучину страха, подобострастия, лжи и отчаяния окружающих его разумных, пытаясь выстроить новый государственный строй, новые вертикали власти, новое лицо его любимого родного архипелага, ради которого он уже принес столько жертв. Когда же он слегка пришёл в себя, то обнаружил новую столицу Касдама, город Зонан, стоящую на грани…

…непонятно чего.

Должники убивали эльфов каждый день. Стреляли, резали, жгли, топили, вешали, отрывали им конечности, потрошили. Пытали, истязали, предавали публичной казни или оставляли испускать свой последний вздох в подворотнях. По всем городам острова! По всем портам! Везде!

Как подобное могло пройти мимо его внимания, когда неоднократно доходило до самых настоящих городских боев, пусть и коротких? Почему ему ничего не сказали даже тогда, когда бегущие от разъяренных охотников эльфы вломились на дизельной машине в его, Станислава, загородный дом?

Ответ был прост и ужасен для самого Алхимика. С жителями Касдама Должники обращались просто замечательно, законопослушно оплачивая всё выпитое и съеденное, каждую купленную рабыню, каждую разбитую кружку. А вот с пиратами, с его, Станислава Аддамса, подчиненными, которых он сам, своей волей, собрал на архипелаге, дела обстояли совсем иначе. Именно их и давили по любому поводу и даже без оного. А виновный в том, что крики о помощи не доходили до ушей Алхимика, сидел с непроницаемой физиономией, разглядывая собственные ногти! Чертов Умник…

— Мистер Аддамс, — как сквозь тощую подушку услышал Станислав слова Вектора, — Вы, наверное, не в курсе, но госпожа Аддамс, ваша дочь, не просто с нами договорилась. Обязательства Должников перед ней и вами прописаны у нас в Системах, где очень четко и однозначно указаны все пункты общего соглашения. Что мы обязаны делать, что нам запрещено, а самое важное — что поощряется и что наказывается. Так вот, мистер Аддамс, борьба с преступностью в вашей прекрасной стране — поощряется. Системно, хочу заметить.

— Наши военно-морские силы — не преступники! — прохрипел Алхимик, чувствуя подступающее бессилие, — Они корсары на службе у Касдама!

— Мы очень тщательно рассмотрели этот вопрос, — бледно улыбнулось чудовище в виде человека, невыразительно разглядывая своего «начальника», — Изучили законодательные акты и правовые кодексы. Подняли дипломатическую переписку. Я лично потратил на анализ всего этого более трех часов своего времени, мистер Аддамс. Знаете, что я нашел? Ничего. У Касдама нет военно-морского флота как такового. Пираты являются нашими целями, за которые назначена награда.

— Бездоказательно! — рявкнул Станислав, хватаясь за спинку стула, — Если следовать букве закона, а вы следовали именно ей, то на момент этих убийств мои парни не совершали никаких преступлений!

— Отнюдь, — спокойно возразил Умник, — Еще как совершали. Иначе бы мы их пальцем не тронули. Вы же знаете, сколько их уплывает на Маракат? Много. Мы успели уничтожить не более трех тысяч преступников.

— Вы их провоцировали, а затем показательно жестоко казнили, пользуясь недоработками в законах, — с ненавистью процедил Станислав, сжимающий кулаки так сильно, как только мог, — Показательные казни, разжигающие ненависть, оскорбления, выпады. Всё ради ваших циферок?

— Эти, как вы выразились, «циферки» — наша жизнь, — улыбка пропала с лица Умника, — Кроме того, хочу заметить, что население Касдама в целом весьма одобрительно отнеслось к этому мероприятию. Ваша поддержка в лице населения высока как никогда.

Правда может ранить. Отродье Бога-из-Машины, сидящее на диване с безмятежным видом, было право по всем пунктам. Должники быстро нашли способ улучшить своё положение, эффективно его реализовали. Пираты Касдама, бойцы, маги и убийцы, те, благодаря кому эльфы выживали в течение сотни лет, они были… гордыми. С приходом к власти Алхимика, их старого, надежного и уважаемого лидера, у касдамских пиратов появилась надежда, что они наконец-то обретут то признание, ради которого сотню лет проливали свою и чужую кровь. Ведь он был один из них, пусть даже и являясь потомком Должника.

Потеряв жену, Станислав не хотел дальше жить. Думая, что потерял и дочь, он готовился к смерти, собираясь забрать с собой старого врага, того самого, кого он изначально умолял помочь. К которому за этой помощью и пришёл. Однако, тот совершил невозможное, как казалось поначалу, вернув, пусть и ценой собственной жизни, ему Аврору.

Только это оказалась не она. Хладнокровное и предельно логичное существо, так похожее на его девочку, владело чудовищной магией, владело свободно, без заклинаний, без жестов и без ритуалов. Оно за неделю сделало то, к чему Алхимик шёл всю жизнь, не надеясь достигнуть результата. Чудовище небрежно швырнуло к его ногам весь Касдам, погребло скорбящего отца под ворохом проблем, а затем исчезло в его бывших лабораториях. А когда он выполз из-под обрушившегося на него бремени, то оказался диктатором, окруженным чужаками. Безжалостными убийцами, рассматривающими его морских братьев, его бойцов и друзей, как… ихорников.

— Вы хоть понимаете, что я бы мог вам всем дать, приди вы ко мне с предложением? — тихо и обреченно спросил Аддамс своего невозмутимого помощника, который, несмотря на всю бессильную ненависть, испытываемую Станиславом, действительно оказался для него незаменим. Кашлянув, глава Касдама продолжил, — Вас всего две тысячи. Я бы мог искупать вас в золоте, собрать красивейших рабов и рабынь со всего архипелага, освободить от…

— Освободить, мистер Аддамс? — глаза Умника-человека мрачно сверкнули, — Нет… Именно мисс Аддамс освободила нас от вечной гонки за почти вымершими чудовищами. От охоты друг на друга из страха, что другой убьет такого нужного ихорника, обрекая тебя на смерть. Она дала вам самую могучую армию в мире. Так зачем вы печетесь о этих… насекомых, чьё время уже позади?

— Что ты сказал? — тон Алхимика был глухим, почти мертвым, — Каких… насекомых?

— Весь ваш «военно-морской флот» может быть истреблен одним из пяти кидов, находящихся у вас в подчинении, мистер Аддамс! — охотно развил тему Вектор, оживленно жестикулируя, — То есть, даже если считать этих пятерых, всего пятерых, прошу заметить!.. у вас уже пятикратно больше, чем было раньше! Каждым! В одиночку! Общий боевой потенциал всех кидов мира, собранных под вашей рукой, даже я просчитать не могу. Но знаю, как можно его увеличить приблизительно втрое!

— Втрое? — автоматически переспросил слегка отрешенный правитель архипелага, стоя вполоборота у окна.

— Да, — твердо ответил ему Должник, — У меня подготовлен список кидов, которых можно будет отправить на Маракат. Устроить сафари. Парни и девушки добьют себе уровни, заработают очки развития, вырастут, но при этом Долг никто из них не закроет. Понимаете? Мы всё равно никуда не денемся от госпожи Авроры, а такое ускоренное развитие поможет и вам, и нам!

В голосе Умника прорезались эмоции, когда он начал живописать перед Алхимиком суть задуманной операции. Доводы были логичны, перспективы ясны и роскошны, а каждое из утверждений — правдой от начала и до конца. Именно такое дополнительное условие взял на себя Вектор, начав работать с Алхимиком. Правда, как и любой Умник, он слишком увлекался анализом, забывая, что не все из фундаментальных постоянных или переменных известны с самого начала. К примеру то, что у него, высокоуровневого Должника и одного из самых влиятельных разумных одного далекого гномьего королевства, и у Станислава Аддамса, известного по прозвищу Алхимик, могут быть совершенно разное понимание, что именно из себя представляет Касдам.

Он махнул рукой резко, щедро разбрызгивая жидкость из небольшого пузырька. Махнул с бесстрастным лицом, полностью игнорируя тот факт, что вслепую открытый в кармане фиал с кислотой своими испарениями сжег Станиславу целую фалангу большого пальца. В данный момент ему было на это совершенно плевать. Всё внимание бывшего главы пиратов Касдама заняло зрелище душераздирающе визжащего Вектора, катающегося по полу. От броска кид вполне мог уклониться, предугадать, отпрыгнуть, поэтому Алхимик решил не доверять случаю, пустив свою чрезвычайно едкую кислоту широким веером брызг, частично накрывшим болтливого кида.

Чудовищно болезненная смерть. Агония Вектора длилась не более минуты, но каждую из этих секунд Алхимик провёл, жадно пожирая глазами участь того, кто отнял у него чуть ли не последнюю ценность в жизни.

— Вы не поняли, что такое Касдам…, — скажет изуродованному трупу через несколько минут пришедший в себя Алхимик, заматывающий носовым платком огрызок большого пальца на правой руке. Затем он бросит долгий взгляд в окно, а потом обратится к кому-то за этим окном. Там, где шумит город, выросший на чужом поте, крови и слезах. Алхимик обратится к нему, ровным тоном закончив свое предложение, — А вы забыли. За то и другое нужно будет заплатить. Подождите немного…

— Просто подождите…

Глава 9

Стеллу было очень приятно гладить. Наверное, из-за кожи, пусть и зеленой, но очень гладкой и ровной. Ирония судьбы и биологии — люди, гномы, эльфы… у них у всех есть родинки, некоторая волосатость, пигментные пятна, бородавки и прочее непотребство. А у зеленокожих? Казалось бы, бородавки и гоблины буквально созданы друг для друга, не говоря уже о орках! Однако, ничего подобного. Может, эти расы созданы искусственно? Да плевать. В нашей же компании, что смешно, Стелла Заграхорн единственная, кто родилась естественным путем.

Девушка блаженно похрюкивала в истоме, пока я наглаживал её по спине. Вот он, пример здорового эгоизма. Трое суток от меня шарахалась, что на корабле, что на суше, а теперь уже почти месяц проводим в постели большую часть свободного времени. Вытянув руку, я принялся ощупывать кисть правой руку девушки, на что она недовольно забурчала. Хорошие мозоли, правильные. Много практики было, много пороха пожгла.

— Лучше там погладь! — оттопырила она некоторую часть своего тела, начав повиливать ей в воздухе.

— Кто-то говорил, что «там» на сегодня всё устало, — хмыкнул я, продолжая ощупывать мозоли, — Минуты, эдак, три назад.

— Ну так ты не тыкай там разным, а просто погладь! — захлопали на меня красивыми красными ресницами, продолжая совершать хоть и красивые, но довольно похабные телодвижения.

И вот это от меня по всей деревянной бадье, что считается у местных кораблем, бегало едва ли не в панике, почему-то свалив на бедного гнома всё, что мы натворили на острове. Стеллу периодически так со мной клинило, особенно, когда приходилось работать неделями без тесного общения с ней. Что уж тут поделать, уж больно специфический у меня род занятий, вечно кого-нибудь кроваво убиваю, стараясь не задумываться над ускользающим смыслом происходящего. А может быть, как раз и убиваю, чтобы не задумываться. Дуальность бытия.

Удовлетворив жажду девушки к ласкам без проникновений, я, одевшись, вышел во двор выделенного нам домика, расположенного в центре самого настоящего сада. Погода миролюбиво шептала теплым ветерком промежду скрюченных, но красивых и пахучих деревьев, вымарывая из души события последнего времени. Не могу нарадоваться на эту красоту с тех пор, как мы, мокрые, злые и готовые ко всему, взобрались на борт шхуны, обещанной Людоедом.

Бывший главарь банды не обманул ни в чем, за исключением качества посланного за нами судна. Было оно настолько в предсмертном состоянии, что первое, что мы сделали, так это расчертили некоторые участки скрипящей посудины, вслух планируя, за что будем хвататься, когда она развалится. Десяток эльфов-моряков, слушающих наши выводы, краснел, бледнел, дрожал, но продолжал заниматься своими делами, тоже приглядываясь к деревяшкам. Видимо, они раньше плавали в блаженном неведении о здоровье этого корыта. Однако, мы даже доплыли, и, более того, оказались очень тепло приняты родом Аккалис и его гостем, Марто Гравёром, совершенно безухим эльфом, являвшимся по совместительству боссом Людоеда. Уши ему, кстати, кто-то обрезал. Я не расспрашивал. Тактичность прежде всего.

Остров Улдос, на который нас и доставили подданные Аккалисов, оказался самой бедной и несчастной частью архипелага, несмотря на то что сам остров был вторым по величине во всем Касдаме. На него когда-то свежеприбывшие беженцы высадили всю свою оппозицию, позволив ей плодиться и размножаться на этой гигантской скальной глыбе, изрезанной ветрами и временем. Ну да, голодать и выживать, если уж на то пошло, но эльфы оказались народом живучим и приспосабливающимся. А еще злопамятным, так что «щедрость» пославших их Аккалисы и их однопартийцы не забыли, несмотря на всё прошедшее время и разработанные технологии добычи рыбы и выращивания водоросли.

Приняли нас более чем хорошо, что объяснялось армией в пять бойцов лорда, которым я не доверил бы даже вычерпывать воду из той развалюхи, что нас доставила. Древняя деревянная херовина, кстати, встав на прикол, тут же дала обильную течь, которую слишком поздно заметили. Самого лорда это не колыхало, он, как и его дорогой криминальный гость, были рады до усрачки прибытию двадцатки головорезов. Какие-то местные терки в этой глуши, которые мы решили одним самим фактом своего присутствия, заставив знатного эльфа выдохнуть.

Затем для меня начались настоящие каникулы. Крюгер с парой клонов ушелестел в ближайший город творить свою социальную магию, Энно заперся в своем доме на отшибе и носа оттуда не казал, что позволяло мне делать вид, что являюсь начальником над остальными, то есть, над двумя мающимися дурью эльфами, одной полугоблиншей и клонами, удивленно делающими вид, что они сторожат местных. Вид приходилось именно делать, так как хитрозадые Аккалисы обосновались в долинке между суровых отвесных скал, откуда единственным вменяемым выходом был океан. В общем, убежище, конечно, надежное, левых рож тут не бывает, но беееедное…

Настолько, что ломающий голову над тем, как и чем нам платить эльф охренел, когда мы уже начали совать ему астрономические по местным меркам суммы, с просьбами отрядить его подданных закупить сюда нормальной еды, вина и прочих благ цивилизации.

Флахий, вообще, мужик очень неплохой, заключил я, продолжая любоваться на цветущие деревца и покуривать сигаретку, только закис он здесь, одеревенился. Мало чем отличается от пары сотен своих же крестьян. Хотя видно, что старались занять себя трудом, здания капитальные и просторные буквально для каждого вытесаны, а всё равно живут в расслабухе по причине полного безделья и неустроенности.

Сзади меня обвили девичьими руками, пустив их подмышками, а выше, соответственно, положили теплые, почти горячие, сиськи на плечи. Ну и подбородок на макушку. Оккупировав меня таким образом, госпожа Заграхорн хрипловато и чуть кокетливо спросила:

— Хочешь Эскиольду трахнуть?

Негодяйка чудом осталась с целой нижней челюстью, потому как мои раскаченные квадры в самый последний момент и чудовищным напряжением всех ресурсов смогли заставить тело не вздрогнуть.

— Ни малейшего желания…, — прохрипел я, — Ты …чего?

— Нуу…, — дурная от недостатка работы и переизбытка секса девушка, так и не понявшая, что едва избежала опасности сосать всю оставшуюся жизнь, причем не то, что надо, а жидкую пищу, задумчиво пробормотала, — Ей этого… хочется. Сильно.

— А мне не хочется! — отрезал я, — Не мои проблемы. Пусть трахается с кем хочет, вон вокруг народу с членами тьма просто.

— Почему тебе не хочется? — меня озадачили еще одним «гениальным» вопросом, — Она же очень красивая.

— «Она»…, — едко протянул я, — Мертвый старикашка, который при жизни был тем еще кобелем. А еще «она» дракон. А еще её телу нет и трех месяцев. Я даже особо-то не знаю, какие еще извращения существуют, Эскиольд-а все, вроде бы, заграбастала и воплотила. Ну разве что еще на голову в постели насрать может, он такой. А вот я — нет. Мне нравятся только женщины. Те, кто с дыркой родились, с дыркой живут и с дыркой помрут!

С всхлипывающим ржанием полугоблинша отвалилась от меня, и, пав в стоящее на веранде кресло, начала помирать со смеху. Затем, нахрюкавшись вдоволь, изложила задумчиво курящему мне беды и горести нашей недоделанной эльфийки. В общем, пару недель походив неприкаянной по окрестностям, Эскиольда рванула в городок на байдарке, но была изгнана Крюгером ссаными тряпками назад. Мол, он еле-еле сам вписывается в местные расклады, так что двухметровая блондинка нахрен не нужна, одни проблемы будут. Печальная красавица вернулась назад.

Ко мне или к Волди, жившему возле нас в отдельной хижине, ушастая блондинка не совалась, справедливо опасаясь. Ну что меня, так это понятно, там реакция, по словам Стеллы, была мама не горюй, как говорится, «палкой не заткнешь». Конечно, буду я в солнечную погоду тепло одеваться и рожу закрывать! И так всю жизнь бегаю замотанным. Вот эльфийка и не приближалась, опасаясь инцидентов, причем не удовлетворительных, а постыдных. Со своим собратом у них межполового влечения не было. Категорически. Это утверждать можно точно, так как наш Аволдиус уже оприходовал большую часть молодых девок в окрестностях, да и теперь один вообще никогда не ночует. Ничего бедолаге не оставалось, как пойти и напузыриться винищем с самим лордом Флахием Аккалисом, который, не будь дураком, нашей блондинистой красавице и впендюрил.

Той, почему-то, не понравилось, но будучи в совсем недавнем прошлом старым умным хрычом, Эскиольда, слегка отойдя от похмелья, взяла немного вина полегче и пошла к парочке козопасов, живших на окраине ущелья. Те тоже не были дураками, поэтому тоже впендюрили. С закономерным результатом, несмотря на все старания местного населения. А оно, будучи островными эльфами, выросшими на водорослях и рыбе, физическими достоинствами похвастаться совершенно не могло. «Пиратской» доли, выделяемой Аккалисам, едва хватало на закупку специй и перца, а также металлических инструментов. Ни муки, ни молока, ни нормального мяса улдосцы не знали, поэтому вырастали шибздиками, ну прямо как японцы в моем мире. Ну и в постели, соответственно, здоровенную по их меркам эльфийку удивить ничем не могли. Пощекотать максимум. Вот такое горюшко у нашей Эскиольдушки.

— Ну и в чем проблема? — досадливо скривился я, — Вон Базилиус себе и мне линзы из мертвой плоти сделал? Сделал. Пусть обратится к нему, тот своей некропластикой вполне может создать для Эскиольды хер. Не навесной, а так, для любви. Шевелящийся.

— Ты…, — позеленевшая сверх нормы полугоблинша, прижав руки ко рту, пялилась на меня как пудель на корейца.

— Что? — не выдержав этого священного ужаса в глазах, недовольно спросил я, — Не устраивает? Ну фиг с вами обеими, я сегодня к Крюгеру плыву. Посмотрю, может какие-то рабы в городе продаются… купить не проблема.

В ответ на два шикарных и практичных предложения меня обозвали разными нехорошими словами, а затем скрылись в здании, громко хлопнув дверью. Ох уж эти женщины. Что вижу, то и пою. Мол, был мерзкий старый дед, матерщинник и развратник, утопивший в кровище половину Эсхата, но теперь оно дееееевочка, теперь ему надо любвиии. Тьфу. Слов нет.

Зато цель-максимум достигнута, потому что я определенно точно плыву только с Волди, без разных зеленых задниц поблизости!

Одевшись, я рассовал пистолеты по кобурам, проверил патронташ, и, дав себе зарок как можно быстрее вновь перейти с револьверов на полуавтоматику, почапал к бывшему коту, постукивая ножнами сабли по камешкам выложенной дороги.

Волди вовсю демонстрировал узость и косность местного бытия, совершенно точно повторяя ту модель быта, которой отдавалась не-клоническая и не-некромантская часть нашей дружной бригады. То есть, драл местную. Оценив деловитые хрипы бывшего кота, его задницу и две болтающиеся по обе стороны от нее худые коричневые ножки, я трубным голосом воззвал к похотливцам, требуя сворачиваться. Кстати, вовремя, так как уковыливающая на подгибающихся ногах аборигенка, прижимающая руки к низу живота, явно получила гораздо больше, чем рассчитывала и мечтала. Я даже настроился её пожалеть, но затем, присмотревшись, понял, что это не хрупкая девочка, а вполне себе взрослая, но недоедавшая большую часть жизни женщина лет эдак 40. Ну и фиг с ней, должна была понимать, на что идёт. Или ложится. Или… я не знаю, навинчивается?!

— Собирайся, половой гигант, — дал я ценное указание ничуть не разочарованному «коитусом интерруптусом» эльфу, — Нас ждут великие дела!

Волди, растянув улыбку дурака так, что чуть не порвались щеки, тут же зашебуршал, собираясь, так что через час с небольшим я уже вовсю работал веслами, выгребая нашу утлую лодчонку из владений Аккалисов. Плыть тут было недалеко, с пару километров, поэтому местные предпочитали не ставить парус, а поработать ручками. Нам тоже пойдет.

— Как у тебя дела? — вопросил я бывшего кота, сидящего с подаренным мной ружьем в обнимку.

— Ты же видел, — задрал белобрысые брови Волди, — Всё хорошо! Только скучно!

— Да не про твои потрахушки…, — поморщился я, — Как дела с вживанием… вживлением… адаптацией? Ну и с основным телом что?

— Аа…, — понял меня драконо-кото-эльф, тут же пригорюнившись, — Плохо. Эскиольд рассказывал, что пришлось котлован целый выдалбливать в скале, глубокий. Магией. Они отрыли, а внизу я. Сильно поломанный… и заросший. Разная дрянь на мне выросла, Магнус. Плесень, мох, еще что-то. Говорят, выжигают сейчас всё, чешую выдирают, мясо в пасть суют, чтобы залечивался быстрее. Только это ерунда. Кости изломаны, хрящи, связки. Меня резать будут.

— Как резать? — удивился и встревожился я.

— Потом, когда с Суматохой разберемся, — уточнил Аволдиус, — Драконы могут себе отрастить всё при наличии пищи. Так что неправильное будут вырывать, ломать, убирать, а потом кормить, чтобы выросло правильное.

— Понял, — сочувственно покивал я, тут же уточняя, — Но не про это спрашивал. Скорее про то, как у тебя с психикой дела обстоят? Как в теле разумного? Эскиольда же долж… стоп. Так этот гад всё-таки мужского пола?!!

— Ну да, — посмотрел на меня как на дурака Волди, озадаченно почесывая затылок, — Мы двуполые яйцекладущие. Он самец, и я самец.

— Ну тогда точно пошёл он на хер со своими хотелками, — окончательно решил я, — Только не на мой.

Так и поплыли дальше под неприличное ржание бывшего кота и его рассказы о собственном житье-бытье. Нет, не о сношании пейзанок эльфийских, а о «очеловечивании», если так можно выразиться. И выходило по словам Волди следующее: с настоящим статусом-кво у него всё отлично. То есть, долговязым красивым телом он овладел и чувствует в нем себя легко и замечательно. Очень не хватает легкости кошачьих, а также их мышечного тонуса, зато теперь куда меньше времени требуется на сон. А вот дальше… всё сложно. Без внешних стимулов и впечатлений «заснувшие» участки памяти и погасшие рефлексы не проснутся.

— То есть, тебе нужно впечатлений, — сделал вывод я.

— Ага, — без особой радости кивнул мой собеседник, сдувая с эльфийской своей физиономии белую прядь, — И чем острее, тем лучше. Так что я с тобой. Там, где это можно.

— Это чревато ранами, ушибами и смертью.

— Ага, — без особого восторга, но с готовностью эльф, — А еще моральным травмами из-за того, что ты обычно делаешь с разумными. Но надо. К тому же я так хоть какую-то пользу приносить начну. С пистолетами и ружьями уже хорошо получается.

Ну, посмотрим… На баррикады я его кидать не буду, но действительно, между ног у эльфиек много жизненного опыта не найдешь.

Городишко впереди был откровенно убогий. Нет, не так. Не убогий, а как бомж на новенькой хорошей иномарке. Местные касдамцы сотню лет учились резать магией камень, расчищая себе жилищные площади, вот и строили на них гордо и красиво. Так что, видимо, даже самый последний сушильщик водорослей здесь имел дом на полсотни квадратов из плит, пригнанных так плотно, что сквозняков можно не бояться. Отсюда и рождалось ощущение «бомжа в мерседесе» — монолитные домищи, высокие, вымощенные гладко улицы, на плитах которых, кажется, муха не сношалась, и при этом одетые в серое отрепье коричневокожие тощие жители с недокормленными мордами и острыми ушами. Наши с Волди обтёртые шмотки, надетые вместо почти новых вещей, здесь котировались как царская одёжа.

Крюгер квартировал в городской резиденции Аккалисов, куда сам лорд и его гости изредка наведывались для смены обстановки и обтяпывания местных делишек. Изредка потому, что сам Флахий, являясь магом, был самым мощным защитником собственных владений, на которых у многих был зуб не зуб, но зубок. Не то чтобы особый, а просто Улдос, господа, место такое, где чужой нож изредка оказывается у тебя в печени просто потому, что рядом нет свидетелей, а ты, пардон, состоишь из мяса. Его родимого, а не водорослей и рыбы!

Почему я так «люблю» уже этот Касдам?

Где находятся хоромы лорда мы знали, целенаправленно двинув к ним. Сначала лысый, потом всё остальное, включая рабов для озабоченных эльфийских пердунов и прочих благ цивилизации. Хоромы тут, кстати, были очень забавно выделены в целые улицы с наиболее богатыми и высокими домами, обращенными задом к океану. Причем, строились эти особняки вплотную друг к другу, соединяясь высокими сплошными заборами из той же скалы. Сделано это было умышленно, для создания ветролома, уберегающего горожан от прохладного бриза с моря.

— Волди, проблемы! — резко призвал я к порядку щелкающего клювом по сторонам товарища, — В доме враги. Минимум трое.

Крюгеру нечего было бояться под защитой парочки клонов. Те пусть и не имели хотя бы одной двадцатой скорости оригинала, но, тем не менее, были парнями резкими и стрелять умеющими. Местные недоноски, вооруженные исключительно холодняком, убились бы об них половиной города, лысому, по идее, нечего было бояться. Однако, именно он сейчас исходил страхом на втором этаже резиденции Аккалисов, а возле него наблюдалось несколько едва заметных красных силуэтов без малейших следов страха. Отвратно.

— Идешь за мной, — отдал я приказ бывшему коту, удостоверившись, что на пустынной улице нет каких-либо источников негативных эмоций, — Не спеши, не подстрели своих, понял?

Дождавшись его кивка, я ворвался внутрь, благо дверь была открыта. Стараясь двигаться максимально тихо, добрался до второго этажа, уже краем уха слыша голос Крюгера, торопливо что-то объясняющего своим гостям. Жалобный такой голос, заискивающий. Сам его неоднократно слышал от своих невольных собеседников, перед тем как прекратить их жизненный путь. Прислонив саблю к стене, вынул из кобур револьверы и…

В кабинет я ворвался красиво, с воплем, призванным отвлечь агрессоров от кида, что получилось вполне хорошо. Первая же выпущенная пуля вошла в брюхо стоявшему напротив примотанного к креслу лысого бандиту, вторая в бедро другому, торчавшему у окна. Третий, здоровенный верзила, оказавшийся у двери, получил от меня короткий удар рукояткой пистолета по яйцам, после чего был брошен на произвол судьбы — не став искушать последнюю, я выполнил затяжной прыжок вперед. Вовремя. Позади грохнул ружейный выстрел от еще одного перца, торчащего у другого окна.

«Забываю про свою пуленепробиваемость», — подумал я, выстрелом выбивая мозги типу с ружьем, но затем получая просто чудовищный пинок в спину, швырнувший меня как футбольный мяч об стену между окнами. Удар вышиб из меня дух вместе с оружием. Не вырубил, в сознании я худо-бедно остался, только вот это ни грамма не помогло, так как подскочивший ко мне мужик, который должен был по всем правилам хорошего тона валяться на паркете и завывать от отбитых гениталий, вовсю доказывал моему телу, что с ногами и яйцами у него полный порядок, лупя мое тело такими мощными плюхами, что каждый удар сопровождался громким хрустом моих костей.

— Сука! — гулким басом вопил бьющий, — Ты кто?! Ты откуда?!! Ты как?!!

— Да мочи его, Бальт! — хрипел другой, — Быстрее! У меня дыра в брюхе! Квисту крышка! Юдвиг, кончай лапать ногу, помоги мне!!

— Да мочу! Мочу! — рычал надсадно пинающий меня тип, который не мог быть никем иным, кроме как Должником, — Какого хера он на нас кинулся, Клаус?! Нам же запрещено?!!

Я бы хотел вставить свое веское слово в этот разговор, но не мог даже прикрыть руками уязвимые места. Кид силового типа, впечатавший одним ударом мои 80 килограммов в стену, буквально размолотил мне кости рук и ребер с первых двух ударов. А еще, кажется, был поврежден позвоночник, потому как пинаемое им мое тело было слишком уж расслабленно. Это, конечно, хорошо, отстраненно думал я, удары лучше амортизируются, но дальше то что?

Смерть. Я в состоянии глубочайшего шока, внутренние повреждения просто огромны. Соображать не могу, только кое-как цеплять взглядом сопящего урода, втаптывающего меня в стену. Сам дурак. Полный дурак. Есть же «боевой режим». Давненько ты его не использовал, придурок. Вот и нарвался. Спешил спасти… кого? Единственного оставшегося в этом мире друга, если уж смотреть в глаза правде насчет Волди? Друга ли?

— Да прекрати херней страдать, тупица! — взвыл раненный в живот спустя еще пару ударов, — Раздави ему череп!

Озлобленно сопящий здоровяк к совету прислушался тут же, нагибаясь и хватая меня за голову. Отдёрнув от стены, он расположил меня в позе покойника, рожей кверху, даже уже начал примериваться ногой, но…

Ружейный выстрел. Следом за ним еще один. И тишина. Короткая, потому как её тут же начинает нарушать стоящий надо мной кид.

— Ук… ук… ук…, — забавно шлепает трясущимися губами он, — Ууук…

Глаза силовика медленно закатываются под череп, а со рта показывается ниточка слюны. Мне хорошо, как и любому мешку с ломаными костями, который неожиданно оставили в покое. Не соображаю ни шиша. Вижу плотно прислоненную к уху кида ладонь, вижу, как он трясется, но ничего не понимаю. Поздно уже что-то понимать. Тело, получившее слишком много повреждений, отказывается функционировать дальше. Наверное, кислородное голодание из-за проткнутых легких.

— О, Волди! — доносится до меня отвратительно бодрый голос кого-то знакомого, причем, находящегося очень близко, — Отлично стреляешь! Ты крут, котяра! Классно их ухлопал!

— Криггс, что с ним?! — еще один голос, — Где он?!

— Тут, живой…, — слышу я ускользающим сознанием, — Нож есть? Сейчас мы этому кабану кровь пустим, отпоим нашего придурка… Лови его, Волди! Я не могу удержать такую тушу! Помогай!! Быстрее!!!

Огромная туша тихо «уукающего» мужика падает прямиком на меня. Свет гаснет.

Глава 10

— Ничего не предвещало беды, вообще! Я сижу, значит, рассматриваю бумажки… Да насрать, какие, Волди! Мне их продали местные за копейки, целый чемодан! Накладные, судовые журналы старые, такая вот ерунда. Решил быстро просмотреть, а потом приспособить их для сортира, жопу вытирать. Наши пацаны меня сторожат, внизу. Вваливаются эти… Че ввалились? А вот хер их знает, по-моему, просто хотели меня на деньги выставить, так как я тут на базаре пару раз светанул серьезными по местным меркам суммами… ну и прикупил кое-что.

— Зачем?

— Затем, Волди, что по местным меркам я потратился, не зная их, пойми ты. И еще затем, чтобы показать, что я тут не насрал кто-то у Аккалисов, а серьезный человек с серьезными интересами!

— (неразборчивый шепот)

— Аааа! (радостный вопль лысого и затем вновь его громкий раздражающий голос) Нет, вы не в последний момент успели! Они вчера завалились. Пустили, суки, вперед непробиваемого, ну вот этого, которому я мозги набекрень свернул, вон слюни пускает, ну наши пацаны в него тут же начали стрелять. Без толку. Их из-за спины ублюдка тот, который с пулей в кишках, и положил. Резкий оказался очень. Два идиота, что с ними были, вообще ни о чем, начинающие киды, считай мясо. А нашему придурку, который Магнус, дико повезло застать шустрика врасплох и превратить его тонкий кишечник в дыру с дерьмом!

— (еще шепот)

— Да насрать на Криггса! Он уже никуда не денется. Ты лучше слушай — короче, эти суки меня связали и накинулись на запасы, что я сделал для нас с парнями. Жрали… пили…, ты даже не представляешь как. Придурки даже мне жаловаться начали, каким дерьмом их тут кормят. Неплохим дерьмом, я тебе скажу, это все местные едят, но киды-то непривычные! В общем, они к допросу, можно сказать, даже не приступали, когда наш идиот ворвался…

— Да чтоб ты сдох, лысый ублюдок, дай поспать! — взмолился я, — Сколько можно орать у меня над ухом?!

— А нечего валяться, говнюк, пока мы работаем! — злобно ответили мне, сопровождая фразу неприличным жестом, — Волди, друг, идем к коматознику. Надо нашему дорогому другу вновь дать бесценную возможность полобызать немытую шейку своей любимки! А то пока он без сознания это не так весело!

Суки. И ведь пришлось реально изображать из себя вампира, дыша через раз от тяжести навалившейся на меня стараниями двух оглоедов туши. Кровь кида, которого каким-то образом ввел в кому Крюгер, помогала очень хорошо. С каждым глотком я чувствовал, как организм приходит в норму, причем не как нормальный перекореженный физическим воздействием, сращиваясь как попало, а прямо выводя меня к эталону. Правда, не так чтобы быстро. Тоскливо завидующий вслух Волди, придерживающий тяжеленный бубен Должника, дополнял мои разнообразные и неприятные ощущения.

— Ну, ты скоро запрыгаешь? — тоном рачительной хозяйки осведомился Крюгер, что-то распиливающий поблизости.

— Дядя, ты дурак? — мучительно простонал я, — Даже всей кровищи этого типа не хватит, чтобы я полностью выздоровел! Тут же не мышцы, а потроха восстанавливаются, кости! Меня дробили, мать твою!

— Может, стоило из тебя обломки не вытаскивать, а на место их попробовать приставить? — вслух озадачился Должник, а потом сделал мне неприличное предложение, — Ну тогда не просто пей, а еще и откуси!

— Пошёл в жопу! — мрачно послал я кида с его предложением, — Куда торопишься? За этими идиотами кто-то придёт?

— Нет, но нам нужно валить. Скоро всё начнет вонять.

— Что?!

Оказывается, пока я лежал в беспамятстве, эти два оглоеда нарубили все имеющиеся трупы чуть ли не в салат, предварительно раздев. Клонов тоже не пожалели. Крюгер собирался инсценировать собственную смерть, ради чего даже побрил отрезанную голову одного из клонов, аккуратно поставленную отдельно. Перед тем как я начал ругаться через боль от проколотых легких, лысый, покрикивая на начавшего отлынивать Волди, ввёл меня в курс дела.

Как оказалось, нагрянувшие в гости киды о острове знали куда больше, чем Крюгер до их прибытия, в том числе и такую информацию, которую местные чужаку, даже богатому, выдавать бы не стали. Наливаясь халявным вином, Должники изволили обсуждать свои собственные дела на Улдосе, не обращая внимания на подслушивающего пленника.

Искали они здесь одного весьма интересного персонажа, известного в очень узких кругах только по прозвищу. Вольт. Этот самый Вольт на всем острове был если не теневым правителем, то единственным, способным претендовать на такое звание. Более того, он был простолюдином и… магом. Весьма, по слухам, хорошим магом, устроившим где-то в скальных дебрях острова, где даже козы не бегают, целую школу для беглецов, воров, сирот, прочих отщепенцев. Выгоняли эти изгои какую-то забористую дурь из культивируемых на крошечных горных делянках растений, а сам Вольт подрабатывал третейским судьей меж местных нищебродов, а заодно возил тайком и ночью по острову как людей лордов, так и их самих. На дирижаблике. Не суть важно…

— Он нам нужен! — категорично заявил Крюгер, — Так что ты идешь с нами, больной или здоровый. Жри этого кабана!

— Хер тебе!

Убедить меня пострадать за общее дело ударным каннибализмом у лысого не вышло, так что пришлось ему в одно жало организовывать наш тихий побег из особняка, совмещенный с легким поджогом последнего. На разумные предложения потратить пару часов и заглянуть к Аккалисам, чтобы объяснить нашу отлучку, Крюгер ответил отказом и, втащив мое бурчащее от боли тело в лодку, усадил Волди на весла, а сам приступил к рыбалке, мотивируя своё поведение тем, что если я не буду жрать живую рыбу ртом, то он придумает, как и куда мне её засунуть. Живой.

Валяясь в тухловатой воде на дне скрипящей лодки, я не мог не задать напарнику вопрос:

— А какого ляда мы вообще страдаем всей этой чушью, когда у нас есть некромант, способный зачистить острова от живых?

Конечно, я задал его не просто так, а услышав от Должника все последние новости, витающие по архипелагу. Как оказалось, наш план сработал спустя четыре дня, быстро превратив Маракат в землю мертвых. Это было уже хорошо, но оказалось гораздо лучше, так как буквально через несколько часов, после того как нас с Мараката увезли, туда начали прибывать высланные с столичного острова корабли пиратов. Много кораблей, очень много.

С закономерным итогом.

Жители Свободной Зоны, деревенские эльфы, горожане Мараката, весь рабовладельческий рынок Касдама и половинавсех его пиратов перестали существовать в течение трех дней. Мы нацеливались на куда меньшее, а получили гораздо больше. Аддамса, так «удачно» отославшего своих воинов из столицы, обвинили в попыткеуничтожить пиратское братство. Болезнь, яд, ловушка — всё это как раз было в духе Алхимика? Вот товарищи выжившие и сделали вывод, хоть и неправильный, но очень нам выгодный.

Тот же, не став оправдываться, просто натравил послушных ему Должников на остатки флота. Пока мы балдели на Элдосе, бухая с эльфийским лордом и криминальными воротилами, по Касдаму шла резня, которую этот никому не нужный кусок камня банально пропустил.

— В общем, теперь Касдам — не пиратский архипелаг! — злобно улыбаясь, лысый кид раздраженно пихал мне в раскрытую пасть дергающееся рыбье мясо, — Сечешь, Криггс? Мы еще даже не пёрнули, а четверть дела сделана!

— Я задавал вопрос, почему…

Снова кусок мяса, срезанного с еще живой рыбехи.

— Помню, слушай. Потому что это было бы тупо, понимаешь? Мы в первую очередь должны были влиться, что, признаться, ни хрена не получается. Не получилось на Маракате, не выходит и здесь. Я в городишке стал большим белым лысым, которого можно обуть на деньги, а вовсе не кем-то уважаемым! Эльфы на Элдосе мало кого уважают, понимаешь? Им незачем. Что бы они не думали, завтра у них все равно будет солнце, лепешки из сраных водорослей, рыба и ракушки! Поэтому, устраивать здесь чуму или плесень или… что там у нашего Энно! …не имеет ни малейшего смысла. Кроме того, Алхимик, как самостоятельная фигура, уже списан с доски! У него остались только Должники, а мы все знаем, кому они на самом деле подчиняются!

Действительно, нам нужна информация. Чем занят Алхимик, какую магию использовала Суматоха, где они сейчас, чем дышат, чего хотят. Случайно, хоть и чрезвычайно удачно убрав часть пиратов Касдама, мы не продвинулись к основной цели ни на шаг. Отравим всех эльфов (а это очень и очень непросто, долго и трудоемко) — получим неизвестный результат в лучшем случае. В худшем — Аврора Аддамс, чьи способности совершенно неизвестны, откроет на нас охоту.

— Жри, Криггс, — пихал мне под нос живое мясо кид, не замечая, как Волди, утащивший себе одну жирную рыбу, вовсю её треплет, бросив весла, — Нам предстоит очень быстро провернуть один фокус, и, если всё получится, будем в дамках, понял?! Но без тебя никак, так что жри быстрее!

И я жрал, периодически начиная потягиваться и шевелить, через колкую ядреную боль, всеми частями тела. Еще хотелось оплакать разбитый первым же пинком силача-кида старрх, но горевать почему-то не получалось. Наверное, из-за того, что обломок орочьего ножа по словам сидящих со мной в лодке хирургов, едва не перебил мне позвоночный столб. Плюс еще утешало, что оружие убитых, расчлененных и поджаренных придурков было нами затрофеено, и с ним еще предстояло разобраться.

Через три часа, натурально превозмогая крайне хреновые ощущения, сел на весла, дав обоим мужикам возможность отдохнуть. Правда, сразу у них поспать не получилось, одному приходилось сидеть с удочкой, дергая мне прибрежную рыбу, потроша и пихая в жадную пасть, но подобный процесс был в разы эффективнее любых других альтернатив. Я восстанавливался, попутно гоня утлое гнилое суденышко со скоростью, куда большей, чем могли бы организовать парни. Ко времени, когда горизонт начал светлеть, предвещая утро, Магнус Криггс уже был почти в форме, хоть при этом и возненавидел сырую рыбу вместе с японцами.

Пребывание последних в другом мире меня ни грамма не смущало!

На каменистый берег возле двух острых скал, похожих на рога молодой козы, мы выползли из лодки совершенно измученные. Меня мучила лютая отрыжка от прорвы поглощенного и усвоенного мяса, а оба спутника, знатно побившиеся о борта лодки, намокшие и воняющие, жаловались на мышечные спазмы и горькую судьбу. Тем не менее, навьючив на себя всё, что лысый накидал в лодку, мы устремились вперед и вверх, на плоскогорье.

Идти пришлось не так уж и далеко, через час с небольшим мы вышли к наполовину обжитой пещере, вход в которую был замаскирован кустарником, на который со стороны входа какой-то умник повесил еще и сотканное из травы одеяло. Только благодаря Крюгеру, определившему по карте, что здесь есть вход, мы и обнаружили укрытие. Но трогать его не стали, вместо этого начав искать точку, с которой можно будет за этой пещерой пронаблюдать. Именно в ней, по словам нашего предводителя, и должен был остановиться Вольт вместе с несколькими охранниками.

— Криггс, ты идешь, конечно, первым… да и единственным, по сути, — начал объяснять свой хитрый план лысый кид, — Мы прикрываем тебя с Волди. Задача кончить всех, кроме Вольта, слышишь? Много их быть не должно, штук пять максимум. Сразу говорю — Вольт нужен живым и не испытывающим боль, понятно?! Оглуши его, свяжи его, но ни в коем случае не травмируй и не убивай!

— Но ты не знаешь, как он выглядит? — уточнил я.

— Нет! — был дан мне бодрый ответ, — Но раз у него слава основателя школы для магов, то он должен быть самым старшим среди присутствующих!

— Это гребаные эльфы, тупица. По ним почти невозможно понять возраст.

— Может, просто подслушать их разговоры? — здраво предположил бывший кот.

— А ты уверен, что они, когда придут, не начнут обкладываться заклинаниями? — не менее здраво предположил я, — Или вообще заметят нас заранее?

— Ненавижу действовать таким макаром! — сплюнул от огорчения Крюгер, а затем, подумав с минуту, робко обратился ко мне, — Магнус… сферы с тобой?

— Крюгер, ты ох…л? — спокойно предположил я, леденея внутри от ярости. Сферы антимагии были со мной, я их таскал всегда, приделав три плотных мешочка к своему ремню на штанах сзади, но тратить то, ради чего я пролил море крови и пота на какого-то дикаря…

— Каждая сфера — сорок секунд, идиот! — забурчал, пряча глаза, кид, — Думаешь, Суматоха даст тебе три попытки? Даст полторы минуты?

— Я тебе сейчас в жопу все три засуну, — пообещал я, начиная подползать к говнюку под жизнерадостный ржач Волди, — Ты запарил уже своими гениальными идеями! Сначала мы приперлись в Касдам! Затем приперлись в Маракат, понюхать… ааа, нет, сначала мы ограбили сраный банк! Везде поймали одно большое «нихера»! Теперь, после того как я, рискуя собственной жизнью, вытащил тебя из-под кидов, ты упёр меня, больного, в паршивые горы и говоришь: «Магнус, а достань-ка из широких штанин то, ради чего ты надрывался по моим интересам несколько месяцев! А то мне очень надо!». Сейчас ты это у меня и получишь! На время! Засуну, а потом выдавлю!

— Не мне, а нам! — стратегически сваливал от меня лысый тип, — Пойми, мне нужно встроиться в местный социум! А как в него строишься, когда он полностью, наглухо извращен?! Он состоит из одних эльфов! Касдамцев! Чего вы от меня ждёте, чуда?!

— Чего-то получше, чем «иди туда и убей там всех, только не пачкай ничего!», — ворчал я, лениво преследуя бегающего от меня кругами партнера, — Или «иди туда и захвати мне живого мага!». У тебя голова такая большая и лысая для чего?!

Разминка и стимуляция не дали ничего, кроме вопля таки пойманной мной добычи. Затравленно сверкая глазами на то, как я достаю первый шар, кид не выдержал и заорал:

— Да я собираюсь стать им! Вольтом! Превратиться! Как был Михаилом Басхом!! Третьим! Понятно, идиот?!

— Это я и так понял, — проворчал я, продолжая выковыривать шар, — Иначе зачем бы ты так тревожился о состоянии этого самого Вольта?

— Ну нет у меня других идей!! — видимо, вообразив себе металлическую прохладу далеко не маленького по сравнению с подвергающимся угрозе отверстием, взвыл Крюгер, — Я не умею с шашкой наголо! У меня есть мозг! Я им пользуюсь для составления планов!

— Ладно, — вздохнул я, обрабатывая возникшую в голове идею, — Не можем по-умному, сделаем как обычно, тупой грубой силой. Волди!

— А? — слегка разочарованно среагировал эльф, явно желавший увидеть пенетрацию лысого шаром размером с половину кулака.

— Вы же с Эскиольдой владеете магией в этих телах?

— Конечно!

— …и насколько хорошо?

(спустя 6 с небольшим часов)

Не успело еще отзвучать эхо от эльфо-кошачьего вопля «N’aam sark Achiol, grita lipis palacidum!», как я начал озираться в поисках штанов, отбросив прочь дохлых сусликов. Или не сусликов, понятия не имею, что это были за твари! Если бы не остаточное действие от заклинания, благодаря которому шесть эльфов спали мертвым сном в десятке шагов от меня, то орал бы сейчас как резаный, проклиная всех и вся, а в первую очередь — свою больную фантазию, которая и привела нашу махинацию к сокрушительному успеху в поимке неуловимого Вольта.

В паре десятков метров с подвывом ржали две бессовестные морды.

— Кончайте ржать, дебилы! — не выдержал я, натягивая штаны, — Ищите вашего придурка!

— Кто бы говорил! — еле выдавил из себя катающийся по камням Крюгер.

Блин, заслуженно же. Но всё равно дико стыдно.

План был чертовски хорош, не сколько потому, что придумал его я, а по своей изысканной простоте. Мы имеем (в хорошем смысле) Волди, который, как оказалось, ого-го какой маг. Телом и энергетикой, естественно. Разумеется, он помнил несколько хайкортских заклинаний (да и я подсказывал), так что разучить/вспомнить одно из несложных медицинских, позволяющих усыпить пациента в больнице, было лишь делом часа, может, двух. Дальше оставалось лишь узреть с высоты бредущих по горе эльфов (ноль проблем для того, у кого абсолютное зрение), а затем, пользуясь форой чуть ли не в час, подготовить засаду на их подходе, состоящую из лежащего в ямке эльфа-усыплятора и… голого гнома с двумя дохлыми, мать его, сусликами в руках. В качестве отвлекающего фактора, потому что найти нечто более удивительное и, одновременно с этим, безобидное, чем белокожий голый гном на горе Касдамского архипелага с двумя дохлыми сусликами в руках — попросту невозможно!

Разумеется, когда эти коричневые повстанцы увидели внезапно появившегося перед ними (и слегка пританцовывающего) меня, то кроме обычного в подобных случаях фалломорфирования сами начали издавать довольно громкие звуки, неплохо замаскировавшие вопль-фразу Волди.

— На-хе… на-хе… ха-ха-ха! На-хе-ха?! На-хе-ха ты зверей брал?! — наконец-то выдавил из себя уржавшийся Аволдиус.

— Дурак, — снисходительно ответил я ему, кивая на спящих без задних ног эльфов, — Они мягкие и довольно тяжелые. Если бы меня атаковали, то метнул бы. Отличные нелетальные снаряды.

— А за-хе… за-хе.. за-чем… ой не могу! За-чем танце-вал?! — выдавил из себя кот, все же падая на колени.

— Мы, вообще-то, на скале, — пожал я плечами, окончательно успокаиваясь, — готовился отпрыгнуть с неровной поверхности. Ты их ружья видел?

Карамультуки у эльфов были жуткие. Непонятно огромного калибра здоровые ружьищща, которые, по идее, должны были при выстреле ломать своих стрелков только так отдачей. Но при этом потёртые и потасканные, а значит, интенсивно использовавшиеся. Рассмотреть барахло не получилось, так как пришедший в себя Крюгер тут же начал нас поторапливать с переносом эльфов в ту же пещеру, куда те и собирались. Чем раньше он станет Вольтом, он говорил, тем больше шансов не сорвать эльфам текущую операцию (не зря же они здесь ползают), и тем лучше будет для него. Так что, господа драконы и киды, берите шмотки и… валите к такой-то матери. То есть домой. С новостями. Конечно, после того как убедитесь, что трансформа прошла нормально.

— Трансформа? — удивленно поднял я брови.

— Да, увидите, — поморщился лысый, разглядывая Вольта, выглядящего как не самый худой из эльфов Касдама. Жилистый, слегка пузатый и откровенно седой старик спал нервно, жевал губы и вообще, казалось, слышит, о чем мы балакаем. Остальные вели себя поспокойнее. Крюгер, еще раз обозрев натюрморт из эльфятины, попросил Волди усыплять целевыми заклинаниями тех, кто зашебуршится раньше времени.

…а затем наш друг, товарищ и брат начал раздевать пожилого эльфа. Закончив это грязное дело, Крюгер, сделав несколько глубоких вздохов, начал раздеваться сам.

— Слышь, — не выдержал я, тыча пальцем в Волди, — Здесь дети. Может он хотя бы отвернется, пока ты это… того…

— Магнус, сука, не смеши. И не беси! — взорвался Крюгер, — Не беси и не смеши! Не мешай! Мне нужно сосредото… заткнись! И убери эту ухмылку с рожи! Мне сейчас нужно будет подавить волю этого старого партизана! Подавить, а не уничтожить, понимаешь?!

— Всё-всё! — поднял я ладони вверх, — Шутки в сторону! Подавляй! Подавляй его всего! Мы присмотрим!

Волди, не выдержав, согнулся, присев на корточки, и начал жалобно подвывать, заставив лысого разразиться грязным многоэтажным матом. Впрочем, все довольно быстро вернулось в серьезную струю, так как у меня от смеха уже болело всё, что еще до конца не зажило, а бывшему коту за глаза хватило впечатлений, когда процесс, всё-таки, пошёл.

Заключался же он в том, что Крюгер, вставший в крайне двусмысленную позу над голым эльфом, начал с ним сливаться. Меняющая свои очертания плоть, что кида, что его жертвы, вытягивалась тонкими полосками потекшей кожи, сплетаясь в одно целое по центру. Необычное и даже почти не отвратительное зрелище, но вызвавшее у меня целую кучу сумбурных вопросов. Глядя, как два потерявших все отличные черты куска плоти смешиваются, я вспомнил о дряни, сидевшей в ладони у Должника. Что-то у него там было очень странное и сильное… раз смогло за один удар не только пробить защиту кида-силовика, но еще и очень филигранно воздействовать на его мозг, превратив силача просто в дышащий мешок с кровью.

Фантасмагоричное зрелище длилось недолго, минут пять, а затем бесформенное движущееся нечто, опустившись на пол мясной кляксой, быстро превратилось в Вольта, лежащего на животе с упором на локти. Кулаки его были сжаты настолько крепко, что из-под ногтей сочилась кровь. Напряженное тело касдамского эльфа застыло в этой позе, а вместе с ним застыли и мы, готовясь… к чему-нибудь. Очевидно, что операция по… поглощению, иначе и не скажешь, дается Крюгеру совсем не легко. Мы молча ждали, готовые как подать труженику воды, так и рубить тут всех на бешбармак. Смешно уже не было.

— Он…, — выдохнул, наконец, седой эльф, двигаясь с места, — Он никогда не был простолюдином…

Сев на камень, Крюгеро-Вольт уставился на нас с Волди взглядом, лишенным какого бы то ни было выражения.

— Ну а кем он был, дружище? — фальшиво-участливо спросил я кида в новом облике, — Местной принцессой? Батей Алхимика?

— Нет, — устало качнул головой наш товарищ, оживая буквально на глазах, — Пиратом. Капитаном. А теперь валите отсюда… как можно скорее. Вольт приперся сюда на очень серьезную движуху. Мне придётся закончить за него работу.

Глава 11

Проводить захват эльфа за голову — штука довольно напряжная, особенно если у него нет ушей. Но иногда не остается выбора, когда вышеозначенный эльф внезапно пытается проткнуть тебя ножом, а тебя он интересует живым. Для него внезапно, разумеется, внезапно, я-то видел, что Гравёр сходит с ума от злобы еще за полтинник метров до особняка…

— Мистер Гравёр, будьте добры объяснить ваше поведение! — строго требовал я у хулигана под ошеломленным взглядом его ближайшего соратника, друга и партнера по имени Грайма Акхвал. Людоед, жадно жравший до этого момента жареную птичью ножку (деликатес!), застыл, глядя как его непосредственный начальник рычит у меня подмышкой.

— Убью! — посулили мне не вызывающих сомнений тоном. А затем продолжили вырываться.

— Кажется, я знаю из-за чего это он, — поведал я уже куда более адекватному гномогобу, так и не нашедшему в себе сил на продолжение трапезы, — Но, думается мне, мистера Гравёра ввели в заблуждение!

— А?! — наконец отмерз зеленый волосатый гном, нервно шевеля толстыми волосатыми пальцами.

— Помоги мне! — воззвал к нему непосредственный начальник приглушенным воплем.

— Не стоит, Людоед, — упреждающе покачал я головой, — Пожалеете оба. Давай лучше чуток подождем, пока твой босс придёт в себя. Видишь, я не причиняю ему вреда?

Господин Марто был категорически против, он хотел крови и смерти, но Людоед, не лыком шитый и определенно желающий доесть свою ножку (а может, и пожить подольше), решил прислушаться к моему голосу разума. Наше терпение было вознаграждено тем, что потерявший веру в друга и судьбу Гравёр поведал нам на повышенных тонах, что некий ублюдок, известный нам по имени Шмызл, так сильно нажрался из-за потери своего напарника Кадастриза (мы всем сказали, что Крюгер двинул кони), что решил утешиться в изнасиловании всех пяти дочерей несчастного безухого эльфа. И этот гад, козёл и подонок может даже не отпираться, так как все пятеро предоставили отцу доказательства в виде окровавленного исподнего!

— Что, даже Лайку? — ошеломленно пробормотал полугном, облизывая толстые губы, — Ей же всего…

— Да не надумывай, Людоед, — поморщился я, продолжая фиксировать Гравёра, — К тому же, откуда кровища-то у Опиллы и Лалии? Из них девственницы как из говна пуля. Жопы я им всем напорол, только и всего. Слышишь, Марто?! Где ты видел изнасилованных с целыми рожами?! И без синяков?! Ты вообще насиловал кого-нибудь? Когда-нибудь? Эй!

За что уважаю наш сильный пол, так это за подчинение логике. Если фляга не совсем свистнула или, наоборот, чердак успел хоть немного встать на место, мужик начинает шевелить извилинами. Особенно если его за шкирку держит тот, кому убить как высморкаться, но, почему-то, не убивает. Осевшим голосом преступный босс попросил свободы, а затем, будучи на неё отпущенным, сайгаком понесся проводить своим дурындам повторную органолептическую процедуру.

— Давай пожрём, что ли? — предложил я Людоеду, садясь за стол. Тот, бросив взгляд на недогрызенную птицу, поспешно присоединился.

Пять вертихвосток, младшей из которой едва стукнуло 14 лет, доставали меня сотоварищи буквально с первого дня, как мы прибыли во владение Аккалисов. Отчаянно мучаясь со скуки, юные эльфийки, просидевшие под замком последние два года, искали приключений себе на мягкое место. А тут такие красивые мы целым табором, который еще и клал на них, таких красивых, огромный болт! Клонам они не были нужны от слова «совсем», Волди я строго-настрого запретил девок трогать, от чего тот просто спасался бегством из их общества, Энно не показывался на глаза, а Крюгера во владениях Аккалисов теперь не было. Оставались мы со Стеллой, любящей как следует поорать во время наших постельных забав. Эти звуки мелких нетраханных засранок, некисло так уже на меня залипших, привлекали как говно мух.

В общем, я просто посылал их на три буквы, когда дурищи пытались подсмотреть в окна, а затем еще и отходил их разок особо грязной и вонючей тряпкой. После этого инцидента мы как раз отбыли к Крюгеру, «потеряли» его в пожаре особняка Аккалисов, от чего вернувшись, я заперся в своем доме со Стеллой и начал немного расслабляться. Этот момент засранки и выбрали, попытавшись всыпать в один из стоящих в сенях кувшинов с вином лошадиную дозу снотворного. Понятно зачем, потому как несмотря на весь свой маскарад, бороду и лысину, харизмой я женщин привлекал здорово, так что изнасилование тут действительно планировалось, правда, не мной.

Звуки юных девушек, получающих от разгневанного отца по битым ранее жопам, просто восхитительны. Но говорить с успокоившимся полугномом мешают, да. Поев и сделав выводы, что воспитательные процессы целиком и полностью поглотили Гравёра, мы с Людоедом отправились в гости к Флавию Аккалису, решать вопрос насчет подгоревшего городского особняка.

— Что теперь будете делать, мистер Шмызл? — спросил легко согласившийся на небольшую денежную компенсацию Флавий, один из наиболее атлетично выглядящих касдамских эльфов, что я видел. Подтянутый, широкоплечий и жилистый, он не производил впечатление сибарита-бездельника, но на самом деле им и являлся большую часть времени, а меньшую преподавал отпрыскам других знатных родов, ставя им бой на холодном оружии и базовые навыки благородных эльфов Касдама. Обычно в его поместье обучалось до шести детей окрестных лордов, но пока было нечто вроде каникул. Точнее, все позабирали своих отпрысков из тревоги за будущее… как будто миру и Алхимику, в частности, было дело до нищеты Элдоса.

— Пока ничего, — пожал я плечами, — Может, у Кадастриза были какие-то планы на будущее, но я предпочту и дальше пользоваться вашим гостеприимством, лорд. В обмен на нашу защиту, разумеется. Слышал, что Алхимик объявил войну пиратам… сюда вполне может приплыть корабль.

— Как будто вы справитесь, если приплывет, — кисло улыбнулся лорд, — Ваши люди очень хорошо стреляют, но против двух сотен бойцов…

— Думаю, что если они сюда придут, то вы покажете нам путь для отступления, — пожал я плечами.

— Уверены, что он существует? — поднял тонкую бровь загорелый эльф.

— Если нет, то самое время начать делать шаги в этом направлении! — улыбнулся я.

Люблю, когда всё идет гладко. Мы этому типу нужны позарез, он нам ничем не мешает. Нулевой конфликт интересов… после поротых жоп пятерки сластолюбиц. Гравёру и Людоеду наша команда нужна позарез, но носа они никуда не суют, понимая, что обеспечивают нас лишь качественным укрытием. Все довольны и счастливы.

Как оказалось — совсем все. Уж кого я не ожидал увидеть, так это Эскиольду, выкарабкивающуюся из комнаты Игоря с ним под ручку. Морды у обоих были неприлично довольными, что я сразу, вслух и громко, заметил. Будучи крепко посланным из прекрасных уст обворожительной эльфийки, гнусно загоготал и пошёл домой.

Потянулись дни, похожие друг на друга как половинки одной задницы. Я просыпался, завтракал, а затем шёл гонять весь подчиненный контингент, состоящий из клонов, Волди, Стеллы и пятерых долбоящеров лорда Аккалиса. Бег с препятствиями, поднятие тяжестей, работа с холодным оружием. Отстающие наказывались двойными порциями водорослевой муки, замешанной на жирном козьем молоке. Штука получалась чрезвычайно отвратительная, но, по словам Энно, очень богатая полезными веществами и белком из криля, живущего на этих самых водорослях. Чаще всего такую добавку жрали местные воины, но иногда доставалось и чересчур выложившемуся за ночь Волди. Последний, несмотря на вопиющую ненависть к кулинарным шедеврам из муки, продолжал по-кошачьи игнорировать ценные советы и дербанить местных девиц, тратя драгоценные калории на фигню. Пейзанки ходили довольные, но в раскорячку.

Мужики, что интересно, против половых приключений жен ничего не имели, так как либидо у касдамцев было слабоватым, да и привычны местные были из-за того же лорда, пребывающего в куда большем здравии и потенции чем подданные. Время от времени то один, то другой крестьянин пытался подкатить к тем четырем девчатам, что привезли мы с собой, но получал по шапке от стороживших клонов. Сами же девчонки явно секса в жизни уже увидели куда больше, чем хотели.

Итак, погоняв полдня разумных и клонов, я делал перерыв на обед, а после него уже занимался своими делами, связанными, в основном, с Аволдиусом и Стеллой. Они разучивали новые заклинания, а я, оставшийся без любимого старрха, упражнялся с абордажной саблей, изучал библиотеку Аккалисов, да гонял любопытствующих крестьян. Вступив в тайный сговор с лордом, Гравёром и Акхвалом, мы снарядили самого Флавия в путешествие на столичный остров Зонан, где эльфийский лорд немалыми ухищрениями и даже пару раз рискнув здоровьем и свободой, но перехватил один из редких транспортных кораблей с продовольствием, идущих в столицу, вынудив капитана сделать крюк на Элдос. От городка тот отчаливал совсем пустым, так как все соседи Аккалисов распотрошили кубышки, раскупив с корабля всё, за исключением парусов и канатов, да и то потому, что команда грудью встала на защиту этого барахла.

Кроме этого эпизода, дни были однообразны до тошноты, пока вылезший из своего дома Энно не объявил на тайном собрании, что один из посланных им желтоглазых добрался до Крюгера. Всего он посылал пятерых, двое из которых пропали навсегда. Крюгер-Вольт надежно спрятал нежить на своей горной базе, получив возможность связываться с Базилиусом в любое время дня и ночи. Мы получили надежный источник информации о том, что происходит на Касдаме.

А творилась вокруг полная и беспросветная дичь.

Алхимик отослал кучу пиратов на Маракат, где они сдохли от посеянной нами плесени. Оставшиеся в живых (в том числе и те, кто не успел выполнить приказ) подняли вой, объявив Станислава Аддамса приверженцем Должников и рабом своей безумной дочери. Тот в ответ сразу же объявил загонную охоту, спустив кидов с поводков. Те по какой-то причине с огромной радостью принялись крошить несчастных буканьеров, а местное население… внезапно принялось им помогать. Как оказалось, между «мирными» касдамцами и их кормильцами давным-давно пробежала целая армия черных кошек, скорее всего, вызванная тем, что возвращающиеся домой пираты вели себя на своей земле чересчур вольно. Не помогал даже Маракат.

И вот, порядка 100 оставшихся судов с полными экипажами не нашли ничего лучше, чем начать мстить за предательство. К их услугам были сотни небольших городков, поселений и просто деревушек на крайне сложном для судоходства участке, который пираты отлично знали. Нищий и никому не нужный Элдос пребывал в полном неведении, а на всей остальной территории архипелага творилась полная жесть.

Конечно, касдамские эльфы ничего не могли противопоставить Должникам на суше, но вот в океане? Это был совсем другой вопрос. Маги пиратских кораблей, курсирующих по наиболее активным маршрутам внутри архипелага, топили всё, что плавает. Итог? Население в панике, разбросанные по всему Касдаму полторы тысячи кидов никак не могут противостоять совершающим кинжальные набеги пиратам, не принимающим открытого боя и слишком сильным для большинства небольших групп, а Алхимик, закрывшийся в своей резиденции, готовит законопроект, отменяющий расслоение населения по социальным группам. Или как-то так. Что бы это не значило, факты гласили о том, что Станислав Аддамс от всего этого бардака самоустранился.

Откровенно же хреновым моментом было то, что, когда мы поймали Вольта, позволив Крюгеру в него перевоплотиться, бывший капитан и нынешний серый владыка Элдоса готовился встретить и приютить три полностью укомплектованных корабля пиратов. Крюгеру пришлось выполнить задуманное поглощенной им личностью, проведя три полных команды флибустьеров в свое основное убежище.

…и оказаться в ловушке. Если так можно выразиться.

Три старика-капитана, чьи команды и их самих приютил «Вольт», оказались его старыми приятелями, почти друзьями. Шесть сотен головорезов, из которых аж семь десятков боевых магов на целый Элдос, где сам Крюгер — единственный, кто способен прокормить всех «гостей». Естественно, что с него сдувают пылинки и практически не спускают глаз.

— Я посоветовал нашему другу попытаться вызнать, не сможем ли мы скооперироваться с пиратами для какой-либо акции, — равнодушно дополнил свой доклад некромант, — Мистер Крюгер уверяет, что пираты сейчас настолько растеряны и озлоблены, что ни о каком конструктиве не может быть и речи.

— Они чувствуют себя преданными, — уверенно заявила Эскиольда, — Но понятия не имеют, что делать дальше. Их, по сути, лишили родины.

— Плевать на пиратов, — оповестил окружающих я о своих выводах, — Шансы, что они начнут разгуливать по острову, нулевые, а к нам сюда Крюгер никого не пошлёт. Другой вопрос — что со всем этим делать нам?

— На мой взгляд…, — вновь привлек всеобщее внимание некромант, — …сейчас идеальный момент для ликвидации Станислава Аддамса.

Это предложение заставило меня всерьез задуматься. Действительно, поднявшийся хаос идеально подходил для попытки нейтрализации Алхимика, но, по сути, его смерть нам сейчас могла дать меньше, чем он сам, но в качестве источника информации. Некромант тут же заявил, что я сильно ошибаюсь — Аврора вынуждена будет отвлечься от своих дел на оставшихся без контроля и руководства Должников. Против такого аргумента крыть было нечем, мы начали уже обсуждать вылазку, как нам мастер смерти внезапно замер, закрыв глаза и делая предупредительный жест рукой в просьбе о тишине.

Спустя три минуты у нас была новая информация. Городок, считавшийся вотчиной Алхимика, страшась нападения пиратов, послал делегацию в лаборатории, куда скрылась еще пару месяцев назад Суматоха. Эту самую делегацию призвали быть максимально настойчивой, уповая на способности могущественной волшебницы быстро справиться с текущей проблемой.

Не успели лучшие воины города приложиться тараном к дверям в поместье, как те распахнулись… выпустив несколько чудовищ, тут же превративших всех собравшихся перед лабораторией касдамцев в клочья рваного мяса в лужах крови. Очевидцы из тех, кто наблюдал за событиями издалека, поведали, что монстры были похожи на смесь ящера и человека, одинаково успешно действуя на двух и четырех ногах. Они были чудовищно быстры и сильны, а еще умели становиться частично невидимыми. Всего, по словам свидетелей, поспешно передавших информацию пиратам, трущимся у Крюгера, тварей был с десяток, причем очевидцы клялись, что назад вернулась только одна. Куда делись остальные никто не знал, а поиски неведомых чудовищ магическим образом ничего не дали. Жители, естественно, в панике покидают дома и пределы города.

— Крюгер передает, чтобы мы ничего не предпринимали, — Базилиус говорил очень серьезно, — Сведения неполные, с радиосвязью проблемы. Вышки захватываются Должниками низших уровней. Будем ждать.

— Сидеть у Аккалисов, не высовывая носа, — подытожил я, — И их никуда не пускаем. Если «крюгеровские» и будут сидеть спокойно, то вот прибытие других гостей, пиратов или кидов, вполне прогнозируется. Одни будут искать убежище, вторые просто… искать.

На том и порешили.

Вернувшись в садовый домик, я первым делом устроил полную инвентаризацию припасов себе, Стелле и приглашенному Волди. Пока молодежь, шутливо бурча и переругиваясь, разбирала и смазывала наше оружие, я погрузился в собственную Характеристику, не сколько ради того, чтобы вновь подивиться на цифры, не имеющие никакого отношения к реальной жизни (ну на самом деле, я к ним привыкаю безо всяких наблюдений), а, скорее, понять, не забыл ли я еще что-нибудь в этой жизни, кроме «боевого режима».

Вообще, забавная штука эта Система. Несмотря что мы с Крюгером уже не один литр выпили с тех пор, как я узнал о его гнусной должниковой натуре, обоим было не ума обсудить все эти Характеристики. Даже мысли не возникало. А это приводит меня к простому выводу: любая схожесть этого интерфейса с компьютерными игрушками моего старого мира — лишь поверхностна. Характеристика дает возможность увидеть свой прогресс, выбрать мутации за «очки развития», да получать редкие задания от Бога-из-Машины. Это, на фоне нашей жизни, мелочи, постоянно ускользающие от внимания. А заданий у меня не бывает, поэтому и второе почти неактуально. Хотя, вроде что-то из этих самых «очков» там болталось. Нужно посмотреть.

Характеристика:

Имя — Магнус Криггс

Раса — хазард

Прогресс — (Долг погашен)

Класс — Хазард

Уровень — 23

Квадры:

Квадра Титана — 44

Квадра Хищника — 34

Квадра Патриарха — 35

Квадра Вожака — 40

Очки развития: 6

Таланты: Ясный взор, Чувство агрессии, Плотоядный

Особенности: Мастер пересеченной местности, Мастер холодного оружия, Мастер огнестрельного оружия, Мастер скрытного перемещения, Мастер-ликвидатор, Мастер по проникновению, Эксперт маскировки, Эксперт городского боя.

Способности: Боевой режим, Поглощение

Недостатки: отсутствуют

Цифры. Символы. Они значат куда меньше, чем хотелось бы. Хотя вот взаимосвязи, по которым Квадры растут, как и уровень текущего класса, мне не понятен. Если верить Характеристике, то я «хазард», то бишь чудовище. Но это же, скорее раса? Раса. У меня так и написано. А как раса может быть классом? Как могла подняться такая Квадра как Титан, когда я ничего особого не делал? Сплошные вопросы без ответов. Единственное понятное — «очки развития». Их выдают по одному за каждые пять уровней класса. А как он «прокачался»? Чего я такого «хазардского» делал?

На шесть очков мне предложили лишь две способности по трешке, которые я, недолго думая, отмел в сторону. Снова клыки с когтями, только крепче и острее, чем предлагалось раньше. Нафиг. Зато за пять очков предлагают хвост. Сначала маленький и слабый, длиной всего сантиметров 20, но с потенциалом к развитию. Это меня тоже не прельстило. А вот за десятку предлагали нарастить на всех жизненно-важных органах очень вязкое покрытие, слегка ослабляющее любой вред, нанесенный этим самым органам, и практически полностью избавляющее хозяина от опасности внутреннего кровотечения.

Хорошая штука. Будем копить. Только как?

По оружию оказалось всё более чем печально. Мои подозрения о том, что в этом мире у меня ничего качественного и крутого в руках не задерживается, вспыхнули настолько сильно, что отполировал абордажную саблю как в последний раз. Кроме неё, я был гордым владельцем чрезвычайно классно выглядящего ружья, личного предмета с уникальным именем. Звали эту полутораметровую, черную и изящную прелесть «Последней Песней» и… я еще ни разу из неё не стрелял. Возможно, и не выстрелю, потому как смысл в однозарядной винтовке, стреляющей, к тому же, раз в полчаса, приблизительно равен нулю. Несмотря на все мои навыки снайпера, идеальное зрение, адаптированную под огневой бой физиологию и нервную систему, я вовсе не могу гарантировать попадание без пристрелки, а пристреливать эту швабру… жизнь на Кендре не позволяет так бездарно тратить время.

Добравшись до арсенала, я вообще претерпел полное фиаско по всем фронтам. Здоровенный кид, едва не сделавший из меня отбивную, был вооружен двумя огромными двухзарядными обрезами калибра, похожего на 40-миллиметровый гранатомет. Даже проверить пришлось эти царапанные и потертые «патроны», которых оказалось с десяток, после чего мы втроем, дружно и уверенно предположили, что сам здоровяк из этой ереси ни разу и не стрелял. Кроме этих пятикилограммовых «дур» у большого Должника оказался нож, похожий на колун (выкинули), да здоровый пистолет, напоминающий творчество израильских товарищей моего мира. Вынув магазин, я с печалью уставился на четыре патрона этого орудия убийства, а затем швырнул его вдогонку колуну. Что характерно, «личных» характеристик этот хлам не носил. Их носил хлам того резкого парня, которому не повезло поймать от меня пулю в живот.

Я уже вовсю раскатал губищи на пистолет этого резкого, но невезучего типа, напоминающий то ли очень недоношенную винтовку, то ли сильно мутировавший наган с длиннющим магазином, но ствол оказался отжат Стеллой, которая умничала и тыкала пальчиком опять же, в патроны. Умничала она на тему, что я и так чхать хотел на всех, кого из этой 9-миллиметровой пукалки прибить можно, а вот ей, бедняжке, такой точное оружие очень подойдет. К тому же видно, что механизм тут тонкий и обычную жизнь Магнуса Криггса выдержит недолго.

Позволив себя уломать, я сделал вид, что не замечаю, как Волди тырит острый тонкий кинжал того же неудачника. Зачем он мне? Своё не хуже. А вот гранатами и прочей взрывчаткой следует озаботиться, хотя бы для защиты нашей спокойной гавани. Не сходить ли мне с этим вопросом к товарищу Аккалису?

Глава 12

Вино было замечательным. Красное, тягучее и ароматное, оно обволакивало рот, наполняя его десятком различных вкусовых нюансов, а затем проваливалось в желудок, даря легкую приятную теплоту. Сладкое и крепкое, его хотелось пить и пить, разливая из глиняного кувшина по высоким стаканам. Ну и разговаривать, само собой. Разговоры под такой напиток текли просто обалденные. Правда, был еще один нюанс…

— Ммм…, — Эскиольда, опытно сделавшая могучую затяжку, выдохнула клуб смолисто пахнущего дыма под уже изрядно затянутый им потолок, а потом, посидев в блаженной прострации несколько секунд, потеребила Игоря за ухо. Клон, неосторожно попробовавший ранее косяк вместе с вином, пребывал в глубоком отрубе.

…ну или не косяк, хотя нечто, завернутое как толстая сигара в лист странного синеватого цвета ничем иным как косяком быть не могло. Важно было совсем другое — то, что комбинация вина и этого курева нехило давала по мозгам даже таким укрепленным организмам, как наши с Эскиольдой и Волди. Не зря мы всё это закупили, молодец Аккалис, что сигнал подал о предложении мимо проплывавших торговцев. Ему, видите ли, крепко. А нам троим — в самый раз!

— Ханжа херов! — несправедливо заклеймила меня поддатая эльфийка, тыча локтем своего квелого родственника с требованием, — Скажи же!

Лежащий лбом в стол бывший кот издал лишь несколько протестующих звуков, долженствующих обозначить его поддержку мне и моим высоким моральным принципам, запрещающим трахать мертвых стариков в обличии эльфиек, которым нет еще даже года, находящихся под управлением дракона мужского пола. За что и был уверенно обозван козлом, но по этому поводу протеста не проявил.

— Ты мне лучше скажи, — не дал я уехать Эскиольде мыслью не в том направлении, — Что у вас с этими… Древними? Я что-то понять не могу. Они летают по… Вселенной, зарождают жизнь на планетах… и все. Так? А вы с ними сражаетесь?

— Н-не, — размашисто помахала в знак отрицания эльфийка головой, — Крроче. Для тупых. Оно ж-зжизнь зарродило… и летит дальше. Понял? И вфсё. Ну… ихор уронило… капнуло… на выбратую… выбранную планету. И улетает. Навсегда. Понял?

— Понял. Давай дальше.

— Иди ты! Ни-хе-ра ты не понял! Мы наблюдали за ними… ик! … т-ысячи циклов…

Трагичная история драконического народа хорошо шла под курево и алкоголь. С каким-то душевным надрывом нахрюкавшаяся Эскиольда рассказывала о том, как всей их расе стало горько, стыдно и обидно, когда Древние в первый раз выразили своё возмущение тем, что драконы расселяются по мирам, а затем еще и воздействуют на эти миры. Всячески. В первую очередь, конечно, тем, что от их присутствия на планете заводится магия, которая вскоре становится самоподдерживающимся элементом мировой структуры, ну и, конечно, сами ящеры свою среду обитания держат под контролем, не позволяя разумным видам чересчур развиваться. Не сколько по причине врожденной лютости, злобности и эгоизма, а «да пошли они в жопу, вечно какую-нибудь херь сотворят, а нам потом на пепелище жить и говном горелым дышать».

Амбиции тараканов хозяина жилья не волнуют, ага. Правда, хозяевами чешуйчатые себя считали совершенно зря. Древние, представляющие из себя колоссальных бесформенных чудовищ с щупальцами, общаться то ли не умели, то ли не хотели, а хотели они драконов ловить, а затем щупальцами выкручивать до самой скоропостижной смерти. Причем, что обиднее всего для укуренной и набуханной Эскиольды — агрессию эти чудовища проявили далеко не сразу, позволив чешуйчатым ящерам расселиться настолько широко, что о точке невозврата можно было не думать. Сам образ жизни драконов, которым в один момент начало крепко прилетать по жопе, уже изменить было нельзя.

Как так вышло, бубнила Эскиольда, да довольно легко. Дракон — он сам себе маг, производящий магическую энергию, да и умеющий её использовать. Разумеется, он как маг может расти в своих силах, чем раньше занимался денно и нощно, как и любой нормальный разумный. Всей расой, естественно. А потом, в какой-то определенный момент, разумные ящеры поняли, что заклинания они творить творят, но не так чтобы часто. А вот энергию производят 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, круглый год. Понять поняли, но останавливаться не останавливались, пока весь биоценоз на их планете не стал кристаллизованной маной. Вот и ударились в иммиграцию, определив, что порядка сотни драконов любой мир держит без вреда для себя.

А тут Древние… сволочи.

— Так это вы же сволочи, а не они, — удивлялся я, пальцем подкатывая к себе еще один синеватый косяк. Щека удобно лежала на предплечье, а мысли текли стройно и хорошо, — Воруете миры, заражаете магией, искажаете развитие… Че вам самим мешает планеты оживлять, если вы такие крутые маги?

За заумные вопросы был посылаем в разные плохопахнущие отверстия, к чему отнесся равнодушно по причине расслабленности и умиротворенности. Однако, злые эльфийские звуки пробудили Аволдиуса, который, не отрывая головы от стола, начал довольно внятно рассказывать мне, какие именно яйца помешали драконам танцевать. Правда, как только он упомянул о каком-то «Воплощении», то тут же был бит эльфийкой в лоб так, что слетел с лавки. Так и уснул, лежа на полу. Сама же членовредительница, потратившая на этот свой запал последние силы, сложилась туда же, смачно захрапев аж в процессе. Меланхолично восприняв это как органичную данность, я докурил косяк, дохлебал бокал с винищем, а потом и вырубился сам.

На утро же выяснилось, что нас ограбили.

Сначала, конечно, было ничего не понятно, так как от дури и крепкого вина шарики за ролики уехали даже у меня, поэтому с утра, отлипнув от лавки, я несколько часов приходил в себя и приводил туда же эльфов. Затем, страдая от головной боли, нарушенной координации и тошноты, мы поплелись домой к мудрому мне за опохмелом, обнаружив на кухне лежащую на полу Стеллу. Кроме здоровенной шишки на затылке у полугоблинши также присутствовали средней степени тяжести побои на теле, а тяжелый дух знакомого кумара от стоящей на столе глиняной курительницы говорил о том, что кто-то позаботился, чтобы она не проснулась раньше времени. Денег, которые я хранил в мешках, натыканных под нашей со Стеллой кроватью, не было.

Как оказалось, курительниц было несколько. Остальные две располагались в доме, отведенном под казармы клонов, валявшихся там вповалку. Ускоренный метаболизм сыграл против них, поставив большинство наших ребят на грань жизни и смерти. Тут же забыв про неприятные ощущения, я кинулся вытаскивать бедолаг на свежий воздух. Положив их рядком, посмотрел на всё это безобразие, скрипнул зубами, а потом отправился в основной дом, к Флавию Аккалису, перетереть о судьбе его скорбной, болезненной и скоропостижной.

Что характерно, дом гостеприимного хозяина был совершенно пуст. Ну, наверное, неудивительно, что если ты нелетально травишь гостей, то присутствовать при их пробуждении не желаешь? Вот именно.

А вот отсутствие Марта Гравёра с семьей и Граймы Акхвала было сюрпризом. Я, всё-таки, думал найти их в таком же, как и у нас, состоянии.

Злиться у меня, прущего от нечего делать к причалу, не получалось. Вертолеты, привкус прокисшего вина во рту, то и дело нападающая на члены томность и расслабуха… всё это как-то не позволялотрезво оценивать обстановку. Ну деньги сперли, ну нас траванули. Почему траванули? Почему не вырезали хотя бы клонов?

На пристани стоял с заведенными за спину руками Базилиус Энно, торжественно и, вроде бы, как-то печально смотря вдаль. В ней, родимой, то есть где-то в километре от суши, болтался красивый небольшой парусник, с которого и не сводил взгляда некромант. На наше приближение он не реагировал никак, пока вся болезная троица из одного фальшивого гнома и двух цепляющихся друг за друга двухметровых эльфов не добралась к нему поближе.

— Чудесное утро, шериф Криггс, — ровным, как и всегда, тоном, начал светскую беседу Энно, — Как вам спалось?

— Отвратительно, мэтр Энно. Но, кажется, вы и сами это знаете, — пробубнил я почти внятно, сильно удивляясь при этом своей бодрой артикуляции.

— Вы правы, шериф. У меня есть для вас несколько новостей. С какой начать?

— С любой, мэтр. Я не в том состоянии, чтобы радоваться или грустить.

— Как скажете. Итак, вы слишком вольно обходились с чрезвычайно весомыми по местным меркам средствами, что не могло не привлечь внимания лорда Аккалиса. Этот господин, прознав, причем от вас, что на острове планируют устроить себе базу пираты-изгои, сильно встревожился за свою судьбу. Не просто так, а как властитель одной из самых защищенных бухт Элдоса, разумеется. Дальше аналогию провести сможете?

Я уныло шлепнулся задом на доски причала, вытаскивая из кармана сигареты. Табак отдавал дурью, вином и тоской. Некромант терпеливо ждал.

— Могу, — нехотя выдавил я, — Флавий не знал, сработает ли его дурь. А если сработает, то насколько сильно. Понятия не имел. Поэтому он, скооперировавшись со своими приятелями, просто-напросто ничего не стал делать, кроме того, что упёр наши деньги. Похватать мешки, погрузиться на корабль, тихо-мирно уплыть, пока мы балдеем. Единственная пострадавшая — Заграхорн. Я всё верно… понял?

— Так и есть, шериф, — довольно покивал немертвый, — Мы все подхватили местную болезнь, известную как предсказуемость, чем и соблаговолили воспользоваться наши нечистоплотные… союзники. Бывшие, как вы уже смогли понять, наверное, по наличию этого корабля перед вашими глазами.

— Мы еще ничего не смогли понять, господин Энно…, — прокряхтела умирающим лебедем Эскиольда, пытаясь повиснуть на качающимся из стороны в сторону Волди, — Мы вштыренные…

— Тогда, с вашего позволения, я сокращу объяснения до конкретных инструкций, — проявил немалую душевную щедрость некромант, — Шериф Криггс, будьте любезны, отпейте глоток крови у любого из наших товарищей. Вам сейчас понадобятся силы.

— А? — опух я, не приходя в сознание.

— Необходимо, чтобы вы меня доставили на корабль, шериф, — сменил тон на укоряющий Энно, — Там все мертвы. Их нужно поднять нежитью чем скорее, тем лучше. Иначе, боюсь, мы застрянем в этой долине, что категорически неприемлемо в стратегическом плане. Мистер Крюгер настаивает на срочности, а я, как вы можете догадаться, не могу плавать.

Кто никогда после лютой накурки не охотился за уползающей от тебя по пляжу эльфийкой, матерящейся на трех языках, а потом не плыл с величайшим некромантом всех времен и народов, вцепившимся тебе в плечи, к кораблю, дрейфующему в океане, тот определенно ничего не знает о жизни. По крайней мере, эта высокопарная, лживая и насквозь лицемерная мысль — единственное, что позволяет мне еще хоть как-то причислять себя к достойным и цивилизованным разумным. Ах да, еще я не трахал Эскиольду. Надо же, целых два фактора!

Базилиус Энно вовсе не подозревал Аккалиса сотоварищи в чем-то нехорошем изначально. Маг просто нанёс своеобразные метки-проклятия на всех смертных, живущих в долине, в основном для того, чтобы отслеживать их перемещения. Затем, ощутив, как все наиболее значимые «важные персоны» кучкуются зачем-то ранним утром в гавани, он пошёл полюбопытствовать, но узрел лишь корму уносящегося незнакомого корабля, на котором и активировал своеобразное массовое проклятие, положившее там всё живое, включая крыс. Причем из-за того, что некромантия наука тонкая и не терпящая поспешности, импровизированное проклятие убивало воров и предателей с пару часов как, вынудив очень сильно помучиться.

А вот то, что среди трупов на борту я увидел скрюченные тела всех четырех женщин, спасенных нами с Мараката, хорошего настроение не прибавило совершенно. Они явно не были пленницами…, зато, вполне вероятно, являлись источником информации о том, где именно храню я деньги и сколько их вообще. Чужаков, включая доставучих дочек Гравёра, я в свою спальню не пускал, а женщины, видимо, сунули нос в мешки из любопытства.

— Можете возвращаться, шериф, — великодушно отпустил своего водяного коня некромант, — Мне предстоит пару часов поработать, а затем корабль вернется в гавань. Рекомендую посвятить это время сборам. Нам следует покинуть это место до того, как крестьяне разнесут новости до города. Там уже наверняка есть нежелательные личности, которые заинтересуются этой информацией.

А они разнесут. Аккалис со своим семейством был очень близок к покинутому им народу, так что о его пропаже узнают очень быстро. Если не уже.

На берегу меня ждал клюющий носом Волди и две злые женщины — одна укушенная, а вторая побитая и брошенная, но пришедшая в сознание. Такой себе спевшийся дуэт на мою больную голову. Командно нарявкав на желающих поиметь мои мозги дам, я переправил их обиду в конструктивное русло, дав лишь час на сборы. Ну и сам, подхватив бывшего кота, отправился заниматься тем же самым. Через три с половиной часа зомби, ничем внешне не отличимые от нормальных касдамских эльфов, уже переносили стонущих, но определенно живых клонов на палубу парусника, а я, пребывая в крайне раздраженном состоянии, контролировал процесс, попутно сворачивая шеи чересчур любопытным крестьянам, решившим заглянуть на огонек. Их тела нам тоже пригодились, но позже.

У каждого разумного есть своя точка кипения. Чем дальше цель, чем сомнительнее выглядят пути к её достижению, тем меньше у тебя остается терпения. Восточные монахи моей Земли, утверждающие, что путь важнее цели, в чем-то могут быть и правы, но я бы к ним прислушиваться не стал бы, слишком уж далеко от реальности они привыкли себя полагать, также как и книжные герои. Судьба книжного героя — дойти до конца в любом случае, до счастливого будущего, где он с женой и кучей ребятишек улыбаясь, смотрит на закат и у него всё хорошо. Бред собачий.

Жизнь, полная приключений — это жизнь, в которой ты в любой момент можешь сдохнуть. Раз и всё, тебя нет. Пуля, нож, несчастный случай, морские глубины, подвернутая нога, собственный идиотизм, не туда пошедший план, предательство… перечислять можно долго. Рискуя жизнью, книжный герой продолжает оставаться честным, чистым, благородным существом с принципами, сохраняет свою человечность, не теряет облико морале. То есть, на самом деле, хранит его творец–писатель, сидящий своей задницей в уютном теплом месте. Он творит своего героя для читателей, которые, что удивительно, также находятся в уюте и безопасности. Тепло, и мухи не кусают, да? Не жизнь, а мечта.

Но когда ты злой и озверевший, вынужденный постоянно макаться с головой в кровь и дерьмо, когда ты два месяца жрал сушеные водоросли и вяленую рыбу в разных комбинациях, когда тебя попытались поиметь полные ничтожества, которых ты мог бы переубивать щелбанами, когда ты понятия не имеешь, что будет дальше и вообще страдаешь от лютого похмелья, то… шея обычного, совершенно невинного и абсолютно нипричемного сраного касдамского эльфа ломается тобой даже не с равнодушием. С удовлетворением. В моем мире любили лопать такие воздушные пупырышки в полиэтилене, говорили это успокаивает. С эльфийскими шеями тоже самое.

А меньше, чем через десяток часов я стал свидетелем настоящей высокоэнергетической магии. Стоящие на палубе друг рядом с другом Эскиольда и Аволдиус наговаривали в унисон сложный речитатив, подняв руки под углом вверх. Над головами драконьих клонов неторопливо сплетались белые нити энергии, формируя нечто похожее на призрачный бумажный самолётик с размахом крыл метра в три. Затем, когда добормотавший Волди просто уронил свои грабалки вниз, Эскиольда ручками взмахнула с натугой, крича нечто нехорошее, на незнакомом мне магическом языке. Повинуясь этому жесту и звуку, «самолётик» резво сдёрнул с места, устремляясь к виднеющемуся впереди у нас по курсу пузатому торговому судну.

…и «состриг» с него все мачты с парусами, ловко зайдя с кормы. Глядя, как дерево и такелаж сыпется на головы шокированных эльфов, я попросил Энно отдать приказ нашей неживой команде подгрести к жертвам поближе.

— Мда, они точно продержатся еще хотя бы часов семь? — с сомнением спросил я мага смерти, глядя на ковыляющего мимо с канатом дохлого Людоеда. Зеленая кожа последнего уже выцвела и даже слегка пожелтела, из естественных дырок мертвеца уже что-то сочилось, а запах что от него, что от команды шёл настолько мощный, что Стелла не вылезала из каюты капитана. Пару младших дочек Гравёра я в самом начале просто выкинул за борт, чтобы не видеть этого безобразия.

— Продержатся, шериф, — кивнул мне Базилиус, рассматривая наших будущих жертв, — Стойкость к воздействию солнца, интенсивное возбуждение памяти оставшихся оболочек, полевой ритуал поднятия… Да, они тратятся быстро. Но на наши цели хватит.

— Хорошо, тогда я пошёл, — нервно дёрнул я щекой.

Шансов у полутора десятков худых шокированных касдамцев на торговце не было, впрочем, как и воли сопротивляться. Со зрением у коричневокожих и длинноухих было всё в порядке, поэтому разглядеть кто именно возится с нашим такелажем и парусами они смогли раньше, чем я до них добрался. А дальше я просто-напросто вязал неудачников как коз, складывая их, блеющих и всхлипывающих, рядками на палубе.

— Что же, второй раз за день повторюсь, шериф Криггс, вы свободны, — действительно повторился Энно, заходя на борт захваченной посудины в сопровождении пары своих зомби, — Мне потребуется время на подготовку.

— Я пока проведу беседу… с нашей командой. Перед их свободным плаванием, — уведомил мага я. Тот лишь безразлично кивнул в ответ, уже отдав соответствующие распоряжения своим членам семьи.

Первоначальный наш план, обдуманный аж до ограбления банка, был прост и безыскусен в своей неотразимой красоте. У нас есть полмиллиона эльфов? Есть. У нас есть две тысячи Должников? Так точно. Они вместе? Да, но это вопрос решаемый. Как? Достаточно лишь устроить хаос случайных убийств, замаскированный под дело рук кидов, чтобы рано или поздно население Касдама начало всерьез буянить. Под шумок мы ловим, допрашиваем и кончаем Алхимика, затем ладим ловушку на Суматоху, героический я её коварно режет под прикрытием антиволшебных шариков и… сказке конец.

То есть совсем. Мирный счастливый конец. Товарищ Энно получает свои острова и радостно занимается переводом эльфов-каннибалов в более угодное ему состояние, Кригстан получает надежнейший оплот в сердце торговых маршрутов мира, драконы спят дальше спокойно, а дорогой и любимый я в обнимку с Стеллой Заграхорн сваливаем куда-нибудь, куда дядя Ахиол доставляет моих дочерей. И живём потом долго и счастливо.

Прекрасно? Да, идеально. Мы, конечно, со всеми этими метаниями еще вообще к плану не приступили, но с другой стороны — Крюгер теперь сидит шпионом там, где надо, мы плывём туда, куда надо, осталось что? Правильно, объяснить политику партии болеющим на голову клонам, которым предстоит теперь отыгрывать одиноких серийных убийц.

— Вашей задачей, господа, будет не наносить максимальный вред, а оставлять за собой картины расправы Должника над смертным. Ни меня, ни господина Крюгера, ни Кригстан не интересуют бессмысленные зверства, от вас ожидается создание образов. Смертельный удар, нанести который не по силам касдамскому эльфу. Меткий выстрел с большого расстояния. Ограбление тел покойников при возможности. Старайтесь выбирать целями только социально значимых персон. Нам важен резонанс, а не количество трупов. Это понятно? — обвел я взглядом бледные лица еще не отошедших от кумара кригстанцев, — Помните мою задачку про приоритеты? Так вот, ваше выживание и ваше инкогнито — в приоритете. Да, не скрою, если кого-то из вас поймают, загонят в угол, увидят, насколько вы быстрее обычного смертного, то это сыграет нам на пользу. Разово. Выжившие будут играть в долгую.

— Зачем нам вообще выживать? Это не эффективно, — вопрос, как и ожидалось, задал Игорь, выглядевший посвежее прочих. Помятая рожа клона была хмурой и безрадостной, но выражала деловитость и сосредоточенность. Да и мысль была понятна — 18 агрессивных, резких, но убитых Должников наведут шухер куда сильнее, чем непонятные трупы.

— Дурак ты, хоть и Игорь, — кисло отозвался я, — Ваша роль не предполагает самопожертвования, а ваш уже набранный жизненный опыт для Кригстана представляет огромную ценность. Мэтр Энно раздал вам пластины? Хорошо. Носите их на груди, завернув в какую-нибудь ткань. Это маячки и, одновременно, средство экстренного самоубийства. В безвыходной ситуации просто кладёте эту костяную пластинку себе в рот, остальное делает слюна. А теперь отдыхайте, набирайтесь сил. И не вздумайте в меня стрелять, когда увидите в следующий раз!

— Мэтр Энно сообщил нам о своих планах, — вновь подал голос Игорь под синхронные кивки болезных сородичей.

— Я счастлив! — капнул я на прощание сарказмом, выметаясь на свежий морской воздух, пропитанный ароматами реактивного гниения и эльфийского ужаса.

Волшебный мир Кендры меня неоднократно «радовал» неаппетитными вещами. Наверное, даже можно сказать, что делал это постоянно, настойчиво и разнообразно, вынуждая идти на вещи, на которые не пошёл бы ни нормальный, ни психический больной человек, разве что будучи совсем уж отбитым психопатом. Но если ты маленький и слабый разумный, на которого ополчились могущественные силы, если у тебя нет ни прикрытия, ни опыта, ни навыков аналитика, а есть только поганый характер, упрямство и живучесть, то брезгливости ты лишишься с первой сожранной заживо крысой. А человечность…

Возможно, Бог-из-Машины воссоздал меня без неё.

Базилиус Энно уже подготовил трюм захваченного корабля к операции. Он стоял в ожидании меня, бездумно уставившись в иллюминатор. Голый некромант представлял из себя удивительно жалкое зрелище — тощий сутулый юноша с поднятыми в присущем хирургам жесте руками. Выцветшие волосы, едва заметные гениталии, выступающие ребра. Бледная кожа, напоминающая цветом старую советскую бумагу. Тем не менее, своим еще живым пациентам он внушал просто море ужаса, несмотря на то что антураж, как таковой, в трюме отсутствовал. Всего лишь голый некромант, шесть связанных эльфов, да прекрасно сохранившийся труп Флавия Аккалиса, которого «поднимать» не стали. Ну и немного свисающих на веревочках с потолка дощечек, испещренных странными знаками.

— Проходите, шериф Криггс. Раздевайтесь, — гостеприимно позвал совершенно не желающего этого делать меня маг смерти, — Вон бадья с чистой морской водой. Тщательно ополоснитесь, пожалуйста.

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер…, — пробормотал я, начиная раздеваться.

В какое же дерьмо я сейчас собираюсь вляпаться по собственной воле…

— Вы что-то сказали, шериф?

— Вы могли бы не называть меня по имени, мэтр. Наши пленники не оценили вашей искренности.

Глава 13

Издеваться над Должником, находящимся под системными запретами, довольно весело. Главное, не перегибать при этом палку и не забывать, что сидящий напротив тебя разумный свои границы не любит, а значит, стремится преодолеть. Тем или иным способом. А сделав это, вполне может и отплатить за издевательства. По себе знаю.

— Говорил раньше, повторюсь и сейчас — нет, — сложил я руки на груди, меряя полуорка в черном кожаном плаще высокомерным взглядом, — Я не продаю. Не сдаю в аренду. Не одалживаю. Они мои и только мои.

— А ты подумай еще разок, аристократ, — попытался напыжиться полуорк, — Тебя же по-хорошему просят. Деньги предлагают немалые. Я б за такие деньги…

— Что бы сделал? — перебил я его, — Давай, Должник, говори. А можешь не говорить, а молча отгонять разную шваль, мешающую мне, лорду Касдама, наслаждаться воздухом столицы. Я буду тебе платить эти твои «немалые деньги» раз в… четыре дня. Да.

Кид захлебнулся воздухом, вытаращившись на меня.

— Ах да, — продолжил я скверную игру, — Вы же не можете брать субподряды. Аврора Аддамс уже купила вас с потрохами. Что госпожа велела? Охранять покой своих поданных? Так ты, выходит, уже при деле… правда, делаешь его паршиво.

Разумеется, играл я из рук вон плохо, но кто в Зонане хоть раз видел касдамского лорда в таверне? Да еще и с Элдоса? Народ хавал. Должник, впрочем, тоже. Утершись и не особо даже обидевшись, полуорк, независимо фыркнув, поднялся из-за стола и утопал по своим делам. Попытавшись состроить еще более непробиваемое лицо, я отпил вина, посматривая на прочих посетителей таверны как на низкородную обнаглевшую толпу недоумков, которой они, безусловно, и являлись. Народ закономерно морщил свои простолюдинные эльфийские морды и опускал глаза.

А носить на себе чужую маску не так уж и плохо, заключил подобревший я, избавленный, наконец, от внимания всякого быдла, мечтающего у меня купить полугоблиншу, эльфийку и даже эльфа. Только вот три дня уже прошло, а мне всё это надоело хуже горькой редьки!

Rkaat fimver veritatus glasio , — пробормотал я, наставив палец на свежеподсунутый мне стакан с винищем. Бокал тут же покрылся инеем, а я его и бахнул, брезгливо скривясь, как и положено аристократу. Охлажденным местное пойло шло чуток лучше.

Всё, можно идти до дому до хаты. Сегодняшнюю социальную повинность лорд Аккалис отработал.

После того, как нас банально подпоили и грабанули, в следствие чего Базилиус вынужден был ухлопать воришек, создалась крайне неприятная ситуация. Мы не могли остаться на том же месте, не видели смысла уходить в горы Элдоса, не имели каких-либо других вариантов действия. У Аккалисов было хорошо сидеть мышью под метлой в ожидание новых сведений, но если метлу убрали, то куда мышке деваться? Некуда. Поэтому она прыгнула в пасть льву, попробовав притаиться у того за щекой. Пока это очень даже получалось, правда, пришлось идти на жертвы.

И, почему-то, опять мне.

Проще говоря, Базилиус Энно, великий некромант, имеющий связь с великим долбо… хитровымудренным шпионом, Должником и редкостного калибра мудилой Крюгером решили, что будет оптимальным валить в столицу, замаскировавшись под этого же самого лорда Флавия Аккалиса, трусливо удравшего из своего домена. С деньгами, рабами и женой. То есть, мало того, что я был вынужден носить на себе измененную некропластикой плоть и кожу, в точности повторяющую внешность Флавия (правда, рост был пониже), так еще и в женах у меня значилась суровая молчаливая эльфийка нехилых габаритов и нордического темперамента, внутри которой прятался неживой маг. Откуда дровишки, в смысле материалы? Так с того гопнутого нами торгового судна, оказавшегося, кстати, с пустыми трюмами.

Когда Стелла меня первый раз увидела в новом облике, она обняла Волди и долго плакала. Ладно бы одна, но даже Эскиольда не выдержала, и присовокупилась минут на пять. Хотелось отхлестать обеих мокрым полотенцем, но доктор, то есть некромант, запретил тогда делать резкие движения. Мол, фальшивый эпидермис еще нормально не прилип и по размеру не скукожился.

В Зонан мы проникли легко, практически вальсируя. Пустив сначала судно параллельно побережью, десантировали с него клонов, а затем высадились и сами, просто притащившись в одну из рыбацких деревушек со своими пожитками. Там, обозрев местное население с видом царя мира, я пальнул пару раз из пистолета в воздух, а потом объявил, что либо местные находят время, силы и горячее желание сопроводить мое лордство к дороге на Зонан, либо они прямо сейчас впадут в полную немилость. Жопы, то есть, надеру. В восхищении от моих дипломатических качеств, пейзане чуть ли не половиной деревни провожали нас до тракта. Там же, неосторожно остановившийся местный аналог автобуса (огромный раздолбанный дилижанс), лишился половины пассажиров, воспылавших горячим желанием подышать свежим воздухом, зато приобрел достаточно места для нас четверых с пожитками. Так «лорд Аккалис», сопровождаемый тремя дамами разных рас и одним эльфом-рабом, и вступил под благую сень столицы пиратского архипелага.

Технически? Прямо как в дерьмо.

Нет, «за щеку ко льву» мы прямо хорошо зашли. Тихо, без проблем, без шума и пыли. Просто въехали в город, вперлись в один из самых презентабельных районов, сняли там дом… Вообще без проблем. Ну и затаились, конечно. Только таиться было еще скучнее, чем днями напролет трахаться на диком Элдосе! Все, что я мог себе позволить — это выбираться на полтора часа в таверну, пить в ней вино и рассматривать окружающих как разные сорта говна! А что делать дома? Нечего! Я не могу снять с себя эту чертову кожу! К ней нужно относиться аккуратно и бережно!

Удерживая осанку, я покинул тоскливую обитель плохого теплого вина и хамоватых кидов, пошлепав домой. Последним значился у нашей четверки высокий, но очень узкий особняк, напоминающий мне свечку в заднице. Вытянутый, зачем-то увенчанный здоровенным шпилем, он постоянно возбуждал легкую боязнь застрять в каком-либо проходе или, еще хуже, в сортире. Но мне нравился. Не столько лестницами и узкими комнатами, сколько тем, что по словам надутой хозяйки, сдавшей нам его в аренду, тем, что здесь имела честь проживать сама Саломея Аддамс, когда её каким-то дурным ветром заносило в столицу. Вспоминая кукольные стати зверски взорванной, подожженной и зарезанной мной пиратки, я в целом понимал, почему коротышке так нравилось это место. Комфортно по размерам подходило, не считая потолков!

Что заставляет местных эльфов делать остроконечные узкие здания — загадка из загадок.

— Ну что? — жадно спросила входящего меня зеленая мордашка высунувшейся с кухни Стеллы.

— Ничего. Вина выпил, — доложился я, вызывая закатывание глаз и тяжелый вздох обманутой в лучших чувствах девушки. Привычно обманутой.

— Мы так и будем!? — с надрывом вопросила привычно (уже три дня как!) самообманутая.

— Ага, — хмуро ответил я и пошёл на балкон. Пить кофе и смотреть на город.

Потому что больше ничего не оставалось. Вообще. Нет, ну на самом деле, Стелла, Аволдиус и Эскиольда трое суток назад едва ли не прямым курсом с утра вошли в этот особняк, а в ближайшей таверне до сих пор только и разговоров о том, что у оборзевшего лорда с Элдоса есть вкусно потрахаться и пожрать, но он не делится!

Вообще, Зонан напоминал стукнутого пыльным мешком человека. Последние пертурбации со всем народом Касдама оставили выживших в тяжком непонимании сложившейся ситуации. Контроля над происходящим нет, большой босс молчит, с собственной армией война, но ведем её не мы, на улицах полный порядок, потому что Должники повсюду. Лидеров нет, слушать некого, бежать некуда, чего ждать неизвестно? Что делать? Будем жить, пока живётся, но тревожно.

Вот так город и жил. Был он, к слову, богатейшим поселением на всём Касдаме, что выражалось не только в шикарной архитектуре, но и в наличие техники на улицах. Примитивные автомобили, повозки, даже пара трамвайчиков перемещали местное население туда-сюда, мелодично (и не очень) позвякивая, побулькивая и попыхивая. Эльфы мотались по улицам, вслух мечтая поработать в гавани на разгрузке (и что-нибудь съедобного стырить или купить), грустно бухали, где придётся, думая о своем печальном будущем или злобно сплетничали о Должниках. Последние, невыносимо страдая от тотальной скуки, отвратной диеты и спокойной жизни, шлялись по улицам, деградируя под моим всепрощающим взором.

Поэтому-то мы и сидели, не жужжа. Скучно и тягостно было всему Зонану, что уж говорить про нашу шилозадую компанию, в которой один только некромант обладал кое-какой усидчивостью. Драконьи клоны занимались чем-то своим, Энно общался с Крюгером и своей рассеянной по Касдаму семейкой, я страдал отменной фигней, позволяя себе лишь выйти на часок в таверну, ну а Стелла ударилась в религию. То есть, начала часто молиться Ахиолу, очевидно доставая того время от времени до полноценной беседы. Неудивительно, так как мою компанию полугоблинша отвергала всеми возможными способами. Это-то было понятно… во-первых, некрокожа не снимается, а во-вторых, у этого покрытия есть определенный неприятный эффект для чувствительных к магии разумных.

Как изящно выразилась госпожа Заграхорн: «как будто смотришь в глаза тому, кто сидит и срёт на твою могилу».

Очаровательно.

Моя меланхолия и тоска балконного сидельца были велики и необъятны. Если кто-то зеленокожий и был уверен, что кровожадный и беспощадный Магнус Криггс зловеще хихикает про себя, пугая окружающих своей внешностью довольно мускулистого касдамского эльфа, то он сильно ошибался. В коже мне было постоянно душно и неприятно, несмотря на то что кожа ощущалась мм… второй кожей. Точнее, даже первой. Я постоянно чувствовал себя как сидящий в теплом болоте папуас или же очень важный человеческий орган, засунутый безжалостным владельцем в тесный презерватив. Мерзко, но помогает удерживать очень благородное выражение на физиономии.

— Мистер Аккалис?! — осведомились снизу звонким, высоким, почти девчачьим голоском, полным отменной стервозности и прочих выделений красивого женского организма.

— Лорд Аккалис, — вредным и снобским тоном поправил я вопрошающую. Причем, унизив себя тем самым по меркам нормальных благородных буквально в щи. К счастью, того, кто мог бы меня упрекнуть в попрании этикета рядом не было. Удержался, конечно, от того, чтобы не перегнуть свое смуглое щавло через перила, чтобы с нескрываемым любопытством обозреть визитершу — и то слава мне, великому.

Лорд Аккалис, — заядоточили снизу, — Могу ли я рассчитывать на аудиенцию?

— После того, как представитесь, — подумав, оповестил я нижестоящее существо, — И изложите цели вашего визита.

Никакого понятия о том, как ведут себя касдамские эльфийские аристократы у меня не было и близко. С Флавием мы общались мало, а других на глаза не попадалось. Поэтому пришлось выбрать манеру поведения формализованного напыщенного говнюка, присовокупить к ней немного фантазии, добавить капельку здравомыслия из-за опаски порвать «костюм», и… работало!

Нарушившей мой благородный покой оказалась Должница с красивым именем Персефона, явившаяся по мою душу от имени самого Алхимика. Точнее, его правительства. Человеческой расы, белокурая и маленькая как статуэтка, она нагло выдула фужер вина, а затем, хлопая большими глупыми и синими глазищами, выдала, что некий фрукт в здании правительства по фамилии Гвиверин требует от лорда Аккалиса немедленно прибыть к нему на приём. И вроде бы этот фрукт носит звание чуть ли не министра экономики, поэтому шнеля-шнеля, аристократ, вперед и с песней!

Тоскливо вздохнув в предчувствии проблем, я смерил наглую миниатюрную Должницу взглядом. Красива. Бессовестно красива и, судя по всему, вовсю этим пользуется. В том смысле что трусы, ремень с кобурами, вмещающий пару пистолетов и ножны нехилого ножа, да нечто, еле-еле дотягивающее до звания бюстгальтера — и было всем, на эту даму надетым. Ясно, ловит на живца тех, кто протягивает к ней руки, а затем потрошит на жизнь или кошелек. Знакомо, сам этим пробавлялся. Только проблема не в этом.

— Увы, мисс Персефона, я не могу откликнуться на этот призыв, — с искренним огорчением заявил я, вынуждая белобрысые брови собеседницы взлететь в верхнюю часть ее невысокого лобика, — Скорее умру.

— Что… Кааак? Не понялааа? — начала тянуть девушка.

Пришлось ей популярно объяснить, что я, как бы, касдамский лорд, а не насрал кто-то. Получи я приглашение от имени Станислава Аддамса или там, скажем, просьбу от него же, или даже услышь ожидание, что этот, вне всякого сомнения, великий властитель Касдама ожидает меня увидеть, хотя бы ради вассальной клятвы великому ему, то Флавий Аккалис побежал бы со всей возможной скоростью и радостью. И волосиками назад. Но раз приглашение, да еще и выраженное в виде хамского приказа исходит из уст какого-то простолюдинского говна, да еще и тогда, когда между мной и Алхимиком нет общих клятв, то принять подобное приглашение для меня равносильно лютой и унизительной смерти.

— …вот вы бы стали удовлетворять просьбу случайного касдамского козопаса в оральных ласках, не правда ли? — куртуазно спросил я под конец неслабо загруженную блондинку, — Или не стали бы? Да?

— Ээ…, — Должница великолепно демонстрировала, что к Умникам отношения не имеет совершенно, но под конец, чисто по-женски переключившись на хамскую аналогию, яростно на меня уставилась, — Выыы…!

— Я всего лишь объяснил, почему не могу откликнуться на призыв, мисс Должница, — смиренно опустив глаза, поведал я, — Мои благородные предки не для того проливали за Касдам пот, кровь и слезы, чтобы их потомка как холопа мог гонять какой-то простолюдин. Или Должник. Прошу понять.

Над Должниками приятно издеваться. Да, сейчас идёт тонкая и опасная игра, я хожу по краю, но даже сиволапому остолопу с Элдоса не простят, если он побежит по первому требованию какого-то не-аристократа, тут даже моих знаний с лихвой хватало. Так что действовал и говорил я строго в рамках радушного хозяина, нежелающего быть поставленным в неловкую позицию. Ну и ставящего в такую же киду, так как для блондинки, как и для любой нормальной Должницы (или разумного), все касдамцы были больными животными, нуждающимися в истреблении. А тут ей, болезной, бегать дважды, за уточнением. По приказу отброса и за отбросом. Как я её понимаю!

— Я еще вернусь! — пообещав, грозная коротышка в трусах и при пистолетах выклянчила еще фужер вина, даванула его с видом проигравшей, но несломленной, а затем выперлась в касдамский полдень.

Вспышку злобы я увидел прямо с балкона. Кто-то, в центральном комплексе зданий, напоминающем разожравшийся дворец, отчетливо возжаждал крови, и мне почему-то показалось, что я с этим кем-то скоро познакомлюсь. Нарисовавшаяся вновь у порога Должница, вовсю пыхающая плохо скрываемым злорадством, ласково пропела, что лорда Аккалиса таки просят, зовут и всячески манят прибыть всем его высокородным великолепием по тому же адресу, что и раньше. От имени правительства, конечно же. Царственно кивнув, уже полностью одетый и при параде я тут же двинулся во «дворец», попутно сунув белокурой малявке в руку косяк из тех, которыми мы так упоролись еще на Элдосе. Типа чаевые.

Назвалась Персифоной, так персифонь, а не веди себя как Натаха.

Топал я относительно спокойно, будучи уверенным, что ничего конкретного ни мне, ни нам не грозит. Было бы иначе, прислали бы Должников. Несколько сотен таких суперсолдат — это молоток, способный забить любой гвоздь. Следовательно, кого-то заинтересовал благородный, бьющий баклуши в хорошем районе.

Дворец или скорее плотно сбитый комплекс зданий никак не поражал роскошью и богатством, если не считать деревянные панели на стенах, да вполне приличный паркет. Много места, мало разумных. На тысячи и тысячи квадратных метров моё чувство объёма, заработавшее, как только попал в этого архитектурного мутанта, рассказало мне о присутствии всего лишь полсотни живых существ, большая часть из которых находилась в подвальных помещениях. Через пару минут вчувствований, шагая за провожатым, я с удивлением хмыкнул — точно также было и у Ахиола в ратуше. Наверху, поближе к небу, один единственный большой босс, немного движухи происходит чуть пониже, а вот мастера чернильницы, бумаги и марания одного об другое — сидят в подвалах, рядом со своими любимыми архивами.

Меня, правда, повели наверх, к начавшей слегка остывать ауре обозленного ранее разумного. Им оказался пожилой касдамский эльф, кушавший явно лучше, чем все остальные эльфы архипелага, виденные мной. Субъект был неприятно пухлый, неприятно важный, неприятно злобный, а еще и в неприятной компании спокойного как убитый енот седого Должника с совершенно мёртвыми глазами. Этот перец, одетый в точное подобие обычного ковбойского костюма солидной степени потрепанности, внушал мне впечатление серьезнее, чем бывший шериф Незервилля. А тот дядька, Бальтазар Тайрон Баунд, был живым мертвецом, знатным убивцем и заодно типом, испытывавшим каждую секунду своего существования невыносимую боль, от того имевшим проблемы с психикой и волю, способную ломать скалы. Я сразу понял, что вот этому «ковбою» я косяк совать не буду…

— Это вы тот остроумный дикарь с Элдоса? — оттопырив губу осведомился пухлый.

— Кто из лордов Касдама позволяет себе оскорблять Флавия Аккалиса? — бросил в никуда я, поудобнее устраиваясь на стуле. Пафос, надменность, но никаких действий, способных быть трактованными как преступление. Только так.

В таверне было только и разговоров о том, как Должники связаны своими обязательствами. Пока я и мои товарищи не преступаем законы, киды нас и пальцем не могут тронуть.

— Я не лорд, — буркнул пухлый, — Но это…

— Тогда к какой семье вы принадлежите, невежа? — не стал дослушивать я. Чем, разумеется, тут же выбесил оппонента до состояния, возникшего у него при выслушивании моего первого посыла от блондинистой кучеряшки. Побагровев от злости, тот приподнялся, высказываясь, что он хоть и неблагородных кровей, но неизмеримо выше проклятого козопаса с Элдоса, жить которому явно осталось очень недолго.

В ответ я довольно изящно послал пухлого куда подальше, ибо не след приличному существу беседовать с наглой чернью, а затем и замолчал. Гордо. Но подспудно анализируя поведение наблюдающего за нами Должника. Тому было просто феерически плевать на происходящее. Он был похож на человекоподобного робота, который пока не видит для себя никакого применения. Это пугало. Меня.

— Либо ты, дикарь, вспоминаешь свое место, либо я тебя сейчас брошу гнить в тюрьму! — гавкнул пухлый, быстро потеряв терпение, — Время аристократии на Касдаме истекло! Вы больше никто!

— Это отображено в законах? — как можно эстетичнее задрал бровь я.

— Будет со дня на день!

— То есть, пока действует старый порядок. И что законы говорят о простолюдинах, оскорбивших лорда? По-моему, их убивают на месте, — неуверенно предположил я.

— Я, Кринхол Гвиверин, на государственной службе! — наконец-то представился обжора, — И не подсуден обычным порядком, ясно?!

— Через ходатайство к лорду Станиславу Аддамсу…, — наждачной бумагой по выгоревшему праху неожиданно прошелестел старый кид в ковбойском наряде, — Вполне можешь написать подобное, лорд. Свидетель у тебя есть.

— Джон! — с видом получившего нож в спину воскликнул толстяк, падая задом на стул. Он определенно еще не понимал, что такое Должники и кем в нашем должниковом понимании являются простые смертные Кендры. Нам не за что любить местных жителей, совсем.

— Обойдусь, — брезгливо и аристократично поморщил я нос, — У лорда Аддамса определенно есть стеснение в квалифицированных кадрах, лишать его даже такого существа мне видится предательством. Оно, вроде бы, умеет хотя бы писать.

А неплохо я вхожу в роль. Причем постоянно выпадает из внимания, что рискую сейчас просто невероятно как, но адреналин совершенно на нуле, я весь в образе! Это куда лучше, чем киснуть в таверне!

— Кххх…, — прокомментировал мои слова Кринхолл, который Гвиверин, явно наладившийся в инфаркт, а седой и страшный кид выдал неживую улыбку.

— А вы умеете писать, лорд Аккалис? — шершавое шуршание голоса Джона стало для меня очередной неожиданностью.

— Умею, Должник, — не стал чиниться я, — И много больше этого.

— Может быть, даже знакомы с ремеслом счетовода? — размеренно продолжил старый дед под напряженное молчание пухлого Кринхолла, — Или же даже больше? К примеру…

— Первое — да. Искусство магии мне не далось! — отрезал я, прекрасно угадав, что еще мог почуять старик, — Но мне надоел этот допрос на пустом месте! Я прибыл в Зонан, чтобы дать клятву верности Станиславу Аддамсу или просто провести время в столице! Вас есть в чем меня обвинить?!

— Вас просто пригласили на… собеседование, — кид одним взглядом заткнул пухлого, чего-то там порывающегося, — Алхимику требуются грамотные эльфы. Грамотные, преданные и… способные не убивать друг друга из-за поспешно сказанной глупости, лорд Аккалис.

— Из-за одной поспешно сказанной глупости, да, кид Джон? — сделал я задумчивую морду лица, разглядывая меняющего цвета Кринхолла Гвиверина как вареную в морской воде какашку.

— Дж…! — попытался взвиться злобный толстяк.

— Помолчи Гвиверин, — вновь зашелестел кид в ковбойском потрепанном наряде, — Этот твой «дикарь с Элдоса» оказался образованным человеком, экспериментировавшим с некромантией. Ты знаешь, что это за магия, Кринхолл? Она сложнее всего, что ты только видел в жизни. Сложнее тебя. Сложнее всего твоего хозяйства. Если Алхимик узнает, что из-за твоей спеси Касдам лишился эльфа, способного на такие расчеты, то он растворит в кислоте сначала твою семью у тебя на глазах, а потом и тебя самого. Поэтому молчи. Я и так делаю тебе одолжение, за которое ты в жизни со мной не смог бы расплатиться. Лорд Аккалис, как вы смотрите на то, чтобы поработать на благо Касдама?

— За деньги? — вновь брезгливо оттопырил губу я. Хороший жест, как бы не пристраститься. Деньги… пф. Они у меня есть. Они у всех есть. Это не интересно. Я презираю деньги и презираю Гвиверина. Фу на них. Говно какое простолюдинское.

— Нет, лорд Флавий Аккалис, — кид по имени Джон еще раз показал улыбку дохлой акулы, — За еду. За прекрасные, высококачественные, невероятно вкусные континентальные продукты, поставляемые только на личные склады Алхимика.

И тут я вспомнил одного пиратского капитана, который собеседовал нас на Маракате, прежде чем отпустить с миром (и документами) в город. Даже позволил голодно-радостному блеску промелькнуть в глазах, растягивая попутно губы в волчьей улыбке.

— Ну что же вы с этого не начали?!

Глава 14

Благоразумный и тихий человек никогда не станет легендой. Даже если его изобретения спасли миллионы, если он двинул вперед всё человечество, если одарил последнее шедевром, на который будут равняться тысячи новых артистов, все равно, его имя не будет гореть в анналах ярким и возбуждающим светом для благодарных потомков. Им, потомкам, нужна драма. Экшн. Показуха. Они запоминают психов и кровавых тиранов, подспудно желая не нести свет неблагодарному своему роду, а заставить его сжиматься в ужасе и кричать по ночам. Кричи Джордано Бруно что «и всё-таки она вертится!» перед повешением, а не смачным сожжением, помнили бы его куда хуже.

Что я хочу сказать? Судьба и разумные одинаково любят эпатаж, надрыв и показуху! Прямо как собака мясо!

Тогда, зажатый в обстоятельствах, отыгрывающий незнакомую роль, находясь перед могущественным Должником с риском разоблачения, я умудрился сорвать джек-пот, самым дурацким способом разыграв из себя заносчивого идиота с высокородием головного мозга, готового сдохнуть, но не прогнуться.

И был принят на работу!

— Ливерти, вот папка по Мьянхалу, ты её просил.

— Благодарю! Ты меня выручил!

— Не забудь вернуть её до полуночи в архивы. Я проставил там обязательство.

— Я не успеваю, Эрнон, мне она нужна до завтра.

— Значит иди и продли срок изъятия. Прямо сейчас.

— У меня нет времени! Я не успеваю даже пообедать! Будь другом, зайди к ним еще рааАААААААА!!!!!!!

Дав ублюдку провизжаться и немножко конвульсивно подёргаться, я разжал пальцы, отпуская на волю его гениталии. А когда скрюченный эльф, задыхающийся от боли, попытался поднять от пола лицо, смачно приложил в эту отвратную харю с ноги так, чтобы уродца отнесло к стене, по которой он и принялся оставлять кровавые сопливые разводы. Затем, неспешно подойдя к нелюбителю бегать по архивам, я поднял это отрубившееся тело и, прислонив к стене так, чтобы остальные работники бухгалтерии могли хорошо разглядеть выбитые зубы, толчками выплескивающуюся из носа кровь пополам с соплями, красивые пузырьки, надувающиеся из некрасиво раззявленного рта… принялся наставительно вещать. Бездыханному телу, естественно.

— Когда вам оказывают любезность, мистер Ливерти, вы за это благодарите и, что куда важнее, запоминаете того, кто эту любезность вам оказал. Что вы делаете потом, мистер Ливерти? Правильно, свою работу. А что вы не делаете? Вы не обременяете того, кто вам оказал любезность еще какими-либо просьбами, пока не представится случай вернуть уже имеющийся долг. Это элементарные правила вежливости. Понятно, мистер Ливерти? Надеюсь, что да, потому что я говорил вам о высоких стандартах отношений между достойными гражданами Касдама во внерабочее время, а здесь, в Счетной Палате, они, эти стандарты, должны быть еще выше! Вы, между прочим, уже в третий раз отвлекаете мистера Эрнона, из-за чего он опаздывает ко мне со сводками по Кхинолу. Опаздывает прямо сейчас. Это недопустимо…

Прямо как в одной компьютерной игре, с удовлетворением думал я, глядя, как остальные клерки Счетной палаты начинают вовсю демонстрировать здоровый трудовой энтузиазм, высокую сосредоточенность и склонность к самопожертвованию ради Отчизны. Уронив Ливерти на пол, я понаблюдал за возобновившимся трудовым процессом, продолжая ностальгировать об одной видеоигре. Там, для поднятия морали своего отряда, можно было пристрелить одного из солдат, что внушало большинству рвение и бесстрашие. Эдакий своеобразный аналог вдохновляющей речёвки. В реальности, как оказалось, такое тоже действует. Особенно если расправа жестока, но заслуженна. Ливерти заслужил.

Если организация плохо справляется с собственной организацией — это не всегда признак плохого руководства, а иногда и просто недостаточная стимуляция рабочего состава, подумал я, незаметно проверяя, не сдвинулась ли маскировочная кожа на руке после экзекуции.

Должники, страшные, жуткие и сильные хранители нашего покоя, бить клерков не могли. А вот я мог. Нет, ну совсем вот просто так не мог… бы, но раз я знал учёт лучше, чем набранный хрен знает где народ, доказал это знание делом, превзошел конкурентов и завистников (всё это, в принципе, часа за три) …, то, само собой разумеется, что я могу бить подчиненных! Во всяком случае, еще никто нежаловался.

— Больше не отвлекаемся, господа! — наставительно сотряс я воздух, удаляясь в свой кабинет. Работы на сегодня была еще прорва.

Работа. Лихорадочные предсмертные попытки разобщенной бюрократической массы беженцев интеллектуальной элиты столицы, потерявших кормильцев по вине Суматохи, организовать хоть какую-то отчетность в этой стране. Всё, что мы делали — так это лихорадочно составляли перепись конфискованных у истребленных родов ценностей, занося её на баланс государства, причем никаких гарантий, что тот или иной предмет лежат именно там, где указано в бумагах, не было. Сизифов труд, если не считать такой маленькой детали, что мы еще и распределяем продукты, продолжающие поставляться несколькими вольными капитанами. И вот это было как раз самым важным.

— Дорогая, я дома! — оповестил какую-то там «дорогую» честный труженик Флавий Аккалис, закидывая мешок с зеленью, фруктами и мясом на кухонный стол.

Из «дорогих» на мой унылый вопль уставшего бюрократа откликнулись все трое — Эскиольда, Стелла и Волди. Последний тут же забрался в мешок по самые плечи, сразу же чем-то захрустев. Приятная домашняя обстановка, оценил происходящее я, передавая натурально дергающейся от нетерпения Эскиольде пачку газет разной степени потрепанности.

— Хочешь поговорить о господе нашем Ахиоле? — жарко спросила меня полугоблинша с пьяными от безделия глазами.

— …и о шерифе его, Магнусе Криггсе! — гыгыкнула эльфийка, алчно нюхая прессу, — Мы по гному даже соскучились!

— Отставить сходить с ума, — привычно уже отдал команду я, — Дайте мне пожрать. Крюгер на связь выходил?

— Дааа…

— Вот и хорошо. Поедим и за дело.

Первой с новостями выступила Эскиольда. Драконы предприняли попытку покушения на Суматоху, запустив по комплексу лабораторий, в которых та окопалась, нечто вроде межконтинентальной магической ракеты, огромный закапсулированный сгусток магии, что должен был шарахнуть так, что мы бы даже здесь, в Зонане, подпрыгнули. Не бабахнуло, потому как отклонилось в полете и ушло за пределы атмосферы, причем, мрачная наша эльфийка утверждала, что подобное смертный маг организовать не мог точно, так как это были явные заигрывания с метрикой пространства. От такого фиаско гигантские ящерицы полностью утратили силу духа (временно, по утверждениям блондинки) и полетели прятаться по всему шарику. Что вполне предсказуемо, так как для вечного дракона ценности выше его жизни практически нет.

— В общем, догадались жмыхнуть посильнее, а когда не вышло, бросились врассыпную, — заключил я под гневное пыхтение двух драконо-клонов, — Предсказуемо. Гопники хреновы.

— Много ты понимаешь в драконах, — проворчала белокурая эльфийка, явно подразумевая, что мало.

— Немного, — покивал я, — Но ссыкуны вы изрядные. Скорее всего, если навалитесь все вместе… сколько вас? Полсотни наберется? Воот. Скорее всего вы всем стадом кого угодно уработаете, в том числе и Суматоху. Только никто из вас не попрет грудью на врага, способного убить дракона. Сколько она уже поймала? Троих? Ну вот.

На это Эскиольде возразить было нечего. Следующим слово взял Энно, имеющий новости от Крюгера. Те касались, в основном, противодействия оставшихся пиратов с гоняющимися за ними Должниками. Тут шла самая настоящая партизанская война по всему архипелагу. На суше дети Бога-из-Машины подлавливали пиратских магов, а со смертью последних остальная команда тут же превращалась в тыкву… в пюре. Кровавое и мелко нарубленное. С другой стороны, переплывающая с острова на остров команда Должников, попавшая под засаду (читай объемное заклинание) на море, дохнет не хуже простых смертных. Местные жители сдают тех и других налево и направо, так как и те и другие питаются за счет этих самых жителей. А с едой все хуже с каждым днем. Точнее, кончаются запасы специй с континентов. Пока что. Я как раз уделяю час-два в день на рассмотрение жалоб о поставках.

— Ситуацию можно охарактеризовать двумя словами — распад нации, — подытожил свой короткий доклад некромант, — Выбитые рода, из которых ранее состоял Касдам, превращали его в крепкое «лоскутное» государство, но теперь всё катится по наклонной. Причем, катится настолько интенсивно, что старания наших диверсантов по стравливанию Должников и местного населения, попросту не замечают. Если, конечно, у шерифа Криггса нет иных данных.

— В основном лишь подтверждения, — пожал плечами я, с удовольствием закуривая после сытного ужина, — Всё, чем мы там занимаемся, лишь имитация полезной деятельности. Не существует никакой пирамиды командования, даже намека на какую-либо структуру отчетности. Касдам был скопищем микроавтономий, а управляющие ими аристократы — не только носителями титулов и крови, но еще и функционерами, а также покровителями своих высококвалифицированных слуг-управителей. Теперь смотрите — наши Аддамсы вырезают оппозицию, так? Так. Эти самые управляющие, счетоводы, бухгалтера, они приносят присягу Алхимику, так? Так…

— Но толку от функционеров, привыкших работать в своих системах, если их, систем, больше нет? — задумчиво пробормотала Эскиольда.

— Никакого. К тому же их тут же принялись грабить. Кормильцы же были и защитниками, — ухмыльнулся я, задавая коварный вопрос, — А хотите узнать кое-что такое, от чего вам всем, за исключением, пожалуй, мэтра Энно, сорвёт крышу?

— Неужели у вас, шериф, есть новость, которая может пролить свет на уязвимости мисс Аддамс? — Энно мне определенно не поверил, — или же вы планируете напасть на Станислава? Есть план?

— Плана нет, — ехидно ухмыльнулся я, — Алхимик безвылазно сидит наверху, его охраняют четверо высокоуровневых кидов с приказом убивать всё живое, что поднимется выше третьего этажа. Кроме двух служанок. Он ни с кем не встречается, никого не хочет видеть, спускает письменные приказы с этими самыми служанками. Точнее, был всего один приказ, о котором я и хотел вам рассказать.

Так как именно мои эльфы занимались тем, что с натяжкой можно было бы назвать «описью и распределением имущества», нам и скинули приказ Алхимика проконтролировать ряд грузов непродовольственного назначения со странно-знакомой мне маркировкой. Нам предполагалось собрать данные о всех портах, где хранится этот груз, а затем послать туда Должников. Последние должны были сопроводить груз к новому месту назначения и… А вот что еще они должны были сделать, мне было не ясно. Однако, по обрывочным комментариям своих коллег, я понял, что эти грузы должны быть доставлены в самые отдаленные уголки Касдама на самых больших его островах.

— А потом я вспомнил, где видел похожие маркировки, — удовлетворенно закончил я, — В Хайкорте на товарах под экспорт. Напомнить вам, что именно производил Хайкорт?

— Хотите сказать, шериф, там зародыши ихорников? — Энно определенно был озадачен.

— Судя по размерам ящиков, указанных в накладной, да. Один в один, — хмыкнул я.

Наша небольшие семейные посиделки погрузились в тишину. Найденное мной штука шокирующая, непонятная, фееричная и… совершенно бесполезная в текущих реалиях. Наши текущие реалии, то есть цели — угробить всего два живых существа. Ихорники, а их, судя по всему, около полусотни, никак и ни на что не влияют у нас, зато вот на архипелаге… особенно если все Должники получили приказ не атаковать этих самых ихорников… Это еще больше хаоса.

— Зачем это Алхимику? — непонимающе закрутила головой полугоблинша.

— Кто его знает, — поморщился я, — Просто сообщите Крюгеру, что у него пять зверьков на острове. Пусть пришибут по-тихому, пока те не отожрались. Поймают какого-нибудь Должника и вынудят охотиться.

Тут я, как выяснилось, ошибался, в чем меня и поправил некромант. Экспортируемые Хайкортом твари сильно отличались от обыкновенных ихорников в сторону повышенной смертоносности, поэтому, если я не ошибся с определением ящиков, то у касдамских эльфов скоро могут начаться дополнительные неприятности посерьезнее предполагаемых. Однако, нам можно было только радоваться, что такой опасный груз переехал с Зонана. И… как уже стало недоброй традицией, мы опять остались у разбитого корыта!

Опять пусто. Ни по Авроре, ни по Станиславу. Даже самые близкие к этим двоим эльфы, собственными глазами наблюдавшие, как безумная колдунья размалывает в кровавую пульпу прежнюю власть, даже они не знали ничего. За семь дней я услышал множество слухов, предположений и сплетен, но ничего, что могло бы пролить свет на таинственную пару Аддамсов. Складывалось впечатление, что они ворвались в Касдам как узкий кинжал в зад беспечного зеваки, а затем, не говоря ни слова, ни полслова, просто засели в своих гнездах, оставив всё чуть ли не на произвол судьбы. И если Суматоха еще что-то делала — ловила и убивала драконов, выращивала каких-то ящеров, то Алхимик… тишина. Даже не было реакции на полностью вымерший Маракат, кроме молча спущенных с поводка кидов. Никакой. Почему я раньше не придавал этому значения?

— Надо прогуляться, — вслух обозначил я своё желание совместить полезное с приятным. Голова отчаянно нуждалась в свежем воздухе после душных кабинетов, душных забот и душных эльфов. Не только, конечно, поэтому, вместо безопасного балкона чета Аккалисов, благородные Флавий и Ампливия, почапали совершать поздневечерний городской променад. Не могут же муж с женой сидеть безвылазно в доме, услаждая себя лишь половым траханием с рабами? Они должны и культурно досуг проводить.

С этим в касдамской столице было напряжно, но всё-таки было. Несколько закрытых улиц в городе охранялись как ополчением из пристроившихся безработных, так и курсирующими вооруженными кидами разных рас. Рожи пришельцев из моего мира, воплощенные Неверящим Богом, были неимоверно скучающими, только вот обманываться их вялым видом я бы не советовал никому. Впрочем, местные и не обманывались, вовсю используя царящую на этих улочках безопасность, чтобы оттянуться как в последний раз!

Пир во время чумы. Эльфы пели, плясали, проедали и пропивали последние деньги, занюхивали и втирали себе в слизистые порошки, проглатывали таблетки, неумело били друг другу морды и трахались в подворотнях. Некоторые, из наиболее смелых, пьяных или больше всего потерявших, вовсю орали, проклиная покойную аристократию, из-за которой всё сейчас катится не пойми куда. Благородные, которых внезапно поубивали на ровном месте, конечно, были совершенно не при чем, но, когда народ останавливала презренная логика?

Мы с замаскированным некромантом тёрлись среди этой публики, периодически останавливаясь у забегаловок и заказывая по небольшой чашечке вина, стоящего тут сейчас как хорошая бутылка выдержанного нектара на континенте. Те, кто не мог себе позволить такой напиток, наливались куда более дешевым пойлом, которое на Касдаме выгонялось либо из скал, либо из морепродуктов, потому как больше ничего не было. В принципе, если бы всё местное веселье ограничивалось только алкоголем, то, скорее всего, город бы сожгли еще до того, как Аддамсы тут всё закрутили, но пиратский архипелаг не зря имел славу столицы наркотиков. Трезвыми по улочкам гуляли только киды. Последним явно хватало свободы от необходимости бегать за тварями по всему миру.

Базилиус сохранял молчание. Голосовые связки некроманта не были переделаны под женский голос, да и их работа могла бы насторожить некоторых особо чувствительных к звуку Должников, поэтому он отыгрывал роль молчаливо следующей за мужем Фатимы. Недолгую, так как шли мы конкретно в одно интересное место.

— Минуточку, уважаемые, — путь в полуподвал, куда я целенаправленно топал, оказался перекрыт худым и печальным эльфом-кидом, — Мне нужно удостовериться, что вы знаете, куда направляетесь.

— Знаем, в «Мир Грез», — коротко буркнул я, сохраняя скучающий и слегка нетерпеливый вид.

— Вы понимаете, что не будете там в безопасности? — равнодушно уточнил эльф, — В этом заведении нет Должников.

— Мы можем за себя постоять, благодарю за участие.

— Я слышал такие слова от многих за последние три недели, — дёрнул щекой эльф, — Но мало кого из тех, кто их произнес, я встречал потом. Это заведение смертельно опасно, особенно для тех, у кого денег больше, чем на пару часов пребывания в нем. А вы производите впечатление именно такого эльфа. Моё дело предупредить.

Затем кид убрался с дороги, позволяя нам пройти.

Что же, внутри не было именно того, ради чего мы выбрали в город, а именно свежего воздуха. Жуткий сбивающий с ног кумар наркотических дымов, невнятные шевелящиеся тени, бормотание, звуки обдолбанных эльфов, нашедших (нащупавших) себе подходящее отверстие у товарища для справления естественных нужд в виде общения и секса. Играло нечто, отдаленно похожее на музыку, звенели колокольчики, а истертые ковры под нашими ногами слегка липли к подошвам обуви.

Чад, кумар и содомия. Ненавижу содомитов. И цыган. Хотя последних в этом мире нет, вместо них гоблины, а гоблины круты. Люблю гоблинов. Особенно женского пола.

Когда-то это был ночной клуб с азартными играми, рабами, извращениями и немалым ценником, но рыночек Зонана сильно сдал позиции, поэтому место превратилось в нечто вроде опиумной курильни. Проталкиваясь всё глубже в обитель дымного разврата, я все чаще спотыкался о валяющиеся на грязном полу тела. Причем, далеко не все они были посетителями, часть определенно являлась обслуживающим персоналом… пока не надышалась испарений. Они были такой силы, что нежелание Должников заходить в вертеп объяснялось более чем просто. Даже меня начинало вести, приходилось торопиться.

О заведении мне рассказали сотрудники в первый же рабочий день. Расхваливали сильно, надеясь, что новый начальник отдела припрётся в эту лютую жуть, да отдаст в ней концы, но тонкий слух мне этот хитрый план изобличить помог. Но я все равно пришёл.

Так и идём, я и замаскированный под женщину мертвец за мной. Тут очень много проходов и ответвлений, самый настоящий лабиринт, полный дурманного дыма. В крошечных комнатах, набитых валяющимися эльфами, на кофейных столиках стоят курительницы и кальяны, но между ними те же виды отвратного самогона с редкими вкраплениями бутылок вина. Нищий пир во время чумы.

Переступаем то ли мертвую, то ли угашенную девушку, лежащую поперек прохода, не заворачиваем к VIP-комнате, а с независимым видом топаем дальше, к подсобным помещениям и кельям для персонала.

— В-вы куда? — вяло и невнятно спросил внезапно вынырнувший из дыма касдамец, одной рукой прижимающий к лицу тряпичную маску. Он щурился и шатался.

— Мы к тебе…, — пробурчал я, угощая охранника прямым ударом в лоб, — В гости.

Ударил несильно, скорее ошеломил, толкая назад из общих коридоров. Дымина тут страшная, даже сами хозяева ничего не соображают, либо сидят в хорошо проветриваемых кабинетах, но рисковать незачем. Допихав ошеломленного охранника до ближайшей комнаты, оказавшейся чем-то вроде гримерки, я двинул ему в пузо, а затем схватил за глотку, ласково спрашивая:

— Куда вы уносите своих мертвецов?

Недолго мучился местный в шерифских опытных руках, благо спрашивал я не великий секрет, а всего лишь место, куда иногда такие как этот эльф отволакивают тех, кто двинул кони у них в заведении. Эльфы худые, плохо портятся, поэтому собирают их тушки с этой делянки всего пару раз на дню, отправляя потом в небольшое кулинарное приключение. Причем, как я с удивлением узнал, задав охраннику пару вопросов, ни о каком насилии в заведении никогда речь не шла. Строго естественно откинувшиеся по кайфу, а что дозы порой бывают передозами, так это в последнее время дело житейское. Килограмм фруктов стоит дороже дозы наркоты, которая позволит неделю блаженно шлепать губами и капать слюнкой на пол. Килограмм эльфятины дешевле, но из него можно и бульона наварить!

С тихим коротким хрустом шеи нашего пленника мы, так ничего друг другу не говоря, двинулись в недолгое, аж на пятнадцать метров, приключение по поиску комнаты с трупами. Разумеется, она была не заперта. На полу валялось семь голых коричневых тел, из которых четверо были женскими, а восьмое, которое принесенного с собой охранника, еще и теплым.

— Ну-с, мэтр, это ваша стихия, — пригласил я некроманта внутрь, — Моя работа здесь завершена!

— Нет, шериф, — еле слышно просипел мой зловещий спутник, проявляя на кончиках пальцев облачка тягучей серой энергии, — Вы участвуете тоже. Закройте дверь.

— Эээ…

Через полчаса, так никем и не увиденные кроме одного невезучего покойника, мы покинем «Мир Грез» через черный вход, а затем, незаметно вынырнув из одного кривого проулка, вновь присоединимся к праздношатающимся эльфам на закрытых улицах Зенона. Неторопливо, важно, слегка покачиваясь, дойдем до дома, где некромант и освободит обоих от излишков украденного в наркотическом притоне, с оптимизмом постановив, что теперь «строительного материала» для обновления нашей маскировки, у него хватит месяца на два. Я, стараясь не думать о смазочных материалах и запасе кожи, который мы утаскивали отнюдь не в сумках (такое Должники могли бы заметить или почуять), буду тщательно делать вид, что доволен, мечтая о бане, в которой бы провел неделю безвылазно. С щелоком, уксусом и парой куриц, дабы регенерировать стертую кожу. Несмотря на все уверения некроманта, что созданный его некропластикой покров никаких следов на мне не оставляет.

— Мэтр Энно, а как насчет устроить еще одну вспышку этой вашей плесени? — с утра спрошу я волшебника, уже готовый выходить на свою службу обществу.

— Это будет нетрудно, — спустя пару секунд задумчиво отреагирует маг, — Но зачем?

— Потому что я очень не хочу дожить до дня, когда нам снова потребуется жир, мясо и эпидермис для обновления некрокожи, — честно признался я, — Если мы не видим, что можно сделать конкретно, так давайте просто добавим больше хаоса. Что-то же должно их расшевелить?

Глава 15

Момент, когда я своими глазами впервые в жизни увидел врага, стал мигом, когда мной же было потеряно малейшее желание его убить. Хотя, если смотреть правде в глаза, я никого никогда и не хотел убивать. Просто считал это нужным.

Станислав Аддамс, этот невысокий лысеющий тип, неотличимый внешне от человека, был стопроцентным мертвецом. Не из породы тех, которые лежат себе на земле, истекая разными жидкостями из естественных и не очень отверстий, а дышащим, говорящим, шевелящимся экземпляром. За всё время жизни в Хайкорте я не видел там ни одного существа, которое было бы более неживым, чем стоящий сейчас перед работниками нашего отдела разумный. И это я говорю о городе, в котором большая часть нежителей была нежитью, сохраняющей эмоции и жизнелюбие только за счет фальшивого сна в разуме гигантского ихорника.

Алхимик стоял в окружении четверки кидов, в том числе и старика Джона, разглядывая трепещущих перед ним эльфов-счетоводов… или просто смотря сквозь них, тут особо было не разобрать. Несвежий наряд, огромные тени под глазами, встрепанные остатки волос, оплавившийся и воспаленный обрубок большого пальца на правой руке. Бывший владыка пиратов не производил никакого впечатления, ровно также, как и его сопровождение. Умом я понимал, что все пятеро являются одними из опаснейших разумных на архипелаге, если не самыми, но никто из них этого не выпячивал. В случае кидов-то понятно, материалы, из которых делается одежда, обувь и оружие, они частенько слишком хрупкие для нашего образа жизни, а «личные» предметы редко блещут внешней роскошью, но Алхимик?

Тому, впрочем, тоже было плевать. Глубоко плевать на жалкое оправдывающееся бормотание пухлого министра, на папки, лежащие на столе. К ним трясущийся касдамец время от времени тянул указующий перст, продолжая выдавать свои невнятные реплики. Я наблюдал за ними с легким отстраненным интересом, стараясь расслабиться как можно сильнее. Получалось без особых проблем. В основном благодаря тому, что под некрокожей у меня была спрятана пара небольших капсул созревшей плесени, а у сидящих дома товарищей уже был четкий план побега на случай, если к ним соберутся в гости. Странно быть спокойным из-за «пояса шахида», не планируя, в принципе, помирать, но и странно не быть к подобному готовым, зная, что такое высокоуровневый Должник.

Я понятия не имел, на что способна четверка, сопровождающая Алхимика, но был железобетонно уверен в том, что они легко его защитят, насколько бы внезапно я не напал. За исключением плесени, конечно. С ней вообще теперь связана одна интересная история…

— Мне это не интересно, — сухой голос владыки Касдама прошелестел по помещению, вынуждая бумагомарак захлебнуться от страха, — Где Виермил, Жерн, Колестан?

— Т-т-т-т…, — заклинило пухлого. И так уже считающий, что вырыл себе яму, бюрократ окончательно впал в ступор. Атмосфера шока, жути и паники в помещении стремительно нарастала, заставляя кидов ухмыляться неожиданному развлечению.

Не всех. Джон уставился на меня. Глаза в глаза. Не знаю, почему этот старик вообще возился с местными, но он регулярно обходил весь комплекс и даже, время от времени, кому-то помогал советом. Чем-то похоже на мою легенду вступившего в должность из-за скуки и однообразия аристократа, но, кажется, не легенда. И сейчас этот престарелый ковбой явно хочет, чтобы я помог блеющему хрен пойми кому, чье имя я забыл, получив должность. Несмотря на то, что этот бедолага у нас чуть ли не в должности премьер-министра. Атмосфера горящего в наводнение борделя способствует.

— Лорд Виермил ил Квар умер от передозировки наркотиком сорок три дня назад, — негромко заговорил я, навлекая на себя взгляды присутствующих, — Лорд Жерн ил Мирс пропал без вести вместе со своей семьей сутками позже. Лорд Колестан ил Трантан покинул Зонан в неизвестном направлении три недели и два дня назад.

— …ты? — невозможно было понять, то ли Алхимик смотрит на меня, то ли сквозь. Он явно нормально не спал уже очень давно.

— Лорд Флавий Аккалис, — кланяться было нельзя, сверлящий меня взглядом старик в шляпе «коровьих мальчиков» продолжал нервировать, в голове было пусто. Оставалось лишь играть свою роль.

— Без «ил»? — бровь Станислава едва заметно дёрнулась.

— Элдосец, — коротко отрекомендовался я. Оппозиционеров в свое время этой приставки лишили. Еще один кирпичик в стену ненависти.

— Нечистокровный? — задал еще один совершенно не относящийся к делу вопрос Аддамс, намекая на мои чересчур широкие плечи, низкий рост и могучую, относительно аборигенов, конституцию.

И оскорбительный, да. Крайне оскорбительный вопрос.

— Заражение источника некротической энергией. В детстве, — максимально сухо прохрипел я, злобно уставившись на Алхимика, — Деградация роста и увеличение объёма мышц связано с…

— …ты выжил, я понял, — Алхимик продолжал на меня пялиться, — Но что ты делаешь здесь, элдосец? В моем доме?

— Наблюдаю из первых рядов за тем, как Касдам идёт по стопам Элдоса, — не стал мелочиться я с ответным уколом, от которого почти весь табун присутствующих клерков задышал через раз.

А куда деваться, если играешь роль заносчивого аристократа? Пусть ничтожного, пусть из самой глубокой задницы этой дурацкой нации, но правила есть правила. По ним я лорд, Алхимик лорд, мы друг другу относительная ровня, оммажа я не приносил. Просто пожухнуть и начать жевать сопли не могу. Тем более, что буквально перед явлением царя народу случилось кое-что такое, от чего нашему склеенному из соплей, дерьма и палок правительству больше не существовать. Поэтому-то все бумагомараки так и трясутся. Уверены, что Алхимик пронюхал, что последние крысы собираются бежать с корабля.

— Может быть у твоей дерзости найдется другое применение, мм? — проглотил шпильку Аддамс, — К примеру, связно рассказать мне последние новости?

— Почту за честь, лорд, — с громадным внутренним облегчением выдал я.

— Идёмте со мной, лорд Аккалис. Предпочту слушать вас без аудитории.

В ближайший гостевой зал, использовавшимся местными как комната отдыха, моментально доставили парящий кофейник совершенно диких размеров. Киды-охранники, организовав мне и Аддамсу по чашке кофе, не чинясь, налили и себе, тем не менее, уважив наравне с нами и Джона. Кид-ковбой хоть и не сводил с меня глаз, но при этом держался заметно более расслабленно чем остальные трое. Немного даже забавное зрелище, так как на работу оружие я не брал, не желая его каждый раз оставлять на входе.

— Слушаю вас, лорд, — выглотав половину чашки едва ли не крутого кипятка, усевшийся в кресло Станислав попытался принять сосредоточенный вид, но у него ничего не вышло. Черты лица замирали, опускали, взгляд рассеивался, даже пальцы на горячей чашке то и дело расслаблялись, он про неё банально забывал.

— Мне нужно знать, с чего начинать, — отхлебнул и я кофе, оказавшийся довольно вкусным и уж точно крепким, — Текущее состояние дел…

— Попробуйте описать всё сжато, а я задам вопросы по интересующим меня темам, — прохладно предложил Аддамс.

Что же, хорошо.

Первое и основное, что напрашивается на язык, это Маракат и Касвилья, два полностью вымерших от неизвестной болезни острова, общей численностью 83 тысячи эльфов. Местные получали доклады по радио о том, как быстро развивается болезнь и какие у неё проявления, загадкой же было то, как она с Мараката, где была первая вспышка, смогла попасть на другой конец архипелага. Итог — паника, массовые беспорядки и…

— На архипелаге практически не осталось судов, способных к длительным морским переходам, — докладывал я, отхлебывая кофе, — Угнаны, разворованы, сожжены…

Дела у касдамцев шли настолько отвратительно, что дальше некуда. Таинственная чума, сожравшая два острова? Война остатков пиратов с кидами? Таинственные убийства по всему архипелагу? Угоняемые суда? Заброшенные водорослевые фермы, требующие ежедневного ухода, начавшие зарастать и закисать? А ведь это тоже катастрофа, причем, без знающего персонала, который неизвестно куда разбежался, вполне угрожающая Касдаму голодом. Как будто этого было мало, еще активизировались и твари, выпущенные дочуркой сидящего напротив меня разумного. Странные чудовища, похожие на крокодилов с длинными мускулистыми конечностями, начали охотиться за эльфами, заглатывая последних целиком, а затем отступая в лаборатории…

— К этому потом! — нетерпеливо прервал мой достаточно сжатый доклад Алхимик, — Что ты знае… что вы тут узнали о резне в ущелье Витчат?!

Ах вон оно что. Вот почему Станислав Аддамс спустился к нам этим прекрасным утром. Должники в комнате тоже проявили повышенное внимание, уставившись на скромного меня жаждущими сплетен блондинками в разгар чаепития.

Что такое Должник? Это машина для убийства чудовищ. Крепкие, быстрые, меткие, агрессивные, с отточенными рефлексами на быструю нейтрализацию любой живой цели. Что есть знаменитые пираты Касдама? Практически тоже самое, только с магией и потрясающими навыками работы в команде. Пожиже, конечно. Толку от них, конечно, мало против кидов, прискорбно мало… но это лишь до тех пор, пока рядом с этими отчаянными парнями, знающими Касдам «от» и «до», не появляется кто-то вроде Крюгера. А этот наш парень умеет любую конфетку превратить в дерьмо. Особенно, когда у него есть успешный опыт подобного и все необходимые ресурсы для превращения.

— Вы слышали про революцию в Эсхате, лорд Аддамс? — спросил я своего врага, пока один из кидов наливал нам вторую порцию кофе. Дождавшись отрицательного мотания головой, продолжил, — Столицу взяли сходу, нейтрализовав расквартированные вокруг неё части военных с помощью всего четырех килограммов хинтаря, распыленных над базами, где квартировали солдаты. У Должников, несмотря на все их достоинства, те же самые слизистые оболочки, что и у простых смертных…

А хинтаря на Касдаме много. Почти три сотни Должников пираты заманили на Элдосе в узкое ущелье, в котором воздух очень весело закручивался в долгой и прихотливой пляске. Предусмотрительные и опытные киды даже поверху пустили следопытов, но никаких признаков засады ими не было обнаружено. Никто не сидел с взрывателями, собираясь обрушить на врага скалы, никто не норовил уронить карателям на голову гранаты и бомбы. Ничего подобного. Просто несколько пакетов тонко помолотого рыжего порошка, оснащенные слабенькими взрывателями. Достаточно, чтобы заполнить всё ущелье хинтарем.

Самое забавное, что среди попавшихся в ловушку кидов было полным-полно тех, кто вполне мог защитить пораженных наркотиком товарищей, так как особо много пиратов на рискованную операцию Крюгер не выделил. Но они, дети Бога-из-Машины, изначально не были ни организацией, ни товариществом. Поэтому, когда крепыши и силачи ломанулись спасать собственные шкуры, потирая горящие лютым огнем глаза и рты, остальные остались позади. Жжение утихомиривалось, наступал отпадный кайф, а вслед за ним приходили добрые касдамцы, несущие с собой не только сабли, пистолеты и магию, но еще и медные воронки. Последние вставлялись наиболее прочным из Должников в естественные отверстия, а затем туда заливалась магия или кислота. Просто, доступно, эффективно. Не зря я рассказал Крюгеру, как собирался залезть в жопу Эскиольду-дракону, чтобы убить того к ядреной матери.

— Лорд Аккалис, — выслушав мою короткую историю, Алхимик даже как-то сильнее вернулся в эту реальность, — Что вам требуется, чтобы наладить производство защитных очков и масок для Должников?

— Ничего. Это попросту невозможно, — тут же легко и свободно ответил я, — Лорд Аддамс, спустись вы на десять часов позже, вы бы обнаружили пустое здание. Мы просто не успели разбежаться.

— Что? — искра истинного удивления пробилась через маску безразличия Станислава.

— Массовая казнь попавших в засаду Должников, что произвела на вас впечатление, вовсе не интересует народ Зонана, — развел руками я, — А вот удачное нападение на караван капитана Раджалоса… совсем другое дело.

Последнего капитана, что поставлял продукты в Зонан. Неравнодушные граждане, психанувшие, кстати, не просто так, а доведенные до отчаяния слухами о тварях Суматохи и криками по радио, повествующими, что на других островах тоже появились людоедские монстры, всё-таки сумели организоваться и взяли огибающий мыс караван из трех транспортников на абордаж. После чего, при полном попустительстве кидов, исчезли числом около тысячи голов в неизвестном направлении.

Если бы кто-то меня спросил, может ли быть ситуация у Касдама еще хуже, мне пришлось бы воспользоваться помощью тех синеватых косяков, которые у нас еще зачем-то остались.

Алхимик смотрел на меня, а я пялился на него. Между нами было… метра три. Делать мне ничего и не нужно особого, просто дать себя убить Должникам, тихо обсуждающим, как им защититься от хинтаря. И всё. Или не давать, потому что это оглушенное жизнью существо меньше всего напоминает того, кто будет настойчиво искать моих дочерей. Забавная дуальность. Что дальше? Попробует приказать кидам заставить эльфов работать за деньги? Так они обдолбаются, терять-то нечего. Кораблей нет, все оставшиеся суда у пиратов, плюс несколько транспортников у Должников. Так что ему остается? Молча вернуться к себе наверх?

— Касдам не производит линз, Грегор, — подал голос владыка Касдама, — Мы почти всё получаем извне. Сейчас с этим проблемы. Вам придётся избегать закрытых пространств.

— Это не выход, мистер Аддамс, — тут же резко и твердо ответил именованный Грегором, — Мы согласны подчиняться вам и мисс Аддамс, согласны выполнять ваши указания, но не будем умирать по вашему слову. Ваш архипелаг буквально делает этот демонов хинтарь! Нам нужна защита!

— Слабо сказано, — хрипло добавил другой из охранников Алхимика, — Вспомните, какие именно маги у касдамцев. Морские. Воздушные. Они умеют управлять ветром. Понимаете, что это значит? Сколько у нас времени перед тем, как они научатся управлять воздушной массой, напичканной наркотой?

«Отличная идея, надо будет передать Крюгеру»

Недолгую тишину прервал я. Безумно интересно было бы их послушать, но что-то мне подсказывало, что чем больше я услышу, тем скорее превращусь в труп. А умирать таким образом почему-то претило.

— Я, с вашего позволения, удалюсь, — встал я с кресла, тут же оказываясь в фокусе внимания всей пятерки в комнате, — Никаких решений предложить не могу, а вот подохнуть предпочту в блаженном неведении, накачиваясь своими запасами вина.

— И наслаждаясь зрелищем гибнущего Касдама, а, элдосец? — негромко задал в пустоту вопрос Алхимик.

— Я для этого и приплыл, лорд Аддамс.

— Что же, иди. Благодарю за беседу.

Уходя, я оказался предводителем буквально всех простых смертных, ожидавших до этого момента непонятно чего. Клерки, аудиторы, новоиспеченные главы отделов, ответственные, заместители, весь оставшийся поблекший цвет касдамской бюрократии рванул с работы. Меня, гордо и спокойно шествующего к выходу, обгоняли, пихаясь и переругиваясь между собой, но никто даже краем пальца не задел страшного и ужасного лорда Аккалиса, ушедшего живым с разговора с Алхимиком.

Это бегство символизировало полный и окончательный конец Касдама как государственного образования. Пока, не считая урона, нанесенного плесенью некроманта, эльфы пиратского архипелага потеряли лишь чуть от своего количества, но самую важную. Аристократию и флот. Осталась лишь большая куча народа, понятия не имеющих, как ему жить. Обгоняющие меня бумагомараки вслух делились планами. В основном их стратегия выживания заключалась в том, чтобы закупиться как можно большим количеством долго хранящихся продуктов, а затем ждать, пока всё не образуется. Большая ошибка.

Я, проведя лишь пару недель в городе, уже отчетливо понимал, на чем основано благополучие местных. Рыба и водорослевые фермы. Если с первым помогал океан, то вот со вторым всё было сложнее. Гигантские подводные плантации бурнорастущих съедобных водорослей нуждались в ежедневном уходе. Очень нуждались, грозя при любом простое превратиться из стройных полей пригодного к пище силоса в огромную зеленую отвратительную закись, спутанную и гниющую.

Это уже произошло на восьми из шестнадцати крупнейших ферм. Голод эльфам грозил в самом близком будущем, но об этом пока почти никто не знал. Обладающие информацией предпочитали помалкивать и втихомолку закупаться продуктами.

Коллапс. Судя по виду кидов и самого Алхимика, почти всё, что я им рассказал, являлось для них новостями, включая даже нашумевшую по всему миру эсхатскую революцию. Какой вывод мы делаем? Станислав совершенно не контролирует ни-че-го. Теперь, с новостями о пиратском хинтаре, даже кидов, напуганных до усрачки возможными магическими атаками с примесью наркотика.

…и не контролировал раньше, вот ведь какая штука. Если подумать.

Это, конечно, плюс. Минус в том, что, судя по его отрешенному состоянию, попытка выпытать какие-либо уязвимости Суматохи ничего не даст даже в том случае, если мы его как-то выкрадем у охраны из четырех монстров, способных переубивать к ядреной матери всё двухсоттысячное население Зонана. И не вспотеть.

За мной даже не следили. В принципе и правильно, а что я такого сделал? По дворцу не шпионил, занимался своими бумажками, да гавкал на подчиненных. Просто попавшийся под руку аристократ, у которого хватило яиц не бекая и не мекая рассказать вышестоящему начальству о глубине выгребной ямы, в которую валится остров. Задерживаться, льстить, что-то просить… не стал. Ну, подумаешь, попахиваю некротической магией, какие еще претензии? Приехал позлопыхать? Так сто лет изоляции и гниения на голом камне элдосских оппозиционеров как бы намекают, что такой порыв естественнен!

Так и дошёл себе спокойно до дома, где, показав нахмуренной Эскиольде несколько знаков, и принялся ждать, пока драконоэльфийка наложит на дом несколько маскирующих слабеньких заклятий шумового типа, чтобы мы могли без проблем посоветоваться.

— …за всё время он не испытал ни единого импульса страха или злости. Ничто, ни одна новость не произвела никакого негативного впечатления, несмотря на их масштаб. Ноль.

— Он мог заранее знать всё, что ты ему рассказал, — непривычно сосредоточенная Эскиольда нервно грызла ноготь, — Просто знать.

— Спуститься впервые за два месяца и устроить проверку одного из чинуш, пусть и наглого? — удивленно поднял я бровь, — Повторюсь — я там именно работал. Перекладывал бумажки, орал на подчиненных. Ни единого вопроса, ни единого шага от места службы. Образцово. Могу ручаться, что привлек его внимание просто тем, что оказался единственным из доступных аристократов. Точнее просто тем, кто мог с ним говорить, а не трястись от страха. Внятно.

— Шериф Криггс прав, — пробормотал задумчиво некромант, — Но тогда можно сделать лишь один вывод — Станислав Аддамс сознательно или нет, но игнорировал происходящие на Касдаме разрушительные процессы.

— Он выпустил ихорников, — напомнил я, — Это не игнорирование.

— Так что будем делать дальше, если наш Должник решил еще немного пожить? — эльфийка нервничала и это было совершенно понятно.

— Шансов убить его у меня не было, только плесенью, — укоризненно посмотрел я на блондинку, — Да и смысла его грохать я не вижу. Алхимик — единственная ниточка к Суматохе, а сам по себе уже никто. Лишь медиатор между Авророй и Должниками. Которые, кстати говоря, не собираются ничего делать.

— Мистер Крюгер передает, что идея управляемых воздушных объемов, насыщенных хинтарем, начала обкатываться пиратами, как только их ловушка в ущелье Витчат сработала. Волшебники утверждают, что способны будут вскоре это повторить где угодно.

— Значит, нам нужно валить, — удивил я окружающих, — Предлагаю на Маракат. Много места, никаких соседей, огромные запасы продовольствия, да несколько радиостанций, чтобы нам не было скучно. Клонам и вашим, мэтр Энно, родственникам, уже можно давать отбой. Пусть плывут туда же, если найдут на чем.

— А мы найдем? — робко спросил Волди, переглядываясь со Стеллой. Полугоблинша здорово уже закисла в нашем нездоровом отшельничестве, поэтому потихонечку разгоралась энтузиазмом при мысли о пиратском острове, набитом гниющими трупами.

— А у нас есть Крюгер, — отрезала эльфийка, оборачиваясь к некроманту, — Ведь… есть же? Мэтр?

— Да, — спустя некоторое время ответил маг смерти, — Он сможет уговорить своих старых «приятелей» нас подобрать, но корабль будет не ранее, чем через двое с половиной суток. И нам придётся найти на чем выплыть за несколько километров от береговой линии Зонана.

— С утра этим и займусь, — решил я.

Идиотское и рискованное приключение, битком набитое разными отвратительными вещами, но совершенно лишенное каких-либо проблесков на надежду… обескураживало. Враги, которые сами себя убивают. Алхимик, выглядящий как несвежий зомби. Должники, запуганные наркотой. Касдамцы, благополучно и самостоятельно устроившие себе будущий голод и вымирание. Что дальше? Суматоха вылетит из лабораторий на космическом корабле, обесценив к чертовой матери вообще всё, чем мы тут занимаемся? Ведь, насколько я разбираюсь в людях, Алхимик выглядит именно брошенным псом. Как будто ему сунули в пасть этот архипелаг как свежую, но совсем не желанную краюху, а сам он, тоскливо смотря вдаль, собирается подохнуть от голода. Просто потому, что давно уже потерял смысл жизни. Прекрасно. Так, нужно зайти к Энно, пусть удалит «капсулы смерти». Необходимость в них явно отпала, а вот в экзистенциальных вопросах личного характера…

Не воюешь ли ты с ветряными мельницами, Магнус Криггс?

Ответ на этот вопрос я получил утром.

Он мне не понравился.

Глава 16

Всю свою «нормальную» первую жизнь я считал себя русским. Не таким, чтобы исконно-посконным, квас, банька, да медведи с балалайками, но с немалой долей гордости, хорошим таким, качественным русским. Советского разлива, несмотря на то, что когда впервые полапал девочку за задницу, Союза давно уже не было. Хорошее, оно ведь не отпускает. Зеленая трава, которую ты помнишь, наливается цветом и свежестью тем дальше, чем больше ты живешь. Наверное, потому что любое дерьмо, что ты периодически хлебаешь, оставляет на душе потеки. Ты тоскуешь не по старым-добрым денькам, а по собственной не изгаженной еще душе.

Однако, был один нюанс. В мой юный мозг, еще в школьные годы, забился американизм, звучащий просто, но неимоверно броско. Гласил он коротко и наотмашь: «дерьмо случается». Это было как откровение, правда жизни, дистиллированная заявка на то, что без «этого» никак и никогда. Смирись, оно случалось, случается и, более чем вероятно, в будущем тоже произойдет. Аналогов в русском языке, достаточных, чтобы грамотно передать эту безнадежную хлёсткость, не было. Увы.

Сейчас, подойдя к воротцам маленького дворика перед узким своим особняком, я смотрел в глаза самого неожиданного из всех возможных визитёров, понимая, что «оно» случилось. Но, как и где — еще было неясно.

— Мне стало интересно попробовать то вино, которым вы, лорд Аккалис, собираетесь упиться до смерти. Угостите? — ровно проговорил Станислав Аддамс, одиноко стоящий перед воротами моего дома и, скорее всего, самолично позвонивший в дверь. В нескольких метрах от Аддамса стоял примитивный, но очевидно очень дорогой автомобиль, за рулем которого сидел ухмыляющийся Джон с сигаретой в руке. Выглядел старик куда живее, чем раньше.

Абсурд происходящего вызвал у меня в мозгах определенное замыкание. Пока тело, источая небывало высокий уровень удивления, всё-таки как-то приглашало своего врага номер один в хату, даже догадавшись по дороге звучно огласить на весь особняк имя неожиданного гостя, разум пребывал в полностью замороженном состоянии. Даже не так. Я, показывая дорогу Станиславу, изо всех сил боролся сам с собой. Все мои приобретенные в этом мире инстинкты орали, требуя нанести идущему за мной разумному смертельный удар. Не потому, что я чувствовал опасность… а потому что уровень абсурда уже выходил за все рамки. Никакого контроля над ситуацией не ощущалось.

Тем не менее, мы дошли до зала. Забавная такая комната, вмещающая в себя один вытянутый стол со стульями на десяток разумных, да оставляющая свободного места ровно настолько, чтобы без конфуза добраться до любого из посадочных мест. Усадив «гостя», я примостил зад напротив него, озвучив просьбу нести вино и что-нибудь к нему. Тем временем, мои напарники, друзья и бывшие коты начали входить один за другим, занимая свои места. Глядя на удивительноспокойные рожи эльфов, я даже чуть-чуть позавидовал.

— Квадра Вожака получает 2 уровня. Текущий уровень — 42

— Квадра Патриарха получает 1 уровень. Текущий уровень — 36

— Квадра Хищника получает 1 уровень. Текущий уровень — 35

На сообщения Системы я внимания почти не обратил, не отводя глаз от Алхимика. Что там за прорыв у меня в потрохах или мозгах случился, вопрос вообще сейчас некритичный!

Вино и бокалы принесла Стелла. Вид у девушки был бледный и испуганный, но руки не дрожали. Сноровисто оформив Станиславу и мне по половине бокала вина, девушка тут же ускакала за дополнительной посудой для остальных присутствующих. Гроза Касдама, обведя нас взглядом, взял свой бокал в руку, а затем прохладным тоном уведомил присутствующих:

— Если я умираю, все в этом здании умирают тоже. Оно окружено Должниками, а у меня с собой бомба.

…и, сделав паузу на пару секунд, отпил вина.

Раскрыть рта я не успел, так как Аддамс решил продолжить. Видимо, вино ему не понравилось совершенно, за что винить, в принципе, было некого.

— Знаете, на чем вы прокололись, господа? — спросил потомок кида, указывая двумя пальцами на Волди и Эскиольду, — В первую очередь, вот на этом. Аристократия на островах Касдама очень… очень серьезно относится к вопросу кровосмесительства. Любого уровня кровосмесительства. Одно из самых больших табу, об этом даже не говорят. Ни один лорд не стал бы держать двух личных рабов-родственников.

— А во вторую, лорд Аддамс? — вопрос я задал исключительно за тем, чтобы остаться в рамках приличий. Иначе напряженно сидящие и молчащие мы выглядели бы… уязвимыми.

— Вы, «лорд Аккалис», слишком слабо меня ненавидели при нашей встрече, — сухо усмехнулся одними губами Алхимик, — Некоторые Должники умеют считывать определенные эмоции и импульсы у окружающих. Элдосец, да еще и проживший всю жизнь почти в грязи, нищий и голодный, воспитанный на рассказах, как прочие лорды загнали их род в ничтожество… понимаете?

Проколы, которых нельзя было предугадать. Мы шли на риск, но не знали, откуда он вылезет нам боком. Это было просчитано и приемлемо, что в итоге и вылилось совсем не в то, что могло. Он здесь, и один.

Я достал сигарету.

— Вам что-то нужно от нас, — негромко произнес Базилиус Энно, даже не пытаясь замаскировать свой голос под женский.

— Возможно, — Аддамс сделал еще пару глотков из своего бокала, продолжив тоном, становящимся все плавнее и эмоциональнее, — А может быть, я пришёл погибнуть в хорошей компании. Что-то мне подсказывает, что в этом зале собрались крайне незаурядные личности. К примеру, эльфы, не похожие ни на одну народность нашего мира. Поверьте, я видел их все. Или вы, фальшивая женщина, которая, как мне почему-то кажется, не имеет почти никакого отношения к мужскому полу. Но мне, прежде всего, хочется узнать — от кого вы?

— А это имеет значение, лорд Аддамс? У вас много врагов, — Эскиольда тоже слегка ожила.

— Никто из тех, кто приходит на ум, не обладает ресурсами, интеллектом и безумием, чтобы послать команду на Касдам в такие сжатые сроки. Тех, кто способен незаметно дойти до меня, пробравшись через пиратов, местных и Должников, тех, кто способен заразить неведомой болезнью два острова, чтобы просто вызвать определенные реакции. Болезнь, координация выживших пиратских команд на Элдосе, хинтарь, проникновение во дворец, идущие покушения на касдамцев, замаскированные под нападения Должников. Последнее бы почти удалось, не проводи ваши агенты эти покушения слишком часто. Все киды Кендры, кроме выплативших Долг, подчиняются мне, а тех, кто выплатил и еще жив, слишком мало для такой акции. Это всё сделали вы. Итак, кто вы?

Напряжение за столом возросло. Мы попросту не знали, какую именно правду отвечать. Её было слишком много, последствия могли быть слишком разными.

— Если я скажу, что драконы — вы поверите? — первой взяла слово Эскиольда, напружинившись, как для броска. Аволдиус, сидящий по левую руку от бывшего старика-агронома, вылупился на подругу с великим изумлением.

Станислав Аддамс молчал, меряя белокурую высокую эльфийку взглядом. Не Умник, но потомок Умника. Успешный, удачливый, сделавший из себя пусть и мрачную, но всё-таки легенду.

— Не поверю, — наконец, отрезал Алхимик, — Драконы ведут себя как огромные испуганные курицы. С колоссальной магической силой, но тем не менее. Я не отрицаю, что вы с вашим блондинистым родственником можете представлять интересы этой расы, но выступать мозговым центром этой операции? Нет. Я видел, как мо… Аврора левитирует туши драконов к себе в логово. Подохли они в открытом и чрезвычайно прямолинейном бою.

Посмотрев на Стеллу, испуганно бегающую по нам взглядом, я ей пальцами показал «кыш-кыш», а затем, чтобы не напрягать сверх меры Станислава, выдал в воздух второй вариант правды:

— Кригстан.

— Господа, вы испытываете моё терпение, — тут же улыбнулся (!) Станислав, — Но я дам вам еще одну попытку перед тем, как мы все дружно растворимся в токсичной взвеси. Очень хорошо подумайте, перед тем как отвечать. И, чтобы вам хорошо думалось, поясню, почему считаю услышанное ложью — да, кригстанцы действительно одни из немногих, кто мог бы провернуть то, что провернули вы, но! Они бы пришли за мной и только за мной. Они бы прислали смертника. Я бы уже был бы мертв, если бы Кригстан хотел именно этого. Но вы, «лорд Аккалис», вы не хотели убивать меня… а значит, речь идёт о Авроре. Я всё сказал. Либо я услышу правду, либо…

Мысли забегали в голове поджаривающимися на сковородке тараканами. Два ответа его не устроили, но третий-то про Незервилль! А что такое этот город? Ахиол, маги и, конечно же, шериф Магнус Криггс. Алхимик получает легчайший намек, что я рядом — мы начинаем радостно растворяться в кислоте или что там у него заныкано. Меня он ненавидит пуще всего, это понятно даже ежу, будь зверек здесь. Я почти уверен, что весь этот его убитый вид сейчас, да бешеная награда на мою голову ранее — это реакция Аддамса на смерть своей безумной женушки. Если слухи про их отношения не врали.

Про такое обычно не врут. Что делать? Сидеть, молчать, курить, надеяться на Энно? Так некромант выживет! Все выживут кроме меня и Стеллы. Волди сойдет с ума? Он тут вообще третий лишний. Размен некроманту вполне выгоден.

А больше на ум ничего не приходит. Прости, Стелла, но, кажется, мы приплыли.

— Хайкорт, мистер Аддамс. Этот ответ вас устроит, надеюсь?

Не так странно, что кто-то сказал правду, как то, что я, Энно, Эскиольда, Аволдиус и даже куда-то шмыгнувшая Стелла ничего не говорили. Я бы даже понял, если бы сам Ахиол решил принять участие в разговоре посредством своей верующей, но нет. Заговорил некто совершенно посторонний, неторопливо сейчас проявляющий себя на другом конце длинного вытянутого стола. Мерцающий воздух потихоньку шёл волнами, постепенно проявляя высокого худого старика в богато украшенных ниспадающих одеждах. Я знал как это лицо, напоминающее своими чертами арабских визирей прошлого Земли, так и этот снисходительный взгляд черных непроницаемых глаз. Огромный крючковатый нос, совершенно не портивший импозантную внешность внезапного гостя, тоже.

— Моё имя Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах, — с достоинством представился удивленному господину умирающего Касдама лучший архимаг Кендры, — Я именно тот, кто спас вашу дочь, Аврору Аддамс… и именно тот, кого она предательски атаковала сразу же, как наши договоренности были выполнены. Неспровоцированный конфликт повлек за собой массовые смерти, разрушения, порчу бесценного имущества и неисчислимое множество других неприятностей, мистер Аддамс.

— И потому вы здесь? — ожил Станислав. Именно ожил. Его кулаки сжались, глаза засверкали, а на губах появилось нечто весьма напоминающее нормальную улыбку, а не посмертный лицевой спазм.

Ну а мы все, за исключением проклятого Базилиуса Энно, который точно был в курсе, просто сидели в шоке, пялясь на мага. Что еще оставалось?!

— Отнюдь, — качнул головой в отрицательном жесте высокий и худой колдун, — Я почти уверен, что мы с вами, мистер Аддамс, в этом доме находимся по одной общей причине. У нас одни и те же цели. Вы пришли сюда, рискуя жизнью, в надежде найти помощь. Помощь в деле, которое не потянет никто на всем архипелаге, за исключением Должников. Но они же… принадлежат к другому лагерю, не так ли?

Тишина была короткой и тяжелой, как падающий на ногу топор. Затем Алхимик осунулся, как будто из него выпустили весь воздух, одновременно выдыхая:

— Аврора…

— Нет, мистер Аддамс, — тут же построжел Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах, — Давайте не будем обманывать и обманываться. Аврора Аддамс, известная как Суматоха, была неплохой шпионкой и диверсанткой, но благодаря своим непроявившимся до конца магическим способностям, а отнюдь не интеллекту. Она стала могущественной волшебницей, когда мы, в Хайкорте, смогли помочь ей стабилизировать Источник. Но… она никогда и близко не обладала знаниями о высшей магии, никогда ей не обучалась, и уж точно не имела планов по созданию других живых существ, не говоря уже о сложных науках. Про схватки с драконами я молчу. Личность вашей дочери давно прекратила быть, мистер Аддамс. Вы, я, да и все остальные — мы здесь собрались для того, чтобы уничтожить то существо, в которое она превратилась. Или же я ошибаюсь?

Здесь должна была быть очередная драматическая пауза, внутренняя борьба на лице вдовца, тончайший едва ощутимый звон натянутой до предела струны… но ничего подобного. Лишь облегчение в голосе знаменитого пиратского лорда, предателя и ученого, с которым он выдохнул:

— Нет! Не ошибаетесь, будьте вы прокляты!

Интерлюдия

Он всегда ненавидел две вещи: ждать и надеяться. Первое слишком скучно, оно буквально душит, вкрадчиво нашептывая тебе о том, как жизнь проходит мимо. Просто, в пустоту, потому что ты сидишь тут такой красивый, бессильный и тупой, ибо не в состоянии придумать, чем заниматься. «Ждать». Омерзительное слово. Второе, которое «надежда» — еще хуже. Означает оно, что ты не просто временно тупой, а еще, к тому же, и сдавшийся. Ты на кого-то надеешься? Значит ты не просто тупой, а еще и смирился с этим!

Должник, которого звали Крюгером, также ненавидел чувствовать себя тупым. Третье уже, если так подумать. Хотя, если говорить о ненависти, то он терпеть не мог целую прорву разной хрени, а уж про разумных и говорить не стоило. Но если вдруг начать, то под номером один у этого кида значился неисправимый и непонятный идиот по имени Магнус Криггс. Особенно его бесило то, что в списках друзей этот же кадр почему-то занимал такое же высокое место.

Плевок был смачным и сильным, но до высокого потолка пещеры так и не долетел, заставляя пожилого касдамского эльфа, щеголяющего немалым брюшком, с испуганным матюгом уворачиваться от своего же «подарка». Забурчав под нос нечто нехорошее, Крюгер, он же Вольт, вытер кляксу слюны подвернувшейся под руку тряпкой, а затем встал на ноги, лениво почесывая бок.

Безделье душило, а от всей этой операции тянуло блевать. Иди туда, не знаю куда, убей того, кого не знаем как, найди еще этого того, найди уязвимости, изыщи ресурсы, а из инструментов у тебя только голая чувствительная жопа, ушибленный на весь женский мозг дракон, еще одна ящерица, не менее контуженная, в щи непонятный некромант, от которого яйца скукоживаются до размеров перепелиных и, под занавес, Магнус сука Криггс, который как мартышка с гранатой и жесткой адреналиновой зависимостью!

Охренительно кровавая мартышка, надо сказать!

Встречающиеся на пути у Крюгера полураздетые эльфы, рассеянно почесывающие себе то одно, то другое, со всем возможным уважением кивали местному боссу. Грязь была местным бичом. Источники в скалах, расположенные поблизости — этого вполне хватало предыдущему Вольту и его небольшой шайки самопальных колдунов. Сотни пиратских морд был куда как перебор. О мытье можно было забыть. О бабах тоже. Как и о нормальной жратве. Всего было впритык.

А этот смазливый говнюк сейчас в Зонане жрёт деликатесы, пока он, Крюгер, тут разыгрывает из себя помесь Горного Старца и не менее горной, только очень грязной обезьяной! Крюгеру остается довольствоваться вяленой рыбой, хорошо хоть лучшими её сортами, самыми жирными, да лепешками из водорослевой муки. Нет, гости ему приглашали на барбекю, но пришлось отказаться, едва не сблевав в процессе. Жареный эльф — это даже для него слишком. Пока. Через месяц посмотрим.

Для местных Вольт теперь легенда. Не просто как раньше, а легендища! Победитель Должников! Придумавший, как их, болезных, гасить! За сегодня на Элдосе троих ухлопали, шесть кораблей пиратских по архипелагу носятся, выменивая и отнимая у местных все запасы хинтаря. Этого рыжего дерьма на базе накопилось столько, что уже всерьез опасаешься, как бы ненароком не закайфовать. Но надо, да. Не ему, им, пиратам. Дурни, правда, понятия не имеют, что будут делать после того, как выгонят Должников с архипелага, но этой счастливой поры собираются травить их замешанной в воздушной магии дурью.

Крюгер одобряет. Должники, с его позиции, уже прошлый век. На Кендре по горло хватает разного кровавого дерьма, норовящего отправить всю цивилизацию в каменный век.

Это бесило тоже. Криггс зациклен на своих «дочерях», Крюгер на Кригстане. Наверное, поэтому они нормально ладили, так как Кригстану было совершенно насрать на двух девок, одна из которых уже мертвее всех мертвых, а вторая вообще непонятно кто. Криггсу же было насрать на всё, включая Кригстан, ему подавай только дочек. Бывшему лысому киду это нравилось, так как позволяло хоть к кому-то поворачиваться спиной, невзирая на все угрозы смазливого гнома запихать ему, Крюгеру, в зад руку.

Доверие — это, сука, ценность. Роскошь. Редкость.

А вот то, что в прекрасной второй жизни, которая грезилась когда-то безоблачной, мирной и счастливой после выплаты Долга, ни хера нет хорошего, доброго и вечного — это подстава из подстав.

Вся надежда была на гномов. Серьезные же парни, ну. Такую империю создали, соседей гнут, систему свою проводят, исправляют местный бардак по мере сил. Круто? Очень круто. Крюгер не раз и ни десять рисковал шкурой за Кригстан. Это вообще для него смыслом жизни стало — помочь превратить горящий во время наводнения бордель местной цивилизации в нечто хоть чуть-чуть приличное. Гномы? Самое оно! Контроль! Порядок! Иерархия! Конструктивизм, мать вашу!

Но потом появляется некромант и говорит: «Эй, я хочу вот этот архипелаг! А знаете, что я могу? Устроить хренову смертельную эпидемию! В любых масштабах! Сдохнут все, кто кашлянет друг на друга!». Что говорит Кригстан? «Хорошо, товарищ! Мы тебе поможем!». И посылают Крюгера помогать злому колдуну убить всех пиратов. Ну а как же, он же честный. Он не будет умерщвлять целые континенты по желанию левой пятки, да, товарищи кригстанцы?!

Охренасоветь. Хотя… на фоне того, что он узнал о драконах? Руки опускаются, товарищи гномы. Прямо в зад! Хочется упороться по мелочи как Криггс, забиться куда-нибудь в дыру и пускать слюни, пока не сдохнешь. Этот мир обречен на дурость. Надо же, драконы, излучающие магию. Контролирующие и ограничивающие прогресс у существующих цивилизаций. Видел он этих драконов!

Курррятник, сука!

Вот что ему теперь тут делать? Ходить по коридорам? Улыбаться? Принимать поздравления от мимобегающих пиратов, слишком тупых, чтобы осознать, насколько быстро на Касдаме воцарится голод? Фермы бухнут! Киснут! Разросшиеся водоросли буквально душат всю жизнь вместе с собой, порождая натуральные подводные болота, полные гнили! Вся эта подводная агрокультура жестко зависима от ежедневной прополки, сиречь сбора урожая! Но нет, дебилы празднуют, улыбаются, уходят в рейды за хинтарем и Должниками, отмахиваются от слов Вольта о том, что нужно срочно найти и согнать крестьян ныряльщиками на еще живые чуть ли не частные плантации!

А в это время отряд отважных обезьян с гранатами крутит вальсы вокруг Алхимика, который, судя по всему, забил надежный и толстый болт на весь Касдам с самого начала. Если не считать ихорников, исправно жрущих крестьян. Хрен с ними, с ихорниками и эльфами, но Криггс в городе? Это всегда не к добру. Вообще… всегда.

Крюгер прекрасно знал, насколько Магнус отмороженный. Тот мог сколько угодно брехать о том, что он мирный и добрый гном, которому для счастья нужен только покой да его девки, но это были враки чистой воды. Лысый (в прошлом) прекрасно видел, что этот Должник просто потерявший покой свихнувшийся тип, ищущий свою дорогу к смерти. Это пугало. Это подкупало. Это заставляло бояться. Мало ли что этот придурок там найдет. Мало ли на что способен его придурковатый приятель, оказавшийся драконом. Мало на что они смогут уболтать некроманта, испытывающего к Криггсу (некромант!) искреннее уважение! Вдвоем с этим кидом они перевернули страну, а что могут той командой?!

Хотя нет, он же тут! В пыли, дерьме, хинтаре и пиратах, которые опять жрут, суки, эльфов! Что они там без Крюгера сделают? Только взорвут что-нибудь или переубивают всех.

Чувствуя, что слишком накрутил себя, Крюгер, развернувшись на пятке, поспешил назад, почти туда откуда пришёл. Мало что ему, как главе горных магов, удалось отстоять перед ордами новоприбывших гостей, в итоге пожертвовав им даже своих подчиненных, но внутренние покои самого Вольта он отстоял, неизысканно послав даже старых приятелей украденного тела, норовивших отжать просторные хоромы загнанного в угол товарища под общественные капитанские нужды.

В этом оазисе покоя, куда доступа не было никому, у Вольта была тишина, покой и Дитрих. Последний был контрабандой протащенным желтоглазым и отличным мужиком в придачу, несмотря на то что портил Крюгеру нервы транслируемыми ему новостями от основной группы. Но сейчас шпион/диверсант/революционер от Дитриха плохого не ожидал, так как последний сеанс связи был вчера. Правительство, точнее та придурковатая стихийно образовавшаяся шарага, что была у Алхимика вместо приличного офиса, самым ожидаемым образом распалась, замаскированный Криггс был удостоен беседы, но выкрутился. Все кончилось относительно хорошо. Крюгер организует экстракцию, вся эта шайка-лейка свалит в тихое место, а сам бывший лысый хоть пару ночей поспит спокойно. Надо только подождать еще около полутора суток, пока нужный корабль подойдет достаточно близко.

Дитрих, как обычно, сидел на кровати, только вот вместо перелистывания книг, которых у Вольта была внушительная коллекция, почему-то бездумно пялился своими желтыми светящимися глазами в никуда. Поначалу пребывающий на нервах Крюгер не придал этому значения, заходя в палату с громкими нецензурными словами, предвещающими его скорую психическую реабилитацию с помощью собеседника, мягкой наркоты и пары заначенных бутылок хорошего вина, что хозяин держал для особых случаев, но продолжалась эта идиллия недолго. Кид в образе Вольта буквально споткнулся на ровном месте, когда желтоглазый, поворотив к нему голову, не спросил очень серьезным тоном, не знает ли Крюгер алкоголя или химии, способной подействовать на живого мертвеца. Ну или хотя бы магии какой?

Можно светлой, можно причиняющей боль.

— Друг, что с тобой?! — прохрипел вытаращивший глаза от изумления Крюгер.

— Точно нету? — с неприкрытой надеждой спросил Дитрих, грустно покачивая головой. Убедившись, что даже такой незаурядный разумный как Крюгер не владеет желаемыми навыками и знаниями, желтоглазый пожаловался, что даже сам Базилиус Энно, только что вышедший с ним на связь, ничем не может помочь своему верному слуге. В плане лишения или помутнения сознания, конечно же. А оно надо.

— Зачем?! — издал крик души бывший лысый, полный подозрений, что ответ ему сильно не понравится. Даже, скорее всего, он так фалломорфирует с этого ответа, что прежним больше не будет никогда.

— Ну ладно, — прямо как живой вздохнул зомби, — Хоть на тебя полюбуюсь. Не одному же страдать. Значит, слушай…

Глава 17

Они были прекрасны, все пятеро. Настолько, что я не мог заставить себя их коснуться, взять в руки, снять с крюков, где они висели. Мне даже этого не хотелось. Все равно бы не смог выбрать один. Такое вот огорчение, слегка смазываемое возможностью полюбоваться.

— Я бы на твоем месте на них не пялился. Вызывает очень уж обоснованные подозрения, — насмешливый мужской голос, раздавшийся из-за спины, стал для меня заслуженной неожиданностью, — Несмотря на то, как ты выглядишь. Хотя нет, именно благодаря тому, как ты выглядишь.

— А ты старый, — обернувшись, сказал я банальность прямо в ухмыляющуюся рожу кида Джона, — Обосраться какой старый. Стоит только подумать о том, что такой возраст ну никак не совместим с незакрытым Долгом…

— И что? — мертвоглазый старик разулыбался еще паскуднее, на что уже мои губы сложились в нечто столь же отвратительное, как и его оскал, — Возраст — это не имя. Не слава. Не память.

— Думаю, у тебя этого добра куда больше, чем нужно для долгой и спокойной жизни, однако ты здесь, и я здесь. И мы, в общем-то, собираемся сдохнуть рука об руку.

— Говори за себя, малец.

— В жопе у себя мальца поищи, старпёр. Я видел её в деле еще тогда, когда она была просто сильной дурой.

— Много ты видел в этой жизни, придурок наивный. Сосунок.

— Лучше прекрати кряхтеть и помоги разобраться во всем этом дерьме. Ты явно здесь бывал и перещупал уже всё это богатство.

— Ладно, уж, — сдался старый кид, выуживая из нагрудного кармана мятую и кривую сигарету, — Что тебе нужно, господин Флавий?

С трудом вновь уведя взгляд от пяти старрхов, красующихся на стене, я вяло махнул рукой в сторону остального добра, наваленного в оружейной.

— Два полуавтоматических пистолета, крупнокалиберные, желательно парные. Автомат. Сабля у меня своя. И… патроны. Алхимик говорил про патроны.

— Видел я твою саблю. Хорошая штука. Что же, давай посмотрим…

В оружейной пиратского лорда было очень много всего. Колющие и режущие орудия морского промысла терялись на фоне богатейшего ассортимента трофейных пистолетов, ружей, дробовиков и прочих прелестных образчиков самого уникального характера. Большая часть развешенных по стенам предметов были «личного» качества, но было и кое-что получше. Правда, бродящему среди всего этого изобилия старпёру было сугубо фиолетово на интересные «свойства» и «качества» магических реликвий. Джона интересовал калибр. Специальные патроны, разработанные давным-давно Станиславом Аддамсом и воплощенные его помощниками, подходили далеко не к каждой игрушке.

— Никаких фокусов…, — бурчал себе под нос старый Должник, — Никаких экспериментов. Разрывные. Старые добрые разрывные. Тебе и мне. Остальным бронебойные, не доверяю я нихера вашему стаду. Разрывным попасть нужно правильно, нормальный не сумеет, а ты… должен по идее. Любитель орочьих ножей. Херов. Вот, лови.

Мне в руки прилетел кусок металла в форме пистолета весом с пару кило. Оттянув затвор, я заглянул внутрь, увидел ожидаемую пустоту, отпустил. Отщелкнул магазин, полюбовался на его пятку. Могучая пятка. Такой можно по голове насмерть отоварить. Посмотрел свойства. Обычное «личное» оружие, укрепленное, слабо поддается износу. Но, кстати, нехило потрёпанное временем. Калибр миллиметров девять, что вполне нормально как по меркам Кендры, так и Земли.

— Кучность дерьмовая, — хмыкнул я, намекая, что едва ли не кустарное производство этой дуры нормальную баллистику не выдаст.

— Это в голове у тебя куча дерьмовая, — фыркнул кид-пенсионер, — Ты жопой слушал про разрывные боеприпасы?

— Сам стреляй из этого хлама, — решил вслух я, — А мне что-нибудь полегче и бронебойное, раз уж пошла такая пьянка.

— Нет уж, возьмешь его, — уперся дед, перекидывая мне еще один ствол, — Ну и вот это.

— Ты мне еще обрез этот сунь…

Ворча и переругиваясь, мы копались со старым кидом в оружии как два оголодавших пса в брюхе у околевшей коровы. В итоге мне всё-таки всучили тот обшарпанный здоровенный ствол, а вдобавок я еще откопал нечто, вполне сопоставимое по размерам с этой пушкой, но чуть ли не по-женски красивое и хромированное. И легкое. Слишком легкое для стрельбы массивными разрывными снарядами, но великолепно подходящее для огня бронебойными. Не парные, конечно, но, когда я нормально стрелял парными? По-македонски лупят только позеры, а я уважаю парные пистолеты лишь потому, что их два! Когда первый ломается или теряется, можно вести огонь из второго, вот такая вот должниковая мудрость. А уж просрать ствол для меня легче чем высморкаться.

Вдобавок Джон мне нашёл автомат. Массивный, крепкий, с укороченным стволом, буквально идеально подходящий для стрельбы в помещениях. Что добавляло прелести этому оружию, одним из его свойств была низкая нагреваемость ствола. Можно было бить длинными очередями. Сам же кид остался при своих двух револьверах, правда, увешавшись патронташами до такой степени, что на него дышать стало боязно. И то пока не вспомнишь про то, что все эти патроны — разрывные, то бишь натурально взрываются при попадании в какую-нибудь хрень.

Последнее было, кстати, вопросом максимально актуальным, так как сражаться мы собирались с «какой-нибудь хренью». Ей, этой хрени, заочно предписывалась трудноубиваемость, сила, скорость и умение сливаться с местностью. Как минимум.

Проще говоря, мы готовились идти убивать Суматоху. Или то, что от нее осталось. Или то, во что она превратилась. Тёплой компанией из всех нас, плюс сладкой парочки из Джона и Алхимика. Минус Стелла. Та за рулём. Ах да, и ат-Мансипах. Как они нас с Энно развели! Как курей!! Архимаг чуть ли не с самого начала болтался где-то рядом, совершенно незаметно!

Вот такая вот компания.

А кого еще мог позвать с собой Аддамс? Преданных им пиратов? Или кидов, подчиняющихся Авроре? Поэтому он и рискнул жизнью в своеобразной попытке найти союзников. Умник лысеющий.

Он слишком поздно понял, что его обвело вокруг пальца существо, вышедшее из лаборатории Хартила ил Шаадора. Паршивая игра в воскресшую дочь, резня аристократов Касдама, установление власти Алхимика, всё это нужно было занявшему тело Авроры лишь затем, чтобы выиграть время. Закопаться в лабораторный комплекс Алхимика, подчинить его себе, приспособить для своих нужд. И, попутно, дополнительно -обезопасить себя от возможной координированной атаки. Всё первое время Суматоха исправно отвечала на послания отца, даже помогала ему понять, как можно управлять Должниками. Даже выдавала последним отдельные задания Станислава.

А затем связь оборвалась. Сначала Аддамс подозревал, что обрыв произошел из-за нападения драконов на лабораторию, но вскоре ему уже доложили, что та практически не пострадала. Так он и остался в золотой клетке, обведенный вокруг пальца тварью, поселившейся в теле его дочери. Бессильный, ничего не понимающий, лишенный малейшего смысла жить. Особенно после того, как Должники тайком начали охотиться на пиратов, а те тут же обвинили во всем своего бывшего командира.

— Ну конечно, дирижабль, — пробормотал я, нагруженный боеприпасами как сволочь, глядя, куда меня привёл Джон, — Почему бы и нет, да? Ну мы же посреди океана, архипелаг, корабли и всё такое, но нет, нам нужно лететь на дирижабле к логову той, которая сбивает драконов.

— У тебя что, боязнь дирижаблей? — хмыкнул старый кид, груженый не меньше меня.

— Нет, они меня просто достали.

Загружаясь в очередное летающее корыто, выглядящее, правда, как прекрасный современный транспортник, буквально писк моды и технологии, я, под счастливый щебет Заграхорн, раздающийся по всем потрохам судна, думал о том, что Кендра меня достала. У этой планеты (или жизни) был талант доставать и разочаровывать. И повторяться. Последнее бесило особо. Волшебный мир? Да. Магия-хренагия? Да. Драконы, эльфы, гномы, прочие дерьморасы? Сколько угодно, да еще и перемешанные между собой так, что чистопородных почти не осталось. Но все это искажено, густо замешано на человеческом сволочизме и лишено малейшего ореола романтики и приключений.

Все между собой воюют, конфликтуют, грабят, обманывают и предают. Умом я понимаю, что происходящее более чем норма, само человечество на Земле было ничуть не лучше в 1800-1900 годах. Также была грязь, голод, кровь и дикарство, может быть, только труба пониже и дым пожиже за счет более четкой дифференциации боевых потенциалов. Магия и технология сильно размыли на Кендре эти рамки, сделали разумных… менее разумными.

— Вот скажи, Джон… что заставило тебя взяться за старое? — докопался я до кида, с кем распихивал набранные боезапасы по оружейке дирижабля.

— В смысле за старое? — пробурчал тот, делая вид, что не понял.

— Ты определенно был на пенсии, — задумчиво уточнил я, — Много лет. Сидел где-то в теплом местечке, на своей вилле и чем-то вроде этого. Курил хороший табак, пил хорошее бухло. Драл местных девок. Может быть, даже раскачивался на своем этом гребаном кресле. Кайфовал, в общем. Но вот ты тут. Мне интересно, что заставило тебя поднять жопу.

— Я тебя вообще-то шлепнуть могу… как муху, — задумчиво пробормотал кид, пытаясь понять, куда можно повесить патронташи, — Ты в курсе?

— Думаю, если напряжешься, то сумеешь не только всех за секунду на борту положить, но еще и посрать сходить. И сигарету выкурить, — доверительно поведал я страшному деду, — Потому и спрашиваю, какого полового органа такой как ты заперся в это захолустье. Мне интересно.

— Ладно, тогда баш на баш. Я отвечаю тебе на этот вопрос, а ты мне рассказываешь, какого лешего размахиваешь своими яйцами перед мордой льва. Это не про меня, если что. Чхать я на тебя хотел. Обычный придурок. Много таких видел. Но вот то, что ты здесь…

— Я тебя понял. Но тогда между нами, девочками.

— Заметано. Погоди, ты всё-таки упёр ста…

— Да плюнь, — махнул вороватый я рукой, — Неужели думаешь, что Станислав вернется и будет проводить ревизию? Вышибет себе мозги прямо там. Ну, может, попробует нас грохнуть, если как-то прибьем Суматоху, а это вряд ли. Так вот, Джон, у меня есть дочери. Две. Приёмные. Понял?

— И ты шер… Понял. Ну что же, пацан, я тебя даже зауважал слегка. Только вот мой ответ тебя не обрадует. Мне просто стало скучно, отправился посмотреть мир, увидел у знакомого интересную движуху, протянул руку помощи. Такие дела.

— …то есть, старый мамонт пошёл искать свою долину смертной тени?

— Я еще тебя переживу, мелкий говнюк.

— Скорее всего, ты как раз и зажигал в свое время с тем самым знаменитым Аддамсом, предком Алхимика, ага? Ну и, увидев, что его потомок не полное чмо, решил впрячься... ага?

— Заткни пасть, а то переживу прямо сейчас. Слышу, как твои дылды ругаются, иди разберись.

Оказывается, что если драконий клон в обличие прекрасной эльфийки не трахать физически, а поиметь так, как это сделали король некромантов и архимаг, то она становится невыносимо стервозной, злобной и коварной. Не то чтобы я не понимал чувств этой зайки, но вот женскую привычку срываться на тех, кто не может дать сдачи — ненавидел всегда всеми жабрами души! Высунувшись из летающего корыта, и не обращая внимания на удивленно слушающего Алхимика, я покрыл Эскиольду отборнейшим матом за то, что она на ровном месте докопалась до Волди. А потом, когда она попробовала завизжать на меня, посоветовал пойти, уединиться и подрочить. В ответ на это белокурая красавица решила жмыхнуть по мне заклинанием, но растерялась, метко получив по лбу пачкой брошенных мной сигарет.

Мир и порядок были восстановлены. Вскоре, мы уже собрались в тесной кают-компании, решая сложную задачу — штурмовать ли подземную цитадель-лабораторию, ранее принадлежавшую Станиславу с ходу, либо попытаться сделать что-то с энергетической магистралью, питающей этот комплекс энергией. Либо попытаться нарушить целостность комплекса, расколов с помощью магии скальную подушку, на которой и в которой находится здание так, чтобы океан начал его затапливать. В каждом из вариантов были свои плюсы и минусы.

— Есть шанс, что она по-прежнему моя дочь! — резко отрубил Алхимик, выслушав предположения, — Я хочу еще раз поговорить с ней. Убедиться. Кроме этого, хочу напомнить, что был свидетелем, как она стирала эльфов в порошок одним движением брови, а здесь присутствующие господа ей проиграли в схватке. Наш шанс должен опираться на внезапность. Если мы дадим Ав… ей понять, что идём с недружественными намерениями, то она нас уничтожит.

— На этот раз мы готовы, — ровно проговорил Энно, переглянувшись с архимагом.

— Нет, вы не готовы. Я расскажу вам о том, что случилось на Касдаме, после того как она… изменилась. Но сначала желаю перекурить. И не здесь.

Одного я Аддамса оставлять не захотел. Может, наитие, может и нетерпение узнать что-либо о Суматохе, к которой мы внезапно оказались максимально близко, но я поперся за ним, на ходу доставая собственное курево, возвращенное после удара об эльфийку. Наверное, не стоило пытаться схитрожопить и прикуривать на ходу, отворачиваясь от люка, через который наружу шествовал Алхимик, пропуская внутрь сквозняк, потому как опасность я вовремя не заметил.

Там, где разумные, всегда есть такие эмоции, как ярость или страх. В случае же Зонана, я слишком привык к этим цветам. Несколько загруженных бумагами дней во дворце заставили меня буквально абстрагироваться от эмоций, которыми был наполнен город. Перестать их замечать, погрузившись в новую роль.

— И чего тебе…, — начал раздраженно Алхимик, разворачиваясь ко мне. Получилось лишь наполовину, затем движение стало неконтролируемым по причине постороннего характера. В плечо пиратского лорда воткнулась пуля, щедро разбрызгивая его ярко-красную кровь. Звук выстрела я услышал только потом.

Но не осознал.

Зато действовал на автомате, рванув вперед, несмотря на следующий чрезвычайно удачливый выстрел, угодивший мне прямиком в лицо. Успел дотянуться до падающего Станислава, хватая его за плечо, зашвыривая к себе за спину. Отмечая по ходу, что вторую пулю он получил в живот. Еще не видя атакующих, не понимая, что происходит, я уже тащил из кобуры легкий серебристый пистолет внушительных пропорций, которому даже еще не дал имени. Готовился стрелять.

Секунда, может даже чуть меньше.

И я стреляю.

Целей было много, буквально прорва. Пылая серым и алым, они, эти цели, толпились, мешая друг другу прорваться на полетную площадку дворца. Счастливчики, успевшие первыми, тут же вставали, паля в белый свет как в копеечку из пистолетов и автоматов. Целились они в меня, а я в них. Обычные, простые, самые что ни на есть обыкновенные и примитивные касдамские эльфы. Не пираты, ни убийцы, даже не солдаты. Простые смертные. Даже гражданские.

Почему они здесь? Наверное, потому что Алхимик отправил всех своих Должников на улицы, не желая, чтобы кто-нибудь услышал о его планах или увидел наши лица. Для подстраховки. Мало ли какая связь у Суматохи с Должниками? Как могли простые граждане, а может даже и бывшие работники дворца, проигнорировать такое событие? Ведь в гаванях комплекса могли быть корабли, а на его летных площадках дирижабли…

Я пошёл вперед, стреляя по эльфам и получая пули в ответ. Больше ничего не оставалось, нужно было стать для них самой привлекательной мишенью из всех возможных, что удалось без всяких усилий. Рвущаяся из недр дворца толпа, по крайней мере те, кто меня видели и могли поднять оружие, тут же принялась радостно осыпать меня пулями. Хорошее прикрытие для Алхимика, имеющего сейчас для меня едва ли не самую большую ценность из возможных. Минус? У меня всего два запасных магазина.

Последняя пуля красиво выбивает мозги орущему эльфу в довольно богатом наряде. Совершенно естественным движением мой палец отжимает язычок, позволяя опустевшему магазину выпасть, а вторая рука тащит новый из-за пояса. По мне стреляют, много и часто. Попадают, конечно же, потому как иду, не останавливаясь. То есть приближаюсь, становясь все более удобной для попадания мишенью, к тому же единственной. Дальше приходится бежать, одновременно срывая со лба здоровенный шмат отвалившейся некрокожи. Убивая еще двоих придурков, зачем-то пытающихся добежать до воздушного судна мимо меня, я ускоряюсь еще сильнее.

Красное впереди круто замешивается с серым, когда атакующие видят мою «облагороженную» физиономию. Не обращаю внимания на вопли и визги, методично стреляю по толпе, с каждым попаданием переводя ствол на следующего клиента. В голове только одна мысль — сначала потратить патроны, затем рукопашная. Плохая будет рукопашная, сабли нет, старрха нет. Впрочем, это же эльфы. Хватит и моих гномьих ладошек.

Получаю в грудь из дробовика. Стрелок успел дёрнуть за спусковой крючок уже после смерти. Везет сегодня на попадания в головы. Набираю в грудь воздуха и угрожающе реву, продолжая стрелять. Без слов. В меня. Стреляйте в меня. Бойтесь меня. Бегите.

Наверное, со стороны это выглядит дико эпично. Один эльф против целого стада таких же, только худых и недокормленных. Они стреляют, у него исправно портится шкура, летят её ошметки и брызги черной крови, но он всё равно идёт вперед. И убивает, убивает, убивает. Идёт по прямой, помня, что точно за его спиной должен валяться ценный свидетель. Некоторые из его противников жалеют о своем присутствии на летной палубе, они хотят уйти, убежать. Но им некуда, так как народ, желающий покататься на дирижабле и посмотреть другие страны, продолжает прибывать снизу.

Стреляю, стараясь попасть так, чтобы бронебойными пулями зацепило сразу нескольких, насквозь.

— Должник!! — визжит наиболее умный, пытаясь рыбкой нырнуть вниз по ступенькам, заполненным касдамцами, — Это Должник!!

Вопль тут же подхватывают другие. Это они поняли только сейчас. А раньше, после первых попаданий, о чем думали? Насколько приятен касдамский ветерок на этом открытом месте?!

Идиоты, думаю я, основательно избитый пулями и оттого злой, с десяток секунд догадаться не могли. Хотя бы на пять раньше, тогда бы паника отлично бы помогла, но и так неплохо. Делаю последний выстрел, тут же выпуская из рук пистолет, отработавший своё. И перехожу на бег, моментально сокращая те метры, что остались до толпы раненных и начинающих паниковать эльфов, понявших, во что они вляпались.

Не будь я так взвинчен и встревожен за Алхимика, то, наверное, даже преисполнился бы гордости за свою необыкновенную мощь и силу. Руки, ломающиеся как спички, тела, в которых остаются глубокие вмятины от одного несильного удара, плоть, расползающаяся в моей хватке. Это было бы почти весело. Крики, красное и серое, выстрелы в упор. Пули — это плохо, это больно, но они не пробивают кожу. Синяки ерунда. Как мощны мои лапищи!

Эльф, попав мне в ногу из револьвера, визжит, щелкая без толку спусковым крючком, барабан его оружия уже опустел. Я коротко бью его под нижнюю челюсть, деформируя лицо и кости черепа. Затем бью второго, орущего, размахивающего ножом почти вслепую. Резкие экономные удары. Хватать уже бесполезно, я покрыт кровью с ног до головы, все скользкое. Вмятина напротив сердца, разумный, выпучив глаза, оседает. Быстро оглядываюсь, попутно делая нечто похожее на лоу-кик. Удар переламывает колено еще одному бедолаге, который оказался ко мне слишком близко.

Оценка. Мои действия успешны. Внимание вторженцев целиком и полностью сосредоточено на мне, в сторону дирижабля никто не стреляет, никто не бежит. Более того, я стою на ступенях. Что за адский грохот? Почему больно? В меня стреляют из автомата, снизу. Пару раз попали по яйцам, из глаз сыплются искры. Может быть, даже что-то отстрелили. Не могу соображать от боли, нужно исправить. Как? Есть один способ…

Вокруг полно живой плоти и крови.

Остановка на лестнице с перекусом в виде подвернувшегося под руку касдамца оказывается большой ошибкой. Пока я жадно глотаю кровь у конвульсивно поддёргивающегося тела, некоторые из тех, кто по каким-то причинам еще не удрал, стоя внизу, заканчивают плести заклинания. Хорошие, серьезные заклинания боевого плана.

Магия бьёт в меня и в мою жертву. Первая порция — это невидимый удар, сбивающий меня с ног и вжимающий в ступени вместе с булькающем о чем-то своем телом. Сильно, ребра хрустят, ушибленная о камень голова разрывается вспышкой боли. Второй куда хуже. Синяя полупрозрачная энергия, выглядящая как газированная морская волна, одним махом обдирает кожу у моей жертвы, расплескивая её клочья, и пробует сделать тоже самое со мной.

Не знаю, насколько удачна эта попытка. Наверное потому, что схожу с ума от дикой, совершенно безобразной острой боли. А еще ничего не вижу. Совсем ничего.

Ослеп.

Прыгаю вниз. Сразу же, бездумно, как только отпускает первое из заклинаний. Каким-то участком сознания понимаю, для чего это делаю, ведь получены травмы, а они исцеляются поглощением живой крови. Она есть внизу, значит нужно вниз. В неловком полете, под глухие испуганные крики удачливых магов, чувствую, что зрение не единственная потеря. Левые нога и рука отказываются работать. Мелочи. Потому мелочи, что силы у моей оставшейся в строю ноги, несмотря на то что я только что хрястнулся на ступеньки всем телом, вполне достаточно, чтобы пихнуть меня дальше. Сразу. Пусть по жесткому каменному полу, пусть сдирая кожу о него, добавляя в всверливающийся в мозг оркестр новые пронзительные ноты новой боли.

Пусть. Это не первый и не второй раз. Решение известно — добраться до чего-либо живого, дергающегося, вопящего и ошизевающего от страха, а затем запустить в него зубы. Мои очень особенные зубы, способные разгрызть почти всё, что угодно. Превратить организованную плоть в сочащиеся нужной жидкостью ошметки. Выпить. Исцелиться.

Решение всех проблем. Сейчас эти решения еще живы, еще кричат, еще стреляют. Я же слегка повременю. Прыгну, дёрнусь сначала на того, кто пытается проговорить сложный и явно не слишком привычный ему речитатив. Свалю завывшего разумного, выдрав из его ноги кусок плоти, пригну голову, по которой звонко и зло щелкают пули, воткну пальцы прямо в грудь оплошавшего мага, подтаскивая его к себе рывком, а затем вопьюсь зубами в горло, разрывая последнее одним движением нижней челюсти.

Мне нужна всего лишь пара глотков. Следующую пару я сделаю уже на другом горле.

Знакомый процесс.

Глава 18

— У нас был величайший архимаг всех времен и народов, не менее великий некромант, потрясающе умный пиратский лорд, обосраться какой мощный кид, два драконьих клона, битком набитые мудростью и магической силой, а также ловкая и меткая полугоблинша в дирижабле, в котором, между прочим, естьпулеметное гнездо со снаряженным и готовым к бою орудием. Вы знаете, господа, что всё это значит? — вопросил я воздух, — Именно то, о чем вы, скорее всего, уже догадались. Можете пройти все вместе или порознь, как вам соблаговолит, на толстый гоблинский хер! А утвердившись на этом органе, обретя, так сказать, фундамент, можете высказывать мнение о моем поведении в бою, общей эффективности и благоразумии в любые уши, которые захотят воспринять эту информацию! Мои же оставьте в покое!

— Слышишь…

— Эскиольда, иди в жопу, нетраханная ты овца! Вы не сделали ничего. Совершенно ничего, кроме того, что догадались заткнуть Аддамсу лишние дырки, а затем чуть не убили меня своими заклятиями парализации!

— Ак…

— Ни-че-го!

— Да ты на нас чуть не кинулся, урод-скотина-тварь-безумная!!!

— Кулак в жопе…

— Всё, уходим, уходим!! Лежи, мать твою!

— И принесите мне кого-нибудь живого! — гаркнул я им в след, откидываясь на подушки. На соседней койке спал Алхимик, забинтованный и обложенный сонными заклинаниями так, что его состояние скорее напоминало кому. Правда, я его не видел, нечем было. Глаза, мои прекрасные, но чересчур сложные глаза, росли медленно.

Куча гениев, а толку нет ни до боя, ни во время, ни после. Ладно у меня на всё про всё ушло минуты полторы, из которых минута прошла там, внизу, на ступеньках, но, чтобы не иметь в загашнике ничего, чтобы быстро поставить на ноги продырявленного разумного? Абсурд. И эта еще… ну так бесит. Был дед, вредный дед, подлый, с мерзким характером, но и с яйцами! А теперь это какая-то… блондинка тупая. Стелла ей сто очков форы может дать хотя бы тем, что молчит, когда надо!

Тогда всё вышло паршиво. Оставь Аддамс хотя бы двух паршивых Должников караулить главный вход, мы бы без всяких проблем улетели. Он же, в принципе справедливо опасаясь, что у любого из выданных дочерью помощников может оказаться обостренный слух, выгнал всех к чертовой бабушке куда подальше. Зонанцы, предварительно уже расстроенные моими сбежавшими бывшими коллегами, решили, что ранняя птичка червячка склюнет. Таких умных оказалось неприятно много. Станислав получил два скверных и опасных ранения, оболочка дирижабля с сотню дырок от пуль, а я возможность устроить очередную бойню и новую порцию непередаваемых ощущений заживого освежеванного и ослепленного. Плюс попытка трахнуть в мозг от её высочества Эскиольды, оказавшейся вопиюще бесполезным активом. Бесполезна и вопиюща, вот так.

Далеко с пропускающей оболочкой мы улететь не могли, но на короткий вояж хватило. Всего лишь с пару десятков километров над совершенно непригодной как для жизни, так и для путешествий сушей, представляющей из себя почти голую скалу, разрезанную глубокими ущельями. Прямиком к стоящему на скальном же мысе дворцу, давным-давно выстроенному для династии ил-Шаадоров. В главное логово покойного Механика. Хорошее, уединенное и, что куда важнее, не разграбленное место, где наша полугоблинша может залатать оболочку.

Без глаз лежать мне возле дрыхнущего Аддамса невыносимо скучно, поэтому я, вытерпев всего один день, встал и начал заниматься выеданием нервов у окружающих. Бродил, щупая стены руками, выбешивал народ едкими комментариями насчет их приспособленности к активным боевым действиям. Какое-то оправдание собственного бессилия в инциденте, когда был ранен Алхимик, было лишь у Джона, затащившего то ли босса, то ли друга под защиту корпуса посудины и тут же приступившего к борьбе за его жизнь, здоровье и запас крови. Остальные лишь суетились рядом, никуда не собираясь лезть, так как никто не лез к дирижаблю. Кстати, это случилось еще до того, как я дошел до рукопашной, но не суть.

Маги и эльфы потерпели моё бурчание, но недолго. Отобрав у Стеллы замазку и вынудив её продемонстрировать экспресс-курс по латанию оболочки, они хором выпнули меня и её на миниатюрный пляж у подножия горы. Там девушка, бурча и пыхтя, долго драила меня с помощью песка и морской воды, а затем, передохнув, пробурчала что-то глубокомысленное из разряда «да пошло оно всё к такой-то матери», взялась пользовать сексом. Я, впрочем, не остался в роли пассивного наблюдателя, вскоре ответив ей всей накопившейся в чужой шкуре взаимностью, пока полугоблинша не попросила пощады. Правда потом, лежа рядом со мной на песке и уткнувшись мне носом в шею, она грустно спросила, почему всё… так.

Ответ на это у меня был готов давно. Выкристаллизован, так сказать.

— Знаешь, чем взрослые отличаются от детей? — спросил я её, тут же сам и отвечая, — Ничем. Они те же дети, только уже хлебнувшие дерьма. Это им не понравилось, но они научились с этим жить. Что-то делать, что-то не делать, понимаешь? Ты раньше летала на одном дирижабле, теперь уже знаешь их штук пять. Общее понимание эти калош повысилось, да? Но если тебя посадить на мостик большого железного корабля… помнишь, нас на такой Крюгер заманил? Вот…

— Я не смогу ничего, — пробурчала мне в шею красноголовая, — Совсем. Ну, может…

— Не может. Не сможешь. Весь твой опыт, вся твоя «взрослость», связанная с дирижаблями, гроша ломаного не стоит, когда речь заходит о военном морском судне. Максимум компас узнаешь. Там даже роли пилота нет, целая команда этой галошей управляет. Но… ты можешь взять ствол, воткнуть в спину капитану, и вынудить его отдавать нужные тебе команды. Это, по сути, единственный способ для тебя, для меня, для Волди… сдвинуть этот корабль с места. Понимаешь?

— Ты хочешь сказать, что мы как дети?

— Ты не ребенок, ты младенец. Ребенок — это я, который уже понимает, что нужно делать всё для достижения цели, потому что если ты останавливаешься, тормозишь, размышляешь, пытаешься выбрать лучший путь, то тебе просто откусят жопу. Или снимут кожу. Или лишат зрения. Аддамса подстрелили, потому что он просто не подумал. Застрял в шаблоне, в привычке, в иллюзии, что его боятся настолько, что он может остаться во дворце один и никто туда не сунется. И чуть не сдох. Вы же затормозили, потому что были банально не готовы к такому развитию событий. Подвели меня, себя, всех.

— А ты устроил… устроил!! Такое!

— Резню, мясорубку, жесть. Знаю. И что? — я поморщился от отвращения, — Сначала я сделал дело, защитил нашего информатора, защитил дирижабль. А затем выживал. Не понимаешь? Я пытаюсь тебе объяснить, что в незнакомой ситуации взрослый человек почти ничем не отличается от ребенка. У него нет наработанных решений, он в растерянности, он медлит. Прямо как вы. Кто медлит, тот умирает. Мы еще живы. Не благодаря вам.

— Мы не Должники…

— Вы говнюки. Даже не так. Вы избалованные младенцы. С вас никогда не сдирали кожу, вы никогда не теряли глаза и конечности, не выковыривали из себя пули, не жрали разную дрянь, чтобы выжить. Не знаете, что такое настоящая боль, просто потому что ваши тела недостаточно прочные и живучие, чтобы познать все её грани. И действия мои оцениваете по-говнючьи, с точки зрения нетронутых детишек, видящих только последствия, к которым они, опять же, никогда не были готовы. Впрочем, ты это сама подсознательно понимаешь, иначе бы ко мне не прикоснулась…

Ну разумеется, она расплакалась. И даже прощения просила. Так и пришлось вслепую трахать и вслух прощать, пока полугоблинша не наладилась заснуть на сыром холодном песке. Пришлось гнать её в дом с наказом прислать сюда с утра Волди с удочкой и сетью. Что найдут, с тем и гнать. Иной живности, кроме морской, здесь поблизости не было.

А сам я остался валяться, заложив руки за голову и наслаждаясь вынужденной беспомощностью. Это было даже приятно — в кои-то веки ощущать зависимость от других.

Книжные и киношные герои — сплошная брехня. Не просто вранье, а бред сивой кобылы, завернутый в сочащуюся розовым мерзким сиропом фантазию. Фехтование? Красивая перестрелка? Рукопашный бой с ударами, блоками и уворотами? Может вам, блин, еще и сальто крутануть? Ни хрена это не так. Свалка это, тупая свалка или тупая перестрелка, где ты используешь лишь чуточку мозгов, отдавая всё на откуп инстинктам и ярости. Ничто не спасет от града пуль, кроме шкуры кида. Ничто не излечит твои раны кроме мерзкой, теплой, но такой необходимой крови. Не думай, реагируй. Не выбирай, как покрасивее воткнуть нож в противника, резани его куда придётся, потому как со спины может подбираться уже другой. Или два. Или пять. У тебя не бывает времени на оценку ситуации, на красивые жесты, на элегантные решения. Его не бывает часто даже на то, чтобы оглянуться по сторонам.

Грохот, крики, кровь. Наитие. Понимание, что если ты в этом придурке не будешь делать дырку, а оторвешь ему нижнюю челюсть, то он своим ужасным видом, хрипя, булькая и размахивая руками, нанесет куда больший психический урон остальным. Простая арифметика, простая логика, простое решение. Простое ханжеское брюзжание мерзкой волшебной блондинки. «Варвар», «зверь», «мясник», «потрошитель», «каннибал». Это всё из-за того, что я устроил там внизу, среди копошащихся, стреляющих и завывающих от ужаса эльфов, не успевших удрать. Без кожи, без глаз, лишь с одной рабочей ногой и рукой… Не эстетично, видите ли. Плохой Магнус, фу таким быть.

Приняв твердое решение, что если Эскиольда еще раз попробует до меня докопаться, то кулак в одном месте станет неминуем и плевать на обстоятельства, я заснул сном человека, обладающего чистейшей совестью.

А с утра пришёл Аволдиус, принявшийся ловить мне рыбу. Бывший кот вытягивал здоровенных жирных селедок, похожих одна на другую как две капли воды, а затем совал их мне в руки. Я за несколько движений потрошил рыбу, выдёргивая из нее всё ненужное, а затем зубами сдирал мясо с костей и кожи, тут же его проглатывая. Пару рыбин, «приготовленных» таким образом, передал товарищу, который с немалым удовольствием их ел точно таким же образом, что и я. Правда, первые полтора часа такого времяпрепровождения Волди почти ничего не говорил. Как стало понятно позже, собирался с духом.

— Магнус, я хочу… посоветоваться. Выслушаешь?

— Почему нет? Нам, кажется, вряд ли кто-то здесь помешает.

— Именно так. Скажи, ты помнишь Аркадию?

— Неожиданное начало. Помню. Но что именно ты имеешь в виду?

— Кем она была для желтоглазых Незервилля, — предельно серьезным голосом продолжил Волди, — Они буквально жили в ней, когда засыпали в реальности. Как думаешь, могли местные разработать такую магическую технологию с нуля?

— Не знаю, — несколько заторможенно среагировал я, — Хайкортцы были способны на очень много, я и одного процента всех чудес города не видел…

— Да, но не создать целый виртуальный мир в разуме совершенно чуждого всему живому существа! — уверенно отрезал Волди, — Виртуальный… ты понимаешь это слово? Хорошо. Эта магия, эта технология… заклинание, считай чем хочешь. Она принадлежит нам, драконам. О нем мне и нужно тебе рассказать.

Рассказ занял порядка двадцати минут, за которые были выловлены и сожраны еще три килограммовых рыбёхи. Я уже смутно мог разглядеть солнечный свет и тьму морской воды, но не придавал этому значения, целиком сосредоточенный на рассказе Аволдиуса. Дракона, предающего драконов. Не в смысле чего-либо серьезного, а скорее лишь по сакральности тех знаний, которыми он в данный момент делился.

— То есть, если убрать весь пафос, все эти магические термины и прочую космогонию, — попытался я вслух скомпилировать всё, что успел понять, — То вы всей расой провели некое «Воплощение», переведя свои разумы частично в состояние магического живого роя?

— Не совсем верно, но близко, Магнус. Сейчас объясню в терминах, близких к твоему прошлому миру. Я… вспомнил кое-что.

Интернет. Драконы, начав расселяться по различным мирам, изобрели интернет. Сначала это была магическая система мгновенной связи, где каждый представитель вида работал как приемник, коммутатор… да и всё прочее, включая программное обеспечение. Естестественно, подобная нагрузка ни одному нормальному существу не понравится, поэтому, в попытках «автоматизировать» чудовищно сложное и многосоставное заклинание, позволяющее чешуйчатым обмениваться посланиями, они и изобрели… нечто.

Сначала оно работало как надо, но зачем останавливаться, особенно когда магическая сила всей расы получила возможность роста? Нет, мы будем усложнять и совершенствовать это, пока оно не станет неотъемлемой частью нашего нового существования! Так и вышло. Натуральный магический интернет, где можно было обмениваться мыслями, знаниями, а потом уже и воспоминаниями. В котором можно было творить миры и жить в них, покидая свою громоздкую и слишком энергозатратную форму. Остановись они на этом, все повернулось бы иначе, но тогда, тех самых первых создателей «Воплощения», вовсе не интересовали игры и придуманные миры. Их, вечных, мудрых и чудовищно сильных, интересовали пределы, которых может достичь совокупная сила всей расы. Последствия своих действий они осознали слишком поздно.

Что-то пошло не так. Точнее, всё пошло как надо, когда драконы поняли, что они могут не просто отправлять свои воспоминания кому-либо из своих, но и хранить их в этой магической сети. Та, под влиянием сотен тысяч мощнейших источников магии, в скором времени перестала зависеть от мозгов самих драконов, стала автономной и полноценной внематериальной конструцией, предоставляющей своим создателям новую возможность. Избавление от обрыдлых воспоминаний, копящихся веками. Ощутить вновь непривычный вкус свежего мяса в пасти, оплодотворить самку как в первый раз, полететь… что это значит для вечных существ? Возможность жить, не становясь безразличными старыми ящерами, засыпающими на сотни и тысячи лет просто от перегрузки разума.

— То есть, вы изобрели магический интернет, а затем с его помощью стали жизнерадостными дебилами, постоянно скидывая в него воспоминания? Сознательно?! — максимально ядовито спросил я, пытаясь рассмотреть рожу эльфа, — Ты вот сейчас серьезно?!

— Иди ты на хрен, Криггс, — с достоинством парировал бывший кот, кидая в меня трепыхающейся местной треской, — Вы, люди из того мира, точно такие же, я знаю. У вас тоже был аналог нашей сети, пусть и примитивнее на порядки порядков. Он вас изменил, сделал эгоистичнее и холоднее. Получив возможность просто общаться с теми, с кем вам приятнее, вы, люди, перестали обращать внимание на собственных соседей. Хотя нет, вроде бы даже на всех, кто был бы не угоден в вырытой вами уютной нише. И вы такие далеко не одни во Вселенной. Меняются масштабы, а разумные… они никогда не меняются! Кендра этому живое доказательство!

— Эмм…, — озадачился я, застигнутый врасплох самой длинной из слышанных мной цитат бывшего домашнего питомца, — Ну… Ты прав, наверное? Просто я от высшей расы вечных магических существ ожидал большего, чем узнать, что они деградировавшие магические придурки, боящиеся умнеть.

— Большего? — устало фыркнул Волди, вытирая руки, — Ну вот тебе большее. Аврора Аддамс сейчас — это аватар Бога-из-Машины. А сам этот бог, Магнус Криггс, он есть частица того общего «Воплощения». Отделенная, обретшая полноценный разум и самостоятельность. Мы создали его в своё время, чтобы он придумал, что делать с Древними… а он теперь убивает нас, драконов.

От такого откровения у меня брови попытались уехать на затылок. Я даже как-то отключился от реальности, слыша лишь плеск волн, да чувствуя овевающий затылок ветерок. Даже во рту привкус от рыбьего мяса исчез куда-то.

— Знаешь, Аволдиус, — наконец, прохрипел я, — Ты был не прав. Разумные существуют всякие и разные. А вот дебилы… дебилы никогда не меняются.

Мы молча посидели некоторое время. Тело, постоянно получающее хоть и слабую, но устойчивую подпитку живой плотью, залечивало повреждение ударными темпами. Я курил, а Волди говорил. Рассказывал мне свою проблему, свой вопрос, с которым он ко мне пришёл. Слушая его речь, ставшую сбивчивой и неуверенной, я понял, что несмотря на воскрешение Аволдиуса, мой старый добрый четвероногий приятель не собирается подыхать как личность. Может быть, как раз благодаря своим появившимся проблемам и нужде в товарищеском плече.

Назад, в крепость покойного Хартила ил-Шаадора, эльфа, освободившего меня от ошейника Неверящего Бога, я уже поднимался сам, отчетливо видя, куда ставлю ногу.

В самом имении мы решили задержаться. Во-первых, на этом настаивало большинство, дырки в организме продолжающего оставаться беспамятным Аддамса зарастали с трудом, а тащить ключевого персонажа раненым в логово Суматохи было глупо. К счастью, в подвалах Механика и в закромах памяти Энно содержалось достаточно разного, чтобы произвести с помощью ат-Мансипаха нечто вроде эликсира, ускоряющего обменные процессы организма. Было еще и, во-вторых, и в-третьих, но имело уже отношение к подготовке самого налета. Или визита. Без Станислава в этом мы определиться не могли.

Само воздушное судно, залатанное еще в первые сутки, подверглось нападению Заграхорн. Полугоблинша, чересчур близко к сердцу воспринявшая мой выговор, совмещенный с вытрахом, обуялась милитаристическими наклонностями и наварила на корыто еще два пулемета, снятые с другого цеппелина, скучавшего в местном ангаре со спущенной оболочкой. Подстрекаемая Джоном, она даже попробовала создать нечто вроде бомбы, но в результате резкого воспламенения припасов лишилась бровей, ресниц и большей части волос. Остатки мне пришлось добривать, обильно смачивая переднюю часть черепа всхлипывающей подружки свежесозданным эликсиром. Сильных ожогов у девчонки не было, но вот моральный удар, нанесенный зеркалом, в котором она увидело лысое и крайне лопоухое новое амплуа… Утешать пришлось долго.

На следующее после внезапного облысения утро, Стелле предоставился повод дополнительно сбросить стресс. Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах, дополнительно укрепивший заклинаниями корпус и оболочку дирижабля, попросил полугоблиншу проверить управление модернизированного транспорта, сделав над бывшим гнездом ил-Шаадоров несколько кругов. Выполняя маневры, Стелла заметила целый флот рыбачьих баркасов, идущих с океана прямым курсом на мыс Механика. Их было около полутора десятков, битком набитых вооруженными касдамцами.

Возможно, они хотели проплыть мимо. Может быть, шли к другому острову, полные надежд на лучшую жизнь. Или, к примеру, учитывая, что все поголовно были вооружены, просчитали куда ушёл дирижабль, хотели его отбить… ну или хотя бы пограбить знаменитую крепость бывшего председателя совета Касдама. Неважно, в общем-то, потому что Стелла Заграхорн мои уроки не только услышала, но и восприняла всерьез. У полугоблинши был магически укрепленный дирижабль и три орудийных гнезда с установленными на них тяжелыми пулеметами…

Мы, вооруженные подзорными трубами (не я, конечно, зачем мне с моими-то глазами?) наблюдали, как Стелла превращает баркасный флот в обломки. Действовала она на удивление грамотно, сначала просто-напросто разбив все суденышки вдребезги. Затем, на пару десятков секунд прекратив стрелять, она сбросила что-то с борта. Это нечто грохнуло настолько хорошо, что взрыв был без труда услышан и даже рассмотрен даже с расстояния в пару километров. Закончив «глушить рыбу», лысая полугоблинша не угомонилась, а принялась кружить на месте бойни, время от времени постреливая вниз из винтовки.

А затем полетела назад, к берегу. Встречать вышли все, кроме Аддамса, разумеется.

Из входного люка девушка вышла бледная как капуста, на подгибающихся дрожащих ногах, с дрожащими плямкающими губами. Увидев меня, почти упала, бросаясь навстречу, схватившись мертвой хваткой за рубаху. Я поддержал, обнимая героиню за талию, даже попробовал улыбнуться. Стелла, молча поглядев пустым взглядом на меня чуток, пробубнила нечто вроде «я тебя пппп-пнимаю», а затем, потянувшись за поцелуем, смачно обблевала меня с головы до ног. Не разжимая рук, сведенных судорогой.

Эскиольда ржала так, что не удержалась на ногах. Ей вторил басовито подхихикивающий Джон. Лейлуш, аристократично поморщившись, отвернулся и зашагал в здание, а Волди, приложив руку к лицу и как-то подозрительно дёргаясь, крабом начал отползать с поля моего далеко не человеколюбивого в данный момент зрения.

Но ругаться на героиню дня я все равно не стал. По крайней мере, она избежала процедуры в будущем — я планировал заставить её убить какого-нибудь негодяя. Ложкой. Разумеется, строго в воспитательных целях.

Обитель Механика, как и вынужденная остановка оказалась для нас настоящим сокровищем. Мы пополнили запас патронов для пулеметов, приготовили несколько взрывчатых сюрпризов, не говоря уже о найденном мной ящике гранат, ат-Мансипах подготавливал что-то своё, но большей степени, по его словам, связанное с личной защитой. С магом я, кстати, тоже перемолвился несколькими «ласковыми» словами, но тот меня отбрил, заявив, что лично он никоим образом и никогда не упоминался в наших планах, а следовательно, какие-либо претензии к нему я выдвигать права не имею. Никакого. И вообще он тут в тандеме с Базилиусом Энно, а остальные могут идти лесом, нюхать фиалки. Прошлось заткнуться и идти.

Затем настал день, когда разумные с медицинским образованием сказали своё веское слово, признав состояние Станислава Аддамса восстановившимся до приемлемого уровня. Я на этом событии не присутствовал, укатив на лодке со Стеллой и Волди охотиться за черепахами, но вернувшись, почувствовал общую атмосферу деловитых сборов, от чего и отправился на поиски некроманта, с которым у нас оставалось одно незавершенное дело.

— Мэтр Энно, — воззвал я к мертвецу, склонившемуся над какими-то исходящими паром сосудами в полутьме лаборатории, набитой печами, атонаторами, гудящими вытяжными шкафами и странными приборами, — Я могу вас отвлечь?

Лаборатория была тут здоровая, квадратов на двести места, вся сплошь забитая разным научных хламом да отвратительными химическими ароматами. Еще и темно было, как в заднице у гоблина, но, скорее всего, потому, что Энно свет особо не требовался. Неживой маг просто забыл его включить.

— Нежелательно, шериф Криггс, — неторопливо проговорил живой мертвец в обличии касдамской эльфийки, внимательно следя за сосудами, — Но можно, если ваше дело не терпит отлагательств. В последнем я сильно сомневаюсь.

— Мне нужно возобновить маскировку, если мы собираемся будить Алхимика, — решил объяснить я свою потребность, — Думаю, это важно.

— У нас нет материала, шериф. Совершенно.

— И… я узнаю об этом только сейчас? Пару дней назад у нас была в шаговой доступности целая куча материала, благодаря Заграхорн.

— Да… вы правы. Но теперь его нет.

— И что это значит? — язвительно поинтересовался я у определенно не желающего отвлекаться некроманта, — Мне как минимум требуются линзы на глаза, лицо могу закрыть и маской. Иначе мы рискуем так ничего и не узнать.

— Вы слишком поздно спохватились, шериф, — ответствовал мне маг смерти, — Теперь придётся импровизировать…

— Как? Выдрать себе глаза? Или бежать искать мешок, в котором я проковыряю дырки? Так ведь не поможет! — равнодушие живого мертвеца, вполне обычное для Энно, касалось всегда только эмоций. К вопросам по делу Базилиус всегда относился внимательно. Но сейчас… это было странно.

Странности, впрочем, имеют обыкновение проясняться.

— Поздно, шериф… под этим словом я имел в виду не здесь и не сейчас, — наконец, оторвал взгляд от своего варева Энно, взглянув мне в глаза, — Мистер Аддамс в курсе вашего инкогнито.

— Да, Магнус Криггс, я в курсе…, — из тьмы и пара позади некроманта выступила человеческая фигура в странном балахоне, закрывающем её с ног до головы, оставляющем снаружи лишь раструб вычурного противогаза, да руки в тяжелых длинных перчатках. В них, в этих самых руках, этот некто удерживал на длинных щипцах тигель с чем-то булькающим и пахнущим как сожжённое в нефти дерьмо.

Голос принадлежал Алхимику. Его эмоций я не видел.

Полная пустота.

Глава 19

— Я рисковал жизнью, терял кожу и глаза, чтобы сохранить ему жизнь, а вам было лень убирать дерьмо и поэтому вы его будили? Ежедневно? Втайне от меня? Красота.

Есть такая поговорка: «С такими друзьями и врагов не надо». Наверное, её можно соотнести к этой жизни. Вообще, я считаю полной дуростью нашу солянку могущественных идиотов, которые спотыкаются на каждом шагу за счет того, что так и не выбрали себе лидера. Не претендую на это место, нет ни таланта, ни опыта, ни желания. И понимаю, почему не претендуют остальные. Правда, от этого не легче.

Пока я валялся на пляже, а затем был занят хозяйством, эти умники (исключая Волди и Стеллу как чересчур близких мне персон) решили, что рисковать благорасположением дуэта из Алхимика и старого кида им не стоит. А вот мной, в случае чего, можно и пожертвовать. Конечно, подобный удар в спину случился не сразу, а после того, как раненый Аддамс, которому втайне от меня давали проснуться, не стал спрашивать о некоем Магнусе Криггсе, уверяя, что если его работодателям-касдамцам известно о местонахождении этого замечательного Должника, то шансы приблизиться к Суматохе существенно возрастут. Ибо этот замечательный парень не только нужен самому Станиславу, дабы выдрать из него внутренности, но и очень… очень сильно интересует то существо, кем стала Аврора.

Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах и Базилиус Энно решили, что овчинка стоит выделки, а возможные преференции риска.

И теперь я, сидя внутри дирижабля в полной готовности к высадке, не только испытываю глубочайшие сомнения в большей части команды, но еще и вынужден терпеть пронзительный взгляд сидящего напротив Аддамса, рассматривающего меня как тигр ободранную оленью тушу. Теперь, после того как он снял свой странный изолирующий скафандр из алхимической лаборатории, я его эмоции начал видеть. Надо сказать, что серого цвета страха в них не было.

— Сделка есть сделка, — послышался ехидный голос старого кида, наслаждающегося зрелищем, — Вы не причините друг другу вреда, пока мы не разберемся с Авророй. Гарантом этому являюсь я.

— А когда разберемся, то ты попробуешь меня убить, — равнодушно кивнул ему я.

— Попробую? — седая бровь ковбоя собрала морщины на его коричневом от загара лбу.

— Мало ли, — пожал я плечами, — Раньше это ни у кого не получалось.

— Сначала Аврора. Потом всё остальное, — выдохнул Алхимик, продолжая меня рассматривать. Просто так, делать ему все равно было нечего. Острая фаза осознания моего существования в шаговой доступности прошла у владыки Касдама еще в замке Механика, когда Джон популярно ему объяснил, что я, прикрывая дирижабль, подвергся магической атаке, буквально меня освежевавшей. И воспринял это если не как норму жизни, то как неприятный, но привычный инцидент. Алхимик впечатлился и пересмотрел приоритеты обратно. Сложно доставить страдания тому, кто к ним так привык. А без них — ну какая это месть? Я его понимаю.

Суматоха папу сильно обидела, не отозвавшись на его послания, в которых он передавал что ранен и нуждается в помощи разного толка. Поэтому мы уже сейчас готовимся к тому, что будет всё по-плохому.

Стелла высадила нас за несколько километров до лабораторного комплекса, на берегу уютной дикой лагуны. Там, под сенью скал, я получил частичное удовлетворение, глядя, как уже Аддамс и Джон в свою очередь смиряются с неприятными сюрпризами — в лагуне нас ждали семеро желтоглазых Хайкорта в толстых неряшливых накидках из шкур морских обитателей и шесть клонов Эскобара Мадре. Все, кто успел прибыть вовремя на зов нашего некроманта, пока мы сидели в цитадели Хартила ил-Шаадора. Впрочем, сюрприз был проглочен без особых трудностей, в том числе и мной. Много не мало.

Когда тебя обнимает лысая полугоблинша — это слишком смешно, чтобы чувствовать трагический момент расставания. Ну, она же всхлипывает, уши от этого дергаются, бьют тебя по щекам. Еще и на шее висит. Вообще такие момент не понимал. Чувствуешь, что надо там по плечу потрепать или по голове, или хоть по чему-нибудь потрепать, а затем отодвинуть и уйти, но не понимаешь — а когда трепать? Оно висит и сопли пускает, а ты стоишь как идиот и думаешь «пора?», «не пора?», «достаточно?».

— Так, хорош, — наконец, убрал я от себя зеленую плаксу, — Ты вообще ссаться от счастья должна, что в ту жопу не лезешь. У тебя есть Ахиол, значит всё будет нормально. Просто жди нас здесь. Если все будет плохо, он скажет тебе, куда лететь.

— Уэээ…уу.., — ко мне тянули ручки с явным желанием оставить побольше соплей на коже брони. Пришлось дать по заднице, а затем, развернув взвизгнувшую девушку, подтолкнуть к пилотскому креслу, сопроводив жест комментарием, что уже если она выросла настолько, чтобы класть эльфов сотнями, то пора уже начинать себя вести как взрослый человек. Хоть и лысый.

Гневный вопль в спину, как и брошенная (специально мимо) маслёнка, заставили меня улыбнуться. Прости, Стелла Заграхорн, но мне куда важнее поставить точку в происходящем, чем все эти наши отношения. Я слишком сосредоточен на Алхимике и Суматохе, чтобы хотя бы дать себе в них разобраться. Тем более, что мы снова идём почти в неизвестность.

Станислав Аддамс знал очень многое и не скрывал ничего. План своего убежища-дома, все магические проявления, которые демонстрировала его дочь, все её фразы, малейшие реакции, что он с жадностью умалишенного впитывал, не выпуская своего изменившегося ребенка из фокуса внимания. Всё это он поведал нам. Мы знали, что идём к аватару Бога-из-Машины, знали, что он занят чем-то в этих подземельях. Чем-то связанным с драконами, Древними, ихорниками и даже простыми смертными. Но конкретно? Ничего.

Это и предстоит выяснить.

Спрыгнув на песок, я поправил шляпу, передернул плечами, заново привыкая к весу старрха, уютно устроившегося у меня между лопаток, сунул в рот сигарету и зашагал вперед. На меня смотрели трупы, одержимые разумами некромантов, клоны эльфов, одержимые разумами драконов, два великих мага этого мира, один знаменитый пиратский лорд, да его спутник, которого лично я подозревал вообще в весьма специфичном происхождении.

Отличная компания. В такой и сдохнуть не стыдно.

Выстрелил я, не доходя до всех этих прекрасных разумных. Здоровенный, тяжелый и угрюмый пистолет, названный мной «дурой», содрогнулся в руке, выпуская разрывную пулю. Та сдетонировала сочной красной вспышкой на отвесной скале, вдоль которой шёл подъём наверх. Пораженная по центру тела прозрачная тварь, потерявшая солидный кусок плоти размером в четверть вытянутого туловища, тут же шлепнулась вниз, исходя скрежещущим визгом. Упав с высоты почти в пять метров, она начала конвульсивно дёргаться, размахивая длинным и опасным на вид хвостом, продолжая визжать. Шкура существа пошла мутными пятнами разных цветов, сменяющими друг друга.

Наш отряд тут же ощетинился оружием.

— Этот тут был один, — пояснил я, подходя к группе, — Наблюдал.

— Ты уверен, Криггс?! — нервно поинтересовалась Эскиольда, глядя на продолжающую дёргаться тварюгу чуть ли не пятиметровой длины. Умирала ящерица с большим трудом, несмотря на то что уже пару раз зацепила передней лапой собственные потроха, вытянув часть из них наружу.

— Да, их маскировка против моего зрения не работает. В глаза так и бросаются.

Больше всего зверюга походила на крупного, хоть и худого аллигатора, отрастившего себе длинные когтистые конечности, явно свободно держащие вес рептилии, да и хвост тоже был изменен, напоминая скорее конечность ящерицы, длинную, гибкую и опасную. Еще одним нехарактерным изменением было брюхо или, если быть точным, вся нижняя часть твари. Вместо гладкой, желтоватой чешуи там сплошными рядами шли расплющенные присоски, напоминающие таковые у осьминога. Сейчас, когда зверюга уже начала отдавать коньки, все эти ряды присосок сжимались и разжимались в такт слабеющему дыханию. Зубы твари в её здоровенной пасти были куда меньше, чем можно было ожидать, а вот вывалившийся язык наоборот — толстый, мясистый, длинный.

— Интересное существо, — заключил Энно, — Создано, без всяких сомнений, искусственно, на уровне, о котором Эйдиус Доннорифт мог бы только мечтать. Полноценный продуманный организм.

— Значит, мы точно имеем дело с Неверящим Богом, — хмуро подытожил архимаг, извлекая из нагрудного кармана нечто вроде гравированного металлического диска и начиная с ним что-то делать.

— Мистер Криггс, возглавите нашу экспедицию? — улыбнулся Джон, внимательно следя за вроде бы околевшей тварью, — Я на них успею среагировать, но только если они будут хоть немного двигаться.

— Шериф Криггс, попрошу, — ухмыльнулся я своему будущему убийце. Краем глаза успел заметить, как лицо Алхимика перекосила краткая судорога.

— Ну конечно…, — протянул почти не издевательски старик.

С точки большей части норм моего старого мира, все мы, собравшиеся в этой уютной лагуне над трупом огромной крокодилоящерицы — не достойны жить. Вообще. Каждый из нас является массовым убийцей, маньяком, извращенцем и подонком… в лучшем случае. В худшем же, представителем магического вида паразитов, захватывающих и использующих целые миры. Станислав Аддамс — пиратский лорд, изобретатель и распространитель наркотиков, бывший глава целого флота маньяков-людоедов… но здесь и сейчас он далеко не самая крупная сволочь. Как и я.

Почему-то, считаю это очень ироничным. Натуральная группировка сил зла идёт убивать неведомую хрень, которая только может из себя представлять для Кендры какую-то опасность. Но надо убить, да. Зачем нам конкуренты?

Подъём был прост. Я шёл впереди с «дурой» в правой руке и с автоматом на ремне, удерживаемом левой рукой. Еще один пистолет, тот самый, легкий и большой, получивший прозвище «девочка», болтался себе в кобуре, а старрх успокаивающе прикрывал спину. Вовремя я его спёр, сабля бы сейчас ну никуда не подошла. К тому же этот орочий нож самая настоящая реликвия.

Пока поднимались, встретили еще двух ящериц, прилипших пузами к скалам на высоте двух-трех метров от дороги. «Дура» с внушающим уважение грохотом расправилась с обеими, во втором случае крайне удачно для некроманта оторвав животному голову. Встав над трупом, Базилиус Энно, (кстати, снявший свою маскировку касдамской женщины), извлек из указательного пальца жуткий костяной скальпель, выглядящий как продолжение этого самого пальца, а затем попросил пять минут на вскрытие. Против никто ничего не сказал.

«Черный»

Тип — оружие

Статус — личная вещь/реликвия

Владелец — Магнус Криггс

Личные свойства: Целостность, Неразрушимость, Жестокость

Добавленные свойства: Кровавый покров, Исказитель

Половину свойств этого ножа с черным лезвием я так и не понял, разве что предположил, что «Жестокость» — это из-за его шершавого полотна. Резать и рассекать таким ножом можно, лишь обладая очень высокой силой. Злобное оружие при этом будет еще и рвать края раны как наждачкой. Но если застрянет… хотя нет, уже не застрянет.

Тем временем оперативно раскромсавший ящера некромант удовлетворенно заявил, что перед нами организм, созданный для ловли и переноски других организмов, совершенно этого не желающих. Желудок и кишечник у рептилии были в рудиментарном состоянии, а всё брюхо представляло из себя упругий влажный мешок, покрытый слизью с усыпляющими млекопитающих свойствами. Универсальный и весьма опасный похититель живых.

— Не понимаю, зачем ей столько эльфов…, — пробормотал Алхимик, садясь на корточки возле выпотрошенной твари, — Что она задумала?

— Поясните свою мысль, мистер Аддамс? — мне не понравилось слово «столько» настолько, что я решил пощекотать тигра за тестикулы.

— Поясню, шериф, — остро глянул на меня потомок кида-Умника, — Мы идём не в мою частную резиденцию, как вы могли ошибочно подумать, а в центральную лабораторию, одновременно являющуюся домом. Этот комплекс намного больше, чем вы, скорее всего, представляли. И в нем работают… или работали… несколько сотен граждан Касдама, проживающих в городке неподалеку. О них никто давно ничего не слышал.

Очистка и дистилляция. Станислав, как оказалось, держал в своих руках солидную часть индустрии изготовления сложносоставных наркотических веществ. Не удивительно, так как он большую часть их изначально и изобрел. Плохие новости. У него там целая фабрика…

Мы двинулись дальше. Тропинка, выведя наш отряд наверх, тут же сменилась дорогой, более того — целым перекрестком из двух прекрасно накатанных дорог. Одна шла в городок, откуда к нам и к Алхимику ранее поступали как тревожные новости, так и крики о помощи, а вторая вела как раз к градообразующему предприятию, нашей конечной цели.

Дальше шли походным ордером. Я во главе, пристально рассматривая окрестности, за мной клоны Кригстана с автоматами наизготовку нешироким полукругом, затем самая мякотка нашего отряда, занятая чем-то своим. В арьергарде шагали желтоглазые, поддерживающие какое-то совместное заклинание, выглядящее как несколько черных как уголь костей, летающих вокруг нас по неровному овалу. Самым последним, с отставанием в пару метров, брёл Джон.

Мы встретили еще шесть таких крокодилов. Четверо из них, ни грамма не скрываясь, бодро и удивительно быстро бежали нам навстречу из берлоги Алхимика, за что и были изрешечены автоматным огнем, а еще двух, целенаправленно подкрадывающихся к группе, я умудрился заметить сам. С ними справились некроманты, используя свои летающие «угли». Эти кости не только легко дырявили бронированные туши крокодилов насквозь, но еще и оказались многоразовыми. Удобно и эффективно. Достаточно их прикрывать…

— Не похоже, чтобы они атаковали нас целенаправленно, как группу, — поделился своим мнением архимаг, — Скорее всего, эти существа слишком ограниченные, поэтому следуют лишь одной программе — навестись на ближайшее живое существо, заглотить, двигаться дальше в поисках следующего. Заполнив себя, ящер возвращается на базу. Поэтому они нам так часто и встречаются.

— Как думаете, мэтр, — послышался нервозный голос блондинки, — А программа может быть… изменена?

— Уверен в этом. Но также уверен и в том, что новая хозяйка этого места нас не видит. Воздух вокруг нас совершенно чист от каких-либо энергетических колебаний. Предлагаю погасить все магические явления и двигаться дальше, используя лишь огнестрельное оружие. Этой маскировки вполне может хватить.

— А ваши защитные чары, мэтр? Или вы настолько нам доверяете? — влезла Эскиольда.

— Моя защита, дракон, основывается на иных принципах, нежели постоянно поддерживающееся заклинание. Не беспокойся об этом.

Так и порешили, благо что пистолеты и автоматы были у всех, включая даже самого Лейлуша и Базилиуса. Эти личности, по-моему, как никто понимали, что пуля всегда быстрее заклинания. Было довольно смешно наблюдать статного волшебника, так похожего на сказочного араба, идущего с длинноствольным револьвером, который ат-Мансипах удерживал стволом вверх. Да уж, времена волшебных палочек на Кендре так и не наступили.

Дальше дорога разделялась на две. Одна её часть шла выше по плоскогорью, к виднеющемуся прямо отсюда здоровенному поместью, окруженному буйствующей зеленью пальм и прочих насаждений, а вот вторая вела ниже, к океану. По ней нас и направил Алхимик. Сильные, по его словам, штурмуют главный вход, умные пытаются вскрыть черный, догадливые лезут через затопленные пещеры, через которые разгружались корабли с сырьем и загружались с готовым товаром… а сам хозяин зайдет через один из своих туннелей.

К такому потайному лазу мы и вышли. Пришлось погружаться по пояс в воду, неожиданно для себя обнаруживая под ногами совершенно ровное дно. Пока Алхимик возился около отвесной сплошной скалы, наговаривая какое-то заклинание, я осмотрел своих спутников. Волди определенно боялся, как и Эскиольда. Они, рискующие здесь меньше, чем кто-либо еще, страшились и нервничали больше всех. Джон стоял, купая яйца в теплой водичке и почти мечтательно улыбаясь. Глыбища, ноль негативных эмоций. Лейлуш… еле заметно светился в моем зрении ровным розовым светом. Я с удивлением понял, что он на самом деле жаждет реванша за ту трепку, которую нам в Хайкорте устроила Суматоха. Клонами Кригстана тоже владела некоторая нервозность, видимо, совсем очеловечились. Может, не стоит их туда тащить?

Проверив три стальных шарика, представляющих из себя реликвии антимагии, я подошёл к Аддамсу, помогая ему вручную раскрыть отошедшую от скалы створку потайного лаза, упорно сопротивляющуюся открыванию.

— Мистер Аддамс, у меня есть вопрос, — негромко проговорил я, игнорируя очередной ненавидящий взгляд касдамца, — Каковы шансы, что Аврора внутри одна? Потом что если это так, то вести нам туда клонов и младших некромантов… довольно неразумно. Они ничем не смогут помочь. Скорее помешают.

— Криггс…, — Станислав не зря был потомком Умника, удивительно быстро успокоившись и уловив суть вопроса, — Нет, мы идём все. Знаешь, Должник, что я точно понял, наблюдая за своей… наблюдая за этим существом?

— Что?

— Оно очень не любит, когда его отвлекают. Я лишился первых двух помощников в Зонане перед тем, как это понял. Именно поэтому у нас есть шанс подобраться к ней почти вплотную, устроить сюрприз. А там всё может решить не столько магия, сколько пули. Нужны все. А теперь идёмте.

Длинный, метров в сорок, эвакуационный туннель с благоразумно выполненным подъёмом, дабы не запускать внутрь сырость, окончился еще одной дверью. Пока хозяин с ней возился, остальные чувствовали себя максимально некомфортно, стоя по двое по колено в воде. Впрочем, ничего страшного не случилось, лишь громко и возмущенно лязгнула очередная дверь, позволяя нашей могучей кучке почти в 20 разумных подняться в недра базы Алхимика, выйдя в середине огромного вытянутого помещения, оказавшегося то ли коридором, то ли черт знает чем. И немедленно обалдеть, конечно…

— Такого… я себе даже не представлял, — честно признался я, глядя вырубленные магией в скале помещения и проходы, заполненные по стенам железными урчащими баками, самый мелкий из которых, наверное, имел водоизмещение в тонну. Кабели, трубы, запах сырости и химикатов, звуки многочисленных грубых механизмов, без перерыва работающих который год. Желтые вытянутые фонари, забранные в ржавые стальные сетки, будили некую нехорошую ностальгию. Общее впечатление от этого яруса нарколаборатории потрясающих масштабов было… угнетающим.

— Один из ваших как-то сказал: «Спрос рождает предложение», — мерные угрюмые слова Станислава Аддамса раскатились по многим квадратным метрам пустогопространства, звеня металлическим эхом, — Я ничего не могу сделать со спросом, кроме как породить его. Зато могу поддерживать предложение. Мог.

— А еще ты, друг, мог говорить потише…, — негромко пробурчал Джон, подскакивая к Алхимику со стволами в руках и начиная аккуратно, но настойчиво пихать его нам за спины. Через секунду я уже слышал скрежет когтей по металлу, приближающийся с неприятной скоростью.

Все вокруг тут же похватались за пушки.

— Теперь точно могу сказать — у ящеров боевой режим есть! — удовлетворенно произнес Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах, начиная распространять вокруг себя свечение, в котором то и дело мелькали волшебные символы.

— А может, не только и у них, — пробормотал я, всматриваясь в конец коридора.

Потом стало не до разговоров.

Твари шли настоящим потоком, десятками. Зеленые, совершенно одинаковые, они пёрли на нас с потрясающей скоростью, споро перебирая своими длинными вытянутыми конечностями и угрожающе раскрыв пасти. Клоны, недолго думая, открыли огонь очередями. По ушам болезненно ударил грохот. Длинные тела искусственных хищников принимали в себя бронебойные пули одну за другой, но останавливались далеко не с первой. Первые несколько секунд, пока еще не все начали палить в белый свет, как в копеечку, казалось, что твари попросту игнорируют появляющиеся у них на тушах дырки, но это впечатление вскоре исчезло, когда искусственные организмы принялись отключаться от повреждений, нанесенных пробивающими их чуть ли не вдоль пулями.

Ну как трупами, прохладно подумал я, стреляя из «дуры» по парочке счастливчиков, вырвавшихся вперед. Не трупами, а агонизирующими тушами, весом эдак в полтонны, вовсю дергающимися в конвульсиях и бьющим хвостами, от ударов которых их соседям приходилось несладко. Разрывные тоже пришлись к столу, устроив нападающим дополнительные проблемы. Мы даже, спустя секунд пять нескончаемого грохота, умудрились добиться паритета, выраженного в уничтожении неприятно быстрых крокодилов, остановив их продвижение.

А затем Джон заорал что-то про потолок и тыл.

Я, продолжая стрелять разрывными, позволил себе оглянуться, увидев несколько относительно мелких фигурок с кожей бурого цвета, тихо подобравшихся и напавших на нас с другой стороны. Гуманоидные тварюшки, напоминающие помесь гоблина и мартышки, без одежды, с уродливыми рожами и пастями, разинутыми в скрипучих воплях. Злобы и страха нет, значит искусственные. Умирают легко, заключил я, сшибая одну из них одиночным автоматным выстрелом. А затем чуть не заорал, услышав клацанье когтей крокодила по металлу в неприятной от себя близости!

На секунду же отвлекся!

«Дура» рявкнула последним патроном, разбрызгивая голову чересчур быстрой твари, только по пятам уже лезли другие, такие же крупные и злые, пусть и слегка побитые умирающими товарищами.

— Мелких мы сами! — крикнул Энно, — Бейте крупных!

— Автоматчики со мной! — тут же определился я, лихорадочно перезаряжая «дуру», — Остальные бейте карликов!

В следующий момент упавший с потолка бурокожий карлик попытался перепилить мне шею грубой ножовкой, но я, умудрившись выпалить разрывными по пробившейся сквозь дергающиеся тела предшественников очередной группе крокодилов, откусил агрессору шаловливую руку с инструментом. А вторую сломал, зажав между подбородком и грудину. Тварюшка с урчанием полетела под ноги под грохот выстрелов со всех сторон.

Не зря мы позвали клонов…

Глава 20

Ты можешь быть очень крут. Даже настолько, что отворачиваешь тигру голыми руками голову, пьешь чистый спирт, занюхивая порохом, и закупаешься после работы в «Пятёрочке». Но, когда из-под кровати внезапно вылезает рука, хватающая тебя за ногу, то ты орёшь как последняя сучка, а затем мочишь обладателя этой руки так, что от всей хаты мало что остается. Вывод? Ты не можешь быть готов побеждать и нагибать 24 часа в сутки.

Приблизительно это с нами и произошло.

— У нас был супер кид, супер некромант, супер архимаг, два десятка…

— Заткнись, Криггс!! (хором)

— Да запросто, — ехидно улыбнулся я, сплевывая кусок гомункула и продолжая быстренько прочищать ствол «дуры», — Кстати, а вот вам еще один любопытный факт. Среди нас только один разумный естественного про… Производства? Происхождения? В общем, неважно. И тот не до конца, так как является потомком кида. Замечательно, да? Мы все тут сплошь искусственные создания, сражающиеся с искусственными созданиями. Иронично.

— Молчи уже, пацан, — кисло скривился Джон, садясь рядом и принимаясь чистить собственное оружие, — И без тебя тошно.

Джону было мучительно стыдно. Наверное. Именно из-за синдрома «руки из-под кровати» этот Должник далеко не сразу раскочегарился на-полную, сделав кисло всем окружающим нас созданиям, из-за чего мы на ровном месте потеряли троих — двух клонов и одного желтоглазого. Клоны пострадали от крокодилов, а мозги живому трупу взболтал шилом микрогоблин. Потом же… всё это живое гадство начало очень быстро заканчиваться, так как Джон, схватив упавший автомат за дуло, включил форсаж. Через несколько секунд все гомункулы-мартышки, коих было еще живых около трех десятков, стали грязными пятнами на стенах, а сам престарелый ковбой, двигаясь как живая и укушенная в зад молния, промчался мимо возящихся среди трупов собратьев крокодилов, мастерски вбивая в переднюю часть каждого по три пули.

Финита ля комедия или, если быть точнее, небольшой перерыв. Базилиус Энно, которому ни чистить оружие, ни курить, ни общаться не было никакой нужды, уведомил нас, что выше еще полным-полно разной живности. Прямо какое-то подземелье с боссом в конце…

Внезапно подкравшийся ко мне сзади ат-Мансипах потребовал отдать ему на время мои антимагические шарики, аргументируя свою совершенно неуместную и неприятную лично мне просьбу тем, что он собирается их соединить для каскадной, а может быть, и одновременной детонации, что обязано усилить эффективность этих реликвий. Скрепя сердцем, я отдал свои шарики в чужие руки, обуянный предчувствием что «надо». Именно надо. В памяти была очень свежа Суматоха, порхающая над огромным ихорником, игнорирующая атаки этого самого архимага, бога и вот этого вот некроманта, который вместе с подчиненными сидит и наколдовывает еще больше летающих черных костей. Мы идём ва-банк, а у меня возможности удрать нет точно.

Правда, если бы я знал, что нас ждет дальше, то хорошего настроения лишился бы точно. Вообще удивляюсь, как оно появляется в моем организме. Крышей еду, что ли?

Сначала всё было прилично. Мы поднялись на следующий этаж, оказавшийся копией предыдущего. Тут тоже полно было ректификационных колонн и прочего пыхтящего индустриального барахла, аккуратно расставленного вдоль стенок, о чем Алхимик рассказал заранее. Имея возможность пройти выше, в складские помещения, мы, тем не менее, потратили время на проверку этажа, чтобы вновь не попасть в засаду. Пусто.

А вот склады… Огромные просторные помещения, с гигантскими стальными конструкциями, утопающими во мраке, с рельсами, проложенными вдоль колоссальных стеллажей, с ездящими по ним автоматическими вагонетками… Здесь нас ждали.

Обычные касдамские эльфы. Да, с большими глазами и ушами, вновь опять-таки напоминающие полугоблинов, только одержимых двумя эмоциями одновременно — яростью и нереализованным желанием посрать. Хотя, несмотря на такой внешний вид, твари были трупами в плане эмоций. Живые марионетки с забавными мордочками. Смешно? Да. Опасно? Так-то нет, если не учитывать, как метко эти скачущие по стеллажам сволочи кидались в нас разной дрянью, большая часть из которой была вполне ядовитым химическим сырьем.

Мы продвигались осторожно, направляемые хорошо прикрытым Алхимиком, определяющим некоторые составы и порошки, бросаемые в нас гомункулами. Тех было довольно много, но, точно также как и у предшественников, мозгов у этих существ не было, лишь программа, предполагающая определенные действия в определенных ситуациях. Один за другим они под пулями падали вниз и довольно быстро подыхали.

— Мы увидели сборщиков, увидели операторов и теперь наблюдаем работников склада, — подметил Лейлуш, отдав мне назад мои сферы антимагии, — Следующими должны быть управляющие?

— Нет, — тут же качнула головой Эскиольда, не забывая внимательно осматривать верхние ярусы стеллажей, с которых в нас и кидались, — Он не умеет создавать разум. Иначе бы не создавал Должников. Только запрограммированных примитивных гомункулов.

— Значит, дальше проблем не будет, — удовлетворился ответом архимаг.

Вывод был поверхностным и ошибочным. Это нам продемонстрировали прилетевший из полумрака следующего помещения рой массивных болтов и гаек. Меня закрутило, роняя на землю, а спустя секунду по ушам ударил противный визг. Его издавали продолжающие прилетать болты, гайки и какие-то обрезки, встречающиеся с желтоватым защитным полем, воздвигнутым ат-Мансипахом. Оглядевшись, я увидел, что наше невеликое воинство лишилось еще одного клона и аж четырех желтоглазых, не успевших вовремя отреагировать на засаду. Кроме этого, мы потеряли левую ногу Базилиуса Энно, оторванную массивными снарядами в колене, а также кусок моего плеча, вырванного из тела снарядом, летевшим по касательной.

Превозмогая боль, я открыл огонь разрывными из «дуры», высунув здоровенный пистолет за край созданной архимагом защиты, прикрывая Джона, ломанувшегося на скорости к двери. Когда сверхъестественно быстро двигающийся кид начал стрелять из своих двух револьверов, я, не теряя времени, взвыл, запрашивая перевязку. На вопль откликнулся Волди. Правда, жгута в его руках не было. Было кое-что получше. Свежий труп клона. Драконоэльф, бросив мне подарок, самым банальным образом вцепился обеими ладонями в рану, зажимая её из всех своих немаленьких сил.

Можно лечиться. Непонимание и осуждение союзников пережить проще, чем обильное кровотечение. Их самих, обычно, тоже.

Крокодилы-хамелеоны с длинными конечностями были сборщиками органики. Маленькие бурокожие гоблины, ловкие и цепкие, операторами устройств. Складские эльфы… кладовщиками, способными быстро подняться куда-угодно и достать небольшую порцию нужного химиката. Больших местной хозяйке не требовалось. После того, как мы расправились с местным обслуживающим персоналом, на нас напали те, кого тут делали. А может, просто неудачные образцы экспериментов.

Болты и гайки, устроившие такой фурор, в нас запустили Должники. Если так, конечно, можно назвать голое человекоподобное существо с зеленоватой кожей и желтыми, почти светящимися глазами. Только вот с точки зрения Кендры совсем не важно, как выглядит Должник. Ребенка Бога-из-Машины определяет не внешность, а то, что он может.

Эти могли очень быстро двигаться, обладали чрезвычайно прочными телами, могли похвастаться силой броска, достаточной, чтобы превратить любой небольшой предмет в смертельный снаряд. Рефлексы? Бесподобны с точки зрения жалкого харизмата, каким всегда являлся я. Полный пакет, в общем, без всякой «прокачки» на ихорниках, без призыва души, разве что каждая из этих искусственных тварей чем-то отличалась от товарищей внешне, но разве это кого-то взволновало?

Хорошо, что они были тупыми как пробки.

— Мэтр, отодвиньте щит назад на чуть-чуть! (грохот трех выстрелов) Благодарю вас!

— Аволдиус! Давай! Вместе!

— Один момент, господа. Нужен еще один сдвиг. Запустим к ним сначала творения мэтра Энно.

Ты можешь быть сильным, ловким и умелым, даже уворачиваться от пуль, но, если твоя управляющая программа лишь набор из рефлексов и нескольких простых движений, то победы против разумных не видать. Уворачиваясь от пули, ты получишь черную, напитанную некромантией кость в ухо или глаз, а если уклонишься, то тебя поразит сгустком магической энергии, коварно летящем над самым полом. Последнее, впрочем, быстро стало не нужным. Наша троица магов начала работать с поверхностями, накладывая заклинания, делающие их скользкими или липкими. Псевдо-Должники, как швыряющиеся разной дрянью в защиту, так и молотящие её кулаками, моментально застывали на месте, прекращая делать что бы то ни было, когда попадали в ситуацию, не предусмотренную их создательницей. И умирали.

Мы отбросили осторожность, используя все свои профильные силы. Комбинация свинца, магии и некромантии, страхуемая двумя пришельцами из другого мира. Поэтично и даже немного верно, потому как моя «дура» чистой своей дурьей мощью позволяла сократить разницу между мной и Джоном. Но, даже вынужденный перезаряжать свои шестизарядники, старый кид все равно лидировал на поле боя. Его Триады, явно задранные в недостижимый для меня потолок, позволяли реагировать на всё и сразу, безусловно доминируя над возможностями гомункулов.

Мы шли из зала в зал, двигаясь неторопливо и уверенно. Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах, полностью сосредоточившийся на поддержании защитных силовых полей, гарантировал нам укрытие где угодно и когда угодно. Задачей всех остальных было лишь уничтожение фальшивых Должников. Это было не так просто, как казалось. Да, они были тупы и совершенно предсказуемы, но как же быстры и подвижны! Уследить в полной мере за их движениями мог только Джон, а остальные, включая Алхимика, вовсю палящего из поднятого с трупа одного из клонов автомата, лишь подгадывали момент, когда очередная тварь, поскользнувшаяся из-за магии драконьих клонов, шлепнется на пол или замрет, пытаясь решить, что ей делать дальше. Но мы все равно шли. Я даже успевал поправить здоровье, вливая в себя насыщенную энергией кровь подыхающих гомункулов. С мозгами или нет, но они все равно были живыми существами, а значит, пригодными для моей регенерации.

— Как думаете, дальше будет сложнее? — спросил я, вытребовав небольшой привал и перекур. Это нужно было всем, на самом деле. Поддержка энергоемких заклинаний истощает, огнестрельное оружие нуждается в перезарядке, а некоторые поверхности, к примеру, моих собственных ладоней, в чистке от крови. Одного из наших противников вырубило каким-то заковыристым заклинанием Волди, похожим на беснующуюся в воздухе закольцованную молнию, но эта хрень оказалась малоэффективной. Искусственное существо очнулось, когда я его ковырял старрхом в надежде добить… в общем, пришлось задействовать свои зубы. В итоге, как всегда, все чистенькие и приличные, не считая голой ноги у Энно, оторвавшего себе замену у одного из трупов, а Криггс опять весь в кровище.

— Это тебе не компьютерная игрушка, малец, — хмыкнул Джон, снимающий с себя опустевшие патронташи.

— Выше начинаются мои личные лаборатории, — получивший пару царапин Алхимик дышал довольно тяжело, невзирая на принятые ранее обезболивающие и стимуляторы, — Там никто не будет держать живых существ. Слишком много оборудования.

Еще одно предположение, которому не суждено было сбыться.

— Твою мать…, — выдохнул я, увидев то место, которое раньше было «личными лабораториями» Станислава Аддамса.

Оборудования не было… точнее, оно было. И даже работало, если это так можно было назвать. Но оно, все эти баки, ванны, резервуары и приборы, всё это было встроено в драконов. Наверное, тех четверых, которых победила Суматоха. Наверное… Ни один дракон бы целиком не поместился в этих просторных помещениях, но хозяйке они целыми нужны не были. Она вскрыла колоссальные туши, выстлала их плоть по стенам, распределив органы между приборами и автоклавами, заняла даже потолок, превращая этаж в логово безумного кровожадного авангардиста.

И оживила.

Слушая подрагивающий голос ужасающейся Эскиольды, еле находящей слова для ругани, я осторожно шёл вперед с остальными, двигаясь внутри живой плоти. Она была везде. Красная, блестящая, пульсирующая. Разделенная на сосуды, обвивающие баки, на разделенные мышцы, содрогающиеся под белесыми пленками. Царство ужаса.

— Это некромантия, — вечно спокойным голосом уведомит нас Базилиус Энно, — Частично. Некропластика точно.

— Я не вижу голов, — светским тоном поделился с ним архимаг, — Как думаете, что она с ними сделала?

— Думаю, мы это скоро узнаем.

Звонкий лязг передернутого затвора заставил меня обернуться. За спиной обнаружился бледный как смерть Станислав Аддамс с автоматом в руках. Он оглядывался по сторонам. Взъерошенный, потерянный, с жалкими слипшимися «соплями» волос, прилипшими по бокам к лысеющему черепу. Он, бывший хозяин этого места, смотрелся здесь неуместнее всех нас. Нежити, клонов, драконов и Должников вместе взятых.

— Это не моя дочь, — дрогнувшим тоном сказал Алхимик, посмотрев на меня первый раз без всякой злости.

— И это не бог, — ответил я ему, вщелкивая последние разрывные патроны в магазин «дуры».

— Может, просто пойдем и убьем это? — закуривший Джон, несмотря на свой похер-фейс, явно чувствовал себя не в своей тарелке, — Зачем нам выяснять, что это за хрень, если видно, что оно точно хрень?

— Хороший план, товарищ Должник. Так и сделаем.

Интерлюдия

Красное и черное вступают в схватку, беспощадно атакуя друг друга. Надо бы сказать, что сражается красное и то, что слегка темнее, но тоже… красное, но для ясности картины то, что темнее, будет черным. Суть не в названиях, они лишь обозначают стороны, а в самом конфликте. Красное всегда сражалось с черным, бесчисленное число раз. В контролируемых и неконтролируемых условиях, на самых разных поверхностях и в самых разных позициях. Раньше красное постоянно проигрывало, а теперь постоянно выигрывает. Уничтожает черное, пусть и с потерями, но… всегда. Теперь всегда. Но цель не достигнута.

— Эксперимент 43 0012.3 — провал.

Победителя безразлично выплескивают в бак с отходами. Победителей. Эксперименты идут одним за другим, черное сражается с красным на трех десятках полей одновременно. Ей нужно сосредоточить всё свое внимание на этих битвах, чтобы не упустить момент, когда красное…

— Эксперимент… провал.

— Эксперимент… провал.

Победа не значит ничего. Ей мало. Категорически недостаточно. Кастрюлей воды можно затушить костёр, а не вулкан. Нужно нечто иное. Красное должно поглощать черное, расти, пожирать его, превращать в себя. Быть вирусом, болезнью, ядом, а не несколькими каплями агрессивной среды.

Обнаженная девушка, высокая и худая, стоит, не отрывая взгляда от плоских чаш, которые житель мира под названием Земля, уверенно назвал бы «чашками Петри». Маленькие и очень легкие существа, напоминающие бурокожих гоблинов, механически точно опорожняют сосуды, в которых эксперимент завершился, затем заменяют грязную тару на чистую и запускают новую серию битв двух жидкостей.

Девушка, аватар Бога-из-Машины, продолжает вести наблюдение.

— Стратегическая ошибка — неожиданно выдает один из аналитических модулей самого низшего приоритета.

— Остановка, — тут же шепчут губы Авроры Аддамс, приказывая суетящимся гоблинам гасить активность. Созданные ей существа, органические роботы, прилежно ждут завершения очередных опытом с ихором, выплескивают проваленные эксперименты, а затем замирают на своих местах, погружаясь в кому, не тратя понапрасну ни единой калории.

Она, та, которую звали Суматоха, переводит все свои вычислительные мощности, все аналитические модули и банки памяти на осмысление «стратегической ошибки», мимоходом отмечая большие потери в количестве подчиненных. Две трети Должников, привязанных сейчас к Станиславу Аддамсу и архипелагу Касдам, мертвы. Свыше 90 процентов обслуживающих органических модулей лаборатории перестали функционировать. Все автономные единицы успешных экспериментов проекта «Носитель» не функционируют.

Сейчас эти неприятные данные проходят мимо внимания того, кого считают богом. Он анализирует свою стратегическую ошибку.

Он занят.

Генеральная линия изначально была совсем другой. Используя фигуру так называемого «отца» тела аватара, поставить под контроль социальный объект «Касдам», усилив его подконтрольными Должниками. Независимый, относительно автономный инструмент, одновременно предоставляющий место для основных исследований и агентов для поиска субъекта «Магнус Криггс». Добившись контроля над Касдамом, Бог-из-Машины встал перед дилеммой выбора приоритетного занятия. С одной стороны, бывший Должник Магнус Криггс был для него приоритетной целью для захвата и исследования. С другой стороны, силы и возможности самого аватара никоим образом не были приспособлены для поиска этого разумного. Личное участие аватара в поисках, субсидированных Станиславом Аддамсом, в лучшем из всех прогнозируемых случаев повышало эффективность уже проводимых мер на 5.332 процента.

Причина столь низких показателей была в самом аватаре. Благодаря спецификам сопряжения с этим телом Бог-из-Машины смог избавиться от большей части ограничителей, внедренных в его основную модель. Посредник в виде распадающейся личности, созданной на базе покойной Авроры Аддамс, не воспринимался внутренними регуляционными программами Неверящего Бога как его непосредственная часть. С другой стороны, сформированный ими тандем жестко ограничивал вычислительные возможности. Аватар не был приспособлен к мультипотоковой обработке информации.

Ситуация усугубилась конфликтом с несколькими особями вида «дракон». Получив в результате схваток в свое распоряжение столь желанный биологический материал, Бог-из-Машины полностью посвятил своё внимание изучению биологии, анатомии и генетики своих бывших хозяев. Ставил опыты. Добился успеха. Оказался в тупике. Носитель без Агента не имеет смысла.

Стратегическая ошибка. Причины?

Анализ…

— С вероятностью в 99.9231 процента погрешности в определении приоритетов… (пауза) Требуется дополнительный анализ.

Анализ…

Обнаружен ряд минорных конфликтов между оператором и источником аватара.

…диагностирована дополнительная инерция определяющих контуров.

…определена суть изъяна синхронизации с аватаром: источник биологического субъекта под кодовым именем «Аврора Аддамс» настроен на работу с эмоциональными пиками. В отсутствие привычных эмоций источник автоматически усиливал выставляемые императивы.

Существо, выглядящее как чрезвычайно худая и высокая девушка, носящая короткий ежик волос, сощурилось, концентрируясь. Утечка найдена. Именно волатильный источник оказал влияние на её центр принятия решений, переключив все мощности, до которых смог дотянуться, на решение вопроса с Носителем.

Стоп. Анализ…

Подтверждение. На анализ стратегической ошибки 1 пущены все доступные ресурсы.

Бог в теле смертной испытывает нечто, похожее одновременно на смущение и короткий приступ ярости. Он знает, что такое эмоции, не пользуется ими, не видел никогда причин хотя бы их симулировать, но сейчас, в тандеме с аватаром, не может удержаться. Целые полторы секунды того, что для него вполне может служить аналогом ада. Затем он принимается исправлять собственный недочёт в максимально быстром темпе.

Картина, достойная пера величайшего или безумнейшего живописца. Мрачная лаборатория, посреди которой большой раскрытый «цветок» из измененной драконьей плоти. Из центра этого порождения кошмара виден торс обнаженной худой девушки с закрытыми глазами и сложенными на груди руками. Безмолвными зрителями сидят на приборах и пульсирующих венах десятки существ, напоминающих изголодавшихся гоблинов-карликов, выглядящих как верующие фанаты при явлении собственной богини. Весь мрачный и кровавый антураж дополнен четырьмя гигантскими драконьими головами, лежащими на полу по углам огромной комнаты. Морды неживых тварей обращены к той, что их убила.

…и воскресила. По крайней мере, частично. Несмотря на своё внезапное «безумие», Суматоха пыталась решить вопрос с недостающими вычислительными мощностями, используя частично активированный мозг дракона в качестве субпроцессора.

Наконец, процесс отладки завершен. Девушка глухо вскрикивает, выгибаясь дугой на своем отвратительном троне, плоть которого начинает конвульсивно содрогаться. Выглядит это почти агонией, но на самом деле ей не является, просто Бог-из-Машины наконец-то приступил к чтению и анализу данных, «упущенных» им за всё то время, пока он создавал Носителя. Отчеты, жалобы, мольбы, запросы, послания Станислава Аддамса, обладавшие одним из наивысших приоритетов — всё это сейчас проходит через аватара к прицепившемуся к нему богу.

Сотни потерь, тысячи событий, десятки тысяч фактов, мириады вариантов, бесчисленное количество ошибок. Самое существенное — Должники. Главный актив Бога-из-Машины. Их уничтожают непредвиденным образом. За ними охотятся. Тысячи запросов на разрешение покинуть Касдамский архипелаг. Угрозы, мольбы, посулы. Нарушения, штрафы за них в виде боли и смерти.

Каскады сообщений о стратегических, тактических, этических и социальных ошибках. Не только штрафы. Перед внутренним взором Авроры Аддамс, управляемой Богом-из-Машины, горит надпись активированного протокола самоограничения высшего уровня, инициируемого только в случаях, когда сама конструкция этого существа скомпрометирована какими-либо факторами, внешними или внутренними. Вторая короткая вспышка эмоций бога, допустившего ошибку, в миллион раз ярче первой.

Он больше не может создавать Должников. Слишком много неоправданных смертей для внутренних регулирующих механизмов искусственного бога. А еще, прямо сейчас, прямо в эти минуты, ставшие необыкновенно ценными, он продолжает терять тех, кто еще подконтролен. Лишившись их, Неверящий Бог сможет воздействовать на реальность Кендры лишь посредством своего сомнительного аватара. К тому же, незаменимого. Это ничтожно мало. Недопустимо.

Глаза аватары загораются сумрачным пламенем. Отложить всё. Отключить аналитику. Вырвать из тела питающие щупальца трона. Спасти Должников. Всё остальное вторично. Все остальное подождет.

Обнаженная девушка задирает ногу в попытке вылезти из своего страшного кокона.

В этот момент двери лаборатории взрываются.

Глава 21

Нормальность — это лишь слово. Её так называемое наличие показывает, что окружающие согласны воспринимать тебя частью своего социума. Так они поступают со всем, что выглядит приемлемым, не будит в них тревоги, опаски или каких-либо других негативных реакций. Большинство людей, представляя из себя слабых, уязвимых и боящихся за собственное благополучие индивидуумов, совершенно не готовы применить насилие или, тем паче, рискнуть своей жизнью, поэтому цепляются за «нормальность» мертвой хваткой. Даже если она насквозь иллюзорна. Даже когда она рушится.

Законы жанра диктуют, что если ты герой, идущий побеждать злого бога, то тебе предстоят испытания, перед тем как ты с ним встретишься. Ваша встреча неминуема, да, но опасности, трудности и лишения должны закалить настоящего добряка перед тем, как он выпотрошит зло, вырвав ему кишки, перережет глотку, а затем, запихав в разрез гранату без чеки, плюнет злу в лицо и быстро уйдет, дабы не обернуться на взрыв. Как минимум, герой может рассчитывать на финальное подземелье, в конце которого на большом черном троне сидит страшное-страшное зло с крутым мечом и планами нагнуть весь мир в позу пьющего оленя. А мы это всё должны спасти. За спасибо и аплодисменты представителей «нормальности», которые уже на следующий день забудут и о зле, и о герое. Ну, конечно, если они не шибко-то страдали под игом зла всю свою жизнь, конечно же. Тогда будет чуть подольше.

Кендра и жанры? Не смешите мои тапки. У меня их нет также, как и дома. Так же, как и надежды этот дом приобрести. Может быть, я и шёл к этому боссу, но не сделав еще ни шага в нужном направлении, оказался перед таким количеством испытаний, что, пройдя их телом, не вывез душой. Кендра и стереотипы?

Поговорим о них позже. А пока я влетаю сквозь разлетающиеся ошметки и огрызки двери. Почему я в воздухе? Ну, наверное, потому что меня туда отправило специальное магическое колдунство, наспех сотворенное двумя недоделанными драконами. Оно очень простое, правда. Пока нормальный архимаг разносит двери, два ненормальных эльфа сооружают за моей спиной аккуратный взрыв воздуха, который, с силой лупя по большому красивому старрху, защищающему мою спину и жопу, пихает всё моё тело вперед, навстречу славе, почету и победе над силами тьмы.

То есть, попросту говоря, наша героическая команда, не потерявшая пока ни единого значимого члена (но знатно проблевавшаяся большей своей частью) решила начать битву с богом, учитывая первый закон Кендры. А тот гласит: если ты ввязался в движуху, угрожающую твоей жизни, то будь добр, сразу доставай свой самый большой козырь, а затем пихай его противнику в зад так, чтобы он им подавился!

Технически, всё было сделано идеально. Взорвана дверь… (её можно было просто раскрыть, но мы, наблюдавшие сквозь щёлку за тем, как Суматоху корчит в огромной кровавой вагине, обращенной к потолку, решили использовать вообще имеющиеся возможности). Так вот, взорвана дверь и запущен гном, то есть я. На борту у низколетящего Магнуса Криггса был один сплошной мат, а также соединенные в одну цепь три антимагических артефакта, а впереди у него да, была самая настоящая Суматоха, она же Бог-из-Машины. Долгожданная. В идеальном стечении обстоятельств я должен был активировать антимагические реликвии, приземлиться об очевидно мягкую вагину-трон, а затем торжественно зарезать Аврору Аддамс на благо всем присутствующим и планете в частности.

В идеале.

Но что-то пошло не так. Может быть, потому что я решил, что просто так лететь очень скучно, поэтому надо бы ошеломить чрезвычайно могущественного врага разрывной пулей. Которую и выпустил из «дуры» прямо по вылезающей из своей гнусной сидушки девушке, причем, прямиком в то место, которое эти самые девушки предпочитают показывать только любимым людям в интимной обстановке. Именно в этот момент идеальное нападение решило стать еще более идеальным, а именно — пуля попала Авроре прямиком между… интимных отверстий, после чего самым закономерным образом взорвалась.

Я успел увидеть не только это, но даже и то, как торс девушки с радостно приветствующими воздух кишками, уносится куда-то вбок под влиянием взрыва. Более того, я успел активировать каскад артефактов перед тем, как воткнуться мордой и остальной поверхностью своего чересчур везучего тела прямиком в смрадное и истекающее слизью седалище, в котором ранее морозила уже отсутствующую жопу эта богиня.

И вот потом всё пошло не так.

В мясной «цветок» я врезался уже с чувством выполненного долга, совмещенного с желанием побыстрее вскочить на ноги. По великому плану, который так шикарно реализовывался, сразу за мной в лабораторию должен был заскочить Джон, чтобы помочь прикончить Суматоху, пока вокруг безумствует антимагическая буря. Хороший план? Отличный план. Полная реализация всех возможных преимуществ, позволяющая каждому члену нашего отряда полностью раскрыть свой потенциал.

Только вот освещение в этом заполненном мясом и приборами месте было как-то связано с магией.

В полной темноте, воткнувшись в смрадный и склизкий кусок мяса всем телом, я банально сорвал это дерьмище с его насиженного места, поехав дальше, уютно закутанный в сложившуюся плоть, измазанный слизью, прямо как у Эскиольды дома. Дальше был внушительный удар обо что-то чрезвычайно твердое и большое, от которого у меня даже сквозь всю эту прослойку буженины посыпались искры из глаз. Лязг, звон, крики, выстрелы. Тиканье уходящих навсегда секунд антимагии.

Что куда хуже? Шипение и бульканье реактивов, кислот и прочего добра с тех столов, которые я соизволил сбить в своем неконтролируемом движении. Разумеется, я тут же панически завозился во всем этом отвратно пахнущем добре, надеясь и стремясь как можно скорее попасть на белый свет. Пока не ошпарило, не отравило, не обожгло и не пристрелило Джоном, против которого я еще надеялся что-то предпринять.

Вылезти получилось далеко не сразу, несмотря на то что я торопился изо всех сил. Мясной ролл со мной в качестве начинки несколько раз могуче швырнуло до хруста в ребрах, и только потом, разрывая холодную податливую плоть пальцами, сдавленно шипя и матерясь, потерявший свою большую «дуру» я выбрался из-под гнета, пробуксовывая ногами по слизи и заодно лихорадочно пытаясь вчувствоваться во все сразу, отступая при этом к едва видимой стене. Меня жизненно интересовало, что происходит и вокруг и на мне самом, какие там вещества и с чем вступили в реакцию. Было темно. А еще воняло. Неимоверно зверски, каким-то просто выворачивающим душу, абсолютно не совместимым с жизнью смрадом.

И тихо. Слишком тихо.

Резко и часто заморгав, начали включаться лампы. Я стоял со своей легкой «девочкой» в одной руке и зажатым обратным хватом старрхом в другой, оглядываясь по сторонам.

Помещение, не блиставшее и ранее красотой, теперь представляло из себя свалку. Две из четырех драконьих голов валялись на боку, раскрыв пасти и истекая из них разной жидкой органикой, столы перевернуты, реторты разбиты, тела убитых и искалеченных бурокожих обезьянок валялись повсюду сломанными куклами.

Она стояла чуть ли там же, где ранее находился трон-цветок, послуживший мне посадочной подушкой. Стояла неподвижно, легко удерживая в левой руке за шею вяло трепыхающегося Джона. Рук у Должника не было, как и глаза, и половины левого бока. Жуткая рваная рана демонстрировала обломанные ребра. Также у старика не было левой щеки, несмотря на сохранившиеся зубы… а еще отсутствовало всё ниже пупка. Вообще. Торс и голова, вот и всё, что осталось от моей всемогущей страховки. Оно еще жило, тем самым привлекая внимание девушки, направившей свободную руку в сторону взорванной двери. Пробитый Лейлушем вход был закрыт мерцающей фиолетовой пленкой барьера, а легкие вспышки на нем показывали, что наши товарищи упорно пытаются через это продолбиться.

Это я всё выхватил одним взглядом. Куда больше меня интересовала стоящая Суматоха. Свои ноги и прочее хозяйство эта милая девушка поленилась собирать назад, поэтому воспользовалась заменой. Спонсором замены послужил висящий в её хватке старик. То есть, у худой как палка ведьмы, на туловище которой можно было заметить с полдесятка дырок от пуль, теперь были мужские ноги. В штанах, потрёпанных сапогах, с кобурами…

Ну охренеть теперь… Сначала она безумна, потом безумна и волшебна, потом психопатична и безумно сильна, затем в неё вселяется бог, но мы как-то держимся и что-то делаем. Но теперь у Суматохи есть яйца. Нам точно конец.

— Саваоф Ганджатрак, — равнодушно-механический голос Авроры было слышно хорошо, несмотря на чавканье, бульканье и дребезжание, разносящееся отовсюду, — Ты еще существуешь. Приемлемо. Обсудим новые условия сотрудничества. Позже.

— Убей…, — еле слышно шипит огрызок старого кида, на что Аддамс-младшая не обращает никакого внимания. Сбросив жертву на пол, она начинает быстро творить магические жесты освободившейся рукой. Магия поднимает в воздух клочья мяса, уцелевшие реторты, порошковые взвеси. Всё это устремляется к Джону, обжигая культи, залепляя мясо мясом, закрывая его раны. Он надрывно воет, бессильно дёргаясь, а затем затихает, начиная скрежетать зубами.

«Саваоф Ганджатрак». Идиотское имя. Полностью кретинское. Уникально придурковатое. Известное каждому Должнику. Это же первый кид Кендры. Как я и подозревал!

Сука.

А остальные, державшиеся подальше, пока работают сферы, теперь блокированы силой Суматохи. Я с ней тут один на один. С пистолетом и старрхом. Прямо как когда-то в Хайкорте, когда меня все бросили ей на поживу.

Карус. Воспоминание о шкрассе, моем первом друге и товарище, вспыхивают в голове сверхновой. Она убила его. Разнесла в клочья одним движением руки. Почему я не вспоминал об этом, когда убивал её мать? Когда искал как подобраться к отцу? Почему забыл?

Неважно.

Ярость моментально освобождает меня полностью. От всего. Мысли, чувства, желания, рациональное мышление, твердящее, что я совершенно бессилен против этой чудовищной куклы, состоящей из рахитичного туловища, воткнутого в мужской таз, уверенно стоящей на полу. Хватит думать. Ты не за этим сюда пришёл.

Тело рвётся вперед само, по прямой. Молча, тихо. Я не стреляю из большой блестящей «девочки», даже не направляю её на это чудовище. Просто бегу. Шаг, второй, третий, она начинает оборачиваться. Еще один, еще, теперь прыжок. Невысокий, не на Суматоху. Мышцы ног вспыхивают огненной болью, когда перевожу своё тело в низкий, почти параллельный поверхности, полёт.

«Боевой режим».

Время растягивается прозрачным желанным киселем. Уродливая буквально в каждом своем проявлении тварь, оказавшаяся породившим меня богом, приближается неторопливо. Достаточно медленно, чтобы я, слегка подправив дуло просунутого под летящее тело пистолета, открыл огонь, выпуская в неё одну бронебойную пулю за другой. От пуль уже порядком изрешеченное девичье тело (его половина) довольно изящно уклоняется, откидываясь назад и одновременно поворачивая ко непострадавшее лицо. Краткая доля момента, когда мы встречаемся взглядами. Затем удар черного старрха.

Рубанул я им хорошо, коварно, хлестко. Не думая о том, что уже проиграл, не думая о тех, кто долбится в барьер с той стороны. Просто махнул огромным ножом, планируя в случае успеха сорвать верхнюю часть Суматохи с оккупированных ей ног. Выше, увы, не доставал.

Вспышка. Удар. Чувство полёта. Так и не понявший, был ли у моего удара результат, я улетаю в полураскрытую пасть лежащей на боку головы дракона. Импульс боли от ноги, затем от левой руки. Замедленное время «боевого режима» позволяет определить, что оцарапался о зубы, может быть, даже глубоко. Аврора вовсе не собирается оставлять меня своим вниманием, поэтому, позволив вляпаться в нечто мягкое и нестерпимо воняющее, вытаскивает меня из драконьей башки чем-то вроде телекинеза, полностью зафиксировав всё тело незримой силой. Пока она тащит меня к себе по воздуху, отключаю «боевой режим». Вместе с ним, как по мановению ока, пропадает и моя ярость. Остается только боль. Море разнообразных болевых ощущений от порезов, ожогов, залезшего под кожу стекла и разной пакости, попавшей мне в раны.

Неудача.

Режим? Наитие. Убьет так убьет, но, если вдруг нет, то у меня будет куда больше сил на еще одну попытку. Этот мой рывок, наверное, на радостный гогот всех сил, определяющих судьбу, был успешен — черный старрх торчит на пару сантиметров выше пупка Авроры Аддамс. Я умудрился почти перерубить её на две части. Снова.

Стоит ли говорить, что твердо стоящей на чужих ногах девушке находящийся в её пузе нож и неполная личная перерубленность чрезвычайно индифферентны? Ей плевать, совершенно и полностью! Ноги враскоряку, одна рука занята барьером, закрывающим вход, а всё остальное сосредоточено на мне! Худое вытянутое лицо с большими темными глазами, в которых когда-то плясало безумие, чрезвычайно знакомо и, одновременно с этим, полностью чуждо. Это не Суматоха. Это Бог-из-Машины. Ему не нужна мимика, эмоции и прочий бесполезный хлам короткоживущих. Он выше этого.

Но не выше любопытства.

— Зачем вы здесь? — меланхолично интересуется у меня бог, неприятно тем самым напоминая Энно.

— Спеть тебе колыбельную…, — сиплю я, неприятно, но некрепко сжатый по всей поверхности тела. Говорить и дышать могу, уже радует. Отчасти. Я вновь перепачкан в какой-то жуткой дряни, нестерпимо воняю, а некие субстанции, добравшиеся до ран, оставшихся от драконьих зубов, начинают вгрызаться в тело.

Меня тут же сдавливает на порядок сильнее. Сразу ощущаю себя хомячком, попавшим в руку очень злого на хомячков человека. Возможно даже бывшего грузчика.

— Я не понимаю, — тон стоящего передо мной конструкта холоден и отстранен, — Вы пришли, имея цель ликвидировать аватара? Прервать исследования? Причинить вред мне?

— Ч-что… п-получится, — хриплю я, — Желате-ль-но… всё и с-сразу.

— Нелогично, — почти осуждающе бормочет Суматоха, девушка с совершенно мертвыми глазами, — Нет шансов на успех. Наоборот. Ты пришёл. Шансы стали выше. Как может покушение работать в обратную сторону? Антипокушение? Критическая неудача? Критическая удача? Анализ…

Её бормотание становится бессвязным, фокус взгляда теряется. Единственное, что я успеваю понять из обрывков бреда, доносящегося с бледных выцветших губ, это общую концепцию, приводящую в замешательство Бога-из-Машины. На него осуществлено нападение? Да. Можно ли считать случившееся нейтральным или негативным событием? Нет, потому что здесь Магнус Криггс. Логическая несостыковка.

— Криггс…, — еле слышно донеслось снизу.

Джон. Лежащий на полу Первый. То, что от него осталось. Хотя, я бывал и в куда худших ситуациях. Лежать без конечностей на покрытом химикатами, битым стеклом и гниющей драконьей плотью полу — не так уж и плохо. А вот с именем да, тут полный провал. Понятно, почему Джон. Кем нужно быть в молодости, чтобы хотя бы в шутку назвать себя «Саваоф Ганджатрак»? Полным придурком.

— Он… машина, — бормочет, едва выплевывая слова разорванным ртом старый кид, — Пнимаеш? Маши-на. Меня… или себя… Он… не сможет… пр… про…

У отключившейся Суматохи заняты обе руки. Одна магией удерживает барьер, вторая удерживает меня. Но она… оно или он… девочко сообразительное. Джон получает крепчайший пинок, уносящий его сильно полегчавшее тело куда-то далеко, за пределы моего зрения. Что-то новенькое. Я вот пинка от собственной ноги еще не получал. Интересно, насколько это унизительно ощущается?

— Вы будете жить, — спокойно сообщает мне девушка, — Иные варианты неприемлемы. Теперь я тебя просканирую.

Осуществить угрозу-предупреждение у неё не получается. Полностью развернутый к ней, висящий на расстоянии вытянутой руки от Суматохи я вижу, как её зрачки меняют размер, радужка, пульсируя, становится черной, как дергается щека, как она по-птичьи дёргает головой. Замешательство длится с десяток секунд, после которых на чудовище снисходит озарение.

— Мешает, — заключает оно, рассматривая торчащий в животе нож, — Искажения.

Достать ей клинок на первый взгляд нечем, руки заняты, ноги непригодны. Но Суматоха девочка умная, а её повелитель знает способ, которым решаются все проблемы. Не получается у тебя — попроси Должника.

Отстраненно наблюдаю, как моя правая рука, повинуясь лишь сдавливающей её внужных направлениях силе, хватается за рукоять черного старрха мертвой хваткой. Потом Аврора меня просто отталкивает назад своей силой, совершенно не заботясь о том, что варварское орочье оружие превращает её мышцы, тонкий кишечник и кожу в бахрому. Реликвия выдрана из раны, её свойства перестали мешать богу — этого достаточно. Глаза Суматохи, когда-то безумные и отчаянные, а теперь мертвые и неподвижные, вновь чернеют. Я начинаю терять сознание, падая в эти провалы…

Ослепительно белый луч энергии, с шипением втыкающийся в спину этого монстра, прерывает процесс. Аврора кряхтит как старый дед, разворачиваясь навстречу новой угрозе. Я, моментально освобождаясь от гипнотической силы, пытаюсь тоже посмотреть, что происходит, но внезапно понимаю, что куда-то лечу.

Ушиб, рывок, тьма, влага, неимоверная вонь, от которой, кажется, выворачивает душу. Как это всё знакомо! Было ведь буквально три минуты назад!

Гребаная. Мертвая. Драконья. Башка.

Один плюс — у меня в руке старрх, а тело снова может двигаться. Еще оно может стонать, болеть, плеваться от затекающих всюду жидкостей, но я снова в деле! Теперь осталось понять, где тут верх, а где низ…

Спустя две минуты судорожного копания в драконьем мясе, я неожиданно осознал себя на полном серьезе тоскующим по упущенному моменту, когда был шанс проникнуть в живого дракона, пусть и через жопу. Это было бы, наверное, в сто раз лучше того, чем я занят сейчас! Как можно жить так, чтобы жопа Эскиольда внезапно показалась самым желанным местом в мире?! Убейте меня, кто-нибудь!

Призыв не остался без ответа, но то, что ответило, решило сделать мою жизнь еще хуже, сбив с места фаршированную мной голову с такой силой, что та несколько раз перевернулась, прежде чем остановиться. От такого аттракциона полностью утративший ориентацию в пространстве, страдающий от целого букета неприятных ощущений я едва не взбесился снова, но чудовищным усилием воли успокоившись, полностью отрешился, посвятив всего себя осязанию тех влажных и склизких масс, в которые меня воткнули. Нож, правда, пришлось взять в зубы, потому как больше было совершенно негде его зафиксировать, но это меня уже не испугало.

Надо было выбираться.

Времени на получение свободы у меня ушло немного, это можно было понять по тому, что схватка еще шла. Выбравшись и нащупав трупик одного из гоблинов, валявшихся тут повсюду, я использовал его для того, чтобы быстро оттереть глаза и лоб от налипшей на них дряни. Кожа у гомункулов оказалась сухая, но, хоть и не впитывала достаточно хорошо, зато была на удивление морщинистой, поэтому с работой справилась. Осознав себя в темном углу, я, вновь взяв старрх в руку, принялся наблюдать за происходящим.

А происходила драка. Нормальная магическая драка. Хорошая, добрая и эпическая. Аволдиус и Эскиольда, с телами, исчерченными белыми светящимися символами, вовсю атаковали лучами из рук вертящуюся на месте Суматоху. Позади них, во тьме, взгляд выхватывал Базилиуса Энно, пусть и снова одноного, пусть и с черепом вместо лица, но по-прежнему бодро дирижирующего черными летающими костями. Кроме них некромант периодически пытался подпустить к Авроре какую-нибудь серую или черную гадость окружным путем, но это у него шло медленно и печально. За спиной у живого мертвеца в воздухе висело несколько металлических символов, совершенно мне незнакомых. Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах, стоя гордо и уверенно, вовсю помавал руками, творя разноцветные шары магии, размером с баскетбольный мячик. Они, повисев около архимага, срывались с места каждый раз, когда аватар Бога-из-Машины пытался чем-либо атаковать одного из участников побоища. Взрываясь, шарики полностью гасили враждебную энергию.

Бледный Станислав Аддамс, удерживая автомат в безвольно опущенных руках, смотрел на все это, стоя в ранее закрытом барьером провале. Точнее, рядом, в еще одном. Видимо, мои товарищи, устав биться в барьер, просто пробили стену рядом…

Паритет этой неторопливой и какой-то… ненатуральной схватки… настораживал. Аврора, действовавшая со мной и с Джоном с точностью и безжалостностью автомата, в данный момент страдала херней, иначе не скажешь. Демонстрируя уверенное владение чужими ногами, Суматоха скакала по полю боя, кидалась разной разноцветной магией по ближайшей цели, защищала себя другой разноцветной разноцветной от атак драконьих клонов и некроманта, но всё это было какой-то показухой от того, что мы с Джоном (именно с Джоном!) пережили раньше.

— Аволдиус! — внезапно заорала Эскиольда, попытавшись вжухнуть по врагу с обеих рук белыми лучами, — Давай!!

— Сама давай!! — хрипло заорал в ответ бывший кот, выпуская свою порцию лучей, успешно отраженных Суматохой, — И вообще, пошла ты на хер!

— Скотина, мы же все сдохнем!!

— Где вы были, когда я валялся десятками лет в пещере, мразь?!!

— Прекратите пререкаться, — холодный голос некроманта еле слышен, — Атакуйте, наши реликвии долго не продержатся.

А, наш маленький совет на ласковом бережку возле крепости Механика. Рыбачивший Волди объяснил мне, что Эскиольда уговаривает его обратиться напрямую к Воплощению всех драконов. Вонзиться в сеть с прямым запросом, с обратной связью. В таком случае Воплощение отвечало, реагировало, но при этом, по прямому каналу связи, открытому между этим колоссальным заклинанием и другим разумом, попросту поглощало его как небольшой кусочек информации. Эскиольда уговаривала Волди стать этой священной жертвой, если представиться случай, избавив всю их расу от такого врага как сошедший с ума божественный компьютер. Все равно ведь он теперь ментальный инвалид, который попросту свихнется, оказавшись в родном теле?

Только вот у Волди есть такой замечательный друг как я, которому не только глубоко насрать на всех этих драконов, но и нет ни малейшего повода желать им блага. Как и у бывшего кота, заброшенного и позабытого своими. Эгоист не имеет никаких прав чего-то требовать у альтруиста.

Понимание, что делать, само собой образовалось у меня в черепушке. Сейчас, пока творится эта вакханалия, я ищу Джона (не Саваофа Ганджатрака), а затем, взяв его в свободную руку, бегу охреневать в атаке на Суматоху. Скрытно. Если мой слегка потерявший в весе будущий убийца прав, а я правильно понял, что он там прошепелявил, то при смерти кида Бог-из-Машины не может не покарать то место, где умерло его возлюбленное дитя, а значит, шарахнет и себя. Логично? Более чем. Скорее всего, именно поэтому мы и живы.

По крайней мере, я еще смогу попытаться сунуть в Аддамс-младшую свой нож назад, авось этой заразе поплохеет…

Найти Джона оказалось несложно, в том конце комнаты, куда его зашвырнули, больше стонать было некому. Он еще бонусом оказался без сознания, чему я только позавидовал, хватая Первого Должника за шкирку и волоча за собой на полусогнутых.

Я даже почти успел со всем этим богатством добежать до почти перерубленной девушки, выплясывающей на чужих ковбойских ногах. С голыми сиськами, между прочим. Хоть и очень маленькими.

— Анализ закончен , — ледяным звучным тоном сообщила окружающему пространству Суматоха, останавливаясь на середине движения и зажигая вокруг себя очень знакомую мне прозрачную сферу.

«Готовьте жопы», — не менее холодная и гадкая мысль уверенно посетила меня в не лицензированное для этого отверстие, с большим опозданием сжавшееся со страшной силой. Впрочем, я был единственным, кто успел как увидеть сферу, так и что-то подумать. Бог-из-Машины не отличался поведением типичного злодея, поэтому действовал одновременно с выданной фразой.

Две короткие, почти невидимые фиолетовые молнии впились в тела Аволдиуса и Эскиольды, роняя эльфов на месте. Еще одно проявление магии или мощи, похожее на посох, созданный из пепла, вонзилось в грудь Базилиусу Энно, отбрасывая моментально замершего некроманта на стену, буквально разбивая его на куски. С пронизывающим уши и мозг звоном сломались все символы, висевшие за некромантом. В Лейлуша Аврора ничего видимого не запускала, но схватившийся за лицо архимаг осел на задницу там, где стоял. А я уже висел тряпочкой в телекинетическом захвате, точно также, как и несколько минут назад. И под ногами у сияющей сферой непробиваемой защиты Суматохи снова валялся Саваоф Ганджатрак.

Кендра, безжалостная ты сука, сколько можно повторов?!

— Полное сканирование.

Этого она не произносила. Это я понял, проваливаясь в черноту глаз аватара бога. Падая куда-то в глубину, но совершенно не испытывая никакого страха или напряжения. Понимание, что происходит, оно просто присутствовало, целиком и полностью. Неверящий Бог, играя со своими жертвами, выиграл время, переключив свои расчетные мощности на анализ их возможностей и потенциалов. А затем, применив минимальное воздействие, привёл всех противостоящих ему противников в небоеспособное состояние. Убивать он никого не собирался, полагая каждого из присутствующих будущим важным ресурсом…

Что? Как? Почему… я это знаю?

Вот почему. Полное сканирование. Обладая почти идеальным знанием обо всех составляющих моего организма, Бог-из-Машины в данный момент ускоренными темпами поглощал весь объём информации, который был мной. Весь. Память, чувства, мысли, расположение органов, даже клеток, даже молекул. Всё и сразу. Однако, такой процесс был обоюдоострым, позволяя мне напрямую получать информацию из… него. Важно было лишь задать нужный вопрос. Задать вектор. Обозначить интерес.

В этой тьме, в этом обмене информацией, я понимал, что уже являюсь трупом. Стопроцентным. Единственным, кто точно не нужен будет Богу-из-Машины в будущем. Он, втягивая в себя мою информационную копию, чувствовал, что я изымаю из него информацию. Именно поэтому, как только процесс дойдет до конца, телекинетический захват, удерживающий меня в воздухе, распустит моё тело на лоскуты мяса. Сразу же. Затем он прикончит клоны Волди и Эскиольды, просто потому что не верит в возможность договориться с драконами. С своими создателями. Со своими бывшими хозяевами. Неверящий Бог.

Для остальных будет свое предназначение. И, возможно, жизнь.

Я знал, что сдохну, но не переставал спрашивать, получая в ответ целые блоки информации. Не обдумывая, не осознавая, не останавливаясь, посылал всё новые и новые запросы. Слишком много раз я ходил по краю, чтобы меня сейчас могла остановить гарантированная смерть. Кендра, она как паршивая жестокая мачеха, к которой ты попал в полную зависимость. Она будет бить тебя, поливать кровью и дерьмом, сделает из тебя монстра, заставит принимать совершенно аморальные решения, но убить? О такой милости можно только мечтать.

Затем в какой-то момент тьму исказило. Она содрогнулась, конвульсивно и непонимающе. Она попыталась съежиться испуганным ребенком, услышавшим злобные вопли пьяного родителя. Процесс обмена информацией, почти дошедший до конца, разорвался гнилой тряпкой непонимания, шока, обиды и… тревоги.

В себя я пришёл, падая на пол, едва успевая подставить руки, чтобы на них тут же поспешно отползти назад, получив еще несколько стеклянных заноз. Подальше от чуть скособочившейся на неродном тазу Авроры, окруженной быстро поднимающимся к потолку дымом, выходящим из этого самого таза. Неподвижно и удивленно смотрящей… отнюдь не на меня. И даже не себе под ноги, туда, где лежал Джон. Верхняя его половина. То, что раньше ей было. Этот кусок обугленного мяса, дымящийся, покрытый кипящей на нем субстанцией, уже невозможно было опознать.

Она смотрела в сторону прохода. Туда, где стоял он, Станислав Аддамс, пиратский лорд, ученый, изобретатель, организатор, любящий отец и муж. В руках у Алхимика больше не было автомата, тот лежал на полу. Был прибор. Небольшой, с парой кнопок. Обе горели красным.

Сцена вспыхнула в меня в голове. Нечто, что я не спрашивал у Бога, но нечто, что я от него получил просто так. Потому что это был параллельный поглощению моей информации процесс.

«— Аврора, дочка. Это ты?» — скорбный, пустой, но просящий голос.

«…»

«— Аврора!!» — умоляющий крик того, кто давно всё понял, но надеется на чудо.

«— Аврора! Девочка моя! Это ты?!» — этот крик, этот зов… надежда в нем пустой звук. Это, скорее, отрешение от реальности. Погребальный плач отца. Звон последней нити, легкой, как самая тонкая из паутинок. Получившее волю проявление горя и безумия.

Бог решил ответить. Я чувствовал его мысли. Он просто решил нужным успокоить носителя потенциально ценного ресурса, заставить его подождать. Или он… неправильно посчитал, потому что фраза, которую он решил выделить исторгающему умоляющие звуки мужчине, была насквозь неразумной.

« — Мистер Аддамс, проявите терпение. Я скоро закончу. В качестве жеста доброй воли сообщаю вам, что ваша дочь, Аврора погибла в возрасте шести лет. Мне нужно всего…»

«— Щелк. Щелк.»

Верхняя половинка тела, ранее принадлежавшая Суматохе, наконец, упала с продолжающих исходить густым дымом мужских ног, одетых в штаны и обутых в сапоги. Полностью бездыханная, полностью мертвая. Одна секунда, и вокруг начинаются раздаваться звуки. Вполне знакомые. Треск, грохот, лязг и звон ломающихся механизмов. Шестерни крошатся, реторты взрываются, пистолеты и автоматы приходят в негодность. Настигшая это места кара Бога-из-Машины, всегда поражающая область, в которой умер его кид, превращает одну из самых больших, пусть и изувеченных лабораторий мира в руины и шлак. Лампы сдаются последними.

Перед тем, как они начинают с хлопками перегорать, я успеваю встать на ноги.

Успеваю взглянуть в глаза Алхимику, поднявшему взор от тела того, что давным-давно не являлось его дочерью.

— Криггс…, — еле слышно шепчет Станислав Аддамс.

И я вижу розовое, что очень быстро станет красным. Могло бы стать. Черный старрх, тяжелый и мощный, пущенный моей рукой в недолгий полёт, с неприятным хлопающим звуком вспарывает воздух.

…входя точно в лицо Алхимика и пробивая его голову насквозь.

Эпилог

— Как же я запарился! — с чувством скажет небольшой мужчина, похожий на отлично развитого высокого гнома. Он будет стоять совершенно голым по колено в морской воде, сжимая в руках огромный для его размеров черный нож самого зловещего вида. На мускулистом теле жалующего будут видны многочисленные шрамы и пятна ожогов странного вида и форм, но внимательный наблюдатель бы смог определить, что всё это богатство, призванное украшать мужчин, исчезает буквально на глазах.

— Вы бросили нас в лаборатории, шериф Криггс, — с немалым укором отзовётся сидящий на берегу пожилой человек, похожий на мудрого худого визиря из легенд планеты Земля. Он тоже будет обнажен, не считая небольшого куска истертой тряпки на чреслах. Она, эта ткань, впрочем, ему нужна не для того, чтобы скрыть срам, а просто подстелить нечто под череп, бережно удерживаемый обеими ладонями Лейлуша Коррадорры ат-Мансипаха. Череп будет мигать таинственными желтыми огоньками в глазах и изредка клацать зубами, но не более. Базилиусу Энно, доведенному до этого печального состояния, потребуется обширная рекуперация хотя бы для того, чтобы вновь научиться говорить.

— И ничего я вас не бросал, — буркнет гном, продолжающий почти машинально зачерпывать воду и тереть пригоршнями свое уже отмытое до блеска тело, — Сначала мне нужно было… восстановиться. Игорь и Рейдлих в это время уже тащили вас на выход. Кстати, очень хорошо, что вы их не потащили в мясорубку.

— У них был приказ расстрелять Алхимика, если что-то пойдет не так, — отмахнется архимаг, — Но вы… опередили. Но нас все равно бросили! Я видел, как вы галопом пробежали мимо, сжимая в руках нечто очень подозрительное!

— Вы себе представляете, мэтр, сколько я всего нахватал в той лаборатории? — сардонично спросит гном, — Мне пришлось, стоя в морской воде, вскрывать себе кожу раз за разом, выпуская разные кислоты с токсинами, то откровенную гниль, то вынимая стекло! А большая часть его, между прочим, разбита на мелкие осколки! Они еще внутри меня! И вас, всех вас, бережно доставили сюда на бережок, пока я лечился!

Действительно, на мягком песке скрытой среди скал лагуны лежали два бездыханных (но уже помытых трудолюбивым гномом) тела высоких прекрасных эльфов разного пола. На них и кивнул обнаженный архимаг с вопросом:

— Подождем, пока они придут в себя? Я, признаться, многое не понял. А вы, шериф, судя по оговоркам, доносившимся вместе с нецензурщиной, каким-то образом узнали много большее?

— Не люблю, когда стекло скрежещет по кости, а вынуть надо было. Вот и ругался, — поморщится гном, а затем сам махнет рукой в сторону эльфов, — Этим досталось куда серьезнее, могут вообще не прийти в себя. Да и знать… скажем так, мэтр, я бы предпочел рассказать всё и посоветоваться с вами двумя, но так как мэтр Энно не в форме…

— Достаточно, чтобы передать нашему другу Крюгеру последние новости, — пожимает плечами маг, — Давайте вас послушаем.

Вышедший и севший на песок обнаженный Должник начинает с чувством и толком рассказывать внимательно слушающему архимагу… не всё. Всё он бы просто не смог, жизни бы не хватило. Но вот историю о Первом киде и Алхимике, парочке, решившей убить бога, он поведать смог, сам узнав её из последних видений Бога-из-Машины.

— Джон был ходячей бомбой, — рассказывал шериф города Хайкорт одному из своих подзащитных, — Алхимик вшил ему несколько гибких ампул с чрезвычайно едкой кислотой и устройством дистанционной активации и распыления. Гарантированное убийство для почти любых условий. На крайний случай, конечно, но тем не менее, старик хотел грохнуть аватара любой ценой, он надеялся зацепить самого бога. Если бы с моей атакой все вышло как надо, то, скорее всего, Джон вышиб бы мне мозги, а затем отправился назад на пенсию. Аврора… или то, что ей притворялось, не смогло определить это устройство.

— А не думаете, что вариант убить вас вместо себя, вполне мог быть планом Б? — вздернув черную бровь спросил маг.

— Зачем думать? Уверен. Просто меня слишком далеко закинули, он банально не успел в меня выстрелить. Эти двое очень хорошо подготовились, — похвалил покойников гном, тут же безжалостно подвергая критике мага и лежащий у того на коленях череп, — А вы — нет.

— Она каким-то образом привела в негодность половину наших заготовок, — вздохнул архимаг, — Хотите верьте, хотите нет, шериф, но если бы Суматоха была на том же уровне, что и тогда в Хайкорте, мы с Энно её бы уничтожили в секунды. А здесь мы имели дело с богом, с магическим оператором недостижимого уровня.

— Более того, он с вами… играть не играл, но просто страдал ерундой, придумывая, как в дальнейшем использовать. И заодно сканировал, чтобы определить, как вырубить, — гном не щадил собеседников.

— А козырную карту наши дорогие драконы выкладывать побоялись.

— Для вечного существа нет ничего милее собственной жизни. Смысла существования Вселенной без себя дракон не видит.

Оба одновременно замолчали. Спустя некоторое время, когда уже начало смеркаться, архимаг, поднявший руку, исторг из ладони пару ярких вспышек магии, устремившихся в небо. На эти вспышки к сидящей троице тут же подошли еще двое, скрывавшиеся ранее в тени. Закутанный в тяжелую кожу желтоглазый, скрывавшийся ранее от солнца, и клон по имени Игорь, бледный высокий разумный, созданный учеными Кригстана. В тишине, под звук волн, они принялись ждать ту, для кого и был предназначен сигнал.

— Шериф, — наконец, подал голос архимаг, старающийся не смотреть на собеседника, — Так чего мы добились?

— Смотря как рассуждать, — неспешно проговорил Магнус Криггс, ковыряя острием огромного ножа собственное колено, — Глобально? Мы уничтожили аватара Бога-из-Машины, разобрались с Касдамом, с Алхимиком. Поставили точку на этом гнилом пиратском гнезде. Теперь мэтр Энно наведет тут порядок, настанет тишь да благодать. На этом хорошие новости всё.

— Он не создаст нового? Аватара?

— Нет, этот-то получился случайно. У нашего неприятеля большие сложности с творчеством. Вот в использовании уже имеющегося он — непревзойденный виртуоз. Отсюда и плохие новости.

— Думаете, будет мстить?

— Ха, если бы. Нет, мэтр ат-Мансипах. Это существо… мстить оно не будет. Из относительно хороших новостей могу добавить, что всё, что осталось у Бога-из-Машины, так это выжившие на Касдаме киды. Кстати, мэтр Энно, если можете с этим что-то поделать, сделайте прямо сейчас. И Крюгеру передайте, пусть объявляет загонную охоту. Все не выплатившие Долг киды — они все его рабы… и наши враги. Он их может заставить сделать что угодно.

— Летит.

— Ура! — (воодушевленный голос гнома) — Умираю как хочу курить. И выпить. И одежду! И пистолеты! И… пожрать! Нормально пожрать!

— А мне показалось, что Алхимик вам понравился…

— Мэтр… вот от кого-кого, так от вас я такого не ожидал! — негодующе заявляет пойманный на горячем гном.

— Насланные кошмары, они… несколько выбили меня из колеи. Но вы выглядели таким довольным…, — в притворном сожалении разводит руками архимаг. В его черных глазах блестит озорная смешинка.

— Потому что я бежал мыться, мэтр. И закроем на этом тему.

— Закроем.

— Хорошо. Так вот, мэтры. Наш итог. Мы ничего не добились. Мы ничего и не могли добиться, если имелась в виду победа над богом. Он просто-напросто удрал из аватара, как только понял, что инициировал собственную кару на лабораторию за смерть Джона. Время у него было. Теперь эта сущность, обладая всеми необходимыми для своего плана знаниями, собирается поймать всех оставшихся драконов. Осуществив это, оно сольет их телами и разумами в какую-то причудливую и не до конца продуманную пока-что конструкцию, одной из функций которой будет служить манком для Древних. Когда те придут в этот мир снова, Бог-из-Машины собирается атаковать как минимум одного, заразить его исходным агентом, полученным из информации, что он собрал от меня. После чего он отправит это… измененное существо охотиться за остальными. Как вам?

— …чудовищно. Но ведь безопасно? Для нас?

— Не совсем. Для проекта ему потребуется биомасса. Очень много биомассы, в которой вся собранная драконья плоть может не превышать и половины процента. Проще говоря, Бог-из-Машины планирует устроить на Кендре геноцид. Затем он планирует уничтожить Древних. Это его главный приоритет, программа. Затем всех драконов. Как расу. Как только он добьется последнего, его внутренние ограничители спадут. Свобода. Вот его конечная цель.

Архимагу нечего было ответить гному, довольно легкомысленно произнесшему такие чудовищные вещи. Он, Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах, мог себе представить те ужасы, что ждут как этот мир, так и другие, что подвергнутся атаке безумного бога. Не только ей, но и новому визиту чудовищных Древних, едва не погубивших своими порождениями всю цивилизацию ранее. Должник, уже выглядящий далеко не самым психически здоровым разумным, казалось, вообще ни грамма не волнуется, говоря такие ужасные вещи. С его жизнью, да еще и с тем, что разум этого разумного напрямую контактировал с богом… не удивительно.

Правда, от следующей фразы, произнесенной игривым тоном, ат-Мансипах чуть не выронил своего уважаемого партнера и друга на песок. Глядя на приближающийся к ним дирижабль, Магнус Криггс весело проговорил:

— А это ведь, мэтр, еще не самое плохое. Знаете, в чем настоящая беда? Неверящий Бог смог убежать, да, он смог себя выдрать из аватара и ускакать по своим делам. Но это была срочная, так сказать, аварийная процедура. Ему пришлось… как бы это выразиться? Бежать без оглядки, одним куском, без разбора. А на этом… куске, на той его части, которая сидела в Авроре Аддамс, также присутствовала сама наша дорогая любезная Суматоха! Её матрица, личность, душа. Понимайте как хотите. И теперь они…

— Одно целое…, — прошептал моментально пересохшими губами архимаг, тысячекратно уже пожалевший не только о том, что его отпустили навеянные в бою кошмары, но и то, что он решил подколоть несчастного Должника, восстановившегося с помощью одного из злейших своих врагов.

— Именно! — лучезарно улыбаясь, Магнус Криггс посмотрел на собеседника снизу вверх.

Тот содрогнулся, отворачиваясь.

— Шериф Криггс, накиньте что-нибудь.

— Ох, извините, я так привык что-то к чистоте и свободе… Знаете, после всей этой грязи. Но вот, накинул. Теперь нормально?

— …да не на задницу же! На лицо накиньте! Вы слишком… красивы!

Конец шестой книги цикла «Самый красивый гном». Благодарю Вас за проявленное к ней внимание!

Ваш автор, Хамам-бей 😉

Nota bene

С вами был Цокольный этаж (через VPN), на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Понравилась книга?
Наградите автора лайком и донатом:

Книга шестая. Зловещий гость


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Эпилог
  • Nota bene