КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Земля и люди. Всеобщая география. Книга 1 Том 1-2 [Жан Жак Элизе Реклю] (doc) читать онлайн

Книга в формате doc! Изображения и текст могут не отображаться!


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]


ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ УДЕШЕВЛЕННОЕ ИЗДАНИЕ
ЗЕМЛЯ и ЛЮДИ
ВСЕОБЩАЯ ГЕОГРАФИЯ

КНИГА ПЕРВАЯ Том 1 и 2.
ПЕРЕВОД СДЕЛАН СО 2-ГО ИСПРАВЛЕННОГО П ДОПОЛНЕННОГО ИЗДАНИЯ
под редакцией С. П, Зыкова.
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО ЧЛЕНА ИМПЕРАТОРСКОГО ГЕОГРАФИЧЕСКОГО Общества.
С.-ПЕТЕРБУРГ.
Издание Высочайше утвержденного Товарищества «Общественная Польза» и К°.
Большая Подъяческая, № 39
1898.
ЭЛИЗЕ РЕКЛЮ.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ ТОМОВ В ДЕСЯТИ КНИГАХ.
Дозволено цензурою. С.-Петербург, 10 Октября 1897 года.
От редакции.
Приступая к новому, удешевленному, изданию «Всемирной Гео­графии» Реклю, редакция не находит нужным много говорить по этому поводу. Вышедшие девятнадцать томов этого капитального труда извест­ного ученого заслужили ему Всемирную известность и многолетний труд Реклю переведен на многие иностранные языки. Что же касается до перевода на русский язык, то наша публика знакома с ним по первому изданию, заслуживщему самые лестные отзывы в литературе как за точный и хороший перевод, так и за наружный вид самого издания. Наконец говорит само за себя уже то, что не взирая на дороговизну первого издания, оно все разошлось.
Приступая ныне ко второму удешевленнному изданию редакции остается только указать на разницу между обеими изданиями. Оплачен­ное право перевода, самый перевод и рисунки дали возможность зна­чительно удешевить цену нового издания, нисколько не уменьшая до­стоинства самого труда. Наконец иной формат, другой более убо­ристый шрифт и не роскошная бумага, значительно сократив расходы по изданию, дадут возможность большинству русской публике иметь этот капитальный труд по доступной цене.
За исключением сказанного второе издание будет полное воспро­изведение французского оригинала без всяких сокращений или каких либо изменений как в тексте, так и в рисунках Исключение со­ставят только некоторые цифровые данные. Как в первом так и во втором изданиях у самого Реклю встречаются некоторые уста­релые уже цифры. Поэтому редакция, где только будет возможно постарается вставить новейшие цифры более точные, руководствуясь со­временными статистическими данными, помещаемыми в заграничных статистических ежегодниках.
Для сведения же лиц, подписавшихся на новое издание, редакция прилагает при сем таблицу, из которой можно видеть годы пос­ледних изданий в Приже каждого тома.
Томы: И-1887 г, П-1885 г, ИИИ-1884 г, IV-1887 г, Ѵ-1885 г, ѴИ-1887 г, VII-1882 г, VIII-1883 г, ИХ-1884 г, Х-1885 V XI1886 г, XII-1881 г. XIII-1888 г, XIV-1889 г, XV-1890 г, XVI- 1891 г, XVII-1892 г, XVIII-1893 г> XIX-1894.
Наконец мы можем указать на некоторые пособия при чтении самого сочинения. Указать на такой Атлас, по которому можно было бы проследить каждый пункт, упоминаемый во Всемирной Географии нельзя потому, что такого атласа вовсе не существует. Для этого существуют дорого стоющие и по цене доступной только для немно­гих специальные карты каждой страны. Из атласов же по цене своей доступных для большинства можно указать на некоторые как то:
«Stieler’s Hand-Atlas».-Джонстон. «The Royal Atlas».-Шрадер. «Atlas de geographie moderne.-Ильин. Подробный атлас всех частей света.
В продаже имеются из этих атласов и карты отдельных государств и стран.
С. П. Зыков.
Оглавление первой книги
Том I.
Греция. - Европейская Турция. - Болгарские земли. - Румыния. - Сербия. Черногория. - Италия. - Испания и Португалия.
ГЛАВА I. ГЛАВА VII.
Общий взглядъ 1 Румыния ... .213
ГЛАВА II.
ГЛАВА ѴШ
Европа 7
1) Границы 7
2) Естественные разделы и горы. . . . 10
3) Морской пояс. 14
4) Климатъ 18
5) Племена и народы . 21
Сербия и Черногория. . . ... 245
1) Сербия 245
2) Черногория 259
ГЛАВА IX.
ГЛАВА Ш
Средиземное море 25
]) Форма и воды бассейна 25
2) Фауна, рыболовство и соляные промыслы 33
3) Торговля и мореплавание 38
ГЛАВА IV.
Греция 43
1) Общий видъ 43
2) Континентальная Греция 57
3) Морея или Пелопонпезъ 74
4) Острова Эгейского моря 91
5) Ионические острова 96
6) Нынешнее состояние Греции . .... 106
7) Управление и политическое деление . . 116
Италия ...... 265
1) Общий вйд. . - * ’ - 265
2) Бассейн По. Пиемонт, Ломбардия, Ве­неция и Эмилия 277
3) Лигурия или Генуэзский берег . . 340
4) Долина Арно, Тоскана. . . .... 353
5) Римские Апеннины, долина Тибра, Мархии и Абруццы 381
6) Южная Италия, Неаполитанские провин­ции 423
7) Сицилия - 464
Эолийские острова - 501
Острова Эгадские и Пантеллярия - 505
8) Сардиния . . . - 506
9) Экономическое состояние Италии .... 533
10) Правительство и администрация. . . . 547
ГЛАВА X.
Мальта и Гоццо 557
ГЛАВА V.
Европейская Турция 119
1) Общий вид. 119
2) Крит и острова Архипелага . . . . 129
3) Поморье Эллинской Турции и Болгарии.
Фракия, Македония и Олимпъ 140
4) Албания и Эпиръ 164
ГЛАВА XI.
Корсика. 563
ГЛАВА ХП.
ГЛАВА VI.
Болгарские земли . . 193
1) Деспото-Даг и Восточная Румелия. . . 193
2) Балканы и собственно Болгария .... 198
Испания - 578
1) Общий обзор. . - . . . 579
2) Плоскогорья Кастилий, Леона и Эстре„ мадуры 598
3) Андалузия 639
4) Склон главного плато к Средиземному морю, Мурция и Валенция 693
5) Балеарские острова 711
6) Долина Эбро, Арагония и Каталония . . 726
7) Баскские провинции, Наварра и Логроньо 761 ,
8) Сантандер, Астурия и Галиция .... 784 I
9) Нынешнее состояние Испании 804 1
10) Правление и администрация . . 814
ГЛАВА ХШ.
Португалия 819
1) Общее обозрение 819
2) Северная Португалия, долины Мпньо,
Дуро и Мондего 829
3) Долина Того, Эстремадура. .... . 851
4) Южная Португалия, Алемтехо и Алгарвия 869
5) Статистика Португалии 877
6) Правление и администрация 884
ТОМ II.
Ф р а и ц и я.
ГЛАВА I.
Общий взгляд-Страна и раса . 5
ГЛАВА П.
Пиренеи, Ланды и бассейн Га­ронны . . - ... 59
ГЛАВА IU.
Альпы; Рона и побережье Среди­земного моря 165
ГЛАВА IV.
Юра и бассейн Соны. . 325
ГЛАВА V.
Центральное проскогорьф Фран ции . . . 385
1) Жеводан, Велей, Овернь, Руэрг, Лиму­
зен, Перигор, Марш п Бурбоннэ 385
ГЛАВА VI.
ИИИаранта и Вандея . . 473
1) Аигумуа, Сентоыж, Они, Пуату. . . . 473
ГЛАВА VII.
Бассейн Луары 511
ГЛАВА ѴПИ.
Бретань 575
ГЛАВА IX.
Нормандские острова 623
Джерзей, Гернзей, Оригньи и соседние ар­хипелаги 623
ГЛАВА X.
Нижняя Нормандия и Котентен 637 Полуостров Ламапш, долины Виры, Орны, Дивы, Тука 637
ГЛАВА XI.
Бассейн Сены 655
Морван, Оксуа, Шампань, Иль-де-Франс, Верхняя Нормандия 655
и ГЛАВА XII.
1
Северная Франция 761
Бассейны Соммы и Шельды, Пикардия, Ар­туа и Фландрия 761
ГЛАВА ХШ.
Вогезы-бассейн Мааса и Мозеля. 799
ГЛАВА XIV
Статистика Франции 829
ГЛАВА XV.
Правительство и администрация 875
Предисловие автора к 1-му тому.
Издание всемирной географии может показаться предприятием слишком сме­лым, но оно оправдывается замечательными успехами, сделанными в последнее вре.мя и продолжающими совершаться в научном завоевании нашей планеты. В странах, находящихся с давнего времени во владении цивилизованного человека, раскрыта большая часть тайп; обширные пространства, еще не посещавшиеся евро­пейцем, присоединены к миру известному; самые законы, которым повинуются земные явления, исследованы ныне с большою точностью. Приобретения науки так многочисленны н так важны, что вряд-ли можно их ввести, в виде резюме, в ка­кое-нибудь старое сочинение, как бы пи было оно замечательно, как, например, сочинение знаменитого Мальт-Брена. В новое время нужны новые книги.
Мне хотелось бы описать все страны Земли и представить их глазам чита­теля так, как будто я сам объехал их все и лично ознакомился с ними с раз­личных сторон; по для отдельного человека Земля почти бесконечна, и я прину­жден воспроизводить бесконечный ряд земных картин лишь при посредстве пу­тешественников. Впрочем, я старался пе следовать слепо моим путеводителям, а проверял их описания и рассказы непрерывным чтением, и привожу чужия слова лишь после строгого обсуждения, сопоставляя их с представлением о живой природе.
Но сама природа постоянно изменяется, вместе с людьми, которых она пи­тает. Внутренния движения то поднимают, то опускают горы; проточные воды сносят землю п влекут ее в море; течения подмывают скалы и строят архипелаги; жизпь кипит в волнах и беспрестанно изменяет поверхность земли; сами, наконец, люди-земледелием, промышленностью, торговыми путями изменяют вид и пер­вичные условия материков, па которых онп живут, и в то же время не перестают изменяться сами, вследствие переселений и смешения народностей Подвижность всего окружающего насъ-безконечна, но гем не менее следует попытаться дать о ней понятие, изобразить как среду первичную, так и среду изменяющуюся. Уже в книге «.Земля», составляющей в некотором роде предисловие к настоящему сочи­нению, я пытался описать в общихт. чертах все движения, происходящие на поверхности земного шара; теперь же следует проследить их в подробностях на материках и на море. Я чувствую, что подобное сочинение пе легко довести до конца, но изви-
пение своей смелости нахожу в самой громадности задачи, которой я искренно по­свящаю быстро летящие часы моей жизни. Почти незаметная капля паров, блеснув­шая па минуту в пространстве, отражает в себе вселенную, которая окружает ее своею неизмеримостью. Так и я постараюсь отразить окружающий мир.
Формальная география, состоящая в указании долгот и широт, в перечисле­нии городов, деревень, политических и административных делений, займет в моем труде второстепенное место. Все желательные сведения для этой части геогра­фической науки найдутся в атласах, словарях, в оффициальных документах. Я не желал бы увеличивать бесполезно размеры сочинения, которое будет и без того уже весьма пространно, нетрудною выпискою многочисленных таблиц цифр и имен, н боюсь вдаться в область картографии и чистой статистики.
В моем долгом путешествии от берегов Греции, где начинается европей­ская цивилизация до грозных ледяных гор, заграждающих человеку доступ к землям Антарктическим, я не буду принуждать себя к абсолютно строгому порядку. Сама природа представляется весьма разнообразною и не подчиняется какой-либо условной правильности, а поэтому и рутинный порядок, которому обыкновенно сле­дуют при описании различных стран, есть порядок чисто-внешний. Мне кажется более верным руководствоваться в этом предпринятом мною труде относительною важностью описываемых явлений п отличительным характером и состоянием куль­туры тех народов, которые будут проходить друг за другом в моих описаниях.
Приступая к столь пространному труду, я должен дать читателю обязательство крайней воздержанности в языке. Было бы слишком много-обещать избегнуть всякого лишнего слова, но я буду краток, па сколько это будет возможно без вреда для ясности изложения. Земля так велика и полтора миллиарда её жителей представляют столько разнообразия и контрастов, что вряд-ли возможно будет избежать иногда бесполезных повторений.
Несмотря на тщательное составление и редакцию, мое сочинение, к несчастию, не будет свободно от многочисленных ошибок, из коих некоторые неизбежно произойдут вследствие непрерывных видоизменений самой природы и человечества, и, следовательно, не потребуют с моей стороны никакого извинения, так как я пе могу иметь претензий опережать время. Правда, я предвижу еще и другие ошибки которые могут произойти или от незнакомства с какими-либо трудами моих пред­шественников, или, что еще важнее, от какого-нибудь предразсудка, от которого я еще, быть может, пе совсем отделался,-поэтому заранее прошу у читателей извинения. Впрочем, я могу обещать им строгость в работе, прямоту в сужде­ниях, постоянное уважение к истине. Вот что позволяет мне обратиться к ним с полной доверчивостью и пригласить их к изучению вместе со мною той «Бла/иодатной Земли», которая носит всех пас и на которой так хорошо было бы жить братьями!
Элизе Рецлю.
Предисловие автора к 2-му тому.
Я должен выразить мою особенную признательность тем, кто соблаговолил помочь мне своими советами и дал возможность пользоваться во время моей работы печатными или письменными документами. Прежде всего я должен благодарить мо­их издателей, которые оказали мне услуги с безграничною обязательностью. Г.Эрнест Дежардэн, время которого употребляется на более важные занятия, согласился по­смотреть мои опыты и отметить важные ошибки и упущения. Брат мой г. Оиезим Реклю, имевший большую, чем я, связь с Франциею, её холмами, лесами и реками, также читал мои корректурные листы до выхода книги в свет.
Из корреспопдептов, помогших мне своими советами и критическими заме­чаниями, я считаю долгом упомянуть также г. де-Мортилье, за доисторические вре­мена Франции; гг. Жозефа Ногарэ, Шарля Ногарэ, Франца Шрадера, Трюта, Поля Раймона, Роша, Кальвэ -за Пиренеи; гг. Монтейля и Бруссэ-за Эбро;гг. Газелля и Гроца-за Гард; гг. Ипполита Пе и Армана Реклю -за дельту Роны; г. А. Де­лакруа-за Франш-Контэ; г. Бимона-за Овернь; гг. Маршгэ, Шарля Боттопа, Летелье-за Сентонж; г. Гамбона-за Ньевр; г. Брэнгье-за Шер; гг. Селистэна Пора и Кирхберга-за нижнюю Луару; г. Лево-за Финистер;г. Огюста Боттона- за Сеп-Мало; гг. Альфреда Дюмениля и Эжена Ноэля-за Нормандию; г. ВакезЛало-за Северный департамент; г. Плока-за Дюнкирхен и берега Фландрии, г. Шарля Града-за Вогезы; г. Поля Герэна-за вопросы, относящиеся до админи­страции Франции. Я прошу их принять благосклонно выражение моей благодарности, и благодарю также от всего сердца г. III. Шиффера, который посвятил свое время в отсутствие автора надзору за печатанием сочинения.
Э. Рецлю.
Главнейшие источники к 1-му тому.
Полная библиография стран южной Европы занимает целые томы и, кроме того, разбро­сана по разным специальным сборникам. Ниже указанные источники суть те, которые оказали мне наибольшую пользу, почему добро­совестность, столько же,как и признательность, обязывают меня указать на них.
Я должен также выразить мою благодар­ность лицам, оказавшим мне свое содействие и сделавшим поправки. В числе таких лиц я должен назвать: гг. Рейе, Пико, Мортиллье, Мапцони, Альберта Гейма, Иокима Торреса и барона Давилье. Г. Эрнест Дежарден про­стер свою любезность до того, что просмотрел большую часть корректур, п, благодаря его драгоценным указаниям, мною были переде­ланы целые страницы.
В следующих томах источники будут указаны в самом тексте.
Европа.
Houzeau, Ilistoire du sol de VEurope.- Cari Ritter, Europa.-Kohl, Die geographische Lage der Ilauptstadte Europa's.
Средиземное море.
Hr. H. Smith, the Mediierranean.-Dureau de la. Malle, Geographie de la mer Noire et de la Mediterranee.-Bottger, das Mittelmeer.
Греция.
Archives des Missions scientifiques, inemoires de Burnouf, Mezieres Beule, H6uzey, Foucart, About, etc.-Leake, Travels in Northern Greece.-Ilursian, Geographie von Griechenland. - Puillon Boblaye, Virlet, Expcdition scientifique de Morce.-Bory de Saint-Vincent, Voyage en Morce. - Curtius, Peloponnesos.- Beul6, Etudes sur le Peloponnese. - Ludw. Ross, Griechische Inseln.-J. Sclimidt, Vulkanstudien. Santorin. 1866 bis 1872.
Турция.
R. Pasbley, Iravelsin Crete.-Raulin, Descriptionphysique de Vile de Crete.-G. Perrot,
Vile de Crete. - Viquesnel, Voyage dans la Turquie dEurope. Алпи Boue, la Turquie d'Europe.-Albent Dumont, le Balcan et VAdriatique.-Lejean, Ethnographie de la Turquie d'Europe. - Von Mammer, Konstantinopel und der Bosporus.-P. de Tcbihatchef, le Bosphore. - Heuzey, Voyage archeologique en Macedoine. - Fanshawe Tozer, JResearches in the Highlands of Turkey.-Bartli Beisen in der Eurspaischen Tiirkei.-Von Hahn, Albanesische Studien.-Hecquard, Ilistoire et description de la Haute-Albanie.-Dora dTstria, Nationalitc albanai.se.-Fr.Maurer. Ileise durch Bosnien.- E. de Sainte Marie, VHerzegovine. - Kanitz, Donau-Bulgarien und der BaTkan.
Румыния.
Vaillant, la Boumanic. - Bolliac, Memoires pour servir d Vhistoire de la Botmanie.-Fr. f ame, la Boumanie contemporaine.-V. Duruy, De Paris d Bucharest.-Von Roessler, Bomanische Studien.-E. Desjardins, Embouchures du Danube etprojetdccanalisation maritime.
Сербия и Черногория.
Kanitz, Serbicn.-Ubicini, les Serbes de Turquie.-Cyprien Robert, les Slaves de Tur­quie.-1.ouis Leger, le Monde slave.-Lejean, Visite au Montenegro.
Италия.
Zuccagni Orlandini, Corografia fisica, storica e statistica deiV Italia e delle siielsole.- Marmocchi, Descrizione d'Italia.-Amato Ama­ti. Vitalia sotto Vaspetto fisico, storlco. artistico e statistico. Tainp, Voyage en Italie. - Gregorovius, 11randerjahre in Italien; Geschichte der Stodt Boms.-Ann. di Saluzzo, le Alpi che cingo no Vitalia. - Cattaneo e Lombardini, Notizic naturali e civili su la Lombardia. - Lombardini, Pianura subapeninna--Lombardini, Condizione idraulico delPo.-Martins, Gastaldi, Terrain superficiels de la vallee du Po. - De Mortillet, Anciens glaciers du. versant mcridional des Alpes, et Memoires divers.-Bertolotti, Liguria mariti-
та,-Targioni Tozzetti. Voyage enToscane.- Salvagnoli Marchetti, Maremme Toscane, -Noel der Vergers, VEtrurieetles Etrusques.- Beule, Fouitles et decouvertes.-Giordano, Roma e suo territorio,-Ponzi, Histoire naturelle du Latium,-De Prony, Marais Pontins.-Ouvrages d’Ampere et de Stendhal, etc.-Davies, Pilgrimage of the Tiber.---Francis Wey, Ho­me,- Spallanzani, Voyage dans les Deux-Sici­les.-Smyth, Sicdy anditslslands.-Dolomieu, Voyage aux tles de Lipari.- De Quatrefages, Souvenirs d'un natur aliste. - La Marmora, Voyage en Sardaigne, Descriptiori statistique, physique etpolitiquede Vile.-Mantegazza. Profili epciesaggi delta Sardegna. - Non Maltzan, Reise auf der Insel Sardinien.-Spano, Itine­rario delta Sardegna,-Correnti e Maestri,$tatistica delV Italia.
Корсика.
Marmocchi, Geographie dela Corse, - Gregorovius, Corsica,-Pr. Мёгишёф, Voyage en Corse,
Испания.
Coello, F. de Luxan у A. Pascual, Resonas geogrdfica, geologica у agricola de Espana.-
Baron Davillier et Gust. И)огё, Voyage en Es­pagne.-De Laborde, Itineraire descriptif de Г Espagne.-de Saint-Vincent, Resume geographique de Pe n insui e iberique.-De Vernenil et Collomb, Memoires geotogiques sur VEspagne.-Ford, Handbooh for travelters in Spain. - Fern. Gerrido, VEspagne contemporaine. - Cherbuliez, VEspagne politique, - Ed. Quinet, Mes Vacanees en Espagne.- Th. Gautier (Tras tos Montes'), Voyage en Espagne.- M. Willkomm, die Pyrendisclie Hatbinsel; Strand-und Steppengebiete der iberischen Hatbinsel.-George Sand, Un Iliver d Majorque,-Ludw. Salvator, Balenren in Wortund Bild-Blade, Etudes geographiques sur la vallee d’Andorre. - \V. von Humboldt, Urbewohner Spaniens-Eug. Cordier, Organi' sation de la famille chez les Basques.-Paul Broca, Memoires d-anthropologie.
Португалия.
Link und Hoffmann-egg, Voyage en Por­tugal.-yi\nxAoY\,Portugal und seineKolonien. - Vogel, le Portugal et ses Colonies, - Lady Jackson, Fair Lusitania.-Latouche, Travels in Portugal.
Le Bultetin de la’ Societe de geographie^ la Revue des Deux-Mondes, Ausland} Globus la Revue d'anthropologie.
Для того, чтобы читатели, при встрече с метрическими мерами и различными монетными единицами, могли иметь под рукою справку об отношениях этих мер к русским, мы прилагаем здесь сравнительную таблицу.
1 метр равен 3,28 рус. или английск. футам.
1 километръ-1000 метр. = 0,93 р. версты.
1 мириаметр = 10.000 м. = 9,37 р. в.
1 льё равно 4 километрам.
1 кв. метръ= 10,76 рус. квадр. футов.
1 кубич. метръ=35,31 рус. кубич. футов.
1 гектолитръ= 100 литр.= 3,81 четвер. = 8,из р. ведра.
1 килограммъ=2,44 р. фунта.
1 гектар = 10.000 кв. метровъ=0,91 р. десят. = 2.197 кв. саж.
1° Цельзия = 0°,8 =Реом.; а 1° Реом. = 1,25 Цельзия.
4° Реомюра = 5° Цельзия = 9° Фаренгейта.
1 нов. франц. футъ=73 метра.
1 нов. туазъ=2 метрам.
1 фрапк = 25 к. = 40 австр крейцерам (которых в гульдене 100) = 80 герм. пфеннигам; 5 франковъ-=1 доллару; 100 пфенниговъ=1 марке; 3 марки = 1 та­леру: 1 ф. стерлинговъ=25 франкам. рассчет верен при сравнении с металли­ческим рублем.
Примечание. При переводе мер приняты только две десятичные цифры.
ЗЕМЛЯ и ЛЮДИ.
ВСЕОБЩАЯ ГЕОГРАФИЯ
Э л и з e Р е к л го.
Т о м I.
Греция.- Европейская Турция,- Болгарские земли.РумынияСербия,- Черногория.- Италия.- Испания и Португалия.
Перевод под редакцией С. И. Зыкова,
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО ЧЛЕНА ИМПЕРАТОРСКОГО ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА.
С.-ПЕТЕРБУРГ.
Издание Высочайше утвержденного Товарищества «Общественная Польза» Большая Подъяческая, 39.

Земля в пространстве

Глава I
Общий
взгляд.
Земля есть не что иное, как точка в миро­вом пространстве, одна из звездных моле­кул; но для людей, ее населяющих, эта мо­лекула все так же безгранична, какою каза­лась и в отдаленные времена нашим диким предкам. Говоря относительно, она бесконечна, потому что ее никто еще не обошел всю, и невозможно предвидеть, когда она станет известна нам окончательно. Геодезист и астроном говорят нам, что наша планета кругла и сжата у обоих полюсов; метеоро­лог и физик изучили в неизвестном поляр­ном поясе, по научным данным, вероятное направление ветров, течений и движения льдов; но ни один исследователь но видал этих концов земли: никто не может ска­зать,-моря или материки простираются за великими ледяными преградами, перешагнуть чрез которые не удалось еще никому. Правда, смелые моряки, честь нашего времени, сокра­тили постепенно таинственное пространство в северном поясе, так что в наше время остается подтвердить там круглоту земли только в пространстве сотой части земной поверхности, но зато по другую сторону земли исследованиям мореплавателей открыто еще громадное пространство, на которое луна могла бы упасть, не коснувшись даже границ доступных и исследованных нами областей.
Впрочем, не одни только полярные моря, представляющие столько препятствий пред­приимчивости человека, принадлежат к числу неведомых пространств земли: даже между известными нам странами есть такия, которые были бы нам вполне доступны, если бы только дело шло о природе, но, как это ни странно при нашей цивилизованной гордости, сами же люди не дают к ним доступа. Есть много наро­дов, которые имеют города, законы и, отно­сительно, просвещенные нравы, но живут изолированно и так же незнакомы нам, как жители другой планеты, ибо война со всеми
География Рек.ию, т. I.
ея ужасами, рабство, религиозный фанатизм и наконец торговая конкурренция сторожат их границы и преграждают туда доступ. Только по неопределенным слухам знаем мы о существовании этих народов, но между ними есть и такие, о которых нам неизвестно ничего, кроме басен. II даже в наше время, в век паровых машин, печати, непре­рывной, лихорадочной деятельности, центр Африки, часть Австралийского материка, столь прекрасный и вероятно столь же богатый остров Новая Гвинея, обширные плато вну­тренней Азии-принадлежат все еще к обла­сти неизвестного. Даже те места, которые боль­шая часть ученых считают обыкновенно колы­белью наших первоначальных предков,арий­цев, исследованы еще весьма недостаточно.-
Что касается до стран, уже посещавшихся путешественниками и изображенных на на­ших картах с сетью дорог, то подробности их внутренней географии могут сделаться известными лишь после длинного ряда сравни­тельных исследований. Сколько времени по­надобится для устранения противоречий и исправления ошибок всякого рода, допущен­ных исследователями в их описаниях и рассказах! Какой громадный труд потре­буется для полного изучения климата, рек и гор, растений и животныхъ’ Сколько нужно систематических и серьезных наблюдений, чтобы объяснить медленные видоизменения, совершающиеся во внешнем виде и физиче­ских явлениях различных стран! Сколько предосторожностей придется принять, чтобы съуметь верно констатировать перемены, про­исходящие вследствие самопроизвольной игры природы, и видоизменения, производимые хо­рошим пли дурным влиянием человека! Вота что нужно еще сделать для того, чтобы иметь право сказать, что мы знаем землю.
Но и это еще не все. Вследствие естествен­ной склонности нашего ума, всякое пзследо-
1
ГЛАВА I.-ОБЩИЙ ВЗГЛЯД.
3
вание мы пытаемся свести иа изучение самих себя, самого человека, как центра всего су­щего, и таким образом изучение планеты должно необходимо дополняться, оправды­ваться, так сказать, изучением населяющих ее народов. Но если земля, которая носит на себе людей, мало известна, то сами люди известны относительно еще меньше. Не говоря уже о первоначальном происхождении племен и рас, которое нам совершенно неизвестно, их ближайшая родословная, родственные связи, смешение большей части племен и па­родов, места их исхода и остановокъ-со­ставляют еще тайну для самых ученых людей п предмет самых противоречивых мнений. Какое влияние испытывают различ­ные народности от окружающей их природы, от среды, в которой жили их предки, от инстинктов расы, от различных смешений, от внесенных извне традиций?-Мы не знаем,--и разве только иногда блеснет луч света в этом мраке. II важнее всего то, что не одно только незнание составляет причину наших заблуждений: антагонизм страстей, инстинктивная ненависть между племенами и народами часто также представляют людей в превратном виде, а не такими, каковы они на самом деле. Дикари отдаленных стран представляются нашему воображению какими-то призраками, и даже наши соседи, наши соперники в цивилизации, являются нам в искаженном виде. Чтобы видеть их в истинном свете, нам нужно сперва отрешиться от всяких предразсудков, от всех разъединяющих народы чувств пре­зрения, ненависти, страха и т. д. Еще нашими мудрыми предками сказано, что самое трудное делЬ это-познать самого себя; насколько же труднее изучить человека разом во всех его племенах.
Итак, в настоящее время невозможно написать истинно Всемирной Географии, т. е представить полное описание земли и людей. Это дело предстоит соединенному труду бу­дущих наблюдателей всех стран мира, ко­торые соединятся для составления великой книги человеческих познаний. Отдельный работник нашего времени может отважиться лишь на составление небольшой картины, и при том должен строго придерживаться правил пер­спективы, т. е. отводить места различным странам сообразно степени их значения и глубине знакомства с ними.
Всякий народ, конечно, склонен думать, что первое место в описании земли должно при­надлежать его стране. Всякое ничтожное дикое племя, ничтожная группа людей, пребываю­щая еще в чисто первобытном состоянии, воображает себя центром вселенной, совер­шеннейшим представителем человеческой природы. II язык его непременно евпдетель-
4
ствует об этой наивной иллюзии, происходя­щей от крайней узкости его умственного го­ризонта: река, орошающая его поля, назы­вается «Отец Водъ»: гора, защищающая его становище,-«Пул Земли». Имена, которыми эти, находящиеся в младенчестве, народы называют соседния племена, выражают пре­зрение: они ставят иностранцев ниже себя, называя их «Глухими», «Немыми», «Бормотал ами », « II еряхамп », « Дураками ». «Дьяволамп».Так, китайцы,которые, в некоторых отношениях, действительно, представляют один из самых замечательных народов и превосходят все другие народы, по крайней мере численностью, не довольствуясь тем, что видят в своей прекрасной стране «Сре­динный Цветокъ», приписывают ей такое превосходство, что, вследствие высказываемого ими к другим презрения, назвали себя «Сынами Неба». Что же касается народов, разбросанных вокруг «Небесной Империи», то их только четыре: «Собаки», «Свиньи», «Дьяволы» и «Дикари»! Да и заслуживают ли они, чтобы давать им какое-нибудь имя? Не проще ли называть их «Погаными», по четырем странам света: западные, север­ные, восточные и южные?
Если мы отводим в нашем описании земли первое место цивилизованной Европе, то это вовсе не вследствие предразсудков: это место принадлежит ей по праву. Прежде всего европейский материкъ-единственный, которого поверхность вся обойдена и исследо­вана научно, карта почти полна, материаль­ный перечень почти закончен. Не имея столь густого населения, как Индия и Централь­ный Китай, Европа заключает в себе тем не менее около четверти всего населения зем­ного шара, и её народы, несмотря на их недостатки и пороки, несмотря на состояние варварства, в котором они пребывают еще во многих отношениях, все-таки руководят остальное человечество в трудах промыш­ленности и мысли. Именно в Европе в те­чение почти двадцати-пяти веков не потухал главный светоч, испускавший свет для наук, искусств и новых идей, перемещаясь посте­пенно с юго-востока к северо-западу. Даже смелые европейские переселенцы, перенесшие за моря свои языки и нравы и имевшие гро­мадное преимущество - возможность свободно расселиться на девственной земле, вовсе не доставили Новому Свету того значения в раз­витии современной истории, каким пользуется маленькая Европа.
Более деятельные, более смелые, сбросив­шие с себя часть тяжелого груза феодального прошлого, наши американские соперники еще слишком немногочисленны, чтобы сумма их трудов могла равняться с нашею. Они могли узнать лишь незначительную часть богатствъ
5
ГЛАВА I. -ОБЩИЙ ВЗГЛЯД.
6
своей новой родины, н даже дело предвари­тельного исследования у них далеко еще не окончено. «Старая» же Европа, где каждый кусок имеет свою псторию, где каждый че­ловек но своим преданиям и по месту своей деятельности является уже наследником сотни последовательных поколений, сохраняет всетаки первое место, и сравнительное изучение народов убеждает нас, что нравственная гегемония и промышленное превосходство оста­нутся за нею еще надолго. Однако, не под­лежит сомнению, что равенство, наконец, возьмет верх не только между Америкою и Европою, но и между всеми частями света. Благодаря непрерывному скрещиванию народа с народом, племени с племенем, благодаря совершающимся в огромных размерах пе­реселениям. благодаря возрастающей легкости обмена и путям сообщения,-в различных странах установится постепенно равновесие населения, каждая страна доставит часть сво­его богатства в великое достояние человече­ства, и так называемая цивилизация распро­странится на земле так, что не будет иметь ни «центра, ни предела».
Известно, как могущественно было благо­детельное влияние географической среды, в смысле климатических условий, на успехи европейских наций. Их превосходство не обусловливается, как гордо воображают не­которые писатели, качествами тех народов, к которым они принадлежат, ибо те же самые племена в других странах древнего мира были далеко не так способны к восприятию цивилизации. Именно счастливые условия почвы, климата, формы и положения материка доставили европейцам честь стать первыми в познании земли в её целом и оставаться долгое время во главе человече­ства. Не без основания историко-географы упирают обыкновенно на очертания различ­ных материков и на вытекающие отсюда последствия для судеб народов. Форма воз­вышенностей, высота гор, направление и обилие рек, соседство океана, изгибы бере­гов, температура атмосферы, обилие или не­достаток дождей, тысячи взаимных отноше­ний почвы, воздуха и воды, все явления пла­нетной жизни-имеют в их глазах смысл и служат к объяснению, по крайней мере отчасти, характера и первобытной жизни на­родов. Они объясняют таким образом большую часть различий между народами, подчиненными различным влияниям, и указы­вают на земле те пути, которым неминуемо должны были следовать люди в своих исто­рических приливах и отливах, переселе­ниях и воинах.
Но во всяком случае нельзя забывать, что общая форма материков и морей и все особенные черты земли имеют в истории
человечества чрезвычайно изменчивое значе­ние. смотря по состоянию культуры, достигну­тому народами. Если собственно география, занимающаяся только формою и рельефом планеты, показывет нам пассивное со­стояние народов в их прошлой истории, то, наоборот, география историческая, и ста­тистическая представляют людей в их деятельной роли, побеждающими своим тру­дом окружающую среду. Так, река, которая для какого-нибудь народца, чуждого цивили­зации, составляла непреодолимую преграду, для племени более просвещенного превра­щается в торговый путь, а впоследствии, быть может, обратится в простой оросительный канал, направление которого человек изме­нит по своему произволу. Так, гора, кото­рую переходили только пастухи и охотники, и которая преграждала путь народам, в бо­лее цивилизованную эпоху привлекла рудо­копов и промышленников, а затем, благо­даря перерезавшим ее дорогам, вовсе пере­стала быть препятствием. Так, маленькая морская бухточка, в которой стояли неболь­шие суда наших предков, теперь уже по­кинута, а другая, глубокая бухта, когда-то страшная для судов, защищенная ныне гро­мадною плотиною, построенною из облом­ков скал, сделалась пристанищем для больших кораблей.
Эти бесчисленные изменения, производи­мые человеческою промышленностью на всех точках земного шара, обусловливают один из важнейших переворотов в отношени­ях человека к самим материкам. Форма и высота гор, размер плоскогорий, извили­стость береговой линии, расположение остро­вов и архипелагов, пространность морей-мало-по-малу теряют свою относительную важность в истории народов, по мере того,как последние выигрывают в силе и сво­боде действий. Подчиняясь влиянию среды, человек в то же время видоизменяет ее в свою пользу; он, так сказать, смягчает природу, и силы земли обращает в служеб­ные для себя силы. Можно привести в при­мер высокие плоскогорья Центральной Азии, отнимающие ныне всякое географическое единство у окружающих их земель и полу­островов, но будущее исследование и про­мышленные победы дадут в результате для Азии ту целостность, которая до сих пор существует только по виду. Даже тяжелая и массивная Африка, однообразная Австралия, наполненная лесами и сетью вод Южная Америка- будут пользоваться впоследствии теми же выгодами и достигнут той же по­движности, как и Европа, когда торговые пу­ти, прорезав эти страны во всех напра­влениях, преодолеют реки, озера, пустыни, горы и возвышенности. С другой стороны.
7
ГЛАВА II.-ЕВРОПА.
8
преимущества Европы, которыми она обязана расположению гор,разветвлению рек, очерта­нию своих берегов,общему равновесию своих форм,утратили свое относительное значение с тех пор, как к первобытным средствам, доставляемым природою, люди присоединили свои промышленные механические орудия.
Чтобы понять общую географию Европы, надо помнить именно этот главный факт постепенного изменения в историческом значении внешнего вида земель. Изучая про­странство, надо принимать в соображе­ние и другой, столь же важный элемент - время.
Глава II
Европа.
I. Границы.
Уже со времени первых военных и тор­говых экспедиций жители восточных бере­гов Средиземного моря должны были на­учиться отличать три встречающиеся здесь друг с другом материка. В этом центре древнего мира Африка едва соединяется с Азиею узкою полосою бесплодных песков, а Европа отделяется от Малой Азии непрерыв­ным рядом морей и проливов с опасными течениями. Деление известной земли на три отдельные части света зародилось в уме еще юных народов, и когда мифы и устные пре­дания, с возмужалостью эллинского племени, заменились писаной историей,-имя Европы являлось уже пережившим, вероятно, длин­ный ряд поколений. Геродот наивно утвер­ждает, что ни одному смертному не суждено узнать когда-либо истинное значение этого слова. Новейшие ученые, однако же, пытались истолковать это завещанное праотцами на­именование, и одни видят в нем древнее название, применявшееся первоначально к «широко-равнинной» Фракии, которое рас­пространилось впоследствии на всю Европу; другие же производят его от прозвища «широкоглазый»,-присвоенного Зевсу, древ­нему богу солнца, покровителю материка. Не­которые этимологи думают, что Европа была названа так финикиянами, обозначавшими этим названием страну «Белых людей». Но во всяком случае вероятнее, что слово Ев­ропа имело первоначально, как греческое сло­во Эребос, смысл «запада», в противополож­ность Азии, стране солнечного восхода. Точно таким же образом Италия, а потом Испа­ния, назывались Гесперией, Западная Африка названа мусульманами Нагреб, а долины за рекою Миссисипи уже в наше время стали называться «Far West» т. е. Дальний Запад.
Но каково бы нп было первоначальное зна­чение этого слова, Европа, по всем древ­
ним мифам,-дочь Азии. Финикийские море­плаватели первые исследовали европейские берега и при помощи меновой торговли ввели их населения в сношения с народами восточного мира. Когда же дочь превзошла в цивилизации свою мать, и когда эллин­ские путешественники продолжали открытия, начатые тирскими моряками, то все земли к северу от Средиземного моря стати уже счи­таться принадлежностью Европы. Эта часть света, заключавшая в себе первоначально, может быть, только большой Фракийско-Эллин­ский полуостров, увеличиваясь постепенно, стала обнимать Италию, Испанию, Галлию и все северные страны, лежащие по ту сторону Альп и Дуная. По Страбону, Европа, уже известная в своей наиболее неровной и «ожи­вленной» части, ограничивалась на востоке Меотийскими болотами и рекою Танапсом.
Новейшие географы отодвинули границу между Европою и Азиею дальше к востоку, но, конечно, и это деление весьма условно, ибо Европа, ограниченная со всех других сто­рон морями, на востоке сливается с терри­ториею Азии так, что, начиная от границ Сибири и Кавказа, она на самом деле есть не что иное, как просто полуостров Азиат­ского материка. Однако же различие между этими двумя частями света слишком значи­тельно, чтобы наука могла устранить разде­ление Европы и Азии, как двух особых континентальных масс. Но где же истинная линия раздела? Картографы придерживаются обыкновенно административных границ, ко­торые русское правительство провело между своими громадными европейскими и азиат­скими владениями, то-есть руководствуются произвольным разграничением. Другие же принимают границею двух материков Кав­казский хребет и Уральские гбры; это деле­ние кажется на первый взгляд разумнее, но и оно в сущности не верно. Склоны одной и той же горной цепи не могут быть рассма­
9 ГРАНИЦЫ.-ЕСТЕСТВЕННЫЕ РАЗДЕЛЫ И ГОРЫ. 10
триваемы как принадлежащие к различным формациям, и всего чаще они бывают на­селены народами одного происхождения. Истин­ный пояс раздела между Европою и Азиею определяется вовсе не горными системами, а, напротив, рядом низменностей, которые за­нимал некогда морской рукав, соединявший Средиземное море с Ледовитым океаном. Степи Маныча, к северу от Кавказа, отде­ляющие Черное море от Каспийского и те­перь еще частию покрытые солеными озерами, само Каспийское море, а также Аральское и другие озера, раскинутые по направлению к Обской губе, представляют собою остатки древнего моря, и промежуточные между этими бассейнами пространства сушп сохраняют еще следы наполнявших их некогда вод.
Не говоря уже о переменах, которые долж­ны были совершиться во внешнем виде Европы в предшествовавшие геологические периоды, можно сказать положительно, что форма материка значительно4 изменилась и в новейшую эпоху. Если Европа была отде­лена прежде от Западной Азии морским ру­кавом, то, с другой стороны, было время, когда она соединялась с Анатолиею посред­ством перешейка, в котором открылся впо­следствии Константинопольский пролив. Даже Испания соединялась с Африкою, пока воды океана не ворвались в Средиземное море; а Сицилия, вероятно, соединялась с Маврита­нией). Наконец, Британские острова составляли часть материка. Размывание земли морем, равно как поднятие и понижение земель не переставали и не перестают еще изменять очертания морских берегов. Многочисленные измерения, произведенные в морях, омы­вающих Западную Европу, открыли суще­ствование подводного плато, которое с геоло­гической точки зрения должно быть рассма­триваемо как составная часть материка. Окру­женный безднами в несколько тысяч ме­тров глубины и покрытый водою в высоту от 50 до 200 метров, этот пьедестал Франции и Британских островов есть не что иное, как основание древних земель, смы­тых постепенною работою волн, разрушен­ный фундамент исчезнувшего континенталь­ного здания. Если бы присоединить к Евро­пе все подводные отлогости берега океана, то они увеличили бы материк приблизитель­но на четверть его поверхности, но в то же самое время они отняли бы у Европы то богатство полуостровов, которое доставило ей историческое превосходство над другими частями света.
Если бы мы вообразили себе, что материк, вместо поднятия на 200 метров, опустился бы на столько же, то Европа, средняя высота ко­торой, по Лейпольдту, 297 метр., занимала бы только половину своего теперешнего протя­
жения: все низменные равнины, большая часть которых составляли некогда морское дно, вновь погрузились бы в океан, так что над водою остался бы только остов от воз­вышенностей и гор, гораздо более изре­занный заливами и окаймленный полуостро­вами, чем ныне существующий берег. Вся западная и средиземная Европа составила бы огромный остров, окруженный на половину затопленными землями, как напр. Сицилия и Великобритания, и отделяемый широким про­ливом от слегка выпуклых равнин внутренней Россия. Эта-то масса как для истории, так и для геологии, и есть истин­ная Европа. Россия, на половину азиатская, уже по своему исключительному климату, по виду своих однообразных равнин и бесконечных степей, соединена весьма тесно с Азиею как своими племенами, так п исто­рическим развитием; можно даже сказать, что она стала частью Европы только немно­го более века тому назад. Итак, новейшая цивилизация, результат бесчисленных ци­вилизаций, счастливо соединившихся в один общий поток, родилась среди островов, по­луостровов, долин, небольших бассейнов, среди различных уровней морской и гори­стой Европы, среди её живой и исполненной неожиданных контрастов природы. Подобно тому, как воды, стекая с гор, удобряют окружающие равнины плодоносным илом,- прогресс во всех его видах распростра­нялся из этого центра мало-по-малу по ма­терикам до крайних пределов земли.
II. Естественные разделы и горы.
Европа, заключая в себе, кроме трех средиземных полуостровов, Францию, Ан­глию и Германию, делится естественным об­разом на несколько частей. Британские ос­трова, благодаря окружающему их морю, представляют первую, совершенно отдельную группу; Пиренейский полуостров также впол­не отделен от остальной Европы, пбо гра­ничит с Франциею настоящим горным валом, который прпнадлежит к числу са­мых неприступных на всем материке; кро­ме того, непосредственно к северу от Ис­пании, лежит глубокая низменность, которая соединяет океан с Средиземным морем и имеет раздельный порог, не достигающий и двухсот метров высоты. Полное геогра­фическое единство существует только для Альпийской системы и примыкающих к ней горных цепей Франции, Германии, Италии и Эллинского полуострова: - это и есть остов континентального здания.
Альпийская система, обязанная своим старым кельтским названием, вероятно, белизне своих высоких снеговых вершин, тянется громадною кривою линиею, более чемъ
11
ГЛАВА И.-ЕВРОПА.
12
в 1.000 километров, от берегов Среди­земного моря к бассейну Дуная. В действи­тельности, она представляет десятка три ка­менных гряд, образующих столько же раз­личных геологических групп, соединенных между собой весьма высокими порогами; её скалы, состоят ли они из гранита, ши­фера, песчаника или известняка, расположе­ны непрерывным валом над низкими рав­нинами. В предшествовавшие нам времена Альпы были гораздо выше, как в этом можно убедится из наблюдения обвалов и полуразрушенных естественными силами геологических слоев; но как бы ни было значительно это понижение, они все еще сот­нями вершин восходят в область постоян­ных снегов, и в верхния долины их те­кут со всех высоких гребней огромные ле­дяные реки. Из Пьемонта и Ломбардии лед­ники эти представляются взорам наблюда­теля в виде блестящей диадемы, покрывающей вершины гор.
В западной части Альпийской системы, т. е. от Средиземного моря до Мон-Блана, высочайшего пункта в Европе, средняя вы­сота горных групп увеличивается постепен­но от 2.000 метров до 4.000 и более. К востоку от большего углового узла Альп, образуемого Мон-Бланом, система изменя­ет свое направление и, за двумя могучими твердынями Мон-Розы ^Оберланда, начина­ет постепенно понижаться, так что к востоку от Швейцарских Альп ни одна вершина не достигает высоты 4.000 метров, а средняя высота гор уменьшается приблизительно на целую треть; но, понижаясь, горная область за­то постепенно раздвигается, вследствие расши­рения горных масс и расхождения цепей. Между тем, как главная ось Альп сохра­няет направление к северо-востоку, Швей­царские Альпы отделяют от себя к северу, к востоку и к юго-востоку весьма значи­тельные цепи, ширина которых увеличи­вается более, чем вдвое, так что, прибли­жаясь к Вене, собственно Альпы становят­ся не менее 4.000 километров шириною.
Растягиваясь, таким образом, Альпийская систематеряет свой первоначальный харак­тер и вид: в ней уже нет ни больших горных масс, ни ледников, ни снежных полей; к северу она опускается постепенно в долину Дуная, а к югу разветвляется на второстепенные цепи, расходящиеся по плоской возвышенности Турции. Несмотря на крайнее различие, представляемое картиною великих Альп и видами Черногории, Гемуса, Родопа, Ппнда, все эти горные хребты принадлежат к одной и той же орографической системе: весь Фракийско-Эллинский полуостров должен быть рассматриваем, как естественное про­должение Альп. То же самое надо сказать и
об Итальянском полуострове, ибо, изогну­тый по длинной кривой. Апеннинский хребет составляет продолжение церп Приморских Альп, так что нельзя сказать наверно, где должна быть проведена между ними условная граница. Наконец, к числу горных цепей, примыкающих к Альпийской системе, надо причислить и Карпаты, которые отделены от них постепенною деятельностью воды уже в позднейший геологический период. Несо­мненно также, что полукруг гор, образуемый Малыми Карпатами, Бескпдамп, Татрою, Боль­шими Карпатами и Трансильванскими Альпами, некогда соединялся с одной стороны с Ав­стрийскими Альпами, с другой- с перед­ними отрогами Балкан. Дунай пробил в этих каменных валах двое ворот, но во­рота эти узки, утесисты и обставлены высо­кими стенами.
Форма альпийских групп и лабиринта восточных цепей должна была иметь самое решительное влияние на историю Европы, а следовательно, и на историю всего мира. Един­ственными дорогами для варваров были до­роги, устроенные самой природою; азиатские народы могли проникнуть в Европу двумя путями: пли морем, пли чрез равнины се­вера. К западу от Черного моря они нахо­дили прежде всего озера п непроходимые бо­лота долины Дуная; но, преодолев эти пре­пятствия, онп встречали высокие горы, за ко­торыми начинается лабиринт лесистых ущелий и стремнин, а затем и недоступные тогда области великих снегов. Таким об­разом Карпаты, Балканы п все выдвинутые вперед цели Альпийской системы составляли для Западной Европы громадный вал почти в 1.000 километров длиною, наталкиваясь на который кочующие завоевательные племена рисковали потерять свою силу. Привыкнув к степям, к безграничному горизонту сплош­ных равнин, онп не решились карабкать­ся на эти обрывистые горы, и поэтому им не оставалось ничего более, как только по­вернуть 'ййь северу, на великия германские равнины, где последовательные переселения могли совершаться свободнее. Что же касает­ся завоевателей, увлекаемых слепою стра­стью к победам, которые, несмотря ни на что, пускались в горные ущелья, то онп оказывались как бы в западне и запутыва­лись в лабиринте долин. Вот откуда про­исходит то множество народов и отрывков племен, которые кишат в придунайских странах. В этом уголке материка, как в водовороте реки, в котором скопляются все обломки, занесенные туда течением, пе­ремешались остатки почти всех пришедших с востока народностей.
К югу от великой горной преграды дви­жение народов между Европою и Азиею могло
13
М О Р С К О Й II о я с .
14
совершаться только морем, т. е. таким пу­тем, который был открыт только для тех народов, которые уже настолько подвинулись в цивилизации, что умели строить суда. Были ли они разбойники, купцы или воины, - они давно уже стояли выше первобытного вар­варства и даже своими завоевательными экс­педициями вносили всегда какую-нибудь при­бавку с человеческим знаниям. Впрочем, вследствие трудностей снаряжения судов и самого плавания, группы эмигрантов никогда не могли быть многочисленны. Приставая то к одному, то к другому месту, эти новые немногочисленные пришельцы приходили в столкновение с различными племенами пер­воначального населения, и из этих встреч рождались местные цивилизации, имевшие каж­дая свой особенный характер; но никогда влияние иноземцев не достигало в них пре­обладания. Всякий остров архипелага, всякий полуостров, всякая долина Эллады отлича­лись от соседних как социальным устрой­ством, так и языком, и нравами, и од­нако же все оставались греческими, вопреки финикийским и другим влияниям, которым они подвергались. Таким образом, благодаря расположению гор и берегов, цивилизация, развившаяся постепенно в средиземном мире, на южных склонах Альп, в целом должна была отличаться большею самобыт­ностью стремлений, большим разнообразием и контрастами, нежели оставшаяся значитель­но позади цивилизация северных народов, передвигавшихся то в одну, то в другую сто­рону на великих однообразных равнинах.
Итак, Альпийские горы и предгорья, от Ппнда до Карпат, действительно предста­вляли границу двух отдельных миров, в ко­торых исторический ход был совершенно различен. Однако, несмотря на отсутствие путей сообщения, раздельность двух склонов не была полною. Альпийская система вовсе не представляет таких больших,холодныхъи пу­стынных плоскогорий, которые, как в Андах и в Тибетских горах, образовали бы своими громадными массами непреодолимую преграду. Альпийские горные массы всюду прорезаны до­линами, и климат страны вообще довольно мягок, так что здесь возможно не только су­ществование, но и размножение народонаселе­ния. Горцы, покровительствуемые самой при­родой, охраняющей их независимость, слу­жили некогда посредниками между народами противоположных равнин: через них именно совершался обмен между севером и югом и проложены между вершинами первые торговые тропинки. Направления долин и ущелий давно уже показывали те места, в ко­торых впоследствии должны были пройти чрез горы широкие пути и железные дорогп, и которые должны были поставить населения
в дружественные пли во враждеоные между собою отношения. Та часть Альп, которая на­правляется с севера на юг, между кряжами Савойи и горами береговой полосы Средизем­ного моря, раньше других должна была перестать останавливать движение воору­женных народов, ибо в этом месте Аль­пийская система, при большой высоте, имеет наименьшую ширину: сверх того, климаты обоих склонов групп Сенпса и Впзо совер­шенно сходны, а вследствие этого и населения их более близки друг к другу по нравам и образу жизни. По ту сторону Мон-Блана, в направлении к северо-востоку, прости­рается часть Альп, представляющая уже пре­пятствие более серьезное, так как она обра­зует границу двух различных климатов.
Другие горные цепи, по сравнению с Аль­пами, играют в истории Европы совершенно второстепенную роль п имеют лишь местное значение, хотя и они также оказывали очевид­ное влияние на судьбы народов. Так, раздель­ною стеною между шведами и норвежцами служат Скандинавские Альпы; четырехуголь­ный бастион гор Богемии, населенный сплошь чехами и почти со всех сторон окруженный немцами, представляет как-бы остров в центре Европы, осаждаемый волнами моря. В Англии горы Уэльса и верхней Шотландии защищали кельтское племя от англосаксов, датчан и норманнов, а во Франции бретонцы не офранцузились совершенно только благо­даря своим скалам и лавдам; плато же Лимузэна, Овернские горы и Севенны соста­вляют главную причину разительной противо­положности, существующей еще между насе­лениями, которые разделены этими возвышен­ностями. Пиренеи из всех гор Европы, после Альп, представляли наибольшее пре­пятствие движению народов: они и до сих пор были бы неприступным валом Испа­нии, если бы их нельзя было легко обходить морем.
III. Морской пояс.
-Долины, расходящиеся по всем наиравлениям от великой горной массы Альп, распо­ложены так счастливо, что почти всей Европе придают замечательное единство, несмотря на крайнее разнообразие её внешнего вида и физических условий. По, Рона, Рейн, Ду­най текут в самых различных климатах и однако же берут начало в одной и той же области гор, и наносы, которыми они удоб­ряют землю своих бассейнов, происходят от разрушения тех же самых скал. Между этими основными большими долинами Альпы п их предгория по всей окружности проре­заны еще множеством других расходящихся долин, которые несут к морю свои воды,
15
ГЛАВА II.-ЕВРОПА.
16
с перетертыми обломками гор. Текучия воды всюду дают природе жизнь и движение: в Европе нет ни пустынь, ни больших безвод­ных плоскогорий, ни замкнутых бассейнов, каких много на материках Африки и Азии; нет также и разливающихся на громадные пространства рек, какие на половину зато­пляют некоторые части Южной Америки. Реки Европы отличаются известною умеренностью, которая должна была благоприятствовать по­селению земледельцев и облегчить таким образом зарождение местной цивилизации в каждом бассейне. Впрочем, большая часть этих рек, довольно широких для того, чтобы замедлять переселение народов, не могли останавливать их надолго, так что даже в то время, когда человеческая про­мышленность еще не овладела почвою Европы посредством дорог и мостов, варварским переселенцам было не трудно пробраться от берегов Черного моря к берегам Атланти­ческого океана.
К числу преимуществ перед другими частями света, доставляемых Европе строе­нием гор и расположением речных бассей­нов, со времени начала мореплавания при­соединилась еще новая, гораздо более важная выгода, которую ей дает извилистая форма её берегов. Двойственный характер един­ства и разнообразия Европы, отличающий ее от других материков, объясняется глав­ным образом очертанием её берега. Она едина по своей центральной массе, но разно­образна по многочисленным, входящим в состав её, полуостровам и островам; можно сказать, что она организована и представляет как-бы большое тело, снабженное членами. Страбон сравнивал Европу с драконом, а географы Возрождения изображали ее обыкно­венно в виде коронованной девы, голова ко­торой-Испания, сердце-Франция, а Англия и Италия-руки, держащие скипетр и дер­жаву. Россия же, тогда еще мало известная и смешиваемая с неизследованными странами Азии, представляла громадные складки её вла­чащагося платья.
По величине поверхности Европа вдвое меньше Южной Америки и втрое меньше обширной Африки; но она превосходит оба эти материка развитием своего берега: про­порционально своему пространству, она имеет вдвое более длинную береговую линию, чем Южная Америка, Африка и Австралия и не­много меньшую, чем Северная Америка, у которой, впрочем, большая часть морских берегов приходится на страны холода и по­стоянных льдов. Европа имеет то преиму­щество над двумя другими, омываемыми Арк­тическим Ледовитым морем, материками, что почти весь её берег удобен для море­плавания, между тем как большая часть бе­
регов Азии и Северной Америки не имеют в настоящее время для человека нпкакой цены. При том же море не только глубоко проникает внутрь Южной Европы и разрезывает ее на длинные полуострова, но и в каждом из этих полуостровов вырезывает множество заливов и средиземных морей в миниатюре. Так, все берега Греции, Фес­салии, Фракии изрезаны полукруглыми зали­вами и широко вдающимися в землю бассей­нами; Италия и Испания, на всем своем на­ружном крае, представляют также ряд за­ливов и дугообразных вырезок; наконец северные полуострова Европы, Ютландия и Скандинавия, точно также изрезаны морскими водами на множество второстепенных полу­островов.
Отношение берегового протяжения к общему контуру видно из следующей сравнительной таблицы:
Пространство в квадратных километрах: Европа 9.860.0С0, Азия 43.440,000, Африка 29.820.000, С. Америка 20.500.000, ИО. Америка 18.000.000. Австралия 7.709.000.
Геометрический контур в километрах: Европа 11.153, Азия 23.342, Африка 19.122, С. Аме­рика 16.084, Ю. Америка 15.037, Австралия 9.834.
Береговая линия в километрах: Европа 31.900, Азия 57.750, Африка 28.500, С. Америка 48.240, Ю. Америка 25.770, Австралия 14.440.
-Полезные берега в километрах: Европа 31.900, Азия 47.000, Африка 28.500, С. Америка 40.000, ИО. Америка 25.700, Австралия 14.440.
Отношение геометрического контура к бере­говому протяжению:Европа 1 : 2.8G Азия 1:2,47. Африка М,4Й. С... Америка 1:3,10. Америка 1(:1,7, Австшдоия 1:1,46- * -
ОѴтррва Европы должны рыть рассматри­ваемы как придатки материка, от которого они, вфбольшинстве случаев, отделены лишь неглубокими видами. Крит и многочисленные острова», усеявшие Эгейское море, архипелаги Ионического моря и далматского берега, Си­цилия, Сардиния, Корсика, остров Эльба, острова Балеарские-не составляют ли в действительности продолжений или выдвину­тых вперед морских постов соседних полуостровов? Острова Зеландия и Фиония, при входе в Балтийское море, представляют со­бою те земли, которые всего более до­ставили Дании важное политическое и торго­вое значение. Великобритания и Ирландия, со­ставлявшие некогда нераздельную часть кон­тинента, все так же принадлежав к нему, хотя неглубокия воды двух рукавов моря и уничтожили соединявшие их с материком перешейки, теперь покрытые водами, впрочем неглубокими, морского пролива. Англия стала даже торговым складочным местом евро­пейских стран и въ* движении всемирной торговли играет ныне такую же роль, какую некогда Греция пграла в ограниченном мире Средиземного моря.
17
К Л II М А Т .
18
Замечательно, что каждая полуостровная страна Европы имела свой черед торгового преобладания. Сперва Греция, «эта самая пре­красная индивидуальность древнего мира», в эпоху своего величия, пользовалась господ­ством на Средиземном море, составлявшем тогда почти весь мир. В средние века Амальфи, Генуя, Венеция и другие республики Италии сделались посредницами торгового обмена между Европою и Индиею. С откры­тием морского пути вокруг Африки и с открытием Нового Света монополия крупной торговли перешла в Кадпкс, Севилью, Лис­сабон, на Иберийском полуострове. Затем негоцианты маленькой Голландской республики сосредоточили в своих руках часть наслед­ства Испании и Португалии,-и богатства всего мира стали стекаться на их, осажденные морем, острова и полуострова. В наше время главным мировым рынком сделалась Ве­ликобритания. Лондон, самый населенный город на земле, есть в то же время и самый сильный центр притяжения сокровищ чело­веческого рода. Но, рано пли поздно, центр этот начнет перемещаться в другое место, и хотя Англия занимает чрезвычайно выгод­ное положение в самом центре половины земного шара, обнимающей почти все конти­нентальные массы, но успехи культуры, откры­тие новых торговых путей, изменение равно­весия в группировке народов могут низ­вести ^^^бйГнад^ЬрЗМеценное место. Выть может,' ци^вйЛиизаиця',' ишѵь^хиредсказывают африканцы. в .своем постоянном двоении ке* Эспаду, ЬШгенит Лондон кдкимъитбудь гЩюдомъЕ^реддеинътх 'Штатов, д^моикет бш, вследствие обратного движения к востб^, рсуд человечесийй. еи^еретъ\(^нтром торговцу! Еиовным мертдм сн51ж‘ний Константпнбп^ШшМИй^пр. \
Как бы то ни было, столь /замечательные перемены, совершившиеся в короткий период двадцати веков в относительном значении полуостровов п островов Европы, ясно до­казывают, что значение географических черт мало-по-малу изменяется с течением истории. Самые преимущества, которыми при­рода наделила известные страны, могут пре­вратиться с течением временив серьезные неудобства. Так, например, маленькия и узкия долины, горные пояса, бесчисленные изгибы берегов, которые некогда благоприятствовали развитию греческих городов и доставляли афинскому порту господство над всем Среди­земным морем, теперь удаляют Элладу от остального материка и не позволят ей еще долго примкнуть к сети европейских путей сообщения. Что некогда давало силу стране, то теперь составляет её слабость. В перво­бытные времена, когда человек еще боялся вверять себя судну п пускаться по опаснымъ
морским путям, бухты и внутренния моря составляли непреодолимые препятствия движе­нию народов; позднее, благодаря развптию мореплавания, те же самые бухты п моря сде­лались главными дорогами для торговых на­родов и весьма благоприятствовали цивили­зации, а теперь они снова мешают проложе нию путей п железных дорог.
IV. К л и м а т .
Если рельеф почвы п очертание берегов принадлежат к числу элементов, имеющих в истории народов значение изменчивое, то свойства климата, наоборот, оказывают по­стоянное п прочное влияние. В этом отно­шении Европа поставлена в наиболее благо­приятные условия между всеми частями све­та: с незапамятных времен она пользуется, говоря вообще, самым умеренным, самым ровным, самым здоровым климатом на всем земном шаре.
Прежде всего, все части Европы, благодаря заливам и внутренним морям, глубоко вдаю­щимся в землю, открыты умеряющему влия­нию океана. За исключением средины России, представляющей страну на половину азиат­скую, в Европе, нет ни одного пункта, отсто­ящего от моря более чем на 600 киломе­тров, и действие морских ветров, вследствие однообразия общего склона от центра к окружности материка, чувствуется повсюду. Таким образом, несмотря на большую по­верхность, европейская территория пользуется темп же преимуществами, как и острова: ды­хание океана смягчает одинаково как лет­ний зной, так и зимний холод.
Благодаря постоянному движению с югозапада на северо-восток, воды северной ча­сти Атлантического океана влияют также са­мым благоприятным образом на омываемые пми земли Европы. Течение, известное под именем Гольфстрема, выходя из большего теплого бассейна Антильского моря, где оно кружится под лучамп тропического солнца, направляется прямо к Европе. Его громад­ная масса воды, равная двадцати тысячам таких рек, как Рона, заключая в себе большое количество теплоты, сообщаемой солн­цем тропическим морям, несет эту те­плоту к западным и северным берегам Европы. Приток этих теплых вод дей­ствует на климат так, как-будто удаляет материк от ледяного пояса п приближает его к экватору, заменяя непосредственную теплоту солнечных лучей. II этпм повыше­нием нормальной температуры пользуются не только прибрежные страны Пиренейского полу­острова, Франции, островов Британских, Скандинавии, но течение это согревает по­
19
ГЛАВА II.-ЕВРОПА.
20
степенно всю Европу до самого Каспия и Урала.
Воздушные течения, как и течения океана, оказывают на общий климат Европы также благодетельное влияние. На берегах матери­ка преобладают ветры, пдуицие с юго-запада, над Гольфстремом, которые, как п океани­ческое течение, отдают теплоту, собранную ими в тропических областях. Ветры же северо-западные, северные и северо-восточ­ные, дующие меныную часть года, охлаждают меньше, чем можно было бы ожидать, вслед­ствие того, что они должны проходить над поверхностью вод, согретых Гольфстремом. Наконец, Европа согревается еще частию соседством Сахары, этой истинной печи Ста­рого Света.
Под этим двойным влиянием морских и воздушных течений, средняя, температура евро­пейского материка возвышается так, что при одной и той же широте превосходит температуру других частей света на 5, на 10, даже на 15 градусов, вследствие чего изотермы, т. е. линии одинаковой средней теплоты, нигде, да­же на западных берегах Северной Аме­рики, не подходят так близко к полярному поясу; различные страны Западной Европы пользуются столь же теплым климатом, как и американские берега, лежащие на 1.500- 2.000 килом. ближе к экватору. Сверх то­го, при переходе от юга к северу темпе­ратура уменьшается в Европе далеко не так быстро, как в других частях земного шара. По главная выгода Европы состоит в том, что по своему климату вся она за­ключена в поясе умеренной температуры, между изотермами от 20 до 0 градусов по стоградусному термометру, между тем как в Америке и в Азии этот привилегирован­ный пояс имеет вдвое меныпую ширину.
То же замечательное единство, представляе­мое годичною температурою Европы, заме­чается и в распределении её дождей. Море, омывающее большую часть её окружности, дает всем странам необходимую влажность, так что в Европе нет ни одной местности, которая бы не получала ежегодно достаточной доли дождей, и, за исключением части Ка­спийского берега п маленького уголка на Ибе­рийском полуострове, полных неурожаев вследствие недостатка влажности не бывает. Все страны Европы пользуются дождямп не только вообще, но и почти во всякое время года; за исключением берегов Средиземного моря, где дождливыми периодами бывают по преимуществу осень и зима, облака в тече­ние всего года распределяют носимую имп влагу почти совершенно правильно. Впро­чем, несмотря на большое разнообразие рельефа п очертаний различных стран Евро­пы, вообще говоря, дожди бывают умерен­
ны, хотя иногда они увлажняют почву в виде тонких туманов, как в Ирлан­дии, а иногда разражаются быстрыми ливня­ми, как в Провансе и на южном склоне Альп. Если не считать крутых скатов гор, о которые разбиваются влажные токи, то сред­нее количество дождевой воды не превышает одного метра в год. Относительное же по­стоянство и умеренность дождей обеспечи­вают Европе весьма правильный порядок речного орошения, так что не только реки и речки, но даже маленькие ручьи, по крайней мере на севере Пиреней, Альп и Балканов, текут целый год, и прибыль и убыль пх воды колеблются обыкновенно в весьма тес­ных пределах, вследствие чего поля редко затопляются на большие пространства и редко бывают лишены всякого орошения. Благо­даря более равномерному естественному рас­пределению воды, из меньшего количества её Европа может извлекать большую пользу для. земледелия и судоходства, нежели другие, обиль­нее орошенные части света. Высокие Альпы в высшей степени способствуют поддержа­нию правильности стока воды в речные ложа. Излишек получаемой ими влажности сгу­щается в снега и льды, которые медленно текут в долпны п тают в самое жаркое время года, т. е. именно тогда, когда реки питаются водою всего слабее и теряют наи­большее количество воды испарением, так что они часто высыхали бы вовсе, если бы горные льды не являлись на помощь небесным водам. Таким образом в общей экономии рек устанавливается известное равновесие.
Следовательно, климат Европы предста­вляет наибольшее разнообразие в целом и наибольшее равновесие в противоположно­стях. Океанические течения, ветры, тепло и холод, дожди и текучия воды имеют в Ев­ропе правильный и умеренный ход, чего не представляют другие части света. Вот в чем заключаются те великия преимущества, которыми пользовались народы в своей про­шедшей истории и которые не перестанут покровительствовать им в будущем. Как нп мал материк Европы, он представляет наибольшую поверхность легкой акклимати­зации: люди могут без большой опасности перемещаться из России в Испанию, из Греции в Ирландию, и, благодаря этой же относительной мягкости переходов климата, народы, пришедшие с Кавказа и с Урала, могли перейти равнины и горы до самых берегов Атлантического океана и приспо­собиться к новой среде везде, где какиелибо особые причины, как, например, порча вод в болотах, не отравляли атмосферу. Оди­наково благоприятные людям, почва и кли­мат поддерживали в них полноту физиче­ских и интеллектуальных сил, и пересе-
21
ПЛЕМЕНА И НАРОДЫ.
02
ляюицийся народ во всякой стране Европы находил себе отечество. Товарищи его труда: собака, лошадь, бык не покидали его на пути, и семена, принесенные им с собою, приносили жатву, на каком бы поле они ни были посеяны.
V. Племена и народы.
Путем изучения почвы и терпеливого наблю­дения климатических явлений мы можем по­нять в общих чертах, каково было влияние природы на развитие народов; но гораздо труднее определить для каждого племени, для каждой нации, степень её участия в успехах европейской цивилизации. Конечно, различные группы первобытных невежественных лю­дей, находившихся в борьбе с жизненными нуждами, должны были воздействовать на нее различно, смотря по их физической силе и ловкости, но степени природного ума, по вку­сам и стремлениям духа. Но кто были эти первобытные люди, которые умели пользоваться средствами, представляемыми средою, и на­учились побеждать препятствия? - Неиз­вестно: факты, совершившиеся несколько ты­сяч лет тому назад, скрыты от нас густым мраком времен доисторических.
Неизвестно даже, каково было происхожде­ние европейских народов. Были ли мы «сы­нами Земли», «отростками дубовъ», как го­ворили на своем поэтическом языке древние предания, пли же нашими настоящими пред­ками были обитатели Азии, которые принесли нам наши языки и зачатки наших искусств и наук? Наконец, если Европа была насе­лена своими первобытными жителями, когда в ней поселились пришельцы из соседнего материка, то в какой пропорции произошло между ними смешение? Азиатское происхожде­ние европейских народов еще недавно счи­тали фактом почти неопровержимым, и даже старались отыскать на карге Азии то место, в котором жили наши первые прародители; но в настоящее время большинство ученых ищет следов наших предков на той са­мой земле, на которой живут потомки. Почти во всех частях Европы, в инкрустациях гротов, на берегах озер и морей, в на­носах древних рек, геологи находят остатки человеческой промышленности и даже скелеты, которые свидетельствуют осущество­вании промышленного населения гораздо бо­лее давнего, чем предполагаемые переселе­ния из Азии. Уже со времени первого лепета истории, многие народы считались первобыт­ными жителями Европы, и между их нисхо­дящими потомками есть такие, которые, как например баски, не имеют ничего общего с пришлыми завоевателями с соседнего материка. Затем, еще далеко не всеми уче­
ными признано, что арийцы, т. е. предки пелазгов, греков, латинян, кельтов, немцев, славян,-азиатского происхождения. Родство языков заставляет предполагать родство европейских арийцев с персами и инду­сами, но отсюда еще далеко до несомненности гипотезы об общем отечестве, находившемся, будто-бы, на берегах Оксуса. Но мнению Латама, Бенфея, Кюно, Шпигеля и других,- первобытными жителями Европы были арийцы. Невозможно, однако, сказать что-либо опреде­ленное по этому предмету. Конечно, не подле­жит сомнению, что в доисторические вре­мена совершались многочисленные переселе­ния из одного материка на другой, но в ка­ком направлении они совершались-мы не знаем, и потому должны держаться относи­тельно движения народов того, что расска­зывает нам история. Со времени начала европейских летописей эта часть света дала другим материкам галатов, македонян, греков и бесчисленное множество переселен­цев уже в позднейшее время; сама же при­няла в себя гуннов, аваров, турок, мон­голов, евреев, армян, цыган, мавров, берберов и негров всяких племен, а теперь принимает японцев и китайцев.
Не принимая к рассчет второстепенных ио значению групп населения, а также племен, представители которых не представляют собою наций, можно сказать вообще, что Ев­ропа разделяется на три большие этнографи­ческие области, имеющие своими общими гра­ницами горные кряжи Альп, Карпатов и Балканов. Горы эти, разделяющие речные бассейны и служащие границами климатов, должны были определять частью и распределе­ние племен.
Первая группа европейских народов за­нимает южный склон Альпийской системы - Пиренейский полуостров, Францию и половину Бельгии. Это -совокупность населений греко-ла­тинских языков, числом всего около ста миллионов человек. Вне этого этнологиче­ского пояса, заключающего в себе почти все европейские территории древнего Рима, есть еще в некоторых местах латинские земли, окруженные со всех сторон народами дру­гого языка. Таковы румыны нижних равнин Дуная и Транспльвании, а также романцы- верхних альпийских долин. Зато и среди совершенно латинизованного населения есть два островка: один, сохранивший кельтский язык, в Бретани; другой-иберийские наре­чия, в Пиренеях. Но, взятые в целом, вс е расы Юго-Западной Европы-кельты, иберы и лигуры-подчинились романским наречиям. Каковы бы ни были их первоначальные от­личия, нет никакого сомнения, что родство языков мало-по-малу заменило у них или сильнее закрепило родство происхождения.
25
ПЛЕМЕНА. II НАРОДЫ.
26
в особенности общему пользованию завоева­ниями науки и общему пониманию прав и обязанностей.
Становясь на точку зрения истории и успе­хов,достигнутых человеком в познании зем­ли, нам следует начать описание Европы с прибрежных стран Средиземного моря, и именно с Греции, с Фракийским полуостро­вом, которая должна стоять впереди всех других стран бассейна внутреннего моря. В начале нашей европейской цивилизации Эллада была центром всего известного в то время мира; в ней жили поэты, которые вос­певали экспедиции странствующих морепла­вателей; историки и ученые, которые пове­ствовали об открытиях и классифицировали факты, относящиеся к отдаленным странам. Позднее, Италия, расположенная в самой середине Средиземного моря, сделалась, в свою очередь, центром великого «Круга из­вестных земель», и от неё исходила ини­циатива географических исследований. Голь эта принадлежала ей в течение пятнадцати веков. Риму наследовали Генуя, Венеция, Флоренция, как города, управлявшие циви­лизованным миром и служившие точками от­правления путешествий и открытий в отда­ленных краях. Народы тяготели к Сре­диземному морю и Италии до тех пор, пока сами итальянцы не разорвали этого круга, открыв Новый Свет за океаном; этим открытием и закончился цикл собственно средиземной истории. Иберийский полуостров, получивший на короткое время преобладаю­щую роль, завершил движение, начатое в другом конце Средиземного бассейна Грече­ским полуостровом. Последний служил по­средником между просвещенными уже наци­ями Азии и Африки и варварскими еще на­родами Европы, а Испания и Португалия, бла­годаря своим мореплавателям, сделались представителями европейского мира в Аме­рике и на крайнем Востоке. История следо­вала в своем ходе по направлению оси Средиземного моря.
Поэтому весьма естественно соединить в одном томе описания трех южных полу­островов Европы, тем более, что они почти целиком принадлежат к группе народов греко-латинских. Франция же, хотя тоже латинпзованная, занимает, однако, отдельное место, ибо она прилежит к Средиземному морю только покатостью Прованса и Лангедока, всею же остальною территориею обращена к океану; по своему географическому очертанию, равно и по своей роли в истории, она пред­ставляет великое место перехода, обмена и столкновения между прибрежными народами двух морей. Благодаря движению идей, сходя­щихся сюда из всех частей Европы, она играет совершенно специальную роль общего посредника между народами Севера и латинами Юга. Поэтому описание Франции п со­седних с нею стран должно составить пред­мет особого тома. Затем мы перейдем к описанию стран германских, Британских островов, полуостровов Скандинавских и закончим географию Европы изучением обширной России.
Народонаселение Европы простирается до 365.000.000 душ.
По племенам население этой части света в 1885 г. распределялось следующим обра­зом:
Греко-латин ы.
Греки и албанцы 6.000.000. Итальянцы 29 000.000. Французы 38.000 000. Испанцы и португальцы 21.000 000. Румыны 8.000.000. Швейцарцы, бельгий­цы и др. 3.000.000. Итого 105.0 )0.000.
С л а вт’я н е.
Северные славяне 75.000.000. ИОжпые славяне 24.000.000. Итого 99.000.000.
Г ерманцы.
Немцы, швейцарцы-немцы и евреи неме­цкой речи 60.000.000. Голландцы и фламанд­цы 7.000.000. Скандинавы 9.000.000. Итого 76.000.000.
Англ о-кельты 36.000,000-
Мадьяры, турки, финны, кельты, баски и пр. 21.000.000.
Глава III
Средиземное море.
I. Форма и воды бассейна.
Пример Греции и окружающих ее остро­вов доказывает, что изменчивые волны Средиземного моря имели более важное зна­чение для развития истории, чем самая земля, на которой жил человек. Действительно,
западная цивилизация никогда не родилась бы, еслибы Средиземное море не омывало бере­гов Египта, Финикии, Малой Азии, Эллады, Италии, Испании и Карфагена. Без этого моря, служившего связью между тремя конти­нентальными массами: Европы, Азии и Афри­ки, между арийцами, семитами и берберами,
27 ГЛАВА ш.
без этого великого посредствующего агента, который умеряет климаты всех прибреж­ных стран и облегчает к ним доступ, носит корабли и распределяет богатства, ставит народы во взаимные отношения друг к другу, -все мы, европейцы, оставались бы в состоянии первобытного варварства. Дол­гое время думали даже, что существование человечества связано с соседством этого «Средиземного моря», ибо вне его бассейна находили только племена, которые были в упадке или не родились еще для умственной жизни: «как лягушки вокруг болота, мы все сидим на берегу моря», говорил Платон, разумея при этом Средиземное море. По­этому оно так же заслуживает подробного описания, как и омываемые им земли, насе­ленные человеком. Хотя однообразная по­верхность его вод скрывает еще много тайн, однако почти все его бездны уже измерены.
Как изучение берегов, так и предания народов показывают нам, что Средиземное море часто изменяло свои очертания и протя­жение, и ворота, чрез которые воды его сме­шиваются с водами океана, часто переме­щались с севера на юг и с запада на восток. В то время, как полуострова, на­пример Греция, и даже малые острова, на­пример скалистая Мальта, составляли в не­давнюю геологическую эпоху часть великих континентальных равнинъ- как это доказы­вает их ископаемая фауна,-обширные про­странства африканских земель, Южной России, даже Азии были покрыты водою. Изыскания Сиратта, Фукса и - других ученых почти не­сомненно доказали, что от берегов Араль­ского моря до Сиракуз, чрез Россию, Ва­лахию, низменные равнины Дуная и Эгейское море,-тянулось громадное пресноводное озеро. Это было около конца миоценового периода. В последующее же время пресную воду сме­нили соленые воды океана. Было также вре­мя, когда Греческое море соединялось с Обскою губою посредством Понта Эвксинского и Гирканского моря. В другую эпоху, а может быть и в то же самое время, Сиртский залив вдавался далеко в низкие равнины, известные ныне под именем Ли­вийской пустыни и Сахары. Гибралтарский пролив, который, как говорили древние, был открыт рукою Геркулеса, в действи­тельности есть результат новейшего геоло­гического переворота, и сравнительные опи­сания древних авторов позволяют думать, что он значительно расширился в истори­ческие времена. С другой стороны, Суэцкий перешеек некогда соединял Средизем­ное море с Индийским океаном, а не раз­делял их, и древний пролив так ясно обозначен самою природою, что человече­ского труда оказалось достаточным для его
СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ. 28
возстановления. Непостоянство соседних ма­териков, скалы которых сдвигаются в складки, подымаются и понижаются на подо­бие волн, изменяет, с течением времени, береговую линию. Кроме того, «реки-работ­ники», каковы Пил, По, Рона, беспрерывно прибавляют все новые и новые наносы к тем равнинам, которые они уже образовали в заливах. Форма Средиземного моря с приблизительной точностью представлена на географических картах лишь со времени работ Делпля, в 1725 году. Благодаря ему аристотелевская традиция была порвана, и в морской гидрографии, на основании постоян­ных и непосредственных наблюдений, про­изошел резкий переворот. Грубые портуланы (описания берегов) уступили место бо­лее точным и близким к истине картам. II только с этих пор явилась возмож­ность более или менее точных исчислений поверхности морского бассейна.
В настоящее время Средиземное море и его второстепенные моря, от Гибралтар­ского пролива до Азовского моря, занимают поверхность, равную, приблизительно, шести площадям французской территории. Но размер этот, по отношению к про­тяжению морей, гораздо меньше, чем можно бы было думать при первом взгля­де на огромное развитие берегов Среди­земного моря, на многочисленность омывае­мых им составных частей материка, на живой и стройный вид, придаваемый им целой трети древнего мира. Средиземное море, которое, по своей исторической роли, зани­мает первенствующее место между всеми другими морями и к которому наклонены речные бассейны значительного прибрежного пояса Азии и большой части Африки пред­ставляет, по протяжению, не более одной сто-двадцать-шестой части Тихого океана. При том поверхность его не составляет одного целого, а делится на несколько морей, из коих некоторые так малы, что мореплава­тель, в ясную погоду, не теряет из виду берегов. Па востоке находится Черное море, со своими двумя придатками-морями: Азов­ским п Мраморным; между Грециею, Малою Азиею и Критом расположено Эгейское мо­ре, усеянное так же обильно островами и островками, как обильно соседние берега изре­заны заливами и бухтами; между полуостро­вами Апеннинским и Балканскимъ-Адриа­тическое море, которое тянется к северо-за-
Поверхность бассейна Средиземного моря в ква­дратных километрах:
Европейский склонъ 1.770.000
Азиатский 600.000
Африканский 4.500.000
Морская поверхность 2.987 000
Всего 9.857.000
29
ФОРМА И ВОДЫ БАССЕЙНА.
30
паду, параллельно континентальной Италии; наконец, собственно Средиземное море распа­дается на два бассейна, которые, по истори­ческому воспоминанию, можно обозначить име­нами морей: Финикийского и Карфагенского, или Средиземного греческого и Средиземного римского, из которых каждое, в свою оче­редь, подразделяется на части: первое остро­вом Критом, второе-островами Сардиниею и Корсикою.
Эти бассейны, неравные по пространству, еще больше различаются по глубине. Малень­кое Азовское море почти заслуживает на­звания «Palus», болота, которое дали ему древ­ние. ибо в нем корабль не мог бы зато­нуть так, чтобы мачты не были видны на поверхности воды. Черное море, в самых низких местах своего дна, имеет около двух километров глубины, а изливается в Мраморное море проливом, который мельче многих рек материка. Глубину же Мра­морного моря едва можно сравнивать с глу­биною иных внутренних озер, а Дарда­неллы, равно как и Босфор, представляют собою обыкновенные реки. В Эгейском море и восточном бассейне собственно Среди­земного моря неровности дна соответствуют неровностям выступивших из воды земель. ‘ Среди «круга» Циклад, ямы и пропасти 500 и даже до 1.000 метров встречаются в непосредственном соседстве с обрывистыми островами, между тем как при берегах Египта дно морское нечувствительно опускает­ся к центральной впадине Сирийского моря, где глубина достигает, по измерениям, 3.000 метров. Это уже такия бездны, которые можно сравнивать только с пучинами оке­ана; но к востоку от Мальты есть место в 4 километра глубиною. Таким образом, глу­бочайшее место Средиземного моря почти совпадает с географическим центром все­го бассейна. Еслп бы все Средиземное море обратилось в шар, то шар этот имел бы в диаметре около 140 километров, т. е., упав на землю, он не покрыл бы вполне даже такую страну, как Швейцария.
Ионическое море ясно отделяется от впа­дины Адриатического моря порогом, возвы­шающимся в Отрантском проливе, но с запада оно ограничено еще резче мелями, соединяющими Сицилию с Тунисом и обра­зующими подводный перешеек, упоминае­мый уже Страбоном. Таким образом Сре­диземное море оказывается в геологическом отношении перерванным, ибо единственными воротами, соединяющими оба его бассейна, служит лощина глубиною не более 200 ме­тров. Западный бассейн, который меньше восточного и по пространству, и по глубине, представляет еще пропасти: в Тирренском море-более 2.000 метров глубиною, а въ
Балеарском до 2.500 и даже до 3.000 ме­тров,-и затем оканчивается испано-афри­канским порогом, находящимся не между Гибралтаром и Цеутою, где глубина дости­гаете 920 метров, а дальше к западу, в том месте, где пролив расширяется к океану *)-
Это разделение великого моря на озерные пространства, между которыми сообщение за­трудняется подводными порогами, островами и мысами, служит объяснением того раз­личия, которое замечается в явлениях океа­на и Средиземного моря, из коих послед­нее, как известно, представляет почти у всех своих берегов неправильность и не­постоянство приливов и отливов. К во­стоку от Гибралтарского пролива п про­странства между берегом Андалузии и Ма­рокко, прилив и отлив так слабы, нару­шения их правильности ветрами и течениями дотого часты, что наблюдатели чрезвычайно затруднялись в определении истинной ампли­туды прилива, и часто протпворечат друг другу. Однако же, повышение и понижение во­ды, вследствие прилива и отлива, настолько ощутительны, что моряки Греции и Италии должны были всегда принимать их в со­ображение. На берегах Каталонии, Франции. Лигурии, Неаполитанской области, Малой Азии, Сирии и Египта колебания уровня почти незаметны, но на берегах Западной Сици­лии и в Адриатическом море вода может подниматься более, чем на один метр: когда же прилив поддерживается бурею, денивелляция вод в некоторых местах мо­жет доходить даже до трех метров. Близ острова Родоса, в юго-западном углу Малой Азии, амплитуда приливов п отливов дохо­дит до 60 сантиметров. Мессинский про­лив и пролив Эврипийский острова Эвбеи также имеют правильные смены уровня в виде прилива и отлива; наконец, в Габесском заливе явление совершается наиболее нормально, с тем же ритмом, как и в океане. Еще в очень недавнее время пола­гали, что приливы совершенно незаметны в Черном море, но Видаль-ИИакэ открыла, там, у южных берегов, близ Инеболи, хоть и незначительное, но несомненное присутствие прилива, доходящего, смотря по силе ветра.
Западная Восточная
часть Средичасть СредиАдриатиче­
земного моря, земного моря ское М0Ре-
Поверхность кв. кпл.
920.000
1.300.000
130 000
Наибольшая глуб. мст.
3.000
4.000
900
Средняя глубина . .
1.000
1500
200

Эгейское
Деэиое море
Все Среди-
море.
‘ и др.
земное.
Поверхность кв. мнл. 157.800
480.000
2.987.000
Наибольшая глуб. мет. 1.000
2.000
5.000
Средняя глубина . . 500
500
1.000
ч
ГЛАВА II.-СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ.
32
31
от 9 до 12 сантиметров. Уверяют, что явление прилива и отлива заметно и в озере Мичигане, которое в пять пли шесть раз меньше Черного моря.
Отличаясь от океана слабостью и неодина­ковостью приливов и отливов, Средиземное море отличается от него и недостатком нор­мального течения, которое бы правильно пе­редвигало всю массу воды. Его разные бас­сейны слишком разделены друг от друга, чтобы течения значительного объема могли поддерживать постоянное передвижение воды от Гибралтара к берегам Малой Азии. По­этому на различные течения из одного бас­сейна в другой надо смотреть, как на дей­ствие явлений местных, не зависящих непо­средственно от великих законов планеты. По гипотезе одного итальянского географа прошлого века, Монтаиарп, береговое течение, проникающее в Средиземное море чрез Ги­бралтарский пролив, идет вдоль берегов Варварийских владений, Киренапки, Египта и, обогнув берега Азии, входит в архипе­лаг, затем обтекает моря Адриатическое, Тирренское, французские берега п, совер­шивши таким образом полный круг, воз­вращается в океан. Подробные карты даже изображают это предполагаемое течение, но самые авторитетные наблюдатели тщетно ста­рались констатировать его существование: они признали только существование частных те­чений,порождаемых либо притоком воды из Атлантического океана, либо общим на­правлением ветров, переполнением речными водами, или наконец чрезмерным испаре­нием. Таково правильное движение моря, рас­пространяющееся от запада к востоку, вдоль берегов Марокко и Алжира. Другое ясно за­метное течение, течение Адриатического моря, направляется к Сетту и Порт-Вандру. Впро­чем,еслибы в Средиземном море и существо­вало общее течение, то оно могло бы быть только поверхностным, по причине высокого порога, соединяющего Сицилию с Тунисом и разделяющего, таким образом, Восточный и Западный бассейны.
Из местных течений Средиземного моря всего лучше определены течения, передающие воды Азовского моря в Черное чрез Енпкальский пролив и выносящие избыток воды из Черного моря в Эгейское-посредством проливов Константинопольского и Дарданельского. Тут мы имеем дело с настоящими реками. Дон, восполняющий с избытком испарение Азовского моря, продолжает свое течение чрез Еникальский пролив, а Днестр, Днепр, Кубань, Рион, реки северного склона Малой Азии, и в особенности Дунай, кото­рый один вливает в Черное море столько воды, сколько все остальные его притоки, взя­тые вместе, должны продолжать течение чрезъ
Босфор и Геллеспонт, так как это есть
необходимое следствие равновесия воды в двух сообщающихся бассейнах. Архипелаг ж# и Мраморное море, в свою очередь, по­средством глубоких противотечений и боко­вых водоворотов, взамен получаемой ими в изобилии пресной воды, возвращают Понту Эвкспнскому некоторое количество соленой. Иначе невозможно было бы объяснить со­леность Черного моря, ибо, потеряв с неза­памятных времен свободное сообщение с Каспийским морем и Ледовитым океаном, его воды, благодаря Дунаю и другим рекам, сделались бы совершенно пресными, если бы не было притока более тяжелой соленой воды чрез глубокия части дна Дарданелл и Бос­фора. Простое вычисление показывает, что притоки Черного моря в тысячу лет очи­стили бы его совершенно от всех соленых частиц.
На другом конце собственно Средиземного моря происходят подобные же явления. В этом замкнутом море, расположенном на юге Европы близ горна Сахары и Ливийской пустыни, испарение очень сильно, и свободно несущиеся над морем ветры быстро погло­щают и рассеевают брызги волн Эта по­теря жидкости но может быть меньше полу­тора метра в год, так как уже на юге Франции теряется в пространстве почти такое же количество влажности. Возмещение же воды дождями может быть определено не более, как в полметра, а слой воды, доставляемый ежегодно реками, едва достигает и 25 сан­тиметров, из чего следует, что Атлантиче­ский океан должен доставлять своему по­бочному морю ежегодно слой воды по крайней мере в один метр толщиною, т. е., прибли­зительно, гораздо большую массу воды, чем Амазонская река во время своих разливов. Этот приток воды из океана чрез Гибрал­тарский пролив так силен, что дает себя чувствовать далеко в Средиземном море, даже, может быть, у берегов Сицилии, и при том, как и все течения, окаймлен боко­выми водоворотами, идущими в противопо­ложном направлении. В часы отлива про­лив, во всю свою ширину, бывает занят водою, идущею из Атлантического океана; во время же прилива Средиземное море бо­рется энергичнее против напора океана, следствием чего являются два протпвоположвых течения: одно, идущее вдоль берегов Европы, другое, вдвое шире и сильнее первого, следует африканским берегом, от оконеч­ности Цеуты к мысу Спартель. Сверх того, нижнее противотечение выносит в Атланти­ческий океан более соленые и, следовательно, более тяжелые воды Средиземного бассейна.
Весьма возможно, что все эти течения и про­тивотечения сопровождаются некоторой разни-
33 ФАУНА, РЫБОЛОВСТВО II
пей уровня, так как результаты геодезиче­ских нпвеллировок, произведенных, через Испанию, Францию, Германию и Австро-Вен­грию, между берегами океана и берегами за­ливов Лионского и Венецианского, постоянно дают большую высоту для Атлантического океана. Средняя разность уровня, по исчисле­ниям Бурдалу, Пбаньеса и Тило, составляет около семи дециметров.
Смешение вод, происходящее в Средизем­ном море вследствие встречи течении, совер­шается не настолько быстро, чтобы придать им одинаковую соленость. Среднее содержание соли в нем больше, чем в Атлантическом океане, по причине более сильного испарения, особенно при берегах Африки; в Черном же море соленость вдвое меньше и значительно разнится в разных местах, вследствие изли­вающихся в него рек *)- Порогпи проливы, мешающие полному слиянию вод, определяют в Средиземном море совершенно иные, чем в Атлантическом океане, законы и для тем­пературы подводных глубин этого моря. В ь океане свободный ход течений несет под всеми широтами слои воды различного про­исхождения, как согретые тропическим солн­цем, так и охлажденные полярными льдами; но эти слои воды неравной плотности пра­вильно располагаются друг над другом, смотря по температуре: сверху теплые, снизу- приближающиеся к точке замерзания. В Сре­диземном же море подобное распределение слоев воды замечается только в слое при­близительно в 200 метров толщиною, равной толщине течения, проникающего из Атланти­ческого океана в Гибралтарский пролив. На большой глубине Средиземного моря термо­метр не показывает никакого понижения температуры: громадная масса воды, почти неподвижная, неизменно держится между 12 и 13 градусами по Цельзию, и в глубинах от 200 метров до 3 километров наблюдения дают один и тот же результат. Карпен­тер утверждает, впрочем, что в глубоких местах, соседних с вулканическими обла­стями, вода на несколько десятых градуса теплее, чем в других частях Средиземного бассейна, и, быть может, факт этот, допуская его достоверность, следует приписать влиянию расплавленной лавы под морским ложем.
II. Фауна, рыболовство и соляные про­мыслы.
Другое замечательное явление глубин Сре­диземного моря-это бедность животной жизни.
-
*) Средняя соленость Атлантиче­ского океана 36 тысячных.
Средняя соленость Средиземного моря. . - 38 -
Средняя соленость Черного моря 16 »
География Реклю. т I.
СОЛЯНЫЕ ПРОМЫСЛЫ. 34
Конечно, нельзя сказать, чтобы её совсем не было; о существовании её свидетельствуют телеграфные кабели, вытащенные с морского дна с целым грузом раковин и полипов, но все-таки в сравнении с безднами океана глубины Средиземного моря можно назвать настоящими пустынями. Эдвард Форбс, исследовавший воды Архипелага, полагал даже, что глубины совершенно «лишены орга­нической жизни»; но он впал в ошибку, же­лая возвести в закон то, чтб было только исключением. Если самые низшие слои Среди­земного моря так бедны животными видами, то причина этого, по мнению Карпентера, заклю­чается в большом количестве, приноепмыхь реками бассейна, органических остатков, которые, поглощая содержащийся в воде кисло­род, выделяют угольную кислоту в ущерб животной жизни, и при том так, что первый из этих газов во многих местах убав­ляется, по сравнению с Атлантическим океа­ном, до четвертой части своего нормального содержания, а второй увеличивается на по­ловину. Прекрасный лазурный цвет Среди­земного моря, зависящий от поглощения крас­ных лучей, видоизменяется до бесконечности взвешенными в воде пылинками. Волны, уда­ряясь о берега, отрывают от них мириадами твердые частицы, которые плавают в верх­них слоях и придают поверхности вод ту чудную окраску, которую воспевают поэты 1). Сравнительные исследования Делесса доказали, что дно Средиземного моря почти повсюду по­крыто тиною.
Под верхним слоем воды, особенно в местах, прилежащих к обеим Сицплиям, животная жизнь чрезвычайно богата видами, рыбами, черепокожими и др., которые почти все атлантического происхождения, и, таким обра­зом, в отношении фауны, несмотря на свое ог­ромное пространство, Средиземное море есть не что иное, как простой залив Лузитанского океана. Его общее расположение в напра­влении от запада к востоку, при мало отлича­ющихся друг от друга климатах его раз­ных частей, облегчало переселение живот­ных из Гибралтарского пролива в Сирий­ское море. Некоторые животные, переселив­шиеся из Атлантики, размножились сильнее в Средиземном море, чем в своей перво­начальной родине 2); но, в соседстве с точ­кою отправления, органическая жизнь являет­ся в большем числе форм, и индивиды, населяющие западные воды, вообще крупнее представителей фауны восточных бассейнов. Небольшая пропорция неатлантических ви­дов напоминает о существовавшем въ
*) John Aitken, Colours of the Mediterranean, Proceed. of the R. S. of Edinburgh, Session 1881 - 82.
2) Alph. Milne Edwards, Bulletin de la Societe de G-eograpliie de Paris, 1-er trimestre 1882.
ГЛАВА III. СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ.
35
древности соединении Средиземного моря с Аравийским заливом и Индийским океа­ном: на восемьсот слишком видов мол­люсков, проникших в моря Греции и Си­цилии через Гибралтарский пролив, прихо­дится всего лишь около тридцати явившихся сюда через Суэцкий проход, быть может в третичный период, когда проход этот еще не был загражден песками ,). Число видов уменьшается постепенно по направлению от запада к востоку и достигает своего мини­мума за двумя шлюзами, которые образуют Дарданеллы и Босфор. Черное море совер­шенно отличается от собственно Средизем­ного своею температурою. Скользящие по его поверхности северо-восточные ветры так охлаждают его, что оно покрывается иногда у берегов тонким льдом, а Азовское море часто совсем исчезает под толстым сло­ем льда, да и самое Черное море в некото­рые исключительные годы замерзало совер­шенно. Холодная вода поверхности, смешива­ясь с водою, приносимою большими реками, спускается на дно и понижает там темпе­ратуру в ущерб животной жизни. Лучи­стых животных и животнорастений в фау­не Черного моря совсем нет; некоторые классы моллюсков, относительно редкие уже в Сирийском море и Архипелаге, вовсе не встре­чаются в Понте Эвкспнском, где число ви­дов моллюсков в десять раз менее, чем в Средиземном море. Точно также рыбы, очень многочисленные, как особи, по сравне­нию с Средиземным морем, не представля­ют здесь даже трети видов; но, по исследо­ваниям Кесслера, иммиграция продолжается. По своей фауне рыб солоноватой воды, илп живущих безразлично в пресной пли в со­леной воде, Черное море больше походит на Каспийское, от которого оно в настоящее время отделено, чем на моря Греции, с кото­рыми соединяют его проливы Мраморного моря.
Кроме видов, свойственных Средизем­ному морю, в нем есть и такие, которые сле­дует считать уже только гостями. Таковы акулы, рыскающие в Сицилийских морях и встречающиеся в Адриатическом море и у берегов Египта и Сирии, большие китооб­разные, киты обыкновенные и гренландские, ка­шалоты, которые, впрочем, являются только местами в Тирренском бассейне, и посе­щения которых из века в век становят­ся все реже п реже. Тунцы Средиземного мо­ря суть также путешественники, являющиеся от берегов лузитанских. Эти чрезвычайно сильные пловцы заходят сюда весною, чрез Гибралтарский пролив, обходят все Среди­земное море, огибают Черное и осенью воз-
1) Рыбы Средиземп. моря 444 видов (Годвин Аустеи). Моллюски ... 850 . » Джефрей.
Фораминиферы . . . 200 (?)
36
вращаются в Атлантический океан, совер­шив, таким образом, путь в 9.000 кило­метров. Рыбаки думают, что тунцы проплы­вают море тремя большими стаями, и что средняя из этих стай, блуждающая около берегов Тирренского моря, состоит из са­мых крупных и самых сильных особей. Во всяком случае, каждый отряд составлен, повидимому, из особей одного и того же воз­раста, плывущих вместе огромными стадами, не имеющими в море никакого пастуха, кото­рый защищал бы их от бесчисленных неприятелей. Дельфины и хищные рыбы яро­стно преследуют их; но главный их истре­битель - человек. При берегах Сицилии, Сардинии, Неаполя, Прованса многие бухты бывают заняты летом заколами, или тоннаром, то-есть сетями, обнимающими собою пространство в несколько километров, ко­торые мало-по-малу съуживаются вокруг попавших в них животных, при чем последние переходят из одной сети в другую и оканчивают «камерой смерти», подвижный пол которой поднимается и передает их в руки убийц. Массы мяса, вытаскиваемые рыбаками на свои плавучия бойни, считают миллионами килограммов, и все-таки тунцыпутешественники каждый год являются во множестве к знакомым берегам. Вероятно, число их несколько уменьшилось, но, тем не менее, и в наше время, как и двадцатьпять веков тому назад, они наполняют еще своими густыми стаями Византийский Золотой Рог и другие бухты, в которых их наблю - дали древние греческие натуралисты.
Кроме ловли тунца, важное экономическое значение представляет также ловля сарди­нок и анчоусов. «Плоды моря»: морские ежи и осьминоги составляют также весьма важное подспорье к прокормлению при­брежных жителей, особенно в Италии; но в Средиземном море вовсе нет таких мест, в которых бы животная жизнь представля­лась в таких огромных размерах, как на мелях Ньюфаундленда, у берегов Пор­тугалии и Канарских островов, в Атланти­ческом океане. Большая часть рыбачьих флотилий употребляется не на рыбные ловли, а на собирание предметов убранства и туа­лета. Ныне уже не ловят пурпурных ра­ковин на берегах Финикии, Пелопоннеза и Великой Греции, но зато многие суда заняты постоянно в хорошую погоду исканием ко­раллов и губок.
Коралл встречается преимущественно в западных морях: ловцы, большею частью итальянцы, собирают его не только у неапо­литанских берегов и в Сицилии, в Мессин­ском проливе, при берегах Сардинии, но и в проливе Бонифачио, около мыса Креуса в Испании п в Варварийскпх морях. Обы­
37
ТОРГОВЛЯ И МОРЕПЛАВАНИЕ.
38
кновенные губки собираются в заливе Га­бес и на другом конце Средиземного моря, при берегах Сирии, Малой Азии и в рука­вах моря, извивающихся между Цикладами и Спорадами. Губки живут обыкновенно на меньшей глубине, чем кораллы, а именно- на глубине от 5 до 50 метров, так что иног­да можно вырывать их, просто ныряя в воду, между тем как кораллы собираются весьма грубым способом, посредством железных инструментов, которые ломают и подбира­ют обломки, смешанные с тиною, водорос­лями и мелкими морскими животными. Про­мысел этот находится еще, как видно, в состоянии варварства, и прибрежные жители далеко еще не ознакомились с морем и его обитателями настолько, чтобы могли методи­чески вести промысел добывания коралла и губок. Им нужно ухитриться отнять у пере­менчивого бога Протея надзор за его мор­скими стадами.
Важнейшим, после рыболовства, промыс­лом на берегах Средиземного моря являет­ся соляной промысел; но и он, как и рыб­ная ловля, во многих местах находится еще в первобытном состоянии, и только в нынешнем веке начали производить науч­ным образом добывание соли, соды и дру­гих веществ, содержащихся в морской во­де. Средиземное море удивительно удобно для добывания соли, как по высокой температуре воды, по большому содержанию в ней соли, так и по слабости явлений прилива и отли­ва, и по большому протяжению почти гори­зонтальных кряжей, чередующихся со ска­листыми берегами и высокими мысами. Са­мые производительные и всего удобнее рас­положенные солончаки находятся, вероятно, во Франции, на берегах озера То (Thau), в Камарге и на берегах Гиерских островов. Но есть также весьма обширные солончаки на берегах Испании, Италии, Сардинии, Си­цилии, Истрийского полуострова и в «соле­ных лиманахъ» Бессарабии, при Черном море. Количество соли, собираемое ежегодно на берегах Средиземного моря, можно счи­тать, в среднем, в полтора слишком мил­лиона тонн, т. е. более всего груза, какой мо­жет поднять весь французский коммерческий флот. Но относительно морского богатства это количество чрезвычайно мало: это ничто в сравнении с теми сокровищами, которые наука даст возможность извлекать когда-нибудь из этих «безплодныхъ» пучинъ
Добыча морской соли на берегах Среди­земного и Черного морей распределяется при­близительно так:
Испания 200.000 тонн.
Франция 250.000 „
Италия 300.000 „
Австрия 70.000 „
Россия 600.000 тонн.
Другие страны .... 200.000 (?) „
1.620,000 (?) тонн.
Рыбная ловля приносит въ
год приблизительно . . 80.000.000 фр Добывание кораллов . . 12.000.000 „ „ губок. . . . 3.000.000 „
„ соли и пр . . 15.000.000 „
Ш. Торговля и мореплавание.
Выгоды, которые человек может извлекать из непосредственной эксплоатации Средизем­ного моря, имеют весьма малое значение в сравнении с выгодами экономическими, ин­теллектуальными и моральными, доставлявши­мися человечеству судоходством по этому внутреннему морю. Так, историки указывали неоднократно на то, что берега, острова и полуострова греческого и финикийского морей расположены удивительно хорошо для того, чтобы облегчить первые начатки морской тор - говли. Близость земель, белеющие вершины которых мореходец видит, еще не вые­хавши из своего порта: изгибы берега, в которых может спастись захваченное бурею судно; правильные береговые и общие ветры, дующие попеременно то с материка, то с моря; одинаковость климата, позволяющая ма­тросам чувствовать себя везде как на ро­дине; наконец, разнообразие произведений природы, обусловливаемое столь разнообраз­ной конфигурацией прибрежных стран,- все это способствовало тому, что Средиземное море сделалось колыбелью европейской торго­вли. Но что такое торговый обмен, с изве­стной точки зрения, как не встреча народов на нейтральной почве мира и свободы, как не свет, распространяющийся в умах, при общении идей? Форма берегов, благоприят­ствующая взаимным сношениям народов, помогала уже сама собою развитию цивилиза­ции. Смотря на многочисленные острова Эгей­ского моря, на извилистость берегов, окай­мленных полуостровками, и на большие по­луострова: Пелопоннез, Италию, Испанию, ес­тественно сравнивают их со складами моз­га, в которых вырабатывается человече­ская мысль.
Ход цивилизации долго следовал напра­влению с юго-востока на северо-запад: Фи­никия, Греция, Италия и Франция были после­довательно центрами человеческой интелли­генции. Главная причина этого исторического явления заключается в самом очертании мо­ря, служившего ареной народов в их дви­жении; ось цивилизации, если можно так вы­разиться, сливалась с центральною осью Средиземного моря, от Сирийских вод до Лионского залива. Но с тех пор, как сре­диземный мир перестал быть единственнымъ
■к-
39 ГЛАВА III.
центром тяготения для Европы, и призыв торговли влечет корабли в обе Америки и на крайний Восток, общее движение цивили­зации уже не следует однообразному напра­влению с юго-востока на северо-запад, а расходится по всем направлениям. Если бы нужно было обозначить её главные токи, то следовало бы указать на одинъ-направляю­щийся из Англии и Германии в Северную Аме­рику, и другой-из латинизованных стран Европы в Южную; но, направляясь посто­янно к Западу, оба эти тока отклоняются к югу, и это изменение в направлении общего движения народов было вызвано климатом, формою материков и распределением морей.
Интересно проследить перемены, происшед­шие в исторической роли Средиземного моря. Так как это внутреннее море всегда со­ставляло большую дорогу для сообщения наро­дов, то коммерческие республики заботились только о продолжении её на восток посред­ством караванных путей, по направлению к Персидскому заливу, в Индию и Китай. В средние века генуэзские конторы были рассеяны по берегам Черного моря, и ряд их продолжался в Закавказье до Каспийского моря Европейские путешественники, в осо­бенности итальянцы, хорошо знали дороги в Малую Азию, и многие пути, которые в наше время уже неизвестны, в ту эпоху были часто посещаемы. Но ужь пятьсот лет, как сфераторговли в центральной Азии сократилась, и сношения народов стали там затруднительны.
Факт этот объясняется тем, что в этот промежуток времени Средиземное море пере­стало быть великим морем для судоходства. .Мореплаватели, освободившись от страха, внушаемого им безбрежными морями, пусти­лись на своих кораблях по всему океану. Су­хопутные дороги, всегда затруднительные и усе­янные опасностями, были оставлены; посред­ствующие рынки центральной Азии опустели, и Средиземное море превратилось для торговли в настоящий глухой закоулок. Такое положе­ние вещей продолжалось довольно долго; только начиная с поло вины настоящего векасноипения стали мало-по-малу возобновляться, и новое завоевание потерянной почвы совершилось быстро. Сверх того, одно великое событие, которое можно считать настолько же геологи­ческим, насколько коммерческим переворо­том, снова открыло древние ворота Средизем­ного моря, которое еще недавно не имело ни­какого выхода к востоку; теперь оно вновь сообщается с Индийским океаном посред­ством Суэцкого канала, став большою до­рогою для пароходов между Западною Евро­пою, Пндиею и Австралиею. Надо надеяться, что в близком будущем будут прорыты другие каналы, между Черным морем и Кас­пийским и Аральским, к рекам центральной
СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ. 40
Азии, Аму-Дарье и Сыр-Дарье, и дадут воз­можность проникнуть морской торговле в самое сердце древнего материка.
Таким образом, великие центры челове­ческих сношений, которые можно назвать жизненными точками планеты, перемещаются, с течением истории, по берегам морей и по поверхности материков Порт-Сайд, импро­визированный город на пустынном морском берегу, сделался одним из тех мест, к которым стремится движение людей и всякого рода товаров, между тем как недалеко оттуда, на берегу Сирии, древние царственные города Тир и Сидонъ-теперь не более как жалкия деревни, в которых тщетно ищешь остатков их прежнего величия. Так же по­гиб Карфаген, так же упала Венеция. При­брежные наносы земли, употребление гораздо более крупных, чем в древности, кораблей, политические перемены всякого рода, потеря свободы, насильственные разрушения-уничто­жили многие из этих жизненных центров на берегах Средиземного моря; но почти везде вместо разрушенного порта открылся где-нибудь по соседству другой, или же его заменили несколько второстепенных гаваней. Большая часть великих торговых путей сохранила свое первоначальное направление, и точки их соединения и порты находятся в тех же морях.
В некоторых местностях, лежащих на пути кораблей или в местах необходимой их встречи, неизбежно должны возникать значительные города. Таковы проливы Ги­бралтарский и Мессинский, таковы конечные бухты заливов, глубоко вдающихся в землю, как Генуэзская, Триестская, Салоникская. Порты, представляющие наиболее удобные пункты для погрузки товаров, назначаемых в иноземные моря, становятся также есте­ственными центрами притяжения, куда должен стекаться торговый люд, каковы Марсель и Александрия. Наконец, в Средиземном мо­ре есть один город, который соединяет в себе разом все географические преимущества, так как расположен на проливе, в точке соединения двух морей и двух материковъ- это Константинополь. Несмотря на угнетаю­щее его правительство, самое географическое положение делает его одним из великих го­родов мира.
Хотя порты Средиземного моря не обла­дают уже торговою гегемониею, какою они пользовались в течение длинного ряда поко­лений, однако это внутреннее море, говоря от­носительно, все еще гораздо больше населено судами, чем большие океаны. Не считая ры­боловных судов, в его портах имеется не менее 35.000 судов, коих общая вмести­мость равняется 2.730.000 тонн, что соста­вляет четвертую часть всего коммерческаго
41
ТОРГОВЛЯ II МОРЕПЛАВАНИЕ.
42
флота в мире, но только с шестою частью вместимости, ибо, в силу привычки, в гре­ческих и итальянских портах дольше сохра­нились старинные типы судов с малой вме­стимостью; впрочем, незначительная длина рейсов, относительная их безопасность, бли­зость портов-убежищ облегчают мелкий ка­ботаж.
К собственно средиземному флоту следует присоединить и суда, присылаемые сюда для торговли портами океана, преимущественно английскими. Для покровительства торговле своей нации, правительство Великобритании по­заботилось стать в число средиземных дер­жав; оно овладело испанским Гибралтаром, составляющим западные ворота бассейна, итальянскою Мальтою, составляющею его цен­тральную крепость, греческим Кипром, сто­рожащим берега Малой Азии и Сирии. До недавнего времени оно оффициально не вла­дело выходными воротами морского бассейна, т. е. искусственным проливом из ПортСайда в Суэц, но посредством своих капиталов и торговли было истинным его владельцем, и, кроме того, оно могло, если бы признало то нужным, запереть его в конце длинного наружного корридора, образуемого Краснымъморем,ибо английские гарнизоны рас­положены на острове Периме и на скале Адена, при входе в Индийский океан. Теперь Египет занят английскими войсками, и сам хедив является не только вассалом, но почти пленни­ком английского правительства. Надо, однако, думать, что захват этот лишь временный, так как вряд-ли европейские державы со­гласятся позволить англичанам окончательно завладеть Египтом, этой промежуточной стан­цией между Великобританией и Индией.
Хотя в руках Англии сосредоточивается большая часть торговли Средиземного моря, но тем не менее почти каждый прибрежный народ имеет также значительную долю уча­стия в движении меновой деятельности. С торговой точки зрения море, простирающееся от Гибралтара до Египта, настолько же французское озеро, как называл его один государь, добивавшийся всемирной империи, на­сколько эллинское, далматское, испанское и еще более итальянское. Последними хозяева­ми его были варварийские пираты, которые появлялись внезапно на своих легких су­дах в прибрежные селения, хватали жите­лей и уводили их в рабство. С истребле­нием этих хищнических флотилий торговля сделала Средиземное море общею собствен­ностью, в которой петли международной на­вигационной сети становятся все меньше и меньше. Корабли не соединяются, как было
некогда, в вооруженные караваны, чтобы перевезти свои товары из одного порта'в другой; море стало так безопасно, что оди­нокия суда могут пускаться во всякое время. Не изменилась только всегда грозящая опас­ность от рифов и бурь, и хотя искусство мореплавания сделало огромные успехи, хотя большая часть мысов, по крайней мере при берегах Европы, освещаются маяками, вхо­ды в порт указываются огнями, вехами, ба­канами,- кораблекрушения в Средиземных водах бывают все-таки часто. Даже боль­шие корабли не раз псчезалп так, что не могли отыскать ни одной доски от их кор­пуса.
В наше время пароходы, следующие из гавани в гавань по начертанному пути, все более и более вытесняют собою парусные суда. Некоторые навигационные линии, соеди­няющиеся своими концами с железными до­рогами берегов Средиземного моря, сдела­лись как-бы постоянной колеей, по которой корабли ходят взад п вперед, как паро­мы на реках. Правильность и быстрота этих паровых паромов, легкость, с которою со­вершаются на них всякого рода перевозки, возрастающее число железных дорог, кото­рые оканчиваются в портах и несут к ним товары, наконец подводные телеграф­ные линии, разветвившиеся уже по всем на­правлениям, которые соединяют друг с друром различные берега и объединяют чело­веческие мысли,-все это способствует раз­витию торговли на Средиземном море, кото­рая и теперь уже, не считая транзита чрез Гибралтар и Суэц, представляет обороты приблизительно на одиннадцать с половиною миллиардов франков. В сравнении с обо­ротами Англии, Бельгии и Австралии, торговля эта, для прибрежного населения почти в сто миллионов человек, еще не так велика; но она с каждым годом значительно увеличи­вается. Притом надо принять в соображе­ние, что рядом с живым организмом евро­пейских полуостровов знойная Африка в большей своей частп является относительно торговли еще инертной массой. За исключе­нием пространства от Орана до Туниса и от Александрии до Порт-Сайда, её берега редко посещаются п почти не имеют насе­ления; моряки нашего времени избегают их, как и древние эллинские мореплаватели. Но удивительно, что области, к которым прежде направлялись массы судов, каковы Киренапка, Кипр и прелестный остров Крит, находящийся при самом входе в Эгейское море, оставались так долго в стороне от главных линий современного мореплавания.
43 ГЛАВА IV. - ГРЕЦИЯ. 44
Навигация Средиземного моря в 1885 г. (приблизительное исчисление) без рыболовных судов. Коммерческий флот.

Парусный. Паровой.
Тоннаж.
Движение судоходства в портах.
Сумма оборотов.
Испапия средиземная . .
2.500
100
350.000
6.000.000
тонн.
900.000.000
фр.
Франция „ . .
2-000
250
350.000
8.000.000

3.000.000.000
»
Италия
11.000
150
1.080.000
28.000.000
»
2.500.000.000

Австро-Венгрия
8.500
110
350.000
12-000.000

1.000.000.000
»
Греция
1 5.100
20
250.000
10.000.000
»
300.000.000

ТурцияЕврои. и Азиатская.
2.200
10
210.000
25.000.000
»
600.000.000

Румыния
100(?)
(?)
10.000
1.700.000

300.000.000
»
Россия средиземная . . .
2.100
100
200.000
2.050.000
»
1.000.000.000
»
Египетъ
Кипр, Мальта п Гибрал­
1.200
56
(?)
12.000.000
»
500.000.000
»
тар
(?)

(?)
12.000.000
»
1.000.000.000
»
Алжир и Тунис .... Триполи, Барка, Марок
450

25.000
14000.000
»
450.000.000
»
ко и др
200

5.000
1.500.000
»
150.000 000
»
Итого . . .
35.350(?)
776(?)
2.730.000
132.700.000
тонн.
11.700.000.000
фр.
Глава IV
Г реция.
I. Общий вид.
Политическая Греция, в своих тесных границах к югу от Олимпа и залива Воло Арта, занимает около 65.000 квадратных километров и представляет не более 1/78оо-ой части земной поверхности. В огромных территориях, какова, например, Российская империя, более обширные области, чем Гре­ция, не имеют в себе ничего, что бы отли­чало их от соседних областей, и имя их не возбуждает в уме почти никакого пред­ставления; как много, напротив, воспоми­наний вызывает в нас эта маленькая, незначительная на наших картах, в срав­нении с большими государствами, страна эл­линов! Нигде человечество не достигало столь стройной в целом и столь благоприятной для развития индивидуальной свободы цивили­зации. Даже в наше время, вступив в несравненно более обширный цикл истории, чем греческий, мы всегда принуждены огля­дываться назад к этим маленьким гре­ческим народам,-которые все-таки остаются нашими учителями в искусствах и первыми наставниками в науках. Город, бывший «школою Греции», по своей истории и приме­рам, представляет все еще школу для целого мира, которая, через двадцать веков после своего падения, не перестала еще про­
свещать нас, как те звезды, которые уже потухли, но еще продолжают освещать землю.
Столь важное значение народов Греции, ко­торым они пользовались в течение долгого периода всемирной истории, очевидно, объ­ясняется географическим положением стра­ны. Действительно, племена того же самого происхождения, но живущие в стране менее счастливой, например пелазги в Иллирии, которых считают предками албанцев, не могли подняться выше варварского образа жизни, между тем как эллины стали во гла­ве просвещенных наций, для которых они проложили еще неведомые до того времени пути. Если бы Греция, так счастливо изре­занная морем, в настояпщм геологическом периоде продолжала быть, как в третич­ном периоде, обширною континентальною рав­ниною, соединенною с Ливийскими пустыня­ми, в которой рыскали львы и носороги, могла ли бы она сделаться родиной Фидия, Эсхи­ла, Демосфена? Конечно, нет. Она оставалась бы тем же, чем остается поныне Африка, и не приняла бы на себя, как это было в действительности, инициативы цивилизации, а дожидалась бы какого-нибудь толчка извне. Вследствие прогрессивного расширения гори­зонта посредством путешествий, открытий, тор­говых путей, Греция постепенно умалялась в сравнении с известным миром, п кончи­ла тем, что утратила те преимущества, кото­
45 О Б ИЦ I й
рые первоначально доставляли ей её геогра­фическое положение и счастливая форма её очертаний.
Греция, представляющая полуостров Бал­канского полуострова, была защищена с се­вера лучше, чем Фракия и Македония, попе­речными горами, благодаря которым эллин­ская культура могла развиваться, не опасаясь быть подавленною в зародыше нашествиями варваров. На севере и востоке Фессалии Олимп, Пелион, Осса составляют уже, со стороны Македонии, первые грозные прегра­ды; на границах Фессалии возвышается вто­рой барьеръ-обрывистая цепь Отриса; при завороте Ламисского залива новое препятствие: проход заперт рядом гор Эты, так что пробраться можно только между скалами и мо­рем чрез узкое Фермопильское ущелье. Пе­рейдя горы Локриды п спустившись в кот­ловину Фив, остается еще перейти через Парнас или передния горы Киоерона, чтобы достигнуть равнин Аттики. Далее, перешеек защищен еще другими поперечными горами, наружными валами великой горной цитадели Пелопоннеза, этого «акрополя Греции». Элладу часто сравнивали с рядом комнат, двери которых крепко заперты; трудно войти в них, но еще труднее выйти, если их сто­рожат. «Греция устроена как ловушка с тремя днами, говорит Мишле. Вы можете войти в нее, но вы будете заперты сперва в Македонии, потом в Фессалии, потом между Фермопилами и перешейкомъ». По про­никнуть за перешеек еще труднее, почему Лакедемон и был долгое время неприступен.
В ту эпоху, когда мореплавание, даже в почти закрытых водах Архипелага, было весьма опасно, море достаточно защищало Гре­цию от нападений восточных народов; но зато ни одна страна не привлекала столько мореходцев к мирным торговым экспеди­циям. Открытая к Эгейскому морю своими заливами и портами и окруженная многочи­сленными островами, удобными для пристани­ща и стоянок судов, Греция легко могла вступить в торговые сношения с более ци­вилизованными народами, жившими напротив, на извилистых берегах Малой Азии. Коло­нисты и путешественники восточной Ионии при­носили своим братьям, ахеянам пли пелазгам, но только съестные припасы и това­ры, но и миоы, поэмы, науку и искусства своей родины. По общей форме своих бере­гов и по расположению гор, Греция смо­трит преимущественно на Восток, откуда исходил для неё свет: именно с этой сто­роны всего дальше выдаются в море её по­луострова, п всего больше рассеяно островов; к востоку же открываются её удобные п хо­рошо защищенные гавани: на восточном же берегу, в полукруге гор, раскидываются
вид. 46
равнины, расположенные как нельзя более удобно для возникновения многолюдных горо­дов. II в то же время Греция не имеет не­удобств Турции, лишенной прямого сообще­ния с Западом вследствие препятствий, пред­ставляемых широкою полосою трудно про­ходимых гор и обрывистыми берегами. Иони­ческое море на западе Пелопоннеза, правда, довольно широко и нелюдимо, но зато Ко­ринфский залив, прорезывающий почти весь Эллинский полуостров, п ряд Ионических островов, с которых видны горы Италии, должны были побуждать к мореплаванию и по западным морям. В древние времена акарнаняне гораздо раньше римлян умели строить суда и, благодаря торговле, могли научить этому искусству итальянские народы, а впо­следствии греки легко сделались цивилизато­рами всего западного средиземного мира.
Отличительную черту Эллады, в отношении её рельефа, составляют множество неболь­ших самостоятельных котловин, отделен­ных друг от друга скалами и горными кряжами. Прежде всего такое расположение почвы способствовало раздроблению греческих племен на множество самостоятельных рес­публик. У всякого города была своя река, свой амфитеатр холмов или гор, свой акрополь, свои поля, сады и леса, а также и свой выход к морю. В этих независимых группах населения соединялись все элементы, необходимые для существования свободного об­щества, а соседство других городов, обладав­ших такими же преимуществами, поддержи­вало соперничество между ними, превращав­шееся слишком часто в вооруженную борьбу п битвы. Острова Эгейского моря еще более увеличивали политическую раздробленность: каждый из них, как и котловины Эллинского полуострова, представлял собою республику; местная инициатива всюду имела свободное развитие, и самый маленький островок Архи­пелага мог давать истории великих людей.
Но если по рельефу почвы, по множеству островов и котловин полуострова Греция представляет бесконечное разнообразие, то она в то же время и едина, так как одно п то же море, омывая её берега, проникает внутрь её, изрезывает ее на полуострова и дает её берегам необыкновенное развитие. Бухты и бесчисленные порты Эллады сделали из её прибрежных жителей моряков, «ам­фибии», как говорил Страбон. II действи­тельно, греки как-бы восприняли в себя известную долю подвижности морских волн. Во все времена они увлекались страстью к путешествиям. Когда жители какого-нибудь города становились настолько многочисленны, что земля уже недостаточно обеспечивала пх существование, они начинали роиться, как пчелы, обходили берега Средиземного моря и,
47 ГЛАВА IV.
высмотрена» себе место, напоминавшее роди­ну, возводили там новый акрополь. Таким образом всюду возникали эллинские города: от Меотпскиха» болот (Азовского моря) до Геркулесовых столбов, от Танаиса и Пантикапеп до Гадеса п Тингиса. нынешнего Тан­жера. Благодаря этим рассеянным всюду колониям, из которых многие значительно превосходили славою и могуществом свои бывшие метрополии, истинная Греция, Греция наук, искусств и республиканского само­управления, вышла далеко за пределы своей колыбели и раскинулась по всей окружности Средиземного моря. По отношению к тому, что у древних считалось вселенною, греки бы­ли тем же, чем теперь являются англичане от­носительно всего мира.Таким образом, замеча­тельное сходство маленького полуострова Гре­ции и её соседних островов с архипела­гомъ» Великобритании, находящимся как раз на противоположном конце континента, рас­пространяется и на историческую роль насе­ляющих их народов. Одинаково выгодные географические условия привели к одинако­вым результатам, несмотря па разность места и времени: воды Эгейского моря и воды, омывающие берега Англии, придали своим материкам одну и ту же историческую миссию.
Чувство восторженности, с которым пу­тешественники смотрят на Грецию, вызы­вается главным образом воспоминаниями, связанными с каждою развалиною, с каж­дым ручейком, с каждым подводным камнем её морей. Местности Прованса пли Испании, которые не уступают лучшим из пейзажей Эллады пли даже превосходят их грациею и смелостью очертаний, известны лишь немногим ценителям; индифферентная же толпа проходит мимо, почти не замечая их, потому что они не носят славных имен Марафона, Левктров или Платеи; о них не трубила молва прошедших веков. Впрочем, берега Греции, если бы они не отличались от всех других отражающимся на них блес­ком прошедшей славы, все-таки были бы не менее прекрасны и достойны удивления. В пейзажах Афинского и Аргосского заливов художника увлекает не только синева моря, «нескончаемая улыбка волнъ», прозрачность неба, перспектива убегающих берегов и их резкие выступы, но также чистый и ясный профиль гор, с их слоями известняка и мрамора; это, можно сказать, архитектурные громады, и многие увенчивающие их храмы кажутся не более, как повторением форм самих гор. Все вершиныОлимп, Киве­ров, Парнас.- были местопребыванием бо­гов.
Но чего недостает берегам Греции, так это-зелени и светлых источников. Почти все приморские горы лишены больших де-
- Греция. 48
ревьев; остаются только кустарники, тама­риск, мастиковое дерево, дикий винограда», можжевельник, каменный дуб; даже аромат­ные травы, одевающие отлогости и ощипывае­мые козами, во многих местах представля­ют какие то жалкие лоскутья, така» как про­ливные дожди сносят растительность до-чиста вместе с землею, и обнаженная скала на своиха» скатах имеет издали сероватый вид, са» раскиданными там и сям пятнами тощего кустарника. Почти все прибрежные горы поте­ряли свои леса уже во времена Страбона, а ва» наше время, по словам одного писателя, «Греция представляет только скелета» того, чема» она была некогда». II как-бы в на­смешку имена, заимствованные от названии деревьев, чрезвычайно многочисленны во всех частях Эллады и Эллинской Турции: Кария-город орешин, Валаиидия-город дубов, Кипарисси-город кипарисов, Платанос или Платаникп-города» платанов; всюду встречаются деревни, лесные названия которых, к несчастью, не оправдываются действительностью.
Леса существуют почти единственно на вну­тренних гораха» и на Ионийском берегу. Гора Эта, несколько гор Этолии, высоты Акарнанип и Пелопоннеза, Аркадия, Элида, Трифилия, скло­ны Тайгета сохранили еще на себе большие леса. Только в этиха» лесистых местах, по­сещаемых одними пастухами, удержались и дикия животные:волки, лисицы, шакалы. Серны, говорят, еще не совсем исчезли и встреча­ются на Ппнде и Эте; что же касается эримантского вепря, представлявшего здесь, судя по древним скульптурным изображениям, со­вершенно особенную породу, то он уже не встречается более в Греции, а лев, о кото­ром упоминает еще Аристотель, не суще­ствует здесь уже около двух тысяч лет. Из мелких животных в некоторых ча­стях Пелопоннеза весьма обыкновенна чере­паха, на которую жители смотрят с таким же отвращением, какое многие у нас испыты­вают при виде жабы или саламандры.
Греция не велика, но различие климатов в разных её местах весьма значительно. Про­тивоположности гор и равнин, лесистых местностей и сухих долин, берегов, обра­щенных к северу, и берегов, обращенныха» к югу,- производят резкия различия ва» ме­стных климатах. По, не принимая в сообра­жение этих различий, можно сказать, что Гре­ция, в целом, представляет, в направле­нии от севера к югу,такую климатическую гам­му, богаче которой вряд-ли можно найти гделибо в других странах. На севере горы Этолии, склоны которых покрыты буками, принадлежат к умеренным областям центра Европы, тогда как южные и восточные остро­ва и полуострова, со своими оливковыми и фп-
49 о б щ и й
говымп лесками и рощами лимонных и апель­синных дерев, а иногда и группами пальм, кактусами и агавами, составляют уже часть суб-тропического пояса. Некоторые местно-
в и д . 50
то согреваемый морскими ветрами. Итак, Греция на маленьком пространстве совмеща­ет значительный пояс земли. Нет сомнения, что это чрезвычайное разнообразие климатов,

сти, находясь в непосредственном соседстве друг с другом, имеют весьма различные климаты: таковы, например, озерная впадина Беотии, с холодной зимой и знойным летом, и восточный берег Эвбеи, то освежаемый,
со всеми происходящими от него различиями, в результате возбуждало живее умственную деятельность и без того уже подвижных элли­нов, подстрекало их любопытство и развивало склонность к торговле и промышленный дух.
51
ГЛАВА IV. - ГРЕЦИЯ.
52
Впрочем, это большое разнообразие в кли­мате суши вознаграждается в Греции един­ством морского климата. Конечно, Греция не может в этом отношении сравниться с Пор­тугалией и островами Атлантического океана; она находится йод влияниемполярных ве­тров, которые, пройдя Сибирь, южную Россию, Турцию, не успели уравнять свою температуру и поглотить большое количество паров при проходе над Эгейским морем: разность температуры между летними жарами и зимними холодами здесь значительна, и в худое время года перемены погоды резки и неприятны. Ве­тер, дующий в Эгейском море, переходит в переменные бризы, как в горных доли­нах. Большие очаги африканских пустынь в течение почти всего лета притягивают к себе атмосферные токи из восточной Европы, вследствие чего с севера Архипелага и Маке­донии воздух несется в виде стремительного ветра к югу и так быстро гонит корабли, что завоеватели, обладавшие северными бере­гами моря, не раз пользовались этим вет­ром, чтобы нападать внезапно на жителей бо лее южных местностей Малой Азии или Гре­ции. Этот правильный атмосферный ток, из­вестный под именем этезийского, или «еже­годнаго» ветра, оканчивается с прекращени­ем теплого времени года, когда солнце пере­ходит в южное полушарие. Но, независимо от этого, он прерывается каждую ночь, когда свежий морской воздух притягивается к со­гретым во время дня берегам. После заката солнца ветер этот мало-по-малу стихает, атмосфера остается в течение нескольких минут спокойною, затем воздух незаметно начинает двигаться в противоположном на­правлении,-и суда, направляющиеся к севе­ру, подымают паруса. Этот-то тихий ветер и воспевали древние поэты. Впрочем, как главные ветры, так и местные ветерки изме­няют свой ход и направление у берегов, со­ответственно форме и расположению заливов и горных цепей. Так, Коринфский залив, над которым с юга и севера возвышаются высокие горные хребты, остается открытым воздушным течениям с обоих концов, так что ветер дуетъ» в нем попеременно то туда, то обратно, «подобно дыханию живот­наго», как говорит Страбон.
Дожди, как и ветры, во многих местах уклоняются от своего нормального хода, и в некоторых долинах, окруженных со всех сторон обрывистыми горами, льются как из ведра, тогда как в других местах, напро­тив, дождевые облака проходят, не роняя ни капли; ко всем местным контрастам, проис­текающим из различия рельефа и разно­образия климатов, присоединяются еще другие различия в проценте ежегодного осадка вла­ги. Говоря вообще, дожди, которые выпадаютъ
зимой и преимущественно в декабре, во всех частях Греции,-гораздо обильнее на запад­ных берегах, чем на восточных,-отсюда тот веселый вид, который представляют холмы Элиды, и особенно горы Корфу, в сра­внении с голыми кручами Арголиды и Аттики. Климат Западной Греции гораздо правильнее, чем климат восточных берегов; лето там прохладнее, а зима теплее. Точно также на западе полуострова с большею правильностию разражаются грозы, приносимые ветрами с Средиземного моря, так что в Элиде и Акарнанип весною-самое богатое грозами время года-гром гремит часто по целым неде­лям, регулярно каждый день после полудня. Молнии сверкают беспрерывно. Записываю­щие приборы насчитали их 56.000 в продол­жение 4-х часов. Нигде не могло быть более подходящего места для храмов Зевса-Громовержца, главное святилище которого находи­лось в Додонских лесах. Но во всей Гре­ции, дожди и грозы не оставляют после себя пасмурного неба, как в 3. Европе. Ясность неба, воспетая поэтами, составляет привиле­гию Греции *)-
Древние обитатели Циклад, а вероятно так­же и берегов Эллады и Малой Азии, уже за­долго до исторической эпохи достигли довольно высокой степени цивилизации, как это дока­зали раскопки, произведенные в вулканиче­ском пепле Санторина и Теразии. Санторинцы в ту эпоху, когда дома их были засыпаны, начинали уже выходить из каменного периода и вступать в период чистой меди, умели строить каменные своды, выделывали известку, употребляли гири, сделанные из обломков лавы, знали ткацкое и горшечное производ­ства, искусство красить материи и росписывать свои дома фресками, возделывали ячмень, го­рох, чечевицу и торговали с дальними стра­нами.
Были ли это люди одинакового происхожде­ния с эллинами-неизвестно; но верно то, что с самых первых времен истории греки различных родов жили по берегам и на островах Эгейского моря, между тем как пелазгические племена обитали внутри и по западным берегам полуострова. Впрочем, пелазгп, пли «древние», происходили от одного корня с греками и говорили на языках того же происхождения, как и эллинские наречия.
*) Климат Афин и Корфу:
Афины. 16°,35 8°,2 27° 60% 73 19 400 м.м. Корфу. 17°,9 10°,28 26°,36 70,5% 104 39 1.280 м.м.
(Schmidt, Aleteorologie et Plienomenologie de VAttique-,-Neumann et Partsch, ’ Phijsikalisclie Geograpjiie von Griechenland).
53
ОБЩИЙ ВИД.
54
Те п другие, будучи арийцами по языку, должны были распространиться по Греции, придя из Малой Азии через Геллеспонт и Фракию, или через острова Архипелага, если только они но были первобытными жителями этой самой страны. По преданиям, пелазгп роди­лись из горы Лпкеос, в центре Пелопонеза, и хвалились тем, что они «аутохтоны», «люди Черной Земли», «Дети Дубовъ», «люди, родив­шиеся прежде Луны». Вокруг них жпли многочисленные племена того же происхожде­ния. называвшиеся эолийцами и лелегами, к которым впоследствии присоединились ионий­цы и ахейцы, пли «Добрые». Ионийцы, кото­рые позднее должны были оказывать столь значительное влияние на судьбы мира, занимали только полуостров Аттику и Эвбею. Что же касается ахейцев, то они долгое время поль­зовались преобладанием над всеми грече­скими народами и сообщили им свое имя. Впоследствии, когда дорийцы, переправившись через Коринфский залив, в самом узком его месте, поселились как победители в Пелопонезе, все жители полуострова и остро­вов получили от амфиктионий, находившихся в Фермопилах и Дельфах, фодовое пмя эллинов, которое принадлежало прежде ма­ленькому народу Фессалии и Фтиотиды. На­звание же «греки», составляющее синоним слова «горцы», или, может быть, слов «древ­ние, «Сыны Земли», распространилось мало по­малу в самом народе и, наконец, сдела­лось общеупотребительным. Ионийцы Малой Азии и карийцы Спорад, соперники финикиян, плавали из одного порта в другой, торгуя с этими полудикими племенами, и как пчелы, разносящие плодотворную цветочную пыль, распространяли между этими народцами еги­петскую и восточную цивилизацию.
Финикийские купцы и римские завоеватели мало изменили элементы эллинского населения, но зато варвары, со времени начала своих переселений, стали во множестве проникать в Грецию. Более двух веков владели Пелопоннезом авары, затем пришли славяне, сопут­ствуемые не раз голодом и чумой. Греция сделалась «Славониею», и славянский язык, вероятно-сербский,стал главным наречием, как это доказывает еще и теперь множество местных названий. Что бы ни говорили иные писатели, но суеверия и легенды греков не есть простое наследие от древних элли­нов: их сверхъестественный мир значи­тельно обогащен призраками и вампирами славянского происхождения, и самый костюм греков завещан им их северными завое­вателями. Впрочем, развитой эллинский язык постепенно снова вступил в свои права, и самая раса вновь достигла такого преобладания, что в настоящее время невозможно найти в населении сербских элементов. Но после
почти полного ославянения, Эллада, в особен­ности во время венецианского господства, чутьбыло не сделалось албанскою. Еще в начале нынешнего века албанский язык преобладал в Элиде и Арголиде, Беотии и Аттике, да и в настоящее время более ста тысяч мни­мых эллинов говорят еще на этом языке. Нынешнее население Греции весьма смешан­ное, и трудно сказать, в какой именно про­порции соединились в нем эллинский, сла­вянский и албанский элементы. Думают, что наиболее чистых греков по крови предста­вляют майноты или миниоты полуострова Тенаре, которые сами называют себя прямыми потомками спартиатов, и еще до сих пор между свопми укрепленными замками показы­вают замок «царя Ликурга». С незапамят­ных времен до самой войны за независи­мость их собрания старейшин сохраняли название «Лакедомонского Сената», и всякий клялся любить до смерти «первое из благ - свободу, наследие спартанских предковъ». Между тем названия множества местностей Майны-сербского происхождения и свидетель­ствуют о долгом пребывании в стране сла­вян. У майнотов существует «vendetta» (кровная месть), как у черногорцев; но этот обычай свойствен почти всем еще варвар­ским племенам.
Как-бы то ни было, греческая националь­ность, вопреки нашествиям и смешениям, быть может, под влиянием климата, в ко­тором она живет, восстановила, наконец, большую часть своих отличительных черт. Прежде всего она сумела сохранить свой язык, и действительно, надо удивляться тому, что народный греческий язык так мало отличается от древнего литературного. Все изменения, подобно изменениям в языках но­волатинских, сводятся почти только к сокра­щению слов посредством исключения слогов без ударения и к употреблению в спряжени­ях вспомогательных глаголов. Следователь­но, современным грекам стоит только очи­стить понемногу свой язык от варварских оборотов и иностранных слов, чтобы при­близиться к языку Фукидпда. Физически раса также почти нисколько не изменилась; во многих местах новой Греции вы узнаете древний тип: у беотийца та же тяжелая походка, которая была предметом насмешек между другими греками; молодой афинянин обладает тою же гибкостью, стройностью и осанкою, которым мы удивляемся в скульптурных всадниках на фризах Парфенона; спартан­ская женщина сохранила ту здоровую и гор­дую красоту, которую прославляли поэты в дорийских девушках. В моральном отно­шении родословная новых эллинов не менее очевидна. Современный грек, как и его предки, любит перемены, любопытен, очень
55
ГЛАВА IV. - ГРЕЦИЯ.
56
любит расспрашивать иностранцев: проис­ходя из свободных граждан, он сохра­нил чувство равенства и, всегда упивающийся своею диалектикою, предается бесконечным прениям, как-будто он еще на форуме; он нисходит иногда до лести, но без убе­ждения, а ради красного словца. Наконец, как и древний грек, интеллектуальное до­стоинство он очень часто ставит выше мо­рального: по примеру «мудрого Улисса»,героя гомеровых песен, он лжет умно и обма­нывает ловко; для него правдивый акарнанец и «тугой на обещания, но крепкий в слове» майнотъ-смешные чудаки. Одна из характерных черт, отличающих как древ­него, так и нового грека от других евро­пейцев, состоит еще в том, что он редко увлекается сильными страстями, за исключе­нием патриотизма, но и не знает меланхолии, а любит жизнь и хочет наслаждаться ею: он охотно отдаст ее в день битвы, но в этом случае и сама смерть составляет акт, в котором сосредоточивается вся муже­ственная энергия. Самоубийство неизвестно у современных греков: как бы ни был не­счастен человек, он все-таки привязан к своему существованию. Сумасшествие в Гре­ции точно также-явление чрезвычайно редкое.
В настоящее время греческая националь­ность, несмотря на различие составляющих ее элементов, принадлежит к числу таких, которые в целом представляют наиболее однородный характер. Албанцы, люди пелазгического происхождения, не уступают эл­линам в патриотизме и, быть может, имен­но сулиоты, гидриоты, спецциоты - всего му­жественнее сражались за общее дело нацио­нальной независимости. Восемьсот семейств куцо-валахских пли румынских зинзаров, пасущих свои стада в горах Акарнании и Этолии и известных под именем Кара-Гу­ни или «Черных Капотовъ», говорят на двух языках и часто женятся на гречан­ках, но никогда не отдают своих дочерей замуж за эллинов:-онп горды и свободны, но слишком малочисленны и разрознены, чтобы иметь большое значение. Турки, некогда столь многочисленные в некоторых частях Пелопоннеза, в Беотии и на острове Эвбее, должны были бежать все до единого из стра­ны, в которой присутствие их вызывало пе­чальные воспоминания рабства, и единствен­ным свидетельством их пребывания здесь остались только феска, кальян и туфли. Ев­реи, которые встречаются во множестве во всех городах славянского и мусульманского Востока, не осмеливаются водворяться между греками, которые, впрочем, представляют для них опасных соперников по орудованию деньгами. В сколько-нибудь значитель­ном числе их можно встретить только на
Ионических островах, куда они пробрались во времена британского протектората. В этом же архипелаге живут потомки древних ве­нецианских переселенцев и некоторое чи­сло эмигрантов из разных частей Италии. Несколько семейств французского и итальян­ского происхождения составляют еще отдель­ную группу населения на островах Наксос, Санторин и Сира. Что касается мальтий­ских носильщиков и садовников в Афи­нах и Корфу, находящихся почти всегда в положении подчиненных, то они живут от­дельно, как иностранцы.
Присоединение в 1881 г. почти всей Фес­салии и албанского округа А рта к Греции дало ей несколько десятков тысяч турец­ких подданных, но не успели еще во вновь присоединенном крае появиться греческие власти, как началась усиленная эмиграция турок. Мусульмане перешли греческую гра­ницу и эмигрировали в Македонию. Их место в Фессалии заняли вернувшиеся на ро­дину константинопольские греки, а также пе­реселенцы из Афин.
Однородность населения Греции не позволя­ет разделить эту страну на этнологические провинции, как Австро-Венгрию и Турцию, но она делится географически на четыре совер­шенно отдельные естественные области: Гре­ция континентальная, известная, под именем Румелип, названной так в воспоминание Византийской «римской» империи; древний Пелопоннез, называемый в наше время Мореею,-слово, представляющее, быть может, искажение слова «Ромея», или скорее славян­ского названия «поморье», применявшагося некогда в Элиде; затем Спорадские и Ци­кладские острова Эгейского моря и острова Ио­нические. При описании различных частей Тре­щинам часто придется употреблять преимуще­ственно древние названия гор, рек и городов, ибо сами нынешние эллины, ревнуя о бывшей славе Греции, стараются понемногу очистить карту своей страны от названий славянского или итальянского происхождения.
Греция в своих политических грани­цах, включая присоединения 1881 года, за­ключает:
Поверхность. Население в 1885 г. Население на
Новейш. при­
соединения 13.369 кв. кил.
Континент.
Греция. . 19.856 „ „
Пелопоннез 22.201 „
Остр. Эгей­
ского моря 6.634 „ „
Ионич. остр. 2.628 „ „
Всего 64 688 кв. кил.
1 килом.
299.953
чел.
22
чел.
452.848

23

743.494
г
33
V
227.156
н
34
л
363.194

152
V
2.086.645
чел.
32
чел.
По даннымъ
1893 г. . . . 65.119 „ „ 2.319.900 „ 35,5 „
57
КОНТИНЕНТАЛЬНАЯ ГРЕЦИЯ.
58
П. Континентальная Греция.
Горы Пинда, образующие средний хребет южной Турции, продолжаются в Греции и придают ей подобный же орографический характер. По обеим сторонам условной границы те же скалы, та же растительность, одинаковые пейзажи, и население почти всю­ду одного и того же происхождения. Разде­ляя Эпир и отдавая Греции Фессалию, евро­пейская дипломатия не заботилась о согласо­вании своего деления с указаниями природы. По трактату 1881 года восточная граница на­чинается от южной подошвы Олимпа, охва­тывает всю нижнюю долину Пенея, затем пересекает его приток Сарандапорос, или «Сорок бродовъ», линией водораздела, но греб­ню Хассионскнх гор до массива Пинда, до­минируемого эоценовымп скалами горы 11еристери. К западу от Пинда, политическая граница идет по глубокой долине Арты, оканчивающейся заливом того же имени. На востоке, турецкий Олимп отделен от Пин­да Тптаресскою долиною, но Осса и Пелион принадлежат Греции. Несмотря на свою меньшую высоту сравнительно с Олимпом, «остроконечная» Осса и «длинный» Пелион, известные ныне под именами Кпссово и Цагора, производят впечатление величествен­ных гор, благодаря дикости их долин, обрывистости и скалистости выступов. Эта цепь, заканчивающаяся на севере острова Эвбеи полуостровом Магнезией, имеющим форму крючка, была для древней Греции од­ним из вернейших оплотов. Варварские набеги останавливались пред нею и разби­вались, как волны о крепкий утес. Онп мог­ли только проникнуть к западу от этой цепи, чрез долину Пенея, справедливо счи­таемую естественной границей Греции. Отсю­да та чрезвычайная важность, которую имела в стратегическом отношении (I>арсальская позиция,-она прикрывала, на юге Фессалии, доступ в проходы Отриса и в равнину Сиеркиус. По той же причине заботливо охра­нялся и Петрасский проход, на северной оконечности Олимпа.
Перистери, или «Голубиная гора», этот угловой пограничный столб теперешней Греции, к высочайшим вершинам Пинда не принадлежит, но дает начало множеству рек: на северо-западе с него сбегает Виоза к Адриатическому морю, на северо-востоке спускается Вистрпца к Салоникскому заливу, на юго-востоке Саламбрия-верхний приток Пенея, на юго-западе п юге две реки, Арта и Аспро-Потамос текут к Ионическому мо­рю. Параллельно верхней долине « Белой реки» тянется главный хребет Пинда, фланкируе­мый на востоке, на фессалийском склоне,
террасами из красноватого конгломерата, принадлежащими к миоценовому периоду и разрезанными действием вод на башни, пирамиды, призмы. Поселяне Фессалии про­звали эти причудливые образования «чудесами природы».
Одинокая вершина горы Тимфрест или Велухп, подымающаяся в том углу, где От­ряс отделяется от главной цепи Пинда, хотя не самая высокая вершина в континен­тальной Греции, но составляет, так сказать, центр, из которого расходятся в разные стороны и реки, и горы. К югу и юго-вос­току, её отроги, ограждающие собою прекрас­ную долину Кариенизп, соединяются посред­ством высокого хребта с самою значитель­ною горною группою новой Греции, группою, увенчанною пирамидами почти всегда снеж­ных вершин Вардуссии и Хионы, склоны которых покрыты еловым лесом, и с ве­личественной Катавотрою, древней Этою, где возвышался костеря» Геркулеса. Горы Вардуссия и Хиона стоять прямо против живопис­ных и также лесистых и снежных горных групп северной Морей.
К западу от Велухи и Вардуссии, горы Этолии, хотя и не столь высокие, но обрыви­стые и непроходимые, представляют настоя­щий хаос хворостника, диких скал и уще­лий, в которые отваживаются пускаться толь­ко валахские пастухи. В южной Этолии мест­ность становится доступнее по берегам озер ii рек, но там также возвышаются горы, которые посредством извилистых отрогов соединяются с системою Пинда. Горы Акарнанского побережья, против Ионических островов, обрывисты, покрыты деревьями и кустарниками; это -горы того «Черного ма­терика», о котором говорит Улисс. К во­стоку от Ахелоя тянется другая береговая цепь, хорошо известная морякам,-Зигос,- южные склоны которого, суровые и голые, виднеются над Миссолунгп; далее же к востоку, другая цепь выдвинулась в море и вместе с мысами Морей образует узкое гирло Коринфского залива. У самого входа, между прибрежными горами Этолии, возвышается Варассова, с очень крутыми скатами, которая походит на громадную глыбу пли чудовищный камень. Это та самая скала, которую, по мест­ным сказаниям, древние титаны хотели бро­сить в середину пролива, чтобы она служила порогом между обоими берегами; по камень оказался слишком тяжелым, п они выронили его на том месте, где он находится и по­ныне.
Горная группа Катавотры продолжается на восток, к Эгейскому морю, параллельно горам острова Эвбеи, в виде прибрежной цепи, или скорее в виде ряда групп, отде­ляющихся друг от друга глубокими проло­
59
ГЛАВА IV. - ГРЕЦИЯ.
60
мами, широкими впадинами и даже речными долинами. Хотя горы эти не высоки и пере­резаны многими проходами, но по своим крутым скатам, обрывистым выступам, многочисленным пропастям они весьма трудно доступны, так-что во время войн древней Греции нужно было весьма неболь­шое число людей для защиты их от це­лых армий. На одном из концов этой цепи находится Фермопильский проход, а на другом, при подошве Пентеликона, с вос­точной её стороны,-знаменитое Марафонское поле.
Группы вершин, возвышающихся на се­верном берегу Коринфского залива, на юге Беотии, или Виотип, составляют также, в сво­ей совокупности, нечто в роде горной цепи, идущей параллельно гряде, которая тянется вдоль Эвбейского пролива, но только краси­вее и живописнее последней. Нет ни одной из этих вершин, которая не пробуждала бы самых приятных поэтических воспоми­наний п не воскрешала бы образы древних богов. На западе прежде всего является «двуглавый Парнасъ», на котором укры­лись Девкалион и Пирра, предки всех греков, и где афиняне, потрясая факелами, плясали по ночам в честь Бахуса. С вер­шин Парнаса, почти столь же высоких, как и Хиона, возвышающаяся пирамидою на северо-западе, видна вся Греция, со всеми заливами, берегами и горами, от Олимпа в Фессалии до Тайгета на оконечности Пелопон­неза; прямо под ногами у себя зритель ви­дит восхитительную долину Дельф, составляв­шую «пупъ» землп-место мира и согласия, где греки забывали взаимную вражду. Не менее прекрасна и группа, следующая за Парнасом к востоку. Геликон Муз, как и во времена античной Греции, представляет собою горную группу с живописными и пло­дородными долинами; в особенности восточ­ные склоны их имеют чрезвычайно при­влекательный вид: их рощи, луга, сады, в которых журчат ключи, представляют совершенную противоположность с голыми и иссушенными равнинами Беотии. С Пар­наса бежит Кастальский источник, а с Ге­ликона - источник Гипокрены, брызжущий под копьггом Пегаса. Длинный горный кряж Киферона, на котором, по эллинской мифологии, родился Бахус, соединяет горы южной Беотии с горами Аттики, представля­ющими мраморные скалы, которые просла­вились, благодаря соседству защищаемого ими города К северу от Афин лежит Парнес, профиль которого отличается правиль­ностью и чистотою, к востоку-Пентеликон, в котором находятся знаменитые ископае­мыми костями Пикермийские пещеры; к югу- гора Гимет, славившаяся своими цветами
п пчелами; далее Лаврион, замечательный богатством серебряной руды, тянется к юго-востоку и оканчивается мысом Суниум. посвященным Минерве и Нептуну и сохра­нившим еще на себе двенадцать колонн древнего храма.
На юге Аттики находится другая отдель­ная группа, занимающая Мегарский переше­ек во всю его ширину и служившая валом, защищавшим афинян от нападений пелопоннезских соседей.-это Гераней, ныне Пе­ра-Хора. За нею следует собственно Ко­ринфский перешеек, сжатый Коринфским и Эгинским заливами, представляющий просто порог, шириною менее шести километров между обоими берегами, бесплодные и безвод­ные известковые скалы которого возвыша­ются над морем лишь на 40-70 метров. Этот перешеек, составляя нейтральное про­странство. разделяющее две различные гео­графические области, был как-бы назначен самою природою для собраний, празднеств и торговли. Еще и теперь па перешейке можно заметить остатки поперечной стены, защищав­шей пелопоннезцев. а па берегу Коринфского залива были найдены следы канала, начатого по распоряжению Нерона, но затем забро* шейного; только в новейшее время предпри­ятие это было доведено до конца, и с 1893 канал открыт для прохода судов. Глав­ные высоты континентальной Греции:
Цигос 1.600 метр. Перистери 2.100 метр. Осса (Киссово) 1.600 метр. Пелион (Цагора) 1.5G4 метр. Белухи (Тпмфрест) 2.119 метр. Хониа 2.495 метр. Вардуссия 2.512 метр. Катавотра (Эта)2.000 метр. Варассова 2.459 метр. Лиакура (Парнас) 918 метр. Палеовуна (Ге­ликон) 1.749 метров. Элатеа (Киферон). Парнеса 1.376 метр. Пентеликон 1.126 метр. Гимет 1.036 метр. Пера-Хора (Геранеяд 1.366 метр.
Известковые горы Греции, как и горы Эпира и Фессалии, богаты котловинами, в которых вода собирается в озера, между тем как вся окружающая их земля, покры­тая пропастями, в которых теряются гор­ные потоки, суха и бесплодна. Южная Акарнания, часть которой, вследствие недостатка текучей воды, получила название Ксеромерос, т. е. «сухой страны,, также усеяна озерными лощинами. Артский залив представляет со­бою не что иное, как озеро, соединен­ное с морем посредством узкого пролива, порог которого запирает вход всем судам, имеющим более 4-х метров посад­ки. Вулканические явления бывают в этом заливе и теперь. Недавно Декигалла конста­тировал там поднятие подводного холма в 30 метров ширины п 7 метров вышины. К югу от Артского залива находится мно­жество озер,-остатков внутреннего моря,
61
J; ОНТИ B Е НТЛ Л Ь Н А я ГРЕЦИЯ.
62
наполненного наносами Ахелоя. Самое значи­тельное озеро этой страны получило от ту­земцев даже название Пелагос (т. е. «море»), по причине его большего протяжения и силь­ного прпбоя его волн, - это древний Трцхонис этолийцев. Озеро это считалось без-
п обработанными полями, между тем как вокруг нижнего озера местность безлюдна, вследствие господствующих там лихорадок. Тем не менее, местность эта очень красива. Сейчас же по выходе из узкого ущелья или клиссуры Цпгосскпх гор, дорога, на

Майноты, жители Спарты.
доннымъ-п действительно оно очень глубоко, и воды его чисты, но оно медленно изливает­ся в другой, не столь обширный, бассейн, который окружен болотами и сам изливает­ся, посредством мутного потока, в Ахелой. Берега озера Трпхонпс покрыты деревьями
протяжении почти двух километров, идет чрез мост, построенный одним турецким губернатором чрез болота, разделяющие оба озера. Мост этот, на половпву уже опустив­шийся в тину, еще достаточно высок для того, чтобы с него можно было свободно
63 ГЛАВА IV.
осматривать воды и берега: дубы, платаны, ди­кия маслины переплетаются над ним своими ветвями: дикий виноград свешивается с этих стройных деревьев, и фестоны его кра­сиво обрамляют картины голубой поверхности вод и обступивших озеро высоких гор.
К югу от Цигоса. между наносными зе­млями Ахелоя и Фидарпса (Эноса), находится другое озеро, представляющее на половину бо­лото пресной или солоноватой воды, на поло­вину соленый залив, который со времени древних греков, вследствие небрежности жи­телей, значительно увеличился насчет обра­ботанных земель. Героический Миссолунги по­лучил свое название, обозначающее «средину болотъ», именно благодаря своему положению на этой большой лагуне. Узкая береговая по­лоса, или «рамма», местами разорванная вол­нами, отделяет бассейн Миссолунги от Иони­ческого моря. Во время войны за независи­мость, все входы озера защищались неболь­шими фортами и свайными перемычками; те­перь же онп загорожены камышевыми плет­нями, которые рыбаки открывают весною, чтобы впустить из моря рыбу, и заделывают летом, чтобы закрыть ей выход. Миссолунги, хотя и лежит среди соленых вод, имеет, однако, благодаря морскому ветру, довольно здо­ровый климат, между тем как более оживлен­ный торговый городок Этолико (Анатолико), построенный на западе, на самом болоте, и соединенный с твердою землею двумя мостами, имеет воздух тяжелый и наполненный ми­азмами. Между Этолико и Ахелоем рассеяно множество скалистых холмов, возвышающих­ся, словно пирамиды среди равнины: очевидно, это древние островки, подобные тем, которые образуют поныне целый архипелаг между бе­регом материка и островом св. Мавры. Нано­сы Ахелоя постепенно заполнили отделявшие их друг от друга промежутки и присоединили их к твердой земле Древний торговый го­род Эниад находился на одном из этйх островов, т. е. занимал «землю, которая еще не была землею». Эта геологическая ра­бота, которую наблюдал уже Геродот, совершаетсяи н । наших глазах; мутные воды реки, доставившие еи её нынешнее название Аспрос, т. е. «Белая», непрерывно продолжают расши­рять своими наносами землю, в ущерб морю.
Ахелой, который древние за силу его тече­ния и многоводье сравнивали с диким бы­ком,-самая значительная река Греции. Вы­рвать у него один рог, т. е. запрудить реку и отвоевать у ней когда-то затопленные её блуждающими волнами земли,-было одним из великих подвигов Геркулеса. С нею невозможно сравнивать даже соседок - бы­струю Фидарис, которую перешел центавр Нес, неся Геркулеса и Деянпру, и Морнос (Морнапотамос), берущий начало из снеговъ
- ГРЕЦИЯ. 64
Эты, не говоря уже про речки Аттики, теку­щие по склону Эгейского моря: Ороп, два Цефиза (Кефисса) и Илиссус, русло которого «смачивается только тогда, когда идет дождь».
Главная река Греции, Саламбрия или Пе­ней, возвращенный от Турции, в отно­шении мпоговодности тоже уступает Ахелою. Она берет начало также близ Цигоса, за­тем, собрав в себя все воды Фессалии, от Олимпа до Отриса, прорывается меж отрогов Олимпа и Оссы, по узкому проходу, названному древними эллинами Темпейской долиной. Этот проход, обязанный своим образованием, без сомнения, медленному, но беспрерывному разрушающему действию гор­ных вод, считался у греков лучшим, пре­краснейшим уголком мира. Так велика была слава Темпейской долины, без сомнения, но причине связанных с нею легендарных воспоминаний, что каждые девять лет сюда направлялось посольство из Дельф, с по­ручением именно здесь, а не где-либо в другом месте, сорвать лавры, предназначав­шиеся для украшения будущих победителей на ливийских играх. Долина, действительно, очень живописна: ясные воды Пенея, ветви­стая зелень платанов, лавры, олеандры, крас­новатые откосы скалъ-все это создает виды столько же прекрасные, сколькой грандиозные. Но, в общем, Темпейская долина слишком тесна и мрачна и вполне заслуживает свое теперешнее наименование: Ликостомская (Волчья Пасть). В той же Фессалии, особенно в долинах Пинда, есть много местностей более красивых, оживленных и веселых.
Подобно равнине Ахелоя, Пенейская доли­не была некогда покрыта стоячими водами. Озеро Карлаское или Вебейское, совершенно высыхающее в годы без дождя, есть не что иное, как остаток значительного бассейна, в который стекают воды болотистой и по­сещаемой лихорадками Ларисской равнины. Прибрежные жители Карласа рассказывают, что часто слышат глухой гул, выходящий откуда-то из глубины озера. Гул этот, проис­ходящий, может быть, от внезапного сжатия воздуха в глубоких полостях, суеверие жи­телей приписывает рычанию какого-то неви­димого зверя. Несколько других озерных впадин окружают с запада и северо-за­пада подошву Олимпа; наконец, различные долины верхних бассейнов Пенея и его притоков покрыты аллювиальными землями. Все эти фессалийские озера были опорожнены, по одним мифам,-Геркулесом, а по дру­гимъ-Нептуном, посредством спуска вод чрез Теми ейское ущелье.
Па юге Фессалии залив Воло, отделенный от моря узкой, загибающейся на подобие крюч­ка полосой, тоже походит на внутреннее море: он соответствует заливу Арта, расположен­
65
КОНТИНЕНТАЛЬНАЯ ГРЕЦИЯ.
66
ному почти под топ же шпротой, на запад­ном берегу. Разница между ними та, что вход в Артский залив затруднен порогом, а в залив Воло имеют свободный доступ боль­шие, глубокосидящие суда.
Лишь только Фессалию вернули под власть Греции, как города её почти совершенно утратили турецкую часть своего населения. ИИз всех греческих областей ни одна не возмущалась так часто, как Фессалия, с целью низвергнуть ненавистное турецкое иго; ни на одну область не отстаивали так горячо греки своих притязаний, как на этот отрывок своей родины, колыбель своей нации. По сво­им традициям, по своему языку, по общему виду земли и неба, Фессалия, действительно, есть часть Греции и даже лучшая её часть- самая живописная, самая плодородная, самая богатая растительностью. Правда, у берегов Фессалии, как в нижней Македонии, нет той изумительной прозрачности атмосферы, той глубокой синевы неба, которою отличается юж­ная Греция. Постоянные испарения Эгейского моря, подымающиеся к вершинам Олимпа и других гор, являются порой причиною ту­манной и пасмурной погоды, но эти же испаре­ния придают больше прелести отдаленным пейзажам и, главное, способствуют плодо­родию почвы, препятствуя летнему зною иссушать ее, как в Аттике и Арголиде.
Греческое население Фессалии довольно силь­но смешано с другими элементами, которые она, впрочем, постепенно ассимилировала, так что теперь нет более в стране ни сер­бов, ни болгар, хотя один из главней­ших рукавов Титарезы и носит название Вургариса, т. е. «река болгаръ». Что касается зинзар пли македоно-валахов, столь много­численных в средние века на обоих скло­нах Пинда, то они занимают всего не­сколько деревень, преимущественно в юж­ной группе Олимпа. Хотя они очень гордятся своим римским происхождением, тем не менее они должны мало-по-малу эллинизоваться, под влиянием окружающей среды. Почти все слова их наречия, обозначающие предметы цивилизованной жизни, слова, так сказать, позднейшей формации, имеют гре­ческие корни; их священники и учителя про­поведуют и учат по-гречески; сами они все знают греческий язык и, как националь­ность, они теряются еще вследствие чрезмер­ной любви к переселениям, ибо даже земле­дельцы сохранили в своих нравах нечто кочевое: им нравится бродячая жизнь пасту­хов и странствующих торговцев. До при­соединения Фессалии к Греции низменные равнины, окружающие Лариссу, были плот­но населены турками, да и самая Ларисса была городом преимущественно мусульман­ским. Точно также населены были турками
География Реклю. т. I.
и гористые местности, лежащие далее к се­веру между долиною Индже-Карасу и озерами Острово и Кастория; но эти турки отличались, впрочем, от всех других османлисов им­перии: это коньяриды. Согласно некоторым писателям, коньяриды, призванные восточ­ными императорами в качестве колонистов, водворились в Македонии и Фессалии с один­надцатого века. Те из них, которые оста­лись и поныне в Фессалии, управляются сами собою республиканскими общинами и поль­зуются общим уважением за свою честность, гостеприимство и простоту нравов.
Греки уступают этим турецким земле­дельцам в нравственныхъ» качествах, но значительно превосходят их за то живою сметливостью и подвижностью. В семнадца­том столетии у них проявилось даже нечто в роде эпохи Возрождения, как в Западной Европе, и любовь к искусствам развилась настолько, что в деревнях Олимпа возникла своя школа живописи. Верные своим древ­ним преданиям и историческим инстинк­там своей нации, фессалийские греки, как и во­обще все греческие племена, находившиеся под турецкой властью, старались устроиться автономымп общинами, управляющимися собствен­ными законами, маленькими республикански­ми городками,-в роде древних полисов, для полного сходства с которыми им недо­ставало только политической независимости. В кефалохориях, или вольных деревнях, в Турции они избирают своего собственного начальника, организуют школы, выбирают каких им надо учителей, и благодаря креп­кой и тесной взаимной связи и денежным взносам, находят средства отклонить па­шей от всякого вмешательства в управле­ние их городами. Подобно тому, как предки их платили дань аоинянам пли другим грекам, они вносят налоги туркам, но во всем остальном управляются, сами, как свободные граждане. Но совсем не то, по сравнению с этими автономными общинами, представляют чифлики, в которых соб­ственниками земли являются мусульмане, а греки только их арендаторы. Здесь греки находятся в полной зависимости, и в них нет уже той поражающей энергии, какою отли­чаются жители Кефалохорий. И это понятно: при свободе земледельца, самая бесплодная зе­мля, холодный и голый камень становится плодородным, дает обильные жатвы, обо­гащает население.
Здравый смысл и похвальное честолюбие Фессалийских греков доказываются глав­ным образом их особенною, ни пред ка­кими жертвами не останавливающейся, забо­тою об образовании молодого поколения. Не говоря уже о богатых селениях, самые бед­ные горные деревни Пинда содержат на
67
ГЛАВА IV. - ГРЕЦИЯ.
68
свой счет школы, которые посещаются юно­шеством до пятнадцатплетнего возраста. Чтобы дать понятие о практическом уме фес­салийцев, можно указать на тот замечатель­ный факт, что с прошлого столетии ткачи прелестного города Амбелакии, расположен­ного среди фруктовых садов и винограднпков на высотах, господствующих с юга над Темпейскою долиною, образовали ассо­циацию мелких товариществ взаимного уча­стия в общих прибылях. Эта обширная ассоциация, выдавая благоразумно ежегодного дивиденда лишь десять процентов, остаток прибыли употребляла на расширение дел и долго пользовалась значительным благососто­янием; но войны империи разорили ее, за­крыв ей германский рынок, куда сбывались почти все её ткани. Частью благодаря также началу ассоциации, двадцать-четыре богатые греческие деревни полуострова Магнезии, к северу от залива Воло, могли доставить бла­госостояние не только своим ткацким фа­брикам, но всем вообще жителям. Это по­ложительно самый зажиточный округ во всей Греции. Немалую роль играло здесь п то обстоятельство, что, благодаря своему счастли­вому положению вне главных стратегиче­ских путей, он всегда оставался в стороне от театра военных действий и счастливо избегал разорительных следствий войн.
Ларисса сохранила за собой ранг столицы Фессалии. Переход её территории к Греции лишил ее половины населения, но эта потеря была быстро вознаграждена большим чи­слом греков, переселившихся сюда с юга и севера и бесконечно довольных тем, что получили возможность вернуться в этот го­род своих предков. Быстрый рост Ларис­сы ручается за то, что в ближайшем буду­щем она станет вторым городом в королестве: в ней будет вскоре свой универ­ситет, как в Афинах, и она уже облада­ет железно-дорожной линией, которая сое­диняет ее, с одной стороны, с садами Валестино, а с другой с портом Воло, став­шим за последнее время одною из главных гаваней Эгейского моря: - это древний Иолкос, откуда отправились аргонавты за Зо­лотым Руном. Пути сообщения, прежде очень затруднительные в Фессалии, по при­чине болот центральной равнины, ныне улучшены, и Фарсал, Кардица, Домокос и Турнавос принимают вид вполне грече­ских городов. Трикала, главный город за­падной Фессалии, расположена в верхней долине Саламбрии, близ Пинда, знаменитого своими « Феоктистами»(божественными творени­ями), т. е. у целейшими обломками источен­ных водами скал, возвышающимися в виде столбов, башен и призм. Некоторые из них оканчиваются площадками, и мона­
хам, ревностным подражателям Симеона Столпника, пришла идея построить там мо­настыри. Поселившиеся в них и обречен­ные никогда не спускаться вниз, калугеры получают съестные припасы и принимают посетителей лишь посредством сети, которая, крутясь, качается на конце веревки, поднимаю­щейся при помощи ворота. В Валаамский мона­стырь приходится подниматься таким образом по воздуху, качаясь во все стороны и стука­ясь о камни, на высоту до 67 метров. Ве­дут туда, кроме того, и связанные одна съодной лестницы, но этот способ сообщения еще опас­нее. Религиозное рвение, увлекавшее монахов жить в этих орлиных гнездах,-ныне ма­ло-по-малу ослабевает, так что из двадца­ти бывших там монастырей в настоящее время их только семь, из которых более или менее значителен только одинъ-Мете­ор, насчитывающий в своих стенах до двадцати монахов.
К югу от Отриса, в древней Румелии, Сперкиус, подобно Ахелою и Пенею, много поработал для изменения вида нижней рав­нины. В ту эпоху, когда Леонид со своими храбрецами защищал Фермопильское ущелье от персов, Ламийский залив гораздо глуб­же вдавался в землю, но река мало-по-малу отодвинула берег и приняла в себя, в ка­честве притоков, несколько речек, изливав­шихся прямо в море. Перемещая постепенно свою дельту, Сперкиус расширил на не­сколько километров тесный прежде проход между подошвою Каллидромосаи морем, так что теперь здесь могли бы свободно маневри­ровать целые армии. Бьющие из скал теплые серные ключи также способствовалп увеличе­нию Фермопильского морского берега отложе­нием каменистого слоя. Впрочем, эта вулка­ническая местность в течение двух тысяч лет могла быть изменена и землетрясениями. В соседнем море и теперь еще матросы по­казывают скалу Лихас, представляющую небольшой кратер из шлаков, в котором древние видели товарища Геркулеса, сбро­шенного разгневанным полубогом с вы­соты Эты. Насупротив этого места, на бе­регу острова Эвбеи, теплые источники бьют в таком изобилии, что образовали по скло­нам громадное количество осадков, которые издали кажутся ледником. Фснованное в Фермопилах терапевтическое заведение ути­лизирует серные воды и дает повод ино­странцам посещать столь богатые истори­ческими воспоминаниями местности. Пьеде­стал, на котором стоял мраморный лев, воздвигнутый в честь Леонида, существовал еще до 1856 года, когда его срыли для по­стройки мельницы.
Бассейн Цефпза (Кефисса), который пред­ставляет как-бы борозду между цепями Эты
КОНТИНЕНТАЛЬНАЯ ГРЕЦИЯ.
459
и Парнаса, также весьма замечателен с гидрологической точки зрения. Река течет сперва по дну существовавшего некогда озе­ра; затем, по выходе из ущелья, образуе­мого отрогами Парнаса, огибает скалу, на которой стоял древний город Орхомен, и вступает в обширную равнину, на которой болота и резервуары глубоких вод окру­жены возделанными полями икамышем. Мно­жество ручьев, из коих один, Ливадия, получает обильную воду из знаменитых источников «Памяти» и «Забвения»- Мнемозпны и Леты-стекают в этот болоти­стый бассейн с Геликона и соседних гор. Летом большая часть этой равнины высыха­ет, и её поля дают богатые урожаи маиса, стебли которого сладки, как сахарный трост­ник: но, после сильных дождей, осенью и зимою, уровень воды поднимается на 6, даже на 7*/2 метров, так что вся низкая равнина затопляется водою и становится озером, по­верхность которого равняется 230 кв. кило­метрам; миф же об Огигесовом потопе заставляет думать, что вода заливала ино­гда и все обитаемые долины, открывающиеся в этот бассейн. Кефиссом называлась у древних только западная часть бассейна; бо­лее же глубокия места его на востоке носили название Копайся, а теперь озеро называется по имени города Тополиаса, расположенного на одном из мысов -его северного берега.
Понятна необходимость урегулировать дви­жение воды и предотвратить внезапные.разливы озера по обработанным землям его бе­регов;-поэтому еще древние греки предпри­нимали в этом отношении некоторые по­пытки. К востоку от большего Копапсского озера есть другое озеро, лежащее на 40 ме­тров ниже последнего и окруженное со всех сторон неудобными для обработки скали­стыми крутизнами,-это Гилиса виотийцев,- резервуар, назначенный, повидимому, самою природою принимать в себя избыток вод Копайся; и теперь еще заметны на равнине следы канала, который должен был отводить излишнюю воду в огромную впадину Гилиса, но незаметно, чтобы эта работа была в древности доведена до конца. Ее выполнили только недавно посредством прорытия тон­неля в 760 метров длины. Нужно было ры также очистить различные воронки, или катавотры, в которые изливается вода озера Копаиса и выносится в море посредством подземных каналов. Первый подземный ре­зервуар, на северо-западе, против Орхоменской скалы, из которой вытекает Мела, принимает в себя эту последнюю реку и несет ее в Аталантский залив;другие скрытые проводники, на востоке, направля­ются к озерам Гплису и Паралимни, но главные пропасти находятся на северо-восто­
70
ке, в заливе Коккиио. В этом углу озера, представляющем собственно Копапс древ­них, река Цефиз, прорезывающая болоти­стую равнину во всю её ширину, ударяется о подошву горы Скропонери и разделяется на подземные рукава.
В расстоянии около километра к се­веру два другие рукава реки уходят в скалу, а затем вскоре соединяются вместе и текут к северу, под излучистою долиною, которая в древности служила ложем для вод, текущих теперь под землею. Грече­ские инженеры вырывали здесь некогда колод­цы, чрез которые спускались к уровню во­ды для очистки ложа, в случае его засорения. От начала катавотр до того места, где вода снова появляется наружу насчитывают шестнадцать таких колодцев, из которых некоторые имеют до 10 или даже до 30 ме­тров глубины, по большая часть их завалена мелким камнем и осыпавшеюся землею. Со­оружения эти, разрушившиеся тысячи лет тому назад и безуспешно исправлявшиеся в эпоху Александра инженером Кратесом, относятся, вероятно, еще к почти мифиче­ским временам мпниян Орхэменских. Осу­шение болот вокруг Копаиса и регуляри­зация подземных рек доставили этому древ­нему народу те громадные богатства, о кото­рых свидетельствует Гомер. Таким об­разом греки гомеровых времеп умели воз­водить такия искусственные сооружения, пред осуществлением которых долго останавли­валась новейшая индустрия.
Вся западная часть Румелип, занятая горами Акарнании, Этолии и Фокпды. по самой при­роде своей, должна была иметь весьма огра­ниченное значение в сравнении с восточ­ными провинциями. Еще во времена древних греков страны эти считались почти варвар­скими, и, действительно, этолийцы и в наше время- самые невежественные из греков. Торговое движение существует лишь в го­роде Агринион, пли Врахори, среди табач­ных плантаций бассейна р. Аспро-Потамос, да в нескольких привилегированных местностях на берегу моря, как напр. в Миссолунги, Этолике, Салоне, Галаксиди. Последний из этих городов, расположенный на берегу бухты, в которую изливается Плейстос,-дельфийский ручей, посвященный не­когда Нептуну, хотя почти всегда безводный,- до войны за независимость был верфью и самым оживленным торговым местом в Коринфском заливе, которому даже дал свое имя. Что касается Навпакта, названного итальянцами Лепантом, имя которого также служило для обозначения Коринфского залива, то он ныне уже не имеет стратегического значения, несмотря на свое положение при
71 ГЛАВА IV.
входе в пролив. Много морских сражений происходило из за попытки форсировать проход через этот морской дефилей, кото­рый защищают теперь два форта: Риум - со стороны Морей и Антп-Риумъ-со стороны Румелии. В этом канале, составляющем вход в Коринфский залив, замечается лю­бопытное физико-географическое явление. По­рог, имеющий в самом глубоком месте не более 66-ти метров глубины, постоянно изменяется в своей ширине, вследствие про­тивоположных действий земляных наносов и морских течений: что приносится одною сплою, то уносится другою. В эпоху Пелопоннезской войны пролив имел семь стадий, т. е. около 1.255 метров ширины; во времена Страбона он съузился до пяти стадий, а в настоящее время ширина его удвоилась, так что от выступа одного берега до выступа другого теперь около 2 километров. Во входе в залив Арто, между турецким Эпиром и греческою Акарнаниею, не замечается уже подобных явлений, и ширина его остается такою же, как ее определяли все писатели, т. е. немного менее одного километра. Арта, главный город Эпира, присоединенная теперь к Греческому королевству, расположена не на самом берегу залива, но в долине реки того же имени (Аркта).
Долины и озерные бассейны восточной Греции, и в особенности её существенно по­луостровное положение между Коринфским заливом, Эгинским морем и длинным Эвбейским каналом, должны были создать из этой области самую оживленную часть Эллады; это страна по преимуществу истори­ческая, где возникли города Фивы, Афины, Мегара. Между двумя важнейшими частями этой области, Беотиею или Виотиею и Аттикою, существует большая противоположность. Пер­вая из них представляет закрытую кот­ловину, в которой обильные воды скопляются в озера и носятся в виде густых туманов, а жирная наносная почва питает богатую растительность. Аттика же, напротив, бесплодна, террасы её гор покрыты весьма тонким слоем растительной земли; долины её совершенно открыты к морю, горы с их вершинами ясно рисуются на её чистом небе, а подошвы их омывают голубые воды Эгей­ского моря; весь полуостров далеко вдается в море и продолжается в нем цепью Цикладов. Еслибы греки, избегая опасностей моря, продолжали заниматься, как в первобытные времена, преимущественно обработкою своих полей, то Беотия, без сомнения, сохранила бы то преобладание, которым она пользовалась во времена миниян, жителей богатого Орхомена; но успехи мореплавания и непреодолимое стремление эллинов к торговле должны были мало-по-малу доставить главную роль населению
- ГРЕЦИЯ. 72
Аттики. Город Афины, построенный на самой открытой равнине полуострова, занимал имен­но то положение, которое было, так сказать, заранее предназначено для великой историче­ской роли.
В свое время сильно порицали выбор места, сделанный правительством Оттона, первого короля новой Греции, или, вернее ска­зать, его отцом Лудвигом Баварским, для столицы Эллинского королевства, у подножия Акрополя, там, где находилась турецкая дере­вушка Сеттинье. Конечно, времена переме­нились, и движения наций переместили мало-по­малу центры торговли. Выбор Коринфа, го­сподствующего разом над двумя морями и стоящего в точке соединения континентальной Греции с Пелопоннезом. был бы удачнее; отсюда были бы гораздо удобнее сношения, с одной стороны, с Константинополем и всеми греческими берегами Востока, оставшимися под властью турок, с другой-с Западным миром, откуда теперь притекает в Грецию цивилизация, которую некогда распространяла она сама. Если бы Эллада, вместо того чтобы сделаться маленьким централизованным ко­ролевством. образовала из себя феде­ративную республику, что согласовалось бы с духом народа и его преданиями, то нет никакого сомнения, что другие города Греции,рас­положенные выгоднее Афин для поддержания быстрых сношений с европейскими странами, легко превзошли бы их по населению и тор­говому богатству. Тем не менее, разрастаясь постоянно на своей равнине и соединяясь с Пиреем посредством железной дороги, Афины снова приобрели весьма важное естественное значение, сделались снова морским городом, как в дни своего античного величия, когда они, благодаря своей тройной стене, своим «ногамъ», упиравшимся в море, составляли один организм с своими двумя портами: Пиреем и Фалерою.
Уже в настоящее время Пирей занял видное место, но вскоре он сделается одним из жизненных пунктов Европы, благодаря тому, что в нем сходятся железнодорожные п морские пути 9Два южные порта-Цеа и Мунихиа-слишком мелки для того, чтобы при­нимать значительные суда, но западный порт отлично защищен и достаточно глубок для самых больших судов. Близ набережной находится центральная станция греческих же­лезных дорог, которая рано пли поздно про­тянет свою ветвь к портам Эпира, про-
9 Движение судоходства в Пирейском порте в 1894 г.: по заграничной торговле: вошло 1.191 судно, вмест. 1 449 560 тонн; вышло 1 292 судна, вмест 1 450.932 тон. Кроме того, было в приходе и отходе 6-360 (в том числе 1.584 парохода) греческих судов, вместим. 874-000 тонн.
Ввоз в 1893 г. простирался до 45 миллионов франк.
73
МОРЕЯ ИЛЯ ПЕЛОПОННЕЗ.
74
тип Бриндизи, и сделается конечной стан­цией транс европейского железнодорожного пути к Африке и Азии.
Афины, ограниченные с восточной стороны амфитеатром холмов, выдвигают свои но­вые кварталы в верхния долины Илисса, к откосам горы Гпмета; но главным образом они расширяются на запад и па северо-за­пад, по направлению к масличной равнине, орошаемой Цефизом, и к плоскому холму Колона, напоминающему несчастия Эдипа и мщение Эвменид; там находятся могилы Гот­фрида Мюллера и Шарля Ленормана. В Афи­нах есть и широкия улицы, и изящные мра­морные здания-университет, например, но какая разница между памятниками нового го­рода и развалинами античного! Храм Пар­фенона, хотя разбитый бомбами венецианца Морозини и лишенный своих лучших скуль­птурных украшений, по своей чистой и про­стой красоте, так прекрасно гармонирующий с окружающей его скромною природою, остает­ся все-таки первым между образцовыми про­изведениями зодчества. Рядом с этими вели­чественными руинами,на Акропольском плато, на котором мореходцы, входившие в Эгинский залив, еще издалека видели золотое копье Афины-Паллады, находятся другие памятники, хотя не столь прекрасные, но относящиеся к тому же великому периоду искусства, имен­но Эрехтейон и Пропилеи. За городом, на выступе горы, стоит храм Тезея,-здание, сохранившееся лучше всех других остат­ков греческой древности; далее, недалеко от Илпссуса, группа колонн напоминает о вели­колепии храма Юпитера Олимпийского, на постройку которого афиняне потратили семь­сот лет и который для потомков их послу­жил простою каменоломнею. Во многих дру­гих пунктах местоположения древнего горо­да сохранились еще замечательные остатки древности, видеть которые тем интереснее, что с ними связываются воспоминания о ве­ликих людях: на этой горе был ареопаг, в котором судили Сократа; с этой каменной трибуны говорил Демосфен; в этом саду учил Платон!
Не меньший исторический интерес пред­ставляет и остальная Аттика, как например деревня Элевзис, прославившаяся таинствами Цереры, город Мегара с его двойным акро­полем, поля Марафона, берега острова Салампна. Точно также и за пределами Аттики воспоминания прошлого влекут путешествен­ников к Платее, Левктрам, Фивам Эди­па. Орхомену, Херонее, колоссальный лов которой, напоминающий последние усилия сво­бодной Греции, лежит на земле, разбитый руками невежественных патриотов. После Афин, Пирея и Фив, между находящимися на материке городами восточной Греции, имеютъ
еще в наше время некоторое значение Ламия, расположенная среди низменностей Сперкиуса. и беотийская Ливадия, некогда прославившаяся пещерою Трофония, которую археологи не мо­гут еще указать с достоверностыо.Принадле­жащий к Аттике остров Эгина точно также пришел в упадок, как и соседняя с ним великая земля; в древности на нем тесни­лось около двухсот тысяч жителей, в 30 раз больше, чем ныне; после прохода ]>арбаруссы, он долго оставался в запустении. По крайней мере, остров этот сохранил живописные развалины своего храма Минер­вы и удивительный вид, представляемый по­лукругом гористых берегов Арголиды и Аттики. Эгиноты-самые искусные ловцы гу­бок на всем Средиземном море.
Ш. Морея или Пелопопиез.
Пелопоннез, в географическом отноше­нии, вполне заслуживает данное ему древними название острова, ибо это особый мир, совер­шенно отделенный от гористого полуострова Греции низким Коринфским перешейком,- мир очень маленький, еслп судить по занимае­мому им на карте месту, очень большой по той роли, которую он играл в истории чело­вечества.
Вступая в Морею через Коринфский пере­шеек, вы прежде всего видите Онепнские горы, которые, возвышаясь, как вал, защи щали вход на полуостров, и на одном из выступов которых была расположена кре­пость Акрокоринф, главный стратегический пункт Пелопоннеза (второй-Итомея). Горы эти,за которыми жители Пелопоннеза жили в безопасности от всякого нападения, не пред­ставляют отдельной горной группы, а соеди­няются с общею системою гор всего остро­ва. Прямо на запад от Коринфа, киломе­тров на пятьдесят во внутренность Морей, возвышается главная группа гор, пли «узелъ», из которого расходятся все горные цепи к оконечностям полуострова. Тут высятся Кил­лен древних греков, пли Цирия, с тем­ными от хвойного леса склонами, и Хельмос, или группа Ароанийскпх гор, из снегов которых льется к северу в мрачную до­лину, в виде каскада, или скорее в виде длинной туманной завесы, «река» Стикс, с холодной водою, страшная когда-то для клят­вопреступников, которая исчезает затем в извилинах ущелья, превратившихся в мифологии в девять кругов ада. На западе Хельмос соединяется, посредством ряда лесистых вершин, с группою Олонос,- древнею Эрпмантою, прославленной охотами Геркулеса. Все эти горы, от Коринфа до Патраса, образуют как бы стену, параллель­ную южному берегу залива, к которому по-
ГЛАВА IV. - ГРЕЦИЯ.
75 степенно спускаются их отроги, заключаю­щие между своими склонами весьма наклонные боковые долины. На склоне одной из этих долин, Бураикос, открывается огромный грот МегаСпилеон, который служит поме­щением для монастыря, и при входе к ко­торый лепятся на скалах чрезвычайно стран­ные постройки, в роде павильонов всевоз­можных форм и цветов, имеющие вид ячеек огромного <оспного гнезда».
Ограничиваемое на севере величественными горами побережной цепи, центральное плоско­горье Пелопоннеза с западной стороны огра­ничено другой цепью, начинающейся также от Киллена; это-массив Гауриас, известный на юге больше под именем Малево, или Артемизия, а затем под именем Пароениона. Прерываемая широкими проломами, цепь эта снова поднимается к востоку от Спарты и образует гряду Гагиос-Петрос или Парнон, а затем, понижаясь мало-по-малу, оканчивает­ся против Чериго длинным выступом мыса Мале или Малиа. Сюда, рассказывает легенда, укрылись последние центавры, т. е. варвар­ские предки нынешних цаконов. Для эл­линских моряков не было ничего страшнее мыса Мале, вследствие резких порывов ве­тра: «Обогнув мыс, забудь имя твоей роди­ны», говорила древняя пословица. Здесь от­крыли железные рудники, разрабатывавшиеся древними, и которые, говорят, еще очень богаты.
Горы, возвышающиеся на западе Морей, не имеют уже той правильности в ориентиро­вании, какую представляет восточная цепь полуострова. Изрытые в различных напра­влениях вытекающими из них реками, они разветвляются, к югу от Ароаньенских гор и Эриманты, на множество небольших цепей, которые местами соединяются в узлы и при­дают этой части плоскогорья весьма разно­образный вид. В долинах всюду открывают­ся неожиданные пейзажи, которым часто при­дают удивительную прелесть какая-нибудь простая группа деревьев, ручей, стадо овец, пастух, сидящий на развалинах;-это и есть та прекрасная Аркадия, которую воспевали древние поэты Она все еще прекрасна, хотя частию уже лишена своего леса и стала слиш­ком сурова; но западные склоны плоскогорья, обращенные к Ионическому морю, отличаются еще большею прелестью, потому что там к голубым волнам, отдаленным островам и чистому небу присоединяются еще богатые леса с обильнымп водами-элемент красо­ты, которого почти нет на всех других бе­регах Греции.
К югу от Аркадского плато, доминируе­мого на западе вершинами Меналя, есть не­сколько довольно высоких групп, служащих точкою разветвления для различных отдель-
7$ ных цепей. Одна’из этих групп, Котилион, пли Палеокастро, дает начало Мессенским горам, между которыми возвышается знаме­нитая Итомея, и горам Эгалеи, которые про­должаются в виде полуострова с западной стороны Корейского залива п затем вновь появляются в море, в виде скалистых ос­тровков Сапиенцы, Кабреры и Венетико. Дру­гой массив, Ликея или Диафорти, Олимп Аркадии, который пелазги считали своею колы­белью, возвышается почти в центре Пелопоннеза и тянется к западу от Лаконии в виде длинного кряжа гор, который образует самую характерную и самую высокую цепь. Морей. Главная вершина его - знаменитый Тайгет, называемый также Пентедактилос («пятипалый»), вследствие венчающих его пяти больших вершин, и св. Илии, назван­ного так, вероятно, в воспоминание Гелиоса, Солнца или Аполлона дорийского. Леса кашта­нов и ореховых дерев, к которым при­мешиваются кипарисы и дубы, покрывают большую часть нижних склонов горы; го­лая же вершина бывает покрыта снегом три четверти года: белеющий Тайгет еще издалека указывает морякам землю Греции.. Подъезжая к берегу, они видят подымаю­щиеся из синевы вод передния горы и при­горки Дурной Горы», пли Какавупи, затем выступ Тенар, с двумя его мысами-Матапаном и Грассо, представляющий громадную глыбу белого мрамора, высотою до двухсот метров, на которую садятся миллионы уста­лых, перелетевших из Египта и Барки и совершивших путь над морем перепелок. В гротах же его основания вода бьется с глухим рокотом, который древние принимали за лай Цербера. Матапан, как и мыс Мале,, страшен морякам, как большой «истреби­тель людей».
Таким образом, три южные оконечности Пелопоннеза заняты горами и высокими ска­листыми уступами. На востоке, на всем про­тяжении полуострова Арголиды, также возвы­шаются ряды высоть, соединяющихся с Кил­леном: массив Гауриас и горы Аркадии. Следовательно, вся Морея сплошь состоит из плоскогорий и гор.
Главные высоты Пелопоннеза:
Средняя высота полуострова 600 метров; Киллен (Цирия) 2.402 метр.: Ароаньенские горы (Хельмос) 2.361 метр.; Эриманта (Олонос) 2.118 метров; Артемизион (Малево) 1.672 метров; Парнон (Гагиос Петросъ} 1.937 метр.; Ликея (Диафорти) 1.420 метров; Итомея (778?) 802 метр.; Тайгет 2.408 метр.; Арахнейон (Арголида) 1.199 метров.
За исключением равнин Элиды, состоя­щих из наносов, принесенных потоками Аркадии, и внутренних озерных бассейнов, которые постепенно засоряются, полуостровъ
77 МОРЕЯ ИЛИ ПЕЛОПОННЕЗ. 78
всюду представляет местность гористую. Скамелового периода. В прибрежной полосе, в лы, составляющие главные горные группы: Арголиде и на склонах Тайгета, сквозь верхКиллен, Тайгета, Гагиос Петрос, как и ние пласты кое-где пробплпсь наружу сергоры континентальной Грецип и на Циклапентин и порфир. Наконец, на северо-во-

дах, состоят пз кристаллических сланцев и метаморфических мраморов. Рядом с этими формациями местами залегают слои юрской эпохи и мощные известковые пласты
сточном берегу Арголиды. именно на малень­ком полуострове Метане, есть вулканы и. меж­ду прочим, вулкан Кайменипетра, в ко­тором Фуке узнал ту огнедышащую пасть.
ГЛАВА IV. ■
о которой говорит Страбон, и которая в последний раз выбрасывала лаву двадцатьодин век тому назад. Без сомнения, эти вулканы представляют собою отдушины под­водного горна, простирающагося на юге Эгей­ского моря, чрез острова Милос, Санторин п Низирос. Грот Сузакп, из которого исте­кает настоящий газовый лоток угольной ки­слоты, многочисленные теплые источники, а также сольфатары, свидетельствуют, что вул­каническая деятельность в Аргфлнде еще не совсем прекратилась.
Многочисленность серных ключей, бью­щих на западном берегу Пелоповнеза, быть может, указывает на то, что и там проис­ходит некоторое внутреннее давление на поч­ву. Некоторые геологи полагают, что западные берега Греции незаметно поднимаются; во многих местах, особенно в Коринфе, древ­ние морские гроты п пляжи теперь на несколь­ко метров выше уровня воды. Таким обра­зом, быстрое распространение в области моря наносных земель Ахелоя и наростание берегов Элиды, присоединившее к материку четыре скалистые острова, объясняются не только речными наносами, но, быть может, и этим поднятием почвы. В других ме­стах, главным образом в заливе Марафонизи, пли Лаконском, и на восточных бе­регах Греции замечаются явления понижения почвы, о котором свидетельствует превра­щение полуострова Элафонизи в остров; по итам наносы рек далеко оттеснили воды Сре­диземного моря. Город Каламата, при заливе того же имени, теперь вдвое дальше от моря, чем был во времена Страбона. Точно так­же Лаконский залив оставил далеко позади себя на суше следы древнего Гелосского порта.
Известковые скалы внутреннего Пелопоннеза не менее богаты катавотрами и под­земными водовместилищами, чем Беотия и западные области всего полуострова. одни из этих катавотръ-простые решета каменистой почвы, которые трудно распознать под травою и булыжником; другие же представляют ши­рокия ворота, пещеры, в которых можно проследить подземное течение ручья. Зимою, у входа их, часто сидят стаями хищные пти­цы, дожидаясь добычи, которую принесет им поток; летом же в этих пещерах снова поселяются лисицы и шакалы, выгнанные от­туда половодьем. Вода, поглощенная рассе­линами плоскогорья, появляется с другой сто­роны гор в виде источников, пли кефаларий (Jiephalovrysis)\ она всегда бывает очи­щена, имеет температуру почвы и бьет или из трещин скал, пли из наносной земли равнин, или, наконец, среди вод морских. Но подземная география Греции не настолько известна, чтобы можно было всегда опреде­лить, какой из верхних катавотр в гор­
ГРЕЦИЯ. 80
ном кряже соответствует та или другая кефалария у подножия горы.
Древние очень заботились об очистке этих естественных воронок, чтобы облегчать вы­ход воде и тем предупреждать образование нездоровых болот. Во времена же варвар­ства, в которое впоследствии была низведена Греция, пренебрегали этими предосторожностя­ми, и вода во многих местах скопилась, во вред общественному здоровью страны. Так, равнина Фенеос, или Фониа, представляющая как бы широкую воронку между горными группами Киллена и Ароаньенских гор, ча­сто обращалась в озеро, и не далее как в половине прошлого столетия вода наполняла всю эту огромную котловину и покрывала поля слоем воды более ста метров толщиною. Вгь 1828 году, уже сильно уменьшившееся, озеро имело, однако, еще семь километров ширины п до пятидесяти метров глубины; через не­сколько лет, наконец, подземные шлюзы от­крылись, но в самых низких местах разнины, около выходных расселин, все-таки остались два небольшие болота, а в 1850 г. озе­ро снова достигло шестидесяти метров глуби­ны. Геркулес,-разсказывает древняя леген­да,-прорыл канал, чтобы очистить равнину и открыть воронки; теперь же довольствуются про­сто тем,что помещают во входах воронок ре­шетки, чтобы задерживать увлекаемые водою стволы деревьев и другие крупные обломки.
К востоку от впадины Фенеос и южной подошвы горы Киллен есть другая котловина, знаменитая в греческой мифологии, как ме­сто обитания птиц-людоедов, которые были истреблены стрелами Геркулеса: это Стимфала. Зимою вода наполняла около трети кот­ловины, но в исключительно дождливые годы случалось, что она доходила до полных раз­меров древнего озера. В настоящее время правильной канализацией эта местность осу­шена совершенно, и проведенные оттуда воды служат для орошения Коринфской равнины. К югу, между горами Аркадии и цепью Гауриас, также есть много котловин озерного происхождения, усеянных болотами и сырыми впадинами, превращающимися во временные озера; но катавотры там достаточно много­численны, чтобы предохранять местность от полного затопления.Самая большая из таких равнин, знаменитое Мантинейское поле,на ко­тором происходило столько сражений, пред­ставляет с гидрологической точки зрения одно из самых любопытных мест в мире, пбо собирающиеся на нем воды стекают в два противоположные моря; к востоку-в Иавплипский залив, к западу-в Алфей и в Ионическое море; может быть также, как думали древние греки, у него есть несколь­ко подземных ручьев, которые направляют­ся на юг к Эвротасу и Лаконскому заливу.
81
МОРЕЯ ИЛИ ПЕЙОНОННЕЗ.
82
Исчезновение дождевой и снежной воды в подземных жилах обрекло на бесплодие многие местности Пелононнеза. Ручьи дождевой воды, текущие по поверхности почвы, быстро исчезают под камнями, между группами оле­андр. Между тем где-нибудь в глубине те­чет постоянный ручей, скрытый от взоров, и там, где он наконец явится на поверх­ность земли, воспользоваться им почти всегда бывает поздно, потому что он выходит на свет Божий уже где нибудь на берегу. Так, равнина Аргос, окаймленная полукругом ве­личественных гор, с обильно орошаемыми склонами, еще беднее влагою, чем Мегара и Аттика, ибо её всегда сухая почва пропу­скает воду, как решето: отсюда и произошла древняя басня о бездонной бичме Данаид. Но к югу от этой равнины, там, где горы, при­близившись к морю, оставляоит для полей лишь узкую полосу, из скал струится силь­ный поток, Эразинос или «Любезный», на­званный так за красоту своих вод, восхи­щавшую аргосцев. На южном конце равни­ны, в Лернепском ущелье, множество дру­гих источников, происходящих, как пола­гают, подобно Эразпносу, из бассейна Стимфалы, бьют из подножия горы на краю про­пасти, называемой «неизмеримою», в которой плавает масса черепах, и разливаются в виде болот, кишащих ядовитыми змеями: это-кефаларии,«головы» Лернейской гидры,за­хваченные руками укротителя чудовищ. Гер­кулеса, или вернее «каптированныя», как сказали бы наши инженеры.Наконец,далее к югу, есть еще один сильный ключ, который не нашел себе необходимого выхода в твер­дой земле и пробился сквозь дно морское, бо­лее чем в трехстах метрах от берега. Этот ключ, древний Доине, или Анавуло, как называли его греческие мореходцы, есть не что иное, как один из ручьев, погло­щенный Мантинейскимп катавотрами; когда за­лив спокоен, то струя, выбрасываемая Дои­не, поднимается так высоко, что произво­дит клокотанье моря на пространстве пятнад­цати метров шириною.
Подобные же явления происходят в двух южных долинах полуострова, а именно-в долинах Спарты п Мессении. Так, река При или Эвротас, по выходе из длинного ущелья, прорытого в мраморных скалах водами Спартанского озера во время какого-нибудь древнего наводнения, впадает в Лаконский залив, но в ней редко бывает достаточно воды, чтобы смыть бар, заграждающий вход в залив, и река чаще всего теряется в песках побережья. Напротив, Базиили Пота мо, или Царская река, выходящая из подошвы одной скалы, недалеко к западу от Эвротаса п имеющая всей длины не более десяти километров, во всякое время года несет зна­
чительную массу воды, и устье её всегда ши­роко раскрыто. Что касается Мессенской реки, древнего Пампзос, называемого ныне Пирнацою, то она представляет единственную в Греции реку, образующую порт, и по ко­торой могут подыматься километров на де­сять вверх небольшие суда; этим преимуще­ством она обязана могучим источникам Гагиос Флорос. вытекающим из гор во­сточного берега. Эти ключи, образующие при своем выходе пз земли довольно обширное болото, и составляют собственно реку; орошае­мая и оплодотворемая ими земля была прозва­на древними за её плодородие «Благодатною».
Западные области Пелопонеза, получающие сравнительно, наибольшую долю дождей, за­ключают и наиболее значительный речной бассейн, а именно-бассейн Алфея, назы­ваемого ныне Руфия, по имени его самого обильного притока, древнего Ладона. Этот последний поток, который, по своему объему, может считаться настоящею рекою, был прославляем греками наравне с Фессалий­ским Пенеем. за прозрачность воды и пре­лестные виды берегов. Он питается частью снегами Эриманты, но, как большая часть рек Морей, имеет и подземные притоки,происходящие пз воронкообразных пропа­стей центрального плоскогорья; он прини­мает в себя, между прочим, воды озера Фенеоса. Собственно Алфей получает дань из подземных источников, открывающихся на берегах древних озер Орхомена, Арка­дии и Мантинеи; пробежав котловину Мегалеполис, бывшую в доисторическую эпохутакже озером, и целый ряд живописных ущелий, он вступает в свою низменную до­лину" и затем впадает в море, окаймленный прибрежными болотами; речные наносы про­стираются в море на 3-4 километра от берега и этим уменьшают на половину ши­рину залива, ограниченного с запада длин­ным скалистым полуостровом мыса Ихтпс; берега озера Агуленица указывают на ме­сто нахождения древнего морского побережья. По одному поэтическому преданию, которое вспоминает древние торговые и дружествен­ные отношения между Элидою и Сиракузами, Алфей погружался в море и снова появлялся в Сицилии у своей возлюбленной у источника Аретузы. При таком множестве подземных источников в Пелопоннезе, это подводное путешествие Алфея едвалп было чудом в гла­зах древнего грека.
Как Алфей, так п все другие реки Элиды, при выходе своем из гор часто меняли русло и покрывали прибрежные равнины сво­ими наносами. Геологические исследования, сделанные во время раскопок развалин Олпмпии, показали, что исчезновение остат­ков храмов и статуй обусловлено не нано­
83 ГЛАВА IV.
сами Алфея, а обвалами соседней горы; осы­павшиеся обломки скал и массы растительных остатков мало-по-малу скрыли под собою па­мятники Олимпии и сохранили эти драгоценные сокровища для современных исследователей древности. Со времени раскопок, предприня­тых на средства Германии в 1875 г., восста­новлен план древнего города, с его площа­дями, колоннадами и храмами, й, среди тысячи различных произведений скульптуры, найдены великолепная статуя богини Победы-произ­ведение Пеониоса, и статуя Гермеса-произве­дение Праксителя. Все единичные экземпляры хранятся в Олимпийском музее, дублеты же принадлежат берлинскому музею.
Из рек Элиды всего более перемен те­чения испытал Пеней, называемый ныне Гастуни. Прежде он изливался к северу от гористого мыса Хелонатас, на котором нахо­дится самая красивая франкская руина Гре­ции-замок Хломуци, называемый также Кляренца, Клермон и Кастель-Торнезе; теперь же река эта круто поворачивает к югу и изли­вается в море по крайней мере в двадцати километрах от своего прежнего устья. Мо­жет быть, перемене русла способствовали ирригационные работы, но и природа, с своей стороны,сделала, конечно, много для постепен­ного изменения вида этой части Греции. Острова, находившиеся далеко от Первоначального бе­рега, приблизились к земле; многие бухты по­степенно отделились от моря естественными песчаными плотинами и обратились в пруды пресной воды, принесенной изливающимися в них ручьями. Одна из таких лагун, в расстоянии нескольких миль к югу от устья Алфея, окаймлена со стороны моря прекрас­ным сосновым лесом. Этот величествен­ный лес, в котором древние трифилийцы поклонялись «Спокойной Смерти», окрестные холмы, усеянные группами дерев, и, на скло­нах горы Ликеи, долина, в которую льется водопад Неда, «первородная из источников Аркадии и кормилица Зевса», доставляют ве­личайшее наслаждение любителю природы, пу­тешествующему в этой части Морей.
Пелопоннез,как и континентальная Греция, представляет один из самых замечатель­ных примеров того, какое влияние форма страны имеет на историческое развитие насе­ления. Соединяясь с Элладою узкою полосою и защищенный при входе двойным попереч­ным валом гор, «остров Педопса», в те времена, когда местные препятствия еще могли удерживать армии, естественно должен был сделаться родиною независимого народа; пере­шеек был свободным путем для торговли, но запирался при вторжении неприятеля.
Распределение и роль различных народов внутри полуострова также,большею частию,объя­сняются рельефом страны. Все центральное пло­
- Греция. 84
скогорье, представляющее совокупность закры­тых бассейнов, которые не имели никакого видимого выхода к морю, должно было при­надлежать именно таким племенам, как аркадцы, которые не вступали в сношения ни с соседями, ни друг с другом. Коринф, Сикион и Ахайя занимали весь северный склон Аркадских гор по берегу залива, но населения отдельных долин, будучи разде­лены друг от друга высокими поперечными горными отрогами,оставались изолированными, и когда между ними, наконец, установилось достаточно связи, чтобы соединиться в один союз против чужеземцев, было уже слиш­ком поздно. На западе, Элида, со своими ши­рокими устьями долин, нездоровым примор­ским поясом, не имея гаваней, могла играть в истории полуострова лишь самую второсте­пенную роль. её жители, неспособные защи­щать свою, открытую для всяких вторжений, страну, были бы заранее обречены на рабство, если бы не успели поставить себя под покро­вительство всех греков и сделать свою Олим­пийскую равнину местом, где собирались все. эллины Европы и Азии, материка и островов, и в продолжение нескольких дней празднеств забывали свое соперничество и взаимную (не­нависть. На другой стороне Пелопоннеза,Аргос­ская котловина и гористый полуостров Арго ли­ды представляли, напротив, совершенно огра­ниченную и удобозащищаемую естественную об­ласть; поэтому-то аргосцы и могли сохранить свою автономию в течение многих веков, и уже в гомерическую эпоху пользовались гфгемониею над всеми греческими народами.. Их сменили спартанцы. Географическая область, в которой они поселились, имела двойное преимущество: она была совершенно защищена от всякого нападения и изоби­ловала плодородными землями. Укрепившись прочно в прекрасной долине Эвротаса, они легко могли овладеть прибрежьем и несчаст­ным Гелосом; затем с высоты скал Тайгета они стали кидать завистливые взоры на. хлебородную равнину, расстилающуюся на за­паде. Но эта часть Греции, «благодатная» Мессения, составляла также естественную, совер­шенно отдельную котловину, защищенную вы­сокими горными валами, и потому мессенцы, братья спартанцев по крови и равные им по мужеству, противились им в течение целых веков. Итомея, с своими крутыми склонами (802 метра), была их главной крепостью; Фи­липп Македонский, чтобы покорить Пелопоннез, должен был прежде всего завладеть Итомеей и Акро-Коринфом, этими двумя глав­ными стратегическими пунктами полуострова. Когда же они покорились наконец, и весь юг полуострова подчинился Спарте, то последняя могла уже надеяться на господство во всей Гре­ции. Тогда-то опоясанное горами плоскогорье,,
85 МОРЕЯ ИЛИ ПЕЛОПОННЕЗ. 86
которое находится на дороге из Лакедемона в Коринф, и на котором стояли города Те­тей и Мантпнея, сделалось полем битв между враждующими народами, обратилось в «Тан­цевальный зал Марса».
По замечательному географическому кон­трасту, этот остров Пелопса, с извилистыми берегами, представляет, по сравнению с Ат­тикою, существенно континентальный харак­тер, который и отразился в истории его на­родов. В древние времена пелопоннезцы были больше горцами, нежели моряками, и, за ис­ключением Коринфа, в котором почти ка­саются друг с другом два моря, и некото­рых изолированных пунктов прибрежья, именно в Арголиде, представляющей вторую Аттику, население вовсе не имело склонности к морской торговле; в своих горных доли­нах или замкнутых речных бассейнах оно должно было находить себе все средства к су­ществованию или в пастушеском промысле, или в земледелии. Аркадия, занимавшая цен­тральную часть полуострова, была населена только пастухами и хлебопашцами, и её имя, обозначавшее первоначально «Страну Медве­дей», осталось за сельскими по преимуществу местностямили прилагается еще и ныне ко всем странам, богатым рощами и лугами. Поэтому жители Лаконии, отделенные от моря горны ми группами, стесняющими в конце долину Эвротаса, долго сохраняли правы воинов и земле­дельцев и с трудом привыкали к случай­ностям моря. «Когда спартанцы, говорит Эд­гар Кпне, ставили во главе своих героев Эвротаса и Тайгета, то делали это сознательно, ибо признавали один и тот же характер и в природе долины, и в судьбе населявшего ее народа».
В самые древние времена, до которых вос­ходит предание, финикияне имели значитель­ные конторы па берегах Пелопоннеза. между прочим, в Навплии, в Аргосском заливе, и в Кранэ, в Лаконии, сделавшемся ныне портомъМараооииизи или Гитиуме;въпоследнфм они скупали раковины для окраски пурпурных пашей. Сами греки имели несколько довольно деятельных портов, как напр., «песчаный Пи.иосъ», город древнего Нестора, заменен­ный ныне городом Наварином, по другую сторону залива. Впоследствии, когда Греция сделалась центром торговли Средиземного моря, первое место между греческими городами занял столь хорошо расположенный у входа в Пелопоннез. между двумя морями, Коринф, но не по своему политическому значению, не по любви к искусствам, не по ревности к сво­боде. а просто по богатству жителей и по ко­личеству народонаселения: в его стенах за­ключалось. говорят, до трехсот тысяч чело­век. Даже срытый до основания римлянами, он вновь достиг важного значения; но его
открытое положение и впоследствии подвергало его стольким опустошениям, что торговля его совершенно прекратилась, и он представлял уже жалкое местечко к тому времени, когда был уничтожен землетрясением (в 1858 г.). После того он отстроен вновь, под назва­нием Нео-Коринфа, в семи километрах от старого, разрушенного, города, на самом бе­регу того залива, которому сообщил свое имя, и скоро продолжится на север, к западной оконечности канала, соединяющего два моря. Пути из Марселя и Триеста в Смирну и Кон­стантинополь, вероятно,соединятся теперь в Коринфском проливе, где движение судов, может быть, будет равняться движению в других подобных же естественных пли про­рытых каналах, каковы: Зунд, Босфор, Суэцкий канал. До открытия Коринфского ка­нала пассажирское и товарное движение между двумя маленькими портами противоположных берегов, Нео-Коринфом и Каламаки, сосредо­точивалось на железной дороге, построенной через перешеек. Древние, которые не могли осуществить своих проектов соединения Ко­ринфского залива с Эгпнскпм п которые, впрочем, до попытки Нерона, боялись пред­принять подобное дело, полагая, что котороенибудь из морей выше другого и затопит про­тивоположный берег, напали, по крайней мере, на остроумную идею облегчить сообщения при помощи машин, которые перевозили маленькие корабли с одного берега на другой; на этом «волоке» Греции идея поезда, перевозящего корабли, была применена за две тысячи лет до того времени.когда европейцы познакомились с Тегуантепекскпм перешейком J).
После Крестовых походов, когда могуще­ственная Венецианская республика сделалась хозяйкою на побережье Морей, она естественно привлекла население к берегам, которые вскоре оказались усеянными торговыми коло­ниями, каковы: Аркадия, остров Продано (Про­тей греков), Наварив, Модон, Корон, Ка­ламита, Мальвазия, Навплия Арголидская. Та­ким образом, Пелопоннез, сделавшись,благо­даря венецианским купцам, страною вывоза и торговли, мало-по-малу утратил свой конти­нентальный характер,сообщенный ему горами и плоскогорьями, и принял роль морской страны, каковою он был отчасти в эпоху финикиян. Турецкое иго, оскудение почвы и бывшие их последствиями гражданские войны снова при нудили населе ние отказаться от внеш­них торговых сношении и запереться па своем острове, как в тюрьме». Тогда жители сгруппировались главным образом в самом центре полуострова, в городе Триполисе, или
2) Наименьшая ширина Коринфского перешейка 5.940 метров; наименьшая высота его 40 метров (76 метров в части перешейка, выбранной для прорытия канала).
87
ГЛАВА IV. - ГРЕЦИЯ.
88
Триполице, названном так, говорят, по­тому. что он представляет собою преемника трех древних городовъ-Мантпнеп, Тегеп и Палланциума. С восстановлением грече­ской независимости, жизнь, как-будто пови­нуясь какой-то ритмичности, снова перешла к окраинам Пелопоннеза. В настоящее время над большею частью городов первен­ствует по своему значению Патрас, распо­ложенный далеко от входа в Коринфский за­лив, при устье самых плодородных и наи­более обработанных долин западного бе­рега. В прпдвииденип будущего величия, ко­торое обещает ему его торговля, и теперь уже весьма значительная с Англиею и дру­гими европейскими странами, так расплани­ровали кварталы нового города, как-будто он должен современем сравняться с Триестом или Смирною. Торговые обороты Патраса про­стираются от 35 до 40 милл. фран. в год (в 1893 г.ввоз: 14,7милл., вывоз: 20,9 мил­лионов). В сравнении с этим торговым центром Пелопоннезавсе другие города полу­острова, даже те, которые отличались наиболь­шею деятельностью в венецианскую эпоху, яв­ляются уже совершенно второстепенными рын­ками. Эгиум. или Востпца, расположенная на берегу Коринфского залива, па изрытой пеще­рами террасе,- есть простая гавань, замеча­тельная не столько своею торговлею, сколько удивительным платаном или чинаром, ко­торый «старше оттоманской империи», и ду­плистый ствол которого, в 15 метров в ок­ружности, служил еще недавно тюрьмою. Пиргос на Алфее богат коринкой (коринфский виноград) и другими продуктами плодородной Пизатиды; он не имеет своего порта и поль­зуется гаванью Катаколон, которая соединена с ним железной дорогой и защищена плоти­ною, выстроенною французскими инженерами. В прекрасной бухте Наварина, защищенной с открытого моря от волн и ветра длинным скалистым островом Сфактериею, все еще го­раздо больше турецких кораблей, потоплен­ных в войну 1828 г., чем плавающих на её водах торговых судов. Модоп и Ко­ронъ-также в упадке. Каламата,при выходе плодоносных долин Мессении, ведущая торго­влю шелком и смоквами, идущими на подделку кофе, представляет лишь плохой рейд, в ко­тором суда не всегда могут стоять на якоре. Знаменитая Монемвазия или «Единственный портъ», Мальвазия народов Запада,-есть не более, как полуразрушенная крепость, и её окрестные виноградники, производившие прево­сходное вино, имя которого присвоено теперь другим винам, давно уже не существуют. Наконец,Навплия, вспоминающая немногие го­ды, в которые она была столицею новорожден­ного королевства, хотя и обладает хорошим и хорошо защищенным портом, но её стены,
форты и бастионы делают ее скорее военным городом, нежели торговым.
Внутренние города, как бы ни велика была соединенная с их именами слава, предста­вляют большею частью не что иное, как боль­шие деревни. Самый знаменитый из них Спарта,или «город дрока», или может быть «разбросанная», названная так по кучкам Домов, раскиданных среди тутовых рощ, у подножия высокой горы, обещает, благодаря плодородию долины, сделаться одним из са­мых цветущих городов Пелопоннеза. В средние века Спарта отступала на второй план пред своею соседкою Мистрою, готические по­стройки которой, на половину уже разрушив­шиеся и опустелые, дома, дворцы, церкви и укрепленные замки покрывают крутой холм на западе долины Эвротаса; в настоящее же время Спарта вторично начинает занимать место первенствующего города Лаконии. Аргос, который еще древнее Лакедемона, мог бы, как и последний, возродиться из своих раз­валин вследствие своего положения в равнине, хотя часто страдающей от засухи, но по при­роде весьма плодородной. Впрочем, если мно­гие иностранцы и объезжаютъПелопоннез, то не для того, чтобы посетить эти восстановлен­ные города, где лишь кое-какие камни напоми­нают античную Грецию,-их привлекают древние памятники искусства.
В этом отношении Арголида-одна из са­мых богатых провинций Эллады. Около са­мого Аргоса, на крутом скате холма Лариссы, высечены ступени театра. Между Аргосом и Навплиею. среди равнины, возвышается неболь­шая скала, на которой был древний акрополь Тприноа, с могучими циклопическими стенами. из которых некоторые достигают 18 ме­тров толщины; древние греки считали их ра­ботой демонов. К северу, на каменистыхсклонах, стоят древние Микены, с знамени­тыми гробницами, в которых Шлиман от­крыл драгоценные памятники искусства. Там же находятся известные «Львиные ворота», грубо высеченные, еще в первобытные времена греческого искусства, и обширное подземелье, известное под именем сокровищницы Атридов. Этот памятник есть один из самых любопытных остатков первобытной архитек­туры аргивян, и он сохранился всех лучше, так что в нем можно .любоваться всеми по­дробностями солидной постройки, в которой один из камней, составляющийпритолку вход­ной двери, весит не менее 169 тонн. В той же Арголпде, в Эпидавре, на берегу Эгинского залива, рядом с древним святили­щем Эскулапа, находится наименее пострадав­ший от времени античный греческий театр, в котором, среди зарослей и кустарников, можно еще различить пятьдесять-четырф сту­пени из белого мрамора, на которых могло
89
М0РЕЯ ИЛИ ПЕЛОИЮННЕЗ.
90
поместиться двенадцать тысяч зрителей. Между прочими остатками древности в Арголиде замечательны развалины храма Зевса, в Немее, и семь дорических колонн в Ко­ринфе, которые считаются самыми древними во всей Греции. Но самый замечательный па­мятник полуострова находится на противопо­ложном конце Пелопоннеза,в очаровательной долине Неды, близ Фигалеи в Аркадии,-это храм Аполлона Защитника, построенный Икгинием. Окружающие его большие дубы и ве­личественные горы еще более усиливают кра­соту этого изящного здания.
Самые многочисленные постройки в Пелопоннезе-цитадели,из которых многие с сте­нами и акрополем, находятся еще совершенно в том же состоянии, как во времена древ­ней Греции. Так, крепостные стены Фигалеи и Мессены сохранили еще свои башни, во­рота и редюиты. Другие акрополи, которыми пользовались франки во время крестовых по­ходов, затем венецианцы или турки, уса­жены зубчатыми башнями и башенками. У са­мого входа в Пелопоннез возвышается одна из таких древних крепостей, обращенных в средневековую цитадель, - это Акро-Корпнф, страж всего полуострова, с укрепле­ний и развалин которого видна почти вся Гре­ция, заключенная в голубоватом круге го­ризонта.
Некоторые из греческих островов Эгей­ского моря должны быть рассматриваемы как естественные придатки Пелопоннеза, соединен­ные с ним подводными перешейками и це­пями рифов; поэтому они справедливо присое­динены к полуострову и в административ­ном отношении.
Острова при берегах Арголпды, населен­ные албанскими моряками, которые во время воины с турками были самыми храбрыми за­щитниками эллинской независимости, утратили большую часть своего прежнего коммерческого и политического значения. Во время этой войны красивый маленький албанский город Порос, находящийся на острове того же имени и рас­положенный на полуострове вулканического происхождения, служил столицею восставшему народу. Он и теперь еще довольно оживлен, благодаря своему поргу и своему вполне защи­щенному, прекрасному рейду, который прави­тельство избрало местом стоянки своих мор­ских сил. Но Гидра и соседний с ней остро­вок, известный под итальянским именем Специи, со времени восстановления самостоя­тельного существования Греции, пришли в упа­док. Они представляют скалистые массы, почти совершенно лишенные пл о дородной земли, не имеющие ни деревьев, пи текучей воды, и все-таки на этих скалистых остро­вах могли существовать торговлею более пяти­
десяти тысяч жителей. Чудо это произвела относительная свобода. В 1730 г. несколько албанских поселенцев, утомленных непо­мерными вымогательствами морейского паши, убежали на устров Гидру, где они и остава­лись в покое, платя небольшую подать тем, что должны были доставлять 50 матросов в оттоманский флот; вследствие этого у них быстро возросла торговля, смешанная иногда с морским грабежем. Правда, Гидра зани­мает весьма счастливое положение, господ­ствующее над входом двух заливов Арго­лпды и Аттики, но не имеет ни порта, ни при­стани, сколько-нибудь достойной этого названия, и все-таки, вопреки самой природе, гидриоты сделали из своего острова торговый центр, в котором корабли должны были тесниться в излучине берега, прижавшись один к дру­гому и держась на месте посредством четы­рех канатов. Перед войною за независи­мость, судохозяева Гидры владели почти че­тырьмя стами кораблей, от ста до двухсот тонн каждый, и во время войны выставили против 'гурок более ста кораблей, вооружен­ных двумя тысячами пушек. Но, сражаясь за независимость Греции, гидриоты, сами того не желая, способствовали упадку своего города, и, когда их цель была достигнута, торговое дви­жение должно было постепенно переместиться и сконцентрироваться в лучше расположен­ных портах -Сирей Пирее. Герои в борьбе за независимость, -Миаулис, Булгарис, Кондуриотти--были гидриоты.
Более крупный, чем острова Арголпды, Лаконский остров Цитера, более известный у мо­ряков под именем Чериго, полученным, быт может, от славянских завоевателей, недавно составлял часть семи-островной рес­публики, находившейся под управлением ан­гличан. Но он лежит не в Ионическом мо­ре и, очевидно, принадлежит к Пелопоннезу, соединяя его с островом Критом посред­ством подводного порога и островка Чериготто, населенного критскими сфакиотами. Цитера теперь уже не остров Венеры и не имеет рощ, посвященных культу этой богини; на­противъ-издали он кажется громадою обна­женных (‘кал; однако, на нем есть богатые июля, прекрасные оливковые плантации, а его маленькия долины, усеянные домами и дерев­нями, имеют довольно густое население. Ту­земные крестьяне ежегодно, во время жатвы, отправляются целыми партиями на заработки в Грецию и Малую Азию. Положение Чериго между двумя морями, Ионическим и Архипе­лагом, придавало некогда его гавани-убежищу важное значение; но с тех пор, как мыс Мале перестал быть страшилищем для моря­ков, порт этот почти опустел совершенно. На берегах его найдены кучи раковин, вы­брошенных из финикийских мастерских,
91 ГЛАВА IV. -
приготовлявших пурпур. Сирийские купцы и промышленникии ввели на этом острове культ Астарты, сделавшейся впоследствии, под име­нем Афродиты, самой национальной из гре­ческих богинь.
IV. Острова Эгейского моря.
Среди пенистых волн, вид которых, без сомнения, и доставил «Великому Морю» Гре­ции, или «Архипелагу»,название Эгейского, т. е. «Козьего моря», разбросаны в совершенном беспорядке острова и островки, которые так многочисленны, что название Архипелага, по странной метафоричности, вместо того, чтобы обозначать морские бассейны, перенесено на группы множества островов. На севере, Спо­рады тянутся длинным рядом, загибающимся к Афонской горе; далее, к югу, возвышается совершенно отдельно остров Скпрос, на ко­тором, по преданию, родился герой Ахилл и умер Тезей; большой остров Эвбея подошел к материку и протянулся параллельно берегу материка, а затем, в открытом море Пелопоннеза, со всех сторон виднеются белеющие горы Циклад, или «кругаострововъ», которые древние греки сравнивали с хороводом Океанид, танцующих вокруг бога.
Все острова греческого архипелага состоят в связи с материком пли по своей геологи­ческой формации, или посредством поддержи­вающего их подводного плато. Северные Спо­рады представляют отроги цепи Пелиона. На острове Эвбее господствуют довольно высокие известковые горы, общее направление которых параллельно цепям Аттики, Арголиды, Олимпа и Афона. Скпрос представляет каменистый кряж, параллельный горам центральной Эв­беи. Вершины Циклад, составляющих юговосточное продолжение горных цепей Эвбеи и Аттики, принадлежат к одной и той же с по­следними формации. «Эти заблудившиеся в мо­ре горы Греции» состоят также из слюдя­ных и глинистых сланцев, из скал извест­ковых и кристаллического мрамора. В Афи­нах есть Пентеликон, но Ци клады имеют блестящие мраморы Наксоса и еще более пре­красные мраморы Пароса, из которых были изваяны статуи героев и богов. В известко­вых слоях существуют любопытные гроты, а именно: грот Аитипароса, которого древние вовсе не знали, так как не упоминают о нем, и еще более правильный Силлакский грот, на острове Цптносе, пли Терши, славившемся своими теплыми водами. На некоторых остро­вах встречается также гранит, особенно на маленьком Делосе, священной земле греков. Наконец, на южном своем конце, ряды Ци­клад, направляющиеся с северо-запада к юго-востоку, перерезаны цепью островов и островков огненного происхождения, покры­
Греция. 92
тых лавой, слоями базальта, пемзой и пеплом; эта цепь островов продолжается с одной стороны до Арголидского полуострова Метаны, с другой-до острова Коса и берегов Малой Азии.
Эвбея всегда считалась землею полу-континентальною. Это-остров, но морской пролив, отделяющий его от Беотии и Аттики, в дей­ствительности есть не что иное, как продоль­ная и весьма неглубокая в некоторых местах долина, представляющая, как и материковые долины, правильный ряд ущелий икотловин. Самое узкое ущелье этой морской долины имеет не более шестидесяти-пяти метров ширины, так что уже двадцать три века тому назад могли без труда перекинуть с берега мате­рика к столпце Эвбеи-Халцису (Эврипо)- мост, замененный ныне плотом, отводимым для пропуска судов. Эврипийский пролив пол ь­зовался некогда большою известностью, благо­даря проявлениям в нем прилива и отлива, совершающихся довольно неправильно; это яв­ление считалось одним пз великих чудес природы в Греции, и, благодаря ему, весь остров получил свое простонародное название Негрипона, переделанное итальянцами в Негропонте. Остров Эвбея так тесно связан с материком, что не мог вообще не испыты­вать на себе превратностей благосостояния и упадка в судьбах соседних стран Аттики и Беотии. Когда греческие города были в пе­риоде своей славы и могущества, Эвбейские го­рода: Халцпс, Эретрия и Кумы также были центрами, население которых выделяло из себя рои, основавшие колонии по всем бере­гам Средиземного моря. Впоследствии, раз­личные завоеватели, разорявшие Аттику, опу­стошали одинаково и Негропонт, и теперь этот остров, представляющий простую при­надлежность соседнего полуострова, участвует во всех его политических и социальных дви­жениях.
Южную часть Эвбеи украшают леса различ­ных древесных породъ-дуба, сосны, ольхи, чинара; все деревни окружены рощами плодо­вых дерев, и вид их окрестностей напоми­нает пейзажи Элиды и Аркадии. Но напрасно стали бы мы. искал этих приятных сельских картин на Цикладских ос тровах, пз кото­рых лишь немногие местами сохранили оста­ток природной красоты, придаваемой тени­стыми лесами и проточными водами. Большая часть их как-будто окаменелы головою Ме­дузы, как рассказывает античная легенда об острове Серифосе; масличные рощицы, группы дубов, несколько сосновых лесков, фини­ковые деревья-вот все, что1 я вляю т, по части древесной растительности, даже самые тенистые острова. Но зато как голы, серы и угрюмы скалы ^остальных! Мысы Греции бесплодны, но большая часть этишь островков Архипелага имеют щце меньше зелени, и все-таки на нихъ
1)3 ОСТРОВА ЭГЕЙСКОГО МОРЯ. 94
смотришь с чувством некоторого расположе­ния, ибо их имя раздавалось в истории. Боль­шая часть высоких вершин на греческих Цикладах, как и на Цикладах эллинской 'Турции, посвящены пророку Илии, библейскому
островов, Антимилос, дает еще убежище каменному барану (capra caucas’ca), который уже исчез в остальной Европе и встречается только на Крите и, может быть, на Родосе. Внутри того же острова Антимилоса водятся

преемнику Аполлона, бога солнца,-и. действи­тельно, солнце царит на этих суровых ска­лах, сожпгает их, пожирает траву и ку­старник.
Один из этих необитаемых человекомъ
также дикия свиньи. В пещерах некоторых IЦикладских островов живет множество кро­ликов, занесенных туда с Запада, которые особенно расплодились на ИИпконосе и Делосе», и странно, что нигде не упоминают об нихъ
ГЛАВА IV. ГРЕЦИЯ.
95
древние греческие писатели. Полибий, видевший их л Италии, дает им латинское название. Любопытно, что зайцы и кролики не живут на одних и тех же островах, а каждый вид живет на своем отдельном острове, при чем исключение составляет только остров Андрос, да и на нем обе породы совершенно отделены друг от друга: зайцы живут на северной оконечности острова, а кролики роют себе норы в южной части. Относительно зоо­логических особенностей надо заметить еще, что один крупный вид ящерицы, известной в народе под именем «крокодила», вовсе не встречается на материке, а водится исклю­чительно на некоторых островах Архипелага, из чего надо заключить, что уже много вре­мени прошло с тех пор, как Циклады от­делились от фрако-эллинского полуострова.
Цепь вулканических островов, ограничи­вая с юга круг Циклад, тянется вдоль боль­шего морского рва, отделяющего Архипелаг от Критского моря. Самый большой из этих, покрытых пеплом и лавою, островов, Ми­лос, известный своей «Венерою» и другими замечательными статуями, недавно найденны­ми, представляет неправильный кратер, ра­зорванный с северо-запада, вследствие чего морская вода проникает во внутреннюю его котловину, представляющую один из самых обширных и безопасных портов Средизем­ного моря. Милос не имел извержений в позднейшие времена, но еще дымящаяся ме­стами серная почва и теплые ключи, бьющие на берегу и в самом море, свидетельствуют о деятельности подземной лавы. Некоторые другие теплые источники, на Серифосе, Сифносе и на островках этой области моря, также имеют связь с вулканическим очагом.
В настоящее время центр внутреннего давления проявляется почти на равном расстоянии от берегов Европы и Азии, в ма­ленькой группе островов, обозначаемых во­обще именем Санторина, или Святой Ирины. Геологам они представляют обширное поле для исследований. Острова эти, главную основу которых составляют скалы мрамора и те же формации, как и на других Цикладах, распо­ложены в виде круга около обширного кра­тера, глубина которого не менее 390 метров. Полукруг Феры, на востоке, со стороны кра­тера. представляет большие отвесные утесы, с которых сыплется окалина, а со стороны открытого моря -отлогие склоны, покрытые превосходными виноградниками. Па запад от кратера возвышается, как полуразрушенная стена вулкана, маленький островок Теразия, а риф Аспронпзи указывает на существование подводной стены. Почти в центре этого бас­сейна, в глубине моря, еще действует под­земный огонь, который подолгу остается почти
96 усыпленным, но затем просыпается вдруг и начинает выбрасывать груды шлака. Скоробудет двадцать-один век, как выдвинулся здесь первый островок, который удивленные древние назвали «Святымъ», а ныне он назы­вается Палеа-Каймени (древний горелый). В шестнадцатом веке извержения, продолжав­шиеся три года, с 1570 по 1573 г., породили меньший островъ-Микра-Каймени. В 1650 г. поднялся новый островок с таким шумом, что жители Хиоса, отстоящего на 200 киломе­тров от того места, подумали, что где-то вда­ли происходит морское сражение; шум был слышен даже в Дарданеллах, на расстоянии 400 километров. Более значительный конус лавы, Неа-Каймени, выдвинулся из недр мо­ря в 1707 г.,и еще недавно, с 1866 по 1870 г., этот остров увеличился двумя новыми мы­сами: Афроесса и горою Георгия, которые более чем удвоили первоначальный объем вулка­нической массы, прикрыв собою маленькую деревню и порт Вулкано и приблизившись к самому берегу Микра-Каймени. В течение пя­ти лет было более пятисот тысяч частных извержений, выбрасывавших пепел иногда на высоту 1.200 метров, так что даже с острова Крита можно было различить массы пепла, ко­торые днем казались черными, а ночью крас­ными.
Тысячи зрителей, в том числе несколько ученых: Фукф, Горсей, Рейс и Штюбель, Шмидт и другие, стеклись из всех частей мира, чтобы присутствовать при этом удиви­тельном зрелище рождения новой земли, и их тщательные наблюдения представляют бол ыпое приобретение для науки. Благодаря этим на­блюдениям, доказано, что из вулканов вы­ходит настоящее пламя, и что извержения име­ют свои периоды покоя и возбуждения, имеющие связь со сменою дня и ночи, зимы и лета. Весь­ма вероятно, что жерло Санторина есть резуль­тат взрыва, от которого еще в доисториче­ские времена взлетела на воздух, в виде пе­пла, вся центральная часть горы; громадное ко­личество обваливающагося туфа на внешних склонах острова ясно говорит изучающему их геологу об этом катаклизме. Фера, Феразия, Аспронпзи, как полагают, суть остатки большой земли, обитаемой в неизвестную эпоху населением уже очень цивилизованным, ко­торое было поглбщено жерлами вулкана или раздавлено глыбами лавы; 'слой пемзы, дости­гающий в некоторых местах 50 метров толщины, покрывает остатки жилищ народа, которому известны были золото и, по всей ве­роятности, медь, который пользовался орудиями из обсидиана и украшал вазы изображениями растений и животных.
Албанцы населяют южную часть Эвбеи и обра­зуют колонии вокруг порта Гаврионаща острове Андросе; во всем же остальном Архипелаге
97
ОСТРОВА ЭГЕЙСКОГО МОРЯ.
население греческое или, но крайней мере, со­вершенно э.илинизованное. Несколько итальян­ских или французских семейств Скироса, Сиры и Санторина слишком малочисленны, чтобы их принимать в рассчет; они считают себя французами, и на Архипелаге их назы­вают франкамиг. Во время войны за независи­мость Греции о ни всегда ставили себя под по. и;ровительство Франции. Прежде класс земле­владельцев состоял почти исключительно из этих заиадно-европейцев, которые посели­лись здесь в средние века. Говорят даже, что господству крупной земельной собственности, долго поддерживаемому этими семействами, и следует приписать относительную малочислен­ность населения Наксоса. Некогда остров этот легко прокармливал сто тысяч человек; во времена Геродота он мог выставить 8.000 солдат; теперь же он стал слишком мал даже для двенадцати тринадцати тысяч жи­телей.
Циклады более удалены от берегов Гре­ции. чем Эвбея, а потому и политпческая жизнь их более отличалась от политической жизни Эллады, и очень часто история имела там иной ход. Но своему положению в средине Архи­пелага, острова эти должны были естественно служить этапами для всех мореходных наро­дов Средиземного моря, а, следовательно, жи­тели их должны были подвергаться самым разнообразным влияниям. Некогда останавли­вались на Цпкладах мореходцы Малой Азии и Финикии, направляясь к берегам Греции; в средние века их властителями были византий­цы, потом крестоносцы, венецианцы, генуэзцы, родосские рыцари; затем через них прохо­дили турки, и наконец, в наше время, благо­даря торговле, в Архипелаге преобладают народы Западной Европы, вместе с самими треками.
Вс.тедствие всех этих исторических пре­вратностей, центр Циклад перемещался то на один, то на другой остров. Колонизо­ванный ионийцами, остров Аполлона, Делос, был священною землею, куда со всех сто­рон стекались верующие и купцы. Делийские игры справлялись каждое четырехлетие; Афины отправляли туда каждую весну, торжественное посольство (феорию). Так как .Иатона, Вели­кая Мать, на этом именно острове родила солнце и лупу, то здесь не позволялось ни ро­жать детей, ни хоронить мертвых. В делосском храме Греция хранила казну, собранную ею для отражени я персидских нашествий, и част­ные лица сносили туда свои драгоценности, же­лая охранить их от случайностей во время войн и гражданских междоусобий. Святи­лище это играло, таким образом, роль банка: оно ссужало за умеренные, сравнительно, проценты те слитки, которые стекались в его склады; эти банкирские операции расширились
География Рек.и ю. т. I.
98
еще после падения Коринфа. Со всех сторон стекались туда верующие и заемщики, а за ни­ми купцы, главным образом работорговцы. Торговля человеческим мясом сделалась на­конец главною специальностью Делоса, так что во времена римских императоров там не­редко в один день сбывалось по десяти ты­сяч рабов. По рынки, храмы, памятники ис­чезли как в Делосе, так и на соседнем острове, Ренейя, который служил последнему кладбищем и соединялся с священною землею мостом. Делос представляет теперь лишь каменистые пространства, на которых не­сколько стад овец щиплют тощую траву; в этой каменистой почве Гомолль открыл храм Аполлона делийского.
В средние века гегемония принадлежала большому Наксосу, или Незосу, то-есть острову по преимуществу,любимой земле Бахуса, острову виноградников и садов. Ныне Тиносъ-самый священный из островов, благодаря своей вы­соко ч тимой церкви Панагии (Пресвятой Девы Марии), которая привлекает массы богомольцев и эллинских патриотов; ко дню праздника из Смирны туда отправляются целые караваны судов с паломниками. Но в торговом отно­шении главным центром Циклад сделался ма­ленький остров Опра или Спрос, хотя на нем нет ни деревьев, ни воды. Город его, из­вестный больше под именем самого острова, хотя оффициально называемый Гермуполис, есть третий город Грецип по населению и вто­рой по торговле. До войны за независимость город Сира не имел никакого значения, но его нейтральность во время войны, оказанная ему защита со стороны французских эскадр, скопление многочисленных беглецов с турецких островов Хиоса и Псары, наконец его счастливое положение в центре Циклад­ских островов сделали его главные! скла­дочным местом, верфью и центральною стан­цией Эгейского моря. В порте Сиры сходятся, как в узловом пункте, навигационные ли­нии восточного Средиземного моря, так что Гермуполис представляет неизбежный этап для путешественников, отправляю ицихся в Салоники, Смирну или Константинополь. Оттого город, построенный первоначально, из боязни нападений пиратов, на возвышенности, малопо-малу спустился но склону и устроил набе­режные и магазины по берегу. С рейда весь Гермупо.тпс виден раскинувшимся по склону горы, как-бы по ступеням пирамиды ослепи­тельной белизны ’).
Торговля населила дикую скалу Сиры, но
Э Движение судоходства в Гермуполисе (Новая Си­ра) в 1893 г.: вошло 2.234 парусных и 532 паровых судна, общей вместимостью 501.085 тонн; вышло 2.540 судов, вместимостью 500.937 тонн. Ввезено товаров на сумму 9.630696 драхм, вывезено на сумму 3.692.112 драхм.
4
99 ГЛАВА IV.-
она еще далеко не воспользовалась всеми рессурсами Архипелага и не возвратила всем его островам того значения, какое они имели в древности. Остров Эвбея уже более не «богат быками», как утверждает его название, и вы­возит только зерновые хлеба, вина, плоды и лигнит (ископаемый бурый уголь), добываемый в изобилии в Кумских копях. Сады Наксо­са дают отменные апельсины, лимоны, цедры; Скопелос, Андрос, Тпнос, наиболее обрабо­танный из островов,-производят вина; те же продукты дает Санторип, который греки, за его превосходные произведения, называли некогда Каллисте, «лучший». Сверх того, этот остров и другие вулканические Цикладские ос­трова доставляют торговле лавы, жерновые камни, пуццоланскую землю, цпмолосскую глину, пли «валяльную землю», употребляемую для беления тканей; Наксос дает наждак, Тп­носъ-мраморы с прожилками. Вот и все. Даже мраморы Пароса не эксплоатируются, и редко­редко какой-нибудь корабль покажется в пре­красном порте этого острова. За исключением земледелия и местами разведения шелковичного червя, жители Циклад не имеют никакой промышленности, и острова, переполненные на­селением, каковы Тпнос и Сифнос, должны выделять ежегодно в Константинополь,Смирну, в города Греции известное число эмигрантов, которые и занимаются там разным делом, в качестве ремесленников, поваров, гор­шечников, каменщиков и скульпторов. Но если некоторые из островов имеют изли­шек населения, то иные, наоборот, вовсе не­обитаемы или дают только убежище пастухам. Так, большая част островов между Наксо­сом и Аморгосомъ-не что.иное,как пустын­ные скалы. Антимилос, как и Делос, пред­ставляет собою лишь усеянные камнями пастбища. Наконец,СерифосъиГиура, древний Гиарос,-все те же угрюмые пустыни, как и во времена римских императоров, сделав­ших их местами ссылки; впрочем, надеются, что остров Серифос получит скоро некото­рое значение, благодаря своим железным ру­дам, считающимся превосходными. Остров же Антипарос рассчитывает па свои богатые свинцовые месторождения.
Главные высоты островов суть: Дельфы на острове Эвбее 1.743 метра, Св. Илии на острове Эвбее 1.404 метра, Гора Юпитера (Наксос) 1.007 метров, Св. Илии (Сифнос) 850 ме­тров, Св. Илии па Санторине 800 метров.
V. Ионические острова.
Остров Корфу, лежащий в открытом море против берегов Эпира, Кефалонийский архи­пелаг, находящийся на западе от континен­тальной и полуостровной Греции, и, наконец, остров Цитера, омываемый разом волнами
ГРЕЦИЯ. ЮО
Ионического и Эгейского морей, испытали в течение последнего столетия исключительные превратности в политическом отношении. Из всех естественных составных частей Бал­канского полуострова только одному Корфу уда­лось отразить все приступы магометан и ос­таться европейскою землею, благодаря покрови­тельству Венецианской республики. Когда по­следняя была отдана Бонапартом Австрии, в 1797 г., Корфу и Ионические острова заняли французы. Через несколько лет истинными распорядителями их сделались русские, кото­рые ограничились, повидимому, только тем, что организовали здесь нечто в роде аристо­кратической республики под верховною властью Турции. В 1807 г. французы снова овладели Ионическими островами, но онп были отняты у них один за другим англичанами, за исклю­чением Корфу, который они удержали за со­бою до 1814 года. Но затем Ионические ос­трова, под именем «Семи-островной респуб­лики», сделались чем-то в роде ленов, ко­торыми управляли фамилии крупных землевладельцев во имя Англии и при помощи её войск. Дарованную англичанами конституцию два раза пришлось изменять в более демократическом духе, но греческий патриотизм жителей не хо­тел пи за что примириться с сюзеренитетом Великобритании, которая, наконец, решилась покинуть свое приобретение, п население Семи Островов, следуя естественному родству, при­соединилось к Греции, составляя теперь самые образованные, состоятельные и деятельные её общины, и, несмотря на пророчества некото­рых пессимистов, оно много выиграло от этой перемены управления. Конечно, предоста­вляя свободу своим ионическим подданным, Англия имела в виду своей собственный инте­рес, но она съумела понять, что нравственное влияние выше пушек, и поступпла в этом случае с замечательным благородством, воз­вратив не только Цитеру и архипелаг Ке­фалонии, представлявшие для неё только тор­говый интерес, но и крепость Корфу, ко­торая давала ей возможность господствовать над входом в Адриатическое море, как она господствует над входами Средизем­ного, Сицилийского и Красного морей. Вот политика великодушие, которая находила не­много подражателей между правительствами мира, и которую сама Англия имела бы. случай, если б захотела, приложить во многих дру­гих местах земного шара!
Корфу, Керкира у греков и Корцира у римлян, всегда имела наибольшее между Иони­ческими островами значение, благодаря сосед­ству Италии и торговым выгодам, доставляе­мым ей её превосходным портом и боль­шим рейдом, похожим на обширное озеро. По мнению его жителей, которые любят в этом случае ссылаться на свидетельство Фу-
101
ИОНИЧЕСКИЕ ОСТРОВА.
102
кпдпда, Корфу есть тот самый остров феакийцев, о котором говорит Одиссей; они рассказывают даже, будто найден источник Кресспда, тот самый ручей, в котором Навзикая полоскала белье своего отца; а те вели­колепные сады, в которых жители прогули­ваются по вечерам около города, носят на­звание садов Алкпноя. Из всех Ионических островов только Корфу-группа возвышен­ных островков,окружающихъцентральную ра­внину -имеет маленькую реку, Мессонгп,кото­рая не высыхает летом, и по которой на неко­торое расстояние могут подниматься вверх барки. Холмы, расположенные экраном про­тив равнин нижнего Эпира, совершенно от­крыты бурям, приносимым юго-западным ветром, п получают большое количество дож­девой воды, почему растительность их чрезвы­чайно богата: вокруг города тянутся аромат­ные рощи апельсинных и лимонных дерев; виноградники и оливковые деревья закрывают своими ветвями и листьями сероватые скалы хол­мов, а в равнинах, прорезанных хорошими дорогами, волнуются густые нивы зерновых хлебов. К несчастию,Корфу очень открыт для юго-восточных ветров, между которыми часто дует п сироко,чтб значительно уменьшает пре­имущество этого острова, как места зимовок для больных. Раньше вся земля принадлежала помещикам, но мало-по-малу число фермеров и арендаторов увеличилось; последние делаются собственниками и обогащают остров более старательным возделыванием земли.
Город Корфу, расположенный на треуголь­ном полуострове, прямо против берега Эпира, есть самый значительный и первый по торговле из всех городов бывшей Ионической рес­публики; это рассадник цивилизации для албан­цев и эпиротов; в смысле географическом, это маленький спутник твердой земли, но тем не менее он служит очагом жизни для со­седнего материка *). Вместе с тем он представляет также сильную крепость, кото­рую попеременные обладатели ея-венециан­цы , французы, русски е, англичане--старались сделать неприступною. С её бастионов можно любоваться весьма красивым видом, который, однако значительно уступает картине, откры­вающейся с горы Пантократор или «Власте­линъ», с которой в хорошую погоду можно разглядеть, через пролив, Отрантские горы, в Италии. Близость Апеннинского полуострова, торговые сношения и предания, оставленные господством Венеции, сделали из Корфу полуптальянский город, в котором многие семей­ства принадлежат разом к двум националь­ностям по происхождению п по языку, и италь­янский язык перестал быть оффициальным языком острова п всего архипелага только съ
Allfred Gillieron, Gre et Turquie.
1830 г. Среди космополитического населения, теснящагося в стенах города, можно заме­тить также много мальтийцев, служащих здесь носильщиками и садовниками, которые после­довали на остров за своими британскими хо­зяевами.
Корфу владел некогда городами Бутринто и несколькими деревнями на Эпирском бе­регу, но один из английских губернаторов подарил их свирепому Али-паше, так что теперь к острову принадлежат только окрест­ные островки: на севере-Фано, Самофраки, Мерлфра, а на юге-Наксос, с гротами в скалах, и Антипаксос, скалы которого выде­ляют асфальт. Паксос производит, гово­рят, самое лучшее растительное масло во всей западной Греции.
Против Патрасского залива, вдоль бере­гов Акарнании и Элиды, раскинулись красиво изгибающимся архипелагом: Левкада (Санта Мавра), Кефалония, Итака, Занте и несколько соседних с ними островков. Взятые вместе, островки эти составляют цепь известковых гор, попеременно то омываемых дождями, то сожигафмых солнцем. Их возделанные до­линки, как и долины Корфу, производят апель­сины, лимоны, коринку, вино, масло, соста-. вляющие предмет довольно оживленной торго­вли. По населению острова эти также походят на своих северных соседей: в греческом населении их довольно силен итальянский эле­мент, за исключением острова Итаки.
Остров Левкада или «Белый», названный так по цвету своих меловых мысов, соста­вляет в действительности продолжение мате­рика. Древние называли его Актэ или «полу­островъ», и рассказывали, что коринфские пере­селенцы превратили его в остров, прокопав канал в соединявшем его с материком пе­решейке; по исследование местности вовсе не подтверждает этой легенды. Вероятно, корин­фяне просто прорыли, как недавно англичане, судоходный ров в лагуне, отделяющий ос­тров от материка, глубина которой не превы­шает шестидесяти сантиметров, так что если бы Ионическое море имело приливы и отливы, то остров Левкада, как Нуармутье во Фран­ции, два раза в день обращался бы в полу­остров. В самом узком месте пролива, в южной части лагуны, берега соединялись не­когда мостом, остатки которого сохранились еще и теперь; к северу же от него, на ос­тровке, находится капелла и охраняющая вход в канал крепость Санта-Мавра, имя которой часто дается и всему острову Левкаде. Этот ос­тров еще недавно был единственным в Гре­ции местом, в котором была рощица финико­вых дерев. Великолепный водопровод, в двести шестьдесят арок, служивший также к шоссе, соединял крепость с городом Амаксики, главным портом и столицею Левкады,
103
ГЛАВА IV.- ГРЕЦИЯ.
104.
но этот памятник турецкого искусства, соо­руженный в царствование Баязета, сильно по­страдал от землетрясений. Можно было бы по­думать,что среди солончаков и мелких лагун, к которых можно плавать только в челноках или плоскодонных лодках, господствует не­прерывная лихорадка: но на самом деле Амаксики, как и Миссолунги, в своей затопляемой равнине,- город, относительно говоря, здоро­вый, и тамошния женщины отличаются заме­чательной свежестью и красотой. На юге ос­трова находятся покрытые лесом горы, окан­чивающиеся против Кефалонии знаменитым мысом Нерикос, на котором стоять прежде храм Аполлона. Мыс этот, «Левкадский пры­жокъ», представляет утес в шестьдесят ме­тров высоты, с которого обвиняемых в преступлении, с привязанными к ногам и рукам крыльями из птичьих перьев, броса­ли в море, подвергая их таким образом суду Божьему; с этого же утеса бросались лю­бовники- между прочим одна из женщин, прославивших имя Сафо,чтобы найти или в страхе смерти, или в самой смерти забвение своей страсти.
Кефалления (Кефалония) - самый большой из Ионических островов, а возвышающаяся на нем гора Айнос, или Элатос, у итальян­цев Монтенеро, представляет самую высокую вершину архипелага, так что со средины Ио­нического моря, в хорошую погоду, матросы могут видеть с одной стороны Этну в Си­цилии, а с другой-Айнос на Кефаллении. Хвойные леса, от которых гора получила итальянское название Монтенеро, большею ча­стию истреблены пожаром, но в несколь­ких уцелевших еще частях их растет великолепная ель особой породы. На самой вершине горы видны еще остатки храма Юпитера. Остров плодороден и населен; но величайшее его несчастие - недостаток воды: большая часть ручьев летом высы­хает, и жители находятся иногда в очень бедственном положении. Известковая почва, вся в расщелинах .пробуравленная бесчислен­ными воронками, пропускает, как решето, дождевую воду, которая бьет ключами в са­мом море, далеко от томимых жаждой бе­регов. Но зато море в Кефаллении предста­вляет явление странное и. быть может, един­ственное. а именно, оно вливает в гроты острова два большие ручья соленой воды, кото­рые теряются где-то далеко в неизвестных галлереях.
Место этого странного исчезновения мор­ских вод находится недалеко к северу от Аргостоли. города, который, благодаря своему прекрасно защищенному, хотя не глубокому порту, сделался одним из значительнейших торговых городов острова и имеет вели­колепное шоссе от одного берега залива къ
другому. Два морские ручья имеют достаточно сильное течение, чтобы ворочать колеса боль­ших мельниц, которые не переставали пра­вильно действовать -одна с 1835, а другая с 1859 г. Общее количество воды, доставляе­мой обоими потоками, равно, приблизительно, двум кубическим метрам в секунду, или точнее 160.000 кубических метровъв день. Но куда девается эта вода? Собирается ли она под землей в обширные озера, в которых одинаковый уровень воды поддерживается одним её постоянным испарением, а соль скопляется на дне толстыми слоями, или, как думает геолог Вибель, излишек этих мор­ских вод, распределяясь в трещинах поч­вы по бесчисленным жилам, поступает,, вследствие гидростатического явления втягива­ния, в подземные ручыи пресной воды, проте­кающие в пещеристой почве острова, и обра­зует вместе с ними ключи солоновато-прес­ной воды, бьющие в разных местах у под­ножия холмов? Положительно неизвестно; но вероятно то, что это подземное царство прес­ных, соленых и серных вод составляет одну из главных причин столь частых и опасных на Кефаллении землетрясений, хотя не столь частых, как на Санта-Мавре. Дома в Аргостоли, для. большей устойчивости при сотрясениях почвы, строятся обыкновенно низкие. Остров Астерия, между Кефалониею и Фиаки, у которого, как описывает Гомер, было два порта, и на котором позднее стоял город Алалкоменас, теперь уже не существу­ет; вероятно, он разрушен землетрясе­нием, ибо в простом Даскалионском рифе нельзя видеть остатков этой некогда обитае­мой земли.
Остров Фиаки, или Итаки, знамени тая Итака «божественного Улисса», может быть рассма­триваема как продолжение Кефалонии, отде­ленной от него каналом Впскардо, с парал­лельными берегами, названным так в вос­поминание завоевателя Роберта Гюискара. Остров этот так мал, что на нем легко можно было найти все места, о которых го­ворит Одиссей: источник Аретузы, высокую скалу, у подошвы которой Эвмей пас свое стадо, и даже, говорят, дворец Улисса; но не так давно пришлось разочароваться в досто­верности всех этих фактов: как есть две Трои, две Пергамы, две Скамандры и два Си­монса, - говорит путешественник Жильерон,-так же точно существует две Итаки, два источника Аретузы и два грота Нимф. Неутомимый Шлиман, так много сделавший для исследования века Гомера, отыскал го­род, который, по всей вероятности, был сто­лицей Итаки, п местонахождение которого во­все не было исследовано прежними путеше­ственниками . Между циклопическими остатка­ми этого древнего города, где видны еще раз­
105
Н ЫНЕПИНЕЕ С0СТ0ЯН LE ГРЕЦИИ.
валины 190 домов, но где их могло бы по­меститься тысячи две, особенно замечательны валы п башни «замка Улисса» и акрополь, рас­положенный на треугольной площадке верши­ны Аэтоса, на высоте 360 метров над по­верхностью моря. Черепки глиняной посуды, найденные в развалинах древнего города, не похожи на те, которые открыты во время раскопок Микен: онп скорее приближаются к памятникам Трои; некоторые из них имеют н адписп, еще неразобран ные. На острове уже нет тех «темных лесовъ», ко­торые некогда покрывали склоны горы Нери­ты. Жители Итаки очень гордятся своею ма­ленькою. воспетою Гомером, родиною, и в каждой семьи; есть по крайней мере одна Пе­нелопа, один Улпсс, один Телемак, хотя, несмотря на свои претензии, онп вовсе не по­томки хитроумного сына Лаэрта. В средние века остров этот был совершенно разорен опустошителями, так что венецианский сенат, в 1504 г., должен был предлагать даром земли Итаки колонистам с материка, с целью обратить эту пустыню в коммерческий порт. Большая часть переселенцев пришли с берегов Эпира, почему и греческое наре­чие островитян сильно переполнено албански­ми словами. В настоящее время остров Итака хорошо обработан, и его порт, назы­ваемый Бати, т. е. «глубокий», близ которого расположился новый город, ведет довольно значительную торговлю корпи кою, апельсинами, оливковым маслом и вином. Как во вре­мена Гомера, остров Итака отличная «кор­милица храбрых мужей». Жители его велпкорослы и сильны и, если верить энтузиасту Шлиману, добродетельны до того, что даже не знают о своей добродетели и не имеют ни­какого понятия о зле. Онп очень серьезны, не­которые даже с меланхолическим оттенком в характере, и многие пз них заболевают сумасшествием, столь редким среди осталь­ных греков. Шлиман видит в них по­томков финикиян и причисляет их к се­митской расе; слово Итака так же, как имя афри ка не кой « У тики »,-проис хожде н ия фи н икийского и означает «колонию». Между фиакиотамп пет ни богатых, ни бедных, но лю­бовь к путешествиям побуждает значитель­ное число их удаляться из отечества, поче­му их можно встретить во всех многолюд­ных городах Востока, особенно игь Галаце и Браилове, где они занимаются хлебной тор­говлей, и некоторые из них, соединившись в товарищества, владеют большими судами на Дунае.
«Zante, fior dei Levante» (Занте--цветок Леванта)говорят итальянцы, и действи­тельно, древний Закинф богаче всех Иониче­ских островов фруктовыми садами, возделан­ными землями, загородными домами: он име­
106
ет даже рощи, остатки лесов, о которых упоминают Гомер и Виргилий. Средину «Зо­лотого острова» занимает большая равнина, расположенная между двумя рядами холмов средней высоты и представляющая обширный сад, в перемежку с виноградниками, кото­рые дают превосходный коринфский виноград (коринку) и другие сорта винограда, получае­мые из которых вина могут соперничать с лучшими винами Испании. Промышленные жи­тели его не ограничиваются возделыванием своих собственных земель, а ходят еще об­рабатывать ноля в Акарнанию либо за плату, либо за часть урожая. Онп выделывают также шелковые ткани, отличающиеся прочностью и красотою рисунка и очень ценимые на Востоке. Город Занте, расположенный на восточном берегу острова, против берегов Элиды, име­ет вид вполне итальянского города; можно подумать, что он до сих пор представляет венецианскую колонию. как в прошлом сто­летии, во время рождения там поэта Гуго Фо­сколо. Над городом возвышаются развалины крепости, откуда можно видеть «всю Грецию, от Тайгета до Парнаса». Занте-самый бога­тый и самый чистенький из городов Кефалонского архипелага, но многие строения, разру­шенные землетрясениями, еще не восстановле­ны. Около юго-восточной оконечности острова, т. е. около «Воскового мыса» (Кири), суще­ствуют источники горной смолы, эксплоатпрованные уже во времена Геродота; они дают еще при ежегодном сборе в апреле месяце около ста бочек смолы. Кроме того, есть источ­ники нефти (которые одно время разрабатыва­лись английскими промышленниками), вытекаю­щие на берегу и даже бьющие со дна моря:- так, около мыса Скппари, на северной сторо­не острова, вода постоянно бывает покрыта жирным, вонючим слоем этой жидкости.
К Занте принадлежат также островки Стрпвали, древние Строфады, на которых, по мифологическим рассказам, летали отврати­тельные гарпии.
5’1. Нынешнее состояние Греции.
Греческий народ, без сомнения, сделал большие успехи с тех пор, как он сверг­нул турецкое иго; но он далеко еще не до­стиг всего того, чего ожидали от него рья­ные эллинофилы. Видя его равным но муже­ству грекам Марафона и Платеи, думали, что он в короткое время подниметсядо умствен­ного и художественного уровня тех поколений, которые произвели Аристотеля и Фидия. Но эти большие надежды далеко еще не осуществи­лись. Невозможно, чтобы народ в течение двух поколений мог освободиться вполне от варварства, отрешиться от давивших его дух всякого рода предразсудков, переменить
107 ГЛАВА V.
нравы, прйвеикипиё во время рабства к наси­лию, вероломству, лености, усвоить себе науч­ные приобретения двадцати веков и занять .место в ряду руководящих народов Европы. Впрочем, надо принять в соображение, что число эллинов в Греции едва равняется на­селению четырех департаментов Франции, и при том слишком рассеяно но гористой, су­ровой и нфимеющей дорог территории. Изре­занные заливами, берега полуостровов и ос­тровов Греции удивительно благоприятны для торговли, и жители её не преминули восполь­зоваться этим и,как известно, с большим успехом; но зато мало стран в Европе, ре­льеф которых был бы менее благоприятен для утилизации земледельческих и промы­шленных рессурсов страны. Свойства почвы всюду мешают устройству дорог, а глубокое море всюду улыбается в заливах и манит вдаль к путешествиям и торговле,потомуто эмиграция идет не из 0ттоманской империи в Грецию, а наоборот,-масса греков, осо­бенно с Ионических и Цикладских остро­вов, отправляется ежегодно искать счастия в Константинополе, Каире и даже в Индии. Люди работящие и предприимчивые удаляют­ся, дома же остаются интриганы, которые из политики делают себе доходное ремесло, да миролюбивые чиновники, будущее кото­рых зависит от милости министра. Из этого выходит результат весьма странный: самыми богатыми, цветущими и даже более свободными и благоустроенными являются те общины греков, которые развиваются за гра­ницею. Самый маленький новогреческий горо­док Фракии или Македонии, несмотря на то, что состоит под надзором паши, мог бы служить образцом ведения общественных дел для самостоятельного и державного коро­левства Греции. Это потому, что он непосред­ственно заинтересован в хорошем упра­влении своими делами, которые составляют,
так сказать, дела семьи, между тем как въ
Элладе беспокойная и жадная бюрократия во все вмешивается, с целью попользоваться общественными грошами, подкупает избира­телей, чтобы удержать свое положение, и ста­рается нажиться, поддерживая, под разными, более или менее легальными, формами, тради­ции пиратства и грабительства, так долго гос­подствовавшие в их стране.
Нынешнее население Греции, вместе с при­соединенными недавно областями, может быть определено в два миллиона триста ты­сяч человек, т. е. составляет около поло­вины всех эллинов Европы и Азии. При ра­вной поверхности. Эллада, положение которой так выгодно для торговли,населена не только слабее цивилизованных стран Западной Ев­ропы. но даже стоит в этом отношении ни­же Турции. Между тем, если верить ппсате-
-ГРЕЦИЯ. 108
лям, хорошо изучившим прошлую историю эллинов, собственно Греция, в эпоху сво­его наибольшего благосостояния, имела по крайней мере от шести до семи миллионов жителей. Одна Аттика была населена вдесятеро гуще, чем ныне, а некоторые острова, на которых теперь увидишь разве, нескольких пастухов, были покрыты многолюдными го­родами; среди самых пустынных плато, на берегу ничтожного ручья, на всяком мысе, заметны следы древних городов; карта эл­линского мира от Кипра до Корфу и от Фазоса до Крита усеяна древними городищами, pdlceochori. palcecastro, palaeopoli, при чем континентальная Греция не менее богата по­добными воспоминаниями, чем её острова и берега Малой Азии. В настоящее время число рожден ий значительно превышает смерт­ность1);^ оффициальным статистическим дан­ным, число мущин значительно превышает число женщин; но верен ли этот факт, стоящий в противоречии с тем, что мы ви­дим во всей остальной Европе? *).
Хотя страна заселяется вновь с некоторою медленностью, но тем не менее прогресс в этом отношении неоспорим. До войны за не­зависимость число жителей Греции, с Иониче­скими островами, было, может быть, больше миллиона, но битвы и в особенности резня в Морее значительно уменьшили население, так что в 1832 году греков и ионийцев вместе было не более 950.000. С того време­ни ежегодное приращение населения колеба­лось между 9.000 и 14.000 человек, по доволь­но неодинаково. Если быстро возрастало на­селение городов, то многие острова Архипелага и Ионического моря, как-то: Андрос, Санто­риц, Гидра, Занте, Левкада, теряли вследствие эмиграции более, чем давал перевес родив­шихся над умершими. На материке всего бо­лее замедляют возрастание населения Греции болотные лихорадки. Почва её совершенно климату, но
во многих местах она стала весьма вредною для здоровья жителей, вследствие застоя в бо­лотах воды; - поэтому завоевание вновь зе­мель культурой было бы в одно и то же время и обогащением страны, и удалением ужасного бича.
Население значительнейших городов Гре­ции (по переписи 1889 г. в круглых числах): Афины 108.000, Пирей 35.000 ч.,итого 143.000 ч.; Патрас 34.000 ч.; ГермуполисъилиН. Сира 22.000 ч.; Корфу 28.000 ч.; Занте 17.000 ч.; Ларисса 14.000 ч.; Триполис пли Триполица 11.000 ч.; Аргос 10.000 ч.и Ниргос или Летрини 13.000 ч.: Аргостоли (Кефалления) 9.000
Движение населения в Греции в 1890 г.: 78.226 рождений; 55.813 умсрш.; перевес рождаемости: 22.413
-*) По переписи 1889 г.: Мужчин 1.133.625; Жен­щин 1.053.583.
здорова по своему естественному
109 НЫНЕШНЕЕ
ч.; Каламита 11.000 ч.; Халцис (на Евбее) 10.000 ч.; Филиатра 9.000 ч.; Гидра 6.000 ч.; Миссолонги 10.000 ч.; Мессена 6.000 ч.; Лпксурп(Кефалления) 6.000 ч.; Краниди,в Арголиде 6.000 ч.; Триккала 15.000 ч.; Ламия 7.000; Порос 5.000 ч.; Мегара 6.000 ч.; Эгион или Востица 7.000 ч.; Агрпнион 7.000 ч.; Воло 11.000 ч. Население Греции без Ионических остр. в 1832 г. 713.000 ч. Население Греции без Ионических остр. в 1870 г. 1.226.000 ч.; с Ионическими островами 1.458.000 ч.; по пе­реписи 1889 г., 2.187. 208 ч.
С 1870 г. площадь возделываемых земель увеличилась более чем на 200.000 гектаров; тем не менее собираемых в стране продук­тов недостаточно для прокормления населения. Удобные для обработки землп удивительно при­годны для культуры винограда, плодовых дере­вьев, промышленных растений, как напри­мер: хлопчатника, кунжута, табаку.Фиги и апе­льсины-превосходны; вина Санторина и дру­гих Цикладских острововъ--одни из луч­ших, производимых на берегах Средизем­ного моря. Масла Аттики, хотя не так чисты, как прованское, но так же хороши, как и в те времена, когда богиня Афина посадила своими руками священную маслину. За исклю­чением коринки, которая вывозится из Патраса и с Ионических остров, оливкового масла и свинца, Греция продает за границу лишь, ничтожную часть своих земледельче­ских продуктов, и только весьма малую долю этих продуктов доставляет труд мелкого земледельца: почти все виноградники, дающие коринку, принадлежат крупным собственни­камъ’). Один из главных предметов выво­за составляют желуди особой породы дуба (валлонея), собираемые в лесах; пх употре­бляют красильщики.
В стране, где земледелие развито так сла­бо, естественно, что и промышленность долж­на быть почти ничтожна, если не считать Пи­рея, где есть несколько фабрик и заводов (прядильные и ткацкия мануфактуры, стеклян­ный завод, 14 паровых мельниц и пр.). Поэтому все необходимые мануфактурные то­вары Греция получает из-за границы, осо­бенно из Англии, и не имеет даже необхо­димых орудии для серьезной эксплоатации сво­их мраморных ломок, которые богаче Кар­рарских. На всем пространстве Греции су­ществует только один значительный разра­батываемый рудник, именно Лаврионский. Еще древние в течение многих веков поль­зовались в этой части Аттики копями серебро-
1) Площадь под виноградниками в 1893 г.: 135.945 гектар.;сбор 2.998.000 гектол.; под кориноск. виногра­дом 67.972 гектар., сбор 158.757.000 килограм.; под маслинами 174.787 гектар., сбор 6.803.880 килограм. Среднее производство коринки-около 97 миллионов кило­грам. в год.
СОСТОЯНИЕ ГРЕЦИИ. 110
носного свинца, около которых теперь в разных местах возвышаются еще целые холмы шлака. Эти-то кучи перерабатывают с 1863 г. на Эргастирийском заводе - одной из самых больших свинцеплавилен во всем свете, и извлекают из этих остатков ежегодно до десяти тысяч тонн свинца, не считая значительного количества серебра. Око­ло завода образовался небольшой промышлен­ный город, порт которого принадлежит к числу самых оживленных во всей Греции. Но это замечательное заведение Эргастирии со­здалось не без труда: завидуя иностранным промышленникам, эксплоатировавшим эти богатства, туземные спекуляторы начали устраивать им всяческие препятствия, так что по поводу Лаврионских куч шлака эллинское правительство чуть-было не поссорилось с Фракциею и Италиею.
Так как греки извлекают из своей поч­вы количество продуктов, недостаточное для собственного потребления, а промышленность их не имеет большего значения, то они должны были бы умереть с голоду, если бы их пять тысяч судов, находящихся посто­янно в движении, не занимались в Средизем­ном море прибыльным перевозочным реме­слом. Их торговый флот в пять раз боль­ше торгового флота Бельгии; к этому надо присовокупить еще, что большая часть купе­ческих кораблей под турецким флагом принадлежат также эллинам.
Торговля и мореходство Греции:
Торговый флот в 1893 г.: 116 пароходов, общей вместимостью 83.508 тонн, и 944 парус. судна, вместимостью в 249.378 тонн; всего 1.060 судов дальнего плавания, вместимостью 332.886 тонн. Движение в портах в 1892 г.:
Вошло 6.582 нагруженных корабля, вме­стимостью в 2.788.815 т.; вышло 5.482 нагруженных корабля, вместимостью в 2.340.720 т. Ввоз в 1893 г.: 91.500.000 драхм: вывоз 88.000.000 драхм.
Древняя наклонность племени к мореход­ству выражается только в каботажном пла­вании. Крупные быстроходные пароходы при­надлежат большим западно-европейским компаниям; эллинские же суда, с ограничен­ною вместимостью и разнообразным грузом, плавают только около берега из одного пор­та в другой, не выходя обыкновенно за пре­делы древнего греческого мира; но зато ни одно судно не плавает с меньшими расхода­ми, чем греческое, ибо все матросы сами за­интересованы в нагрузке, п все живут чрез­вычайно воздержно, чтобы получить больше прибыли; при том одни из них доставили лес для постройки судна, другие - такелаж, третьи-ту пли иную часть груза, а необходимые деньги на покупку товаров дали им пх же сограждане или однодеревенцы просто на-слово.
111 ГЛАВА IV-
На многих судах весь экипаж состоит из товарищей, братски разделяющих труды и не имеющих над собою никакого хозяина:-все одинаково равны. Капитан является командиром судна только оффициально.
Но каковы бы ни были умеренность и пред­приимчивость эллинских моряков, им гро­зит та же участь, которой подвергается во­обще мелкая торговля и мелкая промышлен­ность. Экономические перевозочные суда Гре­ции могут долго еще состязаться с пакетбо­тами больших компаний, но, рано пли поздно, они должны будут уступить им свое место, или преобразоваться в промысловые суда для ловли кораллов п губок. Тогда Греция ри­скует утратить свое торговое значение, если не увеличит быстро свои внутренние рессурсы развитием земледелия и промышленности и устройством дорог для перевозки продуктов. В настоящее время Греция еще очень бедна проезжими дорогами, но не только вследствие препятствий, представляемых скалами и го­рами, а главным образом вследствие беззабот­ности жителей, которые всегда довольствова­лись морем. Телемак не проехал бы ныне в своей колеснице, как в гомерические времена.-если только они не басня-из Пплоса в Лакедемон, ибо ему пришлось бы про­бираться по краю пропастей по опасным тро­пинкам. Из всех независимых стран Европы Греция, вместе с Сербиею, оставалась дольше всех без железных дорог. В наше время Афины соединены с Пиреем, Лаврионом, Коринфом и Навплией; Воло соединен с Лариссой и Трпккалой, Катаколон с Пиргосом; в Пелопоннезе проведена железнодо­рожная линия по всему южному берегу Коринф­ского залива и далее, до Пиргоса и Олимпии.
Железнодорожного пути в Греции 1 января 1893 г.: 918 километр. Длина телеграфных линий в 1892 г.: 8.958 километр.; телеграмм отправлено: 1.186.000; писем в 1891 г. 9.322.000; периодических изданий и произве­дений печати 7.397.000.
Если большие общественные сооружения так запоздали в Греции, то главная причина этого заключается в непрерывном банкрот­стве эллинского правительсива: равновесие греческого бюджета есть совершенная фикция. Государственный долг, который уплатить не­возможно, достигал бы слишком семисот миллионов, т. е. более трехсот франков на человека, если бы *уже давно не перестали платить процентов по первым займам г).
Общей бедности страны соответствует и частная бедность большинства жителей Греции. Разоряемые уплатою налогов (десятины), ко-
0 Бюджет 1894 года: доходы 87.134.169 фр.; рас­ходы 86.370.249 фр. Государственного долга в 1893 г.: 569.220.353 драхмы в золотой и 161.758.822 др. в бѵмаждой валюте.
-ГРЕЦИЯ. 112
отрые казна увеличивает иногда вдвое или даже втрое против нормального размера, большая часть поселян влачит жалкое су­ществование: несмотря на крайнюю природную воздержность, поселяне не имеют достаточ­ной пищи; их жилища - нездоровые лачуги; жители часто не могут уделить себе ничего на одежду и на предметы первой необходимо­сти. Потому-то молодые люди беднейших ме­стностей толпами и выселяются из Греции, либо на год, либо на неопределенное время. Аркадия в этом отношении может быть срав­ниваема с Овернью, Савойею и большею ча­стью гористых стран центральной Европы. У этолийцфв, которые с большим трудом решаются покинуть свои прекрасные дикия до­лины для чужестранных городов, существу­ет один обычай, показывающий, до какой беспадеж пости доведены они непосилыи ы ми податями. Вместо того, чтобы сопротивлять­ся,- как сделали бы их суровые предки, пока не были сломлены рабством, зги не­счастные, разоренные сборщиками податей, выходят из своей деревни и складывают на краю большой дороги кучу камней, кото­рая навсегда должна оставаться свидетель­ством совершонной над нпмп несправедли­вости. Эта куча значит «анафема», и каждый поселянин, проходя мпмо этого памятника немого проклятия, набожно кладет в кучу п свой камешек: общая мать-Землядолж­на отомстить за обиженных.
Обычный спутник нищеты - невежество, также велико в деревнях Греции, особенно в труднодоступных местах, каковы: Этолия и Майна или. полуостров Тайгетский. Еще в 1870 году было 55 общин, в ко­торых ни одна женщина не умела пи читать, ни писать; в то же время число неграмотных в армии простиралось до половины. В Гре­ции, как и в Албании и Черногории, верят в водяных, которые появляются в виде драконов, в коварных русалок, которые заставляют молодых людей полюбить себя и увлекают их в волны; верят в вампи­ров, в дурной глаз, в чудеса магии и т. д. Обычай запрещает заключать браки в мае месяце, велит откапывать умерших через три года после смерти, очищать и натирать благовонными мазями их кости, заставляет каменщиков при постройке домов помещать угловой камень на трупе петуха или какоголибо животного 9Между стариками и людь­ми зрелых лет грамотные еще и теперь редкость; также мало распространена грамот­ность среди женщин. Но зато почти все мальчики и значительная часть девушек обучаются в настоящее время чтению и письму.
4) Bikelas, De Nikopolis а Olympie.
113 НЫНЕШНЕЕ СОСТОЯНИЕ ГРЕЦИИ. 114
Процент неграмотных в 1879 г.: учиться, есть стремление к знанию, хотя-бы и
Мужчин 69 на 100. женщин 93 на 100. неглубокому. Так, на острове Итаке жители В 1890 г. число неграмотных составляло останавливают образованных путешествен-
30 проц. населения. ников и просят читать им песни Гомера.

Крестьяне из окрестностей Афин.
К счастию для греков, несмотря на ни­щету, в которой влачит свое существование большая часть населения, у них есть желание
Безденежье правительства не помешало осно­ванию начальных школ почти во всех де­ревнях Грецип. а во многих местах. гд4
115
ГЛАВА IV. -ГРЕЦИЯ.
] 16
нет для школ помещений, преподавание ве­дется под открытым небом, и дети не только не прогуливают классов, а даже едва отры­вают глаза от тетрадей, чтобы взглянуть на прохожих пли на порхающих птиц. Воспи­танники гимназий и университетов в Афинах и Корфу посвящают себя 'груду совершенно добросовестно, хотя часто только затем, чтобы научиться разглагольствовать. Среди молодых людей, посещающих Афинский университет, есть и такие, которые, чтобы заниматься днем наукою, часть ночи проводят за какою-нибудь механическою работою, и даже такие, которые поступают в лакеи и кучера, чтобы зарабо­тать средства приобрести себе диплом юриста или врача.
Подобная любовь к учению может обеспе­чить греческому народу более значительное влияние, чем можно было бы предполагать при небольшой его, в сравнении с соседними на­родами, численности. Греки всех восточных частей, от Эпира до Кипра, смотрят на Афины как па умственный центр, куда и посылают учиться свою молодежь. Даже больше: чтобы способствовать славе* и благоденствию возро­ждающагося народа, они уделяют часть своих доходов на основание или на поддержание афин­ских школ, п не только богатые греческие него­цианты Марсели, Триеста, Салоник, Смирны и других мест так заботятся об истинных интересах родины, но и простые земледельцы, неграмотные вдовы Фракии и Македонии точно также употребляют свои сбережения на дело общественного образования. Парод сам устраивает себе школы, музеи и платит про­фессорам. Афинская академия, политехническая школа, университет, Арсакейон -превосход­ная коллегия для воспитания девиц,-обязаны своим существованием не правительству, а усердию эллинских граждан всех стран. Понятно, с каким интересом весь народ следит за этими заведениями, основанными на пожертвования всех, и какое большое влияние будут иметь в своих родных местах .мо­лодые люди и молодые девушки, вышедшие из школ общего отечества.
Итак, общая связь греков, заключающаяся в общности языка, преданий и надежд,- вот что делает из них нацию, осуще­ствляет лучше всяких трактатов то объеди­нение расы, которое они называют «великою идеею». Проведенные дипломатиею границы не имеют никакого смысла с точки зрения эллин­ского патриотизма. Обитают ли они в соб­ственно Греции, пли в Европейской и Азиатской Турции, греки все-таки составляют один на­род, живут общею национальною жизнью, не зависящею от константинопольского и афин­ского правительства. Даже именно за границею всего лучше сохранились предания и порядок общинной жизни, и там греческий гражданинъ
действует всего свободнее. Нацию же должно составлять все племя, взятое в его совокупно­сти. а оно простирается до нескольких миллио­нов человек. Вот то, уже значительное и возрастающее с каждым днем население, которое должно пметь важное влияние на буду­щие судьбы Средиземной Европы.
Часто утверждали, будто греки, вследствие единства религии, склонны благоприятствовать русским притязаниям и проложить России путь к Константинополю. Но это неправда: эллины вовсе не думают жертвовать своими интересами для чуждой им нации. У них есть естественные связи, на которых основываются истинные союзы, но не с Россией византийской, традиции. Климат, географическое положение, исторические воспоминания, торговые отношения и в особенности внутренния связи единства цивилизации соединяют Грецию с группою наций латинских: с Италиею, Испаниею и Фракциею. В великом разделе Европы, со­вершающемся постепенно силою вещей, эллины занимают место не между славянами, а между патинами. В 1870 г., когда Франция, во время нашествия на нее, боролась за свое националь­ное существование, к ней явилось на помощь больше тысячи греческихъволонтеров:франкофилы пришли уплатить долг эллинофилам, сделанный Грецией в первой половине ныне­шнего столетия.
Начальные школы в Греции:
В 1830 г. -110 школ, 1.000 учащихся. В 1880 г.-1.528 школь, 100.000 учащихся. В 1891 г.-2.730 школ, 116.575 учащихся.
Афинский университет и политехникум имели в 1893 г. свыше 2.600 слушателей.
В 1892 г. выходило 131 периодическое издание.
YIL Управление и политическое деление.
Покровительствующие державы, в подра­жание государствам Западной Европы, дали Греции парламентарное и конституционное пра­вительство. По теории, «греческий король цар­ствует, но не управляетъ»,-его министры ответственны пред палатами, переменное боль­шинство которых дает преобладание то одной, то другой партии, следуя колебаниям обще­ственного мнения. Па самом деле, «королев­ская власть умеряется только дипломатиею». Кроме того, формы государственного устрой­ства, внесенные в Элладу, не имеют ничего соответствующего, преданиям и духу греков, и со-времени объявления их независимости онп три раза переделывали свою хартию, не успев сделать ее лучше соблюдаемой.
В силу конституции 1864 г. все греческие граждане, владеющие какою-нибудь собствен­ностью пли имеющие какой-либо независимый род занятий, могут быть избирателями, въ
117 НЫНЕШНЕЕ
возрасте от двадцати одного года, и избирае­мыми -от тридцати лет. Депутаты, члены национального собрания (по 1 на каждые 12.000 жителей) избираются на четыре года, и во время сессии получают жалованье. Испол­нительная власть сосредоточена в министер­стве, состоящем из семи членов; государ­ственный совет из 15-25 человек, созы­ваемый монаршей властью по представлению ми­нистров, рассматривает законы, предлагае­мые палатой, и делает поправки. Сумма, отпу­скаемая на содержание государя и наследного принца,составляет 1.325.000 франков. Армия, набираемая путем обязательной воинской по­винности, по образцу великих армий Европы, состоит в мирное время из около тридцати тысяч солдат (в 1894 г. 1.880 офицеров, 22.997 нижних чинов, 2.490 лошадей); по штатам военного времени, должна состоять из 66.250 человек. Флот в 1894 г. состоял из 57 судов, из которых 3 броненосца; морской экипажъ-около 2.800 человек. Всех епископов 39, в этом числе один митро­лит в Афинах, 16 архиепископов и 22 епи­скопа.
Православная греческая церковь в Элладе не зависит от константинопольского патри­арха и управляется святейшим синодом, заседаю11цим в столице под 11редседательством епархиального архиепископа. Королев­ский коммисар присутствует в заседа ниях синода без права голоса и контрасигнирует акты этого собрания. Всякое решение, не скреп­ленное оффициальною подписью коммиссара,не имеет никакой силы. С другой стороны, ко­роль не может ни отставить, ни сменить епи­скопа иначе, как с ведома синода и*согла­суясь с каноническими правилами. Хотя, по силе конституции, все вероисповедаиия свободны, но оффициальные права православной церкви часто позволяют ей пользоваться ин­квизиционною властию п опираться в этом слу­чае на власть гражданскую; синод над­зирает за точным исполнением догматов; он указывает власти на уклоняющихся от православного вероучения проповедников и писателей и требует репрессивных мер против ереси; далее в круг его функций входит цензура' религиозных книг и кар­тин. а также возбуждение, в случае надобно­сти, преследования против их авторов в гражданских судах.
Единственное вероисповедание,кроме оффи­циальной церкви, имеющее значительное число последователей,-римско-католическое, которое господствует в городском населении Наксоса и других Циклад. Духовное управление като­лической церкви состоит из трех архиепи­
СОСТОЯНИЕ ГРЕЦИИ. 118
скопов (в Афинах, Корфу и Наксосе) и пяти епископов.
Греция разделяется на номы, пли номархип, которые, в свою очередь, подразделяются на семьдесят епархий. Округа епархии носят на­звание димы, или димархии, и различные, со­ставляющие их, сельские общины управляются паредрамп или помощниками димарха. Все они назначаются королем и получают небольшое жалованье. Число чиновников в Греции (более 12.000 в 1889 г.),сравнительно,больше, чем во всякой другой стране Европы: они составляют шестидесятую, а со своими семьями двенадцатую часть всего населения королевства, и хотя жалованье их весьма скромно, но, по бюджету, они поглощают более половины всех доходов.
Пелопоннез.
Аркадия. Пов. 4.301 кв. кил.; епархии: Мантинеё, Кинурия, Гортиния, Мегалополис.
Лакония. Пов. 4.240 кв. кил.: Лакедемон, Гптион, Итилос, Эпидаурос Лимера.
Мессения. Пов. 3.341 кв. кил.: Калашэ, Месспни, Пплиа, Трифилия, Олимпия.
Арголида и Норинеия. Пов. 5.244 кв. кил.: Навплия, Аргос, Коринф, Специа и Гермионис, Гидра и Трезена, Цитера.
Континентальная Греция.
Аттика и Беотия. Пов. 6.306 кв. кил.; епархии: Аттика, Эгина, Мегара, Фивы, Ливади.
Фтиотида и Фокида. Пов. 6.084 кв. кил.: Фтиотис, Парназис, Локрпс, Дорис.
Акарнания и Этолия. Пов. 7.489 кв. кил.: Мис­солунги, Валтос,Трихония, Эврптания, Навпаксия, Воница и Ксеромерос.
Ахайя и Элида. Пов. 5.075 кв. кил.: Патрас, Эгилиа, Калаврита, Илиа (Элис).
Острова.
Эвбея и Спорадские. Пов.4.199 кв.кил.;епархии: Халцис. Ксерохорион, Каристия, Скопелос.
Циклады. Пов. 2.695 кв. кил.: Спрос, Цеа, Андрос, Тпнос, Наксос, Тира (Санторин), Милос.
Корфу. Пов. 1.092 кв. кил.: Корфу, Мези, Орос, Пак.сос, Левкада (Санта-Мавра).
Кефалония. Пов. 815 кв. кил.: Кранея, Пали, Зами, Итака.
Занте. Пов. 438 кв. кил.: Занте.
Новейшие присоединения: Арта. Триккала, Кардица или Фессация. Ларисса. Воло. Простран­ство 13.800 кв. кил.
ГЛАВА V.-ЕВРОПЕЙСКАЯ. ТУРЦИЯ. 120

Глава V
Европейская Турция.
119
I. Общий вид.
Из трех полуостровов южной Европы самое счастливое географическое положение имеет, может быть, Балканский полуостров, поль­зующийся наибольшими, пред остальными по­луостровами, естественными преимуществами. Форма его превосходит богатством контуров форму Испании п даже Италии; берега его, омы­ваемые четырьмя морями, изрезаны заливами и бухтами, окаймлены, как бахромою, ветвями полуостровов и окружены многочисленными островами. Многие из его долин и равнин не менее плодородны, чем берега Гвадалкви­вира и равнины Ломбардии; на нем встре­чаются два растительные пояса, и смешиваются в красивых пейзажах флоры двух разных климатов. Горы в Турции, живописная кра­сота которых не прославляется только потому, что там редко бывают путешественники, не уступают, по своему величию, цепям дру­гих полуостровов п большею частью отли­чаются еще тою прелестью, которую придают горам леса. Правда, почти совершенное от­сутствие дорог делает их в настоящее вре­мя не столь доступными, как Апеннины в Италии или сиерры в Испании, но во всяком случае средняя высота их меньше, и хребты их пересечены многочисленными проходами, а составляющие их подножие плоские возвы­шенности уже и более изрезаны долинами, чем высокие равнины Кастилии. Наконец, Испания и Италия совершенно загорожены с севера трудными для перехода горными стенами; ту­рецкий же полуостров соединяется с телом материка незаметными переходами, не имея никаких естественных границ. Цепи Ав­стрийских Альп продолжаются непрерывно в Боснии; Карпаты переходят через Дунай и связываются с системою Балконов, проре­занных многочисленными проходами.
Турция пользуется почти единственным на земле преимуществом, доставляемым её по­луострову Фракии близостью и параллельностью берегов двух материков. Европа и Азия схо­дятся друг с другом и разделены только морскою рекою, соединяющею Черное море с Эгейским, у турок «Белымъ». Таким обра­зом в этой части древнего мира пересекаются две оси-ось материков и ось внутренних морей. Представляя разом и перешеек, и про­лив, Босфор и Дарданеллы, в одно и то же
время, служат путем для коммерчерских флотов и местом перехода при движениях народов с одного материка на другой. Если бы Черное море вдавалось дальше внутрь зе­мель и составляло бы, как было некогда, в древние геологические периоды, бассейн, соеди­ненный с Каспийским и другими азиатскими морями, Константинополь сделался бы «Среди­земным городомъ» всего Старого света. Он и был таким в течение тысячи лет, и хотя-бы даже ему никогда не суждено было вновь приобрести это название, он во всяком слу­чае всегда останется центром тяготения, во­круг которого будут вращаться судьбы наро­дов. Нынешний город может быть уничто­жен, но он скоро возродится в том или дру­гом месте, на берегу того пли другого пролива, в этой области обмена между Европою и Азиею. На заре нашей истории могущественный Илион господствовал над входом в Дарданеллы. Он возродился затем на Босфоре; но если бы не возникла Византия, многие другие города, хотя и не столь облагодетельствованные при­родою, каковы.-Александрия, Троя, Халкедон, Никея, Никомидия, могли бы сменить его.
Эта посредническая роль области проливов естественным образом должна принадлежать, хотя и в меньшей мере, всему побережью Эгейского моря. Известно, чем была Греция в истории человечества; но оставляя в сто­роне эту, политпчески-отдельную от Турции, страну, нельзя не признать того первостепен­ного значения, которое имели в летописях мира Фракия и Македония. Отсюда именно, после нашествия персов на Грецию, направилось об­ратное движение пародов в страны Эвфрата и Инда. Здесь держалось римское могущество еще тысячу лет после того, как оно пало в самом Риме, и здесь же сохранилось то драго­ценное сокровище греческой цивилизации, ко­торое должно было «возродить» Западную Евро­пу. Правда, пришествие турок вдруг прерва­ло в стране всякую историю и всякое цивили­заторское действие. Эти завоеватели туранского племени успели утвердиться на полуострове Фракии, благодаря общему волнению, которое три тысячи лет не переставало увлекать на­роды с востока на запад. Прошло уже более пяти веков, как они поселились здесь, и бо­лее четырех веков, как сделались хозяева­ми всего полуострова,-и во все это время во­сточный Рим был как-бы отрезан отъ
121 О Б 1Ц 1 й
остальной Европы. Непрестанные войны между христианским миром и магометанами, необхо­димо вызываемые присутствием последних, роковое унижение побежденных и даже обра­щенных в рабство народов, наконец, без­заботный фатализм самих хозяев страны совершенно остановили нормальный прогресс в этих странах, которым гак покровитель­ствует сама природа. Но уже пришло время для столь важной части Европы восстановить свое значение в общей экономии земли. «Мир клонится к Востоку»,-сказал Виктор Гюго.
Обширный фрако-эллпнский полуостров так же мало известен, как центральная Африка. Несколько лет тому назад, путешественник Каниц удостоверил, что обозначенные на картах наобум реки, холмы и фантастические горы около Виддина,в непосредственном со­седстве с Дунаем,-вовсе не существуют, и напротив, указал в различных частях центральной Болгарии втрое и вчетверо больше деревень, чем было означено на самых по­дробных картах. Другой географ, француз Лежав, убедился, что мнимое ущелье, перере­зывающее поперек Балканскую горную систе­му,-совершенный миф. Затем, русские геоде­зисты, на которых было возложено измерение продолжения дуги меридиана на пространстве всего полуострова, нашли, что город София на­ходится почти в сутках пути от того места, на котором он значился по лучшим картам, и. сверх того, по их же измерениям, оказа­лось, что положение всей цепи Балканских гор севернее, чем принимали до того времени. Сколько же подобных важных ошибок при­дется исправить относительно гор Пинда и плоскогорий Албании, куда до сих пор загля­дывало такое ничтожное число ученых? А если не кончена еще предварительная работа простых открытий, то тем более должно быть не полно ближайшее исследование страны во всех её топографических подробностях и скрытых богатствах.
Во всяком случае, благодаря путешествиям и трудам многих ученых, между которыми следует упомянуть главным образом: Ляли, Буэ, Викнеля, Лежана, Капица, Барта, Гохштеттера, Абдул-бея. и русских и австрий­ских рисовальщиков, сопровождавших свои армии во время последних войн с Турцией, почва Балканского полуострова уже известна во всех наиболее крупных чертах её рельефа и геологического строения. Это было делом не легким, ибо горные группы и цепи полуострова не представляют никакой правильной системы; в них нет какой-либо центральной гряды, от которой бы ветви расходились направо и налево и, понижаясь постепенно, сливались с равнинами. Напротив, центр Турции далеко не представляет самой её возвышенной ме­стности, и самые высокие вершины групппруют-
в и д . 122
ся весьма не одинаково в, разных частях страны. Орьентировка горных хребтов не менее разнообразна: они направляются во все стороны горизонта. Можно только сказать во­обще, что цепи западной Турции развиваются параллельно берегам морей Адриатического и Ионического, а гряды гор Болгарии и восточ­ной Румелии тянутся перпендикулярно к Чер­ному .морю и Архипелагу. По своему рельефу гор и общему склону Иллирийский полуостров, так сказать, оборачивается к европейскому материку спиною: высочайшие его вершины, самые обширные плоскогорий п непроходимые леса находятся на западе и северо-западе и как-бы удаляют его от Адриатических бе­регов п равнин Венгрии; точно также и все его реки, направляющиеся к северу, к во­стоку, к югу,-в конце-концов изливаются в Черное и Эгейское моря, ороипая своими во­дами прибрежные области, обращенные к Азии.
Крайний беспорядок горных цепей и групп влечет за собою подобный же беспорядок и в распределении народов полуострова. Раз­личные группы переселенцев, были ли то ди­кия орды или мирные колонисты, шли ли они чрез проливы из Малой Азии, или чрез рав­нины Скифип по долине Дуная,-все они вскоре рассыпались по замкнутым долинам п безвы­ходным котловинам. Самые различные пле­мена, запутавшись в этом лабиринте гор, сходились друг с другом как-бы случайно и почти всегда вступали в столкновение. Одни из них, более многочисленные, более хра­брые в войне или более искусные в мирных промыслах, мало-по-малу увеличивали свои владения на счет соседей; другие же, напро­тив, побежденные в борьбе за существование, теряли всякую связь и разделялись на бесчи­сленные фракции, перестававшие даже знать друг друга. Население Венгрии, несмотря на смешение племен и языков, может был на­звано однородным, в сравнении с населе­нием Турции, в некоторых округах которой есть общины, состоящие из представителей восьми или десяти различных рас, живущих рядом друг с другом на пространстве не­скольких миль.
Тем не менее, однако, не могло не произой­ти, наконец, вгь этом хаосе общей осадки, и в наши дни война грубо распределила расы путем иммиграций и массовых изгнаний, со­провождавшихся эпидемиями и резней. В на­стоящее время, если не принимать в сообра­жение бесконечной чрезполосности всякого ро­да и величины, территория полуострова может быть разделена на четыре большие этнологи­ческие пояса. Крит и острова Архипелага, при­брежье Эгейского моря и восточный склон Пинда и Олимпа-населены греками; простран­ство между Адриатическим морем и Ппн-
123 ГЛАВА V.-ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ. 1 24
домъ-албанцами; область Иллирийских Альп, на северо-западе, занята славянами, извест­ными под разными именами:-сербов, кроатов, босняков, герцеговинцев, черногор­цев; наконец, оба склона Балкан, ДеспотоДаг и равнины Восточной Румелип принадле­жат болгарам. Что же касается самих за­воевателей страны-турок, то они рассеяны по разным местам более или менее значи­тельными группами, в особенности около сто­лицы и укрепленных мест. До недавнего времени единственной и обширной частью стра­ны, где они являлись обладателями в этноло­гическом смысле, был северо-восточный угол полуострова, между Балканами, Дунаем и Чер­ным морем.
Иллирийский полуостров и турецкие острова: Поверхп. в тт кв. ко. Население.
Собственно Турция 168.533 5.600.000 д.
Сербия, Болгария, Восточ­
ная Румелия, Черно­гория 153.850 5.773.000 >
Всего: 322.383 11-373.000 д.
Предсказания насчет Турции, которыми Европа услаждает себя уже полвека, все еще не исполнились. Давно уже минуло четыре века со времени взятия Константинополя, а Турция все еще «не переброшена через проливъ». «Больной человекъ»-как называют дипло­маты империю Османов,-борется с смертью гораздо успешнее, чем ожидали, и соседния державы никак не могли еще столковаться на­счет дележа её останков. Правда, что без пе­ремежающейся поддержки Англии, без соперни­чества Австрии с Россией, Турция давно бы уже покончила свое существование; несмотря на трактаты «вечного мира», ей грозит серьезная опасность от врагов, а враги Турции-это все пограничные с шй государства,-опа­сность тем большая, что в сербском, бол­гарском и греческом элементах своего на­родонаселения Турция имеет крайне горючий материал, готовый ежеминутно вспыхнуть в грозное восстание. Пока лучшая защита Тур­ции-это интересы европейского «равновесия», или, вернее сказать, взаимная зависть европей­ских держав. Но, тем не менее, эта обшир­ная империя, простирающаяся до самой Аравип и чрез своего вассала, хедива египетского, вла­девшая еще недавно, в качестве» сюзерена, Нубией, Дарфуром п частью Абиссинии, дала уже трещины в разных местах. Весь се­верный склон Балкан только номинально под­чиняется еще владычеству Турции; нп единая, капля дунайских вод не течете по турецкой территории, и даже истоки многих рек, впа­дающих в Эгейское море, перестали орошать землю Османов, Батум отошел к России и причислен к Закавказью; Кипр стал ан­
глийским островом; Тунис принадлежит от­ныне французам. Центр тяжести Оттоман­ской империи переместился, он более уже не в Европе, а Малая Азия, в середине которой он ныне находится, истощена, в конец раз­орена голодом и совершенно беззащитна от­носительно России.
Оттоманская империя занимает громадно * пространство, от пяти до шести миллионов квадр. километров, - пространство, точные границы которого указать невозможно, ибо к югу и юго-западу владения султана теряются в неизследованных пустынях Судана. Однако, Нильский бассейн, собственно говоря, не мо­жет уже идти в счет; внутренняя Аравия принадлежит вагабитам; южные берега Гадрамаута населены пли свободными, или под­чиненными Англии пародцамп. Наконец, даже между Сирией и Евфратом многие округа хотя и управляются номинально турецкими пашами, но,в сущности, совершенно открыты набегам и грабежам бедуинов.
Собственно Оттоманская империя заключает в себе, кроме европейских провинций, .Ма­лую Азию, Сирию, Палестину, двойной бассейн Тигра и Евфрата, Геджас и Иемен в Аравии п Триполи в Африке? Эта территория зани­мает пространство в 400 миллионов гект­аров, т.е.приблизитфльио в восемь раз больше Франции, но население её далеко не так густо, как население Западной Европы, и едва-ли пе­реходит за 30 миллионов человек, при чем некоторые статистики полагают, что число это миллиона на два или на три превышает истин­ную цифру населения.
Европейская Турция, в состав которой Бо­сния, Герцеговина, Болгария и Восточная Ру­мелия уже не входят, представляет собою го­сударство средней величины, поверхность кото­рого не более двух пятых территории Франции.
Со времен ИИИатобриана вошло в поговорку выражение, что турки остановились в Европе лишь временным лагерем, и что они сами ждут не дождутся, как-бы им поскорее вер­нуться в степи, из которых они некогда пришли. И словно в предчувствии этого, мно­гие стамбульские турки завещают погребать себя на Скутарийском кладбище, как-будто желая спасти прах свой от попирания нече­стивой ногой гяуров, когда они явятся в Константинополь в качестве хозяев. Во мно­гих местах и живые подражают в этом отношении мертвым: незначительное, но по­стоянное переселение с островов Архипелага и побережья Фракии ежегодно уносит в Азию известное количество .старотурецких семей­ств, недовольных всей этой европейской циви­лизацией, все глубже п глубже вторгающейся в пх неподвижную, восточно-ленивую атмо­сферу. Но переселения эти слишком единич­ны и не могут пдтп в сравнение с тем мас-
ОБЩИЙ
томъ», который произошел в совым «п< З^родаря последней русско-турецЬалкаяахь. -' 0 ВЬИселцвиппхся со времени
кой кашиав оь МуСѴЛЬман простирается
русской оькуи*4 j -
вид. 126
в случае полного изгнания турок из Европы? По крайней мере «юруки» в Македонии и те коньяриды, которые живут в горах Румелии с одиннадцатого века, вовсе не дума югъ

до миллиона. Некоторые округа совершенно изменили свое население: турки ушли, взамен их явились славяне,и все стало другое-язык, религия, нравы. Интересно знать, повторится иии и в каких именно размерах это явление.
покидать землю, издавна ставшую их родиной. Чтобы подавить турецкий элемент нафракоэллинском полуострове, пришлось бы присту­пить к их полному искоренению, т. е. посту­пить с магометанами, свирепию, чем посту­
127
ГЛАВА V. ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ.
128
пали они некогда, в эпоху завоевания, в ту эпоху, когда они говорили, что 'гам, где про­шел их конь, не выростет и трава. Надо принять в соображение и то обстоятельство, что. как-бы ни были турки Балканского полу­острова малочисленны по сравнению с другими племенами, онп, во всяком случае, опираются на миллионы магометан албанских, босний­ских, болгарскихъ», черкесских и ногайских. Мусульман в Европейской Турции около трети всего населения и, несмотря на различие племен, их скрепляет друг с другом об­щая религиозная ненависть к остальным, на­родностям. Не надо забывать также и того, что ъурецкие мусульмане являются представи­телями ста пятидесяти миллионов своих еди­новерцев остального мира, и что эти народы принимают, все большее и большее участие въ» об­щем, движении человечества в Азии и Африке..
Приблизительная статистика племенъ» и ре­лигий Европейской Турции до войны 1878 г.:

Не может быть сомнения, чти в недале­ком будущем не-магометанское население Турции, стоящее далеко выше турок как по численности, так и по промышленной деятель­ности, по уму и развитию, достигнет превосход­ства над, своими теперешними властителями и
по политическому значению: это неизбежный результат истории. Приверженцы доброго ста­рого времени, османлп, сохранившие еще зеле­ную чалму своих предков, с отчаянием ждут наступления этой неминуемой развязки. Поэ тому они противятся всеми силами всяким административным пли материальным пере­менам, могущим, по их мнению, ускорить полную эмансипацию презренных «райевъ». и прибегают с этой целью или к открытому противодействию, или к намеренной медлен­ности в практическом осуществлении этих перемен. Все, европейские новшества предста­вляются имъ», как это есть и на самом деле, пре­людиею большего социального преобразования, которое совершается против них. II действи­тельно, не райямълп в особенности приносят, пользу книги и школы; не райи ли пользуются путями и железными дорогами, торговыми пор­тами и всеми новыми фабричными и земледель­ческими машинами? Благодаря европейским искусствам, и науке,босняки, болгары и сербы начали уже сознавать свое родство; албанцы и валахи стали сближаться с греками, все, дав­ние подданные султана - сознавать себя евро­пейцами, подготовляя. таким образом, в бу­дущемъ» Дунайскую конфедерацию.
Между материальными переворотами, совер­шающимися в Турции, наибольшее значение для общих интересов Европы и всего мира пред­ставляетъ» открытие прямого железно-дорож­ного пути изъ» Вены в Константинополь. Эта, давно обещанная железная дорога, устройство которой замедлялось из году в год финан­совыми стеснениями, дополняет собою большую диагональ материка на пути из Англии в Ин­дию. Полуостров разом, так сказать, повер­нется лицом.. Он смотрел до сих пор, к Архипелагу и .Малой Азии, а теперь начинает, обращаться ик, Европе., от которой онъ» отде­лен Скаром и Балканами,а это влечет, за собою весьма важную экономическую перемену. Путешественники и товары, вместо того, чтобы делать большой крюк по Дунаю или Средизем­ному морю, будут следовал прямым путем, пз Босфора в Центральную Европу, и Кон­стантинополь будет утилизировать все сходя­щиеся в нем торговые пути, а следовательно и изменение торгового равновесия отзовется по­степенно во всех, концах мира. Но ещего­раздо более серьезное значение будут иметь те. изменения, которые должны совершиться в, среде» самого населения. Для связанных друг с другом, различных народностей Балкан­ского полуострова и Австро-Венгрии откроется тогда более обширное поле столкновений. Все эти народы или фрагменты народов, занимаю­щие более четверти Европы, от берегов Бал­тийского до берегов Эгейского морей, требую­щие себе равноправности и политической авто­номии, будут сгруппировываться соответствфн-
129
КРИТ И ОСТРОВА АРХИПЕЛАГА.
130
но своему естественному родству и подготовлять себя нравственною солидарностью к учре­ждению свободных федерация. Каков бы ни был исход готовящихся в Турции событий, можно сказать с уверенностью, что страна эта вообще по своему политическому движению, по социальным условиям,правам и идеям,ста­новится все более и более страною европей­скою. Теперь уже не то время, когда стамбульские дипломаты, вовсе не понимавшие слова «рес­публика» , решились признать французскую «республику» только потому, что она, как осо­ба женского рода, не могла жениться на ав­стрийской принцессе.
П. Крит и острова Архипелага.
Крит, при поверхности в 7.800 кв. кпл., самый обширный после Кипра из островов с греческим населением, представляет есте­ственное продолжение Эллинского полуострова, хотя трактаты, тасующие народы, не советуясь с ними, сделали его островом турецким. Критъ-греческий остров, не только по стре­млениям большинства его народонаселения, но и по своей почве, климату и географическому положению, ибо, будучи окружен со всех сто­рон глубокими морями, на северо-западе он соединяется с Цитерою (Чериго) и Пелоннезом посредством подводных рифов.
Не много стран в мире, которые были бы так облагодетельствованы природою, как ос­тров Крит. Климат его приятен, хотя ле­том часто бывает слишком сух; земля пло­дородна, несмотря на недостаток рек на его известковых плоскогориях; порты просторны и хорошо защищены; виды местностей очаро­вательны и грандиозны. По своему поперечно­му положению в устье Архипелага, между Ев­ропою, Азиею и Африкою, он, казалось бы,должен быть главным торгово-складочным местом этой части моря, и уже самою приро­дою предназначен, как заметил еще две ты­сячи лет тому назад Аристотель, служить главным посредником торгового обмена для востока Средиземного моря. Такова, действи­тельно, и была роль этого острова, по всем греческим преданиям, уже более трех ты­сяч лет тому назад. Ему принадлежала в то время «фалассократия», т. е. господство над морями: Циклады были «островами Миноса», ьрптские колонии были распространены в Си­цилии, критские корабли ходили ко всем бере­гам Средиземного моря. Но. к сожалению. Крит не в состоянии был долго’ сохранять свое торговое преобладание, ибо разделялся на множество соперничавших друг с другом маленьких республик, почему им и завла­дели другие греческие пароды дорийского пле­мени, а коренные жители его сделались их «клиентами» и наемниками. Впоследствии ос­
теография Реклю. Т. 1.
тров оыл пораоощен римлянами, и с того времени не мог уже восстановит своей само­стоятельности, - византийцы, арабы, венеци­анцы и турки владели поочередно Критом, опустошая и разоряя его.
Продолговатая форма острова и проходящий по нем от одного конца до другого горный хребет достаточно объясняют, почему Крит, в те древние времена, когда у большей ча­сти греков отечество ограничивалось стенами родного города, должен был разделиться на множество отдельных республик, и как все попытки конфедерации и «синкретизма» раз­ных маленьких государств должны были оканчиваться неудачами. В действительности жители острова были более разделены друг от друга, чем жи тели различных островных групц Архипелага, так как прибрежные до­лины острова почти все заперты между высо­кими выступами и имеют только один легкий выходъ-к морю. Велик плп мал был го­род, занимавший средину каждой долины, он не мог сообщаться с соседними иначе, как посредством узких тропинок, которые одно какое-нибудь простое укрепление делало недо­ступными. Поэтому, если бы какому-нибудь го­роду и удалось овладеть силою пли хитростью одною или несколькими прибрежными долинами, то препятствия почвы .мешали бы ему расширить дальше свои завоевания, так как по всей окружности острова, между небольшими равни­нами и долинами, возвышаются крутые горные отроги. На всем Крите есть только одна мест­ность, которая заслуживает название настоя­щей равнины,--это житница острова, Мессара, на южной стороне центральной горной группы, где протекает не совсем высыхающая ле­том река Иеропотамо, т. е. «Святая».
Внешняя форма Крита соответствует рельефу его гор. Длинный прямоугольник острова, почти геометрически правильный по своим основнымъочертаниям.то расширяется, то съуживается, смотря по высоте горных вершин цепи. В центре Крита, именно в том месте, которое представляет наибольшую ширину, возвышается главная группа вершин, над которыми господствует Ида (Псилорити), где, по эллинской .мифологии, родился ЗевсГромовержец. её уединенная высокая и почти всегда покрытая снегом вершина, напомина­ющая величественную фигуру Этны, её могучие отроги и зеленеющие долины у подошвы при­дают ей грандиозный вид; но опа была еще прекраснее в древности, когда леса оправды­вали её название И (ы, «Лесистой». С вершины её весь остров, как на ладони: к северу видны раскиданные по бесконечному горизонту острова и полуострова, от высот Тайгета до гор Малой Азии, а к югу-за голым и ли­шенным заливов островом Гаудо, или Гоиио, -нельзя разглядеть берегов Киренаики
5
ГЛАВА Ѵ.-д-ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ.
131 только вследствие относительно слабого их воз­вышения.
В западной части острова возвышается другая, еще более неприступная, по своим крутизнам, главная группа гор, которая среднею высотою превосходит группу Иды, но, вероятно, уступает последней в величии остроконечных вершин: это и есть Белые горы, Леука-Ори или Аспро-Вуно, названные так или вследствие их снежных вершин, или вследствие беловатых известковых стен. Горы эти совсем безлесны, и только на дне долин заметна кое-какая зелень. Белые горы называются еще иначе Сфакиотскими горами, по имени древнего дорийского населения, сохра­нившагося в горах чистым от всякой при­меси и живущего там, как в крепости. В самом деле, немного найдется горных групп, которые были бы так круты и так хорошо защищены природою от всякого внешнего на­падения: в некоторые деревни можно пробрать­ся только по каменистым руслам ручьев, спускающихся с гор каскадами, так что во время дождей, когда овраги наполняются шумя­щею водою, прекращается всякое сообщение, п тогда говорят: «ворота заперты» .Таково ущелье пли «фаринксъ» (pharynghi) Гагио-Румели, на южном склоне Белых гор: когда тучи угро­жают разразиться ливнем, никто не смеет пуститься в узкое ущелье, из опасения быть подхваченным и унесенным течением ручья. Во время войны за независимость турки тщетно пытались форсировать эти ворота горной цита­дели. Но на высотах расстилаются довольно ровные пространства, которые в состоянии были бы прокормить большое население, если бы там не было так холодно. Так, необитаемые зимою, вследствие весьма высокого их поло­жения, деревни Аскифо занимают равнину, окруженную со всех сторон горным валом и представлявшую некогда озеро, как показы­вают древние откосы местами заметных еще п теперь берегов и скалы, возвышающиеся островами по средине бассейна. Вода, падающая в эту огромную воронку, находит себе катавотры (khonos), чрез которые и изливается теперь прямо в море: один из значительных ключей бьет в самом ущелье Гагио-Румели. Зпмой сфакиоты спускаются с гор в Лутрон и другие селения на морском берегу,
Другие горные цепи п группы острова уже не так высоки и суровы, как Белые горы. Ида (Псилоритп) 2.498 метров, Белые горы 2.462 метра, Ласспти 2.155 метров.
Самые замечательные из нихъ-горы Лассити и еще далее к востоку-горы Диктэ, пли Сития, которые возвышаются на восточной око­нечности острова, составляя пару с группою Сфакиотских вершин; по они не защитили, как последние, от рабства населяющих их жителей. На северном склоне этих гор за-
132 метен древний морской берег, раковины ко­торого, совершенно сходные с раковинами нынешних песчаников, доказывают, что остров поднялся по крайней мере на 20 ме­тров уже во время новейшего геологического периода.
Северный берег острова, от Белых гор до гор Диктэ, извилистее южного: его мысы или «конечности», выступая далеко в море, образуют больше заливов, бухт и безопас­ных гаваней. Поэтому на этом же берегу по­строены и все торговые города, так что берег, обращенный к Эгейскому морю, наполненному кораблями, можно назвать живым берегом, по сравнению с относительно пустынным южным, который обращен к еще более пу­стынным берегам Африки. Все города север­ного берега стоят на тех же местах, которые занимали древние города-республики. МегалоКастрон, известный более под именем Кан­дии,которым обозначают также и весь остров, есть Гфраклейон греков, знаменитый порт Кносс. Ретпмо, при подошве горы Иды, с западной стороны, почти не изменил даже древнего имени «Ретпмносъ»; наконец Капея, белые дома которой почти сливаются с бесплодными склонами Белых горъ-древняя Кидония греков, славившаяся своими лесами. Теперь это главный, хотя п не самый многолюд­ный город на острове, и важен, как главное торговое складочное место Крита. Турецкое правительство сделало попытку дополнить его вторым портом,основанным к востоку от Канеи, на берегу бухты Суда, естественной и совершенно защищенной гавани, которая обе­щает сделаться одною из главных морских станций Средиземного моря.Лакус,окруженный померанцевыми рощами,-излюбленное дачное место канейцев. Одно из предместий Канеи исключительно занято прокаженными. Боль­ных этого рода здесь масса, п Зибер пола­гает, что собственно остров Крит и есть первоначальный рассадник проказы (лепры).
Внутри острова и на южном берегу нет городов в собственном смысле, есть лишь незначительные деревни, одна из которых, Агиос-Дека, на притоке Иеропотамоса, приобре­ла недавно известность, благодаря находке там древнейшего открытого до сих пор текста эллинского закона ').
По населению и богатству, Крит, конечно, теперь стоит ниже, чем был некогда; он уже далеко не заслуживает своего названия «Смрадного Крита», данного ему древними греками. Жалкия деревни, построенные из остатков древних стен, стоят теперь на ме­сте прежних городов, для постройки кото­рых когда-то высечены были огромные каме­ноломни, как напр. так называемый «лаби-
Э Egger, Journal des Debats, 2Oaoutl885.
КРИТ II ОСТРОВА АРХИПЕЛАГА.
133
ринтъ», с южной стороны горы Иды. Несмотря на свое плодородие, Крит производит ни­чтожное количество земледельческих продук­тов, и в нем теперь нельзя уже узнать пло­дородного острова, на котором Церера родила Плутуса на ложе из снопов. Земледельцы считаются собственниками своих полей, но они не свободны и лениво обрабатывают землю.
Тем не менее, культура улучшилась; олив­ковые деревья дают масло в изобилии; вино­градники доставляют, впрочем помимо воли возделывателей, хорошее вино, но не произво­дят уже дивной «мальвазии»; хлопок, табак, плоды всякого рода возделываются очень не­брежно, и единственный успех, достигнутый критскими земледельцами в настоящем веке,-это разведение апельсинных дерев, превосходные плоды которых высоко ценятся на всем востоке. Путешественник Перро сообщает любопытный факт, что, за исклю­чением винограда и оливок, все породы раз­водимых дерев произрастают в различных частях острова: каштаны растут только на западном конце острова, дуб и кипарисъ- единственные деревья высоких Сфакиотских долин; в провинции Ретимо растут дубы уже другой породы, ливанской; в горах Дпктэ- пирамидальная сосна и рожковое дерево; на­конец, на одном из мысов юго-восточной оконечности Крита, со стороны Африки, суще­ствует лучший во всем греческом архипелаге финиковый лес.
Население Крита и соседних островов в большинстве не перестало быть эллинским, не­смотря на последовательные нашествия наро­дов различных племен, и говорит языком, в котором узнают испорченное дорийское на­речие. Следы славян, овладевших островом в начале средних веков, остались только в названиях нескольких деревень. Арабы и ве­нецианцы точно также слились с коренными критянами, но осталось еще значительное число албанцев, потомков арнаутских солдат, которые сохранили свои язык и нравы. Что касается мусульман, или так называемых турок, составляющих почти пятую часть всего населения, то многие из них носят итальян­ские фамилии и происходят вероятно, от вене­цианских сеньоров, перешедших в ислам, чтобы сохранить свои привилегии; но в огром­ном большинстве-это потомки критян, обра­тившихся некогда в магометанство, во избе­жание преследований, и из всех восточных эллинов только одни они приняли в столь значительном числе вероисповедание завоева­телей. Но когда миновал страх религиозного преследования, многие магометанские семейства греческого происхождения возвратились к ре­лигии своих предков. Превосходя числен­ностью, эллины превосходят остальное населе­ние и по промышленности, торговле и богатству;
134 они скупают земли, и мусульманин отступает пред ними шаг за шагом. Все критяне, за исключением албанцев, говорят греческим языком, и только в столице да в некото­рых частяхъМессары, где греки-мусульмане поселились довольно плотными массами, они приобрели некоторое знание турецкого языка. Между всеми критянами особенно выделяются красотой сфакиоты. Их женщины поражают путешественников благородством черт и изяществом движений.
Не удивительно поэтому, что греки домогают­ся возвращения в свое владение страны, в которой так сильно их преобладание; но, не­смотря на свою храбрость, будучи изолированы, они не могли восторжествовать над посылав­шимися против них турецкими и египетскими войсками. Может быть, и справедливо обви­няют критян в сходстве со своими предками по купеческой жадности и нелюбви к истине; может быть, они и действительно «греки из греков, лжецы из лжецовъ»; но они на­верно не заслуживают упрека в равнодушии к своему отечеству, который делали их пред­кам, когда те толпами нанимались в солдаты к чужим народам. Напротив, они много страдали за отечество; почти во всех частях острова, особенно между горою Идою и Белыми горами, видны места сражений, в которых они проливали свою кровь за независимость. Обширные пещеры Мелидонп, на западных склонах Иды, были театром одного из ужас­ных событий войны. В 1822 г., более трех­сот эллинов, почти все женщины, дети и ста­рики, скрылись в пещере. Турки же разложили пред, узким входом её большой огонь, так что ветер, помогавший им в этом истребле­нии, гнал дым в подземелье.Несчастные за­брались в самую глубину пещеры; но напрас­но:-они все задохнись. Трупы оставались на земле, не имея другого гроба, кроме покрыв­шего их мало-по-малу известкового осадка, и даже еще ныне местами виднеются кости, не покрытые еще сероватым каменным сава­ном.
С 1878 года, греки христиане подучили непосредственное участие в управлении остро­вом. Вали, или губернатор Крита, назначае­мый султаном, избирается непременно из христиан, и два из четырех мутассерифов также принадлежат к этому вероисповеданию. «Народное собрание» состоит из 49 христиан и ЗТ мусульманина. Совет при вали состоит из десяти членов, на половину христиан. Три­бунал сфакиотов составлен всецело из хри­стиан, и ни один турецкий солдат не имеет права вступить в их владения
Значительнейшие города Крита: AJ ф гало-Кастро н (Кандия) 18.000 жителей, Канея 15.000 жителей, Ре­тимо 9.000 жителей. Население всего острова в 1887 г. 294.200 жителей.
*
135
ГЛАВА V. -ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ.
136
На севере Крит отделяется от островов Архипелага глубокими пучинами древнего «моря Миноса», центральная впадина которого пикет более 1.000 метров глубины. Почти все эти острова принадлежат Греции, и только один из Цикладских островов, как и Крит, остался под влас тию турок, а именно Астппалея, называемый в просторечии Астроиа.тея, или Стампалия, который древние, за его удивительное плодородие, называли «Столом Боговъ». Хотя остров этот, но геологической природе своей почвы ипо расположению подвод­ных рвов, принадлежит неоспоримо к во­сточной цепи Циклад, но дипломатия сочла нужным оставить его Турции, со всеми окру­жающими его островками.
Между прочими островами с греческим населением принадлежит Турции и остров Фазос, который лежит ближе всех к бере­гу Европы и геологически может быть рассматриваем как часть её. ибо отделяется от берега Македонии проливом не более пяти километров шириною, в котором, сверх того, лежит остров Фазопуло и существует песчаная мель, почему парусные суда в сильные бури с трудом лавируют в этом проходе. Хотя он составляет естественную принадлежность Македонии, но управляется мудпром вице-короля египетского, которому Пор­та подарила, его. Когда .Магомет II положил конец существованию Византийской империи,
составлял княжество и тальянской фамилии Гателлуцци.
Фазос одно из тех мест древнего гре­ческого мира, настоящее положение которых представляет самую печальную противополож­ность с прошедшим. Будучи финикийскою ко­лониею, Фазос был сперва соперником, а по­том богатым и могучим союзником Афин; его жители, число которых простиралось, мо­жет быть, до ста тысяч, разрабатыва л и бо гатые рудники золота и железа и ломки прекрасного бе­лого мрамора, возделывали виноградники, сла­вившиеся своими произведениями, и вели значи­тельную торговлю со всеми берегами Эгейского моря. Теперь же рудники и каменоломни за­брошены, так что и не знают даже, где» на. ходились золотоносные залежи, доставлявшие столько сокровищ древним фазийцам; вино­градники дают лишь посредственное вино; зе­мледельческих продуктов недостаточно для десяти тысяч жителей, а древний порт Фазоса. на северной стороне острова, посещают теперь только каики. С тех пор, как Магомет II велел переселить в Константинополь почти все его население,остров заселялсявновь весьма медленно, а боязнь нападений пиратов, сделав­ших остров местом своих сборищ, заста­влял жителей строить себе жилища вдали от берегов, в высоких долинах и па крутыхъ
скалах. Жители-греческого происхождения, но говорят на «ужасном греческом языке, переполненном варварскими оборотами и ту­рецкими словами». У них вовсе пет того сильного стремления к образованию, которое обнаруживается во всех греках, как на ма­терике, так и на островах: это павшие греки. Впрочем, они и сами сознают это; разгова­ривая с путешественником Перро, они ча­сто повторяли: «Мы-бараны, вьючные жи­вотныя».
Но Фазос сохранил то, что отличает его от всех островов Архипелага, а именно- красоту своих лесистых гор, своих зеле­неющих пейзажей. Дожди, приносимые ветра­ми в глубину Македонского залива, вылива­ются на высоты Фазоса и доставляют расти­тельности необходимую влажность. В долинах журчат ручьи; склоны горы покрыты больши­ми деревьями: деревни, расположенные на пер­вых выступах гор, прячутся в тени кипа­рисов, ореховых и масличных ветвей. а вы­ше-великолепные чинары, высокоствольный лес лавров, белые буки и каменные дубы, разбросанные группами в беспорядке, напол­няют долины, расходящиеся по всем напра­влениям к окружности' острова. Наконец, верхния крутизны поросли сосновым лесом разных пород, темная листва которых со­ставляет резкий контраст с мрамором скал. Обнажены только высокие вершины св. Илии и Нин^рщ,в<хммлшаишщш‘ЛхЧа< МИШЕ чштрив, щ более; стены их, состоящие из кристалличе­ского известняка, гнейса, слюдяного сланца и омываемые частыми дождями, сверкают не­обыкновенным блеском, отражая солнечные лучи.
Остров Самофракия (Семадере), хотя не так обширен, как Фазос, но зато гораздо выше его. Фе н гари и другие его горы представляют величественные массы гранита, сланца, мра­мора. известняка, трахита, господствующие на востоке» Эгейского моря, как Аоон на западе. С севера или с юга остров Самофракия. с его могучим горным хребтом, имеющим во всю длину почти одинаковую вышину, походит на колоссальный гроб, положенный на море, а с востока и с запада профиль его кажется возвышающеюся над волнами гигантскою пи­рамидою. воссе,иая на вершине Самофракии, говорит нам Гомер, Посейдон смотрел, через более низкий остров Пмброс. на борь­бу греков с троянцами; в диких,почти ис­ключительно дубовых лесах Черной горы кабпры совершали свои таинства, заимствован­ные из тайных культов Азии. Гора, имею­щая столь грандиозный вид, не могла не сде­латься в эллинском мире, предметом совер­шенно особенного почитания: и действительно, Самофракия была для древних греков тем же, чем Афон для их потомков, г. е. «Святою
’ипиял^1 чЛипяоН.чоэ ч.яи онѴо чФ-ню.и. ‘ы.акгясиэ -оэ '‘гкоио.’киоигоц гкакИипкиѴ iiinudooKUf) ян веиАиипяѴсоя -ич^ооц влиииэ чр/коя цоханим -011 по н: ‘L.4 ЕИНЭЬФЕЯ ЧЛ.ОЛЯ.И.ЗЯАии ФН Е.ЧШИЗ.И.ВК Я.Э ЧЛИОНЭГОЭФСИЭП ЯНИИ/О ПН ОЧШГИО c«OJUHH0O3(Lr
-J.A.H.O dOHHOIinfdflOJ ’Ц.ЦЯЭ «LKOIT^O ян ВЭ1ШИ0Я1 O.l.h ‘IfUIIB OH ЧИ.ЧИИПЯА ИШ ЧЭ^ЕЯ ЪиАЯПЖ jjocloi -О?! ИЕФ11ШИ00 ‘иПѴЯЧЯОШИ ИИКИИМЧГОМ.нрП ЧиКОИ^Г оччго.и muBtnpon чгняосифѴ япи^о о.ччгои чиээ чдѵан ши ‘оыничиэХп чл-ихэ КИЧЖИФОКГЭ чяоЛиэо

-ОИИ (И1.И1-0МЧГ01 В?ИфЯОГЭИи чхияижо» ‘чяэиикоялх якияогэ ОИИ ЧхХиОК Olh uI4HtO(Iotorn ‘L4U1 0J0 ИЧИИИИИ 0*1 В.И.ОХ И ФИНВЯЯИГПѵКИОК 0J0H ЧД,0 ПГИПЗСИД -.1,0 Г.МКИОКЦ НЯ0(И1Э0 4J.0 0J0 ЭЭИП(НИП-‘[,Г1О ‘0ИНФИ1 -0.L ООН.ШИЮ И ЧЯОЯПИТЯ 0J0 ЧЛШФИИФО ШИИ ФИЯ1Э
*VJVI’?IIIIIX -уоииихгв ‘ЕХИЮЯЭ ЧЗИИГИИШИГ ИЫОр ОИЯЗОЬПЕВ и.'иия Ч(И0ИИ ИХЦлЕ Ч.Э 0[[ -И.'ИИШИЮЯИОЭПЮНп 0ИЧИЖОО -иии ЧиНОиИох.) чл'.ра о.) вииОиэ чэиигвмфиэ чкижиои -о.ч я.1) ’ииИЯоэХ члѵои о alno ъи.оиляизчголиипя.и П.НИГиГииИ И ИЯИВИЭО ЗИЧННОГ.ШИиОЛОНЦ -«oiodoj
ѵяоаио и ч.и.и<и.ч Ш
139
ГЛАВА V-ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ.
140
Пмброс и Лемнос, отделенные от Самофракии морскими пучинами в тысячу метров глубины, составляют как-бы юго-западное продолжение цепи Херсонеса Фракийского. Имбросъ-ближайший к материку и в то же время самый высокий из этих двух островов, но, тем не .менее, возвышающаяся на нем гора св. Илии едва достигает трети высоты пика Самофракип. Склоны её совершенно безлесны, долины голы и каменисты, и едва лишь одна восьмая часть почвы острова годна для обра­ботки. И, однако же, положение острова на ве­ликом пуги народов, почти при входе в Дар­данеллы, всегда обеспечивало за ним некото­рое значение. Его народонаселение гуще всего группируется в северо-восточной части ос­трова, в долине небольшего, часто высыхаю­щего, ручья, которому дано громкое название Мегалос-Потамосъ-«Великой-Реки».
Лемнос (Лимно), по-новому Ста-Лимен, есть самый большой из островов Фракии, но зато и самый низкий, и самый голый: по нем можно проходить несколько часовъ-и не найти ни одного дерева; на его полях нет даже ма­слины, и деревенские сады бедны фруктовыми деревьями: дрова же приходится получать с Фазоса и с материка. Между тем Лемнос весьма плодороден: он в изобилии произво­дит ячмень и другие зерновые хлеба, а луга на его холмах прокармливают больше сорока тысяч овец. Остров этот состоит из мно­гих, врезывающихся в море глубокими мы­сами, отдельных горных групп, от трех до четырехсот метров вышиною, которые были некогда вулканами, и между которыми лежат низкие равнины, покрытые окалиною. Во времена древних греков подземные огни Лемноса были еще в действии: свергнутый с неба Вулкан работал со своими циклопами в горных пещерах острова. Незадолго до нашей эры на нем провалились в воду один холм, гора Мозихлос и мысъХризэ, и место, где стояли эти высоты, обозначаются теперь, вероятно, теми обширными подводными плоскогориями и рифами, которые тянутся на во­сток от острова по направлению къИмбросу. Со времени же исчезновения Мозихлоса, Лем­нос не испытывал ни извержений, ни земле­трясений. и его довольно многочисленному на­селению бояться было нечего, кроме людей../Ки­тели его в большинстве греки; турки же. по­степенно вытесняемые завоеванным ими. по превосходящим их по интеллигенции и дея­тельности. племенем,уменьшаются в числе все более и более. Торговля, находящаяся вся в руках эллинов, сосредоточивается главным образом в древнем Мирине, известном ны­не под именем Кастро и находящемся на мы­се, который возвышается между двумя бухтами в западной части острова. Между предметами лемносской торговли замечательна особого рода
глина, так называемая «печатная» земля, сла­вившаяся на всем востоке с глубокой древно­сти, как вяжущее средство. Ее собирают в центре острова, но она имеет силу, говорят, только тогда, когда собрана утром в Спасов день, 6 августа, перед восходом солнца, и при том при совершении молитв и разных церемоний.
Маленький остров Стратио (Гагиос Эвстратиос), к югу от Лемноса, принадлежит к этому последнему как в политическом, так и в торговом отношениях, и населен также греками. Что касается до островов, окаймляю­щих берег Малой Азии и геологически со­ставляющих часть последней, как-то: Мптиленэ, Хиос. Родос и группа азиатских Спо­рад, то в административном отношении онп зависят от Европейской Турции, но в действительности это только фикция, до которой вовсе нет дела географии.
Величина островов Фракии, а также насе­ление и высоты их видны из нижеследую­щих строк:
Пространство: Фазос: 192 кв. кил., высочай­шие горы: Ипсарио 1.000 метров. Население: 10.000 чел. Пространство: Самофракия 170 кв. кил. Высочайшие горы Фенгари 1.646 метров: Население 2.200 чел. Пространство: Имброс 220 кв. кил. Высочайшие горы: Св. Илии 595 метров. Население: 3.600 чел. Пространство: Лемнос 440 кв. кил. Высочайшие горы: Скопия 430 метров. Население: 13.000 чел.
Ш. Поморье Эллинской Турции и Болга­рии. Фракия,, Македония и Олимп.
Замечательно, что все Эгейское поморье Турции принадлежит в этнологическом отно­шении эллинскому племени, что доказывает, какое большое значение имело море в распре­делении средиземных народов и в ходе исто­рии. Подобно тому, как островом Кандия Гре­ция продолжается под водою к Египту, так точно на севере, по направлению к придунайекпм странам, она продолжается длинным рядом земель, окружающих Эгейское море. Фессалия, Македония, Халкпдпка, Фракия- земли греческие, и даже Константинополь этно­логически находится в Элладе. Эллинская Тур­ция. состоящая из стольких различных есте­ственных бассейнов, не имеет географиче­ского единства, если не принимать в сообра­жение омывающих её берега вод Архипелага.
Полуостров Турции, всюду столь богатый неожиданностями в своих формах и неров­ностями своего рельефа, становится еще более разнообразным, более подвижным, так ска­зать, на берегах Эгейского моря и его пере­дового бассейна-Мраморного моря. Пригорки, холмики, группы гор возвышаются неожи­данно среди равнины: заливы вдаются далеко
ПОМОРЬЕ ЭЛЛИНСКОЙ ТУРЦИИ II БОЛГАРИИ. ФРАКИЯ, МАКЕДОНИЯ II ОЛИМП.
141
в землю: разветвленные полуострова выступа­ют в глубокия воды, п кажется, будто мате­рик старается образовать такие же архипелаги, какими усеяно море далее к югу.
Узкая полоса земли, на которой стоит Кон­стантинополь, представляет замечательный пример независимости форм, отличающей берега этой части Европы.В геологическом от­ношении весь Константинопольский полуостров представляет совершенно азиатский характер и имеет свой ряд холмов, отделенный от гранитных гор Европы широкою равниною новейшей формации. Истинную границу между двумя материками составляют приблизительно развалины стены Афанасия, защищавшей в прежния времена окрестности столицы. Скалы но обе стороны Босфора принадлежат к одной и той же формации, содержат одинаковые иско­паемые, имеют одинаковый вид, и образование их относится к одной и той же эпохе. Кло­чек вулканической почвы, при северном входе в пролив, представляет также одина­ковый характер на обоих берегах; по всему видно, что этот европейский полуостров со­ставлял первоначально часть Малой Азии и был отделен от неё впоследствии вторже­нием вод.
По словам византийской легенды, сам Аполлон указал место, где должен был возникнуть город, который Константин сде­лал. в 330 г., столицей Римской империи. И место это не могло быть выбрано лучше; го­род расположился как нельзя более удачно на берегу большой расселины Босфора. В этом месте отлогие холмы покрывают полу­остров. выдающийся между Мраморным мо­рем и извилистою бухтою, которая, благодаря своей форме и богатству своей торговли, полу­чила название «Золотого Рога». Быстрое тече­ние Босфора, проникающее в гавань и очи­щающее ее от грязи, стекающей из города, те­ряется далее в море, у поворота внешнего полуострова, позволяя, таким образом, па­русным судам доплывать до места якорной стоянки без особенной борьбы с силою вод. Превосходное якорное место порта, так удобно расположенное для помещения бесчи­сленного множества судов, представляет в то же время естественный резервуар для рыб­ной ловли, ибо, несмотря на непрерывное вол­нение воды от весел каиков и от винтов и колес пароходов, в Золотой Рог входят ежегодно длинными фалангами тупцы и другие рыбы. Наконец, Константинопольский порт, столь доступный для мирного торгового флотаг),
9 Движение судоходства в Константинопольском порте в 1893 г.: всего вошло и вышло 17.876 судов, вместимостью 11.638-735 тонн.
Общее количество ввезенных в 1893 г. товаров составляло 380.350, вывезенных 24.766 квинталов (в 100 килограм.).
142
легко может запереться для судов военных; берега его, хотя и не слишком круты, тем не менее, доминирует над всеми подступами, а съуживающийся вход в гавань предста­вляет род пролива, чрез который осажден­ные жители не раз протягивали запорную цепь. Самый город, занимая возвышенный полуостров, отделенный от тела материка низменностями, весьма легко может быть укреплен против всякого нападения извне. Чтобы рискнуть на осаду, неприятель, уже овла­девший Дарданельским проливом и Босфо­ром, должен бы был иметь в своем рас­поряжении как флот, так и сильную сухопут­ную армию. Ко всем этим удобствам место­положения, которые должны были упрочить за Константинополем его важное значение, при­соединяются еще преимущества климата, кото­рый здесь несколько теплее, чем в городах по берегу Черного моря или на азиатском бе­регу Босфора, ибо, благодаря ряду возвышен­ностей, находящихся к северу от города, Константинополь защищен в некоторой сте­пени от суровых полярных ветров.
В первые времена истории, когда торговля едва нарождалась, благоприятное положение Ви­зантии могло привлекать лишь соседние народы; но когда началась эра дальних плаваний, то только «слепые», как говорил древний ора­кул Аполлона, могли не замечать удобств, представляемых берегами Золотого Рога. Именно в Константинополе перекрещиваются континентальная ось европейско-азиатского мира и морская ось Средиземного моря. Кроме того, естественный путь, идущий в Архипелаге вдоль берегов Фракии, продолжается в Чер­ном море вдоль берегов Малой Азии, а линия побережья между Дунайским заливом и Бо­сфором продолжается за Дарданеллами в направлении к Смирне, Самосу и Родосу. Та­ким образом, Константинополь стоит и на главном континентальном пути народов, и на нескольких больших морских путях; географически можно сказать, что он распо­ложен при устьях Дуная, Днестра, Днепра, Дона, Риона и Кпзиль-Йрмака, ибо сторожит их общий исток через пролив Босфор. Избранная для того, чтобы сделаться Римом востока, и так счастливо расположенная Ви­зантия должна была быстро достигнуть процве­тания и заслужить название города по преиму­ществу (Polis), что, в сущности, означает и теперешнее её турецкое название Стамбул (s’ten Polin). Для отдаленных племен, жи­вущих в горах Малой Азии и по ту сторо­ну Евфрата, Константинополь занял место древнего Рима, так что о ни и не называют его иначе, как «Римъ», а страну, которой он сделался столицею,-«Руме.тией».
По красоте своего внешнего вида, Константи­нополь также один из первых городов въ
143 ГЛАВА V.-ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ. 144
мире; это «Райский город восточных наро­довъ». Его можно сравнить с Неаполем и с Рио-Жанейро; но многие путешественники при­знают его самым красивым и из этих трех городов. Когда плывешь по заливу Золотого Рода на легком каике, который грациознее ве­нецианской гондолы, то с каждым ударом весел вид необъятной панорамы изменяется. За белыми стенами сераля и массою окружаю­щей его зелени, на семи холмах полуострова, возвышаются амфитеатром дома Стамбула, башни, огромные главные куполы мечетей, окруженные множеством мелких куполов, и изящные минареты, испещренные балконами. По другую сторону порта, через который пе­рекинуты плавучие мосты, сквозь снасти и ис­пещренные флагами мачты, также виднеются мечети и башни, поднимающиеся друг над другом, по склонам холма, на котором воз­вышаются правильные дома и дворцы Поры. На севере, по обоим берегам Босфора, тя­нется верст на тридцать целый город заго­родных домов; на востоке подобные же по­стройки, окруженные садами и тенистыми де­ревьями, покрывают выдающийся мысом азиатский берег. Там же и Скутари, азиатский Константинополь, со своими розовыми домами и обширным кладбищем, усаженным пре­лестными кипарисовыми деревьями; далее ви­ден Кады-Киой, древняя Халкедопия, и ме­стечко Принкппо, расположенное на одном из островов архипелага Принцев, зеленые рощи и желтые скалы которых ярко выделяются среди синих вод Мраморного моря. Между всеми этими городами, купающими в лазурной волне свои подножия, снуют беспрестанно взад и вперед пароходы и всевозможные другие гребные, парусные и паровые суда, сво­им движением придающие жизнь этой вели­колепной картине. С высот, господствую­щих над Константинополем и Скутари, открывается еще более красивый вид; отсюда видны все очертания как европейского, так и азиатского берегов; взор обнимает все изви­лины Босфора и Никомидийского залива, а вдали, над тенистыми долинами, вздымается, почти всегда покрытая снегом, пирамида Вифинийского Олимпа.
Но, представляя такой феерический вид снаружи, Константинополь, как известно, большею частью весьма грязен внутри. Во многих частях города посетитель не решает­ся продолжать свой путь между скверными до­мишками, по извилистым гадким переулкам, в которых рыскают бродячия собаки и бро­дят свиньи; турецкая беззаботность дасА пол­ную свободу, среди этого хаоса лачуг, заро­ждению всяких болезней, почему очищающие город частые пожары составляют, пожалуй, своего рода благодеяние в отношении обще­ственного здоровья. Даже в России, даже въ
Северной Америке нет города, в котором бы дома так часто превращались в целое море пламени. Случается, что сторож, осма­тривающий с высоты Сераскирской башни рас­кинувшийся под его ногами город с его предместьями, подает сигнал о пожаре де­сять и двенадцать раз в неделю, и не прохо­дит года, чтобы целые тысячи построек не уничтожались пламенем. Таким образом, Константинополь, очищаемый огнем, мало-по­малу обновляется; но пока франки не построи­ли своего каменного города на холме Поры, т. е. «по ту сторону», уничтоженные кварталы восстановлялись почти в таком же жалком виде, какой они имели до своего пожара. К счастию, употребление камня распространяется все более и более, и в настоящее время де­ревянные дома заменяются строениями более прочными, сделанными из беловатого извест­няка, богатого ископаемыми, который находит­ся в изобилии у самых ворот Константино­поля. Для роскошных зданий архитекторы имеют в своем распоряжении синий п серый мрамор Мраморного моря и прекрасный те­лесного цвета мрамор Спзпкского залива в Малой Азии. Пера соединена ныне с Галатой подземной канатной дорогой.
Многочисленные пожары Стамбула, а также военные нападения, которым столько раз подвергался город до завоевания магометана­ми, уничтожили почти все памятники древней Византии, и только на площади ипподрома еще можно видеть драгоценный бронзовый треножник с тремя обвившимися змеями, который платейцы поставили в Дельфийском храме, в память своей победы над персами. Даже от эпохи византийских цезарей оста­лись только колонны, обелиски, арки водопро­водов, частию развалившиеся городские стены, недавно найденные остатки дворца Юстиниана, да еще две церкви святой Софии, обращенные выпе» в мечети. Главный храм святой Софии, возвышающийся на последнем склоне Кон­стантинопольского полуострова, рядом с се­ралем. не представляет уже, как во време­на Юстиниана, самого великолепного здания в мире. Он далеко не имеет той грации и того удивительного изящества, как Ахмедиэ и другие мечети с арабскими минаретами, по­строенные мусульманами; напротив, неуклю­жия подпорные стены, наружные контрфорсы, чередующиеся с лавочками и прокаженными домишками, придают зданию чрезвычайно тя­желый вид. Внутри же подпорные столбы и турецкая окраска стен поверх блестящей мозаики изменили характер церкви; но могу­щественный купол производит удивительный эффект, представляя собою чудо силы и лег­кости. Четыре колонны из зеленой брекчии, между колоннами главного купола, взяты, как говорят, из Эфесского храма.
14!) ПОМОРЬЕ ЭЛЛИНСКОЙ ТУРЦИИ И БОЛГАРИИ. ФРАКИЯ, МАКЕДОНИЯ II ОЛИМП. 146
Сераль стоит на месте древней Византии и имеет прелестные павильоны, прекрасные те­нистые сады, но также и ужасные воспомина­ния преступлений и убийств: так, например,
же быстро, как река, и крутится зловещими водоворотами. По гораздо замечательнее1 древ­него дворца султанов те дивные здания араб­ской и персидской архитектуры, которые окай-

еще и теперь показывают за наружною его стеною крутую наклонную плоскость, на кото­рую рабы бросали, по ночам, мешки с живы­ми султаншами и одалисками. Вода, поглощав­шая тела их. течет под этим катком такъ
мляют берега Босфора, украшая их киосками, фонтанами, мостами, арками и зелеными роща­ми. Эти чудные здания, кажущиеся еще более прекрасными от окружающей их природы, от сияния неба и вод, придают предместьямъ
14/ ГЛАВА V.-ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ. 148
главного города самый восхитительный вид восточного великолепия.
Самые интересные для посетителя здания внутри Константинополя-базары; но они ин­тересны не по богатству и разнообразию нагро­можденных там товаров, а главным обра­зом по толпящемуся там люду всевозможных племен и климатов. Между странами Евро­пы Турция представляет наиболее удивитель­ные контрасты в населении и языке, и ни­где. даже в Добрудже, нельзя встретить боль­шего этнического хаоса, чем в Стамбуле, ибо в качестве метрополии Оттоманской импе­рии он привлекает к себе обитателей Ана­толии. Сирии, Аравии, Египта, Туниса и даже оазисов, равно как и обитателей самого Ту­рецко-Эллинского полуострова. Кроме того, франки целой Европы: итальянцы и французы, англичане, австрийцы и немцы, целыми толпа­ми стремятся принять'выгодное участие в воз­растающей торговле Босфора. Разнообразие'ти­пов всех цветов и всех племен увеличи­вается еще благодаря контрабандной торговле невольниками, за которыми отправляются ка­раваны внутрь Африки, даже к самым исто­кам Нила. Оффициально продажа человеческого мяса запрещена в Константинополе: но, не­смотря на всевозможные дипломатические уве­рения, «почтеннейшая корпорация торговцев невольниками» все еще наживает большие деньги на операциях по продаже негритянок, черкешенок и белых и черных евнухов. Да и может ли быть иначе в стране, где сам государь и главные сановники полагают, что самый сан их требует богатых гаремов? Число рабов в Константинополе, привезен­ных большею частью из центральной Афри­ки. англичанин Мпллинген определяет в 30.000. Замечательно, с антропологической точки зрения, что негритянские семейства, при­везенные в Стамбул, не дали живучего по­томства. В течение четырехсот лет в Тур­цию. конечно, было привезено более миллиона негров; но трудность акклиматизации, жесто­кость хозяев и нищета почти совершенно уничтожили этот элемент населения.
Приблизительные статистические таблицы, которые пытались составить относительно на­селения Константинополя и его предместий, не достаточно верны, чтобы по ним можно было сказать, к какому племени принадлежит боль­шинство жителей. Главною причиною ошибок было то, что обыкновенно смешивают мусуль­ман с турками. В провинциях большею частью легко поправить такую ошибку, ибо босняка, албанца или болгарина легко узнаешь, какого бы вероисповедания они ни были; нов круговороте большего города, где нравы изме­няются так быстро, где тины перемешиваются всевозможным образом, всех.кто посещает мечети, в конце-концов соединяют подъ
одним общим именем. В действительности же настоящих турок в так называемом турецком населении Константинополя может быть не более одной трети, остальные же - арнауты, болгары или азиаты и африканцы раз­личных племен. Большая часть перевозчи­ков - .тазы из окрестностей Трапезунда. Впрочем, уже лет двадцать пять, по крайней мере, магометане составляют меньшинство, и разность все увеличивается в пользу « райевъ», число которых возрастает все более и более, благодаря ихыиредприим чивости въпромышленности и торговле. В старом Стамбуле, куда еще недавно франки едва осмеливались загля­дывать, мусульмане все еще составляют, большинство; но в «константинопольской аггломерации», от Приникло до Терапии, их гораздо меньше, чем греков, армян и фран­ков. а некоторые местности, между прочим Татав.иа или Арнаут-Кей, населены исключи­тельно христианами.
Население Константинополя, в Европе и в Азии, по оффициальной переписи 1885 г.
Мужчинъ
Женщинъ
Всего.
Мусульманъ 205.329
179.581
384.910
Греков-рапя.... 84.804
60.937
145.741
Армян, грегорианцев и униатов. 83.870
65.720
149.590
Евреевъ 22.384
21.967
44.351
Католиков-райя. . 3.209
3.233
6.442
Болгаръ 3.977
400
4.377
Армян-протестан­товъ 488
331
819
Армя н-катол и ков 528
554
1.082
Иностранных ко­лонии 101.125
28.038
129.162
И го го . 504.774
360.781
865.555
Между райямл Константинополя и его округа, по значению и пожалуй даже по численности, первое место занимают греки, которые,подобно самим туркам, имеют в Стамбуле свой особый квартал. Фанар, с церквами и большимикаменными домами,возвышающимися над водами Золотого Рога. Здесь имеет свою рези­денцию константинопольский патриарх и жи­вут знатные греческие фамилии. Благосклон­ность султана некогда даровала им право политической и коммерческой эксплоатации зна­чительной части христианского населения импе­рии и преимущественно румынских провинций. Могущество фанариотов, значительно упавшее с тех пор, как Греция вновь приобрела автономию, вытекало из религиозной зависи­мости. в которой находились все православ­ные христиане Турции: славяне, албанцы, ру­мыны и болгары в отношении к грекам. Все последователи православной церкви соста­вляют для Порты «нацию римлянъ», и, как таковые, даже в делах чисто гражданского свойства подчинены управлению греческих архиереев, к которым онидолжны обра­щаться по поводу браков, разводов, на­
149 ПОМОРЬЕ ЭЛЛИНСКОЙ ТУРЦИИ II БОЛГАРИИ. ФРАКИЯ, МАКЕДОНИЯ II ОЛИМП. 150
следств, и которым подлежат всякого рода споры п заведывание школами и благотвори­тельными заведениями. Впрочем, независи­мость церквей Сербии и Румынии и отпадение части болгарского духовенства сильно ослабили политическое влияние Фанара на христианское население Востока, и если греки желают удер­жать первенствующую роль, то не должны рассчитывать ни на что более, как только на свою сметливость, коммерческую ловкость, любовь к образованию, патриотизм и свойственный им дух солидарности. Более 15.000 греческих детей получают образование в 200 слишком школах: Цаппион, главное учебное заведение университетского характера в Византии, был основан эллином.
«Нация» армян также весьма многочисленна в Константинополе, пожалуй даже многочи­сленнее турок, ибо, как говорят, она соста­вляет до полутораста тысяч человек; во всей же Европ. Турции до четырехсот тысяч. По­добно «нации римлянъ» ,она управляется сама собоюво всех своих внутренних делах и из­бирает исполнительный совет. В руках ар­мян находится главная часть торговли Кон­стантинополя. Хотя они водворились в Турции и в столице её с самых первых времен мусульманского завоевания, но всегда имели вч, своих нравах нечто чужеземное: они хо­лодны, осторожны, держатся в стороне, ува­жают свою собственную личность, имеют при­личный вид и отличаются с выгодной сто­роны от своих соперников по профессии, евреев, которых жители Константинополя называют базиргиянами пли «купцами», и ко­торые населяют бедный квартал Галата, загромоздивший своими развалившимися лачу­гами верхний конец Золотого Рога. Армяне охотно помогают друг другу и, подобно пар­сам Бомбея, любят делать добрые дела, но их не поддерживает, как греков, горячая вера в судьбы своего народа. Бдлыпая часть из них утратили даже свой язык, пли если и говорят на своем национальном гайканском наречии, то примешивают к нему мно­жество иностранных слов: обыкновенно же они говорят турецким или греческим язы­ком, смотря по тому, среди какого населения живут.
Гораздо более сильное влияние имеют на столицу Босфора «франки», которые по числен­ности еще значительно уступают туркам, грекам и армянам. Это они присоединяют Константинополь к миру западной цивилизации и, благодаря своим журналам, школам, об­ществам, предприятиям, мало-по-малу одер­живают верх над старым фатализмом Во­стока. Им обязаны своим происхождением фабрично-заводские предместья на западной стороне Константинополя и около Скутарп, а также железные дороги, имеющие, соединиться
с сетью европейских линий и проникающие далеко внутрь Малой Азии. Подобно армянам и грекам, франки тоже сгруппировались отдель­ными «нациями» и пользуются известными при­вилегиями самоуправления, гарантированного посольствами. Все цивилизованные народы имеют своих представителей в этом космо­политическом мире, не исключая даже северо­американцев, которым принадлежит честь основания, в их Робертс-Колледже, первого геологического музея в Константинополе. Но если судить по языкам, на которых говорят в Пере, европейском квартале по преимуще­ству, то первенство по влиянию и по численности принадлежит итальянцам, французам и гре­кам Эллады.
Благодаря иммиграции франков, Константи­нополь не переставал расти, в особенности со времени Крымской войны, так что множество городов и деревень, расположенных вне его стен, превратились в простые кварталы столпцы. Весь залив Золотого Рога окружен домами, и постройки тянутся далеко внутрь до­лин Спдариса и Барбпзеса. По берегам Мра­морного моря, на запад от древнего СемпБашенного замка и на юго-восток от Халкедонии к заливу Никомидийскому, тянутся про­мышленные кварталы. Наконец, вдоль обоих берегов Босфора идет целая набережная вилл, дворцов, киосков, кофеен и отелей. Этот морской проспект и предшествующий ему обширный бассейн между Константинопо­лем и его азиатскими предместьями имеют протяжение приблизительно в тридцать кило­метров, и на всем этом пространстве дивное разнообразие прелестных ландшафтов. Про­лив извивается крутыми излучинами, подобно горной долине; берега его образуют то заливы, то выступы, а самая река морской воды то съуживается, то расширяется, затем с нова съуживается и, наконец, разверзается в без­брежное Черное море, воды которого так часто бушуют под напором северных ветров. Это беспокойное море, окруженное мрачными скалами, в которых вьют гнезда морские ла­сточки, и спокойный пролив представляют разите льный контраст.Однообразному и дикому морю противополагаются пейзажи Босфора, ко­торые со свою красотою соединяют еще пре­лесть неожиданности: группы скал, дворцы и сады, суда всевозможной формы и величины, тони болгарских рыболовов и самая скатерть текучих водъ-все это разнообразно до беско­нечности.
Из всех этих о чаровательн ых загород­ныхмест Балта-Лиман, Терапия и БуюкДере-самые замечательные, по совершившим­ся в них событиям и по имеющему там пребывание оффициальному миру; вообще же вся приморская долина так прелестна, что восхи­щенный взор не знает, па чем остановиться.
151 ГЛАВА V. ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ. 152
Весьма вероятно, что в близком будущем к этим чудесам природы присоединится еще и чудо человеческого труда. В самом узком месте, между двумя замками, Румелийским и Анатолийским, построенными Магометом II, канал имеет всего 550 метров от одного берега до другого. Близ этого места Мадрокл, из Самоса, построил тот мост, по которому Дарии, идя на скифов, перевел свою семьсоттысячную армию, и, быть может, здесь же бу­дет построен железнодорожный мост, кото­рый соединит европейскую железнодорожную сеть с азиатскою. Впрочем, по проекту Идса и Ламберта, оп соединит непосредственно Перу и Скутари и будет построен на 15 же­лезных устоях, высотой в 100 метр. над уровнем вод; средний пролет будет иметь 225 метр. ширины. Вся длина пролива 30.000 метров. Средняя ширина 1.600 метров. Средняя глубина 27 метров. Наибольшая глу­бина 52 метра.
Жаль, что еще не приступали к нивеллированию вод Босфора, и неизвестно: выше ли уровень воды в Черном море, чем в Мра­морном. По Венюкову, морская река имеет заметный наклон от Черного моря к Золо­тому Рогу. Правда, течение, выходящее из Понта-Эвксннского, направляется к Мраморному морю с средней скоростью от 3 до 8 киломе­тров в час; во образование этого течения возможно и без существования наклона от од­ного моря к другому. Босфор, как и Ги­бралтар, есть канал обмена двух токов: одного, более обильного, состоящего из воды не столь соленой и текущего сверху, и другого, движущагося в глубине канала и состоящего из более соленой воды. Самая впалая часть Босфора имеет 52 метра глубины, но, в сред­нем, мощность жидкой массы не достигает 30 метров.
Два древние замка при самом узком месте Босфора, Румили-Кавак и Анадоли-Кавак, могут считаться северною границею непре­рывного ряда дворцов и загородных домов, который тянется от Константинополя к Чер­ному морю. Граница эта совпадает вполне с границей геологических формаций. Здесь на­чинается те крутые долеритовые и порфировые береговые скалы, которые продолжаются до входа в Понт -Эвксинский и оканчиваются Цианейскими, или Спмплегадскимп скалами, знаменитыми подвижными рифами, упоминае­мыми в мифе о походе Аргонавтов. Па обо­их берегах, как на европейском, так ина азиатском, местности с вулканической почвой голы, тогда как берега южной или девонской части пролива покрыты прекрасною густою зе­ленью. К счастию, турки, в противоположность испанцам и другим южным народам, лю­бят и уважают природу, Они любят краси­вые леса и стараются сохранять их. Чинары,
кипарисы и терпентинные деревья еще и теперь украшают берега пролива, а обширный Бел­градский лес, на севере от Константинополя, занимает целую группу холмов, где бьют ключи, доставляющие большую часть воды для снабжения города. Птицы также более уважают­ся в Турции, чем в большей части христиан­ских стран: всюду слышится жалобное ворко­ванье голубей, над поверхностью Босфора кру­жатся стаи ласточек и морских птиц, а ме­стами показывается величественный аист, си­дящий на вершине дерева пли минарета. Этот своеобразный отряд голенастых, вместе с общею физиономиею растительности и стилем построек, придает этой части Европы совер­шенно южный вид.
Между тем климат Константинополя го­раздо суровее, чем можно было бы ожидать. Холодные ветры русских степей свободно про­никают в пролив, устье которого обращено прямо к северу, и зимы в Стамбуле бывают довольно холодны, так что термометр спу­скается иногда на 20 градусов ниже точки за­мерзания. Но еще важнее то обстоятельство, что, несмотря на влияние соседних морей, не­сколько уравнивающее климат, отсутствие пре­град для ветров имеет следствием чрезвы­чайно быстрые изменения температуры. Сред­ний климат в различные годы бывает пора­зительно разнообразен: то он бывает оди­наков с климатом Пекина или Балтиморы, то с климатом Тулона пли даже Ниццы. Слу­чались годы, правда, совершенно исключитель­ные, когда Босфор покрывался льдом, и сле­довательно температура в Константинополе была такая же низкая, как в Копенгагене. Но вскрытие наступало быстро, п глазам пред­ставлялась картина в одно и то же время и страшная, и прекрасная: ледяные глыбы уда­рялись о стрелку сераля, затем, крутясь, мча­лись далее по Мраморному морю. В 762 г. льдины, плывшие из Черного моря и из Бо­сфора, были так многочисленны, что образо­вали в Дарданеллах громадный ледяной мост, и теплое Эгейское море представляло вид за­лива полярного океана.
Подобно Константинопольскому полуострову, все побережье Мраморного моря представляет, по своему геологическому образованию, полней­шую независимость от остальной Турции. Ши­рокий бассейн Эршеника (Эркене) отделяет его от внутренних гор, и береговая область имеет свою особую маленькую цепь холмов, окаймляющую море. Довольно низкие на севере Мраморного моря, высоты эти поднимаются по направлению к западу, образуя крутизны Текир-дага, или Святых Гор, состоящих ча­стию из гранита. Со стороны моря склоны их сероваты, там и сям покрыты кустарниками и возвышаются на 700 или 800 метров.
153 ПОМОРЬЕ ЭЛЛИНСКОЙ ТУРЦИИ И БОЛГАРИИ. ФРАКИЯ, МАКЕДОНИЯ И ОЛИМП. 1;)4
Полуостров Галлиполи, древний Херсонес Фракийский, соединяется также с этою берего­вою цепью узким и маловозвышепным пере­шейком. Но сам он состоит из з.еме.иь но­вейшей формации, которые тождественны по обеим сторонам Дарданельского пролива, так что береговые скалы европейского берега во всех своих слоях соответствуют ска­лам азиатского, и ископаемые,собранные Спратом и другими геологами по сю и по ту сто­рону пролива, принадлежат к одним и тем же видам. В древние времена часть Фракии и более половины пространства, покрытого ны­не водами Эгейского моря, занимало большое озеро пресной воды: когда же эти местности выступили из-под воды, то Херсонес соста­влял часть азиатского материка, и лишь впо­следствии воды, вытекающие из Понта-Эвксинского через Босфор, проложили себе путь че­рез расселину Геллеспонта, или Дардайель­ский пролив, носящий название древних дарданийцев. Измерения глубины соседних мо­рей показывают, что, по рельефу своей под­водной плоской возвышенности, равно как и по своему географическому образованию, полу­остров Галлиполи принадлежит к Азии,-и что длинный и глубокий залив Сарос отде­ляет его от берега Македонии, как настоя­щая пропасть. Быть может, вулканические из­вержения, следы которых видны на восток и на запад от полуострова, как и на малень­ком Мраморном архипелаге и около устья Марины, совпадали со временем его отде­ления.
Если измерения ширины пролива, данные Плинием и Страбоном, точны, то Геллеспонт, вероятно, расширился со времен древней Гре­ции. вследствие действия течений. В самом уз­ком месте, у Абидоса, ныне Нагары, он имел всего семь стадий ширины, т. е. около 1.295 ме­тров, между тем как теперь имеет около двух километров. В этом именно месте был построен Ксерксом двойной мост из судов для прохода его армии. Ложе морской реки здесь весьма глубоко, и. в то же время, течение очень быстро, та к что невозможно было бы. по крайней мере для деревянного флота, форсировать проход через Дарданеллы, если бы только батареи на обоих берегах, в Европе и Азии, были достаточно хорошо воору­жены. Геллеспонт, как и Босфор, имеет также два течения. Зпмою. когда реки, впа­дающие в Черное море, скованы льдом, и Мраморное море не снабжается водами Босфора, течение соленой воды из Архипелага прони­кает в Дарданеллы с большею силою, но вследствие тяжести, придаваемой солью, по­стоянно идет ко дну. Таким образом, в проливе всегда текут две реки, одна поверх другой: нижняя, с более соленою водою, на­правляющаяся к Мраморному морю, и верхняя,
с водою сравнительно пресною, идущая к морю -Эгейскому.
Вся длина Дарданельского пролива 68.000 метров; средняя ширина 4.000 метр.; наимень­шая ширина 1.950 метр.: средняя глубина 55 метр.; наибольшая глубина 97 метров,.
Галлиполи. Константинополь Геллеспонта, расположенный у западного края Мраморного моря, был первым городом, завоеванным 'гурками в Европе. Они владели им около ста лет, прежде чем овладели Стамбулом. Но. тем не менее, вгь населении Галлиполи, как ив столпце Турции.османлисы не соста­вляют большинства. Как в Родосто и дру­гих, портах поморья Пропонтиды, здесь встре­чаются мусульмане различных племен,,греки, армяне, евреи, из, которых каждые живут хотя в одном и том же городе, по совер­шенно особняком. Население сел и деревень состоит почти исключительно из'ь греков, ко­торые являются собственниками обрабатывае­мой ими земли. Замечательно, что самые об­ширные этнологические владения греков, вне области Пинда, находятся именно в виду Азии, в той части Балканского полуострова, которая всего ранее была занята турками: греки зани­мают здесь не только поморье, но и всю вну­треннюю часть страны, гак что, за исключе­нием больших городов празбросанных, там и сям немногочисленных деревень болгар, им принадлежит вся восточная Фракия: от Босфора до Адрианополя и от Дарданелл до залива Бургас всюду находишься на земле эллинов.
Низменная часть этой области, большая тре­угольная равнина, ограниченная с юга Текир-Дагом и холмами побережья, с запада отрогами Родопа, а с северо-востока гранит­ными горами Странна, представляет самую монотонную местность в Турции. Болотистые и запущенные лощины напоминают степи, а летом, когда ветер поднимает целые столбы пыли, страна принимает вид совершенной пустыни. Угрюмое однообразие равнины пре­рывается только далекими силуэтами гор, да группами искусственных холмов, неизвест­ного происхождения. Эти древние памятники, служившие, без, сомнения, могплами, столь мно­гочисленны на полях, Фракии и Болгарии, что составляют необходимый элемент, пейзажа, и художник, согрешил бы против действитель­ности, еслп бы, рисуя вид этой местности, не изобразил на своей картине один или два кургана.Па протяжении каких-нибудь 200 ки­лометров Вейзер насчитал более трехсот двадцати таких, могильных холмов,, часто раскапываемых искателями кладов,.
Город Адрианополь. расположенный почти на северном краю этой неприглядной равнины, производит удивительный эффект зеленью своих садов, представляющих совершенную
155 ГЛАВА V.
противоположность с предшествовавшими об­ширными пространствами, совершенно лишен­ными деревьев. Нп один город не имеет такого улыбающагося вида и не содержит в себе столько полей и рощ, как Адрианополь. За исключением центра города, т. е. кварта­лов, отгружающих цитадель, Адрианополь, у турок Эдирнэ, походит на аггломфрацию от­дельных деревень, так как группы домов разделяются между собою фруктовыми садами и рядами кипарисов и тополей, из-за кото­рых там и сям возвышаются минареты его ста-пятидесяти мечетей. Журчащая вода водо­проводов, многочисленные ручьи и три большие реки: Марица, Тунджа и Арда-оживляют предместья и сады этого разбросанного города. Впрочем, Адрианополь не только прекрасный город, но и самый важный центр населения во внутренней Турции. Слияние трех рек и соединение путей, идущих от верховьев Марицы, с северного склона Балканов и от мо­рей Мраморного и Эгейского, одним словом, все выгодные условия географического положе­ния предуказывали это место для основания зна­чительного города. Здесь возвышалась древняя Орестия, сделавшаяся столицею царей Фракии; здесь же построили римляне свой Адрианополис. Турки, когда онп не владели еще Кон­стантинополем, сделали этот город столицею своей империи, и еще теперь можно видеть пре­красный, но, к сожалению, плохо сохрапившийся дворец персидской архитектуры, который был построен султанами в конце четырнадцатого столетия. Но и в древней столице, как и в Стамбуле, осмаплпсы составляют меньшую часть населения, и греки равняются им по чи­слу и превосходят их по деятельности. Бол­гары, находящиеся здесь на границе своей этно­логической области, также многочисленны. Кроме того, до недавнего времени здесь, как и во всех восточных городах, можно было видеть самую пеструю толпу людей всевоз­можных племен, от музыканта-цыгапа до персидского купца. Евреи сравнительно много­численнее в Адрианополе, чем в других городах Турции. Один из базаров, говорят, принадлежит к числу лучших базаров на всем Востоке.
После Адрианополя, значительнейшим го­родом является Кирк-Килиссия (Саранта Экклезия), население которой состоит главным образом из болгар, занимающихся виноде­лием. Этот город, расположенный на запад­ном склоне горного хребта, параллельного го­рам Странна, как-бы отделен от моря и не представляет Адрианополю удобного сооб­щения ни с Мидией (древним греческим го­родом, с подземными храмами), ни с осталь­ными портами Черного моря. Низменность, в которой он находится, имеет только два есте­ственные выхода: это=-дорога через долину
ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ. 156
Эргине, пли Эршеника к Чорлу и Родосто, на Мраморном море, и дорога, спускающаяся к югу, чрез Демотику, по долине извилистой Ма­рины. Недавно еще моряки избегали устьев Марицы, по причине мелких озер и топей, заражающих прибрежные местности; но ком­пания. румелийских железных дорог провела от Адрианополя к Эгейскому морю железную дорогу, которая оканчивается именно в этом месте. Залив Энос далеко вдается здесь внутрь страны и доставляет судам прекрасное убе­жище, закрытое от всех ветров, за исклю­чением юго-западного. Недавно устроенная искусственная гавань Деде-Агачъг) дает воз­можность судам подходить к самым насы­пям пристани. Впрочем, жители Эноса ни­чуть не спешат на призыв торговли и не по­кидают своего живописного, горделивого акро­поля, окруженного валами и башнями, для смер­тельной атмосферы нижних озер.
На запад от Марицы полоса греческой тер­ритории сильно съуживается, так что только побережье за пято моряками и рыболовами эллин ского племени; горы же, возвышающиеся к се­веру, заселены почти исключительно турецкими крестьянами и болгарскими пастухами или земледельцами. Крутизны Родопа образуют в этой части Турции как-бы разграничиваю­щую стену между племенами. Болотистая бере­говая область, мелкие речные бассейны южного горного склона и несколько уединенных групп вулканических и кристаллических скал со­ставляют весьма узкую соединительную по­лосу между греками Фракии игреками Халкедонии и Фессалии. Да и то в некоторых местах турки, сохранившие здесь нравы номадов и потому известные между своими соотечествен­никами под названием «юруковъ»,т. е. «ходо­ковъ», проходят, во время своих кочевок, всю страну вплоть до морского берега; живут же они собственно в горной группе Панге или Пилав-Tene, возвышающейся к северо-за­паду от Фазоса. Это те самые горы, которые во времена македонских царей были так бо­гаты драгоценными металлами. По народному преданию, «взятое лопатой золото тотчас же снова родилось в недрах земли, подобно тому, как в полях выростает срезанная косою трава». К северу от Пилав-Tene и Босдага, местность, орошаемая рекою Карасу, уже несколько лет как сделалась важным цен­тром земледельческих продуктов. Кроме зерновых хлебов и стручковых растений, здесь культивируют в большом размере хло­пок и табак. Живописный город Канала, древний Неаполь, построенный на берегу за­лива, против острова Фазоса, теперь приобрел значение как складочный пункт для произве-
Э Торговые обороты Дедф-Лгача в 1884 г.: Импорт - 12.900.000 франков. Экспорт -27.587.000 франков. Итого 40.487.000 франков.
158
> Стримона, или Струма, питаемого многочисленными источниками долины Драмы, бьющими из земли в виде настоящей реки
157 ПОМОРЬЕ ЭЛЛИНСКОЙ ТУРЦИИ и БОЛГАРИИ. ФРАКИЯ, МАКЕДОНИЯ И ОЛИМП,
дений этой плодородной области; его двойной берегам порт регулярно посещается пакетботами Ле­ванта. Кавала-родина Мегемета-Али. В не-

Т и п ы:
1. Военный. 2. Мусульманка из Призрена. 3 и 4. Мусульмане из Андрианоиоля.
скольких льё от города находятся развалины Фи.ипппии и знаменитое поле битвы, где реши­лась судьба римской республики. Тотчас же к западу от граничных масс ИИилав-Тепе. но
разстилается плодороднейшая равнина, центр которой занимает большой город Серес, ум­ственный центр Македонии. Вокруг этого главного места разбросаны целые сотни дере­
159 ГЛАВА У. ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ. 160
вень среди плодовых садов и полей хлопчат­ника и риса, отчего с высоты гор Родопався равнина имеет вид одного огромного города с бесчисленным множеством садов. К не­счастно, равнина эта в иных местах весьма нездорова.
Тройной полуостров Xалкедонии, далеко выдающийся в море, подобию гигантской про­стертой над водами руке, совершенно отде­лен от отрогов Родопа и соединяется с материком узким и невысоким перешейком. Почти все основание полуострова занято озе­рами, болотами и наносною землею. Этот по­луостров походит на Грецию в миниатюре, как но форме своих берегов, причудливо разрезанных в виде бухт и мысов, так и по отдельным группам гор, возвышаю­щимся среди низменных местностей, подобно островам среди вод Архипелага. Первая группа сланцевых вершин, с главною го­рою Кортам, возвышается на самом стволе полуострова, и на каждом из его трех раз­ветвлений проходят отдельные системы кру­тых высот. Походя на Грецию но внешнему виду, этот странный придаток материка имеет греческий характер и по своему насе­лению, и, что весьма редко в Турции, обита­тели его принадлежат все к одному и тому же племени, за исключением маленького го­родка Нпсворо, в котором живут турки, и горы Афона, где есть тысячи монахов славян­ского происхождения.
Из трех лопастей Ха.икедонии, выступаю­щих в Эгейское море, восточная, и без того уже почти совершенно изолированная, оконча­тельно: отделилась от материка, когда чрез соединявший ее перешеек был прокопан Ксерксом канал в 1.200 метров длиною, для избавления своего флота от опасного обхода мыса Акте, или же просто для того,, чтобы дать изумленному населению доказатель­ство своего могущес тва. Этот полуостров на­зываемся Гагион-Орос,у итальянцев МонтеСанто (Святая Гора). На самом конце его воз­вышается величественная гора из известко­вых скал, быть может, самая красивая во всей восточной части Средиземного моря: эго знаменитая Афонская гора, где» зодчий Динократ, или Дембфил, хотел высечь камен­ную статую Александра, держащего в одной руке город.а в другой источник потока; на згу же вершину, по местному преданию, дья­вол переносил Иисуса, чтобы показать ему расстилающиеся под ногами царства мира. Что бы ни говорили греческие монахи, открываю­щаяся отсюда панорама не так обширна: тем не менее, все побережье Ха.икедонии, Македо­нии и Фракии, неясные очертания берега Азии, крутой конус Самофракип.п синия воды моря представляют великолепное зрелище; взор обнимает громадное пространство, от Олимпа
Фессалийского до горы Иды в Малой Азип, рез­кия же очертания укрепленных зданий, выда­ющихся там и сям по склонам горы, среди каштановых, дубовых и еловых лесов, со­ставляют приятный контраст с убегающей вдаль линией морских берегов.
Высоты упомянутых гор побережья суть следующие:
Гора Панге (Пилав-Тфпф) 1.885 метров; гора Кортач 1.187 метров; гора Афон 2.066 метров.
Гагион-Орос. который один путешествен­ник сравнивает с «сидящим на воде сфинксомъ», принадлежит республике мона­хов. избирающих свой собственный совет и управляющихся согласно своим обычаям. Благодаря платимой ими дани, они. имеют исключительное право жить на этом полу­острове, так что попасть на него можно только с их разрешения. Отряд христианских сол­дат сторожит на перешейке границу, чтобы ни одна женщина не осквернила своим при­сутствием священной земли: даже турецкий гу­бернатор должен оставлять свой гарем вне Гагион-Ороса. В течение четырнадцати сто­летий, говорит история Афона, ни одна жен­щина не ступила на Святую Гору: но в послед­нее время бывали случаи отступления от за­кона для жен высокопоставленных лиц. Строго .запрещено даже пребывание на ней жи­вотных женского пола; даже куры профани­ровали бы монастыри своим соседством, по­чему яйца привозятся обыкновенно с Лемноса. За исключением всякого рода поставщиков,, живущих в деревне Карие, в центре полу­острова, все остальные жители, в числе при­близительно шести тысяч монахов и послуш­ников. живут в монастырях или скитах, разбросанных вокруг 935 церквей. До недав­него времени почти все монахи были греки; однако, из двадцати больших монастырей один основан русскими и два выстроены на счет прежних государей Сербии. Обители, по­строенные на выступах горы в виде цитаде­лей, с высокими стенами и оборонительными башням и. предо тавляют большею частью весьма живописный вид, а одна из них, Спмопетра, воздвигнутая на утесе на западном берегу, кажется положительно неприступной. В этих-то убежищах «добрые старцы», пли калугеры, проводят свою жизнь в бездеятель­ном созерцании. По их правилам, они долж­ны молиться восемь часов днем и два часа ночью, никогда не садясь во время молитвы; половина дней в году постные. Оттого монахи не имеют ни силы, ни времени па какоелибо умственное занятие или даже на самую простую ручную работу. Восемь тысяч рукопи­сей. хранящихся в их библиотеках, были несколько раз рассмотрены учеными: но для них самих эти манускрипты -совершенная
161 ПОМОРЬЕ ЭЛЛИНСКОЙ ТУРЦИИ И БОЛГАРИИ. ФРАКИЯ, МАКЕДОНИЯ И ОЛИМП. 162
тарабарщина: впрочем, теперь некоторые пз афонских монахов получают образование в Афинском университете. Несмотря на свою воздержность, монахи Афона рисковали бы уме­реть с голода, если бы мирские братья не ра­ботали для них, и если бы они не имели на ма­терике многочисленных мыз. Орехи, увози­мые отсюда на нескольких судах, составляют все, что дает плодородный полуостров Афон­ской горы. Управление Святой Горы имеет пре­бывание в Кариесе, куда каждый из 20 мона­стырей посылает своего депутата. Констан­тинопольский патриарх владеет еще несколь­кими сотнями крепостных в качестве сюзе­рена Св. Горы 9-
На месте, где стояли города Олинф и Потидея, у основания западного полуострова Халкедонии, теперь находим лишь незначительные де­ревни; ио древняя Терма, впоследствии Фессало­ники македонцев, а затем Салоники Востока и франков, помогла исчезнуть. Салоники занима­ют слишком счастливое положение, чтобы не возникать пз своих развалин после осад и пожаров; в них видны остатки всех эпох: циклонические и эллинские стены, триумфаль­ные арки, обломки римских храмов, визан­тийские сооружения и венецианские замки. Пре­красный порть и отлично защищенный рейд, в котором воды так же спокойны, как в озере: соединение двух больших долин: долины Вардара и долины Пндже-Карасу*, представляющих дороги в верхнюю Македо­нию и в Эпир; наконец, положение в углу Егейского моря, у самого основания греческого полуострова,-все это сделало город Салоники необходимым, и в настоящее время он зани­мает по значению второе место в Европей­ской Турции. Как и в других городах Во­стока, здесь имеют своих представителей все племена, ио евреи сравнительно весьма много­численны'и происходят преимущественно от тех израильтян, которые изгнаны из Испа­нии инквизициею, так что их обычный язык все еще кастильский. Чтобы избежать новых преследований, весьма многие пз них сочли нужным обратиться внешним образом в магометанство, но мусульмане всегда с пре­зрением отталкивали их от себя. Онп вообще известны под названием «мампновъ».
Город Салоники, вблизи которого возникло некогда могущество македонян, уже и теперь ведет обширную торговлю, но его виды иа бу­дущее еще шире. Подобно Марселю, Триесту и Бриндизи, он желает служить пунктом, участвующим в торговле Индии с Англиею, и. действительно, когда будет окончена дорога через материк от Ла-Манша до Эгейского моря. Салоники будут исходной станцией той линии европейской сети, которая направлена къ
Э Times, feb. 11, 1886.
География Реклю. т. I-
Суэзскому перешейку, а это преимущество, в совокупности с другими, не преминет утвер­дить за ним весьма важное значение в миро­вой торговле. С этнологической точки зрения, главный торговый город Македонии также предназначен к значительной роли, пбо гос­подствующее племя Турции, ославяпившиеся болгары, которые всюду, за исключением Бур­гаса на Понте-Эвксинском, отделены от моря населением другого происхождения, в этой части Македонии распространяется до самых берегов Средиземного моря и, через Сало­ники, находится в сношениях с остальною Европою. После политического режима, глав­ная причина, по которой Салоники так заме­длили в достижении своего великого значения,- это окрестные болота. Летом всякий, кто мо­жет, бежит в более здоровую местность, Каламерию, к западу от города. Впрочем, вред­ный и наполненный .миазмами воздух тяго­теет над всем северным берегом Эгей­ского моря. По своей полуостровной форме и по многочисленности своих заливов, Маке­дония, казалось бы, представляет одну пз стран, наилучше расположенных для тор­говли; но, за исключением Салоник, она оста­лась вне великого торгового движения, пбо в коммерческом отношении её озера и болоти­стые низины гораздо более отделили её вну­тренния долины от береговой полосы, чем самые горы. На северо-западе от Салоник почти вся Вардарская долина принадлежит болгарам, по ремеслу-пастухам пли земле­дельцам. Верховые области бассейна заняты отчасти сербами.
Па западном берегу Салоникского залива, по ту сторону Вардара с перемещающимся устьем и Пндже-Карасу или Быстрицы с со­леною водою, местность, сначала низменная и болотистая, мало-по-малу возвышается: сначала идут холмы, потом следуют настоящие горы и, наконец, громадные высоты, едва оставляю­щие узкую тропинку около самого берега, гро­моздятся одна за другою вплоть до велцчественных вершин, увенчанных Олимпом, «тройною вершиною Неба». Пз множества гор, носивших название Олимпа, эта гора са­мая высокая и самая красивая, и она есть именно та, которую воспевали греческие поэты п которую, благодаря им, мы привыкли пред­ставлять себе, местом пребывания эллинских богов. В тени этого Олимпа, по равнинам Фессалии, жили эллины в юную пору своей истории, и самые дорогия их традиции были связаны с этими прекрасными местами. Горы, укрывавшие их колыбель, остались для них троном их богов-покровителфй. Даже и в наше время, хотя Зевс, Вакх и другие боль­шие и малые боги исчезли, место их на Олимпе заняли пророкп и апостолы: святой Илия, свя­той Дионисий, и монахи построили свои мона­
6
163
ГЛАВА V.-ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ.
стыри в тех священных лесах, в кото­рых когда-то ходили вакханки. Одна из вер­шин. Калогерос,по словам легенды, служит крышкою гроба святого Дионисия; другая же, пик Метаморфозис, была местом, где совер­шилось Преображение Господне.
Недавни еще клефты или бандиты, между которыми греческие восстания находили себе ге­роев, были, вместе с монахами, единствен­ными обитателями высоких долин Олимпа, где с трудом могли преследовать их арнаут­ские солдаты. Эта горная масса действительно составляет как-бы особый мир, образуя со всех сторон грозные крутизны: «сорок два пика служат зубцами этой крепости,и пятьде­сят два источника струятся в ней». Каким же образом ненавистный турок мог бы по­хитить у к.иефта «-горную свободу», которою он так гордится? Прекраснейшие леса лав­ров. чинар, каштанов и дубов покрывали и те склоны нижнего Олимпа, которые обра­щены к морю и в эпохи смут служили убе­жищем всему населению: но они уступлены итальянским спекулаторам и. быть может, в скором времени Олимп будет предста­влять такую же голую пирамиду, как и боль­шая часть гор Архипелага. К тому же верх­няя граница произрастания деревьев довольно низка на Олимпе, как и на других высоких горах полуострова. На скалистых крутпзнах верхнего Олимпа еще встречаются серпы, а ниже весьма многочисленны дикия кошки; мед­веди же все исчезли: святой Дионисий, нуждаясь в верховом животном, превратил всех их в лошадей.
Уже один древний геометр, Ксенагор, пытался измерить высоту Олимпа и нашел, что она равна десяти стадиям слишком, т. е. приблизительно 1.877 метрам, но он ошибся на целую треть, ибо высочайшая вершина име­ет вышину почти в три километра. Весьма может быть, что Олимп представляет самую высокою гору на фракийско-эллинском полу­острове, ибо в самых верхних своих лож­бинах постоянно сохраняет некоторое ко­личество снега. Крутые выступы его верхних скал делают восхождение на него весьма за­труднительным, так что, кажется, никто не восходил еще до высшей его точки, хотя су­ществуют п противоположные мнения. Гре­ческий миф говорит,что Пелиона, взгроможден­ного на Оссу. не было достаточно возмутив­шимся титанам, чтобы подняться до высоты Олимпа; и действительно эти две» горы, поста­вленные одна на другую, были бы немногим выше Олимпа х). Олимп есть естественная граница греческого мира, но греки перешли его на север п распространились вдоль всего
4) Олимп 2.972 метра, Осса 1.600 метров, Пелион 1.564 метра.
164
берега; политическая же граница Турции до сих пор еще проходит на южной стороне этой горы. Эта часть территории, заключенная между Фессалией и собственно Македонией, не­богата городами. Из них Верриа, стоящая на одной из «Черных Рекъ», впадающих в Салоникский залив, имеет наибольшее число жителей *).
IV. Албания и Эпир.
Название «Шкппери», которое дают своей родине сами албанцы, значит, по всей веро­ятности, «страна скалъ», и никакое напмепоние не может быть более подходящим, ибо каменистые горы покрывают всю эту страну, начиная от Черногории до границ Греции. Единственную, довольно обширную .равнину в Албании представляетбассейн Скодры, или Скутарп (Александрия), который ограничи­вает с юга плоскую возвышенность Черно­горки и. действительно, может считаться есте­ственной границею албанской территории. В глубине этого бассейна лежит обширное озе­ро Блато, или Скодра, остаток древнего, еще гораздо более обширного внутреннего моря. Здесь же находится и устье самой большой албанской реки Дрины. одной из немногих рек турецкого полуострова, по которым суда могут подниматься вверх на некоторое раз- стояние от моря. Еще недавно Душна, образу­ющаяся из двух рекъ-«Белой» и «Черной», была только временным притоком озера СкоДры и наполняла в половодье сначала ниж­нюю его равнину, а затем, несмотря на плотины, которыми пыталик ь удержать ее, из­ливалась в озеро сбоку, становясь таким образом данником Бояны. В 1858 году ре­ка избрала себе новый путь, против деревни Мьет, километрах в сорока от своего впа­дения в море, и теперь направляет к Скодре наибольшую массу своих вод, часто навод­няя его низменные окрестности. Болотистая местность нижней Дрины, с её неопределен­ною и изменчивою покатостью, весьма опасна в жаркое время года, так как «боннская лихорадка »одна из самых опасных и смер­тоносных на всем побережье.
Большая часть южных разветвлений Бос­нийских Альп населены албанцами, по они отделены от собственной Албании, лежащей на восток от озера Скодры, ущельем, в глубине которого течет Дрпна и которое по­хоже на ущелье Скалистых гор Северной
4) Главные города эллинской и болгарской Турции и вх приблизительное народонаселение;
Константинополь 874.000 человек. Адрианополь 71.000 чел. Салоники 150.000 чел Гил.ииполп 30 000 чел. Кирк-Кплиссия 16.000 чел. Родосто 17.000 чел. Серес 25.000 чел. Кавалла 20.000 чел. Демотш.а 8.000 чел. Веррия 10 000 чел. Гомулджвна 5.400 чел.
165 АЛБАНИЯ
Америки. В ь ущелье это не проложено ни од­ной тропинки, а пики стен его имеют около тысячи метров высоты. Две системы гор со-
И ЭПИР. 166
от прочих цепей западной Турции направле­нием своего гребня, идущим перпендикуляр­но к общей массе возвышенностей, можетъ

Албанские типы.
едиияются не прямо, а лишь посредством ря­да хребтов и плоскогорий, направляющихся к юго-востоку от горы Г.ииба к Скару. СкарДУ(-У Древних. Массив этот. отличающийся
быть рассматриваем. как центральный «узелъ» гор полуострова. Главные верши ни его. между которыми особенно выделяется уе­диненная ппрампд и. Июбатрин. не достигаю!’ ь.
*
167 ГЛАВА V.- ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ. 168
правда, высоты гигантов турецкой Славонии - Кома и Дормитора, но зато здесь соединяется система Балканов с системами Боснии и Албании. Скар имеет большое значение в отношении вод Турции, ибо с него стекают две большие реки, болгарская Морава и Вардар, из которых первая направляется к Дунаю, а вторая к Салоникскому заливу. Здесь, как и в цепях Пинда и Родопа, встречаются еще серны и каменные бараны, а Вит, между красными зверями здешних лесов, упоминает одно животное, которое мирдитам известно под именем ИпсегЬаГа и которое, без сомнения, при надлежит к семейству леопардов или рысей.
На запад от Скара, по другую сторону глубокой долины Черной Дрины, возвышается горная твердыня, хотя имеющая не более 1.000 метров вышины, но совершенно недо­ступная: это цитадель Верхней Албании, страна дукагинов и мирдитов. Громадные серпентиповые утесы выступают здесь из известко­вой почвы, вокруг долин поднимаются всюду высокие стены, а внешние склоны, изрытые глубокими ложами потоков, отличаются кру­тизною. В общем, эти горы следуют напра­влению к югу и к юго-востоку, параллельно южным отрогам Скара, при чем они малопо-малу понижаются, принимая менее грозный вид и уступая место обширным бассейнам, в которых скопляются воды. Виды этой озер­ной области чрезвычайно живописны. Самое обширное в Верхней Албании озеро, Окрида, не уступает Женевскому; вода в нем и си­нее, и прозрачнее, чем в последнем, так что на глубине пятнадцати и двадцати метров видны гоняющиеся друг за другом рыбы, отчего и происходит древнее греческое на­звание озера - Дихнидос. При истоке озера стоят, словно стражи, хорошенький городок Окрида, расположенный амфитеатром, и го­ра Пьериа, с древним римским замком; по скатам разбросано около дюжины белых де­ревень. расположенных среди дубовых ле­сов. Весьма возможно, что прежде озеро Ок­рида, вместо того чтобы стекать на север, че­рез узкую, стесненную1 ущельями долину Черной Дрины, изливало избыток своих вод к юго-западу, в маленькое озеро Малик, че­рез которое протекает река Девол. Если верить туземцам, то озеро Окрида имеет своими данниками два озера, Пресбу и Дреново, расположенные на востоке, в глубокой впадине, образовавшейся вследствие провала, а ключи, бьющие могучими фонтанами голубой воды, представляют собою подземные истоки этого двойного бассейна.
К югу от этой озерной области, над ко­торою с запада возвышается прекрасная изо­лированная вершина Томор, начинается цепь Пцнда, называемая здесь Грамос. Сначала
она довольно низка и перерезана многочислен­ными ущельями, представляющими легкий пе­реход из Албании в Македонию, но затем она постепенно поднимается и на востоке от Янины образует массив Мецово, исходный пункт собственно Пинда. Эта группа, в ко­торой соединяются четыре цепи, ниже пиков Боснии и Скара, но красивее последних: пи­рамиды её разбросаны в живописном беспо­рядке; склоны, в особенности восточные, по­крыты сосновыми и буковыми лесами, а равни­ны, расстилающиеся у её подножья., носят бо­лее южный характер. Гора Цигос, Лакмон древних греков, состоящая из эоценовых скал и представляющая самый центр группы, недостаточно высока, чтобы господствовать над этою прекрасною понорамою, но стоит взобраться на соседния разорви пн ые и утесистые вершины Перистфра-Вуны или Столики, чтобы увидеть разом и воды Эгейского моря, и воды Ионического, и даже различить берега Греции, по ту сторону Артского залива.
В обширной известковой котловине с за­падной стороны, у подножия группы Мецово, находится знаменитое озеро Янина. Ни одна область во всей территории Эпира не предста­вляет столь интересных явлений, как берега этого озера. Имея, по измерениям Гвидо Кора, менее 10 метров средней глубины, оно при­нимает в себя обильные, бьющие из осно­вания скал источники и не имеет ни одного видимого истока. Но, по словам путешествен­ника Лика, каждый из двух образующих его бассейнов, соединенных между собою болотистым каналом, загроможденным ос­тровами и камышем, имеет скрытое истече­ние. Северное озеро, или Лабшитас. изливает­ся в пропасть и затем появляется на юго-за­паде, в виде большего потока, который впа­дает в Ионическое море против Корфу: это Тиамис, нынешний Мавропотамос. Далее к югу струится из скал древний Ахерон, ко­торый ниже увеличивается от впадения в него другого, не менее знаменитого, но вред­ного для здоровья потока Коцита, Бобоса у туземцев. Залив, в который вцадают все эти воды, в древние времена носил, благодаря им, название «Залива Пресных Водъ». Самое озеро Янина в мелководье имеет только один исток, ниспадающий каскадом в про­пасть, над которою вертятся колеса мельницы; над этою же наполненною клокочущими вода­ми воронкой возвышаются циклопические по­стройки пелазгийского города Геллы. На зна­чительном расстоянии далее к югу, подзем­ный поток снова выходит наружу и течет не в Ионическое море, как Ахерон, а в Артский залив. Но когда поверхность озера бывает выше, то избыток воды принимают еще четыре другие «пасти», открывающиеся в скалах в виде решет, которые «проглаты­
169
АЛБАНИЯ ‘И ЭПИР.
170
ваютъ» воду, как говорят местные греки, и относят в тот же канал истечения. Малень­кия же озера, расположенные в некотором расстоянии одно от другого над подземным каналом, представляют как-бы «окна», в которые выглядывает скрытый поток. Боль­шое значение, приобретенное в мифологии Греции истоками Янины, этими грозными ад­скими реками, Коцитом и Ахероном, свиде­тельствует о том влиянии, которое имели пелазги этих местностей на цивилизацию эл­линов. Мифы древних геллопийцев сдела­лись мифами всех греков, и никакой храм Эллады не почитался больше Додонского леса, где, в шелесте дубовых листьев п в жур­чании ручьев, слышали предсказания буду щего.Весьма может быть, что это священное место находилось близ развалин одного из столь многочисленных здесь циклопических горо­дов, но некоторые писатели полагают, что этот таинственный лес был расположен на самом берегу Янпнского озера; некоторые же, без сомнения совершенно ошибочно, утвер­ждают, что он находился именно на том самом месте, где стоит укрепленный замок, в котором жил в начале столетия грозный паша Эпира Али-Тепеленп-чудовище, с гор­достью называвшее себя, «горящим факелом для истребления людей». В настоящее время известно, благодаря Карапаносу, изыскания которого вполне подтвердили гипотезы Дональд­сона и Вордсворта, что развалины Додоны на­ходятся в 18 километрах к юго-западу от Янины, в долине Чараковпца.
К западу от бассейна Янины только горы страны Сули достигают еще тысячи метров вышины; другие же, хотя весьма круты, и недо­ступны, но гораздо ниже их, а около моря со­стоят лишь из небольших скалистых мы­сов. скудно поросших низким кустарником, среди которого рыскают шакалы. Лагуны, со­общающиеся с морем, запертые долины, в которых скопляется дождевая вода, и ложа потоков, заросшие олеандрами, прерывают горные цепи и распространяют в жаркое лето свои вредные миазмы по окрестным де­ревням. Но к северу от лагуны Бутринто и к западу от величественной одинокой горы Кундусп поморье начинает подниматься, обра­зуя суровую цепь Химера-Мала или Акрокерауния, так пугавшую древних, вследствие гроз, скоплявшихся около её скал, и пото­ков, или «химеръ», низвергавшихся с её склонов. На вершине этих Акрокераунских гор и восседал Юпитер-Громовержец. У основания далеко выдающагося каменного мыса, имеющего вид языка (linguetta или glossa) и указывающего вход в Адриатическое море, ветер часто превращается в неожиданный шквал: здесь-то и находятся те «проклятые рифы», о которых говорит латинский поэт,
и у которых погибло столько матросов. В этом месте канал, отделяющий Турцию от Итальянского полуострова, имеет в ширину всего 7 2 километра и менее 200 метров глу­бины. Быть может, прежде эти две соседния земли соединялись между собою посредством перешейка.
Главные высоты описанного пространства суть: Самая выс. верш. Скара 2.500 (?) мет. Томор 2.200 мет. Акрокераунские горы 2.045 (?) мет. Кундусп 1.960 мет. Смолика 1.820 мет. Цигос, или Лакмон 1.678 мет. Озеро Окрида 655 мет. Озеро Янина 350 (?) мет.
Албанское или шкипетарское население раз­деляется на два главные племени: тосков и гёгов, которые оба. происходят, без сомне­ния, от древних пелазгов, но в иных ме­стах перемешались с элементами славян­ским, болгарским и румынским. Быть мо­жет, впрочем, оно имело еще и других этно­логических родоначальников,ибо здесь встре­чаются как лица самого благородного эллин­ского типа, так и безобразные, отталкивающие физиономии. Гёги самого чистого происхождения занимают, под разными названиями, всю Ал­банию с севера до реки Шкумба; к югу же от этой границы простирается территория то­сков. Язык этих двух народов весьма раз­личен, так что южный тоск с трудом пони­мает мирдита пли какого-либо другого север­ного албанца. К различию наречий присоеди­няется большею частью и племенная вражда. Гёг и тоск ненавидят друг друга до такой степени, что в турецких войсках принято разъединять их, из опасения, чтобы между ни­ми не происходило драк, и когда приходилось усмирять шкипетарское восстание, правитель­ство всегда употребляло для этого албанские вой­ска враждебного племени, утилизируя, таким образом, их взаимную ненависть.
До переселения варваров албанцы занимали всю западную часть полуострова Гемуса до Ду­ная, но были принуждены отодвинуться, и тогда вся территория Албании была занята сербами и болгарами. Множество славянских имен, встречающихся во всех частях страны, на­поминают о том периоде завоеваний, в кото­ром история не называет даже первобытных населений. Но как только могущество сербов было подавлено османами, албанцы выдвину­лись снова, и с тех пор не переставали на­пирать на своих соседей славянского проис­хождения. На северо-востоке они мало-по-малу добрались до долины болгарской Моравы, а одна из их колоний проникла даже в неза­висимую Сербию. Они окружили, как море сво­ими волнами, острова и архипелаги славянского населения; оттого и произошло, что группы сер­бов, отделенные от своей нации, все еще встречаются по соседству с Акрокераунией,
171 ГЛАВА V.- ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ. 172
по берегам озера Окриды и на всех горах, окружающих роковую равнину Коссово, где были перебиты их предки. Наплывы албан­цев объясняются в особенности выселением сербов из отечества. Чтобы избавиться от ту­рецкого владычества, эти последние эмигриро­вали сотнями тысяч, под предводительством своих патриархов, и находили себе убежище в Венгрии: шкппетарским завоевателям, но преимуществу мусульманам, оставалось только занимать пустые пространства; но там и сям все еще остаются места незанятые, ожидающие заселения. .Местные сербы быстро становятся албанцами но языку, религии и обычаям, на­зывают себя турками, как и арнауты, и имя сербов становится приложимым у них лишь к христианам по ту сторону границы. Впро­чем, нравы гёгов сходны с нравами их со­седей, славян, до такой степени, что ясно до­казывают довольно значительное смешение обоих племен.
Но расширяя своп земли к северу, албанцы теряют их с юга. Будучи несомненно эпирского, т. е. нелазгийского происхождения, часть жителей южной Албании, тем не менее, гово­рит по-гречески. Арта, Янина, Превеза -го­рода эллинизовапные, и только несколько му­сульманских фамилий сохранили здесь албан­ские обычаи. Почти на всем пространстве меж­ду Пи идем и цепями прибрежных гор у Адриатического моря господствует греческий язык, а в областях, которые простираются к западу до самого моря, все население гово­рит на обоих языках. Таковы, напр., зна­менитые сулиоты, которые дома говорят на тоскском языке, а с посторонними по-грече­ски. Впрочем, там, где встречаются оба пле­мени разом, всегда албанцы бывают прину­ждены учиться языку эллинов,которые не снис­ходят до изучения наречия первых и прези­рают его. Впрочем, значительное число тосков принадлежит к православному вероис­поведанию и находится, таким образом, в духовной зависимости у греческого духовенства, которое деятельно ведет политическую про­паганду. Это тем более легко, что во всей стране существуют только одни греческие шко­лы. Албанская литература характера строго национального, но еще очень бедна и заклю­чается в религиозных книгах, эротической поэзии, сказках, народных песнях и отры­вочных былинах. повествующих о жарких битвах с турецкими полчищами.
Влияние греков в южной Албании возра­стает тем легче, что может опираться на другое племя, рассеянное гораздо более мно­гочисленными группами среди шкишетарского населения, чем среди греков Олимпа и Акарнании. Это-племя зинзаров. называемых также македоно-валахами, «хромыми валаха­ми», или, просто, южными румынами. Действи­
тельно, это соплеменники тех румын, кото­рые живут на севере равнин Валахии и Мол­давии; но значительною сплошною массою, со­ставляющею целое племя, они населяют толь­ко оба склона Пинда, к югу и к востоку от озера Янины, где, по некоторым писателям., их насчитывается до двухсот тысяч. По­добно дунайским румынам, это, по всей ве­роятности. латпнизованные дакп. Они похожи на валахов по чертам лица, по манерам, по характеру и, подобно им, говорят па поволаттптскомт» языке, гтороуги'.шатшом, вравши, » <> множеством греческих слов. В долинах Пинда зинзары -по преимуществу кочующие пастухи и часто оставляют свои деревни на целые месяцы; но многие из них употребля­ют ловкость своих рук и свои весьма значи­тельные умственные способности и на другие занятия. Почти все каменщики в Турции,-ис­ключая столичные города,-изъзинзаров. Ча­сто один и тот же человек составит план дома и сам выстроит его, превращаясь по­степенно из архитектора в плотника, из плотника в столяра. из столяра в слесаря. Из румын Пинда бывают также отличные се­ребряники.
Опытные в ведении всякого рода дел,зин­зары исполняют внутри Турции такую же роль естественных посредников торговли, как греки по берегам моря. рассказывают, что прежде валахи Мецово и многих других окру­гов находились под непосредственным по­кровительством Порты, конечно, потому, что они давали в займы деньги. Всякий путеше­ственник, как христианин, так и мусуль­манин, обязан был расковывать своих ло­шадей перед выездом из территории Мецо­во, «чтобы не унести нечаянно частицы непринадлежащей ему почвы». Конторы валахов Пинда встречаются во всех городах Востока и даже в Вене, где один из самых значи­тельных банкирских домов основан вала­хом. Заграницею их обыкновенно принима­ют за греков, потому что они все говорят на этом языке, и зажиточные из них посылают своих детей в афинские школы. Затерянные среди мусульман, зинзары Пинда чувствуют необходимость примкнуть душевно к какому-либо отечеству, от которого они могли бы ждать себе свободы. Долго они ду­мали. что это отечество представляет для них греческий мир, к которому в 1881 г. была присоединена часть их родного края, и лишь в самое недавнее время почувствовали себя со лида]) н ым и с север и ыми ру м ы н а м и; о и 11 слишком изолированы, чтобы надеяться со­храниться как отдельная раса. Кажется. что путем постепенных преобразований „ столь частых в истории, многочислен­ные македоно-валахские населения: эллинизи­ровались совершенно. В средние века по­
АЛБАНИЯ II ЭПИР.
174
173
чти вся Фессалия была населена зпнзарами, от­чего византийские писатели и называли ее Великою]Валахиею. Переселялись ли они в ны-
склоне Пиида и разбросаны маленькими отдел ь н ы м и ко л о и и я м и. Па ко не ц, т ысячи ру м ы и ских семейств, живущих в приморскихъ

Костюм богатых арнаутов.
нешнюю Румынию, как полагают некоторые писатели, или же были постепенно ассимили­рованы греками, во всяком случае они в настоящее время малочисленны на восточномъ
городах, сделались мусульманами, хотя еще сохранили валахский язык.
Кроме этих зинзаров, греческих эпиро­то в, сербов и немногочисленных османли-
175 ГЛАВА V.-ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ. 176
сов в больших городах, население западной Турции, между горами Боснии и Грециею, со­стоит из полу-варваров гёгов и тосков, социальное положение которых не изменилось в течение трех тысяч лет. Черты лица у них иравильные; большинство-белокурые, с голубыми или серыми глазами; грудь выпя­чена, талия тонкая, члены грациозные и силь­ные; ио Вирхову, между европейцами у албан­цев форма, черепа наиболее благородная. Ве­селые, смелые, скорые на ответ, албанцы по­ходят на греков; по своим нравам, по чув­ствам и мыслям, онп представляют еще нам пелазгов древних времен; многие сце­ны, при которых присутствует путешествен­ник, переносят его вполне в Одиссею. Ге­орг Ган, всех лучше изучивший шкипетаров, считал их настоящими дорийцами, ка­кими должны были быть гераклиды, когда они покидали горы Эпира, отправляясь иа завоева­ние Пелопоннеза. Онп имеют то же мужество, ту же любовь к войне и к господству, тот же племенной дух и даже почти тот же костюм, ибо их белая фустанелла, изящно перетянутая в талии,--не что иное, как древ­няя хламида. Между прочим, гёги, как и до­рийцы прежних времен, склонны к той та­инственной страсти, которую историки древно­сти смешивали, к несчастию, с неестествен­ным пороком, и которая привязывает взрос­лых людей к детям чистою и преданною лю­бовью, любовью идеальною, без всякого уча­стия чувственности.
j |В настоящее время нет ни одного народа, военные летописи которого представляли бы более удивительные примеры мужества, чем летописи албанцев. В пятнадцатом столе­тии у них был Скандербег, их «Але­ксандр Великий», который, правда, не имел такой обширной арены для своей славы, как Александр Македонский, но не уступал по­следнему по своему гению и был велик своею справедливостью и добротою. Какой народ пре­восходил когда-либо в мужестве этих гор­ных сулиотов, где пз тысяч не нашлось ни одного старика, ни одной женщины, ни одного ребенка, которые бы попросили милости у убийц, посланных Али-пашею? Героизм этих сулиотских женщин, зажигавших ящи­ки с патронами, бросавшихся с вышины скал или кидавшихся в глубокие потоки с пением погребальных песен, всегда оста­нется одним из исторических фактов, вызывающих удивление потомства.
Но к этому мужеству у многих албанских племен примешивается крайняя дикость. Че­ловеческая жизнь ценится весьма мало у этих воинственных людей, и июль скоро кровь про­лита, она требует крови: жертвы отмщают за себя новыми жертвами. Албанцы верят в вампиров, в привидения, и случалось, что со-
жигали стариков, подозреваемых в способ­ности убивать других своим дыханием. Раб­ства у них не существует, но женщина всегда бывает слугою; на нее смотрят как на суще­ство низшее, бесправное, не имеющее собствен­ной воли. Обычай воздвигает между двумя по­лами преграду, которая непреодолимее бди­тельно охраняемых стен гинекея. Девушка не имеет права говорить ни с каким моло­дым мужчиною: это было бы преступление, ко­торое отец пли брат смыл бы, быть может, кровию. Родители, задумав женить сына, при­нимают иногда во внимание его желание; с дочерью же не советуются никогда. Часто онп просватывают ее еще с колыбели; а когда она достигает двенадцати летнего возраста, уступают ее избранному молодому человеку за полное приданое и определенную обычаем сумму денег, не превосходящую средним чи­слом двадцати пяти франков. За эту цену отцы отделываются от своих дочерей, а по­купатели становятся, в свою очередь, безуслов­ными властителями над ними, но при этом, согласно обычаю почти всех древних наро­дов, все-таки разыгрывают комедию тайного похищения, С этого времени бедная проданная женщина, как раба, должна работать изо всех сил за себя и за мужа; она в одно и то же время и хозяйка, и земледелец, и работница: в поэзии ее именно сравнивают с «ткацким челноком, который постоянно в движении», тогда как отца семейства изображают «в виде величественного барана, идущего впереди стада и звенящего своим колокольчикомъ». Тем не менее эта презираемая женщина, это вьючное животное, поглупевшее от работы, совершенно ограждена от всяких оскорбле­ний; она могла бы пройти всю страну, от од­ного конца до другого, не боясь услышать ни одного неуместного слова, и .несчастный, став­ший под её покровительство, делается суще­ством священным.
Семейные узы весьма сильны у албанцев. Отец сохраняет права верховного владыки до самых дряхлых лет, и пока он жив, все, что приобретают его дети и внуки, при­надлежит ему; часто семейная община не рас­падается и после его смерти: его сменяет старший сын. Потеря члена семьи, в особен­ности молодого мужчины, служит для жен­щин поводом к ужаснейшим с лезам и ры­даниям, которые часто имели следствием про­должительные обмороки и даже сумасшествие; но о тех умерших, которые достигли есте­ственных пределов жизни, почти не плачут. Различные семейства общего происхождения никогда не забывают своего родства, даже хотя-бы имя предка давно забылось; они соеди­няются в кланы, называемые фтс или фарасъ^ которые тесно сплачиваются для защиты, для нападений и для ведения общих дел. У
177
АЛБАНИЯ II ЭПИР.
178
а.иоанцев, как и у сероов и многих древ­них народов, братство по выбору не менее крепко, чем п по крови; молодые люди, же­лающие сделаться братьями, произносит тор­жественные клятвы в присутствии своих се­мейств и, надрезав себе жилу, пыот друг у друга по несколько капель крови. В Алба­нии до такой степени сильна потребность в этом семейном единении, что часто детп.вос питанные вместе, ос таются связанными на всю жизнь, образуя правильные общества, имею­щие свои определенные дни для собраний, свои праздники и общий бюджет.
Однако, вопреки этой замечательной склон­ности. заставляющей албанцев соединяться в кланы и общины, вопреки их страстной любви к родине, шкипетарское население осталось без политической связи: физические условия почвы, на которой они живут, и их несчаст­ная страсть к битвам обрекли их на раз­дробленность сил и. следовательно, на пора­бощение. К тому же результату должна была привести и религиозная вражда между мусульма­нами и христианами, между греками и патинами.
Обыкновенно полагают, что число албанцев-магометан превосходит число албанцев-христиан различных исповеданий, но отсутствие серьезной статистики не позволяет утверждат ь в этом отношении что-либо поло­жительно. Когда турки сделались властителями страны и когда самые мужественные из албан­цев эмигрировали в Италию, чтобы спастись от притеснений своих врагов, то большая часть оставшихся была вынуждена принять ислам; кроме того, некоторые предводители, жившие разбоем, нашли выгодным сделаться мусульманами, чтобы безопасно продолжать свои грабежи; йод предлогом священной вой­ны, они не переставали увеличивать насилием свои владения и богатства. Вот причина того общего правила, что магометанское население Албании представляет аристократический эле­мент, по крайней мере во всех городах. Им принадлежит земля, а земледелец-хри­стианин, хотя и свободный по закону, тем не менее, находится в порабощении у господи­на, который дает деньги ему вперед и всегда держит его в кабале. Впрочем, албанпы-мусульман е явл яются скорее вой и стве и и ы м и фа­натиками. чем ревнителями веры, и множе­ство их церемоний, в особенности относя­щихся к воспоминанию о родине, ничем не отличаются от христианских. Они обратились в магометан, но без малейшего убеждения, и сами выражаются: «где меч, там и вера». Крест, полумесяцъ-это внешние знаки, ме­нее важные в их глазах, чем символиче­ские знаки племен. Таким образом, во мно­гих местах обращение было только формаль­ное, и ревностные христиане продолжали втай­не держаться своего культа-, и как только поз­
волила терпимость правительства, множество албанцев, сделавшихся магометанами по виду, поспешили открыто вернуться к своим преж­ним обрядам. Что же касается воинствен­ных горных кланов: мирдптов. сулиотов, акрокераунцев, то им нечего было ждать разрешения Турции: они всегда оставались хри­стианами греческой или римской церкви.
Еще в конце прошлого столетия южная Албания и Эпир были землею совершенно фео­дальною. Предводители кланов и турецкие па­ши, полунезависимые сами по себе, жили в построенных на скалах укрепленных зам­ках. из которых они выходили по-временам, в сопровождении своих вооруженных людей, или. вернее сказать, разбойников, на­ходившихся в их распоряжении. Война была постоянная, и границы владений различных племен и различных властителей изменя­лись беспрестанно, смотря по успехам ору­жия. Но грозный Али-паша Янинский изменил такой порядок вещей: это был Ришелье шкипетарской аристократии, и как только он уравнял больших и малых.воцарился мир, и центральная власть увеличилась настолько же, насколько потеряли силы отдельные вла­стители и главы семейств.
Нужно отправиться в северную Албанию, к независимому населению, чтобы встретить социальное положение, напоминающее средние века. Пройдя Матп, к северу от Тиранны, тотчас же замечаешь перемену. Здесь все во­оружены: и пастух, и земледелец имеют при себе карабин; женщины и даже дети но­сят за поясом пистолет, у каждого в ру­ках и жизнь другого, и защита своей собствен­ной. Семья, клан, племя-все организовано на военный лад, и стоит кликнуть клич, как все будут на ногах, готовые к битве. Ружья стреляют часто как будто сами собою; не хватит в стаде одной штуки скота, про­изнесет кто-нибудь бранное слово в минуту гнева-и между племенами возгорается война. Недавно главным врагом их был черно­горский серб, ибо бедный горец, уединив­шийся в своих высоких долинах, среди крутых скал, часто бывает принужден для своего существования заниматься разбоем и снимать жатву с полей соседа. Властители старательно поддерживали эту взаимную не­нависть между албанцами и черногорцами. Племена Крайны, между Черногориею и озе­ром Скутари, кланы малисоров, клементи, дукачинов вознаграждались за их воин­ские услуги освобождением от налогов. Но они только номинальные подданные Порты, в сущности же независимы, так что если ко­снуться их привилегий, то племена эти легко могут обратиться против пашей, соединив­шись со своими кровными врагами-черногор­цами.
179
ГЛАВА V. - ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ.
180
Мирдитов можно считать типом этих не­зависимых племен северной Албании. Населяявысокие долины, поднимающиеся ци таделью, к югу о т ущелья Дрпны, они далеко не много­численны и составляют всего каких-нибудь двадцать пять тысяч, но их независимость и воинственный характер даютъимъзначитель­ное влияние во всей западной Турции. Запертые в горном пространстве, в которое можно проникнуть лишь через три затруднительные для прохода теснины, мирдиты господствуют в ущельях, через которые необходимо долж­ны проходить турецкия войска, действующие против Черногории. Вот почему Высокая Порта, понимая, как трудно было бы побороть грозных горцев, предпочла привязать их к себе почестями и признанием их полной адми­нистративной автономии. С своей стороны, мирдиты, хотя и христиане, всегда с величай­шею преданностью сражались в рядах турец­ких войск и в Морее, и в Крыму, и в са­мой империи, против своих единоверцев Черной Горы. В военном отношении, мир­диты разделяются на три горных «знамени» и два знамени равнин, а во время войны к бандам мирдитов присоединяются еще пят знамен округа Леша, или Алессио; во главе же всех стоит знамя клана Орош, самого мало­численного, но особенно славящагося своею храбростью. По Бианкони, в Албании развевается 39 «католическихъ» знамен.
Мирдития или Мирдигга представляет оли­гархическую республику и управляется по дре­вним обычаям. Князь, или наша орошский (варошский)-первый по титулу, но не может дать никакого приказания; все вопросы разре­шаются старшинами каждой деревни, делега­тами различных знамен и предводителями кланов, соединенных в совет; последние имеют авторитет лишь благодаря нравствен­ному влиянию, которое они умели приобрести. Впрочем, старые традиции клана имеют до­статочно силы, чтобы заменять всякий закон. Еще недавно обычай требовал, чтобы жена была отнята у врага, и во .многих деревнях равнины мусульманские девушки, без особен­ного, правда, страха, ждали похищения себя воинственными мпрдптами в какой-нибудь ма­родерский набег.Месть бывает самая неумоли­мая: у этих варваров кровь может быть смыта только кровью. Злоупотребление госте­приимством также наказывается смертью. Блуд­ная жена закидывается грудою камней своими ближайшими родственниками, а голова соуча­стника заранее выдается мужу; вот вкратце суд мирдитов. Понятно, что образования в этой стране нет никакого, и школ вовсе не существует. В 1866 году всего пятьдесят христиан Мирдитии и всей области .Теш умели кое-как читать, и человек десять умели под­писать свое имя. Но зато земледелие, по словамъ
Вита, относительно развито у мирдитов; при­нужденные, ради существования, старательновозделывать долины своих суровых гор, они достигли того, что снимают более обиль­ные жатвы, чем в равнине, заселенной срав­нительно с ними беспечным народом.
Замечательно, что самые прямые потомки тех древних пелазгов, которым мы обя­заны начатками нашей европейской цивилиза­ции, принадлежат еще к числу самых вар­варских населений материка. Но и они должны измениться мало-по-малу под общим влия­нием постоянию изменяющейся среды. Один из замечательнейших примеров этого по­степенного преобразования представляют эми­грации эппротов и шкипетаров юга. Еще не­давно эти страшные бойцы, совсем не похо­жие на горцев других племен, например, зинзаров, постоянно отправляющихся зара­батывать хлеб трудом или торговлею, оста­вляли родину единственно для войны; подобно древним, тяжело вооруженным пехотинцам Эпира, которых можно было видеть на всех полях битв Греции и Великой Греции, они любили только легкий и унизительный промы­сел наемных солдат. С XV в. отряды албанской конницы фигурируют между фран­цузскими войсками, а немного позднее и в наем­ной армии Венецианской республики. Еще в первой половине XIX столетия молодые люди Акрокфраунии в довольно значительном числе продавались неаполитанскому королю, и обра­зовали целый «Королевско-Македонский»пол к. Даже в настоящее время множество тосков. как магометанского, так и христианского вероисповеданий, продолжают наниматься к пашам и беям. Известные под искажен­ным названием арнаутов, они встречаются даже в самых отдаленных частях империи: в Армении, в Багдаде, на Аравийском полу­острове, и, прослужив более или менее долгое время, ветеранами поселяются большею частью на уступаемых им правительством землях,, отчего и происходит такое множество арнаут­ских деревень (арнаут-кеи), встречающихся во всех турецких владениях.
Но войны становятся все более и более ред­кими, промысел наемных солдат постепенно потерял свои выгоды, вследствие чего число албанцев, эмигрирующих с целью зараба­тывать хлеб честным трудом, возрастает с каждым годом. Подобно граубюнденскпм швейцарцам и принуждаемые тою же экономи­ческою необходимостью, шкипетары покидают свои горы до начала зимы и отправляются на промысел далеко в равнины; весною же боль­шая часть из них возвращается,заработавъмаленькую сумму денег, которой не могло бы дать им возделывание их неблагодарных скал: но случается, что они эмигрируют целыми тол­пами без намерения когда-либо возвратиться.
181
АЛБАНИЯ И ЭПИР.
182
албанцами целые
Странствующие ремесленники Эпира и южной Албании давно уже поняли выгоды разделения труда; поэтому всякая долина здесь имеет свою специальность: одна дает мясников, дру­гая булочников, третья садовников, а одна деревня окрестностей Аргиро-Кастро доста­вляет Константинополю всех нужных ему фонтанщиков; округ Загори, откуда, по всей вероятности, вышли греческие Асклфпиады, рассыпает из себя по всем городам Европей­ской и Азиатской Турции-лекарей, или лучше сказать, «костоправовъ». Большая часть раз­богатевших албанцев остаток дней своих проводят на родине, где и строят себе кра­сивые дома, которые так странно встречать на диких скалах Эпира. В некоторых уеди­ненных местах такия богатые жилища заме­няют собою древние владельческие замки, т. е. грубо построенные башни, в нижних эта­жах которых нет никаких отверстий, кроме бойниц, в которых блестели часто ружей­ные стволы.
Вечные междоусобицы между
мало-по-малу стихают. Главною причиною раз­доров между албанскими племенами была рознь религий, и, главным образом, благодаря этому шкппетары до сих пор еще не смогли завоевать своей независимости, как сделали это сербы и болгары. Воинственные горные кланы, мпрдиты, сулиоты, акрокераунцы, более свободные и независимые сравнительно с албанцами равнин, принужденными принять магометанство, остались христианами латин­ского или греческого вероисповедания, и рели­гиозная‘вражда присоединилась к племенной ненависти. К северу от Шкумба живут ал­банцы-католики, к югу православные, и между ними, в свою очередь, существовала та же вра­жда, словно взаимной враждой они хотели смыть позор своей подчиненности турецкому полуме­сяцу.Так тянулось долго, пока наконец войны, превратившие Румынию, Сербию, Черногорию, Болгарию и Восточную Румфлию в независимые государства, не показали шкппетарам, что они, как нация, сгинут навсегда, если не бросят своих раздоров. Под страхом уви­дать свое отечество разделенным между гре­бками, северными сербами и черногорцами, му­сульманские албанцы соединились и сделали воззвание к своим вчерашним врагамъ-албанцам-католикам. «Да будет трижды про­клят,-провозгласило собрание албанцев в Призрфнде,-да будет трижды проклят тот, кто думает о себе, когда отечество в опасно­сти. Да не будет в нашем союзе ни мусуль­ман. ни христианъ-одни шкипетары». Като­лические племена: пулаты, малпсоры, касменты, мпрдиты п другие соединились с му­сульманскими племенами в лигу или «конгру», и все дали торжественную клятву верности и союза «на веки вечные». Па хоругвях и зна­
менах изображение луны было сброшено и за­менено красным на золотом поле львомгерб Албании; каждый член союза обязы­вался уплачивать по 12 франков ежегодно в общую кассу.
Таким образом, не называясь так оффи­циально, они образовали федеральную респу­блику: племена, совершенно самостоятельные во внутренних своих делах, являются, в слу­чае внешнего давления, одним целым, еди­ной нацией. Их армия, состоящая из контин­гентов от всех кланов, представляется весьма солидной: от 14 до 60 лет каждый шкииетаръ-воин и прпнадлежит отечеству. Благодаря этому, они могли воспротивиться завладению Гусспнийской территорией, отнятойбыло у них Берлинским трактатом, но не смогли удержать за собой Ольгун или Дульчиньо, который был присоединен к Черногорип, хотя он находится среди албанской территории, и хотя балканская война велась во имя «принципа национальностей». Жители меся цы сопротивлялись флотам дер­
жав, но наконец должны были покинуть свой родной город. Несмотря на кровопролитные их схватки с Турцией, вырвать от неё свою независимость пм не удалось,-турецкое зо­лото съумело подкупить большую часть их предводителей. По во всяком случае, какова, бы ни была их политическая будущность, они сплотились, из мелких, бессильных племен превратились в один народ; можно сказать, что они только в наши дни покончили с сред­ними веками.
Таким образом, албанцы сами собою во­влекаются в общее движение, и когда они всту­пят в правильные сношения с другими па­родами, то вполне можно надеяться, что бу­дут играть важную роль, так как они отли­чаются вообще тонкостию ума п сплою харак­тера. Горцы Албании имеют то преимущество пред босняками и черногорцами, что облададают морским берегом; но они почти не пользуются этим преимуществом, не только вследствие разбоев, внутренних распрей и недостатка промышленности, но также и вслед­ствие крутизны гор, недостатка мостов идорог, вследствие береговых лихорадок и по­стоянного затягивания берегов илом, нано­симым грязными реками. Но как бы ни были велики эти затруднения, все-таки нельзя не удивляться, до какой степени слабо развито мо­реплавание при берегах Албании. Эпироты и гёги принадлежат к одному и тому же пле­мени с гидриотскими корсарами, которые, во время войны за независимость эллинов, съумели создать в Архипелаге целые флоты и с тех пор оставались первыми между отлич­ными моряками Греции. Порты албанского бе­рега производят лишь самую ничтожную роз­ничную торговлю, обслуживаемую на две трети
183 ГЛАВА ѵ. ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ. 184
триестскими кораблями и их австро-далматскпми экипажами; весь же торговый обмен этого берега едва достигает двадцати миллио­нов франков. За исключением акрокераунцев, ни один турецкий албанец не пускается в море ни для рыбной ловли, ни для торговли. Несмотря на плодородие долин, из которых иные производят зерновые хлеба, оливки и даже довольно хорошие вина, вывоз продук­тов Албании еще незначителен по причине недостатка дорог и отсутствия безопасности. Главное богатство Эпира-стада коз и овец, прокармливаемых его обширными пастби­щами.
В римскую эпоху страны эти были также в забросе, и только на мысе, к северу от нынешнего города Превезы, стоял великолеп­ный город Никополь, построенный Августом, в память своей победы при Акциуме; на раз­валинах его теперь бродят стада. Турки укре­пили Провозу, чтобы командовать входом в залив Арта, против римского Акциума, при­надлежащего ныне Греции. Она окружена ог­ромным оливковым лесом; к северу же от неё Пара, преданная некогда англичанами не­истовству Али-паши. вся тонет в лимонных рощах. Буртинто, против Корфу, замечате­лен лишь как место рыбной ловли. Дирахиум (у итальянцев Дураццо), окружаемый цыган­скими таборами, имел некоторое значение, как место высадки римских легионов и как конеч­ный пункт Via Egnatia, пролегавшей чрез весь Фрако-Эллинский полуостров, с востока к западу; этот город, стало-быть. соединял востока» с Италиею; домишки его построены из обломков римско-византийского города; церкви обращены в мечети. Весьма возможно, что рано пли поздно место Дпрахиума, как по­средника между двумя странами, займет порт Авлона, который сделается Калэ итальянского Дувра-Бриндизи, ибо Авлона, как точка отправления железной дороги через весь по­луостров, расположена так же удобно, как и Дураццо, и, кроме того, представляет то пре­имущество, что гораздо ближе к италь­янскому берегу и имеет глубокий и безо-, пасный порт, совершенно защищенный с моря островом Сазено и «linguettw» (язы­ком) Акрокераунии. Это главный город племени арберцев. некогда самых страш­ных между наемными воинами из албанцев. На северном берегу находится Медуа, посе­щаемая каботажными судами гавань местечка Леш (Алессио или Александрия), доминируе­мого цитаделью и горой в 400 м., с старин­ным монастырем на вершине.
В ожидании же основания на берегу торго­вого города и замены им тех жалких «при­станей», которые величают портами, все тор­говое движение сосредоточивается в несколь­ких внутренних городах. Самый значитель­
ный из них -Призренд, на Марице, при­токе Дрины. в плодородной равнине» Мфтойя; он служит рынком дл я горских албанцев, и его именитые граждане, разбогатевшие от торговли, щеголяют великолепием своего на­ряда и красотою оружия. К юго-западу, в верхней долине Дрины, расположен мусуль­манский город Дибре или Дибра, замечатель­ный фанатизмом жителей и искусной выдел­кой сафьяна. К северо-западу отъПризрфнда, города Илек, Гуссинье, Дьякова или Дьяко­ница,-расположенные при подошве Скара,- главные места самых воинственных племен верхней Албании. Приштина, на железной до­роге» из Мптровицы в Салоники, командует великолепной равниной, где необходимо дол­жен совершаться торговый обмен между Македониею и Босниею, между Сербиеюп Албаниею. К востоку от бассейна Дрины находится «Коссово поле» - знаменитое место битвы 1389 года, где сербы похоронили и свою славу, и свое могущество. В приморской области: живо­писная Кругия или «город фонтановъ», Тирана, Берат, Эльбассан, древний Альбанов, имя ко­торого смешивается с именем самой страны, точно также имеют некоторое значение. Нако­нец, Корица, к югу от Орхидского озера, благодаря своему положению на переходном пороге между склонами Адриатического и Эгей­ского морей, является также довольно оживлен­ным торговым местом. К юго-востоку Кастория-незначительный. но живописный город. У восточной подошвы Албанских гор города принадлежат уже на половину, по своему наро­донаселению. болгарам. Здесь- Калкандело, Скоплиа, Киёпрпли, Кручево, Прилиц и Бетолиа или Монастырь. Последний-один из важнейших городов полуострова по своим оживленным ярмаркам; это- город сильно эллинизованиый. Скодра (ПИкодра) и Янина, подобно Призренду, расположены при горных выходах, в таких местностях, где населе­ние должно бы ло скучпться вследствие софдиияющихся в них естественных удобств. Наи­более живописным из этих двух городов является Янина, город Эпира, расположен­ный на берегу прекрасного озера, против тя­желых масса» Пинда, но и в виду «светлосерыхъ»гор Греции,«блестящих как шелкъ». Во времена Али-паши. Янина, сделавшись сто­лицею, была гораздо многолюднее Скодры, но теперь последняя одержала верх; ее часто на­зывают также Скутари. Расположена она уди­вительно удобно, именно там, где пути из дунайских стран и Эгейского плоскогорья слились с дорогами нижней долины Дрины и А дри ати ческа го зал ива.
Скодра-первый восточный город, который встречается на пути из Италии, и путника по­ражают на первый раз его многочисленные сады, обнесенные высокими стенами, пустын-
ПРАВИТЕЛЬСТВО И АДМИНИСТРАЦИЯ.
185 ные улицы, беспорядочность построек. Зато с вершины известкового пригорка, на кото­ром стоит замок Розафа, открывается уди­вительная панорама: купоны Скодры, её два­дцать минаретов, роскошная зелень, амфи­театр причудливых гор, сверкающее на солнце озеро, серебряная лента Дрины и Бон­ны все это представляет великолепное зре­лище.
Главные города Албании и греческого Эпира и их приблизительное население:
Прнзренд 46.000 чел.; Монастырь (Битолия) 45.000 чел.; Скодра (Скутари) 30.000 чел.; Янина29.000 чел.; Дьякова 25.000 чел/. Скоплиа 25.000 чел.; Калканделе 22.000 чел.; Ипек 20.000 чел.; Дибре 19.000 чел.; Охрида 16.000 чел.; Эльбассан 12.000 чел.; Бфрат 12.000 ч.; Артро-Кастро 12.000 чел/. Пристина 11.000 ч.; Тирана 10.000 чел.; Горнца (Корица) 9.000 ч.; Мецово 8.500 чел.; Превфза 7.000 чел.: Кастория 6.000 чел.; Ав.иона (>.000 чел.: Круя 6.000 чел.
V.
Турецкая нация находится еше совершенно в периоде средних веков, и ей предстоит еще много внутренних переворотов, прежде чем она будет в состоянии занять место в ряду просвещенных народов Европы и Аме­рики. Территорию её занимают взаимно вра­ждебные племена, и если бы она не удерживала их сплою, то они кинулись бы друг на друга: сербы вооружились бы против албанцев, бол­гары-против греков, и все соединились бы против турок. К племенной вражде» присое­диняется еще религиозная ненавис ть, и во мно­гих местах боснякп ничего не желали бы больше, как схватиться с другими боевиками, а тоски-с своими братьями по языку и проис­хождению, гёгами. Впрочем, властители этих разных племен, считающиеся османлисами, но в действительности принадлежащие ко всем расам Востока, угнетают их всех, и все искусство их состоит в том, чтобы восста­новлять племена друг против друга, основы­вая свое спокойное владычество на их раз­дорах.
Да и не может быть иначе в такой империи, где царствует произвол. Падишах в одно и то же время властелин души и тела своих подданных, главный полководец, верховный судья и первосвященник. Прежде власть его ограничивалась практически дальними васса­лами, которым часто удавалось добиться поне­многу независимости, но с цадеииемъАли-наши и избиением янычар, султану уже нечего боять­ся, и существенным ограничением его произ­вола служат обычай, предания предков и инте­ресы европейских правительств. Сверх того, он сам добровольно пожелал регулировать
186 отправления своей власти некоторыми актами: так, он установил для всей империи бюджет, по которому берет себе около десятой части доходов. Он самый неограниченный пз мо­нархов Европы и получает больше всех, относительно суммы доходов страны; по и этот особый бюджет недостаточен, и очень часто приходился покрывать дефицит займами за пятнадцать, даже за двадцать процентов, под обеспечение налогами, десятинами и тамо­женными сборами. Расходы на содержание дома султана и членов его семейства по-истине не­померны. Во дворце целая армия слуг и ра­бов обоего пола; сверх того, сама прислуга окружена целым скопищем лизоблюдов, проживающих около дворца и питающихся на императорских кухнях, так что поставщики обязаны, ио контрактам, поставлять ежедневно средним числом по тысяче двести штук ба­ранов; уже по одному этому предмету потре­бления можно судить о громадности суммы, по­глощаемой остальными. Текущие расходы уве­личиваются еще тратами на постройку дворцов и киосков, на приобретение всяких феерий Востока, фабрикуемых в Париже; и Вене, на фантастичестия коллекции.всевозможное мотов­ство и бесконечные кражи и расхищения.
Министры, вали и другие сановники империи стараются изо всех сил подражать своему по­велителю и, подобно ему, поневоле должны вы­ходить из пределов своего фиктивного бюд­жета, Впрочем, им платят оченыцедро, пбо на Востоке принято, чтобы высшие сановники отличались блеском богатства и расточитель­ностью роскоши. Таким образом, на полезные работы не остается ничего. Что касается до низших чиновников, то жалованье их, ко­нечно, если снизойдут заплатить его, является какою-то насмешкою; впрочем, зато суще­ствует немое разрешение удовлетворять себя как угодно насчет подчиненной им толпы. Поэтому в Турции все продажно, и правосудие в особенности. Положение турецких финан­сов дотого плачевно, займы делаются за такие непомерные проценты, и служебный беспоря­док дотого велик, что не раз предполагалось учредить особый синдикат от европейских держав для. управления оттоманским бюдже­том. Но много ли между этими державами таких, которые бы сами могли похвастать, что у них существует полное равновесие между приходом и расходом 1).
При подобном управлении, земледелие и про­мышленность должны развиваться, конечно, весьма медленно. Недостатка в земле нет, напротивъ-огромные пространства самой пло­дородной земли пустуют, и никто не знает, кому онп принадлежат, так что всякий можетъ
*) Консолидированный долг Турции составляет около 2 с половиной миллиард. франк.
187 ГЛАВА V.-ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ. 188
завладеть ими; но горе тому, кто извлечет из них хорошую выгоду или вздумает обогатить­ся ею: обработанная им земля, тотчас оказы­вается принадлежащею к землям священ­ным или придется по вкусу какому-нибудь паше, который и завладевает ею,отдувши пред­варительно владельца палками. Поэтому во мно­гих местностях иной, даже самый экономный и деятельный земледелец с умыслом умень­шает свой урожай до самых необходимых размеров, и был бы в отчаянии от обильной жатвы, ибо увеличение количества произведений повлекло бы за собою увеличение налога и могло бы навлечь на него подозрительные розыски сборщика податей. Точно также в маленьких городах купец, дела которого пойдут на лад, опасается как-нибудь обнаружить свое богатство: он будет прикидываться унижен­ным, покорным и держать свой дом в крайней нищете. Кроме того, разбойничество опустошает деревни, гайдуки (грабители) из греков, болгар, албанцев,валахов бродят вокруг городов и при всяком удобном слу­чае захватывают богатых и влиятельных жи­телей, с целью получить за пленников боль­шой выкуп.
Что касается мусульманских фамилий, то большая часть их, для спокойного пользования своею поземельною собственностью, уступили свои права собственности мечетям, оставив за собою только пользование доходами; но они имеют в этом случае ту выгоду, что им не нужно платить налогов, ибо земля стала свя­щенною, и их потомки могут пользоваться доходами имения до прекращения рода. Земли эти, называемые вакуфами, составляют около трети всей территории и не приносяг государ­ству решительно ничего. они имеют ничтож­ную цену и для самих жертвователей, которые освободили себя от права, собственности только вследствие недостатка всякой предприимчивости, ибо когда церковные земли увеличились до не­померных размеров, то большая часть их стала оставаться невозделанною. Вся тяжесть налога, следовательно, падает на землю, обра­батываемую несчастными крестьянами, турками или христианами, и все-таки доход с этого налога должен необходимо уменьшаться по мере распространения вакуфных земель. Та­ким образом, рано или поздно должнабыть произведена секуляризация этих закрепощен­ных имений, и уже турецкое правительство, к большому скандалу староверов, протянуло тихонько руку к земле, принадлежащей ме­четям Стамбула.
Если сербский, албанский и болгарский земле­дельцы успевают в настоящее время удер­жать свою землю в состоянии производитель­ности, то это, можно сказать, происходит слу­чайно. Об этом можно судить по одному сле­дующему факту. Для избежания обмана, неко­
торые сборщики десятины не нашли более остроумного средства для контроля, как обя­зать земледельцев складывать вдоль поля всю собранную ими жатву, и так как агенты не отбирают своевременно каждый десятый сноп, то выходит, что груды маиса, риса и ржи оста­ются на поле под ветром, дождем, на истре­бление животным, так что часто, пока пра­вительство отберет наконец десятину, сбор жатвы теряет половину своей цены. Иногда крестьяне и не трогают даже винограда и других плодов, чтобы не платить налога. Впрочем, земледелец имеет право жало­ваться не на одну только казну,-его обирают и все посредники, покупающие у него его произ­ведения: «Болгарин пашет, а грек держит соху»,-говорит древняя пословица, которая и теперь еще довольно верна, по крайней мере на южном склоне Балкан, где земледелец никогда не бывает собственником засеваемой им земли. Впрочем, даже и там, где он владеет собственным полем и работает не­прямо на господина, грека или мусульманина, хлеб его, часто еще до жатвы, принадлежит ростовщику; не имея надежды когда-нибудь расплатиться, с ним, он работает, таким образом, всю жизнь, как несчастный раб.
И между тем, несмотря на отсутствие до­рог и несмотря на мечети и казну, на гра­бительство и воровство,-плодородие почвщ на обоих склонах Гемуса, во Фракии и Македо­нии, таково, что земледелие доставляет торговле весьма значительное количество продуктов. Маис (кукуруза) или «турецкий хлебъ» и все зерновые хлеба родятся в изобилии. Долины Карасу и Вардара производят хлопок, табак и красильные вещества; прибрежье и острова доставляют вино и масло, которые, при не­большом уменье, можно было бы сделать от­личными; вино в долине Марицы превосходно; наконец, в некоторых частях Фракии и Румелии-целые леса шелковицы, и вывоз ко­конов в Италию и Францию с каждым го­дом принимает все бдлыпие и бблыпие разме­ры. При таком плодородии земли, при пре­красных влажных долинах, обращенных к югу, Турция должна будет в недалеком будущем занять одно из первых мест между странами Европы по доброкачественности и разнообразию своих произведений. Скотовод­ство в последнее время значительно расши­рилось, особенно в Македонии и Эпире. Что касается промышленности, то, при устройстве новых путей, она должна будет, вероятно, мало-по-малу перейти в другие места, как и во всех странах, открытых для свободной внешней торговли. Различные мануфактуры внутренних городов: фабрики оружия, мате­рий, ковров, галантерейных вещей, должны будут много пострадать от иностранной конкурреиция, и, без сомнения, многие из нихъ
189
ПРАВИТЕЛЬСТВО И АДМИНИСТРАЦИЯ.
190
закроются пли перейдут в руки иноземцев. Точно также большие годичные ярмарки в Мо­настыре, Сливно п других местах Турции, куда собираются для обмена купцы со всей им­перии и куда разом наезжает тысяч до ста посетителей, будут заменены постепенно пра­вильными отправлениями торговли.
В последние годы торговое движение в пор­тах Турции, благодаря эллинам, армянам и европейцам всех наций, увеличивается все более и более, так что торговый оборот во всей Европейской п Азиатской Оттоманской им­перии доходит приблизительно до миллиарда франков. Но эта сумма весьма не велика для страны, обладающей таким плодородием поч­вы, таким разнообразием произведений, та­кою многочисленностью портов, расположен­ных так хорошо в центре древнего мира, в точке пересечения больших естественных дорог, соединяющих материки !).
Сами европейские турки принимают весьма незначительное участие в общем труде насе­ления империи, и эта пх меньшая, по сравнению с представителями других племен, актив­ность объясняется многими особенными причи­нами. Прежде всего, только из них выби­раются управители страны, и тщеславие, ко­нечно, влечет пх к почестям и удоволь­ствиям кейфа, гг. е. вялого бездействия. Из презрения ко всему немагометанскому, а также по беззаботности и вялости ума, они весьма редко учатся инострап ным языкам и, следовательно, много проигрывают игь сношениях с дру­гими племенами, из которых большая часть говорят на нескольких языках. Собственный же их язык представляет орудие, владеть которым довольно трудно, вследствие различ­ных систем знаков и употребления множе­ства вошедших в литературный язык пер­сидских и арабских слов. Кроме того, фата­лизм, внушаемый туркам кораном, лишает их всякой предприимчивости, так что они ни­чего не умеюта» делать иначе, как рутинными способами. Еще две важные причины пх де­морализации составляютъ-многоженство и раб­ство. Хотя роскошествовать гаремом могут только богатые, тем не менее и бедные на­учаются, по примеру своих господ, не ува­жать женщину, развращаются, унижаются и при­нимают участие в торговле человеческим мясом, которую необходимо влечет за собою многоженство. Впрочем, несмотря на бесчи­сленность невольников, которые уже более
’) Движение в турецких портах в 1890-91 гг.- 179.317 суд., вмест. 30.509.861 той.; движение ИИонстантинопольск. порта в 1890-91 гг.-37.454 суд., вмест. 7.025.000 тон.; внешняя торговля Оттоманской им­перии в 1891-92 гг.: импортъ-2.455.394.000 пиастр.; экспорт -1.537.005.0С0 пиастр. Железные дороги Еврои. Турции в 1894 г.-1.449 километр., телеграфные линии в Оттоманской империи в 1889 г. па суше-32.223 ки­лометров, кабелей-597 километр.
четырех веков при возятся со всех окраина» Оттоманской империи и увеличивают турецкое население, несмотря на миллионы молодых девушек с Кавказа, из Греции, Архипелага, Нубии, внутреннего Судана, которые населили гаремы Турции, число осмаплпсов остается всетаки гораздо ниже других этнических элемен­тов полуострова: господствующее племя, если только можно назвать племенем людей, про­исходящих от таких различных смешений крови, едва составляет одну пятую часть всего населения остатка империи, который европейские державы оставили падишаху.
II эта численность турок будет становиться все меньше и меньше, так как число выжи­вающих детей игь магометанекпха» семьях, именно вследствие многоженства, меньше, чем в христианских семействах. Хотя игь этом отношении нельзя опереться на какое-нибудь точное вычисление, по не подлежитникакому сомнению, что турецкое население действительно уменьшается. Рекрутские наборы, производив­шиеся до недавнего времени исключительно въ» турецком населении, становятся все труднее и труднее за недостатком .молодых людей.
По закону, все национальности в империи, без различия происхождения п вероисповедания, считаются равными, и христиане имеют такое же право на заня тие различных должностей в империи, как и мусульмане. Но само собой раз­умеется, что турки везде, где только предста­вляется удобный случай, отлично обходят все» эти прекрасные постановления. Прп всей своей неповоротливости, паши умеют очень тонко отбивать охоту у искателей законных прав своими формальностями, придирками и беско­нечными проволочками. В некоторых отда­ленных от Константинополя областях ре­формы представляют собою мертвую букву. Но было бы несправедливо не признать, что Турция вообще сделала весьма многое к ре­шительному уравнению прав. Впрочем, тут все дело в настойчивости самого населения: оно достигает .свободы по .мере того, как приходит к сознанию свой национальной силы и своего достоинства. От него самого зависит осуществить ту федерацию народов, к кото­рой Ламартин, проезжая, в 1833 г., через Болгарию, считала» его уже созревшим и ко­торую европейские дипломаты стараются пред­упредить, учреждая маленькия королевства, вра­ждебные друга» другу и всегда вынужденные, в своема» бессилии, искать поддержки боль­ших государств.
Турецкий деспотизм не есть деспотизма» просвещенный, основанный на знании людей п методически добивающийся порабощения: османлисы не знают еще того искусства «угне­тать умно», которое когда-то ставили себе за­дачею голландские управители Зоидекпха» остро­вовъ». и которое вовсе не известно во многихъ
191 ГЛАВА V.- ЕВРОПЕЙСКАЯ ТУРЦИЯ. 192
других странах. У турок главное дело в том, чтобы паши и их любимцы могли обога­щаться сколько им угодно, продавать за доро­гую цену свои милости и правосудие и бить от времени до времени палками тех несчастных, которые не успевают посторониться вб-время, но, затем, они охотно предоставляют обще­ству идти по своему усмотрению. Они вовсе не любопытствуют о том, что делают им под­властные люди, и вовсе не входят в отно­шения частных лиц и семейств. Господство их выражается часто насилием и жестоко­стью, но оно чисто внешнее и не касается, так сказать, внутреннего мира человека. Ко­нечно, при подобном управлении не легко мо­жет родиться и развиться общественный дух, но частные лица могут сохранять неприкос­новенными свою личную сферу и сильные на­циональные учреждения, каковы: греческий при­ход, мирдитское колено, славянская община, которые легко могут существовать при таком капризном п неимеющем никакого плана господстве, так что в некоторых отноше­ниях автономия различных групп населения в Турции полнее, чем в самых передовых странах Западной Европы. При существова­нии такого хаоса народностей и племен, котый трудно было бы подчинить какому-либо однообразному порядку, леность турецких властей избрала самое простое- предоставила их самим себе. Европейцы, которые служат турецкому правительсту в Константинополе, во многих случаях оказываются для упра­вляемых беспокойнее, стеснительнее, чем именитые мусульманские паши.
Султан, или падишах, который в то же время и эмир-эль-муменин, т. е. глава право­верных, совмещает в своей особе все вла­сти и не имеет никаких правил для своих действий, кроме предписаний кора­на и преданий своих предков. Самым значительным после него лицом в импе­рии является шейх-уль-ислам (старейшина Ис­лама)-глава духовного ведомства и юстиции. Первый министр, называемый великим визи­рем, ныне утратил это звание и уже не сто­ит во главе всей администрации; совет ми­нистров или муширов сообщается прямо с султаном. Кизляр-агази, пли начальник черных эвнухов, которому доверен надзор за императорским гаремом, является также одним из высших сановников Турции и в действительности пользуется самым большим влиянием и наделяет милостями по своему произволу. Члены юрисконсульты различных советов министерств называются муфти. Титулы: эффенди («образованный»), ага («че­ловек сабли») представляют собою почетные названия пли титулы, с которыми Обращаются к разным чиновникам пли к важным ли­цам; звание бей соответствует нашему пол­
ковнику. Точно также титул паша, означаю­щий «великий глава», относится к занимаю­щим высшие гражданские и военные должно­сти и ближе всего соответствует нашему ге­нералу. Известно, что достоинство их, смотря по рангу, обозначается одним, двумя или тремя развевающимпся на конце копья лоша­диными хвостами-обычай, напоминающий те легендарные времена, когда еще кочующие турки разъезжали на лошадях по. степям центральной Азии.
Государственный совет (шурай-девлет) п другие советы: военный, морской, народного просвещения, полиции и т. д. состоят при каждом министерстве, и совокупность пх бюро составляет государственную канцелярию или диван. Сверх того верховный суд, раз­деленный на два отделения, ведает дела гра­жданские н уголовные. Члены высших оффи­циальных учреждений назначаются непосред­ственно верховною властью. Единственный при­знак права, предоставленного различным на­циям империи, состоит в том, что в выс­шем совете, администрации, или в государ­ственном совете от каждой из них заседа­ют по два представителя, впрочем тщательно выбираемые первым министром. В провин­циях то же самое. Вали управляет вилай­етом, мутесарифъ-санджаком, каймаканказою и му диръ-общиной. При всех этих начальствах состоят, конечно, только для фор­мы,советы,составленные из главных граждан­ских п духовных чинов и нескольких чле­нов из мусульман и немусульман, которые выбираются по избирательному списку из именитых жителей, хотя в действительности назначает членов совета вали. Поэтому на простонародном языке советы эти называют­ся «советами поддакивателей», так как все дело их состоит только в изъявлении согла­сия. Условия, которые соизволило установить само себе высшее правительство, определены в Гюльханейском гаттишерифе, обнародо­ванном в 1839 г., в гати-иумайуне и\ и в конституции 1876 г. С тех пор эти обе­щания, долженствующие гарантировать всякому жителю империи неприкосновенность жизни, чести и имущества, обратились в статьи зако­на, который отчасти и применяется.
Духовная и судебная организация, ревностно охраняемая пиейх-уль-исламом, не могла под­вергаться никаким изменениям. Собственно духовное сословие, т. е. сословие имамов, со­ставляют: шейхи, обязанность которых со­стоит в проповедывании; хатибы, которые читают оффициальные молитвы, и собственно имамы, которые совершают обряды брака и погребения. Судьи, составляющие вместе с имамами группу улемов, подчинены непосред­ственно кази-аскеру, или великому судье, и разделяются иерархически на мулл, кази (ка-
ДЕСИОТО-ДЛГ 11 ВОСТОЧНАЯ Г.ѴМЕЛИЯ.
194
ди) и наибов. Они вовсе не получают жало­ванья от государства,но имеют доходы, взи­маемые с ценности спорных имуществ и на­следств, т. е. закон сам уполномочил их на взятки. В Турции существуют два вида судов: суды духовные, шериаты, и суды ре­форменные, нпзамие, разбирающие дела по ко­дексу, весьма схожему с французским. Немагометанскпм жителям империи доставляют некоторую гарантию смешанные суды.
Константинопольский патриарх, как глава греческой церкви в Европейской Турции и как гражданский управитель общин своей на­ции. пользуется весьма значительным влияни­ем. Он назначается синодом, состоящим из восемнадцати членов, который установляет церковный бюдже т и решает вопросы по предметам веры. Латинское вероиспове­дание имеет здесь трех главных лиц: патриаха, пребывающего в столпце, и двух ар­хиепископов в Антиварп и Дураццо. Оба армянские вероисповедания имеют каждое сво­его патриарха, живущего в Константинополе.
Для османского могущес тва в Европе было бы слишком опасно допустить в армию мно­го христиан, поэтому прежде они совсем исключались из войска и. взамен военной службы, должны были платить тяжелую пого­ловную подать. В настоящее же время оффи­циально допущено, что «райи» могут служить для национальной защиты и дослужиться по­степенно до степени ферика (генерала) и мушира (маршала), но в действительности вой­ска состоя т все-таки почти исключительно из османлпсов и магометан разных племен. Для получения сведений о числе подданных, годных в рекруты и на работы, правительство по-временам приказывает произвести в сво­их иир( ош н ция х обпфо на род н ую перепись. Дей­ствующая армия (низам), организованная по прусскому образцу, составляет не более 50.000 солдат, служа щих по три года; добавлением к армии являются два резерва: идатиалъп редифо. Общий состав военных (‘ил ь по штатам мир­ного времени-1Б0.ООО, по штатам военнаго- 800.000 человек; но в случай необходимо­
сти армия может быть увеличена до неопреде­ленного количества иррегулярным войском волонтеров, баши-бузуков, одно имя кото­рых напоминает столько кровавых и ужас­ных сцен.
Военный флот весьма значителен по сра­внению с коммерческим: в нем считается 62 судна всякой величины, с 500 пушек.
За исключением Константинополя и его округа, состоящих в ведении министерства полиции, страна разделена на семь вилайе­тов или провинций; кроме того острова Ле­мнос, Имброс, Самооракия и Астшиалея, вместе с Родосом и островами Анатолийского побережья, составляют восьмой вилайет. Впрочем, эти условные деления империи до­вольно часто меняются. Вилайеты разделяются на мутезарифлики или санджаки, которые, в свою очередь, делятся на казы, соответствуиоиция французским кантонам, а казы -на об­щины пли наъиэ. Европейские вилайеты, их главные города и приблизительная цифра на­селения видны из следующей таблицы (один из главных городов, Дарданеллы, находится в Азии):
Вилайеты.
1. Эдирнэ или Адриано­поль (Фракия)
2. Салоники (Македои.)
3. Монастырь (Верхи.
Македония)
4 Коссово (Верх. Ал­бания)
5. Скутари пли Скадра (Верх. Албания»...
6. Янина (Эпир и Фес­салия)
7. Крит или Кандия (о.
Крит)
Европейские острова вилайета на Архи­пелаге
Константинополь и его европейский округ
Санджак Новобазарский (с австрийск. гарниз.)
Население. Главные города.
950.000-Адриано июль.
515.000 -Салоники.
550.000 -Монастырь.
580.000 -Прпстина.
322.000 Скутари.
698.000 -Янина.
278.000 -Каииея.
40.000 -Дарданеллы.
700.000 Стамбул.
125.000 -Новый Базар.
Глава VI
Болгарские земли.
I. Деспото-Дагг» и Восточная Румелия.
В силу Берлинского трактата, часть Турции, расположенная к югу от главной цепи Бал­кан и заключающая в себе весь верхний бас-
География Реклю.,т. I.
сейн Марины. Тунджи и несколько равнин, спускающихся к Бургасскому заливу, была преобразована в отдельное княжество. Дан­ник и вассал Турции, книжество это. в дей­ствительности, находилось под непосредственъ
7
195
ГЛАВА VI. -БОЛГАРСКИЕ ЗЕМЛИ.
196
ным покровительством европейских дер­жав; разъединенное политически от север­ной Болгарии, оно оставалось тем не менее в близкой с нею связи, благодаря национальному единству жителей, болгар в огромном боль­шинстве. Последние были уверены, что их маленькое государство рано или поздно соеди­нится с более обширным княжеством Бол­гарии, с которым оно граничит на севере гре­бнем Балкан, а на западе-условной линией п высоким водораздельным хребтом между бассейнами Марицы и Искера. В 1885 году смелым и удачным шагом они добились это­го политического единства: болгары севера и юга разорвали оковы Берлинского трактата и у Сливницы, на поле битвы, подкрепили право силой. В центре полуострова, от Дуная до Деспото-Дага, образовалась единая нация в три миллиона человек. Оффициально объединение Болгарии с Румелией было актом произвола, совершенным по личной инициативе князя и не закрепленным согласием европейских дер­жав; во болгарский народ, не дожидаясь это­го согласия, соединился и докончил это поли­тическое преобразование: администрация, мини­стерства, армия-все было соединено.
По климату и общему характеру почвы, Во­сточная Румелия является частью собственно Фракии; слишком незначительная по простран­ству (35.900 кв. килом.), чтобы заключать в себе весь горный кряж, она владеет только склонами его; на севере этп склоны принадле­жат Балканам, на юго-западе-Деспото-Дагу. Несколько небольших отдельных отрогов, идущих параллельно Балканам, образуют на севере страны ряд длинных, извилистых равнин, прекрасно орошенных и весьма пло­дородных. Эти небольшие самостоятельные цепи означены на картах их болгарскими именами-«Средняя Гора» и «Черная Гора»; сюда же принадлежат Водо-Балканы п КучукБалканы. О незначительности этих гор мож­но судить уже по тому, что самые высшие их вершины, в Средней-Горе, не превышают 1.300 метров.
На юго-западе) Восточной Румелии горы выше. Горная страна Рюджица, прорезанная бесчи­сленными долинами, представляет собоюрод передового вала Караколас-Дата и соединяется на западе с горными массами Карлук-Балкана, превышающими 2.000 метров, и с Деспото-Дагом, некоторые вершины которого еще выше. Цепь эта, разделяющая бассейн Марицы от бассейна Месты и Восточную Румелию от Македонии, принадлежащей Турции, представляет собою главный кряж древнего Родопа. её вершины одеты прекрасной расти­тельностью,-пихты, лиственницы, буки, то группирующиеся в целые леса, укрывающие медведей и серн, то раскидывающиеся роща­ми. между которыми виднеются обработанныя
поля; деревни в долинах окружены лугами, виноградниками и дубовыми рощами. По скло­нам разбросано множество монастырей, отчего собственно и происходит турецкое название Деспото-Даг, т. е. «Гора Священниковъ», под которым вообще разумеется древний Родоп.
В стране, принявшей имя Восточной Ру­мелии, турецкий элемент еще не утратил все­го своего былого значения; побоища, доброволь­ное выселение уменьшили его численность, по теперь эмиграционное движение, кажется, пре­кратилось, и мусульмане наравне с христиа­нами боролись за национальную автономию. Греки, прежде претендовавшие на главенство, тоже все еще сильны и многочисленны. Во вся­кой деревне можно встретить одного пли двух греков, которые занимаются торговлею и вся­кими ремеслами: они необходимы во вся­кой местности, ибо умеют все сделать, на все готовы, оживляют край и население своей по­движностью, энергией, умом. Образуя в стра­не что-то в роде большего франк-массо нского общества, они, при своей взаимной соли­дарности и постоянной страстной деятельности, успели приобрести гораздо большее влияние, чем это можно было ожидать по их числен­ности. Местами они образуют среди болгар и несколько значительных групп. Так, напри­мер, они довольно многочисленны в Филиипополе и Базарджике, а в одной из долин Родопа исключительно ими населен довольно многолюдный город Стенимахо, в котором не могли поселиться ни турки, ни болгары. Остатки древних зданий и особенное наречие жителей, в котором более двухсот эллин­ских слов, неизвестных в ново-греческом языке, доказывают, что город Стенимахо на7 ходится в руках греков уже более двадцати веков. Судя но одной плохо сохранившейся надписи, археолог Дюмон считает его эвбейскою колонией. Во времена римской импе­рии население Фракии говорило греческим язы­ком.
Обитатели восемнадцати деревень Рубджуз.и, к югу от Филиппополя, суть мусульмане, причисляемые , по их племенным признакам, к болгарам,и в силу недавнего трактата долж­ны вернуться под власть султана. Известны они под именем помаков. Высокие, черно­волосые, порывистые в движениях, веселые характером, энтузиасты и поэты по натуре, они, по мнению историков, являются потомка­ми древних фракийцев. Ученые сильно были заинтересованы их богатой народной поэзи­ей1). Их песни, бедные по языку, но страст­ные п образные, запечатлены какой-то особой своебразностыо; они нисколько не походят па
Э Verkovie, Le Veda Slave; - Dozon, Les Chanispopulaires bulgares\-Fligier, Ethrwlog. Fntdeckungen im Rhodope. Gebirge.
197
БАЛКАНЫ II СОБСТВЕННО БОЛГАРИЯ.
198
болгарские, и в них несомненно видны сле­ды древне-греческой мифологии. Наиболее пыл­кие из исследователей видят в них насле­дие эллинской мифологической поэзии и нахо­дят даже в герое этих песен - Орффне следы Орфея, божественного музыканта, заста­влявшего плакать деревья и камни, останавли­вавшего звуками полет птиц и чаровавшего человека могущественною сплою музыки. Не­которые слова и обороты в этих песнях, не­объяснимые ни греческим, ни албанским, ни славянскими языками, считают остатками древнего фракийского наречия. В последнюю болгарскую революцию нейтралитет помаков был куплен болгарами за формальное обеща­ние уважать местную автономию.
Наиболее плотно население сосредоточивает­ся, конечно, в плодородной долине Марицы, по которой проходит железнодорожный путь в Константинополь. Важнейшим населен­ным пунктом верхней части этого края является город Базарджик, называемый также Татар-Базарджик, хотя потомки та­тарской колонии, расположившейся здесь в копце пятнадцатого века, давно уже и совер­шенно смешались с общею массою населения. Дальше в глубь страны лежат главный го­род, основанный некогда Филиппом, отцом Александра Македонского,-Филиппополь, про­сто Фелиб у турок и Пловдив у болгар. Тут сходятся дороги Родопа, Стенимахо, Кар­лова, Калофра и путь, ведущий в собственно Болгарию.
Между Филпппополем и Адрианополем, двумя важнейшими, хотя и расположенными вдали от железной дороги, городами являют­ся Чпрпан, к северу от Марицы, и Хаскиойк югу. Наиболее богатые по обработке местности Восточной Румелии лежат у южной подошвы Шппкинских Балкан. Роскошная Казанлыкская долина славится на всем восто­ке. Сам Казанлык окружен великолепнымп ореховыми рощами и розовыми плантациями, где из 3.200 килограммов роз добывается 1 килограмм розового масла, - чрезвычайно дорогой эссенции, служащей ценным предме­том торговли. Далее к югу,- Стара-Загора или, как зовут ее турки, Эски-Загра, произ­водит лучшие шелковые ткани и превосходней­шую пшеницу, из которой готовится хлеб к столу султана. Лучшее вино на всем полуо­строве производится виноградниками Сливно. Этот город, расположенный также у подош­вы Балкан, на маленьком притоке Тунджп. знаменит своими ярмарками, но, к сожа­лению, не имеет удобных путей сообщения с другими городами полуострова, тогда как Ямболп, лежащий от него к юго-западу, на Тундже, соединен железною дорогой с Адриа­нополем и остальной Турцией. Карнабад и Апдосъ-также более пли менее значитель­
ные города, благодаря своему положению при море. Наиболее оживленным из портов яв­ляется Бургас 9 (Ппргосъ- у румелийских греков), расположенный на небольшом полу­острове меледу озером и заливом. Он прибрел теперь еще более важное значение бла­годаря постройке к нему железной дороги из Филиишополя, составляющей ветвь линии Бел­градъ-Константинополь. Кроме вышепоиме­нованных, немало есть и других, не столь значительных, но весьма удобных якорных стоянок 1 2).
На севере Бургасского залива, составляю­щего самую западную часть Черного моря, идут один за другим три небольших мыса треугольной формы. Два из них заканчива­ются песочными косами, связывающими ос­тровок с материком. Каждый из этих островков является, таким о бр азом, есте­ственною крепостью, чем и воспользовались для постройки на них городов: Агиолю и Мизиврп (древняя Мезембрия).
Восточная Румелия или «Автономия», как любят называть её жители свое «независимое» отечество, оффициально представляет из себя не что иное, как турецкий лен, управляемый генерал-губернатором, которого султан на­значает на пять лет, п народным собрани­ем, которое, как сказано выше, в настоящее время одно для Восточной Румелии и северной Болгарии. Страна делится па шесть департа­ментов: Филиппополь, Татар-Базарджик, Хаскиой, Стара-Загора, Слпвныи Бургас, под­разделенные в свою очередь на 28 кантонов и 1.343 общины3).
В 1881 году бюджет Восточной Руме­лии превышал 16 миллионов франков, и армия, командуемая иностранными офицера­ми, достигла 5.500 человек, набранных из всех трех национальностей. Впрочем, сле­дует принимать в рассчет и довольно хоро­шо подготовленную милицию, достигающую до 36.000 чел. В последнюю войну за независи­мость под знаменами встало до 50.000 лю­дей.
II. Балканы и собственно Болгария.
Вмешательство России, в 1877 году, в де­ла Балканского полуострова имело главнымъ
1) Торговое движение в Бургасе в 1883 г.: 223 суд­на, вместительностью 106.302 тонн.
2) Торговый оборот Восточной Румелии: 1882 год 17.010.000 франков; 1883 год 24.710.000 франков.
3) Главные города Восточной Румелии с их прибли­зительным населением: Филлипнополь (Фелибе) 36 000 чел.; Сливно (Сливеп) 23.000 чел.; Стара-Загора (Эс­ки-Загра) 18.000 чел.; Татар-Базарджик 16.000 чел.: Хаскиой 14.000 чел.; Чпрпан 12.000 чел.; Казанлык 11.000 чел.; Стенпыахо 10.000 чел.; Ямболп 11.000 чел.; Бургас 6 000 чел.
199
ГЛАВА VI. БОЛГАРСКИЕ ЗЕМЛИ.
200
результатом создание независимого княжества Болгарского, которое, как по пространству, так и по народонаселению, еще далеко не са­мое маленькое в Европе. Но болгарских па­триотов это не удовлетворило. Они смотрят на свое настоящее княжес тво, даже увеличен­ное присоединением Восточной Румелии, лишь как на зародыш будущей болгарской держа­вы, долженствующей вместить в себе все некогда болгарские земли, все земли, принад­лежащие им но историческому праву и ныне еще населенные их народом, всю террито­рию, расстилающуюся к югу но Вардарской долине, до окрестностей Салоник, или даже до самого города Салоник включительно, на который зарятся также албанцы, греки, ав­стрийцы. И, как бы становясь уже ногой на ма­кедонские земли, княжество болгарское захва­тило, на юге Сербии, южные склоны Балкан и весь верхний бассейн Стримона ').
Центральное плоскогорье Турции, на западе которого возвышаются высокие вершины Скара, представляет наименее исследованную об­ласть полуострова, хотя именно здесь-то и пере­крещиваются диагональные дороги из Фракии в Боснию и из Македонии на Дунай. Это пло­скогорье верхней Мезии, называемое так гео­графами, за неимением местного названия, есть не что иное, как обширная гранитная площадь в шестьсот метров средней высоты, поверхность которой разнообразят многочи­сленные планиньи, или горные цени, не пред­ставляющие ничего особенно грандиозного, вследствие значительной высоты поддерживаю­щего их пьедестала; местами возвышаются на ней трахитовые вершины, остатки древних вулканов. Некогда все впадины этого плоско­горья заполнялись многочисленными озерами, но они были или постепенно загромождены на­носами, или унесены пересекающими плоско­горье реками, хотя очертания их еще совер­шенно заметны. Между этими озерными впа­динами. обратившимися в плодородные поля, следует упомянуть в особенности равнины Ниша, Софии и Ихтимана.
Гордые группы сиенитовых и порфировых гор Витоша составляют восточный оплот плоскогорья Мезии. Непосредственно к востоку открываегея глубокая долина реки Искера или Искры, которая, пройдя равнину Софии, и пере­резав Балканы во всю их ширину, изливается в Дунай. Недавно еще думали, что точно также перерезывает все Балканы и другой приток великой реки Вид, и даже тщательно вычер­чивали на большей части карт это вообража­емое пересечение, но на самом деле Вид, как доказал впервые путешественник Ле­жав, берет начало просто на дунайскомъ
9 Болгария, включая Вост. Румелию. Пространство 96.660 кв. клм.; население (в 1893 г.) 3.310.000 душ; число жителей па 1 кв километр 34,2.
склоне гор. Высокая долина Искера и рав­нина Софии могут быть рассматриваемы, как истинный географический центр Европейской Турции. София представляет именно пункт, в котором сходятся посредством легчай­ших переходов дорога от нижнего Дуная по долине Искера, дорога из Сербии по Моравф, дорога из Фракии и Македонии но Марище и Стримону. Утверждали, впрочем без доказательств, будто первый Константин, пораженный большими преимуществами место­положения Сфрдики, нынешней Софии, возы­мел мысль перенести сюда столицу своей им­перии, и если бы он избрал Софию вместо Ви­зантии, то ход истории значительно бы изме­нился. Сделавшись ныне столицею нового кня­жества, София значительно преобразилась и в некоторых частях приняла физиономию горо­да вполне европейскаию.
Турки называют Балканами все цепи и горные группы полуострова, какой бы формы и направления они ни были: географы же обо­значают этим именем обыкновенно только ^Гемус древних. Этот вал начинается на восток от Софийской равнины и вовсе не составляет горной цепи в обыкновенном смысле этого слова, а образует скорее нечто в роде террасы, которая полого наклоняется или спускается ступенями к придунайским равнинам, между тем как южный склон её представляет резкую крутизну: как-будто с этой стороны плоскогорье обрушилось. Та­ким образом, Балканы имеют вид горной цепи только с одной сдороны, да и то, если смотреть с простирающихся к югу от них равнин и древних озерных бассейнов, про­филь их гребня представляется слабоволнпстою линией, не имеет ни резких выступов, ни скалистых пирамид, и вершины его рисуются на всей северной стороне горизонта продолгова­тыми выпуклостями. Единственные исключения из этой мягкости очертаний представляют пор­фировые горы Читал, возвышающиеся к югу от главной цепи, между Казанлыкомъи Сливно. Хотя они и уступают по высоте верши­нам Балкан, но поражают своими крутыми стенами, изорванными гребнями и беспоряд­ком нагроможденных скал. Эта могучая горная группа, усыпанная скалами, составля­ет совершенную противоположность с окру­жающими ее известково-мергелевыми холмами.
Северные склоны Балкан так однообраз­ны, что можно подняться на самую высокую вершину, не видавши гор. Когда Гемус бу­дет обезлесен, а жители его, к несчастию, имеют неблагоразумие вырубать леса на вы­сотах,-то его склоны потеряют свою красо­ту; теперь же, пока еще растительность укра­шает их, высокие Балканы представляют одну из самых привлекательных областей Турции. Во всех балканских долинах, среди
201
БАЛКАНЫ II СОБСТВЕННО БОЛГАРИЯ.
202
зеленых, как в Альпах, лугов, текут реки; довольно многочисленные деревни распо­ложены в тени буков и дубов; вид гор везде веселый, так что один путешествен­ник говорит, что природа здесь совершенно «райская». Напротив, равнины, расстилаю­щиеся к Дунаю, голы и унылы; на них не видно ни одного деревца, так что местные жители, не имея дров и употребляя для то­плива высушенный на солнце коровий навоз, должны вырывать в земле логовища, чтобы согреваться зимою.
Ядро Балкан, от равнины Софии до рав­нины Сливно, составляют гранитные скалы; по различные террасы, понижающиеся к Ду­наю, представляют весь ряд геологических ярусов, от переходных до четвертичных формаций. Различные скалы мелового периода занимают в этой области Болгарии наиболь­шее пространство в ширину и изрезаны сте­кающими с Балкан реками наиболее живо­писно, в виде полукругов и ущелий. Древние крепости охраняют проходы этих долин, в устьях которых расположены города рав­нины. Самую замечательную из этих древ­них крепостей представляет древний город болгарских царейТырнов. Янтра, при вы­ходе своем из Балкан, развертывается и свертывается как лента, и образует семь из­лучин, над которыми поднимаются амфитеа­тром высокие прибрежные утесы и два ска­листые острова, окруженные некогда стенами и башнями. Дома города покрывают собою от­логость и тянутся в предместьях у подошвы крутых утесов. В Тырнове состоялось пер­вое народное собрание в 1879 г.
На северном склоне Балкан замечается полная параллельность всех видоизменений почвы: округлые высоты больших гор, вер­хи второстепенных цепей, границы геологи­ческих образований, * лощины, в которых реки делают изгибы, наконец, самое течение Дуная везде сохраняют одно и то же напра­вление с запада к востоку. Поэтому и все па­раллельные долины, спускающиеся с Балкан, имеют почти одинаковые выходы, одинаковые бассейны, одинаковые ряды изворотов, а так­же и самое население распределено одинако­вым образом; города и деревни занимают подобные, одно другому положения. Единствен­ное замечательное псключение представляет долина реки Ломы, которая, до входа своего в долину Дуная, около Рущука, течет с юго-востока на северо-запад. Прекрасные сады, расположенные но краям этой долины, ограничиваются известковыми, до тридцати метров средней высоты, стенами, белизна ко­торых кажется из-за зелени ослепительною. Впадина, по которой течет Лома, предста­вляет собою часть той общей линии, по кото­рой извивается и Камчик на черноморскомъ
склоне. Дараллфльно с этим течет и Денно, впадающий в лиман, заканчивающийся Варн­ской бухтой. С этой стороны Балканы за­канчиваются небольшой пограничной цепью- «Дели-Орманъ», обитаемой до сих нор тур­ками, мирными потомками грозных когда-то завоевателей. Дальше, к северо-востоку, на­чинает уже проявляться степной характер поверхности.
На востоке Балканы заканчиваются не об­щим гребнем, а несколькими параллельны­ми рядами, идущими от запада к востоку. Приток Камчика, Дели-Камчик, отделяет эти ряды от собственно Балкан. Сходя к морю, Балканы образуют множество мысов; из них наиболее выдающийся-мыс Эмине. массив из эруптивного порфира, заканчи­вающийся так же остро, как и соседние мысы: на севере Карабурун, на юге Мизиври, А^иолу. Крутой утес, омываемый волнами Черного моря, есть «Finis Haemi» римлян. Место, где возвышался прежде храм Юпитера, заня­то теперь греческим монастырем Св. Нико­лая. Дорога, взбирающаяся на крайния скалы Гемуса, есть та самая, по которой шел Дарий во время своего похода на скифов. Этой же дорогой шли и русские во время кампании 1829 г.
В торговом смысле значение этого пути не меньшее, чем в военном. По ней исключи­тельно очень долго совершалось все торговое движение между Константинополем и скифски­ми, ныне русскими землями. В настоящее же время она если и имеет значение, то исклю­чительно лишь местное, для селений, располо­женных при подошве Эмине-Балкан. С од­ной стороны пароходы, а с другой две дороги из Ямболи в Шумлу, чрез Кар^абад и Сливно, имеющие быть вскоре замененными железной дорогой, дали полную возможность торговому пуги оставить Эмине в стороне.
Долго думали, что «великия Балканы» недо­ступны для перехода, и древние авторы говори­ли о переходе какой-то македонской армии через Гемус, как о чуде. Еще даже в начале те­кущего столетия историк Гаммер указывал только восемь проходов по всей Балканской цепи. Каниц перечисляет тридцать проез­жих дорог, самая высокая из которых, в Розалпейском ущелье, между Калофером и Ловетой, доходит до высоты 1.930 метров; высота самой бойкой дороги, идущей из ЛомПаланки в Софию, по Глинчискому ущелью, равняется 1.475 метрам, средняя же высота дорог не превышает 1.000 метров, а доро­га из Богас-дере возвышается всего на 138 м. Кроме этих, указанных Каницом, дорог существует еще несколько второстепенных, доступных тем не менее как для верхового, так и для экипажного прохода. Стратегически, эта линия Балкан представляет серьезное
203
ГЛАВА VI.-БОЛГАРСКИЕ ЗЕМЛИ.
204
препятствие лишь прп том условии, если она защищена хорошими укреплениями и храбрыми воинами, каковы были с той и другой стороны в последнюю войну борцы на Шипке. К за­паду от Средней-Горы, одной из этих па­раллельных гряд, Балканы соединяются с группами Родопа посредствомъгористого порога, который можно бы назвать Ихтиманскпм по имени его главного города. Вообще, весь верх­ний бассейн Марицы. между Балканами и Ро­довом. имеет форму продолговатого треуголь­ника. вершина которого, направленная к Со­фийской равнине, указывает место соединения двух систем. Это большое треугольное про­странство и его боковые низменности .занима­ли некогда озера, заменившиеся теперь удиви­тельно плодородными лощинами. Проходы это­го раздела горных систем, при вершине тре­угольника, представляют, конечно, чрезвы­чайно важные стратегические и торговые пунк­ты. Чрез один из них, в котором еще видны развалины знаменитых «Траяновых воротъ» и который сохранил свое древнее на­звание, проходила большая военная дорога рим­лян; здесь же пройдет, между двумя склона­ми полуострова, главная линия железных до­рог. С самых отдаленных времен истории народы боролись между собою за обладание эти­ми воротами Константинополя, и множество могильных холмов, рассеянных по сосед­ним долинам, и теперь еще свидетельствуют о войнах, происходивших в этой части Фракии.
Разветвления гор Родопа перекрещиваются с ветвями Балкан, и самый низкий, отделяю­щий их проходъ-Дубница-имеет более од­ного километра высоты. Самая высокая группа Родопа-Рило-Дагъ-занимает северный его конец и образует, по выражению Барта, «ло­патку» этого сочленения. Его зубцы, пики, окру­жающие его утесистые пирамиды и не вполне го­ризонтальные столы его верхнего плоскогорья, столь отличные от продолговатых вершин Балкан, поднимаются до высоты 3.000 мет­ров, выступая далеко за пределы лесной растиггельности. Но книзу от величественного амфитеатра больших обнаженных вершин, второстепенные вершины одеты прекрасною растительностью пихт, листвениц, буков, которые то группируются в леса, укрывающие медведей и серн, то раскидываются рощами, перемежающимися с обработанными полями: деревни в долинах окружены лугами, вино­градниками и дубовыми рощами. По склонам разбросано множество монастырей, отчего и происходит турецкое название Деспото-Даг т. е. «Гора Священниковъ», под которым во­обще разумеется древний Родоп. Рило-Даг, знаменитый своими богатыми монастырями Рпло, пли Рила, имеет совершенно вид швей­царской альпийской группы. Зимою и весною
тучи с Средиземного моря приносят ему боль­шое количество снега: летом же эти тучи раз­решаются дождями, которые быстро уничто­жают на горных склонах последние остатки снегов. ЭѴи внезапные перемены предста­вляют весьма замечательное зрелище. После полудня туманы, окутывавшие высокие вершины сгущаясь мало по малу, собираются наконец на склонах в тяжелые тучи бронзового цве­та, и около трех часов разражаются дождем; затем они постепенно редеют и, сквозь раз­рывы паров, начинают показываться одна за другою вершины, гак что к вечеру воздух очищается снова, и горы блестят отражениями лучей заходящего солнца.
К югу от Рило-Дага возвышается горная группа Перим, пли Перин, которая разве немного уступает ему игьвысоте, -это древний Орбелос греков и одна из тех многочи­сленных гор, где показывают еще кольца, за которые держался Ноев ковчег, когда сбывали воды потопа; мусульмане ходят сюда на поклонение этому священному месту. Это последняя большая вершина Родопа с юж­ной стороны, и за нею средняя высота гор быстро понижается, так что до самых бере­гов Эгейского моря не превышает 1.000 или 1.200 метров. Но за то совокупность соста­вляющих эту систему гранитных гор растяги­вается на огромную ширину, от равнин Фракии до гор Албании. Группы древних вулканов, с мощными излияниями трахита, еще более уве­личивают протяжение горной области Родопа Q. Реки, стекающие с центральна го плоскогорья Турции, могли достигнуть Эгейского моря толь­ко прорезавши в этих гранитах и лавах глубокие проходы, каковы, например, знаме­нитые «Вардарские железные ворота», которые под именем Демир-Капу получили такую известность, что когда-то на большей части карт их обозначали в центре Турции зна­чительным городом.
По мнению Викфнеля и Гохштеггера, ни в одном из этих древних озерных бассей­нов не встречается ледниковых осадков, и склоны окружающих их гор не предста­вляют никаких следов течения ледяных рек. Любопытно, что такия невысокие горы, как Вогезы и Овернские, имели свой ледяной период, между тем как ни Перфстери, ни Рило-Даг. ни Балканы, которые лишь немно-
Э Приблизительные высоты Болгарии, по Гохштеттеру, Викенелю, Буэ. Барту, Каницу и измерениям русского и австрийского генер. штабов:
Балканы. Балканы (в среднем) 1 700 метр. Ущелье Розалита 1.932 метр. Гумрукчал 2.376 метр. Ущелье Глинчи 1.508 метр. Шипка 1.407 метр. Дефиле БогасДере 138 метр. Бана (Эмине) 437 метр. Траянское ущелье 1.653 метр. Траяновы ворота 800 метр. Ущелье Дубайцы 1.085 метр. Ловпица (Рило-Даг) 2.900 метр. ПеримДаг 2 400. метр. Другие группы Витопгь 2.462 м. Бас­сейн Софии 522 метр.
205 БАЛКАНЫ II СОБС'
го южнее Пиренеев, не имеют рытвин, ко­торые были быкогда-нибудь наполнены дви­гавшимися льдами. Эго одно из замечатель­нейших явлений в геологической истории Европы.
Обширное четыреугольное пространство, за­нятое горными системами Гемуса и Родопа и ограниченное с севера Дунаем, составляющее около половины прежней Турции, составляет болгарскую страну. Хотя название Болгарии от­носится оффициально только к северному скло­ну Балкан, увеличенному прибавкою Софий­ского плато, тем не менее, настоящая Болгария занимает по крайней мере вдвое большее про­странство. Вся земля полуострова, от берегов нижнего Дуная до склонов Пинда, принадле­жит болгарам, за исключением этнографи­ческих островков и архипелагов, занятых 'гурками, валахами, зинзарамиили греками. В средние века они занимали еще гораздо большее пространство, так как вся Албания входила в состав их царства, столицею которого бы­ла Охрида. Тысячи могильных курганов на­поминают проход всех этих завоевателей. На холмах около Варны курганы так много­численны. что издали их можно принять за лагерь, уставленный гигантскими палатками.
Но что это за племя, которое и по численности, и по пространству своих владений занимает, очевидно, первое место на турецком полуо­строве? У жасные опустошители, называвшиесяу византийцев болгарами, которые с конца пя­того столетия разоряли равнины Фракии и имя которых, несколько видоизмененное, сдела­лось в западных жаргонах выражением по­зора. принадлежали, вероятно, къугрскому пле­мени. как и гунны; язык их походит на язык нынешних самоедов, почему и пола­гают, что они были ближайшими предками этих несчастных народцев северной России. Во всяком случае, эти свирепые завоеватели, придя с берегов Волги, которой предки их, как полагают некоторые писатели, обязаны своим названием, изменились так сильно, что напрасно было бы искать в их языке следов их древнего происхождения. Из туранцев они обратились в таких же славян, как и соседи их: сербы и русские.
Быстрая славянизация болгар, совершив­шаяся в средние века, представляет замеча­тельнейшее этнологическое явление. С поло­вины девята го века все болгары уже понимали по-сербски, а вскоре совершенно перестали го­ворить на своем родном языке, и хотя они говорят не так правильно, как сербы, и про­изношение их грубее, но теперь в пх сла­вянском наречии с трудом можно найти не­сколько хозарских слов. Но, не имея до не­давнего времени ни литературы, ни политиче­ского единства (хотя два брата, Кирилл и Ме­фодий, родом болгары, дали славянскую азбуку
ГВЕНИО БОЛГАРИЯ. 206
русскому и другим родственным языкам), они не могли установить свой язык и придать ему своеобразный характер. Наибольшею чи­стотою наречие их отличается, говорят, в округе Калофер, к югу от Балкан. Неко­торые писатели полагают, что способность чрезвычайно легкого усвоения, которою отли­чаются болгары, достаточно объясняет пх по­степенное превращение в ославянившийся на­род; но гораздо проще предположить, что во время прилива и отлива переселений и воин­ственных набегов, завоеванные сербы и за­воеватели болгары перемешались други с другом, при чем первые внесли в сме­шанную народность свои нравы, свой язык, свои отличительные черты, а вторые - да­ли ей свое имя. Как бы то ни было, население Болгарии составляет теперь часть славянского мира. Вместе с боевиками и сербами, подчиненными еще власти Турции, они дают южно-славянскому элементу большой перевес в этнологическом отношении во всей Европейской Турции. Еслп бы гегемония в им­перии должна была принадлежать самому мно­гочисленному племени, то она осталась бы за сербо-болгарами, а вовсе не за греками, как думали еще недавно.
Вообще болгары меньше ростом, чем их соседи -сербы, коренасты,крепко сложены,ши­рокоплечи; голова у них замечательно круглая и хорошо сформированная. Впрочем, многие болгарские черепа, исследованные Копернищкпм, Вирховом, Беддо, отличаются некоторы­ми чертами, встречающимися у австралийских дикарей:узкий лоб,слишком широкой затылок и пр. Ноздри часто очень широки и сильно при­подняты. Глаза голубые пли серые и русые во­лосы, кажется, преобладают у болгар. Мно­гие путешественники, и между прочими Лежав, бретонец, нашли в них поразительное сход­ство с поселянами Бретани. В некоторых местах, как напр. в окрестностях Филпппополя, онп бреют себе волосы на голове, оставляя только косу, которую отращивают и старательно заплетают, как китайцы. Греки и валахи смеются над ними, и в насмешку им составлено много поговорок, в которых болгары выставляются безтолковыми и грубы­ми. Но эти насмешки несправедливы. Не об­ладая живостью румына и изворотливостью эллина, болгарин, тем не менее, имеет по­нятливый ум; но рабство отозвалось на нем тяжело, и потому в местностях, где его еще притесняет турок и эксплоатпрует грек, он имеет несчастный и пасмурный вид; по в северных равнинах и в отдаленных горных деревнях, где он страдает меньше, он весел, .побит развлечения, речь его жива, ответ находчив. На том же северном склоне Балкан народонаселение, быт может, вследствие тесного слияния с сербами, пред-
207
ГЛАВА VI.-БОЛГАРСКИЕ ЗЕМЛИ.
208
ставляет самый красивый тип лица и оде­вается с большим вкусом. Болгарин носит вышитую рубаху с широкими рукавами, шальвары, затянутые поясом, суконную куртку, овчинную шубу и на голове-барашковую «чубару».
Болгары, в особенности болгары равни­ны,-вообще народ мирный и вовсе не соот­ветствуют тому представлению, которое соста­вилось об их свирепых предках, опусто­шителях Византийской империи. В отличие от сербов, они не имеют никакого военного тщеславия, не поют про древние битвы п даже утратили всякую память о своих предках. В песнях своих они ограничиваются описа­нием маленьких драм обыденной жизни пли страданий у гнетенного,как и подобает порабощеиному народу; власть, в виде жандарма, «скромного заптия», играет большую роль в пх коротеньких стихотворениях. Настоящий болгарин является спокойным, работящим и смышленым селянином,хорошим мужем п добрым отцом, любящим домашний комфорт и обладающим всеми семейственными добро­детелями. Почти всеми отправляемыми за гра­ницу земледельческими продуктами Балканский полуостров обязан труду болгарских земле­дельцев: это они, будучи еще в некоторых местах соединены в задруги, или родовые общины, обращают южные равнины Дуная в обширные маисовые и ржаные поля, кото­рые соперничают с полями Румынии. Нако­нец, болгары, живущие на северном склоне Балкан, между Лиротом п Тырновом, отли­чаются значительною промышленною деятель­ностью. Каждая деревня имеет свой особый род труда: в одной фабрикуют ножи, в другой металлические безделки, в третьей горшки, ткани, ковры, и везде эти простые ра­ботники обнаруживают большую ловкость рук и чистоту вкуса. При северном проходе ПИипкпнского ущелья, знаменитого со времени ге­ройской защиты его русскими войсками в минувшую кампанию, в недавнее время воз­никший город Габрово живет самой деятель­ной жизнью: его ножи, ятаганы, кожи и сукна известны всему полуострову. По словам Ка­ница, в Габрове, в 1835 году, открылась пер­вая болгарская школа. К западу Габрова нахо­дится Травна-болгарский Нюренберг, город кузнецов, резчиков по дереву и иконопис­цев. Самаков, к югу от Софии, является центром железоделательного производства.
Но эти, столь мирные, столь привыкшие к труду и работе, болгары начали тяготиться сво­ею долгою зависимостью еще раньше, чем Рос­сия, с оружием в руках, ополчилась на их защиту. Они не думали, конечно, о революции, и бывшие восстания были произведены несколь­кими горцами или молодыми людьми, принес­шими энтузиазм свободы из Сербии или ру­
мынских стран: но хотя болгары в боль­шинстве еще оставались покорными подданны­ми Турции, тем не менее они стали мало-по­малу поднимать голову, начали сознавать друге друга принадлежащими к одной и той же на­родности, начали сплочпваться и соединяться для общей защиты; одним словом, они при­ходят в себя после тысячелетнего самоза­бвения. И первый шаг к восстановлению сво­ей национальности сделан был ими в рели­гиозной сфере. Со времени нашествия турок, некоторое число болгар, конечно, наиболее притесняемых, обратилось в магометанство, преимущественно помацы, живущие на севере Балкан, между реками Искер и Осма; но, по­сещая мечети, большая часть их, однако же, со­храняли религию своих отцов, почитали те же священные источники и верили в те же талисманы. Со времени завоевания некоторая часть населения обратилась в западный като­лицизм; большинство же племени принадле­жит к греческому вероисповеданию. Недавно еще греческие священники и монахи пользова­лись огромным влиянием, ибо они в течение многих веков угнетения хранили предания побежденной веры и самым своим существо­ванием напоминали некоторым образом бы­лую независимость; и так как их церкви со­ставляли для гонимого поселянина единствен­ное убежище, то народ относился к ним с чувством признательности. Однако, болгары не захотели более оставаться под управлением духовенства, которое не давало себе даже труда говорить с ними на их родном языке, и на­меревалось подчинить их другой, отличной от них нации-эллинов. Не желая заводить религиозного раскола, они решили выйти изпод власти константинопольского патриарха, как сделали сербы и сами греки нового Эллин­ского королевства, и установить свою нацио­нальную церковь, которая управляла бы сама собою. И, несмотря на протесты константино­польского Ватикана-«Фанара», несмотря на неблагосклонность правительства, которое вовсе не любит эмансипации своих народов, от­деление двух церквей уже почти совершилось еще до появления русских войск, и греческое духовенство должно было удалиться, а из не­которых городов даже бежать с поспешно­стию. Это событие совершилось бы гораздо ско­рее, если бы не продолжили кризиса женщины, которые больше мужчин привязаны к древ­ним обычаям и которым малейшее измене­ние в обрядах и одежде священника кажется ужасною ересью.
Эта мирная революция, совершившаяся про­тив греков, имела, однако же, большое значе­ние и относительно самих турок. Все болгары, от Дуная до Вардара, действовали в этом общем деле согласно и, таким образом, не­смотря на свою зависимость и, быть может,
209
БАЛКАНЫ И СОБСТВЕННО БОЛГАРИЯ.
210
сами того не зная, сделали попытку образова ть из себя впервые нацию. Со времени возникно­вения их независимого княжества, главное вни-
снабжении каждой деревушки учителем. В 1890 г. в Болгарии было 3.844 начальных школ, с 172.000 учащихся.

Типы.
1. Болгарин-христианин из Виддина. 2. Христианка из Скодры. 3. Болгаре-мусульмане из Виддина. 4. Болгарин из Койютеие.
мание болгар было посвящено школам: обяМягкое и восприимчивое по натуре, болгарзателыиость обучения для каждого, бесплатное ское население быстро,конечно, изменит свои обучение бедных и неустанная заботливость о нравы и привычки пода, влиянием европейской
211
ГЛАВА VI.-БОЛГАРСКИЕ ЗЕМЛИ.
212
цивилизации, свободно проникающей ныне на Балканский полуостров. Болгарской же нации необходимо нравственно подняться. Насколько албанцы одичали от войны, настолько болгары принизились от векового рабства. В горо­дах. где они ближе стояли к мусульманам, их нравственное падение особенно заметно. бесконечные оскорбления и подавляющее пре­зрение мусульман сделали их в конце-концов низкими, презренными даже в их соб­ственных глазах.
Но. впрочем, многое и значительно уже из­менилось со времени освобождения северной Болгарии. В общем турки, может быть, пре­восходят болгар честностью и твердостью раз данного слова, но в смысле, трудолюбия они стоят бесконечно ниже. Ленивые и непо­движные, как истые сыны Востока, они спо­койно отдаются в распоряжение «фатума», и в результате теряют мало-по-малу свое положе­ние хозяев и впадают в заслуженную нищету.
Но что важнее всего-это стремление бол­гар к самообразованию. С лихорадочной по­спешностью основывают они школы, коллегии, гимназии, издают книги, посылают свою мо­лодежь в иностранные университеты. В сме­шанных высших школах Константинополя лучшие ученики-болгары. Это большой знак живучести. Если и в будущем явление это не изменится, то можно с уверенностью сказать, что нация, столь долго исторически подавляемая п третируемая как стадо рабов, с честью вернет свое место на сцене мира.
В деревнях земля постепенно переходит в руки прежних «райя». Так как боль­шинство турецких крупных землевладель­цев бежали во время войны, то земли их бы­ли отчуждены путем выкупной операции и пе­решли в собственность бывших арендато­ров. То же самое нужно сказать и в отноше­нии торговли,-она почти вся сосредоточилась в руках христиан. Однако, морская торговля их, сосредоточенная в главном порте Вар­не. еще не сделала больших успехов. Ма­ленький порт Балчпк обладает более без­опасной гаванью
По количеству своему турки весьма немно­гочисленны в селениях болгарской страны к западу от долины Помы; но в городах, осо­бенно в тех, которые имеют важное стра­тегическое значение, они составляют значи­тельные общества. Сверх того, большая часть восточной Болгарии, между Дунаем и Бургас­ским заливом, населена турками и болгара­ми, которые дотого слились с своими победи­телями по языку, костюму, привычкам и образу мыслей, что их невозможно отличить от по­
*) Внешняя торговля Болгарии в 1891 г.: привозъ- 81.349.000 франк.; вывозъ-71.055.000 фр.; в 1894 г.: привозъ-99.229.000 фр.; вывоз -72.851.000 фр.
следних и должно считать вообще представи­телями турецкой нации. Даже местные греки, и те говорят по-турецки. Здесь нет ни одного христианского монастыря, но много мест, по­читаемых .мусульманами и пользующихся сла­вою святости. Вот где самая прочная точка опоры для османлисов на всем полуострове; в остальных же местах хозяевами страны являются иностранцы. Но и здесь уже вечные убийства и массовое эмигрантство поглотили большую часть населения. В настоящее время число выселившихся отсюда надо считать близ­ким к миллиону. Ловча, где прежде преобла­дали магометане, теперь населена исключи­тельно болгарами и цыганами.
Болгары и турки, греки и валахи, .местами колонии сербов и албанцев, общества армян, довольно многочпеленные группы евреев«испанцевъ», европейские купцы в городах, поселения румынов, зннзары и кочующие толпы цыган, считающихся мусульманами, предста­вляют в болгарской стране настоящее сме­шение народов; в Добрудже, между ниж­ним Дунаем и морем, это смешение еще зна­чите.! ьнее: там к представителям всех племен, живущих в Болгарии, присоединя­ются еще и ногайские татары, которые, не сме­шиваясь с другими племенами, как их братья по крови османлисы, сохранили еще довольно хорошо свой азиатский тип.
После Крымской войны, двенадцать тысяч ногайцев, скомпрометировавших себя ока­занною ими союзникам помощию, покинули свою прекрасную горную страну и поселились колониями в западной Болгарии, рядомъ* с своими татарскими соотечественниками Добруджи. Наоборот, несколько тысяч болгар, ис­пугавшись этих крымских татар, которых им описали -и совершенно ошибочно-как свирепых и порочных, ушли из своей стра­ны под покровительство русского царя, при чем им назначены были для жительства имен­но те самые места, из которых выселились татары. Две империи поменялись,таким обра­зом. народами, но, к несчастию, беглецы обе­их наций должны были много выстрадать на своих новых родинах от перемены клима­та и нищеты, п как с той, так и с другой стороны многие погибли жертвами болезней и огорчения. В конце-концов все почти болга­ры приинуждены были покинуть русские пределы и вернуться на родину, но ногайцы успели об­житься на новых местах, снискать общее уважение и вообще акклиматизироваться. Гораз­до печальнее была участь черкесов и других переселенцев с Кавказа, которые,убегая от русских или гонимые ими, просили в 1864 и последующие годы убежища у Порты. Их было четыреста тысяч; поэтому нелегкое дело было приготовить для них место в Европейской и Азиатской Турции. Паша, на которого был воз-
213
РУМЫНИЯ.
211
ложен Портою надзор за переселением, оза% ботился водворить новых пришельцев в за­падной части Болгарии, надеясь-хотя, напра­сно -порвать таким образом этнологическую связь между сербами и болгарами. «Райевъ», конечно, заставили уступить им земли, дать скот и семена, построить им деревни и даже целые города, но не так легко было им вну­ши ть любовь к труду. В Болгарии они встре­тили недоверчивый прием и вскоре, разочаро­ванные, замкнулись в своей высокомерной гордости и отказались приняться за работу. рассказывают. что многие предводители, прибыв на место, втыкали свои сабли в землю в знак того, что земля принадлежит им, и что отны­не население стало их рабами. Множество пх погибло от голода, эпидемий, от климата, ко­торый так непохож на их горный климат, и в первый же год вымерло более трети этих выходцев. Их молодые девушки и де­ти сделались предметом отвратительной тор­говли, и барыши, извлеченные при этом слу­чае некоторыми пашами, рождают вопрос, не умышленно ли был выморен голодомч, весь этот народ? Гаремы так перепоя пились чер­кешенками, продававшимися за четвертую или даже за восьмую часть своей обыкновенной це­ны, что Константинополь уступил свой изли­шек Сирии и Египту. Впоследствии, когда бо­лезни. праздность и распутство получили свою добычу, черкесское население мало-по-малу на­чало приспособляться к новой среде, но ми­нувшая кампания вновь пробудила пх дикие, кровожадные инстппкты. Они-то главпым образом и образовали из себя те таборы баши­бузуков, с которыми пришлось столько раз сталкиваться русским казакам. Враги кав­казских ущелий, волею судеб, опять столкну­лись на высотах Балкан.
Черкесы с безумной отвагой отдались на служение новому отечеству, но слава, ими при­обретенная. принадлежит не столько их му­жеству, сколько зверству,с которым они выре­зывали безоружное население,-женщин, стар­цев и детей. В свою очередь, и они не нашли себе пощады. Их теперь нет более в Бол­гарии. и земли, данные им султаном, взяты обратно общинами или прежними владельцами. Современная Болгария не превращена, однако, в государство совершенно независимое. Она,
вместе с Восточной Румелией. находится под верховным владычеством султана, имеющего право, в случае необходимости, оккупации Бал­кан. Кроме того, титул князя болгарского может быть возложен на то пли другое лицо не иначе, как с утверждения европейских держав. Болгарская армия доходит до 36.000 человек, по штатам военного времени-до 130.000 человек. Каждый болгарин до соро­калетнего возраста числится в списках на­родного ополчения. Бюджет княжества в 1896 г.-около 90 миллионов франков (ле­вов), из которых 1.300.000 отчисляются в личное распоряжение князя.
Болгарское княжество делится на округи, которые, в свою очередь, подразделяются на кантоны (околии) и общины. Следующая та­блица дает список этих административных делений Болгарии:



о 2



СС СО СО СО СО Ю Си О ’ < о со ю
ИС ИОС Л CQ1O Т? CQ ю CG Tfi



со ю ю ю со со со со со oq

о

Глава VII
Румыния.
Румынский народ, наследники» великого имени завоевателей древнего мира, предста­вляет одну из самых любопытных на-
ционалыюстей. как по своему происхождению, так и по тому факту, что это единственная из всех латинских рас, так уединенно и
215 ГЛАВА VII.-
далеко выдвинувшаяся на восток. Со стороны Азии это самая передовая группа наций латин­ского языка, населяющих большую часть За­падной Европы и большую половину американ­ского материка. Еще несколько десятков лет назад румынская группа была почти неизвест­на. Видя ее как-бы затерявшеюся между самы­ми разнородными расами и языками, ее обыкно­венно все смешивали с ними. Но последние события, происшедшие в средине нынешнего века в бассейне нижнего Дуная, обратили на них внимание соседей: сербов, болгар, ма­дьяр, турок, греков и русских. Румыны имеют большое значение в этнографии Восточ­ной Европы и по своей численности занимают первое место среди прпдунайских народно­стей. Если суждено когда-нибудь образоваться восточно-европейской конфедерации, то новые народы найдут в Румынии естественный центр тяготения.
С точки зрения племенной, а не с оффи­циально-политической, истинная Румыния го­раздо больше, чем ее обыкновенно представля­ют на карте .Она заключает в себе не только Молдавию и Валахию дунайского склона Кар­пат и русскую Бессарабию, но простирается на половину Буковины, а с другой стороны гор охватывает значительную часть Трансильвании и вдается широкою дугою в Банат и восточную Венгрию. Кроме того, румыны пе­решли и за Дунай, колонизовав многие округа Сербии п полуострова Добруджи, который те­перь, по Берлинскому трактату, принадлежит им.
Наконец их братья, зпнзары или македоновалахи, местами населяют Пппд и другие горы Албании, Фессалии и Греции; их же можно встретить до самой Истрии. Тогда как соб­ственно Румыния, уменьшенная отнятием Бес­сарабии и увеличенная присоединением До­бруджи, занимает пространство в 131.020 кв. килом., равное четверти Франции-все земли, населенные румынами, занимают простран­ство почти вдвое большее. При политическом объединении всего племени, население румынов удвоилось бы против ныне считаемого: всех румын считается около 9.800.000 душ, а именно:
В Румынии 5.600.000 чел.; в АвстроВенгрии 2.896.000 чел.; в Бессарабии 1.000.000 чел.; в Сербии 150.000 чел.;в Болгарии 65.000 чел. Остальные в Турции и Греции.
Патриоты, насилующие статистику согласно своим желаниям, увеличивают приведенную цифру до 15-ти миллионов.
Оставляя в стороне валахов, обитающих у Пинда, можно видеть, что территория латин­ского населения дунайских округов замы­кается почти в правильный круг около во­сточных масс Карпатских гор. Но только одна половина этого круга вошла в состав не­
Румыния. 216
зависима го государства: другая же половина при­надлежит Австро-Венгрии и России. Если бы мечта румынов об объединении всего своего племени в одно политическое целое могла осу­ществиться, 'го естественный центр Румынии не был бы уже в нынешних пределах, но его пришлось бы перенести в какой-либо пункт верхней долины Ольты, на южный склон Карпат, где, в былое время, центр этот и находился. Но заключенная ныне» на внешнем склоне Карпат между «Железными Воротами» и верхними притоками Прута. Ру­мыния приняла весьма странную и, так ска­зать, не уравновешенную форму: она со­стоит из двух частей, разграниченных ли­ниею, очерченною течением Серета и ма­ленького притока, соединяющего наиболее вы­дающийся из восточных отрогов Карпат с большою дунайскою дугою. К северу от этой границы лежит Молдавия, названная так по имени одного из притоков Серета, а к юговостоку и к юго-западу-Валахия-«Равнина Вальковъ», то-есть латинян. Эта равнина tzara Bomanaasca, или, собственно говоря, румын­ская земля, прорезывается параллельными ре­ками, составляющими второстепенные подраз­деления; рекою Ольта или Алута Валахия раз­деляется на две» части: Большую Валахию к востоку от Алуты и Малую-к западу от неё. Нижнее течение Дуная составляет па юге. политическую границу Румынии. Так как Ду­най, ниже «Железных Воротъ», слишком широк, окружен лесами, образует озера и болота, то река эта не могла здесь, подобно тому, как в Австрии и Баварии, служить пу­тем передвижения завоевательных народов, которые, напротив, продолжая свое движение к западу, обходили ее, направляя свой путь чрез горные дефи леи. Дунай представляет огромное препятствие, и даже ныне еще могу­щественные армии не могут переходить чрез него, не подвергаясь большой опасности. Кроме того, крутой поворот к северу, который де­лает в своем течении нижний Дунай, и зна­чительное расширение его дельты всегда слу­жили как-бы щитом для валахских равнин и заставляли завоевателей направлять свой путь к Карпатам. Параллельные течения Днепра, Буга, Днестра и Прута, хотя и в меньшей мере, но также прикрывали земли нижней Молдавии.
Факт, что румыны среди жестоких столкно­вений на их территории различных рас, опу­стошавших эту землю, сохранили свои преда­ния, язык и национальность - составляет весьма интересное явление, свидетельствующее о большой устойчивости и жизненности румын­ского народа. Со времени удаления римских армий, здесь проходило столько полчищ, ото­рванных от главных масс опустошителей варваров: готов, аваров, гуннов, печене-
217 р у м ы
гов, славян, болгар и турок, поочередно угнетавших мирных земледельцев, что со­вершенное исчезновение румын, как особого племени, казалось неизбежным. Но, несмотря на эти потоки разных народностей, затопляв­ших собою в различные эпохи латпнизованную дакскую народноеть, она все-таки, веро­ятно благодаря более высокой культуре сво­их предков, преодолевала, эти погоны, кото­рые ей грозили полным поглощением. И вот ныне, отделенные от чужих народностей, румыны являются среди других народов и требуют себе между ними места, как само­стоятельная нация. Они оправдывают таким образом свою древнюю поговорку: «Romanoul non реге». румын не погибнет. К тому же и численность их постоянно возрастает, не столько от естественного прироста, сколько благодаря переселению сюда в значительном числе австро-венгерских румын.
Трансильванские Альпы заняты но обоим склонам их румынами, но как по ту, так и по другую сторону этих Альп, высокая до­лины едва обитаемы, и можно нутешествовать по ним целые дни, не встречая никакого жилья, кроме пастушеских хижин. Полити­ческая граница между Румыниею и АвстроВенгриею, проходящая по главным вершинам гор, есть идеальная линия, идущая посреди обширных пустынных лесов. За исключе­нием мест, прилежащих к железной до­роге, пока только единственной, и тропинок через пфревалы, высокие Алыиы остаются вполне девственными, и леса их сохранили свою первоначальную прелесть, среди которых охотник охотится за сернами и в которых еще недавно жил бизон, фигурирующий ныне в гербе Молдавии. В этих же лесах цы­гане ловят черных и бурых медведей, ко­торых заставляют танцевать по деревням. Обыкновенно они соблазняют животных вод­кою и медом, которые ставят у их берлоги. Когда медведи напьются мертвецки пьяными, являются цыгане и берут медведей на цепь.
На внешнем склоне Карпат общий вид поверхности Румынии имеет самую простую форму. В Молдавии низкие цепи, параллель­ные главным, тянутся от северо-запада к юго-востоку и, отделяясь друг от друга до­линами Быстрицы, Молдавия и Серета, нечув­ствительно понижаются и, наконец, вовсе исчезают игь дунайских равнинах. В Вала­хии отроги Трансильванских Альп разветвля­ются к югу с замечательною правильностию, и текущие в них потоки имеют одно и то же направление. Все реки, берущие начало в южных долинах, и наиболее многоводные потоки, прорезывающие Карпаты и разделяю­щие их на отдельные отроги, как-то: Сил или Шил, Ольга или Алуга и Бузео, описы-
н и я. 218
вают однообразные дуги, тем более крутые, чем ниже река впадает в Дунай.
От верхних горных склонов до Дунай­ской равнины средняя покатость различных отрогов почти одна и та же, почему поясы температур и растительности по направлению от севера к югу весьма однообразны. В верху, па трансильванской границе, поднима­ются вершины, одетые хвойными лесами и бе­резами. которые зимою покрываются снегом; затем -второстепенные хребты, на которых господствуют бук и каштан, между кото­рыми живописно мешаются все другие евро­пейские лесные породы: еще ниже, идут слег­ка всхолмленные и усеянные кленовыми и дубовыми рощами долины, солнечные склоны которых заняты виноградниками. Наконец, внизу расстилается равнина с береговыми дунайскими озерами, усеянная самыми разно­образными плодовыми деревьями.Средний пояс, заключенный между высокими Альпами, внизу изобилует восхитите.!ьнымп вида ми, вслед­ствие живописности скал, богатства и разно­образия зелени и прозрачности вод. Именно здесь, в этой «счастливой Аркадии», находил ся большая часть монастырей, великолепных, укрепленных замков, украшенных купо­лами и башнями и окруженных парками и са­дами. Что же касается до равнины, то она во многих местах гола и однообразна, но рас­положенные в ней деревни, на половину как бы вросшие в землю и выглядывающие между травою, все-таки имеют перед собою пре­красный горизонт с синеющими вдали го­рами. Предметы, наиболее обращающие на себя внимание среди общего однообразия, это-стоги сена, подобные тем, которые изображены римскими скульпторами на колонне Траяна.
Румынская равнина вторая Ломбардия, ко­нечно, не по совершенству земледелия.иа но чрезвычайному плодородию почвы, по красоте неба и красивым видам. К сожалению, она не защищена горным валом, как Милан и Венеция, от слишком часто дующих здесь северо-восточных ветров, почему и климат впадает из одной крайности в другую и бы­вает то очень тепел, то слишком холоден ‘), так что для предохранения виноградников виноградные лозы покрывают на зиму слоем земли. В юго-восточной части валахской ра­внины, наиболее открытой для сильных ве­тров; случается иногда, что целые стада бы­ков и лошадей, испуганные снежными бу­рями, мчатся от урагана и кидаются в при­брежные озера Дуная. Некоторые местности, в которых не бывает достаточно дождей, представляют настоящие степи, как, напр., Бараганская степь, между Дунаем и Яломи-
9 Средняя температура Бухареста 8° II; высшая температура 45° Ц; низшая температура 36° Ц; разность температуры 75° Ц.
219
ГЛАВА VII.- РУМЫНИЯ.
220
цею, в которой живет большими стаями драхва и в которой на пространстве несколь­ких миль нет ни одного деревца.
В геологическом отношении Румыния, на­чиная от горных хребтов до равнины Ду­ная, представляет правильный ряд формаций, от гранита вершин до новейших наносов, отложившихся по берегам рек. Замечательно, что южный склон Карпат состоит из ряда таких же горных пород, как и северный склон в Галиции, и представляет те же ми­неральные произведения-целые горы камен­ной соли, гипс, литографский известняк и чрезвычайно обильные нефтяные источники, ждущие приложения человеческих рук. Боль­шая часть равнин состоит из третичных земель, но все равнины, простирающиеся к востоку от Плоешти и Бухареста, сплошь по­крыты четвертичными слоями глины и округ­ленного булыжника, в которых найдено мно­жество костей мамонтов, слонов и мастодон­тов. Мутные реки, перерезывающие эти равнины, текут между крутыми каменистыми берегами в извилистых руслах, похожих на огромные рвы.
Как и Ломбардия, на которую так похожа Румыния по своим физическим чертам и даже по населению, равнина последней пред­ставляет древний морской залив, выполнен­ный принесенными водою обломками гор. Но если море исчезло, то сам Дунай, который тя­нется на юге валахской равнины кривою ли­ниею в 850 кплом. длиною, представляет со­бою другое море, как по массе несомой им воды, так п по удобствам для навигации. При самом вступлении своем в низкие равнины в знаменитой теснине «Железных Воротъ», Дунай имеет 50 метров глубины; средняя же масса его воды превосходит соединенную массу воды всех рек Западной Европы, от Ропы до Рейна. II однако же, римляне переки­нули через Дунай, немного пониже Желез­ных Ворот, мост, который, по справедли­вости, считается одним из чудес мира; но император Адриан, пз чувства низкой зави­сти, велел, говорят, разрушить этот памят­ник, который должен был напоминать гря­дущим поколениям славу Траяна. Теперь видны только устои у берегов реки, а когда вода очень низка, то и шестнадцать оснований колонн, которых всех было двадцать и ко­торые поддерживалп все сооружение. На валах­ской территории есть одна римская башня, со­общившая свое название маленькому городку Турпу-Северину и обозначающая то место, где римские легионы вступили впервыф на землю Дакии. Место перехода пз Сербии в Румынию сохранило и поныне свое значение, но новей­шее искусство ничем не заменило еще Траянова моста, и лишь во время войны перекинули русские свой понтонный мост у Зимницы и
некоторые другие, сооруженные для перехода войск. До 1885 года из постоянных мостов был лишь одпн железнодорожный, ниже Видека; два другие-близ Белграда и близ Силистрии -не были еще окончены.
К югу от румынских равнин, Дунай, как и почти все реки северного полушария, не перестает напирать на правый берег, к стороне Болгарии,последствием чего является замечательное различие между обоими берегами. Изрытый водою, высокий южный берег поды­мается круто небольшими холмами и террасами; северный же берег, уравненный разя ивами рек, тянется обширною плоскостью и сли­вается с низменными равнинами. Болота, озе­ра, вымоины, остатки бывших русл Дуная переплетаются здесь между собою и образуют сеть ложных рек, окружающих множество островов и полузатопленных отмелей. На этом пространстве, по которому прежде сво­бодно разгуливали воды, заметны, к югу от Яломницы, следы даже целой реки, которая, прекратив свое самостоятельное существова­ние, избрала себе ложе другой реки и оставила после себя лишь лагуны и болота. Все выро­вненные п оставленные рекою низкие земли при­соединяются к Валахии и увеличивают её бо­лотистый и пустынный пояс, между тем как Болгария постоянно утрачивает землю, но за то обладает здоровым климатом, прекрас­ными торговыми складочными местами и при­брежными городами, которые почти все по­строены па её берегу. Говорят, что на полу­затопленных землях валахского берега во­дится еще довольно много бобров, которые уже истреблены почти во всех других ча­стях Европы.
Не доходя шестидесяти километров, по пря­мой линии, до моря, Дунай наталкивается на гранитные высоты Добруджи и. поворотив к северу, обходит их и образует дельту в боль­шом заливе. Черного моря. При этом-то по­вороте и изливаются в него его последние большие притоки: молдавский Серфт и па-поло­вину русский в верхнем течении Прут. Но усиленный этими двумя реками, Дунай сохра­няет свой целостный вид только на протя­жении около 50 километров, а затем раздваи­вается. Большой рукав его, известный под именем Килийского, несет около двух тре­тей всей массы воды и образует границу меж­ду русскою Румыниею и территорией, усту­пленной румынам Турцией. Южный же, раз­дваивающийся в свою очередь рукав, Тульчинский, весь течет по румынской территории и устьем своим, Сулпнским гирлом, соста­вляет главную артерию судоходства.
Главная ветвь реки имеет большое значе­ние в нынешней истории земли, вследствие тех быстрых изменений, которые произво­дят её наносы па берегу Черного моря. Къ
221
Р У M 1»!
низу от Измаила, Килийский Дунай развет­вляется на множество рукавов, которые беспрестанно изменяются то от убыли ВОДЫ II половодья, то от сносов и наносов песку.
и и я. 222
тров п увеличивается каждый год новым количеством ила в 200 метров шириною 1). Однако, несмотря па быстрое увеличение на­носов в устье Килии, нормальная линия мор-

Дважды воды соединяются в один канал, прежде чем j выступить в море гусиною ла­пою и образовать второстепенную дельту, не­зависимо от главной. Наружный край этих новых земель имеет около двадцати киломе-
’) Средняя масса воды, уносимой Дунаем, по Ч. Гартлею, 9.200, наибольшая 28.000 куб. метр в се­кунду. Средняя масса воды Килийского устья 5.800 куб. метр. в секунду. Средняя масса воды Святогеоргиевского 2.600 куб. метр. в секунду. Средняя масса воды, вы-
223 ГЛАВА VII.
cicaro берега выдается в этом месте к во­стоку меньше, чем в южной части дельты, а отсюда можно заключить, что Килийский Ду­най-относительно новейшего происхождения, и что большая часть воды изливалась некогда чрез южные устья. рассматривая карту Ду­найской дельты, нельзя не видеть, что берего­вая линия, идущая столь правильно поперек соленых заливов Бессарабии, в продолжении своем на юг чрез дельту слегка отклоняется к востоку: это и есть древний берег. ()н возвы­шается над полузатопленной равниной в роде плотины, которую должны были прорвать различные устья реки, чтобы излиться в море. Наносы, принесенные рукавами Сулины и Св. Георгия, распределились за этою плотиною в виде обширной равнины, между тем как большой новейший рукав выдвинула» за плотна ну только архипелаг еще не вполне устано­вившихся островов, откуда и следует, что в истории Дуная онсамый младший. Большая треугольная равнина дельты еще усеяна озера­ми и блуждающими ручьями, и только несколь­ко более высоких земель, поросших густым лесом, поднимаются над унылым простран­ством болот и камышей. Устьев 1800 лет 'гому назад было 6, теперь их только три.
После русско-турецкой кампании 1878 г., Румыния должна была уступить России, вместе с частью Бессарабии, левый берег самого север­ного, Чилийского рукава, изливающего более по­ловины всей воды Дуная, взамен Добру, ижии, об­нимающей дунайскую дельту, поверхность ко то­рой составляет около 4.000 кв. кил. Килийский рукав загроможден при входе слишком высо­ким песчаным порогом, та к что здесь не мо­гут проходить даже не глубоко сидящие в воде суда.но русские инженеры работают над устра­нением этого препятствия и рано или поздно пре­одолеют его. Южное устье Св. Георгия .ил и Xидриллис, точно так же непроходимо; самый же легкий проход представляет среднее устье, известное йод именем Сулипского, которым с незапамятных времен пользовались все корабли. Между тем, Сулинское устье было бы так же закрыто для больших торговых судов, если бы инженерное искусство не сде­лало при его входе существенного улучшения. Недавно еще. в апреле, июне и июле меся­цах, глубина воды на баре не превышала двух метров и в половодье доходила только до трех и четырех метров. По порог бара был опущен еще на три ме тра ниже, при по­мощи двух плотин, проводящих речную во­ду прямо в глубокое море, так что теперь во. всякое время года здесь свободно могут про­ходить суда, сидящие в воде на шесть метров. Сулинское устье сделалось одним из важней-
текаюицей чарез Сулинское гирло, 800 куб. метр. в се­кунду. Среднее количество наносов 60.000.000 куб. метр. в год.
- Румыния. 224
ших портов Европы п в то же время одним из лучших портов-убежищ Черного мо­ря, которое так опасно для моряков своими внезапными шквалами. Правда, эта великая ра­бота для общественной пользы совершена во­все не Турцией, а европейской коммисией (в которой и Румыния имеет своего представите­ля), пользующейся в Сулпне и во всей части Дуная к низу от Псакчи в некотором роде верховной властью. Это международный синди­кат, имеющий свое политическое существова­ние. свой флот, свой флаг, свой бюджет, а также, конечно, свои займы и долги. Таким образом, дунайская дельта в действительно­сти находится в нейтральном положении и служит на пользу всем нациям Европы. Около половины всего торгового оборота про­изводится 'там под флагом Англии, но пред­седательство в коммпсии принадлежит АвстроВенгрии, и прибрежные народы не без осно­вания опасаются, что со временем Дунай сде­лается русской рекой по Чилийскому рукаву, и австро-венгерской, т. е. немецкой, по Сулинскому проходу. Часть Дуная, между Железными Воротами и Брапловым, также нейтрализова­на и состоит под наблюдением «смешанной» коммпсии из делегатов Австрии, европейской коммпсии и трех прибрежных государств.
Захватывая все более и более у моря, река отделила от него постепенно значительной ве­личины озера. Между устьем Днестра и ду­найскою дельтою существует множество соле­ных. весьма неглубоких заливов, пли «ли­мановъ», в которых вода, испаряясь от те­плоты. оставляет на земле тонкий слой соли. По своей общей форме, по свойствам окру­жающих их земель и по расположению изли­вающихся в нпх параллельных ручьев, эти водные бассейны совершенно походят на те озера, которые встречаются к западу от устья Прута, 'только последние наполнены пресною водою и отделены песчаною полосою не от Черного моря, а от Дуная. Не подлежит ни­какому сомнению, что эти прибрежные озера и реки были некогда лиманами с соленою во­дою, как прибрежные лагуны, но но мере то­го, как Дунай загромождал свой залив на­носами. озера эти, отделяясь постепенно от моря, освобождались от соленой воды и напол­нялись пресною, и так как река продолжа­ет оттеснять море, то прибрежные соле­ные лагуны, получающие сверху чистую воду ручьев, испытывают и в настоящее время точно такое же изменение.
Непосредственно к северу от этих при­морских и прпдунайских озер, вход валахскпх равнин был защищен линиею рим­ских укреплений и рвов, известных под именем «Траянова вала» пли «стены». На­род приписывает их обыкновенно Цезарю, хотя в действительности они возведены го-
225
Р У M Ы Н I я.
226
раздо позднее Траяном против визиготов. Э'Тот охранительный барьер, почтп совпадаю­щий с политическою границею между Молда­вией и русскою Бессарабиею, теперь трудно рас­познать на весьма значительной части его про­тяжения. Вероятно, он продолжается к за­паду от Прута, в виде другого вала, чрез всю нижнюю Молдавию и Валахию; следы его местами заметны еще и теперь и известны под именем «Дороги Аваровъ». Между Пру­том и Днестром Траянова стена была двой­ная; вторая стена, следы которой находятся все на русской территории, з/ежду Леовом и Бендерами, закрывала доступ в долину Ду­ная. II действительно эти двойные стены не были излишни, ибо защищали вход в пло­дородную долину, естественные богатства ко­торой должны были возбуждать зависть всех завоевателей.
Несмотря на то, что румынскую территорию проходили, завоевывали и опустошали самые различные племена, жители Румынии сохрани­ли гораздо большую, чем все их соседи, на­циональную связь и обладают тем, чего недо­стает Венгрии, Трансильванип, Буковине и Болгарии, а именно-единством племени и языка. Валахи и молдаване составляют один народ, и, не уступая своей территории дру­гим, сами расселяются по окружающим их странам. Нерумынские жители составляют в провинциях Румынии меньшинство, за исключе­нием Добруджп, как недавно присоединен­ной.
Происхождение этого народа латинского язы­ка покрыто еще тайною. Представляют ли со­бою жители древней Дакии, румыны, исключи­тельно потомков гетов или латпнизованных даков, пли в них преобладает кровь итальянских переселенцев, приведенных сюда Траяном? В какой пропорции примеша­лись к румынскому народу различные элемен­ты окружающих его племен, славянских и иллирийских? Какое участие в образовании валахской национальности принимали кельты? Были ли их потомками «мало-валахи» бере­гов Ольты, люди «с двадцатью четырьмя зу­бами». как названы они за свою храбрость? Наверное сказать нельзя; первоклассные уче­ные, как Шафарик пМиклошичъ-дают на эти вопросы противоречащие ответы. Обшир­ные равнины, населяемые ныне румынами, были если не вполне, то большею частию оста­влены ими, когда в третьем столетии, по при­казанию императора Аврелиана. онп должны были переселиться на другую сторону реки. Если правда, что потомки этих изгнанников воз­вратились когда-нибудь на свою родину, то когда именно они пришли сюда п вытеснили славян,мадьяров и печенегов? Миклошпч думает, что это было около пятого века. Рес-
География Реклю. т. I.
лер же полагает, что на восемьсот лет позже, но мнение его, очевидно, ошибочно, ибо хроники упоминают, о существовании румынов в области Карпатов с одиннадцатого века. Наконец, другие писатели полагают, что нового переселения вовсе не было, но что остатка романизованного народонаселения было достаточно для постепенного восстановления национальности. Как бы то ни было, этот на­род, происхождение которого так неопреде­ленно, разросся удивительным образом ш сделался преобладающим племенем на ниж­нем Дунае и в Трансильванских Альпах.
Еще в семнадцатом веке румынский язык считался простонародным наречием; в богослужении же и в судах сами валахи должны были употреблять славянский язык. В настоящее время, напротив, румынские па­триоты усердно стараются очистить свой язык от всех сербских слов, которые составля­ют около десятой частп всех слов языка, и от турецких и греческих терминов, во­шедших в язык во время господства осман­лисов. Как новые грекп стараются прибли­зить свой ново-греческий язык к языку клас­сических авторов, так и дунайские «римля­не» стараются отделать свой латинский язык и возвести его на ту же ступень, на котовой стоят западные романские языки: французский и итальянский. Они отказались от славянского письма и приняли латинские буквы, но, к со­жалению, реформа эта произведена несколько насильственно, несогласно с истинным про­изношением слов, п грамматики не согласи­лись еще относительно правильной орфографии, так что буковинцы, трансильванцы, валахи- все пишут по-своему, но последние, благодаря своей политической независимости, без сомне­ния, возьмут верх. Как бы то ни было, ру­мынский язык, как по своему словарю, так и по синтаксису, становится с каждым го­дом все более и более новолатинским, чему помогает чтение французских сочинений, ко­торые составляют главную литературу Ру­мынии. Замечательно, что в городах, где прежде, вследствие посещений иностранцами, наречие было испорченнее, чем в деревнях, теперь оно стало напболее латинским и наи­более очищенным от славянских элемен­тов. По словам поэта Александри, румын­ский язык заключает в себе около 200 ла­тинских слов, сохраненных Рабле, хотя исчезнувших из современного французского языка. Но в нем остается еще множество слов, которых не встречается ни в каком известном языке и которые считаются остатками древнего дакийского языка, упо­треблявшагося до занятия страны римляна­ми. Сверх того, валахский язык существен­но отличается от западных романских язы­ков употреблением члена и указательнаго
8
^27 ГЛАВА VII. -
местоимения после существительного. То же самое явление замечается в языках албан­ском и болгарском, и, по мнению Миклошпча, представляет черту древнего туземного язы­ка страны, перешедшую п к позднейшим её жителям. Не менее характеристичную черту румынского языка составляет также способ произношения гласных.
Но зтп признаки драгоценны только для лин­гвиста. масса же румынского народа не знает пх, и если бы знала, то не останавливалась бы на подобных мелочах. Самый последний валахский крестьянин, все еще гордясь сла­вою древних римских завоевателей, вообра­жает себя потомком римских патрициев. Многие из его обычаев, относящихся к ро­ждению детей, бракам и похоронным церемо­ниям, напоминают собою римские обряды: так, пляска калушаров есть не что иное, го­ворил, как пляска древних насельников Италии, и изображает похищение сабиня­нок 9. Валах любит говорить о своем «от­це» Траяне и приписывает ему все, что он впдиги великого в своей стране,-не только развалины мостов, укреплений и дорог, но и такия сооружения, которые у других народов приписывались бы Роланду, Фингалу и боже­ственным или адским силам. Многие гор­ные ущелья произошли от удара мечем Трая­на; сорвавшаяся с вершины горы лавина про­изводил «гром Траяна»; даже млечный путь сделался у них «дорогою Траяна»; одним словомъ-с веками совершилось полное обо­готворение. Избрав древнего императора пред­ставителем своей нации, румын не хочет считать своими предками готов и даков; он не знает, что такое были геты, и если правда, что он родня им по своему происхождению, то он потерял сходство с ними, за исключе­нием разве только жителей гор, где встре­чается много людей большего роста, с голу­быми глазами и развевающимися русыми во­лосами, каковы были, вероятно, первобытные жители страны. Но по стройности и гибкости, как горцы, так и жители придунайских се­лений, отличаются от северного населения и приближаются к южным пародам.
Вообще румыны равнины, также как и кар­патские, имеют красивое смуглое лицо, выра­зительные глаза, изящно очерченный рот, по­казывающий при улыбке два ряда ослепитель­но белых зубов. Онп любят длинные воло­сы, и многие молодые люди, как говорят, уклоняются от военной службы только затем, чтобы сохранить свои прекрасные, падающие по плечам локоны. Стройные по складу тела, легкие п грациозные в движениях, они, кроме того, неутомимы в ходьбе и выносят без жалоб сильнейшую усталость. Платье свое они
1) L. de Rosny. Les poiiulations danubiennes.
Румыния. 228
носят удивительно ловко, и даже валахский пастух, со своею высокою кошуле-ю или шля­пою из овечьей шерсти, широким кожаным поясом, служащим в то же время, и карма­ном, с накинутою на плечо овчинною шкурою и в штанах, напоминающих штаны даков, изображенные на Траиновой колоние, отли­чается благородством осанки. Румынские жен­щины-олицетворение грации. Сохраняют ли они еще старинные моды и носят широкия вышитые рубахи, развевающиеся кофты, боль­шой разноцветный передник, с преобладаю­щими красным и синим цветами, на воло­сах сетку с золотыми блестками и цехинами, пли приняли современный туалет,-оне всегда очаровывают своим изяществом и вкусом. К этим внешним преимуществам румынка присоединяет еще быстрый ум, заразитель­ную веселость, бойкость языка, которые делают изънеяпарижанкуВостока. Не волнамъреки Бу­хареста сомнительной прозрачности, а прелест­ным валахскпм женщинам обязана своим происхождением поговорка: «О, Дембовица! кто испил твоей воды, тот не может тебя покинуть!»
Среди однородного валахского населения встречаются местами группы болгарских пе­реселенцев; в недавно присоединенной Добрудже они численностью не уступают румы­нам. Болгары, родившиеся в Румынии и про­исходящие от древних завоевателей страны, изменились, повидимому, особенно сильно, вследствие браков с туземцами и под влия­нием среды; теперь они здесь самые трудолю­бивые земледельцы, и в окрестностях боль­ших городов занимаются специально садовод­ством и огородничеством. Плоешти, один из самых цветущих городов Валахии, точно также начал с того, что был бол­гарской колониею. В городах болгары, совер­шенно почти орумынившиеся, занимаются ис­ключительно торговлей.
Румынский крестьянин по натуре своей до­мосед. Он всей душой привязан к своей родине, к тому месту, где родился, вырос и кормится; принудить его к переселению может только или крайняя необходимость, или сила. В этом отношении он совершенно не похож на своих соседей, болгар и венгров, у кото­рых сильно развита страсть к переночевкам с места на место. Насколько в румыне ска­зывается искони оседлый землепашец, на­столько в последних заметны исторические черты номадов. Вот почему переселение в Румынию значительно преобладает над эми­грацией из неё. Нормальный прирост населе­ния, перевесом числа рождений над числом смертных случаев, можно считать в 60.000 человек (в период 1890-94 гг. он коле­бался между 23.000-66.000). Впрочем, было несколько лет неурожайных и голодных, и
229
I* У М Ы н I я.
230
тогда смертность превышала рождаемость. По статистике, численное о тношение рождающихся мальчиков и девочек в Румынии значительно превосходит, соответственно, таковое число в любом европейском государстве J). Число незаконнорожденных очень велико, что объ­ясняется тем, что многие крестьяне не хотят справлять свадьбу, которая стоит очень дорого.
В различных частях Молдавии, главным образом в Яссах, Бфрладе и Добрудже, на­ходятся в довольно значительном количестве и русские выходцы. Все они почти исключи­тельно торговцы и пользуются общим уваже­нием за свою высокую честность. Это старо­веры-раскольники (липованы), принужденные около, века тому назад покинуть пределы России, дабы избежать религиозных преследо­вании. Все они говорят по-румынски. Часть русских поселенцев принадлежит к секте оригенистов пли скопцов. Эти фанатики, ли­шенные всякой семьи, пополняют свои общины, говорят, покупкой детей. Скоиицов леntо узнать по дебелости и безбородому виду. В Бу­харесте они славятся, как лучшие кучера.
Ряд иноземных народностей, поселившихся отдельными колониями на румынской терри­тории, завершается венграми,принадлежащими к трансильванскому племени секлеров, нося­щих здесь как-будто китайское название чангеев. Эти чангеи, пришедшие в центральную Молдавию в то время, когда венгерские короли владели долиною Серета, в количестве 170.000, мало-по-малу орумыниваются; они не отлича­ются уже от румынов своим костюмом, по­степенно перестают говорить на своем гру­бом мадьярском наречии, и если не слились еще совершенно с молдавским населением, то, без сомнения, только вследствие различия религий, ибо они римско-католики. Впрочем, они с каждым годом пополняются некото­рым числом выселенцев из Трансильвании, привлекаемых более приятным климатом и плодородными землями молдавской равнины. Весною и осенью венгерские земледельцы и жнецы спускаются в равнины Молдавии целы­ми караванами. Около столетия тому назад несколько тысяч семей секлеров также пере­брались на восточной склон Карпат, с целью избежать воинской повинности.
Между иностранцами цивилизованных клас­сов первое место по численности принадле­жит австрийским немцам. Им принадле­жит большая часть общественных, промы­шленных и коммерческих учреждений, ими же ведется постройка железных дорог п, среди всех остальных иностранных языков, их язык первенствует,чему сильно способствуют евреи и венгерцы, владеющие им поголовно.
') Отношение числа рождающихся мальчиков к числу девочек, в среднем: Франция 1.052 мальч., 1.000 девоч. Румыния 1.160 мальч. 1.000 девоч.
Что касается французов, то хотя они и обра­зуют довольно значительную колонию, фран­цузское влияние в практической жизни почти не существует. Влияние Франции прежде всего- умственное и вообще духовное, но не промы­шленное. В Румынии действуют не француз­ские заводы и компании, а французская литера­тура, французский языкъ-язык родственной для румын нации. Сотни молодых румын воспитываются во французских высших шко­лах и только очень немногие-в германских университетах.
В прошлом веке, когда управление румын­скими княжествами было отдано султаном па откуп фанариотам, т. е. богатым греческим купцам константинопольского Фанара, в Молдаво-Валахии чрезвычайно усилился эллин­ский элемент; но в настоящее время число их не имеет никакого значения. Они соста­вляют всего-на-всфго тысяч десять, если счи­тать в том же числе и эллпнизованных зпнзаров из Македонии; но они умеют либо пристроиться управляющими у крупных вла­дельцев, либо сделаться содержателями скла­дов, экспедиторами товаров и оптовыми куп­цами. Экспортъхлебав городах нижнего Дуная находится почти исключительно в их руках. Следы бывшего фанариотского господства оста­лись только в языке и родственных отноше­ниях, происшедших от браков их с бояр­скими семьями. Но гораздо многочисленнее гре­ков и важнее по значению в будущих судьбах страны безродные племена евреев и цыган, живущих на румынской территории. Израиль­тяне испанского происхождения, очень немногочисленные н живущие преимущественно в боль­ших городах,-вовсе не на дурном счету у населения; но совсем другое дело главная масса евреев, пришедших с севера, пересе­лявшихся толпами из Польши, Малороссии, Галиции и Венгрии, и, в качестве шинкарей и посредников всей мелочной торговли, находя­щихся в ежедневных столкновениях с бед­ным народом; ими все гнушаются не только за их религию, но и за удивительное искусство переводить народные сбережения в свои ко­шельки. Кроме того, им приписывают все­возможные воображаемые.преступления, и часто население с яростью нападало на них за мнимое убийство детей, которых они закалы­вают, будто-бы, вместо ягненка, к празднику Пасхи. II все-таки румыны не умеют обойтись без этих евреев, которыми они гнушаются, и с каждым днем усиливают торговую мо­нополию наводняющего их страну племени. С недавнего лишь времени запрещено им за­коном приобретение поземельной собственности, практика в известных профессиях, вступле­ние в армию, оседлость в сельских общинах. Все это в значительной, однако, степени па­рализуется займами Румынии у еврейских.
231
ГЛАВА VII. РУМЫНИЯ.
банкиров Европы. При каждом займе бан­киры эти требуют всевозможных льгот для своих сородичей и. в случае отказа со сто­роны румын, угрожают неудачею займа. Если только произведенное исчисление количе­ства евреев не ошибочно-а ошибиться в виду рассеянности евреев по всей Румынии очень легко,--то число их достигает седьмой части всего населения. В будущем можно ожидать, что отношение это увеличится, так как есте­ственный прирост евреев, т. е. превышение их рождаемости над смертностью,-всегда весьма значителен *).
Их обычный язык - немецкий жаргон с примесью множества слов, заимствованных из восточных языков, и самый этот язык заставляет ненавидеть их, ибо, благодаря этому языку, в них видят предшественни­ков немцев и задают себе вопрос, не со­ставляет ли это коммерческое нашествие только прелюдию другого нашествия, которое могло бы уничтожить политическую независимость стра­ны? Что касается другого торгового восточного племени, армян, то они имеют здесь своими представителями несколько цветущих колоний, особенно в Молдавии. Эти гайка ны, потомки переселенцев, пришедших в различные времена, с одиннадцатого века по семнадца­тый. ничем не отличаются от своих буковинских и трансильванских единоверцев; они живут изолированно, и если народ их не любит, то по крайней мере они не имеют способности возбуждать к себе ненависть. Небольшое число армян, переселившихся из Константинополя и говорящих по-турецки, живет также в низовьях Дуная. Затем в Добрудже турки и татары составляют около одной трети общего числа жителей.
-Некогда презираемое племя цыган начи­нает понемногу сливаться с массою населения; благодаря относительной свободе, эти парии де­лаются румынами и патриотами. Недавно ещецыгане были рабами: одни из них принадлежали государству, другие составляли собственность бояр и монастырей, и все-таки большая часть их оставались номадами, работавшими, торго­вавшими или воровавшими для своих нанимате­лей. Они разделялись на настоящие касты, из которых главные были: lingo urar г, т. е. ло­жечники; oursari-вожаки медведей; ferrari- кузнецы; аигпъ-золотых дел мастера; lautan-хвалилыцикп. Последние, самые раз­витые из них, были музыкантами, обязан­ными воспевать славу и добродетели бояр: теперь же они либо деревенские скрипачи, либо городские музыканты-румынские трубадуры. Если они отличаются в социальном отношении от крестьян, то, может быть, только боль-
!) Приблизительное число евреев в Румынии 400.000; из них 360.000 польских и 40,000 испанских.
шею свободою. В 1837 г. цыгане в Валахии бы­ли приравнены к остальным земледельцам, и затем совершилась эмансипация всех кре­постных без различия племен. Весьма не­многочисленны цыгане нетоци-те падшие су­щества, которые скитаются полунагия по ле­сам, живут в шалашах, существуют во­ровством, питаются всякою дрянью и не хоро­нят своих мертвецов. Теперь почти все цы­гане привязаны к земле, которую опи умеют старательно возделывать, или занимаются ка­кими-нибудь постоянными ремеслами. Слияние цыган с румынами совершается тем легче, что религия у них одна и та же, и что все бывшие кочевники говорят на местном язы­ке. Как те, так и другие отличаются краси­вым типом, п браки между ними становятся все чаще и чаще, так что можно предполо­жить, что через несколько поколений цыгане в Румынии перестанут существовать игь виде особого племени. В этом-то и заключается главная причина того огромного скачка, с 100.000 на 300.000, который делается разны­ми статистиками относительно численности цыган.
Приблизительное население Румынии в 1885 г. но национальностям:

Валахия.
Молдавия. Добруджа.
Всего.
Румын. .
3.131.000
1.463.000 49.725
4.613.725
Болгар . .
-
30.900 28.720
59620
Русских и



др. славянъ
-
10.300 26.420
16.720
Венгерцевъ
-
51.500 -
51.500
Цыган . .
103.000
51.000 1.050
155.050
Евреевъ
105.000
315.000 2.850
423.850
Армян . .
■ -
10 300 810
11.110
Турок . .
-
- 26.490
'26.490
Татар . .
-
6540
6.540

3.339.U00
1.932.000 152.605
5.423.605
Иностранцы: Австрийцы всех наречий 31.270
Греки 13.160
Немцы Германии .... 6.200
Французы 2.000
Других наций 6 310
5.482545
В 1893 г 5.600.000
Пространство. 131.020 кв. клм.
Румынская нация находится еще в переход­ном состоянии между феодальным периодом и новейшею эпохою. Революция 1848 г. имела, быть может, большее значение в придунайской Европе, чем во Франции и Италии, но она только потрясла старый строй румынских княжеств, но не разрушила его совсем. Еще в 1856 г. валахские п молдавские крестьяне были прикреплены к земле. Не имея ни прав, ни личного имущества, ни даже семьи, так как они находились в распоряжении чужого произвола, эти несчастные проводпли свою жизнь за обработкою землп своих господ пли монастырей, а сами жили в жалких, грязных логовищах, которые часто нельзя было отли­
чить от кучи хворостника или мусора. Вла­дельцами земли и её обитателей были пятыми шесть тысяч бояр, потомков древних «хра­брецовъ», пли купивших дворянство за деньги; но и между самими господами существовало большое неравенство; большая часть были мел­кими землевладельцами, и только семьдесят феодалов в Валахии и триста в Молдавии делили с монастырями владение почти всею землею.
Подобное состояние общества должно было иметь своим последствием ужасную деморали­зацию как между владельцами, так и между рабами, так что даже природные, хорошие ка­чества румына, его великодушие, дружелюбие совершенно извратились при этом обще­ственном строе. Дворяне-землевладельцы бе­жали от своих земель, где стеснял бы их вид страдании, жили вдалп, занимаясь интри­гами и разгулом и сорили по игорным сто­лам западных городов те деньги, которые высылали им управители, большею частью гре­ки, уделив предварительно изрядную долю себе. Что касается до порабощенной массы на­селения, то она была леппва, ибо земля, хотя и плодородная, принадлежала не ей; народ стал недоверчив и лжив, пбо хитрость и ложь со­ставляют оружия рабства; он был невеже­ствен и суеверен, потому что все его воспи­тание давалось ему невежественным и фана­тичным духовенством. Пх священники были в то же время и знахарями, лечили болезни чарами и наговоренными напитками. Одни из монахов, крупные владельцы рабов, обла­давшие шестою частью земель Румынии, были боярами в монашеском платье и отличались такою же жадностью, как и светские господа; другие же, жившие милостынею, были, в сущ­ности, те же крестьяне, променявшие рабство на нищенство.
Лишенные всякого образования, кроме пере­данного им доннами, плп песнями предков, подчиненные старым обычаям, румыны, еще в недавнее время, должны были напоминать собою парод, пребывающий во мраке средних веков; да и теперь еще в деревнях суще­ствуют многие старинные обычаи. Так, наем­ные плакальщицы на похоронах испускают раздирающие вопли, с которыми смешиваются прощания родных. В гроб кладут: палку, с которою мертвец должен переходить Иор­дан; кусок холста, который он будет но­сить вместо платья; монету, которую он даст св. Петру, чтобы он отворял ему двери рая; не забывают также положить в гроб хлеба и вина, которые могут ему понадобиться в до­роге. Но если у покойника были рыжие волосы, то сильно боятся, чтобы он не вернулся па землю в образе собаки, лягушки, блохи или клопа, не проник бы в дом, не стал бы со­сать кровь у хорошеньких молодых девушек.
В таком случае гроб заколачивают как можно крепче или, еще лучше, протыкают грудь мертвеца осиновым колом.
Но нет никакого сомнения, что ум дере­венского жителя скоро освободится от подоб­ных заблуждений. С тех пор, как кресть­янин обрабатывает свою собственную землю, умственный и нравственный прогресс народа по. крайней мере равняется прогрессу мате­риальному, а последний, по справедливости, за­мечателен. Освобожденный оффициально в 1856 г., крестьянин долго носил еще цепи полурабства, когда получил наконец клочек земли, и так как барин оставался владель­цем земли, а следовательно и «владельцем хлеба», то бывший раб пользовался только лишь воображаемою свободою. Наконец, по закону 1862 г.,который применялся более или менее хо­рошо в последующие годы, каждый глава земле­дельческой семьи получил в надел, за опреде­ленные выкупные платежи, обрабатывавшуюся им землю, от 3 до 27 гектаров. Около 400.000 семей сделались таким образом собственни­ками, сообразно количеству имеющагося у них скота; свыше 5 гектаров тому,-у кого 4 быка, 4 гектара-имеющему пару и 2 гектара всем, не имеющим ни одной головы скота. С этого времени часть крестьян, сделавшись свобод­ными, энергично взялись за труд, но остальная и, к сожалению, большая часть, не имевшая воз­можности сразу выплатить долги помещикам и повинности, впала в крайнюю нищету. В будущем, если только правительство не объ­явит крестьянских наделов неприкосновен­ными, они снова станут рабами-не бояр, но жидов. И теперь уже они владельцы только по имени-все пх труды уходят на уплату нео­платных долгов.
Что касается самой земли, то она так пло­дородна, что, несмотря на дурную обработку старинным римским плугом, без всякого удобрения, производит огромное количество хлебов *)-
Румыния стала теперь одною пз первых стран по вывозу хлеба, и в благоприятные годы, когда не пожирает полей саранча, являю­щаяся с востока, и не убивают растительно­сти резкие переходы температуры, она служит для Западной Епропы одною пз житниц, бо­лее богатой, чем Венгрия. Вывоз хлебов,
Земледелие в Румынии: невозделанных земель 4.433.000 гект. Лугов и пастбищ 3.850.000 гект. Лесу 2.100.000 гект. Земель, засеваемых хлебами, 2.225.000 гект. Виноградников 100 000 гект. Садов и проч. 50.000 гект. Итого 12.758.000 гект.
Средняя производительность: Маис 18.850.000 гектолитр. Пшеница 9.000.000 гектолитр. Ячмень и овес 7.000.000 гектолитр. Рожь 1.100.000 гектолитр. Вино 800.000 гектолитр
Домашния животные в 1880 году: быки, коровы и пр. 256.000, буйволы 112.000, лошади 600.000, свиньи 1.050.000. овцы 4.250.000, козы 500.000.
ГЛАВА VII. РУМЫНИЯ.
236
пшеницы, маиса, ржи, ячменя в десять лет удвоился, и доставляемая ими ежегодная сумма колебле тся между ста и двумястами миллионов франков. К сожалению, сам крестьянин вовсе не ест возделываемой им пшеницы, а оставляет для себя кукурузу, кото­рая служит ему для приготовления своего обычного варева, мамалыги, и плохой водки, которою он утешается во время ста девяноста четырех дней ежегодного поста. Добрую поло­вину года румынские деревни, особенно те, ко­торые расположены по берегам Дуная, быва­ют затоплены смрадной грязью, в которой копошатся и.поди, и скот. В хижинах, не за­щищенных ни от ветра, ни от дождя, сви­репствует лихорадка и приканчивает то, что начинает голод. Возделывание виногра­да, которым прежде совершенно пренебрегали, увеличивается, несмотря на филоксеру, с каждым годом; низкие холмы Карпат­ских предгорий производят прекрасное вино. Теперь уже не то время, когда имя валаха, по отвращению румынов к труду, было на всем Востоке синонимом пастуха, но все-таки не­производительные земли занимают еще более четверти всей Румынии, и, при трехпольной по­левой системе», земля каждый третий год гу­ляет под паром. В Молдавии земли возде­ланы, повидимому, гораздо лучше, чем в ра­внинах Валахии, и это зависит главным образом от того, что многие крупные молдав­ские землевладельцы, в противоположность со­седям своим, валахских барам, живут на своих землях и считают честью лично упра­влять хозяйством; но улучшения мало-по-малу распространяются по всей Румынии, и в боль­шей части крупных имений уже действуют паровые молотилки. Мелкие землевладельцы также начинают применять мало-по-малу хо­рошие методы обработки земли, и во многих местах имеют благоразумие соединять свои силы вместе для разработки обширных про­странств. Часто значительные земли аренду­ются целыми общинами, при чем каждый участ­ник платит пропорционально величине воз­делываемого им поля.
Румыния, страна по преимуществу земледель­ческая, почти не пользуется богатствами, до­ставляемыми ей самою природою. Многочислен­ные залежи различных металлов в Карпа­тах остаются без разработки, вследствие недо­статка дорог. Источники нефти доставляют ежегодно около бб.ОООтонн.Большая часть сло­ев каменной соли остается под землею в за­пас на будущие времена.Разработываются толь­ко четыре соляные копи, и то на счет правитель­ства: две-вольными рабочими и две-катор­жниками. которые проводят свою жизнь под землею. Соли добывается до 100.000 тонн (в 1893--94 гг. 117.000 тонн), но её легко можно было бы добывать во сто раз больше. Рыбная
ловля составляет также один из промыслов в Румынии. Жители низовьев Дуная солят и сбывают рыбу, которая ловится в изобилии как в реке, так и в соседних озерах, и приготовляют икру, получаемую от крупных, осетров. Вот почти все. Мануфактурная про­мышленность в Румынии может существо­вать только в соседстве больших городов;, истинного совершенотва достигают здесь толь­ко варенья-предмет гордости здешних хо­зяек.
Тем не менее, однако, торговля не переста­ет возрастать 1). Понятно, что прежде Румы­ния не имела другого средства для сбыта сво­их произведений, как «самодвижущиеся до­роги». Действительно, Дунай был единствен­ною дверью, открытою для большего торгового движения, и почти все товары должны были складываться в Галаце, расположенном в том углу реки, где сходятся на Серете глав­ные пути Валахии и Молдавии.. Дунай долгоеще останется торговою дорогою 2); Прут, по которому пароходы подымаются до Скулин., находящихся немного севернее Ясс, точнотакже не перестанет доставлять большие услуги отправителям товаров; Быстрица и другие с текающие с Карпат реки останутся путями для сплава леса: но железные дороги дали Румынии новый выход. Дельта Дуная связывается через Яссы и Буковину с Поль­шею, Северною Германиею и с берегами Балтий­ского моря, а посредством линии из Ясс на Прут она соединяется с Одессою, с Чер­ным морем и со всею русскою сетью дороги: на западе линия от Крайовы до Турн-Северииа соединяет близ Орсовы румынские железнодорожные сети с венгерскими линия­ми. Еще другие железные пути скоро пройдут чрез Карпатские ущелья до верхних долин Трансильвании и равнин Венгрии. Равнины Молдо-Валахии, благодаря горизонтальности почвы, неминуемо должны сделаться, как Пиемонт и Ломбардия, весьма важным в Европе, местом соединения и встреч желез-
*) Торговля Румынии 1873 г.; ввоз 97.867.160 фр.? вывоз 157.570.700 фр., итого 255.437.860 фр.
Торговля Румынии 1882 г/, ввоз 268.851.000 фр., вы­воз 244.730.200 фр., итого 513.582.120 фр.
На долю Австро-Венгрии в 1882 г. приходилось 209.000.000 фр. На долю Англии 143.000.000 фр. На долю Франции 50.000.000 фр. На долю Германии 35.700.000 фр.
Торговое движение в 1894 г.: ввоз 422.142.000 фр., вывоз 294.200.000 фр.
В привозе 1894 г. Германия участвовала 117. Ав­стро-Венгрия 115, Англия 84, Франция 34 п Бельгия 23 миллионами фр.; в вывозе: Англия 79, Бельгия 61, Гер­мания 58, Австро-Венгрия 43, Турция 20, Франция 10 миллионами фр.
2) Движение судоходства в Румынии в 1894 г: вошло 33.044 судна, вмест. 8-957.912 тонн; вышло 33.291 судна, вмест. 8.919.380 тонн.
ных дорог. Закарпатские железные дороги будут приносить пользу главным образом австрийцам, евреям или тевтонам, как уже служат им железная дорога из Черно­вик в Яссы и пароходы на Дунае 1).
Румыны жаловались недавно, что Париж­ский трактат не восполнил их территорию со стороны Черного моря, предоставив им один берег Сулпны. Некогда Дунайская дельта принадлежала Молдавии, как это дока­зывают развалины одного города, построен­ного румынами насупротив Килии, на южном берегу реки. До конца последнего векаСулинский порт подчинялся юрисдикции молдавского префекта в Измаиле, который распоряжал­ся и очисткою прохода. Тем не менее запад­ные державы предоставили всю дельту Турции, оставив Румынии только левый берег Килии и острова в её устьях. Вследствие этого у Молдавии и не было прямого выхода в Черное море, по крайней мере для больших кораблей, вход которым был совершенно прегражден песчаным порогом. Дежарден и другие инже­неры выработали для румынского правитель­ства проект канала для большой навигации, который соединял бы реку с бухтою Джибриани. к северу от дельты. Канал этот имел бы не более двенадцати километров длины и представлял бы, без сомнения, многие выго­ды, но его конечный порт, как бы тщательно он ни был устроен, был бы открыт в весьма бурную бухту, в которой свободно ду­ют самые опасные в Черном море северовосточные ветры. В настоящее время терри­тория, на которой должен был по проекту на­ходиться порт Кароль, принадлежит России, но зато Румыния имеет в своем распоряже­нии Сулинское устье, открытое для всех наций одинаково. Им-то Румыния главным образом и пользуется для экспорта своего хлеба 2).
Бухарест, или Букурешти. столица Валахии и румынского союза, принадлежит в настоя­щее время к числу больших европейских городов. После Константинополя и Пфшга-это самый многолюдный город во всей юговосточной части материка и сам себя называ­ет «Восточным Парижемъ». Однако же еще недавно он представлял не что иное, как собрание деревень, которые, благодаря своим башням и блестящим среди зелени куполам, были весьма живописны, но внутри довольно неприглядны: постройки были плохи, улицы всегда неопрятны и наполнены, смотря по вре­мени года, либо пылью, либо грязью. Но, бла­годаря притоку населения, быстрому развитию
Ч Экспорт хлеба в 1894 г.:на 256.000.000 франк.
а) Железные дороги в 1895 г. 2.604 кил., строющихся 637 кил. Телеграфы в 1894 г. 6.444 килом. Почтой переслано в 1894 г.: писем 20,3 мплл.: произведений печати и образчиков товаров 12,2 зиилл. и поселок свыше полхиилл. штук.
н 1 я. 238
торговли и скоплению богатств, Бухарест из­меняется быстро. Большие чистыеулицы за­строены красивыми отелями, весьма оживлен­ные площади, обширные и хорошо содержи­мые парки придают его центральным квар­талам вид европейской столицы, которая за­служивает своего названия, обозначающего «веселый городъ». Немногие здания и архитек­турные украшения в турецком пли персид­ском стиле напоминают в нем о бывшем турецком владычестве. Город окружен де­сятками четырьмя фортов. Он имеет музей, высшие школы и ученые общества.
Город Яссы, или Яши, который сделался столицею Молдавии после присоединенной ны­не к Австрии Сучавы, занимает не столь центральное положение, как Бухарест; но плодородие его июлей, соседство Прута и России, для которой он служит торговым складоч­ным местом, наконец - его положение на большой дороге, соединяющей Балтийское море с Черным, должны были также привлечь к нему многочисленное население. Поэтому он, как и Бухарест, достиг цветущего состоя­ния, хотя соединение двух румынских кня­жеств в одно государство и лишило его ти­тула столицы. Построенные на последних разветвлениях обращенных к югу холмов, на маленькой, извивающейся в тени речке Балуй, Яссы представляют довольно грациоз­ный вид, которому соответствуют и прекрас­ные внутренние кварталы. Население, в кото­ром много евреев, армян, русских, цыган, татар и секлеров, представляет уже полу­восточный характер; здесь как-будто нахо­дишься на пороге Азии. Церковь Трех Святи­телей. очень оригинальной архитектуры, пред­ставляет clief-cToeuvre орнаментировки ара­бесками.
Все другие города Румынии также обязаны своим значением тому положению, которое они занимают на торговых пунктах. Ботошаны. на севере Молдавии, транзитный город для Полыни и Галиции; то же самое можно сказать и о Фильтишени, в котором бывают много.июдные международные ярмарки. Барбоши является, главным образом, стратеги­ческим пунктом, благодаря своим мостам на реке Серег. Торговле же обязаны своим возвышением и придунайские города: Га.тац пли Гадати, который считают древней коло­нией галатов и который ныне представляет главный торговый пункт на нижнем Дунае, по экспорту хлеба; Браилов, представлявший бедную деревню, когда был турецкою крепо­стью. теперь-же весьма важный коммерческий пункт. До освобождения Болгарии он был центром болгарской печати и литературы. Ниже идут Гирсова, Черновода, Рассова, все они на добруджинском берегу. Черновода представляет собою речной порт, связанный
239
ГЛАВА VII. -РУМЫНИЯ.
240
с Констанцой (Кюстенджи) - портом мор­ским, железной дорогой. Стпрбей пли Каларази находится как раз напротив болгар­ского города Сплистрии, близ которой стоит форт Араб-Табиа, знаменитый теми крово­пролитными сражениями, которые происходили под его стенами при каждом нашествии рус­ских. Постройка моста у Араб-Табии, проек­тированного Румынией еще в 1878 г., до сих пор еще, однако, отлагается по причинам дипломатическим. Журжево пли Сан-Джоржио генуэзцев - порт Бухареста на Дунае и резиденция европейской коммиссии дунайских устьев: Турн-Северпнъ-входные ворота Ва­лахии к низу от великих теснин Дуная;Крайова, Пптешти, Плоешти, Бузео, Фокшаны-сто­ять при исходах дорог, идущих из верхних долин Трансильванип. Новый город Алексан­дрия, построенный среди равнин, простираю­щихся от Бухареста к Ольто, представляет складочное место земледельческих продуктов.
Прежде, во времена бесконечных средне­вековых войн, когда сильное стратегическое положение представляло больше выгод, чем удобство торговли, столпцы «Домнии» строи­лись в самом центре Карпат. Так, в тринадцатом веке столпца была среди гор, в Кампу-Лунгу, которую заменила КуртеяАрдгеша, т. е. «двор Аргпса», основанная в начале шестнадцатого века князем Иегоцем, или Пиагоном Бессарабою; от неё остались только монастырь и удивительная церковь, у которой стены, карнизы и четыре башни с блестящими оловянными крышами разукраше­ны, как изделие ювелира; нет пи одной ин­дусской пагоды, которая была бы так нарядна, как этот большой византийский ковчег. Что касается прекрасного дворца, построенного домнами в третьей столице-Тпрговпште на Ядомпце, то от него остаются только почер­нелые от пожара стены.
Приблизительное население главных горо­дов Румынии в 1892 г.:
Валахия: Бухарест 221.000 жит.; Плоешти 35.000 жит.; Браилов 47.000 жит.; Крайова 30.000 жит.; Журжево пли Журжа 21.000 жит.; Пптешти 15.000 жит.; Бузео 17.000жит.; Кам­пу-Лунгу 11.000 жит.; Александрия 17.000 жит.; Каларази (Стпрбей) 5.000 жит.; ТурнСеверпн 5.000 жит.
Молдавия: Яссы 90.000 жит.; Галац 60.000 жит.; Ботошаны 31.000 жит.; Берлад 20.000 жит.; Фокшаны 17.000 жит.; Пиетра 20.000 жит.; Гуиш 13.000 жит.; Роман 14.000 жит.; Вакау 15.000 жит.; Фельтпшани 15.000 жпт.; Догорой 10.000 жит.
Добруджа: Тульча 12.000 жит.; Бабадаг 10.000 жит.
Румыния, составленная из двух больших княжеств. Молдавии и Валахии, и турецкой про­
винции Добруджп, представляет одно соеди­ненное и независимое государство, под покро­вительством великих западных держав. Оно избрало себе наследственного князя из прусской фамилии Гогенцоллернов, который должен управлять пм сообразно конститу­ционным формам. Этот князь, провозгла­шенный в 1881 году королем, имеет право назначать должностных лиц на все обще­ственные должности, производить во все воен­ные чины, командовать армиею, чеканить мо­нету, санкционировать законы пли отказывать им в утверждении, миловать преступников пли смягчать пм наказания. При нем состоят министры. На содержание его ассигнуется еже­годно 1.200.000 франков.
Законодательная власть принадлежит двум палатам, составляемым посредством до­вольно сложной процедуры, благоприятствую­щей в особенности интересам богатых. За исключением наемной прислуги, все румыны, имеющие не менее двадцати одного года от роду и платящие государству какой бы то ни было налог, вносятся в избирательные списки, но разделяются на четыре коллегии, избиратель­ные нрава которых весьма различны. К пер­вой коллегии во всяком округе принадлежат избиратели, имеющие поземельного дохода от 3.300 франков п более; избиратели же, имею­щие поземельного дохода от 1.100 до 3.300 франков, составляют вторую коллегию; к третьей коллегии относятся городские купцы и ремесленники, платящие не менее 29 франков налога, государственные пенсионеры, отставные офицеры, профессора и лица, имеющие универ­ситетские ученые степени; наконец, все остальные избиратели соединяются в четвертую коллегию. Первые две коллегии избирают по одному депутату от округа; третья, более мно­гочисленная, избирает в маленьких местеч­ках одного депутата, в более значитель­ныхъ-двух, в больших городахъ-трех, в Яссахъ-четырех и в Бухаресте-шесте­рых. Что касается четвертой коллегии, то она почти лишена прямого голоса: по закону каждые пятьдесят принадлежащих к ней лиц изби­рают известное число делегатов, которые уже, в свою очередь, избирают представителя; но на деле оказывается, что она почти совсем лишена избирательного права.
Сенат состоит преимущественно из пред­ставителей крупной земельной собственности. Депутат не обязан иметь ценза выше, чем у его доверителей, между тем как кандидат в первую камеру должен доказать, что он имеет по крайней мере 8.800 франков до­хода, если только не занимал какой-нибудь высшей должности. Избиратели сенаторов раз­деляются в каждом округе на две коллегии: землевладельцевъсельских п землевладельцев городских, имеющих, как те, так и другие,
K.XMdvMrOIT ИЧННКИИ -IIlIlAlII.LOHOH ‘.ргилп оц
-иэчхвягияоиипиопи’идна чддлилргэ влмЬю олвижп.ч ЧиЯОнэЕЬ геи лко.ч ’якдидэгиж гхоищц --j.d ’4J/p чкээоя ин эичкфжипдеи "эж ижиохрноэ
-iiiLiixdu -uroioadii гяинГ^икпщ ’ѵкио.гинээ ол -опГо кооэ яхо яхвьинсвн ояѵ<Иии яхощлѵи яхваэ^ гя и яхлэсивхлд гя чяохфхп.нифяиша вйоэоофогип ъ0ХОХ‘И.К'ИИ'[ -ВЯХ.НДХИОд ЧН01ИФХЭ 'ЦЛИиАи.-.) якочкэя

:ияонз кэхоивсииоеп ичхвхлпаѴ <[..>я вѴокидп одиѴжем ^Лино.'и гя и ;utoj adiaxoh яхаляхээипл.) аининиооэ дончгахвТонояве эои-жи}! 'Хяшип оп ихвнфз пквн -91 „ чи.ИОХЭОЭИЧПОМЭИИЮ ФИЧНЧгаХИИЕПЭ II ИЯПОМ.)
бХ G
*к и н ич и л а
ОЯ ЧХИЖЛИГЭ ОИО.Ч(Гр< ОН ■‘ЬЯО.ЧИНИИЭЯХЭООЭ 'LKI4H -чгэхкох.ю.) 9с|.ннк геи кл.иляишгопод ино ’пнхол члаилихэоѴ эн игагдхжииоеп ог.ниии ^Ѵх Чхвии'ойох гд -utoxut яяо.чнжиф ООЕ’Е: иэнцеии.ч оп
По
Г ИАВА VII. РУМЫНИЯ.
243
всеми правами и преимуществами, формулируе­мыми в документах этого рода: конституция предоставляет свободу ассоциаций и собраний; печать не стесняется ни предварительными раз­решениями, ни цензурою, ни предостережениями; городское управление--выборное, как и мэры, и тол ько в общинах, состоящих более чем из тысячи семейств, государь имеет право прямого вмешательства в выборы городских властей. Смертная казнь отменена и может применяться только в военное время. Образо­вание свободное, даровое и обязательное «в тех обществах, где есть школы»; существует два университета-в Бухарес те и в Яссах 9Наконец, все вероисповедания свободны,хотя «восточно-православная» религия, объявлена господствующею, и по старому, после Берлин­ского конгресса, утратившему свое значение за­кону. румынскими гражда нами могут сделаться 'только христиане. Румынская церковь хотя и связана с Бостонною в догматическом отно­шении, но совершенно независима от патриарха константинопольского и управляется сама со­бою посредством синодальных собраний. Во главе её стоят два архиепископа: бухарестский и ясский. В неупраздненных еще монасты­рях живут несколько тысяч монахов.
В судебном отношении страна разделяется на четыре округа апелляционных судов, нахо­дящихся в Бухаресте, Яссах, Фокшанах и Крайове. Кассационный суд заседает в Бу­харесте. В 1865 г. в Румынии введены не­сколько видоизмененные французские кодексы.
Румынская армия в большей своей части организована по прусскому образцу. Все гра­ждане обязаны служить в войске от двадцати до тридцати-шести лет: восемь лет в дей­ствующей армии и её резерве, восемь лет в ополчении и в запасе ополчения. В возрасте же от тридцат и шести до пятидесяти лет жи­тели зачисляются в национальную гвардию. Собственно действующая армия, численностью до 200.000 ч., разделяется на армию постоян­ную и территориальную. Первая не имеет опре­деленных гарнизонов, и все .поди находятся постоянно в строю, между тем как вторая пребывает в своей провинции и имеет только кадры и третью часть людей. В которую из этих арйий должен поступить молодой чело­векъ-решает жребий; срок действительной службы в постоянной армии продолжается че­тыре года, в областной-несколько больше трех лет. Двинув все свои корпуса, Румыния легко может выставить в поле до ста тысяч человек. Кроме того, у ней есть свой неболь-
*) Народное просвещение в 1891 г :
Начальных школ 3.566, с 220.600 учащихся; ги­мназий и лицеев 60, с 11.009 учащихся; университе­тов 2, с 960 учащихся.
244 шой флот, состоящий из пароходов и кано­нерских шлюпок, так что она может пока­зываться в Черном море со своим флагом (в начале 1896 г. флот состоял из 25-ти судов).
Румынские финансы расстроены не особенно,, хотя правительство и должн о было жить постоян­ными займами, за которые оно платит, в сред­нем, по восьми процентов. Румынское госу­дарство пользуется кредитом, и займы его стоят хорошо на европейских рынках, по­тому что они обеспечиваются земельным зало­гом в виде более чем двух миллионовъ* гектаров, составлявших часть огромных секуляризованных монастырских имений. Правительство продает из этих земель с аукциона ежегодно по несколько тысяч гект­аров. Продажа соли и табаку составляет мо­нополию государства.
По бюджету на 1895-96 г., как доходы, так и расходы исчислены в сумме 209.800.000 франков.
Государственный долг в 1895 г.: 1.178 мил­лионов франков.
В административном отношении Румыния, не считая Добруджи, разделяется на 30 ди­стриктов или департаментов. До войны 1878 г. она состояла из 164 округов пли плаз и заключала из себе 62 общины город­ских и 3.030-сельских.
Валахия.
Департаменты: Ардьеш, Браилов, Бузео,. Дамбовица, Долье, Горджиу, Яломица, Мегединци, Мучель, Ольфов, Ольто, Прахова, Романешти, Рымник-Сарат, Вальцея, Телеорман, Влашка.
Главные города: Пптешти, Браилов, Бузео,. Терговист, Крайова, Тергутжиле, Калараш,. Тур н Северин, Кампу-Лунгу, Бухарест, Слатина, Плоешти, Каракал, Рымник-Са­рат, Рымник-Вальцея, Турн-Магурелли, Журжа.
Молдавия.
Департаменты: Бакау, До горой, Ботошан ы,, Фальчп, Яссы, Ковурлуп, Нямцу, Путна, Ро­ман, Сучава, Текуч, Тутова, Васлюй.
Главные города: Бакау, Догорой, Ботошаны,. Гуши, Яссы, Галац, Пиатра, Фокшаны, Ро­ман, Фильтишени, Текуч, Берлад, Васлюй.
Добруджа.
Базы (округи)-Килия, Сулина, Махмудиэ,Исакча, Тульча, Мамин, Бабадаг, Гирсово^ Кюстенджи, Меджидие.
245
СЕРБИЯ.
246
Гл а в а VIII
Сербия и Черногория.
I. С е р 6 и я.
До русско-турецкой войны, войны освободи­тельной и поглотившей многие тысячи жизней на берегах Дуная и на Балканских перехо­дах, Сербия была единственным славянским государством на Балканском полуострове, занимающим, более или мене*. значительное пространство, хотя в сущности ей принадле­жала лишь небольшая часть северного склона гор, возвышающихся в цен тре полуострова. Отграниченная от Австро-Венгрии Дунаем и Савою, она со всех сторон открыта для Болгарии и Турции и вовсе не имеет естествен­ных границ, на которые могло бы опираться её население. Большая центральная долина Мо­равы и долины ДрпныпТимока, ограничивающие Сербию-одна с запада другая с востока- точно также не составляют преград для иноземных вторжений, и в последнюю кам­панию турецкия войска без малейших затруд­нений наводнили Сербию с востока. Гораздо лучше защищена страна с юга, благодаря тем горным массам, в которые упирается с этой стороны её граница.
Своего прежнего доминирующего положения среди других славянских народностей полу­острова Сербия после Берлинского трактата не сохранила. До русско-турецкой кампании на нее были обращены взоры всего славянского на­селения Турции, от неё ждали политического освобождения, в ней должна была, по их мне­нию, вспыхнуть и разгореться заря свободы. По теперь центр силы славян перем'Ьсти.ися, и Сербия заняла второстепенное место. Болгария превосходит ее народонаселением, энергией, влиянием, средствами и своей недавней побе­дой. доказавшей её силу и слабость Сербии, еще более увеличила свое значение в среде бал­канского славянства.
Значительные ровные пространства страна представляет только по берегам Савы, где низменные равнины составляют собою южное продолжение бывшего моря, занимаемого ныне венгерским Альфельдом. В других же ме­стах вся поверхность усеяна холмами, скала­ми и горами, лабиринты которых были с трудом исследованы геологами Э. Самая пра­вильная пз этих цепей та, которая соста­вляет продолжение Трансильванских Альпъ
Д Пространство Сербии: в 1878 г. 37.560 кв. кил.; 1.353.900 жит., 36 чел. на 1 кв. кил. В 1894 г. 48.110 кв. кил., 2.256-084 жит 47 чел. на 1 кв. кил.
через восточную Сербию, к югу от Желез­ных Ворот и Казанской теснины. её извест­ковые слои совершенно соответствуют друг другу на обоих берегах реки, и главный хре­бет сохраняет одно и то же направление с северо-востока к юго-западу; средняя высота вершин, как на той. гак и на другой сторо­не. одинакова и составляет около тысячи ме­тров. К северу от этой гряды, в том углу, который образуют долины Дуная и Моравы, возвышаются многие другие вершины, с из­вестковыми пли шиферными утесами с вкра­пленным порфиром. Эти горные, группы, со­ответствующие богатым металлами горам Оравицы, расположенным по другую сторону Ду­ная, составляюг обширную область сербских рудников, во многих долинах которой, как например в Майданпеке и Кучайне, разра­батывают медные, железные и евинцовые руды; но цинковые и серебряные кони оста­влены. Долина Тимока, к югу от цепи Серб­ских Карпатов, точно также богата ме­таллами, и золотопромышленники еще и ныне занимаются в ней промывкою песков. В то же время не много найдется долин, которые были бы так плодородны и красивы, как до­лина Тимока, и в особенности отличается кра­сотою своих пейзажей бассейн Княжевац, орошаемый первыми притоками реки: его луга и плодовые сады оживляются ручьями, косого­ры покрыты виноградом, а наверху всюду тя­нутся зеленые леса. IИо эта очаровательная доли­на обращается вдруг в узкое ущелье, вы рытое водамиТимока. I’имские войска,которыяд<ижны были проходить чрез это дикое ущелье, чтобы выйт и на Дунай, устроили здесь воен ную дорогу. У выхода из ущелья, в долине Зайчара.возвы­шается над всеми окрестностями укрепленный лагерь Гамзиград, порфировые стены и башни которого сохранились еще замечательно хоро­шо. К юго-западу от этого римского соору­жения видна на горизонте одинокая пирамида, представляющая меловую глыбу, которую, по совершенной правильности профиля, также можно принят за произведение человеческих рук,-это Ртань или Ртани, у подошвы кото­рой бьют т еплые ключи Бани, самые целебные и наиболее посещаемые в Сербии.
Долина Моравы и её главного притока, Мо­равы болгарской, делит страну на две. нерав­ные части, горные, группы которых не име­ют между собою никакой общей связи. Берега Моравы, за исключением нескольких высту-
247
ГЛАВА ѴШ. СЕРБИЯ И ЧЕРНОГОРИЯ.
248
нов, всюду представляют открытую естествен­ную дорогу между Дунаем и внутренней Тур­цией, и меновая торговля, которую железная дорога, недавно сооруженная, сделает во сто раз обширнее, необходимо должна произво­диться при посредстве этой долины и погранич­ного города Алексинаца. Древняя столпца Серб­ской империи Крушевац занимала совершенно центральное положение в средине бассейна, сербской Моравы, недалеко от ущелья Сталать, где обе реки соединяются друг с дру­гом при подошве одного выступа, увенчанного развалинами. Еще и теперь заметны остатки дворца сербских царей. Говорят, что во вре­мена славы, предшествовавшие битве на Косо­вом поле, Крушевац имел не менее трех миль в окружности; теперь же онъ-жалкое местечко.
Между двумя Моравами возвышается самая замечательная горная группа Сербии, над ко­торою господствует вершина Капаоник, пред­ставляющая высшую точку из всех гор, расположенных между Савою и Балканами. С её обнаженного и скалистого гребня можно любоваться одним из самых красивых ви­дов на всем Иллирийском полуострове; бла­годаря изолированности этой горы, с неё виден к югу огромный полукруг равнин и долин, до самых вершин Скара и пирамид Дормитора. Но сам Капаоник некрасив. Его ска­лы,состоящие из гранита, порфира и в особен­ности из серпентина, имеют весьма унылый вид, особенно там, где они обезлесены. До­лины серпеитпновых гор не так плодородны и населены, как соседния местности; жители угрюмее и беднее своих соседей и большею частию страдают зобом. На территории, при­соединенной к Сербии в последнее время, возвышаются другие горные группы и плоско­горья, высоты не меньшей Капаоника.
К северу от Капаоника, по обе стороны высокой долины Ибара, тянутся ряды гор, ко­торые еще сохранили свою красу дубов, бу­ков и хвойных дерев. Эти альпийские виды сербской Моравы прерываются бассейнами Чачака, Карановаца и других, которые, по сво­ему чрезмерному богатству, могут быть сра­вниваемы с равнинами Ломбардии; но к се­веру от этой реки снова возвышаются горы, которые, составляя продолжение цепи Капаоника, образуют горную группу Рудник, пред­ставляющую собою меловые скалы с возвы­шающимися местами гранитными куполами и с тесными и излучистыми ущельями. Эта трудно-доступная область, недавно еще сплошь покрытая дубами, и есть знаменитая Шумадия, или «область лесовъ», которая во время турец­кого ига служила убежищем всем пресле­дуемым райям и, во время войны за незави­симость, когда «всякое дерево превращалось в солдата», была настоящим оплотом серб­
ской свободы. В одной из её долин стоит небольшой городок Крагуевац, который был столицею и плацдармом зарождающагося госу­дарства. В нем и теперь еще существует пу­шечная литейная, на которой употребляется каменный угол из бассейна Чуприя. Но по­добное место могло быть естественным цен­тром только для общества, находившагося в состоянии войны, поэтому, как только высшие интересы Сербии обратились к успехам про­мышленности и торговли, правительство должно было перенести свое местопребывание в Бел­град, этот прекрасный городок, построен­ный на последнем возвышении замирающих Шумадийских гор. Благодаря своему поло­жению при слиянп Савы с Дунаем, на холме, с которого далеко виднеются обхватываемые двумя реками низменные земли Сирмии, Бел­град, древний Singidunum римлян, Alba Graeca средних веков, составляет в одно и то же время и важное торговое складочное ме­сто между Западом и Востоком, и в высшей степени важный стратегический пункт. В Белграде Венгерская железно-дорожная ветвь смыкается с Моравской. Железнодорожный путь проходит по мосту, переброшенному чрез Саву.
К западу от ряда тех высот, на северной оконечности которых стоит Белград, тянутся богатые равнины, орошаемые Колубарою, и волнистые холмы, на которых успокаивается взгляд после горных и скалистых видов; но далее к Дрине возвышаются, почти на ты­сячу метров, другие известковые вершины, ко­торые на юго-западе соединяются с отрогами Капаоника. Эта часть Сербии, изрезанная рас­ходящимися во всех направлениях долинами и наполненная горами с остроконечными греб­нями, имеет весьма живописный вид. Све рх того, местность украшена старинными и древ­ними крепостями, как например Ужица, обнимающими целый горный склон в своем либирпнте стен и башен. К сожалению, эти укрепления почти не доставляют защиты стра­не. Эта часть Сербии всего чаще подвергалась опустошениям во время войн настоящего века, и после пятидесяти лет мира она засе­ляется весьма слабо.
Главные высоты Сербии: Капаоник 1.892 метра; Стол, к югу от Железныхъ' Ворот, 1.250 метров; Ртань 1.233 метра; Белград 35 метров.
Некогда Сербия была одною из самых ле­систых стран Европы; все её горы были по­крыты дубами. «Кто убивает дерево, тот убивает серба», говорит одна прекрасная пословица, происхождение которой относится вероятно к той эпохе, когда угнетаемые райи спасались в лесах, а «священные деревья» служили им церквами; но, к несчастию, пого­ворка эта забывается: во многих горныхъ
249
с Е г б и я.
250
местностях леса уже совершенно вырублены и утесы обнажены, как на Альпах в Карниолип и Далмации. Когда крестьянину нужен сучек или пук ветвей, он срубает целое дерево; пастухи.для поддерживания своего ноч­ного костра, не довольствуются сухим валеж­ником,-им нужен целый дуб. Величай­шими после пастухов врагами лесной расти­тельности являются козы и свиньи: первые из них общипывают молодые ветки, последние подрывают и обнажают корни деревьев. Упадет ли дерево, сломанное бурею, или сруб­ленное дровосеками, его не заменяет ни один новый отпрыск. Правда, новые законы ста­раются оградить леса от варварского истре­бления, но они не применяются общинами и не имеют почти никакой силы. В некоторых округах топливо привозится из Боснии. Есте­ственным последствием чрезмерного лесоистребления является ухудшение климата. По рассказам одного английского путешественни­ка семнадцатого века, Эдварда Брауна. Морава в большей части своего течения была судоход­ная! множество торговых судов поднимались и спускались по ней во всякое время года. В настоящее же время количество несомых ею вод слишком непостоянно, чтобы возможно было организовать правильное судоходство. II это изменение в течении рек объясняется, быть может, тем же истреблением лесов на горах Сербии.
Лишая себя красы, больших лесов. Сер­бия по крайней мере избавилась от наводняв­ших ее диких зверей: весьма многочислен­ные когда-то волки, медведи, кабаны исчезли здесь, п те, которые встречаются еице по вре­менам, приходят сюда вероятно из лесов Сирмии, переходя Саву по льду зимою. На по­лях Сербии царствует обыкновенно удиви­тельное безмолвие; даже певчия птички здесь редки. Характер сербской фауны и флоры те­ряет свою оригинальность. Распространение возделываемых растений и домашних жи­вотных из Австро-Венгрии делает Сербию все более и более похожею по внешнему виду на южную Германию. Впрочем, климаты их мало отличаются друг от друга. Хотя Сербия лежит йод тою же шпротою, как и Тоскана, тем не менее она пользуется далеко не итальянскою температурою. Горные валы Дал­мации и Боснии лишают ее живительного влия­ния теплых и влажных юго-западных ве­тров. между тем как сухие и холодные ве­тры русских степей дуют свободно чрез валахские равнины, вдоль подножия Трансильван­ских Альп. Акклиматизироваться иностран­цам здесь довольно трудно, вследствие рез­ких переходов температуры.
Средняя температура в Белграде 9° Ц. Крайния температуры 41° и-16° Ц. Разница 57° Ц.
В Сербии живет лишь небольшая часть всех сербов восточной Европы; но. вероятно, не без основания, жители её считаются чистей­шими представите.иямп своего племени. Это вообще люди статные, сильные, широкоплечие; голову держат гордо, черты лица выразитель­ные: нос прямой, часто орлиный; скулы не­много выдавшиеся; волосы редко черные, весьма густые ихорошопричесанные:взгляд проница­тельный и строгий: усы представительные и при­дают всей фигуре воинственный’вид? Жен­щины, хотя не обладают красотою, но имеют благородную осанку, и их полувосточный ко­стюм отличается удивительною гармониею цве­тов. Некоторые сербки, даже в городах, съумели устоять против всемогущего влияния французской моды и носить еще свои красивые душегрейки, пояс, вышитую бисером и уве­шанную цехинами рубаху, маленькую шапочку, которую они носить на голове очень красиво п украшают бутоном розы.
К сожалению, обычай страны требует, что­бы сербская женщина имела богатые черные волосы и ярко-румяный цвет лица. Поэтому, как в деревнях, так и в городах, во все­общем употребле нии румя на и фальшивые, косы, и даже крестьянки самых захолустных дере­вень красят себе волосы, щеки, ресницы и губы часто вредными, разрушающими здоровье веществами. Самые богатые поселянки стара­ются показать на платье свое богатство и по­этому портят свой костюм излишком золо­тых и серебряных прикрас всякого рода. В некоторых местностях невесты и моло­дые женщины носят такую странную прическу, которая непременно должна безобразит жен­скую голову. Волосы покрываются опрокину­тым полумесяцем из картона, который укра­шен букетами, листьями, павлиньими перь­ями и искусственными розами с лепестками из серебряных денег. Под этим тяже­лым украшением, обозначающим вероятно «тяжесть супружества», бедная женицпна ходит переваливаясь и все-таки должна проносить этот праздничный убор целый год, часто до тех пор, пока не сделается матерью; во время пляски она должна подвергать себя мучениям, ибо этот груз скачет и бьет ее по голове при каждом движении. Но таков уже обычай.
Сербы занимают весьма почетное место среди народов Востока, как по благородству своего характера, так и но достоинству,с которым они себя держат, и по неоспоримой храбрости. Конечно, много нужно было пассивной энергии, чтобы противостоять в течение целых веков угнетению и завоевать себе независимость при условиях изолированности и бедности, в ко­торых они находились в начале нынешнего века. От бывшего рабства у них остались, говорят, только леность и подозрительная осто­рожность, но они честны и правдивы: обмануть
251
ГЛАВА VIII. -СЕРБИЯ И ЧЕРНОГОРИЯ.
252
их трудно, но они не обманут никогда. Бывши равными между собою при господстве турка, они остались равными и при общей свободе. «У нас нет благородных, повторяют они часто, потому что мы все благородны». К несчастью, за последнее время между ними стала разви­ваться страсть к чиновничеству и вредному для дела чванству. Они говорят, впрочем, еще до сих пор, друг другу по-братски «ты» на своем прекрасном, звучном и чистом языке, который весьма удобен для красноречия, и охотно дают друг другу имена ближайшего родства. Они даже колодника зовут братом. Еще недавно, когда приговоренный к тюрем­ному заключению серб не видел в суде сво­их родных, его отпускали на честное слово проститься с семьей и. несмотря на свободу от всякого надзора,юн аккуратно возвращался в тюрьму к назначенному сроку.
Семейные узы в Сербии отличаются проч­ностью, как и отношения дружбы. Хотя сербы вообще терпеть не могут произносить клятвы, тем не менее часто случается, что молодые люди, испытав, друг друга в течение года, клянутся в братской дружбе, подобно братьям по оружию в древней Скифии, и это сердечное побратимство для них священнее кровного. О нравственной высоте сербов свидетельствует уже один тот факт, что их семейственный дух и уважение к дружбе не влекут за собою, как у соседей их албанцев, бесконечной взаимной мести. Серб храбр, всегда воору­жен, но он мирен и вовсе не любит крови. И однако же он не совершенен, как и дру­гие люди. Сколько еще рутины в деревнях, сколько невежества и суеверий! Простолюдины твердо верят в вампиров, колдунов, чаро­деев и, чтобы обезопасить себя от дурных влияний, старательно натираются чесноком в рождественский сочельник.
Земли в общем возделываются очень плохо, под культуру кукурузы и других хлебов, и даже можно сказать, что в некоторых окру­гах поля и совсем оставались бы без обра­ботки. если бы каждый год, в рабочую пору, не приходило в Сербию от 70 до 80 тысяч болгар-работнпков, которые к зиме возвра­щаются на родину, забрав сбережения крфстьян-собствен ников.
Земледельцы в Сербии, как и во всех дру­гих странах южного славянства, владели и еще во многих местах владеют землею пообщинно. Они сохранили древнюю задругу в том же виде., как она была в средние века, и счас-тливее своих соседей, славонцев и дал­матских горцев, тем, что им не приходится бороться с путаницею, порожденною римским и германским правом. Напротив, сербский закон покровительствует древней форме зе­млевладения и,в отношении наследств,ставит добровольно избранное, созданное ассоциациею,
родство выше связей родства естественного. Сербский патриотизм требует также сохране­ния старинных национальных обычаев, и представители парламента, пли скупщтины, всегда стараются уважать славянский принцип общинного землевладения, видя в нем не без основания самое верное средство ограждения страны от пауперизма. Поэтому в Сербии можно изучать нормальный был землевладель­ческой общины. Нигде семейная жизнь но пред­ставляет столько радости, естественной про­стоты и внутренней нежности. Каждый вечер, после тяжелого дневного труда, является празд­ником: дети теснятся вокруг дедушки, слу­шают воинственные легенды из былых вре­мен; молодые поют в унисон под аккомпанпмент гузлы. Все, принадлежащие к об­щи не, считаются членами одной семьи. Сгпарейшина, или управитель общины, есть есте­ственный опекун всякого ребенка и, как сами родители, обязан сделать из него «доброго, честного и полезного отечеству гражданина». II несмотря на все эти выгоды, несмотря на покровительство закона и общественна го мне­ния, число задруг уменьшается с каждым го­дом. Торговля и промышленность и все усили­вающийся вокруг них вихрь социальной и по­литической жизни нарушают обычный быт этих обществ, и их внутренния отправления становятся все труднее и труднее. Вероятно, они не будут в состоянии удержаться в сво­ей настоящей форме. Ростовщичество поедает их. 1 ‘азбогатевшие «одинокие» земледельцы (jednaclri) переселяются в города, чтобы за­няться там ростовщичеством. Благосостояние поселян, к несчастию, слишком охочих до праздников и забав, уменьшается таким образом год от году *).
Страна населена не исключительно сербами: большая часть восточной Сербии принадлежит этнологически завоевательному племени вала­хов. Зинзары, или южные румыны, издавна жили здесь мелкими колониями каменщиков, плотников и кирпичников, но в настоящее время их превосходят по численности север­ные румыны. После войны за независимость, большие опустошенные земли находились без хозяев, и сербскому правительству пришло на ум предложить их даром румынским крестьянам, которые обязались бы их возделы­вать. Множество валахов поспешили принять предложение и, убегая от «органического ре­гламента», по которому родина обращала их в чистейшее рабство, вскоре населили поки­нутые деревни и вернули полям их культур­ный убор. Трудолюбивые, бережливые и более богатые детьми, чем сербы, румыны распро­страняются мало-по-малу, и некоторые их ко­лонии уже перешли за Мораву: многие, когда-то
*) А. de Gerando: G. de Laveleye, и др.
эи.ч.иии iroo ‘Motogoa.) (НО'ИЭОИИОЛ .няк.няиягши'И ц
’'.|.ГиНИ > IjoHoll
ИИ.ЮЯ.) Ч.Я ИГ',[,|1Ѵ(()О И|1О 4{(И0(И0 И ,)1пу00Я ИИИИИИН иииилиилияип.ан <и,м кяч.и.инииѴао.яииИии и вя.ичии'э.и.пя -ndii о.пяи.кикчѴрк <и.о к.н.и.ияиюни и<иоо.ил> шноа
‘ЕИз'И И ЧАИИИИ ЧЛИ ОИНаииХиО К1ОХ ’ИИСКИФЭ 0ОШ1ГЕ1ЭО ‘И.Я ЧЛѴ.(.П А)‘.|ЛИ НОГЛИИЬОЛОИК 0ОЯИЯ ‘LXVjXdMO чаи Ч.Я ИЧГО.ЧШ И ’ЦЭЛАр чдиияэ ИИИПМ.ИПЛОЯ о кэиоши -1’1.) UJ0HK ИЧ11НФИГОЭОП 0I.'I,)H1‘[kXj ’Ч.ШИ-’ЖОИИИИЕ -ИИНИ1ГГ ОННОППИОЯОЭИ Ч.ЯО?иѴО(Ии Ч.ХП'ЧИ.) ИГИЧОИЧ;

‘,J ) 11 ИИ^НФЙ Ъ’Гои.) В.)«)ИИИИЯШѴ).Ю({,)Я \:)НВЯ ’Ч -» ИЧИИНФГФЭЭЙФИИ OIM.)G(h).) ПНЯ.) ЧЛѴ'|Ч1 ‘BXC|II.)A ♦иичичю ‘ыощ.кп inoduj «m ичиинэггилоп оигэник Ad Olh ‘ОНЧГЭ1ВЬ<1КЕ}: -^ЯИЧЯК Ч.КОМЭНКЯВГЭ ин
\ЯН<)1 .Ч'.<>Х.)П'»(111 00ЯЗНВЯВГЭ Ч.ХИИ UH Ч.КЯВЯИЧЕИ’.’ИА ПН.ЖЧ.ХГКИОИОИ кинѵяяип ЖЧКФЭЖИОНК ИЧ.ХШИШИИ.) ЧЛП.Ч.ШВЯВГ.Н>Я'И«И Ч.ХИ1А(ИѴ II ’|1ШИЬ’<[ чя <ьми:я ‘ВИ.ЧЛНИЧК.ѴИ Ч.я ЧЛПВИГШИОО IIHBOdol' BIM.JOdOJ
255 глава. ѵш.
колонисты также переселились в долины Тимока и Моравы. Их ценят здесь за их тру­долюбие, и те из них, которые сходят с внутренних гор для скудного заработка, как овернцы, возвращаются домой обыкновенно с значительными сбережениями. Город Бел­град снабжают овощами земунские болгары, приносящие их каждое утро на рынок сто­лицы 1). В восточной части Сербии некоторые клочки земли населены исключительно болга­рами, которые, находясь под влиянием своих, более цивилизованных, соседей, отвыкают постепенно от своего природного языка. Во многих несомненно болгарских деревнях говорят только на языке страны, от которой они зависят политически: впрочем, и закон требует употребления в школах сербского языка. Граница языков мало отличается в настоящее время от политической границы между двумя странами, тем более, что новое разграничение присоединило к Сербии округа, где находятся почти исключительно болгарские поселения. Около Алексинаца, в небольшой боковой долине Моравы, есть также маленькая албанская колония. Кроме того, по всей стране рассеяно более тридцати тысяч цыган, ко­торые почти все живут оседло и исповедуют греческую религию,как и сами сербьг.главноеза­нятие ихпроизводство кирпича. Что касается испанских евреев, которых когда-то было очень много в Белграде, то они почти все уда­лились на австрийскую территорию, в Земун, или Землин, тг теперь их заменили немецкие и венгерские евреи.
С начала независимости (с 1830 г.) насе­ление более чем удвоилось, не считая вновь присоединенных провинций и, благодаря пере­весу рождений над смертными случаями, оно прибывает от 20.000 до 40.000 человек в год. Но все-таки нужно еще много,
страна сравнялась по плотности населения с венгерскими и валахскпми равнинами. Перво­бытное состояние деревенского хозяйства в Сербии доказывает и её вывоз, состоящий главным образом из плохо выкормленных свиней, отправляемых сотнями тысяч из Белграда п Смедерево в Германию. Продажа этих животных до недавнего времени соста­вляла почти единственный доход крестьян: но в последние годы Сербия стала поставлять на рынки Западной Европы некоторое количе­ство зерновых хлебов, сушеных плодов и вина.-последнего до миллиона гектолитров.
Торговля Сербии, значительно увеличившаяся за последнее время, должна возрасти еще более теперь, когда железная дорога соединяет Бел­град и долину Моравы с австро-венгерской сетью.
Внешняя торговля Сербии в 1894 г.: ввозъ
чтооы
') E. de Laveleye, La Peninsule des Balkans.
СЕРБИЯ II ЧЕРНОГОРИЯ. 256
34.881.000 франк. (динар.); вывоз 46.023.000 франк. (динаров).
Австро-ве н герская часть в сербской торговле в 1891 г. 74 милл. фр.,в 1894 г.: 62 милл. фр.
Главные предметы экспорта в 1891 г.: жи­вотные и животные продукты 19.500.000 фр.; продукты садоводства и земледелия 25.000.000 франков. Железнодорожная сеть Сербии в 1893 г. 541 кплом.; телеграфная сеть в 1894 г. 3.175 килом.; число депеш 898.535.
Промышленность страны, за исключением Белграда, находится еще в младенческом состоянии. Серб жестоко ошибается, презирая все ручные работы, кроме земледелия; если он относится пренебрежительно к немцам, то, говорят, потому, что они являются в го­рода Сербии в качестве ремесленников. Мо­лодые люди, имеющие какое-либо образование, домогаются мест в администрации и тем способствуют развитию бича бюрократии. Но многие студенты, вернувшиеся из иностран­ных университетов, занимаются также рас­пространением в стране образования, и в этом отношении страна достигает весьма больших успехов в сравнении с тем не­давним временем (1839), когда сам государь сознавал, что он не умеет писать; успехи эти, можно сказать, громадны1). Школы и кол­легии сделали Сербию, до освобождения Болга­рии, умственным центром всей внутренности турецкого полуострова, и босняцкия и болгар­ские дети шли сюда учиться толпами. Конечно, кора невежества и старинные суеверия далеко, еще не исчезли, но всякий серб знает, по крайней мере, одно - полную историю своих предков со времени пришествия славян в греко-латинский мир.
Снаружи Белград не дурен и имеет вид до известной степени внушительный, по вну-
- три это
грязная деревня, случайно сделанная
столицею королевства. Но перестройка и улуч­шение города идут весьма быстро. «Турецкий» Белград уже не существует: он заменен западным городом, как Вена и Буда-Пешт. На месте мечетей с минаретами и куполами возвышаются дворцы европейского стиля; ста­рые кварталы с кривыми улицами перерезы­вают великолепные бульвары; на той площа­ди. где турки ставили столбы с окровавлен­ными головами, разбит прекрасный парк. Шабац на Саве сделался также, как гово­рят его жители, «маленьким Парижемъ». Точно также преобразовался и Пожаревац на Дунае, известный в истории трактатов под именем Пассаровица. Смедерево (Семендрия), в котором подан был сигнал к борьбе за независимость в 1806 г., должен был выстроиться заново, так как во время
11 Число начальных школ в 1892 г. 803, с 75.280 учащихся, и среди, учебн. завед. 31, с 7.000уч. Главная школа в Белграде 560 учащихся.
257 c E p
войны был весь разрушен: доминируемый своей внушительной крепостью, он соединен с Моравской железной дорогой ветвью, прохо­дящей через богатые виноградники древней mons aureus, вино которых, почти черное, вывозится для купажа. Во внутренних мест­ностях перемены идут медленно, но, тем не менее, совершаются, благодаря дорогам, которые начинают покрывать своею сетью всю страну. II другие города-Ягодина, Чуприя. Паратин, Алекспнац, в долине Моравы, промышленный II прот, «город ковровъ», Лесковац, Вранья, особенно Ниш, главный го­род южной Сербии и значительный промыш­ленный центр, также, без сомнения, скоро примут вполне европейский вид. Близ Ниша видна еще «Башня череповъ», которая некогда была унизана головами казненных христиан. В политическом отношении Сербия предста­вляет наследственную монархию, государст­венное устройство которой похоже на устрой­ство других представительных монархий Ев­ропы. король управляет страною при посред­стве ответствен пых министров, издает законы, вырабатывает их вместе с сена­том. или государственным советом, назна­чает чиновников на государственные долж­ности, командует войском, подписывает трактаты. Получает он на содержание двора 1.200.000 франков. В случае неимения нис­ходящего потомства мужского пола, наследник ему выбирается непосредственно сербским народом. Скупщина, или национальное собра­ние. происхождение которой восходит к пер­вым временам Сербской монархии, состоит из 174 членов, четверть которых назна­чается непосредственно государем. Всякий совершеннолетний гражданин, платящий на­лог, может быть избирателем; следователь­но. подача голосов почти всеобщая. Кроме этого национального парламента, которому, совместно с королем, принадлежит законо­дательная власть, каждая коммуна, пли общи­на. состоящая из различных семейственных ассоциаций, имеет свой маленький парламент, который в мес тных делах пользуется почти абсолютною автономиею. В этих-то деревен­ских собраниях и складывается обществен­ный дух и подготовляются ноты скупщины. На случай важных политических событий конституция предусматривафмафт избрание чрезвычайной скупщины, состоящей из уче­тверенного числа членов. До 1875 г. Сербия была единственным государством во всей Европе, не имевшим государственного долга; но во время двух последних войн - с Турцией и с Болгарией-ей пришлось заклю­чить займых). Кроме того, она должна была
Сербский бюджет 1895 г.: Доходы 63.755.600 фр. Расходы 63.623.868 франков. Государственный долг 360 511.600 фр.
География Рфклю. т. I.
Б и я. 258
Припять на себя часть турецкого долга, соответ­ствующую капитализации её прежней дани и про­странству уступленных ей Турцией земель.
Все вероисповедания свободны, но религия греко-кафолическая считается государственною. Главою её поминально признается патриарх константинопольский, но в 1832 году сербская церковь снова приняла титул «автокефаль­ной», каковою она уже была с 1221 по 1765 г. Управляется она самостоятельно синодом, состоящим из архиепископа белградского, митрополита сербского, и трех епархиальных епископов: ужицкого, неготинского и шабацкого. Митрополит назначается непосредствен­но королем, и, вместе с синодом, замеща­ет вакантные должности, но под условием королевской санкции. Высшие духовные долж­ностные лица получают жалованье, простые же священники живут случайными доходами. Монахи, которых, впрочем, весьма немного, пользуются доходами с принадлежащих мо­настырям земель; но недавним решением скупщины упразднены все монастыри, за ис­ключением пяти, в которых монахи будут жить до самой своей смерти. Доходы же с бывших монастырских имений должны упо­требляться па содержание школ. Новая мо­нетная единица-динар, равный франку.
С 1889 г. в Сербии введена всеобщая во­инская повинность. Однако, так называемая постоянная армии не превышает численностью 17.000 человек. На случай войны, армия эта может быть немедленно доведена до 90.000 человек по меньшей мере, посредством пер­вого призыва, которому подлежат все сербы, обязанные еще сроком действительной служ­бы. Этот призыв мобилизуется немедленно. Затем иде т второй призыв, могущий собрать­ся под знамена в продолжение одного ме­сяца. В случае крайней опасности Сербия может выставить до 337.000 человек.
В административном отношении Сербия разделена па 21 департамент (окружье), за ключающие в себе 81 уезд и 1.400 общин.
С о
б с т в е н
но С е р б
и я.

Окружья.
Главные города. Уезды.
Общины.
Алекспнацъ
Алекспнацъ
6.000 жит.
3
44
Белградъ
Белградъ

5
56
Черна-Река
Занчаръ
6 000 жит.
2
76
Ягодина
Ягодина
5.000 жит.
4
68
Княжевацъ
Княжевацъ
5.000 жпт.
2
53
Крагуевацъ
Крагуевацъ
13.000 жит.
4
28
Край па
Неготинъ
5.000 жит.
4
71
Крушевацъ
Крушевацъ
7.000 жпт.
4
56
Подраны
Лосница

3
28
Ножарев.
Пожаревацъ
11.000 жит.
7
150
Рудникъ
Милановацъ

о
47
ПИабацъ
иПабацъ
10.000 жит.
о
О
47
Смедерево
Смедерево
7.000 жпт.
2
54
Чачакъ
Чачакъ

4
49
Чу ария
Чунрия

2
70
Ужица
Ужица
7.000 жпт.
6
83
Валиево
Валиево
6.000 жпт.
4
68
Бел. (гор.)
Белградъ
54.000 жит.
1
1
9
259
ГЛАВА VIII. СЕРБИЯ II ЧЕРНОГОРИЯ.
П рисоединени е.
Окружья.
Число жителей.
Нишъ
Нишъ
20.000 чел.
Пи ротъ
Пиротъ
10.000 чел.
Вранья
Вравья
10.000 чел.
Топлица
Лесковацъ
12.000 чел.
Насел. Сер.
31 дек. 1895 г.
2.314.153 чел.
II.Черногория.
Эта страна Иллирии известна на Западе во­обще под итальянским именем Монтенегро, которое дала ей некогда Венеция и которое, впрочем, составляет перевод гузенного сла­вянского слова Верна-гора, т. е. «Черная го­ра». Но какого происхождения это. повидимо­му, странное название, прилагаемое к извест­ковым горам, белый или сероватый цвет которых прежде всего кидается в глаза подъ­езжающему к ним по Адриатическому морю путешественнику? Одни полагает, что слово Черная гора следует понимать в фигураль­ном смысле, и что оно обозначало «Гору ссыльныхъ» пли «Гору страшных f людей»; другие же думали, что оно происходит от скал, которые теперь голы, но некогда были земные ои хвойных лесов. В конце пят­надцатого века, сербский воевода Чероевич, спасаясь от мести турок, укрылся с семьей и приверженцами на р. Ободе, впадающей в озеро Скодра. С этих пор Обод стал на­зываться Чероевич. Несколько времени спу­стя. воевода опять переселился иукрылся в Зетской 11 лапине, названной поэтому сначала Чероевой Горой, а потом Черной-Горой1).
Черногорцы никогда не были порабощены турками. Все велико-сербское царство подверг­лось нашествию османлисов. и только одни черногорцы могли сохранит свою независи­мость, благодаря естественной горной крепости, в которой они находили себе убежище. Они часто имели покровителей; еще в давния вре­мена они были под покровительством Вене­цианской республики, но не зависели от неё; они не склонились пред султаном и. благо­даря частию силе своего оружия, частию поддерж­ке иностранных держав, продолжают вла­деть своими высокими долинами Иллирийских Альп с полною самодержавностию. Но эти. покровительствующие им и составлявшие пх силу против неприятеля, горы составляли так­же пх слабость, отрезывая их от осталь­ного мира и удерживая их, при отсутствии со­общения, в состоянии первобытного варвар­ства. С одной стороны, черногорцы были от­делены от своих сербских братьев огра­дою весьма высоких горных вершин и по­лосою турецкой территории: с другой-австрий­ские горы, при выходе у Каттаро, заграждали
Э Дучпч, Сгпадога.
260
им доступ к Адриатическому морю: их собственным морем было маленькое озеро Скодра (Скутарийское), питаемое национальною рекою Зетою, которая сливается с Морачею.
Восточная часть Черногории, называемая Берда или Брда, в которой протекает Морача со своими притоками, относительно еще до­вольно доступна. её долины, над которыми с севера возвышаются доломитовые пирами­ды Дормитора, а с востока округленная масса Кома, похожи на долины большей части горных стран и представляют те же котло­вины, переходящие последовательно в узкия ущелья, ту же извилистость, те же боковые долины, те же рвы, в которых соединяются первые воды потоков. Но западная часть страны, собственно «Черная Гора», предста­вляет совершенно иной вид. Это-лабиринт впадин, долинок, простых ям, отделен­ных одна от другоД, известковыми валами неравной высоты, которые усажены остроко­нечными вершинами, изрыты пропастями и изрезаны во всех направлениях щелями, в которых пресмыкаются змеи. Только одни горцы и в состоянии не заблудиться в этом безвыходном лабиринте. «Когда Бог созда­вал миръ»,говорят они в шутку, «у Него в руках был мешок с горами, но этот ме­шок прорвался как раз над Черногорией), и из него выпала эта ужасная масса скал, которые вы видите».
Если бы посмотреть на Черногорию сверху, то она представилась бы в виде «громадной соты с тысячами ячеекъ», пли в виде ткани с тысячами клеточек:-такое множество скалистых котловин вырыто на плоскогорий дождевыми водами, которые уносятся отсюда ли­бо широкими долинами, либо узкими рудгинами, представляющими собою настоящие колодцы. В очень дождливые времена воды эти соби­раются во временные озера, заливающие луга и нивы; обыкновенно же они стекают непо­средственно сквозь кустарник в сточные ямы известковых скала» и вытекают наружу в виде тех прекрасных источников голубой воды, которые струятся из подошвы гор на берегах Каттарского залива. Сама Зета, река по преимуществу черногорская, образуется из ручьев. которые на севере поглощаются во­ронками в долине Никшица и текут по не­известному ложу йод горою Планпницею. Карпиольское плоскогорье, некоторые местности французских нижних Альп и многие другие горные с траны имеют такое же ячеистое (‘Троение, как и Черногория: но нигде неть такого множества мелких котловин,соединен­ных в обширную систему, как здесь. Эти неровности плоскогорья, эти бесчисленные спуски и подъемы тем более утомляют путе­шественника, что дороги представляют собою пли скверные тропинки по катящимся камням,
H<|.E ЛИ ЧИИгИИиМОШИ.) | J -ЦКСИИ ИИИ.’ПГГ 'I.J ЛЯ1.)
и лжчим. н ’гияинип чли ЦгПииопшии ии.и.зши -(ИИЛ.) и ИИЭОНЯоГПИЯЯЯОЯ ■'Ыиия.и.по ЧЛѴ ИЧЯИиФНОМЯЭО ГПИГ£В9° иио ИКГКИОИОМ ИКП.ЬИ.Ни ПКИНЯШИОО -ЭОЯЗ ‘LXIIH ‘L10 М.ШНРИиПГЕО <Ш ‘Ч.КИКМИдЭ ЯКИ.Ч.)
. ) । |{|(ИПОИИ ‘I.K:к.И. ‘WOttOll Ч.ИДИХЦЛ»<1п ‘U.olUO н^КИИЯѴМИОѴ ЧЛПЮЯ.) ЧЛ ‘ЬПХЛЭО'Г <||л ’И1 1 'HJdilot Ч.ИЛЧИПиЛГЛ <И.»ИГПЭШИО ИЧИКИИ
"J,U 'H Jiia ОНЯПИЛЦ -ЧЛП’НЕИД.ЛИИ’И «Ш ИЭЧИПЯОИ ■°Н< ‘ . ЧИ.ИП "V ИМЧИШИООѴ ИЧПГИ.И.И, -II КИНгиГчи,-
-РЧ 01 И-1*

-игпнА’Ѵ кчиисио и H(Ioj цонсиоь пгл.и.ипи иаоу 'OcfeLWJI ‘LH эянихф*]]
чдчи Ajodolчялжцхвип чииосихэХ онянѴан ИИГИЯШа) -Т1£ ШИОЯИГ OJPMOdOJOHClOh ОЛВМЧНОГЯК glhlirndn и игяОкКИои. KiH'Baoyad.i.’4.KOhodii([ ли.чиплп и чл.огая
-,)ЦоПп (МВШИОЯО члиигоѴ чяп noiitfo ЧЛГ ЧхиПИОЛ чя янэжогопэЫ 'ЧЯОКОГ ТХЭ ЛИПЧЕОО члшонм -0Н ИГОЛФШЛПиЭ ‘LNOdOlOJI ‘ЛЯ ‘ФЯНИЛФХи О.ЧЬЧИЭ^К ао.чянфипзк wnidojOHdojT яитиголэ ииктид чкишим ОП UKK.WBnodn ЯЭ ИЧИШНИ.Э^Г иияллиги.чэ пги
О Н d Я h И9£
ГЛАВА VIII. -СЕРБИЯ II ЧЕРНОГОРИЯ.
264
263
спокойной поступи, как серб равнины: он буен и сварлив, всегда готов схватиться за оружие; за поясом у него целый арсенал пи­столетов п ножей: он даже пашет с кара­бином за плечом. Недавно он еще любил кровь: всякая царапина требовала кровавой отплаты, за рану платилось раною, за смерть смертью. Месть между различными семьями пе­реходит из поколения в поколение до тех пор, пока число голов с той и другой сто­роны не достигнет приличных размеров, или пока не будет уплачено достодолжным образом денежное вознаграждение, опреде­ляемое обыкновенно третейскими судьями в 10 цехинов за «кровь». В наше время слу­чаи наследственной мести стали редки, но из­данный князем в замену обычного нрава за­кон должен был выказать ужасную жесто­кость: убийцы, изменники, бунтовщики, бегле­цы из военной службы, воры, попавшиеся во второй раз, поджигатели, детоубийцы, вино­вники в оскорблении величества, в кощун­стве-все одинаково приговариваются к расстрелянию. В сравнении с дунайским сер­бом. черногорец еще варвар. Он и не так красив. Женщины не отличаются пра­вильностью и благородством черт, как их сербские землячки, но они грациознее и «эластич­нее их в своих движениях. они очень пло­довиты, и когда семья слишком велика, то один или несколько детей часто усыновляются друзьями дома.
До нашествия османлисов верхния долины Черногории были еще необитаемы: по лугам и лесам бродили только пастухи и бандиты; но жители нижних долин,во избежание рабства, принуждены были искать убежища среди этих высоких скал, в суровом климате высот, и поддерживать здесь свое существо­вание обработкой земли и разведением скота, а часто и разбоем. Варварский способ обра­ботки и без того мало плодородной земли до­ставляет черногорцам скудные жатвы, стра­на же населена непропорционально её слабым срфдствам, так что неурожаи часто доводят жителей до совершенного голода. Прежде бед­ность еще более увеличивалась, благодаря мно­жеству ускоков, т. е. босняцких беглецов, спасавшихся от турецкого ига, ибо часть об­работанной земли, приходящейся на долю каждого, соответственно уменьшалась. Пахот­ную землю пришлось делить па множество мел­ких клочков, составляющих отдельную соб­ственность; луга же остаются еще в общем владении, согласно старинному сербскому обы­чаю. По оффициальной переписи, в Черногории около двух сот тысяч жителей, ’но число это, вероятно, немного преувеличено для устра­шения турок фантастическим количеством солдат, как это делается иногда на батареях, где бревна изображают собою жерла пушек;
но если бы на самом деле черногорское насе­ление не превышало ста сорока тысяч чело­век, то оно все-таки было бы слишком зна­чительно для этой маленькой горной страны Ч.
Таким образом, набеги черногорцев в соседния долипы были,так сказать, следствием экономической необходимости. Часто приходи­лось выбирать одно из двух: или умирал с голоду, или на поле сражения, и черногорцы предпочитали последнеф.Насильственная смерть пх пугала так мало, что они желали её ново­рожденным: «Дай Бог, чтоб не умирать ему в постели.’»-произносили родители и друзья у колыбели ребенка. II если с кем-нибудь случалось несчастие умереть от болезни, пли от старости, то род смерти обыкновенно скрывался под смягченным выражением: «Его убил старый убийца!»-так старались извинить умершего.
Военные, экспедиции черногорцев, совер­шавшиеся ежегодно до тех пор, пока не по­ложила им конец Европа, были в действи­тельности сбором жатвы вооруженною рукою. Набеги на север, в Герцеговину, в долины Грахово и Накшич, делались для поддержания существования; попытки завоевать плодород­ные земли на нижней Мораче и па берегах озера Скодры делались из-за хлеба; точно также для обеспечения своего существования, черногорцы заняли в 1806 и 1813 гг. устье Каттаро и не переставали требовать себе ма­ленького порта Спицы, который доставил бы им доступ к морю и дал бы возможность провозить свободно соль, порох и другие пред­меты, продаваемые им каттарскими купцами в три-дорога. В виду этой же действительной необходимости был отдан им берлинским трактатом порт Антивари и предоставлена полная свобода навигации по Бонне. По на­стоянию же европейских держав, главным образом России, был им уступлен албан­цами порт Дульциньо, впрочем, менее ути­лизируемый, чем Каттарский. Необходимость заставляла иногда черногорские семейства обработывать землю под пушками турецких кре­постей; гарнизон обстреливал пх сверху, а пахари держались на своем посте, и кто бе­жал, тот должен был платить большой штраф п надевал женский передник. Но когда вся Европа вмешалась в происходившие при всяком случае столкновения между черно­горцами и их соседями-мусульманамп, - гра­ница Черногории была строго определена, и Черногория теперь стала довольно безопасна, так что путешественники без боязни могут пускаться в недавно еще недоступные местности на востоке Черногории. Горные жи­тели принуждены вступать иногда в сношения
*) Пространство Черногории 9.080 кв. килом. Население в 1893 г. 236.000 душ. Километрич. население 21 ж
265 ч e p н о
с своими соседями равнины: летом они по­зволяют жителям побережья приводить свой скот на их высокие пастбища, а зимою-онп сами спускаются к ним, и их принимают дружески.
Законная торговля способствует также про­кормлению черногорцев. Черногория доста­вляет в Триест и Венецию копченую козля тину и баранину,которая требуется там для снабже­ния флота, и отправляет ежегодно около 200.000 голов мелкого скота, а 'также кожу сало, соленую рыбу, сыр, мед, порошок от насекомых.Ежегодный сбыт её произведений простирается до пяти миллионов; эта экспорт­ная торговля ведется большею частию за счет самих черногорцев, которые вступают в товарищество с судохозяевами Каттаро. Кроме того, черногорец, как и сосед его албанец, отправляется в большие города на заработки, которых оп никогда не имеет в своей стране. В Константинополе черно­горских выходцев целые тысячи: они зани­маются там ремеслами носильщиков, земле­копов, садовников, и при том живут в добром согласии со своим «исконным вра­гомъ»- турком. В мирное время онирасхо­дятся по всем большим городам Оттоман­ской империи и довольно многочисленны даже в Египте.
Единственные иностранцы, которые живут в Черногории значительными группами,-это цыгане; впрочем, они совершенно похожи на местных сербов: у них тот же язык, та же религия, те же правы, и отличаются онп только ремеслом, ибо все они кузнецы и сле­саря. Ни один черногорец не стал бы за­ниматься этим презренным делом. Все цы­гане держатся особняком и не имеют права брать себе жен из сербских семейств.
Правительство в Черногории представляет странную смесь демократии, феодализма и не­ограниченной власти. Граждане носят оружие и относятся друг к другу как равные, но на самом деле они далеко не равны. Различные
г о г и я. 266
классы нации всегда подчиняются авторитету влиятельных фамилий: государь же, в свою очередь, поддерживаемый влиянием России и получающий от неё денежные пособия, не пре­минул сосредоточить с своей особе все власти. Со времени итальянской войны в 1866 г. Ав­стрия также выдает Черногории субсидию в 40.000 фр. На свое содержание князь получает около 100.000 гульд.; доходы Черногории про­стираются до 600.000 гульд. Сенат, или со­вет, который помогал князю в вырабаты­вании декретов, заменен ныне государ­ственным советом, в котором заседают пять министров. Скупщина составляет про­стое собрание старейшин от колен, собира­ющихся выслушать «тронную речь» князя. Впрочем, с 1851 г. князь перестал соеди­нять титул епископа или владыки с титулами верховного судьи и главного начальника войск. Правила греческой церкви запрещают еписко­пам вступление в брак; поэтому князь Да­нило, чтобы жениться, должен был передать епископство одному из своих двоюродных братьев.
Вся Черногория имеет военное устройство, почти такое же, какое имели еще недавно «Гра­ницы» австро-венгерскихъКроации и Славонии. Население разделяется на воинские группы, готовые выступить по первому сигналу. Все на­чальи ики, воеводы, капитаны, сотники, десят­ские-представляют в одно и то же время и гражданских администраторов, и судей. Они налагают штрафы и получают из них свою часть.
В военном и административном отноше­ниях страна разделяется на восемь нахий. Че­тыре из этих нахий, а именно: Велодавличка, Ппперска, Морачка и Кучка, находятся в до­лине Морачи и составляют Берды; четыре же другия-Катунска, Речка, Черница и Лешаиска-занимают высокие плоскогорий, и образу­ют собственно ЧернуюГору.Все нахий,за исклю­чением одной, разделяются на колена, состоя­щие из совокупности нескольких «родовъ», подразделяющихся, в свою очередь, на семьи.
Глава IX Италия.
L О б иц и й в и д .
Итальянский полуостров представляет одну из стран, особенно резко ограниченных самою природою. Ограничивающие ее с севера
Альпы возвышаются непрерывною стеною, ко­торая 'тянется от лигурийских мысов до го­ристого полуострова Пстрип и не имеет ника­ких брешей, кроме проходов, расположен­ных еще в поясе сосновых лесов, луговъ
267
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
268
или снегов. Таким образом. Италия, как и два другие южные полуострова Европы, Гре­ция и Испания, была небольшим отдельным миром, назначенным уже по самой своей форме служить ареною особенной эволюции че­ловечества. Латинский полуостров совершенно отличается от всех заальпийских стран не только рельефом почвы, но и прелестью своего климата, красотою неба и богатством полей. Перейдя раздельный хребет и начиная спу­скаться по солнечным склонам, человек за­мечает, что вокруг него все изменилось, что он попал на новую землю. Контраст этот еще больше даже той противоположности, ко­торая в большей части стран земли суще­ствует между островами и соседним матери­ком.
Итак, Италия, благодаря защищающему ее валу Альп и окружающим ее морям, пред­ставляет собою, так сказать, совершенно отдельную географичёскуио особь. Все её пей­зажи, от равнин Ломбардии до берегов Си­цилии, имеют сходные черты и освещены оди­наковым светом: они представляют как бы один фамильный тип; но сколько дивных противоположностей, сколько живописного раз­нообразия в этом великом единстве! И глав­ный агент всех этих противоположностей- есть Апеннинская цепь, примыкающая к юж­ной оконечности французских Альп. Сперва она тянется вдоль моря, как громадная стена, опираясь местами на могучия предгорья, а за­тем описывает чрез Итальянский полу­остров огромную дугу и идет то съуживаясь в гребень, то расширяясь в узел, то расплы­ваясь в плоскогорье, или разветвляяясь на второстепенные цепи и выступы. Ее перерезы­вают во всех направлениях речные долины и равнины, у подошвы её утесов расстилаются озерные бассейны, то наполненные еще водою, то уже загроможденные наносами; над равни­нами возвышаются вулканические конусы, пра­вильная форма которых так резко отличается от неправильных откосов Апеннин. Море, то привлекаемое, то отталкиваемое извили­стостью полуостровного рельефа, изрезывает побережье рядом бухт, следующих одна за другою с известною ритмичностью; почти все они образуют правильные дуги от одного мыса к другому. На севере полуострова они слабо врезываются в землю, но на юге они вдаются глубоко и закругляются в настоящие заливы. Эти бухты, в географическом смысле, пред­ставляют обвалы берегов по линии, параллель­ной цепи Апеннин, почти под прямым углом к другой линии обвалов, образуемой берегами. Иберии *). Впрочем, эта форма полу­острова относительно недавняя: некогда суще­ствовала, вероятно, гранитная Италия, но те-
Э Ed. Siise. Das Anilitz der Er de.
перь её нет, и почти вся нынешняя Италия имеет новейшее происхождение, как это сви­детельствуют скалы Апеннин, параллельные цепи и посредствующие равнины. Лишь в эоценовую эпоху отдельные островки соедини­лись в сплошной полуостров.
В сравнении с так причудливо изрезан­ною и изорванною Грециею Италия отличается большею умеренностью очертаний. Горы её тянутся более правильными цепями, берега её изрезаны не так глубоко, острова, её ма­леньких архипелагов, которые можно срав­нить в некотором роде с кругом Циклад, немногочисленны; её большие острова имеют почти геометрические очертания и совершенно континентальный вид. По общему очертанию своих берегов, Италия представляет именно переход от веселой Греции к серьезной Ибе­рии, представляющей собою уже почти африкан­ское плоскогорье. Географическое положение Италии, таким образом, соответствует раз­витию её форм. t
В целом Итальянский полуостров предста вл яет замечательную противоположн ость с полуостровом Балканским; последний обра­щен преимущественно к Эгейскому морю и смотрит на восток, между тем как соб­ственно полуостровная часть Италии, к югу от ломбардских равнин, оживлена гораздо более с западной стороны: берега Тиррен­ского моря представляют наибольшее число безопасных портов; к этому же морю, имею­щему свободное сообщение с океаном, откры­ваются самые обширные и самые плодородные равнины, и потому местности, лежащие на за­падной стороне Апеннин, прокармливали са­мое деятельное, самое интеллигентное населе­ние, политическая роль которого была наиболее значительна. Западная сторона-это сторона света, между тем как адриатический склон, обращенный к почти закрытому морю, соста­вляющему простой залив, может быть на­зван стороною тени. Правда, на востоке юж­ной оконечности полуострова равнины Апулии богаче и населеннее горных местностей Ка­лабрии, но, тем не менее, соседство Сицилии должно было, в конце-концов, обеспечить преобладание западному побережью. Во вре­мена великого влияния Греции, когда точкою отправления вся кой инициативы служили Афины, города Малой Азии и острова Эгейского моря, неоспоримое преимущество над городами за­падного берега имели республики, обращен­ные к востоку,-Тарент, Локры, Сибарит, Сиракузы, Катана. Тарентским заливом и восточными берегами Великой Греции Италия была совершенно открыта греческому влиянию; именно с этой стороны она получила великий толчек жизни. Далее, к северу, полуостров, так сказать, оборачиваетсяк западу, чем значительно облегчилось дальнейшее движение
269 0 н щ и й
идей к Западной Европе: благодаря этому строению почвы, совершался переход через Апеннины, с одного склона на другой. Физи­ческая конфигурация Италии много помогла историческому движению цивилизации, напра­вившемуся с юго-востока на северо-запад, от Ионии к Галлии.
Италия была центром цивилизованного мира в течение почти двух тысяч лет, от па­дения Карфагена до открытия Америки. Гегемо­нию свою она поддерживала то силою завоева­ния и организации, как это делал «Вечный Городъ», то, как во времена Флоренции, Генуи и Венеции,-силою гения, относительною свобо­дою учреждений, развитием наук, искусств и торговли. Главные деятели двух великих исторических событий: политического объеди­нения средиземных народов под властью Рима и, позднее, обновления человеческого духа,так удачно названного «Возрождениемъ», принадлежали Италии. Поэтому важно выяснить те условия географической среды, которым обязан латинский полуостров преобладающею ролью, которую он играл в мире в течение этих двух периодов жизни человечества.
Момзен и другие историки указывали сча­стливое положение Рима, как торгового рынка. Действительно, с первых времен своей исто­рии, он был складочным местом товаров для всего соседнего населения. Расположен­ный в центре круга, образуемого холмами, на берегах судоходной реки, он обладал еице тем преимуществом, что стоял на общей границе трех народностей-латинян, саби­нян и этрусков, и поэтому, когда он, бла­годаря завоеванию, стал хозяином всей окру­жающей страны, значение его, как торгового места, не могло не сделаться важным. Но как бы ни было велико значение этой мес тной торговли, одного этого было еще не достаточно для того, чтобы Рим сделался всемирным го­родом. Город этот не имеет такого исклю­чительного положения, как Александрия, Кон­стантинополь или Бомбей, которое делает их пунктами неизбежного стечения товаров це­лого мира. Для общей торговли он располо­жен даже довольно дурно. Высокие Апеннины, окружающие полукругом область I ’пма. не­давно еще были трудным для перехода валом, и купцы старались избегать его; прилежащее к Риму море негостеприимно, а порт Остия представляет лишь плохую гавань, в которую не могли входить без опасности даже ма­ленькия галеры древнего времени. Если бы не человеческий труд, не прорытие морского ка­нала, искусственных бассейнов, не устройство набережных и плотин.-устье Тибра никогда не могло бы служит для большой торговли. В настоящее время действительными портами Рима служат другие города: Чивита-Веккия, Санто-Стефано, Неаполь и Анкона.
в и д . 270
Поэтому положение Рима, как торгового центра, может только отчасти объяснить мо­гущество этого центрального города. Истинную же причину величия Рима, давшую ему изуми­тельную силу для политической ассимиляции древнего мира, -независимо от причин, крою­щихся в историческом движении самого на­рода,-составляет абсолютно центральное по­ложение, которое он занимал по отношению к трем большим концентрическим кругам, соответствующим, для вечного города, трем фазисам его исторического развития. В пер­вые времена борьбы за существование с сосед­ними республиками, тот народец, который был предком гордых римских граждан, находился, по счастию,в центре хорошо огра­ниченной равнины, которую окружают хотя невысокие, но достаточно защищающие от внезапного нападения горы. Когда Рим, вос­торжествовавший после нескольких веков борьбы над всеми своими соседями, подчинил или, вернее, истребил окрестных горцев, он уже сделался заранее распорядителем всей остальной Италии, так как занимал географическую её средину, центр естествен­ного тяготения. К северу простирались обшир­ные равнины Циисиаданской и Транс па данской Галлии, к югу -гористые области, усеянные препятствиями; но и с этой стороны не могло быть серьезного сопротивления, ибо варварские народцы этих плоскогорий и гор были в не­посредственном соседстве с просвещенными гражданами греческих городов по окраине полуострова. Между этими двумя столь различ­ными элементами невозможен был союз против общего неприятеля, и даже сами эллин­ские города, рассеянные на огромном протя­жении побережья, не умели соединиться для сопротивления. Итальянские острова, Сицилия, Корсика, Сардиния, были населены недостаточно сплоченным населением, чтобы противиться могуществу римлян. Таким образом, к первоначальному владению, которое можно на­звать кругом роста, присоединяется второй круг, круг завоевания: при этом оказалась еще одна неоцененная выгода, именно,-что обе оконечности итальянского мира: паданская равнина и Сицилия, были двумя богатыми жит ницами.
Поэтому Рим, обеспеченный необходимыми жизненными припасами, мог продолжать свои победы. Как Рим находится в центре Ита­лии, так Италия -в центре Средиземного моря. Притягательная сила великого города заста­вляет себя чувствовать повсюду: на востоке- Иллирия. Греция. Египет, на юге-Ливия, Ма­вритания. на западе - Иберия, на северо-за­паде-Галлия и на севере альпийские страны - наполнили собою вскоре третий круг, круг владычества.
Пока продолжалось географическое равно­
271
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
272
весие средиземного мира, Рим сохранял свое могущество; но границы вселенной мало-по­малу раздвигались, и с тех пор, как Рим своими войнами против парфян и нашествиями на внутреннюю Германию вступил в столкно­вение с одной стороны с востоком, с дру­гой-с теми неимеющими определенных гра­ниц странами, в которых бродили вар­вары,- «Городъ» перестал быть мировым центром, и великая жизнь европейских па­родов сосредоточилась на севере и северозападе. Уже в конце империи Рим в Италии заменился Миланом и Равенною, из кото­рых последний сделался столицею экзархата, а потом Готской империи. Падение города Це­зарей было окончательное. Правда, императо­ров заменили папы-те же верховные жрецы, хотя и нового культа. И как тень следует за телом, так предание хотело продолжить политические учреждения далее предела их природной живучести: единство церкви сменило собою единство империи. Главенство Рима сде­лалось настоящим догматом политическим п религиозным. Но если папы, сохраняя за со­бою управление душами, пребывали всегда в Риме, то истинные властители «Священной Римской империи», как в средние века, так и в начале нынешнего века, оставались по ту сторону Альп. Они искали в Италии только освящения своей власти, но самую власть полу­чали иным путем. Тщетно пароды, привык­шие повиноваться, пытались поддержать власть так долго господствовавшего над ними Рпма; попытка эта основывалась на одной иллюзии: переместилась не только ось цивилизованного мира, но и ось самой Италии: впредь инициатива должна была исходить уже пз Павии, Флорен­ции, Генуи, Милана, Венеции, Болоньи и даже Турина. Если Рим, хотя и павший, получил снова некоторое значение и даже опять сде­лался столицею, то это потому, что Италия хо­тела, во что бы то ни стало, вернуть себе его территорию, и что, так сказать, из археоло­гического предразсудка она старается взять имя Рима за символ своего будущего .могущества. Но, что бы пи делали, это все-таки будет уже не более, как искусственный центр Италии: тысяча пьтьсот лет истории совершенно изме­нили все географические условия полуострова.
Объединение Италии в течение последнего столетия стало политическим фактом и, за исключением некоторых цизальпинских округов Швейцарии и Тироля, административ­ные границы страны совпадают с границами естественными. Сила совершившагося факта освятила географическую индивидуальность Италии, и теперь удивляются,что эта страна была долго разделена на отдельные государства. Однако, это большое целое полуострова пред­ставляло значительные местные различия по расположению бассейнов и склонов. Острова.
равнины, окруженные горами, крутые берега, отделенные от внутренности страны обрыви­стыми скалами, составляли отдельные страны, населения которых, различного происхождения: галльского, этруска го, латинского, пелазгийского, греческого или сикульского, - есте­ственно, стремились жить собственною жизнью, независимо от своих соседей. В некоторых местностях сообщение между долинами было так трудно, что море составляло самую обыкно­венную дорогу. Форма полуострова, длина ко­торого от Альп до Ионического моря в пять раз больше средней ширины и который раз­деляется Апеннинами на две отдельные па­раллельные полосы, делала неизбежным дробление территории на отдельные и даже вра­ждебные государства. Правда, иногда итальян­ские провинции подчинялись господству одного властителя, но это единство всегда, до новей­ших времен, достигалось сплою и разруша­лось самими же народами. Страсть националь­ного единства, сделавшая современную Италию театром столь великих событий, одушевляла весьма небольшое число граждан в республи­ках средних веков. Они умели соединяться против общего врага, но как только прохо­дила опасность,-их интересы расходились снова и они ссорились из-за какой-нибудь без­делицы и даже обращались к чужеземной по­мощи.
В половине четырнадцатого века, римский трибун Кола-ди-Риензо сделал воззвание ко всем итальянским городам и заклинал их «свергнуть иго тиранов и образовать святое национальное братство, освободить Рим, а сле­довательно, вместе с ним и всю святую Ита­лию». Стало быть, уже пятьсот лет тому на­зад говорили на языке современных апосто­лов итальянского единства. Вестники Риензо ходили по всему полуострову с серебряным батогомъв руке,рази ося по городам выраже н ие дружбы п приглашая их посылать своих де­путатов в будущий парламент «Вечного Го­рода». Все итальянцы получали от Риензо ти­тул римских граждан, который давали им Цезари. Но это были классические подражания. Полный воспоминаний о древнем владычестве, Риензо объявлял, что Рим не перестал быть «властелином мира, что он вполне обладает правом управлять народами». Он хотел вос­кресить прошедшее, а не вызвать новую жизнь. Потому-то его дело исчезло, как мечтал имфнно самые деятельные и самые интеллигентные го­рода Италии: Флоренция и Венеция, видели в трибуне лишь химеру мечтателя. Siamo Vene­tiani, poi Cristiani (Мы прежде всего венециянцы, а потом уже христиане)- говорили гордые граждане Венеции в пятнадцатом ве­ке,не думая даже называть себя итальянцами и не предвидя, что потомки их должны будут стра­дать и сражаться так храбро за независимос ть
273 общий
полуострова, Впрочем, тут не следует за­блуждаться: непреодолимое движение,толкавшее итальянский народ к политической независимостп.вовсе не походило из глубины народныхъ
в и д . 274
ражению одного из её повелителей, была про­сто «географическим терминомъ». Если выра­жение это превратилось в живую действитель­ность, то страна обязана этим, быть может,

масс, и миллионы людей в Сицилии, Сардинии, Калабрии и даже Ломбардии не понимают еще и ныне смысла совершившихся перемен.
Недавно еще Италия, по презрительному вы-
столь частым нашествиям иностранцев. Под жестоким гнетом испанцев, францу­зов. немцев, которые поочередно набрасы­вались на её равнины, итальянцы перестали
275 глава их.
наконец сознавать друг друга братьями. С первого взгляда казалось бы, что полуостров со своей континентальной окраины совершенно защищен полукруглою стеною Альп; но эта зашита-призрачная. Действительно, хотя горы обращены к итальянским равнинам своим самым крутым и. повидимому, совершенно неприступным склоном, но зато наружный склон со стороны Франции, Швейцарии и не­мецкой Австрии гораздо моложе, так что все завоеватели, привлекаемые счастливым кли­матом и громадными богатствами Италии, могли без особенного затруднения подняться в альпийские ущелья, откуда они быстро спуска­лись прямо в равнины. Таким образом, аль­пийский «барьеръ» составляет настоящий барь­ер только для самих итальянцев и, за исклю­чением времен римских завоеваний, он всегда был уважаем ими,да и переходить его было не к чему, ибо за ним ни одна страна, не стоила Италии. Напротив, французы, швей­царские союзники и немцы смотрели на Италию как на рай: это была страна пх мечтаний, и эта чудная страна-почти достаточно было спуститься с гор, чтобы овладеть ею. История рассказывает нам, как они, повинуясь жажде завоеваний, обагряли кровью эти желан­ные ими богатые равнины. И самым возвра­щением своей независимости итальянская нация обязана не столько своей собственной энергии, сколько соперничеству своих соседей.
Открытая для внешних нападений и постепен­но лишенная историею занимаемого ею некогда центрального положения, Италия окончательно потеряла primato, или принципат, который хотели восстановить для неё некоторые её увле­ченные исключительным патриотизмом сыны. Но если она не первая по политической власти, если другие народы опередили ее в промы­шленности, торговле и даже в литературном и научном движении, то зато она не имеет соперников по богатству памятником искус­ства. Облагодетельствованная уже самою при­родою, Италия одна из всех стран мира обла­дает таким множеством городов, замеча­тельных своими дворцами, сокровищами ста­туй. картин и украшений всякого рода. Во мно­гих провинциях каждая деревня, каждая группа домов ласкает взор то фресками или скульптурными украшениями, то какимнибудь резным карнизом, смело переки­нутою лестницею пли живописною галлереею: художестенный инстинкт вошел в плоть и в кровь населения. Поэтому совершенно естественно, что итальянский крестьянин строит себе жилище, раскрашивает стены и садит деревья так, чтобы они эффект­но гармонировали с окружающею перспекти­вою. В этом и заключается главная прелесть дивной Италии: везде искусство помогает при­роде,чтобыочароватьпутешественника. Сколько
-Италия. 276
есть ломбардских, венецианских,тосканских художников, имена которых стали бы знаме­нитыми во всякой другой стране, но здесь за­быты навсегда потому только, что их много, или что случай заставлял их работать в ка­ком-нибудь захолустном местечке, вдалеке от больших дорог.
Но не только по красоте своих памятников и по удивительному множеству художествен­ных произведений Италия остается в течение двух тысяч лет первою страною и вполне заслуживает того, что в нее стекаются любо­знательные люди со всех концов земли, ной по воспоминаниям всякого рода, оставленным там историею. В стране, где с таких дав­них времен теснится просвещенное населе­ние, начало каждого города естественно должно теряться в мраке» преданий и .мифов. На ме­сте, где, ныне возвышается совершенно новый город, находился некогда город римский, а не то стоял город греческий, этрусский или галль­ский. Всякая крепость, всякий загородный дома, стоят на месте крепостцы, виллы римского патриция; всякая церковь занимает место древ­него храма: религии менялись, но алтари бо­гов и святых вновь строились на освящен­ных местах, и .мертвые хоронились веками один за другим в земле, которая освящена авгурами и жрецами различных культов. Ин­тересно изучать на месте эти различные века, наслоенные, так сказать, как остатки зданий, воздвигавшихся одно за другим на одном ме­сте. Влиянию этой жизни наций, концентриро­вавшейся с такою деятельностью в истори­ческих местностях Италии, подчиняются все, даже невежды: все чувствуют, что этот прах был одушевлен некогда.
После дол гого периода упадка и порабощен и я, итальянский народ снова занял одно из наи­более выдающихся мест среди современных народов. Полуостров сильно изменил свой вид с тех давних времен, когда бродившие по нем стада доставили ему, как говоритъМомзен, имя Италии (Виталия или Страна^ скота); ныне же её гак хорошо обработанные земли, удивительные сады, торговые города могли бы доставить ей другое название. Выходы Альп и её положение в центре Средиземного моря дают ей возможность командовать всеми пу­тями из Франции, Германии и Австро-Венгрии, которые сходятся к заливам Генуэзскому и Венецианскому. Она располагает огромными и постоянно возрастающими средствами в сво­их ка меноломи я х, серных и железных рудниках, винах, земледельческих проду­ктах всякого рода. её ученые и изобретатели не уступают ученым других стран цивили­зованного мира. Население страны возрастает быстро: относительно величины территории оно уже значительнее населения Франции, и, вероят­но, скоро превзойдет последнее и абсолютно.
277 БАССЕЙН НО: ПИЕМОНТ, ЛОМБАРДИЯ, ВЕНЕЦИЯ И ЭМИЛИЯ. 278
Кроме того, Италия эмиграцией способству­ет заселению пустынь Южной Америки.
Пространство Италии 286.589 кв. кплометр. (по Стрелъбицкому 288.539). Население 31 де­кабря 1884 г. 29.361.030 человек. Население в конце 1893 г. 31.880.000 человек. На кикилометр приходится 106,55 человек.
И. Бассейн По. Пиемонт, Ломбардия^ Венеция и Эмилия.
Большая долина По, называемая иногда Верхнею Италиею, так как занимает север­ную часть полуострова, должна была бы назы­ваться наоборотъ-Нижнею Италиею. потому что она занимает более низкую поверхность, чем другие группы провинций. Эта область резко ограничена, ибо входит в состав са­мого корпуса материка, и с южной стороны обнесена длинным валом Апеннин. Ныне это речная долина, а еще, вероятно, в плио­ценовую эпоху она была морским заливом. Залив этот мало-по-малу был загроможден наносами, принесенными реками, и постепенно приподнят действием внутренних сил, меж­ду-тем как выше ручьи увеличивали рав­нину, размывая и подтачивая основания гор. Таким образом, благодаря работе многих веков, бассейн получил весьма правильный наклон. В ту эпоху, когда воды Адриатиче­ского моря проникали в долины между подо­швами Мон-Розы и Внзо, Италия соединялась с материком только посредством тонкого стебелька Лигурийских Апеннин, если только не принимать в соображение неразрушенного тогда еще морем горного перешейка, соеди­нявшего Корсику и Сардинию с континенталь­ными Альпами.
Ни одна страна, Европы не окружена таким горным поясом, и весьма немного стран в мире, которые можно было бы сравнит с Италиею по величию горизонта. На юге Апен­нины возвышаются над поясом леса и сво­ими скалами, лесами и пастбищами составляют совершенную противоположность однообразной равнины; на западе и севере, от ущелья Тенде до проходов ИИстрии, возвышаются во всем своем величии покрытые льдами Альпы. Над равнинами Салюса возвышается Впзо, назван­ный так за красоту своего вида и господству­ющий над всем гребнем своею отдельною высокою пирамидою; из маленьких озер его ледников вытекает журчащий ручей, который принимает название По; к северо-западу от Турина, опирается на огромные, предгорья Большой Парадиз с громадными ледниками; недалеко от этой центральной группы является Гривола, представляющая, может быть, самую изящную и наиболее грациозно-изваянную вер­шину Альп; в углу всей горной альпийской системы возвышается, как остров над мо­
рем гор, купол Мон-Блана; громадная масса Мон-Розы, увенчанная своею семико­нечною диадемою, выдвигает свои выступы в Швейцарию. Затем следуют группа Шплюгена, Ортелес, Адамелло, Мармолатаи многие другие вершины во всей свойственной им кра­се. Когда, в ясное солнечное утро, вы видите с высоты Миланского собора большую часть бесконечного амфитеатра, раскинувшагося во­круг зел енеюпией ।иавнпны п её бесчисл ен пыхт. городов, вы можете восторгаться тем, что дожили до созерцания этой величественной кар­тины.
Альпы, опоясывающие Италию, взятые в це­лом. могут быть рассматриваемы, как географи ческа я 11] пи на дл ежи ост соседних стра н. Та же самая причина, которой итальянский склон обязан своею прелестью, сделала эти горы естественной принадлежностью Галлии и Германии. Весь склон Альп с южной сторо­ны можно охватить одним взглядом: вы со­зерцаете в одно и то же время и поля, заса­женные виноградниками и шелковицею, и леса буков и листвешщ, и луга, и обнаженные скалы, и ослепительные льды; но земледелец решается пускаться в эти неприступные ме­ста только вследствие крайней бедности. На другом, более длинном и, сверх того, обра­щенном к северу склоне горы представляют вообще не столь разнообразный вид, земли здесь не столь плодородны, но зато жители верхних долин и плоскогорий имеют то пре­имущество, что могут легко переступать хре­бет и спускаться по южным склонам. При­чина этнологического преобладания, выпавшего на долю народов галльского п германского происхождения, независимо от соблазнов,по­рождаемых в завистливых горцах видом равнин Италии, заключается также и в са­мом строении Альп. Вне альпийского пояса итальянский язык слышится только в отдель­ных пунктах, .между тем как элементы французский и германский весьма сильны на внутреннем склоне.
По сю сторону линии раздела, ограничива­ющей бассейны По, Адижа и венецианских рек. Италия владеет нераздельно лишь не­многими из больших горных групп, обра­зуемых системою Альп. Самую значитель­ную из них по высоте своих вершин, по массивности предгорий, по количеству льдов и обилию вод представляет Большой Парадиз, возвышающийся к югу от Доры Балтеп, меж­ду группою Мон-Блана и равнинами Пиемонта. Странно, что эта гордая группа смешивалась и теперь еще во многих документах смеши­вается с другим, гораздо более низким гребнем, который находится в 20 киломе­трах к западу, на французской границе, ])ядом с ущельем или «горою» исераном. Но эта мнимая гора Избран, имя которой фигу­
279
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
280
рирует на всех картах.вовсе не существует, как доказал впервые английский путешествен­ник Матьюс, и приписываемая горе высота, превышающая 4.000 метров, составляет в действительности высоту Большего Парадиза. В начале нынешнего века в этой области Альп бывали лишь весьма немногие посетители, и в течение почти пятидесяти лет никто не был в состоянии обнаружить ошибку, в ко­торую впал Корабеф, геодезист, давший на­звание прохода измеренной им большой вер­шине. На карте инженера Бергойио, относя­щейся к копцу семнадцатого века, есть также мнимая гора Пзеран, обозначенная в боль­шом расстоянии к северо-востоку от назы­ваемого этим именем ущелья.
Другие группы итальянских Альп, возвы­шающиеся отдельно к югу от средн его хребта системы, уже не так высоки, как Большой Парадиз. Правда, Италия в этой части своих окраин была лишена Швейцарией и австрий­ским Тиролем значительных областей, ко­торые по склону вод, а также по языку п нравам жителей, казалось-бы, должны при­надлежать ей. Вся верхняя долина Тессина и даже некоторые из долин, изливающие свои воды в Адду, сделались гельветическими землями; весь верхний бассейн Адижа, до озе­ра Гарда включительно, принадлежит поли­тически Австрии, точно так же, как и верхняя Брента. Две единственные альпийские реки южного склона, которые текут почти цели­ком по итальянской почве,-это Пиаве и Тальяменто. Вследствие этого нарушения естествен­ных границ, многие горы с ледяными вер­шинами, хотя географически и расположены к югу от центральной альпийской цепи, тем не менее, находятся либо в Австрии, либо на гра­нице. Таковы, между гигантами центральной Европы Ортелес, Мармолата, Симон делла Пала, с вертикальными склонами, которые так же грандиозны, как и склоны Сервена. Что касается до страшной Мопте-делле-Дисграцие, к югу от Бернины, то это вершина-- итальянская; группа Камоника, которая огра­ничивает с севера ущелье горы Тональ, зна­менитое в народных легендах и над кото­рым господствует Адамо или Адамелло, весь покрытый ледниками, спускающимися к верх­нему Адижу,-главными верши н ами своими точно также принадлежит Италии; наконец, далее на востоке, в бассейне Пиаве, гора Ан­те лао, представляющая громадную изрытую пи­рамиду, с снежным обелиском на вершине, и многие другие, хотя и не столь высокие горы, выдвигаются своими выступами на венецианскую территорию. В главных ущельях и у входа в большие альпийские равнины недавно по­строено несколько метеорологических станций. Самая высокая из этих метерологическпх обсерваторий находится в ущелье, Вальдоббиа.
к югу от Мон Розы, на высоте 2.548 ме­тров, почти на ЗОО метров выше станции на бигорском Pic-du-Midi.
Большая часть альпийских групп Ломбардии и Венеции, представляющих собою предгорья между главною цепью и равниной, по своей сред­ней высоте почти равны Апеннинам и не до­стигают границы постоянных снегов. Но зато вид их тем красивее. На вершине их вы находитесь между двумя поясами, и кон­траст является полным: во всех окружаю­щих долинах виднеются города и обрабо­танные земли, между тем как к северу ри­суются па небе блестящие профили снежных вершин и пустынь, возвышающихся одни над другими. Некоторые из этих гор, по своей удивительной панораме, красивее больших вер­шин и ежегодно привлекают к себе толпу посетителей Италии. В особенности любят туристы взбираться на горы, окруженные си­ними водами ломбардских озер, как Моттероне, при озере Маджорф, Дженфрозо, возвы­шающийся пирамидою среди равнин, в кото­рых голубые воды перемешиваются с зе­ленью лесов и лугов, на величественные горы, возвышающиеся между двумя заливами озера Ко­мо и морем зелени Брианцы, на продолговатую вершину Монте Бальдо, выдвигающую свои выступы, как львиные лапы, в волны Гардского озера. Прекрасные горы Вальтелины, или цепь Оробия, к югу от впадины, по которой течет А дда в своем верхнем течении,-уже не столь известны, вследствие отдаленности от больших городов; но они заслуживали бы та­ких же частых посещений, как и самые зна­менитые вершины, расположенные в сосед­стве с равниною. они образуют настоящую сиерру, высотою средним числом в 2.800 метров, изрезаны весьма высокими ущельями и на северных своих склонах имеют не­сколько небольших ледников; у подошвы этих гор можно подумать, что видишь Пире­неи. Что касается доломитовых вершин, воз­вышающих свои стены между Тиролем и ве­нецианскими равнинами, то они весьма свое­образны. Их белые утесы виднеются сквозь зелень сосен, и выделяющиеся из синевы озер и слегка окрашенные в розовый цвет и другие тонкие оттенки, они производят удивительный эффект. Геолог Рихтгоф и другие ученые полагают, что эти отдельные группы представляют собою древние коралло­вые острова, атоллы, поднявшиеся со дна моря до различных высот, от 2.000 до 3.300 ме­тров. Как бы то ни было, горы эти придают естественной красоте всех альпийских мест­ностей чрезвычайную оригинальность цвета и вида.
Предгорья итальянского склона, точно так же, как и на северном склоне Альп, в Швейцарии и Австрии, по мере приближения къ
яяо.чdo лисип яхтчичiлрлт.о qoqjfe вэхиишявииичяеоя якоинфииоиг.ч.ш вя 'nitdupKojf’ и шлокоиц внпня -ЯЖИ ВЭЯ ‘ЯИТФНОЧВ}{ ’ВК0(ИЯ ФФИПВОИЭВН ЯЯ II 0ИП0 я.ифХя.иэфиплэ яхичйоиоя внияогоп *яоич(И яяо¥ -ИИЯИИК0Э ПИВТиѴгЯИ'В.ИЭ Ф^НФК ФН ‘LKU.L ЯГИШИВЭВН
-(Иоф ОИЛИ0КП НОЮ Я}{ 'ВЧИНЖИЧгХо ОЛРННФВХч.) и ИЧНПИЛИ 'ВГФЛИОИѴ ЯЯИ ИЧКЕОХ И ИЧЭИЯМФИ ВННИиИИ -Э(ИИ-ОЖИН 0ИП0 £.0ОЖ)СИ(М И НОЧЭЭИШИИ яхопе иогл оннояюфИпХкиоиИп Hiodtlj.ro ткфгее Чяояиэ.вчѵ яхинхсифя гНииигэ ччэианл тшпиясГл ин воюиши
W
я
tr1
о hd
о
со
5» у
о
V
о

ЯИИИЭЭВЯѴ-LIJ1H01.)O([ II ЯХИЧН1ОЯИГЖЯХИЯК0Ш1О}И.)И И0Н ЯЯ ЯХИЯЫЯ(ЬШ) ЯКОЯИЭ0ЖОНИѴ tplliv ЯИѴО.ЧЭ -фьилогофя яя квиинфкиня яяносГфд Я.ИО Х'Е'ВП -ия-осГэяяэ яч ив.ччгод 0ино]ут вэяиэоню пиииик
707 ’вигике
И ВиПгИНЛЯ ‘виѴяѵяког ‘яинокиш :оп ЯНИИЯЭЭѴЯ
-ино ritodon BijXdtf BNHiiiirsud и ndonedic ччи -пкогоѴ ‘опеэишфл ‘Htfodon вилофьифиоитафри -ЦИ11ШѴ(Иоф ВИЧЭФИиИЯОГОФЯ ВПИИИфЯОН Ф^гор II ФфИГ -00 0ЭЯ Я.ИНВТЯВХЭИи'ФсГии 4(JJIIIHBUd ^ОНЧГВИЖНГИЧ?
И9б
283 ГЛАВА IX.-
и редких клочков, оставшихся но её краям морских осадков, состоит из обломков, принесенных потоками. Толщина их вовсе неизвестна, ибо различные бурения, произве­денные в глубинах этих куч, все не дохо­дили до твердой почвы. Если предположить, что отлогое тп А. и ьп и А не п вин продолжаются одно­образно под равниною, то дно громадного слоя булыжника приходилось бы на 1.260 метров ни­же поверхности. Очевидно, что масса облом­ков, оторванных от боков Альп потоками и ледниками, не меньше по объему иной боль­шой горной системы, и при этом сюда надо присоединит еще громадное количество их, унесенное на дно морское.
Высоты некоторых вершин итальянских Альп суть: Монте-Визо 3.836 м.; Большой Па­радиз 4.178 м.; Монто-делле-Дисгра цие 3.680 м.; Адамелло 3.556 м.; Антфлао 3.255 м.; Бруноне (цепь Оробиа) 3.161 м.; Моттероне (предгорье) 1.491 м.; Дженерозо 1.728 м.; Мопте-Вальдо 2.228 м.; Монте-Болька 958 м.
Большая равнина, которая, повидимому, со­ставляет продолжение горизонтальной поверх­ности Адриатического моря до подошв МонРозы и Визо, окружает собою, как море,полу­острова и местами несколько архипелагов. Третичные холмы северного Монферата и Астезаиа, к востоку и северо-востоку от Турина, изрытые во всех направлениях бесчисленны­ми ручьями, образуют горные группы от пяти до семи сот метров высоты, совершенно от­деленные о т Альп Лигурии и Апеннин впа­диною, по которой протекает Танаро. У самого основания Альп, скалы Кавур и другие воз­вышенности из гранита, гнейса и порфира вздымаются своими круглыми или пирами­дальными вершинами над равнинами,которые сглажены водами и правильно склоняются по течению По. К югу от Пиаве хребет БоскоМонтелло в венецианских равнинах пред­ставляет также совершенно островную массу; даже на берегу По, между Павией и Пиаченцою, есть каменистый и песчаный холм, весьма бо­гатый ископаемыми, на котором стоит де­ревня Сан-Коломбано, с виноградниками. На­конец, к востоку от озера Гарда возвыша­ются среди равнины многие вулканические группы, прикрытые с боков меловыми фор­мациями. Кратеры гор Берпчи около Виченца ихолмов Эвганейских, неподалеку от Падуи, не извергают лавы уже с незапамятных времен, но теплые и газовые источники,теку­щие в чрезвычайном изобилии из трахито­вых и базальтовых расселин, свидетель­ствуют еще о значительной деятельности под­земных горнов в этой области Италии. В соседних Альпах, особенно в окрестностях БеллупоиБассано,землетрясениявесьма часты, -оттого ли, что в глубинах обрушивается и оседает пещеристая почва, или оттого, что
-Италия. 284
скрытые горны лавы имеют еще некоторый жар.
Средний склон По: исток По 1.952 м.; Са­люсь 366 м.; Турин 230 м.; Павия (устье Тес­сина) 100 м.; Пиаченца 66 м.: Кремона 45 м.; Мантуа 27м.; Феррара 5 м.
На северном склоне Апеннин, обращен­ном к вулканическим областям Вероны и Вичфнтина, тянется такой же пояс, который хотя и не имеет большего значения в геоло­гической истории полуострова, но весьма любо­пытен по совершающимся в нем явлениям. В непосредственном соседстве с гребнем гор, к югу от Модены и Болоньи, из рассе­лин земли вырываются местами струи водо­рода. особенно по близости серпентпновых скал; в некоторых месгах пользовались этим огнем для приготовления извести и дру­гих мелких промышленных работ. Эти га­зовые токи- Пьетра-Мала, Поретта, Баригаццо-представляют собою «горящие фон­таны» , которые были так знамениты в средние века, вследствие самопроизвольных возгораний, светивших по ночам путнику. Параллельно этому поясу горящих местностей, но гораздо ниже, при самом переходе в равнину, есть другая расселина почвы, обнаруживающаяся рядом грязевых вулканов, или bombi, из которых самый знаменитый-Сассуоло,близ Модены. Самый большой из этих вулканов, Нирано, имеет кратер около километра в окружности; стенки кратера, из синей глины, достигают 70 метров высоты, на внутренней его площадке находится до сорока второстепен­ных мелких кратеров. Другой вулкан, Кверцола, расположенный в 18 километрах к югу от Реджио. в 1881 г. изверг поток гря­зи длиною в 400 метров; извержению пред­шествовало землетрясение. До Пиемонта вклю­чительно чрезвычайно обильные теплые ис­точники, особенно источники Акви, свидетель­ствуют, повидимому, об остатках вулкани­ческой деятел ьн ости.
Громадный полукруг альпийских долин, равнин и сте.поицпхея у основания амфитеатра гор сохраняет еще многочисленные следы ледников, которые с начала нынешней гео­логической эпохи выступали из великой Си­бири снегов, занимавшей центр Европы. От долины Танаро, в лигурийских Альпах, до долины Пзонцо.спускающейся с гор Каринтии, нет ни одного речного выхода, который иепредставлял бы груд обломков, принесенных некогда льдами и одетых теперь растительно­стью. Большая часть древних ледяных пото­ков, изливавшихся в равнины, превосходили длиною своею глетчеры, текущие в Швейцарии по склонам Мон-Розы и Финстерааргона, и самые большие из них достигали такого раз­вития, что их нельзя сравнивать даже с лед­никами Каракорума и Гималайя. Надо идти въ
285 бассейн по: пиемонт,
Гренландию или антарктические полярные стра­ны. чтобы найти такия ледяные реки, которые могли бы напомнить тот вид, какой предста­вляли швейцарские Альпы в ледяной период.
Уже один из самых маленьких потоков кристаллизованного снега, именно тот, кото­рый спускается с гор Тенде к Купео. имел не менее 46 километров длины. Ледник ДорыРишарии, в который стекались льды гор Женевры, Табора и Сенпса. был в два раза длин­нее. и оставленные им морены,возвышающиеся почти до самого Турина, представляют насто­ящий амфитеатр холмов, местами размытых водою; простолюдины называют их областью камней, «regione alie pletrc». Севернее, все ле­дяные потоки, родившиеся в впадине Пеннин­ских Альп, от Большего Парадиза до гор­ной группы Мон-Розы, соединялись в одну реку, в 130 километров длиною, которая из­ливалась в равнину далеко за Ивреею, и ги­гантские наносы которой оказываются на 330 и даже на 650 метров выше долины, в которой текут теперь воды Доры-Валтеп; простая бо­ковая морена, « Заборъ» или Серра Пирейская, скаты которой одеты каштанником, тянется на пространстве 28 километров вост очнее ре­ки, подобно совершенно правильному наклонному;валу. Большая же морена на западе, на­зываемая холмом Броссо, не так заметна, потому что не столь высока, особенно въсраввнении с возвышающеюся за нею группою вы­соких Альп; но на юге, разорванный вал пе­редней морены тянется еще вполне сохранив­шимся полукругом. В нагроможденных об­ломках, у подошвы древнего ледника, смеши­ваются разрушившиеся скалы Мон-Блана с скалами, составлявшими некогда часть Маттергорна. И. однако же, этот удивительный, наи­более исследованный в своих подробностях геологами Гюйо. Гастальди, Мартеном и др., ледяной поток значительно уступал близне­цам-ледникам Тичпно и Адды, которые, от Симплона до Стельвио, текли к югу в котло­вины, запятые ныне озерами МаджиореиКомо, наполняли боковыми своими ветвя.ми извили­стую впадину озера Лугано, и затем, пройдя от 150 до 190 километров, изливались в рав­нины Ломбардии, окружая многочисленными разветвлениями своей дельты, на подобие остро­вов, наиболее выдвигавшиеся вперед отроги Альп. К востоку от этой сети ледников, ледник Олио или озеро Иизео. длиною почтив Но километров, конечные морены которого, по измерению де-Мортилье. имеют не менее ЗОО метров вышины, мог быть второстепен­ным потоком, но непосредственно за нимследовала громадная и самая значительная в южных Альпах ледяная река, именно река долиныАдпжа. От начала своего, в горной группе Эцталя. до конечных морен, к северу от Мантуи, эта твердая река имела около 280
ЛОМБАРДИЯ, ВЕНЕЦИЯ II ЭМИЛИЯ. 286
километров длины: один из её рукавов, вы­ходивший в долину Дравы, спускался в рав­нины, где находится нынеКлагенфурт, между тем как главная масса направлялась к югу по впадине», в которой течет Адпж, затем обтекала двумя рукавамиМонте-Бальдо,напол­няла впадину Гардского озера и несла перед собою настоящий полукруглый вал высоких морен. Что касается других ледников, на­ходившихся далее к востоку, каковы ледники Бренты, Пиаве, Тальаменто, то они, по необхо­димости, были сжаты в более тесных грани­цах, вследствие сравнительно небольшего про­странства их бассейнов.
Эрратические валуны, из коих некоторые были величиною с целый дом, теперь уже не очень многочисленны: их разбивают камен­щики. и если не позаботятся сохранить некото­рые их образчики, как национальную собствен­ность, то они скоро совсем исчезнут. В Пианецце, при выходе долины Сузы, есть один серпентиновый валун, выдающаяся часть ко­торого. уже значительно обломанная, имеет не менее 25 метров длины, 12 ширины, 14 вы­шины. приблизительно 2.500 кубических ме­тров в объеме; на одном из его концов стоит часовня. Великолепные эрратические камни встречаются также в горах, которые возвышаются между двумя разветвлениями озера Комо; из этих валунов были высечены огром­ные колонны окрестных церквей и дворцов. Наконец, обращенный к Альпам склон ту­ринских холмов точно также усеян множе­ством блуждающих камней, но неизвестно еще. каким образом они могли попасть сюда, ибо морены древних альпийских ледников остаются в равнине на значительном расстоянии к северу. Что касается мелких ледни­ковых остатков, то их существуют такия огромные кучи, что человек вряд-ли был бы в состоянии расчистить их. Знаменитые в военной истории холмы Сольферино, Кавриана. Сомма-Кампанья состоят целиком из этих обломков, упавших с боков цен­тральных Альп, которые тогда были гораздо выше. чем ныне.
Отодвигаясь к верхним долинам, ледники южного склона Альп постепенно обнажали по­крытую ими почву и открывали те глубокия впа­дины. которые заняты теперь прекрасными озе­рами Ломбардии. Эти озерные резервуары, в новейшие времена нашей планеты, имели весь­ма различную геологическую историю. Когда равнина Пиемонта и Ломбардии была заливом Адриатического моря, эти впадины, дно кото­рых ниже уровня моря, должны были пред­ставлять собою морские заливы, подобные ны­нешним фиордам Шпицбергера и Скандина­вии. Есть даже одно весьма любопытное свиде­тельство этого древнего порядка вещей: во всехъ
287
ГЛАВА IX. -ИТАЛИЯ.
288
ломбардских озерах водится вид сардинки, усатый головач, который, по мнению натуралистов, имеет океаническое происхождение; в Гардеком озере, которое ближе всех к морю и отделилось от него не в очень отда­ленные времена, водятся кроме того еще две морские рыбы, применившиеся к своей новой среде, я еще одно маленькое морское ракообраз­ное-кревет. Соленая вода, в которой жили эти животные, должна была постепенно исчез­нуть от действия ледников; бассейны фиор­дов в конце-концов должны были оказаться почти совершенно заполненными, и единствен­ными остатками древних морских рукавов оказалось несколько небольших резервуаров пресной воды, удерживавшихся там и сям, между стенами гор и наступающею массой льдов. В течение этого времени морены, лед­никовые остатки, разнесенные потоками на­носы-совершили свое геологическое дело, и когда, с новою переменою климата, ледники начали и отступательное движение, огром­ные впадины бывших фиордов были заняты постепенно, вместо льдов, голубыми водами озер; наносы же, принесенные с гор, пре­градили всякое сообщение моря с его бывшими заливами.
Число альпийских озер с тех пор зна­чительно уменьшилось, и оставшиеся из них не перестают убавляться. В тесном корри­доре Пиемонта, куда стекаются потоки с Апен­нин, Монферата, западных и гельветских Альп, древние озерные впадпны давно уже за­несены толстыми слоями принесенных водою наносов, п вместо нпх остаются только незна­чительные «озерки». Первые водные площади, заслуживающие названия озер, встречаем только в нижнем Пиемоите, среди равнин, простирающихся по обе стороны Доры-Балтеи. Маленькое озеро Кандия, к западу от этой ре­ки, представляет каплю на дне чаши в сравне­нии с тем внутренним морем, которое выте­кло из неё, когда Дора прорвала себе брешь в полукруге больших морен, составлявшем южную плотину резервуара. Поверхность воды, изображенная на карте Пейтингера под име­нем lacus Clisius, расстилалась тогда на про­странстве нескольких сотен квадратных ки­лометров. Дора, пересекающая ныне равнину с севера к югу, вытекала некогда из озера гораздо восточнее, к верху от невысокого по­рога, ограничивающего с юга laghetto Впверон или Азельо. Равнина, обозначаемая еще и теперь именем «Мертвая Дора» (Dora morta), свидетельствует о значительных переменах, совершившихся в географии этой части Пие­монта. По летописям, последний акт этого переворота в течении Доры совершился в че­тырнадцатом веке: поля Азелио, Альбиано, Страмбино, усеянные тогда торфяными ямами и болотами,еще только-что выходили из воды.
С истощением этого резервуара, ряд зна­чительных озер стал начинаться на западе озером Вербано пли Маджиоре, которое назы­вается этим именем неправильно, так как уступает в протяжении . озеру Гардскому. Древние морские берега, среднее возвышение которых над уровнем моря превышает 400 метров, показывают, что этот большой ре­зервуар, равно как его западный данник, озеро Орта, и восточные озера Варезе, Коммабщ и Лугано, ограниченные с юга древними пе­редними моренами, составляли одну поверх­ность воды, разбитую на множество заливов, вдававшихся в альпийские долины. Но постоян­ное углубление русла выходной реки в кучах обломк.ов, сдерживающих озеро над нижни­ми равнинами, мало-по-малу понизило выходной проток и произвело исчезновение всего по­верхностного слоя озерных вод. Ледниковые террасы, подточенные в своем основании ре­кою Тичино, при выходе её из озера Маджио­ре, возвышаются пыне крутым скатом, более 100 метров вышиною, над речным ложем; точно также всякий из потоков, заменивших собою соединительные проливы, как: Строна, озеро Орта, Треза, озеро Лугано и различные истоки Варезе, текут между высокими бере­гами или, вернее, по дну ущелий, промытых постепенно действием воды.
Эти значительные перемены в системе озер совершились в течение неизвестного ряда веков, но ход их все-таки был на столько быстр, что пх можно, говоря срав­нительно, рассматривать, как настоящий гео­логический переворот. Современная история рассказывает нам, что наносы рек Тичино и Маджии, на швейцарском конце озера Мад­жиоре, оттесняют озеро на наших глазах, и что пристани должны перемещаться постепфнно вслед за убегающим берегом. Деревня Гордола, расположенная почти в двух кило­метрах от берега, на Верзаске, семьсот лет тому назад была пристанью. В наше время вода так быстро отступает от при­стани Магадино, при входе Тичино, что дерев­ня эта беспрестанно должна передвигаться вдоль по берегу; дома нужно было бы делать подвижные, чтобы следовать отступательному движению озера Маджиоре. Шестьдесят лет тому назад суда нагружались более, чем на километр далее к верху, у пустынной набе­режной, окруженной ныне развалинами. За­лив Локарно, наибольшая глубина которого теперь уже пф более сотни метров, обречен на постепенное преобразование в отдельное озеро, ибо надвигающиеся в него широким полукругом наносы Маджии уменьшили уже на половину серединное пространство, отделя­ющее оба его берега. Подобное же явление со­вершается с заливом, в котором располо­жены Барромейские острова. Соединенные на­
289 БАССЕЙН по: ПИЕМОНТ, ЛОМБАРДИЯ, ВЕНЕЦИЯ II ЭМИЛИЯ. 290
носы Стропы и Точе отрезали озеро Мергоццо от главной массы воды и оставили его среди полей, как-бы свидетелем бывших очерта­ний Вербано.
Озеро .lapio или Комо, соперник по красо-
шалась свободно до той деревни, которая по своему положению на северном конце озера получила, говорят, название Summulacus, ны­не Самолако. Но пока поток АИеры наполнял своими наносами верхнюю равнину, Адда пе-

те> озеру Маджиоре, также находится на пуги к быстрому засорению. Река Адда, входящая в озерную впадину сбоку, есть, как и Ти­чино, один из самых деятельных работ­ников. В римскую эпоху навигация соверГеография Реклю. т. I.
ререзала постепенно озеро па две части боло­тистою равниною. К северу от дельты остает­ся поверхность воды, убывающая с каждым веком п имеющая глубины не более 50 ме­тров,- lacus dimidiatus, называемое ныне
10


Вербано пли
Маджюре.211 „
199 „
Озеро Варезе 1G „
235 „
Черезио пли

Лугано. . . 50 „
271 „
Ларио и л и

Комо. . . .156 „
202 „
Себино или

Изео.... 60 „
197 „
Озеро Идро. 14 „
378 „
Вепако или

Гардское

озеро. . . .300 „
65
195 120(?)36.000.000.000('?)
(Ичрп-i Средняя по-Средняя '' -J ѵ ji л. верхпость. высота.
Озеро Орта. 14кв.кил.342мет.
Глуб.
Приблизител вместимость. Куб. мет.
1.400.000.000
Край и. 147
Среди. 100

375
210
44.000.000.000
26
10
162.400.000
279
150
7.200.000.000
406
247
35 000.000.000
298
150
9.000.000.000


О
122 1 ОО(?) 14.000.000.000(?)







Меццола. Рано или поздно, это озерное провают ложе, вверху доставляют толстые слои странство перестанет существовать и заменаносов, а на дне постоянно отлагают ил. нптся просто речным руслом, извивающимся Вследствие последи ей-то работы Комой все по равнине.. Подымающиеся из полузатоплендругие альпийские озера имеют относительно ных еще земель миазмы часто обезлюжпвали довольно незначительную глубину: глубочайшия
293 бассейн по: ипемонт, ломбардиж Венеция и эмилия. 29 I
Озерные бассейны Итальянских Альп, как и все резервуары этого рода, служат регуля­торами вод изливающихся в них рек. Они собирают в себя избыток воды во время половодья, чтобы отдать его во время засухи. Их собственный переход от высокой к низкой воде служит мерою колебаний речного уровня в выходном истоке. В Гардском озере, представляющем настоящее море отно­сительно площади, с которой оно получает свои воды, эта разница уровней довольно не­значительна. пМпнчио течет всегда спокойною п чистою волною под черными арками Пескиерских гор. Но не то представляют Комо и Вербано. Количество воды, приносимой при­токами этих озерных бассейнов, таково, что разница между мелководьем и полово­дьем составляет несколько метров, и выход­ные реки в своих изменениях уровня пред­ставляют отношение единицы К восьми. Так, Адда и Тичино, при выходе из альпийских озер, несут, по Ломбардини, следующее коли­чество воды в секунду, выраженное въкубич. метрах:
Среднее. Наименьшее. Наибольшее.
Адда.. . 187 16 817
Тичино. 321 50 4.000
Переходя от крайнего мелководья к силь­нейшим разливам, озеро Комо поднимается почти на четыре метра в вышину и увеличи­вается на восемнадцать квадратных киломе­тров в поверхности. Вербано, еще более не­правильное в своем режиме», подымается иногда более чем на семь метров над уров­нем низшей воды, и тогда поверхность его бывает на одну пятую более, чем при мел­ководье. Во время этих страшных разли­вов Тичино несет почти такое же количество воды, как Нил при среднем уровне; но этот потоп не представляет даже и половины той массы воды, которая изливается в озерный резервуар всеми его притоками. Если бы озе­ро Маджиоре не умерило прибыль воды, удер­живая ее в своем резервуаре, то равнины Ломбардии были бы попеременно то затоплены водою, то лишены необходимой влажности.
Поэтому альпийские озера Италии имеют весьма большое значение в общей экономии страны. Так, они имеют известное умеряю­щее влияние на климат, вследствие большей равномерности температуры, сохраняемой жид­кими массами в сравнении с атмосферой. Кроме, того. они. как естественные пути тор­гового обмена между равниною и верхними долинами, и как резервуары животной жизни, должны были привлечь население на свои бе­рега, которые теперь усеяны многочисленными деревнями. Причину же существования но бе­регам больших озер множества дворцов и вилл, как в римскую эпоху, так и впо­следствии. после) того как отхлынули толпы
варваров, составляет, главным обра­зом, красота береговых пейзажей. В наши дни эти виллы насчитываются сотнями, и це­лые толпы посетителей беспрестанно устрем­ляются в эту чудную страну. И действитель­но, не много мест в Европе могут сравнить­ся с этим очаровательным заливом Нал­ла нца. в котором раскинуты Борромейские острова, с их рыбачьими селами, дворцами и почти тропическою растительностью! Не ме­нее прекрасен и полуостров Белладжио, ко­торый походит на висячий сад, разбитый в виду высоких (‘нежных Альп, и с кото­рого видны две неровные ветви Комо. разбе­гающиеся между корридорами скал, нивами и виллами; по еще пленительнее, если только это возможно, прелестный полуостров Сермида. который выступает в синеву Гардского озера подобно тонкому стебельку, развернув­шемуся в разноцветный венчик.
Горные озера весьма не похожи на озера нижней равнины, которые можно было бы сра­внить с постоя иным наводнением, но которые большею частию исчезли, благодаря труду земле­дельцев, спустивших их в ближайшие реки. Так, большое озеро Джерондо, упоминаемое в документах средних веков и находив­шееся к вост оку от Адды, в округах Кре­моны и Лоди, оставило после себя лишь боло­тистую лощину или мози, и многолюдный остров Фулькерия. отделявшийся водою от остальной равнины, ныне соединен с нею. Озера па южном берегу По, к северу от Гвасталлы, точно также осушены, и если не перестали еще существовать два, впрочем неглубокия, Мантуанские озера, то это потому, что в двенад­цатом веке их удержали плотинами, чтобы они не обратились в болота. Но, конечно, было бы лучше спустить их и избавить город от продолжительных осад и их несчастных последствий.
Болота Адриатического побережья, обозна­чаемые вообще названием лагун, точно также уменьшаются с веками в своих размерах; правда, за ними в море образуются новые ла­гуны, но старые мало-по-малу исчезают. Ста­ринные карты венецианского берега сильно от­личаются от тех, что мы видим ныне; и од­нако же эти значительные перемены были де­лом немногих столетий. Каорлийские болота, между устьем Пиаве и заднею частью Триест­ского залива, так изменили свою форму, что невозможно и восстановитыирежнюютопографию страны: знаменитые лагуны Венеции иКиоджип сохранили некоторое постоянство очертаний только благодаря непрерывному вмешательству человека, но лагуна Брондоло засорена уже с средины шестнадцатого века. Большая лагуна Комаккио, к югу от устьев По, разделена на множество частей плотинами из наносов, по­
295
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
строенными реками в их блуждающем те­чении. и почти все её пространство состоит из билли или обширных отмелей наносных земель: впрочем, в юго-восточном углу её есть несколько и глубоких мест или киари не засоренных еще остатков Адриатического моря. Лагуна Комаккио, посредствующее про­странство между землею и водою, продолжалась некогда па большое расстояние к югу и обра­зовывала лагуну Падузу, которая окружала сво­ими каналами стоящий ныне на твердой земле город Равенну; описания этого города, данные Страбоном, Аишолпнарием Сидонскпм, Иорнандесом и Прокопом, вполне соответствуют полуостровному городу, как Венеция и Киоджия. Падуза засорена уже давно, но все-гаки невы­сохшие еще пространства Комаккио занимают около 300.000 гектаров; средняя глубина их один или два метра.
Несомненно, что некогда воды Адриатиче­ского моря отделялись от внутренних лагун полосою земли, стрелкою в роде тех, которые окаймляют берега Каролин и Бразилии. Этот первобытный берег, тянувшийся километров на двести, частями существует еще теперь: -Венецианские и Комакийские лиди, прерываемые там и сям брешами, дающими доступ живо­творному приливу и служащими для прохода кораблей, суть не что иное, как остатки этого наружного побережья. В других местах сле­дов этих должно искать не в .море, а на твердой земле. Так, низкий полуостров, вы­двинутый в море рекою. По. пересечен с севера на юг рядами дюн, которые соста­вляют продолжение венецианских лиди и даже продолжаются в болоте Комаккио параллель­ными нынешнему берегу возвышениями. Эти древние берега, между Адижем и Червией, от­носящиеся по крайней мере к римской эпохе, покрыты лесом мрачных и величественных сосен, с почти всегда опущенными и стону­щими от морского ветра ветвями. В некото­рых. местах, в силу естественной сменяе­мости произведений почвы, сосны заменены ду­бами; кустарынки подлеска состоят, главным образом, из боярышника и можжевельника. Здесь встречается еще кабан. Зима 1879- 1880 г. была гибельной для многих из этих береговых рощ.
Но мере того, как засоряются воды, охра­няемые этими естественными валами от волн открытого моря, и наносы выступают наружу, море овладЬвает песками, точно также разно­си г их и образует постепенно новые криво­линейные косы, подобные первым; так, не­посредственно к югу от главного рукава По, расходятся веером три такия цепи дюн, на­чинающиеся в одной точке. Точно также к востоку от Равенны, главная дюна, одетая со­сновым лесом, с его мрачною зеленью, на пространстве тридцати пяти километров въ
296 длину, при изменяющейся от нятидесяти до трех тысяч метров ширине, сопровождается двумя другими рядами дюн, из которых один уже закончен, а другой еще находится на пути образования. Для поднятия пх трудятся со­вместно и волны, и ветер. Нормальное прира­щение берега, вдали от всякого речи а го устья, равняется, по мнению Парето, 230 метрам в столетие, а по близости текучей воды -гораздо значительнее.
Таким образом, все свои последовательные отступления море само отмечает рядом барье­ров. Правда, оно производит иногда и об­ратные затопления, вследствие необъясненного еще понижения берегов Венецианской области. Так, мель Кортеллаццо, представляющая под­водный бар из гравия, который тянется па­раллельно берегу Каорлийских болот, при глубине двадцати метров, в древнюю геоло­гическую эпоху, составляла, повидимому, мор­ской берег, исчезновение которого возвратило открытому .морю пространство более, чем в тысячу квадратных километров. Цепь остро­вов, окаймлявших в древние времена и даже в начале средних веков побережье Аквплеи, ныне печезла почти совершенно. В римскую эпоху острова эти были весьма населенны, имели строительные верфи; на них были леса и пашни. Хроники средних веков рассказывают, как венецианский дож и аквилейский патриарх охо­тились на этих островах за оленями и каба­нами, к большому неудовольствию жителей. Теперь же от ряда земель и защищавшей их полосы дюн остались только слабые следы, кустарники заменили собою леса и пашни, и Градо составляет единственную местность, в которой еще есть несколько жителей. О бывшем протяжении суши свидетельствуют молы,стены, мозаические мостовые и даже камни с надпи­сями, находимые под водою моря и под бо­лотами. Далее к западу венецианский берег опустился точно также. Под землею, на кото­рой стоит ныне город лагун, бурение арте­зианских колодцев обнаружило существование четырех, расположенных друг над другом, слоев торфяника, из которых один, глу­биною в 130 метров, служит мерою совершив­шагося здесь необыкновенного оседания почвы. Уже в историческую эпоху подземная цер­ковь св. Марка стала подводною; мостовые, улицы, дороги и различные другие сооружения мало-по-малу опускаются под поверхность ла­гун, вследствие-ли естество иного оседания ила. или вследствие совершенно иной геологиче­ской причины: и если море не затопляет по­стоянно своих берегов, то это голью» потому, что речные наносы вознаграждают с избыт­ком понижение почвы. Равенна также осе­дает; пьедесталы её памятников уходят по­степенно под мостовую улиц. Г. Парето опре­деляет понижение по 15 сантиметров въ
297 БАССЕЙН но: ШЁМОНТ,
столетие. В плиоценовую эпоху движение почвы совершалось в обратном направлении, потому что весь Пиемонтский залив в настоящее время выше Адриатического моря.
Наиболее деятельными геологическими а тен­тами, работающими постоянно для изменения различных отношений земли и моря, суши и вод, являются реки и ручьи расположенной у подножия Альп равнины. Перемены, произво­димые ими во внешней форме планеты, так быстры, что. несмотря на краткость челове­ческой жизни, мы можем быть их непосред­ственными свидетелями. Ни одна страна в Европе, кроме Голландии, не изменялась гак часто от действия воды, кап Северная Италия.
Один из самых замечательных приме­ров этих геологических переворотов пред­ставляет ручей Изонцо (служащий в части своего течения границею между Австрией и Ита­лией), если только правда, что он в римскую эпоху и в начале средних веков был, как это весьма вероятно, подземным притоком истрийского Тимаво, и самостоятельною рекою сделался лишь в недавнее время. Древние пи­сатели, знавшие хорошо эту область Италии, вовсе не причисляют Изонцо к рекам, изли­вающимся в Адриатическое море, и упоминают о ней в первый раз в начале шестого века, как о простой реке внутренней долины, под именем Сонциус. На карте Пейтингера также показано место Ponte Sonti (моста на реке Сонциус), но гораздовосточнее Аквплеп, около истоков Тимаво. О перипетиях её образования хроники умалчивают. Геологическое пзучение окружающих гор позволяет думать, что первоначальные воды нынешнего бассейна на­полняли некогда долину Тольмейн на верх­нем Изонцо, и что избыток их вытекал не к югу, как ныне, а к юго-западу, чрез ущелье Капоретто, дно которого еще и теперь так же ровно, как ложе реки, кроме одного места, в котором обвалы скал, повидимому, прерывали древний канал истечения. По выходе из этого ущелья, Изонцо впадал в Патис­сону, которая, соединясь с другими реками этого склона Альп, омывала стены Аквилеи и несла в море такую значительную массу воды что суда могли подыматься далеко вверх по течению. Принужденный переменить течение н прорваться сквозь теснину, где всего около 6 метров ширины, при глубине 28 метров, Изонцо потек к югу, чтобы излиться вместе с Виппахом в другое озеро, бывшее .не­когда данником Тимаво и соединявшееся с ним подземными ходами. По озеро это опо­рожнилось, как п первое, и тогда Изонцо мог вступить прямо в нижнюю равнину и напра­виться к морю независимою рекою по руслу, которое он не переставал перемещать по­степенно к востоку. В 1490 г. он ринулся
ЛОМБАРДИЯ, ВЕНЕЦИЯ И ЭМИЛИЯ. 298
по означенному направлению внезапно и при­чинил великия бедствия. С тех пор он употреблял свое время на постройку в море полуострова Сдоббы, пред Монфальконскою бухтою, и на присоединение к суше многих островов.
Тальяменто. который берет начало среди гор ближе Изонцо и верхния долины которого получают ежегодно значительное количество дождя, является еще более деятельным работ­ником, чем его пограничный сосед. По вы­ходе своем из узких ущелий, в которых сперто его верхнее течение, он отло­жил в равнине громадное поле наносов; отсюда он разливается то направо, то налево и опустошает своими разливами все, оставляя после себя лишь пустыню, усеянную галькой, вместо лу гов и пашен. Летом масса его воды, низведенная до узеньких струек, извивается среди камней, между тем как после больших дождей он становится могучею рекою в не­сколько километров ширины и бывает тем опаснее, что он как-будто висит над при­брежными местностями: так напр., почва го­рода Кодроишо на 9 метров ниже его русла. Не менее опустошительны и верхние притоки Ливенцы-Мфдуна и Целлиша, к западу от Тальяменто: их соединительная, дельта, непо­далеку от Порденоны, представляет поле округленных камней, пространством около тридцати квадратных километров, а книзу, в прибрежных лагунах, извилистые песча­ные валы напоминают о другого рода работе» потоковъ-это высокие откосы, построенные имп с каждой стороны их бывших русл. Заме­чательно, что все эти ручьи, изливаясь в море, отбрасывают свои наносы на западное побе­режье; их ил, увлекаемый береговым тече­нием, отлагается регулярно вправо, и именно с этой стороны совершается непрерывное при­ращение берега материка. Благодаря этому-то течению и мог сохраниться Монфальконский залив, несмотря на громадное количество наносов Изонцо.
Пиаве, самый значительный поток к во­стоку от Адижа, также представляет грубую силу, опустошающую поля, заваливающую бо­лота и образующую в море новые пляжи. Здесь, как и в устьях Изонцо, Тальяменто и Ли­венцы. берег быстро подвигается вперед, так что древняя Гераклея, ныне Читтанова, осталась далеко на суше, как на востоке го­рода Порто-Груаро и Аквилея. В среднем, приращение берегов составило около десяти километров игь две тысячи лет.
Прежде думая и, что история Пиаве также пред­ставляет пример переворота, не менее заме­чательного чем, переворот, совершонный Изонцо: полагали, что река эта совершенно изменила свое русло более, чем на половине своего течения, как в области гор, так и
299 глава х.-
в нижней равнине. Вниз от дикого ущелья доломитовых Альп, в том месте, которое называется Капо-ди-Понте, Пиаве спускается к юго-западу, к Беллуно. и соединяется с Кордеволою долиною, которою она и течет до самого моря; но предполагали, что долина Раи, которая открывается к югу от Capo di Ponte и, повидимому, продолжается на другом склоне долиной Мескио, составляет естествен­ное продолжение верхнего русла Пиаве. Таково было общее мнение, и венецианский сенат поднимал даже вопрос о том, не следует ли направить воды Пиаве в её древнее русло, чтобы этим ослабить силу наводнений, произво­димых Кордеволой. Молва говорила, будто, вследствие землетрясения или вследствие есте­ственного оседания скал, откосы возвышав­шейся над Пиаве горы Пинеи, представляв­шей границу между долинами Раи и Мескио, обрушились в двух местах, и поперек до­лины образовались два огромные барьера щебня. У подошвы этих куч обломков, на которых теперь находятся нивы и деревни, есть малень­кия озера, на которые указывали, как на остатки древнего русла реки. Но наблюдения Мортилье разрушили окончательно эту гипо­тезу перемены течения Пиаве ниже Capo di Ponte. Оказалось, что раздельный порог не продукт обвала, как раньше думали, а ледни­ковая морена, залегающая па скалах, соста­вляющих часть самого остова страны.
Тем не менее следует считать достовер­ным факт, что обвалы в бассейне этой реки имели место. Так, Кордевола, самый большой из притоков Пиаве, испытала большие переме­ны в относительно недавнее время, именно в 1771 г. Зеленеющие террасы Пеццы, против громадной стены горы Чивиты, изборожденной вертикальными расселинами, начали скользить но наклонной плоскости рыхлых слоев, и спер­ва медленно, а потом разом грохнулись в до­лину. Две деревни были раздавлены, а две другие затоплены превратившеюся в озеро Кор­деволою. Когда вода спокойна, в ней видны еще остатки затопленных домов города Аллеге, бывшей метрополии долины.
Река Брента, берущая начало на тирольской территории, в дивной долине Суганы, всегда причиняла венецианцам много забот, по при­чине того беспорядка, который производят её воды и наносы в режиме лагун. Прежде она изливалась при Фузине в венецианский лиман; но её наносы запружали каналы и заражали атмосферу. Падуанцы и другие жители низких равнин были заинтересованы в том, чтобы река избрала себе самый прямой путь к ла­гунам и, понизив свой уровень, не пугала бы их наводнениями; венецианцы же, напротив, хлопотали об удалении Бренты и о сохранении глубины и здоровостп в лагунах. Это столк­новение интересов было причиною многихъ
-италиия. зоо
войн, представлявших настоящую борьбу за существование. Отвоевание берега у суши стало для Венеции вопросом жизни и смерти, и с тех пор, как республика одержала победу, она принялась за дело перемещения реки. По­средством двух каналов, сначала первого, Brenta пиоѵа или Брентона, а потом второго, Brenta nuovissima, реку отвели так, что она обошла всю лагуну и стала изливаться, вместе с Бакильоне и небольшими падуанскими ручьями, в порт Брондоло, в нескольких километрах к северу от устья Адижа. Но Брента, течение которой так значительно удли­нилось, должна была течь по поднятому руслу, и удерживать ее в боковых плотинах можно было только с большим трудом. С 1811 по 1859 г. река двадцать раз прорывала эти пло­тины, а постепенное поднятие русла грозило еще более частыми несчастиями. Тогда реши­лись укоротить течение на 16 километров, отведя ее в одну из частей лагуны Киоджио. Действительно, опасность разрывов была на время отвращена и, кроме того, Брента, на­носы которой овладевают постепенно соленою водою, дала Италии площадь новой земли в 30 квадр. километров; но рыбный промысел в этой части озера совершенно исчез, и в городах соседнего побережья появилась лихо­радка. Болезненность среди населения увели­чилась в пять раз с тех пор, как пресные воды Бренты стали смешиваться с соленою водою лагуны. Техники не знают, как устра­нить капризы этих ужасных соседей, стреми­тельных рек.
Нет сомнения, что без всех этих усилий венецианских инженеров лагуны Лидо, Маламокко, Киоджия были бы с веками засорены, как и находящиеся далее к востоку лагуны Градо и Аквилея, но Венеция всегда понимала, с какою заботливостью она должна хранить свое драгоценное внутреннее море: она запре­тила даже обработывать дарены - маленькие, непокрываемые водою во время приливов островки,-опасаясь, и основательно,чтобы жад­ность земледельцев не заставила пх овладеть постепенно водною областью. Гидрологи рес­публики не ограничились отведением всех ручьев, изливавшихся прежде в венецианские лагуны, но удалили к востоку, посредством искусственных каналов, и устья Сила и Пиаве для ограждения порта Лидо от сосед­ства опасных речных наносов; они обсу­ждали даже громадный проект о сведении всех альпийских рек, от Изонцо до Бренты, в один большой обводный канал, который вы­носил бы всю массу ила к югу от лагун. Но этот гигантский план не мог осуще­ствиться; наносы, принесенные береговым те­чением, заперли порт Лидо, и в конце пятнадцатого столетия пришлось его оставить и перенести на 12 километров к югу, на
БАССЕЙН но: ЩЕМОНТ. ЛОМБАРДИЯ. ВЕНЕЦИЯ И ЭМИЛИЯ.
301
«протокъ» Маламокко, большего военного порта Венеции. Для защиты от наносов мусора громадные плотины или murazzi, которыми укреплена песчаная береговая коса, вооружены особыми откосами, и с некоторого времени из Маламоккского бара выдвигается в море, как огромная рука, плотина в 2.200 метров, которая задерживает морские наносы.
К югу от общей дельты Адижа и По, боль­шая часть потоков, стекающих по параллель­ным долинам Апеннин, точно также блужда­ют в своем течении, как и реки венецианской Италии, п приводят инженеров в такое же отчаяние. Реки, орошающие округа Пиаченцы и Пармы-Треббия, Таро, Энца и другие сосед­ние ручьи-протекают между Апеннпиами и По в слишком узком поясе равнины, чтоб им возможно было видоизменять топографию на больших протяжениях. Но совсем другое дело в больших равнинах Модены, Болоньи, Феррары и Имолы: там все реки перемещали на просторе свои всегда изменчивые извилины, и страна покрыта развалинами плотин, между которыми прибрежные жители тщетно стара­лись запереть реки. Самый город Модена был разрушен разливами Секкии и других рек, соединившихся в общий потоп. Танаро, Рено и параллельные им реки, изливающиеся к северо-востоку либо в обводный канал лагун Комаккио, либо непосредственно в море, так­же все имеют свою историю разрушений: их то благословляют за плодоносные наносы, то проклинают за опустошительные наводнения. Один из этих потоков, вероятно, Фиумичи­но, представляет собою тот знаменитый Руби­кон, который служил границею римской Ита­лии и который перешел Цезарь, произнеся роко­вые слова: Alea jacta est. Устье Фиумичино находится в 16 километрах от Римини, т. е. почти в том расстоянии, какое показано на кар­те Пейтингера для Рубикона, но так как пото­ки этой области изменяли весьма часто свои русла в прибрежных наносах, то вряд-ли кто отважится указать наверное пункт пере­хода Цезаря. Гуастуцци, Тонпни и вслед за ними Дежарден, который изучал вопрос па месте, полагают, что верхняя Писчиателло, называемая еще и ныне в тех местах Ургоною пли Ругоною. поворачивала к югу при своем входе в равнину и соединялась с ны­нешнею Фиумичино немного выше римского моста Савиньяно.
Из всех апеннинских рек всего измен­чивее и опаснее-Рено. Слой аллювиальной почвы, принесенный ею в равнину, имеет от запада к востоку не менее 30 километров, и когда она прорывала где-нибудь в слабом месте свои плотины, то кидалась вправо пли влево от валов, построенных ею же из её собственных наносов. Понятно, каковы должны быть неожиданные капризы потока,
302 масса воды которого колеблется, смотря по вре­менам года, от одного до 1.100 кубических метров в секунду, и который в некоторых местах течет па высоте более, чем на 9 ме­тров над прибрежными равнинами. Вътечение ны неш н я го сто лети я о пасность возрасла еще более, вследствие почти полного обезлесе­ния склонов его бассейна. Инженеры, сби­ваемые с толку неправильностями наводнений, предпринимали самые разнообразные работы и предлагали самые противоречивые проекты для укрощения этого врага, который ужаснее по­бежденного Геркулесом Ахелоя. Сперва его отвели в По, потом повернули к востоку и пропустили прямо в море; предполагали также предоставить ему лагуну Комаккио. для сплавле­ния ила на одно или два столетия. Но каждый новый отвод имеет свои неудобства: одни ра­дуются освобождению от этого неудобного со­седства, другие же, напротив, жалуются на наводнения, на приносимые ими лихорадки, на вред рыболовству и судоходству. Окончатель­ное засорение песками Феррарского По произо­шло преимущество вследствие наносов того же Рено. Самый лучший план гидрографических улучшений был предложен инженером Маифредп и состоит в том, чтобы вдоль подо­швы Апеннин вырыть новую реку, в которую впадали бы все горные потоки. Этот канал следовал бы общему склону равнины, сопро­вождая течение По с юга, как Адпж сопро­вождает его с севера, а промежуточное про­странство орошалось бы во всех направле­ниях искусственною системою каналов. Про­ект грандиозен, но очень дорог и не может скоро осуществиться.
Одно весьма любопытное географическое открытие, сделанное знаменитым гидрологом Ломбардинп, даст возможность узнать, просто по расположению полей, в каких местах земля низких равнин Эмилии была преобра­зована ручьями, и где начинались берега ныне засоренной древней лагуны Падузы. По Эмилийской дороге, между Чезеною и Болоньей, а также местами около Модены и Пармы, путе­шественника удивляет вид одинаковых дорожек, идущих совершенно параллельно друг другу, на одинаковом одна от другой расстоянии и перпендикулярно большой дороге в направлении к северо-востоку, к По.иезине; все они пересекаются под прямыми угла­ми с другими, точно также правильными, до­рожками, так что поля имеют совершенно одинаковую поверхность. С предгорий Апен­нин поля эти похожи на шахматную доску зе­лени или желтеющих нив, п подробные, кар­ты показывают, что земля в этих местах действительно разделена на геометрически рав­ные прямоугольники в 714 метров длины и 51 гектар поверхности. Каждый такой ква­драт представляет именно римскую центурию,
303
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
301
и Тит Ливий рассказывает нам, что все эти земли, по отнятии у галлов, были измерены, оценены и разделены между римскими поселен­цами. Следовательно, не подлежит сомнению, что эти столь правильные сети дорог, кана­лов, борозд существуют двадцать веков, и сделаны, очевидно, римскими ветеранами. Из­вилистая линия, идущая в направлении По, параллельно берегу древнего озера, опреде­ляет границу этого разделенного геометри­чески пространства и тех более низких земель, где» начинается обыкновенный лаби­ринт канав и извилистых тропинок: оче­видно, до этих мест и простиралась не­когда засоренная наносами потоков лагу­на. Наконец, эта сеть полей резко пре­рывается около рек, и причина этого заклю­чается в опустошениях, производимых по­вторяющимися наводнениями. Конечно, можно думать, что границы обработанных полей в большей части стран сохраняются, без пере­мен в течение целых веков, но положи­тельно утверждать этого нельзя; между тем на равнинах Эмилии, среди местностей, боль­шая часть которых изменена потоками, мы видим проведенные римским кадастром ли­нии вполне сохранившимися в своем перво­начальном, правильном виде. Наводнения и войны, низвергшие столько памятников и раз­рушившие столько городов, не могли в тече­ние двух тысяч лет ни переместить тропи­нок, ни уничтожить полевых борозд. Равни­ны по другую сторону По, простирающиеся к юго-востоку от Постумийской дороги, между Тревнзой и Падуей, по правильности располо­жения полей и дорог, представляют совер­шенное повторение эмплийских колоний.
Река По, по отношению к пространству сво­его бассейна и к длине своего течения, испы­тала меньше изменений, чем Пиаве и Рено, но богатство и население окаймляющих ее го­родов, её полей, обилие воды, громадность предпринятых для её регуляризации работ дают исключительное значение всякому малей­шему уклонению её течения. По-великая река древнего Адриатического лимана, это-«Отецъ», как говорили римляне.
Поток, питаемый снегами Впзо, вероятно, по причине красоты этой господствующей горы, считается главною ветвью .великой реки и да­ет ей свое имя; но Макра, Баранта, Клузона могли бы оспаривать у него эту честь: воды у них при входе на равнину не меньше, и в мест­ностях, орошаемых пх каналами, они рас­пространяют не меньшее плодородие. По общее ложе пх скоро иссякло бы. если бы на помощь им не являлись другие реки горного полукру­га. как-то, Дора-Рипария. Малая Стура, Орко, Дора-Балтея, питаемые ледниками Мон-Блана, занимающими поверхность в 72 квадрат­
ных километра, еще более обширными лед­никами Большего Парадиза и некоторыми лед­никами Мон-Розы. Затем в По текут с се­вера Сезия. с юга Танаро, соединяющая в сво­ем русле воду Апеннин с водой Альп, и на­конец Тичино, важнейший из притоков этой реки. По массе воды, он далеко превосходит все реки, вытекающие из альпийских озер: Адду, Олио, Мпнчио: «без него, говорят лодо­чники, И Ро non sarebbe Ро» (река По не была бы По). Из всех речных бассейнов Ев­ропы, равнина северной Италии изливает в море наибольшую, сравнительно с протяже­нием. массу воды: незначительные по своей длине реки, благодаря обилию альпийских сне­гов и дождей, несут весьма большое коли­чество воды. Многие из больших притоков По составляли некогда весьма серьезные пре­пятствия для движения армий,и неудивительно, что Тичино. Мпнчио, Энца, точно так же. как и сам По, служили политическими границами.
Ниже слияния своего с Тичино и в особен­ности вниз от устья Адды, По песет к мо­рю уже пять-шестых воды своего бассейна и совершенно теряет характер горного по­тока. Он не катит уже нп одного камня, и самый песок его русла размельчен в тонкую пыль: на берегах его не видно никакого воз­вышения, ни одного плато древних переход­ных местностей, кроме небольшой группы Сан-Коломбано; он мог бы свободно разгу­ливать по полям, еслп бы не удерживался справа и слева плотинами или arr/гш, которые, после голландских плотин, составляют са­мую полную и наилучшим образом располо­женную систему оградительных валов в Европе. Вероятно, берега реки были защище­ны таким образом от разлитий еще во вре­мена этрусков, ибо уже Лукан описывает плотины так, как-будто они существовали с незапамятных времен; но во время наше­ствия варваровъ’ прибрежные жители перестали продолжать борьбу с водою, потому что борьба эта, вследствие войны и бедности, стала для вих'ь невозможна, и только с девятого века начали приниматься за возобновление этих сооруже­ний. В 1480 г. работа была совершенно окон­чена, по крайней мере настолько, насколько это возможно. Понятно, какую огромную важ­ность представляет хорошее содержание пло­тин, потому что пространство защищенных ими местностей составляет 1.200.000 гекта­ров; местности эти дают земледельческих продуктов более, чем на двести миллионов, и представляют капитал в несколько мил­лиардов, к которому надо присоединить еще ценность прибрежных городов и находящих­ся в них промышленных заведений. Впро­чем, города защитить легко, благодаря пред­усмотрительности их древних строителей, эт­русков и кельтов, которые заботились объ
305 БАССЕЙН по: ШЕМОНТ,
устройстве под городами искусственных тер­рас, превышавших самый высокий уровень воды при наводнении. Только в начале ныне­шнего века постоянное возвышение уровня по­ловодья. происходящее частию вследствие обез­лесения гор, заставило жителей Роверы, Сермиды, Остильи, Говериоло, Боргофорте и дру­гих городов на берегах По окружить свои жилища вторым, дополнительным поясом плотин. С 1801 по 1872 г., по Ланчиани, уровень половодья По у Понте-Лагоскуро воз­рос с 6,81 метр. на 7,94.
Сплошные плотины по обоим берегами, на­чинаются выше Кремоны. Во всех опасных местах они усилены при помощи «травер­совъ» или «противоплотинъ» и вторичных ва­лов. построенных за первыми на случай, если бы последние не выдержали напора воды. В нижней части течения все притоки По об­несены плотинами точно так же. как и быв­шие речные русла и каналы, сообщающиеся с водою в половодье. Вся сеть плотин, возведен­ных в нижней долинеПо.составляет. по край­ней \гере. тысячу километров в длину. Кроме того, самое русло реки пересечено во всех направлениях насыпями меньшей высоты, на которых находятся поля, ивняки и даже ви­ноградники. Действительно, немного мест, в которых вода течет непосредственно у осно­вания froldo или главной плотины: простран­ство, оставленное для принятия вод наводне­ния, имеет несколько километров ширины, а река от одного берега до другого имеет обы­кновенно только от 200 до 500 метров. Зна­чит. остается еще большая площадь свобод­ных земель, которую прибрежные жители раз­делили на участки доиепе и окружили их пло­тинами, для защиты от обыкновенных раз­ливов. Плотины годен, по предписаниям синдикатов, должны быть на полтора метра ниже большой охранительной плотины, с тою целью, чтобы сильные разливы могли осла­бляться, наполняя первоначально бесчисленные резервуары, занимаемые прибрежными нолями. К несчастно, многие землевладельцы, желая охранить свою частную недвижимость, хотя-бы в ущерб всей стране, поднимают свои пло­тины до уровня froldo и, сокращая таким об­разом русло реки, усиливают опасности об­щаги наводнения. Несмотря на все» прекрасные проекты, предлагаемые во имя общественного интереса, между общинами и синдикатами еще слишком сильна древняя система, выраженная в ужасной поговорке: Vita тиа, morte tua! (Мни> жизнь, тебе смерть!).Артур Юнг и другие писатели рассказывают, что фермеры часто умышленно проламывают бреши в плотинах противоположного берега, что­бы, губя ближнего, сохранить свой урожай. По­этому плавание по реке По вовремя половодья ночью дозволялось только некоторым приви­
&
ЛОМАРДИЯ, ВЕНЕБЦИЯ И ЭМИЛИЯ. 306
легированным лодкам, и речные стражи стреляли по всем остальным.
Русло наводнения, обведенное защитными плотинами, к югу мало-по-малу съуживается; от 6 километров оно уменьшается до 3, до 2 и даже до 1 километра. Наконец, на каждом'ь из рукавов дельты пространство между пло­тинами имеет уже только от ЗОО до 50*0 метров'ь ширины. По этого вовсе недостаточно для прохода воды вч» наводнения.при которых она подымается до 8, до 9, а иногда даже и до 9 с половиною метров выше обыкновенного уровня. Впрочем, случалось зачастую, что при­брежные общины, пли по недостатку денег, или по беззаботности, не принимали необходимых предосторожностей для поддержания плотин, и потому целые области оказывались иногда опустошенными только потому, что не были за­делываемы кротовьи норы. Когда в плотине образуется трещина, и ее не зачинят сейчас же, происходят ужасные несчастия: не только погиб весь урожай, не только разрушены де­ревни и разрыта земля, но и спасшиеся там и сям жители подвергаются голоду, а вслед за голодом людей подбирает тиф. Разливы По, вместе с землетрясениями в Калабрии и бо­лотными лихорадками морского побережья, со­ставляют для Италии величайшие бедствия. В 1872 г. все пространство между Секкией и мо­рем, от Мираидолы до Комаккио, преврати­лось в море, на котором там и сям видне­лись, подобно островам, стены и дворцы горо­дов. Часть суши, завоеванная на время водою, составляла не менее 3.000 квадратных кило­метров, с 300.000 жителей, и ограничива­лась с севера только плотинами Адижа и с юга плотинами Рено. Два года спустя, об этом наводнении напоминали еще лужи, и поля дол­го еще оставались бы под водою, если бы для осушения этих разбросанных озер не при­бегли к употреблению паровых машин. Не менее сильное наводнение постигло побережий По в 1882 г. Больше всего разрушений оно произвело в равнинах Адижа. У Вероны высо­та воды была на 1,32 метра больше, чем во время наводнения 1848 г.; понесенных убыт­ков было исчислено слишком на 71 мил­лион франков.
Понятно, что при этих великих бедстви­ях только самое отважное и самое деятельное население в состоянии энергично бороться с рекою и охранить свои жилища от волн. Так, во время ужасного наводнения 1872 г. маленькому промышленному городку Остилье удалось отвратить катастрофу, между тем как множество других, менее подверженных опасности, мест были опустошены водами. Город этот построен у самого края фрольдо, без сооружений передовых второстепен­ных плотин, на выемке» бухты, на которую наталкивается течение. Насыпп грозила опас-
307
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
308
и ость быть прорванной, и жители сейчас же принимаются за устройство новой. В числе четырех тысяч, все способные к работе люди начинают таскать фашинник, вбивать колья частокола, насыпать землю. Ночь не остан авл ивает работ: ряд воткнутых в землю факелов освещает балки. Но, по мере возрастания второй плотины, первая, сносится водою, и вода подкапывается уже под новую насыпь. Это-борьба на жизнь и на смерть че­ловека со стихиями. Инженеры спрашивают себя всякую минуту, не бить ли набать к бег­ству, но остильянцы держатся стойко. Армия работников разделяется: одни укрепляют фрольдо, которое они уже окончили, другие строят третий охранительный барьер. Они одерживают, наконец, верх над рекою, и жители Остплыи с удовольствием видят с высоты своих победоносных плотин, что воды начинают понемногу собираться в свое ложе. Город же Ревера. находящийся против Остильпи занимающий довольно счастливое по­ложение на копце возвышенности, должен был для своего спасения пожертвовать пер­вым рядом домов и сбросить их в воду, чтобы сделать из них защити тельную пло­тину.
Особенно значительные бреши имели по­следствием продолжительные изменения в те­чении По. Одпо из таких больших переме­щений вод образовало остров во сто слиш­ком квадратных километров, книзу от Гуастал.ты, и оставило далеко к югу изгибы По-Веккио, Старого По, преобразованного ны­не в простой канал. Поля во всю длину реки, как по правому, так и по левому берегу, своим названием mezzano напоминают еще, что они находились когда-то среди потока. Но в самой дельте реки переделки оказались еще значительнее. С римской эпохи и до тринад­цатого века главным рукавом дельты был По-ди-Волано, преобразованный в сплавной канал, снабженный шлюзами. Два другие ру­кава текли южнее чрез ту же лагуну, и след их древнего ложа обозначается извилистыми грядами, по которым устроены проезжия до­роги. В какое время они исчезли неизвест­но, но в восьмом веке их уже заменил дру­гой рукав, По-ди-Прпмаро, который изливал­ся в море недалеко от Равенны, и все ниж­нее течение которого ныне занято потоком Рено. В 1152 г. произошло новое раздвоение, но в обратном направлении. Плотина пра­вого берега была прорвана в Фикароло,выше Феррары, как говорят, вследствие злоумыш­ленности верхних бережан, которые желали разорить своих нижних соседей, и большой рукав, По-дп-Маэстра пли Венецианский По, покинул Феррару среди её болот и высох­шихъ» русл и. направясь к северу от всех других рукавов, соединился с каналами
Нижнего Адпжа. Прорывы обыкновенно про­исходят в тех же самых .местах в ноя­бре. илп октябре, и никогда не бывали в ян­варе. Наибольшей опасности прорыва подвер­гался всегда Корболо, между По-ди-Маэстра и её притоком По-ди-Горо.
Не менее изменений в течении представля­ет в свою очередь и Адиж илп Эч. Едва только эта тирольская река выходит из уз­кой «клюзы», пли «chiusa». своих ворот в известковых горах и искусственного ущелья фортов и стен Вероны, как непостоянная часть её русла уже начинает блуждать по ра­внинам. Во времена римлян Адиж текла гораздо севернее, около самого основания Эвганейских гор, в том самом ложе», которое занято ныне рекою Фразиною, и излива­лась в Адриатическое море при порте Брондоло.В 587 г. Адиж прорвала свои плоти­ны, и главная её. ветвь приняла то направление, в котором течет еще и теперь и изливается в устье Фоссоны, но продолжает открывать се­бе новые ходы к югу. В конце десятого века появилась Адигетто-де-Ровиго, которая и пере­секла цепь дюн к востоку от Адрип, а за­тем другой разрыв смешал воды Адпжа с водами По в общем русле, которое называ­ют каналом Бианко или По-ди-Леванте. Та­ким образом Адиж и По составили часть одной и той же гидрографической системы, и суда свободно могли проходить из одной реки в другую естественными каналами. В насто­ящее время, эту сеть внутреннего судоходства регулируют прямолинейные плотины и рвы, но, в геологическом отношении, эти две большие параллельные реки нельзя счи­тать имеющими общее устье. Полезина-ди-Ровпго, т. *е. пространство, находящееся между двумя реками, постепенно возвысилось от их наносов, так что теперь оно немного ниже среднего уровня, воды. Равнины Полезины Феррарской та кже немногим ниже По, и слова Кювье, будто уровень реки выше «крыш фер­рарских домовъ», повторяются совершенно ошибочно. Точные измерения, произведенные .Иомбардиши, ученым, который лучше всех знает долину По, показывают, что самые высшие наводнения только на 2 м. 75 с. выше двора замка. Во время больших наводнений, когда вся страна покрывается водою, Феррара служит главным убежищем 'для сельских жителей именно вследствие относительной воз­вышенности её местоположения.
И так, разлития По и частые перемены ею своего русла имели последствием почти полное уравнение поверхности прибрежных земель, по с тех пор, как все рукава реки обведены плотинами до самого моря, наносы, приносимые наводнениями, отлагаются главным образом на морском прибрежье и быстро выдвигают дельту в Адриатическое море. Прежде возра-
309 БАССЕЙН по: ПИЕМОНТ, ЛОМБАРДИЯ, ВЕНЕЦИЯ И лМИ.ИИЯ. ’,ии
станиенаносиых полуостровов было, конечно, носит в море более 100 миллионовь kjuiih» медленнее, ибо между цепью дюн, огранпчпекпх метров твердых веществ, а между ваюицею древний берег, и нын ешним берегом, тем уже 43 миллионов,т. е. средияю ыи.ипчене более двадцати инти километров, хотя ства выносимого ею ила. достаточно для образование этих земель началось уже в образования острова в Ю ьвадраиныхь вило средние века. В течение двух, последних метров, при 4 или 5 метрах толщины.





полуЬе, и I мст-
веков среднее наростание песчаного острова увеличивается все более и бо-Д в настоящее время составляет около Д’ ров в год, так что присоединяемый годно к супте пояс земли составляет гектаров. В исключительные годы реки
Принимая во внимание незначительное!ь про и > жения бассейна, По является самою деяиельно из всех «рек-работнппъ» С редиземна < моря: Дунай и Рона не могут сравниться - нею по количеству наносов, а Нил стоит » этом отношении гораздо ниже её. При ны
71

I


И

1
Г-
Длина тече­
Пространство


р-





Г*Г.
г-Н
*-ч
.

Изооцо . . . Тальяменто. Лпвенца . . Пиавс. . .
ния.
130 кил.
170 „
115 „
215 „
бассейна.
1.150 кв. кпл.
2.590 „ .,
2.690 „ „
-4.100 „ „

н

Sr
W-«
г-н
Ф'
Сил . . .
60 п
2.660
JJ
л

2

д
CD
'XJ
Брента
170 „
2.304

ч

г ■ (
»-<
-

CL-
Бакишльоне
120 п
1.600
л
и





£
Адииж .
395 „
11.080
п
))

--

э

Й
По
672 „
74.907
п
л
г-Ч
■ ■ ।
W ь-ч
1
»*-’

нн
Репо. . .
180 „
4.892
п
*>


313 БАССЕЙН по: ПШМОНТ, ЛОМБАРДИЯ, ВЕНЕЦИЯ И ЭМИЛИЯ. 314
которую представляет свободная природа. Только на некоторых верхушках морен виднеются еще земли, которые за недостатком воды остались бесплодными и в нынешнем состоянии даже не стоют обработки. Говорят, что в нынешнем веке эти, покрытые вере­ском. пространства стали еще бесплоднее, чем прежде, так как авы или просачиваю­щиеся воды, текущие в глубинах сквозь слои гравия, по неизвестной еще геологам причине, понизились, и вся влажность ушла с поверх­ности вглубь.
Для уничтожения этих пустынь,последних остатков первобытного состояния, инженеры предлагают заимствовать воду прямо из боль­ших альпийских озер в том количестве, какое необходимо для орошения пространств, поросших вереском. Они хотят утилизиро­вать всю массу воды, которая теряется теперь в атмосфере» и вгь Адриатическом заливе. Ис­числено, что орошенная поверхность земли в долине По составляет 12.000 квадратных километров, и что каждую минуту употре­бляется для орошения около тысячи куб. метров воды. Таким образом, система орошения уменьшает средний объем воды в реке при­близительно на одну треть, но это еще только начало, и рано пли поздно эта большая река, разливы и наносы которой играют такую важ­ную роль в экономии страны, будет доведена отводами до весьма скромных размеров, если не считать времени наводнений.
Эти обильные воды, протекая по всей стра­не, то в естественных ложах, то искусствен­ными каналами, наполняют атмосферу своими парами. Воздух всегда, влажен, так как дожди здесь хотя вдвое или втрое реже, чем на океанической стороне Франции и Англии, по по количеству изливаемой ими воды обыкновен­но весьма значительны; гонимые южным вет­ром и почти всегда сопровождаемые грозами, тучи разражаются на горных склонах целы­ми потопами. Уже в Ломбардской равнине, в Милане, Лоди, Бресчии, средний слой дождевой воды таков же, как в погруженной в паровуюванну Ирландии, а в верхних альпийских долинах, где тучи, сгоняемые ветром в кучу, должны по необходимости разрешаться дождя­ми, ежегодный слой дождевой воды можно срав­нивать только с количеством доящей некото­рых исключительно сырых местностей Пор­тугалии, Астурии, Гебридских островов и Нор­вегии.
Средня я влажность воздуха в Ми ила пе 0,745 метр.:
Среднее годовое выпадение дождя в Ми­лане (за 119 л.) 0,999 метр.; в Турине (за 15 л.) 0,826 метр.; в Вичепче 1,158 метр.: в Беллуне 1,433 метр.; в Удине 1,549 метр.: в Тольмеццо па верхнем Тальяменто 2,088 метр.
Если справедливы измерения расхода воды в устье Пиаве, то среднее истечение этой реки соответствует вы падению Р/2 метра воды на каждый квадратный метр её бассейна, не счи­тая при этом воды, испаряющейся и поглощае­мой растениями. Эти дожди выпадают без правильного порядка, но констатировано, что у них есть два периода ежегодного усиления: май и октябрь месяцы, и два периода, в которые они бывают реже,-февраль и июль. Поэтому бассейн По составляет промежуточное про­странство между поясом летних дождей и поясом дождей осенних.
По направлению ветров, великая равнина, простирающаяся от Адыг до Апеннин, взя­тая в целом, походит на узкую горную до­лину; атмосферные течения, изгибающиеся в своем движении сообразно форме бассейна, в который они вступают, распространяются глав­ным образом в направлении от востока к западу или прямо наоборот; когда они исхо­дят с Альп, они редко приносят дожди, так как изливают их ранее, па западном склоне; когда же подымаются с Адриатического моря, то бывают, напротив, влажны. Но рав­нина так широка и в горных валах её так много проходов, чтоэ тот нормальный при­лив и отлив сухих и влажных ветров должен подвергаться частым изменениям. В альпийских долинах чередование верхо­вых и низовых токов правильнее: каждое озеро имеет свой порядок восходящих и нис­ходящих ветров, которым и руковод­ствуются лодочники при плавании по их во­дам.
По географической широте долина По пред­ставляет страну по преимуществу умеренную, так как реку в нескольких местах пере­секает 45 параллель, отстоящая о ди н аково от полюса и от экватора. И однако же кли­мат северной Италии далеко не так мягок, как это обыкновенно думают; он отличается неровностью и представляет весьма резкие пе­реходы от крайнего тепла к крайнему холо­ду. В Вальтелшие, или верхней долине Адды, температура может подниматься до 32 граду­сов и опускаться настолько же ниже точки за­мерзания. В равнине климат гораздо умерен­нее, благодаря влиянию Адриатического моря и Генуэзского залива, по все таки имеет характер климата континентального, и поэто­му жизнь в Турине^ Милане и Болонье в этом отношении не особенно приятна. На бере­гах альпийских озер есть несколько облаго­детельствованных природою местностей, кото­рые, как напр. Барромейские острова, соста­вляют счастливое исключение и пользуются, от­носительно, весьма ровною температурою, вслед­ствие умеряющего влияния воды, которая осла­бляет жары летом и отвращает холода зимою. В садах на берегу залива Палланцы термо­
315
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
316
метр никогда не опускается ниже 5 градусов стоградусника; надо пройти Рим и вступить в Неаполитанскую область, чтобы нал ги такой же климат, при котором могла бы родиться и развиваться такая же растительность. Вене­ция, благодаря омывающему ее морю, точно также представляет привилегированную ме­стность; несмотря на окружающие ее частью илистые лагуны, она отличается здоровым климатом. Замечательно, что соленые озера и болота северных берегов Адриатического мо­ря безопасны от malaria-этого страшного бича берегов Средиземного моря. Это преиму­щество лагун Венецианского залива объ­ясняется действием приливов, которые здесь сильнее, чем в Тирренском море, а может быть также и действием холодных ветров, дующих с Альп и препятствующих разви­тию миазмов. Когда молодому человеку в рав­нинах Полезины грозит чахотка, его отпра­вляют работать на рыбных промыслах Комаккио. Но каждый раз, когда инженеры за­крывали лагуну от свободного доступа морской воды и вводили в нее пресную воду рек, по­являлись болотные лихорадки; болота Равенны и Червии, к югу от Рено, посещаются самыми злокачественными лихорадками, в особенно­сти в тех местах, где землевладельцы, из печальной страсти к спекуляции, вырубили за­щищавшие страну сосновые и дубовые леса. Точ­но также наполнен миазмами воздух окрест­ностей Феррары и Малальберго (неприятное убежище) при начале паданской дельты.
Самые, нездоровые по климату местности игь северной Италии представляют узкия альпий­ские долины, в которые проникает недоста­точно света. Там зобатые и кретины соста­вляю г значительную часть населения.В долине» Аосты, где растительность так прекрасна, а люди так безобразны, почти все женщины имеют зобы, вероятно, вследствие свойств воды, которая течет по скалам, содержащим магнезию. Жители равнин, пересекаемых во всех направлениях ирригационными канала­ми, точно также подвержены частым болез­ням, вследствие вредных миазмов. подымаю­щихся с парами из почвы; кроме того, пища рабочих слишком однообразна и недостаточ­на для того, чтобы они могли противостоять ослабляющим причинам: - они стареются прежде времени, и многие из них подвергают­ся неизлечимой болезни-миланской проказе, известной только в тех местностях, где главную пшцу составляет полента, пригото­вляемая из маисовой муки. В провинции Кремона этой болезни подвергается один из двадцати четырех человек, да и в других провинциях число это вряд-ли меньше. Среди рисовых полей Миланской области и Полезины жизнь еще труднее. чем игь других частях равнины. Женщины часто работают здесь
по целым часам, стоя в нагретой солнцем и уже загнившей воде, где но временам им приходится наклоняться и отрывать от себя забравшихся на ноги пиавок.
Средняя Самый теплый Самый холодРазтемперамесяц. ный месяц, лица, тура.
Турин . . 11°,73 22°,85(апрель) 0°,61(январь) 23°,24 Милан . . 12°,8 23°,8 (июль) Сс,7 „ 23°,10
Венеция. 13°,01 23,92 „ Г,82 „ 22°,10
Но, несмотря на болезни, нищету и голо­довки, наступающие вслед за наводнениями, плодородная равнина По представляет собою одно из самых населенных мест на земле. Все пространство, каким только можно было воспользоваться, занято: места хватает только для человека и дл я домашних животных, кото­рых сравнительно весьма немного. В лесах, которые почти все превратились в поросли, ди­чи уже не существует, кроме разве лесов по горным склонам. Птицы относительно редки, ибо как бы мелки они ни были, хотя-бы со­ставляли один даже глоток,-оне попадают на обед крестьянина. Их преследуют ружь­ем. силками и всякими снарядами и истребляют не только бекасов, перепелок, певчих дроз­дов, но и ласточек и соловьев. Па берегах озера Маджиоре убивается ежегодно, по Чуди, около шестидесяти тысяч певчих птиц; игь Бергаме, Вероне, Киавенне, Бресчии их ис­требляют миллионами; на всяком холме» аль­пийских предгорий бывает протянута неболь­шая сеть.
Население всей равнины, орошаемой По, древним Эриданом, весьма сложного проис­хождения. Латинское по языку, оно считает между своими предками: лигуров, может быть, родственных баскам; пеласгов, живших около устьев По; этрусков, группировавших­ся в многолюдных городах и бывших боль­шими мастерами в канализации воды; могуще­ственные галльские племена, акцент которых, если не слова, остались в новейшем наречии северных итальянцев; кельтов умбрийских, которых историки считают самым древним народом Италии, и наконец, всех тех пер­вобытных народов, «родившихся от крас­ных дубовъ», неизвестный язык которых исчез еще, быть может, не совсем, так как в местных диалектах встречаются некоторые слова, совершенно не объяснимые этимологией ни древних, ни новых наречий. Широко открытые к востоку, равнины По, конечно, должны были быть посещаемы и на­водняемы всеми народами, переполнявшими берега Адриатического моря и высокие альпий­ские долины. Вообще принимают, что к югу от По и в долине Танаро до Треббии прео­бладало лигурийское племя, между тем какъ
ЛОМБАРДИЯ, ВЕНЕЦИЯ И ЭМИЛИЯ.
317 БАССЕЙН по: ШЕМОНТ,
к востоку страну занимали кельты и эт­руски.
Германские нашествия первых веков ны­нешней эры должны были также произвести, посредством смешений, глубокое влияние на жителей северной Италии, и об этом влиянии заальпийских народов слшдетелъствует изо­билие людей высокого роста, встречаемых в долине По. Чужеземцы-готы и вандалы, герулы и ломбарды-вскоре слились с .татинизованною массою народа, но пх влияние на по­бежденных, приобретенное победою и облада­нием феодальной властью, имело более значе­ния. чем они могли бы иметь по своей чи­сленности. Древняя история Ломбардии предста­вляет борьбу между леном и коммуною, и когда последняя победила первый, т. е. к на­чалу десятого века, - немецкий язык был всюду заменен итальянским. Названия фа­милий и мест ломбардского происхождения весьма обыкновенны на пространстве от ле­вого берега По до подошвы Апеннин. Так например, Маренго соответствует немецко­му имени Mehring. Потому, на множество на­званий местностей, оканчивающихся наш/о и на de. как Дурного, Гарпвате5Белджирате, сталпбыло смотрел как на немецкия слова, в ко­торых несколько видоизменено окончание ac/z. Но гораздо вероятнее, что это слова кельтские, так как они едва отличаются от названия мест с окончанием ас. которых множество встречается в южной Франции.
Дольше всего германское влияние на правый язык чувствовалось в Фриулеили Фриули, по­местному, Фурланея,-провинции, ограничен­ной берегом Адриатического моря, Каринтийскимп Альпами и плоскогорьем Карсо. Влия­ние это было так значительно, что жители Фриула считались как-бы отдельным пле­менем, хотя предками их, как и большей части других северных итальянцев, были латинизованпые кельты: многочисленные бра­ки с соседними словенцами также способство­вали образованию их провинциального харак­тера, весьма отличающагося от характера ве­нецианцев и тревизанцев. Число пх дохо­дит до пятидесяти тысяч, не считая тех, язык которых почти совершенно слился с языком собственно итальянским.
Из многочисленных германских колоний, следы которых встречаются в равнинах се­верной Италии и на первых альпийских скло­нах, самые значительные были две»: «Тринад­цать Общинъ», расположенная к северу от Вероны, недалеко от левого берега Адижа, и «Семь Общинъ», в окруженной глубокими долинами горной группе», возвышающейся над Брентою к северо-западу от Бассаио. В на­стоящее время homines teutonici этих местно­стей, мнимые кимвры, в которых ученые хотели видеть потомков варваров, побежден-
318
иых Марием, обнаруживают свое происхо­ждение только голубыми глазами и русыми воло­сами: язык же и нравы-такие же итальянские, как и у жителей долины: вряд-лп найдется какой-нибудь старик, который понимал бы наречие своих предков, которое, говорят, очень походило на баварский язык берегов Тегернзее. Неизвестно хорошенько, каковы бы­ли точные границы Тринадцати Общин, на­звание и очертания которых изменились; терри­тория же Семи Общин, или округ Азиого, древне-немецкий Schlage, ограничен совер­шенно ясно самою природою. Но, несмотря на соседство с Австрией, он латинизован врядли менее, чем первый. Впрочем, жители гер­манских общин далеко не были борцами за немецкое господство на итальянской почве, как воображают по ту сторону Альп, напро­тив, им было поручено Венецианскою респуб­ликою защищать её границы от нападений с севера: они были избавлены от военной служ­бы и пользовались административной автоно­мией, с обязанностью не давать неприятелю прохода чрез пх долины: и они всегда муже­ственно исполняли эту обязанность, отчего и происходит название «вернейшие», присоеди­ненное венецианцами к носимому некогдаэтим древним ломбардским населением прозвищу «бедняковъ». Но ни покровительство Венеции, ни покровительство Австрии впоследствии не могли снасти немецкия общины от нашествия «Велиховъ». К востоку от великих озер нет уже ни одной группы не итальянского на­селения. и только к северу от Пиемонта, на южном склоне Швейцарских Альп, могли еще удержаться германские колонии. Эти коло­нии, занимающие расходящиеся к югу от Мон-Розы долины и высокую долину Поммат, в которой только-что появившаяся на свет Тоза образует один из самых прелестных альпийских водопадов, точно также давно бы изменили свой язык, если бы не были поддер­живаемы одноплеменными народами, живущи­ми в соседних долинах Швейцарии. Недав­но еще одна из этих немецких деревень, Аланья (Оиеп), сохраняла свои древние нравы: в ней искони небывало ни тяжб, ни контрак­тов, ни завещаний, никаких нотариальных актовъ-все управлялось обычаем, т. е. абсо­лютною властью глав семейств.
Французский элемент на итальянском скло­не Альп гораздо значительнее германского. Вся верхняя долина Аосты, между горною груп­пою Большего Парадиза и Мон-Розы, и с другой стороны-Мориенские горы, верхния до­лины Доры-Рипарии, Клюзона, Пелличе или Полиса, Вароши пли Вараиты- населены на­родом французского языка и л ого же самого происхождения, как савояры и дофинцы про­тивоположного склона. Этому мирному наше­ствию западных кельтов, пришедших сюда въ
ГЛАВА 1Х-. - ИТАЛИЯ.
319
числе около Г2О.ООО, способствовало общее рас­положение альпийских горных групп. Всего больше места занимают горцы к западу от горного гребня и составляют многочисленные общины; господствуя над равнинами Италии, как с высоты крепости, они, естественно, спу­стились вниз и заняли весь пояс лесов и лу­гов, от тесных долин до подошвы гор. Во многих местах их границею было послед­нее ущелье, из которого горный поток вливает­ся в равнину, п последние скалы выступаю­щих цепей сохраняют еще развалины зам­ков, защищавших древний французский До фине. Но усиливающаяся централизация Итальянского государства, военная конскрипция, администрация, суды, школы все более и более оттесняют французский язык к политиче­ской границе: у каждой деревни два имени, и новое название мало-по -малу одерживает верх. Из всего говорящего по-французски населения противятсяитальянизацииваатланцы или барбеты, жители двух долин Пеллиса и Клюзона, кверху от Пипьероля или Пинерола; только они и имеют литературу, живучия предания, историю и религиозный и националь­ный патриотизм. Их секта, которая гораздо старше реформации, была преследуема с три­надцатого столетия, и жизнь их с того време­ни шла среди борьбы и страданий всякого рода; часто можно было подумать, что истребление этого маленького народца совершилось, но он всегда поднимался снова, и 1848 год дал ему равенство прав. Моральная сила, приобретен­ная привычкою жертвовать собою, доставляла изгнанным ваатланцам некогда большое влияние в странах изгнания, в Швейцарии, во Франции, в Англии: таким образом «Израиль Альпъ» занял в истории более важное место, чем мог предполагать этот народец, со­ставляющий в настоящее время около двадцати пяти тысяч человек.
Плодородие почвы, обилие текучих вод и громадные земледельческие средства, завещан­ные предшествующими поколениями, все еще привязывают большую часть населения паданской Италии к земледелию. Напрасно пытались бы мы оценить громадное количество труда, представляемого сетью оросительных кана­лов, содержанием плотин, рвов, дорог, уравнением поверхности полей, преобразова­нием всех возделываемых горных склонов в совершенно правильные террасы или ronchi. Огромные землекопные работы, которыми хва­лится новейшая техника при устройстве желез­ных дорог, ничтожны в сравнении с теми обработанными ступенями, которые устроены земледельцами, как гигантские лестницы, во­круг всех холмов и при основании почти всех гор, опоясывающих долину По. Обыч­ный способ обработки требует, сверх того, непрерывного груда, потому что здесьземледе-
320 лец работает не железным плугом, а, так сказать, «заступом с золотым остриемъ»,- его работа скорее садоводство, а несобственно хлебопашество. Зато и количество продуктов, доставляемых великою равниной, - хлебов, кормовых трав, листьев шелковицы и ко­конов, овощей и плодов, сыров, называе­мых пармезан, лодезан, горгонцола и др., - простирается по крайней мере до суммы двух миллиардов, чего достаточно для поддержания весьма значительной вывозной торговли. По некоторым отраслям земледелия, Ломбардия и Пифмонт занимают первое место во всем мире и представляют почти единственные страны в Европе, в которых существует полутропическое возделывание риса, введенное в начале шестнадцатого столетия. Что ка­сается виноградников, то вообще они содер­жатся плохо и дают лишь посредственное вино, за исключением холмов Асти и Монферрата, а также островного холмика Сан-Коломбано, вина которых пользуются заслуженною известностью. Говорят также, что пиколито окрестностей Удины не уступает токайскому.
Большие земледельческие полосы области По соответствуют естественным делениям почвы: горе, холму и равнине. Различие земель и климатов имею своим последствием не только различие обработок, но и существенное различие в распределении собственности. В верхних долинах, от ущелья Тенде до горы Трикорно или Три главы, большая часть земли - лугов и лесовъ-была нераздельна между всеми жителями одной и той же общины, и итальянскому закону, относящемуся враждебно к этому способу землевладения, с трудом удалось изменить его постепенно. Но хотя почти в(?е горцы-совладельцы общих алыи (пастбищ) и лесов, у них все-таки есть куски земли, принадлежащие им в собствен­ность: у всякого есть свой маленький косогор .туга, своя скала, которую он своим трудом превратил в сад: социальное положение жителей похоже на положение французских поселян, которые также пользуются выгодами мелкой собственности. В стране холмов, при подошве горы, земля разделяется уже на более крупные фермы; земледелец уже не хозяин, а подчинен множеству обычаев и несет мно­жества ) повинностей феодального происхождения, но по крайней мере имеет хоть часть произ­ведений, которою он может располагать по своей воле. В нижней же равнине, где про­рытие и содержание каналов требует боль­ших капиталов, поля, хотя также разделены на многочисленные участки, но почти все при­надлежат богатым землевладельцам, кото­рые живут большею частью вдали от своих имений и отдают их в аренду. Большинство крестьян остается без средств к жизни и принуждено работать поденно на чужой земле.
321 БАССЕЙН по: ПИЕМОНТ, ЛОМБАРДИЯ, ВЕНЕЦИЯ II ЭМИЛИЯ.
II вот, в этой-то самой плодородной области
Северной Италии живут поселяне самые не­счастные, всего чаще подвергающиеся болез­ням, всего менее заботящиеся об образовании. Какая разница в этом отношении между ннмп и ваатланскими горцами окрестностей Пиньероля пли жителями Вальтелины! Провинция Сондрио в верхней долине Адды имеет меньше всего людей неграмотных между всеми мест­ностями Италии. Она служит рассадником учителей для других провинций.
Значительная часть горцев итальянских Альп каждый год отправляется на заработки в города равнины и чужеземные страны,оправ­дывая старую поговорку: «нет страны, в кото­рой бы не было воробьев и бергамцевъ». Но последние, хотя и действительно весьма много­численны,однако же составляют лишь незначи­тельную часть тех странствующих горцев,ко­торые ведут суровую борьбу за существование вдали от родной земли и бывают даже в Америке.Фриульцы, жители берегов озера Маджиоре, и пиемонтцы точно также принуждены по­кидать свои родимые лачуги.По весьма опасным зимою, вследствие глубоких снегов,ущельям западных Альп проходят в это время года пиемонтцы, спускающиеся в Марсель и другие города южной Франции, где они принимают участие во всех больших публичных рабо­тах, вместе с французскими рабочими, кото­рые, впрочем, не очень их любят за пониже­ние заработной платы, являющееся следствием их конкурренцип. Пьемонтцы, привыкшие к строгой воздержности, могут довольство­ваться нищенскою ценою и овладевают таким образом, в ущерб провансальским рабо­чим, большим числом мастерских. В Швейцарии строят дома и пашут землю тоже пиемонтцы, вместе с тессинцамп. Они эми­грируют даже в Швецию и Россию. Онп же, вместе с мароканцами, строили железную до­рогу в Сенегале, между Сен-Луп и Дакаром.
Эмиграция из долины По:
В 1844 г. 103.920 чел., в 1885 г. 95.261 человек.
За исключением железных руд, служив­ших для фабрикации столь известного оружия в Бресчип, и золотых приисков в долине Аизаске, при подошве Мон-Розы, где уже во времена римлян работало до пяти тысяч не­вольников и где еще и ныне разработка до­ставляет некоторую выгоду, Северная Италия не имеет значительных металлических жил, но у ней есть свои каменоломни мрамора, гнейса, гранита, копи горшечной и фаянсовой глины, которые дают работу целым населе­ниям различных местностей. Что касается собственно промышленности, то известно, ка­ково было её значение во времена великих итальянских республик; известно, до какой степени совершенс тва довели ломбардские и ве-
География Реклю. т. I.
322 нецианские мастера фабрикацию шелковых тканей, бархата, золотого и серебряного тканья, ковров, зеркал, стеклянных и фаян­совых изделий, металлических чеканных ра­бот п всякого рода вещей, требующих вкуса и ловкости рук. С потерею свободы пала и промышленность, но в наше время традиции её начинают оживать, в особенности в фа­брикации шелковых тканей. Только на фабри­ках недостает необходимых для машин дров и каменного угля, поэтому заводчики прибегают к воде потоков, составляющих великую двигательную силу, почему почти все большие заводы основаны при выходах рек пз альпийских долин.
Между древними промыслами, существую­щими еще и ныне и принадлежащими соб­ственно Италии, следует упомянуть рыбные ловли в лагунах Комаккио. Все озеро, зани­мающее пространство в 49.000 гектаров, представляет собою единственный в мире громадный аппарат для рыбной ловли. ПротокъМаньявакка,сделавшийся ныне по чти совер­шенно бесполезным для плавания, служит теперь входом для вод канала Иалотты, ко­торый можно назвать аортою лагуны. Канал этот, вырытый с 1631 по 1634 г., вносит соленую воду внутрь материка и посредством разветвлений второстепенных каналов, снаб­женных затворами и шлюзами, заставляет проникать животворные волны до самых кон­цов лагун. Таким образом большая лагуна Меццано, занимающая всю западную часть valli. оказалась соединенною с прибрежными лагу­нами, и её вода пз пресной обратилась в со­леную. Различные, обнесенные плотинами,бас­сейны, пз которых в каждый входят артерии канала Иалотты, составляют резер­вуары,в которых обсеменяется п развивается в изобилии приносимая морскою водою рыба; лабиринт с двойными и тройными стенками дает пришельцам из открытого моря сво­бодный доступ сюда, но не выпускает их обратно; поэтому они остаются в резервуарах, н когда наступает время ловли, то их нала­вливают сетями столько, что нагружают це­лые суда. Спалланцани видел, как в одном таком «поле» в одну ночь наловили 60.000 фунтов рыбы. Но иногда вылавливают и еще больше, п в таком случае всю массу мяса употребляют как удобрение. Рыбачье населе­ние Комаккио составляет немногим более пяти тысяч человек, которые почти все отличаются высоким ростом, силою и лов­костью. Кост обратил внимание на тот заме­чательный факт, что целая колония, устроив­шаяся на уединенном острове Комаккио, от­деленная от всех соседних мест обшир­ными лагунами, принужденная существовать эксплоатацией воды, точно так же, как другие эксплоатируют землю, употребляющая исклю-
11
323
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
324
чительную пищу, состоящую только из трех пород рыб: головля, угря и аквадели, могла просуществовать длинный ряд веков и со­хранить тип своего племени в таком же цветущем состоянии, как и населения бога­тейших местностей. К сожалению, рыбаки Комаккио не имеют права собственности на свои «поля», которые принадлежат государству и богатым частных лицам. Рабочие, обре­ченные на тяжелый труд, живут в больших казармах среди, островов, и их жены и ма­тери не имеют даже права посещать их, а сами они посещают город в определенное, назначенное для того время.
Огромное население долины По, почти не
уступающее населению всей остальной конти­нентальной Италии, распределено неравномер­но, смотря по различиям рельефа и плодородию почвы; но, за исключением высоких и хо­лодных альпийских местностей, жители её всюду скучены в местечках и городах. Сверху какой-нибудь башни вы увидели бы целые десятки их красных и белых масс, резко рисующихся там и сям среди зе­лени: но деревушек и поселков совсем нет. Собственно деревенскими жителями яв­ляются только арендаторы, деревенское женаселение не может скучиваться, и все земле­дельческие семьи остаются изолированными, а многочисленные землевладельцы все живут в маленьких городах и придают им такой бо­гатый вид, какого вовсе не имеют равнозпачительные места в других частях Европы. При одинаковой поверхности, ни одна область материка не населена так густо, как Северная Италия; не говоря уже о земледельческих мест­ностях, Ломбардия представляет часть мате­рика, наиболее тесно застроенную городами; подобного скучения народа нельзя найти до са­мого Ганга и Китая.
Вообще население Северной Италии предста­вляется в следующем виде:
Поверхность.
Цифры оффиц. По Стрельбицкому.
Пиемонт . . 29.349 кв. кил. 29.494 кв. кил. J1 о ябардия. . 23.507 „ 24.205 „
Венецианская
область . . 23.464 „ 24025 „
Эмилия . . . 20.515 „ 20.749 „
96.835 кв. кил. 98 473 кв. кил.
Население Население на 1 янв. 1884 г. километр.
Пиемонт. . . .
3.115.280 жит.
107 жпт.
Ломбардия . . -
3.74Ц.770 „
159 ,,
Венецианская об­


ласть
2.873.700 „
120 „
Эмилия. . . .
2.213.600 „
111 „
11.951.750 жит. Г23 жит.
Здесь также многочисленны и большие горо­да, которые, благодаря своим памятникам,
сокровищам ис кусства и историческим воспо­минаниям, почти все приобрели себе значи­тельное имя между городами всего света. В такой стране, как паданский бассейн, где всю­ду сосредоточивается множество земледельцев и сообщения были всегда необыкновенно легки, центры населения передвигались без труда, вс ледствие случайностей войны и преврати остей истории. Отсюда-то и происходит это множе­ство городов, которые были знаменитыми, как главные центры древних республик или как королевские и герцогские резиденции.
Но при подошве Альп и Апеннин есть го­рода, места которым были указаны заранее самою природою. Это именно те населенные
пункты, которые находятся при выходах гор­ных проходов и служат разом и естествен­ными торговыми складами, и военными стража­ми. Так, древний Ариминум, в новейшее время Римини, расположенный в южном углу великой равнины По, в римскую эпоху охра­нял узкое побережье между Адриатическим морем и подошвою Апеннин. Это был вход в Северную Италию; здесь выходила к морю, спускавшаяся с гор, Фламиниева дорога; здесь брала начало дорога Эмплиева, которая и теперь еще составляет главный путь сообщения между Пиемонтом и Адриатическим морем; здесь же начиналась и шедшая по берегу дорога в Равенну. Позднее, когда Рим перестал уже быть столицею Италии и всего мира и когда Италия была еще разделена на враждебные го­сударства, огромное стратегическое значение имели города, расположенный при входе’ в равнину с южной стороны и при переправах чрез По, как Болонья и Феррара. Пиаченца, расположенная в теснине По, между Пьемон­том и Эмилией, и теперь еще представляет военный пункт первостепенной важности. Але­ксандрия, расположенная при слиянии Тонаро и Бормиды, в одной из самых замечательных кровавыми битвами равнин, была также, уже по своему положению, предназначена сделаться грозною крепостью, хотя она еще носит дан­ное ей в насмешку название Александрии «Со­ломенной». Наконец, в соседстве с Фран­цией и Австрией, всякая долина имела при вы­ходе укрепленную заставу: Винадио, Шато-Дофин, Пиньероль, Фенестрелла, Суза и другие места, которые большею частью стали нена­дежными при нынешнем могуществе-артилле­рии, были некогда крепостями, защищавшими Италию от её могущественных соседей.
Но, со времени падения Римской империи, са­мой серьезной защиты требовал альпийский вы­ход, спускающийся с Бреннера. Равнины, про­стирающиеся к югу от Гардского озера между берегами Мпнчио и Адпжа, в военном отно­шении составляют самый слабый пунктъПталии, что доказано и историей. Мирное деревенское население посвящало Бреннерский проход бо-
-ПО ои().’иэН13ии0НФП-йГ(ИВО1\и| - Ш?|ТиП’Я ИЧИИПИ/И.И.Иии -<>П 0*1 иМ'ИѴу ННИИГОѴ ПОИИХ<И.’И[ НѴОХИЧЦ ,<ИЧЯО(И’И ип и<'Ѵ[ птииоиоХч ‘оншиафчичг) ‘nruanj чм.ѵнор о.ччгоиэ (ниэопин эн ^игкэе вн охэ$к опѴо nj{ \)иисичги.илг}[ :иихс[экэ и‘lh.ijio вгоп и.шл.ихвн он -цагэипи ввшюи и ui?od(\i июинГи ‘Хнип.огп оилм -иймич.и.|.Ѵи: ши.и.-юифиогл» пнЬмлич.я п.и.зон и.ирт -<<чпи ‘глѵо.чипиигз нэииипниптги! сии?г.[Л ч/иии СП доНЧГТИиОИГ но nqpdooidn он эичИоио.ч Ч|Я.И.Э Ч.ЧОЮП ‘К.чи.ч ‘ИИИГВИЦ ННИПНПИИ ПН ЯЭПГВЯЭИПЭ

Ф e и

) р а р а
I 4
327 ГЛАВА.IX.-
ластыо, они позаботились укрепить большие во­рота Адижа четырьмя грозными крепостями, на­зываемыми четыреугольником, именно в Ве­роне, Пескифре, Мантуе, Леньего и многими другими не столь значительными сооруже­ниями-это были «ключи от дома». Сделав­шись сама себе госпожою, Италия снова возвра­тила их себе: прежде эти ворота были запер­ты для неё, теперь они заперты для Австрии.
Те же самые условия почвы, которые зара­нее предназначили проходам Альп и Апен­нин важное стратегическое значение, должны были дать им также значительную роль и в истории торговли: военные пункты и торговые города могли помещаться только при спусках проходов, одни для охранения самого прохода, другие, напротив, для радушного приема ис­точника своих богатствъ-проезжих и това­ров. Впрочем, воинский гений и торговля не .любят жить в соседстве друг с другом, II торговые склады основываются бол ьшею частию так, чтобы пользоваться выгодами, предста­вляемыми большими естественными путями пе­редвижения народов, избегая всегда беспо­койств и опасностей, которые обыкновенно влечет за собою состояние войны пли воору­женного мира. Степень значения торговых го­родов определяется естественно числом иду­щих к ним торных путей. Место на одной из этих больших дорогъ-составляет не более, как простую станцию; при выходе двух пли трех проходовъ-оно становится уже цен­тром населения и богатства; в точке же соеди­нения многих дорогъ-оно уже столпца. Так, Турин, к которому сходятся все чрез-альпийские дороги от группы Мон-Блана до на­чала Апеннин, представляет уже по своему положению один из самых оживленных пунктов европейской торговли. Милан, к ко­торому сходятся семь больших альпийских дорог: с Симплона, Готарда, Бернардина, Сплюгена, Юльера, Малойа и Стельвио, соста­вляет также необходимый emporium. Болонья, отделявшаяся некогда от Альп трудными для перехода болотами и руслом По, ныне связана железными дорогами со всеми значительными проходами горнагополукруга; в ней соединяют­ся линии из Вены, Парижа, Марселя и Неа­поля.
Без устройства дорог, долина По никогда не имела бы в истории Европы такого относи­тельно важного значения, какое опа имеет те­перь. Высокая эллиптическая стена» Альп со­вершенно отделяла ее от Франции, Швейцарии и Германии, а с юга не столь высокий вал Апеннин затруднял её сношения с долинами Тибра и Арно. Она была открыта только со стороны Адриатического моря, прямо ккру­тому, дикому берегу, на котором и теперь еще живет полуварварское население. На всем материке Европы нет естественной, более
-Италия. 328
замкнутой области, которая была бы обнесена более высокою и более трудною для перехода стеною, по крайней .мере для жителей нижней долины; но открытие больших проезжих и же­лезных дорог изменило все-пСеверная Ита­лия стала для европейской торговля одним из главных притягательных и распределитель­ных центров. Через Венецию она связана с Адриатическим морем, а посредством апен­нинских железных дорог с Генуею, Са­воною, заливом Специя и Тирренским морем; она господствует разом над двумя морями, омывающими Италию. Железные дороги из По­даны, Сен-Готарда, Бреннера, Зиммеринга и Поптеббы привлекают в низменную Ломбар­дию часть торговли Франции,Германии, Австрии. Скоро и другие линии больших европейских сетей, спускающиеся с Женевра и ущелья Тенде, соединятся в цветущих городах до­лины По, как в центре одного огромного пояса. А более и более центральное положение, доставляемое стране пересечением дорог, вместе с удивительным плодородием её по­лей и другими преимуществами, способствует обращению Северной Италии в одну из са­мых жизненных частей великого организма Европы. История, т. е. труд человеческий, из­менил первобытную географию: истинный центр полуострова ныне оказывается уже не в Риме, а в древней цизальпинской Галлии. Если бы при выборе столпцы итальянцы руко­водствовались действительным значением места в истории труда, а не преданиями про­шедшего, 'го по крайней мере четыре города северной равнины могли бы оспаривать честь быть «первым между равными» -Турин, Милан, Венеция и Болонья.
Турин, хотя он очень древен и был сожжен Аннибалом, в сравнении с другими городами Италии может считаться городом новым; его широкия и прямые улицы, пересе­кающиеся под прямыми углами, делают его похожим на импровизированные столицы го­сударств Нового Света; но до выбора его в герцогские, резиденции он был совершенно маленьким провинциальным городом. Со времени римлян и даже частию в средние века большая дорога с полуострова в Галлию шла по берегу Генуэзского залива. Проход горы Женевр был, как доказывают документы, путем относительно довольно торным; но верно и то, что с перемещением торговых сношений между двумя альпийскими склонами в северо-западном направлении, недостаток широких дорог чрез склоны и снега за­ставлял путешественников колеба ться между различными альпийскими проходами от Аржантьера к большому Сен-Бернарду, и ни один из выходов верхних долин не мог цриобрестп преобладающего значения в тор­говле Италии. Впрочем,путешественники очень
329 бассейн по: шемонтъ
боялись Альп, и на долю каждого из городов, расположенных при выходах проходов, при­ходилась ничтожная часть торговли. И однако же этапные города были при спуске всякого прохода, точно так же, как и при выходах Апеннинских тропинок: Мондови -тройной город, построенный па трех вершинах; Кони (Кунео), прекрасно расположенный на своей треугольной террасе между Стурою и Гессу, где вытекают из Вальдиери всегда ды­мящиеся серные ручьи; Салюс, который воз­вышается на отлогом склоне, при основании предгорий Впзо; башня (Torre di Lurevna), построенная у самого выхода из ваатландской долины,привлекает в эту местность множество английских туристов; Пиньерол (Пинероло), над которым возвышается древний укреплен­ный замок, служащий часто государственной тюрьмой; Суза--итальянская /щерь горы Сениса; Аоста, еще богатый остатками римских времен; ГИврея, построенная на месте древнего ледника, спускавшагося с Мон-Розы; Биелла-известный своими 350 заводами шерстя­ных изделий. Города, расположенные ниже в равнине, прп встрече нескольких альпийских путей, должны были также приобрести неко­торое местное значение. Таковы в верхнем Пиемонте: Фоссано, построенный на камени­стой террасе, при соединении дорог из Мон­дови и Кунео; Савильяно, в котором к предъидущим дорогам присоединяются до­роги из долин Макры и По; Бра - центр пересечения железных дорог; Карманьола, в котором оканчивается главная дорога с Апен­нин. Самый многолюдный в восточном Пие­монте-город Новара, расположениый при озере Маджиоре, среди самых плодородных полей, благодаря которым он сделался глав­ным хлебным рынком на западе Ломбардии; Верчелли, построенный на Сезип, ниже слияния всех рек, стекающих с горных групп Мон-Розы, в том месте, где, по преданию, происходило знаменитое сражение кимвров, пользуется такими же преимуществами, как и Новара; Казале, древняя столица Монферрата, при одной из переправ По, которую он за­щищает во время войны своими укрепле­ниями.
Турин, благодаря своему центральному по­ложению между всеми этими городами верхнего и нижнего Пиемонта и соединению в нем всех путей из проходов, сделался естествен­ным торговым центром верхней долины По до Тичино. Известно, какую пользу принесло этому городу усилившееся торговое движение, особенно после того, как он отделался от опасной чести быть столицею королевства; пусто­та, оставленная двором и высшей администра­цией, восполнилась, и даже с избытком, имми­грантами, наехавшими сюда по железным до­рогам. Его арсенал, библиотеки, прекрасный
ЛОМБАРДИЯ, ВЕНЕЦИЯ’II ЭМИЛИЯ. 330
музей, университет, различные общества де­лают его одним из умственных центров полуострова, а по своим шелкопрядильням и шерстопрядильням, бумажным и другим фабрикам, он занимает одно из первых мест в Италии. Сверх того, в его окрест­ностях есть прелестные виды: его холм Суперга, находящийся в нескольких кило­метрах к востоку и украшенный великолеп­ною церковью, господствует над самой кра­сивой панорамой итальянских Альп. В его обширном городском округе множество ма­леньких городов, известных своими замками, парками, виллами, как Монкальери, Киерп, Кариньяно, которые представляют еще более живописные виды, чем Турин; служа дачами для жителей столицы, они делаются участниками в её благосостоянии. Что касается городов, расположенных в бассейне Танаро, к югу «от группы холмов Турина, то они образуют, конечно, отдельную группу и имеют специаль­ную географическую роль, а именно служат естественными посредниками между верхней долиной По, Ломбардией и генуэзскими берегами. Александрия (Алессандрии), военный пункт, отличающийся скучною правильностью по­строек и заменивший собою, в стратегиче­ском отношении, Тортону и Нови, расположен­ные в той же равнине, есть узел восьми линий железных дорог и, следовательно, является одним из таких городов Италии, где совершается наибольшее передвижение. Соседние города: Асти, знаменитый шипучими винами, и Аквп, славящийся еще со времен римлян своими обильными теплыми источ­никами, представляют также важные тор­говые места. Евреи в Аквп, числом около пятисот, обладают значительной частью богатств страны; их теперь не изолируют более в еврейском квартале или гетто.
Производство виноделия в Пиемонте в среднем: 2.700.000 гектолитров.
Число жителей главных общин Пиемонта в 1882 г. в тысячах:
Турин (Торпно) (1893 г.)-336; Александрия (Алессандрии) (1893 г.)-75; Асти-33; Новарра (1893 г.)-10; Казале Монферрато-29; Верчелли-29; Кони (Кунео)-25;Фоссано-18; Мондови--18; Савильяно-17; Пиньероль (Пинероло)-17; Салюс (Салюццо)-16; Киерп- 16;Биелла--15;Бра -15;Тортона-14;Нови14; Карманьола -12.
Столпца Ломбардии, Милан, является во всех отношениях одною из глав Италии: по населению своему, включая предместья, он уступает только Неаполю; по торговле усту­пает только Генуе; по промышленности он равен этим двум городам, а по научному и литературному движению, он, вероятно,пер­вый из городов между Альпами и Сицилий­ским морем. Две главнейшие библиотеки Пта-
3 31
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
332
лип находятся в Милане, именно библиотека Брера и Амврозийская; в здании библиотеки Брера, кроме того, помещаются: школа изящ­ных искусств, картинная галлерея, обсерва­тория, Ломбардский институт и собрание раз­ных коллекций. С самого начала истории, Милан, этот естественный исходный пункт двух озер, Маджиоре и Комо, является нам ва ж ным кел ьтскпм городом; впосдедств и и, выгоды его положения доставляли ему то ра­венство с важнейшими городами, то пре­имущество над всеми городами Северной Италии. В средние века, по могуществу, его называли «вторым Римомъ»-так как уже к концу тринадцатого века он имел 200.000 жителей, между тем как Лондон не имел в то время и шестой части этого числа. Милану недоставало воды, у него была только ничтожная речка Олона, и он сделал себе настоящие реки: Навпльо Гранде и Мартезану, которые несут вдвое больше воды, чем Сена в Париже в период мелководья. Он был обстроен также великолепными памятниками, но они погибли во время с толь многочисленных войн, опустошавших Миланскую область,- и почти весь город принял вид новейших западно-европейских городов. Его знамени­тейшее здание-Соборъ-с точки зрения искус­ства, есть не что иное, как громадная резная работа, драгоценная игрушка огромных раз­меров; но по красоте употребленных на него материалов, по законченности деталей, но гро­мадному множеству статуй, которых, говорят, в нем до семи 'тысяч, он представляет диво архитектуры. Недалеко от озера Маджиоре, около устьев Точе, есть две большие камено­ломни: одна белого мрамора, другая гранита, которые с конца четырнадцатого века служат исключительно для постройки и поддержания этого грандиозного здания.
Гордая своим прошедшим н свободно рас­полагавшая своими судьбами, столица Ломбар­дии считает честью то, что она никогда не по­виновалась рабски внешним давлениям; у ней свои взгляды, свои нравы, свои особенные моды, и даже все принимаемое ею иностранное полу­чает отпечаток местной оригинальности. Точно также и все города, теснящиеся в рав­нине, стараются сохранить свой самобытный характеръ-все они держатся своих древних преданий и хвалятся своими летописями. Комо, на конце своего прекрасного озера, также древний свободный город, соперник Милана, <обогащаемый ныне своими шелкопрядильнями и произведениями Брианцы; Монца, окружен­ная парками и виллами, город коронования; Павия, с низверженными ныне «пятьюстами двадцатью нятью башнями», вспоминает, что она была резиденциею ломбардских королей, и с гордостью показывает свой университет, один пз самых старых в Европе, и свой
великолепный картезианский монастырь, чудо эпохи Возрождения, самый пышный монастырь во всей Италии: в Виджевано, по другую сто­рону Тичино, - прекрасный замок и самые лучшие в стране, нивы в его окрестностях; Лоди, имеющий еще весьма значительную тор­говлю, в одиннадцатом веке быль самым могущественным в Италии городом после> Милана, и вел с ним ужасные, истрибительные войны; Кремона, старая республика, быв­шая также в борьбе, с Миланом, славится своим torrazzo в 121 метр, который, до постройки больших готических соборов, был высочайшею башнею в мире; Бергамо, возвышающийся на своем холме над богатыми равнинами Брембо и Серио, хвалится тем, что если бы не существовало Флоренции, то он был бы самым, богатым великими людьми городом Италии; еще более гордая Бресчиа, город оружия, объявляет себя матерью героев.
Мантуа, расположенная на р. Мпнчио и при­надлежащая к числу укрепленных, городов четырехугольника, может считаться не входя­щею в пределы собственно Ломбардии, хотя она и принадлежит ей политически. Город < эти)т,в котором евреев сравнительно больше, . чем в других неприморских городах Италии, представляет главным образом боль­шую военную крепость и много утратил своей прежней коммерческой деятельности; его бо­лота, леса, рисовые поля, сточные канавы, весь его лабиринт вод, составляющий нечто исключительное даже в сырой Ломбардии, отталкивают иммигрантов от родины Виргилия. Наконецъ», города, расположенные в го­рах, каковы Сондрио, главный город Вальте­лины, на верхней Алде, и прелестный С^ло, с деревенскими домами, рассеянными среди ли­монных, рощ,, на берегу Гардского озера, имеют также свою особенную физиономию, со­вершенно отличающую их от городов, Лом­бардской равнины.
Население главных, общин (город с окру­гом,) Ломбардии к 1 января 1882 г.
Милан (Милано) 321.840 жигг.; (по исчис­лению 1894 г. 432.000 жит); Бресчиа 60.630 жит.; Бергам (Бергамо) 39.700 жит. (45 т., 1894 г.): Кремона 31.930 жит.; Павия 29.940 жит.; Мантуа (Мантова) 28.050 жит.; Монца 28.010 жит.; Комо 25.560 жит.; Лоди 25.800 жит.; Виджевано 20.100 жит.
Большие города по другую сторону По, в Эмилии, имеют большею частью меньше свое­образности, чем, города ломбардской равнины, и вероятно потому, что стоят на Эмилийской дороге, при основании Апеннин, и что все ори­гинальное в них сглажено непрерывным движением товаров и солдат. Пиаченца- довольно скучный военный город, интересен своими памятниками и воспоминаниями и имеет.
333 бассейн по: пиемонт, ломбардия, Венеция и эмилия. 334
весьма важное значение как посредник тор­говли меледу Пиемонтом, Ломбардией и Эми­лией. Страделла-город, расположенный между правым берегом По и склонами гор, покры­тых дубовыми рощами и виноградниками. В Парме, бывшей герцогской резиденции, есть бо­гатая библиотека, музей и церкви с удивитель­ными фресками Корреджио. Другая важная стан­ция Эмилийской дороги, Реджио, не имеет уже знаме ниггой Ночи Корреджио, который был самым знаменитым из сынов этого края, между которыми считают также Ариоста и Секкп. Модена, которая недавно еще, как и Парма, была столицею герцогства, имеет также свой университет, музей и драгоцен­ное собрание книг и рукописей, называемое библиотекой Estense. Наиболее сохранила свою оригинальность нынешняя столица Эмилии - «ученая» Болонья, родина Га.иьвани и дру­гих великих людей, принявшая себе де­визом слово Ubertas. Она остается одним из самых любопытных городов Италии по своим дворцам, средневековым построй­кам, но двум наклонным башням, на­клон которых увеличивается понемногу с каждым веком, но своим картинам болон­ской школы и другим археологическим остат­кам римского, этрусского и до-этрусского пе­риода, рассеянным в окрестностях; на древ­нем кладбище Виллановы находятся памят­ники, которым насчитывают около 3.000 лет 9Болонья, как общий центр всех же­лезных дорог, спускающихся с Альп и с Апеннин, пользуется в настоящее время боль­шим торговым благосостоянием, и население её быстро возрастает. К несчастию её, сосед­ния поля часто опустошаются разливами р. Рено, и. именно благодаря этим бедствиям от на­воднений, Болонья потеряла свое древнее про­звание «Дородной». Ни один из городов Се­верной Италии, между Болоньей и Когфрой, не сообщается железной дорогой с тирренским склоном, - Парма, Реджио и Модена должны были бы прокладывать себе дороги через гор­ную цепь. На одном из холмов, к юго-за­паду от Реджио, стоит знаменитый замок Каносса, где германский император Генрих IV предстал с повинной головой пред папой Гильдебрандом.
Другие бывшие столицы, невдалеке от ожи­вленной торговлею Болоньи, остаются некото­рым образом в забросе, и о былой их славе свидетельствуют только старинные здания. Фер­рара, получившая известность благодаря пре­быванию в ней Ариоста и жестокостям дома Эсте, пала с тех пор, как перестал здесь течь По, отодвинувшийся отсюда дальше к северу. Впрочем, население её общины с разбросанными домами еще довольно значи-
*) Цанони, Гоццадинп, Дезор и др.
те.иьно. Равенна же, древний Рим Гонория и Теодорпка Готского, избранная столицею импе­рии, вследствие затруднительности доступа к ней через болота, и наполненная, благодаря итальянским экзархам, прекрасными визан­тийскими постройками, представляющими по своему архитектурному стилю и удивительным мозаикам столь любопытное и даже исключи­тельное явление в истории итальянского искус­ства, покинута уже не рекою, а самим мор­ским заливом. Во времена римлян она была в прямом сообщении с Адриатическим мо­рем, а теперь соединяется с ним лишь искус­ственным каналом, в 11 километров длины, который доступен для судов, сидящих в воде на 4 метра, и портом Корспни, который обязан своим существованием также чело­веческому труду; древние же римские порты, одпн вое н и ый, д р у гой комме р ческ ий, сове ршенно исчезли. Древние постройки Равенны, вследствие рыхлости почвы, погружаются в нее; крестильница четвертого века опустилась на 3 метра ниже поверхности нынешних улиц: предполагают ныне поднять весь этот памятник. К счастью для истории искусств, ни один из древних памятников Равенны не был до сих пор реставрирован. Что ка­сается древнего этрусского города Адрии, рас­положенного к северу от По, в Венециан­ской области, то он уже более двух тысяч лет не заслуживает того, чтобы соседнее море называлось его именем. Он удален от него почти на 22 километра. Но нельзя сказать, чтобы и в римскую эпоху он был в непо­средственном соседстве с морем. Самое на­звание, данное Адрии «город семи морей», до­казывает, что он был окружен лагунами. Точно также одна из деревень, расположен­ных в равнине при подошве Эвганейских холмов, названием своим Порто обязана, вероятно, какому-нибудь озерному или речному порту. Местечко Коппаро, расположенное в Полезине. феррарской, на берегу больших и не высохших еще болот нижней долины По, считает в себе около 30.000 человек только вследствие обширности общины, занимающей около 40.000 гектаров. Ченто, родина живо­писца Гверчино, также довольно большой го­род, имеющий около 20.000 жителей.
Многолюдные и прославленные историче­скими событиями города теснятся в южном углу равнины, называемом Романья, между Апеннинами и морем. Пмола, возвышающаяся своими зубчатыми башнями на берегу Сантерно, весьма богата минеральными водами; Луго, «город красивых романьолокъ», стоит в самом центре Равеннской области и, благодаря своему положению, представляет весьма ожи­вленный рынок сельскохозяйственных про­дуктов: Фаэнца через которую прямо, как стрела, проходит Эмплийская дорога, предста­
335 ГЛАВА IX.-
вляет скорее земледельческий город, чем промышленный центр, хотя он и сообщил свое имя фаянсовым изделиям, обогащающим ныне столько мест во Франции и в Англии. Форли, главный город провинции,-самый мно­голюдный после Болоньи при подошве роман­ских Апеннин. Чезена известна в особен­ности превосходными коноплями, растущими па её полях. Наконец, Римини, в котором Эмилийская дорога выходит на морской берег, сохранил несколько римских развалин, и между прочим триумфальные ворота, указы­вавшие вход во всю Северную Италию. Насе­ление этой местности, быть может, самое крепкое физически и самое энергичное на всем полуострове. Романьолы обладают сильными страстямпи силой для удовлетворения их.Это- племя либо героев, либо злодеев.
Население главных обшив (город с его округом) Эмилии к 1 января 1882 г.
Болонья 123.275 жит. (147.000 в 92 г.); Феррара 75.550 жит.; Равенна 60.570 жит.; Модена 58.060 жит.: Реджио 50.650 жит.: Парма 45.220 жит.; Форли 40.950 жпт.; Чезена 38.220 жпт.: Фаэнца 36.040 жпт.; Римини 36.080 жит.; Пиаченца 34.990 жит.: Коппаро 31.020 жит.; Пмола 29.340 жит.; Луго 25.660 жит.; Ченто 19.720 жпт.
Многие венецианские города, будучи главными городами провинций, имеют важное значение: Падуа-весьма богата драгоценными памятни­ками искусства, университетский город, быв­ший соперник Венеции; Виченца, родила Пигафетты, который первый описал кругосвет­ное плавание, и Палладио, которому город обязан украшающими его памятниками; Тревиза­ни Силе; Беллуно-в верхней доливе Пиаве; Удине, в котором показывают холм земли, насыпанный по Приказанию Аттилы, смотрев­шего отсюда на пожар Аквплеи; по своему поло­жению на столь живописной альпийской же­лезнодорожной линии Понтеббы Удине сде­лался одной из главных станций сети желез­ных дорог Европы. Пальманова, на границе Австро-Венгрии, представляет самую правиль­ную па свете крепость; она имеет форму орденской звезды, украшенной рельефным рисунком. Еще более сильная крепость, Ве­рона, расположенная на другом копце вене­цианской территории, играла важную роль в истории Италии; по, как торговый и промыш­ленный город, она сильно упала в сравнении с её прежним благосостоянием. Между поя­сом стен и бастионов её, в ней множество прекрасных зданий средневековых и эпохи Возрождения и громадный римский амфитеатр, в котором могут разом поместиться пять­десят тысяч зрителей. Но из всех вене­цианских городов, быть может, в наиболь­шем упадке, по сравнению со своим прошлым,
-ИТАЛИЯ. 336
находится сама Венеция, «царица Адриатиче­ского моря».
Венеция-город очень древний. Остатки рим­ских построек, найденные на острове СанДжоржио ниже уровня моря и приводимые в доказательство любопытного явления постепен­ного оседания венецианских лагун, доказали в то же время, в противность общему мнению, что наносные островки залива были населены еще до нашествия варваров. Эти полузатоп­ленные земли могли служить убежищем для прибрежного населения именно потому, что представляли собою удобства, как торговые складочные места. Во всяком случае, настоя­щая Венеция является только с начала девятого века, с той эпохи, когда правительство мор­ской республики вступило в свои права на большом острове. Известно, как удивитель­но счастлива была судьба города, населенного потомками древних венетов. Расположенная в промежуточной области, отделенная одновре­менно от моря посредством лиди и от твер­дой земли лиманами и болотистыми простран­ствами, Венеция имела то неоценимое пре­имущество, что во время беспрерывных войн, опустошавших Европу, она была почти неприступна для всякого неприятеля, как с сухого пути, так и с моря. Она же с своей стороны, могла свободно по­сылать свои торговые и военные экспедиции ко всем берегам Средиземного моря и основы­вать там конторы пли крепости. После войн, выдержанных ею с самым горячим патрио­тизмом, она сделалась самою могущественною п богатою из всех торговых республик Италии. Впрочем, она имела наилучшее поло­жение для удобств торгового обмена. Обладая выгодами более высокого, чем в большей части средиземных вод, прилива, Венеция находится почти в центре областей, соста­влявших в средние века весь торговый мир. Кроме того, занимаемое ею положе­ние на конце Адриатического моря, недале­ко от той части Альп, где горный порог по­нижается между плоскогорьями Иллирии и снеж­ными хребтами Карпнтин и Тироля, позволяло ей легко сообщаться со всеми рынками Германии, Фландрии и Скандинавии. Сталкиваясь с людьми всяких стран, венецианец смотрел на ино­странцев без предвзятой ненависти; он при­нимал армян и вступал в союз даже с турками. Во времена крестовых походов, венецианская республика была самым уважае­мым государством Европы, государством, которое, по отсутствию всякого религиозного фанатизма, имело самую беспристрастную поли­тическую роль, и посланники которого имели наибольший авторитет. Но это влияние поддер­живалось громадною матерьялъною силою. Ве­неция имела до трехсот военных кораблей с тридцатью шестью тысячами мореходцев,
36/ БАССЕЙН по: ПИЕМОНТ, ЛОМБАРДИЯ, ВЕНЕЦИЯ II ЭМИЛИЯ. ООО
и богатства мира, то приобретаемые законною торговлею, то приносимые в дань, то добы­ваемые победой, скоплялись в её двух тыся­чах дворцах и двухстах церквах; какой-
ственницы, срубленные на горах Далмации, бы­ли употреблены на укреплфниепочвы; более четы­рехсот мраморных мостов с островка на островок соединили сеть улиц и площадей, а

нибудь один из её островков мог бы купить целое царство в Африке пли Азии. На болоте, где когда-то рыбак с осторожностью ставил свой шалаш из ветвей, вырос пышный и са­мый красивый на Западе город. Целые леса ли-
превосходные гранитные плотины, построен­ные «на венецианские деньги и с римскою смелостью», явились па защиту великолепнаи о города от ярости моря. Блеск промышлен­ности и великолепие искусства способствовали
339 ГЛАВА IX.
тому, чтобы Venezia Иа Bella- не имела себе подобных.
Венеция -родина Ларино Санудо, братьев Дзено, Кадамосто, Рамузио, и её путешествен­ники. во главе которых следует поставить Марко Поло, этого «ХристофораКолумба Азии», её мореплаватели и торговые караваны много способствовали исследованию отдаленных и малоизвестныхъс гран. Но географические откры­тия, в которых сама Венеция принимала столь большое участие, нанесли решительный удар могуществу этого итальянского города. Среди­земное море перестало быть торговым по пре­имуществу,а объезд вокруг Африки и открытие Нового Света перенесли крупную торговлю на берега скверного Атлантического океана. С тех пор Венеция была обречена на упадок. Дорога в Индию ей уже не принадлежала, а со стороны востока торговый круг её тесно огра­ничивала возраставшая власть турок-,Впро­чем, она располагала еще такими средствами, и организация её была так крепка, что город моги» сохранять свою независимость более трех­сот лет после потери своих торговых кон­тор. Она нала только от измены одного сво­его союзника, генерала Бонапарта.
Время австрийского управления было перио­дом наибольшего упадка. В 1840 г. город имел не более ста тысяч жителей; согни его дворцов были в развалинах: площади поро­ста ли травою; ступени набережных покрыва­лись водорослями. Со времени присоединения к Италии благосостояние его стало мало-по-малу возвращаться. Город, соединенный с матери­ком замечательнейшим в мире мостом, имеющим не менее 222 арок и более 3.600 метров длины, может отправлял непосред­ственно товары и жизненные припасы, полу­чаемые извнутри страны. Его порта, хотя и не так деятельные, как Триестский, и недавно лишенные льготы, позволявшей им конкуррировать с их истрийским соперником, произ­водя г однако же весьма серьезную каботажную и прибрежную торговлю, особенно с тех пор, как паруса стали заменяться паром. Движе­ние судоходства в Венецианском порте почти вдвое меньше, нежели в порте Генуэзском. Оно выражалось следующими цифрами: в 1865 г. 499.000 тонн. В 1884 г. 4.206 судов вместимостью в 1.292.400 тонн.
Летом целые толпы купальщиков отпра­вляются в Л идо. Наконец, фабрика циязеркал ьных стекол, кружев и других изделий дает новую жизнь Венеции и ближайшим, располо­женным при лагунах, городам: Маламокко, Бурано, Мурано, Киоджио; тысячи рабочих по­стоянно заняты отливкою тех разноцветных стеклянных мелких изделий, которые отправ. и яются во все части света и у потребляютсяв не­которых странах Востока и в центре Африки вместо денег. Впрочем, хотя по народоиасе-
-Италия. 340
лению и дея тельности Венеция и пришла в упа­док, сравнительно с периодом её процвета­ния, она попрежнему обладает тем, за что так любят ее художники и поэты-своим прият­ным климатом, прекрасным небом, веселою жизнью, празднествами, площадью св. Марка, конной статуейКоллеони, драгоценными библио­теками, архивами, заключающими до двадцати миллионов дипломатических актов, а в сво­их дворцах памятниками архитектуры итальянской, византийской и .мавританской и удивительными картинами своих великих ма­стеров: Тициана, Тинторета, Веронеза.
Из трех портов Венеции на «Vecchia Mare» -Старом или Суровом Адриатическом море,-Киоджио, Лидо и Маламокко, только по­следний, расположенный в 16 километрах от города, пригоден для больших кораблей; глу­бина его 9 метров, но внутренний (фарва­тер лагуны во время отлива имеет только 7 метров и делает изгиб, стеснительный для судов. С 1882 г. работают над устройством порта, который должен заме­нит опасный рейд Лидо, к востоку от го­рода; две плотины будут продолжаться в море на 2 километра. Кроме того, стараются улуч­шит пуги сообщения вокруг Венеции проло­жением железнодорожной линии, которая бу­дет направляться от Виктории и Беллунских Альп к Бреннеру.
Общины Венецианской области, имеющие бо­лее 15.000 жителей к 1 янв. 1882 г. Венеция 132.825 жит. (158.000 по исчисл. 1894 г.); Падуа 72.175 жит.: Верона 68.740 жит.; Ви­ченца 39.430 жит.; Удине 32.020 жит.; Тре­визо 31.250 жит.: Киоджио 28.015 жит.;Каварцере 17.220 жит. Виттория 16.325 жит. Беллуно 15.660 жит.
Ш. Лигурия или Генуэзский берег.
Лигурия, в сравнении с широким бассей­ном, в котором соединяются воды По и его притоков, есть не что иное, как узкая при­брежная полоса, простой горный склон. Но незначительность её пространства не мешает ей быть одною из наилучше ограниченных самою природою областей Италии и обладать своими особенными географическими чертами, почему и население её имеют свою совершенно оригинальную историю. На этом плоском пес­чаном берегу, над которым возвышается су­ровая стена Апеннин,генуэзцы долго должны были вести жизнь не похожую на жизнь дру­гих обитателей полуострова.
Лигурия, с несколькими округами, лежащими к северу от Апеннин, имеет: Поверхность, 5.324 кв. кил. (5.407 по Стрельбицкому). На­селение к 1 янв. 1882 г. 905.545 (964.615 по исчислению для конца 1893 г.). Население на километр 170.
341
Между севером и югом, между Паданской равниной и побережьем Средиземного моря существует полная протпвуположность: но пе­реход от запада к востоку, от Прованса к Тоскане, не представляет резкой перемены. Между Альпами и Апеннинами не существует никакого ясного разграничения, и переход от одной орографической системы к другой выражается нечувствительными градациями. Когда, миновав приморские Альпы, вы следуете но горам, в направлении к востоку, то заме­чаете, что они мало-по-малу принимают общий вид Апеннин: горный вал, образуя местами широкия понижения, продолжается правильно вокруг Генуэзского залива, без всякого раз­рыва, без всякой перемены в строении, ко­торая позволяла бы сказа ть, что в та комто месте в образовании рельефа действовал какой-нибудь другой закон. Весьма отли­чаясь друг от друга вообще, Альпы и Апен­нины соединены друг с другом так же тесно, как ствол с ветвями. Если осно­вываться на направлении главной оси, то Лигу­рийские Апеннины начинаются на границе Фран­ции, при истоках Тине и Везюбп: здесь край Французских Альп, и здесь расходятся про­вансальские и лигурийские цепи, образуя между собою равнину, где извиваются По и его при­токи. Если же отличительными признаками аль­пийской системы считать высоту вершин, луга верхних плоскогорий, постоянные снега и лед­ники, то начало Апеннин будет восточнее горной пруппы Тенде, так как красивые горы Клапье, Фенетр, Гордоласк, высо та которых местами достигает 3.000 метров,совершенно походят на Альпы, как по своим пастби­щам, так и по маленьким окруженным зе­ленью озерам, по своим ручьям, кучам кам­ней, ио сосновому лесу и снежным лавинам. В них есть даже небольшие ледяные рекисамые южные, какие еще только существуют в горах центральной Европы. Самую есте­ственную границу геологи видят обыкновенно в том месте, где кристаллические породы за­падной части исчезают и заменяются более но­выми формациями, в особенности меловыми третичными слоями. Но и это деление только условное, потому что кристаллические массы, составляющие гребень западных гор и оде­тые с боков осадочными слоями, продолжа­ются дальше на восток под прикрытием но­вейших формаций и, разрывая местами свою оболочку, возвышаются такими же вершинами, как и Альпы. Некоторые вершины гор Спе­ции.напоминают своими гранитными скалами горную группу Тенде.
Хребет, составляющий береговую цепь Ли­гурии,-далеко не однороден. Апеннины, как и Альпы, разделяются на отдельные горные группы, соединящиеся друг с другом пере­ходными порогами. Самый низкий из этихъ
ЛИГУРИЯ ИЛИ ГЕНУЭЗСКИЙ ВЕРЕГ’Ь.
342 порогов находится к западу от Савоны и называется именами трех окрестных дере­вень: Альтар, Каркаръи Кадпбона. Этот про­ход, не имеющий и 500 метров высоты, всегда считался в народе самою естественною гра­ницею великих Альп и совершенно спра­ведливо ио крайней мере с военной точки зрения. Во все времена, когда война происхо­дила на почве Северной Италии, войска ста­рались прочно запять эти горные ворота, что­бы отсюда господствовать и над подступами к Генуе,и над верхними долинами пиемонтского склона. Две» Бормпды и Танаро, текущие к западу от Альтарского прохода и соеди­няющиеся ниже Александрии, не раз текли кровью, так как в их долинах, благо­даря стратегическому значению проходящих по ним дорог, происходили ужасные битвы.
К востоку от Альтарского прохода, Лигу­рийские Апеннины имеют среднюю высоту около 1.000 метров; затем за проходом Джиови, посвященным некогда генуэзцами богам в благодарность за то, что проход этот открывает им доступ в северные равнины, цепь поворачивает к юго-востоку, выдвигая несколько вершин выше 1.300 ме­тров и отделяя к северу несколько изры­тых потоками отрогов, из которых один раздавили» своими обломками римский город Веллею. В то же время главная цепь удаляется от берега: в чюм месте, где дорога из Пармы вт» Специю идет чрез перевалъПонтремоли, т. е. через порог, отделяющий Ли­гурийские Апеннины от Тосканских,главный хребет проходит в 50 километрах от бе­рега. В этой восточной области генуэзских гор, от центрального горного хребта отде­ляется одна боковая отрасль, которая, пони­жаясь от вершины к вершине, образует в море прекрасный мыс Порто-Венере, пред­ставляющий гордую скалу черного мрамора, на которой стоял храм Веперы. Эта боковая цепь, защищающая своею оконечностью залив Специю от западных ветров, всегда была, как и главная цепь, большим препятствием к свободным сообщениям соседних на­селений, но не ио высоте, а по крутиз­не своих склонов. Во многих местах расстояние между Средиземным морем и са­мым высшим гребнем Апеннин соста­вляет, по прямой линии, не более 5 киломе­тров: склон подымается так круто, что поч ти неприступен, и дороги через хребет должны кружить и делать многочисленные извилины.
Главные высоты Лигурии:
Клапье-де-Пагарин 3.07О метров; Про­ход Тенде (Коль де. Тенде) 1.908 метров; Монтф-Карсино 2.681 метров: Проход Аль­тар 490 метров: Проход Джиови 469 ме­тров: Монте-Пенна 1.740 метров.
Незначительная ширина морского склода
343
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
344
Лигурийских Апеннин не позволяет ручьям соединяться и образовать постоянные реки. Самые значительные из тамошних потоков. Таджиа и Чента, к востоку от Ройи, теку­щей частию по французской территории, быва­ют похожи на настоящие реки только во время таяния снегов или в сильные дожди; обыкно­венно же они текут простыми ручейками, журчащими но каменистым полям, и со сто­роны моря преграждены грядою валунов. От Альбенгп до Специи, на протяжении берега почти в сто километров, ручьи представляют большую часть года сухие рвы, и только мино­вав холмы Специи, можно найти хотя пере­межающуюся, но после дождей грозную, реку. Это-Магра которая, образует границу между Лигурией и Этрурией, а у римлян до времен Августа служила границей всей Италии. На­носы этой реки образовали пляж, в 1.200 метров ширины, перед древним тиррен­ским городом Луни, который когда-то стоял на самом берегу. Те же наносы сделали из маленькой морской бухты-озеро.
Если в Лигурии нет больших рек, то в некоторых местах их заменяют под­земные ручьи. В этой области есть, хотя не в таком множестве, как Провансе, ключи, ко­торые бьют в море, в некотором расстоя­нии от берега; при чем в некоторых из них масса воды весьма значительна. Так, два пресноводные источника Поллы, бьющие в заливе Специи около Кадимаре, с 15 ме­тров глубины, заметны еще издали по силь­ному клокотанью моря и дают такое количе­ство прес ной воды, что итальянское правитель­ство распорядилось изолировать их от со­леной воды, для снабжения кораблей военного флота.
Бедность ручьев, суровость оврагов и кру­тизна склрнов придают этой области бере­гов Средиземного моря характер, совершен­но отличающий ее от других местностей умеренной Европы и даже от непосредственно противуположного склона. Перейдя хребет, после великолепных каштановых рощ, оро­шаемых водами Эллеро, Танаро, Бормиды, путешественник может подумать, что очу­тился в Африке или Сирии. Здесь совсем нет трав, которые по другую сторону Апен­нин покрывают равнины своим дивным, усеянным цветами, ковром: от Ниццы до Специи вы их не найдете-разве встретите несколько естественных полян и искусствен­ные лужки, содержимые с большими издерж­ками в дачных садах, которые весьма мало напоминают сенокосные луга Пиемонта и Ломбардии. Если бы земледелие и садоводство не преобразили этих косогоров и узких до­лин Лигурии, то на Апеннинах здесь не было бы никакой иной зелени, кроме сосен и низкого кустарника. Странно, что даже большия
деревья на Апеннинском склоне не дости­гают той высоты как на Альпийском, хотя первый пользуется гораздо более высокой сред­ней температурой: на той самой высоте, на которой даже в Швейцарии встречаются еще прекрасные буки, на скалистых и крутых склонах генуэзских Апеннин те же де­ревья являются совершенно хилыми; наконец, лиственницы в Лигурийских горах почти совсем нет.
Само море точно так же бесплодно по при­роде, как и земля: рыбыв нем мало, вслед­ствие почти совершенного недостатка мелей, островков п лесов водорослей; береговые скалы спускаются обрывом до глубины не­скольких сот метров и представляют очень мало убежищ для морских животных; уз­кия прибрежные отмели, располагающиеся по­лукругами от одного мыса к другому, со­стоят из мелкого песку, без всяких сле­дов раковин: от Порто-Фино до Лагуельи, на протяжении 140 километров, Соссюр не нашел ни одной раковины. Поэтому генуэз­ские рыболовы должны отправляться для ловли на отдаленные берега: из Алассио, на За­падной рпвьере они отправляются в Сар­динию, а изъКамольи, на Восточной рпвьере- в тосканские области моря. бесплодие земли и моря имеет соответствующие же и экономи­ческие последствия: из всех провинций полу­острова, Лигурия посылает заграницу наиболь­шее число эмигрантов; более десятой части населения покинуло родину п переселилось в чужия страны.
Но если земля и вода Лигурии одинаково скудны естественными произведениями, то они имеют неоцененный дар, заключающийся в красоте и живописности, и человек, который во множестве других мест умел только портить природу, на Генуэзском берегу спо­собствовал своим трудом к украшению сво­его обиталища. Прибрежье раскидывается от мыса к мысу рядом кривых линий правиль­ного очертания; но все эти линии отличаются друг от друга тысячами подробностей в скалах, в береговых отмелях, в нивах и группах построек. Железная дорога си­лой пробивает себе проход, идя сквозь вы­ступы галлереями и прокопами: между Генуей и И-Ицццой, на пространстве 14Q кцдбчетрЖЬ. она проходит не менее 33 туннелей, между тем как обыкновенная дорога, легче приспо­собляющаяся к неровностям почвы, вьется по­стоянными изгибами, то подымается, то опу­скается, пейзаж изменяет свой вид с каж­дым её поворотом. Тут она идет по самому низкому краю берега, в тени тамарпсов с ро­зовыми цветами, и разбивающаяся волна обво­дит край дороги своею пенистою каймою; там вы поднимаетесь по скалам, которые земледе­лец обратил в террасы плодоносной земли,
34а ЛИГУРИЯ пли генуэзский берег. 346
и сквозь переплфвпииеся ветви маслин, вы ви­ды го вдали голубоватый круг моря, уходя­щего все далее и далее к горизонту до ту­манных очертаний гор Корсики. С гребней
и верфи до бесконечности разнообразят из­менчивые черты пейзажей. Один город за­нимает вершину плато, п,когдасмотришь снизу, его стены и купоны резко вырисовываются на

г.
X
Ф
Рч




мысов вы видите ритмическую волнистость берега по всей окружности залива, со всеми переходами освещения и колорита, производи­мыми светом и тенью, туманом и далью. Го­рода, деревни, древние башни, дачи, фабрики
голубом небе: другой раскинулся амфитеат­ром вдоль склонов и оканчивается на плос­ком морском берегу, унизанном вытащен­ными далеко на песок судами; третий спря­тался во впадине между маслинами, виноград­
347 ГЛАВА IX.
никами, лимонными и апельсинными садами. Несколько финиковых пальм, раскиданных местами, придают общему виду восточную физиономию. Бордигьера, неподалеку от фран­цузской границы, совершенно окружена ро­щами пальм, ветви которых составляют предмет значительной торговли; плоды их, впрочем, редко успевают вызревать. Бор­дигьера, после испанского города Эльче, пред­ставляет в Европе единственное место, в котором африканское дерево удачнее всего нашло себе вторую родину.
Некоторые города генуэзского побережья, в особенности Албенга и Лоано, имеют нездоро­вый климат, вследствие миазмов, подымаю­щихся из грязи, оставляемой потоками после разливов в каменистых ложах. Сама Генуя не отличается благоприятным климатом: воз­дух в ней, правда, не испорчен болотными испарениями, но сильные ветры с открытого моря врываются сюда, как в какую-нибудь воронку, со всем своим, грузом влажности; ветры, дующие вдоль Западного берега (Riviera di Ponente), точно так же, как и атмосферные токи, идущие вдоль берега Восточного (Riviera di Levante), одинаково останавливаемые горами, возвышающимися в конце Генуэзского залива, должны освобождаться от избытка паров здесь же; поэтому число дождливых дней состав­ляет здесь более трети года. Но если Генуя и некоторые другие местности побережья весьма богаты дождями, то количество последних по­степенно уменьшается по мере приближения к Понентскому побережью, вследствие направле­ния влажных ветров, так что в Сан-Ремо, расположенном в этой части лигурийского по­бережья, число дождливых дней меньше, чем где-либо во всей итальянской территории. Мно­гие города Лигурии, защищенные с севера горным валом и стоящие вне пути, которому следуют дождевые облака, пользуются совер­шенно исключительною в Европе ровностью и мягкостью температуры. Климатические усло­вия Лигурии:
Средняя температура: Генуя 15,9°, СанРемо 17°. Число дождливых дней: Генуя 123, Сап-Ремо 58.Количество дождя: Генуя 1,307 м. Сан-Ремо 0,83 м.
Бордигьера и Сан-Ремо, около французской границы, являются по своему прекрасному кли­мату соперниками Ментоны; Нерви, к востоку от Генуи, точно также прелестное место, как по красоте неба, так и по чистоте атмосферы. Вследствие мягкости климата и красоты видов на всех мысах, во всех долинах этих благословенных мест строится множество замков и вилл. Даже генуэзский берег на двадцать километров в обе стороны от го­рода застроен сплошною линиею дач и двор­цов. Население города, слишком многочислен­ное для его ограды, разливается в обе стороны
-Италия. 348
и распространяется по предместьям. Этадлин ная улица, извивающаяся между фабриками и садами, поднимающаяся на выступы мысов и спускающаяся в долины,непременно растянет­ся по всему лигурийскому берегу, потому что не только генуэзцы, но и целая толпа празд­ных европейцев, чувствуют влечение к этим очаровательным местам. В действи­тельности, весь генуэзский берег, от Венти­мильи до Специи, все более и более принимает вид одного города, в котором многолюдные кварталы сменяются группами вилл и садов.
Вся история древних лигуров, составляв­ших, быть может, отрасль иберийского пле­мени и населявших южный склон Апеннин до долины Магры, была заранее определена видом страны. Те из них, которые не нашли себе места на узкой полосе годных для обра­ботки земель, и даже таких ступеней на скло­нах гор,которые можно было бы выровнять, по неволе отступали к морю и становились мореходцами и купцами. В римскую эпоху, Генуя, древний Анциум, упоминаемый Сцилаксом, был «emporium» лигуров, и моряки его ходили по всему Тирренскому морю; в средние века, во время наибольшего благосостояния рес­публики, флаг её развевался во всех портах известного тогда мира: наконец, ей же, в лице одного из её сынов, Христофора Ко­лумба, принадлежит честь открытия Нового Света, которое составляет начало новой исто­рии. Джиованни Габотто или Кабот, который первый открыл берега Северной Америки, спустя пять веков после нормандских море­плавателей, был также генуэзец, как это до­казано учеными изысканиями д’Авезака: Ве­неция ошибочно присвоивает его, и если англи­чане хотят сделать его своим соотечествен­ником, то это только по неосновательным претензиям национального тщеславия. Правда, и Кабот, и Колумб делали свои открытия не за счет своей родины: корабли, которыми они командовали, принадлежали Англии и Испании, которые и разделили между собою богатство нового материка. Превосходные генуэзские мо­ряки во все времена ходили по свету на своих маленьких и прочных кораблях, в поис­ках за поживой; для примера можно сказать, что и ныне они обладают монополией плавания в водах Ла-Платских республик, где почти на всех судах, плавающих по Паране, Уругваю и лиману Ла-Платы, экипажи состоят из генуэзцев. В Европе почти во всех боль­ших городах берегов Средиземного моря встречаются искусные садовники из генуэз­цев.
В варварские времена, когда человек не подчинил еще себе Апеннин удобными доро­гами, Генуя, не имевшая внутри страны рын­ков снабжения, не имела никаких пре­имуществ пред остальными портами лнгурий-
349 лигурия или
ского берега; но как только искусство пони­зило горную стену, и равнины Пиемонта и Лом­бардии оказались в свободном сообщении с заливом, географическое положение Генуи до­стигло своего полного значения. Находясыюд пышкой Итальянского полуострова, в ближай­шем месте от богатых внутренних рав­вин, она должна была овладеть торговой моно­полией в этой части Европы. Из всех рес­публик западных берегов Италии одна толь­ко Пиза могла пытаться оспаривать у ней её высокое положение; но после кровавой борьбы Генуя восторжествовала над своей соперницей. Она овладела Корсикой, население которой эксплиатировала жестоко, взяла у мавров Мпнорку и даже овладела многими городами Ис­пании, которые возвратила потом за торговые привилегии. В Эгейском море её аристократы сделались владельцами Хиоса, Лесбоса, Лемноса и других островов; в Константинополе» её купцы приобрели такой авторитет, что часто делили власть с императорами. Они обладали несколькими кварталами в этой столице Восстока и сделали из неё филиальное отделение Генуи-по этому-то потеря Иеры и Босфора была для них началом упадка. В Крыму они занимали богатую колонию Каффу; их укрепленные замки и конторы находились на всех торговых путях Малой Азии, до самых верхних долин Кавказа, где и теперь еще мес­тами встречаются построенные ими и сохранив­шие свои имена башни; чрез Понт Эвксинский, равнины Грузии и Каспийское море, они держали в своих руках дорогу в централь­ную Азию. Все эти отдаленные колонии генуэз­ской республики объясняют причину существо­вания в итальянском наречии лигурийских моряков неболыного количества арабских, турецких, греческих, а также провансаль­ских и испанских слов; по в целом язык ихъ-совершенно итальянский, хотя по произ­ношению приближается к французскому.
Превосходя могуществом Пизу, Генуя не доросла однако же до того, чтобы победить в борьбе за торговое преобладание Венецию, ибо последняя имела над нею то громадное пре­имущество, что пользовалась свободным сооб­щением с германской и скандинавской Евро­пой чрез альпийский кряж. Так, хотя в 1379 году генуэзцы и успели овладеть Киоджией, и даже блокировать на короткое время своих противников, но вообще влияние Генуи в политической истории было гораздо слабее, чем влияние Венеции. её роль в общем движении искусств, науки и литературы была такжеотносительно гораздо ниже: хотя Генуя и уни­верситетский город, но писателей, живописцев и скульпторов в ней было меньше, чем в каких-нибудь маленьких городах. Иомбардии и Венеции. Про генуэзцев говорили, что они наглы и вероломны, жадны к роскоши и вла­
ГЕНУЭЗСКИЙ БЕРЕГ. 350
сти и беззаботны ко всему тому, что не дает им денег и права командовать. «Море без рыбы, горы без лесу, мужчины без веры, женщины без стыда-вот Генуя»! говорила старая поговорка, повторявшаяся врагами ли­гурийского города. Распри между благородными генуэзскими фамилиями, желавшими захватить дела в свои руки, были почти беспрерывны, но замечательно, что, над борьбой партий, не­поколебимый банк Сен-Джорджа, составля­вший настоящую республику в республике, спокойно продолжал вести торговые и денеж­ные операции, и богатства не переставали сте­каться в город. Вот почему Генуя могла построить себе эти дворцы этп мраморные колоннады п висячие сады, за которые она по­лучила прозвище «великолепной». Однако же. банк кончил тем, что его постигло полное разорение: он вздумал ссужать не только промышленные предприятия, но и воевавших государей и, как следовало ожидать, в резуль­тате вышло банкротство, которое в половине, восемнадцатого столетия привело Геную к по­литическому бессилию.
Несмотря на незначительную ширину, изви­листость и покатость берега, не смотря на за­громожденном и грязь слишком узких набе­режных и на тесноту, производимую окружаю­щими город стенами и фортами, столица Лигу­рии представляет один из самых замеча­тельных городов в мире но своим дворцам, архитектура которых отличается и роскошью, п в то же время оргипальностью. В прошлом веке и в начале нынешнего, Генуя была в большом упадке, и многие из её прекрасных зданий грозили разрушением; но с возвраще­нием благосостояния, город начал улучшать­ся. В настоящее время Генуя составляет самый деятельный порт в Италии и главней­шие морские компании полуострова имеют здесь свои конто])ы. Половина итальянского коммер­ческого флота ии] инадлежит генуэзским судо­хозяевам и три четверти всех ежегодно строющпхся судов на всем полуострове при­надлежит им же.
Оборот заграничной торговли Генуи в 1892 г. был: 525.698.361 фр., ирии чем, на долю ввоза пришлось 353.795.762 фр.
Заграничное движение судов: 4.543 судна, вместимостью в 4.902.913 тонн.
Движение судов во внутреннем сообщении: 7.709 судов, вместимостью в 1.720.495 тонн.
Торговый флот: в конце 1892 г. 123 паро­хода в 112.017 т. и 601 парусное судно в 237.699 т.
Генуэзский порт, поверхность которого хотя и составляет более 130 гектаров, все-таки недостаточен для всего количества посещаю­щих генуэзский рынок кораблей, число кото­рых доходит здесь иногда до семисот, не считая тысяч мелких судовъ-и, главное,
351
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
352
недостаточно защищен: только четвертая часть его поверхности, и притом самая неглубокая, закрыта от всех ветров. Необходимо было бы удвоить размеры порта и усилить защиту
от ветра устройством третьей линии ветро­вых заграждений, которая, отделяла бы обшир­ный наружный рейд от открытого моря. Для расширения своих набережных город по­жертвовал мраморной террасою, которая тя­нулась вдольпорта.Генуяубеждена, что итальян­ское правительство пренебрегает её интере­сами, и жалуется на то, что имеет только один железный путь чрез Апеннины, чтобы обслуживать торговлю, направляющуюся к ней из Северной Италии и из Германии через туннель Сен-Готарда. Она настойчиво требует другой линии, предвидя огромное усиление тор­говых дел, которое будет доставлено ей бу­дущими железными дорогами швейцарских Альп. Она хочет сделаться для западной Гер­мании и Гельвеции тем, чем есть Триест для Австро-Венгрии, т. е. главным центром сре­диземной торговли.
В ожидании достижения своих целей, Генуя, представляющая и без того уже весьма дея­тельный промышленный город, разрастается в обе стороны побережья своими предместьями, фабриками и верфями. Ей нужно все больше н больше места для её пекарных заведений, бу­мажных, шелковых и бархатных фабрик, мыловаренных, масляных и гончарных за­водов, мастерских искусственных цветов и других предметов украшения: Vovrar dei Genoes (работа генуэзца) составляет, как и в средние века, одно из чудес Италии. СанПьер д’Арена на западе стала настоящим промышленным городом. Корнпльяпо, Рпвароло, Сестри-де-Поненте обладают самыми большими строительными верфями в Италии и даже на всем Средиземном море. Пельи, Вольтри-точно также многолюдные города, с прядильнями ии литейными заводами, и связаны друг с другом так, что представляют со­бою один огромный муравейник. Савона, порт который был некогда засыпан не хо­тевшими терпеть никакой конкурренцип в тор­говле генуэзцами, точно также тянется вокруг всей бухты длинным промышленным рядом кирпичных и терракотовых заводов до са­мого Вадо. Благодаря железной дороге, кото­рая соединяет ее прямо с Турином, Савона сделалась независима от Генуи и может отпра­влять продукты внутренних равнин прямо заграницу. Другие города по берегу Попейте отделяются друг от друга только какимнибудь оврагом или скалою мыса. Таковы, на­пример, близнецы Онелья и Порто-Маурицио, которые по своим обширным оливковым садам названы «Масляным фонтаномъ», хотя в Сан-Ремо масличных садов еще больше. Оба эти города, из которых один распопо­
жен на морском оерегу, а другой на крутом холме, дополняют друг друга, как половины одного и того же города; у обоих порты оди­наковой четырехугольной формы и выходятъ
в ту же оухту, так что когда подплывает к берегу корабль, то кажется,что он колеблется- в который из двух открывающихся перед ним бассейнов войти ему.
Левантский берег (Восточная ривьера) по­морья так унизан городами, как ожерелье жемчугом. Альбаро со своими прелестными дворцами Кварто, откуда отправилась экспеди­ция, отнявшая Сицилию у Бурбонов; Нерви, убежище чахоточныхъ-оба тянутся длинным предместьем, как продолжение Генуи, к го­родам Рекко и Камолья, населенным судохо­зяевами и капитанами трехсот кораблей. Почти непрерывный ряд домов внешней Ге­нуи ограничивается мощною границею камени­стого мыса Порто-Фино, или порта Дельфинов, названного так по имени этих китообразных, резвящихся иногда в заливе; но к востоку от мыса, прорезанного галлереей, входные ворота которой служат рамами для удивитель­ных картин, снова идут города: промыш­ленный Рапалло, торговые Киаварп, Лаванья с знаменитыми ломками серого аспида, рабочий город Сестри-де-Леванти, - которые образу­ют на своем великолепном заливе новую улицу зданий, прерываемую только скалисты­ми крутизнами побережных гор.
За Сестри берег уже не так населен, вследствие занимающих большую часть его прибрежных скал, но за поворотом гордого мыса Порто-Венере н за прелестным остро­вом Пальмарией, с его залежами мрамора и «голубиным гротомъ», богатым остатками каменного века, открывается залив Специя, окаймленный сплошь фортами, верфями, арсе­налами и различными постройками. Итальян­ское правительство хотело из него сделать большой военный порт для своего флота. Огром­ные работы для превращения Специи в при­морский пункт первого разряда были начаты в 1861 г.; но это-труд многих поколений, п когда оканчивается одна часть сооружений, искусство разрушения делает такие успехи, что инженеры должны начинать съизнова свою бесконечную и дорогую работу. Два из таких сооружений возвышаются среди открытого моря, укрепляясь на подводной плотине. Как тор­говый рынок, порт этот играет совершенно второстепенную роль между портами Италии, так как хотя он и представляет безопас­ное убежище для кораблей, по не соединен еще железными дорогами с за-Апфннинскими странами; сам же может отправлять только произведения своих богатых окрестных до­лин. Без железной дороги, пересекающей Апеннины, он не может представлять ника­кой пользы для Ломбардии-этого огромнаго
353 ДОЛИНА АРНО. ТОСКАНА. Зэ4
сада Европы. Но что ставит Специю и соседние города на одно из первых мест в Италии, так это красота их залива, который сопер­ничает с Неаполитанским и Палермским. С высоты мраморного холма, который господ­ствует над павшим городом Порто-Венере, и развалин храма, построенного пизанцами из белого п черного мрамора на месте дре­внего храма Венеры, вы созерцаете дивный горизонт, .мысы и бухты, следующие друг за другом в направлении к Генуе, горы Кор­сики, подобные туману, остановившемуся на берегу голубого моря, убегающие берега То­сканы, и на удивительном фоне Апеннин и Апуанских Альпъ-леса* маслин, рощи кипа­рисов и других дерев, окружающих живо­писные края противуположного берега. Прямо перед вами-очаровательная Лерпчи, далее к югу рисуется тот берег, на котором Бай­рон обратил в пепел тело своего друга Шелли-и действительно, нет места прекрас­нее этого для печального сожжения.
Общины Лигурии, имеющие более 10.000 жи­телей к 1 янв. 1882 г.:
Генуя (собств. город) 179.515 жит. Генуя (по исчисл. в 1894 г.) 216.000 жит.; Специя 30.750 жит.; Савона 29.615 жпт.; Сап-ПьерДарена 22.030 жит.; Сан-Ремо 16.055 жит.; Вольтри 13.620 жит.; Киавари 11.620 жит.; Сестри-Поненте 10.870 жит.; Рапалло 10.180 жителей.
Движение судов в портах Лигурии в 1884 г.:
Генуя 5.718 груженых судов,вместимостью 2.254.000 тонн. Специя 1.371 груженых су­дов, вместимостью 227.698 тонн. Савона 3.186 груженых судов, вместимостью 483.333 тонн. Порто-Мурацио 496 груженых судов, вместимостью 25.397 тонн.
IV. Долина Арно, Тоскана.
Тоскана, как и Лигурия, расположена при южном основании Апеннин, но только зани­маемая ею полоса значительно шире. Позво­ночный хребет полуострова направляется в этой области Италии наискось от Генуэзского залива к Адриатическому морю и с южной стороны дает от себя побочные цепи, кото­рые удвоивают нормальную ширину системы. Кроме того, к югу от долины Арно возвы­шаются отдельные плато и горные группы, ко­торые расширяют землю к западу, почему Итальянский полуостров именно в этом месте достигает наибольшей ширины.
Пространство Тосканы 25.053 кв. километра.
Население (вычисленное для 31 дек. 1892 г.) 2.288.747 человек.
Вал Тосканских Апеннин тянется от одного моря к другому, но он извилист, весьма не одинаков в различных местахъ
География Реклю. т. I.
по высоте и прорезан проходами, в кото­рых про летают устроенные между обоими склонами проезжия дороги. В общем горы Этрурии расположены продолговатыми и па­раллельными группами, отделяющимися друг от друга бороздами, в которых текут по­токи, образующие Серкио и Арно. На границах Лигурии, первый массив главной цепи, доми­нируемый вершинами Орсайо и Суккпзо, со­провождается Луниджианскими горами, возвы­шающимися на западе по другую сторону до­лины Магры. Гарфаньянской цени, составляю­щей вторую группу к северу от равнин Лукки, соответствуют на западе Апуанские ’ Альпы или Масса-Каррара. Далее к востоку, параллельно Монте-Чимоне, покрытой велико­лепными соснами, и другим вершинам Апен­нинских Альп, следующим друг за дру­гом к северу от Пистоли и Прато,-идут цепи Моити-Катини и Монте-Албано, между пещеристыми боками которых находится зна­менитое теплое озеро Монсуммано. Наконец, четвертая группа, пересекаемая в проходе Фута прямою дорогою из Флоренции в Бо­лонью, точно также имеет свои боковые цепи: Монте-Муджелло, к югу от Сиевы, и Прато-Маньо, между верхним п средним те­чением Арно. Цепь Катенайскпх Альп, проходящая с севера на юг, между верх­ними долинами Арно и Тибра, заканчивает разомъ-с восточной стороны главную гряду Апеннин, составляющую линию водораздела, и не столь правильный ряд южных групп, к которым больше подходило бы название Анти-Апеннин, прилагаемое географом Мармоккп специально к прибрежным горам. Через скалы этих южных гор пробивают себе путь все. ручьи, стекающие с большего хребта, и разбивают горы на отдельные массы.
Во многих частях своего протяжения То­сканские Альпы представляют совершенно аль­пийский вид и даже так и называются Альпа­ми, вследствие высоты своих вершин, имею­щих более 2.000 метров. Высоты главных вершин п наиболее торных проходов То­сканских Апеннин следующие:
Апеннины: Альпы Суккизо 2.019 метр.; Аль­пы Кампорагена (Garfagnana) 2.000 метр.; Мой­те Чпмоне 2.621 метр.; Монте-Фальтероне или Фальтерона 1.648 метр.; Проход Абетоне (гора Чимоне) 1.400 метр.; Проход Поптремоли (до­рога из> Зарцаныв Парму) 1.039 метр.; Про­ход Фиумальбо (дорога из Лукки в Модену) 1.200 метр.: Проход Фута (дорога из Флорен­ции в Болонью) 915 метр.; Проход Камальдуле 1.004 метр.
Аитп-Апепнины: Пизаппно (Апуанские Аль­пы) 2.014 метр.: Пиетра Марина (Монте-Алба­но) 575 метр.: Прато-Маньо 1.580 метр.; Альпы Катенайя 1.401 метр.
12
355
ГЛАВА IX. -ИТАЛИЯ.
35b
Большую половину года верхние склоны этих гор покрыты снегами, так что часто,проходя очаровательное дефиле Массы-Каррары, между синеющими водами Средиземного моря и поды­мающимися постепенно косогорами Апуанскпх Альп, вы напрасно стараетесь различить в белизне вершин, где кончаются снега и где начинаются мраморные обвалы. Грандиозному виду Тосканских гор, или, как их назы­вает Ампер, «гор Данте», способствуют обрывистая форма и причудливость очертаний известковых скал Апеннинского хребта. Во многих местах горы сохранили еще прелесть, придаваемую цепи-на нижних склонахъ-каштановыми, а на высшихъ-сосновыми и бу­ковыми лесами.. II сколько поэтов воспевали чудные леса, покрывающие склон ПратоМаньо, над тем бассейном, в котором соединяются долины Сиевы и Арно! В этой лесистой местности, на лугах которой пасутся громадные белые быки древней породы, возвышались три богатых монастыря-Валломброза, Камалдула и Верна. Имя прелестной Валломброзы ( «тен истая долпн а »), высокие зелен ые сво­ды которой и рассеянные осенью по ручьям листья воспевал Мильтон, вошло в поговор­ку п стало обозначать все места, где восхищен­ный зритель проникается поэзией природы. Вер­на и Камалдула «пли Малдульское поле», по имени которой было названо столько монасты­рей в остальной Европе, находятся в местно­сти не столь восхитительной, среди скал и ди­ких откосов. Ариосто воспевал пейзажи той Апеннинской дороги, «с которой разом видны моря Скиавонское и Тосканское». II действи­тельно. поднявшись на один из ближайших к монастырю холмов, можно видеть оба моря, в виде голубоватых туманов.
Суровые крутизны больших Апеннин и украшающие их склоны леса составляют са­мую счастливую противоположность с долинами и мягко закругленными холмами низкой То­сканы: почти на всякой возвышенности стоит какая-нибудь старинная башня, развалины укрепленного средневекового замка; среди зе­лени склонов разбросаны прелестные виллы; между виноградниками и группами копьевид­ных кипарисов виднеются арендаторские до­мики, росписанные незатейливыми фресками; все годное для распашки пространство занято богатейшими нивами; над речками шелестят своею листвою ивы. Исторические воспомина н ия, природный вкус жителей, плодородие почвы, обплие воды, мягкость климата,-все способ­ствует к тому, чтобы сделать центральную Тоскану самым привилегированным местом в Италии и одним из самых приятных на земле. Прекрасно защищенная от холодных северо-восточных ветров стеною Апеннин, она обращена к Тирренскому морю, откуда дуют теплые и влажные ветры тропическаго
происхождения; но в дождях нет излишка, благодаря экрану, представляемому горами Корсики и Сардинии и счастливому расположе­нию маленьких групп холмов пред Апен­нинскою цепью. Климат Тосканы по преиму­ществу умеренный, мягкий, не имеет таких резких крайностей, как климат паданской равнины и, конечно, этому умеряющему влиянию климата и природной красоте страны тосканцы обязаны большею частью своей простой весело­сти, ровностью расположения духа, тонким вкусом, чуткостью в поэзии и живым, но всегда сдержанным, воображением.
Различные группы гор и холмов на юге Тосканы, обозначаемые вообще названием «Суб-Апеннинъ», совершенно отделены от главной горной системы нынешнею долиною Арно, которая, вместе с прорытыми ею ущельями и со своими древними озерами, со­ставляет настоящий ров под стенами Апен­нин. Первый широкий раздельный пояс меж­ду Апеннинами и южно-тосканскими горами составляет долина Кианы, бывшая сперва за­ливом Средиземного моря, а йотом внутрен­ним морем; затем следует некогда озерная флорентинская равнина, которую легко было бы снова затопить водою, завалив ущелье Гольфолину или Гонфолину, чрез которое прорывается Арно в 15 километрах ниже Флоренции и которое было сделано рукою «Гер­кулеса Египетскаго». В начале четырнадца­того столетия, знамениггый л укскиии генерал Кастручио имел намерение затопить таким образом гордый республиканский город, но, к счастию, его инженеры не съумели сделать нивеллировки: они думали, что запруда не при­чинит никакого вреда Флоренции, так как разница в уровне, по их мнению, была в 88 метров, между тем как на самом деле она только 15 метров. К низу от этой тес­нины начинаются большая равнина и древние морские заливы.
Ограниченные таким образом с севера, Суб-Апеннинские горные группы Тосканы со­стоят из однообразных округлых холмов тусклосерого цвета, почти без зелени. Сами Апеннинские горы принадлежат главным об­разом к юрской и меловой формациям, меж­ду чем, как Суб-Апеннины состоя.т из тре­тичных земель, песчаников, глины, мергелей и пудингов, которые очень богаты ископаемы­ми и пронизаны местами серпентином. Впро­чем, узнать правильное расположение их в высотах Южной Тосканы было бы трудно. На них следует смотреть, главным образом, как на весьма неровное плоскогорье, которое, благодаря перерезывающим его рекам, теку­щим то параллельно, то перпендикулярно к рекам Апеннин, обращено в запутанный лабиринт холмов, пробуравленных воронка­ми. в которых исчезают воды: таковы впа-
ДОЛИНА АРНО, ТОСКАНА.
357
дины «Инголлы», действительно поглощающие собою ручейки и дождевые воды плоскогорья и образующие затем обильные источники одного из больших притоков Арно, Эльзы-Вивы. Главная горная, группа Суб-Апеннинскойобла­сти и есть та самая, которая разделяет три бассейна: Арно, Чечины и Омброны, и вершина которой Поджио ди-Монтиери, с богатыми мед­ными рудниками, возвышается более чем на 1.000 метров. Еще выше поднимаются горы к югу от долины Омброны, как-то Лаббро, Четона, Монте-Амиата; но пх следует отне­сти уже к геологической области центральной Италии. Четона представляет юрский остров, окруженный новейшими землями; Монте-Амиа­та-трахитовой конус и высочайший вулкан Италии, который хотя и не извергал лавы в исторические времена, но не может считаться угасшим, как показывают множество суще­ствующих еще теплых источников и сер­ных земель. Радикофини-представляет дру­гой вулкан, лавы которого похожи на окаме­невшую пену и во многих местах легко ру­бятся топором.
В большой подземной лаборатории, под всеми скалистыми формациями Тосканы, совер­шается еще, по всей вероятности, весьма зна­чительная работа; металлоносные жилы раз­ветвляются здесь в громадную сеть, и мине­ральные источники всякого рода, соленые, сер­ные, железистые, кисловатые здесь сравнитель­но гораздо обильнее и чаще, чем во всех других частях Италии. На поверхности в тринадцать раз меньшей здесь оказывается около четверти всех теплых и целебных ключей полуострова и прилежащих островов, а между этими ключами есть славящиеся во всем мире, как наир. ключи Монте-Катпни, СанДжулиано и знаменитые Баньи ди-Лукка, около которых выстроился многолюдный город, со­ставляющий главную станцию между Луккой и Пизой. Естественные салпны в Тоскане также весьма производительны, но самые любопытные и в то же время самые полезные с промыш­ленной точки зрения водометы представляют собою знаменитые Иадопи, в бассейне одного притока Чечины, при подошве горной группы Монтиери, с северной стороны.Еще издали вы видите клубящиеся вт равнине густые тучи белого пара п слышите резкое шипение газов, которые со свистом вырываются из-под земли, производя клокотанье в лужах воды. Лужи эти содержат различные соли, кремне­зем и борную кислоту, вещество, имеющее такое значение в торговле, что его тщательно собирают для английских фаянсовых и стек­лянных фабрик и которое для Тосканы сде­лалось одним из главных источников до­хода.-Никакая другая страна в Европе, за ис­ключением разве кратера Вулкано на Эолий­ских островах, не производит такого колп-
358
честна борной кислоты, чтобы стоило извлекать ее, нов Суб-Апеннинских горах этого со­кровища можно было бы собирать, вероятно, еще больше, чем сколько добывается теперь, так как в различных частях Этрурии, в особенности около Масса-Маритима, к югу от Монтиери, бьют еще другие soffioni, содержа­щие некоторое количество этого драгоценного химического вещества. (Производство «Сем и Деревень»: 14 тонн буры в день).
Совершающееся в Тоскане подземное бро­жение происходит, вероятно, большею частию вследствие тех значительных перемен, ко­торые произведены наносами во взаимных отношениях между землею и водами. Непода­леку от нынешнего берега, возвышается, по­добно островам среди моря, множество групп холмов, которые и действительно были не­когда морскими землями, но, благодаря реч­ным наносам, присоединены постепенно к суше. Так, Пизанские горы, между нижним Арно и Серкио, представляют еще полуостров­ную группу вершин, так как окружены со всех сторон болотами и полями, которые были осушены с большим трудом. Древнее озеро Биентина, поверхность которого соста­вляла самое возвышенное место из окружав­ших эту горную группу пресных вод, лежало не выше 9 метров над уровнем моря. Точно также высоты, которые тянутся параллельно берегу, к югу от Ливорно, хотя не совершенно отделены от моря, но уже соединяются с внутренним плоскогорьем невысоким поро­гом. Что касается до мыса, на одном склоне которого стоял древний город Популония, а на другом стоит новый город Пиомбипо, против острова Эльбы, то это совершенно островная вершина, отделенная от суши низкою равниною, в песках которой теряются стекающие с внутренних гор ручьи. По са­мый совершенный тип земель, принадлежа­щих разом и полуострову Италии, и Тиррен­скому морю, представляет гордая Монте-Арджентаро пли Арджентарио, на южном конце тосканского побережья. В целом мире най­дется не много образований этого рода, которые представл яли бы такую правильность в своем общем расположении. Крутая и скалистая гора, окруженная утесами с укрепленными замками и сторожевыми башнями, выдвигается далеко в море, как будто для того, чтобы мешать проходу кораблей; две низменные полосы, обращенные к морю своими грациозными во­гнутостями и составляющими темною зеленью своих сосновых лесов такую противопо­ложность с голубыми водами и бурым цве­том скал, соединяют гору с выступами континентального берега и отделяют, таким образом, от моря правильной формы озеро, в центре которого расположен маленький городок Орбетелло, занимающий оконечность
359 ГЛАВА IX.
частию разрушенного волнами древнего берега. Можно подумать, что этот большой прямо­угольный бассейн п окружающие его песчаные плотины созданы каким-нибудь гигантским народом. Лагуна Орбетелло служит тем же, чем и лагуна Комаккио: это большой рыболов­ный резервуар, в котором угри ловятся сотнями тысяч. К западу тянется к Корсике цепь островов с вершинами Джильо, суро­вым Монте-Кристо и рифом формика. Распо­ложенный севернее, остров Эльба составляет отдельный мирок.
Высоты Суб-Апеннин суть: Поджио дп-Монтиери 1.042 метра. Лаббро 1.192 метра. МонтеАмиата 1.766 метров. Монте-Серра (Пизанские горы) 914 метров. Монте-ди-Пиомбино 199 метров. Монте-Арджептаро 636 метров.
Уже в короткий промежуток времени с начала исторических времен, различи ыяреки Тосканы: Серкио, питаемая снегами Гарфаньяныи Аиуанскнх Альп, могучий Арно,Чечина, Омброна, Албенья. произвели значительные перемены во внешнем виде прибрежных рав­нин и очертании морского берега. Материалы, необходимые для произведенной ими громадной геологической работы, доставляли им плохо укрепленные земли, по которым протекали они в большей части своего течения. Во мно­гих местах, горные склоны, не укрепленные пи лесами, ни кустарником, при малейшем дожде превращаются в полужидкое тесто, ко­торое и стекает понемногу вниз, пока реки не унесут его своим быстрым течением. В течение нескольких веков, начиная с доб­рых времен Пизанской республики.устье Арно выдвинулось в море на 5 километров. Впро­чем, оно часто переменяло свое место; некогда Серкио и Арно имели в низовье общее русло, но, говорят, пизанцы отвели первую дальше к северу, во избежание опасности от её на­носов. исследование мест показало, что вниз от Пизы Арно долго текла к морю по низким землям Сан-Пиетро-дель-Градо, где течет ныне Коломброн, но с тех пор как природою или человеком, а может быть и обеими этими силами вместе, реке дан был нынешний исход, она постоянно перемещалась по равнинам, снося аллювиальные земли сво­их берегов и приращая берег в ущерб Тирренскому морю. По Страбону, в его время II иза стояла в двадцати олимпийских стадиях, т. е. в 3.700 метрах, от морского берега, между тем как ныне она отстоит от него в три раза дальше. Когда в конце одиннад­цатого века был построен монастырь, впо­следствии casci на Сан-Россоре, то стены его возвышались над берегом, а в наше время место этого древнего здания отстойт от моря почти на 5 километров. К суше присоединены таким образом обширные равнины, занятые дюнами или tomboli и частию покрытые сосно­
-ИТАЛИЯ. 360
выми лесами. На этих обширных песчаных землях пасутся большие стада полудиких лоч шадей и быков и кроме того верблюдов, в числе около двухсот, акклиматизированных здесь с успехом уже три столетия тому назад; это потомки тех верблюдов, которые были отняты у турок под стенами Вены. Впрочем, не все это приращение земель совершено на­носами: весьма возможно, что Тосканский берег был приподнят и внутренними силами. Ка­мень, называемый рансииина, употребляемый в Ливорно на постройку зданий, есть не что иное, как морская скала, состоящая частию из по­добных же раковин, какие встречаются и те­перь в соседнем море.
Одно из важнейших изменений, совершив­шихся в системе вод бассейна Арно, соста­вляет переворот, произведенный в долине Кианы искусством человека, направляющего грубые силы природы. Эта ложбина, служившая, вероятно, .местом прохода Арно, когда наслед­ная, будучи тогда притоком Тибра, не прорыла себе того ущелья выше Флоренции, чрез кото­рое она течет ныне,-представляет собою природную дорогу, промытую водою между бас­сейнами Арно и Тибра; в ней, как между Оре*ноко и Амазонскою рекою, хотя и в меньших размерах, существовал небольшой порог, от которого воды текли как в тот, так и в другой бассейн, и точка водораздела была неподалеку от Арно. Часть вод долины Кианы впадала в тосканскую реку, которая течет метрах в пятидесяти ниже, а другая наи­большая часть воды, не имея определенного течения, разливалась в длинные болота, тянув­шиеся к югу до озер, на западе которых, на одном из высоких их берегов, стоит ма­ленький городок Монтепульчиано; тут-то и начинает ясно обнаруживаться наклон, несу­щий воду к римскому Тибру. Нейтральная часть долины между двумя склонами была так неопределенна, что раздельный порог пере­несли, по крайней мере, на 50 километров, устроив поперечные барьеры, которые сдер­живали разливы временных озер, произво­димые большими дождями. Весь промежуточный пояс, в котором стояли наполовину прогнив­шие массы воды, приносимой боковыми ручьями, был гнездом заразы. Данте и другие итальян­ские писатели называют его проклятым ме­стом, и даже ласточка не осмеливалась пу­скаться в эту роковую атмосферу. Жители до­лины тщетно пытались осушить почву, устраи­вая сточные каналы: горизонтальность длинной равнины делала недействительными все их труды для очищения воздуха. Знаменитый Га­лилей. к которому обращались за советом, объявил, что зло непоправимо, и после него уже не предпринималось никаких мер. Тор­ричелли нашел, что для придания долине не­достающего ей наклона, и, следовательно, для
ДОЛИНА АРНО, ТОСКАНА.
Зб 1 облегчения стока воды, можно воспользоваться силою ручьев, но до дела не дошло н при нем, вследствие споров между двумя смежными го­сударствами: Римом и Флоренцией, не позво­лявшими очищение Кианы, так как каждое из двух правительств хотело, чтобы сточ­ные воды были проведены по территории со­седа.
Наконец, в половине восемнадцатого века работы начались под управлением знамени­того Фоссомбронп. На конце каждого бокового рва были устроены бассейны для сплавливания земли, куда и отлагаются ежегодно слоями принесенные с гор твердые частицы. Таким образом, болота мало но малу засорились и почва утвердилась, уровень долины, возвышен­ный постепенно в избранной инженером ли­нии раздела, сообщил воде движение, которого она до того не имела, и гнилостную топь обра­тить в чистый ручей. Общий склон возвы­шенной равнины был перевернут, и Арно обогатилась притоком в 71 километра длины, который более чем на две трети своего те­чения принадлежал прежде Тибру. Некогда смертоносный воздух долины стал одним из самых здоровых в Италии. Завоеван­ными вновь землями овладело земледелие, и к тосканской территории присоединилось тысяча триста квадратных километров земли, кото­рую прежде тщательно обходили. Деревни, на­селенные еще недавно людьми, одержимыми лихорадкой, превратились в богатые местечки с здоровыми обитателями. Успех работы, названной так прекрасно «мелиорацией», был полный. Дикия воды должны были подчиниться дисциплине для правильного распределения своих наносов на пространстве 20.000 гект­аров и па средней глубине от 2 до 3 ме­тров; их заставили, как разумных работ­ников, наложить насыпь в 500 миллионов кубических метров. Эта огромная операция спуска земли, в которой человек так уди­вительно направил природу, стала образцом для всех подобного рода предприятий. Так, обширное болото Кастильоне, озеро Прплиус римлян, расположенное между Гроссето и мо­рем, около правого берега Омброны, посред­ством такого же процесса сплавливания земли было обращено мало по малу в твердую землю. В 1828 г. оно занимало пространство в 95 квадратных километров, из которого перенесенные рекою наносы сделали впослед­ствии громадную и относительно здоровую пре­рию. Сравнение карт различных времен евидете.иьствуфт о значительных изменениях, испытанных некогда Омброною в её устьях как бы случайно, но теперь силою этою упра­вляет человек. Река эта-второй бык Ахелой, укрощенный новым Геркулесом.
Из больших осушительных работ, также доставивших славу тосканским гидрологам,
362 следует упомянул еще о сети бесчисленных сточных каналов, вырытых на низких землях Фучеккио, Понтедеры, Пизы, Лукки, Ливорно, Виареджио. Тут были обширные внутренния моря, которые пытаются понемногу засорить и привести постепенно в состояние твердой земли. Одною из самых трудных операций этого рода было осушение озера Биентины пли Сесто, которое было расположено среди болотистых равнин, к востоку от Пи­занских гор, и образовались, как, думают, вследствие разлива водъ7Серкио. Прежде у озера этого было два естественные истока, один к северу в Серкио, другой к югу в Арно. Во время мелководья обеих этих рек, течение Биентины совершалось без затруднения,но как только в них начиналась прибыль воды, на­ступало обратное движение, вода обоих прито­ков текла назад в притоках, и если бы не закрывались вб-время шлюзы, то Арно и Серкио, при подошве Пизанских гор, слились бы в одно внутреннее море. Лишенная своих есте­ственных стоков, Биентина разрасталась так, что покрывала собою пространство в 10.000 гектаров, т. е. в шесть раз больше, чем её обыкновенная поверхность, почему, для спасения богатых полей этой части Тосканы, нужно было дать Биентине исток, который был бы независим от двух соседних рек. Поэтому явилась счастливая мысль прорыть канал, который выводил бы воду из озера чрез туннель, идущий под Арно, ширина ко­торой в этом месте от плотины до плотины составляет 216 метров, а затем после под­земного пересечения канала с рекою, новый исток направляется к морю по бывшему руслу Арно, замененного ныне Коломброиою.
Главное препятствие, с которым прпходидилось бороться в этом победоносном деле, представляла крайняя нездоровость климата. Атмосфера миазмов тяготела особенно над прибрежною местностью, вследствие совершаю­щагося здесь смешения пресных внутренних вод с солоноватыми водами Средиземного моря. Вследствие происходившей от этого сме­шения чрезмерной смертности между морскими и пресноводными породами животных и расте­ний, воздух заражался, наполнялся смертонос­ными газами, происходящими от разложения органических веществ, и истреблял при­брежное население. Около половины прошлого века инженер Цендрпнп напал на мысль-в конце всех естественных и искусственных выводных каналовъ-устроить раздельные шлюзы между пресными и солеными водами. Лихорадки тотчас же исчезли, и воздух полу­чил свою первоначальную чистоту. В 1768 г., вследствие дурного содержания затворов, снова началось смешение воды пресной и соленой, и сейчас же миазмы возобновили свое дело опу­стошения, и здоровый климат в прибрежныхъ
365 ДОЛИНА АРНО, ТОСКАНА. 36Ь
приятным угрызениям совести открытых убийц. Даже испанские короли заботились о приобретении какого-нибудь самого смертель­ного места на берегу, для устройства там тю­рем или presidios\ так, Таламон, бывший большим портом Сиеннской республики, был вполне обращен в настоящее кладбище; все ссыльные там умирали. От Монте-Леоне, древнего города этой страны ссылки, осталась только громадная стена, длиною около 20 кило­метров.
Многие попытки улучшения, предпринимав­шиеся наугад и без необходимой опытности, имели также не менее ужасные последствия. Различные правительства Тосканы, воображав­шие, вместе с Макиавелли и другими государ­ственными людьми, что для возвращения дре­внего здорового климата достаточно только снова заселить страну, посылали туда множество колонистов, вызванных из разных провин­ций Италии, Греции, Германии. Но эти ино­странцы, которые, впрочем, не признавались собственниками земли и для которых акклима­тизация была вдвойне опасна, при каждой по­пытке гибли целыми массами. Единственное средство восстановить климат древней Этру­рии-это, прежде всего, заинтересовать в улуч­шениях самих земледельцев, отдавая им землю даром, затем совершать продолжитель­ные работы сплавливания земли, дренажа и на­чатого с таким успехом разведения лесов. Устройство по берегу железной дороги в осо­бенности способствует делу восстановления климата: осушение и посадка дерев очистили воздух около многих станций. Для примера можно привести окрестности прежде необитае­мой Популонии, которая ныне постепенно за­селилась. Металлургический завод Фаллоника, обрабатывающий железо с острова Эльбы при помощи обильного лигнита соседних копей, также получил гораздо большее, чем прежде, значение; но он почти всеми покидается на время лихорадок.
Предки нынешних тосканцев, этруски пли тирренцы, задолго до господства римлян, были преобладающим населением Италии. Они не только занимали весь южный склон Апеннин, до самых устьев Тибра, но основали в Кам­па нье союз двенадцати городов, из которых самым главным была Капуа, а в качестве купцов и пиратов обладали морем, которое и теперь называется по их имени Тиррен­ским. С южной стороны, остров Капри был передовым стражем. Адриатическое море при­надлежало им же. Адрия, Болонья, которую они называли Фальзиною, Равенна, Мантуа- были этрусскими колониями; в высоких же альпийских долинах жили реты пли ретийцы, их союзники, а может быть и братья по крови. Но от какого великого этнического корня про­
исходят сами этруски? Эго самый спорный исторический вопрос. Их считали арийцами, уграми, семитами; их роднили с греками, германцами, скифами, египтянами, турками, а по мнению лорда Линдсея тирренцы-это те же тюрингенцы! В вопросе о происхождении этру­сков могли быт пока еще только гипотезы; даже язык их, который легко читается по сходству букв его с другими итальянскими алфавитами, но не легко объясняется, или ско­рее весьма различно переводится, также не дает никакого разрешения. Ученые далеко не согласны с толкованиями, предложенными не­давно с большою уверенностью Корсеном;по мнению этого лингвиста, а также и некоторых других ученых, тирренцы по языку принад­лежал к числу других и талийских народов.
По различным оставленным этрусками портретам их собственных особ на вазах подземных кладбищ, общий тип их пред­ставляет человека коренастого, часто полного, сильного, широкоплечего, с лицом слегка выдавшимся вперед, с горбатым носом, широким, уходящим назад лбом, темного цвета, с черепом немного сдавленным, по­крытым волнистыми волосами и всего чаще долихокефалическим. Этот тип не свой­ствен ни большинству эллинов, ни боль­шинству итальянцев. Между оставленными ими памятниками не встречаются пигадиии, эти странные постройки, возводившиеся в таком большом количестве древними жителями Сар­динии; что бы ни говорил Бостеттен, настоя­щих дольменов здесь тоже нет. Надгробные памятники, которые открывались и еще откры­ваются сотнями и тысячами не только в пре­делах нынешней Тосканы, но даже непосред­ственно около Рима, показывают, что искус­ство рисования стояло в Этрурии на высокой степени развития. Живописные изображения, украшавшие внутреннности склепов, барелье­фы гробниц, вазы, канделябры и различная глиняная и бронзовая утварь свидетельствуют о внутреннем родстве гения между художни­ками Этрурии, Греции и Малой Азии. Архитек­тура их построек показывает, что они, от­личаясь некоторыми особенкостями, имели однако же внутреннюю связь, по общей циви­лизации, с эллинами первых времен. Они были первыми руководителями римлян в искусствах; древнейший памятник «Вечного Города», сточные трубы Тарквиния, стена, на­зываемая стеною Сервия Туллия, Мамертинская тюрьма, все остатки древнего царского Рима были их произведением. Храмы, статуи богов, самые дома, равно как и предметы украшения- все было этрусское. Бронзовая волчица, которая теперь находится в Капитолийском музее и ко­торая была символом самого римского народа, была, как кажется, снимком с подобного же произведения этрусских художников.
367 ГЛАВА IX.-
Но исторические превратности, различные влияния сменявшихся в стране цивилизаций и культов и многообразные этнические смеше­ния должны были сделать тосканцев весьма непохожими на своих предков этрусков. Если судить по живописи их подземных клад­бищ. этруски имели в себе нечто грубое, чего вовсе нет в тосканском населении; те любили, повидимому, хорошо поесть, потомки же их представляют собою, напротив, на­род воздержанный. Нынешний тип их пред­ставляет человека любезного,приветливого, умного, артиста, легко поддающагося увлече­нию, и, может быть, отчасти чересчур эла­стичного характера. Тосканцы равнины, но не Маремм, самые приятные из итальян­цевъ-они любят сами «жить и другим не мешать» и, благодаря своей природной мягко­сти нрава, часто умели смягчать и своих мо­нархов. Но вот довольно странная черта, отличающая их от других жителей полу­острова: они очень храбры, когда увлекаются страстью, но имеют необыкновенное отвра­щение к смерти и с ужасом отворачиваются от трупа, что должно отнести, конечно, к живучести древних предразсудков. Тирренцы всегда скрывали могилы, а между тем пх главный культ был культом мертвых.
Каковы бы ни были, впрочем, черты сход­ства тосканцев с своими предками, они, как и последние, имели свою эпоху преобла­дания в Италии, да и теперь еще в некото­рых отношениях занимают первое место во всей нации. После римской эпохи, когда движение цивилизации переместилось к северу, оказалось, что долина Арно расположена уди­вительно хороню для того, чтобы сделаться большим центром деятельности не только для Итальянского полуострова, но и для всего европейского материка. Сообщения чрез Альпы были еще трудны и опасны, а следовательно сношения между народами, в большей своей части, должны были совершаться морем меж­ду берегом Тосканы и берегами Франции и Испании. Сверх того, Апеннинские горы, огра­ждая жителей с севера от холодных вет­ров и варварских нашествий, тянутся боль­шим полукругом, оставляя им большие и плодородные долины, обращенные к Тиррен­скому морю. Тоскана была, следовательно, под покровительством природы, и умные её жители умели прекрасно воспользоваться всеми преимуществами, доставляемыми им геогра­фическим положением. Труд у флорентин­цев был великим законом; всякий без ис­ключения, должен был иметь какой-нибудь род деятельности. Пиза оспаривала у Генуи и Венеции первенство на море, Флоренция же более, чем все другие города, была местом больших коммерческих оборотов, городом по преимуществу богатым, распространявшимъ
-ИТАЛИЯ. 368
%
сеть своих денежных операций на все страны Европы.
Но Тоскана была не только страною тор­говли и промышленности,-период её благо­состояния был в то же время моментом истинного процветания и для человеческого ума; Флорентинская республика стала в свою очередь тем же, чем две тысячи лет тому на­зад была Абинская республика, и это был вто­рой из тех великих источников света, лучи которого светят нам еще и теперь. Это было истинное обновление человечества. Свобода и предприимчивость, а с ними науки, искусства, литература,-все, что есть прекрас­ного и благородного в этом мире,-создава­лось и развивалось с таким жизнерадостным порывом,какого уже не проявлялипоследующие поколения. Гибкий гений тосканцев проявил себя во всех родах деятельности, и мно­жество самых великих исторических имен флорентинцы могут назвать своими. Кто про­извел более могучее влияние в мире науки и искусства, чем Джиотто, Органья, Мазачио, Мпкель-Анджело, Леонардо-да-Винчи, Андреадель-Сарто, Брунеллески, Данте, Савонарола, Галилей, Маккиавелли? Флорентинец же Аме­риго Веспуччи дал свое имя новому материку, открытому за Атлантическим океаном. В этом названии Нового Света видели неспра­ведливость судьбы, даже гнусный подлог в подстановке имени географа, астронома и пу­тешественника Америго вместо имени море­ходца Колумба. Но с исторической точки зрения так и следовало по справедливости. Флоренция, город республиканский, где лю­били всего более самую науку, где рассказы о путешествиях находили всего больше чита­телей, и откуда новости распространялись по Европе всего свободнее, не имела никакого интереса хранить в архивах рассказы и опи­сания своего сына Америго. А между тем, благодаря этим рассказам и в особенности его знаменитому письму 1503 года, великое открытие всего сильнее овладело умами его со­временников: этот удивительный рассказ, это ученое и вместе с тем образное описа­ние стран, «которые должны быть близки к раю, если только рай существует на земле»,- были переведены на все языки. Поэтому было совершенно естественно назвать Новый Свет именем ученого флорентинца. При том же Колумб до самой смерти претендовал на от­крытие им Японии и восточных берегов Азии, а Веспуччи еще в 1501 году называл вновь открытый материк novus mundus. Мар­тин Валдцемюлдер из Сен Дьё в 1507 г. предложил название Америки-и оно было принято его современниками и потомством. Пешель замечает, что это название удержа­лось еще потому, что самое слово «Америка» отличается благозвучием, и в этом отноше-
369 ДОЛИНА АРНО
нип представляет некоторое подобие назва­ниям остальных частей света.
Тому же громадному преимуществу, заклю­чающемуся в свободе, тому же гению своих пи­сателей и влиянию своих поэтов на умственное развитие Италии Флоренция обязана тем, что сообщила свой язык всему полуострову, от Альп до Сицилийского моря. Конечно, ни один из удаленных от центра городов, как Генуя, Венеция пли Милан, Неаполь, Тарент или Палермо, не мог создать из своего языка обработанный язык всех италь­янцев; но, на первый взгляд, кажется уди­вительным, каким образом не опередил Флоренцию в создании лптературн а го итальян­ского языка-Рим, этот древний царствен­ный город, откуда латынь была навязана миру. Но это потому, что Рим, вместо того, чтобы жить свободною жизнью итальянских республик, был, напротив, связан покло­нением прошедшему; язык, который он си­лился поддержать, был язык мертвый. Пап­ский город не имел никакой иной литературы, кроме актов, издававшихся на латинском языке, подделывавшемся более пли менее удачно к Цицерону. Поэтому, народный итальянский язык должен был оставаться для Рима провинциальным наречием, между тем как во Флоренции он был настоящим языком, несмотря на унаследованное от этрусков горловое произношение, а римляне были только участниками, хотя весьма важными, в сообщении этому языку музыкальности. То­сканские поселяне представляют у себя мисте­рии, эпопеи, как напр. Энеида и Освобожден­ный Иерусалим, и даже пьесы из более новой истории. Известно, какая прелесть чистой и де­ликатной поэзии звучит в тех ritornelli, кото­рые поются по вечерам тосканскими крестьяна­ми; известно также, какою силою оказался пре­красный флорентийский диалект для вступления Италии в число самостоятельных пародов. Фанатичные почитатели Данте в известной степени правы, что национальное единство Италии было заложено заранее, в тот день, когда великий поэт, из всех употребляв­шихся на полуострове наречий, выковал свой прекрасный, звучный и твердый язык. Можно сказать, что великое интеллектуальное движение, из которого главным образом возникла по­литическая независимость нации, подготовля­лось на флорентийском наречии, в самой Флоренции, в её литературе и пропаганде с 1815 по 1830 годы.
Как влияние Тосканы на Италию и па осталь­ной мир объясняется главным образом её географическим положением, так точно её частная история объясняется её внутренним строением. Апеннины, Анти-Апеннины и груп­па гор, возвышающаяся к югу от Арно,
ТОСКАНА. 370
разделяют ее на множество отдельных бас­сейнов, в которых должны были возник­нуть отдельные республики. 11 действительно, во времена тпрренцев, Этрурия была конфе­дерацией городов; в средние века и даже в начале новых времен, когда начали обра­зовываться крупные политические аггломерации, Тоскана была совокупностью демократий, которые были то в союзе, то в борьбе, но по духу всегда походили друг на друга. Впо­следствии, перемены всякого рода, совершав­шиеся в политических и экономических условиях страны, изменили как значение, так и население коммун, но большая часть вольных городов средних веков и некото­рые из основанных еще древними этрусками сохранили свое высокое положение между про­винциальными городами Италии.
Флоренция, которая недавно была времен­ною столицею королевства и остается одним из главных его естественных центров, не принадлежит к числу городов, основан­ных древними тирренцамп; она недавнего происхождения, сравнительно с многими дру­гими городами Италии, и во все время империи была простой римской колонией. Господствую­щим городом этой страны был Фиезоле, один из двенадцати союзных городов Эт­рурии; он расположен севернее Флоренции, на холмах, и содержит еще остатки тех ве­личественных построек, которые когда-то флорентинцы разрушили, и забранными колон­нами и статуями обогатили свои собственные памятники. Фиезоле-родина Джиованни Фиезолийского, «божественного живописца». Быстрое усиление Флоренции в течение средних веков зависело от того, что она была тогда необхо­димой станцией на дороге, которая вела из Германии и Ломбардии, чрез Болонью, в юж­ную Италию. Пока первенство принадлежало Риму, все, кто хотел перебраться из долины Тибра на противоположный склон Апеннин, спешили перейти горы поближе и спускались на берег Адриатического моря к Анконе пли Ариминуму. Во время же упадка Рима, когда волна варварских народов шла в направле­нии с севера на юг, естественным путем стал путь, ведущий из ломбардских равнин в долину Арпо чрез проходы Тосканских Апеннин, и так как военная дорога была в то же время и торговою, то в этом удиви­тельном бассейне должен был возникнуть большой торговый и промышленный центр. «Город Цветовъ» вырос, расцвел и сделал­ся тем чудом, которое мы видим в нем и ныне. Но самые его богатства стали для него роковыми. Банкиры, в сундуки которых сте­калась большая часть сокровищ Европы, ма­ло-по-малу сделались господами республики. Медичи привяли титул «князейгосударства», и толчек, данный первоначальной свободой,
1
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
372
был так силен, что их господство совпа­дает вначале с процветанием искусства. Но вскоре нравы начали падать, граждане обратити.тись в подданных, и умственная жизнь угасла.
Хотя муниципальные финансы* Флоренции порядочно расстроены, у неё, однако, есть обильные источники доходовъ-в её труде 1). Она имеет свои шелковые и шерстяные фа­брики, мастерские соломенных шляп, мозаи­ческих изделий, хрустальные заводы, граниль­ни «твердых камней» (камеи) и другие произ­водства, в которых требуется вкус и меха­ническая ловкость. Окрестные поселянки пле­тут соломенные шляпы, а флорентийские са­довники считаются одними из самых искус­ных. Но весь этот артистический и промыш­ленный труд, в соединении с земледельче­скими произведениями равнины и с торговым движением, возбуждаемым сходящимися в её стенах обыкновенными и железными доро­гами, дела ли бы ее только большим итальян­ским городом, если бы она не отличалась еще красотою своих памятников, благодаря кото­рым она сделалась центром притяжения для всего мира и главным пунктом стечения ху­дожников. «Прекрасная» Флоренция богаче всех городов Италии, не исключая и Венеции, архитектурными произведениями средних ве­ков и эпохи Возрождения. её музей Уффици, дворец Питти, Академия искусств принадле­жат к числу лучших в Европе, и заклю­чают в себе множество тех капитальных произведений, которые составляют драгоцен­нейшее сокровище человеческого рода; особен­но картиннаягаллерея умелым подбором кар­тин представляет настоящую школу вкуса; её библиотеки, Лаврентийская и Мальябеккианская, богаты рукописями, документами и ред­кими книгами. Самый город, несмотря на свой мрачный вид, представляет собою музей своими дворцами, церквами, башнями, статуя­ми па улицах и площадях и домами, кото­рые кажутся в одно и то же время и крепо­стями, и дворцами. Собор Брунеллески, коло­кольня Дж<отто, которая, ио распоряжению рес­публики, должна была быть «прекраснее, чем может представить себе воображение», Кре­стильница (Baptisteria) и её несравненная бронзовая дверь, площадь Сеньории, монастырь Сан-Марко, в котором прогуливается тень Савонаролы, храм Санта-Кроче, гордость фло­рентинцев, Санта Мария-Новелла, которую Микель-Анджфло называл своей «невестой», черный дворец Строццп, с его скромной и в то же время прекрасной архитектурой, и множество других памятников делают Фло­ренцию городом чудес. Проходя по этому див­ному городу и смотря на его здания, понимаешь
]) Долг города в 1881 г.: 151.802.330 франк.
благородные слова общинного совета, сказан­ные им своему архитектору Арнольфо-диЛапо: «Общественные работы отнюдь не долж­ны быть предпринимаемы, если они задуманы не так, чтобы согласовались с великим сердцем, составленным из сердец всех граждан, соединенных в одном общем желании».
Чудная местность, среди которой уютно рас­положился город, еще более увеличивает его красоту. Все путешественники сохраняют не­изгладимое воспоминание о бульварах вдоль Арно, о холмах Сан-Миниато, о Белло-Сгуардо, о живописном мысе, на котором груп­пируются виллы и развалины домов древней Фиезоле этрусков. К несчастию, климат Фло­ренции оставляет многого желать; ветры здесь часто переменяются внезапно, а летом жары не выносимы: ii caldo di Firenze вошло в по­словицу во всей Италии1). Надо сказать, что теснота улиц и некоторое пренебрежение к правилам гегиены производят здесь большую годичную смертность, чем в большей части больших городов материка. В средние века- это был один из тех городов, в которых всего более свирепствовала чума, и во время бедствия, описанного Боккачио, погибло сто ты­сяч жителей, т. е. две трети населения. Тарджиони Тоцетти, сравнивая географическое по­ложение Флоренции с положением города Эмполи, древнего Emporium, находящагося за­паднее, в обширной равнине с лучше осве­жаемым воздухом, сожалеет, что не дано было хода в 1260 году проекту о разрушении Флоренции и переселении её жителей в мест­ность, занимаемую городом Эмполи.
В верхней долине Арно, приобревшей гром­кую известность у антропологов, благодаря ольмонскому черепу, найденному в слое пост­плиоценовой озерной глины, только один го­род имеет некоторое значение, именно Арец­цо-древний этрусский город и центр одной из наиболее благоденствовавших средневе­ковых республик. Ареццо, как и Флоренция, хвалится тем, что он дышет «таким тон­ким воздухом, что и самые умы его жителей сделались тонкими». И действительно, список его ученых и художников,начиная с Петрар­ки,-один из самых длинных, каким толь­ко может похвалиться какой-либо итальянский город; но в наше время Ареццо в большом упадке и остается только при своих великих воспоминаниях и памятниках прошедшего. Кортона, расположенная южнее, неподалеку от Тразименского озера, оспаривает у городовъ
*) Температура Флоренции, по наблюдениям с 1866 по 1882 г.: наибольшая (июль и август) 39°,5, средняя в июле 25°, 1, наименьшая (декабрь) 11п, средняя в январе 5°, средняя годовая 14°.6, количество дождей (среднее с 1832 по 1882 г.) 0,917 метр., число дожд­ливых дней 107.
373
ДОЛИНА АРНО, ТОСКАНА.
374
Италии честь быть древнейшим из самых древних; но остатки его величия исчезли. Сиенна. город прекрасного языка, город, кото­рый был когда-то властителем над всею областью холмов между бассейнами Арно и Омброны, должен был, как Ареццо и Кор­тона, вынести долгие века упадка, и большею частию по вине своих же собственных жите­лей, которые населяли семнадцать отдельных кварталов, составлявших столько же горо­дов в городе и вооруженных друга» против друга непримиримою ненавистью. Теперь Сиенна не соперничает, как прежде, с Флорен­цией), по населению, по могуществу, по промы­шленности, но все еще может сравниться с городом реки Арно по красоте своих памят­ников, представляющих идеал итальянского готического стиля, по своим художествоиным произведениям Содомы и других живопис­цев собственной школы, по своим богатым архивам, содержащим 49.300 пергаментных свертков, но оригинальности своих улиц и площадей и по своему великолепному положе­нию на склонах трех холмов и на гребнях их выступов: в нем есть университет. Киузп, один из самых могущес твенных го­родов древней Этрурии, замечателен только своими подземельями, по которым странству­ют только археологи, и приписан ныне к Монтепульчиано, косогоры которого, производя­щие вино, называемое «царем винъ», возвы­шаются на севере над равниною и её озера­ми. Саигь-Жимпньяно,усеянный башнями ком­мунальными и феодальными. - ныне незначи­тельное, почти безлюдное местечко. Что касает­ся Вольтерры, гго со времени нашествия на нее Ферручио в X VI веке, это-маленький угрюмый городок, который бесплодные склоны его хол­мов делают еще угрюмее. Расположенный в форме руки с распростертыми пальцами на гребнях своего изрытого рвами плоскогорья, Вольтфрра стоит в стороне от всякого боль­шего естественного пути сообщения, и если бы город не имел по соседству салпн (которые дают от семи до восьми тысяч тонн соли ежегодно), алебастровых ломок, медных рудников Монте-Катинп, серных источни­ков и лагун, богатых бурой, то он пред­ставлял бы, вероятно, лишь группу раскидан­ных среди развалин домов. К достопри­мечательностям его принадлежат остатки ци­клопических стен, в которых уцелело еще двое больших ворот, и сотнп гробниц и дру­гих остатков этрусского искусства, сохраняе­мых в его богатом музее.
Города по другую сгоро ну Арно, при южном основании Апеннин, имевшие значение в сред­ние века, и теперь остаются промышленными и многолюдными, потому что их торговое поло­жение сохранило всю свою важность. Прато, при котором долина Арно имеет наибольшие
размеры, представляет важный земледельче­ский центр, богат металлургическими завода­ми и, кроме того, имеет большие ломки сер­пентина, который употреблялся на украшение лучших зданий в Тоскане и его собственной церкви, знаменитой чудною кафедрою Донател­ло, изваянною на наружном углу фасада. Пистойя, к которой спускается с Апеннин же­лезная дорога (снизу видно, как она восхо­дит вверх по склонам и переходит через овраги длинными извилинами)-замечателен весьма деятельными мануфактурами. Песчия, Капаннорп, «сад Тосканы», со множеством загородных домов, разбросанных в доли­не, «промышленная» Лукка, знаменитая кар­тинами фра-Бартоломмео, - также предста­вляют собою общины, в которых идет непрерывная работа. Бассейн Серкио, ассенированный о городи и ками, по красоте своих нивъ-местность несравненная. Когда вы про­ходите по валам Лукки, под рядами могу­чих деревьев, обращенных одною стороною к городу с его башнями и куполами, а другою -к полям, вы наслаждаетесь удивительным зрелищем: луга и плодовые сады, виллы, вы­деляющиеся белизною своих фасадов среди зелени, отдаленные холмы с башнями на вер­шинах, улыбающаяся. красота всего, ч то вы мо­жете обнять взором в обширном горизонте, производят на вас'и» глубокое впечатление ми­ра: вам кажется, что в такой прекрасной и плодородной стране население должно быть счастливо. И действительно, если верить энтузиастам-писателям, луккские крестьяне, кре­стьяне долины Ньеволе, в бассейне Песчии, и земледельцы нижней Тосканы-вообще счаст­ливы в сравнении с земледельцами остальной Италии. Они большею частию арендаторы и при том на долгие сроки, так что делаются полу­собственниками земли; часть их продуктов остается за ними по традиционным условиям; поэтому, работая, они убеждены, что трудятся частию для самих себя, и земля возделывается наилучшим образом. Однако, земли им не­достаточно, и они принуждены выселяться це­лыми толпами на заработки, которые, впрочем, онп находит ь легко, гак как луккские жите­ли славятся своим усердием к труду не толь­ко в Италии, но и за границею. Большое число их отправляется периодически на о. Корсику для посева и уборки за ленивых владельцев, так что летом более двух тысяч земле­дельцев Капаннорп находятся постоянно в отлучке из своей родины. Луккские эмигранты известны также как точильщики. Лукка, кро­ме того, есть родина путешественника Пиаджия.
Население верхней долины Серкио,известной под именем Гарфаньяныи естественным вы­ходом которой служит город Лукка, так же трудолюбиво, как и население её метро­полии, бывшей недавно столицей самодержав­
375
ГЛАВА IX. - ИТАЛИЯ.
ного государства. Город этот своими изви­листыми улицами, остроконечными крышами и неправильными постройками очень похож на фламандский. Все склоны холмов, выступаю­щих предгорьями Апеннин и Апуанских Альп, обработаны ступенями. правильная лестница которых нисколько не мешает кра­соте пейзажа, благодаря множеству деревьев и разнообразию нив. Главный город этой до­лины Гарфаньяны, Кастельново,- один из самым красивых и живописных во всей Италии-занимает одно из самых дивных мест этой прелестной страны, на выступе горы между Серкио п Торрптой. при выходе из грозных ущелий Альтпссимо. В окрестно­стях его, говорят, самый лучший народный итальянский язык, который стоит еще выше Сиенского, благодаря смягчению гортанных звуков. В этой же местности тосканский гений создал лучшие из своих песен.
Долина Магры, верхний бассейн которой в Апеннинах замыкает городок Пснтремоли с многочисленными деревнями его общины, гораздо люднее Гарфаньяны,блого даря большой дороге из Пармы к заливу Специи. Нижняя часть этой долины, называемая Луниджиапа, по имени древнего исчезнувшего города Луни, не менее прекрасна, чем параллельная ей до­лина Серкио, и сверх того она представляет великолепные картины, образуемые мысами, морским берегом и приморскими городами, которые окружены масличными деревьями. При устье этой самой долины, именно к югу от прелестной Зарцаны, приближающиеся к морю Апуанские Альпы образуют столь важное в истории ущелье, где стоят города Каррара и Масса, которые в административном отно­шении еще недавно причислялись к Эмилии, но теперь присоединены к Тоскане, с кото­рой по склону гор, по климату и по нравам жителей они действительно более связаны. Каррара, имя которой обозначает просто «ка­меноломню». заменила собою Луни. как место продажи прекрасных белых мраморов, ко­торые добываются, для скульптурных произ­ведений, в соседних горах, и лучшие сорта которых продаются по нескольку тысяч франков за кубический метр. В окружаю­щих высотах пробито семьсот двадцать ка­меноломен, из которых, приблизительном трехстах работа в полном ходу. Весь город представляет как бы огромную скульптурную мастерскую и обладает академией, которая производила знаменитых мастеров. Масса, более приятная по климату, чем Каррара, имеет уже не столь прекрасные мраморы, ко­торые употребляются для обыкновенных про­мышленных работ: разработка их произ­водится с 1836 года. Что касается до мрамо­ров Серавфццы, добываемых на Альтпссимо и в других южных горах Ануаиской цепи,
376
около города Пьетра-Санта, то между ними встречаются неуступающие каррарским. Мнкель-Анджело, который очень ценил их. употребил три года на устройство дороги к самым лучшим слоям. Впрочем, город Флоренция давно уже пользовался этим мра­мором; белые плиты знаменитой кампанилы добыты в каменоломнях Серавеццы. В окрестных каменоломнях и рудниках до­бываются также аспид, железо, олово и се­ребро.
В мраморных ломках Апуанских Альп с 1873 по 1878 г. извлечено: 513.044 тонн. Приблизительная стоимость: 47.200.000 франк.
Все описанные города приморского ущелья Апуанских Альп должны были развиваться соразмерно возрастанию общего благосостояния, между тем как Пиза, представлявшая в Тос­кане в средние века большую торговую рес­публику, должна была неминуемо пасть, как только исчезла причина её величия. Если бы даже она пе страдала от конкуренции своей могучей соперницы, Генуи, если бы даже её флот не был уничтожен генуэзцами около конца тринадцатого века, и если бы башни и ма­газины её порта не были разрушены, Пиза всетаки не могла бы избежать падения. Наносы её реки, выдвигаясь все далее в море, засорили наконец совершенно древний porto Pisano. расположенный некогда в тринадцати кило­метрах к югу от устья Арно: в 1442 г. в нем воды было не более 5 футов, сто лет спустя в него могли входить уже то.иько мелкие гребные суда, почему он тогда же был окон­чательно оставлен, и в настоящее время о сь него не остается даже следа, и уже в прош­лом веке спорили о месте его нахождения. Другие города должны были заменить Пизу в качестве посредников в тосканской торговле. Но Pisa morta, «мертвая Пиза», сохранила по крайней мере дивные остатки своего прошед­шего: в ней есть удивительный соборъ-огром­ный ларец драгоценных вещей,-Крестиль­ница весьма изящной формы, Campo Santo, т. е. кладбище, и украшающие его знаменитые фрески Органьи и Гоццоли, странная накло­ненная башня, которая хотя и не нравится на взгляд, но тем не менее составляет одну из крупных редкостей Италии и господ­ствует над удивительной панорамой Пизан­ских гор и наносных равнин Арно и Сер­кио. Упавшая в торговом отношении, но сохранившая весьма важное значение как земледельческий центр, Пиза живет умствен­ной жизнью благодаря своему университету, одному из лучших в Италии. Наконец, она обладает тем, чего не .может отнять у ней временная перемена в торговом движении- это её приятный целебный климат, которым приезжают наслаждаться зимою множество се­верных иностранцев.
ИО.IIIНА АРНО. ТОСКАНА.
Ливурно или Ливорно сделался наследни­ком Пизы в торговом отношении, п корабли его ходили постоянно теми же самыми путями к Левантским портам. Представляя естест-
непосредственно за Генуей; но в последнее время его превзошел Неаполь.
Движение в порте Ливорно в 1893 г. было:
7.799 судов, вместимостью в 2.2 < 6.731 тонна.

венный выход из богатых бассейнов Тос­каны, он является более деятельным рын­ком. чем можно было бы предполагать по форме берега; недавно еще он был вторым портом Италии и следовал по своему значению
Тысячи укрывшихся здесь испанских и португальских евреев, которые впоследствии привлекли сюда множество своих соотечест­венников, много способствовали развитию рессурсов этого города. С архитектурной точки
379
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
380
на 600 метров, пирамиду; прекрасная Цианоза, покрытая масличным лесом; генуэзская Кап­райя. с белыми домами, расположенными в розовом гранитном цирке; Горгона, простой холм, поросший кустарником. Остров Эльба, состав ляви 11 i fi в древ ности при н адлеж н ость этрусской Подуло н ии, представляет собою жи­вописную горную группу. Неглубокий, но весьма опасный иногда, пролив, в котором бурные волны разбиваются об островки Черболи и Пальмаиола с древними башнями, отделяет её обрывистые берега от мыса Ниомбино, где» прежде суда должны были останавливаться для уплаты пошлин и для получения «пломбы» вместо росписки. На западной оконечности острова возвышается группа гранитных Капанскпх гор, высотою более 1.000 метров, а на противоположном конце, обращенном к материку, возвышаются закругленные купо­лами вершины серпентиновых скал, дости­гающих 500 метров. В центре острова также высятся г о р и ые верши ны раз л и ч н ых формаций, поросшие кустарником. Несмотря на такую ограниченность пространства, скалы острова отличаются большим разнообразием: рядом с гранитами многих эпох и серпен­тинами здесь встречаются также слои фарфоро­вой глины и различных родов мрамора, в особенности белого, как Каррарский: остров Эльбу Сравнивают с большим минералогиче­ским каби н его м .
Жители Эльбы, подвергавшиеся некогда ча­стым набегам пиратов, должны были укры­ваться внутри острова и на обрывистых мы­сах, на которыхт» видны и теперь красивые развалины крепостей пли еще населенные де­ревни. Одно из таких населенных еще ме­стечек представляет древний город с гор­дым названием Каииолпберп, т. е. «гора сво­бодных людей», который считается в неко­тором роде акрополем. Но, с водворением мира на море и с развитием торговли, боль­шая часть жителей спустилась к морю и к прибрежным городам,каковыНорто-Феррайо, обнесенный укреплениями. Порто Лангоне, Марчиана, Рио. Моряки, рыболовы, занимающие­ся ловлей тунцов и сардинок, солевары, ви­ноградари или садовники-все находят себе здесь дело. Жители гостеприимны-и настоящие
Важное экономическое значение острова Эль­бы обусловливается не её винами, не рыбными и соляными промыслами, не морской торгов­лей Э? а железными рудниками, наилучше разрабатываемими во всем Средиземном м ире, после рудников Мотка-Эль-Надид в Алжирии. На северо-восточной оконечности острова
Ч Торговое движение в пяти портах острова в 1891 г. Вошло 3.607 судов, вместимостью в 222.620 тонн. Вышло 3.542 судов, вместимостью в 228.151 тонн.
зрения-это один из наименее интересных городов Италии, но он весьма любопытен как памятник человеческого труда; для основания его нужно было укрепить болотистую почву, а для доступа судам нужно было вы­рыть резервуары и каналы. Таким образом, в нем устроена целая сеть лагун, окру­жающих искусственные острова, которые дей­ствительно достойны данного им названия «Маленькой Венеции». Вход порта Ливорно еще издали указывает волноразбиватель, по­строенный в открытом море; далее в откры­том море, на мели, построена башня Мфлория, которую неопытные моряки могут счесть за белый парус и которая служит воспомина­нием ужасного морского сражения, в ко тором был уничтожен генуэзцами пизанский флот.
Общины (город п его округ) Тосканы, имевшие более 12.000 жителей к 1 янв. 1882 г. (по последней народной переписи):
Флоренция (Фиренце) 16 9.000 жителей (по исчисл., в 1893 г.--200.000 жителей); Ливурно (Ливорно) 97.615 жителей (по исчисл. 1893 г. 104.000 жителей); Лукка 68.060 жителей; Пиза 53.950 жителей: 11 истойя 51.55Ожителей;Капаннори( луккскаяКампанья) 43.67 Ожителей; Прато 42.190 житфлей;Арреццо 38.950 жителей: Каррара 30.100 жителей: Кортона 26.300 жителей; Сиена 25.200 жите­лей; Касчина 21.875 жителей; Баньи-СанДжульяно 19.560 жителей; Сан-Касчиано в Баль ди Пеза 18.830 жителей; Масса 20.030 жителей; Эмполи 17.485 жителей: Кймажоре 16.830 жителей; Сан-Мпниато 16.740 жителей; Казелина и Торри 15.065 жителей: Галуццо 14.790 жителей; Фивиццано 14.775 жителей; Пиетра-Санта 14.380 жителей; Сесто-Фиорентино 14.220 жителей; Вольтерра 14.060 жите­лей: Фиезоле 13.890 жителей; Баньо и Риполи 13.695 жителей: Монтепульчиано 12.390 жите­лей; Песчиа 13.070 жителей; Виареджио 13.735 жителей; Кастильон-Фиорентино 12.710 жите­лей; Борго Сан-Лореццо 12.460 жителей; Камни Бизенцио 12.100 жителей.
Континентальная Тоскана дополняется еще Тосканою островною, составляющею остаток перешейка, соединявшего некогда Корсику и Сардинию с твердою землею. Эти острова, ко­торые мореплаватель видит выступающими щимися и наконец исчезающими вдали, при­дают много красоты тосканским водам Тир­ренского моря.
Главный остро в тосканского архипелага- Эльба, бывшее маленькое королевство побе­жденного Наполеона. Пространство острова 22.000 гектаров, население в 1882 г. 24.000 чел. Эльба гораздо больше всех других ост­ровков, взятых вместе, каковы: Джильо, с прекрасными ломками гранита; Монте-Кристо, похожий на выступающую из моря. более чемъ
381
РИМСКИЕ АПЕННИНЫ., ДОЛИНА ТИБРА. МАРХИИ I! АБРУЦЦЫ.
возвышаются, как скалы, могучия железистые массы, покрывающие поверхность около 250 гектаров. С самого материка видны ржавые скаты, с которых текут красные от охри­стых веществ воды, а прибрежный песок весь чернеет остатками металла. Работники, между которыми встречается множество «ин­терновъ» (заключенных) из Южной Италии, прямо ломают руду, которую затем таскают к дебаркадеру Рио или просто спускают по самокатной железной дороге. Громадные ямы, в которых добывается руда, походят на об­ширные кратеры, а темно-красный, фиолетовый или черноватый цвет скал дополняет иллю­зию. Количество всего выброшенного из ятях кратеров сотнями последовательных поколе­ний рабочих, в течение двадцати пяти или тридцати веков, подавляет всякое человече­ское воображение. Одной железистой пыли, лег­шей слоями, цвет которых различается по свойствам составляющих их остатков, на­громождены целые горы во 100 и в 200 ме­тров вышиною, склоны которых заросли ку­стами. Для раскопки этих куч, заключающих по крайней мере сто миллионов тонн руды, достаточно ишркп и лопаты. Что касается соб­ственно рудников, то они могли бы доставлять на потребление миру в течение еще двадцати столетий по миллиону тонн в год. т. е. в пять или в десять раз больше, чем доста­вляют теперьJ). Кроме того, руды, добываемые в залежах Эльбы и вывозимые главным об­разом во Францию, имеют то огромное пре­имущество для нынешней промышленностп, что легко могут быть превращаемы в сталь. В одной из залежей, именно в Каламите, в руду входит в сильной пропорции магнит или «каламитъ», которым мореходцы Среди­земного моря пользовались для направления своих кораблей, когда скрывалась Полярная звезда, кладя его на свободно плавающую в чаше пробку.
V. Римские Апеннины, долина Тибра, Мархии и Абруццы.
Та часть полуострова, главным естествен­ным центром которой является Рим, с гео­графической точки зрения представляет собою торс великого тела приморской Италии: здесь Апеннинские горы достигают своей наиболь­шей высоты, здесь же разветвляется самая об­ширная на юг от долины По гидрографиче­ская система. Но как бы ни была важна при­надлежащая этой части некогда историческая роль, население здесь реже и ежегодное коли­чество труда меньше, чем во всех других больших областях Италии:
’) В 1883 г. было добыто руды 100.000, в 1891 г. 177.000 тонн. Стоимость добытой руды ь 1882 г., по статистическому ежегоднику: 2.189.184 франка.
Пространство и население этой из следующих цифр:
Поверхность.
части видны
Рим (Лациум).
Умбрия . . Мархии.
Абруццы .
12.081 кв. кпл.
9.709 „
9.748
12.148
Население ьъ
1 Янв. 1893 г.
994.400 чел.
597.930 -
966.408 „
99Е375 „
3.550.013 чел.
43.686 кв. кпл.
В целом римские Апеннины тянутся в виде вала, совершенно параллельного берегу Адриатического моря. Горный хребет, который возвышается над зеленеющим прибрежным поясом, соответствует слегка изогнутому бе­регу. который тянется с северо-запада к юго-востоку, от Римпши до Анконы, потом еще более прямолинейному и едва отклоняю­щемуся от меридиана берегу между Анконой и устьем Тронто. С этой стороны цепь кажется совершенно правильною: вершина следует за вершиною, побочная цепь за побочною; все, спускающиеся с Апеннин, долины параллель­ны между собою и перпендикулярны к берегу. Общий скат гор везде сильно наклонен к морю и сохраняет один и гот же порядок геологических слоев: юры, мелу и третич­ных земель,-от убеленных снега?'и гор­ных гребней до мысов омываемых морем. Единственную неправильность в этом харак­тере орографической архитектуры производит группа почти отделенных от Апеннин хол­мов, образующих Анконский мыс. Впрочем, этот угол берега, похожий на замок в своде арки, соответствует углу всей Апеннинской системы, так как именно в этом месте» сгибается и сама горная ось. Эта область Ита­лии составляет естественное повторение Лигу­рийских Апеннин: Ан кона соответствует Генуе, а два побережья, из которых одно тянется к Эмилии, другое к полуострову Монте-Гаргано, напоминают два поморья: Понентское и Левантское; только профиль берега и гор очерчен в противуположном виде. Анконские Апеннины, как п Лигурийские, оста­вляют при своей подошве» только узкую полосу земли, так что идущая вдоль морского берега дорога должна обходить, как по карнизу, кру­тизны скал, и теснящиеся на берегу города должны лепиться по выступам гор. Но эта прибрежная страна Адриатического моря не так хорошо защищена природою, как Лигу­рия: с севера она широко открыта к равни­нам По. а с запада- легко доступна с боко­вых плоскогорий главного хребта Апеннин: поэтому-то соседния державы в течение всех средних веков и даже в недавнее время беспрестанно боролись за обладание этой тер­риториею, вследствие чего и дано ей название Мархий.-- синоним спорной границы. Всякий город здесь-крепость, взгромоздившаяся на
383
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
384
пригорок или горный гребень, так что мест­ные жители, если бы они не зиалп никакой дру­гой страны на земле, могли бы думать, что вся­кая вершина должна быть увенчана куполами и башнями.
Апеннины, составляющие общую границу между склоном Мархий и Римским склоном, разделяются, как и этрусские Апеннины, на довольно явственно отделенные друг от дру­га горные группы. Первая горная группа, воз­вышающаяся на востоке верхней долины Тиб­ра, ограничивается с севера горами МонтеКомеро и Фумайоло, где берет начало римская, река; с юга же, на восточном склоне, горою Монте-Нероне. Несмотря на то, что горы эти гораздо ниже многих других Апеннинских вершин, они носят название Альпъ--это Аире (а не Alpi) della Luna. Цепь прерывается брешью, чрез которую идет дорога из Пе­ру джии в Фано, а потом снова начинается группою Монте-Катрия. В этом месте Апен­нины раздвояются. Горные валы, некогда рас­положенные параллельно, в роде французскошвейцарской Юры, так изрыты и изрезаны водами, что трудно узнать их первоначальное строение: отдельные плато и массивы, боковые разветвления, соединительные цепи к востоку от бассейна Тибра и его притоков образуют обширный лабиринт. Но, если не обращать внимания на тысячи мелких неправильностей, 'го все-таки можно сказать, что возвышенные земли Умбрии и Абруцц, на протяжении около 200 километров в длину и средним числом на 50 километров в ширину, ограничены с запада и с востока двумя цепями, юрского и мелового происхождения, которые, разделив­шись при Монте-Катрия, снова соединяются цепью Майелла, откуда расходятся во всех на­правлениях Неаполитанские горы. Ни одна из этих двух параллельных цепей не соста­вляет водораздела: западная цепь пересекает­ся Нерою и другими реками, вливающимися в Тибр, восточная же изрезана еще больше и через свои скалистые ворота пропускает мно­жестворек, изливающихся в Адриатическое море. Самая большая из них, Пескара,беру­щая начало на плоскогорье Абруцц под име­нем Атерно, пересекает восточные Апен­нины неподалеку от высочайших их вер­шин; масса её вод и увлекаемые ею камни вырыли глубокое ущелье, которым и воспользо­вались для проведения соединительной железной дороги между Адриатическим морем и бассей­ном Тибра.
Это высокое плоскогорье Абруцц, перере­занное поперечными цепями и усеянное впади­нами бывших некогда озерных бассейнов, представляет собою естественную крепость центральной Италии. На западе, между многими вершинами, возвышается двойною пирамидой Монте-Велпно; на севере тянется хребет Си-
виллинских гор, замыкаемый вершиною Ветторе;на востоке вздымается высочайшая верши­на Апеннин, на которую всходили немногие и которую справедливо назвали Гран Сассо д’Италия (Великая скала Италии). Туземцы с незапамятных времен знали, что эти гордые, белеющие почти целый год снегом, верши­ны-самые высокие на всем полуострове; поэтому-то находящееся неподалеку отсюда ма­ленькое озеро, с плававшим на нем остро­вом листьев и трав, римляне считали «пу­пом Италии»; здесь же неподалеку, удрученные тяжким римским игом марсы, самниты и их союзники избрали себе город Корфиниум и сделали из него, под именем Италики, глав­ный центр всего свободного горного населе­ния. Здесь же, в этом истинном центре Апен­нинского полуострова, общие страдания и восстание положили основу тому единению, которое через две тысячи лет должно было обратить­ся в итальянскую национальность. Граии-Сассо, известковые стены которой громоздятся усту­пами до высоты 3.000 метров, представляет чрезвычайно грандиозный вид со стороны Адриатического моря; со стороны же Абруцц он расширятся в могучую массу, без осо­бенной красоты профиля, но за то внизу его здесь открываются прелестные альпийские пейзажи. Здесь водятся еще медведи и не вполне еще истребленные охотниками серны; пастбища с редкими травами напоминают швейцарские, но они красивее последних, благодаря яркому освещению, глубине неба, живописности разва­лин и ясным очертаниям дали. Наконец, там и сям встречаются еще буковые и сосно­вые леса, которые особенно привлекательны тем, что их вовсе нет в более низких местностях. Чрезмерное опустошение лесов составляет бедствие Италии: во многих ме­стах римских Апеннин исчезла даже сама растительная почва; только в нескольких расселинах, где есть скопление пыли и мелкого камня, могут произрастать дрок и тернов­ник.
К западу от главного Апеннинского хреб­та, каждая долина, в которой течет какойлибо приток Тибра, обставлена с обеих сто­рон известковыми горами, иногда довольно зна­чительной высоты, но в среднем, общий склон страны понижается довольно равномер­но к нижней долине реки. На конце Суб-Апеннинскпх цепей возвышаются пирамидами две высокие вершины, между которыми и прохо­дит Тибр, словно чрез триумфальные ворота: на северной стороне реки-Соракт древних, переименованный в св. Ореста в средние века, а на южной-гора Дженнаро, составляющая переднюю горную группу Сабинских высот. Эти прекрасные вершины, вместе с их высту­пами и окрестными вулканическими группами, образуют полукруг гор, с которых откры-
ООЭ РИМСКИЕ АПЕННИНЫ, ДОЛИНА
кается удивительный вид на окрестности Рима. Горы ати, и без того чрезвычайно красивые по силе и гармонии своих очертаний, еще более выигрывают, в глазах историка и артиста,
ТИБРА, МАРХИИ И АБРУЦЦЫ. обо
Апеннины, из известковых формации, окай­мляют прибрежье Тирренского моря и при­брежные болота. Таковы высоты, богатые за­лежами квасцов, окружающие трахитовое жоц-

сове рпиив 11111 м и г я здесь за м е чате. и ь н ы ми собы г и ямп. картинами художников ИГ песнями и опи­саниями поэтов.
Нескольковторостепенных цепей и отдель­ных массивов, состоящих, как и СубГемграфия Реклю. т. I
ло очень древнего вулкана Гольфы. источ ники которого питают Чпвита-Веккиио: таковь же monti Lepini. с их «ослиным хребтовъ» Schiena <Г которые своими го.ищб
скатами uneicvn» пгн-типпгѵш
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
388
387
востоке Понтийских болот. На них, впро­чем, местами есть каштановые и буковые леса, где потомки вольсков пасут ныне свиней; но вообще почти все этп горы лишены расти­тельности. и их сожженные солнцем скалы естественно делятся на угловатые куски, кото­рые могли служить образцом для постройки циклопических стен во многих древних городах Лациума. К западу от этих бо­лот возвышается десятиконечная вершина, покрытая густым лесом по склону со сторо­ны материка, но суровая и голая со стороны моря; лишь там и сям в расселинах скалы растут малорослые пальмы, за которыми присылают из Рима для украшения садов. Эта-то островная масса, стол же грандиозная, как Монте-Арджентаро в Тоскане, и есть Чирчелло, тот самый знаменитый мыс, на котором волшебница Цирцея проявляла свои чары. Здесь и теперь еще показывают ту пе­щеру, в которой она превращала людей в животных, а несколько циклопических по­строек, возвышающихся над деревней СанФелпче, напоминают собою мифические вре­мена Одиссея. В эпоху древних эллинских мореплавателей, когда Италия была известна лишь по её островам и мысам, она считалась архипелагом, а остров Цирцея, с его страш­ным мысом, слыл одною из самых зна­чительных земель этих западных Циклад.
Различные высоты римских Апеннин:
Монте-Комеро 1.167 метр.; Монте-Неро не 1.526 метр.; Монте-Катрия 1.702 метр.; МонтеВфтторе 2.479 метр.; Гран Сассо д’И Итал иа2.902 метр.: Монте-Маейлла 2.792 метр.; Монте-Велино 2.487 метр.; Монте-Комеро (Анконские холмы) 849 метр.; Соракт 692 метр.; МонтеДженнаро 1.269 метр.; Скиена д’Азпно 1.477 метр.; Монте-Чирчелло 527 метр.; Проход Фоссато (туннель Анконско-Римской жел. до­роги) 535 метр.
На берегу морей и среди озер, в которых отложились известь, мергель, глина и песок Суб-Апенпинской области, некогда были дей­ствующие вулканы, и выбрасываемые ими из под воды расплавленные вещества па­дали на низкие скалы. Так образовался не­правильный ряд состоящих из лавыгор, идущих параллельно самим Апеннинам и берегу Средиземного моря. Конусы изверже­ния соединены друг с другом толстыми сло­ями туфа, которые стелются по всей равнине при основании известковых гор, занимая про­странство около 200 километров, от Тоскан­ской горы Амиаты до горной группы Альбано, и весь этот обширный пояс слоев вулкани­ческого происхождения прерывается только те­чением Тибра и отложившимися по его бере­гам наносами. В этих-то кучах склеив­шагося пепла и находятся знаменитые рим­ские катакомбы. По мнению Понци, туфъ
этот был извергнут из глубины внутрен­них горнов кратерами, которые были распо­ложены вровень с поверхностью воды, а затем течения уже разнесли его по мелям; но так как слои вулканического пепла вовсе не со­держат морских ископаемых, то из этого, по мнению Мортилье, можно заключил, что в ту эпоху Средиземное море уже отступило к западу. Следовательно, по среде, где они отла­гались, римские туфы, совершенно отличны от вичентинских, столь богатых ископаемыми.
Область римских вулканов отличается мно­жеством находящихся в ней озерных бассей­нов. Самый большой из них, озеро Больсена, представляющее внутреннее море с тенистыми каштанами по берегам, считалось прежде кра­тером, и если бы это была правда, то впадина его была бы удивительнейшим свидетельством могущества подземных сил, даже в сравне­нии с вулканическими жерлами Андов и Явы, так как озеро Больсена имеет в окруж­ности не менее 40 километров п занимает поверхность в 114 квадратных километров. Но новейшие геологи считают это кратеровид­ное озеро просто бассейном, происшедшим от провала и размывания земли водою: оно, действительно, находится среди плоскогорья из пепла, окалины п лавы, но плоскогорье это вовсе не образует вокруг него такого ребра, которое бы походило на бока вулканических конусов. Разница строенияп образования видна сразу, если сравнить озерную впадину с на­стоящими кратерами страны,-например, с полулунным островом Мортарою, с круго­вою пропастью, над которой возвышается пик Монтефиасконе, с жерлом Джилио, наполнен­ным водою маленького озера, п в особен­ности с громадным кратером Латеры, кото­рый находится в западной части вулканиче­ского плоскогорья и в центре которого выдви­гается вулканический конус Спипьяно. Окруж­ность Латеры, хотя она и гораздо меньше озера Больсфны, представляет тем не менее один из больших кратеров земного шара: сред­няя ширина его от 7 до 8 километров. Зна­менитый колодезь Сан-Патрицио, вырытый в плотном туфе, проходит через слой вулка­нических продуктов толщиной в 80 метр., а русло р. Палья вырыто в туфе на глубине свыше 100 метр.
Вулканическая местность Больсены, столь замечательная уже своим красивым озером п огромным кратером, весьма любопытна еще по вертикальным стенам туфа и лавы над окрестными реками. Города и деревни, взгро­моздившиеся на эти мысы, удивительно живо­писны. Так, старый город Баньореа высту­пает как на громадном моле, между двумя головокружительными пропастями, и соеди­няется с новым городом такою дорогою, что иной робкий человек не отважится пройти
389 РИМСКИЕ АПЕННИНЫ, ДОЛИНА
по ней. Орвьетто занимает отдельную скалу, походящую на крепость. Питтильяно окружен безднами и был бы доступен только птицам, если бы уничтожить соединяющий его с осталь­ным плоскогорьем узенький перешеек в несколько метров шириною. В средние века, во время, бесконечных войн между баронами и общинами, считалось большим торжеством овладеть этими орлиными гнездами.
К югу от озера Больсена, изливающагося непосредственно в Средиземное море чрез реку Марту, находится красивое озеро Браччиано, которое дает начало реке Арроне и представляет собою, повидимому, также не кратер, а котловину, происшедшую от про­вала. Что же касается до озера Вико, имею­щего прелестную округлую форму, то это уже настоящий вулкан, хотя наружный край его лавы выломан с западной стороны. В центре его возвышается почти совершенно правиль­ный конус Монте-Венере с отлогими леси­стыми склонами, который некогда был опо­ясан кольцеобразным озером придававшим, вместе с зеленью и красными шлаками, уди­вительно красивый вид всему пейзажу; но по­рог, через который протекал его исток к Тибру, понизился, и озеро вследствие этого обра­тилось в замкнутый круг. Существует ле­генда, что в глубине этого озера погребен разрушенный город.
Горы Лациума, по другую сторону Тибра, возвышаются великолепною группою вулканов, или, вернее сказать, составляют один конус в 6 слишком километров в окружности, большой кратер которого, частию сгладившийся, заключает в себе несколько кратеров мень­ших размеров. В самом центре наружной ограды возвышается главный из второстепен­ных кратеров, именно гора Монте-Каво, на которую легенда, наперекор истории, указывала как на место, где стоял лагерь Аннибала. Наружные склоны этой горы состоят из разрытых водою весьма правильными расхо­дящимися бороздами слоев пуццоллановых земель, мелкого вулканического камня и пепла, различие строения которых показывает раз­личные фазисы в деятельности этого древнего римского Везувия, который гораздо новее вул­канов, расположенных с северной стороны Тибра. Лава его доходила до самого Рима, и именно до того места, где находится гробница Цецилия Метеллы. На западном склоне, глав­ная дорога, заменившая 'собою via Appia, тя­нется в виде великолепного «карниза», под тенью исполинских сосен и дубов, с накло­ненными стволами, поддерживаемыми колон­нами.
Озеро Альбано отдает избыток своей воды в море посредством подземного канала, в 2.337 метров длины, который вполне сохра­нился в течение двадцати двух веков. Этотъ
ТИБРА, МАИ’ХИИ И АБРУЦЦЫ. 390
большой резервуар знамениг у зоологов одною породою краба, который водится в нем в изобилии и в посты вывозится в Рим. Этот краб, подобный крабам, находимым в рисовых нолях на берегах Но, заста­вляет предполагать, что озерный кратер со­общался некогда с морем и отделялся от него настолько постепенно, что крабы успели привыкнуть к перемене, совершившейся малопо-малу в составе воды. Вероятно, прошел длинный ряд веков, прежде чем этот мор­ской залив, обратившийся в отдельный резер­вуар, а потом возвышенный кучами выбро­шенного в него шлака, мог достигнуть своей нынешней высоты ЗОО метров, если только он не был поднят целиком. Впрочем, най­денные под толстыми слоями вулканического ререгипо обделанные кремни и сосуды из обожженной глины показывают, что во время последних извержений страна была населена цивилизованным народом, при чем некото­рые сосуды вдвойне драгоценны, так как они изображают дома этих доисторических вре­мен. Монеты республики и бронзовые вещи свидетельствуют об относительно недавнем происхождении верхних слоев лавы. Сколько сменилось различных цпвилпзаций, сколько строено городов, деревень, дачных дворцов в этих древних кратерах! Альба-Лонга и другие города латинян заменены были рим­скими виллами, затем папы и высшие санов­ники церкви строили здесь свои замки, а теперь эти горы составляют места прогулок и дач­ной жизни для толпы иностранцев, стекаю­щейся сюда со всех концов .мира, для созер­цания великого Рима. На самой возвышенной точке Монте-Каво стоял знаменитый храм Юпитера Лациумского, где совершались празд­нества латинского союза; последние остатки его были разрушены в 1783 г. С того места, где он стоял, в ясную погоду видны даже горы Сардинии.
Высота римских вулканов: Монте-Чпмпно 1.071 метр., Монте-Каво 955 метр.
Озеро Немп, в котором отражался ужасный храм Дианы, где единственный жрец должен был перед вступлением в должность убить своего предшественника, пе имеет уже на склонах своей впадины осенявших его не­когда больших лесов. Оно, как и озеро Аль­бано, понизилось посредством подземного истока. Что касается озера Реджилла, просла­вленного победою Рима над союзниками Тарквпния Гордого, то это было не что иное, как болото, расположенное при основании вулкана с северной стороны, которое теперь совер­шенно осушено. Наконец, инкрустирующее озеро Тартари и озеро Сольфатар или «Пло­вучих острововъ», названное так по причине плавающих по его воде куч слипшихся листь­ев, в сущности также простые болота, кото­
391
ГЛАВА JX.-ИТАЛИЯ.
392
рые обязаны своей известностью только сосед­ству своему с Тиволи.
Все еще существующие в вулканической римской области озера отличаются вообще боль­шою глубиною; озера же известковой области, напротив, должны быть рассматриваемы ско­рее как постоянные наводнения.
Одно из них, озеро Фучпно, совершенно опорожнилось; другое, Траземинское, скоро также опорожнится. В предыдущую геологи­ческую эпоху, озеро Фучпно занимало простран­ство в 270 квадратных километров, и избы­ток вод его изливался к северо-западу через порог Кампи-Палентинп, в реку Сальто, текущую в Велино, а потом в Тибр. Нов неизвестную эпоху озеро изолировалось, вслед­ствие уменьшения дождей, и заключенная в нем вода не имела никакого другого исхода, кроме испарения. Соответственно чередованию сухих и дождливых годов, озеро то сокра­щалось, то увеличивалось, и вследствие этого то оставляло по берегам болота, то разливалось на обработанные нивы и уничтожало жатвы, так что разница между уровнем воды в раз­ливы и в мелководье была не менее 16 ме­тров и, во время больших разливов, были уничтожены два города Маррувиум и Пинна. Уже древние римляне пытались опорожнить это озеро для уничтожения гнезда заразы и прио­бретения в пользу земледелия большего про­странства плодородной земли, но так как не­возможно было возвратить ему прежний исток его в долину Тибра через слишком широкий порог, то они провели воду из озера в один из притоков Гарильяно, именно Лири, кото­рый один сохраняет ныне имя древней реки (Liris) и течет на незначительном расстоянии от озера с западной стороны. Во времена Клавдия 30.000 рабов работали одиннадцать лет над прорытием туннеля в 5.640 ме­тров длины сквозь Монте-Сальвиано, которая отделяет озерный бассейн от нижней долины Лири. Предприятие, руководимое жадным Нар­циссом, не могло быть вполне успешным, потому что разрез и дно канала были неоди­наковы на всем протяжении подземной галле­реи, отвод действовал всегда плохо и в конце-концов засорился. Канал этот про­бовали прочистить в тринадцатом и восем­надцатом веках, но, чтобы сделать дело серь­езно,было необходимо перерыть его весь снова- и этот труд был совершен в новейшее время, благодаря капиталам князя Торлониа и планам Монрише, исполненным Бермоном п Бриссом. В шестнадцать лет, с 1853 по 1869 г., был совершенно окончен новый ка­нал, в котором не осталось нп одного кир­пича туннеля Клавдия, и чрез который в Лири, а чрез этот поток в Гарильяно и в море вытекло более миллиарда кубических метров воды; теперь все пространство бывшего озера
занимают нивы. Здоровость и богатство мест­ности увеличились разом, хотя в первое время осушения воздух был испорчен мириадами оставшейся на мели рыбы, чешуя которой бле­стела по прибрежью громадным серебряным поясом. От устроенной вокруг равнины боль­шой дороги, проведена целая сеть дорог более чем на сто километров; прибрежные деревни, осаждавшиеся периодически водою, часто обра­щались в острова и полуострова, между тем как новые группы жилищ стоят теперь без­опасно в самых низких частях равнины; насаждения плодовых и других дерев очи­стили воздух и укрепили землю. Сравнивая с технической точки зрения бесполезную работу Клавдия с действительным трудом Монрише, можно представить себе, какой громадный про­гресс совершило в этом отношении инже­нерное искусство со времен могуществен­ного Рима ').
Озеро Перуджиа, известное более, по свя­занным с нпм воспоминаниям, под име­нем Тразименского и находящееся на другом конце римских провинций, между верхней до­линой Тибра и долиной Кианы, сохранило до настоящего времени почти все то пространство, какое оно занимало в начале истории. Этому морю Умбрии нужно бы было подняться на весьма незначительную высоту, чтобы отдавать излишек воды маленькому притоку Тибра- Трезе, но канал истечения, вырытый в на­чале XV в., слишком узок, чтобы быть суще­ственно полезным; при том же он часто пе­ресыхает; одного испарения достаточно для исчезновения всей воды, изливаемой в него маленькими ручьями, из которых один пред­ставляет собою знаменитый Сангвинетто. В долине этого-то ручейка и происходила битва между карфагенянами Аннибала и римскими войсками Фламиния, в пылу которой были «не замечены раскаты» землетрясения, совершив­шагося «под полем битвы *)». На вид озеро очень красиво, благодаря усеявшим его остро­вам и прекрасному очертанию берегов, но окружающие его низкие холмы мало плодородны, климат нездоров, вода бедна рыбою-поэтому прибрежные жители с нетерпением ждут от инженеров исполнения их обещаний и доставления земледелию 12.000 гектаров пре­восходных земель, находящихся еще под во­дою озера 3).
') Сравнение двух подземных каналов:
Древний туннель. Новый туннель.
Длина 5.640 метр. 6.303 мегр.
Средняя профиль . . 10 кв. метр. 20 кв. метр.
Стоимость сооружения (в деньгах и в цене рабов, определенная по Ротру). 247.000.000 фр. 30.000.000 фр.
2) .beneath. tlie fray
An eartquake reeled unheededly away (Байрон).
3) Римские горные озера: Вулканические озера: Больсена: площадь 108 кв. кил., высота 303 м., глубина 140 м , объем 10.000.000.000 куб. метр.-Браччиано: площадь
393 РИМСКИЕ АПЕННИНЫ, ДОЛИНА
Но самых неотложных ассенизационных работ и земледельческих преобразований тре­бует собственно так называемое «римское поле» (Римская Кампанья), т. е. пространство,
ТИБРА, МАРХИИ И АБРУЦЦЫ. 394
заключающееся между Тольфою Чпвита-Веккии, горою Сорактом, Сабинскими высотами и вул­канами Лациума. У самых ворот столицы Италии начинается пустыня. Войны, рабство и

58 кв кил., высота 151 м., глубина 250 м., объем 8.700.000,000 (?) куб. метр - Альбапо: площадь 6 кв. кил., высота 305 м., глубина 142 м., объем 480.000.000 куб. метр.-Неми: площадь 2 кв. кил., высота 338 м., глубина 50 ы., объем 40.000.000 куб. метр.,-Озеро Тра-
зиментское (не вулканическое): площадь 112 кв. кил., вы­сота 257 м., глубина 6 м., объем 576.000,000 куб. метр. Озеро Фучино в 1860 году (не вулканическое): площадь 158 кв. кил., высота 700 м., глубина 28 м., объем 2,370.000.000 куб. метр.
395 глава ix.
дурная администрация обратили эту плодород­ную .местность вокруг реликого Рима, которая могла бы кормить многочислеи ное население,-- в такую же пустыню, как Мареммы древней Этрурии. Живописцы наперерыв прославляют окрестности Рима, дивясь их мрачным про­странствам, живописным развалинам, окру­женным кустарниками, одиноким соснам с распростертыми ветвями, лужам, в которых пьют буйволы и в которых отражаются ве­чером пурпурные облака. Этп пейзажи, над которыми возвышаются горы резких очерта­ний, конечно, великолепны своею грандиоз­ностию и мрачностию, по воздух здесь смерте­лен. Испортились и земля.и климат Jy/го Ииошано, п лихорадка царствует здесь неогра­ниченно.
Римская Кампанья, которая тянется на про­странстве более 200.000 гектаров к северу от Тибра, между морем и горами, две тысячи лет тому назад была богатою и обработан­ною местностью. Но обработка её перешла из рук свободных людей в руки рабов. Скуп­ленная патрициями и разделенная на обшир­ные поместья, земля эта покрылась виллами, парками и садами, которые тянулись от гор до моря, но когда великолепные жилища были разрушены, и рабочее население рабов было рассеяно, страна разом превратилась в пу­стыню. С тех пор большая часть Ауго была «закрепоице н н ою » собственн остью рел и гиозн и х обществ и больших княжеских фамилий. Когда остальная Европа двигалась вперед в земледелии,промышленности и богатотвах всяка го рода. Кампанья становилась все пустыннее, угрюмее, нездоровее; низкие места затягива­лись болотами, и даже холмы покрывались атмо­сферою миазмов: малярия, производимая болот­ными испарениями, которые заражают атмо­сферу и не могут выноситься в море вслед­ствие господства западных ветров, перешла наконец за стены Рима и пожирает населе­ние его предместий.
Ни одна деревня, ни один поселок этой изнеможенной местности не имеют достаточно значения, чтобы организоваться в обицппу; здесь есть только простые складочные лачуги в различных имениях, занимающих средним числом около 1.000 гектаров. Этп огромные имения состоят только из пастбищ, на кото­рых бродят полудикия стада больших се­рых волов, которых считают, -вероятно, ошибочно,-потомками волов, приведенных в Италию гуннами, и могучие рога которых, в метр длиною, тщательно сохраняются в хижинах, как предохранительное средство от «дурного глаза». II однако же. почва этих полузаброшенных земель состоит из жир­ных наносов с примесью вулканических веществ и глинистого мергеля Апеннин; но жители ограничиваются только вспахиваниемъ
-Италия. 396-
каждые три или четыре года незначительной части земель для факторов, называемых «де­ревенскими купцами». Пахарей и жнецов, хотя они спускаются с окрестных холмов только для работ, исполняемых ими на ско­рую руку, преследует лихорадка, часто так, что они заболевают, не успев дойти до своей деревни. Что же нужно сделать для того, чтобы возвратить почве её богатство, воздуху-его чи­стоту и привлечь население на Римскую Кампанью? Конечно,-дренировать землю, осушить болота, насадить деревья, которые, как епсаliptus, способны к легкому поглощению ве­ществ своими листьями и корнями, т. е. именно то, что уже делается с успехом с 1870 года вокруг аббатства Трех Фонтанов. Но в улучшении земли прежде всего следовало бы заинтересовать самих обрабатывающих ее земледельцев. Нищета и последствия ея-вся­кия болезни пожирают население даже в та­ких римских местностях, почва и климат которых принадлежат к самым здоровым. Так, в долине Сакко, составляющей продол­жение плодоносных полейТерры-ди-.Иаворо, и столь богатой зерновыми хлебами, винами и плодами, для самих земледельцев остается только маис, так как часть, вычитаемая предварительно крулным землевладельцем, и про центы кредиторам поглощают все остальные продукты; богаты только те кре­стьяне, которые, продав землю, сохраняют право собственности на деревья. На основании недавно установленного закона, все землевла­дельцы, владения которых лежат в районе десяти километров от столба мпллиария на форуме, обязаны, под страхом экспроприа­ции, выполнять все. признанные необходимыми, ассенизационные работы. В вознаграждение за это, они на двадцать лет освобождаются от всяких налогов.
К югу от Тибра пояс необработанных и нездоровых земель тянется вдоль моря; за­держиваемые прибрежными дюнами, воды на­полняют воздух опасными миазмами, и, чтобы избежать их, надо отправляться или на вну­тренние холмы, или на выступающие в откры­тое море плотины, как в Порто д’Анцио. Смерть царит над теми самыми берегами, которые некогда были окаймлены от Остии до Неттуно длинным рядом дворцов, зна­менитых своими великими сокровищами искусств, из которых до нас ДОШЛИ Лшдиапиор и Аполлон Белшедерский. О совер­шенном болотами деле разрушения напоми­нают только мозаичные мостовые и фунда­менты, ушедшие на половину в песок дюн или уже омываемые морем. По самую опасную из подверженных лихорадкам местностей представляеи равнина, занимающая простран­ство между Порто-дАпцио и Террачине, при подошве Липинских гор. Это бывшая тие-
397
РИМСКИЕ АПЕННИНЫ, ДОЛИНА ТИБРА, МАРХИИ II АБРУИЩЫ.
398
когда заливом Тирренского моря равнина Пон­тийских или «Помптинскихъ» болот, назван­ных так по имени уже не существующего города Помеции. В этой, ныне пустынной и смертоносной, местности когда-то процветали двадцать три города; это была самая, плодород­ная страна могущественного союза вольсков, и, если судитыю преданиям, сохраненным в поэти ческом виде Энеидою,-страна бла годенствующая. Но сюда явились завоеватели римля­не и внесли в о дно и то же время «мир п запу­стение» . Местность эта представляла болото уже в 442 году от основания Рима, когда цензор Аппий строил через нее знаменитую дорогу,ве­дущую из Рима в Террачину; с тех пор не раз тщетно старались завоевать для культуры эту территорию, составляющую убежище каба­нов, оленей и полудиких буйволов, родона­чальники которых были вывезены в седьмом веке из Африки. Каналы, вырытые во вре­мена Августа, не принесли, повидимому, боль­шой пользы; работы же, предпрпнятые Теодо­рином, королем готов, были, говорят, дей­ствительнее, но стоячия воды и лихорадка скоро снова вступили в свои права. В конце восемнадцатого века, папа Пий VI вновь пред­принял ассенизационные работы, приказав вырыть,сбоку восстановленной Ашииевой дороги, большой сточный канал, который должен был выносит воду всего болота; но рассчеты инженеров оказались ошибочны, и обширная низменность в 750 квадратных километров остается все таким же местом запустения и смерти: когда сюда скрывается разбойник, то его не преследуют, предоставляя ему умереть спокойно своею собственною смертию.
Здесь соединились все препятствия для осу­шительных работ. На западе Понтийских болот, параллельно морскому берегу, тянется ряд высоких, покрытых лесом, дюн, чрез которые некогда были вырыты, теперь уже сгладившиеся, водосточные каналы; но за этою первою цепью дюн тянется другой пояс бо­лот, отделенных от моря другим песчаным валом, примыкающим с одной стороны к мысу Астуре, а с другой к мысу Цирцеи (Чирчелло) и также покрытым лесамп, в ко­торых запасаются дровами и углем неаполи­танские моряки. Таким образом, отводу воды в ближайшие части моря мешают два барьера, почему осушительные каналы должны напра­вляться к югу, к Террачине, но и там бе­рег окаймлен цепью дюн. Притом же общий склон почвы от края болот к морскому берегу весьма мал и едва составляет шесть метров. Кроме того, вода задерживается в каналах настоящими лесами водных расте­ний, и для очищения рвов от множества пе­репутавшихся трав и восстановления течения, в воду вгоняют стада быков, которые шле­пают по дну и тем освобождают несколько
канал от растительности. Правда, этот вар­варский способ портит откосы канала, почему и пытаются заменить его регулярным скаши­ванием; но едва успеют скосить болотные травы п отдать пх на волю течения, как они уже снова отросли в изобилии п требуют но­вого скоса. Итак, масса воды остается стоя­чею, а между тем в этой части Италии не только часты дожди, но еще оказывается, что, вследствие особого геологического явления, во впадину Понтийских бол от стекает излишек вод соседних бассейнов, проходя под го­рами. Про ни определил, что масса воды, изли­ваемой в море чрез сточный канал Бадипо, на половину более количества получаемой еже­годно бассейном дождевой воды. II это именно оттого, что Сакко, приток Гарильяно, и Теверона, приток Тибра, изливают часть своих вод в болота посредством скрытых ручьев, текущих под горами Липини и выходящих по другую сторону гор в виде весьма обиль­ных источников. В большие дожди затоп­ляется все, в сухое же время является другая опасность: беззаботные пастухи зажигают на сухих пастбищах кустарник, торфяная, почва загорается и выгорает до самого уровня воды, отчего оказываются новые болотистые впа­дины, и именно в тех местах, которые счи­тались наиболее обеспеченными от наводнений. Впрочем, большую часть года Понтийские бо­лота имеют вид покрытой цветами и травою равнины-и вы с удивлением спрашиваете себя, каким образом такия плодородные поля остаются, необитаемыми. II однако же, город Нпнфа, построенный около одиннадцатого или двенадцатого века в наименее нездоровой местности, на северном конце равнины, со­вершенно покинут: он почти весь еще цел, со своими стенами, башнями, церквами, мона­стырями, дворцами и домами, но он завит плющом, покрыт разными ползучими расте­ниями и порос кустарником.
Для осушения Понтийских болот, казалось бы, совершенно естественно прибегнуть к по­мощи кольматажа 9, оказавшего такия услуги в долине Кианы. И действительно, способ этот испытан и здесь, и в некоторых ме­стах дал хорошие результаты; но «слякоть» соседних гор, как заметил Пронп, почти совершенно иссякла, и воды несут только осколки скал, булыжник и гравий; мелких же песков п глины, необходимых для подня­тия почвы, дают очень мало. Поэтому придется прибегнуть к не столь простым и дешевымъ
*) Кольматажем называемся искусственное поднятие низкой почвы, посредством речных каналов, для чего реке дают известное направление, при котором она отлагает свои наносы па определенном месте. Такой способ искусственного возвышения низменностей был впервые введен в Тоскане пра Леопольде I в 1781 году и даже сделан был обязательным для некоторых местностей. Прим. Г ед.
399
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
400
средствам ассенизации, а что средства эти су­ществуют, в этом не сомневается ни один инженер. Стало быть, возможно осушить п за­селить вновь местности, которые представляют теперь гнездо заразы, и редкое население кото­рых трясется от лихорадки и подвержено малокровию. Употребленные дельно расходы будут с избытком вознаграждены произве­дениями этой плодородной равнины, которая почти без всякой обработки доставляет уже прекраснейшие сборы пшеницы и маиса. Когда эта великая ассенизационная работа будет со­вершена, из земли возродятся те древние го­рода вольсков, развалины которых она по­крывает. I
Римская по преимуществу, река Тибр также остается до настоящего времени неисправимою, и её внезапные разливы, хотя и не сравнятся с разливами По, Лоары и Роны, тем не менее весьма опасны; теперь они, говорят, грознее, чем были во времена древней республики. Против её речных наносов борются с пе­ременным успехом и неудачами со времен Анка Марция, стараясь переместить их и дать водам широкое и глубокое устье. Итальянским инженерам, которые отличаются смелостью своих предприятий, и которых должен обод­рять пример их предков, великих строите­лей, предстоит много дела, чтобы урегулиро­вать течение реки и направить её наносы по своему желанию.
Тибръ-самая многоводная река полуострова Италии, и бассейн её, широко разветвляющийся к северу и к югу-самый обширный:
Поверхность бассейна составляет 16.725 кв. кил. Длина течения 418 кил. Длина судо­ходной части 96 кил.
Только один он и судоходен в своем нижнем течении па протяжении от Остии до Фиден и даже, до притока Поры, хотя его быстрое течение и водовороты часто грозят опасностью мелким судам. Он берет начало как раз под шпротой Флоренции, в тех самых Лунных Альпах (Alpi della Luna), с противоположного склона которых течет к Римини Мареккия. Долина, которою он про­текает в Апеннинах, чрезвычайно красива: она то расширяется в пространные и плодо­родные. котловины, то представляет пробитое в скалах живою силою ущелье. Ниже очаро­вательного бассейна Перуджии, Тибр прини­мает Тонино, питаемую водами, скопляющи­мися в некогда озерной равнине Фулиньо, ле­жащей при подошве большего Апеннина, около извилистой дороги, подымающейся в проход Фиорито. Именно в этой самой дивной рав­нине центральной Италии находится устье реки Клптумнус, «в кристальной воде которого когда-то купалась Нимфа».
. . . the most Hving crystal that was e’er The liaunt of the river nymph. to gaze and lave Her liinbs. ’ (Байрон).
Над источником возвышается еще хоро­шенький храм, один из наилучше сохранив­шихся памятников римской эпохи; но пьющие эту священную воду стада не получают уже яркой белизны шерсти, как во времена Вир­гиния: священное свойство воды исчезло.
Соперником верхнему Тибру, по массе воды, является Нар пли Пера, которая, как гово­рит итальянская поговорка, «поитъ» его, со­единяя в своем нижнем течении множество рек, текущих с Сибиллинскпх гор, с Монте-Велино и Сабинских высот. Двадцать один век тому назад, говорят, самые зна­чительные из этих рек не достигали Тибра, а останавливались в равнине Риэте и образо­вали lacus Velinus, от которого остаются те­перь немногие маленькие бассейны и рассеянные там и сям болота среди богатых нив «Поля Розъ». Но брешь, появившаяся в известковоосадочных утесах и прорываемая несколько раз со времен римлян, открыла водам озера Велиио свободный путь выше Терни и образо­вала тот удивительный водопад delle Mar­more, который наперерыв прославляли худож­ники и поэты. Река падает сперва сплошною массою с вертикальной высоты 88 метров, затем с клокотаньем прорывается сквозь нагроможденные камни и,наконец,соединяется с более тихими водами Неры. Далеко не так грандиозны, но, быть может, еще прекраснее многочисленные каскады Анио (Аньена или Теверона), последнего, принимаемого Тибром выше Рима, притока. С зеленеющего холма, на котором возвышается живописный Тиволи, окруженный своими старыми стенами, вы со всех сторон видите серебряные водопады: одни скользят длинными скатертями по глад­ким скалам, другие вырываются из-под тенистого свода, мелькают минуту в воздухе, а потом снова исчезают под листьями, и при этом все они, будет ли то сноп воды или простая струйка, отличаются чертами особенной красоты и в целом составляют одну из са­мых дивных картин Италии. Поэтому-то Тиволи, имя которого во всем мире стало си­нонимом очаровательной местности, было всегда местом стечения римлян, вопреки на­родной поговорке:
Tivoli di inal conforto, - о pio ve, о tira vento, о snona a niorto.
(Тиволи не уютно, - либо дождь, либо ветер, либо погребальный звон).
Несколько новейших вилл заменили собою действительные или мнимые дачи Мецената, Горация, Катулла, Проперция и огромную виллу Адриана, которая была некогда самою пышною и развалины которой, к западу от нынешнего Тиволи, занимают несколько квадратных ки­лометров. В настоящее время воды Аньены применены к целям промышленности, а также для электрического освещения Тиволи и
401
РИМСКИЕ АПЕННИНЫ. ДОЛИНА ТИБРА, МАРХИП II АБРУЦЦЫ.
402
некоторых зданий Рима. Река эта в половодье несет около 400 кубических метров воды в секунду и в мелководье никогда не менее 30 и.ип 25 метров; инженеры вычислили, что
водопады Тиволи в промышленном отношении только для извлечения «тпбуртинского камня» или травертинского туфа, отлагаемого известко­вою водою реки по бокам её ложа и достигаю-

Водопад Терни.
эта масса воды, падая с высоты сотни метров, дала бы силу по крайней мере» в 15.000 ло­шадиных сил, п строят планы для извлече­ния из неё пользы. Древние эксплоатировали
щего во многих местах толщины 30 метров, Онп употребляли его для устройства римских памятников. Цвет травертина, при извлече­нии из каменоломни.-белый, но через не­
403 глава их.
сколько времени он превращается в желтый, а впоследствии принимает очень приятный для глаза красноватый оттенок, который придает зданиям характер величия.
Ниже слияния своего с Анио, Тибр прини­мает только незначительные ручейки. Он здесь вполне сформировался, и воды его,всегда, желтого цвета от принесенной ими с равнин Умбрии глины, катятся под мостами Рима уже со всею своею силою. Вскоре затем он обхо­дит своими изгибами последние холмы, окайм­ляющие бывший, заполненный наносами залив, и, уже поднимаемый идущею ему навстречу вол­ною прилива, раздвояется вокруг Священного острова, бывшего когда-то островом Венеры, и который был знаменит своими розами, а теперь представляет угрюмую болотистую пу­стыню, покрытую камышем и золотоцветом. С тарый Тибр представляет рукав, текущий к югу от острова: он и ныне несет в море небольшое количество воды и выдвинул из материка весьма значительный наносный полу­остров. Остия, котор&я в первые времена римской истории была «воротами» реки, теперь покоится под полями зерновых хлебов и чертополоха, в шести с половиною киломе­трах от берега. Предпринятые с 1855 года раскопки воскрешают ее мало-по-малу, как неаполитанскую Помпею: здесь можно посетить храмы К)питера и Цнбеллы. войти в святилище Мифры, пройтись по древней дороге могил и прогуляться по улицам с арками, мимо ма­газинов, которые заперты более двух тысяч лет тому назад. Римские купцы должны были оставить город, вследствие удлпннения речного ложа и песчаного бара, преградившего вход. Остия не имела порта уже во времена Стра­бона.
Для создания выхода в море, римские импе­раторы велели вырыть канал севернее рука­ва Остии, который, благодаря размыванию и на­носам Тибра.обратился постепенно в неболь­шую извилистую реку; это Фиумичпно. Клав­дий приказал вырыть обширный резервуар при одной довольно глубокой бухточке, распо­ложенной к северу от канала, где и возник­ла вскоре новая Остия. Траян открыл другой порт, немного юговосточнее канала, который в течение нескольких веков был настоя­щим торговым портом Тибра. Но порт этот засорился уже тысячу лет тому назад; наносы выступают беспрерывно в море и удлиняют треугольник земель, образованный ими перед естественною кривою линиею бере­га, между Чпвпта-Веккией и Порто д'Анцио. В настоящее время древние бассейны остаются на равнине, километрах в двух от берега. Со стороны Фиумичпно, где канал обозначается рядами свай, покрытых водою при подошве, прирост дельты составляет около метра в год, между тем как в устье древней Остии
-Италия. 404
он достигает почти трех метров. Па бере­гах большего пруда, служившего внутренним доком порта Траяна, встречается множество развалин дворцов, теплых бань и амбаров. Раскопки, предпринятые здесь на счет фами­лии Торлониа, привели к открытию некоторых предметов искусства.
Таким образом, Тибр, как и Арно, По, Рона, Эбро, Пил и все Другие реки, изливаю­щиеся в Средиземное море, загроможден в своем устье, песчаными мелями, непроходимы­ми для больших судов: и Рим, вместо того, чтобы пользоваться своею рекою для сообщения с заморскими странами, должен прибегать к помощи отдаленных портов; за неимением Остии, он сообщался с Сицилией, Грецией и Востоком чрез Анциум, АнксуръиТеррачина) и дажеПуццоллу, но въпоследние времена огром­ное политическое и торговое значение север­ных стран заставило перенести морскойпорт долины Тибра в Чивита-Веккию. В наши дни Рим делает гигантские усилия, чтобы преоб­разоваться в большой приморский торговый город. Ассенизационный канал, отделяющийся от Тибра, должен вынести все. стоячия воды римской: равнины, между тем как более ши­рокое русло, в котором наносы Тибра будут останавливаться шлюзами, выйдет в обшпрный и глубокий порт в открытом море. Пред­приятие грандиозное, но и трудное для исполне­ния, ибо открытое море при римских берегах мелко и лишь на расстоянии 1.200 метров от берега зонд показывает глубину ио метров, необходимую для прохода больших судов.
Инженеры-гидрологи встретят также, если не непреодолимые препятствия, то чрезвычай­ные затруднения к устранению наводнений Тибра, которые становятся так опасны для прибрежных городов. По древним писате­лям, разливы Тибра были весьма гибельны не только вследствие непосредственно наносимого ими вреда, но еще и потому, что они оставляли кучи разложившихся животных и растений и особенно утопленных змей. Река и теперь приносит в наводнения эти испортившиеся остатки и всегда производит большие опусто­шения. В Риме, который удален от моря на 36 километров, уровень половодья поднимается на 12 и на 15 метров выше уровня обыкно­венной воды, а в декабре 1598 река вздулась даже боле.е чем на 20 метров. По что же де­лать для задержания этих водь и для посте­пенного пропуска их под мостами Рима? Если правда, что обезлесение Апеннин соста­вляет одну из главных причин бедствия, то будет ли достаточною мерою восстановление лесов? Не следует ли восстановить при по­мощи плотин, по крайней мере, на время дож­дей. некоторые из древних озер, в кото­рых оканчивались некогда реки, не имевшие выхода? Во всяком случае, затруднение будетъ
405 РИМСКИЕ АПЕННИНЫ, ДОЛИНА
велико. потому что западный склон Апеннин обращен именно к дождливым ветрам, и частые разливы приточных бассейнов Тибра соединяются обыкновенно вместе, составляя одну общую волну наводнения. При том, те же западные и юго-западные ветры, прино­ся щие зимою тучи и ливни, дуют в дельте как бы на встречу речным водам и замедляют их сток в море.
Если большие зимния наводнения Тибра объ­ясняются легко, то летнее состояние этой реки представляет явление, остававшееся долгое время необъяснимым. В сухое время года вода в Тибре держится на гораздо высшем уровне.|чемъэто следовало бы при незначитель­ном количестве выпадающих в пределах бассейна дождей: приход воды в мелководье никогда не бывает меньше-половины среднего прихода. Этот факт, может быть, единствен ный в своем роде, которого ученые не на­блюдали пи в какой другой реке. Так, если взять для сравнения хорошо известную и отно­сительно постоянную реку Сену, бассейн ко­торой впятеро больше бассейна Тибра, а коли­чество воды почти вдвое, то часто, после дол­гих засух, она уменьшается в три или в четыре раза. Чтобы объяснить постоянство Тибра, должно необходимо допустить, что в сухое время года река питается истоками под­земных резервуаров, в которых вода соби­рается зимою. II если судить по воронкообраз­ными» провалам, которые встречаются местами в известковых горах Апеннин, то этих резервуаров очень много. Одна из таких пропастей, называемая «Итальянским Фонта­номъ» или Сайту лловым колодцем, находится неподалеку от Алатри, близ неаполитанской границы, и действительно представляет нечто в роде колодца в 50 метров глубины и 400 ширины, на дне которого растет настоящий лес вытягивающихся к свету деревьев; под зеленью журчит множество источников, и овцы, которых сводят туда привязанными на веревке, едят сочную траву, растущую в тени этой удивительной рощи. Подобные-то пропасти и питают своими таинственными водами ме­стные реки Сакко и Тибр. Инженеры Венту­роли и Ломбардини доказали своими вычисле­ниями, что более трех четвертей тпбрской воды в мелководье исходит из неизвестных озер, скрытых в известковых пустотах Апеннин. Доставляемая ими ежегодно Тибру вода составила бы бассейн в 63 квадр. ки­лометра, при средней глубине в 100 метров.
Среднее количество дождей в Риме 0,м 94 (наблюд. с 1825 по 1882 г.). Среднее коли­чество дождей при подошве Апеннин 1,м10 (Ломбардини). Среднее количество дождей на вершинах 2,м40. Средний расход воды в Тибре 292 к. м. в сек. (Вентуроли и ЛомбардпчнА Наибольший расход воды в Тибре
ТИБРА, МАРХИИ II АБГУЦЦЫ. 406
4.500 к. м. в сек. (Вентуроли и Ломбардини). Наименьший расход воды в Тибре 160 к. м. в сек. (Вентуроли и Ломбардини).
Первобытный Рим большею частью своего могущества обязан Тибру, если не как судо­ходной реке, то по крайней мере» как средин­ной линии обширного бассейна; да и теперь еще общее положение страны делает столицу есте­ственным рынком значительной области Ита­лии. К этим преимуществам города присо­единились впоследствии преимущества его цен­трального положения в Италии и в orbis terгагшп\ но мы видели, что история, изменяющая беспрестанно относительное географическое значение различных местностей, постепенно отодвинула Рим от великого пути народов. Правда, город этот расположен почти в средине полуострова и занимает центр общей фигуры островных и континентальных зе­мель, окружающих Тирренское море. Рим является центром п с метеорологической точки зрения, потому что средняя его темпера­тура (15,4°) ровно па 4 градуса выше, чем в Турине и на 4 градуса ниже, чем в Катане. Но ни геометрическое положение, ни преиму­щества климата, сильно компрометируемые, впрочем, нездоровостью Камланьи и даже ча­сти города, не обеспечивают Риму значения великой столицы, которым он гордится. Хотя и резиденция двух монархов, короля Италии и папы, Рим только мало-по-малу, путем централизации, политической и административ­ной, становится главой Апеннинского полу­острова; но он не глава латинских стран. Утверждают, что в средние века, во время пребывания пап в Авиньоне, население «Веч­ного города» спустилось до 17.000 человек. Хотя факт этот и кажется весьма спорным Грегоровиусу, ученому, который лучше всех изучил этот период римской истории, но верно то, что после разграбления. совершенного конетаблем Бурбоном, Рим имел ие более 30.000 жителей. В настоящее время он быстро ра­стет, по еще много уступает Неаполю, и на­селение его только немногим превышает на­селение Милана; однако, он обладает более полными и более богатыми библиотеками и му­зеями. Римский университет один из много­людных: в нем до тысячи студентов.
Жители в Риме с самых первых вре­мен были различного происхождения; об этой п ерво и ача л ь н о й смеи на ни ости свидете л ьству ет легенда о Ромуле и Реме, рассказ о похищении сабинянок, который в действительности при­меним ко всякой эпохе римской истории, и беспрестанные столкновения народов, замкну­тых в одном и том же круге. Наконец, остатки городов, которые в римской провин­ции встречаются еще чаще, чем в собствен­ной Тоскане, так называемые циклопическия
407
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
408
стены, подземные кладбища, надгробные урны, сосуды всякого рода, глиняная утварь и без­делки показывают, - что на нравом берегу Тибра этрусский элемент был по крайней мере равносплен италийскому. В других местах, особенно на адриатическом склоне, преобла­дали галлы, п их племя перемешалось различ­ным образом с другими этническими отра­слями, откуда и произошло первоначальное римское население.
Смешение стало еще сильнее во времена рим­ского могущества. Тогда к латинскому насе­лению примешивались тысячи и миллионы ино­странцев. В течение пяти веков в мировую столицу не переставали стекаться галлы, испан­цы, мавританцы, греки, сирийцы, люди различ­ных племен и стран Востока, рабы, воль­ноотпущенные и граждане, которые и видоиз­менили вновь её этнологические элементы. К концу империи, Рим, говорят, включал в своих стенах больше иностранцев, чем римлян, и последние, конечно, как и все по­стоянные жители больших городов, имели менее многочисленные семьи, чем переселен­цы извне. Таким образом, итальянское пле­мя уже было смешано с самыми разнообраз­ными элементами, когда началось великое расстройство Западной империи, и царственный город начинали грабить орды, приходившие поочередно из Германии, Скифии и азиатских степей. Это бесконечное смешение победителей с побежденными, господ с рабами, и есть, может быть, главпая причина той значитель­ной перемены, которая совершилась в тече­ние двух тысяч лет в характере и духе римлян. Впрочем, трапстиверинцы, т. е. рим­ляне правого берега Тибра, сохранили тот старый римский тип, который мы видим еще в статуях и на медалях.
Рим величественнее своими воспоминания­ми, чем своим настоящим, привлекательнеесвоими развалинами, чем новыми здания­ми; он скорее гробница, чем живой город. Вы чувствуете себя сильно потрясенным, как бы чьей-нибудь могучей рукою, когда находитесь лицом к лицу с памятниками, оставленными древними властителями мира. Вид этого колос­сального, хотя частью разрушенного, Колизея возбуждает изумление и страх в путешествен­нике, которыйвидптъв человеческих сооруже­ниях не простую груду камней. Мысль, что эта громадная сцена была наполнена людьми, уби­вавшими друг друга, что по всей окружности этих ступеней волновалось море голов, сле­дя за переменным ходом резни, и что к бойцам летит сверху ободряющий их на убийство ужасный крик смерти, составленный из двадцати четырех тысяч голосов,воскре­шает в воображении все прошедшее, полное низости и зверства, на которые тратились все живые силы римской цивилизации, и которыя
заранее обрекли ее на добычу варварам, ото­двинувшим человечество на десять веков назад во мрак первобытного невежества. Форум будит воспоминания другого рода: конечно, и тут совершались мерзости вся­кого рода, но в целом своей истории, это по­крытое травою и неровное место, обращенное в средние века в скотный рынок (Campo Vaccino), является нам истинным центром римского мира: это, некогда священное, место, откуда в течение стольких веков исходил первый толчек для всех западных народов, от Атласа до берегов Эвфрата; здесь, как в живом мозгу, волновались идеи, а к кон­цу империи - галлюцинации, сходившиеся со всех концов исполинского тела. Окружаю­щие Форум стены, остатки колоннад, храмы, церкви рассказывают на своем немом язы­ке о замечательнейших событиях в Риме, а древнейшие остатки, открытые раскопками под разнообразными строениями, дают нам возможность проникнуть еще далее в густой мрак веков: как на поле меняются жатвы одна за другою, так на этом месте, где вол­новалась беспрестанно зыбь римского народа, здания сменялись зданиями; для ученого - это летописи, которые стоют летописей Тацита. Да и во всех местах Рима и его окрестностей, где только найдется какой-нибудь старый памят­ник, арка или сломанная колонна, ниша пли цоколь, каждый камень напоминает какую-ни­будь дату, какой-нибудь факт из истории Ри­ма. Часто бывает трудно истолковать это сви­детельство прошлого, по из хаоса всех гипо­тез, из столкновения всех противоречий ма­ло-по-малу выясняется истина.
Несмотря на массовые разграбления и раз­рушения, существует еще множество, правда, более или менее поврежденных, древнпх па­мятников, и между прочими Пантеон Агрип­пы-это чудо архитектуры. Вандалы, на счета которых относили дело разрушения, грабили, правда, беспощадно, но ничего не разрушали. Систематическое разрушение началось гораздо раньше вандалов, именно с постройки первого храма св. Петра, когда материалы для него брались из цирка Калигулы и других сосед­них памятников. То же самоеделалосьпдля других возводившихся впоследствии бесчислен­ных церквей, равно как и для светских па­мятников и построек всякого рода. Статуи, если они не попадали под мусор, разбивались либо на известку, либо на постройку, так что в начале пятнадцатого века в Риме стояло на местах только шесть статуй-пять мрамор­ных и одна бронзовая. Нашествие норманов, в 1084 году, и все войны средних веков, сопровождавшиеся грабежами и пожарами, оста­вили после себя также немало развалин; но число дворцов, цирков, триумфальных арок, колонн, обелисков, водопроводов было такъ
409 РИМСКИЕ АПЕННИНЫ, ДОЛИНА
значительно., что Возрождение, увлеченное этим величием прошедшего, могло найти в них еще многое для изучения и воспроизведения в виде более или менее удачных подражаний. С тех пор заботливо сохраняется заключа­ющийся в стенах Рима обширный архитек­турный музей, который даже увеличился еще капитальными произведениями Микель Андже ло, Брамантэ и других архитекторов. Но этого мало: надо поднять на свет Божий все зары­тые еще сокровища искусства и свидетельства истории. В настоящее время занимаются рас­копками всех сооружений, какие только покры­ты слоями мусора, копившагося в течение пят­надцати столетий. Дело идет об открытии под нынешним Римом древнего Рима, о восста­новлении из праха улиц, как воскрешена из пепла Везувия Помпея.
Самые любопытные остатки - фундаменты дворцов Цезарей и стены древнего Roma quadrata,-частию уже открыты на горе Пала­тинской, недалеко от Форума и Колизея; весь этот холм представляет собою собрание дра­гоценнейших памятников. Именно здесь строили первые римляне город, чтобы защи­тить его разом и крутизною скалы, и водами Велабра и других болот, в которые стекали тогда наводнения Тибра. Но, сделавшись мно­голюднее, Рим скоро спустился с Палатина, растянулся в низменности Велабра, осушен­ной сточными трубами Тарквпния Этруска, и начал развертываться по долине Тибра и бо­ковым оврагам, а затем стал взбираться по склонам окружающих высот. Воды реки, среди разроставшагося города, разделяли остро­вок, считавшийся у римлян местом священ­ным. Откосы его были облицованы камнем, в роде подводной части судна, в центре сто­ят обелиск, в роде мачты, а корму зани­мал храм Эскулапа. Остров уподоблялся ко­раблю, носящему судьбу Рима.
Существует еще другой Рим,-Рим под­земный, который в особенности интересен для изучения, так как по нем лучше, чем по всяким книгам, можно узнать, что такое было христианство первых веков, и судить о пере­менах, произведенных в нем с того вре­мени непрерывным историческим движением. Склепы христианских кладбищ занимают вокруг города пояс в два или три километра средней ширины, разделенный десятков на пять отдельных катакомб, которые исследо­ваны еще не вполне. Длину всех галлерей, вырытых христианами в вулканическом туфе, Росси определяет в 876 километров. Средняя ширина их менее одного метра, но по числу комнат, служивших молельнями, и по числу этажей глубоких нишей, в которые клались тела, можно судить о громадности зе­млекопной работы, представляемой этими под­земельями. Надписи, барельефы и живопись
ТИБРА, МАРХИИ И АБРУЦЦЫ. 410
этих могил были неприкосновенны для рим­ских язычников, относившихся к могилам с большим уважением, и, к счастью, подзе­мелья были завалены еще во время нашествия варваров, что и спасло их от разрушений, которым подвергались в течение всех сред­них веков памятники, находившиеся на по­верхности земли; поэтому подземелья остава­лись нетронутыми до времени раскопок, на­чавшихся около конца шестнадцатого столетия. Эти христианские могилы обнаруживают на­родную веру далеко не в том виде, как она выражена в описаниях современников, при­надлежавших почти всегда к другому спе­циальному классу, чем масса верующих: они еще более расходятся с памятниками по­следующих времен христианства. В них все отличается светлою радостью, печальных эмблем нет: вы не найдете здесь ни изобра­жений мучеников и мучений, ни скелетов, ни образов смерти, не найдете даже креста, сде­лавшагося впоследствии великим символом христианства, Самые обыкновенные изображен­ные здесь символы--«Пастырь добрый», с агнцем на плечах, ветка винограда с ли­стьями, веселый сбор винограда, Фигуры в первых катакомбах второго и третьего ве­ков, изваянные лучше, чем последующих веков, имеют нечто греческое и представля­ют языческие сюжеты: Пастырь добрый является раз даже окруженным тремя Гра­циями. Две еврейские катакомбы, выр ытые точно также в римском туфе, дают возможность сравнивать религиозные идеи двух культов этой столь интересной исторической эпохи.
По странному суеверию к мистическим чи­слам, Рим продолжают называть «Семихолмным городомъ», именем, которое уже не под­ходит к нему с тех пор, как он пере­шел за ограду Сервия Туллия. Не считая горы Тестаччио, состоящей из набросанных на берег реки горшечниками и судовщиками че­репков, в стенах нынешнего Рима возвы­шаются девять совершенно отдельных хол­мов: Авентинский, куда удалялись плебеи при своих попытках добиться независимости; Па­латинский, на котором жили Цезари; Капито­лийский, на котором стоял храм Юпитера; Целиус (Монте-Челио), Эсквилинский; Впмпнальский; Квиринальский; Читорио, невысокий пригорок, иМонте-Пннчио-пригорок садов, служащий для прогулок. Наконец, по другую сторону Тибра, и все-таки в нынешнем Риме, есть еще два холма: Яникульский, самый высо­кий из всех холмов, с которого всего лучше видна панорама города, и Ватиканский, назван­ный так или потому, что он возвышается на обломках Батики этрусков, пли же потому, что там некогда давались предсказания ораку­лов.
Наследница древних преданий, эта возвы-
ДИ1 ГЛАВА IX,-
шенность осталась местом «ватищгнаций». Отсюда христианские пресвитеры, вышедши из мрака катакомб, где они держали свои тайные соорания, стали господствовать над городом Римом и всем западным миром. Здесь воз­вышается дворец пап, с его 11.000 окон, с его богатыми коллекциями, библиотекой, му­зеем, с chefs-d’oeuvre’aMn античного искус­ства и произведениями Микел-Анджело и Ра­фаэля; а рядом с ним блистает знамени­тая базилика Святого Петра-средоточие като­лического христианства. Длинною галлереею дворец соединяется с мавзолеем Адриана, лишенным своей высокой колоннады и сде­лавшимся, под именем замка Святого Ангела, папскою крепостью, которая возвышается на берегу Тибра и господствует над его мостом. Теперь её пушки не защищают уже Ватикана; все материальное могущество пап исчезло, но пышная церковь Святого Петра, удивитель­ный полукруглый портик перед ним, воз­вышающийся над собором купол, который еще издалека видят с моря пловцы, статуи, мраморы, мозаики, украшения всякого рода свидетельствуют о тех громадных богат­ствах, которые недавно еще стекались в Рим со всех концов христианского мира. Один только собор Святого Петра,-одна из трех сот шестидесяти пяти церквей папского го­рода,- стоил около полу-миллиарда. Памят­ник этот представляет, в истории католи­чества, ту переходную эпоху, когда паганизм Возрождения и христианство средних веков стараются слиться в нео-католицизм, более гуманный, приноровленный к обновленному миру. Квартал Рима, в котором стоит цер­ковь Св. Петра, был опустошен мусульма­нами в 846 г. Что касается евреев, то они пришли в Рим далеко не победителями. Во­дворенные в грязном квартале Гетто, на или­стых берегах Тибра, недалеко от арки Тита, напоминающей разрушение их храма и избие­ние их предков, они в течение девятнадцати столетий несли бремя всеобщей ненависти и преследования. Они вынесли, однако, это, бла­годаря могуществу золота, которым они уме­ют орудовать лучше, чем их притеснители, и отныне, вольные обитать в любом квар­тале, четыре тысячи римских евреев прини­мают больше участия в преобразовании сто­лицы Италии, чем сами христиане.
Направление идей в последние века слиш­ком изменилось, чтобы итальянцы могли серь­езно думать теперь об открытии третьей эры истории Рима постройкой роскошных зданий, которые могли бы равняться по величине Ко­лизею или храму Св. Петра. Италии нужно прежде закончить разбор всех тех сокро­вищ искусства и науки, которые до сих пор еще беспорядочно ждут своей классификации в различных музеях, училищах, ученыхъ
-Италия. 412
обществах и в библиотеке Виктора-Эмману­ила, одной из богатейших в мире.
Если в Риме что-либо и строится новое, то все эти постройки возводятся не для удивления мира, а в силу настоятельной потребности. они не блещут ни великолепием, ни оригиналь­ностью стиля, но вполне удовлетворяют своему назначению. Главные труды и наибольшее вни­мание современных инженеров были посвя­щены возведению пятнадцати фортов, соста­вляющих оборонительный круг Рима. Кроме того, проведена целая сеть новых улиц, иду­щих на север и на запад, но не на восток, где им пересекают дорогу крутые откосы Яникула, и не на юг, где монументы антич­ного Рима остановили строителей девятнадца­того века. Затем современному инженерному искусству предстоит еще немало труда и уси­лий, если они зададутся мыслью оградить Рим от разливов Тибра и вновь поставить его в хорошие санитарные условия. Правда, навален­ные остатки множества разрушенных зданий возвысили уровень города по крайней мере на один метр, но и русло Тибра поднялось вслед­ствие удлинения его дельты. Чтобы доставить водам разлива свободный сток в правиль­ный канал, необходимо перерыть русло реки и окаймить его высокими набережными на всем протяжении города. Кроме того, для ассениза­ции города, надо переделать сеть подземных труб и разумно распределить чистую воду, до­ставляемую в водоемы фонтанов сооруже­ниями древних эдилей.
Известно, какую громадную массу воды по­лучал прежде Рим для своего ежедневного потребления. Во времена Траяна, девять боль­ших водопроводов, общая длина которых составляла 422 километра, давали воды около 20 кубических метров в секунду, а прове­денные впоследствии другие каналы увеличили это количество воды более, чем на одну чет­верть. Еще и в настоящее время, хотя сохра­нилась только десятая часть искусственных водопроводов, и от большей части древних акведуков возвышаются, среди необработан­ных полей, только разрушенные арки, столица Италии есть один из городов, наиболее обильно снабжаемых живой водой. Но если когда-либо Рим должен будет наполнить все пространство, заключающееся в его стенах, и будет разростаться присоединением новых кварталов, если форум, находившийся еще не­давно за городом, сделается снова центром города, то в нем может оказаться такой же недостаток питьевой воды, как и в большей части столиц Европы.
Не говоря уже о нездоровости окружающих полей, нынешний Рим, по сравнению с древ­ним, имеет еще одну слабую сторону: он уже не имеет той прекрасной системы дорог, которые расходились во все стороны от золо-
РИМСКИЕ АПЕННИНЫ, ДОЛИНА ТИБРА. МАИ’ХИП И АВИ’УЦЦЫ.
414
таги межевого столба Форума. Широкая Аппиева дорога, начинающаяся при выходе из Рима рядом столь любопытных могиль, предста­вляет собою тип зтихт» прочно устроенныхъ
железными дорогами, но последние еще очень немногочисленны, не прямолинейны в своем направлении и оставляют город в стороне о т ве.ииких междунар<> д ных путей. Самая фигура

Крестьяне Римской Кампаньи.
и неуклонно правильных дорога», которые охватывали собою мир и сокращали расстоя­ния к выгоде господствующего города. Правда, древние мощеные дороги заменены ныне час тию
их сети показывает, что движение по путям совершается далеко не Так, как в других странах Европы, не от центра к окружно­сти. а наоборот: Италия шла вновь на за­
415 ГЛАВА IX.
воевание Рима из Флоренции. Болоньи, Неа­поля.
Не имея портов и городского округа, вслед­ствие миазмов окружающих полей, Рим пред­ставляет один из таких городов, которые всего менее могут существовать отдельно: он должен дополняться отдаленными местно­стями.
Местами огородничества, промышленности и дачной жизни служат ему ближайшие горные города: Тиволи: Фраскати, над которым воз­вышаются стены кратера, с развалинами Тускулума; Марино, около которого, в тени боль­ших лесов, собирались союзные племена Пациума; А.тьбано, который, посредством нового перекинутого через широкий ров моста на арках, соединяется с городом Ариччиа; Веллетри, древний город вольсков, дома которого группируются но южным склонам большой горы Лациума; Палестрина, который древнее Альба-Лонги и Рима и весь построен на раз­валинах знаменитого храма Фортуны-слава древней Пренесты. Местами купаний ему слу­жат морские пляжи Пало, Фиумичино и Порто д'Анцио- местечко, продолжение которого на юг составляет маленький городок Неттуно, славящийся красотою женщин. Из портов для заграничной торговли он сохранил на Тир­ренском море только Чивита-Веккию, скуч­ный город, с прекрасным, построенным Микель-Анджело, бассейном, который может служить образцом морским инженерам, но очень тесен. В этом городе есть также боль­шое заведение минеральных вод, которые текут с горы Тольфа по каналу, вырытому во времена Траяна.
Гавани, которыми владели древние римляне к югу от устьев Тибра, почти совершенно заброшены, и прелестная Террачина-пук зе­лени при подошве «белеющих скалъ», о кото­рой говорит Гораций,-является дверью Рима только для приезжающих с юга по береговой дороге 1).
Почти все города Лациума расположены по двум большим историческим дорогам, из которых одна поднимается к северу, к Фло­ренции, другая же идет к юго-востоку, в до­лину Сакко, и спускается в равнины Неапо­литанские. На севере видна знаменитая Корнето-Тарквиана; на северо-западе - главный город Витербо - «город красивых фонта­нов и красивых девушекъ»; на юге, на склоне Гарильяно-Веролп, Ферентино, Алатри, над которым господствует гордый Акрополь с циклопическими стенами,-боль-
Движение грузовых судов в римских портах:
Чивита-Веккиа (1891 г.) 1.318 судов, вместимостью в 317.416 тонн. Фиумичино (1892 г.) 875 суд. вмест. в 39 860 тонн. Порто д’Анцио (1884 г.) 693 суд. вмест. в 25.140 толп.
-ИТАЛИЯ. 416
шой рынок и фабричное место для окрест­ных поселян. На востоке, в одной из чуд­ных Сабинских долин, по которой течет Апио «с вечно холодными волнами», стоит другой знаменитый город, Субиако, древний Сублаквеум, названный так вследствие трех озер, созданных посредством плотин Не­роном, который ловил в них форелей зо­лотою сетью. Около Субиако св. Бенедикт осно­вал «в святой пещере» (Sacro specu') знаме­нитый монастырь, который предшествовал еще более славному монастырю горы Кассино, и который, после Лерппского монастыря в Провансе, был колыбелью западного монаше­ства.
Общины Лациума и Сабины, в которых более 10.000 жителей:
Римъ(1896 г.)488.913 чел.; Витебро(1882г.) 19.655 чел.; Виллетри (1882 г.) 16.490 чел.; Алатри (1882 г.) 13.240 чел.; Чивита-Веккиа 11.980 чел.; Тиволи 10.295 чел.; Веролп 10.275 чел.; Ферентино 10.040 чел.
Посредником между Римом и Анконою, между долиною нижнего Тибра и областью То­сканских Апеннин и Мархий, служит глав­ный город Умбрии, древняя Перуза, один из могущественных этрусских городов пер­вых времен истории, неподалеку от которого раскопки открыли могилы, возбуждающие живейший интерес. Благодаря своему счастли­вому положению на краю весьма плодородной равнины и в точке соединения многих есте­ственных путей, город воскресал пз раз­валин после каждой войны, после каждого периода разрушения. В эпоху Возрождения он, как город одновременно и тосканский, п рим­ский, сделался местопребыванием одной из великих школ живописи и, благодаря Ва­ну ччи,-«Перуджино», пользуется самою бле­стящею славою в Италии. В Перуджии есть еще прекрасные памятники этой знаме­нитой эпохи. Теперь она уже не принадле­жит к числу художественных столиц по­луострова, но в ней всегда есть свой кру­жок литераторов и ученых. Она отличается также весьма оживленною торговлею шелкомсырцем; чистота её домов и улиц, которые однако же сохранили свой оригинальный вид, чистота атмосферы и очаровательность населе­ния привлекают в нее каждое лето значи­тельную часть колонии богатых иностранцев, проводящих зиму в Риме. Перуджия далеко оставила за собою своего бывшего соперника Фо.тишьо пли Фулиньо, озерный бассейн ко­торого обращен в чрезвычайно плодород­ные поля, и который был некогда главным рынком всей центральной Италии; его рабо­тящие жители сохранили некоторые специаль­ные производства между прочим, дубление кож. Что касается города Ассизи, который имеет столь прелестный вид среди своего
РИМСКИЕ АПЕННИНЫ, ДОЛИНА ТИБРА. МАРХИП II
417 пейзажа масляничных рощ, то он, по спра­ведливости, знаменит своим прекрасно со­хранившимся храмом Минервы и великолеп­ным монастырем, в котором любуются фресками «последнего из византийских жи­вописцевъ», Цимабуэ, и продолжателя его «пер­вого из итальянских живописцевъ», Джиотто. Теперь это-местечко, не отличающееся ника­кою деятельностью, но оно окружено земледель­ческим округом богатым и многолюдным; здесь родился в конце двенадцатого века Франциск Ассизский, основатель великого ор­дена францисканцев. Между Ассизи и Фолиньо находится город Спелло. осаждавшийся некогда Карлом Великим. Легенда расска­зывает, что здесь был смертельно ранен герой Роланд.
Другие второстепенные города Умбрии, хотя и не имеют большего торгового значения, но отличаются либо замечательными в истории именами, либо красотою своих памятников и видов. Тодп, Маршиано известны своими оживленными ярмарками: Сполетто, которого не мог взять Аннпбал, замечателен своим великолепным собором, с чрезвычайно оригинальною папертью, своим мостом, по­строенным Феодорихом чрез ущелье, и сво­ими горами, покрытыми сосновыми и каштано­выми лесами. В окрестностях Терни суще­ствует один из самых красивых видов Италии, а именно могучий водопад Велино, ложе которого высечено римлянами в глубоко уходящей в землю скале, и воды которого при­водят в движение оружейный завод, важ­нейший во всем королестве. Риетти, прозывав­шийся некогда счастливым, имеет озеро - остаток древнего моря, опорожненного водопа­дом Велино, с рвом delle Marmore; Нарни- с великолепными развалинами и высоким замком. К северу от Тибра, на границах Тосканы, стоит гордый и неопрятный Орвиетто, в котором фабриковалось некогда знаме­нитое лекарство орвиетский терияк; это ста­ринный папский город, колокольнями и баш­нями которого унизан весь выступ горы; собор его замечателен своим прелестным фасадом с инкрустированными мозаиками, представляющим шедевр орнаментации и по­чти ювелирного искусства. Наконец, два глав­ные города Умбрийских Апеннин: Читта диКастелло, расположенный на берегу ручья, образующего Тибр, иГуббио, который в сред­ние века был одной из самых цветущих республик, оба богаты очаровательными или грандиозными ландшафтами и оба имеют часто посещаемые целебные воды. Ученые приезжа­ют сюда осматривать хранящиеся в муници­пальном дворце Губбио знаменитые «Эвгубинские таблицы»,-семь бронзовых дощечек, покрытых умбрийскими знаками: это един­ственные, дошедшие до нас, памятники этого
География Реклю.т. 1.
АБРУЦЦЫ. 418
рода. Маленький городок Фратта, переимено­ванный недавно в Умбертиду. на половине пути между Перуджией и Читта ди-Кастелло, в одной из самых плодородных, омывае­мых Тибром местностей, имеет только местное торговое значение.
Общины Умбрии, имевшие более 11.000 жи­телей к 1 янв. 1882 г.:
Перуджия 51.355 чел. Читта ди-Кастелло 24.000 чел., Губбио 23.315 чел., Фолиньо 22.900 ч., Сполетто 21.505 ч.. Риетти 16.820 ч., Ассизи 16.200 ч., Орвиетто 15. 930 ч., Терни 15.850 ч.. Тоди 15.325 ч.. Нарни 11.670 ч., Маршиано 11.625 чел.. Умбертида (Фратта) 11.470 чел.
Портом для римских стран на Адриати­ческом море служит Анкона, древний дорий­ский город, называемый еще и ныне грече­ским именем, которым он обязан поло­жению своему на самом углу полуострова меж­ду Венецианским заливом и Южно-Адриати­ческим морем. Красивая триумфальная арка, возвышающаяся около большего мола, соста­вляет одну из самых лучших и наиболее сохранившихся построек этого рода и напо­минает собою, какое значение придавал Траян обладанию этою морскою дверью: ку­печеская ложа, бывшая биржа,-самое краси­вое здание. Благодаря своему выгодному поло­жению и, до недавнего времени и своему портофранко, а также углублению до четырех ме­тров порта. Анкона является одним из трех крупнейших торговых городов восточного берега Италии и восьмым из городов всего побережья полуострова; она следует за Вене­цией п оспаривает первенство у Бриндизи, хотя и не составляет, как последний, стан­ции индийской дороги. её торговля держится не только тем, что идет к ней из Рима и Ломбардии, но и товарами Мархий, редкими плодами, маслами и асфальтом Абруцц, серою Апеннин и «лучшим в мире шелкомъ», как думают по крайней мере местные жители. По отчетам порта, морская торговля значи­тельно возрасла в последние годы; но это уси­ление в значительной мере только кажущее­ся и явилось, благодаря большим пароходам, заходящим в пристани города (в 1890 г. вошло в порт 1.063 купеческих судна, с грузом 253.536 тонн: вывезено грузов 20.607 т.).
Другие порты этого побережья, плохо защи­щенные, имеют маловажную торговлю. Пезаро, родина Россини, посещается только судами в двадцать и тридцать тонн; Фано-простыми барками; Сенигалия, больше известная ино­странцам под именем Синигалыи, посеща­лась довольно многочисленными судами только во время значительных ярмарок, на кото­рых торговые обороты простирались до 25 миллионов: но её маленькая речная гавань,
14
419
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
120
бывшая до 1870 г., т. е. до отмены ярмарок, вольною, доступна только судам, сидящим в воде не глубже двух метров. Все эти бе­реговые города большую часть своих товаров отправляют в Анкону. На юге находятся пристани Гроттамаре, с заводами, и Сан-Бенедетто-дель-Тронто, с морскими купальнями.
Все города внутренних Мархий, за исклю­чением Фабриано, Сан-Северино, распо вожен­ных в живописных долинах Апеннин, и А сколиПячено, на берегу реки Тронто, по­строены на крутых скалах, но теперь начи­нают спускаться длинными предместьями в равнину, чтобы заняться обработкою земли; та­ковы: Урбино, прославившийся тем, что в нем родился Рафаэль, и производивший преж­де, как и сосед его Пезаро, великолепные фаянсовые изделия, так высоко ценимые зна­токами; Иези, Озимо, Чинголи, Мачфрата, Реканати, родина Леопарди, Фермо и другие. Один из этих взгромоздившихся на горы городов, знаменитый Лоретто, был некогда наиболее посещаемым в христианском мире местом богомолья. До реформации, когда далекия стран­ствования были еще не так легки, как ныне, к святыням Лоретто стекалось не менее двух сот тысяч странников в год. Правда, они созерцали там одно пз великих чудес хри­стианства-тот самый дом, в котором жила Пресвятая Дева, и который ангелы перенесли на то самое место, над которым возвышается теперь великолепно украшенный купол. Непо­далеку от этого препрославленного места, именно в Каете льфидардо, была отнята у папы оружием Италии «вотчина Св. Петра». Хотя самое сражение представляет ничтожное военное событие, но оно отмечает весьма важ­ную дату в истории.
Гористая область Абруцц, составлявшая прежде часть Неаполитанской области, но свя­занная с Римом своим Тирренском скло­ном, данником Тибра, ив особенности своею большою поперечною дорогою, имеет немного городов на высотах своего плоскогорья. Важ­нейший пз них п в то же время главный го­род провинции - Аквила основан в трина­дцатом веке императором Фридрихом II, который хотел сделать из него «орлиное гнездо». Другие горные города всегда были слишком недоступны, чтобы иметь много жи­телей, но все-таки они посылают в города равнины сильных и выносливых работников, Aquilani. которые считаются лучшими земле­копами в Италии. Самые многолюдные места находятся в нижнем бассейне) Атерио, или на прибрежной дороге и среди плодородных нолей Адриатического склона. Солмона распо­ложена в огромном саду, который некогда был озером, и ограничивается с юга крутыми склонами Монте-Майелла; Пополи, при выходе из ущелья, где Атерно принимает имя Пе­
скары, представляет самый деятельный ры­нок между Адриатическим берегом и горною областью; Киети. построенный на той же реке ниже, - также промышленный город; - это, говорят, первая из бывших неаполитан­ских провинций, в которой был применен пар в прядильных и других заведениях. Терамо и Ланчиано - точно также довольно значительные города. По на всем протяжении берега Абруцц существуют только два малень­кие порта, да и те посещаются немногими су­дами,-Ортона и Васто.
Главные общины Махрий и Абруцц, имев­шие к 1 янв. 1882 г. более 12.000 жителей.
Анкона 45.730 чел.; Аскели-Пичено 23.225 чел.; Сенигаллия 22.500 чел.; Киети 21.835 чел.; Фано 21.310 чел.; Пезаро 20.910 чел.; Терамо 20.310 чел.; Мачерата 20.250 чел.; Реканати 19.525 чел.; Иези 19.460 чел.; Фермо 18.880 чел.; Аквила 18.425 чел.; Солмона 17.600 чел.; Озимо 17.345 чел.; Ланчиано 17.200 чел.; Фаб­риано 17.150 чел.; Урбино 16.810 чел.; СанСеверино 14.035 чел.; Васто 13.880 чел.; Чин­голи 12.135 чел.; Ортона 12.120 чел.
Среди римских Махрий есть маленькое госу­дарство, соединяющееся с берегом только од­ною дорогою и сохранившее свое самостоятель­ное существование. На небольшом расстоянии от Римини к югу, на гордой скале Титана, основаииедюторой изрыто с незапамятных вре­мен каменоломнями, на высоте 750 метров, стоит, окруженный стенами и башнями, ста­ринный и знаменитый город Сан-Марино. В ясное утро граждане его видят через весь Адриатический залив восход солнца из-за (гор Иллирии. Сан-Марино, вместе с окру­жающими местностями, составляет «светлей­шую» республику, единственную автономную муниципию, существующую еще в Италии.
Пространство её 59 кв. кил.; население в в 1892 г. было 8.200 чел., в среднем, 139 человек па 1 километр.
По летописям, republiclietta Сан-Марино, названная так по имени одного далматского каменщика, жившего отшельником на скале Читано, была независимым и самодержавным государством с четвертого века. Как бы то ни было, маленькая республика успела сохра­нить свое существование в течение по крайней мере двух тысяч лет, благодаря соперниче­ству своих соседей и необыкновенному искус­ству, с которым граждане её умели хитрить пред опасностью. Впрочем, в устройстве го­сударства нет почти ничего демократического. Народ не подает голосов, и право это потеря­но им уже неизвестно сколько веков тому на­зад; граждане, даже землевладельцы, имеют только право делать представления. Высшая власть принадлежит верховному совету, состоя­щему пз шестидесяти пожизненных членов,
421
РИМСКИЕ АПЕННИНЫ. ДОЛИНА ТИБРА. МАРХИИ И АБГУ11Ы.
122
в число которых входит третьи, иагородных. треть горожан и треть поселян-собственни­ков; когда открывается ваканция, остальные пятьдесят девять членов выбирают иреем-
каждые два года-равно как двух каиштанов-регентов. одного для города, другого для земщины, которым принадлежит в продол­жение шести месяцев власть исполнительная.

Абруццкие
пика из того же класса, к которому принад­лежал выбывший член. Совет выбирает из своей среды 12 членов Сената.состав которого обновляется на две. трети черезъ
крестьяне
Этот же совет составляет высшую судебную инстанцию. Сан-Марино имеет свою малень­кую армию, в 1.200 чел. милиции, свой бюд­жет. который в 1892 г. представлял 227.000
123
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
121
фр. дохода и 226.000 расхода. Государствен­ного долга нет. Акциз на соль и табак и субсидия от Италии, в возмещение таможен­ных пошлин, взимаемых с иностранных произведений при ввозе на полуостров, доста­точны для поддержании равновесия в бюджете: блестящие предложения спекулаторов о раз­решении открыть игорный дом в Сан-Мариио, были отвергнуты. Оффициальные акты печатаются в Италии. В маленьком государ­стве нет пи одной типографии -совет отка­зался от этого нового изобретения, которым соседи, романьольцы. охотно воспользовались бы для своих выгод: он боится, чтобы издан­ные политические книги па его территории не бросили тени на окружающее республику коро­левство. Боргезп, основатель эпиграфической науки, имел в Сан-Марино свою коллекцию, столь важную для изучения римской админи­страции.
VI. Южная Италия, Неаполитанские про­винции.
Из всех государств, сгруппировавшихся для. образования единой Италии, бывшее Неапо­литанское королевство, даже не считая соста­влявших часть его Абруцц и Сицилии, являет­ся самым значительным по пространству, но не по цифре народонаселения и не по промыш­ленности.
Пространство Неаполитанскй области, без Абруццъ-72.630 к. кии. (66.885, по Стрельбицкому). Население (1884 г.)-6.76 1.000чело­век. На километр-93 человека.
Неаполитанская область занимает всю юж­ную половину полуострова, и берег её, изре­занный заливами и бухтами, имеет протя­жения более 1.600 километров. Под именем Великой Греции, она составляла некогда самую известную часть Италии: ныне же, напротив, именно в Неаполитанской области встречают­ся наиболее неизвестные .местности.
К югу от расходящихся горных групп Абруцц и Сабины. Апеннины представляют весьма неправильное расположение и не могут уже считаться настоящею целью: это отдельные группы, соединенные друг с другом второ­степенными поперечными цепями и возвышен­ными порогами. Первый массив, отделенный от Абруцц глубокою долиною Сангро, впа­дающею в Адриатическое море, вздымает свой острый гребень Мета над поясом деревьев. Далее к югу, по другую сторону долины исерниа, где берет начало Вольту рно,группируют­ся горы Матезе, заключающие в себе прекрас­ное озеро того же имени, над которым воз­вышается Милетто-последний оплот самнит­ской независимости. Далее к Беневенто и Авелино, возвышаются другие вершины, кото­рые, хотя и не так высоки, но так же круты
и величественны на вид: это горы с дикими ущельями, в которых во время древних войн .происходили кровавые битвы. Но дороге из Неаполя в Беневенто и теперь еще изве­стны «Кавдинские ущелья», в которых по­павшиеся в сеть рпмля не должны были смирить­ся перед самнптянами и дать пм обещания, которые ими не были сдержаны: дорога Куадарола и деревня, называемая Форкия Арпайя, и теперь еще напоминают это достопамятное событие. Эта горная область, за которой можно было бы оставить название её древних обита­телей, владельцев И )жной Италии, оканчивает­ся на юге> поперечною горною цепью, гребень которой, неровный и изрезанный глубокими выемками, направляется с востока к западу, где) оканчивается .между двумя заливами: Неа­политанским и Салернским, мысом Кампанелла древний мыс Минервы. Красивый ост­ров Капри, с крутыми известковыми прибреж­ными скалами. в которые проникает лазурное море, принадлежит к этому же поперечному ряду самнитских гор.
С восточной стороны, различные неаполи­танские массивы мелового происхождения, как и почти все южные Апеннины, и известные вообще под именем Мурджип, понижаются пологими склонами и последними своими отло­гостями исчезают под глинистыми «столами» { tavoliere), отложенными морем в плиоцено­вую эпоху. Эти невысокие столы Апулии, во всех своих невозделанных частях, пред­ставляют, быть может, самые бесплодные и унылые места на всем Итальянском полу­острове. Глубокия русла узеньких рек Адриа­тического склона делят эти равнины на парал­лельные террасы: все население сгруппировано в городах, при выходах долин, на при­горках, удобных для защиты, пли на боль­ших дорогах, а сама равнина представляет огромную пустыню, по которой бродят только кочующие пастухи. Б этих больших равни­нах нет даже кустарника. и самое крупное растение здесь-один вид укропа, из кото­рого густые плетни означают границы между пастбищами. Местами, среди равнины возвы­шаются хижины, похожия на могилы или просто на груды камней. Но древние феодальные обы­чаи. препятствовавшие обработке этих местно­стей и обязывавшие горных жителей содер­жать чрез свои поля широкия дороги пли tratturi для прохода овец, к счастию, исчезли, и вид «столовъ» с каждым годом изменяет­ся все более и более.
Эти tavoUerc отделяют собою от системы Апеннин полуостровную горную группу МонтеГаргано, образующую собою именно то, что обыкновенно называют «шпорою» итальянского «сапога». Северные склоны этой отдельной горной группы, с дикими рвами, покрыты еще местами лесом буков и сосешь, доставляю­
425
ЮЖНАЯ ИТАЛИЯ. НКАИИОЛПИ АПСКИЕ ПРОВИНЦИИ.
426
щих лучшую смолу в Италии, кустами рож­кового дерева, ежевики и других растении, с цветов которых пчелы собирают нежный .мед. Но уже самое название высшей вершины, Монте-Кальво пли Лысая гора, свпдетельствует об уничтожении здесь лесов, как и почти на всем полуострове. На Монте-Гаргано, как в крепости, укрывались некогда сарацинские пираты, при чем с запада их защищал род рва, образуемого долиною Канделяро, составляющею продолжение нормаль­ной линии итальянского берега. Здесь они могли долго бравировать христианским населением, хотя святыни, воздвигнутые на крутизнах Гаргано, принадлежат к числу самых ува­жаемых в католической Италии; церкви и монастыри заменили собою здесь древние язы­ческие храмы, и с самого начала историче­ских времен туда стремится, непрерывный по­ток богомольцев. Самоесвящен н ое место-это церковь на горе С. Анджело (Св. Ангела), кру­тые склоны ко торой возвышаю тся к северу от залива Манфредонии. До развития мореплавания, моряки, оставлявшие безопасное убежище за­лива. не без боязни готовились огибать полу­остров Гаргано и пускаться в море между окрестными рифами и островами, составляю­щими продолжение полуострова в открытом море к далматскому берегу, каковы Тремитп, Цианоза, Пелагоза. По Неймайру, острова эти составляют,вместе с мысом Гаргано, остат­ки перешейка, соединявшего Да. имацию с Италией.
На южной границе Неаполитанских Апен­нин, к югу от долины Офаито. возвышается древний вулкан Вультур. Начиная с него, почва постепенно понижается и представляет пе более, как изрытое рвами плоскогорье, с которого воды расходятся в трех направле­ниях: в западном по Селе-к Саперному заливу, в юговосточномъ-Торонтскому за­ливу и в северо-восточном к Адриатическому морю. Самый Апеннинский хребет, вовсе не раздваиваясь, как показано на старинных картах, совершенно прерывается порогом Потенца, п длинный полуостров, образующий «каблукъ» Италии, представляет только воз­вышения в виде террас с неопределенными очертаниями и холмы с продолговатыми одно­образными вершинами.
Другой полуостров, Калабрия, напротив, горист и имеет весьма разнообразный вид. Апеннинский хребет здесь начинается снова к югу от . Иагонегро и поднимается: крутыми откосами выше пояса деревьев. Гора Поллипо, которая господствует разом пад ь двумя, мо­рями. Ионическим и Эолийским, выше Матезы и всех других неаполитанских вершин; группа, центр которой она занимает, пере­резывает полуостров во всю ширину, от одного моря, до другого, п тянется по западному
берегу стеною скал, которые круче и. по со­вершенному отсутствию дорог, неприступнее, чем в Лигурии. Па юге группа эта предста­вляет красивые лесистые долины, в кото­рых жито.ии собирают на стволах ясеней лекарственную манну, отправляемую отсюда во все страны света., (олива Крати ограничивает эту горную группу с юга и отделяет ее от другой, не. столь высокой, но имеющей более широкое основание, горной группы Силы, гранитные и шиферные скалы которой гораздо древнее Апеннин и сохранили еще свою красу-большие еловые п сосновые леса, в которыхъ* прежде бродили разбойники, а еще ранее-белые рабы. Леса эти, доставившие местности название «Страны камеди», доста­вляли эллинам Великой Греции, а потом римлянам необходимый на постройку ко­раблей лес, да и теперь еще строительные верфп Италии получают отсюда большую часть дубового леса. В хорошее время года на про­галинах этих лесов пасутся стада, пастухи которых считаются частию поломками, зани­мавших некогда эту местность, сарацинов.
К югу от отдельной группы Силы развер­тывается полукругом широкий залив Сквилаче, против которого в Тирренском море открывается другая полукруглая бухта. СантаЕвфимиа, так что между двумя морями остается только узенький перешеек, занятый малень­кими плоскогорьями, которые, расположены в виде ступеней, и окаймленный древними при­брежными отмелями, отмечающими постепенное отступление моря. Но за этим порогом, ко­торый некоторые государи имели мысль лрорыть морским каналом, возвышается третий массив, с основною из кристаллических горных пород, справедливо называемый Аспромонте, т. е. «дикой горой» (если только название её пе греческого происхождения- Аспрос, т. е. «Белая», которое она могла по­лучить за свой зимний снежный покров). Гора эта, представляющая огромную округлую вер­шину, едва разрезанную на отдельные горы, но изборожденную по всей её окружности красноватыми рвами, в которых по зимам катятся бешеные потоки, широко расходится в Ионическом .море своими выступами и ис­чезает, наконец, в волнах, образуя мыс, известный у моряков под именем «Раздела ветровъ» (Спартивфнто).
Высоты Неаполитанских Апеннин суть:
Мета 2.245 метров. Монте-Мплфтто (Матфзф) 2.047 метров. Монте-Кальво (Гаргано) 1.570 метров. С. Анджело (мысъКампанелла) 1.470 метров. Капри (Монте-Со лара) 597 метров. Монте-Пол.иино 2.344 метров. .Иа-Сила 1.787. Аспроменте 1.909 метров.
Но кроме различных, более или менее от­дельных, гориых групп, которые можно рассматривать как ч асть Апеннинской системы,
427
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ
428
Неаполитанская область, как и римские про­винции, имеет свои вулканические горы. они образуют два неправильные ряда: один на суше, другой в Тирренском море, и соеди­няются, вероятно, под землею с вулканами Липарских островов и горою Этною. Одна из этих гор, Везувий, представляет знаме­нитейший вулкан в целом мире, не потому, что он деятельнее или выше всех, но потому, что история его есть история, целого народа, живущего среди его лав. Он изучен лучше всех вулканов, так как по своей непо­средственной близости к Неаполю является геологической лабораторией, действующей на глазах Европы.
Едва вы успеете выйти из ущелья Гаэты и вступить в рай Терра-ди-Лаворо, как увидите первый вулкан Рокка Монфина, возвы­шающийся между двумя известковыми горными группами, из которых одна, Массико, заме­чательна превосходными винами, прославлен­ными поэтом Горацием. Вулкан находится в покое уже с до-исторических времен.- по крайней мере нет нп одного достоверного рассказа о его извержениях; в богатую зе­лень его поломанного кратера доверчиво за­бралась деревушка, заменившая собою укреп­ленное место древних противников рим­лянъ-авронцев, хотя внешний вид горы во многих местах еще так же грозен, как будто на другой день после извержения. Глав­ное жерло,окружающее трахитовый купол горы Санта-Кроче, возвышающейся почти на 1.000 метров, представляет один из обширней­ших кратеров Италии п имеет не менее 4.600 метров ширины; неподалеку от него открываются два другие кратера, а несколько побочных вулканических конусов, торча­щих на наружных склонах горы, образуют как бы ограду с куполом по средине. Почва Кампании, до неведомой глубины, состоит из пепла, выброшенного некогда кратером Рокка Монфина или в воздух, или на дно вышед­ших впоследствии из воды бухт. В южных частях Терры-ди-Лаворо эти туфы содержат в себе множество раковин, которые во всем похожи на раковины соседнего моря. Значит, вся эта страна поднялась из моря недавно.
Холмы, возвышающиеся на юге этой чудесной равнины не имеют величия Рокка Монфины, но их близость к морскому берегу и совер­шавшиеся там замечательные явления доста­вили им знаменитость совсем другого рода: с самой глубокой древности они считались ве­ликим дивом на земле. Если смотреть на них с господствующих над Неаполем Камальдульских холмов, то эти «Флеграйские поля», украшенные зеленью п близостью моря, не ка­жутся нам областью ужасов, с тех пор, как мы узнали в мире места, несравненно более опустошенные лавами, места,в которыхъ
извержения причиняли гораздо более ужасные бедствия. Вулканы Явы, Сандвичевых остро­вов. центральной Америки и Андских Кордильеров уменьшают в нашем воображении значениевулканов залива Бай; но столь раз­личные явления этой небольшой вулканической области должны были особенно поражать пер­вых греко-романских насельников. Их ум не мог понять этих чудес, почему и припи­сал пх богам;-это был для них порог подземного мира. Эта дрожащая земля, это пламя, выходящее из тайного горна, эти зияющие отверстия, сообщающиеся с неведо­мыми пространствами, эти то вдруг исче­зающие, то наполняющиеся озера, эти пещеры, извергающие смертельные газы-все это в значительной мере вошло в их мифологию, в их поэзию и невольно, дало начало множеству и наших представлений, сравнений и идей. Во времена Страбона берега залива Бай были местами сборищ сластолюбивого люда, и на всех мысах, на всех окрестных холмах были пышные виллы: вся местность была роскошным садом, который еще более кра­сил удивительный вид моря и островов; но и тогда еще ходили рассказы об ужасных вещах, совершающихся в мире пещер, об огне, скрытом в глубинах. Там существо­вал грозный оракул, окруженный подзем­ными людьми, мифическими киммерийцами, к которым должны были обращаться иноземцы, желавшие вопросить богов: эти люди-трогло­диты. никогда не видали солнца и покидали свои подземелья только ночью. рассказывали, что Флеграйские поля были театром больших битв между гигантами; быть может, это было воспоминание о тех битвах, которые проис­ходили здесь за обладание плодородными зе­млями Кампа нин.В средние века верующие счи­тали Пуццоли местом, чрез которое Иисус Христос сходил в преисподнюю.
У этого горна или «пприфлегфтона» древ­них было до двадцати кратеров, считая только те, целые или разрушенные края кото­рых еще ясно приметны; но есть еще много таких, которые сгладили друг друга, втесняясь один в другой, перекрещиваясь друг с другом или громоздя одни стены на другие. Если бы посмотреть на них сверху, без укра­шающей пх растительности, то местность при­няла бы вид, подобный лунной поверхности, усеянной неравными воронками. Самый Неа­поль построен в кратере неопределенных очертаний, сделавшихся еще неопределеннее, вследствие восходящего по его склонам амфи­театра построек, но на запад рассеяно мно­жество резко очерченных вулканических ровиков, из которых один опирается сна­ружи на длинный мыс туфа, на котором на­ходится будто бы могила Виргиния. Пройдя одно из древних «чудес мира», туннель Позилипо,
429
ЮЖНАЯ ИТАЛИЯ. НЕАПОЛИТАНСКИЕ ПРОВИНЦИИ.
430
вы очутитесь в области собственно Флеграйских полей.Налево.как крайняя граница этой кучи вулканов, возвышается привильный ко­нус островка Низиты или Низиды,с глубоким кратером, вырез которого, Порто Павоне, открывает доступ водам открытого моря.
Больше всех их по величине и дольше всех сохранял свою деятельность бассейн Сольфатары, Forum Vulcani древних. Последнее его большое извержение было в 1198 г.; но он продолжает выдыхать еще некоторое количество паров сернистого водо­рода и разлагать свои скалы дейс твием газов. Ночью, из сотнп маленьких отверстий, в ко­торых вырабатываются сера и сернокислые соли, вырывается неопределенный краснова­тый отблеск, и когда вы идете по почве кра­тера, то шаги ваши раздаются в пористой земле,представляющей бесчисленное множество пустот, микрофон обнаруживает там беспрестанный и сильный шум. Непосредственно к северу находится другая вулканическая площадь, наполненная зеленью крупных де­рев и отражающею их водою,- это парк Астрони, круглые склоны которого до такой степени круты внутри, что составляют доста­точный барьер для запирания там кабанов и козуль. Единственный проход в стене со­ставляет искусственная брешь. Другой, менее правильный кратер заключает в себе боль­шое глубокое пространство по временам ки­пящей воды-озеро А пьяно, которое, как по­лагают, образовалось в средние века. В окрестностях его. из знаменитой «Собачьей пещеры» течет источник угольной кислоты, посещаемый множеством иностранцев. Ис­точники серной воды струятся из всех окрестных земель, чему и обязан Пуццолп своим названием, если правда, что слово это значит «Вонючий». Город, в свою очередь, дал свое название «пуццоланской» земле- размельченной водою лаве,-которая доста­вляет превосходный цемент,употреблявшийся в древности при постройке амфитеатров, храмов, вилл, молов и резервуаров. В Пуццолп заметны еще остатки плотины, к которой примыкал значительный мост Бай, построенный через залив Калигулой.
Берега Пуццольской бухты часто меняли свой уровень, хорошо известным доказательством чему служат три колонны храма Нептуна, на­зываемого храмом Сераппса. После римской эпохи, может быть, во время какого-нибудь неупоминаемого в истории извержения, здание осело в воду вместе с берегом, на котором оно стояло; колонны его должны были купаться в море в течение многих лет илп даже сто­летий, потому что на мраморных пх стерж­нях, до высоты метров пяти с половиною, видны оболочки кольчецов и многочисленные дырки, просверленные камнеточцамп. В дру­
гую эпоху, о которой летописи также умалчи­вают, храм снова поднялся из воды и при том с такою правильностью движения, что колоннада частию устояла. Все заставляет ду­мать, что этот выступ из воды совершился в 1538 г., когда внутренняя лаборатория лавы и пепла выбросила«НовуюГору » {Monte Nuovo). На низкой равнине, составлявшей продолжение залива к северу, в четыре дня вырос огром­ный конус в 130 метров высоты и в не­сколько километров в окружности. Под пеп­лом погибла деревня Трппфргола; старый бе­рег поднялся в виде прибрежной скалы, а у подножья его образовался новый берег, назы­ваемый Старца, и две водные площади, нахо­дившиеся к западу от Монте-Нуово, перестав .сообщаться с морем, приняли другую форму.
Ближайшею из них к заливу было знаме­нитое озеро Лукрин, которое так высоко це­нилось любителями устриц; от моря отделяла его простая песчаная коса, разорванная одним естественным протоком, чрез который про­ходили небольшие суда; эта отмель, по преданию составляла плотину, построенную Геркулесом, когда он возвращался из Иберии, гоня перед собою стада Гериона. С Лукрином, посред­ством узкого пролива, соединялось озеро- Авфрнское, из которого Виргилий, согласно старинным легендам, сделал вход в пре­исподнюю. Его прозрачные и богатые рыбою воды, глубиною до 120 метров, наполняют бывший кратер, который теперь не предста­вляет ничего страшного и не испускает смер­тоносных газов: вопреки этимологии его на­звания, птицы свободно летают над озером и отдыхают на его берегах. Тем не менее, во­круг озерного кратера носятся еще классиче­ские воспоминания о языческом аде: болотистое пространство воды при Средиземном море, т. е. озеро Фузаро, сделалось Ахероном в устах сисегопи; рядом с ним существует пещера Цербера; тихий ручей Мертвой Воды, протекающий из болота в море, представляет собой Коцпт; озеро Лукрин, пли скорее вы­текающий из него источник,-Стикс; искус­ственный грот, остаток прорытой древними от озера Авернского к морю подземной доро­ги-пещера Сивиллы. Жители Кум, древнего халкидского города, кое-какие остатки которого еще заметны на берегу Средиземного моря, между озерами Натрия п Фузаро, принесли в новую родину мифы Эллады, которыми овладела поэзия и заставила эти мифы дожить до наших дней.
Для контраста Тартару нужны были и Елпсейские поля,-и действительно, этим именем названа часть полуострова Байи, где сластолю­бивые римляне устроили самое очаровательное местечко в свете: все вельможи имели здесь свои виллы; Марий, Помпей. Цезарь, Август, Тпверий, Клавдий, Агрпшина, Нерон, имели
431
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
432
здесь резиденцию, и дворцы их бывали теа­тром страшных трагедий. От всех этих зданий ныне остаются только развалины, напо­ловину обвалившиеся в воду. Природа взяла верх, и единственные достопримечательности этого полуострова, кроме устричных садков на озере Фузаро, составляют холмы туфа и кратеры. Конечный мыс, знаменитый мыс Мизеиский, представляет один из древних вулканов и прежде составлял часть гораздо более значительной вулканической группы, за­ключавшей в себе прелестный островок Прочиду, отделяющийся от берега каналом менее восемнадцати метров глубины. С Инзенского мыса можно созерцать один из самых ро­скошных видов на земном шаре; отсюда ви­ден весь чудесный Неаполитанский залив, этот «кусочек неба, упавший на землю». В дивной раме, образуемой и морем, и Апенни­нами, развертываются перед вами: веселая Иские, грозный Капри, синеющий вдали мыс Сорренто, Везувий с двойной оградой, цепь городов, белеющих вокруг залива, спускаю­щиеся по склонам дома Неаполя, Паузилиппе, Низида и плодородные равнины Кампании.
Остров Прочпда соединяет группу Флеграйских полей с цепью островных вулканов, которая тянется в открытом море от Гаэтского залива. Важнейший из этих острововъ- Иские, почти соперница Везувия по видимой высоте своего вулкана Эпомео, окруженного десятью или двенадцатью побочными конусами, в которых происходили боковые извержения несколько раз уже в исторические времена. В 1302 г. было большее извержение, в кото­рое трещина извергала такую густую лаву, что на ней до сих пор нет никакой раститель­ности. Замечено, что Везувий покоился тогда два столетия, и как только снова начались его извержения, то, как бы в силу чередованиявулканической деятельности, успокоился в свою очередь Эпомео. Точно также, когда вы­ступила из земли Новая Гора, большой неапо­литанский вулкан впал снова в состояние спа, продолжавшагося сто тридцать лет. Су­ществует или нет эта предполагаемая: ноочередность в движении подземных лав, но остров Иские спокоен уже пять с половиною веков, и естественным исходом для выра­батываемых в его глубинах газов служат десятка четыре горячих источников, около которых произрастает один вид южно-аме­риканского папоротника, не встречающийся ни­где в остальной Европе. Эти источники, вместе с чистым воздухом и красотою острова, спо­собствуют увеличению с каждым годом при­тока посетителей, но в 1883 г. ужасное земле­трясение разрушило большую часть города Еазамичиолы: 3.075 человек было убито и до 800 раненых вынуто из-под обломков. Думают, что образовалась глубокая расщелина по пря­
мой линии от центра Эпомео к берегам Казампчиолы. Быть может, это и так, но земле­трясение с такою же вероятностью можно объ­яснить растворяющим действием источников на горные породы.
Островная масса поднялась несомненно уже в новейшую геологическую эпоху, так как её трахитовые лавы покоятся в многих .ме­стах на глине и мергеле, содержащих в себе раковины, которые похожи па живущие еще и ныне в Средиземном море. Такия же явления замечаются на берегах Пуццолп и Сорренто; но поднятие острова Пскии было повидимому гораздо значительнее, так как здесь можно распознать свежие следы раковин на высоте до 600 метров. Но, поднявшись от повыше­ния морского дна, ныне Иские уменьшается вследствие размывания волнами туфовых осно­ваний её мысов. То же самое делается и с другими вулканическими островами, ряд ко­торых продолжается к северо-западу. Вентотене, древняя Пандатария, служившая ме­стом ссылки римских принцесс, предста­вляет дикую трахитовую скалу, сохранившую на себе только нечто в роде шапки из шлака п пеплу. Все же остальное снесено водою, и два острова, Вептотене и Сан-Стефано, быв­шие прежде частями одного вулкана, сделались двумя отдельными островами. Понца, другое ссылочное место римских времен, также бы­ла, вместе с двумя соседними островами, Пальмаролою и Цаиноне, обрывком разрушенного некогда волнами вулканического вала. Но вул­кан этот опирался на известковые массы, как и соседний материк, потому что восточ­ная оконечность Цанноны состоит из юрской скалы, совершенно похожей на Монте-Чирчелло, возвышающуюся на римском берегу, как раз против последнего острова.
Везувий, дорогая и в то же время страшная, для неаполитанцев гора, также был в до­исторические времена вулканическим остро­вом: морские раковины, смешанные с туфом Монте-Соммы, доказывают, что эта часть вул­кана была некогда погружена в воду, а со сто­роны суши гора и теперь еще окружена низкими равнинами, составляющими продолжение вод­ного моря в виде моря зелени. Известно, как эта мирная гора, покрытая прежде бога­тейшими нивами, доходившими до самой её чер­неющей вершины, обнаружила внезапным взрывом дремавшую в её глубинах ужасную силу. Скоро уже восемнадцать веков, как под­нятый внезапно купол Везувия обращен был в порошок п взброшен в пространство. Туча пепла, извергнутого в воздушное про­странство. покрыла всю страну густым мра­ком, солнце померкло даже в Риме; казалось, наступала на земле вечная ночь. Когда небо, наконец, немного прояснилось.все было неуз­наваемо: гора потеряла свою форму, все нивы
ФМ<ВГ<ШИГОХО(ИПЭН :а1пиь ки-с.и.э винаж.Ьяги вн-и.г -ои-го.ивтапикээ йиноя <ы он :в<и.и.шИч гяЭоФи Я.ХИКВ,) 01; ПГПГОХОѴ ФИЖИ0.И.0.Ч Ч’.нт' ЧГѴПОИИ -1*1 Я ПГШТТПлХ 0111 ‘OJFOtf <Т?ТГт ѵѴипп гтгл
И x.u.j. ы.ЛОНИ КЭГИО.ЧОИИ
-лгэ Xtoi бит ми :*ьгфидп и Хяпг q/nudoHin оиэиии -с i??idudi0jj olo читяичти «имря '(«qraiiimXd -iud udoiвиии:о(Ии») лоуои? иилэуя ярлош эрсррнщ ио/ -щяХеэц и’ииииооз олшзвжх оюис ѵргэоц

пияЛ^ГИ ^ш.юныи^эиНоп *гзогрии‘.рѵи?г он вКиомин <£\]?]\ГНЗ.’ИО(ИѴИИ *LXI*JHIiIirird ‘imada эшин
*TJI 0ЛЧГ01 ИПЖНИО *LXII ^икфиногфэнн чижро *ииѵииши*[лэл0н qjq.3s оэ invriHHOpodion чзигвгнно UVodOJ 0ИЧГ(рИ II ’ТЯОЯКОГОО ЧСГСФОГЭ *ltfon ИИГ80И1ОИ
‘ИиГПППЯОсШ КИЯЭПѴИПГОНѴгГН Оигѵип вѵнжои
ш
435
ГЛАВА IX.- -ИТАЛИЯ.
десятилетия, чтобы не было одного или двух извержений. Каждое из них видоизменяет профиль горы: большой конечный конус то имеет самую правильную форму, то перерезы­вается брешами на две или на три отдельные пирамиды, то в нем один простой кратер, на дне которого клокочет лава, то он усеян озерами или бугорками извержения, пли полу­чает огромное жерло, закраины которого как бы вложены одна в другую или перекрещи­ваются различным образом. Высота горы из­меняется. также, как и её форма, и самые точ­ные измерения при последовательных извер­жениях показывают различные высоты,хотя все они вероятно уступают высоте Соммы до её большего извержения 79 года. Разрушенный остаток вала,окружающего полумесяцем древ­ний кратер, называемый Атрио дель Кавалло, заставляет предполагать, что вулкан был прежде гораздо значительнее. Все эти великие перевороты сопровождались внутренними пере­менами в составе и в свойстве газов. Бла­годаря близости Неаполя, известны все эти различные фазисы вулканической деятельности. Летописи Везувия, в которых подробно опи­саны все эти явления, уже настолько богаты, что могут служить для сравнительной истории всех вулканов, а обсерватория , построенная на склонах конуса и окружаемая иногда огнен­ными волнами лавы, дает ученым возможность изучать извержения в самом их источнике.
Везувий, как и все другие вулканы, имеет свой округ горячих источников и выходя­щих из земли паров, но у него вовсе нет второстепенных конусов. От Везувия до са­мого центра и даже до восточного склона по­луострова. нет ни одного вулкана, кроме вул­кана Вультур. Эта отдельная и правильная коническая масса больше самого Везувия; она превосходит его высотою вершины и диаме­тром основания, но в исторические времена из неё, кажется, не было извержений. Большой кратер её, открытый с северного бока горы, испускает только небольшое количество уголь­ной кислоты при берегах двух озер, напол­няющих дно воронки. Гора Вультур возвы­шается на продолжении линии, проведенной от Пскии к Везувию, и на этой же самой линии, на половине пуги между двумя большими го­рами. Везувием и Вультуром, находится са­мый обильный в Италии источник угольной кислоты, которая исходит из маленького озера, или скорее лужи, Ансато, т. е. «Безвоз­душной», названной так вследствие её негод­ных для дыхания газов. Струя кислоты вы­рывается из расщелины с резким шумом кузнечного горна; вокруг вся земля покрыта остатками насекомых, которые погибали мгно­венно, попав в область смертоносного газа. На берегу озера римляне воздвигли храм «Юноны Мефитийской».
436
Высоты неаполитанских вулканов:
Везувий 1.250 метр.; Эпомео 768 метр.. Вуль­тур 1.328 метр.; Монте-Нуово 134 метр.: Камальдула 158 метр.: Рокка-Монфина 1.006 метр.
Как ни ужасны бедствия, причиняемые в Южной Италии вулканическими извержениями лавы и пепла, но они не так велики, как несчастий, производимые землетрясениями. Не­которые из этих роковых сотрясений соста­вляют, очевидно, непосредственное следствие внутреннего движения лавы; так, когда Везу­вий в действии, то Терредель-Грфко и другим городам, расположенным при подошве горы, грозит разом двоякая опасность: они могут быть разом стерты лавою пли скорее погре­бены под пеплом, и могут быть разрушены сотрясениями земли. Но Базиликата и Калабрия, т. е. области, находящиеся между двумя оча­гами Везувия и Этны, кроме вулканических землетрясений, испытывали не раз еще ужас­ные колебания земли, причина которых не­известна. Из тысячи землетрясений, наблю­давшихся в Южной Италии в течение трех последних веков, большая часть обнаружи­валась именно в этой области и при том не­которые из них с ужасающею силою разру­шения.
Самая недавняя катастрофа этого рода, имев­шая место в декабре 1857 г. в Потенце и её окрестностях, стоила жизни 10.000 человек. Но самое ужасное из землетрясений, о кото­рых рассказывает история, было землетрясе­ние 1783 года, поколебавшее оконечность полу­острова Калабрии. Первый удар, начальная точка которого приходилась почти под горо­дом Оппидо. в горах Аспромонте, продол­жался только сто секунд, но этого времени было достаточно, чтобы разрушить 109 горо­дов и селений, заключающих в себе 166.000 жителей, из которых 32.000 были раздавлены под развалинами. В этом бедствии много значило местное расположение земель. Действи­тельно, изрытые скаты, опирающиеся на бока гранитных гор Задней Калабрии, составлены из третичных формаций, песку, мергеля и глины. Сотрясения, направляющиеся через ода­ренную некоторой упругостью, хотя и очень твердую скалу, распространялись без внезап­ных скачков, но, дойдя до рыхлых земель, они вдруг приостановились, движение пута­лось. изменяло направление, и происходили боль­шие обвалы; обрушившиеся мергель и глина увлекали за собой нивы и здания, стоящие на поверхности, и, таким образом, сотрясения относительно слабые, как в равнине СанСальвадор в Америке, оканчивались ужас­ными разрушениями. Такова причина этих странных расщелин и разрывов почвы, ко­торым так удивляются ученые, и рисунки ко­торых приводятся во всех геологических сочинениях. В некоторых местах земля
43” ЮЖНАЯ ИТАЛИЯ, НЕАПОЛИТАНСКИЕ ПРОВИНЦИИ»
была искрещена трещинами, как разбитое стекло, и щели эти имели недосягаемую для глаза глубину; ручьи низвергались в них и появлялись в других местах в виде озер; разжиженный мергель тек по склонам, какъ
поток лавы, затопляя дома и покрывая поля своим бесплодным слоем. Развалины, пере­мены уровня земли и зияющие расселины сде­лали многие местности почти неузнаваемыми. Ко всем этим бедствиям от обвалов при­соединяются бедствия, причиняемые сотрясе­ниями моря. Большая часть населения Сциллы, боясь оставаться на колеблющемся берегу, спа­слась на судах, но вдруг обрушилась в воду громадная масса земли, оторвавшейся от бли­жайшей горы--и волна ударилась в берег уже с остатками изломанных судов. Затем наступил голод, вследствие недостатка про­визии, и естественное последствие подобных бедствий-тиф.
Если невозможно предвидеть землетрясения и потому предохранить себя от них иначе, как более разумным устройством домов, то по крайней мере существует еще причина нищеты и обезлюдения, которую могут устра­нить жители Неаполитанской области так, как удавалось это пх предкам. Во времена гре­ков, прибрежные болота были, несомненно, далеко не так многочисленны, как ныне; но войны и возвращение населения к состоянию варварства нарушили порядок распределения вод и, следовательно, испортили самый кли­мат. Байя, место по преимуществу здоровое, дачный город падких к наслаждениям рим­лян, сделался ныне гнездом лихорадки. Точно также древний Сибарпс, город роскоши и удовольствий, заменился лужами равнины ли­хорадок (Febbrosd) «гнилою землею, которая пожирает людей больше, чем может про­кармливать пхъ». Болотные миазмы составля­ют тот бич, который, вместе с нищетою и невежеством, пожирает жителей Апулии. Ба­зиликаты и Калабрии. Азиятские болезни, как элефантиазис и даже проказа, также опусто­шают население, которому плодородием почвы и превосходством природного климата было предназначено большое благосостояние.
Действительно, неаполитанские страны, на­званные так удачно «континентальною Сицплиею» во времена господства норманнов, осно­вавших королевства двух Сицплий, предста­вляют счастливую область. Западный склон, орошаемый достаточным количеством еже­годных дождей, мог бы в особенности сде­латься громадным садом, как сделались уже садами некоторые его прибрежные места: Сор­ренто, Салерно и Реджио. Средняя темпера­тура в Неаполе полутропическая: зимою она не бывает ни на один градус ниже средней годовой температуры Парижа. Снег выпадает здесь очень редко и только на вершинах горъ
438 иногда лежит по целым неделям и меся­цам. В плодовых садах на берегу моря ра­стительность совмещает в себе все южное богатство: апельсинные и лимонные деревья, покрытые прекраснейшими плодами, выростают здесь до полных, больших размеров; финиковые пальмы, группируясь в рощи, раз­вертывают здесь свои веерные листья а. иногда, как например в Реджио,приносят зрелые плоды: американская агава вздымает свои высокие листья, идущие сверху как на капителях колонн; сахарный тростник, хлопчатник и другие промышленные растения, которые в остальной Европе редко выставля­ются из оранжерей, живут здесь в полях на полной свободе. Что касается маслины, де­рева, свойственного по преимуществу берега м Средиземного моря, то в Калабрии оно растет целыми прекрасными лесами, которые так же тенисты, как наши буковые рощи. Даже скала, едва посыпанная растительною землею и не имеющая повидимому никакой влажности, обла­дает большим плодородием; на террасах многих мысов с вертикальными утесами, разведены виноградные и фруктовые сады, при­носящие превосходные плоды. Вместе с Си­цилией. Андалузией, некоторыми местностями Греции и Малой Азии. Неаполитанская область представляет по истине идеал умеренно­теплого пояса. Только некоторые степи адриа­тического склона и высокие долины Апеннин напоминают центр Европы и составляют противоположность великолепию прибрежной растительности.
Климатические данные для Неаполя из на­блюдений 1866-1882 гг. суть следующие:
Наивысшая температура -+-40°. Наименьшая температура -5°. Средняя годовая Годовое количество дождя 0м ,824.
Эта дивная страна населена народом весьма различного происхождения. Не восходя ко вре­менам доисторическим, мы находим самые разнообразные ^элементы в племенах, сме­шавшихся для образования нынешних неапо­литанцев.
Две тысячи триста лет тому назад не только Апеннины, но и все пространство в ширину полуострова от одного моря до дру­гого занимали самниты. Будучи многочислен­нее римлян, владея более обширными землями, они сделались бы завоевателями Италии, если бы обладали связью, духом организации и дис­циплиною, составлявшими силу их противни­ков. По, разделяясь на пять отдельныхгь групп, говоря пятью различными наречиями, они не представляли достаточно определенной национальной индивидуальности. Самниты гор враждовали с своими братьями равнины: са­мниты, сохранившие свои варварские древние нравы, вели открытую войну с эллинпзованны-
439
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
4 10
ми самнитами, жившими в соседстве прибреж­ных греческих городов.
Все южные берега Итальянского полуост­рова. от древнего города Кум, основанного более чем за тысячу лет до нашей эры куп­цами из Малой Азии, до Сипунтума, от которого теперь остались только кое-какие развалины, к югу от новой Мапфредонии, -были окай­млены греческими городами. Основа населения в этих местах Южной Италии сильно отли­чается от населений других частей полуост­рова. К северу от Монте-Гаргано, господ­ствовали кельтский, этрусский и латинский эле­менты. между тем как в южных частях преобладали повидимому эллины, иелазгп и со­юзные с ними племена. Не только цивилизо­ванные греки, ионийцы и дорийцы, основывали здесь достаточно колоний для образования «Ве­ликой Греции», но и сами туземцы, варвары, яишги, говорили языком, который, как пола­гают. был весьма близок к языку эллин­скому: быть может, и основательна гипотеза Моммзена, который видит игь них потомков племен того же происхождения, как и албан­цы иротпвуположного берега Адриатического моря: во всяком случае, они были родственны грекам по крови, и это родство способствовало быстрой эллинизации народа.
Впоследствии, все южане Италии, потомки яппгов и греков, должны были преклониться пред всемогуществом Рима и принимать к себе его ветеранов и колонистов, но никогда они вполне не латинизировались. Они дали 1‘иму почти всех его первых писателей и поэтов: Андроника, Энния, Невия, но все-таки с трудом говорили на языке победителей. После падения Римской империи, власть констан­тинопольских Цезарей, которая еще долго .могла держаться в Южной Италии, вновь до­ставила там греческому языку значение языка господствующего, а зачем мало-по-малу взяли верх латинпзованные наречия. Но само неве­жество и варварство, в которое снова впали жители полугреческих стран, не позволили им примениться к окружавшей их новой среде, оши сохранили частию свой язык и свои нравы, и еще в наше вре.мя многие ме­стности южных провинций кажутся итальян­скими только по виду-и теперь еще указыва­ют па восемь деревень Отрантской области, в которых говорят на пелопоннезско-эллпнском ь наречии, но жители их, вероятно,-по­томки средневековых беглецов. Не даром, конечно, Тирренское море сохраняет все-таки название Ионического. II города Неаполь пли На­поли, Нпкестро, Тарент, Галлиполи, Монополи, сохраняя свои звучные греческие названия, сохранили и в своем населении такия черты, которые напоминают времена Великой Греции.
Из всех неаполитанских городов употре­бление греческого языка держалось, повидимому,
всего долее в Реджио или «Городе пролива» (прорываи: патриции города, которые хвалятся своею чистою ионийскою кровью, еще в конце предшествовавшего века объяснялись, гово­рят. на языке своих предков. Во многих внутренних деревня х, где древних нравов не изменили ни торговые, ни военные наше­ствия, греческий язык был также недавно местным наречием, и песни, собранные в Бове, местечке, расположенном близ южной оконечности Италии, представляют прекрас­ное ионийское наречие, которое приближается больше игь языку Ксенофонта, чем к ново­греческому. В Роккофорте дель Греко, в Кондофури и Кардето все крестьяне недавно еще говорили по-гречески, иногда являлись на суд в качестве свидетелей пли обвиняемых, то судьи должны были приглашать переводчи­ков. Ныне же все молодые люди говорят поитальянски, и родной язык забыт, хотя древ­ний тип еще сохранился. В Кардето и муж­чины, и женщины отличаются замечательною красотою: «здесьвсе Минервы», говорит исто­рик страны. Главное занятие и источник бла­госостояния в их селении-это служить кор­милицами у реджийских буржуа. Женщины Баньяры, между Сциллою и Пальми, точно также отличаются удивительною красотою, ко­торая вошла в пословицу, но тип у них не­сколько суровый, чий составляет, как дума­ют, черту арабского происхождения: в лице их нет благородной кроткости греческого лица.
I ^сказывают, что женщины эллинских селений въКалабриях часто исполняют один священный танец, который длится по целым часам и совершенно похож на танец, изо­бражаемый па древних вазах: только они пляшут перед церковью, а не перед язы­ческим храмом, но благословению священ­ника. На похоронах, покойника провожа­ют плакальщицы, которые испускают вопли и тщательно собирают свои слезы в слез­ницы. В иных местах, например в окрестностях Тарфнта, дети посвящают свои волосы душам умерших родственников. С древними нравами сохранилась, конечно, и древняя мораль. Женщина считается суще­ством низшим относительно мужчины, и по­ложение её в этой части Великой Греции в течение двух тысяч лет почти не измени­лось. Даже игь Реджио жены буржуа и благород­ных, сообразуясь с преданием, живут игь гинекеях, в театр вовсе не ходят, из дому выходят редко и гуляют в сопрово­ждении не мужей, а босоногих горничных.
К самнитским, япигским и греческим элементам, составившим главную массу на­селения Южной Италии, надо присоединить еще этруссков Кампании, сарацин, поселившихся на полуострове, Гаргано, а также людей, кото­
411
ЮЖНАЯ ИТАЛИЯ, НЕАПОЛИТАНСКИЕ ПРОВИНЦИИ.
142
рые считаются их потомками в Кампании, в Реджио, в Баньяре и во многих других прибрежных городах: потом ломбардов Беневфнта, которые еще восемьсот лет тому назад говорили на своём языке: норманнов, дети которых теперь пасут скот в горах; французов, господствовавших некоторое вре­мя в стране, когда ею владели государи из Анжуйского дома: наконец, испанцев, встре­чающихся во многих прибрежных городах, особенно в Бардетте, в Апулии. Из всех иноземцев, поселившихся в Южной Италии, самый значительный контингент в послед’ ние века составляли, вероятно, албанцы, кото­рых много на всем восточном склоне полу­острова, от мыса Гаргано до оконечности Ка­лабрии. Один из их кланов основался в Италии в 1440 г., но большое переселение со­вершилось во второй половине пятнадцатого ве­ка, после геройской борьбы, выдержанной Скандербегом; побежденные шкппетары не имели тогда никакого иного средства для пзбежа ния му­сульманского ига, кроме выселения из отече­ства. Неаполитанские короли, довольные тем, что моглп принять в свою армию столь храб­рых солдат, уступили албанским семей­ствам многие разоренные деревни и необра­ботанные земли, которые теперь принадлежат к числу наилучше возделанных мест Юж­ной Италии. Потомки шкипетаров. поселившие­ся большею частию в Базиликате и Калабрии, принадлежат к числу самых полезных граждан Италии: они стояли во главе интел­лектуального движения в бывшем Неаполи­танском королевстве и, когда дело дошло до освобождения его от Бурбонов, были в чи­сле первых в освободительной армии Гари­бальди. Множество албанцев совершенно итальянизировались, но еще в пятидесятых годах насчитывали более 80.000 человек, которые не забыли ни своего происхождения, ни языка.
Какова бы ни была доля участия, различных этнических элементов в составлении неапо­литанского народонаселения, не подлежит ни­какому сомнению, что народ этот самый кра­сивый в Европе. Калабрийцы, горцы Молизы, поселяне Базиликаты имеют прекрасное тело­сложение, прекрасную осанку и столько гибко­сти в членах и живости в походке, что и не приходит в голову упрекать их за их не­большой, по сравнению с северными народами, рост. Вы не замечаете также и того, что у многих неаполитанских женщин черты ли­ца не совсем правильны,-так подвижна и выразительна их физиономия. Лица детей, с большими черными глазами и изящно сформи­рованным ртом, блестят живым умом, хотя пошлость нищенской жизни, на которую осуждена большая часть их. заставляет на­конец потухать этот взгляд и придает ли­
цу вульгарное выражение. Нестрашное невеже­ство, тяготеющее над народом, не мешает ему быть прекрасно одаренным от природы. Страна, в которой было столько великих лю­дей, начиная с почти мифических времен Ппфагора, не может быть ниже никакой другой по природному гению своего населения. её философы, историки, юристы имели могучее влияние на движение человеческой мысли; число первостепенных музыкантов, доставленное ею миру, также относительно весьма значитель­но. Неаполитанцам свойственно было воспе­вать природу и жизнь.
11 однако же большинство жителей Южной Италии во многих отношениях занимает еще последнее место между европейцами. Со вре­мен свободных эллинских городов, времен подобных периоду, который переживали в другом цикле истории республики Северной Италии, страна никогда не принадлежала сама себе-она только меняла господ: все завоева­тели поочередно опустошали ее или системати­чески притесняли. За исключением Амальфи, ни один неаполитанский город не имел сча­стия управляться долго сам собою, как это делали многие города Северной Италии. Геогра­фическое положение страны, занимаемой Ве­ликою Грециею, ставило ее в особенно опас­ное положение; находясь в центре Средизем­ного моря, она была на пути всех пиратов и завоевателей: сарацин или норманнов, ис­панцев или французов, а отсутствие всякой естественной связи между различными обла­стями страны не позволяло населениям про­тиву стоять им. Юг Италии не имеет боль­шего речного басейна, как Ломбардия, То­скана, Умбрия и Рим, он не имеет, так сказать, центра тяжести и разбегается во все стороны по отдельным склонам. Этот не­достаток географического единства отнимал у страны политическую индивидуальность и заранее передавал ее чужеземцу.
Политическое правление, под которым жило неаполитанское население, недавно еще было одним из самых унизительных, почему всякое свободное стремление должно было за­глохнуть. «Моему народу нет надобности ду­мать!» писал неаполитанский король Ферди­нанд II. Всякая мысль, всякое слово, запре­щенные цензурою из страха или из неве­жества, считались преступлением и наказыва­лись с величайшею жестокостью. Никакого не было права, кроме нищенства и нравственного растления! Наука должна была уничижаться, история должна была скрываться в археоло­гических катакомбах, остаток литературной жизни мог держаться только своею испорчен­ностью и мелочностью; немного было неаполи­танцев, которые, не прибегая к эмиграции, добивались силою энергии места в ряду знаме­нитых людей Италии. Вне больших городовъ
443
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
444
школы были почти неизвестны и везде состояли под бдительным надзором полиции: на людей, умевших читать и писать, смотрели дурно, и чтобы не быть обвиненными в принадлежности к какому-нибудь тайному обществу, эти люди должны были прибегать к лицемерию. Старые предразсудки сохраняли все свое владычество, и масса народа, по обрядам своим все еще япигская и греческая, т. е. языческая, преда­валась настоящим галлюцинациям в верова­нии своем в мир духов: она стояла в этом отношении не выше далматских морлаков и албанцев. Известно, с каким идолопоклон­ническим неистовством население Неаполя и теперь еще кидается на землю перед статуею св. Януария и какими оскорблениями осыпает его, когда он опаздывает источать свою чу­десную кровь. То же самое и в других неапо­литанских городах: в каждом из них есть свой обожаемый патрон, или скорее свой бог; но если этот бог не покровительствует народу, его унижают, как врага. Еще в 1858 году калабрийские поселяне, раздраженные продолжительною засухою, сажали своих ува­жаемых святых в тюрьму. Около того же времени, Барлетта в Апулии имел плачевную честь быть последним городом в Европе, где сжигались протестанты, и составил таким образом продолжение традиций о резне, оста­вленных истребителями ваатландцев Калаб­рии. Но, если жители столицы и суеверны, то, по крайней мере их нельзя упрекнуть в агрес­сивном фанатизме; неаполитанцы с успехом возмутились против Карла V, который хотел было ввести у них инквизицию.
Еще в 1868 г. число венчавшихся, не умев­ших подписать свое имя, было следующее: Кампания, провинция наиболее образованная, мужчин 69 из 100, женщин 88 из 100. Базиликата, наименее образованная, мужчин 85 из 100, женщин 96 из 100.
Один из главных предразсудков неапо­литанцевъ-это вера в «дурной глазъ». Не­счастный, которого судьба наградила крючкова­тым носом и большими круглыми глазами, считается разносителем порчп, jettatore. и, как бы он ни был честен, его всякий избегает, как существа рокового. Если ктонибудь, по несчастию, подпадает под гибель­ное влияние его глаза, должен поспешить сде­лать ему рога пли оградить себя сплою какогонибудь амулета, в роде fascinum древних; коралловые талисманы особенно сильны, и мно­гие, отрицающие их силу, первые пользуются ими. Что касается калабрийских поселян, то большая часть их носят под рубашкою изображения святых, покрывая ими всю грудь, как щитом. Домашния животные и дома должны быть также защищаемы сплою свя­щенных предметов и домашних богов. В Реджио почти все дома защищены от пагуб­
ных влияний одним видом кактуса, который ставится около дверей или на балконе-и известен во всей стране под именем albero dei maVocckio,-«дерево от дурного глаза».
После суеверия, один из главных бичей Южной Италии-разбойничество. Имя Калабрии тотчас же возбуждает в уме представление об убийствах и вооруженных схватках; при разговорах об этой стране тотчас же прихо­дят в голову бандиты, шляющиеся в горах в живописном костюме, с винтовкой в руке. К несчастию, «калабрийский разбойникъ» не простой миф, фигурирующий только в драмах и операхъ-он существует на самом деле, и ни перемены в политическом управлении, нп строгость закопов, нп даже организованная столько раз охота на человека не могли со­вершенно уничтожить его.
Но не месть, как в Сардинии и Корсике, а почти всегда крайняя бедность заставляет ка­лабрийского крестьянина браться за оружие. В этой стране, где феодализм отменен только юридически, а в действительности тем не ме­нее существует, вся земля скуплена немногими крупными землевладельцами, п, следовательно, крестьянин, или cafone, осужден жить обре­менительным и плохо оплачиваемым трудом, даже крестьяне-арендаторы не уверены в завтрашнем дне, так как всегда могут быть прогнаны с фермы по капризу владельца или его представителя, fattore. В урожайные годы, когда ржи, каштанов и вина довольно на содержание его и его семейства, поселянин работает без жалоб, но как только начи­нает чувствоваться недостаток, тотчас же появляются и разбойники. Соединяясь против общего врага, феодального собственника, диаИапо, они поджигают его дом, крадут скот, хватают, если можно, его самого, и выпускают только за крупный выкуп. Некоторые из этих бандитов делаются наконец дикими зверями, жаждущими крови; но пока только они ограничиваются своею первою ролью, ролью «защитников угнетенныхъ», они могут рассчитывать на сообщничество других крестьян: горные пастухи приносят им молока, прови­зии, предупреждают их об опасности и обма­нывают преследующих их карабинеров. Все бедняки на их стороне, все отказываются доносить и свидетельствовать против ппх. Большая часть весьма добросовестных, посвоему, неаполитанских разбойников отли­чается чрезвычайною набожностью: они дают обеты Богородице и своему специальному па­трону, обещают часть добычи и, в случае удачи, действительно приносят ее набожно к алтарю. Говорят, что многие из них, не до­вольствуясь покрывающими их тело амулетами, делают на руке надрез и вводят туда частицу св. даров, сообщая таким образом смертель­ную силу всякой пуле своего ружья.
445 ЮЖНАЯ ИТАЛИЯ, НЕАИИО.
Крайняя нищета поселян Южной Италии породила еще более ужасный обычай, чем разбои, а именно-торговлю детьми. В неапо­литанских горах семьи многочисленны; но смертность между новорожденными чрезвычайно сильна, и тысячи их предоставляются обще­ственной благотворительности пли беспечности. Кроме того, по деревням, особенно в Бази­ликате, шляются иностранные промышленники, христиане и евреи, которые за какой-нибудь жалкий кусок покупают у голодных родите­лей их мальчиков и девочек; чем дитя красивее и умнее, тем больше оно имеет шансов попасть к торговцу человеческим мясом. Последний, хотя ему и угрожают за­коны, чувствуя себя под покровительством обычая и гнусных сообщников, перевозит свой живой товар во Францию, в Англию, в Германию, даже в Соединенные Штаты, чтобы сделать из детей акробатов, шарманщиков, уличных певцов или просто нищих. В этой постыдной торговле рассчитано все: пред­приниматели знают наперед, сколько им бу­дет стоить перевозка и смертность, сколько принесут им труд и порочность их малень­ких невольников. Местечко Виджиано в Ба­зиликате специально эксплоатируется ими, так как жители его отличаются способностью к музыке: все играют на каком-нибудь инстру­менте с замечательным природным вку­сом.
Добровольное переселение также начинает все более п более усиливаться, и если бы пра­вительство не приняло мер против уклонения молодых людей от конскрипции, то некоторые местности быстро обезлюделй бы на пользу Южной Америки, и остались бы только самые бедные поселяне. Но каковы бы ни были пре­пятствия, эмиграционное движение стало уже весьма важным отвлекающим средством против разбойничьих нравов и, благодаря устанавливаемым им новым отношениям между двумя полушариями, оно, лучше всех оффициальных мер, послужит к умствен­ному и нравственному обновлению этого грубого населения. Впрочем, дорогп, проводимые со всех сторон в горную часть Неаполитанской области, железные дорогп побережья и усиление промышленности близ больших городов не­минуемо должны уподобить постепенно Южную Италию другим провинциям полуострова и остальной Европы. Это вовсе не будет, конечно, средством устранения нищеты, но, переме­щаясь, она примет только другую форму: раз­бои и торговля детьми прекратятся, но, увы! их заменит рабочий пролетариат.
В настоящее время неаполитанские провин­ции представляют почта исключительно страну скотоводства и хлебопашества. Таѵоииеге Апулии и возвышающиеся над ними горы большею частию представляют еще, как мы видели,
иитанские провинци и. 446
места пастбищ и выгонов скота; недавно еще пастухи Абруцц должны были каждую зиму спускаться в Апулию и нанимать пастбища по старым феодальным обычаям. Теперь этого уже нет, так как скотоводство заменяется культурой, и в Апулии число овец с 5.000.000 голов упало на 500.000. Как и во времена Рима, земли Неаполитанской области произво­дят в особенности зерновые хлеба, оливковое масло, вина, и, кроме того,сиам культивируют табак, хлопчатник, марену и некоторые другие промышленные растения. При сколько-ни­будь заботливой культуре, все этп продукты достигают редкой степени совершенства; масла Апулии требуются все больше и больше и начи­нают конкуррировать с маслами Прованса. Что касается вин, то вина, производимые на шлаках Везувия, всегда пользовались величай­шею славой, и к известным уже сортам при­бавились новые: так, фалернскоф Горация, по­лучаемое на Флеграйскпх полях, на склонах Монтф-Барбаро, которое прежде едва можно было пить, ныне оспаривает первенство у лакрима-крпсти с Везувия п у белого вина с острова Капри. Провинция Отранто, еще не­давно не имевшая виноградников, уже произ­водит теперь значительное количество вин, употребляемых длякупажа.
Так как в производстве земледельческих продуктов участвует почта исключительно только прибрежный пояс, то неаполитанская торговля, относительно впрочем весьма слабая, производится почти единственно морским пу­тем; простые же и железные дорогп прини­мают в торговом движении весьма незначи­тельное участие. Внутренния земли, обработываемые еще первобытными способами, в боль­шей же части своего пространства и совсем необработываемые, доставляют торговому дви­жению лишь незначительное количество продук­тов, а почта полное отсутствие металлических руд делает эту часть Апеннин непривлека­тельною для заселения извне. По торговле, равно как по географическому рельефу и по историческому развитию, Южная Италия совер­шенно лишена естественного центра п живет только своими окраинами. Но эта странная противуположность между прибрежным поясом и внутренностью страны, при распространении торговли и обмена идей, должна неминуемо сгладиться в недалеком будущем.
Так как жизнь Южной Италии была существеи но эксцентрической и приморской, то, нату­рально, на берегу моря п основались её самые/ богатые и многолюдные города. Две тысячи пятьсот лет тому назад, когда цивилизация шла из Греции, а Западная Европа была еще населена варварами, самые значительные го­рода находились на берегах Ионического моря; но когда властелином Италии и всего извест­ного мира сделался Рим. Великая Греция долж­
447
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
448
на была, так сказать, сделать поворот кру­гом. и Сибарису и Таренту наследовал Неа­поль. С этого времени он всегда сохранял свое преобладание, так как обращен не только к Риму, но также к Испании, Франции и Англии, одним словом,-к Западной Европе. Такова была, независимо от лютости завоева­телей. причина, заставившая корабли покинуть прекрасный Тарентский порт п допустившая порости травою и лишаями развалины некогда самого большего города Италии-Сибариса. Эти два города были, однако расположены необык­новенно счастливо, на внутренних углах обширного залива; но непреодолимый поток истории, пройдя по ним, оставил их далеко за собою, как обломки разбитого корабля!
Неаполь, «новый городъ» кумейцев, уже в течение многих веков есть многолюднейший город Италии, и число его жителей все еще на целую треть превышает население Рима. Уже во времена Страбона Неаполь был большим городом. Все греки, заработавшие кое-какие деньжонки, либо учительством, преподана нием словесности, либо в какой-нибудь другой про­фессии, и желавшие провести остаток дней сво­их в покое, выбирали себе этот прекрасный город, с эллинскими нравами, с климатом, похожим на климат их отечества. Многие римляне следовали их примеру, и Неаполь с ближайшими к нему, основанными вокруг залива, колониями сделался таким образом по преимуществу местом мира и удовольствия. В настоящее время не только из Рима, но и из всех стран Европы и Нового Света, досу­жие люди стекаются в Неаполь наслаждаться прелестью жизни под благодатным небом, среди природы, почти ни с чем несравнимой по красоте, в обществе людей шумных в ра­дости и в горе,-«мастеров в искусстве по­кричать», как говорит Алфиери. С высот Каподимонте, Вомеро и других холмов, по­крытых виллами и рощами, окружающих огромный Неаполь, открывается дивное зре­лище: эти разбросанные острова разнообраз­ных очертаний, эти высокие мысы, далеко вы­двинувшиеся в синия воды, эти белые города, выстроившиеся у подошвы зеленеющих хол­мов, эти корабли, плывущие по морю, словно птицы, парящие в лазури, весь ансамбль этой чудной бухты, которую греки назвали «Ча­шею» , - составляет действительно очарова­тельную картину. Даже Везувий, с его верши­ной, днемъ-серой, ночью красной, с его стол­бом дыма, извивающимся от ветра, своей вечной угрозой прибавляет к наслаждению жизнью некоторое тревожное чувство.
Неаполитанцы умеют наслаждаться всеми благами, какие пожелает им уделить природа, а когда она обойдется с ними, как мачиха, они довольствуются тем, что она дает им. Благодаря своему природному уму. они могутъ
все понять и все предпринять, но, не люоя уси­лий, они легко оставляют начатое дело и сме­ются над своими собственными неудачами. Пу­тешественники любили пространно описывать тип la&zarone, этого ленивого жуира, который, драпируясь в какие-нибудь холстинные ло­хмотья, спит на берегу моря или на ступень­ках церкви п отказывается с спокойным презрением от всякого труда, когда уже пмеет дневное пропитание. Кое-какие представи­тели этого типа существуют еще и теперь; но все более и более настоятельные требования матерьяльной жизни, громадный механизма» современного общества, с его тысячами ко­лес, овладевают этими праздными оборван­цами и заставляют их снискивать пропитание ежедневной работой, знакомя их вместе с тем с тягостью бедности. Виллари, Фучини, У мпльта, г-жа Уайт-Марио рассказали печаль­ное положение бедных неаполитанцев, кото­рые десятками тысяч «постоянно умирали с голоду» и жили, вместе с крысами, в сырых и грязных подвалах. Неаполь, раскинувший с высоты холма Паузилиппе свои дома вплоть до пригородов, образующих белый и розовый пояс у подошвы Везувия, кажется бесконеч­ным городом; но, сравнительно с своим на­селением, самый город в сущности очень не велик. Во всей Европе найдется, немного горо­дов, где бы жители были так скучены, как в Неаполе: в городских кварталах на каж­дого жителя приходится лишь от 15 до 16 кв. метров пространства, а в Портовом квар­тале не больше 7-8, тогда как в Лондоне па каждого обитателя считается до 344 кв. ме­тров. Еще недавно чистой годной для питья воды было так мало, что её часто не хватало жителям бедных кварталов, и площадки городских фонтанов были местом ожесто­ченных схваток. Из десяти тысяч колод­цев, рассеянных по городу, четыре пятых были осквернены сточными водами, которые, соединяясь в бесчисленные каналы, почти не проточные, подходили к самым фундаментам домов, распространяя вокруг себя смрад и заразу. Но после холеры 1884 года (когда из 14.233 заболевших умерло 7.152), нашедшей себе в этих нечистотах деятельного пособ­ника, необходимость улучшить гигиенические условия города стала очевидна. Правительство ассигновало 100 миллионов франков на очи­стку и оздоровление Неаполя. Беднейшие, наи­более скученные кварталы были разрежены, и излишек народонаселения поселился взамен этого в новых кварталах, раскинувшись в сторону Везувия и на соседних с городом высотах. Сеть сточных канав была улуч­шена, прочищена, п нечистоты более не застаи­ваются. Что касается чистой воды, то теперь город снабжается в изобилии из источников близ Серпно, к югу от Авелино. Новый во-
44!)
ЮЖНАЯ ИТАЛИЯ, НЕАПОЛИТАНСКИЕ ПРОВИНЦИИ.
дощювод, длиною в 85 километров, идет почти одною дорогою с древним акведуком самнитян и римлян, так что при постройке его некоторые части древнего водопровода были
Мишель, сукна, шелковые ткани, называемые «гроденапль» (gros de Naples), стеклянные и хрустальные вещи, музыкальные инструменты, искусственные цветы, предметы украшений вся-

утилизированы. Количество воды, питающей те­перь Леа ноль (до 170.000 куб. метров в день) более чем достаточно. Неаполь принимает широкое участие в промышленном движении полуострова: он фабрикует макароны и вер-
География Рекло, т. I.
кого рода и все то, в чем нуждается оолыпои город. Ни один город на Средиземном мо­ре, за исключением разве Торре-дель-Греко, не имеет таких искусных полировщи­ков коралла: в окрестностях Неаполя, въ
15
151
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
452
очаровательном Сорренто, делаются рабочие ящики, ларцы для драгоценных безделушек из пальмового дерева изящной работы. В Кастелламаре-ди-Стабия находятся самые дея­тельные в Италии строительные верфи, после верфей генуэзского берега и Специи. В Пуццоле также имеются верфи и пушечный завод. Мо­ряки Неаполитанского залива принадлежат к числу первых на всем полуострове; по на­выку к морю они могут сравниться с лигу­рийцами, а как рыбаки, по их словам, они превосходят последних. Жители Торре-дельГреко, занимающиеся ловлею кораллов, так прекрасно знают подводную топографию бере­гов Сардинии, Сицилии и стран Варварийскпх, что малейшая примета в воде или воздухе открывает им такия явления, которые скрыты от всякого другого взора. Флотилия их, те­перь значительно уменьшившаяся, состоит бо­лее чем из двухсот кораблей, которые все­гда готовы сняться с якоря и пуститься в путь. Когда отправляется или, еще лучше, когда возвращается эта флотилия после удачной кам­пании, то это представляет разом такое тро­гательное и живописное зрелище, каких сама Италия являет немного. В 1884 г. судов, занятых ловлею коралов,в Торре-дель-Греко было 219, вмест. в 1.845 тонн.
Стоя на берегу такого залива, как Неапо­литанский, вблизи такой плодородной равнины, как Кампания, настоящая «Страна Земледелия» (Terra-di-Lavore), Неаполь естественно дол­жен быть большим торговым городом; но он не пользуется в этом отношении первен­ством в Италии, как можно было бы поду­мать при виде его огромного рейда, его молов и многолюдных набережных. Он уступает Генуе и недавно еще уступал Ливорно п Мес­сине. II это потому, что он не составляет необходимой станции для судов и не может пользоваться таким большим районом, для своей торговли, как Генуя и Ливорно. На незначительном расстоянии от него к северу, к востоку и к югу начинаются уже непра­вильные Апеннинские горные группы, которые перерезывают поперек во всю ширину три железные дороги, из Кампо-Бассо, Фаджии и Потенцы, соединяющие Тирренское море с Адриатическим. Самую большую внешнюю тор­говлю порт ведет прежде всего с Англиею, а потом с Фракциею *).
Неаполь славится своим университетом, который принадлежит к числу древнейших в Италии, так как основан в первой по-
<) Движение судоходства в Неаполитанском порте в 1894 г.:
В международном сообщении:
Вошло 647 судов, вместим. 749.274 топп.
Вышло 580 „ „ 830.942 -„
В каботажном сообщении:
Вошло 6.941 судов, вместим. 2.116.720 „
Вышло . . . 6.891 „ 2.020-809
ловине тринадцатого столетия; но он пережил несколько периодов постыдного упадка. Еще недавно, когда одни только археологические и нумизматические изыскания не подозревались в революционных стремлениях, университет этот служил, для большей части своих вос­питанников, не более как местом умствен­ной порчи. Но возрождение ученых занятий совершилось с удивительною быстротою. Это был как бы взрыв: молодые неаполитанцы кинулись на науку, как голодные, и вскоре красноречие, свойственное южанам, могло бы заставить думать, что Неаполь-главный центр науки во всем мире. По числу учащихся,Неапо­литанский университет занимает первое место между университетами Италии; в 1892 г. в нем было 4.720 студентов. Зоологическая лаборатория Неаполя, по своим открытиям и изысканиям, принадлежит к числу выдаю­щихся.
Для образования Италии и остального мира, Неаполь имеет еще прекрасный музей древно­стей, мраморов, бронз, надписей, медалей, резных камней, папирусов. Но еще более драгоценный музей его представляют разва­лины Пуццолп, Байи, Кум, его двух-пли трех-этажные катакомбы, вырытые в туфе холмов, возвышающихся с северной стороны города, которые, по своим изображениям и надписям, .любопытны не менее римских. Ему же принадлежит римский город Помпея, за­сыпанный пеплом Везувия, покрывавшим его в течение семнадцати веков. Без раскопок Геркуланума и Помпеи для нас осталась бы почти неизвестною целая отрасль античного искусства-живопись. Пред нами воскрес, после долгого исчезновения, не только мертвый город с его улицами, домами, могилами, с его храмами, амфитеатрами, дворцами с уди­вительными мозаиками, с его форумами, лав­ками и местами собраний, - воскресла сама жизнь провинциального римского общества, открытая во всей её действительности. Почер­нелые надписи на стенах и на восковых до­щечках, различные, прерванные внезапною катастрофою, работы, трупы, обратившиеся в мумии в минуту бегства, работы пли воров­ства-делают насъсвпдетелями самого момента драмы. Из всех городов в мире, покрытых песками дюн, вулканическим пеплом пли илом наводнений и разысканных впослед­ствии трудом человека, ни один не предста­вляет такого разительного контраста между жизнью всего населения и внезапно охватив­шею его смертью. II все-таки мы знаем только часть тех достопримечательностей, которые хранплись неприкосновенно под пеплом и лавою Везувия. Уже больше ста лет работа­ют над раскопкою Помпеи, и все-таки отрыта только половина города; в греческом же Гер­кулануме, на котором лежит каменный слой
153 ЮЖНАЯ ИТАЛИЯ. НЕАПОЛИТАНСКИЕ ПРОВИНЦИИ.
твердой лавы в двадцать метров толщиною, а ва немт> стоят теперь дома и виллы Резины. Порти чп и других предместий Неаполя, можно было открыть только незначительную долю его драгоценных тайн, п новые раскопки про­
изводились там недостаточно деятельно, чтооы дать серьезные результаты; наконец, Стабия, покоящаяся на морском берегу, под городом Кастелламаре, хранит еще совершенную тайну того, что такое была она прежде.
Неаполь окружен целым кортежем много­людных и близких один к другому горо­дов, которые оспаривают у него первенство но красоте вида. На южном берегу вокруг залива расположены знаменитые Портпчп, Ре­зина. Торре-дель-Греко, Торре-дель-Аннунциата, Кастелламаре и изнеженный Сорренто, -с превосходным климатом и очарователь­ными виллами, которые смотрятся в воду среди зелени оливковых деревьев. В открытом море от мыса Кампанелла, против возвышаю­щихся на другом конце бухты вулканических островов ИИскип и Прочиды, поднимаются кру­тые стены острова Капри, сохраняющего еще воспоминания о Тиверии, который у местных жителей называется Тимберио. Здесь сохрани­лись еще развалины двенадцати император­ских вилл. К югу от этой суровой извест­ковой горы сицилийского вида в, расщелинах которой можно встретить все растения южной Европы, развертываются берега другого залива, вход которого охраняется, островка ми Сирен, напрасно пытавшихся очаровать мудрого Улис­са. ИИо красоте этот залив вряд-ли уступает Неаполитанскому; берега его не менее плодо­родны, и все-таки нп один из трех сооб­щавших ему поочередно свои названия горо­дов: Пестум, Амальфи и Салерно, не могли удержать за собою первенства. Могуществен­ная республика средних веков, Амальфи, го­род, торговые обычаи которого были законом для всех .моряков, представляет не более, как местечко, в скалистой бухте которато укрываются теперь лишь кое-какие местные су­дами которое даже самое название порта уступи­ло соседнему городу Маиорп; но прелестны виды его соседних бухт и расположенного в одной из очаровательных окрестиых долинок древнего .мавританского города Равелло, кото­рый почти гак же богат памятниками араб­ской архитектуры, как и Палермо. Салерно расположен еще лучше, чем Амальфи, так как находится в конце дорог из старой Кампании, и хвалится тем, что он построен, по словам легенды, одним из сыновей Ноя; овладевшие сараною в одиннадцатом веке нормандские рыцари избрали его столицею сво­их владений, но он в значительной степени потерял свой античный блеск, приданный ему Робертом Гюпскаром.Университет его, некогда самый славный в Европе своими про-
454 фессорами медицины, бывший прямым наслед­ником арабской науки, безмолвствует в те­чение целых веков, и Салерно не имеет ни­какого основания хвалиться названием «Гиппо­кратова города»; не может он особенно гор­диться и торговыми успехами.
Около южной оконечности прямолинейного берега, который тянется к юго-востоку от Салерно, находился древний владыка залива Пестум пли Посейдония, город Нептуна, осно­ванный вновь спбаритцами, после владевших им с незапамятных времен тпрренцев. Но Пестум, «город розъ», воспетый римскими поэтами за его прекрасные источники, тень и приятный климат, прекратил свое существо­вание со времени нашествия сарацин, в 882 г., и даже развалины его, до половины прошлого столетия, были знакомы только пастухам и разбойникам, а между тем он принадлежит к числу самых интересных мест в Италии, так как относится к эпохе, предшествовав­шей римскому могуществу. Три его храма, из которых самый .лучший, храм Нептуна,-свя­тилище этого бога и должно было быть главней­шим памятником в городе Посейдона,- принадлежат к числу самых величествен­ных храмов континентальной Италии, в осо­бенности. благодаря окружающей их пустыне и бушующему у подножия пх морю. Но хотя теперь разбойники и перестали шляться около дороги, созерцать это здание все-таки не без­опасно, так как вокруг Пестума и его пре­красно сохранившейся высокой стены,в 5 ки­лометров длиною, простираются болотистые земли, в которых работа «ассенизации» да­леко еще не окончена; при столь нездоровом воздухе с трудом могуч быть доведены до конца уже предпринятые там раскопки. К югу от Пестумской станции железная дорога продолжается к Агрополи, названному так за его «акрополь», похожий на Афинский. Здесь именно утвердились в девятом веке сара­цины, опустошавшие Кампанию в продолжение двадцати лет слишком и совершенно уничто­жившие население соседнего берега. Дальше, при болотистом устье Аленто, находятся копи Элеи фокийской, Велий римлян, колыбели «Элеатпческой школы».
От Сорренто до Неаполя, на пространстве, отделяющем Везувий от первых предгорий Апеннин, тянется почти такая же непрерыв­ная цепь городов и селений, как по берегу залива, между мысами Мизенским и Камианфллою. Подымаясь от маленького городка Виетри, составляющего дальнее предместье Са­лерно, старинные постройки которого распо­ложены по краю узкого рва, дороги, как обык­новенная, так и железная, выходят через разрывы холмов к тенистому Кана, с пре­восходными виллами, составляющими любимое летнее местопребывание иностранных по­
455
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
сетителей и богатых неаполитанцев. От Кава, знаменитого в мире антиквариев архивами соседнего монастыря, Иа Trinita della Cava, весьма богатого хартиями на пер­гаменте и грамотами, дорога спускается въ
равнину Сарно, где следуют один за дру­гим несколько городов: Ночера-место дач­ной жизни древних римлян, Лагани-рас­положенный еще в области лесов, Ангрп- обрабатывающий хлопок на своих собствен­ных прядильнях, Скафати-еще более про­мышленный. Но мы уже приближаемся к го­родскому округу Неаполя и встречаем около Помпеи город Торре-дель-Аннунциата, а па южных склонах Везувия-полукруглый пояс домов, составляющих Боско Тре Казе и Боско-Реале. В жителях Ночеры и других ближайших городов некоторые ученые нахо­дят следы арабской и варварийской крови, оставленные поселенными здесь Фридрихом II двадца гыо тысячами сарацин.
Вверх по долине Сарно, от Ночеры и до подошвы Апеннин, местность все еще весьма многолюдна: у подошвы горы Термино, по на­правлению высоких долин, следуют друг за другом Сан-Северпно и Солофра; на се­вер тянется другая цепь селений к городу Авеллино, с полями, обнесенными орешни­ком; город этот важен, как торговое место между горами и равниною; но наиболее ску­ченные центры населения находятся в широ­кой полосе «Счастливой Кампании», которая простирается к северо-западу между Везувием и Монте-Впрджине. Сарно, носящий название реки того же имени, хотя он и не стоит на ней,-весьма важный земледельческий центр, ведущий торговлю не только хлебами, винами, плодами п овощами, по также шелком сыр­цом и хлопчатником. Пальма также окру­жен плодороднейшими полями; Оттаяно, го­род Октавия, расположенный на нижних скло­нах Соммы Везувия, производит превосход­ные вина; Нора, в котором умер Август п родился Джиордано Бруно, замечателен также удивительно обработанными землями, но славой своею он обязан,главным образом, прекрасным греческим вазам, найденным в его развалинах, и остатками своих древних памятников, из которыхъодпн, мрамор­ный амфитеатр, больше амфитеатра в Капуе.
Древняя столпца Кампании, знаменитая Капуа, которая была некогда соперницею Рима п имела в своих стенах до полу-миллиона жителей, теперь находится в упадке и не пользуется даже своим именем, так как новая Капуа, угрюмая крепость, построенная на излучине Вольту]шо, есть не что иное, как древний Casilinum римлян. Город же СантаМария-дп-Капуа-Вфтере, заменившая настоя? ицую Капую, не имеет никаких других пре­лестей, кроме удовольствий большего и много­
156
людного местечка; но в окрестностях его еще посещают красивые развалины амфитеатра, триумфальную арку и другие остатки древнего огромного города. К югу, неподалеку от двух больших городов, Маддалони и Аверсы, представляющих настоящих спутников I Иеаполя, находится главное дачное место Кампа­нии, город Казерта, с огромным дворцом, тенистыми парками и обширными садами, ко­торые украшены статуями и фонтанами. Недав­но он был «Версалемъ» неаполитанских Бур­бонов, и к красоте больших линий и перспек­тив в нем примешано слишком много чрез­мерной декоративности извращенного вкуса. Водопровод, несущий сюда воду из Маддалонп, с расстояния 10 километров, проходит чрез долину по прекрасному мосту с тремя рядами расположенных друг под другом арок, построенному в средцие прошлого сто­летия Ванвителлп. Это-образцовое произведе­ние новейшей архитектуры.
К северу от Капуи и изгибов Вольтурно, большая историческая дорога из Рима в Неаполь раздвояется: одна дорога, не заменен­ная еще рельсовым путем, поворачивает к берегу для обхода гор; другая же, идущая, ря­дом с железною дорогою п местами пересе­кающаяся с нею, обходит вулкан Рокка Монфина, идет в долину Гарильяно и при­тока его Сакко и выходит с западной сторо­ны к подошве вулкана Лациума, откуда спу­скается в Рим. Береговая дорога, пересекае­мая замечательными ущельями, принадлежит к числу самых знаменитых в истории. Она проходит сперва недалеко от Сессы, древнего города авронцев, которые поставили свой ак­рополь в самом кратере Рокка-Монфпны,за­тем, приближаясь к морю, вследствие близо­сти гор, она пересекает Гарильяно, окаймлен­ную еще нездоровыми землями, остатками Минтурнских болот, и входит в ущелье города Мола-ди-Гаэта, Город этот теперь оффициаль­но называетсяФорши, в воспоминание древней Formiae, где жил и умер Цицерон и где показывают еще его гробницу, превратившую­ся в дом виноградаря. Отсюда, на пути из Рима, открывается чудная картина Кампании и всего Гаэтского залива с вулканическими остро­вами: Понца, Вфнтотена и отдаленною ИИскиею. Гаэта-крепость, защищающая вход неапо­литанского рая, построена на Монте-Орландо, представляющей холм с полуостровною вер­шиною, на которой возвышается мавзолей Мунация Планка, основателя Пиона. Этот конус, напоминающий форму Монте-Арджентаро и мы­са Цирцеи, соединяется с твердою землею пе­решейком в 280 метров ширины. Гаэтский порт, прекрасно защищенный от западных и северных ветров, при надлежит к числу самых оживленных в Неаполитанской об­ласти по каботажному плаванию и по рыболов-
-ИЧИ.НИНОК ЧД'.ра KL’t aKOllCVlLjO OJtxIoj
-о.ч аяиюХ и в?и‘|я олзиэош аа акоиод -9Н9Ц аКИЧИВЯЭ аЯВЯОНЭО аии’ИЧр ИДГИИО1О.Ч ‘4dl4xo -Ъ’НОК цичиинокинс ЦИЧКВЭ аиОИ 0И£ ’ЧЛИПГоѴ и 'Ldoj айииа ЦИЧНЯОИЙНГМИИ аи.ВИнТоЯОЭ 0НЖ0К IJO(lo.|.o?I
■гппох 986’96 ’иии.э'икя 'ontfAo и£$ викаоф ’ичппри б££ о6 кпиэ^кя ЧшЯлэ f86 bxgijj :*j 3681 <ья щк(Иоф п ниепд яхвкиоп <ья «ьяоЯХэ «Ltoxndji
-фызне 9odoio?Bjji фиипсн^кп 'utodoi яиээ фжяви, ЧЖИИД ЧЯ KE0IIB9JJ
чл и<[мѴи*тогп ши ‘XtuiiBB-odoap ч.я кэолвТиюишп -ичаяоя ‘ОППЭЭИ!V£-9JJI0J\r Bdl4J/9UH0KОЛШ.ИИНФКППЯ чиэфь. чя ‘онигээипи чя онаи^эн цичнниаоифки -adon ‘онш^9Ж^-анвэ ахни acu ijHiiaurj -9111
-ijinilinj ахшроо uai939i;odoM aio фтн9Ь9(Иио 9oaa агиэишѴоп и ачэиИшв([ф Xifoj 198I aa ao^tfg -aivotodoi акичннфоа акичнжиа виячэфа Kivoda долгой впчо Bicuj ‘ojoi q.itod.'i ‘ojj *(д ои9 Хаиэ.
-ипишиаоап вимэпѵипгопѵан ’вигѵип вѵнжои

459
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
460’
рей западной церкви. Ни одно религиозное об­щество не имело такого влияния на историю ка­толицизма, как бенедиктинцы Монте-Кассино. Во времена могущества ордена владения его, раскиданные но разным частям Италии, могли бы составить целое королевство; из среды бе­недиктинцев вышли многие папы и тысячи пре­латов. В Кассинской библиотеке находятся драгоценные рукописи, важные грамоты и ред­кия издания, с которыми часто справляются ученые. В память услуг, принесенных не­когда бенедиктинцами науке, Кассинский мона­стырь был пощажен законами от упраздне­ния, подобно монастырям Кавы и Павии. Один из воспитанников Монте-Кассино был св. Фома Аквинский, прозванный так но соседнему городу Аквино, где он родился; Аквино же был родиною Ювенала.
В горной, внутренней части Неаполитан­ской области значительных городов немного. Самое людное и замечательное место в бас­сейне верхнего Лирпса, к югу от гор Матезе,-Арпинум, в наше время Арпино, ро­дина Цицерона и Мария, древняя крепость, ци­клопические стены которой «были построены Сатурномъ». Беневенто, входивший некогда в Церковную Область, есть центральный город всего бассейна Калоре, главного притока Вольтурно, и стоит в пункте естественного соеди­нения дорог, идущих чрез Апеннины из провинций Молизы, Капитанаты и Апулии. Бу­дучи старее Рима, древний Маиеѵепииш приня.и название Beneventum, вероятно, затем, чтобы обеспечить себе более благоприятную судьбу; по во все время своей длинной истории он часто выносил осады и разрушения пли всего города, пли частей его, и начатое людьми дело разру­шения докончили землетрясения. В Беневенто остается от прошедшего только одно большое здание, красивая триумфальная арка, символиче­ские барельефы которой сохраняют память об ипотечных ссудах, сделанных Траяном .мелкому землевладению. Окружающие город на протяжении более 5 километров стен ы построе­ны сплошь из обломков древних памятни­ков.
Ариано, расположенный к востоку от Бе­невенто, также в бассейне Вольтурно, на трех холмах, с которых открывается великолеп­ный вид на все пространство от часто снеж­ных вершин Матезе до конуса Вультура, сто­ит почтпнаполовине расстояния отъииеаполя до Адриатического моря, на Фоджийской железной дороге, и, благодаря самому своему положению, служит естественным торговым посредни­ком между обоими склонами. Кампобассо, глав­ный город провинции Молизы, представляет также естественное торговое место между скло­нами Апеннин.
На Адриатическом склоне торговые центры .многочисленнее п оживленнее. Фоджиа, в ко­
торой сходятся шесть железнодорожных линий и многие большие дороги, представляет боль­шой рынок земледельческих продуктов; если не по населению, то по богатству-это второй город всей Неаполитанской области. Многиегорода, в той же земледельческой равнине Апулии, служат телохранителями Фоджип, ка­ковы: Сан-Северо, Чериньола, Лучера, которая, была так богата и могущественна в тринад­цатом веке, когда, изгнанные из Сицилии Фридрихом II, сарацины сделали ее центром своей примышленности; но, несмотря на при­манку к торговле столь грациозно раскинув­шагося залива Манфредонии, Фоджия п ближай­шие к ней города не имеют прямого выхода к морю. Весь берег, на пространстве более 50 километров от Манфредонип до устья Офанто, единственной прибрежной реки, в ко­торой бывает немножко воды даже в середи­не лета, окаймлен нездоровыми лагунами. Са­мая большая из них, лагуна Сальпи, зани­мавшая всю прибрежную полосу от устья Карапеллы до устья Офанто, на половину занесе­на наносами этих двух рек; но пока почва не будет укреплена и обработана, они не пе­рестанут испускать смертоносные миазмы. На южном конце этого болота находятся разва­лины древней Салапии.
К северу от этой болотистой местности есть два порта, из которых одинъ-Манфредония, основанная Манфредом, сыном знаме­нитого Фридриха II, а другой-Виест, распо­ложенный на оконечности полуострова Гаргано, по самому своему положению уже весьма поле­зен для парусных кораблей, которые должны заходить в гавань, вследствие перемен ветра; соседние острова Тремптп тоже часто посе­щаются судами. Первый порт к югу от ла­гунъ-это красивая Барлетта, к западу от которой есть место, называемое Кампо-де-Сангве, где происходила кровавая битва прп Кан­нах; жители её отправляют значительное ко­личество хлеба, вин, масла и плодов, полу­чаемых в своем собственном округе и крупных имениях, еще феодальных по своим обычаям, которые окружают внутрен­ние города Андриа, Корато, Руво, древний ВиЪи. последний замечателен по многочисленности найденных в нем древних остатков, идо­лов, ваз, монет и надписей; здесь найдена самая большая из завещанных нам древно­стью бронзовых статуй: она имеет более 5 метров в вышину и представляет, вероят­но, Гераклия. Другие города, следующие с не­большими промежутками к юго-востоку от Барлетты, суть: Трани, который в конце сред­них веков вел большую торговлю с Восто­ком, Бпшелье, Вольфетта, Битапо, Бари, са­мый многолюдный город на всем Адриатиче­ском склоне Неаполитанской области, нако­нец, Мон ополи: все они представляют доволь-
461 но оживленные порты каботажного плавания. Неподалеку отъМонополи расположен древний порт Гнациа, сделавшийся ныне городом Фазано-место столь же важных геологических открытий, как и Руво.
На северном углу Отрантского полуострова расположен Бриндизи, который уже два раза, в эпоху римлян и в эпоху крестовых похо­дов, был одною из великих станций между западною Европою и Востоком и который ны­не снова начинает играть ту же посредниче­скую роль в мировой торговле. Действительно, Бриндизи, предпоследний город восточного бе­рега Италии, расположен при самом входе в Адриатическое море; его столь деятельный в римскую эпоху порт, хотя и заваленный частию Цезарем, остается лучшим из портов Сре­диземного моря; его рейд превосходен, и когда корабли пройдут устье порта, то пред ними открываются две, уходящие далеко в твердую землю, бухты «в виде оленьего рога», откуда и происходит название города. Недавно еще вход этого прекрасного порта был за­громожден обломками судов и кучами ила, но теперь, тщательно прочищенный, он стал доступен для больших пароходов. Сделав­шись главным пунктом индийской дороги на европейском материке, Бриндизи растет п украшается,сообразно своемуновомуназначению; но он напрасно старается монополизировать восточную торговлю. Если четыре-пять тысяч богатых пассажиров, для которых одним из первых условий является скорость, п рады бывают отправляться в море и выходить на твердую землю именно в Бриндизи, то, напро­тив, отправители товаров предпочитают порты, расположенные в таких заливах, которые вдаются напдалее в континентальную массу, каковы: Марсель, Генуя, Триест. Впро­чем. Бриндизи только временно является глав­ным пунктом европейских железных до­рог: с окончанием турецкой сети, ему на­следуют Салоники и Пирей. Бриндизи выво­зит большое количество вин.
Движение судов в Бриндизи и соседних портах: Бриндизи (1891г.) 2.482 судна вме­стимостью 3.217.723 тонн; Бари (1890 г.), вошло 1.114 судов вместимостью 488.863 тонны: Барлетта 654 судна вместимостью 171.236 тонн: Мольфетта (1894 г.), вошло 650 судов вместимостью 170.733 тонн: Транп (1884 г.) 861 судно вместимостью 76.725 тонн.
Город Тарент, на берегу своего «малень­кого моря» и своего залива, также делает усилия воскресить в себе торговую жизнь, как и сосед его Бриндизи. Порт его, риссоио mare. глубок и совершенно защищен от всех ветров: правительство обратило на него внимание и создало из него военный порт и арсенал; рейд, или mare grande, также за-
ЮЖНАЯ ИТАЛИЯ. НЕАПОЛИТАНСКИЕ ПРОВИНЦИИ.
462 щищфн от волнений открытого моря, двумя островами: в рейде и в порте, как и в большой гавани Специи, есть пресные источники Чптро и Читрелло, бьющие среди соленой воды. Наконец, Тарент, по самому положению своему в глубине полуострова, может оспа­ривать у Бари и других портов адриатиче­ского прибрежья торговлю внутренних горо­дов: Матеры, Гранины. Альтамуры; он на­значен, повидимому, сделаться главным тор­говым центром ионической Италии, так как вершина большего треугольника железных дорог, основание которого оканчивается Неа­полем и Фоджией, находится в 5 километрах от Тарента, около великолепных развалишь древнего Метапонте,разрушенного Спартаком. Ни один город Южной Италии не представ­лял бы таких выгод, как Тарент, для устройства перворазрядного порта, если бы природа и людская беспечность не засорили почти совершенно соединяющпх «два моря» каналов, одного естественного, другого ис­кусственного; даже мелкие суда едва могут теперь проходить в эти проливы. Впрочем, препятствия скоро должны исчезнуть, и вход во внутренний рейд будет открыт даже для больших военных кораблей. Новый Тарент, маленький город, с узкими улицами, стоит не на месте знаменитого греческого города, некоторые следы которого заметны на восточ­ном полуострове; все дома его, для лучшей защиты, теснятся на известковой скале, огра­ниченной двумя каналами; впрочем, теперь он уже разливается и по местоположению ста­рого города, где недавно открыт античный некрополь и сотни различных вещей очень тонкой работы. Его каботажная торговля начи­нает понемногу усиливаться с открытием Барийской железной дороги; промышленность же, за исключением рыбной и устричной ловли и сбора соли, почти ничтожна. Тарентцы. между прочим, пользуются печальной репута­цией самых ленивых людей на всем полу­острове. Кучи раковин, покрывающих плоский песчаный берег, не дают уже им, как не­когда, знаменитой пурпуровой краски, но они еще утилизируют виссон одной раковины для плетенья перчаток и шляп, замечательно прочных.
На оконечности Восточной Италии, к югу от Тарента и Бриндизи, пет значительных городов, кроме Лекке, окруженного планта­циями хлопчатника, и Галлиполи (древний Каллиполис, т. е. «прекрасный городъ» греков), построенного живописно на скалистом ост­ровке, который соединен с сушею мостом. Окружающие поля, лишенные необходимой влажности, представляются относительно пу­стынными. Город Отранто, дающий свое имя полуострову п проливу Адриатики, очень незна­чительный городок с 2.300 жителей. У него
463
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
464
их было до 20.000, в 1480 г., когда он вы­держал двухнедельную осаду Магомета II. По взятии города, султан, как говорят, вырезал буквально всех жителей. Что касается западного полуострова Неаполитанской области, то хотя он орошен лучше области Отрантской, по имеет свои невыгоды, заключающиеся в гори­стой почве п частых землетрясениях. Так, го­род Потенца, занимающий одно из самых счастливых торговых положений, как раз па полупути от Тарентского залива к Салерн­ской бухте,часто был разрушаем до основания.
На собственно Калабрийском полуостове не существует уже таких больших городов, как Метапонте и Гераклеа, находившаяся близ теперешнего Поликоро в пределах нынешней провинции Базиликаты. Могуще­ственный Сибарис,стены которого имели 10-ть километров в окружности и предместья ко­торого 'тянулись по берегам Кратп на 12 кило­метров, исчез под наносами и кустарником, так что от него «не остается даже развалинъ». Город Локры, находившийся к югу от Ге­ра клеи и существовавший до десятого века.т. е. до разрушения его сарацинами, сохранил по крайней мере следа своих стен, несколь­ких храмов и других зданий. Из всех этих, могущественных некогда, греческих городов остается только порт Котрона. на­следник по имени знаменитого Кротона, пред­ставляющий вход в «житницу Калабрии»1 Вообще, следуя по берегам Великой Греции, удивляешься малочисленности памятников того прошедшего, которое имело такое важное значение в истории человечества.
Нынешние города Калабрии почти ничтожны в сравнении с древними республиканскими городами Великой Греции. Россано, неподалеку от развалин древнего Сибарпса, небольшой главный город округа, посещаемый только каботажными судами: Козенца, расположенный в прекрасной доливе Крати, при подошве ле­систых гор Силы, сообщается с Неаполем и Мессиною посредством порта Аментеа: Чиро, небольшой, во оживленный городок; Катанцаро, богатый маслами, шелковыми материями и плодами, отправляет товары своих полей с одной стороны чрез залив Сквплаче. на берегу которого стоял Аннпбал.а с другой- чрез порт Пиццо. на южном конце прекрас­ного залива св. Евфпмии. Здесь в 1815 г. был расстрелян Мюрат. Самый важный го­род Калабрии это-очарователыиый Реджио, спрятавшийся в свои лимонные и апельсин­ные сады при подошве Аспромоите. Находясь против Мессины, па берегу канала. Реджионе может не принимать значительного участия в движении судоходства, совершающемся в этой центральной двери Средиземного моря, откры-
пающей проход из Тирренского моря в 1 онидревний ческое.
Двпжение в главных портах Тарентского залива и Калабрии в 1884 г.:
Реджио 1.292 судна, вместим. в 328.795 тонн. Тауро 2.085 судов вместим. в 128.900 тонн. Пиццо 1.106 судов вместим. в 166.020 тонн. Котрона 1.078 судов вместим. в 114.400 тонн. Галлиполи 780 судов вместим. в 307.989 тонн. Паола 751 судно вмест. в 11.2650 тонн. Тарент 692 судна вместим. в 252.880 тонн. Санта-Евфпмия 563 судна вместим. в 117.415 тонн. Амантеа 397 судов вмест. в 140.900 тонн. Марина-ди-Катанцаро 214 судов вместим. в 124.490 тонн.
Главные общины (город с округом) Неа­политанской области, имевшие к 1 января 1882 г. более 20.000 жит.:
Неаполь 494.315 чел. (по исчисл. 1894 г. 538.400 чел.) Бари 60.575 чел. Фоджиа 40.820 чел. Реджио-дп-Калабрия 39.300 чел. Андриа 37.180. Тарент 33.940 чел. Барлетта 33.180 чел. Кастелламаре-ди-Стабия 33.100 чел. Са­лерно 31.245 чел. Казерта 30.550 чел. Корато 30.550 чел. Мальфетта 30.055 чел. Катанцаро 28.590 чел. Торре-дель-Греко 27.560 чел. Бптонто 26.205 чел. Лечче 25.935 чел. Трани 25.645 чел. Черииьола 24.445 чел. Бесчелье 23.880 чел. Авеллино 22.900 чел. Торре-Аннупциатта 22.010 чел. Беневент 21.630 чел. Аверзе 21.470 чел. Кава-де-Тирренп 21.360 чел. Монополп 20.920 чел. Саи-Северо 20.380 чел. Потенца 20.280.
4’11. Сицилия.
Древняя Тринакрия, правильный остров «с тремя мысами», составляет, очевидно, при­надлежность Итальянского полуострова. от которого он отделяется лишь узким морским рукавом. В некоторых местах Мессинский канал имеет не более трех километров, т. е. пространство, которое легко переехать на лодке и которое переплывали некогда, привя­занные к корме судов или к плотам, ло­шади Тимолеона Коринфского, Ашиия Клавдия и Рожера, графа нормандского. С теми сред­ствами, которыми располагает теперь промы­шленность, нет ничего невозможного по­строить между Сицилией и твердой землею соединительный мост, ибо человек предпри­нимал п совершал уже почти такия же ги­гантские сооружения, и если торговые интересы полуострова потребуют такой работы, то это не более, как денежный вопрос. Весьма воз­можно, что к концу нынешнего века Сицилия будет соединена с Италией либо туннелем, либо постоянным пли плавучим мостом. Тем или другим способом, но человеческая промышленность непременно восстановит перешеек, соединявший мыс Маяка
с итальянскими горами Аспромоите. В ка­
C II Ц и Л I я.
466
кую геологическую эпоху произошел раз­рывъ- неизвестно, хотя некоторые путеше­ственники, увлекаемые своим воображением, видят где-то на горах обоих берегов следа
Ныне он имеет:
Наименьшую ширину в 3.147 метров, иаиоольшую глубину в 332 метра, среднюю глубину, на пороге пролива, 75 метров.

его. Судя по данному ему древними названию Гептастад, можно думать, что пролив имел в их времена на более семи стадий, т. е. около 1.300 метров ширины -значит, был в два раза уже. чем теперь.
Как бы то ни было, с исторический точки зрения, Сицилию должно считать находящеюся в условиях страны континентальной. ИИер<кход через пролив не труднее переправы через большую реку: только одна война часто
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
468
467
изолировала Сицилию, и недавно еще, во время нашествия гарибальдийцев, весь остров почти целый месяц был лишен всякого сообщения с Италией. Ио эти исключительные обстоя­тельства не мешают острову быть географи­чески придатком полуострова Италии. С дру­гой стороны, он пользуется и всеми выгодами своего морского положения. Находясь в са­мом центре Средиземного моря, между двумя великими бассейнами морей Тирренского и Во­сточного, он господствует над всеми тор­говыми путями между Атлантическим океа­ном и Востоком. Его прекрасные порты привлекают корабли к его берегам; земли отличаются большим плодородием, и естест­венные богатства всякого рода обеспечивают существование населения, а счастливый климат благоприятствует развитию жпзн п. Немного стран в Европе, которые могли бы прокор­мить такое значительное население. Вообще Сицилия гораздо многолюднее п богаче боль­шего соседнего острова Сардинии и всех Неа­политанских провинций, за исключением Кам­пании; она соперничает в этом отношении даже с странами Северной Италии. Всякий пе­риод мира и свободы сообщает ей удивитель­ное движение вперед, и нет никакого сомне­ния, что она была бы одною из самых цве­тущих стран в мире, если бы не была столько раз опустошаема войною и не нахо­дилась почти постоянно под гнетущим упра­влением.
Поверхность и население Сицилии к 1 янв. 1884 г.:
Поверхность 25.461 кв. кил. (По Стрельбицкому 25.798). Население 3.005.980 человек. Население на 1 кил. 103 человека.
Треугольный остров Сицилии представлял бы в целом большую правильность строения, если бы над берегами Ионического моря и входа в Мессинский пролив не подымался могучею массою конус Этны. Громадный горб вулкана, от подошвы его до верхушечного кратера, образует совершенно особую геогра­фическую область, которая отличается от остальной Сицилии не только своими произве­дениями, обработанными землями, населением, но и своею геологической историей. Этна соста­вляет отдельный мир.
Древние мореплаватели Средиземного моря представляли себе большею частию вулкан Си­цилии величайшим колоссом между всеми го­рами на земле. II они мало ошибались относи­тельно стран известного мира, ибо хотя на бе­регах Великого моря, именно на двух его оконечностях, в Испании и Сирии, есть горы выше Этны, но сицилийский вулкан отличает­ся от этих гор своею величественною уеди­ненностью, гордою чистотою своих очертаний, иногда также пылающим блеском своих лав и почти всегда высоким столбом изви­
вающагося по небу дыма. Со всех окружаю­щих Сицилию морей виден этот великий ги­гант, поднявший свою снежную II дымящуюся голову высоко над другими горами, составляю­щими его свиту. По космополитическим иде­ям древних, уже одно положение Этны в самом центре Средиземного моря давало ей первенство пред всеми остальными горами: это был «столб неба», «гвоздь землп», а для арабов впоследствии Джебель, т. е. «гора» по преимуществу, и местные жители еще п ныне дают ей, по преданию, имя Монджпбелло.
Средние склоны Этны, продолженные пото­ками изливавшейся во всех направлениях лавы, очень пологи и довольно правильно по­нижаются к подошве). При виде её профилей, показывающих, как мала общая покатость горы, удивляешься тому, что вид её все-таки величествен. Подымаясь до вертикальной вы­соты с небольшим в три километра, Этна занимает в основании громадное простран­ство около кв. 1.200 километров, а окружность её подошвы, не считая мелких неправильно­стей очертания, имеет 35 лье. Все это про­странство совершенно ограниченодолинами Алькантары и Симето; только один порог в 860 метров вышины связывает Этну с гор­ною системою остальной Сицилии; к северу от Алькантары, подымаются, вне массы вул­кана, небольшие вулканические конусы, а на запад излились несколько потоков лавы, за­громоздив бывшую долину Спмето, так что заваленная река должна была прорыть себе в базальтовой скале новое ложе, образовав по­роги и водопады.
Правильность склонов Этны со стороны Ио­нического моря нарушает одна огромная впа­дина, занимающая пространство около 25 ква­дратных километров и имеющая до 1.000 ме­тров глубины - это Валь-дель-Бове. Этот огромный вулканический полукруг весь усеян побочными кратерами и состоит из возвы­шающихся одна над другою исполинских ступеней, с которых потоки лавы во время извержений свергаются огненными водопадами. По исследованиям Ляйеля, в долине Бове открывался некогда большой верхушечный кратер Этны, но, в неизвестное время, центр вулканической деятельности переместился, и теперь высшее жерло горы находится [в не­скольких километрах к западу. Быть мо­жет, даже этот второй кратер, размеры и очертания которого изменяются с каждым извержением, часто сам переменял свое место, потому что широкая платформа, на ко­торой стоит верхушечный конус, поддержи­вала прежде массу, которая была на пятьсот пли шестьсот метров выше и, вероятно, взо­рвана на воздух извержением. Бездны Вальдель-Бове, во всяком случае, могут быть рассматриваемы как истинный центр Этны, ибо
469
с И Ц И Л I я.
470
именно здесь ясно обнаруживается порядок расположения лав одних над другими, их взбросы, разрывы, сводообразные полости и вкрапленные горные породы. Ни в каком другом месте вулкана геологи не могли бы изучать лучше внутреннее строение эруптив­ных гор. Скалы на берегу моря, на которых стоит город Ачи-Реале, точно также дают возможн ость обозревать разом д. и и и и ый пери­од истории вулкана. Плоскогорье, которое оканчивается к морю крутою стеною в 100 метров высоты, состоит из семи потоков лавы, выброшенных последовательно расще­линами Этны. Каждый поток, почти во всю толщину, представляет плотную массу, в ко­торую едва могут внедряться своми корнями растения, но высшая часть каждого слоя, бла­годаря действию атмосферы в течение неизве­стного ряда веков, обратилась в слой туфа или даже растительной земли. Спустившись с боков горы, каждый поток лавы имел вре­мя охладиться, покрыться черноземом и за­росли древесною растительностью, которая впо­следствии была покрыта другою каменною ре­кою. Замечено также н то любопытное явление, что прибрежная скала, вырослая все более и более сверху, при помощи наноса новых сло­ев. увеличивалась п снизу чрез постепенное поднятие всей массы, при чем мерою движения, происходившего под этими скалами Этны, слу­жат резко промытые морем линии на различ­ных высотах над нынешнею поверхностью Средизимнагоморя. Красивые гроты, обрамлен­ные базальтовыми призмами, и Фаральони или скалы Циклопов, неподалеку от Ачи-Трезы, точно также свидетельствуют о значительных переменах, совершившихся в строении лав с тех пор как гроты эти вышли из вну­тренности вулкана.
В течение двадцати пяти веков нового пе­риода, более или мение освещенного историею, который следовал за .мифическим периодом, изображаемым гибелью гиганта Энкелада, ко­торый был раздавлен островом Сицилией, брошенным на него богиней Афиной. Этна из­вергала расплавленные вещества более ста раз, при чем извержения длились иногда по не­скольку лет. В этих пароксизмах горы, впрочем, нельзя было заметить ни какой-либо правильности, ни совпадения с вулканически­ми движениями Эолийских островов. Трещины образуются по всей окружности вулкана без всякого порядка, и количество выходящих из них лав весьма неодинаково. Самый значи­тельный поток, о котором говорит история,- это тот, который излился на город Катану в 1669 году. Выйдя из земли при весьма вы­сокой температуре, он разлился сперва озе­ром по полям Николозп. расплавил п унес, как льдину, часть преграждавшего ему дорогу холма Монпильери, затем разделился на три
потока, из которых самый широкий, повер­нув к юго-востоку, направился на Катану, стер с лица земли часть города, затопил сады в потопе шлака и выдвинул в море почти на целый километр мыс, который за­нял место бывшего порта. Количество лавы, вылившейся тогда из Этны и обратившей в каменную пустыню до сотни квадратных кило­метров необыкновенно плодородных полей, на которых в четырнадцати городах и се­лениях жило более двадцати пяти тысяч жи­телей, определяют в миллиард кубических метров. Из пепла, выброшенного верхней от­душиной трещины во время большего извер­жения, образовался, двойной конус МонтиРосси, с красивым кратером, заросший те­перь лесом дрока с золотистыми цветами. По наружным склонам Этны раскиданы в разных местах, как памятники бывших извержений, более семисот побочных конусов такого же происхождения, как и Монти-Росси. Одни из них, более древние, почти совер­шенно разрушены непогодами или погребены под позднейшими потоками лав, другие же со­хранили еще свою первоначальную коническую форму, представляя настоящие горы в несколь­ко сот метров высоты. Многие из них по­крыты лесами, а есть между ними и такие, кра­теры которых обратились в сады, в очаро­вательные котловинки, в которых среди зе­лени ютятся дачные дома.
Пояс от тысячи до двух тысяч метров, в котором теснится больше всего паразит­ных конусов, указывает именно на ту об­ласть вулкана, где внутренняя сила действует всего сильнее. Около вершины подземная дея­тельность бывает не так сильна, и верхушеч­ный кратер, в большей части извержений, представляет нечто вроде трубы, из которой вырываются столбом водяные пары и вулка­нические газы. Дымовые же скважины по всей его окружности делают из почвы нечто вро­де каши, и вследствие выделения различных веществ пестрят окалину различными ярки­ми цветами: багрово-красным, золотисто-жел­тым, изумрудно-зеленым. Жар внутреннего очага бывает обыкновенно весьма чувствите­лен на внешних склонах конуса; он сле­пляет камни в одну общую массу, но которой взбираться далеко не так трудно, как по рыхлому пеплу Везувия. Посетителям редко приходится бояться, при своем восхождении, падения какой-нибудь вулканической бомбы, хотя и бывали иногда извержения камней, вы­брасывавшихся снопами из верхнего жерла. Рекуперо видел даже каменные глыбы, бро­саемые на высоту двух тысяч ста пятидесяти метров, но это, конечно, явления исключитель­ные. Если бы дожди из окалины были часты, то маленькое римское сооружение, называемое «Философской Башней», стоящее на плечахъ
472
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
471 горы, над самыми безднами долины дель-Бове, давно бы было погребено поД обломками. По­этомутам могли безопасно построить метеоро­логическую обсерваторию, на высоте 2.942 мет­ров: пи одна станция пе помещена более по­лезно, ибо наблюдатели присутствуют там при образовании гроз, разражающихся в равнине, и, в вышинах атмосферы, ветры, полярный и экваториальный, своим столкно­вением возвещают погоду, которая подгото­вляется для нижних областей Европы и Африки.
Вершина Этны не доходит до пояса веч­ных снегов, и теплота подземного очага рас­топляет большую часть фирна, скопляющагося вт> её впадинах. Впрочем, верхняя половина горы большую часть года остается белою. Таяние этих снегов и обильные дожди, приносимые морским ветром, дожити были бы, повидимому, образовать множество ручьев по бокам вул­кана, но камни и пепел, покрывающие откосы скал из твердой лавы, быстро поглощают па высотах всякую влагу, и лишь изредка встречаются счастливые места, в которых бьет какой-нибудь источник. Большие источ­ники появляются только при подошве горы, а некорые из них непосредственно около моря. Таков источник Апис, вырывающийся из лабиринта скал, которыми «тысячеголосый» исполин Полифем, т. е. сама Этна, бросал в корабли мудрого Улисса; такова также река Амфнано, появляющаяся в самом городе Ка­тане и изливающаяся в море серебряными каскадами. Црп виде этих чистых, светлых ‘источников, являющихся среди черных пес­ков и горелых скал, становится поня тным, -почему древние греки считали их существами божественными, выбивали в чес ть их медаль­оны и воздвигали им статуи. Катана была под покровительством бога Амепаноса. который напоил ее своими водами.
Хотя текущей воды на склонах Этны почти совсем нет, тем не менее влажность сохра­няется в пепле в таком значительном ко­личестве. что питает богатую растительность: отлогости гор покрыты зеленью повсюду, где только кора потоков лавы не слишком твёрда для того, чтобы растения могли пускать в ’нее свои корни. Только верхния области, покрытые большую часть года снегами, сохранили, почти по всей окружности горы, свою первобытную наготу. Впрочем, довольно странно, что на вершине Этны не существует альпийской рас­тительности, хотя средняя температура атмо­сферы и почвы здесь именно такая, какая для неё требуется. Геологи приходят поэтому к заключению, что Этна всегда была отделена от Альп большими пространствами, которые не могли перелетать птицы, несущие в своих зобах или на перьях лапок плодотворные семена.
Некогда вулкан был окружен полосою лесов: вниз от области снегов и пепла, и вверх от пояса пашен простиралась область больших дубовых, буковых, сосновых и каштановых лесов. Ныне же, по южным склонам, по которым обыкновенно взбирают­ся на гору посетители, лесов уже пе суще­ствует, и лишь 'гам и сям встречаются тол­стые дубовые стволы с обрезанными ветвями. На других же склонах группы деревьев встречаются чаще, а остатки высокостволыиых лесов на северной стороне придают некото­рым пейзажам Этны совершенно альпийский характер. Но дровосеки с ожесточением продолжают свое дело лесопстребления, так что можно опасаться, что в непродолжитель­ном времени от древних лесов не останет­ся ничего. Роскошные каштаны западного склона, между которыми недавно еще вызы­вал удивление туристов знаменитый каштана» «Ста Лошадей», который теперь от старости и непогоды распался на три отдельные части, свидетельствуют о необыкновенном плодоро­дии вулканических лав. Молодые побеги ку­старника, прямые, гладкие, распухшие от со­ков, всходят и растут так быстро, что если бы земледельцы захотели, то обезлесенная по­лоса Этны могла бы в несколько лет возвра­тить себе лиственную красу.
Что касается пояса обработанных земель, которые образуют широкую полосу вокруг основания горы, то многие места его представ­ляют прекраснейший из садов. Рощи маслич­ных, апельспнпых, лимонных и других пло­довых деревьев, к которым местами примешиваются группы пальм,превращают все ниж­ние склоны в огромный фруктовый сад; над массами зелени всюду виднеются виллы, куполы церквей п монастырей. Землятакъплодородна, что произведений её достаточно для населения, которое в три или четыре раза гуще, чем в другпх местностях Сицилии и Италии. Более трехсот двадцати тысяч человек сгруппировались па пространстве в 1.200 километров, на склонах той самой горы, ко­торую, как и прежде, считали местом ужа­сов, местом неминуемой 'опасности, и ко торая действительно разверзается от времени до времени и заливает свои поля огненным потопом. При подошве вулкана, города почти касаются друг друга и нанизаны один к другому, как жемчуг па ожерелье. Едва по­ток лавы успеет покрыть собою какую-ни­будь часть этой цепи человеческих жилищ, как она снова восстановляется над остывши­ми камнями. Взобравшись на края кратера Этны, зритель с удивлением созерцает эти .людские муравейники. кишащие при подошве могучей горы. Концентрический пояс зелени и домов .составляет странный контраст с пустынею снегов и черного пепла, занимаю-
o.iJi ‘‘i.i.nidton онжок ?иГпя iirindowp оннаппиэя -о.) J.b) 'LLOlUUldn ГЭ‘.].Г аИНГОХ.)ОЯФ(ИИИ 'LKOdoUo.L ОИПО ФГИННЭЖНИЛ0П и ‘НИОЭИЯЯ ИИОПНИ’ООИГЕН пфояэ ‘L.LOBJILLOOt-IIIHOtUJt ЯКОИНВЯЯЯНиѴОП^ИЭ^.ИѴ ЯКОЮ чя ввихэджи -чищлт ичнпгии цэоя.) $iriiT'odo яд 'IfdOK O.IU.40HI И.‘0£* ЯКНЛ0(И00 ОИРИИ’ОкТШИВИЯхХѴП II Xtones я.ч iiooodx пичишшм цояэ -Lxoiuaiiiiudoa -oii якохоп ‘иквэют пкияи.шяг^оо янэгкгрлю ЧЛОЯ ЩсКИ0.10Я VFfdolV 0.1 l\4ЗФЬИИНО] BJOdOG чгоѴя
-HLTI: fLKIL43dOK ULTIO ЧнВЧгХя ЧСИЭПОИ ВЛИОПШ -1ЯЯС0Я nodoio.4 ‘ИЯ -ЧИЭОИИИ.грѵ ВГ.ИО.Ч -BKOdll 01 яя опта ЧитявѴ ф?кХ пгияояхофипХ.) q.no он ‘ijonif* яз шноняисиэ ‘ия Хюзичя oiXiiKodno ииѵчлая яви -‘J.IVII 'OIHOKOdlDV ИГШР ПОЯЭИВЧГПИИ ошжгог ЧКИПФО.ЧЭЯПЧТИИИГЭ КИ1П0ИВГЯП.И.Л0Л 4ЯДИОГФ|] Hdoj
THodioo oraoiiirog orniHirjodoiTd и indemni imodiooXron эрюэичя -ииигиишэ Хэл?к oiAirirojAad.L пкиѴоя 4оо9я якфн wiiuii.) aqroo

Biidoii.) BoiXiiKi 4iivodoivudK и ‘ико.чвн.и.эояяи ‘LKR?IOO 0П BI‘I.IA[tO II ‘Itodon ‘ИЛИЧЯНОииВИ ЯХ1ЯН -toxadon и яхичничрожиоп яеп виипвоиэоэ ‘inc I‘ldoj ‘ОГВЯИЧО OH ОИВНООГОП OJOhllH ‘P‘dd-J якоквэ ян он сялИэиъчГ.ч urq.Kii
«indujt noiBHOodjj» iiotinuiriniiro пкипигп^нгин i? 'XiiXinoH iiKiiHHodt ВЕПНФ1ИИВЯ00П 4dorojl пншипиоя виип.ячя ох чигвкХг Ot.HiOdj] ’ЯКОЯ

лкпояэ ‘LioimEXd.4O BiHdoion 'олвчэиплпиИфѴ и ojuH.Hintduj солв.чээииино| :ijodoiv ‘ixodi oUini’ -'|ЛИЯ ООКИВЯИКИЭОН сикчри ЯЭ П1И Il.IJiOII Т.ЮПИГИНИХ -Зоя ояиигѴояичиигэ oiiiioHidoHo.) п.чпннояиоото.и.лП -цизонжХ(Ичо яя ‘ияоиииокогиич 005 сия iqivudonrii ионяиѴ п noHturcodJ HioBh о.ччгои oie ojj *оиак -п;) XHodoio Xi oii ‘idoi яхичяояиэояеи пкинепи -Xd?i ипиичков.илиооаии сиэ ii d4iini.dj?.4 я/ииноии оюип
и Ii - и э 0ZF
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
476
475
это Апеннины или Приморские Альпы. К се­веру от гор в море выдаются почти совер­шенно изолированные известковые .мысы, и, благодаря красоте их профили и разнообразию форм, самый берег является одним из са­мых замечательных берегов Средиземного моря. Посетив даже берега Прованса, Лигу­рии и Неаполитской области, вы поражаетесь видом гордых мысов сицилийского бе­рега и с удивлением смотрите на огромную четырехугольную глыбу Кефалу, на слегка волнообразный холм Термин, на отвесные массы Кальтафано и, в особенности, на есте­ственную крепость Монте-Пеллегрино, близ Палермо, представляющую почти неприступ­ную скалу в 20 километров в обходе, где старый Гамилькар Барка в течение трех лет держался против всех усилий римской армии. Гора Сан-Джулиапо, которою оканчи­вается цепь на западе, представляет также почти изолированную остроконечную известко­вую вершину; в древности гора эта называвалась Эрикс и была посвящена Венере. Жен­щины, происходящие от древних жриц (гиеродул) храма этой богини,-самые кра­сивые во всей Сицилии.
Все горы, расходящиеся от главной цепи в южные части острова, постепенно понижаются таким образом, что общая покатость Сици­лии обращена к морям Ионийскому и Афри­канскому, так что сток вод совершается по­чти только по этим двум склонам; все реки, имеющие постоянное течение, как-то: Платани, Сальсо, Симето, текут к югу от хребта гор Небродских и Мадонии, потоки же северного склона суть не что иное, как fiumare, которые бывают грозны только после дождей, в сухое же время года теряются в каменных полях. К югу же от гор находятся озера и болота острова, pantam, и озеро или Ъиѵиеге, Лентини, самое большое в Сицилии; далее, озеро Пергуза или Энна, окруженное цветущим лугом, на котором играла Прозерпина, когда ее по­хитил черный Плутон, «рыбный прудъ» Тер­ранова и многие другие болотистые простран­ства, которые были некогда морскими заливами. Насколько северный берег живописен, не­ожидан по своим очертаниям и богат обры­вистыми мысами, настолько же южный однооб­разен и ритмически изрезан одинаково вдаю­щимися в землю песчаными бухтами, которые не дают никакой защиты судам. Естественные гавани на этом берегу немногочисленны и не прикрыты, так что в зимния бури корабли подвергаются там большим опасностям.
Длинная покатость Сицилии к югу от гор Мадонии состоит из третичных формаций и новейших слоев, содержащих множество ископаемых раковин, большинство которых встречаются в соседних морях еще въ
живом состоянии. По большему или меньшему содержанию черепокожих, собираемых как на скалах, так и в воде, различные геологи, и в особенности Ляйфль, могли определить относительную древность глин и известковых брекчий в этих местностях. Во всей Европе, нет ни одной местности, в которой пласты новейшей формации были бы тверже, плотнее и толще, чем в Сицилии: так постплиоценовые горные породы в самом центре острова, около Кастро-Джиованнп, достигают высоты 900 метров.
Различные же высоты других сицилийских гор суть:
Гора Этна 3.313 метр.; Мадония (Ппццо-диКазе) 1.931 метр.; Диннамаре 1.100 метр.: Ченторби 736 метр.; Монте-Сан-Джулиано 700 метр.; Монте-Пеллегрино 600 метр.
Другая замечательная особенность геологи­ческого строения Сицилии состоит в том, что третичные слои, составляющие высокие холмы на юге Китайской равнины, перемежаются с слоями вулканических веществ, и эти слои, перемешанные с известняком и туфом, про­изошли, очевидно, вследствие подводных извер­жений. Глина, песок, кучи раковин отлага­лись на дне морском правильными слоями; открывавшиеся же внезапно вулканические жер­ла извергали пепел и шлак, а затем море снова начинало свою работу, т. е. уравнивало выброски и образовывало новые аллювиальные слои, которые опять ломались и покрывались вулканическими веществами. Таким именно путем образовались под морем глубокие слои, расположенные к западу от банки Не­риты, между Джирджентп и островом Пантеллариа, где с начала исторического периода время от времени появляется вулкан Джулиа или Фердинандеа. Говорят, его видели в 1801 году; тридцать лет спустя, он появил­ся снова и был окружен островком в 6 километров в окружности, который изучали Жюссье и Констан Прево; в 1863 г. он по­явился в третий раз; но время окончате льного его выхода из воды еще не пришло. Море всегда смывало пепел и шлаки, разравнивало их в правильные слои и заменяло их своими собственными отложениями. В 1840 году холм подводного вулкана был покрыт не более как двумя метрами воды, а ныне зонд не до­стигает здесь дна на глубине 100 метров.
Эта вулканическая пасть, открывающаяся по­среди Средиземного моря, - не единственное свидетельство деятельности подземного огня в южных частях Сицилии. Различные минераль­ные источники выделяют угольную кислоту и другие газы, происходящие от внутренней ра­боты. В перемежающемся озере Нафта пли Палпчи, около Палагонии, на юге Катанской равнины, существуют три небольшие кратера,
477
с и ц и л и я.
которые открываются среди нефтяных вод и испускают большими клубами негодные для ды­хания газы; птицы боятся перелетать озеро, а от маленьких животных, которые приближаются к нему, остаются только одни трупы. Боги Паличи были так грозны в глазах древних, что святилище их считалось неприкосновен­ным убежищем, и укрывшиеся там беглые рабы приобретали право диктовать свою волю господам. II в наше время эти озерные кра­теры внушают еще туземцам большой страх. ОзероПергуза представляет, вероятно, иногда подобные же явления. Этот древний кратер, около 7'кп лометров в окружности, иочтн всег­да бывает густо населен угрями и линями, но иногда все эти рыбы погибают, и поверхность озера покрывается их разлагающимися тру­пами. Эту ужасающую смертность причиняют, без сомнения, выделения газа. Далее к западу, около палаццо Адриано, в декабре 1870 г. бил из земли новый газовый источник. Позднее, в 1878 году, произошло большое извержение жидкой грязи и газов на южной стороне Этны, близ Патерно, за год до извер­жения, называемого Фрументо, которое раско­лоло гору на протяжении 2 километров через верхние склоны и кратер. Вообще вся подпочва Сицилии находится в состоянии химического брожения.
Главный центр вулканической деятельности вне-этиинской Сицилии находится в окрестно­стях Джирдженти, в местности, называемой «Маккалубами». Вид равнины здесь изме­няется с каждым сезоном: летом малень­кие кратеры бывают наполнены глинистой ка­шей и беспрестанно испускают пузырьки газа, и изливают на свои наружные склоны грязь; но когда наступают зимние дожди, все конусы разжижаются и превращаются в тесто, из ко­торого подымается пар. В начале нынеш­него столетия почву колебали иногда небольшие землетрясения, и фонтаны грязи и камней по­дымались снопами до высоты 10 или 20 ме­тров; исключительное же извержение 1777 г. выбрасывало обломки на высоту 30 метров. В наше время Маккалубы спокойнее. Эти ла­боратории грязи, как и вулканы, извергающие лаву, имеют свои периоды покоя и возбу­ждения.
Залежи серы, составляющей одно из глав­ных богатств Сицилии, происходят, ве­роятно, косвенным образом от тех же подземных лавовых горнов, но ни на скло­нах, ни в непосредственном соседстве Монджпбелло таких залежей нет ни одной. Массы серы, раскиданные небольшими бассей­нами, расположены от востока к западу7 бо­лее чем на четверти поверхности острова, в третичных формациях, простирающихся от Ченторби до Каттолика в провинции Джпрджентп. Все они относятся к последней эпохе
478 миоценового периода и лежат на слоях иско­паемых инфузорий, испускающих сильный запах нефти. Весьма вероятно, что сера эта происходит из сернистой извести, принесен­ной из недр земли теплыми источниками и разложившейся от действия атмосферы. Гео­логическая формация, в которой встречается сера, богата в то же время гипсом, камен­ною солью и сернокислым стронцианом, на который в последнее время появился большой спрос со стороны сахаро-рафинадных завод­чиков; во многих местах близость соляных слоев узнают по виднеющимся на поверхно­сти соляным налетам, известным под на­званием occlii di sale-«соляные глаза».
Сицилия, подобно Греции, пользуется счаст­ливейшим климатом. Высокая температура лета умеряется морскими ветрами, которые дуют регулярно в самые жаркие часы дня. Зимние холода чувствуются только вследствие полного недостатка комфорта в домах, ибо мо­розы здесь неизвестны, и снег весьма редко па­дает на нижние склоны гор. Осенние дожди бы­вают весьма обильны, но они часто перемежаются с прекрасными солнечными днями и не успе­вают вполне охлаждать атмосферу. Господ­ствующие ветры, дующие с севера и запада, весьма здоровы, но сирокко, дующий главным образом с юго-востока, напротив, весьма опасен, как ветер смертельный, в особен­ности на северной стороне, куда он дости­гает, потеряв почти всю свою влажность. Он продолжается обыкновенно три или четыре дня, в которые опасаются очищат вино, солить говядину и красить комнаты или мебель. Этот ветер составляет главный недостаток кли­мата. В некоторых частях Сицилии также весьма опасны болотные испарения, но это уже вина человека, допускающего порчу воды. Оттого-то в Агосто и Сиракузах, на восточ­ном берегу, и свирепствуют лихорадки.
Средняя температура в Палермо и Мес­сине 18° Ц. Средняя температура в Катане и Джирдженти 20° Ц. Разница между зимней и летней температурой от 2° до 33° Ц. Сред­нее количество дождя в Палермо 0,595 м.
Благоприятствуемая условиями температуры и влажноети, растительность в равнинах и низких долинах Сицилии представляет полу-тропический характер. Здесь легко акклиматизи­ровалось множество чужеземных растений из Азии и Африки, до чайного дерева вклю­чительно. Справедливо или нет, карфагеня­нам приписывают введение гранатового де­рева, а римля намъ-впшнп, персикового и абри­косового дерев; но это сарацинам остров обязан шелковицей, хлопчатником, сахар­ным тростником, дынями, рисом, фисташ­ками. сумахом и в особенности лимонами и апельсинами,-неоценимое благодеяние. Фини­ковые пальмы растут группами не только въ
479
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
480'
садах, но и па открытом ноле: равнины, окру­жающие Шиакку и имеющие совершенно афри­канский вид, во многих местах сплошь покры­ты малорослыми пальмами пли уииттаге, бла­годаря которым древней Селинунте дали про­звание Palmosa^ различные виды хлопчатника растут па склонах холмов до высоты 200 ме­тров; банан, сахарный тростник и бамбук цветут без оранжерей; Victoria га/ш покры­вает пруды своими широкими листьями и цве­тами; нильский папирус, неизвестный ни в каких других частях Европы, растет здесь вместе с большими тростниками, запруживаю­щими реку Анапус, в окрестностях Сира­куз; недавно оп рос также в Орето, около ТИалермо, но теперь исчез. Cactus opuntia или варварийское фиговое дерево, хотя и не европейского происхождения, сделался самым характеристическим растением на прибреж­ных полях Сицилии: самые неуступчивые для обработки потоки лавы в короткое время заростают негостеприимными кустами этого кактуса с зеленоватою, усаженною шипами мясистою поверхностью. При южной подошве Этны эти южные растения, равно как и все другие расте ния соседних тропических стран, подымаются до наибольшей высоты. Без осо­бенно усиленного ухода крестьяне выращива­ют апельсинные деревья на высоте более 500 метров; виноград свободно растет на двойной высоте, а лиственница растет сама собою до высоты 2.250 метров. Эти склоны, обращенные к африканскому солнцу,-самые теплые места в Европе, и не только вслед­ствие своего положения, но и вследствие полной защищенности вулканом от северных ве­тров п вследствие черноватого цвега шлака и пепла, на которые падают полуденные лучи солнца.
Местности, покрытые деревьями и кустами, всегда сохраняют зеленый вид; даже зимою апельсинные и лимонные деревья, олеандр, мастиковое дерево, тамарпс, кипарис, сосна всегда сохраняют свою листву и придают таким образом природе тот приятный вид, который так резко отличается от угрюмости наших северных зимних пейзажей. Таким образом, при некоторой заботе, садоводы по­стоянно поддерживают жизнь в своих са­дах: в Сицилии не бывает плодов-перви­нок. потому что круглый год можно получать свежия овощи. По близости Сиракуз сады отли­чаются особенною красотою, благодаря той противуположпостп, которую составляет их див­ная растительность с обнаженными скалами. В особенности замечателен из них один, в который вы попадаете как бы волшебством, но выходе из горной расселины: это волшеб­ное место зелени, тени и благоухания, называе­мое Intagliatella пли Latomia de’Greci,-одна из каменоломен, в которой греческие рабы
тесали камни для сиракузских храмов и двор­цов. Апельсинные и лимонные деревья,япон­ская ирга, персиковые деревья, стручковый багряник, произрастающие на открытом воз­духе, тянутся к свету и достигают высоты 15 и 20 метров; стволы деревьев окружены густым кустарником; ветви перемешиваются с гирляндами лиаи; над аллеями висят цветы и плоды; в ветвях поют множество птиц. А над этим элизиумом душистых и цветущпх дерев возвышаются отвесные утесы ка­меноломни, из которых одни голы и белы, как в те дни, когда здесь тесали камни афин­ские невольники, другие же одеты сверху до­низу плющем или же заросли на выступах рядами кустарников.
Находясь на перепутье всех наций, спорив­ших друг с другом за владычество на Сре­диземном море, Сицилия, в своем нынеш­нем положении, должна представлять смесь самых разнообразных элементов. Не говоря о сикапах, сикулах и других первобытных жителях, которым, по недостатку историче­ских сведений, нельзя отвести настоящего места среди других европейских народов, по которые говорили, вероятно, на языке род­ственном латинским наречиям, побережье острова колонизировали, как известно, фини­кияне и карфагеняне, а греки достигли почти такой же многочисленности, как на своей ро­дине. Уже двадцать шесть веков тому назад Сицилия начала эллинизироваться основанием Наксоса на морском мысе, при подошве Этны. Вскоре затем число греческих городов уве­личили Сиракузы, ставшие впоследствии столь могущественною республикою, а за сим Лентини, Катана, Мфгара, Хпблея, Мессина, Хи­мера, Селпнус, Камарина, Агригент. Вся окраина острова, как в наше время берег Македонии, Фракии и Малой Азии, составляла вторую Грецию, в ущерб оттесненному во внутрь туземному населению. Да и не были ли берега Сицилии на самом деле второю Элладою по климату, по прозрачности воздуха, по виду гор и утесов? Мраморный порт и Сиракуз­ская бухта, акрополь и гора Гибла-не пред­ставляют ли собою пейзажа, как бы перене­сенного из Аттики или Пелопоппеза? Источ­ник Аретузы, который появляется пз залива у морского берега на островке Ортигии, и вода которого идет из внутренности страны, под морским проливом, походит па Эразииос и многие другие источники Эллады, которые те­ряются в пропастях плоскогорий и потом снова появляются на свет Божий у самого мор­ского берега. Сиракузцы верили, что любов­ник нимфы Аретузы, поток Алфей, вовсе не смешивается с Ионическим морем, а, выйдя пз равнин Элиды, исчезает под солеными водами и появляется снова на сицилийском берегу. Иногда видали, рассказывали море-

Каштан <Ста лошадей» и Этна.





483
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
484
как справедливо заметил Деннис, предста­вляют опустошенные местности, в которых стояли города Химера и Селинус. Но как бы ни было ничтожно участие карфагенян, по сравнению с греками, в перекрещиваниях племен сицилийски го населения и, следова­тельно, в будущих судьбах народа,-участие это не следует оставлять без внимания: пу­нический элемент все-таки вошел в кровь нации. То же самое и с гораздо большим осно­ванием должно сказать о римских завоевате­лях, которым остров принадлежал около семи столетий. Вандалы и готы также оставили свои следы. Сарацины, люди столь смешанной крови,бывшие в одно и то же время и арабами, и берберами, сообщили сицилийскому гению свой южный огонь, между тем как их победители и ученики в цивилизации, норманны, внесли положительные, свойства, отвагу, неукротимую силу, одушевлявшую в то время суровых сынов гиперборейских морей. Когда они оса­ждали Палермо, в 1071 г., на острове гово­рили не менее, как на пяти языках: на араб­ском, на еврейском, на греческом, на ла­тинском и на народно-сицилийском; но араб­ский, как язык цивилизованный, имел такое преобладание, что надписи на дворцах и церквах, даже во время норманского господ­ства, вырезывались именно на этом языке: при дворе короля Рожера. Эдризп составил свою географию, один из памятников науки. В 1223 г. последние арабы по языку были высе­лены в Неаполитанскую область, но примесь их крови уже глубоко изменила нацию.
Впоследствии, французы, немцы, испанцы, ;црагонцы точно также способствовали, хотя п в меньшей степени, образованию из сици­лийцев народа, отличающагося от своих итальянских соседей как по виду, нравам и обычаям, так и по национальному чувству. Всех континентальных жителей, даже жите­лей Калабрии, островитянин считал иностран­цами. А недостаток удобных сообщений да­вал возможность различным группам на­селения сохранять дольше свой язык и отли­чительные племенные черты. Так, изгнанные норма инами на остров, ломбарды сохраняли много германских выражений в Сицилии еще несколько веков после исчезновения всякого следа иностранного диалекта в самой Ломбар­дии. II еще в настоящее время около пятиде­сяти тысяч сицилийцев обнаруживают в языке свое ломбардское происхождение; в Пиацце, Армерпне, Айдоне, Сан-Фрателло, Нпкозии продолжают говорить на испорчен­ном ломбардском языке; всего же Фище это древнее наречие в Сан-Фрателло, располо­женном на крутом холме к северной сто­роне, острова; в Нпкозии, внутри острова, ломбардский акцент сохранил в себе еще нечто похожее на акцент древних франко­
нормандских завоевателей. Вообще сицилий­ский язык, особенно в самых внутренних местах острова, не совсем еще итальяни­зирован, и содержит в себе также много греческих выражений; сверх того, множество арабских слов и названий городов напо­минают бывшее господство сарацин. Одно из самых любопытных выражений - это название «валъ», прилагаемое к различным провин циям Сицилии и производимое от вали- древний титул политических правителей. Си­цилийский диалект, хотя не так звучен, как наречия итальянского материка, но, тем не менее, очень поэтичен. Народные песни в Сицилии, по своей естественной прелести и изящному выбору выражений, уступают разве только дивным тосканским rispetti.
Из всех пришельцев, поселившихся во­лею или неволею в Сицилии в различные вре­мена, только албанцы, по местному Greci, не слились еще вполне с окружающим населе­нием; в некоторых внутренних городах, и особенно в Пиана-де-Греки, на террасе, возвышающейся с юга над Палермскою бух­тою, они составляют отдельные группы как но языку, так и по религиозным обрядам. По хотя слияние всех других этнических элементов п кажется окончательным, тем не менее разница между различными частями сицилийского населения еще более или менее значительна, смотря по преобладанию в их смешениях крови того пли другого племени. Этнпнцы, особенно жители Катаны и АчпРеале,эллинское происхождение которых, быть может, чпще, чем самих греков, так как они чужды славянской примеси, пользуются прекрасною репутациею людей любезных, госте­приимных и доброжелательных. Они умнее и образованнее всех сицилийцев. Жители же Трапани, говорят, всех красивее, и их женщины очаровывают иностранца правиль­ностию и миловидностию лица. Напротив, па­лермцы, на которых арабское влияние отрази­лось сильнее, чем на всех других, пред­ставляют вообще черты тяжелые, некраси­вые, почти варварские; они неохотно откры­вают свое жилище для. иностранца и ревниво прячут своих жен в самые тесные уголкп своего дома; нравы у них еще несколько му­сульманские.
. В Палермо же и в его округе всего дольше сохранялись дикие, воинственные, пиратские и разбойничьи нравы. По закопам отегиа- «кодекс благородных людей»-месть обяза­тельна. «Л clii ti toglie ii pane, e tu togUli Иа vita!» (Кто отнимет у тебя хлеб, у того ты отними жизнь!)-вот главная основа кодекса: но, на практике, палермская месть не имеет той простоты, как корсиканская vendetta: опа усложняется правилами, установленными ру­тиной и котерией. По несколько, может быть.
С И Ц И Л 1 я.
485 преувеличенной статистике, не менее четырех или пя ти тысяч палермцев принадлежали, в середине текущего столетия, к тайному обще­ству maffia, члены которого обязываются взаимно жить обманами, контрабандой и кра­жами всякого рода. Еще в 1865 году разбой­ники были почти полными хозяевами всех окружающих местностей до смежных про­винций Трапани и Джирдженти. Они держали даже, так сказать, в осаде Палермо: ни один иностранец не осмеливался покидать столицу, боясь быть убитым пли взятым в плен бандитами: ни один крупный землевладелец не ходил собирать свой хлеб, виноград, оливки, даже стричь свой скот, не купив у бродяг права прохода. Несмотря на все исклю­чительные репрессивные меры, ассоциация эта, порожденная нищетой, покровительствуемая потворством населения, из боязни и нена­висти к полиции, могла сохранять некоторую организацию.
История маффии неизвестна и рискует оста ть­ся в большей своей части тайною. Ее знают только по сценам убийств и по вызываемым ими кровавым преследованиям. Верно только то, что маффия существовала под другими именами со времен норманских королей, то увеличиваясь, то уменьшаясь, смотря по пре­вратностям политической жизни. Не подлежит никакому сомнению, что в течение последних двадцати лет положениедел ухудшалось,вследстви е увели че н ия на логов, нищеты, рекру тск их наборов и всех резких перемен, последо­вавших за установлением нового политиче­ского режима. Народ, привыкший к рутине прежних злоупотреблений, не успел еще свык­нуться с новым бременем, наложенным на него присоединением его к Итальянскому ко­ролевству. Тем не менее, каковы бы ни были трудности политического перехода, сицилийское население птальянпзуется сперва в городах, затем мало-по-малу и в деревне. Общность языка и интересов все более и более привя­зывает остров к полуострову, и отныне обе страны не могут уже не следовать по одному и тому же пути. Для Италии присоединение Си­цилии будет иметь неоценимое значение, если только установится взаимное доброжелательство, если сохранится мир, и если сами сицилийцы будут разумно эксплоатировать богатства сво­его острова. Значительное увеличение населения, которое с 1734 почти утроилось, составляет признак естественных богатств страны. Что же произошло бы, если бы, вместо варвар­ских способов, к эксплоатации этих бо­гатств были приложены окончательно паука и искусство?
Известно, что Сицилия была некогда люби­мою страною Цереры; здесь, именно в Китай­ской равнине, добрая богиня научила людей и ихать землю, бросать в нее зерна и жать ко­
486
лосья. II сицилийцы не забыли уроков Деметры: большая половина территории острова обраба­тывается под зерновые хлеба: но надо сказать, что жители и не улучшили системы обработки, преподанной им богинею в баснословные времена, да почти и невозможно им работать лучше своих предков, ибо. в силу их усло­вий с благородными собственниками, наслед­никами норманского феодала, земледельцы должны следовать в работе древней рутине». Поч ти все их орудия сохранили еще свою пер­вобытную форму, навоз почти не употреб­ляется, и, бросив в землю семена, крестьянпн предоставляет обыкновенно заботы о своем поле» благодетельной природе. Проезжая по полям Сицилии, вы удивляетесь совершен­ному отсутствию домов, -деревень нет вовсе, а существуют только многолюдные города на больших друг от друга расстояниях. Все» земледельцы здесь горожане, которые, как и в древнос ти, каждый вечер возвращаются в город, и между ними есть такие, которые обя­заны делать каждый день двойной конец, ки­лометров в десять или больше, для посещения своего поля и возвращения на ночлег: впро­чем, иногда им случается избавить себя от обратной ходьбы, проводя ночь в какой-ни­будь пещере или во рву, прикрытом ветвями. Во время жатвы и сбора винограда рабочие укрываются под поставленными на скорую руку навесами. Благодаря этому отсутствию че­ловеческих жилищ, обширные хлебные поля, покрывающие долины и склоны, представляют совершенно особый характер угрюмости и торжественности. Вы подумаете, что эта страна безлюдная, и спроси те себя, для кого же зреют эти колосья?
Хотя хлебные ноля и обширнее земель, по­священных другим родам культуры, однако же они не имеют большего значения по общей стоимости своих произведений. Земли, приле­жащие к городам и занятые виноградниками, фруктовыми сидами, составляют весьма обиль­ный источник богатства. В настоящее время питательную пшеницу, как главный предмет вывоза, заменили в Сицилии адгити-апель­сины п лимоны. Сицилия ныне уже не «жит­ница»,-она стремится обратиться в огром­ный склад фруктов. Семь главных пород апельсинного дерева, подразделяющихся на че­тыреста разновидностей, не считая множества помесей, представляют для Сицилии ценность около пятидесяти миллионов франков. Див­ный сад, которым окружил себя Палермо, в ущерб прежним плантациям манны и других культурных растений, покрывает склоны до высоты 350 метров. Плоды отпра­вляются ежегодно на ма тери к Европы, в Англию и в Соединенные Штаты сотнями мил­лионов. За последнее время, болезни фрукто­вых дерев и иностранная конкурренция не­
487
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
488
благоприятно стали влиять на и,пс()ру вывоза «золотого яблока». Апельсины низшего достоин­ства. не находящие себе покупателей на ино­странных рынках, употребляются на при­готовление эфирных масл, лимонной кислоты и лимоннокислой извести, из которых послед­няя, употребляемая в большом количестве для набивки материй, составляет монополию Сицилии.
Как страна виноградников, Сицилия также занимает одно из первых мест в Европе. По виноделию-это важнейшая пз провинций Италии; она одна доставляет около пятой части всего производимого нациею количества вин. Возделывание винограда производится большею частию йод руководством иностранцев и притом гораздо лучше, чем на соседнем по­луострове, хотя фплоксера и здесь не миловала виноградников. Марсала, Сиракузы, Алкамо, Милаццо отправляют много вин, которые справедливо славятся своими превосходными качествами. Южные и западные склоны Этны, от Катаны до Бронте, производят вина, ко­торым теплота почвы сообщает необыкновен­ный букет и крепость; только здесь возделы­вателям приходится между виноградными ло­зами насыпать кучи земли, которые, сохраняя в себе влагу дождей, отдают ее впоследствии, в засуху, корням винограда. Главными по­купщиками сицилийских вин, а равно и всех других земледельческих произведений: масл, миндаля, хлопка шафрана и манны, выделяе­мой, как и в Калабрии, одним видом ясеня, являются Англия и Франция. Шелк-сырец, который на этом средиземном острове стал производиться раньше всех других стран Европы, точно также идет заграницу. Таким образом, Итальянское королевство, взимая в Сицилии налоги, в действительности большую часть их берет с европейских потреби­телей *)-
Главный минеральный продук’и острова, сера, точно также сбывается почти исключи­тельно на иностранные рынки. Содержание сер­ных залежей весьма различно: в некоторых скалах оиа составляет четверть; но даже 'гам, где её 5 или 6 процентов, достаточно прибли­зить к стене кони зажженную лампу, чтобы стена закппела,как смола. Для добывания серы в очищенном состоянии и употребляется именно этот простой процесс вываривания. Отколотые в копи глыбы кладутся в кучина открытом воздухе, где они и остаются более или менее долго под разрушительным дей­ствием переменной погоды, а затем остатки руды сваливаются кучею над огнем печи. Камень трескается, и растаявшая сера стекает в приготовленные для неё формы. Хотя при
этой процедуре, совершающейся по рутинным правилам, теряется около трети всей содер­жимой в камне серы, тем не менее ежегод­ное производство весьма прибыльно и не мо­жет не расширяться по мере улучшения спо­собов извлечения серы и открытия удобных путей сообщения. В 1883 году сицилий­ские серопромышленникп вывезли в Европу 391.000 тонн серы, стоимостью на 37 мил. франков, т. е. по количеству и стоимости Си­цилия дала более трех четвертей всего упо­требляемого в промышленности количества.
К сожалению, работы по добыванию серы производятся главным образом детьми от 10 до 12 летнего возраста и крайне тяжело отзываются на их здоровье. Исчислено, что одни только известные в Сицилии залежи со­держат в себе от сорока до иятидесями миллионов тонн серы, и что при нынешних размерах производства они истощились бы только в течение двадцати одного века. В не­которых местностях Сицилии, как-напри­мер к северу от Джпрдженти, деревни по­строены из серного гипса, и атмосфера всегда пропитана запахом серы ’)-
Каменной соли, которая находится в тех же формациях, как и сера, хватило бы на всю Европу на весьма значительное время, по­тому что в центре острова есть еще целые холмы, состоящие из этого минерала; по соль предмет вовсе не редкий, и в Сицилии есть весьма обширные прибрежья, на которых со­леварам остается только собирать кристаллы, доставляемые даром Средиземным морем. На западной оконечности острова,в Трапани, есть обширные пространства, занятые сплошь солончаками, которые попеременно то затопля­ются водою, то белеют солью; сюда приезжа­ют за нею норвежские и шведские корабли. В море, около того же Трапани, растут лучшие кораллы при сицилийских берегах; но самые богатые коралловые мели находятся к югу от Шиакка, где в иные годы добывали около миллионакилограммов коралла. Тунцы, ловля которых гораздо значительнее коралловой, ловятся в особенности в больших бухтах между Палермо и Трапани, между тем как меченосъ-в Мессинском заливе. Пастбища внутри острова все еще богаты стадами коз и баранов, как во времена Феокрита.
Морской путь недавно еще был для сици­лийцев почти единственным путем сообще­ния, и только ии» последней крайности они ре­шались переезжать пз одного порта в другой сухим путем. Об этом можно судить уже по тому, что по единственной проезжей дороге на острове», соединяющей Палермо с Мессиною чрез Катану и Леоифорте, в течение 1866 г.
Э Виноделие в Сицилии в 1884 г.: 3.782.000гекто­литра. Виноделие среднее: 4.000.000 гектолитра.
9 Количество серных копей в 1882 г. 363. Стои­мость добытой серы 41.582.515 фр.
С И Ц II Л I я.
-190
489
проехало всего только четыреста человек. В большей части острова еще и ныне существуют совершенно первобытные способы передвижения. Самые важные серные п соляные копи соединя­ются с морем только посредством тропи­нок. по которым ездят па мулах, и сами ■местные жители противятся устройству дорог, боясь, чтобы промысел погонщиков мулов,
ков которой составляет около 800 киломе­тров, служит уже для торгового движения, которое вчетверо пли впятеро больше движения на Калабрийских линиях. Подземная галле­рея в Марианопол на железной дороге пз Кастро-Джиованнп в Леркару, имеет 6.500 метров длины.

употребляемых обыкновенно при перевозке, не заменился введением каких-нибудь новых проводников. Дорога из торгового порта Тер­рановы в город Кальтанпцетту строилась больше двадцати лет, хотя была единствен­ным путем, соединявшим город с внутрен­ними местностями. Сеть железных дорог, которая соединяет три стороны сицилийского треугольника, и вся длина оконченных участ-
Столица Сицилии, «счастливый» Палермо, город университетский, есть один из глав­ных городов Италии: при араоском господ­стве он превосходил, по количеству населе­ния, все города полуострова, а теперь уступает только Неаполю, Милану, Риму и Турину; каж­дая новая перепись свидетельствует о быст­ром его возрастаний. Ли один город в Европе не пользуется таким превосходнымъ
491
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ»
492
климатом, не имеет такой красоты издали и не расположен в таком гнездышке из цветов и зелени, как Палермо. Его величе­ственные горы с обнаженными боками и гро­тами при подошве составляют раму дивного сада, знаменитой «Золотой раковины», среди которого виднеются башни и куполы, стволы пальм с веерообразными вершинами и раски­дистые ветви сосен, и над которым с юга возвышается огромная масса церквей и мона­стырей Монреаля. По красоте, с Палермо может сравниться только один сицилийский город, именно соседний Терминп, который, ио справедливости, заслуживает, эпитет «блестя­щаго», которым он себя величает. Этот древний греческий город, въкотором струятся теплые источники, придавшие членам боже­ственного Геркулеса силу и ловкость, располо­жен амфитеатром по склонам террасы, ко­торая соединяется зеленеющим перешей­ком с величественною горою Сан-Калогеро, испещренною беловатыми бороздами, с порос­шими травою выступами ио бокам. Этот чуд­ный пейзаж служит восточн ым доиолнением другой несравненной картины, развертываю­щейся на запад до горы Пеллегрино, близ Палермо, именно-картины садов Багариа и мыса, на котором стоял древний финикийский город Солунто.
Но пышность окрестностей составляет рез­кий контраст с бедностию и безобразием боль­шей части кварталов столпцы. В Палермо есть великолепные здания, есть свой собор, который украшен чрезвычайно богато и по­крыт скульптурами самой удивительной от­делки. есть, в королевском дворце, своя Па­латинская капелла-памятник едипственнып в своем роде, покрытый сплошь мозаиками и соединяющий в себе разом самую гармони­ческую комбинацию различных красот визан­тийского, мавританского и римского искусства. Палермо может соперничать с Равенною по своему удивительному собранию мозаических картин в церкви Монреаля, города, который так близок к нему, что может считаться его предместьем. Но кроме этих зданий, двор­ца арабской архитектуры, нескольких новей­ших памятников и двух больших улиц, которые были проведены по приказанию одного испанского губернатора так, что пересекают­ся под прямым "углом в математическом центре Палермо, образуя таким образом знак креста чрез весь город,-этот много­людный центр представляет лишь мрачные переулки с грязными и полуразвалившпмися домами, у которых окна завешаны разноцвет­ными тряпками. До недавнего времени Палер­мо вовсе не заслуживал своего греческого на­звания «порт всех народовъ». Стесненный горами и лишенный легкого сообщения с вну­тренностию страны, он имел внешнюю тор­
говлю только для своего местного потребления, и продовольствовался продуктами своих рыб­ных ловель и великолепного сада. Несмотря на 'го, что он на целую треть населеннее Ге­нуи. торговля его вдвое меньше; впрочем, деятельность его порта теперь быстро усили­вается.
Два западные порта острова, Трапани, древ­ний карфагенский город, как псам Палермо, построенный на полуострове, выдающемся в море в виде косы, и Марсала, город знаме­нитый винами, ведут, по отношению к числу своих жителей, гораздо более обширную тор­говлю, чем сама столица. Благодаря предпри­имчивости своего населения, недурному порту и рейду, Трапани ведет весьма значительную торговлю: он весьма деятельно разрабатыва­ет, как мы видели, окрестные салииы, кото­рые принадлежат к числу самых обшир­ных по всему побережью Средиземного моря; он с успехом занимается ловлею тунцов, коралла и даже губок; его ремесленники весь­ма искусны в фабрикации полотна и шерстя­ных тканей, в полировке мрамора и алеба­стра, в обделке кораллов и драгоценных вещиц. Порт Мацара, бывшая столпца про­винции или «вали» Мацары и служащий вывоз­ным портом для двух значительных горо­довъ-Кастельветрано и Салеми, с тенистыми окрестностями, находится всего ближе к Ту­нису и, благодаря железной дороге, которая связывает его с Палермо и остальной Сици­лией, является узлом всей железнодорожной сети, идущей из Европы в Африку, но не пред­ставляет судам никакого убежища .Что касает­ся до Марсалы, «Mars-et-Allah», т. е. «Божья прпстан ь » арабов, то её порт, который был за­вален Карлом Пятым из боязни варварийских набегов, в течение трех столетий пред­ставлял лишь пруд, восстановлен еще очень недавно, и для большой торговли недостаточно глубок; он служит только для отправления соли и местных вин, которые очень ценятся в Великобритании и во Франции. Марсала по­строен на месте древнего Пилибеума, в ко­тором, по Диодору, было до 900.000 жителей; но знаменитость свою в новой истории он по­лучил благодаря высадке здесь Гарибальди и его легиона в 1860 году. Город Марсала был точкою отправления того триумфального шествия, которое должно было окончиться бит­вою при Вольтурне и взятием Гаэты. Первое столкновение было при городе Калатафими, на дороге, которая идет в Палермо чрез мно­голюдные города: Алькамо, взгромоздившийся на голый скалистый холм розового или рыже­бурого цвета, и Партинико, в богатой «рако­вине» садов, которая наклонена к северу, к заливу Сан-Вито и его тунцовым лов­лям.
«Благородная» Мессина, центральный го­
493 с и Ц и
род Средиземного моря, доминируемый зам­ком Матта-Брпффоне, построенным Ричар­дом Львиное Сердце, есть неизбежная станция для всех пароходов, участвующих в гро­мадной морской торговле между Западною Евро­пою п Восточными странами. Рейд её пред­ставляет превосходное убежище для судов; в него могут безопасно входить корабли са­мой тяжелой нагрузки. Кроме того, если кора­бли, идущие из Тирренского моря, во время бури опасаются вверять себя гибельным те­чениям пролива, то они имеют безопасное преддверье в порте ЗИп.таццо, служащем морским выходом для богатых и многолюд­ных сел П.аттпиБарселлоньг,])егид защищает­ся здесь от опасных западных ветров изогн у тым в направлении к Эолийским островам полуостровом, пещеры которого, по Гомеровой легенде, служили хлевами для быков Солнца, бывших родоначальниками здешних крупных рыжих быков. Мессин­ский порт, образуемый низменным пляжем, который под прямым углом отделяется от берегап загибается серпом в открытое море,-- откуда и происходит данное городу название Занкле,- расположен самою природою так счастливо, что волноразбпватели кажутся как бы сделанными самим человеком: древние видели в них косу отца богов ’Сатурнй, уроненную им в Ионийское море. К сожале­нию, Мессина открыта для северных и южных ветров и, кроме того, расположена как раз на линии, соединяющей два вулкани­ческие горна Сицилии и Южной Италии, а по­ложение её во рву, образуемом проливом, увеличивает опасность, может быть, еще боль­ше. Немного городов в Европе, которым так непосредственно грозила бы опасность земле­трясения, какъМессине. В ней заметны еще не­которые следы ужасного землетрясения 1783 года, во время которого потонули все кора­бли в порте, разрушились до основания двор­цы на берегу, и более тысячи людей погибло под водою и под развалинами. При пер­вых ударах, возвестивших землетрясение, почти все мессинцы успели спастись бегством.
Катана, т. е. «Под-Этнинская», как обо­значает смысл её греческого названия, ис­пытывает такую же опасность, как и Мес­сина, и не только от землетрясений, но и от потоков лавы. Как и Мессина,-это цвету­щий торговый город; он отличается пзобил ием земледельческих продуктов, каигь и соседние с ним города, расположенные при подошве вулкана, а именно: Ачп-Реале, окру­женный апельсинными рощами, виноградни­ками и известный теплыми источниками СантаВенеры, является городом довольно значи­тельным, хотя и не имеет порта; Джиарре, с длинными улицами, по которым носится, пыль ржавчинного цвета, имеет только рейдъ
л и я. 494
(Рппосто), но к этому рейду течет целая «река винъ», скупаемая здесь негоциантами Сетты и Марселя: Патерно, богатый теплыми источниками: Адерию, построенный на вы­сокой скале из лавы: Вройте, на перешейке между двумя потоками шлака: Рандаццо, в котором господствуют еще старинные нор­манские здания. Но Катана пользуется сверх того .монополиею вывоза всех товаров вну­тренности острова; это-главное место самых богатых и цивилизованных восточных ок­ругов, центральная станция железных до­рог острова и пункт соединения весьма мно­гих обыкновенных дорог; её порт, обра­зованный в шестом веке потоком лавы и заваленный, в настоящее время испра­влен и увеличен. Катана?как и Мессина, город университетский. Здесь родился Бел­лини.
Совершенно естественно, что* на таком ОСТрОВЕ, ГДИ; НИ ОДНО МЕСТО Не ОТСТОЯТЬ от моря далее 60 километров, все большие го­рода, повинуясь силе притяжения торговли, должны были основываться по берегам. По и во внутренности острова, среди плодородней­ших полей и в точках пересечения если не дорог, то по крайней мере естественных на­правлений торговли, есть несколько значитель­ных аггломераций Так, ломбардский город Низокия. расположенный при южном выходе из гор Мадониа, составляет необходимое переходное место между богатою равинною Катаны и северными городами Сицилии. Кор­леоне есть точно также посредствующий пункт между Палермо и берегами африканского склона. Кастро-Джиовани, древняя Эн на, за­нимает также одно из привилегированных положений, ибо находится почти в геометри­ческом центре Сицилии, на плоскогорье, с которого открывается, необъятный горизонт и который древние назвали «пупом Сицилии»; около города жители и теперь’ еще показы­вают большой камень, который был будто бы алтарем Цереры. Пияца-Армерина, «opulen­tissima» , и Кальтаджироне, «иа gratissima», названная так по плодородию полей, ведут довольно деятельную торговлю чрез посред­ство Террановы, построенной среди столь зна­менитых своим плодородием Бельских по­лей. на .месте древней Белы, и сохранившей еще остатки дворцов и храмов последней. Далее к западу, Кальтаницетта, главный го­род провинции того же имени, и соседний с нею ИИаникаттп, также довольно населенный, снабжают своими вывозными товарами весьма значительную по торговле гавань Ликату.
Около вершины южного угла Тринакрии есть также довольно много отдаленных от моря групп населения. Два значительные города, Модпка и Рагуза, стоят в нескольких кило­метрах друг от друга; Спаккафорно и Сцик-
495
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
496
ли, каждый километрах в пятнадцати от Модики, стоят ближе к морю; далее к за­паду промышленный Компзо, окруженный по­лями хлопчатника, п Виттория, солонцоватые равнины которой доставляют марсельской тор­говле в изобилии содовую золу, отделяются один от другого лишь долиною, с которой течет по временам, воспетая Пиндаром, река Гиппарис; Пото, главный город про­винции, составляющей южную часть Сицилии, построен, как и почти все города этой части острова, на некотором расстоянии от берега; но близнец его-Авола - стоит на самом берегу Ионийского моря. Пото и Авола оба были разрушены землетрясением 1693 года, и оба выстроены вновь с геометрическою правиль­ностью в нескольких километрах от зани­маемых ими прежде мест. Поля Аволы, не­смотря на сравнительный недостаток есте­ственного плодородия, по своей обработке при­надлежат к числу лучших в Сицилии; это единственная местность в Италии, где произ­водство сахарного тростника имеет некото­рое промышленное значение.
Другие города, к северу от главного хребта холмов, понижающихся к южному углу Сици­лии, заключают в себе все земледельческое население страны. Лентинп, древний Леонциум, хвалится тем, что он древнейший город во всей Сицилии, п жители его показывают пе­щеры, которые были будто бы жилищами лю­доедов лестрпгонов; теперь это бедный го­род, перестроенный заново после землетря­сения 1693 года. Милителло возник снова с того же времени, а Гранмпкеле основан в восемнадцатом веке для помещения жителей города Оккиала, который был также разрушен землетрясением. Виццпнп и Лпкодия-дии-Виццини замечательны особенно своими потоками лавы, чередующимися со слоями морских иско­паемых, а Минео стоит по близости неболь­шего кратера Паличи. Народные песни Минео славятся во всей Сицилии; в одном из его окрестных садов есть удивительный камень, «камень поэзии»: всякий, кто бы ни поцеловал его, говорит легенда, делается поэтом.
Южная часть Сицилии весьма богата земле­дельческими центрами, по, напротив, очень бедна естественными гаванями; на африкан­ском море у ней были недавно только откры­тые рейды п низменные берега, но на Ионий­ском море у неё есть два безопасные порта: А госта и Сиракузы, которые удивительно похо­жи друг на друга и общею формою своих очертаний, и положением господствующих над ними островных городов. Агоста пли Аугуста, наследница греческого города Мегары Гиблеи, ныне не более как военный город, одолеваемый лихорадками. Сиракузы, древний дорийский город, который был одно время населеннейшим и богатейшим городом во
всем бассейне Средиземного моря, ныне про­сто главный город своей провинции. Этот го­род, который еще в прошлом столетии пра­здновал свою великую победу над Афинами, теперь не что иное, как развалина; к его «мра­морному» и окруженному некогда статуями пор­ту теперь пристают только лодки, а его «боль­шой» порт, который мог вмещать в себе це­лые флоты и в котором происходили морские сражения, представляет почти пустыню. Все, что остается от города, сосредоточивается на островке Ортигии, который отделяется от Си­цилии укреплениями, частию искусственным рвом, и, к сожалению, еще нездоровыми бо­лотами Спрака. от которых произошло на­звание города: все население группируется на этом холмике, купленном когда-то за медо­вый сот. Па известковых скалах обширного полуострова, где стоял некогда собственно город, нет никаких жителей, кроме несколь­ких фермеров в деревенских домах, рас­положенных по краям оросительных кана­лов. Резервуар фонтана Аретузы, служащий ныне портомойней; колонны, возвышающиеся на берегу Анапуса; укрепления Эппполес и Эвриэлум, построенные Архимедом и извест­ные ныне под более достойным их назва­нием бельведера: остатки недавно открытых бань; огромный жертвенник в сто девяносто метров длины, на котором жрецы жарили и и сожигали по целой сотне быков; амфите­атр,-удивительный театр, в котором два­дцать четыре тысячи зрителей, сидя на своих каменных местах,могли обнять одним взгля­дом весь город, его храмы п флот: вот грандиозные остатки зданий, воздвигнутых не­когда сиракузцами. Но ни что не дает более полного представления о том, чем был не­когда этот многолюдный город, как глубо­кия каменоломни или I atomi e (lautumiae). вы­сеченные рабами, и подземные корридоры ка­такомб, где погребались миллионы трупов, от которых теперь нет и следа; эти галле­реи значительнее неаполитанских, ио они открыты лишь па ничтожной части своего про­тяжения, и будущие раскопки дадут нам, мо­жет быть, важные открытия. Вершина остров­ка Ортигии, названного так в воспоминание цикладского Делоса, была увенчена акрополем, где возвышался храм Минервы, соперничав­ший с афинским Парфеноном, и который вы­ходящие из порта моряки должны были созер­цать, держа в руке вазу с горящими уголья­ми, взятыми на жертвеннике Юпитера. Храм этот частию еще существует, но, к крайнему прискорбию, его прекрасные мраморные колон­ны исчезли под слоем песчаника и известко­вого раствора, в стене церкви весьма дурного вкуса; памятник еще существует, но новые люди сделали из него безобразную постройку.
Впрочем, здешния греческие развалины, изъ
497
с и Ц 11 л 1
которых иные удивительно прекрасны дела­ют Сицилию в глазах художника соперни­цею самой Греции; храмов здесь больше, чем даже в последней. Джирдженти, древний Акра”
498
которых одно, храм Юпитера Олимпийского, самое большое здание во всей Сицилии,было упо­треблено па постройку мола в Джирдженти; другое святилище, храм Согласия,сохранилось

гас, пли Агригент, в котором, как п в Сиракузах, были сотни тысяч жителей, и ко­торый ныне в таком же упадке, как и Си­ракузы, обладает развалинами и остатками, по крайней мере, десятка священных зданий, изъ
лучше всех греческих храмов вне Эллады; храм Юноны, на мысе, над Сан-Биаджио, со­хранил еще свой изящный перистиль. Нынеш­ний город занимает только место древнего акрополя, на слое раковистого песчаника, откуда
Г.ИЛВЛ IX.-ИТАЛИЯ.
499
почва опускается к морю ступенями. Главное его здание-собор, на вершине холма Юпите­ра Атабириосского, остатки которого послужили иа постройку новейшего памятника; даже его купели суть не что иное, как древний сарко­фаг, получивший большую известность, благо­даря изысканиям и спорам археологов: он представляет любовные сцены Федры и Иппо­лита. Некогда Агригент отстоял от моря километра па три: южную границу древней сте­ны его показывают большие храмы. Нынешний порт, которому дано название порта Эмпедок­ла, в честь одного из знаменитейших сы­нов знаменитого города, расположен запад­нее древнего эллинского порта пли emporium'а. в шести километрах от города: впрочем, он составляет на южном берегу порт с самым деятельным торговым движением; он отправляет большое количество серы.
Далее к западу находится другой примор­ский торговый и рыболовный и с недавних пор занимающийся ловлею кораллов город, Шиакка, который лежит в одной из таких местностей Сицилии, где землетрясения случа­ются всего чаще и который считает себя так­же наследником древнего города Селинуса. пли Селинунта, хотя последний стоял на берегу на двадцать пять километров западнее, к югу от Каете льветрано. От Селинунта ос­таются только развалины, но развалины эти громадные, и издали походят на башни. Семь храмов, возвышавшихся иа берегах Африканского пролива, все почти совершению разрушены, если не людьми, то землетрясения­ми: но они представляют еще остатки чистей­шего дорийского стиля: метопы трех храмов, принадлежащие к трем различным эпохам, сохранились в Палермском музее, для кото­рого они были первым вкладом, и поныне со­ставляют главнейшее его украшение.
Сегеста, на протпвуположном склоне остро­ва, уже не существует, но среди каменистой пустыни, где она стояла некогда, воздымает­ся, хотя несовершенно оконченный, но почти нетронутый рукою времени храм, который в тишине и уединенности пустыни кажется осо­бенно величественным. П сколько еще дру­гих. не столь важных, остатков греческого искусства представляет Сицилия, не говоря уже об огромных подземных кладбищах Панталики, Палаццоло, ИИсппкп. в юго-восточ­ной части острова, и римских памятников, в которых заметно влияние греческого искус­ства, каковы театры: один в Тиндарисе, про­тив Эолийских островов, а другой в Таор­мине, в виду конуса Этны! II какая разница между этими дивными развалинами прошедшего Сицилии и всеми памятниками, возведенны­ми впоследствии византийцами и арабами, нор­маннами, испанцами и неаполитанцами! Срав­нительное изучение этих зданий свидетель-
500 ствует не о прогрессе, а о жалком падении! Что такое нынешние сиракузцы в сравнении с согражданами Архимеда?
Сицилия представляет, быть может, более разительные примеры, чем Лигурия, Прованс и Каталония, того явления постепенного пере­мещения городов, которое влекут за собою перемены среды и нравов. Во времена своего могущества, древние греческие города могли смело спускаться к морским берегам: по ко­гда явились беспрестанные опасности войны и грабежа, особенно в средние века, когда варварийские корсары наводняли окружающие моря, а разбой царствовал внутри острова, как пи­ратство на море, почти все сицилийские города взбирались па высоты, и их нижния пред­местья превращались в развалины, и, нако­нец, исчезали. Пример этому Джирджеити. Некоторые города располагались даже на та­ких природных укреплениях, которые по­чти непреодолимы без помощи искусства. Та­ков Чентурии, или Ченторби. который тянет­ся по самому острию гребня утесов, непосред­ственно к западу от Симето п лав Этны: та­ков также в своих древних стенах СанДжулиана, город Астарты, йотом Венеры, ко­торый со своей богатой металлами пирамидаль­ной горы, в 700 метров вышины, господ­ствует над Трапани. Но, благодаря возвра­щению мира, жителям надоедает ежедневное лазанье вверх и вниз, и там, где болота не овладели еще низменными землями, люди по­кидают свои орлиные гнезда и селятся па морском берегу или на дорогах, идущих в равнину. По всему северному берегу, от Па­лермо до Мессинского мыса, каждая marina (пристань) морского прибрежья мало-по-малу увеличивается на счет Ъогдо (города) горного гребня, и старый город, в конце концов, обращается в развалины, которые и возвы­шаются на серых скалах кучами белых камней,-и над живым городом оказывает­ся лишь один остов бывшего города. Этот странный контраст двух последовательных перемещений лучше всех других сицилий­ских городов представляет Кефалу, грече­ский Кефаладион. Внизу стоит нынешний го­род, приютившись у основания выступа, на уз­кой отлогости, покрытой обломками; вверху же весь скат земли окаймлен еще зубчатою сте­ною, но на самом плоскогорье остается пу­стыня, покрытая каменьями; всякая постройка исчезла, кроме самой почтенной по своей древ­ности развалины небольшего циклопического храма, существующего тридцать веков и все еще не пожранного временем.
Порты Сицилии, движение в которых пре­восходило 100.000 тонн в 1884 г.:
Мессина 8.258 судов вместим. 2.246.850 тонн. Палермо 7.421 суд. вместим. 2.236.990 тонн, Катана 6.012 суд. вместим. 1.353.400
501 эолийские острова. 502
тонн, Трапани 5.7-10 суд. вместим. 455.210 тонн. Порт-Эмпедокла (Джпрдженти) 1.841 суд. вместим. 400.375 тонн, Ршюсто (Джиарре) 1.305 суд. вместим. 340.715 тонн, Сира­кузы 2.791 суд. вместим. 326.015 тонн, Ми­ла ццо 1.953 суд. вместим. 278.295 тонн,Мар­сала 2.586 суд. вместим. 269.800 тонн, Скоглитти 1.839. суд. вместо;. 178.525 тонн, Поццало 1.254 суд. вместим. 176.040 тонн, Лпката 1.093 суд. вместим. 176.042 тонна, Мацарра 1.085 суд. вместим. 100.700 тонн.
Общины ( город с округом) Сицилии, в которых, по последней переписи, было более 18.000 жителей к 1 января 1882 года:
Палермо 244.990 чел. (281.000 в 1895 г.); Мессина 126.500 чел.(146.000 в 1893 г.);Катана 100.420 (121.000 в 1893 г.); Модика 41.230 чел.; Марсала 40.250 чел.; Ачи-Реале 38.550 чел.; Трапани 38.230 чел.; Алькамо 37.695 чел.; Кальтаджироне 32.320 чел.;Кальтаннцетта 30.030 чел.;Рагуза 24.340 чел.;Витториа23.89Очел.;Сиракузы23.51О чел.;ТерминиИИмерезе 23.150 чел.: ПИиакка 22.195 чел.; Кастельвфтрано21.550 чел.;Партинико21.525 чел.: Монте Сан Джулиано 21.390; Агригент (Джпрдженти) 21.275 чел.;Барселлона (Поццодп-Готто) 20.960 чел.; Джиарре 20.750 чел.; Адерно 20.160 чел.; Канпкатти 19.680 чел.; Пиацца-Армерина 19.590 чел. ;Монреале 19.540 чел.; Комизо 19.330 чел.; Кастроджиованни 19.980 чел.;Пото 18.240 чел.
Эолийские острова.
Эолийские острова, или Липарские, хотя и от­деляются от Сицилии проливом более 600 метров глубины, тем не менее могут быть рассматриваемы, как дополнение большего острова: это, можно сказать, маленькие вулканы, родившиеся в тени Этны. Находясь частию на линии, соединяющей Везувий с высокою дымя­щеюся горою Сицилии, они относятся вероятно к той же эре образования н представляют, может быть, не что иное, как отдельные душ­ники одного и того же подводного горна, про­рвавшего дно Тирренского моря тремя звезд­чатыми щелями. Каждый из островов есть не что иное, как груда выброшенных ве­ществ: лавы, пепла или пемзы; все они имеют вид пли отдельных, пли слившихся в груп­пы вулканов, и два из них, именно Вулкано и Стромболи, и теперь еще находятся в периоде деятельности, и их пламя и волнующийся дым служат матросам и рыбакам признаком перемен температуры и ветра. Весьма ве­роятно, что различные вулканические явления, изъясняемые разумно для предсказания погоды, и были причиною того, что архипелаг названъ
Эоловым: -здесь именно бог ветра откры­вало я м0]иеходииа м.
Остров Лнпарпсамый большой во всей группе п находится в центре расхождения подводных трещин. В то же время он и самый населенный из островов и заключает в себе три четверти населения всего архипе­лага. На восточном берегу стоит значитель­ный город, спускающийся двойным амфи­театром по склонам мыса, увенчанного ста­ринным замком. Вокруг города простирается хорошо обработанная равнина, па ко торой раз­ведены маслины, апельсинные деревья п вино­градники, дающие превосходные плоды; склоны окружающих гор покрыты полями до самой вершины. Население, как и в Сицилии, со­ставлялось из самых разнообразных эле­ментов с тех пор, как явились греческие колонисты из Родоса, Книда и Се.ипиуита и заключили союз с туземцами; теперь же кровь лишариотов подновляется более чем когдалибо постоянным притоком п оттоком лю­дей, производимым торговлею и пребыванием множества высланных из Калабрии банди­тов, сделавшихся мирными гражданами ост­рова. Все это население может умножаться на маленьком острове спокойно, так как ли­парские вулканы остаются в покое уже .много веков:-это самое и выражается, вероятно, лишариотскою легендою, по которой св. Калогер загнал с нх острова всех чертей в огнен­ную печь Вулкано, из чего можно заключить, что извержения окончились уже по установлении на Лппарии христианства, т. е. около шестого века. Подземная деятельность, двумя главными центрами которой были Сант-Анджело и Монтеделла-Гуардия, обнаруживается теперь только теплыми источниками и выделением теплых паров, которыми издревле пользовались для лечения болезней. Впрочем, почва острова подвержена частым землетрясениям. Земле­трясение 1780 года было так сильно, что испу­ганные жители острова дали обет Пречистой Деве, и, год спустя, Доломье нашел, что все они носят на руке цепочку, в знак того, что они стали рабами Мадонны «спасительницы».
Для геологов .Иппарп-излюбленная земля по чрезвычайному разнообразию лав. Одна из его высот, Монте-делла-Кастанья, составлена целиком из обсидиана; другой возвышенный холм. Монте или Кампо Бианко, состоит из пемзы, которая издали придает ему вид снеж­ного поля. Длинные потоки её, похожие на лавины, наполняют все рвы, от вершины горы до берега Средиземного моря; вода около острова бывает иногда покрыта этими плава­ющими камнями, которые походят па клочки пены и встречаются даже у берегов Корсики. Остров . Иипари снабжает пемзою всю Европу.
Величина и население Эолийских островов (к 1 янв. 1882 года) были следующие:
503 -
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
504
Пространство. Население.
Липари
32
кпллом. 14.000
человек,
Вулкано
25
„ 100
(?)
Нанария и соседние



островки
20
200
чч
Стромболи
20
„ 500
чч
Салина
28
„ 5.635

Феликуди
15
„ 800
ЧЧ
Аликудп
8
„ 300
ЧЧ
148 кв. кил. 21.535 человек.
Вулкано, к югу от Липари, составляет странную противоположность с этим цвету­щим островом, от которого он отделяется проливом, имеющим в самом узком месте мепее одного километра. За исключением юж­ного склона, где на красноватых откосах есть несколько зеленых полосок маслины и винограда, Вулкано представляет голую груду шлака,-вот почему остров был посвящен в древности Вулкану. Большая часть скал черного пли красивого красного цвета, как железо, а есть скалы багрового, желтого, бело­ватого цвета; в этом адском цирке есть почти все цвета, за исключением зеленого. Островъ-двойной: на севере его возвышается небольшая вулканическая гора Вулканелло, которая выступила из воды в неизвестную эпоху и соединилась с главным вулканом посредством перешейка из красноватого пепла, в средине шестнадцатого столетия. Центральная гора имеет кратер в два ки­лометра в окружности, откуда клубами выры­ваются пары. Воздух пропитан газом, в котором преобладает трудный для дыхания серный запах. По всей окружности беспре­рывно слышатся пыхтение и свист, и между камнями со всех сторон видны небольшие отверстия, из которых вырываются пары. В некоторых из этих душников темпера­тура выше 360 градусов. Другие не столь го­рячие воздушные фонтаны попадаются в раз­ных частях острова и даже около самого моря. С краев большего кратера виднеются тучи паров, которые подымаются с моря и крутятся широкими белыми завитками, похо­жими на глинистую грязь. Извержения бывают редко,-в восемнадцатом столетии пх на­считано только три; извержение 1871 года про­изошло после столетнего покоя; но с этих пор вулкан стал чаще проявлять свою дея­тельность,-и в 1878 п в 1879 годах из­вержения, хотя и не сильные, повторились. На­селение Вулкано еще недавно состояло только из нескольких несчастных ссыльных, обязанных собирать в кратере серу и бор­ную кислоту, а также фабриковать в неболь­шом количестве квасцы, при чем провизия привозиласыим каждую неделю с Липари. Но теперь этою большою лабораториею химических продуктов, представляемою кратером Вул­кано, овладел один предприимчивый шотлан­дец; он основал около порта значительное
заведение, и несколько дерев, посаженных около его резиденции мавританской архитек­туры, изменили несколько угрюмый вид мест­ности. Из этого завода получаются, между прочим, образцы недавно открытых метал­лов цезия и рубидия.
Самый северный остров архипелага, Стромболи, древний Стронги, меньше Липари п Вул­кано, но больше их известен своими частыми извержениями; действительно, с самой отда­ленной древности редкий из моряков, проходя мимо острова, не видел его вершины пылаю­щею. В устьях кратера, среди трех, частию разрушенных, концентрических стен, со­ставляющих высшую часть вулкана, в извер­жениях замечается весьма часто правильная периодичность: каждые пять минут, или еще чаще, лава вздувается в жерле пузырями, и затем происходит извержение клубящихся паров, сопровождаемых твердыми обломками. Но извержения эти, весьма красивые по блеску своего огня, не имеют ничего опасного, как и во времена Страбона, и стромболийцы живут при подошве Вулкано п не боятся, чтобы лава попортила когда-нибудь их виноградники и маслины; однако, у вулкана бывали и свои мо­менты раздражения, во время которых пепел не раз прилетал к берегам Калабрии, т-е. на расстояние более 40 километров. В борьбе огня с водою, последняя, вероятно, брала перевес, потому что островок Стромболуццо, который возвышался, как маяк, к северу от острова п о который бешено разбивались бурные волны, составлял прежде часть сосед­ней земли, а теперь отделяется от неё морем.
Группа островов Панарийских,между Стромболп и Липари, точно также испытала много превратностей; если верить Доломье и Спаланцани, она представляет остатки одного острова, занимавшего прежде все пространство, на котором находятся ныне островки и песча­ные банки: Панария, Базплуццо и Лиска-Бианка. Общий кратер ихбыл неподалеку от острова Даттпло, где теплый источник и по временам клокотание морской воды свидетельствуют еще об остатках его деятельности. Во времена Страбона, в этих частях моря нередко заме­чали огни, бегающие по поверхности воды. Тот же греческий географ рассказывает также, что в Липарской группе явился один остров лавы, положение которого не соответствует ни одному из нынешних. От этого же огнен­ного горна Эолийской группы происходят, пови­димому, некоторые паровые фонтаны сицилий­ского берега между Милаццо и Кефалу.
Что касается западных островов архипе­лага, Салины, называвшейся у греков за её двойную вершину Двойником (Дпдпм), Феликули, состоящего, как и Вулкано, из вулкана, соединенного узким перешейком с неболь­шим конусом, Аликудп, совершенно правил-
505
ная вершина которого издали кажется раскину­тою на краю горизонта палаткою.-то все они покоятся с самого начала исторических вре­мен. Остров У стика, находящийся к северу от берега Палермо, точно также спокоен, хотя он также вулканического происхождения и находится’, повидимому, на конце той самой глубокой трещины, пз которой возникли Ли­па рские острова. У стика, затерявшаяся, так сказать, среди моря, представляет одно из самых ужасных ссылочных мест для пре­ступников полуострова. На небольшом расстоянии от него к северо-западу находится пустынный островок Медпко, древний Osteodes. на котором белели кости карфагенских наем­ных солдат, оставленных там карфагеня­нами на голодную смерть.
Острова Эгадские и Пантеллярия.
Западная часть Трпнакрпи не оканчивается, как два другие её угла, узкими выступами, вы тянутыми в полуострова, а притуплена в виде широкого носа, который как будто про­должается еще в открытом море в виде пе­счаных мелей, рифов, выступающих пз воды скал и известковых островов той же самой формации, как и соседняя большая земля: это и есть Эгады. т. е. Козлиные острова, назван­ные, как и многие другие острова Средиземного моря, по имени прыгающих на их крутиз­нах животных. Самый большой из Эгадов, Фавиньяна, при котором римляне одержали морскую победу, положившую конец первой Пунической войне, окружен частию скалами, в пещерах которых найдены груды рако­вин и изгрызай иые кости, перемешанные с каменным оружием и посудою, оставленные здесь современниками мамонта иг большего пе­щерного медведя. В этом лабиринте земель, каменных рифов и банок, идущих от Си­цилии в открытое море, между морями Тиррен­ским и Африканским, часто сталкиваются друг с другом противные ветры; волна здесь в особенности страшна, а неправильность явле­ний прилива и отлива пли, может быть, нерав­номерность давления атмосферы производят в этих местах, кроме того, опасные, течения. Внезапные изменения в уровне воды, извест­ные в архипелаге под именем тагиЪиа, т. е. «пьяного моря» {mare иЪЪгиасо?') были часто прпчиною кораблекрушений
К югу от большой банки Авентура, кото­рая тянется от берега Маццары к Африке, среди пролива, соединяющего западное Среди­земное море с восточным, возвышается до­вольно обширный остров Пантеллярия. Здесь снова начинаются огиезданные скалы. Пан­теллярия, как и остров Джулиа. который непо­далеку отсюда показывает по временам пз воды свою макушку, есть массив вулканпче-
ОСТГОВА ЭГАТСКИЕ II ПАНТЕЛЛЯРИЯ.
506
ского извержения. Она богата теплыми источни­ками п. в особенности, паровыми фонтанами. Так, одна из её пещер, в которой газы собираются из душников в изобилии, пре­вратилась по своей высокой температуре в настоящую баню; вообще, количество воды, выходящей пз земли в виде пара, настолько значительно, что из неё образовалось довольно порядочное озеро. Находясь на пороге двух морей и на большой навигационной линии между Западом и Востоком, Пантеллярия была бы весьма населена и получила бы большое значение в европейской торговле, если бы обладала та­ким хорошим портом, как Мальта. Судя по открываемым там и сям на склонах остат­кам, остров был прежде гораздо более на­селен, чем ныне. Здесь существует еще, мо­жет быть, до тысячи странных построек, которые были, вероятно, древппми жилищами п называются у туземцев sesi. Э го, как и сар­динские пигадиии,-огромные ульи пз камней, наложенных без цемента на двойной пьеде­стал, образующий нижнее жилье и первый этаж. Некоторые пз этих лачуг имеют однако же до восьми метров вышины и до четырнадцати ширины. Найденные в одном пз этих жи­лищ обломки обделанного обсидиана заставили археолога делла-Розу придти к заключению, что они относятся к каменному периоду. «/Ки­тели Пантеллярип говорят на языке, предста­вляющем из себя смесь арабских и семити­ческих, вероятно, финикийских корней. В настоящее время Пантеллярия служит ме­стом ссылки для преступников.
С вершины гор Пантеллярип, в хорошую погоду, ясно видны мысы Туниса. И действи­тельно, остров ближе к африканскому мате­рику, чем к Сицилии, но, однако же, если принять в соображение форму морского дна, то Пантеллярия принадлежит скорее к Европе. Но нельзя того же сказать пи про островок Липозу, представляющий потерявшуюся в море группу четырех вулканических гор к за­паду от Мальты, пи, в особенности, о «Пелагийскпхъ» островах. Лампедуза и её сторо­жевая скала Лампионе, хотя об/. . зависят от королевства Италии и даже от общппы Лпкаты, тем не менее по промерам, не давшим и ста. метров глубины, земли эти и соседния банки должны быть причислены к берегам Сиртов. «Лампедуза и Лампионе» получили свои назва­ния от огней, которые, по одной средневековой легенде, зажигались каждую ночь отптел ьнпками и ангелами для руководства, мореплавателям; ныне легендарная лампа заменяется неболь­шим маяком, указывающим вход в Лампедузский порт, в котором корабли в триста и четыреста тонн могут найти превосходное убежище от северных ветров. Бывшее пу­ническое владение, Лампедуза заключает в себе огромные карфагенские катакомбы, про-
50 /
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
508
должающиеся будто бы, как говорили местные жители, йод морем до мыса Бон. В конце восемнадцатого века русские хотели было осно­вать в Лампедузе морскую станцию, но проект этот был оставлен.
Большую часть населения острова составля­ют солдаты, ссыльные и голодные колонисты, говорящие по-итальянски и по-мальтийски.
Числовые данные для. сицилийских остро­вов в Африканском море.
Высота вершины. Пространство. Население в 1882 г. Пантеллярия. 638 103 кв. кил. 7.315 чел.
Липоза. . . 100 12 „ 1.261 „
Лампедуза 100 8 „
'VIII. Сардиния.
Прежде, во времена пунического господства, Сардиния была, наверно, населеннее и произ­водительнее, чем ныне; о многочисленности её тогдашних жителей свидетельствуют уже рассказы римских историков о совершав­шихся там чудовищных избиениях людей. Падение было быстро и глубоко. Отчасти оно объясняется конфигурациею самого острова, ко­торый со стороны Италии, откуда он мог бы заселяться, очень крут и недоступен, а со стороны открытого моря окаймлен нездоро­выми болотами и лагунами. По главная при­чина того исторического сна, в который была погружена Сардиния в течение стольких ве­ков, заключается не в природе, а в чело­веке. Различные завоеватели, наследовавшие Риму и Византии, как-то: сарацины, пизанцы, генуэзцы, аррагонцы, старались монополизиро­вать в свою пользу, все произведения острова; на открытые же части берега время от времени делали свои внезапные высадки варварийские пираты. И не далее как в 1815 году тунисцы высадились на остров Сант-Антиоко, между Иглфзиасом и Кальяри, и всех жителей пли перерезали, пли увели в рабство. I [з опасения разбойничьих набегов сардинцы удалились во внутренния равнины и горные долины и, подавляемые феодальнымп обычаями дктил ии .уеди­нившись от остального мира, как-будто их остров был не в Средиземном море Европы, а среди какого-нибудь отдаленного океана. И только в последнее время Сардиния начала вступать в строй других итальянских про­винций.
Поверхность Сардинии 24.078 кв. кил. Насе­ление (по переписи 1 янв. 1882 г.) 682.002 чел. Население (по исчислению 1894 гЦ 741.362 чел.
Почти равняясь по величине Сицилии, хотя население последней вчетверо больше. Сарди­ния географически независимее её от Италь­янского полуострова, а между нею и африкан­ским материком находятся почти океанийские бездны от 500 до 1.000 метров глубиною. Вместе с близнецом своим Корсикою, она
составляет группу островов, которая отде­ляется от Тосканского архипелага довольно узким проливом, наибольшая глубина ко­торого 310 метров. С геологической точ­ки зрения, Корсика и значительная часть Сардинии составляют одну и ту же землю, так так представляют одни и те же форма­ции. а островки, скалы и рифы, рассеянные в проливе Бонифачио, суть не что иное, как остатки разорванного морем перешейка. По если оба острова были некогда соединены, то. с другой стороны, изучение горных пород заставляет думать, что, быть может, еще в недавнюю эпоху Сардиния состояла из многих отдельных островков. Главный из них со­ставлял южное продолжение горной цепи Кор­сики, другие же были разбросаны западнее и отделялись друг от друга неглубокими про­ливами, а потом были подняты постепенно наносами, вулканическими извержениями и. мо­жет быть, подземными толчками. Форма сан­далии, которой Сардиния обязана своим древ­ним греческим именем Ichnousa, совер­шенно случайна, так как геологически ост­ров состоит из многих отдельных земель. Отделявшая их промежуточная борозда всегда служила естественным путем между Кальяри и Корсиканским морем и теперь служит как для большой продольной дороги, так и для параллельной ей железной дороги.
Сардинские горы начинаются уже в водах пролива Бонифачио островками Маддалена и и Капрера, а затем быстро повышаются, обра­зуя горную группу Галлура, многочисленные пики которой, отделяющиеся от неё второсте­пенные цепи и извилистые долины хаотически перепутаны друг с другом, но в целом представляют возвышенный вал, направлен­ный к юго-западу. С южной стороны эту гор­ную группу ограничивает глубокая впадина, которая избрана простою и железною дорогою для соединения двух берегов острова, но за нею уже круто подымается большая горная цепь, спинной хребет Сардинии, идущий вдоль всего восточного берега острова, до мыса Кар­бонара, где горы уходят своими основаниями в глубокия воды. Цепь эта, составляя продол­жение Корсиканской цени, состоит,как и по­следняя, из кристаллических и шиферных скал, норазличается от неё расположением своих боковых склонов. Самые длинные до­лины гор Корсики открываются в восточном направлении, к водам итальянским, а самый крутой их склон обращен к западному морю, тогда как Сардинская цепь обрывается круто с востока, а другой склон её, представляющий длинные отлогости и второстепенные цепи, по­нижается постепенно. Можно сказать, что,вслед­ствие такого расположения гор, Сардиния обра­щена к Италии спиною, т. е. самыми обрыви­стыми берегами и самыми дикими местности-
509
c a p д п и и я.
510
ми. Вообще, местность понижается к запа­ду. к относительно пустынному бассейну, от­деляющему ее от Испании. Поэтому, сохра­нение испанского владычества на этом острове оправдывалось бы до некоторой степени осно­вательными географическими аргументами, еслп бы присоединения, могли иметь какую-либо другую уважительную причину, кроме воли са­мих населений. Железнодорожный путь из Террановы повернул, так сказать, Сардинию к Италии.
Почти в средине кристаллической цепи по­дымаются высочайшие вершины острова. Здесь возвышаете я Джеи иардженту (Серебряная гора), называемая' также Пуита Флориза, предста­вляющая единственный пик Сардинии, в углу­блениях которого сохраняется немного снегу даже в средине лета. Пока вершины не были еще измерены инженерами, северные жители острова, относящиеся недружелюбно к своим южным соседям, утверждали, что глава сар­динских гор находится на их террито­рии; но они сильно ошибались: их хотя и ве­личественный по своей форме Джпгантпииу.т. е. «Гигантъ», и сосед его Балестрери, господ­ствующие над горами северной группы, Лпмбарры, с боку главной цепии, едва достигают двух третей высоты главной вершины.
К западу от этих гор, принадлежащих к корсиканско-сардинской системе, ес ть еще второстепенные группы, возвышающиеся на бывших островах, которые присоединены но­вейшими формациями к главной массе Сарди­нии. Одну из таких островных местностей представляют гранитные скалы Нурра, кото­рые почти необитаемы, несмотря на плодоро­дие их долин, и остров Азпнара, который расположен дугою на западе Сассарийского моря и густо населен черепахами. Другая горная группа, прерываемая очаровательною долиною Домус-Новас, занимает юго-запад­ный угол Сардинии, между заливами Ористано и Кальяри. По мнению геологов, это самая древняя часть Сардинии, присоединившаяся к большому острову лишь в четвертичную эпоху, быть может, в те времена, когда Корсика от­делилась от него проливом Бонифачио; но бывший морской рукав, обратившийся в рав­нину Камппдано, заметен еще в виде низ­менной полосы около 20 километров средней ширины. Наконец, в промежуточном поясе, простирающемся к западу от большего гор­ного узла, разветвляется, параллельно горам Лимбарры, поперечный хребет Маргине. Здесь находятся также и широкия известковые плоско­горья, пронизанныявулканнческимп скалами, но бывшие кратеры их не извергают уже пила­вы. ни даже газов; поселяне преспокойно стро­ят себе хижины в жерлах вулканов, и единственным, повидимому, признаком под­земной деятельности являются только теплые
источники. Новейшие вулканические конусы возвышаются в северо-западной части, между Ористано п Сассарп: несколько таких вулка­нов существует и на восточной стороне, в низменной равнине потока Орозеп. Но к го­раздо более древней эпохе относятся трахито­вые формации островов Сан-Пьетро и СантАптиоко, лежащих на юго-западе Сардинии; на них находятся весьма многочисленные гор­ные массы архитектурного вида, которыми осо­бенно замечателен южный мыс острова СанПьетро, называемый «мысом колоннъ». Одни из его столбов, состоящих пз грубых и угловатых, наложенных друг на друга кам­ней, стоят одиноко, другие же располагаются длинными колоннадами, ушедшими на-июловпну в скалы; но их мало-по-малу разрушают, употребляя камень на мостовые, так что па этой части берега скоро будет совершенно уничтожен этот ряд грандиозных обели­сков. Па Саит-Ан'гиоко, который соединяется с твердой землею старинным мостом с весьма высокою аркою, есть и другие редкости природы: это глубокия пещеры, где живет мно­жество морских голубей-вяхпрей. Охотники протягивают у входов сети и. входя внезапно в пещеры с зажженными факелами, ловят испуганных птиц сотнями.
Главные высоты Сардинии суть:
Дженнардженту 1.864 метра; Фонтана Конджиада около Арицо 1.507 метров; Балестрери 1.310 метров; Джигантину 1.310 метров. ГИуоро (город) 581 метр;Темпио 586 метров: Озиери 371 метр; Сассари 220 метров.
Кроме внезапных движений, произведен­ных вулканическими силами, Сардиния яв­ляет на своих берегах еще следы медлен­ных, до сих пор необъясненных колебаний, происходивших вследствие оседания и поднятия слоев земной поверхности. Недалеко от Каль­яри. на древних берегах, Ла-Мармара на­шел раковины Средиземного моря, подобные еще живущим в нем и ныне, перемешан­ными с глиняной посудою и другими произве­дениями человеческого труда. Эти берега, имею­щие ныне от 74 до 98 метров высоты, были некогда подняты, по его мнению, уже в то время, когда местность была обитаемою. Неко­торые же местности, напротив, опустились ниже уровня моря, как например древние финикийские города Нора, к юго-западу от Кальяри, и Таррос на северном полуострове залива Ористано: открытые в я их древности были отчасти погружены в воду.
Из рек, которые так любят перечислять сардинцы, только одна Тирсо пли Фиуме д’Ористано заслуживает этого названия как по массе воды, так и по спокойствию своего ниж­него течения.. Другие же реки, хотя с таким же пространством бассейна, но не пользу­ющиеся снегами, (жепнарджен'иу и дождями, вы­
511
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
512
падающими на западные бока большой цепи, представляют собою только потоки, которые то разливаются по полям, то струятся маленьки­ми ручейками среди олеандровых рощ. Боль­шая часть стекающих с внутренних гор ручьев высыхают на целые восемь меся­цев в году и даже в дожди не достигают моря, а сливаются с прибрежными лагунами. Впрочем, есть одна из них, в устье кото­рой входят большие суда, благодаря предпри­нимавшимся в различные времена расчист­кам:-это Фиуме, или поток Боза, между Альгеро п Ористано.
Все лагуны Сардинии-солоноватые или со­леные. Самые обширные из них свободно сообщаются с морем, по крайней мере в дождливое время года, посредством проходов, открываемых избытком жидкой массы. Но есть между ними и такия, которые получают так мало текучей воды, что не в состоянии промыть себе канала сквозь прибрежные пес­ки,-и тем не менее они остаются солеными и, благодаря подземному просачиванию морской воды, сохраняют одинаковый уровень. Нако­нец, болота, находящиеся во внутренности рав­нин. точно также имеют воду, насыщенную солеными веществами, благодаря свойствам окружающих пх и некогда погруженных в море земель. Летом от солнечной теплоты они обыкновенно высыхают, и их ложе бы­вает покрыто слоем белой соли, которая по­ходит на легкий снег. Этот соляной поро­шок так мелок и так перемешан с не­чистыми элементами, что казне не стоит за­хватывать его себе и перепродавать жителям, но зато казна старается сделать его негодным для употребления. Недавно еще сборщики со­ляной пошлины имели варварский обычай сго­нять окрестных поселян и заставлять их вместе со скотом топтать во всех направле­ниях ложе лагуны для того, чтобы соль пере­мешалась с грязью и с глиною. Только со­лончаки Кальяри и Карло-Форте на острове Сан-Пьетро разработываются в больших размерах компаниею, которая извлекает из них соли ежегодно около 120.000 тонн. Несколько сотен её рабочих состоят из каторжников, ссужаемых ей кальярскою тюрьмою.
Лагуны и болота окружают почта весь остров полосою миазмов, к которым при­соединяются еще испарения вод, случайно оставшихся после разлива в речных доли­нах, а ветер переносит эти нечистые испа­рения даже на самые возвышенные склоны гор, и несчастные жители трясутся от лихорадки даже на высоких внутренних Альпах. По­дымающиеся часто с этих водных про­странств туманы, которые ползут по земле в утренние часы, способствуют своею нездо­ровою влажностью к распространению болез­
ней, тем более что около болот почти со­всем нет нп деревьев, ни даже кустарников, которые могли бы останавливать движение миаз­мов. Во многих местностях иностранцы, подышавши летом зараженною атмосферою болот, подвергаются почти верной смерти. По нездоровости прибрежья, где непорчена вся вода даже в колодцах и источниках, Сар­диния самая несчастная страна во всей Италии: «непогода» свирепствует там почта на чет­верти всей поверхности /острова. Зато, как бы в награду, сардинцы, относительно, сво­бодны от английской болезни п даже милан­ской проказы, столь обыкновенной при подошве Альп, и кретинизм почти вовсе неизвестен в верхних долинах острова; но достаточно уже и одной malaria, чтобы задержать развитие Сардинии и поставить ее ниже других итальян­ских провинций.
С римских времен нездоровость, вероят­но, усилилась, вследствие допущенного людьми распространения блуждающих вод, но и в эпоху своего наибольшего благосостояния, когда остров был одною из главных житниц Ри­ма и доставлял ему свои сыры, свинину .шерстя­ные изделия, свинец, медь и железо, берега его считались смертельными, и императоры ссылали туда тех, от кого им нужно было отделать­ся. Землевладельцы никогда не бывали там в полях в копце лета и с половины июля бе­жали от дурного воздуха в города. Итальян­ские чиновники, впавшие в немилость и назна­чаемые на опасные посты острова, считают себя большею частью осужденными на смерть, и те из них, которые не получают отпуска на вакации в места более здоровые, действи­тельно погибают почти все. Что касается жи­телей деревень, приучавшихся к климату из поколения в поколение, то и они принуждены, принимать для избежания лихорадки величай­шие предосторожности. Они всегда старались предохранить себя толстыми одеждами из дуб­леной кожи, которая непроницаема нп для солнца, ни для дождя, ня для утренней росы и тумана. Для ограждения себя от дурного кли­мата, крястьянин одевается всего тяжеле в са­мое теплое время; благодаря своему длинному ов­чинному одеянию mastruca, придающему ему не­которое сходство с румынским пастухом, сар­динец создает себе нечто в роде своего вну­треннего климата, который делает его не столь чувствительным к внешним влияниям. Го­ворят, что вот уже несколько лет, как опасность маларии уменьшилась. Зараза болот значительно уменьшена осушкою и посадкою гигроскопических растений.
Древние географы, как и сами жители Сар­динии, говорят, что одна из главных при­чин нездоровости острова происходит вслед­ствие недостатка северо-восточных ветров. По народному убеждению, горы Дпмбаррьт, воз-
513 с а р д
лишающиеся на севере, действуют в роде экрана и, ко вреду всей нижней Сардинии, изме­няют направление по преимуществу очищаю­щего ветра. Может быть, в этих словахъ
и н и я. 514
части полуострова дует редко; его отклоняет в южном направлении тройной барьер Апен­нин, гор Корсики п цепи Лпмбарры или, что еще вероятнее, притяжение горячих сте-

древних и туземцев есть своя доля правды, потому что благодетельный «северный ветеръ», т. е. нормальный ветер с полюса, предста­вляющий нисходящий ток пассатов, в южной
пей Ливии. Экваториальный ветер, илиГпротивупассат. известный в Сардинии под именем libeccio, дует здесь также редко, и когда дует, то обыкновенно с бурною сплою.
География Реклю, т. I.
17
515
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
516
Вследствие этого-то. так сказать, накручива­ния ветров, производимого специальными ме­теорологическими условиями Средиземного моря и африканской пустыни, двумя правильными в Сардинии течениями ветра оказываются не северо-восточный и юго-западный, аименио те ветры, которые дуют под прямым углом к этим нормальным направлениям, т. е. се­веро-западный (maestrdle)-съСевфннъиПиреней,п^ш/^е,или Croceo-с песков Ливии.Юж­ные сардинцы очеп боятся этого последнего ветра и называют его maledetto levante. Этот «проклятый» ветер пропитывается влажностью при проходе своем чрез Средиземное море, и температура его в действительности далеко не так высока, как можно было бы предпо­лагать по тому состоянию изнеможения, в ко­торое он приводит организм. Что касается до maestrale, то его встречают с радостью, потому что он приносит с собою телу энер­гию п здоровье; впрочем, он дует с не­обыкновенною силою, и подвергающиеся его дей­ствию деревья достигают лишь незначительной высоты. Достигая западных берегов, он ча­сто роняет некоторое количество воды, кото­рою запасается в Средиземном море, по при заливе Кальяри он бывает уже обыкновенно сух. Благодаря этому ветру, а также морским ветеркам, средняя температура в столпце Сардинии не превышает 17° по Цельсию.
Грозы в Сардинии относительно довольно редки, а град, который в других местах производит опустошения, почти пе известен. Дожди идут главным образом осенью и в декабре обыкновенно оканчиваются, уступая место сухому и самому приятному времени года, по ясности атмосферы н ровноститемпературы: это «зпмородковые дни», во время которых, по древним поэтам, мореуспокоивастся, что­бы дать возможность священной птице свить себе гнездо. Но за этими здоровыми и счастли­выми зимними днями следует печальная весна. « Двуличн ы fi», как говорят сардинские моряки, февраль приносит капризные холода, за кото­рыми, в марте и апреле, следуют поочередно то внезапные ветры, то жар, то холод. Запа­здывающая от этой дурной погоды раститель­ность Сардинии развивается гораздо медленнее, чем можно бы было ожидать по южной ши­роте страны; растения начинают здесь цвести позднее, чем на берегу Прованса, хотя Сар­диния южнее последнего, средним числом, градуса на три.
Растительность Сардинии походит на расти­тельность других островов Средиземного мо­ря. Пощаженные огнем пастухов и топором спеку авторов, леса верхних внутренних до­лип и непроходимых склонов состоят, как и леса Корсики, из сосен и особенно из обыкновенных и каменных дубов, пере­мешанных местами с белым буком и кле­
ном; деревни окружены каштановыми и пре­красными ореховыми рощами; округлые вер­шины, на которых высокоствольные леса уже исчезли, одеты ароматическими растениями и зарослями кустарников, между которыми отли­чаются своими большими размерами мирты, ежовки и древовидные верески; в этих чащах пчелы собирают тот горький мед, который так презирал Гораций. Обширные невозде­ланные пространства около моря покрывает olivastro, или дикая маслина, с наклоненными стволами и согнутыми бурным мистралем к юго-востоку ветвями, которая дожидается толь­ко прививки, чтобы приносить превосходные плоды. Все плодовые деревья н все полезные растения Средиземного моря находят себе в Сардинии благоприятную почву; миндальное и, в особенности, апельсинное дерево, введенное здесь маврами в конце одиннадцатого века, принялись с удивительной силою. Милисские сады, защищенные совершенно от ми­страля древним вулканом Монте-Ферру, к северу от Ористано, составляют в целом один из самых красивых апельсинных лесов и, быть может, самый большой и про­изводительный сад во всем бассейне Среди­земного моря: в обыкновенные годы в нем вызревает золотых плодов до шестидесяти миллионов. Фруктовые сады в Домус-Новас, Оциерп и Сассари отличаются также удивитель­ным богатством; особенно прославились ма­сличные рощи Сассари, разведенные в XIV* ст. В южных частях острова, везде, где обработанные, земли распространяются по пу­стошам, покрытым ладонником, укропом и золотоцветником, они окружены, как в Сицилии, варварийскими фиговыми деревьями с иглистыми лопастями; около городов, осо­бенно в окрестностях Кальяри, много фини­ковых пальм, распускающих свои веерные листья. Странно, что в южных низменностях острова, несмотря па почти африканский клп мат, нет малорослых пальм, между тем как на севере, в пустынях Альгеро, они со­ставляют целые густые леса, как в Алжнрии. Местные жители Сардинии, как и мавры, имеют обыкновение есть их корни.
Хотя в Сардинии легко акклиматизировываются все растения соседних стран, - остров, по природе, не так богат ботаниче­скими видами, как континентальные страны, расположенные под тою же широтою. Это яв­ление относительной бедности - обще всем островам; необходимым результатом огра­ниченности поля, на котором различные виды ведут борьбу за существование, является то, что из них погибают именно те, кото­рые либо слабо вооружены для борьбы, либо имеют мало представителей. Но зато, боль­шая часть островов, явившихся в открытом море и ничем не соединенных с ближайшими
517 с а р д
континентальными массами, имеют свою спе­циальную небольшую флору, какой не найдешь в других местах. Но это не имеет места в Сардинии, составляющей, впрочем, оста­ток земли, соединявшей Европу с Африкою. Что касается знаменитого растения, о котором говорят древние, и которое, еслп съесть его нечаянно, производило будтр бы «сардониче­ский» смех и смерть, то ничто не доказывает, чтобы эта трава была свойственна одной только Сардинии. По описаниям Плиния и Павзания, Мимо полагает, что это-ибунка широколист­ная (Sium latifolium).
Число различных пород животных в Сардинии также гораздо меньше , чем на мате­рике. Так, из млекопитающих здесь не встре­чаются: медведь, волк, барсук, каменная ку­ница, крот, равно как ни випер и никаких ядовитых змей; единственное опасное живот­ное, встречающееся на острове, - тарантул (arza или агдиа), от укушения которого выле­чиваются пляскою до изнеможения или сидением в навозе. Обыкновенной лягушки, которая так распространена на Итальянском матери­ке и даже на Корсике, в Сардинии вовсе нет, между тем как здешния бабочки составляют на острове специальный отдел европейской фауны. В горах корсико-сардинской системы водится еще каменный баран, животное, кото­рое истреблено охотниками почти на всех островах Средиземного моря, и которое пред­ставляет, может быть, родоначальника на­ших овец. В средине прошлого века и еще в начале нынешнего, на острове Сант-Антиоко, к юго-западу от Сардинии, свободно бе­гали одичавшие лошади; маленькие же острова, окаймляющие берег, населены тысячами кро­ликов; наконец, на островке Таволара, пред­ставляющем известковый стол в заливе Тер­рановы, живут дикие козлы, с длинными ро­гами и золотисто-желтыми зубами, происходя­щие от оставленных здесь в неизвестные времена домашних козлов. Остров Капрера, известный по пребыванию на нем Гарибальди, обязан своим названием населявшим его некогда стадам коз; привезенные сюда не­давно животные того же вида одичали здесь в несколько лет.
Натуралисты заметили, что все породы ди­ких млекопитающих, живущих в Сардинии, гораздо меньше ростом своих европейских родичей; одна только коза составляет исклю­чение из общего правила. Олень, лань, кабан, лисица, дикая кошка, заяц, кролик, куница, ласка-все гораздо меньше тех же видов на материке. То же самое замечается и на домаш­них животных, за исключением свиней, ко­торые достигают здесь больших размеров, особенно в дубовых лесах, где они бродят по целым месяцам; одна разновидность этих животных отличается полным копытом, по­
и н и я. 518
чему ее следовало бы отнести к однокопыт­ным. Ослы и лошади в Сардинии, говоря относительно, просто карлики; но как нп мала сардинская лошадь,-она доставляет чело­веку множество услуг, отличаясь крайнею воз­держностью в еде, удивительною верностью шага, силою и выносливостью, и если бы пскус ство воспитания могло сообщить ей красоту форм, то сардинская порода лошади была бы одною из лучших в Европе. Что касается осла, который немножко больше дворовой со­баки, то это-доброе маленькое жпвотпое, ко­торое во многих местах, как, например, в предместьях Кальяри, разделяет с своими хозяевами единственную комнату лачуги. С шапочкою на голове, которая спускается ему на глаза, ослик, называемый здесь molienti, медленно ходит обыкновенно вокруг своего манежа, занимающего средину комнаты, и ме­лет зерна. Ничто не изменилось с римских времен: такие же мулы изображены на барелье­фах Ватиканского музея. Как бы то ни было, Сардиния, по числу домашних животных, пропорционально числу жителей, является пер­вою провинцией Италии 9.
Доисторическими памятниками Сардиния, ка­жется, богаче всех стран западной Европы. Как и в Бретани, здесь встречается множе­ство мегалитов, называемых «Камнями Испо­линовъ», «Жертвенниками», «Длинными» пли «Воткнутыми Камнями», к которым, большею частию, не прикасался резец; но дольмены здесь редки; по крайней мере несомненный- только один. Между этими памятниками неиз­вестных времен есть, повидимому, и такие, которые напоминают собою культ какого-то восточного божества, так как на острове долго жили финикияне и карфагеняне; они осно­вали здесь значительные города, каковы: Каралис, Нора, Таррос; даже в римские вре­мена на могилах писались пунические надписи. После одной счастливой находки, сделанной в развалинах Тарроса однпм английским лор­дом, на этот полуостровок ористанского бе­рега кинулись тысячи искателей сокровищ и, действительно, нашли там множество золо­тых идолов и других вещей, большею частию египетских, завезенных сюда финикийскими купцами. Но главное свидетельство цивилиза­ции древних сардов составляют постройки, называемые нураги, которые издалека видне­ются па вершинах холмов, подобно остат-
4) Число домашних животных в 1881 г.: Сардиния.
Лошади. Ослы. Рог. скот. Овцы. Козы. 64.801 31.981 279.438 84/1.851 261.531
н а 1000 жителей.
95 47 410 1.239 384
Вся Италия.
657.544 674.246 4.783.732 8-596.108 2.016.307
н а 1000 ж и т е л е й.
23 23 178 302 71
519
ГЛАВА IX.-ИТАЛИЯ.
520
кам древних крепостей. По всей окружности плоскогорья Пары, представляющего чрезвы­чайно правильный известковый стол недалеко от центра острова, на всяком его естествен­ном бастионе стоит по одной из таких раз­валин. Весь выемчатый овал, образующий край плоскогорья, обнесен, таким образом, настоящим поясом нураги. Такие памятники встречаются во всех частях острова, то рас­положенные в порядке, то построенные как бы случайно. Число узнаваемых нураги дохо­дит до четырех тысяч, а между тем сколько еще следов этих построек должно было сгладить время! Всего больше и всего лучше сохранились они в базальтовых местностях, в особенности к югу от Макомера. В оди­ночку они встречаются редко, а расположены обыкновенно группами и большею частию на обработанных землях, а не в голых степях.
Много было споров о происхождении и о значении нураги: одни находили, что эти соору­жения были храмами, другие-что это могилы, «башни молчания», священные места, где по­клонялись огню, жилища гигантов. Вероят­ными строителями этих таинственных по­строек различные писатели считали финикиян, троянцев и иберийцев, тирренцев, феспийцев и пелазгов, хананеян, неизвестных народов восточного происхождения, даже людей допотопных. Благодаря, неутомимому исследо­вателю сардинских древностей, Спано, боль­шая часть археологов сомневаются ныне только относительно имени строителей, назна­чение же самих построек известно; нураги были жилищами, и их финикийское название обозначает просто-на-просто «круглый домъ». Грубейшие из этих сооружений, подвергав­шиеся действию непогоды, быть может, в те­чение сорока веков и более, представляют только одну внутреннюю комнату; они отно­сятся к каменному периоду и, как человече­ские жилища, выражают собою тот период цивилизации, который следовал за периодом пещерных людей. Позднейшие нураги, т. е. нураги бронзового или даже железного периода, построены с гораздо большим искусством, хотя без цемента, и состоят из двух или трех комнат, расположенных друг над другом, куда поднимались по лестнице, сло­женной из необделанных камней. Некоторые из нижних помещений достаточно велики, чтобы поместить до сорока или до пятидесяти человек, и снабжены, сверх того, прихожими, редюитами и небольшими полукруглыми бастио­нами. Недавно разрушенная нурага Су-ДомуС’Орку, около Домус-Новас, состояла из десяти комнат и четырех дворов; она была в одно и то же время крепостью и группою до­мов, и могла поместить в себе до сотни лю­дей и защищаться во время осады, т. е. она
походит на многие нынешния жилища албан­цев в Турции и сванетовъ-в кавказских долинах.
Обломки всякого рода, скопившиеся в почве нураги, доставили множество предметов, ко­торые рассказывают о жизни древних оби­тателей этих построек и свидетельствуют об их относительной цивилизации. Нижние слои содержат только каменное оружие и, сделанную руками, глиняную посуду, между тем как верхние, а следовательно позднейшие кучи остатков представляют уже много брон­зовых вещей. По близости всех нураги встречаются еще другие памятники циклопиче­ского строения:-это «могилы гигантовъ». На­зывая их таким образом, туземцы ошиба­ются только на-половину; эти кучи камней, по­мещающиеся на конце полукруга больших ка­менных глыб, действительно - гробницы, так как все те, которые вскрывал Спано, содержали в себе человеческий пепел.
У сардинцев нет никаких преданий отно­сительно древних жилищ первобытных жи­телей; несмотря на свое суеверие, они не рассказывают даже легенд об этих развали­нах: самое большое, что они приписывают их постройку чорту-и больше ничего. Это молчание народа происходит, без сомнения, от того, что поочередные завоевания острова и бойни людей прервали всякое национальное предание. Карфагеняне, в своих войнах с туземцами, были беспощадны, а в первые века римского господства совершались такия истребления и выселения жителей, что исчезла большая часть первоначального населения, ко­торое было заменено вольными колонистами и особенно множеством ссыльных. При таких условиях неминуемо должна была сгладиться всякая память о древней истории страны.
Из множества предположений о происхо­ждении древних сардов наиболее соответ­ствует физическому виду нынешних остро­витян именно то, которое относит их к группе иберийцев, но, исторически, они являлются автохтонами страны. Они вообще неболь­шего роста,-как будто влияние климата, вслед­ствие которого измельчали все дикия и домаш­ния животные, действовало таким же обра­зом и на них,-по они стройны и хорошо сложены; талия тонкая, мускулы крепкие, во­лосы и борода всегда черные, очень густые и сохраняются обыкновенно до глубокой старости. Сардинцы обеих провинций одинаково гра­циозны и сильны, но имеют несколько различ­ные черты лица: у северян более оваль­ное лицо и более орлиный нос, между тем как жители окрестностей Кальяри, подвергав­шиеся, быть может, большему смешению, имеют менее правильные черты лица и сильно вы­давшиеся скулы. Таким образом, в этом отношении, как и во многих других, между
521 с а р д
жителями двух частей или «мысовъ» острова существует значительное различие.
Жители внутренней Сардинии сохранили, повидимому, начиная с средних веков, более листую кровь, чем все остальные европейцы. В числе их предков были, без сомнения, весьма различные племена, смешанные с таинственным народом, строившим нураги; но, после римских времен, насильственные вторжения и наплывы иноземцев ограничива­лись большею частию прибрежьем, оттесняя туземцев в верхния горные долины и после­дуя за ними в их убежища. За исключением уже несколько успокоившихся, вандалов, ужас­ные германские орды, опустошившие почти все другие страны западной Европы, пощадили Сардинию, и этот остров мог сохранить свое население, свои нравы и язык; мавританские, пизанские, генуэзские, каталонские и испанские завоеватели смешивались только с жителями окраин; можно привести только одно исклю­чение, именно, - барбаричини, населяющих торную местность в самом центре острова, называемую по их имени Барбаджиею. В них сидят остатки одного варварийского племени, изгнанного вандалами из Африки и оттеснен­ного во внутрь страны продолжительными вой­нами с туземцами. Придя в страну, они были еще язычниками и, сделавшись соседями точно также идолопоклонников, ильфнзов, они сме­шались с последними, и обращение их в христианство относится уже к седьмому Женщины в Барбаджии носят еще темный костюм, напоминающий одежду варварийцев.
Из всех наречий латинского происхождения наречие сардинское всего более походит на язык римлян, не по своей грамматике, кото­рая у них весьма различна, а по самым сло­вам, из которых более пятисот совершен­но одинаковы как в том, так и в другом. Множество фраз обыденного языка являются одновременно и латинскими, и сардинскими, так что бывали даже стихоплеты, которые пытались писать целые поэмы на языке, при­надлежащем и к тому, и к другому наречию. В сардинском языке есть также, не встречаю­щиеся в других латинских наречиях, гре­ческие слова, которые вошли в него или во времена древних греческих поселенцев, или в византийскую эпоху; наконец, в сардин­ском языке употребительны два или три слова, которые не могут быть произведены ни от одного корня европейских языков и пред­ставляют, быть может, остатки древнего языка автохтонов. Два главные говора сардинского языка, Логодурский, или северный, иКальярийский происходят прямо из латинского, как итальянский и испанский, но, быть .может, ближе к последнему. Город Сассари и некоторые местности соседнего побережья принадлежат к поясу итальянского языка. Здесь говорятъ
и н и я. 522
па языке», который весьма приближается к корсиканскому и генуэзскому. В городе Альгеро, каталонские переселенцы, поселенные здесь в большом числе около средины четыр­надцатого века, вместо бежавшего в Геную древнего населения, говорят почти на чистом старинном провансальском наречии. Нако­нец Maurelli, или l\Iaiireddus. в окрестно­стях I Иглезиаса, представляющие собою, вероят­но, варварийцев, как предполагают по их узкому п продолговатому черепу, внесли в местный язык, по мнению Ла-Мармора, неко­торое количество африканских слов. Мальтцан полагает, что чистейшими представите­лями африканских переселенцев являются жители громадного Милпсского сада; они, как полагают, занесли в Сардинию апельсины.
Жители внутренней Сардинии, верные своему языку, остались частию верны своим древ­ним нравам. Любимая пляска их та же са­мая, что была и в греческие времена. Б север­ной части острова, молодые люди при пляске соразмеряют такт с голосами стоящей по средине круга кучки певцов, которые ускоря­ют пли замедляют их па. В южных же частях Сардинии движение танцующих упра­вляется инструментом, называемых launedda. который есть не что иное, как древняя флейта в две или три тростниковые дудки. Та же живу­честь замечается и во всех обычаях, отно­сящихся к общественной жизни, и в особенпостп в церемониях и обрядах кумовства, свадьбы и похорон. Браку, как почти у всех древних народов Европы, предшествует не­которое подобие похищения: коль скоро молодая женщина вступит в дом своего мужа, т. е. станет пленницею, она должна пробыть це­лый день не шевелясь, не произнеся ни единого слова; немая и неподвижная, как статуя, она представляет не живое суще­ство, а только вещь, вещь, принадлежащую мужу: таково, вероятно, значение этого сим­вола. На том же основании ей запрещается в первые три дня супружества посещать сво­их родителей; в южных местностях острова большая часть женщин ходит с полузакры­тым лицом.
У сардинских горцев точно также сохра­нилась еще печальная церемония сидения ночью у покойников, известная, под именем titio. или altito. Жены, родственницы, подруги пли наемницы, входя в комнату мертвеца, рвут себе волосы, кидаются на землю, рыдают и произносят нараспев импровизированные причитывания. Эти старинные языческие цере­монии принимают но истине ужасный харак­тер, когда совершаются пред телом убитого родственника, за которого присутствующие кля­нутся пролить кровь убийцы. Еще в конце прошлого века и в начале нынешнего практикование ѵепбеии'ъи стоило Сардинии значитель-
523
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
524
вой части её молодого населения, доходившей иногда до тысячи человек в год. По стати­стическим, впрочем, весьма неполным, све­дениям, число жителей острова в последние сорок лет, предшествовавшие 1816 году, уменьшилось более чем на шестьдесят тысяч человек, п главная причина этому была vendetta. В наше время этот ужасный обы­чай сохраняется только в самых отдален­ных горных местностях острова, как напр. в Нуоро и Галлуре, где нп один крестный отец, во время крещения ребенка, не забудет тихонько положить в его пеленки несколько пуль, так как эти священные пули никогда не сделают промаха. Впрочем, теперь убийства из мести почти прекратились, и сардинцы ста­ли забывчивее к оскорблениям, чем соседи их корсиканцы. Но еще более варварский, по нашим понятиям, обычай исчез только в на­чале прошлого столетия. Существовали жен­щины. называемые «довершительницами» (accubadure\ обязанность которых состояла в том, чтобы ускорять кончину умираю­щих; последние часто и сами умоляли их об этом для избежания страданий. Но подобное дело варварского благочестия часто давало место гнусным деяниям с весьма тяжкими послед­ствиями, так как сардинское население очень сутяжливо и изобилует законниками. Мальтцан считает эти рассказы старинных путеше­ственников чистою клеветою, воображая, что «доканчивательницы» были женщипы, которые должны были делать жизнь стариков до того горькою, что дни их сокращались сами собою; но он не подумал о том, что подобная прак­тика была бы еще ужаснее, чем набожное довершение больных.
Сардинский земледелец имеет то огромное преимущество над земледельцами большей части итальянских провинций, что он если не собственник земли, то по крайней мере поль­зуется ею,-и это заметно и по его поступи, и по его гордому взгляду; он почти похож на кастильского крестьянина. Феодальная система существовала в Сардинии до 1840 г. и остави­ла после себя многочисленные следы. Крупные бароны, почти все испанского происхождения, были почти полными господами над общинами; еще в 1836 году они имели право творить суд и расправу, строили свои тюрьмы и ставили виселицы-символы своей власти. Тем не менее, крестьяне не были прикреплены к земле и могли переходить из одного лена в другой, а обычай почти всюду обеспечивал им более чем достаточное участие в пользовати землею обширных имений сеньоров: в силу ademргиѵио, они могли рубить в лесу дрова, пасти своих овец на горах и пользоваться полями в запущенных землях равнины; не имея права собственности, они пользовались по край­ней мере ежегодными доходами. К сожалению,
при таком господстве случайности и произвола,, земля давала плохие урожаи. Владельцы ленов, живя почти постоянно вне пределов острова, не могли заниматься улучшением земледелия и, для ведения хозяйственных дел, держали жадных управляющих, а крестьяне, с своей стороны, пользуясь правом ademprivio, немогли заботиться о землях, которые постоян­но переходили из рук в руки: земледелие было хищническое. В настоящее время, госу­дарство, сделавшись обладателем большей ча­сти впусте лежащих земель бывших ленов, старается освободиться от них для восста­новления частной собственности, п разом усту­пило 200.000 гектаров земли одному англоитальянскому обществу, которое обязалось, построить в Сардинии сеть железных дорог.
Раздробленность земли в местностях с относительно густым населением доходит до крайних пределов; земля там искрошена, так сказать, на мелкие кусочки, поля искрещены изгородями, и каждое из них разделяется на столько клочков, сколько наследников. Слу­чается иногда, что один из двух братьев стережет землю, а другой собирает урожай. Что касается кочующего пастуха почти пустын­ных округов, то он не имеет точно опреде­ленной земли, но у него есть свое стадо; степи, кустарниковые поросли принадлежат ему, и если ему придет фантазия, то он может заве­сти себе клочек пашни в наиболее плодород­ном месте пастбища. Конечно, при постоян­ных переночевках, серьезная эксплоатация почвы невозможна. Дляустраненияэтого зла не­которые экономисты предлагали лекарство, ко­торое еще хуже самойболезни,-именно экспро­приацию всех мелких участков, всех пустопорожнпхъземельипредоставлениеихъкрупным феодалам или промышленным компаниям. Подобный порядок, возобновляющий в другой форме систему каталонских ленов, мог бы только усилить и без того уже большую нищету. Поземельные налоги здесь относительно боль­ше, чем,в континентальной Италии, и не про­ходит года без того, чтобы сотни мелких соб­ственников не были лишаемы своих участ­ков за невзнос налога. В некоторых ме­стах, где деньги едва известны, подати, уплачи­ваемые в натуре, взимаются в большем против денежного размере, дабы покрыть издержки по продаже продуктов. Кроме муки из каштанов, которая, впрочем, приятна на вкус, пока свежая, поселяне округа 0льястры, на восточном берегу, едят еще хлеб из желудей (quercus ilex), замешанный на воде, протекающей сквозь маслянистую глину раз­ложившихся слоев сланца, причем тесто по­ливается слегка топленым салом. Таким образом, Сардиния представляет единствен­ный, вероятно, в Европе пример населения, которое отчасти ест землю, как это делаютъ
525 с а p ■ д
многие индейские племена в Колумбии и Венецуэле. В Испании тоже едят желуди, но то желуди дуба quercus Idiota, действительно съедобные, и к ним не примешивают глины.
Хотя сардинец и владеет пастбищами пли мелкими пашнями, но он не живет при своих полях. На тирренском острове, как и в Сицилии, земледельческое населие сосредоточи­вается в местечках и городах. Поселков п одиноких хижин вовсе нет, потому что прежде было опасно жить в стороне, вследствие грабежей магометанских и христианских пи­ратов, а также по причине лихорадок. Первая опасность, т. е. опасность войны, ныне уже не существует; но, тем не менее, привычка осталась, и сардинец продолжает строить себе хижину или дом в том самом местеч­ке, стены которого давали убежище его пред­кам. Даже горные пастухи любят группиро­вать свои хижины в виде деревушек, хотя без всякого плана, которые называютъstazzi; сами же они соединяются в союзы для взаим­ной защиты и покровительства,-и составляют так называемый cussorgil, временные рес­публики, представляющие собою образец взаим­ного уважения, справедливости и равенства. Когда какого-нибудь пастуха постигнет не­счастие потерять свой скот от чумы или от пожара, то, по обычаю, он имеет право требо­вать себе у каждого из своих товарищей округа и окружающих кантонов, по крайней мере, по одному животному и таким образом восстановляет себе стадо, не принимая на себя никакой иной обязанности, кроме обязан­ности сделать то же самое, когда подобная беда случится с кем-нибудь другим. Кроме того, у них существуют еще, как напр., в окрест­ностях Иглезиаса, фруктовые сады, состоящие в общем пользовании. Несмотря на свою бед­ность, горные сардинцы с истинною радостию соблюдают древние обычаи гостеприимства, и хотя живут без всякого комфорта в домах, сбитых из глины или сложенных из гру­бых камней, но умеют сделать пребывание у них для иноземца приятным, при чем гость дает иногда общине случай устроить всегда желательные для них пиршества.
Произведения Сардинии составляют весьма незначительную часть в общей сумме произ­ведений Италии. Большая часть крестьян бы­вают трудолюбивы только тогда, когда им вздумается, и количество обработанных зе­мель составляет не более четверти или трети всей поверхности острова. Случается также, что в некоторые исключительные годы весь урожай сгарает от засух пли даже пожи­рается саранчею, тучи которой приносятся вет­ром из-за Африканского моря. За исключе­нием Сассарийского округа, сардинцы употреляют еще первобытные способы обработки земли и вовсе не знают искусства совершен­
и и и я. 526
ствовать свои произведения. Всего больше они заботятся об оливковом дереве. Соблазняясь политическими привилегиями, которые, смотря по числу вырощенных деревьев,могли дойти до графского титула, тысячи собственников превратили свои невозделанные степи в фрук­товые сады, а некоторые местности в долине реки Базы обратились в огромные масличные плантации, масла которых отправляются в Италию. Что касается до миллионов апельси­нов, доставляемых садами Миллиса и дру­гих сардинских городов, то они считаются недостаточно ценными для вывоза на материк и продаются только на самом острове стран­ствующими купцами. Лучшие плоды апельсин­ных деревьев имеют меньше значения, в торговом обмене острова, чем солянки и другие соляные растения, которые ростутъв низ­менных местах прибрежья, и зола которых отправляется в Марсель для фабрикации соды. Вся равнина Кальяри, слишком бесплодная для разведения каких-нибудь других расте­ний, представляет теперь обширное поле со­лянки.
Некоторую выгоду дает также разработка гранитных и мраморных ломок; но соб­ственно рудники, имевшие огромное значение во времена римлян, недавно только вновь ста­ли более или менее значительно эксплоатироваться 1). Железный рудник Сан-Леоне, серьезные и правильные работы в котором на­чались'с 1862 г., дает ежегодно 50.000 тонн руды, содержащей около двух третей по весу чистого металла. В Сан-Леоне, находящемся в пятнадцати километрах от Кальяри, в горах, возвышающихся к западу от бухты, построена первая железная дорога на острове Сардинии. Округ Иглезиас, обширное место разработки древних рудников, где римляне основали города ИИлумбею и Металла, и где пи­занцы также рыли ямы для розыска серебра, с 1867 г. начал приобретать прежнее значе­ние, благодаря своим свинцовым п цинко­вым рудникам. Здесь, как в Лаврионе, в Аттике, занимаются также разработкой куч шлака, выброшенного древними из коней; при этом весьма интересный сталактитовый грот, проникающий в гору около Домус-Новас, превращен в туннель для доставления шах­там свободного воздуха. С тех пор как населением овладела горячка быстрой наживы и как французские, английские и итальянские компании разделили между собою рудоносную землю по выхлопотанным ими концессиям, Иглезиас принимает мало-по-малу европей­скую физиономию, деревня Гонесса приобретаетъ
г) Производство рудников Сардинии:
С 1850 по 1870 г. 453.036 тоин, стоимостью 62892.518 франк. С 1870 по 1880 г. 1.194.560 тонн зтопмостыо 129.725.440 франк. Стоимость в 1882 г. (62 рудника) 14.789.360 франк.
527 глава их.
вид города, а маленькая гавань Порто-Скузо, едва посещавшаяся прежде немногими кабо­тажными судами, запружена теперь судами не­большой вместимости, которые являются сюда за 800.000 тонн свинцовой руды и 100.000 цинковой, добываемых из соседних коней, Монте-Пони, Монте-Веччио и других, и пере­возят их в порт Карло-Форте, который защищен от ветров открытого моря остро­вами Сан-Пиерро и Сант-Антиоко. Порт этот, по своему движению, следует непосред­ственно за главным портом острова, Калья­ри 1). К западу от маленького города Мюравера открыты, в 1870 г., серебряные рудники 2). К несчастно, горные работы острова Сардинии часто оказываются затруднительными вслед­ствие нездоровости климата.
Рыбная ловля не соединяется стакими опа­сностями, потому что преследуемая рыбаком добыча живет по преимуществу в открытых для морского ветра заливах. Некоторые воды необыкновенно богаты рыбой, как например бухта Кальяри и морские рукава, с дном из кристаллических пород, извивающиеся в ар­хипелаге Маддалены, где древние ловили пур­пуровые раковины. Кроме того, в Сардинии есть мели, богатые анчоусами и сардинками, или «сардинскими рыбами», посещающими её берега периодически; к ней приплывают так­же стаи тунцов, которые попадаются в «ка­меры смерти»-огромные загоны, протянутые при входах западных бухт; в один сезон их вылавливают до 50.000; впрочем, тунцы не всегда постоянны в своих переселениях, и с тех пор, как они исчезли при бере­гах Андалузии, около середины восемнадца­того века, к берегам Сардинии стали прихо­дить на промысел испанские рыболовы. Кроме морской рыбной ловли, прабрежные жители за­нимаются также рыбною ловлею в лагунах, во входных проливах которых ловится се­тями множество рыбы различных пород: же­лезница-преимущественно в лагунеКальяри, головли и угорь-в лагуне Ористано, золотая рыбка и щука-в лагуне Альгеро. Поэтому рыбный промысел имеет в Сардинии боль­шое значение, но большая часть этого труда за­хвачена моряками с материка; даже маддаленскиерыбаки-корсиканского происхождения, а рыбаки Карло-Форте, на острове Сан-Пьетро,-генуэзцы, переселившиеся сюда в начале восемнадцатого века с африканского острова Табарка, который был занят их предками четыреста лет тому назад;-в обеих коло­ниях сохранился еще в чистоте язык пред-
]) Экспорт из порта Карло-Форте в 1881 г.: на сумму 9.445.230 франк.
2) Серебряные рудники в 1871 г. 15 тонн. Стои­мость 50.890 франк. Серебряные рудники в 1879 г. 1.409 тонн. Стоимость: 1.595.608 франк.
-Италия. 528
ков. Ловля кораллов, для которой в порт Альгеро собирается иногда до двухсот судов, составляет исключительную монополию италь­янцев. Они же занимаются собиранием pinna nobilis. раковины, шелковистый виссон кото­рой служит длядсканья различных прина длежностей одежды. То же самое надо сказать и от­носительно мореплавания. Хотя окруженные со всех сторон морем, сардинцы-вовсе не мо­ряки: они боятся волн и охотно оставляют морскую торговлю своих портов в руках ге­нуэзцев и других итальянцев. Замечательно, что из 2.400 собраных Спано сардинских по­словиц, только три относятся к морю. Это от­вращение сардинцев к омывающим их бере­га морям происходит вероятно оттого, что водыморейэтих бороздили некогдакорабли завое­вателей и пиратов. Что касается торговли, то она не могла быть значительна, как вследствие малочисленности населения, так и вследствие окаймляющих берег болот, да и в наше время, несмотря на быстрое усиление торгового .движения, торговля всего острова, ниже тор­говли какого-нибудь второразрядного средизем­ного порта.
Движение в главных портах Сардинии в 1884 году:
Кальяри 2.437 суд. вмест. 585.460 тонн. Карло-Форте 1.125 суд. вмест. 202.850 тонн. Тортоли755 суд. вмест. 192.400тонн. Терра­нова 838 суд. вмест. 169.125 тонн. Маддалена 641 суд. вмест. 134.820 тонн. ПортоТоррес 1.029 суд. вмест. 133.220тонн.
В 1894 г. во все 22 гавани острова прибыло 6.969 судов в 2.541.459 тонн.
Торговля Сардинии в 1894 г. Импорт 162.769 тонн. Экспорт 436.443 тонн.
Жители северного «мыса» считаются умнее, деятельнее и цивилизованнее жителей южного «мыса», чем они и не упускают случая по­хвастаться. Жители Сассари не называют себя, сардинцами, предоставляя это, для них не­сколько варварское название, жителям вну­тренности и южных берегов острова. Прежде между жителями севера и юга существовало большое соперничество и даже ненависть, и те, и другие говорили о своих соседях не иначе, как в презрительных выражениях, а vendettz. разделявшая столько семейств и деревень, делила и весь остров на две враждеб­ные половины. Следы этой вражды существу­ют еще и теперь, но ни одна часть не может подавить другую своим превосходством: если мыс Сассари, т. е. Верховой (di Sopra). и имеет перевес по своему земледелию, про­мышленности и по преданиям о свободе, зато мыс Кальяри, т. е. Низовой (di Sotto'). обла­дает богатейшими рудниками и самыми разно­образными производствами, а также предста­вляет столицу всего острова.
с А Р Д II II I Я.
530
В настоящее время, как и во времена кар­фагенян, город Caralis, имя которого едва изменилось в течение двадцати слишком ве­ков, представляет большой торговый рынокъ
щер, развалины водопровода и высеченный в скале амфитеатр, открытый г. Спано; но город всегда имел превосходный порт, ко­торый почти сплошь окружен домами, и вели-

для товаров Сардинии с одной стороны и для иностраиных мануфактурных предметовъ- с другой. От пунических времен в нем остаются только безобразные идолы, а от римской эпохи-множество погребальных пе-
колеииый рейд, в котором кораблекрушения неизвестны. Как ни мало был Кальяри под мусульманским господством, однако, он пред­ставляет собою один из городов в Европе с наиболее восточною физиономиею, благодаря
531 ГЛАВА IX.
множеству домов с куполами и повисшими над улицами мдгиарабами различной формы. Кальяри занимает превосходное торговое по­ложение. Составля самый ближайший централь­но-европейский пост к африканскому берегу, он отстоит от карфагенских берегов толь­ко на 200 километров, т. е. в расстоянии, которое пароход может проехать меньше чем в день; кроме того. Кальяри расположен в проливе, соединяющем Сицилийское море с Балеарским. Поэтому столпца Сардинии не­пременно должна возрасти и получить большое торговое значение, в особенности когда она дренирует нездоровые болота своих окрест­ностей и превратит в огромный сад бывший морской рукав Камппдано. На востоке, у за­лива Кварте, и на западе, у Сан-Пьетро, на­ходятся солеварни, дающие соли больше двух третей всего, добываемого в Сардинии, коли­чества соли.
Близ западного берега стоит Ористано, «го­род горшечниковъ» дородъвнаменптый в исто­рии Сардинии, так как средние века служил ре­зиденциею самых могущественных на острове сеньоров, а Элеонора, «судья» Арбореи. из­дала здесь знаменитую хартию страны (curta de logii). которая стала кодексом публичного права всей Сардинии; плодородие полей, пре­красный, глубокий залив, защищенный с за­пада полуостровом Фарос, где финикияне основали свой торговый эмпориум, возвратили бы Ористано все его былое благоденствие, если бы только город не осаждали болота. Для очищения атмосферы прежде был обычай за­жигать, в «нездоровое время года», вокруг города большие огни, но средство это хотя и могло приносить какую-нибудь пользу, не заме­няло. для ассенизации страны, тех обширных лесов, которые доставили этой части Сардинии её название Арбореи. рассказывают, что в болотах Нураки, находящихся в КампиданоМаджоре, к северо-востоку от Ористано. слы­шится иногда шум, похожий на мычание быка. Но это явление, происходящее вероятно вслед­ствие прохода воздуха сквозь отверстие какой нибудь подземной пещеры, свойственно не одной Сардинии и наблюдалось не раз, как говорят, в болотах далматского берега. Вблизи железной дороги, связывающей Кальярп с Сассари через Ористано. открыты место­рождения каменного угля. К северу от Ори­стано, незначительный Чиливани превратился в довольно заметный город, как место раз­двоения железнодорожных линий: Сассарийской и Террановской.
Соперник Кальярп, очаровательный Сассари, окруженный масличными плантациями, садами и дачами, есть единственный из сар­динских городов, которому принадлежала слава быть в числе итальянских республик. От этих времен свободы он сохранил ту
-Италия. 532
естественную живость, то стремление к инициа­тиве, которых нет в других местах ост­рова. Но в сравнении с Кальярп, он имеет одно большое неудобство, а именно-удален от моря, от которого его отделяет полоса низменностей и болот. Он мог бы отправ­лять свои товары чрез порт Альгеро и пре­красную гавань Порто-Конте. к югу от гор Нурры, но большая легкость сообщений заста­вила его избрать себе порт на глинистом бе­регу залива Азинара: портовый городок ПортоТоррес представляет не что иное как раз­валину одного древнего римского города, «плохо погребенного гиганта», как говорит Мантегаища, так как из тонкой почвы и кустар­ника выступают еще арки огромного водопро­вода и могучия колонны храма Фортуны, кото­рые местные жители называют «Дворцом Короля Варвара». Этот древний римский порт, на Корсиканском море, обращенный к Фран­ции п Генуе, мал и неудобен для входа судов. Нужен другой порт на севере Сардинии. В настоящее время уже заняты постройкою порта, предназначенного сделаться военною гаванью, как Специа, на острове Маддалены, этой «традиционной колыбели лучших моряков Италии».
Отсюда именно идет торговля винами, от­правляемыми с высокого плоскогорья, из бо­гатого местечка Темпио. с разбросанными до­мами из серого гранита. Не имея на восточ­ном берегу ни одного порта, кроме малень­кого Тортоли, Сардиния обзавелась здесь не­давно новым портом, соединив сеть дорог с бухтою Террановы, ближайшего к Ливорно и Чивита-Веккии сардинского местечка. На том месте, где стоит этот городок, прежде возвышался вероятно город Olbia. в кото­ром во времена римлян было пе менее 150.000 жителей. Сардинцы, а вместе с ними и все итальянцы, надеются, что Терранова сде­лается важным етрогиппГом острова. Порт очень тесен и неглубок при входе, но пре­красно защищен и со стороны открытого моря имеет превосходные рейды. Кроме того, не­подалеку от Террановы находятся якорные стоянки архипелага Маддалены, которые в дурную погоду могли-бы поместить целые флоты. Располагая конечную станцию железной дорогп против Рима, жители острова рассчи­тывают приблизить Сардинию к её метро­полии. повернуть ее, так сказать, к последней и оживить восточный берег.
Главные городские общины Сардинии, с цифрой населения 1 янв. 1882 г. (по последней переписи).
Кальяри 38.600 жит. (43.000 в 94 г., по вычисл.): Сассари 36.320 жит. (41.000 в 94 г., по вычисл.); Иглезиас 12.095 жит. Темпио 11.190 жит. Альгеро 10.120 жит. Оциери 8.570 жит. Ористано 7.030 жит.
533 ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ ИТАЛИИ. 534
IX. Экономическое состояние Италии.
О нации можно судить только цо её коллек­тивным делам, потому что она заключает в себе все крайности и все последовательные пе­реходы от усиленного труда до отвратительной лености, от чистейшей нравственности до са­мого гнусного унижения; разнородность отдель­ных лиц бесконечна. Но общая равнодей­ствующая этих миллионов различных жиз­ней ясно обнаруживается в политическом и социальном состоянии населения, в том отпе­чатке, который оставляет оно на населяемой им земле.
С тех пор, как Италия заняла свое место среди независимых народов, никто не станет отрицать, что она назначена, повидимому, играть в Европе видную роль. Уже дело её политического восстановления выдвинуло лю­дей, выходящих из ряда по своему пони­манию событий, по проницательности, по му­жеству, неутомимому одушевлению, по стой­кости и великодушной самоотверженности. А между ними есть и такие, которые заслужили название героев,которых потомство,наверное, поместит в ряду людей, составляющих славу целого человечества. Быть может, после этого великого усилия предварительных революций и окончательной политической эмансипации, Италия снова впадает на время в состояние некоторого морального упадка. Это явление случается постоянно в жизни народов после всякого перелома; но за поколениями, которые отдыхают от изнеможения, следуют поколе­ния, жаждущие труда и борьбы. Поэтому и нечего чрезмерно тревожиться минутным ослаблением этой видимой энергии итальян­ского народа.
По наукам и искусствам, родина Вольты, Секки, Россини, Верди, Велы не равняется-ли уже самым передовым народам Европы? Итальянец может теперь смело говорить о двух великих веках Возрождения, потому что он вступил во второй период своего об­новления; рядом с великими именами про­шедшего, он смело может приводить и другие имена,-имена, принадлежащие к современ­ному периоду; рядом с прежними научными изледованиями и открытиями, он может ста­вить не менее замечательные труды ныне­шнего века. Италия имеет искусных живо­писцев и архитекторов, великих скульпто­ров и несравненных музыкантов. Итальян­ские инженеры замечательны гидравлическими сооружениями каналов, мостов, плотин, брикватеров, для изучения которых являются сюда иностранцы. Между итальянскими физи­ками. метеорологами, геологами, математиками и астрономами есть несколько величайших имен новейшей науки, а университеты обе­
щают питомцев, которые продолжат дело своих предшественников. Множесто италь­янских путешественников и естествоиспыта­телей в Южной Америке, Абиссинии, в цен­тральной Азии, Японии, в Зондском архипе­лаге, Папуасип снова занимаются трудом от­крытий, который доставил такую славу пред­кам их - венецианцам и генуэзцам. По­этому вовсе несправедливо иронически повто­рять, как это делается часто, что «Италия сделана, но итальянцев еще остается сде­лать!» По достоинствам отдельных лиц, как в этом легко убедиться, проникая в толпу и наблюдая её внешний вид и слушая её язык, можно сказать, что латинский полуост­ров вовсе не ниже других европейских стран; если он умел устроиться сам собою, значитъ--в нем нет недостатка в людях твердого закала.
Известно, что, по относительному числу жи­телей, Италия занимает одно из первых мест в Европе; она уступает в этом от­ношении только Саксонии, Бельгии, Нидерлан­дам и Британским островам, хотя у ней есть обширные, почти необитаемые простран­ства, каковы: верхния Апеннины и вся боло­тистая область побережья в Тоскане, Лациуме. Неаполитанской области и Сардинии. Но воз­растание итальянского народонаселения не так быстро, как в России, Англии и Германии: в этом отношении она представляет в Европе нечто среднее; -ея период удвоения равен приблизительно веку, в России же-пятиде­сяти годам, а во Франции-двум векам. Ежегодный прирост равен в Италии 250.000 чел. Рождения всего многочисленнее в двух беднейших итальянских провинциях: Апу­лии и Калабрии, и относительно всего реже в самых богатых провинциях, в Мархиях и Умбрии 9Средняя жизнь итальянца не дости­гает даже тридцати двух лет, а следова­тельно уже по одной краткости своей возму­жалой жизни обитатель полуострова может дать лишь две трети пли три четверти труда, даваемого англичанином или французом.
Сравнительная с Италиею населенность дру­гих государств представляется в таком виде (среднее число жителей на 1 кв. кило­метр):
Саксония (1881 г.) 198; Бельгия (1882 г.) 192.; Нидерланды (1883 г.) 128; Британские острова (1881 г.) 112; Италия (1881 г., по пе­реписи) 99 (107, по исчисл. 1893 г.); Франция (1881 г.) 70.
Материальная деятельность Италии еще и в наше время направлена больше к земледелию и извлечению природных богатств из земли ии моря, к добыванию минералов, соли, рыбы
1 Движение народонаселения в Италии (выведен средний год из 1880-1884 гг.): Рождений 1.067.001 Смертность 834.332. Прирост 232.669.
535
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
и кораллов, чем к собственно так назы­ваемой промышленности (почти всю серу, до­бываемую в Европе доставляет Италия). Более пяти шестых всей поверхности страны вполне производительны, хотя значительную часть её занимают горы и скалы. Земледель­ческая территория Италии распределяется сле­дующим образом (1882 г.):
Под зерновыми хлебами 13.121.000 гект.; под лесами ии рощами 4.157.000 гект.; под пастбищами 5.500.000 гект.; под виноградни­ками 1.879.000 гект.; под лугами 1.200.000 гект.; под маслинами 895.000 гект.; под каштанами 496.000 гект.; под рисом 232.000 гект.; под льном и коноплей 200.000 гект.; пустопорожния земли и болота 3.920.000 гект. Вся поверхность 31.600.000 гект.
Зерновых хлебов, составляющих главный предмет земледелия, недостаточно для вну­треннего потребления, несмотря на значитель­ное увеличение их производства за последние годы, между тем как другие произведения составляют предмет значительного вывоза. Италия первая в мире страна по производству оливкового масла, и её масличные рощи и леса занимают пространство около 900.000 гекта­ров; к сожалению, качество этого продукта не всегда соответствует его количеству. По столовым плодам, фигам, винограду, мин­далю и апельсинам, Италия также стоит во главе всех стран Европы. По обилию кашта­нов, собираемых в Апеннинских и Аль­пийских лесах, она также превосходпт их. Наконец, ей же принадлежит первенство и по культуре шелковицы и производству коконов; в отношении этого драгоценного продукта она превосходпт Францию; полагают даже,-хотя предположение это основывается на неточных статистических данных,-что в исключи­тельные годы, как напр. в 1873, она стояла по производству шелков выше центрального Китая. В 1884 г. Италия дала 2.810.000 кплогр. шелка. Вот, для примера, сравнительные ци­фры производства шелка-сырца во всем мире.

1882 г.

1883 г.

Италия
. 2.370000 килогр.
3.200 000
килогр.
Китай (вывоз)..
4.029.000

3.647.000
»
Япония
Мусульма н с к i и
1.436.000 и
»
1.612.003
»
восток
655.000

830.000

Франция
772 000

611.000

Бенгалия
456.000
»
536.000
»
Испания
110.000
»
95.000
»
Греция
20.000
»
20.000
»
Шелководством в Италии занимаются около 200.000 лиц; но промышленности этой грозит опасность вследствие понижения цен, вызываемого конкурренцией крайнего Востока.
За свои вина полуостров все еще заслужи­вает данное ему древними название «Энотрип», хотя его виноградари далеко еще не сравня-
536
лис в искусстве с французскими: - им остается (‘делать еще многое, за исключением виноградарей некоторых частей континенталь­ной Италии и Сицилии, где встречаются пре­восходные виноградники ')- Что касается куль­туры хлопчатника, культуры уже полу-троппческой, то она имеет весьма малое экономиче­ское значение. Гораздо более серьезный источ­ник богатства составляет скотоводство и во­обще разведение домашних животных; неко­торые итальянские сыры отличаются превосход­ным качеством.
Пространство обработанных земель и при­близительная стоимость земледельческих про­изведений Италии, с 1876 г. по 1882 г., по Annuario statistico italiano, были:
Пахатные земли, виноградн. и плодовые сады 13.432.000 гект. Хлебные растения: зерновые хлеба, рис, маис и пр. 110.900.000 гект. 1.674.000.000фр.; картофель 7.189.400 центы. 32.000.000 франк.; вина 27.530.000 гект. 688.000.000 франк.; плоды 2.601.260.000 гект. 52.000.000 франк.; шелковица 38.905.000 кил. 136.167.000 франк.; пенька, лен, хлопок и пр. 150.000.000 кил. 92.860.000 франк.; та­бак 5.811.000. кил. 5.810.000 франк. Маслина 805.130 гект. Масло 3.320.000 гектол. 386.000.000 франк. Каштановое дерево 496.100 гект. Каштаны 5.769.800 центы. 132.705.000 франк. Леса 4.157.000 гект. Дерево ?? Луга 1.200.000 гект. Пастбища 5.500.000 гект. Сено, произведения скотовод­ства и пр. -1.178.900.000 франк.;
Число домашних животных в 1881 г. было:
Быков, буйволов и коров 4.783.000 шт.; лошадей, ослов и мулов 1.626.000 шт.; овец 8.596.000 шт.; коз 2.016.000 шт.; свиней 1.164.000 шт.
Добывание, все более и более увеличиваю­щееся, железной руды на острове Эльбе, мра­мора и гранита в главных и в Апуанскпх Альпах, буры и борной кислоты в тоскан­ских Суб-Апеннинах, свинца и цинка-в Сардинии и серы-в Сицилии составляет пе­реход от простого извлечения сокровищ земли к собственной промышленности.
Произведения металлических и соляных копей составляли (в 1882 г.), по ценности 7.3.815.000 франков; добыча представляла следующие цифры:
Серы 445.918 тонн; руды железной 242.083 тонн; руды цинковой 91.366 тонн; руды свинцовой 46.334 тонн; руды медной 24.060 тонн; соли (не считая морской) 29.000 тонн; соль морская в 1879 г.: 320.000 тонн. При­близительная ценность 6.560.000 франк.
*) Среднее производство випа в Италии 27.530.000 гектолитров. В 1891 г. 36.992.135 гектол. В 1894 г. 24.486.400 гектол.
ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ ИТАЛИИ.
537
Ценность продуктов горного промысла в 1882 г., по Annali di Agricultura 1885 года:
Сера 46.642.539 франк.; свинец 8.296.120 франк.; цинк 4.519.529 франк.:, железо 2.897.367 франк.
Собственно промышленность обнимает все специальности новейшего труда, от фабрика­ции булавок до постройки локомотивов п больших кораблей, но Италия пользуется пер­венством только в отношении некоторых предметов роскоши, каковы: шляпы из тон­кой соломы, разные камни, инкрустированные мраморы и дерева, каралловые и мелкие сте­клянные веици, а также некоторые кухонные произведения печения и соления. Зато в шел­ковом производстве Италия обнаружила в последнее время весьма оживленную деятель­ность. Милан стал опасным соперником Лиону; фабрикация узорчатых шелков разви­вается все более и более, и материи этп поль­зуются большим спросом в Швейцарии и Германии. Фабрики шерстяных изделий в про­винции Новарре, а особенно в Биелле, счита­ются сотнями и доставляют торговле весьма ценные произведения. Хлопчато-бумажные ма­нуфактуры также распространяются, но еще уступают в числе испанским и имеют не более миллиона веретен, т. е. около пятой части количества веретен во Франции. Что касается льняных и пеньковых тканей, то они еще по большей части ручной работы. Кроме тканья материй, большая мануфактурная промышленность, с её городами фабрик и населением работающих машин, в Север­ной Италии еще слабо развита, а в Южной, за исключением Неаполя, и совершенно неиз­вестна. Рабочий класс, впрочем, весьма мно­гочисленный, так как составляет пятую часть народонаселения, состоит большею частию из ремесленников, которые работают пли дома, или в маленьких мастерских; они пе захвачены еще в громадный механизм раз­деления труда, чтобы быть сгруппированными в армии на службе пара. Поэтому, в совре­менной истории экономической борьбы, Италия не представляет еще таких явлений, как Франция, Бельгия, Германия и Англия. Но раз­личие это уменьшается со-дня-на-день, так как большая часть мелких промышленных заведений, с их разбросанными мастерскими и рабочими, занимающимися своим делом на дому, обречены на поглощение громадной фабри­кою, поддерживаемой капиталами банков.
Торговле Итальянского полуострова пред­стоит пройти чрез такия же преобразования, как и её промышленности. Хотя торговый флот Италии весьма значителен и уступает только флотам Британских островов, Соеди­ненных Штатов, Германии и Франции, хотя личный состав его моряков и рыболовов гро­маден и простирается до 200.000 человек -
538 однако деятельность его далеко еще не соответ­ствует его многочисленности и тоннажу.
Статистика итальянского мореплавания: ком­мерческий флот парусный в 1895 г.-судов 6.231 в 571.605 тонн, паровой-328 в 207.530 тонн, итого судов 6.559 в 779.135 тонн.
Движение морского судоходства 1893 г.: во­шло судов 116.401 в 25.958.403 тонн, вы­шло-115.944 в 25.051.098 тонн.
Из этого числа на международное судоход­ство приходилось прибывших и выбывших су­дов вместе: 30.645, в 14.736.859 тонн, при­чем преобладал английский флагъ(бмил.тонн), затем следовали итальянский (4.100.000 тонн) и австро-венгерский (1.600.000 тонн).
За исключением Генуи, которая но своему спекулятивному духу походит на большие пор­ты северной Европы и вместе с соседними го­родами владеет тремя четвертями всего на­ционального торгового флота, огромная часть итальянских судов служит только для не­больших рыболовных экспедиций и каботаж­ной торговли Средиземного моря, и лишь отно­сительно весьма немногие итальянские корабли отваживаются пускаться в открытый океан. Флаг Италии не показывался в Тихом океане до 1845 г., дай в наше время-егоредко можно увидеть в морях дальнего Востока, что со­ставляет предмет беспокойства для патрио­тов, которые ведут деятельную пропаганду, чтобы заставить судовладельцев вступить в непосредственные деловые сношения с замор­скими странами. Правда, благодаря своему положенио в центре Средиземного моря, Италия имеет то верное преимущество, что может получать себе долю от всей торговли, какая производится между противоположными бере­гами её бассейна: она непременно будет вы­игрывать от всякого увеличения населения, от всяких промышленных успехов, совершаю­щихся в средиземных странах, от Египта до Марокко; но зато сухопутные дороги, кото­рые идут вовсе не по её территории, лишат ее весьма важного торгового элемента. Можно ут­верждать безошибочно, что железная дорога из Калэ и Антверпена в Салоники и Константи­нополь, т. е. великая будущая чрез-европейская дорога, отнимет у итальянских портов зна­чительную часть их торговли. С 1876 г. па­ровой флот Италии почти удвоился, считая по его вместимотси, и однако под национальным флагом производится лишь одна треть их внешней торговли. Моряки п корабли, считая с тонны и с человека, дают лишь незначи­тельное количество того труда, который они да­вали бы в других местах.
Большое морское движение вокруг итальян­ских берегов может дать ложное предста­вление о действительном торговом движении на полуострове. Продолговатая форма Италии,
539
ГЛАВА IX.--ИТАЛИЯ.
540
Эм ил ия. действительно ооязана
горные валы, затрудняющие сообщение внутри страны, недостаток водных сообщений-от­бросили торговлю на прибрежье, а благодаря именно оживленности портов, отдаленные от моря дороги остаются без движения. Но этот недостаток торгового равновесия между берегом и внутренними местностями постепенно сглаживается, и география Италии, под влия­нием политических событий и промышленного труда, совершенно видоизменяется: черты ре­льефа и контуров полуостровов приняли дру­гое значение, и роль, которую они должны играть в настоящее время, совершенно отлична от той роли, которая принадлежала им в истории прошедших веков.
Главными агентами этого нового географи­ческого порядка были обыкновенные и желез­ные дороги. Итальянцы с большим смыслом назвали одну свою, самую многолюдную, про­винцию по имени проходящей во всю её длину дороги: значение больших дорог в историче­ском развитии народов до такой степени ка­питально, что
своим благосостоянием Эмплиевой дороге. Все её большие города, от Адриатического моря до По, получают жизнь, благодаря этой, соеди­няющей их друг с другом, артерии; а в северной Италии история крепости Вероны и окружающих ее полей битв не свидетель­ствует ли также о том громадном значении, которое имеет в судьбах народов простая дорога?
Важнейший географический переворот, со­вершенный внутри полуострова путями сообще­ния,-это покорение Апеннин,точнотак же как самый значительный факт для сношений Италии с Европою составляет прорытие Альп 9Апеннины, разделявшие некогда Италию на множество отдельных бассейнов, имевших различные исходные пункты для торговли и различную политическую судьбу. составляют теперь весьма ничтожное препятствие между двумя склонами полуострова. Кроме больших конных дорог, Апеннины пересекаются уже восемью железными дорогами: между Турином и Савоною, Миланом и Генуею, Болоньею и Флоренциею, Анконою п Римом. Аквилой и Терни, Термоли и Беневентом, Неаполем и Фоджиею, Тарентом и Салерно, а в недале­ком будущем п другие, подвигающиеся с обеих сторон, железные дороги соединятся друг с другом в подземных галлереях или на горных проходах. Этим-то рельсо­вым путям и вызываемым ими новым усло­виям Италия обязана своим великим полити­ческим развитием больше, чем гению своих государственных людей. Отечество основалось тогда, когда все итальянцы, ломбардцы, иье-
0 Торговля Италии с Австро-Венгрией: 1861 года 67.000.000 фр., средняя годовая цифра с 1875 ио 1882 г. 394.316.000 фр. В 1893 г. 239.700.000 фр.
монтцы, генуэзцы, флорентинцы, римляне и романьольцы, перестали разделяться друг от друга материально и получили возможность по­селяться в любом городе полуострова, как дома, Инженеры создали единство Италии, свя­зав друг с другом железные дороги из Чивита-Вфккии, Неаполя. Анконы и Флоренции в том самом месте, где римляне проложили некогда свои мощеные дороги.
Большое изменение в географии полуострова произвела также железная дорога, идущая вдоль Адриатического берега из Римини в Бринди­зи и Отранто, и составляющая часть торгового пути из Лондона на Суэц и Бомбей. Живою половиною полуострова была до сих пор за­падная сторона Италии, которая обладает Арно. Тибром и Гари.иьяио, которая богата заливами, портами, архипелагами, на которой находились значительные рынки, богатые города, центры цивилизации, места столкновения иностранцев. И вот, железная дорога разом перенесла ось торговли на восточную сторону полуострова.
Перворазрядные города на ней еще не роди­
лись, но это уже одна пз главных дорог Ста­рого Света, и тысячи кругосветных путеше­ственников едут по пей, не сворачивая с своего пути для посещения Неаполя, Рима или Флоренции, по другую сторону Апеннин.
В настоящее время континентальные доро­ги Италии разделены на две главные сети: Сре­диземную и Адриатическую, отделенные одна ог другой Апеннинами. Сети Сардинии и Си­цилии образуют две отдельные группы. Из всех железнодорожных итальянских станций важнейшею является Милан, затем следуют Генуя, Турин и Рим.
Пути сообщения Италии представляются в таком виде: каналы и судоходные реки 2,900 килом.; большие государственные, провинциаль­ные и общинные дороги (колесные.) (1891 г.) 79,430 килом.: железные дороги (1 янв. 1895 г.) 14.944 килом.; пассажиров (1892г.)51.000.000; груз в тоннах (1(892 г.) 17.200.000; теле­графная сеть (1893 г.) 38.288 килом.; число телеграмм (1893 г.) 8.670.000; число писемч, 191.200.000.
В совокупности, внешняя торговля Италии, как сухопутная, так и .морская, считая при этом и транзитное движение, простирается средним числом до двух с половиною мил­лиардов франков в год, что составит по 90 франков па душу населения. Торговый про­гресс весьма велик, так как ст> 1870 года торговое движение увеличилось более, чем на треть, но в сравнении с другими европейскими нациями Италия еще значительно отстала в этом отношении: по торговой деятельности ее превосходят не только Англия, Франция, Гер­мания, Австро-Венгрия и Россия, но даже неко­торые небольшие страны, как Бельгия и Гол­ландия. Около трети торговых операций Италия
541 ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ ИТАЛИИ. 542
ведет с Фракциею, около половины-с Ан­глией), Австро-Венгриею и Швейцарией), осталь­ное распределяется весьма неравномерно меж­ду различными другими странами. Так, тор-
дпть за Гибралтарский порог только за тем, чтобы плыть к устью Ла-Платы, а теперь они уже знают дорогу в Соединенные Штаты и даже заменяют американские суда в между­

говые сношения Италии с Испанией) почти ни­чтожны, между тем как они довольно дея­тельны и быстро увеличиваются с Турциею и бывшими варварийскпмп государствами. Еще недавно итальянские суда отваживались перехо-
народнойторговле; посланные городом Генуею естествоиспытатели и купцы исследовали Новую Гвинею. Молукские острова и ближайшие к ним архипелаги для открытия новых торго­вых рынков; кроме того открыты сношения
543
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
544
с'и. Абиссинией и Чермным морем. Статисти­ческие таблицы полуострова показывают, что в торговых сношениях Италии с отдален­ными странами с каждым годом совершаются весьма большие успехи.
Внешняя торговля Италии представляется в таком виде:
Ввоз. Вывоз. Итого,
франки. франки франки.
1862 . . 830.029.350 577.468.350 1.407.497.700
1873. . . 1.286.700000 1.133.100.000 2.419.800.000
1883. . . . 1.380.288.140 1.199.927.190 2.580.215.330 „(сътран­
зитом) 1.468.517.730 1.288.156.790 2.756.674.520 1895. . . - 1.194.551.799 1.059.579.763 2.254.131.536
У частие различных стран в итальянской торговле в 1893 г. (в миллионах лир или
франков):

По ввозу.
По вывозу.
Франция
158,7
148
Англия . .
251;5
104,4
Австро-Венгрия . .
120,2
119,5
Германия . - . . .
146,6
145,5
Швейцария . . . .
51,4
187,6
С. Америка. . . -
95.6
81,6
Россия ......
130,5
8,5
Британ. Индия . .
69,7
14,9
Бич Италии составляет нищета, гнетущая миллионы её земледельцев даже среди самых плодородных полей, как в Ломбардии и при­морской Базиликате. Крестьяне в Абруццах и Молпзе, лишенные принадлежащей им земли и не уверенные в следующей им заработной плате, остаются по прежнему крепостными по­мещика, хотя по закопу они свободны. Если счесть все, что могут получить в самый бла­гоприятный год отец, мать и дети, то оказы­вается, что выручки недостаточно даже на на­сущный хлеб; оттого пища их состоит из каштанов, маисовой поленты и хлеба из испортившейся муки. На платье, на меблировку или украшение убогой хижины, на часто необ­ходимые лекарства не остается ничего! А между тем миланская проказа и все недуги, причи­няемые недостаток питания, весьма распростра­нены, и смертность между детьми значительна. Масса мелких землевладельцев не в состоя­нии уплачивать налоги и преследуются фиском. Поэтому выселение, лишающее полуостров та­кого множества его сынов, отправляющихся в Ла-Плату, в Перу, в Соединенные Штаты, во Францию, Швейцарию, в Алжир и Тунис, в Турцию и в Египет, является двойным благодеянием. Оно дает хлеб большинству эмигрантов, а последние своими письмами и присылаемыми деньгами поддерживают на­дежду в остающихся *)- Говорят, что из миллиона итальянцев, находящихся заграни­цею, добрая сотня тысяч занимается в той или другой форме искусством, либо в качестве
музыкантов, живописцев и скульпторов, либо в качестве уличных певцов и шарманщи­ков х). Запасшись кое-какими сбережениями, они. в большинстве случаев, возвращаются на родину.
Невежество, обычный спутник нищеты, еще очень велико почти во всех провинциях полу­острова. Степень образования в различных странах, конечно, нельзя измерить иначе, как числом школ и людей, умеющих читать и писать; по останавливаясь только на этом по­верхностном признаке, вы рискуете сильно ошибиться, так как, благодаря преимуще­ствам долгой цивилизации, передаваемой по наследству, тосканские и неаполитанские земле­дельцы, которым неизвестна никакая азбуч­ная тарабарщина, тем не менее имеют го­раздо больше ума и умения жить, чем, отно­сительно, образованные крестьяне севера. Во всяком случае, это большое несчастие Италии, что незнание грамоты ставит столь значитель­ную часть её населения вне умственного про­гресса. Хотя число неграмотных за десятиле­тие 1871 -1881 г. и уменьшилось на 8%, все же в таинства азбуки, по данным переписи 31 дек. 1881 г., проникло меньше половины всех взрослых людей: три четверти женщин принадлежат к числу anaifdbeti (неграмот­ных), и хотя, по закону, во всякой общине непременно должна быть школа, однако между ними есть тысячи таких, которых еще не по­сещал учитель. Вместо нормального отноше­ния 1 учащагося на 6 или на 7 жителей является лишь отношение 1 к 14. Пиемонт и Ломбар­дия- единственные провинции, в которых число alfabeti (грамотных) превышает число неграмотных (процент неграмотных в Ита­лии в 1893 г. определяли в 42 Ж).
Вот почему продолжают еще существовать старые нравы насилия и убийства. По недавним сообщениям статистики, в год насчитывалось средним числом до 5.000 убийств, до 4.000 вооруженных краж, до 50.000 драк с пора­нением. Более 200.000 итальянцев принадле­жат к числу ammoniti, т. е. подвергнутых ссылке на жительство. Правда, что тысячи из них подвергнуты этой каре по политическим причинам.
Состояние общественного образования в Ита­лии: начальных школ, обществен. и частных в 1891-92 г. 57.621, в них: 2.454.032 де­тей. Кроме того, вечерних и воскресных школ для взрослых 7.131 в них: 224.301 учащихся.
Число общественных начальных школ в 1891-92 г.: 49.217, в них 2.266.593 учени­ков. Лицеев и гимназий в 1882 г. (считая и частные): 1.056, посещ. 73.238 учеи. Реаль-
]) Эмиграция из Италии с 157.193 чел. в 1885 г. возрасла в 1893 г. до 246.751 чел. (в 1894 г. 225-346).
‘) Общее число итальянцев, живущих за границей, в 1891 г. определяли в 1.988.000 челов.
515
НАСТОЯЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ ИТАЛИИ.
546
пых училищ и институтов технических: 473, в них 42.402 учащихся. Университе­тов (4 частных): 21, в них .17.792 уча­щихся. Книг издано в 1892 г.: 9.742. Газет и журналов в 1893 г.: 1.897 (из них 138 ежедневные).
Число неграмотных рекрут в 1881 г. 47.7 на 100; число неграмотных новобрач­ных в 1881 г. 48 диуж., 70 женщ. на 100; число неграмотных в 1871 г. 72.96/1»; число неграмотных в 1881 г., 67.26^; число негра­мотных в 1893 г. 42%.
Число осужденных в 1882 г. (по уголовн. делам): мировыми судами 234.022 или 82 на 10.000; исправительными, судами 64.871 или 22.76 на 10.000; уголовными 6.144 или 2.15 на ио.ООО; число «аттошлиош»съ1874по 1883 г. 201.438; средняя цифра за год 22.382; общее число осужденных в 1891 г. 360.340.
Одною из главных причин остановки и замедления в развитии итальянского народа является постоянное расстройство в государ­ственных финансах и, последствие его, тя­жесть принудительных налогов. Правда, по сравнению с Фракциею, всякий национальный долг может показаться некрупным, но долг Италии доходит до 12 миллиардов, что соста­вляет уже громадную сумму, тем более что она постоянно увеличивалась в течение, по крайней мере,, одного поколения, сверх того, к ней присоединяется ежегодный дефицит, колеблющийся между 120 и 500 миллионов франков. Доходы теперь, впрочем, увеличи­ваются и даже были случаи нескольких безде­фицитных лет. Налог на помол отменен, кредитные билеты дошли до аи-раги с сере­бром. Тем не Лнее дефицит, вследствие экстраординарных расходов на армию и флот, не покрывается ни увеличением таможенных пошлин, ни налогами на потребление, ни лоттереею, стол вредно влияющей на народную нравственность, ни продажею церковных иму­ществ.
Вот данные о финансовом положении Ита­лии: расход государственный в 1874 г. 1.329.165.000 фр.; доход государственный в 1874 г. 1.293.759.000 фр.; дефицит государ­ственный в 1874 г. 35.406.000фр.; долг госу­дарственный в 1874 г. 9.787.743.000 фр.; °/о подолгу государствен. в 1874 г. 455.536.000 фр.; в 1882 г. расход 1.559.685.000 фр.; доход 1.569.677.000 фр.; остаток 9.782.000 фр.; в 1883 г. долг 11.969.768.000. фр.; % но долгу 525.310.000 фр.
Бюджет 1895-96 г.: приход 1.699.088.625 фр.; расход 1.721.842.764 фр.; бюджет об­щин в 1889 г. составлял около 640 мп.ил.; бюджет провинций в 1891 г.: доходы, 90,4; расходы 97,9 милл. лир.
Долги в 1893 г.: государственный долг 12.909.666.000 лир;долги области. 170.400.000
География Реклю. т. I.
лир; долги общин 1.037.400.000 лир. До­ход с государственной лоттереп в 1874 г. 75.000.000 франк.; продажа церковных иму­ществ с 26 окт. 1867 по 31 дек. 1883 г. дала 579.393.989 франк.
Папа, который прежде мог считать себя «солнцем между земными лунами», т. е. импе­раторами и королями, потерял всякую поли­тическую власть в своих бывших владениях. Он живет в Ватикане не как государь, а как гость, и деньги, которые предлагает ему итальянское правительство и от которых он не переставал еще отказываться,-уже не дань, а подарок. Тем не менее, папа, хотя и без­оружный. не совсем еще безвластен, и одно уже его присутствие составляет значительное препятствие к прочному установлению Италь­янского государства. Лишение духовного мо­нарха светской власти вовсе не признано еще огромным большинством католиков, кото­рые, как на самом полуострове, так и во всей Европе и в целом мире, протестуют против этого и не упускают случая порицать новый порядок вещей. Политическая Европа оказывается таким образом слишком заинте­ресованною во внутренних делах Италии, чтобы не позволять себе в них частые вме­шательства:-вот опасность, отвратить кото­рую, быть может, не удастся всем дипломати­ческим тонкостям. Этот уголок земли, этот дворец, этот сад,которые еще остаются у их владыки, сравниваются ревнителями папства с тою твердою точкою, которую искал Архи­мед, и которой, говорят они, достаточно для опоры рычагу, который перевернет весь мир. Как бы то ни было, борьба идет, и перипетии столкновения происходят не на одном полу­острове.
Не подлежит никакому сомнению, что рано пли поздно Италия выйдет из того ложного положения, которое сделало из её столпцы центр независимого государства и в то же время местопребывание теократического прави­тельства, которому повинуются католики всего мира. Это противоречие должно исчезнуть, тем более, что, среди больших европейских аггломераций, Италия принадлежит именно к числу таких, которые сплою самих вещей сохра­нят всего дольше свою национальную индиви­дуальность. Присоединясь поздно к составу централизованных народов, итальянцы тем более привязаны к своему отечеству, что они создали его еще недавно; оно составляет для них завоевание, которое онп не захотят вы­пустить из рук, особенно пока оно не будет окончено и пока многие итальянские земли не присоединятся к группе соединенных про­винций. Исключительная определенность гео­графических очертаний полуострова поможет итальянцам сохранить свое национальное чув­ство во всей его силе. Альпийская стена оста-
18
547
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
иется пред их взорами, гак символ, еще долго после того, как железные и другие до­роги пройдут над нею или под нею чрез все значительные проходы. Но потому самому, что итальянская национальность резко ограни­чена и имеет все шансы держаться с боль­шею стойкостью, чем другие национальности с не столь определенными границами, она обладает меньшей силой расширения. Если ис­ключить эмиграционное движение в страны ЛаПлаты, то роль Италии остается исключительно средиземною: её движение на внешний склон Альп почти ничтожно, а за Суэц и Гибрал­таръ-еще меньше. Итальянский язык в Ту­нисе и в Египте, представляемый различными его провинциальными говорами, может при­обрести некоторое преобладание, но он имеет весьма мало шансов бороться с языками ан­глийским, французским, испанским, немец­ким и русским. Прекрасный язык Данта, конечно, не будет мировым языком наро­дов.
X. Правительство и администрация.
По основному статуту королевства, обнаро­дованному в марте месяце, 1848 г., Италия есть наследственная, представительная монар­хия. Конституционная хартия была введена пер­воначально только во владениях короля Сар­динского, а потом, с каждым новым уве­личением королевства, постепенно распростра­нилась на Ломбардию, Тоскану, Эмилию, на Мархии, Неаполитанскую область, Сицилию, на Ве­нецию и. наконец, на Рим и его провинцию.
Статут этот, как и большая часть подоб­ных документов, гарантирует всем италь­янским «уроженцамъ» равенство перед за­коном, индивидуальную свободу и неприкосно­венность домашнего очага. Печать свободна, но «закоп обуздывает её злоупотребления». Право собраний признано, за исключением «сходок в публичных местахъ»; все гра­ждане одинаково пользуются гражданскими и по­литическими правами и допускаются на все гражданские и военные должности, «кроме исключений, определенных закономъ».
Король один облечен исполнительною властью, но все законы и все правительствен­ные акты должны иметь непременно подпись министра. Король, как глава государства, командует сухопутными и морскими силами, объявляет войну, заключает мирные, союз­ные и торговые трактаты, с единственным условиемъ-давать о них отчеты палатам, «когда позволят интересы и безопасность го­сударства»; однако, трактаты, влекущие за со­бою отягощение финансов пли касающиеся территориальных изменений, имеют силу только по получении согласия палат. Король назначает па все государственные должности,
548 в том числе и сенаторов королевства, и рас­пускает палату депутатов; его именем отпра­вляется правосудие; он имеет право помило­вания и смягчения наказаний. Он пользуется всеми преимуществами короны и может рас­поряжаться своим частным родовым име­нием, как при жизни, так и по завещанию, не стесняясь правилами гражданских законов, ограничивающих право распоряжения. Содер­жание, назначаемое ежегодным бюджетом нации королю и принцам королевской фамилии, превышаетдвадцать миллионов франков в год.
Число сенаторов не ограничено. Король избирает их из духовных, гражданских и военных сановников, из чиновников всех классов, богатых лиц, платящих государству более 3.000 франков налога, и из всех тех, кто, по его мнению, оказал отечеству важные услуги. Чтобы занимать место в сенате, надо иметь не менее сорока лет. Депутаты палаты представителей должны иметь не менее тридцати лет; они, в числе 508, избираются на пять лет, но их полно­мочие прекращается, если палата распущена до истечения этого срока. Как и сенаторы, они не получают никакого вознаграждения, чем и объясняется в некоторой мере недостаток усердия у большей части сенаторов и пред­ставителей к исполнению своих обязанностей: между ними есть и такие, которые ни разу не бывали в заседании. А так как постановле­ния считаются действительными только тогда, когда они приняты собранием при наличности половины плюс одного члена, то иногда про­ходят целые недели, прежде чем возможно бывает решить окончательно какой-нибудь важный вопрос. Что касается второстепенных законов, то они, вопреки статуту, постановля­ются большею частью простым большинством) голосов наличных членов.
Не все граждане бывают политическими избирателями: по закону 1882 г., их считается только немного более 2.000.000, которые и раз­деляются па 135 избирательных коллегий. Они должны иметь не менее двадцати одного года, уметь читать и писать и, кроме того, пла­тить не менее 20 франков налога. Все члены академий, профессора университетов и колле­гий, все занимающиеся свободными искусствами, оседлые и имеющие установленный патент купцы и все государственные пенсионеры, по­лучающие более 600 франков, считаются изби­рателями по праву. Вообще политические изби­ратели в Италии не выказывают особого рве­ния к участию в выборах; в 1892 г. из 2.934.445 записанных избирателей участво­вало 1.639.298, т. е. 55.9%.
В административном отношении всякая провинция Италии считается «моральною лич­ностью». имеющею право владеть собствен-
5 19
ПРАВИТЕЛЬСТВО И АДМИНИСТРАЦИЯ.
550
ностыо без разрешения центрального прави­тельства и пользующеюся известною автономиею. Провинциальный совет заключает в себе от двадцати до шестидесяти членов, назна­чаемых на пять лет муниципальными пзби-
ными делами и определением размера допол­нительных налогов. Временно он передает свои полномочия провинциальной депутации, ко­торая и представляет совет при префекте, действия которого она контролирует.

рателями, и обновляется ежегодно в пятой части своего состава. Этот совет заседает обыкновенно один раз в год и занимается почти исключительно местными хозяйствен-
Органпзация муниципального города весьма похожа на организию провинции. Городской со­вет состоит из 15-20 членов, избирае­мых также на пять лет. и ежегодно обно­
551 ГЛАВА IX.
вляется в пятой части состава. Муниципаль­ных избирателей больше, чем политических; ов и могут пользоваться своими правами с два дцаии одного года, но должны иметь ценз и платить налога от 5 до 25 франков, смотря по значительности общины; к избирателям по цензу присоединяются избиратели «по пра­воспособности»: профессора, чиновники, воен­ные кавалеры орденов и все итальянцы, зани­мающиеся свободными профессиями. Муници­пальный совет собирается обыкновенно два раза в год и занимается сведением счетов, определением бюджета и поверкою общинного имущества, заседания его публичны, если того требует большинство членов. Совет сам избирает муниципальную юнту (giunta), воз­обновляющуюся по половине в год и состоя­щую из 2-12 собственников, смотря по зна­чительности общины; она обязана вести теку­щие дела и служит представителем совета при мере или sindaco, который, как и провин­циальный префект, утверждается правитель­ством, по всегда должен быть выбран из среды муниципального совета.
Крупные территориальные части Италии: П'емонт, Ломбардия, Венеция, Эмилия, Лигу­рия, Тоскана, Мархии, Умбрия и Рим, Неапо­литанская область, Сицилия, Сардиния, разде­ляются на 69 провинций, которые, в свою оче­редь, подразделяются на 284 уезда или округа (circondarii\ называемые в венецианских и мантуанских провинциях дистриктами (dictretti). Округа подразделяются на 1.779 прика­зов (mandamenti)^ представляющих деление чисто судебное, и на 8.259 общин, простран­ство которых вдвое, а население втрое больше общин французских. В каждой провинции центральная власть представлена префектом и его префектурным советом; в округах действует с подобным же кругом ведом­ства-подпрефект; наконец, sindaco, который считается представителем своих сограждан при правительстве, есть в то же время выбор­ная власть в общине. Это почти та же самая административная система, которая почти всегда преоблада ла в .новейшей Франции.
Судебная иерархия была установлена в 1865 г., как и организация провинций и общин. Первая степень-уэто мировой суд. В каждой общине есть по крайней мере один мировой судья, назначаемый правительством на три года, по представлению муниципального совета. В главных местах «приказовъ» судит пре­тор; это судья первой инстанции; при нем состоит один или несколько вице-преторов, обязанности которых подобны обязанностям мирового судьи. Над преторами стоят судьи 151 гражданских и исправительных судов, а за нимп следуют судьи 23 апелляционных и 4 кассационных судов, во Флоренции, в Неаполе, в Палермо и в Турине, которые
-Италия. 552
произносят окончательные решения. Ко­ролевство разделяется на 86 округов авиз­ных судов и на 25 коммерческих, которые точно также подчинены юрисдикции апелляцион­ных ii кассационных судов. Министерство внутренних дел имеет право администра­тивной высылки «подозрительных лицъ» без объяснения, суда и обжалованья. Главнейшими местами ссылки являются острова Понца, Тре­лити, У стика, Сан-Стефано п Пантеллярия.
Всякий итальянец 21-летнего возраста не­сет военную службу и не может занимать никакой должности, пока не отбыл воинской повинности или не изъят от неё по закону. Контингент разделяется на две категории: на контингент постоянной армии и контингент резерва. Первая категория разделяется еще на службу специальную и службу провинциальную. Первая продолжается девять лет и в ней со­стоят карабинеры, или жандармы, ружейные мастера, музыканты, отборные стрелки, воспи­танники военных школ и унтер-офицеры. В провинциальную службу идут все другие рекруты первой категории. Что касается до лю­дей резерва, то они учатся в течение пятиде­сяти дней в первый год службы, а затем увольняются в бессрочный отпуск, и с 26-ти летнего возраста уже не считаются принадле­жащими к войску. В 1895 г. наличный состав сухопутной армии был следующий: 14.463 офицеров, 245.205 нижних чинов, 50.390 лошадей. В 1893 г. общая численность войска по штатам военного времени исчисля­лась так: действующая армия (линия и резерв) 848.000, подвижная милиция 372.000,террито­риальная милиция 1.630.000 чел. Таким обра­зом Италия в случае особой опасности может выставить под ружье более 2 миллионов лю­дей. Но все эти цифры верны лишь на бумаге, на самом-же деле.оне значительно ниже.
После Вероны, составляющей великий оплот долины По, главными крепостями Италии яв­ляются: Мантуа, Пескиера, Леньего, которые, со всеми своими передовыми фортами и оборо­нительными предмостными укреплениями, со­ставляют часть «четырехугольника», достиг­шего такой знаменитости в период австрий­ского господства, Венеция, дополняющая на материке форт Мальгеру, представляет также весьма укрепленный город, который героиче­ски защищался против австрийцев в 1849 г. Пальма, илп Пальмануова, охраняет границу между заливом Триестским и валом Юлийскпх Альп. Роккад’Анфо, уединенная насвоей горе, к северу от Гардского озера, господ­ствует разом над ущельями Адпжа иКиезы. Пиччпгетоне па Адде не имеет большего стратегического значения с тех пор, как четырехсторонник принадлежит Италии; но Александрия, при слиянии Таларо и Бормиды; по-прежнему составляет стратегическийпункт,
553 ПРАВИТЕЛЬСТВО и
по преимуществу для ИВемонта, и замечатель­нейший плац-д’арм в Европе. Казале- передовая крепость По, и Генуя, на Средизем­ном море-защищают Апеннинские проходы. Пиаченца и Феррара обе господствуют над переправою чрез По в весьма важной части его течения. Рим, с его пятнадцатью фортами, также представляет собою солидное укрепле­ние. Другие укрепленные города королевствасуть: Анкона-в средней Италии, Порто-Ферайо- на острове Эльбе, Гаэта, Капуа, Тарфнтъ-в южной Италии, Мессина-в Сицилии. Все аль­пийские дефилэ старательно защищены фортами.
Военный флот в 1895 году состоял из 334 судов разного наименования (в том числе 15 броненосцев), с 1630 орудиями; число экипажа-22.163 чел. Срок обязатель­ной службы в мирное время 4 года, осталь­ное время до сорокового года проходит в от­пуску, за исключением военного времени. За­местители и избравшие морскую службу, вместо сухопутной, служат во флоте 8 лет. Главные морские станции суть: Специя, Генуя, Неаполь, Кастелламаре-ди-Стаббия, Венеция, Анкона и Тарепт. Мадда лена, со своими двумя входами и бассейном, окруженным островами и мы­сами, чрезвычайно удобна для защи ты и самою природою предназначена быть военным пор­том Тирренского моря. Еще недавно Италия не имела ни одной значительной колонии-не полная владычица своих собственных замель, она не могла и думать о приобретениях в чу­жих краях. Теперь же, создав себе внуши­тельный флот, она решила принять участие в дележе Африки, затеянном европейскими дер жавамп.
По первому параграфу основного статута, един­ственною государственною религиею считается религия рпмско апостолически католическая; все другие вероисповедания -только терпимы. Впрочем, антагонизм между гражданскою властью и папством давал возможность от­правления всякой религии, несогласной с госу­дарственною, если бы этого пожелали итальян­цы; но за исключением жителей ваатландскпх долин н иностранцев, поселившихся в боль­ших городах, в Италии, можно сказать, нет протестантов; еврейские общины также, срав­нительно, немногочисленны. Вообще население, взятое .в целом, состоит из урожденных католиков, большая часть которых стала, правда, в ряды врагов церкви, или соста­вляет часть огромного стада пн дифферентов.
Как резиденция папы, Италия занимает в мире совершенно исключительное положение. 1 ’им я вляется местопребыванием двух прави­тельств, правительства короля и правительства духовного монарха. Не имея в настоящее время никакой политической власти, в прин­ципе папа представляет незавпеимейшего монарха. Он не отвечает за свои действия ни
администрация. 554
перед кем: как только он избран своими соединенными в конклав товарищами -кар­диналами--в преемники св. Петра и в «паместника Иисуса Христа»,-для него нет ни парламента, ни совета, ни собрания верных, с которыми бы он обязан был советоваться; если он и спрашивает мнения священной коллегии, когда дело идет о каких-нибудь важных решениях, то он обязан к этому только обычаем. Все, что он думает и де­лает, считается божеским. Он не только единственный человек в мире, обладающий силою непогрешимости, но может по своей воле разрешать грехи другим: он «связывает и развязываетъ», «в его руках ключи», т. е. он открывает двери ада и рая, и его власть над людьми простирается даже за пределы жизни.
Высшими сановниками этого правителя душ являются кардиналы. Они назначаются папою в секретной консистории, большею ча­стию из итальянцев, а также из других наций, во имена их не всегда объявляются тотчас по назначении. Число их со времен Сикста V ограничивается 70-ю, в воспомина­ние древнего Израиля и учеников Иисуса; впро­чем, коллегия редко бывает в полном со­ставе, ибо большая часть кардиналов, изби­раемых почти всегда из престарелых свя­щенников, пользуются званием не долго. Они разделяются на три класса: кардиналов-епископов, живущих в Риме, числом 6; Карди­на лов-священников, составляющих боль­шинство в Риме и за границею, числом 50, и 14 кардпиалов-диаконов. Кардинал-камфрлишг, называемый так потому, что председа­тельствует в апостолической камере, или палате финансов, должен заменял временно папу, когда престол остается вакантным; он принимает тогда от имени палаты в свое владение дворец и получает «кольцо рыбо­лова»-символ власти, данный св. Петру и его преемникам; старейший кардинал, избирае­мый из самых престарелых кардиналовепископов, пользуется также многими преиму­ществами. В исключительных обстоятель­ствах, кардиналы трех классов, архи­епископы, епископы, генералы монашеских орденов, аббаты с епископскою юрисдикциею могут быть созваны на вселенский собор, для обсуждения дел церкви и разрешения догма­тических вопрос. Когда папский престол становится вакантным, то коллегия кардина­лов соединяется в конклав и назначает нового пфрвосвятитфля из кандидатов, имею­щих более 55 лет; для окончательного избра­ния достаточно большинства двух третей голо­сов. Новоизбранный получает pallium (омо фор) н тиару (папская корона).
Как монарх, папа имеет своих предста­вителей у многих государств Европы и Новаго
555
ГЛАВА IX. ИТАЛИЯ.
556
Света, и большинство европейских держав аккредитовали своих послов при папе. В силу повторяемой часто со временем Кавура формулы «свободная церковь в свободном государстве», папа облечен всеми королевски­ми правами, созывает по своему желанию капи­тулы и соборы диазначаетън а все духовныядолжности, имеет свой телеграф, свою почту, свою придворную и швейцарскую гвардию, пользуется всякою собственностью, не платя налога, Вати­канским и Лютеранским дворцами, а также виллою Кастель-Гандольфо, на берегу озера Альбано. Наконец, итальянский бюджет отяго­щается в его пользу дотацией слишком в 3 миллиона франков. Хотя по настоящее время он отказывается от этого содержания, но получает по крайней мере столь же значитель­ную сумму, называемую «динарием святаго
Петра» и доставляемую ему благочестивыми ве­рующими. Впрочем, за последнее время при­ношения эти уменьшились.
В церковном отношении Италия делится на 47 архиеишскопств, подразделяемых на 206 независимых еппскопств и прелатств. Духовное население составляют около 100.000 священников. В 1866 г., когда были упразд­нены монастыри и их имущества присоединены к государству взамен пенсий, монахов и монахинь считалось приблизительно от 32.000 до 44.000. Клерикальная армия простиралась, следовательно, до 180.000 человек, т. е. рав­нялась армии в мирное время.
Следующая таблица показывает террито­риальные областп и провинции Италии, с их пространством и населением по переписи 31 декабря 1881 года.
Территориаль- Провинции.
вые области.
П р о с т р а Территориаль­ные области.
Н С T В 0.
Провинции
Н а с е Территориаль­ные области.
л е
и и е.
Провинции.

i Новара . и
'Турин (Торино) 1
1 ' J Александрия (Алессандр.). . . ([
Копи (Кунео)
/ Сондрио \
1 Комо J
и Бергамъ (Бергамо) 1
п . 'Миланъ (Милано) 1
Ломбардия . . <Бресчия ?
’ I Павия 1
1 Кремона . 1
\ Мантуа (Монтова) '
к (Порто Маурицио 1
Лигурия. . . . [Генуя (Генова) 1
/ Верона \
1 Виченца /
1 Беллуно /
Венеция ’пЗДуа (Падова) '
Венеция. - - - \ Ровиго и
/Тревизо I
г Удина ]
\ Венеция /
/ Пиаченца - . . . . а
1 Парма 1
ИРеджио /
_ . ) Модена 1
Змилия . - \ феррара . . ; f
/Болонья и
F Равенна 1
\ Форли /
. Пезаро и Урбино. 1
} Анкона *(
Мархии ..... ^ачерата и
Асколи Пичено ’
Умбрия .... Умбрия (Перуэа пли Перуджия).
f Масса и Каррара ■
1 Лукка [
и Флоренция (Фиренце) 1
'.Ливорно 1
Тоскана . . ?
/Ареццо. . . 1
[ Сиена '
\ Гроссето
Римъ Рим (Рома)
и Терамо 1
Абруццы и Мо-' Аквила
лиза . . . . / Киети . . .
’ Молиза (Кампобассо). . . .
29.004 11’
23.332 83<
5.323 87 *
23 337 0Я<
20 527 34 <
9.714 25 <
9.632 86
24.031 09 <
11.790 16 '
17.289 74 и
6.543 50
10.269 531
5.005 1
- 7.136 08
3.259 8Г
2.717 26
2 660 38| 2.992 54’
4.620 74|
3.329 511
1 736 21
2.216 38
1.210 34
4.113 53
2.854 02
2 696 02
3.270 68|
2.086 321
1.688 53 i
2 431 36’ 6.430 70
2.199 47
2.499 78
3.239 67
2.288 и
2.502 25’
2.616 23и
3.603 801 1.922 32
1.855 29, 2.965 31
1.916 36(
2 736 81( 2.095 77
9.632 86
1.740 46
1.493 64 ,
5.861 32
325 67(
3.056 08и
5.305 91 1
3.793 42 '
4.434 59/
11.790 16
3.324 74 и
6.499 60'
2.861 461
4.603 94 1
J 3.070.250
> 3 680 615
[ 892.373
> 2.814 173
> 2 183.391
939.279
572.060
> 2.208.869
903.472
1.317.215
1
1
1
<
<
1
675.926 1.029.343
729.710
635.400 120.534 515.050 390.775
1.114.991 471.563 469.831 302.138 295.728 132.251 760.122 394.065 396.349
174.140 397.762 217.700 375.704 501.745 356.708 226.717 267.306 244.959
279.254 230.807 457.474 225.764 251.110 233.043 267.338 239.713 209.185 572.060
169.469 284.484 790.776
121 612
283 210 238.744 205.926 114.295 903.472 254.806 353.027 344.048 365.434

557

МАЛЬТА и ГОЦПО.


558
Территориаль­ные области.
Пр О в и н ц и и

П р о с т Территориаль ишя области.
р а н с т в о.
Провинции.
Н а с е л Территориаль­ные области.
е п и е.
Провинции.

Терра ди-Даворо (Капуа)


/ 5.974 78 и

714.131

иБеневенто


1.751 51/
i
238.425
Камланья. . .
Неаполь (Наполи) . . .
* - /
17.966 98
/ 1.110 52
2.896.577 .
992.398

1 Салерно

1
5.480 97
г
550.159

Авеллпно
I
1
3.649 20’

392.619

Капитанато (Фоджия). .


7 652 18/ 5.937 52

356.267
Апулия
Терра дп Бари (Бари) .

22.119 58 <

1 589.064
678.148

Терра д’Огранто (Лекке)


1 8.529 88)
г
553.298
Базиликата. .
Базиликата (Потенца) .

10.675 97
10.675 97
524.504
524.836
(
(Козенца
- - и

L 7.358 04и
1.257.883
451.309
Калабрия . . . <
: Катая царо

17.257 33
' 5.975

433.975

! Реджио


/ 3.924 29’
Г
372.623

Месспна


4.578 89 '

460.924

. Палермо


1 5.086 91

699.151

1 Трапани
' Кальтаницетта ....


1 3.145 51f
2 927.901
283.873
Сицилия. . . . .

- - >
29.240 24
3.768 27 >

265.930

Джирджентп


И 3.861 351

312.487

' Катана (Катания) . . .


1 5.102 191

563.440

Сарикузы


1 3 697 12 J
682.002
28.459 628 )
343.036
Сардиния . . .
^Сассари
/Кальяри. ......
. 1 ■ - и
24.250 17
296.013 62
( 10.72026/
13.529 92(

261.367
420 635
Глава X
Мальта и Гоццо.
Хотя Мальтийский архипелаг политически и принадлежит Великобритании, но соста­вляет, неоспоримо, часть итальянского мира, так как находится на том же подводном пьедестале, как и Сицилия. Километров на сто к западу находятся глубочайшие бездны Средиземного моря, где лот может опустить­ся на три - и на четыре тысячи метров; но севернее, к берегам Сицилии, слой воды имеет незначительную толщину; в этом-то, именно, месте море разрыло бывший соедини­тельный перетек. Для геологов очевидно, что земля, остатки которой составляют Мальта и Гоццо, занимала некогда значительное про­странство. Между самыми недавними ископае­мыми в известковых скалах найдены слоны различных пород и другие животные конти­нентальных стран. Еще и в наше время Мальта уменьшается мамо-по-малу: высокие прибрежные скалы её южных берегов, со­вершенно изрытые пещерами, называемые по туземному gltar, разрушаются волнами то в одном, то в другом месте и превращаются в песок, который разносится водою по при­брежным отмелям.
Находясь в центре Средиземного моря, в узком пространстве, отделяющем Тунпс от Сицилии, Европу от Африки, и, обладая лучшими портами, чем въПаителлярии, Маль­
тийский архипелаг не мог не сделаться важ­ною торговою станциею для всех народов, наследовавших поочередно владычество над великим внутренним морем. Мальтою вла­дели финикияне, карфагеняне, римляне и греки, но еще и до них страна эта была населена другими народами аутохтонамп, или завоевате­лями; о долгом пребывании здесь этих неиз­вестных людей свидетельствуют вырытые в скалах многочисленные пещеры, башни «гигантовъ» и некоторые остатки тех стран­ных памятников, которые походят на сар­динские нураги и даже на буддистские дагобы. Может быть, от этих-то первобытных древ­них народцев и произошло мальтийское насе­ление, к которому примешано теперь столько различных элементов. Но как бы то ни было, оно сильно арабизировалось вовремя го­сподства сарацин. Самый язык этого населе­ния, особенно сельского, завещанный, вероятно, пуническими поселенцами, очень походит на арабский; но он заимствовал множество слов из всех наречий берегов Средиземного моря, особенно из провансальского и итальянского, который теперь-оффициальный язык админи­страции 9-
9 Мальта: поверхность, 275 кв. кил.; Гоццо и Коми но 94 кв. кил.; население в 1891 г. 177.225 чел.
559 ГЛАВА X.-МА
Великая военная роль Мальты началась с тех пор, как здесь поселились рыцари* св. Иоанна Иерусалимского, по изгнании их в 1522 г. из Родоса, которые сделали из него оплот христианского мира против турок и варварийцев. Перейдя в руки англичан, в начале нынешнего века, Мальта служит им военным арсеналом и провиантским складом и обеспечивает за ними преобладание в Сре­диземном море. Они сделали из неё также обширное торговое складочное место, пункт соединения всех их пароходных линий и центральную станцию подводной телеграфной сети. Мальта-это сторожевая башня, с кото­рой англичане надзирают за морем от Ги­бралтара до Смирны и Саида. II исполнение этой, разом торговой и военной, роли, кото­рую играет остров Мальта в Средиземном море, в особенности облегчает для неё ЛаВалетский порт. Этот порт двойной, и каж­дая из его ветвей разветвляется еще на не­сколько второстепенных портов; в нем мо­гут найти убежище целые эскадры, целые флоты, а для защиты их со всех сторон воз­вышаются бесчисленные крепости, стены, баш­ни, бастионы и цитадели. Три столетия идет непрерывная работа, чтобы сделать Мальту неприступною. Сверх того, торговля находит здесь всевозможные удобства для склада това­ров и починки судов. Мальтийский порт представляет огромнейший во всем мире бас­сейн для килевания кораблей. Торговля остро­ва в течение последних десяти лет упяте­рилась и её огромное значение обусловливается главным образом привозимыми на кораблях из Черного моря хлебами России и Румынии, которые принимают здесь на английские суда*).
Город Ла-Валетта, названный так по имени одного из гросмейстеров ордена, и который, с предместьями, заключает в себе около поло­вины всего населения острова, сохранил свою живописную оригинальность, несмотря на сте­сняющие его стены и правильность улиц. Вы­сокие, белые дома, украшенные выдающимися балконами и стеклянными клетками с цветами, идут амфитеатром по склону холма, куда по­дымаются лестницы с ступенями из широ­ких плиз: с верхней части улиц видно го­лубое море, на котором стоят неподвижно большие корабли, и кишат, как в муравей­нике, мелкие суда. По поверхности воды сколь­зят гондолы, которые смотрят па путеше­ственника своими нарисованными на корме большими глазами: по набережным тяжело
j) Портовое движение в 1881 году:
Было судов 4.228 вмест. в 4.675.230 тон. В 1885 г. 5.805 вмест. в 5-269.488 тон.
Внешняя торговля (главным образом транзитная) в 1894 г.:
Импорт 13.773 783 фунт. стерл. Экспорт 13 086.085 фунт. стерл.
ЛЬТА И гоццо. 560
катятся странные кареты, у которых колеса как будто отделяются от кузова. По улицам двигается пестрая толпа мальтийцев, англий­ских солдат и матросов всех страж. По временам пробирается вдоль стены скорыми шагами какая нибудь женщина: она, как хри­стианка Востока, покрыта fdldett'w-нечуо в роде черного домино, под которым скры­вается часто пышный наряд, и которым она может то закрывать, то кокетливо открывать свое лицо; но от беспрестанного трения её во­лос об материю опа преждевременно стано­вится безволосою. Ла-Валетта обладает бо­гатейшею библиотекою.
Но за городом, Мальта,-«остров меда»-представляет унылый вид. Поля её, поды­мающиеся постепенно в направлении к югу, к Чптта-Веккии и холмам Бен-Джеммы, усеяны серыми каменьями, а растения их по­крыты тонкою пылью; деревни, с ярко-белыми от солнца стенами, походят на каменоломни. Не видно никаких деревьев, кроме апель­синных садов, знаменитых своими прево­сходными мандаринами. По эти фруктовые сады-редкие оазисы. Постоянно текущей воды нет. Земля как будто сожжена, так что уди­вляешься, каким образом она дает такия прекрасные жатвы хлеба и кормов, произво­дит такие луга клевера sutta, выростающего почти в рост человека, и с изумлением со­зерцаешь весной эту скатерть волнующейся под ветром зелени и алых цветов. По мальтийские крестьяне, малорослые, суровые, сухие и мускулистые люди, отличаются в об­работке земли удивительным трудолюбием и искусством: они взрывают землю до самых каменистых склонов, и где нет раститель­ной почвы, там они приготовляют ее искус­ственно, перетирая камень; онп выпрашивают ее даже у сицилийцев, и каждый корабль обя­зан был прежде привезти в виде балласта некоторое количество земли. Онп с величай­шею заботою ухаживают за этою драгоценною землицей и на боках скал строят стены, чтобы ветер п дождь не уносилп её. И несмо­тря на этот чудовищный труд, земледельцы Мальты, Гоццо и Комино, названного так по имени тмина, составляющего, вместе с хлоп­ком, главный продукт архипелага, собирают .так мало продуктов, что их едва хватает на содержание населения в течение пяти меся­цев в году, и часть ежедневного продоволь­ствия привозится в Ла-Валетту каботажными су­дами из Сицилии. Мальтийцы, весьма много­численные по отношению к небольшому про­странству их территории, принуждены прибе­гать к каботажу и рыбной ловле для пополне­ния своих заработков, необходимых для их скромного существования. II в этот труд они вносят то же увлечение и терпение, что и в воз­делывание своих садов. В Гоццо естьотвес-
бы с голоду на своей скале, называемой ими Зимою-эмиграционное движение частью к так нежно «Цветком мира», если бы избыпенсируется прибытием многочисленных ток населения не расходился по всем береглийских семейств, являющихся на Мал гам Средиземного моря: в Сицилию, в Итанаслаждаться её сухим и теплым климато

Лавалетта на острове Мальта.



S S “ ш □ « S Е

а

ГЛАВА XI.-КОРСИКА.
5 6 4
563
который так непохож на климат их ту­манной родины. В феврале месяце Мальта бывает во всей весенней красе и блистает зеленью: но летний жар быстро иссушает июля. Небольшая железная дорога, доставляю­щая Валетте легкое и постоянное сообщение с/ь Читта-Веккиею, с бухточками берега и не­большими фортами против Гоццо, помогает устройству дач и купаний в этих приятней­ших частях Мальты.
С политической точки зрения. Мальта не простое владение Англии: у ней есть.по край­ней мере, для виду,-своя особая администра­ция и законодательство. При гражданском и военном губернаторе, назначаемом Велико­британией, состоит, под его председатель­ством, законодательный совет из 16 членов (половина по назначению губернатора, осталь­ные-выборные). В каждом округе живет лорд-лейтенант, избираемый из благород-’ ных мальтийцев: всякая деревня управляется депутатами, назначенными высшею властью. П равосудие отправляется обы кнове н ными су­
дами и высшими трибуналами: в объяснениях и судебных актах употребляется итальянский язык, но в высшем суде с 1823 года вве­дено употребление английского языка.
Бюджет острова (в 1892 г. 7.230.000 фр.), далеко не достаточен на военные расходы; но английское правительство пополняет его из национальной казны. Колониальный долг в 1893 г. равнялся 79.168 фунт. стерл.
Главное вероисповедание - католическое. Жители религиозны в высшей степени. Не считая обычных денежных пожертвований, церкви принадлежит почти четверть земель­ного дохода. Мальтийский епископ, который в то же время носит титул архиепископа Родос­ского, назначается папою и получает в год 100.000 франков содержания: выбор же боль­шей части приходских духовных властей принадлежит английскому правительству. На­родное образование почти на том же уровне, как в Италии. Университет в 1885 г.: 74 студента: лицей и средние учебные заведения: 561 воспитаю; начальные школы: 83. с 9.308 учащихся.
Глава XI Корсика.
Кирнос древних греков, или Корсика латинян, древних туземцев и итальянцев, вместе с более значительною землею Сардин иею, составляет соверше нио отдельную группу, как бы отдельный .мир. Некогда, как мы знаем, она соединялась с соседним островом непрерывным горным хребтом, ио из двух близнецов французская ныне Корсика является наиболее итальянскою, как по своему географическому положению, так и по историческим своим преданиям. При од­ном взгляде на карту уже очевидно, что Кор­сика составляет естественную принадлежность Итальянского полуострова. Отделяясь от бере­гов Прованса морскими безднами более 1.000 метров глубины, она соединяется с более близкими берегами Тосканы посредством под­водного плато и мелкого,усеянного островами, порога. её климат и естественные произве­дения- итальянские: по её древним летопи­сям и по языку жителей она принадлежит также к Италии. А потому этот остров Тир­ренского моря следует описать непосредствен­но после омываемого теми же водами полу­острова. Купленная у генуэзцев, а потом за­
воеванная у туземцев, лет более ста тому назад, обыкновенными насильственными сред­ствами. Корсика отдалась впоследствии добро­вольно Франции, и храбрейший защитник не­зависимости острова, Паскаль Паоли, явился при рукоплесканиях перед Национальным Собранием. Отечество было делом свободного выбора, и корсиканцы, хотя итальянского пле­мени, но связанные с французами общею судьбою уже вгь течение четырех поколений, считают себя членами той же нации, как и их сограждане на материке.
Имея вдвое меньшее пространство, чем Сардиния, Корсика является все-таки довольно значительною землею, так как она гораздо больше, средней величины французского депар­тамента; она занимает четвертое место между островами Средиземного моря.
Поверхность Корсики 8.748кв. километров. Длина с севера на юг 853 кпл. Средняя ши­рина 48 кпл. Наибольшая ширина с запада на восток 84 кпл. Длина берега 485 кпл.
Почти равняясь по пространству Кипру, но значительно превосходя его по своему нынеш­нему значению, Корсика уступает по населе­
565
к о р с и к л.
нию и богатству только Сицилии и Сардинии. Это прекрасная страна. её горы, имеющие более 2.500 метров высоты, бываю т в тече­ние полу года покрыты снегом; их круто спу­скающиеся к морю склоны дают возможность обнимать одним взглядом и скалы, и паст­бища, и леса, и нивы. Долины большиею частию весьма обильны водою, н со всех сторон свер­кают водопады. Старинные, построенные на мысах, генуэзские башни защищали некогда от сарацин вход каждой бухты; теперь же большая часть их служит только для укра­шения пейзажа.
Главная горная группа, Ниоло, возвышается на северо-западе острова, почти доходит до идеальной линии постоянных снегов и со­ставляет нечто в роде гранитной крепости, верхния долины которой действительно служили корсиканцам укреплениями во время всех их войн за независимость. С окружающих вершин, в ясную догоду, видна вся берего­вая окраина материка, от Прованских Альп до Тосканских Апеннин. К югу от Ниоло, главный горный хребет, состоящий сплошь из первозданных горных пород, идет рядом вершин к проливу Бонифачио, следуя почти параллельно западному берегу. Последнюю его большую вершину с южной стороны составляет могучая гора, называемая по своей форме Наковальнею (Ипсшиипе). К северу от Ниоло следуют другие горы, северное и северовосточное направление которых обозначается линиею берегов при их подошвах, и которые соединяются с не столь высокою цепью мыса Корсо. Эта цепь,идущая параллельно меридиану, образует настоящий спинной хребет на всем полуострове Бастип и продолжается на юг восточнее бассейна Корте; прежде она служила барьером для внутренних озер, но её из­вестковые. скалы уступили, наконец, давлению воды, и теперь через нее текут в восточное море Голо, Тавиньяно и другие реки. Вообще, внутренность острова представляет такой ла­биринт гор, что из деревни в деревню нельзя пройти иначе как по scalc. уступча­тым тропинкам, подымающимся из области маслин к пастбищам. Большая дорога ост­рова, из Аячио в Бастию, поднимается на 1.100 метров высоты, и даже дороги, которые идут вдоль самого многолюдного, западного берега, представляют не что иное, как ряд спусков и подъемов, огибающих бесчислен­ные прибрежные мысы. Вот в чем заклю­чается причина, заставившая Корсику отстать от своего близнеца, Сардинии, в постройке железных дорог. Железная дорога между двумя столицами острова проведена через пе­ревал Виццавона. который она проходит тун­нелем; от этой линии идут ветви в Кальви л Гизоначчиа.
Горы и главные проходы Корсики суть:
5 6 6
Монте-Чинто, главная вершина 2.707 метр.; Монте-Ротондо 2.624 метр.;Монте-Палья~Орба, пли Вальорба 2.525 метр.; Монте-д’Оро 2.391 метр.: Монте-Инкудине 2.063 метр.; проход Виццавона (дорога из Аячио в Бастию) 1.145 метр.; проход Верджио (дорога из долины Голо к заливу Порта) 1.532 метра.
С западной стороны остров глубоко изре­зан заливами, разветвляющимися в бухты, к которым спускаются горные долины; неко­торые из них имеют при входе до четырех сот метров глубины. Заливы эти походят частию на загроможденные уже наносами фиорды и, может быть, действительно они сохраняли свою первоначальную форму, благодаря суще­ствованию ледников: разбросанные по высо­ким горным котловинам озера указывают, повидимому, на бывшее действие льдов. Восточ­ный склон, обращенный к Италии, т. е. «по сю сторону» (cli'Qnd), понижается отложе, реки здесь шире непокойнее, хотя все несудоходны, общий вид местности не так неровен; его называют иногда Baiida di Dentro, т. е. «внутренний поясъ», в отличие от западных берегов, называемых Banda di Fuori, т. e. «внешний поясъ». Гранитные породы восточ­ного склона острова покрыты меловыми фор­мациями и новейшими наносами, над которыми там и сям возвышаются порфировые и сфрпентиновые горы. Берег, уравненный движе­нием волн, стелется длинными и низменными отмелями, окружающими ла гуны, которые были некогда морскими заливами. Эти низменные прибрежья,-которые, судя по их уступчато­сти над волнами и вышедшим из воды банкам из раковин, были, повидимому, как и прибрежья Сардинии, слегка приподняты в течение новейшего периода,-весьма нездоровы, вследствие разложения выбрасываемых на бе­рег водорослей; над некоторыми болотами миазмы образуются в таком изобилии, что развешенное близ воды, для сушки, белье, в летние дни, принимает ржавый цвет. Лихо­радки также господствуют на этих берегах, и пребывание здесь не менее опасно, чем и на берегах болот Кальяри и Ористано, в Сардинии. Главную причину этой лихорадочно­сти климата, кроме горизонтальности прибрежья и существования лагун, составляет еще не­достаток вентиляции в атмосфере, в со­единении с сильным летним зноем и частыми и продолжительными засухами.
Средняя температура в Бастип 19,о24,по Кадэ. Средняя температура в Аяччио 17°,38, по Герину. Среднее количество дождей 0м,580, по Кадэ.
Возвышающийся на западе полукруг высо­ких гор останавливает как западные и югозападные ветры, так и очищающий воздух мистраль.Морской же бассейн, простирающийся к востоку от Корсики, почти совершенно отде­
567 ГЛАВА XI.-
лен от остального Средиземного моря окру­жающими его землями; безветрие здесь чаще, чем в открытом море, а сменяющиеся ветры вообще слабее и переменчивее; поэтому висящие над берегами Корсики тяжелые пары редко разгоняются сильными морскими ветрами, а по­тому и дышать ими в жаркое время года в высшей степени гибельно. От Бастии до ПортаВеккио, на самом берегу, нет ни города, ни деревни, и с первой половины июля почти все земледельцы равнины спешат на высоты, чтобы не схватить лихорадки, так что в смертоносной полосе остается лишь несколько сторожей, чиновников и несчастных обита­телей исправительного дома Казабианды, около пруда Дианы. Нет ничего унылее и печальнее этих равнин, которые когда-то были очень населены, но покинуты человеком, несмотря на пх богатую зелень и чрезвычайное плодо­родие, как п этрусские мареммы и римская Кампанья. Недавно несколько плантаций эвка­липта положили начало делу обновления страны.
Значительная, по сравнению с простран­ством острова, высота гор Корсики дает возможность заметить почти так же хорошо, как на Этне, правильность расположения поясов климата и растительности. Вдоль бере­гов и на нижных склонах, до высоты, изме­няющейся смотря по положению почвы, растения имеют подтропический характер и придают стране такой же вид, как в Сицилии, южной Испании и на Алжирском берегу. Некоторые счастливые, по естественному плодородию своих земель, местности могут считаться прекрасней­шими местами из всех берегов Средизем­ного моря. Таково Campo delVOro (пли С тро ѴОго\- «Золотое поле», окружающее город Аяччио, с живыми изгородями из крупного, как деревья, кактуса, которыми обнесены обыкновенные фруктовые сады. Таковы также возделанные места мыса Корсо, по обеим сторонам гористого полуострова, выдвигающа­гося в море к северу от Бастии: это страна душистых цветов и вкусных плодов, апель­синов, лимонов, миндаля и винограда. Массличные деревья покрывают целыми лесами низкие холмы побережья, и своею серебристою листвою резко отличаются от темной зелени каштанов, растущих выше на горах и дальше внутрь страны. Самая знаменитая маслинами местность-это Баланья, спускаю­щаяся к Кальви, на северо-западном склоне острова: деревья этого кантона, в котором находится высокий пик, съ
ваемою Бельгодере, считаются самыми лучшими в средиземных странах п всего упорнее противустоят холоду. Другая долина, на противуположном склоне горы, со стороны Бастии, обладает одною из самых больших рощей Корсики, с высочайшими стволами и густою листвою. Каштаны составляют главную пищу
-Корсика. 568
бандитов, а во время различных опустошав­ших остров междуусобных и иноземных войн, они давали возможность побежденным сопротивляться в течение долгого времени. В некоторых местах острова они составляют главнейший элемент прокормления и избавля­ют довольно ленивых по природе туземцев от трудной обработки хлебных полей. Неко­торые экономисты имели мысль уничтожить в Корсике все каштаны, чтобы таким образом принудить жителей к труду, и, действительно, в конце восемнадцатого века, в течение двух лет было запрещено разводить деревья этого рода.
Растительные поясы маслин и каштанов достигают следующих высот:
Маслина от берега до 1.160 метр. Каштан от 580 до 1.950 метр.
Что касается до покрывавших некогда весь средний пояс гор и плоскогорий острова, от каштановых рощ внизу и до горных паст­бищ вверху, девственных лесов, то они большею частию исчезли, вследствие пожаров, производимых часто пастухами и бандитами: во многих местах не осталось ничего, кроме macchie (маки), которые кажутся «пятна­ми» на каменистых крутизнах. Впрочем, в некоторых горных местностях сохрани­лись еще древние леса различных пород, между которыми преобладает самое красивое в Европе хвойное дерево-лиственница (pinus altissimay. местами еще и теперь встречаются великолепные стволы от 40 до 50 метров вышиною; но нужно торопиться смотреть этих гигантов растительного мира, потому что здесь не ограничиваются только рубкою ство­лов на корабельные мачты, а пущены в ход паровые лесоппльни, на которых эти велико­лепные деревья распиливаются на доски для са­харных бочек,отправляемые в Марсе ль и для мыльных ящиков. По оффициальным стати­стическим данным,'в Корсике насчитывалось 125.000 гектар. лесу, т. е. -более одной седьмой всей поверхности острова; но эти цифры ошибоч­ны, потому что обширные пространства, знача­щиеся под лесамп, на самом деле покрыты только 'кустарником. Теперь существуют толь­ко три группы действительно прекрасных ле­сов: в верхней Баланье, на северо-западе, въ
Вальдоньелло и Айто.не,на западных склонах группы Монте-Ротондо, и в Барелла, в го­рах, возвышающихся к западу от Сартены. Над поясом лесов простираютсяобнажендеревнею, назы-. имя пастбища, где летом пасутся овцы и козы,
и возвышаются скалы, на которых водится еще муфлон (дикий баран), - удивительно прыткое животное, встречающееся также в Сардинии и на острове Кипре. Пастухи заме­тили, что кабан, вообще довольно распростра­ненный в горах Корсики, никогда не встре­чается в тех местах, где водится муфлон;
К О Р С II
569
что касается волка, то он неизвестен на острове, а медведь исчез уже более века тому назад. Фауну корсиканских лесов дополняют лисицы, которые бывают весьма
л.
570
Сардинии и Тоскане: на острове встречается гакже неаполитанский тарантул; но ядовитый муравей, называемый innafantato. составляет специальную принадлежность фауны острова.

о Н
со
о 04 о См
к
5
со

большего роста, п олени, которые, напротив, мелки и низки на ногах. Паук malmignata, укушение которого бывает иногда смертельно, представляет вероятно ту же породу, что въ
Неизвестно, какого происхождения были древние жители Корсики: лигуры. иберы, или сииканы. На острове нет нураг, как в Сар­динии, нет также и такого множества идоловъ
571
ГЛАВА XI.-КОРСИКА.
572
и различных вещей, но которым можно было бы распознать во .мраке прошедшего нравы и обычаи, и определить до известной степени родство древних жителей страны, но есть, в соседстве с Сартеною и в других частях острова, несколько дольменов, или stazzone, друидских камней, или stantare, и даже остатков аллей из сложенных камней, которые похожи на встречаемые в Бретани и Англии, но не столь грандиозного вида. По­этому совершенно естественно полагать, что памятники эти как на острове, так и на мате­рике, и в Великобритании,воздвигались людьми одного и того же происхождения. Им же при­писывают название корсиканских местностей, которые не могут быть производимы от ла­тинского языка.
Конечно, к центре острова племя должно было сохраниться в своей первобытной чи­стоте; жители Корты и гордые горцы Бастелики хвалятся в особенности тем, что они корси­канцы по преимуществу. Удаляясь от Бастии, где тип совершенно итальянский, вы удивляе­тесь, что вам начинают реже встречаться крупные черты и продолговатые лица. У кор­сиканца центральных местностей, по Меримё, лицо широкое, мясистое, нос маленький, не имеющий особенно характеристической формы, цвет кожи светлый, волосы чаще каштанового, чем черного цвета. На берегах первоначаль­ный тип сильно изменен иноземными пере­селенцами. За оокеянами и римлянами, а по­том за сардинцами, которые были изгнаны отсюда окончательно только в одиннадцатом веке, пришли итальянцы и французы. Кальви и Бонифачио были генуэзскими городами; около Аяччио, в Каргфзе, есть да>е колония грече­ских майнотов, которые должны были поки­нуть Пелопоннез в конце семнадцатого века, под предводительством некоего Комнена Стефанополи, и которые говорят теперь на трех языках: по-гречески, по-итальянски и по-фран­цузски. Корсиканское наречие отличается мяг­костью согласных, отсутствием шипящих звуков и двугласных. Литература очень бедна: песни, пословицы и молитвы. Но, не­смотря на эти смешения, корсиканцы, как почти и все островитяне, сохранили, в целом, большую однородность характера. «ICorslmeritano Иа furca e Иа samio sofrire» (корсиканцы заслуживают виселицы и умеют ее перено­сить),-говорит генуэзская пословица, кото­рую с некоторою гордостью любил приво­дить шутя Паоли. История свидетельствует об их патриотизме, храбрости, презрении к смерти, об уважении клятвы, но опа расска­зывает также об их безумной гордости,о ревнивом соперничестве, об ужасахц» мести. В средине прошлого столетия, царившая в семействах из поколения в поколение ѵепdetta кйждый год стоила Корсике тысячи ея
сынов и обезлюживала целые деревни; в не­которых местах всякий крестьянский дом становился зубчатою крепостию, в которой муж­чины были всегда на-стороже, а женщины, под покровительством обычая, свободно вы­ходили и занимались полевыми работами. Ужасны были погребальные церемонии, когда в семью приносили тело убитого родственника. Вокруг трупа бесновались женщины, потря­сая окровавленным платьем убитого, между тем как какая-нибудь молодая девушка, часто сестра покойника, испускала крик злобы, ужас­ное воззвание к отмщению. Эти ѵосеги смерти составляют лучшие песни, произведенные на­родною поэзиею корсиканцев. Но, благодаря смягчению нравов, число жертв vendet fbi уменьшается мало-ио-малу с каждым годом. Многочисленность сцен убийства прошедших веков должно отнести в особенности к по­тере национальной независимости: генуэзское нашествие принесло в результате рознь семей. Сверх того, уверенность не найти у поставлен­ных силою чиновников справедливости-за­ставляла туземцев прибегать к собственной расправе: они и пришли к самой элементар­ной форме права-воздаянию «око за око, зуб за зубъ». Близ Бокканьяно, в центре острова, живет семья бандитов, которых жандармы в течение 30 лет не могли изловить, и которых, наконец, оставили в покое: у них свои дома, поля, стада, и когда их предупредят забла­говременно, они радушно принимают любо­пытствующих посетителей.
Корсиканский народ, из которого вышел один властелин Франции, был однако же в сущности народом республиканским, как по своим нравам, дикой независимости, таигь и по горной природе населяемой ими страны. Римлянам трудно удавалось сделать из них рабов. С десятого века, т. е. гораздо раньше, чем освободилась Швейцария, большая часть Корсики составляла уже, под именем Terra dei Commune, конфедерацию самостоятельных общин. Население каждой долины составляло pieve (plebs}, т. е. одновременно гражданскую и религиозную группу, которая сама выбирала своегоpodestd и «отцов общины». Последние, в свою очередь, назначали «капрала», спе­циальная обязанность которого состояла в том, чтобы защищать народ против всего и всех. Собрание мэров с своей стороны вы­бирало «двенадцать», которые должны были со­ставлять великий совет конфедерации. Такова была конституция Корсики, которая не пере­ставала держаться в большей или меньшей силе в продолжение всех средних веков, несмотря на вражеские нашествия и завоевания. В восемнадцатом веке, во время войн, ко­торые геройски вела Корсика с Генуею и с Франциею, она два раза, в 1735 и 1765 г., да­вала себе совсем иное республиканское пра­
573 K 0 P c
вление, чем в Швейцарии, принимая за точку отправления абсолютное равенство всех гра­ждан. Эти-то учреждения «свободного народа» возбудили в Руссо, правда, еще не оправдав­шееся предчувствие, что «этот маленький ос­тров когда-нибудь изумит Европу». Но впо­следствии, открытая наполеоновскою эрою пер­спектива честолюбия и алчности имела, повиди­мому, последствием понижение характеров и заставила забыть исторические предания о сво­боде.
Корсиканское самоуправление не лишено страстей: зачастую сессии генерального совета расстраивается потому только, что один какойнибудь член отказывается занять свое место рядом с каким-нибудь другим, неприят­ным ему членом.
Хотя население острова со средины про­шлого века удвоилось, однако же оно еще срав­нительно редко, и Корсика в этом отношении является одним из последних департамен­тов Франции. Впрочем, тут сказывается до некоторой степени влияние эмиграции, весьма сильно развитой. Любимые эмиграционные пункты: Марсель и Алжир.
Население Корсики: в 1740 г. 120.300 че­ловек; в 1801 г. 164.000 чел.; в 1876 г. 262.700 чел.; в 1881 г. 272.640 чел.; в 1891 г. 288.596 чел.
Замечательно, что самый широкий, самый плодородный и прежде самый населенный во­сточный (‘клон Корсики-ныне относительно пустынен, и жизнь перенеслась на западную сторону. Прежде остров смотрел к Италии, а ныне повернулся к Франции. Это притяжение жителей к западному морю объясняется здо­ровостью воздуха п превосходством портов. Древняя римская колония Мариана, на восточ­ном берегу, уже не существует, а эмпориум Алерия, фокийского происхождения, недавно представлял лишь оДинокую ферму на нездо­ровом пруде. Часто утверждали, что этот го­род имел некогда до 100.000 жителей, но пространство, покрытое остатками римской гли­няной посуды, не позволяет полагать, чтобы Алерия, хотя она была расположена очень хо­рошо в устье долины Тавпньяно, главной реки острова, и почти па средпне всего восточного берега, могла иметь когда-либо большее насе­ление, чем который-нибудь пз главных горой дов нынешней Корсики: Бастиа и Аяччио. Але­рия существовала еще в конце тринадцатого века, значит: тогда лихорадка не успела еще изгнать всех жителей. Впрочем, при необы­кновенном плодородии окружающей земли, на­селение здесь легко восстановится, когда осу­шение стоячих вод возвратит местному кли­мату его первоначальную здоровость: но это дело совершится, по всей вероятности, еще не скоро.
Корсиканцы пользуются репутациею людей
и к д. 574
ленивых, и, конечно, большая часть их за­саживает её, судя по тому, как мало они до­рожат огромными богатствами страны. Перво­бытные промыслы рыбной ловли и скотоводства идут у них лучше всего. Во многих мест­ностях почти все земледельческие занятия вве­рены итальянским поденщикам, которых называют Lucchesi, т. е. «лукавцами», потому что все они являлись прежде из луккских деревень. Эти временные переселенцы, число которых достигает иногда 20.000 чел., испол­няют всю тяжелую работу полотья, сбора и жатвы, и возвращаются с своим трудным заработком домой, а землевладельцы платят им деньги и сидят сложа руки. Впрочем, благодаря влиянию Франции, в Корсике начи­нают серьезно заниматься разработкою при­родных богатств. Масла, которые могут со­перничать с лучшими маслами Прованса, и вина, которые до сих пор были весьма по­средственны, теперь приготовляются тщатель­нее и становятся предметом довольно зна­чительной торговли; но и здесь многое губил филлоксера. Сухие плоды вывозятся также в большом количестве и способствуют развитию морской торговли, которая в целом равняется уже торговле третьеразрядного французского порта, так что в более пли менее близком будущем этот большой остров Средиземного моря, произведения которого те же, что и в Провансе, сделается для умеренной Франции её колониальным дополнением, так сказать, островным Алжиром. Пчеловодство развито слабо, хотя цветы каждой «тассигиа» могут прокормить сотни ульев.
Корсика обладает многими металлоносными, залежами, но её жилы серебра, меди, свинца, железа и антимония, повидимому, не так бо­гаты, как в сардинских горах. Железная руда недавно была единственным предметом серьезной эксплоатации и разработывалась для значительных заводов около БастиииПортоВеккии; теперь же разрабатывают медь в Кастпфао, в Кортских горах, и серебронос­ный свинецъ-в Арджентфлле, около ИльРусса. Некоторая работа производится также в каменоломнях красного п синего гранита, порфира, алебастра, серпентина и мрамора,со­ставляющих один пз важнейших элемен­тов будущего богатства Корсики. Наконец, минеральные источники, которые бьют боль­шею частию в местах соприкосновепия перво­зданных скал с другими формациями, еже­годно привлекают во внутренния долины не­которое число посетителей п больных; но евро­пейскую известность приобрел до сих пор только один источник Орецца, текущий в прекрасной, живописной местности Каста ньиччиа. Он струит в большом изобилии же­лезистую и в то же время газовую воду, кото­рая содержит до двух литров угольной кп-
575 глава хи.
слоты в одном литре воды; ее пьют в Кор­сике вместо обыкновенной воды: медтш же приписывают ей самую действительную силу против множества болезней.
Но кроме богатств, заключающихся в почве Корсики, и еще более значительных богатств, которые могут быть производимы трудом че­ловека, остров пользуется еще большими пре­имуществами своего климата для привлечения к себе иностранцев и для возвышения, та­ким образом, своего значения в общей эко­номии Европы. Город Аяччио, деревня Ольмето, обращенная к берегам Сардинии, и другие местности Корсики представляют такия же зимния резиденции, как Ницца,Канны и Пен­тон. Хотя посетители и рискуют подвергаться качке и бурям, однако же они являются сюда в некотором числе ежегодно и способствуют ознакомлению с этою любопытною страною Европы, где природная красота пейзажей со­единяется с необыкновенною оригинальностью нравов населения.
Главный город Корсики, который не носит ныне названия столицы,-Бастиа, названная так по генуэзскому замку, построенному в конце четырнадцатого века. неподалеку от де­ревни Кардо. Как столица, она наследовала Бигулье, которая, в свою очередь, сама была наследницею города Мария-Марианы. Место­положение древнего города не известно; сохра­нилось только одно предание, что древняя сто­лица была расположена на том самом месте, где стоит старинная, оставленная церковь око­ло устья Голо. Бигулья не совсем еще пере­стала существовать, но теперь это-жалкая де­ревушка, в которую приносятся ветром миазмы обширной лагуны, составляющей остаток зали­ва, в котором пизанцы ставили свои галеры. Бастиа, расположенная в нескольких киломе­трах к северу от обеих этих древних столиц, имеет те же выгоды географического положения: она стоит в ближайшей части Кор сики к острову Эльбе, Ливорно и Генуе, и ки­лометров на двадцать ближе Аяччио к фран­цузскому порту Ницце. Из всех городов острова только одна Бастиа имеет удобное со­общение с противоположным склоном, так как залив Сан-Флорен, в 10 километрах к западу, глубоко врезывается в землю при основании полуострова, мыса Корсо. Наконец, жители этой части острова, благодаря частым сношениям с соседнею Италиею, принадлежат к числу самых цивилизованных и промы­шленных и лучше всех обработывают свои земли. Маленький порт Бастии, хотя по при­роде и принадлежит к числу наименее без­опасных портов острова, тем не менее является самым оживленным; торговля его вдвое больше, чем во всей Корсике. Надавно его пришлось расширить и взорвать при его входе, для устройства мола, красивую скалу,
-КОРСИКА. 576
имевшую форму льва. Город, построенный на холмах живописным амфитеатром, посте­пенно расширяется и теряет мало-по-малу свою генуэзскую физиономию, приобретая новей­ший вид и раскидываясь по окружающим са­дам все более и более многочисленными вил­лами. В Бастии находится и лицей округа, чи­сло учеников в котором доходит до 700.
Сан-Флорен, ближайший в Бастии порт, на западном берегу острова, по своему геогра­фическому положению и превосходству гавани, должен был, казалось бы, вести довольно зна­чительную торговлю, но воздух его лагун смертелен, и потому главный рынок Баланыи оказывается южнее, в весьма здоровой и пло­дородной местности-именно Иль-Руссе, на­званном так, благодаря находящемуся непо­далеку подводному рифу. Его основал Паоли, в 1758 году для уничтожения остававшагося верным генуэзцам города Кольви:-и цель его частью была достигнута. Иль-Русс, бли­жайший к Франции порт, отправляет в боль­шом количестве произведения Баланыи: масло, шерсть и плоды, между тем как Кольви, по­строенный на склонах беловатой скалы, не­смотря на свое название главного города округа, представляет безжизненное местечко, в ко­тором иногда свирепствует лихорадка и ко­торое уступает в богатстве и населении де­ревне Коленцане, расположенной в одной вну­тренней долине. Вся береговая полоса к югу от Кальви до залива Порто-почти совершенно пустынна; но надо надеяться, что новая дорога, высеченная в скалах мысов, поведет к за­селению и обработке этой местности, так как природное плодородие земли могло бы сделать пз неё вторую Баланыо, пни один залив бе­рега не представляет такой глубины и безопас­ности, как залив Порто.
Сагопский залив, который открывается да­лее к югу и в который изливается Лиамон, омывает также безлюдные берега, и от все­го города Сагоны, подверженного лихорадке, остается только одна башня да развалины цер­кви. Порт этого залива потерял своих жи­телей и торговлю, между тем как порт Аяч­чио, врезывающийся в берег к югу от мыса, который продолжается далеко в море, в виде красных гранитных глыб Сангвинерских островов, получил все более и более усили­вающееся значение. Аяччио, бывший прежде про­сто приморским предместьем Костельвеккио, возвышающагося на холме внутри острова, уже в середине прошлого века считался самым лучшим и самым приятным городом Кор­сики: ныне он надеется вскоре сделаться со­перником Бастии, а быть может, и превзойти его по населению и по торговому движению. Сверх того, он пользуется выгодами главного города острова в административном отноше­нии, к которым присоединялось еще покрови-
61
<ииаилЬ?э ’ияигфиэфк -ии<ипчго.илииипнг.ш и кпп .«Л’ОООП ЧНХЛВПИВИЭИЛВИИИ П.'ИП.нИоуи ВИ/odOJ OhlAdy
*ич HOHBdj j.fji потипои\)яо<ИП’уоГ(ии уоиэиь влихив.и.ши ичпвх .Н0ф - I 1 ОНГУФД RUpndlOOJ
-вюоГ KFidoiOM *иквилхпчя эж?иви вэкиХвчгоп нгго iinaivadn OJudoio?iq;H 4,3 'пкви/пэ икичяоия -А<1ф 'TVodOJ IIKIIlHOIB?HAd?IO "ИКИЧ LBJOO Bf‘LtOXA И ВГЯОГ BBHOFld вэиошгяв пэгаи.иж иивг.пчкчмип ИКИЯНЧГОИИИФПЭ ’ННИФИКП lltoldon Ш)О ИКИВИВНПЯИИ

-rXiodii икичнйь и вяигве «ькои/иа гкипчгфиия -ииѴХчккоивкпг?и 4.Ki4H.)Bd?i0dn вэчииѴии/яши вГоиэ ‘ЕХИ'ИПНВЖЯфЯИП ’ЧЯЭХиНИИИИЭОНП Txruiodotp ПИ’И ЯЛИЧНЧГОО ЯЛИЧННЭГЭИИиОЛОНК впидишроп ЪИ.ОИВГЯ
-V ?! II
чѴАОИН-ПКПМВМ ЪШИВНИИКОПВН ОПиЬВу 1411ПГА II ВИИ1ВИЛ: фэд/щгиквф чличнноя.иаюипХлок оюочгиэ 0J9 Ч.э СЬХИЧННВЯВЯЭ ЧЛфЭЯ И ‘OldunXJHOg вноэгоп -вц Чяоничэ 0J9 ял:и олвшуф.и.инаквня ояиэчгаи
я о зи US
579 ГЛАВА XII.
хотя и главный город округа, есть не более, как простое село, и вся деятельность дистрикта сосредоточивается в небольшом порте Проприано, в заливе Валинко, куда пристают фло­тилии неаполитанских ловцов коралла. Корт, другой главный город округа, знаменитый в истории Корсики, как акрополь и родина ге­роев независимости, едва-ли многолюднее Сартена. Порто-Веккио, хотя и обладает самою безопасною гаванью в Корсике, но посещается только несколькими каботажными судами; нако­нец, Бонифачио, бывшая союзная Генуе рес­публика, имеет значение только по своим укреплениям. Город очень живописен, зани­мает совершенно уединенное положение на вер­шине беловатой известковой скалы, богатой пе­щерами, которые на половину завешаны гир­ляндами лиан и в которых исчезают мор­ские волны. За водами пролива п его архипе­лага гранитных островов и рифов, где по­гибло столько кораблей, рисуются в небе очер­тания высоких гор Лимбары. II теперь еще па­мятно крушение фрегата «Lemiilante» в 1855 г., с которым погибло около тысячи человек. Опасаться второго такого несчастий теперь нет оснований, благодаря прекрасному маяку, возвы-
Испания. 580
шлющемуся на скалах Лавецци, на середине пролива.
В административном своем делении Кор­сика подчинена, общим правилам француз­ского департамента. Она делится на 5 округов, подразделенных на 62 кантона и 365 коммун. Находится она в ведении второго Тулонского морского иод-округа, 7-й дорожной инспекции и Гренобльского минералогического округа. Ме­стопребывание префекта-Аяччио, есть вместе с тем и пребывание корсиканского епископа. В Бастип имеется апелляционный суд.
Население главных городов Корсики, но пе­реписи 31-го декабря 1881 г.: Бастиа 20.100 чел., Аяччио 18.000, Сартен 5.740, Корт 5.135, Бастелика 3.195, Бонифачио 3.115, Порто-Веккио 2.650, Каленцана 2.640, Кальви 2.020 чел.
Как департамент, Корсика делится на:
Округа.
Кан­тоны.
Об­щи и ы
Поверхность.
Население в 1881г.
Населе­ние на 1 кил.
Аяччио
. 12
80
205.403
гектар.
72.609
35
Бастио. .
. 20
95
136.209
>
78.842
58
Кальви
. 6
35
100.284
»
24.371
25
Корта
. 16
108
248.509
э
59.060
24
Сартенъ
8
47
184.336

37.757
20

62
365
874,741
»
272,639 сред.31
Глава XII Испания.
L Общий обзор.
«С высоты Пиренеев открывается величе­ственная Испания. Это-голова Европы. её сла­ва и могущество подвергались многочисленным революциям; но сила, хитрость и непостоянство судьбы пе могли ни уничтожить, ни запятнать благородные сердца её гражданъ» ’). К много­численным народностям, населяющим полу­остров и соперничающим друг с другом в доблести и благородстве, следует причи­слить также соплеменников Камоэнса, так так Иберийский полуостров, т. е. Испания и Португал ия, должен быть рассматриваем как географическое целое. Разделение полуострова па два отдельные государства, хотя оно и оправдывается различиями почвы, климата, языка и внешних отношений, не мешает Испано-Лузитанип быть одним неделимым чле­ном европейского организма. Это одна и та же земля, одного и того же происхождения,
!) Камоэнс, „Луизиада“, ИТ.
имеет одну и ту же геологическую историю, образуя одно целое, как по строению гор и плоскогорий, так и по циркуляционной сети рек и потоков.
Пространство полуострова без Балеарских островов 584.301 кв. кил.; пространство Испа­нии без Балеарских островов 494.926 кв. кил.; пространство Португалии без Азорских островов 89.355 кв. кил.; пространство Испа­нии и Португалии с Балеарскими островами 589.778 кв. кил.; средняя высота, поЛейпольдту, 701 метр.
По сравнению с двумя другими полуостровами южной Европы, с Италией и полуостровом Гемуса и Пппда, Иберийская страна наиболееточно ограничена и представляет наиболее островной характер. Перешеек, соединяющий Испанию с континентальным телом, соста­вляет лишь около одной восьмой всей окруж­ности полуострова и пересечен стеною Пире­неев, которая составляет восточное продол­жение океанических берегов к Балеарскому морю. В сравнении с Италиею и Грециею,
581 о б щ и и
Испания отличается массивностью своих очер­таний. Берега Пелопоннеза изрезаны бухтами и заливами в роде листьев, между мысами Италии море описывает полукруги. Берег же Испании изрезан легкими выемками дугообраз­ных бухт, которые следуют одна за другой с известною ритмичностию, в виде цепей, перекинутых с одного столба на другой.
Окружность полуострова составляет 3.243 кил.; Пиренейский перешеек 418 кил.; длина берега океанийского 1.675 кил.; длина берега средиземного 1.150. Всего 2.825 кил.
Говорят давно и весьма справедливо, что «за Пиренеями начинается Африка». Действи­тельно, но тяжести форм, по малочисленности прибрежных островов и прпморскпхъравнпн, Пспано-Лузитания походит на африканский материк; но эта Африка в миниатюре в пятьдесят раз меньше материка, послужив­шего ей, повидимому, моделью. Впрочем, её океанийский склон: Астурия, Галисия, Вейра, но климату, по обилию вод и по растительной природе, носит еще совершенно европейский характер; некоторое совпадение флоры этих местностей с флорою Британских островов заставляло даже предполагать, что в пред­шествовавшие времена Иберия составляла с этой стороны продолжение северо-западной Европы. Истинно африканская Испания начи­нается на внутренних голых плоскогорьях, и в особенности на берегах Средиземного моря: вот где переходный пояс между двумя материками. По своему общему виду, по флоре, фауне и по своему населению, эта часть Испа­нии принадлежит к промежуточному поясу, заключающему в себе все варварийские страны до самой пустыни Сахары. Сиерра-Невада и Атлас, которые смотрят друг на друга с разных материков,-родные сестры, и отде­ляющий их проливъ-не что иное, как про­стая случайность в экономии планеты.
Весьма замечательна та протпвоположность Испании с двумя другими полуостровами Среди­земного моря, что.первая является существен­но континентальною землею, несмотря на то, что почти совершенно окружена морскими во­дами. За исключением португальской равнины Того и прекрасных долин андалузского Гвадалквивира, внутренность Иберийского полу­острова не имеет легких сообщений с морем.
Болыиая часть страны состоит из весьма воз-леев, или чрез морской
вишенных плоскогорий, которые оканчивают­ся над морским берегом обрывистыми ска­тами и даже горными гребнями, которые можно сравнить с наружными валами крепости. А вследствие этого происходит то, что даже бере­га с хорошими портами посещаются кораблями реже, чем можно было бы ожидать при виде их богатства и плодородия. Береговая полоса слишком узка для поддержания значительной торговли, а жителям плоскогорий слишкомъ
обзор. 582
затруднительно заботиться об участии в их торговле. Эти причины всегда отнимали у Испании значительную часть торгового движе­ния, которое должно было бы; повидимому, при­надлежать ей по её положению в океане при самом входе в Средиземное море; в лучшие времена своего морского могущества, она долж­на была широко пользоваться помощию ино­странных мореплавателей.
Со времени окрытия великих путей чрез океан в Америку и к мысу Доброй Надежды, океанийская сторона полуострова, т. е. сторона Гвадалквивира и Того, имеет большее зна­чение в торговом движении и в мировой исто­рии, чем средиземная сторона, обращенная к Риму и Франции. Этот факт на первый взгляда» может показаться странным, но было оши­бочно видеть здесь действие воображаемого закона, который толкал будто бы человече­ство, роковым образом, от востока на за­пад. Причина тут заключается просто в общем расположении Иберийского плоскогорья. Испания, как и полуостровная Италия, обра­щена к востоку спиною и смотрит к западу. Вся страна постепенно склоняется к океану, и с этой именно стороны текут параллельные реки: Миньо, Дуэро, Того, Гвадиана, Гвадалкви­вир, при чем линия водораздела, почти везде совпадающая с высшим гребнем Иберии, идет от Тарифы к Теруэлю, находящемуся в непосредственном соседстве с Средизем­ным морем. Эта береговая стена прерывает­ся узкою и опасною для доступа судов брешью устьев Эбро, но непосредственно за нею снова начинаются береговые горные цепи. Таким образом, почти вся масса Испании скрывалась от мореплавателя как за экраном. Поэтому «Земля Запада», как обозначает данное Ис­пании греками название Гесперип, прилагавшееся раньше к Италии, была так далека от во­сточных полуостровов, как будто находи­лась на несколько градусов далее в Атлан­тическом океане.
Если первое население Испании, было ли оно иберийским, или каким-нибудь другим, не было первобытно-местным, чего, при нынеш­нем состоянии наших знаний, нельзя нп’отрицать, ни утверждать,то оно должно было засе­лить полуостров или через проходы Пирепролпв Геркулесо­
вых Столпов. Поселенцы могли придти с океанийского берега разве только в ту эпоху, когда Ирландия была ближе к Испании и соеди­нялась, может быть, с какою-нибудь Атлантп дою. Пе менее трудно было заселение и cq сто­роны Средиземного моря, по крайней мере» пока не было открыто искусство плавания в открытом море. Когда же по Средиземному морю стали свободно плавать греческие, массилиотские, финикийские и карфагенские мореа-
*
583 ГЛАВА XII.
ходы, то они, вследствие крутизны горных ска­тов, образующих край испанских плоско­горий, могли населить только береговую полосу. Какое бы значение ни имели их колонии в истории, они все-таки оставались уединенными и имели весьма слабое участие в этнологиче­ском смешении внутреннего населения.
Нынешнюю основу испанской нации состаляет главным образом иберийское племя. Большею частию полуострова владели баски, оттесненные ныне в верхния долины запад­ных Пиренеев. Об их пребывании и гос­подстве почти во всей стране, от Гасконского залива до Гибралтарского пролива, свидетель­ствуют названия гор, рек и даже многих городов. Кельтские племена, придя из-за Пиренейского порога, местами поселились, в неизвестное время, чисто-племенными группа­ми, а местами смешались с первобытными жителями и составили с ними народы, изве­стные под составным именем кельто-пберов. Этп смешанные народы жили преимуще­ственно на плоскогорьях, которые ныне известны под названием Кастплий; чистые же кельты, судя по названиям мест, занимали Галисию и большую часть Португалия. Главным местом цивилизация иберов были южные ча­сти полуострова; они подвигались далеко по плоскогорьям, населяли более плодородные местности средиземной окраины, долину Эбро, оба склона Пиренеев, проникали в Галлию до Гаронны и подошвы Севенн, затем тянулись вдоль берега Лионского и Генуэзского заливов и пускали свои последние отрасли за Апеннины; много иберийских имен встречается даже в Тессинских Альпах.
К этим первоначальным элементам при­соединились колонисты торговых городов Средиземного моря: Кадикс и Малага-города финикийского происхождения; Карта гена-н аследпища Карфагена; Сагунтъ-был основан выходцами Закиноа; Розасъ-родосская коло­ния; развалины Ампуриаса напоминают Эмпориум массилиотов, тройной город, в кото­ром, по Титу Ливию, жили отдельно иберы, греки и римляне. Но старые иберийская и кельт­ская основы должны были глубоко измениться лишь вследствие влияния Рима. После вековой войны, грубые легионеры овладели наконец полуостровом, и латинские колонисты могли безопасно селиться около всякого города, около всякого укрепленного места. Итальянская куль­тура рас пространилась мало-по-малу от берега и долины Бетиса (Гвадалквивира) до самых многолюдных ущелий плоскогорий, и язык по­бедителей сделался языком побежденных, за исключением жителей гор, населенных и в наше время басками. Поэтому участие рим­лян в образовании испанского народа было весьма велико: несмотря на свое иберийское и кельтское происхождение, народ испанский сде­
-Испания. 584
лался одною из латинских наций, как по языку, так и по образу мыслей.
Когда падение Римской империи привлекло со всех концов мира людей, ищущих добычи, Испанию опустошали поочередно свевы, аланы, вандалы и виизпготы. Но, погибая от своих собственных побед, равно как от перемены климата и образа жизни и теснимые следовав­шими за ними народами, эти первые завоева­тели скоро исчезли, не оставив по себе значи­тельных следов. Кочующие аланы затерялись среди лузитанскпх народов пли были истре­блены другими ордами; свевы, племя чистой тевтонской крови, слились мало-по-малу с на­селением Галисии; вандалы покинули богатые Бетийские города, где они жили несколько лет, и отправились завоевывать себе эфемерное ко­ролевство в Африке. Но визиготы, пришедшие позднее и в большем числе, а также, быть мо­жет, одаренные большею твердостью характера, прочно утвердились на завоеванной почве и имели такое влияние на самую расу, что оно чувствуется и теперь в языке, нравах и духе испанцев. Быть может, пышная важность кастильца унаследована частию от впзиготов. Тип этих скандинавских победителей сохра­нился еще до ныне в некоторых провинциях, а именно в Старой Кастилии, Астурии и Гали­сии, где встречается значительное число светло­волосых.
За северною Европою и Африка должна была излить свою долю новых народов в населе­ние этого географически независимого от обе­их этих частей света полуострова. В начале восьмого века прочно укрепились на гибралтар­ской скале мусульмане Мавритании, арабы и берберийцы, и в несколько месяцев завоевали всю Испанию. В течение семи веков Геркулесов пролив омывал с обеих сторон «Сарацин­ския» земли,и никакое препятствие не останавли­вало проезда купцов,ко лонистов и промышлен­ников, принадлежащих ко всем племенам Северной Африки и даже Азии. Не подлежит никакому сомнению, что влияние этих пересе­ленцев на первоначальное население полу­острова было громадно: обыкновенный тип его изменился вследствие продолжавшихся многие века смешений, и это достаточно доказывают черты лица жителей южных местностей. Правда, инквизиция изгнала или обратила в рабство сотни тысяч, а может быть и миллион мавров, но так обращались только с мусуль­манами или подозрительными переселенцами: значительная масса населения, называвшагося испанским, тем не менее носила в своих жилах порядочную долю берберийской и семит­ской крови: около Мадрида, между Толедо и Аранхуэцем, указывают одну деревню, Вилласэку, которая населена, говорят, потомками мавров. II, действительно, в пользу такого происхождения говорят темный цвет лица и
было влияние сарацин: в нем гораздо более развития, начаты! в Европе арабами Греарабских слов, принесенных маврами, чем нады и Кордовы. Многие писатели думают, что заимствованных из германскаго’наречия впгорловой звук буквы j (jota) также арабского зиготов; в кастильском языке до сих пор происхождения; но кажется, что это не так, существует около двух тысяч семитических ибо это придыхание гораздо сильнее в паре-

Альказар в Сеговии и долина Эрезма.
черные волосы его жителей, а также обычай, терминов, обозначающих по преимуществу по которому женщина никогда не показывается предметы и понятия, которые свидетельствуют на рыночной площади. Самый кастильский о прогрессивном состоянии цивилизации и наязык показывает, до какой степени велико поминают период промышленного и научнаго
587 глава хи.-
чиях тех провиций, куда арабы никогда по проникали, а в языке португальцев, которые были порабощены магометанами, кастильской иоты совсем нет: следовательно, она, веро­ятно, местного происхождения и сохранилась в испанском языке, несмотря на влияние ла­тинского.
Одновременно с маврами, на испанской почве особенно благоденствовали евреи, кото­рых, по некоторым писателям, до эпохи преследований, жило на полуострове до 800.000 человек. При свойственной большей части их соотечественников ловкости, онп служили обо­им лагерям, как посредники в торговле между христианами и мусульманами: они обога­щались, устраивая дела тех и других и до­ставляя им необходимые деньги для войны и истребления друг друга. Для ведения дважды святой войны креста и полумесяца, приходи­лось выжимать народ, и дело это было возло­жено на агентов казны-евреев. Когда же христианская вера восторжествовала и короли, в вознаграждение себя за пзде} жкп крестового похода, объявший второй крестовый поход против евреев, то народ обратился против них с настоящим остервенением и, по словам Мпшле, преследовал их такою «не­примиримою злобою, которой не могли утолить ни огонь, ни железо, ни пытки, ни костры». Без сомнения, некоторые семьи евреев, обра­тившихся пз страхав католицизм, успели спа­сти свое существование и вошл и путем смешения в общую массу испанского народа, но все-таки израильский элемент в населении полуострова теперь весьма ничтожен: это племя не только преследовалось, но и искоренялось.
Счастливее евреев были цыгане, или цин­га] »ы, называемые Gitanos, т. е. египтяне, ко­торые в Испании настолько многочисленны, что некоторым кварталам больших городов сообщают особенную физиономию. Сопрово­ждающие их презрение и готовность, с которою они исповедуют национальную религию, сделали их везде терпимыми; инквизиция, сжигавшая столько евреев, мавров и еретиков, не погу­била ни одного хптано, а предоставляла их преследование, как обыкновенных преступни­ков и бродяг, полиции. Святой Германдады. Они могли жить спокойно, и в некоторых ме­стах делались гражданами, имеющими по­стоянное жительство и постоянный заработок: тем не менее число их уменьшается, веро­ятно, вследствие смешений, втягивающих их в общую массу населения. Кровь у них да­леко не чистая, потому что цыгане нередко же­нятся на испанках, но, наоборот, сами они часто запрещают своим дочерям выходить замуж за иноплеменников. Говорят, что осед­лые цыгане, вспоминая, по инстинкту и по пре­данию, кочевую жизнь своих предков, вы­ражают величайшее почтение тем пз своихъ
-Испания. 588
собратий, которые шляются еще свободно по лесам и равнинам, последние же, с своей стороны, гордятся своим титулом mandantes- «бродячихъ», смотрят с некоторым презре­нием на своих несчастных братьев, набив­ших собою вонючия городские лачуги. В ду­найских странах, наоборот: оседлые цы­гане-считаются в некотором роде аристо­кратиею, почти другою расою. Впрочем, ка­жется доказано, что все испанские цыгане про­исходят от предков, живших в течение нескольких поколений на Балканском полу­острове, так как язык их содержит в себе несколько сотен слов славянских и греческих, свпдетельствующпх о долгом пребывании их среди народов восточной Евj>опы. Это нодтверждаетс я исследован и ям и Мпклошича.
Бургоин, в сочинении своем об Испании, замечает, что испанские типы представляют такой контраст, что портрет галисийца больше походит на оверньята. чем на ката­лонца, а портрет андалузца походит на гас­конца: в различных провинциях Испании те же противоположности, что и во Франции. Среди всех различий, происходящих от почвы, расы, климата и нравов, трудно гово­рить об общем типе, представляющем всех испанцев. Однако у большинства жителей по­луострова есть некоторые общие черты, кото­рые сообщают всей нации известную индиви­дуальность среди народов Европы. Хотя в каждой провинции свой особенный тип, но эти тппы со многих сторон так сходны между собою, что можно представить себе нечто в роде идеального испанца, «разсудительнаго»? как галисиец, жизнерадостного, как андалу­зец. Национальное дело было долго делом общим, особенно в эпоху вековых войн с маврами, а из этой общности действия, в связи с родством происхождения, происходят не­которые черты, свойственные всем частям полуостровного населения.
Вообще, испанец небольшего роста, но крепок, мускулист, необыкновенно жив, неуто­мим в ходьбе и вынослив ко всем лише­ниям. Воздержность иберийца хорошо известна. «Оливки, салат и редиска-вот кушанья ры­царя», говорит древняя национальная пого­ворка. Сила физического терпения в них ка­жется просто чудом; едва понятно, каким образом конкистадоры могли выдерживать та­кие труды под убийственным климатом Но­вого Света! При всех своих материальных качествах, хорошо руководимый испанец является первым солдатом в Европе, как это, впрочем, доказано и историею: пыл и отвага у него-южного человека, сила-север­ного, но при этом он не нуждается, как по­следний, в обильном питании.
Нравственные качества испанца не менее
589 о б щ и й
замечательны и, казалось бы, должны были обеспечить нации большее благосостояние, чем какое выпало ей на долю. Каковы бы ни были провинциальные различия испанского характера, испанец, при своей беспечности в обыденной жизни, отличается от массы других наро­дов духом спокойной решимости, стойким мужеством и неутомимою выдержкой, которые, смотря по их хорошему или дурному употре­блению, приводили то к славе, то к бедствию нации. Придворный человек, чиновник-скеп­тик могут служить цинически тому, кто им платит; но если испанец из народа примет горячо к сердцу какое-нибудь дело, то будет ратовать за него до самой смерти, и, пока в нем есть еще дыхание жизни, нельзя сказать, что он побежден; и после него будут бо­роться его дети с тем же ожесточением, как и отец. Отсюда-эта продолжительность на­циональных и гражданских войн. Отвоевание Испании у мавританских завоевателей продол­жалось почти без перерыва семь веков; за­воевание Мексики, Перу и всей Андской Аме­рики было долгою, вековою битвою. Воина за независимость с войсками Наполеона предста­вляет также такой пример коллективного самоотвержения и патриотизма, каких мало в истории, и испанцы могут сказать с гордостью, что французы не нашли между ними ни одного шпиона. Креолы Нового Света, достойные сыны . своего отечества, выдержали войну за освобо-' ждение, длившуюся целых двадцать лет, и в паши дни инсургенты на Кубе, главном из Антильских островов, опять ведут борьбу против метрополии. Наконец, где были воз­можны, кроме Испании, обе карлистские войны? Сколько раз удары казались решительными, но враг, побежденный вчера, поднимался снова сегодня,-и война возобновлялась с но­вой энергиею.
Поэтому нет ничего удивительного, что, со­знавая себе цену, испанец, даже униженный судьбою до последней степени, говорит о себе с некоторою гордостью, которая у всякого другого показалась бы высокомерием. «Испа­нецъ-тот же гасконец, сказал один фран­цузский путешественник, но гасконец траги­ческий». Дело у него следует за словом. Он хвастун, но если кто может иметь к тому I основание,то это именно испанец. В испанце соединены такия качества, которые у других 1 народов часто исключают друг друга. Не­смотря на. всю свою гордость, он прост и при­ветлив; он преисполнен самоуважения, но, тем не менее, любезен и предупредителен в отношении других; он очень проницате­лен и-весьма удачно угадывает странности и недостатки ближнего, но никогда не унизится до презрения к нему. Даже когда он просит милостыню, он сохраняет благородную осан­ку. Из-за пустяков он разольется целымъ
о в з о р . 590
потоком звучных слов; но, коснись дело чего-нибудь важнаго-ему довольно одного слова, одного жеста. Он имеет часто важный и торжественный вид, в нем много серьез­ного, он обладает редкою твердостью харак­тера, но вместе с тем он всегда добродушновесел. Испанец (исключая старо-кастильца) имеет то громадное, неоценимое преимуще­ство над большею частию других европей­цев, что он всегда счастлив и доволен своей судьбой. Его не беспокоит ничто, он приспособляется к всему, ведет жизнь фило­софски, т. е. живет как живется; нищета его не страшит, напротив: он с необыкновен­ною изобретательностию умеет даже извлекать из неё удовольствия и выгоды. Какой герой романа имел более превратностей в жизни и был в то же время веселее Жиль-Блаза, в котором так легко узнавали себя испанцы? Хотя это было во времена инквизиции, но Свя­тое Судилище не мешало веселью. «Полное бла­женство, говорит пословица,-жить на бере­гах Мансанареса; вторая степень счастия- быть в раю, но с условием, чтобы в слухо­вое окно неба видеть Мадридъ».
Всеми этими странными для нас противоложностямп хвастовства и мужества, низости и величия, важного достоинства и искренней ве­селости и объясняются те видимые противоре­чия, те капризные странности в поведении, ко­торые так удивляют иностранца, и которые испанец называет шутя cosas de Espana, как будто только он один может проник­нуть в их секрет. И, действительно, как объяснить, что в этом народе существует столько слабости рядом с его высокими каче­ствами, столько предразсудков и невежества рядом с ясным здравым смыслом и тон­кою ирониею, иногда столько жестокости с природным великодушием, бешеной мститель­ности се спокойным забвением оскорблений, столь простое и достойное равенства обхождение и такое насилие в притеснениях? Несмотря на страсть и фанатизм, вносимые испанцами во все их дела, они с величайшею покор­ностью судьбе подчиняются тому, чему не мо­гут помешать. В этом отношении они совер­шенные мусульмане. Они не повторяют, как арабы: «Что написано, то написано!»-но они не менее философски говорят: «чему быть, того не миновать!» (Lo que ha de ser no puede fal­tar),-и, драпируясь в свой плащ, смотрят с достоинством на несущуюся мимо них волну событий. «Испанцы кажутся умнее, чем они есть», сказал уже три века тому назад канцлер Бэкон. Они все почти обладают страстию к игре и всегда заранее бывают одинаково готовы как к выигрышу, так и к проигрышу. II сколько неисправимых зол повлекла за собою эта фаталистическая невоз­мутимость испанца!
591
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
592
Что бы ни говорил Камоэнс, иногда можно было опасаться непоправимого упадка нации. Видя развалины, накопившиеся па почве Испа­нии, . присутствуя при бесконечной борьбе на этой обагренной кровью почве, видя битвы, увековечивающие себя на этой окро­вавленной земле, иные историки, не имев­шие ясного понятия о солидарности, связы­вающей одни народы с другими, говорили уже об испанцах, как о совершенно павшем народе. Это, конечно, ошибка; но удивительный упадок кастильского могущества за последние триста лет объясняет, как легко было впасть в подобную ошибку. Даже в соседстве боль­ших городов и столицы есть много некогда обработанных полей, которые своими именами despoblados и dehesas вызывают воспоминание о насильно изгнанных маврах или отступив­ших перед опустошенною пустынею христиа­нах. Сколько городов и деревень, постройки которых, красотою своей архитектуры и бо­гатством орнаментов, свидетельствуют о том, что местная цивилизация в прошлые века была гораздо выше, чем ныне! Жизнь как будто бежала от этих, некогда одушевлен­ных, камней! Да не развалина ли и сама Испа­ния, как политическая держава, в сравнении с тем, чем она была во времена Карла Пя­того?
Бокль, в знаменитом своем сочинении «История цивилизации в Англии», старается объяснить долгий упадок испанского народа различными причинами, выводимыми отчасти из климата и свойств почвы, отчасти из исторической эволюции. Сухость большей части территории, суровые ветры, сменяющиеся на плоскогорьях необыкновенными жарами, ча­стые землетрясения в некоторых местно­стяхъ-вот главные причины материального порядка, которые способствовали развитию в испанцах предразсудков и лености духа, но главнейшею и роковою причиною были продол­жительные и религиозные войны, которые они вели с соседями. С самого начала монархии, виизиготские короли с ожесточением защищали арианизм от франков; потом, когда испан­цы, сделавшись, в свою очередь, католиками, не имели более основания воевать с другими христианами за веру, на остров нахлынули мусульмане, и история нации превратилась в историю нескончаемой войны; религиозные вой­ны, длившиеся в течение двадцати поколений, у других народов были бы исключительными событиями, у испанцев же составляли обыкно­венный порядок вещей. В результате пз этого вышло, что патриотизм племени и языка почти совершенно отождествился с абсолют­ным повиновением приказаниям священни­ков. Все сражавшиеся, от королей до послед­них стрелков, были больше бойцами за веру, чем защитниками родной земли, а следова­
тельно их первою обязанностию было подчине­ние распоряжениям духовенства. Последствия этого долгого порабощения мысли были неиз­бежны. Духовенство завладело лучшею частию завоеванных у неверных земель, скупило все драгоценности для украшения церквей и монастырей и, что еще важнее, благодаря устройству трибунал ов, овладело управлением и контролем над всем обществом. С сре­дины тринадцатого века, в Аррагонском ко­ролевстве действовало «Святое Судилище» ин­квизиции, и, когда мавры были окончательно изгнаны из Испании, этот верховный трибу­нал сделался всемогущим, так что перед ним трепетали даже сами короли.
Между тем, пока эти продолжительные ре­лигиозные войны вели к умственному и нрав­ственному упадку испанцев всех провинций, действовали и другие причины, и действовали в обратном направлении, т. е. развивая все прогрессивные элементы. Этой-то стороны столь сложного вопроса-Бокль и не выяснил. Для поддержания борьбы с мусульманами и для со­хранения хотя призрака власти над своими воинственными вассалами,короли должны были уважать и покровительствовать льготам своего народа; этой только ценою война и могла быть национальною. Города, сделавшиеся свобод­ными, принимали участие в великой борьбе по собственной воле; они одни вотировали фонды, и, в большей части кортесов, их представители не позволяли даже сидеть ря­дом с собою представителям дворянства и духовенства. С начала одиннадцатого века, т. е. за двести пятьдесят лет до первых упо­минаний о представительных учреждениях в Англии, существовали уже, как говорит исто­рия, в Леонском, Кастильском и Аррагон­ском королевствах, города которые управля­лись сами собою и формулировали свои обычаи в виде закона: старинные памятники показывают нам, что некоторые монархи считали себя не в праве входить в города без соглясия муници­палитета. Благодаря этой автономии, дававшей испанцам неоценимые преимущества над большею частию других народов Европы, го­рода полуострова быстро шли вперед в про­мышленности, торговле и цивилизации; степень совершенства, которой достигли в великую эпоху национального процветания литература и искусства, свидетельствует, как могуча была живучесть всех этих испанских общин, в которых было столько прекрасных зданий и пз которых вышло столько замечательных людей. Города начали даже освобождаться изпод ига церкви; еще задолго до Лютера, они предоставляли себе право не допускать к об­народованию индульгенций иначе, как удосто­верившись в их уместности и цели. Кроме того, муниципальные вольности способствовали развитию того спокойного достоинства, того вза-
которых одни домогались индивидуальной свочалась внутренняя война. Она скоро окончибоды, другие же, напротив, стремились соверлась в пользу королевской власти и церкви; ииенно подавить ее для выгоды церкви и монаркастильские coinuneros, сделавшиеся защитнихической централизации, не могла не разраками местных и областных вольностей, стали литься рано или поздно открытая борьба. II терять поддержку или даже встретили против-

Ущелье Деспен на перо отъ
эУо общий о б з о р .
имного уважения и того благородства манер, действительно, как только было окончено хрикоторые кажутся как бы врожденною привистианами завоевание Испании, п религиозное рвелегиею испанской расы. ние, верность государям и местный партиотизмъ
Между этими протпвоположными силами, из уже не имели перед собой общей цели,-на-
595 глава хи.
ников в жителях других провинций, Асту­рии, Аррагонии, Андалузии; даже мавры Альпухарры помогали подавлению народа: генералы Карла Пятого, при помощи португальского и американского золота, перебили защитников старинной свобода; и вскоре в городах полу­острова, до того времени столь деятельных и веселых, воцарилось безмолвие.
Открытие Нового Света, совершавшееся в это самое время для обогащения испанской мо­нархии. было для народа, может быть, еще большим несчастием. Удаление из родины всех храбрых молодых людей, всех отваж­ных искателей приключений, отправившихся на завоевание Эльдорадо за Атлантическим океаном, наиболее способствовало ослаблению Испании. Уходили самые смелые; оставались же дома лишь люди слабые, боявшиеся смерти. Метрополия лишилась таким образом мало-по­малу самых закаленных своих сынов. Вся её доблесть, весь дух предприимчивости, по­шли на завоевание Нового Света, и, упоенная своею заморскою славою, Испания без сопро­тивления допустила своих господ повергнуть себя в бездну глубочайшего позора. Корабль, слишком обремененный парусами, рискует опрокинуться при малейшей буре; так и Ис­пания: слишком слабая для своих необъят­ных колоний, она подавила сама себя.
Громадное количество золота и денег, до­ставленное рудниками Нового Света казне ме­трополии, было также одною из причин обед­нения и деморализации. В два века, с 1500 по 1702 г., присылавшиеся колониями драгоцен­ные металлы достигли суммы 54 миллиардов франков. Такия суммы, получаемые без труда и расточаемые, главным образом, на дело развращения, должны были повести к чрез­мерному развитию природной лености испанца. Получая золото без усилия, он перестал его зарабатывать; вместо того, чтобы производить все предметы потребления, их стали покупать, и вскоре все сокровища ушли за границу.Впо­следствии, когда колонии перестали кормить свою метрополию, все привыкшие к лености должны были жить нищенством, уличным или, еще более низким и развращающимъ-бюрокра­тическим. Выть может, Испания единственная страна в Европе, где рабочие оставляют свой обычный труд, отправляясь за получением порций при раздаче нищим милостыни, в известные дни недели.
Нация пала ’для мира с беспримерною бы­стротою не вследствие внешних нападений, а вследствие внутреннего упадка. С изгнанием самых промышленных граждан страны, мав­ров, в Испании угасла мало-по-малу всякая деятельность. Мастерские закрывались тысяча­ми даже в промышленных некогда городах, каковы-Савилья и Толедо. Ремесленные про­изводства прекратились за неимением масте­
-Испания. 596
ров, предоставленная монополии торговля по­кинула рынки и порты; рудники и каменоломни перестали разрабатываться: поля Наварры как говорят хроники того времени, часто оставались бы незапаханными даже около са­мых деревень, если бы только не являлись для посева и жатвы беарнские поселяне. Молодые испанцы целыми толпами поступали в монахи, чтобы пользоваться привилегиею праздности,- и в различных частях королевства было основано более девяти тысяч мужских мона­стырей. поля которых обработывались на счет остальной Испании. В школах и университе­тах прекратилось всякое серьезное занятие; ипо сильному выражению Сен-Симона «наука рыла преступлением, глупость и невежество- первою добродетелью». Страна безлюдела; де­тей рождалось недостаточно для восполнения умирающих. Испанцы пали так низко, что потеряли столь заслуженную ими славу добле­сти. По водворении Бурбонской династии, для занятия высших должностей приглашались толпами иност]>анцы. французы, италья нцы, ирландцы, и это потому именно, что сами ту­земцы, отвыкшие от всякого труда и лишенные всякой инициативы, стали неспособны к упра­влению делами.
Безпристрастный наблюдатель, сравнивая со­временную Испанию с состоянием её в эпоху продолжительного безмолвия под властью ин­квизиции .поражается совершившимся в ней про­грессом. Одна совершенно неверная поговорка гласит: «Счастливы народы, не имеющие исто­рии», как будто мертвецы имели какую-нибудь историю. Напротив, только живя полною, хотя бы даже беспокойною и шумною жизнью, наро­ды отмечают свое существование имеющими историческое значение деяниями и приносимыми ими действительными услугами. Хотя возро­жденная с начала нынешнего века, Испания жи.Иа всегда, так сказать, среди пламени,-но она сделала больше для наук, искусств и про­мышленности и в лице некоторых своих сынов дала больше в области высшего обра­зования, чем в течение двух веков угрю­мого мира, прошедших со времен; Фи­липпа II, который водворил мрак ц безмолвие в своем царстве.
Во всяком случае очевидно, что если бы жизнь Испании не тратилась в такой большой мере на междуусобные войны, и если бы она прилагалась вся к делам коллективного ин­тереса, то польза её для остального мира была бы весьма значительна. Но оказывается, что именно географические условия полуострова мешали до сих пор свободному соединению жителей в одно сплоченное национальное те­ло. Хотя в целом европейского организма Испано-Лузитания представляет большое един­ство очертаний и форм, тем не менее, внутри её, благодаря горам и плоскогорьям, суще­
5 97 плоскогорья клсти лий,
ствует необыкновенная разнохарактерность, которая от природы перешла и на жителей. Можно сказать, что все выпуклости и впадины гористого плоскогорья Иберии отразились на са­пом её населении. На океанийской и Средизем­ной окраине соединились все выгоды: климат там самый приятный, плодородная земля по­крыта богатейшею растительностью, легкость сообщений манит человека к путешествиям и торговле; поэтому-то в прибрежной области и теснятся земледельцы, купцы и моряки, и тут же основана большая часть больших го­родов.. Внутри же страны, напротивъ-без­плодные плоскогорья, голые скалы, дикия тро­пинки. ужасные зимы и отсутствие разнообраз­ных произведений делают жизнь обитателей тяжелою, почему молодые люди, привлекаемые счастливыми равнинами, простирающимися при подошве их диких гор, часто выселяются отсюда в значительном числе. Вследствие это­го, население по плотности распределено коль­цеобразными полосами. Всего более оживлена прибрежная полоса полуострова, в которую входят берега Каталонии. Валенции и Мурции, Малага, Кадикс и долина Гвадалквивира, ниж­няя Португалия и морской склон западных Пиренеев: - здесь по преимуществу совер­шается движение людей и мысли. С другой стороны, столпца королевства, занимающая гос­подствующее положение в геометрическом центре страны и в средине сети дорог, не могла не сделаться также жизненным цен­тром; но она окружена малолюдными про­странствами. а в некоторых местах даже настоящими пустынями.
Эта неравномерность населения в низких равнинах побережья и на внутренних плоскогориях, а еще более-это раздвоение циви­лизации полуострова на внешний пояс и центр, имели чрезвычайно важные последствия в об­щей истории Испании. Каждая из приморских провинций, сознавая свою собственную жизнен­ность и одушевленная достаточною энергиею для самоуправления, стремилась отделиться от остальных частей Испании и жить самостоятель­ною жизнью. В течение семисотлетнего господ­ства мавров, общая всем государствам пле­менная и религиозная ненависть могла поддер­живать некоторое единство между различными христианскими королевствами Иберии и облег­чить образование единой монархии: но, для со­хранения этого искусственного единства, пра­вительство прибегало к хитроумной системе терроризма и угнетения, каких не испытывал никакой другой народ. Впрочем, Португалия, которой её положение на океане, значитель­ность торговли и громадные колониальные за­воевания обеспечивали отдельную роль, остава­лась под ненавистным господством кастиль­цев менее столетия и отделилась от Испании, как отрывается новый лоскут от платья,
ЛЕОНА И ЭСТРЕМАДУРЫ. 598
сшитого из разных кусков. Под натиском внешних событий, чуть было не погибла и са­ма Испанская монархия% Напрасно королевская власть, чтобы прочнее утвердиться, отупляла и разоряла народ, истощая, повидимому, его ум­ственные силы: беспрестанные революции и вой­ны в различных провинциях ясно показыва­ли, что и под общим давлением сохранялась сильная индивидуальность каждой естественной группы населения. Правда, благодаря возра­стающей легкости передвижений и торговле, по­степенной замене, одним языком провинциаль­ных наречий, невольному сближению, которые влекут за собою усвоение одних и тех же пдей и образование политических партий, связь политического единства между различными на­родами Испании становится год от году силь­нее; но андалузцы и галисийцы, баски и ката­лонцы, аррагонцы и мадриленосы все еще да­леки от того, чтобы составлять совершенно однород 11 у ю н аци о н альп о сть.
Поэтому федеральное устройство, которое ввела было Испанская республика, вполне опра­вдывалось географическою формою страны и историею её жителей. Эта провинциальная авто­номия часто была восстановляема на время гражданской войною: насилие хочет осущест­вить то, чего не могло сделать доброе согласие. Такова, под разными названиями, федерализма или карлизма, и вместе с другими элементами гражданскагораздоjиа, главная причина револю­ций, волновавших Испанию в последние годы. Населения ищут себе естественного равновесия, п одним из существенных условий этого равновесия является уважение границ, прове­денных между провинциями различием почвы и климата, равно как и вытекающими из него различиями нравов. Поэтому каждую из этих естественных областей I[спании необходимо изучать отдельно, в виду того, что политические деления не соответствуют вполне ни линиям водораздела между бассейнами, пи границам различных языков населения.
II. Плоскогорья Кастилии, Леона и Эстре* мадуры.
Центральное плоскогорье полуострова, между долинами Эбро и Гвадалквивира, вполне ограни­чено самою природою: с севера, с востока и с юга его окружает полукруглая стена гор от Кантабрских Пиренеев до Сиерра-Морены. С западной стороны, правда, общий склон плоскогорья спускается к Португалии и Атлан­тическому океану, но и там горные группы и особенно крутизны речных ущелий, по кото­рым нужно спускаться, чтобы попасть в иипжрия долины, составляют настоящий в некото­рых местах непроходимый барьер. Поэтому возвышенная область, в которой развиваются верхния течения Дуэро, Того и Гвадианы, пред-
ГЛАВА XII. ИСПАНИЯ.
599
ставляет отдельное географическое целое, опоясанное вокруг сплошною полосою земель с морским склоном; ее можно сравнивать с меньшим полуостровом, заключенным в больший и соединенным с французскими Пи­ренеями посредством узкого перешейка баск­ских провинций. Действительно, если бы море поднялось вдруг на 600 метров, то кастиль­ские плоскогорья, изрезанные разнообразными заливами, отделились бы от остальной Испа­нии . Зна чительностьих пространства составляю­щего около половины всей страны, заранее обеспечивала им важнейшую историческую роль; благодаря своему господствующему положению, кастильцы присоединили к своему владению, со­ставляющему и без того уже более двухъпятых всей Испании, почти все окружающияих земли.
п Население Насел.
Бассейн Дуэро, оверхность. в ^ggg Гв на кил. Леон и Старая
Кастилия без Ло-
гропьо и Сантан­
дера 94.773 кв. кил. 2.179 330 23 ’иел.
Бассейн Того и
Гвадиаиы. . . 115.819 „ 2.419.850 21 „
210.592 кв. кил. 4.599.180 22 че.и.
Кастилии, эта Испания но преимуществу, не принадлежат к числу красивых стран, или, по крайней мере, красота их, торжественная п грозная, не такова ,чтобы быть понятной боль­шинству путешественников. Обширные про­странства плоскогорья, как например Тиераде-Камнос, к северу от Вальядолида, пред­ставляют собою бывшие озерные, ложа с весь­ма плодородною почвою, но, по недостатку раз­нообразия в возделанных землях и отсут­ствию всякой лесной растительности, отличают­ся чрезвычайною монотонностью пейзажа; поч­ва выставляет на-показ свою глину и песок, переходящие в серый, синий, красноватый и кроваво-красный оттенки. Дороги, по которым тянутся вереницы мулов, вздымающих клубы пыли, сливаются с окружающей землею. Другие, гораздо более неровные части плоскогорья, взгорблены каменистыми, желтеющими от солнца холмами, с полосами нив, где к хле­бам примешиваются чертополох и другие ко­лючия растения. Местами, как например к востоку от Мадрида, плоскогорье принимает гористый вид: горизонт со всех сторон окружен буграми и вершинами, одетыми то­щею травою, а местами открываются темные, прорытые водами ущелья с каменными сте­нами. Местами же, как в нижней Эстремаду­ре, стеля, гея луга, которые теряются из виду при подошвах отдаленных гор, и в этих равнинах, похожих на некоторые из амери­канских пампасов, не видно ни одного дерев­ца. В округе Бадахосе, около ста лет тому назад, совершенно необработанные, хотя от природы весьма плодородные, земли занимали пространство более 5.000 квадратных кило-
600 метров:--в этой степи могли бы жить в до­вольстве полмиллиона человек.
При воде ужасающей наготы большей части этпх равнин, трудно поверить, хотя это не­сомненный факт, что Кастильское плоскогорье в XIV веке представляло из себя сплошной лес, где медведей, оленей и кабанов было больше, чем людей. С половины прошлого века существует указ королевского совета, предписывающий каждому деревенскому жите­лю посадить по крайней мере пять дерев; но указ этот остался мертвой буквой. Обезлесе­ние велось с большим усердием, чем разве­дение лесов. Поселяне предубеждены против деревьев: они говорят, что листва деревьев вредит тем, что защищает мелких птиц от хищных, и, таким образом, отдает их урожаи в добычу зерноядным пернатым, почему, не довольствуясь уничтожением всех птичек, кроме ласточек, они так ревностно уничтожают леса, что во многих местах де­ревья есть только в отдаленных от челове­ческого жилья пустынях: можно пройти це­лые дни и не увидеть ни одного дерева. Мест­ность до того оголена, что, по пословице «жа­воронокъ» перелетая Кастилии, должен нести с собою кормъ». Даже среди обработанных полей вы чувствуете себя как в пустыне», особенно когда после жатвы остается только засохшая солома. Лачуги из серой глины или из камня издали сливаются с окружающею землею, и самые города, окруженные своими проломанными желтоватыми стенами, походят на изрытые скалы. Во многих местностях плоскогорья воды нет, как в африканских пустынях. Многие города и деревни, в кото­рых есть какой-нибудь источник воды, уже своим названием радостно возвещают, что они обладают таким богатым сокровищем. Черед овраги построены огромные мосты, сто­ившие строителям не малого труда, между тем как в их каменистых ложах не видно ни капли воды в течение большей половины года.
Центральное плоскогорье Испании наклоне­но не только к западу, к Лузптанской части Атлантического океана, но спускается, хотя и весьма неровным склоном, от основания Кантабрских Пиренеев к северному краю долины Гвадалквивира. Между тем как верх­ний бассейн Дуэро склоняется от востока к западу от 1.000 до 700 метров средней высоты.Новая Кастил ия и Ла-Манча,в бассейнах Того иГвадианы, имеют не более 600 метров высоты. Вообще, возвышенные земли централь­ной Испании можно сравнить с двумя ступе­нями разной высоты, отделенными одна от другой стеною с брешами. Эта стена, служа­щая общею границею двум террасам плоско­горья, и есть сиерра-де-Гвадаррама, западное продолжение которой составляет сиерра-де-Гредос. На севере воды, текущие в Дуэро, оро-
601 ПЛОСКОГОРЬЯ КАСТИЛИЙ,
шают провинции Леон и Старую Кастилию, а на юге бассейны Того и Гвадианы составляют провинции Новую Касталию, Ла-Манчу и Эстре­мадуру.
В третичную эпоху оба эти плоскогорья, как надо полагать, были заняты большими озерными бассейнами, при -чем эти высокие озера Иберии соединялись друг с другом ре­ками с водопадами, похожими на те каналы истечения, которые изливают в Атлантиче­ский океан воды Канадского Средиземного моря. Одно из этих озер, очертания которого обозначаются геологическими границами, со­стоящими из слоя оторванных от окружаю­щих гор песчаных, глинистых и извест­ковых обломков, вытекло чрез ущелья ниж­него Дуэро. Некогда оно было заперто с этой стороны кристаллическими горами Португалии, и избыток воды изливался вероятно в бас­сейн Эбро, на северо-востоке, чрез брешь IИаикорбо, чрез которую ныне идет железная дорога из Бургоса в Витторию. Кроме того, верхнее озеро, дно которого составляет Ста­рую Кастилию, соединялось, посредством ши­рокого пролива, обходившего с востока Гвадаррамские горы, с нижним озером, место которого занимают ныне равнины Новой Ка­стилии и Ла-Манчи. Судя по протяжению третич­ных земель, оставленных водами в удосто­верение своего пребывания, оба озера вместе занимали пространство в 76.000 квадратных километров, т. е. около восьмой части всей по­верхности нынешнего полуострова. Значит, Иберийский полуостров, в сравнении с ны­нешним, был в те времена, нашей планеты чем-то в роде необросшего еще мясом осто­ва; гранитные группы и древние скалы, соеди­няясь друг с другом буграми триасовых, юрских и меловых земель, составляли какбы двойное кольцо гор, ограниченных сна­ружи солеными, а извпутри пресными водами. Заливы снаружи и озера внутри одновременно наполнялись осадочными слоями, которые узна­ются теперь по их ископаемым, которые с одной стороны морского происхождения, а с другой - пресноводного. Этот геологический период продолжался долгое время, потому что слои озерных земель во многих местах име­ют более 300 метров толщины. Миоценовые слои, составляющие поверхностную часть обо­их кастильских бассейнов, принадлежат к одной и той же эпохе Земли, потому что в них встречаются ископаемые скелеты од­них и тех же больших животных, мегате­риев, мамонтов, гипарионов.
Северо-западная и северная части горного пояса Леона и Старой Кастилии образуются си­стемою Кантабрских Пиренеев; по непо­средственно к востоку от высшей группы этих гор, узла Пепа-Иабра, отделяются про­долговатые бугры, которые, направляясь къ
ЛЕОНА И ЭСТРЕМАДУРЫ. 602
юго-востоку, составляют водораздел между бассейном Дуэро и истоками Эбро. Эти бугры, известные под различными названиями, обра­зуют прежде всего paramos Лоры, наклонен­ные слегка к южному плоскогорью, но круто обрывающиеся к Эбро, который течет по дну рва в несколько сот метров глубины. На во­стоке, водораздельная линия, высотою более 1.000 метров, продолжается довольно пра­вильно до горной группы Брухула, чрез про­ход которой, на протяжении 934 метров, про­ложена железная дорога;путешественники, вво­димые в заблуждение погонщиками мулов, считали прежде эту горную группу высочайшею точкою полуострова. Но за нею бугры эти, на­зываемые ошибочно горами Ока, постепенно повышаются и соединяются с группами уже настоящих гор, с основою из кристалли­ческих горных пород, называемых сиерра Деманда, над которыми господствует пик Сан-Лоренцо. К юго-востоку от них сле­дует другая гбрная группа, опирающаяся, как и предъидущая, на могучия предгорья, над которою возвышается высокая вершина Пикодф-Урбион, дающая начало Дуэро. Цепь, назы­ваемая сиерра Цебо.тлера, составляет правиль­ное продолжение линии водораздела и, понижа­ясь постепенно, разветвляется различным об­разом в обоих бассейнах Дуэро и Эбро. Наконец, эта часть стены плоскогорья окан­чивается третьею горною группою, Монкайо, которая состоит, как и Сан-Лоренцо, из кристаллических пород и достигает еще бо­лее значительной высоты. Затем цепь совер­шенно исчезает и заменяется широкими буг­рами с волнистыми склонами, которые не пред­ставляют никакого препятствия к проведению дорог и которыми без груда воспользовались для проведения железной дороги из Мадрида в Сарагосу. Но к югу от Цеболлеры и Мон­кайо, параллельно этим большим горным массам, идут различные небольшие цепи, ко­торые, наполняя собою восточный угол бас­сейна Дуэро, заставляют реку описать боль­шой крюк чрез ущелье Сория. В этих-то горах, неподалеку от вершины раздела трех склонов Эбро, Того и Дуэро, стояла крепость Нумапция, героическая борьба кото­рой с чужеземным неприятелем послужила примером для многих других городов по­луострова.
Водораздельная линия между бассейнами Ду­эро и Того вообще выше и правильнее, чем в северо-восточной части Старой Кастилии. Едва обозначаясь первоначально слабыми воз­вышениями почвы в сотню метров, на огром­ном пьедестале возвышенных земель, цепь вздымается мало-по-малу в западном и югозападном направлении и вскоре образует зна­менитую сиерра Гвадарраму, систему КарпетоВетоникскую, по Бори де Сен-Винсену: это
603 -ГЛАВА XII.
самая известная цепь во всей центральной Испании, не потому, что она выше всех, а по­тому, что ограничивает мадридский горизонт величественным полукругом своих гранит­ных скал. Гребень этой цепи, составляющей настоящую стену между Кастилиями, довольно узок, а склоны с обеих сторон круты, так что здесь не без труда можно было построить дорогп, ведущие к проходам Сомосиерры, Навасеррады и Гвадаррамы. Фердинанд VI, гор­дясь проведенною чрез горы, в его царство­вание, железною дорогою, приказал поставить на одной из высочайших вершин статую льва с надписью, гласящею «Король победил горы». Что касается северо-испанской железной до­роги, то она должна была обойти сиерру с за­падной стороны чрез Авилинскую выемку, по полям, покрытым кучами гранита,по все-таки идет на двадцать метров выше так назы­ваемой Мон-Сенпсской железной дорогп и во­обще выше всех альпийских железно-дорож­ных линий. Естественный вал, образуемый горами Гвадаррамы на севере мадридской рав­нины, составляет для этого города в высшей степени важную стратегическую линию: здесь происходили кровавые битвы, пз которых одна была за обладание проходами сиерры.
К юго-западу от пика Пеньялара, соста­вляющего высшую точку Карпето-Ветоникского хребта, горы быстро понижаются, и вскоре, у пика Сиерва, цепь разделяется на две ветви. Северная ветвь, направляющаяся к западу и затем описывающая полукруг вокруг рав­нины Авилы, образует водораздельную линию между притоками Дуэро и притоками Того, и во многих местах представляет скорее выпук­лость почвы, удлиненный бугор, чем насто­ящую цепь. Южная ветвь выше и правильнее, как горная система, и составляла бы естествен­ную соединительную цепь между сиеррой Гвадаррамою и сиеррой Гредос, если бы не была перерезана надвое ущельем, вырытым рекою Альберч, при выходе её пз верхней долины, идущей между двумя параллельными горными стенами. Как будто для симметричности, при­меров которой довольно много встречается в различных странах земли, Альберч, при­ток Того, и Тормес, приток Дуэро, перепле­таются своими истоками: река, которая течет к северу, берет начало с южной стороны горы, а которая течет к югу-с северной.
Сиерра-де-Гредос, составляющая продолже­ние орографической системы Испании, к западу от ущелья Альберча, представляет высочай­шие. вершины после Гренадской Сиерры-Невады и Пиренейских гор. Вершина, носящая звуч­ное имя Плаца-дель-Моро-Альманзор, возвы­шается на 2.650 метров, т. ф. до совершенно полярного пояса, гораздо выше границы лесов. Голые гребни кристаллических скал, белею­щих снегом большую половину года, вы­
-испания. 604
сятся над пустынными склонами, над гро­мадными каменными обвалами и цирками, с бассейнами голубой воды. Сиерра-де-Гредосъ- одна из наименее исследованных и наиболее трудных гор для путешествия, по отсутствию деревень с каким-нибудь комфортом, но за­то и одна из самых красивых областей полу­острова. Южный склон её, ограниченный те­чением Тиетара,-очарователен; эта местность называется Вера. Прозрачные ручьи, красивые группы раскинутых по склонам деревьев, цветущие пли зеленеющие фруктовые сады, в которых прячутся деревни, делают эту часть Испании второю Швейцарией): Карл V пока­зал, что у него был вкус, удалившись под конец своей жизни в монастырь св. Юста, представляющий одну пз приятнейших мест­ностей страны. Прежде у подошвы Сиерраде-Гредос было гораздо больше движения, так как непосредственно на западе её проходила большая стратегическая и торговая дорога ри­млян,-тиа Lata (Широкая дорога), назы­ваемая ныне Camino de Иа Piata, которая со­единила долину Того с долиною Дуэро, проходя через проход,называемый Пуэрто-де-Баньос. Но срединная артерия полуострова перемести­лась:-Толедо и Мадрид перенесли ее к го­рам Гвадаррамы, между тем как римский город Мерида удерживал ее прежде на западе от Сиерры-де-Гредос.
В общем, все черты географического рель­ефа этой части Испании имеют видимо парал­лельное расположение. От ущелья Альберча до холмов Плаценции и Пуэрто де-лос-Кастаньос, около Того Сиерра-де-Гредос развивается в юго-западном направлении; южнее-неболь­шая цепь Сан-Винцент и общая выпуклость гранитных плоскогорий, расположенных к северу от Того, следуют тому же направле­нию; притоки Того: Альберч, в своем ниж­нем течении, Тиетар, Херт и нижний Алагон, направляются точно также к юго-западу; горная группа Трампал отделяет от себя длинный побочный хребет Трас ла-Сиерра- в том же направлении к Плаценции; лощина, в которой пролегала широкая римская дорога, расположена таким же образом; наконец сиерра де-Гата, возвышающаяся с другой сторо ны к границам Португалии, и, далее, цепи, возвы­шающиеся в самых пределах Лузитании, протянули свои вершины в направлении с северо-востока к юго-западу, следуя напра­влению общего склона полуострова к Атлан­тическому океану.
Сиерра-де-Гата еще суровее и неизвестнее, чем Сиерра-де-Гредос. Она начинается при истоках Алагона под именем Панна Гудина, затем, поднимаясь до высоты более 1.800 ме­тров, принимает название Пенья де-Франсиа (Скала Франции), которым она обязана, веро­ятно, существованию капеллы французской Бо-
Оии.ЧЭЧЕ’ВЛЛ.НИОИИ вн ОЛЭОЯЭ BlHdlfll
-ХиЭЯ Ot ЧИЭКНЪЧИХО.) II ЭОСИОИОЯ 'BIBJ-Ч eddop эинвяѵ.вн ФОНЯЕВИИИФПЭ ЭОЯЭ ЧДЯВКПНШИП ЧЛЯдЖИХ цичшиол оннфяиэдоэ чодЛф 'Хнолвеѵ ^.ч чЛиохоЛи ЦИЯЯХ ВКЧЭОЯ Ч.КВ'Е'ОЯ ЯХИШ^ВЕЯВЛЯО ‘ЧЯОЛ(ХИ1О
ЛНШиОѴ ЧЯ чАоХЯ 01ПГИЯ ичюигро 1ЧНИНЯШИ И0ИГО1 -пж кь!" (иинпХиэоЕ ohVa
ИШВГВЯ UHOllIIlllIBE 0ИП0(И0Х 0ЖЧВИ OHI1O.L ичявле -Xwg чд.о ХѴштие-олои я.ч ЧэфШи-тэвии -bhiieoIi KiuXdV ‘woHqj.a («ongoat чя ииэощЛм чя ж.чв.’т Чч idanue чэ^Ѵг. игаииж ‘.ачггПпХ doaidr ч..иэкнв(Ихо 909 ччялѴѵдожилЪе и ѵно?пг
-ияшяо олгоѴ Kudoio.4 ЧэвяеХивд внигой квч -пѴ кэипѴохвн яЛол члп.ие яхвчгэТити ч>({ '«ъниипи -(Иг>я яхичиИя чличквэ чя ии gOHtfo вн ‘awodBimd Я,№ИЭЦФНЖИИПВЯ ЯКИНХГО gOHHOOdlDOII ‘IldoiBKOJ
ЩГИЛЯѴЯ ВЧЯОЛОЯЭОИГП CQ9
607
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ:
608
Высота гор и проходов между Эбро и Того, по Франсиско Коэлло, следующая: к северу от Дуэро: Парамос де-Лора 1.088 метр.: про­ход Брухула-980; пик Сан-Лоренцо (сиерра Деманда)-2.303; пик Урбионъ-2.246; сиерра Цеболлера - 2.145; [пик Монкайо - 2.346; сиерра Гвадарама: проход Сомосиерра-1.428 метр.: Пик Пеньяляра-2.400; проход Навасеррада-1.778; проход Гвадаррамский-1.533; перевал железной дороги-1.359; Альто делаСиерва -1.837; Плаца-дель-Моро Альманзор (Сиерра-де-Гредос)и-2.650: Пенья де-Франсиа (Сиерра-де-Гата)- 1.734 метр.
На большой части старых карт и даже на очень многих новыхъ-на востоке Новой Ка­стилии значатся высокие горные цепи, которых в действительности не существует; здесь про­сто вся местность представляет громадную горбовпну в тысячу триста или даже в ты­сячу четыреста метров высоты, где на могу­чем пьедестале заметно только несколько ря­дов небольших холмов: водораздел в этой части Испании составляют простые пригорки с весьма пологими склонами. Впрочем, потоки, вырывшие себе весьма глубокия русла в легко подающихся землях плоскогорья, придают ему во многих местах вид настоящих гор с изрытыми стенами; окрашенные в различ­ные цвета, породы песчаника, слои глины и триасские пли юрские слои известняка прорыты на несколько сот метров в глубину плоско­горья и дают повод считать местность весьма гористою, между тем как если бы сравнять промытые рвы, то вся возвышенная равнина обратилась бы в слабо волнистую однообраз­ную пустыню.
В одной из таких частей плоскогорья, представляющих наибольшее сходство с гор­ными группами, именно-в северо-восточном углу Новой Кастилии, возвышается Муэла деСан-Хуан, т. е. «коренной зубъ» Св. Иоанна; эти высоты можно считать главною гидрогра­фическою границею полуострова между скло­нами разных речных бассейнов, так как по их глубоким теснинам, с дикими ска­лами африканского вида, стекают в нижния равнины многие реки. Здесь, с одной стороны, берет начало Того, река, разделяющая Испа­нию на две почти равные части; с другой сто­роны текут Хукар и Гвадалавиар, которые также являются средними реками средиземного прибрежья: наконец, одна из главных вет­вей Халона принимает здесь на севере напра­вление Эбро. Может быть, по этому-то расхо­ждению вод по всем направлениям, ряд вер­шин, идущих к востоку от Муэлы, и назы­вается «Всемирными Горами» {Montes Univer­sa es). Другая небольшая цепь, расположенная восточнее, в округе Албаррацина и называе­мая сиерра дель Тремедаль, подвергается, гово­рят, частым вулканическим потрясениям;
из взбросов в оолитовых скалах, именно в соприкосновении их с черным порфиром и базальтовыми скалами, вырываются иногда серные газы. Некоторые триасские высоты окрестностей Куэнцы также весьма любопытны по своим залежам каменной соли: самые известные копи - Мпнгланплльские, в кото­рые проникают по подземным галлереям со стенами пз прозрачной соли. Эти широкие, высеченные в кристалле ходы считали прежде одним пз чудес полуострова.
Выпуклость восточного плоскогорья продол­жается к югу, параллельно берегу Валенции, между водами, текущими в Средиземное море, и водами, образующими реки Того и Гвадиану. Водораздел принимает вид горной цепи только между истоками Гвадианы, Сегуры и Гвадалимара: тут возвышаются первые вер­шины Сиерры-Морены, образующей, на протя­жении около 400 километров, естественную границу между Ламанчею и Андалузиею. Впро­чем, Сиерра-Морена, равно как и все высоты, заканчивающие с востока плоскогорья Новой Кастилии, заслуживают названия цепи только со стороны наружного края полуострова. С плоскогорий, по которым текут первые воды Гвадианы, Сиерра-Морена кажется рядом не­высоких холмов, простою закраиною с уз­кими прорезами. Напротив, с низких рав­нин Андалузии путешественник видит на севере настоящую горную цепь с профилем вершин, с крутыми склонами, предгорьями, глубокими долинами и дикими ущельями. По­этому Сиерра-Морена и её западные разветвле­ния, сиерра Арацена и сиерра Ароче, должны быть рассматриваемы как географическая при­надлежность скорее Андалузии, чем Кастиль­ского плоскогорья. При этом надо добавить, что, по административным границам, к южной провинции Испании относится большая часты марианийской системы и даже некоторые однообразные части плоскогорья по ту сторону хребта.
На западе, общий склон почвы, указываемый течением Того и Гвадианы, казалось, должен был бы слить, постепенными переходами, воз­вышенные земли внутренней Испании с низкими равнинами Португалии, но в действи­тельности ничего подобного нет. Большую часть Эстремадуры занимает одна из самых значительных в Западной Европе масс гранитных скал. Этот пояс первозданных земель, гранитов, гнейсов, метаморфических сланцев заключает в себе все пространство, ограниченное с севера сиеррами де-Гредос и де-Гата, а с юга-сиеррою д’Ароче; встре­чающиеся в этой области, там и сям, новые земли представляют лишь слои незначительной толщины, отложенные на горных породах древнего происхождения. Некогда, как мы видели, эта масса гранитов Эстремадуры
'609 ПЛОСКОГОРЬЯ КАСТИЛИЙ,
сдерживала пресные воды, собравшиеся в озера в восточных равнинах, и только после многовековой геологической работы древние истоки с водопадами превратились в правильно проточенные в камне речные ложа. Горы, которые возвышаются средним числом до пяти сот метров между Того и Гвадианою, представляют лишь менее разрушенные дей­ствием воды остатки древней горной массы: их называют Оретанскою цепью, или Толед­скими горами. На границе Кастилии и Эстре­мадуры они образуют группу сиерра де-Гвадалупе, которая стала знаменита по своему, не­когда часто посещавшемуся, месту богомолья и по чудотворной иконе Божией Матери, высоко чтимой эстременьосами и принявшими христиан­ство индейцами испанской Америки. Западное продолжение этих гор, т. е. сиерра де-СанЛедро, сливается в Лузитании с высотами Алентехо.
Другую, совершенно отдельную с геологи­ческой точки зрения, горную группу образуют холмы campo де-Калатрава, на краю бывшего Ла-Манчского озера. Это группа потухших вулканов, занимающая по обе стороны Гва­дианы, от востока к западу, пространство около 100 километров. Эти вулканы, как п большая часть огнедышащих гор, открыва­лись около воды, на берегу внутреннего моря, замещенного ныне равнинами Ла-Манчи. Обширный цирк, открытый с восточной сто­роны, был окаймлен огнедышащими крате­рами, из которых явились покрывающие те­перь равнину трахиты, базальты и пепел, пли negrizales. Единственным свидетельством внутренней деятельности служат теперь теп­лые воды, насыщенные углекислотою.
Различные высоты в бассейнах Того и Гвадианы:
Церро де-Сан-Фелипе (Муэла-деСанХуан) 1.800 метр. Перевал железной дороги из Мадрида в Аликанте 710 метр. Виллуэркас (сиерра де-Толедо) 1.559 метр. Холмы кампо-де-Калатрава 695 метр.
Реки обеих Кастплий имеют гораздо мень­шее географическое значение, чем можно было ■бы подумать при виде тех длинных извили­стых линий, которые они описывают чрез большую половину полуострова. Уже одной вы­соты, на которой текут эти реки в своих верх­них частях, и диких ущелий, чрез которые они прорываются к морю, достаточно, чтобы сделать невозможным всякое серьезное судо­ходство. Кроме того, количество падающей на их бассейны дождевой воды не настолько значи­тельно, чтобы питать потоки, подобные рекам других стран Западной Европы. Влага дожде­вых ветров, задерживаемая Кантабрскими Пиренеями, горами Галиции и гранитными мас­сами Португалии и испанской Эстремадуры, осаждается почти вся на атлантических ска-
География Реклю. т. I.
ЛЕОНА II ЭСТРЕМАДУРЫ. 610
тах гор, так что для кастильских плоско­горий её остается весьма незначительное коли­чество. Вообще, дождь бывает в этих обла­стях только в течение шестидесяти дней в году, и сумма дождей колеблется между пятою п десятою частью того количества, которое вы­падает на наружном склоне гор. Сверх того, выпавшие дожди весьма деятельно испа­ряются от солнца п ветра: вся влага, полу­ченная жаждавшею в летние месяцы землею, вскоре снова возвращается в атмосферу, и если главные реки еще и текут в это время года, то это только потому, что остаток зим­них дождей продолжает выступать на поверх­ность посредством глубоких источников. Но сколько здесь высохших рек, сколько широких речных русл, на гальке и песке которых по целым месяцам не видно капли воды! Если бы дожди за целый год, вместо того, чтобы уходить в землю и выходить за­тем в виде ключей или быстро стекать по оврагам и речным руслам, разлились бы сплошною массою по плоскогорью, то они со­вершенно испарились бы в течение двух или трех месяцев; так, по крайней мере, думали прежние исследователи, хотя, по наблюдениям новейших метеорологов, сравнение это долж­но считаться несколько преувеличенным.
Количество дождя в Мадриде в 1868 г.: в год 0,231 м.; с апреля по август 0,085 м. Количество дождя в Саламанке в 1868 г.: в год 0,320 м.; с апреля по август 0,054 м. Количество дождя в Вальядолиде в 1868 г.: в год 0,545 м.; с апреля по август 0,109 м. Поверхностное испарение воды в Мадриде (12 лет наблюдения) с апреля по август ] ,845 м. Среднее количество дождей в Мадриде (4 года наблюдения) с апреля по август 0,273 м.
Из трех больших рекъ-Дуэро, Того и Гвадианы-последние две самые маловодные, так как они протекают по бассейну, который отделен от моря и его дождевых ветров дополнительным валом цепей Гвадарамы и Гредос. Но как ни маловодны в настоящее время эти реки, совершенная ими в доисто­рические времена геологическая работа-гро­мадна. Выпив всю воду, стекающую с быв­ших озерных пространств плоскогорья, каждая из этих трех рек вступает в извилистую рытвину живой скалы и, спускаясь все ниже и ниже под террасы, вырывает себе иолуподзфмное русло, чтобы пробраться в низкие равнины Португалии.
Так, Дуэро, усиленная уже всею широкою сетью своих притоков, < каковы: Пизуэрга с Каррионом, Адаха, Эсла, вступает в узкую расщелину плоскогорья, которая, как препят­ствие к сношениям, натурально, сделалась границею двух соседних государств. Глав­нейший приток Дуэро, Тормес. питаемый 20
611
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
612
снегами сиерры де-Гредос, Иельтес, Агведа, составляющая в нижнем своем течении гра­ницу Португалии, точно также текут в глу­бинах диких ущелий, которые можно было бы назвать «каньонами», как называются глубокия рытвины рек американского Запада. Те же явления представляет и Того. Приняв в себя Альберч, сжатый между предгорьями сиерры де-Гредос и сиерры Альтамиры, река течет, то ровная как стекло, то стремясь удлиненными волнами, между тесными стенами, с обеих сторон которых выдаются соответ­ственно углы и выступы; у самой границы, в Сальто дель-Гпганто, опа низвергается с вы­соты 8 метров. Тиетар, Альмопт, Алагон, Эльхас, прп соединении своем с главною рекою, текут точно также в узких желобах гранитной скалы. Что касается реки Гвадианы, то она прорывается чрез выходную «клюзу» плоскогорья уже на португальской террито­рии.
Истоки и верхнее течение этой последней реки были предметом утрированныхъописан ий, которые местные пастухи передают с такою гордостью, как будто их река единственная в мире. Тем не менее, гидрография верхней Гвадианы весьма любопытна. Первые воды бас­сейна родятся на юге плоскогорья Куницы, в тех местах с неопределенным наклоном, где ручьи еще блуждают и ищут себе пути: во многих местах довольно было бы одной плотины, чтобы отвести воды к западу, к Гвадиане, либо к востоку, к Хукару или Се­гуре, либо даже к югу, к Гвадалимару или Гвадалквивиру. Местами на этой кровле встре­чаются даже временные лагуны стоячей соло­новатой воды. Во всей Западной Европе Испа­ния - единственная страна, представляющая подобное явление: это еще новое сходство её с африканским материком.
Два ручья могли бы претендовать по длине течения на честь дать свое имя этой реке- Зигуэла и Занкара, но они несут такое ни­чтожное количество воды, притом же высы­хающей в летние жары, чго началом насто­ящей реки но справедливости считались по­стоянные источники, называемые «глазами» (<у< $, по-арабски агги) Гвадианы пли Вильярубиа. чистые, отражающие небо воды которых совершенно естественно было жителям этих безводных стран сравнить с глазами, от­крывшимися, чтобы созерцать окружающую природу. Три группы этих источников дают воды до трех кубических метров в секунду. Такая значительная для плохо орошенной страны масса воды идет, очевидно, издалека и представляет сток обширного пространства. Общее мнение таково, что в виде «глазъ» Гвадианы является прекрасный ручей Руидера, который течет из лагуны в лагуну чрез ряд порогов и живописных водопадов, съ
высот около 100 метров. Действительно, масса его воды почти такая же. общий склон почвы позволяет подземным водам принять направление этих источников. Руидеру часто называют Гвадиана-Альто (Верхней Гвадианой), как будто гипотеза о скрытом их со­общении неопровержима, между тем неко­торые географы, как напр. Коэлло, сомнева­ются в том, чтобы верхний ручей достигал нижнего бассейна реки. Избыток его вод, после сильных дождей, стекает в Занкару по каменистому руслу, обыкновенно же одного испарения достаточно, чтобы исчерпать его це­ликом. Большой приток Гвадианы, Хабалов, орошающий кампо де-Калатрава, точно также питается обильи ыми исто ч н и к а ми. им е н н о «глазами» Монтиеля.
Большая, сравнительно, сухость кастиль­ских плоскогорий сообщает климату суще­ственно континентальный характер. Главные ветры в Испании-те же самые, что и во всей Западной Европе; господствующий ток воздуха здесь, как п в Португалии, во Франции и в Англии, представляет влажный юго-западный ветер, которому эти страны и обязаны уме­ренною температурою в периоды холода и жара, п все-таки высокие бассейны Дуэро,Того и Гва­дианыпредставляют такую смену времен года и такия внезапные перемены температуры, что напоминают климаты африканских и азиатских пустынь. Зимние холода здесь быва­ют очень сильны, лета знойны, причем дей­ствительные их температуры еще более уси­ливаются в том или в другом направлении свободно дующими по большим горным ра­внинам ветрами. Зпмою, norte (сиверка), пройдя над снегами и льдами Пиренеев, сиерры Урбион, Монкайо и Гвадарамы, сви­стит сквозь кустарники и проникает во все щели жалких крестьянских жилищ. Летом же южный ветер, страшный solabo, иногда переходит через пролив и, врываясь па плоскогорье сквозь бреши Сиерры-Невады и Сиерры-Морены, давит природу тяжелою удуш­ливой атмосферою, которая жжет раститель­ность, раздражает животных и делает че­ловека нервным и угрюмым. Под влиянием этих различных метеорологических при­чин, большая часть кастильских городов, типом которых можно считать Мадрид, име­ют климат весьма неприятный, которого спра­ведливо боятся иностранцы.
Средняя температура в Мадриде, по Гаррпга, 14°,37 Ц. Высшая температура 40°Ц. низшая температура- 10е Ц.
Воздух хотя чист, но обыкновенно слиш­ком сух, слишком остр и резок, особенно зпмою, отчего и сложилась известная поговорка: «Воздух в Мадриде не гасит свечи, но уби­вает человека!» Люди слабонервные и слабо­грудые сильно страдают от такого свойства
613 ПЛОСКОГОРЬЯ КАСТИЛИИ
атмосферы и в первое время акклиматизации подвергаются серьезным опасностям. «Три месяца зимы и девять месяцев ада», говоритъ
ЛЕОНА И ЭСТРЕМАДУРЫ. 611
восходным климатом: быть может, потому, что тогда еще равнина была покрыта богатыми лесами, но, быть может, такая репутация была

Ущелье Лое-Гайтаное.
другая поговорка, указывающая на подавляю­щий летний зной. Говорят, правда, что во вре­мена Карла Пятого Мадрид пользовался пре­
делом низкой лести властелину, который вы­брал этот город своей резиденциею.
Разнообразие растений между самыми низкими
615
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
частями плоскогорий и вершинами господствую­щих над ними горъ-весьма велико, но общий вид флоры представляет чрезвычайное одно­образие. Число растений, способных выносить сильный холод и сильный жар, конечно, огра­ниченно; но вследствие отсутствия влажности и вследствие сухости климата Кастилии, расти­тельность, по необходимости, должна чахнуть; поэтому в некоторых округах вы можете пройти десятки и сотни километров, не заме­тив видимой перемены во внешнем виде страны. Господствующими растениями, придаю­щими природе свой однообразный тон, явля­ются большею частию низкие растения и полу­кустарники. Заросли верхнего бассейна Дуэро и плоскогорий, идущих к востоку от Того и Гвадианы, состоят преимущественно из тимь­яна, лавенды, розмарина, иссопа и других ароматических растений; на южном склоне Кантабрских гор преобладают над дру­гими породами верески с розовыми цветоч­ками; обширные пространства на высоких вер­хах гор Куэнцы поросли испанским дроком с цепкими жилками,а скалы соляныхъформаций окрестностей Альбацетты населены солянками. Эти места, называемые часто кастильскими сте­пями, заслуживали бы скорее названия пустынь, так как вследствие свойств почвы и незна­чительного количества дождей страна остается в своей первобытной наготе. Степь эта, ме­стами совершенно горизонтальная, местами однообразно волнистая, тянется в виде обшир­ных безлесных пространств, краснобурого цвета:-на триасовых породах, и серого или белаго-па гипсовых формациях. Вокруг местечка Сан-Клементо, на протяжении не­скольких миль, не видно ни ручья, ни источ­ника, ни деревца. К западу степь продол­жается нескончаемыми равнинами Ла-Манчи, «изсушенной земли», как ее называли арабы; хлебные поля, виноградники и пажити пере­мешиваются здесь с порослями исполинского чертополоха, из-за которых едва виднеются ветряные мельницы; возделанные местности Ла-Манчи часто посещаются грозами и саран­чей. Эстремадура и склоны Сиерры-Морены одеты главным образом различными поро­дами ладонников: с некоторых гор на всем горизонте не видно ничего, кроме ковра jarales, то синевато-зеленого, то бурого цвета, смотря по времени года; весною земля блистает белыми цветами, как недавно выпавшим снегом.
Что касается деревьев, то леса их, или, скорее, реденькия рощи, заметны только на гор­ных склонах. В нижнем поясе встреча­ются каштаны и в особенности дубы: дубы tauzens, пробковые, малорослые, дубы с двой­ными желудями и других пород,-составляю­щие остатки древних лесов страны. Выше, до предела древесной растительности, растутъ
61G
сосны различных видов, из которых один встречается только в центре Европы и в Си­бири; они составляют еще обширные леса на буграх плоскогорья Куэнцы. Обширные про­странства сыпучего песку, простирающиеся к северу от Гвадарамской цепи, в провинциях Авиле, Сеговии и Вальядолиде, точно также покрыты соснами. Земли эти, похожия на фран­цузские ланды, не поддаются легко никакой обработке, кроме разведения сосны,-дерева, которое доставляет по крайней мере дрова и смолу.
В покрывающих горы остатках лесов водятся еще дикие звери. На южном склоне Кантабрских гор и в сиерра Деманде лет сто тому назад были многочисленны медведи: волки, рыси, дикия кошки и лисицы водятся вдали от человеческого жилья, в зарослях Гвадарамы, Гредоса и Гата; здесь встречаются даже каменные бараны, или муфлоны. Охот­ники стреляют здесь также оленя, лань, зайца и всякую мелкую дичь Западной Европы. Ка­бан водится в дубовых лесах, где он до­стигает удивительного роста и силы; домаш­няя свинья, почти такая же дикая, как и её сродник, и нередко водимая оборванным па­стухом, напоминающим древних дикарей, оспаривает желуди у свободного еще живот­ного. В былое время, после торжества хри­стиан над магометанами, считалось весьма похвальным держат большие стада свиней. Путешественник, странствующий вдали от го­родов в провинциях Леоне, Вальядолиде и верхней Эстремадуре, может убедиться, что старинное поверье не исчезло еще и теперь, так как на опушках дубовых лесов он встретит часто целые орды свиней, имею­щих не особенно успокоительный вид. Чер­ные свиньи из окрестностей Трухильо и Монтанчеза славятся во всей Испании за их пре­восходные окорока, доставляемые на рынки полуострова.
Обширность пастбищ сделала пастушеский труд главным занятием населения Кастплий, и, естественно, разведение овец и крупного скота увеличило пространство пастбищ в ущерб лесам и обработанным землямт. Не­которые местности обеих Кастплий удиви­тельно удобны для возделывания хлебных ра­стений, и в среднем дают весьма обильные урожаи. Такова, в бассейне Дуэро, Тиерра деКампос, в которой текут Каррион и Ппзуэрга, и которые оплодотворяются, посредством капиллярности, водами подземного озера,разсти­лающагося на небольшой глубине под поверх­ностью; таковы также mesa в Окане и других округах верхних бассейнов Того и Гвадианы, которые только кажутся сухими, а на самом деле питаются скрытою влажностью. На бесплодных каменистых землях, виноградная лоза, умело культивируемая, могла бы давать
ПЛОСКОГОРЬЯ КАСТИЛИЙ, ЛЕОНА II ЭСТРЕМАДУРЫ.
617 превосходные продукты; даже предоставленная почти единственно заботам матери-природы, она дает впно прекрасного качества. Тем более можно то же сказать о маслине, соста­вляющей богатство кампо де-Калатрава. По­этому, земледелие, вместе с восстановлением лесов, представляет для жителей Кастилий верные выгоды: но материальная и духовная леность, господство рутины, существование бо­лее или менее видоизмененных феодальных обычаев, а иногда и производимое долгими засухами уныние - поддерживали старин­ный порядок кочевой жизни, почему обшир­ные пространства превосходных земель, ко­торые могли бы поддерживать существование сотен тысяч земледельцев, служат не более как простыми пастбищами; онп оживляются стадами только на один сезон, а затем до следующего года остаются угрюмыми пусты­нями.
Большая часть стад мериносов, состоящих каждое из десятка тысяч годов, подразде­ляющихся на группы от 1.000 до 1.200 жи­вотных, проходят для прокормления около половины всей Испании. Этот отряд овец направляет от стоянки до стоянки тауогаи, имеющий, в качестве помощников, столько rabadanes, сколько отдельных стад, и каждый rabadan начальствует, в свою очередь, над небольшою группою подчиненных. Лучшие па­стухи, говорят,-в округе Балия, в провин­ции Леоне, где и животные отличаются самою тонкою шерстью. В начале апреля мериносы оставляют пастбища Андалузии, Ла-Манчи пли Эстремадуры и поднимаются на север, идя чрез страну широкою полосою, по которой пыль подымается густыми тучами. Ширина до­роги, которую могут занимать овцы при своем странствии на горные выгоны, определена за­коном в 80 метров, но животные беспре­станно сбиваются то направо, то налево, в особенности при ночных привалах. Лето одни стада проводят в горах Сеговии, Авилы, Пуэрто-де-Баньос, другие идут до плоскогорья Куэнцы, до Монкайо, Урбиона и Кантабрскпх гор; а затем, в конце сентября, путеше­ствие начинается снова, и скот направляется обратно в «крайнюю» страну, т. е. Эстрема­дуру. Не считая неизбежных поворотов до­роги и беспрестанных перемещений на месте пастьбы, пространство, проходимое ежегодно некоторыми стадами, составляет больше ты­сячи километров. Целая территория, можно сказать, предоставляется опустошениямъбарана, животного, которое один экономист назы­вает «свирепымъ» по преимуществу. Прежде оно было еще опаснее, потому что все четыре пли пять миллионов овец принадлежали одной могущественной корпорации mesta, распола­гавшей с седьмого века истинно королевскою властью. Большие княжеские'дома и религиоз-
618 ные общества, соединявшиеся для общего поль­зования пастбищами Испании, присвоили себе чрезвычайные привилегии, злоупотребляя ими до того, что запрещали распахивание земли. Их пастухи создавали пред собою пустыню. Только в 1836 г. была отменена mesta, и собственники estremeuos снова получили право возделывать свои земли или оставлять их под выгон с бдлыпею для себя выгодою.
Несмотря, однако, па все выгоды, предоста­вленные пастушеской промышленности приро­дою и обычаями, породы животных вырожда­лись. Испания, которая в средине восемнад­цатого века доставляла остальной Европе nj)екраснейших мери н особ, ко н чпла тем, что сама должна была ввозить заграничные по­роды для подновления своего овечьего хозяй­ства. Точно также и лошаки, которые по силе и верности шага почти необходимы на камени­стых и горных дорогах Кастилий, происхо­дят не исключительно из провинции Леона и Андалузии, а большею частию приводятся из Франции, главным образом от заводчиков Пуату, которые содержат в своих стойлах чистокровных производителей. Что касается введенных в Испании экзотических живот­ных, верблюда, ламы, кенгуру, то число их никогда не было так значительно, чтобы ска­зать, что они акклиматизировались на почве по­луострова, По своей как домашней, так и ди­кой фауне, равно как и по культурным и ра­стущим на свободе растениям, кастильские плоскогорья, сохраняют тот же характера, однообразия, какой онп имеют по своему обще­му рельефу и геологическому виду.
Сами жители замечательно походят на насе­ляемую ими землю. Люди в Леоне п Кастп.ииях важны, кратки в разговоре, величественны в походке, ровны в расположении духа: даже весе­лясь, они всегда держат себя с достоинством, и те из них, кто сохраняет предания доброй старины, до самых малейших движений дер­жатся стеснительного и монотонного этикета. А между тем они .побит в свое время и по­веселиться, и манчегосы, т. е. жители Ла-Манчи, приводятся в пример особенной живости танца и веселой звучности песни. Кастилец, хоть он п равнодушен, но гордец пз горде­цов.« Yosoy Castellano}»-(«якастилец!»)- Это слово-для него заменяло всякую клятву: требовать больше-значило оскорбить его. Он не признает никого выше себя, но в то же время уважает гордость своего ближнего и оказывает ему всякую вежливость, должную равному. Слово hombre (человек), которым кастильцы, а по их примеру и все испанцы, называют друг друга в разговоре, не выра­жает ни подчиненности, ни превосходства, и произносится всегда гордым и полным до­стоинства тоном, как подобает между людь­ми равными. Все иностранцы, которые попа-
619
ГЛАВА XII. ИСПАНИЯ.
620
дают в толпу в Мадриде или в каком-ни­будь другом городе Кастплий в первый раз, удивляются той естественной непринужденно­сти, с которою разговаривают между собой богатые и бедные, франты и оборванцы, без спеси с одной стороны и без унижения-с другой. В подтверждение этих нравов равен­ства, можно привести маленький городок Казар, недалеко от Касереса, где недавно еще существовал обычай, подобного которому* не представляет ни одна европейская страна. Жители его, в числе около 5.000, все совер­шенно равные по достоинству, общественному положению и званию, с величайшею заботою следили, чтобы это равенство никогда не нару­шалось каким-нибудь внешним знаком по­честей и отличий.
Хотя кастильцы, благодаря своему стойкому мужеству и центральному положению их стра­ны, сделались хозяевами над остальною Испа­нией), тем не менее, по странному противоре­чию, они не господствуют более в столпце государства. Мадрид, этот центр притяже­ния всего полуострова, представляет кастиль­ский город только с географической точки зрения, а говорят в нем всего громче не ту­земцы. В нем встречаются массами галицийцы и кантабрийцы, аррагонцы и каталонцы, жители Мурции и Валенции, и наконец анда­лузцы, которые всех более заметны по своим жестам, одушевлению и блестящему красноречию.Только их и видно и слышно,и поэтому их иногда принимают за истинных представите­лей испанского характера и такимъобразом ри­скуют наделать в своих суждениях боль­шие промахи. Эти люди юга во многих отно­шениях составляют полный контраст со сво­ими соседямп-северянами. Если они и не име­ют всех качеств кастильцев относительно силы и достоинства характера, то их нельзя упрекнуть и в вялости и апатичности.
Наводнение Мадрида и Кастплий провинциа­лами всей Испании происходило не только вслед­ствие административной, политической и тор­говой централизации, но также вследствие ред­кости жителей на плоскогорье Кастплий. Насе­ление представляет пробелы, которые только и могут пополнять эмигранты из более бога­тых людьми местностей. Кастильянцы не спо­собны сами пользоваться богатствами своей страны, а потому должны допустить к поселе­нию среди себя колонистов. Вообще, можно сказать, что галицийцы, баски и каталонцы с Нпреней и Балеарских островов занимаются в Мадриде материальным делом, между тем как южане заняты преимущественно умствен­ным трудом. Самих же кастильцев не хва­тило бы ни на то, ни на другое. Рост населе­ния плоскогорий должны были останавливать уже, как мы видели, сравнительная суровость климата и скудость почвы, но к этим есте­
ственным причинам присоединяются еще и другия-исторические. Пет сомнения, что если бы жителям Кастплий не пришлось переносить тот экономический и политический порядок, которому они были подчинены, то они бы луч­ше утилизировали богатые земли, орошаемые Дуэро, Того и Гвадианою. Если плотность насе­ления в некоторых кастильских провинциях едва равняется 13 человекам на квадратный километр, 'го в этом надо винить не землю, а человека.
Хотя у историков мы не находим точной статистики относительно прошлого Испании, но некоторые, переданные писателями, документы дают возможность утверждать, что область ка­стильских плоскогорий была прежде гораздо населеннее, чем ныне. Долина Того и рав­нины Гвадианы были покрыты городами, кото­рые теперь обратились в местечки; река эта была судоходна от моря до Толедо, потому ли, что несла более значительное количество воды, пли потому, что лучше содержались её ложе и берега. Эстремадура, которая ныне составляет одну из самых пустынных провинций Испа­нии. и которая, по отношению к своему протя­жению, кормит наименьшее количество людей и кормит их наиболее скудно, во времена римлян была населена весьма густо: в ней находился самый значительный на полуострове город, колония Августа-Эмерпта. Во время господства мавров страна эта продолжала за­нимать одно из первых мест между обла­стями Иберии; её плодородные равнины, которые теперь почти бесполезны для чело­века, отличались тогда изобилием плодов зем­ных.
Никто не сомневается, что одно») из вели­ких причин запустения центральных про­винций Испании и особенно Эстремадуры было истребление и изгнание мавров; но, кроме об­щих для полуострова причин упадка, были и причины частные, способствовавшие обезлюднению плоскогорий. Многочисленность замков (castillos\ сообщивших свое имя централь­ным провинциям, необезпеченность труда, за­хват земли крупными королевскими вассалами, религиозные общества и военные ордена каковы: Алькантара, Калатрава и другие, имели роко­вым последствием отвращение земледельца к своему делу и удаление его от земли: поля за­пустели, нищета стала всеобщею, города и де­ревни обезлюдели. Впоследствии же, когда Кортец. Пизарро и другие конквистадоры, уро­женцы Эстремадуры, совершили свои удиви­тельные подвиги в Новом Свете, за ними увлеклась вся отважная молодежь страны. Во­ображение разгорелось, жителями овладел общий дух авантюризма, к мирному занятию земледелием стали относиться с презрением, и тысячи людей, которые не могли отправиться в Америку, шли искать счастья в города и
ПЛОСКОГОРЬЯ КАСТИЛИЙ,
ЛЕОНА И ЭСТРЕМАДУРЫ.
622
621 в войско. Естественным последствием этой эмиграции было то, что обширные пространства в странеоказалисьобратившимпся в пастбища, которыми завладели крупные владельцы скота, и сорок тысяч пастухов, постоянно стран­ствующих и вечно остававшихся холостяками, из поколения, в поколение отвлекались от полевой работы и от возобновления семей. Та­ким образом, быть может, лучшие из всех испанцев, Estremenos (жители Эстремадуры) превратились, как их называют, в los Ипdios de Иа пасиоп (бродяг).
Уменьшаясь в числе, население плоскогорий теряло и в приобретенном им умственном развитии; бывши в некоторых промыслах учителем Европы, оно стало не в состоянии даже и подражать ей. Наибольший упадок тор­говли и промышленности из всех частей Испании, после Эстремадуры, совершился в королевстве Леон и Старой Кастилии, где на­селение быстрее всех возвратилось к перво­бытному варварству. Все эти местности, из которых движение, естественно, должно было бы направляться к Лиссабону, политической границею отрезаны от сообщения с Атланти­ческим океаном, куда впадают реки. Неко­торые округа Новой Кастилии, как например, Толедо, конечно, также пали очень низко, но самый печальный упадок оказался в долине Дуэро, именно там, где установилось могуще­ство христианской Испании. Область, занимаю­щая северный склон сиерры Гвадарамы, три века тому назад, была богатейшею в ману­фактурном отношении на всем полуострове; шерстяные изделия и сукно Авилы, Мединьтдель-Кампо и Сеговии пользовались известно­стию во всей Европе; фабрики одного только последнего из этих городов давали занятие 3-1.000 рабочих; Бургос и Аранда-дель-Дуэро были городами с весьма оживленною торго­влею и промышленностью; в Медине де-РиоСеко были столь важные по своим оборотам ярмарки, что ее называли «Маленькою Лидиею», India Chica. Но под тяготевшим над ними гнетом духовных трибуналов, казны и круп­ной собственности, жители верхних равнин Дуэро утратили всякую инициативу и сделались совершенно неспособными бороться с ино­странною конкурренциею. Таким образом, те местности Испании, откуда не приходилось из­гонять мавров, обеднели еще гораздо больше, чем округа, наиболее промышленные, жители которых изгонялись толпами: целые деревни исчезли, и от больших и недавно богатых городов, как Бургос, «оставалось толь­ко одно имя», как говорит один писатель семнадцатого века. За отсутствием евреев, подбирать оставшиеся в разоренной стране крохи явились каталонцы. Для объяснения об­щего упадка надо прибавить еще, что местной промышленности должны были наносить чрез-
вычайный вред отсутствие сообщений и недо­статок в топливе, тем более, что жизнь стре-
милась все сильнее и сильнее с одной стороны к столпце, с другой-к торговым городам побережья, находящимся в сношениях с за­границею.
Обезлюднение и материальный упадок были бы еще полбедой, если бы не сопровождались прогрессивным отупением жителей. Знамени­тый Саламанкский университет и другие школы сделались мало-по-малу коллегиями умственной порчи. Еще накануне французской революции профессора «Матери наукъ» отказывались го­ворить о тяготении небесных светил и крово­обращении; открытия Ньютона и Гарвея счита­лись редкими, слыхавшими о них, кастильскини «учеными»-ужаснейшею ересью; они во всем держались системы Аристотеля, «как единственно согласной с откровениемъ». Испа­нец Торрес рассказывает, что, проучившись в Саламанке пять лет, он совершенно слу­чайно узнал, что существует отрасль наук, называющаяся математикой. Если таково было состояние университетов, то можно судить о том глубоком невежестве, в котором ко­снели жители глухих местностей, куда путе­шественник никогда не заносил отголоска далекого мира!
Именно в провинции Саламанке, всего в каких-нибудь шестидесяти километрах от этого «средоточия» знаний, среди дикой долины Батуэкас, под скалами Пенья-де-Франсиа, жи­вет еще население, слывущее «дикимъ», кото­рое, как говорят, очевидно, ошибочно, не знает даже времен года. Недавно еще об этом народце рассказывали разные легенды: так, говорили, что они до новейпиого времени были вовсе неизвестны своим соседям и бы­ли открыты нечаянно двумя бежавшими лю­бовниками. Но старинные грамоты установляют несомненно тот факт, что с конца один­надцатого века батуэки были данниками одной соседней церкви, а впоследствии принадлежали монастырю, построенному в той же долине; тем не менее, если верить рассказам путе­шественников, жители долины не знали даже, какого они вероисповедания. Далее к югу, округ де-лас-Гурд, на восточном склоне сиерры де-Гаты, почти так же недоступный, как и округ батуэков, населен тоже кре­стьянами, обратившимися в состояние како­го-то одичания.
Впрочем, во всех гористых и удален­ных от больших дорог местностях Кастилий сохраняется население, если не варвар­ское, то, во всяком случае, живущее далеко вне того, что называется новою цивилизациею. Для примера можно привести charros в Сала­манке и особенно знаменитых maragatos в в Асторгских горах; это-большею частию погонщики мулов, извозчики, вожаки скота.
623
ГЛАВА XI1.-ИСПАНИЯ.
(»24
чрез руки которых проходит значительная часть испанской торговли. Они брачатся только между собою, и вероятно не без основания счи­таются потомками какого-то древнего иберий­ского народца: между тем, по какой-то стран­ной игре слов, из них хотели сделать «мавро­готовъ», т. е. визиготов, которые слились-де с маврами и усвоили их нравы. Они ничем не напоминают мусульман. Их старинное одеяние вовсе не мавританское. Мавроготы но­сят широкие штаны, суконные штиблеты, под­вязанные выше колен, короткую и узкую курт­ку, кожаный пояс, оттопыренную фрезу во­круг шеи и войлочную шляпу с широкими полями. В большинстве они высокого роста и крепкого телосложения, но сухопары п углова­ты. Почти всегда молчаливые, они не смеются и не поют дорогою, погоняя своих вьючных животных. Их трудно рассердить, но, раз выведенные пз терпения, они становятся сви­репы. Честность их абсолютна: им можно без опасения поверить самые драгоценные вещи-и они доставят их вам с одного конца Испании на другой, и будут защищать их от всякого нападения, потому что они храбры и владеют оружием с замечательною ловкостью. Мужчины странствуют по большим дорогам, женщины же обработывают землю; но почва там суха, камениста и дает скуд­ные урожаи.
1 Иесмотря иа необыкновенную оригиналь­ность Кастилий и их населения,там замечается, как и во всей остальной Испании, одно явле­ние, совершающееся хотя медленно, но непре­рывно: это уравнение людей и вещей. Под влия­нием исторической среды, кастильцы севера и юга, земель гористых и ровных, становятся все более и более похожими на других испан­цев, точно так же, как последние прибли­жаются к остальным европейцам. Богатства страны, известные лучше иностранцам, чем местным жителям, извлекаются теперь серь­езнее, промышленность возрождается, но в других местах и в новой форме, смотря по местам сбыта, представляемым железными дорогами, по изменяющимся потребностям че­ловека и по изобретаемым им способам про­изводства. Поэтому и население распределяется сообразно новым законам их группировки, при чем центрами притяжения служат уже не те города, что прежде.
Благодаря историческим превратностям и в особенности непрерывному состоянию войны, в котором жила Испания со времен мавров, многие города Кастилии имели временную честь носить титул столицы. Последовательность эта­пов в движениях завоевания или поражения, а иногда каприз короля, раздел его владений между несколькими сыновьями: -таковы были причины, доставлявшие многим провинциаль­
ным городам Леона и Кастилий временное первенство и обеспечивавшие им место в ле­тописях страны.
Древняя Нуманция, прославившаяся своим геройским сопротивлением римским легионйм, не существует более: неизвестно даже, представляют ли собою развалины, находя­щиеся в нескольких километрах от скуч­ного города Сориа, бывшего лена Дюгесклена, остатки тех самых стен, которые были раз­рушены Сципионом Африканским. Но нема­ло есть весьма древних городов, сохранив­ших некоторое значение до настоящего вре­мени. Таков, например. Леон, столица одно­го из бывших испанских королевств, глав­ная квартира одного римского легиона (septima gemina), испорченное название (Legio) которого послужило поводом к помещению в гербе» города львов. Это первый значительный го­род, отвоеванный христианами у мавров; его стена, в которой некоторые ряды камней состо­ят частию пз крапленого мрамора,па-половину разрушена, а собор его одип пз лучших памятников церковного зодчества на всем полуострове, был, к сожалению, реставриро­ван без всякого соображения с первоначаль­ным планом, и превращен в куб довольно массивных форм. Асторга, «великолепный городъ», Астурика Августа римских вре­мен. находится в большем упадке, чем Ле­он, между тем как другой его соперник, Палланция, ныне Паленсия, пользуется некото­рым благосостоянием, благодаря своему счаст­ливому положению при узле плодородных до­лин и нескольких торговых дорог. Главный памятник его, как в Асторге и Леоне, пышный средневековой собор: но самый го­род обновляется, благодаря выгодам, доста­вляемым ему разветвлением железных до­рог во всех направлениях. Паленсия и со­седняя станция, Вента-де-Баньос, находятся как раз в том месте, где главная линия Мадридской дороги выделяет из себя ветви в Галицию и Астурию, Сантандер, Бильбао,. Ирэн и во Францию. Здесь же сливаются раз­личные реки, которые образуют Писуэргу и своими обильными водами двигают машины многих шерстяных фабрик.
Бургос, сохранивший некоторое первенство^ как бывшая столпца Старой Кастилии, нахо­дится в большом упадке по сравнению с прошлым блеском: в нем нет и пятой части прежнего населения; его улицы и площа­ди почти пусты, и толпа, которая в известные часы теснится перед церквами и отелями или на вокзале железной дороги, состоит частию из нищих. Но Бургос, все еще горделивый^ показывает с гордостию свои здания, свою глав­ную площадь, «Plaza Мауог», бывшую свиде­телем стольких аутодафэ, свою сторожевую башню и в особенности свои собор, готиче-
ПЛОСКОГОРЬЯ КАСТИЛИИ, ЛЕОНА II ЭСТРЕМАДУРЫ
песком и «золотом своего слова».Бургос,олагородный из благородных, хвалится тем, что он обладает прахом Сида Кампеадора. который, по легенде, родился неподалеку от-
ский памятник тринадцатого века, который имеет немного соперников в Европе ии» скульптурной отделке и по легкости шпицев и колоколенок. В этой, вычеканенной, какъ
625
626
драгоценная игрушка, церкви, много реликвий: особенно знаменит Христос, одетый частию человеческою кожею, обагренной кровью; здесь можно видеть также знаменитый ларец, кото­рый Сид дал в залог евреям, наполнив его
сюда, в деревне Бивар. Историческиет'монастыри его окрестностей, Карту ха-де-Мирафлорес, Сан-Пердо-де-Кардена, лас-Гуэльгас, представляют собою здания, которые хотя и по­теряли большую часть своих сокровищъискус-

627
ГЛАВА XII. ИСПАНИЯ.
ства, но остаются весьма интересны по своим архитектурным деталям.
Вальядолид, бывший временно столицею всей Испании, расположен гораздо лучше Бур­госа. Находясь ниже последнего на 180 ме­тров, он пользуется лучшим климатом и стоит в той самой равнине, где верхний Дуэро соединяется со всеми восточными реками бас­сейна, Сегою, Адахою. Ппсуэргою с Арлапцоном, Каррионом и Эсгуэвою. Вальядолид, древний Белад-Уалид, хотя также оживлен до некоторой степени, но во всяком случае, меньше чем в те времена, когда он был населен арабами; в нем много фабрик, устроенных каталонцами, и есть даже универ­ситет. Впрочем, «благородный» Вальядолид имеет, как и Бургос, интересные памятни­ки п исторические воспоминания. В нем по­казывают дом, в котором умер Колумб; дом, в котором жил Сервантес; богатый фасад монастыря Сан-Пабло, где жил мо­нах Торквемада, который, говорят, произнес более ста тысяч обвинительных приговоров и погубил огнем или железом восемь ты­сяч еретиков. В окрестностях Вальядоли­да, неподалеку от слиянии Дуэро с Ппсуэргою, возвышается замок Симанкас, драгоценное хранилище испанских архивов.
Продолжая спускаться по течению Дуэро, встречаем Торо, а затем Замору, называв­шуюся прежде «хорошо огражденною», благо­даря стенам, о которые долго разбивалась вся сила мавров. Более знаменитая песнями гоmancero о её прошедшей славе, чем промыш­ленным значением в новой Испании, Замора находится на большой железнодорожной линии, которая соединит город Порто, с западною Европою, но с португальскою границею она соединяется только дорогами для езды на му­лах; дороги этп извиваются по бокам горных выступов и по каменистым ущельям пото­ков. Знаменитая Саламанка, расположенная на Тормесе, против передних выступов сиерры де-Гата, обладала не лучшими путями сообще­ния с Португалиею: природа с этой стороны противоставляет людским сношениям еще всю суровость своего первобытного рельефа. Теперь этот город соединен железной доро­гою с гаванью Монбего.
Саламанка (древняяСальмантика римлян), как местопребывание университета, наследо­вала Паленсии; роман «Жиль-Блазъ» просла­вил ее. В эпоху Возрождения она была не только «матерью всех добродетелей, наук и искусствъ», но и «маленьким кастильским Римомъ», и, можно сказать, она заслуживает еще этого последнего прозвания по своему великолепному мосту из семнадцати арок, воздвигнутому Траяном, и по прекрасным зданиям пятнадцатого и шестнадцатого веков, которые отличаются редким изяществом.
G28
Что касается умственного превосходства, то Са­ламанка не имеет уже права претендовать на него с тех пор, как она, привязавшись упрямо к преданиям прошедшего, отстала от своих университетских соперников осталь­ной Европы. Удивительно, что в этой стране кастильцев, где некогда господствовали мавры, сохранилось так мало арабских названий деревень и городов; причина этому та, что побе­дители-христиане с остервенением жгли и разрушали убежища неверных; все было уни­чтожено, не исключая и памяти прошлого, и старые названия были заменены новыми.
К востоку от Саламанки, богатое местечко Аревало и некогда знаменитый город Мединадель-Кампо, сожженый баронами во время вой­ны с общинами, важны как земледельческие рынки для сбыта хлебов, производимых плодородными окрестными полями; впрочем, Медина приобретает исключительную важность как узел схождения пяти железных дорог; относительно путей сообщения город этот так же хорошо обставлен, как и Мадрид. Южнее, среди гор, выдвигающихся к северу от сиерры де-Гредос, на берегу стремительной Адахи, на уединенном холме, окруженном гранитными буграми, стоит город Авила, ко­торый гораздо любопытнее всех городов хлебородной равши ны ,с их невзрачными домами из битой глины. Авила, родина св. Терезы, и теперь еще представляет нисколько не изменившееся укрепленное место пятнадцатого века. Стены старинного города удивительно сохрани­лись; с некоторых мест кажется, что эта громадная стена с круглыми гранитными баш­нями и девятью воротами построена очень не­давно. Собор представляет также настоящую крепость и, кроме того, чудо архитектуры; он весь полон вещами самой тончайшей работы. Эти произведения искусства составляют стран­ный контраст с изваяниями животных, высеченными пз гранита грубыми мастерами, принадлежавшими, вероятно, к древним первобытным племенам. Этих извая ний суще­ствует много в окрестностях Авилы, где называют их «быками Гвизандо», по имени одной деревни в сиерре де-Гредос, в ко го­рой они встречаются часто. Соблюдая какое-то предание своих предков, кастильянцы при­ходили сюда принимать присягу на верность своим королям.
Сеговия, жители которой пользуются репу­тацией «людей рассудительныхъ», имеет не­которое сходство с Авилою. Подобно этой последней, она расположена в непосредствен­ном соседстве с горами, близ одного при­тока Дуэро. Построенная некогда Геркулесом, как говорит легенда, она все еще имеет вид неприступной крепости. Опоясанная стенами с башнями, она высится на крутом утесе, который, по словам местных жителей, имеетъ
629 ИЛ ОС КОГО РЬЯ К АСТИ ЛИЙ,
форму корабля, обращенного кормой к востоку, а носомъ- к западу. Спереди корабля, над слиянием Кламореса с Эрезмою, возвышают­ся остатки мавританского Альказара, с боль­шою четырехугольною башнею, усаженною башенками; соборъже, расположенный в цент­ре города, изображает мачту. Для продолжения этого морского сравнения, можно было бы ска­зать, что великолепный римский водопровод с двойным рядом арок, несущий в Сеговию чистую воду с сиерры Гвадарамы, предста­вляет мост,перекинутый съберега к кораблю. Это лучший памятник своего рода, какой толь­ко завоеватели Иберии оставили после себя на полуострове. Другие замечательные сооружения в окрестностях Сеговии,н а первых лесистых склонах сиерры,-королевские дворцы СанИл ьдефонсо, или Гранха, один из мадрид­ских Верса лей; постройки здесь не красивы, но окружены великолепными парками, где живые воды текут и бьют ключом в изо­билии.
К югу от поперечной стены, образуемой сиеррами Гвадарама, Гредос и Гата, самый знаменитый в истории городъ-Толедо, древ­ний Толетум, Ciudad Imperiale мал городов », которую знаменитейший из её сынов, Хаун де-Падилья, называл «венцом Испании и све­точем мира». Он построен еще задолго до того времени, говорит легенда, когда Геркулес проходил здесь, идя основывать Сеговию, и по­том королями у него была целая династия героев и полубогов. Подобно Риму, он имел свой цирк, свой акведук и был построен, конечно, на семи холмах, которые узнают, более или менее сбивчиво, в буграх под покрывающими их памятниками. Но, незави­симо от приписываемых ему национальными историками фиктивных достоинств, Толедо отличается действительною красотою, которую придают ему его положение, на красноватом выступе горы, у подножия которого протекает Того, его древние стены, ворота, башни и зда­ния как мусульманской эпохи, такъи христиан­ских веков, содержимые в пла чевном виде. Его собор, дворец примаса Испании и мона­стырь Сан-Хуан дф-лос-Рейес ослепляют своим богатством, которое гак резко контра­стирует с бедностью окружающих домов. Город, который во времена мавров, говорят, вмещал до 200.000 жит., теперь в большом упадке; в ту эпоху его школы были «разсад­ником знания», и его мастерские давали лучшие изделия промышленности. Известно, что ста­лось с фабрикациею оружия с тех по р, как мастерские вольных мастеров были заменены правительственным оружейным заводом, а клинки стали носить казенное клеймо. Многие окрестные, прежде весьма многолюдные, города представляют теперь только развалины. Исчез­ли даже остатки древнего дворца визиготскихъ
ЛЕОНА И ЭСТРЕМАДУРЫ. 630
королей, и только случайно.в 1858 г., открыт был в Фуэнтэ Гварразане, под неровными бороздами одного поля, погреб, в котором висели девять королевских корон любопыт­ной работы: они перевезены в Париж. В Толедо говорят на лучшем кастильском на­речии.
Ниже Толедо, но течению Того, с которым соединяется Альберч, находится Талаверо де-ла-Рейна, соединяющаяся с левым бере­гом реки посредством моста в 400 метров: город сохранил некоторые остатки своей шелковой и фаянсовой промышленности. Далее к низу. Пуэнте-дель-Арзобиспо и другие при­брежные города по Того представляют лишь незначительные местечки. Трехсотлетниймост Альмараз, который перекинут через реку двумя арками на головокружительной высоте, удален от всякого людного города. Знамени­тый мост Альконетар, чрез который шла когда-то римская дорога из Эмерпты въСальмантику и который, говорят, был построен на тридцати арках белого мрамора, уже не существует:-от него остались только слабые следы. Алькантара, что значит по-арабски собственно «мостъ», который перекинут через Того недалеко от португальской границы, представляет образцовое произведение среди римских построек в Испании: имя архитекто­ра, построившего мост, как гласит надпись, «с божественным искусствомъ», было испан­ское-Лацер. Мост был окончен в 105 г., в царствование Траяна и реставрирован в 1543 г.;в последнее полустолетие он предста­влял из себя не более как развалины; не­давно он снова восстановлен. С высоты его шести арок, над которыми в самой середине возвышается триумфальная арка, видны на большой глубине быстро несущиеся воды Того, который, смотря по времени года, то возвышает­ся, то опускается в своем каменном корри­доре от двадцати до тридцати метров; сред­ний уровень воды-на 50 метров ниже моста.
Несмотря набольшую длину его течения и от­носительную многоводность, испанским Того пользуются так мало для орошения и судоход­ства, что все значительные города Эстремадуры расположены вдали от его берегов: Плаценци я возвышается своими старинными башнями ки­лометрах в тридцати к северу от реки, на покрытом садами холме, с которого откры­вается обширный вид, с одной стороны,’на высокие, часто покрытые снегом, горы, с дру­гой-на прекрасные бугрпстыязеленеющие рав­нины. Касерес, отличающийся здоровым воз­духомъ-почти на таком же расстоянии от ре­ки. Тоже самое надо сказать и о полуразрушен­ном городе Трухильо, в который завоеватели Перу отправляли громадные сокровища, и кото­рый теперь должен обогащаться только стадами свиней и мелкого скота. В той части Эстрема­
631
ГЛАВА XI1.- ИСПАНИЯ.
дуры, которая орошается Гвадианою, города Бадахоз, Мерида, Меделлин и Дон-Бенито- пользуются некоторым значением, благодаря своему более счастливому положению, ибо они стоят на берегу этой реки.
Бадахоз находится в нескольких киломе­трах от маленького ручья,отделяющего Испа­нию от Португалии. В виду лузита покой кре­пости Эльвах, он охраняет испанскую гра­ницу, и его собор, который должен быть убежи­щем на случай осады, представляет в то же время и крепость, и не боится бомб. Но воен­ное значение Бадахоза уменьшилось с тех пор, как он стал служить главным торго­вым посредником между двумя нациями, а единственная,пересекающая границу железная дорога сделала его торговым складочным местом между Лиссабоном и Мадридом. Ме­рида расположена на той же железной дороге, но она значительно утратила свое бывшее благо­состояние и теперь представляет просто раз­валину в сравнении с прежним. Из всех городов Испании Мерида сохранила наиболее памятников римской эпохи, так-то: триумфаль­ную арку, водопровод, от которого остаются высокие гранитные и кирпичные столбы, амфи­театр с семью рядами ступеней, навмахию, мощеные дороги, бани и наконец удивитель­ный мост в 800 метров длины, на двадцати четырех гранитных арках. Бадахозский мост, пользующийся также вполне заслуженной славой, имеет не более полу-километра длины; постройка его относится к концу XVI века.
Хотя Мерида гораздо известнее по своим памятникам прошедшего, но она далека не так богата и многолюдна, как другой город Эстремадуры, расположенный вверх по тече­нию Гвадианы, при выходе из обширной рав­вины Серены: это Дон-Бенито, почти совсем незнакомый ни легенде, ни истории. Он осно­ван в шестнадцатом веке беглецами, из которых одни покидали свои деревни для спа­сения от наводнения реки, а другие-от же­стокостей господствовавшего в Меделлпне графа. Как и соседка его Вилья нуева, ДонБенито пользуется большими выгодами, доста­вляемыми ему плодородием окружающих зе­мель; его фрукты и особенно арбузы ценятся весьма высоко. Равнины, простирающиеся по другую сторону Гвадианы и поднимающиеся к сиерре де-Монтанчец и Гваделупе, богаты фосфорнокислою известью, составляющей на­стоящее сокровище для удобрения истощенных полей. Некоторое количество этих фосфатов было уже вывезено в Англию и во Францию, но громадные запасы их, можно сказать, едва только початы.
Города Ла-Манчи, в верхнем бассейне Гвадианы, не богаче Дон-Бенито историче­скими памятниками и обладают только немно­гими средневековыми постройками. Циудад-
632
Реаль, отличавшийся прежде значительною про­мышленностью; Альмагро-обогащенный произ­водством кружев; Даймиель, около которого находится главный замок ордена Калатравы; Манзанарес, где раздвояются железные дороги Андалузии и Эстремадуры; Валь де-Пеньяс, на каменистых холмах,-все имеют значение главным образом как складочные места для произведений края-складочные места хлеба и вина. Валь де-Пеньяс дал название большин­ству сортов столовых вин, употребляемых в Испании. Альмаден,по-арабски «рудникъ», расположенный в одной из длинных долин силурийской формации, идущих к северу от Сиерры-Морены, замечателен киноварными ру­дами, которыми пользовались еще римляне для приготовления краски и которые в течение трех веков доставляли Новому Свету всю ртуть, необходимую для обработки золотых и серебряных рудников; еще и ныне здесь до­бывается ртути ежегодно, средним числом, от 1.000 до 1.200 тонн. Рабочие занимаются до двадцати дней в месяце, а в остальное время обработывают свои поля. С 1564 по 1875 г. из ртутных рудников Альмадена добыто более 620 миллионов килограммов металла, представляющих стоимость в полтора мил­лиарда франков. Горное училище, основанное в Альмадене в 1777 г., в 1836 г. было пе­реведено в Мадрид.
Интересно, хотя это случай не единственный в истории, что Ла-Манча знаменита гораздо больше по роману, чем по действительным, событиям. Гордые рыцари Калатравы, замки которых еще стоят там и сям, давно забыты, но все помнят рыцаря «Печального Образа»,созданного гением Сервантеса. Тобозо, поля Монтиеля, Аргамасилья-де-Альба, ветряные мельницы, махающие своими огромными крыль­ями над сжатыми нивами, воскрешают в мысли бессмертный тип человека, который ве­ликодушно борется за потерянное дело, и ко­торого преследуют сарказмы тех, кому он посвятил свои силы.
Восточная Кастилия, при её слишком суро­вом климате и слишком неровной и овра­жистой почве, не в состоянии прокармливать более густое население, чем какое заключают в себе Ла-Манча и Эстремадура. Поэтому сколько-нибудь значительные аггломерации в ней не многочисленны, и даже самая её сто­лица, Куэнка, представляет не более, как третьеразрядный провинциальный город; она,, как и Толедо, имеет только воспоминания о бывшей промышленности и пользуется живо­писным положением на крутой скале, над глубокими теснинами, в которых текут Гуэкар и Хукар. Чтобы найти другие поселения, заслуживающие названия города, надо спустить­ся до верхнего бассейна Того. Там, на бере­гах Генареса, следуют, один за другим, два
633
1ИЛОСКОГОРБЯ КЛСТИЛIй.
ЛЕОНА и ЭСТРЕМАДУРЫ.
631
древние города: Гвадалахара-с римским, до­селе действующим водопроводом, и Алька­ла - родина Сервантеса, университетский го­род, в котором число студентов доходило
лиивым географическим положением относи­тельно всего полуострова.
При первом взгляде может показаться, что Мадрид принадлежит к числу таких сто-

до 1О.ОООО. Если бы королевская фантазия из­брала резиденциею, вместо Мадрида, один из этих городов, то они достигли бы такого же благосостояния,как и нынешняя столпца Испа­нии, так как они пользуются не менее счаст-
лпц, которые обязаны своим существова­нием преимущественно капризу, и которые, если бы они не служили местопребыванием двора, всегда оставались бы маленькими горо­дами, не имеющими большего значения. Не им Г.я
ГЛАВА XII. ИСПАНИЯ.
635 реки, так как Манзанаресъ-простой ручей, наполняющийся внезапно водой зимою и весною, не пользуясь ни благоприятным климатом, ни плодородною почвою, Мадрид представлял, конечно, меньше выгод, чем старинный рим­ский и визиготский город Толедо; но, раз уже выбранный столицею, он не мог не приобрести постепенно преобладания даже с торговой и промышленной точки зрения.
Действительно, благодаря своему централь­ному положению, Мадрид пользуется естествен­ным первенством пред всеми другими горо­дами Испании, расположенными вне верхнего бассейна Того. По преданию, математическая средина полуострова приходится в незначи­тельном расстоянии к югу от Мадрида, в маленьком местечке Пинто, название которого произошло, говорят, от латинского punctum. т. е, центральная точка по преимуществу. Три­ангуляционные измерения скажут нам точную цифру; но уже при простом взгляде на карту видно, что ошибка, если она существует, не должна быть значительна: центра всей фигуры Иберии надо искать в равнине, доминируемой, с северной стороны, сиеррой Гвадарамой. Вся­кий раз, когда различные провинция Испании пытались сгруппироваться в одно политическое тело, или когда они должны были подчиниться централизационной власти, отношения завязыва­лись именно в этой области, и отсюда исходило действие правительства. Здесь же совершился материальный факт перекрещивания больших дорог, столь важный в истории наций.
В римскую эпоху великим перекрестком дорог, главным военным пунктом Испании и общею сокровищницею, куда скоплялись про­дукты рудников до отправления их в Италию, сделался Толедо, положение которого не менее центрально, чем положение Мадрида. Но в то время Испания была только колониею, и притяже­ние императорского Рима переместило центр политической и торговой жизни к берегам Сре­диземного моря. С окончательным отделе­нием от Рима, Испания, которая уже свободно могла искать своей естественной средины, нашла ее в городе Толедо: там происходили соборы, там установилась правительствующая власть церквй; там же поселились везиготские короли. Двести лет Толедо был религиозною и поли­тическою столицею королевства, и когда эта «цитадель Испании» досталась в руки мавров, вскоре сдалась и вся остальная страна вплоть до Пиренейских и Астурийских гор.
Раздел полуострова между двумя непрерыв­но воевавшими расами и религиями быстро из­менил историческое значение верхней долины Того: из центральной области она сделалась по­граничною полосою, спорною «мархиею» между войсками; столицы должны были перемещаться, соответственно превратностям войны. Но как только мавры были изгнаны из Кордовы, Испа­
636
ния, как и во время вестготов, вернулась опять к своему естественному центру тяготе­ния-на юг от сиерры Гвадарамы. Сперва мо­нархи колебались между Толедо и его соседом,, маленьким городком Мадридом, где кортесы уже несколько раз собирались в свои заседа­ния и где уже живали короли Кастилии. Толедо имел большие преимущества; он богат двор­цами и великолепными остатками прошедшего, стоит на берегу большой реки, занимая силь­ную позицию, укрепленную и искусством, и при­родою; он обладал, кроме того, тем обая­нием, которое придавали ему его бывшее мо­гущество и звание примасского города Испании; но он принимал участие в восстании комунеросов против Карла Пятого, тогда как Ма­дрид был центром военных операций про­тив возмутившихся граждан. Это и решило, вероятно, судьбу обоих городов. Король, при­дворные и чиновники нашли единодушно, что пребывание в Мадриде приятнее, тем более, что этот открытый город мог свободно расши­ряться в окружающей равнине. В 1561 г., Фи­липп II окончательно порешил с упраздне­нием двух бывших столиц: Вальядолида и Толедо; последний сохранил только часть коро­левской власти-как местопребывание Инкви­зиционного Суда. Напрасно Филипп III ста­рался возвратить Вальядолиду значение сто­лицы:-естественное центральное притяжение снова привлекло двор в Мадрид. С того времени, основание школ, музеев, высших общественных учреждений, фабрики, заводы всякого рода и в особенности стечение обык­новенных и железных дорог доставили растущему городу такую преобладающую роль, что, при нынешних условиях, её не может отнять у него никакая сила. Преимущество, до­ставляемое Мадриду легкостью его медленно установлявшихся сношений с оконечностями полуострова, вознаградило, наконец, все не­удобства почвы п климата. И в умственном отношении Мадрид должен был занять пер­вое место, которое дает ему употребле­ние благородного кастильского языка, сделав­шагося общеупотребительным в Испании. Правда, в Толедо говорят на прекрасном языке Сервантеса и Эспронседы, «который ка­жется всегда исходящим из рупора». Но на практике Мадрид видоизменяет, смягчает и обновляет язык; он пользуется журналами и газетами для низведения остальных диалектов полуострова на степень провинциальных гово­ров и для наложения на все умы своей кастиль­ской печати. Это на Пуэрта-дель-Соль, форуме мадриленьосов, обширной, расположенной по­лукругом площади, в которой сходятся десять больших улиц, изливающих каждая свой по­ток прохожих,подготовляется въболыпойчасти обществен ное мнение испанцев,меняются мини­стерства,создаются и разрушаются репутации.
ПЛОСКОГОРЬЯ КАСТИЛИЙ, ЛЕОНА И ЭСТРЕМАДУРЫ.
637
Если Мадрид опередил давно все другие города полуострова в своей политической дея­тельности, равно как в промышленном труде и торговом движении, то он далеко остается ниже Толедо. Сеговии и Саламанки по красоте памятников. Со времени своего возвеличения он уже переживал только периоды безвкусия или безразличия в области искусства, во время которых зодчие считали единственною заслугою постройку огромных зданий, бросающихся в глаза своею тяжелою величественностью: таков, напр., Королевский дворец, возвышающийся над садами по берегу Манзанареса своим длинным фасадом, с террасами и перекре­щивающимися лестницами. Тем не менее, не­которые новейшие постройки города отличаются действительною красотою.Но зато Мадрид обла­дает неоцененными сокровищами искусств. Его картинная галлерея-одна из богатей­ших йо всем мире:-это собрание великих произведений. В ней считаются чуть не сотнями удивительные картины с именами Веласкеца, Мурильо, Рибейры, Цурбарана, Тициана, Веронеза, Рафаэля, Дюрера, Ван-Дика, Рубенса. «Ь’Агшегиа» (Оружейная палата), с её бога­тым собранием оружия всех эпох, трофеев, флагов и знамен, свидетельствующих о зна­менитых сражениях, оспаривает первенство у Туринского арсенала. Родина Лопе-де-Вега (дом, в котором он жил, можно видеть еще и теперь) и Кальдерона, Мадрид есть умственный центр, город литературы и выс­ших школ; в немъ-национальная библио­тека, содержащая до 440.000 томов, академии, многочисленные ученые общества; в его уни­верситете обучается до семи тысяч молодых людей. Будучи городом роскоши и местопре­быванием многочисленных сановников и го­сударственных лиц, Мадрид не имеет своей специальной промышленности, но как большой город, он, тем не менее, послужил местом для развития значительного труда. Когда Манзанарес катит достаточно воды для прачек, очень оригинальное зрелище представляют его берега, сплошь увешенные бельём, от одного конца города до другого, на протяжении нескольких верст.
Население главных городов Кастильских плоскогорий, по последней переписи (31 дек. 1887 г.): Мадрид 470.283 чел.
Старая Кастилия:
Вальядолидъ-62.012 чел.; Бургосъ-31.301 челцСаламанка-22.000чел.; Паленсия (1877 г.) 15.028 чел.; Замора - 15.000 чел.; Леон - 13.446 чел.; Сеговия -14.000 чел.; Авила- 10.935 чел.
Новая Кастилия:
Толедо - 21.000 чел.; Валь-де-ИИеньяс (1877 г.) 15.000 ч.; Циудад-Реаль-14.702 ч.; Алькаля-де-Генаресъ-13.543 чел.; Талавера-
638
де-ла-Рейна-12.000 чел.; Даймиэль -11.508 чел.; Манзанарес - 9.699 чел.; Альмагро- 8.712 чел.: Гвадалахара-11.235 чел/.Куэнца- 9.747 чел.; Альмаденъ-8.165 чел.
Эстремадура:
Бадахоз (1884 г.) 27.279 чел.: Кацерес (1877 г.) 14.880 чел.: Дон Бенито-16.287 чел.: Воллануэва-де-ля-Серена- 12.0’00 чел.; Трухильо-11.000 чел.; Мерида-101063 чел.; Пласенция-8.044 чел.
«Салон Прадо», который некогда ограни­чивал город с восточной стороны, ныне представляет только площадь, и новые квар­талы разрослись к северо-востоку до рва Энсанче; но город все еще имеет прекрасные места прогулок: на востоке-парк Вуэн-Ретиро и на западе, по другую сторону Манзана­реса,-«каса-дель-Кампо».
Непосредственно за местами мадридских прогулок начинаются бесплодные и слабо на­селенные пространства: «город окружен огнемъ», говорит одна пословица, намекаю­щая на разбросанный по окрестным полям кремневый булыжник. Пространства эти ка­жутся весьма унылыми путешественникам, ко­торые отправляются пз столицы, чтобы посе­тить либо Аранхуэц, с его великолепными садами, где лениво течет Того, либо стоящий среди амфитеатра диких скал, громадный Эскориа.т, построенный пз гранита Филип­пом II и представляющий в одно и то же время церковь, монастырь, библиотеку, дворец и гробницу королей, с таким большим ко­личеством реликвий, »что ими можно было бы наполнить целое кладбище. Несколько загород­ных дворцов рассеяны в лесистых доли­нах сиерры Гвадарамы и её предгорий. Эти те­нистые места, доставляющие Мадриду чистую воду его водопроводов и фонтанов и лед его столов, противопоставляют еще шумному го­роду очаровательный контраст свободной и дикой природы. Недавно еще там была даже одна местность, жители которой считали себя независимыми от Кастилий. Один пз неболь­ших боковых бассейнов долины Торрелагуна больше тысячи лет обладал если не могуще­ством, то по крайней мере титулом королев­ства. Во время нашествия мавров, в эту удоб­ную для защиты котловину среди гор укры­лось довольно значительное число жителей рав­нины Харамы, которые и удержались там, бла­годаря тому, что о них все забыли. Они назы­вали сами себя Патонами. Избранный ими пред­водитель, пли король, достоинство которого было наследственно в мужском поколении, по изгна­нии мавров, признал сюзеренитет королей Кастилии, но сохранил свой титул, который ему охотно и оставили, без сомнения, по при­чине той забавной фигуры, которую изображалъ
639
ГЛАВА XII. ИСПАНИЯ.
этот крохотный королек в соседстве трона. Последнему из этих королей, жившему еще в половине восемнадцатого века и занимав­шемуся ремеслом носильщика дров, надоел наконец этот высокий ранг, приносивший ему так мало прибыли, и он вручил свой царский жезл королевскому офицеру. С тех пор Патовы состоят в ведомстве Уседы.
ИП. Андалузия.
Не считая небольших неправильностей очер­тания, Андалузия, древняя Бетика, в целом представляет совершенно отдельную от остальной Испании естественную область и, по своему рельефу и климату, имеет совершенно специальный характер. Резко отличаясь от кастильских плоскогорий и крутых склонов Средиземного моря и при-атлантических про­винций, опа образует большую, равномерно наклоненную между двумя горными склонами и широко открытую к морю долину. Бассейн Эбро, на другом конце полуострова, предста­вляет повторение бассейна Гвадалквивира, но повторение весьма несовершенное, вследствие гор, отчасти заграждающих вход в долину. Главная река Андалузии, от Велезских гор и до песчаных берегов Кадикского залива, течет параллельно Средиземному морю с со­вершенною правильностью, а горные хребты, по обе её стороны, везде держатся от дна до­лины приблизительно в одинаковом расстоя­нии. Вне же этого большего речного бассейна находится лишь незначительная часть андалуз­ских провинций, воды которых изливаются пли в Гвадиану, пли в лиман Гуэльвы, или прямо в Средиземное море.
Бассейн Гвадалквивира занимает 55.892 кв. кил.,по Стрельбицкому. Андалузские провин­ции 87.867 кв. кпл.. по Стрельбицкому. Населе­ние Андалузии (31 дек. 1887 г.) 3.431.555 чел.
На португальской границе, горы, составляю­щие часть марианской системы, т. е. системы Сиерры-Морены, хотя и не высоки, но весьма беспорядочный представляют настоящий лаби­ринт, изрытый потоками. С гранитными ска­лами в них перепутываются громадные вул­канические массы порфира и серпентинного мрамора, образуя неправильные массивы, где воды не могут найти себе дорогп к Гвадиане, Гвадалквивиру, Одиелю и Рио-Тинто иначе, как описывая длинные извороты. Из гор этой местности всего более подходят к форме от­дельных горных цепей: сиерра де-Арацена к северу от области рудников Рио-Тинто, сиерра де-Ароч, возвышающаяся среди насто­ящей пустыни на границах Португалии, и сиер­ра де-Тудия, воды которой текут к югу, к Севилье.
К востоку от этого последнего массива орографическая система, в которой перепле­
640
таются различным образом притоки Гвадал­квивира и Гвадианы. понижается, переходя в длинные бугры и местами на обширных про­странствах вовсе не имеют вида горы, хотя на подземное существование оси продолжения указывают некоторые небольшие второстепен­ные цепи, идущие большею частию в напра­влении с запада к востоку, таковы: сиерра делос-Сантос и горы, в которых возвышается вершина Пелайо, около Бельмеза и его неболь­шего каменноугольного бассейна. В целом вся эта часть водораздела Гвадианы и Гвадал­квивира образует нечто в роде плоскогорья, оканчивающагося с южной стороны уступали в виде лестницы, которые с равнины и осо­бенно из окрестностей Кордовы кажутся на­стоящими горами; но с северной стороны идут почти такия же ровные и однообразные про­странства, как верхняя Манча, между Альбацетою и Маизанаресом. Таковы Лос-Недрочес, представляющие настоящую равнину, если пе по высоте, то по крайней мере по общему виду местности.
Непосредственно к востоку от этого малобугристого плоскогорья начинается собственно Сиерра-Морена (Черная гора), названная так по темной зелени покрывающих её склоны со­сен; в этом месте она носит также мест­ное название сиерры Мадроны: с северо-запад­ной стороны она примыкает к Альмаденским горам. Прерываясь многочисленными бре­шами, чрез которые текут воды южного склона Ла-Манчи, цепь эта, которую можно счи­тать просто краем Кастильского плоскогорья, представляет весьма неодинаковую высоту; но на восточном конце её, именно там, где она, под именем сиерры Алькараз, пускает от себя последние отроги, замирающие в равни­нах Альбацфты, возвышается высшая вершина всей цени. Пунта-Альменара. Второстепенная цепь Лома-де-Чиклана, понижающаяся с юга к Гвадалквивиру, разделяет друг от друга два верхние притока этой реки.
От берегов Гвадианы до Альбацетского плоскогорья, сиерра представляет ту замеча­тельную черту, что вовсе не составляет водо­раздела между смежными бассейнами. Сланце­вые массы цени, пронизанные местами вулка­ническими породами, не могли противустоять действию воды, и боковые притоки и реки Гва­далквивира протекают именно чрез ось Сиер­ры-Морены. Воды,зарождающиеся на северном склоне сиерры Арацены, по примеру самой Гва­дианы, открывающей себе проход сквозь про­должение Сиерры-Морены, прорываются сквозь теснину и спускаются в поля Андалузии. Далее к востоку, то же самое делают Виар, Бембезар и Гвадиато, а также Пуэртоллано и Френедас, которые, вытекая из гор Калатравы. соединяются вместе и, до впадения сво­его в Гвадалквивир выше Андухара, подъ
А Н Д Л .1 У
1 я.
612
именем Хандулы, пересекают четыре горные цепи, а затем сиерру Мадрону и другие второ­степенные хребты. Те же самые явления пред­
раздельная линия между расходящимися в разные стороны водами вовсе не совпадает с .пиниею соединения горных вершин, а водо-

Креетьяне Мурции.
сл являют Румблар, Маганья, Гуаризас,Гвадален и Гвадалимар. А так как подобные же геологические явления произошли и во мно­гих других местах, то оказывается, что
География Реклю. т. I.
раздел идет по Ла-Манчскому плоскогорью, параллельно хребту Сиерра-Морена и на сред­нем расстоянии от него-20 километров к северу.
21
643 ГЛАВА XII.-
Понятио, что, при таком расположении склона, явления размывания должны были со­здать в горах поразительно эффектные ущелья. Самое знаменитое из нихъ-ущелье Деспеньяперрос, пли «кладбище собакъ», чрез которое идут шоссейная и железная дороги из Ла-Манчи в Андалузию, проходя­щие по ряду мостов, перекинутых с одной береговой скалы на другую. Грозное ущелье, со дна которого слышится гул потока, ка­жется тем прекраснее, что оно ведет из унылого и голого плоскогорья в богатую равнину. Иные путешественники, проехав всю Европу, находят ущелье Деспенья­перрос самым пленительным местом, ка­кое им удавалось видеть. Составляя переход между долиною Гвадалквивира и центром Испании, оно не могло не получить и первосте­пенного военного значения. Во время всех опустошавших страну междоусобных и ино­земных войн, было главным деломъ-обез­печить себе свободный проход чрез ущелье Деспеньяперрос. В 1212 г., при подошве этого прохода происходила ужасная битва при Навас-де-Толоза, в которой, по хронике, перебито 200.000 мусульман.
Высоты гор и проходов Сиерры-Морфны, по Коэлло, суть следующие:
Сиерра де-Арацена 1.676 метр.;Виллягарция (дорога из Бадахоза в Кордову) 569 метр.; Сиерра де-лос-Сантос 760 метр.; Сиерра деКордоба 466 метр.; Поцо-Бланко (Педрочес) 503 метр.; Деспеньяперросъ(перевал) 745 ме­тров; Пунта-Альменара 1.800 метр.
Восточная часть стены андалузского бассейна состоит также из гор, изрезанных водами на отдельные массивы. Первую группу, огра­ниченную с севера впадиною, по которой те­кут с одной стороны приток Гвадалквивира, Гвадалимар, с другой-приток Сегуры, Мундо, составляет короткая цепь Каларес. Немного юго-западнее идет вторая группа, метров на полтораста выше первой, над ко­торою господствует Эльмо де-Сегура, с рас­ходящимися к западу отрогами, которые пе­реходят в цепь холмов, извивающуюся между верхними реками андалузской ра­внины: Гвадалимаром и Гвадианою Малой. Наконец, еще более высокая третья горная группа, сиерра Сагра, служит пределом юговосточной части бассейна. По своим горным породам и географическому положению, эта группа напоминает Муэлу-де-Сан-Хуан, воз­вышающуюся между бассейном Того и скло­ном Средиземного моря; видом она похожа на Пюи-де-Дом. Она образует один из важ­нейших водоразделов и окружена плоско­горьями, в которых реки вырыли ущелья от ЗОО до 350 метров глубиною, дикая кра­сота которых так резко отличается от мо­нотонности окружающих верхних земель.
-ИСПАНИЯ. 644
Высоты восточных горных групп бас­сейна Гвадалквивира суть:
Калар-дель-Мундо 1.657 метр.; Эльмо-деСегура 1.806 метр.; Сиерра-Сагра 2.398 метр.
Хребты, возвышающиеся к югу от углового плоскогорья Испании, строго выдерживают одно и то же направление от востока к за­паду и частию служат границей южной части Бетийского бассейна. Сиеррыде-Мариаиде-лосЭстанциас, а также сиерра де-лос-Филабрес, знаменитая своими горами белого мрамора, сле­дуют друг за другом с севера к югу па­раллельными валами, огибаемыми с запада притоками Гвадалквивира. С востока они резию отделяются друг от друга реками, впадаю­щими в Средиземное море; но с запада две самые южные цепи сближаются и сливаются в одну группу, сиерра де-База, которая, посред­ством невысокого перешейка с обрывистыми склонами, соединяется с высокою горною ци­таделью Сиерры-Невады, составляющею высо­чайшую точку на полуострове.
Эта громадная масса, состоящая большею частию из сланцев, которые проходят сквозь серпентиновые и порфировые скалы, кажется тем выше, что стоит на небольшом основа­нии; с востока к западу, от Монте-Негро до Церро-Кабалло, опа имеет только 90 киломе­тров длины, а ширина её от севера к югу, от одной равнины до другой, не достигает и 40 километров. Горы, как будто вскинутые одним взмахом, представляют со всех сто­рон трудные для доступа крутизны, и везде можно видеть правильно сменяющиеся по скло­нам поясы растительности до области посто­янных снегов, в которую входят три вери ины: Мулагасен, Ппкачо-де-ла-Велета и Альказаба. За первыми подгорьями, одетыми вино­градом и маслинами, следуют отлогости, по­крытые местами ореховыми деревьями и каш­танами, затем различными породами дубов, над которыми виднеется бледная зелень лу­гов, покрытых в течение полугода снегом. Кучи снега, в хорошо защищенных рытви­нах, в особенности на северном склоне, образуют естественные ледяные погреба, ко­торые нанимают жители Гренады и посылают туда neveros для запаса снегу на лето; снега эти называются ventlsqueros^ вследствие вихрей, или vehtisca, которые часто крутят целые кучи снежных игл. Одна из таких куч, наполняющая цирк, w:\xicorraL Велеты, между двумя вершинами Мулагасен и Пикачо, обра­тилась в настоящий ледник от 60 до 100 ме­тров толщины и вся окаймлена моренами. Это ледяное поле, дающее начало главному истоку Гениля, есть самое южное в Европе и, быть может, единственное во всей полуостровной Испании к югу от Пиренейской цепи; неко­торые мелкие озера, разбросанные там и сям на высоте 3.000 метров, свидетельствуют о
645
А Н Д А Л У
существовавших и исчезнувших в неизве­стное время древних ледниках. Благодаря тающим снегам Сиерры-Невады, поля долин и окружающих равнин отличаются необы­кновенным богатством растительности. Их журчащим ручьям обязана воспетая всеми поэтами Вега-де-Гренада своею роскошною зе­ленью, блеском цветов и превосходными фруктами. Вследствие того же обилия вод еще более очаровательная долина Лекрпн, при основании южных склонов Пикачо и Велеты, носит название «Долины веселья» и «Рая Альпухарры».
Всякое название, всякая легенда об этих го­рах напоминают о пребывании мавров. Глав­ная вершина, Мулагасен, носит имя одного из их князей (Мулей Гасан); на вершине Пикачо-де-ла-Велфта они зажигали сигнальные огни, извещавшие мусульманское население Ан­далузии о приближении христиан; Альпухарра, или Гора Пастбищ, представляет совокуп­ность южных отрогов гор, где они пасли своих овец. Галицийские и астурийские пере­селенцы, получившие завоеванные у мавров земли, по изгнании и истреблении их в кро­вавую войну, продолжавшуюся до конца шест­надцатого века, остаются с тех пор боль­шею частью в состоянии настоящего варвар­ства. Они ничем не выше обращенных мав­ров, которые получили за деньги право оста­ваться в столпце Альпухарры-Ухихаре. Ни те, ни другие не дали себе труда эксплоатировать богатства этих прекрасных гор, окру­женных поясом despoblados, а ограничива­лись только опустошением лесов. Правда, Сиерра-Невада во многих отношениях не мо­жет сравниться ни с Альпами, ни даже с Пиренеями, потому что она хотя, и выше по­следних, но, по ограниченности занимаемого ею пространства, не может представлять такого же разнообразия скал, климатов и пейзажей. Но красота нижних долин, дикий вид ущелий Аль­пухарры, словно высеченных резцом в тол­щине скал, и особенно дивная панорама, откры­вающаяся взорам с вершин, делают СиерруНеваду одною из восхитительнейших гор.
Чудная картина открывается уже перед глазами путешественников, когда они взби­раются по западным предгорьям сиерры, по дороге в Альпухарру: за взгромоздившимся на дикую скалу Альгендпном показывают то место, куда, по словам легенды, вернулся изгнанник Абу-Абдала, или Баобдил, чтобы взглянуть последний раз и оплакать прекрас­ные поля Веги, башни и дворцы Гренады, всю эту чудную картину городов, нив и гор, ко­торая была его безвозвратно утраченным ко­ролевством: таково происхождение названия «Последний Вздох мавра» (llltimo Suspiro dei Moro) или «Косогор Слезъ» (Cuesta de tas Lagrimas), которое дано испанцами Аль-
I я.
646 гендинскому проходу. Но еще несравненно более грандиозное зрелище открывается с вы­соты горных вершин. С Ппкачо-де-ла-Велеты вид, может быть, не менее прекрасен, чем с вершины Этны. Под ногами у вас весь юг Испании, с её роскошно орошенными долинами, дикими скалами, затянутыми туман­ною далью красноватыми пустынями, черною стеною гор Эстремадуры и Сиерры-Морены, окаймляющих центральное плоскогорье. С юга, выступают, как из бездны, другие горы, но взгляд стремится к зеленеющей кайме прибрежья, к великому морю и к туманным горам Берберии, к островку Альборану и вы­сокому марокскому мысу Трес Форкас, ко­торые, как остатки перешейка, как будто свя­заны с материком Европы. Иногда, при юж­ном ветре, ясно слышится шум бушующих волн. Мулагасенъ-одна из тех горных вершин Испании, которые были соединены с горами Алжира посредством ярких свето­вых сигналов, для измерения дуги меридиана.
Все горы, составляющие свиту гренадского колосса, имеют более скромную высоту и по­крыты местами эрратическими камнями, при­несенными ледниками Сиерры-Невады. К севе­ру, между долиною Гениля, Гвадианы-Менор (Малой) и Гвадалквивира, они стоят в беспорядке на овражистом плоскогорье, при чем одни из них похожи на скалистые острова, как Хабалкон-де-База, другие расположены цепями, направляющимися большею частию с востока на запад и с северо-востока к юговостоку, параллельно берегу Средиземного моря и оси долины Гвадалквивира; таковы, на равни­нах Хаэна, сиерра Хабалкуц и сиерра Мажина, а южнее цепь Альта-Колома, пересекаемая Хаэно-Гренадскою дорогою в ущелье Пуэртоде-Аренас, которое по своим угрюмым ска­лам, по грудам обвалившихся каменных глыб, по почти отвесным крутизнам, ужас­ным пропастям, походитън а Деспе ньяпе рр ос. Наконец, над самою Гренадою тянется хре­бет сиерры Сузаны, западное продолжение ко­торой составляет массив Парапинда, баро­метр земледельцев Веги.
Почти все горы этой области рассечены по­токами на отдельные группы и носят имена расположенных на них городов пли деревень: как группы человеческих жилищ, так и со­седния вершины называются одними и теми же именами.
К югу от Сиерры-Навады и сиерры Филабрес, которую можно рассматривать как во­сточное продолжение главной гренадской груп­пы, горы представляет то же расположе­ние. Юго восточный угол полуострова занят совершенно отдельною горною группою, на­зываемой сиерра де-Гата, с потухшими вул­канами, из которых один. Моррон делосГеновезес. имеет истинно величе­
*
647 ГЛАВА XII.-
ственный вид. Мыс де-Гата, обозначающий вход в находящийся к западу от него за­лив Средиземного моря, состоит из базальта, между тем как во многих других местах побережья встречаются трахиты и слои пуццо­лана, обсидиана и пемзы. Между этими остыв­шими лавами и Филабрскими горами, от зали­ва Веры к заливу Альмерии, тянется неболь­шая цепь Альгамилья, с различными невысо­кими отрогами; спускающиеся с неё ручьи те­кут между песчаных берегов, так богатых кристаллами граната, что эти самоцветные кам­ни употребляются охотниками вместо крупной дроби. Прерываясь рекою, горы снова начи­наются на западе и, над самым берегом Средиземного моря, образуют величественную сланцевую сиерру де-Гадор, которая, в свою очередь, также пересечена потоком, текущим с Альпухарры. Таким образом, горные груп­пы тянутся, с перерывами, вдоль берега до Та­рифы, образуя полукруглый, то простой, то двойной или тройной вал, с глубокими бре­шами. который продолжается и в Африке при­брежными цепями.
Та часть этого вала, которая отделяет Сре­диземное море от склона Альпухарры, известна под именем Контравиезы и сиерры де-Лухар и представляет со стороны моря такие крутые склоны, что овцы могут взбираться по ним только в предшествии указывающего им путь барана. То же самое надо сказать и о сиерре де-Альмихара, начинающейся по другую сто­рону узкой долины Гвадалфео и соединяющей­ся с сиеррою де-Алхама, которая также назы­вается сиеррою Техедой. За проходом д’Алфарнат, или де-лос-Алазорес, гора эта пред­ставляет простой край некогда озерного пло­скогорья, которое с севера ограничивается бугроватою выпуклостью, называемою сиерра де-Эгуас. Южный край плоскогорья, в том месте, где чрез него проходит дорога из Малаги в Антекверу, известен под назва­нием Торкала. Это одно из самых любопыт­ных мест полуострова. Меловые скалы с красноватым оттенком, вследствие содержания значительного процента окиси железа, разбро­саны в страшном беспорядке, и неко­торые из них, надвигаясь друг на друга или помещаясь на вершине крутых пирамид, представляют удивительные примеры равно­весия; по своему странному профилю они ка­жутся фантастическим городом, с построй­ками всевозможных стилей, с неровными и извилистыми улицами, в которых стоят какие-то чудовищные окаменевшие животные. Гора эта, на вершине которой находят много котловин, носящих еще следы древних озер, доставляет прекрасный строительный камень, который употребляют для построек в Антеквере. Неподалеку от Торкала архео­логи нашли несколько долменов и чрезвычай­
-испАНия. 648
но интересных построек, возведенных до­историческими жителями Иберии.
К западу от долины Малаги, орошаемой рекою Гвадалхорсом, снова начинаются суро­вые горы. Цепи сближаются, и в сиерра де-Толокс, или де-лас-Ниевес, достигают высоты около 2.000 метров, при чем пары Средизем­ного моря осаждаются на них в виде сне­гов, сохраняющихся во всю зиму. Массив Толокс представляет горный узел, от ко­торого расходятся во всех направлениях гор­ные цепи, которые обращают южную оконеч­ность Испании как бы в модель всего полу­острова. Сиерра Бермеха, идущая к юго-за­паду, продолжает тесниться к морю и окай­млять его крутыми мысами; к западу, дикая «серрания» де-Ронда соединяется с группою Сан-Кристобаль, которая сама опирается, в свою очередь, на многочисленные отроги и раз­личные разветвления; извиваясь между малень­кими речными бассейнами, горы оканчиваются наконец южными мысами Иберии: Сан-Ро­ком, Трафальгаром и Тарифою.Что касается до Гибралтарской скалы, вздымающейся так гордо над внутреннею дверью Средиземного моря, то с геологической точки зрения она представляет настоящий островок; её крутые известковые скаты, опирающиеся на рифы си­лурийского сланца, высятся среди воды, и только двойная прибрежная отмель, нанесенная вол­нами, соединяет гордый мыс с материком.
Высоты гор и проходов между Гвадалкви­виром и морем, по Фр. Коэлло:
Сиерра де-Мариа 2.039 метр.; Тетика де-Бакарес (Филабрес) 1.915 метр.
Сиерра-Невада: Мулагасен 3.554 метр.иПпкачо-де-ла-Велета 3.470 метр.; Альказаба 2.314 метр.; Суспиро дель Моро 1.000 метр.
Хабалкон де-База 1.498 метр.; Сиерра де-Га­дор 2.323 метр.; Контравиеза 1.895 метр , Сиерра Техеда (Альхама) 2.134 метр.; Проход д’Альфарант 830 метр.; Торкал 1.286 метр.; Сиерра Бермеха 1.450 метр.; Серрания де-Ронда 1.550 метр.; Сиерра де-Сан-Кристобаль 1.715 метр.; Пейьон-де-Гибралтар 429 метр.
Эти гористые местности Андалузии часто подвергались землетрясениям. За последнее столетие насчитывают десять больших зе­млетрясений, пз которых самое сильное было 25-го декабря 1884 г. Более 12.000 домов было совершенно разрушено и около 6.000 бо­лее или менее попорчено; больше всего несча­стий обрушилось на деревню Аренас-дель-Рей, где, на 1.500 жителей, было вытащено изпод развалин 135 трупов и 253 раненых. Центральная точка землетрясения находилась близ соединения сиерры Техеды с сиеррой Альмехарою, и волны колебания распространялись вдоль гор главным образом к югу, в сто­рону Гибралтара, следуя направлению боль­ших взбросов между геологическими слоями.
-01’11 тш НЭИОПШИИиИЗН ОТВОЮЙ ИМ01И(ИП ОИЧНЬИИГ -rad ‘TadoxifBtfwj ^Hdrxomry тио ширфявйиноя ТГИИТ^ИГю тгсотиоо ож ТКН.'ИРИ ООфитИиЯ^ ’ЛПЕФЯ -всиинот[и TdoWj-фѴ t-ddop ‘яяя$(Иио т?аг оячигои кэиотаэо nodoiOM тиоЧпфп сялжГои чеоямэ чиХп
-ггфияЫоѴоя оюинии то тифяѴ'вияоэ фн аэяоя тниш ниэя тхиможя «moQodj oih ши ^Hodoj/^r-rddaio и т.чши ’ишеЙоя множимой и ичнижиосвб Чкфйок п жИшишимииѴгкяд икишпо'ээпд ХѴжоп оаиэнтЧи -odn BilnoirKnRif/nnnXdj nriHdoj иияньпга\]

Я'рф<) ‘Lioniiiqdodn udli ѵ ’пѴпя^и р-шШфиэтяоног.ч.) тхиооо ТЭ HMOlIldn ONHHOKOdH крфэ тя тиошѵ -ИНШИП ‘ияѴОЯ Т101ЯИЧО он фояоя rVjohii тиои -фи TKodoiOM тя -цфьХсИ goioodn ‘Kiddwrv
'тяоминииоиэи иЧ(ИХилнГопкаи0инфнс|кяии0оииичгоо0п ОТПЯО ОНФИИ^КЯЯ и ‘rmiilnodi gXi-фом игвѴтиѵои -HA([j ТЮТГХ1ЖИ то UI9q.IV ОЯЯИ’ОИ :ВИНЭЭИЯИ10ГИѴ0С тио riTtedioon онягиэ он ряьоп штеэ оявнѴо
099
К I 8 Л 1 V V Н V
61 9
651
ГЛАВА XII. ИСПАНИЯ.
652
скогорье Антёкверы, перерезывает гору уз­ким ущельем Гайтан пли де-лос-Гайтанес, составляющим одно из самых диких п грандиозных ущелий на полуострове, где поезды железной дорогп проходят один за дру­гим семнадцать туннелей и внезапно являют­ся среди апельсиновых рощей А лоры; нако­нец, Гвадиаро берет свое начало также на северном склоне прибрежных горных хреб­тов. Крутость покатостей, внезапность при­были и убыли воды дают всем рекам, те­кущим по средиземному склону Андалузии, ха­рактер бурных потоков. Реки с правиль­ным течением встречаются только на сторо­не, обращенной к Атлантическому океану, и из них одна, именно Гвадалквивир, имеет важное значение, как по объему её вод, так и по удобству, которое она представляет для судоходства.
Река Бетпкп, выходящая пз сиерры Сагра, отличается, как мы видели, от рек, беру­щих начало с нагорных равнин Кастилии, своею широкой долиною. Между тем как Ду­эро, Того и Гвадиана текут сначала по гор­ным террасам и затем спускаются в доли­ны по узким расщелинам, проложенным ими в скалах плато. Гвадалквивир, гораздо даль­ше их ушедший в своей геологической эво­люции, уже расчистил направо п налево, по своему течению, стеснявшие его препятствия и низвел свою долину средним числом на 400 метров ниже соответствующих областей реч­ных бассейнов обеих Кастилий. Падение его постепенно уменьшается, начиная от исто­ка до морского лимана, и в своем общем очертании представляет правильную параболу. Нижнее течение реки имеет весьма незначи­тельную покатость: воды текут медленнее, разливаются в очень широкое русло, описы­вающие большие излучины: отсюда имя Уэдэль-Кэбир, «Большая река», которое арабы дали древнему Бетису.
Чтобы достичь этой правильности течения, аналогичной с течением рек Франции и Гер­мании, Гвадалквивир п его притоки должны были выполнить трудную и упорную работу разъедания горных масс. Все маленькие ру­чейки, берущие начало на плато Ла-Манчи, проложили себе дорогу сквозь Сиерру-Морену; все озера, помещавшиеся на высоких горных равнинах, между различными перекрещиваю­щимися пли параллельными между собою ка­менными громадами, совершенно осушились, вылившись узкими проходами, проложенными ими в скалах: осталось лишь небольшое чи­сло луж без стока. Все притоки, сбегающие с гор.-Гвадалпмар, более длинный, хотя и не столь обильный водою, как Гвадалкви­вир, Гвадален, Гвадиана -Менор, более обильный водою, чем ниже впадающий при­ток того же названия, - все они прорвали,
таким образом, плотины верхних водоемов; но кто выполнил самую значительную рабо­ту,--так это Генпль Гренады, главный дан­ник Гвадалквивира. Прорезываемая им пло­доносная равнина, которая прославилась под именем Веги, некогда была частию залита во­дами озера, которому переграждала выход горная стена, но соседству с Лоха. Это пре­пятствие было преодолено, п кончилось тем, что, после многих прорезов в горах, воды, спускающиеся с Сиерры-Невады, соединились с потоками, питаемыми сиеррой Сагрой и Сиеррой-Мореной.
Обломки, приносимые с гор непрестанно размывающим их края течением, мало-по­малу наполнили Атлантический лиман, куда выливались воды. Немного повыше Севильи, там, где перекинут через реку, достигаю­щую не менее 200 метров ширины, последний мост, прилив начинает замедлять течение реки; еще ниже он заставляет ее поочередно менять направление. Гвадалквивир, извиваю­щийся между холмами, находящимися как на правом, так и на левом берегу, разделяется на два рукава, из которых один был вы­рыт искусственно, для сокращения плавания; потом, соединив свои воды в одном канале, он разветвляется еще раз и образует два больших болотистых острова. Без сомне­ния, морской лиман доходил еще в новую эпоху до этого места долины, отодвинутого в настоящее время на 50 километров дальше. Вдоль обопх берегов, но главным образомъ- с южной стороны, расстилаются низменные земли, так называемые marismas, лежащие ниже уровня вод разлива. В период бездож­дия, эти болотистые пространства представляют па всем своем протяжении, от 10 до 12 ки­лометров, голую потрескавшуюся почву се­рого цвета, с которой поднимаются в воз­дух густые облака пыли под копытами полу­диких быков, предназначаемых для бойни на аренах; при малейшем же дожде они ста­новятся непроходимымитряспнамп.Там и сям пробиваются соляные ключи, теряясь в пе­сках, пли в грязях, смотря по времени года. Ни одна деревня, ни один поселок не могли основаться на этих наносных землях, ме­стами заросших неприступными чащами трост­ников. В более значительном расстоянии от реки, пески, уже совершенно сухие, покры­ваются малорослыми пальмами. На юге рав­нины, среди этих пустынь, выдвигаются, на­подобие мысов, несколько возвышенностей третичной формации и видом своих виноград­ников, оливковых рощ, группа» пальмовых деревьев и живописных деревенек утеша­ют взор, утомленный однообразием угрюмой пустыни, расстилающейся у их подножия.
Подобно тому, что мы видим на многих других речных устьях, и старый засыпай-
653
A H Д А Л У 3 I Я.
пый лиман Гвадалквивира в своих наруж­ных пределах обозначается съужением на­носной долины. На левом берегу возвышается Сан-Люкар-де-Баррамеда, город, имеющий чисто восточную физиономию, а между морем и низменною местностью правого берега идет цепь песчаных холмов, лежащих на слое раковин новейшей формации и продолжаю­щихся под водою, в виде песчаной отмели, которую суда средней вместимости проходят с большим трудом при входе в реку. Эти дюны, известные под именем A renas Gordas, или «Крупных песковъ», служат естествен­ною границею, воздвигнутою самим морем между соленою водою Атлантического океана и пресными внутренними водами. они много ниже дюн и ланд Гаскони и едва достигают вы­шины тридцати метров; на склоне, обращен­ном к морю, они еще и теперь подвижные, но на восточной стороне, в историческую эпо­ху, напротив, были всегда устойчивы: сосно­вый лес закрепил откосы из белого кварца. На менее возвышенных дюнах, окружающих Сан-Люкар, огородники выкопали, доходя до сырого слоя подпочвы, глубокия впадины, назы­ваемые navasos, где разбили прекрасные сады, дающие сборы по нескольку раз в году.
Гвадалквивир - единственная из всех рек Испании, имеющая преимущество быть судоходною на довольно значительное расстоя­ние от океана; суда, вместимостью во 100 и 200 тонн, которые миновали благополучно песчаную отмель, доходят до самой Севильи, удаляясь от моря, таким образом, на расстояние ста километров. При содействии ком­мерческих привилегий и даже положительных монополий по отношению к торговле, этот реч­ной порт мог сделаться некогда главным складочным местом заморских продуктов и главным меновым рынком; в настоящее же время он потерял свое значение, и место его занял превосходный порт Кадикс. Но каботажные суда все-таки заходят в него нагружаться местными товарами, а пароходы легко ходят вверх и вниз по Гвадалквивиру, между Севильею и Сан-Люкаром. Что же ка­сается до других рек Андалузии, впадаю­щих в Атлантический океан, то они все не судоходны. Гвадалета, вливающаяся в бухту Кадикса,-неглубокая река, медленно текущая по низменной болотистой равнине; Одиэль и Тинто, впадающие в Гуэльвский лиман,-простоиа-просто быстрые потоки, мало-по-малу засо­ряющие своими наносами судоходные каналы у выхода в море. Точно также был занесен и порт Палос, из которого отправились ко­рабли Колумба для открытия Нового Света: жалкия хижины маленькой деревеньки, неопре­деленные очертания низменного прибрежья, ко­торое волны поочередно то заливают, то вновь обнажают, - вот что представляет собою
654 знаменитое место, где совершилось одно из важнейших событий, которыми открывается история новых времен!
Но что значат все эти маленькия геологи­ческие изменения, произведенные речными на­носами, в сравнении с переворотом, проис­шедшим на юге Андалузии и изменившим гра­ницы самого океана! Несомненно, что, но общей форме своего бассейна, Средиземное море на­ходится в большей зависимости от восточных морей, чем от Атлантического океана. Оно отделяется от Красного моря, то-есть, от Индийского океана, лишь низменными странами и уступами недавнего происхождения, где но­вейшая индустрия, без слишком большего труда прорыв перешеек, восстановила соеди­нительный пролив. На северо-востоке оно от­деляется от Ледовитого океана материком Азии во всю его ширину; но это огромное про­странство покрыто еще в некоторой своей ча­сти солеными и солоноватыми водами, составляю­щими остатки древнего моря; тут нигде по­верхность не представляет ряда гор и хол­мов, подобных тем, которые, от Альмерии в Испании и до ИИелиллы в Марокко, опоя­сывают западный рукав Средиземного моря. И, однако, эта преграда была разрушена, между тем как восточные перешейки выступали мало-по-малу пз лона моря.
Кто же этот геологический Геркулес, мощь которого преодолела препятствие и открыла проход? Пещеристая природа скал на обоих конечных полуостровах Марокко и Андалу­зии, конечно, в сильной степени облегчила дело разъедания, в особенности если Среди­земное море, вследствие более быстрого испа­рения своих вод, очутилось вдруг на более низком уровне против Атлантического океа­на. В этом случае, трещины камней должны были весьмабыстро расшириться под влиянием океанических течений; каменные преграды, задерживавшие последние, могли быть снесены даже и тогда, если бы землетрясения нисколько не способствовали делу разрушения. Огромная масса воды, извергаемая непрерывно Атланти­ческим океаном в Средиземное море, - с среднею скоростью четырех с половиною ки­лометров и с наибольшею около десяти кило­метров, -* позволяет нам судить о силе, с которою действовал океан, как только образовавшаяся, расселина дала ему возмож­ность устремиться между двумя материками. Настоящий раздельный пункт между океаном и Средиземным морем находится вовсе не в самой широкой части Гибралтарского про­лива, на юге от укрепленного острова Тарифы. Он помещается ближе к западу, у самого входа в пролив, продолжая, от .мыса Тра­фальгар до мыса Спартель, правильную дуго­образную линию океанических берегов Испа­нии и Марокко. Гребень этой подводной возвы-
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
655 шенности довольно неровен и местами дохо­дит от 100 до 550 метров вышины, так что средняя высота не превышает 275 метров, между тем как с восточной стороны мор­ское дно понижается постепенно к Тарифе и Гибралтару более чем на 900 метров. Та­ким образом, весь пролив составляет уже часть средиземного бассейна, и подводный скат канала наклонен к востоку, т. е. противопо­ложно направлению покатостей соседних зе­мель.
Увеличилась ли ширина пролива в течение исторической эпохи? В этом отношении пе могло бы быть никакого сомнения, если бы су­дить на основании свидетельства древних. Раз­меры, которые они дают «Устьям Кальпе», гораздо меньше тех, которые находят мо­ряки нашего времени. Скилакс Кариандский говорит, что пролив Геркулесовых Столпов не шире Босфора, и со времен этого географа, т. е. в течение 2.400 лет, то же самое расстоя­ние, указываемое от одного столпа до другого, постоянно возрастало. В настоящее время ши­рина пролива в самом узком месте опре­деляется в 1.000 метров. Однако, исчисле­ния греческих и римских географов не от­личались точностью, и ошибка могла произойти от оптической иллюзии, по причине высоты и крутого профиля противоположных мысов. Факт тот, что описания древних еще вполне соответствуют нынешнему виду пролива *)- Два Геркулесовы столпа, или «Гадиридские во­рота», все так же возвышаются с той и с другой стороны средиземного прохода: на се­вере-величавая гора Кальпе; на юге-длин­ный, крутой Абиликс. В новейшее время, с тех пор, как скала Гибралтар сделалась одною из важнейших военных позиций кон­тинента, не было замечено, чтобы берег её отступал от моря.
Хотя гора Кальпе - Гибралтар или Джебель-Тарик на языке мавров, не самый южный мыс Иберийского полуострова, и хотя она даже немного отступает к материку по отношению ко всей береговой линии пролива, но она обязана красоте своего местоположения и своему стратегическому значению тем, что пролив был назван её именем и что ее считают стражем ворот между двумя моря­ми. Для мореплавателей и путешественников она есть грань по преимуществу между без­брежным океаном и внутренним морем, между водами, ведущими в Новый Светъ-с одной стороны, и в Левант и в Индию-с другой. её беловато-известковые скалы, с фундаментом пз силурийского сланца, с остроконечными верхушками, вырезывающи­мися на почти всегда голубом небе, предста-
4) А. Dureau de Иа Malle, G-eographie physique cie la vier Noire]-Tissot. Geographie coviparee de la Mauretanie.
6 5 6
вляют взорам тех, которые плывут у их подножия, непрестанно изменяющийся вид, вследствие разнообразия уступов, отлогостей, террас и обвалов; но с какой бы стороны ни смотреть на них, опп представляют величе­ственный вид п во многих местах прини­мают те могучие контуры, которые подали по­вод сравнить Гибралтар с львом, сторожа­щим ворота двух морей. Скала в особенно­сти крута со стороны Средиземного моря; здесь едва осталось достаточно места под крутизна­ми и нагроможденными одна на другую масса­ми обвала для того, чтобы могло приютиться кое-где несколько домиков и деревьев; меж­ду тем как на противоположной стороне, на выступах и на отлогих склонах, располо­жился и самый город, и бесчисленные укре­пления с плац д’армамп. Констатировано также, что песчаная полоса земли, пли linea, соединяющая скалу с материком Испании, представляет, со стороны Средиземного моря, несравненно более крутой спуск, чем в Алжезпрасской бухте. С востока приходят боль­шие волны зыби, принося землистые остатки, которые и служат главным образом к со­зиданию плотины; на противоположном же скате пески осыпаются, расстилаясь по морско­му прибережью в виде пологого пляжа.
В многочисленных пещерах Гибралтар­ской скалы, исследованных Рамсаем, Гейке и другими учеными, между остатками скеле­тов .львов, пантер и гиен были найдены также кости людей типа долихоцефала, принад­лежащие к каменному периоду. Эти пещеры совершенно тождественны по своему наруж­ному виду и содержанию с теми, которые рас­положены по берегам Далмации и на Иониче­ских островах. Как пп отделены в настоя­щее время эти различные страны друг от друга морями, островами и полуостровами, тем не менее они принадлежат к одной эпохе и к одной и той же геологической формации.
Островок Гибралтар, естественная принад­лежность Испании, сделался, в силу завоева­ния, английскою крепостью. Честолюбивое стре­мление владычествовать в морях, побудившее Великобританию владеть Мальтою, Кипром, Л ерпмом, Сингапуром, Гон-Конгом и пор­том Гамильтон, не могло позволить англича­нам оставить такую сильную позицию, как Гибралтар, в руках её естественных и за­конных обладателей, и они сделали пз него сильную цитадель, грозные укрепления и во­оружения которой не лишены своего рода «ко­кетства». Дело в том, что стратегическое значение Гибралтара находится в непосред­ственной связи с его огромною важностью в движении меновой торговли. Между мысами Европы и Африки ежегодно проходят десятки тысяч судов, вмещающих миллионы тонн разного рода товара, и тем же проходомъ
657 АИДА
пользуются и многочисленные военные суда, отправляясь в какую-нибудь далекую страну с целью заявить о своей силе, или просто сде­лать какую-либо демонстрацию. Морские сраже­ния. происходившие в самой Гибралтарской бухте и у западных подходов к проливу, при Трафальгаре и мысе Сент-Винценте, сви­детельствуют о той значительной роли,которую играли в военной истории мира врата двух морей. Поэтому неудивительно, что в ту эпоху, когда никто не признавал за народностями их нрава располагать собою по своей воле. Англия завладела пунктом такой важности. Испанцы смотрят на этот захват, как па обиду, и, конечно, всякий признал бы правоту их дела, если бы они сами не удерживали за -собою, по другую сторону пролива, город и территорию Цеуты. Следовательно, англичане, взявши у них один из Геркулесовых стол­пов, поступили точно по такому же праву, по какому они завладели другим.
Частые исторические отношения между Ан­далузией и варварийскими странами объясняют­ся не только соседством этих земель, разъ­единенных морем, но, кроме того, и сход­ством их климатов. Южная Испания нахо­дится относительно температуры, влажности и воздушных течений точно в таких же усло­виях, как и Марокко. Южная Андалузия. Мурция, Аликантэ, вместе с некоторыми местно­стями Сицилии, Греции и Архипелага, суть стра­ны Европы, в которых средняя температура наивысшая. Таблицы температуры, составлен­ные Коэлло, Вплькоммом и другими геогра­фами, позволяли даже думать, что изотерма 20 градусов проходит в этой части Испании. Новейшие наблюдения не подтверждают этой гипотезы. Средняя температура не более 1718 градусов в Гибралтаре и Тарифе.
Как бы то ни было, пояс наибольшего те­пла занимает, до некоторого расстояния внутрь страны, прибрежье португальской Альгарвы и провинции Гуэлвы, затем вдается далеко в равнину Гвадалквивира, охватывая Севилью, Кармону, Эсиху (Ecija), эту «Печь» Испании, и поворачивает на юго-запад, чтобы идти к морскому берегу у Сан-Люкара де-Баррамеда. Эта область образует тепловой остров, огра­ничиваемый со всех сторон поясами более п иск ой температу])ы.
К югу от большой, относительно прохлад­ной но климату, площади, образуемой бухтою Кадикса и всем гористым округом южной оконечности, где» свободно дует virazon, или океанийский ветер, область сильных жаров снова начинается городами про.шва; она захва­тывает Алжезпрас и Гибралтар и. доходя до различных высот, распространяется по склонам всех гор, которые тянутся на во­стоке до мыса Гата, и затем, по ту сторону Картагены и Аликантэ, до мыса Нао. В этой
л у з и я. 658
приморской области, холода, так сказать, со­вершенно неизвестны: самая низкая месячная температура 12 градусов по стоградусному термометру. Остров Мадера, лежащий на 500 километров ближе к экватору, имеет далеко не столь жаркое лето, как Гибралтар и Ма­лага, хотя он обладает драгоценным пре­имуществомъ-меньшими скачками температу­ры в чередования х тепла и холода.Самые зной­ные части Андалузии на берегу Средиземного моря--не мысы, далеко выступающие к югу, а полукруглые бухты, вдающиеся в материк по направлению к северу. Совершенно защи­щенные от всех холодных ветров, они до­ступны только атмосферическим течениям с африканского .материка, отчего средняя темпе­ратура их возвышается. По той же причине все прибрежные места Средиземного моря от­личаются климатом несравненно более тропи­ческим, чем город Кадикс и соседние го­рода, расположенные по берегу Атлантического океана. Между тем как к последним имеет западный ветер свободный доступ, берега Испании, развертывающиеся внутри пролива, совершенно лишены этого освежающего дуно­вения. Гибралтарские ворота естественно пред­ставляют то место, в котором сталкиваются и борются между собою воздушные течения. Ветры тут всегда очень сильны, в особенно­сти в середине пролива, а зимой тут часто сви­репствуют бури . Едва-л и где бывает так часто внезапное волнение моря, происходящее вслед­ствие столкновения противоположных течений, как в Гибралтарском проливе и у мыса Трафальгара; оно образуется вдруг, без вся­ких предвестников, у всех мысов, где бе­рег сразу изменяет направление; всего чаще явление это происходит в половине прилива. Преобладающие ветры западные зимою и во­сточные-летом: первые приносят с собою часто сильные дожди, постепенно уменьшаю­щиеся от Кадикса к Гибралтару: обыкновенно ветры-предвестники хорошей погоды. Два по­граничные столба Африки и Европы, стоящие друг против друга, служат для мореплава­телей отличными метеорологическими указате­лями. Когда они заволакиваются густыми об­лаками или окутываются туманом, иногда столь же непроницаемом, как в Лондоне,- это предвестник восточного ветра; когда ж.е они отчетливо вырисовываются на фоне голубого неба.-это верный знак, что задует запад­ный ветер. Температура и влажность некото­рых городов в описываемой части Испании, по Коэлло, суть следующие:
Гренада. Севилья. Гибралтар.
Температура. . . 18°,9 20 (?) 20°,7 (?)
Средняя годовая
дождей 1,232 м. 0,664 м. 0.735 м.
Дожди с октября
до марта. . . . 1,023 „ 0,588 „ 0,516 „ Дожди с апреля
до сентября. . 0,209 „ 0,076 „ 0,219 „
659
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
660
Полутропический климат нижней Андалузии иногда бывает тягостным для северных европейцев; сухость атмосферы становится для них под конец невыносимою. В рав­нине и на морском прибрежье лето почти всегда проходит без дождя: с июня по сен­тябрь редко упадает с неба несколько капель. В глубине боковых долин, где воздух не обновляется течениями, жара часто невыносима; да и на открытой равнине такой же палящий зной, вследствие того, что пассатные ветры, освежающие атмосферу под тропическими ши­ротами, не дуют вовсе в бассейне Гвадалкви­вира. Даже в Кадиксе, который однако окру­жен водами, континентальный ветер, изве­стный под именем medina, так как он пробегает по пустыням имения герцога Ме­дина Сидония, приносит с собою удушливый воздух, невыносимый для людей с слабыми нервами. Говорят, что под влиянием этого ветра буйные и свирепые поступки, ссоры п убийства происходят гораздо чаще, чем при всяком другом состоянии атмосферы. Что ка­сается южного берега, то здесь самый опасный ветер solano, или levante. Когда он начи­нает дуть, атмосфера становится как бы рас­каленною печью.Можно по думать,что находишь­ся в центре Сахары. На южном небосклоне подымается и стоит в воздухе пар, иногда красноватый, всего же чаще белого цвета и неизследованный еще по своей природе, назы­ваемый calina; знойное дуновение подымает на дорогах, на полях даже, целые вихри пыли, осаждающейся на листву деревьев и способствующей её увяданию; часто случается, что если ветер свирепствует в продолже­ние нескольких дней, птицы падают на землю мертвыми как бы от задушения.
Тогда как в умеренном поясе Еврюпы лето-время года, когда растительность дости­гает пышного развития, когда деревья покры­ваются листьями и цветами, в Андалузии, на­против, оно период засухи и смерти. За ис­ключением полей и садов, которые поливаются и возделываются искусственно и удерживают свой блеск и яркость во все продолжение жаров, вся остальная растительность сгорает, сверты­вается и принимает сероватый оттенок, сли­вающийся с цветом почвы. Но в эпоху ливней осеннего равноденствия, выпадающим дождем на низменные места и снегом на гористые, растения выпрямляются и снова оживают; они наслаждаются вторичною весною. В фев­рале все цветет и благоухает. Мартовские дожди, впрочем, довольно неправильные и по­чти всегда сопровождаемые грозами, поддержи­вают сначала это богатство флоры, но затем жары и засухи берут верх, и природа снова увядает.
Климат Андалузии, рассматриваемый в его общих чертах, без сомнения, не доставляетъ
почве достаточной влажности. Некоторые ча­сти страны совершенно безводные степи, без всякой древесной растительности, без челове­ческих жилищ. Самая обширная из этих бесплодных равнин занимает оба берега долины Гениля (Хениля), между Агвиларом, Эсиха, Осуна и Антеквера; в некоторых ме­стах она достигает 48 километров ширины, и на этом обширном пространстве нигде нельзя найдти пресной воды, кроме как толь­ко в самом Геииле. Местность покрыта ма­ленькими озерами с солоноватою и соленою водою, с глинистыми берегами, белеющими летом от осевшей на них соли: можно по­думать, что находишься в пустыне Алжирии или на персидских нагорьях. Культура тут невозможна; она появляется только у подножия ручьев, дающих свои названия окрестным деревенькам Агвадульче, Поцо, Анчо, Фуэн­тес. Другая значительная степь, называемая «королевской Ламанчей», простирается на во­сток от Хаэна, по восточному склону гренад­ских террас, и примыкает к различным бесплодным местностям, над которыми воз­вышаются сиерры: Сагра, Мария, де-лас Эстанциас, с которых сбегают соленые ручьи. По склонам Андалузии к Средиземному морю, пустыня еще более расходится в ширину, чем в бассейне Гвадалквивира. Таким об­разом, вся юго-восточная оконечность Испа­нии, загроможденная базальтовыми и порфирО’ выми массами хребта Гата, совершенно бесплодна, и тут не видишь других сооружений, кроме крепостей для обороны, выстроенных в далеком друг от друга расстоянии на вы­дающихся мысах. Прибрежные солончаки, перемежающиеся с хорошо возделанными ис­кусственно полями, имеют весьма скудную ра­стительность, состоящую почти единственно из видов крестоцветных; более чем одна пя­таячасть из всего числа видовъ-чисто афри­канского происхождения. Эти солончаки при­годны только к возделыванию, или скорее к собиранию бариллы, растения, пепел которого идет на приготовление соды.
Но обыкновенно имя Андалузии не вызывает в уме представления об этих бесплодных местностях. Скорее приходят на ум апель­синные рощи Севильи, роскошная раститель­ность гренадской Веги, вспоминаются назва­ния Елисейских полей и сада Гесперид, ко­торые были даны древними долине Бетиса. Даже по своей самопроизвольной флоре Анда­лузия заслужила название «Испанской Индии», но ко всем своим азиатским и африканским растениям, требующим почти тропического климата, эта страна, настоящая теплица Евро­пы, присоединила огромное число акклимати­зированных видов, ввезенных с востока и из Нового Света. Вместе с финиками, бана­нами и бамбуками здесь произрастают каучу­
А Н Д А Л У 3 I Я.
6 61
ковые и драконовые деревья, магнолии, синецветные ясени; клещевина, дурман разростаются огромными кустами; кошенильные кактусы растут как на Канарских островах, земля-
662
стирающаяся на юг от гренадских гор, а именно-от Мотриля до Малаги, есть един­ственный уголок в Европе, где это растение имеет действительное экономическое значение.

ные фисташки как на Сенегале; бермудский картофель, хлопчатник и кофейное дерево дают правильный сбор заботливому хозяину, а в защищенных местностях привольно поднимается сахарный тростник. Страна, про-
Торрокс, близ Старой Малаги,-город, на­поминающий своими плантациями ближе всего плантации по берегам Кубы. Во время араб­ского господства, сахарные заводы были раз­бросаны в большом количестве по всему бе­
ГЛАВА XII. ИСПАНИЯ.
663
регу Средиземного моря, до самой Валенции: в настоящее время их опять много в рав­нине Малаги. Исчисляют, что сахарное про­изводство приносит малагеньосам около полмиЛиона франков чистого барыша.
Фауна Андалузии так-же, как и её флора, хотя и в меньшей степени, имеет африкан­скую. или по крайней мере, берберийскую физи­ономию. Все типы моллюсков, встречающихся в настоящее время в Морокко, принадлежат равным образом и Андалузии. Ихневмон попадается на правом берегу нижнего тече­ния Гвадалквивира, а также и в других ча­стях бассейна; хамелеон встречается очень часто, особенная порода каменного барана, живущего, как говорят, в гористых мест­ностях Марокко, существует одинаково в Сиерре-Иеваде и окружающих ее массивах. Наконец, общепризнанный факт, что афри­канская обезьяна (Inuus syl/uanus) долго во­дилась, а может быть, живет и до сих пор на Гибралтарской скале. Была ли она завезена, как некоторые предполагают, английскими офицерами? Не есть ли она, поэтому, такой же пришлец, как верблюды Фронтеры, близ Кадикса, и как андалузские лошади, несомнен­но берберийского происхождения? Или же, дей­ствительно, она есть исконный обитатель горы Калыие и, таким образом, свидетельствует о существовании, в доисторическую эпоху, сое­динительного перешейка между Европою и Африкою? Различные авторы расходятся в мнениях касательно этого вопроса, так что ничего нельзя сказать утвердительно; но одно, что действительно верно, это то, что обезьяна нашла себе, на скалах европейских мысов, среду, которая так-же для неё удобна, как и горы противоположного берега.
В начале нашей европейской истории, пле­мена, населявшие страны, известные ныне под именем Андалузии, были по большей части иберийского происхождения, то-есть, весьма вероятно, одной отрасли с современ­ными басками. Бастулы, бастарнып бастетаны, населявшие гористые местности склонов к Средиземному морю, турдетаны и турдулы, жившие в долине Бетиса,-все они носили евскарийские имена; равным образом, назва­ния их городов обозначались словами, кото­рые объясняются баскским языком нашего времени. Тем не менее, во всей его совокупости, население было и тогда, без всякого со­мнения, очень смешанное. Кельтские племена за­нимали гористую местность на северо-запад от Бетиса, по направлению к Лузиггании.
Турдетаны--относительно весьма цивилизо­ванные, ибо имели свои летописи, поэмы, пи­санные законы,-приняли на свою территорию финикийские, карфагенские и греческие колонии; потом они облатинилпсь, забыли свой язык,
664 и города их сделались маленькими Римами. За исключением Италии, немногие страны были более римскими, чем их земля, и они более прочих народов разделяли общие судьбы империи. В Малаге, и позднее в Осуне (Colonia Julia Genetiva), были найдены тексты муниципальных конституций времен Юлия Цезаря и Домициана: этп документы доказали, что города этих провинций поль­зовались почти абсолютною местною автоно­миею.
Разрушение римского мира привело в южную Испанию новые этнические элементы: вандалов, византийских греков, западных готов, за которыми следовали арабы и берберийцы, со­провождаемые евреями. Название Андалузии производят от вандалов, живших в ней несколько лет в начале пятого столетия. Правда, испанские летописцы не давали никогда старой Бетпке название «Вандалузии», и назва­ние Андалу является впервые во времена ара­бов; но тогда оно применялось ко всему по­луострову, равно как и к долине Гвадалкви­вира; оно сделалось исключительным назва­нием одной только нынешней Андалузии лишь в ту эпоху, когда арабы потеряли все прочия испанские провинции. Очень легко может быть, что действительно, как предполагает Вивьен-де-Сен-Мартен, жители северной Аф­рики дали это название всей Испании со времени завоевания их страны вандалами: страна, ко­торую они видели по другую сторону моря, имела потому лишь значение в их глазах, что пз неё вышли их повелители.
Сами мавры, то-есть смешанные населения севера Африки, арабы и в особенности бер­беры содействовали несравненно более пле­мен германского происхождения образованию андалузского народа. Будучи владетелями страны в течение семи столетий, находясь в огромном числе в больших центрах, обра­ботанная везде поля бок-о-бок с прежними жителями страны, они вошли с ними в самые близкия сношения, и позднее, когда был обна­родован указ об изгнании всей их расы, те, которые его произнесли и которые приво­дили его в исполнение, сами имели в своих жилах большую дозу мавританской крови. В некоторых районах андалузских провинций, а именно: в долинах Алыиухарры, где мавры оставались независимыми до конца шестнадца­того века, население сделалось настолько афри­канским, что лишь религиозный обряд, а не цвет кожи, служил отличительным призна­ком христиан от мусульман. Андалузское на­речие еще более кастильского приблизилось к арабскому акцентом, словами и оборотами речи; во многих округах название мест се­митического происхождения гораздо многочи­сленнее названий иберийских и латинских; праздники, церемонии, нравы сохранили свои
АИДА Л У 3 I Я.
6 6 5
мавританские черты. В городах почти все за­мечательные здания-альказары или мечети, и даже новейшие постройки имеют оттенки араб­ского стиля, видоизмененного римскими тради­циями. Все богатые дома Андалузии, вместо того, чтобы быть обращенными передними фасадами наружу, как в прочих европейских стра­нах, обращены к внутреннему двору (patio), вымощенному белыми плп разноцветными мра­морными плитами:там собирается обыкновенно семейство, чтобы подышать воздухом около фонтана, струя которого непрестанно падает в шлифованный бассейн.
Со времен арабов, никакой новый этни­ческий элемент, сколько-нибудь значительный, не примешивался к первобытным населе­ниям. Правда, во второй половине восемна­дцатого столетия основались деревни, населен­ные колонистами,большею частью немецкими,в некоторыхъпустынныхъместностяхъ(й^о6/^dos) Андалузии, в Каролине, по дороге пз Деспеньяперроса к Гвадалквивиру, в Карлоте и Футэнэ-Пальмере, между Кордовою и Севильею: но эти колонии, дурно содержанные, не про­цвели. Огромное число жителей вымерло, дру­гие возвратились на родину; менее чем в одно поколение иностранцы слились с осталь­ным народом. Немногие негоцианты из ино­странцев, поселившиеся в андалузских пор­тах, имели несравненно более серьезное влия­ние.
Часто повторяли, что андалузцы-это испан­ские гасконцы. Они вообще очень грациозны, стройны и гибки, манеры у них обворожитель­ные, речь красноречивая, физиономия и жесты полны выражения. Они очаровательны, но этою чарующею сплою они часто пользуются лишь для достижения самых ничтожных целей: вообще они мелочны; под всею их блестящею внешностью и звучными речами скрывается пустота и бедность мысли. Хотя андалузцы не лишены храбрости, но они чрезвычайно склон­ны к фанфаронству и хвастовству, любят вы­ставлять свое достоинство в ущерб истине, любят выставлять на-показ не только те ка­чества, которые имеют, но также и те, кото­рых не имеют, и желание их блистать за­ставляет их часто лгать. По эта склонность к выставке, эта живость и пылкость вообра­жения тем хороши, что андалузец видит во всякой вещи лучшую её сторону; он всегда счастлив, лишь бы можно было шуметь пли слышать шум; разоренный, без всяких матфрьяльных средств, он не утрачивает ни игривости своего ума, ни своей веселости; он эгоист, по эгоист добродушный, так как он хочет не только быть сам счастлив, но видеть также и других счастливыми и довольными. Впрочем,в Андалузии,как и во всей остальной Испании,горные жители отличаются от жителей низких местностей движениями и походкою бо­
66 6
лее медленными и плавными, а равно и более сдержанною речью. Так, горцы Хаена (хаетаносы) известны под именем «андалузских галищияпъ».Красота горных женщин, а также обитательниц высоких долинболее стро­гая и благородная, чем красота уроженок низменных равнин. Сравнительно с очаровательиыми гадптанкамп, с прелестиыми majas Севильи, женщины Гренады, Гвадикса и Базы имеют более гордые и благородные черты лица.
Хотя в Бетике встречаются деятельные и трудолюбивые работники, в особенности в горных областях и в горнопромышленных округах, однако вообще нельзя сказать, чтобы трудолюбие было главною добродетелью анда­лузцев. П потому огромные источники богат­ства края, который мог бы быть для осталь­ной Европы обширной теплицею почти тропи­ческих продуктов, приносят весьма мало пользы. Но было бы не справедливо обвинять в этом только жителей; причина заключается также и в условиях землевладения. Нижняя Андалузия, более еще чем Кастилии, есть страна крупной поземельной собственности. Там княжеские владения-настоящие государ­ства. Во времена победы над маврами, когда королевская власть, сильная давностью тради­ции и укрепленная победою, дошла до полней­шего презрения к народу, кастильские вель­можи размежевали страну на огромные участки и разделили ее между собою. Множество таких имений, состоящих из превосходных земель, расположенных под одним пз самых бла­годатных климатов мира, превратились мало по малу в пастбища, остающиеся почти без всякого употребления. Подобно тому, как в Сицилии и в некоторых мест­ностях Италии, здесь почти нет дере­вень, и еще менее сел и отдельных ферм. Поля возделываются плохо и преимущественно городскими рабочими, которые из разных мест стекаются в деревни ко времени посева, жатвы и уборки хлеба или винограда. Громад­ные имения захватили все, лишая крестьян, виноградарей и пастухов земельной собствен­ности и средств к жизни, которые могли бы, давать им собственный садик, клочек поля, лужок, птичий двор, в придачу к скудным заработкам обеспечивали бы их на время безработицы и дороговизны. На пространстве нескольких миль не встречается ни одного жилища, ни одного фруктового сада и ни ма­лейших следов человеческого труда. «Владе­лец этих пустынь, говорит Бургоин, цар­ствует там, как будно лев в лесах, удаляющий всякое живое существо, которое могло бы приблизиться к нему». В горных районах земля также разделена на крупные владения, но эти владения распределены между многочисленными мызниками, платящими вла-
ГЛАВА XII. ИСПАНИЯ.
667 дельцу треть продуктом и приплода стад. Их положение лучше положения жителей рав­нины, но их способ культуры один пз са­мых первобытных.
Великолепные апельсинные сады Севильи и Сан-Люкара, Кармоны, Эстепы, Утреры, масличные рощи, фруктовые сады и виноград­ники Малаги и других городов Андалузии- доставляют торговле значительное количество фруктов; богатые жатвы хлебных растений сделали пз страны одну из главных жи­тниц Испании, но вина составляют единствен­ную отрасль земледельческой производитель­ности Андалузии, имеющую важное экономиче­ское значение в мировой торговле. Хересские поля, на востоке Кадпкской бухты, производят громадное количество вина, которое, под име­нем шеррп, хереса, происшедшим от назва­ния соседнего города, отправляется в огром­ном количестве на все английские рынки. Болезнь винограда, опустошавшая все европей­ские виноградники, долго обходила лозы Хе­реса, и это одна из причин, наиболее способ­ствовавших вывозу хереса; впрочем, значи­тельное понижение ввозной пошлины, вотиро­ванное английским парламентом, содейство­вало этому еще более. Значительная часть ви­ноградников находится в руках английских землевладельцев; масса негоциантов и фабри­кантов той же нации занимается смешиванием продукта этих разнородных виноградов с грубыми винами Чиклана, Роты и Сан-Люкара и вообще всеми операциями, законными или незаконными, составляющими принадлеж­ность этого рода торговли. Некоторые вина высшего сорта, сладкая tintilla из Роты, тапzanilla, которую пьют из особенного стакана, pajarete, и которая приготовляется пз вино­града особенного рода,высушиваемого до кладки его под пресс, составляют монополию не­скольких владельцев и могут сохранять свою подлинность, тогда как «столовыя» вина подвергаются усиленной фальсификации. Но, в общем, эти промышленности распростра­нили в стране привычку к труду, которой не существовало прежде. Из порта Санта-Мариа, в бухте Кадикса, вывозится наибольшее ко­личество вин. Со времени появления филло­ксеры, виноградники Малаги и других анда­лузских городов уменьшились, и их. по­добно тому, как и во Франции, стараются об­новлять пересадкою американских лоз.
Так называемая собственно промышлен­ность, бывшая в таком цветущем состоянии в мавританские времена, когда андалузские сук­на, кожи .шелки славились во всей Европе,ив ма­стерских одной только Севильи работали, го­ворят, 100.000 рабочих, в настоящее время осталась лишь тенью того, чем была тогда; но разработка рудников если не вполне про­изводится так же успешно, как в былыя
668 времена, то. по крайней мере, стала опять за­метно подниматься и приобретать хотя часть своего прежнего значения. Во времена Стра­бона, Турдетания, т. е. главная часть долины Бетиса, «пользовалась в такой степени этою двойною привилегиею плодородия и богатства рудников, что никакое выражение не могло дать верного понятия о действительности. Ни­где не находили золота, серебра, меди, железа в таком изобилии и в таком чистом со­стоянии, как там, «а каждая гора, каждый холм Иберии, повествовал Посидоний с сво­ею обычною напыщенностью, говоря о той же стране турдетанов, представляется кучею ма­териала, приготовленною руками щедрой Фор­туны для чеканки монеты... Для иберийцев не бог ада, по бог богатства, не Плутон но Плутус царствует в подземных глубинахъ». Сравнительно с рудоносными районами Австралии и Нового Света, южная Испания не заслуживает более этих преувеличенных похвал, но, тем не менее, она обладает очень значительными минеральными богат­ствами, которыми частию и пользуется совре­менная промышленность. Огромное препятствие к систематической эксплоатации дознанных мест нахождения минералов заключается в недостатке путей сообщения. Высчитано, что нужно около ста ослов для транспорта того количества руды, которое может вместиться в одном вагоне железной дороги. А потому всякое, хотя бы очень богатое, месторождение железа, находящееся на расстоянии более двух пли трех километров от железной дороги пли от порта, не может быть эксплоатируемо и представляет ценность лишь в будущем. Залежи более ценных металлов, как сви­нец, медь или серебро, могут быть эксплоатируемы с пользою и в местах, находящихся несколькими верстами далее от точки отпра­вления сухопутного или водяного пути сообще­ния; но и этот предел скоро достигается, и жители страны должны довольствоваться уве­ренностью, что в соседних скалах находятся сокровища в запасе для их потомков. Вот причина, которая вместе с недостатком воды и топлива, несовершенством разработки, спо­рами между владельцами, требованиями госу­дарственной казны и жадностью исполнителей закона, тормозит эксплоатацию андалузских рудников. В Англии подобные местонахожде­ния металлов были бы источником несметного дохода.
Производительные горнопромышленные ок­руга ' южной Испании рассеяны в гористых областях. В юговосточном углу полуострова , сиерра Гадор, говорит пословица, «заклю­чает в себе более металла, чем горнокамен­ной породы»; в боках различных сиерр около Гвадпкса, Базы, Альмерии выкопаны сотни шахт, в которых добывается железо, медь
669 А н д л
и сереброродный свинец. Высокая долина Гвадалквивира имеет близ Линареса богатые рудники, также сереброносные, производящие, говорят, лучший во всем мире свинец: между этими рудниками показывают шахты и галле­реи карфагенян и римлян: около начала во­семнадцатого столетия эксплоатация была воз­обновлена, но большие работы добывания стали
и у 3 и я. 670
рудокопы слывут самыми смелыми во всей Испании: но чахотки, лихорадки и свинцовые колики, причиняемые их родом занятий, про­изводят между ними большие опустошения, и эвкалипты, или «лихорадочные деревья», рассаженные в огромном количестве» в крае, очистили только снаружи воздух, во не в рудниках. Ни лошади, ни собаки, пи кошки,

Крестьяне из окрестностей Хереса
производиться только с открытием железной дороги: тогда образовались ан г.и ипские, фра н яуз­ские и немецкия компании и прибыли иностран­ные инженеры, которые вырыли свои двести шахт и изменили вид страны{). Линаресские
Производство линаресских рудников, в 1872 г., по Роза: 210.000 тонн свинца: ежегодная добыча содер­жащей серебро свинцовой руды свыше 80-000 т.
пи куры не могут выносить атмосферы свин­цовых рудников, по на крыс она не произ­водит вредного действия. В 15 километрах от Линареса, не далеко от развалин, извест­ных под названием Palazuelos, или «малень­кие дворцы» находится древний рудник, одна из шахт которого носит название шахты Ганнибала. В руднике найдены остатки ко­
671
ГЛАВА XII.- ИСПАНИЯ.
672
лонн и барельеф, изображающий древних рудокопов с инструментами в руках.
Более на запад, в районах Сиерры-Морены, отделяющей Эстремадуру от провинции Севильи, находятся другие, некогда не менее знаменитые серебряные рудники в Констан­тине и Гвадальканале; они эксплоатируютея с перемежками, работы в них то прекраща­ются, то возобновляются, смотря по богатству находимой руды и по условиям рынка.
Каменноугольные бассейны Бельмеца и Эспьела, расположенные на север от Кор­довы, в соседстве весьма богатых место­рождений железа и меди и лучше снабженные дорогами, чем константпновские и гвадальканальские рудники, также представляют боль­шие сокровища для современной промышлен­ности и в будущем могут иметь важное зна­чение. Эти залежи простираются под землею гораздо далее видимых и эксплоатируемых гра ниц; существует даже предположение, что с одной стороны они тянутся до входа в до­лину Гвадалквивира, а с другой-до нагор­ной равнины Эстремадуры. Топливо, которое, они доставляют, сухое пли « жирное», т. е. длин­нопламенное, превосходно; однакоже, не­смотря на это, различные компании, эксплоатирующие этот бассейн, добывают не более 200.000 тонн, так как сбыт весьма огра­ничен, вследствие недостатка потребителей в юго-западной части Испании. Самые богатые копи в деревне Пенья Ройя получили назва­ние «ужасныхъ», вследствие часто бывающих там взрывов газа; средняя глубина шахт от 100 до 200 метров. Некоторые каменно­угольные копи в горах, расположенных на север от Севильи, отправляют еще свои произведения на спинах лошаков; естественно, что при таких условиях работа может про­изводиться только самыми варварскими спо­собами.
Из всех рудников Испании наиболее дея­тельно разработываются копи провинции Гуэльва, на южном склоне марианикской системы. Силурийские сланцы этой страны представляют, в местах соприкасания с порфировыми и диоритовыми скалами, которые прошли сквозь них, необыкновенно мощные рудные жилы колчедана и меди: во всем мире не найдется, быть может, столь громадных формаций. Руд­ники Рио-Тинто, расположенные, к несчастию, в 80 километрах от моря и на высоте 500 метров, поражают глаз своими разме­рами. Спускаясь в их бездны, высеченные в камне, наполненные полунагимп рабочими, или проникая в их галлереи, расположенные ярусами, везде представляется взорам только колчедан: груды окалин поднимаются на­стоящими холмами; на севере долины Дегеза, находится громадный стол из железистых сростков, называемый «mesa de tus Pinos» и
представляющийся кучею сплавленного металла, вышедшего из доменной печи. Остатки зданий, вероятно,финикийских и римских гробниц, и в особенности огромные пещеры, вырытые древними рудокопами, свидетельствуют о про­должительности работ эксплоатации во вре­мена, предшествовавшие вторжению варваров; монеты, которые находят в галлереях, за­ставляют предполагать, что рудники разраба­тывались еще весьма деятельно во время Го­нория, и что появление вандалов внезапно пре­рвало работы, которые возобновились лишь в 1730 г., но и то весьма слабо. Рудокопы энер­гически принялись за дело только в наше время. О громадных сокровищах,остающихся в запасе для будущей промышленности, можно судить по тому факту, что два главные место­нахождения. Рио-Тинто содержат в себе более 300 миллионов тонн руды; одна только ныне эксплоатпруемая рудная жила оценивается в 19 миллионов тонн, несмотря на огромные раскопки, сделанные там прежними рудоко­пами. Местонахождения Фарзиса, в котором некоторые археологи узнают древнюю «Thartesis Baetica» римлян, ничтожны, в геологи­ческом отношении, сравнительно с рудными жилами Рио-Тинто, так как в них содер­жится руды всего только около 14 миллионов тонн; но, благодаря соседству моря и меныпеп высоте, построена железная дорога прямо от рудников к Гуэльвскому порту. Фарзисские рудники представляют удивительное зрелище: рудник под открытым небом в 900 ме­тров длиною походит на большой амфитеатр, окруженный дикими и красноватыми скалами с уступами, в виде лестниц. Голубой слой сернистой смеси железа и меди, на котором двигаются толпы рабочих, имеет не менее 138 метров толщины; чтобы исчерпать его, нужно было бы срыть самую гору; вероятно, к этим огромным залежам относятся слова Страбона, что медь в некоторых местона­хождениях представляла четверть извлечен­ной массы из земли; есть рудные пласты, со­держащие в себе действительно до 12 и даже до 20 процентов чистой меди. В окрестно­стях копи, в особенности с восточной сто­роны, почва, покрыта на необозримое простран­ство кучами обломков, наслоившихся в раз­ные века. Сотни очагов, в которых рас­плавляют руду, горят там и сям, отравляя атмосферу своими серными парами, от кото­рых гибнет вся растительность в окрестно­стях; более 130 тонн серы улетучивается таким образом ежедневно в дыме. Реки уно­сят также огромное количество металличе­ских веществ. После сильных дождей воды Одиеля, Рио-Тинто, обязанного своим назва­нием цвету руды, становятся железистыми и отравляют всех рыб и ракообразных, за­плывших в них из моря; желтоватая охра
1573
АНДАЛУЗИЯ.
674
отлагается на берегах, тогда как ниже, на -берегах лимана, металл, смешиваясь с се­рою морских разложившихся организмов, превращается в черноватую тину. Хотя Фарзисский рудник эксплоатируется и более дея­тельно, чем все прочие, однако он далеко не содержит в себе таких богатств, как руд­ники Рио-Тинто. Высчитано, что около пятой .доли меди, добываемой на всем земном шаре, происходит из Фарзисского рудника, и что более половины 500.000 тонн серной кислоты, фабрикуемой в Шотландии, происходит из того же источника.
Рудники Рио-Тинто ежегодно дают около миллиона тонн руды и 20.000 тонн меди.
Как ни пустынна Андалузия сравнительно с тем, чем бы она могла быть, если бы её ис­точники богатства были утилизируемы как следует, она однакоже по красоте и славе своих городов може т назваться второю Италиею. Гранада, Кордова, Севилья, Кадикс,- прославлены поэтами, имена их воскрешают в уме самые светлые образы. Исторические воспоминания еще более, чем великолепие монументов, сделали эти старые мавританские города общим достоянием не только испан­цев, но и всех, кто интересуется жизнью че­ловечества и развитием наук и искусств. Города Андалузии, хотя падшие по большей части, занимают однако не последнее место между прочими городами Испании, ибо из шест­надцати аггломфраций, имеющих свыше 50.000 жителей, шесть находятся в одной провинции Гвадалквивира; впрочем, каково бы ни было в настоящем или будущем экономическое значение этих андалузских городов, они бу­дут всегда привилегированными местами пи­лигримства для людей, желающих расширить свой умственный горизонт созерцанием па­мятников прошлого.
Большие города Андалузии имеют все при­родные выгоды положения, объясняющие их настоящее или прошлое процветание. Кор­дова, Севилья имеют богатые долины Гва­далквивира, прелестной реки, которая омывает их; имеют дороги, спускающиеся с перева­лов соседних гор; Гранада имеет свои обильные воды и богатые поля; Гуэльва, Ка­дикс, Малага, Альмерия имеют свои порты на океане пли Средиземном море; Гибралтар имеет свою гавань между двумя морями. Дру­гие города, менее важные в торговом отно­шении, но имевшие некогда большое стратеги­ческое значение, Хаен (Jaen), Антеквера, Ронда, стерегут дороги, связывающие долины Гвадалквивира п Гениля прямо с морем.
Между этими городами, игравшими истори­ческую роль, благодаря своему положению на пути, ведущем от одного склона к дру­гому, следует также упомянуть находящиеся па восток от Гранады: Гвадпкс, на равнине
География Реклю. т. I.
Гвадианы-Менор; Велец-Рубио и ВелецБланко, расположенные уже на покатости Сре­диземного моря, один в долине, другой на крутизне утесов; Куллар-де-База с подзем­ными домами, вырытыми в гипсовых слоях на западном склоне Vertientes, пли «вершин раздела»; Гуэскар, наследник древнего кар­фагенского города; База, окруженный прево­сходно возделайными полями окрестной долины, называемой рвом, пли «Ъоуа». База был не­когда маленькою Гранадою; высокие стены и зубчатые, башни, господствующие над ним, свидетел ьствуют о важном военном значени и, которое он имел во времена мавров; но с тех пор как испанские завоеватели сделали его христианским городом, он имеет вид развалин. Под деревьями, осеняющими его места прогулок, показывают еще пушки, из которых бомбардировали, за два года до взя­тия Гранады, его укрепления.
Сама Гранада, хотя и празднует танцами и криками годовщину дня, когда армии Ферди­нанда и Изабеллы вошли в её стены, теперь уже далеко не такой цветущий и многолюдный город, каким была до рсады. В течение слишком двух столетий столица королевства, она заключала в своих стенах до шестиде­сяти тысяч домов и до 400.000 жителей. По прошествии славных дней Кордовы, она сде­лалась самым оживленным, самым про­мышленным и богатым городом полуостро­ва, и немногие из европейских городов могли сравняться с нею. Внастоящее время по цифре населения она все еще шестой город Испании; но .между её жителями как много бедняков, несчастных оборванцев, живу­щих вместе с свиньями в самых ужасных логовищах! Сколько покривившихся домишек, в которых узнают обломки древних двор­цов! Около самого предместья Альбаисин, прежнего убежища беглецов из Баезы, пре­смыкается целое население, состоящее в осо­бенности из цыган и не имеющее другого приюта, кроме пещер, вырытых в боках холма!
За исключением этого живописного пред­местья Альбаисин, на севере Гранады, соб­ственно в городе не осталось ни одного зда­ния мавританской постройки: фанатизм на­циональной и религиозной ненависти все истре­бил, и пестрые дома сохранили из арабского стиля лишь некоторые архитектурные подроб­ности, перешедшие по наследству от предков. Но вне города великолепные памятники сви­детельствуют еще о славе прежних владе­телей Испании; на одном холме, на котором, как говорят, были построены первые здания Гранады, поднимаются «Алые башни»; гораздо восточнее и господствуя одинаково над вода­ми Дарро, находится летний дворец Генералифе, с своими великолепными садами,
22
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
675 струящимися водою, которая то бьет фон­танами, то надает сверкающими каскада­ми, то разливается в бассейнах. Между Алыми башнями и дворцом Генералифе, на пространстве около километра, возвышается над громадною массою стен, бастионов, вы­двинувшихся вперед башен, дворец Аль­гамбра, еИ-Ногпга. или «Красный», массивный снаружи, но очаровательный внутри. Карл V, в припадке глупого каприза, велел выстроить рядом с арабским памятником претенциоз­ное здание, оставшееся, впрочем, неокончен­ным, которое представляет жалкий контраст с обиталищем магометанских повелителей, этим чудом искусства, одним из тех со­вершеннейших произведений архитектуры, ко­торые служат типом и образцом, которым подражали, более или менее удачно, в столь­ких других зданиях, во всех странах мира.
Внутренность Альгамбры, хотя и лишена большей части своих сокровищ и украшений, утомляет посетителя бесконечным разно­образием своих зал, дворов, портиков, чередующихся с роскошными тенистыми садами. В особенности восхитительныЛьви­ная зала, зала Посланников и ворота башки Инфантов; но все стены без исключения представляют одинаковую роскошь гипсовых арабесок, разнообразных перевивок, пол­ных гармонии в своем разнообразии, разно­цвета ых фаянсов, покрытых глазурью и составляющих очаровательные рисунки,тексты Корана, вырезанные рельефом в верху ко­лонн; взор очарован всеми этими орнамен­тами. так искусно перемешанными: вообра­жение устает следовать за их бесконечным сплетением. Во времена арабов слоновая кость и золотые листья своим контрастом увеличивали красоты рисунков, украшающих все здание. Это именно тот дворец, «который гении украсили как грезу, как мечту!»
С высоты башни Вела и других стороже­вых башен, господствующих над кре­постью. наслаждаешься одним из тех чуд­ных зрелищ, вид которых составляет эпоху в жизни человека. Внизу Гранада,со сво­ими щетинистыми башнями,с своими квартала­ми, вдающимися в долины её двухърек, вели­колепными бульварами и холмами, усеянными белыми домами, сияющими сквозь зелень. Дарро, текущий между тенистыми берегами, выходит из «Райской долипы» и соединяется с Гепплем. который спускается из «Адской долины» и часто угрожает Гранаде наводнением во время своих разливов. Эти две реки, соеди­нившись. орошают роскошные поля Веги, их серебристые волны сверкают то тут, то там, посреди громадного плодового сада, который сравнивался так часто христианскими и араб­скими поэтами с изумрудом, вставленнымъ
676
в сапфир. Голубые горы, господствующие над этою зеленеющею долиною, служившею театром стольких сражений, следуют одна за другою до крайнего горизонта п придают всей этой картине торжественно-величествен­ный вид. На юге. поднимаются исполинские массы Сиерры-Невады; па востоке и севере- менее возвышенные горы, но также дикия и обнаженные, своими красноватыми и изрытыми склонами внезапно ограничивают поля, по­крытые густою растительностью. Почти изоли­рованная вершина, гора Эльвира, вдающаяся мысом в середину долины, напоминает сво­им извращенным именем иберийский город Пли-Бери (Новый город), один из предше­ственников Гранады.
Контраст диких гор с плодородною до­линою, обрывистых утесов с изящным го­родом придает особенную прелесть этому чуд­ному пейзажу Гранады. Мавры, у которых встречается подобный же контраст,-наруж­ное бесстрастие и внутреннее пламя,-были влюблены в этот андалузский город. Для них он был «царем городовъ», «Запад­ным Дамаскомъ», «частицею неба, упавшей на землю». Испанские пословицы также не ме­нее похвал расточают ему: «Quien по Икь visto G г anu da,-по ha risto nada» (Кто не ви­дал Гранады, не видал ничего). «Хоро­шенькая» Гранада, как ее называют,-дей­ствительно один пз прелестнейших уголков мира, особенно в летний сезон, когда города нижних равнин истомлены зноем и засухой. Тогда-то именно воды, спускающиеся из Сиерры-Невады, текут с наибольшею силою и распространяют вокруг себя плодородие, изобилие и радость. Гранада имеет универси­тет, с пятью факультетами и более 1.000 сту­дентов; во времена мавров она обладала 50 высшими школами и 70 библиотеками.
Другие города гевпльского бассейна также имеют виноградники, оливковые рощи, сады, поля, засеянные хлебными и прядильными ра­стениями, но ни один из них не может сравниться с богатою Гранадою, ни даже Лоха, с её прохладными водами, этот «цветок между терниями», как его* называют, этот оазис среди диких скал и ущелий. Впрочем, Хаен почти достоин этого сравнения. Этот старый город, бывший столицею одного из арабских королевств и выдержавший борьбу с своею могущественною южною соперницею, занимает великолепное положение, у слияния многих ручьев, весело бегущих к Гвадал­квивиру. На ограде его возвышалось более ты­сячи башен. Холмы, господствующие над го­родом, покрыты развалившимися стенами, между которыми пробивается богатая расти­тельность; у подножья этих возвышенностей расстилаются поля, обильно орошаемые и по­крытые богатою растительностью и тенистыми
677
АЙДАЛУ
1 Я.
678
плодовыми деревьями; местами поднимаются высокие, стройные пальмы, распускающие свои веерообразные листья над густою листвою дру­гих деревьев. Посреди этой долины, имею­щей восточный характер, Хаен сохранил свою средневековую мавританскую физиономию: его выбеленные известкою дома имеют весьма немного отверстий, как будто в них живут еще жены мусульман, ревниво охраняемые от всякого постороннего взгляда.
В верхней долине Гвадалквивира города теснятся один возле другого. Вот Баеза- «Королевское Соколиное гнездо»; в его сте­нах насчитывалось 150.000 жителей в эпоху его процветания под владычеством мавров; но война обезлюдила его в пользу Гранады, наполнив его переселенцами предместье Альбаисин; он не забыл еще своего прошлого и гордится им; его процессии могут поспорить в блеске и великолепии с процессиями Се­вильи. В непосредственном соседстве с ним находится город Убеда, бывший также не­когда большим мусульманским центром, и который и теперь еще казался бы, если бы изменение костюмов не разрушало иллюзии, го­родом, населенным маврами. Выше, на горе, находится рудокопный город Линарес, до не­давнего времени вмещавший в себе 8.000 жи­телей, ныне вынужденный давать убежище 30.000 пришельцам. Спускаясь ниже по тече­нию реки, встречаем Андухар, знаменитый своими алькарразасами (охладительные кувши­ны из пористой глины) и известный путешественникам, как одно из самых удобных мест для переправы чрез Гвадал­квивир. Километрах в тридцати оттуда, ниже города Монторо, находится Альколейский мост, построенный на двадцати арках из черного мрамора и сделавшийся знаменитым вследствие сражения двух армий, оспаривав­ших друг у друга обладание им.
Кордова, иберийская, римская, арабская, по­является в истории Испании одновременно с испанской цивилизациею. Она была во все вре­мена знаменитою и могущественною, и потому родовитая испанская аристократия любит свя­зывать свое начало с началом Кордовы; там находится главный источник «голубой крови», sangre azul, которая, по мнению испанских дворян, течет в их благородных жи­лах. Апогея своего величия Кордова достигла в мавританскую эпоху; с девятого века до конца двенадцатого она заключала в своих стенах около миллиона жителей, и её двадцать два предместья простирались далеко в равни­ну и в боковые долины. Богатство её мечетей, дворцов, частных домов было баснословно; но высшая её слава заключалась в том, что она заслуживала название «кормилицы наукъ». Во времена великого Маймонида, медика, фи­лософа и переводчика Аристотеля, она была
первым умственным центром во всем све­те; её школы, её коллегии и свободные универ­ситеты сохранили и развили научные традиции Афин и Александрии: без неё ночь средних веков была бы еще темнее. Кордуанские биб­лиотеки не имели себе подобных в мире: одна из них, основанная сыном первого Абдерахмана, содержала более 600.000 томов, ка­талог которых состоял из сорока четырех томов. Но междоусобные войны, вторжение иностранцев и фанатизм уничтожили все эти сокровища. Завоеванная испанцами полусто­летием ранее Гранады, Кордова низошла мало-по-малу на степень второстепенного го­рода. Хотя она находится в центре Андалузии, однако же со времени изгнания мавров она сделалась гораздо ниже Севильи, Малаги, Ка­ди кса и Гранады.
Кордова сохраняет еще арабскую физионо­мию, придаваемую ей её узкими улицами, в ко­торые никогда не проникает прямой солнеч­ный луч. Большая часть её памятников по­гибла, но она сохранила свою знаменитую ме­четь (mesquita). ничего подобного которой нет во всем мире. В Гранаде находится велико­лепнейший дворец мусульман,въКордове же- их великолепнейший храм. Это здание, чудо арабского архитектурного искусства, было по­строено в начале восьмого века Абдерахманом и его сыном; при виде его спрашиваешь себя с удивлением, каким образом в про­должение одного поколения могла быть воздвиг­нута такая исполинская постройка? При входе в него, взорам представляются убегающие вдаль переспективы колонн, как будто сосны в темном лесу; арки с своими изгибами в два яруса один над другим, самых разно­образных форм, кажутся в полусвете храма гигантскими, переплетенными ветвями. Хотя часть колоннад, может быть, треть, была сло­мана, чтобы дать место для клироса и католи­ческих капелл, однако же их остается еще восемьсот шестьдесят штук, не считая ко­лонн портика и колокольни; нёфы, или аллеи колонн, в числе девятнадцати в ширину, пересекаются двадцатью девятью другими алле­ями, или улицами (palles\ как их называют испанцы, отличая их одна от другой конеч­ными капеллами. Колонны, происходящие из всех римских храмов Андалузии, остальной Испании, мусульманской Галлии, Мавритании и из числа которых сто сорок были присланы в подарок из Византии, представляют почти полную коллекцию самых драгоценных матерьялов: зеленого египетского гранита, крас­ного п зеленого античных мраморов, крапле­ного мрамора разных цветов; «одне из них желобчатые и витые, другие шероховатые, как пальмы, узловатые, как бамбук, или гладкия, как бананъ». Коринфские, дорические или араб­ские принадлежат к самым разнообразнымъ
679
ГЛАВА. XII. ИСПАНИЯ.
680
стилям; также и арки имеют различные фор­мы: одни сделаны в виде дуги, большая же часть в виде подковы в три, пять, семь пли даже в девять и одиннадцать долей, так что образуют каменную ленту. Нигде не встречает­ся утомительной симметрии; архитекторы сохра­нили везде великую свободу фантазии. Везде также они щедро расточали самые роскошные орнаменты; нефы были вымощены серебром, алтари украшены золотыми бляхами с драго­ценными каменьями, черным деревом и сло­новою костью. Чтобы судить, какова была пыш­ность мечети, надо войти в михраб, где была некогда «святая святыхъ» и где сохраняли ко­пию Корана, написанную собственноручно Ос­маном. Мозаика михраба, византийской работы, и арабески, недавно очищенные от тех орна­ментов, которыми их закрыли христианские архитекторы, - великолепнейшие во всем мире.
Самые богатые округа окрестностей Кор­довы-не те, которые омываются Гвадалквиви­ром; самые богатые и многолюдные земледель­ческие центры находятся внутри, в особен­ности в бассейне Гвадахоса, при подошве гор, составляющих западное продолжение сиерры де-Хаэн. Монтилла славится своими велико­лепными винами; Агвилар, местные вина ко­торого известны в торговле тоже под именем монтилла, уступает соседу лишь очень мало в достоинстве своих произведений; Баена, Кобра, Приего-де-Кордоба, Алькала-ля-Реаль, Мартос производят тоже в изобилии вина, масло, хлеб; Люцена имеет, кроме того, не­которую промышленную деятельность. Вообще же во всей равнине Гвадалквивира, между Кор­довою и Севильею, на расстоянии около 150 ки­лометров по извилинам реки, нет ни одного большего города; даже Пальма-дель-Рио, распо­ложенный в оазисе апельсинных рощ, при слиянии Гвадалквивира с Генилем, предста­вляется только слабо населенным городком, известным лишь как место сбыта товаров пз окрестностей города Эсиха, построенного в области степей нижнего Гениля. Берега этой реки, в некоторых местностях, болотисты, а деревни опустошены лихорадкою.
Севилья, нынешняя королева Гвадалквивира, один из самых многолюдных городов Анда­лузии, также обладает чудесами архитектуры; у неё есть Альказар с его «вышитыми сте­нами», мало уступающий в красоте Альгамбре гранадской и еще более замечательный своими садами, пропитанными запахом апельсинов; затем богатый собор, весьма высокий и эффектный на вид, и дворец, названный Каза-де-Пилатос, дом Пилата, в коем стиль Возрождения соединен удивительным обра­зом с мавританским стилем. По замечанию Эдгара Кпне, возрождение в архитектуре в Севилье было арабское, тогда как в осталь­
ной Европе оно было греческое п римское. Из всех монументов Севильи самый известный- Хиралъда,«флюгеръ», названный так по брон­зовой статуе, вертящейся иа верху колокольни. Севильяне очень гордятся этою прелестной ма­вританскою башнею п считают ее покровитель­ницею города. Но не Хиральда, не другие памят­ники Севильи, родины Мурильо и Веласкеца, не её сокровища искусств и прекрасные кар­тинные галлереи подали повод прозвать Се­вилью «очаровательной» и повторять часто поговорку:
«Quien no ha visto Sevilla, No ha visto maravilla».
(Кто не видел Севильи, Не видел чудес!)
Что доставило этому городу громкую славу во всей Испании-это приятности жизни, танцы, празднества, бесконечная веселость, одушевля­ющая население. Бой быков в Севилье-са­мый замечательный на всем полуострове; школа тавромахии, где преподавалась «фило­софия боя быковъ», уже не существует; но вся­кий уличный мальчишка обладает её традициями. Севильский университет принадлежит к числу самых многолюдных на всем полу­острове. В Севилье же находится драгоцен­ное сокровище-«Индийский архивъ».
Севилья - испанский город с половины XIII века. Будучи независимою республикою, она геройски сражаласыиротпв войск короля Кастилии, но наконец изнемогла в неравной борьбе, и, рассказывают, что 300.000 её жи­телей, т. е. почти все население, должны были искать убежища в берберийских владениях и в мусульманской Испании. Таким образом древний Гиспадис римлян, Избалия мавров, сделался Севильею Кастилии. В продолжение двух с половиною веков, арабский элемент сосредоточивался в королевствах восточной Андалузии, тогда как Севилья населялась преимущественно христианскими эмигрантами. Только предместье Триана, находящееся на пра­вом берегу Гвадалквивира и соединенное же­лезным мостом с Севильею, сделалось глав­ным местом сборища цыган полуострова: там происходят их тайные совещания, ко­торые, впрочем, избегают всякого столкно­вения с гражданскими или духовными властями. Недалеко от Триана, к северу, на берегу Гва­далквивира, находятся, возле деревушки Сантипонсе, остатки прекрасного амфитеатра города Италика, древнего соперника Севильи, и ро­дины Силия Италика п императоров Траяна, Адриана и Феодосия. Кория, другой римский го­род, который в средние века имел право че­канить монету, находится к югу от Севильи, также на правом берегу реки; но теперь это не более, как деревня.
Благодаря прекрасной реке, допускающей свободное сообщение с поморьем и морем,
А Н Д А Л у
1 Я.
682
681
Севилья приобрела значение промышленного го­рода; в ней заслуживают внимания большие фаянсовые заводы, особенно в Триане; но фа­брики шелковые и других материй, ткани зо-
рые влечет за собою каждая привилегия: она не допустила развиться промышленности, и когда пришла минута действовать наравне с другими городами, то результат оказался зло-

лотые и серебряные не в состоянии выдержи­вать иностранной конкурренции. Торговая мо­нополия, которою пользовался прежде Севиль­ский порт в ущерб другим испанским го­родам, имела неизбежные последствия, кото-
иолучный. Главная отрасль местной промыш­ленности в Севилье все-таки осталась в руках правительства, это фабрикация табаку. Огромное здание табачной фабрики, как гово­рят, стоило до 10 миллионов франков и
683
ГЛАВА XII. -ИСПАНИЯ.
684
дает занятие нескольким тысячам работни­ков. На одном из мысов, господствующих к югу над равниною Гвадалквивира, возвы­шается маленькия городок Алкала-де-Гвадайра, или де-лос-Панадерос, с мавританскими укреплениями, который также можно считать обширною фабрикой, потому что в нем изго­товляется большая часть хлеба, потребляемого жителями Севильи; приготовляемое здесь тесто дотого хорошо, что хлеб отправляется и в Мадрид, и в Барцелону, и даже в Португа­лию. Алкала снабжает Севилью не только хле­бом, но доставляет также и воду, которая сбегает с холма бесчисленными и светлыми ключами. Приведя в движение несколько мель­ниц, вода эта вступает в Севилью длинным водопроводом, с более чем четырьмя стами арок, известным под названием Аркос-деКармона. Название это происходит оттого, что он расположен параллельно дороге, ведущей Сквозь виноградники и оливковые деревья к старинному римскому городу Кармона (Carmo), господствующему с высоты своего холма над окрестностями.
К югу от Севильи, старинные города ниж­ней Бетики, густо населенные во времена мав­ров, ныне не имеют почти никакого значения. Утрера, самый значительный и довольно кра­сивый город, имеет то редкое в Испании преимущество, что он лежит на перекрестке четырех линий железных дорог, а именно: в нем соединяется главный путь Андалузии с моронскою железною дорогою, по которой привозится прекрасный мрамор сиерры, и с путями, ведущими в Осуну и Марчену,города, к которым на востоке прилегает степь. Ут­рера известен в мире aficionados, любителей боя быков, своими боевыми быками, пасущи­мися к западу от его территории, в болоти­стых местах Гвадалквивира. Лебрпха, окру­женный старинными стенами и гордящийся своею церковною башнею, построенною по об­разцу Хиральды, находится еще ближе, чем Утрера, к болотам, которые начинаются почти непосредственно у подошвы его косогора и тянутся к юго-западу до устья Хвадалквивира. В Лебрихе родился Жуан Диац-деСолис, мореплаватель, открывший Рио-де-лаПлата.
Санлукар-де-Баррамеда, с белыми и розо­выми домами, осененными пальмами, стоящий стражем в устье реки, не служит уже, как во времена арабов, большим отправочным портом долины Гвадалквивпраиего каботажные суда, так же, как и суда маленькой гавани Бо­нанца, лежащей немного выше но реке, в местности, где прозрачные морские волны сли­ваются с желтоватою водою реки, служат только для перевозки местных товаров. Санлукар, население которого обвиняли прежде, справедливо или нет, в разгуле и буйстве,
замечателен тем, что из его гавани, в 1519 году, вышли три корабля Магеллана и, три года спустя, в эту же гавань вернулось первое судно, обошедшее вокруг света. Но несмотря на свои права на коммерческую славу, Санлукар,пляжи которого очень удобны для купанья, является скорее дачным местом, чем пунктом мор­ской торговли. Самым деятельным торговым центром между Севильею и Кадиксом являет­ся Херес-де-ла-Фронтера, находящийся в другом речном бассейне,, на берегу Гвадалеты, может быть, Леты древних. Вокруг этого красивого, даже пышного города распо­ложены обширные погреба, пли бодеит, в ко­торых хранятся бочки с драгоценными ви­нами. Репутация вин Хереса установилась с начала XVIII века, и с того времени она все возрастает; в настоящее время херес, вме­сте с портвейном, наполняют большею ча­стию погреба Англии. Поднимаясь к живопис­ному городу Аркос-де-ла-Фронтера, построен­ному на вершине беловатой горы, можно обо­зревать богатую долину, где собирается вино­град, дающий этот превосходный напиток. Небольшой холм посреди виноградников означает, по преданию, место знаменитого сра­жения испанцев с мусульманами.
Бухта Кадикса, хорошо защищенная от вет­ра и зыби океана удлиненною косой, которая начинается у острова Леон, окружена со всех сторон портами, городами и деревнями, обра­зующими вместе как бы большой приморский город. Близ северного угла бухты, который кажется остатком древнего прибрежья, разо­рванного напором волн, старинная ограда ци­клопического вида окружает город Рота, сбор­ное место рыбаков, населенное виноградаря­ми, которые хотя пользуются репутациею беотий­цев, но тем не менее умеют приготовлять одно из лучших вин Испании. Затем, после ряда бухточек и мысов, открывается лиман Пуэрто-де-Санта-Мариа, где Гвадалета вливает­ся в Атлантический океан, место, откуда тор­говцы вином, магазины коих расположены вдоль набережной, отправляют за границу по­чти все произведения виноградников Хереса. Во все времена шло большое торговое движе­ние через этот порт, более удобный, чем Кадикс, вследствие схождения в нем путей сообщения, идущих из внутренних частей страны. Говорят даже, что жители БуэносАйреса обязаны своим именем Портеньос, Portenos. многочисленным андалузским эми­грантам, которых доставил ему порт Сан­та-Мария. Знаменитый флорентинец, именем которого назван Новый Свет, Амерпго Веспуччи, отправился также с бара Гвадалеты. Пуэрто-Реаль, древний Portus Gaditanus. рас­положенный в середине лабиринта лагун, где пресная вода беспрестанно сменяется со­леною, служит в настоящее время просто
685
Л И Д Л Л У 3 L Я.
пристанью; соседния верфи, известные под именем Трокадеро, или «места обмена», и ко­торые напоминают собою события из фран­цузской экспедиции 1823 года, большею частью пустынны, и часто карракский арсенал, его до­ки, обширные амбары, укрепления с казема­тами бывают населены только ссыльными, гар­низоном и тюремным начальством. К во­стоку и югу тянутся салины, где добывается до 150.000 тонн соли, считающейся лучшей для солений.
Сан-Карлос, к югу от внутренней бух­ты Кадикса,- один из прибрежных горо­дов, представляющий из себя вид острова. Судоходный канал Санти-Петри или СанПедро, глубиною от 7 до 8 метров щш поло­водий и пересеченный обыкновенной и желез­ною дорогами, отделяет город от континен­та и холмов, на которых построены дачи и го­стиницы Чикланы, города, известного своимп купальнями,и который в то же время есть место рождения и школа знаменитых тореро Андалу­зии. Сан-Карлосъ-это собственно предместье Сан-Фернандо, называемого также Иа Isla, в котором находится морская обсерватория, через которую испанские астрономы проводят свой первый меридиан. За новым каналом начинается скалистый и покрытый отчасти пе­сцом выступ Арресифе, который можно срав­нить со стеблем, распустившимся цветком которого будет Кадикс; на корне же этого стебля когда-то находилась высокая финикий­ская башня, служившая пьедесталом бронзо­вой статуе бога, простиравшего правую руку к неизвестным морям запада. За укрепле­ниями, насыпями и рвами Кортадуры, вырыты­ми жителями Кадикса в 1810 г., берег, по мере приближения к морю, становится более и более отлогим. Налево, в открытом море лодочники показывают путешественникам мнимые остатки храма Геркулеса, будто-бы по­глощенного волнами. Несомненно только то, что в историческое ли время, как утвержда­ют моряки, пли еще раньше, вся эта мест­ность значительно осела. Бары, линия прибоя которых продолжается в море на 3 пли 4 километра, параллельно нынешнему морскому берегу, суть не более как остатки прежнего берега. Правда, оседанию предшествовало по­вышение почвы, что доказывается тем, что по­луостров, на котором расположен город Кадикс, состоит весь из остатков рако­вин, устриц и окаменелых моллюсков.
Наконец, пройдя последнюю линию укреп­лений, мы входим в знаменитый Кадикс. по­томок древнего Гадпра финикийцев, Гадпры греков, Гадеса римлян. В первые века ибе­рийской истории этот город пользовался пер­венством между всеми городами полуострова, первенством, переходившим 'затем пооче­редно к Таррагоне, Мериде, Толедо, Кордове.
686
Гранаде, и, наконец, три века тому назад, доставшимся Мадриду. В истории мы встреча­ем Кадикс то на верху славы, то в силь­ном упадке; но, благодаря своему счастливо­му географическому положению, он всегда бы­стро возрождался, на-перекор разным поли­тическим переворотам и постановлениям правительства. Он обладает не только пре­восходным рейдом, пли, лучше сказать, не­сколькими соединенными в одну гаванями, но находится также близ выхода из широкой речной равнины, рядом с проливом, соеди­няющим воды океана с Средиземным мо­рем, и недалеко от конечной точки всего кон­тинента. Кадиксъ-естественный порт отпра­вления для кораблей, идущих к берегам Нового Света; рейд его мог бы оспаривать у главного порта реки Того привилегию быть для всего европейского континента исходным пунктом на дороге в южный Атлантический океан.
Когда три каравеллы, вышедшие из неболь­шего порта Палос, расположенного на берегу лимана Рио-Тинто, открыли Вест-Индию, то Кадикс на долгое время завладел всею тор­говлею с этою страною, торговлею, которая получила особенное развитие с 1720 года, ко­гда трибунал Индии переведен был из Се­вильи в Кадикс. В 1792 году жители Ка­дикса отправили в Америку товаров на 67 миллионов франков и получили оттуда про­дуктов и драгоценных металлов на сумму 175 миллионов. Правда, что вскоре после это­го Испания, после трех столетий торговой мо­нополии, почти внезапно лишилась своего об­мена с Новым Светом, и Кадикс потеряла», таким образом, большую часть своих дохо­дов; ему в это время оставались только рыб­ная торговля, именно вывоз скумбры и сар­динок, доставляемых из Роты, Айямонте и с острова Христины, в устье Гвадианы, и еще-салины г. Сан-Фернандо,-которые все­гда были самыми деятельными между соляными промыслами Испании; но счастье ему снова улыбнулось-и опять корабли толпятся перед его набережными.
Вывоз соли из Кадикса: 225.000 тонн, стоимостью 2.500.000 франков.
В этой части испанского прибрежья, между Алгарвою португальскою и проливом, Ка­диксъ-единственный город, имеющий торго­вые сношения с целым светом; Гуэльва, значительная прежде. В настоящее время ве­дет только специальную торговлю рудами, от­правляемыми на заводы Англии.
По своей торговле и значительному населе­нию, Кадикс занимает, сравнительно, очень небольшую площадь; прибрежье его залива на­считывает около 200.000 жит., одна треть ко­торых не нашла себе места в городе. Прав­да, к востоку, вне «Ворот Земли», находят­
68? ГЛАВА XII
ся места, которые можно бы увеличить, огра­див плотиною отмели залива; но инженеры не дозволяют там строить больших зданий, и этот внешний квартал остается пр очень скромных размерах. «Кадикс - это сере­бряное блюдо, положенное на воду», говорит испанская пословица. Окруженная со всех сторон водами, эта «испанская Венеция» воз­наградила недостаточность своей площади вы­сотою построек: пяти и шести этажные дома имеют еще наверху бельведеры, откуда ви­ден весь город, опоясанный водою, и хотя мест для прогулки почти вовсе нет, но, тем не менее, Кадикс имеет веселый вид; дома, выкрашенные в светлые цвета, прият­ные для глаз; жители, известные своею лю­бовью к удовольствиям, своею живостью, бой­костью речи, и наконец,изяществом, достой­ным креолов, заслужили вполне название своего города «веселый Кадиксъ»; но, между гражданами Испании, они имеют еще и другие преимущества: во все времена они выка­зывали дух независимости, и это среди нпх народилась современная Испания, когда кор­тесы, собиравшиеся на острове Леон, пред­ставляли отечество, восставшее против чуже­земного завоевателя. В Кадиксе родился ма­тематик и ботаник Мутиз, которого бессмертное имя, по словам Линнея, не будет никогда забыто.
На берегу Средиземного моря, в Андалу­зии, есть другой порт, который в прежнее время был вторым Кадиксом в отношении торговли: это Альмерия. В эпоху, когда оба противуположные берега моря были населены народом, говорившим на одном языке и исповедывавшим одну религию, не было ни одного порта, который был бы удачнее рас­положен, чем Альмерия, для сношения между обоими берегами, потому что в этом месте начинается пролив Средиземного моря, и пу­тешественники избавлялись таким образом как от морских опасностей, так и от длин­ного обхода через Гибралтарский пролив. Предание о древнем величии Альмерии сохра­нилось и поныне в стране, и по этому поводу повторяют следующую народную поговорку: «Cuando Almeria era Almeria, Granada era su alqueria».
(Когда Альмерия - была Альмериею, Гранада была её мызою).
Но испанцы положили конец этому благоден­ствию, завоевав город с помощью генуэзцев и пизанцев, в XII веке, и наложили свою руку на ту «священную чашу» (sacro catino), которую легенда называет св. Гралем, мисти­ческий сосуд, завоевание которого стоило боль­ших трудов рыцарям Круглого Стола. Хотя и побежденные, однако Альмерия и другие окрестные города остались еще надолго маври­танскими, каковы они доныне по происхожде­
-Испания. 688
нию своих жителей. Им часто приходилось также защищаться против набегов варварийцев. и собор в Альмерии, начатый в XVI веке и очень похожий на крепость, ясно пока­зывает, каким опасностям подвергались жи­тели. Что касается до беловатых домов с террасами, кривых улиц и старой kasbah, вмещающей в себе до 20.000 человек, то все это сохранило вполне арабскую физиономию, и через полуоткрытые двери можно всегда ви­деть женщин, сидящих, по восточному обы­чаю, на корточках и плетущих циновки. С тех пор как западная Алжирия сдела­лась страной испанской колонизации, Альмерия возобновила свои прежния торговые сношения с Мавританией), и кроме отправки своих руд в Англию и Францию, она поддерживает еще торговые отношения с своим соседом, алжирским портом Ораном. К востоку и северо-востоку от Альмерии находятся горно­промышленные города Нихар, Бэра, Куэвас де-Вэра и Уэркал-Овэра.
. К западу от Альмерии следуют один за другим города, принадлежащие по климату и произведениям к тропическим. При выходе из равнины Рио-Гранде д’Алыиухарра, нахо­дится порт Адра, через который идут това­ры пз городов Верха и Далиас; последний вполне оправдывает свое арабское название «Виноградная беседка» производством отлич­ного винограда; это было, говорят, первое прочное поселение арабов, пришедших из Африки. Затем следуют небольшие порты Мотриль, Кала-Хонда и Барадеро; далее Аль­му ньекар, Велец-Малага и, наконец, «оча­ровательная» Малага, окруженная фруктовыми садами, орошаемыми водами Гвадальмедпны.
Малага, финикийского происхождения, как и большая часть других, прибрежных пор­тов.-после Севильи самый многолюдный и важнейший торговый город Андалузии; менее богатый в отношении прекрасных арабских памятников, чем Гранада, Кордова и Се­вилья,-так как он обладает лишь полу­разрушенными дворцами,-менее знаменитый в отношении исторических событий, чем Ка­дикс, соперничествующий с ним на берегу Атлантиды., город Малага обязан своему пре­восходному порту и необычайному плодородию своих окрестностей тем, что он превзошел большинство других городов южной Испании числом и деятельностью своих жителей; по значительности цифры ежегодного торгового обмена, его превосходит во всей Испании лишь одна Барцелона. Малага имеет перед Кади­ксом то преимущество, что она не есть только простое складочное место. Все товары, вывози­мые из неё, как-то: сахар, вино, апельсины, винные ягоды и фрукты различных родов, но, в особенности, изюм (pasas и lechos),- все это выходит из её непосредственнаго
АНДАЛУЗИЯ.
690
689
округа, чудесно орошаемого искусственными каналами и осушенного в настоящее время от всех болот, которые некогда покрывали эту местность. Малага имеет, чтобы поддержи­вать свою торговлю, даже то, чего не имеет и Кадикс, а именно: она имеет промышленные заведения, огромные мыловарни, литейные и тростниково-сахарные заводы. Говорят, что весьма обширному, но плохо защищенному от южного ветра, порту Малаги угрожает совре­менен уменьшение в объеме, вследствие под­нятия уровня его дна; но завоевания берега, мо­жет быть, следует приписать наносам по­тока Гвадальмедпны; перед набережными на прежних водах образовалась широкая по­лоса сухой земли, обращенная в бульвар. С моря собор, возвышающийся над портом, кажется почти столь же большим, как и остальная часть города, который, впрочем, быстро ростет; но, кроме домов, сгруппиро­ванных у подножия холма и крепости Гибралфаро, следовало бы считать тоже принадлежа­щими к городу и бесчисленные виллы, рассеянные по склонам окружающих холмов и в долинах Гвадальгорце и Гвадальмедпны. Города с сернистыми водами и другие, кото­рые разбросаны в самых живописных угол­ках соседних гор, Алора, Большой Алгорин, Карратрака и даже Альгама, на се­верном склоне сиерры Альгамы, все они мо­гут быть рассматриваемы, как зависящие главным образом от Малаги, так какъэти места оживляются в продолжение лета преиму­щественно жителями Малаги, куда они стека­ются для дачной жизни и для пользования ле­чебными водами. Альгама была частью разру­шена землетрясением в 1884 г. Говорят, целебные источники Альгамы привлекали так много посетителей во времена мавританских королей, что приносили им ежегодно 500.000 дукатов. Воды Ланхарона, в долине Лекрин, отличаются, говорят андалузцы, большей це­лебной силой, чем Виши, а помимо этого име­ют то преимущество, что находятся в «Раю» Альпухарры, среди самой величественной и пре­красной местности. Тамошние жители принад­лежат к числу самых красивых на всем полуострове. «В Испании только один Ланхарон!» говорит пословица.
Города Антеквера и Ронда принадлежат оба к бассейну Средиземного моря, так как первый расположен на Гвадальгорце, впа­дающем в море немного западнее Малаги, а второй помещается в бассейне Гвадиаро, во­ды которого омывают восточные склоны хол­мов Сан-Рока, севернее Гибралтара. Аптеквера. иберийская и римская, один из самых древних городов Испании, служит посредни­ком в торговле между Малагою и долиною Гвадалквивира; кроме того, изобилует земле­дельческими продуктами своей замечательной
веги, одной из самой плодородных долин во всей Андалузии. На одном из окрестных холмов возвышается огромный должен в шесть метров длиною, весьма любопытный по своему географическому положению, в равном расстоянии от мегалитов Галлии и северной Африки: он носить название Cueva dei Mendal. Что же касается Ронды, еще совершенно араб­ского города, то он не может иметь значения Антекверы, как торговый пункт, уже потому, что находится в самом сердце цепи зубча­тых гор, serrania, помещаясь на двух ска­лах, разделенных между собою огромным перерезом, так называемым Тахо, глубиною в 160 метров и шириною от 35 до 70 ме­тров. В верхней части этого прохода, оба бе­рега соединены мостом, как полагают, римского происхождения; другой мост, по­строенный во времена арабов, перекинут че­рез дефиле на 40 метров выше Гвадалевина; наконец, три, одна на другую положенные арки новейшего моста соединяют противуположные скалы у самого выхода ущелья. При­водя к окончанию это гигантское сооружение, руководимое им в продолжение сорока восьми лет, с 1740 по 1788 гг., архитектор Альдегуэла ознаменовал его открытие грустным образом, упав сам в пропасть, над кото­рою парят орлы и коршуны. С верхней пло­щадки и висячих террас открывается восхи­тительный вид па долину Гвадалевина и на сиерру де-Сан-Кристобаль; но самое порази­тельное зрелище представляется взору, когда, спустившись со скалы, по которой извивается арабская лестница, высеченная в камне, вы доходите до самого основания таинственного ущелья, видите вокруг водопады Гвадалевина, а над головою деревья, башенки и высокие арки, вырезывающиеся на фоне лазурного неба. Тихий ручеек, вытекающий из расщелин скалы, смешивает свою прозрачную воду с ревущим потоком.
Как крепость, Ронда прекрасно охраняла проходы горы между долинами Гениля и Гва­диаро, и, во время войн, всегда была важным стратегическим пунктом. Хотя она была за­воевана за семь лет до покорения Гранады,- окрестные жители защищали еще свою маври­танскую национальность против испанских христиан вплоть до 1570 года. JRondenos, тоесть жители Ронды, весьма искусны в выездке местных лошадей, легко и смело взбираю­щихся по крутым гористым тропинкам; кро­ме того, онп доставляют торговому движению большое число деятелей, не фигурирующих, впрочем, в рядах сословий, признаваемых оффициальною статистикою: труд ввоза в Анда­лузию бумажных тканей, табаку и других то­варов, сложенных в магазинах Гибралтара, главным образом принимают на себя кон­трабандисты из Ронды. Порты Марбелла и
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
691
Эстепона, на берегу Андалузии, прилежащем к Средиземному морю, а с другой стороны европейского мыса, хорошенький городок Альжезирас также участвует в этой контрабан­де. Часто пытались сделать из Альжезираса соперника Гибралтару в отношении меновой торговли; но как могло бы это осуществиться? Где промышленные города, которые могли бы снабжать своими продуктами альжезирасский рейд? Некоторые патриоты предлагали пре­образовать Альжезпрас в крепость, из ко­торой можно было бы обстреливать рейд, пре­пятствуя этим приближению кораблей и вы­нуждая, таким образом, англичан покинут Гибралтар.
Что касается этой узкой скалы, которою за­владели англичане в 1704 году и которую они пробуравили на несколько километров проез­жими дорогами, унизали со всех сторон жер­лами тысячи пушек, с целью защитить, как можно лучше, вход в пролив, то, надо ска­зать, что они съумели из неё сделать не только неприступную крепость, но также и чрезвычайно оживленное складочное торговое место.
Торговое движение в Гибралтаре в 1881 г. было:
7.633.246 тонн, из которых 7.231.622 тонн приходится на паровые судна.
В 1885 г. в Гибралтар вошло: 6.146 ко­раблей, вместимостью в 4.610.630 тонн; в 1892 г.: 4.947 суд., вместимостью в 4.393.019 тонн.
За исключением небольшего количества пло­дов, вызревающих в садах, которые раз­ведены на каменных откосах, Гибралтар сам ничего не может производить. Тангер снабжает всем свою европейскую соседку: мясо и хлеб привозятся большею частию с африканского берега пролива, и многие из го­родских негоциантов, по своему происхожде­нию,-марокаицы, занимающиеся на Гибралтаре выгодным сбытом жизненных припасов. Но если английский город страдает отсут­ствием собственных рессурсов, зато он с избытком вознаграждает себя теми выго­дами, которые он извлекает из своей кон­трабандной торговли с Испаниею, главным образом табачной, и от непрестанного про­хода военных и торговых судов. Важность Гибралтара, как порта, значительная уже сама по себе, хотя не настолько, как можно бы заключить из чрезвычайно сильного движе­ния навигации, возвысилась бы еще больше, если бы гавань не была открыта южным и юго-западным и даже восточным ветрам. Когда стоит переменная погода, суда Ги­бралтара так же, как суда Альжезираса. бы­вают вынуждены подвинуться к северовосточной оконечности залива, в маленькую бухточку Пуэнте-Майорга. Только четвертая
692 часть судов, проходящих проливом, оста­навливается в Гибралтаре; другие же хотя и пристают сюда на время, но не для торго­вых операций. Пароходы, относительное число которых увеличивается год от году, по при­чине быстроты их хода и правильности рей­сов, заходят в Гибралтар лишь за тем, чтобы взять из его магазинов потребное им количество угля, а парусные суда захо­дят в пристань в ожидании приказов судо­хозяев или перемены ветра. Из общей огромной суммы тоннажа судов, пристаю­щих в Гибралтар, около пяти шестых принадлежат Англии; Италия и Франция оспа­ривают друг у друга второе место, а испан­ский флаг, развевающийс-я, однако, в виду берегов отечества, занимает лишь четвертое место.
Несмотря на живописную красоту его скалы и вида на рейд, Гибралтар составляет не особенно приятное местопребывание, по причине нездоровых испарений, поднимающихся с бо­лотистых местностей острова и еще более того вследствие господствующего тут строго военного режима. Только одни английские под­данные имеют право основываться здесь и приобретать собственность. Сотни испанцев, приходящих каждый день на рынок, должны заручаться пропускным билетом, чтобы по­пасть в город, и должны выйдти из крепост­ных стен до вечерней пушки. С другой сто­роны, англичане, живущие в Гибралтаре, кото­рых называют в шутку «ящерицами скалы» (lizards of the г ocii), чувствуют себя несколько стесненными на своем знойном полуострове, где невыносимая яркость солнечного света при­чиняет болезни глаз, и, вследствие этого, каждый город, каждая деревня в окрестно­стях Гибралтара получают оттуда маленькую колонию. Сан-Рок в особенности походит на английскую колонию, вследствие большего числа эмигрантов из Гибралтара, приезжаю­щих туда летом подышать более свежим воздухом, чем тот, которым они дышат на своем мысе. С открытием охотничьего сезона, местные горы, богатые дичью, огла­шаются ружейными выстрелами живущих на даче островитян.
Цифры населения главных городов Анда­лузии по последней переписи (31 дек. 1887 г):
Севилья 143.182 жит.; Малага 134.016 жит.: Гранада 73.006 жит.; Херес-де-ла-Фронтера 61.708 жит.; Кадпкс 62.531 жит.; Кордова 55.614 жит.; Альмерия 36.200 жит.; Сан-Фер­нандо 29.000 жит.; Антеквера 27.070 жит.: Эспха 23.615 жит.; Линарес 29.692 жит.; Велец-Малага 25.000 жит.; Санлукар-де-Баррамеда 24.000 жит.; Хаен 26.000 жит.; Пуэрто-Санта-Мария 20.590 жит.;Куэвас-де-Вэра 20.027 жит.; Люцена 21.271 жит.; Ронда 18.350 жит.; Гибралтар (1*91 г.), с гарнизономъ
693 мурция и
25.755 жит.; Лоха 19.120 жит.; Убэда 19.000 жит.; Осуна 19.376 жит.; Кармона17.159 жит.; Мотрпль 17.122 жит.; Аркос-де-ла-Фронтера 16.199 жит.; Алькала-ла-Реаль(1884 г.) 15.802 жит.; Приэго-де-Кордоба 15.766 жит.; Верха 13.582 жит.; Уэркал-Овера 15.631 жит.; Утрера 16.000 жит.; Морон-де-ла-Фронтера (1884 г.) 16.013 жит.; Мартов 16.356 жит.; Баэца 13.911 жит.; Марчена 14.752 жит.; Каира 13.391 жит.; Нпхар 14.221 жит.; Баэна 12.036 жит.; Монторо (1884 г.) 12.563 жит.; Монтплья 13.790 жит.; Уэльва 18.195 жит.; База 11.998 жит.; Лебриха 11.933 жит.; Альгецирас 12.381 жит.; Медина Сидония 11.705 жит.; Тарифа 4,3.000 жит.; Андухар 15.214 жит.; Гвадикс 11.989 жит.;Агвилар-де-ла-Фронтера 12.451 жит.; Чиклана-де-ла-Фронтера 12.348 жит.; Адра 9.029 жит.
IV. Склон главного плато к Средизем­ному морю, Мурция и Валенция.
Нагорья внутренней Испании и горы, обра­зующие их закраину, понижаются к Средизем­ному морю так круто, что путешественник может менять климат и горизонт в несколько часов. Из суровых местно­стей, где, при северном ветре, бывают -сильные холода, спускаешься в области, согреваемые постоянно солнцем. Вместо рек, уносящих свои воды в далекий север­ный Атлантический океан, мы видим у себя под ногами сверкающие волны Средиземного моря. Эти отлогости, обращенные к африкан­скому морю, узкия равнины, расстилающиеся у их подножия, бастионы мысов, которые слу­жат им точкою опоры,-все это вместе взя­тое составляет естественную область, совер­шенно отличную от остальной Испании. Правда, административные границы Мурции и Валенции не всегда точно согласуются с границами при­родными; Мурция занимает часть возвышен­ностей, принадлежащих центральной I Испании, а с другой стороны, аррагонская провинция Теруэль захватывает речные долины, воды ко­торых изливаются на территорию Валенции; но, если рассматривать главным образом на­селение, то оказывается, что оно сосредоточи­лось в соседстве прибрежья, тогда как верх­ния кручи почти пустынны. Живой пояс двух названных провинций указывается чертами географического рельефа.
Ппоггпяигтм Насел.31 дек. Насел. на 11 188/ г. 1 кв. кил.
Мурция. . . 26.400 кв. кил. 720.541 жит. 27,3 Валенция. . 22.876 » 1.459.465 » 63,8
К северу от сиерры де-Гата, образующей юго-восточный угол полуострова, звенья гор, принадлежащих к системе Сиерры-Невады, опускаются ступенями, по мере приближения к морю, и оканчиваются извилистою линиею горъ
ВАЛЕНЦИЯ. 694
и неровных холмов, разделенных оврагами, ramblas, почти всегда сухими. Нормальное на­правление этих звеньев идет от запада к востоку и от юго-запада к северо-востоку.
Сиерра де-лос-Филабрес, прерываемая до­линою, в которой но временам появляются воды Альманзоры, снова выступает в виде небольшой прибрежной цепи и, под именем сиерры Альменара, тянется между Лоркою и Картагеною; полуостров, в форме серпа, да­леко вдающийся в море мысом ИИалос, можно рассматривать как отдаленный отрог этой цепи, которая, в свою очередь, служит про­должением Сиерры-Иевады.ХребетъЭстанциас понижающийся, в ущелье Велец Рубио, затем пересекаемый ущельем Сангонера, в вер­ховье Лорки, далее к северу присоединяется к соседним высотам сиерры Эспунья. Сиерра Эспунья, возвышающаяся более чем на 1.500 метров над равнинами Мурции, в свою оче­редь. присоединяется к сиерре Марии посред­ством кряжа, называемого «Исполиномъ», el Gigante. Наконец, сиерра де-Сагра и сиерра дель-Мундо также выделяют к северо-востоку отроги, которые заставляют верхние притоки Сегура делать длинные обходы. Одна только сиерра. Альказар,возвышаясь в виде «Скалъ», или Пенья-де-Сан-Педро, остается отделен­ною от гор Чинчилья равнинами, почти ли­шенными возвышенностей.
На левом берегу Сегура, разные сиерры, так-то: Чинчилья. Кабрас, Карче, Ппла,Кревпльенте, следуют по тому же среднему на­правлению; затем, соединившись в один за­путанный узел,-самая высокая вершина ко­торого Монкабрер возвышается над горо­дом Алькой,-все эти цепи съуживаются, обра­зуя целую группу мысов, выдвинутую по на­правлению к Балеарским островам. Гора, заканчивающая цепь на мысе Сан-Антонио, знаменита в истории геодезии:--это Монго, природная, обсерватория, где Мешэн, Био, Арого работали над измерением дуги мери­диана. С развалин, украшающих вершину горы, открывается великолепный вид на море., обнимающий группу Балеарских островов и весь берег Испании, от дельты Эбро до мыса ИИалос. Одна из высот, соседних с Монго, Пеньон-де-Гпфак, соединенная с берегом лишь очень узким перешейком, - происхо­ждения вулканического.
Горы, господствующие над долинами Хукара и его притоков, представляют, повидимо­му, лишь обломки большой плоской возвышен­ности, которая подымае тся на западе. Вершины с склонами, изрытыми водою, расщеленные кряжи, неровные, спутанные отроги, покрываю­щие покатость к Средиземному морю, почти все гораздо ниже массивного западного хребта, от которого они были оторваны разъедающим действием вод: лишь некоторые их вершины,
695 ГЛАВА
именно: Пико-Ранера, сиерра Мартес имеют вид настоящих гор. В бассейне Гвадалавиаj>a самостоятельные сиерры более высоки и вели­чественны. Около Муэла-де-Сан-Хуан, цен­трального водораздела речных бассейнов, различные передовые кряжи, как-то: сиерра Альбарацин, сиерра Вельдемека, «Всемирные горы», все еще иа-половину сливаются с толщею плоской возвышенности: но далее к востоку кряж с закругленными очертаниями, с пирамидальною вершиною Хаваламбр, достигающий более двух километров высоты, имеет вполне горный характер. К северу от этого кряжа и речки Михарес, часто высыхающей,возвышается другая господствую­щая горная группа, Пеньяголоса, соединяющая­ся на западе посредством гористого плато с сиеррою Гудар, северные склоны которой при­надлежат уже к бассейну Эбро.
От Пеньяголосы до большего поворота реки, все кряжи, носящие каталонские названия, именно:Муэла-де-Арес,Тозаль-де-лосъЭнканадес, Бош-де-ла-Эсппна и другие, менее значи­тельные,расположеныв виде прибрежной цепи, параллельной берегу Средиземного моря. У их подошвы, при самом море, выступают две маленькия цепи, местами перерезанные аллю­виальными или каменистыми долинами, по ко­торым струятся потоки; эти цепи идут парал­лельно друг другу, оставляя между собою впа­дину, в которой проведены обыкновенные и железные дороги. Сиерра Монтсиа живописно заканчивает эту двойную цепь на самом бе­регу Эбро. Прежде чем Эбро прорвал горный вал, задержавши его в виде озера в Ара­гонской равнине, маленькая прибрежная цепь, равно как и более высокая сиерра внутри стра­ны, продолжались правильно к Пиренеям.
Высоты гор средиземноморского склона, по Коэлло.
Исполин (ei Gigante) 1.499 метр.; Моррон-де-Эспунья 1.582 метр.; Монкабрер 1.385 метр.; Пик-де-Хаваламбр 2.002 метр.; Пеньяголоса 1.811 метр.; Муэла-де-Арес 1.318 метр.; Тозаль-де-лос-Энканадес 1.392 метр.; Сиерра Монтсия 762 метр.
Вообще горы Средиземного склона централь­ной Испании представляют обнаженный вид; кустарники являются издали в форме темных пятен на ослепительно блестящих скалах. Здесь, подобно тому как в Греции и Про­вансе, можно проследить взором отчетливо вырисовывающиеся гребни вершин, и чистота этого профиля, освещаемого голубым небом, еще более увеличивает строгую красоту пей­зажей. Вследствие необычайной прозрачности воздуха. Мурция была названа Iiei.no Serenlsimo, «Светлейшее королевство». По той же причине горы этой местности получили поэтиче­ское прозвище montes de Sol у Аиге, «горы Солнца и чистого Воздуха». Климат бассейна
XII. ИСПАНИЯ. 696-
Сегура, еще более чем климат Андалузии, можно назвать вполне африканским. Весны и осени, как времен года, здесь не существует; подобно тропическому поясу, бывает период жаров и зимний сезон, продолжающийся с октября до января. Но, к счастью, резкие пере­ходы времен года умеряются летом мистра­лем, спускающимся с плоских возвышен­ностей, а зимою-правильными ветрами, дую­щими с соседнего моря. В марте месяце ветры чаще всего переходят в ураганы.
Растительность этого поморья, особенно в Мурции, представляет смесь произведений тро­пического и умеренного поясов. Большая часть деревьев сохраняет листья целый год, а другие теряют их зпмою. Рядом с пшени­цею, рисом, маисом, маслиною, апельсинами и виноградом южной Европы, здесь произростают: хлопчатник, сахарный тростник, пататы, индийская смоковница, агава, финиковая пальма. Многие степи этой страны напоминают Африку, даже окраины Сахары. Тропические болезни также находят в климате юговосточ­ной Испании подходящую для себя среду. Жел­тая лихорадка, занесенная американскими кораблями, много раз свирепствовала на средиземноморском берегу Испании; даже Барцелона, соседняя французским берегам, еще помнит опустошения этого бича. Холера тоже посещала эту местность. Берега Валенции, по­добно другим прибрежным областям Среди­земного моря, страдают также от дурных испарений, особенно после внезапных навод­нений, когда гниющие вещества отлагаются на полях. Смешение пресной и соленой воды в прибрежных лагунах, или albuferas, также портит воздух и порождает опасные лихо­радки. Напротив, вполне соленые озера, кото­рые тянутся близ берега, к югу от Сегуры, и большая внутренняя бухта Мар Менор, отделенная от открытого моря одною только песчаною косой в двадцать километров длины, не оказывают никакого вредного влияния на климат.
Юго-восточный край Испании представляет часть полуострова, наименее орошаемую дож­дями *)- Между Альмериею и Картагеною сред­нее годовое количество выпадающего дождя едва достигает двадцати сантиметров; в окрестностях Аликанте и Эльче дожди несколь­ко обильнее: Мурция, расположенная у подошвы гор, задерживающих дождевые облака, и Валенция, находящаяся в глубине залива, обращенного к востоку и северо-востоку, луч­ше орошаются; но среднее количество влаги въ
Мурция. Аликанте. Валенция. Э Средняя температура, по
Коэлло (?) 20°,7(?) 18°,5
Среднее количество дож­дя в метрахъ 0,362 0,427 0,446
Число дождливых дней. 63 48 45
697 мурция и
полметра толщиной слишком незначительно для климата почти тропического. Часть выпав­шей дождевой воды тотчас же испаряется; лишь очень небольшой излишек влаги проби­рается к морю но извилистым каменистым оврагам. Такое количество воды, если его рас­пределить по всей поверхности средиземномор­ского склона, окажется вполне недостаточным: воздух, жадно впитывающий водяные пары, поглотил бы его без остатка. Если возделы­вание почвы и возможно, и даже дает превос­ходные результаты в некоторых прибреж­ных местностях, то единственно потому, что они расположены по течениям рек, храня­щих остатки дождевой воды, или, как Каркаженте или Альцире,-по соседству с под­земными хранилищами воды, которую можно добывать при помощи паровых насосов. Зато сколько земель, плодородных по своим состав­ным частям, лежат пустырями за недостат­ком необходимой влаги! Между Картагеною и Мурцифю крестьяне возделывают поля, дающие жатву средним числом лишь через каждые три года,вследствие редко выпадающих дождей. С обеих сторон прибрежн ого пояса реки Се­гура простираются настоящие степи,остающиеся салончаками за недостатком промывающей и оплодотворяющейводы;окрестностиКартагены, по выражению одного путешественника, имеют «растительность печей для обжигания известки». На протяжении приблизительно 500 киломе­тров по изгибам побережья от Альмерии до Виллахоиоза, все прибрежные сатпроя’ы бесплод­ны и обнажены, кроме редких оазисов и бе­регов постоянных или временных пото­ков: у подошвы скал триаса, где находятся значительные залежи каменной соли, соляные или магнезиальные источники скопляются в виде озер, высыхающих летом и оставляю­щих на поверхности почвы белый кристалли­ческий слой; таково озеро Петрола, пли «Горь­кой соли», после которого летом остается пласт сернокислой магнезии. Равным обра­зом, приморские лагуны окрестностей Оригуэля, снабжающие превосходною солью провинции средиземноморского прибрежья, покрываются в августе месяце столь толстою корою розо­вой соли, что ее рубят топорами.
Благодетельные реки, воды которых дают соки растительности huertas или садов, рас­положенных на их берегах,-Сегура, Виналапо, Хукар, Гвадалавиар, называемый также в нижнем течении Туриа, Михарес н другие второстепенные rios. Все эти маленькия реки замечательно сходны между собою угрюмым характером их высоких долин и диким, грозным видом ущелий. Сегура пересекает многие горные цепи до входа в равнину Мурции, спускаясь с одного уступа на другой и проходя через столько же горных теснин, с средней высоты от трех до четырех сотъметр.;
ВАЛЕНЦИЯ. 698
главный приток её, Рио-Мундо, начинается в амфитеатре гор, подобно амфитеатру Гаварни, тремя последовательными водопадами; затем, как п Сегура, он должен был прорезать себе русло в горах и над самым местом впадения в главную реку проходит в узком ущелье (с топ) красных вертикальных скал величественного вида. Хукар, Гвадалавиар (Уэд-эль-Абиад), или «Белая река», проте­кают с меньшими препятствиями, вследствие большей простоты орографического профиля; но многие из ущелий этих рек поражают своею красотою даже в Испании, столь бога­той дикими утесами и глубокими ущельями. Наиболее живописными на всем полуострове считаются клюзы, пробитые потоками, спускаю­щимися с Муэла-де-Сан-Хуан и гор Альбаррацин. Хукар в начале течет как бы направляясь к Того, но затем вдруг пово­рачивает к югу и юго-востоку и, пройдя це­лый ряд ущелий, достигает бассейна Среди­земного моря; Что касается Гвадалавиара, то он берет начало на восточном склоне Ка­стильской плоской возвышенности; при входе в равнину Валенции через проход Кулилла, он спускается с высоты 140 метров через множество порогов.
Реки средиземноморского склона, плохо пи­таемые и истощаемые испарением, приносят в низменные равнины незначительное коли­чество воды. Поэтому прибрежные земледельцы, по крайней мере в провинции Валенции, где они промышленнее своих соотечественников Мурции, тщательно сберегают речную воду. В устьях всех долин постоянные и времен­ные воды, приносимые потоками, удерживают­ся при помощи плотин в бассейне, или^апtano. и затем до последней капли разливают­ся по полям посредством дренажных кана­лов. Многие притоки до-суха вычерпываются для искусственного орошения прежде, чем до­стигнуть своей главной реки, да и сами реки, отводимые то направо, то налево, достигают моря лишь после внезапных, обильных дож­дей. Если орошаемые поля не вполне издержи­вают драгоценную влагу, то остаток воды, наполненный землею и нечистотами, изливает­ся близ моря в какую-нибуд лагуну, и в редких случаях имеет силу, достаточную для проложения пути к морю.
Вот цифровые данные для главных рек Мурции и Валенции:
Поверхность Длина теНаименьший бассейна. чения. расход воды.
Сегура 22.000кв. кил. 350 кил. 8куб. метр.
Хукар . ... 15.000 „ „ 511 „ 22 ,,
Гвадалавиар. 8.000 „ „ 300 „ 10 „
Благодаря питающей воде, растительность орошенных июлей отличается роскошным ростом и представляет приятный контраст с сатро$’амп, пли землями, обработываемыми
699 - ГЛАВА XII
без искусственнаго’Прошения. Последние про­изводят хлеба, виноград и другие, употре­бляемые в пищу растения, и в годы, обильные дождями, дают даже богатый сбор; но^сак они голы и бедны в сравнении с сад^ИЛ мар­тами), оживляемыми журчанием р^гёйков, скрытых в тени дерев, сквозь которые виднеются крестьянские домики, крытые тонкой рисовой соломой!
Самая знаменитая из уэрт Испании та, де­ревья которой на половину скрывают стены и башни Валенцип. Весьма вероятно, что искус­ственное орошение применялось на обоих бере­гах Гвадалавиара еще со времен римских завоевателей; но систематические работы по орошению несомненно введены арабами. При помощи восьми главных каналов, подразде­ленных на многочисленные второстепенные канальцы, или aceqmas, они преобразовали всю окрестность Валенцип в настоящий райский сад. Влажная почва, производительности ко­торой помогает удобрение, собираемое трудо­любивыми земледельцами не только в хлевах, но даже на улицах, дает урожаи, не требуя отдыха, и при том в замечательном изобилии. В этих «садахъ» встречаются стебли маиса в 5, 6 и даже в 8 метров высоты; тутовое дерево дает три и четыре сбора листьев в год; от четырех до пяти жатв различных растений производятся на одном куске земли; сенокос бывает от девяти до десяти раз. Вся эта скороспелая растительность, правда, водяниста и не представляет прочного строе­ния: отсюда иг произошла поговорка у соседей, недоброжелателей Валенцип:
«. .En Ѵаиепсиа
La carne es yerba, la yerba agua, Los hombres mujeres, las mujeres na da*! (В Валенцип мясо как трава, трава как вода, Мужчины как женщины, а женщины ничего не стоят).
Драгоценная вода, питающая такое огромное количество сельско-хозяйственных растенийи обогащающая поля Валенции, не могла не сде­латься предметом частых споров между смежными землевладельцами. Поэтому необхо­димо было ограничить пользование водою стро­гими правилами. Каждая община имеет для этой цели свои определенные часы; сигнал к поднятию и замыканию шлюзов оросительных каналов дается с соборной колокольни в Валенцип. Особая водяная судебная коммисия разбирает все вопросы но орошению, возника­ющие между земледельцами; эта коммисия со­стоит из восьми старшин - по числу асеquias,-простых землепашцев, выбранных самими поселянами из своей среды не за спо­собность к крючкотворству, а за здравый ум п честность. Честь основания этого суди­лища приписывают одному мусульманскому владетелю. Аль Гакем Аль Мостанзир-Би-
-Испания. 700
лаху; однако, весьма вероятно, что оно чисто народного происхождения и не потребовало для своего учреждения никаких хартий и грамот, в которых не нуждается и для поддержания своего существования. Вся обстановка этого трибунала заключается в бархатном диване, которым его снабжает соборный капитул, унаследовавший обязанностп священнослужителей мечети. Каждый четверг, в полдень, судьи торжественно восседают на этом ди­ване, под открытым небом, перед одною из дверей собора. Челобитчики являются пе­ред ним без «бумаг и авдокатовъ»; Каж­дый излагает свою жалобу, суд расспраши­вает, обсуждает и затем постановляет приговор. Не было примера, чтобы виновные отказались уплатить штраф, или даже уступить часть своей земли или воды, в вознаграждение за причиненные ими убытки. Они очень хорошо знают, чего им будет стоить обратиться к судам неответственным, члены которых выбраны не ими.
Сады берегов Хукара не так знамениты,, но богаче, если только это возможно, чем сады Валенцип, с которыми.они соединяются не­прерывным рядом плантаций. Хукар, задер­живаемый плотинами, которые подымают его над уровнем окружающих равнин, разли­вается тысячами каналов среди садов. Здесь преобладает апельсинное дерево: около одних только городов Альцира и Каркагенте еже­годный сбор превышает двадцать миллионов апельсинов, и значительная часть этих пло­дов доставляется в марсельскую гавань; они продаются под названием «валентокъ» (уаlences) на всех французских рынках. Вгь хороший год сбор в садах Каркагенте про­стирается до 48 тонн с одного гектара. Другие сады, не менее обильные, чем альцирские и при том более живописные разнообра­зием окружающих скал, занимают юго-во­сточные террасы в долинах гор, которых крайние выступы образуют мысы Св. Антония и Нао. В низменной области, простирающейся по другой стороне Хукара, на прибрежных лагунах Валенции, вода употребляется преиму­щественно для искусственного орошения рисо­вых плантаций, которые дают обильную жатву, но заражают воздух.
Оазисы большой степи, так сказать, афри­канской части Испании, между горами Алькоя и Альмерии, не так плодородны, как в бас­сейне Хукара и Гвадалавиара,вследствие мень­шего изобилия воды; но каждый из них име­ет свою специальную физиономию. Сады Али­канте орошаются водами Кастайла, собирае­мыми в бассейн Тиби, прославившийся в це­лой Испании высотою и прочностью плотин. Сад (уэрта) в окрестностях города Эльче, на берегах речки Впналапо, большею частью зан ят пальмовым лесом, единственным въ
701
МУРЦИЯ И ВАЛЕНЦЫ.
702
Европе, так как с ним не могут срав­ниться рощицы Бордигеры, на берегах Лигу­рии. и группы финиковых пальм, рассеян­ных местами но прибрежью Средиземного мо­ря. Эти деревья обогащают жителей Эльче своими плодами, вывозимыми даже во Францию, и еще более своими ваиями, отправляемыми в Италию и во внутреннюю Испанию к празд­нику вербного воскресенья. Культура этого де­рева требует постоянного, очень трудного ухода; финиковую пальму необходимо не толь­ко поливать и очищать окружающую ее почву, но часто надо взбираться по шереховатому стволу, чтобы осмотреть цветы и плоды, повер­нуть их к солнцу, связать листья в пучки и исправить беспорядок, причиненный ветром. Вероятно, всем этим трудностям ухода следует приписать постепенное уменьшение пальмовых рощ; в конце прошлого столе­тия в округе Эльче насчитывалось еще 70.000 пальм, как в большом оазисе Сахары; те­перь их осталось только половина. Финико­вые пальмы, как оказывается, очень любят соленую почву; для поливки их употребля­ют солоноватую воду, даже в Аликанте, ко­торый засадил пальмами свой прекрасный портовый бульвар. В 1882 году были разве­дены, между мысом Хуэртас и Рио-Монегро, пальмовые плантации. Деревья принялись пре­красно, а между тем корни их погружены в соленую лагуну.
Сад нижнего Сегура, около города Оригуэла, не представляет живописной оригинально­сти леса Эльче, зато более производителен; здесь апельсинные, лимонные деревья, в пе­ремежку с миндальными, гранатовыми и ту­товыми деревьями, защищают от солнца низкую растительность и сами местами укрывают­ся в тени пальмовых корон. Хлебные рас­тения Оригуэла дают лучшую муку и лучший хлеб во всей Испании. Местная поговорка, которую можно перевести так:
„Дождь или ведро, Жатва всегда хороша! “
приписывает такое плодородие почвы столько же умению и трудолюбию возделывателей, сколь­ко доброкачественности земли и превосходным свойствам воды Сегура. Выше по берегам той же реки, жители Мурции, которых приро­да наделила теми же преимуществами, далеко не пользуются ими с таким усердием и прак­тичностью. Их сады, в которых живет треть всего населения провинции, конечно, очень богаты, но не могут сравниться с садами, возделываемыми их соседями. Равным обра­зом, окрестности Лорки, живописные сами по себе, значительно уступают в красоте окре­стностям Оригуэлы: правда, что в 1802 г. они были страшно опустошены наводнением, которое всегда одинаково угрожает всем са­
дам средиземноморского прибрежья: несколь­ко плотин, следовавших одна за другою на пространстве более 400 метров общей высо­ты, прорвались под напором воды одного из бассейнов для орошения; жидкая масса, пере­мешанная с увлеченными ею обломками, ри­нулась на город; предместье в шестьсот до­мов было снесено, многие деревни увлечены потоком с тысячами жителей. Внезапное на­воднение произвело значительные опустошения даже в городе Мурции до самых садов Ори­гуэла, на 100 километров вниз от выливша­гося резервуара. Одна пз прорванных пло­тин и теперь еще возвышается над равни­ною, на подобие триумфальной арки в ПО ме­тров высоты.
В 1879 году, 14 октября, новый ураган разразился в верхней долине Гвадалентина, принимающего в нижнем течении имя Сангонеры, и опустошил сад Мурции. Поток, несший 212 куб. метр. в секунду, поднялся на 3 метра выше арки, пробитой наводнением 1802 года в Лоркской плотине, и смочил со­седний камень, на котором находится надпись XV ст., предсказывающая разрушение Мурции в тот день, когда вода достигнет этой вы­соты. В одной лишь «vega» Мурции 2.612 до­мов были совершенно разрушены; наводнен­ное пространство было никак не меньше 3.810 кв. километр., и общая цифра убытков, не считая расходы на восстановление плотин, простиралась до 56.260.000 франков.
Страна, представляющая столь резкие кон­трасты, как обнаженное, холодное плоско­горье, и роскошная оживленная долина, пусты­ня и сады, представляет, конечно, столь же оригинальное разнообразие в физической и нравственной физиономии своих обитателей. Происходя от одних предков, иберов и кельтов, финикиян, карфагенян, массилиотов и римлян, визиготов, арабов и берберов, жители безлесных пространств значительно отличаются от населяющих вечно зеленею­щие рощи. С переменою местности меняется и само народонаселение.
Говорят, жители провинции Мурции, хотя находящиеся в более непосредственном со­прикасании с враждебною природою, с голы­ми скалами, иссушающими ветрами, пыльною, лишенною влаги атмосферою, всего менее уме­ют реагировать против почвы, воздуха и кли­мата; с чисто восточным фатализмом они предают себя на волю судьбы, довольствуются всем в том виде, как оно им предста­вляется, не стараясь произвести никаких улуч­шений по собственной инициативе. Очень лю­бят они беспечность и покой, практикуют сиесту в положенное и не в положенное время; даже в часы работы они задумчиво-серьезны, как бы преследуя какую-то внутреннюю меч­ту. Редко они предаются веселью: пляска у
703
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
704
них не в обычае, несмотря на соседство их с танцорами-андалузцами и с жителями ЛаМанчи, певцами seguidillas. В то же время они склонны к злобе и часто с дикою нена­вистью отстаивают свои предразсудки. Верны пли неверны эти строгия суждения, высказы­ваемые насчет жителей Мурции их соседями и даже некоторыми уроженцами их страны, во всяком случае несомненно то, что в об­щей жизни Испании эта провинция до сих пор имела самое ничтожное значение. Она достави­ла наименьшее число способных людей; её сыны не могут выдержать даже отдаленного сравнения с каталонцами, наварцами и галисианами.
Валенсийцы, напротив, хорошие работники. Они не только возделывают и орошают свои равнины с замечательным старанием и ус­пехом, но вместе с тем окружают свои горы фруктовыми садами, в виде террас, и добывают жатву из скал, едва прикрытых тонким слоем принесенной ими земли. Живя среди природы более веселой, чем в Мурции, они и сами веселее своих соседей; они посто­янно поют, а их танцы, преподаваемые луч­шими артистами в Испании, сделались знаме­нитыми. Но говорят, что к этой веселости примешиваются нередко дикие инстинкты; одна пословица, более чем преувеличенная, гла­сит: «рай Гуэрты населен демонами». Факт тот, что человеческая жизнь мало ценится в Валенции. Этот город и его округ в преж­ния времена пользовались весьма незавидною честью доставлять наемных убийц для высо­ких особ мадридского двора. Многочислен­ные кресты на самых стенах, окружающих главную базарную площадь, напоминают о ча­стых убийствах, совершавшихся во время слу­чайных драк. Впрочем, надо заметить, что в Валенции, как и в большей части Испании, дуэ­ли на ножах не более порицаются в народе, чем дуэли на шпагах или на. пистолетах во французском обществе. они составляют ры­царскую традицию, и легко играть жизнью сво­ей и чужой-значит свидетельствовать о бла­городстве своего происхождения. Убиение че­ловека считается несчастием, но никто не ви­дит в этом преступления; у самого убийцы со­весть совершенно спокойна; он вытирает нож концом пояса и, минуту спустя, риижет им свой хлеб.
Главная причина, создавшая для жителей Валенции репутацию более дурную, чем они того заслуживают, заключается в замеча­тельно оригинальном характере, отличаю­щем их от всех народностей Испании; а всякое выделение из окружающей среды, как известно, не остается безнаказанным. По од­ному уже костюму, которого валенсийцы при­держиваются очень упорно, они скорее стоят ближе к маврам, чем к испанцам: въ
этом отношении они, вероятно, очень мало от­
личаются от своих мусульманских предков. Их широкия белые шаровары поддерживают­ся красным или лиловым поясом; бархат­ный жилет украшен серебряными монетами: из-под белых шерстяных штиблет вы­глядывает загорелая кожа их колен и ног, обутых в эспадрилй; их бритые головы по­крыты ярких цветов фуляром, на котором надета низкая шляпа с завороченными поля­ми, украшенная разными лентами и бантами. Пестрый плащ с длинною бахрамою допол­няет костюм и, то накинутый на одно плечо, то обернутый вокруг бюста, придает послед­нему нищему вид благородства и грации. По обычаям, нравам, образу мыслей и действий валенсийцы также значительно отличаются от своих соседей высоких плоскогорий, кастиль­цев. Хотя с давних пор присоединенная к Арагонскому королевству, а через Арогонию к Кастилии, Валенции сохраняла свое са­моуправление до начала восемнадцатого столе­тия; у неё были свои особые законы, свои му­ниципальные права, свои кортесы, разделявшие законодательную власть с сюзереном. Для ли­шения валенсийцев их широкой автономии потребовалась ожесточенная война, во время которой были истреблены целые населения; все жители Хатива, за исключением несколькихъ
женщин и священников, были перебиты, и
самый город превращен в груды пепла. Воспоминание об этих ужасах еще не изгладилосиЛи ослабляет насильственно-создан­
ную связь между Мадридом и этой провин­циею поморья. Валенсийцы, кроме того, отли­
чаются от кастильцев своим языком, пред­ставляющим чистое провансальское наречие. Наречие Валенции, хотя и содержит значи­тельную примесь арабских слов, ближе, чем каталонское, к языку древних трубадуров. Оно очень приятно для слуха, особенно въ
устах женщины.
Кроме земледелия, составлявшего во все вре­мена главное занятие населения, в Мурции и Валенции развита до известной степени и про­мышленность. Прежде всего множество рабо­чих рук занято приготовлением экспортных товаров, масла, вин и фруктов всех сор­тов. Тонкия вина Аликанте, простые темные вина Винароца и Беникарло, получаемые на границах Каталонии, составляют предмет деятельных операций по купажу и отправке за границу; изюм, добываемый из виноград­ников Дениа, Хавса, Гандиа, между долиною Хукара и мысом Нао, подвергается довольно сложному процессу выщелачивания; наконец, испанский дрок, или espartos (stipe tenacis­sima), растущий в изобилии на солнечных склонах Альбацеты и Мурции, служит для выделки множества предметов: сандалий, цы­новок, корзин. Во времена римлян, расска-
705 мурция и
зываеть Плиний, это растение применялось для всевозможных хозяйственных потребностей: из него делали кровати, мебель, одежду, башмаки, даже огонь домашнего очага поддер­живался испанским дроком. Но в наше вре­мя это растение, подобно алжирскому alia, це­нится весьма высоко за прочность его во­локон; англичане находят его> превосход­ным для выделки бумаги, основы ковров и других тканей, и с 1856 г., когда. начался вывоз его в Англию, жители так усердно стараются удовлетворить огромному спросу на дрок, что холмам и равнинам, на которых он произрастает, вскоре угрожает полное опустошение. Во многих округах производи­лось по два сбора ежегодно, с целью восполь­зоваться возрастающими ценами, которые уче­тверились в течение нескольких лет; однако никто не занимается сеянием и насаждением этого растения, потому что надо ждал от восьми до пятнадцати лет, пока лист приобре­тет волокна, годные для продажи. Между тем было бы очень желательно, чтобы испанский дрок был разведен па всех утесистых склонах внутри страны, потому что это одно пз растений, наиболее выдерживающих су­хость почвы и воздуха: оно растет на камени­стых скалах, даже в песке; но никогда не встречается на глинистой почве.
Металлоносные жилы, исследованные и прежде разработывавшиеся, насчитываются сотнями в прибрежных горах Мурцип и Валенции; но единственные, в настоящее вре­мя имеющие важное экономическое значение, эксплоатируются английскими, французскими и бельгийскими компаниями в холмах Геррфриа, Bj> небольшом расстоянии к востоку от Каргагены; кроме того, груды шлаков, оставлен­ные римлянами п находимые на склонах холнов под тонким слоем растительной земли, содержат некоторое количество свинца, кото­рый легко извлечь недорогими способами. Сребросвпнцовые копи, которые две тысячи лет тому назад разработывались в Картагене 40.000 работников, за счет Римской респу­блики, представляли одну пз главных статей государственных доходов; недавно еще, во время войны областных провинций с цен­тральным правительством, рудники Геррериа доставляли защитникам Картагепы финансо­вые средства для продолжения борьбы. Около рудников и заводов Гфрдерии и Карбанзаля группируется целое население, более 20.000 человек, образующее одну общину, называе­мую Ла-Упион. Месторождения цинка, не разработывафмые до 1861 г., с этого времени получили довольно важное промышленное зна­чение; спрос со стороны Бельгии простирается средним числом до 10.000 тонн в год. Горные инженеры нашли, что в этой области диоритовые породы всегда сопровождаются
География Реклю.т. 1.
ВАЛЕНЦИЯ. 706
медью, а свинец всегда залегает в трахи­тах. Когда удобные для сообщения дороги соединят прибрежье со всеми внутри лежа­щими долинами, тогда представится возмож­ность разработывать и другие месторождения меди, свинца, серебра, ртути, которые столь же богаты, как и в окрестностях Картагепы; кроме того, эксплоатация целых гор камен­ной соли позволит преобразовать в рыбные промыслы или в годную к обработке землю со­ляные болота прибрежья Аликанте и Эльче.
Мануфактурная деятельность, в настоя­щем значении этого слова, сосредоточивается почти вся в наиболее промышленной из двух рассматриваемых провинций - Валенции. Город Альбацета, расположенный па Мур­сийском плоскогорье, имеет, правда, свои фабрики ножей, производящие, между прочим, страшные navajas; Мурция имеет свои шел­ковые прядильные фабрики, - остаток не­когда процветавшей промышленности; в Кар­тагене находятся канатные мастерские и за­воды морского ведомства; в Хативе, где арабы ввели из Китая фабрикацию бумаги, и теперь есть несколько писчебумажных фабрик; но главная мануфактурная промышленность со­средоточивается около Валенции и другого го­рода той же провинции, Алькоя. Валенция при­готовляет плащи, употребляемые местными крестьянами, шерстяные и шелковые материи, фаянсовые изделия, разукрашенные фанерки пли azulejos, служащие для обшивки домов. Алькой также производит фаянсовые изделия, имеет шелковые фабрики и красильни; но главную отрасль промышленности, доставив­шую Алъкою популярность до самых край­них пределов Испании, составляет приго­товление папиросной бумаги. Для удовлетворе­ния громадного потребления на полуострове этого, повидимому, ничтожного продукта, Алькой изготовляет его и высылает сотнями бочек. В настоящее время Франция также отправляет в Испанию большое количество этой бумаги.
Приморские порты Мурцип п Валенции слу­жили прежде только для вывоза производи­мых в крае продуктов и товаров и для ввоза предметов местного потребления; но с окончанием постройки железных дорог, связывающих прибрежные города с Мадри­дом, эти порты, кроме того, получили нацио­нальное значение, как пункты меновой тор­говли полуострова. Именно, чрез Аликанте столица Испании имеет ближайший путь к морю, следовательно, через этот город мадридские негоцианты могут с выгодою от­правлять свои товары, избегая значительных издержек продолжительной сухопутной пере­возки.
Соседство берегов Алжира, простирающих­ся с юго-запада на северо-восток, почти па­
23
707
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
708
раллельно прибрежью Картагены и Аликанте, также содействует деятельному участию в мировой торговле этой части полуострова. Паро­ходы совершают частые рейсы от одного бе­рега к другому. Испанцы, десятками тысяч, пользуются этими судами для своих деловых сношений с городом Ораном; ежегодно до­вольно большое число жителей Оригуэлы, Дении, А.тьтеп, Хавеп и берегов Ху кара, видя себя стесненными в слишком густо населенных садах (уэртах), отправляются искать нового отечества на алжирской территории. Таким образом, по прошествии многих веков, воз­обновились родственные узы между христиан­скими потомками мавров и их мусульмански­ми родичами.
Значительные города средиземноморского склона Испании должны были основываться и могли возрастать или на каком-нибудь бере­говом пункте, благоприятном для торговли, или на берегу реки, снабжающей в изобилии водою для орошения, или наконец в месте соединения нескольких торговых путей. Го­рода Альбацета и Альманза обязаны своим значением в истории полуострова именно это­му последнему положению. В самом деле, Альбацета расположен на восточной окраине Ламанчского плоскогорий, в том месте, где начинается средиземноморский склон и где наиболее сближены две высокие долины Сегура и Хукара: здесь во все времена была главная станция путешественников и самый обширный торговый рынок между центральными горо­дами Испании и городами юго восточного прибрежья; неподалеку отсюда начинаются разветвления линии железной дороги, идущей от Мадрида к Средиземному морю. Такия же местные условия создали значение Альманзы. Этот город расположен к западу от Алькойского горного кряжа и господствует над двумя путями: от Валенции к северу, и от Аликанте и.Мурции к югу. На склонах на­горья, города Геллин, Мораталла, Каравака, Мулья, Чиеза, Хумилья, Экла и Реквена явля­ются наиболее населенными. В Хумилье на­ходятся богатые залежи фосфата.
Но все города обеих провинций, имеющие действительно важное значение по их само­стоятельной промышленной деятельности, рас­положены на берегу пли по соседству с ним, не далее 40 километров от моря. Наиболее южный из этих городов, Норка, жи­вописно расположен по склонам и у подножия холма слоистого сложения, увенчанного разва­линами старинной мавританской цитадели. По­добно всем военным поселениям, превратив­шимся современем в промышленные торго­вые города, Норка должен был необходимо спуститься с утесов и расположиться на ра­внине, среди плодородных полей, орошаемых Гвадалентпном. Остатки древних арабскихъ
дворцов, возвышающиеся среди лабиринта извилистых горных улиц, были предоста­влены цыганам, а новый город, с прямыми улицами, выстроен на ровной местности, в долине. Торговое значение Порка пополняется прекрасною дорогою, соединяющею его с ма­ленькими приморскими городами Агвилас и Мазаррон, гавани которых, к сожалению, неудобны и не безопасны.
Следуя, если не по водам, которых часто не бывает, то по крайней мере по руслу Гвадалентина. то влажному, то высохшему, путе­шественник встречает два города: Тотану, главное местопребывание цыган, и Алгаму, теплые источники которого прежде часто посе­щались маврами; далее тянутся тутовые и апельсиновые рощп, окружающие главный го­род провинции. Этот сад (уэрта) не менее прекрасен, чем сады Андалузип, только усеян зданиями невзрачной наружности. Сама Мурция, раскинутая на большом пространстве, не имеет вида большего города; её улицы ма­ло оживлены, и здания некрасивы: после зна­менитой соборной башни, на которую всходят не по лестнице, а по спиральной наклонной плоскости, наиболее замечательны тенистые аллеи вдоль берега Сегура и дренажные кана­лы, прорезанные на склонах гор, среди желтовато-белых утесов и легких покато­стей, покрытых садами, в которых солнце совсем исчезает в густой зелени. Несмотря на свой титул главного города «Светлейшего королевства», Мурция не так интересна, как сосед её, порт Картагена, и не мо­жет сравниться с ним по историческому значению.
Картагена предназначалась, в замыслах её финикийских основателей, сделаться вто­рым Карфагеном. Когда главный центр морской торговли находился на северном бе­регу африканского континента, на юго-врсточном берегу Иберийского полуострова само со­бою определилось место для менового рынка; притом же никакая гавань не представляла таких удобств, как маленькое внутреннее море, превосходно защищенное обнаженными мрачными скалами нынешней Картагены. Это морское значение финикийской колонии еще уве­личилось с тех пор, как серебряные руд­ники вт> ближайших окрестностях стали до­ставлять свои сокровища. Как сильный стра­тегический пункт, Новый Карфаген был одним из важных римских городов Ибе­рии. В разные времена, властители Испании старались возвратить ему прежнее стратегиче­ское значение помещением в нем главной стоянки национального флота, постройкою скла­дочных магазинов, арсеналов, верфей, ли­тейных заводов и особенно размещением укреплений на высотах, господствующих над портом п гаванью. Таким образом, пс-
709
МУРЦИЯ II ВАЛЕНЦИЯ.
710
панские властители, как это доказал недавний эпизод междоусобной войны, достигли того, что Картагену можно взять не иначе, как го­лодом пли изменою: однако, состояние хрони­ческого дефицита, в котором находится испанский бюджет, не позволяет удовлетво­рять обширным требованиям арсеналов и флота, так что грандиозные кораблестроитель­ные заведения Картагены обыкновенно пред­ставляют вид развалины: народонаселение города едва достигает трети того, которое было в половине восемнадцатого столетия. Что касается мирной торговли, то она, как известно, не прививается в местах воин­ственных, в соседстве с пушками: поэтому торговая деятельность избегает превосходного картагепского порта. Кроме того, и географи­ческое положение этого города может способ­ствовать торговым сношениям полуострова разве только с Алжиром; большие торговые пути идут главным образом через Варцелону. Малагу, Кадикс. Поэтому Картагена остается совершенно в стороне с своею мест­ною торговлею дроком, циновками, фруктами и металлами.
Аликанте, хотя и не столь щедро одаренный природою, гораздо промышленное, благодаря плодородию садов Эльче, Оригуэлы, Алькоя и железной дороге, соединяющей его непосред­ственно с Мадридом. Аликанте расположен у подножия скалы с длинными откосами и остатками разрушенной крепости: у его набе­режных и за молами толпится множество мел­ких судов, а большие корабли должны бро­сать якорь в открытом море, по причине мелководья, и быть на-готове к бегству с приближением бури или опасных ветров. Другие города валенсийского прибрежья, Дениа, имя которого напоминает о культе Дианы, Куллфра, расположенный на изолированной приморской скале, представляют еще более опасные пристани, но тем не менее часто по­сещаются каботажными судами, благодаря бо­гатству и промышленности прибрежных обла­стей. До устройства искусственного порта (Grao) Валенции, близ устья Гвадалавиара, парусные суда, приходившие зимою в залив Валенции, должны были принимать серьезные предосто­рожности и спешить укрыться где-нибудь в других местах, потому что восточные и осо­бенно северо-восточные ветры, которые гонят к берегу, дуют иногда с чрезвычайной си­лой; когда они разражаются бурею, гибель судна, не успевшего укрыться в рейде, почти неизбежна,тем более, что берег скры­вается тогда густою завесою тумана, и залив с песчаным фарватером не представляет ни одной природной бухточки для убежища. Остовы разбитых судов свидетельствуют об опасностях плавания в этом страшном заливе. К счастью, молы порта Валенции и его
аван-порта построены таким образом, что могут защитить от всех ветров и пред­ставляют легкий вход судам во время бури.
Все города обширной уэрты Хукара и Градалавиара, Онтенифнта, доблестная Хатива, Каркадже нте, Альцира, Альджемези, . Иприа имеют один общий центр в «великой» Ва­ленции, третьем городе Испании по народона­селению, первом по роскоши своих полей, садов и плантаций. Несмотря на будничный вид новых построек в коммерческих ули­цах, Валенция все-таки не лишена некото­рой оригинальности во внешности, равным образом и в её жителях. «Город Сида» сохранил свои зубчатые стены, свои башни, бойницы, узкия,извилпстыяулицы, белые дома, украшенные балконами, свои драпировки и камышевые циновки,свешивающиеся с окон, полотна, растянутые над улицами для защиты прохожих от солнечных лучей. Среди мно­гочисленных городских зданий, одно наи­более замечательно, именно Lonja de Seda. «Шелковая биржа», грандиозный памятника, конца пятнадцатого столетия, состоящий из обширного нефа, поддерживаемого рядами ви­тых колонн; из готической двери в глу­бине здания открывается вид на лимонный и апельсинный сад. Вообще сады, аллеи, уса­женные деревьями, рощи, ботанический сад, составляют славу и очарование Валенции. Ала­меда, идущая вдоль берега Гвадалавиара,пред­ставляет, может быть, лучшее городское место гулянья в целой Европе; тут тропиче­ские растения, бананы, бамбуки, чпримойи, пальмы чередуются с европейскими деревьями, вязами, тополями, платанами. Виллы, окружен­ные прекрасными тенистыми садами, рассеяны повсюду в предместье города и особенно близ пляжей Грао и Пуэбло-дель-Мар. посещае­мых купающимися в море.
К северу от Валенции, незначительная ши­рина годного к обработке пояса земли, иду­щего по берегу моря, у подножия гор, не допу­стила основаться и развиться здесь значитель­ным городам. Кастеллон де-ла-Плана, по­строенный на равнине (plana), от которой заимствовал свое название, и которая тоже представляет уэрту, почти не уступающую бо­гатством садам Валенсии, у подножия холма, на котором помещалось старинное укрепление, обязан своим значением положению при устье долины Михарес; он главный город одной из провинций Испании. Соседние с ним го­рода, являющиеся в сущности его предместь­ями: Виллареаль, Вурриана богаты и оживлены; но далее все местечки, следующие одно за дру­гим, до границы Каталонии, как-то: Алкаладе-Чиесверт, Веникарло, Впнароц, населены почти исключительно рыбаками и винограда­рями. В прежния времена, возвышенные пун­кты, господствующие над приморскими тесни­
-X-
711
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
712
нами этой части береговой полосы, были защи­щены укрепленными замками, или atalayas, живописные развалины которых теперь густо поросли кустарником; главная оборонительная крепость находится при самом входе в эти испанские Фермопилы, в том месте, где до­рога покидает широкую равнину Валенции и извивается между горами и морем. Этот укре­пленный город, основание которого древние исто­рики приписывают закинфским грекам, был Сагунт, заслуживший известность упорным сопротивлением, которое он оказал осаждав­шему его войску Аннибала. Римские разва­лины, от которых он заимствует свое на­стоящее название Мурвиедро, т. е. «Старые Стены», не представляют ничего особенно грандиозного: развалины храмов, разрушен­ные стены перемешиваются с разбросанными обломками каменных глыб. Говорят, рим­ский Сагунт обязан своим падением скорее природе, чем людям; берег постепенно под­нялся, море отступило, гавань таким образом обмелела - и город утратил свое торговое значение и свое население.
Главные города средиземноморского склона между мысом Гатта и Эбро, с цифрой насе­ления по последней переписи (31 дек. 1887 г.): Валенция 170.763 чел.; Мурция 98.538 чел.; Картагена 84.230 чел.; Аликанте 40.115 чел.; Алькой 30.373 чел.; Лорка 58.327 чел.; ЛаУнион (1877 г.). 23.400 чел.; Оригуэла 24.364 чел.; Эльче 23.854 чел.; Альбацета 20.794 чел.; Алышра 18.448 чел.; Каравака 15.053 чел.; Хатива 14.099 чел.; Хмилья 14.334 чел.; Эльин 13.679 чел.; Реквена 14.457 чел.; Вилла­реаль 13.500 чел.; Каркажент 12.503 чел.; Онтениеите 11.165 чел.; Виллена 12.000 чел.; Мораталла 11,926 чел.; Кульера 11.713 чел.; Мацаррон 16.445 чел.;Цьеза 10.905 чел.; ПуэблоНуево дель-Мар 11.291 чел.; Вурриана 10.237.
V. Балеарские острова.
Группа Балеарских островов имеет под­водную связь с испанским полуостровом. Как по условиям географического положения, так п по историческому развитию, она пред­ставляет естественную принадлежность Вален­ции и Каталонии. От мыса Нао до Ибизы (Ивисы), от Ибизы до Маиорки и Минорки тя­нется между пропастями Средиземного моря возвышенное плато, указывающее, повидимому, на когда-то существовавшую в этом месте соединительную полосу суши. Направление этого подводного перешейка вполне совпадает с направлением гор Мурции и Валенции; ряд островов развивается с юго-запада к се­веро-востоку, при чем их высокие вершины, в общем, следуют той же главной оси. С другой стороны, маленький полуостров Бана, соединенный с низовьями дельты Эбро, про­
должается в море в виде скалистых отме­лей, направляющихся к Пбизе. Группа остров­ков возвышается вершинами своих холмов среди этой подводной косы: это вулканические острова группы Колумбрет; их наивысшая остроконечная вершина, Монте-Колибре, гос­подствует над полуразрушенным кратером, в форме подковы, который, может быть, ука­зывает присутствие в этом месте центра подземного очага, обнаруживаемого также ме­дленным и непрерывным поднятием Балеар­ских островов. Все скалы Колумбрет, вме­сте взятые, не представляют поверхности и половины квадратного километра. Говорят что там водится много змей, и само название островков, взятое с латинского Golubraria, означает «островки Ужей».
По пространству, Балеарские острова не со­ставляют и сотой части Испанского полуострова. Они не имеют того исключительного геогра­фического положения, которое обусловливает столь важное значение таких островов, как Сицилия и даже маленькая Мальта; Балеарские острова лежат в стороне от больших судо­ходных путей, и моря, их окружающие, под­вержены столь частым бурям, что коммер­ческие суда стараются обогнуть их с юга, для достижения безопасной стоянки. Зато Балеар­ские острова отличаются красотою местополо­жения, мягкостью климата и плодородием почвы. Эти острова, щедро одаренные природою, древние называли Эвдемонами, т. е. «Островами Добрых Гениевъ», и Афродизиадами, или «Стра­ною Любви». Эти лестные названия, конечно, свидетельствуют прежде всего о стремлении находить прекрасное во всем отдаленном и трудно досягаемом; впрочем, Балеарские острова, в сравнении с Испанским полу­островом и большинством прибрежных стран Средиземного моря, действительно, мо­гут похвалиться своею счастливою звездою. Они, правда, не избегли многочисленных вра­жеских вторжений; война, чума и другие бичи рода человеческого часто их опустошали; од­нако, все эти бедствия ничтожны в сравнении с бесконечными несчастиями, поражавшими Испанию. Так, в настоящем столетии, Бале­арские острова не страдали непосредственно от междоусобиц, свирепствовавших на полу­острове. Народонаселение могло там беспре­пятственно умножаться и обогащаться земле­делием и торговлею. На том же пространстве земли число жителей Балеарских островов вдвое больше, чем в Испании; оно было бы еще значительнее, если бы большинство обшир­ных поместий, обремененных залоговыми долгами, не обработывалось крестьянами, кото­рые все еще подчинены почти феодальному ре­жиму.
Пространство и население этих островов следующее:
713
БАЛЕАРСКИЕ ОСТРОВА.
711

Типы жителей Балеарских островов.
Простран­ство КВ.
КИ.И.
ПитиузI Ибиса . . 592 1
ские о-ва.|Форментера 96
Полот (Маиорка. . 3.505
ИоХ Рорера... 20
кие о ва |Мянорка _ 760_|
Население Население 31 дек. на 1 кв. 1887 г. кил.
1
1
312.593 62
1
и
’ 5.014

Острова эти. по их естественному положению, делятся на две группы: западную, или Питиузские острова, названные так в древности по причине сосновых лесов, покрывающих там все горы, и Гпмнезийские, или собственно Бале­арские острова. Название Гимнезийских, недав­но введенное в учебники географии, но совер­
715
ГЛАВА XII. -ИСПАНИЯ.
716
шенно неизвестное в народе, напоминает о варварских временах, когда население жило в самом первобытном состоянии. Что-же ка­сается названия Балеарских, то единогласное свидетельство древних авторов приписывает его ловкости туземцев в искусстве метания пращи. Страбон рассказывает, что родители совершенствовали своих детей в этом искус­стве, выставляя им для мишени хлеб, при­готовленный к обеду: молодые стрелки полу­чали пишу пе прежде, как пробив ее камнем. Метелл «Балеарский», прежде чем выса­диться на Гимнезийские острова, позаботился об­тянуть палубу каждого корабля кожами, чтобы предохранить экипаж от камней пращников. На острове Минорке, где долго сохранялись древние нравы, как слышно, дети и теперь еще упражняются в искусстве метания пращи.
Климат Балеарских островов мало отли­вается от климата испанских берегов, ле­жащих под тою же широтою. Он только мягче и ровнее, кроме того, более влажен, благодаря чисто морскому воздуху, который пи­тает их дождями, особенно весною и осенью, при перемене времен года. Сильные ветры часты в этих местах, и по временам явля­ются страшные смерчи. Этп водяные метеоры загубили немало судов: рассказывают слу­чаи, когда большие корабли исчезали без вся­кого следа.
Балеарские острова были обитаемы уже во времена до-исторические. Маиорка усеяна по­стройками, называемыми ialayots, т. е. малень­кими atalayes, или «сторожевыми башенками», которые похожи на nuraghi в Сардинии и, как полагают, были сооружены коленами одного и того же племени. Минорка еще богаче памят­никами этого происхождения: самый большой из них, возвышающийся на одном холмике в южной части острова, известен у туземцев под именем «языческого жертвенника». Впро­чем, каково бы нп было происхождение перво­начальных обитателей Балеарских островов, они вполне изменились с начала исторических времен, под влиянием пришельцев много­численных племен, говоривших на всевоз­можных языках: финикиян и карфагенян, греков и массплиотов, римлян и латинизи­рованных иберийских поселенцев, готов и вандалов, арабов и берберов, генуэзцев, пизанцев, арагонцев, каталонцев и прован­сальцев. В виду такого племеиного смешения, попытка при числить балеарцев к тому или другому племени, на основании их родствен­ного сходства с первобытными обитателями, была бы более чем смелой. По языку они ка­талонцы, но их наречие менее смешанное, ближе подходит к старинному лимузпнскому говору, чем диалект жителей Барцелоны.
Маиорканцы и их соседи, обитатели мелких островов, большею частью худощавы и хорошо
сложены. В некоторых округах,’именно в округе Соллер, женщины замечательно кра­сивы; даже в тех случаях, когда лицо не отличается правильностью черт, оно оживлено выразительным взглядом и улыбкою. Подобно всем сельским жителям, крестьяне остро­вов рассудительны, осторожны, жадны к день­гам, но вместе с тем они относите льно чест­ны, вежливы, .любезны, радушны, гостеприимны. Их широкия шаровары, пояс, стройно охва­тывающий талию, суконный пли пестрый полотняиный жилет придают им весьма изящную наружность, значительно отличающую их от неуклюжих поселян северной Европы. Вече­ром, когда они возвращаются с работы, по­крытые козьими шкурами, шерстью вверх, с хвостом, болтающимся йод такт шагов, .любо смотреть на их веселую пляску под звуки гитары пли флейты, на которой наигры­вает предводитель артели. Так, по всей ве­роятности, делали их предки до карфагенского нашествия.
Ибиза (Ивиса), больший и ближайший от кон­тинента из Питиузскпх островов, отстоит от полуострова всего на 85 километров. Он состоит пз массы холмов неправильной фор­мы, по окружности прорезанных равнинами, где зимою текут дикия воды, скоро высыхаю­щие с приближением больших жаров. На северной оконечности острова возвышаются горные вершины около 400 метров высоты, над берегом мало приступным и окаймлен­ным крутыми мысами. Острова и многочислен­ные островки рассеяны близ берега, особенно к западу от Пормани (Иорт-Мань. или Ве­ликий-Порт), который глубоко врезывается в часть берега, обращенную к заливу Вален­ции. В южный берег острова также вдается большая бухта, где останавливается флотилия рыбаков; на береговых склонах этой бухты живописию раскинулся маленький главный го­родок, древняя карфагенская колония, с его домами, башнями и старинными стенами. По­добное же расположение берегов представляет остров Форментера, соединенный с одним из мысов Ибизц цепью островков и рифов, аналогичных с знаменитым «Адамовым мостомъ» Цейлона; он также разделяется на две, части заливами, на севере Плайа-де-лаТрамонтана, на юге - Плайа дель Медиодиа. Пространство между Форментерою и Ибизою представляет превосходное убежище для боль­ших судов.
Климат Пптиузских островов замечатель­но здоровый. Островитяне, пока еще незнако­мые с законами распространения видов, при­писывают совершенное отсутствие змей и всех других пресмыкающихся на их острове чи­стоте атмосферы; никакой яд. говорят они, не может зародиться на их благословенной земле. Вообще все Балеарские острова, как и
717
БАЛЕАРСКИЕ ОСТРОВА.
718
большинство островов, удаленных от кон­тинента, обладают фауною беднейшею, чем на большом материке. По Страбону, даже зай­цы, в настоящее время до того размножив­шиеся, что два островка этой группы получили название Конильера и Конейера, не были из­вестны на островах и ввезены туда только при рпмлянах.Под влиянием местных усло­вий, некоторые из видов животных обра­зовали здесь особые разновидности. Так, на­пример, на острове Форментера водится фа­зан, который по оперению разнится от фаза­нов континентальных. Борзая собака Бале­арских островов также отличается от своих европейских родичей: она великолепного сло­жения и, говорят, не очень верна.
Несмотря на плодородие почвы и превосход­ный климат, оба Питиузские острова слабо на­селены и имеют лишь посредственное эконо­мическое значение для. метрополии. Их гавани, даже гавань Ибизы, имеют тот недостаток, что вовсе не защищены от ветров, и суда всегда рискуют быть выброшенными на берег внезапно образующимися большими волнами западного Средиземного моря. Вместо того, чтобы привлекать суда в свои гавани. Пбиза, напротив, пугает их своими рифами и бы­стрыми течениями. Моряки издалека замечают остров, но редко пристают к нему: многие острова Океании, лежащие у антиподов, гораздо чаще посещаются.
В недавнюю еще эпоху, когда варварийские пираты крейсировали по Средиземному морю, опасение внезапных нападений способствовало устранению всякой торговли и промышленности от Питиузских островов и держало их на­селение в постоянном страхе. Сторожевые башни, исполнявшие свое назначение еще в начале нынешнего столетия, возвышаются на всех мысах островов; каждая деревня име­ет свою крепостцу, куда народ укрывался при малейшей тревоге. Впрочем, жители Иби­зы пользуются репутациею людей весьма храб­рых; привыкнув к опасностям в течение веков, они отличаются мужеством своих предков. Благодаря отдаленности и относи­тельно ничтожному значению островов, жители также пользуются драгоценным преимуще ствомъ-быть почти предоставленными самим себе центральным правительством и сохра­нили значительную часть административной са­мостоятельности. Они очень этим довольны и дурно принимают всякое вмешательство кон­тинентальных властей.
Маиорка, или Большой Балеарский остров, Мальорка по-испански, - единственный из всей группы, имеющий настоящую горную цепь, настоящую сиерру. Северо западный берег, слегка выгнутый и тянущийся от мыса Ребезада, или скорее от острова Драгонера до мы -
са Форментор, параллельно берегу Каталонии, повсюду загроможден крутыми отрогами цепи: снизу видны уступы скал, склоны, покрытые лесом и кустарником; громадные вершины порфировых, диоритовых утесов высятся одни над другими, исчезая в далекой синеве неба. Первая вершина, близ западной оконеч­ности цепи, сразу вздымается на высоту около 1.000 метров; затем к северо-востоку тя­нется ряд более высоких гребней, над ко­торыми господствуют две вершины, Маиор и Торрелла. В том месте, где цепь, понижаясь, состоит из одних только холмов, она про­должается в море в виде узкого скалистого полуострова, оканчивающагося мысом Фор­ментор; один из зубцов этого гребня, из­вестный под именем Агуйеро, имеет сквоз­ное отверстие, чрез которое виден свет с открытого моря. В целом, эта горная группа, обрывистая со стороны моря, прилегающего к Каталонии, п пологая со стороны склона к африканскому берегу, есть одна пз богатей­ших в свете великолепными пейзажами. Те­нистые долины внутри цепи, Соллер, Валльдемоза, красивы и сами по себе, и видами, с них открывающимися. Па севере море так близко подходит к берегу, что, нагнувшись с края террас, чтобы заглянуть вниз, боишься упасть в неизмеримую морскую бездну сквозь переплетающиеся ветви сосен. К югу, напротив, взору представляются обширные равнины, слегка волнообразные, покрытые яр­кою зеленью или желтеющие хлебами и усеян­ные городами и многочисленными местечками. И здесь вдали видно море, только в форме серебристой ленты, окаймляющей чудную кар­тину. Островок Конехера и, еще дальше, ма­ленький остров Кабрера, на котором погибло, от болезней и даже от голода, много плен­ных французов во время войн империи, ка­жутся плавающими на горизонте в виде про­зрачных пятен тумана.
Сиерра в тесном значении слова, имеющая местами настоящий альпийский характер, и где», в сосновых лесах, среди лабиринта скал, и теперь еще водятся, но словам крестьян, муфлоны, представляет незначительную ши­рину. Некоторые из её отрогов, имеющих белый и розовый цвет в эпоху цветения ла­данников, вдаются маленькими цепями внутрь острова; но наибольшая часть пространства Маиоркп состоит из равнин, метров в пятьдесят высоты, на которых там и сям возвышаются уединенные «пики», puigs, увен­чанные каждый какой-нибудь старинной по­стройкой-церковью, пустынью пли укреплен­ным замком. Одна пз этих возвышенно­стей, Ппгь-де-Ранда, откуда виден обширный ковер равнины, развертывающийся вокруг склонов, служила некогда центром для бого­мольцев всего острова, и с высоты её свя­
719 ГЛАВА XII.
щенники благословляли жатву. Холмы группи­руются в настоящий горный кряж только в восточном углу острова, у мыса, до сих пор носящего арабское название Ферруткс (Ferrutx); несколько южнее находится обширный грот Арта, один пз замечательнейших в Европе, по богатству и разнообразию сталакти­тов: галлереи этого грота спускаются под уровень моря.
Самая низкая часть равнины указывается вырезками окружности острова. Два залива, один с юго-запада, другой с северо-востока, врезываются в берега острова, как-бы раз­деляя его на две половины. Первый пз них представляет обширную полукруглую бухту Пальма, заканчивающуюся маленькою искус­ственною гаванью главного города. Второй есть двойной залив Алькудиа, Пуерто Маиор и Пуерто Менор, разделенный живописным полуостровом мыса Пинар.
Высоты Майорки, по Виллькому: Лиг ден’ Галацо 1.200 метр. Пиг ден’Торрелла 1.445 м. Пиг Маиор 1.500 м. Ущелье Соллер 562 м. Мыс Ферруткс 568 м. Остров Драгой ера 320 метр.
Что касается северного берега, то он слиш­ком .крут и потому не имеет удобных га­ваней: корабли могут приставать здесь только в одной скалистой бухточке Соллер, знаме­нитой в наше время по вывозу апельсинов и прославленной в легендах, как место, отку­да святой Раймонд де Пеньафор поплыл на своем плаще в Барцелону.
Пиг ден’Торрелла и другие горы сиерры, хотя и лежат значительно ниже линии вечных снегов, тем пе менее в углублениях, бли­жайших к вершинам, содержат довольно значительные количества снега, потребляемого жителями Пальмы во время летних жаров. Кроме того, горы эти питают временные по­токи, которые иногда, после больших дождей, разливаются по прибрежным местам, покры­вают возделанные поля песком и камнями, и разрушают здания. Так, например, Риера, впадающий в Средиземное море близ Пальмы, часто причинял городу больше зла, чем оса­да или эпидемия: говорят, что наводнение 1403 г. разрушило около двух тысяч до­мов и погубило 6.000 человек. Но обыкно­венно эти потоки, которых один маиоркский писатель насчитывает, будто-бы, более двух­сот, едва в состоянии доставить достаточное количество плодотворной воды для aceqwias, оросительных каналов арабского происхо­ждения. разветвляющихся по всем полям п лугам острова. Между тем Маиорка крайне нуждается в обильном орошении. Остров, вполне защищенный сиеррою от северо-запад­ных ветров, дующих с Пиренеев и из долины Эбро, поворочен к Африке и распо­
-Испания. 720
ложен подобно тепличной шпалере для согре­вания всею силою солнечных лучей.
Pageses, или маиоркские крестьяне, всегда пользовались репутациею превосходных земле­дельцев, насколько позволяло пм пристра­стие к рутине и замечательная скупость, когда дело касается издержек на улучшения. Вообще земля Маиорки несравненно лучше эксплоатпруется, чем в остальной Испании. Правда, заслугу столь хорошего содержания земли нельзя приписывать одним только островитянам. В начале нынешнего столетия, когда иноземная война опустошала Полуостров, и затем, когда, христпносы, карлпсты и бойцы других партий спорили за обладание Испаниею, множество тру­долюбивых каталонцев переселилось на Ба­леарские острова, ища там мира и благосостоя­ния: онп заняли преимущественно центральную' часть Маиорки, в окрестностях Инки. Именноэтим колонистам остров обязан значитель­ною частью своих террас, выровненных с большими издержками по склонам гор, своих оливковых рощ, хорошо содержимых вино­градников, своих прекрасных померанце­вых и миндальных садов. Все сбережения употребляются на то, чтобы отвоевать на скале пли на болоте клочек земли, тотчас же под­вергаемый обработке. Однако, несмотря на искусство и трудолюбие жителей, поверхность пахатной земли недостаточна для скученного на ней населения, и избыток его должен вы­селяться. Маиорканцы, равно как их соседи с Минорки, превосходные садовники «магонцы», встречаются во множестве в городах средиземноморского прибрежья, в Алжире и на испанских Антильских островах.
Впрочем, «золотой» остров обладает весьма разнообразными источниками богатства и никогда не испытывает голодовки в слу­чае неудавшейся жатвы. На нем, правда, пет горных промыслов, кроме соленых озер, близ мыса Салинас, против острова Каб­реры; зато, кроме хлебных растений, доста­вляющих превосходный «Мальоркский хлебъ», славящийся во всей Испании, остров произво­дит чудесные вина Бенизалема, вывозимые на континент, масло, потребляемое преимуще­ственно в Англии и Голландии, овощи, для ко­торых главным рынком служит Барцелона, наконец, всевозможные фрукты, вывозимые во Францию. Долина Соллер, слава Маиорки, большею частью покрыта апельсинными лесами, произведения которых вывозятся массами в Эг-Морт. в порт Агд, в Марсель; к со­жалению, болезнь, которой не удалось еще уничтожить, произвела большие опустошения на плантациях, и возделыватели в течение дол­гого времени имели основание опасаться утраты одного из важнейших источников их до­хода. Маиорканцы занимаются также разведе­нием животных: для крупного скота у нихъ
"21 БАЛЕАРСКИЕ ОСТРОВА. 722
недостает пастбищ, зато кухонные п растишерстяные и полотняные материи, плетеные тельные остатки, корни, плодыпозволяют корзины и сосуды из пористой глины: однако, откармливать множество свиней, отправляеони утратили монополию тех фаянсов, котоиых в Барцелону. Наконец, Маиорка прорые так славились в эпоху Возрождения, и

являет даже некоторую промышленную дея­тельность. её фабриканты обуви изготовляют свои изделия как для вывоза за границу, так и для самого острова. Маиорканцы вывозятъ
которые до сих пор сохранили название тЩо11са (маиолик) итальянская форма имени Маиорка. Маиоранки все еще претендуют на славу первых вышивальщиц в мире. Оне
723
ГЛАВА XII. ИСПАНИЯ.
721
довели свое искусство до вышивания целых картин шелками и золотом.
Нынешняя столица острова, Пальма. -мно­голюдный и оживленный город. С моря она представляется очень красивой, с её домами, расположенными амфитеатром, её стенами, усаженными бастионами, старинным укреплен­ным замком Белльвер, кафедральным со­бором, стоящим иа холме и доминируемым «башнею Ангела», весьма красивой и смелой архитектуры. «Жители Пальмы гордятся своими постройками и утверждают, что их Lonja, с четырьмя восьмиугольными башенками по углам, по оригинальности архитектуры, го­раздо выше валенцийской биржи. Оставляя в стороне некоторое преувеличение в этих претензиях, объясняемое местным патриотиз­мом, нельзя не признать, что полумавритан­ский стиль старинных архитекторов эпохи Возрождения отличается большим изяществом и замечательною легкостью. Колонны черного и серого мрамора, поддерживающие готические окна, удивительно тонки, сравнительно с дли­ною: их можно принять за железные шесты или бамбуковые стволы.
Постоянный прилив и отлив негоциантов и матросов содействовал смешению коренного населения Пальмы, где, впрочем, хотя один этнический элемент сохранился от всякой по­меси: это крещеные евреи, отлично узнаваемые по их характерному типу и известные в стране под именем Cliuetas. Они и теперь за ни м ают отдельный квартал, со четаются браком только между собою, имеют свои особые школы. У них есть также своя цер­ковь, так как только ценою крещения они избавились от смерти или, по меньшей мере, от изгнания: единственная разница в их ре­лигиозном культе заключается в том, что они выкрикивают свои молитвы, вместо того чтобы читать их тихим голосом; это проис­ходит, конечно,от того, что вначале священ­ники заставляли их говорить громко, чтобы явственно слышать произносимое. Впрочем, несмотря на принятие христианской веры, чуэтасы не утратили своих меркантильных спо­собностей и, с помощью ростовщичества, за­владели большею частью поместий острова. В прежния времена практиковалось удобное сред­ство препя тствовать их чрезмерному обогаще­нию: когда общественное мнение, несмотря на нищенскую наружность евреев, подозревало их в слишком быстром наполнении сунду­ков. немедленно сочинялось обвинение в бо­гохульстве пли ереси, ввергавшее их в тем­ницу, а состояние их вскоре переходило в другие руки. Реестры пальмской инквизиции свидетельствуют о страшных преследова­ниях, которым подвергались эти несчастные крещеные. Даже в прошлом столетии они еще должны были опасаться за свою свободу и жизнь.
Железная дорога соединяет гавань Пальмы и восточный берег, проходя по округам Санта-Мария и Бенизалем, богатейшим на острове после южных местностей, окружаю­щих многолюдные города Манакор и Феланич. Алькудиа некогда оспаривала у Пальмы титул главного города, и если бы ей не при­ходилось страдать от малярии и недостатка хорошей воды, она, вероятно, сохранила бы свой ранг, потому что занимает превосход­ное приморское положение. С вершины своего скалистого холма она господствует сразу над двумя заливами, ближе лежащими к Испании и Франции, чем залив Пальмы, и предста­вляет удобное сообщение с внутренними областями. Северный залив, обыкновенно на­зываемый Пуэрто-Менор, или Полленца, мо­жет вмещать суда с глубокою посадкою, пред­ставляя хорошую стоянку, защищенную от всех ветров; тем не менее он мало посе­щаем; остров слишком мал, чтобы иметь два . больших меновых рынка. Надо на­деяться, что обширные работы по ассенизации и обращению земли под культуру, предприня­тые к югу от Алькудип. возвратят этому древнему городу часть его прежнего значения. Альбуфера, пли болотистая равнина, занимаю­щая около 2.800 гектаров, была по частям отвоевана у болот и лихорадок, благодаря английским промышленникам, которые зани­маются эксплоатациею этой местности; в на­стоящее время она представляет прекрасную равнину, пересекаемую широкими, прочными дорогами, дренируемую паровыми машинами и орошаемую каналами чистой воды.
Города Маиорки и Ибизы, с их населением (по переписи 31 дек. 1887 г.):
Пальма 60.514 жит.; Манакор 19.635 жит.; Феланпч 12.053 жит.; Льюмаиор 9.194 жит.; Полленца 9.072 жит.: Инка 7.539 жит.; Соллер 8.000 жит.: ИИбиза (Ивиса) 7.423 жит.
Минорка (по-испански Менорка), или «Ма­лый Балеарский островъ», с поверхностью в 78.000 гектаров, видимый с Маиорки, так как отстоит от неё всего в 37 километрах, продолжает, повидимому, слегка выгнутую линию маиоркской сиерры сперва к востоку, затем к юго-востоку; но сам по себе этот остров мало горист и представляет лишь уединенные пики. Самая высокая вер­шина, гора Торо, в 368 метров высоты, расположена почти в центре острова и господ­ствует над обширными, слегка холмистыми равнинами; растущие на них деревья, не за­щищенные от северных ветров, постоянно склоняют свои ветви в сторону Африки; апельсинные деревья могут расти только под прикрытием балок, или barrancos, которыми изборождена равнина. Отсутствие сиерры де­лает климат Минорки менее приятным и
725 ДОЛИНА ЭБРО. АРАГОНИЯ И КАТАЛОНИЯ. 726
здоровым, чем на соседнем острове; почва также менее плодородна вследствие малого ко­личества источников. Правда, дожди здесь обильнее, чем на Маиорке, но известковые скалы пропускают влагу сквозь поры, и поля всегда сухи. Воду можно найти только в глу­боких гротах. Близ Циудаделы в одной скале находится целый лабиринт пещер, из которых одна сообщается с морем.
Сравнение климатов Маиорки и Минорки, по Каррерасу и Барцело-и-Комбпр:
Пальма, Магои.
Средняя температура 18°,1 17°,1
„ температура самого теплого месяца/ (?) 22°,4
Средняя температура самого холодного месяца (?) 9°
Среднее количество дождей. . 0,436 м. 0,960 м
Число дождливых дней. ... 67 82
Подобно Маиорке и обоим Питиузским о-вам, Ибисе и Формептере, в политической истории и торговле Минорки замечается неко­торое колебание, благодаря портам, располо­женным на двух её противоположных оконечностях. Остров имеет два главных города, которые всегда спорили между собой за право первенства,-Циудаделу и Порт-Магон (Маон). Первый имеет преимущество в своем положении против Маиорки и двух зали­вов Алькудии, но представляет дурную гавань с болотистыми берегами. Второй, до сих пор носящий имя своего карфагенского основателя, обладает превосходною природною гаванью, разделенною островками и полустровами на бухты и второстепенные бассейны; в этом рукаве моря соединены всевозможные удоб­ства. Между тем, при виде слабого торгового движения в порте, не трудно догадаться, что это та самая знаменитая гавань, которую Андрей Дориа восхваляет в своей известной шутке, относящейся, впрочем, и к картагенской бухте; «июнь, июль и Магон -лучшие порты в Средиземном море». Порт-Магон значительно утратил свою торговую деятель­ность с тех пор, как англичане покинули его в 1802 г., сделав из него богатый, бла­годенствующий город. Для них он служил второю Мальтою,хотя и низшею по достоинству, вследствие положения его среди открытого, бур­ного моря, вдали от таких портов, которые обусловливают сообщение между двумя морями и придают столь важное значение ЛаВалетте, Мессине, Гибралтару. В стиле построек Ма­това сохранилось нечто английское; большая дорога, проходящая во всю длину острова, от Порта-Магона до Циудаделы, также есть бри­танское наследие, однако, дурно оцененное. Превосходная гавань Форнелльс, открываю­щаяся между двумя скалистыми полуостровами и могущая вместить целый флот, служит при­станищем лишь для нескольких рыболов­
ных судов. Порт-Магон (Маон) имеетъ- 18.445 жит., Циудадела-8.447 жит.
VI. Долина Эбро, Арагония и Каталония.
Подобно бассейну Гвадалквивира, долина Эбро в её средней части совершенно отделена от остальной Испании. Она представляет ши­рокую ложбину между внутренним плоскогорием полуострова и системою Пиренейских гор. Если бы воды Средиземного моря подня­лись на ЗОО метров, то наполнили бы все треугольное пространство, по которому изви­вается Эбро, от Туделы до Мекви ненца, и которое было проводным озером, пока река не пробила себе дороги через Каталонские горы. К северу эта область ограничена испо­линским валом Пиренеев, крепчайшим природным барьером, какой только суще­ствует в Европе; с юга и юго-запада она граничит с крутыми склонами нагорья п его бордюром гор; всего более она отграничена той неопределенной и изменчивой, но очень трудно переходимой, демаркационной линией, которую проводит различие климатов. На се­веро-западе верхняя долина Эбро продолжает собою, по направлению к Кантабрскпм Пире­неям, Арагонскую равнину. Следовательно, с этой стороны естественной границы не су­ществуют; однако холмы, сходящиеся с обе­их сторон, придают стране особенный ха­рактер. Кроме того’, значительная часть этой области населена людьми другого племени, с иным языком и обычаями, противопоставля­ющими, следовательно, живую стену жителям равнины. И в историческом отношении верх­няя долина Эбро должна была играть роль со­вершенно отличную от Арагонии. Там имен­но находятся главные места прохода между западным порогом Пиренеев и Кастиль­ским плоскогорием; там во все, времена происходил прилив и отлив людей между Фракциею и внутренними частями Полуострова.
Как по историческим событиям, так и по условиям географического положения. Араго­ния и Каталония образуют одну из есте­ственных областей Испании, менее обширную, чем Кастилии, но едва-ли менее важную в истории развития нации и гораздо более насе­ленную сравнительно с относительным их пространством, которое выражается следую­щими цифрами:
Области. Пространство. ^flC7Ool
1 г дек. 1887 г.
Арагония 47.391 кв. кил. 883.830 ж.
Каталония 32.197 « « 854.549 ж.
Более семи столетий Арагония и Каталония имеют одинаковые политические судьбы и почти всегда защищали одни и те же интересы в войнах и революциях. Тем не менее, в наружном виде, рельефе и климате этихъ
727 глава хи.
двух провинций существуют резкие контрасты, и эти природные контрасты отразились на ха­рактере и истории населения. Арагония, состоя­щая из равнин и окруженная со всех сто­рон горами, есть по преимуществу страна континентальная; жители её, лишенные источ­ников промышленности и торговли, должны были главным образом сделаться пастухами, землепашцами или солдатами. Каталония, на­против, страна гор, долин, открытых к морю, богатая морскими прибрежьями и мы­сами, должна была населиться моряками и при­соединить к своим природным богатствам продукты, доставляемые меновою торговлею. Кроме того, она должна была вступить в тес­ные сношения с смежными областями, омы­ваемыми тем же морем, особенно с Рус­сильоном и Лангедоком. Семь или восемь ве­ков тому назад, каталонцы принадлежали даже более к провансальской группе наро­дов, чем к испанской. По национальным нравам и обычаям так же, как и по языку они тесно были связаны с населением север­ной части Пиренеев.
Причину перемены равновесия в истории Каталонии, отдавшего эту страну кастильцам, надо искать в политической революции, кото­рой самою ужасною драмою была Альбигойская война. Пока провансальское общество сохра­няло свой естественный центр тяжести между Арлем и Тулузою, все прибрежные пароды средиземноморского побережья вплоть до Эбро и даже жители берегов Валенции и Балеар­ских островов находились под влиянием окружавшего их образованного общества и были, так сказать, увлечены в его орбиту протяжения. Находясь между Провансом, с одной стороны, и арабскими государствами-с другой, христианские обитатели Полуострова и островов естественным образом чувствовали себя ближе к провансальцам, родственным им по племени, религии и языку; этим именно обстоятельством объясняется преобладание так называемого лимузинского наречия, с его литературою, в Каталонии и до самой Мурции и Пальмы. Но после того как жестокая война превратила многие альбигойские города в пу­стыни, после того как северные варвары уни­чтожили цивилизацию юга, и область южного склона Севенн была сплою низведена на сте­пень политической составной части бассейна Сены, Каталонии по необходимости пришлось искать других естественных союзов. Центр тяжести быстро переместился с севера к югу, из южной Франции на Пиренейский полуост­ров. Кастилия выиграла то, что утратил Про­ванс. II вот провансальский язык, некогда распространившийся из Каталонии и Тулузы по всей Арагонип, был там постепенно замепенъкастпльсишм. Впрочем, местные наречия защищаются с удивительною энергиею: и те-
-Испания. 728
перь ежегодно до сотни произведений издается по-каталонски, и журналы на этом языке вы­ходят даже в Америке, в Ныо-Иоркеи Буэнос-Айресе.
Северный склон плоскогорий и гор, окай­мляющих с юга бассейн Эбро, пробит мно­гочисленными брешами, служащими для путей сообщения. Постоянные реки и временные ручьи изрезали возвышенные места на куски, отделенные друг от друга, которые носят название sierras, если имеют некоторую длину, и mueJas пли «коренных зубовъ», если пред­ставляются в виде обособленных масс. Это уцелевшие «свидетели» плоскогорий предше­ствовавшей геологической эпохи. Если предста­вить себе вновь выполненными все трещины, широкия равнины и ущелья, то можно мыслен­но восстановить прежний однообразный, слегка волнистый склон, постепенно спускавшийся от возвышенного центра Испании в долине Эбро. С самых высоких выступов этого плоскогорья ясно видно, что верхние фасы мни­мых сиерр расположены соответственно и составляли часть одной и той же наклонной плоскости. Так, сиерра Сан-Жуст, или Сан-Юс, отделенная высокою долиною Гвадалона отъсиерры Гудар. представляет не что иное, как обломок. То же можно сказать о сиеррах Сегура, Кукалон, Впкор, Аглерен. Впрхен, которые продолжаются в виде прорванных валов до живописной скалы Монкайо. Сиерра Альменара, возвышающаяся к западу от этой цепи, на самом рубеже кастильского плато, также представляет отры­вок плоскогорья, изрезанный метеорами.
Гранитная масса Монкайо, пли Кайо, гораздо более прочная сравнительно с меловыми уте­сами восточного плоскогорья, выдержала раз­рушительное действие вод и остается соединен­ной с раздельным кряжем, где берет на­чало река Дуэро, откуда начинаются первые пики хребта Гвадаррамы. Монкайо, предста­вляющий лабораторию, в которой приготовля­ются грозы для Арагонской равнины, вместе -с тем служит наблюдательным пунктом, откуда кастильцам видна долина Эбро. В са­мом деле, эта угловая пирамида, весьма кру­тая на северном склоне и легко доступная по южным откосам, тем самым составляет естественную часть кастильских владений; при помощи этой скалистой громады кастильцы получили возможность спуститься в верхний бассейн Эбро и достигнуть у берега этой реки границ Наварры. Арагонцы, напротив, обя­заны многочисленным проломам восточного плоскорья возможностью подняться по его скло­ну далеко за свои естественные границы. Чрез долины Гвадалона, Мартена, Хилока, они заняли всю верхнюю площадь Теруэля, именно область Маэцтрацго, столь важную в стратегическом отношении, вследствие её го-
-I0HB1 ‘LHOJhundu одэ J| odog 'LIO АИОЯ'.р 4Jf
n 'iiioviiodii goie ont олиТжяияижИяоп OHUAJ ОЯИООНИГОЯ ‘L.i.oiKnjYodllO ЧНН01 'LbHOI'11 iiKKHiog 'oixodoaio фошиэии oj.c 'lh члпиивииѴ -ГПА uHdK|’X?ni^H0][j0n 4,K 0Ж ЦО1 011 OJ{ '41410 4ХИЯОЧГ01КИ(И1ГОН ЭИНСЯи'Ѵ -‘.p/oodii ччѵэп чя ‘LioTiiHlAdire niooHytmiwutadh ot ‘Liodot гМОИГИЭОѴОН II Ч.ЯООЭиХ 1?Н1И1И.А(И.Ч Т.ЧП.Ч 4L.4B1 ‘fLHOdo.LO К0ХПИИИ(ЯТ??ИП(ИJ IIlHOPHOdlO TlOWVadn ПНШГВИЛИ ЪЮКТ'ЯииЭОЭ ‘L.LO‘J.K ‘LXI4H

ЧЛИ'ИИЮИШ.ОИ.ЧПИИИ 'IJOQArOJ ‘ИХИ.ЧИ^ ЯАИОИОИГГНК KL’t 4 IGdlliniq.OA ‘ЫИИЖОГО ’(LHi)dlOIV ООб OV сяониоХи тки KBHKodoo EreXdoj; ‘ivnr^ 'ичнияи.гэ ruHoood qiraodiiiuornoMC онжокеояон иихьоп ^Hiihndn
Qg£ 'ВИНОЪ’ѴИѴ.’И II
-НЭППрИяХ 0J0 II ии.'ИНАП ООПННФШНЯеОЯ OJOlr
Фиикние ЧХЕНПОЯ ЧДИЧНОООАОѴЖЭК ‘ИХ^ОЯ ИИ<ИЦ
*ол\£ и ияИшиАу 'udiKiUFUtmij ‘uoodiixniv c°dogпкиииииаээпд аЪкок киножогоии олппсйАягэѴоиа
винолѵяѵ ьо<ияс ѵнигоиГ бси
731
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
732.
ся высокий снежный гребень Пиренеев, отде­ляющий Испанию от остальной Европы. Север­ный склон гораздо населеннее п лучше изве­стен, благодаря удобным конным и желез­ным дорогам, связывающим его купальные города с остальною Фракциею. Но главную массу пиренейской системы составляет её южная часть пли испанская, о величине кото­рой можно судить по огромному четыреуголь­ному хребту, вдающемуся в пределы Фран­ции лишь северо-западною конечностью, разре­занною в виде башен и пиков. В Испа­нии находятся самые высокие вершины Пире­неев, от Мон-Пердю до Мон-Моди, и са­мые обширные плоскогорья, доминируемые конусами и башнямп, имеющими еще от 2.500 до 2.900 метров вышины. В толще этих плато открываются огромные цирки, склоны которых состоят пз правильно рас­положенных разноцветных пластов: там начинаются долины в форме ущелий (клюзы), направляющиеся параллельно пиренейской оси, т. е. от северо-запада к юго-востоку. В це­лом, испанские Пиренеи, на подобие ледяных гор (seracs) глетчера, разрезаны па отдель­ные массивы правильными трещинами. Эта оро­графическая система вовсе не представляет того вида, который ей еще недавно приписы­вали, сравнивая эту цепь с листом папорот­ника или стволом, снабженным боковыми ветвям и. Это ясно до казано исследованиями Шрадера и других туристов, совершавших восхождения на Пиренеи.
К югу от собственно Пиренеев, некото­рые кряжи являются совершенно изолирован­ными. Первый ряд независимых высот, оста­ток древних разрушенных плоскогорий, воз­вышается непосредственно к северу от реки Эбро и местами имеет тоже почти вполне гор­ный характер. Этот кряж, местами проры­ваемый долинами пиренейских рек, начи­нается довольно скромно против гиганта Монкайо маленькими холмами, бесплодными, по­крытыми папоротником и кое-где группами елей. Это-Барденас-Реалес. К востоку от Арбы эти высоты продолжаются в виде цепи, параллельной Кастелляру и всему округу Цпнко-Виллас, затем, прерванные течением Галлего, снова подымаются, образуя, сиерру Алькубиерр, которая спускается во все стороны ши­рокими террасами по направлению к долинам почти пустынным, известным на юге и во­стоке под именем Монегрос. Хребет Алькубиерр, расположенный в самом центре древнего арагонского озера, сохранил свой островной характер: порог, посредством ко­торого он соединяется с горами Хуэскп, под­нимается не более 380 метров над уровнем моря.
Наконец, в средине пространства, разделя­ющего прибрежные холмы Эбро и главный гре­
бень Пиренейских гор, возвышается настоя­щая горная цепь, которая в целом растет с некоторою правильностью в направлении от запада к востоку; она, по всей вероятно­сти, представляет остаток горной системы, гребни которой тянулись параллельно Пирене­ям, но были различным образом прорваны и местами снесены действием вод. Меловые скалы, составляющие главную массу этих гор, не представляли непреодолимого препятствия для пиренейских вод, сбегающих в изоби­лии по очень крутому склону. Однако, сопро­тивление гор было все-таки настолько велико, что принудило реки к .многочисленным изги­бам, и во множестве мест оставило для них узкие проходы в роде горных щелей.
Самая знаменитая и высочайшая из этих второстепенных горных цепей, тянущихся параллельно Пиренеям, - это сиерра де-лаПенья; в северной её части, в глубокой до­лине, протекает Арагон, река, именем ко­торой называется Арагонское королевство. Па восточной оконечности этой цепи, господствую­щей над старинным городом Хака (Jaca), возвышается великолепная песчаниковая гора в форме пирамиды, Пенья-де-Ороель, с кото­рой открывается обширный вид на горы идо­лины, от Пиренеев до Монкайо. Дикая ме­стность, отчасти покрытая буковым и сосно­вым лесом и составляющая центр этой гран­диозной панорамы, есть знаменитая страна Собрарб, почитаемая испанскими патриотами по­чти наравне с Астурийскими горами Ковадонга. Это место для них священно: тут нача­лась, со стороны Пиренеев, война, вырвавшая Испанию пз рук мавров. По словам леген­ды, несколько человек, избавившись от вла­сти арабов, жили несколько лет в пещерах и лесах сиерры; число их постепенно увели­чивалось недовольными, и в конце восьмого сто­летия один из предводителей толпы, баск, по имени Ариста, атаковал мавров, живших в той местности, и разбил их на-голову. Иберийское название нового королевства Собрарб, почти латинской формы, подало повод хроникерам придумать легенду о чудесном дереве, будто-бы виденном Арпстою во сне и покрывавшем своею тенью все страны, завое­ванные его мечем. Верхния долины Арагона, Галлего, Цинка до сих пор слывут на мест­ном языке за округи Собрарба. В одной не­большой лесистой долипе, открывающейся к западу от Пенья-де-Ороель. существует, меж­ду прочим, грот, в котором, будто-бы про­исходило видение чудесного дерева. Над пе­щерою находится старинный монастырь, в од­ной пз его зал, богато отделанной мрамо­ром, покоятся останки древних королей Арагонии.
К югу возвышаются без всякого порядка вершины горной цепи, не так правильно
ДОЛИНА ЭБРО, АРАГОНИЯ II КАТАЛОНИЯ.
733
расположенной, как сиерра де-ла-Пенья, и со­единенной с нею возвышенным порогом: это сиерра Санто-Доминго, боковые уступы которой понижаются террасами в холмистую равнину Цпнко-Впллас. К востоку, узкий проход, по которому протекает Галлего, отделяет цепь Санто-Доминго от её естественного продол­жения-гор, идущих до реки Цинка под разными названиями, но в целом их можно обозначить именем сиерры де-Гуара; другие второстепенные цепи или размытые остатки хребтов следуют параллельно главному греб­ню Гуара и вместе с ним, останавливаются на берегу Цинки. По ту сторону этого потока параллельные выступы почвы перепутываются и перекрещиваются с оконечностями пиреней­ских отрогов; однако,в них все-таки мож­но еще различить общее направление от запа­да к востоку. Далее это среднее направление гор опять делается вполне явственным. Монсеч, названный так за сухость свопх из­вестковых размытых склонов, тянется до Сегра правильно, как крепостной вал, хотя п рассекается под прямым углом двумя ре­ками: Погера Рибагорцана и Погера Паллареза. К северу от Монсеча, еще более высокая цепь, но гораздо менее правильная, обозначается жи­вописными гребнями сиерры Сан-Гервас и си­ерры Бумор. Весьма вероятно, что в предше­ствовавшую геологическую эпоху все воды, соби­равшиеся в верхних долинах южного склона Пиренеев, были задерживаемы в виде озер поперечным оплотом этих второстепенных гор. Следы разрыва, произведенного выход­ными потоками, видны еще в нижней части этих conques\ некоторые ущелья так узки, так обрывисты п изрезаны пропастями, как будто вода древних озер, едва успев про­рвать гору, хлынула потопом в равнины Эбро.
Одно из таких ущелий, где Сегр, хотя и многоводный, протекает в трещине, которую можно перейти одним скачком, представля­ет единственный перерыв, отделяющий предгорье сиерры Бумор от сиерры Кади. Последняя цепь, с геологической точки зре­ния, должна был рассматриваема как особая система, независимая от Пиренеев в тес­ном смысле. Косая борозда, образуемая со стороны Испании долиною Сегра, со стороны Франции ущельем Перш и течением Тэт, представляет линию раздела между обеими группами гор. Пиренеи оканчиваются огром­ным собранием скал, окружающих долину Андорры, и горами Карлитты, опоясанными обширными плато из обвалов; Кади принад­лежит к той, не менее грандиозной цепи, на французской оконечности которой находит­ся великолепная пирамида Канигу. Исполин испанской части цепи, Кади, вероятно, равен этому колоссу по высоте; с главной вершины, рытвины и овраги которой почти всегда напол-
и 34
йены снегом, видны внизу, следующие одна за другой, словно волны бурного моря, все го­ры Каталонии.
От сиерры Кади и её восточного продолже­ния отделяется к югу большое число второ­степенных ветвей, которые постепенно пони­жаются и в разных местах смешиваются с горами каталонского прибрежья. Эта область, очень трудно доступная по причине проходя­щих по ней параллельными стенами возвы­шенностей, весьма богата геологическими фор­мациями, от силурийской до меловой, и содер­жит в изобилии железные, медные руды и даже золото; эти рудные месторождения отча­сти разработываются, и могли бы иметь важ­ное значение, если бы удобные конные и желез­ные дороги проникали в верхния долины. Наи­более разработываемую рудную область пред­ставляет каменноугольный бассейн СанХуан-де-лас-Абадезас, занимающий, близ истоков Тера, пространство более 32 ква­дратных километров посреди красноватого цвета гор, с закругленными очертаниями. Этот запас топлива не единственный в Ка­талонии: на западном склоне Кади другие мощ­ные залежи каменного угля ожидают своей очередп для разработки.
Знаменитые соленосные скалы Сольсоны и Кардоны находятся в той же области, среди отрогов гор, служащих фундаментом хреб­ту Кади. Один из этих холмов, к востоку от Кардоны, принадлежит к числу досто­примечательностей Испании по относительной чистоте составляющей его соли. Соляная скала, возвышающаяся метров на сто над поверх­ностью земли, до такой степени источена и раз­резана дождями на пирамиды, остроконечия, трещины, лощины, что имеет вид ледника. Атмосферные явления поработали над умень­шением её объема несравненно деятельнее рудокопов; тем не менее, громадная масса уцелевшей соли могла бы еще в течение ве­ков снабжать Испанию: содержание в ней соли определяется приблизительно в ЗОО мил­лионов кубических метров.
Большое разнообразие металлов, заключен­ных в скалах этой местности, произошло, быть может, от соседства с подземным ре­зервуаром лав. Единственные вулканические горы северной части полуострова находятся в верхнем бассейне Флувли, непосредственно к востоку от долины Тера, и как-раз на пря­мой линии, соединяющей утесы мыса Гата, и вер­шины Гпфак и островков Колумбрет с вулканом Агд, на французском берегу. Ка­талонские вулканы, вообще невысокие и про­резанные кратерами, частью обвалившими­ся и поросшими остатками лесов, рассеяны вокруг Оло и Санта-По, на пространстве около 800 квадратн. километров. Могучие потоки базальтовой лавы, вышедшие пз четырнадцати
ГЛАВА XII. ИСПАНИЯ.
735 кратеров, выдвинулись в виде мысов, в долины, поверх скал, отложившихся в этой местности в третичную эпоху: один из та­ких потоков, на котором стоит город и старые стены Кастель-Фоллпт, поднимается высоким валом, при самом слиянии Флувип с другою рекою; черные, неявственно очерчен­ные колоннады этого потока; кустарник, ра­стущий в трещинах базальта; голубая вода, подмывающая основания столбов; мулы, кото­рые тянутся длинными караванами, переходя в брод и взбираясь по крутым дорогам, высеченным в скалах,-все это представ­ляет очаровательную картину. Вулканы этой местности, вероятно, потухли задолго до исто­рической эпохи, хотя историки неопределенно упоминают об извержениях, происходи­вших, будто-бы, в конце пятнадцатого сто­летия. Во всяком случае, достоверно, что в те времена сильное землетрясение опрокинуло город Оло и потрясло всю область восточных Пиренеев до Перпиньяна и Барцелоны. Тече­ния теплого воздуха, являющиеся местами в трещинах скал и известные в стране под названием bufadors, отчасти свидетельствуют о работе, продолжающейся во внутренней лабо­ратории лав.
Система гор каталонского прибрежья слу­жит точным продолжением системы бере­гов Валенции: очертания рельефа с каждой стороны ложбины Эбро согласуются между со­бою по общей форме, направлению и геологи­ческому составу. На протяжении более 50 кило­метров в ширину, от морского берега до внутренних равнин, называемых Льяносдел-Ургфль, местность всюду очень гориста; однако, скалы с настоящим горным характе­ром начинаются только выше Тортозы. Первая цепь с крутыми склонами, обращенными к югу и омываемыми с востока Эбро, тянется параллельно берегу: вторая, затем третья с «Святою Горою» (Моунт-Сант) и сиеррою Прадес, наконец, еще четвертый гребень возвышаются с запада, по ту сторону голубой долины Циурана. К северу эти возвышенности прерываются ущельем Франколи, по которому протекает поток того же имени и проведена конная и железная дорога от Таррагоны к Лериде; затем горы снова поднимаются, обра­зуя кряж с вершиною Монтагю. Другая бо­розда, по которой течет Нойа, приток Льобрегата, еще раз прорезывает каталонские горы и граничит с запада и юга с прекрасным хребтом Монсеррат, который с прочих сторон отделяется Льобрегатом, Кардонером и ущельем Калаф, являясь, таким об­разом, во всем своем величии.
Монсеррат («Зубчатая гора»)относительно не высок, хотя пользуется гораздо большею известностью в Испании, чем пик Мульгасен и Ноту, почтив три раза превосходящие
736 его высотою п достигающие области постоян­ных снегов и льдов; затона «Горе-Пиле», на одной из её площадок, повисшей в виде балкона на вертикальном утесистом склоне, находятся остатки монастыря, одного из са­мых знаменитых в христианском мире. Кардиналы, даже папы, лично посещали его, а Лойола сложил в нем свой меч. В сунду­ках монастырской ризницы заключались не­сметные сокровища, часть которых весьма кстати послужила для уплаты расходов во время войны за независимость. В наше время Монсеррат отчасти утратил свое значение святыни, зато для геологов представляет тип гор весьма интересных для изучения по их форме и природе скал. Монсеррат, хотя уединенный сам по себе, находится как раз в точке встречи трех горных осей: на югозападе и северо-востоке он соединяется с каталонскими горами, идущими параллельно берегу; на западе он продолжается в виде возвышения почвы без определенных очерта­ний,примыкающего к Моисечуу исиерреГуара; наконец, на севере скалы и береговые цепи, принадлежащие, подобно ему, к нуммулито­вым образованиям, связывают его с сиер­рою Кади. Монсеррат состоит из известко­вых, сланцевых и гранитных конгломера­тов, связанных красноватою глиною и про­исшедших пз разрушенных потоками древ­них гор; галлереи и залы, прорытые водою в толще горы, обнаруживают огромные глыбы, нагроможденные без всякого порядка и, повидимому, в самом неустойчивом равно­весии. С юго-запада и юга к подошве Моне,еррата примыкают многочисленные горки; но на севере сразу поднимается страшная стена, уса­женная остроконечными пиками и изборожден­ная вертикальными корридорами. Прежде эта гора, конечно, была значительно выше, но дож­ди, ветры, солнце и мороз нарезали в ней бесчисленные зубцы и «увенчанные колонны», которые и теперь еще покрыты на концах камнями, в форме капителей. С самой высо­кой вершины, называемой Сан-Иеронимо, открывается чудная панорама: отсюда можно обозревать пространство в 350 километров, от больших хребтов Пиренеев до Балеар­ских островов.
С другой стороны пропасти, образуемой у подошвы могучей стены долиною Льобрегата, возвышенности тянутся до Монсфна, гранит­ного столба, приподнявшего окрестные мело­вые пласты; эта возвышенность значительнее Монсеррата. За исключением Ампурданских болот, древнего залива, наполненного аллю­виальными наносами, весь этот крайний угол Каталонии, между морем и Альбересом, по­крыт холмами в форме цепей и массивов; на крутых склонах самых высоких из них, между прочим, на Мадре-дель-Моунт,
738
737
ДОЛИНА ЭБГО, АРАГОНИЯ И КАТАЛОНИЯ.
также находятся церкви, часто посещаемые богомольцами. Ряд холмов, расположенных цепью, тянется вдоль берега, с обеих сторон Барцелоны, и своими выступами и песчаными.
зующий восточный конец Испании и южную границу Лионского залива: это сиерра Розась, некогда чтимая греками. Здесь, на самой вид­ной вершине, находился храм Венеры, впо-

выходящими на морской берег долинами, при­дает всему прибрежью чрезвычайно живопис­ный вид. Последний из зтих мелких хреб­тов представляет гранитный выступ, обра-
География Реклю. т. I
следствии замещенный монастырем Сан-Педро-де-Рода; в нем уже нет монахов, во матросы всегда издали салютуют ему. чтооы отвратить капризы ветра.Наиболее выдающийся
24
739
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
740
утес хребта, мыс Креус на наших картах, есть древний Афродизион, с рифами, населен­ными коралловыми полипами.
Разные высоты бассейна Эбро, к югу от Пиренеев, суть:
К югу от Эбро: Сиерра-Сан-Юст 1.513 метр.; Пико-де-Херрера 1.306 метр.; Пико-деАльменара 1.429 метр.
Между Эбро и Сегром: Котиелла 2.910 метр.: Пенья-де-Ороель 1.769 метр.
Между Сегром и морем: Сиерра Кади 2.900 метр. (?); Монсант 1.071 метр.; Мон­тагю 840 метр.; Монсеррат 1.237 метр.; Монсен 1.608 метр.; Мадре-дель-Моунт 1.224 метра.
В целом, бассейн Эбро принадлежит к числу самых геометрически правильным, какие существуют на земной поверхности. Он имеет форму треугольника, основание которого покоится на Каталонских горах, а вершина находится близ Атлантического океана, в кантабрских Пиренеях. Слегка извилистые хребты, ограничивающие со всех сторон это пространство, занимающее более бд.ООО квадр. километров, имеют весьма различную высоту, но представляют общее сходство в том, что состоят из гранитного ядра, на котором постепенно отлагались, по мере выполнения внутреннего моря, позднейшие образования, вплоть до новейших аллювиальных наносов. Эбро извивается в глубине срединной впадины бассейна и, несмотря на свои изгибы, придер­живается строго перпендикулярного направле­ния к берегу Средиземного моря, куда впадает; почти неизменною правильностью своего течения река вполне соответствует геометрической форме бассейна. Но с приближением к пре­граде, представляемой Каталонскими горами, Эбро необходимо должен был образовать многочисленные излучины, прежде чем найти выход к морю.
Три пруда Фонтибр, «Fons ИЪеги», находя­щиеся в одной высокой долине Кантабрских Пиренеев, начинают реку значительной мас­сой воды, к которой примешиваются тающие снега цепи Пенья-Лабра, сифрры Изар и дру­гих гор. Однако, настоящий исток находит­ся не в Фонтибре; в 16 километрах кверху оттуда, с покатостей Пенья-Лабра низвергает­ся речка, гораздо более многоводная, чем « II сточ ники Эбро »: фильтрации это го потока и пи­тают ихъвъзначительноймере. Близ Рейноза, где бьет также очень сильный ключ, другая голова Эбро, река как будто колеблется в своем течении; низкий порог, который прежде, может быть, служил для неё руслом в сто­рону Гасконского залива, направлен к северу, по Эбро, круто поворачивая к югу, затем к востоку, пересекает в разных местах, от одного ущелья к другому, горные массы, не­
когда проходившие поперег его долины. Он усиливается в пути принятием в себя не­скольких речек, посылаемых ему Пирене­ями. сиеррою Деманда, массивом У бриошь; но вид настоящей реки он принимает .тишь по выходе пз равнин Наварры, где Цидако и Альгама с южной стороны, Эга и Арагон, подкрепляемый Аргою,-с северной, соеди­няют свои воды в общем русле. По этому поводу сложилась поговорка:
Arga, Ega. Aragon
Hacen ai Ebro varon.
Эти-то речки и образуют своим слиянием главную реку. Отсюда Эбро становится уже на­столько могуч, что может в изобилии снаб­жать водою побочные каналы, вниз от Туделы. С левой стороны канал Таустераспро­страняет плодородие на прежде бесплодных полях, простирающихся у подножия Барденас; справа Императорский канал, служащий одновременно для судоходства и орошения по­лей, сопровождает реку до Сарагоссы: обыкно­венно он несет не менее 14 кубпч. метров воды в секунду; это почти половина воды, при­носимой Гвадалквивиром в меженное время. К сожалению, значительная часть как этой воды, так и находящейся в судоходном ка­нале, вырытом ниже Сарагоссы, теряется в трещинах известковой почвы.
В равнинах Арагонип Эбро принимает справа и слева другие притоки, наполняющие дренажные каналы. С южного склона плоско­горий впадают Халон, Хилока, Хуерва, Агуаз, Мартен, Гвадалопе; с севера, с пи­ренейских предгорий, спускается Арба, а с са­мых больших Пиренеев низвергается Галлего; однако из всех рек бассейна самая зна­чительная-Сегр, соединенный с Цинкою. Вообще Эбро, истощенный частыми займами для орошения прибрежных плантаций, содер­жит гораздо меньше воды, чем упомянутый приток, в который собирается весь избы­ток дождевой воды, выпавшей на южном скло­не Пиренеев, между группою Мон-Пердю и Карлитты. Во время ежегодных половодий вол­ны Сегра совершенно останавливают течение Эбро и заставляют его воду стремиться про­тив течения. Если бы Сегр занимал осевую часть Арагонской равнины, то он по справед­ливости мог бы дать свое имя общему стволу реки; но вследствие особенной распланировки, характеризующей этот треугольный бассейн с прямолинейными боками, Сегр изливается как раз в правый угол центральной впа­дины равнины и идет вдоль самой подошвы гор, образующих одну из сторон большой геометрической фигуры.
Непосредственно ниже места слияния, соеди­ненные Сегр п Эбро пролагают свой путь через параллельные цепи Каталонских гор.
741 ДОЛИНА ЭБРО, АРАГОНИЯ
От места слияния до моря общий наклон рав­няется 56 метрам на пространство более 150 километров, однако река сравняла свое русло так, что на ней не встречается ни водопадов, ни порогов. Матерьялы, оставшиеся после столь громадной работы разрушения, отложились в море вне нормальной береговой линии. Дельта Эбро выходит на 24 километра в Средизем­ное море; его низовья, покрытые солончаками, лагунами, болотными реками, занимают около 400 квадр. километров. Впрочем, с южной стороны аллювиальные осадки Эбро находят точку опоры на отмели, тянущейся к группе Колумбретскпх островов: твердые частицы, несомые течением, направляющимся к югу и юго-западу, отлагаются преимущественно с этой стороны; таким путем образовалась пе­счаная стрелка, соединяющая с болотистою дельтою высокий остров Пунта-ла-Банья и при­крывающая порт Альфак. В этот порт, находящийся, на северной оконечности дельты и отличающийся иловатым грунтом, подобно «Пуэро-дель-Фангалъ», выходит искусствен­ное устье Эбро, состоящее из канала СанКарлос дф-ла-Раппта, прорытого в низовьях; канал имеет 14 километров длины, и сила его падения ослаблена тремя шлюзами. Тщетно старались приспособить его для большего пла­вания. Боковые плотины,построенныяпри устье, не могли помешать образованию отмели, кото­рая задерживает суда при входе. Равным об­разом и природные устья, окружающие остро­вок Буда, недоступны для судов, вследствие переносных отмелей, покрытых неглубокою водою.
Если бы геологические исследования дельты Эбро были полны, если бы промерами дна был точно определен объем аллювиальных нано­сов до подлежащей породы и было бы вполне известно ежегодное приращение дельты,-тогда представилась-бы возможность для приблизи­тельного определения числа веков, прошед­ших с того дня, когда внутреннее озеро на­чало изливаться в море через Эбро. Впро­чем, захваты дельты в области моря будут уменьшаться с каждым годом, и с начала нынешнего столетия они уже уменьшились про­порционально успехам земледельцев в оро­шении их полей. Среднее приращение наноса Эбро, по Антонио де-ла-Меза, составляет толь­ко половину прежнего и не перестанет умень­шаться, если осуществятся все проектирован­ные улучшения. II теперь большую часть года многие из притоков Эбродо-суха исчерпыва­ются каналами для орошения и не достигают главного речного русла; но большие пиреней­ские водоемы вмещают еще значительные мас­сы воды, которая теряется в море и которая могла бы произвести богатые жатвы в при­брежных степях. Арга могла бы оплодотво­рить и почву Барденасов, и округ Цинко-
П КАТАЛОНИЯ. 742
Виллас; Арагон проходит по высоким до­линам, которые легко было бы превратить в питательные резервуары; изобильные воды Галлего, Изуэлы, Цинка, повидимому, предна­значены для того, чтобы окружить сиерру Алькубиерр сетью плантаций; в особенности Сфгр скрывает в своих бурных водах будущее плодородие льяносов дель-Ургель, далеко не вполне возделанных. Громадные капиталы, вверенные бесчестным спекулянтам, были поглощены различными предприятиями этого рода; однако, несмотря на неудачи, придется снова взяться за работу, чтобы воспользоваться слабым избытком дождевой воды, остающейся без употребления в бассейне Эбро. Рано или поздно, большая река, а вместе с нею и дру­гие резервуары воды в Каталонии, Льобрега, Тер, Флувиа, будут походить на реки Валенции, каждая капля которых применяет­ся к делу и превращается в растительные соки.
Поверхность бассейна Эбро составляет 99.922 кв. килом. Среднее количество дождей в бассейне на метр поверхности 0 м.500; рас­ход в половодье 5.000 куб. метр.; расход средний 100 куб. метр.; расход в мелководье 50 куб. метр. Среднее истечение на метр по­верхности 0 м.037. Отношение истечения к вы­падению атмосф. осадков 114(?)
Необычайное богатство искусственно орошае­мых полей свидетельствует о доброкачествен­ности почвы в Каталонии и Арагопии. Даже земли, от природы насыщенные солеными ве­ществами, как, напр.,в окрестностях Сарагоссы, превращены в чудесные сады, доста­вляющие овощи и особенно превосходные фрук­ты. На каталонском прибрежье, тропические растения, агава, кактусы, п к югу от Барцелоны группы пальм, простирающих свои веерообразные верхушки у подножия скал, напоминают о прекрасных пейзажах южной части полуострова. В бассейне Эбро происхо­дит постепенный переход от почти афри­канской природы Мурции и Валенции к суро­вому климату плоскогорий и гор; но нигде, за исключением разве самых речных берегов, воды нет здесь в достаточном количестве. В некоторых горных областях встреча­ются на высоких утесах дома красного цве­та, потому что известка для штукатурки разво­дилась на вине: после хорошего сбора виногра­да гораздо экономнее достать из погреба не­обходимую жидкость, чем идти отыскивать где-нибудь в глубокой долине и по дурным дорогам драгоценную воду, которая с боль­шею пользою может быть употреблена для орошения полей. Западные ветры, задерживае­мые горамп и наклонными плоскогорьями Кастплий, не приносят никакой влаги в яму, на дне которой протекает Эбро; влажные се­веро-западные ветры, дующие с Кантабр-
743
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
744
ского моря, также отчасти задерживаются го­рами Наварры. Что касается ветров с Сре­диземного моря, то они орошают только во­сточный склон Каталонских гор и прони­кают в арагонские равнины лишь через не­большое число ущелий.
Такой недостаток дождевой воды предста­вляет большие невыгоды для некоторых обла­стей бассейна Эбро. Там встречаются насто­ящие пустыни, ничем не лучше африканских: в них нет ни текучей воды, ни возделан­ных полей, ни лугов, ни лесов. Большая часть Барденасов, между Арагониею и Ар­бою: Монегрос, ограничиваемый реками Эбро, Сегром и Цинкою; террасы Каланды, к югу от Эбро и на западе от Гвадалопы, предста­вляют самые обширные и необитаемые пз этих пустынь. В названных пустынных областях, и в некоторой степени во всем углублении арагонских равнин, климат край­не непостоянен: он то слишком холоден, то слишком жарок, не только при переходе от лета к зиме, но п в течение одного и того же времени года; несмотря на соседство моря, климат здесь вполне континентальный. Ред­кая растительность, беловатый цвет поверхно­сти земли, отражающий дневную теплоту, и бли­зость снежных гор делают зиму особенно суровою; летние жары, напротив, часто бы­вают невыносимы; в этой впадине можно окончательно задохнуться, потому что морские ветры проникают туда очень редко, неравно­мерными дуновениями; а ослепительные скалы со всех сторон отражают солнечные лучи. Ветер, дующий на берегах Каталонии, теп­лый, гибельный для растительности, нездоро­вый для людей,-не тот, который идет из Африки: это ветер, пришедший через раска­ленные равнины Арагонип.
Каталония пользуется климатом гораздо лучшим, чем Арагония, благодаря водам Средиземного моря, омывающим её берега, морским ветрам, приносящим дожди, про­питанному соляными испарениями воздуху и равномерности температуры. В этом заклю­чается один пз контрастов, который, вместе с другими географическими различиями п раз­ницею происхождения жителей, сношений, тор­говли, объусловливает характерные индиви­дуальные особенности обеих пограничных стран.
Средняя температура и изменения темпера­туры вообще в Арагонип и Барцфлоне выра­жаются следующими цифрами:
Сарагосса. Барцелона.
Средняя температура 16° 17°,20
Крайняя степень > 31° *
жары 41° /Разница / Разница
Крайняя степень / 48°,ц ? 30°,<»
холода - 7,°81 о°, )
Количество дождей 0,м347 0,м400
Не стараясь узнать невозможное, т. е. про­исхождение аборигенов и пришельцев, насе­лявших в доисторические времена долину Эбро и горы Каталонии, можно утверждать, что население приморской области всего более при­няло в себя разнородных чуждых элемен­тов. Море приводило сюда колонистов всех мореходных народов, между тем как дру­гие посетители, как враждебные, так и мир­ные, могли приходить с юга по природной дороге на морском прибрежье, или с севера по невысоким ущельям Альберес. Таким образом, карфагеняне и финикияне, греки и массилиоты, римляне, арабы, норманы, фран­цузы, провансальцы последовательно приме­шивались к первоначальным жителям Ката­лонии. Арагония, страна континентальная, не­известная морякам и защищенная от пере­селений с севера оплотом скал и снегов, должна была в гораздо большей степени со­хранить относительную чистоту своих наро­дов; но зато победители, которым удавалось завладеть этою страною, могли прочно утвер­диться в ней. не опасаясь быть вытесненными новыми пришельцами. Когда мавры овладели Арагониею, они долгое время оставались в ней. Барцелона уже три столетия пользовалась сво­бодою, между тем как сарацины продолжали удерживать Сарагоссу. В сравнении с под­вижною, переменчивою Каталониею, Арагония представляет нечто солидное, прочное.
В массе жители долины Эбро отличаются немного нахальною гордостью, холодным, пре­зрительным высокомерием и большою, так сказать, неповоротливостью ума: они рутинеры и суеверны, но вместе с тем обладают за­мечательною силою воли, и своею храбростью делают честь своим предкам кельтиберам. Эти красивые, широкоплечие молодцы, с голо­вою, повязанной шелковым платком, стяну­тые в талии лиловым поясом, которых встречаешь шагающими позади своих ослов, всегда готовы к бою. Не далее как в конце прошлого столетия между деревнями или брат­ствами было в обычае вступать в кулачный бой, единственно ради удовольствия драться и выказать свою отвагу: такого рода битва, ни­когда не кончавшаяся без смертных случаев, называлась rondalla,-слово, употребляемое теперь для названия концертов уличных пев­цов. В малых делах арагонцы так же упрямы, как и в великих. По этому поводу сложилась поговорка, что они «вбивают гвозди своей головой». Эта энергия и решимость ха­рактера, отражаются в мужественно резких чертах лица и у мужчин, и у женщин, со­единяясь большею частью с классическою кра­сотою.
Первые века борьбы арагонцев с маврами представляли беспрерывную войну, во время которой каждый горец доблестно жертвовалъ
745 ДОЛИНА ЭБРО, АРАГОНИЯ II КАТАЛОНИЯ. . 746
своею жизнью. Короли были тогда не оолее, как «первые между равными», причем эти «равные» принимали величайшие предосторож­ности, чтобы постоянно контролировать власть государя. Великий народный судья, сам лицо ответственное, наблюдал за королем и за­ставлял его уважать привилегии своих под­данных. Справедливо восхищались гордою ре­чью, которую великий арагонский судья обязан был произносить перед коленопреклонен­ным королем, когда последний приносил клятву управлять по закону: «Мы, которые равны с вами по достоинству и могуществен­нее вас, мы избираем вас нашим королем и господином с тем, чтобы вы охраняли наши права п преимущества. В противном случае вы нам не король!» Впоследствии, мало по малу, судья стал говорить уже не от имени народа, а в качестве представителя «богатых людей». Фуэросы, которые король клялся под­держивать, превратились в привилегии знати. Когда в купцах, ремесленниках и земле­пашцах не было больше надобности для ве­дения войны, онп очутились вне права; у них не было уже никакой свободы, которую бы ко­роли, судьи или дворянство обязаны были ува­жать, а если и удостопвалп иногда входить в их интересы, то не прямо, а чрез посредство «университетовъ» пли муниципальных вла­стей.
И так, хотя конституция Арагонского ко­ролевства далеко не имела республиканского характера, тем не менее она контролировала королевскую власть настолько действительно, что властители нередко старались всеми мера­ми избавиться от неё. Наконец, Филиппу II удалось тайно провести войска в Арагонию; великий судья был внезапно арестован, и го­лова его упала па плахе на Сарагосской пло­щади, перед глазами устрашенной толпы. Этим дело не кончилось: король, пользуясь общим смятением, велел собраться среди своей армии, расположившейся лагерем в Тарацоне, мнимой государственной думе, ко­торая провозгласила смертную казнь каждому, кто будет «кричать о вольности». Остатки прежних местных учреждений были оконча­тельно уничтожены в начале восемнадцатого столетия, и Арагония утратила всякую автоно­мию, превратившись в «генерал-капитанство» кастильской короны. Центральная власть мог­ла поздравить себя с таким результатом; но народ, лишенный всякого стимула к са­модеятельности, был тем самым обречен на прозябание в умственной закоснелости. В настоящее время Арагония во многих отноше­ниях, даже в материальном благосостоянии, отстала от тринадцатого века, великой эпохи её политического преобладания в бассейне за­падной части Средиземного моря.
Каталонцы не менее арагонцев самодоволь­
ны; жители плоскогорий, особенно пастухи, ко­торым старинные предания приписывают знатность рода, любят хвастать своим про­исхождением, но пх гордость близка к тще­славию, потому что онп большие болтуны. Они столь же говорливы, насколько молчаливы их соседи; они много кричат, охотно бранятся, но у них редко дело доходит до рукопашной. В пх характере, как говорят, меньше по­ложительности, чем у арагонцев; тем не менее, онп еще дольше отстаивали свои мест­ные вольности. Находясь дальше от Кастиль­ского плоскогорья, будучи более многочисленны и, следовательно, ^более уверены в своих си­лах, при том же закаленные в опасностях плаванием по бурному морю, они не могли выносить власти презираемых ими кастиль­цев. Мало найдется городов, которые выдер­жали бы столько осад, как Барцелона; не­многие, даже в героической Испании, защища­лись с большим мужеством; нередко этому городу удавалось заставлять снимать осаду одними своими силами. Междусобные войны, столь часто, под разными знаменами, обагряв­шие кровью улицы Барцелоны и её предместий, а также и ущелья окрестных гор, все почти имели главной причиной проявление этого ста­рого каталонского инстинкта независимости, который мадридское правительство не умеет принимать во внимание. Еще недавно у кастильян старого закала было в ходу позорящее прозвище для пх соотечественников к се­веру от Эбро: они называли пх «мятежными каталонцами»; но те принимали это прозвище как лестный титул славы.
Каталонцы приписывают себе еще одно до­стоинство, которого никто не станет у них оспаривать,-большую ревность к труду. Они не только обратили в прекрасно орошаемые сады обращенные к морю долины, но забра­лись на обнаженные склоны гор, и из раз­мельченных камней, смешанных с землею, принесенною пз равнин, составили нлодороддую почву для виноградников, маслин, зерно­вых хлебов. Отсюда сложилась поговорка: «Каталонец умеет делать хлеб из камня ». Но так как одно земледелие не могло пропи­тать слишком многочисленного народонаселе­ния, то каталонцы деятельно занялись промы­шленностью. Барцелона, её предместья, окрест­ные и соседние города имеют многочисленные мануфактурные заведения, в которых приго­товляются бумажные, шерстяныяп другие тка­ни, обработывается железо, дерево, кожи и раз­личные химические препараты. Хлопчатобумаж­ная промышленность утвердилась в Катало­нии полстолетия тому назад, и с тех пор Барцелона сохранила за собою первенство и почти монополию в этой отрасли национального труда.
Провинция Барцелона обладает двумя тре-
747
ГЛАВА XIГ.-ИСПАНИЯ.
748
тями всех паровых машин, находящихся на Полуострове: она вполне заслужила название испанского Ланкашира, с её тысячью фабрик и заводов и сотней тысяч рабочих. Между­усобная война только замедлила производитель­ность, но не прекратила её; Барцелона осталась обширною мастерскою, снабжающею Испанию и её колонии продуктами современной промышлен­ности. Посредническая роль, принадлежавшая населению Каталонии до альбигойской войны, возвратилась к нему, только в другой форме. Прежде оно распространяло в Испании про­вансальский язык и цивилизацию; теперь оно передает ей промышленное движение севера Европы. Через Барцелону проникло на Полу­остров большинство новейших открытий, пар, газ и электричество. Поэтому тем бо­лее удивительно, что Барцелона так долго не имела скорых сообщений с пограничным го­сударствомъ-Францией. До недавнего време­ни она пользовалась для сношений с этой стра­ной только морским путем и единственною большою сухопутною дорогою, которая часто бывает неудобна во время разлива при­брежных ручьев. Последствия централи­зации окончательно сделали обитателей двух пиренейских скатов почти чуждыми друг другу. Стена Пиренеев еще существовала даже там, где она переходит в холмы и скалы.
Каталонцы Полуострова, подобно балеарцам, .охотно эмигрируют: жадные к наживе и ловкие в уменье орудовать деньгами, они рас­ходятся по разным провинциям Испании, с целью воспользоваться теми источниками бла­госостояния, которыми не умеют пользоваться сами жители этих провинций: во всех горо­дах внутренних плоскогорий есть свои ката­лонцы, пробующие составить себе состояние и почти всегда успевающие в этом. Во множе­стве испанских провинций слово «каталонецъ» есть синоним купца, лавочника, промышленни­ка. На Филиппинских островах, в ПуэртоРико, на о. Кубе, каталонские колонисты также встречаются в значительном числе, отличаясь замечательным усердием к обогащению. По­этому белые и черные креолы, видящие в них своих соперников или господ, относятся к ним с чувством глубокого отвращения. Это между каталонцами была навербована большая часть тех «волонтеров свободы», которые бились с таким ожесточением, иногда с яростью, для удержания кубанцев в состоянии политического рабства, а чернокожихъ-в не­вольничестве.
Города Арагонии и Каталонии представляют тот же контраст, как и их населения. Ара­гонские города, более редкие, имеют важный, торжественный, даже мрачный вид; каталон­ские, расположенные большею частью живопис­
нее,-вообще деятельнее и оживленнее. По­следние чаще обновляют свои здания; они при­надлежат к современному миру, тогда как пх арагонские родственники все еще служат представителями средних веков.
Царагоца, Colonia Caesar-Augusta римлян, Сарагосса у французов, занимает одно из наивыгоднейших естественных положений. Она находится почти в геометрическом центре Арагонской равнины, при слиянии Эбро с двумя притоками, из которых один, весьма значительный, Галлего, приносит сюда студеную воду непосредственно пз источни­ков горы Пердю, которую иногда видят са­рагосцы в ясную погоду. Километрах в двадцати выше города, Эбро принимает в себя Халон, самую обильную реку юж­ного склона, открывающую дорогу к ка­стильскому плоскогорью и бассейнам Хукара и Гвадалавиара. Таким образом Сара­госса лежит в точке пересечения всех естественных дорог в стране, а искус­ственные пути по неволе должны были сойтись сюда же.
Подобно городам Андалузии, Сарагосса имеет свой мавританский альказар, Алхафериа, который прежде был дворцом инквизи­ции, а теперь обращен в казармы. Другой любопытный памятник представляет знаме­нитая наклонная башня, относящаяся к на­чалу шестнадцатого столетия; она наклонна более чем на 3 метра, почти столько же, как и Пизанская башня, и, по своей изящной архи­тектуре,легкости и красоте орнаментов,может считаться красивейшим зданием в этом роде, хотя и реставрированная в основании постройкою подпорного пьедестала. Сара­госса хвалится также своим проспектом Косо, где происходили турниры, и тенистыми аллеями своего бульвара, идущего кругом всего города; но её славолюбивые жители в особенности дорожат славой «Геройского го­рода»,и конечно,Сарагосса имеет полное право на этот титул. Осада, выдержанная городом в 1808 и 1809 гг. против целой французской армии, служит вечным памятником доблести сарагосцев. Для них дело шло не только о защите своих очагов, но также и о спа­сении патронессы города, «Пресвятой Девы на Столбе» (Virgen dei Pilar), статуя которой, роскошно украшенная, помещается в ка­федральном соборе на массивном серебря­ном столбе.
«Излюбленный город св. Марии, предводи­тельницы арагонской рати», отстаивал улицу за улицей, дом за домом, с ожесточением, какое редко можно встретить в летописях народов. И теперь еще ежегодно бывает бой быков в честь Мадонны на Столбе. Сарагосса один из университетских городов Испании.
ДОЛИНА ЭБРО, АРАГ0Н1Я H КАТАЛОНИЯ.
749
В столице Арагонии в лабиринте старых извилистых переулков проложено несколько новых прямых улиц и широких бульва­ров; но другие города арагонских провинций
750
угольными башнями и цитаделью; прежде она была столицею королевства Собрарб, а теперь представляет незначительное местечко, кото­рое было бы совсем забыто, если бы не нахо-

сохранили свою прежнюю наружность. В вы­сокой долине Арагона, между Перинеями и сиеррою де-ла-Пенья, расположена Хака, с се­рыми, полуразвалившимися домами, и теперь еще окруженная высокими стенами, четыре-
дилось при устье Сомпорта и знаменитых мо­настырей Пеньи. У подошвы первых гор ле­жит Хуэска, главный город провинции того же имени, древний Оска, имя которого напоми­нает название французского города. Ош и
751
ГЛАВА XII.- ИСПАНИЯ.
752
древнее господство Основ или Эвскариев. Этот город сохранил некоторое значение, благодаря обширной, искусственно орошаемой равнине, окружающей холм, на котором он стоит; в нем находится богатый кафедраль­ный собор, заменивший мечеть, опустелые мо­настыри, дворец арагонских королей, пре­вращенный в университет, и развалины го­родской стены, имевшей, прежде девяносто де­вять башен. Барбастро, занимающий сходное с Хуэской положение, неподалеку от Цишки, остался, подобно Хаке, средневековым горо­дом; он сообщается с Фракциею посред­ством проезжей сомпортской дороги: кроме того, к нему проведена ветвь от железно­дорожной линии Барселона-Сарагосса.
В южной части бассейна Эбро, ниже слияния Халона и Хплокп, расположен Калатаюдъ(го­род Жидов?), второй город Арагонип по торговле и наследник Бпльбилиса иберов, который стоял на склоне соседней горы,- имеет наклонную башню, подобно Сарагоссе; при городе есть предместье, состоящее сплошь из мазанок и вонючих берлог ^ которых живет целое население голодных нищих. В продолжение всего времени, когда он был городом арабским, Калатаюд фабриковал, соперничая с Малагою, глиняную посуду золо­тистого цвета, с металлическим отблеском, которую разыскивают любители. Теруэль, главный город Маецтрацго, господствующий над Гвадалавиаром, с его зубчатыми стена­ми, башнями, крепкими воротами, имеет вид средневекового укрепления: можно подумать, что видишь Авилу пли Толедо. Арабская башня на церкви этого города есть одна из главных достопримечательностей «неизвестной Испа­нии»; его водопровод шестнадцатого столе­тия, проходящий через долину но мосту в 140 арок, представляет замечательное со­оружение.
Многие города внутренней части Каталонии также имеют весьма старинную наружность; между ними есть совсем развалившиеся, кото­рые останутся в таком состоянии, пока не будут вновь соединены удобными путями со­общения с остальною Испаниею. Так напр., «Гордая Пуицерда», которая с высоты холма, лежащего на самой границе Франции, господ­ствует над прекрасною равниною, прежде болотистою, орошаемою Сегром, предста­вляет собрание лачуг, окруженных валом. Сеу д’Ургель, построенный также на берегу Сегра, в плодороднейшей долине, орошаемой, кроме Сегра. Эмбалирою,выходящею из Андорской долины, представляет весьма важный стратегический пункт, потому что крепость этого города господствует над окружающими долинами; однако, его грязные улицы, ветхие дома, глиняные, размытые дождем стены про­изводят весьма неприятное впечатление. До
сих пор ни одна проезжая дорога не прове­дена по нижним ущельям, по которым ухо­дят воды Сегра к Балагеру и Лериде.
Этот последний город, происхождение ко­торого древнее самой испанской истории, нахо­дясь в руках римлян, арабов или хри­стиан, всегда играл важную роль, вследствие своего стратегического положения на Сегре, при входе в Арагонскую равнину, при выходе пз пиренейских долин и проходов в Ка­талонские горы. Поэтому соседния с ним рав­нины часто были театром кровавых битв между армиями, спорившими за обладание доли­ною Эбро, и стены городской крепости подвер­гались многочисленным приступам. На вер­шине его холма, в группе зданий церковных и военных, стоит замечательный собор тринадцатого века, стиля византийского и готи­ческого. В настоящее время Лерида служит посредником в торговле между Сарагоссою и Барцелоиою: кроме того, великолепные окрест­ные сады дают этому городу собственные сред­ства для меновой торговли с остальною Испа­ниею; но других источников благосостояния он не имеет; он ждет, чтобы чрезпиреней­ская железная дорога, проходящая по ущелью Сала, сделала его одним пз главных скла­дочных пунктов международной торговли и одним из жизненных центров Полу­острова.
Живописная Тортоза, последний город, омы­ваемый водами Эбро до его впадения в Среди­земное море, представляет лишь тень того, чем она была прежде, в качестве столицы арабского государства. Подобно Лериде, она имела прежде важное стратегическое значение, как пограничный город Каталонии и Арогонии и как укрепленное место, господствующее над проходом Эбро. Она есть также складоч­ный торговый пункт между Барцелоиою и Валенциею, и если бы обладала хорошею гаванью, то, без сомнения, снова достигла бы цветущего состояния. Но тинистые заливы, открывающиеся с обеих сторон дельты Эбро, вовсе не при­годны для устройства пристаней и молов, не­обходимых для обмена товаров. Гавань делос-Альфак представляет, конечно, превос­ходную стоянку для судов, застигнутых бу­рею, но, к сожалению, они не могут подходить к низменным берегам,и искусственный порт Сан-Карлос-де-ла-Рапита, сообщаю­щийся с Эбро посредством канала, прорытого рукою человека, но весьма дурно содержимого, доступен только для мелких судов.
Подобно тому как Марсель представляет настоящее торговое устье Ронской долины, так точно Таррагона, бывший рынок фи­никиян, затем карфагенян, сделалась обшир­ным морским рынком бассейна Эбро; благо­даря своему положению против Рима, на дру­гой стороне Средиземного моря, она сделалась
153
ДОЛИНА ЭБРО, АРАГОНИЯ И КАТАЛОНИЯ.
754
также главною точкою опоры латинского могу­щества на Иберийском полуострове; она обла­дала прекрасными памятниками, цирками, амфитеатрами, дворцами, храмами, тюрьмами, водопроводами. Население её состояло из не­скольких сот тысяч человек, может быть, из миллиона; городская стена имела, как надо полагать, более шестидесяти километров в окружности, и маленький порт Салу, лежащий теперь в двух часах ходьбы на юго-западе, находился в городской черте древня го Таррако римлян. Современный город, «весь желтый на серой скале», почти целиком построен из обломков разрушенных зданий; надписи, античные барельефы вмазаны в разных ме­стах в грубо сложенных постройках: цикло­пические стены и памятники времен доисто­рический свидетельствуют о глубокой древ­ности Таррагоны. Массивный кафедральный собор, высокие средневековые башни, полу­разрушенные стены, несколько пальм, выдаю­щихся из темной зелени апельсиновых са­дов,подо провод, частью римский,пересекающий равнину, покрытую превосходными садами,- вот что представляет Таррагона в паши дни. её археологический музей, обогатившийся в по­следнее время открытием гимназии и теплых римских бань, обладает прекрасною коллек­цией статуй, бюстов, мозаик, надписей, ваз, посуды, медалей и других предметов, найден­ных в месте расположения латинского горо­да. Таррагона дополняется мануфактурным городом Реусом и земледельческим горо­дом Вальсом, которые находятся в некото­ром расстоянии внутри страны и быстро раз­рослись с начала нынешнего века. Кроме того, в соседстве находится монастырь Побле, в котором покоятся останки арагонских коро­лей. Торговля Таррагоны снова достигла зна­чительного развития в последнее время, бла­годаря плодородию окрестных местностей. Ви­но, масло, миндаль, орехи-главные предметы экспорта; орехи вывозятся тысячами мешков.
Меледу Таррагоною, древнею метрополиею, и Барцелоною, новым главным городом до­лины Эбро и вторым городом в Испании? на­селение теснится в многочисленных аггломерациях. После роскошных полей Панадеса и следующей за ними не менее плодородной до­лины, орошаемой красноватыми водами Льобрегаты, где города чередуются с селами, начи­наются предместья Барселоны (римский Барцино, быть может, карфагенский город Барка, основанный Гамилькаром, или фокейская ко­лония Баркиион). Собственно город располо­жен на берегу моря, у восточного основания крутого утеса Монхуич, усеянного грозными укреплениями, которые чаще обстреливали са­мих барцелоицев, чем их неприятеля. Не­давно цитадель, впрочем, без стратегического значения, защищала город с восточной
стороны; она была срыта и преобразована в бульвар. Город смотрит очень веселым у подножия своих батарей, которые могли бы превратить его в пепел. Барцелона хвалится, что она-по преимуществу место веселья и удо­вольствий. Значительно уступая Мадриду по числу жителей, она соперничает со столицею своим великолепным театром, своими дра­матическими и музыкальными обществами. Ши­рокий бульвар Рамбла, пли «Оврагъ», назван­ный так потому, что идет по ложу ручья, пе­ресекавшего город и отведенного в сторону; затем набережная порта, или «морская сте­на», окаймленнаявдали фасадом города; аллеи, отделяющие Барцелону от цитадели п пред­местья Барцфлонетты-главные места прогу­лок, и в прекрасный вечер, при шумной толпе народа, теснящейся под платанами и у роскошных кафе, они представляют по-истине очаровательную картину; другая аллея, на­зываемая «Ensanche» или «Расширение», по­тому что находится вне старинных стен го­рода, соединяя старую Барцелону и его пред­местье Грацию, не менее оживлена, чем Рамб­ла. По своей веселости Барцелона, без сомне­ния, тот «единственный городъ», о котором говорил Сервантес, «местопребывание самого утонченного общества и отечество доблестных людей», но было бы слишком смело утвер­ждать, что она, кроме того, заслуживает на­звание «общего центра всех симпатий». Как умственный центр, она занимает одно из первых мест в Испании; её университет, основанный в 1430 году, посещается слиш­ком 2.000 студентов (университетская библио­тека содержит более 160.000 томов); кроме того она имеет различные технические учили­ща и многочисленные ученые общества. В числе жителей города считается до 30 тысяч французов, людей почти все промышленных и коммерсантов.
Барцелона-важнейший город Полуостро­ва; даже во время междоусобной войны, когда люди бьются в её предместьях, она сохра­няет свое первенство над остальными испан­скими портами. Перед её набережными сосре­доточивается более четверти всей морской тор­говли Испании; Малага, приморский город, непосредственно следующий за Барцелоною по степени важности, не имеет даже по­ловины торговых оборотов каталонского рынка. Движение судоходства в Барцелон­ской гавани в 1890 г.: Вошло 3.467 ко­раблей с измерением 2.137.366 тонн. Вышло 3.521 корабль с измерением 2.411.665 тонн. Обороты внешней торговли: ввоз 1.120.080 тонн на сумму 373.800.000 песет; вывоз 408.346 тонн, на сумму 375.000.000 песет.
До недавнего времени гавань Барцелоны, отлично защищенная с запада, севера и во­стока. была открыта южным ветрам, и имен-
ч
755 глава хии.- Испания. 756
но с этой стороны, при входе в порт, нахозамок или укрепленный городок съзубчаты-
дился опасный риф, вмещавший в себе два миллиона кубических метров грязи; кроме того, глубина почти всего бассейна была недо­статочна. Обширные работы, исполненные в последние годы под управлением местного комитета или junta, сменившего в 1868 году государственное управление гаванью, оконча­тельно исправили её недостатки. В настоящее время Барцелона, по срытии морской стены и увеличении набережных, представляет пре­восходно защищенную гавань, в которой боль­шие суда находят глубину 8 метров; броне­носцы, под защитой восточной плотины, име­ют якорное место с глубиной от 10 до 12 ме­тров. Другие порты этого побережья, Матарб, Аренис-дель-Мар, представляют собою не более как внешние рейды, без прикрытия, но есть возможность защитить их от ветров и волн открытого моря постройкою волноломов на рифах, которые тянутся параллельно бере­гу. Эти длинные подводные утесы суть, вероят­но. остатки прежнего опустившагося берега.
Барцелона, как большой торговый город, сборный пункт моряков, промышленников и иностранцев всех частей Европы, есте­ственно должна была постепенно утратить ори­гинальность своей архитектуры. В настоящее время она представляет второй Марсель, с большими бульварами или проспектами, окай­мленными правильными рядами домов; некото­рые из её кварталов, между прочим, нездо­ровая Барцелонетта, построенная к востоку от порта на частью искусственно насыпанном мысе, по однообразию не уступают американ­ским городам. За исключением редких рим­ских и арабских развалин, старого дворца биржи, Casa Lonja, в Барцелоне нет дру­гих интересных памятников, кроме неокон­ченного кафедрального собора, Ла-Сео, с вы­соким, мрачным готическим нефом, да древнего дворца инквизиции, с его мрачными тюрьмами. Зато в окрестностях города, во­круг его предместий, состоящих пз заводов и рабочих зданий, настроено множество чу­десных вилл среди зеленеющих балок до­лин и на крутых склонах гор. Веселая Барцелона усеяла своими дачами и увесели­тельными местами все холмы, все пляжи и до­лины своего округа. Высоты Монкадап Саррип покрыты изящными замками, в которых живет элегантное общество. В Испании нет другого места очаровательнее приморского бе­рега, который тянется к северу от Барцелоны и Бадалоны, с его многочисленными завода­ми, рассеянными среди густой зелени, и затем продолжается к Мазну, Матарб п реке Тордера. Горы выходят в море отрогами, вер­шины которых покрыты соснами; на склонах возделаны виноградники, а местами, на высо­ких гребнях, гнездится какой-нибудь старый
ми стенами; каждая из промежуточных до­лин представляет сплошной сад, окружен­ный изгородью из алоэ; города и села, в ви­де непрерывного предместья, занимают все полукружие низменного берега, где, на отме­лях, стоит множество лодок, на которых сушатся рыбачьи сети. Железная дорога идет сначала вдоль берега, затем проходит чрез один из городов, пересекает апельсинную рощу, прорезает тоннелем скалистый мыс и опять выходит на поляну, покрытую зеленью и фруктовыми садами. Картина, постоянно меня­ясь, всегда остается прекрасною и поучитель­ною с исторической точки зрения. Здесь взор разом обнимаетъ-на вершинах холмов, деревушки, боязливо окруженные стеною, как бы все еще опасающиеся нападений корсаров, а на берегу моря-свободно раскинувшиеся со­временные поселения, с их деятельною тор­говлею. Во многих местах, поселение раздвои­лось: на утесе осталось старое орлиное гнездо, de ait пли d'amaunt\ на пляже расположилась современная аггломерация de Ъаих или de таг.
В провинции Барцелона почти все города следуют за метрополией в отношении ману­фактурной деятельности: 120.000 работников ткут ежегодно около 250 миллионов метров материй для Испании п её колоний. Игуалада, над которою с северо-востока возвышаются скалистые громады Монсеррата; Сабадель, ле­жащий в долине, наполненной фабриками и за­водами: Тарраза, древний римский город, близ которого находятся знаменитые минеральные воды Пуда; Манреза, с домами, расположенны­ми по склону, у подножия которого протекает ручей Кардонер; Бич, старинная столица при­маса Каталонии; Матарб, с его предместьями, раскинутыми по песчаному прибрежью:-каждый из этих городов имеет свою специальность по производству сукон тонких пли грубых, полотен, шелковых и хлопчатобумажных тканей, ниток, лент, кружев, кожаных из­делий, шляп, фаянса, стеклянной посуды, бу­маги. Мануфактурная промышленность распро­странилась также в провинции Герона, или Херона, именно в городе Оло, окруженном вулканами. Однако, соседство французской гра­ницы, привычка к контрабанде, вторжения войск, присутствие значительных гарнизо­нов в крепостях Героны и Фигуерас по­мешали промышленной деятельности развиться здесь в полной силе. Живописная Герона, Жеронь у французов, обладающая некоторы­ми интересными памятниками, в числе кото­рых находится кафедральный собор и мона­стырь с остатками мавританских бань, осо­бенно прославилась многочисленными осадами, которые ей пришлось выдержать; ныне вокруг её валов, старые рвы обращены в огороды. Фигуерас, или Фпгьер, первый испанский го­
757 ДОЛИНА ЭБРО, АРАГОНИЯ И КАТАЛОНИЯ. 758
род, построенный на равнине Муга, при вы­ходе из ущелья Пертус, также часто перехо­дил из одних рук в другие, хотя и обза­велся с начала нынешнего столетия огромною цитаделью, в два с половиною километра в окружности, способною вместить более 20.000 гарнизона, с провиантом на два года. Малень­кий укрепленный порт Розас, приобревший известность в морских войнах, представля­ет теперь деревню, окруженную разрушающи­мися стенами. Но по крайней мере в нем хоть что-нибудь сохранилось, а от древнего греческого города Эмпориона, лежавшего на другой стороне бухты, не осталось и следа. Развалины этого «Города-Рынка», в котором, как говорят, жило более 100.000 человек, были совершенно покрыты аллювиальными осадками Флувии и морскими наносами. Берег, где город находился, сохранил название Ампуриас, и вся эта страна, называемая Ампурдан, носит имя уже несуществующего города.
Главные города Арагонии и Каталонии, с числом их жителей:
В Арагонии: Сарагосса (Царагоца) (1887) 92.407 жит., Хуэска (1887) 13.041 жит., Калатаюд (1887) 11.055 жит., Теруэль (1877) 9.500 жит.
В Каталонии (Каталунья): Барцелона (1887) 272.481 жит., Барцелона с предместьями слишком 400.000 жит., Реус (1887) 28.780 жит., Тортоза (1887) 25.000 жит., Таррагона (1887) 27.000 жит., Лерида(1887) 21.885 жит., Сабеделль (1877) 18.120 жит., Матарб (1887) 18.425 жит., Манре.за (1887) 22.685 жителей, Верона (1887) 15.497 жит., Бадалона (1887) 15.974 жит., Вилланова-Гельтрю (1877) 13.600 жит., Валльс (1877) 13.250 жит., Вих (1877) 12.500 жит., Йгуалада (1887) 10.201 жит., Фигуерас (1887) 11.912 жит., Тарреза(1887) 11.200 жит.
Верхний гребень Пиренейских гор соста­вляет на большей части своего протяжения границу между Испаниею и Франциею; здесь дипломатические соображения провели ту иде­альную линию, которая, смотря по распоряже­ниям, исходящим изъПарижа и Мадрида, раз­деляет то добрых друзей и союзников, то смертельных врагов. Но, во всяком случае, межевая линия не всегда придерживается греб­ня гор. В очень многих местах её изви­лины спускаются то на один, то на другой склон, отделяя, то для Испании, то для Фран­ции, луга и леса, которым, повидимому, сле­довало бы принадлежать не той стране, кото­рой они достались. На восточной Пиренейской цепи Испания наделена гораздо выгоднее: она обладает всею долиною Бидассоа, на фран­цузском склоне. На другой оконечности Пи­ренеев Франция вознаградила себя, завладевъ
всем хребтом Канигу п верхнею долиною Сегра, на южном склоне гор Карлитты. Од­нако, в общем, Франция обижена захватами Испании, чтд, впрочем, весьма понятно, пото­му что склон более покатый и, следовательно, более доступный, обращен к югу. Пастухи арагонские и баскские, более многочисленные я привыкшие к жизни в горах, захватыва­ли, при всяком удобном случае, пастбища на северном склоне, и затем международ­ные договоры должны были освятить претензии первого занявшего землю.
Живописная долина Арана, в самом цен­тре орографической системы Пиренеев, есть результат одной из тех побед, которые Испания одержала над Франциею без проли­тия крови. По направлению течения своих вод эта долина должна бы, повидимому, скорее при­надлежать Франции, потому что обе Гаронны берут в ней начало и соединяются в одну реку; но выходное ущелье весьма узко и легко может быть заперто; всюду в других ме­стах горы поднимаются в виде четыреуголь­ного вала, покрытого снегом большую часть года. До восемнадцатого века аранцы имели так называемое «pas pleinier», т. е. право свободной торговли с пограничною страною; кроме того, они пользовались полною админи­стративною автономией. Вообще эти двенадцать тысяч горцев Арана, изолированные от остального мира, имели бы еще более прав, чем всякий другой европейский народ, на об­разование независимой республики. В ско­ром времени международный железный путь пройдет по соседству этого кантона, недавно столь отдаленного; железная дорога из Тулу­зы в Саи-Ж,ерон продолжится на юг по ущелью Сала, одному из самых узких по­рогов горной цепи, и дойдет в Испании до Лериды по долине Ногуера-Палареза.
Другая горная страна, лежащая к востоку от Арана, не столь ясно отграниченная и ши­роко открытая в сторону Испании, есть, по крайней мере по имени, страна республикан­ская-это Андорская долина. Эта маленькая территория, в роде итальянской республики Сан-Марино, занимает пространство около 600 квадратных километров, с населением около 6.000 человек. Кроме пастбищ Сола­на, расположенных на французском склоне, на левом берегу верховьев Ариежа, воды всей Андорской области изливаются в живо­писный поток Эмбалиру, или Валиру, кото­рый сам впадает в Сегр, в красивой до­лине Сео д’Ургель. Почти все горы этой стра­ны сделались бесплодны, и андорцы старают­ся окончательно лишить их остатков про­изводительной земли: дровосеки уничтожают повсюду на горных склонах последние сосно­вые п дубовые леса. Таким образом, древ­
759
ГЛАВА XII.- ИСИАН ИЯ.
760
ния морены, лишенные укреплявших их ле­сов, обрушились; одна из них, лежавшая близ местечка Андорры, завалила, в 1865 г., поселок, находившийси у её подножья.
Предания, не подтверждаемые впрочем ис­ториею, связывали происхождение Андорской республики с одною победою Карла Великого, пли Людовика Благочестивого над сарацина­ми, и до сих пор показываются сооружения, несправедливо им приписываемые. Факт тот, что до французской революции Андорская до­лина не была независимым государством. При начале феодальной системы андорская территория представляла сеньерию, зависевшую от графства Ургель, и, следовательно, от королевства Арагонского. После переходов по наследству, процессов и войн, в 1278 г. было решено, что долина,, с политической точки зрения, останется нераздельным леном, управляемым на равных правах еписко­пами ургельскими и графами Фуа: это устано­влено изысканиями Бладе. В 1793 г. француз­ская республика отказалась от обычной дани, которая и не взималась до 1806 г.; затем, в 1810 г., испанские кортесы уничтожили феодаль­ную систему. Вследствие этого, Андорра полу­чила автономию и сделалась маленьким государ­ством, самоуправляющимся, но не имеющим того, что в международном праве обозначает­ся термином, «souverainete exterieure». Одна­ко жители, предоставленные самим себе, не перестали управляться по старинным феодаль­ным обычаям, какие были бы немыслимы в эгалитарной республике, основанной собразно современным идеям. Вся территория принад­лежит исключительно небольшому числу се­мейств. Закон о маиорате в полной силе; старшие сыновья являются господами, а их младшие братья, не пользующиеся почти ника­кими преимуществами над простыми рабочими, обязаны повиноваться главе семейства и поль­зуются его гостеприимством лишь под усло­вием работать для него. Десятинный налог существовал еще в 1842 г.; для его уничто­жения необходим был пример монархиче­ской Испании. В действительности, свобода андорских горцев ограничивается тем, что они не отбывают воинской повинности, не платят обычных податей и могут безнака­занно заниматься контрабандою. Главный источ­ник богатства страны составляет тайный ввоз на испанские рынки французских това­ров и табаку. После контрабанды, главный промысел Андорской долины-скотоводство; андорские пастухи сгоняют на зиму большую часть стад в равнины, называемые Льяносдель-Ургель, на левом берегу Сегра. Кроме того, республика имеет небольшие железодела­тельные заводы и одну фабрику для изготовле­ния материй, которые валяют в сернистых водах Эскалдас. Однако, эта незначительная
промышленность и торговля недостаточны для прокормления андорцев; многие из них по­кидают родину, с надеждою пли без всякой надежды на возвращение.
Андорская республика признает двух сюзеренов.-епископа Ургельского и француз­ское правительство,-которые оба вместе полу­чают ежегодную дань свыше тысячи франков. Представителями влас ти являются два земских судьи (viguiers): один французский, назначае­мый Францией на неограниченное время; дру­гой андорскии, избираемый Испанией) на три года; кроме того, военный губернатор Сеу д1 Ургельский исполняет обязанности вице-ко­роля. Уголовную юстицию ведают исключи­тельно только одни земские судьи и судят окон­чательно, даже в случаях применения тяж­ких наказаний: они начальствуют над мест­ной милицией и назначают уездных судей (бальи); они могут даже издавал временные законы, в ожидании собрании кортесов, где заседают сами, вместе с апелляционным судьею, назначаемым попеременно обоими сюзеренами, и с двумя ralionadors, или защит­никами андорских привилегий. Во главе каж­дого прихода находятся первый и второй кон­сул, взятые из разряда сар> grossos или «больших головъ», при которых состоят двенадцать советников, избираемых главами семейств. Генеральный совет, заседающий в селе Андорра, состоит из консулов и деле­гатов от шести приходов; он избирает себе президента, синдика, нечто в роде главы исполнительной власти, обязанности которого пожизненны *)- Политические страсти довольно сильны в этой маленькой республике, имею­щей также свою правительственную сторону и парламентскую оппозицию. В эти последние годы бывали сильные столкновения между двумя партиями, французской и ургельской. Од­нако, несмотря на все фикции независимости, Ан­дорра, принимающая в оффициальных актах название «Долин и Государства Андорры», в сущности лишена автономии, и испанские кара­бинеры,без всяких стеснений, нарушают не­прикосновенность мнимой республики. Впро­чем и неудивительно, что андорцы находятся в большей зависимости от Испании, чем от Франции, потому что по языку, даже оффициаль­ному, по костюму и обычаям,-они каталонцы, и в течение полугода остаются вполне отделен­ными от бассейна Ариежа, между тем как через долину Эмбалиры всегда могут иметь сообщение с Ургелем, главным городом их епархии. Впрочем, огромное преимущест­во никогда не быть тревожимым войною позво­лило населению превзойти своих испанских соседей в умственном развитии и благосостоя­нии. Вообще андорцы очень смышленый ловки,
1 Reynal, «Revue de Geographie», 1881.
761
БАСКСКИЕ ПРОВИНЦИИ, НАВАРРА И ЛОГРОНЬО.
762
даже слишком ловки, потому что боязнь поте­рять свою непрочную свободу и привычка к контрабанде развили в них чрезмерную хитрость. Они отлично умеют прикидываться простаками, когда это нужно для их выгоды. Ловко вывернуться из беды или расставить ловушку называется в соседних долинах «андорскою штукой».
Столпца Андорры представляет довольно чистенькое селение, расположенное ниже слия­ния Массаны, или Валира-дель-Норт, при са­мом выходе её из «grau», или дикого ущелья, с Валира-дель-Ориен, в которую впадает минеральный серный и железистый источник лас-Эскалдас. Но главное селение долины есть Син-Хулиа-де-Лориа, простым ручьем отде­ляющееся от испанской границы: это огром­ный склад контрабандных товаров.
VII. Баскские провинции^ Наварра и .Иогропьо.
Провинции Баскские и бывшее королевство Наваррское по пространству составляют лишь незначительную, едва тридцатую часть испан­ской территории. Провинции эти не составляют области,географически обособленной от оста льной части Полуострова: занимая гребень запад­ных Пиренеев, они принадлежат как к бассейну Гасконского залива, так и к бассей­ну Эбро; кроме того, их политические границы проведенные неровными, излучистыми линиями по долинам и горам, в некоторых местах еще усложняются чересполосицей. Тем не менее, земля Басков и Наварра должны рассматриваться как отдельная страна в общем составе Испании. Большая часть её населена особым племенем, сохранившим свое старое наречие, свои нравы и политические обычаи. В истории эта страна играла совершенно специ­альную роль, не только вследствие особенного характера её жителей, но также благодаря её положению на границах Франции, в том месте, где горы понижаются, оставляя проход для переселения народов и передвижения войск. Кроме того, населения Бискайи п Навар­ры могли существовать своими собственными средства ми и развивать вполне самостоятельно экономическую сторону быта, благодаря при­родным богатствам страны. Следовательно, в этнологическом и историческом отноше­ниях этп области представляют вполне обо­собленную страну, к которой можно еще при­соединить провинцию Логроньо, политически принадлежащую к Кастилии, но расположен­ную на северном склоне большего плоскогорья, в бассейне Эбро.
Пространство и население описываемых областей суть следующие:
Области.
Населф-
Пространство. Наеслевие . шс на 1 31дек.1887г. кв.кил.

Гви1.885 кв. кил. 181.845жит. 96 жит.
Баскския
«уц- »
т>
я п
провин­
коа. „
иАлава. 3.045 „
” 92.915
п _ п
„ 30 „
ции. ।
Вис- „
я
» п
и
кайя. 2.165 _
235.659
„ 100 „
Наварра. 10.506 ,,
„ 304.122
„ 29 „
Логроньо. 5.041 „
„ 181.465
.. 36 „
20.757 кв. кил. 995.906 жит. 48 жит.
В провинциях Баскских, пли Васконгад­ских, и в Наварре, различные системы.гор, разделенные в нижней части долинами Ара­гона, сближаются и перекрещиваются, образуя лабиринт гор и холмов, связывающий, по­добно неразрывному узлу, Пиренейские горы с Кастильским плоскогорьем. Здесь весьма трудно различить направление главных хреб­тов, вследствие их незначительного возвыше­ния над второстепенными хребтами и вследвие множества ущелий и долин, рассекающих горную массу на бесчисленные отрывки. Если смотреть с вершины одной из гор, откуда вид открывается на далекое пространство, то местность представляется чрезвычайно похожею на море, взволнованное противными ветрами: всюду, до самых краев горизонта, вздымают­ся и перекрещиваются между собою волны раз­ной ^величины, как будто на поверхности кипящей воды.
Средняя цепь Пиренеев в этой области своего протяжения уже не имеет вида боль­ших гор: её высота не превышает, сред­ним числом, тысячи метров. В том месте, где цепь оставляет французскую границу и вступает в испанскую Наварру, вершина Ицтербегуи и другие округленные высоты, находящиеся в юго-западном углу француз­ской долины Альдюд, орошаемой Нивою, пред­ставляют не более как высокие холмы, при чем покрывающая их растительная земля не пробита ни одной скалой. Эта часть Пиреней­ского хребта сначала тянется довольно пра­вильно по направлению к западу, затем, пре­рываясь глубоким ущельем Ацпирос, она утрачивает свое название и, вместе с тем, тот нормальный ход, который характеризует Пиренейские горы: в этом месте оканчивает­ся цепь в собственном значении слова. Горы, неопределенно продолжающие по другую сто­рону пиренейскую горную систему, называются сиеррою Арадар, затем следуют совершенно местные названия. Эти горные выступы, не более 600 метров средней высоты, соединяют 1 оба склона, позволяя конным и железным дорогам свободно проходить от берегов моря к долине Эбро. Два самых западных хребта этой неявственно очерченной горной массы, соединяющие французские Пиренеи с Кантабрскимп, суть Пенья-Горбея, где растетъ
7 63
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
764
в диком состоянии кассия.-и сиерра Сальвада. Они возвышаются, первый на востоке, второй на западе, над котловиною Ордунья, в кото­рой берет свое начало Нервион, и извивает­ся крутыми спусками и подъемами железная дорога из Бильбао в Миранда-дель-Эбро.
Малые цени, отходящие от этой горной массы Пирфннфев к Гасконскому зали­ву, также представляют весьма непра­вильный вид. Большая часть из них соеди­нены между собою поперечными хребтами, параллельными пиренейской оси, так что по­токи с трудом находят себе выход. Так, напр., Бидассоа, служащий своею шижнею частью границею между Фракциею и Испаниею. снача­ла течет к югу, через долину Бацтан, за­тем, после длинного изгиба, возвращается к северу и смешивается с солеными водами ли­мана Фонтараби. Таким образом он отде­ляет от Пиренеев явственно очерченный хребет, одна из главных вершин которого есть знаменитая гора Рюн, на французской границе». Многие другие прибрежные вершины точно также уединены и по высоте равняются вершинам, расположенным на оси горной цени. Между этими господствующими высотами можно упомянуть о Мендауре, возвышающемся на запад от долины Бидассоа, о Гайе, или горе Трех-Корон, служащей со стороны рав­нин Адура живописным началом испанского материка. Далее заслуживает внимания гора Оиц, окруженная красивым поясом тени­стых долин, и горы, заканчивающиеся, между Бильбао и Гверникою, крутыми скалами мыса Мачичако. Не менее уединенная гора возвы шается на севере равнины Ирун,между устьем Бидассоа и бассейном лос-ИИасажес, узким ущельем между скалами, периодически за­топляемым и обнажаемым морскими при­ливами. Это Хаизкибель, Эазо древних; гора с почти правильными верхними пла­стами и длинными крупами, поросшими ве­реском; с вершины её открывается чуд­ная панорама, образуемая горами и доли­нами земли Басков, Адуром, французски­ми лавдами и океаном. Конечный выступ Хапзкибеля, мыс Хигуэр, представляет крайний угол кантабрского прибрежья и лежит против двух скал св. Анны, по­дымающихся в открытом .море, но другую сторону залива Бидассоа: это--южные погра­ничные столбы французского берега.
В этом узком поясе баскского склона на­ходятся представители многочисленных геоло­гических формаций, от гранита и порфиров до юрских и меловых известняков и до аллювиальн ых наносов, отложеиных реками. Благодаря такому разнообразию геологических пластов и происшедшему от того множеству трещин, баскские провинции обладают бога­тыми рудн ыми месторожде и и я м и, которыми
всегда пользовались, и которые, без со­мнения. рано или поздно обеспечат этой стране значительный горный промысел. Медь и свинец встречаются здесь в изобилии, но по сие время главное богатство заклю­чалось в железных рудах всякого рода, пригодных для. всевозможных чугунных и стальных изделий. Железо «лакированное», пли «замороженное», доставляемое рудником Мондрагон, в холмах Гвипуцкоа, употре­блялось прежде для выделки несравненной ста­ли для знаменитых толедских клинков. В настоящее время соседния с этим рудником копи дают часть стали, употребляемой для крупповских пушек. Целые горы в этой стране дотого наполнены железистыми пла­стами, что горнозаводские компании покупают их оптом, не с целию разработывать их целиком, а с намерением лишить соперни­чествующие. компании превосходной руды. Руд­ное поле, если не самое обширное, то по край­ней мере наиболее известное, как по деятель­ной его разработке, так и по кровавой битве, там происходившей во время последних карлистских войн,-есть Саморростро, к западу от рейда Бильбао. Это месторождение, зани­мающее пространство в 20 квад. километров, состоит из железистых масс, заключен­ных в слое слюдяного песка, очень легко рас­плавляемых и дающих чрезвычайно ковкий металл. Когда разработка рудников не прио­становлена междоусобною войною, вся страна окрашивается цветом ржавчины: «поля, доро­ги, дома и даже кожа людей. Минеральная пыль покрывает все предметы однообразным крас­новатым цветом, на котором резко выделяет­ся яркая зелень маиса и больших каштано­вых деревъ». Недавно другие рудные месторорождения, жилы галмея, получили огромную эко­номическую важность: возможно, что постепен­ное истощение Старой Горы скоро будет иметь результатом приобретение северной Испанией господствующей роли на рынке цинковой руды.
Сиерры, проходящие в Арагонии параллель­но оси Пиренеев, продолжаются также в На­варре и Васконгадских провинциях, но при этом во многих местах сливаю гея с боко­выми ветвями главного горного хребта. Сиерра де-ла-Пенья продолжается на запад от реки Арагона двумя хребтами, из которых один соединяется с пиренейскими ветвями и про­ходит к северу от Пампелуны под име­нем гор Сан-Кристобаль; другой, сиерра дель-Пердон, тянется довольно правильно к западу и образует Хига-де-Монреаль, гору, знаменитую в легендах и представляющую лучший наблюдательный пункт, с которого видна вся Наварра. К западу от Пампелуны и Арги северная, цепь расширяется в гори­стое, усеянное вершинами, плоскогорье: это сиерра Андиа, продолжающаяся до Эбро в виде
765 БАСКСКИЕ ПРОВИНЦИИ,
гор Виториа; её отроги, перепутываясь между собою, образуют область Амецкуас, столь благоприятную для партизанских действий. Вторая цепь, вначале не столь явственная, граничит на юге с Карраскалем пли «стра­ною зеленых дубовъ», областью столь же ди­кою, как и Амецкуас, и столь же часто быв­шею поприщем кровавых междоусобных войн. По другую сторону этих гор главный хребет образует горы Кантабрио; эти последние, некогда, до открытия ущелий Эбро, соеди­нялись с горами Обаренес, представляющи­ми зубчатую кайму, которая, наложном берегу реки, ограничивает кастильское плоскогорье; в этих же горах находятся знаменитые ущелья Панкобро. Так замыкается круг всех горных систем страны Басков. Пи­ренеи соединяются с сиеррою Андиа горным порогом Альзазуа, где проходит железная до­рога из Витории в Пампелуну, и сами нижнепиренейские горы связываются с горными це­пями Кастильского плоскогорья. Что касается провинции Логроньо, то все проходящие по ней небольшие цепи представляют внешние выступы того же плоскогорья: на западе они состоят из ветвей хребта Деманда; на востоке они образованы двумя цепями: Камеро-Нуево и Камеро-Виехо, понижающимися от сиерры Цеболлеры к равнинам Эбро.
Главные высоты Наварры и страны Басков: Ущелье Велат 868 метр.; ущелье Ацппроз 567 метр,; гора Эцкорри 1.535 метр.; ущелье Арлабан 617 метр.; Пенья-Горбеа 1.537 метр.; гора Мендаур 1.132 метр.; гора Хайа 987; Хаизкибель 583 метр.; сиерра Андиа 1.454 метр.; ущелье Альзазуа 596 метр.; Вито­риа 513 метр.; Пампелуна (Памплона) 420 метр.
Обширный лабиринт баскских и наварр­ских гор представляет во многих округах, главным образом на покатости Эбро, пейзажи вполне кастильского характера по дикости и обнаженности горных склонов: беспощадное уничтожение лесов, которым занимаются хо­зяева железных заводов, способствовало утра­те природной красоты и обеднению страны. Южная Наварра представляет даже настоящие пустыни, переходящие в печальные ланды арагонских Барденасов; между Капаррозо и Вальтиеррою путешественник встречает одни только гипсовые и соляные холмы, почти без всякой растительности. Но в баскской земле и западной Наварре, где дожди выпадают в изобилии, все возвышенности, сохранившие зе­лень, представляют чудные ландшафты. Бу­ковые леса, каштановые и дубовые рощи, по­катые луга долин, речки, сверкающие под тенью ольх, составляют живописный кон­траст с вертикальными песчаными или.из­вестковыми утесами, вздымающимися над мас­сой зелени. В долинах, на холмах, по скло­нам гор, рассеяны, среди виноградников,
НАВАРРА И ЛОГРОНЬО. 766
белые домики деревень. бесчисленное множе­ство яблонь, во время цветения, придает зим­ний вид весеннему ландшафту.
Влажные северо-западные ветры, очень ча­сто дующие с Гасконского залива, поддержи­вают в этой местности умеренную, равно­мерную температуру. Дожди здесь весьма обильны, особенно при перемене времен года; впрочем, ни одно время года не лишено дож­дей. На атлантическом склоне гор, ежегод­ное количество дождей равняется, по меньшей мере, метру с половиною, т. е. втрое более, чем на равнинах Арагонии. Поэтому и кли­мат в этой местности вовсе не имеет афри­канского характера, преобладающего на вну­тренних плоскогорьях и средиземноморских берегах; он гораздо более походит на кли­мат Ирландии и Голландии, чем на климат Валенции и Мурции.Благодаря влиянию соседнего океана, страна не страдает от сильных лет­них жаров; ей нечего также опасаться и зим­них холодов, потому что они умеряются мор­ским ветром, а передовые Пиренейские горы задерживают суровые северные и северо-во­сточные ветры. Если бы страна Басков не страдала от излишка сырости, она обладала бы одним из приятнейших климатов на земном шаре; но климат её, по крайней ме­ре, один из самых здоровых. Кроме того, он принадлежит к числу наиболее благо­приятных для земледелия. В мирное время Наварра, Баскские провинция и Риоха, лежащая на левом берегу Эбро, могут быть причисле­ны к самым богатым в Испании областям по количеству производимых хлебов, вина, масла и скота; Наварра снабжает южную Фран­цию разного рода мясом, Баскские провинции от­правляют в Англию и даже в Германию свой излишек пшеницы и кукурузы, и даже во вре­мя междоусобной войны армии, проходившие по этим полям, не истощили их. Во время пер­вой большой войны, карлисты, почти постоянно запертые между Эбро и Пиренеями, всегда име­ли обильный запас провианта; несмотря на недостаток рабочих рук и грабежи, которые влекли за собою битвы, осады, приступы, почва всегда могла прокормить сражающихся, а под­почва доставляла в изобилии железо для войны.
Равномерность температуры и влажность почвы способствуют быстрому развитию дре­весной растительности. На атлантическом склоне, многочисленное население пользует­ся этими преимуществами климата для воз­делывания множества разновидностей фрукто­вых дерев, особенно яблонь, из ко­торых сидр, или zag ardua, представляет напиток, весьма распространенный во всех трех провинциях. В пиренейских долинах Наварры, где население еще довольно редко, леса сохранили свой первоначальный однооб­
767
ГЛАВА XII. ИСПАНИЯ.
768
разный вид; они, тем по менее, прекрасны. Долина Ирати, куда можно проникнуть не иначе, как чрез узкия ущелья и крутые горы, одна из самых грандиозных и вместе с тем одна из наиболее уединенных в той области, которая тянется к югу от француз­ских Пиренеев, между пиком Ани и Альдудесами. Более к западу, леса, смежные с долипоюКарлосъ(Валькарлос)илп долиною Карла Великого, и с знаменитым Ронсевальским ущельем, пли Ронсево, может быть, и не так грандиозны, зато значительно приветливее, вследствие разнообразия пейзажа, и интереснее, благодаря историческим воспоминаниям и отголоскам старинных преданий. Судя по ска­заниям легенды, этот горный проход ри­суется воображению в виде страшного ущелья между отвесных утесов, тогда как в действительности он представляет живопис­ную долинку. Знаменитая гора Альтабпскар, возвышающаяся к востоку, имеет форму не­большой покатости, на которой розовые цветы вереска перемешаны с золотисто-желтым дроком и диким терном, а риауа Андрес Царо, где произошло великое побоище, есть не что иное, как веселая равнина, в которой журчат ручейки под тенью ольх. На широ­кой проезжей дороге из Пампелуны стоит старинный монастырь, окруженный зубчатыми стенами и несколькими хижинами; далее, к Франции, живописная тропинка, в роде аллеи парка, пробирается в тени буков и подни­мается, пологим скатом, к ущелыо, покры­тому зеленью, где находится часовня Ибаньета. Эта приветливая местность, будто бы, и есть Ронсеваль печальной памяти. Здесь не видно ни одной скалы, откуда баски могли бы скаты­вать глыбы в нахлынувших к ним фран­ков; тщетно ищешь глазами пропасти, на дне которой Роланд в последний раз затру бил в свой костяной рог. Горцы восторжество­вали над армиею Карла Великого благодаря своему мужеству и хитрости, а не крутизне ущелий Альтабискара. На противуположном склоне, собственно в долипе Карлоса, дно этой долины, где теперь проходит прекрасная до­рога, гораздо уже и недоступнее.
Кто этот древний народ, непобедимое муже­ство которого прославляют предания и кото­рый и в наше время давал многочисленные доказательства своего геройского духа? Каково его первоначальное происхождение? Какое его родство с другими народами Европы и всего мира?-Все это вопросы, на которые невоз­можно ответить. Баски - племя самое зага­дочное. Они стоят одиноко среди толпы лю­дей. У них, насколько известно, нет ника­ких родичей.
Нельзя даже сказать с достоверностью, что все эвскарийцы, или баски, имеют одно общее
происхождение, потому что они не представля" ют между собою никакого сходства. Типа бас­ков не существует. Большая часть местных жителей, правда, отличается строгою красотою черт, блеском и твердостью взгляда, гордою, грациозною осанкою; но зато сколько разно­образия в росте, форме черепа и чертах лица! Среди басков существуют такия же резкия различия, как между испанцами, французами и итальянцами. Между ними встречаются и рослые, и малорослые, брюнеты и блондины, длинноголовые и короткоголовые; некоторые преобладают в одном округе, другие-в другом. Решение загадки становится все более и более затруднительным, потому что если баски действительно составляют особую расу, то они постоянно утрачивают свой первона­чальный тип через смешение с другими на­родами. Очень может быть, что во времена до­исторические в описываемой стране соедини­лись народы различного происхождения по­средством переселений или завоеваний, и что язык наиболее образованного из них сде­лался господствующим. Жизнь каждого народа изобилует фактами этого рода.
Оставляя в стороне различия и даже резкие контрасты, существующие между басками испанких провинций и французской Наварры, можно сказать вообще, что большинство басков отли­чается широким лбом, прямым крупным носом, резко очерченным ртом и подбород­ком, пропорциональным, стройным тело­сложением. Их физиономия крайне подвижна. Женщины в особенности отличаются чистотою черт; хороши их большие глаза, тонкий, улы­бающийся рот, гибкий стан. Даже в городах и деревнях, часто посещаемых иностранца­ми, от Байоны до Витории, где, следовательно, тип племени наиболее пострадал от скре­щивания, всякий поражается красотою большей части женщин и их природною грациею. В некоторых отдаленных округах некрасивое лицо составляет настоящий феномен. Две местности Гвипуцкои: Ацпеитиа и Ацкоитиа, близ которых находится знаменитый мона­стырь Лойолы, в особенности славятся красо­тою жителей, как мужчин, так и женщин. Говорят, что там трудно найти девушку, ко­торая не была бы совершенством по красоте форм.
Кроме физической красоты, баски отличают­ся также благородством осанки. Любо смо­треть, как горделиво они расхаживают в камзоле, накинутом на левое плечо, широ­ком красном поясе, стягивающем стройный стан, и берете, надетом слегка на бекрень. Встречая путешественника, они приветливо кланяются ему, но как равному себе, не опу­ская глаз. Женщины, почти всегда скромно одетые в темные цвета, отличаются столь же благородною осанкою. они высоко держат го-
«LHO.IXXJ.HBH фн 0HI101 (L -‘|.ИООВ(И ЦОЯЭГОП
НОЕОЖКИ ‘L.4 «ИХИШЯИЧЯПСИП Чяонкчиэф(Ич А КЭФФИИИ
-[ 'i oiraej кифи’иилофд
ОЯѴ’.рИ BedOXO?! Чи.ЛОЯНОИЭ II ЧИЭОННЭЙ^яХ ‘LXUI1 -ФГЬТХИИ ‘ИЯ тиэвяиягвсРтяонипшХя ЯХИОЯЭ КВН “0(1 ЭН 4dOJ Ч.КВНОПИЭ оп к.уи.и.вкиниоп и чипГ “0X3 ИЧОО.И.И! '0J01 вг£ ВЭЧИВьХкИП ННЖГОГ' '|Л10 акоииоио.ч чья '’фр^яоиявсТ аончгф.ики/фквг :ачпв<)0

-отвии'рк.щ 04t‘|d ‘ояиэоьвч- иинвкиэьооюиоиэипи ВЭКЯВЫИИЛЮ ИИЭОННФООЭО ЧЛИ ИИиЭГП II ВЭПИ Ч.ХЦ ’ИОИЭВГОО ‘ИЛИНѴ'фЭОЭ гНИТПНОЖ к BDIOBIi^dlAH
OLYHIirOtdOJ X.LC гки ъювГиНии ‘OHIBOdq.H ‘‘фЯОГ -01 BH ИИЭФЖК1 ЧИПЭОН ВЯЫЧЯИКИП ’ииниыоо чпХиэ “ОП ТИОИфКИ ‘odono ЧНФЬО ЪиАѴии B.LOX ьи Хяог
011
-очнонаог II ѴЯЯѴЯѴП ‘ИШНИЯОЯП ВИЯЭЯЭѴЧ
691
771
ГЛАВА XII.- ИСПАНИЯ.
772
смысл этого слова; но, но всей вероятности, оно просто значит «речь». Следовательно, «эвскарийцы» можно перевести «говорящие лю­ди». Таким же именем славяне и многие дру­гий племена называют себя в своих наре­чиях. Этот язык «по преимуществу», кото­рым говорят баски, и благодаря которому они действительно составляют совершенно особую нацию среди всех племен Европы и целого мира, насколько известно до сих пор, не имеет себе подобного по конструкции слов и оборотам фраз. Он должен был заим­ствовать много терминов из языков сосед­них народов; все предметы, с которыми баски познакомились при помощи сношений с иностранцами, все новые идеи, доходившие к ним со времен доисторических, конечно, по­лучали названия, не принадлежащие к первона­чальной основе их идиома; для отыскания первоначалыиойчпстоты баскского языка пришлосьбы, вероятно, возвратиться к каменному веку, к эпохе, предшествовавшей введению домашних животных, потому что все эвскарипские назва­ния этих животных, равным образом и ма­та ллов,-происхожденияарийского, финского или семитического. Но, как бы ни были много­численны эти заимствования, тем не менее, до­стоверно, что баскский язык вовсе не арийский; это язык не флексивный, как языки индо­европейской семьи. Он принадлежит к пе­риоду более древнего человечества, чем тот, из которого родились все прочие европейские языки. Если бы мы захотели ввести его в ка­кую-либо из глоссологических групп, уже известных, то его скорее всего следовало бы причислить к «агглютинирующимъ» наречиям алтайских народов. Антуань д’Аббади нахо­дит в нем черты африканские и относит его к роду «хамитическому»; другие высказали предположение, мало правдоподобное,что его сле­дует отнести к группе «полисинтетическихъ» северо-американских диалектов. С своей сто­роны. баскские патриоты объявляют, что их «речь» стоит гораздо выше всех ныне суще­ствующих языков: по мнению некоторых ав­торов, первый человек на земле» говорилъязыком эскуара; туземные патриоты возвели это произведение фантазии в непреложную истину, п очень дурной прием ожидает путешествен­ника, если он усомнится в этом первоначаль­ном факте истории человеческого рода. Впро­чем, в настоящее время все филологи могут разбирать этот вопрос, потому что, не считая целой библиотеки сочинений, посвященных языку эскуара, различные наречия этого языка имеют свою литературу, к тому же почти вполне» кастильскую пли французскую по духу и происхождению,-песни, комедии, переводы, сделавшиеся доступными для ученых.
Пока сравнительное изучение языков всех народов не выяснит, действительно ли эвска-
рийский идиом независим от всех осталь­ных, мы должны смотреть на басков, не имею­щих родичей на континентах, как на совер­шенно особую нацию, как на обломок древнего человечества, поглощенного нахлынувшими со всех сторон волнами более современного нам человечества. Нет недостатка в дока­зательствах, что эвскальдунаки были некогда многочисленным народом,занимавшим боль­шое пространство земли. Если до сих пор не удалось еще отыскать начал баскского языка, зато его находят, так сказать, в ископае­мом состоянии, в странах, окружающих бассейн западной части Средиземного моря. Ни один письменный документ не свидетель­ствует о том, что этп страны, составляющие одну нераздельную географическую область, были заняты народами, родственными по про­исхождению; зато, вместо сказаний, легенд или песней, сохранились названия гор, рек и го­родов, заявляющие после многих тысячелетий о могуществе» первобытных жителей. В во­сточной части страны, где в настоящее время живут остатки баскских народов, в пире­нейских долинах французского Бастана. Ара­на,Андорры, Кверо:Гя,эвскарийские имена встре­чаются в изобилии. То же самое находим в равнинах, простирающихся к северу от гор до Гаронны; город Ош, некогда Йлиберри («новый городъ»), напоминает еще своим именем о пребывании в нем аусков или эвскарийцев; к востоку от Пиренеев, Эльн и Коллиур, из которых один расположен в недалеком расстоянии от Лионского зали­ва, а другой-на берегу его, были также Йлиберри, как свидетельствуют о том испор­ченные названия обоих современных горо­дов; наконец, между множеством других испанских городов с эвскарийскими назва­ниями, можно указать на третий Йлиберри. со­седний с Гранадою, над которым возвы­шается гора, названная, по имени его. Эльви­рою. А сколько еще древних городов, по­строенных теми же пародами, должны были предшествовать этим «новым городамъ»!
Большая часть писателей, занимавшихся Испаниею, допускают, с весьма большою ве­роятностью, что эти древние пароды, говорив­шие эвскарийским языком, были иберы, о ко­торых упоминают древние авторы, и которые некогда занимали большую часть полуострова. Таким образом, нынешние баски оказыва­ются прямыми потомками иберов; они, гово­рит Мишле, составляют «остаток мира, пред­шествовавшего кельтическому, и который исто­рия застала уже в эпоху упадка». Естественно, что предкам басков приписывали и различ­ные надписи на памятниках и монетах не­известными письменами, letras desconocidas, открытые в Испании и южной Франции, и ко­торые Будар истолковал как действительно
773 БАСКСКИЕ ПРОВИНЦИИ,
принадлежащие эвксарийскому языку. Теперь почти не может быть никаких сомнений в полном тождестве иберов и басков. Следо­вательно, в древности этот пиренейский на­родец не имел такого изолированного суще­ствования. Под именем гасконцев он за­нимал юг Франции; разные иберийские и кельтиберийские колена его населялп Испанский по­луостров. Эвскальдунаки распространялись и по ту сторону Геркулесовых Столпов, до са­мых склонов Атласа, так как древние авторы упоминают и здесь о нескольких мест­ностях. названия которых вполне баскские; один из народов, перечисляемых Страбо­ном, носит даже вполне эвскарийское имя Мутур-Горри («красные лица»), которое про­изошло, вероятно, от загорелого цвета кожи этого племени. Наконец, римские писатели единогласно свидетельствуют, что иберы коло­низовали большие острова Средиземного моря; многие племена, населявшие берега Италии, принадлежали, вероятно, к тому же корню.
Многие не понимали, каким образом баски могли существовать в виде отдельной нации, говорящей своим языком, именно в той части Пиренеев, где горы, слишком низкие для того, чтобы служить барьером против вторжения войск завоевателей, пропускали то с одной, то с другой стороны все проходив­шие народы. Но прежде всего надо припомнить, что западные Пиренеи наиболее удалены от Рима и, следовательно, легче могли избежать вл ияния народа-властелина; вместе с тем ма­лый подъем гор помогал эвскарийцам со­хранить их взаимную национальную связь, нравы и язык. В других частях гор, ибе­рийские племена, разделенные снежными трудно проходимыми хребтами, были отбро­шены врагами в узкия боковые долины и не могли помогать друг другу в случае общей опасности. Баски, напротив, имели то преиму­щество, что жили в стране, представлявшей в одно и то же время и серьезное препятствие иноземному нашествию, и удобное сообщение для туземцев через параллельные невысокие хребты. Пародцы различных пиренейских долин, северных и южных, могли таким образом сплотиться в могущественное племя среди наций, которые окружали их, и одна за другою,по собственной воле или по принуждению, должны были войти в состав латинизирован­ного мира.
Неизвестно, как велико было, после римской эпохи, территориальное пространство, занятое населениями, говорившими баскским языком, но весьма вероятно, что это пространство мало изменилось, потому что с тех пор эвскарийцы всегда были сами себе господа, и ника­кая важная причина не могла заставить их отречься от своего языка и принять язык со­седей, которых они презирали. Со стороны
НАВАРРА и логроньо. 774
Франции нынешняя граница распространения эвскарийского диалекта довольно хорошо иссле­дована; со стороны Испании она определена с меньшею точностию. Она вовсе не соответ­ствует границам административным и по­литическим. Нынешняя область распространия баскского языка начинается к западу от долины Нервион, ниже Бильбао; граница этой области окружает город Бильбао, который сделался почти вполне испанским, и к югу проходит через ущелье Ордуньа, затем на­правляется по склонам ГИеньа-де-Горбеа и проходит на некоторой высоте по южному склону Пиренеев, оставляя в стороне все города, расположенные в долине Алавы. По ту сторону Сальватиерры граница спускается, затем восходит по склонам сиерры Андиа и присоединяет к земле басков всю долину, по которой проходит железная дорога пз Альзазуа в Памиелуну; однако, последний го­род, древний Ирун иберов, принадлежит эвскарийцам лишь по историческим воспоми­наниям, и далее, к востоку, по-баскски гово­рят только в верхних долинах Ронсеваля. Орбецеты, Охагавии, Ронкаля, между тем как на юге уже одни названия деревень, Бэгорри, Мендивиль, Сансоэн, Лацагуриа,напоминают о прежнем наречии. Пик Ания, составляющий со стороны Франции границу баскского языка, служит тем же и со стороны Испании. Таким образом, из четырех эвскарийских про­винций одна только Гвипуцкоа целиком вхо­дит в состав области древнего наречия; кроме того, два города, Ирун и Сан-Себа­стьян, образуют оазисы кастильского наречия. Весь южный пояс областей, политически со­ставляющих часть Наварры и Васконгадских провинций, с незапамятных времен был захвачен латинскими диалектами, и население этой местности говорит кастильским язы­ком, смешанным с некоторыми терминами эвскарийского происхождения. По уверению кре­стьян, которое, однако, не подтверждено пока ни одним подлинным документом, баскским языком прежде говорили еще в Олите и Пуэнте-ла-Рейаа, расположенных на значи­тельном расстоянии к югу от внешней обла­сти эвскарийского языка. В этом перемеще­нии языков, существование которого требует еще доказательств, Брока видит весьма есте­ственное следствие непосредственного сосед­ства баскского языка с наречием, обладаю­щим административным преобладанием и влиянием литературным, общественным и религиозным. К югу от Пиренеев баскский язык не в состоянии бороться с испанским, между тем как к северу от Пиренеев ему даже не угрожает беарнское patois.
Испанский язык, с одной стороны, фран­цузский-с другой, работают над вытесне­нием баскского идиома, но не путем насиль­
775 ГЛАВА XII.
ственного завоевания, а посредством медлен­ной дезорганизации. Баскский язык иберов, уже распавшийся на семь наречий, измененный словами и оборотами, противными его духу, все более старается приспособиться к поня­тиям иностранцев, поселяющихся в стране; онъиостоянпо утрачивает свой первоначальный характер, свою оригинальность и преобразовы­вается в пату а. Каждая большая дорога, про­никающая в баскскую территорию, в то же время производит перемену в языке. Всякий прогресс, особенно в образовании народа, является роковым для эвскарийских наречий; полмиллиона басков, замкнутые в настоящее время в тесном горизонте холмов и гор, едва-ли могут рассчитывать па продолжитель­ное существование языка их предков.
Приблизительное число жителей, говоря­щих баскским языком, в 1875 г. было следующее:
Нижние Пиренеи (Франция) 116.000 жит.; Баскские провинции: Гвипуцкоа 170.000 жит.; Бискайя 120.000 жит.; Алава 50.000 жит.; На­варра 100.000 жит. Всего 556.000 жит.
Страбон говорит о кантабрах, ближай­ших предках басков, с уважением, сме­шанным с ужасом. Пх отвага, любовь к свободе, презрение к жизни казались ему ка­чествами столь нечеловеческими, что он ви­дел в них нечто в роде свирепости или животной ярости.
Он с ужасом рассказывает, что, во время войны с римлянами за независимость, кантабры убивали друг друга, чтобы не отдаться в плен: матери умерщвляли своих детей, желая избавить их от позора и бедствий раб­ства: пленники, распятые на крестах, не пе­реставали петь победные песни. Силиус Италикус говорит с своей стороны, что кантабры, потерявшие способность воевать, уби­вали себя, кидаясь с высоты скалы, чтобы не томиться в старости, которую они считали позо­рящей. В эту эпоху иберы имели привычку предохранять себя от неожиданных несча­стий, всегда нося с собою яд, который при­готовлялся из одного растения, похожого на дикий сельдерей, и убивал без страданий. Рас­поряжаясь по произволу своею жизнью, они ни­чего не боялись; они легко рисковали ею, осо­бенно когда приходилось защищать друга.
Пх мужество-, много раз испытанное со времени борьбы с римлянами, никогда не ослабевало; но, кроме мужества, они отлича­ются другими похвальными качествами. Исто­рия и законы пиренейских федераций свиде­тельствуют о превосходстве, которое имели баски над соседями, благодаря своей правди­вости, великодушию и уважению к свободе че­ловека. Жалкие рабы, окружавшие их. вообра­жая в своем уничижении, что свобода есть привилегия знатных, видели в басках лю­
-ИСПАНИЯ. 776
дей благородного происхождения. Все жители Гвипуцкоа и собственно Бискайи были людьми благородными даже в силу испанской иерар­хии, между тем как в Алаве и Наварре, где некоторое время господствовали мавры, а впоследствии действовало кастильское влияние, возникло поместное дворянство, с его обыч­ною свитою вассалов и оброчных крестьян. Однако, все провинции с прежним ревни­вым усердием охраняли свои местные права п заставляли своих сюзеренов буквально исполнять условия союза. Спндпк Виктории клялся ножем, который должен был ему отсечь голову, если он не исполнит своего долга. В то время, как европейская история представляла непрерывный ряд побоищ, баски почти всегда жили в мире; ежегодно общины, занимавшие противуположные склоны гор, клялись взаимно в вечной дружбе, и их послы поочередно, с большою торже­ственностью, клали символический камень на пирамиду, воздвигнутую их предками посреди горных пастбищ. Все эти маленькия респуб­лики, которые, прп разъединении, сделались бы легкою добычею завоевателей, были связаны братскими узами в одну общую федерацию; каждая обязывалась «жертвовать имуществом и жизнью» для поддержания «права и справед­ливости» в общем отечестве. На их зна­мени изображены три соединенные руки: Игиrak bat, «три составляют одно»:-вот пре­красный девиз Васконгадских провинций.
Насколько эвскарийское общество, несмотря на его малочисленность, превосходило по эле­ментам цивилизации соседние народы,-это всего лучше показывает большое уважение, ко­торое там имели к человеческой личности. Каждый баск был совершенно неприкосно­венен в своем доме: никто не мог лишить его лошади или оружия. Если другие иберы, та­кие же свободные люди, как и он, обвиняли его в чем-нибудь перед советом, его дом все-таки оставался священным для всех, и, когда наступал момент отвечать на обвине­ние, он выходил гордо и величаво, с бере­том на голове и тростью в руках, и с до­стоинством являлся под вековым дубом, где заседали судьи. В национальных собра­ниях все имели одинакое право голоса. Во многих долинах и женщины пользовались этим правом. Древние хартии Алавы оффи­циально предоставляют женщинам место в совещательных «братствахъ» Арриаги. Одна­ко женщины, обыкновенно, не садились за од­ним столом с ctcliecojauria (хозяином дома) и его сыновьями; опе обедали стоя у очага; да­же и теперь этот старинный обычай не исчез из деревень, и сила предания так велика, что женщина сочла бы бесчестьем для себя сесть рядом с мужем во всякое другое время, кро­ме дня свадьбы. Равным образом, во время
777
БАСКСКИЕ ПРОВИНЦИИ, НАВАРРА И ЛОГРОНЬО.
общественных праздников, женщины дер­
жатся всегда в сторон: он танцуют между собою, а мужчины предаются своим, более шумным, играм.
Но за исключением этого остатка первобыт­ного варварства, забавы басков обнаружива­ют лишь природные качества. Если правда, что о народе можно судить по его играм,- потому что человек, предаваясь какому-нибудь удовольствию, забывает наблюдать за собою.- то эвскарийцы много выигрывают, когда их видишь в праздничные дни; тогда они без конца любезны, обходительны и ведут себя с достоинством. Их игры всегда представляют упражнения в физической силе и ловкости. На мягких лугах долин молодые баски упраж­няются в прыгании, танцах, бегании, игре тяжелыми камнями. Игра в мяч составляет славу нации и возведена в своего рода культ. Большие партии возвещаются заблаговременно, и баски собираются со всех сторон па место игры с таким же рвением, как греки не­когда собирались в Дельфы и на Олимпийские игры. Подобно эллинам, эвскарийский народ заботится не об одних только телесных упражнениях; у него существуют также бо­лее утонченные, умственные удовольствия. Ба­ски разыгрывают под открытым небом ми­стерии и пасторали; у них есть свои актеры и поэты.
Не следует, однако, думать, что эвскарийские племена во всех отношениях превосхо­дят своих соседей: вместе с хорошими ка­чествами, у них есть и недостатки. В насто­ящее время главное несчастие басков происхо­дит от их старинных национальных при­вилегий. Они хотят придерживаться преданий прошлого, потому что это прошлое было геро­ическою эпохою; хотят замкнуться в узких пределах их отечества, потому что оно было свободно рядом с рабскими нациями; они не желают участвовать в историческом движе­нии европейских народов, так как счита­ют их ниже себя по благородству происхо­ждения. По странной непоследовательности, баски, защищая свои народные права, сдела­лись поборниками абсолютизма относительно других провинций: они хотят, чтобы их «фуэросы» оставались непрпкосиовенпы;еще не­давно, чтобы обеспечить эту неприкосновен­ность, они не хотели допустить своих соседей освободиться из оков. Отсюда происходят самые странные несообразности и недоразуме­ния, главная причина которых заключается в невежестве басков. Впрочем, алаванцы и наварцы отличаются своей относительной куль­турностью: с 1794 года, обучение было объ­явлено обязательным для Канарских детей обоего пола.
До закона, изданного кортесами в 1876 г.. fueros пли привилегии басков, были в прин­
778
ципе те же. что и в 1332 году, когда дейута" ты этих провинций явились в Бургос, что­бы предложить титул «господина» кастильско­му королю, Альфонсу Правосудному. В силу заключенного договора, этот иностранный го­сударь не имел права строить пли владеть ни крепостью, пи деревнею, ни домом на эвскарийской территории. Баски обязаны были сра­жаться только за свое отечество: они освобожда­лись от испанского рекрутского набора и дер­жали своих солдат, пли «микелетовъ» в пре­делах своих провинций. Во время войны ба­ски, правда, обязаны были нести воинскую по­винность, однако, на известных условиях. В собственной Бискайе контингенты, без их со­гласия, пе могли быть уводимы далее известного дерева па границе, и в последнем случае они имели право па особую плату; подобные же формальности соблюдались и в Алаве: но про­винция Гвипуцкоа не могла отказывать в на­боре моряков для королевского флота. Подати налагались и распределялись всегда провин­циальными юнтамп; почти все собираемые на­логи шли на покрытие местных расходов, а государству предлагалась часть в виде добро­вольного приношения. Торговля была свобод­нее, чем в остальной Испании; монополий не существовало. Наконец, все местные муни­ципалитеты были вполне независимы: пред­ставляемые своими алькадами, членами ayuntamiento «старейшинами» или aripntes-mayores они сами распоряжались своим бюджетом.
Но сколько различий, контрастов и стран­ностей феодализма в этой организации общин и провинций, повидимому, вполне демократиче­ской! Одно местечко представляет независи­мую республику; другое, вместе с известным числом деревень, образует державную общи­ну; иные состоят лишь из анклав. В одной деревне новый общинный совет избирается своим предшественником; в другой члены его назначаются избирателями, имеющими определенный ценз, или дворянами известной категории, или даже местным владетелем или его представителем. Провинциальные юнты избираются также весьма разнообразными спо­собами, по самым разноречивым традициям. Подача голосов, считаемая в современных демократиях естественным правом всякого свободного человека, у басков все еще соста­вляет привилегию и предоставлена не всем гражданам. Кроме того, пользование этой при­вилегией обставлено ребяческими формально­стями и регулируется строгим этикетом: за­коны местничества соблюдаются «под дубом правосудия» так же свято, как при дворе ко­ролевы английской. Понятно, что при таких учреждениях, в которых феодальные тради­ции перемешаны с старым расовым инстинк­том, баски, республиканцы, сделались ярыми поборниками старой испанской монархии. Это
779
ГЛАВА XII-ИСПАНИЯ.
780
они дали католической церкви её гения-вдох­новителя, её настоящего главу, в лице Игна­тия Лойолы.
Наварра, с 1839 г., сравнена с остальною Испанией) в отношении военной службы, пода­тей. состава муниципальных властей. Даже в самой стране басков были введены те же пе­ремены. Исторический закон неизбежен: если потомки эвскарийцев не хотят свободы общей с прочими жителями полуострова, то тщетны будут все их попытки к тому, чтобы только они одни были свободны. Война уже дважды сломила их; но мир, как и война, ведут их к утрате национальной индивидуальности и к принятию участия в политической жизни остальных испанских населений. Современ­ная индустрия, при содействии торговли и пу­тешествий, изменяет местные нравы, научает языку соседей, уничтожает старинные преда­ния. Баски не только «народ весело пляшущий на высотах Пиренеевъ», как говорил Воль­тер; они, кроме того, народ трудящийся,-и именно через труд совершится слияние нации с прочими испанцами.
Сами баски как будто стремятся ускорить предстоящее исчезновение их народности; они массами переселяются, оставляя пустые ме­ста, которые частию занимают их соседи. Те из них, которые населяют долины, отча­сти покрываемые снегом зимою, сотнями спу­скаются вниз при наступлении холодного вре­мени года и временно занимаются каким-ни­будь прибыльным ремеслом в городах рав­нины; другие, увлекаемые страстью к приклю­чениям, которая у них традиционна и выра­ботала из их предков замечательно отваж­ных китоловов, уезжают, не думая о возвра­щении. Прежде испанские баски выселялись в гораздо меньшем числе, чем их француз­ские собратья по национальности, изгоняемые из отечества страхом воинской повинности; во в настоящее время и первые массами сле­дуют данному им примеру, при чем боль­шинство переселенцев состоит из людей са­мых .энергичных, лучших в народе. В республиках Ла-Платы, куда почти все они отправляются искать счастия, их племя должно исчезнуть, как отдельная народность, еще быстрее, чем в Европе: тщетно некоторые эвскарийские патриоты мечтают об основании новой кантабрской республики в американ­ских пампасах.
Правда, что, вдали от родины, баски тща­тельно сохраняют дух солидарности, при­дающий им такую силу у себя дома. В Мадри­де и других городах собственной Испании, равным образом в Бордо, Монтевидео и Буэнос-Айресе они помогают друг другу, поддерживают один другого в несчастий, соединяются против соперников, и таким образом живут гораздо лучше других пле­
мен, относительно более многочисленных; однако, как бы ни была велика эта солидар­ность, она может только отсрочить, но не изменить ожидающую их участь. Пройдет немного поколений-и баскский язык будет вычеркнут из списка живых европейских языков, как это случилось с наречиями корнишским и кревинским, как случится с орским, манкским, вендским, ливонским,- и еще прежде языка исчезнут старинные нра­вы и политические учреждения.
Васконгадские провинции и Наварра имеют немного городов, да и те большею частию насе­лены иностранцами. Эвскариец, подобно асту­рийцу и жителю Галиции, любит природу: он избегает городов и больших населенных мест. Исключая торговых и промышленных округов, дома эвскарийские стоят уединенно на возвышенностях, по склонам холмов или по берегам ручьев: перед домом обыкновенно расстилается лужайка, усажен­ная дубами, где каждый вечер, после днев­ных трудов, молодежь отдыхает, занимает­ся танцами и пением. Такой выбор мест для жилищ приписывали созерцательному уму и склонности к уединенной жизни бас­ков и их соседей в западных Пиренеях: однако, в этом скорее можно видеть прямое следствие того обстоятельства, что баски были народ свободный, не опасавшийся своих со­седей. Населения остальной Испании, Франции,. Италии и почти всех стран Европы прину­ждены были, для спасения от воинственных набегов и грабежей, укрываться в крепо­стях или городах, защищенных стенами; а баски, всегда жившие в мире между собою и с соседями, могли спокойно селиться среди принадлежавших им полей.
Бильбао, самый большой город баскских провинций, с наиболее оживленным портом,- вовсе не эвскарийский город; занимаясь издав­на торговлею с отдаленными колониями Но­вого Света, он представляет естественное место вывоза для кастильской муки и прежде был местопребыванием высшего коммерче­ского суда в Испании. II теперь еще Биль­бао, хотя и лишен прежних прав монополии и расположен далеко не так выгодно для тор­говли. как многие другие испанские города, всетаки соперничает, по размерам торговли, с Валенцией, Сантандером и Кадиксом; он сделался третьим портом на Полуострове по сумме оборотов, благодаря соседним желез­ным и цинковым месторождениям, соеди­ненным ветвыо железной дороги с гаванями рейда; бар в устье Нервиона, где глубина воды была только в Iм*.14 в 1878 г.,теперь углублен, так что корабли с осадкою в 4 метра могут свободно проходить. Бильбао жил совсем иною жизнью, чем баскское на­селение окрестных гор. Сделавшись вполне
781 БАСКСКИЕ ПРОВИНЦИИ,
испанским городом, он был во время карлистских войн много раз осаждаем жите­лями своих же предместий. Прекрасная доли­на, среди которой расположены городские зда­ния, крутые горы, окаймляющие город в ви­де полукруга, воды Нервиона, несущие торго­вые суда в гавань Португалеты и в море, не раз обагрялись кровью. Перед стенами Биль­бао знаменитый баскский генерал, Цумалакареги, получил в 1835 г. смертельную рану.
Самый многолюдный город Гвшиуцкоа, Сан-Сабастьян,-также испанский. Предста­вляя торговый порт, подобно Бильбао, и в то же время укрепленное место с кастильским гарнизоном, он, как по наружному виду, так и по языку жителей, сравнялся с города­ми внутренней части Полуострова. Утес лаМотта. или Монте-Оргулло, в 130 метров высоты над уровнем моря, со склонами, усеянными крепостными башнями, возвышается к северу от города; к западу,-«раковина» (Иа Concha), пли залив прозрачной голубой воды, омывает прекрасный пляж, где прогулива­ются купающиеся; к востоку от крепости про­текает река Урумеа, беспрестанно борющая­ся с пенистыми волнами моря; тенистые буль­вары, амфитеатр зеленеющих, усеянных се­лами холмов, которые с юга окаймляют гори­зонтъ- весь этот чудный пейзаж делает Сан-Себастьян одним из самых прият­ных мест, одним из тех мест, где тес­нится самое разнообразное космополитическое население людей отдыхающих и праздных: в некоторые годы, число купающихся, привле­каемых пляжами Кончи, превышает 50.000. Впрочем, сам город вполне утратил свой оригинальный характер: в 1813 г. он был сожжен своими союзниками, англичанами, ко­торых завистливость по ремеслу побудила к уничтожению всех промышленных заведений, и был заново отстроен с однообразно пра­вильным расположением; теперь новый го­род, отделенный от старого прекрасными аллеями, продолжается далеко на юг между р. Урумеа и заливом Конча. Сан-Себастьян имеет также фабричное предместье, с заво­дами стеклянными и другими и лабораториями химических продуктов. Его порт, довольно часто посещаемый каботажными судами, недо­статочно безопасен и не глубок; тем не меиее в него ежегодно приходит до четырех­сот кораблей, с измерением в 40.000 тонн, для вывоза железной руды в Германию и Ан­глию, свинца, кожи, асфальта и цемента во Фран­цию. Главною портовою гаванью этой области должна бы быть прекрасная бухта «Проходъ» (Pesages), открывающаяся далее к востоку, вблизи французской границы. Она отлично за­щищена, потому что с неё не видно даже мо­ря, с которым она сообщается посредством узкого прохода, удобного для защиты. Въпред-
НАВАРРА И ЛОГРОНЬО. 782
шествовавшие века, когда баски еще занима­лись ловлей «гасконскаго» кита, в эту бухту проникали большие суда, останавливаясь у го­рода Лезо, ныне разрушенного: по берегам внутреннего залива существовали деятельно работавшие верфи; однако разливы Ойярзуна и других речек, благодаря нерадивости жите­лей, засорили часть бассейна; впрочем, малень­кия каботажные суда и теперь заходят в бух­ту «Проходъ», которая сделалась складочным пунктом для отправки вин из Наварры и Риоха.
Живописная Фонтарабия.Оядаррабия басков, с раскрашенными домами, также отделена от моря порогом, опасным для мореходов; сво­им настоящим некоторым значением этот город обязан морским купаньям и сосед­ству с Францией), к которой он обращен с высо ты террасы своими стенами, пробитыми ядрами. Ирун также был бы незначитель­ным городом, если бы не находился по бли­зости Франции, в голове линии испанских же­лезных дорог, и не представлял стратегиче­ского ключа всей этой местности. То лоза, окру­женная бумажными и другими фабриками, ве­личает себя столицей Гвппуцкои; Цароц имеет свои пляжи, посещаемые купающимися; Гветария, родина Эль Кано, который, более счастливый, чем его начальник Магеллан, совершил первый кругосветное плавание; . Иеквейтио и Бермео замечательны морскими ку­паньями и рыбными промыслами, на которых работает более тысячи моряков; Цумайя. расположенная в устье долины Урола, обла­дает гипсовыми ломками, доставляющими пре­восходный цемент; Эйбар фабрикует дра­гоценности, продающиеся даже за границей: Вергара, некогда славившаяся оружейными заводами, замечательна многочисленными же­лезными источниками, протекающими в её окрестностях, знаменитою коллегиею, основан­ною в 1776 году баскским обществом, и вос­поминанием о достопамятной конвенции, поло­жившей конец, в 1839 году, первойкарлистской войне. Дуранго, равным образом, пред­ставляет город, имя которого часто раздава­лось во время междоусобиц на севере Испа­нии. Гверпика. расположенная в Бискайе, за­мечательна своим дворцом «судилипцнымъ» и знаменитым дубом, под которым и те­перь собираются местные законодатели; ни, подобно всем остальным баскским городам, Гверпика, в сущности, есть не более как местечко.
Тиа южном склоне Пиренейских гор боль­шие аггломерацип тцкже немногочисленны; это объясняется, между прочим, тем обстоятель­ством, что здесь население втрое реже, чем на атлантическом склоне. Витория, главный город провинции Алавы. расположенный при железной дороге из Парижа в Мадрид,-
783
ГЛАВА XII.--ИСПАНИЯ.
784
город промышленный и торговый: это-скла­дочный пункт меновой торговли между про­винциями баскскими и кастильскими; в то же время это-«умственная столица» баскских провинций и имеет даже географическое и ученое общество. Пампелуна, или Памплона, имя которой напоминает её возобновителя Помпея, есть по преимуществу город укреп­ленный, выдерживавший частые осады, часто попадавший в рукп неприятеля, теперь окру­женный укреплениями, делающими из него стратегический пункт: его кафедральный со­боръ-один из богатейших и наиболее ин­тересных в Испании. Тафалла. «цвет На­варры» (Иа flor de Navarra). древняя столпца королевства, сохранила лишь остатки своего дворца; строитель его, дон Карлос Благород­ный, хотел, как говорят, соединить его гал­лерею в милю длины с дворцом Слит, рас­положенным также в долине Цидако. Пуэнте-ла-Рсйпа знаменит винами. Эстелла, - один из самых оживленных городов На­варры, господствует над несколькими ущелья­ми, в которых проходят дороги из Касти­лии и Арагонии: это - одпн пз жизненных узлов страны. Во время последней войны, карлпсты преобразовали его в сильную кре­пость, защищая горную часть Амсцкуа. В со­седней провинции, входящей в состав Старой Кастилии, находится город Тудела. замеча­тельный винами; Калагорра, отчизна Квинти­лиана, и Логроньо,-с мостом, построенным в одиннадцатом столетии, также представля­ют довольно важные стратегические пункты, потому что господствуют над переходом че­рез Эбро. Калагорра, усвоившая гордый де­виз: «я превозмогла Карфаген и Римъ», слу­жила оплотом для Сертория против Помпея; но она дорого поплатилась за свой героизм. Граждане её, осажденные римлянами, почти все погибли от голода: защитники города при­нуждены были питаться мясом своих жен и детей. Калагорра, древний Калагорри иберов, хотя и расположен вне области распростра­нения эвскарийского языка, среди роскошных равнин Риохи, тем не менее тесно связы­вается с историею Васконгадских провинций, потому что фуэросы Алавы, принятые с 1332 года сюзереном Альфонсом Правосудным, составлены на основании древних законов Калагорры.
Число жителей главных городов баскских провинций, Наварры п Логроньо:
Бискайя(Вискайя):Бильбао(1887) 50.782 жит.
Гвипуцноа: Сан-Себастьян (1887) 29.000 жит.; Толоза (1877) 7.500 жит.
Алава: Впториа 17.639 жит.
Наварра: Пампелуна (Памплона) (1887) 27.000 жит.; Тудела (1877) 10.100 жит.
Логроньо: Логроньо (1887) 15.567 жит.; Ка­лагорра (1887) 8.821 жит.
, VII. Сантандер, Астурия и Галиция.
Океанический склон Кантабрскпх Пире­неев. к западу от Васконгадских провин­ций, представляет область, до того отличную от остальной Испании, что ее скорее можно сравнить с французскою Бретанью, даже с Англиею и Ирланциею, чем с областями ка­стильского плато и особенно с средиземно­морским склоном Полуострова. Повсюду го­ры, холмы, долины, текучия воды, леса и воз­деланные земли сменяются в бесконечном разнообразии; повсюду берег крутой, окай­мленный высокими мысами и перерезанными лиманами, куда впадают быстрые потоки вод; повсюду климат влажный и здоровый. По истории населяющих ее народов, иберийской и кельтской расы, эта часть Испании также представляет замечательное единство; она по­чти всегда избегала больших переворотов, постигавших другие провинции Полуострова, и потому население в ней сделалось очень многочисленным относительно пространства годной к возделыванию почвы. Тем не менее, несмотря на большую аналогию всех областей кантабрского склона, несмотря на сходство почвы, климата, истории и нравов народа, эта страна, слишком узкая сравнительно с дли­ною, разделена иа множество отдельных участков с точки зрения политической гео­графии. На западе, в северо-западном углу Испании, приютилось древнее королевство Га­лиция (Галисия), с его четырьмя провинциями, образуя большой, почти правильный четырех­угольник между Атлантическим океаном, границами 1 Иортугалии и веерообразными отро­гами верхних Кантабрскпх Пиренеев; Асту­рии в собственном смысле, стесненные меж­ду горами и водами Гасконского залива, разде­лились иа две части: с одной стороны нахо­дится Астурия Овиедская, с другой - Астурия Сантиланская, которые в настоящее время
отчасти соединены в административном от­
ношении; наконец, на востоке, па границах Баскской земли, находится округ, известный прежде иа языке народа под названием «Гор Бургоса и Сантандера», или просто «Горъ». Кастилии сделали пз него одну пз своихъ
провинций, по в географическом отношении
Сантандер представляет естественный пере­ход от страны Басков к Астурии.
Пространство и население этих частей суть
следующие:
Пространство
Сантандер Астурия
(О’виедо) .
Галиция ...
Население 31 дек. 1887 г.
5.460 кв. кил. 244.271 ж.
10.895 „ „ 595.420 ,
29.154 „ л 1.894.558 ,.
Население на
1 кв. килом.
44
55
65 -
К западу от сиерры Сальвада и долины, известной под именем Валле-де-Мена, начи-
785 САНТАНДЕР, АСТУРИЯ И ГАЛИЦИЯ.
- 786
нается упомянутая область «1 оръ», которая заскому морю; с южной стороны они огпиию нимает всю провинцию Сантандер своими кряна возвышенности, с которых начцв< Ся жами и извилистыми отрогами, изборожденными Эбро. Так напр., проход, или puerto ч Тся °скУДо.

Маяк на башне Геркулеса.
тт 013ками. В этой части Кантаорския
Пиренеи, если 1
г ' „ можно назвать этим именем беспорядочную .
ТА.,.,т . s массу высот, в сущности имею и ГОЛЬКО OHTun-
оин склон, именно к 1 аскон-
разсекающий горы, прямо на юг от Сантан­дера. имеет около 1.000 метров высоты над берегом, между тйм как южный склон, до плоскогорья Вирга, имеет всего 140 метров.
787
ГЛАВА X11.-ИСПАНИЯ.
788
Далее к западу находится ущелье Рейноза, ко­торым воспользовались для проведения желез­ной дороги из Мадрида к порту Сантандер; это ущелье представляет еще более любопыт­ный образчик здешней формы горного релье­фа. В этом месте плоскогорий разделены почта непроходимым порогом, спускающимся в виде лестницы к кантабрскому берегу; сто­ит только прорыть здесь канал в 2 кило­метра длины и 18 метров глубины, чтобы отбросить воды Эбро в реку Бесайа, которая унесла бы их в Атлантический океан, к порту Сан-Мартин де Суанс. Неудиви­тельно. что этот горный порог, находящий­ся в том месте, где Эбро не представляет никаких затруднений для переправы, и где путешественники, спустившись с высоких равнин Дуэро, могут легко достичь при­морского склона, сделался большою дорогою для кастильцев, к Кантабрскому морю. Здесь они нашли естественный выход для их тор­говли. и потому провинция Сантандер показа­лась им законною добычею с точки зрения административной и политической. Подобно тому, как каждый народ, живущий по бере­гам реки, старается завладеть её устьем,на­селение плоскогорий стремится приобрести наи­более удобные пути для сообщения с морем.
Но, непосредственно к западу от долины Рейноза, горы принимают другой вид и поднимаются высокими кряжами, представля­ющими и с южной стороны значительные кру­чи. Вершины более 2.000 метров высоты доси игают пояса продолжительных зимних снегов. Пеньа-Лабра господствует над пер­вым из кряжей, откуда спускаются реки по всевозможным направлениям: к востоку- Эбро, к югу-Пизуэрга, к северу Нанза, или Тина-Менор, к северо-западу-поток, впа­дающий в лиман, или г иа Тина-Маиор. Далее к западу находится Пеньа-Приета, превосхо­дящая высотою два с половиною километра и питающая своими снегами Каррион и Эслу; это одна из значительных пиренейских вер­шин. Она со всех сторон опирается на мощ­ные отроги и связывается на севере посред­ством соединительного хребта с кряжем, еще более высоким, носящим странное название, может быть, эвскарийского происхождения, Picos de Europa, или «Европейских вершинъ». Гора Торре-де-Черредо представляет главную вершину этой группы, третью в Испании по высоте, потому что ее превосходят только ги­ганты Сиерры-Нфвады и центральных Пире­неев. В углублениях лощин, обращенных к северу, собираются массы затверделого сне­га, похожия на настоящие ледники, питаемые обильными снегами, приносимыми зимою мор­скими ветрами. Это замечательный пример важного влияния влажности на образование лед­ников, так как в горах, лежащих се­
вернее, на той же высоте не замечается ледя­ных полей.
Долина Лиебана, или Потес, лежащая, в виде огромного котла, у восточного подножия «Европейских пиковъ», может считаться са­мою замечательною на полуострове, по своей относительной глубине и воронкообразной фор­ме. С запада, юга и востока она окружена кручами, гребень которых достигает пли даже превышает 2.000 метров; с севера, попе­речная цепь, оставляющая для вод Лиебаны очень узкий проход, соединяет кряж ПеньаСагра с «Европейскими горами». Крутизна внутренних откосов столь значительна, что деревня Потес, расположенная на дне этой, можно сказать, пропасти, находится все-таки на высоте 300 метров над уровнем моря. Горный пояс Сантандера и Астурий еще яв­ственнее, чем в стране Басков, предста­вляет множество цепей, параллельных общей пиренейской оси и берегу Кантабрского моря; второстепенные цепи гор триасовой, юрской, меловой эпох располагаются в виде стен перед высокими горами, состоящими из си­лурийских сланцов, приподнятых гранитами. По этой причине здешния реки имеют течение весьма неровное, извилистое. По выходе из верхних долин, где эти реки образуют жи­вописные водопады, они бросаются направо и налево и направляются вдоль подошвы гор, ища себе выхода: некоторые из них, между прочим Азои, протекающий между Бильбао и Сантандером, уходят в пещеры от задер­живающих их преград и появляются с другой стороны, совершая более или менее длинный подземный путь.
По ту сторону «Европейских горъ» хребет понижается, представляя проходы иногда ниже 1.500 метров. Две долины, в форме пропа­стей, именно Вальдеон и Сахамбр, сходные с долиною Лиебаны, хотя и не столь большие, открываются между собственно пиренейскою сиеррою и параллельною ей маленькою цепью, которую выделяют из себя на север «Евро­пейские вершины». Эта последняя цепь пере­секается бурными потоками, низвергающимися в Астурийское море; однако, средняя её высота весьма значительна, и её дикия верхния долины весьма основательно присоединены к провин­ции Леон, с которою они представляют бо­лее легкое сообщение, чем с низменною ча­стью их же собственного речного бассейна. К западу от этих природных горных укреплений, хребет Кантабрскпх Пиренеев вновь приобретает довольно значительную пра­вильность, подобно Французским Пиренеям. Удаляясь постепенно от берега, цепь, с не­которыми вершинами более 2.000 метров вы­соты, мало-по-малу уклоняется к юго-западу до границ Галиции, где принимает южное направление, образуя концентрический изгибъ
789
с морским берегом. Здесь она вполне утра­чивает характер правильной сиерры, развет­вляясь по всем направлениям на большое число вторичных цепей и отрогов, которые, под разными названиями, заканчиваются на приморских мысах пли соединяются с дру­гими горными системами. В общем, эти хреб­ты постепенно понижаются по мере приближе­ния к Галиции. Только к югу от Силя и Миньо горы снова являются в виде больших кряжей. Пеньа-Нфгра, Пеньа-Тревинка, Кабеца-де-Манцанеда и других, которые соеди­няются с португальскими горами.
Астурийские горы, особенно те, которые воз­вышаются между Овиедо и «Европейскими вер­шинами», пользуются большим почетом у всех испанских патриотов. они чрезвычайно живописны: их передние склоны покрыты тенистыми лесами каштана, орешины, дуба, а на верхних склонах буковые и лещинные леса чередуются с лугами. Такия красоты при­роды поражают народное воображение, тем более, что эти горы служили оплотом для хри­стиан в первое время нашествия мавров. По­добно тому как в Арагонии славится Пеньаде-Ороэль, близ которого основалось королев­ство Собрарб, здесь показывают: гору Ансена. где бежавший Пелагий скрывался с вой­ском: леса Вердойянта, где он совершал свои походы; аббатство Ковадонга, напомина­ющее о его первых победам над исламом. «Достославные горы»,-это их оффициально признанное название,-известны не одними своими историческими воспоминаниями, своими живописными деревушками, с разбросанными домами, своими стадами и роскошною зеленью: они, кроме того, заключают в своих не­драх богатые копи каменного угля, составля­ющие главный источник благосостояния Ас­турии.
Возвышенности Галиции, рассеянные без всякого порядка, изрытые со всех сторон по­токами, представляют незначительное число мелких цепей, или cordales, и не могут быть связаны в одну правильную систему. Это мас­сы первичных горных пород, большею ча­стью закругленные, расположенные маленьки­ми плоскогорьями различных размеров; над этими плоскогорьями местами господствуют холмы, достигающие средним, числом, сотни метров над общею поверхностью страны. Однако, цени эти следуют почти по одному на­правлению с самыми берегами, при чем однеиз них направляются с запада на восток, про­должая васконгадские берега, другие спускаются с севера на юг, к португальскому побережью. Параллельно цепи Раньядоиро, которую можно считать естественною границею Галиции и Ас­турии, тянется назападе сиерра Меира; далее, по ту сторону большой долины Миньо, идет горная группа, которой южные отроги закан-
САНТАНДЕР, АСТУРИЯ II ГАЛИЦИЯ. 790
чиваются в Эстака де-Вар, главным угло-
вым мысом Галиции и мысом Ортегаль или Северным (Norte-Gal), неподалеку откуда вид­неется высокая пирамида Квадрамон. На за­паде, поперечно идущие горы, в том же на­правлении, как и Кантабрские Пиренеи, обра­зуют знаменитые мысы Ториньана и Финистерре, или «Конец земли». Последний мыс, который моряки прежде считали самым западдым на Иберийском полуострове, повидимо­му, не без основания может назваться кон­цом света, подобно одноименным мысам Франции и Англии. Представляя узкий, скалистый полуостров, вдающийся в открытое море к западу от большой бухты, он возвышается своими крайними утесами, точно алтарь, воз­двигнутый среди необозримой водной поверхно­сти. В этом месте находился храм языче­ских богов, замененный впоследствии цер­ковью в честь Богоматери.
Разные высоты Астурии и Галиции:
Г оры Сантандера: Пуэрто-де-Эскудо988метр.; Пуэрто де Рейноза 847 метр., Пеньа-Лабра 2.002 метр.
«Европейские вершины» (Picos de Europa). Пеньа-Приета 2.529 метр.; Торре-де-Черредо 2.678 метр.; деревня Потес 299 метр.; деревня Кэн (Вальдеон) 466 метр.
Западные Кантабрские горы. Пеньа-Убиньа 2.300 метр.; Пеньа-Рубиа 1.930 метр.; пик Миравалес 1.939 метр.; пик Квиньа 1.936 метр. Ущелье Пахарес 1.363 метр.; ущелье Пьедрафита 1.085 метр.; Квадрамон 1.019 метр.; Фаро 1.155 метр.; Кабеца-де-Манцанеда 1.776 метр.
Астурийский берег, на вид довольно пра­вильный, изрезан множеством маленьких бухт, или rias, с крутыми скалистыми бере­гами, в которые впадают бурные речки, бе­гущие с Кантабрских Пиренеев. Малая ширина прибрежного пояса не допускает эти заливчики врезываться далеко внутрь страны; многие из них имеют вид слегка расши­ренных речных устьев. Берега Галиции имеют совершенно иную наружность. Они изре­заны извилистыми, ветвистыми заливами, ко­торые своими многочисленными извилинами, глубиною воды и крутыми берегами напомина­ют шотландские firths или фиорды Скандинавии, Исландии и Лабрадора. Это-морские долины, широко открытые со стороны океана, который уже в ста километрах от берега имеет не менее 1.800 метров глубины.
Как объяснить происхождение этих riasJ. Следует ли считать их, подобно фиордам, руслами ледников, не успевшими еще засо­риться речными наносами во время нынешнего геологического периода? Или не были ли эти лиманы, как во Французской Бретани, перво­начально прорыты морскими водами, проницав­шими в гранит чрез трещины, которые они мало-по-малу расширяют, и затем развет-
791
ГЛАВА XII. ИСПАНИЯ.
792
вляют боковыми проломами? Во всяком слу­чае, существование в столь южных широтах заливов, сходных с заливами берегов, близ­ких к полярному поясу, представляет весьма интересный географический феномен. Кроме замечательного сходства в климате, эти страны отличаются также одинаковостью почвы. Дру­гая, не менее любопытная аналогия заклю­чается в том, что бухта Виго, вероятно и другие vias Галиции,-эти шотландские заливы, по­павшие на Иберийский берег.-обладают мор­скою фауною, напоминающею гораздо более формы животных великобританских, чем лузитанских: из двухсот видов ракообраз­ных, собранных здесь Мак-Андрью, только восьмая часть не принадлежит великобритан­ской фауне. Присутствие в южном море та­кого множества северных видов, вместе с родственностью растений Астурийских гор и Ирландии, в значительной степени подтвер­ждает гипотезу Форбса о существовании, до последнего ледникового периода, перешейка между Азорскими островами, Ирландией) и Галициею: перешеек исчез, но его оконечности сохранились.
Как бы то ни было, климат северо-запад­ных областей Иберии, особенно всего внеш­него склона Кантабрскпх Пиренеев и при­мыкающих к ним гор, весьма сходен с великобританским. Дожди, приносимые мор­скими ветрами, из которых одни дуют с юго-запада, с контр-пассатами, другие-с полярными течениями, более или менее укло­нившимися от первоначального направления, падают в значительном количестве иа внеш­ние склоны Астурийских гор: с одной сто­роны этих гор вода изобилует, между тем как у основания другого склона, лишенного влаги, простираются сухия равнины Леона и Кастилии. До сих пор еще не определено точными измерениями, которая из долин Кан­табрскпх Пиренеев обильнее орошается; однако известно,что некоторые местности Асту­рии получали в год более четырех с полови­ною метров дождевой воды. II так, атланти­ческий склон Иберийского плоскогорья по ко­личеству вод равен, если не превосходит западный склон швейцарских и норвежских гор и южную покатость Швейцарских. Альпов. Название Астурия, означающее, по мне­нию знатоков эвскарийского языка «Страну Потоковъ», вполне оправдывается климатиче­скими условиями этой страны. Если Тесспно представляет самую обильную реку в Европе относительно величины своего бассейна, то по­токи, выходящие из снегов «Европейских вершинъ» выносят вц море наибольшую массу горных вод.
Дожди выпадают в астурийских Пире­неях во все времена года. Продолжитель­ные засухи-здесь явление весьма редкое;
впрочем, иногда, именно в конце лета, слу­чается. что дождя не бывает по неделям.Осен­нее, равноденствие всегда сопровождается лив­нями, при чем очень часто происходят столк­новения воздушных течений, производящие бури в Гасконском заливе: немного найдется морей, которые были бы так опасны в это время года; морские летописи повествуют об ужасных драмах, происходивших в Гаскон­ском заливе. Эти бури составляют самый важный недостаток кантабрского климата; зато эта страна имеет неоценимое преимуще­ство над прочими частями Испании, за исклю­чением Васконгадских провинций: именно она пользуется довольно умеренною морскою тем­пературою, относительно теплою зимою и про­хладным летом. Здесь «не вечная весна», как хвастают туземцы; но по крайней мере смена времен года происходит без резких переходов. Берега астурийские и английские раз­деленные Британским и Гасконским морями, на протяжении семисот или восьмисот кило­метров, представляют замечательное сход­ство в климате; по тогда как Девоншир и Корнваллис, обращенные к югу, обладают более равномерною среднею температурою, местности, лежащие у подошвы Кантабрских Пиренеев, хотя и обращены к .северу, но, благодаря их положению в южной широте, пользуются большей суммой тепла.
Сходство климатов обнаруживается также в изобилии паров, скользящих по поверхно­сти почвы в виде густых туманов, подоб­ных туманам Британских островов: эта форма облаковъ-очень обыкновенное явление в Галиции и Астурии, где их называют Ъгеtimas. Эти метеорологические явления, столь отличные от всех происходящих в осталь­ной Испании, не могли остаться без влияния на суеверное воображение галисиян (gallegos). Народ представляет себе особых волшебни­ков в образе nuverios, пли облачных рыца­рей, которые носятся в бурях, то растяги­ваясь в тучи, то сжимаясь в маленькия облака, то появляясь пли улетучиваясь по произволу. Эти духи любят путешествовать преимуще­ственно по ночам. Иногда тени мертвых, с факелами в руках, переносятся туманами от одной могилы к другой: эти страшные ноч­ные процессии известны под именем estadeas или estadinhas.
Климат Галиции и Астурии по наблюдениям 1858 г.:

Средняя темпера­тура.
Макси­мум.
Мини­мум.
Количе­ство дождей.
Овиедо(228хметр)
15,°2э
27,°8
-4,°5
2 м 064
Сантьего ^220 » )
15,°04
35,°0
-2,°0
1 м 084
Несмотря на изобилие текущих вод, кантабрские провинции не имеют судоходных рек. В Астурии узкий береговой пояс имеетъ
793 САНТАНДЕР, АСТУРИЯ И ГАЛИЦИЯ. 794
слишком крутой скат, чтобы ПОТОКИ МОГЛИ развиться в реки с спокойным течением. Астурийские потоки: Азов, Безайя, Нанза, Селла, могучий Налон д’Овиедо, Навиа. Эо, спустившись с гор, вскоре исчезают в Кантабрском заливе. Реки Галиции: Тамбр и Ул.та, более тихия вследствие меньшего наклона почвы, переходят при устьях в широкия rias, при чем трудно определить, где кончается течение реки и начинается морской залив. Единственная настоящая река Галиции, Миньо, в нижней части её течения, служит полити­ческою границею между обоими государствами Полуострова.
Воды Мпньо собираются с двух склонов Пиренеев. Собственно Мпньо получает все свои притоки из долин, обращенных к океану, а Силь, главная ветвь реки, берет начало к югу от Пеньа-Рубиа, на откосах Кантабрских гор, обращенных к равни­нам Пеона. Испанская пословица говорит, что «Миньо носит имя, а воду несет Силь». Кроме того, и по направлению русла Сил за­служивает названия настоящей реки; но гео­графическая номенклатура, как известно, со­образуется главным образом с удобствами населения, и совершенно естественно, что дре­вние Gallaeci и нынешние галицийцы удержали название Миниуса и Миньо за рекою, которая вся протекает по их территории, между тем как Силь выходит с другой стороны гор, из страны, населенной племенами иного про­исхождения и защищенной трудно проходи­мыми горными ущельями.
Перед выходом из провинции Леон, Силь протекает по широкому бассейну Виерцо, окру­женному со всех сторон горами; от этого бассейна теперь осталось прекрасное маленькое озеро Карруседо. Подле самого озера начинает. ся угрюмое выходное ущелье. Силь, приняв Кабреру, спускающуюся с Пеньа-Тревинка, вступает в другой бассейн с озерами, го­раздо меньший Виерцо, затем проходит под утесами Монте-Фурадо (Пробитая гора), в ру­сле, прорытом римлянами, с целию облегчить предпринятую ими эксплоатацию рудников; ос­татки этих рудников до сих пор видны в разных местах. По другую сторону этого за­мечательного тоннеля, Силь извивается в од­ном из самых диких ущелий Испании: откосы гор, поднимающихся с севера и юга и служивших некогда соединительным зве­ном между Кантабрскими Пиренеями и порту­гальскою цепью Герец, вздымаются над ре­кою, сжатою между крутыми утесами и иногда вертикальными стенами высотой в ЗОО и 400 метров. Тотчас за слиянием Силя и Миньо, река съуживаетсяв новом ущелье; затем со­единенные воды, увеличиваемые по временам мелкими притоками, впадает в море широ­ким устьем. Берега Мпньо очаровательны, и
вообще эта область-самая красивая в Иберии: прозрачная вода, омывающая островки и мысы из гладких, словно отшлифованных скал, деревни с белыми домами, утопающими в зе­лени, луга, поля, рощи, виноград, расположен­ный трельяжем па гранитных колоннадах, сосновые леса, покрывающие склоны, горы, зе­леные у основания, лазурные у вершины, пред­ставляют непрерывный ряд восхититель­ных картин. Под городом Туи Миньо де­лается судоходною на протяжении тридцати ки­лометров; но вход в реку загорожен опас­ным баром, п маленькая гавань Гвардия находится уже вне черты лимана, у подошвы горы Санта-Текла. Камина, на берегу порту­гальском, хотя имеет несколько сот греб­ных судов, но они исключительно служат только для рыбной ловли. Хотя Мпньо имеет ничтожное значение для судоходства, тем не менее из восьми больших рек Иберийского полуострова она несет наибольшую массу воды сравнительно с объемом своего бассейна; аб­солютным средним количеством воды она уступает одному только Дуэро.
Вот приблизительные цифры для сравнения рек полуострова:
ПлоДлвСредИстечещадь ва нее коние срав■ бассей-глаличсст-Средний вит. с на. вной во дож-расход дождями, кв. кил. ветви дей.
Миньо съСплем 25.000 305 1,м200 500(?) бОнаИСО Дуэро . . . .100.000 815 0*500 650(?) 40 „ Того..... 75.000 895 0,*400 330(?) 33 „ - [’вадианас Зап-
карою . , . 60.000 89ОО,м35О 160(?) 25 „ - Гвадалквивиръ
(Гвадалимар) 55.892 5600,м480 260(?) 30 „ -
Сегур. . . . 22.000 3500,м300 20(?) 10 „ -
Хукаръ . . . 21.790 5110,м320 25(? 15 „ -
Эбро. . . . . 99 922 750 0*450 200(?) 20 „ -
Всего на полу­
острове * 584.300 0,м4003,000 ?) 33 %
Катимая р. Мпньо масса воды, которая пред­ставляла бы неоцененное богатство во всех частях Испании, расположенных к югу от Пиренейской цепи, так же мало полезна для кантабрского земледелия, как и для перевозки товаров: она должна бы быть употребляема главным образом как движущая сила про­мышленности, так как дождевая вода, про­никающая в почву, вполне достаточна для раз­вития роскошной растительности. Астурия и Галиция, подобно Англии, изобилуют превос­ходными темнозелеными лугами. Впрочем, здешняя флора, в общем, носит характер несколько более южный, чем в странах, рас­положенных по другую сторону Гасконского залива и Французского моря. В садах апель­синные деревья растут в перемежку с ябло­нями, каштанами, орешиной, лещиной, а в одном пз садов Овиедо можно видеть даже могучия финиковые пальмы, растущие на откры­
795
ГЛАВА XII. ИСПАНИЯ.
796
том воздухе. Однако, при достаточно теплой температуре, избыток влажности не позволя­ет некоторым растениям приобрести серьез­ное промышленное значение. Так, напр., раз­ведение шелковичного червя идет посредствен­но, несмотря на изобилие листвы на тутовых деревьях; даже виноград, исключая некото­рые округа, доставляет терпкое, неприятное на вкус вино; напротив того, астурийский сидр славится во всей Испании и даже выво­зится в Америку.
Астуры, или астурийцы, как известно, хва­стают своим происхождением от людей сво­бодных, никогда не носивших мусульманского ига; некоторые горные населения, действи­тельно, сохранили независимость, и даже окру­ги. завоеванные арабами при первом вторже­нии, вскоре были отняты у них христианами; город Овиедо получил название «Столицы Епископовъ», благодаря множеству беглых прелатов, которые поселялись здесь и соста­вляли из себя соборы. Галицийцы также весь­ма энергично сопротивлялись мавританскому нашествию, и потомки пх с гордостью указы­вают на некоторые горы, где было сломлено могущество африканцев. Как бы то ни было, достоверно то, что Галиция, вместе со всеми пиренейскими странами, в продолжение всех средних веков, с небольшим перерывом, принадлежала политически к тому европей­скому миру, часть которого она составляет по климату и географическим условиям. Поэтому племя, населяющее эту область Испании, про­исхождения кельтического. сохранилось в от­носительной чистоте. Астурия и Галиция, распо­ложенные вне главных путей завоевателей и переселенцев, с самого начала писанной исто­рии весьма редко посещались иноземцами, если не считать портов, в которых утвердились каталонцы; кровь астурийцев и галиицийцев не изменилась в такой степени, как в других частях Полуострова. Ни мавры, ни евреи не смешивались с этим первобытным народом, и цыгане весьма редко встречаются в здеш­них местах. Некоторые астурийские народцы даже сохранили, почти без изменения, свои нравы и обычаи со времен римского влады­чества. Между прочим, указывают, как на совершенно особый элемент населения, на па­стухов гор Лейтариегос, обитающих в том массиве, где сиера Раньядоиро отделяется от Кантабрских Пиренеев. Их название vaqueros, или «пастухи коровъ», означает не один только их промысел: оно, в то же время, служит как-бы именем племени. Перекочевывая с своими стадами, они живут всегда отдельно от остальных астурийцев: их молодые люди вступают в браки только между собою. В этом краю говорят еще старинным иатуа. На кантабрском берегу
крестьяне говорят своим ЪаЪ1е\ в Галиции онп употребляют разные наречия, которые меняются даже от деревни до деревни. Можно сказать вообще, что язык дallego, особенно тот, которым говорят на. берегам Миньо, скорее португальского, чем испанского корня. Впрочем, лузитанец с трудом понимает галицийцев, вследствие их странного говора на-распев. Даже жители различных долин не всегда понимают друг друга.
Хотя описываемая страна относительно густо населена, однако большие поселения в ней редки. Многие уездные города состоят, в сущности, из церкви, ратуши да кабака, не­смотря на то, что община состоит из ИО.ООО, а иногда и более 20.000 жителей; остальные здания рассеяны в окрестностях, в тени и под прикрытием больших дерев. Следует ли видеть в этом обычае астурийцев и гали­цийцев следствие инстинктивной любви к при­роде, или, подобно тому, как у соседей ба­сков, это уединение среди природы является результатом глубокого мира и спокойствия, среди которого почти всегда жили кантабрские обитатели? Благодаря своей изолированности, жители северо-западной Испании пользовались счастливым преимуществом между своими со­отечественниками в том смысле, что их по­щадила война, как внешняя, так и междо­усобная. Астурия и Галиция, как гористые страны, расположенные при «конце света», вне больших завоевательных путей, избавились от наплыва разных угнетателей; кроме того, мирный характер туземцев удерживал их от всяких революций: они стараются достиг­нуть благосостояния усидчивым, терпеливым трудом. Тип испанского «головореза» по­явился не в этих странах. Галле го, предан­ный своим мирным занятиям, не имеет той врожденной свирепости, которая привилась к крови остальных испанцев вследствие беспрерывных войн. Ни в одном пз северозападных городов не существует цирков для боя быков; онп не чувствуют, подобно их соседям, кастильцам, варварского удо­вольствия любоваться тем, как быки пропа­рывают лошадей, топчут людей и наконец сами падают, пораженные метким ударом шпаги.
Впрочем, в уединении и мирной жизни кантабрских обитателей были и свои невы­годы. В средние века местные властители поль­зовались мирным характером земледельцев, порабощая их, лишая всякой собственности и всяких прав свободных людей. В осталь­ной Испании общая опасность принуждала дво­рян, духовенство, среднее сословие и простой народ делать взаимные уступки и приучала пх к равноправности. Не так было в Асту­рии, за исключением части её, примыкающей къВасконгадскпмъпровпнциям.Въэтойпослед-
797 САНТАНДЕР, АСТУРИЯ
ней части крестьяне, действительно, считались не ниже дворян, подобно их соседям, эскальдунакам и общины их пользовались такими же преимуществами, как и в Бискайе; но в «До­стославных горахъ» и во всей собственно Астурии земледельцы третировались как скот: по свидетельству старинных документов, их можно было закладывать и продавать, как вся­кий товар. Еще в начале нынешнего века все земли обеих Астурий находились в руках восьмидесяти фамилий и монастырей; за исклю­чением весьма немногих земледельцев, боль­шая часть крестьян находилась в крепостной зависимости. То же самое, хотя в меньших размерах, было и в Галиции: и здесь народ не имел почти никакой собственности, и боль­шая часть земель принадлежала дворянам, церквам и монастырям.
С начала нынешнего столетия это положе­ние вещей понемногу изменилось. Обеднением помещиков и упразднением монастырей вос­пользовались промышленные астурийцы и га­лицийцы: они рыменпвают на земли свои,тру­дом накопленные, сбережения. Таким обра­зом, вследствие перехода земель в собствен­ность крестьян совершается важный экономи­ческий переворо т в стране. Даже бывшим арендаторам удалось, в конце концов, вы­играть дело против феодальных владельцев въодномъоченьщекотливомъпроцессе.В преж­ния времена вассалы и монастыри, получавшие от королей вотчины, имели обыкновение от­давать часть земли в временное пользование земледельцам, обязывая их к подчиненно­сти и уплате оброков; такое пользование помещичьею землею, смотря по округам, долж­но было продолжаться не долее периода цар­ствования двух пли трех королей; в других местах право крестьянина-собственника на землю оканчивалось через сто лет; в Гали­ции же, согласно местному обычаю, срок поль­зования полагался в 329 лет. Но эти договоры подавали повод к различным недоразумениям;ь: каждый объяснял их в свою пользу, и, по смерчи двух или трех королей, по проше­ствии одного или трех столетий, крестьяне от­казывались возвращать землю. Кончилось тем, что они одержали верх.
Прибрежные галицийцы занимаются земле­делием и рыбным промыслом. В сезон ловли, более 20.000 человек, с тремя пли четырьмя тысячами судов, протягивают свои мадраги и другие, меньших размеров, сети в заливах Коровья, Мурос, Ароза,Понтеведра, Виго, изобилующих сардинками. Пойманная рыба свозится в береговые заведения для со­ленья, где женщины и дети, нанимаемые вла­дельцами тоней, наполняют пресованными сардинками до 35.000 боченков в год. Местное потребление рыбы громадно и, кроме того, в нормальные годы, одна Америка
и галиция. 798
покупает в порте Коронья до 17.000 тонн сардинок.
Распределение земли между большим чи­слом рук и правильная эксплоатация морских богатств безусловно необходимы для того, чтобы Галиция могла, как следует, прокор­мить свое значительное население, превосходя­щее по плотности все остальные части Испании. Так напр., провинция Понтеведра, при равной поверхности, в три раза населеннее всей тер­ритории государства, и даже на одну треть превосходит Мадридскую провинцию. И,однако, в Галиции нет ни больших городов, ни многочисленных, хорошо построенных до­рог, ни богатых мануфактур! Соседство моря, легкость рыбной ловли, умеренность и равномерность климата недостаточны для объ­яснения столь сильного размножения народона­селения. Если бы астурийцы и галицийцы не выселялись массами, с целию искать в чужих краях хлеба, которого недостает на родине, то голод не замедлил бы уменьшить их чи­сленность и таким образом восстановить равновесие между количеством жизненных припасов и потребителями. Целые семьи от­правляются на заработки в-Лисабон, Мад­рид и другие большие города Португалии и Ис­пании. Галицийцы-это оверньяты Полуострова. Большие охотники до наживы, весьма эконом­ные с заработанными деньгами, поддерживаю­щие друг друга с чисто сословною солидар­ностью, они успевают монополизировать неко­торые профессии,’ и весьма многие из них богатеют, начав карьеру поденщиками пли водоносами.
Те из них, которые возвращаются к сво­им очагам почти всегда более состоятельны­ми, чем при отъезде, или по крайней мере более опытными и наученными, являются на­стоящими просветителями этих отдаленных областей, население которых еще недавно ко­снело в безграничном невежестве и грубой нищете. Вероятно, вследствие крайней нечисто­ты в хижинах, а также преобладания рыбной пищи, Галиция, одна между испанскими провин­циями, до сих пор еще не избавилась от простой и слоновой проказы. Последняя из этих болезней в особенности ужасна; не так давно, закон обязывал сжигать трупы несча­стных, пораженных слоновою проказою, и разбрасывать их пепел по ветру. Всеобщий предразсудок приписывал заразительную спо­собность даже трупам жертв; думали, что если бы похоронить умершего от проказы на клад­бище, то он сообщил бы свою болезнь всем сосед ним покой никам.
Наиболее существенным улучшением мате­риального быта страны послужило бы оконча­тельное соединение Галиции и Астурии с Мадри­дом и с остальною частью Полуострова удоб­ными дорогами. В половине прошлого столе­
799
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
800
тия была построена из Мадрида в Коронно прекрасная военная дорога, которая, по остро­умному замечанию, была вымощена серебром: так дорого обошлась она казне: однако, этой дороги оказывалось недостаточно, и явилась настоятельная потребность пересечь сиерру Ле­он и различные конечные разветвления Кан­табрских Пиренеев железною дорогою, кото­рая могла бы наконец достичь до океана. По­стройка этой линии, замедлявшаяся политиче­скими и финансовыми соображениями, была на­конец окончена в 1883 году. Следующий затем год был посвящен постройке дороги, соединяющей Леон с Овиедо и Тихоном по каменноугольному бассейну Миереса. Что же касается соединительных путей, которые долж­ны будут когда-нибудь связать оконечности лучеобразно-расходящихся линий, следуя по окружности Полуострова, то эти пути пока толь­ко проектированы. От Понтеведра доКороньи еще долго придется довольствоваться простою конною дорогою: часть прибрежья, обращенная к кантабрскому берегу, от Ферроля до Сан­тандера, не имеет даже и такой дороги. Во многих местах надо пробираться вдоль бере­га по узкой опасной тропинке, извивающейся между утесами: в долинах, орошаемых по­токами, тропинка заменяется гатями, где при­ходится перепрыгивать с камня на камень.
Вследствие незначительной ширины кантабрского прибрежья, обилия превосходных га­ваней и прибыльности рыбной ловли, боль­шая часть главных астурийских поселений сосредоточена на берегу моря. Непосред­ственно к западу от Васконгадских про­винций расположены приморские городки: Кастро-Урдиалес, Ларедо, Сантонья, служившие сборными пунктами для флотилий во' время междоусобиц, которые происходили в Би­скайе. Гавань Сантонья, славящаяся своею пре­восходною рыбою, представляет одну из наи­более удобных и защищенных гаваней Полу­острова. Когда Наполеон отдал Испанию сво­ему брату Иосифу, он удержал за собой одну только Сантонью и начал укреплять этот порт, надеясь преобразовать его во француз­ский Гибралтар. Впоследствии подобный же проект был предпринят испанским прави­тельством; однако он не осуществлен и на­половину.
Сантонья, представляя весьма важный стра­тегический пункт, и в мирное время могла бы служить деятельным торговым центром; од­нако все движение торговлив стране привлек к себе город Сантандер; порт его также представляет прекрасную якорную стоянку, и кроме того, в его новых кварталах, по­строенных на осушенных отмелях бухты, находятся, внутри самого порта, все необходи­мые сооружения, как-то: доки, верфи, мага­зины.
Служа естественным портом Кастилии, Сантандер пользуется настоящею торговою монополией по вызову муки из Вальядолида и Валенцип, а также шерсти, называемой sorianas и leonesas-по тем странам, из которых она получается. Кроме того, Сантандер полу­чает из Кубы и Пуэрто-Рико большое коли­чество колониальных товаров, которыми снабжает центральную Испанию при помощи железной дороги, идущей по узкому проходу Реноза, и его негоцианты ведут постоянные деловые сношенияс Фракциею,Англиею,Гамбур­гом и Скандинавией). Сантандер оспаривает у Бильбао, Валенцип и Кадикса третье место по заграничной торговле.
Торговое движение в нем в навигацию 1881 г. было: 3.001 судно, с измерением в 1.095.537 тонн; в остальных же портах Сантандера: 462 судна, с измерением в 85.631 тонн.
В верхней оконечности бухты находятся верфи, имевшие прежде важное значение; но по­том их деятельность прекратилась, и теперь их заменили, как главная отрасль местной промышленности, казенные фабрики сигар, которых в городе Сантандере изготовляется огромное количество. Из числа причин, спо­собствовавших процветанию порта, следует указать па одну, которою не может похвалить­ся Испания: эта причина заключается в частых междоусобных войнах, опустошивших Васконгадские провинция и принудивших торго­вое движение между Испанию и Фракциею сде­лать значительный обход к западу от страны басков. Франция, несмотря на свою погранич­ную линию более четырехсот километров длины, кроме средиземноморских путей, имела только один свободный доступ в Испанию, именно чрез Сантандер. Летом сотни семей­ств приезжают из Мадрида и других вну­тренних городов брать морские ванны на бе­регу Сардинеро, к северу от полуострова Сантандер. Кроме того, в горах, располо­женных к югу, находятся часто посещаемые теплые источники, серные и щелочные: Альцеда, Онтанеда, лас-Кальдас-де-Безайя.
По ту сторону порта Сантандера, на про­странстве 150 километров, до самого Тихона, встречаются лишь незначительные приморские деревни: Сан-Мартин-де-ла Арена, порт пришедшего в упадок городка Сантиллана, Сан-Висенте де-ла-Баркера, Льяпес,Ривадеселла, Ластр. Тихон, построенный па месте римского города, и прежде был городом не­значительным, хотя и был резиденциею Пе­лагия п столицею всей Астурии; но пляжи его привлекают летом много купающихся; кроме того он имеет табачную мануфактуру, на которой работает более 1.000 человек, и различные фабрики, пользующиеся каменным углем, доставляемых по Лангреоской желез­
801 САНДАНДЕР,
ной дороге. Он служит, вместе с городком Авилес, лежащим на другой стороне Кабо-деПеньяс, приморским предместьем Овиедо, расположенного в 25 километрах оттуда, в одной долине, воды которой собираются в На­лом. Подобно всем остальным астурийским городам, п главный город Овиедо не имеет важного торгового значения. В нем есть не­сколько больших фабрик, один из десяти испанских университетов, вероятно, наиме­нее важный в Европе, затем прекрасный го­тический собор, который считается богатей­шим в свете по количеству мощей п разных предметов, «изготовленных ангелами и апо­столами». Эта церковь построена на месте дру­гой, более старинной, вокруг которой сгруппи­ровались все городские здания. Овиедо, защищен­ный горами Наранко от северных ветров, пользуется одним из самых здоровых кли­матов Испании; в нем есть также целебные минеральные источники. В окрестностях встречается множество любопытных местно­стей, с одной стороны к западу, по напра­влению к плодоносным долинам Кангас де-Тинео; с другой-в востоку, на пути к Кангас де-Онис, знаменитойидеревне,которая была первою столицею королевства Пелагия. Близ этой деревни, в долине, орошаемой кас­кадами и отенеииой каштанами, буками и дуба­ми, находится посещаемая пилигриммами пе­щера Ковадонга, в которой покоятся останки Пелагия, и у входа в которую воздвигнут памятник испанскими патриотами.
Западные астурийские порты, Кудильеро, Луарка, Навиа, основание которой её жители приписывают Хаму, Ноеву сыну,-затем Кастрополь, с старинным греческим назва­нием, далее, на противуположном берегу того же лимана-Рибадео, Ортигуэра-все они не более, как маленькия рыбачьи поселения; чтобы встретить настоящие города, надо отпра­виться к прекрасным rias берега, обращен­ного к Атлантическому океану. Первый из этих городов, Ферроль,-создание новейшей эпохи: в половине восемнадцатого столетия это была рыбачья деревушка; но тогда прави­тельство поняло, как велико может быть военное значение феррольской гавани для по­стройки судов, снабжения и защиты флота. На высотах, господствующих над рейдом, со­орудили укрепления; на обоих берегах вход­ного канала, находящагося в 6 километрах от города, поставили сильные батареи и на­конец воздвигли целый военный город по всем правилам искусства, с пристанями, верфями и огромными магазинами. Смотря по состоянию испанских финансов и важности морских сил государства, население Ферроля то увеличивается, то уменьшается; иногда он слишком тесен для множества рабочего люда,
География Реклю. т. I
АСТУРИЯ II ГАЛИЦИЯ. 802
иногда бывает почти пуст, и улицы в нем заростают травою.
Население Коруныи гораздо постояннее, чем в Ферроле, потому что этот город не исклю­чительно военный; в нем процветает тор­говля, рыбная ловля и даже мануфактурная про­мышленность, дающие занятие большому числу жителей. Двойной город Корунья расположен амфитеатром на склоне холма, между укре­пленными высотами и островом с старинною башнею, называемою башней Геркулеса и по­строенною, быть может, римлянами, а может быть финикиянами пли карфагенянами; это один из живописнейших городов атланти­ческого прибрежья Испании; вместе с тем, ему, повидимому, предназначена великая бу­дущность, благодаря его счастливому положе­нию в углу Полуострова, на одном из глав­ных торговых путей Испании и притом про­тив Северо Американских Соединенных Штатов, но в настоящее время Корунья ведет торговлю почти исключительно с ‘Ан­глией); английские суда, специально построен­ные для этой цели, нагружаются здесь де­сятками тысяч голов скота. Испанское пра­вительство имеет в Корунье одну из гро­маднейших табачных фабрик Полуострова. Арес и Бетанцоз, известные своими хлебо­пекарнями, расположены на двух rias того же имени, представляющих второстепенные бухты большего залива, откуда некогда высту­пила Великая Армада; эти города состоят всего из нескольких улиц и не могут сравниться с своими соседями, Ферролем и Коруиьей. Со­ляные источники Артейхо и серные Карбалло, расположенные на юго-запад от Коруныи, очень ценятся купающимися.
Каждая из риа южной Галиции также имеет ио нескольку портов. Порт Коркубион за­щищен с запада полуостровом мыса Финпстерре, изогнутым в форме крючка; лиман Нойа омывает городки Нойю и Мурос; Ароза служит якорною стоянкою для судов с пере­селенцами, отправляющимися в республики Ла-Платы из портов Падрона и Каррпля, главных выходов на море для города СантЕго; Рио-Понтеведра гонит свои волны при­ливные в реку Ведра, до города, имя которого он носит; наконец, да д^е к югу, на южном берегу другого большего лимана, представляю­щего прекрасную, глубокую гавань, защищен­ную с моря островами, которые древние назы­вали островами богов, расположены города Редондела, Виго и Байона. Еслибы берег Га­лиции не был столь богат превосходными портами, бухта Виго несомненно сделалась бы большим сборным местом для торговых судов; но на этом побережье хорошая якор­ная стоянка не представляет ничего исклю­чительного, и Виго, несмотря на все его удоб-
26
803
ГЛАВА XII. ИСПАНИЯ.
ства для мореплавания, давал пристанище лишь каботажным и рыболовным судам; теперь он служил пристанью многим паро­ходным линиям дальнего плавания. Виго не столь замечателен своею торговлею и промышленностью, как сокровищами, по­гибшими в глубине его порта, где, в 1702 г. английские и голландские корсары потопили та­лионы, нагруженные перуанским золотом. Для извлечения этих сокровищ, основыва­лись целые компании, снабженные всеми сна­рядами новейшей индустрии, но все их поиски остались бесплодными.
Три города внутренней Галиции, заслужи­вающие упоминания, расположены на берегах Миньо; это: Луго, Орензе и Туи. Древний рим­ский Луго (Lugus Augusti), опоясанный своими средневековыми стенами, обладает серными минеральными источниками, замечательными по целебным свойствам; о них упоминают уже латинские писатели. Орензе, с прекрас­ным мостом через Миньо, происхождения, может быть, римского, также знаменит свои­ми фонтанами теплой воды, или lurgas; эти источники, как говорят, столь обильны, что чувствительно повышают среднюю зимнюю температуру на равнине. Ими пользуются не только для лечения больных, но вообще для всех домашних хозяйственных потребно­стей; само название Орензе. по объяснению, не подтвержденному и не опровергнутому исто­риею, есть немецкое прозвище Warmsee (теп­лое озеро), данное свевами, в эпоху пересе­ления варваров. Туи. расположенный на пра­вом берегу реки, против португальского го­рода Валенца, замечателен лишь как погра­ничный пост; но окрестности его восхити­тельны.
Древняя столица всей Галиции, знаменитый Сантьего (Сант-Его), т. е. город св. Иакова, построенный на холме, у подножья которого извивается речка Сариа, остался одним из многолюдных городов северо-западной Испа­нии. Местоположение города, хотя и очарова­тельное, однако не представляет ничего та­кого. чтб могло бы привлекать жителей; но зато здесь находится «Поле звездъ», или Компостелла {Campo Stele), где в начале девятого века были обретены мощи апостола Иакова, привлекавшие в средние века, миллионы бого­мольцев. Теперь, когда погас прежний рели­гиозный жар, трудно представить себе, как жива была вера, сделавшая из Компостеллы второй Рим и приводившая из Франции, из Нидерландов, из глубины Германии и Поль­ши огромные караваны паломников, из ко­торых многие погибали в дороге от уста­лости и болезней. Но это паломничество окру­жало богомольцев ореолом святости, в роде той, какая присвояется мусульманским хаджи; кроме того, во время странствия к св. месту,
801 они избавлялись от судебного преследования за долги и обыкновенные проступки. Одно время Млечный путь считался народом за чудесное отражение пути св. Якова, по которому шли на земле пилигримы и который еще до­селе известен в стране под именем «фран­цузской дороги». Святилище наполнялось раз­ного рода богатыми приношениями. В часовне с мощами всюду виднелись золотые статуи, серебряные орнаменты, бриллиантовое и жем­чужное шитье. В этом святом городе все объяснялось чудесами, и местный универси­тет не противоречил такому объяснению Неподалеку от Сантьего, по дороге к ТИогие находится церковь лос-Анхелес, построенная самими ангелами, подобно тому, как они пере­несли по воздуху Лоретский храм. Церковь Ангелов стоит на золотой опоре, которая входила в состав небесного свода и прости­рается йод землею до фундамента Компостельского собора.
Значительнейшие города Кантабрии:
Кастилия:
Сантандеръ-42.125 жителей.
Астурия.
Овиедо-42.716 жит.: Тихон35.170 жит.; Льянесъ-18.808 жит.: Лангрео-13.000 жит.; Кудильфро-11.000 жит.
Галиция.
Коронья (Корун ья)-3 7.251 жит.: Сантья го- 25.000 жит.: Ферро ль ("ель Ферроль)-26.000 ж/. Понтеведра- 19.996 жит.: Луго- 19.952 жит.; Ортигуера-17.563 жит.: Виго-14.000 жит.; Орензе-14.168 жит.: Туи-12.000 жит.: Карбалло- 11.350 жит.: Редонде.та11.399 жит.; Монфоргь де Лемос--11.325 жит.
IX. Нынешнее состояние Испании.
В современной Испании господствует боль­шой беспорядок. Различные сменявшие друг друга правительства все жили в очень крити­ческом финансовом положении, замаскировы­вая банкротство бухгалтерскими фокусами бюд­жета, и часто бедные чиновники оставались в напрасном ожидании жалованья.
Впрочем, несмотря на видимый упадок страны, в ней заметен существенный про­гресс. Чтобы безошибочно судить о современ­ной Испании, надо вспомнить, что едва прошло столетие со времени юридических убийств, совершавшихся инквизицией. Еще в 1780 г. одна женщина из Севильи, «уличенная в кол­довстве», была сожжена живою. В ту же эпоху мертворучные владения занимали еще большую часть страны, а общая праздность мешала эксплоатировать остальные земли. Невежество было самое грубое, особенно в унивфрсите-
805
НЫНЕШНЕЕ СОСТОЯНИЕ ИСПАНИИ.
806
тах и школах, где царила схоластика, про­тивная всякому здравому смыслу.
Со времени великих событий, ознаменовав­ших начало девятнадцатого века, испанцы, стряхнув с себя оцепенение, жили в беспрерывной борьбе, как бы среди пламени. Однако, страна, несмотря на временный за­стой, несомненно выигрывала с каждым де­сятилетием в населенности, промышленности и богатстве. Точные статистические сведения здесь, правда, не многочисленны: эфемерные правительства, сменявшие друг друга, публи­ковали ложные или весьма неопределенные цифры. Для ознакомления в общих чертах с положением испанских дел, приходится прибегать к рассмотрению частных отчетов по разным отраслям экономической и обще­ственной жизни. Во-первых, надо отметить 'гот факт, что народонаселение увеличилось: с 1861 по 1883 гг., число жителей возросло на полтора миллиона: вероятно, это увеличение продолжалось и во время междоусобной войны; но оно имело замедление в 1884 и 1885 гг., во время холерных эпидемий. Эмиграция отнима­ет ежегодно только слабую часть этого излишка. Ежегодное число испанцев, отправляющихся искать счастия в другие страны, определяют в 25.000. Это преимущественно баски, отпра­вляющиеся в Аргентинскую республику, галицийцы, уходящие в Португалию, и каталонцы, уезжающие в Кубу и другие отдаленные вла­дения и. наконец, жители поморья, от Мур­сии до Малаги, переселяющиеся в Оран, в Алжирии.
Вообще, труд теперь гораздо больше ува­жается, чем прежде; тогда как монастыри пустеют. мастерские наполняются. Правда, что инициатива труда явилась сюда пз других стран, благодаря промышленной и торговой солидарности современных народов. Испания в значительной мере обязана Франции, Англии и Бельгии развитием её матерьяльного благо­состояния. Она не только получала инженеров, химиков, массы рабочего люда, но и миллиар­ды денег прилагались остальными европей­скими нациями для эксплоатации её экономиче­ских рфссурсов. одни только Бельгия и Фран­ция ссудили Испании более полутора миллиарда франков, в надежде на прибыли, которая не всегда осуществлялась, но, тем не менее, эти иностранные капиталы обогатили страну и по­двинули ее к промышленному уровню осталь­ных государств Западной Европы: по вино­градарству и виноделию Испания уже соперни­чает с Фракциею, а по горному промыслу с Англиею. Англичане дали живой толчек зем­леделию. покупая у андалузцев ихънревосходные вина, у валенсийцевъ-оливковое масло и апельсины, у кастильцевъ-зерновой хлеб и муку, у галийцийцевъ-скот: кроме того, англи­чане деятельно способствовали восстановлению
горнозаводской промышленности в Испании, эксплоатируя громадные рудные богатства ок­ругов: Гуэльвыр Линареса, Карта гены, Соморростро и других приморских и речных об­ластей.
Земледельческое производство Испании, в среднем: 2.000.000.000 (?) франков.
Сбор хлебных злаков (средний съ1861 по 1878 г.): Пшеница 61.000.000 гектолитров. Яч­мень 27.800.000 гектолитров. Рожь 11.600.000 гектолитров. Овес 6.700.000 гектолитров. Маис 13. 200.000 гектолитров. Сбор карто­феля 18.330.000 гектолитров. Сбор масл 2.500.000 гектолитров. Сбор вин 25.000.000 гектолитров.
Домашния животные: Лошади 700.000, ослы и мулы 2.500.000, быки и коровы 3.000.000, овцы 23.000.000, козы 4.500.000, свиньи 4.500.000, верблюды 3.000.
В области собственно промышленности, во­обще очень отсталой, за исключением Каталонии и северн ых провинций,французы были деятель ными инициаторами, основывая и поддерживая своими капиталами многочисленные фабрики в Каталонии, Валенции и Баскских провинциях, изготовляя значительную часть промышленных машин для других провинций и вывозя вина из Арагонии и Наварры, даже из Маецтразго, чтобы частью пополнить потери, причиненные Франции филоксерою. Вывоз испанских вин во Францию в 1886 году доходил до 5.600.000 гектолитров,стоимостью250.000.000 франков. В 1895 г. общий экспорт испанских вин равнялся, по ценности, 99.692.906 несет (око­ло 63% во Францию и 12,5% в Англию). На­конец, капиталистам и инженерам всех стран Европы Испания обязана многочислен­ными пароходными линиями, окружающими длинною гирляндою все побережье, и сетью же­лезных дорог, пока еще не оконченною, но уже значительно густою: железные дороги те­перь расходятся из Мадрида к шестнадцати городам Полуострова: Барцелоне, Таррагоне, Валенции, Аликанте, Картагене, Малаге, Кадиксу, Гуельве, Лисабону, Порто, Виго, Корунье, Тихону, Сантандеру, Бильбао и СанСебастьяну; но железнодорожная ветвь пере­ходить пока стену Пиренеев только в двух концах, в Фонтарабии и Цербере; вскоре/) на еще переступит эту горную цепь у Сомпора и прохода Салау, что на несколько часов со­кратит путь между Парижем и Мадридом. Недостает еще многих поперечных линий, и вообще система путей собщения оставляет еще многого желать. Из городов побережья, Алмерия осталась вне железнодорожной сети, и из Аликанте в Картагену до сих пор ездят в дилижансах, пначе пришлось бы делать огромный крюк чрез плоскогорья. Железнодорожные компании жалуются на недо­статок подъездных путей, ограничивающий
807
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
808
торговый район каждой дороги узкой полосой вдоль рельсов.
Длина железных дорог в 1893 г. 10.803 килом. Длина телеграфных линий в 1892 г. 29.386 килом. Число депеш в 1892 году 4.896.735 килом. Число перевезенных почтой писем в 1892 г. 118.459.000.
Впрочем, благодаря поддержке своих ев­ропейских сестер, испанская нация моглавосторжествовать отчасти над этими матерьяльными преградами, которые разделяли провин­ции Полуострова между собою и обусловливали для них совершенно различные интересы, служившие неизбежною причиною междоусо­биц. Даже маленькие внутренние города начи­нают менять свою наружность. Еще недавно они напоминании о продолжительном усыплении нации своим мрачно важным видом; путеше­ственник мог подумать, что он попал в средневековой город: те же площади, улицы, те же дома с узорчатыми решетками-ничто не изменилось. Но в настоящее время происхо­дит постепенное преобразование под влиянием экономических условии и совершенно иных нравов и идей. Франция и Великобритания оспаривают друг у друга первенство в дви­жении торгового обмена с Испанией; но, прини­мая во внимание торговлю, непрошедшую чрез таможни, которая производится чрез Пиренеи, надо полагать, что Франция стоит первой по порядку важности.
Участие различных стран в испанской торговле в 1893 году (в миллионах песет):

Ввоз.
Вывоз.
Франция
204.3
205J
Великобритания. .
161,9
181,7
Америка
164,5
194,9
Германия .....
20,3
14,5
Бельгия
28,0
14,5
Швеция и Норвегия
25,4
2,4
Россия
32,8
-
Италия
16,5
8,1
Португаля. . . .
20,0
30,2
Турция
13,2
-
Нидерланды . . .
5,8
12,3
Филиппины. . . .
20,8
22,6
С. Африка. . . .
23,1
5,6
Цроч. страны . .
34,1
17,1
Итого . . .
770,7*
709.7
Коммерческий флот в 1895 г.:
1.041 парусных судов, с измерением 172.729 тонн; 427 пароходов, с измерением 313.178 тонн; всего 1.468 судов, с измерениемъ485.907 тонн.
Движение судоходства в испаиск. портах в 1891 г.:
Судов. (Измерение в тоннах).
исп. иност. всего, испанск. иностр. всего.
Вошло 8.99610.25219.248 5.093.671 6.952 56111.646 232 Вышл.8.10310.09918.202 5.348.349 6.494.66911.843.018
В 1892 г. вошло: 17.367 суд. вместим. 11.585.712 т.; вышло: 17.116 суд. вместим. 11.579.217.
Внешняя торговля Испании в 1895 г.:
Привоз 686.700.802 песет, вывоз 660.875,994 песет.
Главные предмета вывоза составляют вина, южные фрукты,руды и металлы, оливковое масло, пробки, шерсть и пр.
В умственном отношении прогресс в Ис­пании шел быстрее. Конечно, невежество еще велико в этой стране, особенно на кастильских плоскогорьях, школа еще не в большой чести, во многих .людных городах нет даже книж­ного магазина; катехизисы и альманахи соста­вляют всю литературу в деревнях. Однако* то участие, которое Испания приняла в дви­жении литературы и искусств в нынешнем столетии, достаточно доказывает, что родина Сервантеса и Веласкеца может снова занять подобающее место среди других стран Евро­пы. По части собственно наук испанцы более отстали. Надо заметить, что христиане Испании, хотя одаренные большими умственными спо­собностями и оказывавшие значительное влия­ние на остальной мир, дали цивилизации только одного человека, арагонца Михаила Серве, на­учные произведения которого составили эпоху в истории прогресса. Но если кастильцы и про­чие испанцы играли лишь второстепенную роль в истории развития человеческих знаний, зато гвадалквивирские арабы долгое время были на­стоящими руководителями в этом отношении. В продолжение нескольких поколений они были учителями и воспитателями Европы по астрономии, математике, механике, медицине, философии: одна только неблагодарность и не­добросовестность могли не признать их за­слуг. Испанский араб Альганец открыл яв­ление атмосферной рефракции и уменьшение плотности воздуха по мере удаления от поверх­ности земли; кордуанские физиологи знали мно­гие факты пз естественной истории, которые с удивлением нашли в их сочинениях уже после того, как факты эти недавно вновь бы­ли открыты; изобретательный гений испанских мусульман, может быть, пробудится когда-ни­будь в их потомках: пора проснуться после многих столетий усыпления!
Население особенно нуждается в первона­чальных познаниях, даваемых народным образованием. Школы, весьма слабо поддержи­ваемые государством и содержимые почти вполне на средства общин и частных лиц, принимают еще только десятую или девятую часть народонаселения, тогда как нормальная величина этого приема должна бы доходить до одной пятой. Число девочек, посещающих школы, значительно менее числа мальчиков.
Народное образование Испании в 1885 г.:
Общ. нач.
Частныхъ
Всего
Число уче­никовъ
школ.
школ.
школ.
всего.
24.529
5.576
30.105
1.843.183
Статистика среднего образования в 1878 г.:
Образование духовное: 58 епархиальных се-
8Q9 НЫНЕШНЕЕ СОСТОЯНИЕ ИСПАНИИ. 810
мияарий с 45.676 учен.; образование гражданВысшее образование: 10 университетов., посгюе: 61 общественых заведений, с 18.903 сещаемых 16.000 студентов, из которых учен. 128 частных школ с 6.385 учен. Все40 проц. медиков, 37°/о-юристов; 64 школы

Типы крестьян Валенции
го 189 гражданских заведений с 25.188 учен. Образцовые учительские школы: 48 с 2.289 учениками. Образцовые для наставниц: 29 с 970 ученицами.
специальных, профессиональных и военных с 9.102 учащихся.
Желательно также-, чтооы умственный про­гресс сопровождался смягчением нравовъ
811
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ.
812
Игра в мяч, столь любимая басками и дру­гими испанцами,- не*единственная, которая увлекает толпу. Грустно видеть, что «благо­родная наука тавромахии» имеет еще столь­ких приверженцев, и лучшим праздником считается резня животных, при чем сила ощу­щений увеличивается гибелью, грозящею чело­веку, исполняюицёму обязанности мясника. Что бы ни говорили любители «coleur locale», бои быков так же, как драки петухов, которыми увлекаются андалузцы,-недостойные забавы, п гордая Испания должна бы стыдиться, их: нельзя без стыда видеть, как иные госпи­тали, напр. в Валенции, учрежденные для облегчения страдающего человечества, эксплоатпруют, за свой соб^гвенный счет, арены, откуда приносят раненых пли убитых бой­цов на окровавленных носилках. Давно пора исчезнуть этим варварским развлече­ниям, как исчезли «дела веры» (ауто-да-фе), состоявшие в сожжении людей на костре и на которые толпа сбегалась как на интерес­ное зрелище. Впрочем, несмотря на журналы, специально посвященные благородной науке horreo, это «великое искусство», повидимому, ослабевает; lorreros уже не почитаются напо­добие богов; школа таврома^п. основанная в Севилье в 1830 г., не могла существовать, несмотря на то, что в этом городе иногда бывает до семи журналов, занимающихся разъяснением вопросов, касающихся этого искусства; пз сотни цирков, большинство, за исключением мадридского, открывается всего два, три раза в год. Уважение к жизни жи­вотных, без которого и жизнь человека мало ценится, повидимому, делает успехи между испанцами; но сколько еще диких возвратов к войне с её грабежами и поголовным избие­нием!
Испания имела счастие освободиться от одной из главных причин материальной и нравственной слабости: она лишилась своей громадной империи в Новом Свете. Арген­тинцы, чилийцы. перуИйанцы, колумбийцы, ме­ксиканцы сбросили с себя невыносимое ярмо кастильской монополии; они образовали незави­симые республики. Метрополия избавилась, та­ким образом, от обязанности «составлять счастье своих заморских народовъ»; она не должна была более содержать у них инкви­зиций, поддерживать рабство, торговую монопо­лию', касты и привилегии; ее избавили от содер­жания там армии и собирания податей. Прежния колонии, сделавшись самостоятельными, долж­ны были, правда, выдержать страшный кризис революций и контрреволюций; переход от ко­лониального образа правления к автономии со­вершился с большим трудом во многих из новых республик; однако, в общем, они сделали большие успехи в численности насе­ления, обогащении, торговой деятельности, съ
тех пор как сами начали заботиться о своей судьбе. Мать-Испания и её дети-колонии одина­ково выиграли, разорвав соединявшую их насильственную связь. Впрочем, Испания не без задней мысли приняла независимость сво - их бывших владений в Новом Свете; можно даже сказать, что в принципе продолжается все еще дух вражды между Пспаниею и этими новыми республиками Южной Америки. С той минуты, как её флот был отброшен фор­тами Кальяо, война прекратилась силой ве­щей, но мирного договора никакого заключено не было. Вследствие этого происходит то, что, несмотря на общность происхождения, языка и нравов. Иберийский полуостров не имеет почти прямых сношений с испанскою Амери­кою; это чрез посредство англичан, север­ных американцев, французов, испано-американцы входят в сношение со страною сво­их предков.
К сожалению для некоторых колоний и для самой Испании, заокеанская империя Иберий­ского полуострова не вся была потеряна.
Эти колониальные земли, особенно Куба и Филиппинские острова, обыкновенно считались источниками богатства для Испании. Дело в том. что. после временного освобождения от ига метрополии во время войн Французской империи, остров Куба мог доставлять еже­годно значительные суммы мадридскому пра­вительству. Благодаря привилегиям, которыми пользовались полуостровитяне, в ущерб ту­земцам. испанские эмигранты могли быстро обогащаться и разыгрывать роль хозяев; осо­бенно высшие чиновники имели легкую воз­можность скорой наживы, и многие администра­торы съумели поправить свои расшатанные фи­нансы посредством продажи своей благосклон­ности за хорошую цену кубанским плантато­рам и негро-торговцам всех наций. Антиль­ских «наместнпчествъ» добивались с таким же усердием, как в прежния времена прокон­сульств в римских провинциях и с тою же целию наживы. Но если испанские колонии до­ставляют возможность некоторым лицам обогащаться, честными или нечестными пу­тями, то эти выгоды тяжело отзываются на са­мом населении. Куба, недавно возделываемая руками невольников, не уравняла еще чер­ных в гражданских правах с белыми, по­тому что освобожденные остались под «покро­вительствомъ» государства. Даже белые жители острова находятся в некоторой администра­тивной подчиненности; всякий испанец, только что прибывший на корабле пз Барцелоны или Кадикса, может в отношении их принять на себя роль властителя. С 1868 по 1878 гг. междоусобная война опустошила страну: с одной стороны-поборники республиканской независимости острова и освобожденные чер­ные, с другой-испанские эмигранты и рабо-
813 ПРАВЛЕНИЕ И АДМИНИСТРАЦИЯ,
ч
владельцы при помощи регулярных войск оспаривали друг у друга обладание островом.
В Пуэрто-Рико тоже часто происходили восстания, хотя местность этого острова совсемъ
неудобна для воины против регулярных войрк. На Филиппинских островах населе­ния различных рас, вооружаемых одна про­тив другой традиционной политикой всех за­воевательных правительств, вообще, были очень послушны своим властителям, хотя рабство тяжело отзывалось на них; но, по мене того как жители обучаются и цивилизу­ются, главным образом под влиянием ки­тайцев, они становятся менее покорными, и уже бывали столкновения, полные угроз для бу­дущего ‘).Если Испания не применит к своим колониям политики, подобной гой. какой сле­дует Великобритания, и не предоставит им полной административной свободы, она, без со­мнения, потеряет остатки своих колониаль­ных владений, после тщетных усилий удер­жать их за собою.
Итак весьма желательно, в интересах самой же Испании, чтобы она не тратила сво­их сил на поддержание за морем устарелой политики Карла V и Филиппа И, и при­знала право населений располагать своею судь­бою. Она же первая с выгодою воспользуется згою переменою, потому что тогда будет в состоянии сосредоточить всю деятельность на своем внутреннем развитии. Впрочем, что бы ни случилось, влияние народов Иберийского полуострова па остальной мир сохранит свою силу еще в продолжение многих веков. Мощный гений Испании увековечил себя проч­ностью своих созданий в тех странах, где он господствовал в течение более или менее продолжительного исторического периода. В Сицилии, в Неаполитанской области, в Сар­динии, даже в Ломбардии архитектура и нравы жителей показывают, какой сильный отпеча­ток оставили эти прежние властители. В ла­тинской Америке множество городов, хотя на­селенных преимущественно индийцами и ме­тисами, до такой степени напоминают Испа­нию, как-будто они находятся среди равнин Эстремадуры, а не в лесах Нового Света; можно подумать, что это кварталы, отделив­шиеся, от Бадахоца или Вальядолида. Сами племена американские, ацтеки, квичуасы и арауканцы, объиспанились по языку, нравам, образу мыслей. Громадное пространство земли, в два раза превышающее Европу, которое когда-нибудь будет прокармливать сотни мил­лионов людей, принадлежит этим народам кастильского языка, уравновешивающим на­роды английского языка, сгруппированные в Скверной Америке. Из всех европейскихъ
Э В настоящее время на Кубе и на Филиппинских островах опять вспыхнуло восстание. Ред.
814
наций одни испанцы могут оспаривать у англи­чан и русских будущее преобладание в этни­ческих движениях человечества. Как бы то пи было, они имеют еще в запасе значитель­ную долю труда в общем деле, благодаря их замечательной оригинальности, их твер­дому характеру, благородству и прямодушию.
X. Правление и администрация.
Со времени революции в сентябре 1868 г., низвергнувшей правительство королевы IИзабеллы II, в Испании последовал целый ряд политических переворотов; она выдержала диктатуру генерала Прима, потом регента Серрано; затем было провозглашено королев­ство, и кортесы избрали государем Амедея, сына короля итальянского. Попав в положе­ние без легального выхода, неспособный бо­роться против своей непопулярности, как иностранец, Амедей должен был отказаться от престола и предоставить Испанию самой се­бе. Страна преобразилась в федеральную рес­публику, изменившуюся позднее в республику унитарную; затем вспыхнувшее в войске восстание изгнало кортесов из места их засе­даний, провозгласив диктатором Серрано; но второе prouunciamiento тотчас же изгнало диктатора, предоставив вакантный престол молодому Альфонсу XII, сыну Изабеллы. Та­ким образом, повидимому, закончился цикл революций. Недавно королевство мадридского государя было ограничено с севера другим королевством, границы которого часто меня­лись, сообразно с поворотами военного сча­стья, п которое занимало почти все Баскские провинции, половину Наварры, часть Арагонии и Каталонии. По странной насмешке судьбы, вполне, впрочем, объясняемой историею Испа­нии, монарх «милостью Божиею».неограничен­ный властитель, «ответственный лишь перед своею совестью», собирал депутатов своего народа п клялся соблюдать его фуэросы и воль­ности, тогда как король конституционный бо­лее года обходился без всякой конституции и управлял по усмотрению своих советников. Ныне при регентуре королевы-чужестранки, партии наблюдают перемирие, признаваемое всеми как временное. Нынешний правитель­ственный механизм состоит из двух палат. Согласно конституции 1876 года, члены палаты депутатов, по одному на 35.900 жителей, вы­бираются на пять лет избирательными кол­легиями, а сенат состоит, во-первых, из по­жизненных членов, числом не более 181 (принцы крови, гранды, высшие сановники го­сударства, и 123 сенатора, назначаемых ко­роной) и во-вторых, из 180 членов, избира­емых государственными корпорациями и гра­жданами, 130 платящими наибольшую сумму налогов. Король назначает президента и вице­
815
ГЛАВА XII.-ИСПАНИЯ;
816
президентов сената. Он может распустить, одновременно или отдельно, палату депутатов и выборную половину сената, с условием по­велеть приступить к новым выборам в про­должение трех месяцев. Он имеет право отказать в утверждении законов, вотирован­ных парламентом. Министерство состоит из девяти членов.
Правительственные перевороты, быстро сле­довавшие один за другим, были для нации не более как переменою декораций, потому что деятельность как республиканских, так и монархических «канцелярий» мало изменялась во время политического кризиса. Несмотря на все ухищрения бюджета, казна находится в состоянии постоянного банкротства; для уплаты государственного долга недостало бы всех ежегодных доходов, и недавно одни военные расходы превышали весь приход. Налоги бы­ли преобразуемы лишь в смысле их увеличе­ния; тысячи маленьких недвижимостей были проданы за недоимки; рекрутский набор, столь ненавистый испанцам, потребовал более лю­дей, чем прежде.
Испанский бюджет на 1896-97 г.: доходы 773.766.261 песет: расходы 757.765.657 пе­сет: чрезвыч. расходы 236.344.883 песет, вся сумма долга в 1896 г. 5.941.459.300 песет; платежи по долгу на 1896-97 г. исчислены в 314.991.533 песет.
Разделение политическое и административное осталось в том виде, как оно было опреде­лено декретом 1841 г. Испания делится на 49 провинций, со включением Канарских остро­вов. Каждая из этих провинций управляется гражданским губернатором и подразделяется на округи, от 6 до 7 средним числом в каждой провинции. Общины управляются алькадами (ai cades) или мэрами, при содействии муниципальных советов, или ayuntamientos, состоящих от 4 до 28 членов, смотря по значению общины, п вновь избираемых каж­дые два года. В больших городах алькады имеют помощников или товарищей (alcades tenicntes). Судебная администрация устроена по образцу Франции: судебная, иерархия состоит из 9.400 мировых судей, по одному на об­щину. около пятисот судов первой инстан­ции. 15 апелляционных судов и одного вер­ховного суда, находящагося в Мадриде. Но междоусобная война и осадное положение, в котором, оффициально или нет, находится вся Испания, придают разделению страны в военном отношении гораздо большее значение, чем в гражданском и судебном. Континен­тальная часть государства разделяется на 12 генерал-капитанств: Новую Кастилию, Катало­нию, Арагонию. Андалузию. Валенцию и Мурпию, Галицию. Гранаду, Старую-Кастилию, Эстрема­дуру, Бургос, Наварру и Васконгадские про­винции. Балеарские, Канарские о-ва, Куба, Пу-
эрто-Рйко и Филиппинские о-ва образуют пять отдельных генерал-капптанств, подразде­ляющихся на военные округа. Главные крепо­сти континентальной Испании: Сан-Себасть­ян, Сантонья (Сантандер), в Бискайской губе: Ферроль, Корунья, Виго на rias Галиции: Циудад-Родрпго на португальской границе; Кадикс и Тарифа при входе в Гибралтарский пролив: Малага, Алмерия, Картагфиа, Аликан­те, Барцелона на Средиземном море; Фпгуэрас, Пампелуна и Сарагосса у выходов пи­ренейских дорог. Большая часть древних крепостей, сооруженных маврами пли христи­анами во времена их столетних распрей, ныне обращены в присутственные места или казармы. Сеговия, Авила, Толедо и города юга имеют каждый свой альказар (al-kasr), го­сподствующий над низкими домами своими тре­снувшими, хотя по виду грозными башнями. Все испанцы обязаны служить в армии, за исключением тех, которые представят за­местителя; казна, почти всегда пустая, не мог­ла пренебречь откупом от службы для удо­влетворения своих самых настоятельных потребностей. Ежегодный контингент рекру­тов определен в 80.000 чел.и меняется со­образно с ходом политическим; но декре­тами было иногда созываемо под знамена даже до 100.000 человек.
Наличная действительность испанской армии в 1895 году:
Офицеров. Нижи.чинов.
Генералов и
главы, штаб .
475
-
Пехота . .
6.688
45.697
Кавалерия
1.360
13Д39
Артиллерия. .
963
8.386
Инженеры
425
3.399
Телеграфная бригада . .
/
226
Всего
9.318
70.829
Сюда не вошли корпуса жандармский и по­граничной стражи (карабинеры).
В Испании, как и в Неаполитанской об­ласти. время призыва рекрут всегда совпа­дает с увеличением разбойничества. Взятый по неволе, солдат охотно вступит во всякое pronunciamiento и будет драться против пра­вительства, принудившего его вступить в служ­бу. Время службы продолжается семь лет в кавалерии и артиллерии, а в пехоте восемь лет, из которых пять лет служат в ли­нейных войсках, а три года в провинциаль­ной милиции. В армии Полуострова считается около 200.000 человек; 90.000 служащих в действующей армии и около 110.000 в резерве. Прежде армия Кубы состояла по меньшей мере из 60.000 человек, из которых ежегодно погибала четвертая часть на войне и от бо­лезней. Гарнизоны Пуэрто-Рико и Филиппин­ских островов в обыкновенное время со­стоят соответственно из 3.300 и 10.000 чел.
817 ПРАВЛЕНИЕ II Ar
Испанский 'военный флот силен: он состо­ял в 1895 году из 44 больших судов (не считая малых) в 186.964 индикаторных сил, с 635 пушками, при 1.002 офицерах, 725 механиках, 14.000 матросах, 9.000 мор­ских солдат. Общее же число военных су­дов в 1894 г. равнялось 95, не считая транс­портных, вестовых и т. п. Главные морские арсеналы находятся в портах Картагена, Ферроль и Корунья.
Дворяне ныне не пользуются уже никакими привилегиями. Они, вероятно, относительно многочисленнее, чем в остальных странах Европы, потому что целые населения, в Баск­ских провинциях, вч> Астурии, хвалятся, что в их жилах течет «благородная» кровь. В 1787 г. в королевстве насчитывалось 480.000 дворян, кроме женщин и детей, так что если это отношение сохранилось с тех пор, то в настоящее время три милл. испанцев могут причислять себя к hiclalgos. Испанских гран­дов, которые, по обычаю, остаются с покры­тою головою в присутствии короля, около 1.500 человек; из них 200 первого класса; однако не всем им этот титул принадлежит по рождению. Многие разночинцы, пользуясь бедно­стью казны плп жадностью министров, полу­чали звание грандов. Орден «Золотого Руна», учрежденный Филиппом Добрым, предста­вляет знак отличия, которого более всего до­биваются европейские принцы и дипломаты.
Религия государства - католическая, апо­стольская п римская; прелаты пользуются здесь большими привилегиями. В больших горо­дах исповедания не-католические более пли менее терпимы, благодаря вмешательству ино­странных держав; но отправление их обря­дов должно быть совершаемо частным обра­зом, п всякое приглашение участвовать на них посторонним считается незаконным; по одному из параграфов конституции, «нация обязывается поддерживать культ и служителей римско-католической религия». Число испан­ских протестантов доходило в 1887 году до 6.650. Надзор за школами принадлежит ис­ключительно церкви; театральные пьесы подле­жат духовной цензуре. Число священников в 1884 г.: 32.435 в 62 епархиях; монахов: 1684 в 161 монастырях; монахинь 14.592 в 1.027 монастырях. Хотя со времени ре­ставрации монархии, монастыри были также восстановлены, но монашеские ордена слабо пред­ставлены. Прежде Испания была страною, наи­более населенной монахами и монахинями, сравнительно с числом светских жителей. В конце прошлого века духовенства в королестве было более 250.000 душ, из них 71 .000 монахов и 35.000 монахинь; в 1787 го­ду. число инквизиторов, обязанных наблю­дать за чистотою веры и наказывать ересь, простиралось до 2.705. В ту же эпоху число
дминистрация. 818
купцов не превышало 34.000, следовательно, в семь раз меньше числа служителей церкви. В 1835 г. революции, войны и общественные реформы значительно уменьшили число духов­ных; однако население монастырей все еще было свыше 50.000 душ. Затем последовала первая мера для уменьшения числа монашествую­щих, при чем было закрыто около тысячи монастырей. В следующие годы были изданы более радикальные законы против монасты­рей и относительно монастырских имений; в 1869 г. в Испании не было ни одного монаха; последние из них, именно из картезианского монастыря в Гранаде, должны были оставить страну. По странной игре судьбы, онп приюти­лись в Бельгии, в той стране, где три столе­тия тому назад испанцы сплою водворили го­сподство прелатов. С постановлением монар­хии, духовные конгрегации начинают расцве­тать в стране.
Административная иерархия в Испании со­стоит из 9 архиепископов и 43 епископов. Архиепископства находятся: в Толедо, рези­денции примаса Испании, Бургосе, Гранаде, Сантьего, Сарагоссе, Севилье, Таррагоне, Валенции и Вальядолиде.
Следующая таблица, составленная по новей­шим приблизительным статистическим дан­ным, представляет численность населения различных испанских провинций, соединен­ных в естественные области:
ПРОВИНЦИИ.
Пространство НародонасеНаселение кппровппций в лепие провинлометричеквадратных ииий по переп. ское по про-

километрах. 31 деи
к. 1887 г. винциям.
Кастилия, Леон, Эстремадура.

Мадрид..
. . 7.989
682 644
86
Авила . . .
. . 7.882
193.093
24
Бадагоц .
. . 21 894
481.508
22
Бургос. . . .
. . 14.196
338.551
24
Кацерес . .
. . 19 863
339.793
17
Циудад-Реаль.
19 608
292.291
15
Куэнка. .
. . 17.193
242 462
14
Гвадалахара .
. . 12.113
201 518
17
Леон ....
. . 15.377
380.637
25
Валенция. . .
. . 8.434
188.845
22
Саламанка . .
. . 12.510
314.472
25
Сеговия. . . .
. . 6.827
154.443
23
Сориа. . .
. . 10.318
151.530
15
Толедо ....
. . 15.257
359.562
24
Вальядолид .
. . 7.569
267.118
35
Замора. . . .
. . 10.615
270.072
25

А н д а л у з и
я.

Алмериа . . .
8 704
339 452
39
Кадикс . . .
. . 7.342
429 872
58
Кордова . . .
. . 13 727
420.728
31
Гранада. . .
. . 12 768
484.638
38
Гуэлва ....
. . 10 138
254.831
25
Хаэп ....
. . 13.480
437 842
32
Малага. . . .
. . 7.349
519.977
71
Севилья . . .
. . 14.063
544.815
39

Валенция и Мурция.

Альбацета . .
. . 14 863
229 105
15
Аликанте. . .
. . 5.660
433.050
76
819
ГЛАВА. XIII-ПОРТУГАЛИЯ.
820

Пространство 1
ИародонасеН
аселфние ки-

провинций в ление провпн-
лометриче-
llrUnl l пЦИ 11
квадратных ц
ий по перси, e
■кое по про­

километрах. 3
1 дек. 1887 г.
винциям.

Валенция и Мурция.

Кастеллон -
дела -


Плана
. . . 6.465
292 437
45
Мурции. . .
... 11 537
491.436
43
Валенции . .
. . 10.751
733.978
68

Балеарские острова.

Балеары . .
. . . 5.014
312.593
62

Каталония и Арагония.

Барцелона .
. . . 7.690
902.970
117
Герона. .
. . . 5 865
306.583
52
Гуэска . . .
. . 15 14!)
255.137
17
Лерида.
. . . 12.151
285.417
23
Таррагона .
. . . 6.490
348.579
54
Теруэль. . .
. . . 14.818
241.865
16
Сарагосса. .
. . . 17.429
415.195
24
Наварра, Бискайя и
1 Логроньо.

Алава .
. . . 3.045
92.915
30
Гвипуцкоа .
. . . 1.8^5
181.845
96
Логроньо. .
... 5 041
181.465
36
Наварра . .
. . 10.506
304.122
29
Бискани . .
. . . 2.165
235.659
109
Сантандер, Астурия
и Логроньо.

Коровья (Корунья^ 7.903
613.881
78
Луго ....
. . . 9.881
432.165
44
Орензе . . .
... 6 979
405.127
58
Овиедо . . .
. . . 10.895
595.420
55
Понтеведра.
. . 4.391
443.385
101
Сантандер.
5 460
244 274
44
Во всей Испании . 504 517
17.560 352
35
Испанские колонии находятся во всех ча­стях света. Не считая Канарских островов, которые сравнены с континентальными про­
винциями, и presidios или тюрем каторжни­ков на ма.рок.скомгь берегу, Куба «Перл Антильских острововъ» и его сосед ПуэртоРико остались во власти испанского прави­тельства; наконец, в других местах оке­ана, Испания владеет островами ФернандоПо и Аннобон близ берегов Гвинеи, и на востоке Азии, Филиппинскими, Палаоскими, Марианскими и Каролинскими, которые Гер­мания пыталась недавно отнять у неё. Испа­ния заявляет также притязания на западную Сахару, где кочуют только несколько пле­мен берберских и арабских.
Материк. Колонии. Народонаселение.
кв кил. Ж и т е л е и:
иКуба. . . .
Пуэрто-Рико
118.833
9 315
Въ
»
1894 г.
1887 »
1.631.696
813 937
А VI с р И Н а . ।
| Канарские






1 острова. .
। Сахара за-
7 624
»
1887

291 625

। надная . .
120.000

1887

25. ООО
Африка. . |
Фернандо-По |Аннобон. .
2.088

1887
»
30.000

(Владении въ






Гвинее . .
20.000

1877
»
100 000

Сеута и Пресидион .
Филппшинск.
66
э
1887

15 799

о-ва,Соулу. Каролинские
300.000
»
1887
>
7.000.000
Океания. ..
и Палого-






ские острова. Марианские
1.450
»
1887
»
36 000
1
1 острова
1.140

1887

_10.172


580.516



1.954 229
Глава XIII
Португалия.
I. Общее обозрение.
Португалия представляет одну из самых малых европейских держав, хотя в про­должение короткого исторического периода она была могущественнейшим государством. По пространству, она меньше многих губерний Европейской России и даже, при столь незначи­тельном протяжении, довольно скудно населе­на, если не считать её северной части, принад­лежащей к наиболее густо населенным стра­нам континента,
Пространство Португалии, с островами. 92.346 квад. кил.
Народонаселение в 1893 г. 5.368.000 ж.
Население на 1 квад. километр: 58,2.
С первого взгляда может показаться, что Португалия, по своим географическим усло­виям, непременно должна была войти в со­став одного иберийского государства, заклю­чающего все запиренейские области: однако Португалия почти всегда существовала отдель­но от Испании, и это обстоятельство не зави­сит ни от игры случая, ни от хода исто­рических событий. Прежде всего надо заме­тить, что португальская часть берега почти пря­молинейна; она отличается крайним однообра­зием очертаний и совершенно разнится отъ’ис­панских берегов. Направления ветров, тече­ния, климат, фауна и растительность одинако­вы на всем лузитанском берегу, и потому народы, их населявшие, должны были при­
-821 ОБЩЕЕ
выкнуть к одинаковому образу жизни, одина­ково мыслить и сплотиться в одно политиче­ское тело. Португалия понемногу соединилась в одно независимое государство пз частей лузптанского прибрежья: королевство формирова­лось последовательно, от одной речной доли­ны до другой, от Дуро,-Дуэро испанское-до Мпньо и Того, от Того до Гвадианы, «со сту­пеньки на ступеньку», но выражению географа Коля; затем государство португальское было временно уничтожено и опять восстановилось тем же путем. Полоса земли, одинаковой ши­рины, отделившаяся от общей массы Иберий­ского полуострова, чтобы соединить свою судьбу с судьбой прибрежной области, тоже была за­ранее ограничена характером почвы и кли­матическими условиями. В целом, этот пояс образован склонами испанских плоскогорий, понижающихся уступами к берегу океана. Естественная граница обильных дождей, при­носимых западными ветрами на холмы и горы Португалии, точно совпадает с границею между обоими государствами: с одной стороны атмосфера влажна, дожди часты, леса в изоби­лии: с другой--безоблачное небо над высох­шею землю, обнаженные скалы, безлесные рав­нины. Изобилие дождей на португальском склоне быстро увеличивает объем рек, спускающихся с внутренних плоскогорий; в Испании-оне были незначительными речками, загроможденными камнями; в Португалии они являются многоводными, даже судоходными ре­ками. Естественные границы судоходности рек Мпньо, Дуро, Того, Гвадианы, полагаемые ущельями и порогами, находятся близ поли­тической границы. Все эти причины до неко­торой степени объясняют, почему Португалия, отделившись от Испании, приняла форму пра­вильного четырехугольника. Подобно тому как кристалл, выделяясь из раствора, ограничи­вается правильными, определенными гранями, так и Португалия отделилась от остальной части Полуострова, приняв почти прямолиней­ные границы. Превосходно расположенный порт Лиссабона служил, так сказать, ядром этой кристаллизации. В нем развилась особая сила, независимая от той, которая притягивала к Толедо или Мадриду весь остальной Полу­остров. Живая, деятельная часть огромного иберийского тела вырвалась из тяжелой массы Испании, которая была слишком медленна для того, чтобы поспеть за её движением.
Как нередко случается с пограничными народами, подвластными разным законам и часто вооружаемыми друг против друга по капризу их государей, большая часть порту­гальцев и испанцев долго были проникнуты чувством взаимной ненависти. Старинные пу­тешественники рассказывают, что на многих португальских гостиницах красовалась вы­веска: «Смерть кастильцам!» и что во мно­
обозгение. 822
гих местах первый лузитанский дом, по переезде чрез границу, был украшен ста­туэткою, делающей жест презрения по адре­су испанцев. Песни, легенды, поговорки и сама история свидетельствуют о вражде, су­ществовавшей между этими соседями. В этой слепой ненависти, португалец, как более сла­бый, воодушевленный более горячим патрио­тизмом, выказывал настоящую ярость; ис­панец, как сильнейший, относился больше с презрением. Portugueses pocos у locos!-«Су­масшедший маленький народецъ», говорит про португальцев кастильская поговорка. Когда иберийский союз, желаемый небольшим чи­слом людей, наперед принимаемый пндпфферентами, сделается неизбежным, вследствие экономических интересов, когда торговля и промышленность восторжествуют над гра­ницами,-эта политическая федерация устано­вится не без борьбы и столкновений.
Португалия была, несомненно, обитаема еще во времена до-историческия-найденные Рибей - рой и Бедлучп в миоценовой формации, у по­дошвы горы Редоидо, обделанные кремни дали некоторым антропологам повод думать, что человек здесь поселился еще в третичном веке. В эпоху, когда отложился озерный аллю­вий, содержавший эти каменные орудия, страна имела субтропическую флору, климат её был теплее, чем в остальной Европе. Во всяком случае, исследованием найденных в долине Тахо, близ Сальватерры и Мугена, горок морских раковин, подобных датским до­историческим кучам кухонных, отбросов, положительно доказано, что к началу следую­щего за третичным периода в стране суще­ствовала раса людей, вероятно, долихоцефалов, как берберы Африки. Эта раса, к которой позд­нее примешалась другая,брахицефальная,имела крайне слабое развитие. Оставленные ею кремни не имеют ни той тонкости в выделке, ни того разнообразия, как остатки каменного периода во Франции и Бельгии. После неолитового периода, Португалия также имела свой бронзовый век.
По свидетельству древних писателей, пер­воначальный этнологический элемент, соста­вляющий португальское население, почти тот же, что в пограничных испанских провинциях; некоторые корни слов свидетельствуют также о существовании здесь народов, родственных племенам Бретани. Древняя Лузитания была населена кельтпческими и иберийскими племе­нами, которые долго успешно боролись против римских войск. Однако, эти племена, по бе­регам, должны были измениться под влия­нием колонистов греческих, финикийских и карфагенских; гораздо сильнее повлияли на них римляне, которые ввели свой язык, свою администрацию, правительственные и судебные формы. Латинское давление было наиболее про­должительно, особенно в северных областях;
823
ГЛАВА XII1.-ПОРТУГАЛIЯ.
824
сравнительно с этими завоевателями, север­ные варвары, свевы п вест-готы, оставили по себе лишь слабые следы. Магометане различ­ных происхождений, в свою очередь, завла­девшие страною, также содействовали значи­тельному изменению в крови и нравах оби­тателей. Именно в Альгарве, где владычество мусульман удержалось до половины тринадца­того столетия, население на-половину маври­танское, и некоторые обычаи бывших власти­телей сохранились до наших дней: во многих глухих деревнях женщины ходят с закры­тым лицом, как африканские мавританки. Многочисленные крепости, виднеющиеся на вершинах холмов, старинные охранные стены напоминают, вместе с легендами, об ожесточении, с которым велась племенная и религиозная борьба в этой стране.
Подобно испанским королям, португаль­ские государи, по наветам инквизиции, изгна­ли из своей страны всех подданных не ка­толиков. Против мавров карательные меры были неумолимы: но в преследовании евреев были периоды отдыха. Тысячи испанских евреев, спасаясь от рабства и смерти, посе­лились в Португалии, близ испанской грани­цы, и, благодаря наружному обращению в хри­стианство, образовали в изгнании значитель­ные общины. И теперь существует множество следов древнего израильского населения, осо­бенно, как говорят, в окрестностях Браганцы и во всей области Трас-ос-Монтес, хотя все некрещенные евреи, племя энергич­ное и умное, выселились из страны и распро­странили свою промышленность, предприимчи­вость]! познания в различных частях Евро­пы и Востока. Известно, каким влиянием пользовались и теперь еще пользуются порту­гальские евреи в Голландии. Франции, Вели­кобритании. В эпоху изгнания, они были писа­телями, врачами, законоведами, равно как и главными спекулянтами в Португалии; они основали в Лиссабоне академию, откуда выхо­дили образованнейшие люди королевства: пер­вая книга в Португалии была напечатана евреем. Спиноза, этот честный, великий мы­слитель. был родом португальский еврей.
В состав португальского типа входят не одни только арабский, берберский и еврейский элементы: в нем замечается также весьма сильная примесь негритянского элемента, осо­бенно в Альгарве и больших городах. Пре­жде чем чернокожие из Гвинеи стали выво­зиться во множестве на американские планта­ции, торговля ими уже была весьма деятельна: тогда африканские невольники продавались в южных портам Испании и Португалии. Пор­тугальский историк Дамиаон Гоэс опреде­ляет число негров, ввезенных в Лиссабон в течение шестнадцатого века, около двенад­цати тысяч ежегодно, не считая мавров. Въ
каждом буржуазном доме прислуга состояла из негров и негритянок. В конце прошлого столетия цветные жители составляли еще пятую часть населения Лиссабона; когда они отправлялись процессиею в церковь их покро­вительницы. Атарайской Богоматери, построен­ную на холме противуположного берега Того, путешественник мог подумать, что оп на­ходится в Африке. Невозможно, чтобы путем скрещиваний не вошли в состав португаль­ского населения некоторые из этих этноло­гических элементов разнообразнейших пле­мен тропической Африки. Однако, многочи­сленные свидетельства говорят о большой смертности, постигавшей африканцевъ* выве­зенных в Европу, и обыкновенное отвраще­ние одной расы к другой делали браки между ними довольно редкими. Большая часть скре­щений. имевших место в последнее столетие, происходили косвенным путем. Города пор­тугальские имеют многочисленные колонии бразильцев и португальцев, долго живших в Бразилии. Расовое предубеждение не суще­ствует в южно американской Лузитании, и смешение крови там обычное явление: это в особенности чрез посредство Бразилии со­вершается соединение одной расы с другой. Впрочем, португальцы, благодаря их южно­му климату, легче колонистов остальной Евро­пы привыкают к климату Бразилии, Индии и южной Африки. Воздержность португальских колонистов составляет вторую причину их сравнительно легкой акклиматизации.
В настоящее время из чужеземцев -галицийцы оказывают наибольшее влияние на население: они приходят в большом числе в Лиссабон и другие португальские города, и делаются булочниками, носильщиками, сторо­жами. мажордомами, лакеями. Из всех испан­цев они более всех похожи по происхожде­нию на португальцев. Вообще они мало сме­шиваются с остальными обитателями, тем более, что над ними насмехаются за их гру­бый язык и неотесанность: несмотря на то, колонии галисиян беспрерывно разростаются, и. вместе с тем, увеличивается их влияние на окружающее население: кроме того, доволь­ство, которым они всегда пользуются, благо­даря их воздержности и экономии, заставляет забывать об их происхождении. Смешение всех этих разнообразных элементов не всегда производило красивую породу. Тем не .менее, между португальцами встречается очень мало калек и расслабленных, и большинство женщин отличается красотою цвета лица, блеском глаз, обилием волос, малостью и изяществом ноги, живостью физиономии, гра­цией манер. Наиболее красивые португалькп- это женщины из Авейро и соседних дере­вень, встречаемые тысячами в Лиссабоне и занимающиеся солением и продажею рыбы;
825 <Убщее обозрение. 826
особенно восхищаются их гордою осанкою, цею они слывут за варваров, по воспоминаизяществом походки, благородством черт нию об их поступках в завоеванных стра­ница. пах Индии и Нового Света, тем не менее боль-

Типы португальских крестьян.
Путешественники очень хвалят приветлпвость, услужливость и природную.доб]юту пор­тугальских поселян, еще неиспорченных привычками торговых людей: хотя за грани­
ти нство португальцев отличается деятель­ным доброжелательством и сочувствием к страждущим. Они любят игру, но никогда не ссорятся; любят также бои быков, однако
827
ГЛАВА XIII.-ПОРТУГАЛИЯ.
828
всегда насаживают пробки на рога быков, так что животное сохраняется для следую­щего примерного боя. В противоположности своим соседям, испанцам, португальцы хо­рошо обращаются с домашними животными и даже отличаются искусством приручат ди­ких зверей. На берегах Гвадианы они воспи­тывают каменную куницу, которая употреб­ляется против крыс и змей. В сношениях между собою португальцы кротки, предупре­дительны, вежливы: сказать лузйтаицу, что он «не деликатенъ»,-значит оскорбить его са­мым чувствительным образом. Многие уди­вляются также изящной форме их разговор­ной речи, хотя и слишком церемонной; до последнего времени их катихизис допол­нялся книгою приветствий и познаний дет­ской и добронравной учтивости. Португальские крестьяне, выгодно отличаясь в этом случае от галицийцев, говорящих труднопонятным патуа, отличаются вообще замечательною чи­стотою произношения и легкостью выражения для столь мало образованного народа. Хотя они большие говоруны, даже болтуны, однако всегда следят за своими выражениями. Пор­тугалия произвела великих ораторов, и один из её поэтов, Камоэнс, стоит на-ряду с самыми знаменитыми. Но страна эта не имела художников в тесном смысле слова, потому что кроме мифического Гран Васко, которого неизвестно даже месторождение, в Португалии не было ни живописцев, ни скульпторов, ни архитекторов. Камоэнс сам в этом при­знается: «Наша нация, говорит он, первая по своим достоинствам. Наши мужчины доб­лестью превосходят других мужчин; наши женщины прекраснее всех других женщин; мы отличаемся во всех искусствах мирных и военных, кроме искусства живописи».- Многие суеверия, например, вера в духов и влияние небесных светил, сохранились еще в некоторых частях Португалии, так же как многие старинные народные обычаи, осо­бенно относящиеся к свадебным церемо­ниям; в Миранде, налр., религиозному обря­ду предшествует единоборство между жени­хом и невестой, в присутствии толпы.
Язык португальский очень похож на ка­стильский по корням и общей конструкции, но он не так богат и звучен. Слова очень ча­сто «потрошатся» выпусканием согласных л, жи. н (7,у,между двумя гласными; кроме того, они притупляются в окончаниях, не­редко оканчиваются носовыми звуками и услож­няются шипящими, к которым иностранцы с трудом привыкают. Зато у португаль­цев нет гортанных звуков испанского языка. Историки высказали мнение, что фран­цузский язык принимал значительное участие в образовании португальского. По их пред­положению, герцог Бургундский, получивший
Португалию в ленное владение, в конце две­надцатого столетия, и французские рыцари, по­могавшие ему в войнах против мавров, пе­редали народу свое иностранное произношение и обороты речи. Но гипотеза эта мало вероят­на, тем более, что в округе Порто, именно там, где утвердились французы, португальское произношение наиболее подходит к испан­скому. Причину той или другой формы языка надо искать в умственном движении, про­исходящем в среди самого народа. Впро­чем, косвенное влияние французского языка было значительно, вследствиетесных отноше­ний, существовавших между Фракциею и Пор­тугалией), до тех пор пока испанская поли­тика Людовика XIV обратила эту страну про­тив Франции. В течение многих столетий португальцы имели обыкновение посылать во французские школы тех молодых людей, ко­торых они впоследствии полагали сделать учителями собственных школ. Таким обра­зом большое число студентов посещали фран­цузские-университеты, и в 1526 году была учреждена «португальская коллегия», присоеди­ненная к коллегии Святой Варвары. Нако­нец, влияние современной журналистики и обычай пользоваться, при преподавании, почти исключительно французскими руководствами ввели в португальский язык целые сотни французских слов. Что касается португаль­ских слов, вошедших во французский язык, то Франциск Мишель таковых насчитывает только пять, но онп встречаются десятками в европейском патуа в Сенегамбли иПондишери. Арабские слова, употребляемые исключи­тельно для обозначения предметов, введен­ных в страну маврами, и для фактов, пере­шедших от них же, не так многочисленны в португальском языке, как в испанском; но лузитанцы, подобно испанцам, продол­жают клясться, не сознавая того, мусуль­манским богом: Oxala (Ojala), «да будет угодно Аллаху!» часто говорят они. Быть мо­жет также, чи'о некоторые фаталистические народные поговорки перешли от старых вла­стителей Португалии. Из бразильских наре­чий перешли сотни слов в язык португаль­ских завоевателей и проникли также в евро­пейский лузитанский язык.
Португальцы, представляя незначительный по численности народ в сравнении с сотня­ми миллионов людей, населяющих Европу, в настоящее время имеют весьма малое зна­чение в судьбах мира. В один историче­ский момент они были первыми по* торговле; своею предприимчивостью они превосходили все остальные народы. Испанцы, правда, разде­ляли с португальцами славу великих откры­тий пятнадцатого столетия; однако, португаль­цы первые, после венецианцев и генуэзцев, сделали возможными эти открытия, усовершен­
829 СЕВЕРНАЯ ПОРТУГАЛИЯ, долины
ствовав мореплавание; они перестали плавать около берегов и пустились в открытое море; точно также, один португалец, Магеллан, первый предпринял кругосветное плавание, оконченное лишь после его смерти. Подобное первенство более не повторится. Силы уравно­вешиваются между народами; стремление к равенству географического значения является в различных странах, вследствие возра­стающей легкости средств для торговли и со­общений. Португалия не может надеяться сно­ва занять то место, которое она занимала не­когда среди других наций: но её природные богатства, разумно утилизируемые, и выгоды её положения на оконечности континента до­статочны для обеспечения за нею в будущем одного из наиболее почетных мест.
П. Северная Португалия, долины Миньол Дуро и Мондего.
Португальские горы связаны с орографиче­ской системой остальной части Полуострова; однако, они не представляют простых пред­горий, постепенно понижающихся к морю; они являются вполне обособленными кряжами с характерными формами и своеобразными очертаниями. Индивидуальность Португалии вы­ражается в рельефе её гор, так же как и в истории её народа. В целом, горные группы, возвышающиеся в северо-восточном углу Португалии, к югу от долины Миньо, могут быть рассматриваемы, как внешняя плотина древнего озера, некогда занимавшего все верх­ния равнины Старой Кастилии. От Пиренеев до сиерры Гаты горы шли непрерывною массою, и их раздробление на отдельные цепи про­изошло в относительно недавний период вре­мени от разрушающего действия потоков. Однако, главный пролом, брешь р. Дуро, не мог быть сделан без преодоления огромных препятствий. Река, ниже своего слияния с Эслою, встречает стену португальских пло­скогорий и принуждена на сотню километров идти вдоль её основания, прежде чем отыскать слабый пункт, через который она убегает к Атлантическому океану.
Самый северный кряж Португалии, находя­щийся между течением Миньо и Лимы, удачно выбран политическою границею между двумя нациями, так как гора Гавиарра, или Outeiro Maior, «Большой Холмъ», с её крутыми уте­сами, возвышающимися над лесным поясом, господствует как над сиеррою Пеньягаш, лежащею к востоку со стороны Испании, так и над португальскими высотами, заканчиваю­щимися па западе холмами Санта-Луциа. Не­посредственно к югу от ущелья, в которое Лима вступает при выходе из Испании, воз­вышается другой утесистый горный кряж, гре­бень которого, направленный с юго-запада къ
миньо, дуро и мондего. 830
северо-востоку, служит границею между обо­ими государствами: это серра Герец, горная область, до того беспорядочная, что подобной ей в этом отношении нет на всем полу­острове, кроме знаменитой серраниа де-Ронда. Хота эта сиерра ниже Гавиарры, тем не менее ее можно считать продолжением главной цепи Кантабрских Пиренеев; гранитные скалы, ее составляющие, и направление различных групп вершин, следующих одна за другой на северо-востоке, через провинции Орензе и Луго, до пика Миравалес, ясно доказывают, что серра Герец составляет продолжение большой Пиренейской цепи: все остальные горные группы, которые, под различными на­званиями, ветвятся лабиринтом в провинции «За-гориой», Tras os Montes, представляют высоты второго разряда в сравнении с серрою Герец. Впрочем, они кажутся еще ниже, чем на самом деле, потому что ле­жат на плоскогорий от 700 до 800 метров средней высоты: во многих местах их можно принять за простые холмы. Гранитные вер­шины их. почти все круглые, не имеют тех изящных форм, которые принимают песча­ники и сланцы, трахиты и базальты. Живопис­ность Миньо заключается не в величествен­ном виде гор, но скорее в прелести долин с их прозрачными источниками, кристаль­ными ручьями.
Большие пограничные горы Гавиарра, Ге­рец, Ларуко походят на Галицийские горы по контрасту различных флор, которые, пови­димому, не должны бы встречаться в одном п том же поясе. На склонах этих гор бо­таники находят странную смесь растительно­сти французской, даже немецкой с пиреней­скою, бискайскою и равнин португальских. Самые южные вершины, именно серра Мараон, вдаются выступом, между рекою Дуро и её. большим притоком Тамегою, защищая Порто с его округом от северо-западных ветров, слишком холодных зимою и слишком жар­ких летом; эти высоты почти лишены древес­ной растительности, так как их склоны по­всеместно обнажены. Равным образом, слан­цеватые плоскогорья, которые тянутся к во­стоку, господствуя над долиною верхнего Дуро, утратили свои леса: здесь, между виноградни­ками, виднеются лишь темные массы выветрив­шихся утесов. Древняя фауна диких живот­ных частью исчезла из этих стран, подобно прежней флоре: но волки еще многочисленны и составляют предмет ужаса для пастухов; они наиболее встречаются в области гор, на­зываемой серра Амарелла или «Желтая сиерра». Горная коза (parpa aegagrus,hispanica} встре­чалась стадами в серра Герец в конце прош­лого столетия; современные путешественники говорят, что она еще не вывелась. Вероятно, присутствию этих диких коз обязаны своимъ
831
ГЛАВА XIII.-ПОРТУГАЛИЯ.
832
названием серра Кабрера, горы, откуда выте­кает Ава, к северо-востоку от Браги и Гвпмарайеса.
Если серру Герец можно рассматривать как оконечность пиренейской системы, то ве­личественная серра Эстрелла, возвышающаяся между Дуро и Того, может считаться запад­ным продолжением ряда цепей, образующих срединный хребет Полуострова между двумя кастильскими плоскогорьями. Но, подобно сиеррамъГвадарама,Гредос,Гата, «горы Звезды» (Эстрелла) ясно обособлены и связываются с остальною частью системы одним только гор­ным порогом, глубоко изрытым водами. Сиерра Гата, проникая в Португалию на подо­бие плоскогорья, принимает на этом основа­нии название las Mesas (Столов) и возвышается неявственными цепями серры Гардунга, серры Морадель, между Зезерою и Того. Длинный ряд гранитных утесов Эстреллы, более уединен­ной и более грандиозной, чем все эти второ­степенные кряжи, подымается пологим ска­том над холмистою областью, на которой бе­рет свое начало Мондего и различные притоки Того и Дуро. С этой стороны доступ к го­рам не труден: это serra mansa, «кроткая гора»; напротив, с южной стороны, над до­линою Зфзеры, склоны круты и малодоступны: это serra Ъгаѵа, «дикая гора». По соседству с главною вершиною Мальгайо (Мальяо), встре­чаются живописные озера, расположенные уступами, подобно пиренейским «озеркамъ» и «морским глазамъ» Карпатов. Эти озера,- называемые также Oihos marinhos (морские глаза), - доставляют матерьял для различ­ных легенд, к которым присоединяют имена маврских эмиров, а также Вириатуса, сделавшего из серры Эстреллы свой послед­ний оплот против римлян: по народному по­верью, эти озера находятся в сообщении с морем, участвуют в его приливах и бурях и, подобно ему, скрывают громадные сокро­вища в своих водах. Озера и водопады по­дали повод к названию «кувшинами» мно­гих гор этого хребта: действительно, они представляют резервуары источников, ни­когда не иссякающие, благодаря западным ве­трам, всегда приносящим дожди.
Верхние склоны серры Эстреллы покрыты снегом в продолжение четырех месяцев в году, и некоторые глубокия впадины сохраня­ют его даже летом. Серра Лузайо, продол­жающая к юго-западу Эстреллу, получает зи­мою столько снега, что снабжает им лисабонские кафе. Последними выступами Лузайо за­канчивается орографическая система Эстреллы. Высоты и холмы Эстремадуры, тянущиеся на юго-запад, принадлежат к особой геологи­ческой формации; они состоят главным обра­зом из юрских пластов, одетых с севера и юга меловыми слоями. Вообще все эти мел­
кия серры и те, которые возвышаются на пло­скогорье Вейра-Альта, к югу от глубокой впа­дины, где протекает Дуро, могут быть лишь в самых общих чертах причислены к «карпето-ветоническому» хребту полуострова.
Высоты различных гор Португалии, к северу от Того:
Утейро-Маиоръ(Гавиарра) 1.441 метр.; серра Герец 1.442 метр.; Ларуко 1.580 метр.; серра Мараон 1.422 метр.; Мальяо да-серра (серра Эстрелла) 1.993 метр.; Враганца 684 метр.; Ламего 1.514метр.; Кастелло Бранко1.468метр.
Горы Вейра и промежуточные между Дуро и Миньо получают ежегодно весьма значитель­ное количество влаги, потому что находятся под влиянием морских ветров и противупассатов, насыщенных парами экваториаль­ных морей. Дожди выпадают в изобилии на склоны этих гор, но не внезапными, силь­ными грозами, как в тропических странах, а продолжительными сильными ливнями. Облака льют дождь чаще всего зимою и весною; однако, дожди бывают и в другие времена года. Кроме того, в устьях долин и по при­брежью до широты Коимбра, часто бывают туманы. Случалось, что в этом городе ежегод­ное количество дождевой воды достигало не­скольких метров, как на западных бере­гах Шотландии и Норвегии. Только некоторые тропические страны в Индии и Новом Свете орошаются такими обильными ливнями. Кроме того, нужно заметить, что на востоке Лузитанских гор Эстреллы, Монтфмура, Мараона, Гереца, климат значительно суше прибреж­ного и скатов, обращенных к морю. Воз­дух океана теряет, на самом деле, значи­тельную часть своей первоначальной сырости, подымаясь по скату гор, чтобы затем спу­ститься в противоположные долины. В узкой долине трансмонтанского Дуро, в которой дожди менее обильны ,чем в Порто, большая сухость воздуха сейчас же замечается по изме­нению растительности: дубы с опадающей лист­вой сменяются дубами с листвой постоянной, и лес на минуту опять принимает характер, свойственный лесам сухих областей к югу от Того.
Температура северной Лузитании: Коимбра (по Коэлло).
Средняя 16°, 15°,22 (Пери). Зима 11°,24. Весна 17°,25. Лето 20°,50. Осень 17”,40.
Месяц самый холодный (январь) 10°,7. Ме­сяц самый жаркий (июль) 20°,8.
Порто (по Пери):
Средняя 15°,66. Зима 10°,6. Весна 14°,8. Ле­то 21°,0. Осень 16°,2.
Месяц самый холодный (январь) 10°, 1. Ме­сяц самый жаркий (август) 21°,3.
Средняя дождей: Порто 1.523 мплим. в 115 дожливых дней; Лисабон 769 мплим. в 138 дней.
833 СЕВЕРНАЯ ПОРТУГАЛИЯ, ДОЛИНЫ МИНЬО, ДУРО II мондего. 834
Это огромное количество влаги в воздухе, где воздух не имеет свободного движения: эта паровая ванна, в которую погружена сетакова, напр., лощина, на дне которой протекаверная Португалия, обусловливает значительет верхний Дуро; у подошвы скал, отражаюную равномерность климата. В Коимбре разщпх солнечные лучи, человек чувствуетъ

ность между самым теплым и самым холод­ным месяцами едва достигает 10 градусов. Сильные стужи бывают только на плоскогориях, где дует северный ветер, а почти не­выносимые жары-в глубоких впадинах, География Реклю. т. I.
себя как в печи. Но если не брать во внима­ние этих исключительных температур, то в общей сложности климат северной Лузитании вполне умеренный. Вообще, судя по виду ле­сов, лугов и полей, северная Португалия при­
27
835
ГЛАВА XIU. -ПОРТУГАЛИИ.
надлежит более к полосе центральной Евро­пы, чем к Средиземноморской. Пальма вовсе не растет в Португалии к северу от до­лины Того, разве в садах; зато маслина, апельсинное дерево, кипарис составляют здесь приятный контраст с деревьями Фран­ции.
Характеристическое дерево северной обла­сти-морская сосна, встречающаяся на всем побережья значительными лесами, и южную границу которой составляет река Садо, разделяющаяся две метеорологические области. Действительно, к югу от реки климат слишипом сух для произрастия морской сосны, требующей известной сырости; в Сетубале, по Баррос-Гомесу, испарение, производящее пре­восходную соль этой местности, на одинаковой поверхности, в восемь раз больше, чем в салинах Авейро, в центре пояса морской сосны.
Другим следствием крайней влажности воз­духа и часто выпадающих дождей является изобилие текущих вод. Камоэнс и за ним множество других поэтов прославляли красо­ту окрестностей Коимбры, орошаемых рекой Мондего, прелесть водопадов, прозрачность источников, струящихся по скалам, покры­тым коврами зелени. К северу от Мондего, Буга, впадающая в приморские пруды Авейро, затем различные притоки Дуро, а по другую сторону этой реки, Ава, Кавадо, Нейва, Лима протекают также среди роскошнейших по­лян, где красота пейзажа увеличивается гор­ными утесами. Лима не единственная река этой страны, которая, по рассказам Тита Ливия, могла заставить римских солдат позабыть об пх отечественных реках и заслужить от них название греческого источника Леты. Все остальные реки северных провинций имеют столь живописные берега, что, если бы не слиш­ком частые дожди, там приятно было бы п жить, и умереть. Лима, называемая испанцами Лпмиа. находится еще в периоде геологического развития. Другие реки уже опорожнили свои озера на плоскогорьях, где собралась вода их верховьев. Лима, которую с запада задержи­вала плотина из скал, еще не унесла излишек вод своего первоначального бассейна: огромное болото, лагуна Беон или Антела, напоминает те времена, когда обширное внутреннее море, подобное Женевскому озеру, наполняло свой прекрасный цирк среди гор.
Среднее падение португальских рек слиш­ком значительно, а пороги,загораживающие их устья, слишком опасны, чтобы эти реки могли приобрести важное значение как судоходные пути. Все они, правда, имеют свои гавани; но, за исключением Дуро, который катит воды шестой части Иберийского полуострова, ни одна из этих гаваней не может служить местом вывоза для обширных внутренних округов,
836
и потому ни одна не имеет серьезного значе­ния для общей торговли страны. Берег всей северной Португалии, значительно отличаясь от прибрежья Галиции, изрезанного заливами, парами и бесчисленными безопасными бухта­ми, тянется длинными отмелями, весьма опас­ными, когда дует морской ветер; моряки не без основания боятся этих отмелей. От устья Миньо до мыса Карвоепро, на пространстве око­ло ЗОО километров, прибрежная полоса похо­дит на берега французских ланд, между усть­ем Гаронны и подошвою Пиренеев. КромЬ мыса Мондего и нескольких уединенных воз­вышенностей, у подножия которых скопляют­ся пески, весь берег представляет лишь длин­ные штранды, с правильными изгибами: все первоначальные береговые неровности, все разнообразные бухты, входившие глубоко меж­ду основаниями гор, прикрылись подосою песку, постоянно возобновляемою волнами, ко­торые собирают матерьял, приносимый ре­ками, и сами добывают его из гранитных скал Галиции. В конце ледникового пе­риода, преобразовавшего Западную Европу во вторую Гренландию, долины Португалии уже давно освободились от своих льдов, тогда как берега Галиции п Асгурии были еще погребены подо льдом; оттого аллю­вий сделал свое дело на юге, а на севере оно далеко еще не кончено. Общий характер страны свидетельствует, что вся глубокая до­лина Буга была некогда заливом, разветвляв­шимся глубоко внутрь страны; но с одной сто­роны морские отложения, с другой-речные наносы выполнили большую часть древнего внутреннего моря. С геологической точки зре­ния, бассейн Авейро представляет разитель­ное сходство с бассейном Аркашона. Воды его, подобно водам всех рек этого побережья, чрезвычайно богаты рыбою; Дуро представля­ет самую южную европейскую реку, в кото­рую заходит лосось. В некоторых частях испанского Дуро животная жизнь дотого изо­бильна, что, по пословице, в нем течет «не вода, а уха». Губа реки Дуро и пляжи север­ного берега кишат крабами, которых кресть­яне покупают пли сами ловят, для удобрения своих земель.
Подобно прибрежью французских ланд, прямолинейный берег Бейра-мар большею частию окаймлен дюнами, нанесенными мор­ским ветром. За этими дюнами, внутренния пресные воды, мало-по-малу заменяя соленые воды древних заливов, скопились в виде пру­дов, вредных для здоровья жителей; пх бе­рега, подобно берегам стоячих вод югозападной Франции, покрыты вереском, папо­ротником, ежевикою, великолепных дроком, от 6 до 10 метров вышиною, между тем как соседние леса состоят пз пробкового дуба и сосен. Благодаря однородности геоло-
СЕВЕРНАЯ ПОРТУГАЛИЯ, ДОЛИНЫ МИНЬО, ДУРО II МОНДЕГО.
837 гических формаций, вся растительность носит одинаковый характер. В прежния времена португальские дюны были подвижны и надвига­лись на возделанные внутренния ноля, но мысль укрепить эти дюны посредством растений яви­лась в Пориугалии еще раньше, чем во Фран­ции. Со времен короля Ди низа «Земледельца», с начала четырнадцатого века, песчаные холмы перестали двигаться: сосновые леса за­крепили их. Дюны Авейро соперничают в вышине с дюнами Гаскони; одна из них только на 3 метра ниже Трюктрюкской, самой высокой из всех дюн европейских. Пока еще неразъясненный геологами факт пред­ставляет существование крупных камней в лесках некоторых португальских дюн, тех, которые находятся южнее, между Виейра п Педрогано: они содержат целыми «гнезда­ми» куски кварцитов толщиною в кулак или даже в голову. Каким образом эти тяжелые предметы могли быть перенесены с движущи­мися песками на высоту до 35 метров?
Население возделываемой части бассейнов Миньо и Дуро весьма многочисленно, сравни­тельно с пространством земли. В провинции, заключающейся между обеими реками, населе­ние даже гуще, чем в соседней провинции Понтеведра, самой многолюдной во всей Испа­нии. Если бы Франция имела такую же относи­тельную населенность, как провинция Миньо, то в ней было бы около 75 миллионов жите­лей. Для того, чтобы прокормиться на столь тесном пространстве, северные португальцы должны работать очень усердно; и действитель­но, их провинция-наилучше возделанная на Полуострове. Это объясняется, впрочем, еще тем обстоятельством, что большая часть земледельцев собственники или, по крайней мере, foreiros, т. е. вечно пользующиеся землею за ничтожную аренду в несколько франков, платимую владельцу по праву. Почта все кресть­яне лично заитересованы в эксплоатации земли и могут передавать свои участки одному из детей, вознаграждающему своих братьев и сестер известною суммою денег, установлен­ною законом.
Благодаря такому распределению земли, почти все низменные части северной Лузитании воз­деланы, как сад. Линк констатировал, что с прошлого столетия число зажиточных кре­стьян возрастало пропорционально уменьшению роскоши монастырей и объема больших поме­стий: в провинции Миньо нередко можно встре­тить крестьянок, которые, подобно фрисландкам и богатым сербским женщинам, носят на себе целый ларец драгоценностей, преиму­щественно золотые ожерелья в мавританском стиле. В 1846 г., во время бунта, вызванного увеличением податей, одна энергическая жен­щина, Мария да-Фонте, стала во главе горцев, и вскоре все население севера взялось за оружие.
838
Жители этой страны придумывают очень остро­умные способы для орошения верхних склонов скалистых холмов; во многих местах со­оружения для розысков ключевой воды пред­ставляют целые подземные галлереи. Многие горы, изрезанные террасами, следуя преданиям арабов, орошаются самым тщательным обра­зом п превращаются в искусственные луга. Эта замечательная любовь к труду соединяется у северных португальцев с высокими нрав­ственными достоинствами. По всеобщему свиде­тельству, жители этих странъ-лучшие во всей Португалии по кротости характера, веселому нраву и радушию; неудивительно, что Педро Иво, Бенто Мореной другие новейшие рассказ­чики любили брать их за героев своих деревенских историй; Жиль Впценте, Антонио Престес и другие комические авторы также искали вокруг Эстреллы п на берегах Мондего типов и персонажей, олицетворяющих национальный характер во всем, что в нем есть наиболее приятного. Относительно танцев и пения, они, по выражению одного писателя, настоящие Феокрптовы пастухи. Нередко какойнибудь молодой че ловек состязается в стихах с товарищем, и тот отвечает емуимпровизованными рифмами. Говорят, что прежде эти крестьяне разыгрывали еще духовные мистерии. Крауфорд находит у туземцев этих окру­гов черты, физиономию и нравы восточных народов.
В настоящее время самую важную отрасль земледельческой промышленности в север­ных провинциях составляет культура вино­града п приготовление вин, известных под общим названием вин Порто (портвейн). В горных странах севера виноградную лозу разводят в огороженных плетнях п алле­ях, где она обвивает свои ветви вокруг ду­бов, виргинских тополей п каштанов; в других местах ее поддерживают посред­ством lataclas, серых гранитных столбов, которые образуют длинные колоннады, напо­минающие ряды колонн в Карнаке. Вино, до­бываемое из этих лоз, слишком прикры­тых, остается «зеленымъ»,т. е. кислым, и в народном наречии получало название «дурного скрипача» пли rascante. Главная область вино­градников, обыкновенно называемая Paiz do Vinlio, занимает обнаженные, некрасивые склоны холмов к северу от Дуро, между дву­мя большими его притоками Тамегою и Туа; эти холмы, состоящие из черноватых, выветрив­шихся сланцев, летом подвержены всей силе солнечных лучей, а зимою охлаждаются суро­выми северными ветрами и иногда бывают покрыты снегом; но, кроме этой области, про­изводящей топкия вина, на всем протяжении страны возделываются виноградники обширны­ми участками: лучшие вина получаются из местности между Корго и Туа. В конце сец-
*
839
ГЛАВА XIII-ПОРТУГАЛИЯ.
840
надцатого столетия округ верхнего Дуро был очень мало обработан, и жители его слыли за самых бедных; все вина, называемые порт­вейном, получались тогда с берегов нижнего Корго. Англичане не успели еще оценить вин этих областей, и Лиссабон сбывал им в изобилии все вина туземного изделия, которые до тех пор приходились им по вкусу. Вино­градники Дуро получили некоторое значение лишь после договора, заключенного лордом Метуэном в 1703 г. С тех пор слава су­хих вин Порто не переставала возрастать; привилегированная компания, основанная мар­кизом Помбаль и несколько раз преобразовывшаяся после того, была учреждена специально для продажи вин и покровительства культуры винограда; город Поцо-де-Регоа, расположен­ный на берегу Корго, в воронкообразном углублении между высокими холмами, просла­вился своими винными ярмарками, на кото­рых сделки, совершенные в какой-нибудь час времени,имели следствием разорение или обогащение нагоциантов; наконец, на левом берегу реки, против холма, на котором распо­ложен Порто, возник целый город, состо­ящий из погребов и складочных магази­нов. Уже более столетия портвейн, насто­ящий или фабрикованный, и, впрочем, всегда сильно сдобренный спиртом, составляет одно из неизбежных вин каждого английского стола. Поэтому почти весь сбор виноградни­ков Дуро отправляется или прямо в Англию, или в британские колонии и Соединенные Штаты; до 1852 г. лучшие сорта, так назы­ваемые «вина фактории» (vinhos de feitoria), могли быть отправляемы только в Англию. Капская колония, английские владения в Индии, Гонконг, Австралия,Новая Зеландия-все по­лучают значительный запас этих вин че­рез Англию, между тем как Франция, поку­пающая за последние годы много вин из Бейры и Эстремадуры, непосредственно вывозит всего только от 7 до 8.000 гектолитров портвейна, да и то низшего качества. Бразильцы и бра­зильские португальцы, после англичан,-луч­шие клиенты Порто; Германия занимает третье место по важности покупок. Надо заметить, что португальские виноградники производят весьма незначительную часть напитка, прода­ваемого под именем «портвейна»: высчитано, что в годы плохого сбора винограда мировое потребление, так называемого, «вина из Опорто» в пятьдесят или шестьдесят раз превосходило его действительное производство.
Производительность португальских вино­градников до мильдиу (1853 г.) была 4.800.000 гекто литров. Производство в Альто-Дуро, в 1884 г., после мильдиу и филлоксеры 828.665 гектолитров. Производство во всей Португалии в 1892 г. 4.500.000 гектолитров. Производ­ство во всей Португалии в 1894 г. 1.500.000
гектолитров. Вывоз в Англию в 1882 г. 143.283 гектолитров. Вывоз в Бразилию в 1882 г. 137.620 гектолитров. Вывоз в Гер­манию в 1882 г. 12.955 гектолитров. Вывоз всего в 1882 г. (морем) 316.950 гектоли­тров. Средний итог с 1872 по 1882 гг. 294.178 гектолитров. В 1894 г. всего выве­зено вин на 9.742.000 мильрейсов.
В эти последние годы филлоксера произвела значительные опустошения в области Дуро. Поверхность приблизительно в 15.000 гект­аров потеряла свои виноградники; однако, вследствие распространения, которое приняла культура виноградной лозы с появлением этого бича, продолжающего распространяться, общее производство виноградников значитель­но возросло, и Порто отправляет ныне более вин, чем прежде. Но в торговле этого горо­да происходит важная перемена. Тогда как прежде Англия и Бразилия ежегодно покупали старые вина и высшего качества, ныне тор­говля по преимуществу обращена на покупку простых вин.
Разведение мулов, которым успешно зани­маются горцы в Трас-ос-Монтес, тоже представляет источник значительных дохо­дов для северных провинций, так же. как и откармливание быков, замечательно красивых животных, которых ввозят из погранич­ных испанских провинций, чтобы затем от­правлять их в Англию. Вывоз скота из Порто в Англию, в 1882 году, простирался до 22.415 голов. Кроме того, португальцы за­нимаются разведением скороспелых плодов для рынков Лондона и даже Рио-Жанейро. Что касается собственно мануфактурной деятель­ности, особливо мелкой, то она приобрела зна­чительное развитие в этой части Португалии, начиная с средних веков; присутствие мно­жества англичан, умеющих искусно пользо­ваться доходными источниками страны, значи­тельно подвинуло вперед фабричную промышленность.Состояниемаиуфактурнойдеятельности в области Порто в 1881 году было: 556 заведений, занимающих 63.104 человек, стои­мость произведений: 57.208.765 франков. Пор­то имеет много прядильных хлопчато-бумаж­ных, шерстяных и шелковых фабрик, ме­таллургических и сахарных заводов; его ювелиры и соседнего города, Кондомар, золо­тые мастера и перчаточники пользуются извест­ностью. Однако, возделывание земли, промыш­ленность, законная торговля и наконец кон­трабанда, производимая в обширных разме­рах на границах округа Браганца, недоста­точны для. прокормления всего населения; стра­на, слишком густо населенная, должна высы­лать ежегодно тысячи эмигрантов, которые, подобно их соседям галлегосам, отправля­ются искать счастья в Лиссабон, или даже по­ту сторону океана, в Пару, Пернамбуко, Ба-
841 СЕВЕРНАЯ ПОРТУГАЛИЯ, ДОЛИНЫ
гию, Рио-Жанейро, на бразильские плоскогорья. Благосостояние Бразилии создано и поддер­живается смелыми колонистами, выходящими главным образом из бассейнов Мипьо и Дуро: хотя бразильцы косо смотрят на них, однако, они суть истинные производители бо­гатств американской Португалии. Большая часть эмигрантов пз Мпньо и Трас-ос-Монтес, отправляющихся в Бразилию в числе от десяти до двадцати тысяч ежегодно, са­дятся на корабли либо в Виго, либо в Лисса­боне; сам же Порто имеет лишь маловажное значение, как эмигрантский порт. Прежде, когда путешествие еще не было облегчено же­лезными дорогами, земледельческие рабочие се­вера, отправлявшиеся в Лиссабон, шлп мно­гочисленными артелями, под предводитель­ством старшины, или capataz, следуя, от го­стиницы до гостиницы, по проторенному пути. Жители округа Вианна ходят иа заработки пре­имущественно в качестве штукатурщиков и каменщиков. Некоторые округи населены почти исключительно женщинами; половина мужчин на отхожих промыслах.
Жители верхних провинций не только поль­зуются привилегиею беспрерывно обновлять кровь южных португальцев и их заморских родичей,-онп же дали государству и полити­ческое его положение. Именно Порто-Каде, быв­ший на том месте, где теперь находится пред­местье Вилланова-де-Гайя, против города Порто, сообщил свое название всем порту­гальским областям, вместе взятым; в Ламего, расположенном на возвышенности, го­сподствующей с юга над глубокою долиною Дуро, кортесы провозгласили в 1143 г. Пор­тугальское королевство, судя по преданию, бо­лее или менее вероятному. Порто был перво­начально столицею нового государства, как Брага некогда была столицею свевских коро­лей; когда, после короткого владычества испан­цев, страна вновь приобрела политическую не­зависимость, на престол были избраны герцо­ги Браганцские, из Трас-ос-Монтес, жив­шие по большей части в своем замке ВпллаВпсоза в Алемтехо. Хотя прекрасное место­положение Лиссабона и его центральное поло­жение обеспечивают за ним выдающуюся роль, тем не менее, в случае каких-нибудь пере­воротов, инициатива действии часто исходит пз Порто. Замечено, что успех националь­ных революций п шансы партий зависят в особенности от образа действий энергичных населений севера. Они вполне самостоятельны п не повинуются Лиссабону, не обсудив предва­рительно его распоряжений; поэтому Порто по­лучил название «строптивого города». Если верить самим Portuenses, то они стоят го­раздо выше своих соперников Lisbonenses по энергии и нравственным силам; онп одни являются достойными потомками тех порту­
миньо, дуро и мондего. 842
гальцев великого века, которые странствова­ли по морям в поисках неизвестных стран; во всяком случае, опи отличаются от жителей столицы более решительною поступью, более короткою речью и более открытым взглядом. В народном языке жители Порто и Лиссабона получили прозвища tripieros (пи­тающиеся требухой) и alfasinhos (питающиеся лактуком).
Порто пли Опорто, т. е. «Портъ», предста­вляет естественную метрополию всей северной Португалии и второй город королевства по торговле п населенности; в промышленном отношении он занимает первое место; при­близительно треть его жителей живет промы­шленностью. С берегов Дуро, имеющего в этом месте не более 200 метров, Порто яв­ляется живописно раскинутым двумя амфи­театрами. Два холма, на которых он распо­ложен, разделены узкою долиною, наполнен­ною зданиями; на холмах возвышаются с од­ной стороны собор, с другой-высокая, изящ­ная колокольня dos Glerigos (священников), служащая путеводным пунктом для моря­ков, которые подходят с океана к устью порта. Внизу расстилаются широкия щеголева­тые улицы, вытянутые по прямым линиям, по очень дурно вымощенные; прекрасные пло­щади, похожия на существующие во всех со­временных городах, прорезывают правиль­ными четыреугольниками этот торговый и про­мышленный город; по склонам холмов тя­нутся к верхним кварталам крутые, изви­листые улицы и даже лестницы. Порто имеет высшие школы наук и искусств, музеи, би­блиотеки и ученые общества. Студентов в раз­ных школах, политехнической, медицинской п проч., в 1883-1884 г. было 879, в про­мышленном институте в том же году 1.223 воспитанника. По левому берегу реки тянется, в виде длинного предместья, город фабрик п складочных магазинов,-Гайя; в его по­гребах, как говорят, находится средним числом до восьмидесяти тысяч пип, т. е. че­тыреста тысяч гектолитров, вина. Оба горо­да, прежде соединенные маленьким висячим мостом, теперь связаны друг с другом же­лезною аркадою с отверстием в 172 слиш­ком метра. Эта колоссальная арка, одна из замечательнейших построек новейшей инду­стрии, поддерживает два моста, нижний раз­движной, соединяющий обе набережные на вы­соте 12 метров над меженным уровнем воды, и другой большой, перекинутый с одно­го холма на другой; верхний мост имеет в пролете 391 метр. длины и проходит на вы­соте 62 метров над рекой. В двух кило­метрах выше но реке, железная дорога из Лиссабона в Порто проходит по другому же­лезному мосту, подобной же конструкции, по­строенному несколькими годами ранее, но не­
843
ГЛАВА XIII.-ПОРТУГАЛИЯ.
844
много меньшему. По берегам Дуро и господ­ствующим над нею террасам тянутся пре­красные бульвары, откуда видна живописная панорама реки, с её длинными извилинами, с плывущими по ней судами и рядами вилл п дач, которые отражают в водах azulejos или синеватые изразцы своих фасадов. Вда­ли. па холмах, виднеются старинные мона­стыри, сторожевые башни, деревни, полускры­тые в зелени; таково, между прочим, селение Авинтес, расположенное на холме южного берега Дуро, к юго-востоку от Порто, и сла­вящееся красотою своих женщин; как ры­бачки, они отправляются ловить рыбу в откры­тое море. они ежедневно приносят в город Ьгда, или маисовый хлеб, Ьгоуа беарпцев, играющий важную роль в пище жителей Пор­то; обыкновенный хлеб получается из Валлонго, лежащего километрах в пятнадцати к северо-востоку от Порто.
Со стороны моря, оба родственные города, Порто п Гайя, продолжаются в виде предме­стий по направлению к устью реки, которого современем, вероятно, и достигнут, когда новые пути сообщения с внутреннею Испаниею будут доставлять на рынки нижнего Дуро бо­лее значительный матерьял для торговли. Вход в реку не безопасен. При низком стоянии воды порог имеет не более 4 ме­тров глубины; кроме того, устье очень узко, и соседния скалы угрожают опасностью прохо­дящим судам. Наконец, в самой реке суда от четырехсот до пятисот тонн, идущие к пристаням Порто и Гайя, должны остере­гаться еще одной опасности, именно - поло­водья; после сильных дождей, когда река взду­вается в своем узком русле, часто разры­ваются кабельтовы и волочатся по дну якоря. Следовательно, порт р. Дуро, торговое движе­ние которого, постоянно возрастающее, дохо­дит до 100 миллионов, соперничает в тор­говой деятельности с портом реки Того при очень невыгодных условиях.
Внешняя торговля Порто в 1893 году по ценности: ввоз 13.456.739 мпльрейсов; вы­воз 11.684.449 мпльрейсов. Движение судо­ходства в его гавани в 1894 году: вошло 992 судна, вместимостью 410.309 тонн;вышло 988 судов, вместимостью 405.506 тонн.
С 1884 года предпринята была постройка порта на морском берегу, непосредственно к западу от Порто, против деревни Лейксоенс, и окончена в 1892 г. Площадь нового порта около 400 гектаров, при глубине более чем достаточной для больших кораблей, от 7 до 15 метров; он ограничен к югу насыпью, дли­ной в 1.151 метров,к северу и северо-западу плотиною в 1.546 метров, которая соединяет­ся с рядом подводных камней. В порте Лейксоенс в 1894 году было в приходе 408
судов, вместимостью 327.874 тонн; в отхо­де 404 судна, вместимостью 328.175 тонн.
Городок Сан-Жуан-да-Фоц, незначи­тельная крепость которого сторожит устье ре­ки, имеет маяк, предупреждающий об опас­ности подходящие суда; но в самом городке нет никакого торгового движения; как и его сосед, Леса, оп посещается преимуществен­но благодаря красоте его окрестностей, чисто­те воздуха и соседству сосновых лесов; ле­том с каждым поездом приезжает сюда множество жителей из Порто; он все более ии более делается предместьем этого города. Дачники отправляются также в большом чи­сле на пески Эспнньо, красивой деревнп. на­селенной еще в 1840 году лишь одними рыба­ками, промышляющими ловлею сардинок. Мно­жество маленьких гаваней побережья, тяну­щагося к северу, до испанской границы, по­добно Сан-Жуану, обязаны своим торговым движением более посетителям, приезжающим купаться, чем торговым судам. Все речные порты северной Португалии имеют еще мень­ше воды на баре, чем Дуро, а потому в них производится лишь незначительная каботажная торговля. В устье Мпньо самый глубокий про­ход имеет не более 2 метров при низкой воде, по которому тем не менее ходят сотни рыбачьих судов; вход в реку охраняют укрепленный городок Кампльа и «островокъ», или Insua, замечательный источником ключе­вой воды. При устье Лимы, представляющем еще более затруднительный доступ, располо­жен городок, имеющий несколько большее значение, чем городки при устье Мпньо; это хорошенькая Вианна-до-Кастелло, приютившая­ся среди плодородной поляны, усеянной дача­ми. При устье Кавадо тоже есть маленький порт,-городок Эспоценде; затем на Аве расположена Вилла-до-Конде, имевшая прежде деятельные верфи; здесь строились узкия, бы­строходные суда для торга невольниками; во времена больших экспедиций с целью откры­тий, увенчавших славою Португалию, все луч­шие суда были построены на верфях Вилладо-Конде.
Свевские населения, почти не смешавшиеся с туземным, говорят, еще удержались вну­три этих областей, вдали от приморских портов. Особенно указывают как на гер­манские поселения на две деревни Соажо и Сан-Мигуэль, близ города Аркос-де-Вальде-Веца, лежащие в боковых долинах Ли­мы, открывающихся по соседству горного хреб­та серра де-Герец. Жители этих деревень, рослые и сильные, с голубыми глазами и свет­лорусыми волосами, как у их предков, со­хранили еще в своем португальском патуа несколько слов тевтонских. Соажо была ма­ленькая республика, управляемая «лучшими людьми», homens bon>, избираемыми всеобщею
СЕВЕРНАЯ ПОРТУГАЛИЯ, ДОЛИНЫ МИНЬО, ДУРО И МОНДЕГО.
846
подачею голосов; должностные лица, назна­чаемые правительством, не имели никакого влияния: все решения принимались и исполня­лись именем коммуны этими «лучшими людь-
чали они хором. Они сами наказывали винов­ного штрафом пли изгнанием. Осужденный пе имел права более находиться в коммуне; никто не хотел его знать, ему не отвечали на

ми». Даже в случае совершения преступлений, обыкновенным судам редко доводилось там судить: ни один член коммуны не выдавал другого. «Кто совершил преступление?» спра­шивали у них. «Мы все его совершили!» кри-
его слова: хотя его не изгоняли, но, покинуто­му всеми, ему оставалось только бежать. Вслед­ствие отдаленности этих селений, в коммуне Сан-Мигуэль, равно как в Врителло, сохра­нились еще частью эти старые обычаи, но они
847
ГЛАВА XIII.-ПОРТУГАЛИЯ.
848
исчезнут с появлением первой большой до­роги в эти деревни. £оа]епзев(соажедцы), уже в большом количестве переселяющиеся в города, сами собою разрушают эту общинную жизнь.
Между городами, расположенными внутри провинции Энтре-Дуро-э-Миньо, Понте-де-Ли­ма, с римским мостом о тридцати одной ар­ке, издавна славится красотою своих окрест­ностей; Барселлос, родина Жиль Виценте, так сказать, висит на утесах, господствую­щих над Кавадо и её тенистыми берегами; Амаранте, известный своими винами и рыбною ловлею, гордится своим прекрасным мостом чрез Тамегу. Самые целебные термальные воды этого края, Кальдас-де-Герец, темпера­тура которых достигает 63 градусов, бьют ключом в одной из боковых долин Ка­вадо, у подошвы скалистых гор, покрытых буками и соснами. В окрестностях Гпмаранеса находятся также серные воды, очень по­сещаемые, которые были известны еще римля­нам под названием Aquae Levae.Ho из всех городских поселений этой области действи­тельно важное значение, по населенности, про­мышленности и богатству, имеют два сосед­ние города, Врага и Гпмаранес; оба они жи­вописно расположены на холмах, откуда от­крывается вид на роскошные поляны. Брага (ИЗгасагaugusta), бывшая римская колония, столпца каллаикесов и гадицийцев, затем свевов, резиденция древних португальских королей и примаса всего Полуострова, замеча­тельна не одними только историческими воспо­минаниями: она представляет также торговый и деятельный промышленный пункт: здесь изготовляются шляпы, шерстяные изделия, ору­жие, разные резные работы из слоновой ко­сти и дерева, филиграновые изделия тонкой изящной работы, для Португалии, Бразилии и Гвинейских колоний. Недалеко от Браги, на горе Сан-Роман, Сарменто открыл одну citania, - родовое имя, данное в стране по­стройкам до-римской эпохи,-Цптаниа Бритеирос, занимающую около одного квадратного километра и в которой отрыли дома, площа­ди, улицы, кругообразные стены, памятники со скульптурой и надписями, род Помпеи кельтического, как полагают, происхождения, что доказывают остатки посуды, одинаковые с теми, которые находят в долменах; впро­чем, многие остатки Цитании, обитаемой еще в римскую эпоху, дают право предполагать и финикийское происхождение. Гпмаранес ин­тересен не менее Браги своими памятниками и средневековыми легендами; в старинном замке, возвышающемся над городом и его башнями, родился Аффонзо, основатель порту­гальской монархии. Здесь показывают у па­перти одной церкви священную маслину, вы­росшую пз ѵаѵараи, палки крепкой и легкой,
с набивными медными наконечниками,-ору­жие наступательное и оборонительное, которое португальский крестьянин любит не менее баска. Когда Вампа был еще земледель­цем, он воткнул в землю свой варапау, ко­торый тотчас же пустил корень и ростки, и с тех пор распускаясь пз века в век, дает ежегодно плоды, - «наивный символ трудолюбивого народа укоренившагося на сво­ей земле, прицепившагося к утесам и живу­щего так же долго, как и священная масли­на». Гпмаранесъ-весьма промышленный го­род; в нем находятся фабрики ножевые, разных мелких .медных и железных изде­лий, мастерские столового белья, кожевенные, консервов; англичане всегда запасаются здесь коробочками слив, оригинально изукрашен­ными.
Города Трас-ос-Монтеса, подобно городам Бепра-Альта, к югу от долины Дуро. распо­ложены по большей части в областях слиш­ком гористых п слишком удалены от боль­ших торговых дорог, и потому не много­людны: Вилла-Реаль, на Корго, представляет важнейший торговый город Трас-ос-Мон­теса, благодаря окрестным виноградникам, и имеет настоящие дворцы.
Производство виноградников в округе де Вилла-Реал в 1884 году 223.745гектолитр.; площадь виноградников в том же году: 14.460 гектаров.
Шавес, близ испанской границы, есть древняя крепость, сохранившая, па Тамеге, один пз мостов,прославивших век Траяна; во времена римлян город был знаменит термальными источниками (50° до 56°). имя ко­торых (Aquae Flaviae) сохранилось, в иска­женной форме, в названии города; воды Видого, португальского Виши,привлекают много посетителей. Браганца, главный город провин­ции Трас-ос-Монтес, с прекрасною цита­делью, занимает, в северо-восточном углу королевства, очень выгодное для торговли по­ложение; сообразно с колебаниями таможенного тарифа, она отправляет открыто или контра­бандой материи и другие товары из своих складочных магазинов; это-центр Порту­галии по производству шелка-сырца. К югу от Дуро, живописный город Ламего, расположен­ный над рекою, против области обширных виноградников, славится своими окороками; Альмейда, страж границы, стоящий против испанского пограничного города Сиудад-Родрпго, некогда оспаривал у города Эльваса пер­венство, как главная крепость Португалии; Гуарда-тоже старинная крепость; Визеу. просла­вленный подвигами лузитанца Вириатуса в эпоху римского владычества, представляет важное место прохода между долинами Дуро и Мондего: его сентябрьская ярмарка-одна из наиболее посещаемых во всей Португалии.
849 СЕВЕРНАЯ ПОРТУГАЛИЯ, ДОЛИНЫ МИИНЬО. ДУРО И МОНДЕГО.
В соборе его находится самая замечательная
картина Португалии, мастерское произведение, приписываемое Гран-Васко. Пастухи окрест­ностей Впзеу отличаются красотой и силой; с обнаженною головою и голыми ногами, они име­ют дикий вид, хотя, подобно всем своим соотечественникам, весьма вежливы и дер­жатся с достоинством. Округ Визеу "зани­мает одно из первых мест по производству вин.
Коимбра (Куинбра), древний Аетипиат и преемница римской Конпмбрики, расположен­ная в Веира-Мар, есть самый значительный и населенный город, после двух метрополий- Лиссабона и Порто. Коимбра особенно замеча­тельна своим университетом, одним из ста­рейших в Европе; тысяча пли полторы ты­сячи лицеистов и студентов, число которых прежде было вдвое более, профессора в длин­ных мантиях, и целый отдельный школьный мир, напоминающий университетские респу­блики средних веков, придают городу свое­образный характер. В Коимбрском универ­ситете в 1883-1884 г. было 1.154 студента; библиотека его состояла из 100.000 томов. Здесь говорят самым чистым португаль­ским языком. Коимбра отличается также кра­сотою окрестностей, апельсинными рощами, да­чами, рассыпанными в зелени, своим прекрас­ным ботаническим садом, в котором тро­пические растения живописно чередуются с растительностью умеренного пояса. На берегу прозрачного Мондего, откуда виден весь город, живописно расположенный амфитеа­тром по склону холма, находится quinta das Lagrimas (сад Слез), в котором была умерщвлена прекрасная Инеса де-Кастро, впо­следствии столь жестоко отмщенная её мужем, Петром Правосудным. Над телом Инесы нимфы Мондего проливали слезы, превратив­шиеся в источник чистой воды: так гласит легенда, внушенная, может быть, прекрасными стихами Камоэнса, которые вырезаны на камне, йод тенью величавых кедров.
В Европе не много найдется местностей столь очаровательных, как равнины Беирамар, орошаемыяМондего, этою «рекою Музъ», которая тем более дорога португальцам, что вся протекает на их территории. Одна из деревень, расположенных между Коимброю и морем, носит вполне заслуженное название Формозельа (красотка); соседний с нею город носит имя Кондекса-Нова, которое производят от слова Кондеса, чтб значит «Корзина Пло­довъ»; трудно придумать удачнее название для этого города: его апельсины превосходны и со­ставляют один из главных предметов тор­говли для Коимбры; его прекрасно возделанные сады с роями пчел замечательны своею зе­ленью, цветами и фруктами. На юге. Мпрандаде-Корво и Соуре имеют также прекрасные
850
плодовые сады. К северу, в живописной гор­ной группе расположен, замечательный по красоте, древний монастырь Буссако, построен­ный на террасе среди величественного леса, состоящего из кипарисов, кедров, дубов, вязов; особенно замечательны кедры: одна из папских булл грозила духовными наказаниями каждому, кто повредил бы черенки, вывезен­ные монахами Сито с Ливана. Широкая дорога, ведущая к монастырю, преобразованному те­перь в палаццо для богатых жителей Коим­бры, извивается крутыми заворотами в тени густых аллей. У* подошвы горы струятся ми­неральные источники Лузо, которые в послед­нее время начали привлекать многочисленных посетителей, в особенности благодаря красоте окружающей местности. Пихты Гоа и другие экзотические деревья в первый раз в Европе были посажены в лесу Буссако.
Порт города Коимбры, Фигуэйра-да-Фоц, один из наилучше защищенных портов этого побережья, подобно всем речным гава­ням северной Португалии, имеет одно важное неудобство:вход в него загроможден подвиж­ною песчаною мелью. Тем не менее в устье Мондего, на южной стороне которого находятся посещаемые купальни Давос,заходит довольно значительное количество каботажных судов за фруктами и другими растительными продук­тами этой плодородной страны: все вина округа Барраида, производимые в местностях между Мондего и Бугою, даже получили название «Фигуэйрских винъ» от порта их отправления, и под этим именем очень ценятся в Бра­зилии. Железная дорога соединяет теперь этот порт с Коимброй и чрез Саламанку с евро­пейскою сетью. Это ближайший к Парижу пор­тугальский порт. На севере, Мира имеет лишь опасный песчаный берег. Два другие, наиболее деятельные порта в стране, Овар и Авейро, расположены в «португальской Голландии», на берегах лагун, отделенных от моря прибрежными дюнами; господствующую там малярию старались ослабить насаждениями евкалиптуса. В средние века и в период великих открытий, при посредстве этих двух городов производилась весьма обширная меновая тор­говля и рыбная ловля. Авейро имел до ста шестидесяти судов, употреблявшихся для рыб­ной ловли в больших размерах. Берег, по­крытый песком, не выдерживает напора волн и перемещался бы после каждой бури, если бы жители не старались укрепить вход в гавань рядами сваи, к основанию которых наносятся течением груды ила; однако, эти укрепляющие средства не всегда достаточны, и фарватер часто перемещается. Прежний про­ход, называемый Барра-да-Вагейра, нахо­дился у южной оконечности длинного внутрен­него лимана. В настоящее время проход нзг ходится прямо против Авейро; здесь прово­
851
ГЛАВА ХШ.-ПОРТУГАЛИЯ.
852
зится соль, хлеб и фрукты, сплавляемые из внутренних областей по реке Вуге, снабжен­ной каналами. \ annos или Vareiros, моряки Овара, Авейро и соседних с ними Ильяво, Муртоца, главным образом занимаются сбо­ром водорослей, ловлею сардинок, разведе­нием устриц и имеют обширные зеведепия для соления рыбы; они пользуются репутациею самых храбрых моряков этого берега. Силь­ные физически, неутомимые ходоки, варпносы в значительном числе эмигрируют в Лис­сабон, где они, образуя сплоченную колонию, делаются грузплыцпками судов, солелыциками и торговцами рыбы.
Города Португалии к северу от серры Эстрелы, имевшие более 5.000 жителей в 1878 году:
Порто 105.838 (139.856 в 1890 г.) жит.; с Гайя п соседними деревнями 170.000 жит.; Брага 20.260 жит.; Коимбра 16.550 жит.: Повоа-де-Варцин (1890 г.) 12.463 жит.; Овар (1890 г.) 11.002 жит.; Вианна-де-Кастелло 9.250 жит.; Муртоца 9.150 жит.; Ильяво 8.600 жит.: Ламего 8.400 жит.: Гимаранес 8.2 0 жит.: Визеу 7.250 жит.; Авейро 7.170 жит.; Мира 6.554 жит.: Шавес 6.524 жит.: Соуре 6.219 жит.: Миранда до-Корво 5.855 жит.; Вилла-Реаль 5.525 жит.; Браганца 5.495 жит.
III. Долина Таго^ Эстремадура.
Того своим нижним течением разделяет Португалию на две неравные части, весьма раз­личные по общему виду, почве и климату. В долипе этой реки совершается естественный переход от северной Португалии к южной; здесь же, благодаря великолепному заливу, воз­никла столица государства, один из значи­тельнейших городов мира.
При входе в Португалию, ниже грандиоз­ного Алькантарского моста, Того, образующий вначале границу между обоими государствами, все еще порожист, быстр и непригоден ни для торгового движения, ни для орошения при­брежных плоскогорий; он протекает около 140 метров выше уровня моря и должен еще пройти через цепь утесов, сквозь ущелье Вилла-Вельа-де-Родан. По другую сторону гор речная долина понемногу расширяется; здесь Того принимает приток Понсуль, про­ходящий у подножия холма, на котором стоит древний укрепленный город Кастелло-Бранко; затем, по соединении с Зезерою, берущею на­чало в серре Эстрелле, выше Ковильи ме­няет направление, и течет к юго-западу в русле, усеянном островами и песчаными бан­ками. В этой части течения спокойные воды Того су доходны во всякое время года. Выше селения Сальватерра начинается настоящая дельта; главное русло идет, с правой сторо­ны, вдоль основания холмов, а второстепенное
русло принимает слева две реки, Соррайю и Санто-Эстевано, и окаймляет с восточной сто­роны большой низменный остров Лезириас, почти необитаемый и прорезанный болотистыми каналами. Два рукава, окружающие остров с южной стороны, содержат уже морскую воду; морской прилив два раза в сутки расширяет эти рукава и разливается на далекое расстоя­ние по низменным берегам. Река теряется в обширном лимане Лиссабона, шириною в 18 километров, за которым сохранилось на­звание Того, но который представляет на­стоящий залив, с более пли менее соленою водою, смотря по тому, бывает ли половодье пли низкое стояние воды; уже близ самой се­верной оконечности этого обширного бассейна, между Сакавемом и Альгандрою, берег окай­млен салинами. Граница между морем и реч­ною водою ясно обозначается: с одной сторо­ны являются глубокия воды, подымающие, суда; с другой-быстрое течение по песчаному рус­лу, которое во время засухи крестьяне перехо­дят в брод, и которое очищается потоком в период половодья.
Того принадлежит к числу рек, ясно до­казывающих, направлением своего течения, стремление текучих вод северного полуша­рия наступать па земли своего правого берега. Прежде Того нес огромную массу воды, кото­рая смыла часть прибрежных земель в ни­зовье. По конфигурации почвы, видно, так же отчетливо, как на рельефной карте, что пото­ки пронеслись потопом по землям левого бе­рега и сравняли все его выступы, и что они беспрерывно подвигались вправо, т. е. к се­веру, чтобы течь вдоль подножия гор и хол­мов системы Эстреллы. Оба берега Того пред­ставляют тот же резкий контраст, как бе­рега сибирских рек: левый берег, или заТагский (Ален-Тежу)-низовый или .луговой; правый,напротив,-крутой,нагорный; с этой стороны находятся крутые скаты, утесы, ино­гда в несколько сот метров высоты, кото­рые, по их величественному виду, можно даже сравнить с горами.
Небольшая неправильная горная цепь, обра­зующая хребет полуострова, заключенного ме­жду Того и океаном, соединяется с горами Эстреллы изборожденным порогом, через ко­торый проходит железная дорога из Саптарема в Порто, и где собираются источники обоих склонов. К югу от Лейрии, холмы, более высокие, служат предгорьями господ­ствующей вершины, Серра-до-Аире или «Горы ветра», откуда виднеются, в виде громадного узорного ковра, зеленеющие поляны, оро­шаемые Того, и желтые ланды Алемтехо. На юге возвышается Монте Ж.унто (Junto), другая выдающаяся вершина гор Эстремадуры; к западу от неё отделяется боковая ветвь, обра­зующая треугольный береговой выступ и соеди-
853 ДОЛИНА ТОГО,
няющаясяпосредством низменного берега с скалистым островом мыса Карвоейро. На этом острове, не столь грандиозном, как Арджентаро и Чпрчелло итальянских бере­гов, но не менее интересном в геологиче­ском отношении, находится крепость и горо­док Пениш, где женщины, почти совершен­но уединенные от остального мира, занимают­ся плетением кружев. Маленькая пещера (Furninhil) в известковых утесах, на ко­торых построен Пениш, доставила боль­шое количество остатков каменного века, в числе которых найдено было много чело­веческих костей, намеренно изломанных. Это последнее обстоятельство, подтвердившееся во .многих других португальских пещерах, как бы указывает, что жители пещер ка­менной эпохи были антропофаги. Мыс Кар­воейро соединяется подводною мелью с архи­пелагом Берленга, окруженным неприступ­ными скалами, и с островами Фарпльонскпскпмп, тоже опасными для моряков. Самый большой из этих островов, Берленга, осве­щаемый маяком, представляет массу красного гранита, доступного только с южной сто­роны, и пробитую двумя естественными тунне­лями. Прежде эти две группы островов соста­вляли одну землю.
Полуостров, съуженный между лиманом Лиссабона и морем, образует целый лаби­ринт невысоких холмов, представляющих, однако, большие затруднения для сообщений, вследствие узких долин и их ломанныхъочертаний. В этом лабиринте Веллингтон.во вре­мя войны на Пиренейском полуострове, разме­стил свои знаменитые Торрес-Ведрасские ли­нии, преобразовавшие весь лиссабонский округ в один обширный укрепленный лагерь. К югу от этих холмов, из которых каждый имел свой редут, возвышаются другие холмы. Вся страна повышается до живописных гра­нитных гор Синтра, воспетых Байроном в Child Нагоий’е и приобревших такую гром­кую известность своими дворцами, тенистыми долинами, с цветущими на них голубыми и розовыми гортензиями, фукциями, камелиями, достигающими нескольких метров вышины, своим чудесным климатом и историческими воспоминаниями. К востоку от этих гор, иду­щих от Лиссабона до Сакавема, на северном берегу лимана, простираются базальтовые пло­щади, выброшенные древними вулканами, по всему вероятию, подозерные, потому что слои мергеля, их покрывающие, содержат большое количество разнообразных земных ископае­мых. В нынешнюю геологическую эпоху ни один новый поток лавы не вылился из тре­щин этих гор, но весьма вероятно, что страшные землетрясения 1531 и 1755 годов произошли от волнения расплавленных масс и газов, заключенных в поверхностныхъ
экстремаду ра . 854
слоях. Первый ряд подземных толчков продолжался восемь дней и разрушил множе­ство зданий. Что касается последнего земле­трясения, то его страшные последствия всем известны; кажется, ни одно разрушительное явление природы не производило такого силь­ного впечатления на умы европейских наро­дов. С первого же подземного удара, продол­жавшагося не более четырех пли пяти се­кунд, большая часть Лиссабона лежала в раз­валинах; более пятнадцати тысяч жителей, даже до тридцати и сорока тысяч, по словам некоторых историков, были раздавлены под развалинами 3.850 зданий; минуту спустя, вол­на в двенадцать метров высоты ринулась с моря и затопила бегущих, столпившихся на набережной. Один только квартал, Альгама, или Мурариа, древнее местопребывание мав­ров, избегнул гибели. Пожар, возникший из развалин, уничтожил тысячи домов, уцелевших от землетрясения; среди разва­лин маркиз Помбаль велел соорудить висе­лицу, с целию воспрепятствовать грабежам: без энергии этого человека, двор бежал бы, говорят, чтобы перевести резиденцию прави­тельства в Рио-Жанейро. От центра земле­трясения, находившагося, вероятно, под са­мым Лиссабоном или где-нибудь по близости, колебания почвы распространились на огромное пространство, различно определяемое истори­ками ужасной катастрофы; во всяком случае, оно занимало не менее трех миллионов квад­ратных километров. Порто был наполови­ну разрушен; гавань Альвор, в Альгарвии, обмелела; стены Кадикса рушились; утвер­ждают также, что все большие города Марокко пали от сотрясения.
Очертания берега и гор «Лиссабонской ска­лы», на мысе Эспикель, позволяют предпола­гать, что в геологической древности наружный вид страны претерпевал еще большие изме­нения. Замечательно правильный береговой изгиб, начинающийся у входа в лиссабонскую гавань, имеет один общий контур, разделен­ный на две части устьем лимана. Самый про­лив. правильнее прорезанный, чем Гибрал­тарский, имеет вид прямолинейного ущелья, на подобие «корридора», между океаном и внутренним лиссабонским морем; он похо­дит на лоиципу между горами Синтра и уеди­ненным хребтом Аррабида, который к се­веру граничит с бухтою Сетубал и главная масса которого состоит из меловых утесов, подобных утесам северной части полуостро­ва. Весьма вероятно, что обе группы высот составляли часть одной и той же горной систе­мы, и Того, вливающийся в настоящее время в море через лиссабонский лиман, прежде соединялся с ним посредством лимана Садо, проходя по обширным равнинам третичного происхождения, составляющим почву Алемтехо.
855
ГЛАВА XIII.-ПОРТУГАЛИЯ.
От землетрясения прошлого столетия оста­лись лишь незначительные следы; столпца Пор­тугалии, хотя п в-половину менее населенная, чем в начале шестнадцатого столетия, вполне восстала пз развалин. Даже центральные кварталы, которые были разрушены до основа­ния, заменились рядами правильных зданий, если к не отличающихся архитектурными кра­сотами, то, по крайней мере, имеющими тот холодно величествениып вид, который при­дается симметричностью очертаний и длинною перспективою. Древний город Олиссипо, осно­ванный, по классическому преданию, хитроум­ным Улиссом, занимает в настоящее вре­мя пространство около семи километров на берегу Того, по если считать заодно с столи­цею её предместья, идущие к востоку и западу вдоль берега, то пространство, занимаемое го­родом, будет не менее 14-ти километров, от Посо-до-Биспо до Башни Беллем. С вну­тренней стороны Лиссабон, который сравни­вается с Римом п считается также построен­ным на семи холмах, заполняет впадины долин и взбирается по холмам на протяже­ние от 2 до 3 километров; кроме того, город разросся в сторону лимана, после осушения и укрепления наносов, покрывавших мелкое дно моря, и теперь приводится в исполнение общий план улучшения порта, которое значи­тельно расширит его набережные. На месте зловонных болот находится теперь прекрас­ное место для гулянья, Атерро де-Бона-Виста, которое тянется от Лиссабона к Беллему на пространстве более трех километров. Пано­рамою города удобнее всего любоваться с ли­мана Того или, еще лучше, с южных холмов. Отсюда Лиссабон, с его башнями, куполами, бульварами, представляет действительно оча­ровательное зрелище, особенно украшаемое картиною реки, с её противоположны ми тече­ниями, флотами иа якоре, парусными и паро­выми судами, проходящими по всему порту. При виде этой чудной картины невольно вспо­минается испанский поэт Эспронсфда, бросив­ший в Того последние имевшиеся у него мараведисы. «Не будут говорит, что дворянин входит как нищий в такой славный город!»
Внутренность этой великолепной метропо­лии. - которая, впрочем, очень нездоровый город, судя ио тому, что средняя смертность в ней 1881 ио 1885 г., по оффициальным таблицам, была 33,65 на 1.000 жителей,-не соотвествует её внешней красоте. Разделен­ный на две части долиною или «низиною», пер­пендикулярною к Того, Лиссабон имеет, в конце её, большую площадь, называемую Прасадо-Коммерсио или Террейро-до-Пасо; широкия, очень оживленные улицы соединяют эту пло­щадь с Роцио или центральною площадью, по­зади которой открываются прелестные, обста­вленные домами, аллеи, постепенно подымаю­
856
щиеся к высотам. Это-самая великолепная часть города. Кроме того, в Лиссабоне имеются все здания, входящие в состав организма сто­лпцы и большего торгового порта, как-то: двор­цы, церкви и собор, биржа и таможня, акаде­мия наук, академия художеств, библиотеки (публичная с 300.000, академии наук с 75.000 и дворца Джуда с 20.000 томов), му­зеи, ботанический и зоологический сады,театры, лицеи и высшие учебные заведения-институты политехнический, агрономический, медико-хи­рургический и и]). Но в городе нет особенно за­мечательных зданий.’Знаменптая часовня Иоан­на Крестителя, в церкви Сап-Рок,-одна пз самых пышных во всем свете. Она бы­ла вполне отстроена в Риме и выставлена на время в базилике св. Петра, откуда ее пере­везли по частям: колонны, алтарь, пол в этой часовне сделаны пз мрамора, порфира, яшмы, сердолика, лазуревого камня. Вне горо­да единственная грандиозная и, ио справедли­вости, знаменитая постройка.-это водопровод, Аркос-дас-Агоас-Лпврес, который снабжа­ет город чистою водою из окрестностей Белласа, километрах в пятнадцати к северовостоку. Большую часть пути вода проходит под землею, по, подходя к Лиссабону, она протекает над долиною по великолепному мосту с 127 готическими арками, пз которых одна, перекинутая через ручей Алькантара и всю его долину, имеет 65 метров высоты. Этот водопровод был построен в царствование Иоанна V, Rei Edificador, в первой по­ловине восемнадцатого столетия. Землетрясение 1755 г. не причинило ему никакого вреда. Во­досборная башня, стоящая на холме, к северу от Лиссабона, и оканчивающаяся террасой, с которой виден весь город, получает одно­временно воды « Агоас Ливресъ» и с 1881 года еще пз другого акведука, приносящего целую речку, Алвиелла, ключи пли «глаза» которой бьют на севере от Сантарема. Воды «воль­ныя» (Agoas Livres), которые должны были быть доставляемы бесплатно всему городскому населению, ныне оплачиваются потребителями. Некоторые лиссабонские кладбища доминиру­ют, как и водяная башня, над дивной пано­рамой; па английском кладбище почиет прах романиста Фильдинга.
Если Лиссабон относительно беден инте­ресными памятниками, зато он пользуется неоцененными преимуществами, данными ему природою. Подобно тому, как доброкачествен­ность почвы и климата объясняют главным образом историческое развитие Португалии, так и история Лиссабона тесно связана с его географическим положением. Во первых, этот город лежит почти в самой середине) португальского прибрежья, в том пункте, око­ло которого могли всего лучше сосредоточиться силы страны. Кроме того, Лиссабон обладаетъ
‘ ДОЛИНА ТОГО,
превосходною гаванью, доступною для самых больших судов, потому что глубинавходного канала всюду превышает 30метровъюна отлич­но защищена от опасных юго-западных ве-
ЭСТРЕМАДУРА. бЭО
передвижений в нижней части течения: барки с местными продуктами страны и большие суда сходятся здесь на одном рейде. Флот, сосре­доточенный в лиссабонском порте, не только

тров и продолжается более десяти киломе­тров выше города: суда проходят в нее с приливом и выходят с отливом. Эта гавань представляет лиман и устье одной из рек полуострова, наиболее годных для торговыхъ
безопасен от бурь, но, благодаря счастливой конфигурации побережья, он легко может быть защищен от внешних нападений. С обеих сторон, берега выдаются в виде мы­сов. оставляя для судов узкий проход, окай-
859
ГЛАВА XIII.-ПОРТУГАЛИЯ.
860
млфнныи живописными холмами; ширина этого прохода варьирует от одного до трех кило­метров; берега его обнесены бастионами и фортами. При самом входе в пролив нахо­дятся два укрепления, скрещивающие свои огни: одно на северном мысе-форт Сан-Жулиан; другое на островке, находящемся в южной оконечности,-Тур-до-Бужио.Кроме того,в по­следнее время возведены и другие оборонитель­ные верки, на всех высотах, господствующих над городом.
Впрочем, географическое положение Лисса­бона лишь в незначительной степени обусло­вливает его важное значение относительно ос­тальной Португалии; этим значением он обя­зан главным образом положению, занимае­мому им в отношении к Европе и всему све­ту. Пока великое историческое движение не выходило из бассейна Средиземного моря, именно в греко-римский период и в течение почти всех средних веков, Лиссабон еще не стоял на одной из больших дорог наций и потому не мог выйти из мрака неизвест­ности. Но когда Геркулесовы Столпы перестали задерживать мореплавателей; когда итальянские моряки передали свое искусство португальцам, прекрасный порт Того сделался одним из главных пунктов отправления судов для гео­графических открытий. Лиссабон приобрел значение настоящей европейской обсерватории для исследования морей Атлантического океана. Ни один из городов не представлял, по своему положению, таких удобств для иссле­дователей, которые желали посетить Азорские острова, Мадейру, Канарские острова, или кото­рые намеревались плавать вдоль берегов Ма­рокко, представляющих естественное продол­жение португальского прибрежья к югу, и ко­торые стремились, от одного мыса к другому, обогнуть африканский континент. Всем из­вестно, с каким успехом лиссабонские море­плаватели исполнили свое дето; они приобре­ли отечеству громадные пространства земли, представлявшие значительно большее береговое протяжение, чем окружность всего земного шара. Земли, считавшиеся принадлежностью маленькой Португалии в Африке, Америке, Азии и на островах крайнего Востока, зани­мали необъятное пространство, о котором ни­какой географ не мог бы составить точного представления. Подобные завоевания встреча­ются только в области эпических сказаний; чтобы воспеть их, нужен был Камоэнс; они составляли ту огромную «империю, которую солнце узревало первую, рождаясь, которую оно опять видело в середине полушария и поки­дало последнею».
Эта эпоха славы недолго продолжалась. Гор­дый Лиссабон, названный восточными народа­ми «столицею Франковъ», как будто он был столицею Европы, утратил свое первенствую­
щее значение в конце шестнадцатого столетия. Подавленный страшным режимом Филиппа II, испорченный страстью к роскоши, ослаблен­ный пренебрежением к труду, порожденным употреблением на работы невольников, Лис­сабон должен был уступить значительную часть своей торговли своему испанскому сопер­нику; а голландские мореплаватели отняли у него самые богатые колонии в Америке и Индии: монополия, которою он пользовался более полу­столетия, была навсегда утрачена. Однако, не­смотря на все эти невзгоды, несмотря на страш­ное землетрясение, Лиссабон всегда играл видную роль среди торговых городов. Конечно, гавань его далеко не так оживлена, как в Марсели, Ливерпуле или Нью-Иорке, и лес мачт в нем далеко не так обширен, как во времена его процветания, но он вступил в период нового возрастания.
Главный город Португалии сделался цен­тром, в котором сходятся многие линии транс­океанских пароходов; кроме того, он нахо­дится в голове сети европейских железных дорог. Непосредственный соединительный путь чрез Саламанку во Францию и остальную Ев­ропу сокращает на 480 километров расстояние между Лиссабоном и Парижем. Возрастающее значение Бразилии, с которою Португалия со­хранила столько близких связей, не замедлит благоприятно отозваться па благосостоянии бывшей метрополии. Когда эта колония избави­лась от уз монополии, Лиссабон, лишенный своей исключительной торговли, считал себя окончательно разоренным; однако, он может ожидать от Бразилии свободной гораздо боль­ших выгод, чем получал от Бразилии по­рабощенной. Эта заморская страна есть лучший клиент Португалии, потому что в нее уходит половина всех вывозимых из Лиссабона то­варов; относительно ввоза Бразилия занимает второе место; ее значительно превосходит в этом случае Англия.
Торговля Лиссабона в 1885 году: Ввоз 100.985.000 франков. Вывоз 93.233.000 франков. Общий оборот 194.218 000 фран­ков. Движение судоходства в Лиссабонском порте в 1893 г.: вошло 2.79 Г груженых су­дов, вместимостью 2.329.147 тонн; вышло 2.503 судов вместимостью 1.842.401 тонн.
С Испаниею, которая, однако, граничит с Португалией) на протяжении около 1.000 кило­метров, Лиссабон не ведет, собственно го­воря, никакой морской торговли; а по железной дороге он отправляет туда почти только рыбу и алемтехских свиней. Недавно еще, между Лиссабоном и Испаниею было очень мало сно­шений, даже простых соседских, но последние междоусобные войны принудили выселиться в Лузитанию столь значительное число кастиль­ских семейств, что от их наплыва изме­нились даже местные нравы. Прежде на лпсса-
861 ДОЛИНА ТОГО,
бонских улицах видны были только одни мужчины, португальские женщины сидели по­чти взаперти, как во времена мусульманского владычества, но пример живых и общитель-
ЭСТРЕМАДУРА. 862
нпты красотою местоположения, как сама пор­тугальская метрополия своим торговым и исто­рическим значением. Португальская Эстре­мадура, находясь в счастливой области, недо-

ных испанок нашел многочисленных по­дражательниц, отчего наружность Лиссабона много выиграла.
Города,окружающие столицу, столь жезнаме-
сягаемой для полярных холодов и не стра­дающей от засух п оезконечных туманов, представляет одну из европейских стран, климат которой наиболее подходит к кли-
ГЛАВА ХШ. ПОРТУГАЛИЯ.
863
мату «Счастливых острововъ» и «благосло­венных Антильских о-вовъ»; к сожалению, колебания температуры бывают здесь иногда portofialli, как будто в очень резки. Снег так редко выпадает в Лиссабоне,что его называют там сишѵа Ъгапса,
пли «белый дождь»; обыкновенно он виден вдалеке блестящею пеленою па вершинах серры Эстреллы и серры Лузайо; но когда снег, в исключительных случаях, выпадает на побережье, жители видят в этом явлении дурное предзнаменование. Еще в прошлом столетии обильно падавший снег дотого пугал жителей Лиссабона, что они устремлялись в церкви, воображая, что наступает конец мира.
Другое важное преимущество климата горо­дов в окрестностях Лиссабона заключается в правильной смене береговых ветров. На­чиная с мая месяца, в продолжение всего лета, ветер дует с суши при восходе солнца; около полудня он делается южным; вечером дует с запада и северо-запада, а ночью пре­вращается в северный ветер; этот вращаю­щийся береговой ветер, которому приписыва­ют самое благодетельное влияние на климат, производит полный оборот в продолжение двадцати четырех часов; его называют vento rodeiro или «вертящимся ветромъ». Что ка­сается главных ветров, то они далеко не так правильны. Так напр., полярные ветры, за­держиваемые поперечными серрамп, не могут следовать своему нормальному пути; они дуют прямо с севера вдоль берега, пли же превра­щаются в восточный ветер, проходя по всем плоскогорьям внутренней Испании. Это те атмосферные течения, приходящие с востока, которые приносят тяжкия жаркия лета. В Лиссабоне температура доходит до 38 гра­дусов; в 1798 г. термометр подымался да­же до 40 градусов; сравнительные наблюдения показывают, что хотя средняя температура выше в Рио-Жанейро, зато в Лиссабоне летния жары более чувствительны.
Средняя температура Лиссабона 15°,65, выс­шая 39°; низшая-2°,5; число безоблачных дней 150. Дожди 769 миллиметр.
Смешение северного и южного климатов в этой благословенной стране обусловливает двоякий вид растительности. Финиковая пальма начинает появляться в садах нижней Эстре­мадуры, пальма chamairops растет свободно по прибрежью; мексиканская агава, с велико­лепною кроною цветов, дотого обыкновенна, что положила основание особой промышленно­сти, именно плетению кружев из «ниток агавы»;1 здешния камелии красивее, чем во всех других странах Европы, индийская смо­ковница растет вокруг полей, как в Си­цилии и Алжире. Все фруктовые деревья сре­диземноморских стран произрастают здесь в изобилии; даже манговое дерево Антильских о-вов,недавно перевезенное, акклиматизирова­
864
лось в Португалии. Апельсины на многих на­речиях и даже в Египте заслужили название Лузитании люди в первый раз увидели это золотое яблоко. По объяснению некоторых филологов, название апельсинов во многих частях Индостана chintarah^ или chantarah, есть испорченное слово Синтра. Португальцы, в эпоху их ком­мерческого преобладания в Индии, так вос­хваляли роскошь и плодородие своих велико­лепных садов, что жители Гоа до сих пор помнят об этом. Лиссабон есть центр бо­гатого земледельческого района, производящего хлеб и виноград. По обширности виноградни­ков Лиссабонская область занимает первое место; производство вин простиралось в ней, в 1884 году, до 967.818 гектолитров.
Из всех городов этой местности, окру­женных дшп^аз’ами (дачами) и парками, Бе­лем (Вифлеем) самый близкий к Лиссабону; он отделен от последнего лишь небольшим ручьем, получившим обычное в географиче­ской терминологии арабов название Алькантара от находящагося на нем мавританского моста. Белем расположен перед столицею, на са­мом берегу устья лимана, защищен батаре­ями, скаты валов которых покрыты летом красными цветами мезембриантемума. Впереди батарей красуется превосходная четыреуголь­ная башня, отчасти в арабском стиле, мощ­ная по своей массивности и отличающаяся изящною скульптурою. Близ этой башни, за­конченной в 1520 году, находится место, от­куда Васко-де-Гама предпринял достопамят­ную экспедицию, открывшую португальцам путь в Восточную Индию: великолепный монастырь Иеронпмитов, построенный Мануэлем «Сча­стливымъ»,«государем завоеваний, судоходства и торговли в Эфиопии, Аравии, Персии и Ин­дии», напоминает о легендарных временах минувшей славы Португалии. Это здание, куда были перенесены в 1880 году останки Васкоде-Гама и Камоэнса, обращено в воспитатель­ное заведение для сирот.
Оэйрас, расположенный при устье речки, сходящей с высот Синтры, защищает се­верный вход в лиман Того своим фортом Сан-Жулиано; далее лежит Каркавеллос, известный превосходными винами; затем, на берегу открытого моря, расположен город Каскаес, небольшой порт которого защи­щен крепостью. БлизъКаскаес, в пещерах Поцо-Вельго, Карлос Рибейро открыл чело­веческие скелеты, кости животных, морские раковины и большое количество предметов каменного века. Другая сторона берега пу­стынна; только местами, по берегам отмелей и утесов, стоят сторожевые башни. Напро­тив того, крутые склоны Синтры, возвыша­ющиеся на севере этой части прибрежья, пред­ставляют одну из самых населенных обла-
У65 ДОЛИНА ТОГО,
стой полуострова и наиболее оживляемых на­плывом путешественников. Если подыматься от Лиссабона к высотам Синтры, ио обыкно­венной или ио железной дороге, то справа и слева виднеются замки и виллы Бенфика, ко­ролевский дворец Квелуц, дачи Беллас, с минеральными источниками. Сама Синтра окру­жена городками, состоящими из гостиниц и садов, как-то: Сан-Педро, Аррабальде, Санта-Эстефиана. К югу от этих поселений воз­вышается холм с великолепным и ориги­нальным замком Пеньа; это фантастический дворец, представляющий смесь индийского, персидского, итальянского и готического сти­лей, странные контрасты которых смягчаются тенистыми деревьями и гирляндами цветущих лиан. Многочисленные посетители Синтры обыкновенно взбираются на холм, где нахо­дятся развалины старинного мавританского замка, и проникают в пещеры «пробкового монастыря», названного так потому, что его стены были покрыты пластинками пробки для предохранения от сырости. Со всех этих возвышенностей открываются великолепные виды; ландшафт особенно грандиозен с вы­соты береговых утесов, заканчивающихся знаменитым мысом Рока, который назван моряками «Лиссабонскою скалою»: это самый западный мыс на европейском континенте. Волны Атлантического океана разбиваются в мелкие брызги об основание этой скалы и, превращаясь в пену, с ревом забиваются в береговые пещеры, в которых кружатся стаи морских птиц. На северной стороне мыса Рока расстилается одна из прекрасней­ших долин Полуострова, долина Колларес, знаменитая своими садами и апельсинными ро­щами:-это португальский «Сан-Ремо».
Город Мафра, расположенный севернее, недалеко от морских купален Эрисейры, на бесплодном, однообразном плоскогорий, так­же обладает громадным замком,' Эскуриалом королей Браганцского дома: этот замок преобразован в настоящее время в военную школу. Для окончания этого грандиозного соору­жения, состоящего из церквей, часовен, келий и покоев для духовенства, король Иоанн V истратил всю португальскую казну: зато он получил от римской курий титул «Христиан­нейшаго». После его смерти, в казне не оста­валось достаточно денег для того, чтобы отслу­жить обедню за упокой его души. Гораздо инте­реснее громадного казарменного здания Мафры, с его тысячью покоями и 5.500 окнами, другие здания, основанные королями и находящиеся в сотне километров к северу, у западной подошвы серра до-Айре, близ знаменитых терм Кальдас да Раинья и старинного ма­вританского города Обидоса. Заброшенный монастырь Алькобаса, построенный в по­ловине двенадцатого века в память по-
Геогр-афия Реклю. т. I.
ЭСТРЕМАДУРА. 866
бед над маврами, представляет прекрасный памятник строго-готического стиля, красоту которого еще более увеличивает живописность руин. Баталья, другой монастырь, в память поражения кастильцев на равнине Альжубаррота, в 1385 г., гораздо богаче скульптурными украшениями. Орнаменты портиков, монастыр­ского здания, часовни, называемой «недоделан­ною», потому что она была не окончена коро­лем Мануэлем, до такой степени изобилуют всякого рода скульптурными работами, что ка­жутся увешанными кружевами. Все почти пушественники утверждают, что он построен из белого мрамора, между тем как в дей­ствительности матерьялом для его постройки служил известковый песчаник, весьма похо­жий на тот, из которого жители строят свои хижины.
Город Лейриа, в округе которого нахо­дится Баталья, сам по себе город старинный и интересный; он расположен в очень жи­вописной местности, при сиянии двух рек, Лица и Лены, у основания холма, на котором стоит древний мавританский дворец. Некогда этот город был резиденциею «короля-земле­дельца», того самого, который развел pinhal Лейрии, лучший лес в Португалии, хотя де­ревья его во многих местах очень редки на дюнах. После продолжительного упадка, эта часть страны снова оживилась; в окрестно­стях города, в Мариньа-Гранде, находится большой стеклянный завод, сообщающийся же­лезною дорогою с портом, имеющим почти кругообразную форму и называемым Конка де-Сан-Мартино, имевшим прежде корабле­строительные верфи.
На восточном склоне гор, господству­ющих над равнинами Баталья и Альтобаса, расположен Томар, город, некогда славив­шийся своим монастырем; это резиденция тех рыцарей Христа, которые выхлопотали себе исключительное право завоевания!! эксплоатации отдаленных стран Индии и Нового Света; по­сле громких подвигов, эти рыцари сделались главными виновниками упадка отечества, бла­годаря их жадности в торговле и беспощад­ной монополии. В настоящее время Томар, омываемый со всех сторон водами, подобно Венеции,-город фабричный; но важнейший промышленный центр этой области, «Манче­стер португальский», представляет город Ко­вильян, лежащий в высокой долине р. Зезера,на восточной покатости серры Эстреллы; пять тысяч человек работает на его суконных мануфактурах. Кастелло Бранко - большой рынок для шерстяных товаров и масл. Торговая деятельность перешла равным обра­зом в прпбежные области Того, особенно в исторический город Сантарем, замечатель­ный своими лошадьми, и в Торрес-Ибвас, где фабрикуются камчатные изделия. Со скло-
28
867
ГЛАВА XIII.-ПОРТУГАЛИЯ.
868
нов своего холма, называемого «Чудомъ», Сантарем господствует над извилистым течением Того. над его зеленеющими остро­вами и над холмистою областью Алемтехо; мост длиной в 1.200 метров соединяет оба берега реки. В настоящее время Сантарем и его сосед, укрепленный город Абрантес, за­нимаются преимущественно снабжением Лис­сабона овощами, фруктами и маслом. Пх окрестности покрыты целыми лесами маслин. Производство виноградников Сантаремского округа в 1884 г.: 292.127 гектол.
К югу от лимана Того, незначительная глу­бина моря, песчаный грунт, болота, окаймля­ющие ручьи, представляют большие препят­ствия для возникновения значительных горо­дов; это низменное прибрежье представляло бы, по всей вероятности, пустыни, если бы Лис­сабон не имел надобности строить иа этом берегу мастерские, магазины, верфи, пристани. Таким образом, после Альмады, дачного го­рода, расположенного при самом входе в ли­ман, многие селения,Капарпка.Сейксаль. Баррейро, Альдеа-Галлега, Алькошете, Аррентелла, славящая своими суконными фабриками, сделались предместьями столпцы. Напротив того, порт Сетубал, связанный с Баррейро железною дорогою, пользуется преимуществами первого разряда, как место вывоза продук­тов богатой долины; его порт хорошо защи­щен утесистою горною цепью, возвышающеюся на северо-западе, и длинным песчаным мы­сом, изгибающимся к юго-западу; большая бухта, открывающаяся между двумя мысами. Эспикелем и Синесом, может служить госте­приимным пристанищем для моряков; /но Лиссабон слишком близок: Португалия не так богата, чтобы обеспечить торговлю двух городов, расположенных в незначительном расстоянии друг от друга. Сецимбра, лежа­щая к западу от Сетубала. на крутом бе­регу, заканчивающемся мысом Эспикелем,-- небольшой порт, откуда отправляют рыбу в Испанию; наконец, Троя, или Сетобрига (Сетобра, Сетобре), предшествовавший Сету балу, как торговый рынок лимана Садо, покоится теперь под песками дюн; недавно предпри­нятые раскопки открыли в нем несколько римских мозаик, куски тесанного мрамора и целую улицу, проложенную, может быть, фи­никиянами. Ботаник Линк, видевший остатки города в конце прошлого столетия, нашел в нем развалины дворов, в роде тех, кото­рые находятся внутри каждого мавританского дома.
Сетубал, хотя гораздо менее оживленный сравнительно с своим сильным соперником берегов Того, тем не менее, ведет довольно значительную торговлю своими мускатными ви­нами, превосходными апельсинами и особенно солью, весьма ценимою в северной Европе;
это драгоценный груз для судов. Сетубалская соль считается, и притом не в одной Порту­галии, «лучшею в свете» для соления рыбы. Сетубалские солевары могли бы получать соль несколько раз в месяц, но онп добывают ее только два раза в год; кроме того, они ни­когда не вычерпывают маточного рассола, остающагося в камерах их солончаков, и оставляют на дне покров водорослей, отде­ляющих поваренную соль от других хлори­стых соединений и способствующих образова­нию почти химически чистых кристаллов.
Добыча соли в Португалии 320.000 тонн. Добыча соли в округе Сетубала 184.000 тонн.
В морях, соседних с Сетубалом и Сецпмброю, водится, кроме того, громадное коли­чество рыбы разных пород. Воды, омыва­ющие Португалию, чрезвычайно богаты живот­ною жизнью, без сомнения, вследствие встречи у этих берегов морских течений, из кото* рых каждое приносит свою особенную фауну. Из всех этих вод Сетубалские, пожалуй, самые богатые; в сравнении с ними Среди­земное море и Гасконский залив можно на­звать безжизненными. Рыбаки очень умело эксплоатируют эти сокровища. За много веков до того времени, когда ученые вздумали иссле­довать дно морей, для изучения живущих там организмов, когда большинство зоологов утверждало, что в мрачных глубинах океана даже невозможна, никакая животная жизнь, се­тубалские моряки вылавливали на глубине от 500 до 600 метров огромных акул, не встречающихся в высших слоях воды: эти акулы, вытащенные на палубу рыболовного судна, готовы, повидимому, лопнуть: до такой степени они надуты внутренним воздухом, уравновешивающимдавление верхних слоев морской воды. Что касается пород рыб, жи­вущих близко к поверхности, то пх ловят мириадами. Сардинки ловятся такими огром­ными массами в водах Сецимбры, что народ не только сам употребляет их в пищу, ной откармливает ими свиней. Во времена своего торгового процветания, Португалия снабжала рыбою значительную часть Европы, она пользо­валась даже отчасти монополиею в продаже трески; португальские купцы вывозили эту рыбу до самой Норвегии. В конце четырнадцатого столетия город Лиссабон приобрел, по дого­вору, право рыбной ловли у английских бере­гов. Теперь странно подумать, что прежде португальцы были промышленными инициато­рами для населений Великобритании.
Население городов Эстремадуры и БейраБаиксы, в 1878 г.:
Лиссабон,с предместьями, 274.000 жител.; Лиссабон с Белемом (1891 г.) 308.700 жи­телей; Сетубал 15.600 жителей: Ковильян 11.000 жителей; Сантарем 9.400 жителей;
869 ЮЖНАЯ ПОРТУГАЛИЯ,
Торрфс-Новас 8.300 жителей: Кастело-Бранко 7.460 жителей: Торрес-Ведрас 7.270 жите­лей: Капарика 6.930 жителей; Сецимбра 6.815 жителей: Палмела 6.540 жителей: Абрантес 6.380 жителей; Картаксо 5.650 жителей; Алдеа-Галлега 5.550 жителей; Томар 5.200 жителей.
IV. Южная Португалия, Алемтехо и Алгарвия.
Горы, лежащие за Того, в очень немногих местах имеют вид правильных цепей; большею частью они представляют небольшие выступы над обширными плоскогорьями с основаниями, изрытыми водою. В общем эта местность лишена рельефности и крайне одно­образна: всюду встречается один и тот же пейзаж. Вся область между Того и горами Алгарвии-самая неживописная в Португалии. За исключением серры Аррабида, возвышающей­ся между .Лиссабонским и Сетубалским лима­нами, повсюду видны низменные равнины, холмы с однообразными склонами, леса, ку­старник. обнаженные лайды, среди которых рассеяны редкия поселения., как острова среди моря. Низменные земли, окаймляющие левый берег Того и морское побережье, образованы мощными пластами тонкого песку, который по­коится на плотной глине и кое-где порос ле­сами морской сосны и рощами пробкового дуба (azinheiras), остатками древних лесов, по­крывавших страну. Выше тянутся обширные ланды, пли charnecas, с их бесконечным разнообразием кустарников и вечно-зеленых низкорослых дерев, каковы различные виды вересков, пз которых иные достигают двух метров высоты, ладанник, можжевель­ник, розмаринъ’ мирт, ползучий дуб, кото­рого густая бледно-зеленая листва едва вы­дается над ковром остальных растений. Однако, разнообразие растительных видов, покрытых розовыми и белыми цветками до самой середины зимы, не изменяет скучного, однообразного характера страны, вследствие почти полного отсутствия культуры. На более высоких холмах, почти сплошь состоящих из слюдяных сланцев, природа становится даже мрачною; вся поверхность этих холмов покрыта ладанником (cistus ladoniferus), с смолистыми листьями. Эта местность предста­вляет западное продолжение пояса .jarales, ко­торый занимает тысячи квадратных кило­метром в Сиерре-Морене и других горных областях Испании.
Самый высокий хребет южных провинций находится на самой португальской границе, меж­ду долинами Того и Гвадианы; это серра СанМамеде, параллельная сфрре Порталегре: её ветви пз гранитных утесов, перерезанные узкими долинами, где текут, либо к северо­
АЛЕМТЕХО И АЛГАРВ1Я. 870
западу, либо к юго-востоку, притоки двух вышеназванных рек, достигают несколь­ких сот метров высоты над поверхностью плоскогорья, а самая высокая вершина имеет более 1.000 метров высоты. К югу от ши­рокой впадины, в которой проложена желез­ная дорога из Лиссабона в Бадахоц, по­является другой, менее высокий, гранитный хребет, стоящий на плоскогорий подобно кре­пости, со множеством бастионов: вид этих гор довольно грандиозен с берегов Гва­дианы, протекающей у их восточного основа­ния: это серра Осса, известная также под на­званиями различных городов, лежащих в соседстве с нею. именно: Эльваса, Эстремоца, Эворы. Она соединяется высокими буграми плоскогорья с различными serras, окаймляю­щими берега Гвадианы и Садано и однообраз­ные равнины, известныяпод названием Кампо-де-Бежа. Эти равнины продолжаются к югу знаменитым «Урикским полемъ», где, в половине» двенадцатого столетия, двухсот-тысячное войско мавров, предводимое пятью ко­ролями, потерпело страшное поражение, дозво­лившее португальским принцам основать их монархию. Со времени этого сражения и следовав­ших за ним побоищ равнины, расположен­ные к югу от Того, превратились в пустыни.
Все горные высоты, занимающие южную часть Алемтехо, принадлежат к системе испанской Сиерры-Морены. Предгория сиерры Арок и сиерры Арацфны, богатые медными рудами, перемешиваются между собою лабирин­том холмов в части Португалии, располо­женной на левом берегу Гвадианы, в форме неправильного трехугольника. Река не пред­ставляет для них препятствия; сжатая между прорытыми ею утесами, она во многих ме­стах съуживается до объема канала, и даже, в ущелье Palo do Lobo, «Волчий Прыжокъ», спускается водопадами с утеса на утес. И только ниже этого ущелья, у города Мфртола, Гвадиана становится судоходною для мелких судов; эта река утилизируется для перевозки грузов на протяжении шестидесяти пяти ки­лометров от Мертолы, где открыли римский некрополь, жилища троглодитов, и шахты, относящиеся, вероятно, к финикийской эпохе.
К западу от Гвадианы, горы моренской си­стемы продолжаются параллельно морскому бе­регу. Сначала они довольно низки, представляя простые «земляные холмы», или cumeadas, за­тем возвышаются до 500 метров в серра Мальян и в серра Мескита. Плоскогорье, изрытое верхними потоками Миры, соединяет эти хребты с серрою Кальдейрано, или «Кот­ломъ», названною так, говорят, от находя­щагося в ней кратера вулкана, и с другой цепью, оканчивающеюся, к северу от мыса Спнеса. вершиною Атарайа, или «Сторожевою горою». Другое плоскогорье, по которому долж­
871
ГЛАВА XIII.-ПОРТУГАЛИЯ.
872
на пройти железная дорога от Алгарвип в Лиссабон, служит продолжением главной си­стемы и образует основание живописной груп­пы серра Моншпке, углового хребта Португа­лии, доминируемого горой Фойя.По другую сто­рону этих гор, остроконечный кряж, назы­ваемый «Собачьим хребтомъ», тянется по крайнему южному полуострову Португалии, меж­ду западным и южным морями, и соеди­няется с утесами мысов: Св. Винцента и Сагрес, некогда «священнымъ»,откуда и произо­шло его настоящее название.
Высоты португальских гор к югу от Того: серра Сан-Мамеде 1.025 метр., серра Осса 649 метр., Фона Моншпке 903 метр., Аталайа 325 метр., Бежа (Кампо-де-Бежа) 252 метр., Урикъ(Кампо-де-Урпк) 222 метр.
В понятиях древних народов Священный мыс представлял «водорез корабля Евро­пы». По старинным сказаниям, тем,кто хо­дил смотреть оттуда на заходящее солнце, оно казалось во сто раз больше, чем в других местах, ври чем можно было слышать шипе­ние громадного светила, погасавшего в вол­нах океана. Страбон дает себе труд оспа­ривать и опровергать этот народный предраз­судок, вполне, впрочем, согласный с пред­ставлениями необразованных греков о гра­ницах мира: подобно западным мысам в странах каллаиков и армориканцев, Свя­щенный мыс казался «Концом земли»; только он заканчивал континент не со стороны ту­манов и морозов, а со стороны теплого полу­дня. «Боги, говорит Артфмидор, отдыхали по ночам на этом мысу после своих трудов и путешествий по свету». В начале новой истории, Генрих Мореплаватель, знаменитый инфант, поселился, на Священном мысе; отсюда он поджидал возвращения экспедиций, посылавшихся для открытия островов и озна­комления с отдаленными краями. Немного найдется местностей, которые имели бы такой интерес для географа-историка, как этот конечный пункт европейского материка. М но­голетние мирные труды, которые там произво­дились с целью найти прямой морской путь в Индию, имеют в его глазах большее исто­рическое значение, чем кровопролитное мор­ское сражение, известное под именем битвы у Сан-Винцента, которое происходило в этих водах в 1797 г. и окончилось в пользу англичан, уничтожением эскадры испанского флота.
Холмы Сагреса, подобно высотам Того,- происхождения вулканического; но подземная деятельность в них, повидимому, совершенно прекратилась. Одно только геологическое явле­ние на южном берегу Алгарвип может отчасти свидетельствовать о медленной подземной дея­тельности в этой области Португалии. Значи­тельная часть альгарвского берега окаймлена
песчаными стрелками, представляющими вто­ричный берег впереди главного и образующи­ми нечто в роде морской аллеи, защищенной от ветров с открытого моря и очень удоб­ной для мелких судов. Этот вал, построен­ный волнами в открытом море, тем более интересен, что идет параллельно берегам гористой местности: почти во всех остальных частях земного шара, где образовались по­добные прибрежные валы, они всегда тянутся по низменным берегам равнин, уходящих на необозримое пространство внутрь страны. Кроме того, замечено, что большая част при­брежных валов окаймляют те именно берега, которые подвержены общему медленному опу­сканию: в тех местах, где берега постепен­но погружаются, волны, беспрерывно ударяю­щие в берег, уносят песчаные обломки и собирают их в длинные отмели, часто ука­зывающие на прежнюю форму береговых очер­таний. Геологи еще не доказали непосредствен­ными наблюдениями явления понижения суши в португальской Алгарвип; но существование прибрежных песчаных стрелок служит за­мечательным на то указанием: оно придает большую вероятность мнению тех, которые полагают, что берег между мысом Сагрес и устьем Гвадианы находится в площади оседания. Предания, более пли менее неопре­деленные, относящиеся к провалу берегов Кадикса и разрыву Геркулесова перешейка, превратившагося в Гибралтарский пролив, отчасти подтверждают эту гипотезу о колеба­ниях уровня Лузитанского берега.
Путешественник, достигший вершины одной из горных цепей, служащих южною грани­цею однообразным равнинам Алемтехо, по­ражается резким контрастом между север­ным склоном и южными откосами Алгарвип. С одной стороны простираются обширные, почти пустынные пространства; с другой- виднеются каштановые леса, местами на гор­ных террасах появляются деревни, а па бе­регу хиоря белеют города; по голубым вол­нам плавают флотилии рыбачьих лодок. К северу, до самых границ горизонта, тя­нутся мертвые поляны; к югу следуют одни, за другими разнообразные, живописные местно­сти до самого моря. Контраст, столь же значп’телен и в образе жизни обитателей обеих провинций. Обитатели Алемтехо-самые степен­ные из всех португальцев; они не любят даже танцев. Они очень редко расселены по своим ландам. при чем одни занимаются земледелием, другие ведут отчасти кочевую жизнь, следуя за стадами свиней и овец. Па­стухи бродят в лесах azinheiras^wb^ где их свиньи откармливаются желудями; ле­том переходят через Того и удаляются на верхния пастбища гор Беиры; в конце осени они возвращаются к югу и пасут свои стада
873
ЮЖНАЯ ПОРТУГАЛИЯ, АЛЕМТЕХО II АЛГАРВИЯ.
874
в чаще ладанника, покрывающего значитель­ную часть Алемтехо. Жители Алгарвии, в три раза многочисленнее относительно занимаемого ими пространства, принуждены более тща-
Слабая относительная населенность Алемтехо объясняется отчасти тем обстоятельством, что большинство войн происходило на её слегка холмистых равнинах; она объясняется

Монастырь «Рыцарей Христа» в Тамаре
тельно обработывать почву: они возделывают хлеба, виноград, фруктовые сады, и хотя земля обильно вознаграждает их труд, тем не менее они, кроме земли, добывают себе пищу из обильного рыбою моря.
также преобладанием в этой провинции обшир­ных помещичьих имений; крестьянин здесь вовсе лишен земли; он возделывает се без всякой охоты, а влажная почва поро­ждает лихорадки. Во времена римского вла-
ГЛАВА Х1ИИ. -ПОРТУГАЛИЯ.
876
дычества эти области были густо населены, что доказывается множеством каменных глыб с надписями. найденных на поверхности земли.
Разница в высоте и расположении обеих провинций необходимо влечет за собою рез­кое различие в климатах. Равнины Алемтехо имеют несомненно африканский, характер уже по одной их монотонности и по общему виду 'флоры, .состоящей из низких растений и ку­старников; Алгарвия, с её масличными ро­щами. финиковыми пальмами, кактусами, напо­минает почти тропические страны, но морская бриза умеряет здесь и зимние холода, и летние жары. Средняя температура этой провинции весьма высока, не ниже 17° но стоградусному термометру1). Защита, представляемая серрой Моншике и другими горами против северных и северо-западных ветров, и, кроме того, пре­града, образуемая во многих местах песча­ными валами свободному проходу морских ветров, содействуют усилению летних жа­ров. При восточном, или «испанском вет­ре», жары делаются невыносимы и часто со­провождаются миазмами, порождающими лихо­радку: De Espanlta nem Ъот vento, nem Ъот casamento («Из Испании ни хорошего ветра, ни хорошего мужа»), говорит пословица.
Вилланова-де-Портимано, лежащий к югу от серры Моншике, долгое время считался первым в Европе городом по высоте сред­ней температуры. Впоследствии было доказано, что многие другие местности в Испании могут поспорить с ним в этом отношении. Эта часть Лузитании получила от арабов тоже название, как и мароккский берег, обращенный к Атлантическому океану и позднее также за­воеванный на короткое время португальцами: обе части обширного полукружия, образован­ного этими берегами, были у арабов две стра­ны Гхарб (Гарб), две Алгарвии, или «запад­ные области», расположенные вне внутреннего моря. Португальская Алгарвия, или д’АквемМар (по эту сторону моря), сделавшаяся хри­стианскою, все-таки сохранила свое арабское название; равным образом и её население, бывшее мусульманским до половины трина­дцатого века, и теперь еще, несмотря на иной язык, заключает в себе элементы берберский и семитический.
В верхнем Алемтехо, весьма редко насе­ленном, города немногочисленны и не имеют важного значения: они остались бы большими деревнями, если бы не соседство Испании и не транзитная торговля, в которой эти города служат посредниками. Крато в настоящее время представляет главную станцию желез-
Э Климат Лагоса, но наблюдениям с 1864 по 1872 г.: среда, температура: 17°,45: наибольшая: 38°,3; наименып.: 0°.4. Средняя дождей: 585 м.м.: средняя дождл. дней: 76,5.
ной дороги, соединяющей Того и Гвадиану, по­добно тому, как его сосед, Порталегре, слу­жил промежуточною станциею на конной до­роге; Кастелло-де-Вид вывозит шерсть и копченую свинину. Кампо-Майор имеет зна­чение, как оживленный рынок. Далее к югу расположен Эльвас, откуда виден прекрас­ный мавританский водопровод, с четырьмя рядами арок; этот город построен амфи­театром на склонах горы, среди садов, сла­вящихся сливами, и увенчан укреплениями, которые в прошлом столетии считались образ­цовыми произведениями военной архитектуры; укрепления Эльваса обращены к испанскому укрепленному местечку Оливенца, которое вен­скими трактатами причислено к Португалии, но которое Испания, однако, не отдала. На одной из гор серры Оссы лежит Эстремоц, извест­ный во всей Португалии своими pucaros, глиня­ными кувшинами изящной работы, распростра­няющими приятный аромат. Монтемор, окру­женный старинными развалинами, с высоты одной из горных вершин господствует над обширными пространствами ланд и однообразными лесами. Эвора, в центре про­винции, также доминирует с высоты своей горы над обширными равнинами; ЕЪига, ишиЕЪога Cerealis, некогда расположенная на большой римской дороге, соединявшей бассейн Гвадианы с лиманом Лиссабона, была много­людным городом; в средние века она служила второю резиденциею королей и местом собра­ния кортесов: теперь от прежнего величия го­рода остался прекрасный реставрированный римский водопровод, развалины храмы Дианы с коринфскими колоннами, да остатки феодаль­ных сооружений.
Бежа, древний Раос, Julia или Colonia Раcensis, в настоящее время есть не более, как развалина прошлого; зато на полуострове, образованном Гвадианою и Шансою, недавно еще вовсе неизвестная деревушка, Сан-Домингос, превращается в деятельный торговый город. Залежи медного колчедана и других металлов, встречающиеся в изобилии в окрестных горах, составляющих западное продолжение гор Рио-Тинто и Тарсиса, весьма усердно разрабатываются промышленными англичанами и, с 1859 г., ежегодно доставля­ют более 100.000 тонн руд; они могли бы доставлять даже вдвое больше; впрочем, глав­ное промышленное применение этих руд основано на содержащейся в них сере, из которой получается серная кислота. Рудники Сан-Домингос с их магазинами, мастер­скими и железными дорогами считаются образ­цовыми сооружениями в этом роде. Они со­общили свою деятельность нижней Гвадиане, которая защищена у входа Кастро-Маримом, древним стратегическим пунктом, где соби­рались экспедиции против мавров, и Вилла-575
ГЛАВА Х1ИИ. -ПОРТУГАЛИЯ.
876
дычества эти области были густо населены, что доказывается множеством каменных глыб с надписями. найденных на поверхности земли.
Разница в высоте и расположении обеих провинций необходимо влечет за собою рез­кое различие в климатах. Равнины Алемтехо имеют несомненно африканский, характер уже по одной их монотонности и по общему виду 'флоры, .состоящей из низких растений и ку­старников; Алгарвия, с её масличными ро­щами. финиковыми пальмами, кактусами, напо­минает почти тропические страны, но морская бриза умеряет здесь и зимние холода, и летние жары. Средняя температура этой провинции весьма высока, не ниже 17° но стоградусному термометру1). Защита, представляемая серрой Моншике и другими горами против северных и северо-западных ветров, и, кроме того, пре­града, образуемая во многих местах песча­ными валами свободному проходу морских ветров, содействуют усилению летних жа­ров. При восточном, или «испанском вет­ре», жары делаются невыносимы и часто со­провождаются миазмами, порождающими лихо­радку: De Espanlta nem Ъот vento, nem Ъот casamento («Из Испании ни хорошего ветра, ни хорошего мужа»), говорит пословица.
Вилланова-де-Портимано, лежащий к югу от серры Моншике, долгое время считался первым в Европе городом по высоте сред­ней температуры. Впоследствии было доказано, что многие другие местности в Испании могут поспорить с ним в этом отношении. Эта часть Лузитании получила от арабов тоже название, как и мароккский берег, обращенный к Атлантическому океану и позднее также за­воеванный на короткое время португальцами: обе части обширного полукружия, образован­ного этими берегами, были у арабов две стра­ны Гхарб (Гарб), две Алгарвии, или «запад­ные области», расположенные вне внутреннего моря. Португальская Алгарвия, или д’АквемъМар (по эту сторону моря), сделавшаяся хри­стианскою, все-таки сохранила свое арабское название; равным образом и её население, бывшее мусульманским до половины трина­дцатого века, и теперь еще, несмотря на иной язык, заключает в себе элементы берберский и семитический.
В верхнем Алемтехо, весьма редко насе­ленном, города немногочисленны и не имеют важного значения: они остались бы большими деревнями, если бы не соседство Испании и не транзитная торговля, в которой эти города служат посредниками. Крато в настоящее время представляет главную станцию железЭ
Э Климат Лагоса, но наблюдениям с 1864 по 1872 г.: среда, температура: 17°,45: наибольшая: 38°,3; наименып.: 0°.4. Средняя дождей: 585 м.м.: средняя дождл. дней: 76,5.
ной дороги, соединяющей Того и Гвадиану, по­добно тому, как его сосед, Порталегре, слу­жил промежуточною станциею на конной до­роге; Кастелло-де-Вид вывозит шерсть и копченую свинину. Кампо-Майор имеет зна­чение, как оживленный рынок. Далее к югу расположен Эльвас, откуда виден прекрас­ный мавританский водопровод, с четырьмя рядами арок; этот город построен амфи­театром на склонах горы, среди садов, сла­вящихся сливами, и увенчан укреплениями, которые в прошлом столетии считались образ­цовыми произведениями военной архитектуры; укрепления Эльваса обращены к испанскому укрепленному местечку Оливенца, которое вен­скими трактатами причислено к Португалии, но которое Испания, однако, не отдала. На одной из гор серры Оссы лежит Эстремоц, извест­ный во всей Португалии своими pucaros, глиня­ными кувшинами изящной работы, распростра­няющими приятный аромат. Монтемор, окру­женный старинными развалинами, с высоты одной из горных вершин господствует над обширными пространствами ланд и однообразными лесами. Эвора, в центре про­винции, также доминирует с высоты своей горы над обширными равнинами; ЕЪига, ишиЕЪога Cerealis, некогда расположенная на большой римской дороге, соединявшей бассейн Гвадианы с лиманом Лиссабона, была много­людным городом; в средние века она служила второю резиденциею королей и местом собра­ния кортесов: теперь от прежнего величия го­рода остался прекрасный реставрированный римский водопровод, развалины храмы Дианы с коринфскими колоннами, да остатки феодаль­ных сооружений.
Бежа, древний Раос, Julia или Colonia Раcensis, в настоящее время есть не более, как развалина прошлого; зато на полуострове, образованном Гвадианою и Шансою, недавно еще вовсе неизвестная деревушка, Сан-Домингос, превращается в деятельный торговый город. Залежи медного колчедана и других металлов, встречающиеся в изобилии в окрестных горах, составляющих западное продолжение гор Рио-Тинто и Тарсиса, весьма усердно разрабатываются промышленными англичанами и, с 1859 г., ежегодно доставля­ют более 100.000 тонн руд; они могли бы доставлять даже вдвое больше; впрочем, глав­ное промышленное применение этих руд основано на содержащейся в них сере, из которой получается серная кислота. Рудники Сан-Домингос с их магазинами, мастер­скими и железными дорогами считаются образ­цовыми сооружениями в этом роде. Они со­общили свою деятельность нижней Гвадиане, которая защищена у входа Кастро-Маримом, древним стратегическим пунктом, где соби­рались экспедиции против мавров, и Вилла­
СТАТИСТИКА ПОРТУГАЛИИ.
878
877
Реаль-де-Санто-Антонио, которая недавно была простым селением рыбаков. Ежегодно около пятисот судов приходят в устье Гвадианы, к Вилле-Реаль за грузом руд. При слиянии Гвадианы и Шансы лежит деревня Помарано, к которой примыкает железная дорога из Сан-Домингос и которая сделалась обшир­ным рынком и деятельным торговым пор­том, несмотря на её нездоровый климат. На севере» наиболее заметные города: Мура и Серпа.
Бывший главный город европейской Алгарвии во времена мавров, Сильвес, в настоящее время потерял всякое значение; он располо­жен внутри страны, вдали от торговой дея­тельности. Фаро, нынешний главный город, имеет, по крайней мере, ту выгоду, что по­строен на берегу моря и Обладает хорошо огражденным, но не глубоким портом, от­куда мелкие каботажные суда вывозят вся­кого рода фрукты, тунцов, сардинки, устрицы, составляющие местное богатство. Ольхана, Та­вира. также защищенные; от волн и ветров с открытого моря прибрежным валом, име­ют такия же удобства для торговли и местные продукты, как и главный город: Тавира- самый’к расивый городок Алгарвии. Луле, рас­положенный среди живописной внутренней до­лины, город весьма красивой наружности; когда лечащиеся, которые стремятся в на­стоящее время в Ниццу, Канн, Алжир, Ма­деру, узнают путь в Алгарвию, тогда Луле, .Тагос и другие соседния местности несомнен­но превратятся в «города для зимнего сезона» чающих выздоровления. Теплые серные источ­ники Кальдас-Моншике и теперь пользуются громкою известностью, не только по целебной силе их вод, но также вследствие мягкости климата и красоты местоположения. Отсюда, как говорят, получаются лучшие португаль­ские апельсины.
Главные города Алемтехо и Алгарвии:
Луле-14.860 жителей; Эвора-13.460 жит.; Тавира-11.650 жит.; Эльвас-11.200 жпт.: Порталегре-7.220 жит.; Фаро-8.670 жпт.; Бежа-8.500 жит.; Лагос-7.880 жит.; Эстрфмац-7.575 жит.: Ольхана--7.510 жпт.: Силь­вес-7.020 жит.: Вилла-Новаде-Портпмано- 6.425 жпт.; Серпа - 5.905 жит.; Моншике- б.ИбОжит.: Мура-5.65Ожит.:Кампо-Майор 5.280 жит.
V*. Статистика Португалии.
Маленькое королевство Португалия в на­стоящее время уже не может, как в конце пятнадцатого столетия, делить мир с своими соседями, испанцами: теперь оно только удер­живает еще в своей власти, и то с трудом, кое-какие остатки прежней громадной коло­ниальной империи. Для сохранения исключи­
тельного права ва открытые земли португаль­ское правительство с чрезвычайною стро­гостью хранило их в тайне: за вывоз из государства всякой морской карты, с указа­нием пути в Калькутту, назначалась смерт­ная казнь; но такия меры принесли вред са­мим же португальцам. Соблюдая в строгой тайне свои открытия, тщательно охраняя свои архивы, они кончили тем, что забыли эти открытия и не допускали себя к пользованию ими: множество морских путей, впервые прой­денных португальскими кораблями, должны были снова разыскиваться п при том морепла­вателями других наций. Кроме того, грандиоз­ная роль завоевателей и колонизаторов, кото­рую приняли на себя португальцы, оказалась не по силам маленькому народу, лишенному свободы. Силы нации вскоре истощились, и дру­гие деятели: голландцы, англичане, французы, выступили па обширное мировое поприще, ко­торое португальцы хотели удержать за собою. В настоящее время они. правда, владеют, вне европейского материка, землями, в сорок раз превосходящими по пространству их оте­чество: но что значат эти земли в сравнении с теми, которые они потеряли? Потомки Васко де-Гамы и Альбукерка владеют ничтож­ным клочком земли в той самой Индии, куда они первые открыли морской путь. Гоа, Сальсетта, Бардец, Дамано, Диу занимают про­странство не более 3.300 квадратных кило­метров и принадлежат Португалии только благодаря доброму расположению Англии. Ма­као, лежащий при устье реки Кантона, не­давно еще был рынком человеческого мяса, откуда торговцы невольниками вывозили «наемныхъ» китайцев на плантации Перу. Группа островов, связывающая Азию с австра­лийским континентом и представлявшая са­мые ценные владения португа.тьцев. в на­стоящее время вся почти находится в других руках, а прежним завоевателям принадле­жит только часть острова Тимора и островок Камбинг. В Африке, земли, которые при­надлежат Португалии, правда, весьма обшир­ны: если судить по оффициальным докумен­там и недавнему договору с Германией, то целый пояс, во всю ширину африканского континента, от Анголы и Моссамедеса до Мо­замбика и Софалы, следует считать португаль­ским; однако, большая часть этих стран еще не исследована, и лица, занимающиеся их изледованием, вовсе не португальцы; гео­графия обязана англичанину Ливингстону на­учным завоеванием этих стран. Единствен­ные поселения, о принадлежности которых Португалии можно говорить с уверенностью, находятся в западной части Африки, к югу от Конго. Тут имеются более или менее оживленные коммерческие порты, соединяю­щиеся с внутренностью страны сносными до­
879
ГЛАВА XIII. ПОРТУГАЛИЯ.
880
рогами, здесь приступают даже к постройке железных дорог. Весьма возможно, что эти колонии, так долго игнорировавшиеся, сдела­ются современем африканской Бразилией. Не­сколько километров земли к северу от Конго, Биссагоский архипелаг и часть соседнего бе­рега, известного под пменем Гвинеи, допол­няют, с островамп Св. Фомы, Принцев и архипелагом Зеленого мыса, португальские владения в Африке: Дагомейское королевство, состоявшее некоторое время под протектора­том Португалии, перешло под власть Фран­ции. Что касается Бразилии, богатой колонии Но­вого Света, то она уже полстолетия живет само­стоятельною жизнью и значительно превосхо; дит свою бывшую метрополию по населенности и богатству. Наконец, земли в Атлантиче­ском океане, Мадера и Азорские острова, пер­вые завоевания лиссабонских мореплавателей, составляют непосредственную часть Португа­лии и разделяются на провинции, одинаковые по правам с провинциями на твердой земле. Эти владения далеко не из бедных, и пх на­селение, их торговля, после короткого небла­гоприятного периода, когда болезни опустошали
виноградники и апельсинные рощи, снова на­чинают возрастать.
Португальские колониальные земли:
Когда Португалия, с потерею Бразплии, утра­тила единственную часть своего колониального могущества, доставляющую ей существенное значение среди других нации, этот маленький европейский народец дошел, действительно, до жалкого состояния. Истощенный иноземною войною, он продолжал еще в течение мно­гих лет бороться с внутренними неуряди­цами. Его финансы окончательно истощились; при том отсутствие сообщений с внутренними
частями страны и путей для сношений с. заграницею не позволяло восстановить благо­состояние страны посредством вывоза мест­ных продуктов. Португалия могла оконча­тельно исчезнуть, и никто не понес бы от этого чувствительных потерь, кроме несколь­ких английских негоциантов, владеющих виноградниками Дуро, да испанских погранич­ных контрабандистов. Еще в 1851 г. в целой Португалии существовала только одна проезжая дорога, от Лиссабона к Синтре, если только можно назвать дорогою простую аллею для гулянья дежду двумя королевскими дворцамп. Кроме того, состояние умственного развития народа столько же оставляет желать, как и экономическое. Невежество, в кото­ром пребывали лузитанцы в половине ны­нешнего столетия, почти можно сравнить с необразованностью пх соседей Марокко, живу­щих к югу от залива Алгарвии. В север­ных округах: Вианне, Браге, Браганце, мо­лодая девушка, умеющая читать, считалась настоящим феноменом; и в наши дни число мальчиков много превосходит число девочек в португальских школах. Впрочем, и число
неграмотных мужчин велико еще-десять лет тому назад оно составляло 75% населе­ния. Впрочем, эти невежественные порту­гальцы значительно отличаются от большин­ства крестьян северной Европы, грамотных и притом все-таки грубых; португальцы спо­рят, не горячась, говорят изящным язы­ком, даже импровизируют стихи, в которых есть и размер, и неподдельная поэзия
Во время последнего поколения образование весьма распространилось в Португалии; значи­тельная часть пространства, отделявшего пор­тугальцев от прочих европейских наций, с точки зрения практического образования, теперь пополнилась, и с каждым днем заметны новыеуспехи.В этом случае достаточно привести один пример, свидетельствующий вообще о прогрессе в экономическом отношении: именно страна покрылась сетью железных дорог, все главные линии которых через несколько лет будут вполне закончены. Лиссабон не только в скором времени будет соединен со всеми второстепенными городами Португа­лии, даже с городами Алгарвии, Трас-осъМонтес, но и теперь он уже начинает заво­дить торговые сношения с внутренними частя­ми обеих Кастилий через различные погра­ничные пункты на Миньо, Дуро и Гвадиане.
Э Статистика народного образования в Португалии (с Азорскими островами и Мадерой) в 1890-91 гг.: Об­разование элементарное: 5.639 школ с 248.520 уче­ников. Образование среднее: 438 лицеев, гимназий и нр., с 97.787 воспит. Образование высшее: (1885 г.): 1 уни­верситет и 8 других высш учебн. завед., с 2.400 учащихся. Образование специальное (1885 г ): 19 заведений, 2.600 учащихся. Число неграмотных (в 1884 году): Жен­щин 89°/0, мужчин 75°/0, среднее число 82,5°/0.
Простран­ство кв. кл.
Атлантич. ок.
Население.
О-ва Азорские
2.388
269.401 ч.въ1881и
Мадера и др
815
13а.95о ....
1882
Африка.



О-ва Зеленого лыса.
3.851
107.026 „ „
1883
Сенегамбия (Гвинея). О-ва Св.Фомы и Прин-
42.000
150.000,, „
1885
цевы
1.080
21.035 „ „
1879
Аюда, порт в Да­



гомее
35
4.500 „ „
1875
Ландана и Кабинда.
Ангола, Бенуэла,
1.500
30.000 „ „
1886
Моссамедесъ
Мозамбик, • Софала
809.400
1 000.000 „ „
1880
и др
991.500
1.350.000 „ „
1886
Внутренния земли .
1.700.000 20.000.000 „ „

Азия.



Гоа, Сальсета и др..
Дамано
3.270
420.868 „ „
1881

80
47.988 „ „

Диу
Половина Тимора и
30
2-611 „ „

Камбингъ
16.300
300.000,, „
1880
Макао и друг
11
68.085,, „
1878
Всего...
3.571.910
29.915.469 ч.

881
СТАТИСТИКА
португа.и и.
Движение торговли заметно возрасло во время междоусобных войн, когда испанские порты, расположенные у Средиземного моря, нередко находились в осадном положении: Лиссабонъ
протяжении гористой границы, в 800 кило­метров, весьма трудно уследить за контра­бандою, и португальцы, подобно испанцам, хвалятся уменьем обманывать карабинеров.

и Порто даже отчасти заменили эти торговые города, снабжая иностранными товарами вну­тренния части полуострова. Кроме того, в та­моженных отчетах значится только часть всей действительной торговли: на огромномъ
Сухопутная таможня стоит правительству го­раздо больше, чем приносит 1).
Пути сообщения Португалии в 1884 году: Обыквовенные дороги 10.000 килом. Железные дороги в нач 1895 г. 2.340 килом. Телеграфные линии в 1890 г
ГЛАВА XIII -ПОРТУГАЛИЯ.
884
883
Внешняя торговля Португалии более, чем утроилась с половины нынешнего столетия, благодаря пароходам, составляющим около четырех пятых всего количества тоннажа торговых судов. Большая часть этих торго­вых сношений производится с Великобрита­нией), которая недавно пользовалась даже почти полною монополиею во внешней торговле Лу­зитании. Нетрудно понять, даже с географиче­ской точки зрения, столь значительное влияние Англии на Португалию. Португальский берег находится на самом пути английских судов в Средиземное море. Бразилию, на мыс До­брой Надежды, в Индию; ни один морской путь не посещается так часто англичанами. Порто и Лиссабон служат для них местами привала и запаса съестными продуктами. По­нятно, что английская торговля с её громад­ными рынками, завладела португальскою про­изводительностью и постаралась укрепить свое влияние разными политическими комбинациями. Помощь, оказанная Англиею Португалии во время войны полуострова, доставила ей благо­видный предлог для приобретения в этой стране почти власти сюзерена и покровителя, и нередко она злоупотребляла своим влия­нием. Но в настоящее время Англия поль­зуется лишь превосходством своей торговли, и если английское золото играет существенную роль в оборотах португальских рынков, то единственно благодаря громадной закупке вин и всяких фруктов, которая произво­дится лондонскими негоциантами.
Внешняя торговля Португалии:
Пенность оборотов в 1842 г. 100.408.000 франк.; ценность оборотов в 1856 г. 203.185 000 франк.; ценность оборотов в 1877 г. 316.175.010 франк.: ценность оборо­тов в 1882 г. 342.011.000 франк.
В 1895 г.: ввоз 40.996.000: вывоз 29.281.000 мпльрейсов (1 мильр.==5 фр. 68 сантлм.)
Торговля с Англией в 1881 г. 164.958.000 франк.; торговля с Бразилией в 1880 г. 45.382.000 франк.; торговля с Испанией в 1882 г. 43.344.000 франк*.
Двпжепие судоходства в португальских портах в 1895 г :
5.990 судов, вместпм. 6.257.757 тонн, из котоджтх 5.938.381 тонна приходится на паровые суда.
Коммерческий флот (не считая мелких кабот. судов) в 1895 г.:
2'58 суд. (из них 51 паров.), вместпм. 88.885 тонн.
Возрастающее значение торговли Португалии с Бразилиею, соединенных в настоящее время подводным телеграфом через океан,
6.830 килом., число телеграмм в 1890 г. 1.330.803. Число писем в 1893 г. 27.000.000.
также есть необходимое следствие относитель­ной близости обеих стран и их родствен­ных связей, общности преданий, связываю­щих эти два народа х). Все экономические успехи Бразилии отразятся на её прежнем отечестве; и теперь уже не трудно предвидеть будущее благосостояние народов, населяющих Лузитанию Нового Света; когда исчезнет не­вольничество, когда реки бассейна Амазонки будут окаймлены плантациями и железные до­роги соединят долины боливийских Андов с портами Атлантического океана, Лиссабон и Порто будут посредниками между Бразилиею и Европою по вывозу массы колониальных и мануфактурных товаров.
Вместе с тем, не трудно понять, что. не­смотря на родовую ненависть и разногласие ди­настических интересов, между рынками Пор­тугалии и Испании должна установиться самая тесная торговая солидарность. В конце кон­цов обе пограничные нации не могут не слиться в один народ, как это случилось с арагонцами и кастильцами, андалузцами и манчегосамп. Это только вопрос времени: и нельзя сомневаться в том, что общ­ность промышленной и общественной жизни непременно возьмет перевес и поведет за собою политическую федерацию. Остается только пожелать, чтобы это будущее слияние произошло мирным путем, без несправедливых при­теснений, без нарушения прав каждой нации на свободное управление своими частными де­лами. Португальцы, равные испанцам по их величию в прошлом, по роли, которую они играли в эпическую эпоху начала новой исто­рии, могут смело, по своим нравственным достоинствам, стать на-ряду с своими сосе­дями.
VI. Правление и администрация.
Португалия есть монархия наследственная и конституционная. По государственному уложе­нию 1826 г., называемому Carta de Иеу и пере­смотренному в 1852 г., правительство состо­ит из четырех властей: умеряющей, зако­нодательной, исполнительной и судебной: из этих различных властей первая принадле­жит исключительно короне; кроме того, коро­на разделяет законодательную власть с дву­мя палатами и остается всегда не ответствен­ной. Uste civile для всей королевской фами­лии составляет 3.300.000 франков; кроме то­го, король пользуется коронными имениями и обладает замена тельными драгоценностями,
Ч Ежегодная эмиграция из Португалии в Бразилию: С 1866 по 1870 г. 5.411 чел. С 1871 по 1874 г. 9.600 чел. Общая эмиграция с 1872 по 1881 г. 133.008 чел. Эмиграция в Америку с 1872 по 1881 г. 129.543 чел. Средняя эмиграция в Америку с 1880 по 1885 г. 15.475 чел.
ПРАВЛЕНИЕ И АДМИНИСТРАЦИЯ.
886
между которыми находится знаменитый «браганцский брильянтъ». Король носит титул «Христианнейшаго» и по-прежнему титулуется
«Королем Алгарвип, государем Гвинеи и всех покоренных странъ». За неимением детей мужского пола, престол могут насле­довать дочери. Министры государя, в числе се­ми, несут ответственность закоролевские поста­новления: они могут быть привлечены к суду палатой депутатов и должны тогда предстать перед камерою пэров высшею судебною инстанциею. Все дела, касающиеся администра­ции, рассматриваются королем в присутствии государственного совета, состоящего из шест­надцати членов, избираемых пожизненно. Наследный принц-постоянный член этого совета и принимает участие в заседаниях с восемнадцати-летнего возраста.
Палата пэров, состоящая, начиная с 1878 года, из 153 членов, назначается королем. Из членов её одни - наследственные, дру­гие-пожизненные, остальные-избранные де­легатами округов, университетом и другими учеными учреждениями; члены последней кате­гории должны иметь не менее 35 лет от ро­ду и отчасти принадлежать к классу платель­щиков наибольшей суммы налогов. Принцы королевского дома, архиепископы и епископы заседают в камере пэров по праву; прези­дент и вице-президент этого собрания назна­чаются королем. Палата депутатов, избирае­мая всеобщею подачею голосов, специально уполномочена обсуждать и вотировать государ­ственный бюджет. По закону 1878 года, изби­рателем является каждый глава семейства и все те, кто умеет читать и писать. Ценз су­ществует лишь для избираемых.
Территория Португалии разделена на 112 из­бирательных округов,-96 для континента, 4 для прилежащих островов и 12 для осталь­ных колоний. Эти округа, чрезвычайно нерав­ные по численности, избирают 1, 2, 3, 4, даже до 6 депутатов каждый; общее число избираеных было до сих пор 180, но с 1895 года декретом правительства уменьшено до 120. Период депутатского полномочия-четыре го­да, а нормальный срок заседаний-три меся­ца. Президент камеры назначается королем из списка пяти кандидатов, избираемых де­путатами.
Судебная власть в Португалии распределе­на по разным степеням, от приходского «выборного судьи» (juizeleito) и до членов высшего судебного учреждения, заседающего в Лиссабоне. Страна разделяется на два боль­ших судебных округа, Лиссабонский и Порто, которые, в свою очередь, подразделяются на comarcas, соответствующие территориальному разделению. О-ва Азорские образуют третий округ, Мадера отнесена к Лиссабонскому. Суд присяжных занимается процессами гра­
жданскими и уголовными, но коронные судь имеют неслыханное право кассировать реше­ния жюри, как «несправедливыя». Португаль­ские судебные законы частью заимствованы из французского свода, частью из старинных местных уставов, заключающихся в эдик­
тах «альфонсийскихъ», «мануэлийскихъ» и
«фплипповскпхъ». Коммерческие дела подле­жат особым коммерческим судам, с вы­борным из коммерсантов же жюри.
Господствующая религия в государстве римско-католическая; другие вероисповедания терпимы при условии, что для отправления об­рядов они будут выбирать дома, не имеющие по наружному виду сходства с храмами. Ду­ховное ведомство подчинено патриарху лисса­бонскому, двум архиепископам, брагскому и эворскому, и четырнадцати епископам. Инкви­зиция уничтожена с 1821 г., и её доходы, рав­ным образом и доходы 750 мужских мона­стырей, большею частию закрытых в 1834 г., присоединены к государственному бюджету; последние монастырские общины, мало-по-малу сокращающиеся вследствие запрещения прини­мать послушников, возвращаются к граждан­ской деятельности. Большая часть женских монастырей также были упразднены.
Армия, численность которой в военное вре­мя пли во время внутренних волнений пола­гается не менее 125.000 человек, а в мир­ное-38.000, в действительности представля­ет две трети нормального состава; в ней чи­слится, однако, до 2.500 офицеров. Прежде, благодаря .льготам и возможности замещений, вся тяжесть рекрутской повинности падала на бедное население; но закон о воинской повин­ности был изменен в последнее время по прусскому образцу, с целию более равномер­ного распределения этой повинности и увели­чения оборонительных сил страны. Армия состоит из 51 полка-инфантерии, так на­зываемых chasseuroBb, кавалерии,конной ар­тиллерии и саперных войск. Срок службы- 12 лет, из них 3 под знаменами, 5 в пер­вом п 4 во втором резерве.В 1894 году войско состояло изъ35.353 чел.;по штатам военного времени-около 150.000 чел. Крепости в Португалии многочисленны, но немногие игз них хорошо укреплены; важнейшие из них Эльвас, Абрантес, Валенца-на испанской границе; а со стороны моря: форт Сан-Жулиано и крепость Пениш. Флот уже не име­ет теперь тысячи кораблей, как в то время, когда король Себастьян готовился в поход на Марокко; он состоит из 60-ти небольших судов; из них 40 пароходов. Экипаж за­ключает 3.460 матросов.
Ежегодный бюджет с 1834 года постоян­но представлял дифицит; государствен­ный долг в 1890 году простирался до 3.269.709.000 франк.,-цифра, по истине по-
887
ГЛАВА XIII.- ПОРТУГАЛИЯ.
888
разительная для такой маленькой страны: это составит более 500 франков на каждого пор­тугальца. Проценты по долгу зачастую не вы­плачивались, хотя в 1852 г. королевский де­крет уменьшил их до ЗЖ *)• Однако, дохо­ды страны, с присоединением продажи обще­ственных имуществ и табачной монополии,возрасли быстрее дефицита, и с 1875 г. пра­вительство могло избавиться от печальной не­обходимости удерживать часть жалованья слу­жащих, в размере от 5 до 30 XКредит португальского правительства, окончательнобыло упавший, мало-по-малу поднялся, и его фонды котируются теперь выше половины но­минальной стоимости.
Оба старинные «королевства», Португалия п Алгарвия, разделяются в административном отношении на 17 округов, или провинций, хо­тя прежнее деление на исторические области: Миньо, Трас-ос-Монтес, Бепра, Эстрема­дура, Алемтехо, Алгарвия и теперь сохраняет­ся в обыкновенном языке. Округи, в свою очередь, разделяются на concelhos^ или «сове­ты», которые гораздо обширнее французских общин, потому что содержат средним чи­слом тринадцать приходов, или freguezias, представляющих подразделения религиозные и вместе гражданские.
О Бюджет 1894-1895 гг.: доходы 43.905.093; рас­ходы 41.264.947 мильрейсов. Государственный долг в 1894 г.: 665.205.469 мильрейсовъ
Алгарвия или Паро.
4.834 квадратных километр.; 204.037 человек;
42 человека на 1 квадратный километр.
Континентальная Португалия.
89.143 квадратных километр.; 4.306.554 человека; 48 человек на 1 квадратный километр.
Португалия, с Мадерою и Азорскими островами. 92.346 квадратных километр.; 4.708.178 человек; 51 человек па 1 квадратный километр. В 1893 году 5.368.000 жителей; 58,2 жпт. на 1 квадрат­ный километр.
КОНЕЦ ПЕРВОГО ТОМА.
0 К Р У Г А.
7.213 квадратных Брага
Порто
Вианна -до-Костеллс
Население Число жвокругов в телей иа 1 квадратных 1Ч81 километр,
километрах. 1
Миньо.
километр.; 1.014.768 человек.
2.602 336.248 125
2.304 466.981 203
► 2.216 211.539 100
Трас-ос-Монтес.
11.033 квадратных километр.; 396.676 человек.
Браганца . . . 6.644 171.586 26
Вилла-Реаль . . . 4.369 225.090 51
Алемтехо.
24.294 квадратных километр.;
Бежа 10.841
Эвора 7.053
Порталегре. . . . 6.400
367.169 человек.
149.187 14
112.735 16
105.247 16
Бейра.
23.891 квадратных километр.;
Авейро 2.919
Коимбра 3.682
Визеу .... 969
Гуарда . • 5.540
Кастелло-Бранко. 6.596
1.337.432 человека.
270.266 95
307.426 80
387.208 78
234.368 42
178.164 27
17.958 квадратных ЛеГириа
Лиссабон . . .
Сантапем ....
Эстремадура.
километр.;
3.463
7.599
6.816
946.472 человека.
199.645 58
518.884 68
227.947 33
ВСЕОБЩАЯ ГЕОГРАФИЯ
ЭЛИЗЕ РЕКЛЮ.
Том II.
ФРАНЦИЯ.
Перевод под редакцией И. Зыкова
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО ЧЛЕНА ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА.
С.-ПЕТЕРБУРГ.
Издание Высочайше утвержденного Товарищества «Общественная Польза» Большая Подъяческая, 39.
ЗЕМЛЯ и ЛЮДИ,

Глава I
Общий взгляд, - Страна и раса.
В ряду стран земного пиара, имеющих определенную политическую историю и само­стоятельно выработанную цивилизацию, Фран­ция. по отношению к пространству, занимает среднее место. Совершенно незначи тельная в сравнении с Китаем, Индустаном, а равно и с такими новейшими государствами как Россия, Бразилия и Соединенные 11 Итаты,Фран­ция, однако, владеет территориею более обшир­ною, чем многие другие страны, народы кото­рых, тем не менее, оказывали или оказы­вают и доныне значительное влияние на ход всемирной истории, напр. Греция, Португалия, Швейцария, Голландия и даже сама Англия. На долю Франции приходится немного более одной тысяч н ой всего пространства земного ии а ра, или одна двести-пятьдесят-пятая часть суши. Правда, что относительно числа жителей эта маленькая страна находится в более счастли­вых условиях, так как на её поверхности живет свыше одной сороковой части всех людей земного шара, но все-таки её обитатели расселись гораздо просторнее жителей долин Ганга, Ианг-Тзе, Гоан-Го, Кианга, или Се­верной Италии, Саксонии, Бельгии и Великобри­тании. По относительной плотности народона­селения, Франция тоже занимает среднее место в ряду цивилизованных стран j). Но если значение наций следует определять по их исторической роли, то все согласятся, что ма­ленький уголок земли, лежащий между Ниццки-
’) Простран­
ство въ
квад. кил.
Континент. Франция 518.830 ?
Ковтинент. Франция
с Корсикою. . . 527.877 ’
Народонасе­ление въ
1891 г.
38.218.903
На 1 □ кил.при­ходится.
69
68
ми альпами и Британским каналом, между Пиренеями и Вогезами, принадлежит к числу тех, где совершались события огромной важ­ности. имевшие влияние на судьбу всего челове­чества.
Конечно, было бы много высокомерия в требовании для Франции духовного главенства. Тотчас же после величайших поражений, когда была разбита в прах вся гордость матерьяльного могущества, один поэт просла­влял еще Францию как «царицу мира», и вся нация повторяла его песни, утешаясь ими в своем несчастий. То была слабость: нужно уметь покоряться несчастию и не подвергать себя жестоким разочарованиям, которыми судьба наказывает гордость. Нет никакого сомнения, что в течение нынешнего столетия европейские соперники Франции сравнялись с нею как в области наук, так и в мир­ных искусствах, не говоря уже о кровавых забавах войны. Поэтому, если бы Франция, за­хотела за одною собою удержать данное ей когда-то название «великой нации», то раз­умеется опа была, бы достойна порицания. Но разве есть хоть один цивилизованный народ, который не предъявлял бы, чрез своих пи­сателей, ораторов, государственных людей, а иногда даже и голосом всего народа, своих предполагаемых прав на главенство? «Ста­рая Англия», «великая Германия» тоже счи­тают себя стоящими во главе человече­ства; хотя и позднее вошедшая в семью цивилизованных стран, «святая Россия», одна захватившая четвертую часть древнего мира, в свою очередь претендует назначение, соответствующее её пространству: Италия, едва начав свою политическую жизнь, уже стре­мится к первенству и называет себя наслед­ницею «вечного города» и наконец, по ту
7 ГЛАВА I.
сторону океана, «молодая Америка», следуя в своем стремлении к западу за «звездою Импе­рий», уверена в том, что создала «образцовую республику» и несет «святой Ковчег наро­довъ».
Все эти стремления и надежды доказывают одну несомненную истину: мир цивилизации увеличился, и инициатива этого увеличения исходила одновременно от всех стран зем­ного шара. Нет никакого сомнения в том, что Франция, хотя ненависть и зависть часто объявляли ее окончательно разложившеюся, принимала большое участие в этой общей ра­боте. Влияние Франции и её идеи делают ее настолько полезною миру, что трудно предста­вить себе без Франции ход будущей истории наций. Понятно, поэтому, что страна, совершив­шая столь значительную часть обще-человече­ского труда, принадлежит к числу тех, ко­торые требуют самого подробного описания. Весьма важно знать все условия среды, где раз­вилась нация, зажившая столь широкою жизнью с тех пор, как ось цивилизации переме­стилась с берегов Средиземного моря на бе­рега океана. Хотя часть этих условий навсегда останется неизвестною для нас, так как происхождение рас, пх первобытная жизнь нам окончательно незнакомы, но и того, что даст нам изучение почвы, климата и геогра­фического очертания страны, будет достаточ­но, чтобы объяснить в главных чертах часть работы, принадлежащей Франции во всей сум­ме обще-человеческого труда. К этому мы и приступим.
Огромное преимущество Франции, как это не раз было уже замечено, состоит в том, что она соприкасается как с землями Среди; земного моря, так и с группою стран оке­анических. Греция, Иллирийский полуостров, Италия и соседния с ними земли принадлежат вполне к Средиземному бассейну; до тех пор пока люди пользовались исключительно путями сообщения, данными им природою, сно­шения этих стран с другими странами Евро­пы были редки, случайны. Иберийский полу­остров, правда, лежит между двумя морями; но, до своей победы над океаном в эпоху сравнительно весьма близкую от нас, Испа­ния и Португалия, не имея возможности дви­гаться на запад, должны были, так сказать, повернуться к Средиземному морю с тем, чтобы не потерять своей связи с другими на­циями. К тому же Пиренеи, вытянувшиеся на севере Испании, сделали из неё страну совер­шенно отличную от остальной Европы и весь­ма затруднили её сообщения с землями, не принадлежащими к бассейну центрального европейского моря. Напротив того, Франция, как это уже было сказано при рассмотрении вопроса естественных разделений Европы,
общий взгляд. 8
является связующею страною между севером и югом европейского континента. Вот это-то обстоятельство и определяет специальный ха­рактер Франции с географической и истори­ческой точек зрения, и удерживает за нею известную роль в судьбах человечества.
Действительно, взглянув на общее очерта­ние европейского континента, не трудно убе­диться, что Франция-единственная страна с удобными естественными путямп сообщения меж­ду берегами океана и Средиземного моря; здесь оба склона наплучшим образом примыкают друг к другу их взаимными бассейнами. Ко­нечно, обширные низменности Польши и Рос­сии не представляют других препятствий для сообщения, кроме лесов, рек и болот; но моря, ими соединяемые, Балтийское и Черное, являются почти закрытыми водовместилища­ми, не имеющими непосредственного соединения с всемирно-торговым путем. Ближе к цен­тру Европы, между лиманом Эльбы и Адриати­ческим заливом, противуположные моря сно­ва сближаются друг с другом, и из истории Венеции и Ганзеатическпх городов известно, какое важное влияние оказало это обстоятель­ство на ход обмена товаров и идей; по Вене­цианские альпы и горы центральной Германии, хотя последние и более низкие, представляют серьезные препятствия для сообщения, местами трудно преодолимые. Во Франции, напротив, естественные пути, ведущие от одной реки к другой, Бельфорский проход между Роною и Рейном, ущелья Бургундии между Саоною и Сеною, порог Норуза между Одом и Гарон­ною. широки и легко доступны, а дороги, про­легающие чрез них, всегда были великими путями торговли и переселения народов. Во Франции понижается окончательно средний гор­ный кряж континента; с орографической точки зрения можно сказать, что Европа кон­чается у подошвы Севенн. Вот причины, по­чему Франция сделалась исторически страною слияния рас севера с расами юга, страною, где цивилизация, возросшая на берегах Среди­земного моря, пришла в соприкосновение с элементами кельтической и германской куль­туры. На этом благословенном уголке Евро­пы великия диагонали континента, проведенные от Германии к Иберийскому полуострову и от Италии к Англии, встречаются с линиею соединения двух морей и способствуют в свою очередь тому, чтобы сделать из Франции необходимый центр, пульс всех движений, волнующих Западную Европу. Относительно всего земного шара, географическое положение Франции, по отношению к матерьяльному бла­госостоянию, быть может и не так удобно, как положения Испании и Великобритании, по­тому что своим местом на краю Европы стра­ны эти обязаны: одна-бывшим господством над открытым ею Новым Светом, другая-
9
СТРАНА И РАСА.
10
Прованса съ
возможностью стать великим рынком наро­дов; но для того, чтобы принять участие в разработке общих европейских идей, Фран­ция находится в самых счастливых усло­виях.
Такова, как она есть теперь, с её граница­ми, данными ей судьбою оружия, Франция отли­чается еще от всех стран Европы красотою и равновесием своих частей. её гористые окраины самым изящным образом гармони­руют ,сгь могучею величественностью всего це­лого и постепенно, правильно переходят в волнообразную поверхность. Меридиан, кото­рый можно принять за воображаемую ось, соеди­няет две самые выдающиеся оконечности тер­ритории. проходя чрез столицу и центр фи­гуры, и разделяет Францию на две почти сим­метричные части. По обе стороны этой оси рас­положились бока огромного восьмиугольника, охватывающего всю поверхность страны. На северо-западе берег Ламанша соответствует бельгийской границе на северо-востоке; на за­паде береговые линии Бретани и Пуату обра­зуют входящий угол с прямолинейным мор­ским берегом Ланд, в то время как на во­стоке границы Франции очерчивают новый входящий угол, сторонами которого служат цепи Юры и горные массы Альп. Наконец, линии Пиренеев на юго-западе соответствуют южные границы Лангедока и
общим направлением к северо-востоку. Из двух диагоналей Франции одна соединяет су­хопутные границы, именно Бельгии и Испании, другая-два водных бассейна: Атлантический океан и Средиземное море. Эти сухопутные и морские границы, сменяющиеся со столь заме­чательностью попеременностью, имеют при­близительно одинаковую длину |). Французская территория, чрез которую проходит 45 гра­дус с. ш., лежит как раз в средине уме­ренного пояса, кроме того, она хороню распо­ложена относительно полюса и экватора: линии, определяющие её размеры в длину и ширину, сливаются с меридианами и градусами широты.
Но Франция могла бы потерять-что и слу­чилось со многими другими странами,-все пре­имущества, доставляемые ей её компактною
’) Длина береговых линий, не принимая в рассчет изгибов менее 5 километров:
Ламанша 1.120 кил.; Атлант. ок. 1.385 кил.; Средиз. моря 615 кил. Всего 3.120 кил.
Длина береговых линий по прямому направлению:
Ламанша 605 кил.; Атлант. ок. 605 кил.; Средиз. моря 390 мил. Всего 1.600 кил.
Длина сухопутных границ, не принимая в рассчет уклонов и углов менее 5 километров:
Бельгийской 460 кил.; Люксаабургской 14 кил.; Гер­манской 320 кил.; Швейцарской 396 кил.; Итальянской 410 кил.; Испанской 570 кил. Итого 2.170 кил.
Длина сухопутных границ но прямой линии:
Испанской 420 кил.; Восточной 525 кил.; Северо-Во­сточной 440 кил. Всего 1.385 кил.
Длина всей окружности Франции 5.290 кил.
География Реклю т. II.
формою и счастливым расположением её вод­ных бассейнов, не представляй она собою географического отдельного целого, обнесен­ного резко очерченными границами. Горные массы и цепи заполнили углы территории и от­деляют ее от других стран целым рядом естественных границ. Эти главные горные группы суть: Пиренеи, Альпы, Юра, Вогезы и Арденны. К этому ряду угловых бастионов можно причислить еще, не впадая в парадокс, гранитные высоты Бретани, защищающие на западе долины Нормандии и Анжу. Возвышения этп, покрытые тощим вереском и с вели­ким трудом обрабатываемые суровым, как и почва, населением, кажутся мало значитель­ными; между тем, по всей вероятности, они спасли Францию от английского завоевания. Если бы англо-саксонские моряки укрепились в портах Бретани с тем, чтобы иметь в своей власти выход из Ламанша и вход в Гасконский залив, то Гиень и Нормандия, по всей вероятности, остались бы во власти Ан­глии. Но, к счастию, полуостров показался ма­ло привлекательным для нападающих; и, к тому же. когда они попытались укрепиться там, то встретили непреодолимое сопротивление. По­добно клину, загнанному в ствол дуба, Бре­тань делила на две резко очерченные группы герцогства и графства, занятые чужеземцами.
несогласию своих противников,
французы могли прогнать их п снова завла­деть всею почвою своего отечества.
Весьма важен тот факт, хорошо освещен­ный Дюфренуа (Dufrenoy) и Эли-де-Бомоном, что наиболее высокие из пограничных гор­ных цепей отделяют французскую нацию от нации наиболее схожих с нею, как по про­исхождению, так и по нравам п языку, между тем как мало возвышенные горные кряжи служат границею между Франциею и герман­скими народами *)• Так, величественные массы Пиренеев подобно стене возвышаются на се­вере Испании и чрезвычайно затрудняют в продолжение известной части года сообщение между двумя соседними странами. На юго-во­стоке, Альпы с их многочисленными развет­влениями, благодаря своим глубоким расще­линам, хотя и удобнее для сообщения, чем Пиренеи, но все-таки представляют значи­тельные затруднения в мирное время и почти непреодолимые во время войны. На западе Швейцарии, занятой одновременно народами с французскою и немецкою речью, тянутся хреб­ты Юры, уже несравненно более доступные для сообщения, чем Альпы; затем идут Вогезы, образующие ныне, даже несмотря на желание самих наций, политическую границу Франции. Наконец, северо-восточная граница, слабо за-
Благодаря
9 „Memoires pour servir а une description geologique de Ia Franceu.
29
11 ГЛАВА I. ОБЩИЙ
щищаемая изрытым плато Арденн, совер­шенно открыта в некоторых местах: ма­ленькая рощица, ручей, дорога разделяют здесь две нации, южную и северную, предста­вителями которых служат в Бельгии с од­ной стороны валлоны, с другой-фламандцы. Тут, под давлением наростающих рас, границы, по большей части условные, изменя­лись беспрерывно вместе с ходом исто­рических событий.
Однако, если прилив и отлив наций, а рав­но и перипетии войны гнули попеременно по­граничную линию то к северу, то к югу, сама линия тем не менее не могла быть уничтоже­на, так как соседние народы в былое время слишком отличались друг от друга как своими потребностями, так ц нравами, для того чтобы им было возможно слиться в одну нацию. На юге, напротив того, не будь Пире­неев и Альп, не отделяйся Италия и Испания так решительно от Франции, весьма вероятно, что войны и мирный обмен уничтожили бы национальную индивидуальность этих различ­ных стран. Оба полуострова, быть может, подверглись бы тому неизгладимому опустоше­нию завоевания, которое вычеркнуло бы из истории цивилизации прекрасные страны Лан­гедока, плохо защищаемые их горными це­пями и плато. Вместо трех народов: италь­янского, испанского и французского, отлича­ющихся каждый своим собственным гением и оригинальным творчеством, быть может, существовала бы только одна нация, надолго отдававшаяся исключительно процессу самопожирательства или же задушенная деспотиче­скою центра дизаци ею.
Итак, Франция, по отношению к своей предъидущей истории, пользовалась двоякою привилегиею. Крепко защищенная своими юж­ными границами от опасности преждевремен­ного слияния с другими латинскими нациями, она открыта на севере со стороны германского мира, и здесь-то происходили её великия битвы, сюда были направлены её наиболее энергич­ные усилия, как для защиты, так и с целью объединения. В силу естественного антаго­низма рас, обитатели севера Франции не име­ли нужды в горном барьере для охраны сво­ей национальной однородности; но отсутствие естественных границ обусловливало частые сообщения с иностранцами, постоянный тор­говый обмен и, главное, свободный обмен идей. Сама столица, сделавшись таковою не только по выбору королей, но, главным обра­зом, в силу добровольного группирования на­родонаселения, а равно и того обстоятель­ства, что здесь сходились долины, дороги и про­дукты, поместилась в соседстве открытой гра­ницы; она занимает передовой пост терри­тории и является первою её защитницею во время войны, подобно тому как в мирное
ВЗГЛЯД. 12
время она стоит во главе остальных горо­
дов по развитию национального богатства. Двум обстоятельствам-требованию войны и мирно­му тяготению северных и восточных земель, обязан Париж своим совершенно эксцен­тричным местом в великом национальном туловище. Никогда. Бурж, занимающий геоме­трический центр страны и рекомендуемый по­этому некоторыми недальновидными .людьми в главные города Франции, не мог быть серьезно избран для этой цели, даже во время самых тяжелых дней в истории страны, когда почти совершенно исчезла всякая политическая связь её частей.
Внутренность Франции, относительно распо­ложения горных масс и речных бассейнов, далеко не имеет той поразительной правиль­ности форм, которая замечается в морской и континентальной частях её окружности; од­нако целое представляет известную гармонию даже в самих контрастах; разнообразие ве­лико, но все вместе взятое сохраняет геогра­фическую однородность. В центре возвышается гранитное плато, имеющее форму треуголь­ника. Одна из его сторон, восточная, грани­чит глубокою выемкою, где текут Саона и Рона; другая, юго-западная, вполне параллель­на течению Гаронны; наконец, третья, северозападная, имеет направление общее с частью Луары между Орлеаном и устьем Виенны. С этим плато, подобно двум полуостровам, связаны две горные массы: на юге изрезанные гранитные скалы Руерга (Rouergue) и на се­вере тоже гранитные высоты Морвана (хМогѵап). Затем, над могучим основанием пла­то высятся горы из гранита, порфира и лавы, п своим географическим положением дают всей этой горной массе общий склон к запа­ду и северо-западу. Вся выпуклость этих первозданных утесов служит как-бы ске­летом, вокруг которого образовались новей­шие породы, подобно оболочкам вокруг кости в животном теле: это основа и центр орга­низма.
Остальные горные системы древнего про­исхождения, расположенные в четырех углах Франции, дают возможность продолжать эго сравнение между структурою страны и живым существом. Альпы и Пиренеи, древние утесы Пуату, Бретани и Котентина(Сохеп1ип),и даже в самой толще центрального ствола, двойные массы Вогезов и Арденн с их связующим слоем из песку, гранита и сланца, являются как-бы наружными частями скелета, п в этих-то промежуточных слоях выточил океан свои берега, а реки отложили в виде наносов «текучее мясо», примешанное к их водам.
Пояс известковых земель юрской форма­ции, весьма широкий на большой части своего протяжения, почти совершенно окружает цен-
( ГРАНА И РАСА.
1 I
тральную гранитную массу Франции и соеди няется на северо-западе с другим поясом земель той же формации, идущих вдоль оснои ного хребта Бретани, а на северо-востоке с

новою весьма широкою полосою, раскинувшею­ся вокруг подошвы Вогезов и Арденн. На базе Пиренеев от одного моря до другого рас­положился длинный ряд меловых утесов.
маний. получивших отсюда свое название. Что­бы довершить строение нынешней Франции, позднейшим землям с известковыми и ме­ловыми слоями оставалось только заполнить
между тем как на Альпы, кристаллические массы которых несомненно самые могуще­ственные в Европе», опираются правильные мои юраских гор-тип известковых фор-
15 ' ГЛАВА I,-ОЕ
уже достаточно ссевшееся пространство, чем и оыл придан окончательный рельеф общей поверхности страны.
Как геологическое строение земель, так и чисто внешняя конфигурация почвы дают воз­можность разделить всю страну на поясы, отли­чающиеся друг от друга в историческом отношении не менее, чем в географическом. Главное центральное плато и угловые горные массы Франции всегда казались соседним на­родам такими местами, которых следовало скорее избегать, чем заботиться о их при­обретении. Трудность подъемов, недостаток естественных путей торговли, суровость климата п в особенности скудость почвы-всеэто отталкивало завоевателей, между тем как богатство, красота и очарование низких до­лин, орошаемых реками, напротив, привле­кали их. Суровая область плато имела только одно огромное преимущество, а именно, она представляла более безопасное убежище от неприятельских нападений, чем открытые со всех сторон долины. Внизу, народы оспари­вали друг у друга землю; вверху они более мирно владели ею; в долине люди беспрерыв­но стремились то взад, то вперед, преследуя цели войны или торговли; на плато они жили тише, правильнее, и хотя медленнее, но с большею безопасностью. Подобно аналогичному явлению, наблюдаемому в растительном мире, и «растение-человекъ», как выражался Альфьери, росло труднее на этих гранитных утесах, но оно становилось там более силь­ным и устойчивым.
Нигде так не резок исторический кон­траст, как между центральным плато и рав­нинами, его окружающими. Эта сплошнаятруппа первозданных утесов и опоясывающих их речных долин заслуживает, еще более в силу истории их населения, чем их геологи­ческого строения, сравнения с скелетом, по­крытым телом и обвитым щелою сетью кро­веносных сосудов. Долина Роны на юго-во­стоке и на востоке, бассейны Гаронны и ИИИаренты на юго-западе, и наконец, на севере, обширная почти кругообразная площадь, глав­ною рекою которой служит Сена,-вот наи­более оживленные местности по сравнению с угрюмым и молчаливым плато. Поэтому число горцев, спускающихся в долины, значитель­но превышает число подымающихся на горы обитателей равнин: наклон почвы указывает направления путешествия как людям, так и водам. Сравнивая бассейн Парижа с возвы­шенностями Лимузина, Ламарша и Оверни, Эли-де-Бомон и Дюфренуа имели полное осно­вание утверждать, что первая из этих обла­стей представляет положительный, а вторая отрицательный полюсы Франции; люди со всех сторон стекаются к центру притяжения, между тем как совершенно обратное движение про­
щий взгляд. 16
исходит на поверхности земель,сравниваемых с отталкивающим полюсом. Идеи знамени­тых геологов, хотя и в другой форме, нисколько, не отличаются от идей физиологов. Для последних центральное плато служит точкою опоры для могучей связи костей вели­кого французского организма, а его кровенос­ная система сходится в средине бассейна Сены.
Все различие этих двух областей весьма ясно выражается в той форме, которую при­няла во Франции сеть главных естественных путей сообщения, вполне заслуживающих на­звания исторических путей, так как на их протяжении совершались все главнейшие факты французской истории. Дороги северной области, исходя из Парижа, как из центра, свободно расходятся во все стороны и прямо ведут к предположенной цели, потому что пи малейшее препятствие не заставляет их описывать зна­чительных изворотов. Пути из Парижа в Швейцарию долинами Сены и Оби, в Герма­нию--берегами Марны, в Бельгию-по течению Эны, Оаза, Шельды, все одинаково удобны, и по каждой из них без труда совершалось эмиграционное, военное и торговое движения. То же самое можно сказать и относительно пу­тей, ведущих из Парижа к устьям Соммы, Сены, на полуостров Котентин, в Бретань, к устью Луары. Пароды свободно могли дви­гаться по всем направлениям по всей сети дорог северного бассейна Франции.
Но к югу от Сены и Луары-совершенно противуположная конфигурация почвы не по­зволяла людям распоряжаться в этом отно­шении как им вздумается. Перед ними от­крывались только два великие пути. Первый, восточный, проходит через наиболее значи­тельные понижения кот д’орского плато и со­единяет бассейн Сены с бассейнами Саоны и Роны; путь этот можно назвать римским, так как, только завладев им, Цезарь мог довер­шить покорение Галлии. Западная дорога, веду­щая на Иберийский полуостров, идет по доли­не Шаранты на западе центрального плато. Концы этих двух великих исторических путей соединяются на юге Франции третьею естественною линиею сообщения, не менее важ­ною в историческом отношении. Линия эта, идущая от берегов Средиземного моря к бассейну Гаронны вдоль южной подошвы Севенн, дополняет собою стратегический путь, окружающий центральное плато Фран ции, и кото­рый можно сравнить с опоясывающею дорогою. Почти все города, названия которых напоми­нают великия события, лежат на одной из сторон этого треугольника; достаточно упомя­нуть из них: Орлеан, Блуа, Тур, Пуатье, Бордо, Тулузу, Каркассон, Нарбонну, Бфзьер, Монпел.тье, Ним, Арль, Авиньон, Вьенн, Лион. Шалон на Сене, Дижон, Санъ(8епз).
17
('ГРАНА И РАСА.
18
Линии, соединяющие эти пункты, указывают на направление главных потоков националь­ной жизни. Уже было замечено, что наиболее значительные из этих городов находятся вообще на расстоянии двух переходов друг от друга, в то время как места менее важные обозначают промежуточные остановки, и на­конец совсем незначительные местечки ука­зывают на места кратковременных остано­вок. Такое правильное распределение населен­ных пунктов объясняется старинными сред­ствами сообщения: путешественникам. как пешим, так и конным, нужны были места для отдыха, и рост городов соответствовал времени, проведенному в них путешествен­никами. Исключения пз этого общего закона могут быть легко объяснены или природою и конфигурациею почвы, пли же специальным притяжением, оказываемым торговлею и про­мышленностью данного пункта. Необходимо прибавить, что в наше время скорые средства сообщения стремятся окончательно уничтожить правильность расстояний между' городами рав­ной величины, так как цель их-сделать человека независимым от пространства.
Было бы весьма интересно узнать, где про­легали в доисторические времена жизни нашей страны и в течение целого ряда геологиче­ских периодов естественные пути переселе­ния народов и животных. Но подобное исследование потребовало бы основательного зна­ния последовательно изменившихся форм этой части континента. Между тем, когда, основы­ваясь на трудах Констана Прево, Делесса и других геологов, пытаются начертать при­близительную конфигурацию геологических слоев Франции в различные эпохи, то натал­киваются на величайшие затруднения, так как если ие трудно узнать происхождение различ­ных формаций, то число наслоений узнается не так легко, тем более, что окончательно ие известно, какие из возникших прежде пла­стов исчезли пли по причине, общего пони­жения почвы, или в силу действия вод. По­этому, карты древнего геологического строения Франции могут быть начертаны только по до­гадкам.
В силурийскую эпоху, т. е. в период, наи­более отдаленный из известных геологам, будущая Галлия, как кажется, была обозна­чена только длинным полуостровом, тянув­шимся от той области, где ныне возвышают­ся Альпы до теперешней Бретани. Позднее, полуостров этот разделился широким ущель­ем, образовавшимся пз альпийских горных пород, уже поднявшихся из глубины морей, слился с Пиренеями и увеличился значитель­ными массами земли, соединившими его с Ан­глией): подводные утесы Ламанша, очертание которых представлено г. Делессом в его ли­гологической карте морей Франции, до сихъ
пор еще указывают в общих чертах на эти соединительные земли. В период лиасской формации, еще ясно видимой геологами па бе­регах морей, плато Лимузина, с его наруж­ною закраиною Севенн, Фореца (Forez) и Пор­вана (Могѵаи), имело очертание почти сходное с нынешним: только в южной части перере­зывалось оно глубоким ущельем. Четыре ши­рокие морские рукава отделяли его от Арденн и Вогез, от Альп, Пиренеев и горных масс Бретани и Англии. Франция начинала уже при­нимать свое теперешнее очертание. Начиная с этой эпохи, каждая новая формация вносила свою часть в общее здание. Во Время мелового отложения, центральное плато было уже окончательно соединено с одной стороны с Бретанью, с другой-с Вогезами и Арденна­ми: Булоннэ (Ие Buulonnais) подобно острову возвышалось среди бассейна Северного моря. Море это в начале третичной формации было уже достаточно съужено пли, скорее, оно было только заливом, окруженным поднявшимися массами земли, а обширные лиманы Гаронны и Адура уменьшили свои размеры; но много­численные озера были рассеяны по поверхно­сти территории. Однако, мало-по-малу озера эти осушались пли были заполнены наносною зе­млею, что произошло также и с береговыми бухтами, так что в конце последнего ледя­ного периода, приблизительное время которого еще не известно, как контуры, так и рельеф Франции были почти одинаковы с нынешними.
Однако, общий вид территории не переста­ет изменяться под влиянием тысячи при­чин. Горы понизились, подвергаясь беспре­рывному действию непогоды, дождевых пото­ков; одни из озер исчезли, другие появи­лись вновь,-и причиною этого были или оса­ждения почвы, пли падения утесов, запрудив­ших горные ручьи: реки изменили свои ложа, увеличили на счет моря свои дельты и лиманы; наконец, колебания почвы то поднимают, то опускают берега, захватывая то часть моря, то часть суши. Если не принимать в рассче т местных изменений, то в общем берега Сре­диземного моря, как кажется, повысились в течение современного периода. Вдоль линии океа­на, берег лайд понизился, между тем как к северу от Жиронды несомненны признаки значительного повышения земли. Наконец, на берегах Ламанша замечается известное по­нижение суши, продолжающееся к северо-во­стоку чрез Нидерланды и Данию, вдоль южного берега Балтийского моря. Уже этих пере­мен, современных культурному человеку, оказалось достаточным, чтобы видимым об­разом изменить его среду и даже оказать не­сомненное влияние на ход истории.
ГЛАВА I.ОБЩИЙ ВЗГЛЯД.
19
II.
Климат Франции, подобно её почве, несо­мненно изменился в течение исторического периода; вся трудность состоит в определе­нии размера этого изменения. Уже сам чело­век, вырубая леса, разводя фруктовые сады, осушая болота, устраивая запруды на реках, заметным образом повлиял на климат дан­ных местностей; но в прежния времена на­блюдения делались не с достаточною строго­стью и их никоим образом нельзя сравнит с наблюдениями современных метеорологов. Приходится ограничиваться изучением общих фактов в том виде, как излагают их старинные хартии и всевозможные документы. Так, известные растения-что доказано раз­личными историками-не могут уже произростать на тех шпротах, где росли они еще в средние века. Оливы, фиги, апельсины отодви­нулись к югу: пояс винограда значительно съузился на севере Франции, и виноградников не видно более ни в Пикардии, ни на бере­гах Ламанипа: они спустились почти на один градус к югу1). Но, спрашивается, в этом отступательном движении культурных расте­ний, что следует приписать влиянию климата и что требованиям земледелия? Известное ра­стение, дававшее посредственный урожай под суровым небом, продолжало, тем не менее, возделываться там, когда средства сообщения с более теплыми странами были еще редки; но нынешняя легкость товарного обмена сде­лала обстоятельство это совершенно излиш­ним, через что уменьшилась п область куль­туры данного растения. Нельзя поэтому утвер­ждать, что климат современной Франции хуже климата Франции средневековой; несомненно только, что колебания в температуре и в сте­пени влажности происходили и в данном случае так же беспрерывно, как происходят они и в остальных феноменах жизни земли. Климаты полу-тропический и холодный, как доказало это изучение нижних геологических слоев, сменялись друг другом в последние периоды жизни этой части континента.
Ныне гранитная масса центрального плато, столь важного во всех отношениях, делит Францию на два пояса, резко отличающиеся своим климатом. К северу от плато, сред­няя температура, смотря по местностям, до­ходит от 10 до 12 градусов: к югу - она постепенно возвышается от 13 до 15 граду­сов. Но различие в годовых температурах не составляет главного элемента контраста, двух поясов: влажность воздуха, частое по­вторение и интенсивность дождей, направление
1) Le Ноп, «Ь’Нотте fossile»; Нашу, «Palvontologie humaine»; Bourlot, «Variations de latitude et de elimat».
20
ветров и все вообще метеорологические фено­мены-способствуют тому, чтобы резко отли­чить климат Атлантической области от кли­мата Средиземной области Франции. Северная покатость принадлежит к Западной Европе.; южная-имеет почти вид африканских зе­мель.
Запад и восток Франции тоже отличаются друг от друга, но отличие это нигде не вы­сказывается резко; целым рядом незамет­ных изменений переходит западный климат в восточный. Берега Атлантического океана подвергаются двоякому влиянию Гольфштрфма и юго-западных ветров, приносящих с со­бою горячия испарения тропических морей. Благодаря этому, температура их превышает нормальную температуру, соответствующую их градусу широты. Но далее к востоку влияние великого потока теплой воды, пересекающего Атлантический океан, чувствуется уже весьма слабо; в то же время юго-западный ветер перестает быть господствующим, и местный климат не смягчается уже столь часто атмо­сферическими течениями. Средняя годовая тем­пература в Шербурге превышает почти на полтора градуса среднюю температуру Вердюна, лежащего немного южнее. Изотермические линии, вступающие во Францию недалеко от северной оконечности страны, направляются к югу, по мере того как входят внутрь кон­тинента.
Понижение температуры, наблюдаемое по на­правлению’от запада к востоку Франции, слу­жил не единственным признаком различия двух областей с термометрической точки зре­ния: резкость времен года равным образом увеличивается по мере удаления от моря. Бе­рега Атлантического океана, беспрерывно увлажняемые водяными парами, поднимающи­мися с поверхности обширного водного бас­сейна, прямо подвергаются влиянию огромной массы воды, температура которой уравновеше­на постоянно смешивающимися течениями. По­этому, эти береговые страны пользуются совер­шенно морским климатом, и разница между напвысшею и самою низкою температурами в году там сравнительно не велика. По напра­влению к востоку, влияние моря делается сла­бее и, вследствие этого, времена года уже рез­че отличаются одно от другого: лето там жарче и зима холоднее. Средняя разница меж­ду крайними температурами года постепенно увеличивается от Бреста к Нанси; другими словами, изотеры, или линии одинаковой летней температуры, и изохимены, или линии одинаковой зимней температуры, отклоняются друг от друга все более и более по мере удаления от моря. Изохимены изгибаются от северо-запа­да к юго-востоку, окружая центральное плато, между тем как изотеры, наоборот, прини­мают направление от юго-запада к северо­
21
СТРАНА И РАСА.
22
востоку. Таким образом, одни и те же мест­ности восточной Франции, средняя годовая тем­пература которых уступает таковой же за­падных берегов, имеют среднюю летнюю температуру значительно высокую. Понятно, что это скрещение изотерм, изотер и изохи­мен оказывает большое влияние на пояса ра­стительности: есть растения, нуждающиеся в мало изменчивой среде; другие, например ви­ноград, наоборот, переносят очень хорошо значительный холод, но требуют высокой летней температуры. Долина Луары, этот, осо­бенно между Невфром и Анжером, во мно­гих отношениях образец средней Франции, может быть рассматриваема как центральная область, вокруг которой совершаются различ­ные изменения климата.
Движения воздушных масс, обновляющих атмосферу страны, происходят равным обра­зом вдоль линии параллельной оси долины Луа­ры. Гг. Кэмтц (Kaemtz) и Мартен (Martin) исчисляли приблизительно среднее направле­ние ветров всей Франции в S. 88°О.; други­ми словами, равнодействующая всех воздуш­ных течений исходила бы из данного пункта горизонта,лежащего на втором градусе к югозападу. Предположив, что число восточных ветров равняется 100,число западных будет равняться 152: предположив, что число север­ных ветров равняется 100, число южных выразится 103. Пропорция эта, изменение ко­торой, к тому же, несомненно при более мно­гочисленных и точных наблюдениях, была бы еще благоприятнее для западных и юж­ных ветров, если бы цепь Пиренеев и го­ры центральной Франции не изменяли напра­вления атмосферических течений. Одновремен­ные наблюдения, производимые на прибреж­ных маяках с целью определить направле­ние и силу ветров, ясно показали, что почти на всем Атлантическом берегу равнодейству­ющая воздушных течений имеет северо-за­падное направление, между тем как на бере­гах Ламавша-юго-западное. Правда, напра­вление это сильно изменяется смотря по форме и положению берегов. Замечено также, что на противоположных берегах лимана Жиронды и губы Сены ветры дуют не параллельно; на­конец, равнодействующая атмосферических течений не одна и та же на островах и бере­гах соседнего континента: но, тем не менее, все эти местные различия не мешают тому, чтобы воздушные массы, взятые в их це­лом, не перемещались с значительною пра­вильностью от запада к востоку, т. е. от моря к континенту.
Направление равнодействующей ветров в низменной долине Роны, образующей относи­тельно климата как-бы особый мир в срав­нении с остальною Фракциею, совершенно дру­гее; узкая долина, открытая с севера и юга,
представляет совершенно готовый путь для воздушных течений, и протпвупо.тожные ветры, оспаривающие там господство, дуют вообще пли от Средиземного моря к бассейну Саоны, или в обратном направлении. В этой борьбе, по большей части? берут перевес северные ветры, и равнодействующая колеблется во­круг этого главного направления. От границ Испании до долины Роны дует преимуще­ственно северо-восточный ветер; его напра­вление в самой долине делается вполне от севера к югу; далее к востоку, до Гиерских островов, преобладающий ветер снова при­нимает северо-западное направление; затем, вместе с изменением очертания берегов по направлению к Генуэзскому заливу, равнодей­ствующая ветров склоняется к северо-восто­ку. Таким образом, в то время, как на океанических берегах воздушное течение идет с моря,-на берегах Средиземного моря оно направляется с земли.
Те же различия рельефа, которыми обусловли­вается столь резкий контраст между господ­ствующими ветрами в различных частях Франции, влияют и на неравномерное распре­деление влажности. Относительно выпадания дождей от одного времени года до другого, вся страна делится на три пояса, границы кото­рых колеблются, смотря по направлению ветра и состоянию температуры. Северо-восточные и центральные провинции принадлежат к обла­сти летних дождей, обнимающей также Гер­манию и почти всю континентальную Европу; запад Франции вместе с бассейном Саоны п средней Роны составляет вторую полосу, характеризуемую осенними дождями: наконец берега Средиземного моря, с их почти афри­канским климатом, имеют два дождевых периода, ВЧ) начале года и осенью: летние дожди там редки.
Абсолютное количество дождя, выпадающего в различных частях этих трех полос, изменяется значительно и зависит от мно­жества условий местности и температуры. Боль­шинство береговых стран орошаются обиль­но. Облака, питающиеся в огромном водном резервуаре, наносят частые дожди на сосед­ния с морем провинции, но делаются все ме­нее и менее богатыми влагою по мере того, как подвигаются во внутрь страны. Только столкнувшись с горными скатами и плато, разряжаются они вторичными потоками дождя, еще более значительными, чем первые.
Карта распределения дождей во Франции мо­жет бьпь названа, в известном отношении, орографическою картою: все цепи, все отдель­ные горные массы указаны на ней обильным осаждением влаги Пиренеев. Севенны. Альпы, центральное плато, Морван, Юра. Вогезы, Арденны, горы Бретани, горы Алансона, все они преграждают путь дождевым облакамъ
23
ГЛАВА I.ОБЩИЙ ВЗГЛЯД.
24
п орошаются обильнее, чем окружающие их долины: в некоторых горных областях склоны одинакового уровня вполне сливаются со склонами, указывающими на увеличение количества дождей; тем не' менее, большая или менылая отдаленность от моря и раз­личие в расположении склонов, смотря по тому, - обращены ли они к стороне дожде­вых или к стороне сухих ветров, обусло­вливают собою значительную неравномерность в степени орошения различных местностей. Вообще количество выпадающих дождей уве­личивается во Франции от запада к востоку и от севера к югу, так как по этим двум направлениям происходитъи повышение почвы; кроме того, более высокая температура атмо­сферы юга позволяет ей содержать большое количество водных паров, превращаемых грозами в проливные дожди. Однако берега Средиземного моря орошаются не такобильно, как берега океана, и воздух там суше. Объяснение этому нужно искать в направлении ветров: на берегах Атлантики воздушные течения идут с запада и приносят таким образом на землю испарения океана, между тем как на французских берегах Среди­земного моря ветры вообще дуют с севера и относят от земли водные пары, подымающиеся с моря.
Во всей Франции есть только три местности, где количество ежегодно выпадающих дождей доходит до двух метров, именно: Пиренеи Гаварни (les Pyrenees de Gavarnie), над ко­торыми кружится как-бы водоворот дожде­вых ветров п где ручьи, уже значительные при истоке, низвергаются восхитительными каскадами; горы Танарг (Les montagnes du Tanargue), между источниками Ардеша и Луа­ры; альпы к северу от Гапа (Gap). Почти па всех западных склонах гор ина плато Лимузина или Лиможа выпадает дождей более чем на один метр; даже Морван получает в своей центральной части до 140 сантиме­тров воды. Minimum дождей, выпадающих во Франции, доходит до 40 сантиметров; ко­личество это приходится ежегодно на область, заключенную между Мо, Труа, Эпфрнэ,Компьеном, далеко отстоящую как от моря, так и от гор, плоскую, безлесную и по большей части с меловою почвою; между тем, как кажется, дожди всегда падают в меньшем количестве на сухую, легко проницаемую землю, подобно меловой, чем на почву влажную и трудно проницаемую, напр. глинистую. Рав­ным образом, дожди идут редко в Дюнкирхене; количество их едва доходит до одной трети метра, что зависит, без сомнения, от направления господствующих ветров, кото­рые, проходя чрез Англию, оставляют там весь избыток своей влаги; к тому же, нередко случается, что даже в низменных странахъ
морские ветры, богатые водяными парами, чаще освобождаются от них внутри страны, чем на прибрежных местностях. По самым тща­тельным вычислениям г. Делесса, воспользо­вавшагося всеми наблюдениями, сделанными до последних дней, средняя высота дождя на французской территории равняется по крайней мере 77 сантиметрам; но по всей вероятности цифра эта слишком мала, так как высокие нагорные местности, где замечается большой недостаток в метеорологических станциях, гораздо богаче дождями сравнительно с сосед­
ними долинами.
Число дождливых дней так же не одина­ково в различных местностях, как и ко­личество ежегодно выпадающего дождя. Так, Аббвилль имеет 175 дождливых дней, а Лиль-169, между тем в Марселе их толь­ко-55, а на Гиерскпх островах-70. Вообще можно сказать, что сумма дождливых дней уменьшается постепенно от северо-запада к юго-востоку: дожди тем реже, чем они силь­нее. Грозы распределяются так же неравно­мерно, как и дожди: от них терпят по пре­имуществу центральные и восточные местно­сти. Согласно наблюдениям г. Бекереля (Весquerel), грозы следуют обыкновенно по их естественным путям - обширным равни­нам, и проходят вдоль опушек лесов, как будто деревья частью нейтрализуют их.
Принимая во внимание общую сумму метео­рологических явлений п не претендуя на рез­кое определение границ вечно движущихся масс воздуха и водяных паров, всю Фран­цию можно разделить на семь различныхъ
климатических поясов, расположенных въ
известной правильности:
О О «3









§ £ £ 5 S § g
щ 2- л
tc Ф
о

иа 6 Ф
2 н н
о =5 ₽. о
нэ
ф ф ф
*•

ф д
Д U3 Ф и ф ф О Ф ф
-иМжоЯ огэиц
1
со о
04
ю т-1
о ОИ
О Ю
г-1

I
О 'Ф г-<
■ вѴ жо¥ июэня -uVodo
со
о
04 t-
6
н Ю
&
О оо
о
04 оо
О
00
о

о
1' 1
гЗ
‘Лдя 9ИН9ИГЯ
-ШИПВЯ ФФНИГЭЙЗ
1
О
с
н
О
О


О Й
О




со





*ики8
-9ПКЭИ BBHifodQ
1
а*'
со
о 04
о ** сф
со о " 04

00 о ~ иФ
о ю
‘BdXjcud
-эпкэи ввпиЫо
1
оо_
О
г-
О со
О о*4 С г-(
о
04
г-И
О 04

с 04
04
о 04
•Etfoi BdXind -эпнох BtfnVdd^ .2 я
g о 'SE 2 W ® 5* rt
i i f «3 и о
S ° m c
о г-<
й и
2 о &
hA Д tS
Ф ф
5? Ж
о Е о
е г-1
*<•-« •
" g
± ф о
д
ф £ и s
А tQ св ФМ
а 8
Ю.
СЪ
ф а
о д ад д
ф
. Й эД
о ‘2
ю оо о’' <=
СО
-== 1 § g g
ф 2Ф " м Е 5 0,2*3 Д р,Д ф
и Ф Фч
О
& ф
о Д
о
О ’
з S

СО Е = ф и
о
Й я
СО д ш
Ф н Л сз О 3
02K 0.1 Ии ‘•и<Го.Т.2ИВ<ИСХ OJBjiIQO ТИО ВИНФНОГ.чХ ВТИН -И'.фѴ ВИЧНЧГФИШиПНЯ ТИСЯВГЯЕИ,»Га(ИП пие ииэвгоо ‘няьоии $рфэчгф(Итя впиИии’яши qjnihiidii оп ‘он ’цичн -ЖВГЯ II ИИ.'ЫИК ТХВШИИГЧ ТИОЩЛѴИИ Ч|ЯОГЭОЯ-ОЛ(.« гн ’ии?и.)иио4 и ‘^Ѵвпвя-окя вя ЧчѴносИигци тлвоц
ТИдВИ’Я'ВИЭОЭ TV.OJOJJ И ВЭВВ|\Г ЧИЭВГОО * Л.ЧО.И.ЭОЯ “ОСИЭЯЦ.Э Т.Ч ИЦФГЖОИГ ТКОЯИЭОИиИЕО.Ч ТК1ЧНЧИГ0И -иэонио ткичовгэ в.)ИиИпсйХеии(Иаи.чи(ИЕХ и и.т].(И иионяшли оиэ ткэнакп щяннвяяин Чэвои цргэнээ иипжфиг Хсиаяц.э т.ч пжИХижИопкаи сняиэоя<И‘Ик

•оныыоиинв оннопкиаяоэ КЭИОИВГЦ^ОИИПЛЖИ в.шоп ОТООТиИИЯКИППИ ФИЧНЧИи’ВИЭО ИКИИ И1иинш[ф '.[ли в][ ’йкииИХивйапкэх оиони^е и оифнкия ли^иак ВИИИПЯВСИ ичи'ри фр’оривн ‘|1\И Чэвоп ииичкифяифь 9 6 ' ‘ѵэѵ.и и
-ОИЯВСИ KOLldlldUIiIItTO ЧИНВИ0(И<И ЪЭВОП ВЭИ’ЗЯЯЬ OJ0H ТИО ЛГВПВЯ-СЦИФЯ^Э тм котики ОИВНИИНЖИИ ТЭВОП ТИПЖЛГЭ ‘ЭИЧНЧИГВИЭО ^ЭЯ ВЭКЯВИП'.р^^ ОИВСИОИОЯ тллфюя •ТКО.ПЮП ТИѴИЧНЯПКИИНЭИИ
ѴЯѴ<ИИ.)
27 ГЛАВА и.-общий взгляд. 28
касается до климата берегов Средиземного моря, то, благодаря резкому переходу от за­сухи к дождливому времени и быстрому при­ливу и отливу воздушных течений, он при­надлежит к числу наиболее изменчивых; явление это может быть объяснено резким контрастом между горными массами Севенн и низменными берегами моря, контрастом, не смягченным промежуточными равнинами.
Проточные воды наглядно указывают на некоторые свойства климата: небо, с его до­ждями и ветрами, как-бы опускается над до­линами и дает знать о колебаниях атмосферы воздыманием волн и высушиванием лож водных потоков. В характере течения рек, не получающих питания от ледников, и ко­торые не скрыты под землею в большей ча­сти своего пути, можно видеть общие законы и последовательность времен года. Так напр., что может быть очевиднее контраста между речными берегами Средиземного моря и все­возможной величины водными потоками, ниспа­дающими с холмов Бретани! Разве эта противуположность в гидрологическом отно­шении не указывает тотчас же на сущность климатических явлений? Па южном склоне Севенн, то сожженном яркими лучами солн­ца, то омываемом обильными дождями, русла рек в течение большей части года вполне по­хожи на изрытые каменистые дороги, усыпан­ные хряицем, покрытым сероватым илом, и пересекаемые местами лужами зеленоватой воды, уцелевшими в впадинах обнаженных утесов; но уже ширина заливаемой водою по­лосы, ветки и листья, удержанные склонивши­мися над берегом деревьями,-все это сви­детельствует о силе потоков, изливающихся порою, по большей части осенью, на лежащие внизу долины. Насколько отличаются от этих «ouadis» Лангедока мирные ручейки Бретани и Нормандии! Медленно прибывают их воды, нечувствительно понижаются, никогда не пере­сыхают, не производят никогда ужасных наводнений: по своему равномерно-правильному течению, реки эти могут быть названы образ­цовыми реками.
Двойной склон французской территории обусловливает противу положи ое течение вод, спускающихся к морю. Рона, которую можно назвать близнецом Рейна, так как обе реки берут свое начало в ледниках, протекают через большое озеро, имеют одинаково изви­листые русла, одинаковую массу воды, следует, в общем течении, направлению совершенно противуположному сравнительно с Рейном, и её главный приток, Саона, вполне соответ­ствует Мозелю. Направляясь далее к югу, в равнины, бывшие когда-то морским зали­вом, Рона принимает справа и слева горные потоки Альп и Севенн, и если её наносные земли заполнят когда-нибудь всю северную
часть залива, то в нее будут впадать также Эро, Орб (ОгЬ ), Од (Aude), п все реки Рус­сильона по причине общего склона почвы, де­лающего из неё естественную ось всего бас­сейна. Воды Пиренеев, Севенн и выходящих вперед гор Прованса правильно текут по направлению к Лионскому заливу, сдвигая все ближе и ближе свои устья.
Па противуположном склоне, обращенном к стороне Атлантического океана и Ламанша, наоборот, реки расходятся. От Адура до Мааса и Мозеля водные потоки, берущие на­чало на линии холмов, которые вдвое короче океанического берега, раздвигают свои устья, хотя течение их, в общем, сохраняет свое направление к западу и северо-западу. Эта правильность в направлении течения, несмотря на разъединение лиманов, указывает на сход­ство рельефа и формаций. Что же касается до гранитной массы Бретани, то она образует на западном склоне Франции совершенно отдель­ную область, и вследствие этого направление её водных потоков не имеет ничего общего с направлением больших соседних рек. Луара и Сена, довольно близко отстоящие друг от друга в первой части их сред­него течения, ниже значительно расходятся, с тем, чтобы дать место между собою уте­сам Арморики. Это одна из причин, поме­шавших Бретани сделаться местом вели­ких исторических событий. Хотя полуостров этот господствует в одно и то же время над водами Ламанша и океана, хотя он изо­билует великолепными портами,-его положе­ние в стороне от главного склона Франции и его речная система образовали из него совер­шенно отдельный мир, народонаселение кото­рого никогда не будет играть значительной роли.
В былое время, количество воды, уносимое такими реками, как Сена и Луара, казалось на­столько огромным в сравнении с дождями, что источники этих рек рассматривали как род колодцев, имеющих непосредственное сообщение с океаном, воды которого теря­ли свой соленый вкус в силу какого-то таинственного химического процесса; но теоре­тическое исследование Бернардо Палпсси1) (Bernard Palissy) и прямые опыты Дени Па­пина (Denys Рарип).сделанные в 1669 и 1672 годах, доказали, что, напротив, проточные воды представляют только незначительную часть всей влаги, падающей с облаков. В некоторых жарких местностях, какие встречаются даже и в Европе, в «светлей­шей» Мурпии, например, вся дождевая вода входит в виде сока в ткань растений или испаряется, еще не достигши моря. Напротив того, в холодных и сырых странах,напр.,
<1)е Иа nature des eaux et fontaiues», etc.
29
СТРАНА И РАСА.
30
б Финляндии и Скандинавии, почти вся масса воды, упавшей с неба в форме дождя или снега, сбирается в русла рек и утекает в море. Во Франции, по сравнению с остальною Европою. отношение между осаждением влаж­ности и масс проточных вод имеет значе­ние средне-пропорциональной величины. Раз­личные вычисления далеко не сходятся между собою и не могут иметь решающего значения; но вообще можно сказать, что французские реки уносят в море более трети и менее по­ловины всей массы воды, падающей из обла­ковъ1)Около полу-метра осадпвпиейся влаги поглощается растениями или исчезает, частью испаряясь в воздух, частью просачиваясь в глубокия пещеры.
Остаток воды, уносимой в море реками всевозможной величины, принадлежит не­сомненно к числу могущественных деяте­лей. работающих над изменением поверхно­сти почвы. Рытвины и пещеры Пиренеев. Севенв. Альп. Юры показывают нам, насколь­ко изрезываются утесы водными потоками; просачивания, изменение русла рек, целые поля песку или илу, виднеющиеся после огром­ных наводнений на берегах Луары, дают нам наглядное понятие об изменении почвы: мы присутствуем даже при образовании твер­дой земли в устьях Роны: наконец, любуясь па плодородие всех этих «садовъ» Франции Лпмани (Limagne), Туреня, Аженэ (Agenais),
Гиэтометрпческие п гидрографические данные Франции по Делесу, К. Мартину, Томэ де Гамону и др.
о. сѵ. О. О. о-. CL. О-. О. Оо.
•яээ чя чя^ли чтоховц

тииэк
•рХл ТГИК чя чя финоьфиэи
•сГиак ‘рХя
'ИГИГПКЧЯВООГК
•дпижоѴ Я10Э
-НЯ НВИГ0(ИЭ
Ч’ИЯ ям чя чиэонх4еяоц
И01ГИМ ЧЯ КИП
-ФЬФХ ВПИИГД^













Бигорра (Bigorre), мы, в сущности, любуемся работою тех же проточных вод.
По причине плодородия своих берегов, рекп во Франции, как и во всей средней Евро­пе, должны были быть главным деятелем ци­вилизации для самих народов. Кроме того, как элемент подвижной по преимуществу, во­да в былое время являлась прчтп единствен­ным путем сообщения, бывшим в распоря­жении человека; люди старались пользоваться реками для перевозки леса, съестных припа­сов и, наконец, собственно для путешествий; их естественные места для остановок нахо­дились или при слиянии нескольких потоков, пли на берегу маленькой, хорошо защищенной бухточки, в местности благоприятной для тор­гового обмена. Почти все города, предназна­ченные стать большими городами, образовались на берегу какой-нибудь судоходной реки; исклю­чения из этого правила, например, июложения Пима, Моннеллье, Дижона, объясняются именно необходимостью соединить между собою судоходные рекп помощью большего торгового пути п промежуточных городов. Специальное описание каждого речного бассейна даст воз­можность понять главные причины, способ­ствующие развитию различных центров наро­донаселения.
В наше время города делаются все более и более независимыми от окружающей их сре­ды: благодаря искусственным путям сообще­ния, шоссейным и железным дорогам, го­рода могут строиться далеко от судоходных рек. и. действительно, значительное число но­вейших городов воздвигнуто внутри страны по близости мест, изобилующих ископаемы­ми богатствами, или просто замечательных своим красивым положением. Сен-Этьен, Крезо, Баньер-де-Люшон (Bagneres-de-Luchon)-все эти города свидетельствуют о воз­растающей независимости человека относи­тельно естественных путей сообщения, пред­ставляемых реками. Наоборот, сами реки все более и более подчиняются власти при­брежных жителей, выражающейся в проры­тии каналов, в постройке плотин, запруд, в устройстве гидрологических двигателей, ирригационной сети. Сумма пользы, предста­вляемой реками как орудиями труда, увеличи­вается ежегодно: тем не менее, большая часть проточных вод еще свободно несется к морю, не принося пользы ни земледелию, ни промышленности, нередко даже опустошая свои берега. Все еще можно смотреть на ту эпоху, когда всеобщая эксплоатация вод будет ре­гулирована до совершенства, когда будет ути­лизована вся сила рек и предупреждены все их уклонения, как на время, весьма отдален­ное от нас.
31 ГЛАВА I.
III.
Еще более, чем текучия воды рек, на циви­лизацию галлов имели влияние воды Средизем­ного моря и океана. они образуют реки, снаб­жают воздух парами, которые, скопляясь в тучи, разрываются о горные утесы; они уравно­вешивают климат, умеряя зимния стужи и летния жары; они доставляли путешественни­ков, которые поселялись на побережьях, основывая новые общины. Во все времена человечества, сокровища знаний и мысли разносились иностранными мореплавателями, занимавшимся обменом товаров; в пор­тах, где сталкиваются между собою люди всех стран, всех национальностей, завязывается первая петля узла, соединяющего между собою самые разнохарактерные народности. С тех нор, как искусственные пути сообщения оттеснили морские пути, современные народы потеряли из виду то преобладающее истори­ческое значение, которое имели прежде порты. Не будь их, не было бы такого быстрого роста цивилизации, так как люди не имели бы воз­можности сноситься друг с другом. Сухим путем всякия перемещения совершались с вековою медлительностью, если не говорить о завоеваниях, когда исчезали целые населе­ния, уступая место завоевателям. Но какие быстрые, неожиданные и коренные преобразо­вания вносили с собою мореплаватели,-можно судить по влиянию древних финикиян и гре­ков, разнесших по белу-свету свои откры­тия, свою поэзию, свои верования.
Почти по всей своей окружности территория Франции выходит за пределы извилистой линии своего естественного побережья наносны­ми берегами, образующими, так сказать, кон­тинентальный цоколь. В некотором расстоя­нии от побережья, как Средиземноморского, так и океанского, впадина морских глубин быстро понижается крутыми уступами: со 100 метров она сразу переходит на 200, 500, 1000 и более метров: это те самые пропасти, которые древние мореплаватели, после тщет­ных попыток измерить их, назвали бездна­ми ’). Здесь, можно сказать, начинается океан­ская глубина; глубины менее 200 метров, подверженные явлениям вытравливания и нарощения, происходящим по близости по­бережья, надо считатьирпнадлежащими геологи­чески еще к континентальной области. Прини­мая во внимание эти подводные земли, террито­риальные границы Франции надо считать на одну треть больше, чем их определяют в действнтсльностипо внешнему очертанию Среди­земноморской и океанской линий. Всего резче такие побочные берега выступают в Бретани:
') Marsigli, «Histoire de Иа Мег».
ОБЩИЙ взгляд. 32
в 500 километрах на северо-запад от Бре­ста и Уэссана,зонд показываетъеще глубину в 200 метров. Франция отделена от Великобри­тании простыми поверхностными рубцами ничвы: такие же рубцы отделяют Англию от Ирлан­дии и Дании. Осадки, отбрасываемые волнами на банки Дюнкирхена, образуются частью из переработанных осколков скандинавских эротических валунов.
Еще в 1881 г. глубины французских обла­стей Средиземного моря были известны только приблизительно, и то вблизи лишь побережья, насколько это было необходимо при кладке телеграфных кабелей. Знали только, что по всему побережью Прованса в нескольких километрах от берега начинается морская пропасть, тогда как на западе, в извилине Лионского залива, от самого Марселя до мыса Креус морское дно представляет собою от­мель, описывающую чуть заметную дугу. Па юго-западе от Ниццы уже на расстоянии всего 32 километров от берега попадаем в про­пасть, имеющую 2.000 метров глубины: на югозапад от Сетта такую глубину можно найти лишь в расстоянии 245 километров от берега. Благодаря изысканиям, предпринятым в 1881 г. Тгаѵаиииеигоъи. конфигурация морского дна исследована самым точным образом, и в скором времени батометрпческие кривизны моря можно будет определить с такою же точностью, как и гипсометрические линии на­ружных земель; к тому же они далеко не так извилисты, как материковые очертания вследствие большего однообразия морского дна сравнительно с неровным рельефом земной поверхности. В настоящее время необходимо самым тщательным образом исследовать те области Средиземного моря, которые прилега­ют в побережью ВосточныхъПиренеев.Здесь, параллельно берегу, морское дно образует огромную впадину, нечто вроде рва, в кото­ром Daim, погружая в 1854 г. зонд на глубину 2.200 метров, не доставал все-гаки дна. Этот ров известен у моряков под названием «Ручья» вследствие наблюдаемого здесь быстрого течения но направлению с юга на север. Когда рыболовные суда слишком глубоко закидывают свои сети в этой «под­водной» реке, матросы вынуждены иногда перерезывать канаты, которыми они тянутся по течению, из опасения, чтобы суда не пере­кувырнуло. Рыбы в «Ручье» попадаются редко, да и те, которые там водятся, принадлежат не к съедобным породам, имея черноватое мясо и такую же чешую 1). Кроме «Ручья» по близости берегов Лангедока и Прованса встре­чается еще несколько других частных пото­ков; известно даже, что в общем воды Лион-
Э Viallanes, 33
СТРАНА И РАСА.
34
ского залива имеют медленное течение парал­лельно берегам; по направлению, с запада на восток причина этого явления кроет­ся, по всей вероятности, в ветрах, среднее направление которых действительно восточное.
Между Средиземным морем и океаном существует огромная разн и на обусловливаемая тем, что бассейн внутреннего моря образует несколько впадин, сообщающихся с Атлан­тическим океаном посредством только вод поверхностных бассейнов. Так, воды Среди­земного моря в среднем на 2 тысячных солонее, чем в океане, вследствие того, что в этом, почти замкнутом бассейне испарение гораздо сильнее, чем в открытых морях, омывающих западные и северные берега Франции. Точно также последовательное изме­нение температуры на морских глубинах в Средиземном море совершенно иное, чем в Атлантическом океане. Свыше 500 метров глубины воды Средиземного моря, обновляемые всюду лишь впадающими в него реками,имеют одинаковую температуру в 13°. На известных глубинах они всюду отличаются замечатель­ным спокойствием, вследствие чего все мор­ское ложе одинаково устлано илом, тогда как на известных глубинах Атлантического океа­на, особенно близ мыса Финпстер в Испании и около Исландии, почва, размытая течениями, представляет собою чистую глину или голую скалу. Жизненные условия там и здесь также не одинаковы: в Средиземном море животная жизнь развита слабее, тем в Атлантическом океане, хотя в представителях той или дру­гой животных пород не замечается никакой разницы. Если прежде допускали первобытное деление двух морских фаун, то это заблу­ждение произошло лишь оттого, что сравнение делали между породами провансальских или каталанских берегов и видами, живущими в Ламанше или в Немецком море, вместо того, чтобы брать для этого животные типы из морей, омывающих Португалию или Ма­рокко *)•
До 1880 г. глубины Гасконского залива еще не были исследованы зондом, если не считать портов и маяков и некоторых морских областей к северу от Бильбао на расстоянии 33 километров, где глубина определена почти в 2.700 метров. Изыскания, произведенные в 1880 г. TracaiUeur^ytb, дали понятие о релье­фе дна Гасконского залива по соседству с Францией. Ученые, находившиеся на этом суд­не, констатировали, что, «Пропасть» или ров Капбретон, находящийся в открытом море как раз против прежнего устья Адура. со­ставляет часть Гасконского залива, в кото­ром дно представляет собою песчаник.
Здесь уже на расстоянии 12 километров от берега зонд показывает 337 метров глу­бины, а дальше ,где начинается пропасть,глубина достигает 1.000 метров. Точно также и на испанском побережья наиболее глубокия впа­дины морского дна замечаются против реч­ных устьев; рельеф материка продолжается и в море неодинаковыми склонами-где более крутыми, а где совсем покатыми. В заливе опущенный зонд приносил со дна или чистый пл, или с небольшою примесью мелкого песку. Температура глубоких слоев в этих морских пространствах очень однообразна, именно 3'/2О. Этому однообразию среды вполне соответствует удивительное однообразие фау­ны. «Животные, существующие под этим огромным давлением, имеют, повидимому, чрезвычайно обширную площадь распростра­нения: бок о бок здесь можно встретить жи­вотные формы как северных морей, так и южных, встречающиеся, например, близ Антильских островов и в Мексиканском заливе» *). Остается осветить один из наибо­лее интересных вопрос в истории земного шара. Капитаны судов не раз заявляли о каких-то подводных толчках, которые им приходилось испытывать в этих морских про­странствах. Являются ли эти толчки результа­том работы подводных вулканов, какие встречаются, например, близ Азорских островов, или их производят те подводные сотрясения, какие наблюдаются в экваториаль­ной Атлантике.
Пропасть Капбретон представляет собою юго-восточную оконечность больших впадин, которыми изрыто дно моря, омывающего берега Франции. На севере этой глубокой долины изобатические кривые все более и более удаляются от берега. Среди лимана Жиронды зонд по­казывает 100 метров только в расстоянии ста километров от берега; чтобы найти за­краину самой пропасти, глубиною в 200-ЗОО метров, надо взять еще 100 километров на запад. Но зато спуск в пропасть до крайно­сти крутой. Наибольшая глубина впадины- 5.100 метров-находится почти на полпути от Ройяна до Коруныи, т. е. как раз в центре Гасконского залива. Острова у берегов Сентанжа и Бретани, представляющие собою остатки прежнего побережья, разъеденного волнами, покоятся на грунте, столь мелко по­крытом водою, что при малейшем волнении вода окрашивается желтым цветом от под­нимающейся со дна грязи. Покатость большим глубин закругляется правильною дугою по на­правлению к северо-западу, затем к западу до меридиана западного берега Ирландии, от­куда делает поворот к полярным обла-
1) Alpb. Milne Eduards, «Bulletin de ]а Societe de Geographie de Paris», I trimestre 1882 r.
3) Alph. Milne Edwards, цитированный сборникъ
35 ГЛАВА I.-0Б
стям, огибая довольно близко весь массив Британских островов.
Полукруг подводного откоса, находящагося между Иберийским полуостровом и подвод­ными скалами, служащими продолжением Бретани, показывает обыкновенные границы впадины, в которой безостановочно крутится большой водоворот, получивший название «те­чение Репнеля». В этом переносном движе­нии вод, через Атлантический океан, вод­ные массы, несущиеся на северо-восток, па­раллельно Гольфстрему, вступают в море, омывающее Францию, чтобы, описав дугу над подводным заливом, излиться на юге и смешаться с водами полярных течений. Но океанские реки не имеют такого правильно очерченного русла, как реки, текущие на по­верхности земли; смотря по сезонам, а иногда и пзо-дня-в-день они могут перемещаться, до бесконечности меняя свой вид. Следуя сборному фокусу, куда они устремляются, и силе толчка, сообщаемой другими воздушными массами, ветры пли ускоряют, пли задержива­ют, нейтрализуют и перевертывают в об­ратную сторону течение волн: точно также перемены температуры в воздухе и в море вызывают боковые отливы, восходящие и нисходящие движения, которые отодвигают, перемещают и дробят на тысячи ладов пра­вильные течейия. исследование всех этих изменений еще не привело к тем точным выводам, на основании которых можно было бы объяснить, каким образом происходят в этих морских пространствах большие годичные колебания морских вод.
Узкий ров Ламанша представляет столь незначительную глубину, что разнообразные человеческие постройки почти уже обнажили его гребень; средняя глубина русла не превы­шает 65 метров; вместимость его равняется 250.000-й части всей жидкой массы, содержа­щейся во всех морях. Но как бы сам по себе ни был мал этот рукав Атлантиче­ского океана, он представляет собою, благо­даря происходящим в нем явлениям, один из замечательнейших водных бассейнов. Уже по одному тому, что этот бассейн чаще других посещается мореплавателями, его ги­дравлические условия изучены во всех подроб­ностях. Морской прилив и отлив, то подни­мающийся, то опускающийся у берегов Ламанша, обязан своим происхождением не одному толчку, а в то же самое время и водяному валу, который с одной стороны изливается из Атлантического океана прямо в западное устье пролива, а с другой-обогнув все Бри­танские острова, входит в Ламанш через Па-де-Кале. Это скрещивание волн вызывает много побочных явлений. Соответственно вре­мени и месту встречи двух течений, воды в проливе» то поднимаются, то опускаются,и двп-
щий взгляд. 36
жение-восходящее или нисходящее-то уско­ряется, то замедляется. Переходная высота моря то быстро меняется, то по целым часам стоит на одном уровне; местные протоки, разветвления тех течений, которые вошли вт канал с той пли другой стороны, то появля­ются, то исчезают или перемешиваются, смотря от состояния дна и от толчков, получаемых от океанских волн. Каждый порт Ламан­ша имеет свою особую гидрографию для опре­деления высоты и продолжительности прилива, направления и скорости течений. Стоит ли го­ворить о том, сколь важно исследование этих различных явлений в таких бухтах, как Сенская, где морской прилив сильно подни­мает воду в реке, затопляя суда, которые во­время не успеют уберечься. Еще более опасно по своим движениям Бретонское море, где прилив и отлив колеблется между 10 и 15 метрами, достигая высоты трехпалубного судна, при чем волны то бешено угрожают берего­вым плотинам, то беспрепятственно разлива­ются по плоскому песчаному берегу на необо­зримую даль. По всему побережью Франции нет ни одного места, где бы средний уровень воды держался определенно на одной и той же высоте.
«Море проявило больше склонности англича­намъ», сказал Мишле, сравнивая Францию с Англией но количеству и качеству портов.!! дей­ствительно, в своей совокупности французское побережье беднее английского глубокими, хоро­шо защищенными бухтами. Из всех морей, омывающих Францию, Гасконский залив-са­мый бурный и опасный. Между тем при срав­нении морской истории народов Запада, кон­траст между Францией и Англией вовсе не так велик, как это кажется с первого взгля­да. Если во Франции есть опасный берег Лан­дов, прямолинейный плаж в 220 киломе­тров длины, то Англия страдает отсутствием естественных портов на своем восточном побережья, от устья Гумбера до лимана Тем­зы; дап самый лиман этот загроможден опас­ными банками, о которые не раз разбивались суда. Затем, самая атмосфера, насыщенная туманами, вовсе пе благоприятствует судоход­ству, причиняя часгые столкновения судов, тогда как небо Франции почти всегда ясно. Наконец на французском побережья есть некоторые участки, которые столь же богаты естественными гаванями, как и западное по­бережье Англии; к таким местностям при­надлежат все выступы Бретани и берега Про­ванса, между Марселем и Сен-Тропецом. К тому же Франция, как и Англия, располага­ет в настоящее время многими рессурсамп, предоставленными ей наукою, чтобы подчинить себе природу сооружением новых портов с искусственными плотинами и волнорезами.
В силу успехов цивилизации очертания по-
37
СТРАНА II PACA.
38
бережий утрачивают свою ценность в глазах человека, как утратили свое значение многие черты рельефа внутри материков, вследствие чего изменило свое направление и историческое движение человечества. Таким образом тот пляж, который прежде стоял пустынным, как недоступный ни для судов, ни для ка­кой другой эксплоатации, в нынешнее время представляет собою один из оживленней­ших пунктов побережья, как модное место купанья; прежняя гавань, которою вполне удо­влетворялись древние мореплаватели как удоб­ною стоянкою для их галер, теперь не име­ет уже никакого значения, так как не мо­жет вмещать в себе огромных современных судов. Прежние значительные города, как Агда пНарбонна, упали, другие, как Магелона, совсем исчезли за недостатком воды в их бассейнах, но зато вместо них выросли и развились другие города, вышедшие победителя­ми из трудной конкурренции. Точно также мно­гие речные порты, основанные в таких ме­стах, где океанские приливы и отливы два раза в день задерживали течение реки, должны были переместиться ниже или причислиться к дру­гим городам, которые перебивали у них тор­говлю. В отношении меновой торговли Руан уступил первенство Гавру; Нант может при­нимать в свой порт только небольшие суда, тогда как океанские пароходы останавливают­ся в Сен-Назере; суда, идущие в Бордо, разгружаются в Польяке, что заставляет иностранных торговцев вопиять о сооружении другого большего порта при входе в лиман,- порта, который избавил бы их от необходи­мости входпть в реку, где суда подвергаются гораздо большей опасности, чем в море. В прежния времена недостаток в хороших до­рогах внутри страны и удобство транспорта товаров по океану побуждало мореплавателей искать доступа в заливы и реки: пчела, соби­рая мед, всегда погружает свой хоботок до самой глубины цветочного венчика. В наше время улучшенные пути сообщения, подходящие к самой оконечности полуостровов, способ­ствуют развитию торговли и придают портам на береговых выступах такия же преимуще­ства, какими располагают бухты и лиманы. Такого рода порты имеют то преимущество, что они примыкают к центрам потребления, а потому приобретают значение лучших рын­ков по меновой торговле; с другой стороны и путешественники охотно пользуются этими портами, стремясь сократить свой переезд по морю пересадкою на железную дорогу. Таким образом крайние порты все более и более приобретают значение в мировой жизни.
IV.
В Галлии, составляющей западную оконеч­ность континента, столь хорошо уравновешан-
ной совокупностью своих форм, омываемой двумя морями, богато одаренной текущими во­дами и разнообразными дарами природы, чело­век жил, без сомнения, гораздо ранее исто­рической эпохи. Неопровержимым доказатель­ством этому служат кости древних обитате­лей, перемешанные с костями различных животных, почерневшие камни очагов, орудия труда и военное оружие, игрушки детей, и, на­конец, целые рудиментарные музеи художе­ственных произведений. Насколько же удалены от нас века, в течение которых жили наши предшественники, если мы принуждены исчи­слять это время не столетиями, но длинными геологическими периодами?
По всей вероятности, во Франции, Бельгии и рейнском бассейне были найдены до последа него времени наиболее многочисленные остат­ки доисторического человека. Немало гротов и холмов стали знамениты по причине хра­нящихся в них сокровищ, столь неоценен­ных для изучения антропологии. Полезно по­этому, при описании Франции п её жителей, дать хотя краткий очерк географического распре­деления и нравов первобытных обитателей страны.
По мнению большей части антропологов са­мыми древними предметами человеческого про­изводства являются кремни, открытые г. Бур­жуа недалеко от Тенэ, к югу от Блуа в Шерской долине *). Насколько можно судить по ним, камни эти-обыкновенно скоблильные ножи, расколовшиеся от нагревания и слегка наточенные. Когда современники мастодо нта занимались производством этих грубых ору­дий, Франция имела совершенно другой вид сравнительно с нынешним: реки имели другие русла, другие направления; холмы-другую форму, и морской берег был изрезан дру­гими заливами и мысами; даже растения и жи­вотные были не те, так как современные нам виды еще не образовались в то время. В длинном ряде веков, земля проходила тогда период третичных формаций.
После неизвестного числа столетий, во время отложения первых наносных земель четве­ричной формации, люди, жившие в долинах Соммы и Сены на центральном плато Фран­ции, у под ошвыПирепеев, научились пользовать­ся орудиями пз кремня или кварца уже не столь грубой формы и более сложной конструк­ции. С этими орудиями охотились они за тог­дашними слонами, гиппопотамами, носорогами и другими животными. Позднее, когда туземцы истребили носорогов и отвоевали пещеры у больших медведей, затем, в эпоху, когда лошадь с мамонтом были одним из распространеннейших видов фауны, орудия из *
’)Hamy, „Paleontologie humaine11;-Gabriel de Mortillet, „Tableau archeologique de la Gaule u.
39 ГЛАВА I.-ОБЩИЙ ВЗГЛЯД. 40
камня стали более разнообразны и приспосо­блялись к каждому специальному роду труда: войне, охоте, рыбной ловле, домашним рабо­там. Скоро в мастерских производителей орудии появился новый материал, кроме квар­ца, именно: рога и кости северного оленя. Пмея в своем распоряжении более материала, ра­ботник внес также более вкуса, более ини­циативы в свою работу. Он изобрел искус­ство гравировать на кости фигуры мамонта, оленя, китообразных и даже человеческие формы, впрочем, удававшиеся ему, сравни­тельно, плохо. Он научился вырезать фигурки на рукоятках кинжалов. Собственно искус­ство уже получило свое начало, хотя имена ху­дожников остались никому неизвестными. На оленьих рогах того времени мы встречаем ту же орнаментацию, которая найдена впослед­ствии па вазах эпохи дольменов, на. оружии галлов и потом даже на галло-римских па­мятниках. Мало того: она встречается и на самих римских храмах. Таким-то образом века связываются с веками, и мы видим, как начало наших искусств теряется в ту­манной дали неведомых веков!
Человеческий гений, устремившийся по пути великих изобретений, не должен был оста­навливаться. Правда, после века северного оленя, у обитателей страны замечается кажу­щееся обратное движение в области художе­ственных завоеваний; искусство вырезать фи­гуры животных как будто исчезло на время, так как вплоть до исторической эпохи не было найдено ни одного образца работ этого рода. Основываясь на этом исчезновении и на других весьма существенных изменениях в нравах и промышленности тогдашних жителей, пришли к предположению, что между эпохою тесанного камня и следующею суще­ствовал несомненный промежуток. Действи­тельно, переход весьма резок, но все-таки есть данные, свидетельствующие о его последо­вательности 9Надо думать, что этому изме­нению цивилизации соответствуют великия пе­реселения народов с востока 9, быть может, даже галлов; в течение этих языческих переворотов, некоторые уже совершившиеся изобретения, быть может, если не совсем ис­чезли, то по крайней мере были забыты; но тем не менее, в общем, прогресс был значителен. Не только искусство войны имело в своем распоряжении новые орудия, но, что более важно, все мирные искусства были под­няты на высшие степени чрез изобретение но­вых инструментов из полированного камня и чрез утилизацию' твердых утесов, не под­дающихся действию прежних орудий. Люди этой эпохи изобретают средство обделывать
* ) Cazalis de Fondcuce, „Pierie taillee et pierre polie“. „Revne d’anthropologie“, ноябрь 1874 г.
- ) G. de Mortilliet, „Le prehistorique*.
глину на продолжительный срок; они обжи­гают ее на огне, добываемом ими помощью «ступки для растирания» 9 (mortiers а friction), и делают пз неё вазы, заменяющие вы­долбленные древесные стволы. Еще более, они научаются возделывать землю и пользуются для этого домашними животными. Инструменты и другие ископаемые остатки доказывают, что большинство населения состояло уже не из охотников, а из земледельцев и ремеслен­ников. Совершенно готовые пещеры, из чи­сла которых более трех сот исследованы археологиею 9> не могли более укрывать всех спустившихся с гор переселенцев; эти по­следние научились строить себе жилища на по­верхности земли и сооружать пз широких камней искусственные гроты, где погребались умершие. Люди этой эпохи, называемой эпохою «полированного камня», воздвигают крытые ходы и широкие друидические памятники. Пред­усмотрительные воины знакомы также с ис­кусством окапываться от неприятеля и укры­ваться от него в укрепленные лагери, пре­красным образчиком которых может слу­жить лагерь у Шасси (Chassey), недалеко от Шаныи (Chagny), между Бонном и талоном. Наконец, те пз них, которые жили по бе­регам озер и огромных прудов, предохра­няли себя от всякого неожиданного нападе­ния, воздвигая свои хижины среди воды на сваях. Так как Франция весьма бедна сто­ячими водами и так как существовавшие в то время впоследствии были или засыпаны на­носною землею, или высушены трудами чело­века, то в ней крайне редко попадаются ос­татки этих старинных островных деревень, обитаемых людьми эпохи «полированного кам­ня». Особенно многочисленные и богатые в археологическом отношении остатки этого века были найдены в Швейцарии; но они есть и во Франции, именно в озере Клэрво (Сиаигѵапх), недалеко от Лоп-ле-Сонье (Lons-le-Saunier).
В ту эпоху, когда население страны, став­шей позднее Галлиею, а потом Фракциею, воз­двигало озерные деревни, письменная история еще не начиналась; но хотя и нет непосред­ственных указаний на огромный переворот, совершившийся в то время, хотя о нем не сохранилось даже и предания, тем не менее, из сравнительного изучения предметов, най­денных в домах и гробницах, известно, что начался новый век, именно бронзовый. Привезенная сначала купцами из отдален­ных стран, из Индо-Китая, может быть, где было найдено средство сплавлять самород­ную медь с другими металлами, бронза появ­ляется прежде в плавленном виде, затем ее начинают ковать и выделывать из неё раз-
* ) Larfet и Christy, „Reliquiae aquitanicre“.
9 Alex. Bertrand, „Revue d’anthrop'dogie“. Том II c. 033.
41
СТРАНА II РАСА.
42
личные вещи, довольно разнообразные по их форме и назначению ’)•
С появлением железа началась новая эра, нескоро, впрочем, дошедшая до Галлии по при­чине огромных расстояний, отделявших эту страну от цивилизованных народов во­стока. Самый важный из всех металлов на­ходится отныне в распоряжении человека, и он пользуется им не для одного производ­ства более острых орудий, но и для пзгототовления всевозможных инструментов; его промышленность, его искусство делают огром­ные успехи; предметы, изготовляемые им, становятся все более и более разнообразными и высшими по качеству. Многочисленные кур­ганы, разбросанные по холмам и долинам, наполнены самыми интересными образцами тогдашнего искусства; их принесли сюда друзья и родные усопших и с набожным чувством положили рядом с дорогими трупами. История начинает освещать эти века сомнительным светом; перед нами многочисленные пле­мена, известные когда-то под общим име­нем галлов, хотя и принадлежащие к раз­личным расам.
Какие самые древние из тех человеческих останков, которые были открыты в аллюви­альных слоях и в пещерах? То человече­ство или «антропопитеки», которое выделывало Фенайскую, Орильякскую и Лиссабонскую ут­варь 2) во время миоцэнового или «эолито­ваго» 3), периода, вовсе не оставило своих скелетов; но уже в самых первых образо­ваниях четвертичного периода, в эпоху ма­монта, попадаются человеческие останки, имен­но части черепов, открытые в 1844 г. в Денизской лаве, близ Пюи-ан-Влэ. Судя по этим останкам, первобытные жители Галлии принадлежали к расе с весьма удлиненным черепом или «долихокефаловъ»; у них были выпуклые бровные дуги, узкий и покатый лоб, крепкия челюсти, широкия кости с замеча­тельным развитием мускульных выступов. Только в конце эпохи мамонта, северного оленя и пещерного медведя начинают появ­ляться скелеты короткоголовых или «брахи­кефаловъ». Некоторые археологи держатся то­го мнения, ч'и'О те народы, нравы которых нам стали известны из раскопок в Пире­неях, на берегах Везера и Аверона, имеют этнологическую связь с «гиперборейскими» племенами Старого Света и Америки - ла­пландцами, самоедами, чукчами, эскимосами и гренландцами; образ жизни, охотничье оружие, инструменты, самый стиль рисунков и скуль­птуры,-все это свидетельствует о родстве рас 4).
4) Gabriel de Mortillet, „Tableau archeologique dela Gaule“.
-) Ribeiro, „Compte rendu du Congres de Bruxelles“, 1872. 3) Gabriel de Mortillet, „Le Pr4historique“.
4) Hamy, „Paleontologie humaine".
География Реклю. т II.
Наиболее населенные места современной Франции были без сомнения главным цен­тром цивилизации наших предков кельтов, иберов п лпгуров; но совершенно не следует надеяться, что именно в этих местах мо­гут быть найдены самые многочисленные сле­ды их существования. Столько новых горо­дов сменили прежние, столько раз почва была взрыта, столько последующих развалин ско­пилось над разва.ипнамипредъиидущимп, что все остатки старинных владетелей земли преврати­лись в пыль. Чтобы узнать тайну их жизни, нужно посетить бесплодные местности, где на­селение всегда было редко, особенно лесистые места, занятые охотниками, и где не могли по­селиться земледельческие племена, выгнанные победителями с их равнин. Между тем как области нашего отечества, наиболее бо­гатые историческими событиями, крайне бедны памятниками периода, предшествующего галло­римской эпохе, вересковые поля Бретани п ме­стами обезлесенные плато Пуату сохранили свои дольмены и ряды мениров *), в лесах Франш-Контэ курганы уцелелп тысячами; на центральных гранитных землях Франции можно еще видеть эти «fosses-а loups», «marges» или «mardeiles», образующие подземные этажи галльских домов, и когда проникаешь в глубокие сосновые леса Ланд, то невольно изумляешьсяпри виде» обширных, вырытых в земле «clotes», покинутых жителями после одного из набегов кельтов или васконцев (Vascons). Уединенность места сберегла эти жилища уже несуществующего народа; но жи­лища эти были наименее богатые интересными предметами, так как их занимали почти полу-дикие обитатели. Разве наши потомки мо­гут составить себе верное представление о на­шем веке, если после какого-нибудь громад­ного переворота и исчезновения всех письмен­ных памятников, они найдут развалины наших уединенных деревушекъ'?
Начиная с конца третичной эпохи, наибо­лее отдаленного времени производства предме­тов человеческим трудом, поверхность тер­ритории галлов изменялась постепенно, без потрясений, под влиянием геологических сил; естественно, поэтому, думать, что насе­ление современной Франции происходит частью от этих живших когда-то племен. Различ­ные завоеватели, сменявшиеся на галльской почве, если только они, желая укрепить свою власть, не истребили окончательно первобыт­ных жителей страны, должны были слиться через браки с завоеванными племенами, и результатом всех этих различных скре­щений должна была явиться сложная раса, на­поминающая древесный ствол с тысячью кор-
J) Так называются большие тесаные камни, воздвиг­нутые друидами.
30
43 ГЛАВА I.
ней, и которую называют французской на­циею. Иначе нельзя объяснить это удивительное разнообразие типов, представляемое францу­зами различных провинций. 11, как сказал г. Андрэ Санзон (Sanson): «По духу мы не­сомненно дети арийцев, но, как кажется, все доказывает, что мы не их дети по плоти».
V.
Из всех народов, занимавших когда-то старинную Галлию, иберы являются наиболее древним племенем, судьбы которого с до­стоверностью могут быть прослежены исто­риею. Иберы Галлии были братья испанских, ведших когда-то торговлю с финикиянами и греками, и которых эти последние считали первоначальными обитателями страны. К се­веру от Пиренеев, эти предотавители иберий­ской расы занимали пространство, ограничен­ное Гаронною и Атлантическим океаном, а равно и восточные долины Пиренеев, и примы­кали к лигурам Средиземного моря. Сопри­касаясь кое-где с племенами кфльтийского и кпмврийского происхождения, именно с боиенами ланд (lesBoines d-* Laudes) и тектозагамп Тулузпна (Tectosages du Toulousuin), иберы, хотя и усвоившие латинский язык, ла­тинские учреждение и нравы, сохранили доволь­но хорошо, чем не менее, общий характер старинной расы; они удержали даже свое имя гасконцев и басков (васконцы, Vascons, аквп • тане, AquitainC, и известно, что в узкой по­лосе. Пиренеев они говорят еще птеперь сво­им старинным языком. Баски, беарнцы и гасконцы легко отличаются от остальных французов особенностями их расы: известны пх врожденное изящество, гибкость тела и духа, их веселость в труде, их храбрость с значительною примесью фанфаронства, их многословие, даже тогда, когда им нечего го­ворить, пх горячее воображение,уносящее их нередко за пределы истины.
В первые времена исторической эпохи, почти все пространство галльской территории к северу от Гаронны было занято племенем, вполне отличным от ибер и известным те­перь под именем кельтийского. Хотя до сих пор не знают наверное, что за люди были эти кельты, по современные французы счита­ют себя их прямыми потомками. Строго го­воря, большинство писателей, предшествую­щих Цезарю, не сообщили нам решительно ничего серьезного относительно кельтов; коекакие темные и неопределенные указания спо­собны только ввести в заблуждение тех, кто приписывает им совершенно точное значе­ние. Для древних неизвестный мир начинал­ся за Альпами: об областях, расстилающих­ся за этими горами, они толковали так же, как наши средневековые предки рассуждали о
общий взгляд. 44
внутренних странах Африки; поэтому совре­менные авторы могут пользоваться разноре­чивым текстом для подкрепления самых раз­нообразных теорий. К тому же, исследования затемнялись не одними согласными или несо­гласными свидетельствами греческих и рим­ских писателей; предвзятые идеи новейших историков, внушенные им пли мистическим патриотизмом или духом системы, ввели в вопрос новый элемент запутанности. С боль­шим трудом удается теперь, благодаря дан­ным. доставляемым самою почвою, именно оружию, различным вещам, остаткам по­строек, костей черепов, освободить пауку от всех этих гипотез. В этих последних данных заключается самая твердая основа для изучения вопроса о происхождении нацио­нальностей.
Вернувшись к идеям Вилльяма Эдвардса, г. Брока, подкрепленный аргументами, данны­ми ему измерениями, сделанными над чере­пами галльских костников, окончательно установил, что собственно в Галлии суще­ствует, не считая иберов, два типа совершен­но различных рас. Первый тип-тип оби­тателей области между Сеною и Гаронною; оби­татели эти, называют ли пх галлами, кель­тами или иначе, были малы ростом, черново­лосы и брахикефалы (brachycephales), т. е. ко­ротко-головы; племена, населяющие северовосточный пояс, дают ли им название бель­гийцев пли кпмвров, были велики ростом, белокуры и долихокефалы (dolichocephales), т. е. длинно-головы г). Итак, между двумя расами существовал абсолютный контраст, исключая тех мест, где скрещивания повели за собою образование промежуточного типа. Описания древних относились только к бело­курым галлам восточного пояса бы ть может потому, что эти последние были более воин­ственны и их боялись. Люди высокого роста, бледнолицые, с рыжими волосами, с страш­ным. ВЗГЛЯДОМ, с Громовым ГОЛОСОМ, как описывает их Амьен Марцелпн, и которые напоминают скорее скандинавских воинов, чем обитателей берегов Сены и Луары, не были, конечно, прямыми предками жителей цен­тра Франции, хотя все галльские фигуры, изо­браженные греческими и римскими художни­ками на монетах и барельефах, предста­вляют тот же тип. Весьма вероятно, что в общей массе, галлов, неродственные им пле­мена, были ли они свободны пли порабощены, составляли большинство. 'Действительно, фи­зические особенности южных европейских народов берут перевес во Франции. и даже в её северных провинциях, над таковыми же народов севера: между тем легким изме-
L „Race celtique anciene et moderneu, „Revue d’anthropologie“ tom. II, № 4, 1873.
45 СТРАНА
нениям климата, как результату влияния вре­мени и культуры, нельзя приписать настолько значительного влияния, чтобы объяснить ими переход целой расы к южному типу. Взятые во всей массе, французы, как и описывает их Рожэ-де-Белогэ (Roget-de-Helloguet), на самом деле, народ с черными пли темнорусыми волосами, с головою скорее круглой, чем овальной, глаза которой изменяются от черных до карих; их рост и мускульная сила немного ниже средних, но вообще они сложены крепко и умеют при случае перено­сить усталость и лишения. Сверх того сравни­тельные исследования г. Жюля Карре ') пока­зали. что рост не может служить точною ме­рою, а что он зависит от бедности или бла­госостояния.
От древне-галльского языка нам остались только географические названия и десятка два весьма ко]юте ньких надписей, иайденных по большей части в области средней Саоны2), но также и в других мес тностях восточной Галлии, в Пуатье и долине По. Судя по этим данным, нельзя, не допустить, что старинный язык галлов довольно резко отличался от диалектов Великобритании и подходил скорее к латинскому языку. Но как бы то ни было, арийское, или индо-европейское происхождение языка никоим образом не доказывает азиат­ского происхождения самих народов. Нельзя не заметить, что ученые, причисляя францу­зов, этих смешанных потомков иберов, кельтов и кимвров. к арийским народам и утверждая, что они находятся в непосред­ственной связи с племенами Ирана и верхнего Окса, поступают с ничем не оправды­ваемою смелостью. Уже Омалиус де Галлуа (Ominalius (THalloy), мнение которого имеет значительный вес в науке, отрицал, чтобы галлы явились из западной Азии. Пет ни одного исторического факта, нет даже ни одного предания, которые свидетельствовали бы в пользу этой гипотезы, принятой когда-то столь охотно. Карта арийских переселений, приложенная Пиктетом к его сочинению об «Aryas», имеет цену лишь для истории науки. Известно только, что галлы долго жили в до­лине Дуная: в Богемии, Баварии и верхней Австрии.
Главная роль в деле материального форми­рования французской нации принадлежит, по всей вероятности, языческим элементам до­исторической Галлии, но необходимо также при­гнать значительное влияние в этом и людей другой расы, поселившихся в стране. Первыми пришли финикияне; они ограничились устрой­ством коммерческих контор, весьма схожих с теперешними европейскими конторами на бе-
1) „Etudes sur les Savoyards". Chamberi 1880.
-) Abel Hovelac.que, „La Linguistiquett, c. 279.
И PACA. 4G
регах Гвинеи, и эксплоатациею прибрежных руд. Вслед за финикиянами явились, как известно, цивилизованные колонны расы элли­нов. Поселения их, Марсель, Ница. Агд (Agde) и другие города, лежащие на берегу Средиземного моря, были довольно значитель­ны и просуществовали достаточно продолжи­тельное время для того, чтоб греческий эле­мент оказал существенное влияние на мест­ных жителей. В языке страны до сих пор еще можно найти массу греческих выражений, прямо взятых у фокеян, и те, которые нахо­дят в чертах лиц и нравах туземцев указания на их эллинское происхождение, име­ют все вероятности в пользу их мнения. Марсельцы вовсе не без основания любят на­зывать себя потомками греков!
Влияние римлян, этих суровых победите­лей галлов, на образование французской нации было не менее значительно, чем греков, но совершенно в другом отношении. Прежде всего, благодаря соседству двух стран, отде­ленных только Альпами, весьма многочислен­ные итальянские эмигра нты, ветераны и другие люди, могли поселиться на почве галлов, или в городах уже существующих, или даже в римских специально-военных колониях. В течение шести столетий происходило смешение галльской крови с римской, и некоторые южные города, по наружному виду и нраву их жите­лей, стали настоящими сынами Рима, так что древние имели полное право дать имя галло­римлян всему населению страны. Но роль рим­лян по отношению к физическим измене­ниям расы совершенно незначительна в срав­нении с их влиянием на интеллектуальный и нравственный строй туземцев. Они, эти циви­лизаторы, явившиеся с Итальянского полуост­рова, принесли на запад науки, промышлен­ность, изобретения, идеи,выработай ные греками и другими народами берегов Средиземного мо­ря; и все это они значительно изменили; все, что заимствовали они у своих предшественников, получило отпечаток их могучего гения. Горо­да, сооружаемые под римским владычеством на юге Франции и образцы которых сохрани­лись в средние века, воздвигались по плану латинских архитекторов: мебель, различные предметы, все это делалось по римским образ­чикам; более того: учреждения, нравы прида­вали всему строю общества наружный вид об­щества итальянского и даже вносили в него широкую жизнь, кипевшую по ту сторону Альп! Но великий факт, решающее событие в исто­рии страны состояло в том, что народный латинский язык стал равным образом язы­ком жителей Галлии. Но разве не язык при­дает форму мысли и разве он не влияет беспрерывно на самый мозг? Наше наречие латинское; если не словами, то сплою и вырази­тельностью фразы, оно. быть может, более
*
ГЛАВА I.- ОБЩИЙ ВЗГЛЯД.
47 приближается к латинскому, чем другие род­ственные ему языки, п в силу этого весь интеллектуальный строй французов принял заметный классический оборот. Латинизованные по языку, французы, хотя и смешан­ного происхождения, помещены весьма основа­тельно в ряд латинских народов, к кото­рым они только отчасти принадлежат по их расе. Сомневаться в этом нельзя: хотя по географическому положению Франция скорее страна океаническая, чем страна Средизем­ного моря, но по своей истории она несомненно принадлежит к землям бассейна великого внутреннего моря.
Однако, начиная с падения Римской импе­рии, почти все народы, являвшиеся во Францию как с целью завоевания, так и для колони­зации страны, вторгались с севера: или мор­ским берегом, или чрез открытые границы. Со времени великого переселения народов, варварские племена всевозможных происхо­ждений проходили по территории галлов от восока к западу и от севера к югу. Наемные полчища пли независимые воины, начиная с франков Рейнской долины и кончая гунскими племенами плоскогорий восточной хА.зии, беспре­рывно толпами направлялись к странам За­падной Европы, куда притягивала их легкость грабежа. Тем не менее, существовала извест­ная последовательность во всех этих набе­гах, которые издали, действием перспективы целого ряда отдаленных от нас веков, мо­гут нам показаться совершившимися как бы в силу внезапного переворота. Вестготы, на­род той же расы, как и племена севера, из­вестные ныне под названием скандинавов, поселились на юге Галлии, и, сгруппировавшись в Лангедоке в соседстве с Пиренеями, успе­ли легко, благодаря их природному развитию, примениться к окружающей их галло-рим­ской среде. Германцы-бургунды, занявшие осо­бенно области восточной Галлии и давшие свое имя одной из обширных провинций Франции, были равным образом достаточно многочи­сленны. чтобы иметь возможность создать не одни кратковременно учреждения, и съумели отличить себя от большинства остальных за­воевателей относительной кротостью харак­тера; современники, не переставая страшиться их как людей весьма рослых и сильных, называли их довольно добродушными. Нако­нец, франки, явившиеся по причине близости их родины в наибольшем числе, и которые были особенно жестоки с побежденными, тоже играли значительную роль в разрушении галло­римского общества и в создании нового по­рядка вещей. Франки, как известно, дали даже свое имя всей за-альпийской Галлии, хотя факт этот далеко не имеет той важности, которую ему обыкновенно приписывают. В конце карловпнгской эпохи название Галлии снова де-
48 лается господствующим, и если в конце кон­цов страна галлов и принимает окончательно название Франции, то это единственно по при­чине того преобладания, которое так назы­ваемая провинция Иль-де-Франс могла прио­брести впоследствии над остальными большими ленами 1).
Нашествие германцев и готов в начале средних веков не отразилось никакими су­щественными изменениями на галло-римских народностях. Большая часть новых пришель­цев были или колонисты, «крепостные»,явив­шиеся сюда добровольно или завезенные силою, пли же воины, находившиеся на жалованьи у государства, или наконец начальники своего племени, живущие в лагерях,отдельно от на­рода. По словам Фюстель де Куланжа, «уже по одному тому, каким образом вступили эти пришельцы в страну, они не могли изменить её вида. Все, что есть живучего в нации и все то, что служит признаком жизни, привилось в Галлии после них. Язык остался та­ким же, каким говорили во времена империи; не изменился ни корень его, ни правила, ни даже акцент, только уже впоследствии он стал изменяться из года в год, следуя естественному закону всех языков, но в этом постепенном, правильном преобразова­нии языка германское нашествие было пе при чемъ». Пе больше влияния оказали германцы на религию, характер, политические и социаль­ные нравы галлов. Тем не менее их мате­риальное влияние на самую расу было очень ве­лико. И действительно, если германские коло­нисты были слишком малочисленны для то­го, чтобы изменить язык, обычаи и нравы страны, то их эмиграция продолжалась в те­чение нескольких столетий, и в наше время она совершалась еще деятельнее, чем в ка­кую-либо другую историческую эпоху. Вслед­ствие этого кровь всего населения должна была значительно измениться, тем более, что в на­чале средних веков страна, опустошенная войнами, была очень мало населена.
Скандинавские норманны, явившиеся морем на прибрежье Лама нша, на берега Сены и в не­которые внутренние округа страны, получившей от них свое имя, тоже оказали через скре­щивание очевидное влияние на тип обитателей Нейстрии. На юге Франции главная роль в этом деле досталась другим «морским ко­ролямъ», совершенно иной расы. Сарацины долго владели па берегах Прованса надеж­ным оплотом и могли оттуда делать наше­ствия на большую часть Франции. В восьмом веке арабы проникли до долины Луары; утвер­ждают даже, что они появились в восточной области Франции, в Люкселе.'ЬихеииИ), в Во-
х) Fustel de Coulanges, „Histoire des institutions politiques de 1’ancienne Francew.
49 СТРАНА
тезах и перед Медом. Житёлй Вердюна, как говорят, производная с маврами вы­годную торговлю рабами 1). На колонии сарацын указывают во многих местах Фран­ции; правда, что это имя, как имя самых не­навистных врагов, должно было даваться зачастую и вовсе не маврам, но тем не ме­нее наблюдения антропологов не позволяют сомневаться в том, что многие французские семейства бассейнов Гаронны и Роны про­изошли от магометанских завоевателей: бер­беров, изменившихся от скрещивания с испанскими арабами и африканскими неграми.
Можно сказать, что норманнами и маврами заканчивается наплыв на Францию чужезем­ных рас, так как англичане, поселившиеся в Гиенне и других местах территории, ланцкпехты и немецкие рейтары, оставшиеся в стране» после религиозных войн, наконец испанцы, водворившиеся во Франции и ФраншъКонтэ, оказали только временное влияние, и не на всю нацию, а на несколько групп семейств. Влияние это можно назвать совершенно незна­чительным в сравнении с тем, которое в наше время оказывает мирная эмиграция иностранцев па все большие города Франции и на все её границы. Каждая новая перепись свидетельствует о пропорциональном увели­чении числа иностранцев, и, как вследствие того, - о факте уравнения, совершающагося между французскою нациею и её соседками. Самый принпцательный наблюдатель станет настов тупик, если ему придется определить: французы или люди другой национальности составляют совершенно космополитическое общество центров торговли, промышленности, или места минеральных вод и морских ку­паний. Европейский тип стремится заменить собою первоначальные типы различных про­винций.
Ha-ряду к этою выработкою одного общего тина идет окончательное соединение всех оби­тателей французской почвы в одну нацию. Фран­ция, в известном отношении, принадлежит к числу стран, население которых предста­вляет самое полное национальное единство. Здесь дело идет вовсе не об искусственном единстве», созданном административною цен­трализацию с её рядом колес, симметрически расположенных от одной оконечности страны к другой и действующих с правильностью часового механизма. Нет; Франция обязана своею великою национальною связью единствен­но природе самих вещей, условиям почвы и климата и присущему ей историческому разви­тию. Общность испытаний и несчастий, весьма естественный перевес столицы, как места сборища людей всех провинций, над другими
и РАСА. 50
городами, наконец, и главным образом, влияние литературного языка, сближающего, благодаря тождественной форме, самые разно­образные идеи,-все это вместе работало над основанием французского единства.
Конечно, во Франции остается еще немало следов старинного соперничества, разделяю­щего народы различного происхождения. Ниж­ние бретонцы, баски, фламандцы сохранили да­же свои различные языки, а одного этого об­стоятельства бывает иногда достаточно, чтоб породить антипатию между соседними народа­ми; равным образом, крестьяне отдаленных деревень и центрального плато еще только на половину слились с остальною нациею и сохра­нили нравы и образ мыслей средних веков, а равно и свои старинные наречия, столь дра­гоценные для сравнительного изучения новолатинских языков. Но во всех провинциях местные различия уступили уже место сознанию высшего единства, и влияние городов распро­страняется все более и более. Даже несогласия партий, на которые распадаются граждане, спо­собствуют, через столкновение идей и стра­стей, уничтожению старинных преград между провинциями, и таким образом прежняя Фран­ция мало-по-малу исчезает, уступая свое место Франции новой.
В общей массе населения Франции наиболее резкий контраст между собою представляют обитатели севера и юга страны. Различие в географическом положении, в продуктах зе­мли, вообще в окружающей среде, несходство исторических преданий, неясное воспоминание о прошлой кровавой борьбе,-все это способ­ствует сохранению отличительных особенно­стей, представляемых еще обитателями стра­ны. В большей части южной Франции, прован­сальское и другие более плп менее близкия к нему наречия служат общеупотребительным языком, между тем как французский лет двадцать тому назад употреблялся только в торжественных случаях, хотя и был всем знаком. Недавно еще некоторые писателя южной Франции, гордясь тем, что они придали их благородному провансальскому наречию но­вую литературную славу, полагали, что вместе с их языком они отыскали забытые права своей древней национальности, отличной, по их мнению, от национальности северных фран­цузов. Противупоставляя один язык дру­гому, они сочли возможным протиивупоставить одно отечество другому, и в числе их песен встречаются проникнутые ненавистью к на­роду по ту сторону Севен х), но желание восстановить протекшие века-безумно. В то вре­мя, как наречия, севера Франции все более и более развиваются и сближаются одно с дру-
Lagneau,,,Bulletin de Иа Societe d’authropologieu, фе­враль 1868, ноябрь 1874-
4) Saint-Rcue Taillaudier, rRevue des deux Mondesu 1-er dec. 1865.
51 ГЛАВА I.-ОБЩИЙ ВЗГЛЯД. 52
гим чрез влияние литературного языка, роман­ские диалекты юга с их весьма бедною народ­ною поэзиеюне оказывают друг другу ни ма­лейшей поддержки и постепенно переходят в провинциальное наречие, нередко презираемое даже и теми, кто говорит на нем. Итак, старинные границы языков важны теперь толь­ко для изучения уже прошедшей исторической эпохи.
Хотя, за неполнотою сведений, и нельзя на карте Франции провести везде с достаточною точностью древнюю границу двух языков, но тем не менее нетрудно убедиться, что остат­ки южных диалектов, куда входят собствен­но лангедокское наречие, провансальское, до­фи пэ, лионское, овэрнское, лимузинское, гаскон­ское и беарнское, занимают почти половину французской территории. К поясу южного язы­ка принадлежит большая часть бассейна Роны, весь бассейн Гаронны, за исключением узкой полосы на севере, и наконецъзначитфльная часть долин по притокам Луары; кроме того, вне Франции, в Швейцарских кантонах Ваатланде и Валлисе пояс этот граничит с германскими провинциальными наречиями. Рас­кинувшись далеко к северу по долине Роны, владения лангедокского наречия своими очер­таниями напоминают еще о старинном пре­восходстве южных стран в деле цивилиза­ции; но на западе Франции «Иа langue d’oil» отодвинул сопернические идиомы вплоть до юж­ной оконечности долины Шаренты и даже до устья Жиронды. Кроме фронтальной атаки с севера, романские наречия подвергались еще фланговой с запада; каждый город, даже каж­дая дорога, способствует делу «офранцужения».
Язык является самою крепкою связью меж­ду жителями различных провинций. Сама на­ция, эта коллективная личность, постоянно воз­обновляемая, но вечно живая, начала слагать­ся в одно тело тоже под влиянием общего французского языка, памятники которого вос­ходят более чем за тысячу лет от нашей эпохи. Конечно, общность бедствий зарождала иногда одно общее чувство у всех народов Галлии, устраивала временные союзы и подго­товляла будущее единство; конечно, почти все галльские народы восстали против Цезаря во время Верцингеторикса; но великого отечества, раскинувшагося от Альп до океана, тогда еще не существовало. Галлия, подобно Италии, была в то время только «географическим вы­ражениемъ». Хотя зачатки нации могут быть прослежены уже в глуби до-исторических времен, тем не менее несомненно, что соб­ственно нация, как живая личность, сознаю­щая свое единство, родилась только в века, воспетые великими средне-вековыми эпопеями. Поэты нового народа, владея новым языком, съумели найти для прославления «нежной Фран­
ции» звуки сыновней преданности, оставшиеся навсегда образцом для нас Ц.
Народ, подобно языку, беспрерывно изме­нялся в продолжение столетий; довольно труд­но поэтому составить себе представление о «сред* немъ» французе, как о человеке, в котором соединились бы все черты национального ха­рактера с его достоинствами и недостатками: тип этот сам по себе чрезвычайно изменчив. Странно, что так распространено, особенно за-границей, весьма ложное мнение; утвержда­ют, что характер жителей Галлии вовсе не изменился с тех пор, как они вышли на историческую сцену: с напыщенностию цити­руют старинные тексты, как будто они впол­не подходят к современным французам; но какую бы историческую ценность ни имели эти цитаты, они никоим образом не могут сто­ять выше истины. Хотя и напоминая во мно­гом галлов, описанных нам Цезарем и Страбоном, французы тем не менее самобыт­ный народ, беспрерывно возобновляемый са­мым ходом *жизнп. Действительно, разве можно сказать про французских крестьян, составляющих огромное большинство нации, то, что говорили когда-то о их предках? Раз­ве они, подобно галлам, только «воинствен­ный и шумный народ, снующий из одной страны в другую с мечем в руке, и кото­рым, как кажется, руководит при этом не столько жадность, сколько неопределенное и тщетное желание видеть, знать, действовать»* 2). Вековой опыт, знакомство с материальным благосостоянием, изменения климата и мест­ных условий в связи с беспрерывными скре­щиваниями расы, все это постепенно пересоздало народ.
Если рассматриватьнацию как коллективный индивидуум, то для того, чтобы составить себе верное представление об её истинном характере, вовсе не нужно отыскивать сред­него человека; напротив, эту национальную единицу нужно брать из среды уже развив­шейся. Настоящего француза, француза по преимуществу, можно встретить только в боль­ших городах, особенно в Париже, так как туда приходит искать пристанища всякий, кто отличается действительною оригинальностию и кого задушила бы слишком тесная атмосфера маленьких городов. В общей для всех сто­лпце встречаются и взаимно влияют провин­циальные жители со всей Франции; обитатели Прованса или Гаскони проворные, болтливые, вечно в движении; люди с возвышенных плоскогорий-упорные в труде и мало сооб­щительные; жители берегов Лоары с сме­лым взглядом, проницательным умом, хо­рошо уравновешенным характером: мелан-
„Cbanson de Roland“.
2) Michelet, „Histoire dc France".
00 ‘ЦОГЭ.ИЛВНШ чличя ншииэонп оячгоад 'иинфжЫ -ичя иизоннфгфѴфйпо ъьиѴфиия и тѴвгяя ЧЛ.9КН -яоииеоиеоэя-Чяосиоляичлинжфсип чдтпгпюино ЧЯ Ч.ЫО0ИП>'| (ИОНЕВСИ ‘ИВЯИЖ И0Ц99ВИ(И0Л.0П ВК9(ИЯ ОЯ ВОВИИИИЯПИШИФЯОЭ ‘ВИН9НфКВИИ ‘ифгэонвиг ТХИЧН
Грот Буассе-Россе (красные скалы) близь Ментоны

•ЧГфѴ.Г.О II уИ-КИСИИ ’ЦПНИИЯОиИи ОЯИЭѴОХЭФЦ ’ИИИП’Н уоиули ()<ШиГЛЗ OHtid.l. ОПИДВВИЧЯГЖИИ) ‘ОНЬФНОЯ
■цѴОСИГН ОЛГМЯЛ'ПН'ЖИф ЧЛИОИЧЖИВХ
Уdnoo ■ ию’иикиХяизифѴоняизЛ онооѴои 'вэттяояв^ fC ѴЭѴ<И 11
-<ю чяожи ииэоГэн В ЧЯТЭНИОЛ.ЭОѴ ЧД’И ЧЛфЭЯ ч.и.й ‘.L\lXdV ВЦ BjXdV ЧЛХНКИГЯ с<фѴО(ИОЛ Ч4Ѵ0НИ\и0(ИЛ0 чя ЧЭИШЯМООЭ 1(МШ9#Ж0ХЭИ0(ИП ОИ 9ИЧНИиИЬТИ?(И чго.ы ЧчяХииНЖИф И1(* фЭД 'ФИЧЯИЫѴИиИпѴФЙП чфЯ'| HJ чя oihBdoj ‘еиноэд-члинтИфЧяоефлоэд ‘ирниИни
-ор ИГ0.ИЛШ1О0 :ЧАи.’ШХ1Э0И SLXtpa ОЯ 91ЧНЖ0СИ0Х -90 и ОИЧНКХяЫоЯЕГО ‘Ч.КОѴВГЗЯЯ Ч.К1ГИЮИЛ1ИЧ1И.'[[ (ИЧИВрИ (НОННОГГОК ЧЛП Ч;Э Н№НВК(ИОН 9Н9Г0Я (И Н -ЧГИИ9 Ч/9 0Н ь01ЧНЧГ0иииЬ9КсИЧИ!НО.19(ИО ои.ч.ювигох:
ѵнѵахэ
5э ГЛАВА I. ОБЩИЙ ВЗГЛЯД. 56
времен знаменитого Гримма, который отка­зывал французам «во всяком истинно нрав­ственном чувстве» ’), представляли их в са­мом отвратительном виде, что было или следствием невежества, или низкой зависти и злопамятности. Другие, наоборот, ошибаясь в обратном смысле, поставили Францию гораз­до выше остальных наций, на идеальную вы­соту, до которой, к несчастно, она не дошла еще. 1 Иациональные писатели, с своей стороны, приводя общую оценку своего отечества, под­вергают себя обвинению в пристрастии или даже, что еще важнее, в неблагодарности. Если, с одной стороны, любовь к истине вы­зывает известную строгость, с другой - са­молюбие народа извиняет п даже вызыва­ет слишком снисходительные суждения. По­этому краткий очерк национальной психоло­гии-дело весьма не легкое; и каковы бы ни были её заключения, они оспариваются уже за­ранее. Тем не менее, первая обязанность ка­ждого человека состоит в том, чтобы дойти до собственного самосознания и не только как отдельной личности, но как целого народа, потому что только тогда он перестанет дей­ствовать под влиянием неизвестных для не­го сил п может решительно приступить к работе над самоулучшением.
Галльский народ, рассматриваемый с об­щей точки зрения, соединяет в своем на­циональном характере противуположные осо­бенности людей севера и юга. Подобно тому как страна представляет собою естественный географический переход от пояса земель Сре­диземного моря к поясу земель Атлантического океана, так точно п её жители являются естественными посредниками между различны­ми группами наций, и своею историей соединя­ют римскую эпоху с средними веками. Среди французов можно найти представителей са­мых разнообразных типов, пли, скорее, они, в их целом, образуют новый тип, где чистота и правильность линий заменена подвижностью выражений, и где дарования, те­ряя в силе, выигрывают в разнообразии. Француз, и в особенности француженка от­личаются по большей части не классической правильностью черт, не благородством лица, но физиономиею: они могут выразить все чув­ства, передать все идеи, потому что они их испытывают и понимают. Каждый народ может найти в них отголосок своих соб­ственных. мыслей. Вот почему все великия движения Европы всегда находили отражение во Франции, если не там получали свой пер­вый толчок. В этом же надо искать причи­ну того всемирного характера, какой имели все французские революции. Хвалят ли за это Францию или порицают,-мы уверены, что
9 Jacob Grimmanseinen, «Freund Dahlmann» 1832.
потомство похвалит,-но никто не будет от­рицать, что это она провозгласила «права че­ловека». Она не останавливается на мелочах, но доканывается до самого корня дела.
Француз, достигший полного развития сво­их сил, владеет, как это и подходит к народу, служащему естественным посредни­ком для идей,-специальным достоинством.: общественностью; в этом отношении, он, по общему мнению, ближе всех подходит к идеалу. Чувство естественной доброжелатель­ности влечет его к себе подобным, дух справедливости руководит им в его сноше­ниях с людьмп'.он очаровывает своею услуж­ливостью, притягивает своею любезностью; во всем действует он с осторожностью и чув­ством меры; он любит производить хоро­шее впечатление своим костюмом п манерами, но не утрирует их; он отличается в искус­стве хорошо говорить, но, выказывая свой ум, не старается при этом унизить ум других. Француженка, еще более, чем француз, мо­жет быть рассматриваема в этом отношении как наиболее яркая представительница нацио­нального характера. К семейным добродете­лям, порядку, экономии, благоразумию, быстро­те решения в сфере хозяйственных дел она присоединяет еще общественные достоин­ства, придающие ей особую прелесть: здраво­мыслие, естественность, ум, находчивость; она очаровывает своим разговором, и ей глав­ным образом обязаны мы притягательной сплою французского общества. Редко случается, чтобы иностранцам не было приятно во Фран­ции; еще реже, чтоб французы не чувствовавалп себя несчастными вдали от своего оте­чества: мало найдется людей, для которых ссылка была бы столь ужасным наказанием.
Занимая столь выгодное географическое по­ложение, дети галлов, отличаются не только быстротою понимания и верностью суждений, но и художественным чувством и тонким вку­сом. Европа в течение долгого времени смо­трела на них как на властителей литерату­ры, и превосходстве пх в некоторых обла­стях искусства остается и до сих пор не­оспоримо. Скоро минет два столетия с тех пор, как французы, укрывшиеся в Голлан­дии, Англии, Германии и Скандинавии, принесли туда новые отрасли промышленности или же придали уже существовавшим такое развитие, достигнуть которого те никогда бы не могли без них; новые изгнанники, после каждой революции, продолжали работать над развити­ем вкуса у иностранных промышленников, и владельцы фабрик поставлены в необхо­димость часто посещать Париж, чтобы из­учать тамъпроцессы и формы производства, беспрерывно возобновляемые изобретательным гением французских рабочих.
Во Франции работают много: её население
57
СТРАНА II РАСА.
58
было всегда трудолюбиво, даже и в то время, когда продукты его труда шли в пользу хо­зяина. Значительная масса товаров, отпра­вляемых французами за границу, свидетель­ствует о громадности совершающейся работы. Несмотря на крайния неудобства, представляе­мые условиями почвы, изрезанной на слишком малые клочки, нередко значительно удаленные один от другого, крестьянин-собственник съумел сделать из своего отечества одну из наиболее плодородных стран земного шара, и успех земледельческой культуры продол­жается беспрерывно, несмотря на то, что все­могущество ассоциации и разделения труда толь­ко отчасти применены к эксплоатации почвы. Подобная деятельность была бы необъяснима без твердой семейной связи и личных ка­честв работника. Наконец, разве могли бы быть объяснены эти факты возобновления, по­чти возрождения, наблюдаемые в жизни нации после периода упадка, если бы народная масса не была бы полна жизненности и молодости, если бы народ не был заранее расположен внести свою долю во все великия дела, которые человечество совершит в грядущем?
Средний француз, взятый как представи­тель нации, имеет также свои недостатки. Су­щество общежительное по преимуществу, он нередко вырабатывает у себя излишнюю «го­товность к услугамъ» каждого и теряет та­ким образом свою личную цену; умея искус­но говорить обо всем, он сильно рискует быть поверхностным в своих суждениях; человек вкуса и меры, он склонен жертво­вать ради нихъ'силою и оригинальностью; за­ботясь чрезвычайно о приличиях и страшась оскорбить общественное чувство, он нередко обращает недостаточное внимание на путь внутреннего убеждения: руководство своею со­вестью он может отдать общественному мне­нию. вместо того, чтоб искать руководителя в самом себе; человек общества или партии, он не всегда имеет смелость остаться самим собою; у него редко достанет дерзости думать и действовать с гордою независимостью. Впро­чем, такие люди не часто встречаются и в остальных нациях.
Но, как бы то ни было, нельзя без вопию­щей несправедливости отрицать существенного влияния, производимого Фракциею на весь цивилизованный мир. Правда, теперь, с увели­чением области, занятой культурными народа­ми, численное значение французов по отноше­нию к остальным нациям, взятым вместе, значительно уменьшается с каждым годом; по умственное и нравственное влияние народа измеряется не его численностью. Ждет ли ея
в грядущем счастие или несчастие, Франция теперь, без сомнения, живет не менее полною жизнью, чем остальные нации, и, благодаря урокам прошлого, она имеет возможность, лучше всякой другой, помогать осуществлению новой формы политического и социального раз­вития, сущность которой, приняв во внимание все более и более увеличивающуюся общность матерьяльпых интересов и с каждым днем накопляемое познавайие однородных науч­ных фактов и законов нравственности, уже и теперь может быть предусмотрена. Впро­чем, суждено ли ей даже сойти с мировой сце­ны, её влияние продолжится, тем не менее, благодаря её языку, литературе и тем иде­ям, проводником которых служила послед­няя. Хотя Мишле и имел основание упрекать французов «в некоторых неблагодарных, сухих свойствах их языка,-доказательство, что этим языком умных людей пользовались дураки», тем не менее этот прекрасный идиом сохранил такую силу, изящество, яс­ность и гибкость, что он навсегда останется одним из самых совершенных орудий мы­сли, «идеальнейшею формою, в какую облек­лась человеческая мысль» ’);ни один из язы­ков не справляется так независимо с «гор­танными трудностями», с певучестью и ак­центом, когда дело идет о том, чтобы дать безукоризненно чистое выражение чувства и идеи; ни один не отличается такою правиль­ностью, такою простотою своей грамматики, та­ким логическим строением фразы.
Вот почему французский язык распро­странился далеко за территориальные пределы нации.
Целые миллионы иностранцев говорят или понимают его, и не только в так называе­мых латинских странах, каковы Испания, Италия, Румыния, но также п в Англии, Гер­мании, Голландии, Скандинавии, России, па Во­стоке и во всем Новом Свете. К прямому влиянию, оказываемому языком при ходе идей, присоединяется еще косвенное, происходящее от внутреннего изменения, совершившагося в чужеземных наречиях. Не принимая уже в рассчет слов, данных и переданных им французским языком, все европейские языки получили от речи Паскаля, Лафонтена и Вольтера большую твердость, определен­ность, более ясный способ выражения; даже строение их приблизилось к строению фран­цузского языка.
Proudlion, „De Иа justice dans Иа Revolution et dans FEglise*.
59
ГЛАВА II.
60
Г я а в а II
Пиренеи, Ланды и бассейн Гаронны.
Как по своему геологическому строению, так равно и по истории своего населения, об­ласть французских Пиренеев весьма резко отличается от остальной Франции и образует наиболее независимую группу провинции. Уже происхождение большей части её жителей спо­собствовало тому, чтобы образовать из неё совершенно отдельный мир от древней Гал­лии, и теперь еще каталонцы Руссильона, бас­ки Сэзона (du Saison), Бидуза (Bidouze) и Ни­вы (Nive) представляют решительную противуположность своим соседям-соотечфствфн ни­кам, и, вместе с тем, по своему языку и нравам, близко подходят к смежным с ними облитатфлям Иберийского полуострова. Но все-таки главную отличительную черту пи­ренейского пояса составляют особенности его строения. Испания, если не обращать внимания па подробности, имеет вид обширного плато, северный край которого образуют Пиренеи, а геологические очертания обозначены Гаронною и её притоками.
Глубокая впадина, идущая вдоль северной подошвы горы от нарбонских прудов до устья Жиронды, является естественною линиею деления двух стран, столь различных по их природе и происхождению. До средины третичной эпохи, по впадине этой проходил пролив, соединявший Средиземное море с океаном. Постепенное поднятие почвы заста­вило воды этого пролива стечь двумя противо­положными потоками, но и теперь еще по быв­шему морскому дну извивается почти непре­рывная линия текучей воды, образуемая Одом (Aude), Гаронною и промежуточными прито­ками, и прошло уже два столетия с тех пор, как первый канал во Франции соединил здесь два моря. Можно сказать, что ствол кон­тинента Европы оканчивается на берегах юж­ного канала. Пиренеи, изрезанные массы ко­торых высятся к югу, принадлежат уже к промежуточной области, лежащей между Евро­пою и Африкою.
Если бывший пролив и отделяет геограирически область Севенн от области Пиренеев и Испании, то, наоборот, он служит также самым удобным путем сообщения между дву­мя морскими бассейнами. Римляне могли, не сталкиваясь с могучими естественными пре­пятствиями, достигнуть с берегов Средизем­ного моря до прибрежий океана; долины широ­ко раскрывались перед ними и вели прямо к цели. Из трех великих исторических пу­
тей, пунктами соединения которых служат Марсель, Бордо и Париж, южный путь-са­мый удобный, но вместе с тем он наиме­нее важный для передвижения народов. Путь по Роне и Бургундии соединяет народы бере­гов Средиземного моря с народами севера Европы; путь по Луаре и Пуату служит боль­шою дорогою из континента в Испанию, меж­ду тем как путь вдоль северной подошвы Пиренеев, по причине своего поперечного по­ложения к направлению движения народов, имеет только местное значение. В Гаскон­ском заливе нет островов-вот причина, почему низменность Гаронны не имеет того исторического значения, какое выпало на долю Роны. Тем не менее, путь, станциями кото­рого служат Бордо, Тулуза и богатые города Средиземного моря, никогда не потеряет своей цены в географии мира. Для Франции он имеет еще особые преимущества, обусло­вленные мягкостью климата, плодородием поч­вы и богатством продуктов.
Пиренеи и Альберы (les Alberes), раскинув­шиеся вдоль границы южной области Франции, тянутся беспрерывною цепью от одного моря к другому. Их голубые вершины, зубцами изрезывающие далекий горизонт, виднеются со всех возвышенных плоскостей, со всех до­лин, ниспадающих к равнине Гаронны, и грандиозные картины природы бросаются в глаза на каждом шагу в этой благословен­ной местности.
Цепь Пиренеев столь несходная, но своему общему строению, с системою Альп, пред­ставляет со стороны Франции замечатель­ную правильность и могла бы быть клас­сическою областью для изучения формации гор Ц. Подобно Кавказу, столь сходному с нею во многих отношениях, она состоит из группы утесов, которые, благодаря грандиоз­ной простоте своего наружного вида, кажутся на первый взгляд как бы зараз выдвинув­шимися из расселины земли. Утесы эти не отличаются так резко один от другого, как альпийские; глубокия ущелья не изрезывают их основания до половины его толщи и не дро­бят его на несколько отдельных обломков. Даже в неправильностях и внезапных по­нижениях цепи, главная гряда продолжается обыкновенно в виде ряда постепенно пони­жающихся вершин с небольшими рассели-
*) Пепги Magnan, Materiaux pour une etude stratigrapliique des Pyrenees et des-Corbieres», стр. 76.
61 ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ II
нами: редко случается, чтобы путешественник внезапно очутился среди лабиринта взаим­но пересекающихся небольших цепей или горных групп, расходящихся во все сторо­ны, и почти везде без труда узнает он на­правление главной гряды всей системы. Кроме того, ось Пиренеев может быть названа-прямо­линейною сравнительно с загнутою огром­ным полукругом осью Альп; от мыса Бре­уса (Creus) до низких гор страны басков, Пиренеи удерживают свое нормальное напра­вление, т. е. направление от кантабрийского берега до мыса Эстака-де-Варес (Estaca de Varez). Если уровень почвы понизится прибли­зительно на 200 метров, то Испания превра­тится в остров, северный берег которого будет иметь от одной оконечности до дру­гой одно и 'го же направление.
Общий геологический характер француз­ских Пиренеев так же прост, как и пх географический характер. В средней части цепи поднимаются сплошные массы и отдельные утесы гранита, из которого со­стоят также многие вершины главной гряды; весьма древние, по большей части сланцевые утесы заполняют в центральном поясе пу­стые места, оставленные кристаллическими массами, а французский и испанский склоны заняты следующими формациями, постепенно переходящими от предгорий в долины: пес­чаником, юрскими землями, мелом, третич­ными отложениями, грязями ибулыжником, составляющими наносную почву полей.
Однако, правильность Пиренеев вовсе не имеет геометрического характера, и могучая горная масса в подробностях представляет значительное разнообразие. Прежде всего, на средине системы, там, где Гаронна берет свое начало, горная цепь как бы разрывает­ся. Цепь эта в этом месте состоит из двух параллельных гряд, соединенных между собою небольшою поперечною цепью. Северная гряда тянется к востоку и обра­зует Пиренеи Средиземного моря, между тем как южная гряда принимает западное направление до Гасконского залива и носит название Пиренеев Атлантического океана. Это разделение орологической системы на две части замечается не в одном только наружном очертании гряд, но и в строении горных оснований, так горные массы и отдельные гранитные утесы расположены именно таким образом, чтобы в свою очередь образовать два пояса: Атлантический и Средиземный. Не лишне будет указать здесь на один стран­ный контраст, именно: восточные Пиренеи, хотя и менее высокие, состоят почти исклю­чительно из гранита, между тем как в центральных и западных Пиренеях, в среднем более высоких, возвышаются в огромном количестве сланцевые и известко­
БАССЕЙН'Ь ГАРОННЫ. . 62
вые вершины. Контраст этот происходит, без сомнения, от того, что на горах восточ­ной цепи процесс обнажения был гораздо деятельнее, так что от гор остались одни скелеты. Обстоятельство это, вместе с проти­воположными особенностями климата, служит главною причиною весьма значительного раз­личия в наружном виде концов пиренейской системы, а также и целого ряда столь несход­ных между собою пейзажей, сменяющих один другой на пространстве от Средизем­ного моря до Атлантического океана, и иду­щих вдоль подошв гор, строение и напра­вление которых отличаются столь замечатель­ною правильностию. Длина цепи от мыса Креуса до м. С. Анны, недалеко от Гендэ (d’Hendaye),-449 кил., средняя длина цепи (не при­нимая в рассчет небольших поперечных испанских цепей),-82 кил., средняя высота системы 1.200 мет. (?)
Пиренеи круто поднимаются из недр Сре­диземного моря, так как уже на расстоянии 40 километров от берега глубина моря дохо­дит до 1.000 метров. Утесы мыса Креуса, окруженные кораллами, первые выходят из воды, расходятся немедленно в виде пригор­ков и образуют каменный вал Сан-ИИедроде-Рода (San-Pedro de Roda), имеющий вид почти отдельного бастиона; с пограничными горами он соединяется только цепью холмов, почти непроходимых по причине их крутых и скользких скатов.
Пограничная цепь, постепенно возвышаю­щаяся от 200 до 1.500 метров на своем протяжении от мыса Цербер до гор Пратъде-Молло (Prats de Molio) и Кампредон, изве­стна под специальным названием Альберов, вероятно по причине белизны её утесов, не имеющих почти никакой растительности. На южном, испанском склоне Альберы имеют вид обыкновенных холмов; это едва выдаю­щаяся закраина отлогого плато, где среди за­валенных камнями полей и пастбищ, покры­тых тенью пробкового дерева с его крас­ным, как кровь, стволом, текут много­численные потоки; но со стороны Франции они могут быть названы настоящими горами: на­столько дики и трудно восходимы их утесы. Тем не менее, их незначительная средняя высота и перерезывающие их ущелья позво­лили пограничным нациям проложить через них один из важнейших торговых и военных путей. Остановленные на западе вы­сокою грядою Больших Пиренеев, народы по необходимости должны были искать пункта для перехода в низкой прибрежной цепи. Военная история часто упоминает о крутых тропин­ках и скатах Альберов: в лощине, недалеко от Амельеллэ-Бэна (Amelielles-Bains), пока­зывают стену Аннпбала, хотя, конечно, за­воеватель выбрал более удобное место для
63
ГЛАВА II.
64
перехода; в ущелье Пертуса (du Pertus), глав­ном военном пути. Помпей приказал воз­двигнуть памятник в честь своих побед; за Помпеем прошли вестготы, франки, мавры, и во время войн республики каждый утес был местом битвы. Многочисленные укреп­ления свидетельствуют о стратегической важ­ности Альберов. Во Франции и в Испании, на каждом отдельном холме высится старинное фортификационное сооружение: с одной стороны Коллиур (Collioure), с другой-Розас (Ro­sas) оберегают прибрежье; в долинах вы­ходы из дефиле охраняются французскою ци­таделью Перпеньаном и самою значительною во всем государстве испанскою крепостью Фигуерасом (Figueras); наконец, форт Беллегард (Bellegarde) господствует над доро­гою, идущею чрез ущелье Пертуса, обере­гаемое когда-то различными укрепленными «клюзами» (Clu'es) и «замками мавровъ». На высоко поднимающихся вершинах возвы­шаются сторожевые башни, похожия на утесы, выброшенные силою подземного огня: отсю­да в былое время наблюдали за окрестною местностью п, завидя приближающагося не­приятеля, зажигали костры, чтобы дать знать об его присутствии. В наше время относи­тельная важность страны, как места удобного сообщения, значительно уменьшилась. До тех пор, пока центр тяжести исторического мира оставался в бассейне Средиземного моря, хол­мистая область восточных Пиренеев должна была играть роль великого пути наций между континентом Европы и Испаниею; но переме­щение цивилизации к берегам океана при­дало также огромное значение пути, перерезы­вающему Пиренеи в их западной оконечно­сти, но дороге из Парижа в Мадрид и Лис­сабон. Высоты Альберов: Пик-де-Терм (Pic dec Termes) 1.129 м., Балистрское ущелье (Coi de Balistres) 260 м., Баниульское ущелье (Coi de Вапу uls) 362 м., ущелье Пертус 290 м., ущелье д’Ар (Coi d’Ares) 1.500 м.
На западе Альберы соединяются с главною грядою Пиренеев рядом высоких вершин, сливающихся к северу в чрезвычайно живо­писную горную массу Канигу (Canigou). Мас­са эта, одна из наиболее величественных во всей Европе, занимает все пространство меж­ду высокою долиною Теха (Tech) и долиною Тета (Tete), и, будучи совершенно открыта с трех сторон, только на юго-западе соеди­няется рядом невысоких гор с главною цепью. Подобно Этне, Канигу принадлежит к числу тех гор, которые возвышаются во всем своем величии как-бы властительни­цами обширного пространства; снизу, север­ная пирамида её основания, покрытая рытви­нами, обвалами и разноцветными горными грядами, имеет вид не менее могучий, как и основание вулкана Сицилии. Долго полагали,
что Канигу-самая высокая вершина Пирене­ев, хотя Нету (Nethou), Посет (Posets), МонъПердю. Виньемаль (Vignemale) и другие пре­вышают её на полкпллометра; из Франции. Испании, с Средиземного моря-она видна так далеко, что исключает всякую мысль о соперниках; когда погода благоприятствует, ее можно видеть из Барцелоны, Монпфллье, Эг-Морт (Aigues-Mortes); астроном Зах утверждает даже, что он ясно видел ее из Марсели, на расстоянии ЗОО километров, в ту минуту, когда, её вершина выделялась тем­ным конусом на диске заходящего солнца. Гордый, уединенный и господствующий над столь обширным пространством, Канигу является восхитительною тригонометрическою и геодезическою станциею; ученые нередко располагались на нем для измерения нужных им треугольников, пли для изучения физиче­ских явлений земного шара. Склоны горы,вы­сота которой доходит почти до трех кило­метров над уровнем моря, что соответ­ствует падению температуры с 14--15 гра­дусов (средняя температура берегов Среди­земного моря) до 1 градуса ниже нуля, равно расположены самым благоприятным обра­зом для правильного, постепенного перехода от одной флоры к другой, и немало ботани­ков, начиная с гг. Macco (Massot) и Мар­тена (Martins), воспользовались ими для своих наблюдений.
Та Пиренейская цепь, с которою соеди­няется Канигу, принадлежит к числу наибо­лее суровых и трудно восходимых во всей системе: её ущелья суть простые расселины, лежащие на высоте 2.500 метров, между гор­ными выступами, превышающими их едва па 200 или ЗОО футов; поэтому горы этой части Пиренеев имеют, так сказать, весьма сла­бую индивидуальность, и сам Пюпгмаль (Рииgmal), этот местный гигант, кажется неболь­шою вершиною, расположенною на высоком горном вале, продолжающемся в юго-запад­ном направлении по испанской территории. Пюпгмаль и все окружающие его горы отделя­ются глубокою впадиною, расщелиною, проры­тою водами в граните, от другой пиреней­ской группы, возвышающейся к северу. Эта прямолинейная расщелина, где течет с од­ной стороны Тета, с другой-Сегр (Segre), главный приток Эбро, и есть ущелье Перш (de Иа Perche), французский склон которого оберегается Мон.туп (Montlouis). Пьючерда (Puycerda), расположенная на холме перед слиянием обоих Сегров, охраняет течение этих рек, берущих начало во Франции. Трудно представить себе что-нибудь страннее местной пограничной линии: часть Чёрданья (Cerdagne), древняя болотистая область Лливии (de Llivia), где течет восточный Сегр, обра­зует даже испанское чересполосное владение.
ПИГЕНЕИ, ЛАНДЫ II БАССЕЙН ГАРОННЫ.
65
Некоторые небольшие долины, где скопляются первые воды потока, заслужили прозвище «рая ботаниковъ»: там попадаются растения, исчез­нувшие из остальной области Пиренеев.
Гранитные вершины, возвышающиеся на се­вере богатой Черданьи, расположены на обшир­ном четыреугольном плато, где берут нача­ло четыре реки: Тета, Сегр, Арьеж (Aribges), Од, и которое отделяется на западе от Апдарскпх (d’Anderre) гор удобно-проходи­мых Пьюморенским (de Puymaurens) ущель­ем. Пыо-де-Карлит (Puy de Carlitte), одна из многих вершин почти равной высоты, дает свое название всему плато, усыпанному упавшими со скатов гор утесами. Нигде нельзя встретить столь резких следов разру­шения, причиненного работою различных дея­телей природы, какие виднеются здесь. Почти все подошвы еще устоявших утесов покры­ты нагроможденными друг на друга обломка­ми. Гранитные горы на значительною толщину разъедены старинными глетчерами, снегами, непогодою, и огромная масса глыб странной формы и неустойчивого равновесия является результатом этой продолжительной работы. Некоторые из груд утесов покрыты густым мхом, скрывающим пропасти и трещины; не­большие группы деревьев виднеются местами между облаками, но почти везде треснувший камень сохранил свою первоначальную наго­ту. Всевозможной величины и формы озера рассеяны по плато; одно из них Лану (Lanoux) (Черное озеро?), водами которого питает­ся кверольский (de Querol) Сегр,-несомнен­но самое обширное из всех озер француз­ских Пиренеев; но оно вовсе не отличается живописною прелестью внутренних озер, го­лубые воды которых образуют восхититель­ный контраст с зеленью лугов и рощ; в его темных водах отражаются только камни и снега: пейзаж-один-из безотрадпейщих. В истоках Тета существовало когда-то дру­гое большое озеро, но, как говорят, оно стек­ло в девятом веке, и бывшее, вследствие это­го. наводнение опустошило всю долину; теперь на месте этого старинного «озера Баровъ» (lac des Barres) расстилается обширный боло­тистый луг 9Горцы, пораженные столь зна­чительным количеством водных бассейнов, разбросанных по карлитскому плато, заклю­чили из этого, что все эти озера представля­ют неиспарившиеся еще остатки старинного моря, образовавшагося во время потопа; на одной из вершин, называемых Пюи-деПриг (Puy de Prigue), они показывали место, где остановился ковчег. Из всех столь мно­гочисленных Араратов древнего мира, Ара­рат карлитского плато быть может самый западный.
1) Companyo, „Histoire naturelle du depart ement des Pyrenees-Orientales
66
К северу и востоку от только-что упомя­нутого плато, где берут начало многочислен­ные водные потоки, местность понижается по­степенно и во многих местах тянется почти горизонтально, так что на высоте от 500 до 1.000 метров часто виднеются обширные про­странства, которые имели бы большое сходство с низкими долинами, если бы не перерезыва­лись глубокими пропастями. Там, где эти слег­ка волнистые плоскогорья покрыты еще буко­выми и еловыми лесами, масса зелени, холмы неравной высоты, заросшие высокою травою кучи камней с обвившимися вокруг них корнями деревьев, маленькия впадины, напол­ненные голубою водою, - придают пейзажу невыразимую прелесть; но плато, где деревья срезаны сдвинувшимися пластами земли (glissoires) и сброшены в русла шумящих внизу потоков, нисколько не уступает в суровом виде и трудновосходимостп горам низких Альп. Эта область Пиренеев, подобная Юж­ным Альпам, имеет свои ужасные «cius», выточенные водами в толще утесов на глу­бину нескольких сотен метров. Так, Тета течет чрез дикое дефиле Краус д’Олетт (Cr.ms d’01ette), и идущая здесь дорога должна подняться на утес, чтобы избегнуть это дефи­ле; Агли (1’Agli) и его притоки Бульцана (Иа Boulzane) и Вердубль (le Verdouble) в свою очередь проходят сквозь знаменитые своими легендами ущелья. Но самые чудовищные из горловин-это несомненно клюсы Ода и рек, в него впадающих, Геты (Guette), Ребенти (le Rebenty). Когда, беспрерывно кружась, схо­дишь по узкой п мрачной расщелине Ода к минеральным источникам Карканьера (Сагcanieres) и Эскулубра (Escouloubre), то можно подумать, что спускаешься на дно колодца: в недрах земли и вверху, между краями безд­ны, вместо неба виднеется узкая голубая по­лоска.
Понижаясь к северу и востоку, Пиреней­ские высоты, опирающиеся на карлитское пла­то, перерезываются местами ущельями, веду­щими в долины, раскинутые на противопо­ложных склонах горной массы. У ицелье Квил льяни (Иа Quillanne) соединяет бассейн Теты с бассейном Ода. К востоку находится другой, более низкий, проход, теперь почти забытый, так как чрез него не проходит дорога, но который прежде должен был быть часто посещаем, потому что он носит имя Юпитера, именем которого названо много вершин:-это проход Жо (de .1 au). Еще ни­же его ущелье Сен-Луи, соединяющее долины Ода и Агли, и через которое проходит боль­шая дорога из Перпиньяна в Каркассон; в этом месте оканчиваются собственно Пи­ренеи. К северу от этой впадины, огромный утес Бюгарах (Bugarach) начинает собою область Корбьеров, весьма замечательную раз­
67 ГЛАВА II. 68
нообразным геологическим строением сво­их утесов, своими жилами горючего матерьяла, пещерами, наполненными костями, но со­вершенно, безлесную, бедную текучими водами и трудно проходимую летом, когда лучи солн­ца ослепительно горят на белых камнях. Корбьеры, но причине) крутизны своих уте­сов и многочисленных горных цепей, долго служили границею между Фрак циею и Пспаниею; легко обойти их можно только с западной стороны, между морским берегом и рядом прудов. Форт Са.иьз (^alses), охраняющий это дефиле, старинный замок на утесе, поле­вые укрепления, расположенные поперег про­хода,-все это напоминает продолжавшиеся до семнадцатого столетия битвы за обладание этою местностью. Горная группа Аларпкъи сГAlarie), лежащая прямо к северу отъКорбьфров и про­стирающаяся от запада к востоку параллель­но Оду и южному каналу, вызывает воспоми­нания о еще более древних битвах между римлянами и вестготами. Прежде этот длин­ный утес составлял часть поперечной цепи, соединяющей помощью гор Се н-К пн иа и а (Saint-Chinian) Пиренеи с Севеннами. размы­той водами на большей части своего протяже­ния, так что от неё только местами уцелелп отдельные группы.
Высоты Западных Пиренеев и Корбье­ров: Канпгу 2.787 м.; Костабона (Costabona) 2.464 м.; Пюпгмаль 2.909 м.; ущелье Перш ( Со! de Иа Perche) 1.622 м.; Монлуи 1.600 м.; Пюичерда 1.242 м.; ущелье Пюиморен (Со! <ие Puymaurens) 1.918 м.; Пюи де Карлнтт 2.915 м.; Лану (озеро) 2.154 м.; Квилльянн 1.720 м.; ущелье Жо 1.513 м.; ущелье СанъЛуи 687 м.; Пюи-де-Бюгарах 1.231 м.: гора Аларик 600 м.
Арьежские Пиренеи, наполняющие древнюю область Саварты (Savartes) или Сабарты (Sabartes), отличаются более правильным строе­нием, чем горы восточной оконечности си­стемы. На пространстве около 180 киломе­тров по прямой линии, от Пюиморенского ущелья до места прорыва Гаронны, 'тянется беспрерывно целый ряд вершин главной це­пи, отделенных друг от друга неглубокими расщелинами. В этом ряду только две горы Пик д’Эта и Монкальм имеют немного бо­лее 3.000 метров высоты, что не составляет еще высоты вечных снегов; но, наоборот, все) проходы через гряду лежат не ниже 2.000 метров в среднем; ущелья расположены на высоте не менее двух с половиною киломе­тров; во всем ми])е мало найдется горных цепей, более подходящих к правильному ти­пу «сьеръ» (уиегга). Главные вершины распо­ложены по средней гряде Арьежских Пире­неев, и пх вовсе нет на боковых горных массах, что весьма обыкновенно в централь­ных Пиренеях. Величественная гора Валлье
(Ѵаиииег), которую совершенно отчетливо мож­но видеть из Тулузы и со всей долины Гарон­ны до Сеп-Годена (Saint-Caudins), ничуть не представляют исключения из этого правила: она возвышается едва на несколько метров над всею цепью; но положение её, в южной части большой тулузской долины, в одном из выдающихся углов гряды, настолько хо­рошо, что невольно видишь в ней один из колоссов Пиренеев. С её пирамидальной вершины, где между камнями растет редкая трава и склоны которой изрезаны снеговыми оврагами, открывается обширный величествен­ный горизонт как по направлению к Фран­ции, так и к Испании. По что самое интересное в этой восхитительной картине, так это при­чудливые гряды разбитых утесов, разбро­санные но западному склону горы; почти все они состоят из гранитных плит, слегка выпуклых по средине»: издалека эти округлен­ные и беловатые массы имеют вид овец, мириадами пасущихся по отлогостям горы:со­гласно старинным легендам-это проклятое стадо.
Небольшие боковые цепи этой части Пире­неев отличаются тою же общею правильностью, как п главная цепь; все они отделяются под прямым углом от большой гряды и развет­вляются, в свою очередь, па второстепенные отроги, перерезываемые потоками, изливающи­мися на северном склоне в Арьфж ( Ariege) и Сала (Salat), или в Ногвера-де-Паллас (Nogvera-de-Pallas) и в Валира дАвдоррэ (Val.ra d’Andorre) на южном. Все горы, ме­шавшие водам стекать, постепенно проточены и древние озера вытекли: теперь от них оста­лись только болота и местами пруды, на берегу которых г. Гарригу (Garrigou) нашел остат­ки свайных деревень и даже городов, при­надлежащих к векам полированного камня и железа. Арьежские Пиренеи с потерею озер потеряли свою главную прелесть; но и теперь еще простота их наружного вида, их пра­вильные скаты п обширные террасы придают им какое-то благородство. Здесь наилучшим образом выразилась нормальная форма глав­ной цепи; быть может также отсюда название Пиренеев, существовавшее во всяком случае ранее римского завоевания, распространилось на всю систему; еще не так давно в долинах Арьежа все возвышенные пастбища носили на­звание Ъигеп пли piren г).
Большие Арьежские Пиренеи сопровождают­ся на некотором расстоянии двумя более низкими цепями, образующими на французском склоне две параллельные складки почвы. Пер­вая из этих горных гряд, по виду совер­шенно грандиозная, благодаря высоте её вер­шин, берет начало в Карлитском плато.
De Chausenque, „Les Pyreneos*4. Agen, 1854.
69 ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ И
Ея наиболее возвышенные пункты находятся к северу от долины Верхнего Арьежа; там между прочим возвышается знаменитая вер­шина Таб (Tabe) или Св. Варфоломея, откуда так удобно наблюдать за всею областью окрест­ных Пиренеев, и которая не так давно на­водила ужас на местных жителей, как ме­сто колдовства: еще и теперь на самом верху горы можно видеть ямы, вырытые искателями кладов. Вторая цепь, проходящая к северу от Фуа (Foix), не имеет уже живописного вида, присущего значительным горным мас­сам; там нет вершин, покрытых снегом до начала лета, нет высоких пастбищ, ис­пещренных ольховыми рощами, маленьких, но глубоких озер, струящихся каскадов: она ниже, монотоннее; она нередко однообраз­на как крепостная стена. Геологи Леймери (Lcymerie) дал этой цепи название «Малень­ких Пиренеевъ». Род рва отделяет их от собственно Пиренеев.
Эти параллельные горные гряды, состоящие главным образом из утесов, принадлежа­щих к различным слоям меловой формации, были разорваны горными потоками, ниспадаю­щими с снежных высот главных 11 иренеев. Арьеж, берущий начало в области гранитных гор, тянется сперва вдоль южной подошвы це­пи Святого Варфоломея, центральная масса ко­торой тоже имеет кристаллическое строение, затем в дефилэ Тараскона (Tarascon) он круто поворачивает к северу и входит в равнину; в свою, очередь Сала, спустившись с главной гряды, выточила себе путь в гра­нитной массеРибаутского ущелья (de Kibaoute), в верховьях Сен-Жирона (Saint-Girons). Что касается до рек, берущих начало на се­верном склоне второстепенной цепи. Геры (Hers), Лектуиры(ТесИоииге), Дуктуиры (Douctouire), Арица (Arize) пли Рпца(КИ2е),товсе они, отыскав слабое место в утесах третич­ной формации, перерезывают цепь. Некото­рые из этих ущелий имеют вид узких рас­щелин с почти вертикальными стенами; одно из них, именно Арицкое, образует подзе­мелье: это знаменитый грот Мас-’Азильский (Mas dWzil). Узкая долина, где течет бурный поток.внезапно заграждается холмом,нижние слои которого состоят из утесов, покрытых тощим кустарником. Ревущие воды входят в свод ио широкому ложу и исчезают во мраке. Но, кроме периодов великих наводне­ний *), за ними можно следить, благодаря до­роге, иостроешиой вдоль потока и слабо.осве­щенной лучами, врывающимися чрез вход. По средине тоннеля, длина которого не более одного километра, свод пещеры поддержи­вается огромным столбом, и недалеко оттуда
БАССЕЙН ГАРОННЫ. 70
боковые галлереи, почерневшие от летучих мышей, далеко разветвляются в недра утеса. По выходе» из пещеры, Ариц приводит в движение несколько мельничных колес, за­тем разливается в бассейне Мас-д’Азиля и снова образует живописное Сабаратское уще­лье. Высоты Арьежских Пиренеев: Пик-д’Эта 3.141 метр. Монкальм 3.079 метров. Гора Валье 2.839 метр. Пик-де-Моберм 2.880 метров. Пик св. Варфоломея 2.349 метров Мас-д’Азиль 286 метров.
Из всех областей Франции, высоко лежа­щие бассейны Арьежа и Сала наиболее богаты гротами, вырытыми еще в то время реками, когда воды их текли не в нынешних ру­слах. К югу от Тараскона, на мысе, обра­зуемом высокими долинами Арьежа и ВпкъДесо (Vic de Sos), возвышается гора, склоны которой изрыты пещерами, соединяю! ищмися между собою галлереями Ломбрив и Пио. Пе менее любопытны и другие местные гроты, осо­бенно грот Ведейллак (Bedeillac), служащий, по преданию, могилою Роланда *)• В пониже­нии внутреннего свода этих пещер нужно искать объяснения одного чрезвычайно занима­тельного явления: пригорки мало по-малу из­меняюсь свою форму и позволяют видеть из­далека прежде совершенно закрытые ими де­ревни. Так, деревня Жена (Genat), лежащая над долиною Впк-Десо, стала видна с ра­внины; точно также Монтагань (Montagagne), не видная прежде жителямъБастид-Сру (Baztide de Serou), поднялась мало-по-малу: сперва увидали колокольню, потом церковь, наконец и всю деревню.
Вышеупомянутые подземелья помимо живо­писных и грандиозных видов, знамениты еще и по тем раскопкам, которые произво­дили там геологи и ученые, изучающие нравы доисторического человека. В них нашли ко­сти плодоятных, жвачных и грызунов, ис­чезнувших из страны, и кости эти дали воз­можность познакомиться с последовательною сменою фаун в пиренейской области; там отыскали также многочисленные остатки чело­века, при чем одни из них относятся к эпо­хе большего пещерного медведя или даже к предшествующей, другие же к новейшей. Вплоть до недавнего периода, местные подземные галлереи служили или постоянными жилищами, или же местами убежища 2).
Пещеры меловых гор Арьежа представля­ют особый интерес для зоолога, благодаря оригинальной фауне. Как и все тщательно исследованные подземелья, они содержати» в сво­их сырых частях слепых насекомых, мно­гие виды которых не встречаются более ни­где. Большинство из них принадлежит къ
>) Adolphe d’Assier, „Les inondations de la Garonneu, „НеB Cordier, „Bulletin de la societe Ramond". oct. 1867. vue des deux Mondes“ 1-eroct. 1875. 2) Emile Cartaillac, „Notes mannscritsu.
71
ГЛАВА II.
72
роду anophthalmus и adelops; хотя и лишенные глаз, насекомые эти распоряжаются вполне, как зрячия. Они ничем не обнаруживают свою слепоту; они ходят, бегают, останавли­ваются. роются в земле, отыскивают пишу, спасаются, когда их хотят поймать. Весьма вероятно, что обоняние руководит ими при преследовании добычи; кроме того, тонкие во­лоски, покрывающие ушки и ножки, у них обы­кновенно длиннее, чем у зрячих насеко­мых ').
Дефиле Пон-Дюруа (Pont du Roi), лежащее у подошвы скатов Тентенады (Tentenade), чрез которое протекает Гаронна, ограничи­вает с запада главную цепь Арьежских Пи­ренеев и служит вместе с тем водораздель­ною линиею двух морских бассейнов. Здесьто встречается главная неправильность в строении гор. Между гранитными массами, послужившими остовом восточной цепи, II гранитными массами, вокруг которых от­ложились последующие слои западной цепи, открывается широкий геологический пролив, где разветвляются все горы, принадлежа­щие к переходному периоду. Этот проме­жуточный пояс и есть настоящий центр Пиренеев. Возвышенная плоскость Аран (1е val d’Aran), занимающая его большую часть, принадлежит одновременно к Франции, куда стекают все её реки, и к Испании, куда ве­дут многочисленные проходы и собственность которой она составляет в силу политических договоров. Боковой массив с двумя господ­ствующими над ним вершинами II ьедрафитты тянется между Ариежскпми Пиренеями и Ара­гонскими горами с восточной стороны велико­лепных Беретских пастбищ, где восточная Гаронна и Ногера. Паллареза струятся вместе между лугов, чтобы потом разойтись по раз­ным дорогам. Это центральный рубеж Пи­ренеев между двумя оконечностями средизе­мноморской и атлантической горных цепей. Эта последняя цеп начинается у массивов Коломес и Боги, фланкируемых с южной стороны испанскими вершинами Коломес Палес и сьерры де лос Энкантадос, исследо­ванных в первый раз еще очень недавно. «Это целый океан гор: всюду гранит, озера, снегъ»2). В западном углу этой гористой об­ласти Бесиберп соединяется с Проклятыми горами (monts Maudits) горным кряжем в виде полумесяца, с южной оконечности кото­рого вытекает Ногера Рибаргозана.
Начиная с этого углового массива до самого «преддверия» Баскских гор ни одна глубокая брешь не перерезывает Пиренейского хребта, он всюду служит водораздельною линиею меж­ду реками северного, французского склона и
‘) De Bonvouloir. „Bulletin de la societe Raniond“.
?) Fr. Schrader, „Annuaire du club alpin-fran^ais*, VII. 1880.
южного, спускающагося к долин е Эбро: па про­тяжении 220 километров по прямой линии Пи­ренеи тянутся в виде неправильного, кри­вого, но везде одинаково высокого вала, флан­кируемого бастионами различной величины.
Й здесь-то, в самом углу Арапского пло­скогорья, почти на равном геометрическом расстоянии от обоих морей, поднимаются ги­ганты пиренейской системы. С высот, го­сподствующих над Баньер-де-Люшоном (Bagneres-de-Luchon), можно любоваться вос­хитительным амфитеатром величественных гор с их лесами, пастбищами, снегами и ле­дяными полями. Во всем сходные с ледниками Альп, хотя они и не спускаются в долины, лежащие на высоте 1.500 или даже 1.000 ме­тров над уровнем моря, глетчеры централь­ных Пиренеев имеют свои расщелины, поля и обломки скал у подошвы. От Кларабидских фирнов до ледников Mona (Maupas), па протяжении почти двенадцати километров можно все время идти по льду *), и в продол­жение длинного ряда подъемов и спусков, не лишенных известной опасности, перед глазами путешественника проходят постепен­но все явления, свойственные альпийским лед­никам; во впадине Оо (le cirque d’Oo)можно видеть даже маленькия прелестные озера, где по ветру плавают куски льда, так что неволь­но вспоминаешь моря Шпицбергена или Грен­ландию. Во время последней ледяной эпохи, за­мерзлая река, спускаясь с гор Оо, заливала всю долину, покатую к северу, и, столкнувшись с горами Пейресурд в 1.800 метров высо­ты (Peyresourde), навалила у их подошвы массу каменных обломков. Эта чудовищная плотина, на которой раскинулась теперь, окру­женная ясенями, деревня Гарэнъ(Оаѵип), име­ет не менее 4 километров длины, при 1.500 метрах средней ширины и 240 метрах вы­соты. Масса эта в десять раз превышает все количество земли, вынутой при прорытии Суэзского канала. I Иагромоздив эту груду кам­ней, ледник продолжал двигаться вниз и мало-по-малу освобождал заполненную им долину. Отсюда явились различные террасы, образующие как бы этажи горы, при чем каж­дая из террас имеет свое маленькое озе­ро, изливающееся каскадами; одно из них, глубокая воронка голубой воды, куда низвер­гается поток Секюлежо (Seculejo) с высоты 273 метров, принадлежит к числу пиреней­ских чудес.
Горы, образующие раздельную гряду между испанским и французским склонами, хотя и покрыты льдом, но уступают в высоте дру­гим пиренейским вершинам. Самые высокие из них, соединенные с главною цепью уз­кою поперечною грядою, расположены на ис-
‘) Russell-Killongli, „Grandes ascensions des Pyrenees1*.
IS
уиЧНѴОЯ ЦОПИЧГОО ЩЧКВО 4КВ1 ‘ИИТКИ’ИИО ^ЧИВЕВМЭ чяви с(<п[ов<]) 4мвцчнинвыиьмнв onnntfon вк -чофя о?ичгои ^«снонвЙио сяоко^ияфн» оюипвоиовн КОГВЯВЮО 0ИП0 OJI.’Ot «ЧЛИОЛ 4XI41BniOdj[ » чпогно угпижои он ?и чо вядногоп чювгя чгвнс
•Ц -X ОИИГЯФД KI([)BdJ09J
-рьооичд •1ЧГИШ ЧЯОИИоХя q¥nn ЧЯ ИКИЧННОЖОГОП -ОВ(И 1ШѴиНИИ1П(И0Я ИШЧННФИ’ОИТиОЛОНИѴ ЧО II ЧЯО(И.И -фкогши с] чя iplq.w уонужия оп (яояшоѴоп чэ Xdoj оииичгрээогом $рфэ оп нкиэ ЧИЭЛЯИКИОО он -qFOJ.nni.Hrj-iristfiiH оляииИХэ онииикч во ‘рипиииииии

-ИСИпЧЗИОЛФГ ИИѴЧЭФиГЧКОНОНшГИГКИОИОЧ BH4tO\,)j£ чЧЯ00НО(ИИ][ 4IHBJIIJ 41010 -490141’031 IIFII ЧЯО(И0ОП 4Н9К0(ИЯ ОШВЯСВН ФОННИКИииЭ ООЯЭ ВГИН -0(1x00 \поффх)£ьен Чнитпсиэя чхиие чяп пвип м
•ИЧННОПѴО чнузээѵч И ИЧЙНѴГ ‘ИЯНЯсТПП
ОП 4.ЧП1 уонпвяяин ‘«ИЧСИОО yOlBHIOdj!» BIIIIAdj •(s^osoj) вифэоц-чѴвпвя PH ‘Hliotfurujf во -ЭВК BBndOJ--43101009 BH :i4dosg ичнпго'п' пояоо -ичя 4KBHodoio 4иѵи^ро оп nidoinddoi уояэнвп
75 г .i А
бассейн Центральных Пиренеев, озеро Грегонио (Gregonio). и прелестные лужайки долины Малибьфрн (Malibierne). Гора Песет, стоя­щая так же уединенно, как и Маладетта, и уступающая ей в высоте только на 37 метров, еще долее оставалась девственной; в первый раз на нее взошли только в 1856 году. С этой вершины представляется лучший и гран­диознейший вид Пиренейских гор.
Третья, по высоте, горная масса Пиренеев находится тоже в Испании, к югу от гряды, разделяющей два государства. Главная верши­на этой группы носит название Мон-Пердю, данное ей по причине крутизны её скатов, бывших в прежнее время совершенно недо­ступными. её ущелья и воронки прославлены подвигами знаменитого Рамона (Ramond). Уче­ный этот, после двух неудавшпхся попыток, поднялся, наконец, на вершину в 1802 го­ду, и теперь окружающие её котловины сдела­лись одним из посещаемых мест европей­скими путешественниками. Однако, гору обо­шли вполне только в 1875 г. *). Мало найдет­ся других горных областей, в строении ко­торых замечалась бы такая, правильность на­ряду с самыми неожиданными уклонениями! Известковая пирамида Мон-Пердю опирается на плато, все склоны которого вместо того, что­бы понижаться более или менее равномерно, как это замечается в большинстве гор, об­рываются сразу и образуют или ряд усту­пов, или внезапные пропасти. С вершин, возвышающихся на известном расстоянии от цепи и откуда, как с естественной обсерва­тории, можно изучать её общий характер, вид­неются колоссальные башни: Цилиндр (Cy­lindre), Марборэ (МагЪогё), Каек (Casque). разрезанные под прямым углом стены, и знаменитую «брешь» Роланда, на столько пра­вильно выточенную в утесе, что легенда при­писывает её происхождение удару меча Пала­дина. Внизу этих высоких зубчатых стен, расположенные эшелонами ледники спускаются все, ниже и ниже, как-бы по ступеням ги­гантской лестницы. К .северу от Мон-Пер­дю известковая площадь достаточно горизонта­льна для того, чтобы застывшая масса могла занять сплошное пространство более чем на четыре квадратных километра. Северная ча­сть этого ледника окружает почти постоянно замерзшее озеро и опирается на хребты Эстобэ (Estaube), которые образуют собственно гре­бень цепи, и хотя лежат на 500 метров ни­же вершины Мон-Пердю, но тем не менее служат раздельною линиею двух противопо­ложных склонов.
Реки, спускающиеся с плато, прорыли в нем во многих местах обширные котло­вины, где можно ясно видеть подробности
Lequeutre et Schrader.
в л и. 76
строения горных утесов: названные когда-то туземцами «oules» или котлами, впадины эти более известны под классическим названием «цирковъ». Самый обширный из них, Трумузский (de Troumouse), имеет довольно слож­ную форму и лежит очень высоко. Испанский цирк, где берет начало Цинка (Сипса), более правилен, хотя его размеры и не столь гран­диозны; па французском склоне лежит Эстобэ; но все они по красоте уступают восхититель­ному цирку Гаварни (Gavarnie). Его стены с одной стороны-совершенно перпендикулярны и выдвинулись могучим усилием на высоту 1.700 метров; с другой-оне идут этажами с неровными выступами. Во время таяния снегов, каскад в 422 метра-начало вели­кого Беарнского потока-одною струею низвер­гается на груду обломков цирка; менее могу­чий в другое время года, он при падении де­лится на-вдвое выступом утеса и сливается в один поток только при самом конце. По сторонам главного каскада с утеса на утес скользят другие ручейки; зимою они тянутся вокруг всего амфитеатра, подобно обширной колоннаде из белого мрамора.
Весьма замечательно, что в этой части цепи горы кристаллического строения-эта геологическая ось всей системы-уступают в высоте известковым слоям, осевшим на их южном склоне. Главною группою между этими гранитными горами является группа Неувьель (Хёопѵиеиие), лежащая в северной части водо­раздельной гряды. Группа эта соединяется с горною известковою массою поперечною цепью, где, возвышается Пик-Лонг (Pic Long) и Кампбиейль (Campbiejl), почти не уступающие в высоте Мон-Пердю, и выпускает от себя к востоку отроги, доходящие до Арбизона (Arbizon) и других вершин долины Оры, со­перников по красоте Ппк-дю-Миди-де-Бигорр (Pic du midi de Bigorre). Гора эта почти совершенно отделена от остальных Пире­неев глубокой впадиною, где проходит турмалетская дорога (routedu Tourmalet),поэтому поле зрения там весьма обширно. С двойной вершины Пик дю Миди де По до пирамиды Мон-Виллье глаз может проследить весь ряд гор. Благодаря своей доступности и со­седству Баньера (Bagneres) и других горо­дов, высокая вершина Бигорры не замедлила сделаться одною из наиболее известных; кроме того, на одной из её террас, на вы­соте 2.336 метров, построена обсерватория, оказавшая уже не малые услуги науке *)•
Нигде разрушительная работа геологиче­ских деятелей не выказывается столь ясно, как в Неувьелле и окружающих её горах. Все скаты горной группы завалены обломками
Э Nansouty: Yaussenat, „Bulletin de la Societe Ra­mond
77 ПИРЕНЕИ, И ЛАИДЫ
утесов; огромные горные осадки занимают подошвы бывших ледников; слышится даже подземный шум вод, прыгающих с утеса на утес под грудою наваленных камней. В настоящее время, от могучего ледяного покрова, простиравшагося прежде на всю стра­ну, остались только маленькие, довольно тонкие глетчеры, расположенные на высоких ска­тах, но следы старинной застывшей массы виднеются на каждом шагу. К востоку от Неувьелля, долина Куилан (Сонриан), столь богатая восхитительными каскадами, прелест­ная долина Ора и все боковые долины были заполнены ледяными реками. К западу еще более обширный глетчер тянулся но впади­нам, где ныне шумят Гав-де-По (Gave de Раи) и его притоки. Тут в ледяные эпохи- так как найдены остатки по крайней мере двух последовательных глетчеров-дви­гался самый могучий поток пиренейской си­стемы. Все способствовало тому, чтоб этот ледник принял более значительные размеры, чем ледники верховья Арьежа и Гаронны. Направление долин, сходящихся в одну точку, равномерная высота вершин, возвышающихся над котловиною, служившею приемником глетчера, наконец, значительное количество влаги, которое в предыдущие века, а равно и в современный нам период, отлагалось, по всей вероятности, в этой области Пире­неев. Древний глетчер, соединяющийся с глетчерами Кампана(Сашрап) и Эшеза (Echez), тянулся за Тарб (Tarbes), до того места, где теперь находится деревня Андрест (Andrest) 9; но если бы даже он имел размеры, указан­ные вначале гг. Мартэном и Колломбом i Martius et Cbllomb), то и тогда его длина ра­внялась бы по крайней мере 53 километрам, считая от башен Марборэ (tours de МагЪогё) вниз к Лурду (Lourdes) до морен Адэ и деПейруз. За исключением маленького клочка земли на северо-западе, весь нынешний округ Аржелэ, имеющий более 1.300 кв. километров, был покрыт льдами. Не много выше того места, где теперь находится Гаварнп, глетчер имел 1.350 метров толстоты; в бассейне Аржелэ его толща доходила до 790 метров, а выше Лурда она равнялась более чем 360 метрам; «глади», т. е. полированные льдом части гор, морены, эрратические валуны по­зволяют восстановить древнюю замерзшую реку во всех её чудовищных размерах. Что значат в сравнении с нею «ледники» Мон-Пердю и Марборэ, глетчеры чернова­тых боков Впньемаля, этого гиганта фран­цузских Пиренеев, и эти маленькие ледники, покрытые обломками утесов и простирающиеся к востоку от грозного Балаиту. В настоящее
9 De Nansouty п «Bulletin de Иа Sociate Raumond», oct. 1870.
БАССЕЙН ГАРОННЫ. 78
время поверхность пиренейс ких глетчеров до­ходит едва до 40 или 45 кв. километров 9; но эти белые поля, сжатые исключительно между двумя горными массами, возвышающимися к югу от Аржелэ и Люшон, имеюе вид не­сравненно более величественный, чем то можно предположить, судя по их относительно незначительной поверхности. Все ледники ле­жат на возвышенных скатах или в высо­ких долинах. Только в немногих местах спускаются они до 2.400 метров; лишь один маленький северный глетчер Виньемаля ле­жит на высоте 2.200 метров. Чтоб до­браться до льдов, нужно долго взбираться на горы, а потому становится понятным, отчего глетчер Габиэту (Cabietou) лежащий по со­седству от Гаварнп, мог остаться почти не­известным до последних лет * 2).
К западу от Балаиту, высота которого превышает еще 3.000 метров, Пиренеи быстро понижаются. Пик дю-Миди-де-По является со стороны океана последнею высо­кою гранитною вершиною. Немного далее к западу, гора Ани (Апие), этот пограничный столб страны басков, еще может быть на­звана высокою горою, благодаря своей пирами­дальной форме и величественности очертаний. В прежнее время, жители соседних долин страшились её как местожительства злого ге­ния и, опасаясь бедствий, запрещали иностран­цам всходить на нее. Гора Ори, закругленная вершина которой образует наиболее возвы­шенный пункт Баскских Пиренеев, превы­шает едва 2.000 метров. За нею гряда, пе­ресекаемая многочисленными удобными для сообщения проходами и, между прочим, зна­менитым ущельем Ронсево (Roncevaux), является не более как рядом высоких хол­мов, правда, более красивых, благодаря ле­сам и живописным склонам, чем многие высокие горы. К западу от вершины Альдур политическая граница делает крутой поворот, так что оба склона цепи лежат в пределах Испании, и на долю Франции остаются только передовые горы и отдельные горные массы. В числе последних находился Рюн, угло­ватый камень, предмет постоянных ссор, разделяющий два государства. С высоты её открывается восхитительный вид на океан, соседния долины, и контраст .между низмен­ным берегом Ланд и береговыми утесами Испании придает особую прелесть всей пан­ораме.
Высоты Атлантических Пиренеев: Комоло Паль 3.016 метр.; Тюк-де-Мопа 3.110 метр.; Пэту (Проклятая гора) 3.404 метр.; Посэт 3.367 метр.; Порт-д’Оо 3.002 метр.; МонъПердю 3.352 метр.;Бреииь-Роланда 2.804 метр.;
9 Fr. Schrader «Notes manucrites».
2) Fr. Schrader, «Annuaire du Club alpin-fran^ais», 1875,
79
ГЛАВА
II.
*so
Гаварни 1.346 метр.: шикъд’Обер (Неувьелль) 3.092 метр.; пик Лонг 3.298 метр.; пикъде-Миди-дю-Бигорр 2.877 метр.; пик д’Арбизон 2.831 метр.: Виньемаль 3.290 метр.; Балапту 3.146 метр.; пик дю Миди де По 2.885 метр.; пик д’Ани 2.504 метр.; гора Ори 2.017 метр.; ущелье Ронсево 1.108 метр.; Рюн 900 метр.
Хотя подошвы Пиренеев отстоят друг от друга не более как на один градус ши­роты, но вся горная масса, взятая в её це­лом, далеко не имеет одного и того же кли­мата и наружного вида. Со стороны Атланти­ческого океана почти все горы и высокие холмы покрыты плодородною землею, и там, где нет больших деревьев, растет по край­ней мере вереск и дикий терн. Наоборот, со стороны Средиземного моря почти повсюду голая шероховатая поверхность утесов, при­крытая кое-где пучками травы и кустарника. Многие из вершин западной цепи напоми­нают дождливую Шотландию, между тем, как, находясь на «аспрахъ» (aspres) Русильонапли на зесапоэ’ах Каталонии, можно поду­мать, что перенесен на бесплодные вершины Греции. Контраст этот отчасти может быть объяснен преобладанием в западной цепи гранитных утесов; но главную причину надо искать в неодинаковом количестве дождя. Осадок влаги весьма значителен в стране басков; он еще более у источников Гава, между Виньемалем и Мон-Пердю, а равно и на Пестах (Ncstes) в верхней области Араньуэта (Aragnouet); но чем далее к во­стоку, тем он становится все менее и менее. Карлитское плато, которым граничит па западе бассейн Гаронны, служит вместе с тем границею и для пояса обильных дождей, и, начиная отсюда, вплоть до Средиземного моря, все дожди, изливающиеся на горы, при­несены чрезвычайно быстрыми воздушными течениями, резко отличающимися от слабых западных ветров. На средиземном склоне Пиренеев средняя величина осаждения влаги менее чем во всей Франции, поэтому граница снегов быстро повышается по направлению от запада к востоку. На Пиренеях Среди­земного моря пет ни вечных снегов, ни глетчеров. Из всех гор только на Пире­неях Атлантического океана могут образо­ваться в нынешний период земли, фирны и ледяные реки. На всех остальных горах цепи солнце и ветры не позволяют снегам оставаться целый год, разве только в глу­боких впадинах. На одинаковой высоте, тем­пература Пиренеев на три градуса превы­шает температуру швейцарских Альп, чем и объясняется меньшая продолжительность их снегов; кроме того, Пиренеи, подобно го­рам Швейцарии, имеют свой фён, или жар­кий южный ветер, от которого снега таютъ
несравненно быстрее, чем от солнечных лучей: ветер этот называется здесь отан (autan).
Контраст противуположных склонов вполне аналогичен с контрастом концов пиренейской системы, только он, так сказать, еще более бьет в глаза, потому что во мно­гих местах цепи достаточно перевалиться чрез небольшую гряду, обойти утес, сло­вом, сделать едва несколько шагов, чтобы очутиться как будто в другом мире. На одной стороне видны снега, глетчеры, реву­щие потоки, луга с густой травой, тенистые леса и, в долине, многочисленные крыши де­ревень; на другой-суровые утесы, бесплод­ные холмы, скудные пастбища и, вместо сколько-нибудь сносных человеческих жи­лищ, кучи камней, весьма схожия с окру­жающими их обломками утесов. Причина столь резкого различия двух скатов лежит в несходстве климата. Один английский автор говорит, что путешественники, поднявшиеся на гребень цепи, могут доставить себе удо­вольствие поставить одну ногу на почву с африканским климатом, в то время, как другая будет находиться еще на почве с климатом умеренным. У горных жителей французский склон носит название bach или batch (bac ubac), т. е. низкой, тенистой сто­роны; испанский же называется soulane, или солнечной стороною. На этом последнем склоне дожди, несравненно более обильные, далеко не так деятельно питают раститель­ность; солнечный зной, сменяющийся весьма сильным ночным лучеиспусканием, сжи­гает почву и обнажает утесы; снега тают и испаряются, не успев снабдить ручьи во­дою в достаточном количестве. Правда, что человек, уничтожив леса и помогая по­токамопустошить почву, сделал все, что от него зависело, чтобы контраст стал со­вершенно полным. Итак соучастие испан­ских пастухов с враждебною природою лишило всякой растительности большую часть южного склона; но зато там дикия живот­ные, благодаря незначительному числу охот­ников, удачнее чем где-либо вели столь трудную для них борьбу за существование. Пиренейская серна встречается здесь целыми стадами; волков множество, как и на фран­цузском склоне; иногда рассказывают про проказы .медведя. Рысь, вивера енотовая, ку­ница живут еще в руссильонском округе Капсира (Capsir); но многие из пород, из­вестных в средние века, совершенно исчезли. Олень, например, уже не встречается более в Пиренеях. Редкие экземпляры каменного барана живут еще в диких долинах Ордесы (Ordesa) и Малпбьерна (Maiibierne) на испанском склоне; но во французских Пире­неях животное это не встречается уже съ
81 ПИРЕНЕИ. ЛАНДЫ И
1825 г. В этот, год один арьежскЩ охот­ник убил последнего J).
Различие климата и наружного вида не исчер­пывают собою ряда несходств, существую­щих между испанскою и французскою отлого­стями; несомненно, хотя некоторые утвержда­ют и обратное, что покатость вообще идет быстрее на северном склоне, в бассейнах Гаронны и Ода, чем на южном, в бассейне Эбро. Отсутствие дорог и гостиниц в испан­ских Пиренеях и, как результат этого, большая усталость поднимающихся на них пе­шеходов, могла заставить путешественников думать, что на южной стороне гор склоны бо­лее круты; однако большая крутизна испанских всходов, сравнительно с французскими, со­ставляет исключение. К тому же иначе и быть не могло, так как низкие долины Гаронны и её притоков начинаются, па севере, нанозна­чительном расстоянии от пиренейской гряды, между тем, как па юге высокое плоскогорье с многочисленными горными вершинами и хол­мами тянется почти до самых берегов Эбро.
Все места в области французских Пирене­ев носят названия баскские и римские, но не кельтские, и это заставляет предположить, что, до завоевания страны, её жители, вместе с энергичными и грубыми обитателями восточ­ных долин, а равно и с хитрыми, остроум­ными поселенцами западных Пиренеев, при­надлежали к одной и той же расе «эскарий­ской * 2). Известно, что древние местные обита­тели сохранили свой старинный язык вовсе не в наиболее суровых областях и не в закры­тых долинах Пиренейской цепи, но, наобо­рот, в долинах наиболее доступных, отде­ляющих главные Пиренеи от горных масс кантабрскагоберега3); там тоже жили цыгане, а равно «каготы» (cagots) и «каскароты» (cascarots), происхождение которых неизвестно. Часть баскской территории, политически при­надлежащая Франции, значительно менее испан­ской, но населена она относительно гуще, и на ней живет около пятой части эскарийцев, ко­торые делятся на три группы, говорящие каж­дая на своем наречии; группы эти следующие: Лабурд (du Labourd), Нижней Наварры и Сулы (Soule), т. е. долин Нивел.ты и Нивы, Бидузы (Bidouze) и Молеоны(МаиИёои). Граница стра­ны басков нигде не доходит до Адура; если не принимать в рассчет нечто вроде полу­острова, лежащего к югу от деревни Урт (Urt) и населенного людьми, говорящими на бе­арнском наречии, то пограничную линию можно провести по скатам холмов, тянущихся между
’) Companyo, < Histoire naturelle des Ругёпёез orien­tales». 186.1.
2) Paul Raymoud, „Dict. des Basses Pyrenees44, Eng. Cordier, „Bull. de la Soc. Raniond4*. juillet 1868.
s) Смотри том 1-ый, главу XII «Испания», стр. 579 и
следующие.
БАССЕЙН ГАРОННЫ. 82
Байоною и Бидашем, а затем она идет, делая многочисленные изгибы, до самого пика Ани, этой последней горы главной Пиренейской цепи. Как кажется, границы баскского и беарнского наречий совсем не изменились с самого начала средних веков. Благородному диалекту эска­рийцев вовсе не зачем было отступать перед беарнским наречием, языком едва-лп более литературным и лишенным того особого влия­ния, которое придает политическое владыче­ство. Но то, чего не могло сделать беарнское наречие, будет сделано конечно французским языком, и не помощью насилия, но путем ме­дленного изменения. Когда все туземцы будут говорить на обоих языках, они кончат тем, что перестанут употреблять тот из них, ко­торый будет им менее полезен. Нужно со­знаться, что главною причиною, замедляющею теперь естественный процесс захвата, служит крайнее невежество местного населения; оно не испытывает ни малейшего желания расширить свой умственный горизонт чрез употребление языка более обработанного, чем его язык. Согласно новейшим статистическим данным, половина туземных мужчин и две трети жен­щин буквально безграмотны; в этом отно­шении баски занимают последнее место между французами.
Французские баски эмигрируют ежегодно в несравненно большем числе, чем баски испанские. Эмигранты направляются главным образом в Байонну, в Тулузу и Бордо, где и перемешиваются с гасконским населением; мужчины тысячами работают там к качестве грузилыциков, дрягилей, торговых агентов, а женщины исполняют обязанности прислуги в местных семействах. Но .молодые люди, гнушаясь по большей части военной службы и легко подчиняясь, присущей их расе, страсти к отдаленным предприятиям, не боятся по­кинуть отечество и убежать в Америку, не имея даже надежды вернуться оттуда; на департа­менте Нижних Пиренеев не редко приходится половина или даже три пятых всего числа конскриптов, неявившихся к вынутию жребия. Эти молодые люди, в свою очередь, увлекают за собою родных и друзей, так что в Венецуэле, Чили и особенно в Аргентинской рес­публике находится теперь французских бас­ков более. чем в самой Франции. Эта добро­вольная ссылка становится с каждым годом все значительнее и значительнее; в некото­рых деревнях она грозит превратиться в настоящее бегство. В Баскских Пиренеях зачастую можно видеть поля, покинутые их владельцами даже ранее уборки. К тому же соседние с басками беарнцы, особенно жители деревень Олорон и долины Аспы, также охотно, как баски, покидают свое отечество.
К востоку от пика Ани и долины Молеон во Франции, и в эту же сторону от долины
83
ГЛАВА
II.
84
Ронкаль в Испании, все плодородные земли и пастбища Пиренеев заняты исключительно французами и испанцами: но главная гряда гор вовсе не служит этнографическою границею. Вообще, перевес принадлежит испанской расе; на французской стороне многие деревни имеют вид местечек Наварры, Каталонии или Арагона, между тем как на испанской ничто не напоминает соседства Франции, и та­мошние города резко отличаются от городов по ту сторону Пиренеев. Факт этот объяс­няется противу по ложными свойствами скло­нов. Действительно, обитателям гор и плато, т. е. испанцам, легче было спускаться в до­лину, чем жителям долины подниматься на горы. Кроме того, притягательная сила фран­цузского склона была более значительна, бла­годаря богатству его пастбищ и плодородию его долин. Но это еще не все: по причине различия в занятиях, обитатели северных Пиренеев, естественно, более привязаны к своей земле, а их южные соседи более по­движны: первые почти все земледельцы, в то время как значительная часть испанцев за­нимаются скотоводством: пз пх среды, рав­ным образом, набирается личный состав неустрашимых людей, занимающихся контра­бандою. Наоборот, Франция посылает на юж­ный склон Пиренеев, главным образом в Каталонию и баскские провинции, промышлен­ников, фабрикантов, мастеров и рабочих. Каждый народ имеет свою специальную роль в меновой торговле, производящейся чрез многочисленные «ворота» цепи. Франция отпра­вляет исключительно мануфактурные пред­меты; испанские долины шлют сырые про­дукты.
Этнологическим давлением Испании на Францию объясняется также, отчего при поли­тических делениях между двумя государ­ствами все выгоды падали на долю Испании. До­говоры, за исключением, конечно, тех, кото­рые освящали завоевание, каковым был, на­пример, руссильонский,только констатировали границы, проведенные самим населением в поясе лесов и пастбищ; но границы эти были намечены почти везде в пользу испанских горцев. Поэтому, размежевание границ, за­конченное в 1659 г., совершенно не согла­суется с естественными линиями горной гряды. Если бы политическая граница совпадала с водораздельною линиею, то долина Бидассоа была бы французской; точно также долина Кар­лос, к северу от Ронсево, большая долина Аран и многие менее значительные отошли бы от Испании.
Но, каковы бы ни были политические захваты одного народа у другого, высокая политическая граница Пиренеев является одною из образ­цовых, и отсутствие удобных колесных до­рог отделяет соседния страны, в течение
большей части года, на целые сотни льё. Можно надеяться, что к концу столетия все ветви рельсового пути, проникающие в долины Луза (Luz), Арро (Arreau), Люшона (Luchon), СенъЖирона (Saint-Girons), Акса (Ах), Квплльяна (Quillan), Прада (Prades), будут продолжены над горами или под ними к бассейну Эбро: но до последнего времени мысль прорыть Пи­ренеи породила только одни многочисленные проекты. Железная дорога из Байонны в Мадрид вовсе не проходит чрез собственно цепь: она обходит ее, и даже на большом расстоянии; рельсовый путь из Перпиньяна в Барцелону, к тому же еще далеко не окончен­ный, будет идти близко к берегу, и проме­жуточное пространство, отделяющее эти две дороги, имеет не менее 450 километров по прямой линии. Две колесные дороги перереза­ют, правда, главную гряду, одна в ущелье Лаперш (Иа Perche), другая в Сомпорте, пли в «Верховном Порте» (Port Supreme), но только одна из них продолжается по испан­ской территории. Остальные дороги через глав­ную цепь не что иное, как тропинки, доступ­ные едва на несколько месяцев в году. Пи­ренеи до сих пор возвышаются еще в виде непреодолимого препятствия между народами. Тулуза все еще ближе к Бресту или к Брюс­селю, чем к Сарагоссе, и Фуа (Foix) чаще сносится с Лионом или Бордо, чем с СеуУргелем (Seu d’Urgel), отделенным от него только толщею гор.
Прп том необходимо заметить, что, по при­чине замечательно правильной формы Пире­неев, местные жители были вынуждены воз­двигать свои города почти по направлению пря­мых линий. От Альберов до Рюн, в высоко лежащих долинах, находятся только бедные деревушки,незначительные местечки, военные посты пли города с минеральными водами, как напр. Баньер-де-Люшон, где заметна оживленная деятельность едва в течение не­скольких месяцев в году. В среднем, на 20 километров севернее линии деревень, идет параллельная ей линия, вдоль которой располо­жены, подобно жемчужинам на ожерелье, все. второстепенные города пиренейской области, Олорон, Лурд, Баньер-де-Бигорр, Монтрежо. Сен-Жирон, Тараскон, Прад, Серет (Ceret), и куда сбираются жители гор для обмена своих продуктов на товары купцов долины. Еще на 20 километров севернее дру­гая линия, параллельная грядам Больших и Малых Пиренеев, соединяет уже более зна­чительные города, Байонну, По, Тарб,СенъГоден, Фуа, Перпиньян, расположенные частью в равнине, частью на невысоких тер­расах, перерезанных по всем направлениям дорогами. На испанском склоне различной величины города лежат тоже по параллель­ным линиям. Здесь нет еще тех условий,
FIOOLIi ^НфПИИ AHtO И.И.ООПИКИН ОHliОЛЛ?Л.Л ЧЙИИИОГЛШ ВИИЭИИЭНѵКИИП ОЛЯ ‘ЧЛЛИЯМЭ онжотѵ ОИИИОООЯ ОН ‘.ЧЯИГОѴ ЧАЧЧНИи ВИГВГ. ‘LL0.49 ЧИОевДдо Ч.ИПЧШИВГЛ ‘и В10ТЭ OJBIBJOd «Ltfodoil ЧАИ
иквэфи и пкиУипириящи-Hiwtfoa икичпифл, чдчи огпи -ШОЯЧГОП ЧЛ ВЛЛ.ИѴОЯЭ ‘HWKOHOdllfJ иижиэонисИп вии'олчя вэя вишрГа и.чво.и. ^ояэфииииѵономс ч<) •рдАир чэфѴа ъинфки он ‘qxlQj ви ялям Чи/эоии -яои ипичrvodii иоииэ’рѵ оинияоетхиоо ин ‘фи’вси^ вы

-о.т.омчл (нч.ион.иифЯЁИ ожити и.)л.оилсчгоп :имвии -01' и' ии/випог В.Ши’п'ОШЛПИ 4JVОХфИЮИ чдѵпшчгоо г,.) иЧЛВОВ0(ИИ[И ‘ЬХИЯОЛЧЯ ‘U1 и(фи$врлээ) q/IBUlf
-d'0'уш оини09().)О Чхшэониэфк 'ьхгкиоиояфн q,g
-J4HH0JVJ адияэсгѵя
иги ъхтшлкииэд чя члгем ЧноминШ «ьхишиишро К111В1В0ВПЭМС ИН ‘ЧЯОЛфНЭ И1ЭВГОО ЧЯ ВЛЧ.ЬВЯ -ИьХиИЭ 91Н91ГФЭВН 140 ИГИЯВИЭВе Чивкии ?! ‘LKBH -ОЯШ; ЧЛиЧНИиОЯЛмиОА..),) ВХЯГЭИДѴОЯИ.ИОИИЛ СВИЧ(ИО1ОЯ и ичѴнѵг ‘ИЯНЯЯИИИ cg
87
ГЛАВА
II.
88
судить, насколько незначительна выгода, при­носимая пиренейскими лугами, в сравнении с таковою же лугов альпийских и юрских. В то время, как гектар альпийских пастбищ сдается на лето за 100 франков, в Пиренеях он приносит 10 или даже 5 франков. Один Дубский департамент продает ежегодно так называемого грюэрского сыра более чем на 7 мил. франков, между тем как шесть пире­нейских департаментов изготовляют егов количестве, недостаточном даже и для мест­ного потребления. Поэтому и экономическое по­ложение пиренейского пастуха крайне жалко; вычисляют, что ежедневное содержание обхо­дится ему в среднем не более 20 сантимов. Едва несколько лет тому назад в долинах Ора, Лаведана и .Июшона был применен бо­лее выгодный способ эксплоатации пастбищ посредством ассоциации пастухов; проект этот мог быть реализован, только благодаря соседству минеральных вод, обеспечиваю­щих сбыт продуктовъ1).
Холмы и широкия долины, расположенные вдоль северной подошвы Пиренеев п по кото­рым протекают притоки Гаронны, принад­лежат еще, хотя и непосредственно, к гор­ной области, так как почва, их покрываю­щая. произошла от разрушения горных масс. Глетчеры, потоки и реки, спускающиеся с высокой цепи, завалили обломками лежа­щую внизу равнину; текучия воды смыли ме­стами, в течение современного геологического периода, эти обломки, оставив длинные цепи и отдельные массы, как свидетельство предъ­идущей работы природы. Прежде в каждой долине виднелись полу-конические с правиль­ными скатами груды осколков, сброшенных с гор, но постепенные наносы и беспрерыв­ное действие вод изменили во многих ме­стах их первоначальную форму. Особенно пострадала местность к востоку от Гаронны и Арьежа, между тем как к северу от вы­соких равнин Ора и Люшона широко раски­нувшееся плато, образовавшееся из облом­ков центральных Пиренеев, сохранило свою вполне нормальную форму полу-конуса с его многочисленными, расходящимися холмами. Горные обломки распределились, натурально, согласно их массе, и объем их уменьшает­ся по мере удаления от больших гор. За моренами, завалившими еще местами выходы из долин, следует закругленный булыж­ник, размеры которого постепенно умень­шаются. В Памьэ (Pamiers), Тарбе они имеют еще объем детской головы; ниже виднеется только хрящ и мелкий булыжник, наконец, ниже все пространство занято гли­ною и песком. После продолжительных дож-
*) Calvet, „Progres rural dans lea Pyr4ndes“; „Associatious pastorales dans les Pyreneestt.
дей вся страна превращается в топкое болото. Во Франции найдется мало местностей, где бы можно было встретить более опасные трясины/ чем в Лорагэ (Lauraguais), между река­ми Гер (Ilers) и Одом, и в Арманьяке (Armagnac), между Гаронною и верхним Адуром.
11.
К западу от груд горных остатков, на­несенных в эпоху, предшествовавшую нашей, ледниками и потоками, спускающимися с цен­тральных Пиренеев, расстилается обширная равнина лайд (прежде ланн), которая, хотя и не была выровнена водами озера, тем не менее имеет горизонтальный вид водного бассейна. Эта огромная треугольная площадь, имеющая около 14.000 квад. километров и ограниченная с одной стороны океаном, ас другой - Адуром, обработанными холмами Лота и Гаронны и виноградниками Бордо, была прежде морским дном, занесенным песками в плиоценовую эпоху. её почва отли­чается замечательным разнообразием. Пес­чаные массы, толщина которых доходит ме­стами более чем до 80 метров, содержат в себе едва несколько слоев глины; но уже не­далеко от поверхности земли просачивания дубильного вещества и других органических соединений превратили песок в серовато­черный слой песчаника, напоминающего по виду, а иногда и по твердости, железо; жилы этого металла тоже попадаются в известных частях ланд. Эти слои плотного песчаника, известные под именем alios, делают почву ланд почти невыгодною для произрастания лесов: корни деревьев только с большим трудом проходят чрез нпх. Кроме того, слой песчаника, почти всегда тем более плот­ный, чем он тоньше, не пропускает сквозь себя воду и препятствует обмену газов и влаги между разделяемыми им слоями. Дожде­вая вода поэтому, по необходимости, должна оставаться на поверхности почвы, и, во время периода дождей, вся поверхность ланд превра­тилась бы в огромное болото, если бы не по­заботились, в начале нынешнего столетия, прорыть так называемые crastes, или сточ­ные каналы, которые отводят излишнюю воду или в реки, лежащие внутри страны, или в прибрежные пруда. Местами, ольховые де­ревья поглощают часть воды лужиц, образо­вавшихся в выемках почвы. Кое-где вид­неются также глубокая воронки, соединяющиеся с подземными водами; один из таких колодцев Гюкау (Hucau). лежащий па водо­раздельной гряде между Лейрой и Гаронною, имеет 35 метров глубины.
Слой воды, покрывающий поверхность ланд на различную глубину и делающий се почти
89 ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ и
непроходимою для обыкновенных пешехо­дов, принудил местных пастухов взби­раться на ходули более одного метра высотою, с тем, чтобы иметь возможность двигаться беспрепятственно. Никто во всем свете, кро­ме ландескотов (Landescots) или ланюскетов (Lanusquets), не прибегает, а быть может даже и не прибегал к этому роду передви­жения. Сомнительно еще, существовал ли обы­чай ходить на ходулях в лайдах до начала средних веков, так как древние писатели, которые неизбежно должны были обратить на него внимание, ни разу не упоминают о нем. Весьма вероятно, что местное название сиианque, данное ходулям, происходит от англий­ского слова cliank (нога), и в таком случае начало пользования этим странным орудием относится к английскому господству. Взобрав­шись на свои заемные ноги, ланюскет сверху наблюдает за овцами, спрятавшимися в ку­старниках; он безнаказанно переходит лу­жи, торфяные ямы, болота, поля вереска или дикого терна. Огромная палка, которою он пользуется с замечательною ловкостью, упо­требляя ее как баланс, делает еще более странною его наружность. В этой части ланд, где нет еще дорог, этим способом пере­движения пользуются все, начиная с детей и кончая стариками. Но этот древний обычай неизбежно должен исчезнуть рано или поздно, как и самые ланды. Пустынные земли, рас­кинувшиеся между долинами Гаронны и Адура, имели, в начале нынешнего столетия, столь незначительную ценность, что их продавали, измеряя пространство криком: все расстояние, на которое был слышен крик пастуха, по­купалось за несколько франков. В наше вре­мя даже самые бесплодные песчаные места стали довольно дороги, так как они легко поддаются земледельческой культуре и могут приносить хороший доход; теперь найдется мало мест, где бы можно было видеть совер­шенно голую ланду. столь обыкновенную для глаз прошедших поколений. Там, где она сохранила свой прежний вид, можно подумать, что находишься на океане. Едва на отдален­ном горизонте виднеется неопределенная опушка леса. На огромном расстоянии глаз ни на чем не останавливается: чувствуешь себя как бы затерянным в бесконечности.
Огромный вереск, высокие папоротники, дикий терн, дрок с его золотыми цветами, тростник и осока,-вся эта присущая лай­дам растительность уступает мало-по-малу свое место культурным растениям, среди ко­торых первое место принадлежит сосне. Лесничие ланд отдали морской сосне преиму­щество перед всеми деревьями. Впрочем, в этом отношении, они только следовали неза­памятным традициям страны, так как ланюскфты в самые отдаленные от нас вре­
БАССЕЙН ГАРОННЫ. 90
мена занимались разведением сосны, и во мно­гих местах, под толстым слоем торфа, были найдены стволы, обделанные топором. Легкость культуры, полезность самого дерева, изобилие древесной смолы, вытекающей из неё в продолжение целого столетия и даже дольше,-все это объясняет то предпочтение, которым пользуется это драгоценное дерево. Во время гражданской войны в Америке, слу­чалось, что боченок древесной смолы прода­вался втрое или четверо дороже, чем равное ему количество обыкновенного вина, и что го­довой доход с гектара соснового леса пре­вышал его покупную цену. В южной части ланд, известной под именем Маранзина (Maransin), разводят также дуб (1е сЬёпе liege), и в каждой местной деревне находятся аллеи огромных дубов, более красивые, чем бульвары больших городов Франции. Ланды Бордо, превращенные частью в рощи, превосходят красотою и разнообразием дре­весных пород любой парк Западной Евро­пы. Многие из сельских общин, окружен­ные не так давно обширною, ничего не стоющею пустынею, могли в течение нескольких лет выростить вокруг себя великолепные леса, представляющие неизмеримое богатство. Сосновные иглы, остатки других растении, рытье колодцев, нередко даже вырытие под­почвы, быстро разлагающейся от действия воздуха и дождевой воды,-все это мало-по-малу приготовляет землю к собственно земледель­ческим работам; к несчастью, здесь часты пожары. С 1865 г. по 1870 г. этими пожарами было истреблено в департаментах Ланды и Жиронды 30.000 гектаров. Нередко припи­сывали их злобе пастухов, недовольных исчезновением их пастбищ.
В прежнее время вся область ланд с её обработанными землями, с её рощами и ред­кими деревьями постоянно подвергалась опас­ности быть засыпанною холмами песку, подни­мающимися на западе пустыни, вдоль океани­ческого берега, при чем те из них, которые лежат к югу от Аркашона, имеют не ме­нее 80 и 89 метров высоты и принадлежат к числу самых высоких в Европе. В кон­це последнего столетия, береговые дюны, го­нимые морским ветром, подвигались по на­правлению к западу со среднею ежегодною скоростью от 20 до 25 метров; продолжая свое движение с тою же быстротою, песчаные волны могли бы покрыть Бордо в период двадцати столетий и. по всей вероятности, по­топили бы его под болотными водами. Но те­перь уже нечего бояться этого: человек сде­лал дюны неподвижными; впрочем, только благодаря беспечности человека, дюны могли стать движущимися. Предоставленные самой природе, дюны, под влиянием сырого западно­европейского климата, почти внезапно покры­
91 Г Л А
ваются растительностью и становятся мало-помалу неподвижными. Во многих местах пе­сок твердеет от действия органического и неорганического цемента, образуемого оскол­ками раковин, остатками инфузорий, окисью железа. Растения с длинными и крепкими корнями, могущие питаться различными веще­ствами, примешанными к кварцевому песку, пу’шами растут на дюнах и задерживают движение песчаных холмов; засыпанные пе­ском во время бури, они пускают новые отпрыски и немедленно начинают снова свою работу; другие растения тянутся в виде вере­вок и покрывают всю поверхность дюн сетью лиян с многочисленными петлями. В закрытых впадинах, где скопляется пло­дородная земля, пускают ростки семена де­ревьев, занесенные сюда ветром; образуется маленькая рощица и с каждым днем все увеличивается; деревья мало-по-малу взбирают­ся по скатам холмов-и непрерывный лес рано или поздно покроет ряд дюн. Нет никакого сомнения, что до средних веков все прибрежные дюны были покрыты рощами. В ландах, равно как и в Испании, назва­ние гора: mont или montagne применяется оди­наково как к песчаным холмам, так и ра­стущим на них деревьям. Из этого можно заключить, что все возвышенности, ставшие впоследствии подвижными, прежде были сплошь покрыты лесом, а следовательно столь же не­подвижными, как и пиренейские утесы, слу­жащие их продолжением. К тому же, на дю­нах уцелели еще остатки старинных лесов: недалеко от Казо (Cazau), в южной части Аркашонского бассейна, путешественник лег­ко может заблудиться среди гигантских со­сен и дубов, имеющих более десяти метров в окружности.
Но почти все эти леса были срублены не­предусмотрительными береговыми жителями или сожжены пастухами; стада выщипали тра­ву, вытоптали почву; господствующий западный ветер снова свободно понесся по пустыне. При каждой буре, гряды холмов, над которыми кружилась пыль, подобно туману, беспрерывно подвигались к востоку; массы песку при своем движении засыпали ланды, болота, деревни и плодородные поля. Таким-то образом исчез­ли местечки: Диллан (Lillan), Лело (И.еlos), Сарт (Sart), Конти (Contis) и А н шиз (Anchise), так что даже неизвестно, где соб­ственно лежали они; деревня Леж (Lege) два .раза бежала от песков: на 4 километра в 1480 г. и на 3-в 1660 г. Местечко Мимизанч» (Mimizan), одно из самых значитель­ных в стране, было принуждено отодвинуть­ся в свою очередь. Опасность была настолько велика, что наконец решились остановить движение соседних дюн, рассадив по ним сосны; нельзя было терять ни минуты: два
в а иг. 92
крыла песчаной насыпи загибались уже во­круг домов; их можно было принять за огромную пасть, готовую растерзать все, что ни попадет ць нее.
Первые сколько-нибудь значительные по­пытки остановить движение дюн во француз­ских ландах относятся к началу восемнад­цатого столетия. Опыты удались превосходно, по тем не менее нигде» не было приступлено к систематической работе над культурою прибрежья. Наконец, знаменитому Бремонтье удалось восторжествовать над рутинною оппо­зициею жителей, которых ему хотелось обога­тить, и он, в промежуток от 1787 до 1793 г., окончательно закрепил более 250 гектаров движущихся дюн. С тех пор во­прос был решен; работа разведения лесов подвигалась мало-по-малу, и теперь 90.000 гект­аров береговых дион, идущих от устьев Жиронды до устьев Адура, на протяжении бо­лее 2-х градусов широты, образуют один соси овый лес. П равда, что несоразмерная рубка деревьев разрушила на время работу закрепления, и дюны местами снова пришли в движение. Между ними есть также и такия, пе­сок которых настолько легок и подвижен, что до сих еще пор не могли удержать его на месте: таковы дюны мыса Феррэ.
Разведение лесов в ландах, кроме того, что обогатило страну и обезопасило лежащие внутри её деревни, имело еще и другие послед­ствия: оно улучшило местный климат. В преж­нее время движущиеся холмы беспрерывно перемещали стоячия воды, расположенные вдоль восточного ската песчаной гряды; высох­шие тинистые болота наполняли воздух вред­ными миазмами; кроме того, пруды заливали места, покрытые богатою растительностью, ко­торая гнила и распространяла заразу на со­седния деревни. Закрепление дюн дало в то же время определенные очертания смежным водным бассейнам, уровень которых посте­пенно понизился, так как они отделяют от себя значительное количество влаги, необходи­мое для питания больших деревьев. Болотные лихорадки, прежде столь опасные, уменьши­лись, а общее благосостояние и лучшие гигиени­ческие условия во многих местах совершенно изгнали миланскую проказу. В былое время пятая часть всех жителей Медока лежала в постели весь август и сентябрь месяцы; благо­даря так называемой медокской лихорадке (medoquines), почти все обитатели страны имели бледный цвет лица, впалые глаза и были по­разительно худы.
Пруды, тянущиеся длинным рядом вдоль восточного ската цепи дюн, были, конечно, в предшествующую геологическую эпоху, бух­тами океана: отделенные от него песчаным валом, они отодвинулись мало-по-малу внутрь страны. Наполнявшая их соленая вода по­
93 ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ И
степенно стекла, и место её заняли пресные воды дождей и источников. Таким образом, соединенным действием волн, ветра и дож­дей, морские бухты превратились в пресные
БАССЕЙН ГАРОННЫ. 94
по временам года. Озеро это, согласно преда­ниям, еще немного столетий тому назад, со­единялось непосредственно с морем проли­вом АИобруигь (Maubruch); рыбаки показы-

пруды и поднялись, так сказал, по склону континента. Наибольшая из них внутрен­них бухт, пруд Казо (Cazau), занимает площадь не менее (>.000 гектаров, и высота его изменяется между 19 и 20 метрами, смотря
вают еще под дюнами место, где начинался когда-то вход пролива. Было бы не трудно по­низить, посредством параллельного мирю ка­нала, уровень как этого пруда, так и осталь­ных водных плоскостей, и образовать в то-
Г Л А В А
II.
95
же время между Гаронною и Адуром водный путь, защищенный от морских опасностей. Инженеры предложили немало проектов по этому вопросу.
Бассейн Аркашона, лежащий почти на рав­ном расстоянии от устьев Гаронны, и Адура, является единственною ландскою лагуною, со­хранившею до сих пор свободное сообще­ние с океаном. Воды Дейры (Иа Leyre) и других небольших, впадающих в него, притоков помогли морскому отливу удер­жать за собою выход; но море беспрерывно работает над сооружением плотины пе­ред бассейном. Песчаный полуостров, известный йод именем мыса Феррэ, часто меняет свою форму; в течение послед­него столетия он перемещался на несколько километров в ту или другую сторону; теперь вышедшая из воды часть кажется довольно прочною, но его подводные гряды продолжа­ются далеко в море и заставляют волны раз­мывать противоположный берег, именно, по­дошву дюны Грав (de Иа Grave); даже ближай­шие к морю хижины Аркашона подвергаются опасности *)• Переменчивость входного бара является самым серьезным препятствием в деле превращения аркашонского бассейна в большой безопасный порт, столь необходимый на берегах Гасконского залива. Самый вход довольно удобен даже для больших кораблей, так как он имеет от 7 до 8 метров глу­бины при самых значительных отливах; только сильный западный ветер может поме­шать шлюпкам проходить через него; по бар находится почти в открытом море, вне за­щиты берегов, п попеременные течения, уда­ряясь о подводные гряды, часто изменяют свое направление и заставляют корабли дрей­фовать с страшною быстротою. По вычислению инженера Пэрье (Раигиег), каждый прилив средней величины вводит в бассейн массу воды в 336 миллионов кубических метров, увлекаемых обратно отливом. Так как при­лив продолжается шесть часов, то, в сред­нем, каждую секунду вливается в бухту 15.550 кубических метров воды, что соста­вит массу вдвое большую водной массы сред­него течения Дуная. Вид этой могучей реки, идущей на встречу белеющим волнам моря, представляет восхитительное зрелище, если смотреть на него с высоты дюн.
Все стоки прудов ланд и даже морская река аркашонского бассейна загибаются к югу действием морского течения. Песчаная на­сыпь, лежащая на правом берегу каждого стока, удлиняется постепенно, благодаря мас­сам песку, принесенным морем, и образует береговую цепь, направляющуюся к югу. Река.
Fr. Schrader, „Notes manuscritesV-Larronde, Дгаvaux de defense de la plage d’Arcachonu.
96 естественное течение которой удлиняется та­ким образом на несколько километров, должна, по необходимости, поднимать дно русла, и уровень пруда, стоком которого она служит, мало-по-малу возвышается. Чтобы снова пони­зить его и освободить от воды широкий пояс берега вокруг всего озера, достаточно, поэто­му, регулировать стоки и дать им нормальное направление. Этим путем был понижен на несколько метров уровень прудов Суетен (Soustons) и Сен-Жюльена (Saint-Julien ), ле­жащих в южной часть ланд. Инженеры приступали даже, хотя и в несравненно мень­ших размерах, чем в Голландии и Ломбар­дии, к прямому выкачиванию воды из прудов. Наиболее значительною работою этого рода является осушение пруда Орксъ(Огх), лежащего недалеко от Байонны, у подошвы холмистого полуострова. Уже во времена Генриха IV ду­мали превратить его в обработанное поле,' но дело это удалось довести до благополучного конца только в 1864 г.: обводный канал при­нял и отнес к морю 30 миллионов кубиче­ских метров, наполняющих водный резер­вуар, и 1.200 гектаров песку или илу были приобретены для земледелия.
Итак, люди, не менее природы, трудились над изменением физических условий и на­ружного вида прибрежья ланд; но весьма ве­роятно, цто в течение современного геологи­ческого периода произошли еще более значи­тельные изменения в части берега, покрытой водами f). Риф, лежащий, согласно морским описаниям прошедшего столетия, на 25 кило­метров к западу от аркашонского берега на глубине 6 метров, теперь совершенно исчез, так что даже не могут найти и следов его. Многочисленные свидетельства мореплавате­лей, рассказывающих о кусках шлака, пла­вающих на поверхности воды, о колебании моря, о глухом шуме, заставляют думать, что дно бискайской бухты потрясается иногда под­водными извержениями. Но, не говоря уже о колебаниях дна океана, терраса, составляю­щая подводную закраину самого континента, значительно (вменила свое строение под влия­нием работы различных геологических сил. Поверхность ланд, на вид почти горизонталь­ная до самой подошвы дюн, далеко не такова под водою; там склон идет, в среднем, в два раза быстрее. Не будь этого, берег пропасти в три или четыре тысячи метров глубины, занимающей центральную часть Га­сконского залива, находился бы, по крайней мере, на двадцать километров далее к за­паду.
Очевидно, что весь берег с его подводною террасою медленно подвигается к востоку. Во
Э Dnmas-Ѵепсф, «Revue maritime et coloniale», fevrier 1876.
97 ПИРЕНЕИ, ЛАВДЫ и
время Бремонтье море захватывало ежегодно около двух метров морского берега в ме­стности, лежащей на равном расстоянии от аркашонского бассейна и устьев Жиронды. В других местах захваты были еще значи­тельнее, хотя в то же время, в виде исклю­чений, берег кое-где нисколько не изменился или даже выдвинулся к морю. В общем, континент значительно отодвинулся.Нетруд­но определить, как это указал г. Делесс, старинную береговую линию; для этого стоит только продолжить скат ланд через дюны до встречи его с морским уровнем.
При взгляде на береговые дюны, общая масса которых может быть исчислена в 20 пли 30 миллиардов кубических метров, можно с первого раза подумать, что морской берег наростает, вместо того, чтоб беспре­рывно отступать. Вычисляют, что море и ве­тры выбрасывают ежегодно от пяти до шести миллионов кубических метров песку на ту часть морского берега, которая лежит между Жирондою иг Адуром. Но откуда берется вся эта масса? Нельзя думать, что волны прино­сят ее с юга Гасконского залива, потому что горы, образующие испанские мысы, со­стоят, главным образом, из меловых зе­мель и, к тому же, омываются весьма глу­боким морем, поглощающим размельчен­ные куски утесов. Песок этот не может, равным образом, явиться с севера, так как берега Сентонжа образованы известко­выми утесами. 'Остается, поэтому, признать, что сами ланды, вместе с подводным плато, доставляют материал для своих берегов. Минералогические исследования доказали, что прибрежный песок имеют состав вполне ^ждествепный с землями внутри ланд; он состоит, главным образом, из белого, желтого и черноватого кварца, перемешан­ного с небольшим количеством гранита, окиси железа и осколками раковин; местами, особенно у истоков рек, песок настолько крупен, что имеет вид хряща.
Захват континента идет во многих ме­стностях настолько быстро, что его можно наблюдать простым глазом: при каждом ударе волн, море отвоевывает небольшую полосу песку. Отодвигаясь таким образом к востоку, берег раскрывает, так сказать, всю свою внутренность, так что можно из­учать не только геологическое строение перво­бытной почвы ланд, но и остатки её прежней растительности. Равным образом, явилась возможность узнать, что человек заселял ту страну, где масса дюн катит теперь свои песчаные волны. Действительно, несомненные следы человеческой промышленности попада­ются то здесь, то 'гам на узких морских наносах, служащих западною границею дюн. Возле мыса Негад (Negade) впдне-
БАССЕЙН ГАРОННЫ. 98
ются развалины печи, вокруг которой раз­бросаны бесчисленные осколки посуды, сви­детельствующей о довольно значительном техническом прогрессе; в других местах можно видеть сосновые стволы, дрова на-половину обугленные, пепел, кучи смолы и другие предметы, все вместе напоминающие те места, где располагаются теперь люди, за­нимающиеся гонкою древесной смолы. Далее виднеются ямы, следы людей и животных, отпечатавшиеся на слоях глины, очищен­ных ветром от песку. Но нигде доказатель­ство пребывания древнего человека не попада­ются в таком изобилии, как к югу от входа в аркашонский бассейн, на гравском п матокском морских берегах. Там беспрерывные захваты моря, подкапывающагося под осно­вание дюн, обнажали наносы, торфяные ямы, ряды срубленных деревьев, носящих на себе неоспоримые следы человеческого труда; кирпичи, разбитая посуда покрывают землю, на сосновых стволах видны зарубки, сде­ланные топором; нашли даже отпечатки башмаков, подбитых гвоздями и весьма по­хожих на те, которые носят еще и теперь крестьяне ланд.
Итак несомненно, что море размыло бе­рег ланд; но, кроме вытравливания, произо­шло еще оседание берега, так как все следы работы людей, которые должны были бы на­ходиться над уровнем прилива, встречаются вровень с поверхностью воды при отливе; даже на андерносском морском берегу (Иа plage d’Andernos), к северу от аркашонского бассейна, прилив приносит каждый раз стрелы и другиявещп, сделанные из кремня и подобранные им в доисторических дерев­нях, залитых морем на неизвестно какой глубинех). Какова была причина этого несо­мненного оседания, почвы? Огромная тяжесть дюн, сжавших лежащие внизу слои, могла способствовать до известной степени факту понижения; но пе должно ли также и это явле­ние объяснять процессом отступательного дви­жения, который имел место по всей стране?
Тот факт, что утесистые берега северной области ланд осели, в свою очередь, оправ­дывает вышеупомянутую гипотезу. Полу­остров, разделяющий Жиронду и океан, в своей северной оконечности, не придерживает­ся общего направления морского берега' отде­лившись более 200 километров южнее от подошвы Пирепефв. Следуй он нормальному направлению, он доходил бы до островов Олорона и Рэ (Re); вместо того полуостров заворачивает к северо-востоку. Очевидно, что твердая земля потеряла здесь немало ты­сяч гектаров, и исчезли не одни пески, но и
9 De foltrie, «Empietement de Иа mer sur la plage d’Arcaclion».
99
Г Л А В А
II.
100
гряды утесов были залиты волнами или умень­шили свое протяжение. Самый замечательный пример подобного уменьшения утесов пред­ставляет скала, где, расположен великолеп­ный Кордуанский маяк, огонь которого, по­казываясь через минуту, освещает вход в Жиронду. В наше время, прилив совершен­но покрывает скалу; к ней можно пристать только во время отлива, да и тогда островок, окружающий могучий цоколь маяка, имеет весьма незначительные размеру В конце шестнадцатого столетия, когдщ архитектор Луи Дефуа (Loius de Foix) работал над по­стройкою башни, остров был достаточно ве­лик и высок для того, чтобы можно было устроить на нем временные помещения для рабочих f). II в то время как остров ста­новился все меньше и меньше, берег твердой земли отступал постепенно от маяка; в 1630 г. Гравский (de Grave) полуостров отстоял не более 5 километров от Кордуана; теперь же расстояние между ними рав­няется 7 километрам. Вследствие понижения материка пришлось увеличивать высоту маяка, чтобы он был виден с моря. Дельфольтрп высчитал, что ежегодное понижение равняется трем миллиметрам. Многочисленные дерев­ни. названия которых сохранили нам хрони­ки, были поглощены волнами или идущими впереди них дюнами. Город Сулак (Soulac), весьма богатый в эпоху английского господ­ства, лежал в то время на берегу Жиронды и служил торговым посредником между Вордо и Лондоном. Но полуостров, уступая морю, двинулся к востоку, так что готиче­ская церковь и развалины стен-все, что уцелело от Старого-Сулака-находятся те­перь на берегу океана. Весьма вероятно, что вся часть полуострова, лежащая к северу от Сулака, превратилась бы в остров, и что море проделало бы Жиронде новое устье, если бы в дело не вмешались (быть может и оши­бочно) инженеры и не закрепили бы берег дорого стоющими работами. Нигде, на всем протяжении французского берега, не было столь ожесточенной борьбы между океаном и волею человека, и нередко исход боя бывал сомни­телен. Точные измерения, начиная с 1818 г. до 1816 г., доказывают, что в течение этого почти тридцатилетнего периода мыс Грав отодвинулся на 720 метров к юго-востоку; когда, наконец, было приступлено к рабо­там, то берег ежедневно отступал более чем на 13 сантиметров. Теперь, как ка­жется, берег окончательно закреплен; когда плотины оседают, то достаточно снова зава­лить их откосы ии замазать трещины. Пере­шеек Гутт (des Huttes), подвергающийся опасности быть разорванным, имел прежде
1) Idem.
только 200 метров ширины, но с-техъпор, как закончена оборонительная ограда, шири­на его дошла до 500 метров.
III.
Все течение Адура, благодаря различию в строении его берегов, может быть разделено на две. части: но своим источникам, река Байонны принадлежит к горной области: по своему же нижнему течению, собственно и на­зываемому Адуром. она относится к области песков.
Первые воды Адура текут по различным долинам Арбизонской горной массы и пикъдю-Мпди-де-Бпгорра, т. е. на двадцать кило­метров севернее главной Пиренейской цепи. Область эта изобилует дождями и снегом; ни все-таки летом засухи не редки, и ноток не мог бы питать каналы для орошения, еслибы его не поддерживали воды одного резервуара, уровень которого регулируется по желанию. Та­ким резервуаром служит Голубое озеро (1е lac Виен). лежащее у северной подошвы пикадюМиди-де-Бигорр, на верхнем конце вы­сокой Леспоннской (Lesponne) долины. Тун­нель, прорытый в утесе на 20 метров ниже озера, изливает летом целым рядом вос­хитительных каскадов массу воды по 2 ку­бических метра в секунду, достаточную для орошения долины. Эта весьма значительная гидравлическая работа была совершена совре­менными инженерами. Но тотчас же по вы­ходе) из горной долины, на пять километров ниже Баньера. начинается большой канал для орошения, вырытый в конце пятого века, и ко­торый, следовательно, принадлежит к числу древнейших французских каналов. Этот искусственный поток воды, носящий название Аларпка, по имени вестгота, в царствование которого он был вырыт, стал теперь про­стым рукавом Адура и течет рядом с ним к востоку почти на протяжении 40 кило­метров. Остров, образуемый этими двумя по­токами. весь изрезан маленькими каналами, которые значительно увеличивают естествен­ное плодородие почвы, так что вся долина превращена в огромный сад: там нередко можно встретить поля маиса, настоящие леса от 5 до 6 метров высоты.
У входа в ланды, каналы для орошения сближаются друг с другом и изливают остатки своей воды в русло реки, начинаю­щей описывать обширный полукруги у по­дошв выдвинувшихся беарнских горных масс. Почти везде оба берега резко отличают­ся один от другого. По правому однообразно тянутся ланды, вереск, сосновые леса, между тем как вдоль левого возвышаются обрабо­танные холмы, покрытые местами каштановы­ми и дубовыми деревьями. Все без исключе-
101 ПИРЕНЕИ; ЛАНДЫ и
ния притоки, впадающие здесь в главную ре­ку, орошают параллельные долины, прорытые в плато старинными ледниками. Общее на­правление этих потоков-от юго-востока к северо-западу, по нормальному скату всей ме­стности. Но Адур, вместо того, чтобы достиг­нуть моря прямо через ланды, отклоняется, наоборот, к горам; ниже Дакса (Dax) он вступает в дефплэ из холмов и извивается но направлению к югу до слияния с двумя соединенными потоками По и Олорона. Две последние реки, имеющие общее русло напро­странстве нескольких километров, катят вместе массу воды, далеко превышающую вод­ную массу Адура, особенно в период мелко­водья; но быстрота их течения не позволяет приливу подниматься далеко по их руслу; они не судоходны выше того места, докуда дохо­дит прилив, и в историческом отношении никогда не имели того значения, какое принад­лежит Адуру, долина которого составляет естественный путь между Испаниею п бассей­ном Гаронны. Кроме того, длина Адура не­сравненно значительнее: отсюда понятно, по­чему он был принят за главную реку.
Течение горных ручьев у истоков Адура резко отличается от спокойного течения самой реки. Последовательные уступы долин Гаварни, Дюза, Аржеля (Argeles), где образуется главный поток, суть единственные во всех Пиренеях по грандиозным картинам, пред­ставляемым водою, то рассыпающеюся каска­дами, то быстро бегущею, или медленно сколь­зящею по дну пропастей. Восхитительные луга, образующие совершенный контраст с суро­выми дефплэ, откуда выходит Гав (le Gave), и теми, куда он входит, еще более возвы­шают прелесть пейзажей. IИо выходе пз Лурд­ского ущелья, Гав должен бы был, каза­лось, течь в равнину, но он круто поворачи­вает к западу и разделяет высокие передо­вые холмы Беарна, усеянные эрратическими валунами, принесенн ымп сюда старинными глетчерами. Далее, пройдя под красивым мо­стом в Бетараме (Betharam), он входит в поросшую ивняком долину, орошаемую ка­налом, берущим свои воды в его русле; но в По снова начинаются холмы. Гав оконча­тельно покидает утесы только километров за двадцать до своего впадения; он совершенно несудоходен, и им пользовались единственно для сплава деревьев, когда скаты его были еще покрыты большими лесами.
Вследствие загромождения выходов Пире­нейских долин различными горными остат­ками, принесенными старинными глетчерами, многие из потоков нередко меняли свое те­чение. Так, ручей По протекал к Тарбу в начале долинами Бенак (Вепас) на востоке, затем долинами Оссун (Ossun) на западе; вслед за этим он проложил себе путь по
БАССЕЙН ГАРОНПЫ. 102
долине Понтак (Pontacp), где течет теперь небольшая речка Ус (Ousse), впадающая вгь поток; наконец, снова наткнувшись на облом­ки нагроможденных им самим утесов, он проделал себе нынешнее русло чрез дефилэ Сен-Пэ (Saint-Pe); но было бы нетрудно отве­сти каналом часть его вод в долину Адура, что и было недавно предложено. Ручей Оссо, сливающийся с ручьем Олорон, как кажет­ся, тоже придерживался последовательно четы­рех направлений. С самого начала он впадал в По, недалеко от того места, где теперь находится город Ней (Nay); затем, направляясь прямо к северу, он заливал долину Неез (Neez), которую он снабжает еще известным количеством воды чрез под­земный канал длиною в 8 километров, оро­шающий берега города По. Третье русло ручья, поворачивая возле Арюди (Arudy) к северозападу, спускалось к Олорону долиною, где проходит теперь ручей Арриугастон (Arriougaston). Наконец, настоящее русло потока тоже перемещалось несколько раз.
Ниже Байонны, где река, подвергаясь дей­ствию прилива и отлива, принимает уже вид морского лимана, Адур, в свою очередь, не­редко менял течение. Старинные архивы сви­детельствуют, что в конце четырнадцатого столетия, река, извивая свое русло в напра­влении совершенно обратном направлению всех остальных потоков ланд, впадала в море на 20 километров севернее теперешнего устья, в том месте, где Будпго (Boudigau) вливает в океан свои воды, почерневшие от действия дубильного вещества вереска. С геологической точки зрения несомненно, что здесь именно проходит настоящая демарка­ционная линия между пиренейскою областью и областью ланд. Хотя ряд береговых скала» заканчивается между Биаррицом и тепереш­ним устьем Адура, однако слои утесов идут под морем к северу, через бар реки. Г. Дефолпн (de Foiin), зондируя море на глубине 80 и 90 метров, доказал, что свойственное Биаррицу геологическое строение продолжается до залитого водою «Коровьего плато», лежащего на одной широте съКапбретоном (Capbreton). Отроги горной системы Пиренеев ограничиваются на севере глубокою морскою ямою, известною под именем Буф (Guuf) и образующею среди окружающих её бу­рунов естественный рейд, где. преследуемые бурей, корабли находят относительно спокой­ное море. Направление этого Гуфа впол не пер­пендикулярно к той части берега, где заканчи­вается изгиб залива и откуда идет почти пря­мая береговая линия ланд. Когда Адур изли­вался в море у Капбретона, то большой гуфский рейд служил естественным продолжением устьев реки, между тем как теперь оно вы­ходит в одно пз наиболее опасных местъ
103
Г Л А В А II.
104
залива. Конечно, не может быть и речи о том, чтобы заставить реку течь в её преж­нем русле, но было бы желательно устроить безопасный порт в восточной оконечности Гуфа, которая начинается только на расстоянии 400 метров от самого низкого места отлива. Знаменитая прежде гавань, которая могла во­оружить до ста кораблей и откуда отплыли мо­ряки, открывшие канадский остров Кап-Бретон, снова получила бы мало-по-малу значение.
Насколько известно из истории, река в первый раз изменила свое русло, как мы уже сказали, в конце четырнадцатого столетия. Сильная буря завалила выход и заставила воды течь в северном направлении, парал­лельно восточной подошве дюн. Только на 36 километров севернее Байонны, в том месте, где сгруппировались бедные постройки Старых Устьев, мог Адур пробить себе выход. В течение двух веков сохранял он это направление и сохранил бы его быть может и теперь, если бы люди не захотели сократить длину реки. С средины шестнадца­того столетия работали они над срытием пе­решейка из дюн, отделяющего Байонну от моря, тем, чтобы понизить таким обра­зом уровень Адура и открыть ему свободный путь к океану. Им удалось, наконец, сделать это в 1571 г., благодаря страшному наводне­нию, смывшему все препятствия. Канал или «буко» (устье-boucau) Нёф (Neuf) образо­вался в том месте, где он находится те­перь. Высокие насыпи идут по северному бе­регу реки и мешают ей вернуться в её преж­нее ложе, уцелевшее еще до самых Старых Устьев, в виде ряда удлиненных озер.
Моряки совершенно основательно страшатся Адурского бара, Состоит он из песку и хря­ща, оторванного волнами от залитых морем утесов, и беспрерывно перемещается под влиянием ветров и морской зыби. К тому же, устья реки настолько узки, что корабли едва проходят в него. С тех пор, как произо­шло отклонение Адура от его собственного пу­ти, не переставали работать над перемеще­нием бара, при чем, следуют различным и часто совершенно противоположным один другому планам. В настоящее время оста­новились на системе несплошных плотин, при чем удалось получить среднюю глубину от 5 до 6 метров над входным баром во вре­мя прилива. Тем не менее, фарватер продол­жает изменяться; случалось даже, хотя и крайне редко, что весь водный поток прохо­дил под плотинами, а устья во всю их ши­рину были заняты песочною грядою.
Не все течение Гаронны, описывающей огром­ную дугу, концентричную с дугою Адура, ле­жит в пределах французской территории; её главный источник находится в Испании и
даже на южном склоне раздельной цепи. Сне­га и льды Иэту дают начало потоку, ниспада­ющему внезапно недалеко от источников Эзеры-де-Венаск (cTEsera de Venasque) в пропасть, известную под именем «ямы бы­ка», быть может по причине рева низвергаю­щейся туда воды. Исчезнувшая водная масса проходит по подземным каналам чрез всю горную гряду и появляется на противополож­ном скате цепи на 4 километра далее и на 600 метров ниже исходного пункта. Древ­ние обитатели Пиренеев назвали второй ис­точник Goueil de Joueou (Глаз Бога), как чудо действительно божественного происхожде­ния. Могучия струи воды вырываются из бо­ков выдвинувшагося вперед утеса, покрытого соснами, и, раздвинув корни деревьев и нагроможденные обломки, низвергаются с вы­соты 30 метров по обеим сторонам камен­ной лестницы с неравными ступенями. У са­мой подошвы водопада, Гаронна сливается с первым своим притоком, затем, у холма Кастфллеон (Castelleon) принимает другую Гаронну, перерезывающую с востока на за­пад испанскую долину Аран (Агап),п, став уже значительною рекою, течет к северу и входит во Францию между мраморными сте­нами, образующими дефилэ Сен-Бэат (SaintBeat).
Восточную Гаронну аранцы считают за главный рукав, а за исток признают чуть видный родничек, струящийся по мураве Беретской Ила, в одном из наиболее ожи­вленных ущелий испанской Араны. Этот-то родник, который никогда не вьисыхает, пе разливается и не замерзает, который всегда может утолить жажду путника, несть настоя­щая Гаронна, а не те шумные потоки, кото­рые с ревом бегут в соседния долины х).
Первый большой французский приток Га­ронны, Пик-де-Люшон (Pique de Luchon), приносит ей значительную массу воды, так как он сам питается водами одного из наи­более обширных пиренейских ледников. Увеличившись на одну треть, река выходит из долины Люшона с тем, чтобы, пройдя под холмом, где стоит Сен-Бертран-деKoMMHHrb(Saint-Bertrand de Comminges),всту­пить в ущелье Тибиран-Жонак (TibiranJaunac) и соединиться с Нэстой (Neste), спу­стившеюся с широкой, грандиозной веселой Орской долины. Область эта-одна из наиболее богатых во всей Франции живописными пей­зажами, с их контрастом между прелестны­ми долинами и могучими горами.
У впадения Нэсты, Гаронна, став вдвое больше, наталкивается на подошву обширного плато, образованного из остатков горных пород, нанесенных двигавшимися здесь ко-
х) Fr. Schrader, „Eulletin du Club Alpin“, VIL 1880.
105 ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ И
гда-то ледяными потоками, и должна проложить себе выход к востоку, чтобы обогнусь заме­чательно правильною дугою чудовищную груду камней и хряща. Одного взгляда на карту до­
бассейн гаронны. ' 106
жат к бассейну Адура, а другие к бассейну Гаронны, берут начало почти одна около дру­гой и затем расходятся подобно полоскам веера. Реку Бейз (Bayse), текущую прпбли-

статочно, чтобы уоедпться, что текучия воды, на пространстве между гаронскимп «энэстами» и «гавани» Беарна, образуют совершенно исключительный гидрографический бассейн. Здесь все реки, из которых одни принадлеГеография Реклю. т. II.
зптельно по направленно меридиана, от ланд Капверн (Сарѵегп) до долины Эгилльон (Aiguillon), можно рассматривать, как сред­нюю ветвь всей этой радиусной системы, кото­рая, следуя общему склону континента, наира-
49
107
ГЛАВА
II.
108
вляется к западу, к берегам Атлантического океана. Русло рек и ручьев, спускающих­ся с вышеупомянутого плато, очевидно на­мечены уже заранее самою формою откосов, выдвинутых глетчерами за цепь. Беарнские и французские Лыосы (Luys), Лют (Louts),ra6a (Gabas), Арсиз (Arcis), Миду (Midou), Дуз (Douze), Аррос (Arros), Осс (Osse), Бейза, Ж’ер (Gers), Арра(Агпи1з),Жимона (Gimone), Сава ( Save) и другие менее значительные по­токи, изливающиеся с плато в Адур и Га­ронну, работают теперь над расчисткою того, что было нанесено прежними реками; их вол­ны. всегда почти окрашенные глиною, свиде­тельствуют о разрушительной работе. Нигде так не очевидно влияние вращения земли около оси на течение рек, как в этой области юж­ной Франции. Склоны почти всех долин обра­щены к западу, между тем, как с востока высятся утесы с размытым основанием: гру­ды, наваленные на левом берегу, уже унесе­ны, и теперь потоки приступили к разрушению правого берега. Факты эти хорошо знакомы путешественникам, посетившим плоскогорья Жера ^Gers). Все дороги..последовательно пе­ререзывающие несколько долин по направле­нию с востока на запад, поднимаются отлого, между тем их протпвуположные спуски край­не круты.
Притоки Гаронны справа редко отличаются по их направлению от притоков Гаронны слева. Источники их вовсе не лежат едина» около другого, но разбросаны более чем на 700 километров полуокружности, идущей от границ Арагона (Aragon) до Лимузинского плато, чрез Севенны, Канталь (Canta!) и МонъДор (Mont Dore). Притоки, спускающиеся с Пиренеев, текут вообще по направлению с юго-востока к северо-западу, в то время как притоки, берущие начало в средней Франции, несутся, приблизительно, параллельно эквато­ру. Первые похожи вообще на западные «гавы», вторые же, Тарн, Авейрон, Лот и Дордонья, имеют совершенно особый харак­тер, обусловленный различием рельефа и геологического строения почвы; а потому необ­ходимо изучать их вместе с местностью, где они берут свое начало. К тому же, благодаря обширности их бассейна, их водная масса значительно превышает таковую же пиреней­ских притоков правого берега. Последние по­полняются только водами снегов и дождей, упавших на северный склон гор, между до­линами Арапскою и Андоррскою. Один из них, Сала (Salat), вытекающий по соседству с восточною Гаронною, обязан своим назва­нием соляным источникам его берегов; на­звание второго Арьежа, берущего свое начало на пастбищах, принадлежащих Андоррской республике, вовсе не производится от латин­ского (Aurigera). - У носительница Золота
(Charricuse d’Or), хота золотые блестки и по­падаются кое-где па. его песчаных берегах; самая последовательность названий Арьежа (пли лучше-ла Рьежа), Arega, Aregia, Егеуа, дока­зывает, что слово это есть синонима» слова «река», имеющего и другие синонимы, наприм,. Риза (Rize) или Арица (Arize),-название при­надлежащее одной соседней с Арьежом ре­ке, проходящей по знаменитому подземелью Мас-Азиль1).
Уступая по длине Луаре и занимая значи­тельно меньший бассейн, Гаронна, однако, ка­тит массу воды, в среднем, несравненно больше, чем центральная река Франции. При­чина этого лежит в изобилии дождей и в ха­рактере местности. Пиренеи и горы Овэрни круглый год орошаются гораздо лучше, чем какая-либо другая область Франции, через что притоки Гаронны никогда, не высыхают,чему нередко подвергаются реки южного склона Се­венн; кроме того, постоянные снега Пирене­ев достаточно питают реки в период мел­ководья. когда дождевые воды чрезвычайно быстро поглощаются высохшею землею. Но если уровень Гаронны никогда не падает столь низко, как уровень Луары, он зато только изредка поднимается на одинаковую с ним высоту. Для этого необходимо совпадение двух условий: сильного дождя и теплого ветра в горах; тогда огромные массы воды с страшною быстротою низвергаются в долину Гаронны и заливают раскинувшиеся там де­ревни. Случается это обыкновенно в мае или июне.
В доисторическую эпоху, озера, лежающие на известном расстоянии одно от другого, служили резервуарами водам, вышедшим из берегов, и регулировали течение реки: именно, великолепная долина Ривьер, где и теперь еще видны утесистые острова, поднимающиеся надч» наносною землею, была уравнителем Гаронны, подобно тому, как Констанцкое озе­ро служит таковым же для Рейна, а Женев­ское--для Роны; но озеро это мало-по-малу было засыпано в своей верхней части и вытек­ло в нижней, через ущелье Сен-Мартори (Saint-Martory), так что наводнения сделались более внезапными и опасными. Известно, что в течение последних трех столетий, самое сильное наводнение было в 1875 г. Вода под­нялась тогда в некоторых местах более чем на 13 метров над средним уровнем; огромное количество мостов было снесено; Тулуза частью была залита; её фабрики разру­шены или опустошены: мосты обвалились, за исключением одного, самого старинного из всех мостов, перекинутых через реку ни­же Арьежа; предместье Сеиг-Сиприан (Saint-
*) Roschach, „Foix et Uoniminges“;-F. Blade, „Etude sur la vallee d’Andorreu, p. 63 et 64.
109 ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ Л
Сургиен). город с двадцатью тысячами жи­телей, раскинутый на левом берегу против Тулузы, и многие деревни были окончательно разрушены, при чем под их развалинами погибли сотни людей. Потери, причиненные на­воднением, простирались до 85 миллионов франков; было смыто до 7.000 домов; кроме того, поля настолько завалило камнями, что об их обработке нечего было и думать в течение нескольких лет. Высота воды над обыкно­венным уровнем была в 1870 г.: Тулуза 7м,36; Кастет (Castets) 12 м,97; в 1875 г.: Тулуза 9 м ,7 0; Ажан 11 м ,70; Кастет ( Cas­tets) 13 м ,34. Что же касается до удивительно плодородных долин, орошаемых рекою в её среднем течении, то хотя их взрытые во­дою поля и вырванные с корнем деревья представляют крайне печальное зрелище, од­нако, нанесенный ил настолько удобрил почву, что она стала плодороднее. Дома тоже будут построены вновь и при том из более крепкого матерьяла, что даст пм возмож­ность устоять при новом напоре воды. Всетаки останется великая проблема регуляриза­ции рек посадкою деревьев и благоразумным распределением вод. Население Пиренеев живет исключительно продуктами пастбищ; отсюда вытекает их враждебное отношение к разведению деревьев, и этим объясняется, отчего все попытки возвратить горам их ста­ринное украшение, леса, до сих пор имели так мало успеха.
Огромная водная масса Гаронны и её при­токов далеко не приносит той пользы, какую она могла бы приносить, если бы ее утилизи­ровали, как следует, для ирригации полей. В бассейне Гаронны нет такого канала для орошения, который можно было бы сравнить с каналом Аларика, долины Адура. Канал Сан-Мартори, который начинается недалеко от впадения Сала в Гаронну и несет до 10 куб. метров воды в секунду по всей запад­ной части долины до Тулузы, орошает едва 1.200 гектаров, т. е. одиннадцатую часть всей площади, требующей орошения. Что же касает­ся до канала Сарранколпна (Sarrancolin), про­веденного весьма смело из высокой долины Песты к Ланмезанскому (Lannemezan) плато, то он почти совершенно бесполезен; хотя ему даны такие размеры, чтоб он мог нести ежесекундно от 6 до 7 куб. метров воды, но, в сущности, он никогда не разносит более 3 куб. метров, а летом только по 1 куб. ме­тру. Причина этого лежит в свойствах русла тего верхнего течения. Известковая почва везде покрыта трещинами и позволяет воде сбегать в подземные пещеры, между тем как на глинистой вся потеря воды ограничивается одним испарением. К несчастию, воды этого канала, достигнув средины ланд, не имею­щих ни малейших нужд в орошении, но
БАССЕЙН ГАРОННЫ.' 110
которым необходимо было бы известковое удо­брение, пробегают еще бесполезно по пустын­ному плато.
Инженер Дюпоншель ’) предлагает вос­пользоваться этим каналом, а равно и дру­гими потоками, спускающимися с Пиренеев, для сноса горных обломков, образующих холмы Жера (Gers),n для распределения их по неплодородной почве гасконских ланд. Мно­жество отлогостей, покрывающихся рытвинами от малейших дождей, могут быть, действи­тельно легко уничтожены, если пустить по ним сильную струю воды из проведенного канала. Огромные массы земли, низвергаясь в долину, будут снесены к могучему сточному желобу, который можно заставить следовать по гряде плато ланд, между бассейнами Гаронны и Адура. Песок, как вещество более тяжелое, остановится на дороге и будет выкинут из канала, между тем как глина и известковый ил пойдут далее по склону и могут быть распределены по желанию земледельцев. Ра­бота эта, в сущности, отличается только боль­шими размерами от работы сплавливания зе­мли, практикуемой по берегам рек. Нет ни­какого сомнения, что этим путем можно было бы создать весьма плодородные искусственные поля, которые заняли бы место пустынных ланд. Превращение 1,200,000 гектаров бесплодной земли в плодородную стоит того, чтобы для этой цели были предприняты зна­чительные работы по канализации.
По вычислению Дюподшеля можно бы было, не нарушая ничьих прав собственности, в течение пяти месяцев в году обводнять ланды, вливая 12 куб. метров в секунду, что дало бы возможность обводнять 15.000 гект­аров ежегодно.
Если водами Гаронны до сих пор почти не воспользовались для орошения её берегов, то они по крайней мере отчасти утилизованы для целей навигации. Вдоль реки идет боковой канал, служащий продолжением южного, сое­диняющего бассейн Гаронны с Средизем­ным морем. Повыше Тулузы он идет сна­чала по правому берегу Гаронны и пересекает Тарн по великолепному мосту, затем, у Ажана, переходит на другой берег Гаронны по грандиозному мосту на двадцати трех арках и, наконец, впадает у Кастета (Castets) в реку, которая немного выше принимает Дро (Dropt), глубокий мутный поток, спускающийся с Перигорских высот (Perigord). Здесь мор­ской прилив делает реку судоходною круглый год; но, как и на Сене, и Луаре, только ниже, там, где волны правильно поднимаются па известную высоту, могло быть положено осно­вание большому морскому порту.
„Creation иГип sol fertile ala surface des landes de Gascogne“. Montpellier 1864.-
*
111
Г Л А вА
И.
112
Вниз от Бордо, река, протекая по мягкому руслу, беспрерывно размываемому морским приливом и отливом, значительно расши­ряется. Треугольный полуостров, разделяющий Гаронну от её соперницы, Дордоньи, носит название «Между Двух-Mopefl», как будто он в самом деле лежит между двумя морями. Дордонья, действительно, весьма широкая река, по которой прилив поднимается вверх на 90 километров; даже в порте Лпбурн (Libourпе), дальше которого не идут корабли, при­лив и отлив позволяют строить морские, суда и спускать их в Иль (Isle), простой приток Дордоньи. В том месте, где река, разлив­шаяся уже более чем на 500 метров, начи­нает походить на морской рукав, висячий мост Сен-Андрэ-де-Кюбзакъ(8аип1-Апйгё-беCubzac), который был бы образцовым про­изведением строительного искусства, будь он покрепче, позволяфтъкораблямъпроходитьпод собою, не убирая парусов. В этой части русла Дордоньи, прилив, задерживаемый то здесь, то там неровностями ложа и береговыми вы­ступами, поднимается целым рядом пени­стых волн. Говорят, что явление это стало интенсивнее с тех пор, как русло Гаронны съузилось немного повыше слияния её с Дордоныо.Другой мост-виадук в 550 метров длины-самый длинный во Франции: наконец мост трубчатой системы, но которому идет железная дорога из Нанта в Бордо.
Соединившись в одну реку у Бек д’Амбез (Вес d’Ambez), или «Слияния Двухъ», водные массы Гаронны и Дордоньи катятся вместе в русле шириною до 3 километров. Чем ближе река подходит к морю, тем шире и шире становится русло, увеличившись постепенно вдвое или даже вчетверо; но в устьях берега снова сближаются. Если рассматривать лиман не с вершины какого-нибудь мыса, а просто с берега, то нет возможности отличить даже общее очертание его противоположного края; небольшие сосновые рощи, разделенные между собою беловатыми линиями воды, образуют как бы архипелаг; река стала похожа на море, усеянное островами и островками. Хотя, к несчастью, лиман и изобилует грядами ила, но все-таки он глубже, чем лиманы большинства рек Европы; глубина собственно устья, между Ройаном (Royan) и мысом Грав, доходит до 32 метров.
С гидрологической точки зрения, лиман Жиронды должен быть рассматриваем как настоящий морской залив. Что же касается собственно до названия лимана, то, как ка­жется, оно происходит от испорченного слова Гаронна (Garumma, Garunda) и применялось прежде ко всей части реки от Бордо до Рионса (Rions), Жиронды и Лареоля (Иа Reole)1)На
‘) Ernest Desjardins, „Notes inanuscrites“.
10 километров выше устья, в так называе­мом илистом «конке» (conche) Мешера (Меchers), идет лов устриц и производится раз­работка солончаков, из чего можно заклю­чить, что там на 1.000 частей воды прихо­дится не менее 20 частей различных солей: другими словами, что вода там более солона, чем в Черном или Балтийском морях, или даже Каттегате. Китообразные животные и морские рыбы входят в устье вместе с приливом: морские свиньи продолжают играть вокруг кораблей, как будто кругом них все еще открытое море. Среди гостей, явив­шихся из океана, находится «мэгръ» (Sciaena aquila), одна из тех «поющих рыбъ», ко­торые столь редки в морской фауне. Когда судно проходит среди стаимэгр, то слышится странный концерт голосов, похожих на звук органных трубок. Пораженные этою странною музыкою, экипажи кораблей терялись от ужаса, полагая, что вода льется со всех сторон в подводную часть корабля.
Берега лимана носят на себе следы весьма значительных геологических изменений. По­добно Гаронне, которая в большей части сво­его течения напирает на правый берег и освобождает левый, лиман Жиронды поне­многу разрушает свой северо-восточный бе­рег и наваливает груды игу на юго-западный. Все холмы Сентонжского прибрежья оканчи­ваются крутыми скатами, беспрерывно подта­чиваемыми морским прибоем; и теперь еще во время отливов можно видеть подошвы из­вестковых утесов, размытых волнами; не­мало снесено было ими и деревень. Жэрио (Geriost), занимавшая вершину холма к во­стоку от Ройана (Royan), обрушилась вместе с высоким утесом, на котором она была расположена; та же участь постигла бы и Тальмон (Talmont), лежащий еще восточнее, на оконечности одного полуострова, если бы не прибегли для его защиты к специальным ра­ботам.
Обширные болота, бывшие когда-то руслом реиси, далеко простираются внутрь полуострова нижнего Медока; таковы польдеры Малой Фландрии, высушенные голландцами в первой половине семнадцатого столетия, болотистые пространства Сен-Вивьэна (Sain-Vivien), и древние солончаки Вердона (Verdon). Самый высокий пункт всей страны, простой пригорок в 12 метров высоты, и который еще до сих пор носит, вместе с соседнею деревнею, имя Ио, данное ему в честь Юпитера, был не более двух столетий тому назад островом Жиронды. Около двадцати километров к югу от нынешнего устья Жиронды, на­чиная от болот Малой Фландрии, через весь полуостров Медок, подобно старин­ному руслу реки извивается широкая бо­лотистая впадина, которая далее перерезы­
113 ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ И
вает надвое ряды дюн, и, наконец, сли­вается с морским берегом. Другие болота, лежащие более к северу, тоже указывают на прохождение здесь .Жиронды. Очевидно, что устья реки имели прежде совершенно другое направление, так что пространство, занятое теперь мысом Гран, было островом, отде­ленным рукавом Жиронды.
Новые геологические изменения подготовля­ются мало-по-малу, вне береговой линии, чрез образование и перемещение песчаных гряд. В настоящее время, Жиронда и Кордуанский за­лив соединяются с открытым морем по­средством двух больших каналов: север­ного или Кубрского (Coubre) прохода, идущего вдоль сентонжского прибрежья, и прохода Грав, отделяющего Кордуан от береговых ланд. Третий проход, Мастельэ (Mastelier), бывший еще в средине восемнадцатого сто­летия самым глубоким и наиболее посеща­емым, мало-по-малу сгладился; его место за­няла мель Мовэз (Иа Mauvaise), чрезвычайно опасная для судов по причине её крутых скатов. При каждом новом измерении узна­ют, что мели изменили свое очертание, а те­чения-свое направление; менее чем в одно столетие мель Мовэз переместилась на 8 кило­метров к западу, в то время, как мель Квивра (1е Сниѵгф) двигалась в противопо­ложном направлении. Все эти изменения очер­таний морского дна весьма опасны для море­плавания. Гидрографические карты указывают на состояние каналов только в момент из­мерений; не успеют еще вновь отпечатанные листки лопасть в руки мореплавателям, как конфигурация мелей уже изменилась; лоцманы беспрерывно изучают эти изменения. При всем том, проходы Жиронды, превосходно обставленные баканами, башнями и маяками, принадлежат к числу наиболее удобных речных проходов; в северном проходе, даже во время отлива, нет нигде менее 12 метров глубины. Вычисления показывают, что во время прилива ежесекундно входит в лиман более 300.000 куб. метров воды, и то же самое количество, идя назад, при отливе, очищает каналы от ила. Что значат в сра­внении с этою чудовищною массою воды Га­ронны и Дордоныи, даже во время наводнений? Обыкновенно, почти нет возможности вычи­слить, какая часть пресной воды находится в Гаронне во время прилива.
IV.
Восточные Пиренеи с их водами, изли­вающимися в Средиземное море, дали свое на­звание одному департаменту, который более чем какой-либо другой походит своим кли­матом, произведениями, нравами и языком жителей на соседнюю с ним Каталонию. Не­
БАССЕЙН ГАРОННЫ. 114
большая часть департамента, именно та, где Сегр берет свое начало, принадлежит уже к бассейну Эбро, да и вся эта местность, за исключением части долины Агли (Agiy), ста­ла французскою, в политическом отношении, только, с средины семнадцатого столетия; к тому же, высота гор, узкость долин, малая доступность ущелий, отсутствие удобных до­рог,-все это надолго удержало здешних жи­телей в стороне от остальной Франции. Це­пи гор сазпи послужили естественными линия­ми деления в стране. Долина Теха называется Валлеспиръ(ѴаИИезриг) (суровая долина-Vallis aspera). Бассейн Реарта (Reart), к востоку от Канигу, носит аналогичное название: это округ Аспр (des Aspres). Теха орошает Конфлен (Conflent) в его гористой части, где в изобилии впадают в нее притоки из боко­вых долин; затем, -спустившись в равни­ну, протекает по полям Русильона. Агли, бе­рущий начало в Корбьерах, принимает все воды Фенульада (Fenouillades), между тем как в восточной части департамента высокая долина Ода образует Капзир (Capsir), а в южной части бассейн Сегра известен под именем Сердапьи (Cerdagne). Каждая из этих долин, весьма обильно орошаемых, ибо по департаменту проходят оросительные ка­налы на протяжении 1.200 километров, оро­шающие 50.000 гектаров земли,-отличается присущим ей богатством, тем не менее, благодаря значительному пространству, запя­тому бесплодными утесами, здешнее население далеко уступает в плотности населению не гористых областей. Департамент Восточ­ных Пиренеев, один пз самых малых во Франции, в то же время один из менее населенных. Пространство-4.112 квадрат­ных километров. Население 210.125 чело­век. На 1 квадратный метр 51 человек.
Самая южная долина департамента и всей континентальной Франции, Валлеспир, пред­ставляет собою один из интереснейших округов по своим диким пли грандиозным пейзажам, старинным местечкам, произве­дениям и нравам населяющих его офран­цузившихся каталонцев. Путешественник останавливается здесь по необходимости на каждом шагу. У начала долины расстилаются пастбища Костабона (Gostabona); ниже, на тер­расе, сверкают серные воды IIpecTbi(Preste), впадающей в Тех; затем, у подошвы ги­гантской горной массы Канигу, приютился ма­ленький городок Пра-де-Молло (Prats-deMollo), известный когда-то своими суконными фабриками, с его укреплениями, назначенны­ми для защиты важного прохода Арфсъ(Агез). Еще ниже, против горы Ватер (Batere), сла­вящейся своею железною рудою, виднеется вос­хитительная долина Квера (Quera), которая под­нимается по направлению к Сен-Лоран-де-
115
Г Л А В А ’ П.
Сердан (Saint-Lau rent de Cerdans) до многочи­сленных вилл, окруженных каштанами и по направлению к Кустуж (Coustouges), этой Кустодиа (Custodia) средних веков, до весьма инте­ресной гранитной церкви. Другой старинн ый го­род, Арл (Aries, Arulas), расположенный как-бы в воронке на берегу Теха, служит коммерческим центром для всей долины и снабжает французских и испанских ката­лонцев ножами и другими железными изделия­ми. Вниз по долине, в мрачном ущелье Мондони (Mondony) лежит Амели Лэбен (Amelie-les-Bains) с его военным госпита­лем, гостиницами, с его будто-бы римскими теплыми банями, где круглый год можно по­лучать серную воду. Наконец, в Валлеснира находится главный город округа, Дерет.(Ce­ret), окруженный еще своими старинными сте­нами; его каменный мост, переброшенный че­рез Тех пониже города, с пролетом в 45 метров, принадлежит к числу самых сме­лых работ средневекового строительного ис­кусства.
Восточные Альберы, с их крутыми скатами и сторожевыми башнями, интересны не менее долины Теха. Повыше Булу (Boulou) и его за­ведения железистых вод, находится знамени­тый «Пертусъ»,-это дорога в Испанию, вся усеянная укреплениями, начиная с Тгороеа Помпея и «Клюзов Мавровъ» и кончая совре­менным фортом Бельгардод (Bellegarde). Другой более трудный путь идет вдоль бере­гов Средиземного моря до Порт-Вандр (Port-Vendres); по выходе из Аржеля-сюръМэр (Argeles-sur-Mer), который когда-то дей­ствительно лежал на берегу моря, но теперь оттеснен от него наносами реки Массанны (Massanne), дорога огибает восточные мысы Альберов, охраняемые на берегах их двух бухт двумя городами, Каллиуром (Calliour) и Порт-Вандром, над которыми, в свою оче­редь, господствует форт Сен-Эльм (SaintЕ1те).Живописный и грациозный Каллиур, ста­ринное название которого Кошолибери (Caucholiberi, Cauco-Uliberri) напоминает его иберий­ское происхождение, имеет весьма маленькую гавань, куда изредка заходят каботажные суда и лодки рыбаков, занимающихся ловлею сар­динок; здесь считается до 140 судов и 800 че­ловек занимающихся ловлею сардинок. Не­давно еще он имел большее значение, чем Порт-Вандр, старинный «Порт Венеры», куда могут входить весьма глубоко сидящие корабли. Проход Порта-Вандр имеет не ме­нее 19 метров глубины; внутренний рейд, за­щищенный баром, имеет 13 метров средней глубины, а бассейн военного порта, длиною в один километр, углублен до 9 метров. Вход в порт освещается маяком, построен­ным на Биарской скале. Этот маяк, имею­щий 216 метров высоты, самый высокий набе-
11С>
регах Франции. Название Биар или Беар- арабского происхождения и обозначает «мыс колодцевъ». Как место остановки во время бурь, Порт-Вандр представляет незамени­мые преимущества, но он не может иметь большего торгового значения, так как слиш­ком удален от долины Руссильона; он не соединен еще железною дорогою с Барцелоною, да и самый этот путь может отвлечь от него часть грузов. Тем не менее, если учре­дится правильное пароходное сообщение между Порт-Вандром и Алжиром, то город най­дет в новой торговле весьма важный элемент для своего благосостояния. Главным предме­том вывоза является великолепное вино, соби­раемое с холмов Каллиура, и далее к югу в маленькой долине Банью-Сюр-Мэр (Banyulssur-Mer), красивого городка с отличным кли­матом. Жители, возделывающие здешния вина, довольствуются небольшим количеством, ноони хотят, чтоб по качеству вина их были превосходны; в среднем, им достаточно по­лучить от 10 до 12 гектолитров с гектара. Самое лучшее местное вино называется «ранцио» (гапсио). Нго обыкновенно разливают в маленькие боченки, где уже прежде было вино из черного винограда, и не трогают в те­чение десяти лет; только в конце этого периода делается оно действительно превосходным ви­ном, хотя по количеству находящихся в нем укрепляющих веществ и уступает вину из красного баньюского винограда, которое упо­требляется в госпиталях, как тоническое средство, не уступающее почти хинному вину
Банью служит также рыболовным портом,, где более сотни лодок занимаются ловлею сар­дина, и анчоусов; но коралловая ловля, некогда очень распространенная здесь, теперь совер­шенно заброшена. Банью предстоит боль­шая будущность в качестве «зимней стан­ции». Во всей Франции нет другого места, которые было бы так хорошо защищено, как Балъори или «Золотая долина»; это самый удоб­ный уголок для акклиматизации экзотических растений. Не очень давно Лаказ-Дютье осно­вал близ Банью зоологическо-морскую лабо­раторию, которая, дополняя собою Роскоффскую, привлекает к этому южному пункту Франции многих ученых. К югу от разростающагося города Банью нарождается новое торговое ме­стечко Цербер, международная станция, по­строенная на огромной насыпи, при входе в туннель в один километр длиною, ведущий в испанскую территорию.
Область Аспров, склоняющаяся на восток от Канигу к берегу Средиземного моря, за­служивает своего названия бесплодностью сво­их высоких каменистых холмов; повсюду,
Olivier;-Bonchardat, „Revue scientifique“, 8 fevrier 1873.
117 ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ И
где по склонам разведены виноградники, земля дает обильны^ сборы, как например в окрестностях Тюира и близъМа-Дё, древнего командорства тамплиеров. Местности, доста­точно низкие для проведения ирригационных вод Рфара и его притоков, чрезвычайно пло­дородны. Чтобы увеличить их поверхность, было совершенно осушено древнее озеро Вилльнёв-де-ла-Рого, в которое изливался Реар во время своих внезапных наводнений; но лагуна Сан-Назер, отделяемая от моря лишь узкою береговою полосою и принимающая избыток вод Рфара, занимает еще значительное про­странство и на её соляных берегах невоз­можно никакое земледелие. Главный город округа Аспров, представляющий значительный исторический интерес, есть Эльн, древний Иллиберри, или «Новый городъ» иберов, на­званный в четвертом веке Еленою в честь матери Константина; к его собору, построен­ному в одиннадцатом веке на пригорке, под городом, прилегает великолепный монастырь, окруженный аркадами из белого мрамора. Следы древностей находятся на большом про­странстве по равнине, до Тур-Бас-Эльна, части города, ограниченной некогда руслом Тета, перемещенным теперь далее к югу*).
Главная долина восточных Пиренеев есть долина Тета, которую охраняет в её на­чале крепость Монлуи, построенная на месте, выбранном Вобаном. Воздвигнутая на оди­нокой скале с крутыми откосами, она господствуфт разом над тремя путями: перпиньян­ским через ущелья Тета, французской Серданьи через ушелье Порш, капсирским и каркассонским через Кильяну; но эти страте­гические удобства куплены дорогою ценою. Мон­луи, находясь на высоте 1.600 метров, пред­ставляет самый высокий военный пункт во Франции; он находится на 344 метра выше Бриансона, и средняя температура в нем ниже, чем в последнем; поэтому всего несколько сотен жителей согласились проводить там жизнь, подвергаясь скверному ветру, ужасному «carcanet» или ветру «канканьеровъ».
Эта область Пиренеев всех богаче мине­ральными водами, которые текут даже у по­дошвы скалы Монлуи; на западе же находятся обильные источники Лас-Эскальдас или «теп­лые», бьющие в одной долине горной группы Карлитт, откуда видна под ногами вся фран­цузская: Серданья с заключенною в ней испанскою Лливиею. На востоке, в долине Тета бьет тридцать чрезвычайно богатых кремне­земом сернистых источников, указываю­щих на существование настоящего теплого подземного озера, и наполняющих иногда па­рами всю маленькую долину, под которою начи­нается мрачное ушелье Гро д’Олфтт; немало
Э Лентерик, «Villes mortes dngolfede Lyon».
БАССЕЙН ГАРОННЫ. 118
больных ищут выздоровления от этих водъВ ущельях скал пропадают бесполезно еще и другие источники, но купанья Молит, находящиеся в настоящей пропасти на берегу ручья Кастелланы, посещаются весьма усердно. Вернетские же воды в долине, над которою господствует с юго-востока величественная масса Канигу, славятся своими целебными свой­ствами во всем свете.
Железная руда, преимугцествен но идущая для выделки стали, составляет другое есте­ственное богатство верхней долины Тета. Для. облегчения эксплоатации этой руды и была соб­ственно устроена железная дорога из Пер­пиньяна в Прад, значительная часть которой куплей а немецкий и заводчи ками. Впрочем, местная металлургическая промышленность, представляемая главным образом заводом Риа, между маленьким укрепленным городом Вилльнев-де-Конфлан и Прадом, главным городом округа, имеет лишь местное значе­ние, и руда обработывается преимущественно в дальних местах. Прад, «Paradis du Con­flent», Винса, Иль, Миллас и все дфрфвниРивераля до ворот Перпиньяна обязаны своим благосостоянием преимущественно плодотвор­ным водам Тета, который разветвляется на тысячи канал ов, текущих под тенью плодо­вых садов. Если бы верхние бассейны Тета были превращены в питательные резервуары, как это часто предполагали сделать, то богат­ство страны увеличилось бы еще более.
Перпиньян, заменивший древний Руссино карфагенян, находившийся далее к востоку, на том месте, где теперь стоит башня Каетель-Руссильон, есть весьма важный в стратегическом отношении военный пункт, потому что господствует над всеми проходами Пиренеев, от моря до ущелья Перш. Его укрепленная цитадель, заключающая в сте­нах своих древний замок королей Майорки, занимает значительную часть города и распо­ложен на высокой террасе. В ней замеча­тельна древняя капелла, представляющая неко­торые признаки арабского стиля, равно как и Кастилье, или маленький замок, господствую­щий над одними из ворот города, и «Иа Loge» прежде называвшаяся Lonja, т. е. биржа майоркцев, которые представляют нечто общее с испано-мавританскою архитектурою памят­ников Севильи и Гренады. Впрочем, вообще Перпиньян не особенно красивый город; с тех пор как Карл V* сделал из него укрепленный воен ный пу нкт, он сравнительн о упал в отношении промышленности. Что же касается университета, основанного в поло­вине четырнадцатого века, то от него оста­лось только одно название за зданиями, в кото­рых помещаются музей, библиотека и разные коллекции. Что придает Перпиньяну ориги­нальное гь по отношению к Франции, -так это
119
ГЛАВА
II.
120
уже совершенно испанский характер климата, богатство растительности, удивительная рос­кошь платанов, изобилие плодов, окружающие окрестные поля изгороди из гранатных де­ревьев, агйвы и cactus opuntia. Поля его могли бы сделаться громадным акклиматиза­ционным садом для всей остальной Франции.
Перпиньян не имеет порта, а только место для купаний близ деревни Канэ .Главный пред­мет торговли как этого города, так и всех других соседних городов и местечек, есть вино. Область соляных побережий (salobres) почти совсем не производительна, а ближай­ший к берегу пояс, известный под именем «Palanguc» вследствие остатка некоторой соле­ности, производит преимущественно зерновые хлеба, между тем как более возвышенные местности внутренней части страны превра­щены в виноградники, Вина составляют бо­гатство и славу Ривезальта, а также часть тор­гового оборота порта Баркарэ, близ Сан-Лоран-де-ла-Саланк. Прекрасный виноград со­бирается также вокруг древней испанской кре­пости Сальс, названной так еще в Римскую эпоху (Salsulae) вследствие её обильных соля­ных ключей, и на полях Эстажеля и Туръде-Франса, производящих также оливковые деревья; но обыкновенные вина Руссильона, назначенные преимущественно для примеси к более слабым ликерам центральной Фран­ции, в чистом виде употребляются мало. До­бывающие их содержатели виноградников более заботятся о количестве, чем о качестве, которое во всяком случае удовлетворительно для той цели, для которой вино предназначается.
Эстаже.ть, родина Арого, находится в месте соединения долин Аглп (или Иа Gli) и Вердубль, голых и облупленных до самого камня, но замечательных своими ущельями, крутиз­нами и пропастями. Ущелья, прорытые рекою Агли поперек двух параллельных цепей Корбьеров, одно выше, а другое, ниже СенъПоль-де-Фенулье, представляют быть может, самые удивительные по своему величию мест­ности по всей этой стране.
Наибольшая часть древнего Кузерана, т. е. бассейн Сала и страна Фуа, образуемая почти целиком долинами Арьежа и его глав­ных притоков, составляет департамент Арьеж. Маленький кантон склона Оды, Доннезан, есть единственный округ страны, воды которого не стекают к Атлантическому океану через Гаронну. Арьеж, прилегающий к Андорре и Испании на протяжении более 220 километров, следуя всем извилинам хребта Пиренеев, представляет страну гори­стую почти на всем своем протяжении: на юге возвышаются цепи и передовые горы Больших Пиренеев, на севере-параллельные стены «Малыхъ» Пиренеев и прилегающих к нимъ
холмов; единственную равнину представляет бассейн Памье, выровненный некогда водами потоков. Вследствие этого, несмотря на есте­ственные источники доходов, представляемые превосходною железною рудою и бесчисленными теплыми ключами, департамент этот всрав­нении с остальною Франциею населен слабо и, подобно Восточным Пиренеям, па карте культуры окрашен густым черным цве­том. Пространство Арьежа 4.894 кв. кил. Население в 1891 г. 227.491 чел. На километр 50 чел.
Маленький кантон Керигю или Доннезан, сообщающийся с остальным Арьежем лишь через ущелье Палье, почти в 2.000 метров высоты, наполненное большую часть года сне­гами, представляет почти необитаемую область, пустыню беловатых скал, покрытых кое-где скудною растительностью. По уничтожении нант­ского эдикта, бежавшие из городов равнины протестанты принесли в эту отдаленную страну свою промышленность и за нею благосостоя­ние ’), но уже давно все работы на маленьких местных фабриках прекращены, и Доннезан был бы наименее известною областью Фран­ции, если бы не было па берегах Оды сернисто­иодистых Карканьерских источников.
В верхнюю долину Арьежа иностранцев также привлекают теплые воды, и главный го­род области, называемый горцами «Ville», оттого что жителям его всем были пожало­ваны некогда дворянские права, еще и теперь носит название Акс (Aquae), данное ему, ве­роятно, римлянами. Можно сказать, что город этот стоит на резервуаре кипящей воды; снег покрывает здесь почву не так долго, как в других местах долины, и поток несколько нагрет водами шестидесяти шести изливающихся в него ключей, которыми жи­тели пользуются для домашних потребностей. Привлекаемых действием сернистых вод иностранцев удерживает здесь также красота природы и легкость, с которою отсюда можно делать экскурсии в Андору и различные ущелья хребета, в Сфрданыо, по дороге в Пюиморен и на горную группу Карлитт по долине Орлю. Что касается посетителей соляных вод Усса, лежащих на 23 киллометра ниже, между двух известковых стен, близ слияния большего Арьежа с Арьежем де-Вик-Со, то им только и можно осматривать одни громадные, нахо­дящиеся по соседству, извилистые пещеры, про­славившиеся открытиями антропологов.
Долина западного Арьежа, называемого также Орьежем, обладает чрезвычайно бо­гатыми залежами свинца, меди, марганца и в особенности красного железняка, дающего ме­талла средним числом 40 процентов.
Металлургическое производство Арьежа въ
*) Берже, „Description du departament de ГАгиё§еи.
121 ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ П 1
1894 г. в тоннах: чугуна Ил/197 т., железа 11.530 и стали 1.729 т.
Рудники горы Рансье, лежащие над Впкъде-Со с запада, славятся превосходною ру­дою для выделки стали; но быстрое уничтоже­ние лесов, затруднительное сообщение, суро­вость климата, конкурренция с английским железом и поддерживаемые средневековые корпорации, с их всевозможными ограниче­ниями, уменьшают относительное значение ме­таллургических работ Впк-де-Со и сосед­них деревушек. Промышленность должна была перенестись в города нижнего Арьежа, Фуа и Памье. Из всех пиренейских депар­таментов только один Арьеж имеет до­вольно важное промышленное значение, благо­даря своим рудокопным производствам. В окрестностях Тараскона находятся также не­истощимые гипсовые каменоломни.
Воды двух Арьежей, соединяющиеся у по­дошвы старой живописной башни Тараскона, омывают новый город лишь километров на пятнадцать ниже, при выходе из долины Арже. В этом месте находится Фуа, малень­кий городок, служащий главным пунктом всего департамента. Его дома группируются на крутом левом береговом откосе, у под­ножия скалы с отвесными стенами, продолже­нием которых служат стены и высокие башни замка Фуа, прославившагося многими истори­ческими событиями и кровавыми драмами. Когда были исследованы подземные темницы замка, то оказалось, что они наполнены чело­веческими костями: это были кости пригово­ренных инквизициею альбигойцев.
Хотя высота Фуа составляет не более 400 метров, тем не менее он находится еще в совершенно горной стране; чтобы выйти из этого верхнего бассейна, Арьеж должен прокладывать себе путь по целому ряду ущелий в цепи Малых Пиренеев. Вниз от этих ущелий естественное сообще­ние становится легким, и в пункте перекре­щиванья кратчайших путей из верхней до­лины Жера в долину Аризы основался еписко­пальный самый значительный во всем депар­таменте город Памье, вполне умеющий поль­зоваться горным железом на своих заво­дах и собирающий наибольшее количество земледельческих произведений; в немногих частях Франции земля продается дороже, чем здесь. Деревни, которые тянутся на север к Савердюну и на северо-восток к Мазеру, и окружают любопытный, глинистый, похожий на остров, холм Монто, имеют горизонталь­ную поверхность озера, и растительная земля их покоится на весьма толстых слоях ва­лунов. Очевидно, что почва вокруг пригорка была сначала прорыта водами до значительной глубины и затем отчасти завалена оторван­ными от гор обломками.
БАССЕЙН ГАРОННЫ. 122
ДолинаЖера, воды которого соединяются с водами Арьежа, выше Сентпгабелля, близ развалин аббатства Бульбоннь, есть одна из самых замечательных в Пиренеях по своей красоте. Большой, преимущественно ело­вый, лес Белеста, источник Фонтесторб, развалины замка Монсегюр. защищавшагося в 1244 году альбигойцами, которые были со­жжены на гигантском костре, пик Сен-Бартелеми, грозная вершина, на которой соверша­лись некогда богослужения, сопровождаемые таинственными обрядами 1), озера, гроты, во­ронки, в которые пропадают ручьи, соста­вили известность этой восхитительной страны. Берега Жера и его притоков имеют некото­рое промышленное значение: Павелане, Рок д'Ольм, Мирпуа имеют многочисленные фа­брики сукон и других тканей; на другом же конце округа Памье, Ариза, приток Гаронны, орошает другой довольно деятельный город Ма д’Азиль, построенный у выхода знаменитой пещеры Ма, в которой ревут воды реки.
Западная часть департамента, древний Кузеран, населена жителями, наиболее сохранив­шими свои древние обычаи. Верхния долины Гарбе, Сало, Эсбинт и Бетмаль, славящиеся красотою женщин, и долины Биро, Баллоиг и Масса, большая община с множеством де­ревень,-составляли каждая особую муници­пальную область, управлявшуюся собственными законами, и до половины шестнадцатого сто­летия не выражали покорности государю, пока он не поклялся соблюдать местные вольно­сти 2). Еще недавно здешние горцы отличались особым костюмом, и в особенности бетмальцы, с их красными шапочками и белыми вышитыми красным жилетами; но зимния эми­грации. к которым принуждена большая часть жителей суровостью страны, с каждым годом изменяют древние обычаи, а иногда покида­ются почти целые деревни. Когда в горах еще было много медведей, то жители долины Усту странствовали преимущественно в качестве» медвежатников; другие горцы продают то­чильные камни, или отправляются работать в виноградниках Медока, или же служат ра­ботниками и носильщиками в городах ра­внины. Между столь многочисленными теплыми источниками верхних долин притоков Са­лата самые важные Олюсские. Эти соляные, железистые и отчасти сернистые источники, остававшиеся в полном забвении со времен римлян до нашего столетия и случайно най­денные снова в 1823 году, считаются неимею­щими себе соперников по их кровоочисти­тельным свойствам. Значительная извест­ность их возрасла еще более с 1870 года, так как большое число больных, вместо того
<) Астрюк «Мётоигез pour Phistoire naturelle du Lauguedoc», t. 11, стр. 518.
2) Борд-Паже, „Notice sur le Couserans".
123
ГЛАВА
П.
124
чтобы отправиться на знаменитые германские воды, предпочли подобные же французские. Кроме того, Олюс представляет такую пиренейскуиб местность, где природа является в самом прекрасном виде. Каскады, озера, ущелья, леса, пастбища, высокие снежные горы-все здесь находится в непосредствен­ном соседстве с купальнями.
Главный город области, конечно, должен был находиться в точке соединения верхних долин Салата. И действительно, древний галло­римский главный город Кузерана, принявший в христианскую эпоху название Сфн-Лизье, занимал возвышающийся к северу от слия­ния Лизье с Салатом мыс, с которого откры­вается восхитительная панорама. Еще и теперь в Сен-Лизье ходят смотреть римские стены, собор одиннадцатого века, прекрасный ро­манский монастырь и древний епископский дво­рец, превращенный в дом умалишенных. Новейший же город Сен-Жирон, прежний Бург-Вик, построен при слиянии речек, где могли найти себе удобное место различные фабрики, пильные заводы для мрамора, пря­дильни, кожевни и мельницы. Сен-Жирон ведет довольно большую торговлю с Испаниею, через Сало и долину Ногуера Паллареза. Через этот проход проходит ежегодно до 30.000 человек, переправляется медная по­суда и мулы из Франции, и посылается шерсть ивино из Испании. Из всех проходов Цен­тральных Пиренеев этот прохода» всего бо­лее имеет шансов быть выбранным для по­стройки железной дороги из Тулузы в Сарагоссу.
К западу от долины Аран, политически принадлежащей Испании, северный склона, Пиренеев, на протяжении каких-нибудь двад­цати километров, принадлежит к депар­таменту, имеющему весьма странную форму, называемому департаментом Верхней Га­ронны, потому что он занимает оба берега этой реки, в области гор и даже далеко по равнине. Не считая мелких изворотов, Га­ронна имеет не менее 240 километров длины от того места, где она входит в депар­тамент через ущелье Пон-дю-Руа до по­лой Гренады и Гризоля, через которые она проникает в департамент Тарна-и-Гаронны. Вследствие своей удлиненной формы, депар­тамент лежит в различных естественных областях. По его узкой полосе следуют по­очередно пиренейский склон, Малые Пире­неи, выдвинувшиеся вперед холмы, равнина и, наконец, крайние холмы центрального плоскогорья. Провинции Гасконь и Лангедок уступили каждая свою часть Верхней Гаронне, и к собственно Тулузену присоединились на северо-востоке Лораге, на юге Кузеран и Комменж, на юго-западе Небузан и Четыре Долины, иа северо-западе Ломань. По своему
абсолютному и относительному населению, де­партамент, с таким городом, как Тулуза, стоит несколько выше средней цифры для всей французской территории. Пространство департамента Верхней Гаронны 6.290 кв. кплом.; насоление в 1891 г. 472.383 чело­век; на километр 76 человека».
В самом сердце гор, посредине котло­вины, в 632 м. высоты, окруженной со всех, сторон зеленеющими у основания и покры­тыми снегом сверху вершинами, находится знаменитый во всем свете город-хорошейьлий Баньер-де-Люпион, воды которого по­сещаются больше всех пиренейских вод, если не больными, то по крайней мере лю­бителями гор. Вокруг Люшона теснятся самые восхитительные, самые грандиозные и самые любопытные по своей геологической истории местности. Морена Гарен, озеро и водопада.» Со, ледники Кларабидов, Крабиуль и Мола, покрывающие все северные склоны, долина Лилии, ущелье Вфнаск, колоссы Позэ и Маладетта, разделенные испанскою рекою Эзфра, долина Аран, восхитительный источ­ник Гаронны, при Гуейль-де-Жуэу, ущелье Сен-Беа и множество других едва-ли менее знаменитых целей для экскурсий находятся на пространстве всего каких-нибудь двад­цати километров вокруг Люшона.
Сфн-Годан, главный город гористой части департамента, построен на краю террасы, отделяемой от амфитеатра Пиренеев древ­ним озером Гивьер; но хотя он стоит и вне гора», тем не менее окружен самыми прекрасными пейзажами; кроме того, страна представляет еще и исторический интерес. Она была населена еще в то время, когда здесь водились северные олени, как это по­казывают остатки, найденные Лартэ в древ­них местах погребения: Ориньяке, Гарригу и Шастейньфром в гротах Гарча и Ииьеттом в пещере Гурдан близ Монтрежо. Находившиеся между этими остатками инстру­менты и многочисленные рисунки животных свидетельствуют о достигнутой троглодитами высокой степени цивилизации. В этой же обла­сти Пиренеев всего многочисленнее эпигра­фические памятники, которых в верхних долинаха» Гаронны и Арьежа найдено около 400, тогда как в западной части цепи иха» нет вовсе, а в Нарбоннезе попадаются лишь изредка. Из найденных алтарей многие по­священы топическим божествам, как на­пример Арардусу, Абелио, и, кроме того, на них прочитано сорок пять имен неизвест­ных божеств; некоторые обнаруживают культ обожания природы в виде гор, де­ревьев или нимф, но большая часть их сви­детельствует о преобладании в галло-римские времена религий, внесенных из Рима и с Востока, и в надписях их читаются имена
125 ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ и
Юпитера, Сераписа, Аммона, Мифры. У самого основания террасы, на которой стоит СенъГодан. расположено промышленное пред­местье Валентин, окаймляющее Гаронну своими мельницами и прядильнями, и полу­чившее название от своего основателя Валентиньяна, тогда как выше слияния Гаронны с Нестою сохранились еще слабые следы некогда весьма значительного римского города Лугдунум Конвенариум, с триумфал ьными арками, амфитеатром и наумахией. Главнейшие остатки древностей находятся в Валькабрере, у под­ножия одинокой скалы, на которой возвышается древний живописный собор Сен-Бертранаде-Комменж.
Ниже некогда укрепленного ущелья, в ко­тором теснятся дома Сен-Мартори, уже окон­чательно начинается, равнина, и когда с Га­ронною соединяется Сала, обязанный своим названием соляным ключам Сали, бьющим в нескольких километрах от слияния, ложе реки становится шире. Богатая равнина, расстилающаяся от этого места до мыса Арьеж между неровными восточным и западным плоскогорьями, замечательна в особенности плодородием своих полей и богатством де­ревень, которые лучше многих городов. Мартр, признаваемый археологами за древний Калагоррис, с его иберийским названием и множеством найденных в нем римских древностей, Казер, Риё, Карбонна, Отрив и Синтгабелл, в долине Арьежа также имеют вид довольства, если Гаронна и её притоки несколько лет кряду не опустошают их бе­регов. Главный город округа, Мюрэ, нахо­дится в самой широкой части равнины, выше слияния Гаронны с Арьежем. Здесь-то и было в 1213 г. проиграно альбигойцами и арагон­цами то сражение, которое решило покорение Тулузена французами и будущую политиче­скую участь гасконцев, лангедокцев и про­вансальцев. Поля Виллъфранпта и других местечек Лораге, к юго-востоку от Тулузы, и поля, орошаемые Гаронною к северу от столицы Лангедока, также богаты главным образом зерновыми хлебами, кормовыми тра­вами и другими земледельческими произведе­ниями. Гренада, улицы которой, как и во всех «bastides» тринадцатого века, так же правильны, как в городах Америки, в осо­бенности богата зерновыми хлебами, которые она вывозит в виде печенья, а Фронтон в особенности славится виноградниками своих холмов. Подобно городам Ревелю и Вилльмюру, с довольно деятельною промышлен­ностью, Фронтон принадлежит уже к обла­сти наружных передних гор центрального плоскогорья: Ревель, на раздельном по­роге между бассейном Тарна и верхней Га­ронны, а Вилльмюр-на правом берегу Тарна между Лавор и Монтобаном.
БАССЕЙН ГАРОННЫ. 126
Тулуза, в которую стекаются все произве­дения богатой Гароннской равнины, есть один из тех необходимых городов, которые со­ставляют существенную принадлежность гео­графического организма страны. Уже с самого начала истории превосходное стратегическое и коммерческое положение места было оценено народами Галлии, и на высотах, находящихся к югу, деревня Старая-Тулуза еще напоми­нает своим названием и рассеянными по её полям разными древними остатками о гос­подстве кельтов. Владельцы страны, вольскитектозаги, основавшись в равнине, имели возможность обогатиться торговлей, хотя, правда, к прибыли от торговли присоединя­лись добычи набегов и подарки, союзников. Собранные ими сокровища были так велики, что римлянами в одном священном пруду было найдено громадное количество драгоцен­ных металлов, оцененное Страбоном в 15.000 талантов, т. е. более 75 миллионов франков. Богатства эти были снова приобре­тены и даже с избытком, благодаря сходя­щимся в древней столице торговым путям. Долины Гаронны, Арьежа, Жераи других ме­нее значительных рек все соединяются в равнине; верхняя долина Тарна, от своего начала и до Гальяка и ниже, также следует такому направлению, которое, повидимому, должно было бы вывести ее к Тулузе: нако­нец, еще более важная выгода положения со­стоит в том, что метроголия Лангедока на­ходится. совершенно в центре широкой впа­дины, которая тянется у северного подножия Пиренеев и сообщает берега Средиземного моря с берегами Атлантического океана. В продолжение почти целого столетия с 418- 507 г. Тузуза была столицею царства Визиготского, занимавшего весь Иберийский полу­остров и треть Франции; тем не менее, она до сих пор не имеет и долго еще не будет иметь коммерческого выхода в Испанию, ибо три железнодорожные ветви, идущие от го­рода по направлению к Пиренеям, оста­навливаются в верхних долинах Арьежа, Сала и Пика, в Тарасконе, Сен-Жироне и Ваньере.
По числу населения Тулуза занимает в настоящее время шестое место между городами Франции, и если считать предместье Святого Киприана, на левом берегу Гаронны, и дру­гие отдаленные кварталы, то город занимает пространство приблизительно в 9 квадрат­ных километров своими красными кирпич­ными постройками, имеющими большею частью не особенно приятный вид и растянувшимися по пыльной равнине длинными предместьями. В самом центре Тулузы возвышается Капи­толий, как тому и подобает быть в горо­де, жители которого, унаследовавшие длинное прошлое цивилизации, сохранили свои древния
127
Г Л Л В А
II.
128
мунпцппал ьные традиции. Здесь поставлены жителями бюсты их знаменитых лангедок­ских сограждан, между которыми есть на­пример такие люди, как Ферма. Далейрак, Рике, Лапфруз. К несчастью; все воспомина­ния, относящиеся до муниципального устрой­ства Тулузы, вовсе не представляют преданий величия и свободы. В средние века богатая и интеллигентная столица юга должна была нести тяжесть своего превосходства перед го­родами севера: подверженная нападениям, опустошенная, наводненная кровью, она долж­на была покориться инквизиторам, которые явились раскладывать на её площадях костры, чтобы искоренить ересь. После часто следо­вавших одно за другим избиений, инквизи­ция, по имени которой еще и теперь называет­ся одна из улиц города, грозно водворилась в Тулузе, и мало-по-малу то же самое населе­ние, которое было самым либеральным в своих мыслях, стало самым фанатичным. Побежденный парод,как это часто бывает, как бы в силу отражения, перенял страсти победителя, и казни по поводу религии стали весьма обыкновенным явлением, так что Тулуза приобрела славу жестокой последова­тельницы католицизма, и имела печальную честь мучить еретиков больше, чем во всех других городах Франции. В 1619 в ней был сожжен знаменитый Ванини, которому еще не воздвигнуто на месте преступления ни­какого памятника, а в 1762 г. парламент её приказал колесовать заживо Каласа, старикапротестанта, невинность которого доблестно отстаивал Вольтер. Лишенные всякой серьез­ной инициативы в делах мысли, образован­ные туземцы слишком часто бывали прину­ждены употреблять свои досуги на простые по­этические турниры, очень древние, каковы игры в честь Флоры.
Самое замечательное здание Тулузы есть цер­ковь Сан-Сернен, построенная в разные эпохи от одиннадцатого и до шестнадцатого столетия, хотя в общем она отличается ред­кою выдержанностью плана; свод её в осо­бенности отличается большою элегантностью стиля. Стоит посмотреть также собор СантъЭтьен и разные другие церкви и дома во вку­се Возрождения. Наконец, одну из главных достопримечательной города составляет древ­ний монастырь Сант-Огюстен. В залах и галлереях этого здания заключены сокровища музея, археологические древности, статуи и кар­тины. Что же касается библиотеки, находящей­ся также в древнем монастырском здании, то она владеет некоторыми весьма ценными сочинениями, но далеко не может служить источником для людей ученых, как следо­вало бы ожидать от второго университетского города Франции, - города, в котором есть обсерватория, факультеты наук, словесности и
прав, медицинская школа, школа изящных искусств, школа музыки и множество разных обществ.
Тулуза есть первый торговый город ланге­докского юга и в то же время его первый про­мышленный город. Мельница Базакль, ниже пересекающей реку плотины, есть целый осо­бый мир, заключающий в себе, кроме му ко мольной мельницы, бумажную фабрику, плю­щильные машины, табачную фабрику и пр. Отточный капал мельницы служит общим двигателем для многих других заводов, крахмальных фабрик, пильных и литей­ных заводов и прядилен, находящихся ниже между Гаронною и ветвью Южного канала. Вверх по реке, длинный остров Тунис так­же покрыт мельницами и фабриками; но вся­кий знает, что поток, которому все эти заве­дения обязаны своею непрерывною деятель­ностью, может в день гнева опустошить и разрушить их. Этот страшный закон соли­дарности, связывающий судьбу города с ме­стною природою, ставит Тулузу в опасность, и её последнее бедствие должно заставить ее более всех городов заботиться о том, чтобы изыскать средства впредь бороться с яростью рек.
Следовало бы ей также развести в окре­стностях несколько больших лесов, чтобы было чем дышать в метрополии. Кроме» Бо­танического сада и пыльных мест для гуля­ний, есть ли куда отправиться тулузцу отдох­нуть от недельных работ? По берегам Гаронны есть всего только несколько малень­ких переполненных народом рощиц, как например Бланьякская.
Древний Бигорр, напоминающий своим на­званием о пребывании здесь иберов, соста­вляет наибольшую часть департамента Верх­них Пиренеев, к которому были присоеди­нены Четыре Долины на юго-востоке, часть Небузана на востоке и клочки Астарака и Арманьяка на северо-востоке и на севере; кроме того, на западе департамент заключает в себе клочек Нижних Пиренеев. Большая половина всего округа принадлежит к обла­сти высоких гор, хребет которых, усажен­ный пиками в 2.600 и 3.300 метров, тянет­ся между Франциею и Пспаниею, а воды его частью текут к Гаронне, через прелестную Песту пли через желтоватые реки передних плоскогорий; центральная же и западная часть страны изливают свои потоки и ручьи в Адур или Гав. Наносные равнины отличают­ся чрезвычайным плодородием; теплые же воды верхних долин столь же обильны, как и в Восточных Пиренеях и в Арьеже. и с каждым годом привлекают все большее и большее число иностранцев. Кроме того, де­партамент обладает каменоломнями весьма
ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ Ц БАССЕЙН ГАРОННЫ. 1
129 иѵ
-л пенимого мрамора, и промышленность ствует Арбизон, и соединяющаяся с басВЬ1С^,(\оиьно деятельна-Тем не менее, цифра сейпом Гаронны узкою расселиною, открыеи " 1°В "рвения стоит ниже средней. Провающеюсяу подошвы плоскогорья Ланнмезан странство" департамента Верхних Пиренеев есть одна из самых замечательных ИИре-
4.529 кв. кил., население в 1895 г. 225.867 нейских долин не по дикому величию, а но чел., па километр 52 человека. прелести лощин и благородному изяществу
Большая долина Ора,разстилающаяся обширперспектив. Долины Ора и его различных ным полукругом к югу и юго-востоку от притоков, орошаемые каждая своею бурною пиренейской массы, над которою господ«ИИестою». почти всюду сохранили свои перво-

131
ГЛАВА
И.
132
битный вид, потому что в них нет горо­дов. Главный город Арро представляет ни­чтожное местечко, а в городке Сарранколен, весьма известном, благодаря начинающемуся здесь смелому каналу Нести и прекрасным мраморам окрестностей, эксплоатировавшимся уже во времена Людовика XIV, нет даже и тысячи жителей: многочисленными же теплы­ми источниками долины Ора, за исключением Кадеакского, пользуются весьма мало или даже вовсе не пользуются. Зато маленькия наносные низины, орошаемые Большою Нестою, населе­ны весьма густо, и деревушки в них соста­вляют непрерывную цепь. Из всех пире­нейских долин Нестская имеет наиболее шансов быть выбранною рано или поздно для железной дороги через центральные Пире­неи, благодаря длинной дуге, описываемой ею к юго-западу, и отлогости её склонов.
Долина верхнего Адура или Кампана, более известная, чем долина Ора, хотя и не осо­бенно достойная сравнения с последнею, про­славлена с семнадцатого века, как класси­ческий тип красот природы; но человек, с точки зрения племени, в некоторых местах долины может внушать только отвращение. Кретинизм и зобы, обусловливаемые, быть мо­жет, магнезистыми водами, придают боль­шинству несчастных совершенно скотский вид 1). Долина Кампана обязана своею славою преимущественно соседству с городом купа­ний. стоящим у её выхода и долго бывшим первым местом пиренейских теплых вод. Баньер-де-Бигорр, на берегу Адура, у по­дошвы последних пиренейских выступов, не сохранил своей роли, как места купаний; его соляные, железистые и сернистые воды, все еще посещаемые тысячами больных, во­все не славятся таким же достоинством, как виды Котере пли Люшона; но в других отно­шениях Баньер все-таки первый город в Пиренеях. Промышленность его весьма дея­тельна; в городе и его окрестных деревнях более двух тысяч женщин заняты вя­заньем модных шерстяных работ; воды же Адура приводят в движение колеса многих бумажных фабрик, пильных, мраморных и проч. заводов; на них обделываются не только драгоценные камни Кампана и Сарранколена, но и мрамор, привозимый из-за гра­ницы. Кроме того, Баньер-де-Бигорр весьма деятелен и в отношении интеллигенции: здесь было основано общество Рамон, поставившее себе целью научное исследование Пиренеев; по его же инициативе была построена на Пикъдю-Миди-де-Бигорр .метеорологическая обсер­ватория.
Тарб, главный город департамента, нахо-
9 Евг. Кордье, „Bulletin de Иа Societe Ramondu. Январь 1868.
дится ужо совершенно в равнине, вне области гор, и именно этому положению обязан не­сравненною прелестью своего горизонта. Из окон музея, находящагося по середине сада Массей, подаренного ему одним гражданином Тарба, видны разом и зеленеющая равнина, и синия горы. Тарб-место родины Теофиля Готье. Проведенные от Адура каналы, ожи­вляющие окрестности Тарба, приводят также в движение значительные заводы, как напри­мер литейные заводы, шерсто-прядильные и войлочные фабрики и т. д. Кроме того, в го­роде есть оружейный и пушечно-литейный за­воды. Одним из главных промыслов стра­ны служит коннозаводство. Порода здешних лошадей, в том виде, как ее можно видеть в ремонтировочном депо и на рынках Тар­ба, Вик-Бигорра, Рабостена, а также на зна­менитом ипподроме Лалубер, отличается гибкостью и изящностью форм и живостью, и происходит от древней иаварской породы, но только гораздо крупнее. Эти лошади в особен­ности ценятся как верховые ’)• Что же ка­сается земледелия, то оно доставляет торговле преимущественно хлеба и вина, между кото­рыми различаются вина Рабастена, КастельноРпвьер-Баса и Мадирана, почти всегда сме­шиваемые для потребителей. В равнине ви­ноград, растущий высокоствольными лозами вокруг кленов и служащий подпорою кашта­нов до высоты 4 и 5 метров, и тесно ску­ченные стебли маиса, напоминающего своими удивительными размерами чащи бамбука, при­дают стране совершенно особый вид. Зато господствующие над равниною высоты возде­лываются плохо пли даже заняты ландами. Та­ковы отчасти ледяные террасы Оссуна, где многие названия свидетельствуют о древних битвах. Посреди этих ландов, которые на­поминали бы бретонские* еслибы вид гор не заменял вид моря, тянется несколько рядов курганов, расположенных большею частью на возвышенностях. Па протяжении 13 кило­метров их насчитывают не менее сотни. Мало стран, где бы подобного рода памятни­ков было больше, чем здесь 2).
На востоке равнины Адура тянутся парал­лельно друг другу цепи холмов, сквозь кото­рые тулузская железная дорога проходит по неособенно надежным туннелям, прорытым частью в разбитых скалах. Холмы эти, их промежуточные долины и плоскогорье Ланнмезан, еще поросшие вереском и плохо оро­шаемые каналом Песты, не имеют никакого значительного города, но одна из самых вы­соких деревень той области, Капверн, не­давно стала весьма знаменитою своими теплы-
Ч Густав Гезе, „France agricole, Region de sudouestu.
2) Де-Нансути, Люд. Летровнь, „Bulletin de la Societe Ramond“. Июль 1870.
133 ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ И
ми соляными и железистыми водами, весьма действительными против многих болезней. Над узкою долиною, спускающеюся от Капверна к реке Арро, притоку Адура, возвы­шается чудная башня Мовезен, одна из са­мых горделивых замковых башен юга.
Часть департамента, которая принадлежит к бассейну Гава, отличается в особенности чудесами Пиренейской цепи. На этом узком пространстве виды сменяются, как картины панорамы; долина Аржелэ, где высокие горы горизонта видны сквозь ветви орешников: мрачное ущелье Пьеррфитт, где слышно толь­ко клокотание Гава, текущего по дну пропасти; треугольная котловинаЛюз, наполненная жур­чанием ручьев: озера и громадные кучи осы­павшейся земли Неувьелляи Ардидана, ворон­ки Трумуза и Эстобе с пастбищами, на кото­рые обваливаются ледяные глыбы; цирк Гаварни, с его снежными ступенями и струя­щимся водопадом, и Виньемаль, с громад­ною нависшею над ледником стеною. При­влекательность же здешних теплых вод сделала из этой страны место встречи для всего путешествующего люда.
Сернистые воды Барежа, в узкой долине Гав-де-Бастана, имеют совершенно специаль­ное свойство излечивать раны: воды Святагц Спасителя, которые бьют ключом недалеко от Люза,на краю одного ущелья Гава, через который перекинут прекрасный мост в 65 метров высоты, действуют преимуще­ственно нанервную систему: различные же клю­чи Котерэ, находящиеся на различной высоте выше и ниже слияния Жере пЛютура, употреб­ляются почти против всех болезней, смотря но химическому составу источников. На воды Котерэ приезжает ежегодно до двадцати тысяч больных, и между ними много испан­цев. начавших пользоваться также источни­ками Пантикоза на южном склоне Пиренеев. Купанья Котерэ принадлежат большею частью общине Сен-Савен, сохранявшей вплоть до революции свою федеративную и в то же вре­мя теократическую конституцию. Весьма заме­чательная церковь древнего аббатства возвы­шается на лесистом выступе в центре бас­сейна Аржелэ.
При выходе из верхней долины Гава, в том месте, где широко разливался древний ледник, двигавший перед собою полукруг морен, ущелье Гава охраняла некогда разру­шенная крепость Лурд. Город этот имеет мраморные и аспидные каменоломни, а его мо­лочные коровы, составляющие особую породу, считаются одними из лучших во Франции; но всего более Лурд обязан своею известностью видениям одной пастушки: одна извилина ска­лы, по которой течет струя отведенной от Гава воды, привлекла в один год до двух­сот тысяч пяти сот богомольцев, а вокругъ
БАССЕЙН ГАРОННЫ. 134
грота, по обеим сторонам Гава, образовался уже целый город, с церковью, капеллою и монастырем.
Французский склон Западных Пиренеев, состоящий из прежнего Беарна и бывшего «королевства» Наварского, с Гулом и Лабуром, страны басков, принял название депар­тамента Нижних Пиренеев. Действительно, наибольшая часть этой территории принадле­жит области низких гор и пиренейских холмов, хотя вершины, возвышающиеся на юге долины Оссо и Аспы, принадлежат еще к главному хребту и в течение двух третей или трех четвертей года бывают покрыты снегом. Что же касается изрытого рвами пло­скогорья к северу от По, то оно состоит из переносных земель ледяного происхождения. Имея железные, антрацитовые и соляные ко­пи, довольно деятельную промышленность, ком­мерческий порт и главную торговую дорогу из Франции в Испанию, департамент все-та­ки остается по преимуществу земледел ьческим, хотя почва разработывается еще не так, как бы следовало. Toyaus, т. е. чащи дикого терна, папоротника и разных вересков, среди кото­рых растут там и сям дубы «tauzins». по­крывают на передних холмах Нижних Пи­ренеев громадное пространство в триста сем­надцать тысяч гектаров. Страна не дает до­статочных средств для существования своему населению, которое по численности не превос­ходит средней цифры жителей на километр для всей Франции.
Пространство Нижних Ниренеев 7.623 кв. ки.иом.; население в 1891 г. 425.867 чел.; на километр 56 чел.
Войдя в округ Но, Гав протекает под церковью Бетаррам, оставленною богомольца­ми из предпочтения Лурдской, затем, у под­ножия живописной башни Коарраз, охраняв­шей некогда границу Беарна, отдает неболь­шую часть своих вод для оплодотворения бо­гатой равнины, на которой деревни образуют непрерывную улицу. Промышленность помога­ет здесь земледелию и увеличивает благосо­стояние этой страны. Коарраз есть деревня прядилен, тогда как находящийся против неё город Пей имеет большие заводы, муко­мольные мельницы, кожевни и фабрики для из­готовления беретов, шерстяных поясов и фесок. Его промышленная деятельность на­чалась еще с XVI века.
По, столпца Беарна, построен не в рав­нине Гава, а над потоком, на краю террасы, с которой открывается великолепный вид на Пиренеи, что вместе с климатом сделало По местом сборища и пребывания больных и иностранцев. По действительно есть такой же город, как Ница, Пиза и Алжир, куда боль­ные стекаются из Англии, из глубины России
135
ГЛАВА
И.
136
и даже из Америки. Климат По в особенно­сти замечателен своими успокаивающими свой­ствами. Сильные ветры здесь бывают редко, чрезмерных же холодов и жаров, а также слишком сухой или слишком сырой погоды почти не бывает. Ни один город не может быть предпочтен для остановки иностранца­ми, отправляющимися на теплые, пиренейские воды. От этого главная промышленность По и есть именно прием тех трех, четырех тысяч посетителей, которые являются сюда ежегодно. Мануфактурное производство, сосре­доточенное преимущественно в нижней части города и по ту сторону Гава, в большой де­ревне Жюрансон. славящейся своими винами, служит лишь для местного потребления, хотя, правда, материи п платки По отправляются в дальние местности.
Древний королевский замок По пользуется заслуженною славою .между сооружениями юж­ной Франции по своей архитектуре, по произ­ведениям искусства, в нем заключающимся, по статуям, шпалерам и по воспоминаниям, оставленным здесь Жанною д’Альбре п Ген­рихом П *. В окрестностях есть много и дру­гих зданий, древних замков и новейших вилл, известных восхитительными видами. К северо-востоку от По, по ту сторону ландов Поп-.Ион, постепенно съуживаемых обработкою, находится древний город Морлаа, который был столицею Беарна прежде По. Далее, в том же направлении, над долиною Арро, возвышается замковая башня Монтанэ- одна из самых могущественнейших крепо­стей, воздвигнутых Гастоном Фебу сом, а на одном пз холмов, господствующих над полями Гава, к западу от По, находится ро­манский собор Лескар; наконец, город Ор­тез, главный город округа, бывший одно вре­мя также столицею страны, а во время рефор­мации даже университетским городом, имеет два замечательные сооружения, а именно: ста­рый укрепленный мост, соединяющий город с его предместьем по ту сторону Гава, и пре­красную башню Монкад, при на длежавшую древнему дворцу графов Фуа. Ортез, хотя и мало оживлен, имеет тем не менее много кожевенных и сыромятных заводов, н его купцы принимают самое деятельное участие в сбыте ветчины, известной под названием байонской.
Высокая горная область департамента при­надлежит уже не к бассейну речки По, а к бассейну Олорона. Деревни с теплыми водами О-боньи О-шод, сернистыми источниками ко­торых пользуются иногда десять и двенадцать тысяч больных в течение одного года, на­ходятся в долине Оссо, неподалеку от под­ножия I Иик-дю-Мидп-де-По, окруженного мно­гими восхитительными видами. В наиболее отдаленных из них держатся еще некото­
рые остатки древних обычаев, и до наших дней сохранился изящный костюм горцев. Самый город Олорон-Сант-Марп, кварталы которого тянутся вдоль расходящихся дорог, находится в 10 километрах от горы, при слиянии Аспа и Оссо. Расположенный чрезвы­чайно удобно для того, чтобы служить посред­ником между равниною и верхними долинами, между Беарном и страною басков, Олорон имеет то преимущество, что обладает един­ственною проезжею дорогою, пересекающею всю цепь Больших Пиренеев. По этой доро­ге, называемой Сомпортскою пли дорогою «Вы­сочайшего прохода», он ведет значительную, не бесконтрабандную торговлю с Пспаниею, и множество арагонцев и наварцев приходят работать на его суконных, прядильных и других фабриках. Другое богатство округа Олорон составляет прекрасный рогатый скот долины Барету, открывающейся па югозападе. Животные этой породы не крупны, но живы, сильны и смышлены; они составляют настоящий тип беарнской породы и служат для её подновления. Целебные воды так же обильны в этой части Пиренеев, как и в других местах цепи; пз нпх всего более ценятся воды Сан-Кристо, и их совершенно специальное действие против болезней кожи приписывают признакам присутствия в нпх меди.
Спускаясь вниз по течению потока Олорон, к западу от изрытого рвами плоскогорья, в боковой долине которого, на По. находится торговый город Мовен, затем, на пути спачала Наварран. бывший недавно маленьким укрепленным местечком, а затем Совтерр, в котором сохранились остатки средневеко­вых укреплений и из которого открывается один пз самых прекрасных видов страны на зеленеющие долины и на синеющие уже от­даленные горы. Ниже Совтерра, близ дерев­ни Ораа, находятся значительные залежи ка­менной соли, принадлежащей к той же фор­мации, как и соляные источники Сали, проме­жуточной станции между Ортезом п Сен-Палэ. Двадцать лет тому назад, когда соляные источники были еще нераздельною собствен­ностью всех женатых граждан общпны, го­род Сали был на треть многолюднее; но ко­гда отобрание источников правительством и болезнь винограда разорили много семейств, то более 2.000 жителей эмигрировали в Но­вый Свет. Теперь снова стараются возвратить Сали его благосостояние привлечением множе­ства больных в его купальное заведение, так как мало таких источников, которые были бы так богаты соляными началами и произ­водили бы такия замечательные терапевтиче­ские действия. В окрестностях Байонны, имен­но в Бриску, в Вилльфранке, есть также разработываемые залежи каменной соли. Источ-
137
ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ II БАССЕЙН ГАРОННЫ.
138
ники Бриску изливались прежде в лагуну, со­лоноватая вода которой смешивалась с водою реки Арданабии, Средняя добыча соли в де­партаменте Нижних Пиренеев 11 .000 тонн.
санных среди деревьев. Большие леса епие не исчезли в этой части Франции и некото­рые из них хорошо содержатся Среди этого леса находится шлюз, чрез который ведетъ

Самые многолюдные общпны во внутренно­сти страны басков, в долинах Сезона, Бидузы, Ж-ойезы, Нивы и Нивфллы, не предста­вляют большею частью ничего интересного, кроме живописного положения лачуг, разбро-
География Реклю. т. II.
висячий мост на высоте 100 метров. В Молеон-Лишарре, древней столице Сулы и глав­ном горсМ округа, есть древний замок «Мапѵаиз Lion» и свой грандиозный мост, с обве­шанными илющем стрельчатыми арками. Въ
139
ГЛАВА
II.
140
Гаспаррене, окруженном обширными панда­ми, много сапожных мастерских и сукон­ных фабрик;-он существовал еще во вре­мена Августа, и в нем найдена впоследствии знаменитая надпись, удостоверяющая, что его муниципалитет добился от императора, что­бы Novempopulanie была отделена от Галлии. Сен-Жан-Пье де-Нор имеет маленькую крепостцу, господствующую над устьями трех Нив-арнегийской, бегеробийской и лорибарской: отсюда и его название «Piet-dePort». Самые знаменитые из защищаемых ею трех проходов - Ронсево; предместье Югар-Сиз, расположенное между арнегийскою и бегеробийскою Нивами, напоминает еще зна­менитое «ущелье Сизръ», о котором гово­рится в песне о Роланде и которое теперь называют Валь-Карлос. Около Сен-ЖанъПье-де-Нора существует одна из тех коло­нии «cagot», кретинов, о которых было столь­ко споров, но которых теперь большая часть историков согласилась не считать потомками визиготов. Прежде они были в большом презрении и, по народным преданиям, назы­вались свиным отродьем; тем не менее, они вообще умны, сильны и отличаются цве­тущим здоровьем: семейства их здоровее и красивее, чем их соседи другого происхо­ждения 9-
Жизнь в стране басков и в нижней до­лине Адура перешла главным образом на побережье Байонны, которая по значительности народонаселения прежде превосходила, а те­перь еще равняется По, и стоит значительно выше последнего по промышленности и тор­говле. Несмотря на то, что Байонна предста­вляет сильный военный пункт, окружена стенами и защищена с севера могучею цита­делью, но, благодаря своим гульбищам, пло­щадям и обширному светлому горизонту к Ниве и Адуру,она кажется открытым городом; городские дома, раскрашенные по-испански, раз­личными цветами, также придают ей веселый вид; её собор, готическое здание двенадцатого и тринадцатого века, принадлежит к чи­слу замечательнейших построек южной Фран­ции. Как приморский город, Байонна далеко еще не развила всей той деятельности, кото­рую должно бы, повидимому, обеспечивать ей её положение в углу Гасконского залива, меж­ду Бордо и Бильбао: опасности Бискайского мо­ря, столь трудно преодолимые для кораблей препятствия, как мел при входе в Адур, стеснительные постановления военных вла­стей, удобство для купцов отправлять свои товары в Испанию и Бордо по железной доро­ге, наконец, исключительный характер мно­гочисленных испанских и португальских евреев, более способных к банковым опе-
Де-Роша, „Notes manuscritesu.
рациям, чем к морской торговле, составили Байонне не особенно высокое положение между торговыми городами Франции. Недавно, впро­чем, порт был сравнительно деятельнее, так как война заставила торговлю принять морское направление. Движение Байонского пор­та: в 1880 г.-1.460 пудов-196.400 тонн. Что касается небольших гаваней баскского прибрежья, Гетари, Сан-Жан-де-Люз, то они не имеют теперь ни малейшего торгового » значения, и их смелые моряки могут зани­маться только рыбною ловлею, между тем как предки их еще до Колумба посещали берега Северной Америки! Предание в стране ба­сков единогласно приписывает открытие Но­вого Света некоему Эшаиду, и это предание не представляет ничего невероятного, потому что со средины пятнадцатого века на картах обозначаются на дальнем западе Атлантиче­ского океана острова Бакалаос пли «Моруэзские» и это баскское название сохранилось до последнего времени для острова Ньюфаундлен­да. Название Кап-Бретон, заимствованное от древнего порта Адура, придано эскуарасскиимии моряками большому прибрежному острову Новой-Шотландии *). Правда, сканди­навы посещали северные берега американского материка еще гораздо раньше басков.
Б настоящее время работают над про­должением плотины Сокоа, чтобы связать ее с банкою Арта, при входе в бухту СанъЖан-де-Люз, и охранить таким образом корабли от зыби открытого моря; но хотя бы это сооружение и было окончено, древний ПортъЛюз пли Логитзун, к которому не сходятся торговые дороги, вовсе не возвратит себе своегобывшего морского положения. Значение этих прибрежных городов заключается те­перь в красоте их приморья, омываемого . волнами. Она-то была причиною редкого благо­состояния Биаррица - космополитического го­рода купален; благодаря ей же преобразуется, быть может, городок Гандей, расположенный так хорошо между Бпдассоа и морем, против Фонтараби и его суровой горы.
Департамент Жер, получивший свое назва­ние от пересекающей его с юга на север маленькой, желтоватой реки Жер, занимаетъ
наибольшую часть плоскогорий обломков, на­
громожденных камень на камень, при выходе
из верхних долин Адура и Несты и разре­занных впоследствии дождевыми водами па
цепи расходящихся холмов. Эта местность древней Гаскони, населенная преимущественно жителями иберийского происхождения, находи­лась вне больших исторических путей, ибо
Э Goyetclie, „Histoire pittoresque de Saint-Jean-deLuzu.-П. Гаффарель. „Explorateur“, № 52, том III, № 7. - II. Г. Коль. „Aus allen Welttheilen“, ноябрь 1875 г.
ПИРЕНЕИ. ЛАНДЫ И БАССЕЙН ГАРОННЫ.
112
14 и движения народов и армий должны были совер­шаться преимущественно в долине Гаронны, от Тулузы к Бордо, п вдоль подошвы Пире­неев; впрочем, самое уже положение гряд холмов затрудняло прежде переход с востока к западу: страна была легко доступна только в направлении долин. В стране нет ни большего слияния вод, ни естественного пункта узла многих дорог, что не могло благоприят­ствовать и появлению значительных городов: но долины везде были удобны для земледелия, а соседние холмы были прекрасно расположены для сооружения баронами владетельных зам­ков: еще и теперь высятся на высотах мно­жество старых башен, напоминающих бесконечные войны средних веков. В настоя­щее время Жер представляет местность по преимуществу земледельческую и имеет около 100.000 гектаров, занятых виноградниками. Его слабая промышленность может удовлетво­рять только местным потребностям. Из всех департаментов Франции в нем всего менее потребляется каменного угля. Население его на треть ниже среднего и. по последним переписям, еще продолжает уменьшаться. Пространство департамента Жера-6.280 кв. кил..; население в 1895 г.-261.084 чел.; на километр-45 чел.
Самая плодородная и приятная часть Жера та, которая орошается водамп Адура и его при­токов в смежности Верхних Пиренеев, Нижних Пиренеев и ландов. Но непосред­ственно над веселыми полями Рискля и Плезанса возвышаются холмы местности Арманьяк, весьма важные в общей экономии Фран­ции своими виноградниками. Некоторые крас­ные вины этих холмов имеют приятный вкус, но почти все их вина употребляются или для подмеси, или для фабрикации водки. После «коньяка», лучшая водка во Франции- «арманьякъ». Казобон, около которого нахо­дятся железисто-грязные купанья Барботап, есть один из главных водочных рынков в нижнем Арманьяке. Оз, иберийско-роман­ская Элуза, бывшая столица Новемпопуланип, доставляет вместе с Монреалем вина Тенарези. Эньян, в котором видны остатки пер­вого замка арманьякских сеньоров, ВпкъФезензак, древний феодальный город Жегюп, расположенный в соседстве часто посещае­мых теплых вод Кастера-Бердюзан, Ба­ланс, Кондом,-суть места сбыта водки пз верхнего Армапьяка. Кондом есть большой склад местных товаров, и значительное ко­личество произведений уносит на себе Баиза (Baise), мутные воды которой, сделавшиеся судоходными с конца шестнадцатого столетия, изливаются в Гаронну, насупротив Эгпльона. В долине Бапзы, хотя она очень важна, еще нет железной дороги, которая поднимается по <ея течению до Миранда, главного города мест­
ности Астарак, сделавшагося главным пунк­том округа.
Долина Жера, хотя орошается меньшею ре-
ною, чем Баиза. тем не менее получила оолее значительную роль в современной истории, быть может потому, что оиа открывается пря­мо к югу от Ажана. составляющего главную промежуточную станцию на пути пзъТулузы в Бордо, а также и потому, что почти на средине длины долины Жера находится главный пункт департамента, город Ок, баскское название которого составляет еще, повидимому, имя основ пли эскуаров, основавших его под именем Эллиберры. Со стороны промышлен­ного предместья, которое тянется по берегу реки, Ок имеет весьма важный видъ’со своею монументальною лестницею, украшенною фон­танами и взбирающеюся на весьма крутой склон холма, со своею башнею, называемою Цезаревою, хотя опа. построена в пятнадца­том веке, величественным собором, в ко­тором удивляются грациозно изваянным ме­стам хор и окнам, считающимся самыми красивыми в последнем готическом пе­риоде.
Поднимаясь по долине Жера к Масебу и плоскогорью Ланнмезан, путешествен ник встречает маленькое селение Сансан, которое недавно еще было неизвестно, а теперь стало знаменитым, благодаря палеонтологическим исследованиям Лартэ и других ученых, ко­торые открыли здесь и классифицировали иско­паемые кости исчезнувших животных, млеко­питающих, птиц и гадов. В этой области есть и другие места ископаемых, хотя не столь важные, как сделавшийся национальною соб­ственностью холм Сансан, и именно далее к востоку, к нижнему Комменжу. В ту эпоху, когда образовались эти громадные скла­ды трупов, поверхность местности была со­вершенно иная, и избороздившие ее реки брали свое начало вовсе не на этом плоскогорье, а спускались прямо с Великих Пиренеев. Для объяснения по истине необыкновенного богат­ства сансанской фауны, Лартэ предполагает существование древнего озера, к берегам которого прибивались снесенные водою жи­вотные ’).
Нижняя долина Жера весьма богата. Пра­вильно построенный город Флёранс заслужи­вает своего названия по красоте своих полей, отличающихся наибольшим плодородием во всем департаменте и производящих в изо­билии хлебные и другие продукты. Лектур, по­ложение которого на высоком выступе пред­ставляет некоторое сходство с положением Ока, возвышается также над полями, отличаю­щимися большим плодородием. Самый городъ
*) „Bulletin de Иа Societe geologique de Frange14. 1872.
143
ГЛАВА
II.
144
замечателен своими прекрасными гульбища­ми, остатками римской эпохи, и особенно источ­ником Гунделии, откуда струится ручей, нося­щий еще и теперь греческое имя Гпдрона: в округе Лектура, в романском наречии, сохра­няется, говорят, наибольшее, после средизем­ного побережья, количество слов эллинского происхождения. Города восточной части депар­тамента, принадлежащей к бывшим странам Ломаньи и Комменжа, не имеют никаких достоприимечатсльностей.кроме развалин средне­вековых за мков и аббатств. Главный центр населения этой местности, Иль-Журдэн, нахо­дится на Саве, на половине пути из Ока в Тулузу. Он, как и главный город Ломбез, ведет значительную торговлю гусями и ско­том.
Департамент Тарпа-п-Гаронны составлен из трех весьма различных областей: хол­мов восточной Ломаньи, принадлежавших прежде к Гаскони, прибрежных равнин Га­ронны, Тарна и нижнего Аверона, принадлежа­щих с одной стороны к Лангедоку, с дру­гой-к Ажнэ, наконец из северных и во­сточных плоскогорий,составляющих уже часть ближайших высот Керси и Руэрга. Соста­вленный из обрезков соседних округов, Тарн-и-Гаронна представляет самый малень­кий департамент Франции, после департамен­тов Сены, Ропы и Воклюза. Пространство его-3.720 кв. кил.; население в 1895 году- 206.596 чел.; на километр-59 чел.
Хотя часть земли в нем очень хороша и нивы покрывают почти все его пространство, а промышленность довольно развита в Моитобане и других городах, тем не менее насе­ление ниже среднего и с 1821 г. даже умень­шилось более чем на 20.000 человек.
Главный город Ломаньи, Бомон, родина Ферма, принадлежит к числу мест, утратив­ших свое значение, хотя оно служит ворота­ми для долины Жимонны и имеет различные фабрики: полотняные, шерстяные, фаянсовые и кожевенные. Точно также и все города ле­вого берега Гаронны-Верден-на-Гаронне, Никола-де-ла-Грав, Овпльяр-хотя и ода­рены природным плодородием своих полей, но население их уменьшилось, их различные фабрики не в состоянии выдержать конкурренции с фабриками больших городов. Кастель-Сарразен, по другую сторону реки, среди наносных земель, принесенных Гарон­ною и Тарпом, находится также в периоде убыли населения; между тем за ним всегда останется его значительная торговля винами, хлебами и другими земледельческими произве­дениями, которые дает богатая равнина, слишком часто опустошавшаяся разливами Гаронны.
Монтобан, большой город в департамен­
те, величественно возвышается на высоком берегу Тарна, который продолжается к юговостоку длинною террасою, возвышающеюся над ручьем Теску; на западе, по другую сто­рону Тарна, расстилается обширная однообраз­ная равнина, где во всех направлениях тя­нутся улицы предместья Виль-Бурбон, оба берега реки соединяет один из красивей­ших во Франции мостов, построенный в на­чале четырнадцатого века, на-счет города- его широкое, горизонтальное полотно, длиною более 200 метров, поддерживается восемью устоями, разделенными стрельчатыми арками. По своему географическому положению, Монто­бан пользуется большими преимуществами: он занимает крайний угол центральнагоплоскогорья, над теми равнинами, где схо­дятся естественные пути, идущие вдоль Гарон­ны, Тарна, Авейрона и всех судоходных рек, соединенных, кроме того, каналами. Сверх того, в Монтобане же соединяется одна из больших железных дорог цен­тральной сети Франции с главною линиею юга. Еслиб не лежала в незначительном расстоянии отсюда могущественная столица Лан­гедока-Тулуза, то нет никакого сомнения, что Монтобан или такое же другое место, но близости слияния Гаронны и Тарпа, играл бы первостепенную историческую роль.
Впрочем для Монтобана существовал уже свой период величия и благосостояния. В 1570 г., сделавшись одним из четырех мест, где была гарантирована безопасность кальвинистам, он преобразовался в админи­стративном отношении в маленькую само­стоятельную республику, избиравшую себе сво­их собственных должностных лиц и изба­влявшую свою промышленность от всяких стеснений; здесь собирались в синоде делегаты от всех протестантских церквей Франции. После полувека религиозной свободы и админи­стративной автономии, когда отправление ре­форматского богослужения было запрещено, Монтобан имел достаточно нравственной энергии и материальных средств противо­стоять 20-ти-тысячной армии, под личным начальством Людовика XIII, и прогнать ее после 86-ти-дневпой осады. Но по прошествии двенадцати лет, он должен был сдаться Ри­шелье: он отворил ворота, потерял свои вольности и видел падение своей промышлен­ности. Теперь Монтобан, как и многие другие города, истощенные героическими усилиями, принадлежит к числу самых спокойных и наименее предприимчивых провинциальных городов. Благодаря двигательной силе вод Тарная своим старинным торговым сноше­ниям, он имеет все еще значительные за­ведения, для приготовления мукосеек, фабрики простых тканей и различных материй, мель­ницы, кожевенные и фаянсовые заводы, но въ
нем нетъэнергии ник расширению сбыта,ни иги преобразованию своих промыслов. Впрочем вкус к искусствам здесь очень развит. Вт городской ратуше, находящейся у восточнаго

конца моста, есть библиотека, богатая докуменродные достопримечательности представляют тами, относящимися до реформации, и заменаущелья Авейрона, где проходит железная иотельныи музей, весьма любопытный для истории рога. При входе в первое ущелье возвыниаетискусства, олаиодаря оригинальным картпся его стена древнего феодального горо иа Мон лам, копиям, рисункам и всякого рода рпку и его башня, защищавшая проход. Иа
предметам, завещанным родному городу Питром. В соборе есть одна знаменитая кар­тина этого живописца.
В окрестностях Монтобана главные при-
146
ТГТ!ПѴГГТ?П 1АП7М И КЛС.СГЙИ ГАРОП1Ш
145
147
ГЛАВА
1
148
лее, следует живописный замок Брюникель, возвышающийся на отвесной скале, над боль­шим металлургическим заведением, и го­сподствующий над слиянием Авейрона с Ве­рою; в известковых скалах есть пещеры и норы, сделавшиеся знаменитыми в истории пауки любопытнейшими находками из палео­литического периода. Следующая станция, Пенн, принадлежащая к департаменту Тарн, расположена, как и Брюникель, у подножия скалы, на которой находятся развалины гордой средневековой крепости.Затем, уже вступив снова в Тарн-п-Гаронпу и следуя крутым поворотом ущелья, вы видите па правом бе­регу Авейрона город Сент-Антонен, хо­рошо известный антиквариям своими домами тринадцатого века и ратушею двенадцатого века с лепными колоннами. Местечко Кайлус, расположенное далее к северу,-между двумя белыми, поглощающими воду, пу­стынями, точно также сохраняет до неко­торой степени свою средневековую физионо­мию в старинных домах, церкви и замке.
Плоскогорья, ограниченные с юга течением Авейрона, а с запада течением Тарпа, насе­лены весьма слабо и вовсе не имеют интерес­ных городов, которые бы задерживали путе­шественника на свопх каменных или гли­нистых склонах. Только Коссад. в глубине долины, чрез которую идет дорога из Монтобаиа в Кагор, представляет некоторое торговое зпаче ни е. Деятель пасть местности естественно должна была сосредоточиться по краям большой равнины, в которой смеша­лись наносы Авейрона, Тарна и Гаронны. По­этому также не далеко от слияния двух глав­ных рек, при подошве холмов, засаженных виноградом и плодовыми деревьями, постро­ен город Моассак, сделавшийся главным городом округа п одним пз важных хлеб­ных рынков для всей Франции. В Моассаке .есть один пз интереснейших памятников юга-церковный портал, представляющий «на­стоящий музей римских скульптуръ», отлича­ющихся редкою красотою исполнения; примы­кающий к церкви монастырь древнего аббат­ства, относящийся, как и знаменитый портал церкви, к первым годам двенадцатого века, и его колонки, попеременно простые и двой­ные, отделяемые стрельчатыми арками и нося­щие лепные капители, сохранили всю правпльнось своего ордена. Другие памятники Моассака странно противоречат этим средневековым остаткам: это два моста через Тарн, выше города, один каменный, чрез боковой канал Гаронны, другой-пз кованого железа, чрез который идет железная дорога.
Ниже от Моассака есть только одна группа жилищ, которая заслуживает названия го­рода,- это богатый и промышленный Ба­ланс-д’Ажан. В нем и теперь еще пока­
зывают «Дом Веры», в котором заседали инквизиторы, приговорившие к костру сорок три еретика.
Департамент Ло-п-Гаронны, названный по имени двух рек, соединяющихся в нем, в плодороднейшей ра впппе Франции, разделяется, как и Тарн-и-Гаронна, на естественные области, совершенно различные по виду и со­ставу почвы. На юге цепи холмов Ломаньи оканчиваются крутыми скатами в равпину Гаронны: на юго-западе простирается однооб­разная поверхность лесистых ландов, при­надлежавших прежде к Базадэ, между тем как Ажнэ, к северу от удивительных, оро­шаемых рекою июлей, весь занят холмами третичного происхождения, между которыми Ло, Дро и другие потоки прорезали извилистые до­лины. В целом, департамент весьма про­изводителен и богат земледельческими про­изведениями всякого рода, в особенности хле­бами, коноплею, льном, табаком, овощами и плодами; в нем есть одна из самых цен­ных пород рогатого скота; в нем процве­тают некоторые промыслы; нищета здесь не известна, и благодаря общему довольству, сред­няя смертность относительно весьма слаба. Между тем население убывает вследствие малочисленности рождений: в этом отношении департамент может считаться типом мно­гих других земледельческих местностей Франции: Пространство департамента 5.354 квадратных километров; население в 1891 г. 297.360 человек; на километр 58 человек.
Главный город департамента, Ажан, рас­положен при подошве холма,покрытого садами, виллами и часовнями, на правом берегу Гарон­ны, извивающейся по равнине в 7-8 киломе­тров ширины. Город этот есть главная стан­ция между Бордо и Тулузой, в точке пересечения линии пз Парижа в Тарб, через Ок. Тор­говля его значительна. На его большой площа­ди, называемой Гравье, вследствие голышей, принесенных когда-то Гаронною, бывают весьма большие ярмарки, на которых про­дается прекрасный скот ажнесской породы, замечательный своими изящными и правиль­ными формами и высокоценпмый скотоводами за ту легкость, с которою он откармливается. Между многими земледельческими произведе­ниями Ажан отправляет также чернослив, известный в торговле под его именем и со­бираемый в особенности на косогорах до­лины Ло. Пз Бордо ящики этих превосход­ных плодов рассыпаются во все копцы мира.
В городе Ажане есть несколько средневе­ковых памятников, широкий каменный мост через Гаронну, изящные висячие мостики для пешеходов и чудесный акведук, по которому тянут барки, между тем как под его арка­ми скользят другие суда; железно-дорожный
149 ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ И
мост пересекает реку в нескольких кило­метрах выше города, и железная дорога идет в долину Жера п подымается к Оку и Ми­ранду. На косогорах, возвышающихся к югу от равнин Гаронны, находятся маленькия, но весьма интересные церкви Лерака, Моаракса, Обиака; наконец деревни плоскогорий, возвы­шающихся к северу, в особенности заме­чательны развалинами замков. Ажан-ро­дина Жасмфна, одного из тех поэтов юга, которые рассчитывали красотою своих сти­хов воскресит умирающее наречие своей ро­дины.
Первый город, имеющий какое-нибудь тор­говое значение, ниже Ажана,-это Пор-СенъМари. Прямо к юго-западу от него откры­вается долина Баизы, по которой идет дорога из Перака и Кондома. Перак, древний рим­ский город, имя которого остается неизвест­ным, был некогда столицею королевства: в нем жили Маргарита Валуа, Жанна Альбрэ, её сын Генрих Наваррский, сделавшийся впо­следствии Генрихом IV,-в обширном зам­ке, от которого еще и теперь существуют коекакие остатки, окруженные огородами, извест­ными и поныне под именем Королевских Садов. Прекрасное место прогулок-Гаренн, пдущее вдоль Баизы на протяжении около двух километров, сохраняет также несколько построек, относящихся к этой эпохе. После отмены Нантского эдикта, Не­рак потерял своих наиболее деятельных жителей и большую часть промышленности, но с начала нынешнего века его благосостояние и население возрасли снова, благодаря плодо­родию долины, сбыту арманьякских вин и водок, распространению лесов, которыми за­сажены ланды к западу от Жализы и кото­рые доставляют ему в изобилии дрова и проб­ковое дерево для бочарен, пробочных фа­брик и других заведений.
Различные местности этой области, смежной с Армапьяком и большими ландами, также очень интересны. К юго-востоку над доли­ною Баизы возвышается старинный укреплен­ный город Монкрабо, город гасконский по преимуществу, «город лгунов, врунов и хвастуновъ», в котором есть еще Камень Истины, где заседают все стремящиеся при­соединиться к Братству Лжи. К юго-востоку от Перака, близ слияния Жализы с одним длинным притоком, стоит промышленный город Мезен, вина которого, отправлявшиеся в Лондон еще в четырнадцатом веке, пользовались большою славою. Ниже, при соеди­нении Жализы с Баизою, возвышается старый замок Барбаст, превращенный в завод и окруженный разными промышленными заве­дениями; наконец к северо-западу за боль­шим сосновым лесом п ландами, где ме­стами встречаются искусственные холмики до­
БАССЕЙН ГАРОННЫ. 150
исторических времен, стоит город Кастельжалу, также с разными фабриками и мине­ральными водами. В окрестностях его же­лезные заводы и бумажная фабрика утилизи­руют воду ручья Аванса, который появляется здесь из земли, после исчезновения своего выше в песках и камнях. Вся местность усеяна воронками, в которых исчезает во­да, и родниками.
Эгпльон, возвышающийся над чудными полями, в которых соединяется Гаронна, Ло и Бапза, есть не что иное, как маленький го­родок, несмотря на свое великолепное поло­жение при тройном слиянии; но в этой богатой стране даже мелкие общины имеют значение. Клерак, старинный протестантский город, расположенный на холме, которого касается Ло своим предпоследним изгибом, славится своими белыми сладкими винами, называемыми «гнилыми винами» вследствие необыкновенной зрелости собираемого для них винограда. Кастельморон, расположенный выше в долине Ло, известен в особенности своими красны­ми винами. Септ-Ливрад славится прево­сходным черносливом. Вилльнёв на Ло, главный город округа, построен на обо­их берегах Ло, преимущественно на пра­вом, представляет центр весьма большой торговой деятельности по вывозу местных товаров и ио ввозу мануфактурных пред­метов. В Виллыиёве есть несколько старин­ных средневековых зданий, замечательный мост, двое стрельчатых ворот, остатки стен, окруженные прекрасными аллеями. Па пригорке, возвышающемся над городом с юга, видны еще башни стены замка Пюжоль, а с севера-старинное аббатство Эйсс, превращенное в центральную тюрьму, в ко­торой бывает иногда до 1.200 арестантов. В различных других местах округа также есть интересные остатки прошедшего. Непо­далеку от Фюмеля, где соединяется желез­ная дорога из Кагора, находится крепость Бонагпль, замечательная в особенности тем, что она была одною из первых предназна­чена сопротивляться артиллерии. Другие замки вызвышаются около * Турнона, на границе Керси.
Продолжая спускаться по долине Гаронны и пройдя слияние её с Ло, первый город есть Тоннеп, весьма важный по своей тор­говле и известный своими плодами и табачною мануфактурою. По с тех пор как Тон­нен был совершенно разрушен во время войн реформации, кроме прекрасной тени своей эспланады и величия Гаронны, он не представляет ничего такого, чтд возвышало бы его над обыкновенною монотонностью мелких городов. Другой коммерческий центр земледельческих произведений и главный го­род округа, Марматид, имеет более антич­
151
ГЛАВА
II.
152
ный вида; в нем есть еще одна готическая церковь, построенная между двенадцатым и четырнадцатым веками. Нужно заметить, что Марманд, как и другие значительные горо­да долины Гаронны, расположен на правом берегу реки, без сомнения, потому, что поло­жение косогоров, обращенных к югу, сде­лало северную часть долины более плодород­ною и более приятною для поселения. Что ка­сается «городовъ» мармандского округа, Часа п ажесского Мейлана, построенных на ле­вом берегу реки, то это не более, как про­стые .местечки, замечательные средневековы­ми остатками и новыми замками своих окрест­ностей. Наконец, к северу от Марманда, на косогоре долины Дро, стоит старый го­род Диора, в котором существуют еще укрепленные ворота и владетельный замок, пз которого видны иногда неясные очертания, гребня Пиренеев. Мировом, расположенный в той же местности департамента, есть глав­ный пункт отправки слив, так называемых ажанскпх. Здесь же живет несколько сотен недавно поселившихся испанцев.
11 устынная область Гасконских ландов имеет вовсе не те границы, какие носящий их имя департамент; большая песчаная ра­внина, покрытая соснами и вереском, зани­мает часть Ло-п-Гаронны и половину терри­тории Жиронды. Между тем как вся часть департамента ландов, ограничиваемая с се­вера течением Адура, принадлежит поясу подпиренейских холмов Шалосса и Беарна, к востоку хоймы Арманьяка исчезают в песках. Впрочем, большая часть простран­ства ландов имеет вообще характер быв­шего п недавно обсохшего морского дна. Ны­нешния условия почвы не способствуют здесь оседлости большего населения: морё, с прямо­линейным берегом более чем во сто ки­лометров длины, всегда омываемым прибо­ем зыби, не имеет ни одного порта, и мо­реплаватели старательно избегают его. Не имея пи богатых нив, нп торговых гава­ней. ни больших рудников, которые при­влекают людей, департамент Ландов и дол­жен оставаться относительно пусты и и ым. Во время войны в Америке он обогатплсябыло, благодаря весьма высоким ценам на стальные произведения, по быстрое падение цеп снова привело часть страны в перво­начальную бедность. Хотя, по пространству, он второй департамент во Франции и усту­пает в этом отношении только^ Жиронде, по принадлежит к числу наименее насе­ленных: на квадратный километр в нем не приходится и половины среднего для Фран­ции числа жителей. Пространство департа­мента Ландов 9.321 квадратных киломе­тров: население в 1891 г. 297.842 чело­век; на квадратный километр 32 человека.
Главный город департамента Дакс, на ле­вом берегу Адура, представляет естественный рынок ПИаллосы, самой плодородной и самой населенной в ландах местности. С предме­стьем на правом берегу, он имеет не ме­нее тринадцати тысяч жителей. Это город древний, сохранивший еще, хотя и в испорчен­ной форме, свое латинское название (Aquae Tarbellicae, Acqs,la ville d’Acqs): в нем есть красивые остатки римской стены, и найдены мозаики, остатки водопроводов и бань. Боль­шой теплый сернистый источник, видимый еще издали по стоящему над ним столбу пара, дает воды более двадцати литров в секунду и не только удовлетворяет потребности боль­шего купального заведения и множества второ­степенных ванн, но и дает достаточно воды для стирки и различного домашнего употре­бления на целый квартал; многие жилы те­плой воды теряются в Адуре, и зимою на ре­ке бывают видны пары. Несколько лет тому назад воды и в особенности грязи Дакса, со­стоящие вместе и из растительной, и пз ми­неральной грязи, получили большое значение во французской терапевтике для излечения ревматпзмов и нервных болезней. Кроме того, некоторые селения этой местности, как-то: Пульон, Терси. Прошак, Гамард. изобилу­ют теплыми источниками, весьма известными своими различными достоинствами. Страна, ко­торая в один из периодов третичной эгиохи находилась очевидно на берегу Атлантического океана, расположена, повидимому, над боль­шою подземною лабораториею; здесь разрабаты­ваются богатые кони каменной соли: на юго-во­стоке, в долине Люи, есть нефтяные источни­ки; наконец ланды, простирающиеся к запа• Ду, богаты железноищрудою, которую обрабаты­вают на железных заводах Каста.
После Дакса, самою торговою местностью ок­руга является Пейрегорад, находящийся в Беарне, немного ниже слияния Гава По с Гавом Олорон. Город этот, над которым возвышаются развалины укрепленного замка, составляет точку отправления всей речной тор­говли с Байонною. Что же касаетсй древнего порта Кап-Бретона, бывшего столь деятель­ным в то время, когда здесь находил себе выход Адур, то он не имеет решительно никакой торговли; колокольня его церкви, слу­жившая прежде и маяком, перестала освещать море, а прежних китоловов, плававших по .морям Ньюфаундленда и американского octjioва Кап-Бретон, заменили береговые рыболо­вы, да виноградари, возделывающие па дюнах виноградную лозу, дающую хорошее «песчаное впно». Пространство, запятое виноградниками, простирается до 28.000 гектаров. Кап-Бретон есть наиболее посещаемая в летнее вре­мя местность из всех прибрежных ландов, и. как уже было упомянуто выше, инженеры
153 ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ И
предполагают построить здесь спасательный порть, чтобы употребить таким образом в пользу глубокий рейд, открывающийся прямо на западе; но только для этого потребовались бы весьма значительные работы.
Округ Сан-Север, как и округ Дакс, занимает также оба берега Адура: по одну сторону тянутся высоты Шалосс, составляю­щие продолжение беарнских, по другую-мо­нотонные ланды. Сан-Север, построенный на одном из холмов левого берега и господ­ствующий над обширным горизонтом, пред­ставляет в сущности маленький городок с пустынными улицами, в которых есть древние священные здания, а в окрестностях горо­да весьма многочисленны остаткидо-исторических и просто-древних времен, каковы: камни, курганы и укрепленные лагери. В том же округе находится также епископский город Эр, на Адуре, хотя он просто только глав­ное место кантона.
Мон-де-Марсан, сделавшийся, по централь­ному положению, местопребыванием админи­страции департамента, приобрел некоторое зна­чение, благодаря своим общественным здани­ям и колониям служащих, привлекаемых сю­да различными бюро. Кроме того, соединение до­лин Миду и Дузы и узел всех больших до­рог ландов делают из этого города складоч­ное место и довольно оживленный рынок. Вилль-Нёв и Габбарэ посылают ему свою арманьякскую водку, Рокфор-свои произве­дения, а Шалосс продает ему свои вина, зер­новые хлеба и прядильные матерьялы. Кроме того, Мон-де-Марсан имеет еще то преиму­щество перед всеми почти городами Франции, что обладает прекрасными аллеями: благодаря дешевизне земли, он мог окружить себя вос­хитительными местами для прогулок. Всякое самое маленькое местечко ландов в этом отношении богаче многих больших городов.
Между тем как Мон-де-Марсан увели­чивается, благодаря легкости сообщений, Лабрп, главный город древнего герцогства, с перским достоинством Лабри, или Альбрэ, находящийся вдали от больших дорог, пре­вратился в бедную деревушку с ничтож­ными остатками замка Генриха IV’. Коммер­ческая жизнь, конечно, старается концентри­роваться около станций железной дороги из Бордо в Мадрид, перерезывающей депар­тамент в направления с севера к югу. Здесь находится Пшу, железоделательпые заводы которого, получающие руду преимущественно из Бильбао, производят, как и другие подоб­ные же заводы ландов, самый лучший формо­вальный чугун во Франции, высоко ценимый в Англии и Бельгии, куда он вывозится в большом количестве. На юге следуют друг за другом но дороге Лабугейр (Бычачий хлев), знаменитый своими ярмарками скота,
БАССЕЙН ГАРОННЫ. 154
Сольферино, новая деревня, окруженная об­ширными плантациями, Морсан, в котором разделяются дороги в Байонну и в Тарб, че­рез Мон-де-Марсан, и который должен сде­латься значительным городом, если в нем сойдутся еще какие-нибудь железные дороги. Зато древние города берегового пояса, или Бор­на, пересекавшагося некогда большою рим­скою дорогою и дорогою пилигримов СенъЖака-де-Компостелья, представляют ие более как деревни с разбросанными там и сям домами. Самое замечательное местечко пред­ставляет Мпмпзан, расположенный в цен­тре амфитеатра дюн, грозивших некогда поглотить его; при устье протекающего на се­вере потока находится деревушка с морскими купаньями, посещаемыми в летнее время до­вольно значительным числом жителей Монъде-Марсана. Три обелиска, поставленные в средние века па некотором расстоянии вокруг Мимизана, указывают границы «убежища», дававшагося некогда всем преследуемым из окрестных стран. Другая прибрежная дере­вня, Старый Сен-Жирон, находящаяся го­раздо южнее, сохранила также три подобные же любопытные средневековые памятника.
Департамент Жиронды принадлежит к естественной области ландов почти целою по­ловиною своей территории, ограниченной с се­вера течением Гаронны и жирондским лима­ном; даже по ту сторону реки, в округе Блэ, ланды занимают еще значительные простран­ства. ГИо вся так называемая область «Меж­ду Двух Морей», заключающаяся между Га­ронною и Дордоиою, и холмы Фронсадэ и Пе­ригора, по ту сторону реки, в географиче­ском отношении составляют уже часть внеш­них передних гор центрального плоско­горья. Будучи различны по внешнему виду, поч­ве п произведениям, различные части депар­тамента имеют тем не менее один общий естественный центр-^о порт Борда, сча­стливо расположенный при устье всей долины Гаронны и в точке встречи великих истори­ческих путей, расходящихся по направлению к Луаре и Сене, Испании и Средиземному мо­рю. Кроме своего прекрасного коммерческого положения, департамент Жиронды имеет еще то преимущество, что дает превосходные зе­мледельческие произведения и в особенности вина, известные в целом свете. Поэтому, хо­тя значительная часть департамента предста­вляет пустыню, среднее население его почти равняется нормальной цифре населения для всей Франции, и вся страна пользуется доволь­ством. По своему протяжению, департамент этот самый значительный пз всех и зани­мает более миллиона гектаров. Поверхность Жиронды-10.340 кв. кил. (Ролен); население в 1891 г.-793.323 чел.; население на кило­метр 68 чел.
155
ГЛАВА
II.
156
Самая южная часть департамента Жиронды, округ База, лежит целиком в области ландов. Древний город Новемпопулани, имевший во времена Карла Великого университет, ны­не представляет лишь маленький городок с несколькими фабриками, изготовляющими ма­терии и шляпы; но он находится в центре местности, весьма любопытной по остаткам прошедшего, по своим курганам,известным в стране под названием «debises» и по сво­им «clotes», т. е. остаткам гальскпх жи­лищ 9Средние века оставили также в стра­не любопытные памятники, и между прочим замок Роктальяд, возвышающийся на шесть километров к северу от База; для антиква­риев-это самое совершенное в Жиронде историческое здание.
Естественные источники богатства округа База составляли прежде лишь сосновые и ду­бовые леса, пастбища, луга по берегам рек, да железистые воды, из которых самые из­вестные воды Кур пли Род, близ Гриньоля. Тем не менее жители Вазаского округа су­мели найти значительные источники доходов в эксплоатации почвы. Рогатый скот База про­славился своим быстрым развитием, смы­шленостью и сплою сопротивления болезням. Но главное богатство страны заключается в её виноградниках. Белые вина, получаемые между Лаптоном и Вилландро, на территории общин, ограниченных с запада течением Сирона, и даже по ту сторону этой реки, суть одни из лучших в целом мире. Названия Преньяк, Барзах, Бомм, Сотерн известны от Китая др Америки, и некоторые столовые вина, как например Шато-Икем, по мнению большего чпсла знатоков, не могут сравнять­ся ни с чем. Правда, чтобы получить этп драгоценные напитки, за которые платят ино­гда по 35 франков за бутылку, виноградарям бывает весьма много забот. Они дожидаются, пока уже спелый виноград подсохнет и про­вялится на мягком октябрском солнце, и за­тем уже собирают его постепенно, смотря по степени его высушки. При этом способе соби­рания винограда теряется треть, а иногда даже половина сбора, но убытки собственников ще­дро вознаграждаются высотою цен.
Из городов, окаймляющих Жиронду, име­ют торговлю и промышленность только те, ко­торые участвуют в изготовлении и отправке вин и других земледельческих произведе­ний. Так, Каете, который находится при входе в береговой канал и до которого доходят волны прилива, представляет весьма оживлен­ный порт, а Лангон, место нагрузки произве­дений Базисного округа, представляет еще бо­лее оживленный рынок и образует одинъ
порт с древним городом Сфн-Макер, воз­вышающимся на одном из холмов правого берега и окруженным стенами, воротами и башнями. В этом месте останавливаются те тысячи богомольцев, которые отправляются к знаменитой капелле Верделэ. Реоль («Прави­ло»), названный так от древнего монастыря Святого Бенедикта, находится выше по течению реки и, подобно Сен-Макеру, представляет древний город, которому придают весьма инте­ресный вид его церковь, башни укрепленного замка и несколько средневековых зданий. Важные рынки Реоля обещают сделать его главным местом округа, состоящего отчасти из округов древнего Аженэ. Один из этих округов к северо-востоку от Реоля, близ местечка Монсегюр, был известен прежде под названием Гавашри (страна подлецов), полученным, как говорят, благодаря коло­нистам, переселенным из Пуату и Ангумуа Генрихом д’Альбрэ для возделывания страны, обезлюдевшей во время чумы 1524 и 1525 гг.; но некоторые писатели приписывают им анже винское происхождение и полагают, что они поселились в стране Дро гораздо ранее шест­надцатого века. Колонистов этих, основав­шихся в Тайлькава, Куре, Дьеливоле, СенъВивьене и некоторых других деревнях, ко­нечно, ненавидели и презирали, как иностран­цев, п называли их gavach.es-ругательное название, дававшееся жителями юга жителям севера п употребляемое испанцами еще и те­перь для обозначения французов. Эти люди ойльского наречия, окруженные со всех сто­рон гасконцами, представляли интересное яв­ление для филологов, но территория гавашей далеко не имела того протяжения, как ее обо­значают на некоторых этнологических кар­тах. Впрочем, все жители страны говорят теперь на обоих языках и, кроме того, на смешанном наречии, называемом таро *)•
Продолжая спускаться по Гаронне, отъСенъМакераи Паигона, можно встретить только один промышленный город, Падильях, продающий ежедневно фруктов на 10 тысяч франков, и замок которого, бывшая резиденция г^цогов Эпернонских, был превращен в централь­ный дом для женщин; напротив его, на ле­вом берегу находится Серон, славящийся своими белыми винами. Но уже по обеим ч сторонам расширившейся реки замечается близость Бордо по дачам и по богатым до­мам, окруженным зеленью, и вскоре начи­наются постройки морской пристани и промыш­ленное предместье Палюдат. За большим мо­стом на арках£, по которому идет железная дорога и который поддерживают шесть могу­чих чугунных устоев, состоящих из двух соединенных вместе цилиндров, начинается
*) Лео Друэн, „Arclieologie du departement de Иа Girondeu.
Дютрюш „Bulletin delaSociete d’arithropologie“.1861.
157 ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ II
уже набережная самого города. Над бесчислен­ным множеством домов возвышаются коло­кольни и башни; прекрасный каменный мост, состоящий-из семнадцати полукруглых арок, соединяет главную часть города с Бастпдой,
БАССЕЙН ГАРОННЫ. 158
дит название «Порт Луны», данное Бордо древними. Не многие города представляют бо­лее грандиозный вид, чем столица Аквитании, и Артур Юнг ие знал города, который он мог бы сравнить с нею.

кварталом правого берега, а за ним виднеют­ся скученные мачты судов и здания набереж­ных на протяжении семи километров, обра­зующих род полумесяца, отчего и происхо-
Древияя Бурдигала, основанная, как гово­рит Страбон, битюрижскпми галлами, но на­селенная в значительной мере потомками ибе­ров, судя, по крайней мере, по физическимъ
159
ГЛАВА
II.
160
и нравственным чертам жителей, была зна­чительным городом уже во времена господ­ства римлян; она была центром торговли, имела академии и служила местом сборища для ораторов и артистов, между которыми нельзя не назвать Озона, доставившего нам столько полезных сведений о Галлии четвер­того века. Памятники Бордо были прекрасны и многочисленны, но от нпх остались лишь развалины амфитеатра, называемого Галль­ским дворцом, н еще некоторые менее зна­чительные; но от средних веков остались прекрасные церкви. Одна из них, церковь Святого Креста, представляет еще некоторые остатки романского стиля первой половины де­сятого века; церковь Святого Михаила, при­надлежащая исключительно готическому стилю, в особенности замечательна одинокою башнею своей колокольни, вновь построенный шпиц которой достигает высоты 107 метров; в склепах же её хранится ряд бальзамирован­ных трупов, на которые приходят смотреть целые толпы иностранцев; собор, также го­тический, имеет, как и церковь Святого Ми­хаила, отдельно стоящую колокольню, называе­мую Пей-Берлан, по имени бордосского архи­епископа, который построил ее в половине пятнадцатого века. Новейшая архитектура также дала Бордо некоторые замечательные здания, как например, Большой театр, ко­торый, к несчастью, портят кровли, возвы­шающиеся над колоссальными статуями фриза, и ратуша, которая уже два раза горела вместе с частью архивов и ценными, находивши­мися в ней, документами. Но всего более придают величественный вид городу не обще­ственные здания, а частные дома, разверты­вающие свои фасады вдоль широких улиц, расходящихся лучами от громадной площади Кенконс, и аллей Турни. Благодаря деше­визне камня, все постройки могли быть соору­жены с прочным п величественным изя­ществом. Город кажется слишком обшир­ным для его населения, которое как будто-бы с трудом наполняет его.
Во время сильного торгового оживления на­селение преимущественно теснится по берегу реки. Набережные, загроможденные тюками, нагружаемые товары, большие корабли, стоя­щие в Гаронне на якоре, маленькие пароходы, проворно снующие между этими тяжелыми мас­сами,-все это составляет весьма привлека­тельную, постоянно изменяющуюся картину. Порт образует именно полулунный изгиб реки, и его достаточно, чтобы вместить более тысячи судов, но только не все суда могут подходить к самому берегу, отчего происхо­дит значительная трата времени и денег, которая всего более вредит торговле Бордо и не дает ему выдерживать конкурренции с другими, лучше* устроенными портами. Чтобы
помочь этому неудобству, сделан бассейн по­верхностью в десять гектаров, вода кото­рого должна возобновляться посредством че­тырех артезьянских колодцев; около набе­режной, длиною в 1.800 метров, можно ста­новиться 80 судам по два в ряд. Бассейн этот, глубина которого, смотря но приливу и отливу, колеблется между десятью с полови­ною и девятью метрами, и который окружают обширные складочные места, находится в Бакалане, в том месте, до которого дохо­дят трансатлантические пакетботы. К не­счастью, эти большие суда достигают якор­ного места не без затруднений: опасные банки Жиронды, на которые отлагается средним числом 2.500 кубических метров плу в день *), часто останавливают или задержива­ют ход их, п Польяк должен служить им внешнею гаванью, в которой они оста­вляют часть людей и груза. Не раз пред­принимались работы по расчпщению и углубле­нию речного русла, но все это делалось без строгой системы, а иногда даже вело за собою плачевные последствия. Даже во время поло­водья большие суда, вместимостью в 530 м., не могут более подниматься до Бордо. Если положение не изменится, этот город в ско­ром времени не будет уже более в состоя­нии выдерживать конкурренции других боль­ших морских портов. Неоднократно возни­кал вопрос о том, чтобы дополнить Бордо прикрытием дока в Граттекине или даже ниже, на Тромпелупском рейде, близ Нольяка, чтобы таким образом суда могли обхо­дить опасные мели; предлагали даже избрать какой-нибудь новый порт, более близкий к морю. И, несмотря на все эти неудобства, Бордо все-таки считается третьим (если не прини­мать во внимание Париж) портом во всед Франции по движению судов, и четвертым- по своим оборотам. В XVIII веке он за­нимал первое место.
Морская торговля Бордо в 1879 г. 3.029.200 тонн.
Значением своим в мировой торговле Бордо обязан преимущественно вывозу вина. С половины тринадцатого века его купцы торговали непосредственно с Англиею, кото­рой они продавали свои вина, и многие пз нихщ благодаря этим обменам, приобретали в одно и то же время звание лондонских гра­ждан и граждан Бордо * 2). В 1372 году Фруассар видел, как вошел в Гаронну целый флот в двести купеческих судов, отправлявшийся за винами. В продолжение не­скольких веков столовые вина Бордо го­раздо более ценились иностранцами, чем са-
') .Иаба, Фонсен, „Societe de geographie commerciale de Bordeaux“.
2) Франциск Мишель, „Histoire de commerce de BordeauxM.
161 ПИРЕНЕИ, ЛАНДЫ П
мпми французами, и Бургундия не боялась тогда никакой другой соперницы относительно пре­восходства вин, кроме Шампаньи. Мода,весьма справедливая в этом случае, начала покровительствовать произведениям Бордо лишь в половине прошлого столетия, по с того времени производители уже успели уста­новить вкус своих произведений и распреде­лить букет их, согласно со щепетильной иерархиею от «высоких столовых винъ» до «хороших буржуазныхъ» и от «буржуаз­ныхъ» до «простонародныхъ». Обыкновенные вина Бордо и всех соседних областей имеют для Бордосского порта то особое преимущество, что доставляют объемистый возвратный груз, чего нет почти ни в одном порте для фран­цузской навигации: суда, привезшие сюда сы­рые материалы или мануфактурные произведе­ния, не могут бояться возвратиться порожня­ком. К тому же, к винам присоединяются еще и другие товары, а непосредственные сно­шения Бордо с Америкою, Сенегалом и Ин­дией) заставляют его всюду искать предметов для обмена. Затем сам Бордо есть город промышленный; он имеет не только все за­ведения, необходимые для мореходства, каковы: канатные заводы, парусные мастерские, ма­шинные фабрики и верфи, но также и литей­ные заводы, прядильни, сахарные заводы, па­ровые мельницы, большие фабрики съестных консервов и весьма значительный фарфоро­вый завод, так что если бы даже движение навигации переместилось в ннже-лежащий по реке пункт, Бордо тем не менее остался бы весьма важным производительным центром.
Главные предметы вывоза из Бордо суть: вино 145.500.000 литров: водка 9.300.000; винпаякислота 1.320.000 килограммов; фрукты 13.214.000 килограммов; рыбасолфнаяи мари­нованная 8.6 50.000 килограммов и фруктовые соки 4.400.000 килограммов.
Можно сказать также, что Бордо есть один из редких провинциальных городов, сохра­нивший местный дух, свои нравы, свою само­личность,-хотя гасконский язык почти совсем исчез в нем. Он долго был совершенно свободным городом: с 1206 по 1451 г. он пользовался полною автономиею и совершенною коммерческою.свободою; в нем не было ни одного английского солдата, разве только в военное время. Свободный сам, Бордо не ли­шал независимости и соседние города, но был соединен с ними федеральными узами, аналогичнымпс «союзомъ» итальянских коммун. От этого город долго оставался как бы от­деленным от остальной нации и лишь с 1799 года начал жить действительно общею с нею жизнью ‘); но, соединившись съФранциею, он вовсе не старается подражать Парижу, а лю-
0 М. D. Brissaud, ,,Les Anglais en Guyenno“.
БАССЕЙН ГАРОННЫ. 162
бит делать все на свой лад. Литературная и научная жизнь в Бордо не дремлет, как в других, даже весьма людных, провинциаль­ных городах. Б нем есть богатый музей, значительная библиотека и деятельные обще­ства, между которыми одно географическое об­щество основано в недавнее время; за последние десять лет образованность сделала в Бордо и продолжает делать самые большие успехи. Бордо имеет богатые музеи, научные коллекции, университет с медицинским фа­культетом, па котором ЗОО слушателей, ком­мерческую и промышленную школу, библиотеку в 180 тысяч томов, разные ученые обще­ства, в том числе географическое. Там же существует с 1873 года первая во Франции женская школа. Четвертый город Франции хо­чет удержать за собою свое место во всех отношениях.
Покрывая своими постройками пространство в шесть или семь километров на берегу Га­ронны, Бордо уничтожил два ручья-Пег и Девез, превратил в твердую почву обшир­ные зыбкия пространства и болота, содержащие остатки озерных жилищ, и переделал гра­вии, ланды и леса окрестностей в сады и пло­дородные поля, среди которых красуются пре­красные дачи. Остается, впрочем, весьма же­лать еще, чтобы были предприняты системати­ческие работы для отнесения наносов или ме­лей Гаронны на лайды, чтобы очистить таким образом реку в пользу земледелия. Некото­рые прежде совершенно пустынные части ландов ныне представляют одни из самых из­вестных виноградников Бордо. Вдоль реки получаются красные вина «grands ordinaires», лучшие из вин лимана, производимых де­партаментом. Более возвышенные земли гра­вия, идущие вдоль Гаронны на некотором расстоянии до местности Сотерн, дают другие, весьма известные вина, между которыми в особенности должно назвать Хо-Брион и вино Папы-Клемента, которые причисляются к са­мым лучшим столовым винам и в особен­ности ценятся в Новом Свете, равно как и все красные вина Пессака; вина Леоиьяна, также едва-лп менее известные, находят по­требителей преимущественно в Бельгии и Ан­глии. Здесь же находится замок Бред, зна­менитый тем, что он был резиденциею Мон­тескье.
Сельские общины Бегль, Баланс, Пессак, Мериньяк, Кодерам и Буска, связанные с благосостоянием Бордо, также быстро приобре­тают все более и более значения, а некоторые местечки, гораздо более отдаленные, вполне зависят от Бордо и развиваются только бла­годаря ему. Таков Аркашон, девиз которого: «Вчера пустыня, сегодня городъ». Летом железные дороги привозят сюда более ста пятидесяти тысяч посетителей почти исклю­
163
ГЛАВА
II.
164
чительно борделезцев, для воскресного отды­ха от трудов; отели и виллы следуют одни за другими по берегу на протяжении более ше­сти километров и принадлежат по большей части жителям Бордо. Впрочем, Аркашон есть не только город увеселений. Подобно древней столице страны Тест-де-Бюк, нахо­дящейся на берегу лимана бассейна, моряки Аркашона занимаются рыбною ловлею в от­крытом море. Разведение устриц в Аркашоне сделало недавно также весьма большие успехи, и маленькая «приманочная устрица», которая никогда не достигает большего раз­вития раковины, начинает приобретать извест­ность за столами в больших городах. Сад­ки «Птичьего острова» и другие мели бассейна производили прежде не более миллиона устриц, а в 1880 году 4.259 садков дали 195.000.000 молюсок, ценностью в 4.200.000 франков. Общины, прилежащие к северному берегу бас­сейна, Оданж и Арэ, владеют также больши­ми рыбными резервуарами. Все внутреннее мо­ре Аркашона следовало бы превратить в фа­брику съестных припасов.
Побережье Гаронны и Жиронды, ниже Бор­до, мЛкно также считать продолжением боль­шего города. Действительно, Польяк, на бе­регу реки, не представляет ли преддверья Бор­до для больших кораблей, которые должны разгружаться или пополнять свой груз? А Вер­дон, лежащий ниже, при устье Жиронды, где иногда до сотни судов дожидаются благопри­ятной минуты, чтобы сняться с якоря, не со­ставляет ли большего станционного рейда? Самый Ройан, хотя он и на сентонжуазской 'стороне лимана, обязан своим благосостоя­нием Бордо. Наконец, узкая полоса возде­ланных земель, известных под именем Медока, косогоры которого ограничены с во­стока рекою, а с запада песчаным плоско­горьем ландов, представляет, по преиму­ществу, бордоский виноградник, в котором теснятся замки крупных негоциантов. С точки зрения разведения винограда, настоящий Медок начинается к северу от Бланкфора и оканчивается кантоном Польяк.. Эта зна­менитая местность производит ежегодно око­ло 100.000 гектолитров превосходных вин, между которыми есть несравненные типы сво­его рода, как например: Шато-Марго, Шато-Лафит, Шато-Латур; эти вина отправля­ются в особенности в Северную Европу. Опас­ная филлоксера, произведшая уже много опу­стошений в департаменте и разрушившая во многих местах половину виноградников, до сих пор щадила Медок и большую часть местностей лучших вин, не только вследствие песчаных свойств почвы виноградников, но и вследствие необычайной заботливости при возделывании драгоценного растения. К устра­нению бедствия способствует может быть и
западный ветер, дующий в Медоке три чет­верти года. Впрочем, хотя производство вин в Жиронде и значительно уменьшилось, цен­ность сбора во всяком случае понизилась весь­ма мало.
Пространство, занятое виноградниками в 1888 году, было 178.500 гектаров; сбор в 1875 г.-5.280.000 гектолитров; в 1877 го­ду-3.200.000; а в 1881 г.-1.276.000. Сред­няя w цифра урожая составляет 20.000.000 франков.
Главное место округа Леспар, занимающее конечный пункт Медока, между Атлантиче­ским океаном и Жирондою, не дает уже знаменитых столовых вин; его виноградни­ки производят только «хорошие буржуазныя». В нем замечательны: прекрасная укреплен­ная башня, представляющая лучший археоло­гический памятник страны, и древняя роман­ская церковь Старого Сулака, которая прежде была покрыта песком дюн, а теперь окруже­на отелями, в которых собираются на лето купальщики.
Часть департамента, которая граничит с Нижнею Шарантою, а с запада ограничивает­ся Жирондою, составляет небольшой Блэский округ. В маленьком городе Блэ,где,по пре­данию, было положено тело паладина Ролан­да, возвышается господствующая над пере­правою реки цитадель с фортом Патэ, по­строенным на острове, и форт Медок на противоположном берегу. Блэский порт, как и порт Бург, расположенный на Дордонском «море», против полуострова Бек д’Амбез, ведет большую торговлю строительным кам­нем с Бордо, и в скалах его видны там и сям полости каменоломен, где живет еще первобытное население. Но и здесь важный предмет вывоза составляют вина. То же на­до сказать и о городах долины Дордоньи: Сент-Фу ала-Гранд, Кастильо не и Либурне, которые Монтель любил проводить в своих путешествиях, для сравнения. Все дороги, схо­дящиеся в этих городах и спускающиеся с Перигора или с холмов, между двух морей, а также идущие по равнине, служат для пере воски вин, и по самой реке, во время нави­гации, плывут многочисленные барки, нагру­женные бочками. Главные вина в стране- суть знаменитые Сеп-Эмилион, лучшие «бе­реговые вина, бургонское Жиронды». Заса­женные виноградом известковые холмы, к востоку от Лабурна, изрыты огромными ка­меноломнями, каковы, например, Бургские, и имеют свой подземный город, таинственный склеп феодального города, который выступа­ет на свет своею старинною стеною, разва­линами и готическою церковью.
Второй город департамента, Либурн-есть наследник древнего Кондата, название кото­рого указывало на положение его прп слиянии
165 Альпы; Рона и побережье Средиземного моря. 166
двух рек. Благоприятное положение при со­единении двух важных долин Дордоньн и Иля, в которую выходит и долина Дронны, не могло не породить многолюдного города, и если бы Лпбурн находился, как Бордо, на пересечении двух великих исторических до­рог, то он заменил бы собою столицу стра­ны. Но ему вредит самое соседство Бордо, при­влекающее всю торговлю в Гаронну. Теперь не более 30.000 тонн поднимаются из моря
по Дордонье до Лпбуна. Почти вся торговля этого города ведется отныне сухим путем; как и-соседняя Кутра, расположенная север­нее. при слиянии Иля и Дронны, он составля­ет нечто в роде преддверия главной централь­ной станции Бордо; проезжие и товары распре­деляются здесь по железнымъ' дорогам, иду­щим в ла-Рошель. Нант, Париж, в доли­ну Иля и Дордоньн.
Глава III
Альпы; Рона и побережье Средиземного моря.
Исторически Франция началась со склона, обращенного к Тирренскому морю. Внутрен­ния горы и песчаные берега океана были еще таинственною и неизвестною областью в то время, когда финикияне плавали по Лионскому заливу и основывали свои фактории в наибо­лее удобных для торговли с долиною Роны гаванях. Впоследствии греческий мир вклю­чал в себе все побережье от Альпов до Пиренеев, и когда по ту сторону соседних гор еще жили варвары, приносившие челове­ческие жертвы, эллинские колонисты Ницы, Ан­тиба, Марселя, Сен-Жиля, Агда и ПортъВандра составляли уже образованные обще­ства, имевшие своих артистов, поэтов, историков и ученых. Наивные легенды рассказывают, как цпвилизоваиные греки учили мало-по-малу своим искусствам сосед­ние народы. Так, в них говорится о молодом греке Эвксене, который женится на белокурой дочери короля варваров, и об англичанине, пленнике предводителя Поваттана, которого освобождает прекрасная Покагопта. Прямое влияние фокейцев и других греков на галгов, конечно, было весьма значительно, по прогресс, бывший следствием мирной торгов­ли, не рассказан историею, которая в то вре­мя описывала только одни кровавые столкно­вения. Но медленное дело цивилизации не было еще окончено, когда обладание гальским по­бережьем Средиземного моря перешло от гре­ков к римлянам. Недовольные узкою поло­сою, соединявшею большой Иберийский полу­остров с их собственным Итальянским, римляне захотели владеть всею страною, и толькотогда океанийская Галлия стала частью пзвестнагомира. Но, чтобы силою заставить ее вой­ти в круг притягательного действия Рима, неумолимый Цезарь в продолжение десяти
лет не щадил никаких средств, доставляв­шихся богатою Италиею и другими уже поко­ренными странами.
Средиземный пояс Франции не имеет той замечательной определенности контуров, ка­кою отличаются два соседние с ним полу­острова, Италия и Испания, так отлично огра­ниченные-один полукругом Альпов, дру­гой-почти прямолинейным хребтом Пире­неев. Правда, к северу от бассейнов Оды, Орба, Геро, Гардона возвышаются довольно трудные для перехода горы и плоскогорья Севенн, а к северу от побережья Прованса отроги великих Альпов, Леберон и Ванту достаточно высоки, чтобы служить этнологиче­скими границами, по два широкие прохода да­вали возможность народам обходить эти пре­пятствия при пх переселениях и войнах. На западе, как нам известно, между системою Пиренеев и Севеннами открывается впадина, которая орошается притоком Оды, а по ту сторону порога ГИорузы продолжается бассей­ном Гаронны н соединяет, таким образом, равнины при океане с берегами Средиземного моря. На севере же долина Роны составляет другой естественный путь, который раздваи­вается у Лиона и достигает через Саону и Бургонь бассейна Сены, а через Леман и высокие равнины Швейцарии бассейна-Рейна.
Эта долина Роны составляет гораздо более важный исторический путь во Франции, чем впадина у северного подножия Пиренеев, ве­дущая прямо лишь к берегам Гасконского залива и представляющая, следовательно,весь­ма ограниченное пространство для народных перемещений. Рона же и Саона с пх прито­ками, напротив, ведут через различные про­ходы не только во все провинции северной Франции, но и во всю северную Европу, черезъ
167
Г Л х? В А III.
равнины Бельгии, а через пролив Ламанш и на Британские острова. Если справедливо во­обще, что цивилизация двигалась от востока к западу по берегу Средиземного моря, то не менее справедливо и то, что почти прямая ли­лия, образуемая течением Роны и его крупного притока Саоны, заставила, так сказать, историю сделать в этом месте крутой пово­рот к северу, чтобы легчайшим путем до­стигнуть океанского склона материка. Долина Роны, в строгом смысле слова, сделалась ве­ликим путем народов, а Арль, Виеннь, Лион, Шалон и Дижон-станциями этого пути.
Когда центром известного мира был еще Рим, по средине Средиземного моря, движения историй, в виде ли завоеваний или цивилиза­ции, должны были совершаться в Галлии с юга на север по долине Роны. Когда же, не­сколько веков спустя, в северной Франции выступила сильная национальная индивидуаль­ность, движение это должно было принять об­ратный путь к югу. Лишенный поддержки Ри­ма, средиземный пояс между Альпами и Пи­ренеями не мог не впасть в зависимость от могущественного и воинственного народа, за­селявшего океанический склон, ибо препят­ствия, его защищавшие, не были достаточны, чтобы остановить врага. Впрочем, если бы горы п защитили Лангедок и Прованс, то северные соседи непременно завоевали бы прекрасные и плодородные долины, склоняю­щиеся к Африканскому морю, так как южные страны всегда имеют необыкновенную при­влекательность для жителей севера. Незначи­тельная ширина береговой области, населенной жителями лангедокского наречия, уже заранее облекла страну вторжениям. Будучи слишком узкою, она должна была отделиться от запад­ной области, продолжающейся в долину Га­ронны, и раздробиться на части, как некогда Италия; французам, следовательно, пришлось воевать с раздробленным врагом, и нам известно, с какою яростью и фанатизмом принялись они за дело истребления.
По как бы то ни было, насильственное соеди­нение севера Франции с югом имело след­ствием не одни убийства, пожары и притесне­ния: оно пополнило географическое единство страны, дав ей подобный же фасад на Сре­диземное море, какой она имелц ’на Ламанпи и на океан. Благодаря этому, Франция сдела­лась в истории естественною посредницею между народами обоих склонов материка и проводницею идей, что и отличает ее от дру­гих европейских наций. В направлении с ' севера к югу по длинной долине, орошаемой • Саоною и Роною, идут провинции, весьма раз­личные по своему геологическому строению, климату и населению: но все они принимали участие в одних и тех жеисторических пе­реворотах. Как ни велико например раз­
168
личие м< ждуБургундиею, Фрашп-Конте, Лионэ, Савойею, Дофинё, Лангедоком, Провансом и французскою Лигуриею, но, тем не менее, во­ды, стекающие из этих стран к одной и той же части моря, дают им известное гео­графическое единство, которое проглядывает и в ходе событий. Весьма важен для истории Франции тот факт, что Рона получает свои воды с высоких долин Альпов, из пещер Юры и с долин и плоскогорий Лангра и Фосиль. Проникая, таким образом, далеко вглубь между Вогезскими горами и Морваном, скло­няющийся к Средиземному морю бассейн воз­вел, так сказать, юг в северные области. Впрочем, страна делится сама собою на две области: группу южных провинций, орошае­мых бурною Роною, и департаменты централь­ной Франции, орошаемые спокойною Саоною и её притоками.
Берега Прованса местами кажутся совер­шенно африканскою страною, напоминающею берега Туниса и Алжира могучим профилем известковых, порфировых и гранитных мы­сов, правильною формою полукруглых бухт, полутропическим характером растительно­сти, белизною разбросанных между скал и • окруженных оливками загородных домов и ясностью озаряющего их неба. Можно ска­зать, что, пробегая Средиземное море с юга к северу, волны принесли к подножию Аль­пов изображение тех берегов и скал, какие они омывали в Варварийскпх владениях. Более чем в 700 километров расстояния, склоны Ницы, обращенные к морю и прини­мающие во всей полноте благотворные лучи юга, гораздо более походят на северные скло­ны Мавритании, чем на страны, ^ежащие не­средственно к северу и отделенные лишь тол­щиною горной цепи. Вот почему геологи и на­туралисты, пораженные большою аналогиею климата, скал, фауны и флоры, могли спра­ведливо сказать, что южный берег Прованса и северный берег Атласа образуют вместе с южными берегами Испании особую часть света, служащую переходом между Европою и Африкою.
К тому же самая выдающаяся горная масса на всем французском побережье, между Лион­ским и Генуэзским заливами, совершенно не­зависима от Альпов по своему геологиче­скому строению и скорее могла бы быть при­соединена к горам Корсики, отделенным от неё пропастью в 200 километров ширины, образуемою Средиземным морем. Эта само­стоятельная группа гранитных вершин из­вестна по имени завоевателей, твердо держав­шихся на ней в течение девятого и десятого веков и образовавших из неё крепость про­тив жителей окрестных долин: ее называют горою Мавров. Помещенная, так сказать, вне континента, эта область лесов, темных овра
169
АЛЬПЫ; ГОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ.
гов и крутых скал была как нельзя более удобна, чтобы сделаться владением особого на­рода, и выгнать из неё сарацпнов удалось лишь при помощи страшных избиений. Еще и
Марселя в Геную. По их южному склону нет даже простой колесной дороги, которая, следуя вдоль берега, позволила би? обогнуть горную массу. Если бы Мавританские горы но

в наше время Мавританские горы, так хо­рошо отделенные с севера долинами Эйля и Аржана, а с запада долиною Гапо, посещаются весьма редко и как бы отрезаны от осталь­ной Франции простою и железною дорогами изъ
География Реклю. т. II.
открывались с востока, чтобы пропустить море в залив Гримо, отражающий в своих ви­дах дома и суда Сан-Тропеза, и если оы в смежных долинах не было городов Иер и Фрежюса, то эта область Франции была бы
34
171
ГЛАВА
III.
172
почти совсем неизвестна. Впрочем, вершины Мавританских гор не особенно высоки: они не превышают в среднем 400 метров, но покрывающие их обширные леса каштанов, сосен и пробковых дубов делают из нпх самую лесистую страну п одну из наименее населенных частей Франции. Пространство Мавританских гор 800 квадратныхъкило­метров; главнейшие вершины: Советт и Нотр-Дам-дез-Анж 7 79 метров.
Гранитные, шиферные и серпентиновые ска­лы,состава лющие главную массуМавританскпх гор, конечно, не плодородны, за исключением впадин, где они покрыты наносною землею. Следовательно, страна эта не может привле­кать население богатством почвы: но за то она обладает прекрасным климатом, апельсин­ными рощами, группами пальм, правда, еще довольно редкими, прекрасными морскими бе­регами и прелестным видом мысов. Доли­ны Мавританских гор представляют дей­ствительно «.Прованс в Провансе», как ска­зал Эли-де Бомон, и когда по ним прололожены будут пути и толпы путешественни­ков последуют, подобно овцам, за несколь­кими подавшими пример вожаками,-тогда немного будет мест более известных и бо­лее ценимых по их достоинству, чем Борм, мыс Петра, обширный и песчаный полукруг залива Кавалер. К югу от этих берего­вых мест развертывается живописный ряд Гиерских островов, которые по природе сво­их скал принадлежат также к массе Ма­вританских гор, отделяясь от нпх проли­вами не более 70 метров глубиною. Острова эти ограничивают с юга два рейда, Вормский и Гиерский, и следуют друг за другом от востока к западу в следующем порядке: Восточный пли Титанов остров, с лесисты­ми оврагами, наполненными, как говорят, змеями; высокий остров Порткрос, укре­пленная вершина которого в 200 метров высоты господствует над обоими морями и Поркро.иь (Porquerolles), названный так от некогда населявших его диких свиней или кабанов, замененных ныне невинными кро­ликами. Полуостров Жиан, образующий за­падную выемку рейда, должен также считать­ся частью того же архипелага, к которому принадлежит и его сосед Поркро.иь, хотя воды и присоединили его к материку по­мощью гщух грациозно изогнутых песчаных стебельков, между которыми заключены со­ляные пруды и рыбные болота. Быть может, полуостров этот есть действительно Помпониана древних, как полагает Эрнест Де­жарден. Наконец, полуостров мыса Спсье, изогнутый в виде раковой клешни с запад­ной стороны Тулонского рейда, в геологи­ческом отношении есть также передовой ба­стион Мавританских гор. Совершенно изо­
лированные от известковых холмов, возвы­шающихся па севере впадиною, в которой про­ходят простая и железная дороги, оба полу­острова образуют как бы остров пли, ско­рее, разветвление полуостровов, защища­ющих воды Тулона от западных и юж­ных ветров.
К северу от долины Аржана п залива Фрежюс возвышается небольшая горная мас­са. как бы близнец Мавританских гор, совершенно отделенная подобно последним, от Альпов,-это Эстерель, страна древних свельтров. Эта группа суровых вершин пе осталась, как Мавританские горы, вне вели­кого пути народов Франции и Италии. Во вре­мена римлян по ним шла Аврельянская до­рога и, до открытия железнодорожного пути, огибающего Эстерель по морскому берегу при посредстве целого ряда туннелей, выемок и насыпей, для путешественников не было дру­гой дороги, кроме горной, где часто нападали разбойники. Скалы Эстерели так же разно­образны, как и в Мавританских горах, но только еще пустыннее, еще бесплоднее п еще чаще перерезаны пропастями и опасными оврагами. На ней нет обширных лесов, а только кустарники да высокий вереск, переме­шанные местами с высокими деревьями, что составляет её невыразимую красоту, как пре­красные пригорки из порфира и красного пе­счаника, с которых видны разом два залива Фрежюс и Напульский. Контраст, предста­вляемый синими водами и скалами, которые как бы пылают на солнце сквозь зелень, производит сильное впечатление. Мыс Ру (рыжий), склоны которого, имеющие цвет го­рящего угля, рисуются прп завороте горы, пред­ставляет самый величественный вид Среди­земного моря.
Горы, возвышающиеся к северу от Маври­танских п от Эстерели до Дюрансы и до рав­нин Ропы, направлением своих цепей и расположением пластов показывают, что они образовались самостоятельно и не имеют прямой связи с альпийскою системою. Таковы высоты Сан-Бом, изрытые рвами и пересе­ченные пропастями .хребты которых возвыша­ются к северу от древнего залива Боссе, опираясь на юге на множество горных масс, носящих различные названия, п оканчива­ющихся между Марселем п Тулоном пре­красными мысами, каковы: Орлиный Клюв (Bec-de-l’Aigle), мыс Канайль, мысъТибулен, замыкающие прелестные рейды п живописные бухты. Маленькая цепь Эстак, в белых скалах которой по расщелинам зеленеют лишь несколько тощих сосен, п которая ограничивает с юга маленькое внутрен­нее море Берр, принадлежит также к группе Провансальских гор; прерываемая
173 АЛЬПЫ; РОНА И ПОБЕРЕЖЬЕ средиземного моря. 174
там и сям широкими брешами, она про­должается на востоке цепью Звезды и хол­мами Трэ и Сен-Максимпна, где непода­леку от «Pain de Munition» возвышается вер­шина Олимпа, скромного соперника горы Фес­салии. Наконец к северу от долины Арки, бывшей в начале третичного периода морским заливом, тянутся еще другие цепи: Сангль, Виктуар Самбюк ’). Восточный конец бас­сейна, сообщающагося посредством легких проходов с долиною Аржаиа, образует превосходный естественный амфитеатр, какъбы приспособленный для громадного сражения. Здесь-то именно и разбили тевтонов римляне под предводительством Мария, и деревня Пурриер, расположенная на севере) долины у по­дошвы лесистых холмов, самым своим на­званием (Campi Ри1гийи)напоминает о грудах тел, предоставленных гниению. Еще недавно в праздничные дни па горе Святой Победы (Sainte Victoire) зажигались большие огни, вы­ражавшие радостное чувство освободившагося из-под ига населения, хотя, правда, смысл этого обычая давно уже утратился.
Все эти горы, расположенные по близости Мавританских, соблюдают в общем распо­ложении своих известковых, пробуравлен­ных поглощающими дождевую воду воронка­ми, скал род параллельности с гранитным узлом, возвышающимися на юго-востоке, и различным образом соединяются с цепями, составляющими уже часть системы Алыюв. Так Альпены пли Алышллы, грациозный про­филь зубчатого гребня которых рисуется над орошенными лугами и каменистыми пастбища­ми Кро, должны быть рассматриваемы, как продолжение больших Альпов, ибо геологи­чески они продолжают цепь Леберон, от которой были отделены действием воды Дюрансы; с другой стороны, различные, распо­ложенные, в виде цепи, горные массы соеди­няют их с Самбюком и с горою Святой Победы (S-te Victoire) посредством холмов Треварес. Маленький вулкан, возвышающий свой конус из охлажденной лавы среди этих холмов, свидетельствует о значительных переменах, которые совершились в этой го­ристой области.
На другом конце гор Прованса более пли менее параллельные цепи, продолжающиеся на востоке к Вару, составляют также отроги великих Альпов. Эти цепи юрской форма­ции отличаются замечательною правильностью; так, некоторые из них совершенно похо­дят на откосы снабженных бастионами стен, длиною в 10, 20 и даже 30 километров. Многие из них совершенно голы, как обтесан­ный камень, и представляют самый странный
4) Marion, „Geolog-ie de Ргоѵепсе“, „Revue scientifique“, 21-го декабря 1872 г.
контраст с прелестными Гесперидскимп са­дами, орошаемыми у их подножия плодотвор­ными водами Сианы. Даже скалы Сахары и ка­менистой Аравии не могут быть бесплоднее и голее, чем некоторые горы этих Прован­сальских Альпов. Есть горы, с вершины которых тщетно ищешь взором рощи пли де­рева, или даже пятна красноватого кустарника, получившего по своему виду итальянское на­звание macchie, переделанное на французском языке в маки. Горы Прованса суть: гора Олимп-794 метра; мысъКанайль-416 метр.; Сан-Бом-1.043 метр.; Победы (Victoire)1.001 метр.; Альпины-492 метр.; ИПейрон- 1.778 метр.
На восток от Вара омывают свои мысы в синих водах Ницы п Ментоны уже не отроги Алыюв, а самые Альпы. Полуостров Сент-Осппс, так грациозно выдавшийся в море м§жду бухтою Впльфранш и заливом Болье, прекрасная «Собачья Голова», живо­писная скала которой, Монако, кажется отдель­ною глыбою, мыс Мартэн, с длинными, по­крытыми вековыми оливковыми деревьями, суть последние крутизны великой цепи, и путе­шественник, взобравшийся на их выступы, может, то поднимаясь, то спускаясь, дойти до высочайшего хребта, господствующего над до­линами притоков По. Высокая терраса «Со­бачьей Головы», перерезанная пропастями, в которых среди известковых масс прогляды­вает трахит, составляла истинную естествен­ную границу, географический рубеж к восто­ку от Вара, служивший п оффициальною гра­ницею между итальянскою и французскою «Иигуриями. На плоскогорье мыса, близ деревни Тюрбп, стояла высокая башня, величественные остатки которой можно видеть еще и теперь, служившая памятником в честь Августа «по­бедителя всех альпийских народовъ». Много было битв со времени этого властителя мира из-за обладания этими скалами, составляющи­ми естественную границу между двумя страна­ми, отчего отрог, господствующий над Тюрби с севера, и носит название горы Битв. В средние века здесь, по соседству, на скале Эза, водворились сарацины, владевшие также скалою Монако, которую затем захватили христиан­ские пираты, а в недавнее время часть этой пограничной области, переставшей быть Ита­лией) п не сделавшейся еще Францией», зани­мала маленькая республика. Но в наше время границы, положенные природою, потеряли свое значение, и совершенно условная граница двух государств идет по узкому ущелью Сап-Лун. в горе Жирод, к востоку от Ментоны. Впрочем, п та международная граница, ко­торая была проведена в 1860 году от моря до хребта великих Альпов. также ни­чуть не согласуется с выдающимися линиями рельефа страны: она то идет по горному.
175
ГЛАВА
III.
176
гребню, то по руслу потока, пересекая наискось долины.
В целом Приморские Альпы, отдельные цепи которых в виде' веера направлены к морю, образуют довольно ясно отдельную группу. Их гранитные горы, имеющие на своих верхних склонах даже ледникп, со­ставляют, так сказать, огромный краеуголь­ный камень для всего бассейна По. На востоке естествен ным углублением,ограничивающим горную массу, служит ущелье Тенд, где изви­вается, как лента, дорога из Турина в Нищу, а па севере-ущелье Ларш и Аржантьер имп Магдалины с прелестными, усеян­ными озерами, лугами. Потоки лесистых се­верных склонов, населенных серпами, вско­ре достигают покрытой наносною землею рав­нины, по которой течет Стура; па склонах же, обращенных к Средиземному морю, все воды, текущие пз озер и ледников, .должны прокладывать себе путь между известковых и песчаниковых скал по узким ущельям, где по обеим сторонам скалы эти вздымаются то остроконечными пиками, то нависнувшими гро­мадами, вышиною в несколько сотен метров, на вершине которых виднеются живописные стены каких-нибудь древних деревень. Тем­нота и сырость господствуют в этих мрач­ных ущельях, но как только вы выйдете из них, вы оказываетесь в области света, на склонах, освещенных солнцем и усеян­ных белеющими виллами. Известковые цепи, направляющиеся на запад к Дюрансе.. также местами перерезаны страшными ущельями. В особенности известно ущелье округа Кастеллана-Мустье; хотя оно пз наименее краси­вых, но замечательно тем, что два его кар­низа в течение нескольких веков соединены .между собою качающеюся при ветре естествен­ною перекладиною. Но ущелья Вердона, ниже Кастеллана, замечательны совершенно в дру­гом отношении: на всей земле нет более за­мечательного примера промоин, сделанных водою в скалах, как в этих ущельях. Вер­дон течет здесь по дну настоящего рва, глуби­ною в полкилометра.
Высоты Приморских Альпов: Клапье-деПагареп-3.046 метр.; Аншастрэ-2.906 метр.; ущелье Серез-2.564 метр.; ущелье Аржантьер-1.975 метр.
Горная группа Визо, высочайшие вершины которой возвышаются на итальянской террито­рии, соединяет Приморские Альпы с высокими Альпами Дофинэ. Горделивая пирамида, возвы­шающаяся над своими фирнами и грудами обвалившихся камней, видна со всей равнины Пьемонта и даже Ломбардии, и долго ее считали главнейшею вершиною Альпов. Даже Плиний принимает группу Визо за высочайшую из всей цепи. Гору эту, на которую туземцы смо­
трели с некоторым суеверным подобостра­стием, считали недосягаемою, пока один англичан, Матыо, не доказал, что, напротив, на нее взобраться даже легко, но только с южного склона, охраняемого, у подошвы ме­стечком Шато-Дофен плп Кастель-Дельфпно. Среди прекрасных, усеянных озерами, паст­бищ, поднимающихся уступами по северному склону, берет начало источник, за которым, среди множества других, стекающих с Альпов потоков, народное предание удержало название По.
В общем, Альпы Визо отличаются от всех других Альпийских групп малочислен­ностью первичных скал: здесь нет ни про­тогена, ни сиенита, как в Пеннинских Аль­пах; гнейс и слюдяной сланец также встре­чаются лишь в незначительных массах. Серпентинные же скалы, напротив того, обна­ружились во многих местах по обеим сто­ронам гребня, и самый Визо в значительной доле состоит из серпентина. Граниты про­являются сплошными массами лишь па итальян­ском склоне, где они образуют как бы стены громадного амфитеатра, соединяющагося на се­вере с горами Швейцарии; но со стороны Франции все скалы шиферные плп известковые до долины Дюрансы. Эта местность, страшней­шим образом изрытая водами, вполне за­служивает название Кегирас, т. е. «страны камней», данное ей её жителями; огром­ное число гор справедливо называется здесь «развалинами», ибо они представляют не что иное, как громадные обрушивающиеся обломки.
Альпы Кейрас п Визо весьма часто посе­щались даже в древности соседними жителями, по причине пересекающих их гребень про­ходов. Здесь именно идут те естественные пути, которые сообщают долину Дюрансы и провансальские области с верхними бассейна­ми По, Доры и Стуры, т. е. со всеми равнинами, окружающими горную группу Монферрата. Одна из тропинок, проложенная в незапамятные времена, проходит тотчас же к северу от Визо, значительно выше пояса лесов, по хребтам скал и по пастбищным склонам, часто весьма опасным вследствие лавпн, бурь и туманов; но в конце пятнадцатого столе­тия, чтобы уменьшить опасности восхождения, задумано было прорыть на несколько сот ме­тров ниже верхнего гребня соединительное подземелье между обоими склонами. Этот с гордостью показываемый горцами проход есть, быть может, первое сооружение подобного ро­да в Альпах, и начало истории пробуравли­ванья гор должно считать именно со времени этого скромного туннеля, ежели только не идти далее экспедиции Аннибала. Однако, хотя со­временная промышленность испытала себя прежде всего именно в этой горной области,
177 АЛЬПЫ; РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ. 178
тем не менее большая часть её тропинок осталась почти в том же состоянии, как и в средние века. Долины Дюрансы и Доры и те­перь еще соединяет лишь колесная дорога, идущая через гору Женевр и заменяющая древнюю римскую или даже карфагенскую до­рогу, ибо Аннибал переходил по ней Альпы со своею армеиюди пройдет еще много лет прежде, чем через эту часть хребта будет проложена железная дорога. При своем постепенном следовании к берегам океана, цивилизация переместила центр тяжести Франции, отодви­нув его к северу, отчего главные проходы юга были оставлены, и движение переселений и сношений переместилось в угол великих Альпов, на горы Сеипс и Сен-Бернар, а затем на Симплон и Готтард. Теперь
истории переселений и торговли, не могли пе быть столь же важными и в истории войн. Названия всех ущелий, всех деревень, всех укреплений этой частп Альпов сделались зна­менитыми во время великих итальянских экспедиций шестнадцатого века. Города Кони (Cuneo), Салюццо (Saluzzo). Пишьероль (Рипегоио) па итальянском склоне имели в эту эпоху весьма большое военное значение, и Фенестрелла в долине Клюзона сильно укреплена еще и теперь. Со стороны же Франции весьма большое стратегическое значение имели некогда Эмбрен, Монт-Дофен и в особенности Бриансон, лежащие ныне вне военного пути. Если бы но стране этой пе так часто прохо­дили войска, то жители верхних долин Впзо быть может удержали бы за собою автономию,

Вердон.
ущелья Альпов между горою Женевр и ущельем Тенд посещаются лишь пьемонт­цами, отправляющимися искать работы во Франции пли возвращающимися из неё па ро­дину, скопив несколько экю. В начале зимы они переходят горы целыми толпами; иные же решаются пускаться в снежные пустыни даже во время самых сильных холодов, рискуя погибнуть, если поднимется буря пли падет туман. В самых опасных ущельях есть несколько странноприимных домов, где принимают заблудившихся путников.
Различные высоты Впзо или Котийских Альпов: Впзо 3.836 метр. Ущелье (Coi de Иа Traversette) Прохода 2.995 метр. Ущелье горы Женевр 1.849 метр. Сен-Веран 2.009 метр. Бриансон 1.321 м. Эмбрен 856 метр.
Все эти проходы, столь важные некогда въ
которую обещали им, повидимому, уединен­ность п особенный климат пх родины. И, дей­ствительно, жители обоих склонов долго со­ставляли особую группу, имевшую одни и те же традиции и говорившую на одном п том же языке, происходящем от французского наре­чия, и если бы не неумолимые преследования, то горцы Кейраса и итальянских долин отли­чались бы от жителей равнины также особым родом религиозного культа, ибо они отделились от латинского католицизма еще задолго до ре­формации. Несмотря на избиения пх целыми массами, они и теперь остаются «вальденцами», приверженными к протестантизму. Деревня Сен-Веран, самая высокая по своему поло­жению во всей Франции, ибо лежит на 2.000 м. над морем, представляет одну из общин, сохранивших отчасти свою древнюю веру. Жп-
179
ГЛАВ А
111.
180
телп отличаются также, как говорят, большею образованностью, что объясняется долгою борь­бою, которую оши должны были выдержать. Прежде эмигранты, отправляющиеся ежегодно как из этой деревни, так и из соседних верхних долин, имели замечательную спе­циальность, а именно-первоначальное обучение чтению и письму в семействах равнины. Иногда около тысячи временных учителей по­селялось в деревнях долины Ропы и даже далее, чтобы открывать детям тайны азбуки за стол и скудную плату. Основание постоян­ных школ во всех общинах, конечно, по­ложило конец промыслу странствующих учи­телей, и эмигрантам Верхних Альпов при­шлось избирать другие зимние промыслы .Значи­тельное число их переселилось на постоянное жительство в Алжир, а в городе Мехико вся розничная торговля кисеею и коленкором почти монополизирована французами родом из Барселонетты и её окрестностей *)•
К западу от углубления, по которому про­текает Дюранса, возвышается другая первораз­рядная группа, еще более горделивая, чем Визо. и единственная крупная альпийская масса, находящаяся целиком на французской терри­тории: это горпая группа Уазан. Это собрание высоких гор с его южным продолжением, известным под именем Шансор, предста­вляет совершенно отдельное целое, ограни­ченное с севера глубокою долиною Романша и невысоким ущельем Лотарэ, по которому идет проезжая дорога, с востока и юга-при­токами Дюрансы, с запада - Драном. Горы Уазан совершенно отличаются как в геоло­гическом отношении, так и формою геогра­фического рельефа. Это огромная гранитная масса, приблизительно круглого очертания, огра ничейная со всех сторон юрасскимп и мело-" выми скалами, представляющая, быть может, самую сплошную, самую однородную из всех альпийских масс.
Горы Уазан чаще называются Пельву, по имени прекрасной вершины, видимой из до­лины Дюрансы и имеющей два скалистые рога, разделенные между собою длинным ледяным протоком; но эта высокая вершина скрывает еще более высокую пирамиду, вершину Арспнь, па которую до недавнего времени не -ступала нога человеческая а). Другая немногим низшая вершина, игла Медж (Aiguille de Medje), возвышается тотчас же к югу от долины Ромаиша, над громадными кучами обломков и ледяными полями в несколько километров ширины. Во Франции мало таких видов, ка­кой представляет эта гора и соперничающие с нею вершины, если смотреть на них с высоких пастбищ Мориенны.
1) Льюис Джейджер. „А реер at Мехисо“. 1874.
-') Уимпер, „Scrambles amongst the Alpsu, 1860-1869.
Ледники горной массы Уазан, редко посе­щаемые вследствие их удаленности от боль­ших дорог и крайней бедности страны, зани­мают относительно поверхности скал довольнозначительное пространство, приблизительно третью часть пространства в 500 кв. кило­метров, п по красоте своей могут соперни­чать со швейцарскими. Самое обширное из этих ледяных полей, Мон-де-Лан, которое широко расстилается на северо-востоке горы, и ослепительные, падающие в бездны водопады которого видны там и сям сквозь ущелья Романша, занимает не менее 15 квадратных километров. Если обойти высокую долину Венеон по ледникам и снегам вершин гор­ной массы Грав и пика Олан (Aiguille d’OIan), па который еще не восходили люди до 1877 года, то можно было бы сделать от 50 до 60 кило­метров, не сходя со льда. Два ледника, встре­чающиеся в пропасти высокой Валлуизы, как раз между колоссами Пельву и Арспнь, быть может, самые замечательные из всех этих ледяных потоков, вследствие представляемого ими контраста. Один пз пих. Черный лед­ник. до такой степени наполнен у своего осно­вания обломками скал и землею, что кажется громадным потоком грязи, подобным тем, какие извергают вулканы Явы; характер его массы узнается лишь по трещинам, в которые с глухим шумом проваливаются каменные обломки. У основания его морен вытекают ручьи, медленно пробирающиеся по равнине между обломками. С другой соороны, Белый ледник почти совершенно свободен от кам­ней и оканчивается гигантскими уступами, упи­раясь в землю вертикальными контфорсами, что делает его похожим на .львиную лапу. Слои его, чисто белого цвета, там и сям про­низаны красным п золотисто-желтым цве тамп, а из-под его средней прелестно изогну­той арки вытекает молочно-синий поток.
Общая высота плоскогорья, на котором по­коится горная группа Пельву, не позволяет ледникам спускаться низко в долины, как спускаются «ледяные моря» Швейцарии и Са войи, и, следовательно, в Уазанскпх горах нельзя видеть контраста, представляемого зе­ленью лесов и белизною льдов. К тому же страна была почти всюду обезлесена; остались лишь жалкия группы дерев да пнп, торчащие там и сям из груд, нагроможденных по склонам обломков. Но там, где лавины, дожди п обвалы не снесли пли не покрыли со­бою растительной почвы, видны еще и теперь восхитительные пастбища, усеянные весною цветами Альпов. Мон-де-Лан,над которым господствует с востока обширный ледник того же имени, славился своими редкими тра­вами еще во времена Линнея, п именно этому богатству пастбища различными растениями обя, заны косвенным путем своимблагосостоя­
АЛЬПЫ; РОНА и повЕрЕжье СГЕДПЗЕ5(НОГО МОРЯ.
182
нием жители богатой" деревни Веноск. Часто посещаемые ботаниками, жители сделались бо­таниками сами, и каждый год во время своих периодических эмиграций они отправляются торговать альпийскими растениями во все части Франции, в Италию, в Англию и даже в Рос­сию и Америку. Возвращаясь в свои горы, опц приносят с собою довольство пли даже бо­гатство.
Альпы Пельву, подобно тому как и Альпы Впзо, укрывали некогда свободное население, ц присутствие здесь нескольких рассеялиыхъ
одной пз оконечностей горной группы У азана, над верхнею долиною Драка, среди высоких пастбищ возвышается церковь Салетт, зна­менитая в истории чудес п богомолий новей­шего времени. Недалеко отсюда, в пропасти, образуемой узкою долиною Годфмара, еще не­сколько лет тому назад существовали следы другого культа. Когда из-за гребня противо­положных гор показывалось весеннее солнце, жители деревни Андрие отправлялись процессиею совершать приветственную церемонию благоде­тельному светилу. Еще и теперь показываютъ

Центральный пик Медж.
групп протестантов напоминает о прежней независимости. Но главная масса вальденцев, заселявших прекраснейшую долину Валлуизу, совершенно погибла. У восточного основания Пельву еще и теперь показывают «Ьаигиие» IIИапелю, которая долго служила убежищем пре­следуемым вальденцам, пгдев одну бурную ночь они оылп все задушены. В настоящее время население Валлуизы одно из самых отсталых во Франции и живет в самой ужас­ной бедности; хижины грязны, пища нездорова и недостаточна, правила гигиены не соблюдаются вовсе, и во многих деревнях треть рождаю­щихся детей делается жалкими кретинами. На
развалины моста «Яичницы», на котором ста­рики действительно подносили яичницу побе­дившему зиму солнцу*).
Вокруг этой горной массы Пельву,самой гор­деливой из всех французских Альпов, расположены другие второстепенные группы, наполняющие своими пирамидами, куполами и контрфорсами почти всю ту часть французской территории, которая заключена между Роною, Пзером и Дюрансою. С первого взгляда эта груда возвышающихся со всех сторон греб­
*) Ladoucette, „Hautes-Alpes14, 601- Жуглар, „Annuaire du club alpin-franeais“ 1875, стр. 133-
183
ГЛАВА
III.
18
ней и пиков кажется совершенным хаосом; если же взобраться на одну из главных вер­шин У азана, то все пространство, какое только можно обнять взором, усаженное рядами бесчисленных шпилей, пиков и беспорядочно разбросанных гребней, представляется за­мерзшими волнами. Без помощи карты можно попять общее расположение хребтов лишь после долгих странствований по этой альпийской об­ласти.
Высоты У азана суть: Арсинь (Barre des Ecrins)4.103 м., шпиц Медж 3.986 м., Боль­шой Не льву 3.954 м., ущелье Мон-де-Лан (Mont de Lans) 1.613 м.,шпиц 0ланъ3.883м., ущелье Лотарэ 2.070 м., Берардъ(деревушка) 1.738 м., местечко Уазан 719 м.
К западу от узкого перешейкагранит­ных скал, соединяющего группу Пельву с горами Грезиводйн, выдается в виде мыса к югу от равнины Гренобля., между Драном и Ромаишем, маленькое, унизанное кристал­лическими горами, плоскогорье,имеющее в своих впадинах несколько мрачных, холод­ных озер, заменивших прежде бывшие здесь ледники,-это плоскогорье Матейзин. Страшные ущелья, в которые, извиваясь, спускаются дороги, как бы в пропасть, окру­жают его со всех сторон. Далее, по ту сто­рону глубокой пропасти, в которой течет Драк, тянутся параллельные хребты «Четы­рех Горъ», разделенные между собою прито­ками исера и следующие по направлению оси Пеннинских Альпов; на севере они продол­жаются горною массою Гранд-Шартрез, а па юге горами Веркор, имеющими тот же геологический состав.
Цепи и плоскогорья Веркора занимают во­сточную часть лабиринта гор и холмов, на­полняющих четыреугольник, ограниченный Роною, Пзером, Драком и Дромою. Вполне альпийские пейзажи редки среди суровых скал Веркора и их обломков, испещренных серыми и желтыми лишаями. Главную красоту этой дикой, прежде почти недосягаемой стра­ны, составляет противоположность откры­тых долин черным, прорытым потоками в известковых скалах ущельям, из кото­рых потоки эти вырываются живописными водопадами. В особенности замечательны ущелье Омблез, через которое протекает приток Дромы, п так называемые «бутылоч­ные горла» (goulets), в которые пропадают воды Вернезона. Лишь с большим трудом удалось инженерам, при помощи туннелей, мо­стов, переброшенных сводной стены па дру­гую и т. д., воспользоваться узкою расселиною для построения дороги, ведущей из Понт.ан-Рояп в долину Дромы. Другую прелесть этих гор составляет южный вид их обра­щенных к солнцу склонов; белые скалы их, поднимающиеся в виде башен и шпи­
цев и поддерживаемые у основания откосами из обломков, имеют местами вид Апен­нин и гор Греции. Кроме того, некоторые вершины кажутся действительно величествен­ными. благодаря смелым формам их скло­нов: такова стена горы Гландаз, плп горы Эгюлль, которая как бы нависла над равниною пз облаков.
Высокие ущелья Люс-ла-круа-гот пКабр, через которые нельзя безопасно пройти зи­мою, хотя там и есть странноприимные дома, как и па Больших Альпах, соединяют одно-долину Драка, а другое-долину Дромы с бассейном Дюрансы. Железная дорога из Гренобля в Марсель ныне делает этот путь совершенно безопасным даже зимою. Группа этих пограничных гор не имеет себе во Франции соперника по грозному виду нагроможденных скал. Этимологи хотели произвести данное этим горам название Деволюи от слова devolutum, то-есть разру­шение; и действительно, вид этих страшных пропастей, этих громадных откосов, этих глыб, нагроможденных в долины, этих прорытых водами в грудах обломков уще­лий-говорит в пользу их мнения. Гора Оруз,высокий пик, возвышающийся на южном конце всей горной массы, совершенно окру­жена у подошвы каменными насыпями, похо­жими издали на контрфорсы из белого мра­мора, другие же вершины походят па груды нагроможденных в беспорядке гор: всюду видны лишь развалины и каменные обвалы. Одна местная легенда рассказывает, что горы Обиу и Фаро, скученные башни которых бро­сают длинную тень на долипу Драка, были некогда враждующими гигантами, которые дра­лись, кидая друг в друга каменья, и громад­ные глыбы, разбросанные вокруг этих ко­лоссов, еще и теперь напоминают о могу­чем бое.
Многочисленность этих груд обломков и загромождающих долины развалив объ­ясняется отчасти геологическим составом почвы. Некоторые камни, а именно-камни гор Эмбрена, ломаются чрезвычайно легко, и непогоды и оттепели дробят слои их па бесчисленные куски, а малейший дождь изрывает их так, что если попробовать идти по откосу какого-нибудь узкого прохода, то ноги вязнут в этих обломках, как в грязи, и несколь­ко раз в году буря обнажает основной ка­мень горъ1)Вообще горы этой части Альпов состоят пз весьма твердого камня, переме­жающагося с другими слоями более нежного материала, так что всюду видны громадные склоны, покоющиеся на вовсе нетвердых осно­ваниях. Воды, просачивающиеся через раз-
‘) Surell, „Etude sur les torrents des Hautes-Alpesu, 1 т. стр. 130.
18э АЛЬПЫ", РОПА И ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ. 186
седины верхних слоев, растворяют малопо-малу рыхлые части основания, отчего поте­рявшие поддержку верхние слои или валятся с грохотом, или же медленно соскользают в долины. Мало горных стран, где бы чаще встречались примеры постепенного спускания в долины целых деревень с окружающими их фруктовыми садами и полями.
Впрочем, еще более чем геологическому строению, быстрое разрушение гор должно приписывать непредусмотрительности жителей. Верхние склоны, ныне большею частью совер­шенно голые, были некогда покрыты громад­ными лесами, которые срублены и уступили место скудным полям или простым пастби­щам. Дождевые и снеговые воды, пе удержи­ваемые более на покатостях корнями дерев,
липа представляет лишь огромное поле, по­крытое голышами, где тонкою сетью извивает­ся река, обремененная осадками. Впрочем, всюду, где сделаны были серьезные опыты, горы действительно снова начинают одевать­ся, там и сям начинают зеленеть молодые леса, и горы, бывшие: совершенно голыми и мертвыми, принимают свежий и веселый вид. Леса, разведенные во Французских Альпах с 1861 по 1870 г., занимают 95.000 гектаров.
Различные горные массы и цепи, разветвляю­щиеся к югу, к месту слияния Роны и Дюрансы, походят на горы Верков п Деволюп: тот же геологический состав, та же белизна скал и та же нагота склонов. К югу от Дромы они называются горами леса Сау, от которого осталось только одно название и воспоминание.

Лёиз Мурре.
с силою катятся в долину, снося перед собоио все обломки, оторванные с боков горы; зубы овец п коз помогают обнажать кореш­ки трав и кустарников, и таким образом мало-по-малу сносится весь тонкий слой расти­тельной почвы, показывается голый камень и по скатам образуются глубокие рвы, по кото­рым в дождливое время текут бурные, пре­жде вовсе не существовавшие, потоки. Вода, которая прежде медленно проникала в землю и приносила кореньям дерев плодотворные соли, ныне служит лишь к опустошению поч­вы. Как только срубаются леса, так на скло­нах появляются там и сям промоины, часто соответствующие рвамиэ противоположного скло­на, н вот через относительно короткое время они разрезают горный хребет на отдельные вершины, окруженные однообразными откоса­ми обломков пли потоками грязи. Внизу до-
Особепно замечательно расположение этих гор в виде цитадели, доступной лишь через двое ворот. К Спстерону и Форкалькье обра­щена однообразная стена Люр, с которою соединяется посредством поперечной цепи су­ровый Леберон, с красноватыми боками, представляющими там и сям тощие поросли. В этих горах различие силы сопротивления атмосферным влияниям, представляемое раз­личными слоями, было причиною того, что не­которые скалы приняли самые причудливые формы. Одно плоскогорье, натри километра к северу от Форкалькье’ на пространстве при­близительно в квадратный километр, покры­то огромными камнями, имеющими издали не­которое сходство с толпою большеголовых гигантов. Эти камни, называемые там leis Мопггё, состоят из плотных известковых столов пли глыб, покоящихся на столбахъ
187
ГЛАВ А
III.
188
из глинистого рыхляка, который ломается до­вольно легко 1).
Далее к западу, над Актом и Карпентра, возвышается прекрасная гора, удачно назван­ная Ванту, по причине дующих от неё по окрестным равнинам ветров. Это выдаю­щаяся вершина с громадным основанием, со множеством струящихся источников и с поясом зелени, одна из самых знаменитых в Альпах, благодаря своей уединенности, ве­личавому виду и громадности открывающагося с неё горизонта. Деревня Бедуин располо­жена на южном склоне Ванту; чрез нее про­ходит колесная дорога почти до самой вер­шины; в скором времени на той же верши­не будет построена обсерватория, которая бу­дет весьма полезна для наблюдений о ветрах и температуре. Подобно Канигу и Этне, её правильный профиль широко рисуется на го­ризонте, и хотя опа не так высока, как эти две горы, тем не менее вид её почти такой же грандиозный. По однообразным склонам её весьма легко изучать естественные ступени флоры, и множество ботаников предавалось па ней этому изучению. Геологические слои этой части Франции также весьма интересны для ознакомления с древнею фауною и флорою. Миоценовые земли Ванту и еще более Леберона чрезвычайно богаты остатками позвоноч­ных, больших львов, кабанов, газелей, гиппарионов. Осматривая эти кости, Альбер Бодри думал, что он находится в афинских каменоломнях Пикерми,- до того сходны ископаемые породы обеих стран. По другую сторону Дюрансы, в гипсах Экса также миоце­нового происхождения, было открыто множество рыб, насекомых, растений и даже перьев ископаемых птиц. В целом, ихтиологиче­ская фауна дала возможность заключить, что в эту эпоху Средиземное море было продол­жением Индийского моря.
Высоты Альпов к югу и к западу от Уазана: Большой Веймонт (Веркор) 2.346 м., ущелье Люс-ла-Круа-Гот 1.500 м., Леберон 1.125 м., гора Оруз (Деволюи) 2.715 м., гора Ванту 1.912 м.
Дело разведения лесов, столь необходимых в некоторых частях Франции, ведется с большим рвением в области Ванту и Леберона, благодаря одному важному земледельче­скому открытию. В начале нынешнего столе­тия, один бедный искатель трюфелей, Жозеф Талон, открыл тесную связь существования этих клубней с произрастанием дубов, и ему пришла счастливая мысль посеять желуди в выкопанных им ямах. Долго он хра­нил свой секрет, по даже и тогда, когда его способ разведения искусственных трюфелей был открыт, подражателей долгое время по-
*) Plauchoud, „Notes mannscrites“.
чти не находилось. Лишь около 1856 года новая промышленность приобрела действительное зна­чение, и крестьяне, желая получить свою долю в подземной жатве, стали соперничать в рве­нии при разведении трюфелевых дубов. Те­перь самое большое количество трюфелей из всех департаментов Франции собирает Воклюзский, всего на сумму более четырех мил­лионов франков, ибо с 1856 года здесь за­сажено трюфелевыми дубами более 60.000 гект­аров. Смежный департамент Нижних Аль­пов, в котором также было посажено много дубов, производит трюфелей едва-ли не ме­нее Воклюзского, и находит в драгоценном клубне главнейшее средство для возвращения своего земледельческого богатства. Департа­менты Воклюзский и Нижних Алыюв одни производят почти половину всех трюфелей Франции, хотя значительная часть сбора отпра­вляется далеко, даже в Россию, под фальши­вым ярлыком «Перигорских трюфелей».
Прибыль от вывозного товара, находящего верный сбыт, составляет уже сама по себе значительную выгоду для страны; но она ничто в сравнении с тою косвенною пользою, кото­рую должно принести возделывание трюфелей этой части Франции. Трюфелевые дубы особен­но хорошо произрастают именно па камени­стых склонах п на глпнпсто-пзвестковой, почти бесплодной почве, дающей овцам лишь скудное пастбище. Следовательно, простран­ства, па которых с таким рвением разво­дятся ныне леса, были почти бесполезными и лишь сожигались солнцем и бороздились водами наводнений. Благодаря трюфелям, вид стра­ны изменяется с каждым годом, горы снова украшаются деревьями, и влияние этих пере­мен начинает постепенно ощущаться в рас­пределении вод и в климате.
Приблизительное производство трюфелей во Франции по Планшону: Воклюз 400.000 килограм. на сумму 4.000.000 франк., Нижние Альпы 350.000 килограм. на сумму 3.500.000 франк., По 300.000 кплогр. на сумму 3.000.000 франк., Дордонь 130.000 килограм. на сумму 1.300.000 франк., Дром 125.000 килограм. на сумму 1.250.000 франк., прочие департаменты 295.000 килограм. па сумму 2.950.000 франк., итого 16.000.000 франк.
Изогнутая в виде полукруга цепь, ограни­чивающая южную Савойю к северу от исто­ков Дюрансы и горной массы Уазан, и есть знаменитая Мориенская цепь, служащая глав­ным местом перехода между Фракциею и Италиею. Римляне пользовались самыми удоб­ными ущельями этой области Альпов; на до­роге Малого Сен-Бернара, которая соеди­няет долины Пзера и Доры и которою пользо­вались, как полагают, издревле, еще видны развалины мнимого «цирка Аннпбала», совер-
189 Альпы; ропа и побережье
шеиио круглой формы, который был посвя­щен некогда римлянями Юпитеру, пбо самый высокий камень, находящийся посредине, еще и теперь называется колонною Жу1). Географи­
СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ. 190
Галлии, ставшей Францией), передвинулся к северу. Только тогда торговля и войны пошли через гору Сенис, где близ озера, на бере­гу которого стоит ныне странноприимный

ческое значение брешей Мориейны открылось вполне лишь тогда, когда центр тяготения
Д°м, сходились две» тропинки. Одна из этих тропинок была заменена большою извилистою
О Gabriel do Mortillet, „Balletin de la Societe d’antliropologie“. VI, 1865.
Дорогою, которая поднимается к . Иан-лс Бургу и спускается к Сузе, и которая долг считалась образцовым произведением ниже
191
ГЛАВА
III.
192
неров, но с 1.871 эта столь торная прежде дорога сделалась почти пустынною, благодаря туннелю, более чем в 12 километров дли­ны, прорытому Граттоном, Грандисом и Соммелье, под ущельем Фрежюс, между Моданом п Бардоннешем, и послужившему образ­цом для других еще более колоссальных предприятий подобного же рода. Надо надеять­ся, что в неособенно далеком будущем че­рез великий хребет Альпов пройдет еще и другая железная дорога из долины Дюрансы в долину Доры-Рипейры к той же станции Бардоннеш. Этот путь, международный тун­нель которого, прокопанный под ущельем План-Пинэ, будет иметь всего от 4 до 5 ки­лометров длины, должен заменить собою до­рогу через Жфневр. Таким образом два железные пути из Парижа и из Марселя в Турин встретятся в одной и той же долине, благодаря незначптелъности ширины в этом месте главного гребня Альпов. Длина тунне­ля Фрежюс 12.220 м., высота Моданы 1.190 м., высота Моданы Бардоннеша 1.324 м., высота высшей точки туннеля 1.335 м.
Морриенские горы представляют своим ви­дом нечто среднее между прекрасными вер­шинами Швейцарии с их зеленеющими от лесов и пастбищ склонами, и голыми вер­шинами Деволюи и низких Альпов. Многие долины, и именно долина Арки, которая и обра­зует собственно Мориенну, представляет лишь бесплодные крутизны да каменистые откосы; от лесов же, покрывавших некогда почти все покатости, остались одни лоскутья. Дознано, что вследствие чрезмерного лесо­истреблении, верхняя граница растительности постепенно понизилась. Прежде, когда деревья, весьма многочисленные, могли защищать друг друга от холода, развертывать, так сказать, широкий фронт перед армиею заморозков, они держались на высотах в непосредствен­ном соседстве с снегами; по одиночке же, как они растут теперь, они принуждены отступать мало-по-малу. Отдельные, оставшиеся вне опушки, высохшие стволы служат как бы свидетелями победы стихий над лесною расти­тельностью. Трудно будет человеку снова за­воевать потерянную почву. Быть может, по­нижению верхней границы ельников, укра­шающих северные склоны этих гор, и лиственичных лесов, расстилающихся по скло­нам, освещенным итальянским солнцем, способствовало также постоянное понижение местной температуры х).
Главнейшие вершины Мориенны с её отро­гами и группы гор, возвышающихся при исто­ках исера, достигают высоты почти на 1.000 метров меньшей, чем высота МонъБлана, - этой диадемы Европы, а в общемъ
О Hudry-Menos, „Иа Savoie depuis l’annexion“.
эта савойская цепь, в которой, впрочем, пер­вичные скалы довольно редки,-даже ниже гор Уазан. Но тем не менее, опа одна из самых важных во всей системе Альпов, благодаря своим разветвлениям и громадно­му количеству льдов, нагроможденных в её горных цирках. Четыре многоводные реки берут начало в снегах этой области. исер- на северо-западе, Орко-на востоке, Стура- на юго-востоке и Арка-на юго-западе. Есте­ственно было поэтому предполагать, что цен­тральным узлом всей этой гидрографической системы должна быть гора значительной высо­ты, и еще недавно в этом месте отмечали высокую воображаемую вершину горы исеран. Но в этой части Савойи слово «mont» зна­чит то же, что и проход, и гора исеран есть не что иное, как ущелье, по которому извивается еще непроезжая дорога между до­линою Арки и долиною верхнего исера. По­добно горной массе Сен-Готтарда, более важ­ной как центр распределения вод, гора исе­ран ниже многих вершин, расходящихся от Готтарда отрогов. Во Франции ГранъКасс и различные пики Вануазы, а в Ита­лии Гран-Паради суть высочайшие точки этой системы.
Значительное протяжение этой гористой обла­сти и длина пересекающих ее долин при­влекли население даже в самое сердце гор, и некоторые долины заселены почти до высоты' 1.800 метров. Деревня Боннваль, у подножия ущелья исеран, название которой дано как будто в насмешку, принадлежит к числу тех, хижины которых, наполовину ушедшие в землю, бывают совершенно отрезаны от остального мира в течение нескольких зим­них месяцев, а скудные жатвы ячменя и ржи требуют для вызревания четырнадцать или пятнадцать месяцев. Отсутствие чистого воз­духа, холод бесконечной зимы и давящая тем­нота долины, без сомнения, способствуют пре­вращению огромного числа жителей в крети­нов и развитию зобов. Доктор Гранж, по мнению которого бич этот порождается пре­имущественно содержащими магнезию скалами этих местностей, определяет число зобатых Мориенны в 30 процентов всего населения. В некоторых округах Тарантезы, каковы- Бозельский и Вп л лар-Гу атрёзский, пропорция несчастных еще значительнее, так что если путешественник проезжает деревни в та­кое время дня, когда большая часть годных к работе жителей занята полевыми работами, то он сильно рискует встречать одних иди­отовъ')• Зато множество савояров посвящают часть длинной зимы ученью, так что средняя сумма знаний в этих горах больше, чем въ
Э Число зобатых и кретинов в Савойе в 1848 г. было 12.366.
193 АЛЬПЫ! РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ. 194
областях равнины, и еще недавно Савойя, как и Верхние Альпы, • имела за собою приви­легию снабжать учителями прибрежные депар­таменты Роны; в настоящее же время боль­шая часть изгнанных пз родины голодом эмигрантов занимается преимущественно ме­лочною торговлею. Высчитано, что за последние два столетия население верхних долин Савойи уменьшилось на четверть, а население нижних равнин Аннеси, Мутьф, Шамбери, увеличилось в такой же пропорции.
Высоты Больших Альпов Савойи к югу от Мон-Блана: Шпиц-Арв 3.882 м., МонъСенис (ущелье) 2.098 м., Мон-Изеран (ущелье) 2.480 м., Гранд-Касс 3.883 м., шпиц Вануаз 3.863 м.,Боннваль 1.798 м.
К западу от Мориенн выстроились в длинный ряд, параллельно оси Юры, талькоковые п гранитные горы, соединяющиеся по­крытыми дерном вершинами с цепью МонъСениса, и ограниченные у своего западного основания долиною Грезиводана. Сап-Изер, Арка и Романш пересекают по суровым ущельям этот пояс кристаллических гор, раздробляя его тысячами своих притоков на прекрасные отдельные вершины. Одна пз нпх, соседка У азана, Гранд-Русс (Grandes Вousses); другая, возвышающаяся непосредственно над равниною, в которой построился Гренобль, оканчивается тремя пиками Краса­вицы (Belledonne), названной так за белизну её снегов. С этой пирамиды, пли с других, возвышающихся далее к северу, вокруг до­лины Аллевар, открывается во всей красе восхитительная панорама широкой долины Грезиводана, с её зеленью, блестящими водами её реки и окружающими ее горами различного строения: с одной стороны ровные гранитные склоны и пики, с другой-тенистые террасы, отвесные стены, башни и плато известковых скал.
Северное продолжение гор Грезиводана есть не что иное, как двойной гребень Мон-Блана и Эгюиль Руж (Aiguilles Rouges). Следова­тельно, в геологическом отношении высшая горная группа Европы есть простое продолже­ние западной цепп Савойи, хотя, по своему рельефу, она кажется совершенно отдельною. С южной стороны громадная масса гранита, быть может, осадочного происхождения, обра­зующая Моп-Блан, отделяется от горных масс Савойи ущельем Малого Сен-Бернара п ущельем Боном, расположенным слиш­ком на 2.300 метров ниже главного купола; со стороны Швейцарии его передния горы спу­скаются к глубокой расселине, в которой те­чет Рона; на востоке его крутые откосы п сильно наклонные ледники спускаются к Ита­лии; па западе же его хотя и более отлогие, но все еще грозные склоны п длинные «ледяныя
моря» обращены к французской долине Шамуни. В древнюю эпоху, когда вершины могу­чей горы были еще на несколько тысяч ме­тров выше, она составляла одну группу с го­рами Эгюиль Руж, отделенными от неё ныне долиною Шамупи п продолжающимися на се­веро-востоке даже в пределы Швейцарии еще далее, чем долина Роны. С различных вы­сот этого гребня представляется путешествен­никам самая лучшая панорама Мон-Блана. Замечательно явление, что на конце самой вы­сокой вершины Эгюиль-Ружъсохранился и кло­чек шиферного известняка с горизонтальны­ми слоями,-остаток громадных отложений, которыми море покрывало некогда все гранит­ные скалы ’).
Великая гора, представляющая собою не только высочайшую вершину, но и одну пз главных политических граней Европы, не имеет ни широкого основания, ни могучих передних гор, которые позволяли бы ей со­перничать в этом отношении с главнейшими альпийскими массами Швейцарии, Мон-Розою и бернским Оберландом. Она не имеет также и большего значения, как центр рас­пределения вод, ибо её протяжение не на столько велико, чтобы питать столько рек, как восточная масса Мориенны пли как СенъГоттард. Только два потока берут начало у основания Мон-Блана: на западе Арвейрон или Арва, соединяющийся ниже Женевра с Роною, п на востоке Дора-Бальтея, которая, протекши по равнинам Пьемонта, впадает в По.
Впрочем, несмотря на свое относительно малое протяжение, Мон-Блан представляет целый мир снега и льдов. Вся масса его укра­шена, как бахромою, этпмп отвердевшими ре­ками, спускающимися в лощины. Швейцария, Италия, Франция - каждая получают свою долю; но французская река получает воды всего более, благодаря дождливым ветрам, которым подвержен в особенности запад­ный склон. Более половины снегов и льдов, покрывающих горную массу, находятся имен­но на этой стороне и изливаются в Арву. Пз 282 квадратных километров льдов, находя­щихся па поверхности Мон-Блана, на фран­цузский склон приходится 168. По мнению Гюбера, кристаллизированную массу, склоняю­щуюся к долине ИИИамуни, можно приравнять 7 миллиардам 580 миллионам кубических ме­тров воды,-количеству, достаточному для по­полнения постоянного расхода Роны под мо­стом Бокер в продолжение пятидесяти дней. Многие пз ледников, столь медленно стекаю­щих из верхних цирковъМон-Блана,сдела­лись знаменитыми, благодаря сравнительнымъ
О Adolf Favre, „Recherches geologiques sur le mont Blancu; Cii. Lory, „Alpes de la Savoie et du Dauphineu, „Annuaire du club alpin-fran^ais44 I, 291 и 292.
195
‘ Г Л А В А
III.
196
изследованиям ученых наблюдателей. Самый прекрасный, самый обширный и в то же время всех лучше исследованный из них пред­ставляет знаменитое Ледяное море (Мег de Glace), движущееся со среднею скоростью 10 метров в год, так что частицы его упо­требляют полтора столетия, чтобы спуститься пз верхних областей к конечной арке, даю­щей начало Арвейрону. Имена Соссюра,Ранди, Форбеса, Тиндаля неразлучны с названием этого ледника: это классическое место в исто­рии географии.
Открытый в 1741 году англичанами Пококом и Уиндгамом и перейденный впервые в 1786 году Жаком Бальма, Мон-Блан сделался одним пз главных конечных пунктов путешествий для любителей природы. Деревушка Шамунп, бывшая лишь жалким со­бранием хижин, превратилась в город оте­лей, где в летнее время одни толпы иностран­цев сменяются другими. Другие деревни, рас­положенные у подошвы колосса: Сен-Жервэ, Курмайер, также посещаются ежегодно возра­стающею толпою любителей. Восхождения па великую гору и на соседния вершины стано­вятся все чаще и чаще, так как дороги и торные тропинки помогают делу в самых опасных проходах. Еще ни одна железная дорога не достигает подножия Мон-Блана, но построить ее, вероятно, не замедлят; пого­варивают даже о прорытии подошвы горной массы между долинами Арвы и Доры, для про­ведения международной железной дороги пря­мее, чем через Мон-Сенис. Тогда на том самом месте, где между двумя смежными странами возвышалась самая непреодолимая преграда, открылся бы, по проекту г. Стумма, для международной торговли один пз вели­ких проходов.
Высоты гранитных Альпов Дофпне и Са­войи суть: Этандар (Grandes Rousses) 3.630 метр.; инк Красавицы (Belledonne) 2.981 метр.; ущелье Боном (Bonhomme) 2.485 метр.; Малый Сен-Бернар 2.102 метр.; Бюэ 3.109 > метр.; Мон-Блан 4.810 метр.; Шамуни 1.050 метр.; Курмайер 1.240 метр.
Вся северная часть Савойи, заключающаяся между Мон-Бланом, Леманом и Роною, за­нята горными группами, составляющими есте­ственный переход между Альпами и Юрою. Местами замечается даже как бы скрещи­ванье обеих орографических систем, так что большего труда стоило бы определить гео­логически, куда должна быть отнесена та или другая промежуточная гора. В общем, цепи, принадлежащие к меловой и юрасской форма­ции следуют преимущественно направлению с юго-запада к северо-востоку, параллельно нормальной оси Юры: таково направление гре­бней Большего Шартреза, скрытых под тем­ною зеленью еловых лесов; затем, к северу
от Шамберп направление параллельных ря­дов гор Бож, образующих естественную крепость, где, по преданию, утвердились и долго держались сарацины; далее горы Аннеси, а близ Женевы длинные хребты гор Салев и Вуарон-все держатся того же направления. Бурные потоки, стекающие с Альпов на­клонно к оси этих юрских гор, рассекли их на неравные куски.
Высоты известковых Альпов исера и Са­войи: Шамешов (Grande Chartreuse) 2.087 метр.; Дан-де-Нпволэ (Beauges) 1.523 метр.; Моль 1.862 метр.; Салев 1.379 метр.; Дан д’Ош 2.434 метр.
Проходы, проделанные водами для достиже­ния равнины, представляют большею частью довольно широкия долины, а не простые «клюзы», как расселины собственно Юры. Так долина ГИзера, между Альбертвилем и Греноблем, прорытая именно в разделитель­ном взбросе между кристаллическими горами и известковыми высотами, представляет в среднем ширину в 2 километра; но есть множество ущелий, прорытых водами прямо в скалах, совершенно как бы высеченные. Что может быть страшнее и грандиознее в то же время, как ущелья этого рода, прорытые в неокомской формации Роною и её прито­ками Уссом и Фьером? Желтые или зелено­ватые стены поднимаются совершенно отвесно, или даже нависают над разъевшим их по­током. Чтобы посмотреть на воду, текущую на глубине 50 или 100 метров между этих сдвинутых стен, часто приходится схва­титься за кустарник, растущий на краю про­пасти, и наклониться над бездною.
Поперечное расположение гор западной Са­войи относительно стекающих с Альпов потоков объясняет также и происхождение озер, наполняющих там и сям горные бассейны. Прежде чем найти исход, жидкая масса должна скопляться перед препятствием, представляемым скалами. Ныне остались в Савойе только три довольно значительные озера: Аннеси, Бурже и Эгбелетт, но за то как много бывших озерных бассейнов рас­положено у подножия пробуравленных гор­ных стен! Таковы равнины Саланш, Боньвплль в долине Жииффр, и множество дру­гих, имеющих еще и теперь горизонтальную поверхность от отложенных водами нано­сов. Природа в своем непрестанном дви­жении совершенно так же уничтожила эти озера, как и образовала их. Потоки напол­нили бассейны, потоки же и опорожнили их, прорыв нижния стены. Весьма многочислен­ные гроты некоторых гор Савойи, в кото­рых местами еще текут потоки, обязаны своим происхождением также водам. И обвал Гранье, развалинами которого засы­паны в 1248 году один город и пять де-
АЛЬПЫ; РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ.
197 ревень в окрестностях Шамбери, и падение части горы Сан-Фуа у Бург-Сан-Морпс в 1877 году, и множество других несчастий этого рода имели главною причиною просачи­ванье подземных вод. Землетрясения, до­вольно частые в Савойе, быть может причи­няются также ни чем иным, как оседанием слоев в глубине гор.
II.
За исключением вод, спускающихся прямо в Средиземное море по руслам Вара, Сиани, Аржаиа, и нескольких других .менее значи­тельных потоков, все дожди и снега, падаю­щие в изобилии на французский склон Аль­пов, находят себе путь к Роне. Эта река соединяет все столь различные между собою области от Савойи до Прованса, и делает из них одно географическое целое. Рона, превращающаяся в своем нижнем течении в самую большую реку Франции и одну из самых многоводных в Европе, уже по вы­ходе своем из Женевского озера значитель­нее чем Саона под лионским мостом. Почти незаметным движением синия воды Лемана несутся к истоку, но затем мало-по-малу становятся быстрее, берега съужпваются и вскоре поток видимо превращается в реку. Сквозь прозрачную воду видно на дне колышащуюся от течения траву! Здесь берега на­столько близки один к другому, что можно было перекинуть мост. Наклонность ложа все более и более увеличивается, река превра­щается в поток, с ревом текущий под ко­леса заводов и соединяющийся, у входа в жи­вописное ущелье, с Арвою, опустившеюся с ледников Мон-Блана.
Смотря по времени года, то одна, то другая река становится главною; так, в маловодье Арва несет вдвое меньше воды, чем Рона, а в половодье, напротив, берет верх над нею. Для Роны регулятором служит озеро. Во время таяния снегов, когда верхняя Рона, Дранс-дю-Шаблэ и другие его притоки влива­ют в него до 1.100 кубических метров воды в секунду, оно удерживает половину этих вод, чтобы затем постепенно излить их в Рону, когда притоки последней войдут снова в свои русла. Благодаря этому уравне­нию прибыли, прибрежные местности средней Роны, от Женевы до Лиона, сравнительно за­щищены от внезапных наводнений. Только грозная Арва разрушает отчасти умеряющую работу Лемана. её наводнений не задержи­вает никакой озерной резервуар, а прибреж­ные плотины, построенные некогда сардин­ским правительством по обоим её берегам, даже ускоряют их движение, защищая лишь прибрежные поля верхней долины. Чтобы ре­гулировать по произволу течение вод, смотря
198 по времени года, т. е. не допускать засухи и предупреждать наводнения, нужно было по­строить плотину ниже слияния Роны с Арвою. Но, при настоящем политическом положении Европы, нет надежды, чтобы подобное пред­приятие могло быть начато и доведено до конца: слишком много должно столкнуться протпвуположных интересов, чтобы мог взять верх интерес общий без различия границ.
Расход воды обеих рек: Рона: мелко­водье 70, среднее 270, половодье 575. Арва мелководье 35, среднее 160, половодье 700. Итого мелководье 105, среднее 430, половодье 1.275.
Ниже слияния с Арвою, Рона извивается между высокими террасами сначала по мест­ностям, бывшим покрытыми в древнюю гео­логическую эпоху водами Лемана; затем при вступлении на французскую территорию, вхо­дит в узкое отверстие, оставленное между восточною стеною Юры и горою Вюаш или Шомон. Форт Э клюз защищает это дикое ущелье, в глубине которого темно-зеленые воды Роны походят на изумрудную жилу. В начале 1883 г. здесь совершился обвал почти в миллион кубических метров на одном из откосов, который обильные дожди, низвергающиеся со скалы настоящим водопа­дом. постепенно подмывая, оторвали от горы Кредо; колесная и железная дороги были снесены, и течение Роны, загроможденное обломками, совершенно остановилось; выше этого места вода в реке поднялась до того, что не хватала всего 3-х метров до верх­него свода Коллонжского моста, построенного в одну арку, высотою в 40 метров. Потре­бовались большие работы, чтобы перенести же­лезную дорогу на другое, более прочное место. После поворота, в котором уже сильно съуженная река имеет тем не менее около 50 метров ширины, воды ударяется в огром­ную серую известковую глыбу, отделившуюся от соседней горы, и затем с яростью кида­ются в нечто в роде воронки, открывающейся между одинокою глыбою и Савойскою скалою. Прежде, в мелководье, Рона с одуревающею быстротою уходила вся целиком в эту узкую расселину пропасти, которую смелый человек может перешагнуть в случае надобности. Ниже этой излучины, река, ища себе выхода, кончает тем, что открывает в слоях твер­дого известняка прямолинейный проход, по­хожий на канал, прорытый рукою инженера. Надо наклониться на краю скалы, чтобы уви­дать зеленую воду в глубине мрачного протока, шириною всего в какие-нибудь десять, а в са­мых узких местах-в четыре и пять ме­тров. Когда воды стоят на самом низком уровне, то они наполовину пропадают под обломками скал, упавшими с верхних сло­ев:-это-то и называется «исчезновение Ропы»
199
Г Л А В А
Ш.
200
(Иа perte du Rhone). Над исчезнувшею напо­ловину рекою оба края пропасти соединены мостом. Через несколько метров расстояния, Рона снова появляется па свет Божий, и вдруг из расселины северной стены прини­мает низвергающуюся водопадом Вальсерину, также пропадавшую в почти такой же гран­диозной трещине, как и Рона.
Эта часть речного течения, столь любопытная с геологической точки зрения, сделалась в недавнее время одною из самых интересных, благодаря трудам человеческой промышлен­ности. Нигде двигательная сила воды не при­менена более совершенным и более остро­умным образом, как в суровом ущелье Бельгарда. Выше пропасти, сила Роны, выра­женная в работе, равняется шести или вось­ми тысячам паровых лошадей - такова она была, когда ею начали пользоваться в 1871 г. Широкий туннель в шесть метров вышиною и более полукилометра длиною, прорытый в скале в прямом направлении к северу от ущелья «Исчезновения», уносит движущие во­ды под турбины здания, построенного в са­мом русле Вальсерины. Железные кабели, под­держиваемые местами столбами, передают дви­жение со дна ущелья на заводы, устроенные в нескольких сотнях метров оттуда на пло­скогорье Бельгарда. Таким образом, промы­шленная деревня, могущая быть началом большего города, пользуется рекою, текущею на 130 метров ниже. Галлереи, прорытые на километр расстояния в слоях зеленого пе­счаника, окаймляющего реку, доставляют це­лыми тысячами тонн груды любопытных ис­копаемых, которые перетираются на мельни­цах и превращаются в земледельческое удо­брение.
В Бельгарде Рона переходит лишь одну цепь Юры, после чего она направляется почти прямо к югу, следуя по восточному подножию горы, оканчивающейся выше бассейна Кюлоз высоким мысом Граид-Коломбье. Здесь в нее вливаются два текущие из Савойи прито­ка Юсс и Фьер, пробравшиеся, подобно ей, по прекрасным ущельям сквозь известковые стены, принадлежащие к системе Юры. По­ток Юсс, протекающий под знаменитым мо­стом Кайль, перекинутым на высоте 200 ме­тров над пропастью, и вливающийся в Рону немного выше Сейсселя, славящагося деятель­но разработываемыми залежамп асфальта, уже вполне сформировал свое русло и не имеет на своем пути пи озер, ни болот. Поток же Фьер, начавшийся в соседних горах Мон-Блана, протекает в еще более узком ущелье, называемом ущельем «пропастей», в котором дорога проходит висячею галле­реею в 27 метрах высоты над уровнем низкой воды. Был случай однажды, что вода в течение 6-ти часов поднялась в ущелье
на высоту 26 метров. Большое озеро Аннеси еще не обращено наносами с окрестных гор в равнину, хотя средняя его глубина не пре­восходит тридцати метров, а в некоторых местах окружности оно образует отмели, весь­ма благоприятные некогда для постройки озер­ных деревень, от которых были найдены, остатки. Озеро Аннеси состоит в сущности из двух отдельных впадин, из двух со­единенных ущельем долин. Отвесная гор­ная стена, о которой ясно свидетельствует мыс Дюэн, была пробита напором вод, в то время, когда уровень их был гораздо вы­ше теперешнего. Южное озеро занимает ны­не не более половины своего прежнего бассей­на, ибо равнина, по которой протекает теперь ручей, представляет новейшее образование. Большое озеро, в которое погружены с за­падной стороны корни могучего Семноза, Ри­ги Савойи, и над которым с восточной сто­роны возвышаются другие горы, окруженные у основания зеленью, может уменьшаться в сво­ем протяжении лишь весьма медленно, ибо в него вливается всего несколько потоков. От­токи бассейна, известные под именем «thioux», суть, вероятно, искусственные каналы, прорытые для очищения города Аннеси и для работ на его мельницах; древний отток на­ходился далее к востоку и для соединения с Фьером протекал по болотистым лугам.
Ниже Сейсселя и соединения с Фьером Рона почти судоходна и вовсе уже не походит на узкую водяную жилу, скользящую по дну Бельгардской расселины; широким разливом расстилается она на пространство одного или нескольких километров от берега до берега, и около песчаных мелей и зеленеющих ива­ми островов, разделяется на постоянно пере­мещающиеся каналы. Вид всего бассейна, рав­но как и геологический характер земель, до­казывают, что Рона протекает древнее засо­ренное озеро. Нет никакого сомнения, что прелестное горное ущелье между Сейсселем и Греноблем, образуемое впадиною, в которой находится ныне озеро Буржэ, и долиною Грезиводана, было прежде раздвоенным ложем двух больших ледников Роны пиизера, как это доказывают разные остатки и большие блу­ждающие валуны, находимые на склонах обе­их долин. Льды были сменены водами. В длинных горных проходах образовалось извилистое озеро, пока Рона не прорыла себе ложе сквозь западные гребни Юры, аиизер не распилил надвое меловые стены, возвышаю­щиеся к западу от нынешнего бассейна Гре­нобля. Тогда Драк, Романш, исер и Рона соединяли свои воды в одном большом вну­треннем море, глубина которого на 500 ме­тров превышала глубину озера Буржэ, жал­кого остатка прежнего резервуара1)Пробу-
0 Cii. Lory, „Description geologique du Daupliine*.
-0(И0О 19 ШН0ПЯ1ХИЭ ОП ИЧГО1 ткомипигэ Чифжок чиичр ‘ода шо(Иод -вникиикср члихииэ ихичн -j(([ Ц ’И -ОИГМП0 вифийиоэд
-£П ияояХг вэхиТпгшичгоя иГия чдпипоирниикоп
-ВЦ <ир’00 И(|ИО(ИЯД( Ч.Я Hiq.K ОГГ]\ ‘ИГК08 И((И01
-9П тян.чвф IJIHHUtOH 4190 I4H0J КИН0И101 01Н0Н оиии ‘чишѵХГ ч.иоикгяриэи?(: oiBdoion piadoo
эичиэииогоо и вншТ ккнчгоипиивнсан *члИ0чяи\)

-]|Г иквииэ и икиппяквя ПКИЗЭфГ чтхп ‘иквнии* -И’ПЯ OlOtOfl вэоиотявоиэи: ИКИЧИПИ0ГИГОПѴН ИХИИ 4.9 Ччно([ <иквно(Иои0 «ъкпэдо опЧсИХявр и читощ Еиогоо «iiqii ‘ви$яэ ол:яоц чивсииэ чхнниэфя
Е0£ *вяок оиѵнкяепГяяс
<£ГВПВ1 ЦИ’ИИЭИГИЯЯИ <ие0(И0Ии ^(ИФЯфЭ ВН ‘IJI0110
<Ы0‘фКП 'ИКВ90НВП ВинИИФиИООВЕ ХпиИЯОГОИИВН ’Ы -0SO 4191211 КШКИФЯфЭ $НИ4Ц ‘НПФИОИЭ ЦОМЭЭЫиф -rdjodtiii Ц0эя inorno oriinqiwn ridoi фшогя^И
ЭЧЖЯЯЯЯОП II ѴНОЯ ЛЧПЧГѴ -[0£
203 <
Г • Л А В А 111.
204
гамп большой части альпийских озер, по су­ровая серая стена горы Ша, бросающая ка­ждый вечер свою огромную тень на синия во­ды. составляет великолепный контраст с маленькими лесистыми полуостровами восточ­ного берега. Озеро Буржэ, по своей форме, на­правлению и геологическому характеру окру­жающих скал, аналогично с озером Аннесн, по больше и глубже последнего. После Лемана, принадлежащего более Швейцарии, чем Франции, оно есть самое обширное озеро на французской территории.
По выходе из своей широкой, некогда за­
топленной, равнины. Рона делает крутой по­ворот к западу и проникает через Юру, омывая стены и башни древнего картезианского монастыря Пьер-Шатель. Над самою Ро­
ною возвышается новейший форт, поставлен­ный на краю плоскогорья. После этой первой впадины, Рона должна проскользнуть еще в несколько горных ущелий, затем, увеличен­ная водами Гиера, спускающагося с горной массы Большой Шартрез, поворачивает под острым углом и следует вдоль западного подножия, образуемого системою Юры, до равнивы Эн. Во всей этой части своего течения
река весьма часто изменяет свое направление. Вид долин, размытые потоком основания холмов и слои оставленных на июлях на­
носов доказывают, что прежде Рона, по со­единении с Пером, текла левее, к болоти­стой равнине Морестель, и к тем лугам, посреди которых извивается ныне Сава. Весь­ма вероятно, что по выходе из этого то]ифяного бассейна, рукав Роны, а может быть и вся река поворачивала к юго-западу кболо­там Бургоин, чтобы ниже воспользоваться ложем Бурбра или принять свое нынешнее течение ниже слияния с Саоною О; действитель­но, средняя высота некогда затопленных ло­щин Морестеля и Бургоина нежпого ниже вы­соты Ропы в ущелье Пьер-Шатель (200 ме­тров). Всем этим странствованьям реки способствовало отсутствие связи в почве, со­стоящей из гравия и булыжника, остатков гро­мадных морен, отложенных в ледяной пе­риод. Рельеф вообще всей страны от места древних ледяных полей до полуострова Лио­на и даже далее находится в периоде быстрого превращения. В долине Драка блуждающие валуны встречаются на 1.300 метров выше теперешнего русла реки: па горной массе
*) Ch. Lory, „Description da Dauphin4“, стр. 717.
Гранд-Шартрёз их можно видеть на 1.200 метров относительной высоты, а в Лионе верхняя граница их была найдена на высоте 350 м. В том .месте, где прокопана траншея железной дороги Круа-Русс, найдена в земле альпийская глыба, объемом в 33 кубических метра: глыб же в 10 метров, разбросан­ных там и сям, весьма много; наконец, террасы грязи и голышей занимают вокруг гор ,почтп всю поверхность почвы.
Ниже Эны, спустившись с гор Юры, Рона расстилается постоянно изменяющеюся сетью бесчисленных петлей, образуемых вокруг островов древнего ледяного ложа. К югу от холмов Мерибеля ложе это имеет не менее 3 километров ширины, но здесь Рона уже в по­следний раз имеет этот полуречной, полу­озерный характер; вскоре опа соединяет свои воды в одном русле, загибается у осно­вания холмов Лиона, южнее соединяется с Саоною и затем уже величественно несет свои воды к морю. Прекрасный ствол, к ко­торому стекаются все ветви, на подобие ветвей дуба, начинается у «носа» Перраш.
не перестаете восхищаться. Склон неровен, течение быстро, гораздо быстрее, чем у всех других французских рек, и вы летите между берегами с постоянно изменяющимися,но по­стоянно прекрасными, пейзажами с быстротою стрелы. Подобно Рейну, Рона вполне заслу-

О
rt

Приблизитель­
Озера Савойи.
gX ?

0« о;
ная вмести­

S 2*
•■“■и Р-ч

С'реди би и а.
мость.

м. к к.
N.
м.
к. м.
Озеро Буржэ .
. 225 41
100
80
:;.2м)00(Нк ю
г Аннеси .
Пп iiijvnirh
. 443 25 из (‘ппрГг
50
30 wnft
750.01 Ю.000 тгЖтгпгпл зя,-


205 Альпы; рона и побере?
живает название «геройской», но той силе, с которою она проложила себе дорогу через все стеснявшие ее препятствия. «Это разъяренный бык, бегущий с Альпов к морю», как вы­ражается Мпшлэ. Прямая, насколько может быть пряма река, несется она к югу. описы­вая длинные дуги то по правую, то по левую сторону одного п того же меридиана. Черные рифы, поросшие ивами, острова, устья рек, в которых вода блестит под перекрещпвающпмпся ветвями, крутые, осененные высокими деревьями, берега, испещренные тропинками, мысы, развалины лепящихся по скалам древ­них замков, гнездящиеся между холмов го­рода, с растянутыми по берегу предместьями- все бежит по обеим сторонам реки, как подвижная картина. Через устья прибрежных долин видны по временам высокие горы: на западе древние вулканы, еще красные от по­крывающих их горелых камней: на востоке Альпы с их обеими вершинами, а впереди Ванту, растущий мало-по-малу и, наконец, за­крывающий собою половину горизонта. Нако­нец, вот и настоящий юг. Вы приближае­тесь в берегам Средиземного моря; среди ви­ноградников показываются первые оливковые деревья, скалы принимают тот обожженный вид, какой они имеют в Сицилии и Греции, и. наконец, на юге открывается, близ Донзера, обширная равнина, бывшая, некогда за­ливом между Севеннамп и предгорьями Аль­пов. Громадная глыба Пьерлатт и затем на юге несколько групп холмов,-не что иное, как острова и островки среди моря наносов.
Ниже от Лиона Рона имеет сначала лишь ничтожные притоки, которые хотя и важнее многих рек по совершаемой ими промышлен­ной работе, но воды несут мало, кроме времени исключительных дождей. Первый большой приток, исер, рождающийся, как иРона, в высоких ледниках Альпов. По выходе из долины Тинь, наполненной в своих верхних ущельях снегами и льдом, исер предста­вляет уже значительный поток, а поглотив все воды, стекающие с долины Тарантезы, и грозный Арк, перебежавший Мориенны, стано­вится могучею рекою. Прежде он и оканчи­вался здесь, в обширной водной поверхности, соединявшей озеро Грезиводан с озером Сейссель посредством бассейна Буржэ; теперь же он одиноко продолжает свой путь по до­лине Грезиводан, древнему ложу ледника, достаточно обширному, чтобы принять целую такую реку, как Нил или Ганг. Во время половодья исер мог бы разлиться неограни­ченно, но его окаймили береговыми плотинами, оставившими реке лишь среднюю ширину в 112 метров. В обыкновенное время эти пло­тины только не дают Пз ру разливаться по прибрежным полям; во время же наводне­ний они делают его несравненно более гроз­
КЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ. 206
ным, так как отбрасывают к общинам нижнего Грезиводана и к Греноблю всю ту массу воды, которая разливалась прежде по обо­им берегам: таковы точные наблюдения г. Досса. Драк, другой опасный поток, кото­рый, по древней поговорке, должен рано пли поздно обратить в пену Гренобль и который несет в своих осадках платиновую руду *), впадает в исер ниже города. Он прини­мает в себя реку еще более сильную, чем он сам, а именно, Ромаиш. стекающую с западных ледников горной массы У азана. В конце двенадцатого столетия часть горы Вуден, обрушившаяся в ложе Романша, превратила всю равнину Бург д’У азан в глубокое озеро; но плотина была недостаточно тверда: в 1219 году она прорвалась, и озеро ринулось в нижния поля, снося, по дороге деревни. Жители Гренобля должны были поспешно бежать, и многие пз них погибли в вышедших пз бе­регов водах: часть некогда затопленной рав­нины еще и теперь носит название Plan du Lac. Ниже слияния с Драпом исер не при­нимает в себя более притоков, текущих с высоких гор, а одни только мелкие ручьи,- таков Фюр, вытекающий из озера Паладрю, известного по найденным в нем следам древних свайных деревень. Что же касается до подземных ручьев, образующихся к се­веру от реки в «пастяхъ» плоскогорья Бьевр и протекающих под громадною мореною Антимон, вышиною в 100 метров, то они выхо­дят на поверхность близ Сен-Рамбера и впа­дают прямо в Рону. Соединяясь с главною рекою, исер приносит ей количество воды, колеблющееся, смотря по времени года, между 60 и более тысячами кубических метров. Воды его еще заметны на расстоянии 6 кило­метров от слияния, благодаря их серому цвету от примешанного к ним перетертого шифера. Однако, несмотря на все это, великая река почти несудоходна; наклон её равняется 11 цеитиметрам на километр, а глубина якор­ных стоянок не превосходит в мелководье 30 центиметров; по пей ходят кое-какие суда, но торговля её не имеет значения2). В об­щем течение исера замечательно параллельно верхнему течению Роны от Женевы до Лиона; подобно главной реке, он должен был про­буравливать задерживавшие его горы и долго странствовать прежде, чем найти себе опреде­ленное ложе. Прорыв ущелье Муаран и на­ходясь на гораздо высшем уровне, чем ныне, он изливался прямо к западу к Сен-Рам­беру, через долину Бьевр и Валлуар, кото­рую так отлично выровняли древние размывы3).
Ч Два мпллп срама на 3 килограмма, Gueymard „Сопgresseient do France4’, 75.
Krantz, „Rapport a PAssamblee nationale*.
3) Lory, „Description goelogique du Daupliine44, стр. 664
n 665.
*
207
ГЛАВА
III.
208
Дрома, стекающая с гор Люк, должна, как некогда Романш, проходят мелкие озера, образованные, около половины пятнадцатого столетия, каменными обвалами пли так назы­ваемыми «clapiers» (кроличьи поры), упавшими с верхних стен. Но ее пе поддерживает летом таяние льдов, и бассейн её недоста­точно обширен для того, чтобы она могла быть многоводна во всякое время года. Точно также и другие притоки, стекающие с предгорий Аль­пов, Рубион с Жаброном, Лез и Эйг, из которых последняя гораздо длиннее и с бо­лее обширным бассейном, походят уже на «уадн» Прованса: в них пли слишком много, или слишком мало воды; ложа их то пред­ставляют лишь широкия поля скатившихся камней, усеянные песчаными отмелями, порос­шими пыльным кустарником, то страшнейшие наводнения, потрясающие мосты и заставляющие дрожать берега.
Воды, протекающие богатые равнины Карпентрас и Авиньона, были бы такими же беспорядочными, если б их не приютили в верх­нем течении известковые скалы, возвращаю­щие их подножию гор уже обильными источ­никами. Самый прекрасный из этих источни­ков, как по массе воды, так п по величию, есть Соргский водопад Воклюзы, пользующийся заслуженною славою. В глубине узкого, окру­женного скалистым поясом, со стенами в двести метров высоты ущелья, без всякой растительности, кроме единственного прицепив­шагося к камню фигового дерева, источник бьет из груды нагроможденных обломков перед полукруглым отверстием грота, где расстилает затем свои спокойные синия воды, наполняя глубокую воронку и отражая сфери­ческий свод скалы. Если дожди на соседних плоскогорьях, совершенно изрытых пропу­скающими воду в расселины пропастями, были сильны; если Неск и Калавон, текущие один к северу, а другой к югу от ноздреватой и размельченной известковой горной массы Вок­люзы, вздули поток своими подземными ин­фильтрациями, тогда она течет через эту груду обломков п падает с порога отверстия жел­товато-белым каскадом. Масса воды, спускаю­щейся тогда шумными волнами в наклонное ложе Сорта, равняется 20-25 метрам в се­кунду, что составляет вдвое большее количе­ство, чем в маловодье. Это уже настоящая река. Даже в обыкновенное время Воклюза равняется такой реке, как Тарн или Лот во время маловодья ’). Опа протекает мимо памят­ника, пробуждающего воспоминание о Петрарке и его стихах; затем, выходя в равнину, разветвляется на многочисленные каналы, сое­диняющиеся с сетью Увезаи Песка, распростра-
’) Guerin, Burat. Seipion, Gras, „Statistique du depart ement de Yaucluse“.
няющие всюду свежесть и плодородие. Прежде все поля, расстилающиеся у западного подножия Ванту и горной группы Воклюзы п отделенные цепью невысоких известковых холмов от долины Роны, составляли озеро или лаби­ринт болот. Спуск застоявшихся вод и пра­вильное распределение вод ирригационных превратили эти болота в чрезвычайно плодо­родные земли.
С западной стороны Роны близость гор Вииварэ и Севенн не позволяет притокам её до­стигать значительной длины, но во время на­воднений притоки эти представляют ужасные потоки, несущие такую массу воды, которую можно сравнить с Миссисипи.. Дожди, почти всегда сопровождаемые грозою, падающие па обращенный к Средиземному морю склон Се­венн, скатываются в русла рек, как на­стоящие водяные лавины; в продолжение не­скольких дней или даже нескольких часов волны половодья уносят в Рону, вместе с оторванными от берегов обломками, всю упав­шую из облаков воду. При исключительных наводнениях по реке спускаются длинными процессиями трупы животных, мебель, дере­вья, напоминая плавучия деревья рек вели­ких девственных лесов Америки. Понятие об обилии осаждений воды можно составить себе по вычислениям инженера Маршге, про­изведенным в половодье 10 сентября 1857 г., которое было, впрочем, не из самых силь­ных. В этот день три потока: Ду, Эрие и Ардеш, находящиеся от истока до устья в границах одного департамента, вливали все вместе в Рону массу воды в 14.000 кубиче­ских метров в секунду, т. е. более чем Ганг изливает в Бенгальский залив. К счастью, половодья не бывают одновременно пз обеим сторонам долины Роны. Когда бур­ные ветры ударяют в вершины Севенн и тяжелые тучи разражаются на них потоком, тогда западные передния горы Алыюв быва­ют защищены от бури или же она доходит сюда уже ослабленною. Когда же, напротив, эти горы получают целиком ливни, приноси­мые юго-западными ветрами, тогда горы противуположного склона купают свои вершины в совершенно чистом небе. Если бы поло­водья альпийских п севенскпх рек совпада­ли, тогда бы не могли быть основаны города, лежащие при низовье реки, а окрестные поля, то затопленные, то окрытые, были бы лишь заразительными болотами. Случалось, что ис­ключительные наводнения причиняли убытки, ценимые в несколько десятков миллионов. Во время великого наводнения в 1840 г., вся Камарга и прибрежные равнины обеих Роп представляли одно море движущейся пресной воды, шириною в 40 километров.
Этим-то сильным неравенством количе­ства вод в реках Виварэ и Севенн и объ­
209 л.иыиы: рода ии побережье средиземного моря. 210
ясняются каналы, гроты п всевозможные про­моины, проделанные ими в скалах ущелий. В особенности наделал чудес этого рода Ардеш, поднимающийся в половодье на 21 и
Pont сГагс, на котором прежде стояла охрани­тельная башня, представляет самое замеча­тельное явление в Ардешской долине, как по своей оригинальности, так и по своей жпво-

22 метра выше своего низшего уровня. Рядом с древним ложем, которое он во время ниводнепий наполняет отчасти еще и теперь, он пробил себе в каменной стене гигантские во­рота с отверстием в 54 метра. Мост этот.
писности, со своими базальтовыми колоннами со стороны источников и величественными входами в нижней части, в которых зеленая вода извивается у подножия скал.
Две другие реки западного склона, Сез и
211 Г Д А
Гар или Гардон, также весьма богаты при­родными красотами. Сез, иногда весьма гроз­ный своими наводнениями и простой приток которого затопил в 1861 году рудники Лалль, с находившимися там работниками, предста­вляет хорошенький каскад Сотадэ, а Гар, образуемый Гарденом д’Андуз и Гардоном д’Алэ, замечателен своими ущельями, которые, по своей суровости и уединенности, не менее величественны, чем самые дикия ущелья по­токов Палестины или Сирии. Прямо к северу от Пима часть, а иногда и все воды Тара ухо­дят в расселины скал х), но ниже они шу являются снова, в виде бесчисленных источ­ников, из которых иные играют песком берега, поднимая его в виде зонтика; другие низвергаются со скалы в виде прозрачной се­ти или бьют клюнем в русле, подергивая рябью поверхность. По выходе из ущелья, ре­ка снова собирает свои разбревшиеся воды, и в этом самом месте проходит через до­лину прекрасный римский водопровод с тремя рядами арок, называемый «Мостом Гаръ», с которым долина так прекрасно гармони­рует монументальною формою своих скал, чистым профилем окрестных холмов. Водо­провод этот нес некогда воду в Немозус, в фонтан Эр блпзъУзэ, и, конечно, ему лег­ко было бы возвратить его прежнее назначение; по Ним предпочитает пользоваться водою прямо из Роны, посредством канала, могу­щего доставлять ему количество воды в 30.000 кубических метров, то-есть по 500 литров на каждого жителя в день. «Мост Гаръ», ря­дом с которых идет новейшая дорога, по­лезен в верхних своих частях разве толь­ко своею красотою, поражая величественностью постройки; но современные архитекторы, про­ведшие недавно железную дорогу через Севенны, не должны бояться сравнения с рим­скими работами своих собственных мостов и путопроводов, хотя солнце двух тысяче­летий не озолотило еще камней последних.
Дюранса, соединяющаяся с РонОю немного ниже Авиньона, может быть рассматриваема почти как независимая река, потому что она существовала отдельно в течение долгого гео­логического периода. Поднятая па западе есте­ственною преградою, составлявшею остаток перешейка, некогда соединявшего Альпины с Лебероном, опа следовала к северу от хол­мов Вернет, по долипе, орошенной ныне ка­налом Буажелин, текла в южном направле­нии через узкий проход Ламанон, т. е.иа20 метров выше теперешнего уровня, и излива­лась в залив Фо. Еще и теперь по обеим сторонам ущелья Ламанон видны отложен­ные Дюрансою туфы 2). Тем не менее, неко-
Onesime, Reelus „Geograpliie de la France“.
3) Planiol, „Statistique des Bouches du Rhoneu, 1.1, p. 90.
в a in. 212
торые геологи еще отвергают существование этого древнего течения 1). Но во всяком слу­чае несомненно, что один рукав реки, выйдя из ущелья Оргон. открыл себе путь к за­паду и прорыл сначала то русло, в котором течет теперь канал Алышн, а другой ру­кав, отделившись от нынешней Дюрансы ни ’ же Шаторенара, проходил через широкий про­ход, открывающийся между группою Алышн и суровою горною группою Монтаньетт.
Подобно исфру, Дюранса есть дочь Великих Альпов, хотя первые её воды, берущие нача­ло под именем Клерэ в Альпах и скалах долины Неваш, к северо-западу от горы Женевр, и не прибывают летом от таяния снегов и льдов. Лишь ниже Бриапсона при­нимает он в себя Гизанну и Жиронду, прино­сящие обильные воды с ледников У азана: Арсиня, Белого, Черного, Селе и др. По во всяком случае таяние льдов не достаточно, чтобы поддерживать в ложе Дюрансы большое количество воды в продолжение летних жа­ров. До самого слияния с Роною она сохра­няет характер потока, то несущего столь­ко воды, сколько все реки Франции вместе, то извивающагося лишь тонкими жилками по ка­менным полям, шириною в полмили, где эти отдельные ручейки правильно сменяются островами пли «iscles», поросшими ивами и другими деревьями. Работа разрушения и на­громождения, производимая во всех речных долинах, еще не дала Дюрансе принять форму совершенно правильной кривой линии; но все лежащие на его пути древние озера уже напол­нены наносами, одни в новейший период, другие в ледяную эпоху, а некоторые и еще ра­нее: таков обширный бассейн, расстилающий­ся ниже Сиистерона до устья Вердона, с зе­млистыми скалами Мэ, оригинально изваянными в виде колонн, столбов и обелисков по­добно Монсеррату Каталонии. Впрочем, Дю­ранса еще не впадала в это озеро в третич­ный период, ибо в слоях не найдено ни одного из тех камней, которые принадлежат исключительно области Верхних Альпов: по­ток не преминул бы нанести их, если бы был в состоянии вырваться из верхних бассейнов, прорыв задерживавшую его гор­ную преграду 2).
ѵ Всюду сильно наклонная, Дюранса несудо­ходна даже в низовье, хотя протяжение её равняется 380 километрам, а сила течения 350 метрам в секунду, чего было бы достаточно иным двадцати рекам, чтобы быть судоход­ными; тем не менее, документы средних ве­ков доказывают, что город Пертюи имел некогда порт на Дюрансе, п что суда не могли ходить только выше него. Из этого можно за-
1) Uoquand, „Bulletin de la Societe geologique de Franceu 1 mars 1869.
2) Scipion Gras, „Statistique de Yaucluseu, p. 237.
213
АЛЫГЬГ. РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ.
211
ключпть, что естественные плотины, находив­шиеся ниже, поддерживали в то время уро­вень части реки и превращали ее в судоход­ный шлюзный жолоб; но это правильное те­чение вод, по всей вероятности, было наруше­но в десятом веке водопадом в ущельях Мирабо. О быстрых переменах в речном русле можно судить уже потому, что в течение полустолетия Дюрансаопустилась па 5 метров (?) ниже дна канала Роке, в который прове­дено небольшое количество воды.
Расход Дюрансы: Большое половодье 9.240 кубических метров в секунду; маловодье 54 кубических метров в секунду; отношение по­ловодья к маловодью 1:171 кубических ме­
тров в секунду.
Подобно Дорам Савойи и Дорам Италии, на которые она походит по своему названию, Дюранса годна только к орошению полей. По вычислениям Герве-Мангона, 18 миллионов тонн илу, приносимого этою рекою, содержат в себе столько же ассимилируемого азота, как 100.000 тонн самого лучшего гуано, и столько углероду, сколько его могли бы дать в год 49.000 гектаров лесу. Итак орошение есть главная роль Дюрансы. К северу от Э и Марселя, когда она уже приняла в себя свой главный приток Вердон и прорвалась сквозь ущелье Мирабо, где через нее перекинут мост всего в 150 метров, Дюранса, как водная масса, является уже вполне сформиро­вавшеюся. Далее в нее вливаются лишь не­значительные потоки, но зато многие отде­ляются от неё. её широкая долина развер­тывается к западу и северо-западу, параллель­но морскому берегу, но, в тридцати киломе­трах среднего от неё расстояния, окаймлена полями, которые были бы сожжены летним зноем, если бы не получали достаточного ко­личества воды для поддержания соков. Но поля по ту сторону холмов п гор, возвышающихся на севере и юге, также жаждут воды: небес­ных вод им недостаточно, для них также необходимо орошение. Первый канал, именно Марсельский, берет пз Дюрансы, к югу от Пертюи, 7 кубических метров воды. Следуя сначала древнему естественному оттоку, он огибает с запада цепи Треварс и Эгюиль, пересекает долину Арки у Рокфавура, при по­мощи водоворода, который новейшее искусство может противопоставить всему, что было сде­лано самого великого и самого прекраснаго
древними строителями, и, оросив Марсель с его садами, стекает в Средиземное море. Другой канал, вдвое более многоводный, в пятнадцать кубических метров, течет более к западу, через ущелье Папанов, между горною группою Вернет и Альпинами. и раз­ветвляется па множество канальцев и «beals» в равнине, расстилающейся между Ропою и болотом Берр,-это канал Краппов, про­копанный уже в половине шестнадцатого сто­летия. Он сделал пз орошаемых им полей одну из самых плодородных, возделанных местностей Франции. Город Салон, находив­шийся во время копания канала на самой гра­нице Кро, теперь отделен от неё широкою полосою земли, покрытою богатейшими полями. Третий канал в 16 метров в секунду, бе­рег начало близ Оргона, который, подобно Салону, представляет земледельческий центр и течет к северу от цели Альпин, завер­шая идущий вокруг неё круг плодородных вод. Наконец, еще один большой канал направляется па север к Карпентрас, пе­ресекает Сорг-Воклюз по выходе его пз узкого скалистого прохода и помогает ему ожи­влять восхитительный фруктовый сад, рассти­лающийся у подножия суровых известковых гор. Всего из реки берется 69 кубических метров воды, так что в период маловодья ей остается лишь четверть её нормального прихода. В недавнее время, а именно в 1875 году, к сети каналов Дюрансы приба­вился еще один, весьма замечательный по смелости своего географического начертания и весьма важный,-канал Вердон. Он прино­сит полям Э около 6 кубических метров воды, взятых у Кензона, в естественном озере, которым река расстилается между дву­мя мрачными клюзами, проведенными вниз по течению по длинной галлерее, прорытой в одной из стен, господствующих над рус­лом Вердона. Достигнув надлежащей высоты относительно потока, он проходит сквозь холм, по двум подземным проходам, одно­му в 4, а другому в 5 километров длины, и, обогнув горы Э, изливается в равнину, к северу от города, разветвившись на мно­жество второстепенных канальцев. Не­сколько плотин, устроенных в ущельях верхней Дюрансы и Вердона, позволяют удер­живать в искусственных озерах значитель­ную часть их вод, чтобы таким образом увеличить силу течения в каналах п, следо­вательно,орошаемую ими область. Поговари­вают даже о превращении посредством шлю­зов в правильный резервуар озера Алло, почти всегда окруженного снегами п находя­щагося, на высоте 2.200 метров, в кратеро­образном бассейне между верхнею долиною Вердона и долиною Вара. После liuertas Испа­нии и равнин Ломбардии, прибрежные поля
Течение Дюрансы:
Разстоп Наклонъ
япие па кпл.
Ог Бриансонадо Эмбрена . .
„ Эмбрена до Спстерона .
42 кпд. 459м.(1.249-790) Иметр.

77 „ 324 „ (790-466) 4 „
„ Спстерона до Пертюи
85 „ 254 „ (466-212) 3 „
,, Пертюи до слияния ....
69 „ 199 „ (212-13) 2,8 „
215
Г V Л Л В А III.
216
нижней Дюрансы представляют наилучше оро­шенную местность в Европе.
Плодотворные воды Дюрансы не только под­держивают растительность в местах, уже давно обработываемых, но еще прибавляют к ним новые обширные оазисы, приобретае­мые на пажитях. Если же был бы выполнен план строителя канала, Адама Краппона, то вся Кро превратилась бы в возделанную зе­млю, ибо высчитано, что канал ежегодно мо­жет покрывать 163 гектара слоем наноса в 25 центпметров толщины, а следовательно в течение 320 лет он действительно мог бы справить всю поверхность Кро, равняющуюся 53.000 гектарам *). Эта покрытая голышами равнина, одна четверть которой была преобразо­вана таким образом, занимает большую часть треугольного пространства между прибрежными болотами Большой Роны, горной массы Альпин и прибрежными холмами лагуны Берр; кроме того к северу от Альпин находится еще другая,«Малая Кро»,такого же вида п такого же происхождения, как п Большая. Мириады кам­ней, разбросанных по поверхности или увяз­ших в затвердевшей грязи, от которых рав­нина и получила свое кельтское названиеКро,уди­вляли древних прибрежных греческих коло­нистов, п их мифы,переданные другим эллиннам, рассказывают, что все эти обломки кам­ней были сброшены с неба, чтобы полу-бог Геркулес мог побить ими бесстрашный лигу­рийский парод *). исследования новейших гео­логов свидетельствуют, что в этих покры­вающих поверхность булыжникам должно ви­деть валуны, принесенные в пропорции шестиседьмых течением Ропы, а в пропорции одной-седьмой или даже, по мнеиию Соссюра, одной-шестой-водами Дюрансы; что же касается камней, составляющих почву Кро, онп совер­шенно морского происхождения. Кро сохранила вид древнего морского ложа3). Горизонталь­ность поверхности, которая казалась бы'совер­шенною, если бы ватерпас геометров не до­казывал противного; густые туманы, висящие вдали над горизонтом; миражи, от которых дрожит атмосфера и зыблется, на подобие волн, форма окрестных холмов, образу­ющих мысы,-все напоминаетъсобою сосед­нее море, дно которого продолжает равнину к югу. Прежде Кро, совершенно лишенная вод-ибо gaudres или рвы, которыми избо­рождены бока Альпин, наполняются во­дою лишь на одну минуту, так как она тотчас же просачивается сквозь каменистую почву,-была простым пастбищем, а её един­ственными обитателями были «bayles» плипа-
Felix Martius, „Adain de Crapporme et son oeuvre“. 2; Эсхил, на которого ссылается Страбон, кн. IV. 3) De Saussure, „Voyage dans les Alpesu том Щ, гл. XXXIV’: Coquand, „Bulletin de la Socie te geologique de France", заседание 1-го марта 1869 г.
стухи. Теперь же шпалеры пз кипарисов, различного рода поля, дома, окаймляющие ка­налы-разнообразят несколько картину преж­ней, столь безмолвной пустыни. Вода дождей и потоков, теряющаяся между камнями Кро, снова проявляется отчасти близ моря: к северу от лагуны Галежон бьют один возле другого более ЗОО источников, известных под названием laurons, как и многие другие ключи Франции *).
Выть может, в недалеком будущем и са­ма Рона, прибрежные жители которой дают почти всем водам её свободно стекать в мо­ре, примет участье в ирригационных рабо­тах. Известно, что могучая река эта для пере­возки товаров имеет лишь весьма ничтож­ное значение: это путь, который движется слиш­ком быстро, а подниматься по нем слишком долго, так как средний склон его более по­луметра на километр. До построения железной дороги из Лиона в Марсель, навигация по Роне имела большое значение; но она не могла выдержать конкуренции с железным путем. Теперь, вместо 62 пароходов, ежедневно раз­возивших товары в прибрежные города ве­ликой реки, их насчитывают всего 6 или 8; развозимый же ими груз уменьшился на 200.000 тонн. Чтобы Рона могла снова пре­вратиться в достойный её навигационный путь, должны быть предприняты большие работы регуляризации и углубления её русла, а также должно быть изменено устройство судов, что­бы придать буксирным судам более силы; главное же, необходимо, чтобы .людям заинте­ресованным удалось взять верх над проти­водействием со стороны могущественной ком­пании железной дороги из Парижа к Среди­земному морю. Во всяком случае, было бы прискорбно, если бы Рона,-этот общий ствол .французской навигации, естественный путь, к которому стекаются все каналы остальной Франции, - была покинута великим товар­ным движением. Большая часть торговых контор уже поняли, как много значит для Франции избежать утраты навигационного пути по Роне, и предлагают воспользоваться ею, как частью великого перевозочного пути между Гавром и Марселем, с тем только, чтобы от океана до Средиземного моря могли ходил без перегрузки суда в 250 и 300 тонн и чтобы во всякое время Рона давала судам возможность сидеть в воде не менее, как на 1,60 метра. Полное окончание уже начатых работ обещано к 1882 году, и было бы край­не неблагоразумно проводить пз Роны много­водные каналы, прежде чем будет вполне доказано, что поддержание её как навигацион­ного пути, обойдется слишком дорого.
1) E. Bernard, „Canal de Marins, Repertoire de la So ciete de statistique de MarseilleE 1871.
217 АЛЬПЫ: РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ. 218
Страшные опустошения, произведенные фил­локсерою в виноградниках департаментов Дромы, Воклюзы, Гарда и Геро, побудили мно­гих подать голос в пользу проведения кана­ла. Оросив долины Валенса, Монтелпмара, Донзера, Боллена, эта искусственная река должна пересечь близ Морнаса Ропу и, по­степенно приближаясь к морю, пройти по тер­ритории Узэ, Пима, Соммьера, Монпелье и Безье, и окончиться, близ Нарбонны, в бас­сейне Ода, пройдя 400 километров. Количе­ство воды, которое должно быть взято у Роны по этому проекту, должно составлять более 47 кубических метров в секунду; сначала тре­бовали даже 60 кубических метров,-ко­личество, достаточное для орошения более 200.000 гектаров разного рода полей и снабже­ния в то же время водою всех, лежащих при канале, городов и местечек.
Ниже последних притоков Дюрансы и Гардона, Ропа недолго сохраняет всю массу сво­их вод в одном канале. Пройдя под мо­стами Бокера, последними, перекинутыми че­рез всю реку, она течет медленнее, не не­сет с собою более голышей, как выше Бо­кера, и пытается образовать несколько песча­ных островов, а затем окончательно разде­ляется около большего острова дельты. Но одну сторону его течет Малая Рона, получающая приблизительно пятую часть вод и направляю­щаяся мимо деревни Фурк, названной так от раздвоения реки, к западу и к юго-западу через наносные земли древнего залива Боке­ра; по другую сторону - Большая Ропа, пови­димому, почти не уменьшившаяся, спускается сначала прямо к югу, к городу Арль, низкие кварталы которого она давно бы уже смыла, если бы они не были защищены скрывающею их высокою плотиною. Этот большой рукав и есть тот самый, который продолжает к морю торговый путь бассейна. Полагают, что прежде западная Рона несла большее количе­ство воды, но с течением веков постепенно обеднела в пользу восточного рукава. Многие из древних русл, ныне засоренных пли наполненных болотистою водою, суть не что иное, как «умершие Роны»; но даже в обла­сти солончаков, находящихся к югу от Мон­пелье, попадаются по берегу моря голыши с Верхних Алыюв, конечно, принесенные большою рекою, которая прежде была бурнее, чем в настоящее время, и катила до самого Средиземного моря валуны, приносимые ей Дюрансою и другими притоками. К тому же рукава реки не переставали изменяться в чи­сле и перемещаться даже в историческую эпоху. Древние писатели насчитывали два, три, пять и даже семь устьев; но это разногласие более кажущееся, чем действительное ‘). Даже
*) Ernest Desjardins, „Notes manuscrites^.
в наши дни географы могли бы насчитать раз­ное число устоев, судя по тому, куда о пи стали бы причислять протоки лагун-к речным устоям пли к простым временным отто­кам. Во времена Плиния устьев было три: самый большой рукав направлялся к восто­ку, как и в настоящее время, и назывался Массалиотскпм рукавом; самый же западный был известен под названием Os Hispaniense, т. е. испанского рукава, вследствие его напра­вления к юго-западу, к находящейся вдали Испании. И действительно, есть следы «Мер­твой» Гоны, направлявшейся вдоль подножия бу.тыжнпковых холмов и впадавшей в засо­ренную ныне часть лагуны Могио. Еще в сред­ние века шел непрерывный судоходный путь от главного русла Роны до лагуны То* *). Гео­лог Эмплиан Дюма утверждает, что всякое новое разветвление реки соответствует обра­зованию нового прибрежного вала. В то время, когда Рона разверзла свои теперешния две вилообразные ветви, морское побережье зани­мало то пространство, которое ныне сделалось северною вершиною Камарга В продолжение неизвестного числа протекших с той поры столетий фауна Средиземного моря имела воз­можность несколько измениться; так, рапоpaea aldovrandi, встречающаяся лишь у бере­гов Сицилии, была в то время весьма обыкно­венна у берега Лионского залива, а pecten ma­ximus, ныне весьма редкий на лангедокском побережье, тогда был весьма многочисленъ2).
Между теперешними двумя рукавами Ропы находится треугольная дельта, образовавшаяся из илистых земель, принесенных течением реки, переполненная прудами и болотами, и изрезанная естественными каналами и отточ­ными рвами. Самую значительную часть всей равнины, поверхность которой равняется 75.000 гектарам, а именно почта половине всей наносной области Нижней Роны, зани­мает остров Камарг, ныне весьма нездоро­вый и почти необитаемый, сухой летом и июлузатоиленный зимою. Весьма может быть, что прежде область эта была не так нездорова, как теперь, пбо развалины римских построек былп найдены по берегам пруда Ваккарэ, на западе, на севере и на юго-востоке, в местно­стях, совершенно болотистых и почти вовсе необитаемых в настоящее время. Когда Рона могла разливаться свободно на прибрежные землп и покрывать их временным морем, все испортившиеся остатки былп уносимы в Средиземное море; когда же снова показыва­лась земля, вода стекала по прорытым ею са­мою каналам. Высокие же плотины, защищаю­щие ныне Камарг от наводнений реки, удер­
’) Cii. Lantherie, „les Villes mortes du golfe de Lyonu.
2) Em. Dnmas, „Statistique geologique du Gard“; „Revues des Sciences naturellesu, т. IV, сентябрь 1875. Мон­пелье.
219
Г Л А В А
III.
220
живают местами воду в виде гибельных бо­лот, и, кроме того, сильно вредят земледе­лию, не давая реке приносить новые наносы. Если прорвать плотины, то, вследствие очище­ния вод, внутреннее рыболовство удесяте­рится 9Стоит сравнить только теперешнее состояние Камарга с состоянием большего острова Бартелас, свободно покрываемого во­дами половодья, чтобы увидеть, насколько лучше было бы н£ запиратьКамарг! Сооруже­ние насыпей нижней Роны, устроенных по­верх естественных берегов, отложенных самою рекою, есть одно из тех жалких «усовершенствований», какие мог внушить дух предвзятой системы; но изменить методу, быть может, уже слишком поздно, ибо мало­численным обитателям Камарга. рассчиты­вающим теперь на стену плотины, пришлось бы изменять и форму своих построек, и спо­соб обработки.
Северная половина острова Камарга, уже давно приобретенная у Роны и Средиземного моря представляет около 14.000 гектаров возделанных полей, обработываемых преодо­левающими лихорадки крестьянами, и обшир­ных пастбищ, по которым бродят табуны белых лошадей, стада полудиких быков и «манады» буйволов (bos bubalus); южная же часть-тростники и окаймленные тамарисками болота, из которых громадными тучами под­нимаются москиты п окружают Pichoto mar, т. е. «маленькое море», называемое также и лагуною Ваккарэ (искаженное Валькорэ) от пасущихся на соляных травах его берега коров. Это-бывшая бухта Средиземного моря, окруженная ныне землею и отделенная валом местами прерывающихся дюн от длинного морского побережья, идущего вогнутым полу­кругом между обоими рукавами реки. Несмо­тря на то, что в Ваккарэ спущены все стоки соседних болот, поверхность этой лагуны, вследствие испарения, уменьшилась до 2.500 гектаров; уровень её на 1 метр ниже моря* 2). По соседству с морем расстилаются sansouires, бывшие морские днища, из которых вода испарилась, оставив лишь соляные осадки, ли­шенные всякой растительности; это уже пусты­ня. Люди, пастухи ли они, рыболовы или тамо­женники, редки в этих пустынных обла­стях лихорадок. Зато нет местности во Франции более богатой, чем Камарг, разного рода птицами, так как здесь человек не тревожит их. Множество птиц, переселяю­щихся в Африку пли возвращающихся из неё, с удовольствием остаются на этих про­странствах, вдали от шумных городов; встречаются даже фламингп. В плотинах же Малой Роны попадается бобр - животное,
исчезнувшее почти во всех других странах Европы: но преследовать его здесь неособенно смеют из боязни разрушить насыпи. Из «каменщика», каким он был некогда, бобр сделался «минёромъ» 1).
Несколько боковых ветвей двух главных рукавов Роны, извиваясь, текут по Камаргу, поднимая его отлагаемыми по берегам нано­сами. Деревья «aubes», похожия на серебри­стые тополи и одни из самых красивых де­ревьев в Европе, растут шпалерами по этим более возвышенным землям,не содержащим в себе примеси соляных частиц; а по краям рвов, ограничивающих поля северного Ка­марга, растут также ивы, тополи и молодые вязы; большие же леса, занимавшие некогда внутренность острова, были вырублены, и те­перь было бы бесполезно снова разводить их, не вымыв предварительно почву, которая в вышедших из-под воды местах содержит в себе до 21 тысячной доли соли 2). Сила и хо­лод мистраля также мешают отчасти про­израстанию некоторых пород дерев, как напр. эвкалиптип. Впрочем, если Франция имеет намерение воспользоваться богатствами, добровольно предлагаемыми ей самою плодо­носною землею, то она должна съуметь ассени­зировать и сделать годными для обработки ныне избегаемые равнины Камарга. Умеют же египтяне, в течение многих тысяч лет, пользоваться «дарами Нила», надо и францу­зам научиться пользоваться дарами Роны. В знаниях и опыте недостатка нет, ибо уже в нескольких местах солонцеватые болота обращены в пресную воду, и самой неблаго­дарной почве дано большое плодородие. Но чтобы приобресть весь Камарг, надо начать операцию в крупных размерах. Рона помо­жет делу. Хотя склон её. не составляющий даже 2 метров от Фурки до моря, весьма слаб, тем не менее вод её, при помощи гидравлических машин, в случае надобно­сти, было бы с избытком достаточно для того, чтобы выщелочить почву, освободить ее от всех соляных частиц и разветвиться живи­тельными каналами по всей еще невозделанной местности. Пустыни Камарга, как и пустыни Кро, могут быть превращены в богатые и населенные местности, и действительно будут превращены, если, вслед за ассенизациею, тя­желый труд земледельца будет поощрен землевладением. В настоящее время все эти пространства состоят лишь из обширных участков, обработывать которые нет инте­реса никакому крестьянину. Со времени по­явления филлоксеры уже появилось много боль­ших предприятий с целью развести вппо-
') Regi, „Assainissement du littoral mediterranee0.
2) Salles, „Xotes manuscritesw.
4) De Mortillet, Брока, „Bulletin de Иа Societe d’anthropA VI, 1865.-Газелл, „Xotes manuscrites“.
2) Duponchel, „Traite d’hypiauliqueu, стр. 420.
•ZT81 ‘,S9ra!N
‘„ouoq}] np-saipuog sep иоирмоцаигед .ins ф.ииошэдо (p
-odn фосиоиом гсфифь Ччнод цотчгод эчиэл оиь ЧнчгоиияиГлфп Хкоиеод ’тМок OJBHdoh «oioaspd
Otf 0НѴ0Л9Ж9
oiohooud» оиончгфив^г оиошю ЧкэвнХ^ олвкиэон ‘n’l ‘еяиЭФИиПГОМ ЧИЭЙИ И СОЦ ЯИПЭОНИКИП оячгояэ 0J01 ЛШИЯ0Г0ИИ ПИИ10ИИ ЯИФВГЯииЭО.) Q.I.I1 ‘Q 4LH0dl9R ‘ьхи.чэоиииюХч впоиггик и£--ndcjnili goHtuKodj
C’GG
•BdOK 0JVl.IK?IPin.4 тягэишоо q.Kidd пюипдо яя оиишчгоо оиХч -В1 ЧИ^КИИ 140 TIEJOK OHdOlOU ‘ичпод 1ЧЭ0ПНЦ
‘ЧИЭОНИЭ'РѴ 4.LIIн^ояро
онжок I4H0J TKoaidVodoon Чкви пчппГшИч
Tgg
223
Г .1 А В А
III.
221
ходит более четырех-пятых наносов, по­стоянно выдвигается в море, образую направо и налево teys, т. е. островки грязи, которые один за другим присоединяются к материку. Артезианский колодезь, прорытый до глубины 100 метров в наносах малого Камарга, близ Эг-Морта, не достал до каменного дна, на ко­торый отложился ил.
Со времени римской эиохи большое устье Ропы выдвинулось в море на двойное расстоя­ние от Арля. Сигнальные башни, строившиеся некогда при самом входе в реку, для наблю­дения за проходящими судами, разделены расстояниями, по которым можно измерить движе­ние реки вперед. Последняя из этих сторо­жевых башен есть башня Сен-Луи, по­строенная в 1737 г. на самом берегу моря, от которого она теперь удалена па 8 кило­метров *). Следовательно, удлинение наносного полуострова в этом месте равнялось 57 ме­трам в год; но только это местное явление нельзя принимать за меру захвата территории у Средиземного моря всем Камаргом, так как Рона часто перемещает свои русла п, образовав длинный полуостров в море, ки­дается направо пли налево, сквозь отложенные ею самою наносимые берега. Таким образом дельта увеличивается в разных местах по очереди, отчего пункты, оставленные рекою, остаются в одном положении или даже отча­сти разрушаются. До копца прошлого столетия восточный рукав омывал каменистые земли Кро. Вра-де-Фер или Японский рукав, изви­вающийся к югу от Камарга, был главною рекою в течение всего семнадцатого века. Рукав Лонь, в который Рона течет еще и теперь, открылся, в 1711 г., в осушительном канале, берега которого провалились, и с того времени сколько раз перемещалась песчаная мель устья от столкновения морских бурь и речных наводнений! В продолжение тридцати пяти лет, с 1841 по 1876, входный канал для судов отодвинулся к востоку более, чем на 3 километра, при чем стрелка наносов все более и более выдвигается вперед; к западу же от стрелки Бодюк сердитые волны, гони­мые юго-восточным ветром, самым силь­ным в этих местах, глубоко подрывают берег и заставляют его отодвигаться. Маяк Фараман, построенный в 1836 г. в 700 ме­трах от моря, ныне отстоит от него всего на 50 метров; хотели даже оставить его, как оставлен соседний береговой телеграф. При­нимая во внимание эти местные размывания, поверхность твердой земли, прибавленной к материку наносами Роны со времени галлоримского периода, нельзя определить более чем в 200 пли ЗОО квадратных километров.
Astrue, „Memoire pour Phistoire naturelle du Languedoc“;-Э. Дежарден, „Apergu liistorique sur les emboucliures du Rhone“.
Масса воды, приносимая большою Роною в море, составляет, средним числом, не менее 2.000 кубических метров в секунду х), и однако же это громадное количество её не в состоянии открыть себе широкое устье. Лион­ский залив, в котором средняя разность уровня прилива и отлива составляет всего 40 центиметров, не может поднимать периоди­чески уровень реки и очищать фарватер, отчего пески отлагаются перед течением реки полукруглым валом, который то повы­шается, то понижается, перемещается то в ту, то в другую сторону и постоянно изменяет свою форму. Несмотря на все работы по устройству плотин, которыми сдерживали Рону в её нижней части, для сохранения её направления и увеличения сплы напора над отмелью, никогда не удалось иметь более трех с половиною метров воды. Часто суда, сидящие в воде два метра, не могут входить в нее; кроме того, ветры, дующие с моря, средним числом, в течение 120 дней в году, делают устье совершенно неудобопроходи­мым. Никакой береговой ветер в роде вы­думанного некогда Монтанари, не относит отягощенных илом вод к западу: наносы отлагаются перед устьями, п отмель, посто­янно перемещаемая, должна постоянно изме­нять свою форму 2).
Таким образом, необходимо было при­бегнуть к прорытию искусственного канала, чтобы суда могли проходить из моря прямо в глубокия воды Роны. В римскую эпоху, Арль, менее удаленный от моря, чем теперь, мог сообщаться с Средиземным морем по ряду лагун, у которых Марий, почти два­дцать столетий тому назад, приказал пони­зить пороги, чтобы облегчить морское судоход­ство. Но наносы мало по малу завалили этилагуны, п боковой канал от Арля в лагуну Бук и в залив Фо, заменяющий Fossae Ma­rianae, имеет всего 2 метра глубины и может служить только для мелких судов. После долгих прений и благодаря неуклонной настой­чивости преданного своей идее Ипполита Пё, было, наконец, приступлено, в 1863 г., к прорытию канала для крупного судоходства, благодаря которому суда избегают мел­ких вод. Этот новый путь, 6 метров глубины и 330 длины, начинается близ башни Сен-Луи и направляется к востоку ло самой кратчайшей линии к части залива Фо, назы­ваемой бухтою Покоя, вследствие находимой в ней судами защиты. С этого времени ничто не мешает торговому движению направиться по новому каналу, и обширный бассейн в 14 гектаров, вырытый около башни Сен-Луи,
*) 2.200 метров по Пуллю, „Statistique des Bouclies du Rh6ne“. Томъ],стр. 287.
3) Ernest Desgardius, „Apertu liistorique sur les embouchures du Rhoneu.
225 алыиы; ропа и побережье средиземного моря. 226
мог бы быть удобен, если бы торговле не требовалось ничего другого, кроме якорного места для её судов. Впрочем, зарождаю­щийся город Сен-Луи, населенный всего тремя или четырьмя-стами человек, начинает привлекать к своему каналу часть большой торговли Средиземного моря. Рядом с бассей­ном, берег Роны на несколько сот метров обложен набережною, чтобы служить портом для судов, сидящих в воде на 5-6 метров; песчаные отмели речного русла были отчасти устранены, и от Арля до Сен-Луи для арль­ских каботажек и судов Верхней Роны весьма достаточно фарватера в 3 метра глу­бины; каботажный и буксирный флот, кото­рый должен служить посредником для мор­ской торговли, уже начинает образовываться, а складочное место в Сен-Луи уже совсем готово для принятия товаров. Находили, что окрестные болота должны навсегда помешать заселению порта Сен-Луп; но смертность его жителей не превосходит смертности жителей Арля; а средства, которыми владеет ныне наука, дают возможность совершенно ассени­зировать местность при помощи дренажа и на­саждения. Около самого канала есть фермы, приносящие большой доход. В сущности, са­мое большое препятствие для будущего благо­состояния Сен-Луи заключается в различии интересов. Так, Марсель с неудовольствием посмотрел бы на возникновение у самого устья Роны соперницы, расположенной удобнее, чем он, для ввоза с Востока, из Египта и пз Алжира, скота, железной руды, мрамора, зер­нового хлеба, хлопка и громоздких товаров, и для вывоза каменного угля, извести, тесаного камня, выделанного железа и всяких фабрич­ных произведений. Даже маленький городок Арль боится, чтобы не отошла от него к ка­налу его слабая торговля, хотя канал этот снова обогатил бы его. Наконец, могуще­ственная компания железной дороги от Па­рижа к Средиземному морю, интересы кото­рой противны интересам речного судоходства, и которая желает сохранить монополию транс­портов по её путям, старательно поддержи­вает пли даже возбуждает вражду.
Было основание думать, что серьезная' опас­ность грозит будущности канала Сен-Луи прежде даже, чем явится возможность серьезно им воспользоваться. Из сравнения измерений, произведенных в 1841 и 1872 годах,видно, что средняя глубина залива Фо, к которому ведет канал, постепенно уменьшается и что даже с открытием канала морское дно заметно повысилось от наносов Роны. Морская вода, говорят, стала менее соленою, и повременим ил реки замечался даже близ порта Бук, на восточном берегу залива; морские рыбы стали редки в этих местах, а многие виды, некогда весьма известные на соседних ри­
фах, исчезли совершенно; взамен их, в Буке попадаются, рыбы Роны и служат для снабжения ими Марселя. Весьма сильное испа­рение поверхности лагуны Берр образует как бы центр, увлекающий течение к порту Бук, и вода Ропы, более легкая, чем вода Средиземного моря, скользит со своими ры­бами поверх соленой воды во всю ширину за­лива. Вследствие всего этого, инженеры пола­гали, что придется продолжить канал СенъЛуи к юго-востоку, чтобы обеспечить за ним достаточно глубокий вход. Но разве нет бо­лее простого и более действительного средства, чтобы отвлечь в другое место паносы Роны? Разве трудно открыть снова проток Рустан, запертый всего четверть столетия тому назад? Стоит только прорыть западную плотину реки, и воды, стекая к западу, понесут ил на южный берег Камарга. Тогда избавленный от наносов залив Фо сохранит свою глу­бину, а подрываемый ныне западный берег мало-по-малу снова возвратит себе утрачен­ные пространства ‘). Съумела же Венеция, го­раздо более подверженная опасностям от на­носов, чем прибрежные города залива Фо, сохранить до нашего времени свою лагуну про­точною.
Изменения течения Малой Ропы имели также историческое значение. Сен-Жиль, к кото­рому теперь подходят лишь барки, был прежде весьма часто посещаемым морским портом; в двенадцатом веке, до основания порта ЭгъМорт, это была гавань провансальского юга, из которой отправлялись множество пилигри­мов в Палестину. Южные лагуны, сообщаю­щиеся с Малою Роною, составляли тогда пре­красный рейд. Впоследствии западным пор­том дельты сделался Эг-Морт, находящийся также на Малой Роне; но в половине шест­надцатого столетия река, вследствие производи­мых ею песчаных наносов, была отведена к востоку. Ей предназначен был канал, изливающийся в проток Нёф п служащий еще и теперь общею границею департамента Гард и департамента устьев Роны, но сама она была заменена на западе уже совершенно искусственными, солончаковыми каналами, сое­диняющимися с каналом пз Эг-Морт в Бокер, а на востоке извилистым рукавом, отделяющим Большой Камарг от Малого и несущим почти все её воды; рукав этот принял даже и название Малой Роны. Проток Оргон, посредством которого река изливается в море, находится неподалеку от СентъМари, маленькой деревушки, населенной ры­баками и таможенниками, и отделенной отъ
Э Er. Des jardins. „Apertu historique suries embouchurcs du Rh6neu.1866; „Bulletin de la Sociate do geographia“ 1869. ,.Observatione sur les fosses Mariennes et lo canal du BasRhoneh“,1870; Adrian Gerinain. „Rapport sur Fetat de Feniboucliure du Rhone en 1872“.
227 глав
всех других жилищ огромною песчаною л болотистою пустынею. Нет ни одного ме­стечка во Франции, которое было бы уединен­нее: это совершенно особый мир. Здесь, как и в Фарамане, море берет верх над зем­лею: так, прежде близ протока Оргон был маленький островок, который теперь совер­шенно затоплен водою; что же касается до Оргонской батареи, построенной двести лет тому назад, на левом берегу протока, то опа обратилась в риф и находится от берега метрах во ста ‘).
Город Эг-Морт, названный так от окружающих его стоячих вод, и почти та­кой же одинокий, повидимому, как и деревня Сент-Мари, часто приводился и будет приво­диться как пример отступления морского бе­рега. Но пример этот выбран плохо, ибо именно в этом месте французского по­бережья, претерпевшего столько перемен, бе­реговая линия оказалась наиболее стойкою. Часто повторяют, что Святой Людовик са­дился на корабль в порте Эг-Морт, и торо­пливые путеводители показывают даже кольца, к которым привязывались его корабли; но теперь уже доказано, что на суда садились в 8 километрах к юго-западу от города. Ко­рабли крестового похода ждали войска в за­ливе Эг-Морт, под надежною защитою ска­листого рифа, находившагося в море против входа, известного еще и теперь под названием Гро-Луи. Отправляясь из Эг-Морта, кресто­носцы должны былп сначала плыть к морю по каналу мелкого судоходства, проходившему через лагуну Маретт и мимо лагуны Репоссэ с западной стороны. С того времени вистрские и в особенности впдурльские наносы Роны, на западе, изменили форму лагун и песча­ных отмелей, и делу этому помог с своей стороны морской канал Эг-Морт, проры­тый. в царствование Людовика XV, прямо к морю, отчего устье его и носит название Коро­левского протока. Но сохранившиеся названия лагун и местностей, остатки плотин и насы­пей, наконец, следы кладбища «Могилъ», на котором хоронили умерших крестоносцев, свидетельствуют о существовании этого дре­внего канала длиною от 8 до 9 километров, соединявшего город с протоком Луп.
Замечательное доказательство относительной стойкости берега Эг-Морта дают очертания рядов дюн, последовательно указывающих, как выдвигалась в море земля. По соседству с Большою Роною, эти древние береговые валы, прорванные п смытые во многих ме­стах блуждающею п выходящею из бере­гов рекою, оставили мало следов; к западу же от Малой Роны, с более спокойным течением, легко видеть все цепи дюн, окай­
Э Cii.Lantheric, „Yilles mortes du golfe deLyon“, стр. 330.
л lll. 228
млявших берег, и убедиться, что все они сходятся к узкой полосе земли, отделяющей лагуну Могио от залива Эг-Морт; следова­тельно, с неизвестного времени, когда обра­зовался самый северный береговой вал, за­падный берег залива не выдвинулся в море, нисколько; восточный же берег, напротив, увеличился, и то место, где стоит теперь го­род Эг-Морт, было, конечно, частью Сре­диземного моря, но в эпоху гораздо более отдаленную, чем та, от которой остались первые документы, относящиеся к истории этих мест. С самого времени основания города в архивах упоминается о береге Буканэ ’)• на котором возвышается самая близкая к морю дюна. Тамариски и другие деревья сдерживают немного пески этих еще неподвижных пригорков; другие, уже вполне определившиеся цепи покрыты менее редкою растительностью; самый же древний вал, не менее стойкий, чем континенталь­ные окраины каменистых местностей, лежа­щих далее к северу, покрыт лесом мор­ских сосен, дающих пейзажу какой-то пе­чальный и величественный характер. В Спльв-Годеске можно подумать, что нахо­дишься под знаменитыми соснами Равенны, но только в наше время эта «сильва» или лес доведен до самых ничтожных раз­меров 2).
Внимательное изучение берегов и происхо­дящих в них изменений позволяет утвер­ждать, что в течение еще многих веков бе­рег Эг-Морта сохранит свою неподвижность, отличающую его от берега Камарга. Правда, наносы Малой Ропы, равняющиеся, по вычисле­нию инженера Сюрелля, 4 миллионам кубиче­ских метров в год, остаются на берегу, но в то время как осадочные слои Большой Роны ложатся преимущественно на востоке, у входа в залив Фо, наносы Малой Ропы, сме­шанные с песком берегов, удлиняют па юговостоке залива Эг-Морта береговую косу, удачно названную Повою-Зфмлею, на которой возвышается маяк Эспигеит. Инженер Лантерпк и Карл Мартэн в точности измерили поступательное движение этой части берега, и из измерений их следует, что продолжаясь непрерывно в том же направлении, коса достигнет берега противоположной стороны залива около Палаваса через две тысячи лет, после чего воды рейда Эг-Морт превратятся в соляную лагуну, подобную Могио, Перолю и То. Измерения глубины, произведенные во всех частях залива, в особенности после бурь, до­казали. что наносы не отлагаются вовсе внутри воображаемой линии, образуемой продолжениемъ
Э Cii. Lantheric. „Yilles mortes du golfe de Lyonu, страп. ,503.
2) Emilien Dumas, „Bulletin de la Sociate de Geographieu, mars 1879.
АЛЬПЫ; РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ
229 берега Камарга, а только по берегу между 11алавасом и Сеттом.
Обезпеченный от насосов Роны косою Эспигетт, залив Эг-Морт защищен также отчасти и от опасных юго-восточных вет­ров. так что воды этой большой береговой бухты довольны спокойны. Поэтому, проект устройства здесь порта, в котором корабли могли бы укрываться от бурь, некоторым инже­нерам вовсе не кажется химерою. Глубина в три метра держится в Королевском протоке во всякое время, без всякой чистки дна, так что если продолжить плотины в море до глу­бины в 6-7 метров, корабли совершенно безопасно могли бы укрываться здесь во время бурь, тогда как у западных берегов, около Палаваса и Сетта, они почти неминуемо должны гибнуть. Таким образом, порт Эг-Морт, который в настоящее время не служит ни для чего более, как только для ввоза апельсинов из Валенции и с Балеарских островов, мог бы сделаться морским добавлением Пима и Алэ для ввоза сырых произведений и вывоза каменного угля. Тогда Рона, не будучи в состоянии связать коммерческий путь своей до­лины с морскими путями непосредственно своими естественные!! устьями, открыла бы доступ к себе большому торговому движению посредством двух искусственных каналов, открывающихся один в залив Фо, другой- в залив Эг-Мортъ*)•
III.
Различные реки, текущие в Средиземное море со склона Севенн, могут быть рассма­триваемы геологически, как принадлежащие также к бассейну Роны, ибо береговые камни составляют часть той же формации, и воды боль­шой реки некогда соединялись с водами этих севеиских рек посредством лагун. Даже Од, первый поток к северу от Пиренеев, имеет в общем нечто родственное с рон­скими потоками, хотя он получает воды Се­венн только северною частью своего бассейна. Как и все севенские реки, она имеет харак­тер вполне горного потока, ибо годовая раз­ность между дождями и засухами еще значитель­нее в областях, лежащих при Средиземном море, чем во всех частях Франции! Смотря по времени года, Од несет воды то 3.000 ку­бических метров, то всего 5 метров в се­кунду. Выйдя из грозных ущелий Капсира и из леса Со, он течет прямо с юга на се­вер, пока не минует Каркассон; здесь он встречает Фрескель, текущий параллельно под­ножию Севенн и продолжающийся затем в Оде. По выходе из последнего узкого прохода
1) l’h. Lantheric, „Мёшоиге sur les conditions nautiques du golfe d’ Aigues-Mortes“; - K. Мартэн, „Topographie geologique d’ Aigues-Mortes1*.
СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ. 23о
между холмов близ Саллеля, Од образует дельту, похожую на дельту Роны, но еще сравни­тельно более обширную, так как опа зани­мает пространство, приблизительно в 20.000 гектаров и заключает между своими рукавами древний остров Кляпских гор. Наносы Ода также сравнительно значительнее, чем наносы Роны, ибо он приносит в год не менее 1.700,000 кубических метров илу *), при чем преграда, образуемая берфговымъвалом, заста­вляет почти весь этот ил отлагаться во вну­тренних болотах. Так, болотоКапестан, на берегу которого, по приводимой Дюпоишфлем летописи, солончаки существовали еще во вре­мена Людовика Святого, было постепенно пре­образовано в резервуар пресной воды и отде­лено теперь от моря пространством в 11 ки­лометров, на протяжении которых почва уже почти всюду отвердела. Быть может даже, ла­гуна эта, благодаря кольматажу, исчезла бы со­вершенно, еслибы Од не наполнил ее снова в наводнение 1875 г. Далее к востоку лагуна Монта ди была засорена уже в половине три­надцатого столетия; точно также и большое озеро Рубренспс пли Рубрезус, омывавшее стены Парбопны, превращено в поля, а между двумя некогда соединенными лагунами, Бажем и Грюиссаном, Од,большой рукав которого про­текал тогда в Нарбонне, образовал из на­носов род футляра, какой устроила Миссисипи в Мексиканском заливе. Один рукав Ода должен был, однако же, направляться к востоку, ибо Полибий, а шесть веков спустя Фортунат говорят нам, что воды её смеши­вались с водами Роны, но, вероятно, они раз­умели весьма косвенное соединение посредством прибрежных лагун 2). В 1320 году, когда Од, прорвав плотину своего левого берега, ринул почти всю массу своих вод к северу от гор Клан, лагуна Вандр, некогда посвя­щенная Венере и еще до сих пор сохранив­шая на своем берегу, среди камышей, остатки развалин храма этой богини, получила, в свою очередь, наибольшую часть наносов и нахо­дится теперь весьма далеко от главного устья Ода, называемого до сих пор устьем Вандръ3). Нет надобности предполагать, по­добно некоторым писателям, значительное повышение почвы Парбонны, чтобы объяснить исчезновение озер; для явления этого достаточно одних наносов Ода.
Известно, что Од в большей части своего нижнего течения сопровождается судоходным путем, который должен и мог бы иметь почти такое же коммерческое значение, как и сама Гона. Необходимую воду южному каналу для перехода порогов между двумя морями, доста-
l) Duponcliel. „Hydraulique et geolosrie agricolesu, стр. 486.
a) Эрнест Дежарден, „Notes manuscrites".
3) Лантерик, „Villes mortes du golfe de i.you“.
231
Г Л А В А
III.
232
вляют верхние притоки Фрескеля, т. е. севенской ветви Ода. Таким образом, севенские источники являются главными естественными агентами, которыми воспользовались для созда­ния великого пути, имеющего не менее 545 ки­лометров протяжения, если считать отводные каналы его продолжения на запад до нижней Гаронны, и на восток, через прибрежные ла­гуны, до устьев Роны.
Канал этот весьма замечательный, как произведение искусства, еще замечательнее тем, что проведен в конце семнадцатого столетия, когда подобного рода работ еще не предпринималось; кроме того, он очень кра­сив, благодаря окружающим его пейзажам. Первые воды его являются в лесистом ущелье Черной горы, в 50 километрах от их тепе­решнего слияния с «путемъдвух морей». они текли бы прямо к югу, чтобы образовать Альзо и спуститься в Од через Дюр и Фрескфль, если бы не были отведены к западу посред­ством плотины, близ которой один потомок Рике воздвигнул памятник в честь своего предка. Канал, названный горным желобом, принимает Альзо и заставляет его обогнуть с запада южные склоны выдвинувшихся масс Черной горы; по дороге он принимает в себя воды, собранные в резервуарах Нового и Старого Лампи, ручей которых, подобно Альзо, был некогда притоком Фрескеля; за­тем, догнав Сор, в который он может изливать избыток своих вод, входит в бассейн Сен-Ферреоль,-самый большой ре­зервуар всего канала и один пз самых больших в целой Франции. Плотина запруды, запирающей долину, имеет до 800 метров длины, более 32 метров вышины и 70 метров толщины. Когда резервуар полон, временное озеро Сен-Ферреоль имеет более полутора километров в длину и содержит 6.375.000 кубических метров воды, но он редко бы­вает в таком состоянии; обыкновенно уровень его поддерживают на половине высоты, а иногда его опоражнивают совершенно, чтобы очистить от нанесенной потоками грязи. Выйдя из бассейна, очищенная вода входит в русло равнины, уже непосредственно снабжающей во­дою южный канал. В праздничные дни, когда посетители разом могут любоваться и водо­падом, низвергающим с плотины могучую струю, которая от давления верхнего канала пробивает землю на 28 метров глубины, и лесами, глядящимися в спокойные воды озера, и богатыми полями Гаронны, и профилем отда­ленных Пиренеев, то они наслаждаются ред­ким зрелищем, которое обязано красотою на столько же промышленности, на сколько и природе.
Грустию только, что эти удивительные работы, делающие честь Рике и Андреосси, сделались почти бесполезными. Компания южных желез­
ных дорог завладела боковым каналом Гарроны в качестве собственника и даже са­мым южным каналом-в качестве нанима­теля, и с того времени великий судоходный путь двух морей, пожертвованный интересам монополии, почти совершенно утрачен для торговли. Говорили даже о том, чтобы употре­бить его как простой канал для орошения. Движение судов по Южному каналу за последние двадцать лет уменьшилось вдвое,тогда как торговая деятельность сильно увеличилась; те­перь, в общем, торговля Южного канала имеет в пятнадцать раз менее значения, чем торговля канала Сент-Кептеп. Движе­ние судов пс Южному каналу в 1886 году; 126.000 той., а по Септ-Кентенскому 1.835.300 Тем не менее проектировали прорыть канал для большего судоходства, чтобы большим су­дам не было необходимости огибать Испанию, между океаном и Средиземным морем. Пред­полагали реки Геро и Гаронну, с одной сто­роны, а Фрескель и Од-с другой обратить в шлюзные каналы с правильными запрудами, а на раздельном пороге устроить питательный резервуар, где кончался бы канал верхней Гаронны, изливающий воды излишка; этот верхний резервуар мог бы вмещать воды более 360 миллионов кубических метров, т. е. то количество,которое может дать в течение четы­рех дней поток, несущий в секунду 1.000 куб. метров воды. По предварительная смета опре ­делила расходы ио устройству этой судоходной системы в несколько сотен миллионов, а бу­дущая торговля, очень может быть, и не оправ­дала бы этих расходов. К тому же для канала в 10 метров глубины суда такой же вмести­мости должны сначала заходить в Бордо и Сетт.
К востоку от Ода течет река Орб, к которой Южный капал спускается посред­ством прекрасных, расположенных в виде лестницы, шлюзов Фонсеранн. В настоя­щее время она имеет только одно морское устье, так как древнее восточное её устье, Гранд-Майр, отчасти уже исчезло и пред­ставляет еще большую разницу в водах по­ловодья и маловодья. Что же касается Геро- самой важной реки в стране, заключенной между Одом и Роною, то течение её поддержи­вается обильными источниками, бьющими пз известковых слоев верхнего бассейна и соста­вляющими прелесть его диких ущелий. На про­тяжении нескольких километров он имеет даже достаточно воды, чтобы быть судоходным во всякое время для мелких морских судов. Канализированная при входе и углубленная до 3 метров, река представляла бы даже более выгод для торговли, чем самое устье Ропы. К тому же маленький островок Бреску и мыс Агд защищают несколько подход к Геро и дают возможность понять мысль Ришелье.
233 АЛЬПЫ, РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ. 234
начавшего постройку охранительного мола Таким образом, пришлось бы предпринять между материком п укрепленным островком большие работы для того, чтобы рейд снова Бреску. Но со смертью кардинала, работы эти заслужил ту морскую славу, которой соседний были оставлены; плотина частью размыта волгород обязан своим названиемъ
Агдъ

нами, а иухта частью занесена песком, так как в этом месте берег подвигается в море, средним числом, надва метра в год J).
*) Жордан, „Histoire de Иа ville d’As*de“, приведенная К. Лентериком, в Ville mortes du golfe de Lyon“.
География Реклю. т. II.
(Agathe), т. e. «Хороший».Теперь все средства гидравлического искусства приложены к искусственному порту Сетта.
Между Геро и Роною текут лишь маленькия речки, из которых самая известная Мезъ
36
235
ГЛАВА III.
236
благодаря соседству с Монпелье. «Она напо­минает собою реки Греции. По берегам её представляются то сухие и бесплодные пейзажи, то вдруг свежия рощи п тень, как па Эвротасе, и над всем этим то же синее небо» Подобно Геро она поддерживается в мелко­водье постоянными источниками, и в особен­ности одним прекрасным клюнем, бьющим каскадом пз открывающагося в вертикаль­ной каменной стене грота, неподалеку от пре­лестного пика Сен-.Ту, с ужасающими про­пастями. Впрочем, все-таки течение Лезы не­достаточно правильно, чтобы обеспечить за нею постоянный отток в море; во время своих разливов она настолько сильна, что вместе со своим притоком Моссоном образовала лагунами двойную наносную плотину; зато ино­гда проток Палавас, служащий ей выходом в Средиземное море, бывает совершенно за­громожден морскими песками. Типом севенскпх рек может служить Впдурль, канали­зированное устье которого открывается в отчасти уже загроможденную им лагуну Репоссе, близ Эг-Морта. Во время засух Вп­дурль представляет тонкую, теряющуюся в песке струю воды в несколько десятков лит­ров; во время же внезапных «видурлядъ» он несет воды в тридцать раз больше, чем Сена в Париже во время маловодья. При­брежные жителя пользуются ею, по близости болот, для орошения камышников, произве­дения которых служат для подстилки и для корма скоту.
Между французскими реками, к востоку от Роны, всего более заслуживает название реки, несмотря па свои скромные размеры, Аржан, изливающийся в залив Фрежюс, уже почти совершенно засоренный наносами. При сравнении с большею частью альпийских потоков, Аржан отличается спокойствием своего течения и равномерностью количества вод. Благодаря многочисленным рассели­нам в известковых скалах, по которым он протекает, он питается преимуществен­но из «foux», т. е. подземных источников, текущих весьма медленно в глубине и при­носящих ему дань от дождей во время за­сух. Сам он также не все время течет по поверхности: выше Впдобана вода одного из его каскадов вдруг пропадает и появляется снова лишь метров на сто ниже. Точно тако­му же вторичному появлению вод, поглощен­ных «ешЬпсз’амп, ragagesaMii пли garagaisanu» верхних скал, обязаны реки Про­ванса, Сиань, Гано и другие, своею прозрач­ностью и неизменностью количества воды и её температуры, а следовательно и богатыми воз­деланными землями берегов. Правда, подзем­ные источники, лишая человека своих вод,
С Септ-Бсв, ..Xouveaux Luudis11, т. VI, стр. 136.
изливают их в Средиземное море подвод­ными устьями. исследователи берегов откры­ли много таких морских источников в Сент-Пазере, в Кассп, в Сиоте, в Канне, в Лице, и г. Вильнев-Флепоск пытался даже вычислить количество изливаемой ими воды. Источник Порт-Миу, близ Кассп, настоль­ко значителен, что образует течение по по­верхности моря п далеко уносит всякия плы­вущие тела. Он произошел от древнего озе­ра Обаг и Жеменос, замененных ныне вы­сохшими «paluns». Говорят, что источник Порт-Миу открылся лпшь с того времени, когда осушительными работами, произведен­ными в царствование короля Ренэ, воды древ­него озера были переведены в соседние бас­сейны.
Вар, служивший долго границею для Фран­ции, песет во время половодья гораздо более воды, чем Аржан, да и длина его также зна­чительнее; тем не менее он остается пото­ком до самого своего устья. В удивитель­ных ущельях верхнего течения, Вар исче­зает ии скользит в потемках, а ниже являет­ся то бурною рекою, которую не всегда могут сдерживать плотины, устроенные в 800 ме­трах расстояния одна от другой,то узким, извилистым ручьем, едва заметным среди ва­лунов, наполняющих его громадное ложе.

АЛЬПЫ; РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ
237
IV.
Берега Средиземного моря по ту и по дру­гую сторону Роны представляют совершенный контраст. На выдающейся кривой линии Про­ванса берега обрывисты, изрезаны рейдами и маленькими бухтами, и усеяны мысами и по­луостровами. Скалы так резко вдаются в море, а отлогие берега так покрыты принесен­ными водою обломками, что молюскп в сосед­них глубинах весьма редки, разве кое-где попадется какая-нибудь песчаная бухта, в ко­торой они могут спокойно развиваться. К за­паду же от Роны, напротив, длинные низ­менные побережья, состоящие исключительно из кремнистого песка, принесенного с гра­нитных гор Роною и севенскпмп ^реками, закругляются обширною вогнутою дугою заме­чательной правильности. Даже под водою склон дна до такой степени одинаков, что линии одинаковой глубины идут концентриче­скими дугами до самого берега от мыса Беар до мыса Курронь. Эта противоположность бе­регов Лангедока и Прованса объясняет в значительной мере столь различную историю этих провинций. С одной стороны, вся жизнь на берегу, с другой-города отдалены от моря и «не желают быть портами». Ланге­док - страна более континентальная, чем морская 9-
В подробностях своего профиля, берег Лангедока представляет самую грациозную форму. Горы, холмы пли просто скалистые массы, разделенные некоторыми расстояниями, служат точками опоры для ряда побережий п делают их похожими на повешенную на стол­бах цепь. Первая дуга идет от мыса Коллиур к мысу Лёкат; вторая-от мыса Лё­кат к мысу Агд; третья, гораздо меньшая, имеет своими границами две горы-Агдскую и Сфттскую; наконец, четвертая дуга идет от Сфтта к песчаным полуостровам дель­ты Ропы. Мысы берега представляют некото­рую защиту для судов, часто подвергающихся опасности от бурь в заливе, и потому моряки пользуются ими, и, если только возможно, т. е. если позволяет углубление судна, укрываются в рейде Эг-Морта, в порте Сетта или в устье Геро; самым же лучшим естествен­ным рейдом,именно рейдом Франки, защи­щенным от южных и юго-восточных вет­ров мысом Лёкат, пользуются лишь в слу­чае бедствия; но и в пем нет вовсе ника­кого порта. Между тем здесь как бы приро­дою предназначено быть гаванп.
За исключением мыса Агда, все древние скалистые острова, соединенные ныне с ма­териком речными наносами, как Лёкат,
1) Michelet, „Histoire de France“. т II
СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ. 238
Септ-Люси, на котором находятся римские развалины, бесплодные горы Клан и мыс Сетт, состоят из меловых и юрасскпх известняков, как и скалы внутренней страны; холмы же Агда былп некогда островными вул­канами. подобно Булькали и Стромболи. Они, повидимому, заканчивают собою на юге ряд паровых и лавовых труб, начинающийся в Оверне Гур Газаватом. Издали гора во­все не представляет той правильности форм, какою отличаются большая часть вулканиче­ских конусов; профиль её составляет ряд округленных вершин, над которыми, в роде купола, господствует Сен-Лу. Надо пе­ребраться через эту вершину, через эту пре­восходную обсерваторию, с которой видно все побережье Средиземного моря от устьев Ропы до Пиренейских мысов, чтобы увидеть откры­вающийся под ногами древний зазубренный кратер, покрытые зеленью склоны которого спускаются к морю. Во все стороны идут по­токи лавы, пз которых один образует мыс Агд и, продолжаясь под водою, появляется снова на поверхность островом Бреску; дру­гой поток, спускаясь к северо-западу, растя­гивается широкою плотиною по равнине п дер­жит на себе большую часть города Агда. Не­погоды значительно смягчали лавовые хребты, и растительность покрыла пх черноземом и зеленью. Тем не менее, вулкан Агд дол­жен относиться к не очень отдаленному вре­мени; быть может, он действовал еще во времена арекомикскпх вольсков; но покой его длится, по крайней мере, двадцать пять ве­ков, ибо никакое предание не говорит об его извержении. В окрестностях его есть не­сколько других маленьких, менее значитель­ных, вулканов, расположенных к западу от Геро. На востоке, маленький земляной гор­бик, на котором стоит церковь Магелоны, также вулканического происхождения 9-
Прежде чем речные наносы присоединили к материку известковые острова и вулкан Агд, очертание берегов было совсем другое. Древнее направление береговой линии смутно определяет контуры холмов и скал, вокруг которых образовались равнины. Остатки преж­него моря занимают даже часть простран­ства, ограниченного береговым валом. Остат­ки эти представляют лагуны и полузасыпан­ные заливы, опасные для мелких судов вслед­ствие бушующих волн, поднимаемых то ми­стралем, то южными ветрами. Эта цепь древ­них заливов, превращенных в простые лужи и болота, начинается в Восточных Пиренеях у самого подножия Альберов и Аспров; по к северу от Перпиньянской равнины горная масса Корбьер расположена
О Do Rouville, (Ли. Martius, „Topographie geologique d’Aigues-Mortesu.
239
ГЛАВА
III.
240
так, что преграждает путь внутренним ре­кам, которые принуждены течь к северу п югу, отчего некоторые береговые лагуны за­щищены от наносов. Таким образом, Лёкат, между прочим, мог сохранить значи­тельные размеры, колеблящиеся от 6.000 гект­аров в засуху до 8.000 слишком в на­воднение. Никакого осадка, могущего способ­ствовать засорению маленького внутреннего моря, не приносится даже его главными при­токами, двумя источниками Сальс, столь зна­менитыми в древние времена. Эти две подзем­ные реки, называемые ныне Фонт-Дам и Фонт-Эстрамер, быот ключем из подошвы известковой скалы, но состоят не из пресной воды, как большая часть таких источников: вода их почти тождественна, по своему хими­ческому составу, с морскоюх). Рядом с Эстрамером, над лагуною растет тростник (phragmites gigantea) в шесть метров высо­ты, не встречающийся более нигде в Европе2).
К востоку от Геро вся часть берега, за­ключенная между потоками лавы вулкана Агд, холмов Сетт и высотами Фронтиньян, на­зываемых горою Гардиоль, находится почти со­всем вне действия рек, отчего, получая весьма мало наносов, сохранили морское дно на значи­тельном пространстве, занимаемом лагуною То (Taphrus), важнейшею изо всех, благодаря своей глубине, окружающим ее городам и судоходству по её часто бурным водам; пред­полагают, по вероятно ошибочно, что ей хо­тели дать символическое название Taurus, т. е. бык, для сравнения с рыкающим львом внешних вод. Много судов погибло на рифе Рокроль, между Сеттом и Баларуком. Это маленькое море, имеющее постоянно поверх­ность в 7.500 гектаров, в некоторых ме­стах отделено от Средиземного моря лишь узкою береговою полосою, содрогающеюся ра­зом и от ударов морских волн, и от уда­ров более коротких волн лагуны. её сво­бодное сообщение с открытым морем совер­шается через снабженный шлюзами и обра­щенный в судоходный канал проток. Про­ток этот служит главным средиземным устьем великому Южному каналу, океаниче­скою оконечностью которого является лиман Жиронды. Кроме того, устроен очищенный фарватер как в этой, так и с других ла­гунах, идущих в восточном направлении к дельте Роны, позволяющий плоскодонным судам следовать с внутренней стороны по лпнип морского берега на протяжении почти шести километров,-это канал де-з’Еатп, к несчастью, содержащийся очень плохо, так что в некоторых проходах имеет не более 1 2
1) Anglada, ,,Traite des eaux minerales des Pyrenees Orientales*1.
2) L. Companyo, „Histoire naturelle des Pyrenees Orien­tales", t. I, стр. 189.
полутора метров глубины. Вода лагуны То. такая же соленая, как и морская, но, после сильных дождей и но близости притоков, она только солоноватая вследствие незначитель­ной глубины ложа. Один пз этих притоков, быть может самый обильный, бьет в самом озере огромным ключем, которому дано на­звание Абисс (Avisse), т. е. фонтана «Про­пасти»; быть может это подземный рукав Геро. Диэугой источник пресной [воды питает лагуну с восточного конца, но только зимою; к концу апреля он иссякает и, вследствие обратного движения в подземные галлереи, проходит соленая вода; таким образом, здесь, по крайней мере временно, происходит явление аналогичное с явлением морских источников Аргостоли на острове Кефалонии, т. е. то, что морская вода течет к материку. Этот ключ, по-очередно то соленый, то прес­ный, совершенно справедливо получил назва­ние «Выворотного мешка». На берегу пруда, по всей вероятности, действовали и подземные силы, ибо близ северного берега есть мели из устриц и ракушек новейшего происхо­ждения в 400 метрах от теперешнего мор­ского побережья *)• Лагуна То составляет общественную собственность, не подчиненную частному владению н рыболовству. Она доста­вляет рыбы и раковин ежегодно на сумму одного миллиона франков, что составляет весьма крупную цифру 140 франков с каждого гектара. Говорил, что устрицы, называемые «лошадиною подковою», водились прежде в лагуне То в изобилии, но исчезли неизвестно отчего; опущенные же в 1865 и 1866 годах, с целью разведения их вновь, не размножи­лись, а только достигли громадной величины.
Нетрудно было бы во многих местах под­ражать кольматажным работам, произведен­ным природою, засыпавшею столько прибреж­ных луж и лагун. Поддерживая пли даже углубляя судоходные каналы, можно было бы в то же время заваливать бесполезные лагуны при помощи наносов рек и ручьев, напра­вленных по произволу то в ту, то в другую часть назначенного для засыпки ложа. Впро­чем, работы этого рода были уже начаты в некоторых частях берега лагун. Так, близ Нарбонны, отмели, то покрытые соля­ным налетом, то затопленные солоноватою водою, были совершенно освобождены от соли и превращены в самые плодородные поля. В окрестностях Вика попытки того же рода бы­ли не так успешны, но тем не менее пока­зали, что все древние заливы могли бы быть превращены в польдеры, ибо менее чем в год количество содержащейся в земле соли, составлявшее почти одну-тысячную, уменыпи-
‘) Ed. Thomas, „Voyage autour de 1’etang de Thau‘:, стр. 2.
241
АЛЬПЫ; РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ.
лось вдвое, так что можно было бы начать об­работку почвы * 1). Наконец, там, где к услу­гам земледелия нет речных наносов, мож­но было бы прямо приступить к очистке пру­дов, как это уже практиковали с Гарлем­ским морем. На побережьп богатых юж­ных департаментов пропадает более 25.000 гектаров пахотной земли, которая теперь приноспт пользу разве только соловарам, рыбо­ловам и собирателям тростника.
Изменение подобного рода необходимо не только для улучшения почвы, но и для преобра­зования климата, так как смертность гораздо значительнее в низменной береговой полосе, чем на соседних возвышенностях и на вы­шедших из-под воды местностях. Г. Режи вычислил, что «дефицит средней долготы жизни», т. е. потеря жизни, вследствие нездо­ровости лагун, в некоторых деревнях де­партамента Геро доходит до 10,15 и даже бо­лее чем । 9 лет в сравнении с остальною Фракциею.
Смертность в болотистых общинах Геро по Режи:
Общины.
Дефицит средней долготы жизни.
Общины.
Дефицит средней долготы жизни.
Миpвал ....
. . 19,60
Могио
. 14.45
Викъ
. . 16,42
Палавасъ
13,30
Вандръ
.. 15,95
Вильи ев ле Магелопь.. .
. 12.23
В Вике, в Капестане, в Вильнев-ле-Магелоне половина жителей умирает до десяти­летнего возраста, а в Мирвале и Вьясе более половины, и почти все иностранцы, поселяю­щиеся в одной из деревень, подверженных влиянию болот, получают лихорадку. Впро­чем лагуны, глубиною более метра, не вы­ставляющие на воздух разных испортивших­ся остатков и сохраняющие не особенно вы­сокую температуру, не так вредны для здо­ровья, как мелководные бассейны. Так, в прибрежных городах лагуны То, Баларуке, Бузи иго, Мезе, Марсельяне, средняя смертность разве немного значительнее средней смертности всей Франции. Вода лагун становится опасною для общественного здоровья только тогда, ко­гда температура её доходит средним числом до 27 пли 28 градусов по стоградусному тер­мометру. что бывает всегда с мелкими лужа­ми, соединяющимися с открытым морем лишь посредством узких, часто засоренных протоков. Необходимо, следовательно, как можно скорее уничтожить эти нездоровые ла­гуны, или же быстро возобновить их воды, при помощи широких ворот, которые дали бы доступ более холодным водам Среди­земного моря, что было уже сделано с лагу­
*) Duponcliel, „Traite d’hydraulique de g6ologie agricoles“, стр. 414 и след.
ною Morio. Г. Режи предлагает ассенизиро­вать подобным же образом лагуны Вик и Фронтпньян, по в то же время требует уни­чтожения по крайней мере 7.600 гектаров ме­нее глубоких болотистых вод. Легко по­нять, как важно предпринять подобные рабобы в департаменте», в котором половина на­селения сгруппировалась на морском берегу, на полосе в 15 километров ширины1).
Изменение нормы очертаний лагун было до­статочно в историческую эпоху для переме­щения главных береговых городов. По за­мечанию Астрюка, сделанному сто лет тому назад, названия почти всех городов возвы­шенностей суть происхождения кельтского; на­звания же городов морского побережья все без исключения - латинские пли греческия2 3). Не служит ли это доказательством, что по­бережье Средиземного моря стало обитаемым лишь в относительно новейшее время? Посте­пенный захват почвы землею у внутренних вод позволил местным жителям основать целый ряд новых городов, каковы: Агд, Сетт, Фронтпньян, Эг-Морт. Только Магелона, построенная некогда на острове ла­гуны Вик,быть может,представляла древний город. Благодаря своему положению вне кон­тинента, она составила для сарацинов благо­приятное убежище и удобный коммерческий порт, который был одним из самых дея­тельных рынков Средиземного моря, пока Карл Мартел, преследовавший мавров, не разорил его. Воздвигнутая снова из свопх развалин и соединенная с материком ря­дом плотин и мостов, имевших в длину не менее двух километров, Магелона соста­вила род республики, под президентством епископа, и снова приобрела большое торговое значение; но так как опа служила плацдар­мом протестантам, то, по приказанию Людо­вика XIII. была срыта до основания. Теперь от неё осталась только высокая укрепленная церковь, имеющая прекрасный вид среди пе­сков и волнъ8).
К востоку от устьев Роны единственны­ми бассейнами, похожими, по происхождению, на бассейны Лионского залива, являются лагу­ны Вальдюк. Апгренье и несколько других, некогда бывших в сообщении с морем при посредстве «Etangde hBouche» (Stoma Limae), существующей под искаженным названием «Estomac» и поддерживаемой на уровне Сре­диземного моря подземным просачиванием. Что же касается лагун Апгренье и Вальдюк, то они превращены в совершенно замкнутые
1) Regy, „Assainissement du littoral mediterranee du departament de Ffleraultu. 1SG8.
2) „Memoire pour servir a 1’Histoire naturelle du Languedoc“.
3) K. Лентерик, „Villes mortes du golfe de Lyonu.
243
ГЛАВА
III.
244
бассейны или песчаными мелями, образован­ными течением, или внутренним давлением па почву, и, вследствие испарения, поверхность их теперь почти на 14 метров ниже морского уровня. Это «Каспийския» моря в миниатюре; между тем римские развалины Маритимы, на восточном берегу лагуны Вальдюк, свидетель­ствуют о существовавшем прежде сообщении с морем. Воды этих бассейнов изменяют свою глубину и степень солености, смотря по количеству дождей и силе притоков, но вооб­ще они гораздо тяжелее вод Средиземного моря и дают значительное количество соли х)-
Большое внутреннее озеро, известное под именем лагуны Берр, не напоминает запад­ных лагун ни своим общим видом, ни видом окружающей ее местности. От Среди­земного моря ее отделяет не песчаная коса, а скалистое побережье, и, вместо того, чтобы быть временным явлением, подобно лагунам То, Магелоне и Могио, она принадлежит к общему рельефу страны-это настоящий залив. Надо сознаться, что неупотребление этого ма­ленького моря в качестве коммерческого и спасательного порта есть своего рода экономя ческий позор. Странно видеть, что на опас­ных берегах, с большими тратами, строятся искусственные порты, а такой давний бассейн остается пустынным в продолжение пятнад­цати столетий; у римлян здесь был порт. На поверхности его видны разве кое-какие ры­бачьи лодки; торговые же суда пли даже кабо­тажные не посещают никогда этого внутрентего моря: на берегах его нет ни одного порта, и лишь изредка попадаются промышлен­ные заведения, пользующиеся произведениями рыбной ловли и соляных болот. По гидро­графической карте 1844 года, проверенной но­вейшими исследованиями, лагуна Берр пред­ставляет весьма постоянное якорное место для самых глубоких судов, при поверхно­сти в 5-6 тысяч гектаров, т. е. почти в семь раз более тулонского рейда; кроме того, суда средней и малой величины имели бы к своим услугам всю береговую окружность бассейна в двадцать тысяч гектаров. Легко понять, как громадна была бы польза этого внутреннего порта, как складочного места для товаров, загромождающих теперь Мар­сельский порт. Руда, мрамор, зерновой хлеб из Алжира и с Востока, скот, фураж, хло­пок-легко могли бы быть выгружаемы на берегах лагуны и отправляемы с небольши­ми издержками во все пункты сообщений, в особенности, если будут устроены гати и же­лезные дороги, сообщающие лагуны с Марсе­лем и всеми южными городами. Нужно только вычистить до достаточной глубины канал Ка-
]) „Statistique du departeiuent des Bouclies-du-Rhdne“, т. !, стр. 119 и след.
ронт, соединяющий озеро с морем, и взо­рвать подводные скалы, затрудняющие доступ к порту Бук. Но это сравнительно ничтож­ные работы, на которые понадобится всего не­сколько миллионов. Если бы лагуна Берр принадлежала англичанам, то в нее, конеч­но, стекались бы целые флоты, и берега её были бы окружены целою цепью населенных городов. Необходимо, между прочим, принять во внимание возможность безобразий войны, и хотя бомбардирование открытого порта, как марсельский, было бы гнусностью, о которой стыдно иподумать, тем не менее надо пред­охранить себя от возможности подобных ужасов, а это может служить еще новым доводом в пользу преобразования лагуны Берр в большой порт. В этом спокойном бассейне суда были бы не только вне всякой опасности, но даже невидимы для неприятеля, благодаря цепи Эстак между морем и вну­тренними водами. Что же касается наносов Арки и маленькой речки Тулубр, нижнее рус­ло которой было высечено римлянами в глу­бине скала», то они, конечно, несколько умень­шают глубину восточных частей лагуны ‘); но эти изменения имеют мало значения и легко могут быть устранены: стоит только совершенно отвести обе реки для орошения полей. Впрочем, уже прежния работы много сделали для облегчения сообщения лагуны Берр с Средиземным морем, ибо за право рыбной ловли прибрежные жители обязаны содержать проходы глубиною более чем в метръ1 2). Если бы рыболовы или «tordigues» не существовали с незапамятных времен на канале Каронт, то внутреннее море, быть может, было бы уже совершенно отделено наносами от залива Фо, ибо случалось, что, при северном ветре, канал пересыхал со­вершенно.
V.
Поразительная разница, представляемая французскими берегами Средиземного моря по ту и по другую сторону устьев Роны, ограни­чивается лишь рельефом почвы, очертанием берегов и общею формою морского дна; атмо­сферная же среда у них почти одинакова, за исключением окрестностей озер, зараженных малариею. Климат Прованса и Лангедока пред­ставляет лишь местные уклонения; в общем же побережье Средиземного моря отличается от остальной Франции своею температурою, направлением ветров, дождями и всеми атмо­сферными явлениями. Так, уже выше было
1) Средний дебит Арки п Тулубры 7 кубических ме­тров в секунду. „Statistique des Bouches-du-Rhone“, т. I, стр. 113, 279, 281.
2) Leon Vidal, „Repertoire de Societe de statistique de Marseilleu; 1871.
245 алыиы; рона. ии побережье средиземного моря. 246
сказано по поводу общего климата Франции, что равнины, расположенные у южного подножия Севенн, нижняя долина Роны и приморские области Альпов Прованса подвержены пре­имущественно ветрам с суши, тогда как на всем океанском склоне господствует мор­ской ветер. Воздух Лангедока и Прованса суше и более жаждет паров, чем в других местах; дожди падают реже, но зато они гораздо обильнее.
У всех, посещавших юг Франции, к впе­чатлению, произведенному африканским ви­дом почвы и растений, примешивается воспо­минание о страшном, дующем с гор, ветре. Этот северо-западный ветер, дующий с Севегш в равнины нижнего Лангедока, Роны и Дюрансы, отличается чрезвычайною силою, объясняемою местными условиями. Это грозный cors плп сиегсе Нарбопны, более известный йод весьма удачным именем мистраля «таиtre» (magistraou),.ибо сила его иногда может сравниться с ураганом. Страбон рассказы­вает, что этот «черный Борей» сносил с колесниц людей и срывал с них платье и оружие. В наше же время он иногда опроки­дывает железнодорожные поезда, и когда он особенно бурен, то нельзя бывает бороться с ним, не подвергая себя опасности. В рав­нинах Авиньона и на островах Роны нет ни одного дерева, которое не было бы накло­нено им к юго-востоку. Сильная противуиюложность температуры на таком небольшом расстоянии между жгучим морским побе­режьем и высокими холодными или даже снеж­ными вершинами Севенн сильно нарушает равновесие воздушных масс, отчего слои теп­лого, покоящагося па побережье, воздуха под­нимаются кверху, тогда как холодная атмо­сфера высот стремится к морю, чтобы напол­нить образовавшуюся здесь пустоту; таким образом устанавливается вертикальный круго­ворот воздуха между равниною и горами. Направление мистраля обусловливается формою морского берега и долин. В общем он пе­ресекает побережье под прямым углом, врываясь в долины, но у склонов гор он несется по долинам до самого речного устья. Таким образом в долине Роны мистраль спускается с севера на юг, в долине Ода он держится западного направления и носит здесь название cers или сиегсех). Другое главное направление мистраля-между морем и мате­риком; северо-западному материковому ветру иротивуполагается юго-восточный морской, ко­торый с такою силою дует в Лионском за­ливе, причиняя большие беды около незащи­щенных берегов. Верхний бассейн Фрескеля, притока Ода, представляет собою область, где скрещиваются и смешиваются между собою два
климатических влияния - океанское и среди­земноморское. Между Каете льнодарп и Лезиньяном дождь приносится двумя совершенно про­тивоположными ветрами: морской ветер на­гоняет тучи с Лионского залива, точно так же, как западный ветер несет их с Бискайского залива 1).
Некоторые предполагали, но совершенно ошибочно, что мистраль новейшего происхо­ждения и есть следствие обезлесения Севенн, усилившего разницу между теплом и холо­домъ2). Конечно, обезлесение могло способство­вать в известной степени усилению ярости ми­страля; по ветер этот был грозен всегдатак что древние воздвигали ему, как дикому божеству, алтари. Чем больше замечается разницы между температурою двух атмосфер­ных слоев, тем с большею яростью дует господствующий ветер. Ночью он утихает, потому что берег охлаждается от лучеиспу­скания; на некотором расстоянии в море, да­же у Гиерских островов, он далеко не так силен, как на континентальном берегу, вследствие свежести морской воды. В некото­рых долинах, совершенно защищенных с севера высокими холмами или горами, мистраль вовсе не чувствителен, но если в этих доли­нах атмосфера не обновляется живительными морскими ветрами, то долины эти нездоровы. Как ни опасен мистраль, тем не менее он благодетелен, потому что очищает воздух южных городов, которые слишком часто бывают грязны и дурно содержатся. Древняя поговорка -«ветряный Авиньон с ветром докучлив, без ветру-ядовитъ», очень долго была справедлива вследствие грязных улиц, в которых зарождались золотуха и тиф. Чума, производившая в Провансе такия опу­стошения в разные времена, могла быть зане­сена с востока, но страна сама поддерживала ее и давала ей силу.
Противуположность прибрежья и гор, как последствие её, направление ветров придают всем дождям низкой страны, если даже они продолжаются по нескольку дней, характер по преимуществу бурный. Когда нет столкнове­ния мистраля и морских ветров, то последние проходят прибрежными равнинами, не роняя своих паров, и тогда виднеются густые до­ждевые тучи, направляющиеся к горам, где они разрываются и разражаются ливнями. Но когда температура понижается, и в высших областях атмосферы начинает дуть мистраль, тотчас же происходит столкновение между двумя слоями туч с противуположным электричеством. В высших слоях воздуха собираются белые тучи с положительным электричеством, направляемые мистралем па
*) Viguier, „Различные мемуары “.
Э De Crozals, „Revue de G6ograp]ue“. Июиь 1883 г.
2) Dussard, Ribbe, Marsch, „Man and nature14, стр. 153.
247
Г Л А В А
III.
248
юго-восток к морю, между тем как под ними бегут в протпвуположном направле­нии морские тучи, заряженные электричеством отрицательным. Из борьбы этих двух воз­душных слоев рождаются внезапные дожди и бури, которые часто и ограничиваются только верхними пространствами. Перемены воздуш­ного электричества, повидимому, капризные, объясняют необыкновенное непостоянство в распределении дождей на средиземном побе­режье. Вообще можно сказать, что выпадание дождя увеличивается постепенно от равнины к горам и что большие дожди падают осенью, но в один год в одной и той же местности количество дождевой воды может быть вдвое больше, чем в другой, и самыми дождливыми месяцами бывают то сентябрь, то октябрь или ноябрь, а то даже февраль или мартъ1)-Клима­тические явления здесь совершенно исключи­тельные в сравнении с остальною Фракциею. Ложно подумать, что эти-то капризы атмосфе­ры и по преимуществу бурное состояние среды, вместе с свирепостью мистраля, и придают жителям Прованса и Лангедока те внезапные страсти, ту порывистость и резкие переходы к мягкости и вялости, которыми они так отли­чаются от «гавашей» Севенп и «франсио» Дофинэ.
VI.
Бассейны Роны и других рек французского склона Средиземного моря занимают простран­ства слишком значительные как по климату, так п по производительности и населению, что­бы можно было следовать какому-нибудь пра­вильному порядку в специальном описании различных мест. Самое лучшее следовать, как и сама история, от морского берега, вос­ходя последовательно по великому историче­скому пути Ропы к верхним долинам Альп и провинциям севера.
Департамент Ода, названный по имени своей главной реки, как по своим долинам, так и по рекам и побережью, принадлежит в одно и то же время и к области Пиренеев, и к области Корбьеров, Севенп и Средизем­ного берега: это прежде всего страна географпчеекп-переходпая. её западная часть, заклю­чающая в себе Лорагэ и Разэ, изливает свои воды в бассейн Гаронны посредством двух Геров: климат, вид почвы, геологическая природа земель здесь те же самые, что и в местностях холмов и равнин, простираю­щихся на запад, к Тулузе; здесьимен но про­легает порог между двумя морями, пересе­каемый К)жным каналом. Департамент Ода, около трети которого еще не обработано, темъ
О Martins. „Repartition des pluies dans 1’Herault, Мёш. de l*Ac. de Montpellier", т. VIII, 1872.
не менее представляет местность исключи­тельно земледельческую, и его равнины весьма богаты плодами; значительные фабрики в нем есть только в городах и в верхних доли­нах Геров, на границах Арьежа. Хотя он весьма богат виноградниками (в 1875 г. по сбору вин, давшему 3.719.050 гектолитров, он занимал пятое место), он представляет сравнительно одну из наименее населенных частей Франции, и за последние годы число его жителей еице уменьшилось. Из него выезжает много эмигрантов в Алжир. В 1881 году виноградники занимали 128.287 гектаров, а сбор дал 4.794.620 гектолитров.
Пространство департамента Од-6.313 кв. килом.; население в 1891 г.-317.372 челов.; на километр приходится-45 человек.
Главным городом Одского округа, который, по природе и склону почвы, можно было бы назвать тулузским округом, является Ка­ете лыи одари. Немногие из южных городов заставили так много говорить о себе вовремя больших гражданских войн, как он, ибо его положение на гребне водораздела двух мо­рей, у естественных ворот, открывающихся на запад от Черной горы к Альбижуа, сде­лали из него чрезвычайно важный стратеги­ческий пункт. Его часто брали и разрушали, и потому он и не мог сделаться многолюдным городом, хотя его положение дает ему точно такия же торговые преимущества, как и стра­тегические. В нем именно находится главная верфь Южного канала и его наиболее оживлен­ные доки; мирные ветряные мельницы, заме­нившие на холме древние крепости, размахи­вают своими длинными рукавами под дуно­вением .мистраля и доставляют торговле боль­шое количество муки. Кастельнодарп фабри­кует грубые сукна, как и большая часть го­родов этой части Лангедока, Бельпек, СентъКо ломб и в особенности Шалабр, располо­женные к югу в верхней долине Гера,-суть также фабричные местечки, которые произво­дят много сукон и шерстяного товара.
Шалабр находится уже в совершенно гор­ной местности, почти при подошве Малых Пиренеев, и прекрасные долины, выходящие к городу, соединяются здесь с другими доли­нами, орошаемыми притоками Ода. Эта послед­няя река входит па территорию носящего её имя департамента чрез ужасное ущелье Карканьер, а затем, пройдя ряд других, не ме­нее диких ущелий, в которых инженеры с трудом построили дороги, выходит из обла­сти Пиренеев, и здесь-то расположен, как страж выхода, маленький город Киллан, столь же промышленный, как и Шалабр, с прядильными и суконными фабриками. На его лесопильнях обделываются, только ужь чересчур деятельно, деревья, сплавляемые рекою с гор, и чтобы еще скорее уничтожить остатки
249 Альпы; рона и побережье средиземного моря. 250
пиренейских лесов.-строится железная доствам своих вод, составляют весьма важрога из Лиму в Кпллан, а ели Со, растущие ную группу. На юго-западе, в красивой доли­на юге большего «клюза» Оды, пе самые крупне, струятся серно-известковые Жинольские
р

ные, но самые лучшие в мире1)Целебные источники этой области Пиренеев, по свой-
Ch. Broillard, „Revue des deux Moudesu 15 апреля 1876 г.
источи ики: и а северо-востоке, в суровой Са.иьской долине, над которою возвышается пик Бюгара. текут железистые и соленые источ­ники Ренн ле Бэн, пользующиеся весьма известною репутациею. Ниже Кпллана. на бе­
251
ГЛАВ А
III.
252
регу Ода, есть л другие железистые источники, которые весьма часто посещаются, как напр. источники Кунза; наконец, еще ниже по те­чению реки, находится местечко Алэ, знамени­тое своиЛ теплыми соляными и железистыми купальнями, и успокоительною и живительною водою. В средние века Алэ был главным го­родом епископства: в нем существуют раз­валины собора, весьма любопытного сходством своего плана с планом римского храма, и древний епископский дворец, громадная масса которого возвышается над домами местечка. При выходе из ущелья, замыкающего бас­сейн Алэ, видны разрушенные столбы римского моста.
Лиму, построенный между беловатыми косо­горами, производящими хорошие белые вина, известные под именем «бланкетъ», зани­мается, как ИИИалабр и Кнллан, производ­ством материй и войлоков. Прежде высоко ценились его сукна, но его местная про­мышленность сильно пострадала от недо­статка легких путей сообщения; железною же дорогою он обладает лишь с весьма недавнего времени. Гораздо лучше располо­жен в торговом отношении Каркассон, древний Карказо, римского и вероятно иберий­ского происхождения. Находясь на большой исторической дороге от Средиземного моря к океану, он занимает то место, в кото­ром сходятся долины Оды и Фрескеля и в котором первая пз этих двух рек совер­шенно меняет свое направление. Поэтому Кар­кассон является необходимым складочным пунктом. Подобно Кастельнодарп, он был также одним из важнейших военных го­родов для обладания всею страною между Севеннамп и Корбьерамп. Старый город, распо­ложенный на холме, на правом берегу Ода, напоминает еще своим совершенно феодаль­ным видом беспрестанные средневековые войны. Пи один город Франции, за исключе­нием Эг-Морта, не представляет физиономии, столь несогласной с нравами нашего времени. Укрепления его не имеют, правда, той пра­вильности, как укрепления Эг-Морта, но они особенно интересны по различию стилей. Его две стены и пятьдесят крепостных башен, по мнению г. Виоле-де-Дюка, возобновившего и перестроившего часть города, представляют полный курс военной архитектуры пятнадца­того и четырнадцато веков. Нарбонские во­рота, у которых еще и теперь видно символи­ческое изображение «Каркасской Дамы», башня епископа, замок и церковь св. Пазара, с пре­красными окнами, с скульптурными гробни­цами, со сводами удивительной легкости со­ставляют самые замечательные памятники этого обширного феодального музея, завещай ного новым временам средними веками.
Почти все население сосредоточивается в на­
стоящее время в нижнем городе, построен­ном на левом берегу Ода, где заставил поселиться каркассонцев Людовик Святой; го­род также был укреплен, но стены его были разрушены и уступили место правильным до­мам и фабрикам. Самыми старинными его памятниками являются две церкви, из кото­рых одна, Св. Винцента, хранит память об одном важном в истории геодезии факте, так как представляет одну из больших станций французской тригонометрической съемки, и Ме­тен с Деламбром вычисляли здесь величи­ну парижского меридиана, проходящего почти на километр к западу отсюда. Каркассон весьма деятельный город; он имеет значи­тельные сыромятные заведения, и местная су­конная промышленность обладает в нем большими фабриками, произведения которых отправляются даже в В )жную Америку. Кроме того, Каркассон составляет большой торго­вый центр для вин и других земледельче­ских произведений Раза, Каркассэ, Кабардэ и Минервуа; сюда же перевозятся пз Копа зе­леные, красные и алые мраморы, служащие для украшения лучших памятников. Каменоломни Кона, расположенные в долине Аржандубля, к северо-востоку от Каркассона, разрабаты­ваются уже много веков, но до сих 'пор не соединены железною дорогою с большою ли­ниею и Южным каналом.
Нарбонна, главный город приморской части департамента, уступает Каркассону в коли­честве народонаселения; прежде он был го­раздо значительнее, когда из кельтского эмпориума обратился в колонию римских граждан; он был тогда столицею большой Нарбонской провинции и главным складочным местом в Галлии. В нем было не менее 80.000 жи­телей, были великолепные здания, капитолий, амфитеатр, помещавший до 25.000 зрителей, храмы, бани, триумфальные ворота1). Но вслед­ствие войн, пожаров и всякого рода пере­делок от этих сооружений остались лишь ничтожные следы: единственное-вполне уцелевшее сооружение-это мост с девятью ар­ками, перекинутый через бывшее ложе Ода и застроенный теперь домами. Музей, один из богатейших па юге картинами, медалями и фаянсовыми вещами, принадлежит к числу наиболее ценных для археолога по своим . гробницам, статуям и греческим и римским надписям. Средние века оставили по себе па­мять в Нарбонне в религиозных зданиях, из которых самое красивое представляет со­бор Св. Юста, соединяющийся древними укре­плениями с епископством; хоры этой церкви, тринадцатого века, отличаются редкою гра­циозностью и смелостью в сравнении даже с готическими памятниками северной Франции.
*) Viguier. „Memoires divers4.
АЛЬПЫ; РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ.
253
Положение Нарбонны. как складочного ме­ста для торговли, с географической точки зре­ния-превосходно, так как город этот за­нимает почти угол Лионского залпва и вы­ход пз долины Ода и в то же время всей Лангедокской впадины. В галло-римскую эпо­ху, когда корабли сидели в воде не глубже трех метров, а соляные лагуны доходили в Нарбонне до площади, называемой ныне «Га­лерным Портомъ», ни один город не был лучше его расположен для большего торгового движения, но лагуны и фарватеры засорились, Од удалился, и, зараженный болотами, город чуть не был, говорят, совершенно покинут в четырнадцатом веке. Пз 200.000 жителей оставалось 3.000. Тем пе менее, Нарбонна снова соединилась с Одом и с морем по­средством каналов, судоходных для неболь­ших судов, принялась за обработку окрест­ных полей, улучшая таким образом кли­мат, и торговля винами создала целое про­мышленное предместье, к северу от города, по обоим берегам, которое важно так же, как и собственно город, древние бастионы кото­рого обращены ныне в места для прогулок.
Морской порт Нарбонны, известный под пменем Нового и расположенный, вероятно, в том самом месте, где была римская грау '), принадлежит, быть может, к числу самых жалких п в то же время самых мелких и опасных во Франции. Он состоит из двух почти параллельных плотин, составляющих продолжение берегов канала и оставляющих для морских вод лишь одно устье не более 80 метров ширины; при входе в него обра­зуется мель из песку и водорослей, которые часто вытаскиваются землечерпательными су­дами; в канал часто не могут проникнуть суда в полтора метра углубления: порт слу­жит только для рыболовства, для мелкого ка­ботажа и для постройки небольших судов. Для Одского департамента, очевидно, необхо­димо создать более легкий выход, но большой порт, которого требует торговля, еще пред­стоит устроить. Около плотины стоит боль­шое заведение, обделывающее железную руду, добываемую в Восточных Пиренееях.
Движение судов в Новом порте: 1852 г. 100.000 тонн, 1888 г. 48.500. тонн.
Самые значительные местечки в Нарбон­ском округе - Лфзиньян, с многочислен­ными перегонными заводами и большими зе­мледельческими рынками, и Спжан, возвы­шающийся над лагуною, окаймленною солон­чаками. Грюисан, построенный между двумя •лагунами, у подошвы бывшего скалистого ос­трова, с старою башнею на вершине, есть по преимуществу город содоваров и рыбаков,
254-
между тем как Курсан, на равнине, оро­шаемой Одом, окружен богатейшими ипвамп. Армпссан, в самых Клапских горах, име­ет большие каменоломни известкового мергеля, который обделывается в большие плиты, весь­ма поучительные для геологов многочислен­ными ископаемыми из ящеричных и лягуш­ко-образных. В ту эпоху, когда эти остовы отложились на армиссанском прибрежьи, боль­шую часть лангедокского юга занимало обшир­ное озеро, представление о котором могут дать только внутренния моря Северной Аме­рики *)• Селение Виз, к северу, в ущельях Сессы, сделалось знаменито своими гротами, в которых найдено много скелетов живот­ных и утвари каменного периода. Наконец, к юго-востоку от Нарбонны, за холмами, на которых пчелы собирают столь известный белый мед, в долинах Корбьеров, около Дюрбапа, залегают небольшие пласты камен­ного угля.
Департамент Геро принадлежит почти це­ликом к бассейнам Сессы, Орбы, Геро, Леза, Видурля и других севепских реигь, те­кущих в Средиземное море; только в се­веро-западном углу его текут несколько ру­чьев в Агу,-второстепенный приток Га­ронны, чрез Тарн. Одна эта узкая полоса земли составляет противусклон длинного скло­на Севенн, центрального плато и всей север­ной французской территории. Департамент Ге­ро считался прежде одною из богатейших местностей: по количеству приготовляемого ви­на. он был первым во всей Франции и в хорошие годы доставлял более одной пятой всего количества вина, производимого в стране.
Производство вина в департаменте Геро: По оффициальным записям акцизного упра­вления за 1872 г.14.868.000 гектолитров. Ве­роятное количество вина сбора 187 2 г.30.000.000 гектолитров. Оффициально показанная ценно­сть вина в 1872 г., считая по 25 фр. гекто­литр, 372.000.000 фр. По оффициальным акцизным указаниям за 1875 г. 9.423.200 гектолитров. Оффициально показанная цифра сбора 1881 г. с 87.715 гектаров виноград­ников 3.792.800 гектолитров.
Кроме того департамент Геро славится сво­ими каменноугольными копями, производство которых исчислено в 1881 г. в 272.800 тонн. Его солончаки производительнее всех прочих на средиземноморском побережье. На­конец его железнодорожная сеть самая пол­ная во всей земледельческой области. В на­стоящее время, впрочем, Геро, как и мно­гим другим областям южной Франции, гро­зит обеднение: если филлоксера будет продол­жать свои опустошения, то большая часть за-
Д Cons. De Atace. „Bulletin de la Societe languedocienne de Geographie“, nov. 1882.
*) Tournal. „Bulletin de la Societe Ramond“. июль 1871.
255
ГЛАВА
III.
256
водов и суконных фабрик, дополняющих промышленное богатство страны, должны бу­дут закрыться, если только на смену старым промыслам не явится какая-либо новая от­расль промышленности. Огромные простран­ства уже опустошены филлоксерою; мелкие зе­млевладельцы, которые были вынуждены про­дать свои участки земли, пошли в поденщину и работают за самую ничтожную плату. Круп­ные землевладельцы эсклоатируют их, прио­бретая их землп за бесценок п расширяя таким образом свои владения. Некоторые окружные земледельцы, пострадавшие от фил­локсеры, стали разводить яванское растение рами, дающее чудные волокна «лучше хлопка, крепче льна и блестящие как шелкъ», но об­работка которых сопряжена с некоторыми ме­ханическими трудностями. Для восстановления и излечения больных виноградников затра­чиваются большие средства и принимаются, все­возможные меры, как-то: искусственное удо­брение посредством разных химических снадобий, прорытие каналов для правильного орошения почвы, насаждение американских лу­ковиц. В 1882 г. этим растением заса­жено в Геро 10.918 гектаров.
Северные гористые кантоны, частию загро­можденные скалами, пли голыми, пли порос­шими тощим кустарником, населены редко, тем не менее общее количество населения, не­смотря па заметную убыль, все-таки больше, чем в остальной Франции. Жители север­ных округов частию „ гаваши “, которые во время виноградного сбора уходят па заработ­ки в холмистую область; многие из них, падкие до денег, «не страшась нп ветра, ни дождя», остаются там навсегда и становятся собственниками.
Пространство департамента Геро 6.198 кв. килом. Население в 1891 г. 461.651 челов. Па километр приходится 69 человек.
Селение Минерв сообщило название Мпнервии всему краю, орошаемому Сессою и другими притоками Ода. Сесса, исчезнув йод камен­ною площадью, соединяется с Брианом у под­ножия высокого, почти вертикального выступа. Место имеет поразительный вид; из рели­гиозного страха оно было посвящено прежде Минерве, которая была заменена Святым Ру­стиком; но имя богини осталось за селением и возвышающимся на вершине скалы замком. В 1210 г. Спмон де-Монфор овладел зам­ком и приказал сжечь всех его защитни­ков-так обращались здесь почти со всеми, кто пытался противиться страшному завоева­телю.
Главный город западного округа Геро, СенъПоп, имеет счастливое географическое по­ложение, при выходе из Севени, соединяю­щем Кастр с Безье, чрез который должна пройти железная дорога между этими городами.
Пон, как и соседний Риоль и как Сен-Шпньян, в долине Верзанобра, посвящает се­бя главной местной промышленности,-фабри­кации сукон. Его фабрики приводятся в дви­жение обильным источником, вытекающим из-под свода скалы: это и есть настоящее начало реки Жор, текущей, при подошве Севени, в глубокой борозде, параллельной Орбу, только в обратном направлении. Бедарьё, главный город на вершине течения Орба, точ­но также имеет большие суконные фабрики, по в числе его заведений есть и прядильни, красильни, кожевни, бумажные и стеклянные фабрики и металлургические заводы. Бедарьё расположен прекрасно, чтобы сделаться весь­ма важным промышленным городом, так как стоит близ больших каменноугольных Грессакских копей, дающих ежегодно около 300.000 тонн топлива, которое конкуриру­ет уже в портах Средиземного моря с ан­глийским углем. Железные, медные и свин­цовые сереброносные руды, найденные в ок­рестностях, разрабатываются слабо; но зато люди умели оцепить достоинство других ми­неральных богатств, а именно: теплых и холодных вод Лалу, текущих в маленькой долине к западу от Бедарье: они имеют раз­личный состав и некоторые обладают такими же свойствами, как и железистые воды Виши.
Безье, па нижнем течении Орба, есть один из больших исторических городов в Фран­ции. Его старинное имя. Boeterrae, сохраняемое в названии жителей бетерийцами, указывает, кажется, на иберийское происхождение, и сим­волическое животное города, верблюд, напо­минает о бывших сношениях страны с Во­стоком. Хотя Безье был часто опустошаем и сожигаем до тла завоевателями прохода, но он расположен так счастливо иа косогоре, возвышающемся над большою дорогою среди­земного побережья, что всегда восставал из развалин и в течение нынешнего века полу­чил весьма важное значение, как один из регулирующих рынков вина и водок в де­партаменте: во время хороших сборов в его складах и на пристанях бывает самое ожи­вленное движение. От римской эпохи Безье имеет лишь испорченные остатки и не столь любопытен в этом отношении, как близкая деревня Мюрвьель, окруженная стеною цикло­пического вида. Главные памятники в Безье составляют еще средневековые здания, из которых самые знаменитые суть церкви Св. Назара и Магдалины, где в 1209 г. было со­вершено ужасное избиение еретиков, между ко­торыми Бог сам должен был «узнать сво­ихъ»; все мужское население было истреблено, а бетерийские женщины были розданы полку арагонцев, на который возложено было вновь заселит город х). Между новейшими соору-
9 Будар, Монтейль, „Notes manuscritesu.
257 АЛЬПЫ’ РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ. 258
жениямп самые замечательные-большие фонзфранские шлюзы и мост-водопроводъ* по ко­торому Южный канал переходит через ре­ку Орб. Статуя Рпкэ, знаменитейшего сына Безье, как будто смотрит с высоты площад­ки Поэтов на канал, вода которого блестит внизу, в зеленеющей равнине.
Геро, главная река департамента, орошаю­щая его в его самой центральной части, во всем своем бассейне не имеет города, ко­торый бы соперничал с Безье по торговле и населению, по в департаменте есть самые дея­тельные промышленные местности. Так, в Лодеве, на берегах Эрга, есть большие фабри­ки сукон, которые употребляются преиму­щественно па одежду войск, а част отпра­вляется в Италию и на Восток; большая часть шерсти, необходимой Лодеву для его фаб­рик, доставляется именно с обширных пастбищ, простирающихся к северу по Ларзакскому плоскогорью и белым землям Се­венн. В Клермоп-л’Эро, расположенном ниже, неподалеку от той же долины Эрга, и во всех других местечках местности есть точно также шерстопрядильни п суконные фаб­рики. Ганж, расположенный как бы в цир­ке белых известковых гор, близ того ме­ста, где Геро входит в департамент, поль­зуется этою рекою, расширенною еще рекою Вп, как двигателем для своих фабрик; но здесь начинается уже другая промышленная область, именно Гардская; главные заведения Ганжа-это прядильни хлопка и шелка. Шел­ковые чулки, изготовлявшиеся в этом городе Севенн в прошлом веке, были известны и ценимы во всем цивилизованном мире.
Теснины Геро, от Ганжа до впадения Эрга, представляют ряд дивных видов п любо­пытных физических явлений: в стенах скал открываются глубокия пещеры, бывшие русла подземных ручьев; из гротов струят­ся обильные источники, тотчас же исчезающие в реке; в иных местах вода поглощается воронками; в некоторых съужениях тесни­ны, над водами Геро, то спокойными, то бур­ными, видны еще остатки естественных мо­стов, образовавшихся когда-то из камней, упавшпх со стен. Ниже теснин вы всту­паете в обширную область виноградников. Го­род Аниан, охраняющий выход из ущелья, построен вокруг большего аббатства, пере­деланного ныне» в центральный дом заклю­чения. Южнее, Жиньяк построен на пригор­ке, где вода Геро подымается могучею гидра­влическою машиною. Соседняя часовня, по­строенная, как думают, на развалинах язы­ческого храма, еще и теперь привлекает много богомольцев.
Пезена, на нижнем течении Геро, был уже в галло-римскую эпоху известен превосход­ными шерстяными товарами, и древний городъ
отнюдь не допустил погибнуть эту промыш­ленность, общую многим другим городам юга; но, расположенный в плодородной равни­не, заслужившей название «сада Геро», он присоединил к древней промышленности еще промыслы, свойственные странам винограда: бочарное ремесло, перегонные н уксусные за­воды. Пезена, как и Безье, есть один пз влиятельных водочных рынков п разделяет со всемп местными городами и местечками мо­нополию торговли ярь-медянкою или уксусокислою солью меди-веществом, столь полез­ным в фабрикация разных красок и дру­гих химических производств.
Естественный проводник пз этой столь деятельной и богатой местности Агд был бы весьма важен в торговом отношении, если бы обладал удобным портом для судов, но он может поддерживать самое большее- лишь мелкую каботажную торговлю в узкой гавани реки, образуемой устьем Геро. «Чер­ный городъ» не столько любопытен оживлен­ностью своего порта, сколько видом своих домов из лавы и укрепленною церковью, по­строенною на месте и даже пз материалов древнего храма Дианы Эфесской. Греческий Агд должен был уступить торговое преобла­дание совершенно новому городу Сетту, по­строенному при выходе из углубленного про­тока лагуны То. Благодаря близости к Мон­пелье, Сетт был избран Андреосси и Рикф, как морской порт Южного канала, и с тех пор ему суждено было сделаться для запад­ной части Лионского залива тем же, чем Мар­сель уже был для восточной. По замыслы основателей Сетта осуществились далеко не вполне, ибо лангедокский порт далеко не рас­полагает теми морскими преимуществами, как великолепный провансальский город. Во время бурь волны несут такое количество илу, что течение в море походит на большую «мор­скую реку», и землечерпательные машины вы­таскивают ежегодно около 100.000 кубиче­ских метров песку1)Случается, что нор­мальная глубина в шесть с половиною ме­тров уменьшается в проходах до пяти ме­тров, п тогда фарватер становится весьма опа­сен для крупных судов; при сильных ве­трах с открытого моря, западный вход почти непроходим. Несмотря на эти неудобства, порт Сетт, имеюший доки, каналы, морские пристани и двенадцать километров набереж­ной, стал в числе главных портов Фран­ции, и в настоящее время его хотят расши­рить насчет лагуны То. С севера, особенно из Мемеля па Балтийском море, корабли при­ходят сюда за солью, которой собирается на берегах лагуны до 80.000 тонн и со всехъ
l) Regy, „Memoire sur 1’amelioration du litte ral de la Mediterranee dans PH6rault“.
259
ГЛАВ А
111.
260
сторон к нему является спрос на разведен­ные вина, приготовляемые или фабрикуемые в его складах; отсюда отправляются камен­ный уголь и руды Севенн? здесь пристают сотни кораблей пз Паманша, возвращающпх ся с рыбных ловель Ньюфаундленда. Сетт есть один из немногих портов Франции, из котовых корабли возвращаются с пол­ным грузом, благодаря количеству товаров, служащих им фрахтом. Около порта стоят многочисленные, созданные торговлею фабри­ки. придающие городу существенно утилитар­ную физиономию. В Сетте нет никаких па­мятников: построенный на узком простран­стве между подошвою холма и каналом про­тока, и принужденный строить свои предместья па низких местах, окруженных водою, оп не думал еще сделаться второю Венециею по красоте своих зданий. В нем есть только одно место для прогулок, оживляемое водою, приносимою водопроводом, окружающим всю восточную часть лагуны То. Деревьев в нем нет, хотя было бы пора возвратить его горе Пилье-Сан-Клер сосновый лес, покрывав­ший когда-то её склоны.
Движение в Сеттском порте в 1881 году: вошло 273.000 тонн, вышло 235.000 тонн.
На северном берегу лагуны у Сетта есть два торговые местечка, где нагружаются зем­ледельческие товары, назначенные для главного порта: Марсельян, обогатившийся своими винокурнями, представляет на лагуне порт для прибрежных мест Геро; Мез, древняя римская станция, сделался главным пунктом винного производства в Сетте и большим портом внутреннего моря. Морское движение в нем в 1875 г. было больше 200.000 тонн. Бузиг, названный так от обработанных «bolzigues» пли «горбылей», возвышающихся среди бывшего болота,-рыболовный город, предприимчивые мореходцы которого пускают­ся в открытое Средиземное море. Селение Баларюк, расположенное около одной бухты ла­гуны, предлагает сеттскпм больным теплые воды, которые содержат соду, магнезию, медь и считаются весьма целебными. Город Фрон. ииньян, знаменитый своими мускатными ви­нами. собираемыми на склонах Гардиоля, во , рвах с красноватою землею, принадлежит также к большому городскому округу Сетта и 'соединяется с его набережными посредством плотины в 1.300 метров, пересекающей ла­гуну Пнгрпль и продолжаемой па берегу моря плотиною или пепрадою в пять километров длиною.
Главный и самый большой город департа­мента, Монпелье, имеет свою специальную часть в том разделении труда, который отли­чает разные группы населения Геро. Поль­зуясь административным и военным первен­ством, он обладает в то же время боль­
шими школами, музеями и тем влиянием, ко­торое дают ему научные традиции. Сверх того, он занимает, как и Безье, одно из тех положений, которые должны были создать пз него важную станцию на большой дороге побережья, между лагунами и холмами при реке. В галло-римскую эпоху город находил­ся на левом берегу Деза, под именем Сек­ста пци о, в том месте, где теперь стоит еще очень богатая древними остатками деревня Па­стельно. I ‘азрушенп ый Карлом-Мартелом, ’город был восстановлен на правом берегу на Mons Pessulanus, т. е. на «обгороженной горе», и постепенно приобрел себе значение под именем Монпелье. В двенадцатом веке в нем были уже знаменитые медики, благодаря влиянию испанских арабов, с кото­рыми лангедокский юг был долго в сноше­ниях; даже в самом тринадцатом веке епи­скопом магелонскпм чеканились еще деньги в честь Магомета. Имена Арнольда Вильнёва, Нострадамуса, Рабле, Ропделе, Богена, де-Кан­доля связаны с воспоминанием о школах Монпелье. Монпелье место родины двух фи­лософов: Конта и Ренувье.
Бывши с самого своего начала соперницею Салернской школы, школа Монпелье сделалась соперницею и Парижской, и отличалась даже движением собственно ей принадлежащих идей; но в наше время, метода наблюдения и опыта, принятая всеми учеными, одинаково пе позволяет иного соперничества, кроме со­перничества труда. Впрочем, Монпелье не мог бы вступить в борьбу с Парижем отно­сительно своих научных средств, хотя у него есть прекрасные коллекции, библиоте­ки, анатомический музей, ботанический сад, действительно знаменитый по произведенным в нем сравнительным исследованиям,-это древнейший сад в Европе: в нем создали свои системы Турнфор и Антуан Жиссье. В Монпелье имеет также свое местопребы­вание лангедокское географическое общество. Художественный музей, носящий название свое­го основателя Фавра, считается богатейшим во всей провинции, благодаря коллекции Брюйаса. состоящей из произведений: Делакруа, Курбе и других современных художников; в этом же городе был основан один из первых женских институтов, рассчитан­ный на 200 воспитанниц; в окрестностях города находится земледельческая школа, где главными предметами занятий служит разве­дение винограда и шелководство. Замечатель­ных зданий в Монпелье совсем нет, если не считать обсерватории, на которой были про­изведены первые астрономические наблюдения во Франции, и «Башни Сосенъ», с которою, как гласит легенда, связано существование города. Хотя Монпелье и фланкирован цита­делью, но он вовсе не загражден укрепле-
261 АЛЬПЫ; РОНА п побед»еж
пиямп. так что с его бульваров, особенно с знаменитой площади Пейру. можно беспре­пятственно наслаждаться видом окрестностей, расстилающихся между Севеннамп и морем.
ЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ. . 262
Промышленность в Монпелье хотя и усту­пает в деятельности Безье, Пезепе и Сетту, тем не менее довольно значительна. Шерстя­ные одеяла, фабрикуемые ъ его окрестно-

Велпколепный водопровод, перерезывающий по-римски двумя рядами арок долину, лежа­щую у подножия Пейру. снабжает город во­дою. проведенной за 14 километров севернее города, из источника Леза.
стях. весьма ценятсяособенно в Америке: большой завод (ЧРев Леза перерабаты­вает жирные веицесива в свечи и мыла. Монпелье представ,ияеи также рынок для вин: невдалеке 01 него, к западу, около
263
ГЛАВА
III.
264
Сан-Жорж д’Орк, собирается лучшее вино в департаменте, а поля Лионеля, между Впдурлем и лагуною Могио, производят вели­колепное мускатное, соперничающее с фронтпньяпским. Для большего торгового оживле­ния Монпелье недостает морского порта; в его речном порте, Жювенале, известном зер­нышками, которые сорятся здесь от приво­зимых из-за границы шерстей и образуют весьма любопытную временную флору, которую изучал г. Шарль Мартэн, пристают только суда малого углубления. Прежде город поль­зовался Латтскою гаванью на лагуне и Магелонскою на Средиземном море; теперь же он должен пользоваться Сеттом, отстоящим от него на двадцать восемь километров. Не­здоровая деревня Палава, построенная на Лезском протоке, владеет морским берегом, который бывает весьма оживлен в сезон купаний, но недоступен пи для каких кораб­лей, кроме рыбачьих судов.
Смежный с Геро департамент, на правом берегу Роны, получил свое название также от реки, именно Гардона или Гарда; по эта севенская река занимает лишь центральную часть его территории. Геро, Видурль, Сеза, Ардешь орошают его в различных частях, а не­которые долины верхних Севенн Вигана изливают свои воды даже на запад, в бас­сейн Тарна, т. е. в океан. Гардский депар­тамент ограничен довольно странно: в гор­ной области он очень широк, а на Среди­земное море выходит узкою береговою поло­сою; но ои принадлежит к числу богатей­ших департаментов Франции, как по своим естественным средствам, так и по источни­кам, созданным трудом жителей; так, ка­менноугольные копи ставят его на третье место по производству топлива; его обширные соловарни уступают только соловарням Геро; по фабрикации железных изделий он счи­тается седьмым. Несмотря на болезнь шел­ковичных червей, он стоит во главе шелко­вого производства и один с своими 40.00 пи­томников для шелковичных червей соста­вляет четвертую часть этого производства во всей Франции* по но прядильням его превосхо­дит Ардешь.
Производство коконов в 1873 г.: въГардском департаменте 2.461.600 килогр., во всей Франции 8.360.650 килогр.
Недавно еще он имел весьма большое значе­ние и по производству вина, но опустошения фил­локсеры почти совершенно уничтожили этот источник дохода, приведя в упадок в то же время многие промыслы. Население Гардского департамента уменьшается, но оно все-таки еще выше среднего населения Франции; а имен­но, при пространстве в 5.836 квадр. кплом., оно в 1891 году составляло 419.388 чел.,т. е.
по 71 чел. на километр. Число протестантов здесь больше, чем во всех других депар­таментах. Реформаты почти везде уступали си­ле, между тем как в Севеинах они проти­вились долго, и если даже и были обессиливае­мы и обращаемы наружно, то сохраняли свои религиозные традиции и возвращались к своей вере, как только ослаблялось преследование. В Севеннах Гарда, Ардеши и Лозеры суще­ствуют самые многочисленные на юге Фран­ции протестантские общины, которые рассеяны отсюда небольшими группами и по городам равнины. Вокруг этого центра, где они соста­вляют большинство населения, они мало-по­малу уменьшаются, кроме юго-запада, со сто­роны Пиренеев и северо-востока, где, благогодаря прикрытию Альпов, некоторые церкви связывают группу севенскпх протестантов с группою итальянских вальдепцев. Память старинной религиозной вражды далеко еще не совсем угасла в населении Гарда, и во вре­мена народных волнений религиозный фана­тизм часто примешивался к политическим страстям. В Нпме, где протестанты, как и во всем департаменте, составляют несколько более четверти населения и сосредоточиваются преимущественно в одном квартале, часто трудно было устранить опасность столкновений. Там до сих пор нельзя было представлять оперу «Гугеноты».
Виган есть главный город всей части де­партамента, лежащей в бассейне Геро. Как и соседка его Сумена, на предгории Эсперу, Виган занимается фабрикацией шелковых перчаток и чепцов; он обладает, кроме того, каменноугольными копями, ломками .лито­графского камня и заведением теплых сер­нистых вод и составляет в то же время большое торговое складочное место между Нпмом и северным склоном Севенн. Все го­рода долины Видурля, которых касается впгано-нимская железная дорога, как-то СенъИполит-ле-Фор, Сов, Сомьер, старый рим­ский мост которого на-половину скрыт под домами, Галарг, близ красивых развалин римского моста Ambrusiuirfa, и другие-отли­чаются относительным развитием своей про­мышленности. Состоя большею частью пз про­тестантов, которые прежде не пользовались такими политическими и гражданскими преиму­ществами, как католические жители страны, населения Видурльской долины и равнин Вонажа,простирающихся на восток к Ниму, должны были обратить свою деятельность глав­ным образом на* ремесленный труд и тор­говые операции. Главную местную промышлен­ность составляет фабрикация материй шелко­вых, шерстяных и бумажных; но во всех местах, как например, в городе Сове, су­ществует фабрикация вил пз каркасового дерева. В большом местечке Галарге недав­
265 АЛЬПЫ: РОНА И ПОБЕРЕЖЬЕ средиземного моря. 266
но еще существовала довольно странная про­мышленность, сохранившаяся от бывших сношений с Нидерландами, куда было изгна­но множество южных протестантов, именно- приготовление «пеленокъ», которые делались при посредстве лошадиного кала и урины и служили для обертки голландских сыров; те­перь, благодаря открытию анилина, фабрикан­ты пользуются другими средствами.
Города западного Гардона, каковы: Саль, в своей прелестной долине, окруженной суровы­ми горами, и Андуз среди лугов, осеняемых большими ивами, точно также весьма промышленны: на каждом ручье, на каждом каналь­це тянутся прядильни и различные заводы; но большая новейшая промышленность, с её гро­мадными черными постройками, высокими ды­мящимися трубами, с кучами железа, каменного угля и всяких материалов, с постоянно дви­жущеюся армиею рабочих, водворилась на бе­регах восточного Гардона. Этим развитием долины обоих Гардонов обязаны громадным слоям каменного угля в бассейне Алэ. По обеим сторонам железной дороги от глав­ного города округа Алэ до главного центра выходных шахт Гран-Комба тянутся ряды печей стеклянных заводов, чугуноплавилен, железных, свинцовых и цинковых заводов, фабрик рельсов, химических продуктов, машин. Точно также Бессежские и Робиакские руды, в верхней долине Сезы, питают мно­гочисленные металлургические заведения, как в самом Бессеже, так и в Сан-Амбруа. Уголь Сезы, несмотря на более трудную до­бычу его, чем гран-комбского,-так как глубина шахт составляет средним числом 200 метров,-отправляется далеко вместе с алезским и копкуррирует с английским топ­ливом в портах Средиземного моря. Скоро железная дорога из Алэ будет доставлять его прямо на Рону, в Порт-л’Ардуаз, и даст ему более обширный сбыт, уменьшив расхо­ды по перевозке. Таким образом разработка глубоких слоев угля все более и более засе­ляет эти суровые севенские долины и превра­щает их в самые деятельные местности Южной Франции. Впрочем, богатства поверх­ности земли также весьма значительны, и Алэ с Обепа составляет главный рынок сырого шелку, а работницы их многочисленных пря­дилен дают торговле шелковые нитки зна­менитой тонкости и крепости.
Добыча каменного угля в Гарде в 1881 г. составляла 2.000.000 тонн, а производство чу­гуна 130.937 тонн.
Округ Узэ, заключающий в себе нижния до­лины Сезы и Гардона и граничащий на восто­ке течением Роны, лежит вне пояса крупной промышленности. Многолюднейшие два города его, Узэ и Баиьоль на Сезе, имеют значение по торговле п обладают, кроме того, пиелко-
География Реклю. т. II.
прядильнями и различными заведениями с во­дяными двигателями; но что делает эту часть департамента весьма интересною, так это на­ходящиеся там памятники. Пон-Сеп-Эспри замечателен, как показывает уже его на­звание, мостом, на 22 неравных арках, в 840 метров длины, на постройку которого на Роне корпорация «поптифовъ»,т. е. строителей мостов, употребила сорок шесть лет, с 1265 по 1309 г., и который с тех пор уже много раз поправлялся. Узэ замечателен своею со­борною башнею и башнямп своего замка, а Ре • мулен-удивительным мостом через Гард, по которому прежде город Ним снабжался водою источника Эры. Бывшие владельцы это­го источника часто требовали его возврата, но Узэ рассчитывает сохранить его для своих промышленных заведений и фонтанов; впро­чем, количество его воды уменьшается иногда до сотни литров, а содержание извести слиш­ком велико, как можно судить по слоям её, отложившимся внутри римского водопровода.
Ним-самый большой после Марселя и Ту­лона город на Средиземном юге, но, к не­счастью, удален от всякой настоящей реки и стоит в совершенной пустыне. Причиною основания города в таком уединенном ме­сте был, вероятно, религиозный мотив: ту­земные кельты, иберийцы или лигуры поклоня­лись здесь общему богу Намаусу, Немаузосу пли Немаузусу, которому и греки, а потом римляне воздвигали алтари, из которых иные существуют еще и теперь *)• Самая мно­говодная в этой части страны река Гардон течет в пятнадцати километрах к северу, за суровыми каменистыми холмами. Недавно еще город снабжался водою для питья и мытья домов и улиц только из одного фонтана, дающего в среднем не более двадцати ли­тров в секунду, и из нескольких колодцев, имеющих не постоянную воду; после сильных дождей, «фонтанъ», называемый этим име­нем как источник по преимуществу, дает значительное количество воды. Вода бьет боль­шим ключом и на дне синей воронки, при подошве холма, одетого соснами и кустарни­ком, омывает ступени полукруглой римской лестницы и, крутив своем течении растущие на ней длинные травы, с шумом стекает под свод в саду прекрасных каштанов;- тогда вырытые по городским улицам каналы превращаются во временные реки. Но дож­ди в окрестностях Нпма редки, каналы часто бывают сухи, и воду приходилось добы­вать из глубины источника только помощью сильных насосов. Среднее количество воды составляет 6,194. До проведения в город канала из Роны, воду приходилось беречь
Э Menard, „Histoir de Nimes"; См. Дежарден, „Notes manuscrites*.
37
ГЛАВ A III.
267
так же тщательно, как и в пустыне, и пар­тии прачек каждое утро отправлялись из го­рода полоскать белье на Рону, за двадцать че­тыре километра. Говорили, что на монумент­ном фонтане, высеченном Прадье среди пре­красной городской площади, художник хотел выразить насмешку, изобразив в нем источ­ники и реки: источник Нпма, источник Геро, приносивший некогда воду Немаузусу через гардский мост, самый Гардон и Ропу,- это Нептун, вооруженный своим трезуб­цем.
II однако же жаждущий город, в своей пыль­ной равнине, при подошве своих «гарригъ», где среди камней растут малорослые дубы, оливковые деревья и виноградные лозы, зани­мает весьма важное положение: это необходи­мое перепутье между долиною Роны п запад­ным берегом Лионского залива, и следова­тельно жители в нем всегда держались в большом числе. Римский Немаузус, который пользовался большим благосостоянием, оста­вил столько памятников, что из всех го­родов Франции в настоящее время Ним со­хранил всего лучше вид древнего галло-рим­ского города. Одно пз его зданий, называемое «Квадратный домъ», представляет не что иное, как наилучше сохранившийся храм, су­ществующий на свете со времен Августа: если бы не светлый цвет его камней, позолочен­ных в течение девятнадцати веков пре­красным солнцем Нима, то можно было бы подумать, что он ровесник окружающим его новым постройкам - пи одна капитель не утрачена с его колонн коринфского ордена, истинно греческих по своей прелести и изя­ществу; только желобки на стержнях колонн местами разделены непогодою, и остатки дру­гих построек так возвысили окружающую почву, что пришлось разгресть их, чтобы от­крыть доступ к памятнику. Из него сделан музей картин и древностей, который, к сожа­лению, слишком мал для содержащихся в нем богатств. Арены Нпма, в которых не­когда могли свободно помещаться 24.000 зри­телей, образовали в средние века целый квар­тал города, население которого отличалось особенными чертами нравов и языка; они бы­ли переделаны до чрезвычайности, так ска­зать, перестроены заново и, с грустью надо сознаться, еще служат для кровавых боев: приглашаемые нимскимп властями испанские toreros часто показывают свое искусство со­бравшейся в амфитеатре толпе. Другие рим­ские здания в Пиме представляет одни лишь развалины: таковы ворота Августа и Франции, дивный неф полуразрушившагося древнего храма Дианы пли Нимф, возвышающийся у фонтана под тенью больших каштанов, и башня Май, бывшая, вероятно, мавзолеем, могучая масса которой, возвышающаяся на
268
холме среди садов у источника, виднеется за несколько миль расстояния.
Промышленность в Ниме весьма развита. В средине прошлого века главными фабри­ками были фабрики шелковых тканей; в наше же время наибольшая часть рабочих за­нята приготовлением тканей, ковров, фуля­ров. В особенности Ним производит «бар­хатные ковры» для мебели, по способам, изо­бретенным местными фабрикантами и соста­вляющим отчасти их собственность. Все сор­та ковров, идущих с нимских фабрик, от высших до простейших, отличаются от обюссонских совершенно механическим способом фабрикации: раз установлен рисунок и подо­браны шерсти, работник воспроизводит мо­дель до бесконечности, что и позволяет про­давать эти произведения по гораздо низшей це­не, чем материи того же самого вида, в ко­торых приходится копировать все цвета, как краски в картине. Несмотря на все свои эле­менты процветания, нпмская промышленность находится в состоянии кризиса, вызванного частью потерею американских покупателей, которые теперь фабрикуют ковры сами, а частью соперничеством обюссонских и бовэзских фабрик, успешно подражающих про­изведениям, которые прежде составляли спе­циальность Нпма. Город недавно удерживал еще рабочих легкостью жизни, дешевизною зе­мледельческих произведений и в особенности вина, потому что, после Безье, он был са­мым значительным складом южных вин; но филлоксера, заставляющая землевладельцев жечь свои виноградные лозы, может иметь весьма важные последствия и в промышлен­ном отношении, перемещая фабрики. Земле­дельческим переворотам всегда соответству­ют значительные перемены и в городском труде. Впрочем, люди умудряются побороть кризис, открывая новые промыслы. Вино­град заменен зерновыми хлебами и будет заменяться другими произведениями. Сады в Ниме уже производят одну разновидность ки­тайского бамбука, который произрастает пре­красно и с успехом употребляется на фабри­кацию фантастически легкой мебели, столов, стульев, табуреток, этажерок. Этот фран­цузский бамбук составляет уже предмет вы­воза в Великобританию.
Портом Нима на Роне, точкою связи его с великою рекою юга, является город Покер древний У гернум, близнец Тараскону, охра­нявший вместе с ним собственно ронскую до­лину и соединяющийся с ним удивительным железнодорожным виадуком и висячим мо­стом. Здесь истинная вершина геологической дельты Роны. Хотя воды разделяются только у «вилки» Арля, но большая наносная равни­на начинается уже у подошвы трех бокерских холмов, которые издали напоминаютъ
269
АЛЬПЫ; РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ.
270
несколько египетские пирамиды: навигационный канал, идущий вдоль высоких берегов, ниже этих холмов лишь заменил собою бывший рукав реки, сделавшись её искусственнымъ
и соединяется с долиною Гаронны. Следова­тельно, равнина, название которой сообщила разрушенная крепость «beau-caire», была пре­красно выбрана для большего международнаго

оттоком. Поэтому-то, там же при Бокере п Тарасконе, находится истинная точка расхо­ждения двух исторических дорог Южной Франции, из которых одна поднимается по Роне к Бургони, а другая следует по берегу
рынка, основанного в 1217 г. Раймондом VI Тулузским: ни одно место не могло быть луч­ше расположено для того, чтобы поставить торговцев Ланг-д’Ока и Ланг-д’Оймя в сношения с Италиею и Востоком: в бараках ■к*
271
ГЛАВА
III.
272
и палатках импровизированного города встре­чались друг с другом разом до трехсот тысяч иностранцев. Ныне, при легкости же­лезнодорожной перевозки, бокерская ярмарка сделалась почти бесполезною. Однако, и теперь она бывает довольно многолюдна, благодаря столько же простым туристам, сколько и куп­цам. Продажа кож составляет около поло­вины всех операции. Оборот ярмарки со­ставлял в 1874 году 2.000.000 франков (11.000 посетит.).
Ним обладал прежде еще одним торго­вым портом, который, благодаря судоход­ным каналам Камаргских болот, находился разом на реке и на море-это порт СенъЖиль, где пристают лишь плоскодонные суда из Бокерского канала. Сен-Жиль, построен­ный, как думают, на месте древней Гераклеи греков, был в двенадцатом веке пор­том Лангедока, наиболее посещавшимся кре­стоносцами южной Франции. В наше время население его очень не велико, улицы почти пусты; но от эпохи благоденствия осталась одна церковь византийского стиля, с дивным скульптурным фасадом, - «громадный ба­рельеф пз мрамора и камня».
Ныне же единственным приморским пор­том Нпма, соседнего с ним богатого города Вовера и всего Гардского департамента является город Эг-Морт, еще более забро­шенный, чем Сен-Жиль. Он как будто принадлежит не нашим временам: смотря издали на его прекрасную башню Констанции, служащую ему передовым стражем, на его зубчатые стены, на ворота, на башни, у кото­рых целы все кирпичики, можно было бы вообразить себя перенесенным в средние века, к тому времени, когда Филипп Смелый стро­ил эту правильную стену по образцу дамиеттских, если бы спаленный цвет камня не по­казывал, что солнце жгло его поверхность в течение многих веков. Его валы сохранились так превосходно, что во время больших раз­ливов Роны и разрывов плотин, жителям Эг-Морта стоит только запереть ворота сво­его города, и они очутятся как в клетке, и должны перетаскивать через стены провизию, подвозимую к ним на лодках. В Эг-Морте не существует теперь промыслов,’кроме рыб­ной ловли и сбора солп в больших солонча­ках Пекке, а также сбора тростника, который старательно разводится по берегам пресно­водных каналов; но его внепшяя торговля, производимая по каналу Королевского протока, ничтожна.
К северу от Гардского департамента, между гребнем Севенн и Роною, тянется Ардешский департамент, треугольной формы: это почти бывшая провинция Виварэ. Почти все его воды изливаются в Рону, чрез его глав­
ную реку Ардешь, Эрье, Ду и реки меньшей величины; но в Виварэ же возвышается гора Жербье-де-Жонк, с которой берет начало Лоара; Аллье. ограничивающая департамент с запада, также получает несколько неболь­ших рек с его восточного склона. Ардешь, одна пз богатейших частей Франции чуде­сами природы, в географическом отношении разделяется на две различные области Коаронскими известковыми горами, покрытыми широ­ким карнизом лавы. На юге бассейн Ардеши, по своему климату, виду, произведениям и промышленности, приближается к Гардскому; на севере же страна, разделенная на небольшие бассейны, походит более на Форэ и Лионэ. В департаменте разрабатывались в прежнее время серебряные копи, а ныне раз­рабатываются с выгодою железные, которые, вместе с произведениями земледелия, прядиль­нями сырого шелку и другими промыслами, способствуют его обогащению, но и здесь бо­лезнь шелковичного червя и филлоксера про­извели много опустошений. Ардешь, родина агронома Оливье де-Серра, принадлежит к числу наилучше обработанных частей Фран­ции; даже горы обработаны ступенями до не­скольких сот метров высоты, а обширные леса каштанов, произростающие преимущественно на косогорах мусора, доставляют значитель­ную часть знаменитых «лионских кашта­новъ». Среднее население департамента почти такое-же, как и остальной Франции; за послед­нее десятилетие оно уменьшилось. Простран­ство Ардешского департамента 5.527 кв.килом.; население в 1891 г. 371.269 чел.; на’километр 68 чел.
Главный город западного смежного сц Гардом, округа, Ларжантьер, представляет не более как простое местечко, потерявшее вся­кое значение с тех пор, как копи сребро­носного свинца, разрабатывавшиеся прежде на счет вивьерскпх епископов, утратили свою производительность. Подземные галлереи, вы­рытые под домами и садами, а также старая башня Серебряная (Argentiere), где прежде складывался драгоценный металл, имеют лишь исторический интерес. Естественною столицею всего бассейна реки Ардешп является ныне очаровательный город Обена, построен­ный на горном выступе, с которого откры­вается весьма обширный вид. Он не соеди­нен еще с сетью французских железных дорог, хотя ведет весьма значительную тор­говлю с Марселем и Лионом. Обена есть один из влиятельных рынков сырого шелку, и многочисленные рукава, «bealieres», на ко­торые разделяется Ардешь, окаймлены заво­дами, шелкопрядильнями, сыромятными и бу­мажными фабриками. Неподалеку от Обены, в шести километрах к северу, па берегу ручья, изливающагося в Ардешь, бьют много-
АЛЬПЫ; РОНА И ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ.
273 численные целебные ключи Валь, которые оце­нены несколько лет тому назад и причи­слены к числу самых действительных во Франции для излечения различных болезней. В Валь съезжаются каждый год тысячи ку­пальщиков, привлекаемых как превосход­ством вод, так и красотою окрестных мест­ностей: здесь неподалеку возвышается вулкан Виварэ, с своими правильными вершинами, базальтовыми колоннадами и с шоссе Гиган­тов 1)-
Вивье, епископальный город, сообщивший свое название Виварэ, в котором в средние века сосредоточивалось более 15.000 жителей, теперь в сильном упадке; но с железной дороги, проходящей по противоположному бе­регу Ропы, он представляет весьма красивый вид своими домами, расположенными амфи­театром, возвышающимся над ним собо­ром, окружающими его старинными укрепле­ниями, красноватый цвет которых едва отли­чается от цвета соседних косогоров. Про­мышленность Вивье состоит главным обра­зом в приготовлении известной гидравличес­кой извести Тейля, добываемой севернее на при­брежных холмах Роны и отправляемой ты­сячами тонн в Марсель, в Сетт и даже за границу. В выходящей к Вивье долине, по которой течет река Эскутэ, стоит деревня Ап, которая расположена, как полагают, на месте галло-римской Альба-Августа и была прежде также епископальным городом. её развалины, раскапываемые для привасского музея, покрывают значительные пространства. К югу от Вивье, неподалеку от Роны, в том месте, где речная долина начинает рас­ширяться в равнину, стоит другой старый город, Бург-Сент-Андеоль; у источника Турн, который струится из подошвы сосед­ней скалы, доставляя довольно большое коли­чество воды, оживляющей несколько заводов,> заметны на первозданном камне остатки гру­бого изваяния, сделанного, как говорят, в честь Митры, а на возвышенных плоскостях к западу стоят несколько дольменов.
Поднимаясь по правому берегу Роны и ми­нуя Рошмор, старый замок которого возвы­шается на скале, оторванной от высших плоскогорий, вы огибаете Коаронскую цепь и вступаете в северную часть департамента. Здесь-то, в боковой долине, находится Прпва, сделавшийся главным городом Ардешп, хотя Людовик XIII срыл это «проклятое место» и запретил селиться на нем. В отношении промышленности и населения он уступает значительно Аннонэ; но в нем есть шелковые и суконные фабрики, кожевенные и другие за­воды, он ведет торговлю со всею горною об-
9 Сы. ниже главу о Центральном плоскогорье.
274
.частью. В Шомераке у него есть большие ка­меноломни цемента, а при деревне Сен-Приест-весьма богатые железные копи, галлереи которых доходят до глубины пятисот ме­тров; но, благодаря железной дороге, соеди­няющей Прпва с долиною Роны, большие ме­таллургические заведения, на которых пере­рабатываются металлы, могли быть устроены на берегу реки в Пузене и особенно в Вульте. Чугунноплавильни Вульта одни дают столько чугуна, что поставили Ардешь в же­лезно-литейном отношении на первое место между южными департаментами. Холм Суайон, к северу от Вульта, на вершине кото­рого стоит наклонная башня весьма стран­ного вида, знаменит своими залежами колче­дана. Производство чугунав Ардеше(и882 г.) 105.725 тонн.
Против Баланса, главного города Дромы, на виварэсском берегу нет пи одного города; только величественные развалины Крюссоля, на вершине скалы, возвышаются над чудною равниною, где соединяется Рона с Ивером, и над долиною, в которой прячется СенъПерэ, хорошо известный своими белыми ви­нами. Впрочем, все хорошо расположенные склоны этой части Ардешского департамента засажены виноградом и производят , превос­ходное вино, продаваемое часто, как эрми­тажное.
Живописный Турпон, расположенный почти насупротив холма, производящего это знаме­нитое вино, есть главный город северного округа Ардеша и имеет довольно оживленный вид, благодаря набережным и двум вися­чим мостам, из которых один-первый из построенных во Франции; но город много уступает в экономическомъ*значении про­мышленному Аннонэ, построенному дальше от Ропы, на мысе, при котором соединяются два потока. Аннонэ хотя, повпдпмому, дурно рас­положен относительно устройства фабрик, но представляет один из больших фабрич­ных центров на юге, и ценность его произ­ведений превышает ежегодно тридцать мил­лионов; он скупает кожи горных козлов, свозит их со всего света и дубит и выделы­вает на своих сыромятнях; в нем мота­ют лнелк, фабрикуют войлоки и материи, а его бумажные фабрики сделались знаменитыми. Искусственное озеро в двадцать три гектара, находящееся в девяти километрах от Ан­нонэ и сдерживаемое во рву плотиною в трид­цать четыре метра, позволяет регулировать воду и снабжать ею заводы в сухое время. Пи­рамида, воздвигнутая на одной площади Ан­нонэ, составляет памятник одного из слав­нейших событий в истории человеческого прогресса: почти сто лет тому назад впервые поднялись отсюда на воздушном шаре братья Монгольфье.
275
ГЛАВА
III.
276
На левом берегу Роны торговое и промы­шленное движение естественно устремилось к морскому побережью Прованса. Пространство, ограниченное с севера Пиижнею Дюрансою, с запада Роною до протоков Камарги, с юга Средиземным морем до Сиотатского залива, составляет департамент Устьев Роны, ко­торому главный город его Марсель доста­вляет одно из первых мест меледу фран­цузскими провинциями. Почва его далеко не облагодетельствовала природою: западные рав­нины наполнены лагунами, болотами, камени­стыми пустынями, а на востоке всю местность до берегов моря занимают холмы и горы, которые во многих местах представляют лишь голый камень: около трети департамента пустует. По сведениям 1862 г., вся ценность обработанных земель в Устьях Роны была немногим больше, чем в Ландах.
Впрочем, орошение и работы по садовод­ству придали обработанным пространствам земли большую силу производительности. К естественным богатствам, доставляемым полями и виноградными, оливковыми и всякого рода плодовыми садами, жители Нижнего Прованса присоединяют еще продукты сво­их соловарен, каменноугольных копей и копей лигнита, и в особенности доходы от крупной промышленности и торговли. Благо­даря всем этим элементам благосостояния, департамент Устьев Роны относительно весьма населен: если исключить из его тер­ритории местности почти необитаемые, то на­селение остальных частей оказывается вдвое плотнее среднего населения остальной Франции. Пространство департамента Устьев Роны 5.105 кв. кпд.; население в 1892 г. 630.622 чел.; на километр 108 чел.
Одна могущественная Марсель, метрополия ронского юга и главный торговый рынок всего Средиземного моря, заключает в себе около трех-пя’ѵыхънасе ления провинции. Этот, так хорошо расположенный, город играл важную роль во весь исторический период. Не­которые остатки, открытые в земле, доказы­вают, что основатели Карфагена и множества других многолюдных городов на берегах Средиземного моря не пренебрегали бухтою, которая, по своей близости к долине Роны, должна была служить им настоящим портом Галлии. Но если правда, что они основали на­селение в Марсели, то история их колонизации совершенно утратилась, и, по словам грече­ских и латинских писателей, первые очаги и алтари свои заложили в Массилии, почти двадцать шесть веков тому назад, фокейцы пз Малой Азии. 11 он сделался самым тор­говым и знаменитым из всех греческих городов Галлии: в нем родился великий пу­тешественник Пнтёас, которым Марсель гордится еще и теперь, как одним из слав­
нейших своих сынов. С Римом она соеди­нилась, как союзник, сохранив конституцию греческого города, и не раз действовала, как независимая республика. Цезарь же поступил с нею, как с мятежным городом. Но древ­ний фокейский город не имеет, как Рим, Флоренция пли Париж, бассейна, который до­полнял бы его географически и обладание ко­торым давало бы ему политическое преобла­дание на обширном пространстве. Естествен­ную принадлежность его составляет лишь узкий городской округ, стесненный между хол­мами п морем, который меньше, чем долины Канн и Фрежюса; он отделен даже серьез­ными препятствиями от большой долины Роны, куда отправляет свои товары. Такова главная причина, лишившая Марсель крупной полити­ческой роли; но тем не менее польза его, как коммерческого порта, была весьма значительна. Провансальский город поэтому никогда не был большим центром власти, но зато он прекрасно сохранил свой старый муниципаль­ный дух, как и следует истинному сыну Греции и Италии. Хотя большая половина его жителей родилась и не в его стенах, но он сохранил наиболее оригинальный и свобод­ный дух-он любит поступать по-своему. Впрочем, по направлениям своих торговых движений, он является столицею средиземного склона. Париж смотрит к северу и к за­паду, а Марсель-к югу и к востоку. Насе­ление Марсели увеличивается; к сожалению, это происходит не от избытка рождений пе­ред смертностью, а иммиграции,ибо смертность весьма велика между детьми; к тому же город нередко посещают эпидемии. Ныне в городе 400.000 жителей, в числе которых 50.000 итальянцев. Постепенное возрастание населе­ния Марсели представляется в следующем виде: в 1696 г. было жителей 75.000; в 1790 г. -106.000; в 1816 г. -106.875; в 1836 г.-148.000; в 1856 г.-233.800 и в 1881 г.-360.100.
Старый город занимает холмистый полу­остров, ограниченный с юга старым, а с за­пада новыми портами. Этот полуостров, кото­рый давно уже стал слишком тесен для ску­чившагося там населения, в эпоху заселения был немного больше. Изучение древних доку­ментов показало, что каменная скала, высту­пающая в открытое море, постепенно разъеде­на водою; средняя ширина убыли земли со вре­мен Цезаря составляет до 250 метровъ'). Старый порт, имеющий теперь форму почти правильного четырехугольника, должен был точно также изменить свои очертания: прежде он вдавался гораздо дальше в землю, такъ
*) А. Verdillon. „Ancienne topograplne de Marscille0: „Repertoire des travaux de la Societe de Statistique de Marseille“, 1 января 1866 г,-Rouby, „Bulletin de la So­ciete de geograpliie“, сентябрь 1873 г.
АЛЬПЫ; РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ.
277 как, при раскопках для перестройки смеж­ных с ним кварталов, нашли, в 1864 г., остатки корабля пз кедрового пли кипарисного дерева, быть может остатки корабля тиррен­ского или карфагенского. Но если порт был больше, зато был мельче п терялся в бо­лотах; слои ссохшагося ила, найденные во­круг древних берегов, показывают, что часто приходилось прибегать к углублению порта. Надо сказать также, что городские не­чистоты и всякого рода мусор, сносимые в порт сточною п дождевою водою, засоряли его постепенно и скоро сделали бы совсем беспо­лезным, если бы время от времени не при­бегали к чистке. Сравнение измерении, про­изведенных в 1760 п в 1774 гг.,показало, что кубическое количество паносов в этот короткий период времени превосходило 120.000 метров, т.е.что со времен финикиян порт, каков он есть теперь, т. е. при поверхности в 25 гектаров и глубине более 6 метров, должен был бы засориться совершенно по крайней мере пятнадцать раз.
Известно, какою дурною славою пользовался прежде марсельский порт: его испорченные воды распространяют лихорадку и смерть; испорченный воздух прилежащих кварта­лов, невозобновляемый достаточно мистра­лем, вследствие препятствий, представляемых высотами старого города, часто делается источ­ником чумы и других болезней, и еще в прошлом столетии, в 1720 г., такое бедствие похитило десятую часть населения в несколько недель и совершенно приостановило все торго­вые и даже общественные дела. Во времена первой империи средняя жизнь едва превышала двадцать лет. Привыкать к марсельскому воздуху было всегда опасно для иностранцев. Недостаток чистой воды был одною из круп­ных причин нездоровости города, По Рай­монду средняя жизнь в Марсели в 1877 г. 22 года, а по Матье в 1876 г. - 31 год. Ювонна и Жарэ, речки, текущие неподалеку от Марсели, дают воды средним числом иф более сотни литров на секунду, и часто, в засухи, на берега этих каменистых ручьев приходилось посылать вооруженную силу для препятствования брать пз несколь­ких остающихся еще там луж воду, про­изводящую тошноту.
Нормальный расход Ювонны, по Планьолю 23 куб. метра в секунду, а потребление земле­делием 20 куб. метров в секунду. Поэтому устройство канала из Дюрансы, ставящего Марсель в число городов, наилучше снабжен­ных -здоровою водою, было для города во­просом жизни или смерти. Капал, вода ко­торого, к сожалению, слишком тепла летом, слишком холодна зимою и слишком богата осадками во всякое время года, является тем не менее большим благодеянием для города.
278
Он приводит в движение множество окрест­ных заводов, распространяет по жажду­щим и пыльным полям плодородие, понт растительность и людей, моет и освежает город, и возобновляет воду в порте, изли­вая в него свой излишек. Приход воды в канале-7 куб. метр. в секунду, т. е. около 600.000 куб. метр. в день, приход воды в источнике-3 куб. метра в секунду и 260.000 в день; а на каждого жителя в день-2.750 литров.
Дело преобразования Марсели завершено другими грандиозными работами. Городской бюджет в 1883 году составлял 20.869.000 франков. Город, давно уже выступивший из узких пределов первоначального полуостро­ва, не мог довольствоваться портом фокейцев и греков; для его постоянно усиливавшаго­ся торгового движения понадобились другие бас­сейны, и вся полуденная сторона города окай­милась портами, которые учетверили быв­шую поверхность якорных мест и набе­режных. Этот ряд просторных четыре­угольных портов, выходящих в открытое Средиземное море, начинается Жольеттским портом, соединяющимся со старым портом посредством канала, который служит рвом для островного форта Сен-Жан; затем сле­дуют вдоль берега до Пинедского мыса бас­сейны Лазаретный, Аренкский и Национальный, и существуют проекты, еще не приведенные в исполнение, продолжить этот ряд гаваней еще дальше к западу. Когда план устройства Марсельского залива будет окончательно при­веден в исполнение, то все прибрежные пор­ты, которые теперь слишком открыты для морских ветров, будут защищены большим брикватером больше трех с половиною кило­метров длины, образующим громадный пере­довой порт поперек залива. Острова Помегские и Ратонно, служащие первою защитою Мар­сельского рейда, сами по себе составляют порт, благодаря соединяющей их громадной плотине: здесь корабли, приходящие из стран, где свирепствует чума, холера, желтая лихо­радка, выдерживают установленный медицин­скою коммиссиею карантин. У этих же остро­вов находится островок с знаменитым зам­ком Иф, составляющим теперь государствен­ную тюрьму.
Но крупные работы в порте не принесли бы практической пользы, если бы город пе пре­образовал в то же время свои старые квар­талы и не устроил в них легкие пути сооб­щения. Бассейны, расположенные далеко от делового движения и отделенные от центра Марсели настоящими холмами, должны были быть соединены с торговыми кварталами по­средством новых дорог; наиболее мешающие холмики пришлось срыть, стоявшие на них дома разрушить и совершенно изменить старый
279
ГЛАВА
III.
280
рельеф почвы. В Каннебьере (коноплянник), названном так вследствие возделы­вавшейся здесь конопли, устроены другие, еще лучшие дорогп; местами возвышаются здания, замечательные, по крайней мере, размерами, и жители могут уже не слушать делавшагося им доныне упрека в том, что они игнори­руют искусство и думают только о своих мылах и маслах. Из новых памятников музей Лоигшап соединяет в себе величай­шую архитектурную прелесть с величайшею оригинальностью постройки; перед ним раз­ведены сады с фонтанами. Вид на город с церкви Гардской Богоматери, «здания в визан­тийском стиле, высокая башня которого с по­переменными рядами белых и черных кам­ней, возвышается па юге Марсели, на самом высоком холме, очень красив и обширен; с него видны и порт, и море, усеянное ко­раблями.
Места прогулок в Марсели, благодаря во­де Дюрансы, живописной форме мысов и выем­кам берега, отличаются редкою красотою. Прадо, чудная аллея больших деревьев, сое­диняет город с морем, проходя восточнее группы холмов, возвышающейся на южной стороне старого порта, п на всем её протяже­нии сменяются замки, виллы, парки, сады; в одном из его дворцов, именно в замке Борели. находится прекрасный музей древностей. Загородное место прогулок Корпишь еще кра­сивее: оно тянется по всем извилинам бере­га на протяжении семи километров, и со всех его заворотов и выступов ко всей постоянно изменяющейся панораме видов присоединяет­ся дивное зрелище залива с его островами. И если бы этот приморский Корниш, в кото­рый надо идти теперь через Каталанское пред­местье, соединился бы прямо с Марселыо аллеею, огибающею полуостров Фаро, то столи­ца Юга, пейзажи которой далеко еще не оцене­ны по достоинству и которая известна за грани­цею только по своему торговому значению, обла­дала бы красивейшею аллеею во всем свете. Но для этого необходимо было бы срыть форт Святого Николая, загораживающий наполовину южный вход старого порта.
Марсель не ограничивается посредниче­ством .между Франциею и другими странами мира, а способствует торговой деятельности и непосредственно своею собственною про­мышленностью. Она обладает большими ме­таллургическими заводами, на которых обра­батываются металлы, ввозимые из Алжира, Испании, Италии и других иностранных зе­мель; по обработке свпнца он имеет больше значения, чем всякий другой город во Фран­ции; он переламывает хлеба, привезенные из портов Востока; перерабатывает в ману­фактурные продукты маслянистые семена и различные масла, привозимые пз портов Во­
стока, Индии, Сенегала, Южной Америки; вы­делывает козлиные кожи, закупаемые по всем берегам Средиземного моря; приготовляет печенья, солонину и необходимые для моряков консервы. По мыловарению, одной пз главных своих промышленностей, Марсель уже более века занимает первое место в мире и одна доставляет около половины всего мыла, де­лающагося во Франции; она дает четвертую часть сахара всей страны. Она не доставляет уже мореплаванию его главного элемента, т. е. самих кораблей, а строит лишь небольшие суда, тем не менее её судохозяева заказы­вают свои суда на Сейнскпх и Сиотских верфях, которые, в сущности, суть вспомо­гательные заведения Марсели. Генуэзский бе­рег строит им также значительное число кораблей.
Добыча свинца в департ. Устьев Роны в 1873 г.-13.600 тонн на 7.840.000 фр.; вывоз хлебов в 1881 г.-5.175.579 квин­талов; мыла в Марсели в 1882 г. - 94.000.000 килогр. на 65.000.000 фр.; сахару в 1882 г.-85.000.000 тонн на 120.000.000 франков.
Флот «Messageries», разных компаний и судохозяев Марсели в 1882 году: парус­ных кораблей401, вместимостью40.577 тонн; паровых-269, вместимостью 208.089 тонн; всего кораблей 670, вместимостью 248.646 тонн.
По движению своих портов п ценности торговых оборотов Марсель является пер­вым пунктом во всей Франции и одним из десяти или двенадцати на всей земле. Но тор­говля его ежегодно подвергается большим колебаниям, потому что она состоит боль­шею частью во ввозе зерновых хлебов; а ввоз этот, смотря по урожаю во Франции, в иные годы может быть почти ничтожен, а в иные может подняться на несколько миллионов гектолитров. После хлебов с Востока, из России и дунайских стран, главные предметы торговли, составляющие ввозный фрахт, суть: скот из Алжира, Испании и Италии, хлопчатая бумага пз Индии и Египта, шерсть и железная руда из Алжира, вина пз Испании, чай и шелка из Китая, петроль пз Соединенных Штатов, лес из Канады, кожи из Южной Америки, гуано пз Перу, сахар с Антильских островов, кофе пз Кот-Ферма, маслянистые зерна пз разных мест, особенно с западного берега Африки. Недавно еще Марсель не имела до­статочно тяжелых товаров для нагрузки кораблей, привозящих ему эти товары; те­перь же от 150 до 200 судов тяжелой на­грузки находят себе обратный груз в це­менте Обани, черепицах и плитах завода Сент-Анри и винах, набираемых в Сетте и Порт-Вандре. Марсельские купцы нахо­
281 Альпы; рона и побережье
дят, кроме того, весьма ценный элемент фрахта в альпийских камнях, в берего­вых солях, в севенском каменном угле; но высокие тарифы железных дорог слиш­ком затрудняют перевозку, и вывозные ма­териалы не доставляются па пристани в до­статочном количестве.
Движение судов (из коих две трети фран­цузских) в 1881 году: вошло 9.233 корабл., вместимостью в 3.808.997 тонн. Вышло 9.757 корабл., вместимостью в 3.941.080 тонн. Итого 18.990 корабл.,вместимостью въ7.750.077 тонн. Парусных 9.313 корабл.,вместимостью в 1.770.750 тонн, паровых 9.076 корабл., вместимостью в 3.480.476 тонн.
торговля Марсели в 18 81 г.: ввоз 1.2 7 9.3 49.4 7 5 фр.Вывозъ843.979.246фр.Итого 2.123.322.721 фр. Ввоз чая в Марсель в 1881 г. 3.198.430 килограммов.
Можно сказать, что Марсель не есть только французский порт. Благодаря очертанию За­падной Европы, вдающейся далеко в океан в виде полуострова, столица Прованса являет­ся в некоторой мере портом Англии и север­ных стран. В торговом отношении, вся Франция представляет перешеек большой ши­рины, избираемый путешественниками и това­рами для избежания длинного объезда Иберий­ского полуострова чрез Гибралтарский про­лив. Таким образом Марсель сделался цен­тром, притяжение которого чувствуется не только от Байонны до Дюнкирхена, но и на берегах Немецкого моря, и на британских островах. Недавно еще проезжие из СевероЗападной Европы на Восток имели в своем распоряжении, для сокращения времени, лишь дорогу через Марсель, по которой отправля­лись и дорогие товары. Дорога из Тира и Але­ксандрии в Лондон и Ливерпуль, которая из­гибается к югу и западу и которой следовало течение истории, долго оставалась господствую­щим торговым путем между Средиземным морем и океаном. Еще и в наше время, не­смотря на соперничество Генуи, Неаполя, Брин­дизи, Венеции и Триеста, Марсель пользуется коммерческим преобладанием по отношению к проезду путешественников в порты Гре­ции, Турции, Египта и Индии; но это преоблада­ние-на короткое время: Марсель почти совер­шенно потеряет эту часть своей коммерции, коль скоро будут окончены оттоманские же­лезные дороги и непрерывные линии соединят Париж, Берлин и Вену с Салониками и Константинополем, а следовательно и главное движение путешественников направится су­хим путем.
Число путешественников, прибывших или отправлявшихся морем чрез Марсель в 1882 году было 262.109 человек.
Но потери Марсели вознаградятся возрастаю­щим значением Алжира. Уже и теперь афрп-
СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ. 282
канская колония ведет с большим портом южной Франции самую значительную из всехъ
стран мира торговлю, и это торговое движение, уже теперь представляющее четвертую часть всего движения Франции1), не может не усили­ваться с большею быстротою, по мере того, как железные дороги в Алжире будут про­никать все далее и далее внутрь страны: на­стоящею точкою отправления всех дорог, иду­щих из Бона, Фплипвилля, Алжира и Орана и направляющихся через африканские горы и плоскогорья, является в сущности Марсель.
В 1877 году вошло в Марсель и вышло из неё 1.821 суднов 1.106.965 тонн, аввозъ
Морская в Марсель состоял из 400.000 минерал-
ных продуктов, 200.000 хлебов и 1.000.000 голов скота.
Но в то самое время, как Франция прости­рает свои пути сообщения к пустыне афри­канского материка, самая Марсель остается одним из беднейших железными дорогами больших городов Европы. Кроме генуэзской железной дороги, идущей вдоль берега, и париж­ской, входящей с северо-запада в долину Ро­ны, он обладает лишь небольшими линиями городского округа, из которых одна соеди­няет его с портом Мартпт, скромною «провансальскою Венециею», построенным на островочках при протоке лагуны Берр и на­селенным смелыми рыбаками, над которыми, по преданию, любят насмехаться каннебьерские шутники. Монополизированная одною железно­дорожною компаниею. Марсель не имеет даже линии, которая сообщала бы его берегом Сре­диземного моря с Сеттом и Бордо. Он не соединяется также с долиною Дюрансы прямою линиею через Э, и ни один альпийский проход не соединяет его прямо с Турином и Се­верною Италиею. Все громадное количество то­варов и беспрерывный ток путешественни­ков, идущие из внутренней Франции, из Швейцарии, из Нидерландов, пз Англии,- все это должно следовать одним железнодорож­ным путем, который легко может быть пре­рван одним камнем, оторвавшимся в длин­ном Нертском туннеле, в нескольких ки­лометрах от Марсели. В 1878 году,в год всемирной парижской выставки, число пассажи­ров в Марсели доходило до 1.825.000; а в 1880 г. более миллиона.
Окружающие больпюй город города и ме­стечки составляют в сущности его дополне­ние, так как их заведения принадлежат большею частью марсельским промышленни­кам. На берегу моря, за Тибуленским мы­сом, расположен первый порт Касси, где производится лучшее вино Прованса, а также фабрикуются мускатные вина, отправляемые далеко из Марсели. Далее, гордый мыс Этль
В Joseph Mathieu, „Marseille, statistique et histoire<;.
283 глав
защищает собою рейд и порт Сиота, где ведется некоторая торговля солепою рыбою, камнями, плодами, винами; по главную промыш­ленность составляет постройка паровых су­дов для компании Messageries, которою еже­годно заняты 3.200 рабочих. Из непрпморскпх городов Обань снабжает метрополию произведениями своих садов и виноградни­ков, а Ориоль, Роквер, Пейпен в высокой долине Ивоны добывают каменный уголь для снабжения Марсели,приготовляют гипс,фаян­совые изделия, мыло, бумагу и тотчас же отправляют свои произведения в склады Мар­сели.
Перейдя к северу от Марсели холм Вист, названный так вследствие чудной панорамы порта и рейда, вы спускаетесь в бассейн Арк, единственный важный город которой есть Э. В средние века он был резиденциею королевского двора, а затем местопребыва­нием парламента, но теперь в упадке, хотя уважение к столь дорогому для всех основан­ных здесь обществ прошедшему съумело удержать в маленьком городке академию, аппелляционный суд и архиепископство: Мар­сель взяла богатство, Э сохранил почести. Теплые воды, которые для римской колонии Аква Секстиа стоили своей славы и даже могу­щества, хотя и употребляются, но не в моде: больные справедливо предпочитают источники свежих горных долинок, между тем как пыльные улицы Э, голые поля п лысые холмы далеко не привлекательны для посетителей. Для историка город этот мил своими памятни­ками и воспоминаниями: кроме римских бань Секстия, он сохранил постройки средних ве­ков п Возрождения: в его музее есть галль­ские барельефы, гробницы, надписи, мозаика; в, его соборе, построенном на месте храма Аполлона и перестроенном в различные вре­мена и во многих различных стилях, есть прекрасная икона, писанная на дереве и оши­бочно приписываемая королю Пенэ;библиотека его-одна из богатейших провинциальных библиотек Франции. Участие новых времен в украшении города выражается прекрасными фонтанами, из которых некоторые выбрасы­вают теплую воду. Э довольно деятелен в торговом и промышленном отношениях; будучи посредником между Марселыо и верх­нею долиною Дюрансы, он служит складоч­ным местом для товаров, идущих как с той, так и с другой стороны; окружающие его поля, в которых разветвляются воды канала, проведенного из Вердона, весьма богаты про­изведениями, и их масла знамениты во всем свете; превосходный уголь, добываемый в не­больших рудоносных бассейнах Гарданны, Греаскп, Фюво, Трета, в высоких долинах Арка и его притоков, высоко ценится в про­мышленности. Он добывается уже полтора ве­
а ип. 284
ка. Топлива в бассейне Э добыто в 1881 го­ду 458.575 т. па сумму 4.521.307 франк.
Древняя аврфлианская дорога, которая на­правлялась из Э в Арль и которую частью еще можно проследить, доходит до границ Кро, за городом Салопом, который, благодаря Грановскому каналу, сделался столь важным земледельческим центром. Вся эта местность богата памятниками прошедшего: к юго-вос­току, па вершине холма расположен один из римских лагерей, приписываемый Марию; к югу, неподалеку от парижско-марсельской же­лезной дороги, через Тулубру перекинут кра­сивый Флавиев мост, которым могут любо­ваться едущие по железной дороге.
Арль, древний Арелат, есть первая после Нарбонны колония, основанная римлянами в земле галлов; но город существовал уже на этом месте еще и ранее. Счастливое положе­ние Арля, при устье морского капала и при разделении Роны, должно было обеспечить ему большое благосостояние. В конце империи он был временно столицею Галлии, «галльским Римомъ». После великого столкновения варвар­ских и цивилизованных народов, когда на развалинах римского мира установился новый порядок вещей, он снова получил большое значение; с четвертого по тринадцатый век в нем собирались тринадцать соборов. В 855 г. он сделался столицею Прованского королевства, а три века спустя был вольным городом, избиравшим свои собственные го­родские власти, флаги которого развевались во всех портах Средиземного моря, рядом с генуэзским и пизанским. Это была эпоха его наибольшего могущества; но междуусобная вражда между фамилиями, между епископами и консулами ослабила силу республики; различ­ные партии доходили до того, что строили в своих кварталах стены и укрепления друг против друга. Наконец, один подеста, преем­ник власти консулов, отдал свой город брату Людовика IX, Карлу Анжуйскому, что и было началом его падения. Снизойдя до со­стояния провинциального города, Арль потерял мало-по-малу всю свою деятельность, и морские суда перестали подыматься по каналу в его порт. Но жители его сохранили некоторую долю гордости былых времен. Женщины за­мечательны своею белизною, которая еще уси­ливается их черными волосами, и, по благо­родству черт п пылкости взгляда, походят и а итальянок; опе отличаются также грациею осан­ки и вкусом в одежде. Красота арлежанок, в противуиоложпость весьма обыкновенным чертам мужского населения, дает некоторый вес т^му мнению многих антропологов, что женщины будто бы дольше сохраняют харак­терные черты племени х).
*)Roger de Belloguet. „Ethnog4nie gauloise", ч. 2, стр. 64.
285 АЛЬПЫ; РОНА И 1ИОБЕРЕЯ
По количеству и красоте }жлскпх памятни­ков Арль соперничает с Кимом. Амфи­театр. который служил в средние века кре­постью и в котором видны три сарацинские башни, лежащие своею тяжелою четырехуголь­ною массою на дугах арок, еще в начале нынешнего века составлял целый кварталъ
КЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ. 286
ны, развалины дворцов, водопроводов, ворот и башен; почти на всех домах встречаются надписи древних зданий; в городе есть обе­лиск из эстерельского гранита. Хотя боль­шая часть остатков древности обогатила со­бою чужия коллекции, но и арльский музей за­ключает еще в себе множество предметов,

Мавзолей в Сансь-Реми.
города,-это овальное здание, в котором мог­ли помещаться разом 25.000 человек. Иеаир хотя и не так сохранился, по нравится оольше. благодаря живописной форме своих раз­валин, двум изящным колоннам, па кото­рых уцелел кусок карниза, и растущим между камнями травам и кустарникам. В различных частях города разбросаны ко.юн-
имеющих художественную п археологическую цепу, каковы: бюсты, статуи, жертвенники и гробницыАрльская. Венера, одно из драгоцен­нейших наследств древнего искусства, была найдена в развалипах театра. В Арле есть также замечательные средневековые памятни­ки и. зиежду прочим, прекрасная романская паперть и монастырь Св. Трофима. Около го­
287
ГЛАВ А
III.
288
рода, на древних Елисейских пли Ализийских Полях, можно видеть древние языческие и христианские могилы, под тенью больших тополей. Слава «святой земли» Елисейских Полей в средние века была такова, что до две­надцатого века приронские города, снабдив своих мертвецов деньгами, засмаливали их в бочки и спускали на воду, как это и в наше время делается на Ганге, а набожные жители Арля собирали плывущие по воде тела и погребали их по своим священным обы­чаям.
Несмотря на соседство Марсели, старающей­ся монополизировать всю торговлю юга, Арль все-таки ведет еще некоторую морскую торго­влю, благодаря каналу, заменившему Мариев канал и соединяющему его с морем при порте Бук. Теперь он может располагать еще другим морским путем, именно кана­лом Сен-Луи, который прямо соединяет Ро­ну с заливам Фо. Арль весьма важен, как рынок земледельческих произведений, потому что он богат прекрасными лугами, орошен­ными нолями, камаргскпм скотом и лошадь­ми, кроскпми баранами, которые так высоко ценятся за их превосходное мясо, п все-таки во всей общине Арля есть еще пространство в 123.000 гектаров, по обеим сторонам Роны, которое дожидается своей ассенизации, чтобы покрыться нпвамп. За виадуком п мо­стом,соединяющими арльский берег съкамаргским, есть маленькое предместье Трпнкталь, которое с древних времен пользовалось во­дою пз водопровода, проведенного в роде сифона со дна реки. Обработанные земли, со­ставлявшие «житницу римского войска», про­стирались вокруг этого города почти до моря, между тем как ныне почти у самых ворот его начинается пустынное, нездоровое болото. Единственную деревню пли, скорее, единствен­ный поселок в Камарге составляет группа жилищ, построенных около моря, вокруг укрепленной церкви Св. Марии; пред боковою папертью этого святилища паломников стоят два мраморные льва, от которых, как гово­рят некоторые писатели, соседнее море и по­лучило название «Лионскаго» (львиного) залива.
Населенная часть арльского округа, как и самый город, весьма богата историческими па­мятниками. В окружающей древний город равнине, на скале, вокруг которой прежде расстилалось болото, возвышается укрепленное аббатство Монмажур. Далее, около Фонвьеля, где со средних веков разрабатываются ломки «арльского камня», в холмах высечены ис­кусственные пещеры и три крытые хода, слу­жившие могилами в доисторические времена: один пз них имеет не менее 42 метров длины *)• Далее, на одном пз выступов Аль-
<) Kazalis de Fontdouce, „Allees convertes de la Provencew. Монпелье, 1873 г.
ппн с белыми стенами, стоит любопытный город Бо-древняя столпца могущественных графов, которые боролись с королями, и пу­стынные дворцы которых, высеченные также в мягком, разъеденном временем камне, представляют необыкновенно странный вид; самая скало Бо стоил как бы в цирке, ко­торый припомнился Данту при описании кругов ада. Но другую сторону вала Альпин, чистый профиль которых напоминает горы Греции, на берегу одного пз больших каналов, про­веденных пз Дюрансы, стоит земледельче­ский город С. Реми, наследие римского города Гланум, разрушенного около конца пятого ве­ка вестготами; он с гордостью показывает на соседнем возвышении два памятника своего великого прошедшего-это весьма испорченная триумфальная арка, потерявшая свой аттик и капители колонн, и мавзолей, отличающийся изяществом пропорций, который, по форме своих надписей, относится, повидимому, ко временам Цезаря. Жан Гужон видел его и, конечно, вдохновлялся им в своих про­изведениях. Прелесть этого памятника и других римских зданий Прованса такова, что их можно приписать марсельским архитекто­рам, сохранившим, хотя и при господстве Рима, предания эллинского искуства *)• Это наплучшеф сохранившееся в мире здание того времени, и тем не менее оно мало известно: небольшое расстояние его от долины Роны было достаточно, чтобы уединить его от сотен путешественников, направляющихся каждый день в соседний город Тараскон. Не был ли точно также забыт, до открытия г. Паншо, в 1817 г., и весьма красивый по своим про­порциям римский храм, «Низкий Домъ» в Верне ге, в гористой области между Салоном и Дюрансою?
Тараскон есть один пз тех городов Франции, где непрерывное движение людей и товаров достигает наибольших размеров. Находясь при соединении двух исторических путей Роны и Средиземного побережья, Тарас­кон, вместе с Бекером, охранял, как мы видели, один из важнейших стратегиче­ских и торговых перекрестков территории, а железная дорога, рельсы которой развет­вляются в вокзале Тараскона, еще более ожи­вила движение населения, которое совершенно естественно направлялось к геологическому началу дельты. Столь важный пункт перехода должен был ревностно охраняться во время всего феодального периода. Вероятно, уже во времена римлян па тарасконской скале, омы­ваемой волнами Ропы во время половодья, сто­ял укрепленный замок; но скала была тогда окружена водою: часть Дюрансы протека­ла при подошве холма, на котором теперь сто-
’) Ernest Dejardins „Notes manuscrites“.
АЛЬПЫ; РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ.
289
ит городок Шато-Ренар, извивалась по рав­нине, простирающейся к востоку от Тараскона, п разливалась здесь в болото. Еще в конце) тринадцатого века город был остров­ным, и документы упоминают о нем под именем Жерникского острова 9Тараскон был совершенно соединен с твердою землею, когда был построен укрепленный замок, мо­гучая четырехугольная масса которого приво­дит в изумление еще и ныне: она осталась неприкосновенною, углы её совершенно целы, как и гордый зубчатый карниз и прекрасный цвет камня; внутри же здания сохранилась еще столярная работа и барельефы, нарисован­ные и вырезанные по приказанию короля Ренэ 2).
Департамент, за которым административ­ная рутина упрямо удерживает название Вара, хотя ни одна капля его воды не попадает в великую реку Приморских Альпов, лучше было бы называть по имени реки Аржан, пе­ресекающей его с запада на восток по наи­большей его ширине. Почти всю поверхность Барского департамента занимают горы и хол­мы, между которыми местами лишь остаются небольшие котловины, где прежде покоились воды озер или моря; леса, занимающие в со­вокупности около половины департамента, по­крывают еще отдаленнейшие от больших дорог местности. Торговое и промышленное движение устремлено, конечно, к прибреж­ным заливам; но суконные, войлочные, бу­мажные п фаянсовые фабрики есть и во вну­тренних городах, хотя сообщения и не так легки; развита также здесь очень сильно куль­тура примёров, которые департамент отпра­вляет в большом количестве в Пиццу, Марсель и Париж. Население Вара, по отно­шению к пространству земли, гораздо реже среднего населения Франции и при том же за последние годы сильно уменьшилось. Простран­ство Барского департамента 6.028 кв. килом., население в 1895 г. 288.336 челов., па кило­метр 48 челов.
Центр притяжения и крупнейший город департамента, Тулон, Тарентион грековъ3), считается двенадцатым городом Франции по числу жителей. В отношении торговли он имеет вдвойне выгодное положение на берегу превосходного природного порта и на большой южной дороге, которая в этом стесненном месте поневоле должна следовать по берегу. Два рейда и порт, создавшие благосостояние Тулона, совершенно защищены от ветров открытого моря почти островною горною груп­пою мыса Спсье и громадным молом, обра-
*) „Statistique des Bouches-du-Rlidne“. т. II, стр. 451.
3) Astrue, „Histoire du Lauguedoc". III. Петрик. „Villes mortes du golfe de Lyonu.
3) Ch. Lentheric/„La provence maritime ancienne et moderne“.
290 зуемым впереди залива полуостровом мыса Сепет: здесь буря никогда не причиняла ко­раблекрушения, и море здесь-не море, а озеро. Поэтому-то государство п овладело этим ве­ликолепным водным пространством, сде­лав из него большую морскую станцию Сре­диземного моря. Морской арсенал, построен­ный в копце семнадцатого века, по планам Вобана, игувфличиваемый с тех пор боль­шею частью следовавших друг за другом правительств, представляет громадное со­брание фабрик, заводов, магазинов всякого рода и различных заведений, занимающее пространство в 270 гектаров и растянутое вдоль берегов бухты на протяжении восьми километров. Постройка всех этих зданий, с рытьем бассейнов, бухт и доков, стоила не менее 160 миллионов, хотя большая часть работ исполнялась даром тысячами каторж­ников, населявших почти всегда, в тече­ние двух веков, острог,-эту грустную при­надлежность большего приморского города. Громадные морские заведения Тулона допол­няют обширные госпитали, из которых са­мый замечательный госпиталь Сен-Мандрие, расположенный к югу от главного рейда, на самом полуострове мыса Сепет, среди пре­лестных садов, откуда можно любоваться одним из лучших горизонтов южной Фран­ции. Гиерский рейд на востоке, представляю­щий внутреннее море более 150 квадратных километров, закрытое цепью островов от больших ветров и волнения открытого моря, должен считаться принадлежащим также к морской станции Тулона, так как он слу­жит пунктом отправления и сбора для боль­ших флотов; но нельзя и думать обставить его морскими арсеналами, потому что он соеди­няется с открытым морем широкими про­ходами, которые было бы слишком дорого сделать непроходимыми для неприятеля.
Для безопасности громадных запасов для мореходства и военного флота, стоящего в ту­лонском порте, положительно необходимы сильные укрепления. Ряд фортов, вне соб­ственно стены, тянется на протяжении десят­ков двух километров, занимая все мысы берега, все вершины и гребни амфитеатра холмов и гор, окружающих равнину. По своему вооружению, Тулон есть одна из са­мых грозных, но и самых дорогих кре­постей Европы, потому что всякое новое изобре­тение в искусстве взаимного уничтожения за­ставляет начинать работы снова. К не­счастию, эта воинственная физиономия города и строгие морские уставы действуют на торговлю далеко неблагоприятно, и, несмотря на свой превосходный порт, Тулон отличается весьма слабым торговым движением: не более 70.000 тонн; по своей торговле оп стоит даже ниже Ниццы, хотя одно уже снабжение
291
ГЛАВА
III.
292
флота занимает большое число мелких каботёров. Что касается^ромышленности, то она также не имеет большего значения: только на западном краю малого рейда в Сейне устроены верфи морских сооружений, принад­лежащие обществу «железных заводов в Средиземном море». Несколько тысяч рабо­чих заняты здесь постоянно постройкою боль­ших железных и деревянных судов как для военного, так и для купеческого флотов и для перевозки; здесь сделаны некоторые пре­красные пакетботы почтового общества «Messageries». Небольшие порты Сфн-Назэр и Бандоль, расположенные у западной стороны мыса Сепет, могут считаться внешними га­ванями Тулона; они отправляют произведения своих полей. В Сфн-Назэре устроен закол для ловли тунцов.
Города, как особи, имеют каждый свое специальное призвание и распределяют между собою роли в общей экономии общества. Сде­лавшись военным пунктом и большим ма­газином для снабжения флота, Тулон не мо­жет в то же время соперничать с Ниццею, Канном и Ментоною, как местопребывание для больных иностранцев. А между тем климат в нем не хуже, чем на Гиерских островах и на берегах Лигурии. Окрестные места: на юго-западе полуостров мыса Сисье, на западе Оллиульские ущелья, на севере див­ная долина Дарденн с её воронками или garagais, на северо-востоке гора Кудон, ни­чуть не уступает красоте пейзажей восточного берега; но европейская мода не позволяет еще больным останавливаться в этом ме­сте провансальского побережья. Онп должны проезжать мимо Тулона, как уже проезжали, на пути из Марсели, много других прелест­ных городов, расположенных так пре­красно .между высокими мысами.
Город Гиер, который превосходил Тулон по положению и населению до четырнадцатого века, не имеет уже преимущества обладать портом, хотя расположен так, что может сохранить свое бывшее значение. Его велико­лепный рейд занимает самую выдавшуюся часть всего материка между двумя вогнутостями заливов Лионского и Генуэзского. Небольшой бассейн реки Гапо и широкая равнина связы­вают его с богатыми полями Кюэра и СольеПона, простирающимися по северному склону Маврских гор; наконец, окружающие его земли отличаются большим плодородием. Го­раздо раньше Канна и Ментоны, Гиер был зимнею резиденциею, известною мягкостью сво­его климата. Уже с шестнадцатого века он славился как место исцеления для больных и наслаждений для здоровых, и Екатерина Медичи хотела там построить «королевский дом, окруженный садами». В наше время Гиер остался несколько позади своих юныхъ
соперников Приморских Альпов; он не пользуется, как онп, выгодою положения на морском берегу п даже отделен от него бо­лотами и солончаками;,кроме того, его долина широко открыта к северо-западу и дает сво­бодный доступ мистралю, так что укрыться от этого опасного ветра можно только в по­луденных долинках окружающих гор. А между тем есть много болезней, для которых климат Гиера лучше, чем Канна или Ниццы, потому что здесь воздух содержит меиее со­ляных частиц. Правда, равнина садов, вся усеянная белыми и розовыми дачами, и про­стирающаяся над городом Пером, не пред­ставляет уже того леса апельсинов, которому удивлялись прежде, и дерево с золотыми ябло­ками почти всюду заменено персиковыми, мин­дальными и другими фруктовыми деревьями; но равнина, на которой местами виднеются вееры пальм, стала еще красивее, благодаря разнообразию экзотических растений, введен­ных здесь в нынешнем веке. Земледельцы Гиера обогащаются от торговли примерами. Что касается Гиерских островков-Поркеролль, Пор-Кро, Титан, то они населены слабо, и в их домиках редко встретишь пу­тешественника, хотя этп «Золотые острова» принадлежат к числу самых живописных на юге.
Небольшой порт Сеп-Тропез, к востоку от горной Мавританской группы, занимает также одно из восхитительнейших мест во Франции. Его залив, его порт, который легко можно было бы улучшить, казалось бы, должны были обеспечить ему Сюльшие торговые выго­ды, но недостаток леЖх сообщений с вну­тренностью ограничивает его торговлю не­большим речным бассейном, для которого этот город и составляет место сбыта. Он отправляет лен, пробковое дерево, пробки и «лионские каштаны», доставляемые ему из со­седних селений и особенно из Гард-Фрейнэ, прилепившагося высоко в горном проходе «Шато-де-Френъ» (Замок Ясеней). ГардъФрейнэ, служивший некогда сарацинам глав­ною крепостью, сделался так знаменит в христианском мире, что все военные сооруже­ния мавров назывались июнем «freinets» пли «fraxineis». В Каголине открыта была гре­ческая гробница.
К северу от горной группы, занятой не­когда сарацинами, проходят живительные артерии страны-большая обыкновенная и же­лезная дороги. Долина Аржана, по всей ниж­ней части которой проходит железная дорога, представляет действительно кратчайший и легчайший путь для перехода населений между востоком и западом Прованса. С того дня, как тевтоны были разбиты на Пурьерских полях, когда онп переходили порог между долинами Арка и Аржана, история не раз до­
293 Альпы; ропа и побережье средиземного моря. 29 I
называла важность этой дорогп для войны и торговли. Сен-Макспмен, расположенный в нескольких километрах южнее обильного источника Аржана, почти на самом гребне
из красивейших готических церквей юга. Далее, к востоку, Бриньоль, ныне главный город округа, считался между городами Про­ванса уступавшим только Э. Хотя он п не

водораздела, в исключительно сухой долине, был всегда местом соединения многих до­рог, и естественный приток путешественни­ков должен был способствовать известности его реликвий, которым поклонялись в одной
имеет еще железной дороги, на которую имеет право, по его кожевни, шелкопрядиль­ни, перегонные и черепичные заводы весьма деятельны, и торговля его значительна. Люк и Видобан, на железной дороге, представляютъ
295
ГЛАВА
III.
296
довольно деятельные но торговле местечки. Лорг, окруженный двоим бульваром пз мо­лодых вязов и господствующий с севера над красивыми полями и ущельями Аржана, имеет различные заводы и в особенности суконные фабрики. Наконец, Драгиньян, главный город департамента, есть город весьма промышленный; вода, проведенная пз притока Аржана, Нартюби, приводит здесь в движение колеса множества мелких фабрик, произведения которых отправляются в дальние страны. Впрочем, город не имеет ни­каких других достопрпмечательностей, но зато в окрестностях его сколько диких и прелестных мест, сколько гротов и пропа­стей в долинах, и сколько дивных видов, открывающихся с высоты скал!
Тогда как прибрежные города Примор­ских Альпов возрастают в населении и бо­гатстве, древняя римская колония Форо-Юльензпс, ныне Фрежюс, влачит свое жалкое су­ществование на краю болотистых земель, протекаемых Аржапом пред его впадением в Средиземное море. Засорение порта песком п напосы земли в море, отодвинувшееся с рим­ских времен по крайней мере на 1.600 ме­тров, не позволили Фрежюсу поправиться от военных бедствий, посетивших его, как и все прибрежные города. Признаки его порта, где стоял флот Акциума п где римские адми­ралы ставили до 200 кораблей, находятся ныне среди садов; на холме же, возвышавшемся над бывшим берегом, есть некоторые остат­ки древних римских памятников, как напр. амфитеатр, лагерь и в особенности во­допровод на огромных столбах, которые свидетельствуют о бывшем значении города. Водопровод древнего Фрежюса представляет одну из замечательнейших развалин этого рода, какие только существуют во Франции: его можно проследить до того самого места, где он брал воду в реке Сианьоле или Пейссоне на протяжении почти 40 километров. Если бы окрестности были ассенизированы и если бы городок Сен-Рафаэль, составляющий его приморское дополнение, был снабжен до­статочно глубоким портом для кораблей сред­ней вместимости, Фрежюс, как естественный выход из всей долины Аржана, мог бы еще возвратить себе некоторую торговую деятель­ность.
Самая восточная часть Средиземного побе­режья Франции принадлежала еще в 1860 г. Италии: это бывшее графство Ницца, занятое почти на всем своем пространстве Альпами и пх отрогами. Эта провинция, из которой сделали департамент Приморских Альпов, присоединив к нему округ Грасс, распо­ложенный на правом берегу Вара, предста­вляет во многих отношениях переходную
страну между двумя смежными государствами. Граница языков разделяет ее на две есте­ственные области, из которых французский язык распространен в двух долинах- Вара и Тинэ, а итальянский-во всем бассей­не Ройи и в одном квартале Ниццы; впро­чем, местное наречие,ницское, представляет особый говор, сродный разом трем род­ственным языкам: провансальскому, фран­цузскому и итальянскому. Нравы жителей пред­ставляли также замечательную оригинальность; но беспрерывное движение путешественников в прибрежных городах не приминуло сгла­дить остатки этой древней провинциальной ори­гинальности. Содержание всех этих посети­телей составляет главный источник дохода страны; кроме того, в Приморских Альпах ведется крупная торговля маслами, винами, фабрикуются духи и другие произведения. Тем не менее, этот департамент, один пз мень­ших во всей Франции, принадлежит в то же время к числу относительно наименее важ­ных: в 1862 г. он был последним из всех по общей ценности всех своих возде­ланных земель: в этом отношении он был ниже даже простого парижского городского округа. Стоимость земледельческой производи­тельности в департаменте Сены 33.000.000 фр., а в департаменте Приморских Альпов 28.000.000 франк. Население, весьма ред­кое в гористой части, и во всем департа­менте не отличается плотностью. Больше по­ловины жителей не знают даже грамоты. Про­странство департамента Приморских Альпов 3.839 кв. кил., население в 1891г. 258.571 чел., на километр 59 чел.
Древний греческий город Ницца, т. е. «По­беда», названный так двадцать два века тому назад марсельскими фокейцамп в память сражения, выигранного ими над лигурскими туземцами, есть город действительно ориги­нальный. По своему положению, по расположе­нию кварталов и общей физиономии, Ницца не походит ни на какой другой город Франции: он единственный в своем роде. На скали­стом холме овальной формы, представляю­щем остров, соединившийся когда-то с су­шею, стоят несколько стен, оставшихся от могущественнейшей крепости, которую ве сьма часто осаждали с берега Средиземного моря. При подошве этой крепостной скалы к набережным порта с двойным бассейном примыкает отдельный город. Здесь родился Гарибальди. Движение судоходства в Ницском порте в 1881 году было: 3.020 судов в 266.694 тонн груза. Другой город, на­стоящая Ницца, занимает треугольное про­странство между крепостною скалою, берегом Средиземного моря и каменистым руслом реки Пальона, на которой есть четыре большие моста, из которых один так широк, что
297 АЛЬПЫ; РОНА ии побережье средиземного моря.
на нем можно было развести сад. За рекою.
начиная от новых кварталов с правильно пересекающимися улицами, идут аллеи вилл и отелей, которые тянутся вдоль морского бе­рега и по соседней равнине, между тем как загородные дома, число которых увеличивает­ся с каждым годом, мелькают там и сям из-за зелени склонов и группируются по тер­расе Спмиэ, на которой стоял римский Цеменелум, амфитеатр которого уцелел еще и теперь.
Самое название Ниццы возбуждает в уме представление о необыкновенно мягком и здо­ровом климате. Говорят, будто здесь бьет Источник Молодости для всех, чьи жизнен­ные силы истощены, и в наши дни, как и во времена римлян, множество больных молят небо Ниццы о продлении своей жизни. II дей­ствительно, город этот представляет весьма большие выгоды, как место покоя и часто выздоровления. Горы, ограничивающие побе­режье Ниццы с севера и образующие такой красивый амфитеатр вершин, защищают его в то же время п от крайностей суровой зимы и знойного лета, царствующих по дру­гую сторону Альпов, в равнинах Пиемонта. Мягкая температура Ниццы, производящая столько цветов и дающая такую удивитель­ную силу произрастания таким растениям, которые трудно сохранить даже в оранже­реях северной Франции, точно также благо­приятна и для человека, и часто может дать ему возобновление сил. Средняя теплота в Ницце выше, чем во Флоренции, и равна сред­ней теплоте Рима; зимняя температура здесь редко спускается ниже точки замерзания, да и доходит-то до неё лишь в некоторые исклю­чительные годы. Но климат Ниццы имеет и свои неприятные стороны: ветры отличаются здесь чрезвычайным непостоянством, а ино­гда п невыносимою сплою; в конце зимы и в начале весны, когда мистраль дует с яростью, в воздухе поднимаются такие вихри чернова­той пыли, которые мало уступают, по густо­те, пепельным дождям вулканов. Юго-во­сточный ветер, сирокко, также утомителен и, по своей влажности, располагает к расслабле­нию. Что касается до западного ветра, прино­сившего прежде болотные миазмы с берегов Вара, то эти опасности почти исчезли с тех пор, как река удерживается плотинами, да и сверх того, эвкалиптовые и другие деревья образуют в некоторых местах для города защитительную шпалеру. Чума, произведшая некогда здесь столько опустошений вслед за войною, голодом и варварскими набегами, по­являлась в последний раз в 1735 г. В те­чение конца пятнадцатого века чума постоянно царствовала под небом Ниццы.
Города п деревни, окаймляющие берег к востоку от Ниццы, еще превосходнее по кра-
География Реклю. т. II.
298 соте пейзажей и преимуществу климата, и уди­вительным образом дополняют Ниццу. Тот­час же к востоку от покрытого сплошь вил­лами мыса, ограничивающего бухту Ниццы, открывается рейд Вилльфранка, в котором древние видели один пз многочисленных портов, вырытых в скалах могучею рукою Геркулеса. На берегах этого залива, полезного только для военных кораблей, так как для торговли нет мест и дорог, растительность еще более южная, чем в бассейне Ниццы; горные крутизны представляют для экзотиче­ских растений полную защиту от северных ветров; рейд открыт только южным ве­трам. За ним простираются превосходные оливковые леса, покрывающие перешеек Больё, между материком и прелестным разветвлен­ным полуостровом Сан-Осппс, где прежде укрывались в окопах сарацины. Далее, же­лезная дорога идет пз туннеля в туннель у подошвы крутых скал, на которых стоит другая мусульманская крепость Эза, и обхо­дит «Собачью Голову», на которой издали видна башня Августа.
Монако, построенный под крутизнами Тюрби, на уединенной скале, посвященной греками Геркулесу Пустыннику (Monoecus), предста­вляет один из любопытнейших городов средиземного побережья. Ни одна колония не требовала такой легкой защиты и пе была так хорошо расположена для надзора за морскими путями между Италиею и Галлиею; благодаря своему порту, удовлетворительному для мел­ких древних кораблей, опа могла быть, смо­тря по превратностям истории, то торговою пристанью, то пиратским гнездом. Уединен­ное положение Монако позволило владетелям его сохранить по крайней мере видимую неза­висимость, и князь Монако и теперь еще при­числяет себя к числу монархов Европы. Пользуясь своею властью, он дает пристани­ще в своих чудных садах Монте-Карло игорному дому, закрытия которого тщетно тре­буют соседние города.
Если монархия князя, наследника Геркулеса, уважалась, то, наоборот, автономия свобод­ных береговых общин, сделавшихся неза­висимыми от Монако, не признавалась вовсе. Присоединяя к себе Ментону и Рокбрюн, Франция платила за них князю, как будто они ему еще принадлежали. Рокбрюн-это простая деревня, которая, как говорят, съехала целиком по склону горы. Ментона, построенная на краю красивой излучины моря, называемой заливом Мира, есть город значи­тельный и пе менее Ниццы знаменита съезда­ми больных и туристов: это перл Франции. Движение судов в Ментонском порте в 1881 году было: 339 судов с 8.390 тоннами груза. Защищенная гораздо лучше Ниццы, так как она занимает именно нижние скло-
38
299
ГЛАВ А
III.
ЗОО
ны гор, возвышающихся крутыми обрывами к северу, Ментона и красивее её, благодаря окружающей её растительности: всюду видна зелень - на берегу лимонные, апельсинные, экзотические деревья, выше-оливы, а еще выше, на верхних склонах-сосны. Мест­ный климат так однообразен, что некото­рые зимы температура не бывает ниже 8 гра­дусов тепла, а летняя теплота, умеряемая морским ветром, ниже, чем в Париже и даже па берегах Балтийского моря. Рощи ли­монных дерев доставляют ментонским купцам, средним числом, сорок миллионов плодов ежегодно; там цветут и зреют плоды во всякое время года; зимние холода и летние жары не настолько резки, чтобы оста­новить в растениях постоянное движение жизни. И однако же, эта столь благословенная природою земля принадлежит к числу тех земель Франции, в которых уже самое поло­жение и устройство деревень доказывают, что население их в течение многих поколений жило в постоянном страхе. Большая часть этих групп жилищ кажутся нераздельными частями той самой горы, на которой они по­строены Стоя, в роде крепостей, на верхуш­ках самых трудно доступных скал, со­общаясь с остальным миром только посред­ством лестниц, производящих головокру­жение, выглядывая только сквозь узкия бойни­цы своихъ’ наружных стен, окруженных пропастями,-эти сероватые деревни были ме­стами убежищ и защиты, куда, из страха рабства, поселяне скрывались при малейшей тревоге. К востоку от Ниццы, но уже на итальянской земле, есть девять знаменитых гротов Баусэ-Руссэ, которые были также че­ловеческими жилищами в доисторические вре­мена тесаного камня. Г. Ривьер открыл там три скелета взрослых и трп скелета детских, множество оружия, украшений, кремневых, песчаниковых и костяных орудий. Гроты мыса Ру-Больё и Руба-Капеу, при подошве ницского замка, были обитаемы в ту же самую эпоху.
К западу от Ниццы есть также зимния ре­зиденции, которые соперничают с Ментоною по приятности климата, красоте местоположе­ний и прелести загородных домов. Рядом с Антибом, древним Антиполисом греков, маленькою крепостью, охранявшею недавно границу, виден вытянувшийся в море мыс Гарун, виды которого принадлежат к числу прекраснейших на Средиземном море; за ним расстилается изящным полукругом за­лив Жуан, где высадился Наполеон, бе­жав с острова Эльбы; затем, к западу от небольшего ряда холмов, между которыми на­ходится Валлорис или «Золотая Долина», из­вестная'своими горшечными заводами, начи­нается длинный ряд вилл и отелей, образу­
ющих город Канны, и продолжается, за мы­сом горы Шевалье, увенчанною старинною башнею, до самого устья Сиапп. Здесь, как и в Ментоне, равномерность годичной темпера­туры выражается смешением растений раз­личных климатов: рядом с северною со­сною, здесь произростают африканское алое и австралийский eucalyptus. Но в целом, ра­стительность не представляет такого богатства и разнообразия, как па берегах залива Мира. Что придает особенную красоту Каинам, после прозрачной атмосферы и светлого неба, так это профиль далекого горизонта от кра­сноватых мысов Эстерели до двух Лерипскпх островов, ограничивающих с запада залив Жуан. Самый большой пз нпх, Св. Маргариты, на котором есть удивительный со­сновый лес, знаменит своею маленькою кре­постью, тюрьмою, которая не так хорошо сте­регла своего последнего узника, маршала Базэна, как стерегла когда-то таинственную «Железную Маску». На острове Сент-Онора, расположенном дальше в море, есть древний укрепленный замок пз золотисто-желтых камней, составляющих удивительный кон­траст с окружающею его темносинею водою, и развалины монастыря, который в течение двух веков, с шестого по восьмой, был знаменитейшим во всем христианском мире: в нем было до 3.700 монахов; в 725 г. са­рацинские пираты произвели в нем страшное избиение, и с тех пор остров часто подвер­гался опустошениям, несмотря на свои укре­пленные башни.
Несмотря на небезопасность и ничтожную глу­бину своей гавани, Канны ведут наибольшую морскую торговлю, после Ниццы, во всей доли­не Сианп и французской Лигурии. Движение су­доходства в Каннском порте в 1881 году: 1.223 судна и 70.500 кпл. груза. Он предста­вляет естественный порт города Грасса, рас­положенного километрах в двенадцати вну­три страны на южном склоне большой извест­ковой горы Рокавиньон. Хотя Грасс, по­строенный в виде шпалерника, расположен на ЗОО метров выше Канн, но он поль­зуется почти столь же приятным климатом. расстилающаяся йод ногами этого города ра­внина представляет масличный лес, доста­вляющий лучшее масло во всем Провансе; в садах апельсины и лимоны ростут п вызре­вают совершенно свободно; местами над ро­зовыми и жасминными кустами качают сво­ими султанами пальмы, а оливковое дерево ра­стет иа холмах, над которыми возвышается город, до высоты 700 метров. Таким обра­зом, Грасс без затруднения мог с среди­ны восемнадцатого века избрать себе специаль­ностью фабрикацию эссенций, духов и ликеров. В течение мая месяца-преимущественное время перегонки-парфюмерные фабрики въ
301 АЛЬПЫ*, РОКА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ. 302
Грассе потребляют более миллиона киллограмов роз, не считая испанских жасминов, пармских фиалок, резеды, тубероз, пахучих акаций, гераниума, гелиотропа, мяты. Кроме то­го, пастухи Нижних Альпов и Вара старарательно собирают в своих горах цветы тимьяна, лаванды и розмарина, которые ску­паются у них коммиссионерамп Грасса. Другие города департамента Приморских Альпов, особенно Ницца, пытались соперничать с Грас­сом по производству духов, но до сих пор они далеко еще не отняли у него первенства.
Правда, в общей экономии Франции, берег Приморских Альпов играет специ альную роль, которую обусловливают для него его исключительный климат и разнообразие зе­мледельческих произведений, и которая не мо­жет не иметь возрастающего значения. Но не­обыкновенную пользу могут приносить эти страны в особенности здоровью человека. С тех пор, как иностранцы севера, особенно англичане, узнали преимущество Ниццы и со­седних городов, как мест зимнего пребы­вания, привилегированные больные широко пользуются этим приятным южным клима­том; но было бы желательно, чтобы им .мог пользоваться всякий человек, чтобы были устроены школы, коллегии, приюты больных, дома для семейства, где мог бы обновить себе кровь всякий, кому угрожает чахотка. Канны, Грасс, Жуанский залив. Антибский мыс, Ницца, Вилльфранка, Ментона назначены сде­латься великими сапаториумамп Франции. При­морские Альпы могут тем лучше исполнять эту роль, что прибрежные города, расположен­ные так прекрасно для зимних резиденций, дополняются горными селениями, которые слу­жат летним местопребыванием. Сен-Мартэн Лантоск, Рокбильер, Сен Дальма, Пзола и деревни верхней долины Вара, выше от скучного местечка Пюжэ-Тенье, превра­щенного в главный город округа, предста­вляют прекрасные убежища от жаров. Бла­годаря новым дорогам, проникающим в верхния долины, и которые будут заменены железными, иностранцы, поселившиеся в Ницце, могут в несколько часов переме­нить пыльные улицы города и высохшие берега Пальона на свежия долины, с журчащими ручьями и шелестящими листьями, украшенные впдом снегов и скал, и совершенно защи­щенные от северных ветров гребнем Ве­ликих Альпов.
Департамент Воклюз, хотя расположен внутри страны, к северу от долины Роны, но, по явлениям климата, равно как и по виду почвы и по природе своих произведений, пред­ставляет большое сходство с странами, окай­мляющими Лионский залив;-это в сущности земля Средиземного моря. Вся его западная
часть составлена из наносных земель, при­несенных Роною, Дюрансою и их притоками, и отложенных на бывшем дне моря: истин­ная долина Роны оканчивалась севернее. Впро­чем, больше трети департамента принадле­жало прежде Провансу, остальное же состави­лось пз графства Венесенского и княжества Оранжевого. Нет департамента, который, по пространству, был бы меньше Воклюзского, кроме Сенского и Ронского, но и в этих тес­ных пределах он обладает крупными эле­ментами богатства. Его равнинная территория, состоящая из множества полей п садов, весьма производительна, благодаря пересека­ющим ее оросительным каналам. Города его очень промышлеины; обогащающееся тру­дом население плотнее, чем среднее населе­ние Франции, хотя значительная часть горной области департамента слишком холодна и слишком лишена растительной земли, чтобы в ней могли быть основаны города пли даже деревни. Пространство Воклюзского департа­мента 3.548 кв. кил.; население в 1895 г. 235.411 челов.; на километр 69 человек.
Хотя здесь пет естественных богатств, состоящих в металлах, топливе и движущей силе, которые породили бы много больших городов, тем не менее нет во Франции мест, где города так теснились бы друг к другу, как въИИижнфронскойдолине. Причину этого должно искать, по крайней мере отчасти, в географических условиях места. Арль стоит при расхождении двух речных русл. Тараскон и Бокер стоят также при начале в некотором род!; дельты, в том самом месте, где переправа через реку всего легче. Авиньон-при соединении двух долин-Ро­ны п Дюрансы.
Авенио уже при римском владычестве был цветущим городом; в средние века он за­нял первое место между городами юга, не­смотря на выдержанные им осады. Как и сосед его Арль, он имел счастье завоевать себе в тринадцатом веке полную автономию, при которой он назначал себе консулов, издавал законы, сносился как равный с равным с другими республиками Прованса п Италии. Но ужасная истребительная война, вне­сенная крестоносцами севера в цветущие области юга, заставила Авиньон потерять свою независимость. Сделавшись, так сказать, про­стою добычею завоевания, он переходил пз рук в руки и в конце концов был рези­денциею пап с 1309 по 1376 г. К этим вре­менам относятся главные памятники города, придающие ему разом и военную, и церковную физиономию. Тридцать девять башен старин­ной стены, множество колоколен, отдельных и группами, выступающих над зубцами «bourguets», или маленькия башни, которые сотнями строили горожане во времена своей
*
303 Lr Л А
свободы, п из которых многие виднеются еще посреди домов, громадная масса дворца пап, возвышающаяся на Соборной скале,-все это кажется видением средних веков. Недавния поправки сгладили все разрушения, сделанные в этих исторических памятниках време­нем и людьми: валы теперь точно такие, каки­ми они были в средине четырнадцатого века, кроме тех прекрасных дерев снаружи, ко­торые бросают на них свою тень; дворец пап имеет все тот же грозный вид, с крепостями и тюрьмами, и, войдя в него, вы увидите еще внутренния укрепления, «по­строенные со всею итальянскою недоверчи­востью» *): равно как и темницы, залы пы­ток, орудия убийства и пыток. Но всякий след живописи исчез везде, кроме готической ка­пеллы. Сокровища искусства заключаются в соборе, построенном на той же Соборной ска­ле, и в музее Кальвэ, названном так по имени жертвователя, подарившего городу свои драгоценные коллекции, медали,надписи, древ­ние скульптурные и архитектурные обломки, картины и статуи.
С тенистых террас сада можно любо­ваться одним из прекраснейших видов Франции. Горизонт ограничивается Ванту и другими высокими горами, при подошве кото­рых расстилается обширная равнина, покры­тая маслинами и шелковичными деревьями, образующими местами настоящие леса, а с белых пли сероватых стен встают, среди зелени, разбросанные города и местечки. У по­дошвы холма струится быстрая Рона, окру­жающая своими изгибами большой остров Бартеласс, окаймленный тополями и ивами. Пря­мо против вас-дома и разрушенные валы нового города, который соединялся прежде со старым посредством моста, «построенного чортом и Беиезе»: в течение более чем це­лого века, с 1188 по 1309 г., это был един­ственный мост на реке, ниже Лиона, но на­воднением 1669 г. унесло почти все его арки, из которых остаются только четыре у Авинь­онского берега, с живописною часовнею. Древ­нее сооружение заменено теперь некрасивым висячим мостом.
Заступив временно католический I Щм, Авиньон, продолжал принадлежать папам до революции и наполнился монастырями различ­ных орденов, колокола которых трезвонили беспрестанно; отсюда и происходит данное ему Рабельэ название«Isi e sonnante». Тогда он был угрюм и не имел промышленности: по его узким,извилистым и искривленным во всех направлениях, во избежание мистраля, ули­цам росла трава. Но, сделавшись француз­ским и ставши главным городом департа­мента, в котором земледелие сделало велп-
9 Stendhal, „Memoires d’un touriste44.
B A III. 3()4
чайпгие успехи, Авиньон должен был энер­гически приняться за работу, и теперь он один из первых городов на юге по фабрич­ной промышленности и торговле. Он разма­тывает и прядет шелкп, привозимые из окружающих мест, приготовляет мареновые краски, делает земледельческие машины, до­ставляет жителям равнины и гор, до са­мых Альпов итальянской границы, все не­обходимые им предметы промышленности.
Авиньонское земледелие, как и в соседних департаментах, подвергалось многим пре­вратностям: болезнь шелковичного червя, за тем филлоксера «опустошитель» грозили уни­чтожить главный источник доходов страны: виноградники департамента в несколько лет сократились от 30.000 гектаров до 3.000, поднявшись в 1891 г. до 9.000. С другой стороны, производство марены, дававшее та­кую цену прежде бесполезной области болот Иля и Антрэга, само было поставлено в опас­ность, и не от естественного бедствия, насе­комого или болезни, а от научного открытия. Химики научились извлекать искусственный ализарин прямо из каменного угля, и чтобы бороться с новыми производствами, воклюзские земледельцы, еще недавно усыпленные негою монопол ии, должны будут в особенности улуч­шить свои методы, чтобы производить лучше и дешевле.
Из 13.бои гектаров земли, засеянной ма­реною, которая дала в 1862 г. сбору более 30 миллионов килогр., в 1880 г. оставалось всего 8 гектаров. Статуя перса Альтена, воз­двигнутая в саду «Отцовъ»,и деревня Альтенъле-Палюд иа берегу Сорга служат олицетво­рением промышленности прошлого. Впрочем, обилие воды в равнине дает возможность крестьянам, в особенности огородникам, переменить их культуру, и известно, что план­тации трюфелевых дубов уже значительно изменили вид гор. На Куртезоне, не боль­шом притоке Увезы, прорыли артезианский колодезь в 700 метров глубины; вода в нем неисчерпаема, но, к сожалению, она останавли­вается на глубине 15 метров от поверхности.
Что касается городов, расположенных при подошве Леберона и Воклюзскнх высот, то обилие воды дает окружающим их полям необыкновенный блеск растительности. Чер­ный город Кавальон, в котором существу­ют еще римские триумфальные ворота, окру­жен громадным садом, в который прове­дены каналы из Калавона и Дюрансы; ИИль п Тор получают живительную струю для своих полей из источника Воклюзы, разделенного па «surgues» и «sorguettes»; Перн орошается Нескою; в Монте и Карпентра есть свои ка­налы. Совершенно несправедливо, будто одно вошедшее в поговорку название Карпентра возбуждает представление маленького провпн-
ИИН0ЖОГОИИ ЯКОПИВиФпОЛВГО ф$гоо яя чэвѴохвн ‘.ПИЭОИПОГШПКОСИП II $ГЯ0ЛИ01 ОИИ 'ЕСИИНФИКИВЯ я?шннфаиэѴоиИ-‘пфсИигХэо j члииюѴииитоj якоѴ ЯГОШИЧЯ вѴЛМИО ‘ВЯИЭФЖКНМ «LKOtodOJ якннявгя иТАиОЖ.ри ИИИШЯИЯр ‘ОиеХжиѴ ЦИПЯЭСИѴ 4ЯЖНЫ()
ГИФНЯФСИИ' П.'КИѴ пончгвфклкк цо.чэкиси яэ вишииивн Чкшиинлвквп якиояэ оии кфеХк q/tfod яя 011411 яифвгявиэоэ япо яквэ и сдоя?иѵ и в?и9и0!гопо чи.ио якоя яд ’якияиээХчои и ц.мХвн Я?И ОИЧЯОрОИГ 4wolldl ЯКИЧНН0ЯИ0КИ ‘(ИЧ1ЭОП

•пкѵГояо([поѴоя ПКИППЧГОО II ВУЦЯ ОЛ-В.ИВИИ’Г'ВИКЭЭОЯ (НФПИЛиЫ (ЯОН -ЭШИЧОИИИ олэ вияиьпипо и Чяонпоя ИИКИИПОиижМ -ровп ‘пкиффчг^во iiKMHnodjo яэ ‘la.iMBdoiHon 992 -BJOK OJVHKaaiitMO ж
-П0ГИШЧКО(ИП ОИ0ШЧГОО ВЭИ0ВИ1ИГ1О иЯЯОГО(ИОЛ ЯХГИИиѴОИГОГВК ЯХИЕЬЫ^ 0НЧГ91ПЭ0Я10 ‘-BdlHOlldllJJ ОИИ1 сИИЭИФиЯИЧ£ШИО пиэонипХэ яя ^ики.чивифишэ и пкинХгэиях ОЛЛИН9ГЭ0ВН ‘utodoj олшчитШ кяаяяоп п^ѵнОси Ьчпчигѵ,! SOS
307
Г Л А В А
III.
308
на большой исторической дороге из долины Роны, он обладает двумя римскими памят­никами, которые, каждый в своем роде, при­надлежат к числу лучших и наилучше сохра­нившихся во всей Франции. Театр, ступени которого высечены полукругом, частью в скале зеленого песчаника, на которой стоит город, сохранил еще свою наружную стену в первобытном состоянии, и выступающие камни в венце здания могли бы держать еще шесты, на которых натягивался когда-то vela­rium над семью тысячами зрителей Триумфаль­ная арка, известная прежде под названием арки Мария, происходившим от имени галль­ского предводителя Марио (Марион), рестав­рирована весьма искусно; но если южный фа­сад её сильно пострадал от морского ветра, зато северный верно сохраняет свои трофеи, барельефы и надписи, и производит такое же впечатление, как и во времена Тиберия, кото­рый велел поставить ее в память поражения Юлия Флора и Эдуэна Сакровира. Что касается других римских сооружений въОранже, то от них существуют лишь ничтожные остатки, так как в средние века они служили для постройки церквей и укрепленного замка, развалины ко­торого и теперь видны па вершине скалы: весь собранный мусор возвысил почву Оранжа почти на один метр. Маленький городок Везон, Вазио древних, расположенный непода­леку отсюда, при северном основании послед­них отрогов горы Ванту, построен частью также из галло-римских обломков: надгроб­ные камни служат порогами для дверей, и древний мост, перекинутый через речку Увез, и окаймляющая ее набережная предста­вляют единственные из дохристианских па­мятников, избегнувших разрушения; здесь найден единственный существующий во Фран­ции памятник Бела, который ныне хранится в с.-жерменском музее£). В Мадосене, про­мышленном местечке, в котором различные заводы, прядильни и бумажные фабрики при­водятся в движение могучим источником Грозо, есть остатки водопровода, доставлявшего эту чистую воду в Везон п Оранж. Что ка­сается других городов северной части депар­тамента, Боллена, построенного в прибреж­ных равнинах Ропы, и Вальреа, окруженного со всех сторон общинами Дрома, то они сохра­нили, по крайней мере отчасти, свои старинные стены и башни. Болден обладает богатыми залежами лепной глины и значительными по­судными фабриками, а Вальреа представляет весьма деятельный рынок, в особенности для сырца.
Правый берег Дюрансы, ограничивающей с юга департамент на протяжении более 200 километров, довольно населен, хотя поля его,
к востоку от Кавальопа, составляют лишь узкую полосу земли, пад которою возвышаются горные кручи. Город Пертюп, обязанный своим названием тому ущелью или «pertuis» Дюрансы, у входа в которое он стоит, зани­мается кое-какою промышленностью, несмотря на отдаленность свою от больших путей сооб­щения; но выше по долине земледелие и насе­ление уменьшаются по мере высоты. В горной местности есть один только город, древне­римский Ант, сделавшийся главным городом округа. В нескольких километрах ниже, реку Кадавон пересекает римский мост на трех арках, именно Юлиев мост. Апт вла­деет серными копями, единственными разра­батываемыми с успехом во Франции, и зале­жами глины, потребляемой посудными фабри­ками.
Два департамента, чрез которые протекает верхняя Дюранса, представляют самую уны­лую, самую бедную п малолюдную часть Фран­ции. Города в них весьма удалены друг от друга, н их памятники и история представляют гораздо меньше интереса, чем городов прпронскпх, вследствие той заброшенности, в которой они находились по отношению к вели­ким событиям истории: многие из них име­ют значение только в административном отношении н в отношении охранения границ. Впрочем, самый высокий департамент Верх­них Альпов имеет относительно простран­ства больше жителей, чем департамент Ниж­них Альпов, и этим преимуществом он обязан, вероятно, лучше сохранившимся лесам и пастбищам; но совокупность его возделанных земель представляет лишь не­большую ценность. Местные средства далеко недостаточны для населения, и в конце осени ежегодные переселенцы направляются обыкно­венно толпами в города равнины. Вследствие нищеты и дурной гигиены, и средпяя жизнь в этом департаменте Франции - самая кратчай­шая1)Пространство департамента Верхних Альпов 5.590 кв. кил. Население в 1891 г. 115.522 чел. На километр 21 чел.
Бриансон, большая крепость, семь фортов которой стерегут итальянскую границу и до­рогу горы Женевр, есть самый верхний город долины Дюрансы и французских Альпов: после Монлуп, в Восточных Пиренеях, это самый холодный -гарнизонный город во Фран­ции. Многие из его фортов, как старых, так и новых, расположенных ярусами по сторонам Инферне, па пике Аи (Ayes), на го­рах Янусе и Гондран, на высоте 2.464 м., стоят даже еще выше фортов Монлуи; они господствуют над всей границей до расстоя-
х) Ernest Dejardins, Notes manucrites*.
Б Cii. Lenormant; Ernest Dejardins, „Notes manuscrites“-
-) Бертпльои, „Demographie figuree de la Frange14.
АЛЬПЫ; РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ.
309 ния 10 километров от Бриансона, если смотреть с высоты птичьго полета *). Форты соединены с Бриансоном мостом в одну арку, перекинутым через.ущелье. У подошвы бриансонского холма по обеим сторонам Дю­рансы, расположено промышленное предместье; но пока не будет более легких сообщении с Марселыо и Италиею-оно останется относи­тельно пустынным. Красота больших Альпов Пельву п Кейра, зубчатые вершины которых видят бриансонцы на дальнем горизонте, на­чинает оживлять несколько местность в се­зон путешествии.
Спускаясь постепенно с уступа на уступ, по которым Дюранса проложила себе путь через ряд ущелий, дорога идет у подножия крепости Мон-Дофин, затем около другого укрепленного пункта, Эмбрэн, сделавшагося, как и Бриансон, главным городом округа. Впрочем, это не более как местечко, главное здание которого составляет тюрьма и над ко­торым возвышаются голые горы, изрезанные бороздами лавин. Главный город департа­мента Гап, единственный здесь значительный город, на первый взгляд кажется расположен­ным весьма дурно, так как он построен на плоскогорье, в 12 километрах от Дю­рансы; но к северу отсюда открывается один из самых удобных проходов к исеру, чрез долину Драка, п, следовательно. Гап становится естественным посредником .между Греноблем и городами нижней Роны. Если бы окружающие горы не представляли таких пре­пятствий для перевозок, особенно зимою, то Гап мог бы сделаться большим складоч­ным местом для миноносных руд, так как в окрестностях существуют богатые жилы металла и слои прекрасного белого мра­мора. Железная дорога соединяет теперь Гап с остальною Фракциею, п скоро пойдет ветвь по Дюрансе к Бриансону к горе Жепевр.
Почти всюду обнаженные горы верхнего Прованса образуют департамент Нижних Альпов, т. е. тот департамент Франции, в котором население самое редкое; но он мог бы весьма быстро обогатиться и заселиться, если бы горные склоны были укреплены дер­ном и лесами. Почти весь департамент при­надлежит к бассейну Дюрансы, хотя и Вар проникает сюда с восточной стороны, по­выше Пюже-Тепьера, и принимает в себя несколько ручьев пз ближайших ущелий. По плотности населения, департамент Ниж­них Альпов-последний во Франции. Про­странство департамента Нижних Альпов 6.954 кв. кил. Население в 1895 г. 124.285 чел. На километр 19 чел.
Самый гористый округ департамента, оро-
Eugene Tenot, nDes frontieres de la Franeeu.
310
шаемый реками Юбай и Юбайетт, есть в то же время и самый малолюдный, так что не­которые долины на всем своем пространстве совершенно бесплодны. Главный город его, Барселонетта, представляет одну длинную улицу, окруженную отчасти каменными полями, по которым, после больших дождей, с шу­мом катятся разлившиеся воды; но он мог бы получить некоторое значение, если бы между­народная дорога, которая идет через про­ход Ларш или Аржантьер, знаменитый вой­нами с Миланом, была, наконец, окончена со стороны Италии. Систеронский округ, оро­шаемый Дюрансоюс Бюэ, климат которого не так суров, является не столь пустынным, и главный город его имеет уже вид местечка; он очень живописен, благодаря выступаю­щим и почти стоячим слоям возвышающейся над ним скалы, старинным стенам кре­пости с круглыми башнями и переброшенному через ущелье ручья мостув одну арку, между городом и притаившимся у подошвы скал предместьем.
В пределах департамента, на Дюрансе нет более ни одного города, кроме красивого Маноска, расположенного при подошве холма, одетого оливковыми деревьями; климат и произведения здесь те же, что и в Нижнем Провансе. Маноск обогащается торговлею винами, маслами, сырами, шелками, фруктами, и владеет различными фабриками и копями лигнита и гипса. По торговым движениям, Маноск есть, без сомнения, самый значитель­ный город в Нижних Альпах, хотя он даже п не главный город округа. Администра­тивным центром этой части Нижних Аль­пов служит древнее феодальное местечко Форкалькье, построенное на известковом косогоре, вдали от Дюрансы. В селениях этой суро­вой местности есть некоторые археологические достопримечательности, пз которых особенно замечательны два римские моста и развалины Вальсентского аббатства, в бассейне Верхнего Калавона.
Главный город Нижних Альпов, Динь, находится в боковой долине Дюрансы и рас­положен еще на большей высоте (639 метров), чем Форкалькье и Систерон, как бы в во­ронке, чрез которую протекает Влеонна, весьма опасная при разливах и почти безвод­ная в засуху. Окружающие горы, с которых катятся обломки камней, обработаны весьма бедно, но нижние склоны и долины тем не менее отчасти покрыты виноградниками, плоды которых, приготовленные в кондитерских Дпня, славятся во Франции. До религиозных войн, город этот был многолюднее, чем ныне; но и теперь, благодаря административ­ным привилегиям, развитию земледелия и притяжению товаров, он приобретает все большее и большее значение; хотя он скоро и
211 ГЛАВ
будет соединен с общею седыо французских железных дорог, тем не менее он, пови­димому, никогда не может иметь большего зна­чения, вследствие множества горных хребтов, отделяющих его от Италии с востока и се­веро-востока. Его теплые серные воды счита­ются весьма действительными.
Па реке Вердоне, принадлежащей департа­менту в верхнем течении обоими берегами, а в нижнем-правым берегом, нет ни од­ного города, достойного этого названия. Коль­мар представляет укрепленное местечко, окруженное со всех сторон горами, отчасти покрытыми лесом; Кастеллан, окруженный голыми скалами, есть не более, как незначи­тельное местечко, несмотря па свои привиле­гии, как центра округа, и старинные зубча­тые башни своей стены; но окрестности его весьма любопытны по своим источникам, гро­там и ископаемым. «Кастелланская скала» громадный беловатый выступ, возвышающийся метров па сто над городом, представляет классическое место для геологов. Что касается древнего города Риеза (Colonia Augusta Reioruni), расположенного не в долине Вердона, а на берегу одного пз его маленьких прито­ков с правой стороны, то он сохранил не­сколько памятников галло-римских времен; точно также найдены различные древние остатки в Валенсоле, равно как при соленых и сер­ных купальнях Греуля, расположенного на правом берегу Вердона, километрах в де­сяти от слияния его с Дюраисою. Древняя надпись говорит, что воды эти были посвя­щены «Греульским Нимфамъ» (Nymphis Griselicis).
Дрома, непосредственный приток Роны, со­общает свое название департаменту, чрез ко­торый она протекает с востока на запад и в пределах которого помещается все её те­чение. Но в нем текут п другие реки: исер, Рубион п Жаброн, Эг, Увез, а в восточ­ных горах есть несколько потоков, теку­щих в большой приток Дюрансы, Бюэ. Де­партамент Дромы принадлежит к бывшему Дофинэ, и лишь некоторые южные округа при­надлежали Провансу. Рона, ограничивающая его с запада на протяжении 125 километров, отделяет его от департамента Ардепш. Обе противулежащие страны, как на том, так и на другом берегах, похожи друг на друга. Климат один и тот же; естественные про­изведения следуют одному и тому же порядку как в долинах, так и па средних скло­нах и в горах. В большей части городов существуют одинаковые промыслы. Впрочем, альпийские горные группы Дромы выше, холод­нее п чаще завалены снегами, чем Впварезские горы; среднее население здесь тоже далеко не так плотно. Пространство департамента Дромы-G.522 кв. кпл.; население в 1891 г.-
а ш. 312
306.419 человек; на километр- 48 чело­век.
Главный город южного округа Дромы, гра­ничащего с Воклюзом и Нижними Альпами, есть маленький городок Пион, расположенный на берегу Эга, в широкой равнине, при вы­ходе пз длинного и темного ущелья, откуда по ночам регулярно вырывается холодный ве­тер, называемый pontias 1). До ужасной зимы 1829 г., маслины составляли большое богатство Ниона и почти везде были заменены виноград­никами, которые, в свою очередь, недавно были отчасти истреблены филлоксерою. Богатые поля Трпкастена, названного так, говорят, вследствие трех замков древнего галло-рим­ского города Сен-Поль (Augusta Tricastino­rum), стали подвергаться нападениям опасного насекомого с 1869 года.
Монтелимар, расположенный очень хорошо по близости Роны, при соединении широких долил, орошаемых и иногда опустошаемых Жаброном и Рубиэпом, есть важнейший го­род, через который проходит железная до­рога от Средиземного моря, между Балансом и Авиньоном. Этот главный город округа представляет собою рынок земледельческих продуктов и складочное место сукон, шелко­вых материй и других предметов промыш­ленной фабрикации, идущих из города Дьё-лёФп,находящагося в верхнем бассейне Жаброна и населенного большею частью протестанта­ми. Как Дьё-лё-Фи, так и Монтелимар име­ют кисловатые минеральные воды потребляю­щиеся с успехом против различных болез­ней. ВъМонтелимарскомъже округе, па высокой скале, возвышающейся над долиною Лфза, стопт великолепный замок Грпньян, в котером жила м-м Севинье и в котором хра­нятся еще те книги, картины и предметы искусств, которые были в нем в семнадца­том веке. Высоты к северу и северо-западу от Гришьяпа покрыты прекрасными лесами, из которых в одном, именно Эгбельском, прячется в долине большой монастырь трап­пистов.
Бассейн Дромы, несмотря на свое гидро­логическое значение и пространство более чем в 2.000 километров, не представляет в своих пределах ни одного значительного го­рода. Ди, столица древнего Диуа, ныне главный город округа, находится теперь в упадке, хотя он уже два раза играл довольно замет­ную роль: сперва в галло-римскую эпоху, когда оп специально был посвящен Цибелле, доброй богине (Деа), едва измененное имя ко­торой он сохраняет и поныне, а потом во время, предшествовавшее отмене Нантского эдикта,когда производство материй в нем было еще в полной деятельности. Ныне же самый
J) Scipion Gras. „Statistique minerale de la Drdmeu.
313 АЛЬПЫ'. РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ. 314
многолюдный и самый богатый производствами город на Дроме естьКрэ, расположенный кило­метрах в 20-ти от выхода долины, с высокою четырехугольною башнею, которая часто слу­жила государственною тюрьмою для протестан­тов и политических преступников. Самый вы­ход долины охраняется двумя некогда укре­пленными местечками, Ливроиом и Лориолем, значение которых ныне увеличивается двумя разветвлениями железной дороги, отделяющи­мися в этом месте от главной линии и иду­щими к Крэ, к Прпва и Алэ.
Главный город Дромы, Баланс, географи­чески может считаться расположенным прп соединении Роны и исера, так как хотя этот могучий приток великой реки изливается в Рону, в 6 километрах севернее города, но косогор, ограничивающий большие разливы, оканчивается как бы у Баланса. Оно и есте­ственно-значительный город должен быть возникнуть в точке соединения двух важных долин. Баланс заставлял говорить о себе уже с самого начала истории Галлии, а в три­надцатом веке он был уже настолько могу­ществен, что мог образовать пз себя неза­висимое «братство». Ныне он, вместе с смеж­ною общиною Бург-ле-Валан с, представляет деятельный промышленный город, владеющий значительными фабриками разных материй и других изделий, и большими складами това­ров. Город Шабёйль, в нескольких кило­метрах к юго-востоку, в равнине Баланса, владеет также .многими заводами. Но большой промышленный центр местности составляет Роман, в необыкновенно-плодородном бас­сейне нижнего исера. Суконные фабрики в Романе высоко ценились с четырнадцатого века; ныне Роман и квартал Бург-де-Пеаж, расположенный на противуположном берегу исера, занимаются также прядением шелка и бумаги п приготовлением войлоков и кож.
Город Тэн, к северу от впадения исера, насупротив Турнона, расположенного на дру­гом берегу Роны, занимает такое же поло­жение, как и Баланс; он стоит на северной оконечности равнины, образуемой слиянием исера и Ропы, около знаменитых холмов Эрмитажа, подвергающихся всей силе лучей полуденного солнца. Этот гранитный выступ, в роде островка, окруженный новейшими фор­мациями и покрытый ничтожным слоем земли неблагодарного вида, сделался, благодаря сво­им виноградникам,величайшим богатством земледельческой Франции: гектар земли до .по­явления филлоксеры стоил здесь до 60 000 франков. По легенде, виноградная лоза была принесена в Эрмитаж пз Шираза одним отшельником.
К северу от Тэна, в департаменте Дромы есть только один небольшой город - про­мышленный Сен-Валлье, а к северу от по­
следнего расположена одна весьма важная станция Сен-Рамбер, где пересекаются че­тыре железные дороги.
Северная часть Дофинэ, составившая депар­тамент исера, названный по имени орошающей его реки, занят преимущественно горными группами; Бельдонн, Гранд-Русс, Уазан, Гранд-Шартрёз, Веркур, Лан, Деволюп находятся целиком пли частью в пределах исера, и только к северу и западу почва опу­скается постепенно к Роне террасами, вы­ровненными когда-то ледниками, и представля­ет почти на всем своем пространстве земли, удобные для обработки. Хотя население исера состоит в большинстве пз земледельцев, но обрабатываемые земли, в том числе луга и виноградники, не занимают и половины всего пространства; пятая часть территории со­стоит из лайд и скал. Леса занимают почти такое же пространство, как и прекрас­ные пастбища на горах, которыми так хоро­шо пользуются жители долин, доставивши большое значение скотоводству и приготовле­нию сыров. Департамент исера имеет также рудники, и недавно еще в нем разрабатыва­лись золотоносные жилы, которые в 1862 г. дали 765 килограммов,стоимостью в 2.600.000 франков; но ныне самыми важными копями являются копи каменного угля и антрацита, и на большей части заводов обрабатывается же­лезо. Департамент заметно увеличивает свои богатства также шелкопрядением, фабрика­цией) различных материй, перчаток, шляп и в особенности бумаги. По отношению к по­следней промышленности, исер является важ­нейшим местом во Франции. Производство бумаги в Пзере в 1880 г. составляло 110.000 метр. центн. стоимостью на 9.768.000 франков. Наконец, минеральные воды департамента, по количеству привлекаемых сюда иностран­цев, имеют также действительную экономи­ческую ценность. Несмотря па большую, в сравнении с другими подобными округами, ве­личину и гористую территорию, плотность на­селения в исере несколько выше, чем в остальной Франции, и он обязан этим пло­дородию долин Грезпводана, нижнего исера, Бурбры, Роны, а также близости великой сто­лпцы этой части страны-Пиона. Пространство департамента исера-8.289 кв. кил.; население в 1891 г. - 572.145 челов.; па километръ69 человек.
В длинной, величественной горной аллее, образуемой долиною исера между равниною Монмельян и бассейном Гренобля, нет ни одного города. Альвар, самое важное местечко этой области дофинских гор, находится в маленькой боковой долине Бреды. Его серни­стые и иодистые воды весьма ценятся при ле­чении многих болезней, а его большой метал­
315
ГЛАВА 111.
лургический завод производит прекрасные железные изделия. Теплые воды Альвара слу­жат сборным пунктом для множества путе­шественников, желающих взбираться на го­ры группы Бельдонны.
Гренобль, сохранивший немного видоизме­ненное название Гратианополиса, данное vicus Куларо, населенному древними аллоброгами, расположен еще лучше, чем Альвар, для экскурсий в горы. Из его садов и пз фор­тов, господствующих над окрестными высо­тами, открывается на горизонте целый круг следующих одна за другою вершин, то известковых, то гранитных, представляю­щих величайшее разнообразие формою свопх гребней и макушек. Но хотя Гренобль п окру­жен, повидимому, со всех сторон амфитеа­тром гор, тем не менее он отлично рас­положен относительно удобства сообщений. исер и Драк, встречающиеся в его бассей­не. представляют своими долинами естествен­ные пути, которыми во все времена пользова­лись народы при переселениях и войнах: здесь прошла армия Аннпбала, поднявшаяся к верх­ней Дюрансе, через проход Лотарэ. Равнина, в которой соединяются оба потока, достаточно широка для того, чтобы в ней мог основаться большой город; хотя, правда, реки часто вы­ходили из берегов и жителям иногда при­ходилось опасаться, чтобы их не унесло тече­нием вместе с их жплищами. На вершинах высот, окружающих Гренобльскую равнину, расположены форты. Главное укрепление, по­строенное после 1870 года, увенчивает гору Сен-Ейнар (1.359метров высоты). Оно рас­положено при выходе из долины Грезиводана в 5 километрах от Гренобля. Другие форты: Мюрье, Четырех сеньоров и Монтави рас­положены по восточную сторону долины.
Благоденствуя и быстро увеличиваясь отно­сительно народонаселения, Гренобль, родина Кондильяка и Мабли, сильно старается также не заснуть и в умственном отношении, как это делают многие провинциальные города. Он имеет одну из богатейших библиотек в 168.000 томов и один из драгоценней­ших музеев во Франции; кроме того, он обладает прекрасными коллекциями по есте­ственной истории и по археологии, имеет уни­верситетские факультеты и многими посещае­мые школы. Промышленность Гренобля дея­тельна. Особенное значение приобрело в нем перчаточное ремесло, и более 20.000 человек занято в городе и окрестных деревнях при­готовлением кож, кройкою и шитьем перча­ток; в отношении этих предметов моды Гре­нобль управляет французскими рынками. Сто­лица Дофинэ занимается также изготовлением цемента, пеньки, соломенных шляп и лике­ров. Промышленное предместье на западе около станции разрастается так быстро, что
316 пришлось подумать о расширении его присоеди­нением к городу всего полуострова при слия­нии исера с Драном; таким образом, ря­дом со старым Греноблем основывается но­вый, на равнине, подверженной прежде разли­вам выходящих пз берегов потоков. Что же касается предместья правого берега Пзера, то оно расширяться не может, потому что сжато между набережною и крутизною горы, усаженной фортами Бастилии; зато на востоке широко расстилается по равнине деревня Тропш, в которой находится один из са­мых больших древесных питомников во Франции.
Верхния долины Драка и Ромапша, устье которых охраняет Гренобль, не имеют значительных групп населения, но между ма­ленькими, находящимися в них, городами многие пользуются заслуженною известностью. Визиль на Романше, близ слияния его с Драком, имеет множество фабрик набивных тканей, фуляров, крепов, тафты и шелко­вых материй, бумагопрядильни и литейные за­воды; здесь находится знаменитый замок кон­нетабля Ледпгьера, в котором положено в июле 1788 г. начало французской революции, когда представители дофинских муниципали­тетов решили отказаться от всяких нало­гов, не вотированных народным собранием. Мюр, древиее укрепление гугенотов, по­строенное на высоте в 900 метров на холод­ном плоскогорье Матезпн, ограниченном с трех сторон похожими на пропасти ущелья­ми, имеет, несмотря на свое положение, неко­торое значение, благодаря своим деятельно разрабатываемым антрацитовым копям п многочисленным гвоздевым заводам. Бург д’ У азан есть столица верхних долин Романша и Бенсона; промышленность его слаба, а золотые прииски почти оставлены, но рынки его имеют большое значение для всей горной области. Наконец, нельзя не назвать и ме­стечко Юрьяж, находящееся также в том естественном круге, центром которого слу­жит Гренобль; его сернистые соленые воды привлекают ежегодно несколько тысяч боль­ных, а знаменитый монастырь Гранд-Шартрёз, построенный в лесистой долине среди гор, восхитительных по разнообразию, вели­чию и прелести видов. Известно, что монастырь Шартрез составляет весьма важный центр приготовления ликеров.
На исере нет никакого значительного го­рода в том месте, где оп, выйдя из ущелья Ворепп, изгибается к юго-западу, по напра­влению к Балансу. Но во всяком случае вершину геологической дельты, при которой разделяются две долины исера, одна-оста­вленная со времени ледяного периода, а другая, по которой текут воды, в настоящее время, указывает город Вуарон, находящийся въ
АЛЬПЫ; РОНА II ПОБЕРЕЖЬЕ СРЕДИЗЕМНОГО МОРЯ.
317
8 километрах к северу от теперешнего течения реки. Вуарон имеет то преимуще­ство, что находится в месте естественного соединения путей из Диона, Вьненяп Баланса,
318
плоскогорье Вьевр, также весьма промышлен­ный; в нем есть знаменитая бумажная фа­брика, сталелитейные заводы, прядильни, а в окрестностях, почти у всех крестьян, есть

отчего он сделался весьма торговым, и воды его (маленькой речки Морж движут колеса многих бумажных фабрик, сталелитейных заводов, кожевен и ткацких фабрик. Го­род Рив, находящийся далее к западу, на
ткацкие станки, на которых они изготовляют ткань, извествую под названием «вуаронского полотна». Кот-Сент-Андрэ, построенный на том же плоскогорье, имеет также заводы, преимущественно свечные п ликерные. Что же
319
Г Л А В А
III.
320
касается городов, находящихся в теперешней долине исера, ниже ущелья Ворепп: Тулленя, Виней, Сен-Марселена, то они обязаны сво­им богатством, главным образом, чрезвы­чайному плодородию полей. Сен-Марселен, знаменитый своими сырами, служит главным местом округа.
Та часть департамента, которая ограничена с запада Ропою, имеет главным городом весьма оживленный город Вьенн, второй в Пзёре по числу жителей, но первый по истори­ческим воспоминаниям и по остаткам про­шедшего, а также по мануфактурной деятель­ности. Вьенн был людным городом еще до римской эпохи: во времена же цезарей Colonia Julia Viennensium сделалась могущественною и занимала значительное пространство не только на левом берегу Роны, по долинам притоков Жера и Вега и по окрестным высотам, но и на правом берегу реки, где теперь находится деревушка Сент-Коломб. Вьениь был тогда точкою отправления четырех больших рим­ских путей. Хорошо сохранившийся храм, восстановленная надпись которого славит «божественного Августа» и«божественную Ав­густу» (Ливию), две арки портика форума, пи­рамида, называемая «Plan de 1’Aiguille», еще действующие водопроводы, остатки стен, мо­стовых и различных памятников, наконец, разные остатки древностей, собранные в музее, свидетельствуют о великолепии Вьення до на­шествия варваров. В 1789 г. население Вьення составляло всего 10.000, но с того времени оно почти утроилось, благодаря возрастающей промышленности. Мало рек, лучше применен­ных к работе на заводах, чем Жер: на протяжении нескольких километров он окай­млен суконными фабриками, шелкопрядиль­нями и шерстопрядильнями, красильнями, ко­жевнями и бумажными фабриками; кроме того, сотни промышленных заведений, стеклянных п литейных заводов и металлургических мастерских употребляют у голь, доставляемый каменноугольными копями бассейна СентъЭтьень.
К северо-востоку и к востоку от Вьення расположено по каменистым равнинам, под­нимающимся ступенями к подножию гор, много промышленных и людных деревень; но настоящие города встречаются лишь в широкой, по большей части болотистой, до­лине, по которой течет в настоящее время Бурбр. Здесь находится Бургойн, который, вместе со своим предместьем Жалльё, со­ставляющим особую общину, имеет несколько заводов, преимущественно мельниц и фабрик рам. Кроме того, торфяные залежи Бурбра, вместимостью, по Карлу Лори, в 15 миллио­нов тонн доставляют ежегоднооколоЗОО.ООО метрических центнеров топлива. Бургойн представляет настоящий главный город про­
мышленности и торговли округа, управление которого помещается в маленьком городе Туръде-Пен.
Название Савойи, дававшееся прежде всей части Сардинского королевства, расположенной по западному склону Альпов, принадлежит лишь половине этой территории с того време­ни, как она была уступлена Франции в 1860 г. Департамент Савойи естественным образом разделяется на три области. Соб­ственно Савойя, с бассейном Шамберп и озе­ром Бурже, изливает свои воды прямо в Рону: Тарантеза, к которой можно присоеди­нить древний округ, называемый Верхнею Са­войею, состоит из долины верхнего исера, а Мориена--из долины Арки, большего притока исера, выгнутого в виде полумесяца к югу от гор Тарантезы. Значительная часть Са­войи состоит из гор, покрытых снегом, и из бесплодных скал. Возделанные землп занимают лишь треть поверхности департа­мента; но между возделанными полями и скло­нами, с полярным климатом, тянется об­ласть пастбищ, нежная трава которых, пре­вращенная в молоко, сыр и мясо, составляет одно из главных богатств Савойи. Население страны занимается преимущественно земледе­лием и скотоводством; кроме того, в городах равнины процветают некоторые промыслы, и департамент имеет еще то преимущество, что обладает одним из важнейших меж­дународных путей сообщения, Мон-Сенисскою железною дорогою. Несмотря на то, что пустынные горы занимают столь заметную часть Савойи, население в ней гораздо значи­тельнее, чем в департаментах Верхних и Нижних Альпов. Причина этого заключается в природе не так легко обрушивающихся скал, в большей влажности климата, в луч­шем обращении с лесами и пастбищами и, конечно, также в роли торговой посредницы между Францией и Италией, которая принадле­жит Савойе в продолжение стольких веков. Тем не менее, страна не может прокармли­вать всех своих жителей, и ежегодные высе­ления столь значительны, что название «саво­яра» часто дается на обыденном языке всем мелким уличным промышленникам, при­шедшим в большие города равнины из гор. Гюдрп Мено считает, что общая сумма, при­носимая в страну каждое лето,-25.000 высе­ляющихся из неё на время савояров, соста­вляет 5 миллионов франков. Они употре­бляют эти барыши на покупку маленьких ло­скутков земли. Поверхность департамента Савойи 5914 квадр. кплом. Население в 1891 г.. 263.297 чел. Население на кило­метр 45 чел.
Савойя имеет только один город, достой­ный этого названия, Шамбери, прежде бывший
321 Альпы: Рона и побережье средиземного моря. 322
столицею герцогства, а теперь сделавшийся главным городом департамента. Кроме древ­него замка и собора. Шамбери имеет и другие здания и учреждения, свидетельствующие о его первенствующем значении перед другими го­родами Савойи: академию, общество искусств и наук, художественный музей, музей есте­ственных наук, ботанический сад; но ино­странцы останавливаются в Шамбери, благо­даря прекрасным видам, которые предста­вляют окрестные горы, или же только затем, чтобы посетить деревню ИИИармет, которую так прославило пребывание в ней Руссо. Шамбери недостает однако же непосредствен­ной связи с сетью железных дорог при по­мощи линии, которая бы проходила ниже горы Эпинь; чтобы попасть в Лион или Вьеннь, пу­тешественникам приходится делать круг или на Кюлоз к северу, или на Гренобль к югу. Деревня Коньен, к югу от города, имеет значительные фабрики тканей, фуляров и оде­ял. Газы Шамбери также весьма ценятся; шелковая же промышленность Савойи содер­жится на счет лионских домов.
В непосредственных окрестностях Шам­бери на юго-востоке бьют сернисто-иодистые воды Шалль, весьма ценимые докторами за содержащийся в них иод и бром; к восто­ку же от озера Бурже, в одной долине, есть другие весьма известные источники: это серни­стые теплые воды, сделавшие из Э-в-Савойе самый любимый лечебный город во всех французских Альпах. Маленькая погребаль­ная арка, воздвигнутая еще при жизни некиим Кампанусом, остатки некоторых других со­оружений и несколько хранящихся в музее ста­туй составляют остатки галло-римского города. Ныне же о постоянной благосклонности ино­странцев к водам Э свидетельствуют вил­лы и загородные замки, разбросанные в окре­стностях как этого города, так его соседа Марлиоза, также имеющего минеральные источ­ники. В разгар сезона население утропвается. По поверхности озера Бурже скользят то­гда многочисленные суда, и гуляющие целыми толпами посещают аббатство Готкомб на одной террасе западного берега, в котором находятся гробницы савойских князей.
На юго-восток от Шамбери альпийская же­лезная дорога проникает в долину исера, близ Монмельяна, и его знаменитой, часто осаждавшейся крепости, охраняющей подходы к Грезиводану; затем, за Сен-Пьер-д’Альбпныи, где лионцы основали большую тафтяную фабрику, дорога поворачивает к югу п под­нимается по берегам Арка. В одной боковой долине находится маленький город Сен-Жанъде-Мориеннь, сделавшийся главным городом округа-это столпца Мориенны, местечки и де­ревни которой тянутся на запад до Бонньваля, под проходом Пзерана, почти всегда за­
громожденным снегом. Модана при входе в большой альпийский туннель, и Лан-ле-Бург, в том месте,, где начинается подъем МонъСенпсской дороги, представляют два наиболее известные местечка долины.
Верхняя долина исера населеннее Мориепны, потому что менее сурова и богаче лесами и пастбищами; но любопытно то, что жители её гораздо меньше ростом: рекруты здесь средним числом на 6 центиметров ниже, чем в остальных частях Савойи. Быть мо­жет, жители Тарантезы иного происхождения, чем их соседи; волосы у них чернее, ум живее, и вообще они походят на южан. Их считают потомками цётронов, о которых го­ворят древние писатели. Два города верхнего бассейна исера были сделаны главными горо­дами округа; Альбертвпль, на берегу Арля, до­лина которого представляет легчайший путь к Салланшу и всей стране Фоспньи, и Мутье, при слиянии исера с Дорой ом. Городок этот имеет соляные источники, дающие, средним числом, 9.500 метрических центнеров соли. При самом источнике, находящемся в де­ревне Сален, возвышается лечебное заведе­ние; выше, в долине Дорона, бьют сернистые воды Брида, посещаемые между прочим и по­тому, что окрестная местность представляет замечательные виды, дикия ущелья, крупные скалы, снега и льды.
Производство масла, молока и сыра в 1875 году было на 14.500.000 франков.
Департамент Верхней Савойи, занимающий всю северную часть французских Альпов, разделяется на несколько естественных про­винций, названия которых употребляются по­стоянно и для их жителей. Женевуа соста­вляет часть Верхней Савойи, склоняющуюся на запад к Роне и похожую, по параллель­ному расположению гор, на департамент Юры. Фосппыи представляет область Великих Аль­пов, через которую протекает Арв и над которою господствует с востока величествен­ная масса Мон-Блана; наконец, Шаблэ, ней­трализованный трактатом 1815 года для воен­ных операций и в то же время уступленный Италии, состоит из гор, выдающихся пло­скогорий и равнин, ограниченных на севере озером Леманом, между кантонами Женев­ским и Валисским. Занятая на большом протяжении снегами, скалами и холодными пастбищами, Верхняя Савойя может упо­треблять под поля и луга лишь половину сво­ей поверхности; тем не менее земледельче­ских произведений, скотоводства ^фабрикации сыров, вместе с произведениями промышлен­ности и прибылью от торговли й эмиграции, хватает для прокормления относительно до­вольно значительного населения, провосходяицого население остальной Франции по плот-
323
ГЛАВА
III.
324
пости и по средней сумме образованности. По­верхность департамента Верхней Савойи 4.312 кв. кил.; население в 1891 г. 268.267 челов.; население на километр 70 чел.
Южная часть Верхней Савойи орошается водами Фьера. На этой горной реке нет ни одного города, если только не называть горо­дом местечка Тон; главный же город де­партамента находится на Тиу, главном при­токе Фьера, образуемом избытком вод боль­шего озера Апнеси; узкая наносная равнина, еще недавно бывшая болотом, отделяет бе­рега озера от берегов реки. Аннеси зани­мает, таким образом, нормальное географи­ческое положение главного города озерпого бассейна; он стоит у нижнего края озера, при отточных водах, как-раз в том месте, где сообщения встречают наименее препятствий. Древний город, от которого найдены некоторые следы, находился восточ­нее, на холме, который огибал прежде озер­ный отток. Деревня, находящаяся на месте старого города, носит название Старого Аннесп; в ней находят в довольно значитель­ном числе римские памятники. Нынешний Аннеси, имеющий возможность свободно рас­пространяться по равнине, окаймил берега Тиу различными заводами, кожевнями, ткац­кими, шляпными п бумажными фабриками, ме­таллургическими заведениями. В Жфврие, на маленьком притоке Тиу, есть весьма значи­тельная фабрика хлопчатобумажных изделий. Румильи, на Шеране, также притоке Фьера, такой же промышленный город, как и Ан­неси, и его шерстяные материи отправляются далеко. Что же касается Фавержа, то уже са­мое название его, происходящее от слова fa­bri carium и данное ему в двенадцатом веке, свидетельствует, что он был фабричным городом; но в нем нет более его медных и железных плавилен; главную его промыш­ленность составляют шелкопрядильни; его большой завод получает из Лиона уже окра­шенные шелка и занимает до 700 рабочих. Фаверж, расположенный блпз удобного про­хода. служит торговою промежуточною стан­циею между Аннеси и Альбертвилем. Число фабрик шелковых изделий в двух депар­таментах Савойи, в 1875 году, по Барбье, было: 10 заведений; 1.750 рабочих; стоимость произведений 9.710.000 франков.
Большая долина Арвы, пересекающая де­партамент во всю его ширину с юго-востока на северо-западу, пе имеет ни одного такого значительного города, как Аннеси плп даже как Румильи; Шамунп, через который про­текает река блпз своего начала, у подножия Ледяного моря, есть не что иное, как просто собрание отелей. Сен-Жерве, близ деревни того же имени, в боковой долине Боннана, есть лишь большое купальное заведение, заме­
нившее древние термы. Салланш, промыш­ленное местечко, построенное на Арве, при устье бассейна, некогда наполненного водами озера, обязан своею славою ни с чем не­сравнимому виду, который представляет отсюда Мон-Блан, когда снега его озарены лучами заходящего Солнца.
Боннвпль, расположенный, как и Салланш, при устье равнины Арвы, бывшей некогда озе­ром, представляет самое значительное ме­стечко долины; он считается главным горо­дом округа и, благодаря соседству с. Жене­вою, занимается изготовлением инструментов для часового мастерства. При выходе из ущелья, отделяющего Салланш от Боннвиля, была даже основана школа часового мастер­ства. Наконец местечко Сен-Жюльен хотя и служит административным центром округа, но имеет значение лишь благодаря соседству с Женевою; оно находится у се­верного основания горы Салев в женевском бассейне; впрочем ему и всей Верхней Савойи недостает прямого железно-дорожного со­общения с большим швейцарским городом. Часовая промышленность в Верхней Савойе, по Барбье, в 1870 году: рабочих1.508 че­ловек; стоимость произведений 2.412.000 фр.
Главным городом Шаблэ служит Тойон, который с высоты своей зеленеющей террасы господствует над самым обширным гори­зонтом, включающим в себя и Женевское озеро, и Юру, и горы Швейцария. Внизу распо­ложены дома нижнего города и порт, один из самых удобных на Лемане, а на востоке, при устье долины Дрансы, расстилается полукруг­лая равнина наносов, которые отложены по­током в озеро камешек за камешком, пе­счинка за песчинкою, п которые он не пере­стает увеличивать, выдвигая откосы пз щебня в самые глубокия воды бассейна. По сю сторону этой равнины, покрытой тополями и ивами, находится знаменитый замок Рппайль, а по ту сторону видна деревня Амфион, железистые воды которой были прежде в большой моде, и город Эвиан, посещаемый летом множеством иностранцев, привле­каемых свойствами газовых источников, а еще более красотою древесной растительности; мало местностей в Альпах, где бы каштаны и ореховые деревья были выше п гуще, чем на плоскогорье Эвиана, поверхность которого была выровнена некогда бывшим ледником Роны. Большая гора на берегу Лемана, с её отвесными крутизнами, начинается всего в каких-нибудь десяти километрах от Эвиана, у скал Мельри, столько раз описанных пи­сателями и воспетых поэтами. Большие серо­ватые выемки, которые видны со всех бере­гов озера, указывают место каменоломень, пз которых добывают все те песчаные камни, которые служат для постройки почти
325 ЮРА П БАССЕЙН САОНЫ. 326
всех домов прибрежья Лемана, как во ный выстрел, возвещает прибрежных жпФранции, так п в Швейцарии. От времени телей, что в скалах Мельри сделана новая до времени глухой звук, похожий на пушечбрешь.
Глава IV
Юра и бассейн Саоны.
I.
Эта часть Франции не имеет определен­ных границ, и даже составляющие ее депар­таменты придают ей своими очертаниями во многих местах совершенно условную форму. Правда, параллельные ряды Юры и равнина, орошаемая Саоною и её притоками, составля­ют совершенно самостоятельную естествен­ную область, но Божолэ, Шароллэ и Морван, холмы верхней Бургундии, отроги Вогезов принадлежат ей только отчасти. В общем, бассейн Саоны представляет местность со­вершенно переходную: на юге он продол­жается Роною, принимающею его воды и не­сущею их прямо к морю; на северо-востоке .тянется к бассейну Саоны многочисленными проходами Кот д’Ора, оба склона которого принадлежат Бургундии; на северо-востоке открываются ворота Бельфор, сообщающие долину Роны с долиною Рейна, тогда как на западе многочисленные пороги обусловливают частые сношения прибрежных жителей Сао­ны с прибрежными жителями Луары. В этой стране север противополагается югу, так как в ней смешаны климат и внешний вид обеих половин Франции; так, иной пейзаж Юры с темною зеленью елей имеет совершенно северный характер, между тем как тотчас же против него беловатые скалы Кот д’Ора напоминают передние холмы Севенн и Нижних Альпов. Берега Саоны, свежие, как берега западной Франции, освещенные почти так же ясно, как берега юга, гармонически соединяют в себе раз­личные черты той и другой природы. Даже жители, происшедшие в одно и то же время от кельтов, лигуров, римлян и бургунд­ских германцев, походят на жителей се­вера своею сплою и твердостью воли и хара­ктера, и на жителей юга-внезапными поры­вами и увлечениями страсти. Наконец, го­род, сделавшийся центром притяжения в этой части Франции, Лион, разве не предста­вляет также посредника между Парижем п Марселью, между океаническим склоном и
побережьем Средиземного моря? Если бы центр цивилизованного мира остался в Ита­лии, то Лион, быть может, сохранил бы за собою титул главного города Галлии; но с тех пор, как великая деятельность челове­чества перешла на берега океана, Лион утра­тил свое относительное значение, хотя, по своей промышленности, торговле и идеям, он остался естественным представителем юга перед народами севера. При помощи Лиона пьемонтская и ломбардская Италия оста­ются связанными с Фракциею.
Горы Юры, ограничивающие бассейн Са­оны с востока, принадлежат к той же оро­графической системе и относятся к тем же временам истории земли, как и многие гор­ные группы Дофинэ и Савойи, только в на­правлении своем имеют гораздо более пра­вильности. К югу от Роны различные цепи Юры кажутся как бы перегнутыми или сви­тыми; одни из них направляются прямо с юга к северу, другие же загибаются к се­веро-востоку пли северо-западу. По ту сто­рону Роны цепи Юры принимают сначала северное направление, затем постепенно по­ворачивают к северо-востоку, при чем вы­пуклая сторона стен их обращена к по­лям Домба и Брессы.
Впрочем, высокие параллельные хребты гор Юры тянутся не только по французской территории. Франции принадлежит вполне южный копец цепи, образующий прямой угол с осью Альпов, и, к западу от. Женевского кантона, длинная вершина Коломбье с со­ставляющею продолжение её вершиною Рекюле и страною Же; но, начиная от Доля, весь восточный, наиболее крутой склон находится на гельветской территории. Затем, к северу от ущельев Дуба Юра, составляет сначала часть Швейцарии, а затем проникает в зарейнскую Германию. Здесь она принимает на­звание Рауэ Альп.
Строение Юры вовсе не походит на строе­ние большей части других горных цепей, которые состоят обыкновенно пз централь­ного хребта, пускающего от себя направо и
327 г л а
налево боковые ветви, разветвляющиеся, в свою очередь, и образующие отроги, разделен­ные между собою таким же числом долин; Юра же, похожая в этом отношении на многие цепи Боснии и Герцеговины и па БакониЭрдё Венгрии, состоит из отдельных хреб­тов, соединенных лишь плоскогорьем, ко­торое служит общим их основанием и образует плоскость, наклонную к Франции. Если смотреть на эти неровные ряды возвы­шенностей с высоты какой-нибудь значитель­ной вершины, то они следуют друг за дру­гом, подобно волнам прибивающего к берегу моря. Во всей этой обширной картине вы не увидите ни одной поперечной цепи, но хребты по большей части разрезаны на отдельные части глубокими ущельями пли клюзами («сипses»), подобными клюзам Прованса; кроме того, в толще стен открываются, в виде амфитеатров, обширные размытые цирки, в глубине которых блестят озера или текут ручьи,-это так называемые «комбы». В осо­бенности много этих выемок, образованных мало-по-малу в массе скал ручейками и дождевыми потоками, в западной части Юры, там, где наружное плоскогорье господствует над городами Базансоном, Орнапом, Саоленом, Арбуа, Полиныи и Лон-ле-Сонье. Бла­годаря всем этим выемкам, горы француз­ского склона, будучи гораздо ниже восточных хребтов, представляют тем не менее чрез­вычайное разнообразие пейзажей, часто неожи­данных и очаровательных.
Расположение цепи параллельными рядами объясняется геологиею Юры. В общем, си­стема состоит из ряда перегнутых внеш­ним давлением слоев, на подобие скомкан­ных тканей. Верхние слои известны под специальным названием «юрасскихъ», а под ними расположены лиасские и триасские. В тех местах, где горы сохранили свой первона­чальный вид, высшая вершина состоит пз «верхней белой юры»; там же, где имели ме­сто разрывы сводов или глубокия размоины, нижние слои обнаруживаются до лиасскпх пли даже до триасских, самых важных в си­стеме, благодаря их мергелю, строительному камню, залежам каменной соли и плодородию почвы. Из ста шестидесяти цепей француз­ской и швейцарской Юры, перечисленных геологом Турманомъ1), тридцать принадле­жат к «первому роду», т. е. к таким, у ко­торых сводный камень цел. Известковые скалы Юры вообще гораздо богаче ископаемы­ми, чем подобные же скалы альпийских отро­гов того же происхождения; в некоторых местах видны даже древние атоллы плп ко­ралловые острова. Количество органических остатков здесь так велико, что, стоит только
1) „Esquisse orographique de Иа cliaine du Jurau.
B А IV. 328
наклониться, чтобы захватить их целую горсть. Кроме того, в глубине и у основания Юры есть слои меловой формации, и именно неокомскои, получившей свое название от города Невшателя. расселины, столь обыкновеиные в известковых скалах всех времен, поз­воляют геологам распознавать происхожде­ние различных формаций и составляют прият­ный контраст с темными лесами, растущими по склонам горы и составляющими вместе с пастбищами главное богатство страны. Значе­ние их уже оценено п, благодаря могучему двигателю-хорошо понятому интересу, жите­ли Юры разумнее, чем их соотечественни­ки, жители южных Альпов, умеют сохра­нять свои леса-защитники.
Лес Шо, один из самых больших во Франции, простирающийся сплошь почти на двадцать тысяч гектаров и имеющий не ме­нее тридцати двух километров протяжения от востока к западу, занимает у основания Юры треугольную террасу, на которой аллеи дубов и буков доставляют гуляющим убе­жище, тем более приятное, что промышлен­ность в окрестных долинах весьма деятель­на. Леса вершин Юры состоят по преиму­ществу из елей, и темная зелень их перемежается с нежною зеленью лугов. По мнению людей, занимающихся лесоводством, еловые леса Гот-Жу, которые тянутся между Арбуа и Понтарлье, на первых вершинах Юры, дают если не лучшие, то, по крайней мере, одни пз лучших слей в Европе: дерево счи­тается большим, если имеет более тридцати метров длины и около метра толщины на вы­соте человеческого роста. С начала нынеш­него столетия цена на эти большие деревья чрезвычайно увеличилась, так что в иной отдаленной общине в 1810 году можно было бы купить за двенадцать-пятнадцать фран­ков фут такого дерева, за какое теперь надо отдать в двадцать или двадцать пять раз бо­лее '). Прежде леса Юры не приносили ника­кой другой пользы жителям остальной Фран­ции, кроме той, что доставляли им разные орудия и мебель, которые делались в горных деревпях и затем переходили с одного рын­ка на другой.
Известно, что трава пастбищ почти так же полезна для ослабления разливов и для регу­ляризации рек, как и слои упавших листьев и сплетения древесных корней. Область Юры богато снабжена ею: влажность воздуха поддер­живает на ней весьма деятельную раститель­ную силу, тогда как природа известковой поч­вы благоприятствует произрастанию сочных трав. Жители усердно пользуются этими обширными пастбищами по способу древняго
О Oh. Broillard, „Revue des Deux Mondes“, 15 апре­ля 1876 г.
329 ЮРА И БАССЕЙН САОНЫ.
общинного владения: все коровы одного округа пасутся в одном стаде, и «fruitiers» зани­маются приготовлением сыров для всех соб­ственников разом, а произведения распреде­
330
ким множеством мельниц и заводов, что двигательная сила их применена до послед­него «килограметра», отчего при малейшей убыли воды в реке пли ручье приходится при-

ляются между имеющими на них право уже после представления их в управление ассо­циации.
Другое богатство Юры составляют её те­кучия воды. Некоторые потоки окаймлены та-
География Реклю. т. II.
бегать к вспомогательной силе пара. Кроме того, жители верхних долин занимаются раз­ными домашними мастерствамп, отчего им не приходится эмигрировать в таком числе, как другим горцам Франции. Так, изготовление
39
331 Г Л А
разных принадлежностей для часов дает большое промышленное значение некоторым местечкам, совершенно спрятавшимся в глу­бине диких ущелий. Менее ста лет тому на­зад, жители некоторых деревень были самы­ми несчастными в королевстве, потому что былп еще прикреплены к земле; но со вре­мени революции, страна подвинулась вперед весьма значительно. С точки зрения средней образованности, департаменты Дуба и Юры- одни из самых передовых.
Великия перемены, совершившиеся в обла­сти Юры в продолжение трех последних по­колений, удивительно изменили стратегическое значение этого сложного горного хребта. До проложения дорог, его трудно было переходить даже обыкновенным путешественникам, а для перехода войск он представлял весьма серьезное препятствие; военные движения со­вершались или через проход Рейна на се­вере, или же через проход Роны на юге; этими же путями велись по большей части и торговые сношения Швейцария и Франция были совершенно отделены друг от друга высокими известковыми перегибами. Правда, весьма значительная высота вершин и кру­тизна восточного откоса, спускающагося к равнинам Швейцарии, представляли до самого недавнего времени почти непреодолимые труд­ности для проложения через Юру международ­ных путей; но, благодаря искусству инжене­ров, жителям этих смежных стран уда­лось наконец преодолеть их. Более двадцати колесных дорог сообщают оба склона, то извиваясь зигзагами по горным склонам и террасам, то углубляясь в ущелья клюз; кроме того, сквозь Юру прошли три железные дороги: дорога из Лиона в Женеву, проходя­щая через туннель под горою Кредо, и до­роги из Понтарлье в Лозанну и Невшатель, дающие доступ к самым прелестным ме­стностям Центральной Юры. Скоро оба скло­на будут сближать и другие железные дороги; но замечательно, что Юра, вследствие значи­тельной ширины основания, должна, повидимо­му, навсегда составлять преграду, чуть-ли не менее стеснительную, чем самые Альпы. Же­лезные дороги должны взбираться на крутизны по весьма крутым подъемам, отчего пасса­жирское и товарное движения по ним обхо­дятся весьма дорого, и это заставляет торго­вое движение обращаться опять-таки к двум проходам: северному и южному, которыми пользовались во все времена. Зато оба парал­лельные основания Юры как в Швейцарии, так и во Франции окаймлены непрерывным рядом городов, составляющих станции иду­щих вдоль гор естественных путей.
Высоты Юры суть: Большой Коломбье 1.534 метра, Кредо 1.690 метр., Рекюле 1.720 метр., Снежный хребет 1.724 метр., про­
в а иѵ. 332
ход Фоссиль 1.328 метр., проход Веррьер 940 метр.
II.
Немногие озера французской Юры, весьма небольшие в сравнении с теми, которые тя­нутся у её основания в равнинах Швейца­рии, вполне принадлежат строению гор. Это все озера долин, клюз и комбов; по распо­ложению бассейна, их заключающего, можно наперед судить о форме их лож *)• Озера долин, самые многочисленные, занимают глубину параллельных складок цепи; при овальной или весьма удлиненной форме, они имеют лишь незначительную глубину, и отло­гие берега их продолжаются поросшими тро­стником отмелями; таковы озера, через ко­торые протекают в своем верхнем течении Дуб и Орб. Озера ущелий или клюз, самые живописные, заключаются между двух разо­рванных отвесных стен, продолжающихся и под поверхностью озера; озера же комб образовались через боковые обвалы плоского­рий и, по крайней мере, отчасти имеют вид громадных воронок; для примера можно на­звать озеро Шален, отток которого изли­вается в Эн, протекши не более двух кило­метров. Совершенно другое происхождение и другой вид имеют озера, расстилающие свои воды в пустых пространствах, между раз­личными геологическими формациями. Таковы были большие озера Люксейль и Люр, по ло­жам которых протекают теперь Лантерн и Уаньон (или Оньон, древний Линьон), впа­дающие в верхнюю Саону.
Эн, впадающий в Рону, при её выходе из ущелий Юры, представляет вполне юрасскую реку. Он, по всей вероятности, получает наибольшее количество дождевых вод во Франции по отношению к своей длине, потому что от самого истока и до устья течет в поясе весьма обильных дождей, где количество дождевой воды, выпадающей в год, состави­ло бы слой более, чем в 120 цептиметров. Эн начинается к западу от главных во­сточных гребней Юры и в начале предста­вляет обильные источники, вытекающие из длинных таинственных пещер, а затем проходит по узким ущельям, расселинам п клюзам, которые придают ему местами вид полуиодземной реки. В одном месте он даже совершенно исчезает под грудою упавших с верхних карнизов камней. За­пертый таким образом в борозде между двумя, параллельными хребтами Юры, Эн имеет лишь незначительное число притоков, но все эти притоки: отток озера Шален,
Э Дезор, „Deutung der Schweizer-Seenu Album de Combe-Varin.
ЮРА II БАССЕЙН СЛОНЫ.
333
Бьенпа, текущая из клюз Морез и СенъКлод, Уаньон, спускающийся пз озера Наптуа, также лежащего в клюзе, прелестная Альбарпна, по которой поднимается железная дорога пз Парижа в Женеву, - гораздо обильнее водою, чем можно было бы поду­мать, судя по их незначительной длине Бла­годаря им, Эн образует весьма величествен­ные водопады, из которых один у моста Пуатт, представляет сплошную массу в 16 метров высоты, при 132метрах ширины, при чем шумные воды его составляют пре­лестный контраст с величественною медлен­ностью обширного водоворота, ниже которого дровосеки перевязывают свои гонки. Большие железоделательные заводы Сессия ниже водо­пада располагают двигательною сплою тысячи лошадей. Человеческие жилища редки па обры­вистых берегах этих ущелий и, за исклю­чением Шампапьоля, Эн не отражает в своих водах домов никакого города на про­тяжении более 200 километров; лишь при приближении к долине Роны он извивается по богатым и населенным местам Вальбонны, древнего внутреннего озера, оставлен­ного отступившими к Альпам ледниками.
Расположение гор Юры параллельными ря­дами, постепенно понижающимися к северу и к югу от главных вершин, отделяю­щих Швейцарию от Франции, имело след­ствием замечательное явление в гидрографии материка. Большая часть горных цепей со­ставляют обыкновенно па большей части своего протяжения водораздел, но про Юру этого сказать нельзя. Здесь водораздел между бассейнами Северного и Средиземного морей перпендикулярен оси цепи и разделяет по­следнюю на два склона: юго-западный и се­веро-восточный. По одну сторопумы находим притоки Роны, по другую-притоки Рейна. Даже Дуб, который в конце концов при­соединяется к водам, текущим в Среди­земное море, вначале принимает совершенно такое же направление, как и все параллель­ные потоки, впадающие в Аар и в Рейн, и если бы ущелье Сент-Урзань, благодаря которому он внезапно поворачивает к югозападу, вдруг закрылось, то воды Дуба должны были бы направиться по долинам Сорны и Бирзы, т. е. принять тот же путь, которым они вероятно и следовали в какой-нибудь древний геологический период. Таким обра­зом Саопа, в которую впадает Дуб, соеди­няет в своем ложе воды двух различных склонов, и к своей собственной долипе, про­должающей на севере ту впадину, по которой течет нижняя Рона, присоединяет длинную рейнскую долину.
Если бы Саона могла хотя сколько-нибудь сравниться с Ропою по массе воды, то, без сомнения, опа дала бы свое название всему
334 бассейну, потому что, по своему направлению, но геологическому строению окрестных скал и по истории своих пародов, она несомненно представляет главную артерию ронской до­лины. Дуб же, с своей стороны, мог бы дать свое название Саоне, если бы руководство­ваться длиною течения, потому что он на 165 километров длпннее центральной реки бас­сейна. Параллельный Орбу и Рейсе, рекам рейнского бассейна, он течет сначала к се­веро-востоку, по одной пз борозд Юры. Бу­дучи еще простым потоком, он соединяется с оттоком озера Реморей, затем протекает озеро Сеп-ИИуан, и за Понтарлье вступает в целый ряд ущелий, где всякое свободное местечко употреблено для промышленных ра­бот. Достигнув озера Шалльексон пли Бренэ, служащего политическою границею между Фракциею и Швейцарией), он замедляет свое течение перед естественною каменною запру­дою, с которой он низвергается затем пре­красным водопадом в двадцать семь ме­тров высоты: это знаменитый скачек Дуба- Saut du Doubs. Ниже река заходит на швей­царскую территорию, но затем делает один пз тех внезапных поворотов, которым, как полагали, конечно ошибочно, он и обя­зан своим названием Dubis (dubius, сомни­тельный или блуждающий) х), и направляется к западу, т. е. в сторону, противуположную своему верхнему течению, чтобы вступить снова на французскую территорию, при чем про­сверливает насквозь одну из цепей Юры. У Сент-Ипполита Дуб снова изменяет напра­вление и течет к северу по темной клюзе, проникая, благодаря ей, сквозь другую горную стену, цепь Ломок, и подходя близко к Бель­форскому проходу, между системою Юры и Во­гезами, где естественный судоходный путь был продолженъискусственноюрекою-Ронско-Рейпским каналом, имевшим большое значение, когда Эльзас составлял еще часть Франции. К югу от Моибельяра Дуб снова поворачи­вает и направляется к юго-западу, делая длинные повороты, сначала-между скалами и высокими холмами, а затем по широкой, слабо-волнистой равнине. Мало рек на свете, которые делали бы такие крутые повороты с такою геометрическою правильностью. Лу, глав­ный приток Дуба, начинающийся из сильного ключа, образует такие же оригинальные из­вивы, как и главная река. При выходе из долины Орнан, он течет всего в трех километрах от Дуба; но скалы, разделяющие в этом месте оба ложа, не поддались воде, и Лу круто поворачивает к юго-западу, делая еще восемьдесят километров, до соединения с Дубом.
Э Название Дуб (Dubs) происходит от того же кор­ня, как и названия Doue, Doue, Douix, даваемые во Фран­ции многим рекам и ручьям (А. Делакруа).
*
335
ГЛАВА IV.
336
Пещеристость известковых скал, по кото­рым течет Дуб, придавала ему еще недавно весьма странный характер. Русла главной ре­ки и многих её притоков перерезаны трещи­нами, в которых близ Мон-Бенуа еще не­давно пропадала часть вод. В засухи Дуб представляет вниз от Понтарлье лишь уз­кую водяную жилку, и большая часть заводов принуждены были останавливать работы. Тре­щины эти становились все шире и шире, и при­брежные жители стали бояться, чтобы Дуб в маловодье не пропадал в них совершен­но. Наконец, пришла счастливая мысль-окру­жить их, на подобие колодцев, каменными стенами, немного меньшей высоты, чем уро­вень воды в половодье. Таким образом, во время наводнений излишняя вода может быть частью поглощаема ими; в засухи же воды не пропадает ни одной капли, и промышленные заведения продолжают работать целые недели. Теперь средний расход Дуба, составляющий около 4 метров и равняющийся, вследствие зна­чительной покатости ложа от Понтарлье до большего водопада, силе более 5.000 лошадей, находится в полном распоряжении прибреж­ных жителей.
Значительное число верхних притоков Саоны представляет также это странное явление исчезновения текущих вод и появления клю­чей. Так, близ Везуля многие дождевые по­токи пропадают в так называемых «ешроsieux», появляясь снова сильным источником Шандамуа, который при самом его выходе из пропасти употребляют дляверчения жерно­вов одного большего завода; когда же вну­тренния галлереп скалы оказываются недоста­точными для содержания в себе всей дождевой воды, вода эта извергается через другое отвер­стие, Фре-ИИюп, находящееся на два километра выше. Говорят, что иногда из этой пропасти бьет настоящая река, затопляющая все луга Везуля и заставляющая выходить пз берегов Саону; говорят, что воды вытекает тогда более ста метров в секунду. Далее, к во­стоку, Уаньоп, стекающий с Вогезов, также теряет часть своих вод, появляющихся на свет Божий прекрасным ключемъЛюр. Точ­но такой же таинственный обмен ручьев между поверхностью и глубиною почвы совер­шается и на Котдорском склоне, то в одном п том же бассейне, то из одного притока Саоны в другой. Такова например Беза, ве­ликолепный ключ которой питается под зе­млею исчезнувшею Венеллою и просачиваниями Тпллы.
Начинаясь в первичных землях и в весь­ма древних слоистых скалах, образую­щих систему Вогезов, Фосилль и плоскогорье Лангр, Саопа, увеличенная своими верхними притоками, прозрачным Ковеем, холодною Лаптерпою, извилистым Уаньоном, напра­
вляется сначала к юго-западу, параллельно подошве холмов, на которых растут знаме­нитые виноградники Бургундии. Самая извест­ная пз рек, стекающих в нее с этого за­падного склона, есть Уш, протекающая через Дпжон. В одной пз её боковых долин, именно в ванденесской, представляющей на­стоящую брешь, оказалось возможным устро­ить Бургундский канал, соединяющий бассейны Саоны п Сены. Высшая точка канала (375 ме­тров) находится всего на 50 метров выше того места, где эта искусственная дорога до­стигает берегов Уша, чтобы спуститься по ней в Саону.
Удвоившись в объеме, вследствие слияния с главною рекою французской Юры-Дубом, Саона принимает в себя справа еще другой канал, не менее важный, чем Бургундский, а именно Центральный, сообщающий бассейн Роны с бассейном Луары и проведенный к югу от гор Порван через разделительный порог, высота которого составляет немного более ЗОО метров. Пруд, устроенный на са­мой вершине водораздела, посылает избыток своих вод к обоим морям разом. По Центральному каналу, прорытому в конце прошлого столетия, плавает довольно значи­тельное число судов, благодаря промышлен­ному богатству обильной каменным углем области, по которой он протекает; подобно Бургундскому каналу, он составляет торго­вый приток Саоны, не менее полезный в сво­ем роде, чем все естественные притоки с Дубом включительно.
Движение в 1880 г. было: по Бургундскому каналу 151.400 тонн; по Центральному ка­налу 278.400 тонн; по Дубу 216.600 тонн.
Наклон Саоны 234 метра на 455 киломе­тров протяжения. Исток 396 м., расстояние от истока до Уаньона 202 кил., средний на­клон па кил. 1,04; слияние с Уаньоном 186 м., расстояние от Уаньона до Дуба 90 кил., сред­ний наклон на кил. 0,11; слияние с Дубом 176 м., расстояние от Дуба до канала 26 кил., средний наклон на кил. 0,15; Центр. канал 172 м., расстояние от канала до Сейлля 35 кил., средний наклон на кил. 0,06; слияп. с Сейллем 170 м., расстояние от Сейлля до Роны 102 кил., средний наклон на кил. 0,08; слияние с Роною 162 м.
Слабый наклон и медленность течения при­дают всему среднему течению Саоны вид большой реки и облегчают судоходство. Ниже Шалона, Саона подходит к подошве высот, образующих центральное плоскогорье Фран­ции, п принуждена извиваться в направлении с севера к югу, подобно самой Роне ниже Лиона; но все эти извивы идут по наносным землям,заменившим внутреннее море, рассти­лавшееся в конце третичного периода между передними террасами Юры и выступами Ша-
337 ЮРА II БАССЕЙН САОНЫ. 338
ролэ и Божолэ. Эта обширная наносная равнирые он нес перед собою по выходе из на, по словам Бюра, и теперь еще совершенбрешей Юры.
но справедливо называется крестьянами «больВейль, принимаемый Саоною немного ниже

Дубский водопад (Saut du Doubs).
ипим озеромъ». В деле геологического пре­образования Саоне сильно помогли к югу от Вейля щебневые морены ледника Роны, кото-
Макона, ограничивает с севера и юга стра­ну, совершенно непохожую на растрескавшиеся скалы Юры,-это плоскогорье Домб събезчи-
339
ГЛАВА
IV.
340
елейными глинистыми бассейнами, которые на­полнены стоячими водами: там и сям среди этих вод возвышаются маленькие при­горки, всего в несколько метров высоты, под названием «poipes», отражающие в нпх свою зелень. Правда, большая часть этих прудов новейшего происхождения: даже в четырна­дцатом веке та область, гдеюни всего много­численнее, была покрыта полями; но феодаль­ные войны уничтожили население целых де­ревень, воды скопились в низинах, ручьи за­сорились, и общий вид страны мало-по-малу изменился. Пришлось оставить прежний способ возделыванья земли и заменить земледелие ры­боловством. Наконец, обычай оставлять ис­тощенные паровые ноля под водою сделался всеобщим. Всякое частное лицо, за известный налог, имело право построить внизу своей зе­мли плотину п затопить земли, лежащие выше; затем, когда затопленные поля возвратили себе свое прежнее плодородье, после двух или более годов отдыха, воду спускали, чтобы в течение года снова возделывать земли: такова была система хозяйства, принятая во всей стра­не. Сборы были скудны и неверны, дороги скверны, топки, с причудливыми изворотами и затруднительны для извоза; всюду господство­вала рутина, деревни были бедны, а лихорадка, порождаемая болотами, уничтожала десятую часть населения.
В половине нынешнего столетия земли Домба, то затопляемые, то осушаемые, занимали поверхность почти в 20.000 гектаров, при чем под водою находились почти две трети этого пространства. Но, благодаря проведению железной дороги и многочисленным обыкно­венным проезжим дорогам, благодаря на­возу и удобрению почвы посредством мергеля и извести, можно было предпринять с успехом дело вторичного завоевания почвы. В 1870 г. уже половина болотистого пространства была превращена в плодородные поля; возделы­ванье ржи и овса было заменено возделывань­ем пшеницы; начала показываться даже ви­ноградная лоза; всюду расстилались прекрасные луга; цена на землю удвоилась, а главное-ис­чезли бедность и болезни, которые заменились здоровьем и благосостоянием. В течение два­дцати лет население увеличилось на треть, а смертность на столько же уменьшилась: от двадцати пяти лет средняя продолжительность жизни поднялась до тридцати пяти, и дети лю­дей, страдавших лихорадкою, сделались здоро­выми и сильными.
Хотя большая часть прудов Домба искус­ственного происхождения, но даже сами жители страны не подозревают того, что воды эти распределены с замечательною правильно­стью. Можно было бы подумать, что пруды за­нимают случайные впадины плоскогорья; но па деле оказывается совсем пе то: карта по­
казывает, что онп по большей части имеют форму удлиненных прямоугольников и рас­ходятся от одного общего центра, находяща­гося на юго-востоке плоскогорья. Реки Домба имеют такое же общее направление, как и цепи прудов, и текут на запад, северо-за­пад и север, т. е. совсем наоборот, чем Саона и Эии, ограничивающие с двух сто­рон эту высокую равнину прудов. Общий на­клон страны также с юга па север, так что высокий край террасы приходится как-раз над долиною Гоны. Все эти факты подтвер­ждают то, что показывала уже сама природа древних наносов Брессы, т. е. что плоско­горье из обломков было отложено ледяными потоками в виде вулканического конуса. Кро­ме того, слабый наклон почвы говорит в пользу того мнения геологов, что Бресса пред­ставляет дно древнего озера, в котором по­коились воды до тех пор, пока пе уничто­жили каменную преграду выше Лиона х).
К западу от плоскогорья Домб, Саона про­должает свое спокойное течение между прелест­ными и плодородными берегами, о которых крестьяне с наивною гордостью говорят: «От Вилльфранша, до Апз-самая прекрас­ная миля во Франции». Но ниже этой «мили» Саона упирается в холмы и принуждена повер­нуть к востоку, чтобы найти себе выход; при­ближаясь к Роне, она почти принимает вид потока, как бы желая походить на ту реку, которая должна поглотить ее. Сначала она вхо­дит в ущелье Рошталье, где как говорят, искусство римских инженеров помогло тече­нию уничтожить подводные камни; затем она извивается у подножия холмов, покрытых садами и виллами, окружая прелестный остров Барб, на котором видны древние здания; за­тем, после двух изгибов, пз которых последний был направлен рукою человека, воды её, отражающие здания Лиона, соединяются с могучею Роною, образуя, вместе с нею, ниже косы, целый ряд водоворотов. В сред­нем, расход Саоны составляет четверть или даже треть расхода Роны; в спльные-же исклю­чительные наводнения бургундский поток почти равнялся реке Альпов.
Расход Саоны в низкую воду: у Пон-сюръСаоп-12 куб. метров, у Гра 15, у С.-Жанъде-Лонь-20 метр.; у Шалона 40 метр.; у Макона 50 метр. и у Лиона 60 куб. метров.
Количество воды в Лионе в секунду:
4 Среднее Исключит. алов >дье. состоял{е В0ДЬ1> половодья.
Саона. . 60 куб метр. 250 к. м. 4.000 к. м. Рои а. . . 250 „ ,, 650 _ 6.000 „ „
Итого. . 310 куб. метр. 900 к. м. 10000 к. м.
Метеорологи часто указывали на замечатель­ное явление уравновешивания в этпх двухъ
Cezanne, продолжение сочинения Сюрелля „Torrents des Hautes Alpes“, том II, стр. 337 и сл.
311
ЮРА II БАССЕЙН СЛОНЫ.
342
реках. Так, после осенних и зимних дож­дей, Саона бывает совершенно полна; во вре­мя же летних засух вода в ней стоит низко, и она была бы совершенно ничтожна в Лионе, едва давая 30 метров, если бы Рона, наводненная вследствие таяния снегов в Швейцарии и Савойе, пе вливала бы в нее часть своих водъ
III.
Известковые плоскогорья Юры, весьма здоро­вые для их коренных жителей, но слишком холодные для иностранцев, населены самыми рослыми людьми во Франции: в департаментах Дуба, Юры и Саоны-пЛуары освобождение от военной службы вследствие малорослости дости­гало наименьших размеров. Чистый, настоя­щий контуазец (Comtois), встречаемый исклю­чительно на плоскогорьях Юры, имеет отно­сительно короткое туловище, широкия плечи, длинные руки и длинные ноги. На кремнистых землях население мельчает: «горы произво­дят больших ростом, равнины же заимству­ют их и уничтожаютъ» *).
В деревнях Франш-Контэ семьи много­численны. Жители эмигрируют не массами, как крестьяне Ирландии пли некоторых частей Германии, а по одиночке пли маленькими груп­пами. Теперь контуазцев можно встретить во всех городах Франции. Когда страна принад­лежала испанцам, последние не водворились ни в какой части Юры; жители же Юры, напро­тив, тотчас же распространились по всем странам, находившимся в зависимости от громадной империи Карла Пятого: в Мадриде их насчитывали до 20.000, в Миланской про­винции их было не менее; в Риме же 12.000 эмигрантов с Юры занимали особый квар­тал, называвшийся «Кварталом Бургпньонцевъ», как их тогда называли.
Сильные, молчаливые, осторожные горцы Франш-Контэ были всегда народом трудолю­бивым и обожавшим свою свободу. За исклю­чением деревень, подчиненных аббатству Сен-Клод, почти все контуазское население пользовалось до Людовика XIV неизвестною во Франции свободою, и самый последний крестья­нин мог сделаться президентом дольского парламента, т. е. первым лицом государства. Во время средневековых войн деревенские жители, после летних работ, обращались в рыцарей прыскали по Европе в качестве иска­телей приключений; в тринадцатом веке они царили в Афинах и Ахайе. От этого-то свободные общины Юры и сопротивлялись с такою энергиею войскам Людовика XIV, при­шедшим покорить их и сравнять их с остальным королевством, населенным пора­
бощенными крестьянами. Франш-Контэ сде­лалась действительно французскою лишь во время революции, и с этого времени приняла более чем свою долю участья в общем нацио­нальном деле ,)-
IV.
Почти прямоугольное пространство, ограни­ченное с запада нижнею Саоною, а с востока и юга Роною, получи ио свое название от реки Эн, пересекающей его в направлении от северо-востока к юго-западу. Энский департа­мент, принадлежавший прежде Бургундии и частью Франш-Контэ, разделяется на две со­вершенно отдельные части почти равной вели­чины. На западе расстилается равнина, вы­равненная некогда водами ледников; на восто­ке тянутся длинные параллельные хребты Юры. прерываемые местами глубокими клюзами. Рав­нина, в свою очередь, разделяется па две области. Северная часть, почти все озера кото­рой уже осушены, составляет Прессу: гли­нистая же, южная часть, где прудов еще очень много, известна под названием Домб. Бюжей образуется горною облатыо, по крайней мере, на французском склоне Юры, так как часть департамента склоняется к Швейцарии и образует страну Же, к северу от Женев­ского кантона. Жители Эна занимаются преиму­щественно земледелием, скотоводством и при­готовлением сыров; произведений, добывае­мых ими таким образом, хватает не только для удовлетворения местных нужд, но и для снабжения отчасти Лиона и Швейцарии; тем не менее почти восьмая часть департамента покрыта еще лавдами. Население здесь немного реже, чем в остальной Франции. Поверхность Энского (Aisn) департамента 5.807 квадр. кплометр. Население в 1891 году 345.493 че­ловек. Население на километр 63 человека.
Жфкс (Gex), столица маленькой страны, расположенной на гельветском склоне, пред­ставляет лишь маленькое местечко; но это местечко, сделавшееся главным городом округа, благодаря своему положению, не забу­дет йи один путешественник, видевший его в первый раз, спускаясь от прохода Фосилль: оно составляет часть той дивной картпны, кото­рую представляет бассейн Лемана, с его заливами и мысами, серыми и белыми городами на берегах, зеленью равнин и гор, сверкаю­щими на горизонте снегами и движущимися по полям тенями облаков. Недалеко от Жекса, по дороге к Женеве, находится Фор­ней, где все напоминает еще о Вольтере. Да­лее, к северу по дороге в Нион, находится деревня Дивоннь, названная так, как и многие другие богатые ключами местности, отъ
’) А. Delacroix, „Xotes manuscrites“.
d) Idem.
343
ГЛАВА IV.
344
своих многоводных источников, дающих в совокупности более 100 метров воды в секунду. Употребляемые в одном из лучших гидротерапевтических заведении в Европе, они имеют постоянную температуру в шесть с половиною градусов.
Следуя ио Роне в узкое ущелье, которым она начинает свой пролом в Юре, вы встре­тите на пути сначала Коллонж, где француз­ская железная дорога южного берега Лемана должна соединяться с большою женевскою железнодорожною линиею; затем форт Эклюз, сторожащий вход, и деревню Бельгард,извест­ную путешественникам потому, что здесь их останавливает таможня, но более интересную по геологическим редкостям окрестностей и по промышленной работе, которую возложили здесь на воды Роны. На юге река течет около стены Юры, на протяжении более 30 киломе­тров, пока находит, наконец, в ней слабое место, позволяющее ей податься немного к западу. Единственное более значительное ме­стечко этой местности - Сейссель, асфальт которого вывозится в дальние страны.
Беллей, древняя столпца Бюжея, а в настоя­щее время главный город округа, ограничен­ного с востока и запада Роною, придающею ему форму полуострова, представляет собою маленький городок, сильно опустевший, потому что он не стоит пи при реке, пи при какойлибо из пересекающих департамент желез­ных дорог. Торговая жизньшеренеслась глав­ным образом к наносной равнине, орошае­мой рекою перед впадением её в Ропу. Стан­ция Амбериё, на которой встречаются четыре железные дороги, занимает в этой богатой равнине устье живописной долины Альбаринь; далее же к востоку, в этой самой долине, наполненной водопадами, находятся промыш­ленные местечки Сан-Рамбер-де-Жу и Теней; шерстопрядильные, шелкопрядильные и полот­няные фабрики и разные другие заводы теснятся в этой узкой горной клюзе.
Северная часть Бюжея, межж самым высо­ким бугром Юры и извилистою долиною Эна, составляет в настоящее время округ Нантуа, занятый целиком горами и плоскогорьями. Ни одного значительного города не могло быть основано в этой малолюдной местности, если только не была большим городом древняя Нзернор, от которой сохранились еще зна­чительные остатки. Нантуа, название которой еще недавно употреблялось как синоним местечка с деревенским населением, дей­ствительно представляет весьма скромный город, группирующий свои дома около озера, темного от покрытых лесом высот. Пред­меты его торговли такие, какие и следует ожи­дать от маленького горного города: сыры с Варломэ и других пастбищ, кожи, резные вещи из дерева. Каменоломни литографскаго
камня, открытые к северо-западу от леса Монреаль, быть может усилят торговлю Нан­туа; но камни эти, равно как и беллейские, да­леко не имеют той цены, как баварские. Чрез Нантуа проходит прямая железная дорога из Парижа в Женеву, через Макон.
Бург, древняя столица Бресса, а в настоя­щее время главный город Энского департа­мента, имеет то преимущество перед другими городами области Юры, что расположен в равнине. В нем сосредоточиваются множество обыкновенных и пять железных дорог, и его торговля земледельческими произведениями весьма значительна. В нем есть несколько любопытных зданий; но что составляет его славу, так это церковь в Вру, построенная па восток от Бурга, близ Рейсузы. Это зда­ние, воздвигнутое самыми знаменитыми евро­пейскими художниками, для того, чтобы слу­жить погребальною церковью для савойских герцогов, тем более интересно с точки зре­ния архитектуры, что было построено в готи­ческом стиле в начале шестнадцатого столе­тия, т. е. в эпоху Возрождения. В нем любу­ются изящною грациею колонн, богатством живописи древних стекол, резьбою дубовых скамеек, а главное тремя мавзолеями: Марга­риты Австрийской, её мужа Филиберта Краси­вого, герцога савойского, и его матери, и их статуями. В самом городе с наибольшим интересом осматривают две статуи, а именно статую Биша,изваянную Давидом д’Анжером, и Эдгара Кпне, работы Милле. Впрочем, Биша не был родом из Бурга: он родился в Туаретте, маленькой деревушке па берегу Эна, при слиянии его с прекрасным потоком Валуз. Самые знаменитые уроженцы бресского Бурга-Лаланд и Эдгард Кине.
Река, на берегу которой построен город Бург, прп своем выходе в долину Саоны, омывает также и вторую по значению общину округа, промышленное местечко Пон-де-Во. “Говорят, что жители многих деревень в департаментах Энаш Саоны-и-Луары отлича­ются от своих соседей меньшим ростом, более правильными чертами лица и более креп­ким телосложением; взгляд у них, как говорят, жив и проницателен, нос тонок, брови и волосы густые; в ших нельзя, гово­рят, не заметить смышлености и самостоя­тельного ума, а также недоверчивости и хптрости.Некоторые писатели но лагают,что этих бюренцев и шизеротцев следует считать по­томками беглых сарацинов, которым мест­ные жители уступили здесь клочки необработан­ной земли 9«
Треву, древняя столица Бресса., несмотря на незначительное число жителей, сделан глав-
Э Roget de Belloguet, 2 часть, стр. 37. - Людвиг Лаллапь, „Patria“, стр. 1540.-Ланьо, „Revue d’anthropologiett. 1, 1874.
345 ЮРА II БАССЕЙН САОНЫ. 346
ным городом округа; он находится па склоне сочинения иезуитов. Треву находится уже соверхолма, господствующего над течением Саоны. пиенно близко к городскому округу Лиона, и со-
Здесь прежде находился парламент, зала ко­торого употреблена ныне для суда, и был мо­
седство этого большего города делает весьма населенными многие деревни, которые сами по

нетный двор, замененный несколькими юве­лирными и галантерейными мастерскими. Треву имеет также некоторое значение и в истории литературы, так как здесь был напечатан знаменитый тревусский лексикон и другия
себе пе имели бы никакого значения. Иак Мпрпбе.иь, весьма заслуживающий свое название «прекрасным видомъ», открывающимся из его древнего замка на Рону п её острова, слу­жит в одно и то же время и дачей для жите­
347
Г Л А В Л
IV.
348
лей Лиона, и дополнительным местом для их промышленных мастерских. Что же ка­сается деревни Сатоней, в которой насчиты­вается до 7.500 жителей, то ее па до считать военным постом по ту сторону линии укреп­лений Круа-Русс; гражданское население соста­вляет в ней всего одну шестую долю. Здесьто именно н была в 197 году нашей эры так называемая лионская битва, утвердившая гос­подство над миром за Септимом Севером.
Часть древнего Франш Конто, называемая Юрою, не представляет департамента, кото­рый имел право называться таким образом, так как высочайшие вершины находятся вне его границ со стороны Швейцарии всего на протяжении каких-нибудь пятнадцати кило­метров. Впрочем, во всяком случае, более половины поверхности департамента занято параллельнымицепями и передними плоско­горьями Юры, резко обрывающимися к ра­внине, изборожденными крутизнами. Между этим высоким берегом древнего моря тре­тичной эпохи и другими горами Юры, возвы­шающимися к северу от долины Дуба, на­носные земли Бресса и Финажа выдаются к северо-востоку, сохраняя древнюю форму за­лива, который они собою наполнили. Вместе со склонами плоскогорья, это самая богатая часть Юры земледельческими произведениями. Департамент этот один пз самых леси­стых во Франции, так как целая треть его поверхности покрыта лесами: он обладает также .многочисленными каменоломнями и имеет довольно деятельную промышленность, предметом которой служат преимущественно железные пзделия; в большей же части дру­гих отраслей она уступает Дубскому департа­менту. Впрочем, 'средств департамента Юры не хватает для прокормления столь же значи­тельного в среднем населения, как и в остальной Франции, и молодежь в большом числе выселяется в Лион и Париж и даже за границу и, не взирая на то, что рождае­мость значительна, тем не менее население уменьшается.
Поверхность департамента Юры 4.9 94 квадр. килом.; население в 1891 г. 273.028 человек; население на километр 57 человек.
Округ Сен-Клод, между швейцарскою границею и теми глубокими ущельями, в ко­торых Эн образует водопады и быстрины,-• единственный в департаменте Юры, находя­щийся целиком в области гор. Самый го­род Сен-Клод находится в цирке, окру­женном со всех сторон высотами, по скло­нам которых он и лепится, над слиянием Бьения с Таконом, у западного подножия до­роги, поднимающейся к проходу Фосилль. Жи­тели Сен-Клода, для добывания средств к жизни принуждены были измыслить себе осо­бый промысел; они с незапамятных временъ
занимаются резьбою вещей из разного рода дерева, преимущественно же пз вереска и пи­ренейского букса. Эти,вещицы Сен-Клода из­вестны во всей Франции, в Англии и даже в Америке. Кроме того, множество рабочих в городе и окрестных деревнях добывают хлеб тем, что гранят горный хрусталь, ру­бины и другие, настоящие и поддельные, драго­ценные камни, за исключением брильянта; наконец пз Сен-Клода в значительном количестве вывозятся синие сыры, так назы­ваемые Сетмонсфльские, изготовляемые на вы­соких окрестных пастбищах в самой об­щине Сетмонсель и в других деревнях. Что же касается аббатства, известного в исто­рии тем, что крестьяне его были в рабском состоянии еще накануне революции, то оно бо­лее не существует; единственные любопытные сооружения города-это висячий мост, через долину Такона на 55 метрах высоты и дру­гой каменный мост, менее высокий, но уди­вительно пропорциональный. На плоскогорь­ях, простирающихся к северо-западу от Сен Клода, был галло римский город, от которого есть еще кое-какие остатки и,меж­ду прочим, арки водопровода; маленькое озеро Антр, крутые скалы и ключи, придают месту развалин оригинальный и грандиозный характер.
После Сен-Клода, самый значительный го­род округа есть Морез, представляющий весь­ма редкое во Франции явление тем, что со­здан исключительно промышленностью. Он начался, в половине шестнадцатого столетия, гвоздочною фабрикою, к которой последова­тельно присоединились другие заводы, мель­ницы, лесопильни, проволочные фабрики. С начала нынешнего столетия улица фабрик протянулась по всему ущелью, известному прежде под названием «Черной долины», бо­лее чем на три километра; большие фабрики часов, продаваемых за границу, преимуще­ственно в Испанию и даже в Китай, фабрики стекол для очков, вертел, золотых вещей и эмалированных металлов придали городу значительную промышленную роль. Если смо­треть на него с холмов, тесно сжимающих его между своими основаниями, то весь он ка­жется одним длинным заводом, с плотина­ми, гидравлическими аппаратами п паровыми машинами *).
Лон-ле-Сонье, главный город департамен­та, не имеет неудобств положения в горной долине пли клюзе, как Сен-Клод и Морез; он находится уже в равнине, хотя с трех сторон окружен горными выступами, избо­рожденные склоны которых покрыты вино­градниками. Легкость сообщений позволяетъ
Ч Audiganne, „Revue des Deux-Mondes“, 15 июня 1864.- Л. де Ропшо, „Une ville iudustrielle dans le Jura14. „Annuaire du Club alpin-fran^ais44, 1874.
349
ЮРА II БАССЕЙН СЛОНЫ.
350
Лон-ле-Сонье далеко отправлять произведения своих виноградников, плоды своих садов, лес и сыры гор, и различные изделия сво­их собственных фабрик; очки, ткани, вещи пз меди и железа; ни все же Лон-ле-Сонье не имеет такой промышленности, как Морез и Сен-Клод. Соленые воды, от кото­рых город и получил свое название «Saunier», употребляются в заведении минераль­ных вод. Большие солончаки находятся в 2 километрах к западу, в деревне Монморо, над которою господствует старинная замковая башня; здесь более ста рабочих за­нято добыванием соли из колодцев напитан­ной солью воды, поднимающейся пз глубины 12о метров, и добывается ежегодно около десяти тысяч тонн белой соли и большое количество сернокислой соли и других хими­ческих произведений. Спускаясь к равнине Бресса, откосы юрасского плоскогорья обнажа­ют в некоторых местах слои прекрасного строительного камня, добываемого в камено­ломнях. Такия каменоломни есть даже по соседству с Лон-ле-Сонье, близ источни­ков Сейллыи ключа Гран-Дар. Скалы СентъАмура, приблизительно на половине дороги между Лон-ле-Сонье и Бургом-в-Брессе, также разрываются весьма деятельно.
К востоку от этих скал высоты плоско­горья представляют совершенно особый инте­рес множеством остатков от весьма отда­ленных времен истории пли даже доистори­ческих. Близ Оржеле, местечка, над кото­рым господствуют развалины большего фео­дального замка, находятся стены, камни, кур­ганы и пригорки, служившие подземными клад­бищами пли укреплениями. По дороге пз Ор­желе в Сен-Клод через ущелье Эна пере­кинут римский мост, представляющий всего одну арку. Неподалеку от прекрасного энского водопада, с мостом Пуатт, на высотах есть также курганы, а в водах бассейна Клерво найдены остатки древнего озерного города. Бассейн этот, смотря по времени го­да, то разделяется па два озера, то соединяется в одно. Наконец в нескольких километрах к северу от Лон-ле-Сонье, близ Паппессиера, возвышается скалистый пик, Пьфр-аДьё, Божии Камень, где еще недавно крестьяне окрестностей совершали особый религиозный обряд.
Вуатёр, а далее к северу Полиныи, глав­ный город округа, расположены, как и Лонъле-Сонье, у подошвы юрасского плоскогорья, против выемок, сделанных в этом пло­скогорье водами и непогодами. Пользуясь та­кими же геологическими и земледельческими условиями, как и главный город департамен та, Полиныи занимается также эксплоатациею каменоломен, фабрпкациею и отправкою вин, а в окрестностях также пользуется солеными
источниками. В довершение сходства, Полиньи также имел в окрестностях священный обе­лиск, частью высеченный рукою человека; ныне этот «Пьер-кп-виръ» на половину опрокинут.
Продолжая следовать к северу вдоль подош­вы откосов Юры, вы встретите город Ар­буа, занимающий такое же положение, как и ИИолпньи; река, омывающая его, изливается уже совершенно готовою из глубокого грота в нескольких километрах выше города, в размытом цирке, окруженном со всех сто­рон высокими крутизнами. В окрестностях Вуатёра и Арбуа на гравиях буроватого из­вестняка получаются лучшие местные вина де­партамента; в особенности ценится «желтое» вино Шато-Шалон, лежащего выше Вуатёра, и красное арзюрское вино, собираемое на хол­мах, лежащих далее к северу, по соседству с Мушаром, железнодорожною станциею, где большая парижская линия разветвляется на три-к Салену, Невшателю и Лон-ле-Сонье.
Сален, виноградники которого не менее знамениты, чем и арбуазские, весьма ориги­нальный город; он находится уже в горном ущелье и тянется более чем на.три километра по берегу реки, весьма удачно названной Бе­шеною (Furieuse), между двумя высокими гор­ными выступами, на каждом из которых возвышается по древнему форту, ныне беспо­лезному, но которые в 1635 году остановили войска Рпшельё; на востоке строения спуска­ются от редута к редуту до живописной цер­кви Святого Анатуаля, под которою располо­жены амфитеатром верхние кварталы: на се­вере горизонт замыкается горою Пупэ. Са­лен лучше известен иностранцам, чем большая часть других городов Юры, и есте­ственные редкости его окрестностей весьма часто посещаются, благодаря его большому за­ведению соленых вод, к которым толпами съезжаются для купаний. Самые солончаки также постоянно разрабатываются и дают по­чти такое же количество соли и химических продуктов, как в Монморо; часть вод, на­сыщающихся на слою каменной соли, на глу­бине более 200 метров, испаряется в самом заведении Салена, тогда как другая часть её, по трубе в 17 километров длиною, спускается к солончаку Арк и Сенан, близ того ме­ста, где железная дорога пз Безансона соеди­няется с главною линиею из Парижа въПонтарлье. Кроме соли, вина и сыров, Сален сбывает в значительном количестве желез­ную руду, гипс, известь, строительный камень, а из Шамбле, ближайшего к Салену речного порта, отправляется по Лу лес пз окрест­ных лесов, отчего сосны Юры и называются шамблейским лесом. По главный промы­шленный центр страны находится киломе­трах в двадцати к югу от Салена, в вы­
351
ГЛАВА
352
сокой долине Юры, в которой соединяются воды Эна и Лондены: это Шампаньоль, на же­лезных заводах которого фабрикуются раз­ного рода инструменты.
До ль, бывший столицею Франш-Контэ, с университетом и парламентом, в настоящее время служит лишь главным городом под­префектуры, хотя он все-таки самый населен­ный город департамента Юры. Он имеет оригинальный характер и, по своему геогра­фическому положению, вовсе непохож на дру­гие города страны. Расположенный на послед­нем отроге цепи, связанной с Юрою лишь косвенно, оп господствует над открытою равниною, по которой текут воды Дуба, а да­лее, к югу,-воды Лу; с его верхней эспла­нады видны вдали за полями Финажа и Бресса однообразные удлиненные вершины большой Юры, а иногда даже снежные вершины Савой­ских Альпов. Дол есть также один из тех городов Франции, история которых не смешивается с историею владетелей, бравших и уступавших города, получавших их в наследство и продававших их; сами горожа­не принимали самое большое участие в судьбе своего родного города, и здесь показывают еще «адский погребъ», в котором дольцы ге­ройски защищались против войск Людовика XI. Доль, гордящийся своими летописями, го­раздо богаче Лон-ле-Соиье книгами, рукопи­сями, картинами и древностями, а также сто­ит выше последнего и по своей промышлен­ности; в нем есть прекрасные мельницы, ле­сопильни, строительные мастерские и фабрики земледельческих орудий.
Выше Доля, по безансонской дороге, значи­тельные заводы расположены также по бере­гам Дуба. Главнейшие из них чугунопла­вильные заводы Ганса, к которому железная дорога пз Грэ подвозит руду, добываемую в залежах Уньей, и большие металлургические заведения Фрезана, основанные еще в начале шестнадцатого века.
Прекрасная река Дуб, столь любопытная своим водопадом, своими быстринами и обильными источниками, увеличивающими её воды, дала свое имя одному из трех депар­таментов Франш-Контэ, девять десятых вод которого изливаются в Дуб; остальные же также находят себе путь в Саону, но уже по руслу Оньона; только некоторые долины верхней Юры изливают избыток своих сне­говых и дождевых водь в Орб, реку рейн­ского бассейна, которую простой каменный обвал, загромоздивши его частью подземное русло, заставил бы направиться к Роне. Пло­скогорья, горы, неровные долины занимают большую часть департамента, отчего жители Дуба, как и жители Юры, принуждены добы­вать значительную часть необходимых для
IV.
их существования доходов промышленностью. В холодных областях сыроварни дают знаменитые сыры, называемые «gruyeres». В Безансоне и большей части горных городов и деревень часовое ремесло приняло такие раз­меры, что один этот департамент доста­вляет девять-десятых всех часов, прода­ваемых на французских рынках: это один из самых больших в мире центров фа­брикации часов; в 1880 число рабочих по часовому производству было 46.000. Наконец, по некоторым отраслям металлургической французской промышленности, департамент Дуба стал также в первые ряды. Производ­ство чугуна и железа в 1880 г. достигало 16.518 тонн на сумму 6.651.000 фр. Но, во всяком случае, труд не мог вознаградить относительных неудобств, причиняемых возвышенностью почвы, и население страны меньше средней цифры для других департа­ментов. Поверхность Дубского департамента 5.228 квадр. килом.; население в 1872 г. 303.081 человек; население на километр 60 человек.
Всех выше по долине Дуба находится го­род Понтарлье, сделавшийся главным горо­дом округа, тогда как до 1678 года был главным пунктом особой общины, состоявшей из города и девятнадцати деревень и пользо­вавшейся полною административною автоно­миею, как кантоны Швейцарии на противопо­ложном склоне Юры. Расположенный на Ду­бе, уже сделавшемся небольшою рекою, Пон­тарлье имеет несколько фабрик и, подобно всем другим горным городам, занимается в продолжение длинных зимних остановок работ на заводах разными мелкими ремесла­ми, каковы часовое ремесло, делание деревян­ной посуды, приготовление полынной водки. Но главное значение Понтарлье состоит в его транзитной торговле с соседнею республикою, к которой направляются, через ущелья Юры, две железные дороги: одна через проход Веррьер,по направлению к Певшателю и Берну, другая через Жунь, откуда она спускается к Лозанне и Женеве. Над долиною, в которой расходятся эти две дороги, возвышается почти недоступная скала с фортом Жу, знамени­тым, как цитадель, а еще более, как госу­дарственная тюрьма; здесь погиб медленною смертью, в 1803 году, от холода и нищеты, негр Туссен-Лувертюр.
Морто, богатое местечко, в километрах тридцати ниже Понтарлье, близ одного бас­сейна Дуба, в котором поток как бы засы­пает, с половины нынешнего столетия пред­ставляет центр громадной мастерской; все окрестные деревни и деревушки наполнены заводами. В Морто есть плавильни и ипструментные фабрики, но главнейшая его работа- часы. Департамент Дуба основал здесь шко­
ЮРА И БАССЕЙН САОНЫ.
353
лу часового мастерства, чтобы сделать из Морто счастливую соперницу Ловля и Шо-деФона. В недалеком будущем это погранич­ное местечко будет главною станциею желез­
ной дороги из Безансона в Невшатель; те­перь же оно служит сборным пунктом боль­шей части путешественников, отправляющих­ся смотреть «скачекъ» Дуба. Впрочем, вся страна есть одна из самых богатых раз­личными редкостями природы. Выше Морто поток проходит таким ущельем, в кото­рое не может следовать за ним дорога в Понтарлье, и стены которого изрыты любопыт­ными гротами; один из этих гротов, пред­ставляющий и теперь еще место богомолий, дол­го служил церковью для соседней деревни; другой, из которого бьет поток, был убе­жищем для разбойников; третий, колодезь Сомбреион, считался прежде отдушиною ада, так как пз него выходят иногда водяные пары, похожие на дым в холодном внеш­нем воздухе. Ниже Морто каждое ущелье Ду­ба имеет также свои пещеры и пропасти. Близ Сент-Ипполита, где поток, прошед­ший сквозь первую стену Юры, начинает про­ходить сквозь вторую, находится грот, вход в который имеет не менее 50 метров вы­соты.
При устье ущелья, которым Дуб оканчи­вает свой проход сквозь Ломок, вторую цепь Юры, страна изменяет свой вид; здесь вы находитесь в области холмов, склоняю­щихся к большому Бельфорскому проходу. Промышленные местечки: Пон-де-Руад, Бур­гильон, Селонкур, Оденкур, следуют друг за другом по берегу реки почти до самого Монбельяра; население их почти все занято в кузницах, чугуноплавильных заводах, в мастерских орудий и. различных инструмен­тов, на прядильных фабриках и на заво­дах различных химических продуктов.
Монбельяр, главный город северного окру­га Дуба, служит естественным центром все­го этого мануфактурного округа, простираю­щагося па севере даже на территорию Бельфо­ра п Верхней Саоны; в нем занимаются пре­имущественно тканьем материй и приготовле­нием разных часовых принадлежностей. До революции город этот принадлежал прин­цам Впртембергскпм, хотя жители его гово­рили на французском языке, как и соседи, чем и объясняется численный перевес про­тестантов как в Монбельяре, так и в окрестностях; благодаря религиозной терпи­мости, здесь могло даже основаться некоторое число фрисландских анабаптистов, потомки которых еще и теперь физически отличаются от остального населения. Укрепленный замок, придававший некогда такое большое военное значение Монбельяру, еще п теперь возвы­шается па скале над остальными зданиями;
351
часть его служит тюрьмою. Это самый любо­пытный памятник города, после статуи Кювье, знаменитого уроженца Монбельяра. Впрочем, древний военный пункт все-таки имеет боль­шое как стратегическое, так и коммерческое значение. Находясь недалеко от того места
Дуба, где он круто изменяет направление, и в самой низкой части той впадины, которая отделяет Вогезы от Юры, он охраняет канал пз Ропы в Рейн и тот пункт, к которому сходятся железные дороги из Бе­зансона, Мюльгаузена и Порантрюп. Прежде проходы охранялись галло-римским городом, находившимся далее к югу, в самой долине Дуба, но немного в сторону от естественного пути народов и армий. Близ деревни Мандёр еще видны следы храмов, мостов, теа­тра, в котором могло помещаться более двадцати тысяч зрителей, и других 'зданий, принадлежавших древнему Epomanduodurum.
Продолжая следовать по долине Дуба к юго-западу от Монбельяра, мимо кузниц, чугуно плавильных и разных других заво­дов, вы входите, близ Клерваля, в ущелье, отделяющее Юру от её передних плоского­рий; но эти ущелья не имеют той суровости, как ущелья пограничных гор. Высочайшие из холмов, как по ту, как и по другую сто­рону, поднимаются над рекою не более как на 250 или ЗОО метров. Единственный город этой узкой части долины Дуба сделан глав­ным городом округа, несмотря на малочи­сленность его жителей. Город этот Бом-леДам (Baume-les-Dames), названный так от монастыря, монахи которого, произнося обет смирения, должны были представлять доказа­тельство своего благородного происхождения. Роскошь стола этого монастыря приобрела из­вестность.
Безансон, главный город Дуба, предста­вляет самый важный город в департаменте и во всем Франш-Контэ; он занимает та­кое место, которое заранее уже было предна­значено для крепости. Извилина Дуба обра­зует как бы естественный ров вокруг по­чти совсем круглого полуострова, «как бы начерченного при помощи циркуля», по сло­вам Юлия Цезаря, над перешейком кото­рого господствует скала в 125 метров вы­соты п с весьма крутыми стенами. Все это были условия, чрезвычайно благоприятные для защиты в ту эпоху, когда военное искусство не обладало еще такими страшными средства­ми атаки, какими око располагает теперь, а потому на скале Везонцио возвышалась снача­ла галльская а затем римская цитадель; па том же месте была поставлена и новейшая крепость, и работы по укреплению верков, расширенные Вобаном, были предпринимае­мы многими инженерами. Но чтобы удержать за Базансоном его первоклассное военное зна­
355
ГЛАВА
356
чение, пришлось дополнить этп укрепления по­луострова фортами, размещенными по всем окрестным холмам. Один из этих фор­тов, господствуя над долинами Дуба и Оньона, лежит в 12 километрах к северу от другой цитадели.
Между своими памятниками Безансон с гордостью показывает одну римскую арку, из­вестную ныне под названием Черных во­рот. Так называемые Высеченные ворота, расширенные, впрочем, впоследствии для про­пуска дороги, представляют короткую галле­рею водопровода, устроенную римлянамп на восточной стороне того холма, на котором возвышается замок. Собор, относящийся к различным эпохам и построенный на месте римской базилики, замечателен в особенно­сти одною драгоценною картиною Фра Барталомео п другими замечательными картинами. Представителем испанских зданий во вкусе Возрождения служит здесь дворец Гранвелы, в котором жили некогда знаменитый канцлер Карла У и его сын, кардинал Гранвела; в настоящее время он сделался 'помещением ученых обществ Безансона и долго хранил некоторые из главнейших образцов произведений, находящихся теперь в Луврском музее. Древний город этот принимает самое деятельное участие в на­учном, литературном и художественном движении Франции. В нем не только нахо­дятся разные оффициальные учреждения, како­вы: академия, факультеты наук и литературы, приготовительные медицинская и фармацевти­ческая школы, но также несколько вольных обществ; его библиотека, одна из самых бо­гатых и хорошо содержимых в провинции, заключает в себе настоящие сокровища, как, например, собрание бумаг кардинала Гран­вела, целый ряд первых изданий пятнадца­того века, рукописи из драгоценной библиоте­ки Матвея Корвина, разошедшейся по всей Европе. Музей живописи, археологических коллекций и естественной истории также весьма богат. Но Безансон не только собирал кни­ги и картины, а давал и людей. С самых древних времен жители Безансона сохрани­ли титул и ранг граждан, и даже женщины в общественных актах назывались гра­жданками. Город, пользовавшийся истинною автономиею, не переставал бороться с импе­риею, а затем с испанскими королями, чтобы удержать за собою свои вольности, и когда был присоединен к Франции, после дву­кратного поражения армии Людовика XIV, то поставил условием сохранение местной авто­номии. В этом древнем городе родился Клезингер, Виктор Гюго; Карл Фурье и Пру­дон были также родом из Безансона.
Главный промысел Безансона, состоящий в фабрикации часов, отличается искусствомъ
IV.
и знанием, которых он требует от рабо­чих. Его занесли сюда укрывшиеся здесь в 1794 году горцы швейцарской Юры, заимство­вавшие его, в свою очередь, у белых проте­стантов юга. Но Безансон сильно развил его и с 1815 г. прославил это ремесло во Франции.
Фабрикация часов в Безансоне и ко фран­цузской Юре: в 1799 г.-9.471; в 1808 г.- 14.400; в 1860 г.-211.800; в 1882 году - 499.100; в остальной Франции в 1875 г.- 2.050. Ввоз часов из-за границы 49.997.
Стесненная внутри своего пояса, столпца Франш-Контэ имеет также большие метал­лургические заведения, а в окрестностях, по берегам Дуба и его притока Лу, много железо­делательных заводов. На севере, близ де­ревни Мизерей, разрабатываются значительные солончаки, недавно еще только открытые. Орнан, родина Курбе, находящийся в верхней части размытой долипы Лу, представляет так­же весьма промышленный город; вода дви­жет в нем колеса многих заводов. Скло-ны окрестных холмов покрыты вишневыми деревьями, плоды которых служат для изго­товления весьма ценимого напитка.
Орнан, кроме того, служит центром, для экскурсий. Направившись на юго-восток к Понтарлье, можно посетить место истока Лу, пещеру в 32 метра высоты, из которой река вырывается уже достаточно сильною, чтобы за­ставить работать завод. К юго-западу от Орнана открывается долина Лпзон, где на пространстве одного километра соединены са­мые прекрасные явления природы, как на­пример, источник Верно, водопад Лизоп, низвергающийся из громадной пещеры БифъСарразен, грот которой имеет 300 метров глубины. Над этою долиною, столь богатою удивительными картинами, находятся остатки древнего города, Алез, сохранивший свое рим­ское название Алезии в документах средних веков, считается многими учеными за то са­мое место Галлии, где Цезарь окончательно за­вершил дело завоевания. Несомненно, что в соседней равнине и на всех окрестных пло­скогорьях дана была большая битва, о значе­нии которой говорят названия местностей, ты­сячи наполненных костями курганов, най­денные в земле оружие и остатки окопов '). Название манджу, которое дают еще и теперь жителям Алезы, быть может, есть не что иное, как название народца мандубьенов, упоминаемого Цезарем. Как бы то ни было, деревня Алез, прежде почти неизвестная, ныне представляет центр стечения архео­логов.
Широкий проход, отделяющий расходящиеся отроги Вогезов от параллельных стенъ
А. Delaoroix, 6. Quicherat, Castan, Desjardins и пр.
357 ЮРА II БАССЕЙН САОПЫ. 353
Юры, охраняется в настоящее время, как руках победителей; четыре кантона, состапзвестно, цитаделью Бельфор, одним из вляющие территорию Бельфора, образуют петаких городов, о которых должно говорит ред своим главным городом, по направлесъдиочтением, так как он съумел выполнию к германской границе, пространство въ

нить свой долг, тогда как многие другие этого не сделали. Сначала уступленный Германии после войны 1871 года, Бельфор был отдан Франции взамен части Лотарингии; но всетаки наибольшая часть его округа осталась въ
15 - 20 километров средней ширины; гово­рят здесь исключительно по-французски, за исключением кантона Делль, где жители зна­ют оба языка.
Поверхность территории Бельфора 571 квадр.
359
ГЛАВА
IV.
360
килом.; население в 1891 году 83.670 чел.; население на километр 150 чел.
Положение Бельфора далеко не имеет преж­него стратегического значения, так как хотя город этот и запирает одни из военных ворот Франции, именно к югу от Вогезов, другие, северные ворота, остаются широко открытыми для германцев, обладающих про­ходами, обоими горными склонами и большою площадью Меца. Тем не менее Бельфор всетаки занимает одно из первостепенных мест, как крепость для защиты и как ла­герь для атаки, и может совершенно замереть один из входов во Францию, если только его поддержит с юга сильная армия, дей­ствующая около Монбельяра. Находясь при­близительно по середине прохода, но еще на склоне Дуба, на берегу Савурезы, маленькой речки, питаемой снегами Вогезов, Бельфор окружен холмами и скалами, на которых расположены верки, построенные в различ­ные эпохи. Цитадель, стены которой из крас­ного песчаника, напротив скалы, господ­ствующей над городом с юго-востока, была построена Вобаиом; другие новейшие или даже совершенно новые форты окружают с северовостока укрепленный лагерь в 30 киломе­тров в окружности, окаймляют железную дорогу с запада и юго-запада и господству­ют с юга над холмом Перш. От древ­них укреплений феодальной эпохи остаются лишь башня Буржуа в самом городе и ка­мень Миотт на вершине скалы, на которой находится один из фортов. Раскопки, пред­принятые для постройки новых укреплений в Краванше и на горе Сальбер, привели к открытию под древними укреплениями могил, наполненных доисторическими остатками. Вуло нашел в Краванше погребальную гал­лерею, на которую указывали снаружи много­численные долмепы, принадлежащие ко второй половине неолптового периода.
Бельфор, сжатый внутри своего тройного пояса и открывающийся для внешнего мира всего только двумя воротами и в то же время принужденный подчиняться всем военным правилам, не имеет значительной промыш­ленности. Единственный город округа, имею­щий мануфактурное значение, это-Жпромапыи, находящийся недалеко от источников Саву­резы, в одной долине Вогезов, запертой с севера высоким Эльзасским Балоном; в нем множество прядилен и большие ткацкия фабрики.
Департамент Верхней Саоны есть один из таких округов Франции, название кото­рого всего лучше подходит к гидрографии страны. Действительно, хотя самый источник Саоны и не находится в границах департа­мента, но все верхнее течение реки заключено в нем, равно как и все течение его глав­
ного притока Оньона, до самого, его слияния. Страна эта, принадлежавшая прежде к Франш-Контэ, представляет правильную плоскость, наклоненную с северо-востока к юго-западу. Верхняя часть, скалы которой по большей части образовались в триасскую эпоху и над которою господствуют гранитные круг­лые горы Вогезов, есть страна холмов, изви­листых долин и маленьких, уединенных, окруженных лесами, озер; западная же, бо­лее низменная часть, состоят пз известко­вых, меловых и третичных скал, и имеет более однообразный впд; впрочем, там есть также п обширные леса, а реки окаймлены широкими лугами. Почти треть поверхности покрыта лесами; кроме того, деревни окру­жены плодовыми деревьями, по преимуществу вишневыми. Верхняя Саона не имеет боль­ших городов, и большая часть жителей за­нимается земледелием, хотя разработка ка­менноугольных, лигнитовых, железных ко­пей и залежей каменной соли, а также различ­ные промыслы, как, например: чугуноли­тейный, ткацкий, фабрикация фаянсов и по­суды, приготовление кирша, имеют также не­которое значение. Население департамента, меньшее, чем в остальной Франции, значи­тельно уменьшилось за последние годы. Поверх­ность Верхней Саоны 5.340 квадр. килом.; на­селение в 1891 г. 280.856 человек; населе­ние на километр 55 человек.
В той части департамента, воды которой стекают к Дубу, есть только одна значитель­ная община, это-Герпкур, на половине пути между Бельфором и Монбельяром, в круге притяжения последнего. Население в нем по преимуществу протестантское и занимается фабрикацией) или продажею набоек и других тканей.
Люр, находящийся в плоской местности, недалеко от левого берега Оньона, служит главным городом восточного округа Верх­ней Саоны, но это маленький городок, не имею­щий деятельной промышленности. Стекляные и литейные заводы, и прядильные и ткацкия фабрики сгруппировались далее, к востоку, вокруг Роншана и Шампанье, в одной до­лине Вогезов, где разрабатываются каменно­угольные копи, занимающие двенадцатое место между копями Франции по количеству своих продуктов. В 1882 г. пз бассейна Роишан добыто каменного угля 201.400 тонн. Самый интересный и самый известный город округа есть Люксёйль, место купаний, не уступающее Пломбьеру по свойству и обилию своих вод, хотя оно и не пользуется такою славою. Город занимает древнее озерное ложе, которое окру­жено со всех сторон поросшими лесом хол­мами и из которого течет к западу ручей, по направлению к Лантерну п Саоне. Еще ни одна железная дорога не соединяла Люксёйль
ЮРА И БАССЕЙН САОНЫ.
361 с общею сетью; но, тем не менее, тысячи больных приезжали сюда на купальный сезон. Чтобы удерживать своих посетителей, горо­док имеет здоровый воздух, прекрасные впды окрестностей п даже .музей галло-рим­ских древностей, собранных на месте древ­них терм. В особенности путешественники любят посещать леса на севере от Люксёйля, чрез которые проходит пломбьерская дорога по долине Комботе. Здесь находится самая большая деревня департамента, Фужероль, окруженная вишневыми деревьями.
Везуль, который, по своему центральному положению, естественно предназначен был сделаться главным городом департамента Верхней Саоны, построен в зеленеющей до­лине, над которою господствуют несколько одиноких горных выступов, па которых находились прежде римские лагери. Хорошень­кая речка, Дюржон, питаемая обильными источниками и текущая прямо к Саопе, оро­шает луга и вертит мельничные колеса. Ве­зуль, повидимому, предназначен играть зна­чительную роль, благодаря соединяющимся в нем четырем железным дорогам. Грей, соперник Везу ля по населению п превосходя­щий его по торговле, представляет главный город западного округа и служит также пе­рекрестною станциею для четырех железных дорог, но имеет еще то преимущество пе­ред Везулем, что стоит при судоходной реке. Саопа, отделяющая город от его пред­местья, Арк-ле-Грей, песет к Сфн-Жанъде-Лопю и Шалону суда, нагруженные желез­ными изделиями и преимущественно хлебами, так как Грей служит одним пз главных рынков страны для торговли хлебом; самое значительное пз его промышленных заведе­ний-мельница.
Холмы Кот д'Ор, доставляющие бургунд­цам их драгоценные, как золото, вина, дают название одному из больших депар­таментов Франции, играющему самую важную географическую роль, как место перехода от склона Средиземного моря к океану. Южная часть департамента орошается Саопою и её притоками и склоняется к Роне. Север­ный склон принадлежит бассейну Сены, а некоторые горные округа запада являются данниками Луары. Вся эта страна составляла часть огромной провинции Бургундии, но опа разделяется на естественные области, различ­ные по рельефу и по составу почвы. Горы Морван, с их лесами, прудами, обильными текучими водами, составляют совершенно особую страну. К востоку от этой гранитной группы, плоскогорья Оксуа, перерезанные ре­ками на цепи холмов, на отроги и даже на островные группы, представляют также отчет­ливо .ограниченную область, самую важную
География Реклю. т*. II.
362
из всех, как переходный порог. Плоско­горье Лангр, продолжающее линию водораз­дельного гребня по направлению Вогезов, представляет страну, почти такую же холод­ную, как и Морван, п отчасти покрытую лесами; по самая лесистая часть департа­мента-это плоскогорье Шатпльонэ, известко­вые скалы которого, покрытые топким слоем растительной земли, постепенно понижаются к северу и северо-западу. Что же касается южной области Кот-д’Ора, расстилающейся у подножия знаменитых виноградников, то опа чрезвычайно богата как растительностью, так и возделанными полями. Виноградники в департаменте занимали в 1881 г. 35.723 гектара, а вина выделано 860.740 гектоли­тров. Кроме вин и других земледельческих произведений, Кот-д’Ор сбывает в значи­тельном количестве мрамор и железо; по местная промышленность недостаточна для прокормления населения, которое равнялось бы средней цифре населения для всей Франции на квадратный километр, а потому оно па треть реже, чем на остальной французской терри­тории. Поверхность департамента Кот д’Ор 8.761 квадр. килом.; население в 1891 г. 276.866 человек; население на километр 44 человека.
На Саоне, протекающей только по юго-во­сточным равнинам департамента, нет ни одного значительного города. Оксонпь, бывший укрепленным местом п имеющий еще и те­перь замок во вкусе Renaissance, служит складочным местом для земледельческих произведений; но порты для отправки пх к низовьям Саоны, Сен-Жан-де-Лонь и Сёрр, находятся далее вниз по реке; Сен-Жанъде-Лонь занимает самое удобное место для торговли водяным путем, потому что здесь оканчивается Бургонский капал, пересекший по прямой линии все поля Дижона, тогда как немного выше от Саоны отделяется РонскоРейнский канал, направляющийся на восток к долине Дуба. Таким образом Сен-Жанъде-Лонь находится в точке расхождения четы­рех судоходных путей.
Дижон, главный город департамента и древняя столпца Бургундского герцогства, принадлежит также к судоходной сети Саоны, не маленькою рекою Уш, по кото­рой суда вовсе не плавают, а нижними шлю­зами Бургундского канала. Дижон весьма удачно расположен в одном пз углов, широкой равнины, пересекаемой с севера к югу Саоною и продолжаемой к Средиземному морю узкою долиною Роны. Хотя Дижон го­раздо ближе к Лиону, чем к Парижу, он, тем пе менее, служит естественною большою станциею между этими двумя главнейшими го­родами Франции, благодаря расположению пло­скогорий Кот-д’Ора, западный склон кото40
363
ГЛАВА
364
paro весьма длинен, тогда как другой оканс чивается внезапными обрывами. Историческая
и коммерческая роль Дижона должна была увеличиться еще благодаря тому обстоятель­ству, что естественный путь сообщения между бассейнами Сены и Роны образует тупой угол, вершину которого и занимает именно столица Бургундии, между тем известно, что к переломам дороги, где остановки бывают всего чаще, стекается всегда наибольшее число дорог. Железная дорога из Парижа в Мар­сель также уклонилась от прямой линии и сделала в Дижоне одну из главных стан­ций, вследствие чего бургундский город дол­жен сделаться также точкою отправления для прямой швейцарской линии, которая, рано или поздно, продолжится к Италии, через высо­кую стену Альпов. Горький опыт 1870 года показал важность стратегического значения Дижона, который так храбро защищал Га­рибальди. Ныне город в радиусе 7 киломе­тров обращен в укрепленный лагерь: во­семь больших фортов, пз которых один на высоте 584 метров, защищают узел до­рог. Можно, пожалуй, удивляться, что при таких выгодах положения Дижон не под­нялся быстрее в отношении населения и тор­говли. Впрочем, и теперь его торговля зна­чительна, в особенности в отношении по­купки и продажи зерновых хлебов. Промыш­ленность Дижона весьма разнообразна, но в особенности здесь производятся разные съест­ные продукты. Так, горчица, пряники и ва­ренья Дижона, изготовляемые частью в СенъСене, пользуются значительною известностью даже за границею.
Гордясь своим древним титулом столпцы и значительною ролью, которую давно играет его парламентская знать, Дижон предста­вляет один из таких провинциальных городов, которые всех менее подражали Парижу в отношении нравов. В восемнад­цатом веке он жил совершенно независи­мою умственною жизнью и даже в его гости­ных не искали того, чтобы тон в них был дан какими-нибудь beaux-esprits с бе­регов Сены. Тем не менее, он доказал, как п Безансон, что дух силен в его жи­телях, ибо он произвел много великих людей, каковы: Бернар,Боссюэ, Рамо, Гютонъде-Морво, Жуффруа, Рюд; он один сделал более для увеличения истинного богатства Франции, для её научных открытий, её лите­ратуры п художеств, чем целые провинции. В нем есть высшие школы для изучения ли­тературы, наук, музыки, живописи, скульп­туры, весьма богатые коллекции, значительная библиотека и драгоценные архивы.
Стены его были разрушены и заменены ши­рокими аллеями, многие живописные здания дсчезли, п тем не менее город сохранилъ
IV.
оригинальный вид. Прекрасные памятники средних веков и эпохи Возрождения, церкви и дворцы, а также большие отели древней ма­гистратуры придают городу благородн ый вид. Древний дворец герцогов, сделавшийся государственным зданием и превращенный теперь в городскую думу, возвышает две башни пятнадцатого века по самой середине города, и рядом с новейшими постройками здесь можно видеть также древнюю залу Стра­жей, где город поставил гробницы герцогов бургундских, Филиппа Смелого и Иоанна бесстрашного. Эти мавзолеи, украшенные ста­туэтками, фигурками и самыми изящными орнаментами, представляют главный инте­рес музея, в котором есть также прекрас­ные древние и новейшие картины, мебель, скульптурные работы, а между статуями есть произведения Рюда и Жуффруа. Коллекция эстампов, выставленная также в городской думе,-одна из самых замечательных во Франции: она заключает более 40.000 листов. Во многих церквах есть также драгоценные произведения искусства, а в постройках, оставшихся от древнего картезианского мона­стыря, находится одно из капитальнейших произведений скульптуры в целой Франции,- колодезь Пророков, названный так от ста­туй: Моисея, Давида, Иеремии, Захарии, Да­ниила и Исаии, воздвигнутых здесь скульпто­ром Кло С люггером в копце четырнадца­того столетия. Наконец, к главнейшим бо­гатствам Дижона надо прибавить еще окру­жающие его места для прогулок, его ботани­ческие сады и в особенности его парк с удивительными перспективами, разбитый Ле Погром.
Почти сейчас же к югу от Дижона начи­наются знаменитые горы Кот-д’Ор, белова­тые склоны которых вовсе не красивы на вид. Прежде всего приходится следовать вдоль Жеврей-Шамбертена и Шамболя, а затем вдоль знаменитого «clos» Вужо, виноградники которого принадлежали прежде монахам мо­настыря Сито. Качество местных вин Котъд’Ора зависит от многих условии: от пока­тости почвы, от расположения склонов; но как бы ни хорошо знал виноградарь свое дело, он никогда не получит лучших вин, если виноградник находится на склоне, нехо­рошо защищенном от северных ветров, не пользуется необходимым количеством сол­нечного света, пе находится, кроме того, в геологическом поясе оксфордского мергеля; ни коралловый известняк высот, ни наносы равнины не могут дать хороших произведе­ний 9Бургундское вино есть одно из тех, которым приписывают, п вероятно пе безъ
1) А. Burat, „Applications de Иа g^ologie а 1’agricultuге“, стр. 52, 53.
365 ЮРА П БАССЕЙН СЛОНЫ. 366
основания, сильное влияние на людей, его уподостаточно иметь только логический ум, а по­требляющих. Конечно, физиологически объобходима еще известная пылкость темпера­мент трудно, каким образом вино может мента».
иметь такое действие, но что оно действует, Пюи, откуда получаются Сен-жорж и Ро­

в этом не трудно убедиться на бургундцах. «Видно, что хорошее вино управляет всеми этими темпераментами, говорит Стендаль. Ибо чтобы человек был выше других, ему не-
манэ, есть, как всем известно, самый южный пункт Бургундии, до которого доходили нем­цы в последнюю войну. В монотонной боль­шой равнине к востоку от этого города па-
IV.
368
ГЛАВА
367 ходптся исправительная земледельческая коло­ния, бывшая прежде аббатством Сито; здесь находилось то учреждение, от которого зави­село в двенадцатом веке более 30.000 муж­ских и женских монастырей.
Бон, следующий за Нюп, у подножия боль­ших виноградников, есть второй город Кот-д’Ора и один из его главных окруж­ных городов. В нем находился парла­мент раньше, чем в Дижоне, и не один раз Бон заявлял претензии па независи­мость, вовсе не нравившиеся его сопернику и повлекшие за собою распри, от которых и теперь остались некоторые следы. Но хотя да­леко опереженный Дижоном по числу населе­ния, по богатству и великолепию, Бон, родина Монжа, все-таки остается весьма любопытным городом, в котором в особенности инте­ресен древний госпиталь, мало испортившийся с пятнадцатого века, когда он был по­строен. Он замечателен тем более,, что принадлежит к весьма редкому в централь­ной Франции архитектурному стилю: посреди Бургундии он служит столь же полным вы­ражением фламандского искусства, как в Брюгге и других городах Бельгии. Бон не менее чем Нюп известен своими винами. Знаменитые виноградники Кортона, Поммара, Вольнэ, Монтришэ, Мерзо находятся в сосед­стве с ним, на тех холмах, которые про­должают к юго-западу, по направлению к Шаныи, цепь Кот-д’Ора. К югу от области знаменитых вин, Нолей, родина Карно, ве­дет еще значительную торговлю обыкновен­ными винами, но к западу виноградники ста­новятся редки. Блпз железной дороги, соеди­няющей Эпинак с Бургундским каналом, видны еще посреди поля остатки .любопытного триумфального римского памятника Кюссп-лаКолоннь, столба, пьедестал которого укра­шен восемью барельефными фигурами.
Северный округ Кот-д’Ора принадлежит целиком к тому склону плоскогорья, который орошается Сеною и её притоками. Главный го­род его и в то же время единственный го­род в этой местности, Шатпльон, стоит при самой Сене, в том месте, где она, при­няв в себя обильные источники, начинает принимать вид настоящей реки. От древнего укрепленного замка, давшего городу его на­звание, остались лишь обломки. Шатпльон утратил также свои школы, которые сделали его знаменитым в средние века, и в кототорых учплся святой Бернар; его суконные фабрики, бывшие прежде весьма значительны­ми, теперь совершенно ничтожны. Главнейшие его заведения-это железоделательные заводы, пз которых один, стоящий на берегу Сены, блпз деревни Сент-Коломб, стоитна-ряду с самыми большими заводами Франции. Над Шатильоном господствует Мон Лассуа,
холм, на котором Жерар-Руссильонский, герой, прославляемый в песнях, воздвигнул некогда укрепленный замок.
Долина Оза, продолжаемая долинами Бренны и Армансона, играет гораздо более важную коммерческую роль, чем верхняя Сена, бла­годаря своему положению на самой оси прямо­линейного пути пз Дижона в Париж: здесь именно проходит главная линия. Франции, избе­гающая восхождения на высокие хребты пло­скогорья, при помощи подземелья Блези, дли­ною более чем на 4 километра, тогда как Бургундский канал пересекает гору кило­метров на двадцать южнее, при помощи тун­неля, длиною в 3.330 метров. Одна из стан­ций спуска находится у основания одинокого холма, весьма чтимого в стране с самых древних времен,-это гора Оксуа. Деревня, построенная на его склоне, называется АлпсъСент-Рень (Святая Королева Алиса). По мне­нию весьма многих археологов, Алиса есть знаменитая Алезия, где Верцпнгеторикс дал последнюю битву Цезарю. Колоссальная статуя галльского предводителя, поставленная на вер­шине, даже оффициально освящает это мне­ние. В беглом описании своих военных операций Цезарь выразился так кратко, что Алезию можно искать как в Бургундии, так и во Франш-Контэ, а некоторые ученые на­ходили ее даже в Брессе и Савойе.
Одна маленькая долина, открывающаяся к северу от железной дороги, против горы Оксуа, дает доступ к деревне Бюссп-леГран, часто посещаемой благодаря её замку, наполненному украшениями, девизами и пор­третами, собранными Бюсси-Рабютеном во время его удаления от двора. Над городом Монбаром высится другой замок, в кото­ром родился Бюффон и который сохранен в том виде, как он был перестроен в прошлом веке своим знаменитым владел цем. Донжона, окруженная прекрасными де­ревьями, представляет единственный оста­ток от древней крепости, которая господ­ствовала над городом и охраняла выход пз всех верхних долин.
Ниже Монбара, Бренна сливается с Армансоном, по долине которого поднимают­ся к Семюру, одному из самых живопис­ных городов этой части Франции. Покинутый торговлею, древний город этот сохранил свою средневековую физиономию; на краю гра­нитного выступа, окруженного с трех сто­рон Армансоном, еще и теперь возвышается его оборонительный замок, а вдоль откосов скалы идут стены, так что в город можно войти лишь через узкия ворота, оборонять ко­торые было бы легко и теперь. Весьма высокая церковь в готическом стиле также напоми­нает о семюрских вольностях, так как некоторые украшения портала и колонн свп-
369
ЮРА II БАССЕЙН САОНЫ.
370
детельствуют о вполне демократическом духе бывших местных граждан *)• Семюр на­ходится уже на границе нижней Бургундии с Морваном. Что же касается Солье, древней Sidolocus, то он находится уже вполне в области гранитных плоскогорий. В нем ве­дется довольно значительная торговля лесом и скотом; кроме того, жители его делают бочки, которые они отправляют в страны виноградников на берегах Ионны.
Саона и Луара, из которых первая течет с севера на юг, а вторая в обратном на­правлении, ограничивают отчасти департа­мент, названный их соединенным именем. Территория эта, имеющая весьма странную форму и находящаяся в границах древней Бургундии, делится естественным образом на различные области. К востоку от Саоны равнины представляют продолжение Бресса и незаметно поднимаются к первым высотам Юры. Вокруг же Шалона, к западу от Саоны, расстилается неровная местность, окай­мленная высокими холмами Отюнэ и Шаролэ, образующими раздельный гребень между во­дами, текущими в океан, и водами Среди­земного моря. По ту сторону Отюпа возвы­шаются лесистые горы Морван, тогда как к западу от Шароля, долины Брионэ, накло­ненные к Луаре, покрыты прекрасными лу­гами. Благодаря своему поперечному напра­влению относительно течения двух судоход­ных рек, текущих по двум противополож­ным склонам материка,департамент Саоны и Луары занимает совершенно исключитель­ное географическое положение. Если бы во Франции, как в Соединенных Штатах, существовал обычай давать департаментам фантастические названия, то департамент Саоны и Луары мог бы оспаривать у Котъд’Ора название «Замкового камня». Как стра­на земледельческая, департамент Саоны и Луары есть один из первых во Франции; произведения его-вино и скот. Производство вина в 1881 г. 540.450 литров, площадь ви­ноградников 42.941 гектар. Что же касается промышленности, то она получила в нем не­обыкновенное развитие с тех пор, как стали усердно разрабатываться каменноуголь­ные копи Отюна; здесь именно находится та громадная группа заводов, которая известна под названием Крёзо. Это источники бо­гатств позволили населению департамента даже превзойти среднюю цифру населения для всей Франции. Поверхность департамента Саоны п Луары 8.530 квадр. килом., население в 1891 г. 619.523 челов., население на километр 73 челов.
В равнинах Бресса, которые тянутся по
*) E. Montegut, „Souveuirs de Eourgogne“, стр. 176 п пр.
направлению к Юре, департамент имеет только один город, и при том очень малень­кий, хотя он и избран главным городом округа,-это Луан на Селле. Коммерческая жизнь должна была устремиться главным образом к берегам Саоны, которую пра­вильное течение и слабый склон сделают весьма удобною для судоходства и вдоль кото­рой идет теперь самая важная по своей тор­говле железная дорога Франции. Шалон, по­строенный на правом берегу Саоны, в том месте, где к берегу рекп подходит железная дорога из Парижа в Лион, конечно, есть первый город департамента по своей истори­ческой роли, а по числу жителей уступает только Крёзо. Дуб сливается с Саоною выше Шалона; здесь же в Саону впадает Цен­тральный канал, искусственная река, которая важнее других естественных. Таким обра­зом, шалонский порт был построен весьма удачно для внутренней навигации. В конце четвертого века, начальник Арарского рим­ского флота имел свою резиденцию в «Кабил.иоиуме». Когда железная дорога из Пари­жа к Средиземному морю останавливалась еще в Шалоне, то здесь начиналась большая паровая навигация для перевоза пассажиров и товаров: это было «предвкушение Марсели». Теперь же Шалон представляет один пз главных узлов железнодорожной сети в бассейне Роны и служит большим складоч­ным местом ‘зерновых хлебов, железных изделий и вин, пз которых самое знамени­тое меркюрэ; он имеет также строительную верфь, вспомогательное заведение для Крёзо и ведет большую торговлю бочарными изде­лиями. На левом берегу Саоны находится предместье Шалона, древний город Сен-Ло­ран, который долго был независимым, а в пятнадцатом веке даже имел парламент. Другой город округа, прежде бывший мало оживленным местечком, в последние годы приобрел важное значение, благодаря своему порту на Центральном канале и соединяю­щимся в нем железным дорогам,-это Шаньи/Промышленная область департамента отправляет в него все те произведения, ко­торые должны быть направлены по главной же­лезнодорожной линии из Парижа в Марсель. '
Ниже Шалона вы минуете Турню, в кото­ром родился Грёз п над которым господ­ствует прекрасная романская церковь Святого Филибера; затем, оставив позади себя устья Сейллп и Рейссузы, вы подъезжаете к набережной Макона, главного города департа­мента, третьего по населению и значению. Ма­кон не имеет замечательных памятников, за исключением башен и некоторых дру­гих остатков от древнего собора СенъВинцента. В верхнем городе, населенном прежде знатью и священниками, а ныне круп-
371 Г Л А
нымп собственниками и должностными лица­ми, родился Ламартин; это квартал, уеди­ненный и почти безмолвный. Нижний город, ме­нее оживленный с тех пор, как станция железной дороги стала привлекать значитель­ную часть торговли к верхнему городу, имеет несколько фабрик и большие склады для мест­ных вин, которые, как известно, славятся во всей Европе. По другую сторону Саоны, на территории департамента Эпа, находится пред­местье Сен-Лоран, составляющее особую общину, хотя почти все его интересы связаны с Маконом; в нем бывают весьма людные ярмарки, чрезвычайно любопытные по разно­образию костюмов; в особенности бросаются в глаза украшенные кружевами головные уборы, которые носят женщины Пресса.
В окрестностях Макона палеонтологи по­сещают деревню Солютре, которая прежде была знаменита только своими винами, теперь же стала известна всем ученым, благодаря найденным здесь остаткам ископаемых палеотпческого периода 1) и множеству костей, между которыми есть, быть может, до 100.000 склетов лошадей 2). Путешественники, вспо­минающие с умилением стихи Ламартина, отправляются взглянуть па скромные замки Монсо, Милли п Сен-Пуан; наконец, исто­рики и артисты посещают знаменитое аббат­ство Клюнц, находящееся в широкой и пре­лестной долине Бронь, западного притока Саоны. Большая часть города замкнута в ограде прежнего монастыря: ратуша, мировой суд, профессиональная школа и другие учеб­ные заведения, а также общественная библиоте­ка занимают здания аббатства; нынешняя церковь составляет южную оконечность тран­септа, прежней монастырской церкви; середина аббатства обращена в ярмарочную площадь; даже большая часть частных домов пли пред­ставляют собою прежния монастырские служ­бы, плп же построены из их обломков. За исключением высокого романского трансепта церкви, от этого древнего аббатства почти не осталось замечательных развалин. Это аббат­ство, первое в Европе, имело в своем ве­домстве до 2.000 общин. «Маленькая, вполне независимая республика», как назвал ее Виолле-ле-Дюк, представляла собою интел­лектуальную столицу всей Европы: её школы, заводы, мастерские далп Западу лучших архи­
текторов, художников, профессоров п уче­нейших докторов 8). Многие папы и, между прочим, папа Гильдебранд, вышли из мо­настыря Клюнп, чтобы сделаться духовными владыками христианского мира. Название Кло­ни напоминает также п об одной новейшей
’) G. do Mortillet, „La prohistorique11.
2) Туссен, „Bulletin de la Societe d’anthropologie“, 1874, стр. 648.
3) H. de Cleuziou, „Art national“.
в a iv. 372
знаменитости: здесь родился известный живо­писец Прюдон.
Округ Отеп, находящийся в северо-за­падном углу департамента, принадлежит почти целиком бассейну Луары, через реку Арру. Отен-столпца его, город упавший, но все еще великий своими памятниками и своею прошедшею славою. Названный Августодунумом в честь Августа, он сделался «братом п соперником Рима», говорит один пз его панегиристов. Теперь же он далеко не на­полняет своих древних стен; поля и сады занимают две трети прежней его поверхности; кроме того, значительные развалины находят­ся еще вне стен. Город имеет двое ворот, дороги Лангр и дороги Сан, известных те­перь под названием ворот Сент-Андрэ и ворот Арру. Здание, называемое «храмом Януса», хотя древнее его назначение и не известно, возвышается далеко за городом, близ правого берега Арру, а еще далее воз­вышается галло-римская пирамида «Камень Кугаръ»; наконец, остатки водопроводов, мо­щеных дорог и многочисленные обломки скульптур и надписей, собранные в музее, свидетельствуют о древнем значении этого города. Впрочем, древние многочисленные па­мятники разрушили не только осады и пожа­ры, но и новейшие «улучшения»; так, близ места древнего римского театра, в котором помещалось до 30.000 зрителей, показывают маленькую семпшфию, построенную пз мате­риалов древнего здания. Что касается сред­них веков, то представителем ихъвъОтене служит церковь святого Лазаря, пли «СенъЛадръ», принадлежащая к переходному сти­лю; в ней есть одна пз самых знаменитых картин Ингра-«Святой Симфорианъ».
Километрах в двадцати к западу от Отена, но наполовину еще в границах его окру­га, возвышается гора Беврэ, одна из самых высоких вершин Морвана, на которой, тем не менее, есть остатки духовного и военного города, имевшего, повидимому, большое значе­ние даже до римской эпохи. Все ученые видят в нем древнюю Бибракту, город эдуйцев, которому Цезарь придавал большое стратеги­ческое значение вследствие его положения меж­ду бассейнами Саоны и Луары. В нем вид­ны еще различные мегалиты, менгиры и доль­мены и громадные окопы вокруг всей верши­ны горы, которая была таким образом лаге­рем. Много есть легенд, относящихся к этой горе, в которых древний языческий эле­мент проглядывает сквозь все переделки, ко­торым они подвергались в течениевеков, сначала под влиянием римского культа, а за­тем христианства. На вершине горы в начале мая, ежегодно бывает ярмарка, известная под названием «lite de Beuvray» и привле­кавшая прежде множество народу.

ЮРА II БАССЕЙН САОНЫ.
Департамент Саоны и Луары есть страна противоположностей; к западу от Отела,
страна, занятая лесами, лугами и пастбищами, является почти исключительно земледельче-
скою, а в самом Отеке имеется всего несколько фабрик разных мате рий, которые не могут вызвать сильного дви­жения, между тем как часть округа, простира­ющаяся к востоку,есть одна из самых промы­шленных не только во Франциицно и в целом свете, бла годаря своим копям каменного угля. Одна пз этих ко­ней , разрабаты ваем а я с половины восемнад­цатого века и гораздо более богатая в глу­бине, чем на поверх­ности, находится в о к ])ест н о стях' ь Э пи нака и доставляет ежегодно более 150.000 толп угля, который перево­зится пром ы и ил е и н ою железною дорогою, по­строенною еще в 1830 году, к Бургундскому каналу. Кроме того, огромный бутылочностеклянный завод по­треби яет значитель­ную часть угля на ме­сте. К югу от Эпипака, в Куш-ле-Мин е, р а з]) а б а т ы в аю т с я различные залежи же­леза, извести, гипса; да­лее же к юго-западу целое облако дыма ви­сит постоянно над заводами Крёзо.
Крёзо представляет самое значительное во Франции и самым на­учным образом рас­положенное собр ани е
иромышлейных заве • дений. Сто лет тому назад, па том самом месте, где находится теперь город, стояла бедная деревушка Шарбоньер. Пушечноли­тейный и стеклянный завода и .металлургиче­ские мастерские были основаны в ней до рево­люции, но еще в 1837 году Крёзо был не более, как деревня; после этого времени онъ
быстро разросся п теперь превышает по чи­сленности населения Отена, Макона п Шалона
и обрабатывает большее количество сырых материа лов, чем все эти три города. Рудокопы
ц&ц.1

разр а оатывают з а л е ж и каменного угля до глу­бины 200 и 400 ме­тров, а в одном месте прорыли даже яму по­чти в 920 метров, чтобы найти пласты уг­ля под взбросом. Но все громадное количе­ство добываемого горю­чего материала тотчас же находит себе при­менение, и распреде­ляется между чугупиоплавильными и железодел ателыи ы м заводами, и строительными ма­стерскими. Соседние ру­дники доставляют же­лезную руду, ио ни мест­ного железа, ни мест­ного угля недостаточно для громадного потре­бления фабрик. Крёзо должен ввозить горю­чий материал из дру­ги х мест централь­ной Франции, а руду да­же с острова Эльбы и из Алжира. Ввезенный в сыром виде,металл выходит из Крёзо в виде всевозможных железных изделий, в виде блиндажных ли­стов, мостов и разного рода машин; обык­новенно из мастер­ских выходит по два локомотива в неделю.
К югу от Крёзо ми огия местечки, обога­тившиеся от каменно­угольных копей, како­вы: Монсенис, Мопшанеи. Бланзи, Мопсо, Сен-Валлье, также бы­стро превращаются в рабочие города. Самый зна чптелыи ый бассейп каменного угля в этой части промышленного Блапзп, а самый боль-
округа-это бассейнъ
шой завод-черепичный Мошпанена, про­изведения которого отправляются во все части Франции н даже заграницу. Громадные каме­ноломни доставляют необходимый щебень для
375
ГЛАВА
IV.
3 7 6
засыпки пустот, оставленных в глубине земли рудокопами.
Каменноугольные копи Саоны-и-Луары в 1881 г. дали 1.3ОО.86О тонн, заводы Крезо в 1878 г. занимали 123 гект., служебные же­лезные дороги в 1872 г. 304 килом., число рабочих в 1872 г. 15.250 челов., машин 308 (19.000 лошад. сил), производство чугу­на, железа и стали в 1881 г. 333.500 тонн, ценность производства 15.500.000 франк.
Часть департамента, ограниченная течением Луары с запада, получила название Шаролэ от главного, но скромного и тихого города, Шароль, древний замок которого превращен в здание суда. Обширная промышленность еще не вторглась в этот округ. Богатство страны дает преимущественно разведение шаролезких быков, которых сначала употре­бляют для извоза, а потом откармливают. Разведением их занимаются главным обра­зом в хорошо орошенной, богатой лугами области, к юго-западу от Шаролэ, называе­мой Брионнэ. На её лугах откармливаются животные всего Шаролэ и даже смежных с нею местностей, и отправляются, приблизи­тельно, по сту штук в день на рынки Пари­жа и Лиона.
Впрочем, Шаролэ имеет также и свой про­мышленный городок Шоффайль, который был прежде ничтожным местечком, но в насто­ящее время быстро разростается, благодаря соседству каменноугольного бассейна. Коммер­ческим же городом является Дигуэн, по­строенный на Луаре, близ слияния с Арру, только-что принявшим в себя Бурбенс, и том самом месте, где вливаются в реку ка­налы Центральный и Роанский. Бурбон-Ланси, находящийся далее к северу, неподалеку от Луары, есть город купаний; он имеет крепкия соленые воды, весьма обильные и из­вестные с самых древних времен. Нако­нец, священным городом является Нареле-Моньяль, который, как говорят, был на­селен некогда «полякрскими» (польскими) евреями; его древняя аббатская церковь, по­строенная по образцу Клюнп, представляет весьма красивое романское здание, а его рату­ша--весьма изящный дом во вкусе Renaissance. Известно, что Парей-ле-Моньяль сде­лался в последние годы местом богомолий, и что здесь возник культ Святого-Сердца вслед­ствие видений Марии Алакок.
К югу от департамента Саоны-и-Луары, восточный склон гор Божолэ и Лионэ, а так­же половина их склонов, обращенных к Луаре, образуют почти целиком департа­мент Роны; выдвинувшаяся группа гор Пила и несколько округов к востоку от Саопы и Гоны составляют остальную часть его. Это
самый маленький департамент Франции, за ис­ключением департамента Сены. Значитель­ное богатство страны состоит в его промыш­ленности, сосредоточенной преимущественно в Лионе, вмещающем почти половину всего населения; впрочем, п земледелие, именно воз­делывание винограда, в некоторой мере так­же способствует благосостоянию страны. Ви ноградники в 1881 году занимали простран­ство в 30.100 гектаров, а вина выделыва­лось 403.228 гектолитров. С начала нынеш­него столетия население удвоилось, и в настоя­щее время по отношению к поверхности оно втрое пли вчетверо значительнее, чем в остальной Франции. Поверхность департа­мента Роны:'2.790 квадр. километров; насе­ление в 1895 году 806.737 человек; населе­ние на километр 266 человек.
Географическое положение Лиона таково, что его выгоды ясны для всякого. В нем соеди­няются две реки, т. е. два великие естествен­ные пути; два пояса климатов, имеющих каждый свои произведения, смешиваются здесь и облегчают основание здесь большего мено­вого рынка. Кроме того, высоты, господствую­щие над слиянием, представляют прекрасные военные позиции для защиты проходов. От этого как только центр Галлии, вследствие римского завоевания, вошел в непосредствен­ные сношения со средиземным миром, пре­красное географическое положение Лиона было надлежащим образом оценено, и, спустя не­сколько лет после покорения галлов, Л. Мунациус Планкус уже основал римскую ко­лонию на высотах левого берега Саоны, выше низменного полуострова, при слиянии, на кото­ром находилась деревушка Кондат. Новый город стал быстро разростаться. Во время Страбона он был «сердцем Галлии», и во все продолжение империи название Лугдувензис давалось почти всей стране кельтов; естественною границею между севером и югом Галлии римляне считали именно тот полуостров, который тянется между двумя реками. Несомненно, что еслибы Рим сохра­нил свое первенствующее значение, то его притягательная сила удержала бы за Лионом звание столицы кельтской страны. Расширение цивилизованного мира к северу и западу дало Франции другой центр тяготения; но ре­лигиозные традиции, старающиеся всегда пз века в век продолжить формы прежнего по­литического строя, еще и теперь дают Лиону название первосвятительского города Галлии, и не без основания, ибо здесь был основан первый епископский престол. В Лионе же на­ходится центр католического прозелитизма целого мира, Общество Распространения Веры, располагающее ежегодным бюджетом в не­сколько миллионов для отправления миссионе­ров в чужия земли.
377 ЮРА II БАССЕЙН САОНЫ. 378
Сила традиции выражается также в том религиозном благоговении, с каким набож­ные лионцы относятся к холму Фурвьер, и в богослужении, совершаемом ими в церкви путешествий для поклонения святым местам, из которой открывается такой прекрасный вид на равнину и на Альпы. Фурвьер «Fore Vieil», т. е. «Старый Форумъ», и есть древний Лион. Город спустился с вершины этого холма, чтобы застроить своими домами полу­остров, который тянется между двумя река­ми, и протянулся даже за Рону по каменистым равнинам. Но Лион сохранил, хотя быть может и инстинктивную, память своего про­исхождения, и, подобно тому, как п во вре­мена язычества, городское богослужение совер­шается в старом святилище и в постоянно подновляемых древних зданиях. В Фурвьере существует, основанное в незапамят­ные времена, братство, обязанность которого молиться за город. Романская церковь Эней, в нижнем городе, между двумя реками, так­же напоминает о древних временах, ибо в ней есть распиленные и лишенные капите­лей римские колонны от древнего храма, по­священного шестьюдесятью народами Галлии Риму и их властителю, императору Августу. На том месте, где теперь находится площадь Терро, был воздвигнут алтарь Августу и дер­жался жреческий священнический совет трех провинций Галлии.
Лишь в прошлом столетии слияние двух рек было перенесено инженером Перрашем почти на два с половиною километра ниже церкви Эней, и таким образом длинный по­луостров, называемый в настоящее время по имени его победителя, был присоединен к твердой земле. Низменные острова и болота, следовавшие ниже мыса, былп превращены также в твердую землю, но, как и прежде, здесь постоянно ложатся густые, часто скопля­ющиеся над городом туманы. Впрочем, квартал Нерраш населен не густо. Отде­ленный от остальной части Лиона железною дорогою Средиземного моря, он составляет для всего города нечто в роде складочного места: здесь находятся арсенал, газовый за­вод, товарная пристань и бассейны, в кото­рых останавливаются суда Саоны. Во время сильных наводнений квартал этот всех бо­лее подвержен ярости обеих рек, встреча­ющихся ниже мыса. Впрочем, опасность гро­зит тогда всему нижнему городу, вследствие незначительности ширины речных русл, по которым должно протекать большое количе­ство воды, широко расстилавшееся выше, по равнине. В равнине Мирибель вода подни­мается всего на три метра выше среднего уров­ня, между тем как всего на двадцати кило­метрах от неё, в узком русле между Лио­
ном и Бротто она поднимается на 6 м. 25 с., т. е. слишком вдвое выше ’).
Многолюдные кварталы Лиона имеют каж­дый свой особый характер. Центральная часть полуострова вокруг площади Белькур пред­ставляет город богатства и роскоши. Здесь были проложены самые пышные улицы и по­строены дворцы самой лучшей архитектуры. У подножия холма, на котором расположены вы­сокие дома Круа-Русс, населенные рабочими, тянется рабочий и торговый город, а по ту сторону Роны квартал Бротто, улицы которого пересекаются под прямым углом совер­шенно так же правильно, как в каком-ни­будь американском городе: он населен бур­жуазией), чиновниками и негоциантами, примы­кает к прекрасному общественному саду или парку Тет д’Ор, защищенному от вторже­ний Роны плотиною Гран-Кан; далее же к югу, по тому же берегу следует квартал Гиллотьер, окруженный фортами, насыпями и рвами, и населенный преимущественно рабо­чими. Другие кварталы, как например Без­окий, по правой стороне Саоны, имеют сме­шанный характер, и рядом с жилыми дома­ми в них возвышаются громадные фабрики. Наконец, город продолжается во все сторо­ны длинными предместьями гостиниц, дач и садов. С мостов и с набережных общий вид города чрезвычайно величествен, хотя нигде фасады домов пе развертываются та­ким прекрасным полумесяцем, как в Бор­до. Форты, господствующие над окрестными высотами и способные уничтожить город в короткое время, не замыкают грубо перспек­тиву; благодаря рекам, горизонт широко раскрывается между холмами.
Галло-римская эпоха оставила в Лугдунуме остатки трех водопроводов, из которых самый замечательный водопровод горы Пила, имевший не менее 84 километров длины; пре­красные ряды его арок еще можно видеть над долиною исерона, к западу от местеч­ка Сент-Фуа. Есть также следы бань, двух театров, навмахии и разных других по­строек; наконец, в музее хранятся любо­пытные римские мозаики, сотни надписей, ал­тари, скульптуры, вазы и драгоценности, а в од­ном украшенном,мозаиками вестибюле стоят знаменитые бронзовые столы, на которых за­писана почти целиком одна речь Клавдия. Дворец Искусств, самое пышное здание но­вого Лиона, заключает в себе, рядом с ценными остатками древности, собрания пред­метов средних веков и эпохи Возрождения, музей картин и статуй, в которых есть кар­тины первоклассных художников, прфимуще-
Э Gobin: Г’ЕѵеиИИё, „Cominission hydrometrique de Lion“, 1863.
379
ГЛАВА
IV.
380
ствфнно итальянской школы, полное собрание бюстов лионских знаменитостей, между ко­торыми вы найдете бюсты Балланша, Ампера, Бернара Жюсье, Жерандо, Кусту, Филибера Делорма, Лемо и Ипполита Фландрена; в этом же самом дворце Искусств есть также весьма богатый музей естественной истории и' библиотека более чем в 70.000 томов, спе­циально посвященная наукам, искусствам и промышленности. Здание Коммерции и Биржи также великолепно и содержит музей искус­ства и промышленности, устроенные по образ­цу музея Соут Кенсингтон в Лондоне: все предметы расставлены в нем систематиче­ски, чтобы показать историю искусств у раз­личных народов, в различное время, а также последовательные успехи различных промышленностей и в особенности лионской. В здании городской думы красуется колоссаль­ные статуи Роны п Саоны, изваянные Кусту; кроме того, замечательные статуи можно ви­деть также в различных церквах и на пло­щадях Лиона, так как их немало в го­роде Филибера Делорма и Куазво (Coysevox), где даже мануфактурная промышленность сви­детельствует о тонком понимании изящества форм. Представителями науки в Лионе слу­жат не только оффициальные «факультеты», большие разного рода школы и публичная би­блиотека более чем в 180.000 томов и 2.400 рукописей, но и многочисленные ученые обще­ства, между которыми есть одно недавно осно­ванное географическое общество. Земледель­ческое общество имеет на холме Экюльи, над Везом, ферму для опытов употребления различных удобрений и акклиматизации раз­ных пород, а в парке Тет д’Ор находит­ся ботанический сад.
Известно, что значение Лиона среди промы­шленных городов всего мира весьма велико. Подобно другим большим городам Франции, он имеет всевозможные фабрики и, кроме то­го, отличается своими мастерскими для построе­ния машин, фабриками химических произве­дений и фабриками обоев; но славу его соста­вляют его шелковые изделия. Эта промышлен­ность, в которой Лион не имеет себе сопер­ников, перешла сюда из Италии. Подобно то­му, как французские эмигранты, изгнанные или бежавшие из своей родины, вследствие религи­озных или политических преследований, пере­носили столь часто свои знания во многие чужия земли, так и итальянские эмигранты перено­сили некогда свои знания во Францию, и флорен­тинцы и другие тосканцы и итальянцы, изгнан­ные из родины революциями, подарили Лиону прекрасное искусство шелкового тканья. По при­казу Людовика XI, опытные рабочие, водворяв­шиеся в Лионе, освобождались от платежа на­логов и податей, обязательных для других жителей. В половине шестнадцатого века чи­
сло лионских ткачей шелком доходило до 12.000; во время же отмены Нантского эдикта шелковой фабрикации грозила гибель: число ткацких станков уменьшилось более чем на три четверти; но, спустя два поколения, Ли­он снова приобрел свое прежнее значение и в продолжение целого столетия, несмотря на войны и революции, не переставал быть по преимуществу городом прекрасных шелко­вых изделий, в особенности окрашенных в светлые цвета. Кроме того, он сделал в ткацком деле всякого рода изобретения и улучшения, а лионец Жакар своим изобрете­нием особого рода станка обновил всю про­мышленность. В настоящее время торговля шелком, покупаемым в сыром виде п про­даваемым в виде выделанных тканей, со­ставляет около миллиарда франков, и лионские негоцианты ведут обширные дела со всеми странами от Японии до Соединенных Шта­тов. На департамент Роны приходится четыре-пятых всех ткацких станков для шел­ку, находящихся во Франции. К несчастью, бо­лезнь шелковичных червей лишила в значи­тельной мере южные департаменты тех вы­год, которые доставлял им великий рынок Лиона, так что в настоящее время они про­изводят, средним числом, всего от 600.000 до миллиона килограммов сырцу, т. е. прибли­зительно четверть того, что доставляет Италия.
Тканье шелку в департаменте Роны в 1872 году: Число станков по оффициальной стати­стике 120.000. Число станков по статистике коммерческой палаты (для всей лионской про­винции) 120.000. Рабочих в заведениях 47.484. Число лиц, занятых шелковою про­мышленностью, 240.000. Средняя ценность из­готовляемых шелковых изделий 460.000.000 фр. Производство сырца на юге в 1880 г. 6.847.731 килогр.
Лионские ткачи работают по преимуществу в своих собственных жилищах. Вместо то­го, чтобы быть запертыми целыми сотнями па больших фабриках, подобно мужчинам п женщинам, которые прядут хлопчатую бума­гу, и все движения которых обусловлены па­ровою машиною, душою громадного организма, они занимаются своим ремеслом иа свободе. Значительное число их является собственни­ками своих ремесленнических инструментов, другие же пайщиками, но даже и те пз них, которые работают па чужих станках, по большей части работают за свой счет, хотя ими и управляют постоянно условия рынка, ставящие их часто в зависимость от поку­пателя. Благодаря этому способу труда и се­мейной жизни, лионские рабочие отличаются особыми нравами: у них более выдержки, бо­лее рассудительности и характер их более положительный; иногда же уединенная жизнь поддерживает в их уме мистическую экза ль-
381 ЮРА И БАССЕЙН САОНЫ. 382
тацию. Известно, что рабочия революции Лиона округ и даже на окрестные деревни. Впрочем, были важными событиями, достойными полного сами ткачи в значительном числе избегают внимания историков. города по дороговизне жизни, и во всех со-
Прежде ткачи, произведениями которых седнпх промышленных местечках и пред­

держится торговля Лиона, жили по преимуще­ству в городе; но фабриканты, желая разо­рвать сильную организацию обществ рабочих и в то же время понизить заработную плату, съумелп распределить труд на весь городской
местьях, каковы: Вплёрбан, Венисье, Фуа, Уллеи, Сен-Жени, Калюпръп Кипи1 даже далее, к северу, в Невиле. др( свободной общине «Франк-Лионнэ», р5] с различными фабриками, шелковотг
И
НОИ'г
383
ГЛАВ А
IV.
384
станки работают на лионских купцов. Из 120.000 ткачей не более четвертой части жи­вет в городе. Таким образом, собственно лионская промышленность распространяется да­леко за пределы города и простирается даже до Савойи включительно, ибо фабрики Шамбери настолько же принадлежат главному городу Роны, насколько п ткацкие станки Круа-Русса.
Некоторые из восточных фортов, нахо­дящиеся слишком близко к черте города и своими рвами значительно вредящие санитарно­му состоянию Гпльотьера и Бротто, в скором времени должны быть срыты, и ограда отнесена к Впллербану, чем окружность города уве­личится еще на несколько кварталов. На се­вере, па западе и на юге холмы Лионнэ уни­заны новыми фортами, которые ограничивают окопанный рвами лагерь в 60 километров в окружности. Главное из этих сооружений по­строено на высоте 625 метров на вершине горы, Вердюн, высочайшем пике горъд’Ор, прославившихся своими сыроварнями К за­паду от фортов начинается совершенно иная среда, как по промысловым нравам, так и по характеру труда. Арбресль, расположенный в полукруге холмов, при слиянии двух по­токов, занимается также шелковыми изделия­ми, но он важен преимущественно своими каменоломнями плитняка и цемента, и громад­ными залежами колчедана в Сен-Беля, кото­рыми пользуется большая часть заводов Фран­ции для изготовления серы и серной кислоты, и которые представляют, по крайней мере, 12 миллионов тонн замечательно чистой руды, ежегодная добыча которой доходит до 120.000 тонн. К северу от Арбресля городок Шесиле-Мипь был некогда весьма важен, благо­даря медным рудникам, а па железной до­роге Роаннынаходитсяпромышлевный Тарар, построенный амфитеатром у южного основания горы Тарар. Еще в половине прошлого сто­летия он был жалким местечком, лишен­ным всяких удобных сообщений с долина­ми Луары и Саоны; в настоящее же время он представляет промышленный центр, подобно Лиону, но только в меньшем размере. В нем есть огромная фабрика плюша и бархата, но большая часть его рабочих занята или в го­роде, пли в окрестностях тканьем кисеи и вышиваньем. С начала нынешнего столетия произведения Тарара не переставали быть из­
вестными, и в настоящее время он каждый год производит обороты, более чем в 25 миллионов. Различные местечки к северо-за­паду от Тарара, близ границы департамента Луары, каковы: Ампльшоп, Тпзп, Кур, зани­маются также изготовлением разных материй, кисеи, бумажных тканей и льняных поло­тен, называемых «божолезскпмп».
Та часть департамента, которая ограничена с востока течением Саоны и которая обязана своим названием Божолэ, некогда княжеско­му городу Боже, принимает также некоторое участие в промышленной работе страны. Впльфрании, теперешний главный город округа, в котором родились Клод Бернар и Бельвпль, имеют также свои фабрики разных материй, но, в общем, земледелие берет здесь пере­вес над промышленностью. Вина Божолэвесь­ма известны как во Франции, так и за гра­ницею. Было доказано, что все лучшие вина этих холмов получаются на рудной жиле гра­нитовидного порфира; они отличаются тонким вкусом и особым букетом, которых нет в винах, получаемых на углеватой почве. Возделыватели отлично зпают это, и часто пе­реносят на соседния земли песок пз разло­жившагося порфира. Различие виноградных лоз имеет также влияние на различие вин. Их различают две главные разновидности: «рииеаи», дающая прекрасные вина, и «gamey», дающая вина обыкновенные, но зато заменяю­щая качество количеством. Для большего раз­вития местной промышленности предполагается устроить искусственный резервуар в 800.000 кубич. метров для орошения ардиерской до­лины.
Город Живор, к югу от Лиона, на бере­гу Ропы, при устье Жиера и судоходного кана­ла, принадлежит более к промышленной груп­пе Сент-Этьенна, чем к лионской; он нахо­дится близ восточного конца большего уголь­ного бассейна, начинающагося в Форезе, на берегу Луары. Заводы его, получающие топливо из соседних каменноугольных копей, пред­ставляют обширные металлургические заве­дения, стеклянные заводы, черепичные и кир­пичные заводы. На юге возвышаются горы Пи­ла, южный склон которых представляет уже настоящий юг. Знаменитое вино Кот-Роти по­лучается на одном из их склонов, который как будто обожжен солнцем.
385
ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ.
386
Глава V.
Центральное плоскогорье Франции.
I. Жеводап, Велей, Овернь, Руэргь, Лимузеп, Перпгор, Марш и Бурбоннэ.
Гранитная выпуклость, которая, благодаря расходящемуся направлению своих рек к океану, Ламапшу и Средиземному морю, и по­стоянным эмиграциям своих жителей, полу­чила название «полюса расхождения», в про­тивоположность «полюсу притяжения», соста­вляемому бассейном Сены, занимает шестую часть Франции и представляет настоящее её географическое ядро. В целом, плоскогорье это занимает немного более 80.000 квадрат­ных километров и от берегов Роны до пер­вых вод Шаранты образует между севером и югом Франции преграду в 300 километров ширины. Такое большое препятствие для дви­жений народов п для торговых сношений пе могло не иметь сильного влияния па общий ход истории. Для единства Франции недостаточно было того, чтобы центральное плоскогорье лег­ко могло быть обогнуто при помощи трех ве­ликих исторических путей чрез Пуату, Бур­гундию и Лангедок.Этп бывшие морские проли­вы не открывали достаточно широкого выхода к бассейну Гаронны и к побережью Среди­земного моря: необходимо было также взобрать­ся на высоты плоскогорья с той и с другой стороны, для того, чтобы .поди севера и люди юга, различные между собою по языку, обще­ственному устройству, могли слиться в один народ. Дело национального единения, совер­шавшееся быстрее на окружности плоскогорья, должно было совершиться п на центральных высотах, п, как везде, сопровождалось своим злом и добром: войнами п избиениями и хоро­шими торговыми сношениями, племенным и сословным давлением, и участием в общем достоянии цивилизации п идей.
Хотя в общем плоскогорье представляет весьма плотную массу, оно, тем пе менее, имеет некоторое незначительное число бре­шей п проходов, облегчающих сношения между обоими склонами. Таким образом угло­вая группа Морван почти совершенно отде­лена от остальной возвышенности многочи­сленными порогами, между параллельными до­линами Саоны и Луары, и, следовательно, со­ставляет совершенно особую географическую область. Древнее озеро Лимань, через которое протекает Аллье, также открывает путь сквозь стену Севенн, в направлении бассейнов Ло,
Тарна, Эро, Гардона и Ардешп. Южная око­нечность плоскогорья представляет геологи­ческий остров кристаллизованных земель, и известковые скалы, наполняющие древний морской пролив, составляет также уже почти готовый путь сообщений между склоном Га­ронны ии склоном рек, текущих в Среди­земное море.
Если не принимать во внимание мелкие не­ровности и группы новейших вулканов, изме­нивших рельеф плоскогорья, последнее пред­ставляет плоскость, правильно наклоненную к северо-западу и ограниченную с востока и юга выпуклым валом. Севенны, название ко­торых, повидимому, кельтского происхожде­ния, составляют главнейшую часть этого ряда цепей, образующих полукруг на юго-восточ­ной части окружности великого плоскогорья. Это вершина континентальной кровли, служащая водоразделом. К югу и востоку от Монтобана единственными высотами, разделяющими долины Тарна и Гаронны, являются каменистые террасы, изборожденные глубокими,прорытыми дождевою водою, ущельями; они оканчиваются на востоке холмом, на котором стоит древ­ний город Пюилоран, имеющий феодальный вид. Сланцеватые крутизны и гранитные вер­шины собственно Севенн начинаются лишь к востоку от впадины Ревель, по которой про­ходит железная дорога пз Кастельнодари в Кастр, и в которой собираются воды, питаю­щие Южный канал. Протекающая здесь речка Сор разделяется на два рукава, из которых один спускается па север к Агу и Тарпу, а другой направлен искусственно к великому судоходному пути, соединяющему два моря.
К востоку от этой глубокой бреши, столь благоприятной для путей сообщений между цент­ром и югом, находится высочайшая точка цепи Черных гор, гора Нор, представляю­щая покрытую пастбищами вершину, господ­ствующую над гористым, частью покрытым лесами, плоскогорьем, которым эта часть Севенн и обязана, вероятно, своим назва­нием. Долина реки Торэ, впадающей в Тарн, при посредстве Агу, прерывает цепь, начи­нающуюся тотчас же за нею снова, но имею­щую уже вид горной цепи только с одной стороны, именно, с южной, где крутые склоны, изрезанные быстрыми, стекающими в Орбъде-Безье, потоками, возвышаются к северу от Сен-Пона и Оларга настоящими верши­
387
Г Л А В А
V.
388
нами. Сомайль, Кару п горы Эспинузы, возвы­шающиеся над долиною почти на 1.000 ме­тров, кажутся прекрасными, с трудом дося­гаемыми пиками, если смотреть па них с бере­гов Жора и Орба, тогда как с противопо­ложной стороны они образуют отлогие, длин­ные склоны и постепенно соединяются с изры­тыми плоскогорьями Лакони. На востоке эта первая часть цепи Севенн оканчивается весьма дикою группою, в которой встречаются самые разнообразные формации, гранит и сланец, угловатые земли и многоэтажные триасские и юрасские скалы. Вокруг этого мыса централь­ного плоскогорья Франции, выдававшагося не­когда полуостровом среди морей, отложились последовательно различные слои; местами эти слои озерного и морского происхождения про­рыты вулканическими извержениями. Очаг подземных лав простирался, повидимому, прежде в направлении с севера к югу, от гор Дом Оверни до холмов Агд, и эта ось вулканических земель проходит именно чрез ту часть Франции, где противоположность между севером п югом проявляется всего неожидан­нее. В этой области склон плоскогорья, обра­щенный к Средиземному морю, имеет всего 60 километров средней ширины, тогда как противоположный склон, обращенный к океану, по крайней мере вдвое шире. При переходе с одного склона вершины Се­венн на другой все изменяется чрезвычайно резко: и температура, и распределение вод и дождей, и общий вид всей природы; по одну сторону вы видите постоянные ручьи, луга, густолиственные деревья; по другую - каме­нистые русла, вдруг превращающиеся в по­токи, душистые травы и покрытые редкою листвою кустарники. Люди также не те, и ци­вилизованный житель равнины, гордящийся своими древними муниципальными и римскими традициями, презирает «гаваша» плоскогорий, который, однако же, не уступает ему в любви к труду и в промышленности.
К востоку от Орба, горы Гарриг составля­ют продолжение гор Эспинуз, на которые они походят дикими рвами и крутыми сте­нами их южного склона. они обязаны своим названием дубу червец или «garrus», покры­вающему склоны и считающемуся ботаниками остатками прежних первобытных лесов, ибо их кривые, медленно растущие стволы, малый рост и скудная зелень делают их слишком бесполезными для жителей, и нельзя думать, чтобы последние перенести их из чужих стран. Гарриг составляют главнейшие пе­редния горы слабоволнистых плоскогорий, расстилающихся на севере и известных под названием «caus Самый южный «коссъ» представляет плоско­
горье Ларзак, между Лодевом и Милло. Это настоящий каменный стол, немного выпуклый и слегка наклоненный с востока к западу, т. е. в том же направлении, как и вся цент­ральная область Франции; средняя высота его от 800 до 900 метров. На юге притоки Орба и Эро изрезывают его окружность глубокими выемками, на севере же и западе он ограни­чен водами, стекающими в Тарп.Ущелье Дурби отделяет плоскогорье Ларзак от дру­гого косса такой же высоты, называемого чер­ным, на севере которого река Жонт проте­кает как бы по дну пропасти. По другую сторону её возвышаются скалы третьего косса, самого правильного изо всех-это косс Межап. Он отлично ограничен со всех сто­рон и изолирован при помощи настоящего рва в несколько сот метров глубиною, в котором текут прозрачные воды Жонта, Тарна и Тарнона; даже на юго-восточной сто­роне, где находится водораздел между Жонтом и Тарноном, крутизны Межана образу­ют непрерывную линию, ограниченную некогда водами пролива, - это известковая глыба, по­верхностью в 40.000 гектаров. От ущелья Тарна до ущелья Ло тянется косс Совтерр, с менее гладкою поверхностью и менее отчет­ливым очертанием; затем еще другое извест­ковое плоскогорье простирается, в виде по­луострова, к западу, в направлении к Родезу и Эспалиону.
Несомненно, что в древнюю эпоху истории земли все эти плоскогорья юрасских скал составляли один правильный косс, отложен­ный морем в южной выемке гранитной массы Франции. Хотя косс Межан, находящийся приблизительно в середине ряда плоскогорий, метров на сто выше других, но слои его со­вершенно соответствуют слоям окружающих его плоскогорий, развивавшимся непрерывно от берегов Эро до берегов Лота и Авейрона. Потоки, бравшие начало в древних ледниках верхних скал Севенн, мало-по-малу надре­зали камень, прорыли в нем ущелья и, нако­нец, образовали сквозь всю толщину слоев грозные ущелья, удивляющие ныне геологов.
Но в то время, как в глубине ущелий реки текут постоянно, па поверхности плоскогорий воды почти нет вовсе. Почва, покрытая расселинами, пропускает сквозь себя дождевую воду, как сквозь сито. Местами расселины эти расширились, промежуточные стены обруши­лись, и в известняке образовались воровки («avens»,«tindouls») ужасающей глубины; впро­чем, поверхность косса почти повсюду одно­образна, и на существование подземных источ­ников указывают лишь поверхностные тре­щины. Нигде вы не увидите бьющего ключа. На коссах Лозер, Руэрг и Керси проточной воды вовсе нет. Жители и скот пользуются только дождевою водою, собираемою в водоемы.
ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ.
389
тщательно замазанные внутри. Но летом н эти «lavognes» почти всегда бывают пусты, • и воду приходится привозить на быках пли на лошадях из рек, текущих на расстоя­нии нескольких километров по глубоким ущельям. Это маловодье известковых плоско­горий вознаграждается за то чрезвычайным обилием источников на всей окружности на­ружных откосов. Во всех образовавшихся через разъедание почвы цирках, которыми так богаты плоскогорья, бьют ключи прозрач­ной воды, окруженные зеленью и деревьями, составляющими прекрасный контраст с бесплодными склонамп окрестностей. Один из этих источников, принадлежащий второсте­пенному притоку Тарна, получил название воклюзской реки Сорг и, действительно, достоен сравнения с нею. Источник Вп, бо­лее богатый водою, чем Эро, в котором он теряет свое имя, также бьет из скалы пре­лестным фонтаном. Другие источники, кото­рых весьма много, почти неизвестны, потому что находятся в стране, почти совершенно пустынной; если же они находились бы в местности орошенной или мануфактурной, то считались бы настоящим сокровищем.
Где нет воды, там нет ни лесной расти­тельности, ни жителей. На коссах деревьев вы не увидите вовсе, а кустарники разве только кое-где, в защищенных от ветра впадинах. Камень покрыт лишь короткою травою, и ма­лочисленные жители могли воспользоваться лишь ничтожными пространствами для возде­лывания ячменя, овса и картофеля. Во многих общинах на квадратный километр не прихо­дится и десяти человек жителей, а в неко­торых приходится всего треть этого числа. В трех общинах косса Меджан, вместе взя­тых, было в 1866 году всего 1.162 человека жителей, то-есть по одному человеку на каждые 34 гектара. Зимою, когда плато покрывается слоем снега в несколько футов толщиною п когда большая часть жителей переселяется на равнину, случайный путешественник, по­павший в эту пустынную местность, напоми­нающую андские степи (paranios), не может счи­тать себя вне опасности. Нередко случалось, что экипажи, проезжавшие плато Ларзак, долж­ны были с неудовольствием останавливаться в дрянных лачугах.
Тем не менее, ничтожная трава высот играет значительную роль в общей экономии Франции. На плоскогорьях пасутся сотнями тысяч овцы, называемые ларзакскимп, молоко которых служит для делания знаменитых рокфорских сыров. В 1881 году здесь пас­лось 650.000 голов, из которых 400.000 было маток. Животные эти, бывшие прежде тощими и костлявыми, ныне представляют усовершенствованную породу, благодаря более хорошему содержанию их, и отличаются въ
390 особенности тонкостью и курчавостью шерсти. Говорят, что овечья порода коссов отлично может существовать без воды; даже тогда, когда водоемы плоскогорий обильно наполнены, пастухи не дают пить своему скоту, утверждая, что неправильное питье портит и шерсть и мясо; они предпочитают лишать его воды со­вершенно ').
Редкостью населения может быть объяснен тот факт, что на плоскогорьях Лозера еще во многих местах встречаются дольмены, разрушенные везде, где теснится многочислен­ное население. Прюньер насчитал более двух­сот этих памятников в юго-западной части департамента Лозера, но есть много еще, кото­рых он не видал. Граница области дольме­нов совпадает с границею известковых земель. Все извилины, все завороты линии со­прикосновения кристаллических скал со вто­ричными землями служат в то же время и границею пояса древних памятников. Это резкое прекращение его приписывают разли­чию нравов древних жителей страны. Жи­тели плоскогорий были другого происхождения п имели другую религию, чем жители окрест­ных гранитов. На юге плоскогорья Ларзак число этих памятников уменьшается про­порционально плодородию почвы п густоте насения; впрочем, один дольмеп можно ви­деть еще у самых ворот Фронтпньяпа2). Замечательные Сомонские дольмены из крас­ного песчаника встречаются в соседстве Лодева, а также в некоторых местах Черной горы. Наконец дольмены на гранитных отлогостях Лавезу считаются лучшими во Франции3).
Этнологический контраст, о котором сви­детельствуют дольмены Лозера, еще яснее проявляется между жителями известковых плоскогорий и жителями гранитных холмов, спускающихся на запад к долине Авейрона. Железная дорога из Мплло в Родез, описы­вая большую дугу, приблизительно верно раз­граничивает эти два геологические пояса, и дает возможность легко доказать разницу в общем виде и произведениях стран и в нравах их обитателей. На севере плоско­горья Ларзака, с ровными слоями, покрытыми тонкими травами, возвышаются, одетые папо­ротниками, неровные вершины гранитного Левезу, и в то время, как с одной стороны расстилаются поля овса и ячменя, а местами даже поля пшеницы, с другой - вы видите segalas, т. е. земли ржи. Крестьяне известковых земель, caoussenaous, т. е. жители коссов, отличаются также с первого же взгляда, и
‘) Jules Charton, „Tour du Monde14, 1875 г.
2) Prunieres, „Revue d’anthropologie“, том Н,стр. 4- Мюпье, „Acad3mie des Sciences de Montpellier“, том VIII. стр. 341
3) Emile Carteilhac, „Notes manuscrites44.
391
Г ЛАВА
392
значительно в свою пользу, от своих сосе­дей, живущих на <ранпте и называемых «сегаленами».Коссец, который ест ячменный и овсяный хлеб, пьет чистую воду, велик ростом, костист п силен; обитатель же кри­сталлических земель, питающийся рожью и каштанами, пьющий сидр, значительно слабее первого.
На востоке большой юрасский остров коссов точно так же, как на севере и западе, окаймлен гранитными горами, принадлежа­щими центральному плоскогорью, но только здесь горы эти гораздо выше и величествен­нее, и составляют именно главную часть Севенн. Близ южного конца этой группы над могучими известковыми слоями, сквозь кото­рые протекает, по темным ущельям, Эро с своими притоками, возвышается гора Эсперу и прекрасная вершина Эгуаль. с которой стека­ли некогда ледники во все окружающие ее до­лины *), замененные ныне потоками, впадаю­щими в Эро, Гардои, Тарнон и Жонт. Это также одна из самых диких областей Фран­ции. Леса её, уменьшившиеся в своем протя­жении от вырубки, в восемнадцатом веке были населены медведями, оленями и кабана­ми, но теперь от крупных животных здесь остались только волки.
Весь юго-восточный угол Жеводана, сде­лавшагося департаментом Лозера, занимает весьма гористая область, бесчисленные гра­нитные выпуклости которой, при средней вы­соте от 800 до 1.200 метров, представляют­ся настоящим хаосом, противоположность которому составляют крутые стены косса Межан, господствующие на западе, над долиною Тарнона. Но к северу от горы Буже и верх­ней долины Тарна гранит также принимает форму плоскогорья, почти такого же ровного, как и известковые скоссы. Гора Лозфр, обра­зующая это плоскогорье и ограниченная с се­вера течением Ло и Альтье, впадающего в Ардешь, при посредстве Шассезака, предста­вляет обширную вершину приблизительно в 300 квадратных километров, при средней высоте в 1.400 метров. Форма её чрезвы­чайно правильна, так как гребень её образу­ет почти прямую линию и имеет на протяже­нии 25 километров почти одинаковую высоту в 1.600 метров. Большая часть геологов предполагают, что плоскогорье это было не­когда гранитным островом в море Юры, но различные указания заставляют думать, что оно было покрыто водою совершенно, но что позднейшие разъедания уничтожили иа нем юрасские отложения с поверхностною частью лежавшего под ними гранита. Даже поверх­ность кристаллического камня была частью
’) Cii. Martius, Jullien, J. Martius, Marcou, Tardy, Cazalis de Fondouce.
V.
также разъедена, и во всех углублениях плоскогорья вы находите громадные разбро­санные или скученные, в виде развалин громадных зданий, глыбы и груды крупного песку из размельченного кварца. Жалкия че­ловеческие жилища изображают здесь дере­вушки с их угнездившимися по ямкам, под защитою скалы пли елового леса, лачу­гами; удобств в них так мало, что жить в них можно лишь в состоянии варварства. Но даже и эти деревушки редки; зимою путе­водителями путешественнику, заблудившемуся среди снега иди тумана, служат лишь гранит­ные столбы или плиты.
С юга и востока Позер имеет вид на­стоящей горной цепи, благодаря изрезываю­щим его долинам; но плоскогорья, кото­рые тянутся к северу от зарождающагося Ло, представляют одну из самых монотон­ных, самых скучных местностей во всей Европе. Правда, длинные, полупокрытые ле­сом вершины гор Гулэ и большой лес Меркуар, в котором текут первые воды Аллье, имеют свою особую прелесть, вследствие дре­весной растительности и свободной природы, но бесплодное плоскогорье Монбель, этот гро­мадный гранитный пьедестал, па котором нет даже нп одного холмика, представляет действительно ужасную область по своей пу­стынности и наготе, а также холоду и ветру, господствующим в продолжение целой поло­вины года. Не менее ужасна также местность, названная, быть может в насмешку, «Ко­ролевским дворцомъ», простирающаяся далее к западу и образующая южную часть плоско­горья, известного под названием горы Маргерпды. Граниты этого горного образования, выдающагося более чем иа 50 километров между вулканическими группами Велей п Канталь, сохранили, по крайней мере, свои тем­ные леса и шумящие водопады по ущельям наружных склонов плоскогорья.
Хотя все высоты Франции соединены между собою в одну орографическую систему, тем не менее противоположность, представляемая кратерами и потоками лавы с одной стороны, и гранитными куполами-с другой, дает возможность считать горы Маргериды одною из естественных границ южной части ве­ликого плоскогорья. С восточной же стороны, по направлению к долине Ропы, разделитель­ным валом между южными Севеннамп и го­рами, продолжающими гребень их параллель­но Роне и оканчивающимися вершиною горы Пила, между Аннонеем, Сент-Этьеннем и Рпв-де-Жиером, служат вулканы Мезан и Куарон. Какая противоположность между этим склоном, обращенным к востоку и югу, и длинными склонами, обращенными к северному ветру! От нижних холмов к крутым горам следуют возделанные поля,
оУо ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ. 394
тутовые деревья, виноградники п каштановые тесь, узнав, что она не имеет даже и полодеревья; гранитные скали? и опирающиеся на вины высоты монотонных коссов. Конечная них слои различных формаций, сланцев, вершина гребня Севенн, знаменитая гора* углеватого песчаника и юррасских известняПила, на которую смотрят крестьяне, не на-

ков образуют прекрасные выступы, основа­ния которых опоясаны зеленью текучих вод. Иная гора, совершенно отделенная от осталь­ной цепи действием разъедания, принимает такой величественный вид, что вы удпвляе-
География Реклю. т. II.
дела ли она своей «шапки» из облаков и дождей, также имеет весьма горделивый вид, благодаря своим спускающимся к Роне кру­тизнам. С её верхней пирамиды, дающей на­чало Фюран к Луаре п Жиеру к Роне,
41
395
ГЛАВА
396
открывается одна из самых прекрасных панорам во Франции, от Мон-Блана до Кан-
таля.
Различные высоты системы Севенскихъ
гор: Вершина Нор (Черная гора) Горы Эспинуз 1.280 м. Плоскогорье 909 м. Косс Меджан 1.500 м.Левезу
1.210 м.
1.154 м.
Л
Хор-Дьё (Эгуаль) 1.567 м. Эсперу 1.-120 м. Финиейль (гора Лозер) 1.718 м. Горы Гула 1.199 м. Лес Меркуар 1.501 м. Па.тэ-дю-Руа (Королевский дворец) 1.284 м. Рандон (гора Маргериды) 1.554 м. Танарг 1.519 м. Гора Пила 1.434 м.
Непосредственно к северу от Танарга, выдающагося далеко за пределы плоскогорья Виварэ и возвышающагося стеною над раз­мытыми долинами, находится несколько вулка­нических вершин, расположенных некогда, подобно Везувию, на берегу залива Средизем­ного моря и особенно интересных для изучения тем, что возвышаются рядом с гранитными горами. они сохранили еще замечательную прелесть форм, и потоки лавы их совершен­но еще целы. За исключением нескольких базальтовых dykes в окрестностях Обена, самый южный из этих вулканов и всех вулканов Виварэ есть вершина Жожак, по­среди маленького каменноугольного бассейна. Во Франции, равно как и в Сицилии, разло­жившийся базальт особенно благоприятен для произрастания каштанов, п потому прекрас­ный лес этих деревьев, доходящий до са­мых краев кратера, покрывает отчасти древние потоки лавы, излившиеся на севере че­рез расселину кратера и обнаруживающиеся всюду, где лес был срублен. Онп спускают­ся даже в долину Алиньона (или Липьона), текущего между гранитными скалами с одной стороны, и базальтовыми-с другой. Местеч­ко Жожак построено на самом конце потока лавы, ребро которого представляет восхити­тельную колоннаду в 50 метров высоты и почти безукоризненной правильности.
* Другой вулкан, господствующий с запада над слиянием Алиньона с Ардешем, назы­ваемый «Гравеннь»-де-Сулльоль, от гравиев и шлака его склонов, смешивал некогда свои базальтовые потоки с потоками первого кра­тера, но река прорыла себе русло сквозь эти каменные массы и частью снесла их. Выше в долине Ардешп деревня Тюэ построена так же, как и Жожак, на отвердевшем потоке лавы, последняя скала которого, разъеденная водами, представляет также величественную базальтовую колоннаду в 50 метров высоты и почти в 2.500 метров длины, тогда как на противоположном берегу возвышаются гра­нитные крутизны. Рядом с вулканом Тюэ возвышается еще другой вулкан, называемый крестьянами Гравеннь-де-Монпеза, чрезвычай­но правильный конус которого излил в до­
арзакъ'* северо-восток, близъ
ѵ.
липу поток лавы, разрезанный впоследствии водами па прекрасные скалы и выступы; в некоторых местах Ардеш и его притоки проложили себе усеянные валунами русла уже по находящемуся под базальтом граниту. На деревни Бюрзэ, потокъ
того же имени не проложил себе сквозь ба­зальтовые потоки аллеи пз колонн, а срав­нял поверхность камня так, что образовал из пего не менее ирландской прекрасную «Мостовую г и гантовъ».
Последний вулкан группы нижнего Впварэ, Эзак, возвышается отдельно к востоку от других кратеров извержения, в долине Воланы. Он не менее правилен, чем и Жо­жак, п его главный поток, занимавший пре­жде все дно ущелья Антрег-а-Валь, предста­вляет также грандиозные колоннады и любо­пытные мостовые из базальтовых призм. Вулкан этот посещается всех чаще, благо­даря соседству иодистых и углекислых ми­неральных вод, которые текут близ Валь и которыми пользуются множество больных. Источники эти холодные и, следовательно, лишь составом своим свидетельствуют об остатке, вулканической деятельности в почве; по далее к западу, в маленькой долине, не­давно покрывшейся кустарниками, открыты вредные испарения, подобные испарениям Со­бачьей пещеры близ Пуцоля. У подножия ко­нуса Сульоля есть также источник угольной кислоты, где временно задыхаются собаки и птицы ').
Но в истории французской почвы шесть кратеров, открывающиеся в бассейне Ардеша, у основания гранитного плоскогорья Впварэ, составляющего продолжение Севенн, ни­что в сравнении с большими вулканами Мезанка, возвышающимися на громадном под­ножии из первичных скал. Главнейшая вершина этой вулканической цепи, от кото­рой тянется к северо-востоку ряд Бутьеров, этот разделительный гребень между долинами Саоыы и Луары, есть сам Мезанк, три зубца которого возвышаются над отлогими склона­ми пастбищ, испещренных цветами. Другие вершины, слюдистые «lauzes» которых ка­жутся еще огненными, при солнечном свете, окружают Мезанк и кажутся разрушенными остатками его древних потоков;’ одна из этих скал, называемая в этой местности «sues», есть Жербье-де-Жон, дающая начало главнейшему источнику Луары. Родившись в верхних равнинах, ручей бежит сначала к югу, как бы желая излиться через борт плоскогорья в бассейн Ардеша, но выпуклый рубец почвы заставляет его повернуть на запад, а затем на север, и, следуя океапи-
9 Poullett Scrop; trad. de Vimont. „Geologie et volcans eteints de la Franceu.
ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ.
•397 ческому склону, Луара держится этого напра­вления во всей горной области. Метров на 100 выше крутобережной реки, открывается на плоскогорье громадный бассейн, в котором спят глубокия воды озера Пссарлэ.
Фонолит, образующий Мезанк, и окружаю­щие его вершины, повидимому, вышел пз земли в весьма жидком состоянии и быстро разливался по склонам кристаллического пло­скогорья. Вследствие этого, вулканические ко­нусы имеют относительно скал, служащих им основанием, лишь незначительную высо­ту, и хотя Мезанк стоит на гораздо более высоком подножии, чем Канталь и МонъДор,-он уступает последним в высоте над морем. Лавы, излившиеся из его крате­ра, подверглись такому влиянию непогод, что образовали целый ряд отдельных конусов, покрытых беловатою почвою, на которой ра­стут леса дубов и елей. Пулетт Скроп, мнения которого не разделяют другие геологи, полагает, что фонолитовые конусы Мегаля или Мейгаля, расположенные к северо-запа­ду от Мезанка, по направлению к долинам Луары и ёя южного притока Линьопа, пред­ставляют собою не что иное, как клочки гро­мадного потока лавы, занимавшего не менее 400 квадратных километров при средней глубине в 120 метров, что составляет 48 миллиардов кубических метров. Ни один пз новейших потоков Этны не может сра­вниться с этим потоком, извергнутым расселиною Мезанка.
Другие потоки лавы, спускаясь к юго-восто­ку, разлились по долине Ардепиа, который пе­ресекает их прекрасными ущельями, и по холмам Куарона почти до самой Роны. Пока Куаронский поток идет по граниту, ширина его незначительна, п он является скорее в виде горного хребта, чем в виде плоско­сти, а где кончается гранит, там он далее внезапно прерывается глубокою брешью, в которой проходит дорога из Обена в Прпва; далее же он широко расстилается по известко­вым формациям, местами километров па 10 и на 15. Очевидно, что когда лавы эти стекли с Мезанка, то они наполнили собою самые низкие части долины Роны; но с того времени дело размывания, совершенное рекою и её притоками, понизило уровень равнины более чем на 300 метров; вся страна, поднятая внутренними силами, была переделана, и об­ломки её унесены водами в бассейн Среди­земного моря. Только холмы Куарона, благо­даря своей капители пз лавы, могли устоять в этой части долины Роны против разруши­тельного действия потоков, снесших верхние слои со всей остальной части равнины, но и они были сильно разрушены; воды и воздуш­ные явления гложут мергель, разрушают из­вестковые земли, и лавовые скалы, лишенныя
398 поддержки, обваливаются громадными глыба­ми. Таким образом, плоскогорье, вследствие разъедания, оказывается окаймленным парал­лельными выступами, па которых возвыша­ются базальтовые скалы почти архитектурной правильности. Крестьяне равнины еще недав­но считали эти колоннады «королевскими двор­цами», сооруженными царем-великаном. При подъеме на Монбрюль они действительно име­ют совершенно вид здания, благодаря «balшеэ’ам, прорытым древними местными жи­телями и похожими на неравной -величины окна. Даже на самом берегу реки, холм, на котором стоит замок Рошмор, есть не что иное, как глыба, скатившаяся с верхнего плоскогорья лав.
Различные высоты Виварэ и Мезанка суть: Мезанк 1.754 метра, Жербье-де-Жон 1.551 м., Мегаль 1.438 м., Куарон (скала Гурдон) 1.061 м., озеро Пссарлэ 997 м., кратер Эзак 892 м.
Несомненно, что потоки Мезанка переходи­ли некогда во многих местах за течение Луа­ры; но глубокую промытую лощину, в глуби­не которой текут воды этой реки, можно счи­тать естественною границею между группами Мезанка п точно также вулканическим пло­скогорьем Велей. Здесь также все подножие, на котором возвышаются горы, представляет кристаллическую массу, однообразно покрытую слоями базальта, изверженного древними вул­канами. На этих холодных землях, в 1.000 метров средней высоты и ограниченных на востоке Луарою, а на западе началом Аллье, возвышается более 150 конусов извержения, по большей части сильно разрушившихся; в иных местах кратеры почти сглажены, так что их с трудом можно узнать под травою пастбищ пли под иглами, осыпавшимися с ветвей сосен. Потоки лавы, слои пепла и ока­лины в беспорядке перемешались между со­бою на плоскогорье и представляют хаотиче­ское целое, смесь материалов, непрестанно из­рываемых то дождями, то снежными обвала­ми. Стекая направо и налево, потоки распла­вленных веществ часто запружали воды Аллье п Луары и изменяли профиль их до­лин. Аллье, отклоненный к востоку к го­рам Маргериды, врезаться в плотные скалы которых ему было трудно, постепенно возвра­тился в свое старое русло, разъедая менее твердые загромождавшие его лавы; таким об­разом и были обнажены им во многих ме­стах его течения, в особенности же между Монистролем и Ланжаком, прекрасные ряды базальтовых колонн. Что же касается доли­ны Луары, захваченной, с одной стороны, по­токами Велея, а с другой-потоками Мезан­ка, то в ней были воздвигнуты лавамп плоти­ны весьма значительной толщины, и река, раз­лившись временными озерами, принуждена бы-
399
Г Л Л# В А
V.
400
да прокладывать себе сквозь базальт новое русло. Прекрасные «ворота», прорытые между Пейрдейром п Бутом сквозь скалы в 300 метров высоты, послужили проходом для во­ды, наполнявшей некогда бассейн Пюи; ниже другое ущелье опоражнивает еще более об­ширный бассейн Амблавез; это ущелье Шамальер. Фонолитовые массы Жербпзона и Миона, вполне соответствующие друг другу по обеим сторонам ущелья, составляли здесь некогда один сплошной поток;, ныне же они разделены прорезом в 500 метров глуби­ны, медленно прорытым водами Луары сквозь гранит и лавы.
Вулканические скалы окрестностей Пюи весь­ма известны, благодаря близости большего го­рода. В общем, они представляют одну из самых любопытных местностей во Франции, ибо здесь соединены самые разнообразные про­изведения вулканической деятельности: базаль­товые колоннады, горизонтальные лавовые по­верхности и dykes твердого камня, вылившиеся непосредственно из недр земли сквозь рас­трескавшиеся скалы поверхности. Над са­мым городом с его черными домами возвы­шаются две замечательные скалы-Пик-СенъМпшель, настоящий обелиск из лавы, и го­раздо более массивная и более высокая гора Корнейль. В направлении к северо-западу, по ту сторону высокого холма, покрытого вил­лами, садамп и виноградниками, на громадной массе Полпньяка, сохранились развалины древ­него феодального замка, а перед этою разру­шившеюся крепостью, при повороте долины Борн, находится гора Дениз с её двумя, расположенными один над другим, рядами базальтовых колонн: крестом Пайль и «Ор­ганами» Эспалп, образующими над потоком отвесную крутизну. В этой горе, одной из самых знаменитых для палеонтологов, Эймар нашел под окалинами п пеплом мно­жество костей животных, живших в ту эпо­ху, когда из вулканов были извержения: ма­монтов, палеотериев, носогоров, тапиров и других млекопитающих. Люди также жили уже в эту эпоху, ибо в брешах горы най­дены несомненные остатки, по крайней мере, двух человеческих скелетов, и хотя долго оспаривали значение этого факта, как доказа­тельства в пользу давности человеческого ро­да, но в конце концов пришлось покориться перед очевидностью. Что же касается флоры, то она, повидимому, почти не изменилась: по склонам и долинам росли те же растения, только ели их не те животные, какие теперь живут в этой стране. Базальты Эспалп со­держат в себе в значительном количестве цирконий, гранат и сапфир.
Но насколько бассейн Пюи замечателен своею красотою и разнообразием, благодаря прорывшим его некогда и орошающим его
ныне водам и густой растительности, напол­няющей все долины и все открывающиеся между мрачными стенами лавы расселины, на­столько плоскогорье, поднимающееся постепен­но на юге по направлению к источникам Аллье, наводит тоску своим однообразием. Это не что иное, как громадная, покрытая холмиками, равнина,обожженные солнцем ска­лы которой одеты лишь короткою травою да малорослыми деревьями; маленькие конусы, то одинокие, то на половину входящие один в другой, возвышают там и сям свои почер­невшие скалы, остатки древних вулканиче­ских отдушин; но все эти пригорки имеют лишь незначительную высоту, так что самый высокий из них лес л’Опиталь кажется, просто, холмиком. Картина принимает круп­ные размеры лишь на краях плоскогорья, именно в Праделле, где взгляд, перебегая от холма к холму, проникает в глубину ущелья, в котором извивается Аллье. Па этой равнине весьма любопытно также своею правильностью озеро Бушэ совершенно круглой формы, с крутыми как стена берегами, име­ющими около 3 километров в окружности. Геологи видят в нем не кратер, а пусто­ту, образованную лопнувшим в скалах гро­мадным пузырем газа 2). Озеро Лимань, на­ходящееся гораздо далее к северу, быть мо­жет такого же происхождения, как и Бушэ, хотя и не имеет такой правильности конту­ров, как последнее. Что же касается древ­него озера Бар, опорожненного рукою чело­века, то оно наверное наполняло настоящий кратер; оно пе занимало, как другие озера, воронки, открывающейся в самой толще пло­скогорья, а было приподнято над равнинами правильным конусом вулкана, возвышаю­щимся непосредственно пад холодным ме­стечком Аллегр; поэтому стоило только про­рыть одну пз стен, чтобы спустить воды в Борнь. Прекрасный буковый лес заменяет теперь покоившееся некогда в чаще вулкана озеро.
Высоты Белея суть: лес л’Опиталь 1.423 м., озеро Бушэ 1.208 м.,гора Бар 1.167 м.,Праделль 1.135 м., скала Корнейль 757 м., Пюи 625 м.
К западу от Аллье п громадного выступа, образуемого гранитами Маргериды по напра­влению к северу, возвышаются другие горы пз обожженных скал, образующие все вме­сте цепь Овернских гор, протянувшуюся с юга к северу более чем на 150 километров. Подобно вулканам Виварэ и Велей, Овернские вулканы также состоят пз масс, извергну­тых из недр земли сквозь гранитные ска­лы большего плоскогорья. Жители страны все-
9 PouEett Scrop, traduit de Vimont, „G* ologie des vulcans eteints de la Franceu, стр. 92-98.
401 ЦЕНТРАЛЬНА ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ. 402
гда отлично знали, что горы их некогда бы­ли огнедышащими, ибо название «Пёйр Арсъ» (Peyre Arse) дано было ими весьма многим вершинам; но то, чему крестьянам нечего было и учиться, оставалось неизвестным для людей ученых. Гетар в 1751 году первый открыл во Франции горы, сродные с Везу­вием и Этною.
Самая южная группа Овернских вулканов весьма незначительна: по протяжению она зна­чительно уступает Мезанку и горам Велей; но она увенчивает своими «органами» и оде­вает своими базальтовыми потоками уже и без того весьма значительную массу гранит­ного плоскогорья Обрак. Если смотреть пз долины До, то крутизны этой группы, избо­рожденные многочисленными потоками, несу­щими перед собою ледяные остатки, и сохра­нившие местами клочки своих прежних ле­сов, преимущественно состоящие из пирами­дальных буков, кажутся по-истине ужасаю­щими. На востоке, плоскогорье, усеянное ма­ленькими озерами и торфяными ямами, соеди* няется с горами Маргерпты при помощи го­ристого перешейка, отделяющего истоки До от истоков Трюиера, тогда как на севере оно постепенно спускается к подножью Кан­таля. Местность эта слишком высока для зе­мледелия и представляет громадное пастбище, на котором бродят летом около 30.000 ко­ров и 40.000 овец. По плоскогорью рассея­ны многочисленные до льмены,называемые «гро­тами фей» пли «пещерами маговъ», по, за ис­ключением долинок зарождающихся рек, вы нигде не встретите никакой деревушки, кроме групп избушек, в которых приготовляется сыр. В этой отдаленной части Франции, куда иностранец проникает лишь изредка, жите­ли сохранили свои старые нравы и даже от­части языческий культ; так, еще и теперь горцы празднуют праздник озера вокруг торфяного пруда Сент-Андеоль, и во второе воскресенье июля месяца приходят целыми толпами купаться в нем, чтобы излечиться от болезней, а также бросают в него одеж­ды больных и приношения 1).
Различные вулканы, образующие зубцы 06рака, ничем особенным не отличаются; но у северного конца их склонов бьют уже известные, но заслуживающие еще большей известности, источнпкп«теплых водъ»,вокруг которых построился город того же имени. Пять главных источников дают около 11 литров в секунду, т. е. 975 кубических ме­тров в день,-количество вполне достаточ­ное для домашнего обихода и для промышлен­ного промывания местной шерсти. Летом эти­ми ключами в особенности пользуются боль-
’) Prunieres, „Memoires de Иа Societe d’anthropologie“T том III, стр. 382.
пые, тогда как зимою их чрезвычайно остро­умно употребляют для согревания внутрен­ности большей части домов: обложенные кам­нем каналы, разветвляющиеся под нижними этажами, позволяют поддерживать во всех жилищах мягкую температуру, которая мо­жет быть даже поднята до 26 градусов по стоградусному термометру1). По мнению Бертье, количество теплорода, доставляемого ежегодно источниками, равняется тому, какое бы дали 3.500 тонн дров, которое получает­ся с 550 гектаров. Несмотря па высоту го­рода, равняющуюся 650 метрам, почва в нем так тепла, даже зимою, что снег тает сейчас же, как падает; над большим же источником, температура которого выше 80 градусов, пары поднимаются к небу настоя­щим облаком.
Долина Трюиера (или Трюейра) отчетливо ограничивает с юга самый значительный вулкан Франции, который размерами своих лавовых потоков всех лучше может быть сравнен с Этною и другими большими вул­канами земли. Различные вершины Канталя образуют все вместе род правильного, со­вершенно изолированного конуса, покоющагося на громадном основании в 150 киломе­тров в окружности. Граниты плоскогорья склоняются к основанию вулкана и образуют, таким образом, вокруг него род рва; даже в третичную эпоху несколько обширных озер, почти морей пресной воды, занимало ту область, на которую излились впоследствии по­токи лавы. Самый обширный пз этих озер­ных бассейнов был тот, среди которого возвышается ныне город Орпльяк. По сви­детельству геологов, заключающих о всех явлениях планеты по виду земных слоев и .их ископаемых, первое извержение Канталя было в миоценовую эпоху, а последний самый страшный пароксизм вулкана в начале чет­вертичного периода. Тогда масса жидкого ба­зальта излилась из центральной трубы в та­ком количестве, что покрыла как плащом все склоны конуса, образовала в углублениях толщи в 120 метров и разостлалась на 15 и 20 километров от основания вулкана по тре­тичным слоям, по каменно-угольной почве и по кристаллпческпм скалам. Древние леса, росшие на горе, были превращены в топкий слой угля, который тщательно исследуется в настоящее время, чтобы распознать флору того отдаленного времени2). Конус извержения, высота которого была, вероятно, около 2.500 метров, возвышался к западу от теперешней высшей точки, Плон-де-Канталь, а вокруг него, в виде амфитеатра более чем в 30 ки­лометров, возвышался крутой борт, развалп-
9 Durif, „Guide dans le departament du CantaP4, стр. 497
2) Gaston de Saporta; Рам, „Ge genie du Cantabat
403
Г Л А В А
V.
404
пы которого существуют еще и теперь. Пюи Лари и Пюи Шаварош служат признаками существования этого разрушенного пояса.
“ Значительные ледники, покрывшие группу Канталь после периода извержений, способство­вали нивеллированию всех этих высоких выпуклостей кратера. С западной стороны, т. е. со стороны подверженной, как и в наше время, сырым ветрам и обильным дождям, ледники эти достигали длины 30 и даже 38 ки­лометров, т. е. почти вдвое большей, чем длина теперешних самых длинных ледни­ков Алыюв, и все выходили за пределы вул­канической почвы. Онп отложили свои перед­ния морены на кристаллических скалах; за ними же следовали потоки, постоянная работа которых была великим разрушительным деятелем; на всей окружности вулкана онп прорыли глубокия долины, проникавшие в иных местах даже в подлавовые слои. В долинах этих, прорытых текучею водою, поверх базальта видны груды булыжника, ка­менно-угольные песчаники и стены гранита. Даже к северу от Дордони видны остатки древних потоков лавы, излившейся пз бо­ков Канталя, по отделенных ныне от него речною долиною. «Органы», возвышающие свои прекрасные колоннады над городом Бор, покоятся на слое валунов, составлявшем русло Дордони, которая, будучи остановлена в своем течении запрудою из базальта, при­нуждена была проложить себе другой путь п стала течь на 350 метров ниже.
Ручьи, зарождающиеся на высотах Канталя, расходятся от него так, что образуют правильные лучп внешних долин; но тотчас по выходе пз ущелий, в которых онп заро­дились, потоки севера, юга и даже востока опи­сывают большую дугу к западу для впадения в Дордонь и Ло, пли в один пз их при­токов; только одна река, стекающая с Кан­таля, Аланьон, является данником Аллье. Долина её на противоположной стороне про­должается ущельем Сер, и, благодаря этой кривой борозде, относительно легко было устроить через Канталь простую и железную дороги. Два туннеля Лиорана, идущие сквозь гору па высоте более 1.100 метров, находят­ся один над другим на высоте 30 метров; материалы, добытые землекопами, окалины, пе­пел, базальт, фонолиты, трахиты, суть имен­но те самые камни, которые и рассчитывали найти здесь и заставляют геологов думать, что здесь-то именно и было жерло извержений.
На боках горы Илон есть еще прекрасные леса буков и елей, и во всей горной группе западные склоны, по которым в большом изобилии стекает дождевая вода, покрыты бога­тою растительностью. Некоторые потоки лавы, а именно в окрестностях Сале, одеты восхи­тительными высокими лесами, и если вы сиди­
те на берегу какого-нибудь ручья, то сквозь перекрещивающиеся ветви деревьев можете любоваться базальтовыми колоннадами их вы­ступов. Нона восточном склоне группы леса встречаются лишь в глубине долин. С этой стороны лавовые потоки соединились в одно обширное плоскогорье, правильно склоняю­щееся к востоку и совершенно лишенное дре­весной растительности, а потому имеющее мо­нотонный вид; плоскогорье это носит харак­теристическое название Нланезы. На одной из его последних террас, выстланной базаль­том, состоящим пз. громоздящихся одна на другую правильных призм, стоит город Сен-Флур, древняя столпца верхнего Оверна. К северу от Аланьопа, составляющего северную границу Планезы, потоки базальта оканчиваются непосредственно над Мюра, прекрасною пирамидальною горою Боньвп, дав­но уже знаменитою, благодаря множеству рас­положенных этажами призм, из которых иные достигают 20 метров высоты и не имеют ни трещин, ни спаек. К северу от Массиака над другою горою, выдающеюся в виду мыса между долинами Аланьопа и одного его маленького притока, господствуют три равные слои колоннообразного базальта, отсту­пающие подобно громоздящимся один над другим вавилонским храмам.
Высоты гор Обрака и Канталя суть: Мельгебио (горы Обрак) 1.471 м., Шод-Эг (Теп­лые воды) 650 м., Плон-дю-Канталь 1.858 м.,, Пюи Мари 1.787 м., Пюи Шаварош 1.744 м., туннель Лиорана (колеси, дор.) 1.180 м., тун­нель Лиорана (жел. дор.) 1.155 м , Планез (средним числом) 1.000 м., Сен-Флур 885 м., Орг-де-Бор (Органы Бор) 780 м.
Плоскогорья Сезаллье, по которым свобод­но гуляет ветер от бассейнов Луары и Аллье до бассейна Дордони, составляет разде­лительный порог между горными группами Канталя и Мон-Дора; онп также совершенно покрыты базальтом. Мало местностей во Фран­ции, которые имели бы более скучный вид; но зато непосредственно к северу возвышают­ся горы Мон-Дор, восхищающие своими ди­кими долинами, своими вулканическими раз­рывами и бассейнами извержений всюду, где были пощажены леса. Группа эта, хотя гораздо менее обширная, чем Кантальская, тем не менее значительно выше последней, и остро­конечная вершина её Пюи-де-Сапсп предста­вляет самую высокую вершину во всей цен­тральной Франции; это превосходная обсерва­тория, с которой видна разом наибольшая часть гранитного плоскогорья от холмов Ли­музена до Севеннских гор, а за синеватым профилем Мезанка и Фореза можно отличить даже неясные очертания Великих Алыюв.
Вокруг Пюи-де-Сансп с его совершенно уже альпийскою флорою возвышаются другия
ные льдами, водами и воздушными явлениями хитовые, а расположенные далее от него п< в толще горной массы, уничтожили кратер; внешней стороне группы почти все состоят но несомненно, что центральное жерло вулкаиз базальтов, которые, будучи жиже, могли. на находилось между крутизнами вершин натечь быстрее; что же касается не плов и об­стоящего времени в обширных размытых дин, то их еще довольно много по склонамъ

Ле-Пюи де л’Егильф в группе Саней.



405 ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ. 406
407 г л а
по все же па них должно смотреть, как на ничтожные остатки бывших груд, унесен­ных с течением времени водами потоков и отложенных в виде плодотворных нано­сов в равнинах восточной Франции. ЛионъДор в настоящем его виде, подобно Канталю, есть лишь скелет древнего вулкана и так­же был покрыт некогда льдами. В первый ледяной период спускавшиеся, с него ледяные потоки соединялись между собою над линиею водораздела, а протяжение их равнялось 30 и 40 километрам. У самых ворот Иссуара де­ревня Перрие обязана своим названием гро­мадной ледниковой морене ’).
Некоторые лавовые потоки центральной груп­пы Мон-Дора на севере п па востоке имели более 30 километров протяжения; но клочки базальта, разбросанные по граниту, по обе сто­роны долины Сиуль, представляют произведе­ния местных извержений. Различие в плот­ности изверженных скал и всевозможные разъедания придали всюду поверхности этих потоков самый причудливый вид; так, иные скалы более твердые, чем вещество, их окру­жающее, противустоят действию непогод и принимают вид настоящих пирамид. Мас­сы фонолитов, более твердых, чем базальт, также остались нетронутыми: таковы скалы Тюпльер и Санадуар, возвышающиеся к югу от долины Рошфор, подобно столбам триум­фальных ворот. Основание, на котором по­коятся эти все призматические скалы, удержи­вает в бассейне плоскогорья, среди скучных пастбищ, воды озера Гери, одна весьма глубо­кая часть которого представляет древнее устье вулкана.
После того, как охладился большой цен­тральный вулкан Мон-Дор, по соседству открылись другие кратеры, которые могут счи­таться частями той же группы. Таков Тартарэ, названный так местными жителями, сде­лавшимися плутонистами прежде ученых, и одетый буками и елями; красноватые лавы его возвышаются поперек долины Кузы, над ко­торою господствует с высоты выступа ока­лин прекрасный замок Мюроль,одиа из са­мых величественных феодальных крепо­стей2). Задерживая воды Кузы, лавовые пото­ки Тартарэ образовали озеро ИИИамбон, кото­рое было гораздо обширнее, когда сдерживаю­щая его плотина еще не была так глубоко подмыта течением. Менее высокое, чем озе­ра плоскогорья, озеро это самое красивое в Оверни: вокруг него расположены луга; в чистых водах его отражаются деревья, а ма­ленькие лесистые, виднеющиеся там и сям,
О А. Jullien, „Des phenomenes glaciaires dans le plateau Central de la Franceu.
’) Описание этой области Оверпп см у Жорж Занд, „Le Marquis de Villemer“.
в А ѵ. 408
острова составляют прекрасный контраст с крутизнами окрестных лав.
На плоскогорье, над которым господ­ствуют с севера разорванные вершины Мон-Дора, образовались другие вулканы, отно­сительно новейшие, возвышающие над пастби­щами свои правильные конусы, из которых цпые еще покрыты лесами, другие же опусто­шены топором. У подножия двух из этих вулканов Монсинейра(Мошпенейр или «Тем­ная Гора») и Моппиаля пли Мошпальма, есть озерные бассейны, из которых один обра­зовался вследствие естественной запруды, воз­двигнутой массою вулкана поперек долины, тогда как другой занимает древний кратер извержения. Другие впадины плоскогорья заня­ты также озерами, по ни одно пз них не имеет такого строгого впда и такой гран­диозной формы, как озеро Павеп; это почти правильный круг в 2.500 метров в окруж­ности, стены которого, вышиною более чем в G0 метров, покрыты буками и елями, за исключением тех мест, где сквозь слои пем­зы и разных окалин прорвались массы ба­зальта. Вечером озеро это принимает вид бассейна, наполненного растопленным евпцом 9Прежде его очень боялись и, по пре­данию, существующему на плоскогорье Обрака и во всех горных местностях, верили, что по воле чародеев в нем зарождались бури, для чего стоило только бросить в него камень; но теперь оно превращено в резервуар для форелей и утратило свои ужасы. Прежде его считали «бездоннымъ», и действительно оно- самое глубокое из озер Овернп, пбо лот до­стает до дна лишь при 94 метрах, пвея глубо­кая часть воронки была покрыта вулканически­ми взрывами в толще гнейса. Не говоря о до­вольно значительно видимом источнике, озеро питают еще и подземные жилы: к юго-во­стоку от Пюи-Моншаля виден один из этих таинственных ручьев в глубине вул­канической трубы, называющейся жерлом Суси; пропасть эта имеет не менее 44 метров.
Остатки вулканических свойств Мон-Дора выражаются еще и теперь теплыми и мине­ральными источниками, самыми знаменитыми и самыми употребительными во Франции. Ван­ны Мон-Дора и Бурбуля на берегах заро­ждающейся Дордони служат центрами экскур­сий, откуда отправляются для ученых иссле­дований окрестных гор.Навосточном склоне гор Мон-Дор самые важные воды-сенънектерские, соответствующие эмекпм. Дознано, что лечебные источники всего плоскогорья, чи­слом около 200, замечательны одинаковостью состава: во всех теплых водах этой области преобладает углекислая сода в соединении с хлористым иодом, тогда как все холодныя
О E. Viinont, „Anuuaire du club alpin-fran£ 409 ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ. 410
воды почти без исключения содержат в себе весьма много угольной кислоты. Воды Бурбуля, Мон-Дора п Сон-Нектера содержат в себе
мышьяк.
Высоты гор Мон-Дор суть: Пюи-де-Санси 1.884 м.; Сезаллье 1.555 м.; Моншаль 1.411 м.; Монспнейр 1.333 м.; озеро Павен 1.197 м.; Тартарэ 962 м.; озеро Шамбон 880 м.; МонъДор 1.046 м.
На северо-восток от Мон-Дора вулкани­ческий пояс центральной Франции оканчи­вается рядом гор, совершенно правильно идущим с юга к северу: это горы Дом, образующие цепь более чем в 30 километров длины, между долиною Аллье и долиною его притока Сиуля. Вулканические конусы, в числе более шестидесяти, возвышаются на 150-500 метров над их гранитным пьедесталом, высотою, средним числом, в 1.000 метров. Если смотреть на них из плодородного бас­сейна Лимани, па зубцы их крутых откосов, то онп представляют прекрасный вид, тогда как на самом плоскогорье они кажутся не имеющими никакого отношения к окружающей природе и поставленными как бы случайно. Между вулканами одни имеют вид громад­ных куполов, другие, более многочисленные, вид конусов с усеченными вершинами. Многие кратеры так же явственны, как и в ту эпоху, когда онп еще извергали пз себя окалины и пары, и представляют весьма пра­вильные воронкообразные углубления, одетые густою травою, сквозь которую, впрочем, про­глядывают там и сям красноватые лавы; другие же, отчасти сглаженные, подвергнуты обработке; наконец, третьи содержат в се­бе озера, изливающиеся в долину через наи­менее высокую часть борта. Древние «cheires», пли потоки лавы, излившейся пз кратера или разверзшихся боков вулкана, видны совер­шенно ясно; те же. которые были покрыты не­когда лесами, имеют почти такой же вид, какой имели при выходе их пз земли. Впро­чем, благодаря разведению лесов, которому департамент Пюи-де-Дом предается с рве­нием, в некоторых местах эти мрачные скалы уже покрылись тенью.
Глава цепи, Пюи-де-Дом, состоящий из трахита пли доломита, вышедшего из земли в виде жидкого теста, не представляет кра­тера. Он действительно имеет форму купола («dome»), хотя, конечно, название его, данное ему в древности, не относится к его внеш­нему виду. Будучи ниже многих других вер­шин центральной Франции, Пюи-де-Дом тем не менее есть самая знаменитая гора в Овер­ни. Правильность его формы и плодородие расстилающейся у подножия равнины сделали из него род покровителя страны, и крестьяне видят в нем как бы гигантского патрона. Во многих народных поговорках эта гора
прославляется как бы живая. Пюи-де-Дом весьма известен также и в науке, не только благодаря произведенным на нем геологическим исследованиям, но и благодаря достопамятному опыту, произведенному на нем в 1648 году Перье, зятем Паскаля, для до-
казательства уменьшения тяжести воздуха про­порционально высоте горных склонов. К этому научному событию присоединятся теперь на Пюи-де-Доме непрерывные наблюдения, так как, благодаря инициативе физика Аллюара, па вершине горы поставлена недавно обсерва­тория над самым тем местом, где возвы­шался прежде большой галльский алтарь. Еще в начале нынешнего столетия Дюлор • ука­зывал на существование на Пюи-де-Доме древних стен, но до новейших раскопок никто не подозревал о важном значении этого галло-римского храма. Стержни колонн, ка­пители, резные работы, украшения пз слоно­вой кости, обломи бронзовых статуй, италь­янские, греческие, африканские и даже азиятские мраморы свидетельствуют о великолепии, с которым было сооружено это здание, посвя­щенное Меркурию Думиатскому. Один обломок надписей и роскошь здания дали основание по­лагать, что храм был воздвигнут не только на счет арверпцев, но и на счет шестидеся­ти кельтских городов, ибо Меркурий был национальным богом по преимуществу. Са­мым большим известным колоссом до-нероновского времени-была бронзовая статуя, воздвигнутая Зенодором на вершине горы Меркурию Арвернскому. В средние века на­родное воображение превратило древнее свя­тилище в проклятое место; полагали, что здесь собираются па шабаш все колдуны Франции.
Почти все горы цепи Мон-Дом отличаются чем-нибудь особенным. Тотчас же к се­веру от большего Пюи открывается кратер малого Пюи-де-Дома, представляющий глубокую и совершенно правильную чашу, известную у горцев под названием «Куриного Гнезда». Пюи-де-Ком, с весьма чисто очерченным двойным кратером, замечателен в особен­ности потоками лавы, излившимися на запад в долину Сиуля. Река, остановленная в двух местах каменными стенами, должна была образовать выше последних временные озера, одно из которых, Фюн, осушено лишь в недавнее время; затем она должна была обойти одну из стен и пробить другую. Один из самых больших лавовых пото­ков любопытен вдвойне, ибо на неровном скалистом плоскогорье находится древний галльский город, называющийся «лагерь Шазалу» и сохранивший совершенно явственные остатки стены и, приблизительно, шестьдесят домов. Г. Мартпле полагает, что он был устроен в копце римской эпохи беглецами.
411
ГЛАВА
412
По соседству с Пюи-де-Комом находится Пюи-де-Париу, обильно изливший лавы на восточный склон плоскогорья к Клермо­ну; но чем он особенно отличается, так это красотою своей кратерной воронки. «Ни­чего не может быть прелестнее кратера Париу, говорит Карл Риттер ’), этого амфи­театра зелени, за которым следуют сотни параллельных ступеней, не высеченных ру­кою человека, как ступени арен в Пиме, а протоптанных мало-по-малу копытами коров, увлекаемых в глубину сочными травами пастбища». Далее, к северу, виден круглый купол большего Саркуп, который пастухи сравнивают с опрокинутым котлом, и ка­мень которого употребляется для выделки фильтров и стекла. Самый любопытный вул­кан этой области-это Пюи-Шопинь, возвы­шающийся куполом из кратера окалин, со­стоящий из гранитновидиых скал, заключен­ный между пластом базальта и пластом трахита на подобие «ломтя ветчины между ломтями хлеба в тартинке» 2). Мало су­ществует столь замечательных приме­ров подобной геологической странности. Наконец, близ северного конца вулканиче­ской цепи находятся еще два значительные вулкана: Пюп-де-Лушадьер (на овернском народном наречии Ио Chadeiro значит кре­сло), с громадным кратером глубиною в 148 метров, и Пюи-де-ла-Нюжер. Потоки лавы первого вулкана слились с потоками Пюи-де-Кома на восточном склоне; потоки же Нюжера, излившиеся на противоположный склон и сначала сжатые в расселине гранит­ного плоскогорья, расстилаются широко по ра­внине громадными массами, початыми с по­ловины двенадцатого века каменоломами, до­бывающими здесь знаменитый «вольвикский камень», этот превосходный строительный ма­териал, из которого сооружены все памятни­ки страны и построены почти все здания окрест­ных городов, для которых добывают его до тысячи рабочих.
К югу от Пюи-де-Дома, подобно тому как и на севере, почти все вершины представля­ют кратеры. Лавы вулканов Лассола, Ваш и Вишатель, соединенные в один поток, из­лились в юго-восточном направлении на про­странство 18 километров длины и, преградив путь ручью Вейр, образовали озеро Айда, одно пз самых прелестных и самых боль­ших в Оверни; на берегу этого самого озера находилась вилла Авитакум Сидония Аполлинарского. В южной части цепи есть еще много и других вулканов, но менее значитель­ных, соединяющихся, при помощи более
’) „Handschriftlicher №achlass“. Смотри Л. Крамера, „Карл Риттеръ11, том II, стр. 173.
?) Poulett Scrop, trad, de Yimond „Volcans e'teints du centre de la France“, стр. 83.
V.
древних базальтовых скал, с группою Мон-Дор. Кроме того, к востоку от самой цепи возвышается несколько одиноких вулка­нических вершин, из которых более дру­гих известна, благодаря соседству Клермона, Пюи-де-Гравнуар, названная так от цвета пепловъилп «graves». Наконец, за северною оконечностью ряда вулканов посреди гранит­ного плоскогорья открываются еще два оди­нокие кратера, один из которых, Тазанат, образованный, без сомнения, лопнувшим пу­зырем, наполнен водамп озера. Еще далее к северу у подножия пригорка Монпансье, близ Эгиерса, есть «отравленный источникъ», представляющий не что иное, как источник угольной кислоты, свидетельствующий о непре­рывной деятельности подземных лабораторий.
Между восточным склоном вулканической цепи и равниною Аллье показываются там и сям еще другие вулканические образования, отличные от относительно новейших пото­ков Мон-Дома. Многие пз нпх предста­вляют несомненно продукты местных извер­жений, другие же-лишь лавовые «шапки», оста­вленные некогда непрерывными потоками на известняках берегов древнего внутреннего моря. Подобно Куарону Впварэ, эти базальто­вые массы, покрытые со всех сторон водами п непогодами, остались одинокими, как капи­тели на стержнях колонн. Самая известная пз этих базальтовых террас есть плоско­горье Жерговия, также местное название, на котором Вфрцингфторикс защищал незави­симость Галлии против Цезаря. Слабые сле­ды стен п ворот еще и теперь видны на окружности древнего города; разбросанные в беспорядке обломки базальта, вместе с глиня­ною посудою, представляют остатки от зданий, уничтоженных постепенно сначала войною, а затем возделыванием почвы. Мало мест в древней Галлии, представляющих более инте­реса по связанным с нпми воспоминаниям.
Высоты Мон-Дома суть: Пюи-де-Дом 1.465 м.; Пюп-де-Ком 1.255 м.; озеро Айда 826 м.; Жерговия 744 м.; Клермон 407 м.
Неплотность и пористость окалин, образую­щих вулканы Оверни, объясняют, почему так отлично сохранились у них кратеры: едва успев упасть, вода проникает в почву, не изменяя её внешней формы *); но утекаю­щая так быстро, она пропадает для плоско­горья, отчего его скудная растительность мо­жет питать лишь малочисленные стада овец. Зато подножие гор дает равнине* самые обильные источники, берущие начало в под­земных каналах пли даже бьющие в глу­бине гротов, при конце лавовых потоков, как, например, хрустальные ключи Руая, прозрачными водами которых снабжается
‘) Lyell, „Elementa of geology“. 6-е издание, стр. 684
413
ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИЯ.
414
Клермон. Некоторые пз этих источников минеральные и теплые, другие же, употребляе­мые для лечения болезней, обязаны своею сла­вою преимущественно известковым образова-
ства построил себе водопровод в 75 ме­тров длины, оканчивающийся прекрасною аркою, переброшенною через ручей Тпртен. Самый холм, на котором построен городъ

ниям, отлагаемым ими по берегам. Так, в самом городе Клермоне источник СентъАллир, сделавшийся для его владельца источ­ником дохода, благодаря окаменяемым пм разным мелким предметам, на свои сред-
Клермон, состоит пз вулканического кон­гломерата, там и сям пронизанного извест­ковыми отложениями минеральных вод и скрепленного ими. На востоке, посреди рав­нины, есть и другие пригорки такого же обра­
415 г л а
зования, на склоне одного пз которых, из­вестного под названием «Пюп-де-ля-Луа», есть опрокинутый менгир; летом на них просачивается некоторое количество нефти, смешанной с сернистою водою. Лекокъи дру­гие геологи приписывают образование слоев известняка и гипса, встречаемых в Оверни, в Велее и на всем центральном плоско­горье, источникам, богатым известковою углекислою солью; действительно, эти одинокие слои не могли произойти от размытых из­вестковых гор, так как их нет в стране, а разложение гранитов могло бы дать лишь ничтожное количество извести.
Геологическое действие этих источников и некоторых других, высохших со времени третичного периода способствовало в некото­рой степени образованию равнины Аллье, столь знаменитой под названием Лимапи. Равнина эта, которой придают столько прелести её те­кучия воды, её густые деревья, её зеленые луга и её поля, с частыми колосьями, была в миоценовую эпоху большим озером прес­ной воды. С гор, господствующих над Аллье, при его выходе из гранитного ущелья, видно, как равнина, изрезанная на своей окружности горными выступами на заливы зелени, постепенно расширяется к северу. Воды Лпмани стекли, повидимому, еще раньше, чем соседние вулканы перестали изливать по­токи. В то время, как массы базальта и откосы пз окалин и пепла съуживали по­верхность озера, теплые, обильные известью источники превращали в слои извести бесчисленные водяные растения, ил и всякого рода остатки, наполнявшие его глубины; другие источники поднимали почву отложением крем­незема и гипса, и, таким образом, мало, по малу образовалась равнина, которой новейшие наносы, состоящие по преимуществу пз вул­канического пепла, дали такое удивительное плодородие.
Между произведениями Оверни, и именно её кристаллизованных земель, должно счи­тать также металлические жилы, пз которых всех лучше разрабатываются состоящие пз среброносного сернистого свинца, которые на­ходятся на западном склоне гор Мон-Дома, в окрестностях ГИонжпбо. Нельзя умолчать также о том замечательном геологическом факте, что вулканы Оверни выдвинулись между двух впадин гранитного плоскогорья, в которых отложился каменный уголь. Запад­ный каменноугольный желоб, начинающийся в окрестностях Мориака, у подошвы Кан­таля, и оканчивающийся кристаллическими скалами между Муленом и Монлюсоном, в особенности поражает своею правильностью.
в а ѵ. 416
III.
К западу от Овернских гор гранитное плоскогорье, служащее им основанием, вы­дается тупым углом между юрасскими и третичными формациями. Реки, стекающие к Дордони, Шаранте и Луаре, разрезают это плоскогорье на части, сходные между собою по неровности холмов и бесплодию склонов. Область, которая получила название МШеVaches (Тысячи Коров) от своих пастбищ, или, скорее, от деревни этого имени, и кото­рая представляет высочайшее место в стране между истоками Вьеппа и Везера, северных притоков верхней Дордони, ни одною пз своих вершин не достигает высоты 1.000 метров: гора Бессон имеет 984 м., гора Одуз 954 м., горы же Монедьер по обе сто­роны верхнего Везера едва превышают 900 м. Гора Гарган 731 м., а различные ряды вершин, развертывающиеся еще далее к за­паду над расходящимися в виде лучей до­линами, гораздо ниже даже Монедьерскпх гор. В обезлесенных окрестных обла­стях, а именно по направлению к Комментри, Монлюсону, Нери, сероватые, однообразно изборожденные и отдетые лишь кустарником да дроком, скалы не имеют приятного вида, тогда как внутренния горы, хотя мрачные и суровые, имеют тем не менее свою особую прелесть. Каштаны и дубы, длинные корни которых ползут по граниту, отражаются в маленьких прудах долин; несколько ржа­ных полей оспаривают у ландов склон холмов, а местами сквозь тонкий слой расти­тельной земли торчат выдающиеся камни. Бе­рега рек почти всюду представляют восхи­тительные пейзажи, в которых прелесть оро­шенных равнин соединяется с суровостью гор; онп представляют то прекрасные луга, усеянные группами деревьев, то короткия ущелья, в которых журчат темные от отражающихся в них лесов воды.
Было доказано, что на всем протяжении лимузенского или лиможского плоскогорья есть много скал, легко разлагающихся на весьма нежные разного состава глины, поро­дившие обширную фарфоровую промышлен­ность. Граниты страны также во многих ме­стах изборождены кварцом, богатым ме­таллическими веществами '). В некоторых местах южные границы области первичных земель, подобно тому как и на севере, точно указаны залежами каменного угля. Так, за­лежи каменного угля Аржанта и Брпва нахо­дятся в бассейне Дордони, а залежи Деказвиля, гораздо более обильные,-в бассейне Ло. Но, за исключением этих каменноугольныхъ
Егора, „Geologie de la France“, стр. 123, 131.
417
ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ.
418
земель и узкой полосы триасскпх скал, за­падное продолжение плоскогорья к поясу тре­тичных формаций Гаронны состоит пз юрасских известняков п различных скал, принадлежащих к меловому периоду. Между Фижаком, Кагором и Монтобаном весь известковый пояс имеет всего более сход­ства с восточными коссамп Авейрона и Лозера: те же монотонные, каменистые про­странства, покрытые редкою травою, та же ред­кость текучих вод, такия же воронкообраз­ные пропасти, в которых теряются дожде­вые воды, такие же прозрачные ключи у осно­вания скал, в пересекающих плоскогорье долинах; главнейшее различие в общем виде страны происходит от меньшей высоты почвы и от относительной мягкости климата. Далее, к северу, весьма неровная местность, по которой протекает Дордонь и её притоки, имеет совершенно другой вид: всюду видны округленные невысокие вершины с отлогими склонами, за которыми остатки лесов, кустар­ников и луж удержали там и сям дикий вид древней Галлии. Водяные течения, кото­рые, по выходе пз области гранитных зе­мель, должны пересечь внешний пояс вторич­ных формаций, уже самыми извилинами своих русл показывают ясно геологические различия стран, через которые онп должны протекать. Так Ло, текущий глубоко под коссами, делает крутые повороты и изгибается длинными излучинами, конечно, потому, что трещины известковых скал, которыми поль­зуются текучия воды, образовались под пря­мыми углами одна к другой. Дордонь же, Иль и Дронна, напротив того, образуют между мягко очерченными холмами длинные изви­вающиеся дуги.
Из всех рек, берущих начало в цен­тральной Франции, наибольшею частью своего течения принадлежит области плоскогорий Дордонь; опа резко отличается от Луары и Аллье, которые даже среди высот, запираю­щих горизонт со всех сторон, проте­кают по древним озерным бассейнам. Начинаясь на вулканах Мон-Дора, Дор­донь остается заключенною между крутиз­нами гор и холмов до самого её выхода в поля низменной Аквитании; по берегам её нет широких равнин, а только маленькие наносные бассейны, и вплоть до Бержерака в долине её пет ни одного сколько-нибудь значительного города. Вырвавшись у Вретену пз области гранитов, где течение её было загромождено подводными камнями, она вхо­дит в пояс известковых скал, где обра­зует длинные излучины, известные в стране под названием «cingles»; опа то ударяется о подножие скал, то образует полукруглые бухты, разливаясь по каменистым отмелям. Даже всего в нескольких милях выше Бер­
жерака Дордонь не преодолела еще всех пре­пятствий, представляемых ей скалами её русла: с вершины холма, на котором находятся развалины замка Вадфоль, можно видеть, как ударяется ленящаяся река об эти скалы, как затем она проскальзывает между ри­фами и, миновав быстрины, образует водо­вороты. Таким образом, на протяжении не­скольких километров всякое судоходство было бы остановлено этими препятствиями, если бы боковой канал со шлюзами не открывал судам безопасный путь. Ниже Мулейдье русло так съужепо между двух песчаниковых стен, что река имеет всего 30 метров ши­рины, при весьма значительной глубине; но и ниже Бержерака и Сен-Фоа есть настоящие быстрины. Дордонь сохраняет некоторые черты горной реки до самого того места, где навстречу ей начинается морское течение; выше этого места глубина якорной стоянки имеет на пей лишь 30 центиметров. На всем протяжении её в 400 километров, счи­тающемся судоходным, движение судов не превышает, средним числом, 11.000 тонн.
IV.
К востоку от реки Аллье гранитное пло­скогорье является не таким сплошным, не таким однообразным, как в той западной части его, по которой протекает Дордонь с её притоком Везером. Оно шире перерезы­вается текучими водами и круче спускается к равнинам севера. От этого, разнообразия в пейзажах гораздо больше, и скалы в горах, отделившихся от массы плоскогорья, имеют гораздо более красивый вид. Область Форез, высочайшие вершины которой возвышаются к северу от Амбера, имеет совершенно аль­пийские пейзажи, благодаря своим извили­стым долинам, лугам лощин и лесам склонов. К северу от этой главной группы течет прелестная речка, берущая начало на. пороге Нуаретабля и изливающаяся в Луа­ру,-это северный и форезский Линьон, сде­лавшийся столь знаменитым, благодаря па­стушеским сценам Онорэ д’Урфэ, замок ко­торого со множеством башен возвышается на вершине одной горы. Долина Линьона обра­зует приблизительную геологическую границу между гранитами Фореза и красными порфи­рами, древними, вулканического происхожде­ния, камнями. Эти чрезвычайно твердые пор­фиры, спускающиеся к равнинам Луары, образуют сначала горную группу Буа-Нуар (черных лесов), еще действительно одетую темными лесами, а затем цепь Магдалины, пересекаемую железною дорогою пз Бурбонэ прп помощи туннеля Сен-Мартен-десъЭстрео. Эта порфировая цепь оканчивается со стороны равнины подобно горам Централь­
419 г л а
ного плоскогорья каменноугольным бассей­ном, именно бассейном Бер.
Что же касается восточного пояса гранит­ного плоскогорья, который тянется с северу от Севфнн, чтобы соединиться к горною груною Морван, то он во многих местах прерывается различными формациями, и по самой середине его тянется обширный камен­ноугольный бассейн, Септ-Этьенский, второй во всей Франции по своему протяжению; он занимает почти все пространство, отделяю­щее Ропу от Луары, протяжением более чем в 50 километров, самая же значительная ширина его около Сент-Этьена составляет не менее 12 и даже 15 километров с севера к югу. Ниже громадного озера, в котором отложились обуглившиеся остатки, доставляю­щие ныне огромное количество топлива, Луара проходит еще через другой бассейн, по­крытый пресными водами даже в миоценовую эпоху. Этот бассейн Лиман, только меньшей величины, чем овернский, усеян множе­ством озер, представляющих остатки древ­него внутреннего моря. Равнина Луары, по­добно равнине Аллье, имела свои вулканиче­ские извержения. Даже тот холм, на кото­ром возвышается Монбризои, и до тридцати других конусов, выдающихся среди полей и покрытых пашнями, домами и замками, вышли из-под земли в жидком состоянии.
К востоку от древнего озерного бассейна раздельная цепь между склоном Средиземного моря и океаническим продолжает напра­вляться к северу в виде групп и разорван­ных цепей различных формаций, высота ко­торых колеблется между 600 и 1.000 метров. Над Лионом высоты, известные вообще под названием гор Лионпэ, состоят преимуще­ственно из гранита и метаморфических скал. Далее к северу горы Божолэ представляют известняки, мергели, триасские песчаники и пор­фирные массы, отроги которых соединялись некогда на западе с порфирами Фореза, обра­зуя нижнюю запруду большего луарского озера. Река наконец пробила преграду, но выходные ущелья до сих пор сохранили очевидные сле­ды водяной работы.
Горы Божолэ, отроги которых, выдающиеся в виде мысов в долину Саоны, господ­ствуют над прекрасными пейзажами, продол­жаются на севере холмами Шаролэ, гораздо меньшей высоты, так как лишь немногие из пх вершин возвышаются над орошаемыми Саоною полями более, чем на 500 метров. Здесь гранитная основа составляет в ширину всего каких-нибудь десять километров; бока её покрыты слоями юрасского известняка и но­вейшими слоями, знаменитыми своими иско­паемыми. Подобно другим горным группам плоскогорья, гранитный хребет Шаролэ окан­чивается впадиною, в которой отложились
в а ѵ. 420
груды каменного угля в Монсо, Блянзи, Моншанепе и Крёзо. Самою низкою частью этой впадины воспользовались для прорытия Цен­трального канала, главной судоходной жилы между Луарою и Саоною. Этот соединительный путь между двумя реками не имеет даже 350 метров высоты в самом высоком месте: здесь-то именно, к северу от Центрального плоскогорья, и находится настоящий географи­ческий соединительный порог между обоими склонами французской территории. Порфировая и гранитная горная группа Морван, образую­щая выступ в бассейн Саоны, совершенно отделена от остальной части плоскогорья именно этою впадиною с залежами каменного угля. Раздельный гребень между водами про­должается на северо-востоке к высотам Лангра и Вогезам иорасскимп террасами Кот д’Ора, правильным перешейком, образовав­шимся во время отступления древних морей; но хотя перешеек этот и выше впадины, в которой проходит Центральный канал, тем не менее нам известно, что здесь именно со­вершалось великое историческое действие влия­ния реакций между севером и югом Франции, ибо здесь самым удобным для народных сношений образом перемешиваются между со­бою долины различных притоков Саоны и Сены.
Различные высоты между Аллье и Роною суть: Пьер-сюр-Хот (Форез)-1.640 метр.; Буа-Нуар (Черные Леса)-1.292 метр.;горы: Магдалины-1.165 метр., Лионнэ-987 метр., Божолэ-1.012 метр., Шаролэ-774 метров.
В сравнении с другими естественными областями Франции, великое плоскогорье насе­лено слабо, да и не могло быть иначе вслед­ствие общего неплодородия почвы, суровости климата и отдаленности великих историче­ских путей. Жители теснятся лишь в исклю­чительно плодородных равнинах, как Ли­ман, по берегам Лауры и рудокопных ме­стностях, но последние заселились, благодаря новой промышленности: они оставались бы почти пустынными, если бы к земледелию не присоединилось извлечение подземных бо­гатств. Между тем, как население всей Франции, с начала нынешнего столетия, уве­личилось только на одну треть, население ка­менноугольного департамента возросло почти на половину. Скотоводство в луговых местно­стях центра внесло также недавно большой капитал в общую экономию страны: скот выкармливается здесь до полного возраста, а затем направляется в более низменные ме­ста, где легко жиреет. Но ни одна специальная причина не могла еще привлечь население ра­внины в возвышенные части плоскогорья или даже дать возможность жителям гор оста­ваться всем на своей родине.
Средняя плотность населения: во Франции-
421 ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ. 422
71 чел.; в тринадцати департаментах плато- 59 чел.; в департаменте Луары-126 чел.; в департаменте Лозеры-28 человек.
Известно, что ежегодное выселение жителей из центра весьма значительно. Из Лозеры и Тарна народ спускается в равнины Ода и Эро для занятий землепашеством, жатвой и сбором винограда. Велавы привлекаются в СентъЭтьен и Лион промышленными работами, ка­менщики Коррезы, Верхней Вьонпи и Крезы отправляются строить новые кварталы в Па­риже и других северных городах: овернцы странствуют по всем частям Франции в качестве носильщиков; они отправляются даже в Швейцарию, Бельгию и Голландию. Со времени средних веков существует правиль­ный ток эмиграции даже между Каиталем п Испанией). Орильякские монахи владели когдато приорством и церковью в Компостелье, где существовало братство Св. Иакова, и все, приходившие на поклонение, носили с собою обыкновенно, как хаджа в Мекке, котомки с товаром, откуда и происходят продолжаю­щиеся еще и по ныне торговые отношения. В наибольшем числе отправляются за Пиренеи крестьяне Итрака п Кранделль, к западу от Орпльяка. Говорят, что они отличаются от других жителей верхней Оверни пе только своим почти каталонским костюмом, но жи­востью физиономии, блеском языка и богат­ством воображения; в чертах, одежде и на­рядах пх жен п дочерей есть что-то испан­ское *)•
До средины нынешнего столетия, ежегодная эмиграция естественно регулировалась неизмен­ными обычаями: кто отправлялся осенью, воз­вращался весной, пройдя обычный путь и неся с собою средним числом около ста плп двух сот франков, т. е. в сумме около полутора миллиона; лето же они проводили за обработкою своих полей, следуя всегда старинному обычаю. Даже и вдали от своих гор овернец строго сохраняет свои нравы: он притворялся, будто ничего не видит и ничего пе понимает; он всюду оставался иностранцем, преследуя только одну цель- увеличение свопх доходов, приобретаемых без обмана, но с некоторою алчностью. Он сохранял свои природные свойства: прямоту, откровенность, гостеприимство для своих зе­мляков при возвращении пх на родину. Ныне характер эмиграции отчасти изменился: она стала продолжительна для очень большего числа выселившихся, которые, входя окончательно в новую среду, делаются гражданами Франции и по правам и по образу мысли.
Овернь, по мнению антропологов, предста­вляет собою такую область Франции, где въ
*) Durif, „Guide dans le departement du Cantal“, стр. 92, 93 n np.
большом количестве встречаются спорадиче­ские остатки древних иародов, дикие инстинк­ты которых не поддались влиянию окружаю­щей цивилизации. Эти «дурные семьи» слу­жат представителями весьма низменного типа: у них огромные бровные дуги, редкие зубы, длинные руки, короткия бедра, грубые и пря­мые волосы, суровые глаза. Среди них не­редко можно встретить индивидов с плос­ким лицом, стянутыми веками, совершенно желтокожих; многие пз них представляют собою такия анатомические особенности, кото­рых уже больше не встретишь среди совре­менного человечества ').
. V.
Департамент Лозеры, занимающий южный выступ гранитного плоскогорья,представляет одну пз беднейших частей Франции. Самое название Жеводан - народное обозначение большей части местности, т. е. древней земли бабалов, Gavaldanus pagus времен Карла Великого, - тотчас же порождает в уме представление о высоких необработанных плоскогорьях, по которым рыскают волки, где раздражаются бури и часто лежат снега. Для составления департамента Лозеры, к Жеводану присоединены несколько отрезков Велэ и страиыУзэ,составлявших также часть Ланге­дока, которые противоположностью свопх скло­нов придают стране некоторое разнообразие; почти все воды департамента текут к западу, в Гаронну, чрез Ло, Тарн и пх притоки, но часть излишка дождей принадлежит бас­сейну Луары чрез Аллье, плп бассейну Роны чрез Ардеш, Сезу и Гардону. По ценности земледельческих продуктов, департамент Лозеры занимает почти последнее место. Так: сложность земледельческого дохода в Лозере в 1862 г. была 36.500.000 фр.; средняя про­изводительность французского департамента114.000.000 франков.
Он имеет относительно большее значение по своим минеральным жилам, и его рудники сереброносного свинца принадлежат к числу самых производительных во Франции. Собствлено промышленность весьма отстала и не­достаточна для пропитания жителей, которые принуждены покидать родину в большом чи­сле. Население департамента Лозеры более чем вдвое ниже среднего населения остальной Франции.
Пространство департамента Лозеры-5.170 кв. килом.; население в 1891 г.- 135.527 челов.; на километр-28 человек.
Манд, хотя и самый большой город в де­партаменте, тем не менее, считается ссылоч-
Roujou, „Les races humaines du plateau Central „Bullet. Historique et aroheologique de la Correze“, 1879, 1880.
423
ГЛАВА
V.
424
ным местом для большей части чиновников, посылаемых сюда правительством. Располо­женный почти на 750 метрах высоты, он ча­сто зимою бывает заливаем снегом и только пыне дождался своей железно-дорожной ветви. В нем существует однако некоторая про­мышленная деятельность, так как ему при­ходится самому создавать себе средства, кото­рых не дает ему жалкое земледелие окружа­ющих плоскогорий. Как Марвежоль, СентъАльбан п большая часть других городов и местечек Жеводана, он фабрикуют для одея­ния своих жителей грубые шерстяные материи, называемые кади, саржею, эско, и отправляет их даже за пределы Франции. Летом Манд несколько оживляется, благодаря проезду ино­странцев, отправляющихся выше, в долину Ло, на Бапьольские воды, принадлежащие к числу самых целебных во Франции серных источников. Марвежоль расположен лучше Манда, на меньшей высоте и в более плодо­родной долине, но населен слабее, без со­мнения потому, что находится вовсе не на пути к долинам Аллье и Ардеши. В Марвежольском округе на 1.000 метрах высоты, на верх­нем притоке Трюйера, находится древний глав­ный город габалов, Жаводь, где открыто много галло-римских остатков. Что касается до третьего города Лозерского департамента, Флорака, одного из самых малейших во Франции, то он отличается в особенности оригинальностью своего положения в зеленею­щей борозде, орошаемой Тарпоном, между обрывистыми горами с востока и высоким валом косса Межана, на который длинными извилинами взбирается дорога; из основания большего известкового плоскогорья струится великолепный источник, источник Пеню, ко­торый протекает по городу шумными каскада­ми. В Флоракском округе на одном из южных отрогов горы Лозер, находится община Виала, в которой разрабатываются копи сереброносного свинца, дающие до 10.000 квинталов.
Другие местечки департамента Позеры пред­ставляют некоторый интерес только по исто­рическим воспоминаниям. Шатонеф Ран­дов, около унылых пустынь «Королевского дворца», напоминает смерть Дюгесклепа, в 1380 г.: грубый памятник указывает то место, где, по словам легенды, англичане положили на его гробницу ключи крепости. Многочислен­ные развалины церквей и замков, на юге де­партамента, повествуют о битвах камизардскпх протестантов с драгунами Людовика ХИѴ-го. Эти гористые места, столь благоприят­ные некогда для партизанской войны, ныне уже не таковы, так как чрез верхнюю до­лину Аллье и горную группу, отделяющую ее от бассейнов Сезы и Гардона, проходит пря­мая железная дорога пз Парижа в Ним,
соединяющая недавно еще почти неизвестные местности с остальною Франциею; она при­надлежит к числу тех, которые изумляют своими прекраснейшими искусственными со­оружениями: мост, перекинутый около Билльфора через Аллье, над дорогою пз Манда, имеет не менее 72 метров высоты. От Вилльфора до Лангони следует непрерывный ряд мостов, туннелей, выемок п насыпей: природа побеждена ценою величайших усилий.
Департамент Верхней Луары, образован­ный из бывшего Велэ, к которому присоеди­нены части Фореза, Оверни, Жеводана и Виварэ, относительно населеннее и гораздо бога­че Лозерского. Несмотря на среднюю высоту её гранитных и лавовых плоскогорий, бли­зость исторического пути Роны и естествен­ных дорог, представляемых двумя верхни­ми долинами Аллье и Луары, дает ему боль­шие преимущества. В Верхней Луаре есть каменоломни и рудники; превосходная трава высоких пастбищ п низменных лугов да­ет прокормление для овец и рогатого скота; наконец, производство лент и шерстяных кружев, названных «кружевами Пюи», до­полняет собою средства, доставляемые земле­делием и скотоводством. Население департа­мента хотя и не достигает среднего населе­ния остальной Франции, но все-таки довольно велико для горной местности.-Пространство департамента Верхней Луары 4.962 кв. кпл. Население в 1872 г. 316.735 жпт. На кило­метр 64 жпт.
Главный город департамента Верхней Луа­ры, Пюи-ан-Велэ, есть торговый город, имею­щий около 20.000 населения; до религиозных же войн, говорят, в его стенах теснилось даже до 40.000 человек. Во все средние века Пюи считался священным городом, и к его церквам стекались толпы богомольцев. На­стоящий центр города для жителей всегда со ставляет собор, оригинальное здание, серо­ватая масса которого возвышается над мно­жеством домов с маленькими красными крышами; в нем еще и теперь хранится ста­рый камень, вероятно остаток древнего доль­мена, который, по словам простанородия, со­храняет прежнюю силу исцеления от лихо­радок; здесь же находится и знаменитое изо­бражение Черной Богородицы, которое привле­кало когда-то огромное стечение богомольцев. Вокруг собора группируются амфитеатром другие церковные здания, равно как дома ста­ринного дворянства, а над ним возвышается скала Корнейль, на вершине которой стоит статуя Св. Девы, отлитая пз двухсот слиш­ком пушек: этот громадный колосс, имею­щий не менее тринадцати метров вышины, па прпродном пьедестале в сто тридцать ме­тров высоты н один километр длины, про­изводит недостаточно сильное впечатление. На
425
ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ.
Эгюиль возвышается также капелла, была знаменита не менее святилища
вершине которая
Черной Богородицы, как место богомолья. К ней нужно взбираться на коленях по лестни­це в 220 ступеней, высеченной в скале.
426
шая Брейльская площадь, прекрасный фон­тан Крозатье с аллегорическими статуями, сады, городская ратуша, суды, префектура и. наконец, музей, в котором хранятся знаме­нитые доисторические Денизские черепа, мни-

Новый город, населенный буржуазией), рас­положен при подошве холма, от которого древний город получил свое название «Пюи». В этом новейшем квартале находятся боль-
География Реклю.т.П.
жество интересных ископаемых, древние из­ваяния и надписи, картины и редкая коллекция кружев. Кружевная промышленность имеет действительно капитальное значение для «По-
42
427
ГЛАВА V.
428
лотовъ» илп «Подотовъ»- как называют жителей Пюи и даже для всего велэйского на­селения. В Праделле, Монастье, Гансе, Кра­поине, Ленжаке, во всех деревнях и дере­вушках женщины занимаются производством кружев п блонд пз шерстяных, льняных, бумажных, шелковых, золотых и серебря­ных ниток: при полном ходе промышлен­ности, этим трудом бывают заняты более 1ОО.ООО, даже 130.000 человек п торговая ценность кружев превышает двадцать пять миллионов франков; но велика и конкурренция, так как этот предмет торговли зави­сит от капризов моды. Самый верный тор­говый доход составляет продажа скота на лионский и марсельский рынки и лошаков-в Пиренеи. Благодаря этому значительному тор­говому движению, велэйские или велавские гор­цы, вовлеченные невольно в поток цивили­зации, утратили древнюю суровость своих нра­вов. Недавно еще, говорят, житель плоско­горья не входил в кабак без своего ножа, который он обыкновенно клал на стол, во­склицая «кто хочет этого?» Но еще в 1878 г. в целом департаменте было только 28 об­щественных школ для девочек, не считая 106 так называемых свободных, содержи­мых временно, так называемыми, «beatis» дамами, которые, посещая деревни, учат де­тей шить, вышивать, катехизису и чтению, если только сами умеют читать. В 4 года от 1879 до 1882 г. устроено 74 школы для маль­чиков, 15 для девочек и 6 общих.
Пюи принадлежит к числу богатейших городов Франции по естественным и истори­ческим достопримечательностям. Вулканы окрестностей, потоки лавы, величественные те­снины Луары, протекающей в четырех ки­лометрах к востоку от Пюи, долины Борн и Долезон, между которыми построен город, представляют собою места то суровые, то пре­красные, которые на-перерыв прославляются путешественниками и которые тем более ин­тересны, что с ними связана память прошед­шего. К северо-западу от Пюп, над местеч­ком Полиньяк, возвышается огромный фео­дальный замок,владетели которого велп весь­ма часто войны с гражданами Пюп, почему местные жители, под влиянием старых пре­даний, еще недавно смотрели на него с ужа­сом. До средневековой крепости здесь стоял галло-римский памятник; галлам же припи­сывают прорытие «пропасти», т. е. страшного колодца, в котором на глубине 83 метров есть проточный источник. В нем,вероятно, брали воду во время осады, те первобытные люди, жилища которых видны еще и теперь в Полиньякской скале. В верхней долине западного Борна, блпз Сен-Польена, древнего Буэссиума, который был у римлян глав­ным городом земли велавов, есть также
много гротов, которые в древности были обитаемы; самый замок Рош-Ламбер, так чудно описанный Жорж-Зандом в романе «Жан-де-Рошъ», которому Франция обязана столькими прекрасными картинами централь­ной Франции, построен на одной из таких пещер. К юго-востоку от Пюп, около дере­вушки Террас, есть другое древнее подзем­ное селение, вырытое человеческою рукою в шлаках лавы, в котором некоторые пещеры разделяются на комнаты и этажи, сообщаю­щиеся друг с другом проходами и лестни­цами.
Второй город департамента, Иссенжо, рас­положен на гористом плоскогорье, не отли­чающемся большою красотою: у него пет глу­боких ущелий, подобных прорытым на за­паде Луарою, каждая излучина щересечена мо­стом или туннелем железной дороги из Пюи в Лион. Соседство большего промышленного города Сент-Этьена,чувствуется уже в этой части департамента Верхней Луары: в са­мом Иссенжо, в Сен-Дидье и Монпстролп к кружевной промышленности присоединяет­ся пли даже заменяется фабрикацией) лент и тафты, и текучия воды приспособлены для различных заведений: бумажных фабрик, сталелитейных заводов и прядилен.
Западный округ, Бриудский, не имеет тех преимуществ, которые дает близость большего города, поэтому и значение его не велико, и главный город мало -оживлен. За исключением торговых местечек, область эта представляет лишь деревни более чем жалкого вида; большая часть деревень плоско­горий, там и сям покрытых лесом и воз­вышающихся над долиною Аллье, принадле­жали прежде знаменитому аббатству ШезъДье, которое было одним пз самых могу­щественных во всем христианском мире: его башни и стены сохранили еще весьма величественный вид, а на хорах церкви со­хранилась удивительная резьба из дерева. Бриудская страна, одна из беднейших ча­стей центральной Франции, обладает, однако же, большими богатствами: прежде всего она владеет плодородною долиною, по которой протекает Аллье и которая кажется очень красивою, если смотреть на нее с моста Ста­рого Бриуда, перекинутого между двумя ска­лами, при начале бывшего озера, где покои­лись некогда воды; кроме того страна богата минеральными сокровищами, каковы: серебро­носный свинец в Полагё и каменный уголь в Ланжаке. Бриудский округ счастлив также перекрещивающимися в нем путями сообще­ния. Ниже Бриуда, при станции Арван, Парижско-Нимская железная дорога дает к северо-западу ветвь, которая, пройдя Канталь, разветвляется в свою очередь к Бордо и другим городам бассейна Гаронны. В 1882 г.
429
ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ.
4 30
каменного угля в департаменте было добыто 240.000 тонн.
Между тем как бывший Велэ находится на склоне Луары, Руэрг, сделавшийся Авейронским департаментом и расположенный на западе плоскогорий Лозеры, изливает все свои воды в бассейн Гаронны, за исключе­нием нескольких рек, принадлежащих к Орбу п Эро, на южном склоне Севенн. Это один из обширнейших административных округов Франции; но значительных городов в нем нет вовсе, н относительное насе­ление его принадлежит к числу слабейших на всей французской территории. Простран­ство департамента Авейрона 8.743 квадратн. килом. Население в 1895 г. 400.467 человек. На километр 47 человек.
Большую часть пространства Руэрга зани­мают «segalas», т. е. ржаные плоскогорья, неспособные производить пшеницу, но, при этой естественной бесплодности почвы, в глу­бине земли заключаются большие богатства ми­неральных сокровищ: каменного угля, ан­трацита, железа, свинцу и цинка. Производ­ство каменного угля в Авейроне в 1881 г. было:744.ООО тонн, стоимость-10.000.000 фр. Производство железа и стали 70.625 тонн, стоимость-15.000.000 фр. Производство цин­ка в 1875 году 2.350 тонн, стоимость- 1.884.000 фр.
Самый многолюдный город Авейрона, Мплло, находится уже в горах, между коссом Ларзака и плоскогорьем Левзу, но его поля и фруктовые сады, орошаемые соединенными водами Тарна н прозрачной Дурби, кажутся темпрекраснее, что составляют контраст с высокими бесплодными пространствами, возвышающимися над долиною. Милло был некогда протестантским городом, как п все города севенской области в Лозерском и Гардском департаментах, и его промы­шленность процветала до тех пор, пока от­мена Нантского эдикта не заставила бежать почти всех фабрикантов. Тем не менее промышленные предания воскресли, и жители, отличающиеся своею предприимчивостью, от­правляют вместе с местными товарами в дальние страны, кожаные перчатки, дубленые кожи, замшу, сукна п шелкп.
Сент-Афрпк расположен, как п Милло, в бассейне Тарна, на реке Сорге, получив­шей название от своего чудного источника; скала Кайлус, подобная древней крепости, возвышается пад городом с востока и при­дает ему своеобразнейшую физиономию. СептъАфрик так же знаменит в истории рели­гиозных войн, как и Милло, и также полу­чил довольно большое значение в торговле и промышленности: его шерсти и шерстяные из­делия, равно как кожи и замши хорошо пзве-
стны во всей южной Франции. Отсюда же еще недавно отправлялись произведения соседнего местечка Рокфора известного всему миру свои­ми сырами, которые причисляются гастроно­мами к иаилучшпм. Построенный на доволь­но возвышенной террасе, над долиною Су.тьсу, второстепенного притока Тарна, Рокфоръ
тянется в виде длинного фасада неровных построек, при подошве высоких откосов Камбалу, которые издали сами имеют вид города. Обвалившиеся известковые слои обра­зовали между собою и твердою частью скалы неправильные пещеры, которые во времена доисторические вероятно были обитаемы, так как в них найдено много остатков, при­надлежащих к периоду тесаного камня. С одиннадцатого века средневековые летописи сообщают нам, что рокфорцы пользовались этими погребами для фабрикации сыров, и около средины шестнадцатого века эдиктом Тулузского парламента пм предоставлена мо­нополия на эти произведения. Превосходные свойства погребов зависят от «fleurines», т. е. токов свежого воздуха, поддерживаю­щих внутри них почти постоянную темпе­ратуру, колеблющуюся между пятью п десятью градусами. По так как природные погреба оказались недостаточными для помещения все­го сыра, фабрикуемого в Рокфоре, то при­шлось рыть новые и стараться провести в них освежающие «fleurines», что было легко, благодаря свойствам возвышающейся над деревней скалы; но другие «настоящие» погре­ба, устроенные в различных местах Севенских гор, вовсе не имеют тех свойств, какими отличаются рокфорские. В этом же местечке производство сыров с начала ны­нешнего века почти удвадцатерплось: сыр­ное производство в Рокфоре в 1876 году было таково: овец 500*000, пз кото­рых 350.000 молочных. Сыру изготовлено 4.250.000 килограммов. Общая сложность до­хода от стад 9.000.000 франков.
Родезский округ расположен почти цели­ком в бассейне Авейрона, и главный го­род его, Родэз, носящий слегка видоизменен­ное название древнего галльского народца рутени, занимает вершину очень высокого холма, огибаемого этою рекою. Сверху пз его пуб­личных садов, и особенно с башни собо­ра, представляющего прекрасный памятник блестящего готического стиля, более восьмиде­сяти метров вышиною, вы любуетесь весьма обширным видом па изгибы долин и на плоскогорья. Родэз, расположение которого было некогда очень хорошо для защиты в беспокойные времена средних веков, по­строен слишком высоко, чтобы принимать значительное участие в промышленном тру­де важной каменноугольной области окрестно­стей. Город этот обновляется медленно и во
431
ГЛАВ А
V.
432
многих местах 1 сохраняет свою древнюю физиономию: в нем существует еще вся окружная стена и даже несколько остатков языческих времен. Он имеет по крайней мере то преимущество над большею частью новых городов, что обильно снабжается чистою водою, и обязан этим, как и ны­нешний Рим, древним римлянам; но он долго еще не знал о своем богатстве. У жителей не было воды, годной для питья, п чистоту города поддерживали с большим трудом, пока археолог Буассонад не от­крыл в 1856 году довольно хорошо сохра­нившихся развалин римского водопровода. Произвели разыскания, п вскоре отыскали весь водопровод, который приносил для древнего Сегодунума воду маленькой речки Эн и источников Вор, струящихся в пятнадцати километрах к юго-западу от Родэза на игротивуположном плоскогорье. Во­допровод был восстановлен с издержками вдесятеро меньшими, чем стоили бы новые работы, и ныне снова течет обильная искус­ственная река, остановленная на несколько столетий 9-
Каменноугольная область Авейрона, столь важная в промышленной экономии центра Франции, занимает полосу, имеющую более 100 квадр. километров, к северо-западу от Родэза в бассейне Ло. Его пересекают две почти параллельные линии железных дорог и весьма богатые искусными работами туннели, мосты и виадуки, которые облегчают эксплоа­тацию, сильно запоздавшую вследствие недо­статка выходов и беспорядочности спекуля­ций. В этом бассейне, главные центры кото­рого суть Обэн и Деказвилль, залежп камен­ного угля представляют необыкновенно гро­мадные пласты, из которых один имеет не менее 70 метров толщины на пространстве 4 слишком километров; много и таких за­лежей каменного угля, которые можно ломать в виде камеполомень, на высоте нескольких метров: так в горе Ваисс сотни рабочих ломают уголь, подвешивая себя к скале в 90 метров, в которой черные угольные слои чередуются с каменными. К сожалению, деказвильский и обенский уголь, добываемый мест­ными жителями со времен средних веков,- посредственного достоинства: в нем приме­шано много шифера п летучих веществ, и недостает плотности, почему он дает легкий кокс, который на больших плавильных за­водах сжигается в весьма большом коли­честве с весьма малою производительностью. Это п было одною пз причин, приведших в упадок первые устроенные здесь металлур­гические заведения; но этот «промышленный
’) А. Dufresne. „Bulletin de la Societe de geographieu, январь 1873.
хлебъ», даже второстепенного качества, не мог не найти многочисленных потребителей: деказвильский уголь, если он добыт из руды тщательно, пользуется конечно монополиею на соседних рынках вследствие дешевизны пе­ревозки. Кроме того, вокруг самых копей основано множество значительных заводов, которые потребляют топливо на месте и поль­зуются добываемыми тут же железом и огне­упорными глиною и песчаниками. В Обэне Орлеанская компания владеет чугунными и железными заводами, на которых фабрику­ются запасы рельсов. В Деказвилле и Фирмп есть также огромные заводы. В Вивье, близ Ло, при западном конце каменноугольного бассейна, есть также большие мастерские и пла­вильни; в Паншо, на самом берегу Ло, сто­ит большой стеклянный завод (фабрикация стекла в Авейроне в 1880 году составляла 15.000 метрич. цент.) Отсюда является рази­тельный контраст между новым миром про­мышленности и живописною природою с её прозрачными водами, деревьями и скалами. Красоте видов способствуют деревни, распо­ложенные амфитеатрами на склонах гор и развалины старинных замков на вершинах. Впрочем, даже в долине Обэпа, где фабри­ки следуют друг за другом, образуя какъбы растянутый город, извергающий из сво­их труб беспрестанно целые тучи черного дыму, природа сохраняет некоторую пре­лесть, и может еще нравиться иностранцам, собирающимся ежегодно тысячами на Крансакские минеральные воды. Каменноугольные холмы, возвышающиеся к северу от Крансака, частию зажжены еще несколько веков тому назад, и подземный огонь вырывается постоянно в виде светящагося ночью дыма- думали, что это жерло вулкана. Бани, выры­тые в этих горячих землях, весьма дей­ствительны для излечения ревматпзмов.
Западная часть Руэрга, к югу от промы­шленной области Обэна, находящейся почти целиком в округе Вплльфранш, имеет не­большое значение. Самый Вплльфранш, кото­рый в средние века был весьма богат и де­ятелен именно вследствие своих «вольностей», представляет маленький городок с античной физиономиею п с некоторою промышленною жизнью; но для проезжого иностранца он при­влекателен своими окрестностями, чудными берегами Авейрона и извилистыми ущельями, в которых течет река, вдоль которой идет туннелями Монтобанская железная дорога; мало во Франции железных дорог, которые были бы любопытнее её по разнообразию пейзажей; особенно восхитительна картина в том ме­сте, где видна скала Нажак и её гордая башня, как бы загораживающие собою до­лину.
Северная часть департамента, заключающая
433
ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ.
434
в себе долину Дурду, Ло и Трюйера,точно также богата прелестными или дикими видами, хотя пу­тешественники редко даеещают ее из любви къпр ироде. Сен-Женье,маленькиймануфактурный город округа, известного под именем «pays d’01t»; Эспалион, над которым воз­вышаются развалины замка, Антрэг, бывшая крепость при слиянии Ло с Трюйером-отли­чаются своими красивыми видами, ограничен­ными с востока гребнем Обракских гор; Конк, в красивой долине Дурду, известен своею романскою церковью одиннадцатого века и чеканными древними сокровищами, между тем как деревню Бозуль, в той же долине, но выше, стдит посмотреть по её положению на краю овальной пропасти, куда река падает высоким каскадом и откуда вытекает в виде водопада.
Центральное плоскогорье Франции продол­жается к югу и западу от Авейрона, но по­степенно понижается в направлении Тарна, сообщающего свое название расположенному здесь департаменту. Это и есть бывшая Альбижуа, принадлежавшая провинции Лангедок. В восточной части, кристаллические и шифер­ные скалы держатся средней высоты 600 ме­тров и соединяются с суровыми Лаконскпмп горами, а также цепью Черной горы, гранит­ные скаты которой возвышаются с юга над долинами Ода и Эра. В западной части депар­тамента холмы понижаются постепенно к рав­нине Тулузы, а реки извиваются по обшир­ным наносным равнинам, имеющим уже совершенно южный вид. Земледелие дает здесь богатейшие сборы хлебов и вина, между тем как возвышенная восточная область, с обширными пастбищами, с прозрачнымими и быстрыми водами, замечательна по преимуще­ству скотоводством и промышленностью. В Тарнском департаменте есть также деятельно разрабатываемый бассейн каменного угля; но, несмотря на все его преимущества, население в нем еще ниже среднего: пространство Тарнского департамента 5.762 кв. кил.; насе­ление в 1895 году 346.739 человек; на ки­лометр 63 человека.
Все реки, протекающие в северной части департамента, долины которых весьма живо­писны, суть непосредственные притоки Авей­рона, который сам омывает наружный угол округа Гельяк. Одна пз этих рек, Серу, протекает через два города, представляющие необычайный контраст один другому. Пер­вый пз них, Кармо недавно еще был пло­хенькой деревенькою, хотя местные жители несколько веков тому назад раскапывали каменноугольные копи; теперь же, благодаря железной дороге, соединяющей Кармо с Ту­лузою и Кастром чрез Альбп. залежи этого бассейна служат для снабжения всей промы­
шленной провинции, при чем часть угля по­требляется при самыхь колодцах копей боль­шим стеклянным заводом и другими. заве­дениями. Добыча каменного угля в бассейне Кармо: 1860 г. 121.923 тонн; 1881 г. 340.360 тонн.
Корд, построенный на возвышающемся над Серу конусе в 119 метров, есть средневеко­вый город, почти такой же, каким он был в тринадцатом веке, после основания своего графом Раймондом VII Тулузским. Между его древними домами в особенности замеча­тельны дома обер-егермейстера, главного ко­нюшенного, сокольничего и базар, по среди­не которого находится колодец в 86 метров глубины; валы его сохранили монументальные ворота, а в окрестностях возвышается не­сколько укреплений, укрепленных мельниц и различных древних зданий. В Корде и его непосредственных окрестностях можно прой­ти полный курс средневековой архитектуры; здесь есть также дольмены и другие остатки времен доисторических.
Главная долина департамента, т. е. долина Тарна, точно также весьма богата памятниками прошедшего. На господствующем с юга её плоскогорье, близ границ Авейрона, есть деревня Альбан, построенная на другой под­земной деревне, которая служила часто убежи­щем во время войн, а в окрестностях воз­вышаются два менгира. На самом Тарне, древ­ний укрепленный замок и живописное ме­стечко Амбиалэ занимают скалистый пере­шеек, при основании круглого полуострова ре­ки. Наконец Альбд, столица страны, родина Луперуза, представляет весьма интересный для археолога город. Этот древний город, который сообщил свое название катарам £) юга и на который так страшно обрушился гнев крестоносцев Севера, представляет ничтожные остатки от времен до-альбпгойских, но имеет прекрасные памятники по­следующих веков: весьма замечательный мост через Тарн, укрепленные дома, ква­дратную башню архиепископского дворца, и в особенности собор Святой Сесилии, постро­енный, как и все постройки тулузцев, пз кирпича, но с великолепным портиком шестнадцатого столетия, белый камень кото­рого так резко отличается от красного тона фасада; внутри него можно любоваться амво­ном с искусными скульптурами, который представляет самый обширный памятник этого рода во Франции, и итальянскими фрф-
*) T. е. название „альбигойцевъ^, хотя катары (саthares-от греч. catliaros-чистый) составляли особую секту, отличавшуюся чистотою нравов. Она возникла в XII веке,-в Лионе, имела целью -преобразование нра­вов духовенства и возвращение к первым временам христианства. Она была почти уничтожена крестовым походом против альбигойцев. Ныне она имеет еще последователей в Пьемонте. Перев.
435
ГЛАВА
V.
436
сками Возрождения. В окрестностях Альби также возвышаются башни древних замков, а в деревне Лескюре, в 5 километрах выше по Тарну, можно посетить церковь двенадца­того века, которая, как заключают по символогпческим скульптурным изображениям, построена катарами. В недалеком расстоянии выше Лескюра,. около Артез, находится тот каменный порог, у которого оканчивается верхнее течение Тарна: это именно Со-де-Сабо, ряд каскадов и порогов, имеющих вместе до 19 метров высоты, с которых свергается кипящая масса воды, составляющая до 21 ку­бического метра в секунду в обыкновенное время ’).
Наносная долина Тарна, уже весьма богатая в Альби хлебами и винами, становится еще богаче с приближением к равнинам Га­ронны. Гальяк, главный город округа, гра­ничащего па западе с округом Альби, во времена английского господства был центром производства лучших вин всего бассейна Гаронны; впнограднпков считается 48.129 гект.,а вина 459.640 гектолитров 2); и теперь вина его после появления филлоксеры, ценятся еще весьма высоко, хотя их и нельзя сравни­вать с бордосскими. Иль-д’Альби и Рабастен, расположенные ниже, на правом берегу Тар­на, также окружены виноградниками и, кроме того, отличаются некоторою промышленною деятельностью, точно так же, как и местечко Сен-Сюльпис-де-ля-Пуант, построенное при слиянии Тарна и Агу, в том месте, где же­лезная дорога пз Монтобана в Кастр скоро должна пересечься с дорогою пз Альби в Тулузу.
Агу, оканчивающаяся у Сен-Сюльппса по­сле приблизительно ставосьмидесятп киломе­тров своего течения, орошает одну пз бога­тейшим по промышленности долин. В двадцати километрах от впадения стоит Да­вор, главный город округа, в котором есть прядильни шелка и бумаги и фабрики различ­ных материй, между тем как и в Гролэ,в побочной долине, именно в долине Даду, главную промышленность составляет дубление кож. Далее вверх по Агу, расположен Вьельмюр, где сходятся железные дороги, спускающиеся пз старых феодальных горо­дов Лотрека на севере и Пюилорана на юге, а затем следует богатая кастрейская равни­на, в которой соединяются реки Агу и Торэ.
Большой промышленный центр Тарна, Кастр, занимает весьма счастливое геогра­фическое положение: он не только построен на Агу, при соединении двух долип, но рас­положен как раз против широкого про­хода в тулузские равнины между гранитными
*) Onesiine Reclus, „Geographie de la Franceu.
Francisque Michel, „Ilistoire du commerce de Bordeaux“.
скатами Черной Горы и более низкими Пюплоранскпми холмами. Поэтому, в этом имен­но месте,самое название которого напоминает о существовании древнего римского стана, должны были сходиться естественные пути со­общения между областями гор и равнины. Кастр хорошо воспользовался своим счаст­ливым положением, хотя население его, ча­стью протестантское, было долго связано «Па­латою Эдикта», которая заседала в Кастре и блюла «чистоту веры» во всей провинции. Агу, пересекаемая порогами, с которых вода па­дает могучими массами, окаймлена с обеих сторон промышленными заведениями, шерсто­прядильнями, фабриками полотен и сукон, красильнями, дубильнями, бумажными фабри­ками и строительными мастерскими. Шерстяная промышленность Тарнского департамента в 1873 году была: 331 фабрика, 8.177 рабочих, 100.000 веретен, 4.400 станков.
Из двух Кастрийских долин самая дея­тельная по своему промышленному движению-есть долина Торэ, идущая вдоль северного осно­вания Черной Горы. Здесь расположен сопер­ник Кастра по фабрикации сукон-Мазамэ. В начале нынешнего века это было незначи­тельное селение, но к 1830 г. шерстяная про­мышленность в нем начала приобретать важ­ное значение, и теперь шерстопрядильни, фаб­рики различных материй и другие заведения превратили город в значительный центр, имеющий торговые сношения не только со всем югом и остальной Францией, но и с за-границей. На верхнем Торэ суконные фабрики есть также в Сент-Аман-Су (Сульт), где родился знаменитый солдат, от которого местечко получило свое название, и в Бастид-Руэру, около которого есть красивый дольмен. Точно также и города верхнего бассейна Агу извле­кают из промышленности то довольство, ко­торого не могла бы обеспечить обработка окру­жающих высот. Роккурб, расположенный при начале длинной излучины реки, между отрогами Сидобрского плоскогорья и Монтрфдонских холмов, увенчанных старинными башнями, имеет фабрики шапок, чулок, шляп, разных материй и кож; Вабр,в бо­ковой долине, владеет бумагопрядильнями и шерстопрядильнями, что же касается до Ла­кона, построенного уже на одном пз высоких севеннскпх плоскогорий, то он добывает мра­мор, разводит овец и фабрикует сыры в роде рокфорских.
На западной оконечности Черной Горы (Монтань Нуар) есть еще город, зависящий в административном отношении от Альби: это живописная Сореза, прославившаяся своей кол­легиею, основанной бенедиктинцами в конце шестнадцатого столетия. В окрестностях её, в прелестных долинках можно, посетить питательные бассейны Южного канала.
43 i
ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ.
Департамент, полупивший свое название от реки Ло, образовался из большей части бывшего Керси, т. е. страны кадюрков и представляет пространство, довольно ясно
пая часть департамента состоит из известко­вых юрасских скал, подобных лозерским, и возвышающимся средним числом до поло­вины высоты последних. Поверхность этихъ

ограниченное самою природою. На северовостоке, из Центрального Плоскогорья, между долинами Дордони и Ло, выдвигаются гранит­ные земли, разрезанные многочисленными по­токами на неравные холмы; но почти вся осталь-
скал представляет обширные простри яства «коссовъ», лишенных текучей воды, и выры­тые местами закрытые долины, или cloups, в которых исчезает дождевая вода. Подобные пространства, возделаны ли они, покрыты ли
439 г л а
лесом илп служат жалкими пастбищами, не могут прокормить значительного населения; поэтому депа ртамент До, уступающий впрочем п по пространству среднему департаменту Фран­ции. населен относительно слабо. Пространство департамента 5.211 квадр. километров. Насе­ление в 1895 году 253.885 человек. На ки­лометр 54 человека.
Город Фижак, родина знаменитого Шамполиона. представляет естественный рынок гористой страны на границах Канталя и Авейрона. В нем находится узел трех главных линий железнодорожной сети, а в 6 киломе­трах к юго-востоку у живописной скалы в роде полуострова, на которой возвышается над До старое укрепленное местечко Капденак, разветвляются еще две железные дороги пз Тулузы п из Монпелье. И все-таки значе­ние Фижака не соответствует столь счастливому положению его относительно легкости переезда и перевозки. Город имеет еще древний вид, и главные его достопрпмечательностп составля­ют старинные дома тринадцатого и четырна­дцатого веков. На окрестных высотах видны два памятника, имеющие большой исторический интерес:-это два «шпиля», поддерживающие фонари, которые указывали по ночам заблу­дившимся на плоскогорье путникам дорогу в город, построенный в глубине долины, на берегу Селэ.
Гористая местность, простирающаяся к се­веру от Фижака, представляет унылую и дикую область, от которой долины притоков Дордоньи, Павы и Серы весьма резко отлича­ются богатством зелени и обилием воды. Из окрестностей Сен-Серэ, Вретену и в особен­ности пз старинной крепости Пастельно вы любуетесь дивными видами на долину Дордони, с излучинами её русл, с переплетающимися рукавами и зелеными островками. Вся часть департамента, орошаемая овернскою рекою, очень интересна илп по историческим воспо­минаниям, пли по природным .редкостям. Так Пюп д’Иссолю, возвышающийся своимп крутизнами к востоку от Бриво-Фижакской железной дороги, между Дордонью, Турментою и Сурдуарою, представляет одно пз тех мест, которые оспаривают у Исселя, Капденакаи Дюзека честь быть древним Укселлодонумом. В Мартеле, на возвышающемся над рекою с севера плоскогорье, есть средневеко­вые развалины и курган. Около Сульяка есть пропасти, наполненные водою, текущею пз скважистых плоскогорий Тюреннп и Грессенсака.
Долина Уиссы, соединяющаяся с долиною Дордони с южной стороны, также весьма бо­гата интересными местоположениями. Воды, те­кущие в нее и образующие настоящую реку неперемежающуюся даже летом, струятся из двух пропастей, пз которых самая обильная
в а ѵ. 440
водою-Св. Спасителя: пз подошвы известко­вых скал вода просачивается всюду и идет где прямо в открытом пространстве, где журча между камышами, а где изливаясь в самое ложе двух рек. Альзу, которая несет свою перемежающуюся дань неистощимым источникам Уиссы, питается точно также естественными колодцами, соответствующими «cloups» верхнего плоскогорья. Но иностранцы ездят по этой долине не для того, чтобы по­смотреть эти природные достопрпмечательности, а для посещения Рокамадура, предста­вляющего одно из самых знаменитых во Франции мест для богомолья, история которого восходит ко временам глубокой древности: христианская легенда не идет дальше Закхея, который будто-бы сам принес Рокамадурскую Черную Богоматерь, но предполагают, что место это уже в галльские времена было весьма известным святилищем. В средние века в церквахъздесь скоплялись бесчисленные богат­ства, п набожность странников не перестает обогащать их еще и в наше время. Общий вид древних и новых религиозных зданий, прилепленные к утесу дома местечка, стрель­чатые ворота, винтовые лестницы, древние укрепления, старпнный укрепленный замок, возвышающийся на вершине горного выступа над всею «Мрачною долиною» Альзу-пред­ставляют своеобразный и живописный пей­заж.
Ближайший к Рокамадуруп расположенный, как и последний, при Альзу, город Грама, судя по окрестным курганам,-также галльского происхождения. У него есть довольно известные минеральные воды и между соседними пропа­стями есть одна, напоминающая своим видом знаменитый «источник Италии» близ Алатрп: это пропасть Бед. Дно пропасти занято полями, осененными прекрасными орешниками, но земледельцы спускаются туда не по веревкам, а сквозь трещину скалы, в которой могут проходить даже рабочия животные.
Непосредственно над долиною Альзу тя­нется большое голое пространство косса До, где путешественнику нечего посмотреть, кроме воронок, курганов и дольменов, как напр. дольмен Пьерр-Мартина, блпз Дивернона: тем не менее в ясную погоду, съвозвышений плоскогорья, можно различать бесконечный го­ризонт от Пюи-де-Дома до Канпгу и от этой последней вершины до Виньемаля. Одно из самых населенных местечек этого косса, Бастпд, приобрело прозвище Мюра (Murat- Мюрат) в честь знаменитейшего пз своих сынов. Главнейший город этой области, Гур­дов, не пользуется таким грандиозным ви­дом, как верхния поселения; хотя этот высо­кий город, окруженный древними валами и новыми общественными садами, возвышается над глубокою долиною Блё, но стоит нпже
441 ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ. 442
плоскогорий, отделяющих его от прибрежных равнин До.
Кагор, древнегалльская Дивона, названная так от «дпвонны», т. е. источника, который струится пз подошвы скалы и стекает каска­дами в До, получил свое название от древ­них Кадюрских галлов, у которых он был столицею-это родина Климента Маро. Он сохранил некоторые следы римской эпохи и прекрасные памятники средних веков: валы, собор, старинные дома, и в особенности мост Валантрэ, с укрепленными башнями. Во времена римлян торговля Кагора состояла главным образом в льняных тканях и матрацах, отправлявшихся во все концы циви­лизованного мира, под именем cadurcum. В наше время главный предмет сбыта у кагор•скпх купцов составляют вина, служащие для потребления пли для подмеси к бордосским винам. Вся долина До, от востока до запада департамента, от Кажарка до Пюп-л’Эвека, богата виноградниками, из которых некото­рые производят превосходные местные вина, благодаря благоприятному положению, доста­вляемому им извилинами До. Пространство, занятое в 1881 году виноградниками, соста­вляло 51.141 гектар, а производство вина 205.250 гектолитров. Кроме того разводится табак, хотя по причине избытка в листьях никотина он мало ценится. Некоторые сред­не-оолитовые скалы окрестностей Кагора также получили вдруг недавно большое значение, бла­годаря открытию фосфорнокислой соли извести, содержащей средним числом от 70 до 92 про­центов чистой материи; точно также в СентъАнтонэне и Кайлусе, в коссах Тарна-и-Гаронны, эти фосфорнокислые соли минерального происхождения наполняют собою настоящие карманы, которые очень искусно находят ка­меноломы. Раскопки повели к открытию весьма богатой третичной фауны, которую можно сра­внить только с фауною Леберона и Пикерми х).
Почти все местечки и се ления винодельческой области Керси и бугристых южных плоско­горий, каковы: Кажарк, Меркюэ, Люзек, Пюи л’Эвек, Монкю, Кастльно-де-Монтратье, укра­шены развалинами древних укреплений и зам­ков. Люзек, расположенный на одном из многочисленных полуостровов, образуемых излучинами До, прославился, благодаря спо­рам между историками о положении древнего Укселлодунума. В честь Люзека основалась коммпсия, называемая коммпсиею «карты Гал­лии».
Кантальский департамент, к востоку от департамента До, занятый большею частью ле­сами, мало плодородными плоскогорьями и го­рами, и разделенный на два склона, сообщения 9
9 Dobree; Trutal, „Notes manuscrites“.
между которыми не всегда легки, по неооходпмости должен был стать в число наи­менее населенных департаментов Франции; промышленность находится в нем в перво­бытном состоянии. В некотором отношении Кантальский департамент, населенный самыми чистейшими кельтами, как можно судить по их физиономии, росту и форме головы 9, может считаться центром той страны, которую гео­логи Эли де Бомон и Дюфренуа назвали «по­люсом оттолкновения», так как здесь всего более происходит передвижение населения; в конце осени из кантальских деревень отпра­вляется средним числом около 10.000 чело­век пли в большие города на заработки, или в равнины в качестве продавцов скота, материй и зонтиков. В 1850 году, вследствие излишка эмиграции, население Канталя умень­шилось более чем на одну десятую, а депар­тамент между тем лучше обрабатывается и не перестает обогащаться. Скотоводство, со­ставляющее главный источник существования для жителей, благодаря стараниям сохранить достоинства расы,-дает все более и более улучшающиеся произведения; в сырной про­мышленности, имеющей также большое мест­ное значение, способы производства улучшены также значительно; в грязных хижинах, или « burons» ,на плоскогорьях,начали фабриковать превосходные сыры, называемые «голланд­скими»; наконец, прежде весьма запущенная порода баранов стала гораздо производитель­нее шерстью и мясом. Пространство Канталя 5.741 кв. килом. Население в 1891 году 239.601 человек. На километр 41 человек.
Главный центр администрации и в то же время самый многолюдный город Канталя, Орильяк, расположен с западной стороны, при подошве большой вулканической горной группы, на барегах Жорданы, только-что вы­шедшей пз живописных горных теснин и соединяющейся съСероюпосреди бывшего озера, место которого занимают теперь Арпажонские луга. История упоминает об Орпльяке в пер­вый раз в конце девятого века, но город был тогда уже довольно значителен, и его могущественное аббатство, в течение многих веков, до религиозных войн, давало ему зна­чительную роль в центре Франции. В нем родился папа Герберт. Самый живописный средневековый памятник его - это замок Сент-Этьен, завоеванный в 1233 году го­рожанами у аббатства: верхняя часть его при этом была разрушена. Окрестности Орильяка представляют пейзажи редкой красоты, и в особенности богата чудесными видами долина Жорданы; в долине Сёры есть один поток, текущий с лесистых высот Канталя, кото-
*) Broca, „La race celtique ancienne et moderne14 („Revue d’antliropologie“, т. II, №4.)
443 г л а
рый должен был пробить себе путь сквозь базальтовые валы узкого прохода, каковы Падю-Компэн п Па-де-ла-Сер, названные так вследствие трудности, с которою подымались прежде по этпм ущельям, стены которых местами отвесны и достигают 140 метров высоты. Местечко Вик-сюр-Сер, весьма известное своими минеральными водами, пред­ставляющими превосходное средство против малокровия, является стражем этих высоких проходов и пользовалось довольно долгое время стратегическим значением: в средние века оно было столицею Карладеса, аллодиально-воль­ной землп, которая занимала большую часть Канталя, от Мора до Мюра и простиралась даже в Руэрг до долины Трюйеры. Замок Карлй, от которого существуют лишь незна­чительные остатки на вершине высокой базаль­товой скалы, возвышается над небольшим притоком Трюйеры; он был срыт по при­казанию Генриха IV, который с неудоволь­ствием смотрел на эту могучую крепость в сердце верхней Оверни.
Из других местечек Орильякского округа самое значительное-Мор, на фижакской до­роге, в побочной долине Ло: ярмарки его весь­ма оживляются продажею зерновых хлебов, плодов, каштанов, свинины, гвоздей и хол­стов. В Мориакском округе, который распо­ложен целиком на склоне Дордоньп и про­должается на север к плоскогорью Артанз, земли весьма возвышенны и представляют по­чти только леса и пастбища, почему и местная промышленность состоит в скотоводстве п фабрикации сыров. Салерская порода коров, названная так от небольшего, с виду еще совершенно феодального города, расположен­ного на высоте около тысячи метров на ба­зальтовом выступе горы, принадлежит к числу самых известных во всей Франции: чудные стада, пасущиеся на окрестных паст­бищах, прославили между скотоводами назва­ние деревень Риом-э-Монтань, Фонтанж, СенъПоль-де-Салер. Главный город страны, Мо­риак, обязан движениями своих операций также торговле рогатым скотом, мулами, ло­шадьми и баранами; собственно местная про­мышленность заключается только в полотнах, продаваемых лангедокскими купцами, и в бондарнпчестве. Не имея значительных горо­дов и промышленных заведений, эта часть Канталя представляет одну пз тех местно­стей Франции, где всего лучше сохранилась первая краса пх-леса и рощи, и раститель­ность эта кажется еще красивее при контрасте обильных, почти всегда прозрачных вод, которые текут в долинках и падают с вы­соких скал прелестными каскадами '). Въне-
*) F. de Lanoye, „Voyage aux volcans de la France centrale0. („Tour du Monde0 1866).
В А V. 444
некоторых из этих прекрасных мест раз~ бросаны остатки времен доисторическихъОколо деревни Трпзака, среди Коттегских ле­сов, приметны остатки галльского города, а на самой площади Англарда, к востоку от Мориака, стоит дольмен, с четырьмя базаль­товыми столбами, поддерживающими две ши­рокия плиты.
Восточном склон Канталя, округа с главными городами Сен-Флур и Мюра, во­все не отличается деревенскою красотою и не имете грандиозных видов противополож­ных склонов: Планез есть местность, ко­нечно, весьма богатая хлебами п называется обыкновенно «житницей Оверни», но это пло­скогорье без природных возвышений, с об­ширным п унылым горизонтом. Округлые вершины Маргерпды, Люгетских гор и Сезалльф также весьма однообразны, зато зеле­неющие долинки там особенно красивы. Что касается долин Трюйеры и Аланьона, то они представляют места, иногда весьма замеча­тельные по возвышающимся над ними базаль­товым мысам. На одной из таких скал стоит Сен-Флур, известнейший город верх­ней Оверни, который, в глазах парижан, считается, и совершенно ошибочно, точкою от­правления всех эмигрантов Канталя, веро­ятно, вследствие своего бывшего значения, как цитадели Овернп и епископского го­рода: он утратил свои валы, но сделался, вместо Орильяка, главным судебным ме­стом департамента. Сен-Флур во Франции привыкли считать также большою медно-ко­тельною мастерскою, а между тем именно этот род промышленности почти не суще­ствует у сен-флуренцев; мануфактурное предместье, расположенное у подошвы скалы, над которою возвышается город, занято пре­имущественно горшечными заводами и фабри­ками одеял и материй, известных под име­нем «maiAgues». Положение Сен-Флура весь­ма невыгодно в том отношении, что он на­ходится, и вероятно еще долго будет нахо­диться вне сети железных дорог; переход чрез плато между Нейсарг п Марвежоль по­требует больших искусственных работ; не­обходимо над Трюйерскою долиною построить гигантский мост с пролетом в 165 метров длины и 123 метра высоты над долиною. Дру­гие города восточного склона Кантальских гор, как Мюра п Массиак с Шодзегом, расположены, относительно путей сообщения лучше Сен-Флура, так как там проходит главная линия железной дорогп между Бордо и Лионом. Впрочем, земледельческие успехи также весьма значительны в этой части Кан­таля, которая не открыта еще для локомоти­вов. Около древней крепости Пьеррфор, воз­вышающейся над одним притоком Трюйеры, есть ферма г. Ришара пз Канталя, где Па­
445 ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ. 446
рижское Общество акклиматизации производи­ло свои опыты над иноземными животными, которых было бы полезно развести во Фран­ции, каковы например ангорские козы, ламы и альпака. Здесь, как и в окрестностях Салера, встречаются остатки доисторической ар­хитектуры, выделяющиеся местами среди но­вых построек. В окрестностях Мюра, в Бредоне, показывают древние обиталища пе­щерных жителей. Около Кольтины на Планезе, есть дольмен, который так просторен, что пастухи могут скрываться в нем от дождя. В Рекиста неподалеку от Шодзега, есть другой дольмен, называемый пещерою Святого Петра, около которого собирались древ­ние жители деревни и творили суд под тенью вяза1). Шаваньяк, к северу от Мюра,- родина Лафайета.
Пюи-де-Дом, занимающий большую часть нижней Оверни, вместе с отрезками Бурбопэ и Фореза, представляет один из крупных департаментов Франции; кроме того, благода­ря необыкновенному плодородию прибрежных равнин Аллье, относительной мягкости кли­мата и легчайшему сообщению, километриче­ское население Пюи-де-Дома должно было сде­латься значительнее, чем население Канталя и других департаментов плоскогорья. Насе­ление здесь даже несколько гуще, чем в остальной Франции; по местные земледельче­ские, промышленные и минеральные средства для них недостаточны, и около двадцати ты­сяч людей, почти все горцев, из наименее плодородных округов, выселяются из дому каждый год с началом зимы и возвращают­ся весною. Пространство департамента Пюиде-Дом 7.961 кв. кпл.; население в 1891 г. 564.266 челов.; на километр 71 чел.
Главный город Пюи-де-Дома, Клермон, расположен на небольшом возвышении сре­ди круга гор, над которым возвышается своею закругленною массою «рну», которому департамент обязан своим названием. Это довольно большой и самый важный провинциаль­ный город центральной области Франции по­сле Сент-Этьеня и Лиможа. Во времена галло-римлян,Неметум, населенный отчасти на счет героической Жерговии, был уже зна­чительным городом, посвященным Авгу­сту, с Капитолием, с форумом, с муници­пальным устройством; возвышающийся на соседней горе храм Меркурия Думиатского привлекал в овернский город всех галлов. Франки превратили его в огромную развали­ну, а по возобновлении город разрушен был впоследствии сарацинами. Город Монферран, купленный Филиппом Красивым, сделался королевским городом, местопребываниемъ
Duruf, ,.Guide liistorique dans le departement du Canta?1, стр. 502.
юстиции, и его двор часто вступал в столк­новения с овернскими парламентами. Когда Клермон был присужден короне, после долгого процесса, выигранного Екатериною Медичи, двор переселился туда, и Монфер­ран опустел; жизнь из него вдруг ушла- и его, хотя еще и жилые, дома приняли вид опустения и бедности. Все движение перелилось в город торговли и промышленности Клер­мон, и Монферран, принадлежащий оффи­циально к его общине, представляет не бо­лее, как предместье, которому, может быть, суждено соединиться с главным городом новыми кварталами от станции железной до­роги.
Клермон, построенный пз лав Вольвика, почти черного цвета, город мрачный, унылого вида, который сильно противоречит с чудными полями окрестностей; но в нем есть .любопытные здания, как например готиче­ский собор, который чистотою и легкостью своего стиля напоминает священные памят­ники северной Франции; другая церковь, «Пор­товой, т. е. Базарной Богоматери», предста­вляет совершенный тип романского стиля в Оверни, и в его склепе хранится одна из тех Черных Богородиц, которые так по­читаются в области верхней Луары и верхней Аллье: это та самая церковь, где началось дви­жение первого крестового похода, и можно ви­деть еще и теперь позади здания, на площади, составлявшей древнее agger publicus Неметума 9, то самое место, где заседал папа Ур­бан II н где происходили торжественные со­брания совета. Жители Клермона показывают также иностранцам прекрасный фонтан Воз­рождения, снабженный водою пз источника Руайля, но они вовсе не могут гордиться кра­сотою и чистотою своих улиц. Город доволь­но ожпвлен. В нем есть весьма значитель­ные фабрики тестяных изделий и манной крупы, доставляющие самые лучшие в мире произведения этого рода: его абрикосовые ва­ренья и печенья отправляются даже в города Леванта. В Клермоне обрабатываются также различным образом металлы, дерево, пря­дильные волокна, и производится крупная тор­говля земледельческими товарами и скотом. Он имеет железно-дорожные сообщения со всею Фракциею. Впрочем, Клермон, город труда и торговли, не забыл, что он есть ро­дина Паскаля, город исторический, окружен­ный самыми интересными местами для изуче­ния земли-в нем есть прекрасный музей и богатые коллекции по археологии и естествен­ной истории. Не выходя из города, можно ви­деть инкрустирующий источник Сент-Алир с его мостами из травертинского туфа; к востоку, в Лимани, есть колодец Пуа, изъ
9 Vimont, „Notes manuscrites“.
447
ГЛАВА
V.
448
которого сочится нефть; вокруг города всюду возвышаются вершины вулканов, и базальто­вые потоки тянутся длинными площадями, ра­зорванными медленною работою времени. На­конец, в самой долине Тпрентиини, или луч­ше Тиртени, идущей к Клермону, текут теп­лые Сен-Марские воды п падают небольшими каскадами источники, выходящие из базаль­товой пещеры Руайа: немного было бы таких чудных мест, если бы они, как и множество других в соседстве с большими городами, не былп испорчены безвкусицей и духом спе­куляции.
В нижней Оверни была прежде вторая сто­лпца, город легпстов и парламентарпстов, старый Риом, древнего арвернского проис­хождения. Как и соперник его Клермон, он занимает подобное же топографическое поло­жение, прп подошве лавовых гор, в покры­той нивами равнине, на речке, спускающейся к Аллье и извивающейся в тени больших деревьев. Овернцы, не художники по прпроде, а люди по преимуществу аферы, всего лучше развили в Риоме свою способность к юрис­пруденции, п между знаменитейшими юристами Франции многие начали с того, что отлича­лись сперва в маленьком городе Оверни. Риом, построенный, как п Клермон, пз ла­вы, сохранил суровую физиономию, приличную городу чиновников, п многие из его пямятников, а в том числе и Святая Капелла прп Дворце Юстиции, недавно превращенная в архив, свидетельствует о том значении, ко­торым пользовалось в Овернском городе некогда «служение Фемиде». Но красота окру­жающей природы и обилие воды поправляют то унылое впечатление, которое мог бы соста­вить по себе вид Риома. Виды окрестностей не уступают по красоте клермонскиш. На Вольвике, который дает Риому камень для до­мов и воду для фонтанов, возвышается ста­рый, развалившийся замок Турноэль, откуда можно любоваться одним пз грандиозней­ших пейзажей во Франции: вдали тянется прелестная долина, пли скорее равнина Ли­ман, «испещренная зеленью лугов и золотом нивъ»; к северо-востоку, за купаньями Шатель-Гюйон, виднеется город Эгперс, роди­на .Л’Опиталя; правее виден пригорок Мон­пансье, цепь холмов, частию покрытых ле­сов, где находятся замки Эффиа п Рандан, а при слиянии Моржа с Аллье, - промышлен­ный город Марэнг. Горизонт замыкают большие горы Форез и Пюи2).
Но по цифре своего населения Риом не вто­рой город ИИюп-де-Дома и уступает в этомъ
Ф Арверны были одним из могущественейптпх наро­дов Трансальпппской Галлии. Столица их Жерговия.
Перев.
3) F. de Lanoye. „Yoyage aux volcans de la France centrale“. („Tour du Mondeu, 1866).
отношении промышленному Тьеру, дома кото­рого, лепясь по бокам горы Бессэ, спускают­ся неправильными ступенями до берегов Дюроллп--ручья, вспениваемого беспрерывно ко­лесами фабрик. Чтобы подняться на верхнее плоскогорье, одну пз прекраснейших точек для обозрения вида на Лимань и горы Дом, дорога должна восходить змейкою, между тем как железная дорога, прежде чем повернуть прямо к городу, описывает длинные изгибы к северу. Тьер-один пз крупных цен­тров ножевой фабрикации, но к этой промы­шленности, придающей ему особый специаль­ный характер, присоединяются еще многие другие, в особенности фабрикация гербовой бумаги. В самом городе каждый дом пред­ставляет группу мастерских, а около города каждое местечко, каждая деревушка имеют своп колонии рабочих-в особенности СенъРеми, деревня, расположенная в горах к северо-востоку от Тьера, имеет впд про­мышленного предместья. Но местечко Шательдон, где именно зародилась в средние века местная ножевая промышленность, по стран­ному обороту вещей, совершенно утратило ее в пользу Тьера и окрестных мест. Оно из­вестно теперь только своими холодными мине­ральнымиводами.
К югу от Тьера, в высокой долине Дор, с прелестными боковыми долинками есть только один город-Амбер, бывшая столи­ца Лпврадуа. Амбер занимается преимуще­ственно фабрикацией) полотен и бумаги; в Арланке п разных других местечках окру­га, расположенных в дистриктах, смеж­ных с Верхнею Луарою, точно также ткут грубые сукна, и в последние годы получила большое значение кружевная промышленность; тем не менее эти места представляют так мало средств для жителей, что они должны переселяться отсюда периодически в большом чпсле. Между долинами Доры п Аллье нет значительных групп населения. Биллом, но­сящий название города, заслуживал того в средние века; при Меровингах в нем была основана также знаменитая школа, которую в тринадцатом веке посещали до 2.000 уче­ников.
Иссуар, к западу от Аллье, был так опустошен во время религиозных войн, что герцог Алансонский поставпл на его место колонну с надписью: «Здесь был Иссуар!». От прежнего времени остается только одна романская церковь чистейшего стиля. Подняв­шись из развалин, город приобрел себе скромное благосостояние своими суконными фабриками и другими мелкими мануфактурны­ми заведениями. Но что в особенности инте­ресно в этой местности,-так это природ­ные достопрпмечательности и исторические воспоминания. Долина Куз-Павэн, в устье
449 ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ,
которой стоит Иссуар, начинается в цен­
тральной группе Дорских гор, и Павэн есть одно пз питающих ее озер. Другая Куза, текущая севернее, выходит пз озера Шамбона, течет при подошве Тартарэ п Мюрольского замка, и принимает в себя минераль­ные воды Мотэгю и Сент-Нектэра. Еще се­вернее, Вейр, протекающий озеро Айда п про­рывающийся пз него чрез подземные щели, течет при подошве холма, в котором вы­рыты жилища древних пещерных жителей Вейр-Монтона, и принимает в себя Монн ниже тех высот, где находится крытая Кур­но льная дорога. Единственный округ этой области, между Аллье и цепью вулканов, по­лучивший в последнее время промышленное значение - это каменно угольный бассейн Брассака, при слиянии Аллье с Аланьоном. По производительности, этот бассейн в 1881 году был девятым во Франции. Топливо его употреблялось преимущественно на железную дорогу.
Долина Сиулы, на западном склоне цепи Дом, есть также минеральная область. В Понжпбо, на самых берегах прелестной реки, есть копи среброносного свинца, самые про­изводительные во Франции. В 1873 г. было добыто 3.950 тонн на сумму 1.382.000 фр. В Сен-Жервэ есть слои каменного угля, со­ставляющие южное продолжение деятельно разработываемого бассейна Сент Элуа. В 1881 году добыто в копях Врассак 253.150 тонн, а в Сент-Элуа 112.600. Мена имеет также залежи; наконец в Шатонёве-мно­гочисленны источники, холодные и теплые, углекислые, содовые, железистые, которые бьют в местах соприкосновения гранита с порфиром на пространстве нескольких ки­лометров, и даже в самом русле Сиулы. Что касается начинающейся в юго-западном углу департамента долины Дордони, то она обязана также минеральным источникам почти всем стечением приезжающих сюда на лето ино­странцев, так как здесь именно находятся, знаменитые мон-дорские воды, с которых отправляются смотреть каскады Дордони, ста­рый феодальный замок Тур д’Овернь, коло­дезь Сансп и соседния горы. Ниже источников горы Доры есть другое купальное заведение, именно Бурбуль, соленые воды которого, весь­ма многолюдные с некоторого временп, так богаты мышьяком, как ни одни из откры­тых до сих пор в мире; они весьма действи­тельны особенно против болезней кожи, но употребление их не всегда безопасно. Весьма значительные каменно-угольные залежи, на­ходящиеся по обе стороны Дордони, остаются почти без употребления за недостатком со­общений.
Департамент Коррезы, принадлежащий в большей части к бывшему Лимузэну, находпт-
450 ся почти целиком в бассейне Дордони, и, следовательно, его территория довольно пра­вильно склоняется с северо-востока к югозападу, т. е. в направлении течения Дордони и её притока Коррезы. Эта довольно небольшая по объему река сообщила однако свое назва­ние департаменту, так как пересекает его по наибольшей его длине, и в её долине на­ходятся два единственные значительные го­рода департамента Тюлль и Брив-ля-Гальярд, не считая местечка Коррезы, получившего свое название, без сомнения, от реки. Простран­ство департамента Коррезы 5.866 кв. килом., население в 1872 г. 328.119 челов., на кило­метр 54 челов.
Часть департамента, ближайшая к Оверни, всего более походит на последнюю страну, как по климату, так и по нравам жителей. Голая и унылая территория вообще весьма воз­вышенна, так что в ней можно странство­вать по целым дням, не спускаясь ниже семи-восьми-сот метров высоты: ниодна часть Франции не представляет большей сплошности своих плоскогорий, как эти гранитные про­странства, по которым бродят стада быков ц свиней; местность эта еще весьма бедна боль­шими путями сообщения: на карте француз­ских железных дорог самая широкая петля сети обнимает именно эту территорию. Глав­ный город этой области, Иссель-есть малень­кий городок, известный более своими мало основательными претензиями на исторический титул Укселлодонума, чем свопми шерстя­ными фабриками, которые похожи на фабрики Меймака и многих других местечек пло­скогорья. Бор, на Дордони, обладает пре­лестными крутизнами своих «органовъ», т.е. базальтовых скал, представляющих оста­ток древнего потока овернских вулканов, и лежит неподалеку от каскада Со-де-ля-Сюд, образуемого рекою Рю, соперницею Дордони по обилию воды, Бор есть место отправления по­лотен, фабрикуемых в этом крае.
Тюлль находится в центре департамента и в точке соединения всех долин, дающих некоторое значение бассейну Коррезы, и пото­му сделался относительно людным городом, хотя своею промышленною деятельностью он обязан отчасти и административному покро­вительству. В непосредственном соседстве с Тюллем был основан национальный ору­жейный завод, на котором в главном за­ведении п добавочных мастерских департа­мента заняты до полуторы тысячи рабочих; в самом городе есть фабрики роскошного оружия, материй и бумаги, по тюлевая промыш­ленность, которой город сообщил свое на­звание, давно уже переместилась из него. Ручьи, прорезывающие плоскогорье, вырыли во многих местах глубокия пробоины и обра­зовали каскады, которым местами придаютъ
451
ГЛАВА
452
живописный профиль развалины и остатки стен па скалах. Километрах в десяти к северо-востоку от Тюлля есть один из та­ких замечательных пейзажей, именно во­допады Монтаны пли Жпмеля, которые де­лают несколько скачков с высоты ста два­дцати пяти метров. Километрах в 20 к югозападу, Обазень стоит над дикими ущельями грандиозного вида. К северу прелестные виды представляет долина Везера, идущая парал­лельно долпне Коррезы выше Треньяка, где находится один из добавочных оружейных заводов. Везер падает с высоты пятна­дцати .метров, образуя скачек Вироль; при основании холмов, Юзерша, одного из горо­дов, претендующих представлять собою на­следье галльского Укселлодонума, она изви­вается прекрасными круглыми изгибами, а еще ниже образует Сальянтские попоги. Долина Дордони, на юге департамента, точно также бо­гата любопытными местоположениями, особен­но в окрестностях Аржанта, где река ста­новится судоходною, но только для «argentats», т. е. плоских судов, углубление которых не превышает двух футов. В этом именно месте присоединяются к Дордони Маронна и Дустр. Верхнюю Дордонь было бы весьма по­лезно канализировать, для облегчения эксплоа­тации находящихся в долине залежей мине­рального топлива.
Самый приятный город департамента Кор­резы, Брпво-это галльское имя; в средние века он часто оспаривал у Тюлля первое место меледу городами нижнего Лимузена; но однако не равнялся с ним пи по населению, ни по промышленности, хотя в соседстве его залегает каменно-угольный бассейн. Он весьма украшается своим собором, местами проломанными стенами, окруженными больши­ми деревьями, своею рекою, скользящею между островками, и высокими окрестными холмами. Различные окрестные долины, особенно Везе­ра, принимающего Коррезу в 5 километрах ниже Крива, изобилуют прелестными и дикими видами. В этой же долпне расположено боль­шое селение Алласак, главный общинный центр департамента после Тюлля и Крива. На севере округа на плоскогорьях, отделяю­щих Везер от верхнего Везера пли Овезера, находится важный конский завод Помпа­дур, расположенный рядом с замком, при­надлежавшим знаменитой маркизе. На дру­гом копце округа другой замок, именно Тюреннь, возбуждает совсем иные воспомина­ния. На высокой скале, над сохранившей свой средневековый вид деревнею, возвышаются развалины крепости тринадцатого и четырна­дцатого веков. Владельцы гористой и лесистой местности, разделяющей бассейны Везера и Дордони, сеньоры Тюреннь, предки знаменитого полководца, были почти независимы, полу­
ѵ.
чили свои права, как они говорили, только «от Бога и святого Маркела». Они творили верховный суд на большом пространстве нижнего Лимузена, Керси и Перигора, вклю­чая даже и города; они могли вооружать более 3.000 человек, жаловать вассалам дворян­ство п чеканить монету.
Бывший Перигор, сохранивший еще галль­ское название Петрпкорий, превращен в де­партамент Дордопп, с несколькими отрезка­ми Лимузена на севере, Апжэ на юге и Ангумуа на западе. Он естественно разделяется на различные области пересекающими его с северо востока на юго-запад п с востока на запад реками, каковы: Дронна, Иль. Овезер, Везер и Дордонь. Часть гранитного плоско­горья, высшие точки которого достигают 500 метров высоты и дают начало многим при­токам: Шаранты, Дронны и Иля, занимает северную область департамента. Этот горный край, известный под именем Нотроннэ, во многих местах еще бесплоден и пустынен. Большие леса к югу от Риберака занимают косогоры Дубля; обширные сосновые леса и даже ланды тянутся широкою полосою по вы­сотам, разделяющим долины Иля и Дордони. Большие пространства этих земель, оставав­шиеся в природном состоянии, стали расчи­щаться с средины нынешнего века, многие нездоровые болота, заражавшие долины, заме­нились лугами, и область обработанных земель сильно расширилась, особенно в долпне Дор­дони. Перигор разрабатывает весьма богатые железные руды и неистощимые каменоломни. В нем есть различные фабрики, особенно рельсовые и бумажные. Производство железа в департаменте Дордони в 1873 г. 24.500 тонн на 9.500.000 фр., бумага 1.500 тонн на 1.200.000 фр.
Наконец, он пользовался монополиею тор­говли трюфелями, пока не превзошли его, по крайней мере по количеству продуктов, боль­шие плантации трюфелевых дубов в Воклюзе и Нижних Альпах. Будучи третьим де­партаментом во Франции по протяжению и уступая в этом отношении только департа­ментам Жиронды и Ландов, департамент Дордони принадлежит, следовательно, к чи­слу многолюдных; но по плотности население его гораздо ниже среднего пщрптом заметно уменьшилось за последние годы. Пространство департамента Дордони 9.183 кв. кпл., населе­ние в 1891 г. 478.471 челов., иа километр 54 челов. Пространство, занятое виноградни­ками, составляло в 1881 г. 88.569 гектаров, а производство вина 242.255 гектолитров.
Округ Сарла, занимающий юго-восточный угол департамента, граничит с департамен­тами Ло и Коррезы и получает из них свои воды чрез Везер и Дордонь. Самый городъ
ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ.
453
Сарда, в котором замечательны старинные здания и между прочим дом, где родился ЛаБоэти ’), расположен внутри округа, на ни­чтожном ручейке. Портом его на Дордони служит Витрак, повыше живописного города Домм, построенного амфитеатром на склонах крутого холма и опоясанного еще старинными валами; вдали на вершине скал видны башни средневековой крепости и обширный замок Бейнак, зала которого тринадцатого века укра­шена стенною живописью. Портом же на пре­лестном Везере, который становится судоход­ным ниже Террасона и особенно от Монтиньяка, .является Бюг, чрез который отпра­вляются железные изделия нескольких фа­брик, лучшие трюфели Перигора, вина и другие местные произведения. С тех пор, когда Бюгсонская станция, кверху от слияния Дор­дони с Везером, прямо соединена с Бордо через Бержерак,-там и сосредоточилось торговое движение страны. Окрестности Бюга стали знамениты своими гротами с северной стороны, пз которых пещера Миремон с длинными извилистыми галлереями имеет бо­льше четырех километров. Но наибольшею известностью пользуются другие не столь значи­тельные пещеры и убежища, благодаря откры­тиям, сделанным в них Лартэ, Кристи и другими учеными. НазванияМустье,Эйзи, Верх­ней и Нижней Ложери, Магдалины, Тайяка, скала которого, пробуравленная во всех на­правлениях, была чем-то в роде крепости, приобрели в науке незабвенное имя, связанное отныне с целою расою людей, равно как и с целым периодом доисторической цивилизации.
Ниже на высокой скале возвышается горо­док Лпмёйль, где Дордонь протекает мимо Лалинды и где некоторые фабрики пользуются двигательною силою обильных источников, текущих пз подошвы плоскогорья; затем следует Бержерак, главный город округа и единственный сколько-нибудь значительный по­сле Либурна город, который находится на Дордони. Говорят, что до отмены Нантского эдикта, Бержерак, но числу жителей и торгово­му движению, был серьезным соперником Бордо: в его стенах жило до 50.000 чело­век, т. е. втрое больше нынешнего. В нем происходит весьма значительное торговое дви­жение особенно винами; некоторые пз этих местных вин, между которыми называют прежде всего белый Мопбазпльяк, пригото­вляемый на полуденных косогорах равнины, сделались знаменитыми:
Судоходство по Дордони, ниже Бержерака в 1880 г. было 25.800 тонн.
Самый город Бержерак не имеет заме-
Писатель XIV века, шестнадцати лет, перевел не­сколько сочинений Ксенофонта и Плутарха, восемнадцати лет написал: „Disc. sur Иа servitaire volontaire", смелое самостоятельное сочинение.
454 нательных памятников, но их много в его округе. В аббатстве Кадуэн, на плоскогорье, ограничиваемом с севера излучинами Ла­линды, есть известный монастырь шестнадца­того века, где изящнейшие скульптурные ра­боты эпохи Возрождения соединяются с гра­циозными сводами средних веков. Далее к югу, к источникам Дро, возвышается замок Бирон с башнями, стенами и постройками различных времен; его капелла, шестнадца­того века, как и Кадуэнский монастырь, есть образцовое произведение. К западу, на холме, возвышающемся над долиною Лидуары, со­ставляющей границу департаментов Дордони и Жиронды, стоит реставрированный замок Монтэнь, в котором родился и умер знаме­нитый писатель. Перигор есть именно та часть Франции, которая произвела наибольшее число выдающихся людей шестнадцатого столетия, каковы: Маро, Брантом, Монтэнь, Ла-Боэти.
Долина Иля, хотя далеко не так важна с гидрографической точки зрения, как долина Дордони, тем не менее гораздо выше неё по торговой деятельности, ибо в ней находится столица Перигора, нынешний центр департа­мента Дордони. Перпгё, город петрокорийцев, есть наследник галльского города, стоявшего на левом берегу Или, и галло-римскойВезоны (Везуна пли Везунна), построенной на правом берегу, именно на той стороне, где так жи­вописно расположен амфитеатр зданий ныне­шнего города. Внизу города, около железной дороги еще стоит большая треснувшая рим­ская башня, cella древнего храма, к которому сходились некогда все дороги города и который был покрыт плитами красного и белого мра­мора, а одна из башен древней стены, за­мок Баррьер, стоит на римском основании. Кроме того, видны следы многих других памятников, каковы: арены, на которых мог­ли поместиться 40.000 зрителей и камни ко­торых послужили на постройку монастыря; статуи, мозаики и надписи обогатили городской музей; на возвышенности с юго-восточной стороны видны еще валы древне-римского ста­на. Средние века напоминают разные важные остатки, башни, стены, дома и один из бо­гатейших во Франции музей древностей; но архитектурную славу Перпгё составляет цер­ковь Сен-Фрон, над громадным строени­ем которой возвышаются пять круглых ку­полов: здание это, которое начали строить в средине десятого века, есть базилика, предста­вляющая византийский стиль во Франции в ве­личайшей чистоте.
Перпгё-город промышленный и имеет свои экипажные заведения, металлургические заводы; суконные фабрики, мельницы, приво­димые в движение великолепным источни­ком Тулоном, и мастерские для приготовления съестных припасов, которые хвалят гас-
455
ГЛАВ А
V.
456
трономы; он город по преимуществу торго­вый, благодаря своему положению в точке пе­ресечения двух перворазрядных железных дорог. Что касается других городов и ме­стечек верхнего бассейна Иля, то они заме­чательны только развалинами и историческими воспоминаниями. В Готфоре, расположенном па холме к югу от Верхнего Везера, есть замок, в котором жил знаменитый труба­дур и воин Бертран-де-Ворн. В Эксидейле, в долине Лу, и Жюмплаке, в долине Иля, показывают также феодальные разва­лины. Один только Тивье, где тоже есть древ­ний замок, ведет обширную торговлю; служа посредником между Перигё и Лиможем, он привлекает на свои ярмарки скототорговцев всей страны, отправляет известные сыры и другие земледельческие товары и фабрикует горшки и фаянсовые изделия, которые отли­чаются особенным свойством своей глазури, благодаря глине, содержащей марганец и су­рик. Что касается нижней долины Иля, ниже Перигё, то в ней нет людных городов; земледелие процветает, особенно в окрестно­стях Мюссидана и Монпона.
Главный город северного округа департа­мента Дордони, Нонтрон, стоит частию на подземном притоке Шаранты-Бандиа: много­численные железоделательные заводы и другие металлургические заведения, из которых вы­ходят прекрасные «нонтронские ножи», легко узнаваемые по буксовым черешкам, занима­ют берега реки и доставляют населению сред­ства существования, которых не дают ему в достаточном количестве каштаны и нивы гра­нитных высот. Долина Дронни шире, плодо­роднее и окаймлена откосами живописных форм. Брантом, имя которого знаменито в ученом мире, замечателен красотами окру­жающих его видов. Сам он построен на острове Дронни, между скалами с некогда обитаемыми пещерами; остатки его древнего аббатства с башнями и колокольнями, остатки стены, оригинальный мост, шлюз реки, боль­шие деревья и луга по берегам-представля­ют и своеобразную и, в то же время, пре­красную картину. В 8 километрах ниже рас­положен Бурдейль с своими двумя замками, па одном пз которых возвышается башня в 40 метров высоты. В скалах здесь есть также гроты, а из-под скал бьют обильные источники или «bouilidous», между тем как на плоскогорьях встречаются воронки. Доль­мены и другие мегалиты в этих местах мно­гочисленны.
В нижнем своем течении, Дронна, много­водная и чистая, благодаря питающим ее «bouillidous», протекает неподалеку от Риберака, главного центра округа, который слу­жит в то же время главным рынком для дублийцев, т. е. людей с Дубли, и, выйдя пзъ
департамента Дордони, образует границу между Перпгором и Ангумуа. На большом протяжении своего русла она, действительно, разделяет наречия-лангдойльское и лаигдокское: па одном берегу поселяне говорят пофранцузски, на другом на романском наре­чии, называемом перигорским !).
Департамент Верхней Вьени образован из верхнего Лимузена, к которому присоединены несколько отрезков Пуату, Марша и Берри. Вся страна принадлежит к области гранит­ного плоскогорья, образуя западный его угол, и почти все её воды изливаются в Луару при посредстве различных притоков реки, сооб­щившей свое название департаменту, между тем как южный склон плоскогорья отдает изли­шек своих дождей Дордони и Шаранте. Воды очень много, благодаря свойствам почвы, не позволяющей ей уходить в подземные галле­реи; по высота места, которая в среднем до­ходит до 500 метров, неровность земли, и, в некоторых местах, недостаточность толщины слоя растительной земли, далеко не благоприят­ствует земледелию: виноградники весьма редки на склонах косогоров, хлеба собирается не­достаточно для прокормления жителей, и глав­ную пищу у целых тысяч населения соста­вляют каштаны. Луга занимают больше че­тверти территории и прокармливают рогатый скот прекрасной породы, отправляемый на рын­ки Парижа. Свиней в Верхней Вьени разво­дят также много, как и в Перигоре. Что же касается лошади лимузенской породы, этого за­мечательного типа горных животных, то она исчезает с каждым днем: она скоро уже, как говорят скотоводы, будет принадлежать к истории прошедшего * 2). Из минеральных богатств департамент обладает преимуще­ственно залежами фарфоровой глины и других земель, содержащих фарфор, которые послу­жили основанием главного промысла в Ли­може. Население департамента, вообще, ниже среднего по благостоянию и образованию. Поэто­му эмиграция, отнимающая ежегодно большое число лимузенцев от их родного плоскогорья, имеет ту счастливую сторону, что дает вы­селяющимся прочное, практическое воспитание, доставляемое им странствиями. Пространство департамента^ Верхней Вьени 5.517 кв. кпл. Население в 1891 г. 372.878 человек. На километр 63 человека.
Сент-Ирие, один пз главных городов округа Верхней Вьени, находится еще в бас­сейне Дордони, на берегах Лу. Основанный монахом Аредиусом или Ириеем около конца шестого века, он имеет прекрасную церковь, называемую Мутьф и весьма замечательную по
<) Onesiine Reclus, „Notes manuscritesu.
2) Felix Vidalin, „Revue des Deux Mondesu, 15 февра­ля 1876.
ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ.
457
смешению двух стилей арок-романского и готического. В Сент-Ирие и далее к востоку в общине Куссак-Боиьваль эксплуатируются весьма значительные ломки фарфоровой глины,
158
Шалю-Шаброль, который составлен пз двух отдельных частей, разделяемых ручьем Тардуаром и над которым ^возвышается башня расположенного к северу па скале

открытые г-жею Дарнэ более ста лет тому на­зад; продукты их употребляются частию на фабриках Сент-Ирие.
Самый известный город той части департа­мента, воды которой текут в Шаранту, есть
География Реклю. т. II.
укрепленного замка; внизу, на левом берегу, стоит другой замок, пз которого, по преда­нию, была пущена стрела, ранившая смертельно Ричарда Львиное Сердце в 1199 г. Вся эта. гористая местность, на часто спорных грани-
43
459
ГЛАВА
V.
460
цах Лимузена, Ангумуа и Перигора, покрыта целыми или развалившимися замками, дольме­нами и романскими церквами. Маленький горо­док Рошешуар, главный город юго запад­ного округа департамента .Верхней Вьенп, из­вестен только свопм великолепн ым замком, при соединении двух небольших боковых долин Вьени, перестроенным в конце пят­надцатого века.
Сама эта река берет начало на плоскогорь­ях Коррезы, но при входе своем в округ Лиможа она еще не более как ручей. Она омы­вает Эймутье и протекает неподалеку от ро­дины Ге-Люссака, города Сен-Леонарда, к промышленному селу Поп-де-Нобла, в кото­ром есть не только фарфоровые мануфактуры, преимущественная принадлежность Верхней Вьенп, но п прядильни, бумажные фабрики, сыромятни, шляпные заведения и металлурги­ческие заводы. Километрах в десяти книзу от Сен-Леопарда, Вьень соединяется с Торионом, вливающим в нее столько воды, сколько в ней самой, и, сделавшись сильною рекою, течет у подошвы высокого холма, на котором стоит важнейший на всем запад­ном склоне гранитного плоскогорья Франции город Лимож, который был многолюдней­шим центром на всем пространстве между долинами Роны и Гаронны, пока каменноуголь­ные кони не превратили Сент-Этьень в боль­шой город.
Древняя столпца конфедерации Лемовицей1) занимает вообще весьма счастливое географи­ческое положение, как торговый пункт. Прав­да, омывающая его река вовсе не судоходна и несет только растерянные поленья, но во всем своем верхнем течении она выдерживает на­правление с востока на запад, образуя таким образом естественное пересечение с большою дорогою в Париж п в северную Францию, где должна была основаться значительная груп­па населения. Поэтому в ту эпоху, когда езда совершалась правильно от станции до станции, Лимож сделался главным пунктом непре­менной остановки на дороге, ведущей пз Орлеана в Бордо чрез Лимузен и Перигор. В прошлом веке Тюрго увеличил еще ка­питальное значение Лпможа, как складочного места, проведя в него много прекрасных до­рог, но в наше время значение это относи­тельно уменьшилось, так как большая часть железных дорог, соединяющих Лимож с остальною Францией, разветвляются далеко от города на главной линии. Дорога в Брив и Тулузу разветвляется па станции Нексон, в 20 километрах к югу от Лпможа; дорога в Монлюсон отделяется в 30 слишком кило­метрах к северу, в Сен-Сюльпис-Лорьере, а ветвь в Пуатье начинается еще дальше.
1) Lemovices-галльский народ, упоминаемый Юлием Цезарем.
От галло-римского города остаются только следы, по средним векам принадлежит са­мое красивое здание Лиможа, собор СентъЭтьень, построенный в тринадцатом и че­тырнадцатом веках в парпжско-готичеком стиле. Сент-Этьенский мост, тринадца­того века, есть один пз самых любопытных мостов, оставленных нам средними веками. Некоторые кварталы, с узкими и извилистыми переулками, с каменными домами, украшенны­ми деревянною резьбою, представляют в дру­гом виде город прошедших времен, и вы вовсе не удивляетесь прп виде некоторых групп развалившихся лачуг, что чума и по­вальная горячка производили столько опустоше­ний, пока стены города не были разрушены и в самых нездоровых кварталах не были про­ведены широкия улицы. Из всех этих древних улиц всего любопытнее улица мяс­ных лавок, жители которой имеют особые нравы и предания: вы содрогаетесь, ступая на эти окровавленные плиты, между всеми этими лавками с мясом и развешанными тушами!
Главная промышленность Лиможа, доста­вившая ему всесветную известность,-это гон­чарное производство. В средние века высоко ценились лиможские эмали на металлах, и во многих музеях, между прочим, и в музее самого города, где они делались, есть драго­ценные образцы, которые по красоте гораздо выше нынешних произведений Лимузена. Те­перь в Лиможе и окрестностях есть около сотни заведений, занимающихся переработкою сеит-приейскоп и шантлубской глины, и жи­вописью по фарфору; произведения эти, зани­мающие несколько тысяч рабочих и пред­ставляющие ежегодно стоимость десятка мил­лионов, отправляются отсюда во все страны мира. К сожалению, чувствуется недостаток в каменном угле, почему заводам прихо­дится платить за него дорого. Кроме того, в Лиможе есть шерсто-и бумагопрядильни, ма­нуфактуры разных материй, в особенности полотен, называемых «лимузенскими», и бу­мажные фабрики. Фарфоровая промышлен­ность в Лиможе в 1880 г: 6.500 рабочих; стоимость произведений 13.300.000 франков.
Другие города, следующие по берегам Вьенп, точно также весьма деятельны. Перейдя, пре­лестную Бриансу и спустившись с высот Сен-Жермен-ле-Белль и Пьеррбюфьфра, ро­дины Дюшоитрена, вы достигаете вскоре го­рода Экса, в котором есть мельницы, ду­бильни и другие фабрики, раскиданные в тени деревьев, прп выходе пз долин «Лимузен­ской Швейцарии». Сен-Жюньен, киломе­трах в двадцати ниже, неподалеку от того места, где Вьень вступает в департамент Шаранты, пмеет значительные бумажные фабрики, масляные заводы, сыромятни и, как и Лимож, фарфоровые мануфактуры. По на-
ЦЕИТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ.
461
•селению и деятельности это второй город Верхней Вьфни.
Северная часть департамента относитель­но-самая малолюдная и наименее промыш­ленная. Занимающие ее па значительном про­тяжении гористые плоскогорья представляют грандиозные виды; глубокая долина Гартампы и долины побочных потоков также весьма красивы, и, местами, особенно в окрестно­стях Оен-Сюльпис-ле-Фёйля, существуют еще весьма любопытные группы мегалитов; но города скромны; наиболее известны-Беллак, главный город округа, и Дора, который оспаривал у него титул столицы Нижнего Марша.
Река Крёза (рытая), названная так вслед­ствие прорезов в несколько сот метров глубины, вырытых ею постепенно в толще сланцевых и гранитных плоскогорий, слу­жит для обозначения департамента, образо­ванного пз большей части бывшего Марша, к которому присоединены несколько окру­гов Лимузена, Пуату и Берри. Страна, лежа­щая почти целиком на склоне Луары, пред­ставляет почву почти бесплодную, либо в го­рах, либо в слабо населенных склонах плоскогорья; обширные пространства покры­вают еще здесь каштановые леса, лапды, пу­стыри и тощие ржаные поля, и старательное земледелие могло сделать здесь лишь незначи­тельные успехи, но продажа скота, откармли­ваемого в природных лугах впадин, по­лучила большое значение. Находившаяся прежде в пренебрежении разработка копей за последние годы стала весьма деятельна, бла­годаря достоинству каменноугольных залежей бассейна Крёзы; наконец промышленность основала своп заводы в верхних частях страны, где земледельческий труд наименее благодарен. Впрочем, средства страны да­леко недостаточны для прокормления жителей. С Крёзы уходят на заработки множество людей, умеющих разводить известь, которые идут в Париж и другие северные города, и помогают там разрушать и строить; воз­вращаясь домой, они приносят большее бла­госостояние и образование, чем имели раньше. По плотности населения департамент Крёзы занимает одно пз последних мест. Про­странство департамента Крёзы 5.568 кв. кпд.; население в 1891 г. 284.660 человек; па ки­лометр 50 человек.
Округ Бурганёф, составляющий, по бас­сейну Ториона, естественную принадлежность Верхней Вьени, имеет те же самые промыслы, как и большой город Лимузена. Бурганёф фабрикует фарфоры, бумагу, войлоки, и его заведения потребляют несколько тысяч тонн каменного угля, добываемого в сосед­стве, в Босморо. ВъБурганёфе следует отме-
462 тпть остатки древнего большего приорства Оверни и, между прочим, башню, с грубом наверху мавританского вида, где был заклю­чен брат Баязета II, Зпзим. Верхняя до­лина Крёзы гораздо богаче минеральным то­пливом и представляет иные промыслы, чем в Верхней Вьени. Фелльтэн, располо­женный почти па высоте 600 метров, изве­стен с четырнадцатого века своими фабри­ками ковров, а шерстопрядильни, суконные фабрики и сукновальни делают его вторым промышлфнным городом в департаменте Крёзы. Первым же городом является Обюссон, старый феодальный город,построенный восточнее, ниже Фелльтэна на 160 метров, кинзу от слияния Крёзы с роселью. Говорят, что Обюссон был основан в восьмом веке сарацинами, бежавшими от преследования Карла Мартелла, и что этим беглецам Обюс­сон обязан тою промышленностью восточ­ного происхождения, которая составляет ныне его богатство, и у фабричных рабочих будто бы сказывается южный тип. Как бы то ни было, фабрикация ковров получила весьма большое значение со времен реформации, и город имел в средине семнадцатого столе­тия вдвое более населения, чем ныне. Отмена Нантского эдикта изгнала лучших работни­ков, разорила город и уронила его промыш­ленность, которая впоследствии стала поне­многу снова подниматься. В настоящее время самая значительная во всей Франции фабрика находится в Обюссоне; па ней заняты около двух тысяч рабочих, многие парижские ху­дожники посылают ей своп рисунки; па всех выставках можно .любоваться её чудесными произведениями.
Высокие плоскогорья департамента Крёзы очень интересны для археолога по своим мно­гочисленным мегалитам, пз которых один, только в 2 километрах от Фелль­тэна, представляет собою дольмен, просла­вившийся под именем «хижины Цезаря». Впрочем, исторические памятники прошед­шего теснятся здесь массами: здесь вы заме­чаете местами следы римской дороги из Ли­можа в Клермон, латинские надписи найдены в различных местах, особенно в сосед­стве Агуна, Ацитодунума пейтпнгеровой таб­лицы. В наше время Агун сообщил свое название каменноугольному бассейну, занимаю­щему пространство по обе стороны Крёзы па протяжении около 12 километров п быстро выигравшему в экономическом значении с тех пор, как он соединен с сетью же­лезных дорог. В 1882 г. агунский бассейн был двенадцатым во Франции по количеству извлекаемого топлива. Новое местечко бас­сейна, Лававей, сделалось уже одним из са­мых населенных в департаменте. Книзу от Агуна через глубокую долину Крёзы по-
463
ГЛАВА
V.
строен железнодорожный мост на высоте 56 метров. Добыча угля была: в 1860 г. 10.600 тонн, в 1864-22.150, а в 1882- 169.875 тонн.
Главный центр департамента, Герэ, город весьма скромный, несмотря на свою админи­стративную роль, не имеет даже того удоб­ства, которое представляет близость текущей воды: он расположен между долиною Крёзы и долиною Гартампа, на плоскогорье, на югозападе которого возвышается вершина Мопюи, и на юго-востоке Пюи-Годи, с некоторыми остатками галло-римского oppidum (города). Вся эта часть Марша очень богата остатками доисторических времен и средних веков. В этом отношении в особенности любопытен округ Подземный: к востоку от города, среди галльских развалин, возвышаются вы­сокие курганы, покрытые деревьями и нивами, а неподалеку отсюда, около селения Сен-Приэла-Фёйль, находится прекраснейший дольмен департамента, поддерживаемый шестью камен­ными глыбами более 2 метров вышины. Из этой Подземной местности отправляются пе­риодически на заработки множество камен­щиков.
Малая Креза, текущая в северной части департамента до соединения своего с большою Крёзою, орошает территорию только одного города, если можно так назвать Буссак, в котором едва наберется тысяча жителей, по­селившихся вокруг древнего замка, превра­щенного в подпрефектуру. В 2 километрах к северо-западу другое местечко, почти такое же значительное, носит название Буссак-лезЭглиз. Впрочем, след доисторических времен сохранился здесь тем лучше, что редкое население не могло часто будоражить почву и переделывать постройки. Километрах в десяти к югу от Буссака, около ТульСент-Круа, еще видны остатки большего кельтского города, окруженного некогда трой­ною стеною.
В восточной части департамента берут начало реки Тард п Шер; первая длиннее, вторая известнее, но обе красивы в своих узких долинах, в которых следуют друг за другом зеленеющие котловины; напро­тив, плоскогорья в 750 метров средней вы­соты, откуда текут эти реки, унылы и голы; здесь трудна для земледельцев борьба за су­ществование, п понятно, почему именно здесь зародилось в конце шестнадцатого века одно из тех многочисленных народных возму­щений, театром которых бывали Марш и Лимузен: если верить свидетельству Агриппы Обпнье, то именно от местечка Крок, близ истоков Тарда, инсургенты получили свое прозвище «croquants» (грызуны). Естествен­ным центром всего бассейна Тарда является городок Шамбон, судебная столпца Буссак-
464 ского округа; его романская церковь самая красивая в департаменте Крёзы. В несколь­ких километрах к востоку, блпз Эво, бьет восемнадцать теплых ключей различ­ной температуры, содержащих соду и железо; эти источники, которыми пользовались еще римляне, снабжают единственные в депар­таменте водолечебные заведения.
Бывшая провинция Бурбоннэ превращена, без больших изменений границ, в депар­тамент Аллье, названный по имени реки, пе­ресекающей его с юга на север; но на за­паде департамент орошает Шер, а на во­стоке Луара, воды которых, следуя почти параллельно направлению Аллье, наконец, встречаются в одном и том же русле. Бур­боннэ не вполне принадлежит к области пло­скогорья, и. широкия долины Аллье и Луары заслуживают во многих местах названия равнин, а граниты и порфиры высот, в низших частях департамента, уступают место геологическим формациям всех вре­мен до новейших паносных земель; страна имеет гористый вид только наюгеПалпссы, именно там, где цепь Магдалины продол­жает собою горные группы Фореза. Впрочем, этп области различные по природе и по хара­ктеру населения, которое с одной стороны тя­готеет больше к Оверни, а с других-к Форезу и Маршу ’). В средине нынешнего века, Бурбонпэ, в которой «brandes»,T. е. верески, занимали еще обширные пространства рядом с лесами, полями и лугами, была страною со­вершенно земледельческою, но богатые ка­менноугольные копи делают из неё депар­тамент более и более промышленный; кроме того, здесь добывают железную руду, мра­мор, строительный камень и различные земли и глины. Аллье есть в то же время одна пз тех частей Франции, где теплые источники, благодаря смежности различных каменных пород, текут в наибольшем изобилии и представляют самые замечательные свойства. Эксплоатация этих природных богатств дала сильный толчек в материальном про­грессе, и Аллье принадлежит к числу тех департаментов Франции, население которых, несмотря на отсутствие значительных горо­дов, за последние годы увеличилось. И всетаки число жителей в нем на пятую часть ниже среднего. Пространство департамента Аллье 7.308 кв. кил.; население в 1891 г. 424.382 челов.; на километр 57 челов.
Наиболее переворотов в своей промы­шленности испытала западная часть Аллье, орошаемая Шером от Крёзы до выхода сво­его пз департамента. Здесь находится Монлюсон, сделавшийся теперь главным городомъ
Э Montegut, „En Bourbonnais et en Fereztt, стр. 108.
ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ.
465
Аллье, хотя он и не административный центр. Монлюсон, население которого учетверилось в течение одного поколения и который имеет претензию сделаться когда-нибудь «француз­ским Манчестеромъ», как будто еще нет Сентъ» Этьеня и Рубэ, есть один из городов центра, изумляющих противоположностью своего прошедшего и настоящего. Феодальный город стоит на вершине холма еще почти целехонек; полузаплесневевшиф дома, за ис­ключением замка, превращенного в казарму, так и остаются прислоненные к скале:- точно в десять веков ничто не изменилось. Внизу расположены разростающиеся кварталы нового города, с элегантными домами, фабри­ками п заводами. Обширнейшее заведение в Монлюсоне есть весьма важная стеклянная фа­брика, принадлежащая сильной Сеии-Гобэнской компании, которая, как и другие промыш­ленные заведения города, снабжается каменно­угольным топливом из Комментри, который недавно еще не был даже административным центром кантона, а теперь вырос так бы­стро, что стал третьим городом в департа­менте. Его каменно-угольный бассейн-пя­тый во Франции по количеству продукта, счи­тая в том числе п уголь, добываемый в со­седних копях, в Монвике, бесенэ, Дуайэ и Вилльфранше. Главный слой в Комментри, продолжающийся в глубинах почвы с заме­чательною правильностью, имеет 14 метров средней толщины и доставляет превосходный уголь, весьма годный для добывания кокса; он употребляется в самом Комментри иа боль­шом металлургическом заводе. Самый гро­мадный слой, в бесенэ, долго раскапывался под открытым небом. В 1816 г. большой слой в Комментри загорелся, и пожар 'про­должался двадцать четыре года: пламя, выры­вавшееся на свободный воздух как из пасти кратера, представляло одновременно страшное п чудное зрелище. Для потушения огня при­шлось направить в кратер ручей, протекавший в одной мили от Комментри, который и обра­зовал озеро, закрывшее доступ свободного воздуха 1). Добыча в 1860 г.-538.540 т., а в 1882 г.-866.000 т., производство стали и железа в 1881 г.-153.970 т. на 28 мил. фр.
Aquae Neri, ныпе маленькое местечко Мери, во времена римлян, именно в конце первого века, имело временное значение, как место­пребывание восьмого легиона Августа, который построил над источниками купальное заве­дение 2). Кроме остатков древних бань, здесь видны еще, в километре расстояния, подзем­ные части различных зданий, в особенности театра, а на соседнем холме-римский стан, защищавшийся валом в 28 метров высоты.
466
Обильные теплые воды, придавшие значение галло-римскому городу и доставившие благосо­стояние новому, считаются весьма действитель­ными. Окрестности Нери, часто посещаемые ку­пальщиками. принадлежали, конечно, к числу самых известных мест, но другие места по берегам Шера и приточных ручьев гораздо интереснее, особенно там, где профиль зеле­неющих при подошве холмов увеличивает своими живописными очертаниями красу ста­ринных замков, каковы: Ирьель, Маресилй, Мюра, Гериссон. Плоскогорья покрыты ме­стами довольно обширными рощами, а на гра­ницах департамента Шера тянется большой лес, состоящий почти сплошь из ду­бов,-это именно лес Тронсэ, остаток древ­них высоких лесов Галлии: там можно прогуливаться на протяжении нескольких ки­лометров, оставаясь постоянно под тенью г).
Прекрасная Сиула, вытекающая с западного склона Овернских гор, орошает самый малолюдный округ департамента Аллье-Ганнатский. При входе своем в департамент опа протекает мимо древнего города Эбрёйля, сохранившего еще свой замок и церковь аббатства частию романского стиля; затем, не­подалеку от слияния своего с Аллье, оро­шает поля Сен-Пурсэна, некогда знамени­тые вина которого, как и вина окрестностей Ганната, доставлялись к столу Генриха IV’. От укреплений Сен-Пурсэна остаются лишь ничтожные развалины; точно также и Гапнат, построенный в долине Анделб, сохранил только руины своих стен, но страна очень богата старинными романскими церквами чи­стого овернского стиля и средневековыми зам­ками, из которых иные пышно отделаны нынешними владельцами. Округ Палиссы, граничащий с Форезом п представляющий тот же самый физический вид, ограничи­вается с запада течением Аллье. Главный город его, расположенный иа притоке Луары, Бебре, едва заслуживает названия города, хо­тя владеет обширным замком четырнадца­того века, принадлежащим знаменитой фами­лии Ла-Палпсс. Город этот есть место тор­говли скотом между Бурбоннэ и Форезом. Вы­ше в гору, особенно в деревне Арфёйль, вода Бебры приводит в движение многочисленные заведения, чесалочные фабрики, прядильни и красильни. Быть может каменноугольный бас­сейн Берт, соединяемый железною дорогою с линиею, идущею в Мулэп и в долину Лу­ары, п доставивший в 1881 году более 40.000 тонн топлива, и создаст в будущем боль­шую промышленную деятельность в нижней долине Бебры, но теперь движение страны на­правляется преимущественно к берегам А л л ье
*) Lecoq, „Epoques g£ologiquesu, т. II, стр. 96 0 Broillard. „Revue des Deux Mondesy, 1-го июля
a) Ernest Desjardins, „Notes manuscrites11. 1872 r.
467
ГЛАВА
V.
468’
и к выходу долины Сишон, в том месте, где находятся неподалеку друг от друга два города-Кюссэ п Виши. Последний предста­вляет одно пз крупных во всем мире водо­лечебных мест п самое любимое во всей Франции. Медики восхваляют действитель­ность его вод, и более 25.000 больных явля­ются сюда каждый год за здоровьем: залы купального заведения и казино, аллеи парка, бульвары, окаймляющие реку, постоянно на­полнены во время «сезона» непрерывно сменяю­щимся элегантным обществом, состоящим из представителей всех народов; как толь­ко медики и метр-д’отели являются на свои места, Виши становится космополитическим городом. Вокруг чудесных источников те­снятся толпою страдающиезасорениями печени или селезенки, подагрою, каменною болезнью, сахарным мочеистощением, малокровием, бессилием. Воды Виши принадлежат государ­ству, которое отдает их на откуп компании, обязанной делать некоторые необходимые улучшения в украшении города и удобствах его богатого переменного населения. Различные источники Виши, одни теплые, другие холодные и все двууглекисло-солено-содовые, дают око­ло 400 литров в минуту, чего достаточно для делающихся ежедневно 3.500 ванн. Кро­ме того, в окрестностях по обе стороны Аллье, есть много других источников, принад­лежащих к той же группе. Самые употреби­тельные-воды Кюссэ, главного кантонального города, построеного на правом берегу Опцио­на; в действительности оба города соста­вляют один, и рано или поздно, если при­ток иностранцев будет продолжаться, пар­ки; виллы и отели соединят пх в один город ванн, конечно, более пышный, чем Aquae Calidae времен римского величия. Промышленность также вносит свою долю для процветания кантона: на окрестных фабри­ках приготовляются бумажные клетчатые ткани, посылаемые в дальние страны под именем «полотен Вншп».
Пейзажи окрестностей прекрасны. Подни­маетесь ли вы в долину извилистого Аллье, усеянного островами и окаймленного тенисты­ми деревьями, пробираетесь ли в ущелье шум­ного Сишона, чтобы посетить восстановленный замок Бурбон-Бюссф или живописные разва­лины Монжпльбера на одной из ближайших вершин Фореза,-вас всегда будет поражать неожиданная прелесть мест плп обширный вид горизонта. Спускаясь по течению Аллье, вы видите, что пейзаж меняет свой харак­тер. Книзу от Сен-Жермэн-де-Фоссэ. боль­шой станции на пересечении дорог, и от Бпльп, над домами которого возвышается могучая четырехугольная масса разрушив­шейся крепости, косогоры понижаются и до­лина расширяется; извилины реки раскиды­
ваются по равнине шире и там и сям оста-' вляют болота: общий вид пейзажа становится довольно однообразен-это Лиман, но куда ниже по красоте и богатству Лимани Оверн­ской!
Мулэн, главный город департамента, рас­положен в одном пз тех мест, где съузившаяся долина и ограничивающаяся одним только своим руслом река представляли лег­кость перехода и защиты. Важность Мулэна обусловливается замком, возведенным там герцогами Бурбонскими, от которого теперь существуют лишь некоторые остатки, но только со второй половины четырнадцатого ве­ка город начал привлекать к себе окрест­ное население. Несмотря на свою относитель­ную новизну, он представлял однако же ин­тересные здания, как например, церковь по­следних времен и\ гической архитектуры, с надстроенными недавно двумя колокольня­ми, около 100 метров высоты; в капелле ли­цея находится прекрасная, изваянная Кусту, гробница последнего пз Монморанси, обез­главленного в Тулузе в 1632 г. Здесь посе­щают также, в 2-х километрах к востоку, на холме, древнюю деревню Изёр и её цер­ковь отчасти десятого века. Мулэн-родина Вилляра. Земледелие, еще недавно весьма от­сталое, сделало в этой части Бурбоннэ весьма, большие успехи. Обширные песчаные лайды, простиравшиеся между Мулэном и Десизом, равно как на востоке к Шевапьи и Дампьерру, на невысоком плоскогорье, разделяющем реки Луару и Аллье, превращены в плодонос­ные земли простым углублением почвы, по­зволявшей перемешать песок поверхности с мергелем основы *).
Город Сувииьи, к западу от Аллье, кото­рого касается Монлюсонская железная дорога, пройдя громадные Куландонские каменоломни, есть так же, как и Мулэн, одна пз историче­ских столиц Бурбоннэ. Это первая колыбель дома Бурбонов. Родоначальник фамилии, Адемар, сделавшийся впоследствии столь счаст­ливым, построил в начале десятого века укрепленный замок для обороны своего лена и основал там приорство, церковь которого хранит еще и теперь гробницы древних гер­цогов. Оставляя Сувпньи, они избрали себе в тринадцатом веке главною резиденциею город Бурбоннэ, приняв его имя, т. е. имя древнего местного божества-Бормо плп Борво; один же из принцев дал городу, в свою очередь, свое собственное прозвание-Аршамбо. В Бурбоннэ-Аршамбо сохранились еще обширные развалины его феодального замка, но ныне город замечателен только по сво­им теплым водам, которые выбрасываются
г) Ашёсиёе Burat, „Application de la geologie a 1 ’agriculture14, етр. 24.
469
ЦЕНТРАЛЬНОЕ ПЛОСКОГОРЬЕ ФРАНЦИИ.
470
источниками в количестве 3-х кубических метров в час и весьма действительны для лечения ревматизмом, болезней кожи и заста­релых ран. Находясь вдали от железных дорог, Бурбоннэ-Аршамбо не привлекает к себе элегантной толпы, и вы увидите в нем во время сезона только серьезно больных.
Люрси-Левп, расположенный к северу от Бурбоннэ, в местности, богатой лесами, озер­ками и ручьями, есть также один пз замет­ных городов департамента; около него есть фарфоровой завод и кузницы.
Департамент Луары, образующий с верхнею Луарою самую восточную часть плоскогорья, представляет поверхность весьма неровную, покрытую горами, холмами и равнинами, где ока­зывается большая смешанность геологических формаций, гранитов ппорфиров с новейши­ми наносными образованиями. Область, которой движущаяся дорога Луары сообщает геогра­фическое единство, составлена преимуществен­но из бывшего Фореза, к которому присоеди­нены отрезки Лионнэ и Божолэ. В целом территория страны должна бы, казалось, пред­ставлять мало богатств-в ней нет хоро­ших полей для земледелия, кроме бывшего озерного бассейна, усеянного еще мелкими озерками, чрез которые протекает Луара от Сен-Рамбера до Линэ. Поэтому страна была бы одною из малолюднейших во Франции, если бы пе обладала весьма богатыми каменно­угольными копями, которые дали местной про­мышленности необыкновенное развитие. Насе­ление с начала нынешнего века удвоилось п ныне гораздо выше среднего населения Фран­ции, а в последние годы не переставало возростать, между тем как другие департаменты испытали значительное сокращение человече­ских жизней. В период времени с 1872 по 1881 год увеличение населения равнялось 50.000 человек.
Пространство департамента Луары-4.760 кв. кил., население в 1891г.-616.227 челов., на километр-116 челов.
Фёр, древняя столица, галло-римский Форус (а не Форум), имя которого увековечено в названии Фореза, находится в упадке, хотя расположен очень хорошо для торговли, не­далеко от Луары и среди большой равнины; в галло-римские времена он был главным городом сегусиавов ‘). Жизнь разошлась в другие места: в смутные средние века глав­ным городом страны должен был сделать­ся лучше расположенный для обороны Монбрпзон, а ныне население теснится около колод­цев, пз которых идет «насущный хлеб промышленности»-каменный уголь. Главным центром Фореза является отныне Сент-
Этьень, который еще в прошлом веке был ничтожною маленькою деревнею. Он располо­жен на высоте более 500 метров, на бере­гах маленького притока Луары, Фюрана, впро­чем в таком месте, которое может удобно служить для перехода между долинами Ропы и Луары. Вследствие своих подземных сокро­вищ, Сент-Этьен был соединен с Лу­арою в первые же годы существования желез­ных дорог, а ныне он связан с француз­скою сетью четырьмя большими линиями и всетаки еще далеко не достаточно снабжен пу­тями сообщения, так как дорога, соединяю­щая Сент-Этьень с великою столицею Рон­ской долины, Лионом, далеко не в состоянии удовлетворить, как следует, его громадной торговле.
Каменноугольный бассейн, давший СентъЭтьешо восьмое место между городами Фран­ции и собравший более 200.000 жителей на про­странстве 20.000 гектаров, расположен в виде продолговатого треугольника, основание которого обращено к Луаре, а обе стороны, удаленные друг от друга в долине Фюрана километров на пятнадцать, мало-по-малу схо­дятся в долине притока Роны, Гиера, и окан­чиваются вершиною, находящеюся на другом берегу реки, в департаменте исеры. Содер­жание каменноугольной почвы Сент-Этьеня определяется г. Рюо.ием в 577 миллионов тонн, выражающих 175 лет такой произво­дительности, как теперь; бассейн содержит 28 годных для разработки слоев, общая тол­щина которых составляет около 50 метров, при чем колодцы копей, как папр. в окре­стностях Рив-де-Гифра, позволяют раскапы­вать до глубины 400 метров: одно утолщение каменноугольного слоя в Монтрамбере имело прежде, до начала копки, 65 метров толщи­ны ’). Около самого Сент-Этьеня копп имеют гораздо меньшую толщину. Открытие здесь ка­менного угля относится по крайней мере к одиннадцатому веку и, ло документам, он добывается уже с 1321 года; но большие ра­боты извлечения угля начались не ранее фран­цузской революции, когда продажа угля стала производиться свободно. Общая производитель­ность бассейна составляет пятую часть всей каменноугольной производительности Франции. Из колодцев извлекаются два главные сорта топлива: лучший кузнечный уголь, какой только существует, и газовый каменный уголь, кото­рый необыкновенно богат летучими веще­ствами: рабочие не раз испытывали ужасное явление внезапного взрыва рудничного огня. Производительность бассейна в 1881 г. была 3.470.350 тонн.
Город, который всем своим значением обязан своим каменноугольным копям и
<) Галльское племя (Перев.).
l) Burat, „Geologie de Иа France“.
471
ГЛАВА
V.
472
потребляет на своих фабриках такое гро­мадное количество угля, должен иметь совер­шенно иную физиономию, чем города, выростающие нормальным путем, как рынки пли естественные центры провинции. Земля в Сент-Этьене черная, покрытая пли мелкою угольною пылью, пли глубокою грязью, воздух густой, наполненный дымом, который осве­щается по ночам зловещим отблеском: одно­образные, тяжелой архитектуры дома, окай­мляющие длинные улицы-все угольного цве­та: несмотря на южную широту, можно поду­мать, что вы находитесь под тяжелым тума­ном Англии. Сами жители и серьезны, и то­ропливы, как и следует ожидать от населе­ния, толкаемого беспрестанным трудом.
Памятники Сент-Этьеня-это его фабрики. В городе есть и свой дворец искусств с артил­лерийским музеем, коллекциями но естествен­ной истории, коллекциями обоев, фаянсовых изделий и картин и специальная библиотека с 55.000 томов; но величайшие чудеса пред­ставляют его громадные мануфактуры, где грубая материя преобразуется постепенно под руками рабочих, при помощи разделения тру­да, и, меняя свой вид с каждою операциею, выходит, наконец, пз фабрики в состоянии совершенного произведения, в виде куска ма­терии или железной вещи. Главная сент-этьепская промышленность-ленточная, начало ко­торой восходит к концу шестнадцатого сто­летия, которою, как и тканьем в Лионе, ра­бочие занимаются большею частью в одиноч­ку пли небольшими группами, в городе или окрестных деревнях: в окружающих до­линах считается не менее 8.000 станков. Впрочем, машинное тканье стремится вытес­нить ручное, так как фабриканты получают, таким образом, произведения, которые они могут продавать по низшей цене и которые дают пм возможность выдерживать загранич­ную кон курренцию с швейцарскими и немецки­ми ткачами; но относительно хороших лент, ручные станки в Сент-Этьене легко удержи­вают за собою господство на рынке. Более четырех пятых всех лент, делающихся во Франции, и около половины всего, что произво­дится на всем материке Европы, идет из мастерских Фореза. Другая чрезвычайно важ­ная промышленность в Сент-Этьене, особен­но в военное время, это-производство ору­жия. Франциск I основал здесь большой ору­жейный завод, за которым, после различ­ных превратностей, появились и другие еще более важные заведения: нынешнее заведение, принадлежащее государству, доставляет еже­годно до 200.000 ружей и, кроме того, частная промышленность может дать около 100.000 штук разного оружия-от простого карман­ного пистолета до изящно нарезанных золо­том карабинов.
Все города окрестностей Сент-Этьеня имеют также большие фабрики, на которых потре­бляется каменный уголь своих особых колод­цев. В Фирмпни, на западном конце бас­сейна, есть важные фабрики литой стали и раз­ных мелких железных и стальных изде­лий. В Шамбоне, над которым возвышается феодальный Фежероль и Рикамери. где одна копь горит уже несколько веков, есть фабри­ки болтов, винтов, напилков, кузницы II плавильни. В Фульузе ленточная и оружей­ная промышленности имеют своих предста­вителей, как и в Сент-Этьене, в виде гро­мадных фабрик. Террнуар, на лионской до­роге, представляет настоящий мир машин и рабочих, где в первый раз во Франции при­менен был Бессемеров способ превраще­ния чугуна в сталь. Затем, на той же лионской дороге и уже в долине Жиера, следуют Изьё и Сен-ИПамон - город весьма деятель­ный, главную промышленность которого соста­вляют шнурки; затем следуют, как длин­ная улица фабрик, Сен-Жюльен в Жаррэ, Сень-Поль-в Жаррэ, Гран-Круа, Лоретт и Рив-де-Жифр, пз которых последний зна­менит своими стеклянными заводами и ма­стерскими локомотивов и других крупных машин. Металлургическое производство со­ставляло в 1881 г. 272.750 тонн (в том числе 131.000 стали) на сумму 120.000.000 фр.; производство стекла в 1873 г. 7.120 тонн на 4.460.000 фр., а лент на 130.000.000 фр., число рабочих на шелковых фабриках было 12.150 человек. Канал, по которому камен­ный уголь доставляется из Рив-де-Жиера на Рону, снабжается водою с Пилатских вы­сот. Приход воды регулируется большим резервуаром, хотя и не столь хорошим, как в Рошталье, в котором Фюран оставляет излишек от своих наводнений для снабже­ния сент-этьенскпх фабрик во время засух. Красота местоположения делает этот бас­сейн местом прогулок для жителей СентъЭтьеня. Фюранская запруда, имеющая 57 ме­тров высоты, может задерживать 1.600.000 куб. метров воды.
Вниз от Сен-Рамбера и Андрезьё, где суда нагружаются каменным углем для спла­ва по Луаре до Роанпа, вы оставляете промыш­ленность и вступаете в область земледелия, хотя впрочем долина Бонсоп, подымающаяся на юго-запад к холмам Сен-Боинэ-ле-Шато, населена крестьянами, которые, как и в верхней Луаре, занимаются фабрикацией кру­жев В Мейльб-Монрон, где Луару пересе­кает прямая железная дорога из Лиона в Мон бризов, и где сохранились замечатель­ные развалины замка, в Луару впадают по­чти друг против друга две красивые реки Мар и Куаз, из которых на берегу послед­ней находится Сен-Гальмье, знаменитый да-
473 леко за пределами Франции своими холодными, газовыми водами, которые рассыпаются еже­годно .миллионами бутылок. На возвышенно­стях с северной стороны долины Куазы есть весьма важная община Шазелль-сюр-Лион, принадлежащая действительно, как показы­вает название, к промышленной Лионнэ: она занимается фабрпкациею шляп.
Монбризон, бывшая столица департамента, разжалованная в пользу Сент-Этьеня, стоит к западу от бывшего Форезского озера, на склонах вулканического холма: это город мирный, составляющий странную противопо­ложность своему соседу с постоянно горящи­ми горнами. Самое любопытное из его зда­ний-это зала Диана (decanat-деканство), рас­положенная за хорами главной церкви: около 1.500 гербов Форезского дворянства делают ее весьма любопытным геральдическим па­мятником. Долины Визери и особенно Форез­ского Лпньона, к северу от Монбрпзона, представляют точно также интересные остат­ки прошедшего. На многих лавовых холмах, возвышавшихся некогда над озером в виде островов, находятся теперь деревни, разва­
АПГУМУА, СЕНТОНЖ, ОНИ, ПУАТУ.
474
лины замков и аббатств. Кристальная вода Лпньона, омывающего город Боэн, орошает всю прекрасную страну Урфе, описанную в «Astree» одним из представителей крупной владельческой фамилии этих мест.
Главный город северного округа Луары, Роанн, обязан своим значением, как и Сент-Этьень, торговле и промышленности, но он остается гораздо ниже метрополии Фореза; по бумагопрядению, составляющему его преиму­щественный труд, у него есть счастливые сопернпкп во многих промышленных городах севера. Впрочем он хорошо расположен для торговли, так как в нем Сент-Этьенская железная дорога встречается с большой Бурбонской линиею, пз Парижа в Лион, и бе­рет начало сопровождающий Луару навига­ционный канал. Другие города округа, но при­меру Роаниа, занимаются преимущественно фабрикацией бумажных материй и кисеи. Паниссьер, на дороге из Фёра в Тарар, есть также весьма деятельный центр по тканью полотен п шитью. Многие деревни "холодных плоскогорий богаче местечек плодородной равнины.
Глава VI
Шаранта и Вандея,
I.
Ангумуа, Сентонж; Опил Пуату.
Естественная область, в которой совершает­ся переход климатов, народов и самой исто­рии между бассейнами Луары и Гаронны, пред­ставляет незначительное пространство. Она заключает только три департамента: Пуату и две Шаранты, притом же геологическая при­рода её гор должна была бы заставить большую часть Пуату отнести к полуострову Бретани, если бы обе эти страны не разделялись вода­ми Луары. Строго говоря, переходный геогра­фический пояс между севером и югом запад­ной Франции образуется лишь бывшим проли­вом, существовавшим в эпоху юрасскпх мо­рей к западу от Центрального плоскогорья. Переходному поясу принадлежит вполне толь­ко одна значительная река-Шаранта; что ка­сается пиортской Севры и особенно Сёдра, то они имели бы право называться не более как ручьями, если бы вода в их лиманах не поднималась приливом.
Но, как бы ни были малы размеры этой части Франции, она принадлежит к числу наиболее интересных областей по природным достопримечатфльностям и историческим воспомпнаниям. К замечательнейшим явлени­ям этого рода можно отнести подземное тече­ние её рек, изменение форм, испытывавшее­ся её побережьем, взаимные оттеснения её берегов и её заливов. Естественный пере­ход климатов севера и юга обраруживается здесь внешним видом растительности, игрою света, состоянием теплоты, п путешествен­ник, переходящий пз долин Вьеннп и Кла­на в долину Шаранты, тотчас же замечает на себе, что он дышет как будто в другой атмосфере. Переход от Шаранты к Гарон­не существует и между расами, и недавно еще существовал и между языками; здесь оканчи­вался прежде ланг-дойльский язык, который теперь распространен во всей Франции. В этом же пространстве Пуату и Ангумуа совер­шался попеременный приток и отток, с той и другой стороны, то людей севера, то людей юга, боровшихся за преобладание. Здесь еще вар-
ГЛАВА VI. ИИАРАНТА
475 вары-франки сталкивались с аквитанцами и уже ороманивпшмися визиготами, христиане боролись с мусульманами за господство в Галлии; здесь сходились в ужасной войне французы севера и англичане, владельцы Пе­ни; здесь же происходили позднее сильнейшие столкновения протестантов и католиков, пз которых первые шли преимущественно с юга, а последние принадлежали главным образом к провинциям севера; здесь же, наконец, в Вандее, в последние годы восемнадцатого ве­ка всего страшнее свирепствовала гражданская война между республиканцами и роялистами. По борьбе различных мнений, эти западные де­партаменты могут еще считаться в некото­ром роде среднею областью, где устанавли­вается равновесие Франции.
Низкие холмы, цепи которых разветвляют­ся различным образом к западу от Лиму­зенских гор, принадлежат к числу наи­менее живописных на французской террито­рии; они представляют лишь продолговатые белые пли красноватые, смотря по свойству каменной подпочвы, бугры; в некоторых округах, особенно в Вьенне, местность бы­ла бы совершенно безобразна, если бы местами не давали некоторого разнообразия пейзажу рощи деревьев, луга долин и скалы с вы­ступами. Долины, прерывающие эти монотон­ные холмы, кажутся тем красивее, что пх реки п островки, образовавшиеся от разложе­ния скал и примеси органических остатков, отличаются большим плодородием, и тихия во­ды их, в которые глядятся замки и мельни­цы, весьма прозрачны и оттенены ивами, то­полями и осинами. Меловые холмы принима­ют также особый вид величия именно в Шаранте, где они показывают разрез сво­их слоев, омываемых волнами лимана. Не­которые из этих скал как Тальмон, Мешер и Сюзак так же красивы, как и ска­лы в Ламанше. Эти беловатые, высокие сте­ны, изрытые гротами, прободенные в своих основаниях скалами, и ограниченные справа и слева тенистыми долинами, представляют собою угловатые края всего континентального здания к северу от Гаронны. Другие скалы, прорезающие своими гребнями горизонтальный слой земель и песков, встречаются на фран­цузском побережье не более как на 240 ки­лометров к югу.
К Партенэ, в этой области Пуату, кото­рая образует водораздел между ниортскою Севрою и различными притоками Луары, хол­мы выше и имеют другой характер. Онп со­ставляют уже часть гранитной массы северозападной Франции и не имеют более длинных однообразных склонов меловых плоского­рий. Дождевые воды, весьма обильные в этой местности, прилежащей к большому океани­ческому резервуару, не находят в почве тре­
и ВАНДЕЯ. 476
щин, которые позволяли бы им течь под поверхностными слоями и появляться где-ни­будь далеко неожиданными реками. они долж­ны или течь по поверхности, пли скопляться в углублениях гранита. Во всякой долинке есть своя небольшая речка и свой плетень из не­равных деревьев, извивающийся по извили­нам её дна, но твердый камень покрыт лишь тонким слоем растительной земли, и многие места заслуживают еще по своим пустыням и тощим нивам данного в древности стра­не названия Гатин. Но неизвестно, почему один холм, достигающий ЗОО метров высо­ты, называется горою Малькус, т. е. Мерку­рий: вероятно,-это название древнего бога, ко­торому холм был посвящен. Древние рели­гии долго сохранялись в этой отдаленной ча­сти Галлии, которая прежде была бедна и не могла прельщать завоевателя; здесь существу­ет еще много мегалитов, из которых не­которые имеют громадные размеры.
Холмы, соединяющиеся с Гатинскими вы­сотами, образуют на западе область Бокаж, а на севере, к Нуаре, страну, которую можно было бы назвать «военная Вандея», так как она была театром многих битв во время революционных войн. Вид Бокажа оригина­лен и местами привлекателен. Ряды подстри­женных дубов, вязов и каштанов отделя­ют маленькия огороженные пространства и окаймляют все вырытые дороги, все ручьи: с высот можно подумать, что это лес; от­дельные дома, деревушки, даже села прячутся в зелени. Местность к северу от Гатина имеет самый деревенский и в то же время самый разнообразный вид, благодаря «cheintres», т. е. окружающим ноля лентам лу­гов, изгородей и молодых вязов. Понятно, какие препятствия представляла эта столь пе­ресеченная местность Вандеи*движению войск, когда в ней не было еще широких дорог и когда все тропинки были пересечены рытви­нами, а за каждым деревом мог скрываться неприятель. Поэтому-то республиканские войска могли лишь ценою величайших жертв побе­дить ВЧ) конце прошлого века роялистов Ваи • дфи. В средние века эта трудно доступная местность Франции была защищена с севера еще, кроме того, «мархией», жители которой обязаны были защищать границы: эта закры-4 тая для военных набегов полоса от остро­ва Буэна до Тиффожа отделяла Пуату от Бре­тани; общины этой запрещенной для войск местности пользовались относительною само­стоятельностью и не платили ни податей, ни налогов.
Бывшая «мархия» не отличается теперь от соседних мест ни учреждениями, пи нравами жителей, точно так же, как «Бокажъ» и Ван­дея на севере не могут не преобразоваться и не уподобиться постепенно окружающим се-
47/ АИГУМУА, СЕНТОВЖ, ОНИ, ПАУТУ. 478
лепиям. Уже полвека тому назад физиономия этой части Франции значительно изменилась, благодаря скотоводству, составившему благо­получие страны. Дикий терновник, дрок и дру-
своп два быка, которых он побуждает к труду пением весьма приятных, прелестных мелодий. Жеваэр утверждает, что эти дере­венские напевы существуют не более двухъ

гия дурные травы стали здесь редки. У всякого поселянина, собственника своего поля, есть своя корова, щиплющая траву cheintr’a; своя свинья, прокармливаемая зимою листьями, со­бираемыми с молодого вязовника изгородей;
или трех веков-факт, имеющий величай­шее значение во внутренней истории человече­ства, если бы только его можно было считать несомненным ’)•
*) Ernest Desjardins, „Notes manuscritesw.
479 ГЛАВА VI.-ШАРАНТА II ВАНДЕЯ. 480
II.
Шаранта, единственная река между Луарою и Гаронною, имеющая право на это название по пространству своего бассейна и количеству воды, первые свои истоки берет па гранит­ных плоскогорьях Лимузена , к югу от Рошшуара; главный её источник берет начало около небольшой деревни Шероннак, прини­мая название Шаранты, которое на местном наречии обозначает самую реку. Затем она течет сперва в непосредственном соседстве с Вьеныо, отделяясь от неё узким рядом холмов, потом извивается параллельно Кле­ну, прелестной реке Пуатье, воды которой, лю­бимые купальщиками, то наполняют собою глубокия пропасти при подошве круглых скал, то разливаются по низинам, журча меж­ду кустарниками. По странному географиче­скому противоречию, Вьень во всей своей верх­ней части течения следует склону с востока на запад, как будто желая излиться прямо в океан; Шаранта же, напротив, течет к северо-западу, как бы желая излиться в Лу­ару, но затем круто поворачивает к западу, прорезывает скалы задерживавшего ее пло­скогорья и направляется к югу, раскидываясь свопми изгибами по широкой луговой долине с бесчисленными тополями.
В небольшом расстоянии вверх от Ан­гулема, Шаранта, вода которой приобретает кристальную чистоту, увеличивается водами •Тувры, реки, имеющей с десяток киломе­тров длины, но тем не менее весьма любо­пытной тем, что опа появляется внезапно, как Сорт в Воклюзе плп Тимавов ИИстрип. Тувра, как и упомянутые реки Средиземного моря, образуется пз вод, поглощаемых расселинами верхних плоскогорий. Тардуар, бе­рущий начало на гранитных высотах гораздо дальше самих истоков Шаранты, есть один из тех потоков, которые исчезают затем, чтобы появиться снова в виде обильных клю­чей Тувры. Достигая полосы известковых зе­мель, Тардуар имеет воды не меньше, чем сама Шаранта; но, попадая из расселины в расселину, пз решета в решето и постепен­но ослабляясь, он превращается в поток, а котом в простой ручеек, так что под Рошфуко от него остается пустое каменное русло, которое наполняется водою только при исключительных дождях. Другая река, Бан­диа, берущая начало в кристаллических ска­лах, точно также растет в своем течении до ра еще листах известняков юрасских фор­маций, а затем также в свою очередь убы­вает мало-по-малу: ямы в береговых ска­лах, поперечные щели в слоях её ложа, пустоты, скрытые под травою её дна, уно­сят всю массу её вод к западу подземными
ходами; редко, вздувшись от сильных дождей. Бандиа в состоянии дотечь до Тардуара в некогда озерной равнине Агри, и добраться ручейком до Шаранты, выше Манля. Можно было бы, как уже сделано для Дуба, восста­новить целиком первобытное течение Тарду­ара п Бандиа, окружив каменными кладками все дыры их русл; впрочем, один мель­ник уже загородил один из рукавов Бан­диа, где исчезала вода, необходимая для мель­ницы *)• Но прежде чем дело восстановления может быть предпринято методически, сле­дует исследовать вполне гидрологическое подземное строение страны и с точностью определить, какое участие должны принять в распределении вод, с одной стороны, жители берегов Тардуара и Бандиа, а с другой-фа­брики Тувры.
Эта река, принимающая в себя не только подземныяводы двух верхних рек, но и изли­шек дождевой воды, поглощаемый воронковидными ямами в Бракопнском лесу, на восточных плоскогорьях, представляеи со­бою естественный выводник бассейна, зани­мающего, приблизительно, 1.000 квадратных километров. Принимая количество дождей в этой части Франции превышающим среднее число 80 сентпметровъв год, количество воды, струящейся в подземных ходах, где испаре­ние почти ничтожно,вследствие отсутствия солнца и ветра, можно определить в 20 кубич. метров в секунду. Эта значительная масса воды выбра­сывается не одним подземным устьем: глав­ный источник, Дорманъ(т. е. Сонный), течет пз черной пещеры в основании скалы, на ко­торой стоят развалины укрепленного замка, и медленно бьющая вода его появляется на свет широкою концентрическою рябью; другой источ­ник, Бульяп (т. е. Кипящий), с шумом выры­вается из круглого углубления в форме водо­ема; третий, Лешь, просачивается отчасти в лу­гах и соединяется с другими источниками посредством канала, проложенного им между пнями. Соединяясь в одну реку, осененную по берегам ивами, они почти тотчас же при­нимаются за работу на бумажных фабриках, а затем приводят в движение турбины и ко­леса Руэльского пушечнолитейного завода.
Ниже Ангулема, Шаранта, превращаемая гидравлическими сооружениями в один из важнейших путей сообщения, принимает пря­мое направление к морю, протекая по луговой долине, покрытой лесом плп засаженными виноградом косогорами. В двух километрах ниже Коньяка, доставляющего ей самую значи­тельную часть торговли, река подпирается уже в периоды равноденствий волною прилива, но двойное попеременное течение прилива потлива чувствуется только при Сенте, по принятии Сень
*) Onesime Reclus, „Notes manuscritesa.
481 АИГУМУА. СЕНТОНЖ. ОНИ. ПУАТУ. 482
или Севинь с тысячью извилистых рукавов, то расходящихся, то сходящихся в широких тонких лугах. Небольшие каботажные суда могли бы ходить ио ней до Сента, но в Тайльбурге русло её заграждено подводными камнями. Поэтому морское плавание начинается в дей­ствительности только при Тоннэ-Шаранте, где прилив подымается на пять с половиною ме­тров над уровнем быстро текущей воды. За­паднее Рошфора, река, пли, скорее, лиман, тина которого постоянного передвигается при­ливом и отливом, есть не что иное, как гряз­ный канал, берега которого после отлива представляют трясины, в которых животное погибает бесследно, как только ступит на них. При самой низкой воде в море, на мели Шаранты, в том месте, где её вода смеши­вается с водою внешнего рейда, бывает не более 60 сантиметров глубины.
Другие рекиСентонжа и Пуату: Сёдр, синяя и глубокая Севра Ниортская, Лэ, текущий из вандейского Бокажа, далеко уступают Шаранте по количеству воды и имеют действи­тельное значение только в приморских частях своего течения. Можно сказать даже, что Сёдр не река, а только морской лиман. Воды этого залива, служившего главным местом стоянки для французских океанических эскадр до устройства портов Бреста и Рошфора, совер­шенно соленые. Верхний же Сёдр, останавли­ваемый или пускаемый, сообразно часам при­лива, при помощи большего шлюза Риберу, ниже Сожона, есть совершенно ничтожный ручей в сравнении с волною океана, с которой он смешивается. Впрочем, перемены, произведен­ные в очертании побережья, должны были видоизменить различным образом и состоя­ние рек во всем их нижнем течении.
III.
Работа разрушения, отделившая английский Корнваллис от Арморики, оторвавшая от материка Нормандские острова и приведшая полуостров Бретань к его нынешним разме­рам, совершалась также и при берегах моря между Луарой и Жирондой. Подводные скалытянутся к западу от островов Олерона и Рэ, и от всего вандейского побережья, и связывают под водою остров Э с твердою землею по­средством одного из тех подводных пере­шейков, которые сами моряки обозначают названием «мостовъ». Все эти гряды скал, непокрытые илом Й животными остатками, суть не что иное, как основания бывшего бе­рега, разъеденные движением волн до различ­ной глубины. Это попятное движение, которое в середине нынешнего века Арсер опреде­лял в 2 фут., ежегодно в настоящее время, по вычислению Буке-де-ла-Гри, не превышает 50-ти сантиметров в год. Предполагаютъ
даже, что опасные Рошбонские рифы, находя­щиеся на расстоянии более 50 километров к западу от острова Рэ, представляют собою не что иное, как остатки разрушенного берега. Параллельно этому прежнему берегу от банок Жиронды до самого мыса Бретань тянется огромное илистое поле, занимающее почти 2 миллиона гектаров *)•
Но в пределах этого первого берега, о ко­тором свидетельствуют глубокия скалы, за­метны еще отчасти выступающие из воды раз­валины второго берега, который довольно яв­ственно обозначается в открытом море пра­вильною линиею измерений двадцатп-метровой глубины. Остров Олерон составляет,оче­видно, продолжение берегов Трамбляд, кото­рые сами, в свою очередь, составляют се­верное продолжение берегов гасконских ландов: издали кажется, что дюны Олерона соста­вляют одну цепь с дюнами материка, и, действительно, морской рукав, отделяющий остров от материка, во время самого низкого отлива не имеет 500 метров ширины; въ' четырнадцатом веке, как говорит предание, он был еще уже и был непроходим ни для какого корабля. С тех пор он расширился; один большой фрегат прошел через него с успехом даже в начале нынешнего века, но теперь ни один экипаж не отважится пуститься в этот опасный «пролпвецъ», назы­ваемый Момюссон, или «Male Bouche». Даже в хорошую погоду суда не входят в Мо­мюссон иначе, как при постоянном ветре: если только ветер вдруг перестает дуть, корабль неизбежно увлекается течением на песчаные мели и скоро разрушается волнами. Когда ветер дует с открытого моря, то более чем в шестидесяти километрах расстояния, совершенно слышно бушевание грозного про­лива: «Момюссон ворчитъ», говорят тогда поселяне* 2).
Остров Рэ, хотя и гораздо дальше от мате­рика, тем не менее, как и Олерон, оторван от бывшего берега, и его «дикий берегъ», обра­щенный к океану, был некогда берегом са­мого материка: его юрасские известковые скалы составляют геологическое продолжение скал Онп. Вокруг Рэ, о котором география начи­нает упоминать только с восьмого века3), стертые волнами скалы, или «Blatiris», во мно­гих местах составляют продолжение плос­ких берегов и основания рифов; скалы, на которых стоит высокий маяк Китовая Башня, возвышающийся над волнами на 50 метров, выдвигаются таким образом в море более чем па четыре километра. На западном бе­
’) Bouquet de Иа Grye, „Association fran^aise pour 1’avancement des Sciences, session de la Rochelle“, 1882.
2) Bouquet de la Grye, „Association fran^aise pour 1’avancemcnt des Sciences, session de la Roclielle“, 1882.
3) Ernest Dejardins, „Geographie de la Gaule“ p. 265
483 ГЛАВА VI.-ШАРАНТА
регу острова, недалеко от опасных Шаншардонскпх рифов, существовал некогда, по преданию, город Антиоха, имя которого свя­зано, вероятно, с воспоминанием о крестовых походах; но его поглотили будто бы в бурю воды «Дикого моря», и еще и ныне, как го­ворят обо всех, исчезнувших под водою городах, рыбаки видали, будто бы, сквозь про­зрачные воды некоторые остатки его домов. Большой пролив, отделяющий остров Рэ от Олерона, получил название легендарного го­рода-Антиохский. Неподалеку от того места, где стоял будто ты Антиох, самому острову угрожает опасность исчезнуть во всю свою ши­рину, ибо между северным полуостровом, где стоит местечко Арс, и более значительною южною землею, остается лишь узкий перешеек, около 70 метров от одного берега до другого; с одной стороны бьют волны Дикого моря, с другой-омывают его воды более спокой­ного залива, окруженного солончаками и назы­ваемого Фьеф (Ленным морем). В бурю, если вы станете на узкой косе Мартрэ, близ развалин древнего владельческого дома, вы ясно чувствуете, что земля дрожит под уда­рами двух морей, которые мечутся одно на Другое.
Остров Нуармутье, к северу от вандей­ского берега, походит на Олерон своею бли­зостью к континентальному берегу и своим очертанием, которое точь-в-точь такое же, как и у вандейского берега. От твердой земли он, как и Олерон, отделяется лишь узким каналом, но при отливе он оказывается со­вершенно соединённым с Пуату, так как часть пролива, известная под именем Гюа, (gu6-брод),допускает даже проезд каретам и телегам. Поэтому,с геологической точки зре­ния, Нуармутье есть простая принадлежность твердой земли, и, однако же, раздельность суще­ствует, вероятно, с давних времен, так как остров представляет центр независи­мой жизни: есть насекомые, один вид улитки и скорлупнякп, встречающиеся только на Нуар­мутье, между тем как весьма распространен­ные в Пуату ехидны вовсе неизвестны на острове ’).
Впрочем, может быть пролив прежде был шире и глубже. Обычай переходить с мате­рика на остров Нуармутье в брод-суще­ствует не более века: до 1766 года никто не осмеливался ступить па выходившее из воды дно залива к северу от узкого Фроментиинского канала, где между берегами, при высоком приливе, остается пространство не более одного километра, но оно также бывает свободно от воды прп отливе; в 1861 г. пришлось прорыть искусственный проход. Если Гюа не пользо-
II ВАНДЕЯ. 484
*
вались для перехода, то причина этого заклю­чалась, конечно, не в трусости береговых жителей, а в действительных опасностях. Если волны разрушают с одной стороны, то они могут строить с другой, осаждая прино­симые ими наносы. Пока островок Гии лье, расположенный к северу от Нуармутье, отде­лялся от большего острова, залив Фен, па востоке, с более спокойною водою, постепенно наполнялся землею: пространство, приобретен­ное сушею у морского дна без вмешательства человека, составило в течение века 700 reirrj аров. Дюны, которые покрывают на острове пространство около 9 квадратных километров и с которых западный ветер сносит вер­хушки, сдувая песок в восточном направле­нии, точно также принимали участие в возвы­шении дна пролива.
Не только Нуармутье, но и различные части побережья Сентонжа и Пуату представляют замечательные примеры заноса бывших бухт. Таковы былп во многих местах недавние приросты твердой земли, составляющие для одного Эгпльонского залива до 30 гектаров в год, которые нельзя объяснить исключи­тельно отложением наносов морского и реч­ного происхождения. Большая часть геологов принимают, что в постепенном возвышении берегов принимали участие и другие силы, т. е., что было настоящее поднятие почвы. Так, по различным признакам можно, повидимому, заключить, что, довольно небольшая ныне, Эгпльонская бухта две тысячи лет тому назад была заливом, далеко вдавшимся в землю, п что Ниортская Севра изливалась в море непо­средственно по выходе из своей долины хол­мов. При этом, многие бывшие островки, раски­данные по наносным равнинам, носят следы морского подтачивания на гораздо высшем уровне, нежели нынешний уровень моря; около Сен-Мишеля, в Герме, в 6 километрах от моря, есть совершенно обсохшие устричные банки, которые находятся теперь на десять метров выше уровня океана1), и которыми в средние века пользовались для устройства пло­тины, защищавшей ныне удаленный от моря порт. Принимая даже вместе с некоторыми писателями, что сен-мпшельские холмы нано­шены человеком, т. е. представляют простые кухонные остатки, как kjoekkenmoddinger в Дании, остается объяснить еще, каким обра­зом морские бухты со скалистым дном нахо­дятся теперь на много метров выше моря, каков, например, бывший порт Тальмон в Вандее, где во времена Генриха IV артилле­рия отправлялась водою, иМайльзэ, являющийся островом в жалованных грамотах двена­дцатого века.
1) Milne Edwards; d’Orbigny, „Recherche sur 1’ile Noirmoutiers“.
*) De Catrefages, „Souvenirs d’un naturaliste“; „Bull. de la soc. de яёоГ. 19 мая и 16 июня 1862.
48о АНГУМУА, СЕНТОНЖ, ОНП, ПУАТУ. 486
Как обсохшее дно залива Пуату, так и части территории Рошфора и Маренн, к во­стоку от острова Олерона, образованы из новейшей глины, которая должна была быть принесена морскими водами или из Бретани, или пз Вандеи, так как холмы Сентонжа со­стоят исключительно пз известковых сло­ев, которые при размельчении вовсе не дают глины. В Трамбладе, до прорытия нынешнего канала, существовал «ecours» (рукав), твердое дно которого не переставало правиль­но повышаться, несмотря на часто повторяв­шуюся чистку. Местные жители констатируют это явление, говоря, что «глина на дне ра­стетъ» 1).
Какова бы ни была причина прибыли во многих местах земли на счет воды, про­странства, оспариваемые друг у друга обоими элементами, весьма значительны и не переста­ют видоизменяться пз века в век, особен­но с тех пор, как и человек вступил своим трудом в число геологических дея­телей. Обсохшие пространства дна и поглощен­ные земли находятся в непосредственном соседстве друг с другом. Так, перешеек, соединявший некогда маленький островок Э с материком, унесен волнами и заменен ши­роким проливом. Севернее, на берегу стоя­ло местечко Монмельян, следов которого искать было бы напрасно так же, как и города Шатлельона, семь башен которого еще в 1709 г. возвышались на носящем его имя мысу 1 2). На юге же от Шаранты соверши­лись явления противоположные. Там многие топп, лад которыми господствуют высоты Сент-Аньан, Сен-Ж.ан-д’Англь, СенъЖюст, носят названия портов; и действи­тельно, в средние века в них входили ко­рабли; при подошве башни Бру, стоящей на мысе в 11 километрах к юго-востоку от Маренн, еще в 1620 г. строились суда в 40 тонн, и остатки кораблей были откры­ты в окружающих ее низменностях. Да и возвышенные земли Маренн, Арвера не были ли большею частью островами? Их окружает со всех сторон поднятое морское дно 3): прежде и говорили «отправляться на Марен­ные, «отправляться на Арверъ», как ныне говорят «отправляться на Олеронъ». Нако­нец порт Бруаж, который в средние века был большим торговым рынком на берегу океана и в котором видели Птоломеев por­tus Santonum, теперь есть не что иное, как отдаленная от моря развалина. Правда, люди помогали работе природе: в 1586 г. жители сами заперли порт Бруаж, «самый лучший, какой только море образовало при этих бере­гахъ», затопив при входе канала двадцать
1) La Terme, „Notice sur Farrondissement de Marennes“.
’) Massiou, „Histoire de la Saintonge“, т. II, стр. 20
3) Arcere, Massiou, La Terme etc.
судов, нагруженных камнем. Первоначаль­ная почва находится только на глубине 45 ме­тров *).
К различным переменам, произведен­ным наступлением и отступлением моря, присоединились еще видоизменения, произво­димые движением песков. Цепь дюн, окай­мляющая побережье Гаскони, снова начинает­ся к северу от лимана Жиронды, и, пере­скакивая с мыса на остров, с острова на мыс, доходит до устья Луары. Дюны Арвера или «pueclis», между Жирондою и Момюссоном, занимают пространство в 900 квадратных километров, и один из холмов около Трамблада возвышается на 62 метра. Арверские пе­ски отличаются от песков Ландов богат­ством углекислой соли и остатками раковин, почему здесь могла разводиться морена, как в известковых болотах в окрестностях Авиньона. Но если состав песков и разли­чен, то явления подвижности одни и те же. «Горы идут в Арверъ», говорит древняя пословица, и много несчастий причинило на­ступательное движение дюн в исторические времена. Город Аншуан не раз отступал перед песками, как пена, гонимая волною, и не мог остановиться окончательно прежде, чем достиг того места, где теперь стоит Трамблад. Южнее, деревня Виз была покры­та высокою дюною Брикетт. На Олероне пе­ски поглотили церковь Святого Траяна. В Нуармутье, в Вандее, песчаные волны также накатились на человеческие жилища. Но укре­пление дюн посредством разведения сосен оказалось успешным в Ландах везде, где только оно было предпринято серьезно. С Ма­ренн трамбладские дюны потеряли вид бле­стящих туч и кажутся теперь, как идругие, холмами, одетыми густою зеленью.
Справившись с дюнами, человек овладел точно также и неверными землями, которые оспаривались друг у друга наносами и волна­ми. Весь бывший залив Пуату, занимающий пространство более 400 квадратных киломе­тров, превращен в пастбища п пивы прп помощи сточных каналов, рассекающих местность на поля геометрической формы. Го­рода и местечки построены па землях, кото­рые были окружены когда-то морскими волна­ми; но в самой равнине нет никаких жи­лищ, кроме хижин так называемых «huttiers», жителей, живущих бедно и употре­бляющих на топливо плитки, называемые bouza, состоящие из смеси тростника, рубле­ной соломы и животных экскрементов. Для перехода с одного поля на другое, мужчины и женщины употребляют шесты, опираясь па которые перескакивают широкия канавы. На берегах бухты Бургнев, против Нуармутье,
‘) Musset, „Association pour Favancement des sciencesu.
487
ГЛАВА VI.-ШАРАНТА И ВАНДЕЯ.
488
отвоеванные у моря земли точно также пре­вращены в обработанные по образцу голланд­ских польдеров; все морские наносы залива поступили таким образом в пользование че­ловека одни за другими, и самые острова по­степенно были присоединены к материку. На карте Пьера Рожфра от 1579 г. остров Буэн значится еще в открытом море, а дру­гой остров, восточнее, помещен в низмен­ных равнинах, находящихся в наши дни при подошве холмов Шатонева '). В 1622 г. Вургнев был еще морским портом.
Высокая цена на соль заставляла некогда жителей побережья устраивать соленые лагу­ны на бывшем глиняном грунте, отложен­ном морем;-древние документы упоминают о них с седьмого века, От Седра до лимана Луары берег окаймлен солончаками, где морская вода проводилась из одного отделе­ния в другое, пока не отлагался слой соли. Но в дождливые годы на западных берегах невозможен никакой сбор соли, и даже в хорошие годы она здесь дороже, нежели при берегах Средиземного моря и солончаках востока; потому соленые болота были покину­ты одни за другими и превращаются в боло­та «негодныя». Но «негодныя» для производ­ства соли, болота эти могут сделаться новым источником богатства, так как они, смотря по степени осушения, дают илп сено, или гру­бые травы. Только для здоровости страны не­обходимо, чтобы идущая пз внутренности страны пресная вода не смешивалась в быв­ших лагунах с соленою; в противном случае воздух заражается, и в окрестном населении начинается сильная смертность. Вследствие незнания-то этих гигиенических правил климата, жители дистриктов Рошфо­ра и Маренн и страдали так долго от эпи­демических лихорадок. Бывало, что некото­рые общины не могли дать армии ни одного рекрута, так как все молодые люди были слабы и больны. Вымирали целые местечки и деревни: лихорадка не менее, чем отступле­ние моря, сделала из Бруажа то, что он есть теперь, т. е. несчастную деревушку, в кото­рой вы удивляетесь гордо возвышающимся во­круг валам и бастионам. Но благодаря дол­го неподдерживавшимся усилиям одного пре­данного делу человека, г. Лё Терма, вся об­ласть Маренн совершенно ассенизирована, лихорадки исчезли, и жизнь человеческая до­стигла снова своей нормальной средней про­должительности: относительная смертность в Мареннах: с 1817 по 1832 г. 1 на 21 чело­век; с 1838 по 1847 г. 1 на 27 человек; с 1866 по 1876 г. 1 па 37 человек.
Известно, что все прибрежные жители Сентонжа и Пуату извлекают пользу не толь­
’) E. Desjardin, „Geographie de la Gaule“, стр. 212.
ко из оосохшпх оерегов, но и из вод, устраивая в них садки для устриц, резер­вуары для рыбы, садки для ракушек, и эти уже весьма производительные промыслы на­значены, повидимому, получить весьма большое значение, если судить по совершившимся уже в недавнее время успехам. Кроме того, жи­тели островов Олерона, Рэ, Нуармутье, при тесноте своих осаждаемых морем полей, употребляют, в качестве навоза, морские во­доросли, выбрасываемые волнами, ожидая того дня, когда сами луга океана начнут методи­чески скашиваться. Высчитано, что каждая земледельческая семья на острове Рэ собира­ет для обработки своих полей средним чи­слом двадцать возов водорослей, т. е. всего около ста тысяч возов в год. II собира­нием морской травы среди бурунов занима­ются, иногда с опасностию для жизни, преиму­щественно женщины; часто даже случается ви­деть, как эти смелые «megayantes» храбро выдерживают разбивающуюся над ними в пену волну и хватают принесенные волною водоросли.
IV.
Шаранта дает свое имя двум орошаемым ею в наибольшей части течения департа­ментам-Шаранте и Нижней Шаранте; по гра­ницы этих департаментов не совпадают ни с границами речного бассейна, ни с кон­турами геологических формаций и не согла­суются даже с бывшими административными делениями, так как для образования департа­мента II Гаранты, к Ангумуа былпприсоедине­ны некоторые дистрикты Пуату, Марша и Сфнтонжа. Северо-восточная часть департамента, где протекает Вьень, сделавшаяся уже боль­шою рекою, и где незначительный еще ручей Шаранта прокладывает путь по узкой долине, составляет, в сущности, часть центрального плоскогорья, так как основная каменная по­рода здесь, как и в Лимузене,-гранит, и каштановые рощи, ланды и тощие нивы, пере­межающиеся с лугами нпзпн, представляют здесь тот же самый вид. Жители Конфоленнэ-лпмузены, как и почва, на которой они живут, и грубое деревенское наречие принад­лежит еще к лангедокскому говору. Лангдойльский говор Ангумуа начинается с «теп­лыми землями», которые представляют извест­ковые юрасские и меловые породы. На широ­ких однообразных круглых вершинах хол­мов юрасскпх земель, занимающих север­ную половину Шаранты, растут рощи и даже большие леса. Меловые же формации южной части департамента гораздо производительнее и богаче; здесь стоит главный город Ангу­муа, здесь разрабатываются важные ломки строительного камня, здесь же приготовляются лучшие в мире водки, п бумажная фабрикация
489 достигла весьма большего развития. Но, несмо­тря на эти элементы благосостояния, население Шараиты еще ниже среднего остальной Фран­ции. Пространство департамента Шараиты 5.945 кв. кил. Население в 1891 г. 360.259 человек. На километр 63 челов.
Конфолан, главный город гранитной ча­сти департамента, есть не более как большое местечко. Его укрепленный замок сторожил, некогда, как показывает его название, слия­ние Вьени с одним пз её притоков, но те­перь он не более как развалина. Местечко Шабанэ, расположенное южнее, также на бе­регу Вьепи, сохранило более значительные по­стройки феодального времени. Эти остатки и составляют единственные достопримечатель­ности страны, кроме курганов и мегалитов, из которых самый замечательный камень Св. Магдалины в Сен-Жермене. В той ча­сти своего течения, которая направлена прямо с севера на юг, Шаранта протекает около другого небольшего городка Рюффека, который немногим многолюднее Коифолана, хотя пред­ставляет также главный пункт округа; впро­чем, он замечателен только пирогами с трюфелями и куропатками, которые очень це­нятся гастрономами.
Ангулем, главный город департамента, находящийся почти в центре его, стоит гордо на вершине крутого холма, в который упи­рается Шаранта и сквозь который проходит туннель парижско-бордосской железной дороги. Прежде Ангулем был окружен стенами н башнями, придававшими ему гордый вид; но теперь существуют только остатки этих стен, и города, выступил за их длинными улицами, спускающимися по наиболее отло­гим склонам в предместья; валы, защищав­шие ту часть холма, которая выступала мы­сом в равнины, заменены общественными садами, из которых открывается прелест­ная картина на квартал железнодорожной станции с вечно движущимися локомотивами, на Шаранту с её островами, тенистыми де­ревьями по берегам, судами, зеленеющими полями и грандиозными очертаниями отдален­ного горизонта. Впрочем, Ангулем замеча­телен не только по своей живописной кра­соте, но и по весьма счастливому положению с географической точки зрения. Под самым городом, Шаранта, увеличенная водами Тувры, становится совершенно судоходною и, кроме того, круто меняет свое направление при подошве холма, чтб должно было сделать это место естественной пристанью; наконец, до железных дорог, Ангулем был самой удобной станцией и складочным местом меж­ду Бордо и Пуатье. Богатство страны и про­мышленность жителей докончили остальное.
Древнейшие памятники Ангулема относятся только к романской эпохе, хотя город, подъ
География Реклю. т. И.
АНГУМУА, СЕНТОНЖ, ОНИ, ПУАТУ. 490
именем Энколпзины, Эколпзмы или Икулизмы,
существовал уже во времена галло-римские. Собор, который относится к двенадцатому веку и много раз поправлялся, а частью даже перестраивался, есть здание, замечательное лепными работами своего красивейшего во Франции романо-византийского фасада, послу­жившего образцом многочисленных роман­ских фасадов, благодаря которым Ангумуа принадлежит к числу любопытнейших в археологическом отношении провинций. Го­родская ратуша в Ангулеме представляет почти целиком новую постройку, включив­шую в себя две башни древнего замка; не во многих французских городах есть такой муниципальный дворец с такою пропорцио­нальностью своих частей; часть этого краси­вого здания занимают музей и библиотека.
Главные промышленные заведения в Ан­гулеме и его окрестностях, суть бумажные фабрики. По степени годичной производитель­ности, Шаранта стоит ниже департамента исфры, но превосходит его значительно по относительной стоимости бумаги, отправляе­мой ею во все части света: её фабрики дают только восемнадцатую часть всей фабрикуемой во Франции бумаги, по, по стоимости, это коли­чество составляет одну десятую всего произ­водства.
Бумажное производство в Шаранте дало в 1880 г.: 72.850 метр. цент. стоимостью на 8.343.200 франков.
Другой весьма важный промысел в город­ском округе Ангулема составляет ломка камня, который очень красив на вид, легко пилится, быстро твердеет на воздухе п не разрушается от действия непогоды. Этот бе­лый ангулемский камень развозится набольшие расстояния, даже в Пиренеи, где, кажется, нет недостатка в строительных материа­лах; легкость резки и удобства перевозки по железной дороге дали возможность южной ком­пании отправлять ангулемский камень в свои склады при подошве Бпгоррских гор 9-
Казна имеет в окрестностях Ангулема свои обширные военные заведения, из кото­рых самое важное-пушечнолитейный завод для флота, устроенный к северо-востоку от города, на реке Тувре. Этот громадный за­вод может доставлять ежегодно сотни же­лезных, стальных и бронзовых артилле­рийских орудий всякого образца. Это одно из крупных достопримечательностей окрест­ностей Ангулема в промышленном отноше­нии, а недалеко отсюда находится одно из чу­дес природы-тройной источник Тувры. В ангулемском округе археологи посещают живописные развалины Куроннского аббатства,
Э Frossard, „Bulletin de Иа Societe Ramond“. 1866f стр. 158.
44
491 ГЛАВА VI.- ШАР
около' Ангулема-романскую церковь СентъАман де Буакс, на косогоре над долиною Шаранты, и старинные города Монброн н *Рошфуко, на берегах Тардуара, с высокой • башнею большего замка, знаменитого своею прекрасной скульптурной лестницею и галле­реею стиля Возрождения.
К западу от Ангулема, Шаранта, вся • окаймленная лугами, покрывающими то ши­рокую, то очень съуженную долину, раскиды­вается длинными правильными излучинами. Она протекает Шатонёф, затем Жарнак, окруженный еще отчасти своими старыми сте­нами, и, наконец, перед вступлением сво­им в Сентонж,--Коньяк. Коньяк, админи­стративный центр округа, есть город незна­чительный по числу жителей, так как в нем, вместе с общиной Сен-Мартэн, не более 16.000 жителей, но немного городов во Франции, купцы которых соединяли бы в своих руках столько богатств; торговля их производится в иные годы более чем на сто миллионов франков. В окрестно­стях возвышаются великолепные дачные замки. Коньяк есть скадочное место превос­ходных водок, фабрикуемых в обоих де­партаментах Шарант. Филлоксера уничто­жила девять десятых виноградников, и мно­гие землевладельцы уже не занимаются сами виноделием, а, выписывая семена пз Герма­нии, изготовляют напиток низшего качества, прибавляя несколько тарантской выделки. В 1880 году было коньяку 22.000 тонн. На юге, между Шарантою и Сёиью, в департаментах Сегонзаке, ИИериньяке, Аршиаке, простирается Шампань, беловатые земли которой, размяг­чающиеся во время дождей, расположены на меловой основе, называемой «banche». Она доставляет ликёр самого лучшего сорта, ко­торый отличается от всех других тонкостью вкуса и силою аромата. Другие земли области водок, занимающей все пространство за Ан­гулемом, Сен-Жан-д'Аижели, Септ, Жонзак, доставляют вина, называемые «des Bois» (лесные), вследствие лесосек и остат­ков леса, разбросанных там и сям, но уже большею частью замененных виноградниками. Впрочем, все вина, которые делаются еже­годно в Шарантах в большем или мень­шем количестве, по содержанию алкоголя и условиям рынка, носят название «коньяка» и отправляются под этим названием в Англию, Германию, Россию и Америку. Большое количество тарантских водок употребляется также для фабрикации «шампанского вина». Между Коньяком и Тоннэ-Шараитом, пор­том отправления в море коиьякскпх водок, существует весьма оживленное судоходство.
Производство вин в ИИИаранте было в 1874 г. 4.521.000 гектолитров; в 1878- 2.054.510 гект.; в 1881-574.230 гект.
АНТА II ВАНДЕЯ. 492
Столпца области водок представляет также некоторый археологический интерес; здесь существует хорошенькая романская церковь и остатки древнего замка, близ ко­торого родился Франциск I. В стране до­вольно много мегалитов, а на границах Нижней Шаранты, в Сен-Форе на Нэ, есть дольмен в 7 с половиною метров длины и 4 метра ширины на восьми столбах. Южный округ, главный город которого-Барбезье, обладает также несколькими интересными па­мятниками, из которых самые замечатель­ные суть замок Шалэ, замок Монморо и раз­личные здания Обтерра, церкви и замок, рас­положенные на холме, с которого видна Дронна, извивающаяся между своими прелест­ными берегами. Около Монморо, одной из важнейших станций бордосско-парижской же­лезной дороги, есть маленькая деревня гор­шечников, Сент-Этроп, которая очень интетесна в лингвистическом отношении: это островок лимузенского наречия среди лангдойльского населения 9-
Департамент Нижней Шаранты составлен почти пз всей бывшей провинции Сентонжа, незначительной части Пуату и Они.. Он зани­мает пространство странной формы, между лиманом Жиронды и заливом Пуату, которое имеет не менее 160 километров длины с юго-востока на северо-запад,не считая в том числе далеко выступившего в океан острова Рэ. Департамент разделяется самою природою на весьма различные области: Бокаж есть страна косогоров и долин, простирающаяся от границ соседних департаментов до моря; обширные пространства по Жиронде и морскому побережью, бывшие прежде под во­дою, сохраняют еще названия лагун, хотя значительная часть этих низменных про­странств уже превращена в луга и в обра­ботанные поля; наконец, два острова, Олерон и Рэ, составляют каждый свой отдель­ный мирок. Нижняя Шаранта есть одна из богатейших земледельческих стран во Франции и занимает в этом отношении первое место между департаментами к югу от Луары, превосходя Жиронду. Он произ­водит хлеба в изобилии, его плоды и овощи превосходны, по пространству и производитель­ности виноградников он уступает только Эро, несмотря на то, что много повредила фил­локсера; её река и бухты дают рыбу и рако­вины, лагуны-соль, «негодныя» лагуны и луга прокармливают много скота. Немногие страны в мире могли бы лучше удовлетворить сами себя, если бы оказались вдруг отделен­ными от остальной земли.
9 Boucherie, cite par Gaidoz, „Revue politique et literaire“ 1876.
493
В Нижней Шаранте существует даже не­которая мануфактурная промышленность, но она не увлекает ее в какую-нибудь специаль­ность фабрикации; наконец, хотя у ней много портов от Жиронды до Эгильопскагозалива, но в ней нет такого коммерческого центра, который мог бы сравниться хотя в некото­рой спепени с большим юго-восточным при­морским рынком Бордо. Среднее население на километр в Нижней Шаранте почти равно населению остальной Франции. За последние годы оно заметно уменьшилось. Простран­ство Нижней Шаранты 6.826 кв. кпл.; насе­ление в 1872 г. 456.202 человека; на кило­метр 68 человек.
Южная часть департамента, выдающаяся к юго-западу от реки Дроцны в форме весьма продолговатого полуострова, составляет Жонзакский округ-это самая небогатая часть Ниж­ней Шаранты. её поросшие соснами холмы со­ставляют продолжение перигорского Дубля, и часть местности занимают настоящие ланды, которые, впрочем, быстро исчезают пред виноградом и хлебами; недавно еще мест­ность была полудикая, и курганы, и мегалиты, встречающиеся здесь в большом числе, гар­монировали с мрачным видом пейзажа. Жонзак, чрез который теперь проходит же­лезная дорога пз Бордо в Нант, есть один из самых мелких городов департамента, но имеет значение как рынок вин и водок.
Сент построен в небольшом расстоянии книзу от Бонда, т. е. слияния Шаранты и ру­кавов Сёни; древний город сантонов, сто­лица провинции Сентонж, и ныне еще судеб­ный центр департамента, сохранил неко­торые римские остатки, свидетельствующие о его бывшем блеске. На берегу реки возвы­шается триумфальная арка с испорченными надписями в честь Германпка, Тиберия и Друза, но стоит она не на том месте и сама не такова, как это было прежде. Когда раз­рушен был каменный мост с римскими устоями, в центре которого возвышалась её живописная масса, и заменен без всякой выгоды для судоходства висячим,-пришлось разрушить и триумфальную арку и перенести ее на другое место; но большую часть камней пришлось перетесывать, чтобы придать им необходимую укладчпвость, и здание вышло но­вой постройкой, поставленной без смысла. Римский амфитеатр расположен в глубине долины, к югу от города, при подошве холма, па котором стоит предместье Сент-Этроп с церковью; стена его окружности, которая была больше чем у театра в Пиме, имела 133 метра длины и 108 метров ширины, но так разрушена, что никакая надпись, никакое изваяние не дают возможности определить времени сооружения памятника. Что касается капитолия, то от него остаются только фунда­
АНГУМУА, СЕНТОНЖ, ОНП, ПУАТУ. 494.
менты п бесформенные развалины. Музей, по­мещающийся в городской ратуше, заключает в себе множество древних вещей, статуй.
оарельефов, полустолбов, надписей и меда­лей. Священные здания в Сенте также инте­ресны: собор замечателен своею высокою башнею четырнадцатого пли пятнадцатого века, готическою папертью и подпорками её коитр-форсов. В Сент-Этроле есть обшир­ная подземная церковь под новым нефом Сента, который имеет честь считать в числе своих горшечников знаменитого изобрета­теля эмалировки-Бернара-Палисси, имеет еще несколько фабрик горшечных изделий и обыкновенной фаянсовой посуды; он ведет также значительную торговлю водкою.
После Сента в его округе есть только один город, имеющий действительное зпаче и i е, это-Поп, кварталы которого расположены на краю плоскогорья, возвышающагося над лугами, извилистыми рукавами и лесистыми островками Сёни. Самую крутую часть террасы занимают общественный сад и замок, пре­вращенный в городскую думу, школу и тюрьму. Пон есть пункт железно-дорожного развет­вления; железная дорога от Ройяна, присоеди­няющаяся здесь к большой линии из Рошели в Бордо, проходит недалеко от Сожона, мимо весьма любопытного римского памятника, называемого «Pire Longe», в 22 метра вы­соты. Назначение этого памятника с камен­ным конусом на верху-не известно.
Спускаясь по Шаранте книзу от Сента, вы проходите Тайльбург, заметный еще издали по развалинам своего укрепленного замка, прославившагося победою Людовика Святого над англичанами; затем, минуя замок Кразаннь, постройки которого относятся к различ­ным временам, вы достигаете Сен-Савиньяна, где начинается уже морское течение реки, и куда уже могут подыматься суда в 200 тонн, которые нагружаются здесь винами, водкою или камнями. Подземные каменоломни Сен-Савиньяна имеют более двух киломе­тров длины, и извлекаемый из них меловой камень легко режется, твердеет на воздухе и совершенно годен на все работы по морским сооружениям. Сен-Савиньян принадлежит к округу Сан-Жан-д’Анжели, который за­нимает угол департамента, заключающийся между двумя Севрами и Шарантой. Этот го­род, расположенный в весьма богатой земле­дельческой местности, представляет очень важный рынок, но Бутоннь, па которой он стоит и по которой сообщается с Шарантой, судоходна только зимою и при том для неболь­ших судов.
Рошфор, расположенный при морском те­чении реки, есть самый большой город Ниж­ней Шаранты: по рангу он просто окружной город, но в нем находится один из пяти
495 ГЛАВА VI.-ШАРАНТА И ВАНДЕЯ. 496
военных портов Франции. Город, которому нет еще и двух столетии, построен с ве­личайшей правильностью, как и большая часть новейших городов. Красивых зданий в нем вовсе нет, но зато есть весьма приятный и обширный общественный сад, который воз­награждает собою абсолютный недостаток места для прогулок на окрестных низмен ных местах п илистых берегах Шаранты. Рошфор - город совершенно военный: он окружен валами и сам в свою очередь окру­жает другой замкнутый город, именно го­род арсенала и военного порта; тут морские строительные верфп и любопытные морские за­ведения, мастерские, магазины, кузницы, ка­натные и медно-котельные заводы, различные фабрики. Что касается знаменитого морского госпиталя, принадлежащего к числу самых просторных и с наилучшим обзаведением и вентиляциею во всей Франции, то он рас­положен за городом, между гульбищами и садами. Военные корабли стоят на якоре в порте, образуемом самою Шарантою перед арсеналом и верфями. Этот порт, о котором говорят не без преувеличения, что он есть «единственная морская надежда Франции»1), имеет большие удобства, так как якорное место глубоко и совершенно закрыто от вся­кой атаки неприятельского флота, а рейд, в который изливается Шаранта и который защи­щен фортами острова Э, острова Энэ, острова Мадама п рифа Баяра, совершенно безопасен во время бурь; но эти удобства куплены доро­гою ценою: изгиб, образуемый рекою книзу от Рошфора, затруднителен для прохода как вверх, так и вниз; банки делают проход опасным, да и переходить самую мель при входе в Шаранту трудно. Кроме того, тор­говля много страдает от формальностей, тре­буемых морским начальством при проходе через военный порт. Не раз предполагалось прорыть навигационный канал, который про­ходил бы севернее Рошфора и соединял бы прямо торговый городской порт, называемый Кабань-Каррэ, с якорною стоянкой Вержру, расположенной ниже большой извилины Ша­ранты, почти против её устья; но до сих пор не предпринималось никаких работ для осво­бождения торговли от затруднений. Тем не менее, город Тоннэ-Шарант, или короче «Шарантъ», находящийся в 5 километрах выше, на правом берегу реки, представляет зрелище довольно большой приморской деятель­ности: сюда прпходпт много английских ко­раблей, вмещающих несколько сотен тонн груза и нагружаемых водкою. Тоннэ-Ша­рант и Сюржер, город, расположенный к северо-востоку на железной дороге пз Рошели
а) Aube, „Revue des deux mondes% 15 mars 1882.
в Париж, суть главные рынки Рошфорского округа.
Требования морского ведомства мешали до сих пор устройству обыкновенного пли же­лезнодорожного моста из Рошфора на левый берег Шаранты, и не решились еще на про­рытие туннеля под рекою, так что высокий висячий мост в Тоннэ-Шаранте составляет единственный путь прямого сообщения окру­гов Рошфорского с Марфинским. Поэтому город Маренн до сих пор не соединен еще с железнодорожною сетью Франции, хотя ему необходимо было бы оживить свою торгов­лю после почти полного упадка его соляной про мышленностп. Прежде Мареннский дистрикт был важнейшим по этому промыслу во всей Франции; солевары, вступившие в товарище­ство с солфвладельцами за треть сбора, и вре­менные владельцы соляных мест, стоявших среди лагун, получили средним числом бо­лее 100.000 тонн соли, и стоимость продукта доходила иногда до 10 миллионов франков. Но для мареннцев, мелких, не соединив­шихся друг с другом собственников, было невозможно конкуррировать с солеварнями востока и юга, и цепа на соль уменьшилась на девять десятых. Некоторые догадливые соб­ственники превратили свои солончаки в луга, в рыбные пруды и в садки для раковин. Движение судов в Рошфорском порте в в 1880 г.-326.300 тонн; в Тоннэ-ИПаранте в 1881 г.-224.000 т.; устриц, вывезен­ных в Маренн и Трамблад в сезон 1880-1881 гг.-190.000.000; собранных в садок 130.000.000; содержимых в солонцоватых лагунах 60.000.000; ценность выво­за 5.900.000 франков.
Если соляная промышленность уменьшилась, то, напротив, разведение устриц получило весьма большое значение, благодаря высокой цене, платимой ежегодно за лучшие в Европе мареннские устрицы. Собственно устричный промысел не сделал здесь никакого успеха, но устрицеводы Маренн и еще более Трамбла ■ ды, расположенного по другую сторону Седрского лимана, покупают белых устриц, соби­раемых на соседних мелях в Бретани, в Вандее, особенно в бассейне Аркашона, и кладут их в «клеры» или вырытые для них ямы, посещаемые волною прилива только от четырех до шести дней в месяц; их счи­тают до 5.000. Здесь устрицы откармливаются и принимают в сентябре месяце тот отли­чающий их зеленый цвет, который так це­нят гастрономы.
Продажа устриц и рыбы составляет глав­ный доход Маренн, но морская торговля го­рода, впрочем удаленного от моря, почти ничтожна. Ома уменьшилась с того времени, когда церковная башня в 78 метров вышины служила еще для кораблей маяком, и еще съ
497
АНГУМУА, СЕНТОНЖ, ОНИ, ПУАТУ.
498
более древних времен, когда Олеронские Хар­тии, подписанные Элеонорою Гьеискою, былп приняты, как морские законы для мореплава­телей запада. Тем не менее Маренп имеетъ
ников, которые никогда не замерзают и ко­торые до сих пор пе тронуты филлоксерою. Известно, что в течение сорока лет с 1836 по 1876 г., стоимость недвижимой собственности

значение,как станционный город для торговли Элерона, этого промышленного острова, три общины которого: Шато, Сен-Пьер, СенъЖорж представляют настоящие города, быстро обогатившиеся разведением виноград-
возросласъ21 миллиона на 77 миллионов фран­ков, т. е. почти учетвериласьх). Инженеры
J) Ducos de Haille, „Се qu’etait Г ile d’Oleron, се qu’elle est aujourd’hui“.
499
ГЛАВА VI.-ШАРАНТА II ВАНДЕЯ.
предлагают восстановить бывшее сообщение
Олерона с материком, прорыв туннель бо­лее 2.700 метров под проливом.
В Трамбладе есть морские купанья на со­седнем прибрежье, но единственный в окру­ге город удовольствий и купаний, куда стре­мится толпа в летний сезон, расположен не на море, а в том месте, где оканчивается лиман Жиронды-это Ройян, соединенный ныне с железнодорожною сетью. Ройян, в который ежегодно съезжается до 50.000 чело­век, есть скорее дополнение Бордо, чем Ниж­ней Шараиты. Всего больше в нем бывает бордосцев; его лоцмана, встречающие корабли за фарватерами Жиронды, работают для бор­досской торговли, и еслп Ройян требует пре­вращения своей тинистой бухты в настоящий порт, то это для того, чтобы служить передо­вым бассейном для столицы Аквитании. В последние годы Ройян быстро увеличился.
Самый торговый порт Нижней Шараиты и в то же время административный центр де­партамента есть Ла-Рошель, названный так вследствие небольшой скалы, по-латыпи Rupella, на которой были построены в средние века его первые дома. В четырнадцатом, пятнадцатом и шестнадцатом веках, город этот, устроенный в виде почти независимой общины, был одним из крупных примор­ских городов Франции: из Ла-Рошелп отпра­вился в 1402 г. Жан Бетанкур на завоева­ние Канарских островов, и ларошельские мо­ряки первые воспользовались открытием Но­вого Света. Ла-рошельцы располагали значи­тельными богатствами, когда, сделавшись в большинстве протестантами, они решили, на другой день св. Варфоломея, выдержать более чем шести-месячную осаду всей королевской армии и принудили ее отступить с потерею 20.000 человек. Через пятьдесят пять лет Ришелье явился опять осаждать город и за­пер его совершенно с суши-посредством плотины, остатки которой и теперь еще видны во время отлива. Блокированный таким обра­зом, город героически сопротивлялся до тех пор, пока у него осталось не более 136 человек здоровых; пять шестых умерли с голода. Ла-Рошель еще не вполне поправился от этого бедствия, хотя до отмены Нантского эдикта вел еще большую торговлю с Кана­дою, французские жители которой происходят частию от выселенцев из Они и Сентопжа. Точно так же, как и Монтобан, который так похож на него по своей истории, Ла-Рошель есть город, в котором искусства пользуют­ся большим уважением. Говорят, что его жители не походят в этом отношении па большую часть граждан провинциальных го­родов и отличаются духом солидарности.
Ла-Рошель, несмотря на выдержанные ею осады, сохранила отчасти свою древнюю фи­
500
зиономию; во многих улицах еще есть «рогches», т. е. галлереи с арками; городская ратуша, искусно реставрированная, все еще имеет вид крепости, а во внутренности со­хранила очень хорошенькия детали стиля Воз­рождения; различные улицы украшают кра­сивые дома с лепными украшениями различ­ных времен; наконец, около порта возвы­шаются четыре башни, на одной из которых, называемой «Фонарь» (Lanterne), зажигалась прежде «толстая свеча пли огромный факелъ», указывавший путь кораблям во время бурь; к двум другим башням, стоящим по пра­вую и по левую сторону входа в мелкий порт, прикреплялась цепь, заграждавшая прохода, для судов. Архитектор Лишь полагает, что обе эти башни были столбами громадных во­рот во сто метров ширины, в которые про­ходили суда. Деревянные части домов в ЛаРошелп подвергались нападениям грызущих насекомых термитов, завезенных из тро­пических стран.
Стесненные поясом бесполезных укрепле­ний, ла-рошельцы не имеют иного свободного выхода, как только в рейд, на северном берегу которого расположены купальные заве­дения. Их торговля значительно увеличилась со времени постройки двух железных дорог из Парижа п из Бордо и прорытия бассейна; остров Рэ посылает им свои произведения; порты Бретани доставляют сардинки, суда из Дьеппа и Фекана приходят для рыбной ловли в пх водах; Англия дает им свои каменный уголь, а Испания железную руду. Но стесненная высокими порогами при довольно низком уровне воды, Ла-Рошельская бухта в настоящее время не может уже принимать больших судов. Первый порт, находивший­ся на месте нынешнего плац-парада, в цен­тре города, засыпан еще в 1373 г.; настоя­щий порт в часы отлива стоит совсем без воды. Теперь прорывают новый бассейн, в 5 километрах на запад от города, в так называемом Mare а Иа Besse, куда могли бы входить большие трансатлантические пароходы: он будет состоять пз наружной гавани, со­общающейся с Палисскпм рейдом каналом в 80 метров, и из собственно порта, раз­деляющагося на два бассейна. В своей сово­купности эта якорная стоянка будет занимать поверхность в 20 гектаров при наименьшей глубине в 7,66 м.; доки будут окружены на­бережною, которая протянется на 2 километра. Община Лалё, в которой находится этот но­вый порт, уже присоединена к городу. По окончании работ по устройству Палпсского порта, его, по всей вероятности, соединят, посредством глубокого канала и побочных бассейнов, с нынешнею Ла-Рошельскою га­ванью, которую к тому времени преобразуют в обширный внутренний док, перестроивъ
501 АНТУМУЛ. СЕНТОНЖ. ОНП. ПУАТУ. 502
плотину Ришелье. Для пополнения всех этих водяных работ остается только прорыть еще один судоходный канал, который связал бы порт с остальною сетью Пуарской системы 3).
Движение в Ла-Рошельском порте в 1855 г. было: 61.200 тонн; в 1880 г.--115.500 в 1881 г. 6.277 судов в 550.628 тонн.
В окрестностях Ла-Рошели, на отмелях Энанда и всего Эгильонского залива, разведе­ние молюсков получило наибольшее развитие; впрочем, на другие берега, расположенные не менее благоприятно для разведения раковин, морским ведомством наложено запрещение. Садки или ряды частоколов (boucliot), на ко­торых молюски растут кистями, занимают пространство до 40 квадратных километров, а их общая длина составляет 150 киломе­тров. Они расположены в форме треуголь­ника, и вход, который легко может запи­раться сетями, устроен па самом остром углу этого пространства, так чтобы тут же ловилась и рыба. Ловец объезжает эти или­стые пространства на аконе, илп «толконожпе», т. е. плотике, на который он упирается коленом, между тем как другая нога опу­скающаяся в грязь, служит разом и ба­гром и рулем; этот странный плавательный снаряд изобретен в 1216 году одним по­терпевшим кораблекрушение ирландцем но имени Вальтонъ2).
Производительность устричных садков в 1860 г. 37.000.000 кплогр. молюсков, стои­мостью на 1.200.000 франков.
Маран, самое имя которого, похожее на имя Маренн, указывающее на его положение сре­ди топей (inarais), и который упоминается в 14 веке 3), есть административный центр всей изрезанной каналами местности при низовьях Севра и его притока Вандэ. Город этот, не­приятный для местопребывания в нем, рас­положен очень хорошо в торговом отноше­нии, на границах Онп, Вандеи и Пуату, и именно насупротив той части океана, которая всего дальше проникает внутрь суши, при чем город сообщается с этим заливом посред­ством навигационного канала, проходимого для судов более 200 тонн вместимости. Маран ведет весьма большую торговлю хлебом и слу­жит регулятором цен на зерповые хлеба.
Три другие многолюдные общины Ла-Рошельского округа: Сен-Мартэн, Арсъп ла-Флот, находятся на острове Рэ, маленькой земельке, не имеющей даже и 74 квадр. километров. Он почти совершенно гол, лишен крупных деревьев, но не всегда был таков: в земле находят остатки лесов, о существовании ко­торых свидетельствуют названия многих де­
1) Bouquet de la Grye, „Association francaise pour 1’avancement des Sciences, session de la Kochelle“, 1882.
2) Quatrefages, „Souvenirs d'un uaturaliste1’.
3) Louis Delavaud, „Les cotes de la Charante Inferieure".
ревушек; наконец во многих нотариальных документах упоминаются деревья, которыми до конца прошлого века были еще окружены многие деревенские дома. До крайнего раз­дробления почвы, в владельческих резиден­циях были свои рощи,-символы богатства и доходов; ныне та же земля стала слишком дорога, чтобы поселянин не воспользовался ею хотя для маленькой нивы. Рэ-есть остров людей работящих. По пространству он вчет­веро населеннее остальной Франции, и все жи­тели его пользуются некоторым довольством не из торговых пли промышленных дохо­дов, а из прямой эксплоатации морских вод, лагун и почвы, которая кажется столь небла­годарною для земледелия. Море дает в изо­билии рыбу, устриц и раковины; соленые ла­гуны доставляют соль, весьма ценимую рыбо­ловами Исландии и Ньюфаундленда; земля про­изводит в изобилии ячмень, превосходные фрукты, зелень и особенно вино. Но вино это, как и олеропское, всегда отзывается запа­хом «sarta», т. е. пузырчатой водоросли, упо­требляемой для удобрения виноградников,
Устричный промысел на острове Рэ в 1875 году выражался цифрами 3.000 садков, 35.000.000 устриц.
Восточная часть бывшей провинции Пуату, соединенная с несколькими дистриктами Бер­ри и с одним отрезком Туренп, составляет департамент Вьени, который действительно почти весь принадлежит к бассейну этой ре­ки; впрочем, Шаранта пересекает департа­мент в южном копце, а северный Див, подприток притока Луары-Туэ, орошает часть округа Лудён. Вьень не принадлежит к числу богатых местностей Франции, даже стоит не в первом ряду, как земледельче­ский департамент, а собственно промышлен­ность его слаба, за исключением Шательро. Опустошение виноградников филлоксерою в соседних департаментах обогатило департа­мент Вьени, который ныне производит вина более, чем производил прежде. В этом от­ношении он занимает одно из первых мест Франции. В 1881 г. виноградники занимали 43.515 гектаров и далп 1.158.440 гектоли­тров вппа. Население Вьенп на треть реже ос­тального населения Франции, а уровень образо­вания ниже среднего. Пространство департа­мента Вьенп 6.970 квадр. кплом. Население в 1891 г. 344.355 челов. На километр 49 челов.
Единственный город в департаменте, рас­положенный на берегах Шаранты, в том месте, где река описывает самую северную кривую своей большой излучины, это маленький городок Спврэ, административный центр ок­руга и довольно важный земледельческийрынок. Территория Спврэ есть одна пз богатейших в Пуату остатками палеолитических и неолити-
503 ГЛАВА VI. -ШАРАНТА Й ВАНДЕЙ-. 504
ческпх времен. Гроты, содержащие различ­ные предметы человеческой промышленности, курганы, дольмены, тесаные камни, стены укре­плений, равно как галло-римские фундаменты, встречаются во многих местах округа, особен­но около аббатского местечка Шарру, которое было весьма сильным в средние века и теперь еще посещается множеством богомольцев.
Монморильон, главный город округа, бли­жайшего к Лимузену, многолюднее Сиврэ. Рас­положенный по обоим берегам Гартампа, со единяюиЦагося с Крёзою притоком Вьенп, он теснился прежде вокруг укрепленного замка, от которого остается теперь только жи­вописно возвышающаяся в скале церковь. В Мопморильоне есть фабрики земледельческих орудий и слои известиц снабжающие материалом множество обжигательных печей. В Шовппыи, построенном на берегу Вьенп, на пути из Монморильона в Шательро, есть также весьма значительные ломки строительного камня. В большой части местечек этой местности, осо­бенно в Шовиньи и Сен-Сивэн сюр Гартамп, есть церкви, замечательные или своими лепными работами, пли старинными фресками и другими деталямп орнаментации. Кучи кам­ней, разбросанные по косогорам около одной из этих церквей, в двух километрах к югу от Шовиньи, обозначают, повидимому, древние валы, а на склоне соседней долины на­ходится пещера Жиу (Jovis?), представляющая один из тех укрепленных гротов, кото­рые устройлп люди неолитических времен в подземном городе.
Пуатье, бывшая столица Пуату, сохранившая еще название народца пиктонов, сделалась главным городом департамента Вьенп. Этот исторический город расположен не в глав­ной долине страны: глубокий Клан, огибающий плоскогорье, на котором стоит Пуатье, есть лишь приток Виени; но этот приток напра­влением своей долины совершенно совпадает с дорогою из Тура в Бордо, т. е. с боль­шой западной дорогой Франции, и на этой до­роге главными станциями, положение которых было утверждено заранее, являются Пуатье и Ангулем, разделяющие дорогу па три почти равные части. В окрестностях его, как известно, не раз происходили большие воен­ные столкновения, хотя две битвы при Пуатье происходили в некотором отдалении от го­рода. Между Пуатье и Туром, вероятно, при Сент-Море, франки Карла Мартела уничто­жили армию Абд-эль-Рахмана в 732 г.; фер­ма Кардппари, прежде Мопертюи, в 7 ки­лометрах к северу от Пуатье, есть то место, где король Иоанн сделался пленником Черного Принца в 135G году.
Со станции, построенной в веселенькой долп­не Буавры, город кажется величественным со
своими лестницами, большими строениями мону­ментального вида и несколькими башнями древ­ней стены. Вид не менее красив и с обще­ственного гульбища Блоссак, занимающего часть плоскогорья, на котором построен го­род и которое пронизано туннелем Париж­ско-Бордосской железной дороги; но внутрен­ность Пуатье, с его узкими извилистыми, не­ровными улицами далеко не соответствует его внешной красоте. Впрочем, весьма замечатель­ны некоторые древние здания, как, папр., цер­ковь Великой Богоматери, романо-византийский фасад которой, единственный во Франции, по­крыт сверху до низу скульптурными изобра­жениями библейской истории человека; недавно реставрированная церковь св. Иоанна, бывшая первоначально крестильницей, представляет одну из древнейших церквей во Франции и называется «Храмомъ» (Тешрие). Другая цер­ковь, с Родфгонды, хранит еще «Следы Бо­жьи», вдавленные в камне. Пуатье есть один из тех городов Франции, где церкви и мо­настыри наиболее многочисленны: некоторые здания, принадлежащие иезуитам, занимают одни по целому кварталу. Имея факультеты пра­ва, литературы и наук и медицинскую школу, Пуатье не отличается, однакоже, большою интеллектуальною деятельностью, а промышлен­ность, которую, повидимому, должна была бы привлекать точка пересечения пяти железных дорог, здесь почти ничтожна, и важнейшим промышленным центром страны является местечко Невиль, расположенное в 11 кило­метрах к северо-западу, по Лудёнскойжелез­ной дороге.
В окрестностях Пуатье есть много архео­логических достопримечательностей. У са­мых городских ворот, на склоне косогора над правым берегом Клэна, можно видеть дольмен ИИиер-Леве, с галльскою надписью в три строки,-это самый интересный памят­ник этого рода в Пуату, где, по счету г. Мортилье, их не менее 77. Недалеко от укре­пленного когда-то местечка Вивоннь, к югу от Пуатье, при слиянии Воины с Кланом, па плоскогорье Торюс, в Шато-Ларше насчиты­вают до 30 курганов, из которых при мно­гих есть дольмены. К западу от Вивонны расположен живописный город Лузпньян. сообщивший свое название фамилии иерусалим­ских и кипрских королей: здесь стояла зна­менитая башня феи Мелюзпны, бывшая предме­том многих легенд. Возле деревни Саиксэ, лежащей выше Лузппьяна, на той же живопис­ной реке Воине, Ла-Круа открыл недавно интересные развалины галло-римских памят­ников, купален, храмов, служивших, по всей вероятности, местом праздничных схо­дов дли жителей окрестных городов Храм, посвященный Аполлону, представлял собою
АНГУМУА, СЕНТОНЖ, ОНИ, ПУАТУ.
505 одну из грандиознейших построек, какие римляне оставили в Галлии 9-
Шатфльро, второй в департаменте город по населению п значению, расположен на Вье­ни, в нескольких километрах книзу от слияния её с Кланом. Это мануфактурный го­род департамента и один пз французских центров по производству ножей; он имеет, кроме того, фабрики мелких железных из­делий и ведет большую торговлю камнем, зе­мледельческими произведениями и овощами. В предместье Щатонёв, на левом берегу Вьени, государство основало во время Реставрации фаб­рику огнестрельного п холодного оружия, заклю­чающую в себе множество заведений и распола­гающую сплою 200 лошадей, которую доставляла, ей запруженная река. Число рабочих и коли­чество выделываемого оружия колеблется, смо­тря по требованиям войск.
Административный центр северо-западного округа, Лудён, был некогда довольно важ­ным городом, но в нем нет теперь и по­ловины того числа жителей, которое находи­лось в его стенах до отмены Нантского эдикта. В Лудёне и многих окрестных деревнях есть любопытные остатки, средневековых по­строек: церквей, крепостей и замков; к се­веру от города, местность, сохранившая еще лесистый и дикий вид, особенно богата мега­литами разного рода: крытый ход ПьерръФолль, на дворе одного поместья, образует три комнаты, имеющие общей длины 17 ме­тров и ширины от 4 до 6 метров. К югуот Лудёна, на Диве, находится феодальный замок Монкоитур, напоминающий великое по­ражение протестантов в 1569 году.
Часть Пуату, с присоединением дистрикта Септонжа и Они, превратилась в департа­мент Двух-Севров. Из двух рек, сооб­щивших ему свое название, одна, Севра-Ниортская, изливается непосредственно в океан, именно в залив Пуату, пройдя бывшие и от­части превращенные в поля болота, другая течет в Луару, точно так же, как и Туэ, ре­ка извилистая и несколько более многоводная. Две естественные области страны-это гористая Гатин, занимающая север и центр, т. е. около двух третей департамента, и Плен, холми­стые равнины которой наклонены от южной части Двух-Севров к бассейну Шаранты. Природа гатпнской почвы, довольно неблаго­дарной там, где земледелец не улучшил ее посредством извести, не позволяет стране уро­внять свою земледельческую производительность с производительностью департаментов Луары и Гаронны; но разведение лошадей, и особенно мулов, получило здесь большое значение. Глав­ные местные промыслы составляют кожевни-
9 Marius Yachon, „Les ruines deSantay“.
506 чество и фабрикация тканей, которые, впрочем, недостаточны для прокормления многочислен­ного населения, и департамент Двух-Севров остается в числе наименее населенных ча­стей Франции. Число протестантов, которых здесь больше чем в других северных и цен­тральных департаментах, составляет около одной девятой. Пространство департамента Двух-Севров 6.000 кв. кпл. Населениев 1872 году 354.282 чзлов. На километр 58 челов» В области Плень, изливающей свои воды в Шаранту, чрез Бутоннь и составляющей большую часть округа Мелль, многолюдных городов вовсе нет. Сам главный город представляет простое местечко, весьма любо­пытное, впрочем, по свопм старинным ромапскпм церквам; в нем заметны еще остатки монетного двора, доставившего городу во времена Карловпнгов название Мелля(Me­tallum). Поселяне окрестностей Мелля и сосед­него Мот-Сент-Эрэ обладают самыми луч­шими заводскими ослами, известными здесь под именем «bardoux», и продают самых лучших мулиц торговцам Дофинэ, Прован­са и Испании. Курганы и священные камни весьма многочисленны в дистрикте МотъСент-Эрэ; один дольмен воздвигнут около того самого места, где Ъыл главный источ­ник Севра из самого ложа ручья того же пменп. В Моте, составляющем вместе с Сен-Мексаном главный центр протестант­ского населения, есть фабрики разных материй и значительные заведений вывозной муки:
Книзу от Мот-Сент-Эрэ, Севр течет при подошве холма, па котором стоит СенъМексан, город, пришедший в сильныйупадок со времени отмены Нантского эдикта, но имею­щий еще шерстопрядильни; коннозаводство со­ставляет одну из главных местных про­мышленностей. Ниор, административный центр и главный город департамента, точно также стоит на Севре, которому и сообщил название «Ниорскаго». Его географическое по­ложение очень выгодно: он находится на реке, которая становится здесь судоходною, в точке соприкосновения юраских холмов с нанос­ными землями, т. е. па краю бывшего залива Пуату: это естественное место обмена, вслед­ствие разнообразной производительности зе­мель. Над домами нижнего города возвы­шается высокий готический шпиц церкви Бо­городицы п две огромные четырехугольные массы замковой башни, оставшейся от укре­пленного замка, построенного англичанами. В археологическом отношении Ниор не пред­ставляет такого интереса, как бывшая сто­лица провинции, Пуатье, но зато представля­ет гораздо больше промышленной деятельно­сти; он занимается преимущественно обдел­кою и переработкою кож и волоса, фабрика­цией) перчаток, щеток, бумажных материй
□ 07 ГЛАВА VI.-ШАРАНТА П ВАНДЕЯ. 508
и земледельческих орудий. Его огороды сла­вятся артишоками и другими овощами; одни поля луку занимают до сотни гектаров. Из тенистых аллей общественного сада, изви­вающихся по склону холма над Севром и из-за скрывающей завесы тополей, можно любоваться городом в различных видах. В Ниоре родилась г-жа де-Мэнтенон.
Партенэ, главный город одного из четы­рех округов Двух-Севров, стоит уже в бассейне Луары, на берегу Туэ. Это маленький довольно деятельный город, занимающийся фабрикациею простых материй так же, как Секондпныи, Монкутан и многие другие ме­стечки Гатины. Партенэ и Старый Партенэ суть остатки более древнего города, располо­женного в 2 километрах к югу, имеют одну замечательную романскую церковь; кроме того, в Партенэ с гордостью показывают прекрас­ный укрепленный мост пятнадцатого века. В том же самом округе, в Эрво, есть другое весьма замечательное здание, и, недалеко от этого местечка, весьма красивый мост на Туэ, в 11 полукруглых арок, представляющий самый древний памятник, какой только остал­ся нам от средних веков J). Неподалеку отсюда находится поместье Вольтер, имя ко­торого получило так$о знаменитость, сделав­шись именем писателя, который царил в восемнадцатом веке.
Главный город северной части департа­мента, Врессюир, недавно еще был почти неизвестным местечком ныне же сделался пунктом соединения пяти железных дорог- из Ниора, Пуатье, Тура, Анжера и Роша на Йоне. Около этого города происходило во время Вандейской войны несколько самых ожесточенных битв: он переходил из рук в руки и еще в начале нынешнего ве­ка представлял развалины. Его замечатель­нейшее здание есть также развалина, но разва­лина пз самых грандиозных во Франции: это укрепленный замок, который имел пе менее 48 башен и был окружен двумя стенами, из которых одна относится к одиннадцато­му веку. Находящийся к северо-востоку от Брессюира, на скале, основание которой омы­вает Туар, Туэ, имеет также гордый за­мок, выстроенный в начале семнадцатого века, по приказанию одной дамы Ла-Тремуайль, и недавно превращенный в тюрьму; это громадное здание в 120 метров по фасаду, окруженное террасами, сообщающимися друг с другом посредством лестниц монумен­тального характера; весьма изящная Святая капелла, которая древнее самого замка, возвы­шается рядом с главным зданием над тремя другими капеллами, высеченными в скале.
О Antliime Saint Paul, „Notes manuscrites*4.
Депертамент Вандеи, названный так по имени притока Севры Ниорской, есть тре­тий департамент, выкроенный из бывшей провинции Пуату; к нему больше подходило бы имя Лэ, т. е. реки, которая пересекает территорию департамента во всю его ширину и изливается в море в качестве независимой реки, принявшей в себя воды обширного бас­сейна. Часть местных вод направляется па север к Луаре. По геологическому строению, произведениям и внешнему виду, страна есте­ственно делится на Бокаж, т. е. область гра­нитных холмов, Плен-пояс известковых слоев иМарэ-аллювиальные земли. К Ван­дее принадлежат также два острова Атланти­ческого океана: острова д’Иё (Yeu) и Нуармуатье, из которых последний, правда, должен считаться простым продолжением берега. Хо­тя береговая линия имеет более 160 киломе­тров длины, Вандея имеет небольшое значе­ние по своей морской торговле, и солеваренный промысел находится в упадке. Большое мест­ное богатство составляют земледелие и откар­мливание скота. Ни одна область Франции пе может в этом отношении сравняться с де­партаментом Вандеи, где в 1880 г. счита­лось скота 470.807 штук; виноградники, где не повредила филлоксера, занимали в 1882 г. 30.000 гектаров и дали 497.956 гектолитров вина. Население департамента не равно, по плотности, населению остальной Франции, хотя с начала нынешнего века население увеличи­лось на 180.000 человек. Пространство де­партамента Вандеи 7.703 квадр. килом. Насе­ление 1872 г. 442.355 человек. Население на километр 52 челов.
Главный город южного и юго-восточного округа Вандеи, занимающего почти всю южную Марэ, часть Плени и Бокажа,-Фонтенэ-леКонт расположен на Вандее, п при начале её судоходной части. Город этот, однако же, вместе с своим портом Мараном, ведет лишь небольшую речную торговлю, и населе­ние его уменьшается, отчасти, конечно, вслед­ствие того, что он не соединен еще с сетью французских железных дорог; главную промышленность его составляет фабрикация шляп. В Фонтенэ, как древнем городе, есть средневековые здания, дома стиля Возро­ждения и коллекции любопытных вещей. Не­подалеку, - древний епископальный город Майльзэ, стоящий на высоком месте, которое окружали некогда воды; местечки Ньёль-сюръОтиз и Вуван также имеют замечательные религиозные памятники, древнейшие части ко­торых относятся к одиннадцатому веку. Ка­менноугольный бассейн Вувана и Фейморо дает средним числом ежегодно 50.000 тонн топлива, употребляемого отчасти стеклянным заводом на месте.
Дюсон, принадлежащий также к округу
о09 АНГУМУА. СЕНТОНЖ. ORII. ПУАТУ. ЭИО
Фонтенэ, есть епископальный город, имя ко­торого прославлено Ришелье. Высокий шпиц собора, подымающийся обелиском среди одно­образных равнин Марэ, виден с всех сторон за несколько мпль расстояния. Дюсон соединяется с морем посредством канала в три метра глубиною и ведет почти втрое большую торговлю, чем Фонтенэ, земледель­ческими произведениями, скотом, винами и ле­сом. Дюсон представляет лучшую точку от­правления для натуралистов, желающих по­сетить холм Сен-Мишедь в Эрме и Эгпльонскую бухту.
Местечко и старинная крепость Пузож стоят на втором но высоте холме в Ван­дее, господствуя над полями, орошаемыми Дэ и его верхними притоками; но па самой этой реке нет нп одного города; всего ближе к ней стоит Шантоннэ, в 4 километрах к северу, в небольшом каменноугольном бас­сейне, дающем 15.000 тонн угля.
Рош-сюр-Йон, главный город Вандеи, построен, как показывает его название, па холме над Йбном, одним пз самых мно­говодных ручьев, изливающихся в Лэ. Здесь был прежде замок, остатки которого были употреблены республиканцами на устрой­ство редута во время Вандейской войны. На­полеон, отнимая у Фонтенэ данное ему преж­де звание главного города, постановил, чтобы местопребывание департаментской администра­ции было перенесено в Рош, в котором одновременно явились церковь и префектура, суды п лицей, госпиталь и тюрьма. Город, вы­росший вдруг пз земли в форме правильного пятиугольника, получил тогда оффициаль­ное название Наполфон-Вандэ. Рош на Йоне, несмотря на свое семи десяти летнее существо­вание, остался типом жеманной и скучной ре­гулярности; впрочем, четыре сходящиеся у по­дошвы его холма железные дороги должны были постепенно создать новый город или преобразовать старый, придавая ему больше жизни и веселости. Рош есть родина живопис­ца Поля Бодри. Северная часть округа имела огромное значение в войне Белых и Голу­бых. Здесь, между Гербье и Мортань-сюръСевр, возвышается знаменитый Холмик Жа­воронков (231 метр), ветряные мельницы которого, положением своих крыльев, пока­зывали роялистам расположение войск; С этой природной обсерватории виден обширный горизонт от Люсона до Нанта. К северозападу от холмика, на берегу Нантской Севры находятся величественные развалины замка Тиффож.
Город Сабль д’Олон (Олонские Пески), в противуположность своему окружному городу, есть именно такое место, которое посещается наиболее. Названные так по своему необык­новенному берегу, простирающемуся в форме
полумесяца на 1.500 метров, Пески привле­кают на лето множество купальщиков пз всех городов западной и центральной Фран­ции; не много мест на берегу, которые пред­ставляли бы такой слабый склон и такой мел­кий песок. Порт Сабля, открывающийся длин­ным каналом к северу от берега купален, есть наиболее посещаемый судами порт Ван­деи; он имеет даже правильные сообщения с Ливерпулем и Кардифом, посредством пароходов, нагружаемых в нем земледель­ческими товарами; по, чтобы содержать порт свободным для прохода кораблей и охранять от заноса песками, приходится постоянно бороться с морем при помощи драгажей, прогонных шлюзов п гидравлических со­оружений. Моряки Сабля замечательны своею смелостью п искусно ловят сардинок. Опп живут большею частью в предместьи ИПом, расположенном к западу от порта и защи­щенном от ветров открытого моря рядом дюн; в постоянно влажных низинах меж­ду холмиками расположено несколько садов. Движение судов в Сабль д’Олонском порте в 1881 г. было в 128.000 тонн.
В окружающей город местности Слон, где расположены деревни Слон, Иль-д’Олон, Шато д’Олон, есть несколько мегалитов, дольменов и менгиров; по гораздо западнее, за Тальмопом, который замечателен живо­писными развалинами замка, находится лучший надгробный камень вандейской страны-это дольмен Фребушер, около Аврплье. Гранит­ная плита, поддерживаемая двумя рядами кам­ней, имеет более 8 с половиною метров длины, 5 метров слишком ширины и 60 сентиметров толщины; вес её составляет бо­лее 60 тонн,-и, однакоже, строители тех от­даленных времен должны были перетащить ее из дальних мест, так как почва, па ко­торой стоит памятник,-известковой фор­мации.
К северу от Сабль-д’Олона вы встречаете первое приморское местечко Сен-Жплль-сюръВи, представляющее пристань для направляю­щихся на остров д’Иё, западная оконечность которого отстоит отсюда на 28 километров. В северной части округа следуют друг за другом многие многолюдные общины: СенъЖан-де-Мои, Шалан Гарнашь, Бовуаръна-Море, Буэн, но это вовсе не города и со­стоят из центральной кучки построек и раз­бросавшихся деревушек. Население «тиагаиchins» живет по краям оврагов, среди трост­ника, в глиняных мазанках с камышевою крышею, которую вымазывают липкою грязью, чтобы она лучше сопротивлялась ветру. Эти мазанки, сплошь и рядом заливаемые водою, носят название «bourrines». Окрестные поля перерезаны рвами и оврагами, которые часто чистят, чтобы выровнять борозды. Местные
511
Г Л А В А
VII.
512
жители занимаются также птицеводством, раз­водят гусей, уток, индюшек, а иа лугах пасется крупный скот. Лесные жители проме­нивают хворост на золу бузы, которую они употребляют на удобрение свопх полей. Единственный город в этой местности это- Нуармутье, расположенный при бухте острова, где находилось старинное аббатство Эр. Бла­годаря своему порту Ателье,где останавливаются
корабли в 200 тонн, Нуармутье ведет доволь­но значительную торговлю местными произведе­ниями, ибо жители острова так же промышленньцкак и жители острововъОлерона и Рэ, и рев­ностно занимаются обработкою своих полей и садов, сбором соли и разведением рыбы и устриц. Маленькая песчаная бухта, в кото­рой купаются в тени больших деревьев, ле­жит восточнее города.
Глава VII
Бассейнъ
Луары.
I.
Обширная область, орошаемая Луарою и её притоками, взятая в целом, не имеет ха­рактера географического единства. Она при­надлежит трем совершенно различным поя­сам, не только по образованию земель, но и по общему виду природы п по совершившимся в них событиям. Верхняя часть реки, до косы, образуемой Аллье, заключена между ска­лами центрального плоскогорья, нижняя часть её протекает по гранитам Пуату и Бретани, соединенным некогда в одну островную мас­су; наконец, среднее течение Луары описы­вает большую кривую линию по пескам, гли­нам и мергелям древнего третичного моря парижского бассейна.
Самая река, хотя и имеет в длину более 1.000 километров и заключает в своем бассейне более пятой части поверхности Фран­ции, тем не менее не представляет доста­точно сильного жизненного деятеля, чтобы сое­динить в одно целое все эти отдельные есте­ственные области. Прежде всего она слишком неравномерна в своем течении, чтобы когдалибо иметь соответствующее своей длине зна­чение в качестве торгового пути: то слишком богатая, то слишком бедная водою, она пли останавливает судоходство, пли же делает его опасным вследствие песчаных отмелей или наводнений; меновое движение между со­седними прибрежными городами может легко совершаться по ней лишь в продолжение весьма неопределенного периода в течение года. За­тем Луара имеет еще то неудобство, что не совпадает ни с каким пз великих исто­рических путей Европы: источниками своими она заключена в обширной области централь­ного плоскогорья, составляющего во Франции
главное препятствие для свободных сообщений, а своим лиманом выходит в такую часть океана, которая не представляет для торговли пи глубоко вдающихся в землю заливов, пи тех удобств, какие имеют моря, омывающие сильно выдающиеся полуострова. Только от Орлеана до Тура пользуется долиною Луары дорога пз северной части Европы в Испанию; но самый этот факт доказывает, что Луара главное свое значение в качестве пути для народов получает от своих географиче­ских отношений к другим бассейнам. Вер­шина грациозной дуги, образуемой ею к се­веру по направлению к Парижу, необходимо­должна была сделаться местом разветвления двух естественных путей,-одного, идущего к юго-западу через Турень и долины Вьени и Шаранты, п другого, менее значительного в историческом отношении, поднимающагося вверх по реке к юго-востоку по направлению к Бургундии.
Главная роль стран средней Луары в исто­рии Франции та, что они более всех других провинций способствовали зарождению п раз­витию нации. Хорошо защищенная с юга мас­сою центрального плоскогорьям редким на­родонаселением, и в то же время гарантиро­ванная с востока горами Морван, а с за­пада гранитами Пуату и Бретани, область эта могла подвергаться нашествиям только с се­вера, откуда ее прикрывал во всю её ширину бассейн Сены. Самое географическое положе­ние заставляло Лорен, Шампань, Пикардию и Иль-де-Франс вверять себя Турени и сосед­ним с нею провинциям. Именно к югу от большой дуги Луары нация, менее тревожимая внешними войнами, могла устроиться всего прочнее п всего лучше развить свой язык и свой национальный дух. Так, несмотря на то, что в продолжение значительной части
нппа оставался настоящий язык «d’oui» во Луары: здесь именно слились в гармоничесл всем его богатстве и чистоте; в Турени целое здравый смысл и веселость, остроумие также родились многие из людей, которые серьезность,эти столь резкие контрасты,котор всего лучше говорили на этом языке и, между представили бы рядом друг с другом бре прочим, Раблэ, всех лучше понявший его иолнец и провансалец, беарнец и лотарингеи

513 БАССЕЙН ЛУАРЫ.
средних веков на смежных плоскогорьях ноту и силу. Если кто желает найти среди говорили на лангедокском наречии, а с заистинный центр равновесия нации от Альп падной стороны в Бретани, сохранялись кельтдо Бретани и от Пиренеев до Арден, ские диалекты, наречием туренского крестьяон найдет его не в Париже, а на берег
Источники Луарэ.
515
ГЛАВА
VII.
516
Эта истая Франция берегов Луары в весьма значительной степени способствовала делу офранпужения соседних провинций, и именно по долинам верхней Луары, Аллье, Шера, Крёзы, Эндра и Вьенп совершилось постепен­ное покорение центрального плоскогорья нра­вам, языку, идеям и цивилизации Франции севера; благодаря же нижней Луаре, примор­ские гранитные формации Пуату были присое­динены к низменным равнинам, а полу­остров Бретань перестал быть чуждою землею.
Долгое время также пейзажи Туренп счита­лись идеалом французской природы. Но ча­стые путешествия, созерцание Альпов, Пире­неев и моря и перемены, произведенные в нашей оценке внешнего мира современным образованием, уменьшили то восхищение, с которым относились прежде к «саду Фран­ции», а в настоящее время, пз духа противо­речия, путешественники готовы даже не при­знавать вовсе никакой красоты за долиною Лауры. «Прекрасной Туренп не существуетъ», говорил Стендаль, вспоминая о пейзажах и чистом горизонте Италии. Но. переносясь ко временам наших предков, в особенно­сти любивших спокойные виды и умеренное движение и не терпевших горных стран, в которых нет ни дорог, ни гостиниц, мы не можем не признать, что для них не было природы прелестнее, чем некоторые места их милой Туренп. Горизонт ограничи­вают зеленеющие холмы, под ветвями ольхо­вых деревьев и осин извивается ручеек, среди лугов и хлебных полей видны группы деревьев, где-нибудь торчат из зеленп верхушкп башен замка; а вдали блестит се­ребристая поверхность большой реки между поросшими ивами островками, называемыми «luisettes» и песчаными отмелями, ежедневно изменяющими свой вид, смотря по тому, как высоко стоит вода. Есть ли место, более со­ответствующее прежнему понятию художников о «прекрасной природе» и выражающее это по­нятие в более милых чертах? Торквато Тассо, знавший долину Луары, описывает ее в гармоническом стихе
«La terra molle e lieta e dilettosa». {La Gerucalemwe liberata, c. I. V. 62).
II.
Луара принимает вид реки по слиянии своем с Аллье, тотчас же после того, как оба эти близнеца оставляют позади себя скалы Центрального плоскогорья. Зарождаясь непо­далеку от южного склона Севенн и напра­вляясь сначала к югу, как бы затем, чтобы излиться в Рону, Луара и Аллье, разделен­ные между собою вулканическими горами Велэ, заворачивают к северу п в этом напра­
Высота
Верхняя Луара. Аллье.
иетока.
1.562 метр. .... 1.423 метр.
Высота то­го места, где



река стано­

вится сплав­

ною (Ретур-

ииак). . .
503 м . . (Шантёж) 552 м.
Длина те­чения (не

считая мел­

ких и з л у-

чин).
430 килом 410 кило
С р е д н и и

наклон на

километр. . 1,м.053 1, м. 840
Поверх­ность бас-

сепна 17.539 квад. кплом. . 14.000 кв.ки
Среди и й дебит при слиянии. .
180 куб. м. в сек. 120 куб.м.в се
С ре дне е

ко!л ичество

и а дающего дождя 0,
м.65 0, м.55
Отношение стока . 0,
л. 32. ■ • 0,м. 27
!лении делают свои длинные, в общем паиаллельпые, изгибы. Луара, вытекая из верхипх ущелий, орошает две, некогда озерные иавнипы Форез и Роань, а Аллье, также ежаъий сначала между стен с многочислен­ными ущельями, протекает через знаменн­ую Лпмань, затем извивается между низменгыми берегами, поросшими ивами и тополями, (О слияния своего с Луарою ниже Невера. В ибыкновепное время Луара является первен­ствующею рекою по среднему количеству своих вод, так как в верхнем бассейне воем получает несколько большее годовое количество дождевой воды, стекающей с более высоких гор, ограничивающих ее с во­сточной стороны; кроме того, она несет избы­ток влаги с более обширной поверхности, ю направление соединенным водам дает Аллье. Если он не дал своего имени нижнему течению реки, то причиною тому служат древтия переселения народов, как и в большин­стве случаев этого рода. Верхняя долина Луары была действительно более легким и 5олее прямым путем, чем долина Аллье ця тех из наших предков, которые на­травлялись от берегов провансальского Сре­диземного моря к равнинам северной Галлии
к бр.пр.гялт Лялтя.ттпгя.
После слияния Луара продолжает держаться в общем северного и северо-западного напра­вления, параллельно стекающим с гор Морван притокам Ионны и Сены: вследствие им­пульса, получаемого ею от движения земли, она подмывает преимущественно правый берег, который почти всюду более возвышен, тогда как по левому берегу тянутся низменные поля, выровненные некогда водами. Направляя свое
517
БАССЕЙН ЛУАРЫ.
518
течение постоянно к одной точке горизонта, Луара, подобно Тонне, сделалась бы притоком Сены; порог, разделяющий обе реки, действи­тельно так не высок, что мог быть поднят вопрос о снабжении водою Парижа при по­мощи канала, проведенного пз Луары. Эта незначительность высоты земли между бассей­нами позволила еще в начале семнадцатого века прорыть соединительный капал, подни­мающийся постепенно от шлюза к шлюзу до высоты 38 метров над Луарою и затем спу­скающийся к Луану, притоку Сены, при склоне в 78 метров. Этот канал, называемый Бриарскпм от имени города, близ которого он соединяется с Луарою, был со времен римлян первым водяным путем с двой­ным склоном. Великие итальянские гидрав­лики умели тогда делать лишь простые искус­ственные реки, как знаменптая миланская Naviglio, и каналы с простым склоном со шлюзами. Орлеанский канал, соединяющий так­же бассейн Луары с бассейном Сены, между Орлеаном и Монтаржис, переходит через раздельный гребень еще при меньшей высоте, чем Бриарский: он поднимается над Луарою всего на 29 метров.
От мыса Аллье до слияния с Шером, Луара, описывающая большую полукруглую дугу, вер­шину которой занимает Орлеан, не прини­мает никакой многоводной реки. Луарэ, вли­вающийся в пее к низу от Орлеана, в сущ­ности есть лишь рукав Луары, который вна­чале течет под землею и появляется на по­верхность в парке одного замка, в виде двух ключей, Ключа Кипящего и Ключа Пропасти (Bouillon и Абим), которые даже в продолжи­тельные засухи дают более, чем полкубическпх метра воды в секунду. До 1672 года подземная река извергала лишь глубокия синия воды Ключа Пропасти; но вследствие ли давле­ния воды, или какой другой причины, вдруг прорвался поток верхней галлереи и появился Кипящий ключ, более обильный водою в настоящее время, чем первый. Средняя тол­щина свода, скрывающего подземную реку от её начала к западу от Жаржо до истоков Луарэ, должна быть незначительна, ибо во всю длину свод этот идет вдоль основания выдаю­щагося откоса, к югу от которого начинается Солонь.
Ниже этой части своего течения, столь бед­ной многоводными притоками, Луара прини­мает с левой стороны последовательно трп реки, стекающие с Центрального плоскогорья и несущие избыток дождевых вод, падаю­щих на пространство более чем в 40.000 квадратных километров. Реки эти следующие: Шер, долина которого тянется параллельно долине самой Луары,-Эндр, знаменитый, бла­годаря описаниям романистов, п действи­тельно прекрасный для взоров путешествен­
ника, смотрящего на него с высоты железно­дорожного моста, по которому с грохотом ка­тятся поезди; и, наконец, прозрачная п мно­говодная Вьень, принимающая в себя глубо­кий Клэн и Крезу с дикими и живописными ущельями, прославленными Жорж-Зандом, подобно тому как долина Эндра прославлена Бальзаком.
Ниже Вьени в Луару вливаются еще трп единственные значительные реки северной части бассейна, которые, впрочем, до впаде­ния своего соединяются в один канал. Реки эти-Луар, зарождающийся в рыхлых по­лях Босы; Сарта, спускающаяся с известко­вых высот Мортани, п Майень, стекающая с гранитных холмов Домфрон и дающая свое соединенным водам видоизмененное название Мень, несмотря на то, что она самая короткая из трех и в то же время уступает Сарте по количеству воды.
Количество вод в трех названных ре­ках:
В половодье. В маловодье.
Майень . 600 куб. м. 2, м. 50 у Лавалэ
Сарта . . . 300 » » 14 при слиянии
Луара . . . 400 » > > » »
Луар, более длинный, чем две другие род­ственные ему реки, содержит в себе наимень­шее количество воды вследствие постепенного уменьшения дождей в направлении от запада к востоку. В геологическом отношении каж­дая из этих трех рек имеет свою особую область, долина же Сарты в нижней части её течения служит даже точною границею между вторичными формациями Анжу п палеозоическими землями Бретани. Только один Мень, служащий общим оттоком для Луара, Сарты и Майени, прорвался сквозь сланцеватые слои, получившие такое важное значение, благодаря аспидным каменоломням Анжера.
Надо заметить, что Мень п другие притоки нижней Луары, текущие по древним землям, Эрдр, Нантская Севр и другие, менее значи­тельные, притоки вливаются в главную реку или под прямым, или под слегка острым углом, тогда как реки, вливающиеся въОрлэанэ и Турепи, долго текут почти параллельно Луаре до слияния с нею. Некоторые пз при­токов представляют даже такое странное явление, что, достигнув долины главной реки, тотчас же начинают сопровождать последнюю, держась от её берегов в одинаковом расстоянии па протяжении нескольких мириаме­тров. Так, например Спсса, спускающаяся в долину Луары книзу от Блуа, вместо того, чтобы тотчас же соединяться с главною ре­кою, течет сначала вдоль основания северных холмов и лишь слишком на 36 километров ниже естественного места слияния решается, наконец, отдать свои воды*Луаре. Точно так же п Шер, наносная долина которого соеди­
519
ГЛАВА
VII.
520
няется с долиною главной реки под террасою Монлуи, течет параллельно Луаре на протя­жении еще 25 километров, а некоторая незна­чительная часть его вод упорно следует вдоль основания прибрежных высот Луары до самого её слияния с Эндром, и даже здесь почти до самого Вьени не прекращается парал­лельное главной реке боковое течение, окру­жающее своими извивами многочисленные островки, сверкающие серебристою зеленью ив. Не считая излучин, течение, сопутствующее главной реке от Монлуи до Пор-Булэ, имеет не менее 50 километров длины, и близ са­мого того места, где оканчивается этот боковой канал левого берега, на правом берегу на­чинается другой, а именно река Отион, пред­ставляющая Луару в миниатюре, на протяже­нии километров шестидесяти. Наконец, ряд прибрежных течений на южном берегу начи­нается снова к югу от Пон-де-Сэ и его длинных островов, и продолжается посред­ством Луэ, Лайона и неопределенных ручь­ев до Сен-Флоран-ле-Вьель, отстоящего от начала этих течений на 50 километров. Таким образом от Блуа до Ансени главная река постоянно сопровождается еще «ложною рекою», идущею то по правому, то по левому берегу через три департамента. В настоящее время хотят отнять у Луары, немного выше Сомюра, часть воды для того, чтобы установить в Отионе постоянное течение и сделать более здоровым климат прибрежных местностей1).
Это совместное с главною рекою существо­вание параллельных течений в той же речной долине объясняется частыми наводнениями Луары.Разливаясь, воды роют землю у подошвы прибрежных холмов и вырывают, таким образом, второстепенные русла, которыми и пользуются притоки вместо того, чтобы излиться прямо в главную реку; кроме того, между те­чениями Луары и её главных притоков обра­зуются стрелки из наносов, которые посто­янно удлиняются, благодаря громадному коли­честву этих наносов, отлагающихся в то время, как спадают воды разливов. Выше мыса Дллье Луара сносит с свопх берегов ежегодно от 500.000 до 1.500.000 кубических метров песку, сам же Аллъе сносит его до 6 миллионов кубических метров, и эта громадная масса срытой земли движется впе­ред летом со скоростью 2 м., а зимою-со скоростью 9 метров в день, отлагаясь то на том, то на другом берегу* 2). Вследствие этой двойной работы, размывания и отложения, до­лина Луары и приняла свой теперешний вид, который,впрочем,блуждающая река постоянно старается изменить, а человек всеми силами
Э Celestin Fort, „Notes manuscrites“.
2) Krantz, „Rapport a 1’Assemblee nationale“, 1873.
старается сохранить, чтобы уберечь от разру­шения свои постройки и возделанные поля.
После мелких рек, впадающих в Среди­земное море, Луара есть одна из наименее постоянных во Франции по количеству воды. Когда, посреди лета, вы посмотрите с высоты моста или береговой насыпи на узенькую речку, извивающуюся медленно между белыми или желтоватыми песчаными отмелями, занимаю­щими более половины русла, то вы с трудом верите тому, что эта самая грозная река, кото­рая.в продолжение нескольких дней подни­мается на 6 и 7 метров выше прежнего своего уровня, хватает до самого верху боковых плотин, прорывает и сносит их и разли­вается затем по равнине на несколько кило­метров в ширину, изрывая почву. Причиною этой громадной разности между высшим и низшим стоянием вод в значительной мере служит относительно незначительная высота гор, окаймляющих бассейн Луары с юга и юго-востока; на них нет ледников, которые питали бы реку в периоды засухи, и вся влага, осаждающаяся в бассейне в продолжение трех четвертей года, получается в виде дождей;кроме того,воды стекают тотчас же, так как гранитные, порфировые и другие кристал­лические скалы этих гор для них непрони­цаемы; они струятся но поверхности, и за маловодьем вдруг следует чрезмерное оби­лие вод. Параллельное направление Луары и Аллье в такой области Франции, которая под­вержена одинаковым метеорологическим вли­яниям, служит также в значительной степени к усилению половодий. К наводнению, прино­симому одною вышедшею из берегов рекою, присоединяется не менее грозное наводнение другой реки, и оба эти соединенные наводне­ния образуют в прибрежных местностях настоящий потоп. Луара несет иногда в се­кунду до семи тысяч кубических метров воды; но это количество удвоилось бы, если бы совпадение половодий было полное, и тогда по массе воды Луара могла бы сравниться с Миссисипи. Но зато в засухи бывает так, что все воды Луары и Аллье, вместе взятые, едва равняются двойному дебиту воклюзского источника, хотя некоторая часть воды сочится невидимо в глубине. Таким образом, коли­чество вод, которые несет река, увеличи­вается иногда более чем в триста раз.
Расход обеих рек у мыса Аллье: силь­нейшее половодье 10.000 кубических метров (Патриа). Крайнее маловодье 30 куб. метр. (Крапц). Средний дебит ЗОО куб.метр. Отно­шение 1:330 куб. метр.
Стены для защиты от наводнений были воздвигнуты там и сям еще быть может в отдаленные времена, когда местные жители только-что начали возделывать поля Луары. Известно, что уже в девятом веке жители
521 БАССЕЙНЪ
строили боковые плотины для защиты своих жилищ; но эти раздробленные работы не ме­шали реке выходить из берегов, а частью даже и изменять свое течение и образовывать новые острова. Впрочем, вовсе не справедливо мнение, которое повторяется весьма часто после Мепажа, вследствие дурно понятого выражения, будто бы со времен Цезаря и до половины одиннадцатого века Луара текла севернее сво­его теперешнего русла, по долине, занимаемой в настоящее время маленькой речкою Отионом, тогда как Вьень текла южнее, по тепе­решней долине Луары1)Нет, Луара в исто­рические времена не изменяла своего русла. Деревня с галльским названием Канд, т. е. «Слияния», находится по-прежнему на самом мысе между Луарою и Вьеныо. Точно так же в одной пз хартий Сент-Обена упоминается Отион, и указывается место впадения в Луару, именно там, где он впадал в нее до про­рытия канала. Наконец по всем документам Монсоро, Сомюр, Шенегют находились на берегу Луары. Таким образом, нет никакого сомнения в том, что если Отион и есть оста­ток геологической Луары, то во всяком слу­чае не исторической* 2).
Известно,что среди самой зимы 1879-1880 г. совершенно исключительное явление угрожало береговым жителям полным изменением их гидрографического режима. Увлекаемые течением, льдины, которые ледоход пес с верхней Луары, остановились выше Сошора, задержанные выступами островов Оффара и Соль. Образовав, таким образом, твердую плотину, первые льдины задерживали следую­щие, которые останавливались ребром, вон­заясь в песчаное русло реки. Мало-по налу они загромоздили всю реку, составив собою целую ледяную гору в 5-6 метров высоты; па левом берегу эта ледяная масса вылезла через плотину и проложила себе путь к под­ножию холмов; на правом хотя плотина и устояла, но несколько ледяных глыб все-таки взгромоздились на нее. 9-го января скопление льда было так велико, что ледяная масса за­нимала 7 километров в длину и 500-600 ме­тров в ширину, представляя собою тяжесть в 8 миллионов тонн. Еслиб эту ледяную преграду оставить на произвол судьбы, течение Луары наверно свернуло бы направо к преж­нему руслу Отиона, пли прорыло бы себе новое русло, подобно некоторым сибирским рекам, которые меняют свои русла с каждым ледо­ходом. С другой стороны, весною, при раз­ливе, воды своим напором могли бы прорвать преграду, и массы льда хлынули бы в такомъ
4) Walckenaer, „Memoire sur les changements qui se sont opdres dans le cours de Ia Loire. Nouvelle serie des Мётоигез de 1’Academie des inscriptionsu, том VI.
2) Olestine Port, „Revue d’ Anujou“, стр. 81-90, 1872; „Dictionnaire liistorique de Maine-et-Loireu.
География Реклю. т. II.
ЛУАРЫ. 522
случае на Сомюр, разрушая на своем пути и остров, и мост, и набережную. Во всяком случае, эту ледяную гору следовало разрушить, чтобы дать свободный проход Луарскпм во­дам. Работая без перерыва 20 дней, 750 чело­век прорыли в ледяной массе канал и, когда наступила весна, льдины послушно направи­лись по пути, указанному им человеческою рукою *).
В копце средних веков русло Луары, между Орлеаном и Анжером, было окаймлено плотинами в три-четыре метра средней высо­ты, чрез которые в сильные наводнения река переходила весьма легко. Лишь в последней половине семнадцатого века предпринято было повышение «turcies» и насыпей, и двойная стена в семь метров высоты по всем бере­гам средней Луары, книзу от мыса Аллье, бы­ла окончена лишь в 1783 г. Эти боковые плотины действительно способны удерживать среднее половодье, но в исключительные раз­ливы онп бессильны, как это уже доказали, к несчастию, бедствия 1841, 1856 и 1866 го дов. Запирая реки в слишком съуженном вследствие безразсудной жадности прибрежных жителей русле, плотины не могут вместить в себе воду, приносимую внезапными разли­вами: как только уровень Луары, поднимается на пять метров, разрывы плотин становятся неизбежны: в 1856 г. вода, во многих ме­стах поднялась выше плотин, хотя это и счи­тали до того времени невозможным, и в нпх прорвало семьдесять три бреши. Да и как могло быть иначе, если первоначальное русло, в ко­тором воды свободно могли разлиться на про­странстве от трех до семи километров, было съужено до ширины, колеблющейся между 250 и ЗОО метров? Не имея достаточно места меж­ду берегами, вода неизбежно должна подни­маться выше и, наполнив всю назначенную для неё пустоту, не может висеть над при­брежными полями, а изливается иа них водо­падами; бедствия от этого бывают гораздо значительнее, чем если бы боковых плотин вовсе не было; убытки, причиняемые рекою во время сильных наводнений, надо считать не иначе, как целыми десятками миллионов.
Впрочем, всякая расселина, открывающаяся выше, уменьшает опасность для полей, распо­ложенных ниже; благодаря брешам, избы­ток вод Луары изливается направо и на­лево в дополнительные береговые каналы, и половодье, постоянно задерживаемое этими боковыми оттоками, мало по малу умень­шается в высоте. Так значительную часть вод половодья Луары получают,-книзу от Блуа,-Спсса, затем извилистые каналы Шора и нижнего Эндра, а еще ниже-длинная до-
Franz Sohaeder, „Annuaire du Club Alpin fran^ais*, 1879. Z. Faucher, „Bulletin de la Socidtd de Geographie de Lilleu, 1882.
45
523
ГЛАВА
VII.
524
липа Отиона; даже громадные пустоты аспид­ных каменоломен Анжера служат иногда, совершенно вопреки желанию эксплоатпрующих их промышленников, к уменьшению высоты наводнений: в 1856 году громадные водопады, вместе с различными обломками, низвергались в каменоломни и наполняли их до самых краев; пришлось построить кверху от каменоломен прочную насыпь в четыре километра длины, чтобы избежать на будущее время подобных несчастий. Наконец, устье Пени представляет также естественный ре­зервуар, принимающий в половодье избыток вод Луары и затем возвращающий его, чем поддерживается сила течения реки. Книзу от этого регулятора течение Луары совершенно другое: она в одно и то же время становится безопаснее и гораздо полезнее для прибреж­ных жителей. Отношение половодья к мало­водью значительно уменьшается, количество воды становится более постоянным, и потому судоходство здесь легче и правильнее.
Но если бы бедствия, причиняемые разли­чиями Луары, были добровольно уменьшены в верхнем и в нижнем течении, то пришлось бы еще не менее позаботиться о будущих пре­имуществах прибрежных городов, полей и дорог, окаймляющих воды реки на всем её протяжении. Это будет труд громадный, тем более, что, вследствие множества соперниче­ствующих интересов, он не может быть веден методически, и множество частных ра­бот, предпринятых с различными целями, приведут к противуположным результатам; прежде чем будет окончательно укрощена ярость Луары, придется часто многое переде­лывать, и быть может сотни миллионов будут поглощены этими поправками. Тем не менее, переделка всей долины должна рано или поздно совершиться по одному общему плану; и тогда инженерам придется быть может последовать примеру их ломбардских собратий п воздвиг­нуть главные плотины на расстоянии несколь­ких километров одну от другой, сохранив внутренния, но на низшем уровне, чем уро­вень самых сильных половодий; земледельцы же, которым наводнения грозят в особен­ности зимою, должны будут с своей стороны распределить поля, насколько это будет воз­можно, так, чтобы избегать времени половодий и, в то же время, пользоваться плодородными оставляемыми ими наносами.
Что касается городов, то лучшим сред­ством для сохранения их от опасности на будущее время было бы последовать примеру древних египтян дельты или калифорнцев Сакраменто и воздвигать их на искусствен­ных пьедесталах, превышающих уровень сильных половодий; но пока эта работа совер­шится прп помощи ряда частных поднятий, приходится ограничиваться при защите низ­
ких городов долины возведением таких пло­тин, выше которых вода действительно под­няться не может. Тур, подвергнутый опасно­сти более всех прибрежных городов, так как расположен на наносном острове, окру­женном Луарою, 1 Пером и соединительным каналом, был защищен прежде толстыми каменными укреплениями, теперь же его и его сады охраняет круглая плотина, на метр пре­вышающая уровень самых сильных наводне­ний. Впрочем, благодаря телеграфам, не в пример более быстрым, чем прежние вест­ники. жители городов предуведомляются об опасности уже за несколько дней и могут, в случае надобности, пользоваться этим време­нем для укрепления своих стен.
Таким образом, насыпи Луары, если их содержать хорошо, могут оказывать большие услуги в отношении защиты, но они по при­носят ни малейшей пользы для регулированья самых колебаний в количестве вод реки, для умерения половодий и повышения уровня воды в маловодье. Чтобы держать Луару в руках, необходимо было бы построить запруды в ущельях верхних долин, и именно верх­них долин Аллье и самой Луары, и утилизи­ровать воды для ирригационных каналов, как это сделано в долине Форез у подошвы Монбризонских холмов. При помощи этих запруд можно было бы устроить в некото­ром расстоянии один над другим особые резервуары, в которых дикия дождевые и снеговые воды удерживались бы на случай, когда они понадобятся. Одна запруда этого рода была устроена в первой половине восем­надцатого века. Километрах в тридцати кверху от Роапна, близ деревнп Пинэ, русло Луары съужено двумя холмами пз кристалли­ческих скал, облегчающих устройство моста, и, действительно, в эпоху завоевания римляна­ми было воздвигнуто здесь одно из тех соору­жений, столбы от которого впдны были еще в начале нашего столетия. Здесь же был сде­лан с большим успехом инженером Матье первый опыт регулирования дебита Луары прп помощи задерживающей плотины. Запруда эта, много раз исправленная со времени её соору­жения, достигает высоты 17 метров над низким стоянием воды и может задерживать от 100 до 130 миллионов кубических метров воды в периоды больших половодий. Благо­даря этому, уровень наводнений в Роанне уменьшается на крупную цифру 60 центпметров или даже на 1 метр, и в то же время средний уровень воды в маловодье значитель­но увеличивается. Было вычислено, что прп помощи ряда таких резервуаров судоходство могло бы быть продолжено на сто дней в год, т. е., что остановка в навигации была бы устранена и, кроме того, оставалось бы ещедостаточное количество воды, для устройства
525 БАССЕЙН ЛУАРЫ. 526
многочисленных ирригационных каналов, регулированы его склоны, т. е.пока не исчезли которые способствовали бы оплодотворению привсе запертые озера, все архипелаги прудов; брежпых полей. маленькие уединенные озерные бассейны, окру­
женные долинами притоков главной реки,

III.
Образование речного бассейна не вполне окончено с географической точки зрения,пока сплою действия вод и отложения наносов не
должны рано или поздно опорожниться или же засориться, так как геологические силы дей­ствуют непрестанно. Между тем, уже самый вид Солонп п Бренны свидетельствует о пе­реходном геологическом состоянии, в кото­
527
ГЛАВА
VII.
528
ром находится еще значительная часть про­странства, принадлежащего к области стока Луары.
Прежде равнины Солонп были покрыты обширными лесами, п корни дерев поглощали значительную часть воды топей; земля была здоровее, атмосфера чпще,но с тех пор как пастухи, а также войны и грабительские экспе­диции окончили дело уничтожения лесов, Солонь превратилась в печальную страну болот п лихорадок, которая еще недавно занимала более 4.500 квадратных километров в са­мом центре Франции. Солонь была второю Домбою по нездоровости воздуха и по смертности жителей: непроницаемая глина подпочвы за­держивала воду в виде стоячих болот, а обширность землевладения и редкость населе­ния делали улучшение почвы невозможным. Но осушительные каналы, посадка деревьев, особенно шишконосных, оздоровили почву, п земледелие, мало-по-малу, вытесняет бывшие ланды и болота. К сожалению, морозы 1879 и 1880 годов причинили убытки на 60 миллио­нов франков, погубив деревья. Бренна, пли Берийская Солонь, удаленная более чем боль­шая Солонь от многолюдных городов и боль­ших торговых дорог, завоевывается земле­дельцами гораздо медленнее, и болотистые лу­жи покрывают здесь еще значптельное про­странство; но бесплодная почва как той, так и другой области рано пли поздно будет пре­вращена в плодоносные поля. Чтобы произ­вести эту перемену, нужно только удобрить почву при помощи мергеля; всюду, где легкость перевозки сделала возможным такое смеше­ние, верески уступили место хлебным расте­ниям.
Шиферные п гранитные скалы, которые за­пирали некогда нижнее течение Луары и былп разорваны устремившеюся к океану рекою, показывают также своим рельефом, что гидрографическая система эта еще не имеет своей нормальной формы. Так река Эндр, соединяющаяся с Луарою в самом городе Нанте, есть в одно и то же время и река, и ряд озер; ее нужно считать остатком дре­внего «фиорда», подобного фиордам Скандина­вии. На окружности бретонского побережья многие неоконченные реки могут служить при­мером этой переходной формы вод; но внутри Франции, Эндр есть единственная река в своем роде: поднимаясь по ней вверх почти до Нора, судовщики плывут то по глубокому озеру, разветвляющемуся иа заливы и бухты, то по узкому каналу, сообщающему такие бас­сейны; пейзаж изменяется при каждом пово­роте. Течение Эидра установилось лишь в са­мом конце бассейна, т. е. при переходе через город Нант, где искусство воспользовалось им и сделало его началом канала из Нанта в Брест.
К югу от Луары, в гранитной впадине удержалось еще озеро, обширнее, чем озеро долины Эндра- это озеро Гран-Льё, бывшее до соединения Савойи самым большим во Франции. В ту эпоху, когда перешеек, разде­лявший Луару и озеро, еще не был разорван,- впадина эта получила всю свою массу воды от ручьев своего бассейна, от Уаньона, Булони, Тфню; но как только открылся соединитель­ный канал («Pacheneau») с Луарою, послед­няя уже сама стала питать озеро, так как, во время прилива, уровень воды в ней выше на целый метр; поэтому течение в соединитель­ном канале, смотря по приливу или отливу, бывает то в ту, то в другую сторону. Силь­ному приливу в нижней Луаре озеро обязано, по преданию, даже своей теперешней формой: говорят, что в шестом веке река внезапно ворвалась во впадину и затопила много дере­вень и большое местечко Гербож или Гербадиллу; суеверные рыбаки конечно еще и теперь слышат во время бури, как звонят под во­дою колокола затопленной церкви. Легенда эта вероятно относится к простому разрыву пло­тины, так как если не было внезапного изме­нения в уровне почвы, то во впадине этой озеро должно было существовать всегда, хотя в то же время оно должно было быть не так обширно, ибо в его иле встречается много древнего леса.
В настоящее время форма озера также изменяется; тонкий ил отлагается в особен­ности вдоль западного берега, защищенного от западных ветров, тогда как слои круп­ного песку и слюды образуют полуострова по каждую сторону маленьких речек, впадаю­щих с востока. Если бы предоставить природе делать свое дело спокойно и содержать русло в порядке, не допуская вторжения Луары, озеро засорилось бы мало-по-малу; но вместо того, чтобы терпеливо ждать результата работы це­лых веков, было бы гораздо проще приобрести 3.700 гектаров и 4.000 окрестных бо­лот, находящихся под озером, непосред­ственным выкачиванием воды, как было сде­лано с Гарлемским морем. Предриятие это не имело бы ничего гигантского, ибо наиболь­шая глубина равняется 1,70 м., а средняя еще вдвое меньше; следовательно, выкачивать в Луару пришлось бы не более десятой части того количества воды, которое было выкачено из Гарлемского моря. Сделав обход мимо Булони и Уаньона -посредством обводного ка­нала, который принимал бы в себя избыток озерной воды, можно было бы довести этот бассейн до полного истощения или же до по­стоянно одинакового уровня. Проекты об осу­шении этого озерного бассейна стали появляться с 1480 г., по до сих пор еще не осуществле­ны правительством. А между тем это дело может принести большую пользу: ил Гран-
529
БАССЕЙН ЛУАРЫ.
530
Льё богат органическими веществами и дал бы растительную почву прекрасного качества; помимо того, осушение этого бассейна может способствовать оздоровлению края. К сожале­нию, богатые собственники береговых земель из личныхъвыгод тормозят это предприятие1 * 2). Тот самый синдикат, по распоряжению кото­рого были запружены и обращены в велико­лепные луга прежния береговые болота, больше всего препятствует преобразованию в таком же роде озера Гран-Льё. В настоящее время этим бассейном пользуются .только для рыб­ной ловли и для разведения уток.
Недалеко от входа лимана было совершенно завалено наносами и илом другое озеро пли, скорее, залив, еще больших размеров, чем Гран-Льё-это Гранд-Бриер; другие, менее обширные «бриеры», разветвляются также да­леко внутрь страны, и более возвышенные земли, бывшие прежде островами, показываются там и сям в равнине или в одиночку, или архи­пелагами. Де-Керсабьек, а после него Эрнест Дежарден, полагают доказанным, что это болото сообщалось непосредственно с морем через порт Птоломея, Бриват, к северу от полуострова Геранд: следы древних окопов видны близ Сен-Лифара, в том месте, где должен был начинаться тогда соединитель­ный канал между заливом и морем. Долгое пребывание вод в равнине Бриер столь оче­видно, что в стране неизбежно сложилось пре­дание о древних вторжениях моря. Конечно, воды прилива могли заходить сюда через « этье », т. е. отточные каналы, так как средний уро­вень равнины всего на три метра выше уровня океана, но общее строение её есть именно строе­ние торфяной ямы, увеличивающейся мало-по­малу от накопления на древпем морском дне, занятом пресными водами, губчатых расте­ний; леса, росшие прежде на захваченной илом почве, были заглушены, и деревья, упавшие по большей части в направлении от юго-запада к северо-востоку, т. е. в направлении главного ветра,оказываютсяещевполне сохранившимися под слоем, на-половину превратившимся в уголь. Между Гранд-Бриер и bogs Ирландии нет никакой разницы. «Бриерцы», т. е. крестья­не берегов обширного болота, добывают из пего ежегодно более 20.000 тонн торфа, от­правляемого в качестве топлива во все города западной Франции. Он идет также и на другие потребы, а именно-на изготовление удобрений. Во время основания нового порта Сеп-ИИазера хотели было вырыть в Бриере такие бассейны, в которых корабли могли бы находить себе убежище от бурь открытого моря и от напа­дений неприятельского флота. Гранд-Бриер почти целиком представляет коллективную
l) Mille, „Dessechement du lac de Grand-Lieu“, 1859. „Delesse Lithologie du fond des mers“, p. 9-1.
собственность. Начиная с XVI века семнад­цать общин внешних, между ними Сен-Назер и Геранд, и шесть бриерских являются собственниками этого огромного общинного имения, которым заведует особое управление по назначению синдиката муниципальных со­ветов 9.
Морская Луара в сущности начинается с того места, где речное течение встречается с приливом, т. е. далеко выше Нанта: под мо­стами этого города морской прилив уже на­столько уравнивает её течение, что разность между половодьем и маловодьем уменьшается на половину *)• Но она вполне принимает вид лимана лишь книзу от Куерона и Пеллерена, где находился прежде передний порт Нанта. Книзу от этого места река, постоянно изменяющаяся в глубине, имеет в ширину не менее километра, а среднее расстояние от берега до берега приблизительно втрое более. Многочисленные острова и песчаные отмели загромождают течение и постоянно изменяют свою форму. Один из этих островов был окончательно присоединен к материку - это знаменитый Теть (Голова), на котором возвы­шается город Пея-Бо, переделанный на фран­цузский лад Пенбёф. Железная дорога, соеди­няющая его с материком, проходит чрез бывший морской рукав, обращенный ныне в луга.
Течение нижней Луары по Комуа в 1856 г.: Высш. расх. низш. расх. Отпош.
Слияние с Менем . 6.063 к. м. . 127 к.м. 1:47 Нантъ 6.115 » » . ЗОО» > 1:20
Мысы Сен-Назер и Менден резко огра­ничивают лиман Луары и её внешний залив. Открытое море еще далеко, и глубоко сидящие в воде суда, выйдя из бассейнов Сен-Назера, должны еще долго держаться вблизи се­верного берега залива, прежде чем перейти, на юг от мыса Шемулен, порог песчаной, мели, на котором при низкой воде глубина равняется всего четырем метрам. Далее есть еще несколько скал, которые бывают видны пз под воды во время отлива, как например Тюрк,Труа-Пьер, плоскогорье Фур и другие, постоянно скрытые и потому более опасные. Высота прилива, которая во время полнолуния и новолуния доходит до 5 с половиною ме­тров, позволяет проникать в Луару даже са­мым большим судам, но только они должны выждать удобный час; поэтому вход в Луару далеко не так удобен, как в Жиронду 3).
Северный берег залива от мыса Шемулен до мыса Круазик претерпел значительные изменения в форме. Так, вся восточная часть берега на протяжении приблизительно 10 кило­метров была снесена водами, оставив па сво­
*) Baudrillart, „Populations agricoles de la Bretagne“.
2) Baudrillart, „Populations agricoles de la Bretagne“.
3) Coullin, „De la necessite d’ameliorer la Loireu.
531
Г Л ' А В А
VII.
532
ем месте лишь ряд скал и рифов. Позади этого барьера море прорыло обширный залив, берега которого принадлежат попеременно то морю, то суше; пески, поднимаемые ветром, образуют на окружности залива подвижные холмы, которые передвигали бури до тех пор, пока они не были утверждены насажде­нием сосен, и которые поглотили в 1779 г. *) древний город Эскублак. На западе же со­вершалось обратное явление. Здесь древняя цепь островов, на которой находятся Пулиган, местечко Бац и Круазик, четыре века тому назад была присоединена к материку посред­ством низменностей, разделенных местными жителями на солончаки, сделавшиеся ныне бесполезными и превращающиеся в солонцевые . болота, почему большая часть жителей удали­лись в города на мелкие заработки.
Остров Бац долго оставался как бы осо­бым миром. Жители местечка Бац говорят, что они не принадлежат к племени жителей бретонского происхождения окрестных дере­вень; они считают себя потомками скандина­вов или саксонцев 2); впрочем, это предание вероятно относится не далее как к прошлому веку, II ни внешний вид, ни костюм, ни язык солеваров Баца не указывают никакого ясного различия между ними и их соседями, жите­лями плоскогорья Геранд: в обеих этих местностях вы встретите, приблизительно, оди­наковое число людей высокого роста с голубы­ми глазами и белокурыми волосами; древний костюм, почти совершенно исчезнувший, за исключением женских чепцов, имел одина­ковый общий вид, а язык, весьма близкий к венетскому, был прежде бретонским как у жителей Баца, так и у жителей Геранда, на­равне с обитателями всего побережья, вплоть до семнадцатого века; в настоящее же время в деревушках, соседних с Бацом, оста­лось всего человек 400, говорящих на древ­нем наречии. Что в особенности отличало жителей Баца, так это пх отчужденность и вытекавший пз неё местный патриотизм. Еще недавно не было примера, чтобы хотя один молодой человек из Баца женился на де­вушке из какой-нибудь соседней бретонской деревни: чистота племени была полная. Все жители местечка-родственники между собою, и одинаковые фамилии так многочисленны, что их приходится различать по прозвищам; в самом Баце приблизительно из 2.750 че­ловек более половины принадлежат к восьми семействам, к одному из которых относится 490 человек; но опасностей от браков кров­ного родства, указываемых некоторыми фи­зиологами, в местечке Бац не существует,
9 De Kersabiec; Леон Бюро; Эрнест Дежарден, „Geographie de la Gaule pl.“, VIII.
2) Roger de Belloguet,„Ethnogenie gauloise“; Ланьо, „Ethnog‘.:nie des populations du nord-ouest de la Francew.
если судить по силе и здоровью населения *). В отношении нравственности здешние жители пользуются также отличною репутациею. Шар, пущенный по улпцам деревни, говорит одна местная поговорка, всегда остановится перед дверью честного человека!
IV.
Почти вся бывшая провинция Нивернэ, уве­личенная несколькими округами Орлеанэ и Гатинэ, составляет департамент, получивший название Ньеврского от маленькой речки, впа­дающей в Луару в Певере. В границах этой провинции великая центральная река Фран­ции окончательно выходит пз области хол­мов, соединяется с Аллье и принимает ту физиономию, которую она сохраняет во всем своем среднем течении. Департамент Ньевры не принадлежит вполне бассейну Луары: гра­нитная и порфировая горная группа Морван, высочайшие вершины которой занимают во­сточную часть страны, изливает часть своих вод в бассейн Сены и посылает в послед­нюю посредством своих притоков те деревья, которые длинными вереницами спускаются к Парижу. Почва страны вообще мало плодород­на, но прилежный земледелец,помощию удобре­ний, успевает делать ее производительною, а так называемые «pres d’embouches», покры­тые густою травою, служат для откармливания на убой быков. В различных областях де­партамента есть высоко ценимые минеральные источники, а также железные рудники, залежи фарфоровой и пластической глины и каменно­угольный бассейн, дающий возможность депар­таменту расширять свою промышленность. Зна­чительные заводы занимаются изготовлением обыкновенного фаянса и глиняной посуды, а выделыванье железа всегда было в чести в этой стране. В маленьких долинах и на холмах Ньевра, в местах самых уединен­ных, находят целыми сотнями остатки куз­ниц, принадлежавших ко временам галлоримским или феодальным; эти первобытные заведения, похожия на кузни дикарей,заменились более значительными заведениями, которые в свою очередь были обречены уступить свое ме­сто громадным заводам настоящего времени.
Металлургическая промышленность (чугун, железо, рельсы, сталь) в Ньевре в 1880 г.: 24.044. Стоимость 7.045.000 франков.
Несмотря па все эти источники доходов, Ньеврский департамент слишком горист, что­бы население могло быть в нем также густо, каково среднее население остальной Франции; за последние годы оно увеличилось очень мало, ибо морванцы переселяются в города низкихъ
*) Leon Bureau, „Les Bretons des marais salants", „Revue scientifique“, 12 августа 1876.
533 БАССЕЙНЪ
равнин. В самом департаменте жители тес­нятся всего более по берегам главной реки, где сосредоточилась также почти вся промыш­ленность. Пространство Ньеврского департа­мента 6.817 квадр. килом. Население в 1872 г. 343.581 человек. Население па километр 51 человек.
Первый город, встречающийся, следуя по те­чению Луары от того места, где она входит в департамент,-Десиз, построенный на остро­ве реки выше уровня половодий. Перед ним в Луару впадает река Арон и первый шлюз указывает па вход в Нпвернский канал, который от шлюза к шлюзу поднимается по склонам Морвана и спускается по другой сто­роне к Кламеси, в долину Иоины. Десиз располагает, кроме того, еще другим судо­ходным путем, представляемым боковым каналом Луары. К северу от него находится каменноугольный бассейн Машин, занимаю­щий более 8.000 гектаров и доставляющий го­роду необходимое топливо для его металлурги­ческих заводов; здесь вы находитесь в про­мышленной области Ньевра. Каменноугольные копи Десиза дали в 1881 году 201.560 тонн топлива.
Невер, главный город департамента, поль­зуется весьма счастливым положением. Он находится недалеко от самого слияния Луары с Аллье, перед самою широкою и самою пло­дородною частью равнины, в которой соеди­няются обе реки, па террасе, обращенной к полудню, на которой он расположен в виде полумесяца вдоль излучины Луары. Подобно Десизу,Невер (Nevirnum и Noviodunum) суще­ствовал еще во времена Цезаря, и значение его было таково, что в нем была сложена казна цезаревой армии. Самое лучшее здание Невера есть его древний герцогский замок, пре­вращенный в палату суда, ходя его хорошень­кия осьмиугольные башенки и барельефы фа­сада, так искусно изваянные художниками эпохи Возрождения, более подходили бы к украшению музея.
В конце шестнадцатого века Гонзаги Маптуанские, владевшие Невером, поселили здесь итальянских горшечников, основавших гон­чарную школу, произведения которой весьма ценятся знатоками. Таково в Невфре проис­хождение фаянсовой и фарфоровой промышлен­ности, давшей в 1880 году произведений па 1.075.000 франков. Главный завод в го­роде-пушечнолитейный и снарядов, принад­лежит государству. По соседству с Певером есть еще два большие металлургические заве­дения, которые основаны по частной инициа­тиве, но должны быть отнесены к самым деятельным рабочим городам центральной Франции, именно: вверх по реке находится литейный завод Имфп, фабрикующий преиму­щественно листовое железо для колонн, мо­
луары. 534
стов и судов, книзу же от Невера-город Фуршамбо, расположенный на берегу Луары, который был пустынным еще в конце прошлагостолетия-.в нем есть несколько чугуно-пла­вильных и один литейный завод, на кото­ром выделываются самые крупные железные принадлежности для зданий, машин и судов. Близ местечка Гериныи, расположенного на берегу Пьевры, на 14 километров к северу от Невера, находятся также весьма значи­тельные казенные железо-делательные заводы Шоссад; во время войны за независимость Америки заводы эти доставляли флоту весь не­обходимый для него железный материал. К югу от Невера лежит другой промышленный город Сен-Пьер-ле-Мутье, известный сво­ими кирпичными заводами. Кроме четырех железных дорог, соединяющихся по-ларно как в самом городе, так и на станции Сенкез, в 10 километрах на юго-запад от города, Невер имеет в своем распоряже­нии еще две реки Луару и Аллье, а, главное,- боковой канал Луары, по которому прово­зит свое железо, уголь и всевозможные това­ры. Канал этот пересекает Аллье между железно-дорожным мостом и Косою, обра­зующеюся при слиянии рек, по великолепному водопроводу в 18 арок и в 500 метров длины.
Производство вина в Ньевре за 1881 г.: 241.200 гектолитров; судоходство в 1880 г. по Луаре 4.100 тонн; судоходство по боковому каналу 367.600 тонн.
За Фуршамбо железная дорога из Невера в Париж подходит к станции Пуг, знаме­нитой своими минеральными углекислыми и железистыми водами, а, затем, приближается к Луаре, чтобы спуститься к древнему мона­шескому городу Шарптэ (Милосердия), назван­ному так от нищих, приходивших сюда целыми толпами за подаянием. Обитель города Милосердия «старшая дочь Клюнп»имать мно­жества других аббатств была в одиннадца­том и в двенадцатом веках одною пз са­мых богатых в Европе; прекрасная роман­ская церковь Святого Креста, на половину раз­валившаяся, относится именно к этой эпохе. Монахами же Милосердия были разведены ви­ноградники холмов Пулыи-на-Луаре, которые сделались известны своими белыми винами и которые не должно смешивать -с виноградни­ками Пулыи в Бургундии. Ныне виноградники Пульи разводят главным образом породу шасла, и виноград продается на корню с пла­тою 160 фр. за 100 кплограмов. В 1881 году в департаменте было выделано вина 241.200 литров.
Книзу от изгиба реки, над которым гос­подствует с высоты своей террасы город Сапсерр, в глубине маленькой равнины, в которой в Луару вливается Поэн, поместился
535
Г . Л /1 В А
VII.
536
главный город одного из округов, Кон; часто река поднималась здесь до такой высоты, что грозила опасностью жителям. Местечко Донзи в той самой долине Ноэн, выход из которой занимает Кон, выделывает железо, тогда как в Сент-Аман в Пюизе, нахо­дящемся в другой естественной области, хотя тоже в округе Кона, изготовляют преимуще­ственно глиняную посуду.
Шато-Шинон, бывшая столица Морвана и главный город восточного округа Ньевра, на­ходится уже не в бассейне Луары: гора в 609 метров высоты, по склонам которой он расположен, изливает свои воды с одной стороны в Луару через один из притоков Арон, а с другой-в Сену, через зарожда­ющуюся Ионпу, которую можно видеть с высоты террас текущею на востоке в её глубокой до­лине. Шато-Шинон стоит слишком высоко и слишком удален от больших путей сообще­ний, чтобы иметь значительную промышленность: это просто торговое местечко, где продается лес, скот и земледельческие произведения. Но за­то в Шато-Шиноне, в маленьких долинах и на окрестных вершинах природа сохра­нила еще отчасти свой дикий, свободный вид. Больные, пользующиеся теплыми сернистыми водами Сент-Онорэ, остаются всегда в во­сторге от тех прелестных и благородных пейзажей, которые представляют леса, озерки, источники и скалы, а между тем эта область Морвана отличается более мягкими чертами и не имеет уже красоты окрестностей ПИатоШинона.
Увеличенная потоками боковых долин, Тонна выходит из области гранитных вы­сот и принимает в свою долину канал Нпвернэ, который сопровождает ее даже далее, чем до слияния с Кюр. Пред выходом из департамента Ньевр и вступлением в тот,ко­торому она дала свое название, Тонна омывает промышленный городъКламеси, главный город округа, весьма хорошо расположенный при вы­ходе из двух второстепенных долин, сли­вающихся с главною: это главное складочное место для купцов, торгующих парижским лесом; сотни рабочих заняты здесь вязань­ем топок, плывущих к Парижу. Один из мостов города украшен бронзовым бю­стом Жана-Рувэ, «изобретателя сплавки ле­са». Кламеси есть один из тех городов Франции, которые наиболее пострадали в 1851 году, во время государственнаго' переворота; он потерял тогда около 1.500 жителей.
Половина Берри и маленькая часть Бурбоннэ составляют теперешний департамент Шера, через западную часть которого протекает река этого имени. На востоке департамент ограничивает Луара, принимающая в себя все воды Берри и отделяющая его от терри­тории Ньевра; на юге же спускаются в тре­
тичные и юрасские равнины некоторые отроги центрального плоскогорья, принадлежащие к более древней формации. Департамент Шера, удобный для земледелия почти на всем своем протяжении, производит в изобилии зерновые хлеба, сено, конопли, а на его лугах и паро­вых полях пасутся большие стада овец, шерсть которых весьма ценится. Еще не­давно из всех департаментов Франции Шер доставлял наибольшее количество железной руды; правда, Алжирские и Пор­тугальские рудники больше славятся с тех пор, как там стали употреблять новый спо­соб осталпвания железа. Металлоносные кус­ки руды, находящиеся в крае, имеют приме­нение на чугунноплавильных заводах, изго­товляющих матерьял для железных дорог.
Производство железной руды в Шере в 1881 г.: 102.000 тонн. Производство чугуна: 27.150 тонн, стоимостью на 3.877.135 фран­ков. Хотя Шер занимает геометрическую середину Франции, он относительно в за­бросе и, за исключением области Вьерзона, находится вне великого торгового движения. На­селение его,приблизительно, на треть реже, чем территории Франции вообще, и число безгра­мотных в нем самое поразительное: в 1866 г. более двух третей жителей не знали азбуки. А между тем здесь находятся богатые исторические и статистические коллекции ХА ‘I века 9Пространство Шерского департамента 7.199 квадр. килом.; население в 1891 г. 359.276 человек; население на километр 49 человек. Единственный город Шера, распо­ложенный в виду Луары, есть живописный Сансерр, господствующий с вершины своего холма над прекрасною равниной, с изви­вающейся рекой, открывающего взору все про­странство до гор Морвана. Высокая башня его древнего замка, несправедливо называемая башнею Цезаря, есть единственный свидетель осады, выдержанной им в 1573 г., т. е. в одно время с протестантами Ла-Рошелп, при чем жителями было выказано такое же муже­ство и такое же геройское терпение: их поддер­живала непреодолимая энергия Жаиа-де-Лери, знаменитого исследователя Бразилии. Прежде Сансерр был главным городом бывшего Сансерруа, а в настоящее время служит главным городом округа.
Южная часть Шера составляет другой округ, столицею которого служит СентъАман-Мон-Рон. Город этот, расположен­ный как бы на острове, окруженном Шером, его притоком Мармандою и ветвью ка­пала Берри, сохранил лишь развалины своего древнего замка, находившагося па вершине круглого холма, которому город обязан сво­им прозвищем (Мон-рон-круглая гора),
Э Hippolyte Воуё, „Notes manuscrites“.
537
БАССЕЙН ЛУАРЫ.
538
прибавляемым к слову Сент-Аман. Это наследник галло-римского города, остатки ко­торого видны в 4 километрах к юго-востоку, близ деревни Древан; между древними остат­ками былп найдены: храм, театр, бани, во­допровод и еще другие здания; к востоку от города на левом берегу Шера, находился еще римский лагерь. В лесу Мейлан, рассти­лающемся на севере долины Мармонды, воз­вышается пышный старинный замок, Мортемар, роскошно реставрированный, как исто­рический памятник, частью на счет казны.
На восток от этой реки и параллельно её долине течет Орон, сливающийся книзу от Буржа с Эвром. В бассейне этой ма ленькой речки п именно в окрестностях Дёп-ле-Руа находятся самые производительные в депар­таменте железные рудники. Руда сплавляется по каналу Берри, который поднимается по додолпне Оропа, переходит па высоте 200 ме­тров порог Фонблисс и спускается к Луаре по реке Обуа, Два города, построенные на бе­регу этой маленькой реки,-Саикуан и Герш. Движение по каналу Берри в 1880 году дохо­дило до 389.400 тонн.
Бурж, главный город департамента, был прежде столицею всего Берри и с самого на­чала нашей истории, под именем Аварикума, самым значительным городом битурпжского народа, название которого он сохраняет и теперь; здесь был 1225 году тот знамени­тый собор, вследствие которого Людовик VIII отправился на войну против альбигойцев. Слишком большой для своего населения, город этот разветвляется неправильными пред­местьями вдоль дорог, которые подходят к нему через безобразно унылые равнины («d’une laicleur аивёге»). Орон, Эвр, Эвретт, Ланжи, Мулон, Вуазель и канал Берри, соединяя свои воды посредством извилистых каналов, обра­зуют вокруг города пояс полузатопленных земель, который должен был прежде быть весьма полезным для защиты, как мог в этом убедиться Цезарь при осаде Аварикума, но ко­торый делал город чрезвычайно нездоровым; вполне ассенизированные земли эти заняты ныне лугами, огородами и полями земледель­ческой колонии молодых арестантов. Над городом, который виден на весьма большом расстоянии, возвышаются две башни собора тринадцатого века, представляющего лучший памятник в Бурже п один из самых пре­красных в целой Франции; его фасад, его пять широких нефов с целыми лесами ко­лонн, его окна и двое боковых дверей, север­ные и южные, представляют чудеса, которые необходимо изучить всякому археологу, всякому художнику. Отель «серебряника» Жака Кёр !),
Uargentier значит п серебряник п казначей. Жак Кёр был сыном серебряника и казначеем Карла VII. Перев.
превращенный в здание суда, представляет образцовое произведение другой эпохи и содер­жит в себе много изящных изваяний стиля Возрождения; в здании этом заключены три башни древней римской стены. Отель Кюжа, служащий теперь казармою для жандармов, также относится к эпохе Возрождения, равно как и отель Лалльмап, замечательный сво­ими изящными изваяниями. В здании этом, превращенном в женскую школу, родился, по ошибочному преданию, Людовик XI. В действительности, дворец этот построен при Людовике’ХИИ. Во время Людовика XI Бурж­ский университет был одним пз интеллек­туальных центров Европы. В его время промышленность города была весьма значи­тельна, в особенности суконная; в городском гербе помещены три барана. Бурж есть также место рождения Жака Кёр, Бурдалу и Лекюйэ.
Главною своею промышленностью Бурж обязан не частной инициативе. Большие заве­дения к востоку от города, покрывающие вме­сте со своими принадлежностями пространство в несколько квадратных километров, при­надлежат правительству; между ними есть арсенал, пушечнолитейный завод, пиротех­ническая школа, провиантские магазины и по­лигон. Целый новый город выстроился ря­дом со старым, а военное население соста­вляет более четверти всего числа жителей. В двадцати километрах к востоку от Буржа, близ железной дороги, ведущей в Невер и Мулен, обширное плоскогорье занято боль­шим лагерем Авор. На этом же самом месте найдены были следы древнего военного стана. «Полесовщики» (Foretains), живущие к северу от Буржа, в общинах Сен-Мартен-д*Окспныи и Менету-Салон, представля­ют собою более пли менее чистокровных по­томков шотландцев из гвардии Карла VII «короля Буржскаго». Они занимаются преиму­щественно культурою овощей и плодовых де­ревьев и гораздо предприимчивее своих сосе­дей. В окрестных лесах можно еще видеть следы кузниц. ГородъАпрпшмонд, построен­ный в 1609 г. Сюлли, который сделал его столицею своего маленького королевства, назы­вается «красным городомъ», потому что весь построен из кирпича; он отличается своею правильною распланировкою: его площади и улицы образуют звезду о восьми радиусах.
К северо-западу от Буржу, Эвр, вдоль ко­торого, идет канал Берри и железная дорога, протекает мимо города Мегюн, где близ большего фарфорового завода видны еще неко­торые остатки замка, в котором жил и умер Карл VII. Это последний город на маленькой реке, которая, достигнув Вьерзоиа, самого значительного мануфактурного города департа­мента, впадает в Шер. Вьерзон-город,
539
ГЛАВА
VII.
540
Вьерзон-деревня и несколько окружающих их предместьев имеют различные заводы, фарфоровые, стеклянные, ткацкия фабрики, металлургические заведения, мастерские для земледельческих машин. Железные дороги, перекрещивающиеся здесь, сделали из Вьерзона одну из главных промежуточных стан­ций на линиях из Парижа в Лимож и из Нанта в Лион.
Департамент Эндры, равно как и его со­сед Шер, принадлежит почти целиком бывшей провинции Берри, только на севере к нему был присоединен отрезок Орлеанэ, а на юге часть Марша. Название департамента самое подходящее, так как река Эндр, пер­вые воды которой собираются в юго-восточ­ном конце его кверху от Сент-Севера, про­текает через всю страну в наибольшей её ширине. На юго-западе через департамент протекает также Крёза, а Шер составляет его северную границу; впрочем, все воды страны стекают в Луару по довольно одно­образному её склону от юго-востока к севе­ро-западу. Самая высокая область её соста­вляет еще часть гранитного плоскогорья цен­тральной Франции; равнины же состоят из юрасских слоев или пз третичных форма­ций, границы которых, хорошо известные крестьянам, заметны и по виду почвы и по растительности. Естественные области страны составляют: Бренна или малая Солонь, страна озер и луж, лесов и ландов; Буа-Шо, с поросшими лесами каменистыми простран­ствами, и Шампань с известковою почвою, покрытою жнивами, хотя и малоплодородною там, где земледелец не кладет на нее самого усиленного труда; виноградники распростране­ны весьма значительно; в 1881г. они занимали площадь в 24.300 гектаров и дали вина 245.145 гектолитров. Стоя ниже средней цифры всех департаментов Франции по сво­им земледельческим произведениям, депар­тамент Эндры ниже других и по промыш­ленности, и его металлургическая производи­тельность ничтожна. Население страны гораздо менее среднего населения остальной Франции, и в 1866 г. более двух третей жителей были безграмотны.
• Пространство департамента 6.796 квадр. килом.; население в 1891 г. 292.868 человек; население на километр 42 человека.
Стоимость произведений Эндры в виде чу­гуна, железа и стали: 1864 г. 3.058.620 фр.; 1873 г. 1.680.000 фр.
Один пз округов департамента находится целиком в бассейне Шера. Главный его го­род Иссудюн (Issoudun),y;Ke самое название, которого указывает своим окончанием на кельтское происхождение, возвышается на холме, над рекою Теоль; прежде дома его
группировались вокруг укрепленного замка, от которого осталась большая, пли так назы­ваемая, Белая башня, служащая музеем для кое-каких средневековых древностей. Иссу­дюн есть один из тех городов Франции, промышленность которых всех более по­страдала от отмены Нантского эдикта; впро­чем, в нем есть еще кожевенные п сукон­ные фабрики, получающие сырые материалы из окрестных,, мест, где пасутся многочи­сленные стада,
Весь бассейн Теолп и территория Шампани, между Иссудюном, Батаном, Левру, в кото­ром находится прекрасная готическая церковь Сен-Сильвен, богаты остатками доисториче­ских времен и в особенности «маржами», пли «марделлямп», т. е. ямами, которые, как полагают, служили подземными жилищами и на которые местные жители смотрят с суе­верным уважением; одна пз них, так на­зываемая «святая марделль», находящаяся приблизительно на половине дороги из Иссудюна в Шатору, еще и теперь служит ме­стом богомолий для крестьян, страдающих ревматпзмами. Замки Возрождения и семна­дцатого века представляют также редкости страны. Один из них, сделавшийся знамени­тым, есть замок Валансэ, в котором был заключен Наполеоном испанский король Фер­динанд VII, завлеченный из-за Пиренеев. Здание это, построенное в половине шестна­дцатого века, служит типом дворцов того времени, в которых изящная итальянская орнаментация смешана с строгим располо­жением французской средневековой крепости.
Шатр служит главным городом округа, через который протекает верхняя Эндра;это маленький городок, имеющий значение только своими рынками, где каштаны и другие про­дукты, собираемые на плоскогорьях, меня­ются на произведения нижних местностей. В шести километрах к северо-западу от Шатра, близ берега Эндры, находится де­ревня Ногаи, прославившаяся пребыванием здесь Жоржа-Занда; а в 15 километрах к западу, но уже в долине одного из прито­ков Крёзы Нёви-Сеи-Сепюлькр с весьма любопытною церковью, построенною по возвра­щении из Крестовых походов, в виде ро­тонды, в подражание знаменитому Иерусалим­скому храму; наконец, на юго-западе Крёза отражает в своих глубоких водах замок Крозан, мельницу и развалины Шатобрена, деревню Гаржилес и множество других пей­зажей, которые прелестны уже сами по себе, но сделались еще более восхитительными, благодаря магическому слогу описавшей их писательницы.
Шатору есть первый город на берегу Эндры книзу от Шатра. В настоящее время он служит главным городом округа, между
541 БАССЕЙНЪ
тем как прежде был принадлежностью сво­его теперешнего предместья, Деоль или БургъДьё,расположенного по ту сторону реки, посреди лугов. Обитель «Дьё» была в двенадцатом веке одним из самых богатых аббатств запада, п её церковь, от которой и теперь есть еще некоторые остатки, была прекрасней­шим романским зданием. Но, пока гибнул аббатский город, мирская деревня, построен­ная в конце десятого века вокруг ШатоРауля, приобретала все более и более значения; ныне это уже город, все еще известный под слегка измененным названием древней кре­пости, возвышающей свои башни пятнадцатого века на древппх фундаментах. Шатору имеет некоторую промышленность, но его са­мая большая фабрика, а именно табачная, принадлежит правительству; правительством же поддерживаются, косвенным образом, многие суконные фабрики, на которых оно поку­пает материал для обмундирования войск.
Далее, по берегу Эндры, следуют в грани­цах департамента два города: Бюзансэ, весьма оживленный земледельческий рынок, и Шатильон на Эндре, над которым господ­ствуют две возвышающиеся одна над другою башни весьма странного вида. После Шатору самым значительным городом округа являет­ся Аржантон. Построенный в широкой круг­лой долине, у подножия холма, покрытого на­виснувшими стенами, Аржантон окаймляет Крёзу кожевнями, суконными, бумажными и прядильными фабриками и черепичными заво­дами. Долина Бузань, соединяющаяся с доли­ною Крёзы книзу от Аржантона, весьма лю­бопытна остатками древних замков, которые видны в ней на многих выступах.
Блан, главный город округа, расположен, подобно Аржантону, на берегу Крёзы и также имеет суконные фабрики. В нескольких километрах книзу от него находится древ­нее аббатство Фонгомбо, из которого одна колония траппистов сделала земледельческий исправительный дом.
Департамент Луарэ, названный так от подземной реки, вытекающей на поверхность в одном парке окрестностей Орлеана, зани­мает ту столь важную часть Франции, где Луара всего ближе подходит к Сене и где совершается, следовательно, главное движение сообщений севера с центральными провин­циями; департамент составляет наибольшая часть бывшего Орлеанэ, к которой прибавлена часть Берри и Иль-де-Франса. По внешнему виду и по характеру произведений естественные области Луарэ весьма различны. Между ними описывает свой правильный полукруг широ­кая долина Луары или «Валь» с её богатыми полями, виноградниками и многолюдными го­родами. К северу от Бриара и Жиэна возвы­
луары. 542
шаются, одетые лесами, холмы Пюизэ, кото­рые продолжаются на север в бассейн Луана, через Гатинэ, где поля перемежаются с лесами, ландами и болотами; большой Ор­леанский лес, покрывающий, далее к западу, южный край плоскогорья, также достаточно велпк, чтобы составить особую естественную область. К югу от реки песчаные и еще не­давно почти совершенно необрабатываемые равнины Солопи образуют другой пояс, отли­чающийся своей природою и своими жителями. Наконец, северо-запад департамента соста­вляет часть Босы, громадного монотонного хлебного поля. Благодаря этой земледельческой провинции п её восхитительной речной долине, Луарэ дает множество всякого рода продук­тов. Но, несмотря на эти богатства почвы и громадное совершающееся через страну тор­говое движение, департамент далеко позади остальной Франции по количеству населения. Пространство Луарэ 6.849 квад. килом.; насе­ление в 1891 г. 377.718 человек; население на километр 54 человека.
Пространство, занятое виноградниками, со­ставляет 33.958 гектаров, авпнаполучается 663.952 гектолитра.
Если спуститься вниз по реке, то первым, сколько-нибудь значительным городом, бу­дет Бриар. Расположенный на северном берегу, как и большая часть других прибреж­ных городов и местечек, он находится при слиянии бокового капала Луары с другим ка­налом, существующим уже более двух сот лет и сообщающим Луару с Сеною; поэтому значительная часть жителей занимается пере­возкою водяным путем каменного угля, ка­мней, съестных припасов и различных то­варов. Движение по боковому каналу Луары в 1880 г. 367.600 тонн; движение по Бриарскому каналу 355.800 тонн; на фабрике фар­форовых пуговиц работает 3.000 рабочих.
Жиэн-главный город округа, находящийся в 10 километрах ниже Бриара, гораздо мно­голюднее и деятельнее в отношении промыш­ленности; он фабрикует в особенности гли­няную посуду и фаянсы. Далее, на левом бе­регу, находится Сюлли, в котором сохра­нился еще замок министра Генриха IV, полу­чившего от него свое имя. Затем следует простая деревушка Сен-Бенуа на Луаре, оста­ток значительного города, имевшего, говорят, 18.000 жителей во время самого цветущего состояния его аббатства, в школе которого было при Карловингах до 5.000 учеников; библиотека бенедиктинцев была знаменита и обладала неоцененными манускриптами. Оста­ток от древнего аббатства составляет цер­ковь Святого Бенедикта. Приближаясь к Ор­леану, на правом берегу реки вы увидите го­род Шатонёф, бывший прежде королевскою резиденциею и сохранивший еще часть своего
543
ГЛАВА VII.
544
замка с его садами, разбитыми Ле-Нотром; затем Жарго, на левом берегу, при штурме которого была ранена Жанна Д’Арк.
Орлеан, главный город Луарэ, есть в то же время один пз главных исторических городов Франции, который далеко не так зна­чителен по своему населению, как по своей роли. Находясь на той дуге Луары, которая всего далее выдается к северу, где, следова­тельно, наиболее удобно сообщение с цен­тральным бессейном Сены, Орлеан сде­лался, так сказать, дополнением столпцы: ему можно бы было дать название «Парижа на Луаре». Оба города составляют одно геогра­фическое целое, и почти всегда политическая судьба их была одинакова. «Участь Орлеана, говорит Мишлэ, часто была участью Франции»; имена Цезаря, Аттилы, Жанны Д’Арк, Гиза напоминают о всех его осадах и войнах. Еще весьма недавно военные факты доказали, как значительны узы солидарности, связываю­щий Орлеан с Парижем. Узел главных железных дорог, направляемых столицею к югу и юго-западу, находится в Орлеане: в нем связывается с общим стволом, проходящим к югу от Парижа через пло­скогорье, отделяющее Сену от Луары, целая сеть дорог, протяжение которых составляет целые тысячи километров.
От древних времен Орлеана сохранились лишь незначительные остатки; так, в нем можно видеть еще любопытные средневековые дома, один из которых называется Агнесы Сорель: одну из башен стены, отнятую у англичан Жанною Д’Арк при достопамятной осаде 1429 г.; древнюю городскую ратушу, в которой находятся теперь сокровища музея изящных искусств; прекрасный дворец эпохи Возрождения, сделавшийся ратушею, и средневековые церкви. Собор, начатый в семнадцатом веке, представляет здание гро­мадных размеров, колокольни которого, в готическом стиле, оканчиваются странными тиарами пз греческих колонн.
Орлеан занимается преимущественно фа­брикацией) шерстяных изделий; но он более значителен по своей торговле, чем по сво­им мануфактурам; его питомники и сады от­правляют кустарники и цветы во все части Франции. На западе, на берегу Луары, рассти­лается дивно возделанная равнина ШапельСен-Месмен; затем следуют холмы СентъЭй с хорошими виноградниками; а еще далее- маленький городок Мёнг с многочислен­ными мукомольными мельницами, приводимыми в движение рекоюТруа-Мов до её соедине­ния с Луарою. Мёнг есть родина Жана Мёнг, автора наибольшей части«РоманаРозы*(В,отап de la Rose), начатого его соотечественником, Гильомом-деИорри. Здесь вы находитесь в области, полной исторических преданий. На
востоке, по другую сторону Луары, в церкви Клери, между другими гробницами, находятся гробницы Людовика XI и Дюнуа. На западе виден живописный городок Божанси, в ко­тором совершилось столько военных дел, что история его в продолжение нескольких веков смешивалась с историей Франции. На севере-расположена деревня Кульмье, оста­новившая на минуту ход последнего вторже­ния, далее находится местечко Патэ, где Таль­бот был разбит в 1429 г. и взят в плен Жанною Д’Арк.
Округ Монтаржп, образующий северо-во­сточный угол департамента, находится це­ликом в бассейне Сены или, вернее, его притока Луан. Река эта протекает через самый город Монтаржис, единственный в стране, имеющий некоторое значение, и раз­деляется в нем на несколько рукавов, при­дающих некоторым кварталам вид «ма­ленькой Венеции». На юго-западе, в мало по­сещаемой области, находится древний город Лоррп, родина поэта, написавшего первую часть «РоманаРозы».Обычаям Лорри, устано­вленным в начале двенадцатого века, сле­довали почти во всем Орлеанэ. Питивье- также главный город округа, как и Монтаржис, населен вдвое менее и по торго­вому движению также стоит гораздо ниже. Го­род этот вывозит преимущественно лаком­ства, миндальное пирожное и пироги пз жа­воронков. Почти все так называемые «gatines» окрестностей Монтаржиса и Питивье были осушены и превращены, благодаря мер­гелю и дренажу, в хорошие хлебные поля или поросли. На половине дороги между дву­мя городами находится местечко Бонь-ла-Роланд, прославившееся в войну 1870 года.
Западная часть Орлеана, с прибавлением части Турени, составила департамент Луарап-Шера, разделенный Луаром на две поло­вины; на севере Луар, а на юге Шер соби­рают воды страны и изливают их в глав­ную реку далеко за пределами департамента. По своим естественным областям, депар­тамент Луара-п-Шера сливается с соседни­ми: его северо-восточные плоскогорья принад­лежат Босе и продолжают её богатые моно­тонные пространства; па северо-западе изви­листые долинки, луга впадин, лесистые рвы, холмы со множеством выступов указывают на соседство Перша, тогда как на юге от хорошо обработанных холмов, окаймляю­щих Луару, тянутся угрюмые равнины Солони, усеянные мелководными озерками. Деся­тая часть поверхности департамента Луара-пШера покрыта лесами, и более одной десятой представляет ланды и пустыри, тогда как в соседних департаментах виноградники рас­ширились. Бедный промышленностью и лишен­
545 БАССЕЙНЪ
ный большего торгового центра, департамент этот принадлежит к числу относительно наименее населенных во Франции, и число его жителей за последние годы почти не увелп-
луары. 546
Мер, первый город департамента, поля которого орошаются Луарою, замечателен только своими винами и разными съестными продуктами. Далее находится станцияСюевр.

чилось. Пространство Луара-и-Шера 6.351 кв. килом. Население в 1891 г. 280.358 человек. Население на километр 43 челов. Виноград­ников в 1881 г. было 38.600 гектаров, ко­торые дали в 1880 г. 319.110 гектолитров.
где можно видеть священные камни и остат­ки древнего города; затем вы проезжаете Менар, где показывается один пз тех прекрасных замков, которыми столь богата долина Луары, а затем вскоре минуете деро-
547
ГЛАВА
VII.
548
впю Сен-Дели, воды которой, в роде вод Форжа и Спа, были весьма знамениты в шестнадцатом веке, когда двор жил в Блуа.
Этот прелестный город, главная станция между Орлеаном и Туром, прекрасно рас­положен по склонам холма; в настоящее время он служит главным городом депар­тамента, а во время Генриха III был если не столицею, то, по крайней мере, царским горо­дом Франции; здесь были созваны народные собрания 1576 и 1588 гг., влияние которых на судьбы страны было столь значительно; здесь же был убит герцог Гиз, и умерла Екатетерина Медичи. Прекрасное здание, в кото­ром совершились все эти события конца шест­надцатого столетия, еще и теперь господствует своею величественною массою над верхним городом; те части здания, которые грозили раз­рушением, были совершенно починены, и фли­гель Франциска И-го, одно из чудес эпохи Возрождения, представляется столь же прекрас­ным, как и в то время, когда он был вы­строен; внутри здания зал сейма, королевские аппартаменты и темницы напоминают совер­шившиеся в них исторические события. Между своими прославившимися уроженцами Блуа с гордостью называет Дени Папена, знаменитого доктора, открытия которого столь значитель­но способствовали прогрессу человечества, и который тем не менее принужден был уда­литься из родины.
Подобно Блуа, все города и деревни, его окружающие, особенно замечательны своими парками, представляющими остатки лесов, по­крывавших некогда почти всю страну. К востоку от города, на Коссоне, в узкой бо­розде плоскогорья, возвышается громадное здание Шамбор, построенное с такою пыш­ностью Франциском I на месте бывшего охот­ничьего дома; владельца его еще и теперь на­зывают королем; башни, колоколенки, бесчисленные скульптурные украшения фасада, двойная спираль его сквозной лестницы дела­ют из этого дворца одно из самых лю­бопытных зданий эпохи Возрождения. К юговостоку от Блуа, замок Борегар, построен­ный недалеко от Бёвропа в особенности за­мечателен своею галлереею нескольких со­тен исторических портретов. Далее нахо­дится замок Шеверни благородной архитекту­ры, окруженный великолепными садами. На­конец, на одном холму, господствующем над Луарою, к юго-западу от Блуа, нахо­дится замок Шомон, самый прекрасный из всех по окружающей природе: из него от­крывается восхитительный вид на равнину, реку, леса и холмы.
К югу от Луары, унылая Солон не име­ет значительных городов. Роморантен, главный город округа, на Сольдре, стоит да­
же не при железной дороге; впрочем, в нем есть ткацкия фабрики, прядильни и другие про­мышленные заведения; название его напомина­ет главным образом эдикт религиозной терпимости, обнародованный в 1560 г. Сфлльна-Шере ведет кое-какую торговлю лесом по судоходному каналу, окаймляющему реку, которой он носит название. Далее к западу, Сент-Эньян, также на Шере, есть город ко­жевен и мельниц, а его окрестности пред­ставляют некоторые доисторические древно­сти. Деревня Тезэ, холмы которой, обращен­ные прямо к югу, производят лучшее крас­ное вино берегов Шера, замечательна одним странным зданием четырехугольной формы, очевидно построенным римлянами. Наконец, Монришар, находящийся на берегу реки, не далеко от того места, где она входит в де­партамент Эндры и Луары, имеет величе­ственные остатки своего замка п различные здания пятнадцатого и шестнадцатого веков. Подобно окрестным деревням п замкам, местечко это было построено по большей части из нежного, но твердеющего на воздухе кам­ня, называемого «сомюрским песчаникомъ», который добывается в громадных подзем­ных каменоломнях Буррэ, вырытых в холмах, возвышающихся над правым бере­гом Шера, к востоку от Монришара. Ме­стечко Буррег занимает некоторые из этих прорытых в скале галлерей, и его трубы торчат там и сям посреди виноградни­ков.
Луар, давший половину названия департа­менту, орошает в нем только один настоя­щий город, древний Вандом, столпцу бывшего Ваидомуа и главный город округа. До войн Реформации Вандом имел большое значение, благодаря своим кожевням, ману­фактурам шерстяных изделий и перчаточ­ным фабрикам; теперь он также имеет еще несколько промышленных заведений; но вид города с прекрасною готическою баш­нею его колокольни, укрепленные ворота, слу­жащие ратушею, и остатки огромного замка за­ставляют считать его более населенным и бо­лее деятельным, чем он есть в действи­тельности. В окрестностях Вандома есть множество доисторических пли галло-римских древностей, между которыми особенно замеча­тельны развалины театра Арен, находящиеся близ левого берега Луара, в 2 километрах выше города. На западе промышленное ме­стечко Монту ар, над которым господству­ет старый весьма живописный замок, воз­вышающийся на одной скале на берегу Луара, находится также в области, весьма любопыт­ной по следам прошлого, каковы дольмены, менгиры, курганы, замковые башни и, частью, обитаемые подземные города. Одно из зданий страны, замок Пуассоньер, есть место ро-
549 БАССЕЙНЪ
ждения Ронсара; оно украшено орнаментами и легендами, которые поэт заставил написать в нем кистью пли высечь на камне.
Боса, с её монотонными плоскогорьями, составляет наибольшую часть департамента Эра-п-Луара, наименее богатого во Франции красотами природы: это и есть собственно стра­на Шартрен. Дюнуа, к юго-западу от Босы, принадлежащая также бывшей провинции Орлеанэ, имеет более разнообразный вид, бла­годаря избороздившим её почву долинам. К северу от Босы находится Друэ или стра­на Дрё и Тпмерэ, зависевшие от Нормандии; они также не столь плоски, как Боса, и там и сям покрыты лесами; наконец на западе находится Перш, страна холмов, мелких долин, текучих вод, рощ и живых изго­родей. Согласно своему названию, департамент имеет два склона: с одной стороны воды Луары и Гюипа несутся к океану; с другой Эр направляется к Сене, увлекающей его к нормандскому морю. Ровные и плодородные поля Эра-и-Луара сделали из него страну по истине земледельческую, одну из житниц Франции, а также место для разведения перше­ронских лошадей; но никакое промышленное богатство не присоединилось к произведени­ям почвы. Население относительно остальной Франции слабо, и с начала нынешнего столе­тия цифра его почти не изменилась. Земледель­ческое производство в 1880 году выразилось 6.652.720 гектолитрами. Пространство депар­тамента Эра-и-Луара 5.874 квадр. килом. На­селение в 1891 г. 284.683 челов. Население на километр 48 челов.
Южный округ департамента находится по­чти целиком в бассейне Луара, на берегу которого стоит единственный город страны- Шатоден и два хорошенькия местечка Бонньваль и Клуа. Шатоден, бывшая столица Дю­нуа, сохранил древнюю зубчатую башню Плу­та Тибо (Thibaut le Tricheur) и прекрасный за­мок пятнадцатого века. Это один из тех городов, которые исполняли свой долг в войну 1870 г.
Ножан-ле-Ротру, другой главный город округа, расположен на берегу Гюина при вы­ходе хорошенькой маленькой долины; сады и луга, орошаемые текучими водами, занимают середину города и неправильно окружены че­тырьмя главными улицами. Замок, построен­ный древними графами Перша, еще и теперь господствует над городом со своими зеле­неющими стенами и гордою замковою башнею, построенною в первые годы одиннадцатого века: это главнейшая достопримечательность Иожана, где можно видеть также гробницу Сюллп, находящуюся в Отель-Дьё, госпитале, построенном частью одним из графов Ротру, которым город обязан своим назва-
луары. 550
нием. В Пожане есть несколько ткацких фабрик; крестьянки же окрестных деревень занимаются еще особым промыслом, а имен­но - выкармливанием детей парижанок. Всем известно, как велика смертность этих маленьких созданий. Точная статистика пока­зала, что потеря человеческих жизней, при­чиняемая ежегодно нерадивостью кормилиц, составляет одно из великих национальных бедствий ‘).
Главный город департамента, древний го­род карпутов, название которых, офранцу­женное в Шартр, он сохранил до сих пор, находится па левом берегу Эра, русло которого, наполненное прозрачными тихими водами, в этом месте неглубоко врыто в плоскогорье. Отовсюду, несколько миль кругом, видны две неравные башни Шартрского собо­ра, представляющего одно из образцовых произведений архитектуры. Его паперти, укра­шенные целыми сотнями статуй; его внутрен­ность, представляющая столь гармоническое целое; его росетки и дивные оконницы, ре­шетка хор и самая обширная во Франции подземная церковь,-делают из этого гран­диозного здания один пз самых замечатель­ных памятников истории искусства. В Шар­тре есть также и другие прекрасные церкви и одни древние укрепленные ворота; но стена была заменена прекрасным местом для гу­лянья, называемым «Tour de ville». Самые знаменитые уроженцы этого города Мапорэн Ренье и Марсо. На территории Шартра были собрания кельтов и бельгийцев перед римским завоеванием.
Следуя по долине Эра, к северу от Шартра, вы въезжаете въМеитенон,знаменитый своим замком, парком, прекрасными лугами и не­оконченным водопроводом, который должен был перенести воды Эра в Версаль. Дрё, на­ходящийся в долине притока Эра, Блезы, есть также город, напоминающий времена королей: здесь находится большая погребальная капел­ла Орлеанского дома, заключающая в себе весьма замечательные произведения искусства. Дрё. родина Ротру, есть главный город север­ного округа департамента Эра-и-Луара. К се­веру от города далеко расстилается между Эром и холмистым Вегром лес Дрё, по аллеям которого можно дойти до ворот замка Аие, воздвигнутого в середине шестнадцатого века Филибером Делормом для Дианы де Пуатье и украшенного барельефами и статуями работы Жана Гужона, Жермена Пилона и Жана Кузена; один флигель этого образцового про­изведения эпохи Возрождения существует и теперь.
Департамент Эндры-и-Луары, которому можно было бы совершенно так же спра-
Э Brochard, Bertillon, Bouchut, „Мётоигез divers".
551 • г л и а
ведливо дать название Шера-и-Луары или Вьени-и-Луары, состоит почти целиком из бывшей провинции Турени, к которой бы­ли присоединены части Орлеанэ и Марша. Естественные области Турени определены рельефом почвы и ограничены течением рек. К северу от Луары тянутся пло­скогорья третичной формации, самое назва­ние которых «Gatine»-указывает на их бесплодие и бедность текучими водами. Бога­тая Варенна есть полуостров пз наносной земли, отделяющий Луару от Шера книзу от прежнего берега Монлуи. Шампень есть область возвышенных земель, ограниченных с юга Эндром, по другую же сторону прелестной до­лины тянется плоскогорье Сент-Мор, другая «gatine» по своему угрюмому виду и бедности почвы. Верон занимает треугольное про­странство меловой формации, образуемое Лу­арою и Вьенью при их слиянии. Наконец бо­лотистая Бренна, которая, тянется от депар­тамента Эндры, занимает южную часть депар­тамента Эндры-п-Луары. Обладая почвою, пред­ставляющею такие сильные контрасты, Турень, в целом, занимает среднее место по земле­дельческой производительности. Промышлен­ность в Туре и некоторых других городах довольно'значительна; тем не менее департа­мент не имеет достаточно средств, чтобы прокормить такое же значительное население, как п в остальной Франции. Пространство департамента Эндры-и-Луары 6.114 кв. килом., население в 1872 г. 337.298 челов., население на километр 54 челов.
В Турени, как и в Блезуа, берега Луары украшены великолепными замками. Едва вы успеете въехать рекою к департамент Эндрып-Луары, как глазам вашим представятся на левом берегу башни древнего дворца Амбуаз, который был в шестнадцатом веке одною пз королевских резиденций, где двор пребывал всего чаще; сторожа показы­вают еще те зубцы и балконы, к которым были прицеплены головы казненных гугено­тов, после рокового амбуазского заговора. Са­мую лучшую часть здания представляет готи­ческая часовня, почти совершенно перестроен­ная при Луи-Филиппе; что же касается так называемых «житниц Цезаря», вырытых в соседних скалах, то это не что иное, как древние каменоломни, похожия на многие другие подземные галлереи страны. Из других зам­ков, составлявших прежде как бы кортеж вокруг Амбуазского, замок Посэ, находящий­ся почти напротив него, среди полей правого берега, ныне изменил свой характер и пре­вращен в большой литейный завод. Другой замок, построенный рядом с Амбуазским, на одном из холмов, господствующих над долиною Амасса, составляет ленное владение Кло-Люсэ; здесь угас в 1519 г. Леонард де
в а ѵии. 552
Винчи, этот несравненный человек с недю­жинным гением, опередивший своих совре­менников и на пути мысли, и в трудах искусства, и в великих промышленных открытиях.
К юго-востоку от Амбуаза, в долине Шера, есть другой дворец, не менее знамени­тый, чем и Амбуазский,-это замок Шенонсо, изящная группа зданий, воздвигнутых на одном острове Шера, на месте старой мель­ницы, и на мосту, соединяющим остров с одним из берегов. Чтобы построить и укра­сить его, были призваны Филибер Делорм, Жермен Пилон, Жан Гужон, Бенвенуто Челлини, Приматис и другие великие артисты. Это также было королевское жилище; но эпохой его славы было восемнадцатое столетие, когда гостеприимный главный арендатор Дюпен созвал здесь литературное общество со всеми его знаменитостями.
Спускаясь по Луаре от Амбуаза или по Шеру от ПГепонсо, встречаете Тур, прекрас­ный город, занимающий столь замечательное положение на длинном полуострове, обра­зуемом двумя реками, текущими почти парал­лельно одна другой; кверху от города Луара соединена с Шером посредством канала менее чем в 3 километра длины, который оказывает двойную услугу, во-первых, спо­собствуя перевозке товаров пз одной долины в другую, а во-вторых, ослабляя наводнения во время половодий. Могучия насыпи защи­щают город, расположенный нпже уровня высокой воды. Если бы какая-нибудь пз пло­тин прорвалась, то от этого пострадал бы не только город Тур и его округ, но оста­новилось бы свободное сообщение на значитель­ном пространстве, так как к станции Тура, построенной вне города, приблизительно по се­редине между двумя реками, сходится семь же­лезнодорожных линий.
Тур, как и вся провинция, .сохранил на­звание древнего народа, туронцев, который населял его, но древние памятники его исчез­ли, сохранились только кое-какие остатки от галло-римской стены, а от амфитеатра нахо­дят лишь засыпанные подземные части. Сред­невековые памятники составляют: собор с двумя колокольнями, украшенными богатыми скульптурами, две башни от церкви Святого Мартина, одной из самых богатых в хри­стианском мире, остатки дворца Людовика XI, находящагося в Плесси-ле-Туре, к юго-за­паду от города, и некоторые другие здания меньшего исторического значения. Из новей­ших сооружений всего более восхваляется ка­менный мост почти в полкилометра длины, перекинутый через Луару сто лет тому на­зад между Туром и его предместьем СенъСемфориен. Мост этот, при входе на кото­рый воздвигнута статуя Декарта и Раблэ, и ко­
553 БАССЕЙНЪ
торый продолжается в городе самою прекрас­ною удицей, а по ту сторону, по направлению к ИИИеру. широкой аллеей, представляет для гуляющих самое лучшее место для созерцания общего вида Тура с его правильными домами, двумя висячими мостами, мостом железной до­роги пз Маиса и поросшими лесом островами реки.
Мирный, расположенный посреди «сада» Франции, богатый всякого рода плодами и обла­дающий также некоторыми интеллектуальными средствами, благодаря своим ученым обще­ствам, библиотеке и музею, Тур есть один из самых приятных французских городов, и в продолжение многих поколений семейства английских посетителей умеют ценить его преимущества. Но промышленность и торговля Тура не так деятельны, как бы можно было ожидать от столь удобно расположенного го­рода. Во времена Людовика XI, когда ткацкие фабриканты, французские и иностранные, при­влекаемые ого обещаниями, целыми толпами водворились в столице Турени, в ней насчи­тывалось до 80.000 жителей, т. е. вдвое более, чем теперь. Семнадцатый век был для него также периодом процветания, которое, впро­чем,было внезапно остановлено отменою Нант­ского эдикта. После разных железнодорож­ных мастерских и работ, главную промыш­ленность Тура составляет фабрикация шел­ковых материй для мебели, тканье так назы­ваемых «gros de Tours» и других материй, приготовление шерсти, выделка кож, варка глазированных фарфоров. Книжная торго­вля Тура представляет одно из самых зна­чительных заведений этого рода, и между кни­гами, вышедшими из-под его станков, есть образцовые произведения типографского дела. Наконец, главный город тучной Турени пе может не отличаться также некоторыми га­строномическими произведениями. Чернослив Тура, идущий большею частью из окрестностей Сомюра, и белые вина Вуврэ, доставляемые холмами этой общины, к северу от наносной равнины между Луарою и Шером, пользуются заслуженною славою. В 1882 г. виноградни­ков было 55.000 гектаров, давших в 1881 г. 976.420 гектолитров.
Часть Турского округа, находящаяся к се­веру от Луары, не имеет людных городов. Самый значительный между ними Шаторено, построенный на склонах одного холма, па бе­регу Вреши, вливающейся в Сиссу, которая в свою очередь впадает в Луару выше Вув­рэ. В Шаторено находятся самые значитель­ные кожевни Франции, и из кож, выделы­ваемых на этих кожевнях, фабрикуется уже в самом городе весьма значительное количе­ство башмаков. К северу от Тура прежде незначительная деревушка Меттрэ приобрела некоторое значение с тех пор, как въ
География Реклю. т.П.
луары. 554
1839 году здесь была основана исправительная колония для малолетних, сделавшаяся образ­цом заведений этого рода. Хорошие земледель­ческие методы, преподаваемые в Меттрэ, мало по-малу изменили вид окрестных пустырей, «gatines».
Спускаясь по Луаре от Тура вниз, вы уви­дите, как и кверху от него, опять целый ряд замков. Направо будет замок Люиня, гос­подствующий над полуподземным городом, подобно многим местечкам этой страны, изрытой каменоломнями; близ Люигя возвы­шаются над полем три арки галло-римского водопровода. Неподалеку от Люиня, на бере­гах Шера, находится земля Верец, на кото­рой жил Поль-Люи-Курье, и на которой он был убит в 1825 г. Далее, почти напротив того места, где главный рукав Шера соеди­няется с Луарою, возвышается знаменитый столб Сен-Марс (Святого Медара), четыре­угольная башня в 29 метров высоты, кото­рой археологи приписывают римское про­исхождение, но не могут объяснить её назна­чения; затем над Ланже показывается замок пятнадцатого века, служащий самым замеча­тельным типом военной архитектуры этой эпохи и заключающий в себе очень хорошую коллекцию древностей. Здесь был в 1491 г. подписан брак Карла VIII с Анною Бретанскою. К западу от Ланже, в долине Дуа, виноградники Бургёйль славятся своими крас­ными винами, доставляемыми шамбертенскою лозою; впрочем, почва совершенно изменила букет и вкус вин, и произведения Бургёйля, хотя и превосходны, но ничем не походят па произведения Кот-д’Ора; они не могут быть долго сохраняемы.
Эндр, соединяющийся с Луарою между Ланже и Пор-Буле, войдя в департамент, орошает округ Лот. Город того же имени, месторождение Альфреда де Виньи, по числу жителей незначителен, но весьма любопытен своими средневековыми зданиями. Их крыши, башни и колоколенки возвышаются над го­родскою стеною и над расположенными по склонам домами. Замок, стены которого имеют до 2 километров в окружности, со­хранил свои две грозные замковые башни, свои темницы с подземельями, комнату казней и клетку пыток, изобретенную кардиналом Балю, «которой он и сам отведал немного», по словам одного из несчастных узников Филиппа Коммина; замок этот и теперь слу­жит еще тюрьмою. Церковь, древнейшие части которой относятся к десятому веку; дворец Карла VII, превращенный в подпрефектуру и заключающий в себе гробницу Агнессы Сорель; замок Людовика XII с чрезвычайно изящно украшенной скульпторами молельней Анны Бретанской, представляют также заме­чательные средневековые памятники. Промыш­
46
555
ГЛАВА
VII.
556
ленное местечко Больё, фабрики шерстяных изделий которого, расположенные по берег}г Эндра, доходят до мануфактурных заведений нижних предместий Лоша, имеет также инте­ресные развалины аббатства одиннадцатого столетия. Ниже Лоша, до слияния своего с Луарою, Эндр отражает в своих тихих водах еще много памятников, относящихся к различным эпохам; самые известные пз них: развалившийся замок Монбазон и со­вершенно восстановленный замок Азэ-леРидо, который возвышается на острове и имеет на каждом углу по выступающей вперед ба­шенке.
На правом берегу Крёзы, принадлежащем департаменту Эндры-п-Луары, находится не­значительное местечко Гэ, прославившееся тем, что в нем родился в 1596 г. Декарт. В окрестностях его есть кое-какие доистори­ческие древности, как например дольмены и курганы. Близ Гран-Прессиньи, деревни, расположенной к юго-востоку от Гэ, в до­лине одного притока Крёзы, г. Левелье открыл в 1863 г. самые обширные мастерские камен­ных орудий, какие когда-либо были откопаны: ножи и топоры собирали в нпх целыми сотнями.
Соединившись с Крёзою, Вьень орошает округ Шинон, в границах которого воды её сливаются с водами Луары. Ниже слияния с Маисом, пересекающим своею долиною печальные плоскогорья Сент-Мор, Вьень протекает между двумя половинами древнего укрепленного города Иль-Бушар, где видны еще кое-какие остатки средневековых по­строек, а в каменоломнях добывается пре­восходная гидравлическая известь; к северу же расстилаются по возвышенностям ланды Рюшар, занятые ныне учебным лагерем. В этом месте долпна, покрытая возделанны­ми полями, составляющими протпвуположность лесам и верескам плоскогорья, расширилась уже-до нескольких километров. Уже издали можно видеть на ней торговый город Шпнон, живописно раскинувшийся по склону одного холма между занимающим его верши­ну тройным замком и набережною правого берега Вьени, окаймленною правильными до­мами. Шинон-это один из исторических городов Франции; уже Клодвиг сделал пз него большую крепость, и с того времени до религиозных войн этот укрепленный пункт, охранявший подходы к Пуату, казался осо­бенно привлекательным и часто служил по­водом к раздорам. Нормандские короли Англии сделали пз него одну из самых лю­бимых своих резиденций; Карл VII фран­цузский созывал здесь народное собрание; здесь же представилась ему Жанна Д’Арк с предложением предпринять обратное завоева­ние родины. В Шиноне происходили также и
ужасающие сцены: так в нем показывают еще и теперь то место, где были сожжены на громадном костре полтораста евреев, обви­ненных в отравлении источников. Славу Шинона составляет рождение в его окрестно­стях несравненного Раблэ, этого владыки языка и мысли, который, быть может, из страха казни, счел к несчастию необходи­мым дать своим сочинениям такую возму­тительную грубую оболочку.
Другой город округа, Ришелье, к юго-во­стоку от Шинона на берегах Мабля, напо­минает о другом великом человеке, имев­шем столь сильное влияние на судьбы не толь­ко Франции, но и Европы. Ришелье преобра­зил место родины; он уничтожил развалив­шиеся домишки, перестроил город по пра­вильному плану, а родительский дом заменил великолепным дворцом, от которого сохра­нились еще некоторые остатки.
Важнейшая область бывшего Анжу превра­щена в департамент Мены-п-.Луары, назван­ного так от рек, соединяющихся в нем в нескольких километрах к юго-западу от Анжера. Луара, пересекающая эту прекрасную страну в направлении от востока к западу, разделяет ее на две естественные области, различные по своим географическим свой­ствам; кроме того, и строение скал, кристал­лических па западе и вторичных и третич­ных на востоке, придает этим областям каждой свою особую физиономию, отличающую­ся формою холмов и долин, видами расти­тельности, способом обработки и строительны­ми материалами домов. Департамент Меныи-Луары имеет леса, в особенности в за­падном поясе, который не так плодороден, как восточный, но ланды в нем редки; почва, годная к обработке, почти всюду тщательно возделана. По вычислениям 1862 года, депар­тамент Мены и-Луары был четвертым зем­ледельческим департаментом Франции. В 1880 году обработанные земли составляли 170.000 гектаров. Вина, зерновые хлеба, пло­ды и в особенности скот поддерживают зна­чительную вывозную торговлю, разработка жо аспидных камеломен Анжера и фабрикация полотен и других тканей дают департамен­ту видное место в промышленном отношении. Население Мены-и-Луары гуще среднего насе­ления всей Франции. Так как порядок круп­ного землевладения, господствующий в различ­ных частях департамента, не дает возмож­ности деревенским жителям находить в стране достаточные средства к жизни, то чи­сло рождений уменьшается. Пространство Мены-и-Лу ары 7.126 квадр. километров, населе­ние в 1891 году 518.589 челов., население на километр 74 человек.
Место слияния Луары с Вьенью узнается
557
БАССЕЙН ЛУАРЫ.
558
издали по живописному феодальному замку Монсоро, возвышающемуся на один километр ниже слияния на левом берегу главной реки. Далее вниз по Луаре, первым городом бу­дет Сомюр. Весьма важный во время Рефор­мации, когда оп имел до 25.000 жителей, т. е. вдвое более, чем теперь, Сомюр имеет довольно представительный вид, благодаря господствующему над ним древнему замку, колокольням своих церквей и прекрасным набережным Луары. Одно из его зданий, быв­ший госпиталь, имеет несколько зал, высе­ченных в скале: до такой степени долго держатся здесь древние обычаи древних пе­щерных людей. В Сомюре есть кавалерий­ская школа, дающая городу большое оживле­ние, в особенности когда молодые офицеры приглашают публику на свои скачки и кару­сели. Рынки Сомюра весьма важны для тор­говли зерном, коноплей, водкой и белыми ви­нами, употребляемыми частью для изготовле­ния поддельного шампанского; в отношении некоторых предметов токарного искусства, Сомюр является соперником Сен-КлодаЮры; древний протестантский город почти монополизировал фабрикацию четок и снаб­жает ими Францию, Рим и Испанию. По дру­гую сторону Луары широкая наносная равни­на Отиона производит лучшую во Франции ко­ноплю.
Сомюрский округ весьма богат остатками древних времен. Всего в каких-нибудь двух километрах к югу, на берегах Туэ, возвышается самый прекрасный дольмен Анжу-Баньё, который имеет не менее 19 с по­ловиною метров длины при 7 метрах шири­ны и 3 метрах вышины. Еще много других мегалитов и громадных курганов можно ви­деть далее к юго-востоку, близ Дуэ-ла-Фонтеня, названного так от источника, текущего настоящей рекою. Но самый знаменитый па­мятник страны есть древнее аббатство Фонтевро, превращенное ныне в центральный дом заключения. Прежде это была значитель­ная группа зданий, почти целый духовный го­род, отличавшийся большим великолепием. Здесь погребены многие монархи Англии, и в капелле церкви сохранились еще четыре ле­жащие статуи Плантагенетов поражающего вида. Гран-Мутье представляет самый пре­красный остаток аббатства; хоры, окружен­ные византийскими арками и поддерживающие купол, сохранились такими же, какими они были в двенадцатом веке; средняя же часть была превращена в трапезную и разделена надвое.
Ниже Сомюра и устья Туэ, на холме, подмы­ваемом Луарою, лежит древний галльский го­род Шенегютт, после которого возвышается прекрасная замковая башня Трев, затем ро­манская церковь Кюно, украшенная внутри бо­
лее чем 200 колонн со скульптурными капи­телями, и деревняЖеннь, где находятся остатки римского театра, а в окрестностях есть много дольменов и других остатков доисториче­ских времен.Далее находится Менитрэ, порт на правом берегу реки, а напротив его Сен-Мор с развалинами знаменитого Бене­диктинского аббатства.Здесь начинается округ Анжера, и первый город, представляющийся вам на Луаре, Пон-де-Сэ,-есть в сущности лишь предместье столпцы Анжу, находящейся в 5 километрах к северу, на берегах Менп. Различные острова, по которым Пон-де-Сэ тянется улицею в tjbi километра длины, во все времена имели большое стратегическое зна­чение, благодаря легкости перехода через ре­ку в этом месте: мосты п свайные перемыч­ки, идущие от берега к берегу через все рукава Луары, при всех войнах оспарива­лись с ожесточением; еще в 1793 на них были кровавые битвы. Книзу от Пон-де-Сэ впадает в Луару ныне канализованный Отион, орошающий богатые поля, среди кото­рых самыми населенными общинами являют­ся Лонге и Бофор-ан-Валэ, большая полот­няная мастерская и рынок. Проток Куанов протекает через Боже, главный город окру­га, не имеющий, впрочем, большего значения.
Анжер, носящий еще, подобно Буржу и Ту­ру, название галльского народа, андекавов, имевших здесь свой главный центр, зани­мает весьмахорошее географическое положение, которым и объясняется отчасти его значи­тельная роль в истории Франции как столи­цы континентальных провинций английских Плантагенетов п как большего провинциаль­ного города Франции. Правда, он находится не на самой Луаре, но достаточно близко от неё, чтобы иметь на ней настоящий порт В городе Пон-де-Сэ; кроме того, он располо­жен ниже того места, где соединяются три судоходные реки, Луар, Сарта и Майень так­же с судоходным притоком Удон. Анжер есть естественный пункт соединения дорог, идущих из долины Луары к заливу СенъМало и в нпжнюю Нормандию; кроме того, различные геологические формации встречают­ся именно в Анжере, увеличивая тем самым разнообразие произведений и ставя в соприко • сновение друг с другом различные между собою населения, если не по происхождению, то по окружающей среде. После Нанта, вели кого порта нижней Луары, Анжер есть самый значительный город всей части бассейна, вне центрального плоскогорья.
Торговое движение бассейна Мени в 1880; Майень 31.300 тонн, Удон 8.100 тонн, Сарта 22.000 тонн, Луар 8.400 тонн. От Майеня до Нанта 106.100 тонн.
Общий вид Анжера оригинален. Пояс бульваров, заменивших древние стены, обра­
559
ГЛАВ А
VII.
560
зует почти правильный пятиугольник вокруг самого города, построенного на обоих бере­гах Мени п на острове, соединенном ныне с правым берегом. С внешней стороны этого пояса но всем направлениям тянутся вдоль дорог большие предместья. Самое заме­чательное здание, собор, возвышается в цен­тре города на самом краю плоскогорья, господ­ствующего над левым берегом, и оригиналь­ное величие его фасада, соединяющего в себе гармонически различные стили, еще более уси­ливается от высокого положения здания. Вы­соко над папертью собора стоят гигантские фигуры тяжело вооруженных людей, которые были реставрированы Дантоном Старшим, а внутри в особенности замечательны древние оконницы двенадцатого века. Древний замок города был построен Людовиком IX и име­ет семнадцать черноватых башен более чем в 40 метров высоты, стоящих на ши­ферных, образующих выступы, основаниях, громадная масса которых уходит в глубину широких рвов, за исключением стороны, обращенной к Мени, где скала совершенно отвесна. Многие другие средневековые построй­ки, а также древние кварталы, где расшатав­шиеся дома наклонились друг к другу над извилистыми неровными улицами, напоминают ту физиономию, которую должна была иметь некогда столица Анжу; но за последние десять лет широкия улицы сильно изменили город. В Анжере есть художественные сокровища музея и различные коллекции. Музей Давида в особенности интересен потому, что содер­жит почти все произведения Давида Анжер­ского в оригинальных моделях или отлитые из гипса, позволяя таким образом оценить одного из самых благородных художников века, художников, которые передадут потом­ству самые прекрасные свидетельства в пользу своего поколения.
Прежде Анжер был университетским го­родом и до сих пор остался центром обра­зования; в нем есть несколько ученых об­ществ п большие школы, между которыми есть приготовительная медицинская школа и зна­менитая школа искусств премесл, обширные мастерские которой занимают древнее аббат­ство Ропсерэ на правом берегу Менп. Про­мышленная и торговая деятельность города также весьма значительна. В Анжере есть литейные дворы, канатные заводы и прядиль­ни, в особенности для фабрикации парусных тканей. В то же время он есть «город цве­товъ», и один из его питомников является самым богатым во всей западной Франции; цветочные и плодовые растения последнего оспаривают французский рынок у произведе­ний Труа, п его ящики с деревьями отпра­вляются целыми тысячами даже в Америку; груши и земляника Анжера пользуются изве­
стностью; овощи, в осооепности артишоки и различные посевы покрывают поля Сен-.Ио: виноградники Сеп-Бартелеми, Рошфора, Савеньера и Сен-Жоржа весьма славятся своими произведениями; наконец в соседстве Анже­ра находятся самые большие аспидные камено­ломни Франции. Под виноградниками было в 1881 году 42.787 гектаров, давших 636.470 гектолитров вина.
Пояс шифера, доставляющего анжерский аспид, тянется к северо-западу до Бретани включительно, но всего выше ценится вслед­ствие ровности слоев и силы сопротивления камень, добываемый к востоку от города, преимущественно в общинах Анжера: СенъБартелемп и Трелазэ, преимущественно насе­ленных каменщиками («perreyeur»). Способ разработки па открытом воздухе начинает исчезать; главнейшие камеломни подземные и тянутся далеко в виде колодцев п галлерей, из которых иные имеют до 150 метров глубины. Нельзя определить тонного количе­ства вывезенного камня, но обширные выры­тые пустоты, в которых работали начиная с двенадцатого века, настолько многочислен­ны, что значительно изменили вид почвы. Не­которые каменоломни начинаются в скале на 40 метрах глубины; с одной стороны, со дна пропасти па поверхность полей подымаются правильные ступени, с другой-обломки зава­лили как бы часть древней арены, тогда как над местом, где работает толпа рабочих, каменная стена остается гладкою и большие бадьи, «barricots», могут то опускаться вдоль неё за людьми и шифером, то подниматься до края пропасти при помощи сильных паровых машин. Там и сям возвышаются громадные груды вырытой земли и забракованного шифе­ра. 3.000 рабочих Трелазэ, прп помощи паро­вых машин силою более, чем в 500 лоша­дей, доставляют торговле ежегодно около 200 миллионов шифера, т. е. втрое более, чем в 1830 году.
Спускаясь по Мени вниз от Анжера, вы увидите налево весьма древнюю, вероятно галль­скую насыпь, к которой прислонен редут треугольной формы. Раскопки с 1870 по 1874 г. открыли здесь остатки обширного галло-рим­ского окопа третьего или четвертого века, ко­торый получил название лагеря Цезаря; но нет никаких доказательств, чтобы римский завоеватель располагался здесь на зимних квартирах между своею второю и третьею кам­панией 9Деревня, носившая прежде весьма под­ходившее к ней название Бушмень, находится на правом берегу Мени, но слияние её с Луа­рою переместилось, и самая значительная груп­па населения находится теперь в Пуанте про­тив того места, где соединяются реки. Ниже
’) Celestin Port, „Notes manuscritesu.
561
БАССЕЙН ЛУАРЫ.
следует город Пиалок на левом берегу Луа­ры, при слиянии Лейона и рукава Луары Луэ; главную промышленность его составляет раз­работка копей антрацита. Близ самого города прорыты колодцы сквозь пески Луары, и, для проникновения сквозь подвижные земли реч­ного ложа, Триже открыл в 1838 году спо­соб погружать при помощи сжатого воздуха трубы вплоть до твердого камня,-способ, приобрешиий значение для всех гидравлических построек.
Производительность антрацитовых копей Шалоня в 1881 г. 30.100 тонн.
Подобно многим другим городам южного берега Луары, Ш алонь имеет некоторые остат­ки галло-римских времен, которые есть так­же и в Туарсэ в долине Лейона; в долине же Обанса в особенности замечателен пыш­ный замок Бриссак, построенный в начале семнадцатого века. К юго-востоку от Шалоня, на Лейоне, находится Пон-Баррф, где вандей­цы одержали в 1793 г. одну из своих вели­чайших побед над республиканцами. Ме­стечко Шантосэ, возвышающееся на правом берегу Луары, близ границы департаментов, было главною резиденцией маршала Жиль-деРеца, называемого в преданиях «Синей Бо­родой». В этом самом замке, от которого и теперь видны еще большие развалины, най­дены былп те двести скелетов детей, убитых им для составления элексиров. Ниже, на про­тивоположном берегу, расположено хорошень­кое местечко Сен-Флорац-ле-Вьфль, церковь которого заключает в себе мавзолей вандей­ского предводителя Боншаиа, одно из образ­цовых произведений Давида Анжерского.
Эвр, впадающий в Луару ниже Сен-Флорана, протекает через Бопрео, который был прежде главным городом округа; но потом местопребывание администрации было перене­сено в Шолэ, находящийся близ границы Пуату в долине одного притока Нантской Севры; Шолэ, находясь подобно Бопрео, в центре той области, где всего сильнее столкну­лись республиканцы с роялистами во время вандейской войны, был опустошен несколько раз. Но когда мир был возвращен стране, и ткачи, оставшиеся в живых, снова приня­лись за свое дело, город быстро развился, и в настоящее время представляет один из больших промышленных центров Франции. Здесь ткут платки, батисты, фланели и шер­стяные одеяла. Весь город представляет одну большую мастерскую,точно так же, как Шемпл.иэ и Бопрео, близ которого один мона­стырь трапистов окружен прекраснейшими июлями. Все окрестные деревни составляю™ как бы одно обширное мануфактурное заве­дение, зависящее от фабрики Шолэ, и полу­чают сырые материалы пз складов послед­него. Стоимость полотен и платков, выткан­
562
ных в Шолэ в 1869 г. равнялась 13.000.000 франков. Кроме того, Шолэ, есть один из главных рынков скота: на его ярмарках продаются быки, бараны и свиньи значительной части рынков запада; животные эти откармливаются на окрестных полях и затем отпра­вляются на скотобойни Парижа. Стоимость до­машних животных департамента Менп-иЛуарык 1862 году равнялась 108.200.000 фр.
Округ Сегрэ, к северо-западу от Анжера, не имеет ни промышленных центров, ни многолюдных городов; его главный город, расположенный на У доне, в том месте, где эта река становится судоходною, представляет лишь простое местечко, которое,впрочем, скоро будет преобразовано тремя железными доро­гами. На некоторых из крупных владений округа возвышаются великолепные новейшие замки.
Департамент Сарты, в котором прихо­дится наибольшая часть течения реки этого имени, принадлежал нескольким провин­циям: в нем заключаются восточные округа Меня, часть Анжу и три общины нормандского Перша. Все воды страны стекают в Луару или чрез Сарту, извивающуюся на западе в почти гористой области, или чрез Луар, те­кущий между маленькими меловыми утесами. Границы департамента с западной стороны почти совпадают с границами первичных формаций; по ту сторону их тянутся иппферы и граниты Меня и Бретани, а но сю сторону все земли принадлежат юрасским меловым и третичным слоям. Сарт есть преимуще­ственно страна земледельческая, и хотя терри­тория его, разделенная на маленькия фермы, на которых фермеры не имеют ни капиталами свободы действий, в сумме своих произведе­ний стоит гораздо ниже стран крупного земле­делия, как, например, департамента Менп-иЛуары, тем не менее он отличается осо­быми специальными промыслами, в которых занимает первенствующее место; так гуси, пулярды и каплуны Манса во всей Франции признаны лучшими птицами вместе с бресскимп и отправляются на рынки Парижа целы­ми сотнями тысяч; Сарт снабжает столпцу также своим скотом, по животные мансской породы вообще малорослы, худы, малосильныв работе п потому отправляются прежде для откармливания на пастбища Нормандии; чтобы улучшить породу, пх скрещивают теперь с дургамскпмп. Мануфактурная промышленность департамента довольно значительна, в осо­бенности в Маисе и его окрестностях; пря­денье и тканье пеньки, фабрикация бумаги, гончарное искусство п обработка железа за­нимают довольно значительное число рук. Вследствие военных опустошений, Сарт представляет один пз тех дфпартамен-
563
ГЛАВА
VII.
5 6 4
тов Франции, которые потеряли за послед­ние годы наибольшее число жителей, но тем не менее цифра его населения все еще больше среднего населения всей французской террито­рии. Производство бумаги в 1880 г. доходило до 55 квинталов на 3.025.000 франков. По­верхность департамента Сарты 6.207 квадр. килом.; население в 1891 году 429.737 челов. население на километр 71 челов.
Северная часть Сарта образует округ Мамер, где весьма много живописных видов, благодаря передним горам горной группы Коэврона, лесам, покрывающим склоны этих гор, и древним замкам, возвышающимся там и сям па выступах. Мамер имеет значительные полотняные фабрики. Полотня­ная же промышленность обогащает и окрест­ные города: Френэ-ле-Виконт, красиво распо­ложенный по обеим берегам Сарты, у под­ножия обрушивающейся крепости; Боннэтабль с прекрасными остатками древнего леса; Ферте-Бернар, окруженный, многолюдными деревнями и заключающий в себе одну любо­пытную церковь, составляющую переход от блестящего готического стиля к Возрождению; Ферте-Бернар находится в хорошенькой до­лине Гюини, равно как и деревня Дюно, близ которой можно видеть один пз самых заме­чательных дольменов Франции; наибольшая из составляющих памятник шести песча­никовых плит имеет 8 метров длины при 4 или 5 метрах ширины.
Две главные реки, орошающие округ Мамера, Сарта и Гюинь, соединяются близ холма, на котором стоит Манс, древний город сеноманов. Столица Менп и главный город Сарта, Манс пользуется значительным бла­госостоянием, и его положение в центре со­единения пяти железных дорог обеспечивает за ним значительную роль в будущем. Со­бытия последней войны показали, что он за­нимает весьма важное стратегическое положе ние; в 1793 году были залиты кровью самые улицы Маиса при страшном сражении респуб­ликанцев с роялистами. Представляя новей­ший город по торговле и промышленности, Манс является древним по некоторым из своих памятников. Как в Анжере, в нем видны еще башни и части галло-римской стены в соборном квартале. Это последнее здание было построено в различные эпохи средних веков и представляет части сами по себе прекрасные, но принадлежащие к различным стилям; в особенности замечательны окон­ницы одиннадцатого века, самые древние, по мнению Гиоше, какие только известны, и кар­тины, относящиеся к великим эпохам искус­ства, которые, в особенности, интересны по изображенным на них лицам пли принад­лежностям и работам ремесл. Один столб- peulven-более 4 с половиною метров вы­
соты. прислоненный к внешней стене собора, напоминает те времена Галлии, когда совер­шался переход от древней религии к новой. Музеи Манса содержат также весьма .любо­пытные предметы доисторических времен, римского периода и первых веков истории Франции. Манс, родина Петра Болена, забы­того ученого, который уже в средине 16 века признал тождественность анатомического устройства человека и птиц £).
Промышленность Манса весьма деятельна в особенности в предместье Понлье, к востоку от города; в нем есть металлурги­ческие заводы, фабрики земледельческих ору­дий и различные мануфактуры полотен и дру­гих тканей. Значительные местечки округа Манса, каковы Экоммуа, расположенный на оазисе Белинуа, состоящем пз юрасскпх формаций, Сплле-ле-Гпльом, над которым возвышаются живописные развалины древнего укрепленного замка, и Луэ, родина Жермена Пплона, имеют также промышленные заведе­ния. Хорошенький город Саблэ, находящийся в округе Флеш, но в торговом отношении зависящий от Манса. благодаря железной до­роге и навигации Сарты, занимается главным образом разработкою мраморных каменоло­мен, приготовлением муки п продажею скота Рядом с замком Саблэ, построенным в начале прошлого столетия, возвышаются еще башни средневековой крепости; в двух же километрах кверху, на берегу Сарты, нахо­дится знаменитое аббатство бенедиктинцев,. Солем, церковь которого, любопытное здание тринадцатого века, содержит группу статуй естественной величины, изображающую Поло­жение во Гроб. Некоторые пз этих «Святых Солема», как называют эти статуи, отлича­ются необыкновенною красотою положения тела и экспрессией.
Луар, не столь обильный водою, как Сарта, протекает через два южные округа департа­мента: Сен-Казе и Флеш. Войдя в Мень, он принимает в себя реку, только-что вы­шедшую из промышленного городка СенъКалф, затем течет к Шартру, где некоторые жилища вырыты в скале, и протекает у под­ножия холмов, на которых стоит ПИато-дюЛуар, местечко, населенное отчасти мастерами деревянных башмаков, каменоломами и ко­жевниками. Далее Луар приближается к хол­мам, на которых возвышается местечко и прекрасный новейший замок Люд, и медлен­ный, глубокий п чистый, извивается по широкой равнине, между поросшими лесами высотами; здесь он принимает в себя ручей, текущий от большего местечка Мейе, находящагося севернее, на железной дороге пз Манса в Тур. Флеш, омываемый Луаром перед вы-
*) С. Richet, „Revue des deux mondes“, 16 февр. 1883 г.
БАССЕЙН ЛУАРЫ.
565
ходом из департамента, есть второй город Сарта по торговле и населению; его военный пританей, который заступил место иезуитской коллегии, основанной Генрихом IV, и в ко­тором был воспитан Декарт, дает ему особое значение между городами Франции. В нем находится до 500 молодых людей.
Нижний Мень, в соединении с частью Анжу, составил департамент Майени, на­званный так от реки, протекающей че­рез него с севера к югу и впадающей в Луару под именем Меии. Почти все воды департамента принадлежат бассейну Луары или при посредстве Майени, или при по­средстве Сарты, но некоторые ручьи на за­паде текут в Вилень и в Селюнь. С геоло­гической точки зрения, страну эту можно счи­тать принадлежащею Бретани, так как почти все скалы её древнего происхождения: это гра­ниты, порфиры, шиферы и палезоические песча­ники; здесь находятся значительные камено­ломни аспида, извести и антрацита, пз кото­рых последние дали в 1881 г. 70.135 тонн, стоимостью на 1.000.000 франков. Местная промышленность довольно деятельна, в осо­бенности в отношении бумажных тканей, но главнейшие богатства страны доставляются земледелием и скотоводством. Население Майени приблизительно равняется среднему населению Франции; но в последние годы оно заметно уменьшилось. Пространство департа­мента Майени 5.171 квадр. километров. Насе­ление в 1872 г. 332.387 человек. Население на километр 67 человек.
Первый город, орошаемый Майепью, ко­торая считается судоходной, но в сущности не судоходна, носит то же название, как и река и департамент. Майень, главный город округа, не велик, но весьма деятелен; его древний феодальный вид быстро изменился с тех пор, как была построена железнодорож­ная станция близ предместья левого берега: в нем открылись новые улицы, п на месте древ­них зданий были воздвигнуты новейшие фабри­ки полотен, которые занимают в Майени и его округе несколько тысяч рабочих; в горо­де есть также бумагопрядильни, печи для обжи­гания извести и большие мельницы. В округе Майени есть еще много других промышлен­ных местечек, главнейшие пз которых есть-Эрнэ, построенное на реке того же имени, впадающей в Майень и приводящей в дви­жение в Эрнэ и в Шальяне несколько десят­ков разного рода заводов. Эрнэ служит зна­чительным рынком льна в бассейне Майени. Что же касается деревни Жюблен, находя­щейся к юго-востоку от Майени, на плоско­горье, возвышающемся над долиною зарождаю­щейся Жуани, то она интересует путешествен­ников остатками своего прежнего величия. Это
566 был галло-римский город, как доказывают его древние дороги, остатки театра, стены, с трудом разрываемые деревенскими жителями для расширения полей, и найденные в земле медали, вазы, статуэтки и барельефы. Здесь была столпца народца олерси-дьяблентов, Римский castellum Жиблена; единственный па­мятник этого рода во Франции, представляет крепость удлиненной четыреугольной формы с девятью круглыми башнями на внешней стене и с редюитом внутри, защищенным по углам четырьмя четыреугольными башнями.
Лаваль, прежде Лаваль-Гийон, служит главным городом департамента и гораздо населеннее других годов последнего. Он занимает значительное пространство на обоих берегах Майени, и его обширные сады, те­нистые площади и прекрасные места для гуля­ний придают ему веселый вид, составляющий контраст с черными стенами древнего замка, превращенного ныне в тюрьму. При входе в одну аллею возвышается сделанная Давидом Анжерским бронзовая статуя «отца француз­ской хирургии» лавальца Амбруаза Парэ. Глав­ную местную промышленность, происхождение которой относится к четырнадцатому веку, составляет тканье легких материй, не поло­тен, как прежде, а модных тиков; более десяти тысяч рабочих заняты фабрикацией этих тканей в городе и его окрестностях. Между заводами Лаваля есть несколько мрамо­ропилен, но наибольшая часть кристалличе­ских известняков, добываемых в камено­ломнях окрестностей, служит для изготовле­ния извести. На западе от Лаваля, на грани­цах Бретани, коппЖерманшьера доставляют антрацит, на востоке же скалы Коэврона дают великолепный порфир, весьма мелко­зернистый синий гранит, фарфоровую глину и руду марганца. У основания откосов Коэврона, в прекрасной местности открывается город Эврон, обладающий одною из самых заме­чательных церквей запада; хоры её относятся к четырнадцатому веку, а в одной часовне двенадцатого века еще видны в сводах не­которые остатки древних символических изображений. К юго-западу от Эврона, в долине, склоняющейся к Сарте, древнее местечко Святой Сусанны сохранило все свои укрепленные стены, все башни, бастионы, по­терны и замок с его высокою башнею.
Шато-Гонтье, третий главный город округа, занимает положение аналогичное положению двух первых: он построен на правом бе­регу п смотрит на восток, тогда как его насе­ленное предместье находится на левом берегу. Но Шато-Гонтье вовсе уже не имеет того феодального вида, как Лаваль и Майень: кре­пость, давшая ему свое имя, разрушена. При том он не имеет того промышленного зна­чения, как оба вышеназванные города, и слу-
567 глав
жит преимущественно рынком для окрест­ных владельцев, а его минеральные желези­стые источники привлекают некоторое число больных.
Самым значительным после Шато-Гонтье городом округа является Краоп, родина Волыиея. Находясь в стране весьма богатой зерновыми хлебами и сделавшей весьма боль­шие успехи в земледелии, он имеет много мельниц, а некоторые окрестные деревни вла­деют антрацитовыми копями и аспидными каменоломнями. Порода свиней, называемых краонскими, весьма славится во всей западной Франции. Хорошие маленькия лошади Краона не красивы, но имеют важные качества: вы­носливость и живость.
Луара, своим нижним течением и лима­ном, разделяет на-двЬе департамент, со­ставлявший прежде часть Бретани. Департамеп Нижней Луары представляет бретонскую землю пе только по своей истории, но и по ха­рактеру свопх гранитных скал, по своим произведениям, по происхождению и обычаям свопх деревенских жителей, язык которых впрочем уже стал не тот. В качестве при­морской области, берега нижней Луары при­няли па себя совершенно особую роль, отли­чающую их от остальной Бретани п присо­единяющую их к тому же поясу, как Турен и Анжу; здесь могли даже утвердиться на не­которое время норманны. Главный город Ниж­ней Луары Нант, по самому своему положе­нию, всегда составлял естественную оппози­цию так называемой Бретани «bretonnante». Департамент всего более обогатился разведе­нием лошадей и скота, а также земледелием и садоводством; промышленность и торговля в нем весьма значительны. Население Нижней Луары гораздо гуще среднего населения Фран­ции. Виноградники в департаменте увеличи­ваются: в 1881 г. было 33.500 гектаров, а вина выделано в 1883 г. 1.347.330 гекто лит.; пространство департамента Нижней Луары- 6.875 кв. километров; население в 1891 г.- 645.263 человека; население па километр- 91 человек.
Округ Ансени, составляющий самую восточ­ную часть департамента, находится целиком па правом берегу Луары: в пем всего один город, Ансени, построенный амфитеатром по склонам высокой террасы, господствующей над рекою. Все окрестные общины состоят пз центральной деревни, вокруг которой раз­бросаны на большом пространстве фермы и отдельные дома. Слабость сцепления между группами деревенского населения уже показы­вает, что вы находитесь в Бретани.
При одном из поворотов реки стоит Нант, бывший прежде столицею независимого государства, а теперь составляющий лишь глав­
а ѵп. 568
ный город департамента, по в то же время один пз самых деятельных центров тор­говли п промышленности. Это весьма древний город, существовавший даже до римлян, по­тому что носит название кельтского народца ианнетов, причиной чему служить его поло­жение, имевшее прежде первенствующее зна­чение. Находясь в таком месте Луары, куда течение прилива может приносить суда сред­него углубления, не имеющие надобности часто переменять паруса, так как река не делает крутых поворотов, Нант естественным образом был предназначен сделаться скла­дочным местом морской и речной торговли. Кроме того, долина Луары пересекается как раз в этом месте поперечною впадиною, по которой текут на севере Эндр, а на юге Севра-два важные пути, по которым должны были следовать пароды до проложения боль­ших дорог. Кроме того, архипелаг остро­вов, подобных островам Пон-де-Сэ, облег­чает здесь переход через Луару. Против этих-то островов, на обращенном к югу берегу Луары, и расположилась метрополия мор­ской Луары.
Нант похож на Бордо, по своему прекрас­ному фасаду, который тянется вдоль реки почти на три километра; нет такого великолепного полукруглого порта, различной величины острова, которые делят Луару па узенькия речки, мешают общему виду перспективы; 16 мостов пересекают рукава Луары. В Нан­те есть несколько замечательных памятни­ков: так на самом берегу Луары, кверху от центральной части города, возвышается древний замок с четырьмя обширными баш­нями; неподалеку от этого старого дворца, ча­сто превращаемого в государственную тюрьму, виднеется собор пятнадцатого века, в кото­ром восхищаются гробницею герцога Бретанского Франциска II и его супруги: это образ­цовое произведение бретонского скульптора эпохи Возрождения Мишеля Колломба. Нако­нец, Нант имеет сокровища в виде библио­теки, картин, музея естественной истории, за­нимающего недавно выстроенный дворец, и различных других коллекций. Его публичный сад, весьма хорошо расположенный для приема иностранцев, так как находится совершен­но рядом со станциею железной дороги, есть один пз самых замечательных во Франции и по богатству растительности, и по счастливо­му расположению своих густых рощ. В истории название Нанта напоминает главным образом эдикт терпимости в отношении про­тестантов, обнародованный в 1598 г. Генри­хом IV и отмененный Людовиком XIV в 1685 году. Нантъродина Фридерика Кальо, известного путешественника и исследователя Ливии п верхнего Нила.
Роль Нанта, как морского порта, значи-
БАССЕЙН ЛУАРЫ.
570
569
тельно ослабела за последние годы, вследствие употребления все более и более глубоких су­дов, которые не могут не подвергать себя
доходят суда вместимостью до 71 тонны’). Время теперь также ценится гораздо дороже, чем прежде, а железные дороги позволяютъ

Анжерские аспидные ломки.
опасности сесть где-нибудь на мели Луары; для судов же, с углублением более 3 метров, плавание становится уже опасным. До Нанта
отправляться за товарами к устью реки, тогда как прежде приходилось ждать, пока медленно Gustave Goullin, „De Иа necessit6 d’ameliorerla Loireu.
571
ГЛАВ А
VII.
572
поднимутся по реке. Быв прежде четвертым портом Франции для заграничной торговли, он, в 1880 году занимал уже только две­надцатое место, хотя но доходам своего тамо­женного бюро был вторым. Он потерял почти всю свою непосредственную торговлю с вне европейскими странами, за исключением французских Антильских островов, кото­рым он доставлял некогда рабов, покупав­шихся на берегах Африки, и почти пе по­сылает уже судов на большие рыбные ловли; но торговля его с Англией, Нидерландами и Скандинавией еще значительна, благодаря мень­шей вместимости судов, употребляемых для этой навигации. Но для легкости торговых сношений с этими европейскими странами, ему еще более, чем другим портам Франции, не­достает всегда верного обратного груза: у него нет достаточного количества товаров для отправки в Англию, доставляющую ему камен­ный уголь, и в Скандинавию, доставляющую строевой лес. Движение путешественников морем также минует его: все садятся и вы­ходят в Сен-Назэре, представляющем при­стань для больших пароходов. Правда, тор­говля по нижней Луаре и рыболовный промы­сел но соседнему побережью принадлежат большею* частью судохозяевам Нанта, так как они владеют флотом, который немножко больше Гаврского и уступает только марсель­скому. Из Нанта к морю предполагают про­рыть судоходный канал, именно от Куэрона к Жалэ, вдоль правого берега, пли же между Мартиньером и Пти-Карне, на правом бе­регу; но до сих пор ограничились только очисткою дна на фарватере и канализирова­нием, посредством боковых гатей, той части Луары, где русло более всего засорено илом: общее количество всех отложений грязи, ко­торые образуются ежегодно между Нантом и Сен-Назэром, исчислено в 590.000 кубиче­ских метров. Небольшой канал, прорытый между Нантом и островом Терезою, лежа­щим на 18 километров ниже, дает возмож­ность и большим судам плавать в этой ча­сти реки, где глубина воды достигает по мень­шей мере 4 м. 30 см.
Торговое движение между Нантом и загра­ничными странами: в 1850 г.-201.447 тонн; в 1861 г. - 380.407 тонн; в 1881 г. - 187.000 тонн.
Торговое движение в 1881 г., со включе­нием каботажного: 336.030 тонн.
Денежная ценность в 1881 году: ввоз - 60.000.000фр.; вывоз-23.000.000 франков; всего-83.000.1 00 франков.
Торговый флот к 1 января 1875 г.: 745 судов, вместимостью в 151.450 тонн.
Служа большим складочным местом для всего бассейна Луары, Нант получает пре­имущественно сахар, который рафинируется
на его заводах. В отношении этой про­мышленности главный город Нижней Луары следует непосредственно за Парижем и Мар­селем, и продает свой сахар большею частью в Англию. Ценность сахара, ввезенного в Нант в 1872 г., составляла 42.000.000 фр.
Рафинировано в Нанте в 1880 г. сахара 49.000 тонн на 61.250.000 франков.
В Нанте, куда каменный уголь ввозится беспошлинно, есть так же, как и в самом городе, так и в промышленной общине Шантенэ, большие металлургические заводы, пла­вильни свинцу, железа и меди, маслобойни, мыловаренные заводы, мастерские для устрой­ства земледельческих и промышленных ма­шин, фабрики удобрения и табачная фабрика, занимающая 1.800 рабочих. Верфи, находя­щиеся ниже города, на острове Прери-ле-Дюк, ежегодно спускают много судов; но эта про­мышленность очень уменьшилась в последние годы: тогда как прежде ежегодно спускалось судов с водоизмещением от 20 до 25.000 тонн, стоимостью от 8 до 10 миллионов, ныне спускается едва третья часть. В Шантенэ и его окрестностях сотни рабочих усердно ломают гранитные скалы. Кроме того, Нант доставляет значительную часть про­вианта, в особенности флоту, со своих боль­ших мануфактур консервов, а также мясо, рыбу и овощи; эта промышленность развивается в нем более и более: в 1875 году на фабри­ках Нанта было превращено в консервы бо­лее 1.000.000 килограммов гороху, доставлен­ного сельскими хозяевами Нижней Луары п соседних департаментов. Огороды в окрест­ностях города также весьма производительны.
На берегах двух рек, которые излива­ются в Луару-одна в самом городе Нанте, другая - в квартале южного берега СенъЖаке, есть местечки, замечательные древними замками и красивыми дачами. На НантскойСевре, при слиянии с Муаном, в особенности красивы развалины старинной крепости Клпсон, окруженные прекрасными деревьями и возвышающиеся над виллами и домами, по­строенными в итальянском вкусе скульпто­ром Лемо и одним пз его друзей на месте раз­рушенных во время вандейской войны ста­рых жилищ. Но в самом городском округе нет городов, кроме самого Нанта и его длин­ного предместья Шантенэ, которое тянется по правому берегу реки на протяжении четырех километров. В небольшом расстоянии ниже расположена промышленная деревня БасъЭндр, которую можно считать также дополне­нием Нанта, и в которой есть весьма значи­тельный железо-плющильный завод. Далее, ниже, у правого берега реки, расположен остров Эндрэ, соединенный с берегом слу­жащей для прогулок плотиной и принадлежа­щий государству вместе со своим древнимъ
573 БАССЕЙНЪ
замком и металлургическим заведением для фабрикации флотских паровых машин, в котором заняты 1.200 рабочих; к сожале­нию, остров этот нездоров вследствие выде­ляющихся из земли влажных испарении. Ни­же от этой части долины, где небо постоянно омрачено стелящпмся из высоких труб ды­мом, стоят друг против друга Куэрон с плавильнями среброносного свинца и Пеллерен, служивший некогда преддверьем нант­ского порта. Тут река превращается уже в лпман; с высоты общественных садов ма­ленького города Савенэ, построенного на мысе Сильон-де-Бретань, можно любоваться велико­лепным видом па берега Луары, на изогну­тый залив её устья п на разбросанные по ней острова. Савенэ недавно еще был администра­тивным центром округа.
Пенбёф, Пен-Бо, т. е., по-бретонски, «Бы­чачья голова», на левом берегу реки, пред­ставляет ближайший к морю порт, но порт опустелый; некогда превосходное место его якорной стоянки, «Четыре-Каната», почти со­вершенно обмелело. Прежде, когда Нант был на высшей степени своего торгового процвета­ния, поднимавшиеся по реке суда дожидались обыкновенно в рейде Пенбёфа или благоприят­ного ветра, который гнал их дальше, пли перевозочных судов, которым онп отдавали часть своего груза. Но теперь Пенбёф поки­нут вследствие необыкновенных удобств для торговли, представляемых рейдами и доками Сен-Назэра; теперь на его рейде колыпиатся лишь изредка каботажные суда, на набереж­ных не видно товаров, и только иногда ка­кие-нибудь корабли заходят в его док для почппки. Несмотря на сохраняемое им еще звание главного города округа, население Пен­бёфа, мало-по-малу, уменьшается, между тем как деревня Порнпк, расположенная южнее, на берегу бухты Бургнёф и бывшая прежде маленьким рыболовным портом, с каж­дым годом получает все большее и большее значение, благодаря наплыву нантезцев, про­водящих здесь обыкновенно сезон купаний; в Порнике, равно как и в соседней общине Сент-Мари, по прибрежным скалам тес­нятся красивые виллы и домики всевозмож­ных стилей. Купальщики, не нашедшие себе места в Порнике, забираются в Префайль, Бернери и другие прибрежные деревни. Что касается Бургнёфа, сообщившего свое название бухте между Нуармутье и мысом СенъЖпльдй, то море оставило его на суше, а жи­тели занимаются главным образом укрепле­нием и обработкою своих польдеров, кото­рым в бурю всегда грозит опасность быть затопленными капризною волной. Почти вся часть Бретани между Луарою, морем п озе­ром Гран-Льё составляет страну Рец.
луары. 574
Наиболее населенное место в стране-Лежа, на границе Вандеи.
Сен-Назэр, похитивший у Савенэ звание главного города округа, занимает ту самую оконечность берега, которая отделяет внеш­ний залив от собственного лимана. Это стран­ный город, образовавшийся из маленькой бретонской деревни и новых кварталов, окружающих последнюю своими высокими до­мами, построенными по парижскому образцу. Новый город начал разростаться в 1856 году, тотчас же после прорытия бассейна в 11 гектаров, который перенес в Сен-Назэр значительную часть нантской торговли, но не с такою быстротою, как разросся бы в подобном случае американский город-такого переворота не позволили бы неподвижные нра­вы жителей и административные формально­сти,-но настолько быстро, что произвел в стране настоящую экономическую революцию. Город представляет еще самые разительные противоположности: неподалеку от элегант­ных кварталов еще существуют пустынные ланды, и около самой станции, где с шумом катятся локомотивы и вагоны, стоит огром­ная плита дольмена, поддерживаемая двумя столбами на высоте двух метров от земли.
Движение судоходства в Сен-Назэре весь­ма значительно, особенно благодаря большим трансатлантическим судам Антильских ос­тровов, для которых порт этот служит точ­кою отправления, и другим пароходам, кото­рые здесь правильно останавливаются. Бассейн уже слишком мал для всех теснящихся в нем кораблей, но в бухте Пенгуэ, которая тя­нется к северу от Сен-Назэра, устроенные новые порты, увеличив пространство места якорных стоянок, на 22 гектара, доставят еще большие удобства приморским промыслам. Во всяком случае настоящпмъторговым цент­ром остается все-таки Нант, а Сен-Назэр служит лишь его передовым портом. Не имея пресной воды и свежих продуктов п, в осо­бенности, не имея контор и крупных торго­вых заведений, а главное-силы старинных преданий, Сен-Назэр не может кичиться тем, что он южный наследник Нанта: то­вары, тотчас по выгрузке, отправляются по железной дороге в главный город.
Навигационное движение в Сен-Назэре в 1881 году выражалось следующими цифрами: французских кораблей вошло 189.352 т.; вы­шло 70.685 т.; всего 260.037 т.; иностранных вошло 233.266 т.; вышло 37.104 т.; всего 270.770тонн. Всегоже съкабатажемъ900.000 тонн. Ценность ввоза в 1881 году составля­ла 82.280.000 франков, а вывоза 103.924.000 франков.; всего же 186.204.000 франков.
В почти островной местности, расположенной к западу от города между океаном и болотомъ
575
ГЛАВА
VIII,
576
Гранд-Виера, находятся большие общины Сент-Иоахим и Пон-Шато. Эта местность необыкновенно интересна, как мы видели, по нравам своих жителей и производимым во­дами и песками переменам в форме побе­режья и рельефе почвы; но она имеет также и некоторое торговое значение, благодаря сво­им маленьким портам, фабрикам съест­ных консервов и даже своим соленым бо­лотам, которые еще настолько производитель­ны, что поддерживают вывозную торговлю и доставляют соль, употребляемую в особенно­сти при большом и прибрежном рыболов­стве; при этом сборы соли за многие годы ле­жат еще в кучах на берегу соланчаков.
Производительность солончаков Сен-Назэра в 1875 году: 7 27 солончаков, занимая пространство 2.661 гектар, дали 36.000 тонн соли.
В этой столь замечательной части Бретани есть два города: порт Круазик, известный морскими купаньями, и Геранд, бывший фео­дальный город, окруженный еще рвами и ва­лами с башнями по бокам. Все другие боль­шие общины округа состоят из нескольких деревень, пз которых главная группируется вокруг феодального замка.
Шатобриан, главный город одного из пяти округов Нижней Луары, находится уже
в бассейне Вилени; это старинный город, ко­торому остатки стен, замковая башня и дома с остроконечными крышами придают средне­вековой вид; но замок шестнадцатого века, превращенный в палату суда, гулянья и сады, заменившие древние рвы, и различные фабри­ки вокруг города свидетельствуют о тех преобразованиях, которые совершаются с веками в этой части Бретани. Земледельче­ские работы, в свою очередь, изменили вид полей: во многих местах, как например около земледельческой школы Гран-Жуан, находящейся около Нозэ, к юго-западу от Шатобриана, обширные пространства ландов превращены в плодородные поля. Эта знаме­нитая школа посещается, впрочем, мало: в ней всего 20-30 учеников. От Назэ до Сен-Марс-ла-Жайль, на протяжении почти 30 километров, тянется цепь холмов, покры­тых местами лесом, на которой ясно еще видны следы двойной линии окопов, имеющих направление с запада на восток; эта цепь заключает в себе «mardelles», где заме­чаются следы пожара, а по краям её видны местами груды шлака и рудниковые ямы 1)-
В бассейне Вилени, по направлению к се­веро-западу, находится несколько важных об­щин департамента, а именно: Херик, Блэн, Плессе, Гемене-Пенфао.
Глава VIII
Бретань,
и.
Два западных полуострова Франции, Котентин и Бретань-суть общего происхождения по своему геологическому образованию; они так же, какъПуатуи английский Корнваллис, принадлежали к одному и тому же сплошному материку, когда обширное внутреннее море простиралось на восток до Вогезских и Ар­денских гор и тянулось в виде проливов вокруг центральной нагорной площади. Пере­мены, происшедшие в течение веков в на­ружном виде земель, расчленили эту древнюю гранитную массу: высоты Пуату были отреза­ны от высот, так называемой, собственно Бретани, течением Луары; Атлантика открыла себе проход между Францией и Корнвал лисом; острова Силыи, Джерзей, Гернзфй, Ориньп и со­седние маленькие островки остались словно раз­
валины посреди вод; но Котентин, Норманд­ский Бокаж. Анжу, Бретань сохранили свою географическую связь. Берега, подводные при­брежные камни свидетельствуют о жестокой борьбе, выдержанной двумя островами против моря; однакоже, благодаря своей твердой гра­нитной связи, они могли гораздо лучше сопро­тивляться разрушающим влияниям, чем из­вестковые земли Нормандии и Сентонжа, и удер­живаться в виде полуостровков вне главного материка.
Хотя эти две выдающиеся французские земли. Бретань и Котентин, суть одного происхожде­ния и по общему своему виду, как и по кли­мату очень сходны между собою, однакоже по­литические перевороты былп в них не одина­ковы: историческая жизнь их развивалась раз-
*) Rene Kervilier et Blanchard, „Academie des inscrip­tione^ 6 juillet 1883 r.
577
Б P E T A H Ь.
578
лично. Глубоким впадением залива СеиъМало, песками Сен-Мишель и их реками, наводняемыми морскими приливами, Котентин отделен на половину от Бретани: стало быть, он образует отдельный район, слишком ма­ленький, слишком легко доступный и слишком близкий к Сенскому бассейну, чтоб не подчи­няться преобладающему влиянию северных на­родонаселений Франции. Но собственно Бретань, начинающаяся с бассейна Вилени от нижней Луары и Авраншских высот, сопротивлялась гораздо энергичнее ассимилирующему влия­нию французской нации. Относительная отда­ленность полуострова, сильная связь, суще­ствующая между жителями страны, вследствие её обширности, наконец отсутствие удобных пу­тей сообщения и разъединение двух больших естественных путей, пз которых один идет по Сенекой долине и Кальвадосскому де­партаменту, а другой-по нижней Луаре, спо­собствовали сохранению в стране древних нравов и старого кельтского языка. К тому же самый дух народонаселений соответствует, по своему упорству, силе и твердости, природе, среди которой они живут. Сопротивление бре­тонцев подчиниться иностранному влиянию оставалось непобедимым в течение веков. Англичане во время своего владения Норман­дией и Анжу не могли прочно устроиться в Бретани, и эта провинция, сделавшись француз­скою, умела долго защищать и удерживать свои старые обычаи. В наше время еще полу­остров составляет часть Франции, жители ко­торой отличаются величайшею оригинально­стью.
Если Бретань была защищена со стороны суши своими скалами, своими долинами, иско­верканными разными переворотами, своими бесплодными степями и лесами, она должна была неминуемо сблизиться с Францией чрез свою береговую линию. Действительно, много­численные бухты и губы её берегов, её моря, изобилующие рыбой, сильные колебания морских приливов и отливов в её гава­нях благоприятствовали образованию большего торгового и рыболовного флота и стало быть облегчали соприкосновение цивилизаций и идей; Бретань сделалась французской гораздо более чрез посредство своих прибрежных горо­дов, чем сухопутных границ. Частые вой­ны между Англией и Францией, производившие столкновения между французскими и английски­ми судами, доставляли сверх того бретонским матросам случай принимать деятельное уча­стие в морских сражениях и возбуждали в них воинственный патриотизм заманчивостью морских путешествий. Таким-то образом, вследствие странного контраста, национальный дух, в котором соединяется ненависть к иностранцу с любовью к общей отчизне, стал развиваться гораздо энергичнее в бре­
тонском народонаселении, чем в большин­стве прочих жителей Франции. Соперничество с бретонцами, живущими за Лама и те м, вид Нормандских островов, которыми за­владела Англия, поддерживали постоянно на­циональное чувство матросов, говоривших на двух разных языках: матросов француз­ского берега и бретонских; людей Дуарненеза и Роскова, Ла-Рошеля,'Диеппа и Дюнкнрхена 9 соединяли в один народ столько же общие опасности п случайности, сколько и торговые интересы.
II.
Бретань, рассматриваемая в общих чер­тах своего строения, состоит из двух ши­роких гранитных поясов, из которых один начинается в Пуату, а другой в Алансонских горах и западные оконечности ко­торых сближаются между собою таким обра­зом, что между ними остается трехугольное пространство, наполненное слоями древних скал.
На запад от Нанта кристаллические фор­мации, прерываемые течением Луары, появля­ются опять, образуя однообразный длинный горный гребень, покрытый папоротником и на­зываемый Бретонской грядою; впрочем, это скорее изрытая окраина нагорной площади, чем цепь холмов. Граниты, сквозь которые прорывается Вилень, возвышаются непосред­ственно за проходом, открытым ею, не обра­зуя однакоже правильного хребта; холмы при­нимают вид общей выпуклости лишь только в ландах Ланво и Гран-Шан, идущих параллельно с берегом на расстоянии сред­ним числом 25 километров: там наклонный скат больших, бесплодных гор, ограничи­ваемый параллельными реками, из которых одни текут к Вилени, другие к Блаве, не менее однообразен, чем склоны Бретонской гряды. Далее, на запад, за Блаве, возвышен­ности принимают более резкий характер, и там они называются уже Черными горами,- название, полученное ими некогда вследствие лесов, покрывавших их склоны. Эта цепь, находящаяся почти целиком вне гранитного пояса, состоит из сланцев, которые возвы­шаются на север от Дуарненеза в велича­вый каменный вал Менез-Гом и потом нисходят на западе в Крозанский полу­остров. Гранитная порода, которая повсюду является в виде громадных гор, здесь, в Бретани, встречается только в виде плато, испещренного рвами2).
Высоты Бретани: Бретонская Гряда 89 ме­тров; Ла-Мот (Черная гора) 289 метров;
’) Мишле, „История Франции”.
’) Ruttimeyer, „Die Bretagne, Schilderunsen aus der Natur und Volku.
579
ГЛАВА
VIII.
'580
Менез-Гом 330 метров; гора Сен-Мишель (гора д’Аре) 391 метр.
Северный гранитный пояс Бретани менее правилен в целом и более изрезан на куски, чем южный; но он сохранил в сво­ей борьбе против разрушительных влияний высоту, более значительную средним числом, чем последний. Между Ренном и Сен-Мало, па западе неровных долин, по которым про­ходит канал д’ИИль-ф-Ранс, которого разде­ляющий воды порог находится только на вы­соте 64 метров,почва поднимается постепенно в виде гребня; потом, на юге Дамбаля, она образует род горной цепи, горы Менез. Почти столь же высокие вершины возвышаются над нагорной площадью, между истоками Уста и Триё. Далее исчезает всякий след горной цепи: нагорная площадь представляет как будто неровный гранитный стол. На юг от Бель-Иль-ан-Тер начинает опять образовы­ваться ряд вершин; потом гора д’Аре тя­нется к юго-западу в виде могущественного вала на протяжении 30 километров и опи­рается на конусообразный бастион из песча­ника, вершина которого-высочайшая в Бре­тани и нижняя часть которого состоит из сланца и гранита; но она не соединяется с хребтами Черных гор, от которых она отделена Ольной. или рекою Шатолин. На востоке также Блавё, Кле, Уст указывают во многих местах разделительную линию обо­их поясов. Но во всяком случае понижение Бретани от окраин ко внутренности страны не довольно значительно, чтоб река могла про­ложить себе широкое русло и образовать, таким образом, удобный судоходный путь во всю длину полуострова, и потому этот недостаток естественных путей сообщения нужно было исправить искусственным каналом, который соединял бы различные долины между собою и соединялся бы с морем чрез течение Блавё. Канал от Нанта к Бресту должен был, по соображениям его строителей, служить пу­тем снабжения провиантом для большего воен­ного бретонского порта; но свободные в мир­ное время морские пути, а в военное желез­ные дороги лишили этот канал его страте­гического значения. Что же касается его пользы в торговом отношении, то она почти ничтожна, ибо проходит по каналу только 27.600 тонн, едва 7 5 тонн на километр.
Общий вид Бретани представляется одно­образно величественным. Бразе обрисовал свою отчизну прелестным стихом:
„О terre de granit, recouverte de chenes!u „О гранитная земля, покрытая дубами!14
Но к группам могущественных скал и таких же деревьев следует прибавить более скромные, но не менее прелестные пейзажи, представляемые обширными степями, покры­
тыми красным вереском, или позолоченными дроковыми цветами и диким терном, рядами диких камней, окаймляющих поля; извили­стыми дорогами между зелеными изгородями; спокойными ручьями и болотами, на половину спрятанными под тенью деревьев и старыми стенами, покрытыми плющем. Около бухт и рек с морскими приливами и отливами, обра­зующих такое множество полуостровов па бретонском берегу, представляются другие виды: пески, то заливаемые водами, то остаю­щиеся при отливах на виду; уединенные скалы, сопротивляющиеся волнам; песчаные берега, покрытые черными голышами, которые то при­носит, то уносит волна с шумом, напоми­нающим звук цепей. Не много найдется кар­тин, которые оставляли бы более глубокое воспоминание, чем бурные волны, которые несутся пз широкой Атлантики, чтобы раз­биться о выдающиеся в море утесы Фпнистера. Часто низкие, темные облака тяготеют над пространством и придают всей природе уны­лый, отчаянный вид. В хорошие дни земля и небо сбрасывают с себя этот вид и прини­мают более радостный, но настолько скром­ный, что он едва заменен для глаз и скорее чувствуется, чем представляется наглядно. Таковы бретонские пейзажи. Обаятельная пре­лесть тем сильнее действует на бретонских крестьян, что большинство их не изменило своей среды промышленностью и не возобно­вило своего духа ученьем. А также и пересе­лившиеся в другие страны бретонцы весьма часто поддаются ностальгии; сосредоточивая все свои мысли на воспоминаниях о родине, они остаются безучастными ко всему окружаю­щему их и кончают тем, что умирают по­груженными в свои мечты о родине.
III.
Древняя Арморика, пли скорее Ареморика, т. е. «Морская страна», заслуживает вполне это кельтское название, так как она обязана океаническим водам наружным видом сво­их берегов, своим климатом, большею ча­стью произведений и своей торговлей п промыш­ленностью; даже на самый характер её жите­лей онп имели сильное влияние.
Об этом свидетельствуют постоянно са­мые впадины прибрежных мест: Бретонское море сильно исковеркало берега этой страны. Воды Гольфштрема подходят к европейскому материку у крайних бретонских мысов и смешиваются с второстепенным потоком, который течет с юга и юго-запада после круговращательного движения в Гасконском заливе. К этим общим движениям морских вод, которые впрочем не могут иметь боль­шего значения в образовании береговых зуб­цов, прибавляются еще частные движения, но
581
Б P E Т А Н Ь.
582
гораздо более сильные и причиняемые стол­кновением приливов и отливов.
Море, окружающее Бретань, повсеместно находится в волнении; даже на самом дне оно неспокойно; в открытом море у север­ных берегов-ил и пески, покрывавшие гра­нитные, сланцевые подводные скалы, были смыты сильными течениями. Корабли, следуя по извилистой линии, начертанной на лиголо­гической карте г-на Делеса, могли бы отпра­виться из Пемполя или У асана к англий­скому полуострову, Корнваллису, и зонд их не встретил бы ничего кроме древних скал, обнаженных течением. Скалы были срыты некогда, как они срываются еще и в наше время вдоль всего берега. Во время отливов, когда прибрежья остаются открытыми, далеко в море видны, так сказать, основания ис­чезнувшего здания: материк был срыт по всей береговой линии до уровня низкого моря. Местами торчат черноватые скалы, одни уеди­ненные, другие сгруппированные в большом количестве, или, даже, вытянутые в правиль­ную линию на слоях более прочного гранита, сопротивляясь напору волн. Вечером, когда тень сгущается вдали над морем, все эти скалы представляются армиями гигантов.
Некоторые из скала бретонского прибрежья плохо сопротивляются разрушительным влия­ниям, и потому берег покрыт во многих ме­стах, а именно между Конкарно и Понт-Аве­ном, громадными обломками, которые море оторвало от утеса и катило перед собэю. Многие пз этих обломков превышают в объеме 100 кубических метров 9 На западе сланцевый пояс, извивающийся между гранит­ными грядами, был естественно более изло­ман, чем кристаллические скалы: отсюда произошли те странные зубцы, которые образуют брестский и дуарненезский рейды, между двумя мысами, вдающимися с севера и юга почти одинаково глубоко в море. Большая часть рек, текущих с внутренних плоскогорий к бретонскому побережью, присоединяются к лиманам, которые имеют вид норвежских фиордов, полусглаженных наносными слоями. Тот самый ручей, который при низкой воде изливается тонкою змейкой по илистому руслу, во время прилива обращается в широкий ли­ман, где плавают суда. Эти многочисленные бухты Бретани действительно имеют много общего с прежними фиордами, напоминаю­щими скандинавские фиорды. Как справедливо заметил Рютимейер,эти морские рукава, вре­зывающиеся внутрь земель, образуются исклю­чительно в гранитах и тому подобных ска­лах. За исключением Исландии и некоторых других северных островов и полуостровов, где фиорды находятся в третичных скалах,
почти всюду в других местах, именно гра­нит п переходные наслоения источены водами. Во Франции фиорды нашли себе место в гра­нитном полуострове Бретани; образование их останавливается с одной стороны меловыми напластованиями Нормандии, с другой-новей­шими формациями берегов Луары. Очевидно, эти береговые трещины соответствуют подоб­ным же расселинам внутри страны. Ось глу­боких вод в фиорде или аѵеп продолжается по ложбине в материке и дальше-по трещине в скалах; воды врезываются в ту часть скал, которая представляет собою полевой шпат или другие каменные пласты, более до­ступные для разъедания, чем естественный гранит. Но насколько верно то, что образова­ние северных фиордов обусловливается разъ­еданием, столь же несомненно, что в южных областях, где фиордыобразовались в ту эпоху, когда климат был гораздо мягче, они под­держиваются в своем первобытном состоя­нии посредством ледников, которые излива­ются в глубокия воды открытого моря.
На западе залива, образуемого устьем Вилени и окаймленного во многих местах ска­лами, упавшими с утесов и похожими на мен­гиры, элементы, работающие в непрерывной борьбе над изменением очертания берегов, образовали внутри Бретани озеро с морскою водою и с бесчисленными разветвлениями; форма его напоминает медузу с развевающимися хоботцами. Это «Морбиганъ» или «Ма­ленькое Море», называемое так по сравнению с «Большим Моремъ» или «Морбразъ»; оно усеяно островами, из которых одни обитаемы, другие пустынны, и которые то уменьшаются, то увеличиваются в окружности, то окружа­ются зеленою водою с беловатыми волнами, то увеличиваются, то соединяются между собою посредством банок из черноватого ила. Сила течения вместе с приливами, изменяя напра­вление, делают эту часть моря весьма опасною, и ни в одной из французских деревень нет столько вдов и сирот. Г-н Эрнест Дежар­ден предполагает, что Морбиган образова­лось в новейшие времена; он старался дока­зать это в своем сочинении о Римской Галлии. По его мнению, судоходные русла, разветвляю­щиеся в заливе, были некогда руслами древ­них рек. Несомненно, что часть берега опусти­лась, так как гг. Аррондо и Клосмадёк открыли близ одного южного острова в за­ливе мегалиты, остающиеся в воде даже при самых низких отливах 9-
У самого начала Морбигана множество ост­ровков, между которыми проходят поочередно сильные течения морских приливов и отли­вов, указывают форму старого берега; но въ
‘) De Fuurcy, „Essai sur la Geologie du Finistere11.
Э Ernest Desjardins, „Geographie de la Gaule romaine4*, p. 299 et suivantes.
583
ГЛАВ А
VIII.
584
открытом море обозначаются значительные остатки другого берега, того, который присое­динял некогда мыс Кру азик к мысуКпберон. Скалы, называемые Нагорной пло­щадью Фур, острова Гаэдик, окруженные ри­фами, хорошо возделанный остров Гуа, мор­ской берег, который идет по восточной сто­роне в виде почти правильного полукруга, архипелаг Бенигё, вдавшиеся далеко в море подводные камни полуострова Киберона и са­мый полуостров-суть остатки древнего бре­тонского берега; рифы и пороги указывают подводные основания там, где выходившие из воды скалы исчезли. Что же касается длины киберонского полукруга, то он соединяется с материком только перешейком пз дюп и искусственным шоссе; это почти настоящий остров без всякого выхода во время высо­ких морских приливов, когда дорога загра­ждена. Всем памятна несчастная высадка на его берег эмигрантов в 1795 году: запер­тые на полуострове, окруженные республикан­скими приближавшимися войсками, они выну­ждены были бросаться в волны, чтобы погиб­нуть в них, или силою, придаваемой отчаянь­ем; плыть к лодкам английского флота.
На запад от Киберонского полуострова другие оторванные земли, остров Груа и Гленанский архипелаг, составляют продолжение древнего берега. Предание говорит даже, что девять Гленанских островков составляли не­когда один значительный остров, и что их разрушение посредством морских волн, про­изведенное геологическими переворотами, со­вершилось на глазах туземцев. Но обширная земля Бель-Иль или Гервёр, находящаяся на юге Киберона, принадлежит к более древ­нему берегу; так же, как и Рошбонский риф и остров д’Иё, она не более как простой гео­логический свидетель первобытного берега, почти совсем исчезнувшего.
Мыс Пенмарч, или «Лошадиная Голова», этот береговой столб, оставшийся доныне не­разрушенным, часть которого составлял Гленанский архипелаг, образует южный угол этого западного берега, составляющий настоя­щий «конец земли», где ветер и волны сви­репствуют с большею яростью, чем на всех прочих берегах Франции. Там начинается Одиернская бухта, берег которой образует столь же правильную дугу, как и берег, по­крытый мельчайшим песком Средиземного моря, но окраины которого не менее печальны, чем окраины Шпицбергена: ни одного дерева на соседних возвышенностях, пи одного воз­деланного поля не представляется на этом пункте, обуреваемом морскими ветрами: это район смерти. Потом материк утончается п представляет не более как полуостров, или даже просто скалистый рог, вдающийся глубоко в воду. Там зрелище моря, волнуемого бу­
рею, по истине величественно, и хотя тропин­ка, идущая по вершине мыса, находится на высоте 80 метров, однакоже брызги волн до­летают туда, п, находясь на ней, чувствуешь сотрясение под ногами почвы от прибоя ва­лов. В самом мысе открывается бездна. Плотов-Ад, на дне которого волны сталки­ваются с треском грома. Недалеко оттуда, находится бухта Умерших, в которой слы­шатся часто, по уверениям матросов, жалоб­ные стоны утоплеников, стоны, сливающиеся с пронзительным свистом бури и громом валов, ударяющихся о скалы. Наши предки слушали тут изречения страшного бога. Девять друидических дев, которых Помпоний Мела называет именем Галлпценей, были обязаны умолять этого владыку ураганов о милосердии. Подвергаясь всем угрозам волн и ветров, они жили на разорванном, окруженном под­водными камнями, острове Сейн, который со­ставляет продолжение в море корнваллпсского мыса и окутан туманом, образуемым брыз­гами ревущих волн.
Если верить преданию, море поглотило уже, множество островов и берегов с того вре­мени как друидские девы охраняли великую землю своими молитвами, бодрствуя на острове Сейне, который и сам был гораздо обширнее 2.000 лет тому назад ’)• Все крестьяне рассказывают о древнем городе Ис, сравне­нием с которым гордился Париж, и кото­рый был вдруг поглощен морем, прорыв­шим на месте, которое он занимал, Дуарнепезскую бухту. Близ бухты Умерших пока­зывают еще остатки стен, принадлежавших к этому городу, и рыболовы, «заслуживающие доверия», видели развалины города сквозь про­зрачные воды. Что достоверно, однакоже, так это то, что не далеко от бухты Умерших * 2) в море спускается мощеная дорога, которая по всей вероятности, вела или к какому-ни­будь местечку, или римскому учреждению. Пруазский залив, идущий из Брестского узкого канала в открытое море, называется на бре­тонском наречии Иским каналом.
Точно так же, как Корнваллисский мыс про­стирается в море в виде шоссе, образуемого прерванными островками, широкая оконечность Леон продолжается многочисленными остро­вами и подводными скалами, которыми оканчи­вается на западе Уесанская земля. Этот остров, окруженный крутым берегом, обра­зуемым неприступными скалами, прорезы­ваемый гротами и естественными мостами, образует нагорную площадь, волнистую, по­крытую возделанными полями, но лишенную совершенно деревьев и кустов и спускаю-
г) Rutimeyer, Ouvrage cite.
2) Эрнест Дежарден, „География Римской Галлии“, стр. 303. Эмиль Сувестр, „Бретонский очаг, Кориваллисская страна
583
БРЕТАНЬ.
'584
щуиося отлогой покатостью к маленькому ры­боловному порту, открытому со стороны моря. Уэсан, Гейсантис-Энез по-бретонски, окру­жен самыми опасными водами. Не без опасе­ний отправляются матросы в проливы Фромвер (или Великого Ужаса) Гель, Фур, илп приближаются к Черным-Камням, на кото­рых лейтенант Маж, исследователь Нигера, исчез в одну бурную ночь со всеми своими товарищами, находившимися на «Мажисьене». Течения, которые сталкиваются и обращаются в самые непредвиденные водовороты, выхо­дящие из воды рифы п подводные скалы, ча­стые бури и туманы, порывы ветров, столь сильные в этих районах,-все содействует, чтобы эти западные части бретонского моря представляли один из опаснейших районов океана. «Ни один моряк не огибал там мысов без страха, или несчастного случая!- и тот, «кто видит Груа, видит радость свою;-кто видит Уэсан, видит кровь свою», гласит другая пословица, свидетельствующая о различных опасностях у берегов. Но если приливы, отделяющие Уэсан от Леона, опасны, зато они представляют доступ в великолепную бретонскую бухту, в которой 400 кораблей большего размера могли бы одно­временно найти убежище. Узкий канал, по­среди которого находятся, разные камни и скала Манжан, сообщает гавань с внешним мо­рем.
На северных берегах Бретани многие рассеянные острова и скалы, Батц, нагорная пло­щадь Триагоз, Сет-Иль, Брега, служат сви­детелями исчезнувшего берега. По преданию, морские волны омывают древнюю столицу Толенты «арморикского Тира», лежащего на дне Альбер-Вроха *)• Часть берега, наилучше усто­явшая против напора волн, оканчивается на западе Брега страшными укреплениями, со­оруженными самими волнами, настоящими на­сыпями из голышей, так называемыми Эпеде-Трегье, о которые разбилось столько кораб­лей; ныне эти насыпи служат путеводителем мореплавателям, благодаря великолепному маяку Гего, воздвигнутому на одном из под­водных камней. Но на востоке этих грани­тов берега были сильно исковерканы морем. По предположениям г. Геслина, из Бургундии, поверхность территории, покрывшейся с А ’ века водою, простирается до 310 квадратных кило­метров в одной бухте Сен-Бриё. Он пред­полагает, что старый берег составлял ряд мелей, простиравшийся чрез всю бухту от островков Портриё до мыса Эркюи и что на западе он ограничивался Гуэтскпм, а на во­стоке Гуэсанским лиманом; а также что ру­кава, но которым плавают ныне корабли, суть прежния устья. В песках, покрытыхъ
О Chevremont, „Les mouvemont du sol“География Реклю. т. II.
водою, исследователь нашел в различных местах остатки десяти • галло-римских жи­лищ: на самом мысе д’Эркюп, где возвыша­лась Reginea « Стола Пейтингера», существуют обломки стен. Впрочем, действие разъедания продолжается и до сих пор; на западе бухты-полуостров Эрвиан, на востоке- полуостров Верделэ обратились недавно в острова, а в некоторых местах берега пески и голыши покрывают ежегодно до двух метров производительной земли х). Островок Гран-Бей, на котором Шатобриан велел поставить свой надгробный простой ка­мень, чтобы остаться таким же отшельником в волнах, каким он старался казаться меж­ду людьми, представляет один пз скали­стых обломков, бывших некогда в болоти­стой равнине. В окрестностях Сен-Мало употребляли в прежния времена для построек обломки деревьев черных и твердых, как черное дерево, росших в прибрежных ле­сах, которые были поглощены морем в раз­личные эпохи средних веков. Одну из про­мышленностей страны составляет разрывание песков во время равноденственных морских приливов и отливов, когда море уходит на пространство нескольких километров, для извлечения этих деревьев, называемых «бурбанами, канальонамп и куеронами» и нахо­дившихся в земле в течение веков. Геслин бургундский нашел в бухте Сен-Бриё ствол каштанового дерева, бревно которого равнялось 6 метрам.
Остатки других подводных лесов встре­чаются на Нормандских островах. Во всех этих местах встречаются также затопленные торфяные ямы, свайные постройки, происхо­ждение которых не подлежит ни малейшему сомнению вследствие растительных остатков, составляющих их, и речных раковин, встречающихся в них. Постройки, найденные в бухте Сен-Бриё, доказывают, что вторже­ние вод происходит не только от беспрерыв­ного столкновения волн и от скрытого давле­ния течений, но что оно причиняется также медленным впадением почвы. Впрочем, не­давния вторжения моря между Бретанью и Котентином были так значительны, что весьма естественно их можно объяснить понижением берега; однакоже некоторые авторы полагают, что обрывы берегов достаточно объясняются силою прибоя. Там очертание берегов было более исковеркано в течение пятнадцати ве­ков, чем в какой-либо пз прочих евро­пейских стран, за исключением Нидерлан­дов, береговой линий Фрисландии и Датского полуострова. Повидимому, работа разъедания производилась насчет сланца, покрывающаго
’) Научный конгресс Франции, заседание Сен-Бриё. Июль 1872 г.
47
585
Г ЛАВА
VIII.
586
недра гранита; рыхлые вещества исчезли, твердая скала осталась; там, где сланцевые покровы еще существуют, как на острове Джерзей и на горе Доль, онп удержались только на* той стороне скал, которая меньше подвер­жена ударам волн 9; на другой же онп обра­тились в песок, который густым слоем устилает длинные плажи.
Правда, что, судя по преданиям и хрони­кам, подлинность которых более чем сомни­тельна, вторжения океана были гораздо значи­тельнее, чем это может подтвердить с достоверностыо история. На юге Джерзея, архипе­лаг Шосей, представляющий ныне настоящую горсть островков, был соединен с матери­ком еще в начале восьмого столетия. Обшир­ный лес, Sciseiacum nemus, о котором гово­рится в Житиях Святых, покрывал будто-бы эту землю, прилегавшую к материку. Какова бы ни была верность этих преданий, несомненно однако же то, что лес занимал действительно часть пространства, где простираются ныне берега залива Сен-Мишель. Местечки, имена которых еще существуют, а именно: Мони, Ла-Фельет, Порз-Ппкан, Сен-Луи, Бургнёв и прочия были поглощены;-иногда во время отливов, особенно, низких, видели не­которые следы их. Так в 1735 году, поток отлива унес с собою слой тины, под кото­рою скрывались остатки деревни Сент-Этьенъде-Палюель, и прибрежные жители могли отпра­виться туда и собрать разные вещи под разва­линами.
Победы моря совершились тем с большею резвостью в этом райне берега, что приливы достигают там большей высоты. Нет ни одного залива на берегах европейского мате­рика, где бы волны собирались подобными массами. В целом мире известны только два берега, где размер колебания уровня между приливом и отливом морским значительнее: это Севери ский лиман в Англии, и Фунди-бай- в Новой Шотландии. На южном берегу Бре­тани, где волны прилива, приходящего с юга, разливаются довольно правильно, высота при­лива не особенно значительна; она не превы­шает обыкновенно пяти метров над уров­нем низкой воды; во время сильных прили­вов сизигии она восходит до 6 и 7 метров максимум. Но в заливах Сен-Мало и СенъМишель условия другие. Там волна прилива, ударяясь об острова Горнзей и Джерзей, вне­запно задерживается, тогда как на юге она проникает свободно в бухту. Прежде чем она успевает отхлынуть назад, ее поддержи­вает остаток более мелких волн, пробе­жавших мимо островов, и гребень её таким образом возвышается значительно. Но это не все: другая волна прилива, приходя после об-
J) Clievrcmont, цитированное сочинение.
хода вокруг всех британских островов чрез Оркадский канал, Северное море и Паде-Кале, присоединяется к предшествующей, прикатившейся прямо из Атлантики; одна громоздится на другую, и таким образом волна прилива может достигать 10,12 и даже 15 метров высоты над уровнем низких вод.
Среднее колебание прилива и отлива на бретанскнх берегах: Круазпк 5 м., 16; Порт Навало (Морбиган) 4 м., 72; Дориан 4 м., 60; Конкарно 4 м., 68; Дуарненез 6 м., 16; Брест 6 м., 42; Уэсан 6 м., 38; Росков 8 м., 22; остров Брега 9 м., 90; Сен-Мало 11 м., 44; острова Шосей 11 м., 74; Сен-Мишель 12 м., 30.
Понятно, какое разнообразие видов и беспрерывных контрастов придает эта измен­чивость волны некоторым районам берега и особенно громадному заливу Сен-Мишель. При низком отливе берег расстилается почти пра­вильным полукругом от мыса Канкаль до мыса Гранвиль; потом, когда прилив, усили­ваемый часто западным или северо-западным ветром, вторгается на материк, то громадное песчаное поле уменьшается самым заметным образом. В течение шести часов поверхность приблизительно в ЗОО квадратных киломе­тров покрывается водою; Томбленский риф, столь живописная скала горы Томб, пли СенъМишель с её тюрьмами, её церковью и кре­постью, обращаются в острова, устья рек- в широкие лиманы, берег прорезывается за­ливами и бухтами, размеры которых беспре­станно изменяются. Вычислено, что во время приливов и отливов жидкая масса, то омыва­ющая, то оставляющая бухту горы Сен-Ми­шель, превышает миллиард и триста миллио­нов кубических метров,-количество доста­точное для снабжения в течение 60 дней такой реки, как Сена в Париже. Такия массы, ко­торые в промежутке нескольких часов долж­ны разлиться на прибрежьях, потом уне­стись и уравновеситься вокруг островов и архипелагов, образуют в узких проходах весьма быстрые потоки, настоящие реки, бо­роться против которых парусные судна не в силах. II потому скала, возвышающаяся в этом заливе, где сталкиваются противные течения, была прозвана некогда норманскими моряками горою Сен-Мишель «En perii de mer».
Несмотря на опасности, представляемые борьбою против столь мощного врага, как волна прилива, человек, однакоже, осмели­вается ее предпринимать, и он уже воротил значительную часть района, которым завла­дело море. Вся долина окрестностей Доля, столь интересная в глазах геологов по мно­жеству животных, принесенных туда в различные эпохи волною, как-то: слонов, зу-
БРЕТАНЬ.
588
587
бровь, оленей с большими отростками па ро­гах, бывала во время высоких вод остро­вом, подобным горе Сен-Мишель и Бом­блен; но эти пятнадцать тысяч гектаров земли были отняты у моря и обращены в от­личные возделанные поля одним синдикатом помещиков. Плотины для возвращения завое­ванных морем земель, начатые в одиннад­цатом веке, идут от Канкаля к Понторсону обширною дугою на протяжении приблизи­тельно 30 километров, потом на востоке Пуеснона они тянутся до мыса Рошторпн, служащего границею заливу Ла-Селюн: та­ким образом защитительная стена прости­рается почти на 15-тп километрах. Наруж­ный вал, по которому идет большая дорога, достигает средним числом высоты 10 ки­лометров; хотя он защищен со стороны от­крытого моря каменными выкладками грунта, но тем не мепее сквозь него часто пробива­лись бурные волны, и 23 общины, защищае­мые им, были частями заливаемы водою. Од­нако гидравлика сделала такие огромные успе­хи, что пет ничего невероятного, если не­прочные пески бухты будут со временем обращены в польдерсы и культура охватит все это пространство. Постройка гати, которая соединяет гору Сен-Мишель с берегом, поможет, без сомнения, отвоевать у моря не­сколько сотен гектаров земли; может быть даже окажется возможным овладеть всею впа­диною бухты, обнажающеюся во время отли­вов, устроив полукруглый вал. Одно жаль, что прп всех этих работах, преследующих общественную пользу, упускается • из виду внешнее впечатление, и пейзаж во многом теряет свою прелесть. До чего, например, испорчен вид горы с тех пор, как она соединена с материком вульгарною гатью. Наибольшее препятствие делу обратного завое­вания земель представляет не море, против которого можно бороться, но реки, которым нужно предоставить исход и отступление ко­торых в пески нужно предупредить. Некогда Куэнон-(Qui par sa folie, mitSaint-Michelen Normandie)--изменял часто свое течение во время низких приливов: протекая прежде на восточной стороне горы Сен-Мишель, он на­чал течь к западу и при каждом большом приливе он изменял свое течение. Также и Селюн блуждал часто по подвижному берегу: иногда он орошает берег на севере Томблен, иногда идет прямо в открытое море. Но это не все; речные воды текут не только по поверхности, по просачиваются в глубину песков, и часто песчаная площадь, понижаю­щаяся на поверхности движущейся воды, обра­щается сама в жидкость: всякий тяжелый предмет погружается в них сейчас же, как попадет. Если верить преданиям, одно судно, погибшее в окрестностях в конце
последнего столетия, так погрузилось в пес­чаный берег, что исчезло со всеми своими мачтами *). Сколько раз заблудившиеся в ту­мане путешественники ступали па свое несча­стие на зыбкую почву и исчезали в бездонной пес чанной бездне! Теперь Куэнон замкнут плотинами, которые то остаются под водою, то открываются и которые проводят его воды к подошве скалы Сен-Мишель.
Во многих пунктах бретонского берега человек должен был бороться против дру­гого врага: подвижных песков. Ветер при­лива воздвигал на некоторых из его бере­гов дюны, подобные дюнам ландов, только не столь высокие вследствие многочисленных зубцов берега, мешающих действию ветра и может быть вследствие величины песчинок, образующих холмы. Впрочем, некоторые из этих дюн были достаточно велики, чтобы по­крыть внутренния поля и засыпать многие де­ревни. Большую известность приобрели дюны Сен-Поль-де -Леон, причинившие страшные опустошения в конце семнадцатого века и в начале восемнадцатого; но ныне они утвер­ждены окончательно плантациями, за исключе­нием, впрочем, дюн в Саптеке, где они еще подвигаются. Дюны бретонского берега отличаются вообще от песчаных холмов французских берегов значительным коли­чеством известковой углекислой соли, содер­жащейся в них. В некоторых местах остатки раковин и водорослей, выброшенных волнами, образуют более двух третей мас­сы 2). II потому эксплоатация этих дюн была бы весьма выгодна для удобрения земель: traez, или известковый песок, приносимый ветром, становится также причиной не разорения, но богатства для землевладельца, так как, по мнению агрономов, недостаток Бретани- это отсутствие в ней известковой земли; все усилия для улучшения должны быть направле­ны к умножению этого элемента, столь необхо­димого для плодородия почвы.
Точно так же, как и островитяне с Олерона, Рэ, Нуармутье, прибрежные бретонцы со­бирают водоросли или sart. которые они бе­рут далеко от берега, на скалах и прибреж­ных отмелях, обнажающихся прп отливе. Растения эти, подобно полипам, отличаются свойством усвоивать себе из морской во­ды углекислую известь и магнезию; от этого обстоятельства и зависит их полезность для удобрения возделываемой земли. В бухте Канкаль и при горе Сун-Мишель крестьяне со­бирают массу илу, смешанного с обломками раковин; количество этого илу, пли tangues, выливаемое в течение года на прибрежные поля, считается по крайней мере в 500.000
<) Audoin et Milne Edwards, „Littoral de la France*.
-) Delesse, „Litliologie du fond des mersu.
589
ГЛАВ A
VIII
590
тонн. Этот удобряющий ил содержит на­половину углекислую известь; но так как реки, изливающиеся в Канкальскую бухту, встречают, на своем пути, только гранитные и палеозойские породы, не содержащие извест­няка, то стало быть известь в илу может г быть только морского происхождения. С неза­памятных времен море здесь непрестанно возобновляет производительную силу почвы. Влиянием своих благодетельных течений оно ускоряет также и рост растений: на берегу в Леонэ первые плоды опережают на месяц овощи, возделываемые на самой лучшей почве севера.
Море же прямо п в весьма значительной мере содействует пропитанию внутренней Бретани п всей Франции. Благодаря крайнему разнообразию в свойствах дна, многочислен­ным вырезкам берега, островам п утесам, рассеянным вдоль берега Бретани,-благода­ря всему этому морская растительность чрез­вычайно богата, и естественным результатом этого является также богатство морской фау­ны, представляемой весьма большим числом видов, изобильно плодящихся. Лосось была когда-то самой обыкновенной пищею у кре­стьян в Кимпере (Quimper) п в Шатолэне (Chateaulin). рассказывают даже, что во мно­гих приморских областях слуги на фермах нанимались только под условием не есть ло­сося более трех раз в неделю *). Таким образом, несмотря на сопряженные с рыбо­ловством опасности, им занимались всегда весьма деятельно в морях, омывающих Бретань. Тысячи судов снаряжаются для лова . сельдей, сардинок, макрели, раков, устриц, п бретонские моряки, освоившиеся с опасно­стями моря, отправляются для лова трески к отмелям Ньюфаундленда или к исландским берегам. ГИ земледельческое население уча­ствует в этих дальних экспедициях. Еже­годно сотни молодых людей посвящают зиму возделыванию полей, посевам, сбору водоро­слей; позже, начиная с февраля, они посту­пают матросами на корабли, отправляющиеся в северные моря. Четыре департамента Бре­тани доставляют в коммерческий флот пя­тую часть экипажа.
IV.
Как и эскарийцы Нпжнпх Пиренеев, жи­тели Бретаниичрезко отличаются от прочих французов по языку, нравам, общественно­му устройству; следовательно, нужно рассмо­треть их особо. Самое расположение полуостро­ва вне массы континента, среди бурных мо­рей, самое расположение это должно было бы
’) De Broca, „Revue maritime et coloniale“, fevrier 1863, p. 203.
удержать население в относительном варвар­стве. С древнейших времен истории Галлии, Арморика, судя по кратким описаниям древ­них, представляла страну мало посещаемую, где религиозные обряды удерживались строже, нежели в других местах. Она представляла кельтпческую страну по преимуществу,-стра­ну, где друиды располагали наибольшею вла­стью. Современные бретонцы, вероятно в весьма значительном большинстве, происхо­дят от этих древних армориканцев, но имя свое они получили не от последних. По­луостров получил свое название «Бретани», пли точнее «Малой Бретани», от бретонцев большего северного острова. Эти последние эмигрировали, начиная с копца третьего века, в разные эпохи, особенно после вторжения ютландцев, англов и саксов. Новые при­шельцы устроились рядом с древними оби. тателями; но онп явились господами, инициато­рами. Они сообщили свое имя, ввели свои ре­лигиозные формы; язык их, впрочем до­вольно близкий к языку коренного населения, стал господствующим х). Многие прибрежные города-Третье, Сен-Поль-де-Леон, СенъВриё, Сен-Мало-были основаны этими коло­нистами из Великобритании. Началом каждого пз этих городовт^был монастырь, окру­женный minihi или священным кругом в одно-два льё, с населением, повинующимся абсолютной власти аббата 2). Таким образом французская Бретань, сходная этнологически и геологически с Корнвалисом и Балисом, принадлежит одной и той же формации. Не взирая на видимый разрыв Ламанша,два кон­ца земли «Fins des Terres» составляют один и тот же массив 3).
Замечательные различия, наблюдаемые меж­ду бретонцами, особенно на северном берегу полуострова, считаются признаком различного их происхождения. Те, которые считаются потомками бретонцев-островитян, выдаются своим высоким ростом, белокурыми воло­сами, голубыми глазами; повидимому, в наибо­лее чистом виде сохранились они на остро­вах Бац и У эсан 4). Во всем Леонэ бретон­цы рослее, чем в других округах; онп отли­чаются более длинной фигурой,иногда более бе­лым цветом. В протпвуположность этому, большинство армориканцев, живущих на юж­ном склоне гор Ape (Агёе), представляет из себя малорослых людей темного цвета кожи и с круглою головой, но бретонцы в северной и южной части Бретани отличаются темноголубым цветом глаз Б). Говорят, что некоторые горные и островные племена,
1) 1’aul Broca, „Revue Sientifiqueu 12 aout 1876.
2) Ernest Renan, „Souvenirs cTenfance et de jeunesse“.
3) Broca, „Bulletin de la Societe d’Antropologie“ 1861-
4) Rutimejer, „Die Eretagneu.
5) Roger de Belloguet, „Ethnologie gauloisew II p. 230.
591
Б P E Т
АНЬ.
592
живущие в стороне от других бретонцев, также особенного происхождения. Таковы «ди­кари», живущие в уединенных округах Финистере, среди холмов Эдерна и Плеибена Ц.
«наиболее бретонцы между бретонцами»-не­обыкновенно похожи на лимузинов п на дру­гих обитателей Центрального плато, похожи ростом, физическими особенностями, сложе-

В общей сложности, бретонец внутренней части и южного берега, особенно морбиганцы,
нием; они склонны к одним и тем же бо­лезням, у них одинаковая степень смертно» сти Ц. Их с уверенностью можно считать
4) Comte de Limour, „Bulletin de la societe d’antropologieu.
4) Bertillon, „La Demographie figuree de la France“.
593 глав
кельтами, едва только измененными переселе­нием колонистов из Великобритании ‘). На­селение Арморпкского полуострова сравнивали даже с народами весьма отдаленными, со­всем иного происхождения. «Чистокровный бретонец, говорит доктор Бодишон, бре­тонец настоящий, отличаются угловатым че­репом, бледножелтой кожей буроватого оттен­ка; черными пли темными глазами, неуклюжи­ми формами, черными волосами». Таким об­разом он, повидимому, необыкновенно похож на алжирских кабилов. «У обоих мы встре­чаем одинаковое упорство, одинаковое упрям­ство, одинаковую выносливость, одинаковую любовь к независимости, одинаковое измене­ние голоса, одинаковое выражение» 1 2).
Бретонцы, еще говорящие на языке кельт­ском или breizad, весьма аналогичном с welsch Великобритании, разделяются на четы­ре группы по различию наречий. Пределы рас­пространения этих наречий совпадают до­вольно хорошо с древними границами епархий, и, вследствие различия преданий и привычек, явилось некоторое соперничество между оби­тателями различных областей: Третье, Леон, Корнуайль и Ван. Это взаимное нерасположе­ние переходит даже часто в ненависть, и бре­тонцы различных наречий, хвалясь местными добродетелями, награждают друг друга весь­ма нелестными эпитетами: «Воровать как леонец! Вероломен как трегорьец! Глуп как ванетец! Груб как корнуайлфцъ» 3)! Наиболее резко отличается наречие Вана. В общей сложности, нпжнебретонская литература бедна. её нельзя и сравнить ни по древности, ни по оригинальности с литературой родствен­ного языка Ирландии и Валлиса. Несколько мистерий, пз которых древнейшая относится к ХѴ-му веку, словотолкователь, сочинения религиозного содержания, драгоценные народ­ные песни, пз которых некоторые соответ­ствуют духу века, наконец поэмы и политиче­ские брошюры новейших писателей-вот и весь вклад, доставляемый breizad в лите­ратурную сокровищницу рода человеческого. Только одна нпжнебретонская газета издается на полуострове и то выходит раз в неделю4). Разнообразие наречий, употребление француз­ского языка за обычный в Бресте, в Морлэ, в главных городах; затем особенно не­грамотность, еще господствующая в дерев­нях,-вот причины, помешавшие появлению патриотической привязанности к своему род­ному языку, привязанности, какую мы встре­чаем у валлпсцев и фламандцев. Если этой привязанности суждено когда-либо проснуться,
1) Биоса, „Antropologie de la Bretagne44.
2) „Etudes sur PAlgeiie44, p. 119 et 120.
3) Emile Souvestre, „Le Foyer bretou44.
4) H. Gaidoz, „Revue des deux Mondes44. 15 decembre 1871.
A vili. 594
то «трекорийское наречие» (trecorin), т. e. на­речие области Третье, заслуживало бы чести быть литературным нижнебретонскпм язы­ком: на нем мы имеем всего более кельт­ских песен, рассказов и пословиц.
Французский язык быстро вытесняет ниж­небретонский, и совершается это точно так же, как и у басков-не перемещением геогра­фической его границы, но постепенным из­менением самого населения. Местные наречия все более и более приближаются к француз­скому языку, заимствуя у последнего все сло­ва, отвечающие новым идеям х). Школы, а еще более практика учит теперь француз­скому языку почти всякого бретонца. Число говорящих на одном кельтском языке, уменьшается с каждым днем; напро­тив, чисто говорящих только по-француз­ски увеличивается: крестьяне могут понимать теперь «дворянъ» (так они* называют горо­жан), и ненависть, которую они питали про­тив последних, уменьшилась. Итак, нельзя и сомневаться, что окончательная победа оста­нется за наиболее обработанным языком. Однако область нижнебретонского языка, с точки зрения географической, не изменилась: границы между западными бретонцами-пило­тами («Gallots»), пли офранцуженными бретон­цами, и «бретонь» («bretonnants) полуострова изменились очень слабо с двенадцатого века. До этого времени, правда, частые набеги нор­манов, убийства и опустошения, являвшиеся последствиями последних, местами и новые колонизации, - все это отодвинуло границу рассматриваемых языков к западной Бре­тани; крайния точки её на востоке были пере­двинуты с залива Сен-Мишель к заливу Сен-Бриек, и с берегов Луары к берегам Вплени; но с того времени пределы распро­странения их, за исключением разве герандского берега, едва изменились. Одни уже на­звания мест, видимых на карте, указывают контраст языков: с одной стороны мы по­среди массы, французских названий находим несколько бретонских, и то уже измененных употреблением; с другой-бретонские, напро­тив, весьма многочисленны и сохраняются во всей чистоте. Всюду мы встречаем, легло по­нятные слова, начинающиеся корнями: aber (гавань), сопс (порт, резервуар, в котором добывается соль в солончаках), сог, соёг, кег (крепость, дом), coat, coet (лес), lan (освя­щенная земля), Иос (место, пустыня), 1ез(суд, расправа), meni (гора), шог (море), реин (го­лова), ple, pleu, plou (племя, народ), ros (холм), etc. Как пример можно привести: Aber Iludt, Concarneau, Carhais и Kergrist, Coelogon, Landernean, Locmariaker, Lesneven,
l) Guillaume Lejean, „Reyue Celtique44.
595
Б P E Т А Н Ь.
596
Мепё-Нош, Могиаих, Решитагс, Ploubaday, Rocainoel.
Если по нравам нижебретонцы отличаются от бретонцев-галотов, то в этом следует видеть не результат различного происхожде­ния, а только более продолжительного изолиро­вания. Впрочем, в жизни бретонца полуостро­ва нет ничего такого, что отличалось бы абсо­лютно от нравов, встречаемых местами в более уединенных частях Франции. Обычай, часто означаемый как характеристичный для жителей Морбигана пли Корнуайля, наблю­дается также и в Пиренеях, Альпах, Цен­тральном плато; только он там не про­является более с тою же наивностью; это есть влияние среды, заставляющей несколько скрыт­ничать. Что особенно интересно видеть в Бретани-так это то, что в ней мы встре­чаем еще Францию средних веков. Как выражается Мишле, страна бретонцев «ста­ла совершенно чужда нашей, наверное, по той причине, что она осталась слишком верна первобытному нашему состоянию; она немного только французская,-до такой степени она гальская» *)!
В Бретани, рядом с католическими обря­дами, сохранилось множество древних языче­ских, и здесь можно еще изучать интересные явления перехода между обоими культами. На леонесском берегу к северу от Лесневена. полуостров ИИонтюсваль называется’еще «язы­ческой страною» (ar paganiz),-название, при­писываемое тому обстоятельству, что в сред­ние века здесь сохранялись еще идолопоклонни­ческие обычаи. Обитатели этого полуострова, «с длинным и узким лицомъ», по Роже-деБеллоге, всего долее сохранили страшное «бе­реговое право»: их обвиняли в том, что они выставляли ложные сигналы на берегу, чтобы губить суда и пользоваться выкидываемыми останками их. Но кроме этой «языческой стра­ны», сколько еще областей имеем мы в Бре­тани, где поклоняются силам природы, сове­туются с источниками и большими деревьями, или где омёла, превратившаяся в «крестовую траву», не потеряла еще своей силы! Всякоесвятилище какого-нибудь древнего бога пре­вратилось в капеллу, где раздаются те же мо­литвы, что и две тысячи лет тому назад; только теперь эти молитвы идут по новому адресу, к новому божеству. Таким образом, рассказывает Эмиль Сувестр, в окрестно­стях Третье есть еще капелла, где призывают ночью Богородицу Ненависти (Notre Dame de Иа Haine)-наследницу какого-нибудь мсти­тельного и свирепого кельтского бога: жена там молится о ниспослании смерти мужу, ко­торого она ненавидит, сын-о кончине отца, слишком медлящего предоставлением емуна-
9 Rutimeyer, ouvrage cite.
следства! Но святой Ивес Правдивый, которо­му молятся в капелле в окрестностях Третье, помогает только невинным, несправедливо угнетенным, бедным, вдовам и сиротам: это великий судья, воздающий за всякого оби­женного. Когда несчастный воскликнет, при­зывая его: «ты был справедлив, когда был жив; покажи, что п теперь ты еще таковъ», то может быть уверен, что враг его погиб­нет в течение года 9-
Всякая капелла, посещаемая паломниками, снабжена фонтаном, вода которого исцеляет; но в наследии от древних культов камни играют не менее важную роль, чем источни­ки. Еще в наши дни дольме ии почитается как могила могущественного человека, и камень, помещаемый па могиле богатого человека, всегда называется у нпжне-бретонцев дольме­ном, что обозначает памятник, в протпвуположпость простым глыбам земли, покры­вающим могилу бедняка * 2). Числа нет оте­санным камням, мимо которых крестьянин проходит крестясь, так как он полагает, что видит перед собою или произведение дья­вола, пли напротив-легенда его учит чтить в этом высокий подвиг ангела или святого. Во многих местах, особенно в окрестно­стях Орэ, крестьяне, больные ревматизмом, ложатся на алтарь, высеченный в форме чашки, при чем они призывают св. Стефана. В дру­гих местах они лечат мигрень, натирая лоб священными камнями. Молодые парни и девушки предаются иногда символическим танцам вокруг менгиров. Возле Сен-Ренаи, в Леоне, новобрачные украдкой каса­ются менгира, чтобы получить счастливое по­томство. Между Плуаре и Ланнион, дольмен превращен даже в часть капеллы и вмещает теперь алтарь. Точно также курган Карнак, вышиною в 44 метра, превратился в гору Сен-Мишель, и жены матросов молятся там о благополучном плавании своих мужей. Так продолжался культ пз одного века в дру­гой, а крестьяне и не замечали перемены в богах 3). Однако не мало камней, посвящен­ных прежде святым, ныне посвящено дья­волу: чтобы положить конец некогда обще­распространенному обычаю -класть пищу на плоских камнях дольменов - бретонское духовенство торжественно провозгласило в 1658 г., что эти приношения могут идти толь­ко в пользу дьявола. Еще в прошлом веке часть земли предоставл ялась земледельцами злому духу; этой ценой он склонялся к то­му, чтобы не разрушать их ферм.
Обработанные рукою человека камни не представляют единственных только лредме-
9 Ernest Renan, ouvrage cite.
2) Halleguen, „Ethnologie de Ia Bretagne“ („Bullctin de la Societe d’anthropologie“ 1861).
3) Pol de Courcy, Alfred Fouquet, de Freminville, etc.
597
ГЛАВА
VIII.
598
тов страха илп почитания: значительное число глыб, изъеденных непогодою, также счи­тается имеющим сверхъестественное проис­хождение. Иной столб гранита считается при­нявшим образ человеческий, и местами, осо­бенно в окрестностях Дуарнене, труд чело­века был направлен па камни для придания, им вида статуи. Странные кучи напоминают места адских сборищ, где «городагномовъ», выступы скал обладают таинственными си­лами,и для созерцания их крестьяне предпри­нимают дальние паломничества ’)• Но чтобы составить себе понятие о том, в чем состо­ял древний культ, нужно проехаться по Морбпгаиу п Финистере. Здесь еще тысячами под­нимаются камни, из которых руками челове-
шпх пространство в 10 километров. Кре­стьяне разрушили большую часть рядов кам­ней, чтобы оградить ими свои поля. Еще ин­тереснее по остаткам древнего культа грот, находящийся под курганом, Гавр’ини (Gaѵг’ипия-козий остров), в лимане Морбигана: стены нижней комнаты покрыты гиероглифпческой рельефной скульптурою, весьма по­хожею по формам своим па татуировку не­которых островитян Океании. Размеры неко­торых монолитов дают также понятие о ре­лигиозном рвении, которое должно было суще­ствовать некогда в обделывавших священ­ные камни: к северу от вершины Кпберона, на одном громадном дольмене стол, служа­щий теперь ригою, весит около 100 тонн; на

„Стол купцовъ1' в Локмариакер.
ческпмп сложены аллеи, ограды, крытые аллеи; более половины дольменов всей Франции встречаются в Бретани 2). Посреди этих раз­валин чувствуешь себя как бы перенесенным совсем в другую эпоху истории. Па пустын­ных плато Лапво обширные пространства по­крыты опрокинутыми менгирами, похожими на колонны удивительного храма. Бель-Плыи Груа также усеяны мегалитами, между тем, как, по странному контрасту, в Уэссане нет ни одного 3). В Карнаке, не далеко от бухты Кибероп, столбы аллей, еще стоящие прямо, в числе более 500, представляют слабые остатки 12 или 15.000 колонн, насчитанных в ХѴИ-м веке каноником Моро и занимав-
0 Ernest Renan, „Revue des deux Mondesu, 15 mars 1876.
2) Gabriel de Mortillet, „Le prehistorique41.
3) Lozel, „Voyage a Pile d’Ouessant“.
берету бухты Морбиган, близ Локмариакер, видны четыре обломка менгира, длина кото­рого равняется 21 метру, это Мен-ег Ilroeck пли «камень-феи». Рядом находится большой дольмен, называемый «столом купцовъ», на котором можно видеть странные буквы, вы­гравированные на нижней поверхности огром­ной глыбы. Точно так же, как и гранитный мыс, дикая степь, дубовая аллея,-эти па­мятники другой эпохи,-гармонируют с соб­ственной физиономиею Бретани, как символ самого народа-крепкого, упорного, скрыт­ного.
V.
Морбиган, получивший свое название от залива, врезывающагося в берег, к югу от Ванна, представляется в известном отноше-
599 БРЕТАНЬ. 600
нии наиболее бретонским из всех департабиганды, по большей части земледельцы, не ментов Бретани. В нем мы находим напбовсе однако собственники, и земледельческие лее любопытные памятники религий, предшепродукты получаются у них не в таком изо-

Типы и костюмы бретонцев.
ствовавших христианству; в его городах и деревнях наиболее сохраняется средневеко­вой вид их; в нем старинные нравы удер­живаются с наибольшим упорством. Мор-
билии, как у их соседей других департа­ментов Бретани, возделывающих такую же почву. Однако прогресс совершается быстро, и из году в год растет число мелких име­
601
ГЛАВА
VIII.
602
ний, возделываемых самими собственниками. Этот департамент один пз наиболее важ­ных во Франции по разводимой в нем по­роде быков. В 1862 г. около половины Морбигапа представляло еще обширные хозяйства, поросшие вереском, где пчелы собирали мед, который разносили в 70.000 ульев, принад­лежащих крестьянам; в настоящее время поверхность морбпганскпх ландов занимает 140.000 гектаров, т. е. одну пятую всей по­верхности департамента; преобразование их в леса и обработанные земли обошлось почти в 70 миллионов франков. Большая часть ландов представляют чудные земли, совсем готовые под культуру, но общины не согла­шаются их продавать, опасаясь наплыва бо­гатых землевладельцев, которые начнут эксплоатировать эти земли без всякой пользы для местных жителей; сами же они не умеют утилизировать их для общей выгоды. Земле­делец кормится рожью, гречихою, рыбою и морскими ракушками; пшеницу же продает в соседние департаменты пли для отпускной тор­говли. Как и в большинстве приморских департаментов, население довольно велико: в среднем оно превышает население прочей Франции.
Поверхность Морбигана 6.798 кв. килрм., население в 1872 г. 521.620 жпт., население на одном кв. килом. 77 челов.
Восточная часть департамента принадлежит к бассейну Вилени и её главного притока- Ут (Oust), протекающего по округу Плоэрмель, самому бедному в Морбигане. Главный пункт представляет простое местечко, в котором есть еще прекрасные остатки старин­ных укреплений и церковь X VI века, укра­шенная с фасада любопытной скульптурой. Замечательнее город Жосселен (Josselin), в 12 километрах к востоку, на реке Ут. Над ним возвышается величественный за­мок, и в церкви его, на черной мраморной доске, статуя Оливье-де-Клиссона и его жены, сделанная пз белого мрамора. Пригород, также представлявший некогда укрепление, по­мещен на реке Ут, выше Жосселена и близ границ Кот-де-Норд: это Рогап, передав­ший свое имя одной 'из могущественнейших фамилий Франции. От старинного замка сеньёров остались только следы. На полупути меж­ду Плоэрмелем иЖосселеном пирамида ука­зывает место, где в 1531 г. происходила знаменитая «битва тридцати» между Бомонуаром и его бретонскими рыцарями с одной стороны и Бембро (Bamboroug’h) с его англий­скими, немецкими и брабантскпми солдатами- с другой. Ни одно большое сражение, про­исшедшее на французской земле, не поразило столь живо народного воображения, как эта борьба на-смерть между 30 воинами враждеб­ных племен.
Близ устья, на Вилени один только порт- Рош-Бернар:это местечко, хорошо известное по своему висячему мосту в 197 метров дли­ною. Он переброшен через Вилень на вы­соте более 30 м. над уровнем высокой воды, и под ним проходят с распущенными па­русами суда, идущие к Редону. Ванн, глав­ный город департамента, имеет более зна­чения, как пункт для морской торговли, хотя он помещен на узком канале Морбиганского залива,-канале, имеющем не более 2-3 метров воды прп приливе. Суда, превы­шающие 150 тонн, должны становиться на якорь четырьмя километрами ниже-в порте Коило. Бретонское название Ванна-Гвенед почти то же, что и название древних его оби­тателей-венетов, побежденных Цезарем. Город этот распространяется в предместья и имеет вид большего села. В нем нет замечательных построек, но археологический музей его, принадлежащий частному обществу п помещающийся в «Башне Конетабля», до­стоин края, столь богатого доисторическими памятниками. Ванн и Орэ-пункты отправле­ния путешественников, отправляющихся по­смотреть на удивительные мегалиты Карнака, Локмариакера, острова Морбигана, полуострова Рюп. К северу и северо-востоку от Ванна, степп, окружающие Граи-Шан, Элвен, Ропифор-ан-Тер, не менее богаты священными камнями. Близ Элвена, среди лесов, подни­мается на высоту 40 м. великолепная 8-мпсторонняя башня.
Орэ, которого лиман сообщается съМорбиганскпм, недалеко от входа в это внутрен­нее море, стало по-пстпне знаменито. Толпы пилигримов, иногда бесчисленные толпы, на­правляются к капелле св. Анны, помещенной в области ландов, в 4 милях к северозападу от города. Перед стенами Орэ-Шандо и Жан де Монфор одержали в 1364 г над Дюгескленом и Шарлем до Блуа победу, по­ложившую конец войне за британское наслед­ство. Отмели лимана Орэ населяются устрица­ми, благодаря которым эта часть Морбигана получает некоторую экономическую важность. В 1874 г. владетели устричных садков в этой области собрали 200 миллионов молодых устриц, из коих две трети пошли в прода­жу: Орэ-первая станция устрицеводства во Франции, не по качеству, но по количеству до­ставляемых ею моллюсков. В 1881 г. выве­зено было устриц 33.325.000. В порт Орэ входит множество мелких каботажных су­дов, и моряки его занимаются ловлей сарди­нок, как моряки другого порта-при входе в фиорд Этель, между полуостровом Киберон и лиманом Лориан. Перед началом лова, на середину канала, между Гроа и бере­гом выезжает морская процессия-из всей флотилии моряков, и священник, плы­
603
БРЕТАНЬ.
604
вущий во главе, торжественно благословляет море.
При входе в Морбпган также имеется своя маленькая гавань для каботажа-порт Напа­ло, возле которого возвышается Тумьяк-искусственный холм, в 260 метров в окруж­ности основания и в 20 м. высотою. Это одна из горок, с которой всего лучше смотреть на удивительную панораму моря и островов. Полуостров Рюи, для которого порт Навало представляет морской порт,-одна пз наибо­лее интересных областей Морбигана,не только по своим монолитам, но и по прелести своих пейзажей п мягкости своего климата. Вокруг Сарцо, родины Лесажа, отлично ростут южные растения: лавры, гранаты, мирты, камелии, алоэ. Там не знают морозов. К юго-западу от Сарцо, берег Сен-Жилда посещается летом купающимися.
Река Блаве, бассейн которой занимает наибольшую часть западного Морбигана, идет к Понтпвп, главному городу округа, называв­шемуся недавно Наполеонвиль. Понтиви рас­падается на две различные части: старую, бре­тонскую, с замком, с живописными домами, и новую, военного происхождения. Наполеон именно хотел сделать пз этого города, удобно расположенного на полупутп между Виленыо п бретонским рейдом, между Лориан и СепъБриек, военный центр для Бретани. Канал от Нанта к Бресту, проходящий в Понтиви, имеет еще с боку связь с морем, благода­ря канализации Блаве; но сама река, плохо со­держимая, служит только для весьма слабой торговли; в 1881 г. по ней прошло едва 1.800 тонн. Настоящая навигация начинается только у Геннебонна, где, благодаря приливу, могутъ* подниматься суда более нежели в 200 тонн и где железная дорога из Нанта в Брест проходит через реку по превосходному виаду­ку. Название Геннебонна напоминает о герой­ской и победоносной защите Жана де Монфора против армии Шарля де Блуа, в 1342 г. К северо-западу лежит населенная община Лангидюк.
Лориан, самый большой город в Морбпгане, производящий вместе с тем наиболь­шую торговлю, расположен на правом берегу Скорфа, почти в виду того места, где в Блаве впадает эта речка. Рейд его, отличный для якорной стоянки, вполне защищенный, досту­пен для самых больших кораблей, и в пер­вую половину XIX века он действительно слу­жил сборным пунктом коммерческих фло­тов, принадлежавших компании «POrient». Новый город, выстроенный соединившимися в компанию негоциантами и превращенный ими в большой склад для их торговли с Индией, сделался первым портом Франции по ожи­вленности обмена в нем с заморскими стра­нами. Но завоевания англичан в полуострове
Ганга положили конец процветанию Дориана: компания пала, и все имущество её- материал, корабли, верфи, арсеналы перешло в соб­ственность государства. Таким образом Ло­риан вошел в число пяти больших воен­ных портов Франции; морской торговле пред­оставлена была только южная часть города, род прохода, ведущего в углубленный бас­сейн. Берега же настоящего порта, образуемого Скорфом,' предоставлены для верфей, вся­кого рода мастерских и обширных учрежде­ний военного флота. Это, впрочем, единственно интересное в городе, представляющее в общей сложности многоугольное собрание одно­образных построек, окруженное двойной оградой и отделенное от большего предместья Керантрех железною дорогою. Как и во всех других портах этой части бретонского побережья, главные занятия в Лориане-ры­боловство, приготовление сардинок п пище­вых консервов. В 1883 году в Лорианский порт прошло 1.754 суд. вместимостью в 129.580 тонн. На севере Кодан, на западе большое местечко Плоэмёр, а на юге город Порт-Луи, построенный на восточном бере­гу лимана, составляют придаточные части Лориана, который возник на их глазах два века тому назад. В то время Порт-Луи сам был преобразован в военный город из деревни Локпрезан или Блаве, первого складочного места бретонских товаров, по­ложивших основу Индийской компании. Над городом господствует крепость, которая ча­сто служила государственной тюрьмой точно так же, как цитадель Палэ, столицы Бель-Пльан-Мер, самого большего пз островов Мор­бигана; прежде она была собственностью су­перинтенданта Фукф, по приказанию которого были воздвигнуты укрепления, существующие еще и до сих пор. Острова Хоэдик и Хуат, остатки побережья, соединявшего полуостров Квпберон с мысом Кроазик, находятся в административной зависимости от общины Палэ. Население этих французских земель, в количестве 400 человек, почти все пере­роднилось между собою и живет особою жизнью, имеющею мало общего с обычным современным существованием. Продукты рыбной ловли принадлежат целиком общи­не; обработанные земли, разделенные на «нивы», до такой степени раздроблены, что в Хоэдике на 70-ти гектарах земли нарезано 3.765 участков; есть участки всего в одну, даже в полполосы, а то так одним уча­стком земли владеют сообща трп семьи. Хотя собственность здесь и разделяется, по эксплоа­тация ведется на общих началах и продук­ты делятся пропорционально доле собственни­ка. Управлением острова заведует приход­ский священник, который недавно еще соеди­нял в себе всех должностных лиц: онъ
605
Г Л А В А
VIII.
606
заведывал адмиралтейством, портом, поч­тою, судом и даже акцизным управлением. В помощь ему избирался совет 12-ти стар­шин, а в некоторых случаях вопросы, ка­сающиеся интересов местных жителей, обсу­ждались на сходке. «Миръ» располагал обще­ственными суммами, получавшимися с каждой доли и от продажи жатвы и других продук­тов, и в начале каждого сезона ссужал не­большими авансами неимущих рыбаковъ1).
Против Дориана, в открытом море, ле­жит остров Груа, населенный моряками, ко­торые занимаются, большею частию, рыбной ловлей. Остров располагает всего одною не­большою гаванью Порт-Тудп, служащею якор­ною стоянкою для 390 местных палубных судов; в настоящее время этот порт до­полняют новыми бассейнами.
Департамент «конец земли»-Финистере-название которого пишется несогласно с этимологическим составом слова (Finistere), действительно занимает оконечность конти­нента. Это страна морская по преимуществу, так как развитие её берегов достигает до 250 кплом., не принимая в рассчет выре­зок берега, меньших пяти килом., и конту­ров островов. Подверженный влиянию мор­ских паров, часто орошаемый дождями, де­партамент этот украшен богатою раститель­ностью, особенно в тех местах, где порода, сланцевая или гранитная, покрыта землей в количестве, достаточном для прочного укоре­нения деревьев. Благодаря своему климату, Финистере стал одним из садов Франции, и ‘его плоды и овощи вывозятся далеко, до Англии. Прибрежные места,
мелкие поместья и возделываемые самими соб­ственниками, получили название Золотого поя­са. Но внутри страны большие пространства частью еще пе обработаны; еще много остается сделать, чтобы воспользоваться ими. Около двух пятых территории представляют еще бесплодные ланды. После земледелия главное богатство Финистере заключается в разведе­нии быков и лошадей: этот департамент за­нимает во Франции второе место по коли­честву лошадей и крупного скота. Он превос­ходит также другие департаменты производ­ством меда. Многочисленные ломки гранита и аспиднаио камня занимают много рабочих; но рудники, доставлявшие свинец с сереб­ром и разработывавшиеся недавно в Гуфльгуа и Пулауене, в горах, пограничных с Кот-де-Нор, в настоящее время бездей­ствуют. Торговля департамента важна в том отношении, что страна не в состоянии пропи­тать многих жителей, которые по тому самому
принуждены искать средств к жизни на океане, в рыболовстве или торговле. В сред­нем Финистере гораздо гуще населен, чем остальная Франция, и число жителей возра­стает. Поверхность Финистере 6.722 кв. кил., население в 1891 г. 727.012 жит., население на 1 кв. кил. 101 чел.
Если выехать из Морбигана по железной дороге, идущей из Нанта в Брест, то пер­вой встречной рекой будет Лета (Laita), не­посредственно ниже Кимперлэ. Это последнее представляет хорошенький городок, с рас­писанными домами, окруженными зеленью и розами. Здесь соединяются две реки: Изоль и Элле, текущие среди деревьев и лугов. Здесь же существует единственная во всей Франции школа дренажа и орошения; главный город вт> маленьком округе посещается только неболь­шими каботажными судами. Самый оживленный порт на соседнем берегу - Понт Аван, деревня, состоящая, главным образом, из мельниц и выстроенная на берегу извилистой речки, в которой отражаются прибрежные ивы и тополи.
Далее открывается бухта Фуэнан или Лес­ная (de la Forest), названная так потому, что вода заняла здесь место древнего леса, остатки которого, прп отливе, еще можно найти под прибрежным песком х). На западном берегу этой бухты находится старинное укрепление Конкарно. Оно представляет двойной город и состоит именно из древнего, укрепленного островка странной формы, и новой части, на­бережные которой доходят до конца неболь­шой бухты, где суда стоят, килем касаясь дна и обширных илистых пространств, по-
разделенные на * переменно покрываемых водой и выходящихъ
из-под неё. Конкарно-один из наиболее посещаемых для рыболовства, портов: ме­стные моряки снаряжают ежегодно более 500 судов для лова сардинок. Морская фауна Конкарно столь богата, что именно это место побережья избрано было для устройства пер­вого садка для рыб, ракообразных и мягко­телых, с целью сравнительного изучения и разведения этих животных. Ученые могут свободно располагать лабораторией аквария, и здесь уже было произведено много в высшей степени важных исследований. Сама природа служит полем для наблюдения в этих об­ширных бассейнах, которые прямо питаются приливами, понижаются отливами и служат местом для произрастания водорослей сосед­него моря.
Город Кимиер также представляет порт, но только порт, расположенный при лимане. Как уже видно из его бретонского названия, означающего «слияние», он находится прп
4) Escard; Cheysson; Baudrillart, „Populations agricoles 4) Ernest Desjardins, „Geograpliie de la Gaule romame“, de la Bretagnew. tom. I, 305.
607
БРЕТАНЬ.
608
месте соединения двух больших рек, впере­ди которых простирается пространство, под­вергающееся действию прилива и отлива в океане. По населению Кимпер занимает толь­ко третье место в департаменте, хотя соста­вляет главный город этого последнего. Он был когда-то столицей древнего Корнваллиса, а теперь представляет также один пз наи­более почитаемых католиками городов древ­ней Бретани: собор его, посвященный св. Корентину, принадлежит к числу наиболее роскошных зданий страны. Это последнее имя-Корентин, присоединенное к названию Кимпера, дает материал для бесконечных насмешек, и сам Лафонтен дает нам при­меры таковых. Это не помешало, однако, Кимперу доставить немало весьма замечательных людей. Так Кергеленова земля, в Индийском океане, получила название свое по имени впервые открывшего ее кимперского мореплавате­ля. Точно также другому уроженцу Кимпера, великому Леннеку, принадлежит капитальное открытие аскультации (выслушивания): француз­ские медики воздвигли ему бронзовую статую на одной площади родного города.
Корнуайль, или Корнваллис представляет одну пз замечательнейших областей Брета­ни но любопытным явлениям природы, по нравам п промышленности населения. К югу от Кимпера находится приморское местечко Понт-л’Аббё, одно из тех, где в наименее измененном виде сохранился старинный ко­стюм. Далее, на мысу, около которого по­стоянно бушуют волны, Пенмарк, главный населенный пункт которого не имеет даже 200 жителей, окружен развалинами, свиде­тельствующими, что здесь существовал в древности значительный город. В самом деле, в средние века в Пенмарке очень де­ятельно занимались рыболовством; но откры­тые впоследствии отмели Ньюфаундленда от­влекли рыбаков от Пенмарка к местам, доставляющим более богатый улов трески. Одиерн, расположенный при маленькой бухте, недалеко от «рога» Фпнпстере, также пред­ставляет пришедший в упадок город. Бед­ная деревушка Керити, лежащая на юго-запа­де, была прежде городом, имевшим до 10.000 жителей, которые давали Корнуайльской епар­хии армию в 2.500 чел. стрелков; переулки, загроможденные развалинами, еще до сих пор сохраняют название: «улица Серебряни­ковъ», «улица Мелочных торговцевъ», «Боль­шая улица», которые все выходят на берег. Одиерн, построенный при маленькой бухте, недалеко от «рога» Финистер, и Дуарненез, лежащий на берегу почти круглой бухты, при­обрел за последние годы большое значение как рыболовный порт. Во время сезона сар­динок, т. е. с конца июня до начала декабря, 800 рыбачьих лодок с 3-4 тысячами ры­
баков из Дуарненеза разъезжают по морю, разбрасывая приманку: яйца трески, тесто, приготовленное пз кузнечиков, или искус­ственную икру пз маслянистых семян. Именно эти места, близ Пенмарка, Одиерна и острова Сен, считаются самыми богатыми по улову сардинок. Появление огромных стай макрелей способствовало возникновению за по­следние годы близ Пенмарка значительной де­ревни Гпльвпнек.
Количество ежегодного улова сардинок в Дуарнфнезе: 360.000.000, стоимостью 12.000.000 франков (Улов в Одиерне 1.000.000 франков).
Годовое движение судоходства в 1880 году: Дуарненез 596 судов, вместимостью 41.775 тонн (Одиерн 591 судно и 12.100 тонн).
К северу от Кимпера, железная дорога из Бреста проходит через брешь Черных гор, недалеко от деревни Бриек. Последняя славится своими noHn(«doubles bidets»), коих естественная поступь-иноходь. У самой по­дошвы склона находится Шатолен, главный город округа и главная станция железной до­роги между Клипером и Брестским рейдом. Это не более как село, тем не менее сча­стливо расположенное в плодородной долине, на берегу Ольны, реки, в которой смешивают­ся воды канала между Брестом и Нантом. Тремя километрами ниже каботажные суда приходят в большом числе в Порт-Лоне, где нагружаются аспидным камнем, добы­ваемым в окрестных местностях, живно­стью и съестными припасами, назначенными для Брестского порта. Близ Шатолена нахо­дится учебная ферма. Фау, расположенный бо­лее к северу, на конце лимана, также откры­вающагося в Брестский рейд, представляет другой рынок овощей и плодов для большего соседнего города. На западе округа, на гра­ницах с Кот-де-Норд, местечко Каргэ означает место древнего Воргания(Ѵог§апииш) римлян; от него лучами расходится семь до­рог, остатки которых вполне ясно впдпмы. Бычачья раса в Каргэ-одна пз наиболее ценных в Нижней Бретани. Каргэ-отече­ство де-Ла-Тур-д’Оверня.
Брест, наиболее населенный город в Фпнпстере и на всем побережье между Гавром и Нантом, он представляет па океане то же, что Тулон на Средиземном море, т. е. большой арсенал Франции. Но северная при­морская крепость имеет гораздо более суро­вый вид, нежели южная. Последняя, несмотря на свои пушки, плавучия батареи, редуты, фор­ты, обладает такою прелестью в очертаниях своего рейда, такою чистотою в профплп гор, так ясно освещается своим небом, что пред­ставляет такой же милый вид, как и род­ственные города Прованса и Лигурии. Брестъ
609
ГЛАВА
VIII.
610
напротив, мрачен, почти зловещего вида. Когда низко идущие облака, так часто наго­няемые ветром на берега Бретани, позволя­ют моряку на значительном протяжении осма­тривать Брестский рейд, равно как и длин­ные мысы, и полуострова, разрезывающие его на туманные заливы, то город едва видим над понтонами, раскачивающимися от волн: видны только валы и пушки. При входе в порт, образуемый лиманом Панфельд, не бо­лее 100 м. в ширину, мы внезапно очутимся в извилистом рве. Последний заключен меж­ду двумя крутыми холмами, совершенно по­крытыми постройками. Справа возвышается замок XIII века, многим старее военного города Вобана; слева, в части Рекувранс, видны большие дома мрачного вида, в кото­рых сохраняются припасы для флота. Выше великолепного моста, состоящего пз двух вращающихся настилок, каждая в 750 тонн весом, Панфельдский лиман продолжается в виде венецианского капала, между мастерскими, магазинами, элингами; с обеих сторон, при­мерно на протяжении двух километров, идут казенные учреждения. Для постройки всех этих зданий, для устройства всех этих при­способлений, были потребны громадные труды в течение двух веков. В каменистой поро­де были вырыты большие бассейны. Мыс Са­лу, подымавшийся па высоту 25 м. над уров­нем воды, весь снесен до набережных и отделен от твердой земли каналом, в ко­тором устроены доки для починки судов. Но говоря уже о вооруженных кораблях, стоя­щих временно на рейде, устроены мореход­ная школа, школа юнг, морские тюрьмы, п множество судов-паровых и парусных- отправляют различного рода службу для рей­да и для окрестных фортов.
Многие порты следуют друг за другом по берегам огромного рейда. Благодаря значи­тельному сбыту, представляемому Брестом для съестных продуктов страны, он стал са­мою важною пз этих гаваней; но недавно еще каботажные суда, которым приходилось входить в Панфельд, едва находили себе в тесном пространстве места для стоянки. Те­перь же волнорез, длиною в километр, отде­ляет от большего рейда мелкий бассейн глу­биною в “’Д метров и маленькия пристани, где каботажные суда пристают к берегу. Этот мелкий бассейн должен быть допол­нен на восточной стороне углубленным бас­сейном, где можно будет останавливаться судам наибольшего углубления. Равным обра­зом улицы нового города разбиты на почве, недавно только отвоеванной у воды вдоль бе­рега. Но город заставляет ждать себя, и ча­сто коммерческий порт, видимый пз тени­стых аллей, идущих по краю холма возле пристани, кажется просто только украшением,
вследствие отсутствия кораблей. Наибольшая важность Бреста, как торгового города, при­дается ему трансатлантическим пароход­ством. Отправляясь отсюда, путешественники, едущие в Ныо-Иорк, минуют неприятный переезд через Ламанш. В среднем гру­зовое движение Бреста 230.000 тонн.
Окрестности Бреста и большего промышлен­ного предместья, Ламбецеллека, богаты заме­чательными местностями. Вокруг рейда- порты, островки, мысы; на востоке-полуост­ров Плугатель-Даула, жители которого-вме­сте и крестьяне, и моряки-обогащаются раз­ведением фруктовых деревьев, овощей, скоро­спелых плодов; к югу продолжается в форме креста полуостров Крозон, столь лю­бопытный по своим мегалитам и гротам. Главное местечко на нем послужило одной из точек отправления для триангуляции Фран­ции. В конце этого полуострова находится Камаре, долго опушивший внешнею гаванью для Брестского рейда! На северном берегу канала, соединявшего гавань с морем, на­ходится маленькое заграждение-Мину, откуда начинается трансатлантический кабель. На за­паде, на берегу открытого моря, возвышается маяк Сен-Матьё, рядом с развалинами церкви Фпн-Тер (конец света). Далее раз­вертываются прекрасные берега Конкэ, люби­мые купающимися, и его луга, где пасутся благородной расы лошади. К северу-малень­кия гавани рыбаков: Абер-Плдю, славящаяся своими гранитными ломками, с древности уже разрабатываемымп;Абер-Бенуа,Абфр-Врак, древний римский Ворганий, и Леневен, возле которого возвышается прекрасная церковь Фальгое, построенная в XIV веке и посе­щаемая поломниками. Наконец, к северу, мы встречаем Ландерно, в долине Элорна, в том месте, где эта река переходит в ли­ман, подвергающийся действию приливов и отливов, и где разделяются две большие же­лезные дороги Бретани. В Ландерно суще­ствуют разные фабрики, особенно весьма важ­ная полотняная мануфактура, от которой за­висят мастерские Морлэ и других городов Финистере; из рабочих многие английского происхождения. Возле Ландерно, в Мартире, бывает самая важная конная ярмарка во всей Нижней Бретани.
Морлэ, Монтрулез по-бретонски, по чпслу жителей, второй город в Финистере, распо­ложен, как п большинство торговых горо­дов Бретани, на берегу реки, уровень кото­рой два раза в день повышается от прилива. Корабли в несколько сот тонн останавли­ваются на якоре, перед самою дверью магази­нов и мануфактур, окаймляющих оба бе­рега. Движение судоходства в Морлэ в 1881 году: 621 судно с 55.820 тоннами. В Морлэ несколько любопытных построек. Но
611
БРЕТАНЬ.
612
что из него делает единственный в своем роде город Франции,-так это поразительный виадук железной дороги, проходящий на высо­те 58 м. над уровнем реки и над двойным амфитеатром домов. С этого великолепного моста видны, как на громадной картине, го­род со свопмп фабриками, ряды кораблей, рейд, расширяющийся вдали, и лесистые скло­ны холмов. Моро родился в Морлэ, в 1763 г. К северо-востоку, близ местечка Ланмер, или «Большой Степи» (Grande Lande), нахо­дится деревня Плуэга-Геран, родина бесстраш­ного путешественника Гпльома Лежана.
Спускаясь от Морлэ к морю, мы видим замок Торо, возвышающийся на островке и выстроенный самими жителями города в XVI веке для защиты от англичан. В настоя­щее время государство завладело этим зам­ком, обратив его в тюрьму. Далее, острова, утесы, отмели из галек отделяют лиман Морлэ от лимана древнего Сен-Поля, не­когда главного города провинции Леонэ. Этот древний п пришедший в упадок город при­надлежит к числу интереснейших в Бре­тани. Собор его, стрельчатого норманского типа, совершенно был уже закончен еще в средние века. Колокольня церкви Крейцкер, возвышающаяся до 77 м., образец красоты и легкости. Территория Сен Поль де Леон, отныне защищенная от перехода на нее дюн, принадлежит к числу плодороднейших на бретанском берегу: самшит растет там на воздухе, как на юге. Порт этой страны, ма­ленькая гавань Роскоф, прославился своим громадным наклоненным фиговым дере­вом о нескольких стволах, составляющих уже сами по себе целую рощицу. Окрестные огороды доставляют в изобилии лук, арти­шоки, цветную капусту, спаржу и другие овощи, идущие на пропитание Парпжа, Лондона и Рот­тердама. Бретонцы, которых встречают в Париже вокруг рынка носящими большие широкополые шляпы,-суть жители Роскофа, продающие произведения своих садов. Судо­ходство Роскофского порта выражалось в 1881 году 635 судами с грузом 24.660 тонн. Море при Роскофе также весьма богато рыба­ми, и там можно было устроить садок, как и в Конкарно, для изучения морской фауны. Но, к несчастью, при Роскофе море часто вол­нуется, и это мешает работам зоологов.
Департамент Кот-де-Нор не целиком принадлежит северному склону Бретани. На севере все реки впадают в Ламанш; но на юге они направляются к Вилени и Блаве. Эта южная часть территории, расположенная в центре Арморики, занята еще, по большей части, вересковыми порослями и весьма редкими поселениями; но на склоне, обращенном к Ламаншу, земля, разделенная на весьма мелкие участки, всюду почти старательно возделана,
и деревни идут непрерывно одна за другою, а окрестные сады дают большое количество сидра, которого было выделано в 1881 году 1.052.430 гектолитров. Кот-де-Нор пред­ставляет департамент Франции, где наиболь­шая пропорция мелких хозяйств. Богатство страны заключается в земледелии и скотовод­стве; в департаменте нет больших ману­фактурных заведений, и нп один из много­численных портов его побережья не дошел до степени крупного рынка Франции. Собствен­ное население департамента Кот-де Нор весьма значительно, хотя п поубавилось в последние годы вследствие эмиграции. Поверх­ность департамента Кот-де-Нор 6.886 квадр. километров. Население в 1872 г. 618.652 жителя. Население на 1 кв. кнл 92 человека.
Один только округ-Лудеак - располо­жен всем своим протяжением на южном склоне. Самый главный пункт представляет местечко, находящееся недалеко от долины Уста, притока Вилени, на месте пересечения нескольких больших дорог. Главное занятие Лудеака - приготовление полотен. Кантон Корлэ, расположенный на северо-востоке, по направлению Гюпнгампа, важен по своей по­роде лошадей, происшедшей, говорят, от арабских лошадей, привезенных с востока еще во время крестовых походов. Живот­ные этой расы, настоящие военные лошади, славятся быстротою своего бега и выносли­востью.
Ланнион, главный пункт прибрежного округа, пограничного с Фпнпстере п один пз многочисленных маленьких портов страны,представляет местечко,расположенное в прекрасной долине Гера, где можно видеть любопытные средневековые постройки, церкви и замки. Другой коммерческий порт, ПерроГирек, выстроен не на реке, но па самом море, к югу от живописной группы семи остро­вов (Sept-lles). Далее, к востоку, открывается лиман Жоди. Здесь прилив доходит до порта знаменитого города, некогда епископ­ского-Третье; в нем и теперь еще сохра­нился прекрасный собор ХИѴ-го века. Далее мыса, образуемого страшными «epees» ( шпа­гами) Третье, для обозначения которых слу­жит маяк Гего, в море впадает другая река, многоводнее Жоди: это Триё, на берегу которого находятся два каботажные порта: Лезардриё, ближайший к морю, и Понтриё- в области, где уже не чувствуются прилив и отлив, и где река, с перекинутым через нее мостом, не имеет уже ничего общего с лиманом. Гюинган, главный пункт округа, граничащего к югу с округом Лаппиои,- также помещен в роскошной долине Триё. В городе все еще сохраняется укрепленный замок, но большая часть его ограды разру­шена.
VIII.
ГЛАВ А
613
В населении острова Брега, которое, быть может, иностранного происхождения и при­том произошедшего, по большей части, от бра­ков между родственниками, не встречается ни слабых, ни чахоточныхъ1). К югу от этого острова берег поворачивает на юг и юго-восток. Первый порт-Пемполь. Это одна из наиболее безопасных гаваней Ламанпиа, но в нем только слабое каботажное движение, потому что по берегу следует друг за другом много торговых пунктов. Неда­леко от местечка, видны живописные разва­лины аббатства Бопор; развалины лежат в зелени больших деревьев, идущих до самого берега моря. В другой порт, Брфгекъ(Вриёк), находящийся более к югу, преимущественно приходят барки с известковым песком, служащим для удобрения окрестных полей. Портриё, идущий затем, более важный порт. Рейд его на востоке хорошо защищен ска­лами Сен-Ке и ежегодно, в начале мая, слу­жит местом сбора для судов, идущих к отмелям Ньюфаундленда. Бипик, соседний уже с Сен-Бриёком, представляет также многопосещаемый порт. Жители его-рыбаки чи моряки, и эти занятия передаются от отца к сыну.
Сен-Бриёк, главный город департамента, не расположен на берегу моря: при отливе, воды Ламанша, к северу от города, отходят до 6 километров расстояния; при приливе же волна распространяется на 5 километров, до порта Леге,где совершается морская торговля Сен-Бриёка. Несмотря на то, что сейчас упомянутый порт высыхает два раза в день, он, тем не менее, благодаря соседству зна­чительного города, наиболее оживленный порт департамента Кот-де-Нор; кроме того будет построен рядом с портом другой, с углуб­ленным бассейном. Торговое движение в главных портах департамента в 1881 году было:въС.Бриёке 63.930т.; в Немполе 33.250 т.; в Понтриё-28.650т.; в Третье 26.075;в Бинике 24.925; в Ланнионе 22.500 тонн. Го­род не особенно замечателен своими построй­ками, но отличается довольно оживленною про­мышленностью. Бриёкинцы-таково странное название жителей Сен-Бриёка-особенно зани­маются фабрикацией) разных материй и отправ­кою земледельческих съестных продуктов, овощей и рыбы. По соседству, сотни рабочих заняты в больших каменоломнях добыва­нием прекрасного синего гранита, идущего на постройки и мостовые. Маленький город Кентеп, расположенный внутри страны, иа той же реке, что и Сен-Бриёк, отличался, в течение нескольких веков, сильным развитием про­мышленности: его полотна пользовались боль­
614
шой славой в Бретани и за границею. Еще в наше время ценятся продукты его мастерских. В 10 [километрах к юго-востоку от СенъБриёка, близ деревни Пледран, находится замечательный лагерь Перан, которого камен­ная стена облечена искусственною лавою- из сплавленных кремневых веществ *).
К востоку от Сен-Бриёка, Ламбаль, быв­шая столпца герцогства Пентьевр, разделен на две части: одна-при подошве, другая-на склоне холма, па котором высится капелла разрушенного укрепления. Это единственный город по пути в Дпнан - главному пункту восточного округа департамента Кот-де-Нор. Дпнан весьма живописный город, раскинутый на левом берегу реки Раис, впадающей далее вниз в лиман Сен-Мало. На вершине холма поднимается башня старинного замка, превра­щенного в тюрьму. С этой башни, па дале­ком протяжении, видно море-до горы СенъМишель. Великолепный виадук, напоминающий вышеописанный виадук в Морлэ, соединяет город с его предместьем - Ланвалле. Вокруг мест прогулок пли бульваров, еще окруженных некоторыми” остатками стен, видны замки и дачи, окруженные зеленью. Главнейший памятник Дпнана-церковь, в которой стрельчатый характер постройки сое­диняется с дугообразным и где в гробнице сохраняется сердце Дюгесклена, самого знаме­нитого человека этой части Бретани. Гранит­ная колонна воздвигнута, примерно, в двад­цати километрах расстояния к юго-востоку от Дпнана, на месте замка Ламот-Брунс, где он родился в 1321 г. Дпнан-промыш­ленный город. В нем есть кожевенные за­воды, парусные фабрики; он же производит небольшую торговлю с Сен-Мало. Дпнан- место жительства многих англичан, которых привлекает мягкость климата, прелесть окрест­ностей и удобства жизни.
В одиннадцати километрах к северо-во­стоку от Дпнана, деревня Корсёль, занимает место древнего Fanum Martis, столицы армо рпканского племени куриозолитов, о которых упоминает Цезарь.
Соединенные названия Вилени и её малень­кого притока-Иль-составляют название во­сточного департамента древней Бретани. Одна­ко границы этого департамента не помещают­ся вполне на южном склоне, орошаемомъвышеупомянутымк реками, многие реки направляют­ся еще к северу, к Британскому морю. Даже целый округ Сен-Мало граничит с Ламаншем, между тем как на юге департамент не доходит до Атлантического океана. Иль-пВилень, департамент, по преимуществу, земле-
Э Daily, „Bulletin de Иа Societe anthropologique do Paris “.
♦) Prevost, „Congres scientifique de France\ St. Brieuc, 1872.
фИОЮХл ОП ‘Винфкикиипои* ФИНФГФЭВД 'IIHlUOdg чси.и.лня оя вэифвгявйпвн яиэиХии якпхХэ ood -отом ‘нинфжия# OJWOJtfox якоимпап якичнявигj КЭ1ПЯ0НВИЭ 4H0J ‘ОПНОЖОЕОП Хкфояэ Хколгеэ оп и onqv ‘0 шХсГяо ви’Ѵ яяоѴохоѴ яяпньоюи
■ц *х оиигяод кифвИ.иопд
Игэиии оп ‘.оиэфк оонГпя яюикпния чнфгид-п-чгп ‘цэ'г'итоЕ и ииояэ oiinoVofleud оц 'чгокфя яхпк “ФѴЯИЧИ’^ѴЯОЯ ОЯИЭОТиИИГОЯ КОЛ.ОПЯИИиИЕФяХ фэя *lVoj цичГжря п Чяоси'яияэи ООО’Иб оѴ OOOTSI ЧЭОЕПШЧНФкХ ЯИОСИВП чХОИ ЧГФК08 ОЯИЭОИИИИГОД

Ц1ЧНЖЕЯ Ч.1СЯВГЯВИЭ0Э ОЯ1ЭЯОГООГКИ II ЕГЯОЛЙОИ ifUHodojf *4AiodiiiEO.i?i0j c<)0’L99'T ormotf ndriia oniotoasnodn £toj иряи яя аж чэцУе ‘inii -Hud 9981 ot 0Г8И я/j 'еэиоивяичг^Ѵеоя отчиопп оифпичгоо 4doii0i ‘nrindinnoo икчэоя ошипѴап 'ОЛФИЧѴПШ/П 'И.ЧИЭВТиХ 9ННЧГФКФЯ0П эпичнфгшѵ ип 4dOH-0il“^lO}I II Я2ИВЯ ’IJI4Hn0E^tf:Ud ^риЭОПЧЕ^Ѵ
919
’Ч П V I Я <1 ч
<Л9
617
ГЛАВА
VITI.
618
своей, сильно превышает среднюю густоту французской территории. Поверхность Иль-иВплень 6.726 квадр. килом. Население в 1872 году 626.875 жителей. Население на 1 квадр. килом. 92 человека.
Проникнув в Бретань, Вилень, пока еще простой ручей, проходпт прп подошве холма, на котором помещается город Вптре. Послед­ний весьма живописен, благодаря присутствию древнего замка, превращенного в тюрьму, остаткам его ограды, странным домам, на­ходимым еще в старинных частях города. Витре-главный город округа. Чины Бретани, под предводительством попеременно баро­нов Витре и баронов Леон, собирались неоднократно в Вптре в течение прошедших двух веков. Госпожа де-Севинье в несколь­ких живых словах описывает, что пред­ставляла из себя сессия штатов в 1671 г. Помещение, которое она долго занимала,-за­мок Роше, находится по соседству с Витре, в 6 километрах к юго-востоку. Здесь сохра­няется много интересных фамильных порт­ретов. В округе есть еще второй город, с меньшим числом • жителей, чем в Вптре, это-Герк-де-Бретань, возле которого лежит один из больших лесов рассматриваемой области.
Рень главный город департамента Иль-иВилень, бывшая столица Бретани и наиболее населенный из его континентальных горо­дов, занимает прекрасное географическое положение-при соединении Вилени и Пля (откуда и происходит это гальское название- Кондат), при основании Бретанского полу­острова и на естественном пути от Луары к заливу Норманских островов. Удобные пути сообщения увеличили еще эти выгоды: судо­ходный канал между Илем и Рансом сое­диняет два противоположных моря; 11 боль­ших дорог соединяются на площадях Рена, а теперь еще четыре железные дороги конча­ются на его пристани. С самого начала армо­риканской истории, Рень уже важен, как тор­говый город, ибо и теперь еще оп носит название племени редонов, которые обитали в этой области и у которых он составлял главный город. Несмотря на свое знамени­тое прошлое, Рень имеет довольно пасмурный вид. Значительная часть города была возоб­новлена после большего пожара в 1720 г. и недостает прохожих но слишком широким улицам,1 слишком обширным площадям города. Памятники, правильные п однообраз­ные, имеют холодный, суровый вид, что, отчасти, зависит от старинных парламент­ских обычаев знатной ренской буржуазии. Сверх того, мрачность города еще усиливается серым, или, даже, черноватым оттенком гра­нита.
Самое замечательное, с исторической точки
зрения, здание Реня-Мордельские ворота, че­рез которые входили некогда сановники Бре­тани и города. В одной пз стен вделана римская надпись в честь императора Гордиана. Но великия богатства Реня заключены в зда­нии университета, где имеются разные факуль­теты. Здесь есть музей скульптуры и живописи, один из наиболее полных в провинции по отношению к истории искусства, коллекции ри­сунков, археологические, естественно-истори­ческие. При Ренском факультете открыты кафедры земледельческой химии, а по соседству находится учебная ферма Трех Крестов (des Trois Croix).
Место прогулок в Рене, его обширные луга по берегам Вилени принадлежат к числу прелестнейших сторон главного города Бре­тани. По имени одного из окрестных зам­ков-Превале (Ргёѵаиауе)-названо прево­сходное коровье масло, изготовляемое во всей этой области департамента. Местечко Жанзе, к юго-востоку от Реня, также славится своими гастрономическими продуктами, особенно пу­лярдами. Это один из центров приготовле • ния парусины. В нескольких километрах к востоку, близ Эссэ, видна одна пз заме­чательнейших крытых аллей во Франции. её длина-20 м.; высота 2 м. и называется эта каменная аллея Скалою Фей (Roche-auxFees). К востоку от Реня находится местечко, некогда укрепление, Монфор-сюр-Ме. От него осталась башня, служащая тюрьмой. Он занимает место в числе главных пунктов департамента и называется городом, хотя число жителей, сосредоточенных у подошвы древнего замка, едва достигает полуторы ты­сячи. Его окрестности также наименее насе­лены в департаменте Иль-и-Вплень; но они хорошо известны археологам по своим мно­гочисленным развалинам замков, своим аббатствам, церквам, священным камням. На юге округа, близ местечка Плелан-леГран, тянется лес Пенпон, остаток беспредельных чащ Броселаинды, тайны кото­рых поведаны в рыцарских романах: здесь жили: волшебник Мерлен п божественная Вивиана. Некоторые прогалины этой таинствен­ной области оставались долгое время неизвестны соседним жителям, так что в них могла удержаться некоторого рода крестьянская рес­публика. Теландцы управляли сами собою и, ежегодно, собравшись возле одного фонтана, избирали единогласным мнением лиц на раз­ные общественные должности; собственность у них была общая. Но как скоро их изо­лированное состояние прекратилось, так и уте­ряны были ими разом и их привилегии, и обычаи: от древней республики Телен оста­лось только имя.
Ниже Реня, Вилень сперва течет по обшир­ной луговой долпне, затем врывается в дикия
Б P E Т А Н Ь.
620
619
ущелья скал, чгтобы пробиться через ограду из сланца, некогда ее задерживавшую. Редон, главный город округа, как раз посещается в южном углу департамента Иль-и-Вплень, в том месте, где Ут соединяется с главною
совершается в незначительных размерах. Однако, из всех рек Франции Вилень была каланизована первою работы начаты были на ней уже в 1538 г.
Большой порт департамента составляетъ

Женщины Канкаля.
рекою, судоходной до моря, и где канал от Бреста до Нанта проходит через долину. Редон представляет также место разветвле­ния железных дорог. Город этот произво­дит довольно важную торговлю; по водою-по низовью до моря п по верховью Вилени-она
благородный город С.-Мало, охраняющий на Северном море вход в большой лиман Раиса. Недавно еще город носил вполне за­служенное название «Сен-Мало-де-л’Иль». Его
4) Krantz, „Rapport а 1’Assemblee nationaleu, 1872.
ГЛАВА
VIII.
622
621
охотно сравнивали с кораблем па якоре. Не­красивое и мрачное Сен-Мало соединялось с твердою землею только «желобкомъ», т. е. шоссе, имевшим в ширину только 14 м. и защищенным массивным замком с зубча­тыми стенами. Морские наносы, а в гораздо большей еще мере-человеческий труд утро­или ширину «желобка». Городу тогда предоста­влена была возможность растянуться и вне своей узкой скалы, дома его могли покрыть и полуостров, соединяющий его с континентом, и, перейдя еще далее, развиться в промыш­ленное предместье, более обширное, нежели город, хотя с гораздо меньшим населением. Несколько малонаселенных улиц, часть го­рода с пристанью, пустыри, прорезанные ка­налом,-вот что соединяет новый С.-Мало с городом Сан-Серван, большим, лучше выстроенным и более древним пз двух со­перничествующих городов. С.-Серван- древний Алетум, известный в средние века под именем Керале. Между двумя полуостро­вами С.-Мало и С.-Серван, открывается за­лив, средняя ширина которого более кило­метра. Залив этот частью занят углублен­ным бассейном, частью же отмелями, обна­женными или покрытыми водою-смотря по приливу или отливу. Поворотный мост, остро­умнейшего устройства, переходит с одного берега бухты на другой, возя путешественни­ков. В этой же части побережья Франции приливы могут во время равноденствий дости­гать высоты 15 м. над низкою водою; такой значительной высоты они достигают потому, что приливная волна океана смешивается с волною Ламанша. Даже во время самых низких приливов,попеременное колебание уровня равно 7-8 м. Отсюда происходит постоян­ное изменение вида обоих городов; то море заливает п^ь набережные, у островов и чер­новатых «прибрежных утесов бушуют п це­нятся волны, корабли гордо плывут по рейду; то, напротив, обширные, обнаженные от воды отмели, Идут далеко в Раис и в море, острова превращаются в печальные скалы, на которые можео пройти сухим путем. Суда лежат на илистом дне боком. Для приема судов необходимо было устроить среди залива обширный углубленный бассейн, достаточно глубокий для наибольшей вместимости судов; но до сих пор оп еще не окончен. В на­стоящее время внешние порты С.-Мало и С.Сервана почти оставлены. Порт Солидор, открывающийся на с.-сервапском берегу, к югу от солпдорской башни и укрепленного полуострова ла Сите, не наполнен теперь, как бывало в прежнее время, фрегатами и военными корветами. Здесь, в первый раз в 1853 году во Франции, был произведен опыт разведения устриц.
Малупнцы (жители С.-Мало), будучи бретон­
цами и островитянами, имеют свою совер­шенно отличную от остальной Франции, исто­рию. С 1590 г. до 1594 им удалось даже устроптьусебя независимую республику. Позже, онп предаются с изумительною энергиею тор­говле-в мирное время, пиратству-в воен­ное. С Картье онп открывают Канаду; с Поре они высаживаются на Малуинские, ныне Фалкландские острова; с Дюге-Труэном онп овладевают Рио-де-Жанейро; онп посещают столь многие и столь дальние страны, что и в наше еще время название maloon (малуинский) употребляется англичанами и американцами для обозначения островка, затерянного в океане 1). Онп дотого стали страшны Англии, что она последовательновысылалапротивъвпх четыре экспедиции, которым, однако, не уда­лось сжечь их города; они накопляют столько богатств, что предоставляют 30 миллионов Людовику XIV. Между всеми французами онп выдаются своею сплою, настойчивостью, часто также гордостью. Самые знаменитые два малуинца нашего века-Ламенне и Шатобриан- могут считаться истинными представителями своих соотечественников. В городе пока­зывают их дома, а на островке Гран-Бэ- могилу, где желал покоиться Шатобриан. Сюркуф, Ла Бурдоннф Мопертюи, Бруссе-все это также уроженцы. С -Мало.
Несмотря на все улучшения, вводимые в их порты, С.-Мало и С.-Серван, далеко не так оживлены, как в былое время. С.-Мало в 1863 году 3.916 с. с 222.431 т.; в С.-Сер­ван 692 судна в 61.082 т.; всего 4.608 су­дов в 283.513тонн;в 1881 году: въС.-Мало 3.122 судна в 424.400 т.; в С.-Серван 804 судна с 54.160 тонн; а всего 3.926 су­дов с 478.560 тонн.
По каналу Лиль и Раис в 1880 г. прошло груза 33.400 т. Для рыболовства у Ныо-Фаунлеида малупнцы снаряжают ежегодно 80не­больших судов, совокупная вместимость ко­торых равна 12.000 тонн с небольшим, и ведут обширную торговлю с английскими островами Ламаншаи с самою Апглиею. Стои­мость съестных продуктов, вывозимых пз С. Малов Англию, составляет более 50 миллио­нов Летом здесь много путешественников: купающиеся во множестве приезжают к заве­дениям Лагранд-Грев, расположенным к северу от Сильои (борозда), на берегах С.Сервана, Динара, лежащим с другой стороны лимана р. Раис. В окрестности С.-Мало можно делать самые интересные экскурсии: в море, па остров Сезамбр; на запад, к скалам Сфн-Энога; на юг-к бухтам Раиса; на север-восток и на восток-к деревне Параме, окруженной дачами; к городу Канкаль,
’) Weddell, Fitzroy, Voyage de Г Adventure et du Beagle, tome II, p. 332.
623 знаменитому по своим устричным банкам, которых дерут (драгируют) в большом количестве в порте Лагуль, на западных банках большой бухты С.-Мишель; но добы­вание устриц хотя и усиливается в настоящее время, но все же далеко не так важно, как в первые годы настоящего столетия. Продукт лова в Канкале: в 1802 г. 120.000.000 уст­риц; в 1826 г. 78.500.000 устриц; в 1875 г. 15.500.000 устриц; цена 750.000 франков. Далее, к востоку, близ устья Гиу, большие устричные садки находятся на берегах Впвье. Последний-морской порт города Доль, назва­ние которого перешло на обширные участки суши, отвоеванные от моря в бухте. В нем, наиболее замечательный в департаменте, па­мятник средних веков, церковь стрельча­того типа, которой столбы состоят каждый из толстой колонны и четырех вполне изо­лированных колонок. Недалеко от города находится знаменитый менгир Пиан-Долан, сохранивший свой священный характер, бла­годаря кресту, венчающему его. К югу от Доля, на железной дороге пз Реня, находится Конбург,над которым высится замок XV в., где ИПатобриан провел несколько лет детства.
ДЖЕРЗЕЙ, ГЕРНЗЕЙ, ОРПНЬЕ II СОСЕДНИЕ АРХИПЕЛАГИ. 624
Город Фужер, главный в северо-восточ­ном округе Иль-п-Впленя, также очень любо­пытен по остаткам средних веков, особенно по замку, над которым высится еще 13 ба-
шен. Фужерцы разрушили часть укреплений, окружавших город, чтобы можно было ему распространиться на склоны холма и по бере­гам Куэнона. Такое расширение Фужера зави­сит от того, что увеличивается его промыш­ленность и число жителей. Тысячи рабочих заняты там сапожным мастерством, множе­ство их работает над приготовлением ма­терий, другие-в окрестных гранитных ка­меноломнях. Фужер, которого одно уже на­звание указывает состояние, в котором нахо­дились окрестные деревни, все более и более принимает вид нормандского города; к Бре­тани он принадлежит только по своей исто­рии. В округе Фужер, близ Сен-Обен-дюКормье, тянутся ланды де ла Ранконтр (встреча), где в 1488 г. произошла битва, по­следствия которой привели через ряд браков к окончательному присоединению Бретани к Франции в 1532 году.
Глава IX
Нормандские острова.
Джерзей, Геризей; Орииье и соседние архипелаги.
Хотя политически этп земли, которые у англичан носят название Ченел-Айлендс (Cliannel-Islands), островов Канала принад­лежат Британии, однако они составляют есте­ственную часть французской Нормандии. Отде­лены они от последней, как известно, только в новейший период истории земли. Имеют они ту же почву, аналогичный климат, произ­водят те же продукты. Прежде чем англи­чане переселились сюда в большом числе, острова были также исключительно населены племенем, не отличавшимся от расы конти­нента. Наконец, в течение долгого времени история их не отличалась от истории прочей Нормандии. Даже более, можпо сказать, что по обычаям, по законодательству, по всему поли­тическому и муниципальному устройству, английские острова остались даже более нор­мандскими, нежели сама земля Роллона. Судьи
провозглашают еще там «1иаго»,как в бы­лые времена простолюдины, обиженные кемънибудь пз знати, и собрание сословий сохра­нило еще древнее название «cohue». Чтобы по­лучить понятие об учреждениях феодальной Нормандии, нужно изучить остатки этих по­следних в Гернзее и Джерзее: в то время как коренное отечество быстро изменялось под влиянием французской среды, островная Нормандия, вполне почти предоставленная сама себе, свято хранила все свои административ­ные формы.
Почти никогда не задеваемый воинами п долгое время охраняемый фамильным тракта­том нейтралитета, Нормандский архипелаг не переставал составлять феода Англии с тех пор, как в начале ХИИИ-го века его постигла та же судьба, что и Иоанна Безземель­ного против Филиппа-Августа. Только остров Серк оставался некоторое время занят фран­цузами к концу ХѴИ-го века, да еще в тече­ние трех лет, с 1460 по 1463 г., Пьер де Дре-Брезе, сенешал Нормандии,, занимал по-
625
ГЛАВА IX.-НОРМАНДСКИЕ ОСТРОВА.
626
ловпну острова Джерзея. Жители островов Канала, которым Англия всегда благоразумно предоставляла значительную автономию, были всегда ревностными защитниками сюзеренского правительства. Джерзей, Герпзей и соседния области составляют таким образом весьма драгоценное для Англии владение, тем более, что к их стратегической важности присоеди­няется население, средняя густота которого в семь раз превышает среднюю густоту
Франции.
Поверхность.
Население
Население


1881 г.
паикв.кил.
Джерзей. .
116 кв. кил.
52.450 ж.
451 жит.
Гернзей. . . Ориипьи(Ал-
65 » »
32.660 »
502 >
дерней) .
8 > »
2.040 >
255 »
Серк и др.
7 » »
580 »
83 L

196 кв. кил.
87.730 ж.
450 жпт.
В царствование Луи-Филиппа англичане изъявляли претензию на ближайшие к Граивиллю и южному концу залпва отмели и скалы; но французское правительство, производившее на свой счет гидравлические работы в этих водах, постройку маяка, установку баканов, отстояло однако сказанные места. Постоянно населены только несколько островков архипе­лага Шозей; около 300 из них обнаружи­вают, при отливе, своп разорванные гранит­ные скалы, слои плавающих водорослей, узкие берега, усеянные раковинами и морскими звездами. Но при повышении воды, из неё вы­дается не более 50 островков, и контур их, смотря по высоте прилива, все изменяется; только 15 островов, покрыты в некоторой мере дерном 9ЗОО жителей, живущих среди постоянию бушующего моря, пользуются для земледелия несколькими метрами растительной земли, которую предоставляет им океан. У них есть луга, поля с ячменем и пшени­цей, есть сады, производящие отличные овощи. Особенно пользуются они дарами моря-кре­ветками, рыбами, водорослями, которые они жгут для добывания соды. По у них нет устричных банок, которыми они могли бы пользоваться подобно соседям их-канкальцам. Сверх того, весьма деятельно разраба­тывают они каменоломни: отсюда доставляет­ся большая часть гранита, выстилающего па­рижские троттуары * 2). Постоянный источник бьет на главном острове архипелага Шозей. Это весьма удивляло посещавших его, и является вопрос: не проходит ли эта вода под морем из большой соседней страны. Весьма возможно во всяком случае, что вода эта доставляется самим островом, ибо даже половины дождевой воды, падающей на это узкое пространство, хватило бы для питания
J) Audoien et Milne-Edwars,„Histoirenaturelledu littoral“.
2) Quartrefages, „Souvenirs d’un naturaliste14.
источника, который доставлял бы более двух метров в секунду.
К западу от Шозей, по направлению к открытому морю, поднимаются среди бурунов другие скалистые архипелаги, песчаные при­брежья которых частоусеяны морскими вы­кидками. Это-страшные скалы, описанные Виктором Гюго в его «Тружениках моря». Некоторые пз островков Минкье и Грелф возвышаются над уровнем наибольших при­ливов, но они необитаемы; па них видно только несколько жалких хижин, служащих складом и местом укрытия и построенных гринвильскими и джерзейскими рыбаками: они составляют небольшую деревушку на «глав­номъ» пз островов («maitre ile») Минкье, возвышающемся метров на 12 над уровнем прилива. Еще недавно скалы Экрегу, которых избегают моряки, былп поводом к распре между Англиею и Фракциею, считавшею их нейтральными и потому требовавшею их обратно.
Джерзей, т. е. остров Джерса (Jers-ey), мо­жет быть Цезаря (ибо историки признают в нем Ceasai е в маршруте Антонина), наи­больший из островов Нормандского архи­пелага: он один превосходит по протяже­нию все прочие, взятые вместе. Общая его форма-прямоугольная, при чем стороны рас­положены но направлению стран света и дли­на его-с востока па запад-почти вдвое превосходит ширину. По углам острова мысы выдаются в роде бастионов. Наиболь­шее сопротивление постоянному разрушающе­му действию морских волн оказали северные утесы; здесь наивысшая часть острова; здесь всего прочнее скалистый остов его. В це­лом, высоты занимают северную часть остро­ва, изгибаясь, затем, па восточной и западной стороне в виде двух рогов полумесяца. С севера, где средняя высота утесов соста­вляет около сотни метров, поверхность по­степенно опускается к югу, где высота бере­говых скал не превышает 20 м. Почти все ручейки текут с севера к югу, к бухте С. Обен. Всходя вверх, под прекрасной тенью прибрежных дерев, мы внезапно очу­тимся на гребне, с которого виден прибой волн и утесов.
Недавние следы размывания волн океана всего виднее на южной и западной сторонах. На юге скалы и песчаные прибрежья, служив­шие основанием для исчезнувшей земли, тя­нутся при отливе на расстоянии до 2 и 3 кил. от берега. На юго-западе утесы Корбиер изрезаны на столбы и великолепные пирами­ды; они прорезаны также глубокими пещерами, куда, при приливе, врывается с ревом море. Прп отливе же можно по естественной плотине из рифов пройти далеко на скалы, изрезан­ные глубокими трещинами. Вода на них по­
627 ДЖЕРЗЕЙ, ГЕРНЗЕЙ, ОРПНЬЕ
переменно поднимается и опускается, гоня пе­ред собою ряды прибрежных камешков. На северо-западной стороне острова, также сле­дуют друг за другом, образуя прекрасный
П СОСЕДНИЕ АРХИПЕЛАГИ. 628
ся дугой низкий песчаный берег Сен-Уэп, длиною в 8 километров. Это-дикое и пе­чальное побережье, недоступное почти для ко­раблей, защищенное круглыми башнями. Вы-

амфитеатр пз скал, мысы Гро-Не, Этак, стрелка Племон. Здесь свои гроты, свои по­катые берега, свои утесы. Между обоими угло­выми мысами западной стороны развертывает-
соты, поднимающиеся над этими берегами, покрыты вересками, согнутыми морским вет­ром. Несколько дюн поднимается даже на этой части острова и неоднократно заноси.!и
629
ГЛАВА IX.-НОРМАНДСКИЕ ОСТРОВА.
630
ноля. По местной легенде, С. Уэии проклят за то, что здесь совершено убийство потерпев­ших крушение.
За исключением только-что рассмотренной части, а также и северных высот, где трава высушена пропитанным солью воздухом, остров по природе весьма плодороден. Ему еще благоприятствует климат, еще более благораствореппый п ровный, чем на фран­цузских берегах Бретани и Нормандии. По всем этим причинам остров весьма богат растительными продуктами, плодами, корнями и превосходными овощами, весьма ценными па лондонском рынке. На джерзейскпх паст­бищах пасется порода скота, славящаяся красотой своих форм. Особенно коровы счи­таются образцом совершенства, и жители весьма много заботятся о том, чтобы достоин­ства расы не уменьшились от скрещиваний с другими. Поэтому быки, коровы и телята, при­возимые из Франции, «отмечаются», как назначенные на убой, и тотчас же отпра­вляются на бойни. Гранитные ломки, разраба­тываемые весьма значительно, дают материал для построек в Англии, а твердые отделы­ваемые камни идут как ценные украшения в Бирмингем. На Джерсее же находят и фарфоровую глину.
Несколько остатков мегалитических па­мятников, не столь впрочем важные, как в Бретани и Пуату, напоминают осущество­вании народов, живших во времена до-исторпческие на о. Джерзи, а название «poquelayes» или «pierres pouquelees», прилагаемое здесь к дольменам, имеет отношение, повидимому, к столам «пулппкановъ» или гномов на армориканском полуострове. Но с тех нор как земледелие распространилось на все почти ланды и пустыни, т. е. с конца прошлого века, большинство мегалитов исчезло и по­шло илп па постройку зданий, пли на настилки дорог. При подошве только-что упомянутых памятников и искусственных гор острова найдены были скелеты и грубо сделанные гли­няные сосуды, наполненные пеплом. После периода галло-римского и галло-франкского в архипелаг вторглись норманны; их особый язык (langue d’oi'1) сделался господствующим для Джерзея и, в качестве оффициального языка, сохранился доныне, со своими старин­ными формами. Трувос Вас (Wace), автор знаменитого «Roman de Rou»,как сам выра­жался, «родился на острове Джерзи» (nezdans 1’isle de Jersui).
Лет 50 тому назад, т. е. с того времени как сообщения стали легче, англичане тыся­чами поселились на Джерзи. Мягкий климат, удобства жизни, относительная дешевизна при­пасов, зависящая от того, что все предметы потребления проходят вполне свободно, все эти обстоятельства привлекли на остров много
семейств, ищущих более удобных и здо­ровых мест, чем собственное их отечество. Пные офицеры, возвращающиеся из Индии, также предпочитают первое время жить иа Джерзее, чтобы понемногу привыкнуть к су­ровому климату Европы. Эти многочисленные колонисты, к которым присоединяются еще солдаты и чиновники, прибывающие из Вели­кобритании, мало по малу изменили физиономию населения и вид домов. Проходя по улицам Сен-Гелье, как будто чувствуешь себя еще в Англии. В прошлом веке жители Джерзи были норманны, привязанные к Англии чисто политическим патриотизмом; в настоящее время о них можно сказать, что они принад­лежат к великой английской семье, несмотря на близость Франции и привилегии местной автономии. Однако число французов возра­стает на острове; недавно изгнанники соста­вляли там большую колонию. Число францу­зов, проживавших на Джерзи в 1871 г., было 4.253 чел. Остров получает из Англии почти все мануфактурные произведения, по из Франции получает съестные припасы сельские произведения, муку, яйца, масло и кон­сервы, а также шелковые ткани п мелкие про­изведения парижской промышленности; в обмен посылает английские мануфактурные произведения и марсалу. Па острове находится, по легкости провоза, склад сицилийских вин. Торговый флот Джерзея в 1869 г. составлял 377 судов в 41.672 тонны, а в 1881 г.- 250 судов в 16.975 т. Вывоз из Франции в 1880 г. составлял 12.200.000 франков, а ввоз с Джерзея во Францию-1.265.000 фр.
Бывшая столица Джерзи представляла про­сто замок, крепость Монторгёйль, возвышаю­щуюся на конце мыса, на восточном берегу, в виду Котентена. Маленькая рыбачья дере­венька Горэ прикурнула к подошве скалы, увенчанной 'Мрачными поросшими шлющем стенами; но коммерческое движение сосредото­чилось в другой части острова. Обширная южная полукруглая бухта, обращенная к Гранвилю п С.-Мало, представляла для моря­ков более удобства, будучи легко доступна: море там свободнее от скал, течения не столь сильны и постояннее; ветры открытого моря там также легче, так как сама масса острова защищает рейд от северных и северовосточных ветров; вот почему на берегу этой бухты и возник древнейший го­род Джерзея-Сен-Гелье. Он совершенно английский город по виду п представляет пол­ный контраст нормандским городам проти­воположной стороны. Два укрепленных зам­ка, один-на полуострове, на западной сторо­не порта, другой-на высоком мысу, при­дают суровый вид С.-Гелье. Вид этот ста­новится даже неприятным, когда море отхо­дит от берегов п корабли лежат в илу,
ДЖЕРЗЕЙ, ГЕРНЗЕЙ, ОРИНЬЕ II СОСЕДНИЕ АРХИПЕЛАГИ.
631 при подошве обросших водорослями камени­стых склонов. Во время прилива город оживляется; волны бьют о длинную набереж­ную, на которую высыпает множество гуляю­щих; корабли становятся прямо и нагружают­ся припасами, и с набережных движение распространяется по улицам п даже по доро­гам всего острова, Прп низкой воде, большие корабли становятся па якорь западнее, в рей­де Сен-Обена; но в настоящее время рабо­тают над устройством углубленных бас­сейнов п искусственного порта, в котором будет не менее 153 гектаров поверхности прп приливе п 55-прп отливе. Некогда СенъОбен имел более важности, чем СенъГелье, вот отчего бухта носит еще название первого. В настоящее же время он только придаточная часть, нечто в роде предместья главного города, с которым соединен же­лезной дорогой. Сен-Голье и весь остров Джерзей потеряли очень много с тех пор как деревянные суда стали заменяться же­лезными.
Судовое движение порта Сеп-Гелье в 1880 г. было: 1.824 судна в 282.750 т. Ввоз составлял 26.427.700 франков, а вывоз 14.862.550фр.; авесь оборот 41.290.250 фр. 9-
Остров Серк (Sare) возвышается в виде крутых гранитных стен среди пролива, раз­деляющего Гернзей и Джерзей. Он разде­ляется на две части-Малый и Большой Серк, соединенные перешейком Купэ. Купэ-узкий гребень, ограниченный справа и слева страш­ными обрывами. Вообще Серк представляется самым ужасным во всем архипелаге: в иных местах скалы поднимаются в виде вертикальных стен в 50 метр. вышиною, а при отливе они еще выше. Доступ к ним в высшей степени труден. Пристают к нему обыкновенно через некоторого рода грот, метров в 100 длиною. Отсюда всхо­дят на плато острова, представляющего пло­дотворную и веселую местность, с домиками, окруженными яблонями. В былые времена цепь и дверь могли открыть пли закрыть до­ступ к единственной лестнице этого удиви­тельного острова. В Пантагрюэле Раблэ на­зывает его «островом пиратов, разбойни­ков, грабителей, убийцъ»; но норманы, насе­ляющие эту изолированную местность, и зани­мающиеся земледелием, рыболовством и добы­ванием золы пз водорослей, сделались весьма мирным народом. Число их сверх того уменьшилось против прежнего, что происхо­дит от строго феодальных порядков, кото­рым они стеснительным для себя образом подчинены. На западе остров Герм (или де-Гермит) и скала Жету, окаймляемые с обеих сторон течением Большего и Малаго
632
Рюо, имеют также несколько жителей, для которых Гернзей представляется материком по преимуществу. Герм принадлежит англий­скому купцу, живущему в Сити.
Остров этот, по протяжению-второй в архипелаге, есть древний Гренеси, т. е. ве­роятно зеленый остров (Groen-s еу), на языке скандинавских завоевателей. Это вместе с тем Сармия римляп. Он, впрочем, заслу­живает современного своего названия: будучи менее хорошо возделываем, чем Джерзей, он покрыт однако такими же зелеными лу­гами. Далее вязы, растущие на границах между отдельными имениями и хорошо сопро­тивляющиеся морскому ветру; яблони, окру­жающие фермы,-все это прядает стране лес­ной характер. Общий наклон страны-с юго -запада па северо-восток; на западной око­нечности страны находятся наивысшие мысы гранитные, гнейсовые, порфировые, траповые; мысы эти изрезаны морем, так что обра­зуют расселины, пещеры. Скалы, остатки бывшего здесь некогда берега, усеивают воду к западу от берега до глубины 50 м. Здесь, на этой глубине, мы действительно имеем бывший берег погруженных земель, и совре­менные острова суть только остатки послед­них. «Гернзей с одной стороны в высшей степени привлекателен, а с другой-гро­зен. Западная его часть, совершенно опусто­шенная, вся под ветром: здесь вечные шква­лы, высокие волны, обмелевшие бухточки, раз­битые барки, паровые поля, лайды, жалкия ла­чуги, какая-нибудь избушка на курьих нож­ках, истощенный скот, плохая солепая трава и открытая панорама суровой впщеты» 9-
Гернзей, будучи менее часто посещаем, ме­нее важен по своим произведениям и тор­говле, должен отличаться от соседнего Джерзея более полным сохранением различных древних особенностей в нравах и в наруж­ности своего населения. Те из жителей Гернзея, которые не изменились еще от смешения с нормандскими или английскими поселенца­ми, малорослы, смуглы; глаза их черны, во­лосы густы и темны. Видя их, можно было бы подумать, что имеешь перед собою совершен­нейших представителей настоящей бретон­ской расы. Как говорят, их древнее нор­мандское наречие заключает в себе много кельтских слов. Наконец до недавнего еще времени сохранилось у нпх еще суеверное почтение к различным мегалитам острова: менгирам, крытым аллеям, дольменам и pierres branlantes; это почтение представляет остаток бывшего некогда религиозного благо­говения относительно этпх же предметов. Старинный племенной инстинкт, равно как и любовь к независимости объясняют отча-
Anguste Desmoulins. „Notes manuscrites^.
’) Victor Hugo. „Uarchipel de la Manche“.
633 ГЛАВА IX.-НОРМАНДСКИЕ ОСТРОВА. 634
сти дух соперничества, с которым гернзейцы относятся к обитателям большего острова. Во время английской революции остро­витяне Джерзея были за короля, Гернзея-за парламент; с тех пор онп часто занимали противуположпые положения в различных важных вопросах, подлежавших их обсу­ждению. Главный городъГернзея, Сен-ПьерръПорт, расположенный по середине восточной стороны, т. е. в наиболее защищенном ме­сте острова, также старается жить независи­мою торговою жизнью. Будучи менее населен, чем С.-Гелье, он однако все же весьма оживлен, и порт его, доступный во всякое время, находится в прямых сношениях с Англией п с континентом: из Сен-Пьера преимущественно вывозят на кораблях гра­нит, добываемый в соседних ломках и слу­жащий для мощения лондонских улиц, набе­режных и памятников. Порт Гернзея со­ставляет также большой склад для вин; многочисленные лондонские негоцианты скла­дывают там свои запасы красных вин (claret), портвейна, хереса. Делается это, вопервых, для экономии в пошлинах и, вовторых, для придания винам лучших ка­честв под влиянием мягкого климата острова.
Рпдуна римлян, Ориньи или Ореньи, Алдерви англичан, третий по протяжению ост­ров архипелага, всего ближе к французскому берегу: от мыса Гаг его отделяет пролив, менее чем в 15 километров шириною; но по проливу этому проходит Раз-Бланпиар, столь страшный по своим течениям. Несмо­тря поэтому на свою близость к континенту, остров этот часто бывает удален от него, благодаря бурям, и суда, застигнутые здесь ими, подвергаются риску быть выброшенными на утесы. Давн0 Уже английское правительство работало над постройкой большего порта на северной стороне Ориньи, который служил бы убежищем для судов, соответствуя Порт­ленду, находящемуся как раз напротив- йа английском берегу. Между тем как Джер­зей покат с севера к югу, Ориньи, напро­тив, представляет плато, отвесно сре­занное с южной стороны в виде высоких утесов, постепенно понижающееся к север­ному берегу и, сверх всего того, еще изре­занное бухтами и бухточками. Обширнейшую игз этих бухт, порт Брэ, обращенную к открытому морю, английское правительство из­брало и как убежище для коммерческих су. дов, застигнутых непогодой, и как военный порт, ревниво наблюдающий за французскими берегами и за шербургским арсеналом. За­падная плотина, наибольшая, имеет протяже­ния по крайней мере 1.200 м. Чтобы построить этот волнорез в глубоких водах, прихо­дилось снести настоящие холмы и бросить их в море; но вследствие громадных, потребныхъ
для раоот издержек, раооты оыли прерваны, п значительная часть бута разрушена уже вол­нами. Почти все население острова, сделавшаго­ся вполне английским, состояло недавно из рабочих, ремесленников и моряков, привле­каемых большими работами, производивши­мися в порте; в настоящее время оно умень­шилось на половину и занимается главным образом рыболовством. На страшных уте­сах Каскфт, в северо-западном углу всей группы нормандских островов, к западу от Ориньи, помещаются передовые маяки архипелага, указывающие путь, которому долж­ны следовать суда для достижения Ламаншских портов.
II.
Нормандские острова отличаются совершен­но особенною формою правления и администра­тивных учреждений; отличаясь большим благо­состоянием иво многих отношениях высшей цивилизацией от французских общин протпвуположного берега, онп тем не менее под-' чинены вполне средневековому оффициальному порядку. У каждого из островов своя моне­та, свое наречие, свое правительство п свои предразсудки. Правители Великобритании вла­деют островами канала не как короли, а только в качестве герцогов Нормандских. К этой первой фикции присоединяется еще масса других, которые все коренятся в древ­нем феодальном праве. Сеньёры острова, вассалы королевы, «сюзерены всей земли», при­знают себя обладателями «свободных ле­нов, за которые они обязаны военной служ­бой своему сюзерену» («francs fiefs de hauberts») и должны два раза в год составлять «свиту двора при собраниях по делам наследства». Последнее значит, что с разными церемони­ями, смысл которых известен одним толь­ко посвященным в тайны высокого этикета, сеньёры усаживаются, строго соблюдая поря­док старшинства, за роскошный стол, при чем королева председательствует в собра­нии. Между сепьериями одни представляют прямые коронные лены, и владельцы их име­ют известные обязательства относительно сюзерена: один должен доставить ему двух уток, другой выезжает на встречу ему в море, пока волны не коснутся подпруги лошади. Но если у сеньёров существуют известные обязательства, то онп зато имеют и немало­важные права. Так, если кто-нибудь из их ленников умрет без прямых наследников, то в течение года онп могут удерживать его наследство; у них осталось еще до некоторой степени береговое право, затем другие еще привилегии, которые могут быть заменены соответственными денежными взносами. Еще существует десятина и служит для содержа­
ДЖЕРЗЕЙ, ГЕРНЗЕЙ, ОРИГНЬЕ И СОСЕДНИЕ АРХИПЕЛАГИ.
635
ния 12 ректоров, между которыми разделен остров по отношению к духовным делам. Все упомянутые учреждения способствуют охранению старинной феодальной ’ собственно­сти, как в древней Нормандии. По обычаю, старший имеет абсолютное право на все на­следственное имение и удерживает также иму­щество, пока младшие не потребуют «своей части для прожития». Собрание или законода­тельный корпус Джерзея состоит из 51 члена, из коих только 14-представителей, избираемых приходами из числа знатных людей и при том на 3 года. Остальные члены собрания: 12 мэров или коннетаблей, 12 су­дей илп «присяжныхъ», 12 ректоров пли при­ходских священников п судья С.-Гелье. Ни­какой налог не может взиматься без утвер­ждения собрания; иностранная политика не входит в круг прений этого собрания. Если как-нибудь случайно и проникнет сюда чтолибо имеющее отношение к этой последней, то губернатор, облеченный правом veto, мо­жет остановить всякое ненравящееся ему ре­шение. Точно также во всяком приходе кон­нетабль пользуется большими привилегиями: он облечен гораздо большими полномочиями, чем французские мэры; в некоторых при­ходах он может даже выпускать, под лич­ною своею гарантией, бумажные деньги, для нужд общины. Присяжные, избираемые на всю жизнь всеми плательщиками податей, также имеют значительную власть, представляя одно­временно и законодателей, и судей; при том они должны удовлетворять одному только усло­вию-иметь достаточное состояние, и с них не требуется никакого знания законов. Един­ственные гарантии правосудия-это указания, находимые в старинных формах правосу­дия, да рутина «общего сборника обычного права» («grand contumier»)H его норманских комментариев, если не считать еще в числе гарантий строгого разделения ведомств и того обстоятельства, что для обвиняемого остается охрана суда присяжных, где 5 голосов пз 24 достаточно для оправдания его. Обязанно­сти полицейские исполняются безвозмездно и при том избранными для того лицами, иначе сказать, они почти вполне отправляются муни­ципальным порядком. Годовой бюджет, источниками дохода для которого служат на­лог для бедных, налог полицейский и на крепкие напитки, составляет 550.000 фран­ков, долг простирается до 4.000.000 фран­ков. На королевском суде защита может употреблять одинаково как французский, так и английский язык,нов собрании обязателен французский. В 1880 г. одна петиция была
636
отвергнута потому, что была представлена па английском языке, как незнакомом депута­там. Приобретение собственности на Гернзее сопряжено с опасностью, если покупатель не­знаком с местным законом: покупщик в течение 20 лет со дня покупки отвечает за торговую и финансовую состоятельность про­давца 9-
Политическая конституция Гернзея значи­тельно отличается от конституции большего острова. На Гернзее два различных собрания: 1) избирающие Штаты, па коих лежит обя­занность избрания присяжных, судей и ше­рифа; 2) Штаты законодательные, из 37 чле­нов, пз коих только 15 назначены прямо голосованием народным. Генеральный коро­левский прокурор, судьи, присяжные судьи, ректоры или приходские священники,-все эти власти заседают вместе с народными депу­татами, но собрание ограничивается впрочем вотированием финансовых законов, и губер­натор также облечен правом veto. На са­мом деле, всякая законодательная власть от­нята королевой, и остров управляется её пра­вительством вместе с местной олигархией. При этом феодальном правлении сохранились самые вопиющие злоупотребления, и не прекра­щалось пи телесное наказание, ни даже конфи­скация. На о. Серк, зависящем от Гернзея и разделенном на 40 мелких ленов, насе­ление удерживается при еще более средневеко­вых порядках; там сюзерен облечен пол­ною властью: он и духовный, и светский пра­витель, он и судья, и начальник милиции; он даже может налагать и приводить в испол­нение наказания за мелкие проступки; по своему усмотрению он может заключить на 3 дня в тюрьму своих подчиненных. Неудивитель­но, стало быть, что население, лишенное вся­кой свободы, год-от-году убывает. Что ка­сается жителей Ориныи, то онп относительно закопов, имеющих общую важность, зави­сят от Гернзея п английского правительства; относительно же местных дел, онп распола­гают, как и другие острова, палатой, где элемент избирательный в значительном меньшинстве. t
Приходы Нормандского архипелага зависят от епископства Винчестерского.
Важнейшие города Нормандского архипе­лага, в 1871 году: Сен-Гелье (Джерзей) со своими предместьями - 32.000 жит.; СенъПьерр (Гернзей)-16.100 жит.; Горэ (Джер­зей) - 5.000 жителей.
!) Victor, Hugo, ouvrage cite.
637
ГЛАВА X. НИЖНЯЯ НОРМАНДИЯ II КОТЕНТЕН.
638
Глава X
Нижняя Нормандия и Котентен.
I.
Полуостров Ламаншъ^ долины Виры, Ориы, Дивы, Тука.
Хотя эта область Франции небольшего про­тяжения, однако она довольно своеобразна в географическом отношении, и в общей исто­рии страны она играла свою особую роль. Здесь совершается, частью как через переходную ступень, торговое сообщение и обмен идей между Иль-де-Франс и Бретанью. Отсюда же в ХИ-м веке вышли завоеватели Англии, и в течение весьма долгого времени совершались самые частые сообщения между континентом и большим англо-саксонским островом. И по населяющему племени Нижняя Нормандия также несколько отличается от соседних стран, ибо завоеватели удержались там в чистом виде дольше, чем во всех других местах. Баё отошел к норманнам лишь в 923 г., т. е. только 25 лет спустя по завоева­нии ими Руана. Но в Баё они сосредоточились в большем числе, и язык их остался в употреблении в стране до XI века. Впрочем, и бывший до того язык принадлежал к тому же корню; это был именно язык саксонцевъбаиокасов или Сень-де-Баё, которые утвер­дились в стране за несколько веков до того. Местное наречие-французский язык, с наи­большею примесью слов германского проис­хождения: таково слово «gault», означающее лес: история сообщает о совершившимся в ХД ‘I веке восстании нормандских и манисских «gautiers» (т. е. обитателей лесов) 9-Бессен, 1 ttus saxonicum (саксонский берег) древних хроникеров, представляет также вместе с Котфнтеном ту часть Франции, где встречаются напчаще люди древнего нормандского типа: они великорослы и сильны, со светлыми воло­сами и светло-голубыми глазами * 2)Но жители холмов, особенно «бокажцы» все темпо-воло­сые и с смуглым цветом лица; голова у них более круглой формы, чем у жителей равнин, кости сильнее выступают, темперамент не­ровный п холодный: очевидно, это потомки древ­
Le Ilericher, „Philologie topographique de laNormandie“,-F. Pluquet, „Contes populaires de Parrondissement de Bayeux, vocabulaire de mots rustiques“;-F. Lagneau, „Etlinogenie des populations du nord-ouest de ]a France“.
2) Lagneau, „Ethnologie de la France (Bulletin de laSociete d’anthropologie)“, 1861, p. 381).
ней расы; они имеют большое сходство с жи­телями Пуату и Лимузина, Всюду, где преобла­дает «бокажский» тип, существуют еще ме­галитические памятники ‘). Бокажцы часто эмигрируют и ходят по найму убирать жатву.
К югу область Нижней Нормандии ограни­чена массивами и цепями холмов, в иных местах настолько высокими, что они предста­вляют вид гор. Высоты Перша, к северу от Мортани, составляют первый массив, до­вольно важный с точки зрения гидрографиче­ской, ибо в нем начинаются Сарта, Гюинь, Орпа, Див, Тук, Рилль, Авр и Эр. К за­паду от углубления, по которому проходит железная дорога из Алансона в Казн, воз­вышается второй массив, наивысший во всей северо-западной Франции: две вершины ого, в лесах Экувском и Мюлтонском, достигают высоты 417 м. Там остов пз гранита и древ­них горных пород начинается пробиваться из покрова, состоящего из пластов юрских, меловых и третичных и покрывающего его в бассейнах Луары и Сены. К западу от этого краеугольного массива вся сторона состо­ит из гранита и палеозойских пород, до крайних мысов Бретани.
Алансонские горы можно было бы назвать «Нормандской Швейцарией)»: так разнообраз­ны пх группы, так перемешиваются их це­пи. Но к западу образование холмов стано­вится весьма правильным: Андеиский лес, на одном из отрогов которого помещается Донфрон, представляет настоящий вал, раз­резанный, правда, на части притоками р. Майены, начинающимися на северной стороне цепи. Далее на севере, со стороны Сэ, стена эта под­нимается почти прямолинейно и кончается Авраншским холмом. На склоне, обращен­ном к морю, цепи, отделившиеся от глав­ного гребня, разветвляются между долинами Нуаро, Дроммы, Виры: это долины Норманд­ского Бокажа, столь украшаемые своими буко­выми и фруктовыми садами. На самом Котентенском полуострове высоты почти все без­лесны; страна украшается здесь главным образом морем, которое бьется о мысы и при подошве пх отлагает широкие песчаные бе­рега.
К востоку от Бокажа равнина, орошаемая
х) Baudrillart, „Etudesur la Normandie"; Jules Lecoeur, „Esquisses de la Bocage normand“.
639 ПОЛУОСТРОВ ЛАМАПШ, ДОЛИНЫ ВИРЫ, ОРНЫ, ДИВЫ, ТУКА. 640
Орной, Дивой и Туком, представляет страну «пастбищъ» по преимуществу: можно подумать, что находишься в Англии. Бессен, которого берега к востоку от Виры окаймлены юрски­ми породами, принадлежит к той же области; отчасти он слагается из бывших болот, осушенных земледельцами. бесконечные пре­рии Исиныи напоминали бы Голландию, если бы местами не перерезывались рядами ив, топо'ией, ясеней и небольшими земляными стенами, поросшими терновыми кустами и боярышни­ком. Равнины Орны п Кальвадоса весьма бла­гоприятны для разведения лошадей: влажность климата, плодородие почвы, соединенное еще со стараниями земледельца, необыкновенно бла­гоприятствуют росту трав. Молодые лошади, питающиеся ею, приобретают прекрасные, крепкия формы, и, подверженные умеренной работе, они становятся сильны, не теряя гор­дого вида и легкой поступи. Также отлично удается в этой стране и разведение скота, и здесь можно видеть тощих быков изо всех соседних областей, даже из Пуату, быстро откармливающихся. Но только прекрасные пастбища настолько ценны, что не могут идти на прокормление обыкновенного скота; глав­ным образом идут они на отборных быков и на молочных коров, от которых полу­чается сыр и особенно масло, столь славящееся во Франции и Англии.
Котентен и Нижняя Нормандия, предста­вляя склоны только незначительной ширины, не имеют больших рек. Если по некоторым из них и могут ходить суда, по Вире и Орпе, напрпм., то только в приморской части их течения; да на Вире судоходство должно еще поддерживаться шлюзами, а судна в 200 тонн могут проходить в нее только при больших приливах. Как и в большей части земель с известковой почвою, в юрской и меловой форма­циях страны весьма часты явления исчезнове­ния и выхождения вновь вод, и часто несколько обильных ручьев внезапно являются при вы­ходах из пещер. Река Ора, тотчас после впадения Дроммы, входит в обширный пруд, покрытый водяными травами и осененный ивами, тополями, ясенями; на дне ямы откры­ваются отверстия («betoires»), и вода, медленно вращаясь, уходит туда; оттого пруд назы­вается «Fosse-Tourneresse». Далее, Ора течет ко второй пучине; оттуда-к третьей, где те­ряется еще часть вод её. Обыкновенно река не идет далее четвертой из этих пропастей, известных под общим названием «fosses de Soucy»; здесь она теряется вполне. Только зимой маленький ручей продолжает течение свое на поверхности, впадая в расстоянии 1.400 м. в нижнюю Ору. Река эта, в свою очередь питаемая подземными «ямами», сама однако выходит на поверхность в виде источ­ника, имеющего 1 м. в глубину и 12-в ши­
рину; далее протекши па расстоянии 400 при­близительно метров, опа снова скрывается, чтобы снова выйти на поверхность. Но часть воды вытекает под цепью холмов, окайм­ляющих берег, и впадает почти в трех километрах к северу отсюда, при подошве утесов Порт-ан-Бессен. Таким образом дельта Оры слагается из двух рукавов: один течет под землею, продолжая нормаль­ное течение реки, между тем как другой, отклоненный в востоку грядою утесов, дости­гает своего устья только 25 километрами далее.
Гранитные берега полуострова Котентена похожи на берега Бретани. Под напором ужасных приливов, различно бьющих о бе­рег, смотря по результатам интерференции волн, онп сильно изъедены в различных местах. К югу от Гранвплля нормальный профиль берега вполне изменился, благодаря образованию заливов Авранш и С.-Мишфль. Во многих местах «флиеры» или «флеры» (таково название глубоких бухт,-название, происшедшее от скандинавского фиорд) вполнезасыпаны обломками. Мысы, возвышающиеся на концах полуострова, представляют только скелеты земель, некогда гораздо обширнейших. Остров Ориныи в доисторические времена был в связи с мысом Жобур; равным образом на западном берегу острова С.-Маркуф составляли южное продолжение выступа, коим в настоящее время заканчивается мыс Гуг. Как и в Бретани, столкновение прили­вов производит вдоль берега полуострова опасные течения, подобные мальмстрему: так Раз-Блапшар, текущий в виде огромной реки между мысом Лагах п островом Ориныи, несется иногда со скоростью 16 килом. в час. Течение Надерут, проходящее несколько юж­нее, между многочисленными утесами моря при Котентене,-несколько меньшей скорости, но уже одно название его (Иа Бегоние)указывает иа бедственное положение матросов, которых прилив уносит далеко от порта в страшные воды.
К востоку от залива Лавир, известняко­вые берега Кальвадоса имеют вид, вполне отличный от гранитных. Скалы, будучи ме­нее прочны, ровнее отесаны волнами и сле­дуют довольно правильно с запада к востоку, обращаясь к морю в виде вертикально сре­занных скал пли в виде постепенно опуска­ющихся берегов, тянущихся на необозримом пространстве. Впереди берега далеко тянутся скалы и утесы, еще не вполне разрушенные волнами и представляющие в воде продолжение той твердой земли, часть которой они некогда составляли.
II.
Котентен, т. е. часть Нормандии, ограни­ченная с востока заливом Карантан и съ
641 ГЛАВА X.-НИЖНЯЯ НОРМАНДИЯ Н КОТЕНТЕН. 642
запада-бухтою С.-Мпшель, составляет, вместе с несколькими округами нормандского Бокажа, департамент Ламанш. Хотя море, которому он обязан своим названием, окружает его с 3-х сторон, все же эта пасть Франции ве­дет только незначительную морскую торговлю; собственно промышленность здесь еще незна­чительнее торговли; главные средства существо­вания жителей заключаются в земледелии. По­нятно, что большею частью гранитная и слан­цевая почва мало плодородна, но мелким соб­ственникам, между которыми разделена тер­ритория, удалось улучшить ее удобрениями. Сверх того влажный климат и равномерная температура способствуют росту растений, и Ламанш принадлежит к числу первостепен­ных земледельческих департаментов Фран­ции. Восточные части, с почвой известковой п наносной, изобилуют прекрасными пастбища­ми, на которых разводят лошадей и быков туземных и скрещенных пород. Котентфнские коровы-наилучшие в мире по доставляе­мому ими молоку. Некоторые части рассматри­ваемой страны представляют как-бы беско­нечный фруктовый сад, благодаря своим яблоням: здесь изготовляется наибольшее ко­личество сидра, 1.322.000 гектолитров. Насе­ление Ламанша, в среднем, гораздо гуще, чем в остальной Франции; но оно значитель­но убыло в последние годы. Поверхность Ла­манша-5.928 кв. кпл. Население в 1872 г. 513.815 жит.Население на 1 квад. кпл.-89 чел.
Обе реки - Селюнь и Се, впадающая под Авраншем в бухту С.-Мишель, орошают верхним своим течением округ Мортен. Главный город последнего весьма скромное местечко того же наименования; но он принад­лежит, по жпвоппсности своего положения, к числу замечательнейших местностей Франции. Дома расположены вокруг прекрасной церкви переходного стиля, при подошве скалы, на которой находится развалины старинного укре­пленного замка. Окрестные долины узки, скло­ны-обрывисты, высоты покрыты лесом. Хо­рошенькая речка Канс проходит у подошвы скал, в долинах шумят водопады, и через выход одной лощины видны обширные рав­нины. С.-Иллер-дю-Гаркуе, в обширной до лине, орошаемой р. Селюнь, п недалеко от него Сурдеваль представляют промышленные города округа: на берегу реки теснятся пря­дильни, фабрики, приготовляющие разные тка­ни, кожевенные заводы и металлургические за­ведения.
Авранш, древний город абренкатов, за­нимает такое же чудное местоположение, как и Мортен. С гульбища, занимающего здесь место старинных укреплений и возвышающаго­ся на сотню приблизительно метров над лима­ном, в котором соединяются Селюнь и Се, можно видеть величественную картину: окрест­
ные холмы и долины,.изменчивые контуры бере­га и бухту С.-Мпшель, то как белую долину, то как волнующееся море. Из Авранша или маленького порта Понторсон большинство пу­тешественников отправляются в интересный островной городок С.-Мишель, столь замеча­тельный по чудесам своей архитектуры. Же­лезная дорога, которая должна доставлять пу­тешественников прямо к подошве холма, еще пе кончена. Собор в самом Авранше был некогда одним из великолепнейших зданий Нормандии; но он внезапно рухнул в девятнадцатом веке.
Гранвиль, несмотря на то, что представляет только главный город кантона, составляет однако важнейший город округа Авранш. В нем порт-снабженный углубленным бас­сейном, в который могут входить суда наи­большей вместимости. Гранвиль ведет тор­говлю с Англиею, а еще более-с островами канала: Джерзей и Гернзей. Он снаряжает также суда для обширного рыболовства. Это город смелых моряков, запятых негоциан­тов, город важного вида, почти бретанский, хотя принадлежит к Нормандии. I Ио свидетель­ству некоторых писателей, население его отча-; стп иберийского происхождения, при чем будто женщины особенно чисто сохранили тип пред­ков *)• Говорят также, что гранвпльцы распо­ложены друг к другу и не любят злословить, что составляетъпсихологическое явление,весьма редкое в провинциальной жизни. Летом Гранвпльпосещается многочисленными купальщи­ками, привлекаемыми особенно красотою окру­жающей природы, смелыми очертаниями скал, подмываемых при основании волнами прилива, и живописными формами самого города; высокие части его поднимаются на мысу, почти отде­ленному от твердой земли широким овра­гом, некогда употреблявшимся для оборони­тельных целей. Под небом Средиземного моря из Гранвиля вышло бы второе Монако; но как различна природа его на нормандском берегу, с его серыми скалами, своими мрач­ными и сильными волнами, гонимыми суровым морским ветром! Через порт прошло в 1880 году 98.800 т. груза.
Сьеннь, главная река в округе Кутанс, орошает сперва Вильдьё-Лепоель, который со­ставляет еще часть Авранша и которого глав­ная промышленность заключается в котель­ном мастерстве, что видно по одному уже на­званию. Сьеннь недалеко от своего устья сое­диняется с р. Суль или Кутанс, в древности Констанция; название это перешло на весь Котентен. Над этим епископским городом с хорошим положением, как и у большин­ства других городов Ламанша, возвышается собор XIV века, которого изящные и весьма
4) De Quatrefages; „Souveuirs d’un naturaliste“.
643
ПОЛУОСТРОВ ЛАМАНШ, ДОЛИНЫ ВИРЫ, ОРНЫ, ДИВЫ, ТУКА.
644
смелые башни служат приметными пунктами для кораблей, плавающих вдали, по водам Нормандского архипелага. К востоку от го­рода видно еще несколько арок-остатки раз­рушенного водопровода. Порт Кутанса при устье Сьенпы представляется деревнею Реньевиль, известной по своим устричным бан­кам, которые устроены с 1863 г. По сосед­ству, с западной стороны, находится замок Турвпль, где родился знаменитый моряк этого имени.
К северу от реки Дув (или скорее Дув), впадающей в залив Карентан, весь полу­остров Котентен занят двумя округами- Валонь и Шербург. Валонь-маленький, при­шедший в упадок городок. В нем можно еще видеть некоторые остатки римских по­строек, а вблизи, в 6 километрах к югу, находится деревня Дюрвиль, родина Луи Бюрнуфа. Шербург, наиболее населенный город и наиболее оживленный порт департамента, также древнего происхождения; но первосте­пенную важность приобретает он только с эпохи, когда начались большие работы для его военного порта. Город, «дерзко» расположен­ный против Англии, к несчастию, не пред­ставлял больших естественных преиму­ществ: помещенный при устье маленькой ре­ки, не на берегу естественной гавани, но ши­роко открытой с севера бухты, он не мог ни доставить помещение, пи защитить флота, который искал бы здесь убежища. Чтобы вос­пользоваться этим положением п создать порт на этом берегу, от природы незащи­щенном против ярости волн, пришлось вы­строить в море, между островом Пелэ и стрелкой Керкевпль, плотину, почти в 4 ки­лометра длиною, выстроить это при том на дне, находящемся на глубине не меньшей 15 и 20 м. под уровнем низкой воды. Эта удивительная работа, один из триумфов человеческой де­ятельности, была начата Вобаном в 1686 г. и кончена только в течение XIX века. На это гигантское дело пошло по меньшей мере 67 миллионов франков, и долго оно представля­лось единственным в своем роде по разме­рам и мощности. Местами твердое дно оказы­валось ниже, чем то показывали промеры. Инженеры думали, что небольшие камни, в несколько кубических дециметров, на глу­бине 5-6 м. не будут сдвинуты волнами даже сильных бурь; однако такие камни оказались не­достаточно тяжелыми, ибо волны их смещали, и для прочного утверждения их прпшлось по­крывать глыбами более, чем в 20 куб. м. '). Едва только десятая часть пространства в 20 квадр. килом., отграниченного плотяною, мо­жет служить для якорной стоянки судам; са­
мая же защита, представляемая плотиною, за­ставляет оседать па дно нечистоты, и оттого рейд постоянно засоряется; полоса земли, на которой держится остров Пелэ, все расши­ряется с восточной стороны. Тем не менее 40 больших кораблей могут еще удобно раз­меститься на рейде; сверх того, в Шербурге есть еще углубленный бассейн, в который может поместиться еще столько же. Чтобы по­лучить понятие о поразительных изменениях, внесенных человеком в этот уголок зем­ли, нужно взойти на холм Руль, которого склоны были правильно срезаны. С венчаю­щего вершину его укрепления впдны большая плотина, форты рейда, углубленный бассейн, верфи, арсеналы и все укрепления высот. Внизу помещается город, со своими прямо­угольными группами белых домов, своими купальнями, бассейнами коммерческого порта, который особенно наполнен английскими су­дами. Движение в Шербургском порте в 1880 г. 729.600 тонн. Шербургская ратуша заключает в себе действительно ценный му­зей. В окрестностях, особенно в Экёрдревиле и Турлавпле, находится множество про­мышленных заведений и большие каменоломни. В XVI веке Кольбер предоставил одному стеклянному заводу в Турлавиле исключи­тельную привилегию полировать п шлифовать листы белого дутого стекла.
К западу от Шербурга находится малень­кая деревня Бомон-Гаг, получившая свое название от полуострова, коим кончается рассматриваемая местность. Эта деревня, те­перь называющаяся Гаг, и есть может быть древний Корьялло галлов и римлян; имеет по соседству любопытные остатки древности, между прочим большое укрепление Гаг-Дик, перерезывавшее полуостров от моря до моря на протяжении 6 килом. по прямой линии и превращавшее его в обширный окопанный лагерь. Г. Комон приписывает постройку этого окопа древним галльским обитателям страны. Если это мнение справедливо, то пле­мена той эпохи были гораздо искуснее в воен­ных постройках, чем предполагали ’). Ма­ленький порт Барфлёр, весьма оживленный в средние века, защищен скалами, которые составляют со стороны Нормандии крайний мыс полуострова Котентен и точно указы­вают место, где Ламапш наиболее съужен к западу от Сенекой бухты. На этом мысу, около которого вода приливает и отливает, образуя опасное течение «raz de Gattville», поднимается на высоте 75 м. высочайший ма­як Франции. Корабли, плывущие к западу от этого места, все еще остаются в пределах, освещаемых им, пока не войдут в область
9 Cialdi, „Sulla conetruzione dei porti (Revue maritime et coloniale, jauvier) 1876“.
3) Ernest Desjardins, „Geographie de la Gaule romainew T. I. p. 333 и следующие.
645 ГЛАВА X.-НИЖНЯЯ НОРМАНДИЯ II КОТЕНТЕН. 646
маяков Лагев, освещающих Гавр. В на­стоящее время Барфлёр почти пуст, самый оживленный порт этой части побережья-С.Васт, защищенный островом Татигу и мы­сом Ла-Гуг. Места эти защищены фортами, сделавшимися известными, благодаря несча­стному сражению, которое Трувиль должен был дать там в 1692 г. соединенным фло­там англичан и голландцев. В С.-Васте есть верфи, и местные моряки занимаются ло­вом и разведением устриц: устричные садки тянутся в бухте на протяжении 4 квад. кило­метров. Здесь в первый раз была произве­дена попытка акклиматизации во Франции мно­гих сортов американских раковин, особен­но виргинских устриц. В открытом море виднеются островки С.-Маркуф, где англи­чане утвердились в 1793 г., устроив здесь военный пост против Франции. В течение де­сяти лет из-за них почти невозможно было морское сообщение между ИИИербургом и Га­вром. С точки зрения мореплавателей, полу­остров Котентен был вполне изолирован от прочей Франции с одной стороны-Джерзеем и соседними островами, с другой-С.Маркуфом. Движение судоходства в 1881 г. было: в Барфлёрском порте 613 судов с 19.250 тонн, а в Сен-Вастском 490 судов с грузом в 18.325 тонн.
Карентан лежит среди обширных болот, превращенных трудом рук человеческих в роскошные луга. И он также, благодаря своему каналу, составляет каботажный порт, где корабли нагружаются для Англии коровь­им маслом, яйцами, овощами, скотом, на­значенным на убой. Карентан принадлежит к округу С.-Ло, городу, избранному в глав­ный город департамента Ламанша. С.-Ло очень мило расположен на берегу Виры, в стране лугов п поросших зеленью холмов. Его фабрики, приготовляющие: разные материи, некогда очень славились, да и теперь еще обна­руживают некоторую деятельность.
Департамент Орны, названный так по имени реки Орны, впадающей в Ламанш ни­же Казна, представляет переходную страну но геологическому своему характеру, истории и промышленности. Западная часть страны при­надлежит к первичным формациям, тяну­щимся до Бретани, и гранитные возвышения принимают здесь вид настоящих гор; во­сточная же часть, напротив, занимает боль­шею частью пояс юрских или меловых образований и переходит на третичные рав­нины. Некогда она принадлежала к Першу, между тем как остальная территория была нормандской. С одной стороны, население, ко­торое не может прокормиться одним зе­мледелием, должно искать дополнительных средств жизни в прядильном деле и даже
в периодическом выселении; с другой-жи­тели части с известковой почвою и с обширными лугами занимаются разведением скота п лошадей першской и нормандской по­род, при том не менее чем собственно зе­мледелием. Здесь же весьма значительное про­изводство сидра, которого в 1881 году приго­товлялось 1.538.940 гектолитров. Даже при переходе с севера на юг мы встретим боль­шой контраст, благодаря различию в свой­ствах склонов: воды одного из них напра­вляются к Ламаншу через Орну, Диву, Тук, Билль; избыток же дождей другого изливается в Луару чрез Майень, Сарту и Орпнь. Де­партамент Орны относительно немного менее населен, чем прочая Франция, число его жи­телей заметно уменьшилось в последние годы.
Поверхность департамента Ориы-6.097 кв. кплом.; население в 1891 г.-354.387 жителей; население на 1 кв. кил.-62 человека.
Донфрон, главный город в западном округе Ориы, представляет не более как про­стое местечко, гордого однако вида. Среди са­дов и рощ деревьев возвышается еще не­сколько древних башен и укреплений, оде­тых плющем; они расположены на краю пе­счаниковой скалы, которая возвышается на 70 м. над долиною одного притока Майенп. Ме­стные жители, говоря о своем городе, 'назы­вают его несчастным «Domfront, ville de malheur». Настоящий главный город округа- новый город Флер, расположенный к северу от Донфрона, в долине одного из прито­ков Орны п на месте пересечения двух боль­ших железных дорог. Флер обязан сво­им населением и богатством промышленно­сти своей, направленной на приготовление ма­терий: прядильное, красильное дело, беление хлопчатой бумаги и льна, производство тика, приготовление столового белья-все это зани­мает в самом городе и его окрестностях тысячи рабочих рук. На западе, в Теихебрэ, также есть множество мануфактур, между тем как на юго-востоке, в долине Анденского леса, Лаферте-Массе соперничает с Флером по важности своих полотняных, хлопчатобумажных, ленточных фабрик. В прежнее время в Тенхебре была специальность шитья башмаков «на веревке» (souliers ап согdeau), названных так потому, что они прода­вались на ярмарках связками в виде гир­лянд. К югу от Лаферте, на берегах Вэ, в дикой долине, вытекают Ваниюльские сер­ные и железистые ключи. Окрестные местно­сти напоминают пейзажи центрального плато Франции.
Как и Донфрон, Алансон, главный го­род департамента Орны, расположен в бас­сейне Луары, при соединении Сартып Брианты. Это старинный город, где помещался двор владетельных особ, город, сделавшийся по-
647 ПОЛУОСТРОВ ЛАМАШП. ДОЛИНЫ ВИРЫ, ОРНЫ, ДИВЫ, ТУКА. 648
том просто купеческим; он был резиден­циею герцогов, принцев крови. Алансон знаменит в истории искусства приготовления предметов мануфактурной роскоши, «фран­цузских вышивных кружевъ» пли «алансоиских кружевъ». Вышивка введена в 1673 г. одной алансонской работницею, вернувшеюся пз Венеции; но в настоящее время производ­ство это значительно уменьшилось. Ныне глав­нейшее коммерческое значение Алансона и окрестных пригородов заключается в тор­говле жеребятами и кобылами. Важность вели­колепных животных, которых можно ви­деть на рынках Алансона, Меля, Се, тем выше, что Франция относительно бедна ло­шадьми. Последний пз только-что упомянутых городов Се-помещается при истоках Орны. Хотя он составляет не более как главный город кантона, однако в нем находится епископский дом, и собор его принадлежит к числу прекраснейших стрельчатых церк­вей Нормандии: хоры его, построенные в пер­вой половине, ХЦИ века, представляют верх совершенства по своей легкости.
Восточный округ Орны, как и Донфронский с Алансонским, занимает оба склона, служа водоразделом гребня, а у главного го­рода его, Мортань, местные воды текут также наюг-к Луаре. Мортань соперничал когдато с местечком Беллемом, которое оспари­вало у него честь титуловаться главным горо­дом Перша. Беллем имеет по крайней мере преимущество в том отношении, что нахо­дящийся по соседству с ним лес, еще весьма богатый мегалитами, представляет прекрас­ные пейзажи. К северо-востоку от Мортань находится город Турувр, также окруженный большими лесами. Недавно еще Турувр пред­ставлял по чти затерянный вдали от больших дорог уголок, находясь в тех уединенных местах, куда аббат де-Рансе удалился для основания монастыря Трапп, древнейшего во Франции. Несмотря, однако, на все это, Турувр принадлежит к числу тех мест Европы, которые в сильнейшей мере способствовали заселению Нового Света; 24 семейства, пересе­лившиеся из него более 200 л. тому назад, имеют теперь 300.000 прямых потомков в Новой Шотландии, Канаде и в Соединенных Штатах <).
Эгль, расположенный в северной части округа Мортань, в долине Ралля, важнее глав­ного города округа. Это-промышленный го­род, приготовляющий булавки, иголки, застеж­ки, железную проволоку и разные другие желез­ные и медные мелкие вещи. Эгль знаменит в истории науки каменным дождем, выпав­шим в 1804 г.: это был первый случай па­дения аэролитов, точно констатированный.
Аржантанский округ целиком помещается на ламаншском склоне. Главный город его находится на Орне, в плодородной местности, славящейся по разводимой там живности, бы­кам и особенно лошадям. В восточной его части, в местности, называемой Мерлеро, по имени близкого местечка, находится знамени­тый конский завод Пэн (Риа). Промышленное местечко округа, Вимутье, расположено на гра­нице с Кальвадосом. В нем много полот­няных фабрик и белилен для. полотна. Местные фермы доставляют более миллиона камемберских сыров, так названных по имени маленькой деревушки, находящейся в 5 километрах . от Вимутье; но собственно центр сыроваренного дела находится теперь в Кальвадосе.
Департамент нормандского побережья, заключащийся между устьем Сены и Виры, на­зывался прежде департаментом Нижней Орны. Название это заменено было названием Каль­вадоса, более оригинальным, правда, но го­раздо менее подходящим в географическом смысле: предполагали, что оно принадлежало одному из кораблей великой Армады-«Сальва­дору», который разбился на утесах, означен­ных под именем Кальвадор на старых ан­глийских картах; на основании последних и делалось такое предположение Естествен­ное же подразделение страны указывается гео­логическими формациями. Все западные и югозападные части департамента, состоящие из палеозойских пластов, составляют Бокаж. На их холмах и в их извилистых доли­нах сохранились еще некоторые из тех ле­сов, которым страна обязана своим назва­нием; западная часть берега, где преобла­дают древнейшие юрские пласты, составляет Бессен. Каэнская равнина, поля которой ле­жат на оолите, орошается Пижнею Орною. На востоке Льевеп и долина Ож, по которой протекает Тук, показывают в разных местах юрские, меловые и третичные слои, смотря по глубине, до которой простирается размывание. В восточных своих частях Кальвадос преимущественно поросшая травой страна, и луга его, особенно в долине Ож, доставляют пищу великолепным стадам быковъ«ожской»породы. Но так как скотоводство требует значительных капиталов, то и эта область лугов разделена на крупные поместья. Каэнская равнина более разнообразна в сво­их произведениях, а Бессен славится пре­имущественно превосходными сырами и ко­ровьим маслом. По производству сыра депар­тамент занимает третье место, дав в 1881 году 2 миллиона гектолитров. Что касаетс я Бо-
Onesime Reclns, ,,Geographie de la Franceu, no Paxo. География Реклю. т. II.
Le Hericher, „Philologie topo^raphique de la Normandie“.
49
649
ГЛАВА X.-НИЖНЯЯ НОРМАНДИЯ И КОТЕНТЕН.
650
кажа, где некогда возделывали только рожь, гречиху и овес, то он теперь почти вполне область крупного земледелия. В Кальвадосе важные каменоломни и каменноугольная за­лежь. В нем есть также писчебумажные фа­брики *), фарфоровые заводы, мыловаренные; прядильни для разных материй; но ни в ка­кой отрасли мануфактуры не достигают здесь совершенства. Благодаря плодородию почвы, население департамента значительно превы­шает среднюю населенность Франции; но, вследствие явления, общего для всех почти богатых земледельческих округов, населе­ние непрерывно уменьшается в последние го­ды * 2). В течение последних 30 лет число умерших превзошло число рождений во всех округах Кальвадоса. В 1872 г. смертность между детьми была 30 на сто, а в 1882 г. 5,49 на сто. Ныне, благодаря гигиеническим ме­рам, смертность начала уменьшаться.
Поверхность Кальвадоса-5.521 квадр. кил.; население в 1872 г.-428.945 жит.; население на 1 квадр. килом.- 80 жпт.
Вир, главный город нормандского Бокажа, представляет один пз наиболее приятно расположенных городов Франции. Если хо­рошенькая долина Вир (Vallon de Vire), в которой у подошвы скалы со старинною кре­постью журчит река того же названия, слу­жила для обозначения веселых песен Баселена, то в этом нужно видеть только дань справедливости. Это же название перешло по­том в «vaudevires» или «vaudevilles» новей­шего театра. Народ здесь весьма красив и большинство женщин-с черными волосами. В Вире большие суконные и полотняные фа­брики, писчебумажные, мастерские для приго­товления кожи, а в окрестностях-камено­ломни с весьма хорошим серым гранитом. Несколько эльзасских мануфактуристов пе­ренесли сюда своп фабрики после присоедине­ния двух рейнских департаментов к Гер­мании. Другой мануфактурный центр округа еще важнее Вира; это-Кондф-сюр-Нуаро, со­ставляющий часть той же промышленной груп­пы, что и Флер с Лаферте-Массе. Бумаго­прядильни его, окаймляющие маленькую речку Конде, составляют весьма оживленный рабо­чий город.
Баё, главный город округа, бывшего не­когда страною видюкасов пли Бессен, сво­им видом отличается от городов Бокажа. В нем, однако, есть несколько фабрик; осо­бенно замечателен фарфоровый завод; мно­жество рабочих занято там вышиванием и приготовлением кружев, которые ценятся це
’) Производство писчебумажное в Кальвадосе: 29.400 мфтрич. цептверов (метр. цент.-100 килогр.), па сум­му-235.000 фр.
2) Baudrillart, „Etat moral et materiei des populations ugricoles de la Normandie“.
менее бельгийских. Но в общей сложности город мрачен, и многие части его почти пусты; он как будто погружен в воспоминания о своей бывшей славе. Впрочем, в нем весьма замечательные средневековые памятники; та­ковы собор, где стрельчатый стиль соединен с дугообразным; древний епископский дом, переделанный в ратушу п в судебную пала­ту, интересные дома из резного дерева; в библиотеке, со многими драгоценными сочине­ниями, хранится действительно неоценимое со­кровище, именно вышивная работа, о которой говорят, что она принадлежала королеве Ма­тильде, и на которой неизвестные работники, вероятно, при жизни еще Вильгельма, вышили всю эпопею завоевания Англии до Гастингской битвы: на ней изображено 632 человека. Не­которые римские древности Баё напоминают древний Августодурус.
К западу от Баё, местечко Тревьерънар. Ор, составляет один пз больших рынков Кальвадоса для сбыта коровьего масла. Неда­леко отсюда, в общине Формияыи, дана была в 1450 г. битва, положившая конец господ­ству англичан в Нормандии. После Баё наи­большею известностью в округе пользуется Нсиныи. Здешнее коровье масло еще лучшее нежели Бессенское, продается по весьма доро­гой цене па парижских п лондонских рын­ках; ежегодно получают его здесь на сумму более, чем 7.000.000 фр. Несмотря на то, что Нсиныи помещается внутри страны среди лугов, он находится, однако, в сообщении с морем, благодаря приливам, поднима­ющимся по устьям Виры и Оры. Его вывозная торговля, главный предмет которой заклю­чается во всякого рода съестных продуктах, превосходит ту же торговлю двух естествен­ных портов Баё, лежащих на самом бе­регу Ламанша, именно-Порт-ан-Бессен и Ароманш. Берега этих двух гаваней много посещаются купающимися.
Проходя через департамент, Орна оро­шает один только город; этот город, Каэн, составляет главнейший пункт в Каль­вадосе и Нижней Нормандии, в нем преиму­щественно сосредоточивается жизнь края. Казн расположен очень хорошо. Он находится по­среди прекрасных лугов, прп соединении двух плодородных долин Орны и Одона, прп том в таком месте, где река, благодаря приливной волне, проходима для морских су­дов; далее, он помещается почти на середи­не естественного пути между Руаном и зали­вом С.-Мишель. До построения больших и многочисленных дорог, проходящих теперь во всех направлениях по стране, Каэн со­ставлял настоящий этапный пункт. Каэнский камень, столь высоко ценимый для построек п некогда употреблявшийся в Лондоне для
651 ПОЛУОСТРОВ ЛАМАНШ, ДОЛИНЫ ВИРЫ, ОРНЫ, ДИВЫ, ТУКА. 652
больших зданий, так что исключал прп этом всякие другие-точно также должен был содействовать возведению значительного города. В галло-римскую эпоху, главный го­род страны также помещался в долине Орны, но километров на 10 южнее. Город этот был столицею впдюкасов, и название его пе­решло теперь на деревню Вьё, построенную на месте древнего города. Здесь была найдена знаменитая галло-римская надпись, ныне на­ходящаяся в Сан-Ио, указывающая на быв­ший во времена цезарей галльский конгресс в Лионе 9-
В Казне есть прекрасные монументы, при­надлежащие к разным эпохам, и каждый камень в нпх старательно изучен норманд­скими антиквариями. На романской церкви Св. Петра, помещающейся прп подошве древнего замка, возвышается до высоты 70 м. зубчатый шпиц, самого прекрасного стрельчатого стиля, п свод её, в стиле Возрождения, также весьма красив. С.-Этьен плп мужское аббатство (Abbaye апх Homines), где похоронен Виль­гельм Завоеватель, замечательно величавою простотою среднего своего пространства, отно­сящагося к XI или ХП-му веку. Женское аббатство (L’Abbaye aux Dames)-прекрасное здание в романском стиле. Маленькая цер­ковь Богородицы пли Спасителя-памятник блестящего стрельчатого типа, образцовое зда­ние в орнаментальном отношении. Сверх того, множество старинных домов замеча­тельны по своим аркам, наклонным башен­кам, резному дереву. Музеи общества анти­квариев и археологического содержат также интереснейшие остатки архитектурные, скульп­турные и ювелирные. Некогда славившийся как «город мудрости», Казн и в настоящее время принадлежит к числу интеллигентней­ших городов Франции, судя, по крайней ме­ре, по его высшим и низшим учебным за­ведениям п особенно по многочисленным уче­ным обществам. Сверх того, в нем есть еще одна из главнейших библиотек края, а в музее его хранятся весьма ценные картины.
Главный город Кальвадоса не предста­вляет города с обширною промышленностью, но он ведет довольно оживленную торговлю через канал в 14 килом. длиною, питаемый водами Орны и сопровождающий эту речку до Ламанша. Корабли в 4-5 м. углубления мо­гут доходить до углубленного бассейна, нахо­дящагося в самом городе. Наружная гавань Казна, Уистрегам, с чисто саксонским на­званием, составляла во времена владычества нормандских королей в Англии большой порт для сообщения между королевством и герцогством; и в настоящее время еще глав­ная торговля ведется с Англиею. В 1881 го-
*) Ernest Desjardins, „Epigraphie et Histoirew.
ду чрез Каэнский порт прошло 2.873 судна с 371.775 т. Предметы этой торговли-пре­имущественно продукты земледельческие. Бе­рег У пстрегамамного посещается купающими­ся, равно как и берега при всех деревнях, лежащих далее к западу прп море п соста­вляющих длинную, в 10 километров, улицу дач-Лион, Люк, Лангрюн, С.-Обен, Курсёль. Последняя деревня, прп устье реки Сёль, располагает маленьким портом для рыболов­ства и весьма производительными устричными садкамп. Недалеко отсюда волны прорвались на сушу несколько лет тому назад, и теперь видна еще маленькая бухта, на месте которой недавно было пастбище.
Див протекает на востоке от Орны и, почти на всем протяжении, идет по известня­ковой почве.При входе в департамент Кальва­дос, в Див впадает ручей, над которым на вершине скалы стоит старый п интересный город Фалез. Замок, в котором в 1027 г. родился Вильгельм-Завоеватель, имеет еще великолепный вид; в нем вполне еще со­хранилась ограда, с башнями и укрепленны­ми воротами и с двумя высокими сторожевы­ми башнями, с которой взору на далеком протяжении представляется дикая и красивая страна, с песчаниковыми скалами, на кото­рых во многих местах прилеплены замки. Городская церковь, стрельчатого стиля, но с порталом в стиле Возрождения, имеет до­вольно оригинальный вид. Промышленность Фалеза заключается в настоящее время не в скорняжестве, как во времена Вильгельма-Завофвателя; жители занимаются преимуществен­но прядильным делом, приготовлением ма­терий и бумажных колпаков. Весьма важны также лошадиные ярмарки Фалеза, называе­мые ию имени одного из предместий-Гибрейскими.
Выше своего нынешнего устья Див оро­шает великолепные луга деревни, носящей то же название и составлявшей некогда весьма важный торговый порт. Движение в Дивском порте в 1881 году выразилось в 25.400 тонн. Здесь Вильгельм-Завоеватель собрал флот, который, зайдя в бухту Соммы, повез потом к Гастингскому берегу армию его в 5U.000 воинов и 200.000 слуг и поставщиков. Ко­лонна, воздвигнутая на холме, который возвы­шается над пустынным почти местечком, напоминает об этом важном событии. С вы­сот Дива можно видеть, как с берега па берег и с холма на холм идут деревни, куда приезжают для купаний, и дачи: Кабург, которого улицы правильно расположены вее­ром; Бёзеваль, протестантская колония, Гулгат, Велье-сюр-Мер, с замком времен Ришелье.
Тук, долина которой склоняется с юга на север, параллельно долине Дива, орошаетъ
653
ГЛАВА X.-НИЖНЯЯ НОРМАНДИЯ II КОТЕНТЕН. Z
два главных города округа-Лизье и Попъл’Евек. В Лизьё, древнем городе галлов лексойцев, встречаются незначительные толь­ко остатки галло-римской эпохи, но из сред­них веков сохранился здесь собор ХП-го и ХИП-го века, одно из замечательнейших зда­ний переходной эпохи; Лизьё богато, благодаря совместному развитию и земледелия, и промы­шленности: с его жирных лугов идут еже­годно в Париж тысячи голов скота, а из его фабрик выходят дубленые кожи, по­лотна, хлопчатая бумага и особенно сукно. Предместья его-С.-Жак и С.-Дезир, как и окрестные села, принимают участие в этой промышленной деятельности. По местечко Ливароль, находящееся к юго-востоку от Лизьё, в долине Ви, главным образом торгует сыром, а Мезидонт, на каэнской железной до­роге, получает важность как пункт пере­крестка железных дорог. ДеревняКрфвкёр, между Лизьё и Мезидоном, дала свое имя осо­бой расе больших кур.
Пон-л’Евек недавно представлял только одну длинную улицу; но у пристани образуется совсем новая часть города. Сыры и овощи Пон-л’Евека славятся. В окрестностях его родились Лаплас и Воклен, первый-в Бомон-ан-Ож,второй въС.-Андрф-де-Геберто. Пон-л’Евек не представляет главнейшего города в округе, носящем то же название: самая значительная группа жителей находится в Гонфлёре, на берегах Сенекой бухты. Гонфлёр, дома которого расположены амфи­театром па холмах, представляет скромный порт по сравнению с большим коммерческим городом, видным па другом берегу залива, но он существовал многими веками ранее Гавра: когда этого последнего еще не было, гонфлёрские моряки смело пускались уже в далекия плавания по Атлантическому океану, отыскивая новые земли. В начале ХѴИ-го века гонфлёрские негоцианты посылали свои ко­рабли и Ньюфаундленду и в Бразилию. Еще век спустя, гонфлёрцы основывают Квебек и устраивают конторы в другой части зем­ного шара-на Зондских островах. Но войны, перемещение мелей и течений в Сенекой бухте, а особенно соперничество Гавра-все это ли­шило Гонф.иёр его значения как порта для судов дальнего плавания. Этому городу пред­стояла даже несколько раз опасность полного упадка от засорения его фарватера, а ему не-
654 обходим-хотя бы добытый ценою самых страшных усилий - выход к морю. Выход этот нужен для громадного количества ово­щей, плодов, живности, яиц; все эти товары приходят изо всей нижней Бретани и назна­чены для лондонского рынка. Вокруг самого Гонфлёра в садах разводятся дыни, едва уступающие по качеству продуктам научной культуры парижских огородников. Гонфлёр всегда принимает значительное участие в тор­говом движения Кальвадоса. Особенно оживле­на его торговля с Англиею, Скандинавией) и с соседним Гавром. Он снаряжает также суда и для рыболовства, а с верфей его спу­скаются большие суда. В 1880 году в порт вошло 1.480 судов с грузом 242.800 тонн, а вышло 1.562 с грузом 237.280 тонн, а всего 3.042 судна с грузом в 480.080 тонн. Над городом возвышается косогор Грас, на который отправляются толпы богомольцев и туристов, первые-для посещения знамени­той его капеллы, вторые-чтобы, стоя под сенью больших вязов, полюбоваться велико­лепной панорамой бухты.
Долина реки Тук входит в прямые сно­шения с Англиею, равно как и со всеми тор­говыми странами, через порт Трувплль, по­мещающийся в том месте, где река впадает в Ламапш. Во всяком случае, слава и бо­гатство Трувилля не в торговле (80 тысяч тонн), а в его чудных для купанья бере­гах, «открытыхъ» в 1825 году парижскими живописцами. Теперь Трувплль представляет в летнее время одну из модных столиц; это город гостиниц, увеселительных мест, дворцов, вилл, ипалэ и посещается ежегодно более нежели 20.000 купающихся. Все окрест­ные деревни, особенно Вильервпль на востоке, и Довиль - на западе, на противоположном берегу Тука, в свою очередь превратились в города роскоши и увеселения; мало-по-малу все берега Кальвадоса превращаются в парижскую набережную. К югу от Трувилля, близ де­ревни Тук, названной так по имени реки, которой она служит портом, возвышается •замок Бонвилль, одна из любимых резиден­ций Вильгельма-Завоевателя. Одна из башен его называется Башнею Клятвы, ибо, по пре­данию, здесь Гарольд клялся в верности Вильгельму. Другие весьма живописные разва­лины замка Малмен высятся среди Тунского леса.
655
МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИЛЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ.
656
Глава XI
Бассейн Сены,
I.
Морванъ^ Оксуа^ Шампань, Иль-деФранс, Верхняя Нормандия.
По геологическому своему образованию эта часть Франции ограничена довольно хорошо. Более нежели тремя четвертями своего протя­жения она занимает бывший морской залив, в центре которого стоит ныне Париж, и бывшие некогда берега развиты в некоторых местах с такою правильностью, как будто море только-что перестало омывать их. На востоке естественная граница Сенского бас­сейна образуется несколькими концентриче­скими полукругами известняковыхъпород, опи­рающихся с одной стороны на сланцевые плато Ардепн, с другой-на гранитный мас­сив Морвана. На западе, склады того же про­исхождения отделяют Бос и Нижнюю Нор­мандию от палеозойских областей Бретани; только на юге бассейн, через который про­ходит Сена, идет далее Луара и Индра до подошвы Центрального Плато. С точки зрения исторической, страна секваиов и окружающая области, также составляют нечто особое. Там-притягательный полюс всей Франции; там, у места соединения Сены, Марны, Оазы и естественных путей, ведущих из Бельгии, Германии, при-средиземноморской Франции и с берегов Атлантического океана,-там на­ходится город Париж, которому пришлось играть столь важную роль во всемирной истории. Благодаря многочисленным преимуществам почвы, климата, благодаря действию и воздей­ствию друг на друга пародов, Сена достигла того, что между реками пользуется несравнен­но большею славою, чем та, какая могла бы быть доставлена ей степенью многоводности, пли степенью её участия в образовании поверх­ности земли.
Как индивидуализированный ток воды, носящий уже имя Сены, последняя начинается на северном склоне Кот-д’Ор, в небольшой складке центрального плато. Но если бы но­менклатура вод обусловливалась особенно­стями географической среды, а не большею лег­костью перехода от одного склона Франции к другому, то источники парижской реки были бы перенесены в высокие углубления грани­тов и порфиров Морвана.
Морван представляет крайний мыс цен­
трального плато в северном направлении. Обе долины Луары и А лье, с их третичными или новейшими образованиями, и впадина, ко­торая утилизируется в Центральном канале для соединения бассейпов Роны и Луары, вполне отделяют массив Морвана на запад­ной и южной стороне. Но более глубоко лежа­щими городами своими он составляет про­должение возвышенностей Овернской и Форез: среди морей юрской эпохи это представляло вы­дающийся бастион континентальных масс, на­правлявшихся к югу. Хотя ни одна вершина не достигает здесь высоты одного километра над уровнем моря, однако во многих ме­стах горы, на верху которых разрываются облака, вполне имеют альпийский вид. Доли­ны, оплодотворенные обломками, принесенны­ми текучею водою с вышележащих скал, сияют всем блеском роскошнейшей зелени. Местами дороги и тропинки, проникающие в массив, просекают бассейны, некогда бывшие болотистыми, а в наше время превращенные в весьма плодородные поля. Это так назы­ваемая «suclies», почва которых никогда не отдыхает. бесконечные леса покрывали не­когда все возвышенные склоны и дали начало кельтскому названию Morwan или «черная гора» этой стране. И в настоящее время её населе­ние сохранило еще кельтский тип, как и древние саги; говорит оно, правда,на чисто-фран­цузском патуа, которое впрочем мало понят­но обитателям равнин ’)• Леса -этих гор древней Галлии все еще очень обширны, хотя жажда наживы во многих местах заставила их сильно поредеть. Стволы и ветви, бросаемые на произвол течения в поток, направляются к Парижу, связываются близ Клемеси в пло­ты и доходят так от шлюза к шлюзу до великого города.
На севере и северо-востоке массив Мор­вана оканчивается весьма живописными скала­ми, на которых помещаются города и местеч­ки гордого вида: Везеле, Авальон, Семибр. Далее, холмы, обнаженные от деревьев, раз­вертывают вдали, по направлению к равни­не, свои беловатые, голые округленные формы; все они одной формы и лишены своеобразности, получая известную прелесть только весною, когда яблонп в цвету. К северо-востоку вы-
4) Paul Веге, „Bulletin de la Societe d’antropologie“, 1884, p. 409.
657
ГЛАВА XI. -БАССЕЙН СЕНЫ.
658
соты поднимаются значительнее и представля­ют более разнообразияиздесь, через Кот-д'Ор плато Лангр и Фосиль, гребень водораздела продолжается к Вогезам. С южной стороны крутой срез плато образует те склоны, пз-за виноградников ко® весь гористый край по­лучил название Кот-д’Ор.Несколько очарова­тельных долин; ущелья, происшедшие от раз­мывания; лесистые склоны; скалы, выдающиеся из зелени; города, деревни, живописно располо­женные на вершинах или склонах,-все это украшает эту часть Бургони. Но некоторые из верхних плато, ограниченные по окружности размывающим действием воды илп обвалами почвы, сохранили замечательное однообразие поверхности: пропуская воду, как решето, они имеют вид лозерскпх мергелей, на которые они также похожи по составляющим их гор­ным породам. В том месте, где железная дорога из Парижа в Дижон прорезывает вал Кот-д’Ора, она извивается при подошве крутых высот. Все последние оканчиваются на верхней поверхности гладкими плато, т. е. отрывками бесконечной равнины, оставленной за собою морем, по мере того как оно малопо-малу отходило к северу.
II.
Контраст между Морваном и Кот д'Ором относительно формы н вида их вершин по­вторяется и в их водах. Граниты и порфи­ры морванские непроницаемы для дождевой воды: последняя распространяется в виде по­верхностных ручейков, а во время сильных ливней быстро причиняет наводнения. Изве­стковые же породы Кот-д’Ора пропускают, напротив, воду через свои расселины: ручьи могут проходить сперва в подземных по­лостях, прежде чем выйдти на поверхность в виде постоянных источников. Контраст в водах тем резче, что Морван между раз­личными массивами северной Франции выдает­ся по тому совершенно исключительному коли­честву дождей, которое доставляется ему ве­трами. Эта изолированная гранитная ограда помещается на месте встречи воздушных то­ков, которые подымаются к юго-востоку по долине Сены, к востоку по Луаре, к северу- по длинным лесам Саоны и Роны; от этого Морван становится тройным водотоком для атмосферных вод; с трех сторон горизон­та к нему собираются облака, чтобы отдать свой груз дождей, и ливни здесь часто разы­грываются с тропической почти силой. В то время как у истоков собственно Сены коли­чество выпадающей в год воды превышает 60 центпм., оно вдвое больше на высотах Морвана. Эта необыкновенно изобильная мас­са дождевой воды должна почти целиком ска­титься но поверхности скал до подошвы гор,
где начинаются расщеленные пласты, и где часто можно наблюдать явление исчезновения этой воды, как в гротах Арси-сюр-Кюр,- исчезновение временное, после которого она снова выходит, как в Тоннерском ключе.
Легко поэтому объяснить себе, почему четы­ре морванских притока Сены-Ионна, Кюра,. Серэн и Армансон-представляют сильные колебания в степени своего наполнения: то вследствие быстроты своего истечения они слиш­ком бедны, то случается часто, что они вне­запно переполняются и заливают ниже лежа­щие поля. Инженеры приступили к частному регулированию Кюры и Йонны, построив пло­тину ниже бывшего Сеттонского болота, ныне превращенного в прекрасное озеро, более 400 гектаров в поверхности. Резервуар, этот, представляющий в то же время бога­тейший садок, может во время повышения вод вместить более 22 мпл. кубических ме­тров; а этот запас может в свою очередьдоставлять в сухое время по 25 кубич. ме­тров в секунду, в течение 10 дней. Течение вод, произвольно регулируемое, допускает, сплав леса до Йонны и поддерживает нави­гацию по каналам Ниверне и Бургони. Тол­чек, получающийся от тока, вышедшаго* из Сеттонского резервуара, распространяется вниз по течению, благодаря шлюзам, сле­дующим друг за другом по Йонне и вне­запно открываемым для спуска до нового этап­ного пункта судов и плотов. Подвижные за­городки поддерживают различную высоту уровня воды, смотря по надобностям гонки плотов и навигации.
До впадения в Сену, ниже Монтро, Йонна принимает в себя, недалеко от Сан, ма­ленькую речку или скорее большой ручей-хо­рошенькую Ванну. Недавно еще она была известна только населению берегов своих и оставалась бы, несмотря на прелесть этих по­следних, еще долго в неизвестности, если бы Париж не купил многих источников её; последние, отделенные от естественного своего пути, пошлп по горам и долам через, один из замечательнейших в мире водопро­водов, если не по прекрасным сооружениям,, то по крайней мере по протяжению своему и смелости хода. Вода эта необыкновенно про­зрачна, и прозрачность эта, из-за которой, она. получила назначение питать Париж, обязана скважистым породам, через которые она проходит, дотого, что бьет в виде, фонта­нов: почва, следовательно, после поглощения отдает ее обратно профильтрованною'.
К востоку от Морвана водное течение, ко­торого одно уже название Сены указывает на его главенство, а далее-Об, с различными своими притоками, развиваются параллельно, следуя по концентричным кривым и проходя, по тем же известковым формациям с мно­
660
МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИИЛЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ HOI МАНДИЯ
659
гочисленными расселинами. В результате от этого получаются медленные исчезновения их и внезапные появления вновь. Сама Сена, сверху до визу и снизу до верху, зависит отъ
, кристальных водах: > ложем, только в 20 киь сильных источ­
им изображением вт
она стоит только над каменистым Настоящая река образуется лометрах к северу, насчеи

состояния своих источников, в свою очередь обусловливаемого количеством дождей. Часто даже не приходится статуе, воздвигнутой в впде древней нимфы городом Парижем в долине С.-Жермен-Ла-Фёйль, любоваться сво-
нпков, посылаемых к ней плаю западного берега. В НИатпльоне, 30 килом. ниже, выры­вается пз отверстия между скалами другой ве­ликолепный «douix», пли фонтан, под са­мым местом городского гульопща. Два тока
661 ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ. 662
воды, далее книзу усиливающие Сену, Урс справа и Лень-слева, в свою очередь также питаются сильными «doiux». «Doiux» Лени, пробивающийся у деревни того же названия, представляет не что иное как ручей, скры­вавшийся под поверхностью 20 километрами выше, под известковым сводом, частью по­росшим лесом.
Ниже Труа различные воды своим тихим течением смягчают более пли менее слиш­ком бурный характер, приданный верхней Йонне морванскпмп потоками. К упомяну­тым смягчителям принадлежат: Об, кото­рой белые воды только-что оставили меловые образования Шампани; прелестная Вулзи; да­лее, ниже слияния ИИонны, Доан, окаймлен­ный своим каналом; Эссон, с столь чистой водою, которою пользуются в заведениях для вывозной .муки и в писчебумажных фабри­ках; наконец даже маленький Иер, с бесчисленными извивами, исчезающими под пе­реплетающимися ветвями больших деревьев. Благодаря относительно весьма значительному протяжению скважистых слоевч» в бассейне Сены,-непроницаемые слоив речных бас­сейнах: Луара 45.000 квадр. кп.и. на 115.000 (115.146), т. е. 45‘Л, Сена Г.).ООО квадр. кпл. на 77.000(77.311),т.е. 25’Ь (Kranz, Belgrand, «Revue desDeux Mondes», 1 mars 1875),-бла­годаря затем умеренности своих притоков, фильтруемых через пещеры, Сена из всех рек Франции наиболее равномерна в своем течении. Правда, и в ией замечаются значи­тельные колебания, и еще весьма недавно, вес­ною 1876 г., она причинила много бед на низких своих берегах, особенно в Пари­же; когда опа достигла ииахишиш’а своего при­ращения, 17 марта, то проносила каждую се­кунду под мостами большего города 1.650 куб. метров *); в то же время, в период убыли, ее наблюдали в виде совершению небольшой речки, в 50 раз меньшей. Но что составляют эти крайности в приросте и убыли в сравне­нии с таковыми же явлениями в Луаре и осо­бенно с колебаниями южных рек, то пред­ставляющихся страшными потоками, то соча­щихся под высохшим песком их русла? По исследованиям г. Белграна, Сена, в чет­вертичную эпоху, также представляла громад­ные колебания: масса вод её, бывших глубже на 25-30 м., проносила иногда 30.000 м. в секунду, т. е. вдвое больше среднего количе­ства в Миссисипи. То же относится и ко всем другим притокам: Вапиа, наир., текущая те­перь в ложе шириною в 11 м., в каменный век имела между берегами своими 1.160 м.; правда, она и тогда была не очень быстра и неглубока. Впрочем, характер вод должен был изменяться от одного цикла к другому
в зависимости огь столь различных метеоро­логических условий, какие наступали при пе­риодах ледниковых и промежуточных мяг­кого климата. Не следует ли видеть в парал­лельных песчаниковых стенах, придаю­щих столь странный вид Фонтенеблоскомулесу, не следует ли видеть в этих стенах свидетельство действия ледников, теишиих почву, по которой 4)НИ шли? Или, вместе с г. Делессом, мы должны это считать древними затвердевшими песчаными отмелями, кото­рым параллельные течения, как теперь в Па-де-Кале, придали одно и то же напра­вление? 9-
Марна, соединяющаяся с главной рекою у самых ворот Парижа, может показаться с первого взгляда весьма большою рекою, потому что развивается в большую кривую, лежа­щую с внешней стороны и концентрическую с Сеною, а потому и большую по протяжению. По долина её помещается главным образом в части Франции, наименее орошаемой дождя­ми: нигде в ней количество выпадающей воды не превышает 60 цент. в год. От Эиерне до Мо Марна извивается в тех частях Шампани и Бри,над которыми, по странному совпадению метеорологических условий, обла­ка сравнительно редко рассеяны по небу: в среднем, количество выпадающей в этой ча­сти воды не достигает 60 цент. Да и тот слабый дождь, что орошает страну, почти тот­час же исчезает в глубь расщеленной поч­вы, в долинах, в виде прекрасных источ­ников с тенистыми берегами. Шампань, по­лучившая название «вшивой» (pouilleu.se) изъза своих сухих земель, пыльных скал, ко­роткого и редкого дерна, печального вида своих полей, грязного вида хижин и бедности населяющих ее людей. Шампань эта тянется к востоку от пояса редких дождей, и. не­смотря пато, что лучше наделена влажностью, именно она представляет местами настоящие степи: такова наир. большая равнина, со сла­быми только неровностями и недавно еще почти незаселенная, где устроили Шалонский лагерь. Слои белого мела, который распростра­няется обширным полукругом к востоку от парижского бассейна, достигают в этом месте наибольшей ширины, и только ценою тяжких усилий удается земледельцам улуч­шить здесь почву. Даже удобрительные веще­ства приносят здесь мало пользы: они или уходят в почву, или испаряются в атмосфе­ру. Для меловой почвы, чтобы ею мог восполь­зоваться земледелец, необходима примесь мергеля; везде, где в мелу заключается доста­точное количество последнего, всюду, где, зем­леделец сам его прибавит, среди пустыни
’) Belgrand, „La Seinea, p. 17.
*) „Lithologie du fond des iners11, p. 314.
663 МОРВАН, . ОКСУА, ШАМПАНЬ. ИЛЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. 664
являются оазисы1). Сверх того, во всех ме­стах Шампайи, где меловая почва её покры­та достаточным слоем, опа становится весь­ма производительною и превосходит даже мно­гие другие роды почвы в том отношении, что легко обрабатывается и тотчас же поглощает дождевую воду, пе разрываясь ею. Если страна все еще монотонного вида, то все же она те­перь настолько обогащена земледелием, что жителям её не приходится завидовать своим соседямъ* 2).
Марна, в настоящее время несущая к главной реке по 75 куб. м. в секунду, была, как и Сена, гораздо обильнее во времена до­исторические; некоторые части течения её указывают на значительные изменения, про­исшедшие некогда в её бассейне. Все реки, идущие с -Юрских высот к Парижу, и сама Сена в том числе, снесли значительную часть меловых скал, по которым им нужно было проходить. Такое размывание образовало даже обширную равнину, окружающую мело­вые слои Шампани и содержащую в себе го­рода Оксер, Бар-сюр-Сен, Бар-сюр-Об, Вптри. Бар-ле-Дюк, де-Сан-Менегу. Равнина эта, по выражению Эладе-Бомона, предста­вляет ров для внешних укреплений Пари­жа, для которых главная стена образуется холмами Бри, по сю сторону Шампанийских высот. В этой большой геологической рабо­те приняли значительное участие 1 [окна, Сена, Об; но работа Марны была гораздо значи­тельнее. Долина Витри-ле-Франсоа, где соеди­няются все верхния реки бассейна, предста­вляет один из прекраснейших примеров разрушения и восстановления, произведенных водамп. На пространстве более 500 квадр. килом. течение воды вполне снесло, сгладило будто резцом меловые скалы, тянувшиеся не­когда без перерыву от севера к югу, и за­менило их слоями новейших наносов, при­несенных с гор.
Проходя пояс меловых пород и набрав­шись от них беловатой мути, Марна в ти­хом течении приближается к Парижу, прп чем изгибы её, вокруг полуостровов берега, разливаются в двойные-тройные излучины. Поэты и художники представили эти милые пейзажи нижней Марны; жаль только, что не­умеющие поладитьдруг с другом прибреж­ные жители разделили эти берега на слишком мелкие участки. Виллы, увеселительные места, длинные парижские предместья все более и более захватывают хорошенькую долину, да­леко выше общего ложа, где обе реки, не вполне еще смешавшись, текут бок-о-бок под мостами великого города. Один из прп-
4) Ainedee Burat, „Applications de la geologie a 1’agriculture“, p. 80.
2) Belgrand, „La Seine“, p. 42; Robinet, „Dictionnaire hydrographique de la France, Marneu.
токов Марны, подобно Ванне, также отчасти отведен от своего естественного бассейна и отведен прямо к Парижу: это-река Урк, уже более полувека привлеченная таким обра­зом на службу столице. Канал сначала сле­дует за всеми изгибами Марны, повышаясь мало-по-малу над долиною; затем, найдя бо­ковое вдавление, он пользуется им, чтобы прямо достигнуть Парижа. Будучи в одно и то же время торговою артериею и питательным каналом, Урк доставляет вместе п питатель­ные продукты, п материалы всякого рода, и свою воду, составляющую может быть еще драгоценнейшее богатство.
Форма последней петли Марны удивительно правильна: это почти совершенный круг. Как доказали геологические разрезы, данные г. Белграном, это «кольцо» новейшего происхожде­ния. Когда уровень Марны был выше, опа ниже Мо разделялась на два рукава. Ложе пра­вого занимало как раз ущелье, по которому проходит теперь канал Урка, ущелье, к се­веру от плато Лпври; левый же рукав, в самых узких местах имевший ширину 2 ки­лометров, снова разделялся при основании плато Аврон, п воды его впадали с двух сторон в обширное озеро, которое покрывало парижский бассейн и над которым возвы­шалось несколько островов: Монмартр,Пасси, Стен, Ормессон. Нижней излучины Марны еще пе было: Марна, Сена, Бьевр составляли один только залив вокруг островка ПИараптон. Точно также три больших извилины- Севрская, С.-Деиисская и Буживальская, обра­зуемые Сеною ниже Парижа, новейшего про­исхождения: они вначале были только обозна­чены тремя мысами: Ванв, Мон-Валериан, Сен-Жермен. Существующие в настоящее время излучины проложены были в силу «вза­имности изгибовъ» в широком ложе, проры­том некогда водами реки: так, в период низкого стояния воды, мы видим, как среди галек потока вода вьется тонким снурком от одного берега к другому.
Выше излучины Пуасси в Сену впадает Уаза. Хотя последняя далеко не так много­водна, как главная река,о на однако эксплоатируется лучше. Благодаря своему происхо­ждению близ каменно-угольных бассейнов Бельгии, благодаря промышленности прорезы­ваемой ею страны, она надлежащим образом оценена, как судоходный путь. Из всех рек Франции опа в наибольшей мере превра­щена посредством загородок с шлюзами в правильный канал, плп, вернее, в «гидра­влическую лестницу». Сверх того, к ней, как и Эни, главному её притоку, присоеди­нены еще искусственные продолжения, именно каналы, соединяющие ее с Марною, Маасом, Шельдою, Соммою. Фламандский гений сказы­вается в построении всех этих каналов,
665
ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ.
666
из которых один, Сен-Кентенский, прохо­дит через туннели в несколько километров длиною.
Долины Сены и Уазы встречаются под пря­мым углом; они ограничивают, одна-справа, другая-слева, громадный четыре­угольник, замечательно очерченный, в кото­ром реки расположены по радиусам, которого центр-Париж, и которого дуга наконец- линия гребня юрских пластов от Бургоин до Арденн. Этот четыреугольник, соста­вляющий самую значительную часть склона, по которому течет Сена, есть неразрушенная часть геологической области, известной под именем Парижского бассейна. Если рассма­тривать эту область по направлению наиболь­шей её ширины, от гранитов Вогез до гра­нитов Армориканского полуострова и Цен­трального плато, то она представит образцо­вый бассейн, особенно типичный по правиль­ности, с какою отложились слои разных фор­маций 9Чтобы дать хорошее представление о совокупности Парижского бассейна, геологи сравнивали его последовательные формации с рядом вставленных доуг в друга чашек.
Это расположение слоев облегчает проник­новение вод в глубину; повсюду же, где не­проницаемые для неё глины задерживают ее, она собирается в подземные водяные плоско­сти, спускаясь к наиболее глубоким частям бассейна. Вот почему возможно было буре­нием заставить бить в Париже ту воду, ко­торая выпадает в виде дождей на мел Шам­пани. Как показали исследования г. Делесса, Сена течет над другими, подземными Сенами, не говоря уже о той, существование которой на глубине более 500 м. под верхними водными поверхностями доказывается Гренфльским ко­лодцем. Пруды, озера в свою очередь лежат на других озерах. Так Энгиенское озеро заключается как бы в водоеме, состоящем из непроницаемого мергеля; под ним другие водные поверхности, стекшие с окружаю­щих высот. В деревнях, расположенных на берегу этого озера, пользуются этими про­сочившимися водами, пробуравливая слой мер­геля. Тогда вода тотчас же устремляется до высоты, превосходящей на ‘/2 м. слишком уровень озера, и ею пользуются или для оро­шения садов, или для огородов, с разводи­мым в них, в довольно большом количе­стве, крессом * 2).
Хотя глубокие слои заключают в себе боль­шое количество воды, однако поверхностная Сена получает в свое ложе около половины дождевой воды, выпадающей на поверхность её бассейна. Ниже соединения с Узою она, правда, получает пз местных вод только
9 Cuvier, Brogniart, Elie de Baumont et Dufrenoy.
2) Amedee Burat, nApplications de la Geologie a 1’agriculture14, p. 41.
небольшие ручьи и реки-Эпт, Андель, Эйр, Юру. Но так как опа увеличивается в го­раздо большей мере, чем соответственно этим видимым источникам приращения, то следо­вательно нужно допустить, что подземные ключи, прошедшие через скважистые верхния плато, также содействуют большему наполне­нию реки. Ниже Эйра, где течение реки начи­нает периодически поддерживаться прилив­ными волнами, Сена получает уже величавый вид, и занимаемое ею пространство соста­вляет значительную часть той морской бухты, на месте которой она впадает. Склоны, воз­вышающиеся со всех сторон над долиною, составляют большею частью правильные скаты, образовавшиеся главным образом вследствие обвала верхних слоев; но некоторые скалы па берегах сохранили еще настолько чистоту своих выступов, что будто море только-что перестало мыть своими волнами пх подошвы. Некоторые меловые скалы возвышаются игло­образно над течением Сены, подобно стол­бам Этрета J).
Под Руаном река расстилается в изви­линах, похожих на парижские, пройдя затем Кильбёфскую стрелку,которой отвечает на дру­гом берегу мыс Танкарвиль, Сена перестает быть свободной рекою, превращаясь в канал, замкнутый между двух плотин в обширном пространстве, которое, быв некогда широкой бухтою Сены, ныне частью отвоевано от воды. Между Кильбёфом и Кодебекскою излучиною, во время наибольших приливов, можно на­блюдать в полной силе явление «barre» пли «mascaret» (речной прилив). Тогда любопыт­ные массами съезжаются на набрежные Кодебека и Впллекье; экстренные поезда тыся­чами привозят из Парижа и Руана путеше­ственников, желающих присутствовать при зрелище борьбы прплпва с речным тече­нием. Эта борьба неоднократно уже описыва­лась 2): волна подвигается с моря в виде пе­нистых валов, от 2 до 3 метров в высоту, со скоростью почти километра в минуту; оттал­киваемый течением, вал порывисто подни­мается и оттекает обратно в виде водоворо­тов. Иногда «mascaret» сопровождается бу­рею,-и тогда не безопасно положение тех,, кто, увлекшись созерцанием этого зрелища, подходит слишком близко. Впрочем, «mas­caret» не всегда одинаковой силы; перемеще­ние отмелей в заливе, плотины, устроенные человеком вдоль берегов,-все это имеет последствием пли ослабление, или, напротив, усиление до крайности прилива, смотря по на­правлению течений, сталкивающихся друг с другом в устье реки.
9 Lyell, „Elements of geology“, 6 edition, p. 352 etc,
3) Babinet, „Causeries Scientifiquesu;-Baude, „Revue des Deux Mondes“, 15 avril 1854-Patriot, „Annuales des Ponts et Chaussees“, tome I, 1861.
667 МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИЛЬ
Работы, предпринятые па берегах Сенекой бухты, имели последствием уменьшение её в значительной мере и превращение её просто в речной лиман. Таким образом вся во-
•ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. 668
предоставили криволинейное направление, про­должавшее излучины верховья, было продол­жено почти на 15 километров ниже Кильбёфа, и ныне настоящее устье находится у южнаго

сточная часть бухты находится в периоде бы­строго преобразования, благодаря постройке параллельных плотин, между которыми воды Сены, теперь замкнутые, принуждены проте­кать во время отлива; течение их, которому
берега, к югу от илистой банки, примыкаю­щей к мысу Год. Весьма возможно, что Сеиская бухта современем будет заменена в качестве судоходного пути канализирован­ным проливом между Танкарвпллем и Гои-
669 ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ. 670
флёром, и искусственным каналом, проры­тым по наносным землям между Танкарвпллем и Гавром. Затопляемые плотины, кото­рые тянутся на протяжении 60-ти километров, регулируя течение Сены ниже Кодебека, не пре­пятствуют морю отлагать наносы на соседних глубинах, и засорение реки происходит тем быстрее, что морской отлив не увеличивает прибыли воды в реке: за два года наносы, оставленные открытым морем на протяжении 1.300 гектаров, между Вплькье и Кильбёфом, образовали массу почти в 26 миллионов куби­ческих метров: дно повышалось на один метр в год ')• К западу от Кильбёфа по­лукруглый залив болота Верпье был таким же образом преобразован в великолепные пахатные земли: как только отложения ила до­стигают уровня подводных плотин и не мо­гут больше получать новых наносов, соору­жают оборонительные оплоты, чтобы защи­тить земли от наводнения, и земледельческие работы могут начинаться. В общем коли­чество земель, прибавившихся к материку от наносов, оставляемых Сеною, исчислено в 8-9 тысяч гектаров, стоимостью в 27-30 миллионов франков * 2). Но если бухта завари­вается, то Сенский фарватер, вырытый посред­ством чистки речного дна и упорядочения реч­ного русла, не перестает углубляться. При­ход воды в Сене во время отлива в настоя­щее время в семьраз больше, чем в 1847 г.; а когда работы по устройству плотин будут закончены, воды отлива будут в 15 раз сильнее 3).
Боковой лиман реки Билль, сливающийся с лиманом Сены с западной стороны мыса Рок, представляет те же самые явления, как и главный залив, и прибрежные жители прибе­гают к тем же средствам, чтобы ускорить засыпку его. Река, впадающая в него, по ко­торой суда могут подниматься до Попт-Одемер, представляет одн]г из тех рек, ко­торые текут частью под землею, под извест­няковыми слоями; к западу от Конша она вдруг исчезает и проходит под Бомонским лесом, появляясь вновь на поверхности выше Бомон-ле-Рожера. Итон, приток Эры, также принадлежит к тем рекам, которые то появляются, то исчезают. К югу от леса Эврё он пропадает в расселинах камени­стого холма и появляется вновь только нашесть километров ниже в виде многочисленных источников, образующих озеро Боньвилль; но во время половодья он все-таки сохраняет свое добавочное русло. Подле этого озера, в долине Фонтенар, в Глизолле, после боль-
Э Beaulieu, cite par Delesse, „Litliologie du fond des inersp. 219.
2) „Journal officiel de la Republique fran£aise“, mai 1884.
3) Vauthier, „Am^lioration des rivieres navigablesw.
шпх дождей образуется масса воды, заливаю­щей всю долину.
III.
Плато высокой Нормандии - ф]ианцузский Вексен, нормандский Вексен и Ко, подни­мающиеся с севера над течением Сены и кончающиеся на Ламанше мысами Лагев и Аптпфер, отдают парижской реке только часть своих вод. О пи состоят из меловых слоев, покрытых более новыми. Всюду, где реки смыли поверхностные формации, висту­ют глубоко-лежащие меловые пласты, и с тем вместе изменяется вид природы, как и растительность, земледелие, нравы жителей. Самая высокая часть страны, представляющая настоящий водораздел, вокруг которого лу­чеобразно расходятся по всем направлениям Эпт, Андель, Арн, Брель, Сель, Терен, обнажена до верхних слоев юрского мела; это интересная страна Брэ, вполне покрытая лугами и фруктовыми садами. Природа почвы благоприятствует росту хороших трав, по­крывающих холмы от подошвы до вершины; по этой причине специальные занятия жителей заключаются в разведении и откармливании скота, равно как и в утилизировании их про­дуктов. На некоторых пастбищах, наприм. в Кюи-сен-Фиакр, почва столь благоприятна росту травы, что, несмотря на суровость кли­мата, быки могут пастись там круглый год и нуждаются только в хлевах для защиты от непогод: по местной поговорке, «утром нельзя найти палки, брошенной вечером на лугу» Так как меловые и третичные пла­сты, простиравшиеся некогда по стране, отчасти исчезли, то над более древнпми формациями остается менее значительная толщина покры­вающих их пород, и надеются, что буре­нием можно будет достигнуть в глубине ка­ких-нибудь каменноугольных залежей. Для промышленных округов нижней Сены нельзя себе и представить более важной находки.
Меловая масса плато Ко п Вексен играет в стране роль огромного решета. Дожди те­ряются 'гам в бесчисленных трещинах; далее, задержанные плотным слоем бурой глины пли нижележащими юрскими породами, онп снова выходят пз трещин в виде про­зрачных источников, которых температура почти неизменно 10 или 12° С. Эти долины, необыкновенно плодородные, часто заключают в себе во многих местах избыток влажно­сти, который следует удалить дренажем. Жители же плато, напротив, имеют про за­пас только воду цистерн и луж, воду, почти всегда грязную: по выражению жителей, воду эту скорее приходится есть, чем пить. Темъ
9 Alfred Dumcsuil, рукописные заметки.
671 МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИЛЬ-
не менее, паров, насыщающих воздух пла­то, достаточно для поддержания на этпх ли­шенных ключей высотах прекрасной расти­тельности. Пастбища, обсаженные яблонями и заключающие в себе сельские постройки, окай­млены с четырех сторон буковыми лесами, иногда перемешанными с дубами, посаженны­ми на откосах в I1/, - 2 м. вышиною. Эти домашние леса, темные профили которых ме­стами очерчиваются на высотах, представля­ют забор, доставляющий защиту от морского ветра, который мог бы сломать ветви яблонь и сделать их бесплодными. Эти большие де­ревья напоминают древние леса, покрывавшие некогда всю страну; но они не представляют их остатков, так как правильное рассажи­ванье их возобновляется постоянно 1).
На морском склоне, нагорная известковая площадь изрезана на обширные долины, по ко­торым извиваются реки и падают «в овра­ги», образованные пли разъеданием там, где воды текут на почве открыто, или обвалами там, где источники остаются невидимыми. Реки этой части берега замечательны своим страп ным параллелизмом.БэтюнъДер,Брель, Сомма-и на севере от нпх Отп и Ковш разделяют территорию на правильные парал­лелограммы, свидетельствующие об однообра­зии, с которым совершались геологические перевороты на всем этом обширном про­странстве в течение долгой жизни нашей пла­неты. Вследствие этого геометрического распо­ложения долин и высот, разделяющих их, люди должны были также создавать свои по­стройки по самому однообразному плану: дороги, проходящие по долинам, проложены вдоль во­дяных течений и соединены между собою пу­тями, поднимающимися под прямым углом на нагорную плоицадь;другие, идущие параллель­но с дорогами долин, проведены вдоль греб­ня, и таким образом страна изрезана на пра­вильные косоугольники. Большая часть горо­дов и местечек вытянуты в линию по краям главных дорог, направляющихся от юговостока к северо-западу. Есть деревни, кото­рых дома, окруженные садами и виноградни­ками, следуют один за другим по обеим сторонам дороги на протяжении нескольких километров без всяких боковых улиц, за­меняемых лишь тропинками. Говорят, что альермонские деревни в Диеппском округе тя7 путей не прерываясь одна за другою в линию на протяжении 15 километров, образуя одну улицу.
Следует заметить также, что склон всех долин верхней Нормандии с правой стороны круче, чем с левой. Г-н Ламбларди предпо­лагал, что различие покатостей происходит отчасти от условий местоположения: по его
i) Alfred Dumesnil, Eugene Хоёи, рукописные заметки.
ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. 672
мнению, холмы с правой стороны, обращенные к югу и западу, сохранили будто бы твердость своих выпусклостей вследствие того, что дожди быстро испаряются на крутизнах, между тем как, па противоположном склоне, сырость остается долго,п размягченная земля спускается книзу продолговатыми скатами. Может быть, действительно, это одна пз причин контраста между покатостями обоих склонов; но глав­ную причину его следует видеть в коловрат­ном обращении земли и перемещении, проис­ходившем вследствие этого движения, источни­ков, бывших прежде гораздо изобильнее, в своем однообразном уклонении вправо в северном полушарии. Этот феномен совер­шенно сходен с тем, который ясно наблю­дается в долинах пиренейских откосов.
IV.
Форма берегов так же, как и долин, слу­жит доказательством правильности геологи­ческой работы, совершившейся в этой части Франции. В целом берег от Гавра до Диеппа развивается изящной выпуклой дугою, за которую следует от Диеппа до Булони и мыса Гри-Нэ другая вогнутая дуга, очертанная не менее изящно: эта часть французских бере­гов отличается не меньшей чистотою конту­ров, чем та, которая требуется в ваятельном искусстве.
Однакоже мало найдется на материке бере­гов, где разрушительное могущество моря действовало бы с большим успехом. От Гавра до местечка Ольт, между Брель п Сом­мою, берег представляет океану везде верти­кальную стену, образуемую меловыми скалами с кремнистыми бортами. Громадная стена вышиною от 60 до 100 метров прерывается местами проломами, где протекают реки, и оврагами с крутыми спусками и ущельями, образованными обвалами, из которых дожде­вые воды падают каскадами. С наибольшим бешенством волна морская ударяется о подош­ву этих берегов, и во время сильных бурь часто случается, что от берега отрываются массы в несколько сот тысяч и даже в миллион кубических метров. На мысе Гев часто наблюдали страшные разрушения. Упав­шие обломки на берег скоро рассыпаются и обращаются в голыши, которые то уносятся, то приносятся обратно волною: морская вода имеет на большом расстоянии от берега желтый цвет вследствие глины, увлекаемой ею; над обломками, которые катит волна взад и вперед, не может развиться никакой растительный или животный зародыш: океан, завоевавший эти прибережья, не мог еще на­селить их.
Правда, что море не единственный фактор в деле разрушения берегов. Дождевые воды,
673
ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ.
674
проникая в расселины скалы, вздувая глини­стые слои и просачиваясь сквозь пески, причи­няют более вреда, чем бешенство моря. Дей­ствительно, нижняя часть берега состоит пз железистого песку, сквозь который проходят воды источников. В длинный период времени действием бесчисленных водяных струй, образуются маленькия впадины, над которыми держатся громадные массы: тогда достаточно сильного порывистого толчка волн, чтобы раз­рушить это рассевшееся здание скал и опроки­нуть па берег колеблющиеся её части. Таким образом, эта часть берега, подтачиваемая с одной стороны источниками, с другой уничто­жаемая морскими волнами, отступает все бо­лее и более назад перед морем. В начале ХП-го века церковь Сент-Адрес была распо­ложена на расстоянии 1.400 метров к северу от настоящего берега, на том самом месте, где ныне находится банка Экла; стало быть, морские волны подвигались в этих местах на 2 метра в год. По исследовании оказы­вается, что глубина воды во многих пунктах, составлявших еще недавно часть» материка, достигает 6 метров. Отступление всего берега между мысом Антифер и Трепор исчислено в прошлом столетии г-мъЛамбларди в один фут ежегодно ,). В феврале 1881 года у мыса Гев была оторвана скала длиною в 600 ме­тров, а шириною в 30; вся оторванная масса весила полмпллиона кубических метров.
Быстрые завоевания моря причинены глав­ным образом течением рек, уносящим об­ломки берега. Откос обвалившихся обломков составляет сперва плотину против ярости волн; но мало-по-малу меловая часть скалы разлагается и укладывается там и сям на тинистых банках, между тем как отдель­ные глыбы голышей, уже не представляющие плотности сплошной каменистой массы, не мо­гут упорно сопротивляться волнам, которые увлекают их и несут вдоль берега. рассчи­тывают, что от 5.000 до 12.000 метров го­лышей падает таким образом в год с бе­регов между мысами Антифер и Фекан и обращаются в валуны. Морская волна поль­зуется ими как орудием для продолжения под­копов береговых скал, и в особенности •для наполнения ими выходов долин. Всем портам от Ффкана до Тренора угрожает одинаковая опасность от валунов п речных течений; для радикальной защиты портовых входов необходимо протянуть на далекое про­странство в море западные плотины, к ко­торым прибивают кремнистые валуны* 2). Без этой предосторожности все реки у своих устьев будут запружены. Многие небольшие речки, при устьях которых не было устроено
и) См. сочинения и записки Лазиблардп, Бописо, Блок, Ленье, Флорентин Лефис.
2) Lennier, „Congres des societes savantesu. 1883.»
портов, были таким образом закрыты куча­ми голышей, образовавшими непрерывный вал от одного берега до другого; в виду преду­преждения, чтобы воды этих рек не разли­лись в долине и не образовали вредных бо­лот, нужно провести эти воды в деревянный туннель, оканчивающийся глубоким шлюзом, который запирается во время высоких прили­вов и открывается во время низких вод.
Течение, которое носит свои валуны вдоль берегов страны Ко, направляется с запада к востоку, лишь начиная от мыса Антифер, разделяющего на два большое течение Ламанша, которое направляется к Северному морю. Между тем как большая масса вод продол­жает свое течение по направлению бухты Сом­мы, боковой рукав бросается к югу по на­правлению Гавра. Этому порту, находящемуся на оконечности полуострова Ко, угрожает сразу опасность с трех сторон от наносов. Известно, как страшны банки, образующиеся в бухте Сены: с 1834 г. до 1853, в 19 лет, избыток наносов дна был исчислен в 1.300.000 кубических метров, что составляет на всю поверхность бухты возвышение средним числом в 70 цеитиметров *). На южном берегу наносы тины загородили почти совсем вход в Гоифлёр, и лишь с большим тру­дом успевают поддерживать фарватер с помощью очищения; каждый прилив приносит на банки не менее 27 миниметров грязи. На протпвуположпом берегу наносы закрыли по­следовательно один за другим порты Гарфлёр и Птпт-Ер и вынудили моряков искать убежища для своих судов у самого мыса материка. Г-н Ж.онглец-де-Лпнь и дру­гие инженеры предлагали даже устроить новый порт для заатлантических судов вне бухты, в открытом месте берега Сент-Адресч. 2). К речным и морским наносам в бухте Сены присоединялись еще некогда валуны, приносимые течением Антиффра, между тем как речное течение, идущее от Кальвадоса, приносит гораздо более значительную массу песку и голышей, отрываемых от берегов нижней Нормандии. Помешать этому тройному наплыву наносной земли, угрожающему про­цветанию Гавра,-составляет величайшую за­боту инженеров: особые сооружения, устро­енные у подошвы крутых утесов на берегу Гева, утверждают нижния основания скалы и удерживают на дороге массы голышей.
К счастию, встреча морских течений, кото­рая могла бы сделаться современем гибельною для Гавра, доставляет ему также большие вы­годы во время каждого прилива, так как они производят замечательное явление, весьма по­лезное для мореплавания, а именно то, что вы-
и) Renaud, сйё par Delesse, „Lithologie du fond des mersw, p. 217.
2) Minard, „De 1’avenir nautique du Havre“, 1856.
МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИЛЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ,
675
сота моря, вместо того, чтоб, достигнув своей кульминационной точки, понизиться, остается некоторое время в одном положении, и та­ким образом суда имеют возможность плыть в гавань по глубокой воде и свободно проник­нуть в порт. Прпчпна этого явления была ясно истолкована гг. Ботан-Бопрем,Шпзальоном п прочими гидрографами и физиками. Когда высокая волна прилива, прикатившаяся из открытого моря, произвела свое действие в Гаврской гавани и воды стремятся понизить­ся, пх поддерживает на той же высоте обрат­ное течение волны прилива, той самой, которая, ударившись о мыс Антпфер, стремится на­зад к Гавру; потом, когда сила этого част­ного прилива утрачивается, другой речной при­лив, тот, который, отделившись от главного течения у мыса Барфлёр, следовал вдоль нор­мандского берега до Трувплля, дополняет вол­ну отлива, несущуюся от Гавра к средине Ламанша, и таким образом поддерживает высоту вод; хотя так называемое пребывание воды на одной высоте продолжается не долее 11 минут, однакож бассейны могут оста­ваться открытыми в течение 3-х часов, и понижение уровня не превышает 30 сантиме­тров. Эта выгода много содействовала тому, чтобы Гавр считался одним из значитель­нейших портов отправления и снабжения Сенского бассейна *)• В других местах это яв­ление продолжается еще более; так в порте Порт-ан-Бесян этот феномен продол­жается четыре часа, если не считать пониже­ния на несколько центиметров 1 2 3).
V.
Самая полноводная река, способствующая образованию Нижней Сены, Йонн, дала свое имя департаменту, расположенному почти це­ликом в бассейне парижской реки; лишь не­которые речки текут на запад к Луаре. В состав Йоннского округа вошли землп мно­гих провинции: Аволонё и Оксеруа составля­ли часть Бургундии; на западе-Пюпсей и Гатине принадлежали к Орлеанэ; на севере- Сенонэ принадлежал к Шампани. Эта стра­на, через которую проходит исторический большой тракт пз Парижа в Лион по краю «золотого берега» (Cote d’Or), имела всегда важное значение с точки зрения политического равновесия Франции; но опа не принадле­жит к числу богатейших провинций по своему земледелию и промышленности. её глав­ное земледельческое богатство-это производ­ство вин, очень хороших, но худших по ка­честву тех, которые производятся на восточ-
1) Baude, „Revue des deux Mondesu, 15 novembre 1859;
Quinette do Rochemont, „Notice sur le port du Havre".
3) Partiot, „Congres scientifique de Kouen“, seance 17 audt 1883.
676
ном склоне нагорной площади: производство вина в этом департаменте в 1888 году до­ходило до 1.131.000 гектолитров. Это один из редких районов Франции, где в одно и то же время производится вино, сидр и пиво. Густота народонаселения гораздо менее сред­него числа населения французской территории. Поверхность Йоннского департамента 7.428 кв. кплометр. Народонаселение 344.688 жит. На­родонаселение на километр 48 челов.
Авальонский округ в своей южной части зависит еще от горного и гранитного Морванского округа. Его главный город находит­ся в точке соприкосновения древних скал юрских формаций и глубокой долины Кузена, на которую жители Авальона смотрят с вы­соты своей скалы; вид его суров. Город, важный по своим рынкам, где жители до­лин встречаются с обитателями гор, имеет несколько средневековых памятников, цер­ковь, укрепленный порт; но все эти здания представляют мало интереса в сравнении с замечательными постройками старого сити Везлей, построенного на холме берега ЛаКюр. Эта коммуна, драматическую борьбу ко­торой против аббата Пон-де-Монбуасье опи­сал так живо Августин Тьери, была знаме­нита в XII веке как торговый центр и ме­сто богомолья; там именно происходило со­брание в 1146 году для второго крестового похода. Сен-Бернард, папа Евгений III, Лю­довик Молодой встретились в этом знаме­нитом городе с пплигриммамп и крестонос­цами, собравшимися из всех краев; в Везлее назначили друг другу свидание для третьего крестового похода Ричард Львиное Сердце и Филипп-Август в 1190 г. Массив­ная величественная церковь Магдалины воз­вышается еще своими четыреугольными баш­нями над городом в том самом виде, в каком она была в ту эпоху; три двери, соеди­няющие внутреннюю церковь, (пли narthex) с большего церковью аббатства, украшены заме­чательною резьбою, которая, по мнению г-на Виоле-ле-Дюк, была исполнена византийскими художниками; внутренность здания, где роман­ские хоры составляют контраст с средним пространством (nef) в готическом вкусе, поражает взор полнотою размеров и стро­гостью стиля. Кроме этого великолепного па­мятника, Везлей, имеющий вид развалин, со­храняет еще некоторые любопытные остатки своего прошлого: несколько церквей, часовен, башен п старых домов, но, между прочими, дом, где родился Федор де-Бес. Даву ро­дился в одной пз здешних деревень стра­ны, в Ануксе, близ Авальона.
Оксерр, главный и самый населенный го­род департамента, построен на склонах холма, на левом берегу Йонпы, текущей ме­дленно между полями не особенно живописны-
677
ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ.
678
ми. Памятник, величественная масса которого господствует над старым сити, это древ­ний собор, занимающий но чистоте стиля пер­вое место между храмами Бургундии; главная часть его была построена в половине ХШ-го столетия. Другие церкви, старый епископский замок, обращенный ныне в префектуру, и старые дома вообще придают городу живой интерес. Оксерр, расположенный в отдале­нии от большего парижско-лионского тракта, не имеет важного значения в отношении про­мышленности, но он служит посредствен­ным центром для обмена между Бургундифю и Нивернэ и ведет значительную винную тор­говлю. Его собственные виноградники так же, как и виноградники Куланж-ла-Винёз, рас­положенного по верховыо реки в Ионнской до­лине, дают весьма ценный продукт; но самые знаменитые-это белые вина Шабли, выделы­ваемые из винограда, собираемого на хол­мах Сфренской долины, между Оксерром и Тоннером. Почти все леса, покрывавшие эти районы Бургундии, ныне заняты виноградни­ками. Фруктовые сады департамента служат также источником богатства: во время сезона в некоторые дни со станции Шап-Сан-Бри, лежащей на пути между Оксерром и Куланжъла-Винёз, отправляется до 16 вагонов, на­полненных вишнями. На юго-запад от Оксерра, на границах Пюисейских лесов и уже на склоне Лоинь находится деревня Фонтенэ, где происходила в 841 году великая битва наций, между армиями Людовика немецкого и Карла Лысого с одной стороны, а с другой Лотаря и Пипина.
ОкругъТоннерский, прорезываемый Армансоном, пользуется, как транзитный пункт, лучшими условиями, чем Оксеррский, так как чрез него проходит парижско-лионская же­лезная дорога. Самый город неважен ни­чем, кроме своей винной торговли, но он хорошо расположен на склонах холма, над которым господствуют более значительные высоты; и некоторые из них с железной дороги имеют величественный вид, вслед­ствие своих обширных пещер, покрытых зеленью и напоминающих обвалившиеся кра­теры. В окрестностях Тоннера на покато­стях, холмах и в долинах возвышаются прелестные замки. Замок д’Анси-ле-Фран, расположенный в долине Армансона, близ промышленного местечка того же наименова­ния, был начат Приматисом в 1545 г.
Следуя по течению Армансона вниз от Тоннера, вы приезжаете в Сен-Флорентен, где находится прекрасная церковь в стиле Возрождения, потом в Ла-Рош, где соеди­няются Йонна с Армансоном. Оксеррская же­лезная дорога примыкает к большой париж­ско-лионской дороге близ слияния обеих рек, и там начинается также Бургундский канал,
соединяющий Иону с Луарою. По каналу, меж­ду Рош и Дижоном, в 1881 году прошло 151.400 тонн, а по Ионе, между Рошем и Монтеро, 318.700 тонн. Этот канал отли­чается оживленным торговым движением в своей северной части. Ла-Рош - это центр движения путешественников и торговли в округе Жуаиьн, главный город которого распо­ложен на некотором расстоянии вниз по те­чению на склонах холма, отделенного от спо­койно текущей Йонны между прелестными гуль­бищами. Вина Жуаньи считаются самыми луч­шими из вин северной Бургундии.
Проехав мимо Вильнёва на Йонне, вы вступаете в округ Санса. Древний Агедпнеум, великий город сенонов, не имеет более того значения, которое имел тогда, когда был одним из главных этапов па большой французской дороге от севера к югу: прорезываемый ныне железной дорогою из Парижа в Лион, он задерживает пу­тешественников лишь своими памятниками; недавно, впрочем, он сделался средоточием сети железных дорог Франции, благодаря орлеанскому рельсовому пути в Труа, прохо­дящему чрез город. Сепсский собор, одна из башен которого, поднимающаяся высоко над всеми домами, сгруппированными у её подошвы, самая замечательная во Франции: особенно поражают своей красотою украше­ния её фасада, боковой портик, покрытый резьбою XVI века, росетки трансепта, произ­ведения искусства и разные драгоценности, за­ключающиеся в сокровищнице. Некоторые из росппсанных оконных стекол припи­сываются Жану Кузену, драгоценная картина которого, изображающая «Еву, первую Пандо­ру», сохраняется с почетом в одном пз городских домов. Рядом с собором на­ходится замечательный дворец «de FOfficialit6», заключающий в себе древние казематы, религиозные тюрьмы и синодальную залу, и представляющий, по словам г-на Виоле-леДюк, перестроивавшего его, превосходнейший образец архитектуры подобного рода во Франции.
Река Об, «Белая», дала свое название де­партаменту, чрез который течет Сена в диагональном направлении от юго-востока к северо-западу, п принимает в себя все его воды. Эта страна, за исключением одной полосы земли, составляла часть прежней Шам­пани. Впрочем, хотя департамент разде­лен на естественные районы, соответствую­щие различным геологическим формациям, однако ж в целом он представляет пра­вильную градацию видов: по верхнему тече­нию разбросаны местами холмы, покрытые лесом, в нижнем течении они сменяются обширными, однообразными долинами. Зна­
679 МОРВАН. ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИЛЬ-ДЕ-ФРАНС. ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. 680
чение местных виноградников с каждым годом возрастает.
Площадь виноградников в Обе в 1881 г. .22.000 гектаров. Производство 495.770 ге­ктолитров.
Опустошение виноградников на юге под­няло это производство на севере. По ткацкой промышленности, по фабрикации вязаных из­делий и по металлургии, Об приобрел боль­шое значение.
Ткацкая промышленность в Обе в 1880 г.: 38 мануфактур с 91.130 вязальными спица­ми, 4.559 ручными станками и 1.382 механи­ческими.
Тем не менее естественная бедность поч­вы не дает возможности жителям селиться н этом департаменте так плотно, как в остальной Франции: население здесь реже бо­лее чем на одну треть. Поверхность Оба 6.001 кв. километр. Население в 1881 году .255.548 жителей,-43 чел. на 1 километр.
Сена, выходя из «Cote сГОг», Золотого Бе­рега, проникает в округ Бар-сюр-Сен, главный город которого самый скромный пз французских городов; в нем даже менее жителей, чем в местечке трех Рицей: Верхпей-Рицее, Рицей-Готрив и Нижней-Рицее. расположенных на юг от Бара, в до­лине Леньи, на склонах, покрытых вино­градниками.
Труа, древняя столпца Шампани и главный город департамента, вместе с тем и един­ственный большой город в нем. При своем местоположении, лишенный всякой естествен­ной защиты, ущельев плп гор, древняя Августобона, бывшая главным городом трпкасов, должен был подвергнуться всем втор­жениям, но также и пользоваться в мирное время всеми выгодами торговли. Таким обра­зом, он был с давних времен складоч­ным местом товаров, местом ярмарок, посещаемых иностранными негоциантами; это торговое движение, прекращаемое войною, вследствие которой закрывались мастерские и народонаселение, рассеивалось, возобновлялось опять по прекращении оной. В разные эпо­хи средних веков он отличался деятель­ностью торговли и своей промышленности. В XVII веке он достиг высшей степени про­цветания, как вдруг отмена Нантского эди­кта разорила его почти совсем и уменьшила в нем население до 12.000 жителей. В эпо­ху революции, тканье, составлявшее главную специальность Труа, было совсем оставлено, но для того, чтобы заменить его производ­ством вязаных изделий, которое мало-по-ма­лу приняло большие размеры. Теперь вязаные предметы из шерсти и бумаги, которые ткут­ся почти исключительно на ручных станках, составляют весь вывоз Труа: Северная Аме­рика покупает в особенности бумажные чул-
Гепграфия Реклю. т. И.
ки и носки; Южная-шерстяные вещи и дет­ские чулки; Швейцария требует толстые, шер­стяные трико. Кроме этих многочисленных станков, Труа имеет еще различные заводы, а в городском округе много древесных пи­томников, продукты которых отправляются во все края Франции. Торговля Труа, доходя­щая до 200.000.000 франков, облегчена мно­гочисленными большими дорогами и пятью же­лезнодорожными линиями. Движение незначи­тельно в канале верхней Сены, составляю­щем один из регулированных рукавов реки, разветвляющейся и текущей в разных кварталах города.
В Труа находятся прекрасные здания. Его собор, который строился в течение четырех­сот лет и часто исправлялся с тех пор, оканчивается хорами и сводом XIII столетия, весьма замечательными п освещенными све­том чрез оконницы работы той же эпохи, по­добных которым по богатству и чистоте сти­ля немного найдется во Франции. Другая цер­ковь-это церковь Сент-Урбана, также весь­ма изящное здание первого периода готического стиля. Древнее аббатство заключает в се­бе библиотеку в 60.000 томов и 2.550 руко­писей и разные коллекции; так называемый музей заключает в себе большею частью про­изведения Синара, одного из знаменитых сы­нов города, где родились также папа Урбйн IV, ваятель Жирардон и живописец Миньяр. Превосходные гульбища заменили срфд-* невековую ограду.
Ниже Труа лежит Рамилыи-сюр-Сен, где также тканьевое производство весьма значи­тельно; затем находится Ножан, главный город одного пз пяти обских округов. На небольшом расстоянии от него к юго-восто­ку, в хорошенькой долине Ардусон, находи­лось аббатство Паракле, куда удалился некогда знаменитый Абеляр. Химик Тенар родился в Луптьере, в Пожанском округе.
Река, давшая свое название департаменту, проникает в него чрез красивую долину лу­гов и лесов, в которой возвышаются обшир­ные здания аббатства Клерво, обращенные ныне в центральную тюрьму на 1.400 заклю­ченных; там остаются лишь незначительные остатки зданий монастыря, который был уве­личен Сен-Бенаром в начале XII века. При выходе из района высоких холмов, где тянутся леса Клерво и Борегара, маленький го­родок Бар-сюр-Об, главный город одного из округов, занимает красивый бассейн, за которым лежат однообразные долины Шампани. Бриен, где Наполеон проходил свою первую военную школу под руковод­ством монахов ордена Минимов, и Арсисъсюр-Об, отечество Дантона, находятся оба в этом районе меловых формаций. Арсис, считается главным городом округа.
50
681 ГЛАВА XI.
Департамент Верхней-Марны не принадле­жит целиком ни к бассейну реки, давшей ему свое имя, ни даже к склону Сены: па востоке его орошает Маас, между тем как на юге его воды текут к Саоне. Нагор­ная площадь Лангр, продолжаемая на востоке цепью Фосильскихгор, представляет собою вершину, разделяющую течение рек, одни из которых текут к северу, другие к югу, и границу между Шампанью и Бургундией. На шампанском склоне, том самом, по которому протекает Марна, страна, понижаясь посте­пенно к северу, разделяется на естественные районы, согласно с своею высотою, а меловые формации: Басиньи, Вальяж, Пертуа следу­ют друг за другом, переходя от гор к долине. Верхняя Марна покрыта лесами более чем на одной четверти своего пространства, но в ней не остается более необработанной земли. Департамент весьма богат железной рудою и занимает второе место по своей важ­ности в этом отношении после Мёрт-и-Мозеля, а также имеет множество металлурги­ческих заведений; в 1881 году по производ­ству чугуна он был только восьмым. В 1882 году было добыто 176.000 тонн на сумму 40.000.000 франков. Он считается четвер­тым во Франции по чугунно-литейному произ­водству; прежде он занимал даже более вы­сокое положение в этом отношении.
Страна эта, несмотря на свои земледель­ческие п промышленные средства, одна из са­мых редко населенных стран Франции. По­верхность департамента 6.220 квадр. килом. Народонаселение в 1872 г. 243.533 жителей. На километр. население 41 челов.
Один только город департамента нахо­дится па склоне Сены-эти Вурбонские Ку­пальни (Bourbonne-les-Bains). Он оживлен лишь летом и в начале осени; тогда является туда множество больных, чтобы искать исце­ления в водах действительно целебных Бурбонских источников; но город имеет суро­вый вид, и ни один человек не отправляется туда для того, чтобы весело провести сезон. Военные составляют большую часть посети­телей, вследствие специального свойства этих вод-исцелять старые рапы, и вследствие выгод, доставляемых им казною. В галлоримскую эпоху Бурбон был посвящен топи­ческому богу, Борво или Бормо, жертвенный камень которого был найден в одном ко­лодце одновременно с римскими золотыми, бронзовыми и серебряными монетами и оскол­ками камня, который, по мнению г-на Добрэ, был также древнею монетою: металлический слой кристаллов, образовавшийся в течение последних 15-ти столетий, покрывал эти остатки 9-
1) Daubree, „Raport а Pacademie des Sciences 22 fevr. 1875“.
■БАССЕЙН СЕНЫ. 682
На северном склоне, ни долина Оба, ни Мааса не имеют густонаселенных местечек; жизнь сосредоточена главным образом в бассейне Марны. Лангр, выстроенный на высоте в 500 метров приблизительно, на вершине горы, господствующей над далеким пространством и замечательной по обшир­ности открывающагося с неё горизонта, ко­торый простирается иногда до Мон-Блана, находится в бассейне Верхней Марны. Древ­няя столица лингонов, сделавшаяся ныне лишь главным городом округа, имела всегда важное значение по своему стратегическому положению между севером и югом Галлии. На её северо-западном фронте остались до сих пор галло римские ворота величественного вида.
Город этот, запертый с своих стенах, имеющих в окружности около 4-х кило­метров, защищенный новейшею цитаделью, бравировал неприятеля во время последней войны п в течение нескольких месяцев оставался отделенным от остальной Франции. Прелестный собор переходного стиля возвы­шается в центре города. Лангр-это тин молчаливых, суровых городов страны; снег остается там долго, бывают часто бури; жители имеют серьезный вид, как сыны севера, но под этою холодною внеш­ностью скрывается не менее горячая душа* чем душа бургундцев, их соседей. «Лангр па своей скале,-полусумасшедший, полубеше­ный», говорит одна пословица жителей Долины. Дидро, этот человек с умом столь сильным и свободным, был лингонецъ/ В городе не процветает промышленность; ножи, называе­мые лангрскими, приготовляются в городке Ножан-ле-Руа, расположенном на одном маленьком притоке Марны. По новому плану обороны французской территории Лангр вы­бран как опорный пункт для обороны до­лин Саоны и Сены. Окрестные форты, распо­ложенные от города на расстоянии от 12 до 15 километров, заключают в себе до 50 километров пространства под укрепленный лагерь и обороняют Шаландре-узел четы­рех линий железных дорог, из которых две ведут к границе.
Шомон-главный город департамента; но по числу жителей он занимает второе место. Хотя Шомон в Басиньи расположен на более низкой возвышенности, чем Лангр, но однакоже и он находится на высоте ЗОО метров и господствует над возвышенным меловым мысом, у подножия которого сли­ваются Марна и Суиза; чрез зеленеющую, глубокую долину проведен превосходнейший виадук Франции, состоящийпз 50 трех этаж­ных, в 50 метров вышиною, арок и сое­диняющий город с западною нагорною пло­щадью. Двойной ряд деревьев окружаетъ
()83 МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИЛЬ-
его почти со всех сторон, и над его мрач­ными и дряхлыми домами господствует мас­сивная башня. остаток замка графов ИИИампаныи, который был построен в XII веке. 1 Помон преимущественно буржуазный город; в нем нет пи промышленности, ни торговли. Он был местом рождения ваятеля Бушардона.
Ниже Шомона вы входите в район ме­таллургических заводов. Марна, оросив луга Виньори. имеющего романскую, хорошо со­хранившуюся церковь, окаймляется кузницами и высокими заводскими трубами. Жуанвиль-анъВалаж, где находится статуя знаменитого «sire», наивного и милого историка. Св. Пудо­вика, весьма важный город по фабрикации же­леза и торговли им; ниже открывается на востоке Валь д’Он, знаменитый город в про­мышленном и даже в художественном мире своей формовкою фонтанов и статуй: нако­нец, на северной оконечности департамента находится один из регулирующих рынков французской металлургии это Сен-Дизье, там везде виднеются высокие, дымящиеся, тру­бы. Порт Сен-Дизье бывает часто загро­можден лодками и плотами с лесом. Движе­ние на боковом канале Марны в 1880 г. из Сен-Дизье в Витри: 173.900 тонн Между Ж.уан внаем и Сен-Дизье, близ Фонтэн-сюр-Марн находится любопытный рим­ский памятник, пирамида Борн, пользо­вавшаяся некогда большим уважением со сто­роны жителей
Хотя Сен-Дизье самый населенный город департамента, однакож он не главный город своего округа; главным считается местечко Васи, расположенное на юге в долине Блезы. Васи, сделавшийся знаменитым в истории избиением протестантов солдатами Гиза в 1562 году, имелъзначение до отмены Нантского эдикта, как промышленный город, и теперь еще он принимает некоторое участие в ме­таллургических работах Пфртуа и Валажа, так как с одиннадцатого столетия графы Шампани устроили там заводы. В одной долине с Васи, не далее километров 20 к югу, находится замок Спрей, где г-жа де-ПИателе давала приют Вольтеру в течение несколь­ких лет, и где он написал очень много сочинений.
Марна, сделавшись большою рекою, дает свое название одному из департаментов Шам­пани, чрез который она протекает с юговостока к северо-западу по общему склону страны. Разные естественные районы, хорошо разграничиваемые наслоениями геологических слоев, следуют один за другим в том же направлении: на юго-востоке и востоке, Бокаж, Пертуа, Аргон, местами покрытые лесом, принадлежат к поясу низших меловыхъ
ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯИИ НОРМАНДИЯ. 68-1
формаций; в центре так называемая соб­ственно Шампань составлена из белого и мер­гельного мела; на северо-западе и западе Ремуа и Бугры Эпернэ и Сезанэ состоят пз формаций третичного происхождения. Все воды департамента впадают в Сену, или чрез Эн, приток Уазы, пли чрез Марну, или прямо текут в пее. В том же направлении, т. е. к Парижу, стремится все торговое движе­ние; однакож Эпернэ и Реймс находятся в прямом сообщении с целым светом вслед­ствие своих знаменитых вин, а Реймс также и вследствие тканей своих фабрик. По этим фабрикам Марна принадлежит к промышленному району северной Франции и Бельгии; но если в этой фабричной стране народонаселение очень густо, зато в однообраз­ных и некогда неплодородных равнинах меловой Шампани оно относительно весьма редко. Замечательная вещь, что этот департа­мент, столь высоко стоящий по качеству своих впн, занимает 42-е место по размерам по­верхности, занимаемой его виноградниками; по випоградиому-же производству департамент занимает 3 6-е место; в 1881 году пространство, занятое виноградниками, составляло 16.650 гектаров, а вина было выделано 664.870 гекто­литров. Население в последнее время значи­тельно увеличилось. Поверхность департамента • Марны 8.180 квадр. кплом. Народонаселение в 1872 г. 434.692 жителей. Население на кплометр. 52 челов.
В юго-восточном округе, оканчивающемся у Верхней Марны,-главный город Вптриле-Франсуа-довольно значительный по своей торговле, благодаря многочисленным доли­нам, сходящимся в нем в веерообразной форме». Но именно вследствие этого географи­ческого положения Витри сделался военносто­рожевым пунктом страны, п эта роль ему обошлась дорого. В 4-х километрах к се­веро-востоку от современного города нахо­дится Витри-ле-Врюлф, который был сожжен Пудовиком VII в 1142 году со всеми жите­лями, укрывшимися в церкви. Построенный вновь на том же самом месте, он был опять сожжен Карлом V; Франциск I велел его вновь построить на том самом месте, кото­рое он занимает ныне, и дал ему свое имя; но при всяком вторжении, при всяком про­хождении армии укрепленный город был раз­рушаем. Именно в Витрп-ле-Фраисуа соеди­няется на Марне и её боковом канале важный навигацииный путь от Марны к Рейну, 180 шлюзов которого поднимают путь на 480 метров. Все движение по каналу от Марны к Рейну, пз Витри в Страсбург в 1880 году 388.000 тонн.
Хотя Шалон-на-Марне числится главным городом департамента; но он не заключает в себе и четверти народонаселения Реймса, *
685
ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ.
несмотря на то, что он расположен, как н Витри, на военной дороге; это открытый город н его древние укрепления заменены великолеп­ными гульбищами: рвы, частью наполненные текучими водами, разветвляются еще вокруг и внутри города. Предполагают, что галло­римский город каталаунцев был перемещен, как и Витри, вследствие какого-нибудь пожара. Километрах в 12 к северу окопы, назван­ные «лагерем Аттилы», упомянуты в древ­них актах под именем Вьель-Шалон (Viels ChaalOns); там значится, что именно на этих Каталаунских полях было разбито могущество гуннов. Более к северу тянется, так называемый, Шалонский лагерь, покры­вающий пространство в 12.000 гектаровт и имевший некогда между военными француз­скими учреждениями столь важное значение по своему великолепию. На пространстве между Реймсом и лагерем Аттилы на обработан­ных полях с сосновыми перелесками рассеяны только отдельные дома.
Город Шалон имеет некоторые памят­ники, в особенности прелестные церкви; но самое замечательное здание страны находится вне стен города, в 8 километрах к северовостоку от него: это Нотр-Дам-де л’Эииин, место богомолья, выстроенное в ХѴ-м веке в чистом готическом стиле. В промышлен­ном отношении Шалон занимает весьма низкое место. Но его школа искусств иремесл, где учатся 300 молодых людей, доставляет Франции самых искусных рабочих и масте­ров; в торговом же отношении он весьма значителен, благодаря судоходному каналу, проходящему чрез него, 12 дорогам и 5 рель­совым путям, сходящимся в нем. Галлереи погребов шампанских вин растянуты не менее как на 15 километрах, хотя сам Ша­лон расположен вне района знаменитых виноградников. Главное местечко его округа, Вертю, лежит в 29 километрах к юговостоку, у подошвы третичных холмов.
Эпернэ, один из двух центров торговли шампанскими винами, расположен, подобно Витри и Шалону, в долине Марны. Он окру­жен виноградниками. Против него, на дру­гом берегу Марны, видно местечко Аи. Боль­шая область виноградников в Шампани за­ключает в себе берега Марны, вокруг Эпер­нэ, берега Авиза, простирающиеся до виноград­ников Вертю, и восточный склон «горы Реймсъ» (montagne de Reims), к Верзи и Сильери (Verzy et Sillery). Известно, как сла­вятся во всем мире белые вина, пенистые и непенистые, приготовляемые в этой незначи­тельного протяжения области, и как виноделы всех стран стараются, с большим пли меньшим успехом , подделывать эти вина. Настоящие шампанские вина, для которых складами служат Эпернэ, Реймс, Шалон,
686
вывозятся во все части света. Самыми ревност­ными покупателями являются англичане, нем­цы, русские, жители Соединенных Штатов, Южной Америки, Индии и Зондских островов; во Франции потребляется не более пятой пли шестой части всего добываемого количества. В 1880 году шампанского было отправлено за границу 30.709.500 бутылок. Впрочем, вино приготовляется различно, смотря по вку­сам потребителей: свойство почвы, выбор лозы не придают еще продукту всех его до­стоинств-тонкости, шипучести: для того по­требно еще значительное участие человеческого искусства. Разводитель винограда собирает только жатву; винодел покупает ее и пускает в дело. Таким образом ему нужна помощь целой массы рабочих, и погреба его-насто­ящие заводы. Эти подземные фабрики обогати­ли Эпернэ и дали ему возможность обстроиться великолепными дворцами, как например в предместьи Фоли (Иа Folie), окруженном са­дами и террасами.
Множество местечек и деревень Эперней­ского округа получили историческую извест­ность, так как, находясь при подошвах или вершинах холмов, ограничивающих с запа­да равнину Шампани и отделяющих ее от па­рижского бассейна, они имеют стратегическое значение. Особенно памятны по столкновениям во французскую кампанию 1814 г. Фер-Шампенуаз, Сезанн, Шомпобер и Монмирайль- родина кардинала Реца. Брешь в плато, в которой помещается Сезанн, также интересна по одному физико-географическому явлению: Гран-Морень, начинающийся к северу от го­рода, разделяется на два рукава: один из них-собственно река; другой же, которым пользуются для мельницы, проходит у Сезанна и соединяется с Сюперб (Иа Superbe) через ручей Ож. В этом месте совершается между бассейнами Марны и Оби разветвление водного течения,аналогиичноеКосикварскомуЮжнойАмерпки '). Травертины (род известняков) Сезан­на, относящиеся по времени образования к эоне­новому периоду, хорошо известны геологам, благодаря сохранившимся в них столь неж­ным остаткам, как насекомые, личинки, ку­колки, и даже цветы-в почках, распустив­шиеся п полуувядшие 2). Департамент также богат доисторическими памятниками, здесь находятся гроты и погребальные колодцы ка­менного и бронзового веков.
На востоке департамента Аргонские ущелья (les defiles de 1’Argonne) не менее славны в военной истории, чем бреши Шампанского плато: там проходы, некогда поросшие лесом и трудно доступные, которые Дюмурье защи-
Э Plessier, „Formation des plateaux et des valles de la Brie“.
2) Munier Chalmas, „Bul. de la societe degeologie“, T. XXIX, 1872.
-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. 688
шедших школу «военного искусства» под ру­ководством Фридриха Великого. Сент-Менегу, главный город слабо-населенного се-
687 МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, иль-
щал против герцога Брауншвейгского; там, в долине Эни, источники которой лежат в Бельвальском лесу, находится город Сент-

Реймекий собор.
Менегу, столько раз бравшийся и отдававшийся в разные войны; там же, к западу от до­лины, высоты Валми, где молодая революцион­ная армия заставила отступить генералов, про-
веро-восточного округа, представляет только небольшой городок, славящийся своими кули­нарными продуктами. В окрестностях нахо­дятся источники: в двух кило к северо­
689
ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ.
690
западу находится «Горячий источникъ», на за­пад следуют Сом-Бионь, ла-Сом-Турб и ла-Сом-Сюип.
Репмский округ, в северо-западном углу департамента, принадлежит также к бассей­ну Энп. Этому знаменитому городу, наиболее населенному в департаменте Марны, не вы­пало счастье помещаться па судоходной реке: Гель-только маленькая река, которую при­шлось заменить каналом от Эпи к Марне; но бывший Durocortorum, главный город ремов, а позже епархиальный город второй Бельгии, имеет зато преимущества, возна­граждающие отдаленность его от большой ре­ки; он находится на месте соединения различ­ных теологических формаций, с различным населением и продуктами в центре подобной цирку равнины; к этой последней должны были направляться все дороги, идущие через бреши и долины между окружающими ее хол­мами. Благодаря сосредоточению здесь до­рог, город становится все важнее и важ­не. Во времена римлян в нем сходилось семь дорог. В 1880 году по каналу прошло 465.900 тонн.
Реймс представляет один из тех горо­дов Франции, которые по истории своей наи­более индивидуализированы. После нашествия франков он сохранил более всех других городов северной Галлии ту муниципальную организацию, какая досталась ему от римлян. Эти автономные традиции не затерялись, когда реймсцы потребовали, по примеру своих сосе­дей, жителей Суассона, Лаона, Амьена об­щинной хартии: но Реймс был в слишком близких отношениях ко двору и оттого не мог удержать своих вольн остей. 1 еь память крещения Клодвига он сделался священным городом, п со времени Филиппа-Августа французские короли короновались там, при чем церемония эта совершалась преемниками епископа СенъРемп; и теперь еще в ризнице собора .можно видеть остатки стклянки, где держали мѵро. Только-что упомянутая церковь представляет один из великолепнейших, из наиболее совершенных памятников стрельчатого типа. Правда, здание не докончено; две башни его, которые по первоначальному плану должны были быть доведены до высоты 120 м., дости­гают только двух третей предполагавшейся высоты. Постройка, длившаяся более двух веков, не во всех свопх частях велась по плану, составленному первым архитектором Робертом де Куси, в 1212 г.; но простота главных линий, мощность архитектуры, пре­лесть деталей, тонкость в исполнении 3.000 статуй и барельефов, удивительное множе­ство украшений-все это делает пз Реймскаго
Aug. Thiery, „Lettres sur Pliistoire de Franci?, №20.
собора чудо архитектуры. Внутри него, стекла и шпалеры также отличаются редким велико­лепием; в числе картин блестят произве­дения, отмеченные знаменитыми именами Тэнторе и Пуссена.
В Реймсе есть и другие еще любопытные постройки: С.-Реми, церковь еще более древ­няя, чем собор; архиепископский дом, где весьма изящная капелла; ратуша, где собраны разные коллекции, архивы, монетный кабинет; музей, с саркофагом Иовинуса великолепного стиля; библиотека, весьма богатая старинными сочинениями. Триумфальная римская арка, на­званная «Марсовыми воротами», относится не­известно к какому времени, ибо на вей нет никакой надписи. Она очищена со всех сто­рон и окружена прелестными садами; но ос­татки бань находятся в трех домах улицы Клоатр (rue du Cloitre), а амфитеатр Монъд’Арен (Mont-d*JArene), которого несколько ступеней можно было видеть еще в начале XIX века, вполне исчез. Главный город, развившийся вокруг римского города, ограни­чен правильным овалом улиц и бульва­ров. Этот новый город замечателен осо­бенно но обширным предместьям, быстро выросшим в последние годы вдоль дорог и общего вокзала пяти железных дорог. Реймс--цветущий промышленный город. В нем приготовляется и из него вывозится, еще в большем количестве, чем в Эпернэ и Шалоне, шампанское. Но это не составляет исключительного занятия жителей: они преиму­щественно заняты пряжей и тканьем поло­тен, особенно фланели, при чем, сообразно с колебаниями моды, меняются здесь форма и качества тканей. В 1880 году 43 фабрики, пз числа которых некоторые основаны англича­нами, занимали работами более 10.000 чело­век: 5.000 мужчин, 4.000 женщин и 1.100 детей. Но кроме фабрик много производится и ручных работ. Недавно еще реймские фабри­кации зависели от красилен Пюто и Сюренп. Теперь не то: весьма важные красильни, где получаются окраски всех цветов и оттенков, устроены по соседству с Реймсом. Сверх того стеклянное производство и приготовление свекловичного сахара стали также важны в Реймсе. Производство стекла в 1880 году 9.150 тонн на 3.660.000 франков; свекло­вичного сахара с патокою 1.700.000 франк. Наконец, реймские пирожники поддерживают старинную свою славу. Реймс-родина Коль­бера и гравера Нантёйля. К востоку блпз Вплль-ан-Тарденуа (Ville-tn-Tardenois), на­ходится деревня Лажфри, где родился Урбан II. папа, воздвигший верующих на первый крестовый поход. Фим при слиянии Веля и Ардля-место бойкого движения, между Рейм­сом пСуассоном. Это Finis Suessionum Це­заря.
691 ПОРВАН. ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИЛЬ’
Департамент Сены п Марны целиком по­мещается в бассейнах обеих рек, дающих ему свое название. К Сене он принадлежит более обширным своим склоном-южным. Департамент образуется на востоке --Шампа­нью, на западе-Иль-де-Франсом. Что ка­сается естественных областей, прекрасно изо­браженных па гидрологической карте г. Делеса, то они указываются составом почвы вме­сте с средней глубиною водных поверхно­стей: между Сеною и Марною - третичные эоцеповые плато, где дожди редки, где в ко­лодцах воду находят на глубине более 80 м.; этп плато составляют область Бри (Иа Вгие); к югу же от Сены-миоценовые пласты Гатпне, лучше орошаемые дождями, более бога­тые водами, близкими к поверхности земли: пласты эти однако менее плодородны, благо­даря своим песчаникам или непроницаемым бассейнам, где вода застаивается в виде пру­дов. Департамент Сены и Марны, земли ко­торого сильно раздроблены, хотя, в то же время, есть крупные владения, представляет препмуицествен но земледельческую страну. Здесь есть еще большие леса, но вся почти остальная территория возделывается и в изо­билии доставляет Парижу хлеб, овощи, сы­ры Бри. Многочисленные ломки камня, иду­щего на постройки; булыжник, гипс, глины для кирпичей, для фаянса, для фарфора--все это входит в число главнейших богатств страны.Но, собственно, промышленность в рассматриваемом департаменте развита в об­ширных размерах только в виде писчебу­мажных фабрик: в отношении этих ману­фактур он занимает третье место между французскими департаментами. В 1880 году бумаги и картона было выделано на 3.880 500 франков. Несмотря на все свои рессуры и на преимущества, доставляемые близостью Пари­жа, население здесь ниже среднего населения прочей Франции.
Поверхность департамента 5.73G кв. кил.; население в 1872 г. 356.709 жит.; население на 1 кв. кил. 61 жит.
ИИровэн (Provins), главный город юго-во­сточного округа, расположен к северу от Сены, в прелестной долине р. Вульзи. воспе­той Гежезнппом Моро (Hegesippe Moreau); он здесь в Нровенеп родился. Город этот столи­ца Бри, был некогда гуще населен; в нем сохранилась еще значительная часть ограды его, в 5 километров длиною, и в верхнем городе сохранились еще любопытные средне­вековые здания. На холмах высится цитадель XIIIвека; она была усилена еще стеною англича­нами, взявшими ее в 1432 г. Называется она Грос-Тур (Большая башня) пли Тур-де-Призоньф (Тоигdes prisoniers-башня узников)- название часто ею заслуживавшееся. Прекрас­
■ДЕ-ФРАПС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. 692
ные сады окрестностей доставляют знамени­тые розы, прославившие Провэн.
Как уже видно из одного старинного фран­цузского названия, Моптеро-фо-Йои (Montereau-fauIt-Youne) расположено при впадении Поппы в Сену. Б этом городе в 1-119 году разыгрался один из эпизодов ожесточенной борьбы между бургундцами и армянами--убий­ство Иоанна бесстрашного, и здесь же совер­шились памятные события в войну 1811 г. Город этот ведет весьма оживленную тор­говлю: торговое движение между ним и Па­рижем, ио реке, составляет немногим мень­ше 1.000.000 тонн; сверх того одна большая фарфоровая фабрика, занимающая средним числом более 600 рабочих, доставляет бо­лее 7,0 общего продукта этой отрасли промы­шленности во Франции. Производство фар­фора в 1880 году: 40.000 метрических квин­талов ценностью на 2.150.000 франков. Жи­вописный город, Морэ, расположен также у слияния Луани и её бокового канала с Сеною, в которую они впадают против высокого крутого берега. Он также торгует с Пари­жем, а по каналу Луаиь-также с Немуром, где прекрасные песчаниковые скалы, а далее к югу-с Монтаржп, Бриаром и долиной Луары. Движение по каналу Луань в 1880 году составляло 398.000 тонн. Возле Лемура, в Биньоне, родился Мирабо.
Главный город округа, прорезываемого с юга к северо-востоку Луаном,-Фонтенебло, столь прославившееся своим великолепным лесом, своими скалистыми пейзажами, сада­ми, дворами и залами своего гигантского двор­ца, над которым работами Приматпс и мно­гие другие знаменитые мастера. Здание это на­поминает великия исторические события: от­мену Нантского эдикта Людовиком XIV, убий­ство Мональдескп Христиною Шведской, пле­нение Пия IX, ложное отречение Наполеона. Там родились Генрих III и Людовик ХТТИ. Фонтенебло, в 3 километрах от Сены, в густом лесу, представляет место развлечения для парижан. Ни один из иностранцев, посещающих великий город, не сочтет за­конченным своего путешествия, пока не уви­дит двора Белого Коня (Courde Clieval Blanc), садов, распланированных Ле-Нотром, и Апремонских ущелий. Но как оно усердно ни посещается, все же Фонтенебло предста­вляет собою не более как большую гостини­цу. Из него только вывозится песчаник для мостовых, песок для приготовления стекла и отличный сладкий виноград, получаемый, глав­ным образом, из Томфри, соседней деревни, сады которой окаймляют Сену. Во время вой­ны, население Фонтенебло, лишенное посеще­ний парижан, уменьшилось до 2.000 человек; туда были перенесены и инженерная п артил­лерийская школы.
ГЛАВА XI.-БАССЕЙНЪ
693
Мелюн (Melun), главный город департа­мента, лежит ниже Фонтенеблоского леса. Он построен на высоком, крутом правом берегу, красиво изгибающемся здесь полукру­гом. Это придает ему весьма милый вид, п общее приятное впечатление увеличивается еще прелестными дорогами левого берега, окаймлен­ными изящными домами. В честь знаменитого Амио, наиболее славного из уроженцев горо­да, здесь ему воздвигнута статуя. Впрочем, Мелюн-неважный, город и самое значитель­ное его здание-центральная тюрьма, где обы­кновенно содержится более 1.000 заключен­ных. К северо-востоку находится знамени­тый замок Во-Прален (Vaux-Praslin), обра­щенный в чудо интендантом Фукф и послу­живший поводом к тому, что он впал в не­милость. В замке есть картины Мииьяра, Ле­брена, а парк разбит по плану Ле-Нотра. Множество жителей Мелиона, по делам своим, входят уже в притягательную сферу Парижа. Далее к северу, местечко Бри-Конт-Робер (Brie-Conte-Robert) может даже считаться частью городского округа Парижа. Все работы, здесь производящиеся, имеют целью снабже­ние великого городя: для этого последнего ра­бочие добывают камень и обжигают известь, садовники разводят розы, фермеры собира­ют хлеб и овощи и приготовляют сыры; эти последние значительно хуже получавшихся раньше.
Округ Куломье почти целиком принадле­жит к бассейну Марны. Маленький город, составляющий главный город округа и вместе с тем один из главных рынков для сы­ров, расположен па Гран-Морен, который принимает в себя по близости один из главных источников бассейна Сены. Выше Куломье, недалеко от старинного местечка Ферте-Гоше, чистая вода Гран-Морена слу­жит для нескольких писчебумажных фа­брик. Самая обширная пз этих последних доставляет бумагу гербовую и для билетов французского банка.
Марна, извивающаяся в причудливых изги­бах к северу от плато Бри, орошает плодо­роднейшую часть департамента, где население сосредоточилось в большом числе; там и го­рода также ближе друг от друга. Фертф-суЖуар, построенный на обоих берегах Мар­ны, при впадении Птп-Морена (Petit-Morin), отличается, прекрасными садами, фруктовыми в том числе, и весьма важными ломками жернового камня, который вывозится даже в Америку. На юге, далее Пти-Морена, возвы­шается на длато город Жуар. Последний славился некогда монастырем, от которого остался только склеп, с двумя подземными церквами.
Мо (Меапх), переделанное на французский лад название галльского племени мелди (Meldi),
сены. 694
помещен в центре своего округа. Он ле­жит в обширном бассейне, окруженном в противоположных направлениях Марною п каналом Урк. Высочайшая башня его не­доконченного собора, богатейшего стрельча­того стиля, далеко поднимается над домами, расположенными при её основании. В ясную погоду можно с платформы её различить па­рижские холмики, находящиеся в расстоянии 38 килом. Трактат, заключенный в 1229 г. в Мо, положил конец Альбигойской войне п стоил Франции значительной южной её части. Главная промышленность Мо, как в боль­шинстве городов департамента, заключается в снабжении Парижа: в последний доста­вляется оттуда преимущественно хлеб, мука, сыр, живность. Ланьи, помещенный ниже в долине, торгует теми же припасами. К за­паду, возле Марны, находится древнее ме­стечко Шелль, от знаменитого аббатства ко­торого остались только развалины. Здесь, по преданию, Фридегонда убила своего мужа Хилперика I. Разбросанные фабрики, пз которых наибольшею известностью пользуется шоколад­ная-Ноазеля, зависят уже от промышлен­ности Парижа. Виллы и замки, видные между лужками и большими массами зелени, насе­лены большею частью только в течение части года семействами, проживающими обыкновенно в Париже. К югу от Ланьи находится за­мок Ферьер. один из роскошнейших во Франции, один из богатейших предметами искусства.
VI.
Департамент Сены, по пространству, в двенадцать пли тринадцать раз меньше дру­гих департаментов Франции и состоит в сущности лишь из Парижа п части его город­ского округа. Пространство департамента Се­ны-477 кв. килом.; население в 1872 году3.141.595 человек; на километр - 5.869 человек.
Париж, этот «великий городъ», проклинали в прозе и стихах больше, чем какой бы то ни было город на земле, но в то же время ни один город и не восхваляли так громко ивосторженно. «... 11 estau monde une infernale cuve»! говорит Барбье о новом Вавилоне, между тем как Виктор Гюго воспевает в нем: «La cite mere, le centre eternel»... «Никто не знает, что бы потерял мир в общем шуме, если бы Париж замолчалъ».
Разумеется, нелепо было бы приписывать Парижу какую-нибудь моральную царствен­ность над другими большими городами циви­лизованного мира, но тем не менее верно, что он часто, особенно в восемнадцатом веке, был самым деятельным очагом чело­веческой интеллигенции. При общем взгляде
695 ПОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИЛЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ.
па историю, Париж, конечно, следует за Афи­
нами, Римом, Флоренцией). Разве не в его руках всего лучше светил народам земли светоч вековой жизни? Сделавшись городом, по преимуществу, французским, городом, к которому стекаются живые силы народа, Па­риж по отношению к европейским нациям является естественным представителем всей страны:-он усвоил себе качества, отличаю­щие Францию. Служа посредником между людьми так называемых латинских племен и народами остальной Европы, он выраба­тывает идеи, входящие в него как пз са­мой Франции, так и от соседних пародов, и установляет их относительное значение. В пем сравниваются и взаимно видоизменяются все различные формы цивилизации; в нем ищут себе нрава гражданства все теории,
696
тах. Интеллигентные люди самых различ­ных вкусов и мнений всего легче находят здесь подходящую им среду. В нем одном заключается сотня городов, и все-таки нет города, который бы в общем отличался бо­лее определенною индивидуальностью. Громад­ный Лондон, по сравнению състолициею Фран­ции, вовсе не имеет целостности, так как в нем различные общества наслоены друг на друге, между тем как в Париже опп сли­ваются в незаметных градациях, образуя совершенное целое.
Весьма странно, что до сих пор никогда не признавались за Парижем замечатель­ные преимущества, которыми он обладает, как город с счастливым географическим положением. «Богатство Парижа есть дело рук человеческих, природа для него пе

Церковь Богоматери.
прежде чем распространиться по свету; в пем ищут европейского посвящения все чи­сто национальные знаменитости. Его революции волнуют человечество, его долгий упадок при­водит его в онемение; но каково бы ни было политическое состояние Парижа, в нем ви­дят всегда главный элемент сравнения и общей меры между цивилизованными нациями. В некоторых отношениях парижане могут сказать, не давая повода к обвинению себя в тщеславии, что их город есть в настоящее время главный город Европы, как объявля­ют его и сами иностранцы, которые стекаются в Париж в таком множестве, привлекае­мые своими делами, пли просто более или ме­нее утонченными удовольствиями, или, в осо­бенности, любовью к искусствам, науке и изящной болтовне об умственных предме-
сделала ничего, говорит г. Сен-Марк-Жирарден в одном из своих публичных курсов. Место, где он построен, не принад­лежит к числу тех мест, которые созданы и предназначены для города; Париж есть та­кая столпца, которая могла быть и в другол месте и которая находится здесь, так сказать,случайно». Между тем. Элп-де-Бомоп п Дюфренуа в своем удивительном «Expli­catum de Иа carte geologique de France» (Объ­яснение геологической карты Франции) доказы­вали, напротив, что форма почвы и подпочвы обусловливали легкость и даже необходимость появления оолыпого города в котловине Па­рижа, и, конечно, могли бы добавить в под­тверждение своего мнения и другие, не только геологические аргументы.
Прежде всего, даже по тем непосредствен­
697
с
ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ.
698
ным преимуществам положения Парижа, ко­торые ясны для людей первобытной цивилиза­ции, древняя Лютеция имела ту выгоду, что на­ходилась близ слияния двух значительных рек и, таким образом, обладала двумя боль­шими естественными дорогами, разветвляющи­мися на множество второстепенных путей но всем боковым долинам. Группа островов ниже слияния облегчала переправу через реку, пока не научились строить мосты через широ­кия реки, и жители, построившие себе хижины на этих островах, были защищены широки­ми естественными рвами, переправляться чрез которые было не безопасно для нападающих. Высокий холм Монмартр, в незначитель­ном расстоянии к северу, был расположен весьма благоприятно, чтобы служить для наблю­дения; с него можно обозревать всю окружаю­щую равнину, а равно и длинные извилины реки на севере-западе.
Правда, многие другие города Галлии пользо­вались такими же, или даже большими местны­ми удобствами, но относительно общего вида территории, занимаемой Фракциею, Париж имеет еще другие преимущества высшего по­рядка. Прежде всего берега Сены составляют часть того естественного пути, который соеди­няет Средиземного море с океаном и дол­жен был, силою вещей, служить большою до­рогою для самой истории цивилизации, а Па­риж занимает на этой великой дороге чело­вечества именно тот пункт, где оканчивается дорога пз Аквитании и Испании чрез долину Луары и порог Пуату. Париж занимает, та­ким образом, вершппу большего треугольника исторических путей Франции, т. е. то место, где всего легче могли быть централизиированы все силы страны. Но это еще не все: находясь в геометрической средине круга, радиусы ко­торого составляют долины Нонны, Марны, Уазы и Нижней Сены, Париж является в то же время городом, в котором жители бас­сейна Сены и смежных мест сами собою должны были искать центра торговой и полити­ческой жизни. Никакой город Франции, по крайней мере не построенный при слиянии Уазы пли в непосредственном соседстве, не поль­зовался бы такими преимуществами как гео­метрический центр. Кроме того, круг притя­жения, средину которого занимает Париж, представляет отчасти стратегический оборони­тельный круг, и полукруглый гребень высот от Морвава до Арденн справедливо мог быть сравниваем со стеною укрепленного места. Все эти географические черты территории объ­ясняют появление и быстрое разростание го­рода; но следует ли прибавлять, что в осо­бенности ускорило централизацию принятая на себя Парижем роль столицы? Государство продолжало работу, начатую природою. Во вре­мена Карла Великого, когда центр тяжести
территории был перенесен за пределы Гал­лии. население Парижа убавилось, или, по край­ней мере, прибывало слабо, и напротив бы стро возрасло, когда он снова принял на себя роль столицы. Правда, соединенные с этим титулом привилегии покупались дорогою це­ною, вследствие недостатка муниципальных льгот, прямого давления власти, опасностей внешней войны и внутренних революций, Как прп нападении, та к и при сопротивлении,центр усилий должен падать на Париж.
В перечислении причин, способствовав­ших возрастанию древней Лютеции, надо прп • нять в соображение также удобства жизни, представляемые Иль-де-Франсом. Даже в те времена, когда земледелие было в первобыт­ном состоянии, превосходные пахотные земли Боса и Ври, расположенных по обе стороны парижской котловины, доставляли главные не­обходимые припасы для продовольствия города, а по сходящимся рекам, от Йонны до Уазы, сплавлялись лес, сырые произведения и обде­ланные предметы, наконец, самая земля да­вала материалы всякого рода для постройки зданий. В холмах, возвышающихся непосред­ственно над городом, добывается лучший гипс; мергели и глинистые известняки слу­жат для фабрикации цементов; другие горные породы дают материал для кирпича, черепи­цы и плит. Грубые известняки, составляющие все окрестные холмы и состоящие большею ча­стию пз необыкновенно мелких раковинок, miliola, ломаются в каменоломнях так легко, что каменщики могут просто брать камень и другие материалы для постройки зданий. Геологи давно уже заметили, что в этом именно за­ключается одна из главных причин архи­тектурного великолепия Парижа.
В римские времена город,населенный галль­ским племенем парижан, был уже слиш­ком многолюден для первобытного острова, и по берегу реки к югу от города тянулось предместье, а на Сент-Женевьевском холме стояла отдельная группа домов. В тринадца­том веке Париж был уже большим горо­дом, который уступал, конечно, Константи­нополю, по был больше Рима. В первые годы восемнадцатого столетия его население было уже больше полумиллиона. В течение века оно прибывало слабо и во время революции умень­шилось; оспаривая давно уже у Лондона звание самого многолюдного города в Европе, в 1800 г. Париж окончательно отстал от него: 500.000 парижан Англия могла противопоста­вить около 900.000 жителей Лондона. В 1817 году, по первому народосчислению, кото­рое заслуживает полного доверия, население Парижа было 714.000, между тем как в английской столице оно дошло до 1.500.000 че­ловек. С тех пор, население обеих сто­лиц более чем удвоилось; но в Лондоне
'699 МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, иль-
возрастание совершалось быстрее и продол­жается из года в год без перерыва. Тем не менее, если присоединить к Парижу, как это сделано в отношении Лондона, все квар­талы городского округа, которые соединены с городом непрерывными рядами домов, то по счислению 1882 г. в нем оказывается не ме­нее 2.600.000 жителей1), и без сомнения с того времени произошло уже значительное при­ращение. Следовательно, Париж есть второй город на земле по числу жителей, и с тех пор, как война тайппнгов опустошила боль­шие людские муравейники центрального Китая, громадный город берегов Темзы не имеет соперников кроме Парижа. В постоянном своем возрастании, обе столпцы расширяются преимущественно к западу, т. е. как тот, так и другой двигаются вперед, на встречу чи­стому воздуху, приносимому западным ве­тром. По Лондон имеет перед Парижем то гигиеническое преимущество, что он не сте­снялся пространством: его жители имеют больше хорошего воздуха, чем парижане, и реже принуждены бороться с болезнями, по­чему средняя жизнь там продолжительнее. Излишек числа рождений играет весьма не­значительную роль в приросте населения, ко­торое, главным образом, зависит от ино­странцев, живущих в Париже). Число их в 1881 г., следующее: бельгийцев 45.821; немцев 31.180; итальянцев 21.577; швей­царцев 20.810; англичан 9.250; голландцев 9.250; американцев 5.786; русских 5.786; австрийцев 4.982; испанцев 3.616.
Не трудно предвидеть, что Париж, хотя бы население его и продолжало возрастать с каж­дым поколением, не удержит за собою ны­нешнего места между городами мира и что дру­гие города превзойдут его как по торговле, так и по населению. Действительно, Париж был удивительно расположен в отношении к остальной Франции, пока она не расшири­лась к югу за Средиземное море в виде Алжи­ра, и если в течение целого периода истории он находился на большой дороге цивилизации, то область цивилизованного человечества весь­ма расширилась и, следовательно, Париж по­терял некоторые из своих преимуществ. Как Рим, бывший центром Италии и древ­него orbis terrarum, оказался отброшенным к окружности круга присоединением севера к цивилизованному миру, так и Париж, рас­положенный когда-то хорошо на главной до­роге от Средиземного моря к океану, остал­ся в стороне с тех пор, как весь мир окружен сетью торговых дорог с более и более съуживающимися петлями. Париж весь­ма удален от центра Европы и не находится
’) Uo „Annuaire de 1’ёсопопгие politiqne et de la stati­stique par Maurice Block 1896 r.“,-как сказано выше, 3.141.595.
ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. 700
даже ни па одной из её больших диагона­лей-вот обстоятельство, которое рано или поздно должно изменить, в ущерб Парижу, значение главных городов мира. Но пока условия не изменятся совершенно, Париж останется одним из «cites meres», одним из самых излюбленных городов..
В сравнении с Лондоном департамент Сены представляет следующие цифры: Па­риж в пределах укреплений занимает 7.802 гектара, 3.141.595 чел; 291 ч. на гектар; Лондон в гражданском отношении 31.600 гект.; 3.800.000 ч.; 120 ч. на гектар; департамент Сены 47.700 гектар.; 2.799.329 жпт.; 59 чел. на гектар; Лондон с полицей­скими округами-183.000гект.; 4.764.300 чел.; по 26 ч. на гектар.
По своим памятникам Париж есть, как известно, единственный город в мире. От римских времен в нем существуют на земле только остатки одного здания-Терм, связанного с памятью императора Юлиана. Но зато сколько изящных и чудных зданий завещано новому Парижу нашими предками от начал готической архитектуры, и сколь­ко художественных сокровищ скопилось в нем, несмотря па опустошения и «реставра­ции», испытывавшиеся городом столько раз в течение девяти веков! В самом центре города, на острове, составляющем символ геральдического корабля, «всегда плывущего и никогда не утопающаго», возвышается дивная базилика двенадцатого н тринадцато векацерковь Богоматери, скульптурные работы ко­торой, стрельчатые своды, росетки и колоко­ленки составляют полный курс архитектуры одной из важнейших в искусстве эпох. Точно также на первоначальном острове .Лю­теции находится Святая капелла, построенная в пять или быть может только в два года с 1245-1247 9 и тем не менее представляю щая одно из самых солидных зданий, ко­торое отличается богатством изящнейших скульптурных орнаментов всякого рода: её высокий неф, тонкия колонки и прелестные оконницы делают ее похожею на огромный ларчик драгоценностей. На левом берегу, Сен-Жермен-де-Прэ, весь неф которого образцово украшен Ипполитом Фландреном, представляет здание еще более древ­него происхождения, так как в нем видны романские арки первых лет одиннадцатого века. Близ правого берега Сены стоит СенъЖермен л’Оксерруа, колокол которого зво­нил в Варфоломеевскую ночь;-это ориги­нальное и прелестное соединение готических строений различных времен. Сен-Севереп, Сен-Мерри, башня Сен-Жак-ла-Бушери
<) Виоле-ле-Дюк, „Dictionuaire raisonne de Parchitecture fran^aise14.
701
ГЛАВА XI. БАССЕЙНСЕНЫ.
702
представляют также любопытные средневе­ковые памятники, а Отель-де-Клюни, построенный в конце пятнадцатого века на месте древ няро римского дворца Терм, вмещает в себе несравненный археологический музей, заклю­чающий тысячи драгоценных вещей, статуй и барельефов, эмалей и фаянсов, вышивных работ и ювелирных вещей, которые воскре­шают пред нами прошедшие века Франция. Между прочими драгоценными памятниками существует римский жертвенник времен Ти­берия, который был найден под главным алтарем Парижской Богоматери и парижски­ми «nautes» возведен в галльские божества и римские боги. В то время слияние между двумя религиями уже совершилось.
Архитектура Возрождения имеет в Пари­же своими представителями несколько образ­цовых произведении. Огромный Луврский дво­рец, скульптурный фасад которого вместе с фасадами нового Лувра и Тюильри, тянется по берегу Сены на протяжении более семи сот метров, представляет необыкновенно эле­гантные выступающие павильоны, и на его большом дворе особенно приятно поражают взоры очертания зданий; западный фасад, про­изведение Пьера Леско, украшенный кариати­дами и барельефами Жана Гужона, составляет 'одно из чудес шестнадцатого столетия. В церкви Св. Эвстафия вы удивляетесь высоте сводов; в Сент-Этьень-дю-Мон, где круг­лые и пониженные арки перемежаются со стрельчатыми, вы дивитесь прелести скульптур­ных деталей, смелой кафедре и оконницам, представляющим настоящий музей живописи па стекле. Наконец Городская Дума, пере­строенная почти по образцу того же здания, существовавшего до Коммуны 1871 г., отли­чается благороднейшею пропорциональностию п где в статуе Республики, работы Далу, выра­жен верх совершенства современной скульп­туры. Неподалеку от неё, на соседней пло­щади больших рынков (grandes Halles), на­ходится фонтан Невинных, украшенный див­ными изваяниями Жана Гужона.
После этой столь плодовитой художествен­ными произведениями эпохи, в Париже воз­двигнуто еще множество зданий, замечатель­ных пли по своему богатству, или по действи­тельной красоте архитектуры. Таковы: колон­нада Лувра,хотя и несоответствующая памят­нику Возрождения, который она украшает; Дом Инвалидов, образцовое произведение Мансара; Валь де Грас; Пантеон, построен­ный так смело, несмотря на свою холодную простоту; Люксембургский дворец, правиль­ный профиль которого так гармонирует с осеняющими статуи деревьями; большой гре­ческий храм Магдалины (Madeleine), который Наполеон хотел построить на славу самому себе; Опера, в которой архитектура посвятпла
роскоши столько знания; дворцы площади Со­гласия; наконец Триумфальная Арка, которая так удачно заканчивает грандиозную аллею Елпсейскпх Полей и одна из скульптур которой изображает дивную «прощальную* песнь» Рпда,-у которого камень ожил от дыхания свободы. Не достаточно ли каждого из этих памятников даже в отдельности для славы города? С большею частью зданий Парижа соединен еще интерес историче­ских воспоминаний. Имена Городской Думы, Тюильри, Пале-Рояля, Сорбонны тотчас же напоминают почти всю историю города.
Если от зданий перейти к находящимся в них сокровищам, то пред вами откроется целый особый мир, которого пе мог бы из­учить и самый старательный человек. Музей Ботанического сада, который, правда, не слу­жит уже, как некогда, местом съезда евро­пейских естествоиспытателей, имеет богатые коллекции по естественной истории, которые выставлены далеко не все за недостатком места и ограниченностью годового бюджета. Все ученые общества и большие школы имеют свои музеи. В консерватории искусств и ремесл, устроенной в монастыре Сен-Мартэн-де-Шан, находится целая серия машин; которые повествуют об успехах человече­ской промышленности и побуждают исследо­вателей к новым открытиям. Обсерватория, чрез которую проходит Парижский меридиан, который давно предполагалось принять за на­чальный градус долготы для всех наций, обладает коллекциями древних инструмен­тов, из которых каждый говорит о побе­дах науки. В отели Карнавалэ помещается специальный музей, в котором древние камни, инструменты и оружия, виды памятников, пла­ны, пергаменты и книги расказывают вам историю старого Парижа. Наконец музеи искусств: Луврский и Люксембургский, суть места по истине священные для всех, кто понимает или хотя имеет какое-нибудь пред­ставление о том, что такое великое и пре­красное. Какие неоцененные богатства нахо­дится во дворце, где есть первостепенные про­изведения почти всех великих живописцев, а между скульптурными произведениями Ве­нера Милосская, Пленники Микель-Анжело и Меркурий Рида! Какие сокровища для сравни­тельного изучения человека представляют му­зеи: ассирийский, египетский, греческий, этрус­ский, средневековой и этнографические коллек­ции! Ежегодная художественная выставка при­влекает также множество народа. В 1884 было выставлено 4.658 предметов: картин 2.488, скульптурных произведений и медалей 782, рисуиков и литографий 749, гравюр 474, архитектурных проектов 165. Париж обладает также весьма богатыми библиоте­ками, из которых одна-первая в мире
703
МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИЛЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ.
704
и может быть вдвое больше, чем коллекция Britich museum’a, но полные каталоги суще­ствуют только для части её сокровищ; гро­мадные богатства её можно определить, прибли-
1.000.000 автографов, ежегодно поступает до 50.000 новых изданий. Занимавшихся в библиотеке в 1868 г. было 24.000, а в 1883 г.-70.000. В том же году периодиче-

зительно, лишьпространством её окружности, вмещающей в себе 2.500.000 книг, 92.000 рукописей и 44.000 медалей, кроме того в отделении эстампов 2.000.000 листов, в географическом отделении 2.000 карт и
скпх изданий 1.291, в том числе 67 еже недельных.
Но богатство книг, манускриптов, надпи сей, медалей было бы бесполезно, если бы ут1е. пая и литературная жизнь не обновлялась без
705
ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ.
700
престанию рвением к пауке, новыми сочине­ниями разного рода и периодическими издани­ями. В одном Париже печатается гораздо больше книг, журналов и обозрений, чем во всей остальной Франции. Имена Мольера, Вольтера, Бомарше, Беранже, Мишле, Мальбранша, географов Анвиль и Делиль, д’Алам­бера, Лавуазье, Эженя Бюрнуфа, Жана Гужо­на, Перро, Мансара, Лезюэра, Давида, Героль­да, Галеви, рядом с именами «знаменито­стей» другого порядка, как Ришелье, великий Кондэ, Катина, свидетельствуют о значитель­ном непосредственном участии Парижа в создании отборного интеллектуального круга во Франции; но это непосредственное участие еще весьма незначительно в сравнении с его посредственным влиянием. Пф эта ли среда оживотворяла почти всех знаменитых лю­дей Франция и множество иноземных ученых и художников? Не здесь ли они получали ре­шительный импульс и открывались сами для себя и для. мира? Могла ли где-нибудь по­явиться Энциклопедия, кроме Парижа?
Париж искусств и науки дорог особен­но своею свободною жизнью, а также больши­ми учреждениями для общественного образо­вания. «Республика» наук и литературы, орга­низованная по образцу государства, хотя и не управляется, но тем не менее держится выс­шим учреждением, представителем автори­тета, традиции, метода: это учреждение состоит из пяти академий-французской, надписей и словесности, паук, изящных искусств и наук моральных и политических. Медицин­ская академия--учреждение особое. Город, где среднее образование гораздо выше, чем вообще во Франции, содержит на свой счет около 500 начальных школ; частных школ 1.000 и 7 лицеев; государство же содержит боль­шие высше-образовательные школы, из кото­рых одни, как напр. политехническая школа, школа мостов и шоссе, и горная школа, шко­ла центральная и нормальная имеют ограни­ченное число воспитанников; другие, как школа изящных искусств и первая в мире по преподаванию Медицинская школа, свободно открыты для неограниченного числа учащихся. Студенты, теснящиеся толпами на курсах лю­бимых профессоров, напоминают те вре­мена средних веков, когда Париж был самым большим университетским городом, и Латинский квартал вмещал в себе двад­цать тысяч студентов. Это надежда страны, это-будущее Франции. Публичные курсы в французской коллегии, Сорбонне, библиотеки открыты для всех интересующихся, и между этими курсами бывает много таких, отго­лосок которых раздавался во всем мире. Некоторые театры представляют также боль­шие школы, в которых можно учиться по крайней мере искусству хорошо говорить, п
конечно нет удовольствия благороднее, как слушать реликих актеров французского те­атра. Из многочисленных вольных об­ществ, учреждающихся в Париже для раз­вития наук, некоторые принимают весьма значительное участие в современном движе­нии: таковы главные общества медицины и хирургии, геологическое общество, первое из основанных географическое общество и антро­пологическое общество, которое хотя основано и не так давно, но по ревности к труду и значению изысканий является первым между ему подобными. Но парижским ученым обще­ствам недостает общей связи: между ними существует весьма слабая общность, и в Па­риже нет даже, как во многих гораздо ниссших городах Европы, центрального учре­ждения,где в распоряжении людей занимающих­ся, ученых, художников, промышленников предоставлялись бы все современные журналы и сборники. Перестроенный Тюпльри, вместе с Лувром могли бы сделаться таким двор­цом наук и искусств, и тогда Париж не имел бы себе соперника.
Начальных городских школ в Париже в 1871 году было 341; в 1881-474, а в 1872-501. Бюджет на них составлял: в 1871 году 6.500.000 франков, в 1881 - 19.134.014, а в 1882-21.000.000. Обучав­шихся в L.258 школах в 1877 году было 168.729 человек, то-есть, 1 на 12. В лицеях или коллегиях в 1879 году обучалось 17.496 человек. Студентов в 1876 году было 9.200, в том числе на медицинском курсе 5.000, а в 1880-6.500 и 33 студентки. Призыва 1875 года по департаменту Сены считалось 14.378 человек, из числа которых 13.360 читали, писали и знали счетоводство, 669 было баккалавров и 249 безграмотных.
По промышленности Париж есть также один из величайших городов в свете. Служа главным после Лондона рынком для капиталов, Париж располагает стекающи­мися в него миллиардами; здесь же вследствие централизации налогов, государство получает и расходует весьма значительную часть сво­его бюджета. Сравнительное с другими де­партаментами богатство Парижа представля­лось в 1880 году но Фальвилю в следую­щем виде: департамент Сены составлял 46,0 процентов; северный 8,6; Верхней Севы 7,3; Сены и Уазы 6,3; Роны 5,9; Жиронды 5,0; Па-де-Калэ 4,8; Кальвадоса 4,1; Устьев Ропы 3,7; Соммы 3,7. Правительство имеет в Париже весьма обширные заведения для содержания войск, и на принадлежащих ему землях всегда производятся большие военные и общественные работы. Город также про­должает громадное дело перестройки Па­рижа: он должен расшириться и выпрямить свои улицы, провести бульвары чрез пездо-
707
МОРВАН, 0КСУА. ШАМПАНЬ, IIЛЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ.
708
ровые кварталы, перекинуть новые мосты че­рез Сену, построить пли исправить муници­пальные здания. Преобразование города зна­чительно уже подвинулось вперед, по по­стоянно предпринимаются новые работы, и в Париже все-таки пет еще некоторых су­щественных органов всякого большего го­рода, как центральный вокзал. Для этих обширных предприятий реставрации и содер­жания города, столпца должна была обреме­нить себя громадным бюджетом, который можно сравнить только с бюджетами боль­ших государств и который тем тяжелее для граждан, что долг должен покрываться внутренними пошлинами и налогами па все предметы первой необходимости, почему жите­лями вино и мясо потребляются в Париже в ограниченном количестве. Бюджет Па­
ли. Он превосходит все другие департамен­ты Франции по некоторым родам крупной фабрикации, как напр.: машин, литого чугуна, меди, сахара и свечей. Важнейшие пред­меты промышленности департамента Сены в 1880 г. были: железа и стали 275.030 метр. квинт. на сумму 6.785.149 франков; стекла 135.000 па 17.280.000 фр.; свечей 80.000 па 15.040.000 фр.; мыла 190.000 на 21.850.000 фр.; сахара рафинаду 1.840.000 на 230.920.000 фр.; фарфору и фаянса на 26.300.000 франк.
Шерстяных материй одно предместье Пюто производит больше, нежели производила вся Франция во времена Кольбера. Общая сумма парижских производств доходит до 4 милли­ардов. Впрочем, Париж отличается гораздо более своими мастерскими, нежели фабриками, и большую часть его рабочих составляют ма-

Главный Фасад Луврского двора
рпжа, бывший в 1797 г. 500.000 франков, возрос в 1830 г. до 44.000.000; в 1882 г. 244.917.063 франк., что составляет 122 фр. на человека. Городской долг был в 1807 г. 8 миллионов франк., в 1852 г. 116 м. фр., в 1878-198.700.000, по 1.000 франк. на жителя, в 1884 году 259.800.000 франков; наконец в 1896 г. 336.628.175 фрак. Сбор внутренних пошлин (octroi) в 1883 году 143.580.100 фран., а в 1889 году 155.601.338 франков. Наемная плата с 82.350 домов составляла в 1882 году 620.000.000 фран.; средняя на человека 90 франк. в 1817 г., 150, в 1872 г. 200 франк. в 1882 году.
Несмотря на высокую квартирную и зара­ботную плату, департамент Сены участву­ет во всех отраслях крупной националь­ной промышленности, даже в таких, кото­рые требуяТг значительного пространства зем-
стера, даже художники, а не простые работ­ники. Различные произведения, составляющие славу Парижа, как-то: ювелирные и сере­бряные вещи,изделия красного дерева, бронзы, гравюры, книги, рисунки, фотографии, матема­тические и хирургические инструменты, роскош­ное оружие, часы, весы, анатомические препа­раты и бесчисленное множество предметов, обозначаемых общим именем «парижских товаровъ» (articles de Paris), требуют интел­лигентного и тщательного труда, чего не тре­бовалось бы на больших фабриках, где ра­бочие являются простыми помощниками ма­шин. Большие государственные промышлен­ные заведения, как Гобелэновская шпалерная мануфактура, монетный двор, национальная типография, также должны представлять рабо­чему известную самостоятельность, каковы оы ни были правила оффициальной дисциплины.
709
ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ.
710
Впрочем, превосходство парижской промыш­ленности обусловливается окружающею ее ин­теллигентной и художественной атмосферою. Бронзы, мебель, драгоценные ювелирные ве­щи обязаны своим превосходством над все­ми подобными произведениями остального мира именно той среде, в которой живут фабри­кующие их рабочие. Самые способы произ­водства, формы и рисунки вещей изменяются до бесконечности, следуя самым мимолет­ным оттенкам моды, подчиняющейся в свою очередь требованиям самого изящного вкуса. Сотни изобретателей и художников, увлекае­мых страстью к прекрасному, работают для прогресса промышленности независимо друг от друга и почти всегда в неизвестности. Многие пз них умирают под гнетом бед­ности и эксплоатации ловких спекуляторов, неся тем не менее свою долю участия в про­гресс, дающий Парижу преобладание над другими промышленными городами. В 1872 г. число рабочих в Париже было в 123.000 мастерских 519.600 человек; средняя плата работнику 3 фр. 82 с., работнице 2 франка 12 с., средняя плата жалованья 5 фр. 15 с. Число занимавшихся ручною работою было 956.000 человек, а с семействами 1.244.000. Однако разнообразным отраслям парижской промышленности грозит опасная конкуррепция за границей. В интересах торговли фабрич­ные центры располагаются обыкновенно по соседству тех мест, где добываются сырые материалы. Австрия, а в особенности Швеция и Норвегия, более богатые лесом, чем Фран­ция, могут выделывать мебель гораздо де­шевле. Если за Парижем всегда останется первенство по выделке роскошной мебели, то по обыкновенной столярной работе он дол­жен уступать многим городам. Швеция и Норвегия по вывозу простых столярных изделий, как-то: дверей, оконных рам и прочих предметов, ушла гораздо дальше Па­рижа.
Можно было бы подумать, что департамент Севы, большею частью покрытый домами, фа­бриками, крепостями, парками и дачными ро­щами, не имеет почти никакого земледелия. Несмотря на незначительность пространства производительных земель, департамент Сены вовсе не принадлежит к числу тех фран­цузских округов, произведения которых име­ют наименьшую ценность; интеллигентность и искусство землевладельцев парижского го­родского округа таковы, что маленький пояс полей и фруктовых садов по своему эконо­мическому значению стоит выше дистриктов Канн, Граса, Ниццы и всех других де­партаментов приморских Альп.
Несмотря на дороговизну земли, в окре­стностях Парижа местами возделывают зер­новые хлеба, а косогоры Сюрен, как изве­
стно, покрыты виноградниками; но ценность земли такова, что как бы ни были благо­приятны условия, одна жатва не может возна­градить землевладельца-ему надобно их пять плп шесть, а некоторые роды земледелия де­лают ему даже более, так что иногда пз почвы извлекают до одиннадцати «сезоновъ» *)• В 1880 году пространство полей в депар­таменте, засеянных пшеницею, составляло 4.560 гектаров, и урожай был 29 гектоли­тров на гектар, а виноградники дали в сред­нем 26.500 гектолитров. Огородники Па­рижа и его окрестностей возделывают в на­стоящее время около тысячи четырех сот гектаров, разделенных на тысячу восемьсот садов, и эти маленькия огороженные про­странства, владельцы которых работают с беспримерным рвением, беспрерывно доста­вляют на рынки Парижа всевозможные овощи. Парижский садовник-настоящий творец; для него не существует худой земли: посредством тщательного удобрения и унавожения, орошения при различной температуре, искусного чередо­вания насаждаемых растений, земля, какая бы она ни была от природы, всегда приводится или поддерживается в состоянии усиленной производительности. Чтобы ускорить произра­стание, растениям дают искусственный кли­мат: Аньер по истине настоящая фабрика спаржи и моркови, произведения которых так же хороши, как и в других департаментах. Приближаясь к Парижу в вагоне железной дороги и переезжая узкий пояс загородных садов с их шпалерниками, грядками, до­рожками и маленькими домиками, которые, впро­чем, содержатся так хорошо, что их можно было бы назвать земледельческою «парижской безделушкою», вы удивляетесь, что это неболь­шое пространство принимает весьма значи­тельное участием продовольствии Парижа, и что даже самый 'Лондон снабжается отсюда большим количеством свежих овощей. Впро­чем огородная промышленность, продукты ко­торой каждое утро являются на парижских рынках, давно расширилась за пределы го­родского округа и департамента, особенно в окрестностях Аржантейля и Понтуаза.
Во всяком случае, Париж, для удовлетво­рения своего громадного аппетита, для про­кармливания двух миллионов жителей и двухсот тысяч иностранцев, приезжающих в него, нуждается во ввозе провизии из всех частей Франции, даже из всех частей света. Так, зерновые хлеба идут в него не только из Боса и других хлебородных мест Западной Европы, но пз России, из прпдунайских стран, пз Америки и Алжира, доставляющего ему преимущественно свои све­жие плоды; даже Средиземное море и океанъ
l) Einile Chate, „Notes manuscrites“.
711 МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, II
доставляют ему каждое утро свежую рыбу. Мало департаментов, которые бы не участво­вали ежедневно в доставке молока, масла, сыра, овощей, плодов, дичи, покупаемых па­рижскими хозяйками. Среднее годовое употре­бление парижанина составляет 75 килограм­мов мяса и 11 килограммов морских рыб. Вина в 1881 году ввезено в Париж 4.262.000 гектолитров, а пива 205.000 гектолитров. Сельских продуктов в том же году было 50.468 тонн на сумму 7.482.384 франка.
Кроме громадного количества съестных припасов, необходимых для ежедневного потребления, город требует от провинций ц чужих земель еще сырых продуктов для своей промышленности. Благодаря простым и
ЛЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. 712
шпх размерах, чем движение в остальной Франции. В 1^80 г. общее количество всякаго
рода товаров, прошедших чрез парижские склады, составляло 300.000 тонн. В 1880 г. чрез Париж проследовало 245.000.ООо чело­век, из них: в омнибусах и трамваях 213.000.000; на судах 16.000.000 по пояс­ной железной дороге 16.000.000. Чрез вок­залы в том же году проследовало 22.633.700 человек и 5.298.700 тонн.
Чрез одни парижские вокзалы проходит пассажиров более пятой части всей железнодорожной сети. Но столпца Франции не соеди­нена со всею сетью дорог ни общею станциею, ни подземною, ни воздушною дорогами, кото­рые бы облегчали движение. В этом отнопие-

Фаеад Новой Оперы в Париже.
железным дорогам, а также естественным и искусственным судоходным путям, кото­рые соединяются в Париже и делают его торговым центром Франции, в его вокзалах и на пристанях совершается главным обра­зом транзитное движение из одного края страны к другому. Как французский порт, Париж уступает только Марселю. В 1881 г. через парижские порты прошло 2.281.264 тонны, а вместе с Уркскпм, С.-Денисским и С.-Мартенскпм каналами 5.553.108 тонн. Но еслп еще принять в соображение подвоз по железным дорогам, то оказывается, что внешняя торговля столицы превосходит тор­говлю многих других французских городов. Одно только движение проезжих на париж­ских станциях более одной шестой движения всей сети железных дорог, и движение это год от году увеличивается в гораздо боль-
География Рфклю. т. II.
ниии Париж уступает Лондону, Берлину и другим большим городам.
Париж состоит даже в прямом сообще­нии с морем. С тех пор как норманны подымались по Сене для нападения на город и опустошения его окрестностей, потомки «па­рижских nantes» часто пускались на своих судах в море, и в течение двух последних столетий многие инженеры придумали более пли менее выполнимые проекты, чтобы сделать Па­риж «морским портомъ», как и соперник его Лондон. Несмотря на медленность судо­ходства вверх по реке и несмотря на пороги Сены, чрез которые могут проходить только суда с углублением в один метр и даже менее, уже установилась правильная торговля непосредственно между Парижем и Лондо­ном, и корабли плавали из Парижа даже прямо в Рио-Жанфйро. Конечно, углубление
51
713
ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ.
714
Сены на три метра сделало бы Париж на­стоящим портом для крупных каботажных судов и дало бы возможность судам от 500 до 800 тонн подвозить без перегрузки ино­странные товары иа набережные и в склады столпцы. В 1881 г. чрез парижскую таможню ввезено товаров 989.078 тонн на сумму 1.320.779.398 франков, а вывезено 160.773 т. на сумму 895.871.470 франков. По Сене вверх и вниз в 1875 г. прошло 700.000 тонн. И это крайне необходимо для благосо­стояния парижской промышленности, которая должна располагать глубокими судоходными путями для избежания монополии железных дорог.
К организму города принадлежит канали­зация и большею частью подземная. В копце двенадцатого столетия в столице было три фонтана, снабжавшиеся водою из двух источ­ников Бельвиля и Прэ-Сен-Жервэ и не да­вавших вместе даже ЗОО кубических метров воды в день 1). Так продолжалось до откры­тия Аркейльского водопровода в 1624 г.Но, сде­лавшись одним из больших городов в мире, став населеннее многих провинций и королевств, Париж не мог довольствоваться для своего ежедневного потребления несколь­кими источниками и водою Сены, которых ему хватало в течение стольких веков; ему пришлось обратиться за чистою водою ко мно­гим отдаленным источникам и таким обра­зом видоизменить в свою пользу всю мест­ную гидрографию. Париж пьет миллионами глоток не только из Сены, но и из Марны, Урка, Сюрмелена, Дюи и Ванны Известно, что в Париж хотели-было даже провести воду из-за пределов бассейна Сены,-т. е. прорыть канал из Луары чрез плоскогорье Бос, несмотря на разность склонов. Впро­чем, не менее удивительно и то, что сделано. Капал Дюи имеет 130, а канал Ванны 173 километра, и чистая вода, приносимая этими водопроводами, распределяется на высотах около Парижа по громадным подземным ре­зервуарам, содержащим до ста тысяч тонн воды. Река Урк дает 105.000 куб. метров; Марна 123.000; Сена 88.000; артезианские ко­лодцы (5.000; разные источники 13.000; нако­нец Дюи и Ванна 127.000; всего 462.000 куби­ческих метров. Резервуар Монсури, в ко­торый вливается Ванна, назначенная для квар­талов на левом берегу, занимает не менее двух гектаров; резервуар Менильмонтан, из которого продовольствуются жители пра­вого берега, состоит из двух озер, распо­ложенных одно над другим,-сверху Дюи, снизу Марна, и разделенных сводом с мно­гочисленными столбами. Кроме того, Париж, не довольствуясь поглощением, при помощи
9 Felix Foucou, „Histoire du travail“.
своих водопроводов, поверхностных вод, находящихся в сотнях километров, пу­скает свои трубы в толщу скал как в Гренелле и Пасси, и вытягивает воду из глу­бины шести и семи сот метров. Благодаря во­де, получаемой Парижем отвсюду, даже из глу­бины земли, он может располагать ежедневно более чем 450.000 тонн воды, т. е. на каж­дого жителя около 250 литров. Этого довольно для утоления жажды большего города, но недо­статочно для его чистоты. Парижу остается сде­лать еще многое, чтобы сравняться по обилию воды с древним Римом пли с новым Ва­шингтоном!
В дополнение циркуляционного движения существуют сточные каналы, которые должны уносить грязную воду, т. е. действовать в обратном с водопроводами направлении. Прежде для стока служили парижские ручьи, и теперь еще Бьевра, отличающаяся в своей родной долине такою чистотою, в великом городе превращается вдруг в грязный ров, окаймленный по обоим берегам сыромят­нями; впрочем, она скоро уходит под землю п вливается в большой сточный капал ле­вого берега. С северной стороны, ручей Ме­нильмонтан, по которому плавали суда и один рукав которого изливается в «Болото» (Маrais), а другой в Сену, уже с восемнадцатого века превращен в подземный сточный ка­нал; теперь он сделался большим «собира­телемъ» (collecteur); но так как все его бо­ковые притоки еще не перехвачены, то основа­ния зданий бывают иногда окружены водами внезапного наводнения: известно, что для укладки фундамента Новой Оперы пришлось бороться с «настоящей рекой» ’).
Впрочем, нельзя сказать, чтобы Париж был совершенно здоровым городом и чтобы в нем были соблюдены все правила муници­пальной гигиены; «парижские запахи» не только неприятны, онп зловредны, так как пропи­таны всякими миазмами и отравительными га­зами, распространяющими всевозможные эпи­демии. По соседству с некоторыми больницами оспа привилась в качестве эндемической бо­лезни, а здания больницы не настолько об­ширны, чтобы вместить всех больных: в 1877 г. количество кроватей было немного больше 17.000, а с тех пор оно увеличилось далеко не в той пропорции, в какой возросла численность населения в Париже. Лицеи также слишком тесны; до постройки нового флигеля против Люксембургского сада, лицей Людо­вика Великого с его 1.300 воспитанниками занимал площадь гораздо меньшую, чем про­стые коллегии, например Фантенэ-ле-Конт. А сколько в Париже нездоровых жилищ,
Э Delesse, „Carte hidrologique deParis“; Dufresne „Bull. de la Soc. de Georg. de Paris“, янв. 1873.
715 МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИЛЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. 716
без воздуха, без света, без хорошей воды, пропитанных вредными испарениями. Более 200.000 парижан гнездятся в меблирован­ных квартирах п комнатах, в которых год-от-году становится теснее. В 1875 г.ме­блированных помещений было 9.297, жильцов 132.643; в 1883 г. меблированных помеще­нии 12.115,жильцов 245.000. Помещений при­бавилось па 20 %, жильцов прибавилось на 80%.
Более 100.000 парижан записаны в раз­ряд бедняков, а сколько тысяч страдает безмолвно. Число бедных в 1882 г. 123.735.
Средняя смертность в Париже больше, чем в других столпцах; особенно значительна •она в пригородных кварталах, несмотря на то, что там на жителя приходится большее количество воздуха, чем в центрах; это -объясняется бедностью, которая особенно угне­тает жителей окраин. Средняя рождаемость в Париже: 29-30 на 1.000 жителей, во Фран­ции 26 на 1.000 жителей; средняя смертность в Париже 23-24 на 1.000 жителей, во Фран­ции 23 на 1.000 жителей.
За последние годы эпидемии стали составлять заурядное явление в Париже; особенно много жертв уносят тиф и круп; в 1882 г. от тифа умерло 3.276 человек. В виду всего этого чрезвычайно важно, чтобы вопрос об отводе нечистот возможно дальше от города был решен в самом непродолжительном времени. До сих пор только один квартал, именно где помещаются казармы Пепиньер, между Елисейскими полями и западным вок­залом, снабжен особыми трубами и сточными .аппаратами, посредством которых все не­чистоты из домов относятся па огромное расстояние, в специальное заведение, где они подвергаются обыкновенно процессам разло­жения.
Что касается до канализации, то немного го­родов на материке, которым Париж не мог бы служит образцом по своему полному организму подземной канализация. Под каждой улицею идет темный туннель со сводом, куда изливаются нечистоты и дождевые воды, где исчезают просачивания почвы и естественные ручьи. Жидкая масса, беспрестанно увеличи­ваясь под кварталами каждого берега и пере­ходя из одной подземной жилы в другую, спускается к западу параллельно течению Сены и наконец ниже Альмского моста переносится с левого берега, посредством положенной на дне реки трубы,-в большой собиратель пра­вого берега. Отточный канал, который про­ходит в глубоком подземелье под холмом Монсо и принимает в себя 800 километров сточных каналов, изливает в Сену, про­тив Аньера, грязных веществ средним числом до 3 куб. метров в секунду. Вот где собственно настоящая река Парижа, скры­
тый бассейн которой имеет свои особые склоны, совершенно отличные от поверхност­ного, и смешивает воды, доставляемые Ван­ной, Дюи и Урком, с водами левого притока Сены Бьевры и водами ручья Мешильмонтана, впадающего в нее с правой стороны.
Это еще пе все. При устье Аньера цирку­ляционное движение раздваивается: часть вод изливается в Сену и, к сожалению, делает ее совершенно нездоровою, даже заразитель­ною; другая же часть, содержащая преимуще­ственно твердые вещества, поднимается могу­чими паровыми машинами и проходит под мостом Клиши на другой берег реки, где затем вливается в собиратель Сен-Дени и разливается в виде плодоносной жидкости по равнине Жанвилье. Благодаря этому удобрению, недавно еще бесплодный гравий полуострова превратился в 520 гектаров весьма плодород­ной землп, на которой 1.500 садоводов могли садить множество таких растений, которые прежде на этой почве вовсе не росли. За не­сколько лет цена на землю почти удесятери­лась, и полуостров, около 2.000 гектаров, превращается в огород, которому нет цены. Тем не менее жители равнины жалуются на массу нечистот, разливающихся по их зе­млям; кроме того уверяют, что плоды на этой почве, хотя и превосходны на вид, но безвкус­ный мало питательны. Поэтому город предпола­гает распределить нечистоты на более значи­тельном пространстве, присоединяя к жанвпльевским полям более 1.000 гектаров не имеющих большой цены земель, расположен­ных в низкой части Сен-Жерменского леса. Впрочем, если даже Ашерскую равнину и при­соединить к ирригационной зоне стоков Па­рижа, более половины всех грязных вод все-таки останется без употребления и поте­ряется в Сене. Таким образом задача еще далеко не решена, и инженеры посейчас изъискпвают средства как можно выгоднее ути­лизировать до последней капли грязные стоки, переработав их в питательные вещества. Вычислено, что 1.800.000 кубических ме­тров твердых нечистот, выбрасываемых ежегодно Парижем посредством сточных каналов и выгребных ям, представляют ценность в 30 миллионов, и это еще самая меньшая часть всех потерь, которых можно бы было избегнуть с помощью науки.
Своими водопроводами и сточными каналами организм IИарижа выходит далеко за пределы собственного городского округа. Точно также обширные пространства в департаменте Сены и соседних департаментах занимают «лег­кия» Парижа, т. е. его сады, рощи, и леса, в которых горожане иногда в хорошие дни сот­нями тысяч вдыхают чистый воздух. Уже в стенах Парижа есть прекрасные общест­венные сады, парк Монсо, с прелестными
*
ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ.
717
рощами/парк Бют Шомоп, разбитый с такою смелостью, и парк Мопсури, где стоит метеорологическая обсерватория. За стенами Парижа в его распоряжении находится Вепсенская роща, где иные грациозные виды на­поминают свободную природу, с запада же он дополняется Булонским лесом, в кото­ром во время больших Лонгшаиских, ска­чек теснится иногда более полумиллиона на­роду. Лес этот, почва которого от природы весьма неблагодарна, не годился для произра­стания крупных дерев, которые могли бы до­ставить парижанам роскошь настоящего леса у самых ворот города, но из него можно было по крайней мере сделать большой аккли­матизационный сад, разводя в нем все ра­стения, какие произрастают под парижским небом; в нем же одно ученое общество про­изводит опыты акклиматизации иноземных животных, как диких, так и домашних. Сады, парки и леса Парижа занимали в 1876 г. 1.879 гектаров. Но в числе естественных дополнений Парижа, кроме собственно ему при­надлежащих парков, должно считать все большие ближайшие леса и рощи, каковы: СенъКлу, Версаль, Сен-Жермен, Монморанси, Эрменоивплль, ПИантпльи, Компьень, Фон­тенбло. Пространство, занимаемое садами и парками Парижа, составляет 1.879 гектаров; освещался город в 1883 г. 43.088 газовыми рожками; газа употреблялось в 1881 году 260 926.769 кубпч. метровъ
Тысячами способов захватывает столица в свое владение окружающие земли, выходя далеко за пределы того пространства, которое занимают собственно её дома. Так, пе имея больше мест для погребения умерших на больших кладбищах Монмартрском, МопъПарнасском и Пер-Лашезском, из кото­рых последнее всех замечательнее своими надгробными памятниками, Париж должен искать новых мест вдали, и нашел себе годное место для будущего кладбища вверху до­лины Уазы, па мало плодородных плоско­горьях Мери. Столица Франции не имеет еще, как Гота, Милан, Лиссабон и другие европейские города, трупосжигательных аппа­ратов. Точно также широкия завладения сде­лал Париж для своей военной защиты. Пер­вые валы, замененные ныне самыми оживлен­ными широкими улицами, в эпоху своего по­строения заключали в себе уже сады и поля. Новая стена, в 36 километров протяжения, составляет оффициальную границу Парижа, по на разных расстояниях от 2 до 6 кило­метров он окружен шестнадцатью фортами, имеющими всей длины 55 километров. Не­сколько лет тому назад думали, что этого до­статочно, чтобы сделать обложение Парижа не­возможным. Но события доказали, что это мне-
718 ние было вовсе неосновательно, и теперь вторая броня семнадцати фортов, имеющая 122 ки­лометра в окружности, опоясывает разом Париж, весь департамент Сены и несколько1 дистриктов департамента Сепы-п-Уазы: сто­лпца превращена таким образом в громад­ную крепость, занимающую пространство в 915 квадратных километров. В этом гро­мадном укрепленном лагере находятся многие общины, из которых одни соединяются с первыми домами военного пояса посред­ством многолюдных улиц, другие же стоятъеще отдельно.
Венсен, соединяющийся с Парижем при посредстве Сен-Мадэ, есть один из тех городов городского округа Парижа, которые представляют в сущности его предместья. Это одно из самых знаменитых историче­ских мест по своему замку, который был в древности местопребыванием короля, а потом государственной тюрьмой; в нем и теперь еще виднеется гордая замковая башня более* 50 метров вышиною и весьма изящная капелла конца четырнадцатого века. Большой промыш­ленный город Сен-Дени, к северу от Па­рижа, представляет отдельный город, кото­рый еще знаменитее Венсена и прежде почи­тался как место священное: в его аббатстве хранилась развертывавшаяся в великие дни государственная хоругвь, и имя его повторялось в воинственном крике французов: Montjoie et Saint-Deni>! Древняя аббатская церковь, представляющая прекрасный готический, ещенеоконченный, но уже нераз реставрирован­ный памятник, была некогда местом погре­бения королей Франции: в ней заключаются замечательные мавзолеи, между прочим Дагобера, Людовика Орлеанского и его жены, Лю­довика XII и Анны Бретанской, Франциска 1-го и Клавдии Французской, Генриха II и Екате­рины Медичи; три последние гробницы пред­ставляют удивительные произведения времен Возрождения.
Сен-Дени есть главный город округа, къкоторому принадлежат северные и запад­ные общины городского парижского округа: Паптен и Обервилье, усеянные фабричными трубами; Бонди, знаменитый своим древнимълесом, Бурже, напоминающая печальные со­бытия; Сент-Уэн, в котором стоит замок,, построенный Людовиком XVIII и который обладает речною пристанью, соединенною с сетью железных дорог; Клиши-ла-Гаренн, Лавеллуа-Перрэ, Аньер, Коломб с многими виллами; Нёйлыи и Курбвуа-предместья Па­рижа, отделяемые Сеною; Пюто -город кра­сильщиков и фабрикантов; Сюрэнь - город «синего вина», с фортом Мон-Валерьфн; Пантер-замечательный богомольями у колод­ца Св. Женевьевы, розами, пирожками; Булонь,.
719 МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИЛЬ
которая получила свое название в память Бу­лони на море и перенесла его па большой дачйый лес парижан.
Южные и восточные общпны принадлежатъ
э-ДЕ-ФГАВС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. 720
Поп и Пор-Кретейль, соединенные в один .дачный город; Мезон-Альфор, в котором против ИИТарантона расположена известная ветеринарная школа; ИИожан на Марне, где,

к округу Ссо; главнейшая из них Венсфн; но есть и другие, весьма многолюдные общины: Монтрейль - знаменитый своими фруктами; Шарантон, весьма известный своим приютом для сумасшедших, Сен-Мор, Жуанвиль-ле-
через рек идет прекрасный мост в 800 метров длины; Иври-с обширными фабри­ками: Вптри, богатый древесными питомника­ми, Шуази-лё-Руа, где на ходптся могила Руже л’ИИля; Жантильн, Аркейд, с двумя водой ѵо-
721 ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ. 722
водами; Монруж, Ванв, Малахов, Неси, Кламар, над которыми возвышаются холмы, иссеченные каменоломнями; Фонтенэ-о-Роз, снабжающий парижские рынки цветами и фрук­тами. Маленькое местечко Ссо хотя и считается главным административным пунктом всех этих общин, но далеко не составляет их естественного центра, так как главным средоточием жизни служит Париж. Разведе­ние питомников, садоводство, цветоводство и огородничество-главные промыслы жителей Ссо.
VII.
Департамент Сены и Уазы почти все свое значение получает именно от Парижа. За пределами парижского городского округа, за­ключающего в себе более половины версаль­ского и часть округов Поптуаза и Корбейля, население быстро уменьшается, за исключением только долины Сены, где следующие тесно друг за другом города и местечки многочисленнее, чем завороты и извороты реки. На.севереде­партамента неровные плоскогорья французского Венсена, на западе лесистые высоты Гюрепуа и его усеянные прудами долинки, на юге однообразные равнины Босы, продолжающиеся на восток к Гатинэ, принадлежат к числу тех мест, где население даже ниже среднего населения Франции. По земледельческим про­изведениям департамент Сены-и-Уазы есть один из богатейших, имев в 1880 году 88.116 гектаров, засеянных пшеницею, дав­ших 2.151.800 гектолитров, но в отноше­нии собственно промышленности он пользует­ся преобладанием только в фабрикации бума­ги, и в этом отношении уступает лишь де­партаментам Пзеры, Шаранты и смежному департаменту Сены-и-Марны. В 1880 году бумаги выделано 116.000 квинталов на 7.698.000 франков. Фабрикация свекловичного сахара получила здесь также некоторое значе­ние. Патоки и сахару выделано было в 1880 году 46.500 квинталов на сумму 2.429.500 фр.
Население департамента безостановочно при­бывает вследствие притока из столицы: с 1866 по 1872 г. оно увеличилось приблизитель­но на 50.000 челов., преимущественно жителя­ми Парижа.
Пространство департ. Сены-и-Уазы 6.604 квад. кплом. Население в 1872 году 628.590 челов. На километр 103 челов.
Главный город департамента, Версаль, есть в сущности самое большое и самое пышное предместье Парижа. Когда Людовик XIV вы­брал почти пустынное версальское плоскогорье для постройки своего удивительного дворца, то город, от которого он бежал, казался на­столько далеко, что Версаль должен был бы, повидимому, остаться навсегда от него отде­
ленным. Нб с тех пор Париж два раза выступал уже пз своих стен, протянулся к западу целою цепью предместий и сел, и две железные дороги сократили расстояние, отделяющее еще берега Сены от плоскогорий Сены-и-Уазы. Пз оппозиции Парижу Версаль был избран недавно оффициальным место­пребыванием правительства; но материальное слияние обоих городов чрез это самое совер­шается тем скорее: промежуточные предместья разростаются быстрее, движени е проезжих становится оживленнее,, а средства сообщения многочисленнее. В движении своего естествен­ного расширения Париж уже разрастался без­остановочно к западу-и теперь только уско­рено это нормальное развитие. В военном от­ношении оба города стоят уже в одном поя­се укреплений.
Версаль был построен для дворца, почему п теперь еще все большие улицы города схо­дятся к этому зданию. Но самый дворец и пе смотрит на него: он обращен к полю, и своим благородным фасадом почти в пол-километра длиною выходит в сады. Прежде он был едва достаточен для поме­щения «короля-солнца» и его двора; недавно* в нем помещались палата депутатов и се­нат, и кроме того огромный музей «националь­ной славы» с бесконечным рядом галлерей, где между посредственными картинами, кото-' рыми можно было бы уложить несколько гект­аров, встречается несколько образцовых про­изведений. Версальский дворец и другие, менее важные, как напр. большой и малый Трианон, сделались образцами для сотен подобных зданий, построенных с большим или мень­шим вкусом во всех частях Европы. Не было государя, князя или князька, который бы не старался подражать «великому королю»; всем хотелось иметь на некотором расстоянии от оффициальной столицы свой Версаль, с террасами, лестницами, лужайками и фонтана­ми. Впрочем, ни один пз этпх властителей не мог истратить на удовлетворение своего каприза такой суммы, как миллиард на наши нынешния деньги, п потому весьма немногим из них удалось создать себе такой парк, как версальский, в котором крупные линии так прекрасно продолжают собою перспекти­ву знаний и представляют столь незаметный переход от правильного, форменного распо­ложения к свободной и еще дикой природе. Почти все воспоминания Версаля относятся к бывшей монархии, но здесь же происходили п несколько памятных сцен начинавшейся ре­волюции. Здесь собрались генеральные штаты; здесь произнесена была клятва в Жё-де-Поме. В Версале родился Гош. Версаль же был родиной Гудона, Бертье, Дюспса, аббата л’Эпе. В замке здесь родились Людовик XV, Людо­вик XVI, Людовик XVIII. На месте бывшей
723 МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ,
оранжереи в 1873 году устроили школу садо­водства.
Большая часть окружающих городов и ме­стечек очень хорошо известны, и многие из них имеют даже историческое значение. Севр, расположенный в впадине долины, спускающейся от Версаля к Сене, замечате­лен образцовой гончарной мануфактурою, из которой вышли такия прекрасные произведения и в которой прилагалось к делу столько но­вых способов; в пем есть также богатый фарфоровый музей с удивительной классифи­кациеювещей. В Сен-Клу, на Сене, естьпрпкрасный парк, каскады и многочисленные виллы; здесь был убит Генрих III, отрав­лена Генриетта Английская; здесь совершился государственный переворот 18 брюмера; здесь же Карл X подписывал свои ордонансы. Сен-Сир, к западу от Версаля, имеет во­енную школу и хранит воспоминания об Эсфири и Аталии, которых играли по прика­занию г-жи Мантенон; в Грипьопе есть земле­дельческая школа; Виль-д’Аврэ, БуживальДувесьень и королевская резиденция прошлого века Марли-суть дачные места; Рюэйль, над которым возвышается Мон-Валери-ен, пред­ставляет большое предместье Парижа, в ко­тором у Ришелье был свой замок и в цер­кви которого находятся могилы семейства Богарнэ. К западу от Рюэйля, внизу косогоров Марли, работают огромные насосы, накачи­вающие из Сены воду для Версаля. Видоизме­нения, совершившиеся в машине Марли, ясно указывают на глубокую перемену в полити­ческом и промышленном состоянии Франции: бывшие голландские насосы Людовика XIV по­дымали воды, только для садов, 5.000 кубпч. метров в двадцать четыре часа; новые же машины вдвое сильнее и доставляют 10.000 кубических метров воды для населения Вер­саля; на пруды же и фонтаны идет средним числом не более 200 метров.
К северу от Марли, Сена омывает подош­ву холма, на который круто поднимается же­лезная дорога к городу Сен-Жермену, где с высоты террасы открывается прелестнейший вид на изгибы реки, на орошаемые ею поля и на рисующиеся на отдаленном горизонте зубцами здания Парижа. Древний С.-Жерменский замок, в котором жил Иаков Стюарт и родился Людовик XIV, был восстановлен в том виде, как он существовал при Франциске I; в нем находится один из драгоценнейших в мире исторических му­зеев, в котором .поди, преданные науке со­брали и классифицировали в совершенном порядке все предметы и памятники, которые показывают нам жизнь бывших народов и в особенности народов, занимавших некогда территорию Франции. Старый и прекрасный лес Ледия, сообщивший Сен-Жермену про-
И.ИЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. 724
звпще Сен-Жермен-ан-Лэ, простирается к северу от города на пространстве 4.400 гект­аров, занимая всю возвышенную часть огра­ничиваемого Сеною полуострова; он возвы­шается с западной стороны над .местечком Мезон-Лафит, который замечателен своим замком,образцовым произведением Мансара. С другой стороны полуострова, на опушке леса, элегантно расположен древний королев­ский городок Пуасси, имя которого часто встре­чается в истории. В Пуасси родился Людо­вик IX, которому город обязан странным мостом, с неравными арками, который идет через Сену в этом месте и па котором стоит еще старая мельница Белой Королевы. Диспут, происходивший в Пуасси между протестанскими и католическими богословами, был одною из великих драматических сцен ре­лигиозных войн. Город Аржантейль, при­надлежащий также с версальскому округу, имеет, как и Пуасси, древнее происхождение, и своим довольно значительным населением обязан близости Парижа, от которого он отделяется только полуостровом Жапвилье; он известен своими свежими овощами, але­бастром каменоломен и посредственным вином своего большего виноградника. В 1881 году виноградинки департамента занима­ли 205.604 гектара. Долина Конфланс-СентъОиоре при слиянии Сены с Уазою обработана террасою, засаженною виноградом шасла (chasselas de Fontainbleau), а к западу склоны Триеля, когда-то каменистого, покрыты абри­косовыми деревьями.
Округ Корбейль, выше Парижа, далеко не так богат людными городами и местечками, как Версальский. Сам главный город, рас­положенный на Сене, при впадении Эссоии, не велик, но весьма промышлен; в нем нахо­дятся величайшие в Европе мельницы с 146 парами жерновов. Эти мельницы снабжают .мукою шестую часть парижских жителей. Кро­ме того находятся: прядильни, большая типо­графия п другие промышленные заведения, а выше, в долине расположена Эссонская' бу­мажная фабрика, которая одна производит бумаги больше, чем все другие заведения того же рода в департаменте Сены-и-Уазы. В округе есть многочисленные остатки средних веков, ворота, церкви и замки; самые краси­вые развалины представляет бывший укре­пленный замок Монлфрн, гордая башня кото­рого виднеется издали над полями, орошаемы­ми Оржем. Здесь с 1465 г. Людовик XI пробился сквозь армию, предводительствуемую начальниками «Лиги Народного Блага».
Эссона и приток её Жюинь протекают по округу Этамп, занятому большею частью хле­бородными землями Босы. Главный город, расположенный в плодородной долине Жюипи, при подошве подъема, по которому железная
ГЛАВА XI.- БАССЕЙН СЕНЫ.
725 дорога всходит па плоскогорье,представляет один из весьма важных торговых городов, особенно по торговле хлебом и мукою-это один из крупных хлебных рынков во Франции; до построения железной дороги, бла­годаря своему положению на половине пути между Парижем и Орлеаном, он имел со­вершенно особенное значение, как остановоч­ный пункт. В городе этом стоит старинная башня Гпнет, и есть несколько любопытных церквей, пз которых одна с наклонной башнею. ВъЭтампе воздвигнута статуя одному пз его славнейших уроженцев Жоффруа Сент-Илеру.
Другой главный город округа, Рамбулье, находится уже на склоне Эра, в весьма леси­стой местности, парки и лесосеки которой пред­ставляют остатки бывшего знаменитого средне­векового Ивлинского леса. Рамбулье, где ро­дился Франциск I, не имеет ничего замеча­тельного, кроме высокой круглой зубчатой баш­ни своего древнего королевского замка, садов п прекрасно разбитого парка, в овчарне ко­торого получены, в 1786 г., первые баранымериносы, разведенные во Франции. В боль­шей части местечек округа, как и в Рам­булье, есть любопытные замки. В Дурдане,на Орже, существует замковая башня ФилиппаАвгуста; в Гудане на Вегре возвышается дру­гая башня в весьма живописной местности; в Монфоре-л’Амори около Мольдра, суще­ствуют башни бывшей крепости, которая как будто и теперь еще господствует над всею окрестностью, несмотря на то, что опа в раз­валинах. Наконец в прелестной долине Иветты около Шеврёза, расположен замок Дампьер, здание семнадцатого века, в кото­ром находятся драгоценнейшие как по вы­полнению, так п по предмету произведения ис­кусства, а именно: Минерва Спмара и Людо­вик.XIII Рюда. Стоявшее неподалеку отсюда аббатство Пор-Рояль-де-Шан разрушено до тла в 1710 г. по повелению церкви, как ме­сто проклятое: здесь писали сочинения знаме­нитые янсеписты: Антуан Арно, Арно д’Андплыи, Лометр де Сасп и Николь.
Пройдя своими изгибами Версальский округ и увеличенная водами Уазы, Сена течет под красивый мост Манты Прекрасной и отра­жает в своих водах церковь Богоматери с её изящными башнями и великолепною росеткой фасада. Манта, где ранил себя смер­тельно Вильгельм Завоеватель, хотя и распо­ложена в плодородной равнпне, при выходе долины, орошаемой Вокулёром, и при развет­влении двух железных дорог пз Гавра и Шербурга, тем не менее представляет не­значительный город. В окрестностях его расположены замок Рони, где родился Сюлли, п великолепное жилище Рош-Гюйона с ос­татками феодальной, частию высеченной въ
726
скале, крепости, которая господствовала над Сеною п принуждала все проходившие суда к уплате пошлины. Севернее, на берегах Эпта, стоит деревня Сен-Клер, где возвышается старинный замок герцогов Нормандии п где Роллон согласился в 912 г. принять от Карля Простого инвеституру на свои завое­вания.
Через Понтуазский округ вы вступаете в городской округ Парижа. Ангиен, привле­кающий больных своими сернистыми водами и других посетителей своим озером, тенисты­ми деревьями и виллами, соединяется с сто­лицею при посредстве Сен-Дени,так что его улицы и аллеп доходят до Сены и фортов. Сейчас же выше Ангиеиа расположен Мон­моранси, который славится вишнями окрестной равнины и окаймляет своими домами край хол­мам которого сквозь дым фабрик и дорожную пыль виднеются здания Парижа. В окрестно­стях его, на север к Люзарииу, и на северозапад к Понтуазу теснятся замки и дачп, сделавшиеся знаменитыми, благодаря жившим в них знаменитым людям; самое замеча­тельное из этих мест дачной жизни-это Сфн-Лё-Таверни, где находятся гробницы по­следнего пз Кондэ и Людовика Бонапарта. Главный город округа Понтуаз есть один пз крупных рынков для снабжения Парижа хлебом, мукою п овощами. Построенный ам­фитеатром на холме между долинами Уазы и Вионы, по берегам которых тянутся фабри­ки, сады, луга, Понтуаз представляет весьма живописный вид, благодаря своим обществен­ным садам, остаткам стен и церкви Св. Маклу. Благодаря близости Парижа, он был иногда как бы частью столицы: в 1561 г. здесь собирались генеральные штаты; здесь спасался Людовик XIV во время смут Фрон­ды; здесь же он разогнал парламент в 1753 г. Насупротив города, на левом берегу Уазы, стоит деревня Сеит-Уаи-л’Омонь, где среди деревень видны любопытные развалины аббатства тринадцатого века; далее к западу тянутся плоскогорья Мерп-наУ азе, избран­ные Парижем для устройства большего клад­бища.
В северной части бассейна Сены располо­жен департамент треугольной формы, кото­рый одним пз своих концов находится в шпроте Парижа, а северо-восточным углом граничит с Бельгией)-это департамент Эпи, названный так по имени одной из много­численных, орошающих его рек. Он при­надлежит почти целиком к бассейну Сены по Марне и Уазы, приток которого соста­вляет Энь, но северо-запад его орошается Соммою и Шельдою, а северо-восток прито­ком Мааса Самброю. Естественные области департамента также весьма различны. Бывшая провинция Иль-де-Франс заключала: на юге-
МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИЛЬ голое плоскогорье Брп, севернее-лесистые высоты и долины Тарденуа, затем Суасонпэ, орошаемый Эныо, Валуа, где существуют еще прекрасные остатки лесов, и < Иаоннэ с мело-
ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. <
группе департаментов, нежели к разряду смежных с ним восточных и западных. В земледельческом отношении он уступает только Северному департаменту и Па-де-Калэ,

вою почвою, как в Шампани. Вермандуа, па северо-западе, и севере, с тройным скло­ном, гористый Тиераш принадлежали к Пикардии. По земледелию, торговле и промыш­ленности Энь относится скорее к северной
и в севообороте своих нив дает большое место промышленным растениям, каковы: лен, конопля, дикая репа, свекловица. В этом департаменте прокармливается наиболь­шее число баранов, и собирается весьма зна-
ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ.
729 чительное количество кормов. В 1880 году число тонкорунных овец доходило до 735.437 голов. В последнее время землепашество сильно пострадало, и в некоторых местах земля отдается в аренду только за сумму упла­чиваемого налога, да и то часто не находится охотников. По фабрикации стекол и сахара департамент уступает во Франции только Се­верному департаменту; наконец, он прини­мает весьма значительное участие в тканье шерстяных и бумажных тканей. Энь являет­ся в то же время самою торговою местностью, так как расположен на линии кратчайшего переезда между Парижем и большими камен­ноугольными местностями Аизэна, Монса и Шарльруа; по его каналам и железным до­рогам провозится много товаров. Среднее население его выше, чем в остальной Фран­ции, хотя в последнее пятилетие оно несколь­ко понизилось. Пространство департамента Эни 7.352 квадр кплом., население в 1891 году 345.493 челов., на километр 76 челов.
Производство стекла в департаменте в 1880 г. доходило до суммы 6.800.000 франк., свекловичного сахара выделано 685.582 метри­ческих квинталов на 41.134.920 фр., патоки 342.900 на 4.114.800 фр., хлопчатобумажная промышленность выражалась в следующих цифрах: 56 500 веретен 7.600 машинных станков п 4.424 ручных; шерстяная про­мышленность: 184.600 веретен 2.633 машин­ных станков и 2.181 ручных.
Марна, в течении своем по южной части департамента, на протяжении приблизительно пятидесяти километров, протекает только чрез один город Шато-Тьерп, над кото­рым возвышаются развалины сообщившей ему свое название средневековой крепости. Своею особенною красотою эти довольно боль­шие развалины обязаны разведенным в сте­нах садам, окружающим его местам для гулянии и красивым видам, открывающимся между башнями. Шато-Тьери достоин лите­ратурного поклонения, так как в нем еще можно видеть дом, в котором родился ЛаФоптэн и который сохранился в том самом виде, какой он имел в семнадцатом сто­летии. На севере, в долипе верхнего Урка, есть старинное феодальное местечко Фер-анъТардепуа, неподалеку от которого Фредерик Моро открыл недавно около одного дольмена 3.000 могил, заключающих в себе вазы, медали и глиняную посуду всех времен от периода тесаного камня до времен Меровингов.
Суасап, древний Новиодунум, главный го­род суессионов, был некогда столицею, ко­торая во время нашествия варваров была не­которое время центром сопротивления галлоримского мира, и в которой победа Хлодвига решила судьбу Галлии; но теперь этот город,
730 гордый своими преданиями и создавший себе в двенадцатом веке в числе первых общин­ное устройство, находится в большом упад­ке в сравнении с прежним своим положе­нием. Впрочем, ныне он принадлежит к числу первых городов Франции по красоте свопх садов и роскоши цветников. В его музее есть некоторые римские остатки, а от средних веков пм наследован обширный готический собор, прекрасный фасад старин­ного монастыря С.-Жан-де-Винь и развалины ‘ некогда богатейшего во Франции аббатства Сен-Мфдар. Кроме главного города в Суасонском округе есть только один город Вилье -Коттерэ - родина Александра Дюма. Здесь Франциск I издал в 1539 г. знаме­нитый эдикт, которым введено обязательное употребление французского языка во всех публичных актах. К западу от него про­стирается большой лес, чрез который про­ходит промышленная железная дорога, по­строенная в 1836 г., по которой возят брев­на в Порт-о-Перии, где Урк становится судоходным. Недалеко к югу расположено местечко Фертэ-Милон, место рождения Ра­сина, статуя которого, сделанная Давидом Анжерским, составляет единственный па­мятник этого древнего феодального поместья.
Лаоп, главный город департамента и со­перник Суасона по числу жителей, есть также древний город, игравший значительную роль почти во все исторические времена. В начале двенадцатого века, с зарождением первых общин, его граждане не раз боролись за свои привилегии,при чем пм пришлось даже однаж­ды бежать в окрестные леса, предоставив свой город грабежу и пожару; улицы его ча­сто обагрялись кровью. Военное положение Лаона было таково, что город часто должен был подвергаться осадам. Расположенный на естественном пути из Парижа в среднюю долину Мааса и построенный на одинокой горе с страшными выступами, которые заметны издалека, Лаоп был таким местом, облада­ние которым должны были ожесточенно оспа­ривать друг у друга всякия армии. В продол­жительную войну с англичанами, в бургунд­ские войны, в войны Реформации, наконец в нашествия 1814, 1815 и 1870 гг. Лаон всегда считался одним из крупных страте­гических пунктов. В старинном городе есть несколько замечательных зданий. Его собор тринадцатого столетия принадлежит к числу самых больших в северной Франции; в музее искусств и древностей есть любо­пытные галло-римские и другие вощи, собран­ные в окрестностях, особенно в «creults» пли «boves», т. е. древних подземных де­ревнях, вырытых в рыхлом известняке «суессониенскаго» слоя, но ныне почти исчез­нувших. Под самым Лаоном была одна
7 31 МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ПЛЬ
из таких пещерных деревушек. Лаон пе обладает большою промышленностью, но ве­дет большую торговлю, благодаря перекрещи­вающимся в нем двум главным железно­дорожным линиям. Главное его участие в торговом движении состоит в артишоках и капусте, которые он отправляет в Париж.
Промышленная область округа орошается водами Уазы. Вниз от городка Фера и станции Тернье, получившей большое значение вследствие соединения трех железнодорож­ных линий-Амиенской, Брюссельской и Реймской, расположен город Шони, занимающий своими заводами, ткацкими и суконными, фаб­риками шерсто-прядильными и дубильными выход небольшой долины. Здесь оканчивается Сфн-Кеитэнский канал, соединяющийся с канализированною Уазою,который почти так же важен, как навигационный путь; от Шони до Конфлапа провезено по нем в 1880 году 1.650.100 тонн. От главной железнодорож­ной линии в Шони отделяется железная до­рога, принадлежащая Сен-Гобэпской стеклян­ной компании, п проходит мимо фабрики хи­мических продуктов и других различных заведений той же компании и оканчивается у знаменитой Сен-Гобэпской мануфактуры,пер­вой во всем мире по превосходству и количе­ству своих произведений. В конце тринадца­того века здесь существовал один стеклян­ный завод; в начале шестнадцатого был основан другой в самом Сен-Гобэпском лесу, и в 1688 г. компания получила привиле­гию пользоваться открытием Луи Негона, т. е. отливать стекло вместо полировки после дутья. Этим искусством пользуется компания п ны­не, п не только на этом самом заводе, но и на всех его отделениях во Франции и в Германии.
Продолжение Сен-Гобэнского леса на юге составляет другой лес, в котором стоит небольшое селение Премонтрэ, замечательное своим аббатством, которое было в трина­дцатом веке родоначальником 1.800 других братств; ныне оно превращено в приют для сумасшедших. К западу от Премонтрэ, на довольно крутом холме находятся развалины замка Куси, построенного с 1225 по 1230 г. Хотя это феодальное укрепление разрушено бо­лее двух веков тому назад, и горожане Куси и окрестные поселяне попользовались с тех пор его камнем, тем пе менее оно остается удивительным зданием: его замко­вая башня, в которой видны любопытные скульптурные изображения и остатки живопи­си, представляет, по мнению Вьолэ-ле-Дюка, «прекрасную военную средневековую построй­ку, какая только существует в Европе». В сравнении с этой башнею, имеющею 55 ме­тров высоты п 100 метров в окружности, «все самые толстые башни, какие только
ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. 732
известны во Франции, в Италии и в Герма­нии-просто ничто». В местечках Куси-лёШато сохранились почти в целости стены тринадцатого века; Лаонские ворота также пре­красно сохранились и представляют лучший памятник этого рода *). Другой большой за­мок возвышается при выходе долины Куси, в Кьерзи-на-Уазе: это был дворец Герпстальских синьоров, где умер Карл Мар­телл. Карл Лысый издал здесь знаменитый эдикт, установивший наследственность владе­ний, что было оффициальным началом феода­лизма.
Вервен, сообщающий свое название северовосточному округу Энп, представляет про­мышленное местечко. Гирсон, расположен­ный присоединенииЛильской иМезьерскойже­лезных дорог, превосходит свой главный город по населению и торговле; жители его, как и жители всей местности Тиераш, зани­маются преимущественно деланием корзин. В Сен-Мишель-Рошфоре, около Гирсонаесть заводы и прядильни. Но Гирсон в свою оче­редь уступает промышленной местной сто­лице Гиз; это владельческий город знамени­той княжеской фамилии, власть которой долго тягалась с королевскою, был родиною Ками­ла Демулэна. По берегам Уазы стоят боль­шие промышленные заведения, фабрики шалей и разных материй, прядильни п литейные за­воды. Главное заведение его-это фабрика пе­чей с калориферами и печей изразцовых. Более тысячи рабочих с директором и слу­жащими живут здесь в «фамилистере», пред­ставляющей настоящий семейный дворец, в котором соблюдены все правила и требования гпгиены. Это единственное в своем роде зда­ние во Франции.
Главиый город департамента, Сен-Кентэп, бывшая столпца галлов варомандуанских, находится не в бассейне Сены, а рас­положен на берегу Соммы, которая берет на­чало километрах в пятнадцати к северовостоку близ одной деревни, названной удачно Фонтсомма. Река имеет небольшое количество воды, по люди съумелп воспользоваться ею для снабжения фабрик и канала, называемого Сен-Кентэпским, который соединяет Шель­ду, Сомму и Уазу и проходит под водоразде­лом между Шельдою и Соммою двумя подзем­ными галлереями, пз которых одна имеет не менее 5.670 метров длины. Это полезней­шая из всех судоходных артерий Франции; по этому каналу идет в Париж весьма зна­чительная часть каменного угля с севера и пз Бельгии. Среднее движение Сен-Кентэнского канала в 1880 г. было 1.855.300 тонн.
Сен-Кентэи-город весьма, деятельный, в нем много фабрик бумажных и шерстя-
0 Anthyme Saint-Paul, „Notes manuscrites1*.
ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ.
733 ных изделий, фабрик шалей, машинных ма­стерских и заводов свекловичного сахара; кроме того он есть центр большего промыш­ленного дистрикта, примыкающего к дистрик­там Северного департамента. В городе су­ществуют не' только громадные фабрики, а есть также прекрасные здания. Находясь по соседству с общинами Фландрии, он подра­жал им при постройке весьма любопытной городской ратуши в готическом стиле: его коллегиальная церковь, построенная в двена­дцатом-пятнадцатом веке, представляет также замечательный памятник. В 1557 г. Сфн-Кентэн был взят имперскими войска­ми и принадлежал им в течение двух лет до Шато-Камбрезийского трактата. Вокруг го­рода и даже в самых его предместьях вид­ны еще следы ожесточенных битв, происхо­дивших в последнюю войну. Жители СенъКентэна исполнили свою обязанность.
К западу от Сен-Кентэна, на притоке Соммы расположено местечко Верман, сохра­нившее название древнего города веромандуанов; здесь найдено много галло-римскпх древностей. Френуа-лё-Гран и Богэн суть главные .после Сен-Кентэна промышленные пункты округа.
Департаме нтъУ азы, точно так же ,как и Э ни, принадлежит разом и Иль-де-Франсу и Пи­кардии, т. е. и бассейну Сены и бассейнам дру­гих рек: на востоке течет главная река, пересекающая Нуайонэ и ограничивающая Суасоннэ и Валуа; центр занят меловыми землями Бовези; па севере залегают новейшие формации Сантерра и Амьенуа, где берут на­чало многие притоки Соммы; в северо-запад­ном углу журчит Брель, изливающаяся пря­мо в Ламанш; наконец,на юго-западе-цепи холмов, идущие параллельно долине Терэна, входят в состав страны Врэ и французского Вексена. В департаменте есть еще несколько лесов, принадлежащих к самым лучшим во Франции, но, за исключением этих лесов, почти вся почва возделана: плоскогорья покры­ты полями, реки по долинам окаймлены сада­ми и лугами. Земледельческие произведения в двадцать лет почти удвоились. Местная про­мышленность весьма деятельна по своим пря­дильням, ткацким фабрикам и свеклосахар­ным заводам. Уаз принадлежит к группе северных департаментов, хотя и уступает им в значении. По фабрикации железа, ли­стового железа и рельсов он занимает осо­бое место, по гончарным производствам вся­кого рода для фабрикации фаянсовых и фар­форовых изделий и огнеупорного кирпича он занимает первое место. В 1880 г. выделано железа, рельсов и пр. 41.206 тонн, а в 1881 году-46.492 тон. на сумму 10.165.190 франков. Гончарных изделий фарфоровых и фаянсовых в том же году выделано на
734
сумму 4.300.000 франков. Население Уаза по плотности почти равно населению остальной Франции.
Пространство департамента- 5.855 квадр. килом.; население в 1891 году-401.855 чел.; население на километр-68 человек.
Первый город департамента, спускаясь по долпне Уазы - это старый Нойон, римский Новиомагус, который пользовался славою и могуществом во весь карловингский период: здесь короновался Карл Великий и был про­возглашен в 987 г. королем Гуго Капет. Во время основания общин он играл круп­ную историческую роль. В нем-родплся Каль­вин, а неподалеку от пего Рамус. Отъгаллоримскпх времен остаются в городе только следы стен, по собор принадлежит к числу прекраснейших готических построек север­ной Франции. Ниже Война, на левом берегу Уазы, расположено аббатство Урскан, кото­рое прежде было богаче, чем ГИойонское епископство: в зданиях аббатства устроена значительная фабрика бумажного бархата, на­зываемого « амиенскимъ».
Компьень, главный город округа, обязан своим значением счастливому положению ни­же слияния трех рек: Уазы, Энп и Аропды, а еще более-близости большего леса, известного как место охоты с первых времен фран­цузской истории. Хлодвиг, разделяя свое ко­ролевство между детьми, оставил им лес Гиз, т. е. теперешний Компьенский лес в не­раздельную собственность, чтобы каждый пз нпх мог в нем охотиться совершенно сво­бодно. Служа местопребыванием для государей в различные эпохи монархии, Компьен бы­вал свидетелем замечательных событий, и его имя часто повторяется в истории Франции. Здесь Жанна д’Арк попала в плен к англи­чанам. Нынешний компьенский замок отно­сится к восемнадцатому веку,-это здание не­красивое, но обладает единственной вгь Евро­пе коллекцией, музеем кмеров, или камбоджских древностей. Большой лес, простираю­щийся к востоку и к югу, занимает 14.500 гектаров и отличается замечательными место­положениями и любопытными развалинами. За восточными границами леса, около деревни Пьерфон и её заведения весьма известных минеральных вод, возвышается один пз самых красивых замков конца средних ве­ков, который построен братом Карла VI, Людовиком Орлеанским, и ныне хорошо ре­ставрирован. Раскопки, произведенные в окрестностях леса, обнаруживали множество остатков прошедшего. На горе Берни откры­ты фундаменты галло-римского города с ули­цами, термами, памятниками, стенами и клад­бищем ‘). В Шанльё, к югу от леса, близъ
О Albert de Koussy, „Bull. de la Societe d’anthropologie“, т. IV, 1863.
735 МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ,
многоводного и чистого притока Уазы, Отонны, видны хорошо сохранившиеся римский театр и бани, а также храм, барельефы которого име­ют весьма оригинальный рисунок и отлича­ются силою исполнения;-здания эти сооружены вероятно после третьего века *)• К северу от Компьеня, гораГанелон, имя которой на­поминает древние, карловингские легенды, была важным военным пунктом, так как здесь под средневековыми развалинами найдены римские, а еще глубже-остатки галльских укреплений.
Продолжая двигаться по долине Уазы в югозападном направлении, следуют сперва два древние города Вербери и Пон-Сент-Максанс,а затем-Крепль, который недавно еще имел мало значения; а теперь сделался одною из тех станций Франции, где встречаются всего более приезжих и товаров: в нем перекрещиваются пять больших железнодо­рожных линий. Крей ль образует один про­мышленный город с Монтатером, который расположен на другом берегу Уазы и обла­дает величайшим во Франции заводом для фабрикации непрозрачного фарфора, мастер­скими для починки машин и обширными ме­таллургическими заведениями, в которых за­нято 2.000 рабочих.
Санлп, имя которого напоминает древнее племя сильванектов. есть главный город округа, расположенный южнее Крейля, в до­лине И-Иопетты, окаймленной лесами и парка­ми. Бывши в древности резиденциею королей, как и Вербери, Санлп, сохранил некоторые остатки мфровингского дворца и имеет весьма красивую церковь, бывшую прежде собором, но город сохранил только остатки той круп­ной промышленности, которая давала ему известность в шестнадцатом веке; соседния каменоломни доставляют превосходный извест­ковый камень. В окрестностях его много зам­ков. К западу, па берегу той же реки, рас­положен Шантильи, бывшая резиденция Кондэ, лес которой, соединяясь с несколькими дру­гими, занимаетъ* вместе несколько тысяч гект­аров. Благодаря скачкам, Шантильи слу­жит для парижан весьма любимым местом гулянья; его конюшни - самые известные в окрестностях столицы. В Шантильи и его окрестностях около 2.000 женщин занима­ются плетением кружев. Выше Санлп, де­ревня Эрменонвиль, имя которой получил и большой лес, напоминает последние дни Жан-Жака Руссо, могила которого, теперь пустая, возвышается па острове ИИёплье, окру­женном водами Нонетты. К востоку от Санлп, па суасонской железной дороге», распо­ложена бывшая столица Валуа, маленький го­родок Крепи.
В Ernest Desjardin, „Notes mancscritesu.
ИЛЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. 736
Клермонский округ занимает центр стра­ны, между долинами Уазы и Терэна. Его ма­ленький главный город построен на холме, с которого на восток и иа юг открывается весьма широкий горизонт, и виднеются даже леса Санлп. От возвышавшагося над местеч­ком древнего феодального здания остается только башня, которая вместе с новыми по­стройками составляет «центральный домъ» заключения, в котором содержится около 1.000 женщин. Клермоиская лечебница еще больше и помещает в себе вместе с при­стройками около 1.200 больных и 150 служа­щих. В городе есть несколько фабрик и по округу в разных частях разбросаны про­мышленные местечки: к северу находится родина братьев Гаюй, Сен-Жиост-на-Шоссэ, названная так от древнего римского шоссэ, и занимающаяся преимущественно изготовле­нием вязанных изделий; к северо-востокуБретёйль, около которого находятся развали­ны, представляющие, по мнению А нвплля, древ­ний Brauspantium и в котором есть различ­ные мануфактуры, преимущественно ткацкия; к юго-востоку, на ближайших к Уазе косо­горах - Лианкур с большими фабриками обуви; наконец, в долине Терэна, на желез­ной дороге из Крейля в Бовэ есть два рас­положенные рядом друг с другом местечка Бюрп и Муи, со многими ткацкими и проволоч­ными фабриками.
Бовэ, главный город западного округа Уаза, есть один из тех многочисленных городов Франции, которые сохраняют еще имя мест­ных галло-римских народов, и которые в течение длинного ряда веков не перестают играть важной роли в войне и мире. Город белловаков был в средние века одною из богатейших общин северной Франции и зна­чительным торговы м центром, благодаря своим суконным фабрикам. Часть его капи­талов была употреблена на сооружение собора, который граждане хотели сделать лучшим зданием во всем христианском мире, и, дей­ствительно, па нем возвышался в шестнадца­том веке шпиц небывалой дотоле высоты, в 153 метров, но он был слишком тяжел для поддерживающих его частей, почему и обрушился в 1573 г. Единственные окончен­ные части памятника представляют хоры и трансепты, но это образцы изящества и вели­чия; своды хор имеют не менее 47 метров высоты. В Бовэ есть и другие любопытные здания, много церквей, палата суда, бывший епископский дворец, построенный частию па галло-римских фундаментах бывших зданий; городская ратуша, где хранится знамя, отнятое Жанною Гашет у солдата Карла Смелого, ко­торый карабкался иа вал. Место средневеко­вых стен занимают весьма красивые обще­ственные гульбища.
737 глава хи.-бассейн сены. 738
Бовэ не утратил своего положения, как города промышленного: Терэн, разветвляю­щийся в нем на несколько рукавов, вертит колеса многочисленных фабрик. Само госу­дарство владеет в Бовэ уже более двух сто­летий ковровою мануфактурою, доставляющей, как и Гобелэневская, лучшие произведения, приготовленные лучшими способами; но она дорого стоит казне. Частные фабрики произ­водят также большое количество ковров, одеял, бархата, сукон, позументов и раз­личных материй. Бовэ есть также центр боль­шой торговли посудою и огнеупорным кирпи­чом; многочисленные открытия, сделанные в окрестностях, именно въШапель-о-По, до­казали, что местная промышленность не изме­нилась с галло-рпмскпх времен. По токар­ному мастерству Бовэ соперничает с местеч­ками Ноайль и Мерю, расположенными к югу на понтуазской дороге; наконец, к промыш­ленности Бовэ надо присоединить и промыш­ленность всей нижней долины Терэна, пред­ставляющей во многих местах бесконечные улицы фабрик. Над самой большою пз этих групп фабрик, к западу, на склоне леси­стого холма возвышается роскошный замок Му ши.
Эр соединяется с Сеною в пределах де­партамента Нормандии п сообщает ему свое название. Этот департамент представляет в целом слегка волнистое плоскогорье, впро­чем пересеченное прорывшими в нем свои долины реками. К востоку от Сены прости­рается Норманский Венсен,отделяемый Эптом от Вепсена французского и Анделью от местности Ко. Равнина Сент-Андрэ, между долиною Эра и Бретёйльскпм лесом, зани­мает южную часть департамента и продол­жается к западу холмами Перши и страной Ушь. В центре-богатая Нейбургская равни­на, ограниченная с запада Рплем, а с во­стока-Эром. Самая низкая часть департа­мента, Румуа, граничит с нижним течением Сены п её лиманами; наконец, к западу от Риля до самого Кальвадоса тянутся богатые поля Льёвэна, замечательные своими травами; здесь фабрикуют сыр, называемый Миньо. Большие леса, порубка которых запрещена, покрывают значительную часть плато так, что пространство в 50 километров между Рюглем и Монфор-сюр-Риль можно пройти под тенью. Эр представляет, по преимуще­ству, страну земледелия п скотоводства, хотя и промышленность его значительна. На его раз­личных фабриках обрабатывается медь, ла­тунь, цинк; некоторое значение имеет про­изводство свекловичного сахара и еще больше- бумаги, и шерстопрядильни и суконные фабри­ки. Производство меди и латуни в 1873 г.- 6.285 тонн, на 14.300.000 фр.; производство
цинка-2.610 тонн, на 1.957.500 фр.; про­изводство сахара и патоки на 4.158.000 фр.; бумагопрядение-480.400 веретен, 4.508 стан­ков; шерстопрядение - 162.158 веретен, 5.373 станков. Несмотря на эти разнообраз­ные источники, население департамента за по­следние годы сильно уменьшилось и теперь ни­же среднего населения остальной территории Франции, даже ниже, чем в начале нынеш­него века. Пространство департамента Эра- 5.958 кв. кил.; население в 1891 г.-349.471 человек; на километр-61 человек.
Западный бассейн департамента, т. е. бас­сейн Риля, в земледельческом и промышлен­ном отношениях составляет уже часть той самой области, к которой принадлежат Лизьё и Легль. В Рюгле, расположенном на Риле, неподалеку от его вступления в департамент, есть медно-плавильни, плющильни, латунноволочильные заводы, фабрики гвоздей и була­вок, между тем как Бернэ, главный город округа, построенный в долине главного при­тока Риля, Шарантоны, замечателен особен­но шерсто-и бумагопрядильнями, фабриками лент п полотен и белильнями. Этими различ­ными промыслами в городе и его окрестно­стях занято около 10.000 рабочих. ВъБернэ производится также торговля лучшими нор­мандскими лошадьми. В старинном городе есть много любопытных средневековых до­мов и бенедиктинское аббатство семнадцатого века, превращенное теперь в .муниципальное здание, которое представляет из себя и рату­шу, и библиотеку, и музей, и подпрефектуру, и суд п тюрьму. В окрестностях возвыша­ются прекрасные замки, пз которых самый замечательный Бролыи, расположенный в 12 километрах вверх по долине Шарантоны. В Брольп родился Огюстэн-Френель, изобре­татель особых маяков, оказавших столько услуг мореплаванию.
Местечко Серкпныи, расположенное при слиянии Риля с Шарантоною, важно. как стан­ция, в которой сходятся три железные доро­ги-пз Парижа, Шербурга и Руана. Спуска­ясь по долине, идут последовательно промы­шленный город Брион, деревня Бек-Элуэн, с башнею пятнадцатого века, оставшеюся от древнего аббатства, суконные фабрики ПонтъОту, ii наконец, живописная деревня Монфоръсюр-Риль, с весьма обширными развалинами средневековой крепости. Ниже следует глав­ный город приморского округа Эра, ПоптъОдемер, маленький городок, расположенный в том месте, где Рпль, разветвившись на не­сколько рукавов, окаймленных фабриками, подпирается уже волнами прилива; дома его группируются около моста, означающего гра­ницу между собственно рекою и её морским течением. Понт-Одемер есть единственный порт департамента; Кильбёф, расположен­
МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИЛЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ.
740
ный на мысу, отделяющем Сену от её лима­на. представляет лоцманское местечко и при­стань для спускающихся и поднимающихся по реке судов: в этом именно месте вода прп-
кает неподалеку от Бретёйля. города с вы­сокими трубами и плющильнями, располо­женного к востоку от большего леса того же имени. Город Эврё, в котором река де-

лива с наибольшею яростью вливается в Сену. В 1881 году чрез Понт-Одемеръпро­шло 804 судна с 33.000 тонн.
Приток Эра, Итон, на котором стоит главный город департамента-Эврё, проте-
лптся на три рукава, имеет некоторое про­мышленное значение: в нем фабрикуются весьма ценимые в торговле тики, мелкие же­лезные и медные вещи п весьма изящные но­жи: в нем много мельниц. Найденные въ
741 ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ. 742
Эврё римские остатки свидетельствуют, что Эврё, расположенный в 7 километрах к во­стоку, существовал еще до нашествия варва­ров, и в самом названии главного города сохранилось еще имя галльского племени. В городе существует еще несколько прекраных остатков средневековых памятников. Церковь Годревиль, срытая в 1793 году, с тех пор не .была возобновлена.
В долине Авры, образующей южную гра­ницу департамента, есть только один город, древний Верпейль, от солидной крепости ко­торого, подвергавшейся частым осадам, ос­тается только Серая Башня, Ниже Вернейля, между Нонанкуром и Дрё, расположены зна­чительные прядильни, окаймляющие собою Авру, которая в нескольких километрах ниже соединяется с Эром. Река эта огибает затем большой лес Аиэ и протекает мимо Иври-ла-Ваталь, названного так вследствие победы, одержанной здесь Генрихом IV в 1590 г. над армиею Лиги. Далее по долине, вниз от Паси-на-Эре стоит деревня Коиперель, где Дюгесклен одержал победу над Бюшем (Bucli).
Приняв в себя все свои притоки и уже близ впадения своего в Сену, Эр протекает чрез город Лувье; это-второй город в де­партаменте по числу жителей, первый по фа­бричной деятельности и в то же время адми­нистративный центр одного из пяти окру­гов Эра. Уже во времена Фруассара Лувье был «une ville grossa et moult marchande», т. e. большим и многоторговым городом, и река вертела уже колеса его больших сукон­ных фабрик. Его промышленность, преры­вавшаяся вследствие революций и войн, в сущности осталась без перемены: фабриканты Лувье всегда занимаются производством шер­стяных материй. Главные заведения их- это прядильни, сукновальни, суконные фабри­ки и красильни, -при чем особую специаль­ность Лувье составляет производство деше­вых сукон.
На Сене, в топ части её, которая прихо­дится в департаменте Эра, находится также несколько городов. Вернон, на левом бере­гу реки, в небольшом расстоянии книзу от слияния её с Эиггом, представляет весьма важный рынок для жителей Вексена; на хо­рошо расположенных склонах окружающих косогоров видны последние виноградники бе­регов Сены, а с боков холма, возвышающа­гося над Верноннэ, на правом берегу Сены, виднеются обширные каменоломни. Государ­ство имеет в Верноне большой парк для постройки военных обозов и весьма большие магазины. Далее, вниз по долине Сены, сле­дует Гальон, занимающий центр прекрасного цирка среди лесистых косогоров. Это ме­стечко, как п Вернон, ведет большую тор­
говлю плодами с Парижем и с Аиглиею, по оно в особенности известно по развалинам чудного замка, который построен по приказа­нию кардинала Жоржа д’Амбуазского в 1515 г., т. е. в первые времена Возрождения, и пор­тик которого перенесен отсюда во двор школы изящных искусств в Париже. Боль­шая часть построек замка превращена в центральную тюрьму приблизительно на тыся­чу человек арестантов.
Главный город за-Сентского округа, Андели, имеет странную форму, по которой ого можно сравнить с теми древними городами Греции, которые состояли пз двух отдель­ных групп-одна для внутренней торговли с жителями, другая-для торговли морской. Действительно, Андели-двойничный город. Большой Андели, расположенный более чем в километре расстояния от реки, на берегах Гамбона, представляет квартал фабрик и мельниц, а Малый Андели, отделенный от главной группы лугами и садами,-квартал порта. На юге, на мысу, возвышаются разва­лины Шато-Гальяр, который построил Ри­чард Львиное Сердце в конце двенадцатого века, чтобы господствовать над течением Сены. Эта гордая цитадель, сохранившая свои трп стены и широкие рвы, высеченные в ска­ле, представляет один из любопытнейших памятников на берегах Сены, которая те­чет здесь при подошве скалы и затем длин­ной излучиной убегает к западу. В обоих Андели есть также несколько интересных ста­ринных зданий. Па главной площади Большего Андели стоит бронзовая статуя Николая Пуссэна, родившагося в соседней деревушке, а в городской ратуше хранится одна пз его лучших картин «Кориолан, умоляемый сво­ею матерью». Блашиар, изобретатель пара­шюта п смелый воздухоплаватель, который первый перелетел Па-де-Калэ, был также родом пз Андели.
В грациозной долине Эпта, ограничиваю­щего округ Андели с юга, расположены красивые замки, фабрики и знаменитый кон­ский завод Дапжю, но из городов в ней в пределах департамента только один Жизор, который прежде был весьма важною крепо­стью Вексена. Замок Жизор принадлежит к числу любопытнейших п наилучше сохра­нившихся во Франции памятников военной архитектуры двенадцатого века. Окружающие его общественные сады, старые рвы, осенен­ные большими деревьями, одетые плющем стены, чащи зелени, занимающие часть заклю­ченного в стенах пространства четырех гект­аров, могучая башня, называемая «Башнею Пленника» и возвышающаяся над городом и извилистым течением Эпта,-все это де­лает древнюю крепость одним пз самых при­ятных мест Вексена.
743 МОРВАН. ОКСУА, ШАМПАНЬ, IIЛЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ.
744
Долина Анделп, соединяющаяся с Сеною против Поп-де-л’Арпиа, весьма промышлепна, благодаря близости Лувье, Эльбёфа и Руа­на, В ней есть также великолепные замки, леса, прозрачные источники, живописные раз­валины; в особенности же в ней замечатель­ны пиерсто-и бумого-прядильные фабрики. Па прибрежных полях Андели поселяне разво­дят ворсянку для суконных фабрик Эльфёба и Лувье.
Департамент Нижней Сены образован в большей части своего пространства из ме­лового плоскогорья Ко, перерезанного на па­раллельные отрезки водами, изливающимися в Ламанш. Прелестная местность Брэ, на юго-востоке, образует отдельную естествен­ную область, между тем как по левому бе­регу Сены следуют несколько дистриктов частию покрытой лесами страны Румуа. Ниж­няя Сена принадлежит к числу первых департаментов Франции и по земледелию, и по торговле, и по промышленности; почти все земли, находящиеся большею частью в поль­зовании фермеров, заняты полями, лугами и фруктовыми садами, при чем местные про­изведения составляют весьма значительную долю всех продуктов, потребляемых Па­рижем и Лондоном. Департамент заклю­чает в себе более трети всех бумагопрядилен во Франции, и Руан является одним из крупных европейских центров по этой прядильной промышленности, между тем как Эльбёф принадлежит к числу первостепен­ных городов по обработке шерсти. В Ниж­ней Сене находится порт, который по тор­говому движению следует непосредственно за Марселем; наконец, множество прибрежных моряков принимают участие в рыболовных экспедициях. Население гораздо плотнее, чем в других департаментах, и почти вдвое выше среднего. Впрочем, за последние десять лет оно несколько увеличилось. Пространство департамента 6.035 кв. килом. Население в 1891 г. 839.876 человек. На километр 135 человек. Шерстопрядение в департаменте 1880 году: 87.000 веретен; 4.000 ручныхстанков.
Первый город департамента, который вы встречаете спускаясь по Сене, есть Эльбёф, представляющий обширную группу фабрик, где живут около 40.000 человек, считая в том числе и жителей предместьев Кодбек-лез-Эльбёфа, Се н-Пьер-лез-Эльбёфа и Сфнт-Обэн-Жукст-Буллана, Главные за­ведения Эльбёфа-это суконные фабрики, куда сырые продукты входят в грубом состоянии, а выходят в виде готовых материй, «по­ступающих в продажу». Эльбёф получает ежегодно шерсти всякого рода средним чи­слом на 50 миллионов франков, а отпра-
География Рекло. т.П.
вляет ее в виде сукна за более чем двой­ную цену. Кроме больших прядилен в Эльбёфе есть красильни, фабрики машин и строительные мастерские. Замечательных па­мятников в нем пет, за исключением двух церквей, у которых на оконницах пятнадцатого и шестнадцатого века изо­бражены сцены местной промышленности. Окрестности города весьма живописны, благо­даря высоким прибрежным скалам Сены и большим лесам Лонд и Руврэ, которые занимают почти круглый полуостров, обра­зуемый излучиною реки между Эльбёфом и Руаном. Несмотря на то, что Эльбёф есть один из главных промышленных цен­тров Франции, он не составляет админи­стративного центра округа. Недалеко от го­рода, в Крикбёфе 2.000 человек образова­ли цветущую земледельческую колонию.
Ниже встречается небольшой город Уассель, близ которого находится остров, пре­вращенный норманнами в укрепленный ла­герь во время первых набегов на бассейн Сены. По своим бумагопрядильням Уассель находится уже в круге притяжения руанской промышленности. На западе, среди лугов, виднеются уже следующие друг за другом длинные рабочия поместья: Сент-Этьен-деРуврэ и Соттвиль-ле-Руан; направо-обшир­ная и черная фабрика химических продук­тов и предместье Сеи-Поль тянутся при по­дошве крутого холма Бон-Секур, замеча­тельного посещаемою богомольцами церковью; затем косогор Септ-Катринь, на котором прежде стояли форт и аббатство и сквозь ко­торый проходит туннель парижской железпой дороги, круто оканчивается на юге Дарнетальской долины; здесь вы вступаете в главный город Нормандии.
Древняя столица велиокассов, Ротомагус (Ратомагос, Ратумакос), город сперва галль­ский, потом римский, занимает весьма счаст­ливое географическое положение. Он постро­ен на нижнем течении значительной реки, ниже впадения в нее всех её притоков, в том месте, где волна прилива еще достаточно сильна, чтобы носить корабли и надолго задер­живать речное течение,-тут именно происхо­дил естественный обмен товаров, идущих извнутри, и товаров иностранного происхо­ждения. Котловина, в которой расположен город, несколько узка и обставлена весьма крутыми косогорами, но открывающиеся в пло­скогорье две долины дают возможность доро­гам легко подниматься к высотам, а предместьям далеко разрастаться вдоль ручьев. Кроме того, извилины Сены, описываемые ею с такою правильностью ниже города, давали ему в средние века большое стратегическое преимущество, защищая его рядом валов и рвов от всякого нападения с моря.
52
745
ГЛАВА XI. БАССЕЙН СЕНЫ.
746
Руан, седьмой город Франции по числу жи­телей, оказывается одним из первых по кра­соте своих памятников. Нормандское и фран­цузское готические искусства представляют здесь чудеса. Высоко над домами его малень­кой площади подымается богатый скульптурны­ми украшениями фасад собора, который, впро­чем, особенно замечателен своими двумя бо­ковыми порталами, окнами и росетками, а так­же гробницами, помещающимися в боковых приделах и капеллах;, в этом историче­ском музее фигурируют Роллон, Вильгельм Длинная Шпага, Ричард Львиное Сердце и другие знаменитые нормандцы; мавзолей Людо­вика Брезе, приписываемый скульптором Жану Гужону и Жану Кузэну, представляет пре­краснейшее скульптурное произведение; гроб­ница Амбуазскпх кардиналов, произведение «мастера каменщика» собора, Руланда Леру, есть также драгоценный памятник. Над пе­рекрестком трансептов возвышается высо­чайший в мире недавно оконченный чугунный шпиц, в 150 метров вышиною. Церковь Сент-Уан, столь же обширная, как и собор, имеет над последним то преимущество, что образует совершенное целое: входя в здание чрез новейший жалкой постройки большой западный портал, вы останавли­ваетесь в изумлении, при виде единства рас­положения, при необычайной простоте, при виде силы, соединенной с такою прелестью. Снаружи к красоте памятника присоединяется тень окружающего его сада, цветники которого покрывают древнее кладбище и остатки рим­ского храма. Тут центр нынешнего города. Расположенная неподалеку церковь Сент-Маклу принадлежит также к числу драгоцен­нейших памятников Франции по своим скульптурным украшениям и дверям, кототорые приписывают Жану Гужону и которые во всяком случае представляют чудное про­изведение эпохи Возрождения.
Здание суда, построенное в конце пятнад­цатого века для «судного приказа» Нормандии, представляет самый законченный архитек­турный тип этого периода готического искус­ства, освещенного уже лучем Возрождения; в нем есть очень хорошие залы, из которых одна, в роде h ilis больших английских двор­цов, имеет не менее 55 метров длины и 17 метров ширины. Башня «Больших Ча­совъ», которая была каланчею бывшей ратуши; башня называемая «Жанна д’Аркъ», соста­влявшая часть замка, построенного Филиппом Августом, где воительница подвергалась до­просам; дворец Бургтерульд, входпый двор которого украшен барельефами, изображаю­щими свидание Франциска I с Генрихом ѴШ; наконец, многие древние дома с скульптур­ными балками дополняют впечатление, про­изводимое Руаном как большим архитектур­
ным музеем. Городская ратуша, примы каю­щая к церкви Сеит-Уан, заключает в себе богатый музей картин и библиотеку, ко­торая принадлежит к числу самых драго­ценных провинциальных библиотек по сво­им старинным изданиям, географическим сочинениям, документам о Реформации, Воз­рождении и Революции. Первоначальное число книг, составлявшее до 40.000 томов и 1.300 рукописей, теперь почти утроилось, благодаря различным коллекциям, доставшимся библио­теке по завещаниям. Число рукописей в 1879 г. доходило до 2.925 и для того, чтобы вместить все имеющиеся сокровища, необходима по­стройка нового здания. Музей живописи имеет не менее 600 картин, между которыми на­ходятся произведения Перуджино, Поля Веронеза, Делакруа и других новейших худож­ников. Раун, в котором много ученых обществ и больших школ, обладает также и весьма замечательными музеями, как музей древностей, устроенный г. Девилем, и фстественноисторпческий музей, которым упра­влял долго г. Пушэ, известный своими рабо­тами по гетерогенин. Известно, что великий Корнель был родом пз Руана; кроме того, между уроженцами нормандского города надо упомянуть также Фонтенелля, Буагильбера, Буальдьё, Жерико и Кавелье де лаСалля, кото­рый открыл устья Миссисипи. Ни одной ста­туи не поставлено в память великого путе­шественника, безвестно умершего па берегах Техаса, но в память Корнеля и других зна­менитых руанцев поставлены различные па­мятники. Плохая статуя обозначает то место, где была сожжена Жанна д’Арк.
Как приморскому торговому городу, Руану грозила большая опасность. Многочисленные повороты реки нпже города, недостаточная глу­бина на порогах, наконец, соперничество Гавра, который стережет устье Сены и ста­рается стать главным складочным местом для всего речного бассейна, заметно сокра­тили внешнюю торговлю нормандского города, и набережные Руана стали пустеть все более и более. Но, пользуясь привилегиею своего административного положения, город Руан распорядился выпрямить фарватеры и углу­бить реку. Недавно еще только каботажные суда с углублением менее трех с полови­ною метров могли доходить до Руанских мо­стов (последних на Сене), теперь же без затруднения входят в порт суда с углубле­нием в шесть метров. Теперь заняты улуч­шением условий якорной стоянки и расшире­нием площади набережных по обоим бере­гам одновременно, т. е. и в Руане, и в его предместье Сен-Севере. Следовательно, ста­рый порт сохраняет звание торгового посред­ника между Парижем и бухтою Сены. Его много численные железные дороги сильно уве-
МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ПЛЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ.
7 47 личивают его значение, как торгового города. Ныне Руан по своей морской торговле зани­мает во Франции пятое место. Движение в Руанском порте в 1869 году составляло 600.000 тонн, а в 1881 году вошло судов 2.282 с 664.968 тон., а вышло 2.328 с 665.445 тон., всего 4.610 судов с 1.320.413 тон. Торговый оборот города в 1881 году ■составлял 211.051.420 франков.
Но если бы Руан и должен был потерять часть своего торгового движения, он все-таки останется одним из больших центров Фран­ции, благодаря своей хлопчатобумажной про­мышленности. Со времени присоединения Верх­него Рейна к Германии, бумагопрядильная и бумажноткацкая промышленность Нижней Се­ны занимает наибольшее число рабочих: она одна производит около трети всего, что про­изводится во Франции, так что фабрикация хлопчатобумажных материй получила даже вообще название «руанской», и в Южной Аме­рике некоторые бумажные материи, употребляе­мые жителями на плащи, известньыиод име­нем ruanas. Руан снабжает своими тканя­ми в особенности Алжир, а эта торговля со­ставляет значительную долю в ежегодных доходах нормандской промышленности. Нор­мандская промышленность существенно отли­чается от Эльзасской, Сен-Кентэнской и Тарарской тем, что она производит самые про­стые, прочные, тяжелые, но в то же время и самые дешевые материи, при чем задельная плата составляет четвертую иля пятую часть стоимости продукта. В благоприятные годы, в Руане п ближайших к нему местечках Птп-Кевильи, Дарнетале, Девиле, Мароме, Малоиэ, Монвиле и Павплыи прядут хлопок более полутора миллиона веретен, и общая стоимость произведений доходит тогда до 100 миллионов франков. Но зато какие бедствия бывают, когда фабрики закрываются вслед­ствие какого-нибудь кризиса, как, например, американская война!
Хлопчатобумажная промышленность в де­партаменте Нижней Сены в 1880 году соста­вляла: 1.350.000 веретен, 14.000 механиче­ских и 9.000 ручных станков.
Спускаясь по Сене вниз от Руана, путе­шественник проходит около подошвы при­брежных скал Кантлё, которые так же красивы, как и Бон-Секур и Сент-Катринь, а затем огибает полуостров, на котором растет Румарский лес. За маленьким пор­том Дюклером, при выходе красивой и про­мышленной долины Сент-Острберт, откуда отправляется много плодов, начинается дру­гая излучина, огибающая полуострова Жюмьеж, замечательный своим древним аббат­ством, которое владело некогда большею частью берегов Нижней Сены. Сквозь зелень виднеются развалины базилики, которую увеко-
748
вечили кисти и резцы художников. В Жюмьеже высадились в первый раз норманны, ко­торые вскоре завоевали эту землю
Небольшой порт Кодбек расположен в крайней точке изгиба третьей излучины, не­подалеку от Вилькье,куда достигает подъем воды при обыкновенном приливе и где начи­нались уже опасности судоходства, пока Сена не была обнесена плотинами. Над городом Кодбеком возвышается красивая колокольня в 100 метров вышины, с которой далеко видны оба берега Сены. В 1881 году чрез Кодбекский порт прошло 602 судна с 22.632 тоннами. К востоку, в небольшой долпне Фонтенелл, расположены красивые развалины некогда могущественного аббатства Сен-Вандриль. Кодбек, в округе Ивето, есть город прядилен, который своею известностью обя­зан королевскому титулу, данному его быв­шим владельцам. Неподалеку от Ивето сто­ит знаменитый Аллуви.иьский дуб, дуплистый ствол которого обращен в часовню.
Напротив Кильбёфа, в Сену, которая здесь имеет уже вид морского канала, а не реки, вливается Больбек, сообщивший свое название весьма промышленному городу Больбеку, рас­положенному в двенадцати километрах от Сены, неподалеку от разветвления железных дорог из Парижа в Гавр и в Фекан. Больбек пришел было в совершенный упа­док с отменою Нантского эдикта, но в те­чение нынешнего столетия стал подниматься. Он занимается преимущественно фабрикацией платков и ситцев; в округе его 7.000 ра­бочих заставляют двигаться 4.500 станков и управляют 150.000 веретен. На площади рынка, к сожалению совершенно открыто, под­вергаясь всем переменам погоды, стоит за­мечательная статуя «Дианы Охотницы»,идеал грации и прелести. И хотя это не есть грече­ская Артемида, но скульптура еще не предста­вляла такой восхитительной француженки. Боль­бек чист, хорошо построен, окружен са­дами и дачами и представляет ныне самый многолюдный город страны Ко. Прежде сто­лицею страны древних налетов была рим­ская ИОлиобона, имя которой переделано в Лильбонь. Этот древний город, расположен­ный на Больбеке, в 5 километрах от впа­дения его в Сену, сохранил некоторые остат­ки римских времен, как, например, под­земные части театра; найденные при раскоп­ках множество статуй, барельефов, медалей и разных вещей помещены в руанском му­зее. Речную торговлю Лпльбона наследовало новое местечко Порт-Жаром, построенное на недавних наносах бухты.
С севера, при входе в Сену, на восточной оконечности бухты, частию уже уменьшенной плотинами и кольмотажем, на красивой бере­говой скале стоят развалины знаменитаго
*
749 ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ. 750
замка'Танкарвиль. Тут уже начинается море, и качающиеся на водах суда указывают на близость Гаврского порта. Здесь начинается лиман;.прочная плотина разделяет речные . воды, при чем часть их бежит в великолеп­ные шлюзы канала в 25 километров длины и от 3-х до 25 метров глубины, который прорежет примоины Сены между Тапкарвиль■ лем и Гавром, дав возможность речным судам входить в порт, не подвергаясь опас­ностям, какие представляет бухта. Многих занимает вопрос, будет ли этот канал в действительности так полезен, как этого ожидают; на некоторое сомнение наводит то обстоятельство, что он прорыт в наносных землях, где, пожалуй, трудно будет удержи­вать воду; можно опасаться в будущем, что берега будут обваливаться, размываясь мно­гочисленными источниками, которые струятся у подножия береговых скал по всем напра­влениям.
Гавр, второй порт и один пз крупных городов Франции, есть еще, относительно, но­вый город, хотя в своих разростающихся кварталах заключает старинные местечки, как например, Гравиль, знаменитое в сред­ние века своим аббатством. Гавр, который хотели-было назвать Францискополем в честь Франциска I, по приказанию которого он по­строен, наследовал засорившимся портам бухты. Сперва «царствующим портомъ» в Нормандии был Гарфлёр, древний Каракотинум, потом большие корабли должны были останавливаться на якоре в порте Эр, кото­рый ближе к открытому морю; наконец, обмеления принудили торговлю к новому пе­ремещению. Если бы Гавр не употребил в дело всех научных средств для поддержа­ния свободного сообщения с морем, то он в свою очередь должен был бы погибнуть и ему наследовал бы какой-нибудь другой го­род, в качестве входного порта Сены. Но Гавр не только сохранил свои фарватеры, но и улучшил их и дополнил свой старый порт многими внутренними доками, где ко­рабли могут стоять в совершенной безопас­ности от ветров открытого моря. Благодаря сваям, сдерживающим голыши, вход теперь совершенно очищен от заваливавших его булыжников, так что корабли не находят даже необходимого для них балласта. Город­ские стены разрушены и заменены великолеп­ными бульварами; кроме того в безостановоч­ном своем расширении превращено в город­ские кварталы несколько недавно еще незави­симых общин: с востока присоединено к городу Гравиль и то бывшее местечко Эр, ко­торое служило прежде портом; с севера го­род захватил склоны холма и включил в дебя Турнвиль, Иггувиль и Санвик; по берегу
он должен будет встретиться и с СентъАдрессом.
Гавр, как город торговый, не имеет ни­каких монументальных здапий, кроме изящ­ной новейшей постройки городской ратуши и здания музея, украшенного прп входе статуями Бернардена де Сен-Пьера и Казпмира Делавиня, двух самых знаменитых уроженцев Гавра. Важность города состоит главным образом в его чрезвычайной коммерческой деятельности. Гавр один ведет, средним числом, пятую часть всей торговли Франции, и па его набережных, в его складах можно видеть все производимые землею предметы тор­говли, как в сыром, так и в обработан­ном виде.
В Гавре выгружается почти весь хлопок, привозимый во Францию и вообще на материк, или прямо из Соединенных Штатов, или пз Ливерпуля. Кроме того, сюда привозится весьма много кофе, меди, лесу, шерсти, кож, зерновых хлебов и каменного угля. В за­мен же отправляются преимущественно шел­ковые, бумажные и шерстяные материи и «парижскиетовары»;’впрочем,обменъсовершается, преимущественно, с Англиею. Благодаря сво­им правильным пароходным рейсам, Гавр составляет как бы один город с Гонфлёром и Трувиллем, между которыми ежегодно вращается до 200.000 путешествующих, и со­стоит в весьма частых сношениях со всеми большими портами северной Европы, с Бордо и Марселем, с Востоком и Соединенными Штатами, с Мексиканскими Штатами, Ан­тильскими островами и Южною Америкою. Бо­лее двух третей торговли совершается на па­ровых судах.
Хотя Гавр не вооружает судов для круп­ного рыболовства, но сохранил, еще некото­рое значение, как место отправки немецких эмигрантов, переселяющихся в Соединенные Штаты и в Ла-Плату, хотя в этом отноше­нии стоит ниже Гамбурга, Бремена и Антвер­пена.
Вследствие войны,Гавр утратил-было тран­зитное движение товаров между заморскими странами и центральной Европою, но, мало-по­малу, прежния коммерческие отношения восстановляются. Гавр не имеет такого* количе­ства тяжелых товаров, как Марсель, для обратного груза за границу.
Торговое движение Гавра в большую нави­гацию 1882 г.
Вошло . . 2.899 судов, вместнм. 1.982 872 тонн.
Вышло 2.839 ~ „1.968.972 „
Итого . . 5.738 „ „ 3 951.844
Каботажное торговое движение в 1882 г. Вошло . . 3.165 судов, вместим. 284.055 тонн.
Вышло . . 3.236 „ „ 312.106 „
Итого . . 6 4UL „ „ 596.161 „
751 МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, иль
Общее движение: 12.139 судов 4.548.005 тонн. Доля Франции в большой навигации Гавра за 1882 г. 42,09 % . Речное движение в 1881 г. 164.611 тонн. Ценность оборотов морской торговли в 1876 г. 1.951.221.622 фр. Дохода Гаврской таможни в 1881 г. 37.589.475 фр. Коммерческий флот в 1882 г. 153 паро­хода, вместимостью 123.123 тонны, а 178 па­русных судов, вместимостью 40.580 тонн. .Итого 331 судно, вместимостью 163.703 тонны.
Железнодорожное движение меновой торгов­ли: отправлено и принято в 1882 г.: 12.145.000 тонн. В качестве главной наружной гавани Парижа, Гавр является почти неизбежною пристанью для судов дальнего плавания, вслед­ствие чего меновая торговля, в силу естествен­ного положения вещей, возрастает с каждым годом.
Главные предметы ввоза в Гавр в 1882 г. Хлопок-130.000 тонн; кофе-80.000 тонн; каменный уголь-475.375 тонн. По чтобы удовлетворить постоянному расширению торго­вой деятельности, необходимо, чтобы и порт развивался в соответственной пропорции, в какой он улучшает свое внутреннее состоя­ние. В этом отношении Гавр значительно уступает большим портам Англии, Антвер­пену, Гамбургу.
Участие пароходов и парусных судов в навигации Гавра за 1882 г. Пароходов 5.847, вместимостью 3.155.160 тонн; парусных су­дов 6.652 и 1.392.850 тонн. Правда, про­ход значительно углублен с середины этого века не столько благодаря чистке дна, сколько вследствие постоянного движения судов, кото­рые, таким образом, поднимают со дна ил, разносящийся потом течениями; в пролив могут входить самые большие суда, но только в продолжение двух часов морского прилива. Но когда на море большое волнение, т. е. когда волны поднимаются на 2-3 метра выше нор­мального уровня, суда могут бить по грунту заднею частью киля. Бывали примеры, что большие пароходы задевали переднею и заднею частью киля за грунт, а средняя его часть на­ходилась в воде. Во избежание подобных случаев трансатлантические суда держатся в открытом море, пли спасаются на Шербургском рейде, когда Ламанш находится в бурном состоянии.
Поэтому является крайнею необходимостью защитить вход в порт и дать гавани рейд, достойный названия Гавра (havre- гавань), где суда могли бы выждать без всякого риска аварии удобного момента для входа в порт. Па этом же основании другие порты Ламанша, как Шербург, Плимут, Портленд защищены от волнения волнорезами, за кото­рыми суда могут стоять в полной безопасно­сти. Чтобы приобрести себе эти неоценимые преимущества, Гавр, подобно Шербургу и
ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. 752
английским портам, мог бы найти средства, чтобы устроить плотину в глубоком море; сама природа благоприятствует Гавру больше, чем его соперникам, так как у него есть природные зачатки волнорезов, и пх сле­дует лишь поднять выше уровня прилива, снабдив необходимыми приспособлениями и устроив набережную. Эта длинная подводная стена, банка Экла и Вершины Рейда, предста­вляет собою не что иное, как остатки прежнего побережья, разрушенного волнами и тече­ниями. Прорыв почву между первобытною ли­ниею берегов и нынешним плажем, море пощадило эти твердые слои горнокаменной по­роды и киммерийской глины, которые, так сказать, ожидают человеческих рук, чтобы принести свою пользу миру. При отливе уже они отлично защищают рейд, и небольшие суда могут вполне безопасно бросать здесь якорь; но во время прилива, когда уровень мо­ря поднимается до 5-7 метров, когда па всем рейде воды совершенно достаточно и для больших судов, волны свободно проходят по банкам, и входы в Гавр подвергаются та­ким же волнениям, как и открытое море.
Окончание дела, начатого самою природою, лежит тяжелым бременем на торговле Га­вра; уже Вобан в конце XVII в. проекти­ровал постройку гати; сто лет позже, де-Голь представлял план работ; Арого развил этот план, подкрепив его авторитетом нау­ки и своею компетентностью; в настоящее время за проект волпоразбпвательных соору­жений энергично принялись все гаврские моря­ки. Это дело во всяком случае неизбежно, и оно должно стоять на первой очереди. Помимо того что волнорезы обезопасят самый порт, благодаря им создастся еще наружная гавань, которая посредством сходней, как это устрое­но в приморских городах Англии и Амери­ки, может также служить для спешной раз­грузки судов.
II несмотря па всю очевидную важность этого дела, работы еще до сих пор не начи­нались. Сами инженеры относятся к этому делу до крайности вяло и тормозят его пре­увеличенными сметами, исчисленными в 20 миллионов, как будто те же самые инженеры не брались с легким сердцем за предприятия не менее ценные и уже наверно менее необ­ходимые. Они ссылаются на то, что рейд слиш­ком мал и не столь глубок, чтобы стоило заграждать его плотинами; но пространство вчетверо больше всей поверхности бассейнов Гавра было бы во всяком случае драгоценней­шим прибавлением к утилизируемому про­странству порта; из 7 00 гектаров, занимае­мых рейдом, 160 былп-бы совершенно защи­щены, а здесь именно и находится централь­ная яма, занимающая пространство в 90 гект­аров, глубина которой, везде одинаковая,
753
ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ.
754
при отливе имеет 7-8 метров; такая якор­ная стоянка во всяком случае что-нибудь да значила бы для ливерпульских моряков. Утверждали также, что сооружение плотины вызовет изменение течения и засорение фарва­тера; но плотина будет держаться точного на­правления гребня банок, идя параллельно те­чениям и представляя для боковых водово­ротов те же самые бреши, как и цепь на больших глубинах. Так или иначе, но необ­ходимость заставит наконец и инженеров приняться за постройку плотины; можно опа­саться лишь одного: не слишком ли онп запо­здали с этим делом и удастся лп Гавру от­воевать себе в жизненной конкурренции то первенствующее место, которое за время войны с Германией у него отнял Антверпенъ
Для интересующихся судьбою Гавра не ме­нее важен еще другой вопрос-о наносах. Рейд и фарватер порта как-бы заключены между двумя огромными геологическими ма­стерскими, из которых северпая производит валуны, а южная доставляет ил. МысъГев, выступающий с северной стороны города, и все соседние утесы беспрестанно отодвигаются перед напором волн, и обломки их, три­дцатую часть которых составляют валуны, низвергаются в морскую бездну, при чем пе­сок и глйна уносятся волнами вдаль, а камни прибиваются к южной стороне песчаного бе­рега: их употребляют для нагрузки балла­стом и’ для построек; но нередко случается, что наносы камней значительно превышают местное потребление их; в таких случаях груды валунов, скапливаясь за фарватером, увеличивают соседнюю с южной плотиной мель до опасных пределов; очень может быть, что, изменив направление входа и повер­нув его. более на север, как раз в ту сто­рону, откуда гонятся валуны, откроют этим доступ камням и в самый вход; по во вся­ком случае защитить гавань от этих нано­сов всегда возможно, оградив подножия уте­сов твердыми каменными волнорезами, кото­рые будут предохранять мягкие меловые отко­сы от разъедания. Но если возможно предотвра­тить образование валунов, то не так легко предупредить отложение ила, который образует­ся оте дезинтеграции берегов Ламанша и Кальвадоса, смешиваясь с морскою тиною и с тою грязью, которую Сена ежегодно сносит в свой лиман. Жермен определяет эти на­нося в 6 миллионов кубических метров в год * 2). Заграждение Сены плотинами ниже Руана до открытого залива при устье Рилля < имело последствием сплавливание земли на всем побережьи, которое постепенно обрати­
') Fernand Maurice, „Le Наѵге et 1’endiguement dela rade.“-A. Bert, Journal du Havre“.- E. Prat, „Enrochement de la rade du Havre“.
2) Germain, „Recounaissance hydr^graphique en 1880“.
лось в болото, а затем в луга, и эта работа по засыпке продолжается все дальше и дальше,, до самого входа в Сенскую бухту. Когда пло­тины дойдут до Гонфлера, на чем совершен­но основательно настаивают моряки, добиваю­щиеся укрепления входа в их порт, загро­можденного банками, лиман, по всей вероят­ности,уже будет почти совсем засыпан. В на­стоящее время аллювии увлекаются преимуще­ственно к югу от Гавра, между банками Амфар и Ратье и таким образом отлагаются далеко от рейда; тем не менее многих тре­вожит мысль о возможности занесения нано­сов в фарватер и на рейд Гавра, что по­будило инженеров представить проект об изменении направления входа, поворотив его на северо-запад, именно для того, чтобы удалить его от вод, несущих пл. Во вся­ком случае характер моря совершенно иной,, чем речного лимана, а гавань Гавра принад­лежит морю, а не Сенекой бухте; течения туда и обратно, движения волн имеют здесь свое собственное направление, что легко можно усмотреть, глядя на воду с высоты холмов; наблюдения 1880 г. при сравнении их с на­блюдениями 1875 г. не показали пи малейшего поднятия дна в морских пространствах близ Гавра.
После главной заботы сохранить порт, жи­телям Гавра приходится задумываться над другою, не менее трудною задачею-найти ме­сто, доступное для большего скопления судов, особенно больших трансокеанских парохо­дов. К несчастию, бассейны рылись постепенно без общего плана, соображаясь с требова­ниями минуты, и иногда даже далеко не в це­лях общей пользы, а преследуя лишь частные интересы. Некогда в центре наружной гавани у самого входа в порт, стояла цитадель; долго она тут красовалась, несмотря на то, что страшно стесняла движение судов; наконец ее срыли, но тогда оказалось, что бассейн, ко­торый опа занимала, весьма неглубок, так что может быть доступен только для каботажных судов. Кроме того серия бассейнов преры­вается совершенно неуместным островком, застроенным домами: это нездоровый квартал Сен-Франсуа, который предполагали срыть в интересах морской торговли. Из восьми су­ществующих бассейнов в настоящее время только один доступен для больших парохо­дов, именно бассейн Эр, который сообщает­ся с наружною гаванью посредством шлюза, находящагося к югу от бассейна Цитадели, и своею северною оконечностью примыкает к соседним пакгаузам железнодорожной станции.
Поверхность восьми бассейнов: 53 гектара; набережная занимает 8.950 метров. Поверх­ность площади для выгрузки товаров: 15 гект аров.

Торговая гавань в Гавре.
7 55 МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИЛЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ. 7
Но бассейн Эр. занимающий 21 гектар, бассейна, а промежуточное пространство оч слишком тесен, чтобы вместить все прихощено до-суха с помощью сильных машш дящие суда; поэтому стали рыть новый, девятый опасно лишь то, что этот девятый бассейв бассейн, состоящий из двух частей, который устроенный па илистом дне и нфдостаточ
757 ГЛАВА XI.-БАССЕЙН СЕНЫ. 758
те, вследствие чего он был предоставлен за­волакиванью илом, с тою целью, чтобы слои грязи залепили образовавшиеся трещины. В настоящее премя поговаривают, правда, о прорытии десятого бассейна, еще южнее, в Сенекой бухте, цель которого-защитить девя­тый бассейн от просачивания морской воды, но он сам может подвергнуться той же уча­сти и кроме того будет представлять большое неудобство вследствие своей отдаленности от делового центра и разобщенности от города целым рядом шлюзов и набережных. Впро­чем, при осушении Эрских болот, где, вслед­ствие вредных испарений, до сих пор нельзя было селиться, явится возможность приблизить город к новым бассейнам. Прорытие Танкарвильского канала, вход в который распо­ложен параллельно девятому бассейну, должно укрепить почву; таким образом на равнине может раскинуться новый Гавр, который со­временем сольется с старым городом Гарфлером.
Из всего этого видно, что морское устрой­ство Гавра далеко еще от того, чтобы удовле­творить требованиям обширной торговли, в нем ощущается даже недостаток удобных путей сообщения с континентом: порт имеет в своем распоряжении только одну железную дорогу, соединяющую его с Руаном и Пари­жем, тогда как для прямого сообщения с побережьем Сены вовсе нет железнодорож­ного пути; кроме того давно уже ощущается настоятельная потребность в проведении близ морского побережья железной дороги в Диепп и другой линии, которая соединила бы Гавр с нижней Нормандией посредством виадука или туннеля, проведенного от Порта-Жером в Кильбёф; но эта потребность до сих пор остается неудовлетворенною.
Хотя главное занятие жителей Гавра соста­вляет торговля, тем не менее он уже за­нял значительное место и между промышлен­ными Городами. В нем есть строительные верфи, мастерские для фабрикации и починки локомотивов и других паровых машин, канатные и сахарные заводы и большая табач­ная мануфактура; он испытывает даже свои силы в специальной промышленности Руана, т. е. в прядильном и ткацком деле. Нако­нец летом в нем бывает весьма много ку­пающихся. 'Плоский песчаный берег купаний тянется даже за Сент-Адресс, над кото­рым вфзвыщаются форт того же имени и два маякаТев с электрическим освещением.
В окрестностях Гавра только одно ме­стечко приобрело действительное значение; это Монтвилье, на прелестной Лезарде, некогда весьма богатой, благодаря своим суконным фабрикам, произведения которых вывозились из Гарфлёра, бывшего в продолжение не­
скольких веков единственным портом ниж­ней Сены. В настоящее время Монтвилье служит дачным местом для жителей Гавра. Вдоль всего берега в каждом выходе долин есть или местечко, или деревенька, которые летом бывают набиты многочисленными съезжающимися сюда иностранцами. За мы­сом Антифер и его изрытыми и раскопанными у основания скалами, находится знаменитый Этрета, «открытый» пейзажистом Изабе; за­тем следует маленькая рыболовная гавань Ипор, также превращенная в место купаний и дач. Далее идет город Фекан, имеющий три километра длины по узкой долине реки, ко­торая приводит в движение колеса прядилен, и, затем, изливается в бассейны порта. Фе­кан принадлежал прежде весьма могуществен­ному аббатству, от древнего здания которого уцелела церковь и некоторые другие постройки, превращенные в общественные здания, где помещаются библиотека и разные коллекции. Защищенный от валунов побережья длинною южною плотиною, порт Фекан доступен для судов с углублением в четыре метра даже при самой низкой воде отлива; но суда длиною в 35 метров не могут там свободно дви­гаться, и ныне уже принимаются меры испра­вить канал и прорыть новые бассейны. Это первый порт Франции по рыбной ловле в открытом море, имеющий около 250 судов для ловли трески на мелях Ньюфаундленда и сельдей и макрелей в Ламанше. Благодаря железным дорогам, соединяющим его с Парижем, он сделался также посредником в торговле за границею; он вывозит из Скандинавии лес и в виде изделий мебели отправляет в Париж; наконец, на морские купанья Фекана съезжается весьма значитель­ное общество. Движение порта в 1881 г. 657 судов в 92.830 тонн; средняя добыча рыбо­ловства от 5 до 6 миллионов франков.
К востоку от Фекана следуют другие места для купаний: Вёлетт, Сен-Валери-анъКо, Вёль, Пурвиль и затем Диепп, один из крупных городов департамента и самый тор­говый порт после Гавра и Руана. Сен-Валери-ан-Ко, где интеллектуальность предприим­чивых нормандцев выразилась учреждением Географического Общества, располагает не­большим рыболовным портом, который, к сожалению, нуждается в значительных улуч­шениях. В нем поставлены волнорезы, и устроен хороший бассейн, но вход вовсе не расчищен, так что сплошь и рядом оказы­вается загроможденным валунами, наноси­мыми западным ветром; даже небольшие ры­боловные суда могут пробираться в море только во время сильных приливов. Вслед­ствие этого несчастные случаи у входа в порт составляют, заурядное явление: с 1874 по
759
МОРВАН, ОКСУА, ШАМПАНЬ, ИЛЬ-ДЕ-ФРАНС, ВЕРХНЯЯ НОРМАНДИЯ.
7 60
1883 г. в море погибла шестая часть всех моряков из Сфн-Валери-ап-Ко Уже одно это могло бы служить достаточным основа­нием к принятию возможных мер, хотя бы продолжением гати на запад сантиметров на сто, что несколько задержало бы наплыв валу­нов 2). Диепп-это один из «священных городовъ» в географии, так как в конце средних веков, когда он управлялся сам собою, почти как республиканский город, мо­ряки его, недовольные сношениями с землями уже известными, отправлялись на розыски но­вых стран. Подобно португальцам, они пла­вали вдоль берегов Африки, отыскивая путь в Индию; в 1365 г. они основали даже Малый-Диепп на берегах Гвинеи, а в начале шестнадцатого века торговали с Бразилиею 3). Обогащенный торговлею,город сделался весьма могущественным; один из его судохозяев, знаменитый Анго, имел целый флот, ко­торый мог соперничать с королевским. В прекрасной готической церкви св. Иакова есть скульптурные изображения и картины, на­поминающие прежния сношения Диеппа с Но­вым Светом. Вследствие смут, войн и за­сорения порта, не заслужившего уже более своего нормандского названия «Diep», т. е. «Глубокий», от города осталась только тень того, чем он был прежде, так, что под конец первой Империи, он занимался лишь рыболовством; но впоследствии он снова до­стиг значительного процветания, в особен­ности благодаря железной дороге, соединяю­щей его с Парижем. В 1881 г. через порт прошло 3.287 судов с 918.198 тонн, а в 1882-1.040.000 тонн; ввезено товара в 1881 году на 88.228.650 франков, а вывезено на 185.535.535 франков; весь оборот в 273.745.185 франков; число пассажиров в 1879 году между Диеном иНыогавеном было 92.000 человек. Диепп-это самый близкий к столице морской порт; поэтому диеппские рыболовы доставляют ей наибольшее коли­чество морской рыбы, а также громоздкие то­вары, как английский каменный уголь, отпра­вляемый в большом количестве по желез­ной дороге в Париж. Кроме того он слу­жит главным путем сообщений между Па­рижем и Лондоном, и из Диеппа беспре­станно отправляются пароходы в Ныогавен, один из портов Лондона на южном берегу Англии. Ныне предполагается улучшить порт, устроив еще передовой, углубить бассейны и устроить доки.
В Диеппе основана государством большая табачная фабрика; кроме того в нем довольно деятельна и частная промышленность, отли-
а 1) „Bulletin de la Societe de Geographie de Saint-Valerfen-Caux“. 1884. № 1.
2) Salman, „Notes manuscrites“.
8) D’Avezac, „Annales des voyages11, июль 1869 г.
чающаяся в особенности изделиями из слоно­вой кости, напоминающими те времена, когда Диепп пользовался монополиею торговли с Африкою. В одной соседней деревне, СфнъНикола-д’Алпрмои, фабрикуется вчерне много стенных часов, оканчиваемых уже в Па­риже. Что касается рыболовов, то они живут, преимущественно, в предместье Поллэ, к во­стоку от порта у подножия высокой скалы. Полагают,что населяющие это предместье силь­ные мужчины и крепкия загорелые женщины- не местного происхождения: некоторые писатели считают их потомками венецианцев ’).
После церкви Святого Иакова и статуи зна­менитого уроженца Диеппа, Дюкена, в городе нет никаких других памятников, кроме древнего замка, построенного на одинокой скале, у подножия которой тяпется берег ку­паний. В окрестностях, над древним раз­рушившимся городом, возвышается другой знаменитый замок, а именно замок Арк, пушка которого сильно помогла Генриху IV при сражении, выигранном им в 1589 г. у армии Лиги. К северо-востоку от Диеппа, на самом краю скалы, господствуют над во­дами древние остатки совершенно другого рода, а именно валы древнего лагеря почти в 2 ки­лометра в окружности, усеянного могилооб­разными холмиками; местные жители назы­вают это укрепленное плоскогорье городом Лим. Если, как надо полагать, этот лагерь был четыреугольный, то теперь, вследствие обрушившагося утеса, он очень уменьшился2).
Река Бетюн, отделяющая плоскогорье Боль­шего Ко на западе от плоскогорья Малого Ко на востоке и ниже Диеппа соединяющаяся с Аркою, протекает через другой администра­тивный центр округа, местечко Невшатель. названное так от древней разрушившейся крепости. Оно расположено среди лугов, вкус­ное сено которых превращается в сыры, из­вестные во всей Франции. В том же округе, но в долипе непосредственного притока Сены, Опта, расположен Гурней, давно обогащаю­щийся продажею масла в Париж и Лондон; в особенности выиграл он от постройки прямой железной дороги из Парижа в Диепп. При пересечении этого пути с железною доро­гою из Амьена в Руан стоит Форж-лез-0, не имеющий уже более своих металлургиче­ских заводов, но все еще привлекающий по­сетителей своими железистыми водами. В прошлом веке Форж-лез-0 собирал гораздо более значительное общество и был малень­ким двором, подражавшим Версалю. Огне­упорная глина, добываемая в окрестностях Форжа, часто в один год оплачивает ту землю, па которой ее добывают.
1) „Patria и, том II, стр. 1540.
О Jules Girard, „Revue geographique“, mai 1884.
ГЛАВА XII.-СЕВЕРНАЯ ФРАНЦИЯ.
761
Бресла, течение которой параллельно Бетюни, орошает ве’сьма богатую долину, в которой следуют одно за другим несколько промыш­ленных местечек; Омаль, древний Альбемарль, Бланжп, Гамаш п хорошенький городок э- галло-римского происхождения, как свидетель­ствуют откопанные подземные части зданий. Его пышный замок, начатый Генрихом де Гизом ле Балафрэ, был любимым местопре­быванием Луи-Филиппа; он окружен пре­красным парком, который продолжается на юго-востоке большими лесами. Церковь в э принадлежит целиком первоначальному го-
762 тическому стилю, и в капелле коллегии нахо­дятся великолепные кенотафы или пустые гроб­ницы Балафрэ и его супруги. Прилив подни­мается по каналу Бреслы до городского дока; но почти все корабли и рыболовные суда оста­навливаются в маленькой гавани Трепор, сде­лавшейся очень ожпвлфннной с того времени, как ее соединили с сетью железных дорог. С 1873 года по 1879 чрез порт, который ныне улучшают п увеличивают, количество груза с 18.000 тонн дошло до 70 тысяч. В ] 881 году чрез Трепорнский порт прошло 558 судов с 68.045 тонн.
Глава XII
Северная Франция.
I.
Бассейны Соммы и Шельды, Пикардия, Артуа и Фландрия.
Северный угол Франции, между Северным морем и Ламаншем, представляет естествен­ную область, незначительную по протяжению, но весьма важную по значению. Из-за обладания этой территориею, часто боролись народы, раз­личные по происхождению, языку и нравам, и пролив, отделяющий в этом месте Англию от материка, сделался для торговых судов самым торным морским путем; при посред­стве французского выступа Британский архи­пелаг соединялся некогда с Европою и со­ставлял её полуостров.
В геологическом отношении эта угольная область Франции, заключающаяся целиком в полукруге, ограниченном течением Уазы и нижней Сены, составляет продолжение окрест­ных земель п представляет лишь свою отдель­ную горную группу, а именно-группу Булон­ских возвышенностей между соседними с КалеравнинамипустьемъКанша. Она состоит из меловых и юрских скал и возвышается как бы остров над третичными землями Артуа и Фландрии. Хотя п отделенная морем от графства Кент, она принадлежит геологи­чески юго-восточной области Англии, извест­ной под названием Упльд. Вполне соответ­ствующие друг другу слои обоих берегов этой части Ламанша не оставляют в уме гео­логов никакого сомнения в том, что Булон­ские возвышенности и Уильд представляют две разорванные части одного целого и со­
ставляли некогда одну группу почти правиль­ной овальной формы. Меньший по величине п изрытый водамп французский отрывок прио­брел относительно большое значение, благо­даря его минеральным жилам и слоям ка­менного угля. Скалы эти, составляющие кон­траст с однообразными землями окрестно­стей, в значительной мере способствовали благосостоянию Булони.
Реки северной Франции естественным обра­зом разделяются этою угловою Булонскою гор­ною массою на две группы: с одной стороны, по направлению к Сене, реки текут парал­лельно друг другу в море, как в стране Ко, и русла Соммы, Оти, Канша представляют прямолинейные рвы, как бы вырытые в тол­ще скал рукою человека. На восток же от Бу­лонской группы реки еще не имеют той пра­вильности течения, и одни из них, протекая по наносным землям древнего залива, длин­ными извилинами направляются к морю, тогда как другие отклоняются на восток и северовосток, к Шельде.
Самая многоводная река, Сомма, берет на­чало недалеко отгь Сен-Кентена и течет сна­чала параллельно Уазе, от которой отделяют­ся лишь узкою полосою земли приблизительно километров в десять. Неподалеку от Гама легкое возвышение почвы отклоняет реку к западу; затем она извивается к северу, как бы стремясь в долину Оти, и лишь под конец решается войти в прямолинейный разрез нижнего плоскогорья, где ниже Амьена соеди­няется с маленькою рекою Авром. Долина Соммы принадлежит к числу тех долин, в которых всего лучше можно видеть следы,
763 БАССЕЙНЫ СОММЫ II ШЕЛЬДЫ, ПИКАРДИЯ, АРТУА II ФЛАНДРИЯ. 764
оставленные на значительной высоте бывшими потоками: всю широкую долину занимала не­когда гораздо более значительная река, чем Сомма настоящего времени, и остатки её кру­тых берегов существуют по обеим сторо­нам еще и теперь. О силе древнего потока свидетельствуют громадные слои песку и гра­вия, в которых были открыты в 1838 году Буше и Пертом те тесаные кремли, которые послужили точкою отправления для переворота в антропологических знаниях, поставив вне всякого сомнения чрезвычайную древностьчеловеческого рода. Позднее доказательства этого весьма важного факта были пополнены в той же долине Соммы в 1854 году топорами, найденными в Сен-Ашёле, близ Амьена, а в 1863-человеческою челюстью, найденною в Мулен-Киньоне, блпз Аббевиля.
Древние речные русла Соммы и её прито­ков, по стечении больших вод, были, отча­сти, заняты торфом; здесь находятся самые глубокия, самые обширные и всего деятельнее разрабатываемые торфяные ямы, дающие почти половину всего количества торфа, добывае­мого в других французских торфяных бо­лотах. Но земледелец не перестает захва­тывать эти болотистые пространства п превра­щать их помощию дренажа и удобрении в про­изводительные земли; для осушения их места­ми достаточно было одного прорытия в торфя­ной яме всасывающих колодцев, доходящих до мелового слоя.
Ниже Аббвпля широкое русло древней Сом­мы занимают уже не стоячия воды болот, а проточные морские, остающиеся здесь от прилива до отлива. В средние века они сво­бодно затопляли оба берега, вплоть до Абвиль­ского порта, но боковые насыпи значительно съузили лиман, и большие пространства были превращены в луга. В настоящее время собственно лиман занимает около 50 кило­метров и начинается около местечка Пор-леГран, немного выше Бланктакского брода, знаменитого в истории переходом армии Эду­арда III в 1346 г., за два дня до битвы при Креси. Во всяком случае, настоящею гра­ницею лимана можно считать мост железной дороги из Нуаеля в Сен-Валери. Ниже его пространство земель, принадлежащих разом суше и морю, быстро уменьшается, и опятьтаки главным образом вследствие труда че­ловека.
Кротуа, находящийся на выступе северного берега, был в первые десятилетия нынешнего века торговою гаванью, и суда подходили бы к его набережным еще и теперь, если бы инженеры не отдалили от него фарватер си­лою. Прежде Сомма, извиваясь в своем гро­мадном русле, касалась одною из своих из­лучин плоского песчаного берега Кротуа; но регулирование реки, предпринятое с целью
установить фарватер перед Сен-Валери, ли­шило Кротуа его морского устья, так что су­да плавают здесь лишь во время прилива 9Тем не менее, несмотря на все старания, Сен-Валери превращается, мало-по-малу, из морского порта в порт канала: вследствие бо­лотистости бухты «molliere», он образуется ниже и переносит понемногу вход к Бур­делю, назначенному рано пли поздно сделаться преддверием бухты, тогда как болотистые пространства у подошвы плато постепенно обра­тятся в поля. Суда могут входить в порт Сен-Валери лишь в течение десяти пли две­надцати дней в месяц, и если являются не во-время, то принуждены бывают заходить в какую-нибудь другую гавань плп держаться в море посреди бурь.
II.
В этой части Франции морской берег силь­но изменил свою форму с начала историчеческого периода. Так озеро Габль (Гавр), на­ходящееся более чем в 10 километрах к югу от теперешней бухты Соммы, предста­вляет несомненно остаток древнего устья. Побережье Кайё, которое отделяет это озеро от моря п на которым возвышаются теперь грозные дюны, было прежде простою песчаною отмелью, покрывавшеюся водою во время при­ливов; оно постепенно увеличивалось и расши­рялось. Бывши когда-то островком, оно теперь находится уже в некотором расстоянии от моря и застроено2). К северу от бухты Сом­мы форма берегов за исторический период изменилась еще более; вся область между бух­тою Соммы и бухтою Канша, от моря и до основания холмов Артуа, образовалась в но­вейшее время. Город Рю, находящийся ныне на маленькой речке Мей, перестал быть пор­том, и, подобно кораблю, севшему на покину­той приливом отмели, остался в 10 киломе­трах от моря. Точно также древний порт Сен Кентен, известный прежде под назва­нием Гран-Буфф, заменился полями. В де­вятом веке, территория Рю, занпмавшая, при­близительно, поверхность в 20.000 гектаров, представляла не что иное, как обширное озеро, известное под названием Маркаптер, и еще в семнадцатом веке по всему этому простран­ству разливались воды Соммы, Отп и Мея, пе­риодически превращавшие его в болота. Но крестьяне Пикардии, последовав примеру фла­мандцев Дюнкирхена и Ньюпорта, расширили свои владения приобретением этих затоплен­ных земель. Островки, возвышавшиеся там и сям посреди озер и болот, дюны побережья и длинная волнистая полоса земель, оканчи-
’) Florentin Lefils, „Мёшоигез divers“.
2) Jules Givard, „Revue geogaplnque“, avril 1844.
765
ГЛАВА XII.-СЕВЕРНАЯ ФРАНЦИЯ.
766
ваюицихся у мыса Кротуа, послужили точками опоры для построения валов, остановивших приливы. Маркантфрские дороги представляют не что иное, как древние насыпи, воздвигнутые для защиты от моря х). При помощи отточ­ных рвов, превосходно содержимых пло­тин, каменных водопроводов, сооружен­ных под руководством синдиката, стра­на была вполне ассенизирована; песок при­брежных дюн, приносимый некогда ве­тром, до некоторой степени также способство­вал поднятию древнего морского озера, пере­став путешествовать, благодаря насаждению морского камыша.
При изучении всего побережья, от бухты Сены до Фрисландских островов, обнаружи­вается тот замечательный факт, что мыс Гри-Нэ на разделительном углу между Ламаншем и Северным морем служит также разделительном пунктом между двумя обла­стями, в которых явления разрушения и сози­дания повторяются совершенно ритмически. На­право и налево от выступа обе вогнутые линии берега Булони и Кале, благодаря морским нано­сам,мало-по-малу прибывают,между тем как выпуклые линии берегов страны Ко и Голлан­дии сильно смыты водами в продолжение исто­рического периода и дали береговым течениям те материалы, которые послужили к увеличе­нию соседних берегов Колебания почвы так­же способствовали изменению формы берега; но эти движения земляной массы совершаются не одинаково к востоку и к западу от Па-деКале. Напротив, судя по неполным наблю­дениям, произведенным до настоящего вре­мени, движения эти совершаются, подобно дви­жениям качающейся доски, имея точкою опоры скалы севера Франции. По Бельперу,-ось ко­лебаний находилась в окрестностях Ныопора, и в то время как к западу от неё почва поднималась на всей территории Франции,-к востоку она, мало-помалу, опускалась. Во вся­ком случае должно обратить большое внима­ние на тот факт, что в общем земли мо­гут опуститься, между тем как берега не перестанут прибывать; наносы, приносимые волнами, могут с избытком вознаградить ущерб от медленного осаждения почвы. Так было именно с побережьями Дюнкирхена, под его морскими песками ниже уровня обы­кновенных приливов. Гаспар открыл слой торфа, заключающий костяные наконечники стрел и другие остатки доисторических вре­мен. Следовательно, со времени образования древнего торфяного болота здесь должно было произойти понижение почвы * 2). Наблюдения г. Дея на берегах Сангатта и Виссана, близ мыса Гри-Нэ, показывают, что почва осела
r) Florentin Lefils, Mancel. „Opuscules divers“.
2) „Societe geologique du Nord“, 1873.
также и к западу от Кале: остатки затоплен­ного леса, среди которого найдены кости би­зона и пресноводные раковины, свидетельству­ют, что берег был выше еще в недавнюю геологическую эпоху. Ранее, правда, движение почвы совершалось в обратном направлении, так как местами под песками дюн встре­чаются обсохшие берега, до которых никогда более не достигают волны прилива. По мне­нию геологов, существуют следы и других последовательных колебаний почвы, совер­шавшихся в уровне морского побережья после того как Северное море и Ламанш разо­рвали перешеек Кале J).
Как бы то ни было, а протекшие тысячеле­тия были для прибрежных жителей Артуа и французской Фландрии великим периодом победы над морскими водами. В эпоху рим­ского владычества, низменности, расстилающиеся к северо-востоку от холмов Артуа и пере­секаемые ныне границею Франции и Бельгии, бы­ли покрыты водами лимана. Еще в девятом и десятом веках залив этот проникал в глубь страны до Баттена, а затем к югу от узкого прохода расстилался широким болотом вблизи Сент-Омера. Город, этот принимал в своем порте торговые суда, и в окружаю­щих наносным землях найдены были по­глощенные водами корабельные остовы Еще и в наше время общая высота полей СентъОмера, изрезанных во всех направлениях слишком ЗОО-мп каналов, ниже уровня при­ливов равноденствия2), и несколько «клеровъ» или глубоких луж,окаимленныхъиивами,ука­зывают на самые глубокия места древнего залпва.Горные выступы, возвышающиеся над лима­ном с запада и огибавшиеся римскою дорогою, сохранили и по настоящее время названияМаркъНесс, Бокер-Несс, Лонг-Несс, данные им нормандскими мореплавателями, а там и сям над окрестными польдерами поднимаются своими округлыми поверхностями легко узна­ваемые острова. Вал из дюн, образованный ветром и приливами, и разорванный местами входными каналами, обозначает ту песчаную косу, на которой возвышались в средние века города: Кале, Гравелин, Дюнкирхен, Нью­порт и Остенде.
Защищенный этим побережьем и постоян­но наводняемый наносами, приносимыми Аа и её притоками, Фландрский залив, поверхность которого равнялась прежде, приблизительно, 80.000 гектарам, мало-по-малу уменьшался и превращался в болото. Вся эта область при­нимала тот же вид, как и обширная равни­на, называемая «pays bas» между Бетюныо и Газебруком, которая в доисторические вре­мена была также покрыта водами, а в насто-
9 Day, „Geological Magazine“, 1866 № 21.
=) А. Plocq, „Port de Gravelines", „Notice liydrographique et geographique“.
767
БАССЕЙНЫ СОММЫ II ШЕЛЬДЫ, ПИКАРДИЯ, АРТУА II ФЛАНДРИЯ.
768
ящее время представляет еще частью болото, где коренящиеся в воде деревья окаймляют трясины и отточные рвы. Там, где нет до­
ках этой низменности, призирая император­ские декреты.
Еще и теперь равнины Сент-Омера п Бур-

Амиенский собор.
рог, сообщение возможно лишь в сильные за­сухи и среди зимы, когда земля всюду покрыта льдом. С 1813 по 1815 г. сотни дезертиров укрывались на самых недоступных остров-
бурга, а также Бетюня и Газебрука были бы по­крыты стоячими водами, если бы их не осу­шил человек и не превратил их ила в обработанные земли. Работы по устройству
769 ГЛАВА XII.-СЪВИ
плотин вокруг рассеянных в Фландрском заливе островов начались уже с седьмого века. Расширяя постепенно свои владения, предприимчивые прибрежные жители присоеди­няли,мало-по-малу, все эти острова к материку, и лиман, обсыхавший год от году все более и более, был превращен в сеть отточных каналов, несущих свои воды в главные рвы: прочные шлюзы, отпираемые во время отлива и запираемые с приливом, регулируют; выход вод, не давая им возвращаться; кроме того, высокие плотины, разделяющие территорию на части, защищают от вторжений моря те мест­ности, которые расположены на один или не­сколько метров ниже уровня приливов. Эти удивительные работы по осушению, которые можно сравнить лишь с голландскими и фри­сландскими, известны под названием wateringues, т. е. «водяных канальцевъ».
Во время войн часто прибегали к откры­тию шлюзов для затопления окрестных кре­постей фламандского берега и после каждого раза приходилось работать многие годы, что­бы осупшть затопленные местности. Когда, вследствие сильных дождей, разливается Аа с её притоками и каналами, то равнина, расстилающаяся к северу от Сент-Омера, бы­вает покрыта водою пногда на целый метр, и чтобы спустить эту жидкую массу, составляю­щую несколько десятков миллионов кубиче­ских метров, приходится устраивать в пор­тах Гравелина, Дюнкирхеиа и Кале так на­зываемые «тяги», производящие весьма силь­ное течение в каналах и причиняющие оста­новку в движении судов, средним числом, месяца на три или па четыре. Во время за­сух земледельцам приходится опасаться противуположного неудобства, по крайней мере, в самой высокой части древнего залива: на пространстве, приблизительно, 70.000 гект­аров мелкие каналы, или так называемые watergands, извивающиеся по всей стране, ри­скуют высохнуть или содержать в себе лишь стоячую и испорченную воду. Тогда полям недостает необходимой влаги; ботики, при помощи которых совершается перевозка удоб­рений и сборов, пе могут более плавать по наполовину высохшим каналам громадной сети, а от зловонной грязи поднимаются опас­ные миазмы и зарождают в деревнях лихо­радки. Чтобы снова наполнить каналы пли возобновить в них воду, приходится оста­навливать течение реки, заставить ее разлить­ся по всем боковым жилам, и следователь­но, опять останавливать торговое судоходство. Было доказано, что глубокия воды равнины также испытывают влияние прилива, и в не­которых колодцах, вырытых по соседству с морем, вода поднимается и опускается вместе с морскою £).
4) А. Burat, „Industrie houillierd en 1872й стр. 208.
ИРНАЯ ФРАНЦИЯ. 770
На этой земле, которую можно назвать искус­ственною, вся почва была перерыта руками рабочих, то копавших каналы, то строив­ших плотины. Главная рекаАа течет вся по руслу, вырытому из неё прибрежными жите­лями; до прорытия Гравелпнского канала, око­ло половины восемнадцатого столетия, устье Аа находилось на 4 пли 5 километров восточнее, а до 1170 г. напротив на 2 или на 3 киломе­тра западнее теперешнего ‘). Древний Мардикский порт был делом рук человеческих, как и Дюнкирхенский. Впрочем, работы по осушению и по возделыванью прежде затоплен­ных земель представляют гораздо большую сумму усилий, чем прорытие портов, и если бы владельцы «дотеринговъ» не пользовались известной автономиею в общинном управле­нии своими землями по взиманию налогов и распоряжению ими, то страна их конечно была бы еще отчасти покрыта солеными водами.
В 1793 г. плотины были прорыты для за­щиты страны, и, вследствие этого две трети Дюнкирхенского округа, расположенные ниже морского уровня, оставались затопленными в продолжение нескольких лет. Низины Моэр, простирающиеся даже в Бельгию, в террито­рию Фюрн, были превращены в постоянное море, по берегам которого соленая почва сделалась совершенно бесплодною. «Уатеринги» совершенно пропали бы для земледелия, если бы освобожденные от административ­ной опеки жители не имели бы права сами опре­делять работы, вотировать субсидии и тотчас же употреблять их 4 * 2). Во всех этих рабо­тах всего более надо заботиться о том, что­бы пресные воды не смешивались с солены­ми во избежание возврата тех смертельных лихорадок, которые столь часто опустошали страну в средние века.
Низкий песчаный берег, в один километр, и местами даже в 1.600 метров средней ши­рины, составляет продолжение почти незамет­ного наклона обсохших земель. С 1776 г. он весьма мало изменил свои очертания. Правда, в устьях портов он прибыл с западной стороны соответственно удлинению насыпей, так как пресные воды, стекающие во время отлива, несутся по направлению к Па-де-Кале, отлагая на западном берегу мер­гельные наносы; к востоку же от портов берег остался неизменным, или даже наносы его в общем скорее отступили, чем выдви­нулись впередъ3). Так называемые «Фландр­ския» отмели, которые тянутся в море парал­лельно берегу и разделены каналами, по кото­
А. Plocq, „Port de Gravelinesw, „Notice hydrographique et geograpliique“.
a) J. Cordier. „Navigation interieure du departement du Nordtt, том I стр. 12 и 13.
3) Plocq, „Annales des Ponts et Chausseesu, март и апрель, 18t>3 г., стр. 151.
БАССЕЙНЫ СОММЫ II ШЕЛЬДЫ,
ПИКАРДИЯ, АРТУА II ФЛАНДРИЯ.
771
рым следуют течения приливов и отливов, повидимому, также ие изменили своего положе­ния за последнее столетие. они чрезвычайно правильные и представляют в общем рас­положение веера, ручка которого находится в Па-де-Кале, а радиусы расходятся под равны­ми углами по направлению к Северному морю; но по своей многочисленности и извилистости эти мели и каналы представляют настоящий лабиринт, пускаться в который моряки долж­ны с особенною осторожностью, так как по­вороты их изменяются ежечасно, смотря по приливам, отливам, течениям и ветрам. Эти мели морских наносов, занимающие вход в Северное море, должны быть припи­саны, очевидно, перевесу в силе течений из Ламанша. Было доказано, что в Па-де-Кале воды текут преимущественно с запада на во­сток, и прилив бывает сильнее отлива. Кроме, того западные ветры здесь дуют чаще и сильнее, чем восточные, поэтому ил, со­держащийся в морской воде, несется в боль­шем количестве к Северному морю и отла­гается преимущественно вдоль фламандского берега, где направление течения прямее, чем на английском берегу 9; части дна на глубине 20 метров, которых не касаются волны по­верхности, поднялись с начала нынешнего века средним числом па 1 или на 2 метра. Но по обеим сторонам Северного моря как во Франции, так и в Англии тянется вдоль берега обширный рейд, хорошо защищенный от волн открытого моря сложным валом отмелей. С одной стороны, большой рейд Дюн защищают Гудвинские пески (Goodwin-Sands), с другой-параллельные отмели Фландрии за­щищают Дюнкирхенский рейд, при чем бе­рег, на протяжении, приблизительно, 15 кило­метров, окаймлен как бы правильным ка­налом, глубиною в 10 метров.
Воды, стесненные в проливе Па-де-Кале и текущие из того и из другого моря, сохра­нили свое русло почти совершенно свободным от всяких препятствий; дно русла постепен­но склоняется от мысов Гри-Нэ и ИОжнагоФореланда до срединной впадины, наибольшая глубина которой равняется 54 метрам; только к западу от самого пролива отложились удли­ненные банки Варн и Кольбарт, самая фор­ма которых указывает нормальное напра­вление течений. Первый инженер, предложив­ший соединение Англии с Фракциею при помо­щи подводной железной дороги, придумал также воспользоваться Варнскою банкою для построения интернационального города со спа­сительным портом между двумя землями и двумя морями.
Воды Па-де-Кале, как известно, бороздятся
J) Plocq, „Fort et rade de Dunkerque, etcw.; Delesse, „Lithologie du fond des mers, etc.u.
772
судами более всех вод в мире: более двух­сот тысяч парусных судов ежегодно про­плывают по проливу пли переплывают его, а пароходы снуют в нем постоянно, даже во время бурь; когда над проливом нет гу­стого тумана, то трудно бывает сосчитать все виднеющиеся на горизонте суда. Берега Фран­ции и Англии отстоят один от другого всего на 31 километр, а потому не могло не придти мысли восстановить перешеек, соединявший их в древнюю геологическую эпоху. Уже в 1750 году Демаре подавал Амиенской акаде­мии проект о прорытии туннеля между двумя берегами. Инженер Матьё с 1802 г. толко­вал об открытии подземного прохода между Фракциею и Великобританией), но на проект его никто не посмотрел серьезно. В 1838 г. другой инженер, Томе-де-Гамон, изыскивал, при помощи измерений глубины и геологиче­ских исследований, средства к соединению Франции и Англии, и результаты его изысканий позволили ему утверждать, что дело это вовсе не невозможное. Для соединения дорог обоих берегов он предлагал, как самое практи­ческое средство, прорытие подводного туйпеля. После этого проекта было много и других; так некоторые изобретатели предлагали по­грузить иа самое дно пролива непроницаемую для воды трубу; другие хотели построить же­лезнодорожный мост настолько высокий, что­бы под ним свободно могли проходить суда, илп же устроить паровые паромы, которые пе­ревозили бы с одного берега на другой це­лые железнодорожные поезди. Планы созда­вались целыми десятками, расходясь илп в основных положениях, или же только в по­дробностях выполнения, но лишь в 1868 г., т. е. тридцать лет спустя после первых изы­сканий Томе-де-Гамона, правительства обеих наций были, наконец, побуждены к тому, чтобы дать свое согласие на выполнение проекта соединения Англии с континентом, и утопия, долго считавшаяся нелепою большинством людей «компетентныхъ», приобрела полную веру. С 1875 г., на предприятие это были за­трачены уже громадные капиталы; предвари­тельные измерения глубины уже сделаны не только во всем проливе, но и в скалах обоих берегов, в Сангатте и к северу от Дувра. До настоящего времени ничто не дает повода опасаться неудачи, надо только, чтобы туннель был прорыт ниже белых меловых слоев, которые вполне пронпцаемы для воды, т. е. па 127 метров ниже уровня моря, как полагают инженеры, п хотя самый туннель еще не начат, тем не менее все уже серьезно готово к тому, чтобы приступить к этой гро­мадной работе, работе самой великой из всех, какие только были предприняты чело­вечеством.
Из боязни, что этим туннелем Франция
773
ГЛАВА XII.-СЕВЕРНАЯ ФРАНЦИЯ.
774
когда-нибудь воспользуется для военных це­лей и высадит свои войска в Велико­британии, английское правительство распоряди­лось прекратить работы по этому громадней­шему их предприятию, за какие только бралось человечество. С коммерческой точки зрения не подлежит сомнению, что этот туннель, благодаря которому многие судохозяева могут дойти до разорения, будет гораздо выгоднее для самой Англии, чем для других стран континента. Значительная часть товаров вы­возной торговли будет направляться по же­лезной дороге до Плимута и Ливерпуля, кото­рые сделаются континентальными портами. Береговые рынки, как Гавр, Дюнкирхен, Антверпен, Роттердам, Бремен и Гамбург, будут покинуты в пользу островных рын­ков, более выгодно расположенных в смысле торговой деятельности с Новым Светом.
III.
Северная область Франции, столь важная как переходный пункт между материком п Великобританией), представляет также одну из самых замечательных стран Европы по своему населению, по промышленности и тор­говле. За исключением омываемых морем земел побережья, никакая неровность почвы не защищает этой области какими-нибудь естественными границами; здесь нет ни ши­роких рек, нп высоких гор, которые обра­зовывали бы вокруг страны границы между народностями. С невысокого гребня, отде­ляющего "течение Соммы от Шельды и Уазы, почва слабо склоняется по течению рек к за­паду, северу и югу. Переход от Франции к Бельгии незаметен, линия границы совершенно условная, п препятствия для движения войск составляют лишь реки и каналы, окаймленные большими деревьями, что местами придает некоторую прелесть громадной, едва волнистой равнине. Чтобы защитить ее от неприятель­ских нападений, ее пришлось вооружить трой­ным рядом крепостей; но и сами жители страны, давно приученные к войне столь ча­стыми прежде столкновениями племен и наро­дов, унаследовали большой запас силы и хра­брости, которые п применяют к делу в слу­чае надобности. История свидетельствует о значении древних нервийцев, противников Цезаря, и фламандцев средних веков, ко­торые столько раз умели в бою защищать свою свободу. Пикардйицы, граничащие с фла­мандцами с юга, также принадлежат к силь­ному племени: быстрые в соображении и, в то же время, упорные, живые и настойчивые, они соединяют в себе качества южан и северянъ
2) Michelet, „Histoire de Franceu.
Границы языков ничуть не совпадают с границами, проведенными дипломатиею. В области побережья по обе стороны политиче­ской границы господствует фламандский язык, тогда как к востоку все жители, как Бельгии, так п Франции, говорят по-французски. С тех пор, как Пикардия, Артуа и Фландрия стали принадлежать к одной и той же нации, как и Иль-де-Франс с Нормандиею, фла­мандский язык не переставал отступать пе­ред французским. В средние века весь Ар­туа п половина Пикардии до Амьена, а, быть может, н до Аббвиля, были населены людьми, говорившими по-фламандски, и во многих де­ревнях жители не понимали ни одного слова пикардского наречия. Граница языков по ат­ласу Гандиуса, изданному в семнадцатом веке, показана почти та же, что и ныне, а в тексте атласа ясно сказано, что язык жите­лей Артуа-испорченный французский. Ныне же вся Пикардия принадлежат исключительно французскому языку; Артуа была также отнята у фламандского диалекта, за исключением четы­рех общин, в которых, впрочем, также пофранцузски говорят лучше, чем на старом языке. Наконец, в Северном департаменте вся восточная часть от Лилля до Валансьена и Камбрэ с половины прошлого века сдела­лась французскою, и хотя округа Газебрука и Дюнкирхена принадлежат почти целиком фламандскому наречию, тем не менее все го­рода: Гравелин, Дюнкирхен, Газебрук, Кассель, Берг стали более, чем на половину совершенно французскими, следовательно ѵиаemsch осталась лишь деревенская часть этих округов. Впрочем, фламандское наречие, на котором говорят во французской Фландрип, далеко не чистое; в него вошло столько иска­женных слов латинского происхождения, что его скорее должно считать смешанным просторечием. Число фламандцев, не гово­рящих по-французски, или же, хотя и гово­рящих, но сохранивших язык предков, полагают в 150.000.
Известно, что кроме департамента Сены, ни одна часть Франции не населена так густо, как северная область. В Пикардии, Артуа и Фландрип, вместе взятых, населенность вдвое гуще, чем на остальной французской терри­тории; в собственно же Фландрип оно вчетверо гуще, чем во всей стране; в некоторых дистриктах, деревни, по отношению к поверх­ности почвы, оказываются населеннее неко­торых общин Бретани, страны басков и Центрального плоскогорья, называемых местечками и городками. Для прокормления такого числа жителей и для снабжения столь­ких городов всеми необходимыми для них продуктами,нужно, чтобы земледелие пользова­лось всею почвою до последней частицы, как это п есть в действительности. Почва полей
775 БАССЕЙНЫ СОММЫ И ШЕЛЬДЫ,
Лилля глиниста, сыра, холодна и плохим зе­мледельцам дала бы лишь скудные сборы, но и здесь оправдалось замечание Монтескьё, что плодородие страны менее зависит от есте­ственного плодородия почвы, чем от свободы жителей. Область Лилля наиболее возделана, и искрещена дорогами и каналами, потому что давно была самою свободною; страна была освобождена от косвенных налогов, моно­полии, барщины и, даже, феодальных правъ1). Кроме того, возрастание населения, а следова­тельно, и неизбежность голода в случае оста­новки работ, заставляют земледельца превра­щать свои поля в настоящие сады. В отно­шении возделывания зерновых хлебов, ово­щей, кореньев, промышленных растений, а также коневодства,скотоводства и птицеводства, Фландрия и Пикардия занимают первое место во Франции, и, за исключением Северного де­партамента, где население теснится в много­численных промышленных городах, произ­ведений страны достаточно не только для мест­ного потребления, но и для снабжения ими в значительной мере Лондона. Города Кале и Булонь, находящиеся в числе девяти главных вывозных портов Франции, и Гравелип, в Северном департаменте, значительною частью своей торговли обязаны земледельческим продуктам.Кроме того, сам земледелец является и судохозяином. Он отдает в наймы то судно, которое должно везти его цыплят, его сыры и яйца. У него есть свои корреспонденты в Лондоне, Роттердаме, Антверпене; он сде­лался негоциантом и пускается в большие спекуляции.
Превосходя остальное население Франции в земледелии, жители Северного департамента отличаются уже в продолжение нескольких столетий своею промышленностью, в которой надолго еще останется за ними первенствующая роль, благодаря громадным преимуществам, доставляемым имеющимися в стране зале­жами горючего материала. Эти подземные сокро­вища породили множество заводов, перераба­тывающих теплоту каменного угля в ману­фактурные произведения. Земляной уголь есть относительно новейшее приобретение. Копи Монса и Намюра были уже давно известны, когда еще никто и не знал о сокровищах, заключенных в глубоких слоях француз­ской Фландрии. Существование их не обнару­живалось ни одним концом каменноуголь­ного слоя, а потому они, быть может, остались бы в неизвестности до великих геологиче­ских исследований девятнадцатого века, если бы один рьяный искатель, Дезобуа, рывший в различных местах изыскательные ко­лодцы, не открыл, наконец, каменноугольной
Ц J. Kordier, „Do la navigation du d^partemont du Nordtt, том I, стр. 5 и 6.
География Реклю. т. II.
ПИКАРДИЯ, АРТУА И ФЛАНДРИЯ. 776
жилы в Френе, около самых ворот Валансь­ена. Это, столь важное для французской про­мышленности открытие было сделано в 1717 г., но о продолжении залежей в территории Артуа было узнано лишь в 1841 г., хотя и ранее де­лалось много изысканий, только не в надлежа­щем направлении, а именно-в окрестностях Арраса. Сперва был открыт и разрабатывался лишь маленький бассейн Гардингом, непода­леку от булонской горной группы. Впоследствии же были найдены и большие каменноугольные копи, но найдены уже единственно благодаря указаниям науки, без всякого участия случая. Г. Госселэ, изучая с величайшею тщатель­ностью поверхностные слои, проследил мы­сленно каменноугольные ласты, продолжаю­щиеся в западном направлении в глубине Бельгии п Северного департамента, определив с некоторою точностью их границы; под его руководством рабочие могли работать с уве­ренностью и рыть пробные колодцы в самых благоприятных местах. С 1885 г. бассейн обведен уже рвами, при чем одпп из этих рвов для добывания угля имеет до 500 ме­тров глубины. Большинство геологов пола­гают, что далее, к западу, под водами са­мого Ламанша и под юрскими землями южной Англии есть еще и другие каменноугольные бассейны, и в настоящее время в Уильде роется изыскательный колодец, в котором каждый слой почвы свидетельствует о чрезвы­чайном геологическим сходстве стран, раз­деленных ныне узким каналом Ламанша.
IV.
Департаменту Соммы дано в гидрографи­ческом отношении весьма подходящее название, так как река Сомма пересекает его во всю его длину и разделяет на две почти равные части.Он чуть ли не целиком состоит из раз­личных областей Пикардии: на востоке нахо­дится Вермандуа, на юго-востоке Сантер, в центре-Амьенуа, между бухтою Соммы и Бреслою-Вимё, а между тою же бухтою и Отп- Понтьё и Маркантерр. Мелкие владения и аренды средних размеров весьма много­численны в департаменте, и он принадле­жит к числу наилучше обработанных обла­стей Франции, в особенности в части, смежной с Паде-де-Кале. В 1880 году сбор с полей составлял 7 миллионов гектолитров; несмотря на то, что не покрывает расхода и на многие земли не находится арендаторов, здесь, в особенности на западе, в Вимё, Понтье и Мар­кантерр, весьма усердно занимаются разведе­нием лошадей так называемой пикардской породы, рогатого скота и баранов; в особен­ности ценится скот соленых лугов, около бухт Соммы и Оти. Птичные дворы департа­мента Соммы в особенности богаты курами.
53
777 ГЛАВА XII.
Пикардия не имеет каменоугольных копей, как Артуа и Фландрия, но зато в ней, как мы уже видели, в особенности деятельно эксплоатируются залежи торфа. Добыча торфа в 1880 году во Франции доходила до 2.481.220 метрических квинталов, на сумму 2.754.839 франков, а в департаменте Соммы 839.200 квинталов на 765.815 франков. Кроме того, она занимает весьма видное место между про­мышленными департаментами по своим свекло­сахарным заводам, прядильням и ткацким фабрикам, па которых изготовляются шерстя­ные, бумажные, пеньковые и льняные ткани: в 1880 году выделано сахара и патоки 654.222 метр. квинталов на сумму 32.202.900 франков, а засеянных свекловицею полей было 36.680 гектаров с урожаем в 11.297.440 метрических квинталов. Прядиль­ная промышленность в том же году выража­лась следующими цифрами: для бумажных тка­ней было 72.800 веретен, 665 механических станков и 5.000 ручных; для шерстяных 124.000 веретен, 120 механических станков и 400 ручных; для полотна, пеньки и джута 50.600 веретен, 2.250 механических стан­ков и 4.000 ручных; для прочих изделий 17.500 веретен, 90 механических станков 1.500 ручных. Не имея хороших портов, департамент Соммы почти вовсе не ведет морской торговли. Население департамента за последние годы уменьшилось, по,тем не менее, оно значительно выше среднего населения Франции. Поверхность департамента Соммы 6.161 кв. килом. Население в 1872 г. 550.840 человек. На километр 89 человек.
Войдя в департамент, Сомма протекает у подножия большой круглой башни замка Гам, часто служившего государственной тюрьмою, затем перед Гамом, родиною генерала Фуа, разделяется на несколько рукавов и после нескольких извилин течет к северу до той равнины, в которой она принимает в себя Колонь. Здесь возвышается укрепленный го­род Пероин, замок которого подвергался частым осадам п есть один из самых знаменитых в истории Франции; здесь умер в темнице от голода Карл Простой; здесь же Людовик XI, пойманный в ловушку сво­им противником Карлом Смелым, подпи­сал договор, столь унизительный для него самого и столь тягостный для Франции. К востоку от Перонна, близ деревни Тестрп, находится поле битвы, на котором Нинин Геристальский одержал в 687 году победу, утвердившую господство за Австралезиею. Пе­ронна не представляет самого населенного центра своего округа; его превосходит немного в этом отношении, промышленный город Альбер, древнее ленное владение Анкр, получивший свое теперешнее название в 1620г., от Альберта, герцога Люиньского, конетабля
северная франция. 778
Франции. Река Анкр впадает в Сомму ниже древнего местечка Корби, которое в 1639 году взяли испанцы, и Ришелье отвоевал назад.
К югу от округа Перонн расположен Сантерр с главным древним городом Мондидье, сохранившим еще часть своих ва­лов: в 1737 году здесь родился Пармантьф. Подобно Руа, расположенному к северо-востоку на Авре, Мондидье занимается, преимуще­ственно, фабрикациею чулок, фланелей и дру­гих тканей; Розьер, па севере, представляет также один из центров вязаных изделий, называемых сантеррскими; но самый важный промышленный город страны-это Вилле-Бретонё, находящийся уже в Амьенском округе. Ежегодная стоимость вязанных изделий Сантерра по Морису Блоку составляет 25.000.000 рублей. Несмотря на гражданский кодекс, раз­деление собственности в Сантерре осталось отчасти такое же, как и в средние века; арендатор получает здесь известные права на обрабатываемую им землю, и владелец не может продать ее без его согласия.
Авр, протекающий через Сантерр, соеди­няется с Соммою в некогда торфяной, ныне же возделанной равнине, среди которой возвы­шается город Амьен, древняя Самарабрива, т. е. «Проход Соммы». Другая река, Селль, соединяющаяся с Соммою, к западу от го­рода, еще более усиливает естественное зна­чение древней столицы бельгийцев, Амбиани. В Амьене возвышается самое красивое здание северной Франции, а именно великолепный собор тринадцатого века, фасад которого с двумя башнями, тремя папертями, росеткою и многочисленными статуями представляет произведение безукоризненное. Внутренность здания, занимающего почти гектар простран­ства, производит особенно сильное впечатле­ние длиною нефов, высотою сводов и гармо­ничностью целого, между заключающимися в нем сокровищами искусства, в особенности замечательны окружающие хоры скульптурные сиденья. Другие здания Амьена после этой див­ной церкви имеют мало интереса, но в городе есть большой новейший музей, довольно богатая библиотека и ботанический сад. Бывшие валы, засаженные деревьями, весьма заметны па боль­шей части своего протяжения; на северной же стороне города возвышается пятиугольник высоких стен цитадели. В Амьене соверши­лось много военных событий. Здесь был заклю­чен в 1802 году мир между Фракциею и Англиею.
Промышленность Амьена весьма деятельна: она состоит в прядении льна, шерсти, шелко­вых охлопков, тканье всякого рода полотен, фабрикации бумажного бархата, утрехтского бархата для мебели, ковров, атласов для обуви и различных шерстяных тканей, известных под названием «амьенских то-
779 БАССЕЙНЫ СОММЫ И ШЕЛЬДЫ, ПИКАРДИЯ, АРТУА II ФЛАНДРИЯ. 780
воровъ». Кроме того город имеет железоде­лательные заводы, мастерские машин и боль­шой завод химических продуктов. К северу и к востоку от Амьена Сомма и Авр развет­вляются па бесчисленные водяные жилы среди бывших болот, превращенпых ныне в сады п огороды, составляющие также не малое бо­гатство Амьена п отправляющие свои овощи даже в Англию. Ниже этих «hortillonages» (сады-огороды) находится предместье СенъАшёль, где открыты любопытные остатки палео­литической промышленности. В так называе­мую археологами «ашёльскую» эпоху люди, современные мамонту, гиппопотаму и большому медведю, умели тесать лишь весьма грубые топоры ф.
К западу от Амьена, Сомма превращается в судоходный канал с правильными высо­кими берегами и протекает мимо Ппкиньи, замечательного величественными остатками укрепленного замка, Лонпре-ле-кор-Сен, в самом центре области торфяных ям, п за­тем достигает административного центра за­падного округа департамента Соммы, древнего города Аббвиля. Город этот находится в упадке, в сравнении с своим прежним бла­госостоянием. В средние века он вел боль­шую торговлю, откуда и произошло его назва­ние Габлевиль или «Гавревиль», т. е. город гавани; его суконные фабрики были прежде также гораздо значительнее, чем теперь. Впрочем. Аббвпль все еще принимает в сво­ем бассейне кое-какие суда, так что среднее движение его порта составляет 20.000 тонн, и имеет различные промышленные заведения: фабрики полотен, ковров, шерстяных мате­рий, канатные и литейные заводы, экипажные мастерские и верфи для построения рыболов­ных лодок п лодок для катанья. Готиче­ская церковь Святого Вульфрана не окончена, но фасад её по изяществу архитектуры и чи­стоте орнаментации является одним из са­мых прекрасных во Франции. Из аббвильскпх коллекций всех интереснее музей Бушеде-Перт. К северо-востоку от Аббвиля па Сен-Польской железной дороге находится древний аббатский город Сен-Рпкье с рос­кошно украшенной церковной колокольнею.
Ниже Пор-ле-Грана лиман быстро расши­ряется, хотя значительная часть некогда за­топлявшихся приливом земель ныне присое­динена к суше. Железнодорожный мост, сое­диняющий город Сен-Валерп на Сомме с французскою железнодорожною сетью, имеет не менее 1.367 метров длины и продолжается с обеих сторон громадными насыпями. Во время низкого стояния воды громадное морское ложе совершенно пересыхает. Порт СенъВалери, из которого отправлялся флот Виль-
9 „Le prehistorique“.
гельма-Завоевателя в Англию, ныне находится в большом упадке, несмотря на все работы по регуляризации и углублению фарватера. Среднее движение в нем равняется 40.000 тонн. Главную его морскую торговлю соста­вляют овощи, отправляемые на рынки Лон­дона. Рыболовные суда отправляются, преиму­щественно, из местечка Кротуа, находящагося против Сен-Валерп, по другую сторону бухты, пли из деревни Кайё, построенной на самом берегу океана. Летом все деревни побережья Вимё до местечка 0, населенного слесарями, и до Мера, простого предместья Тренора, бы­вает заселено купающимися; но ни одно из купальных заведений южной стороны бухты не имеет столько посетителей, как заведение Кротуа.
К северу от Соммы течет Мей (Мауе), берущий начало близ большего леса Креси, где показывают еще ту ветряную мельницу, которая укрывала в сражении Эдуарда. Мей протекает только через один город, древ­нюю крепость Рю, бывшую прежде почти остров­ною. Оти гораздо значительнее Мея и проте­кает через административный центр округа Дуллан, цитадель которого, построенная в шестнадцатом веке, долго служила государ­ственною тюрьмою, а теперь служит исправи­тельным домом для женщин.
Департамент Па-де-Кале, находясь на вы­дающемся углу французской территории, между двух морей, получил свое название от того пролива, в котором смешиваются воды Ламанша и Северного моря; большая часть его состоит из бывшей Артуа, к которой при­соединены Калезия, Булонэ п Понтье, принад­лежавшие Пикардии. В стране возвышается только одна группа холмов, а именно-Булон­ские высоты, остальная же местность Па-деКале представляет лишь монотонные равнины, орошаемые на востоке притоками Шельды, на севере Аа и её притоками, а на западе Оти, Каншем и другими реками, впадающими прямо в Ламанш. Равнины эти, увеличившиеся за исторические времена и до сих пор не пе ­рестающие расширяться на счет прибрежных болот, отличаются большим плодородием и дают по большей части земледельцам такое количество зерновых хлебов, овощей и дру­гих продуктов, которое превышает спрос па них для местного потребления. В 1880 г. посевы пшеницы занимали 2.709.738 гект­аров, а прочие посевы 4.770.450 гектаров; всего 7.480.188 гектаров. Общая же ценность составляла 230 миллионов франков.
Па-де-Кале вывозит со своих лугов це­лые тысячи волов и баранов, а со своих птичных дворов целые десятки миллионов яиц; количеством кур его превосходит лишь департамент Соммы. Па-де-Кале про­
ГЛАВА XII. СЕВЕРНАЯ ФРАНЦИЯ.
781
изводит наибольшее из всех департаментов Франции количество льна, а по производству свекловицы следует тотчас же за Северным и Энским департаментами. Подпочва полей Па-де-Кале оказывается не менее богата, чем п их поверхность: с половины нынешнего столетия здесь с успехом разрабатываются залежи каменного угля, вследствие чего воз­никли значительные заводы, занимающие мно­жество рабочих. Собственно промышленность здесь чрезвычайно деятельна; чугуно-плавиль­ные заводы, строительные мастерские, пря­дильни, бумажные фабрики и сахарные заводы ставят Па-де-Кале в число первых депар­таментов Франции; наконец, моряки занима­ются морскою и береговою рыбною ловлею. Все эти источники дали возможность населе­нию образовать весьма многочисленные группы, и потому оно здесь гораздо гуще, чем в остальной Франции. Пространство департамента 6.604 квадр. километров; население в 1891 г. 874.364 человека; на километр 124 человека.
Добыча каменного угля в 1883 г. была 5.651.675 тонн; сахару выделано в 1880 г. на 30.580.343 фр.; железа и других металлов на 6.871.216 фр.; бумаги на 6.060.000 фр.; па ткацких заведениях считалось 178.292 вере­тен, механических станков 757 и 370 руч­ных.
В Па-де-Кале нет городов на Оти, слу­жащей его границею с юга нижнею частью своего течения. В бассейне же Канша, напро­тив, много значительных городов и месте­чек. Фревап при верховье Канша предста­вляет группы больших заводов. Сен-Поль, построенный в хорошенькой долпне Тернуазы, служит административным центром округа. Гезден, близ слияния Канша с Тернуазою, был военным пунктом, как и Сен-Поль; вблизи этой важной стратегической позиции, километрах в десяти к северу, находится Азинкур, где французская армия потерпела страшное поражение в 1415 г. Гезден был основан в 1554 г. Карлом Пятым в за­мен Старого Гездена, который был разру­шен его армиею в 1553 г. и на месте кото­рого стоит ныне маленькая деревушка, в 5 километрах от теперешнего города, на бе­регу Канша. Монтрёйль, главный город округа, представляет также бывшую крепость; в тринадцатом веке он принадлежал к ган­зейскому союзу и вел непосредственную тор­говлю с заграницею, отчего и получил назва­ние Монтрёйля-на-море; но теперь его почти несудоходная река не ведет уже более мор­ской торговли, и его порт Этапль, древний Квептовикус, расположенный при лимане Канша, лишь изредка посещается каботаж­ными судами. Впрочем, недавно открытая же­лезная дорога делает его ближайшею гаванью к Аррасу и Бетюну. На юго-западе находится
782 защищенное береговыми дюнами местечко Берк-сюр-Мср, моряки которого занимаются зимою ловлею сельдей и макрелей. На берн­ском побережье, которому грозит опасность быть захваченным морем, есть парижский госпиталь для 500 золотушных детей: соляной воздух, морские купанья и гимнастикаделают чудеса в лечении этих больных. Между тем, с тех пор, как бывшее деревянной здание заменили роскошным каменным, ре­зультаты ухудшились.
На берегу лимана, в который впадает ма­ленькая речка Лиан, к северу от Канша, стоит самый населенный город департамента, древняя Булонь, названная так в римские времена в честь знаменитой итальянской Бо­лоний. Уже тогда Булонь, заступившая место галльского Гезориакума, была весьма ценима по её превосходному положению как места отправления грузов па большой бретонский остров, и потому римские цезари воздвигли здесь мно го памятников, от которых остались лишь одни следы. Маяк, называвшийся башнею Одр (или Ордр), поставленный Калигулою к северу от города, был разрушен в шест­надцатом веке. Мариетт и Дежарден пола­гают, что Портус Итиус, где садился на ко­рабль Цезарь, отправляясь в Британию, нахо­дился выше Булони, близ Иска* тогда как другие писатели соглашаются с мнениями Дю­канжа и Анвиля, искавших этого знаменитого места в Виссане. Достоверно только одно, что многочисленные морские учреждения Булони делали из неё в римские времена самый зна­чительный порт на океанском берегу госу­дарства ')• Часто отнимаемая, часто опусто­шаемаяи в продолжение нескольких веков оспариваемая друг у друга Фракциею и Англиею, Булонь всегда поправлялась от своих бедствий, благодаря своему порту, близости английского берега и защите, предоставляемой ей с север­ной стороны континентальною массою мыса Грп-Нэ. Но в конце последнего века вход в Лиань был почти совершенно занесен пе­сками, так что в порте могло помещаться всего каких-нибудь пятьдесят маленьких судов в 100 и 150 тонн, входящих во время прилива. Теперь же движение булонского порта одно из самых крупных, п ценность грузов равняется миллиарду фр. Английские па­роходы, ежедневно движущиеся между Булонью и Фолькстоном, перевозят преимущественно дорогие товары, которые шлют друг другу Париж и Лондон; кроме того Булонь ввозит каменный уголь, чугун, шерсть, машины, а в замен отправляет преимущественно земле­дельческие произведения; по числу же путеше­ственников, переезжающих через пролив,
f) Ernest Desjardins, „Geographie de la Gaule romaine". стр. 348 и следующие.
783 БАССЕЙНЫ СОММЫ И ШЕЛЬДЫ,
уступает только Кале. Движение судов в бу­лонском порте в 1881 г. 4.421 судно •с 1.070.095 тонн движение путешествен­ников чрез Булонь в 1880 г: 205.000.
Наконец моряки Булони занимают первое место во Франции относительно ловли трески, как около окрестных берегов, так и в открытом море, в Ламапше и в дальних морях Рыбный промысел в Булони в 1881 году занимал 320 судов, с 15.582 т.; выловлено трески и сельдей 24.433.434; рыбы
в 1881 г. отправлено пз Булони 44.600 т., на сумму 2 113.380 франков.
Старый порт Булони, образуемый устьем Лиани, и док, вырытый к западу от города, в предместье Капекюр, слишком узки, чтобы вмещать в себе все посещающие ихъ
суда. Глубина воды, спадающая в порте во. предположить, время отлива до 1 метра 60 центиметров, вовсе недостаточна, а вход в фарватер, за­пираемый во время отлива мелью, слишком опасен; поэтому Булони пришлось предпри­нять большие работы, чтобы удержать за собою
то положение, которое она занимает между приморскими городами. Существует проект устроить в самом рейде посредством пло­тин порт в ЗОО гектаров, который имел бы от 5 до 8 метров глубины во время отлива и мог бы служить во всякое время убежищем .для больших торговых судов. Вокзал, сое­диненный с рекою плотиной в 400 метров, будет построен в середине порта. Кроме того канал свяжете порт с сетью навига­ционных путей северной Франции.
Наружный вид Булони живописнее, чем большей части других торговых городов. Над многолюдными кварталами возвышается обнесенный стенами верхний город, над ко­торым господствуют древний замок, высокий купол церкви и каланча, относящаяся отчасти к тринадцатому веку. В этой старой Булони, родине Годфрида Булльонского, живет пре­имущественно богатая буржуазия. Нижний го­род не имеет никаких замечательных зда­ний, если не считать находящагося вне мор­ского квартала пышного купального заведения, расположенного па самом берегу, неподалеку от северной насыпи. Многие улицы Булони и ■ея предместий имеют совершенно английскую физиономию; островитяне, составляющие прибли­зительно десятую часть населения города, по­строили в нем совершенно такие же дома и фабрики, какие можно видеть по ту сторону про­лива; ни в каком другом французском го­роде британское влияние не проявляется так сильно, как здесь. Англичане принимали также большое участие в развитии местной про­мышленности, которая весьма значительна. В Булони есть металлургические заводы, пря­дильни льна, лесопильни и мраморопильни, це­ментные фабрики п самщи большая во всей
ПИКАРДИЯ, АРТУА и ФЛАНДРИЯ. 784
Франции мануфактура стальных перьев, упо­требляющая ежегодно единственно на изгото­вление перьев более 200.000 килограммов английской стали. В городе существует также некоторая литературная и ученая жизнь; так, в нем образовалось несколько свободных обществ, есть интересные коллекции и библио­тека, некоторые книги которой, а в особен­ности манускрипты, драгоценны. К числу зна меиптых людей, родившихся в Булони, ири­па длежат Сент-Бёв, изобретатель винта Сбваж и Мариетт, которому в 1881 году по­ставили памятник в виде статуи. К юго-за­паду от города расположено предместье Портель, населенное рыболовами; его отличные от булонских нравы, а также более топкия черты лица и изящная походка женщин заставили что жители Портеля предста­
вляют потомков иностранных колонистов, быть может иберов; но это только гопотеза, лишенная всяких исторических до­казательств. Холмы, расположенные к во­стоку от города, представляют область пре­восходных пастбищ; на них разводят пре­красных лошадей и баранов; близ Самора основана была образцовая овчарня Го-Тэпгрп.
В двух километрах к северу от Булони возвышается на вершине холма башня Великой Армии, напоминающая о бесполезных воору­жениях, предпринятых Наполеоном для за­воевания Англии. Путешественникам, отпра­вляющимся из Булони в Кале, приходится проезжать мимо этого памятника, а затем Вимерё, берега которого в особенности богаты морскими организмами и где факультет Лилля имеет лабораторию морской зоологии. Далее следует важная станция Маркиз с большими металлургическими заведениями, близ которой разрабатывается несколько мраморных каме­ноломен. На заводе находится побережье Амблетёз, где был некогда порт, который был избран Иаковом I для высадки в 1688 г., но ныне совершенно засорен. Не­давно был поднят вопрос об устройстве в двух километрах к северу отсюда, близ Одресселя, такого торгового порта, который по своей обширности и глубине мог бы прини­мать в себя суда всяких размеров. Одна английская компания предлагала даже устроить его па свой счет, без всякой помощи со сто­роны Франции; но негоцианты Булони и Кале отклонили э.тот проект, так как он гро­зил их непосредственным интересам.
Кале, порт которого по своей деятельности соперничает с Булонским, представляет двойной город и состоит из собственно Кале, укрепленного на берегу моря, и Сен-Пьеръле-Кале, промышленного предместья, соста­вляющего особую общину, ряды однообразных домов которой тянутся по дорогам и по ка­налам; общины эти разделены между собою
785
ГЛАВА XII. СЕВЕРНАЯ ФРАНЦИЯ.
786
оборонительными рвами и аллеями парка. Пред­ставляя самый близкий к Англии континенталь­ный порт, Кале рано должен был приобре­сти большое торговое значение, а потому и сде­латься предметом многих алчных желаний. В продолжение слишком двух столетий, с 13 16 ио 1558 г., он принадлежал англича­нам, для которых служил, так сказать, тет-де-иоиом для переправы на территорию Франции. Но затем,вместе со всею «вновь за­воеванной страною» остался за Фракциею, хотя масса населения в нем фламандского про­исхождения, как и в соседней стране. Вид Кале также фландрский. Городская ратуша, ка­ланча, церковь Богоматери, так называемая сторожевая башня п все другие памятники, по­строенные до английского владычества, а за­тем реставрированные плп перестроенные, напоминают собою памятники Бельгии того же стиля. Отель Гиза, имеющий некоторые следы английской архитектуры четырнадцатого века, представляет древпее складочное место шер­сти («Этапъ»), где брали товар английские не­гоцианты. Наконец, отель Дессен, получивший известность, благодаря « Voyage sentimental» Стерна, превращен в музей.
Благосостояние СенъПьеръле-Кале соста­вила тюлевая промышленность, превратившая его из простого предместья в многолюдный город; она вывезена из Англии в 1819 г. и, находясь частью и теперь еще йод руковод­ством английских фабрикантов, употребляю­щих рабочих своей родины, приобрела весьма значительное развптие. К фабрикации бумаж­ного тюля присоединилась фабрикация шелко­вого, и теперь в Сен-Пьере работает по­стоянно 20.000 человек на 1.800 станках, дающих 60 миллионов франков. Кроме того, в городе есть прядильни льна, фабрики раз­личных тканей, паровые пильные заводы, строительные мастерские. Обе общины вместе значительно способствуют торговле порта; но Кале представляет в то же время значитель­ное складочное место для каменного угля, чу­гуна, шерсти и леса Северного департамента; он отправляет в Англию не только произве­дения своей собственной промышленности, но также и «парижские товары», лошадей Булонэ и большое количество овощей, яиц и птиц для снабжения Лондона. Относительно рыбо­ловства порт имеет слабое значение.
Торговое движение в 1891 году предста­влялось в следующем виде: вошло в порт 2.2.45 судов с 556.570 тоннами; вышло 2.202 съ'561.923 т.; всего-4.437 с 1.128.493 т., а в 1882 г. было всего 4.454 судна с 1.205.255 тоннами.
Порт Кале, равно как и булонский, не удобен и недостаточен для теснящихся в нем судов. Прп сравнении с находящимся против него Дувром он имеет весьма по­
средственный вид, п предприняты были боль­шие работы, чтобы сделать его настоящею га­ванью. Не очень давно прорыт новый док, поверхность которого равняется половине пло­щади, занимаемой самим городом; он нахо­дится целиком на месте прежних крепост­ных сооружений; помимо того, новый док, по­строенный между Кале и Сен-Пьером, слу­жит портом каналу, деятельность котораго’ выразилась в 1882 г. почти в 400.000 тонн. Новая плотина порта, длиною в 2.400 метров, защищает уже сто гектаров земли, отвоеван­ных у моря. Однако, несмотря на все эти не­удобства, три и даже четыре парохода еже­дневно переезжают пролив между Кале и Дувром: именно в этом месте и находится великий паром для путешественников через океаническую реку.
Движение путешественников между Кале и Дувром в 1883 г. доходило до 223.430 чело­век. Здесь же, между Кале и Дувром, сде­лан был в 1850 г. первый опыт подвод­ного телеграфа, правда, опыт неудачный, но в следующем же году он был повторен уже с успехом и начал новую эру цивили­зации.
Город Гипь, в 8 километрах к югу от Кале, частью зависит от последнего, так как в нем занимаются белением тюля, вы­делываемого на фабриках Сен-Пьера. В со­седнем лесу стоит пирамида, указывающая то место, где 7 января 1785 г. бросили якорь Бланшар и Жффффри после первого воздуш­ного путешествия через пролив. К востоку от Гпня, ио дороге в Ардр, близ деревни Балингем, показывают место знаменитого лагеря Золотой Парчи, где в 1520 году Фран­циск I и Генрих VIII состязались в ще­гольстве и великолепии. К юго-востоку от Гпня находится Фьен, в котором эксплоатируются мраморные ломки.
Сев-Омер, главный город округа, грани­чащего с округом Кале с востока, располо­жен на реке Аа, впадающей прямо в Север­ное море в Гравелине; главным его памятни­ком служит прекрасная средневековая цер­ковь с замечательными скульптурными укра­шениями. Высокая башня блестящего стиля, да кое-какие развалины церкви представляют единственные остатки от древнего аббатства, камни которого пошли на постройку городской ратуши, Сен-Омер-родина Сугерия. Это го­род весьма деятельный по промышленности: в нем фабрикуют простые сукна, батисты, тюли, кисею и всякого рода трубки, отправляе­мые даже в Новый Свет. Сады, орошаемые Аа и её бесчисленными каналами, дают боль­шое количество плодов, отправляемых через Па-де-Кале в Англию; наконец, множество местечек и деревень, из которых всех зна­чительнее Арк, могут быть рассматриваемы.
БАССЕЙНЫ СОММЫ И ШЕЛЬДЫ, ПИКАРДИЯ, АРТУА II ФЛАНДРИЯ.
787 как промышленные предместья города. В 7 километрах к юго-западу, на правом берегу Аа, находится лагерь Гельфо.
На главном притоке Шельды, Ли, предста­вляющей еще ручей, расположена маленькая деревушка Теруаннь, которая была некогда могущественным городом, и к которой еще и теперь сходится множество дорог, на подо­бие радиусов круга. Въи554 г. город этот был взят Карлом Пятым, срыт до основания и с тех пор уже не мог более подняться. В 2 километрах к югу от Теруаннь нахо­дится деревня Ангинегат (Гинегатт), где происходили две битвы, из которых послед­няя в 1513 г., названа «Днем-Шпагъ» (Jouruee des Eperons). Ниже Теруаннь, под стенами Эра, Ли принимает в себя главней ■ шие свои притоки, и с этого места, благодаря работам по канализации, становится судоход­ною. Все города окрестностей представляют промышленные ульи. Бфтюнь, главный город округа, по своим сахарным заводам, при­надлежит уже к лилльскому поясу; Ланс, где Кондэ одержал в 1648 г. свою знамени­тую победу над имперскими войсками; Нэ, Куррьер, Геннен-Льетар и множество ме­стечек страны получили значение вследствие своих угольных копей, расположенных в западном продолжении валансьенского бассей­на. Эти копи занимают 12.000 гектаров. До­быча же его была в 1881 г. 5.320.333тонны, рабочих 30.000, с жалованьем 25.600.000 франков.
Лилльер фабрикует, преимущественно обувь; здесь был прорыт первый «артезиан­ский» колодец во Франции, который в про­должение семи с половиною столетий бил по­стоянно одинаково высоко, и его ежедневный расход не изменился.
Аррас, столица бывшей провинции Артуа, а ныне главный город департамента Па-деКале, находится также в бассейне Шельды, на Скарпе. Он не представляет более самого многолюдного города провинции, так как за последнее время его превзошли в этом отно­шении Булонь и Кале с Сен-Пьером, но по историческому значению он не уступает по­следним. Аррас сохранил название древнего племени атребатов, которые были сначала противниками Цезаря, а затем его союзника­ми, и со времени римского завоевания не пере­ставал играть роль в войнах и в про­мышленности. В средние века, находясь на границе Пикардии и Фландрии, между двумя народами различных языков, почти всегда разделенных политически, оп часто служил предметом споров и недавно, как важный стратегический пункт, превращен в перво­разрядную крепость; его укрепления и цита­дель занимают столько же места, сколько и весь остальной город.
788
Главный памятник Арраса - это ратуша шестнадцатого века странной архитектуры с прекрасной каланчею; другие древние здания" по большей части исчезли, аббатство Сен-Вааст, где есть различные коллекции книг, картин и древностей, построено в восемнадцатом веке. Аррас утратил ту промышленность, которая, по свидетельству святого Иеронима, делала его знаменитым в римском мире; его ковры, покупавшиеся навес золота, можно видеть теперь только в музее. Аррас, общи­ны его округа, и далее к югу, город Баном занимаются теперь теми же производствами, как Камбрезп и Фландрия: он фабрикует и рафинирует свекловичный сахар, изгото­вляет масла и мыло, месит посудную глину и ткет чулки и кружева. Аррас представляет одпн пз самых больших рынков зерно­вых хлебов во Франции. Это родина Робес­пьера. Здесь был подписан в 1435 году тот знаменитый договор, который примирил французов с бургундцами.
Самый северный департамент Франции не мог получить другого географического назва­ния, как Северный, так как состоит пз со­вершенно отдельных естественных областей прежней Фландрии, Камбрезп и Гено. Предста­вляет он длинную полосу приблизительно в 200 километров при весьма неравной ширине: он съуживается до весьма ничтожных раз­меров в том месте, где Ли выходит из Артуа и переходит в Бельгию: оп имеет здесь в ширину от одной границы до другой всего 6 километров. В южной его области, принадлежащей бассейну Мааса, возвышаются цепи холмов и плоскогорий, покрытых там и сям рощами пли, даже, лесами, представляю­щими отдельные остатки от древней Арденны. В центральной части поля, орошаемые Шель­дою и её различными притоками, представляют лишь весьма незначительные неровности и по­степенно склоняются по направлению к морю; над монотонною поверхностью нив между бассейном Шельды и бассейнами двух ма­леньких речек Аа и исера, текущих прямо в Северное море через обсохший залив, возвышается всего несколько отдельных вы­сот, с которых открывается широкий вид на равнины. После Парижа и его городского округа, Фландрия представляет самую богатую часть Франции по своему земледелию, промыш­ленности и торговле. Хорошо возделанная зе­мля, занятая почти на всем своем протяже­нии полями и лугами, дает в изобилии зерно­вые хлеба, свекловицу, маслянистые семена, лен, табак и овощи; пшеница дает здесь наилучшие жатвы, хотя её все еще не доста­точно для местного потребления; кроме того, департамент производит наибольшее коли­чество свекловицы и хмеля. Посев пшеницы
789
ГЛАВА XII.-СЕВЕРНАЯ ФРАНЦИЯ.
790
в 1880 г. составлял 3.321.715 гектолитров; потребление 6.146.534 гектолитра; полей, за­сеянных свекловицею', было 42.920 гектаров; сбор 20.086.560 метрических квинталов; льна 60.936 квинт. Главные отрасли промыш­ленности составляли: медь, железо, сталь 552.098 тонн на 75.663.378 фр., стекло 61.295 т. на 16.082.008; сахар 126.545 т. па 58.284.800 фр., мыло 18.700 т. па 9.350.000 франков; бумого-прядильни имели 1.479.870 веретен, 2.040 станков машинных и 767 ручных; ткацких шерстяных 1.214.836 ве­ретен, 16.348 машинных и 9.060 ручных; полотняных, пеньковых и джутовых 571.527 веретен, 8.932 машинных и 6.868 ручных; прочия ткацкия изделия имели 7.936 станков механических п 13.708ручных; из первых впрочем 3.567 не действовали.
Очищено товаров в 1881 г. в тамож­нях: в Туркоинге на 126.700.000 фр.; в Рубэ на 59.700.000 фр.; в Лилле на 66.200.000 фр.; в Валансьене на 88.200.000 франков п в Жомоие на 155.000.000 франков.
Относительно льна, департамент занимает первое место. Каменноугольные копи, разра­батываемые в окрестностях Валансьена, дают пятую часть всего количества угля, до­бываемого во Франции, но, тем не менее, не могут удовлетворить всех находящихся в департаменте больших литейных и железо­делательных заводов, машинных; стаклянных и фаянсовых фабрик, шерстопряди­лен, бумагопрядилен и шелкопрядилен. Кру­жева, батисты и тонкия полотна Валансьена и Камбрэ представляют также весьма важные мануфактурные произведения страны. Торговое движение через сухопутные границы весьма значительно. Северный департамент-первый во Франции по числу имеющихся в нем ма­шин и по силе движущего пара; в нем считается 4.779 машин,посилеравныхъ96.984 лишадиных; даже в департаменте Сены считается только 45.715 лошадиных сил.
Железные дороги, разветвляющиеся в де­партаменте, почти так же многочисленны, как и в соседних округах Бельгии, но и их недостаточно для удовлетворения столь близких друг к другу и столь деятельных городов, которыми усеяна вся территория и которые соединены между собою длинными предместьями и группами заводов. После де­партамента Сены, Северный департамент есть самый населенный, в котором иностранцы составляют весьма значительную пропорцию; из общего их числа в 277.710 человек на долю бельгийцев приходится 270.350 чело­век: с начала нынешнего столетия население в нем более чем удвоилось, и теперь оно в три или четыре раза гуще, чем в осталь­ной Франции; одно число неграмотных въ
нем уже больше средней цифры населения для департаментов Франции. Пространство Север­ного департамента 5.691 квадр. километров. Население в 1891 году 1.736.341 челов. Па километр 282 челов.
Округ Авеиский, составлявший часть быв­шего Гено и орошаемый притоком Мааса, Самброю, еще не весь охвачен великим про­мышленным движением. Сам администра­тивный центр представляет лишь небольшой городок с живописными укреплениями, воз­вышающимися над долиною Гелыи; но быв­шая деревня Фурми к юго-востоку, на грани­це департамента Эии, еще недавно была со­вершенно ничтожна, а теперь быстро превра­щается в значительный город; здесь был устроен в 1599 году первый стеклянный за­вод северной Франции. В главной долине Самбры есть также значительные группы на­селения, а именно два города: Ландреси и Мо­бёж, оба окруженные валами; близ Ландреси находится местечко Маруаль, известное свои­ми сырами. Мобёж и, соседний с ним, Готмон имеют много заводов, преимуществен­но чугуно-литейных, железо-делательных, оружейных п изготовляющих разные ору­дия. Мобёж имеет, кроме того, особое значе­ние, как охранитель границы, и в его окрест­ностях в 1709 году было сражение при Малыилаке, а в 1793 г.--при Ваттиньи; при новой системе защиты страны, он служит одною из главнейших военных точек опо­ры Франции. В нем находится большой арсе­нал; новейшая ограда захватила бывшие предместья и соседний лес, составив укре­пленный лагерь в 30 километров в окруж­ности. Мобёж представляет также одно из главных торговых ворот Франции; непода­леку от него Брюссельская и Кёльнская же­лезные дороги входят через Фейныи и Жёмон в Бельгию. К западу от Мобёжа нахо­дится древняя столица нервийцев, местечко Баве, древний Бавакум, к которому сходи­лось семь римских дорог и был проведен водопровод в 25 километров длины. Мно­жество интересных предметов, найденных при раскопках Баве, рассеяно теперь по раз­ным музеям.
Крепость \Камбрэ, на Шельде, представляет также древний город, который в двенадца­том веке назывался Камаракум. Подобно Баве, он страдал от всех войн, опусто­шавших эту, столь часто обагряемую кровью, местность, но он всегда восставал из своих развалин, и мало городов, которые бы от­стаивали свою общинную независимость с большим геройством. Камбрэ, некогда сто­лица Камбрези, ныне же простой администра­тивный центр округа, хотя и с архиепископ­ской епархией, представляет один пз вели­ких исторических городов Франции, здесь
791 БАССЕЙНЫ СОММЫ И ШЕЛЬДЫ,
собирались конгрессы, подписывались догово­ры и, между прочим, договор 1508 года, соединявший почти всю Европу: Испанию,
ПИКАРДИЯ, АРТУА И ФЛАНДРИЯ. 792
Франциска Т. Главными памятниками в Камбрэ, как и в большей части городов Се­верного департамента, служит городская ра-

БеФФруа де-Берг.
Францию, Германию и Рим-против одной Венецианской республики, и знаменитый, так называемый, Дамский мир, заключенный в 1529 году теткою Карла Пятого с матерью
туша пли «мировая палата» и башня (beffroi). символ муниципальной автономии. В архие­пископской церкви возвышается памятника Фенелону, который был архиепископом Кам-
793
ГЛАВА XII.-СЕВЕРНАЯ ФРАНЦИЯ.
794
брэ, а посреди площади-другой памятник воздвигнут в память Батисту, который до­ставил благосостояние своему родному городу, завещав ему искусство ткать ткани, которые и теперь называются его именем (батисты). Работники Камбрэ фабрикуют также тонкия полотна, тюли и бумажные кружева. Весь го­род представляет громадную мастерскую; к юго-востоку от него Кодри, Кьеви-одни из главных железно-дорожных станций Север­ного департамента для склада товаров, а еще далее Като-Камбрфзп на Селле, притоке Шель­ды, занимаются, преимущественно, прядением льна, хлопка и шерсти; к востоку же, Солем, на той же реке, фабрикует сахар и ткет материи. Ь’ато-Камбрезп известен в истории знаменитым миром 1559 г., заключенным между Фракциею и Испанией).
Спускаясь по течению Шельды, можно встре­тить промышленноеместечкоИвюп, крепость Бушен и затем Лурш, замечательный своими каменноугольными копями. Чрез канал, меж­ду Бушем и Дуэ, ежегодно проходит более миллиона тонн. Следующий затем Денон в начале нынешнего века был простою дере­вушкою, знаменитою лишь победою маршала Виллара, одержанною в 1712 году над прин­цем Евгением; теперь же благодаря сосед­ним каменноугольным копям, это-промы­шленный город с чугуно-плавильными, желе­зо-делательными, плющильными и многими дру­гими большими заводами. Здесь начинается ка­нал, соединяющий Шельду с Маасом и свя­зывающий каменноугольные копп севера с ме­таллургическими заводами запада. Канал этот на 131 километр сократил расстояние между Мезвером и Дюнкирхеном и пере­дал последнему часть торговли, которая те­перь направляется к Антверпенскому порту.
Валансьен есть первокласная крепость и административный центр округа, но, в то же время, это город заводов, не имеющий ника­ких любопытных памятников. В музее его есть, правда, ценные картины, а в обществен­ном саду стоит статуя самого знаменитого из его уроженцев, Фруасара, и недавно воз­двигнута другая статуя в честь Ватто, пред­ставляющая одно из последних произведений Карпо. Промышленность, составившая в сред­ние века славу Валансьена и состоявшая в фабрикации кружев, почти прекратила свое существование; теперь здесь ткут батисты и лино, как и в Камбрэ. Каменный уголь, до­бываемый в значительном количестве в окрестностях Валансьена, направил труд к более крупным промыслам: железодела­нию и фабрикации машин. Округ этот один дает седьмую часть всего свекловичного саха­ра, фабрикуемого во Франции.
Около самого Валансьена, в местечке Ай­зен, находится главная французская камен­
ноугольная компания, каждый «су», т. е. пай которой равняется 2 или 3 миллионам фран­ков, п подземные владения которой составля­ют пространство в 281 квадратный кило­метр между Скарном и Шельдою, и по пра­вому берегу последней.
Вокруг копей этой компании образовались большие промышленные города: Анзен, Рем, Сомен, Брюэ, Фрон и Вьё-Кондэ, неподалеку от крепости Кондэ на Шельде; в Дфнэне, Кондэ и других городах на берегу реки были прорыты бассейны; каналы и железные дороги избороздили страну во всех направлениях, и даже под землею галлереи соединены между собою железными путями, по которым дви­жутся посредством пара. Пространство, заня­тое копями, составляет 30.000 гектаров; средняя цена 288 «денье» компании соста­вляет 58.000.000 франков; работников в 1884 году было 20.900 челов., в том числе 12.000 рудокопов; средняя заработная плата 3 франка 30 сантимов. В 1880 году пз 8 копей разработывалось 5, которые дали диви­денд в 7.124.960 франков; добыто угля в 1881 году 3.671.700 тонн, что, прицепе 12 франков за тонну, составило 44.000.c00 фран­ков; на каждого рабочего в 1882 году при­шлось 265 т. Небо всюду омрачено дымом больших заводов, даже над Сент-Аманълез-0, который, впрочем, в сезон купаний представляет город отдыха и удовольствия,, благодаря своим сернистым источникам и весьма действительным теплым грязям, а также садам, парку и лесу. От аббатства Сент-Аман, начатого в 1662 году, остался лишь высокий и весьма странный фасад, укра­шенный на подобие индусской пагоды.
Дуэ, главный город округа, на Скарне, еще недавно представлявший одну пз главных крепостей Франции, кажется не столь стеснен­ным своими стенами, как Валансьен; на­против, они даже слишком для него простор­ны, и в северной его части на большом про­странстве еще вовсе нет домов; Дуэ, как и соседние с ним города, Аниш, Орши, Маршиен, имеет много заводов, прядилен, ма­шинных фабрик и пр. Его древний универ­ситет заменен академиею с факультетами литературы и права; парламент Фландрии, на­ходившийся в Дуэ, уступил свои дворец аппеляциопному суду департамента; пупиечиолитейный завод заменил собою замок, а об­ширные арсеналы занимают целый большой квартал В Дуэ есть замечательная ратуша с готическими окнами и с живописною каланчею наверху, украшенною башенками; как город науки, Дуэ обладает также любопыт­ным музеем древностей, благодаря приобре­тенным в Баве камням и надписям; Дуэ есть родина Иоанна Болонского, одного из са­мых знаменитых учеников Мпкель-Андже-
795 БАССЕЙНЫ СОММЫ II ШЕЛЬДЫ,
ло. Близ Дуэ, от канала Сансэ, отходит ветвь нового Северного канала к Уазе; эта ветвь весьма важна для перевозки каменного угля в Париж.
К северу от округа Дуэ расположен округ Лилля, в котором больше жителей, чем в большей части французских депар­таментов, п который тянется до берегов Ли. По числу жителей, Лплль представляет пятый город Франции. Орошаемый лишь маленькою речкою Дёль, впадающею в Шельду уже в Бельгии, окруженный укреплениями и отдель­
ными верками, имеющими 50 километров в окружности и наполненный заводами и мастер­скими, Лилль не имеет интересных соору­жений. Самое замечательное здание-это биржа на Большой Площади, против колонны, на­поминающей об удачном сопротивлении жи­телей Лилля 35 тысячной армии австрийцев в 1792 году. Церковь Святого Маврикия, го­тическое здание четырнадцатого века, состоя­щее из пяти, равной высоты, пефов, оконче­на лишь в недавнее время. Древняя столица Фландрии имеет музей живописи, в котором есть весьма дорогия картины, и коллекцию ри­сунков итальянских маэстро, оставленную родному городу живописцем Викаром. Это драгоценность Лилля; в коллекции находится 200 рисунков Микель-Анджело, 68 рисунков Рафаэля; другие же листы подписаны самыми знаменитыми художниками эпохи Возрождения. При постройке здания суда в Лилле откры­ты были остатки одного римского памятника.
Промышленность Лилля состоит, преимуще­ственно, в прядении льна и хлопка и в фа­брикации полотен, лент, камчатного белья, тиков и шерстяных материй. Добывание и из­готовление масл, сахарные заводы и фабрики химических произведений, строительные ма­стерские, белильни и пивоварни занимают также тысячи рабочих. По Дёльскому каналу в 1880 году пришло 862.400 тонп. Общая стоимость промышленных произведений Лилля составляла почти миллиард франков.
Большие предместья и многие местечки, как Гобурден, Маделень, Вамбреши, Ло, аббат­ство которого было обращено в дом заклю­чения, принимают участие в тех же самых работах и в общем представляют ту же физиономию. Если бы недавно увеличенная окружность Лилля была расширена еще на­столько, чтобы включить в себе все заводы и окрестные рабочия местечки, то общий вид большего мануфактурного города ничуть не изменился бы. Большие железнодорожные мас­терские п склады для товаров находятся к востоку от города, в предместье Фив; здесь именно и соединяются все те шесть железных дорог, которые сделали из Лилля одну из самых оживленных станций сети. После Па­рижа движение путешественников всего зпа-
ПИКАРДИЯ, АРТУА II ФЛАНДРИЯ. 79 6
чительнее в главном городе французской Фландрии. Число путешественников на париж­ской станции северной дороги было 2.296.000, а на лилльской 1.782.000. После Парижа чрез Лилль более всего происходит движение путе­шественников; четверть населения города со­ставляют бельгийцы.
Вот уже несколько лет, как Лплль распола­гает вполне достаточным количеством воды для снабжения фонтанов п удовлетворения нужд его промышленности. Источники, кото­рыми пользуются для этого, находятся к югу и юго-западу от города; они получают дождевую воду с поверхности более, чем в 150 квадратных километров и могут, если ими воспользоваться вполне, дать в мелко­водье до 40.000 кубических метров воды в день, чего было бы достаточно для населения в 300.000 человек х).
Многие другие города округа, какъГаллюен, предместье Менена, находящагося уже в Бельгии, Леиселль, Марк-ан-Барёль, Секлен, Кенуа на Дёле, богатый Армантьер-на-Ли, знаменитый своими полотнами, Коминь (Комминь), где родился знаменитый историк и один квартал которого находится на терри­тории Бельгии, занимаются темп же промысла­ми, как Лилль; но Рубэ и Туркуэн, находя­щиеся к северу от Лилля, неподалеку как друг от друга, так и от границы, соста­вляют особую группу: они занимаются преиму­щественно выделкою шерсти для разного рода тканей, сукон, ковров, бархата. Специальная промышленность Рубэ существовала уже около конца пятнадцатого века, но еще в 1800 году Рубэ был небольшим городом с 8 или 9 тысячами жителей; Туркуэн был многолюд­нее, так что в обеих общинах вместе бы­ло до 20.000 жителей. Теперь же население их ушестерилось; не будучи стеснены стенами, как Лилль еще десять лет тому назад, они все более и более стремятся вместе с пред­местьем Ваттрело, составляющим самостоя­тельную общину, и предместьями Круа и Васкегаль на юге. слиться в один большой го­род. С 1862 г. число машин в Рубэ упя­терилось. Английский промышленный город, с которым Рубэ соперничает в производ­стве одного и того же рода тканей,-Бред­форд; правда, Рубэ стоит ниже Бредфорда по достоинству материала, по количеству рабо­чих и по прочности произведений, но превос­ходит его в выборе рисунков и в измы­шлениях моды, и умеет придать большую тонкость нитям. О значительности движения дел в Рубэ можно судить уже по тому факту, что находящееся в нем отделение француз­ского банка занимает пятое место между 7 4
Masquelez, „Les Distributioris d’eau dans le Nord“. „Revue scientifique“, 12 сентября 1874.
797 ГЛАВ А XII.-СЕВЕРНАЯ’ ФРАНЦИЯ. • 798
учреждениями этого рода. Тулуза, Реймс, Ним, Монпелье не обращаются с такими ка­питалами, как простой главный город кан­тона Северного департамента. В Рубэ ежене­дельно ввозится 600 тонн сырой шерсти, по­ловина которой превращается в ткани, а дру­гая-в пряжу. Более ста тысяч человек за­няты этою работою в городе и его окрестно­стях. Одна фабрика Круа, имеющая свою же­лезнодорожную ветвь и пристань на канализо­ванной речке Марке, моет, чешет и ежегод­но представляет на прядильни шерсть 25.000 австралийских баранов х). Но кроме своей промышленности, Рубэ и Туркуэну нечего по­казать иностранцу, и окрестности их вовсе не живописны: в них даже нет реки, и по­тому чувствуется недостаток в чистой воде: Ли, зараженный мусором фабрик, и в осо­бенности моченьем льна, течет в 8 киломе­трах па северо-западе. Судоходный путь, со­единяющий Дель с Шельдою, пользуется на западе руслом нижней Марки; это маленькая речка, при верховье которой стоит деревня Бувпнь, ознаменованная сражением 1214 г., в котором общинные милиции одержали для Филиппа-Августа столь великую победу над германским императором Оттоном Браун­швейгским и его фландрскими и нидерланд­скими союзниками. Близ истоков Марки на­ходится деревня Мон-ан-Певель (Мон-анъПюель), где Филипп Красивый отомстил фламандцам за Куртрэ.
К северу от Ли начинается страна фла­мандского наречия, по крайней мере в дерев­нях. Газебрук, главный город одного из двух округов этой страны, есть город пря­дилен, и весьма важен, как станция пере­крещивающихся железных дорог. Бальёль, другой промышленный город, находящийся на востоке при железной дороге Лилля, много­люднее первого; он подобно спруту, как щу­пальцами обхватывает городские предместья1 2); в то же время это главный центр фабрикации кружев, называемых «валансьенскими». Этой работой заняты около 3 тысяч женщин; опытная в этом деле получает 75 сантимов в день. Кроме того, некоторые фабрики выде­лывают грубое сукно, потребляемое в южной Франции.Бальёль есть нечто в роде религиозной митрополии: в городе не менее 12 церквей или часовен. Кассель, построенный на холме, на другом конце округа, по дороге в Дюн­кирхен, представляет знаменитый древний castellum, крепость, от которой шло семь рим­ских дорог; еще и теперь существуют следы этих, так называемых здесь «каменных дорогъ» (steenstraete). Гора Кассель имеет всего 157 метров высоты, но, тем не менее,
1) Wacquez-Lalo, „Notes manuscrites14.
2) Ardoin du Mazet, „Bulletin de la Societe de Geographie commerciale de Bordeanx44, juin 1844.
с неё открывается весьма широкий вид. В ясную погоду, говорят, можно различить бо­лее тридцати городов и целую сотню дере­вень, частью французских, частью бельгий­ских, вплоть до береговых дюн, сквозь бре­ши которых виднеются там и сям воды Се­верного моря. В округе Газебрука есть и еще несколько местечек; также густо населен­ных, как города центральной Франции, та­ковы: Стинверк, Эстер, Торг, Мервиль, Стинвурд.
Округ Дюнкирхена находится вне области великой промышленной деятельности: соседство моря в особенности располагает в нем к торговле; при том же слишком влажная почва, изрезанная осушительными каналами, делала прежде сообщения затруднительными. Этот северный угол французской территории, с необитаемыми три века тому назад полями, занимают четыре города: Берг, Бурбург, Гравелин и Дюнкирхен. Берг, находящийся к югу от недавно еще озерной равнины, пред­ставляет крепость, защищающую приступы к Дюнкирхепу. С моря видны издали две башни его древнего аббатства и башня городской ра­туши шестнадцатого века, напоминающая о его прежних муниципальных вольностях. Бурбург-главный рынок лошадей фламанд­ской породы, употребляемых, преимуществен­но, для упряжи. Гравелин представляет трой­ной город, состоящий пз укреплений двух местечек; этот порт так же важен отно­сительно береговой рыбной ловли, как и Дюикирхфн и еще деятельнее последнего по спе­циальной торговле и вывозу в Англию яиц, яблоков и овощей. В 1881 г. чрез Гравелинский порт прошло 72.000 тысячи. В 1812 году Форт-Филипп был пунктом для приема английских судов, приходивших, несмотря на войну, нагружаться шелковыми изделиями, спиртными напитками и разными другими фран­цузскими товарамщэта контрабандная торговля, производившаяся на счет банкира Ротшильда, выражалась суммою нескольких миллионов в месяц *). Форт-Филипп, вследствие этой запрещенной торговли, был известен под названием «ville des Smaggleurs» (от ан­глийского слова smuggler пли фламандского schmokkeler). В Гравелине были в 1520 г. важные государственные конференции между Вольсеем, Дюпра и Гранвеллою.
Дюнкирхен, бывший прежде просто цер­ковью посреди дюн и сделавшийся ныне сто­лицею страны, есть фламандский город, высоко возвышаюиций свою муниципальную башню, по­добно другим как французским, так и бельгийским городам страны. Находясь на границе, он весьма много страдал от осад, штурмов и грабежей. Героическим периодомъ
В Plocq, „Notice sur Иф port de Gravelines44.
799
ВОГЕЗЫ-БАССЕЙН МААСА? Л МОЗЕЛЯ.
800
его оыло время великих воин царствования Людовика ХП ’. Тогда моряки его, в числе кото­рых был Жан Барт, часто сопротивлялись целым флотам; они и торговали, и воевали одновременно. Если неприятель запирал порт Дюнкирхена, жители открывали себе другой выход; но наконец Англии удалось уничто­жить этого грозного врага. Вполне разоренный вследствие Утрехтского мира 1713 г., Дюнкирхен до конца прошлого века представлял не не более, как развалину. Затем он был снова обстроен так же, как и до разруше­ния, но реставрация его окончилась вполне лишь в 184 5 г. В бассейны его пе имели доступа суда более чем в 500 тонн, но в 1860 г. открыты три дока, которые на целый метр глубже порта Людовика XIV и принимают суда в 1.000 тонн; в последние же годы были сделаны большие издержки на вырытие четвер­того дока, на увеличение числа шлюзов и на углубление порта еще на 1 или 2 метра, так как столь богатой п промышленной области севера необходим хороший порт для вывоза свопх произведений и получения необходимых ему сырых материалов. Когда все работы бу­дут окончены, стоимостью в 50 милл. фран­ков, то суда с осадкою в 7 метр. будут в состоянии в мелкую воду подходить к самой набережной. Дюнкирхенский рейд является самым лучшим в этих опасных морях рейдом, благодаря освещающим банки мая­кам, плавучим огням и баканам, обозна­чающим контуры банок и оба фарватера; он служит естественным местом сбора ко­раблей во время бури и соперничает по сво­ему значению с рейдом «Дюнъ»' на англий­ском берегу. Уже самое существование этого рейда оправдывают улучшения, производимые в дюнкпрхенском порте. В настоящем виде он представляет уже четвертую гавань Фран­ции; по своей торговле и по вместимости при­ближается к Антверпену, хотя и уступает ему. Теперь его торговля втрое значительнее, чем была в половине нынешнего столетия. Дюн-
кпрхен представляет порт оощеи торговли и имеет сношения с Англией и северными странами, а также с портами океана и Среди­земного моря,-это складочное место для гуано н азотной-кислой соды, имеющей весьма боль­шое значение для земледельческих потребно­стей Северного департамента. Отсюда ежегодно вывозят более 100.000 тонн французского угля и получают по крайней мере столько же английского.
Кроме того, моряки Дюнкирхена продол­жают заниматься ловлей трески, составлявшей прежде главную местную морскую промышлен­ность. С некоторого времени Дюпкирхен сде­лался также промышленным городом; в нем есть прядильни, пильни, рафинировоч­ные заводы для нефти и другие большие заве­дения. Летом же сюда съезжаются купающие­ся. Разных фабричных товаров в складах Дюнкирхена в 1881 году было 44.756.300 ки­лограммов па 7.956.200 франков.
Близ Дюнкирхена была в 1658 г. так на­зываемая Дюнская битва, в которой Тюрей ь разбил Кондэ и его испанскую армию. Промы­шленное местечко Гондшут, на юго-востоке, близ границы, знаменито другою победою Гушара над австрийцами в 1793 году.
Постройка новых укреплений, обороня­ющих доступы во Францию по всем путям, образовала между Дюнкпрхеном, Бергом, Бурбургом и Гравелином обширный укре­пленный лагерь. Мореходное движение в Дюнкирхенском порте: в 1872 г. 5.014 судов в 901.600 тонн; в 1882 г. 5.858 в 1.886.200 тонн; торговый оборот 1881 г. 373.000.000 франков. В 1882 г. судов, принадлежащих Дюнкпрхенскому порту, было: 30 паровых, 240 парусных, всего 270 в 41.856 т. Движение по каналам между Бурбургом, Бергом и Фюрнесомъв 1882 году доходило до 709.000 т.; а движение по железным дорогам в 1880 г. 620 000 тонн. Ловля трески в 1881 г. выра­жалась следующими цифрами: 79 судов в 9.138 т. выловили 3.724.093 килограмма.
Глава ХШ
Вогезы-бассейн Мааса и Мозеля.
I.
Северо-восточный угол Франции в том виде, как он ограничен правом силы, мо­
жет считаться простым продолжением па­рижского бассейна, Его каменные породы, как в Шампани, представляют бывшие морские берега, оставленные постепенно морем, со­кращавшимся все более и более в узкий за­
801
ГЛАВА
хш.
802
лив. Реки, берущие здесь начало, отличаются, в верхних своих течениях, замечательною параллельностью с Сеною, Обью, Марною и их притоками. Переходы климата и вида при­роды совершаются постепенно, без резких скачков. ИИо две реки этой страны, большой Маас и малый Маас пли Мозель, обе при­надлежат к рейнскому бассейну, даннику Се­верного моря, и цепь Вогезов, возвышающаяся на востоке, образует совершенно отдельное географическое тело. Впрочем, самое положе­ние долин верхнего Мааса и верхнего Мозеля, на политических границах Франции, обеспе­чивает за этими странами совершенно особен­ную роль.
Вогезы, рассматриваемые как целая оро­графическая система, тянутся с юга на север и северо-восток, на протяжении приблизитель­но 250 километров, от верхних долин Саоны до большой кривой Рейна у Майнца; но на этом протяжении цепь несколько раз из­меняет как свое название, так и геологиче­ское строение, большая вогезская горная группа имеет вид крепости треугольной формы, ко­торая возвышается в южной части цепи и все высокие вершины которой состоят из кри­сталлических горных пород. Если бы море, поднявшись вдруг на 450 метров, затопило долину Рейна и все окрестностибольших Во­гезов, то эта горная группа превратилась бы в остров, совершенно отделенный от своего нынешнего продолжения, которое тянется на северо-восток к Германии. Вокруг этого гранитного узла и нескольких порфировых масс, располагаются слоистые пласты, пере­ходные горные породы, слои красного песча­ника, а также различные слои триасской эпохи. Вогезский песчаник, составляющий по пре­имуществу вогезскую горную породу, образует главным образом на западе длинную полосу, которая постепенно расширяется к северу вплоть до Рейнской равнины и имеет в не­которых местах до 500 метров толщины. Этот камень бывает обыкновенно окрашен окисью железа в розовый цвет и па горных вершинах обыкновенно разделяется на гро­мадные глыбы и стены, которые издали ка­жутся крепостями, п действительно это- древние замки, высеченные большею частью в самых скалах. В глубине долин этот пе­счаный камень, легко поддающийся действию текучих вод, представляет всюду одно­образный склон и не имеет неровностей и внезапных обрывов большой гранитной скалы *).
Вогезская цепь есть почти полное географи­ческое повторение параллельных гор, со­ставляющих Шварцвальд, между Баденом и Виртембергом. Она состоит пз тех же
горных пород, расположенных точно также вокруг кристаллического узла, и начинается и оканчивается почти при тех же широтах. Подобно немецкой цепи, она покрыта но скло­нам великолепными еловыми лесами, между тем как высшие точки, «hautes chaumes», округленные в куполы или растянутые в плоскогорья, точно также лишены крупной ра­стительности и одеты тонким дерном, гор­чанками, анемонами, мириады цветов кото­рых походят весною на снег, слегка подер­нутый розовым цветом. В горных доли­нах, по обеим сторонам Рейна, одинаковые луга, одинаковые шумные ручьи, под кото­рыми и здесь, и там стоят на мысах разва­лины средневековых замков. Наконец, Во­гезы, как и Шварцвальд, с одной стороны круто поднимаются над плодородными полями Рейна, а с другой-понижаются постепенно, образуя плоскогорье, разветвляющееся на мно­гочисленные гряды холмов. Обе горные си­стемы так похожи друг на друга, что суще­ствовала смелая гипотеза, считавшая их на­ружными отрогами одного среднего свода, кото­рый заполнял во всю ширину долину Рейна, но провалился на всем своем протяжении и затем размыт водою, оставившею свидете­лями только эти две параллельные цепи. Од­нако Вогезы имеют больше боковых долин, чем Шварцвальд, а потому вид их разно­образнее; долины Вогезов шире, более до­ступны, более светлы, а растительность богаче. они имеют более южный вид и лучше при­способлены рукою человека для жизни
Большие Вогезы соединяются с водораз­дельной линиею центра Франции только грядою небольших возвышений. Эта соединитель­ная гряда, высочайшие вершины которой воз­вышаются над окружающими равнинами не более двух пли трех метров, начинается горами Фосиль, замечательными красотою сво­их лесов, источниками и текучими водами, но имеющими весьма скромную высоту. Завер­нувши лишь к северу от первых притоков Саоны в виде неправильного полумесяца, хре­бет Фосиль, прерываемый многочисленными проходами, которым он вероятно обязан своим названием, составляющим, как по­лагают, синоним вырезки или прохода, соеди­няется с продолговатыми буграми плоскогорья Лангр, при чем его триасские слои исчезают под известковыми слоями, наполняющими бывший морской пролив между Вогезами и Морваном. Со стороны Юры, вогезская гор­ная группа ограничена еще яснее. В этом месте, между бассейнами Роны и Рейна, от­крывается глубокая впадина, по которой текут с одной стороны притоки Дуба, с другой- притоки Иля, п которая составляет широкую
О Cii. Grad, „Annuaire du club alpin fran^ais**, т. I и П.
*) Georg Gerland, „Merkwiirdige Vogesenberge*.
ду, который проложен Ройном, к югу от устройства множества дорог между обо] Шварцвальда к Констанцскому озеру п ценгорными склонами, остается одним из вс тру Швейцарии. Этот широкий Бельфорский ких исторических путей всей Европы, проход, дающий возможность огибать вал Непосредственно к северу от этой впади Юры с севера и вал Вогезов с юга, всеВогезы воздвигают здание нескольких б(

Панорама Бельфора.



805
ГЛАВА
NI 11.
806
ших своих вершин или «баллоновъ», из ко­торых один, Баллон Эльзасский, или СенъМорис, служил географическою границею между департаментом Вогезов, департамен­том верхней Саоны и территориею Бельфора и Эльзаса, Политическая граница между Фрак­циею п Германией), на протяжении около 120 ки­лометров, в общем, совпадает с высшим гребнем гор, между тем как другая вер­шина, большой Донок, составляет предел, за которым победоносные немцы присудили себе оба склона. Эта песчаниковая вогезская гора, считавшаяся еще в прошлом веке вы­сочайшею вершиною всей группы, унизана зуб­цами высоко поднимающихся глыб, создан­ными природою и несколько подправленными человеком: по легенде это была могила древ­него короля. Археологи видят в ней один из тех многочисленных здесь древних памятников, сделанных из камней, которые перемещали наши предки, придавая им сим­волическое значение; самые горы служили алта­рями богов ')• Замечательно, что в Вогезах, как и в большей части других горных си­стем, самые высокие вершины находятся не на самой оси гребня, а в некотором от неё расстоянии. Так самая высокая вершина Во­гезов - Баллон Зульц или Гебвиллер, почти совершенно отделенная от остальной цепи грациозною долиною Сент-Амарэна, в которой кипит фабричное движение, находится километрах в двенадцати к востоку от главного хребта, как бы напоминая собою о тех колоссах, которые когда-то занимали то пространство, где расстилается теперь долина Вейна. С этой и других больших вершин Вогезов видны в хорошую погоду снежные пики бернского Оберланда. По склонам и скалам, над ущельями и над грохочущими ручьями смело поднимаются одиннадцать пре­красных дорог, из которых самая замеча­тельная-дорога Шлухт между Жерардмером и Мюнстером; но большую цепь пе пересе­кает еще ни одна железная дорога.
Противоположность между двумя склонами Вогезов: эльзаским и французским, не огра­ничивается общим расстоянием наклонов и неравномерностью распределения вершин, но обнаруживается также и в климате, а следо­вательно и во всех явлениях жизни. На за­падных склонах больших Вогезов дождя выпадает гораздо более, чем на склонах, обращенных к востоку. Обилие дождей на обеих сторонах возрастает правильно от подошвы гор к верхним склонам, но как на той, так и на другой стороне сохраняется такое соотношение, что наибольшее количество дождей приходится всегда в пользу западных склонов. Сравнивая только города равнины Эльзаса и города, расположенные несколько
Э th. Grad, „Annuaire du club alpin“. 1880.
выше, при подошве западного склона, находят в количестве дождя двойную или даже трой­ную разность. Причина этого различия совер­шенно очевидна: ветры с океана не могут достигать восточных долин Вогезов, пе ро­няя большей части своих паров. В Лота­рингии небо бывает часто туманно. На эль­засской стороне виноград произрастает по обращенным на юг косогорам склонов до высоты 400 метров, между тем как его пет пи на лотарингском склоне, ни на отлогостях, обращенных к Бельфору, вследствие суровости климата. С июля 1866 по по июль 1867 г. выпало воды по Шарлю Граду: На восточной стороне Вогезов: Страсбург (140м высоты) 0м ,814; Кольмар (200м высоты) 0м ,562; на западной стороне Вогезов: Мирекур (276мвысоты) Iм,021; Везуль (237м вы­соты) Iм,600 г).
Весьма вероятно, что той же причине должноприписать и большое развитие ледников на западных Вогезах в сравнении с ледни­ками эльзасского склона. Как в Скандинавии большие ледяные поля расположены в цир­ках, обращенных к бассейну океана, при­носящему им беспрерывно тучи и снега, так точно и на лотарингском склоне, судя по край­ней мере по оставшимся в долинах всякого рода следам, текли когда-то постоянно возоб­новлявшиеся ледники. Одна из ледяных рек, верхния поля которой занимали всю часть Во­гезов между Баллон д’Альзасом и Хонекком. в 40 километрах к северу, напол­няла все долины, в которых текут ныне Мозель, Мозелот и их верхние притоки, и оканчивалась ниже Ремирмона, около Элуа: гигантская полукруглая плотина в 60 метров вышиною, частию разрытая уже водами Мозеля, составляет остаток морены, выдвинутой когда-то в равнину передним краем лед­ника. Эта морена находится приблизительно в сорока километрах от начала долин. Сле­довательно, ледник Мозеля был гораздо больше самого обширного ныне в Европе Алечского ледника. Наблюдения г-на Огара дали ему возможность утверждать, что большой ледник Мозеля выливался когда-то чрез бо­ковой проход в долину Мааса, усеянную на большом пространстве камнями вогезского происхождения, составлявшими часть древних ледниковых отложений. Ниже Сен-Мигиеля тянется несколько известковых скал, обра­зующих выступ на склоне холма, из кото­рых одна, благодаря лежащему на ней широ­кому камню, носит название «Чортова стола». Геологи видят в этих скалах следы порчи, происходящей от действия льдовъ2), но взгляд этот еще не представляет несомненности.
‘) Oh. Grad, „Notes manuscrites“.
2) Dollfus-Ausset., „Materiaux pour servir a Petudedes glaoiersu, т. II.
807 ВОГЕЗЫ-БАССЕЙНЪ
Другие ледяные реки. спускающиеся на юг и па восток, а именно-реки Савурёз и Тур, оставили также любопытные следы своего дви­жения; морены, стертые желобками и обточен­ные скалы, блуждающие камни и кучи ледни­кового мусора. Громадные камни, разбросан­ные около Жироманьи, к северу от Бельфора, •еще лучше дают представление о борьбе тита­нов, чем обломки камней, покрывающие склоны Олимпа и Оссы. К западу, около Люксейля, верхушки холмов, соединяющих Во­гезы с Фосилями, совершенно повреждены льдами, и их углубления наполнены теперь болотами, из которых одно имеет сток ра­зом и в Мозель, п в Саону. Верхния долины Мозеля и его притоков заняты также множе­ством мелких озер, из которых одни от­ражают черные ели, другие красиво окружены лугами или часто на половину затянуты тор­фом: они также свидетельствуют большею частью о действии ледников и снизу заграж­дены моренами, так что вода принуждена свергаться каскадами через нагроможденные камни. Один из бывших второстепенных ледников Мозеля представляет самый инте­ресный примера» этих озерных впадин, за­менивших ледяные реки. Близ прохода Шлухт, часто посещаемого туристами, есть маленькое озеро Ритурнемер, напоминающее собою «чашу» круглой формы; книзу от него более значительное озеро Донжмер располо­жено на дне долины и образует далее Волонь, которое еще ниже сбегает с гранитного кар­низа посредством Со-де-Кюв и встречает отток озера Жерардмера, самого большего водного пространства в Вогезах. Озеро удер­живается с запада передовою мореною в 70 или 80 метров высоты, чрез которую уже не могла прорваться вода; она стекает к северу к Волони, поднявшись па 75 метров над самою глубокою частью русла *). Спокойные воды, шумные водопады, тенистые леса, нежнозеленые пастбища, блуждающие камни, кото­рыми усеяны склоны и которые издали похожи на стада, откуда и произошло их забавное на­звание «HBiUtons» (бараны),-делают эту часть Вогезов самым приятным местом. Сравни­вая красоту природы с красотою человече­ских сооружений, горцы могут без высоко­мерия повторять старинную поговорку: «Чем была бы Лотарингия, еслиб не было .Жерард­мера и Нанси!»
Различные высоты Вогезов и Лотарингии: Баллон Гебвиллер 1.426 метр.; Тонек 1.366 метр.; Баллон д’Альзас 2.250 метр.; Гран-Донон 1.010 метр.; озеро Жерардмеръ
О Огар, „Annales de la Societe d^mulation des Vosges“, 1844, 1845; Эд. Коломб, „Bulletin de la Soсиёиё g£ologique de Franceu. Дольфюс-Осэ, „Materians pour 1’etnde des glaciersu. Шарль Град, „Club alpin tran$aistf, темы In II.
География Реклю. т. II
МААСА II МОЗЕЛЯ. 808
665 метр.; проход Саверн 428 метр.; Фосили (гора Лено) 613 метр.; Нанси 200 метр.
II.
Часть Вогезов, некогда самая богатая ле­дяными реками, еще и в наше время отли­чается наибольшим обилием текучих вод. Мозель, Мозелот, Волонь, Мёрта-все пролагают себе путь чрез бывшие морены и лед­никовый мусор, и каждая долина западного склона соответствует другой борозде склона восточного, где воды, хотя п не столь много, но достаточно, чтобы приводить в движение огромные фабрики. Центр расхождения вогезскпх рек обозначаетсявершпною Гонек, откуда текли некогда Жерардмерские ледники, п где еще п теперь в самые сырые годы обра­зуются небольшие временные ледники, которые в особенности встречаются в цирке Вормспель, сбоку Шпитценкёпфе и по сторонам Гонека *). Большая часть вод принадлежит бассейну Рейна. Излишек дождей, выпадаю­щих на южные склоны Фосилей и Баллон д’Альзаса, ищут себе путп в ложе Саоны; во всей же остальной системе Вогезов, реки и ручьи текут в Рейн-со стороны Эльзаса чрез бассейн Иля, а со стороны Франциичрез бассейн Мозеля. Во французской части Лотарингии Мозель соединяет уже в один канал все свои красивые притоки верхних Вогезов, и, делаясь тут же судоходным, извивается в своей живописной долине и на­конец соединяется с Рейном перед горо­дом, который и поныне еще носит название Кобленца, слегка видоизмененное «Conf.uent» (слияние).
Река Маас есть также данник Рейна, но прежде она текла повидимому отдельно от него и, благодаря историческому преданию, сохраняет свое название до самого моря 1 2). Вначале оп описывает к западу от системы Вогезов большую кривую, почти параллель­ную кривой Мозеля или «Малого Мааса». Как многие другие реки известковых местностей с расщелистымп скалами, оп совершает подземное путешествие. Прп низком уровне, воды реки целиком скрываются при деревне Базуале и появляются вновь в трех кило­метрах ниже, перед Нонкуром, немного выше Нёфшато; но так как решета в ложе могут пропускать лишь ограниченное коли­чество воды, то, в половодье Мааса, половина его вод продолжает течь по верхнему руслу. Выло время, когда река, унося воду от таяния древних ледников, разливалась на громадное пространство, берега которого видны еще и ныне.
1) Cii. Grad., „Comptes rendus de PAcademie des sciencesa, 1871.
2) Ern. Desjaidins, „Gdographie de la Gaule romaineu, стр. 114 и след.
54
809 глав
Соединившись с Шьерою, Маас, проте­кавший до сих пор в узкой долине, натал­кивается иа слоистые земли Арденн и при­нужден извиваться у основания этих скал до того малого пункта, где он находит себе наконец выход к северу. Книзу от стран­ных извилин около Мезьера и Шарльвиля река протекает наконец на плоскогорье, где начинается ряд прекрасных ущелий, благо­даря которым эта часть Франции становится одною из самых интересных для геолога и одною из самых живописных для художника. Река извивается на 200 пли на ЗОО метров ниже поверхности плоскогорья, то протекая вдоль основания крутых обрывов твердой скалы, то омывая корни растущих на обсы­павшемся грифельном склоне деревьев. Каж­дая долинка, каждый пролом в стенах на­полнены зеленью, которая резко отделяется от красноватых плп разноцветных высту­пов. Узкия пространства оставленных Маа­сом наносов занимают местами небольшие города, в которых едва хватает места для домов и фабрик: один пз этих городов, Моитермэ, расположенный при впадении Семуа, который еще извилистее главной реки, забился точно на дно пропасти, так что большую часть дня в него вовсе не проникают солнечные .иучп.
Сделавшись уже значительной рекою и катя при выходе из Франции 27 кубических ме­тров воды в секунду во время мелководья п в 20 или 25 раз больше в половодье, Маас выходит из Арденн уже далеко в Бельгии около Намюра. Высоты, окаймляющие с обе­их сторон его цветущую долину, составля­ют с нею странный контраст: они тянутся обширными плоскогорьями, которые покрыты лесом, пастбищами, торфяниками и голым камнем, и лишь изредка встречается какая-ни­будь маленькая долинка, благоприятная для земледелия. В особенности меланхолический вид имеют на востоке слоистые бугры вы­сот Фан (или Фанж), названных так вследствие черной воды, текущей в глубине впадин с непроницаемым дном; челове­ческие жилища здесь встречаются редко; «мрач­ная и страшная Арденна», нынешние леса ко­торой составляют лишь ничтожный остаток прежних, занимала когда-то все пространство от Шельды до Рейна. В его ущелья, насе • ленные кабанами и другими дикими животны­ми, пускались с большою осторожностью, а во­ображение дровосеков и охотников населяло их еще фантастическими чудовищами. Леген­ды рассказывают нам про множество чудес, виденных в этом страшном лесу, и ры­цари, изъездившие свет в поисках за при­ключениями, с трепетом вступали в арденн­ские чащи. В наше время леса большею частью вырублены, во всех долинках по берегамъ
а хтп. 810
рек построены города и деревни, окруженные нивами, но собственно плоскогорье еще почти необитаемо: крестьяне медленно овладевают в нем скалистою почвою, которая едва при­крыта тончайшим слоем растительной земли и удалена от известковых пород, которые могли бы служить удобрением.
III.
Арденны и Вогезы имели большее значение в истории Франции: онп часто останавливали нашествия, или, по крайней мере, уменьшали их силу, принуждая к длинным обходам. В особенности Арденны служили оборонитель­ным валом, не только вследствие своей ши­рины и глубоких, как пропасть, долин, по еще более вследствие недостатка жителей и земледелия: никакое войско не могло отважить­ся пуститься в такия места. Пути нашествий лежали к востоку от Арденн, до долине Мо­зеля и к западу-по долине Уазы и равнинам Фландрии. Вогезы, хотя и не представлявшие такого крепкого стратегического барьера, как арденнская группа, тем не менее были весь­ма серьезным препятствием для движения войск, которые должны были проходить или южнее, чрез Бельфорский пролом, плп север­нее, чрез Савфрнскую впадину.
Но военное значение горной группы Арденн и цепи Вогезов невелико в сравнении с их этнологическим значением. Во время войны войска сталкиваются и мнут друг друга, опу­стошают почву, сожигают людские жилища, иногда истребляют жителей, но опи редко замещают население и редко глубоко видо­изменяют расы; самые же большие и самые продолжительные нашествия совершаются во время мира, вследствие ли политического, зе­мледельческого, промышленного или торгового перевеса той илп другой из смежных на­родностей, или вследствие большей плодовито­сти семей. Но, что бы ни говорили, населения Ретелуа, Вердюнуа, Барруа и верхней Лотарин­гии никогда не онемечивались; смешению рас мешали Арденны и Вогезы, и только на се­вере, благодаря бреши, представляемой доли­ною Мозеля, колонисты немецкого племени основались прочным образом. Граница язы­ков совпадает в этом месте с границею племен.
Лотарингия, т.-е. страна Лотаря, названная так по имени внука Карла Великого, несмо­тря на свое немецкое название, тем не менее столь же французская страна, как и Иль-деФранс, название которого также германское. Проникая насколько возможно в прошедшее при изучении архивов, можно утверждать, что жители французской Лотарингии говорили на языке латинского происхождения, который, нис­ходя в состояние провинциального наречия,
811 ВОГЕЗЫ-БАССЕЙНЪ
со-дня-на-дель отступал перед языком ци­вилизованным. Однако, во французском про­изношении у жителей слышатся придыхания и гартанные звуки,объяснить которые романским языком нельзя п надо считать это наследием нашествия народов, предшествовавших ла­тинскому вторжению 1). Физичиски, лотарингцы отличаются от людей немецкого племени ко­роткою и почти круглою головою; они не менее отличаются и природным складом ума: они хладнокровны, рассудительны, аккуратны, рассчетливы и вовсе не обладают мистицизмом свопх соседей-швабов, которые всегда на­зывали пх «вельхами», т.-е.-то же, что и «галлы» 2).
IV.
Маас, берущий начало на плоскогорье Лангр, сообщает свое название департамен­ту, пересекаемому им на всем протяжении с юго-востока на северо-запад. Впрочем, большая часть его вод течет к востоку и изливается посредством различных рек в Мозель, а чрез Мозель-в Рейн,-на запад же сток воды совершается в направлении Сены. Департамент, распадающийся на быв­шую Лотарингию и Шампань, принадлежит целиком к юрасским и меловым форма­циям. Почва склоняется в направлении Маа­са, т. е. к северо-западу, п почти везде очень неровна. Большие леса покрывают еще греб­ни гор, как, например, в обоих Аргоннах, ограничивающих долину Мааса справа и слева; на востоке тянется довольно голая равнина Вэвр, представляющая широкую кот­ловину, вырытую в толще плоскогорья водами Орны п её притоков. Маас не занимает первого места между французскими департа­ментами ни по земледелию, ни по промышлен­ности, но зато в нем наиболее развито ко­неводство. На главных фабриках Мааса обрабатываются железо и сталь, и с 1857 г. получила некоторое значение эксплоатация фос­форнокислых веществ, служащих для удо­брения земель. Население в Маасе, уменьшив­шееся за последнее время, реже,чем в осталь­ной Франции. Пространство департамента Мааса 6.228 кплометр., население в 1891 г. 292.253 человек, на километр 47 человек.
Число лошадей в Маасе в 1872 г. 111.000, а металлургическая промышленность в 1880 г. (чугун, железо, сталь и рельсы) представляла: 33.361 тонну, стоимостью 6.137.225 франков.
Округ Бар-лё-Дюк находится в бассей­не, Сены. Главный город, составляющий вме­сте с тем столпцу и самый многолюдный го-
0 Adam, „Congres des Socie essavantes ala Sorbonne1’. 1861. r
2) Godron, „Origines des populations lorraines", „Annales des voyages“. Май 1868.
МААСА II МОЗЕЛЯ. 812
род департамента, расположен на левом берегу Орнэпа, т. е. не па солнечной стороне- явление довольно редкое для северного города; впрочем, косогоры правого берега круты, и слишком узкая долина не представляла удоб­ного места для построек. Бар-лё-Дюк- город промышленный, имеет много фабрик по берегу Орнэпа и, благодаря каналу, про­веденному из Марны в Рейн, ведет до­вольно значительную торговлю, особенно ви­нами. На его косогорах производятся лучшие местные впна, но особенную славу Бар-лёДюка составляют смородинные, земляничные и малиновые варенья. В его музее, поме­щающемся в красивом доме стиля Возро­ждения, есть несколько римских изваяний, най­денных в деревне Нэ, блпз Линыи-анъБарруа, в верхней долине Орнэпа.
Первый город, чрез который протекает Маас в пределах департамента, есть древ­ний Вокулёр, где Жанна-а’Арк прежде все­го рассказала о своем видении. Затем сле­дует Коммерси, главный город округа, пред­ставляющий большое местечко, с замком сем­надцатого века, который отличался пышностью, когда принадлежал королю Станиславу, а те­перь превращен в казарму. Кондитеры в Коммерси, как и в Бар-лё-Дюке, пригото­вляют превосходные лакомства, особенно пи­рожки «madeleines». Сен-Мпгиель, располо­женный на Маасе ниже Коммерси и находя­щийся в зависимости от последнего, значи­тельнее своего главного города. Прежде он был местом собрания штатов Барру а, а за­тем сделался местом ассизов для всего де­партамента Мааса. Недавно выстроенный на возвышении форт защищает город с во­стока и составляет продолжение оборонитель­ной линии, главные крепости которой сутьТуль п Нанси. Сен-Мпгиель славится, как место рождения знаменитого скульптора шестнадца­того столетия Лижье-Ришье, замечательными произведениями которого являются две город­ские церкви; одна из его групп, состоящая пз тринадцати фигур более чем натураль­ной величины, высеченных из целого камня, изображает погребение Иисуса Христа. СенъМпгиель был резиденциею кардинала Реца, ко­торый писал здесь свои мемуары.
Вердюн, второй город Мааса и один из четырех окружных городов, построен на обоих берегах реки. Вместе с Мецем и Булем он сообщил большей части Лота­рингии название «Трех Епископствъ». Вер­дюн, город древний, как свидетельствует окончание его кельтского названия, занима­ет важное положение, как место переправы через Маас, недалеко от большой равнины Воёвр и против ущелий Аргонны; собы­тия 1792 и 1870 г. доказали пользу этого воен­ного пункта. Ныне 12 фортов заключаютъ
813
ГЛАВА
ХШ.
814
в себе укрепленный лагерь, пространством около 400 километров в окружности. Пере­мещение границы придало Вердону первосте­пенную важность, так как чрез него идет прямой путь наступления германской армии. На всем протяжении между Вердоном, СенъМигиелем и Коммерсп на высотах расположена линия укреплений. Вердюн знаменит в исто­рии трактатом 84 3 г., которым была разделена карловингская империя и с которого Фран­ция и Германия начали каждая свою отдель­ную историю. Как и другие города департа­мента, Вердюн отличается кондитерскою спе­циальностью и славится своими мелкими конфектами (dragees) и превосходными ликё­рами.
К западу от Вердюна следуют: Клер­мон, главный город бывшего Клермонтуа, и Варенн, где в 1791 г. были арестованы Людовик XVI и его семейство,-они распо­ложены близ большего Аргонского леса, на Эре, подпритоке Сепы, изливающейся в нее чрез Энь и Уаз. Этэн, к востоку от Вер­дюна, есть многолюдное местечко и большая станция по дороге в Мед; вниз же по Маасу к северу, встречается только один малень­кий город, Стенэ, в котором есть металлур гпческие заводы и который славится сухарями и макаронами. Окружной город Монмеди есть не что иное, как укрепленное местечко, жи­вописные стены которого возвышаются над извилистым Шьером.
Арденнский департамент обязан своим названием древнему лесу, остатки которого занимают еще и ныне около одной пятой всей его территории. Почти вся страна при­надлежала прежде Шампани, и только некото­рые дистрикты на западе и северо-западе были отрезаны от Пикардии и Эно. Что касается естественных отделов, то на них ясно указы­вает геология: на юге простираются шампан­ские равнины меловой формации, в центре бассейна Уазы, юрасские высоты Аргонны, на севере-же, по обе стороны глубокого ущелья Мааса возвышаются сланцевые и холодные плоскогорья Арденн. Департамент Арденн обладает большими подземными богатствами; его средства значительно усиливаются желез­ными рудниками, грифельными ломками и жи­лами фосфорно-кислой соли. Местная промы­шленность также весьма значительна, особен­но по обработке железа и шерсти. Но, не­смотря на эти преимущества, население депар­тамента ниже среднего. Арденнский департа­мент имеет кроме того печальную извест­ность по болезненности и слабости своего на­селения. Тогда как вообще во Франции пз 1.000 конскритов неспособных бывает 149, в Арденнском департаменте число их дохо­дит до 256. От 1849 до 1860 г. цифра эта была. 49 на 100. Вообще здесь господствуют болезни
всякого рода J)« Пространство Арденнского де­партамента 5.233 кв. кил.; население в 1891 г. 324.933 человека; на километр 64 человека.
Железная промышленность (чугун, железо и сталь)в!881 г. 81.760 тонн на 17.866.000 франков; шерстяная 361.500 шпулек, 1.350 машинных и 3.300 ручных станков.
Два южные округа департамента находятся целиком в сенском бассейне Эни, и оба окружные города, Вузье и Ретель, расположены на этой самой реке, при чем первый из лих стоит в том месте, где начинается боковой канал. В Семюи этот судоходный путь соеди­няется с Арденнским каналом, который на севере соединяется с долиною Мааса; но он имеет весьма плохия якорные стоянки и пред­ставляет слишком узкие шлюзы. Все торговое движение Арденнского канала в 1880 г. соста­вляло 113.400 тонн. Книзу от соединения сто­ит древний бург-Аттипыи, где часто живали меровпнгские и карловингские короли; в 786 г. здесь принял крещение саксонский вождь Витекинд в угоду своему победителю. В 822 г. Людовик Кроткий, ослепив своего племянни­ка Бернара, который умер от этого мучения, приносил здесь публичное покаяние в своей жестокости пред собранием франков.
Ретель был некогда укреплен, но теперь на месте его замка расположены прекрасные общественные сады: перестав быть военным городом, он получил некоторое значение по фабрикации тканей, особенно мериносовых ма­терий. Главные местечки округа: Новьон-Порсиен, Шато-Порсиен и Жюнивиль отличаются также весьма деятельною промышленностью. В 7 километрах к западу от Ретеля, на северной стороне Эни, возвышается холм, где стояла прежде деревня Жерсон,-родина зна­менитого канцлера Парижского университета, родившагося в 1363 году.
Почти при самом вступлении своем в де­партамент Арденн, Маас протекает чрез Музон, над которым возвышается древняя аббатская церковь, а затем, приняв в себя Шьеру, орошает поля Базёйля и Балана, имена которых напоминают столь памятное в исто­рии Франции кровопролитное столкновение 2 сентября 1870 г. Город Седан, капитуляция которого положила конец второй империи, не­давно был укрепленным городом, теснив­шимся между правым берегом Мааса и ци­таделью, заменившею собою замок, в кото­ром родился Тюреннь. Макдональд-также уроженец Седана. Еще в тринадцатом веке город этот был простою принадлежностью Музонского аббатства, по, сделавшись столицею герцогов Бульонских, он получил большое значение как отдельное суверенное владение,
Э Cberviii, „Essai de geographie medicale de la France*; Bertillon, „Association Fran^aise pour Favancement des Sciences", 1880.
815
ВОГЕЗЫ-БАССЕЙН МААСА II МОЗЕЛЯ.
816
и владельцы его не раз мерялись с Фракциею, и только в 1642 году, владетельный герцог, брат Тюрення, должен был отказаться от своего владетельского достоинства. Населенный
поднялась, и с половины восемнадцатого века Седан стал первым городом во Франции по фабрикации тонких сукон. Это преимущество он сохранил и поныне, п его фабрики всегда

0) а
hQ ч ф
А ь X >3 ч
и о
СХ
Ф
Ф
Оч ф S ф
н ф Он
а ф со о
г*
S и
прежде протестантами и служа местопребыва­нием кальвинистского университета, Седан сильно пострадал во время отмены Нантского эдикта, но суконная промышленность, которой он обязан был сектантам, мало-по-малу
отличаются превосходством своих произведе­ний. Кроме суконного производства и шерсто­прядения к промышленности Седана и окрест­ных местечек относится также и металлур­гическое производство, одним из центровъ
817
Г ЛАВА
XIII.
818
которого является живописный Кариньян, по­строенный в Шьере,прп устье долины, обста­вленной фабриками. Город этот прежде назы­вался Ивуа, по переименован в Кариньян Евгением-Морисом Савойским, отцом прин­ца Евгения.
Оффициально Седан считается самым мно­голюдным городом Арденнского департамен­та, но в действительности он уступает в этом отношении Шарльвплю и Мезьеру, обра­зующим один город, каждая половина кото­рого имеет свой характер. Мезьер, построен­ный на перешейке большой извилины Мааса, представляет укрепленный город, который осаждали часто, но брали редко; в 1521 г. Баяр победоносно защищал его против армии Карла Пятого. Шарльвиль, основанный Только в 1606 г. Карлом Гонзого, герцогом Неверскпм, есть город торговли, промышленности, местопребывания судов, и свободно продол­жает свои улицы на левый берег реки и в равнину, где стоят плавильни, гвоздочные фабрики и заводы разных машин и орудий, которые делают административный центр важным городом. К северу надт> обоими го­родами возвышаются зеленеющие косогоры; Маас окаймлен прекрасными полями, а к западу восходит на плоскогорья долина Сормопны. В бассейне этой небольшой реки рас­положен Рпмонь, грифельные ломки которого разрабатываемые 600 рабочими, дают ежегод­но более 40 миллионов грифельных досок.
К северу от Шарльвиля все значительные группы населения располагаются по берегам Мааса,грациозно извивающагося от одного мыса к другому. Прежде всего следует Иузон, со своими гвоздочными фабриками, фабриками ва­гонных и земледельческих машин; затем- Бро, Монтремэ, расположенный не много ниже впадения ИИИьера, Ревэн, Фюмэ, расположен­ные друг за другом в узкой трещине, в которой извивается река. Фюмэ доставляет еще больше грифеля, чем Рпмонь. Есть одна весьма старая каменоломня, галлереи которой продолжаются под самым городом, но самая производительная каменоломня, св. Анны, на­ходится в окрестностях и дает ежегодно 35 миллионов грифельных досок. К востоку, близ местечка Ранвез, находятся развалины мрачного массивного замка Монкорпе, бывший владелец которого,недовольный своими детьми п племянниками, жаждавшими наследства, за­вещал свои леса в нераздельное владение 32 общинам своего владения 1).
Ниже Фюмэ, французская территория вдается в виде полуострова в Бельгию и занимает лишь узкое пространство по обоим берегам Мааса. Тройной город Живэ есть превосходно укрепленная крепость: с запада на холме наи
и) Michelet, „Ма jeunesse".
ходится цитадель ИИИар лемон, названная так в честь построившего его Карла Пятого. При подошве горы, на левом берегу расположен главный центр города-Большой Живэ, а на­против его, па правом берегу - Малый Живэ, где находятся главные фабрики трубок, карандашей, сургуча, клея и металлургические заводы. Живэ, родина композитора Мегюля, есть самый многолюдный город округа Рокруа, главный, укрепленный город которого, по­строенный к западу, на холодном плоско­горье, почти на 400 метрах высоты, предста­вляет пе более как местечко, не имеющее и тысячи человек жителей. Но он весьма ва­жен как стратегический пункт; Кондэ брал его два раза: в 1643 г., отнимая его у испан­цев, и в 1658-возвращая им его. Близ Живэ начинается новый Западный канал, связывающий Мезьер, Седан, Коммерси,Туль с Нанси; он имеет протяжения 478 километ­ров.
Вогезы сообщили свое название департамен­ту, который онп отделяют от верхнего Эль­заса, занимая всю восточную часть его. Фоспльские же горы описывают свою кривую в за­падной части территории и образуют водораз­дел между бассейнами Северного и Средизем­ного морей. На севере текут притоки Рейна: Мёрта и Мозель, а Маас пересекает оконеч­ность департамента; на юге берут начало Саона и многие её притоки. Для составления этого департамента, к южной Лотарингии при­соединены отрезки Шампани и Франпи-Контэ. Страна эта холодна, даже в низких долинах, и четверть её пространства покрыта лесами, которые дают различным общинам около 3 миллионов дохода. В департаменте очень много мелких землевладений. Земледелие и промышленный труд дают возможность на­селению держаться почти на среднем уровне населения всей Франции, при чем большая часть рабочих прокармливаются бумажною и хлоп­чато-бумажной фабрпкациею. Верхняя долипа подпритока Рейна-Брюша, в северо-восточ­ном углу департамента отрезана от него в 1871 г. и присоединена к немецкой террито­рии. Пространство Вогезского департамента 5.853 кв. кил. Население в 1891 году 410.196 человек. Бумажная промышленность в 1880 году 75.200 метр. цент. на 6.891.000 фр. Хлоп­чато-бумажная промышленность: 443.900 шпу­лек, 17.271 механических и 160 ручных станков.
Западный дистрикт Вогез, орошаемый Ма­асом, образует округ Нёвшато, который всех незначительнее, но зато и всех знаме­нитее тем, что в нем на берегу Мааса шѵходится деревня Домреми-ла-ИИюсэль, где роди­лась Жаина-д’Арк, где она слышала голоса, призывающие ее к освобождению Орлеана. Здесь находится её дом, её комната, её ста­
819
ВОГЕЗЫ-БАССЕЙН МААСА И МОЗЕЛЯ.
820
туя, воздвигнутая по повелению Людовика XI, ей как бы посвящена вся местность: жители везде показывают вам посещавшиеся ею, по их словам, рощицы, скалы. Нёвшато, в ко­тором также стоит статуя Жанны-д’Арк, есть древний Новиомагус; но, судя по найден­ным в земле остаткам, этот самый зпачпчительпый здесь галло-римский город занимал то самое место, где теперь стоит деревня Гран, т. е. в 32 километрах к западу от Нёвшато; остатки амфитеатра показывают, что памятник этот был обширнее театров Пима. Гран может быть и есть станция Ad Fines древних маршрутов. Сулосс, в 7 ки­лометрах к северу от Нёвшато, есть быв­шая Солимариака,-здесь также найдено много римских древностей 2 *). Главную местную про­мышленность составляет производство напил­ков, гвоздей и хозяйственных орудий. В Бюльньфвиле, к юго-востоку от Нёвшато, за­нимаются преимущественно фабрикациею гру­бой обуви. В Нёвшато сходятся четыре же­лезные дороги под обороною укрепленной за­ставы.
Мпрекур, главный город более торгового округа, чем Нёвшато, расположен в бассей­не Мозеля; в этом городе есть дубильни и много мастерских, в которых фабрикуются скрипки, органы п другие музыкальные инстру­менты; в окрестном дистрикте тысячи рабо­чих заняты производством кружев. К югозападу от Мпрекура, в долине Вера, притока Мааса, бьют контрксевильские минеральные источники, которыми пользуются с половины восемнадцатого века и которые посещаются все более и более. В Виттеле, неподалеку от Контрксевиля, есть такие же по свойствам ми­неральные ключи, но онп не столь известны. Местность к югу от Впттеля, образующая во­дораздел между рейнским склоном и верхней долиной Саоны, замечательна дубовыми роща­ми, остатками бывших лесов. Промышлен­ные заведения в этой области Фосплей суть стеклянные и железо-делательные заводы и фабрики, па которых делаются столовые при­боры из кованого железа.
Мозель орошает два округа: Ремирмон и Эпиналь. Близ самого своего истока, начи­нающагося в 1 километре от границы, к северу от Баллон д’Альзас, он протекает чрез Бюссан, знаменитый своими газовыми водами, владельцы которых отправляют их более 400.000 бутылок в год; затем оро­шает луга и поля промышленных местечек ■Сеп-Морисе, Тилло, Рюпта и наконец соеди­няется с Мозелотом. Берега этой реки, про­текающей по одной пз самых живописных вогезских долин, весьма населенных, какъ
Ragon, „Reunion а la Sorbonne des Societes savantes
des departements“, 31 mars 1875 r.; Ernest Desjardins,
„Notes manuscrites4*.
и берега верхнего Мозеля, неё общины весьма промышленны. Самая верхняя пз нпх Бресс-производит различные деревянные вещи, сыры, масло и пользуется Мозелотом как двигателем нескольких прядилен. В Брессе же два рыболова Жегэн и Реми про­изводили первые во Франции опыты разведения рыбы, послужившие точкою отправления этой полезной промышленности и любопытнейших наблюдений. Ниже Пресса следуют местечки Корнпмон, Сольксюр, Ваньф, жители кото­рых занимаются преимущественно бумагопря­дением. Форты обороняют все входы в до­лину.
Ремирмон, расположенный внизу зеленею­щей равнины, в которой соединяются верхние притоки Мозеля, служит рынком, па котором горцы запасаются съестными припасами. Пре­жде всею окружающею местностью владел ка­питул канонисс, зависевший в светском от­ношении от императора Германии, а в духов­ном от папы, и канониссы, сделавшись сво­бодными выходить замуж и жить вдали от аббатства, располагали значительною властию еще пред самой Революциею. В аббатском доме, в большом здании восемнадцатого века, помещаются теперь мэрия, суд и библиотека, а один пз «капониальиыхъ» домов превращен в подпрефектуру. Ремирмон есть один пз тех городов Франции, вокруг которых мож­но делать чудесные прогулки: во всех окрестных пейзажах встречаются быстрые и светлые ручьи, пенистые каскады, луга, че­редующиеся с фруктовыми садами и рощами, прохладные долины, красивые косогоры, обры­вистые скалы и ледниковые глыбы, покрытые мохом. Наиболее известны пейзажи долины Эриваль, в которой там и сям чернеют ели, и Валь д’Ажоля, усеянной многочислен­ными промышленными деревушками, соста­вляющими одну общину, главною группою кото­рых является Летр. Валь д’Ажоль известен своими заводами вишневой водки.
Эта местность часто посещается иностран­цами, благодаря близости Пломбьера. Это ме­стечко теплых купаний, бывшая собственность ремпрмонскпх канонисс, представляет длин­ную улицу отелей, построенную к югу от во­дораздела, в узкой долппе Огронны, в кото­рую множество обильно бьющих из гранита холодных, тепловатых и теплых источни­ков изливают ежедневно около 1.000 куби­ческих метров воды. Римляне основали в этом овраге купальное заведение, как это до­казывают древние фундаменты и водопровод­ные бетонные трубы, частию, засоренные вслед­ствие многовекового наростания зеолитов, ко­торые повели г. Добрэ к важным геологиче­ским открытиям. Воды снова прославились в средние века и в настоящее время сопер­ничают с известнейшими в Европе водами.
821
ГЛАВА
XIII.
822
К западу от Пломбъера, в деревне Бэн, расположенной также в бассейне Саоны, но уже в Эпинальском округе, есть одиннадцать источников, с теми же качествами, как и пломбьерские, а в лесах еще и другие ключи, которые хотя и остаются без употребления, по, судя по вкусу, имеют также медицинские свойства. Пломбьер, Бэн и местечки Ксертиныи и Фонтенуа-лё-Шато, расположенные в той же части Вогезов, занимаются также метал­лургическими работами, фабрикуют гвозди, ложки и вилки пз кованого железа и различ­ные хозяйственные вещи. Наконец, множество рабочих занято так-называемымп «париж­скими» вышиваниями, по рисункам, присылае­мым прямо из Монмартрского квартала. Эта промышленность и фабрикация гвоздей малопо-малу воскресили Фонтенуа-лё-Шато, кото­рый прежде был значительным городом, но после войн восемнадцатого столетия предста­влял лишь обширную развалину.
Ниже Ремпрмона, Мозель, приняв в себя Волонь и отработав на фабриках Арша и Аршетта, загибается к северу и, выйдя пз горной области, вступает в собственно Лота­рингию. Здесь расположен главный город де­партамента-Эпиналь. Река делится в нем на два рукава, так что город состоит пз трех отдельных кварталов, соединенных мостами; холм, па котором стоял прежде укрепленный замок, покрыт теперь прекрас­ными чащами парка. Будучи стратегическим клюнем Вогезов, город защищен семью фортами, внутри которых пространство в 42 километра составляет укрепленный лагерь. В Эпинале есть музей картин и коллекций, которые тем более интересны, что в окре­стностях можно изучать и место пх про­исхождения: это галлереи геологии, естествен­ной истории и археологии. В эпинальском му­зее хранится большая часть предметов времен доисторических и галло-римских, откры­тых при производившихся в департаменте раскопках. Город имел уже некоторую про­мышленность, когда в него, вследствие войны, переселились фабриканты из Эльзаса и завели прядильни и фабрики. Эпиналь в особенности славится своими грубо раскрашенными картин­ками, которые встречаются в трактирах и крестьянских домах не только во Франции, ио и в соседних странах и даже во всех концах мира. Полное собрание эпипальскиих картин будет служить драгоценнейшим до­кументом для изучения народного вкуса девят­надцатого века. Впрочем, страна может быть интересна и в отношении истории искусств: в Шампани, близ того места, где Мозель вхо­дит в департамент Вогезов, родился в 1600 г. Клод Желэ, называемый Лотаринг­цем (Клод Леррен). Дом его существует еще и теперь.
В долине Мортань, принадлежащей к бас­сейну Мёрты, на всем её протяжении суще­ствует только один город-это древний Рамбервилье, окруженный фабриками и хмельниками. Долина Мёрты имеет гораздо больше значения: в ней находится главный город округа и самая населенная община Вогезов- Сен Дье, занимающая весьма живописную своими лугами и лесами котловину прп устье нескольких верхних долин, соединяющих её с Эльзасом. Но железная дорога оканчи­вается в Сен-Дье и не соединяет сети рейн­ских линий п Сент-Мари-о-Мпн. Сень-Дье, бывший аббатский город, сохранил в себе, пз средневековых религиозных зданий не­большую романскую церковь, как полагают, девятого века, иготический монастырь, соеди­няющий эту церковь с собором; в самом этом здании есть романские части. Промышлен­ность в Сен-Дье весьма деятельна: она имеет бумого-прядильни, ковровые фабрики, железо­делательные заводы, бумажные фабрики и мно­гочисленные лесопильни, на которых обраба­тываются деревья вогезскпх лесов. Но глав­ным центром деревянной промышленности является местечко Жерардмер и многие де­ревни его кантона, разбросанные по берегам, ручьев на пастбищах и в лесах верхней. Волони; здесь вытачиваются из бука и ели ты­сячи различных предметов и преимуществен­но домашней утвари. Почти во всяком жили­ще в Жерардмере есть также станок для тканья пеньковых или льняных материй. На­конец жерардмерские сыры, называемые в. Париже «geromes», славятся во всей Франции. Главные промышленные общины находятся также в верхней долине Мёрты, на дороге из Кольмара в Путруа, и важнейшие из них- Фрез и Пленфэн.
Ниже Сен-Дье, наМёрте расположен толь­ко один город этого департамента, Раонъл’Этап, названный так по своему положению* между Люневилем и Сен-Дье. Предместье его Нёввиль, построенное на левом берегу рекщ составляет отдельную общину. Рабодо, соеди­няющий Мёрту с Этпвалем выше Раонъл’Этапа, протекает по прелестной долине, в которой находятся два бывшие аббатскими ме­стечка-Сфнон и Мойэи-мутье. «Moutier» (монастырь), сообщивший этой общине свое название, превращен в прядильню, как и владетельный замок проживавших в Сеноне Сальмских князей. Дом Кальмэ, весьма известный своими объемистыми сочинениями по теологии и истории, был Сенонским абба­том, и у него Вольтер собрал отчасти мате­риалы для своего «Essaisur les moeurs».
Департамент Мёрты-и-Мозеля, орошаемый обеими этими реками, слагается из двух не­давно еще отдельных округов: в него вошли
823
ВОГЕЗЫ -БАССЕЙН МААСА II МОЗЕЛЯ.
824
около двух третей бывшего департамента Мёрты и только одна пятая Мозеля, осталь­ное же присоединено к Германской империи; прежде оп целиком находился в территории
богат подземными сокровищами; он зани­мает первое место между французскими де­партаментами по количеству добываемой в его копях каменной соли и железа. Местная про-

К о X сб X
со
сб о, о й со с
Лотарингии и Трех Епископств. Почти все его воды текут в Рейн чрез Мозель, и только несколько северо-западных рек на­правляются к Маасу. Департамент Мёрты-иМозфля вообще хорошо обработан и весьма
мышленность весьма значительна. В его вы­соких плавильнях производится большее ко­личество чугуна, чем в каком-либо другом департаменте. Он является точно также пер­вым по своим хрустальным изделиям ипо
825
ГЛАВА
XIII.
826
фабрикации зеркал, фаянсов и бумаги. Благо­даря всем этим источникам населениеМёртып-Мозеля, одно из наименее невежественных, могло превзойти несколько общее среднее на­селение Франции. Пространство департамента Мёрты-и-Мозеля 5.246 кв. килом., население в 1891 г. 444.150 челов., па километр 80 чел. Добыча руды всякого рода в 1880 г. была в 1.658.225 тонн па 5.749.450 фр. Выдела же­леза, чугуна и стали 582.350 т. па 46.454.000 фр.,хрусталяистекла6.530т. на 14.776.500фр.
Первый город, который встречается, сле­дуя по берегам Мёрты к её входу в депармент, Баккара, представляет собою одну из тех крупных фабрик во Франции, которые далеко распространили свою Известность и все­го лучше оправдывают его славу промышлен­ности. Хрустали Баккара производили удивле­ние на всех выставках своими изящными формами, чистотой грани и нежностью цве­тов-у Баккара есть в Севре специальная живописная мастерская. 2.000 рабочих, заня­тых на большой фабрике берегов Мёрты, фабрикуют около половины всех хрусталь­ных изделий, вывозимых из Франции.
Главный город ближайшего к горам окру­га, Люневиль, был в первой половине во­семнадцатого века резиденциею Лотарингского двора. Герцогский дворец существует еще и теперь, по лишен своих орнаментов и пре­вращен в кавалерийскую казарму. Люневиль, знаменитый в истории трактатом 1801г., подтвердившим трактат Кампо-Формийский, имеет уже не столь важное значение, как прежде, но занимает хорошее торговое поло­жение при слиянии Мёрты с Везузою, на глав­ной линии пз Парижа в Страсбург, в весьма богатой земледельческой местности. С присоединением Страсбурга к Германии, фаб­рикация часовых стекол перешла в Люиевиль. Главные, после Баккара, промышлен­ные местечки округа расположены также в верхней долине Везузы. Одно из них, Бламон, имеет большие прядильные заведения; другое, Сирэ, владеет зеркальной мануфакту­рою, принадлежащею Сен-Гобэнской компа­ния. В Люневп.тьском округе находится по­следняя французская станция Парижско-Страс­бургской линии-Аврпкур, представляющая одну пз главных таможен Франции, чрез которую в 1881 году провезено товаров по объявленной ценности па 93 миллиона фран­ков. Знаменитый аббат Грегуар, который добился отмены рабства декретом Конвента, был приходским священником в Эмберменпле и родился неподалеку отсюда в Ветро.
Сен-Нпкола-дю-Пор, промежуточный го­род между Люпевплем и Напсп, построен в том месте, где канал пз Марны в Рейн удаляется пз долины Мёрты, чтобы до­стигнуть па востоке долины Савона. Сен-Ни­
кола есть место отправления соли, добываемой в окрестных копях, именно в Аре на Мёрте, Варапжевиле и Розьер-о-Салипе. Эти копи каменной соли, разрабатываемые с двенадца­того века, были заброшены при первой импе­рии, но работы возобновлены снова, и теперь, с тех пор, как Германия завладела Дьёзом и Шато-Салэпом,-это самые большие копи на всей французской территории. Солевары бе­регов океана и Вилэнп на Жиронде упадок своей промышленности приписывают глав­ным образом конкурренции с солями СепъГИпкола. Столь частые здесь прежде зобы, го­ворят, быстро уменьшались в окрестностях всякой разрабатываемой соляной копи. Про­изводство соли в Мёрте-и-Мозеле в 1828 г. 28.000 тонн, в 1868 г. 150.000 тонн и в 1880 г. 246.550 тонн на 8.799.000 франков.
Нанси, древняя столпца Лотарингии и глав­ный город департамента Мёрты-и-Мозеля, есть самый большой город на восточной гра­нице. В семнадцатом веке он был еще небольшим городком, и все его население по­мещалось в том квартале с извилистыми и неровными улицами, который называют те­перь старым городом. Новый Нанси, в ко­тором широкия и прямые улицы пересекаются также правильно, как в американских го­родах, относится почти целиком к семнад­цатому и восемнадцатому векам. Большая часть прекрасных строений, придавших Нан­си особую физиономию, возведена при тесте Лю­довика XV Станиславе; с тех пор за горо­дом образовалпсь обширные предместья, ко­торые тянутся далеко по дорогам и отчасти болотистым землям, которые пришлось ассеиизировать с большими издержками. Замеча­тельнейшее событие, связанное с именем Нанси,-это поражение Карла Смелого, труп которого был найден в болоте на другой день битвы. Маленький памятник, видимый со станции железной дороги, стоит па том са­мом месте, где «fut leduc de Bourgogne... en bataille transcy», как гласит надпись.
Хотя Нанси есть торговый п промышленный город, тем не менее он сохранил во всех кварталах, построенных Станиславом, ту изысканность, которая прилична местопребы­ванию двора: триумфальная арка, статуи и ба­рельефы в стиле того времени, аллегориче­ские группы, высокопарные надписи как будто дожидаются отсутствующего господина; по в этих широких улицах и на обширных пло­щадях, из которых самая элегантная-пло­щадь Карьер, служившая прежде для скачек, можно по крайней мере свободно дышать и смотреть с удовольствием на правильные ли­нии зданий. Некоторые памятники замечатель­ны заключающимися в них сокровищами: так в герцогском дворце, где вы любуетесь скульптурною дверью, есть галлерея Оленей,
827
ВОГЕЗЫ-БАССЕЙН МААСА II МОЗЕЛЯ.
828
роскошно реставрированная после пожара 1871 г., в которой помещается лотарингский археологический музей; по здание самое любо­пытное. по крайней мере внутри, находится в старом городе; это францисканская цер­ковь. В самом нефе и в соединенной с цер­ковью «круглой» капелле расположены гробни­цы п кенотафы герцогов Лотарингских и чле­нов их семейства; некоторые пз памятни­ков, особенно Филиппы Гельдрской, жены герцога Ренэ II, очень красивы. В этой же церкви находится могила самого знаменитого уроженца лотарингского города Жана Калло. В Нанси родился также агроном Матьф Домбаль, статуя которого стоит на площади ря­дом с железнодорожной станциею.
Нанси-университетский город; имея еще до войны несколько факультетов, оп полу­чил от Страсбурга многие большие образова­тельные заведения и претендует сделаться ученым посредником между другими горо­дами Франции и Германией. Между большими учреждениями города находится знаменитая лесная школа, в которую посылается много молодых людей из Англии, назначающихся на должности лесничих в Индии. Для поддержа­ния своей роли, он имеет уже средства в своей библиотеке, естественно-историческом кабинете, музее и ботаническом саду. В му­зее есть замечательные картины, между кото­рыми «Битва при Нанси» принадлежит кисти Делакруа. В отношении промышленности Нан­си также претендует заменить собою, по край­ней мере отчасти, большие фабричные центры, потерянные Францией и Эльзасом; впрочем, многие фабриканты обоих рейнских департа­ментов добровольно перенесли свои прядиль­ни в Нанси или окрестные селения. Четыре чугуноплавильных завода распо л ожилпсь также в ближайших местечках. Кроме бу­магопрядения и тканья, лотарингские рабочие заняты и другими производствами, каковы: шляпное, суконное и особенно фабрикация искусственных цветов. В последние десять лет население Нанси увеличилось более чем па 10.000 человек, и город должен был увеличиться на одну пятую своего объема-во всех частях его стоят новые постройки, дома, фабрики, общественные заведения. Боль­шею частью своего значения Нанси обязан множеству железнодорожных линий, соеди­няющихся неподалеку от него с главною ли­ниею. Два ближайшие к Нанси разветвления направляются-одно на восток к перешед­шим к немцам соляным копям Вик и Дьёз, другое-па юг к промышленному ме­стечку Везелпс, главному городу Сфнтуа.
Ниже Нанси, около деревни Фруар, Мёрта и Мозель сливаются друг с другом между красивыми лесистыми холмами и сохраняют направление Мёрты, которая хотя и продол­
жает занимать главную долину, но уже те­ряет свое название. На её удобозащитпмых переправах стояли прежде укрепленные зам­ки, а с тех пор как Нанси стал погранич­ным городом, большие военные сооружения возведены на двух плоскогорьях, к востоку от слияния, именно на плоскогорьях Фо и Гэ1). Ниже слияния па оставшейся за Фракциею территории есть только один город, Нонтъа-Муссон, получивший свое название от моста через Мозель и древнего замка Муссон, стоявшего прежде па возвышающемся над переправою холме. В течение двух веков Понт-а-Муссон с 1572 г. по 1763 г. был университетским городом со школами. Ны­нешним своим значением он обязан своим металлургическим заведениям, иголь­ным фабрикам и заграничною торговлею. Ближайшая к нему станция Паныи-на-Мозе­ле, построенная при подошве косогора, покры­того последними во Франции виноградниками, принимает в своей таможне ежегодно на 80 и па 100 миллионов товаров. Вся эта область Мозеля весьма богата древними остатками: к югу от Поит-а-Муссона, среди фундамен­тов римских памятников, принадлежавших вероятно древней Скарпоне, открыты извая­ния, оружие и медали; между Понт-а-Муссоном и Паныи найдены жертвенники, посвя­щенные Геркулесу и Юпитеру. К западу от Паньп, па вершине холма стоит самый кра­сивый феодальный замок нижней Лотарин­гии-крепость Прэни, разрушенная Ришелье, но сохранившая еще башни и толстые стены. Виноградного вина в департаменте в 1881 г. было 751.260 гектолитров, а чрез канал меж­ду Марною и Рейном прошло 388.000 тонн.
Округ Туля, орошаемый Мозелем выше его слияния, находится целиком в известко­вой полосе департамента и отличается своим земледельческим богатством. Как бывшая епископская резиденция, Туль обладает двумя прекрасными готическими церквами тринад­цатого п четырнадцатого веков: одна из них-древний собор, украшена прелестным фасадом цветистого стиля второй половины пятнадцатого века. Расположенный па одной пз больших исторических дорог Франции, в области, подвергавшейся наиболее частым переменам владетелей, Туль весьма часто подвергался осадам и опустошениям; в 1870 г. ои весьма энергично сопротивлялся прусским войскам и долго заставлял их сворачивать с дороги в их шествии на Па­риж. Ныне Туль составляет центр укре­пленного лагеря, защищенного 12 фортами, дополняя цепь укреплений, начинающихся у Вердюна и направляющихся по течению Мааса. К северо-востоку от Туля, канал из Марны
4) А. Pichat, „Geograpliie militaire du bassin du Rliinw.
829
ГЛАВА
XIV.
830*
в Рейн, идущий вдоль Мозеля от Туля к Фру ару, проходит в траншее, имеющей 40 метров глубины, затем в подземной галле­рее в 500 метров длины под деревней Ливердён.
Узкая полоса земли, отделенная от быв­шего департамента Мозеля для присоединения к департаменту Мёрты, образует округ Бриэ, окружным городом которого служит неболь­шое промышленное местечко, в стороне от железных дорог на подпритоке Мозеля. Лонгви, единственный город округа, предста­вляет пограничный с Вельгиею укрепленный пункт, разделяющийся на две части-на ци­тадель вверху и квартал внизу, где железоде­лательные заводы и другие заведения располо­жены по берегам Шьера. В той же прелест­
ной долине, при устье Крюны и в точке соеди­нения трех железных дорог, находится Лонгюйон, с теми же промышленностями, как иг Лонгви. На юге округа, к востоку от древней, быть может еще римской деревни, Марс-лаТур, расположена часть поля битвы, с кото­рого армия Базена была отброшена под стены Меда. С высот видны далеко долина Мозеля, форты Меца и вся еще недавно французская земля.
Главнейшие города департамента Мёрты-иМозеля:
Нанси(1875) 60.000 жпт.; Люневнль (1872) 12.350 жит.; Понт-а-Муссон 8.200 жит.; Туль 6.950 жпт.; Баккара (1872) 5.050 жит.; Сен-Никола-дю-Поръ3.900 жит.; Лонгви 3.200 жит.; Бриэ 2.000 жит.
Глава XIV
Статистика Франции.
I.
После подробного описания различных об­ластей Франции, следует бросить на страну общий взгляд и сравнить ее с соседними зе­млями. Но для здравого суждения об относи­тельном могуществе народов нет иного средства кроме исследования цифр, опреде­ляющих действительное состояние населений и их прогресса во всех родах человеческого труда. Если история воскрешает пред нами свойственный нациям гений, то статистика по­казывает, каковы их средства для продол­жения великой борьбы за существование. «Бу­дущее народа, говорит одна японская посло­вица, заключено в настоящем, как орле­нок в своем яйце».
Сравнивая все элементы могущества евро­пейских групп народов, можно было бы отважиться на предсказание о ближайшем бу­дущем Франции; по в таком щекотливом предмете, который затрогивает самые интим­ные чувства, каждый должен быть осторо­жен в своих суждениях. Достаточно изло­жить факты с полною прямотою и с такою точностью, какую только дозволяет неполнота статистики, а затем каждый пусть сам де­лает выводы по той мере истины, какую до­пускает его «личная аберрация». Как бы ни оценивали наблюдатели явления непрерывно совершающагося пред нашими глазами обно­
вления, но отрицать их онп не могут и должны признать, что перемены следуют друг за другом все с большею и большею быстро­тою. Изучив распределение жителей по горо­дам и деревням, перемещения земли п ка­питала, успехи промышленности и торговли, положение семьи и её отношения к внешнему миру, движение идей и самой морали, наконец совокупность тех более или менее неопреде­ленных стремлений, из которых слагается идеал парода, можно без труда удостове­риться, что перемены, совершившиеся в тече­ние трех последних поколений, превосходят все перемены, совершившиеся в течение трех предшествующих веков. Жизнь стала живее, события-торопятся.
Капитальный факт новейшей истории Фран­ции есть увеличение её народонаселения с на­чала нынешнего века. Во время Революции число жителей было на треть ниже, чем ны­не, и их средняя жизнь была короче, чем их нынешних потомков. Следовательно, постепенные улучшения менее, чем в пе­риод человеческой жизни, увеличили, так сказать, Францию на половину её поверхности, и населяющие ее люди, в массе, пользуются материальным благосостоянием, какого вовсе не знали наши отцы. В этом отношении со­вершившаяся в течение века перемена ве­роятно значительнее перемен, испытанных Галлиею с самого начала писаной истории. Число жителей во Франции, по счислению Нек-
831
СТАТИСТИКА ФРАНЦИИ.
832
кера, в 1784 году было 24.800.000 ч.;по оффи­циальной переписи 187G года 36.906.000 ч.; вероятное по Реклюв 1884 году 37.985.000 1).
Но если население Франции и возросло, то процент возрастания был гораздо меньше, чем во многих других странах Европы, как например в Италии, Англии, Германии, России. Прибыль отставала, а в некоторые исключительные годы можно было даже заме­тить отступление назад. С переписи 1866 года по перепись 1872, т.-е. в шесть лет, Франция потеряла более 450.000 жителей, не считая убыли, произведенной присоединением Эльзасо-Лотарингип к Германской империи. Бедствия «грозного года», битвы, поголовные истребления, голод осад, от которого в од­ном Париже погибло 60.000 человек, воен­ные болезни недостаточны для объяснения этой громадной потери почти в полмпллиона чело­век. Надо признать, что, кроме бедствий войны, существовали какие-нибудь глубокия причины смертности или уменьшения рождения. Англия, при равном населении.пмела приращения около трех миллионов жителей, а Франция потеряла их полмпллиона; правда, с 1872 г. началось снова прогрессивное движение; но оно слабее, чем у соседних народов * 2), и на удво­ение населения понадобится полвека времени. С 1876 года по 1881 г. увеличилось население на 760.000 ч. В 1872 году перевес рождений над смертностью был 172.950 ч.;а в 1881 г. 108.229. Франция, занимавшая в 1800 г. пер­вое место после России, теперь отстала и от Германии, и от Австро-Венгрии; Францию опе­редят Соединенные Штаты в конце 19 века, а в начале двадцатого может быть и Ита­лия. Не надо при этом забывать, что вла­дения цивилизованных народов весьма уве­личились п пыне обнимают азиатскую Рос­сию, две половины Нового Света и Австра­лию, в которой увеличение населения происхо­дит весьма быстро. В этой отрасли челове­чества, образующей европейскую группу по происхождению, пли по движению идей, в на­чале нынешнего века французы составляли около одной пятой, ныне же отношение умень­шилось вдвое, и Франция составляет не более как одну десятую часть.
Вероятное население главнейших стран Ев­ропейской цивилизации суть: Россия 100.000.000, Соедпненпые Штаты 55.000.000, Германия 16.<нн>.оно. Аии-гро-Венгрия 39.600.000,Фран­ция 38.000.000, Британские острова 36.000.000, Италия 29.000.000, Испания 16.500.000, Бра­зилия 13.000.000, Мексика 11.000.000.
Публицисты, сравнивая увеличение населе­ния своего отечества с другими цивилизован-
0 По „Annuaire de Гёсопотие politiqne et de la statistique p. 1896 r.“; par M. Block, в J891 году было 38.343 192. Ilp. ред.
2) Bertillon, „Revue d’Antliropologie“ 1873.
ными государствами заключают о падении Франции. Но это заблуждение. Не может зави­довать своим соседям в этом отношении страна, провозгласившая права человека. Под­виг, ею совершенный, не принадлежит исклю­чительно только ей. В общем человечестве на­род не падает потому только, что другие с ним сравнялись или превзошли его в цивили­зации. Дитя не может жаловаться, когда увели­чивается семейство и его братья растут; про­гресс каждого содействует общему благу.
В чем же причины слабого увеличения на­ции, территория которой занимает столь сча­стливое положение? Говорили о мнимом выро­ждении в то время, когда лучшее питание и успехи общей гигиены продлили среднюю жизнь и когда число молодых людей, изъятых от военной службы по слабости, сильно умень­шается с каждым десятилетием. Число за­бракованных в военную службу было в 1842 году 58.262 человека, в 1852-45.844, в 1882-34.857 человек Следовательно, причины медленного увеличения населения Франции вовсе нельзя искать в физическом упадке.
Очевидные причины медленного возрастания числа жителей суть: запрещение брака для полу­миллиона солдат и моряков, составляющих в физическом отношении цвет нации, обеты безбрачия, принимаемые па себя более чем 200.000 человек мужчин п женщин, нако­нец, добровольная или вынужденная обстоя­тельствами одинокость, в которой живет по­ловина французов в возрасте брака.
Средняя рождаемость на 1.000 человек по Лафабрфгу: Сербия 44,1; Германия 39,9; АвстроВенгрия 38,7; Италия 37,1; Испания 35,7; Ан­глия 35,5; Бельгия 32,2; Швейцария 30,4; Фран­ция 25,7.
Средняя смертность на 1 .000 человек: Нор­вегия от 18 до 19; Швеция п Дания 20-21; Англия 22 - 23; Франция 23 - 24; Бельгия 23-24; Нидерланды 27-28; Пруссия 27-28, Испания 30; Италия 30; Австрия 32; Венгрия от 36-37; Россия 38 2).
Таким образом одно пз несчастий Фран­ции, как говорилось ужь давно, состоит в излишке холостых людей. Но, кроме этих очевидных причин слабого наращения фран­цузского населения, существует еще другая, более важная причина, обнаруживающаяся пз сравнения департаментских статистик. Со­средоточение в больших городах есть также одна из причин медленного прироста насе­ления; если бы население Парижа распреде­лилось по всей территории, то, по мнению Бертилъона, население Франции, увеличивалось бы
*) По „Annuaire р. 1896 г.“, было 26.081 человек. 11р. ред.
2) Dupuit, „Journal des Economistes14, июль 1875 г , т. XLV1I.
833
ГЛАВА
XIV.
834
ежегодно на 40 тысяч человек. Другая, со­вершенно моральная причина исходит из желания родителей обеспечить довольство сво­их детей. Они добровольно отказываются отъ
такого многочисленного потомства, как аме­риканские братья пх канадцы, плп соседи ан­гличане, чтобы оставить своим наследникам достаточное наследство. Хотя с начала ны­нешнего века население увеличилось на одну треть, число рождении осталось то же, баланси­руя между 920 и 950 тысяч. Философы-мо­ралисты, как Стюарт Милль, весьма одобря­ют это благоразумие французских родителей, которое действительно показывает большую заботливость о благосостоянии семейства, но свидетельствует в то же время о слабой ини­циативе в воспитании детей, о грустной рутин­ности в искусстве создавать себе средства, о совершенном недостатке веры в будущее. Кроме того, оно для всей страны составляет причину ослабления в сравнении с другими нациями, население которых возростает го­раздо быстрее.
Из чпела жителей свыше 21-го-летняго
возраста приходится холостых мужчин на сто: 51; женатых 41 и вдовых 5. Не замуж­них женщин 48, замужних 40, вдов 11. Среднее число браков во Франции 298.000, в Великобритании 220.000; в Германии 420.000. Среднее число рождений во Франции 955.000 (860.000 смертей);в Великобритании 1.100.000; в Германии 1.650.000.
Вообще, рождений относительно больше в бедных департаментах, чем в тех, где жители пользуются большим довольством. Бретань, почва которой весьма малоплодород­на в сравнении с полями Мэна и Луары, Ор­ны, Кавьвадоса и Эра, гораздо богаче их по плодовитости семей. Браки здесь заключаются позднее, но бывают плодовитее, а в Норман­дии вступают в брак ранее 30 лет, и се­мейства малочисленнее.
Департаменты:
Жиронда
Эръ
Ло-и-Гаронна
Орнъ
Финистеръ
Средний департамент .
Число детей от браков.
. . 2,14.
. . 2,15.
. . 2,21.
. . 2.23.
. . 3,33.
. . 2,91.
Перевес рождений перед смертностью в Бретани в 188о году: в департаменте Иль-иВилень 2.315; Кот-дю-Нор 3.727; Фпнпстер 5.116; Морбиган 3.661; Верхне Лоарский 2.789; всего 17.6О8.Перевесъсмертностпиад рождениями в Нормандии в 1880 году: Верх­няя Сена 75; Эр 2.223; Орн 1.022; Кальва­дос 557; Ламанш 77; всего 3.934. Можно сказать вообще, что детей в какой-нибудь про­винции тем больше, чем шире у родителей выбор для своих детей такой карьеры, при которой последние могли бы увеличить, или по
крайней мере сохранить свое благосостояние. Но именно для бедных населений и пред­ставляется эта легкость выбора, потому что ро­дители, живя своим ремеслом, могут на­учить ему и свопх детей, между тем как богатые родители, живя своими доходами, долж­ны делить наследство. Департаменты Норман­дии, и особенно департамент Эра, где так процветает земледелие,, принадлежат к чи­слу тех, где добровольное ограничение семей производит самые прискорбные результаты, уменьшая постоянно число жителей1).Эмиграция принимает весьма слабое участие в этом уменьшении населения, ибо лишь немногие маль­чики и девушки отправляются в большие го­рода на места слуг, так как работы доста­точно для всех, но зато и все хотят сохра­нить для себя всю выгоду от своего труда. Нп в одном департаменте Франции нет боль­шего числа безбрачных, которых здесь счи­тается более 50.000 лиц, т. е. восьмая часть населения живет совершенно одиноко в сво­пх домах, и в большей части семей детей бывает пе более одного или двух. Жители одержимы «.любовью к довольству почти до сумасшествия». В 1848 г. в департаменте Эра считалось 430.000 жителей; в 1881 году их было не более 364.300 жителей; стало быть, средняя убыль людей составляла ежегод­но около 2.000 человек. Так как рождае­мость среди французского народа до крайно­сти незначительна, то тем настоятельнее яв­ляется необходимость сохранять молодое поко­ление от всяких заболеваний. К несчастию, смертность среди детей очень развита, что объ­ясняется отчасти беспечностью самих родите­лей, но главным образом плохим санитар­ным состоянием города или же черезмерным трудом, который в промышленных горо­дах выпадает на долю детей. В бедных семьях некоторых кварталов смертность детей свелась на обычное явление, которое ни­кого не удивляет, а счастливцы, остающиеся в живых, большею частью поражены золо­тухою или другими болезнями. Есть такия тру­щобы, как «Калифорнии», «Американские ка­меноломни» и т. п., где гигиеничная жизнь не­мыслима, так как атмосфера насыщена миаз­мами. Даже в деревнях, где бы, казалось, легче было пользоваться здоровыми условиями, большая часть жилищ представляют собою жалкия кануры, в которые свет проникает через слуховые окна и где почва пропитана нечистотами. Более 250.000 жилищ построе­ны в одно окно, и около 4-х миллионов до­мов, населенных 14 миллионами человек, т. е. 2/в всего французского населения, имеют всего по два окна, в виду закона, облагаю­щего постройки более чем в два окна осо-
’) Toubeau, nLa repartition metrique des impots“-
СТАТИСТИКА ФРАНЦИИ.
835 бым налогом. Таким образом, если фран­цузскому бедняку не хватает даже воздуха, то можно себе представить, до каких лишений доведены другие его жизненные потребно­сти. Можно сказать, что во многих южных городах отхожия ямы стали появляться лишь очень недавно.
Однооконных домов в 1880 г. 259.270, двухоконных - 1.857.685, трехоконных- 1.621.436.
Департаменты, где более всего таких тес­ных домов: Морбиган 75.000, Авейроп 45.000, Креза 44.000, Корреза 33.000 *)•
Французы, вообще, наиболее домоседы пз всех народов и не любят эмиграции. Хотя они легче других умеют приспособляться к чужим нравам, и даже, как это доказыва­ют канадские «охотники», весело переносят все невзгоды дикой жизни, тем не менее, лю­ди, удаляющиеся из отечества из любви к приключениям или из желания улучшить свою судьбу, пе составляют даже тысячной части населения, хотя точных статистических све­дений по этой части нетъ* 2). В Соединенных Штатах, стране, по преимуществу, космопо­литской, французы плотными группами встре­чаются только в Нью-Иорке, Луизиане, Кали­форнии, и общее число их очень незначитель­но в сравнении с числом ирландцев, ан­гличан, немцев, и даже почти вдвое ниже, чем скандинавов. В испанской Америке, в Мексике, Перу, Чили и Ла-Плате они со­ставляют относительно более крупные коло­нии, между тем как в Австралии разбросаны весьма редко между населением английского происхождения. В Алжире, стране, которая, так близка к Марселю и представляет столь­ко средств для разумных колонистов, фран­цузы в незначительной мере превосходят пе­реселенцев из других наций, да и то бла­годаря евреям, натурализованным иностран­цам и их детям, принявшим французское подданство. В 1880 году французов, посе­лившихся в Соединенных Штатах, было 106.970; шведов и норвежцев 376.070; ки­тайцев 104.540 ч. В Алжире в 1881 году французов было 233.940 чел.; иностранцев 189.950; евреев 35.665 человек. Но если они редко выселяются за моря и даже редко остаются на житье в соседних странах, то наоборот Франция принимает ежегодно зна­чительное число иностранцев, привлекаемых промышленностью, торговлею и удовольствия­ми жизни. Главную часть пришлого населения составляют бельгийцы, итальянцы, немцы и швейцарцы, не причисляя сюда временных колоний, английской, русской, американской, ко­
<) Alex. Layet, „Hygiene etmaladies des paysans“.
2) De la Sauve, „Sur la Fdconditd (Bullet, de la Sccidtd drantropologie)w, июль 1874 г.
836
торые основываются в Париже п других го­родах.
Число иностранцев, поселившихся во Фран­ции, было: в 1851 году 379.300 человек, что составляло 1,06 на100;в 1861-499.100, на 100-1,33;в 1866г. 635.560,наИОО -1,67;в 1876 г. 801.750 или 2,17 на 100; в 1881 г. 1.001.090 пли 2,68 на 100.
Иностранцы очень быстро ассимилируются: при каждом призыве более половины сыновей иностранцев при выборе места отбывания воинской повинности предпочитают отбывать ее во Франции. Таким образом число сыно­вей иностранцев вступивших в армию по призывным спискам, в 1882 г. было 2.895 и добровольно поступивших в армию 1.464.
Новые обстоятельства вызвали новые отно­шения; когда эмигрантов было немного и они не составляли нормального элемента француз­ского населения, государство ревниво следило за этими новыми пришельцами; но продолжи­тельный опыт показал, что эти иностранцы очень легко нравственно акклиматизируются во Франции, вследствие чего совершенно излиш­не стеснять их бесполезными и дорого стоющими формальностями, когда у них является желание принять национальность своего нового отечества. Правительству, конечно, нельзя пре­небрегать такою значительною силою, как этот миллион эмигрантов, которые пришли работать во Францию и способствовать её бла­госостоянию. Эмигранты составляют около 7,о всего французского населения и гораздо более значительную долю здорового населения, так как большая часть приносят во Францию полный расвет сил, ума и инициативы.
Главные колонии иностранцев во Франции в 1881 г.: бельгийцев 432.265, итальянцев 240.7 30, ге рма нцев 81.990, испанцев 73.780, швейцарцев 66.280, англичан 37.000.
Во Фрапц и, как и в других промышлен­ных странах, население не перестает пере­мещаться из деревень в города, и это дви­жение внутренней эмиграции сделалось нор­мальным явлением: провинции центра, всегда менее населенные, еще более обезлюживаются в пользу равнин окружности, где расположены большие города. Около 1830 г. французы, жившие в мелких общи­нах, заключавших до 2.000 человек, соста­вляли три четверти нации1); теперь же их нет даже и двух третей. В некоторых ча­стях Франции деревни и мелкие города в те­чение одного поколения потеряли пятую и даже четвертую часть своих жителей, между тем как большие промышленные города прибыли, а большие торговые порты и Париж постоян­но увеличиваются новыми кварталами, кото-
9 Maurice Block, „Annuaire de Гёсопошие politique pour 1876“, стр. 4.
837 глав
рые становятся слишком тесны для приня­тия в них новых пришельцев. Тогда как с 1876 года по 1882 в 34 департаментах население уменьшилось, в департаменте Сены оно возрасло на 40.000 человек, а между тем, собственно парижских уроженцев не более третьей части. В 1881 году парижан было 720.625 человек плп 322 па тысячу; родившихся в Сфнском департаменте 86.225 человек пли 38 на тысячу; провинциалов 1.292.000 ч. или 565 на тысячу; иностран­цев 170.175 чел. плп 75 на тысячу: всего 2.269.025 ч. Сельского населения в 1831 г. было 23.725.800 ч., в 1881 г. 24.575.500 ч.; городское население составляло в 1831 году 8.835.125, а в 1881 г. 13.096.540 чел.
Таким образом обезлюдение деревень в пользу больших городов, или. другими сло­вами, уменьшение людей, обрабатывающих землю, и соответственное приращение реме­сленников, рабочих, торговцев, вскоре со­вершенно изменит распределение жителей; уже в семи департаментах число горожан превышает число поселян. Нет никакого сомнения, что во Франции, как и в Англии, в близком будущем, большинство граждан будет сосредоточиваться в городах.
II.
Несмотря на уменьшение числа земледель­цев, количество произведений почвы не пере­стает возрастать. Правда, разработка почвы есть такая промышленность, которая разви­вается с наибольшею медленностью и именно потому, что она самая древняя и что все её способы, передаваемые от отца к сыну, запечатлены рутиною; тем не менее однако же, и в земледельческом мире совершается пере­ворот, который уже совершился в мире про­мышленном; в земледелие вводится разделе­ние труда, и более образованный крестьянин, лучше понимая землю, умеет сделать ее го­раздо более плодородною при меньших уси­лиях. О громадном прогрессе французского земледелия можно судить по тому факту, что производство зерновых хлебов, которое важ­нее всех, потому что дает хлеб, в тече­ние полувека более, чем удвоилось, при чем засеваемое пространство увеличилось не более, как на одну шестую. Кроме того, породы за­севаемых зерновых хлебов улучшены. Во многих местах пшеница растет густыми ко­лосьями там, где прежде собирались лишь плохия жатвы ржи плп ржи с пшеницею.
Годы, которые земледельцы считают теперь не весьма плохими, в первой половине ны­нешнего века были бы годами необычайного изобилия: что прежде было богатством,то теперь становится бедностью. В годы неурожая и до­роговизны Франция должна была возить хлебъ
а хиѵ. 838
с европейского Востока, пз Алжира и Нового Света.
Урожай пшеницы с гектара был:
Съ 1815 по 1835 г. 11 гекто.и. 57 литров.
» 1836 » 1855 > 13 » 30 »
> 1856 » 1876 »14 » 52
1880 >14 » 62 »
В 1815 году общая цифра сельских посе­вов составляла 132.000.000 гектаров, из которых па долю пшеницы приходилось 34.361.000 гектолитров, а ценность зерна и соломы составляла 2.600.000.000 франков.
Земледельческая промышленнось предста­вляется в следующем виде:
Пшеница.. . 6 944059-119.508.361
Рожь 1.529.606- 24.988.879
Ячмень 916.585- 17.969.778
Овесъ 3.920.561- 95.579.406
Проч 264.755- 4.560.722
13.575.566 -262.607.146 1)
Первая колонна цифр показывает про­странство засеянных полей в гектарах, а вторая-урожай в гектолитрах. Среднее по­требление пшеницы на человека было: в 1821 г. 1,53 литра; в 1835 г. 1,59; в 1852 году 1,85 п в 1881 г. 2,50 литра.
Северная Франция, более населенная, гораздо производительнее хлебами, чем не столь пло­дородные от природы центральные области и чем департаменты юга, в которых население на таком количестве располагает более вы­годными условиями для производства растений, требующих высшего летнего тепла. Благо­даря положению своему в средине умеренного пояса и на склонах двух морей, Франция представляет наибольшее во всей Европе разнообразие в своем земледелии. Остров Корсика и двенадцать департаментов Среди­земного побережья и нижней долины Роны имеют масличные плантации, доставляющие лучшее в мире масло, которого вывезено в 1 894 году на 3.600.000 франков. В тех же областях Франции и других южных депар­таментах собирается лист шелковицы, кото­рый питает шелковичного червя и под ру­ками лионских мастеров превращается в ма­терии необыкновенной красоты. Несмотря па разные болезни, которым подвергается шел­ковичный червь в течение двух десятков лет, разведение шелковицы составляет еще важный источник дохода.
Производство коконов было: в 1760 году 6.600.000 килогр. на 15.500.000 франков; в 1853 г. 26.000.000 на 117.000.000 франков; в 1872 г. 9.871.100 килогр. на 60.700.000; в 1882 г. 9.721.206 килогр. на 58.230.024 и)
и) Так как второе издание печаталось в Париже в 1880 году, то у Реклю пет последних цифр, по­чему мы, как здесь, так и в других местах, будем брать сведения за 1895 год из „Annuaire de Peconomie politique et de la statistique" p. Maurice Block.
cc
yoilto ОГО.'Ю ’Э ’1 ‘‘LHOduiMOJ ‘LHOHOILTIIK о
Э‘|ГОО «ИКЯИЖИНВЯ <|/3g "ВЖН01
-но;) и слкАлпу ялвноггиэ Гпнигоэ та таинноип
-ипиоо ин п eirotfdog та 4и ново и ично(| ^ниигоѴ та ‘‘ыичгу п танфафэ tprniotfon ndii 4вного оюие
•Jj J OlOdJ Kl(J)1?djUdJ
иишиэивцд шѵпояэ 4oioliiiHBdjB£ опноосюо 4вви -ИН0КВШ: ЧГО1Э ‘ЧНВИКВИПВИОХ ^ХВИНОКИШИВПФГ чх^эя oh «icor «LXHHitedJOHHa тап н.'иишиэгнпш дГия та ‘«jjq.K ijoHiiBdH ои ‘вэтавии^хиюя и ииии -НШИф ‘LXBJAMp <ЬХ$0Я 09 91*91013dEHOdiI ЪИЭЖОИ

ч.гэичк.) ^KOModnm та :фнопгэ таонжои вн воивѴ -OXUH ИПинЫф 09 ПМПНѴвиЕиОПИН ФНН9ГФ1ИИ1099И -odii 01‘иквз п dMHdniiioo оички.) ои-‘nidoinddoi ‘рюг.чэ гкоикиояр вн ониэкии еэииѴохвн ‘иквния 0Г$ •цииинѵиф
ъГЫлонин виоу •импни'ихЬтонпн во чкивгявиэоо ииТипизсИф цопжои ohioibjoq фомпгфя и Хнигэ оц
'OOP*IVI огнр
’л £881 *ьн ijihoVohbs ташиииишомго]и[ -члю.чHBdcp
ѴМП1ЭИ1Ѵ1Э 6 £8
841
ГЛАВА
XIV.
842
двадцать пятой части всей территории, но стои­мость их далеко превосходит стоимость про­изведений других крупных родов земледелия.
Пространство земель под виноградниками в 1895 г. было 1.747.002 гектара, давших 26.688.000 гектолитров вина.
Несмотря на сильный вред, причиняемый филлоксерою, ни одна страна в Европе: ни Ибе­рийский полуостров, ни Австро-Венгрия, ни Италия не могут сравниться с Фракциею ни по количеству и разнообразию вин, ни по пре­восходству фабрикуемых в них водок. Но сбор винограда во Франции уже не соста­вляет, как это было прежде, половины сбора со всего света. По мере уменьшения сбора во Франции он увеличивается в других землях, но это нисколько не вредить Франции, которая получает это вино для сдабривания (coupage). С 1880 года Франция более получает вина, чем вывозит. В 1895 году ввезено было во Францию 4.515.000 гектолитров вина, а выве­зено 1.359.000 гектолитров. Пространство ви­ноградников, уничтоженных в 1888 году, было 764.000 гектаров, не вполне испорчен­ных 642.ООО;всего 1.406.000 гектаров.
Ежегодный вывоз вина весьма слаб и со­ставляет не более одной двадцатой количества, потребляемого во Франции: почти все обыкно­венные вина остаются дома. Виноградной про­мышленности уже несколько лет грозит ужас ный враг-филлоксера, которого наука еще не победила и который опустошил уже почти совершенно 50 департаментов. Потери эти громадны, но бедствие способствует по край­ней мере освобождению земледельцев от рутины, заставляет и научает их ухищ­ряться находить новые средства, для занятия новыми родами земледелия: дух инициативы растет, и, конечно, ни почва, ни климат не откажут пм в возможности вознаградить по­терю даже с избытком.
Для земледельческих произведений умерен­ного пояса во Франции есть надлежащая почва. Производство картофеля в ней больше, чем в какой-либо другой европейской стране; мас­лянистые растения весьма распространены, особенно в северной Франции; прядильные растения: лен, конопля, занимают обширные пространства почти во всех частях террито­рии, но главным образом на склоне Ламанша и океана; свекловица-растение по преимуществу промышленное, так как употребляется для фабрикации сахара, сеется в полях северной Франции около заводов; фруктовые и плодовые сады окружают преимущественно города, и до­ставляемые ими фрукты и овощи служат не только для. снабжения Франции, но, частию, и Англии. Но главнейший земледельческий про­дукт после хлебов, стоящий даже выше вина- это луговые травы. Сборы сена и фуража уве­личиваются, и земледельцы с каждым годомъ
все более и более овладевают ландамп и паст­бищами, превращая их в сенокосные луга.
Образовавшийся в 1881 году синдикат для борьбы с филлоксерою состоял из 6.414 соб­ственников с 17.000 гектаров виноградни­ков, а в 1882 году из 12.338 собственни­ков с 32.685 гектарами. По мере уменьше­ния виноградников, уменьшилось производство сидра, которого в 1895 году было выделано 25 587.000гектол., а вывезено 20.116. Картофе­лем засеяно 1.274.110 гектаров; свекловицею 449.857 гектаров, а сбор был 146.602.000 метрических квинталов. Натуральных лу­гов считалось 5.000.000 гектаров, дающих 160.000.000 квинталов сена приблизитель­но на один миллиард франков ценностью; 2.800.000 искусственных лугов дают 110.000.000 квинталов фуража ценностью приблизительно в миллиард франков. Ве­личайшая легкость сообщений способствует разделению труда по разведению живущих в этих лугах животных. Земледельцы каж­дой местности научились уходу преимуществен­но за теми животными, разведению которых наиболее благоприятствуют местный климат и почва; здесь преобладает разведение овец, там-быков или лошадей. Случается даже, что одну и ту же породу животных перемеща­ют из одной провинции в другую, смотря по возрасту и росту животных и не пре­небрегая ничем, чтобы сообщить пм всю воз­можную силу и красоту. Так преобразовываются с веками пастушеские нравы. Кочующие наро­ды следуют за своими стадами по местам пастбищ; у земледельческих народов суще­ствуют пастухи, сопровождающие стада в переходах на горы или равнины и приводя­щие их домой: ныне же, в наших промы­шленных странах только сами животные пе­реходят из одной местности в другую, ме­няя своих главарей, с места рождения до места откармливания: эти перемещения и, в особенности, скрещивания всякого рода имеют последствием видоизменение местных пород и сглаживают различные особенности в поль­зу отыскиваемых скотоводом качеств.
В северных п северо-западных департа­ментах, от Мааса до устья Луары, разво­дится преимущественно лошадь, представляю­щая здесь лучшие породы; в горах юга боль­ше ослов и мулов, которые карабкаются по скалам уверенным шагом; но самые круп­ные и самые сильные ослы разводятся в Пуа­ту. Рогатый скот особенно многочислен во всех луговых областях, т. е. на влажном побережье Ламанша и океана от границ Бельгии до границ Сентонжа и на всех вы­сотах с пастбищами в Пиренеях, Лимузэнских горах, Юре и восегах. Бараны, требующие более сухих пастбищ, пасутся, преимущественно, в восточных Пиренеях,
843 СТАТИСТИКА
в Севеннах, на Центральном плоскогорье, в равнинах Берри, Орлеанэ, Шампани, во­сточной Пикардии и на соленых лугах побе­режья. Козы любят крутизны и разводятся преимущественно в бассейне Роны. Свинья, приспособляющаяся ко всем климатам и кор­мам, распределена равномернее в Бретани, Нормандии, Лотарингии, Перигоре, Лимузэне и Бурбоннэ. Птицеводство, которое в ското­водстве есть то же, чтд садоводство в собствен­но земледелии, развивается все более и более, преимущественно в Пикардии, Фландрии, Мэне и Беарне Пчелиные ульи, особенно в Брета­ни, также вносят некоторую часть богатства в состояние поселянина.
Домашних животных и птиц в 1880 г. было: лошадей 2.848.800, мулов 273.820, ослов 392.850, быков 11.446.250, овец 22.516.100, свиней 5.565.600, коз 1.522.350, стоимостью более 5.000.000.000 франк., птицы 58.280.000,стоимостью более 110.000.00 франк,, пчелиные ульи в 1882 г. 1.971.650, стоимостью более 23.700.000.
Наконец, рыбаки не ограничиваются ло­влею рыбы в море около берега или в водах Ныо-Фаундленда и Исландии, и в собирании по отмелям раковин, но онп «возделываютъ» воды и собирают в нпх устриц и раку­шек. Французских судов, занимавшихся рыбною ловлею в 1800 году в Ныо-Фаундлеидских водах было 156 в 23.824 тонн, снаряженных 5.980 арматорами, а у берегов Исландии в 1882 г. 211 судов в 21.255 тонн, снаряженных 3.696 арматорами. Для берего­вой ловли в 1882 г. было 22.891 судно в 156.287 тонн и 52.954 рыболова. В 1880 г. мелкая рыбная ловля дала 63.115.000 франк., а крупная 16.685.000 франк. В 1882 г. ры­боловство в общем дало 92.963.000 фр.
Рыболовных заведений было в 1878 году 36.930.
Охота неимеет большего значения в стра­не, и дичь далеко не вполне вознаграждает все расходы охотника. В деревнях выводят­ся птицы и мелкие звери; но вредные живот­ные еще есть. В Англии последний волк был убит более двух столетий тому назад, меж­ду тем как во Франции их бродит около стад, как полагают, до двух тысяч. Вред от них составляет не менее миллиона фран­ков.
Количество домашних животных у фран­цузских земледельцев, по сравнению с дру­гими народами Европы, оказывается выше среднего. Конечно, Великобритания богаче Франции своими прекрасными скаковыми, охот­ничьими и упряжными лошадьми; ей же при­надлежат и учителя в искусстве разведения рогатого скота п баранов; в Германии и Австро-Венгрии лошадей больше, и породы их красивее, чем во Франции; Швейцария сла­
франций. 844
вится пастушеским делом. Но французские поселяне принадлежат к числу лучших вос­питателей домашних животных. Не доволь­ствуясь снабжением рынков Парижа и дру­гих больших городов страны, они отпра­вляют, преимущественно в Англию, скот и произведения своих ферм: масла, сыры, япца и птиц, при чем покупатели Лондона ценят с каждым годом дороже произведения, при­сылаемые Фракциею, где пространство, снаб­жающее Англию, постепенно расширяется от побережья Ламанша к внутренности. Яиц вывозится из Франции в Англию ежегодно средним числом 800.000.000 на 160.000.000 франков, а масла в 1833 году 1.100.000 ки­лограммов, в 1883 же году 35.000.000 кило­граммов на 100.000.000 франков.
Можно утверждать без парадокса, что кре­стьянин теперь есть хозяин Франции. Это справедливо в некотором смысле по край­ней мере по отношению к земледельцам, вла­деющим среднею собственностью. С тех пор, как дворянство должно было распродать большую часть своих земель людям, зани­мавшимся прежде её обработкою, крестьяне сделались распределителями матерьялыиой жиз­ни: у них хлеб и вино, они располагают судьбою городов, от нпх зависит изобилие и недостаток. Правда, продавать свои произ­ведения их интерес, и онп не упускают его, но стараются продавать дорого, выжидают благоприятной минуты, зная, что в их рас­поряжении находится не только национальный, но, благодаря свободе торговли, и заграничные рынки. Общая цифра земледельческой промы­шленности в 1877 году по Лаверню была 7.500.000.000, а в 1860 году, по оффициаль­ной статистике, 9.778.000.000. Продажная це­на земли в 1883 году составляла: лучшая земля ценилась в 3.829.039.098 фр.; удобная 57.514.860.648 фр., луга 14.799.518.127 фр.; виноградники 6.887.902.398 франков; леса 6.256.930.960 франков; ланды и пастбища 1.394.532.180фр.; прочия земли 901.222.664 фр., всего 91.584.006.075 франков '). В полити­ке влияние крестьянина выражается пе так очевидно и действует с большею медлен­ностью, но тем не .менее оно существует. Крестьянин, конечно, пе производит рево­люций, но часто заглушает их; он не при­нимает никакого участия в внезапных дви­жениях городских населений, но ослабляет пх силою своей инерции: это видно во всех событиях новейшей истории Франции.
Эта сила крестьянина основывается на твер­дой точке опоры, которую дает ему обладание землею: он одновременно п буржуа, и земле­делец; он сам себе господин. Во Франции считается более восьми миллионов землевла-
!) По „Stutistique du Ministere de l’Agricultureu.
845
Г Л А В А
XIV.
846
дельцев-собственников. Следовательно, счи­тая членов семей, двадцать миллионов фран­цузов имеют свою долю земли. Это такая пропорция, какой не существует ни в какой другой стране Европы; но нужно добавить, что около четырех миллионов считаются непмеющимии своей личной части, именно вследствие незначительности их владения и находятся, действительно, в бедности. Многие из недви­жимых имуществ так малоценны, что про­дажа их не могла бы вознаградить расходы по ликвидации «после смерти владельца». Бла­годаря наследованиям и продажам, собствен­ность бесконечно видоизменяется и предста­вляет в свопх переходах сложные явле­ния. В некоторых частях Франции стремит­ся к восстановлению крупная собственность, и большая часть обрабатывающих ее рабо­тает для других. В других же местах раздробление земли регулярно продолжается: вилл и садов становится больше; а замки и парки исчезают.
Вообще, не говоря о тысячах местных передвижений земельных границ, земля про­должает делиться на отдельные владения. Чи­сло участков, с которых берется земельный налог и из которых многие, конечно, мо­гут принадлежать одному и тому же лицу, не переставало увеличиваться до последней вой­ны, которая слегка понизила это число. Прп этом надо заметить, что это увеличение про­исходит быстрее в департаментах, в ко­торых менее развита промышленность.
В 1881 году число собственников земли доходило до 8.424.218 семейств. Лиц, пла­тивших поземельный налог, было: в 1815 г. 10.083.731; в 1851-12.393.366; в 1869- 10.988.730; в 1870-14.485.282; в 1871- 13.820.655 и в 1881-14.298.008. Сумма по­земельного налога в 1895 году доходила до 245.317.102 франка х).
Возрастание налогов с 1826 г. по 1881 г.: в центральных департаментах возрасло на 70,2 процента; в юго-восточных па 55,2; в юго-западных на 54,2; в западных на 44,4; в северо-западных на 36,2, а в юго-запад­ных на 34,4. В течение некоторого време­ни можно было бояться, чтобы богатые кре­стьяне не пытались восстановить для себя крупную собственность; п действительно, по­пытка была сделана во многих местах, ио в виде отдельных случаев. Осторожный крестьянин знает хорошо, что земля имеет ценность только под условием обработки её тем, кто ею владеет: он старается не обре­менять себя такими землями, за обработку ко­торых ему пришлось бы платить, и, «округ­лив достаточно свое владение, он прекраща­ет свои покупки и бережет деньги, чтобы от-
Maurice Block и пр.
давать их в займы, под хорошие обеспече­ния, может быть детям тех самых владель­цев, которые были патронами его семьи» «Застой земледелия», на который жалуется столько земледельцев, помимо больших не­счастий, в роде филлоксеры, града, наводнений и пожаров, существует только для тех, ко­торые не обрабатывают землю сами. Тяжесть «задельной платы» падает, главным обра­зом па владельцев крупных имений, хотя земледельческая поденная заработная плата еще гораздо ниже, чем плата городским ра­бочим. Доныне только десятая часть поземель­ной собственности принадлежит крестьянам: остальная в руках людей, не занимающихся хлебопашеством * 2).
Колебания земледельческой платы с 1700 г.: Средняя поГодичный прпден. плата ход земледел.

мужчинам.
семьи
1700 ....
. . . . 0,50
180
1788
. . . . 0,60
200
1811
. . . . 1,05
400
1840
. . . . 1,30
500
1852
. . 1,42
550
1862 . . •
. . . 1,85
720
1875 . . • .
. . 2,00
800
Средняя ежегодная цифра убытков за вре­мя с 1876 по 1881 год от пожаров, навод­нений, града и грозы была 195.650.000 фраик. Порядок мелкой собственности, в сравнении с крупным землевладением, имеет весьма большие преимущества. Кадастровых участ­ков ныне существует по крайней мере 127 миллионов 3), т. е. каждый из них имеет около сорока аров.
Эксплоатация обработанной земли (без ле­сов) 3.225.877. Среднее эксплоатпруемое про­странство 10f/2 гект. Эксплоатация менее ио гект., т. е. мелких владений, 2.435.401, т. е. 75,48 на 100. Эксплоатация от 10 гект. до 40 средних владений 536.309, т. е. 19,75 на 100. Эксплоатация более 40 гектаров, круп­ных владений 154.167, т. е. 4,77 на 100.
В некоторых местах земля, так сказать, искрошена, и это не только в округах боль­ших городов, где преобладает огородпиче ство, но и в совершенно хлебопашеских местах 4). Это разделение земли на отдельные и даже отдаленные один от другого куски влечет для крупного земледелия потери зе­мли, денег и времени, невозможность правиль • ного разделения полей на севообороты и ча­стые тяжбы между собственниками. Чем даль­ше поле от жилища, тем затруднительнее па нем работа и тем дороже произведения: имения далее чем в пяти километрах мо­
’) Baudry, „La Fin du mondeu.
2) A. de Foville, „Economiste Fran^ais4*, 8 janv. 1876.
3) Toubeau, „Philosophie positive1', avr. 1883.
4) Elie Reclus, „Introduction an Dictionnaire des com­munes'’ Адольфа Жоан.
-847
СТАТИСТИКА ФРАН и ЦП.
848
гут даже дать в результате нуль *)• Много­численность полей требует удлинения дорог и тропинок, требует больше границ, боль иие невозделываемых меж между различны­ми владениями. Большая часть выгод, доста­вляемых научными приемами большим хо­зяйствам, заранее потеряны. Так паровые плуги, которые со всеми принадлежностями стоят около сорока тысяч франков, могут работать с пользою для владельца только при пространстве полей не менее 500 гектаров, а таких участков весьма не много. Во Фран­ции существуют миллионы таких участков, которые слишком малы даже для животной работы, которая в пятнадцать раз дешевле людской. Во Франции с гектара собирается пшеницы от 15 до 17 гектолитров, в Анг­лии от 18 до 25 гектолитровъ
Пахотные поля во Франции дают меньше дохода, чем в Англии, при одинаковой по­верхности. Крестьянам угрожает теперь силь­ная конкурренция Германии, где путем обмена произведена настоящая территориальная раз­верстка, соединившая различные участки для составления больших владений. Пахотной зе­мли вследствие этого прибыло около одной шести­десятой, легкость же труда увеличилась в гро­мадной пропорции 1 2). Большие американские фермерские хозяйства, эксплоатпруемые пе оди­ночными работниками, но соединенными си­лами батраков, заменивших невольников южных штатов, составляют разорительную конкуррсищию Франции. Поэтому, чтобы фран­цузское хлебопашество сохранило свое место и шло бы вперед соразмерно с промышлен­ностью, необходимо скорейшее применение ме­тоды труда в больших размерах для при­ложения научных приемов в обработке землп и утилизации её произведений. Это поведет к некоторым необходимым в земледелии улучшениям. Необходимо, чтобы крестьяне, прямо ли, при помощи ассоциаций, или посред­ственно и с большими для них расходами при вмешательстве господарства или син­дикатов от капиталистов, научились смо­треть на землю не как на множество от­дельных клочков, не имеющих друг к другу никакого отношения, а как на целый организм, управляемый общими закопами кли­мата. Большие работы по дренажу и канали­зации на сырых землях, прорытие ороситель­ных каналов-на сухих, устройство сдер­живающих бассейнов в верхних долинах потоков п рек; ассенизация нездоровых зе­мель, восстановление в горах лугов и ле­сов-это такие земледельческие труды, кото­рые не могут быть исполнены, если главные заинтересованные люди, крестьяне, не умеютъ
1) George Ville, „La Propriete agricole en France".
2) Tisserand, George A ille, „La propriete agricole en Frauce".
отделаться от обладания своим тесным огоро­женным клочком. Эти широкия предприятия начаты уже в тысяче местах, но так, что результаты не имеют связи и часто противо­положны один другому,-их можно испол­нить только по общему плану л при участии всех. Только тогда различные части страны, производительность которых так различна вследствие рельефа л свойств земель и тра­диций земледельческой рутины, будут в со­стоянии принимать участие в общем произ­водстве.
Но все эти работы не более, как только первоначальный груд и вовсе пе составляют истинного земледелия. Дело в том, что не­обходимо, по удачному выражению, «построить землю» подобно тому, как строят дома и дороги, и к этому должны служить все> новей­шие механические орудия. Но все это хорошо для больших имений; обработку же мелких можно уподобить садоводству. Мелкий собствен­ник, подобно садовнику, должен знать каж­дый ком земли и подробно ее изучить во всех отношениях. Подобно садовнику, оп должен воспитать растение, знать степень потребности для него воды, посвящать ему все свободное время, изучать все его свойства и воспроизво­дить новые организмы.
Не говоря уже о цветах и овощах, кото­рые у него не оспаривает крупный землевла­делец, но и вообще вся жатва, собранная с небольшего поля садовода, сплошь и рядом дает гораздо больший доход, чем крупные земли, обрабатываемые плугом и машинами; даже зерновые хлеба и те дают отличный сбор; небольшое, хорошо обработанное поле приносит сам 1.500-2.000 тогда как прп. экстенсивной системе хозяйства в сред­нем получается сам 10-12, а иногда даже сам 5. Китайцы, у которых земледелие и садоводство идут рука об руку, сеют все культивируемые ими растения, они давно уже миновали варварский обычай экстенсивной куль­туры. Все их земли делятся па мелкие хозяй­ства; каждая семья имеет свою землю, кото­рую опа обрабатывает собственными руками с чисто сыновнею любовью. Если подготовле­ние почвы сложными работами по глубокому взрыхлению, дренажу, канализации и удобрению не допускает частичного деления, то с дру­гой стороны хорошая культура, когда продукты по качеству соответствуют продуктивности почвы, не применима к режиму крупной соб­ственности. В среднем мелкая собственность, которая по своей интенсивной культуре пред­ставляет промежуточную степень между круп­ным имением и огородом садовода, произ­водит гораздо больше, чем latifundia, эта вечная причина социального разорения.
4) Toubeau, „Repartition metrique des iinp6ts',J.
849
ГЛАВА
XIV.
850
Доходы с больших Нормандских име­ний, по Бодрнльяру, ЗА., доходы с мелких и средних Нормандских имений, по Бодрилъяру, 4% П 5Х.
Но как же выполнить все эти великия ре­формы. Всякий знает, как много и долго еще нужно бороться с рутиною в стране, где 9/1() землевладельцев не знают даже своей почвы, так как ее обрабатывают чужия руки. Что касается крестьян-собственников,то онп вообще не доверяют научной теории и отно­сятся с презрением к теоретическим зна­ниям. Земледельческий институт и три сельско­хозяйственные школы в Гриньяне, Монпелье п Гран-Жуане почти не имеют учеников, и если 33 школьные фермы посещаются охот­нее, то во всяком случае общими идеалами там мало занимаются. Можно сказать, что еще половина Франции обрабатывается по ста­ринным традиционным обычаям: даже про­стая расчистка пустошей далеко еще не окон­чена, и обширные пространства зарослей в Пиренеях, Гаскони, Бретани, в равнинах и плоскогорьях центральной Франции, еще дожидаются плуга. «Порченныя» болота запад­ного побережья превращены в луга лишь в небольшой части; большая часть Камаргп и берега приморских лагун в Лангедоке еще остаются смертоносными. Во Франции ныне не более 200.000 гектаров, которые могут поль­зоваться оросительными водами; но в распре­деления влаги существует такая неправиль­ность, что разве только половину земли в стране можно считать хорошо орошаемою. Дур­но управляемые реки часто опустошают поля, и в Альпах, Севеннах и Пиренеях обезлюжпваются целые области, вследствие исчез­новения растительной земли, неудерживаемой более ни корнями деревьев, ни травою. Прав­да, уничтожение лесов и цивилизация долго были терминами одинакового значения. Когда леса покрывали еще большую часть сельских пространств, пустоши, производимые рубкою, были станциями земледельца и основателя го­родов; но дело лесоистребления давно уже пе­решло свой предел. Хотя Франция имеет еще около более 9.185.000 гектаров леса, т. е. бо­лее одной шестой всей своей территории, но она не может продовольствоваться дровами, давая не более трети необходимого ей коли­чества; строевой же лес почти весь идет изъза границы, обходясь ежегодно более 100 мил. франк. Продукты лесного хозяйства в 1876 г. по Матьё далп 23.675.550 франков. Ныне почти вся поверхность гасконских Ланд по­крылась лесами так же, как и Солопь, и часть Бревна, п многие пустоши (gatins), по количе­ство земли, которое было бы полезно засадить вновь лесом, полагают в миллион сто ты­сяч гектаров. Но с каким бы усердием ни принялись за это дело восстановления лесов,
каковы бы ни были даже непосредственные выгоды этого восстановления для земледельца, как в плантациях трюфелевых дубов, на получение всех ожидаемых результатов по­надобится не менее столетия хорошо напра­вленных усилий. Только по истечении этого времени дорогия породы, особенно дуб, мо­гут заменить собою смолистые породы с бы­стрым ростом, которыми пользуются, чтобы скорее покрыть лесом горные склоны. Но для. нового насаждения леса следует не забывать, что пространство, занятое лесом, вовсе не соответствует его стоимости; напротив, чем больше лесов, тем менее онп доходны. То, что обыкновенно принято понимать под сло­вом лесоводство, в сущности не что иное, как лесное хозяйство, т. е. уменье бережно продавать лес па сруб, а вовсе не искусство насаждать его. В силу прогресса научнаготруда поле обращается в сад, а лес в фруктовый сад, где каждое дерево подвер­гается особому уходу *).
В своем целом французское земледелие, как и в других странах Европы, своим первобытным состоянием свидетельствует о том всемирном социальном явлении, что раз­витие той или другой отрасли промышленности идет обратно пропорционально её давности; чем давнее существует тот пли другой обы­чай, тем легче он обращается в рутину и задерживает всякий прогресс, тогда как всякое новое изобретение, не освященное ве­ками, легко поддается улучшениям. В срав­нении с мануфактурною промышленностью, земледелие почти непродуктивно. Оно распола­гает капиталом более 100 миллиардов и за­нимает более 20-ти миллионов человек, между тем производит не больше 8 миллиар­дов, т. е. 400 фр. на душу. В мануфактур­ной же промышленности 8 миллионов душ производят 15 миллиардов, т. е. 1.800 фр. на человека, что составит вчетверо, даже впя­теро больше * 2).
III.
Франция сравнительно весьма бедна под­земными сокровищами. Почти во всех насе­ленных странах, имеющих такое же про­странство, рудники металлов, кроме железа, многочисленнее и производительнее, чем в ней. Платины, золота, серебра и ртути во Фран­ции нет пли так мало, что о них нечего упоминать при перечислении её богатств. Руд­ники цинка, никкеля, олова, свинца, сурьмы, марганца и меди, которые разрабатывались деятельнее в римские времена 3), дают весь­
Toubeau. Цитированные мемуары.
2) Duponche]l „Hydraulique“.
3) Ernest Desjardin, „Geographie de la Gaule romainew, т. II стр. 420.
851 СТАТИСТИКА
ма мало металла в сравнении с соседними странами. Громадное потребление Фракциею этих различных металлов и её собствен­ное их производство относится как 10 к 1. Добыча и производство в 1895 г. были: чу­гуна 2.005.889 т., ценностью в 118.000.000 франков, железа 786.000, на 129.000.000 и стали 818.954 т., на 169 с половиною миллио­нов; а всего 3.530.000 тонн, на 416.500.000 франков.
Каменного угля добыто в том же году 27.801.276 т. и магнита 434.763 тонны 1). Железные рудники имеют больше зна­чения, хотя во Франции далеко не существует таких месторождений, которые можно было бы сравнить с рудниками острова Эльбы, Данне­моры в Швеции, «Железной горы» в Миссу­ри, или Мокта-эль-Гадид в Алжире; но за исключением нескольких пунктов, желез­ная руда добывается во Франции не близко от залежей топлива, так что требуются зна­чительные расходы на перевозку её на место плавки. Более половины всего железа, обработываемого на фабриках, идет пз-за-границы. В последнее время получило весьма большое значение добывание колчедана для фабрикации серпой кислоты.
Каменноугольные копи, доставляющие паро­вым фабрикам топлпво, как и железные руды, недостаточны для потребления Франции. Добыча каменного угля в 1881г. была в Анг­лии 126 миллионов тонн; в Соединенных Штатах 77; в Германии 49; во Франции 19; в Бельгии 17; потребление же было в Англии 131 миллионов; в Соединенных Штатах 70; в Германии 55; во Франции 28 и в Бельгии 11 миллионов. В 1883 г. во Франции было добыто 21.446.000тонн, на 250.000.000 фран. Хотя они и меньше по протяжению бассейнов Англии и, особенно, Китая и Соединенных Штатов,но вполне удовлетворяли бы потребно­стям промышленной Франции, если бы они не были расположены во внутренности страны, и если бы плата за перевозку не возрастала так быстро по мере расстояния. Количество то­плива, ввозимого во Францию из-за границы, в дополнение к своему, равняется прибли­зительно половине количества угля, антрацита и лигнита, добываемых 80.000 рабочих из французских копей для нескольких боль­ших компаний, пользующихся в этом отно­шении монополиею. Производительность растет с каждым годом, но и потребление увеличи­вается почти с такою же быстротою.
Что касается до камней и земель, то Фран­ция ими весьма богата: у ней есть граниты, порфиры, базальты, весьма хорошие мраморы, всякого рода строительный камень, который дал возможность построить почти все города
4) „Annuaire de 1’есопошие politique“, р. М. Block.
франции. 852
из прочных материалов; камень для моще­ния, жерновые камни, известь, гипс п мер­гель, наконец, различные глины, служащие для фабрикации фарфоров, фаянсов и обык­новенной посуды; разработкою каменоломен и залежей занято более 100.000 рабочих. Многие земли, богатые ископаемыми, употре­бляются на удобрение пахотных земель и пе­ревозятся на дальние расстояния. Несколько лет тому назад получили большое экономи­ческое значение залежи фосфорнокислых со­лей, находящиеся на южном склоне централь­ного плоскогорья и в северных департамен­тах. В Маасе, Арденнах и Па-де-Кале эти пространства занимают около 200.000 гект­аров, и 30.000 рабочих занято раскопками земли для их извлечения. Определено, что с 1857 г. открытие этих плодотворных веществ увеличило ценность содержащих их земель на 400 миллионов, т. е. стоимость их утрои­лась, не говоря уже о громадном усилении плодородия, которым обогатились удобряемые ими земли.
К этим сокровищам, которые дает про­мышленному человеку сама земля п которыми Франция обладает в изобилии, следует при­соединить прибрежные солончаки, соленые источники во внутренности страны и целеб­ные воды всякого рода, теплые или холодные, которые бьют в местах соприкосновения геологических слоев, особенно в Пире­неях, Оверни, в Альпах и Вогезах. Хотя во Франции и нет таких глубоких соляных слоев, как в Германии и Австро-Венгрии, соли в ней добывается гораздо более, чем нужно для своего потребления, почему и за­брошены обширные пространства солончаков, за недостатком покупателей на их произве­дения. Добыча соли в 1880 г. была: морской соли 639.000 тонн на 6.718.758 франков, а каменной соли 115.500 т. на 11.813.773 фр. В 1893 году 114.327 тонн. На каждого жи­теля приходится 8 кидограмм. 350 грамм. То же надо сказать и о минеральных источни­ках, из которых многие, представляя на­стоящие ручьи, пропадают без употребления: все воды, рекомендуемые медиками, принад­лежат уже к числу источников, па которые больные стекаются толпами, но на водах не столь известных, хотя не менее действитель­ных, посетителей не бывает. В 1882 году было 641 заведение и 1.044 источника.
В собственно промышленности, т. е в об­работке сырых материалов, Франция сделала огромные и более быстрые успехи, чем в земледелии. Это национальный труд, к кото­рому стремится наибольшая изобретательная деятельность, к которому прилагаются все на­учные средства, Состязания народов па боль­ших всемирных выставках доказали, что Франция не только сохранила традиционное
853
ГЛАВА
XIV.
854
превосходство по предметам вкуса и тонкой работы, но что она стала соперницею Англии по множеству других произведений и по по­стройке машин. Успехи были таковы, что употребление столь необходимого в промыш­ленности свинца в течение полувека во Фран­ции удесятерилось, а потребление каменного угля удвадцатерплось 9Совокупная сила паро­вых машин, которая составляет приблизи­тельную меру успехов крупной промышлен­ности, возросла даже в высшей пропорции; т. е. увеличилась против 1840 г. по крайней мере в тридцать раз; продолжить это срав­нение для более отдаленного времени было бы просто делом любопытства, потому что пар употреблялся лишь в редких заведениях. Паровых машин, считая судаи локомотивы, в 1880 году было 52.794 силою в 3.341.973 лошади. В 1820 г. во всей Франции было только 65 машин. Как материальная сила, машины эти представляют по крайней мере силу 60 миллионов рабочих, присоединяемых к 60 миллионам людей, уже работающих на фа­бриках, и даровым двигательным силам воздуху и воде. Во Франции существует около 40.000 более пли менее исправных запруд, падение воды с которых приводят в дви­жение более 80.000 всякого рода мельниц, и это число могло бы быть удвоено. Наконец, в некоторых местах начали пользоваться морским приливом и отливом. В подни­мающейся и опускающейся воде приморские порты имеют в своем распоряжении такого могущественного двигателя,в сравнении с ко­торым, когда наука съумеет его дисциплини­ровать, все человеческие работы будут просто забавою.
Все области «Франции имеют хотя какоенибудь значение в земледельческом отноше­нии по одному или по многим произведениям, между тем как во многих департаментах не существует еще никакой заметной про­мышленности. Ремесленники занимаются удо­влетворением лишь непосредственных по­требностей населения, и весьма редкия фабрики встречаются только по близости городов. По крупная промышленность распространяется все более и более, п уже лет двадцать как нет ни одного департамента, куда не про­никла бы паровая машина. Точками отправле­ния этого мирного нашествия служат, после Парижа, юг и Фландрия, страны шелка и по­лотен, т. е. с одной стороны края юга, где наиболее чувствовалось влияние Рима, а потом Италии, и где победы прошлого наиболее со­хранились от мрака средних веков, с дру­гой-города севера, которые первые соедини­лись в ремесленные сословия и образовали общины. Эти два противоположные края, цен-
2) Levasseur. „La France avec ses coloniesu.
трами которых служат Лион и Лилль, еще и теперь остаются вместе с бассейном Сены, великими промышленными областями Франции, а разрабатываемые в них каменноугольные копи обеспечивают первенство и за потом­ством. Во всех дистриктах, где открыты большие залежи топлива, возникли для их ути­лизации фабрики. Впрочем,и железная руда, глины и фаяйсовые и фарфоровые земли также породили фабрики. В приморских краях торговые удобства привлекли многие роды про­мышленности, получающие из-за границы сы­рые материалы или сбывающие за границу свои произведения. Наконец долгия зимы и скудная почва горных местностей заставили жителей создать себе средства помимо земледелия и ско­товодства: так в Велэ, Оверни, Вогезах женщины стали искусно плесть кружева, а в Юре люди научились точить дерево, делать часы, пружины и всякого рода посуду.
Перечислить все производства, практикуе­мые в 150.000 фабриках и мануфактурах Франции, значило бы составить резюме чело­веческого труда. Среднее число промышленных привилегий-6.057 в год. Главною фабри­кацией), фабрикацией) тканей, занято наверное более двух миллионов рабочих. По шелко­вым тканям Франция занимает первое ме­сто между всеми народами; по шерстяным, суконным, ковровым, фланелевым она оспа­ривает первенство у Англии. По прядению и тканью бумаги опа в семь раз слабее Вели­кобритании и даже уступает Соединенным Штатам, но по качеству своих тканей пре­восходит все страны материка и даже Ан­глию.
Хлопчатобумажная промышленность в 1875 г. в разных государствах была:
Англия в 1878 г. 39.500.000 шпулек; Соеди­ненные Штаты в 1880 г. 10.920.000 шпу­лек; Франция 49.400.000 шпулек; Германия 5.100.000 шпулек; Швейцария 2.500.000 шпу­лек; Россия 2.000.000 шпулек; Австро-Венгирия 1.600.000 шпулек; Испания 1.400.000 шпулек.
Кружева, фабрикуемые работницами, веро­ятно равняются по стоимости произведениям этого рода всех других стран; наконец, фабрики тканей из льна, пеньки, индейской конопли и особенно из смешанных во­локон весьма значительны.
Прядильных и ткацких фарикъв 1880 г. было 6.054.
Шелковое
рабоч.
К0КЛЮ Ш.
верет.
ставков.
производство Шерстяное
113.600
213.575
236.988
74.775
производство Бумажное
110.900
-
307.850
88.676
производство
Льняное и пеньковое
39.100
-
4.942.790
113.239
производство
60.585
-
740.490
47.542
855
СТАТИСТИКА ФРАНЦИИ.
рабоч. коклюпт. верет. станков.
Смешанное
производство 36.600 - 827.340 50 633
Кружевное
производство 240.000 работниц.
Стоимость производства . . . 4.000.000.000.
Стоимость предметов одежды. . 1.000.000.060.
О прогрессе, совершившемся в производ­стве разных материй, можно судить уже по тому факту, что число рабочих по фабрикации сукон сто лет тому назад было гораздо больше при гораздо меньшем производстве: один рабочий нашего времени, при помощи машины, представляет промышленную силу, которая в восемь раз превосходит силу ра­ботника прошлого века.
Такой же прогресс показывает история и во всех других французских промышлен­ностях. Так, далеко не равняясь Англии по производству чугуна, железа и стали, Франция тем не менее стоит по своей металлургии выше, чем была вся Европа в 1815 году:
Металлургическое производство во Франции было:
метр. центр. метр. центр. 1819 г. Чугунъ 1.125.000 1883: 20.673.876
„ Железо . . . 742.000 „ 9.680.680
„ Сталь 50.000 „ 5.090.000
Общая стоимость металлургического производства в 1880 году составляла 495.028.050 франков.
До 1830 г. французы получали все крупные машины из Англии, теперь же они отпра­вляют их во все страны мира и продают даже своим соперникам по ту сторону пролива. Другая крупная промышленность, именно про­изводство свекловичного сахара, возникшее во время войн Империи, при континентальной блокаде, дает теперь более 400.000 тонн сахару, т. е. около седьмой части всего фабри­куемого в целом свете количества, между тем как в 1828 г. все производство Фран­ции достигало только 7.000 толп. В 1881 году сахарных заводов было 486; выделано сахара в 1882 году 423.000 тонн и на рафи­надных заводах 355.070 тонн, но в этом отношении Франция стоит позади Германии и Австро-Венгрии, занимая только третье 'место.
Фабрики химических продуктов есть так­же создание нынешнего века, и значение этой промышленности возрастает с каждым го­дом, благодаря успехам науки, которая умеет утилизировать остатки, земли и все ве­щества, которыми недавно еще пренебрегал фабрикант. В то же самое время эти открытия химии косвенно приносят пользу многим про­мышленностям, как например мыльной, свечной, крахмальной, красильной, обойной. К сожалению, они же служат для подделки многих мануфактурных произведений и, что еще важнее, для подделки съестных припа­сов, в особенности вина и пива: дешевизна
856
заставляет принимать яд Пива выделыва­лось в 1877 г. 7.717.494 гектолитра, из ко­торых на долю 5 северных департаментов приходилось 6.000.286 гектолитров.
Большие промышленности, имеющие наибо­лее отношений к искусству, как производ­ство мебели, ювелирное дело, фарфоровое и стеклянное производства, приготовление искус­ственных бронз, книгопечатание, гравиро­вание приобретают также все больше и больше экономическое значение, и в большей части предметов промышленного искусства Франция сохраняет за собою издавна приобретенное первенство. Ныне Англия соперничает по производству хорошей бумаги, а Германия является её соперницею по фарфоровой и хру­стальной фабрикации. Англия, где много фран­цузских рабочих, стала почти равняться с Фракциею по красоте своих гончарных про­изведений, далеко превосходя ее по количеству последних. Первенство французских фабри­кантов фарфоровых произведений оспари­вается главным образом по той причине, что центры гончарной промышленности нахо­дятся в провинции, не пользуясь тою помощью, которая давала бы им художественная среда Парижа.
Экономисты, пытались определить общую ценность произведений французской промыш­ленности. Сумма, в которую ее в 1875 году оценил Морис Блок, составляет ^милли­ардов, при чем он не считал ни перевозоч­ной промышленности, пи судостроения, ни по­строения больших машин.
Произведения французской промышленности по Морису Блоку в 1875 г.
Ткани и одежда 4.820.000.000 фр.; съест­ные припасы 2.927.000.000 фр.; строение 1.680.000.000 фр.; металлургия 865.000.000 фр.; химические продукты, мыла, свечи 750.000.000 фр.; мебель 550.000.000 фр.; ко­жи 400.000.000 фр.; ювелирные вещи 200.000.000 фр.; гончарное и стеклянное про­изводство 150.000.000 фр.; бумага, инструмен­ты 150.000.000 фр.; разные предметы 300.000.000 фр. Итого 12.792.000.000 фр.
Крупная промышленность, собирающая ра­бочих на свои обширные фабрики, и промыш­ленность мелкая, оставляющая рабочего на дому, делят повидимому между собою этот громадный итог почти пополам; по каково бы пи было истинное отношение, верно то, что крупная промышленность все более и более заедает мелкую: скромные заведения не мо­гут выдержать борьбы с сильными заводами. Поразительное доказательство этому предста­вляет металлургия: с 1846 по 1869 г., при устроившемся во Франции производстве чугуна,
’) Boylac, „Rapport de la delegation ouvricre fran^aise a Yienne en 1873“.
857
ГЛАВА
XIV.
858
число чугуноплавильных заводов уменыпплось более чем вдвое, т. е. из 623 дошло до 288. Это постоянное усиление крупной промыш­ленности представляет замечательнейший факт нынешнего века по последствиям, вы­текающим из него для социального положения рабочего населения, и готовит будущим по­колениям весьма серьезные задачи 1).
Распределение рабочих в 187-1 г., по до­кладу г. Дюкара Национальному Собранию:
Горное дело . . Кру и. промышл. Мелкая „ Итого .
мастеров.
рабочих.
Всего челов.
14.117
161.819
178.936
183.227
1.420.006
1.603.233
596.776
1.060.134
1.656.920
794.120 2.614.959 3.439089
с семействами - 8.400.000
IV.
Торговля во Франции возрастает в тех же размерах, как земледелие и промышлен­ность; три города: Париж, Марсель и Гавр ведут каждый большую торговлю с заграни­цею, нежели вся страна полвека тому назад. Вся торговля за это время увеличилась в де­сять раз.
Большие дороги и менее важные путп, изби­раемые громадною внутреннею торговлею, в равнинах и негористых областях Франции, образуют почти полную сеть; но в гористых частях долины сообщаются между собою лишь не многими хорошо содержимыми дорогами и даже чрез большие Пиренеи, из бассейна Гаронны в бассейн Эбро, существует, как мы виделп, только один пункт перехода; в Альпах-их два, на Мон-Сенисе и МонъЖеневре. Сложность французских дорог, го­сударственных, департаментских, стратеги­ческих и «больших путей сообщения», которые могут служить для торговли тяжелы­ми товарами, превосходит 180.000 киломе­тров, и, кроме того, проселочных дорог в хорошем состоянии считается около 320.000 километров; для перехода всех этих дорог через ручьи и реки служат около 2.000 мо­стов и более 200.000 мостиков. Торговое движение по дорогам не уменьшилось с по­стройкою железных дорог, по изменило на­правление: оно следовало ио главным доро­гам от одного большего города к другому, теперь же оно перешло на второстепенные дороги, которые направляются вправо и влево к железным дорогам, как притоки к большой реке.
Дороги государственные в 1881 году со­ставляли 37.324 килом.; дороги департаментские 37.142 килом.; главных сообщений 102.815 килом. Всего 177.281 килом. Дороги проселоч­ные в хорошем состоянии 314.160 килом.;
1) Морис Блок, ^Statistique de la Frange", т. И, стр. 200.
сложность дорог, годных для езды в эки­паже, 491.441 килом.;дороги большие и просе­лочные, строющиеся плп проектированные, 169.406 килом.
Великий переворот, совершившийся в пе­ревозочной промышленности применением па­ра вместо животной силы, начался во Франции лишь с 1832 года; только по истечении шести лет после знаменитого состязания машин на железной дороге из Ливерпуля в Манче­стер, осмелился показаться первый локомотив на железной дороге между Лионом и СенттЭтьеном. На новое изобретение, долженство­вавшее преобразить мир, долгое время смо­трели с некоторым недоверием,идо 1842 г. железно-дорожные линии распространялись по французской территории с необыкновенною медленностью. Ныне сеть больших дорог разветвляется с одного конца страны до дру­гого, но она завершена только от политиче­ского центра, т. е. Парижа, к окружности Франции. Из столицы идут железные доро­ги ко всем прибрежным городам, имеющим какое-нибудь значение, и почти ко всем горо­дам пограничным. Но другая часть великой сети, часть второстепенных узлов, которые должны связать главные города провинций и речные бассейны, еще не вполне окончена. Так Ним и Монпелье не могут сообщаться прямо с Лиможем, а Бордо соединяется с Лионом лишь посредством целого ряда второ­степенных п соединительных линий. Весьма большое препятствие к окончанию сети соста­вляет масса Центрального Плоскогорья. Впро­чем, перевозочное движение как людей, так и вещей, для которого употребляется более 180.000 вагонов всякого рода и более 8.000 локомотивов, усиливается весьма быстро: тор­говля увеличивается с каждым годом, но она еще очень слаба в сравнении с движе­нием па английских железных дорогах. Француз делает средним числом по же­лезной дороге только три поездки в год на расстоянии около сорока километров, а локо­мотивы возят не более 3.000 тонн товаров на километр рельс.
Число пассажиров, проехавших в 1881 г. по французской сети, было 179.729.600; число перевезенных тонн 84.647.500; число путе­шественников, перевезенных по британской сети в 1881 г. (не считая абонементных билетов)626.079.000;числотоннъ247.045.000.
Длина французских железных дорог представляет почти тринадцатую часть всех железно-дорожных линий земного шара; но это отношение уменьшается с каждым годом, по мере того как локомотив проникает во внутренность Азии, Африки, Австралии и Южной Америки. В 1884 г. длина железных дорог всего мира была 410.000 километров, а во Франции 28.228 километров.
СТАТИСТИКА ФРАНЦИИ.
860
859
Соединенные Штаты, Британские Острова и Германия превосходят Францию по общей дли­не железных дорог, а некоторые мелкие го­сударства, как Бельгия, Швейцария, Нидерлан­ды, имеют также преимущество по отношению к поверхности. Но по красоте построек, изя­ществу и прочности сооружений французские железные дороги не уступают никакой другой стране, и сравнительно весьма значительную стоимость сети должно приписать большею частию именно совершенству полотна, насыпей и мостов: она стоила обществу, считая и ра­боты еще неоконченные, более 11 миллиар­дов, употребленных компаниями или госу­дарством. Англия есть единственная страна в Европе, где цена километра железной до­роги на значительную сумму выше, но это вследствие множества построенных там го­родских линий.
Стоимость постройки железных дорог к концу 1881 года была:
кил. фр. т. е. фр.закил.
во Франции .... 25.045 10.616.500.000 424.000 в Англии 29.244 18.640.600.000 637.000
в Соедппеп. Штат.163.688 31.852 000.000 195.000 в Германии . . . 33.865 11.113 000.000 328.000
Наибольшие траты были сделаны во Франции на переходы через плоскогорья и горы. Между самыми замечательными в этом отношении работами можно упомянуть прежде всего пе­реход в Кот д’Ор через туннель Блезп, переход Нерты, между Роньяком и Марсе­лем, по подземелью в 4.638 метров, ко­торое, до открытия туннеля Фрежюс, было самым длинным туннелем во всем мире; переход Канталя по Лиоранскому туннелю между Арильяком и Мюра; выемка сквозь пор­фировые скалы Сен-Мартэн-д’Эстрео, между Луарою и Аллье; подъем на плоскогорье Ланнмезаи, к востоку от Тарба, и переход через Севенны, между Нпмом и Бриудом. Большой туннель в Альпах, между Моданом и итальянским местечком Бардопнешь, есть также отчасти дело Франции, потому что он просверлен инженерами на-половину на французские деньги. Впрочем, железные до­роги представляют сооружения, замечатель­ные не только по громадности потраченного на них труда: некоторые мосты и виадуки, как напр.. Шомонский и Морлэ, не просто громадные массы, сделанные для удивления зрителя, а в то же время и произведения ис­кусства.
Вследствие преобладающей во Франции централизационной политики, все большие лппип, проведенные с одного конца страны к дру­гому, делают крюк, чтобы зайти в Париж, а на второстепенных извилистых дорогах,
обходящих столпцу, движение медленно и не­
правильно. Париж пользуется таким ооразом важным преимуществом быть местом обязательного проезда путешественников и провоза товаров для большей части Франции; но путешественники теряют прп этом доба­вочную плату за более длинный проезд, а страна теряет часть транзита, идущего с севера Западной Европы к Средиземному морю. Недавно Франция пользовалась почти монополиею в этой торговле; но эта привиле­гия, данная ей её географическим положе­нием, частию отнята у неё железно-дорожнымп линиями, пересекающими Бельгию, Германию и Италию от Северного моря к Генуэзскому заливу и Адриатическому морю. Уравнение Альп создало для Франции соперников отно­сительно удобств транзита; малейшая ошибка торговой политики, малейшая надбавка тари­фов и налогов, малейшие фискальные тре­бования илп административные придирки мо­гут почти совершенно отбросить к востоку великий торговый ток между севером и югом Европы.
Простой взгляд на карту показывает, что железная дорога, которая всего более нужна Франции, чтобы можно было оспаривать у Гер­мании перевозку товаров пз Великобритании, и даже Бельгии п Нидерландов к Средизем­ному морю, есть линия, которая должна напра­виться из Калэ прямо на Дижон, и соеди­нить здесь всю северную сеть, избегая боль­шего крюка на Париж. Извилистые железные дороги, которые будут заменены этою линиею, не могут дать тех услуг международной торговле. Точно также необходимо открыть чрез Альпы новый путь сообщения непосред­ственно с Италиею. Железная дорога, соеди­няющая ныне Париж с Миланом и Бо­лоньею, есть линия ломанная, на 200 слишком километров длиннее линии, которая прошла бы сквозь Альпы под Симплонским прохо­дом. Моданский туннель служит гораздо больше интересам Лиона, чем интересам Парижа. Когда Северною Германиею п Ита­лиею откроется Сен-Готарский туннель, то для Франции будет невозможна никакая конкурренция в транзите из Англии п Голландии к восточной части Средиземного моря, еслп не бу­дет прорыта в Альпах другая дверь, из долины Роны в долину Тичино.
К несчастию, перевозочная промышлен­ность принадлежит во Франции шести боль­шим компаниям, которые разделили между собою почти всю страну и в интересе кото­рых не дозволять появляться другим обще­ствам.
Положение крупных железнодорожных компаний в 1881 г. было таково:
861
Г ЛАВА
XIV.
862
Число экеплоптируе­мых К 11.10-

метровъ
концу 188]
къ
и г. Ва.иов. доход.
Тонны.
Северная линия..
, 2.028
149.367.000
831459
Западная........
3.015
129.141.479
325.233
Орлеанская
4.359
168.824.778
362.115
Южная
2.315
89.312.333
346.167
Восточная
2.609
119.380 469
500.339
Па рижско-лионско­



средиземная. ...
6.152
327.254.400
630.433
Другие компании..
1.164
23.809.415
125.281
Казенные.._....
1.804
17.164 201
64146
Всего
23.446
1.024.254.075
3 188 173
Какова бы ли была сеть, с её преимуще­ствами и недостатками, она оканчивается п дает компаниям возможность отнимать у Фран­ции ежегодно значительную часть дохода.
Построение железных дорог отвлекло вни­мание общества от судоходных каналов, представляющих далеко не столь дорогия пе­ревозочные средства. Железнодорожные же компании, которым нужно было столько мил­лиардов, постарались с своей стороны при­влечь капиталы к пх собственным пред­приятиям. Поэтому сеть больших судоходных путей Франции остается гораздо ниже той, ко­торая должна была осуществить общий план, составленный в 1820 г. Покинутая внезапно на полном ходу устройства, сеть каналов представляет неполный организм, «остано­вленный в своем развитии». Впрочем, при устройстве различных каналов не было ни­какого общего плана: они рылись в разное время с середины семнадцатого века, и почти всегда для чисто местных интересов и не имеют никакого отношения друг кдругу ни по ширине, пи по глубине шлюзных же­лобов, ни по размерам шлюзов. Товары, отправляемые па дальние расстояния, должны перегружаться по несколько раз, смотря по углублению перевозящих их судов. Каналы сходятся друг с другом лишь в весьма не­многих пунктах, п во многих местностях путь так удлинен, что торговля становится практически невозможною. Так, попасть пз Шалопа-на-Марне в Туря нельзя иначе, как через Париж; из Тура в Бордо-надо обо­гнуть все центральное плоскогорье по Луаре, Саоне, Роне п Южному каналу. Кроме того, один из полезнейших во всем судоходстве соединительных каналов, пмепно соединяв­ший Рону с Рейном и соединявшийся в Эль­засе с каналом из Марны в Рейн, поте­рян для Франции, он заменен новым ка­налом на восточной границе, длиною в 480 километров, соединяя Саону с Маасом; он он обошелся в 100 миллионов франков.
Однако, выгоды каналов, как путей для перевозки, таковы, что со всех сторон на­стоятельно требуют окончания этих пскус-
ственпых рек. Суда могут с меньшими рас. не обращаясь к правительству. К сожалению,
ходами, чем вагоны, перевозить тяжелые гру­зы, и всякий отправитель может располагать ими, не будучи обязан какой-нибудь большой компании, пользующейся монополиею перевозки по железной дороге. Впрочем, там, где ка­налы устроены относительно хорошо, как в северных департаментах и в бассейне Сепы, торговля весьма значительна; здесь пмепно производится водою наибольшая во Франции внутренняя торговля. Сумму, необходимую для окончания сети судоходных путей по обще­му плану, г. Кранц определяет в 830 мил­лионов; но на пополнение самых необходи­мых работ было бы нужно немногим более половины этой огромной суммы. К этому ве­ликому делу совершенного устроения вод Фран­ции относилось бы и устройство боковых ка­налов при многих капризных и сильных реках, ибо если реки представляют «само­движущиеся дороги», то при подъеме они задер­живают ход, а колебания маловодья и поло­водья регулировать весьма трудно. Длина рек и каналов, по Кранцу, 10.494 километра; по ним в 1894 году провезено товаров на 27.873.475 франков; средняя провозка их была пять сантимов с тонны, не считая затра­ты на постройку судна.
Улучшение морских портов п рек есть также одна из насущных необходимостей французской торговли. «Море по наклону - английское», говорил Мишлэ, сравнивая так хорошо изрезанные берега Англии и берега Франции, которые менее зазубрены и менее снабжены естественными портами. Но хотя Англия весьма богата глубокими бухтами с удоб­ными пристанями, она должна была создать себе за большие деньги много искусственных портов: её чудесная кайма гаваней создана больше её промышленностью, чем природою. Франция, которой нужно сделать больше для улучшения портов, до сих пор сделала го­раздо меньше: средиземный берег к западу от Ропы, и Атлантический, от Бидассоа до Жиронды, не имеют ни одного хорошего пор­та, и даже насупротив самой Англии, на юж­ных берегах Ламанша, многие, часто посе­щаемые гавани доступны только при высоком приливе. Для улучшения такого положения ве­щей существуют большие проекты, и должно радоваться, что торговые палаты во многих приморских городах Франции умели принять на себя инициативу полезных работ. Государ­ство слишком обременено, чтобы помогать предприятиям; синдикаты организуются и за­нимаются работами сами, ожидая, когда нацио­нальный бюджет будет в состоянии возна­градить их расходы. Таким образом выиг­рано драгоценное время для развития обще­ственного состояния и, что еще важнее, города приобретают привычку помогать самим себе,
863
СТАТИСТИКА ФРАНЦИИ.
провинция за неимением инженеров должна за проектами обращаться в Париж.
Несмотря на недостаточнос ть хороших пор­тов, географическое положение Франции, темъ
3.667.973.600 франков. Взглянув на два берега, Средиземного моря и океана, и на соеди­няющие их легкие переходы, можно было бы придти к заключению, что французский торго-

не менее, удивительно хорошо для морской тор­говли, и более двух третей торгового обме­на с заграницей совершается морем. В 1881 году морская торговля доходила до 7.000.201.700 франков; а сухопутная до
вый флот служит в Европе главным по­средником торговли. На деле же далеко не то; Франция, недавно еще занимавшая но своему торговому флоту третье место между державами Европы и Америки, теперь занимает лишыпе-
8G5
ГЛАВА
XIV.
866
стое: она стала ниже Италии, Норвегии и Герма­нии,и сохранила за собою превосходство только в отношении нарового флота. Со времени закона 1860 г., в силу которого иностранные флаги уравниваются в портах Франции с флагами национальными, страна не могла выдерживать без ущерба свободной торговой конкурренции: она с каждым годом теряла, часть морской транспортной торговли, между тем как Ан­глия значительно усиливала свою торговлю, и Францию превосходили последовательно в этом отношении Норвегия, Италия и Германия. Пятая часть торгового флота Франции принад­лежит большим почтовым компаниям, по­лучающим пособие от государства, и, следова­тельно стоит, благодаря бюджету, выше свобод­ной конкурренции. Кроме того, перевозка путе­шественников и ценных товаров делают из этих кораблей привилегированную группу, отдельную от настоящего флота мелких паро­вых и парусных судов. Отделив транспорт­но-морское движение, которым овладели покро­вительствуемые почтовые компании, на долю французской торговли остается лишь одна пятая часть всего торгового обмена с иностранными землями. Водоизмещение судов субсидирован­ных компаний в 1875 г. было 129.376 тонн. Исключая из общего числа субсидированные суда, на долю французской заграничной торговли останется только пятая часть, и можно опасать­ся, что отношение это будет еще невыгоднее для Франции.

Количество французских товаров, нагру­женных на французские суда, правильно умень­шалось и не перестает уменьшаться, так как французские суда старше английских, итальян­ских и норвежских. Треть паличного состава составляют суда, плавающие по 18 лет и бо­лее, средним же числом по шестнадцати лет, при чем суда, вышедшие из службы, заменя­ются новыми только отчасти :), и крушения становятся чаще. Поэтому Франция за перевоз­ку своих собственных товаров должна упла­чивать иностранным судовщикам ежегодно до 300 миллионов. Строилось судов: в 1857 году на 116.000 тонн водоизмещения, в 1867-81.000 т.; в 1871-5.500; а в 1877 г. 26.000 т., из числа которых 20.000 парус­ных и 6.000 паровых.
Отношение французского флага к иностран­ным в 1861 г. было как 39 к 100 француз­ских и 61 к 100-иностранных; а в 1881 году французских 37 к 100; а иностранных как 63 к 100. Под французским флагом было 7.274.477 тонн, а под иностранным 12.147.016 тонн. Во всем свете считается 120.000 судов в 118.822.250 т. В англий­ских портах в 1881 году прошло 49.561.400 тонн.
Для объяснения этого уменьшения торгового флота недостаточно обвинения французов в мнимом отвращении их к морю. История по­казывает противное. Баски и провансальцы, септонжцы,бретонцы и нормадцы доказали свои способности, и еслибы существовали еще при­чины, создавшие некогда благосостояние Ла-< Рошели, Сен-Мало и Дьеппа, как портов снаряжения кораблей, города эти всегда строили бы корабли и составляли бы экипажи из соб­ственных моряков. Причины понижения во Франции навигационной промышленности име­ют преимущественно экономическое свойство. Французы не живут, как норвежцы, на узком побережья, которое не представляет иного выхода, как только к морю; им широко от­крыты плодородные поля внутренности страны; они не лишены, как большая часть англичан и итальянцев, наследственного участия в землевладении, а имеют недвижимую собствен­ность, и суровая необходимость не толкает их в морскую даль. Поэтому совершенно есте­ственно. что устаиовляется разделение труда и что в великом европейском труде Франция представляет главную заботу о транспортах англичанам, тем более, что труд ей стоит дороже и что мелочные административные пра­вила делают более затруднительным вербо­вание экипажей. Впрочем, пример самой тор­говой страны в Европе-Бельгии доказывает, что и без флота нация может принимать весьма сильное участие в торговом движении.
*) Судов строится в год: деревянных 18.000 тонн, железных 9 000 тонн.
867
СТАТИСТИКА ФРАНЦИИ.
868
Действительно, если французское торговое мореходство уменьшается, то торговля страны возрастает в необыкновенных размерах: с 1830 г. она увеличилась в восемь раз и в последние двадцать лет утроилась, хотя она и ниже торговли Англии. Торговля Англии в 1883 году выражалась следующими циф­рами: ввоз 10.640.098.300 франков; вывоз 5.995.743.600 франков; всего 16.635.841.900 франков.
Торговля Франции в 1894 году выражалась в цифрах привоза 4.795.000.000 и вывоза в 4.125.000.000 франков. Специальная внеш­няя торговля Франции в том же году соста­вляла 6.928.000.000;всего 15.848.000.000. По почте в 1892 году переслано писем всякого рода, посылок, журналов, образчиков, дело­вых бумаг и проч. 1.548.293.038; а в 1893 г. 1.572.333.003. Почтовый доход в 1893 году 166.637.837 франков 89 сантимов, а по смете на 1896 год 170.183.379 франков. Телеграф в 1896 году дал 37.375.300 франков, а те­лефон 8.768.350 франков. Мест для приема телеграм 11.338.
Важнейшие события могут остановить эти успехи лишь на весьма короткое время: вскоре после погрома 1870 года, торговое движение снова вошло в свою полную силу. Несмотря на поднятие почтовых тарифов, не позволяю­щих французам писать так часто, как их соседи, число корреспонденций увеличилось, и, в особенности, быстро возросло число теле­грамм.
Впрочем, по общему характеру торговли с иноземными странами, Франция пользуется та­ким положением, которое свидетельствует о её промышленном превосходстве, так как она требует, преимущественно, сырых про­дуктов, а дает в обмен произведения сво­их фабрик: она покупает сырой шелк, хло­пок, шерсть п возвращает их в шелко­вых и бумажных тканях, в сукне и ко­врах; получаемые ею также в большом ко­личестве сырые кожи отправляются в форме выделанных кож, обуви, перчаток, предме­тов моды; ввозное дерево превращается в мебель; колониальный и заграничный сахар очищается и отправляется часто в места сво­его происхождения; маслянистые зерна служат для фабрикации масл и мыл; тряпье превра­щается в бумагу. Франция покупает также скот для прокормления своего населения и ка­менный уголь-для поддержания своих фабрич­ных заведений; но она принимает значитель­ное участие в прокормлении своих европей­ских соседей, посылая им свои вина, овощи, хлеб, сыры, масло, яйца и птиц.
Впрочем, надо сказать, что за последние годы вывоз, особенно фабричных изделий, значительно уменьшился; всего сильнее регресс выразился в парижской промышленности:
Вывоз французских фабричных изделий: в 1872 г.-2.077.975.000 фр.; в среднем,с 1872 по 1876 г.- 1.967.846.000фр.;в 1882 г.- 1.857.165.000 фр.; в среднем, с 1877 по 1881 г.-1.737.433.000 фр.
Зато ввоз, особенно пищевых продуктов, значительно возрос.
Торговля съестными припасами с 1878 по 1883 г.: ввоз 10.171.000.000 франков; вы­воз 4.986.000.000 франков; излишек ввоза 5. 85.000.000 франков.
В действительности, впрочем, вывоз го­раздо значительнее, чем оп показам в оффициальных цифрах, так как иностран­ные путешественники, посещающие Францию, увозят разных товаров из Парижа и из других больших городов, по крайней мере на 600-800 миллионов франков. Точно также нельзя упускать из виду и тех больших процентов, которые выплачиваются француз­ским капиталистам привозными товарами за различные предприятия, основанные ими за границею.
Главные предметы ввоза и вывоза в 1876 и 1881 гг.
Ввоз во франках.


1876 г.
1881 г.
Зерновые хлеба
ПеЛКЪ
.... 239.600.000
.. .. 543.000.000
519 600.000
391.100.000
Вино
[Персть
Хлопокъ
Иесъ
ваменнып уголь.... вожа
Скотъ
Масляные зерна.... Ииофе
.... 25.300.000
.... 277.200.000
.... 229.200.000
... 202.400.000
... 173.100.000
.... 168-600.000
.... 156.500.000
.. .. 79.300.000
.... 108.000 000
363.900.000
304.300.000
225.400.000
211.400 000 170.700.700 162.000.000 144.300.000 123.500000
97.700 000
Иностранный сахар [Перстяные ткани... Бумажные ткани....
.... 53.700.000
.... 79.000.000
.... 77.200.000
85.300.000
77.000.000
72.100.000
Вывоз во франках.


1876 г.
1881 г.
[Перстяные ткани..
Шелковыя
Бумажныя
Вино
Сырецъ
.. .•. 316 500.000 .... 295.900.000 66.100.000 .... 211.600.000 .... 172 100.000
360.700.000
245.100 000
88.200.000
252.800.000
197.100.000
Выделанная кожа... Гокарные изделия... Шерсть
.... 157.500.000
.... 176.600.000
... . 74.800 000
169.000.000
162..000.000
105.600 (ЮО
вожаные изделия... Зерновые хлеба
Верхния вещи
Сыр, масло
Сахар рафинад... Водка, ликеры
77.600.000 .... 146.900.000 . ... 90.700.000 . ... 108.900.000 .... 135.200.000 .... 105.500.000
100.200.000
95.300.000
92.800.000
92.100.000
83.600.000
76.800.000
Ввозъ сырых материаловъ
для промышленности в 1882 г 2.265.811.000 фр.
» съестных припасов, l-bl4.794.000 »
> фабричных произве­дении 647.237.000 »
» других товаровъ 293.983 000 >

Итого. .. . 4.821.825.000 фр.
869
ГЛАВА XIV.
870
Главные предметы ввоза были: пищевых продуктов на 2.678.000.001) фр.: произве­дений для промышленности 4.384.000.000 фр.; фабричных изделий 1.583.000.00 фр. Пред­меты вывоза были: пищевых продуктов на 1.668.000.000 фр.; произведений для промыш­ленности 1.692.000.000 фр.; фабричных из­делий 3.843.000.000 фр. По внешней тор­говле ввоз и вывоз составлял, как уже сказано, 6.928.500.000 фр., которые но глав­ным государствам распределялись в 1894 г. следующим образом:
Главные предметы ввоза во Францию в 1894 году составляли в миллионах: сельские произведения на 363,1; шерсть-317,2; зерно и маслянистые растения-198,6; шелк и шел­ковые охлопки - 182,6; каменный уголь и кокс-171,7; хлопок-168,7; лес-147,5; кофе-116,6; вино-144,8; скот-132,0; кожи и меха 115,9.
Главнейшие же предметы вывоза в том же году были: шерстяные ткани на 242,3; вина-232,7: шелковые ткани-223,5; токарные изде­лия и игрушки154,2; шерсть-123,6; бумаж­ные ткани 113,1; платья и белье 101,3; шелк-89.1; выделанные кожи-81,1; кожанные изделия-80,4; сыр и .масло-65,9.
Некоторая часть в общем 'торговом дви­жении Франции составляет её монополию, как торговля, которую она ведет с своими даль­ними колониями, Сенегалиею, Французскою Индиею, Новою Каледониею, Гваделупою, Мар­тиникою, Гвианою, остр. Соединения и группою Мальгашских островов; эта торговля с 1870 года утроилась. Сна пользуется также, по до­говору, специальными правами на ловлю трески на мелях Ныо-Фаундлена; но эти навигацион­ные привиллегии дают стране ничтожный до­ход, в сравнении с свободною торговлею со
всеми нациями. Торговля с одною Англией дает часто более двух миллиардов в год, а с Бельгией) более миллиарда. Все успехи со­седних наций в своем торговом движении приносят пользу и Франции, потому что по­купка и продажа возрастают беспрерывно от страны к стране, и потому, что народы, соли­дарные между собою, питают взаимно про­мышленности. Торговля Франции с отда­ленными колониями в 1880 году: ввоз 103.100.000 фр.; вывоз - 83.400.000 фр.; итого-186.500.000 фр. Морская рыбная ловля в 1880 году дала 86.917.668 фр., а торговля с Алжприею-252.989.887 фр., пз которых 91.121.783 фр. составляли ввоз, а 160.868.106 франков-вывоз.
V.
Не раз пытались составить материальный баланс Франции; но это дело очень трудное, потому что счисление должно основываться па данных более или менее приблизительных, и элементы вопроса с каждым годом пере­мещаются и перемешиваются различным образом. Однако же общая сложность дохо­дов французской нации наверное доходит по крайней мере до 20 миллиардов, но гораздо ближе к истинной была бы, повидимому, сум­ма 25 миллиардов, т. е. пять процентов с 500 миллиардов. Чтобы нести весь груз гро­мадного бюджета, давать правительству столь значительные суммы в форме прямой ссуды, или в форме вкладов в сберегательную кассу (201.005.072 фр.), чтобы находить в то же время необходимые источники для развития земледелия и национальной промышленности, платить все страховые премия и рисковать мил­лиардами в заграничных предприятиях,- нужно, чтобы общий доход Франции увеличи­вался быстро, и не только с виду; вследствие вздорожания предметов и потребностей, и рос­коши, а действительным усилением доволь­ства у наибольшей части граждан; следова­тельно, ежегодное увеличение национального до­хода надо полагать в размере от 2-х до 3-х процентов ‘). В большей части деревенских общин довольство увеличилось до такой сте­пени, что внутренность домов, хотя еще счи­тается до 200.000 неимеющих окон, стала по-истине неузнаваема для людей предшествую­щего поколения. В пятьдесят лет нормаль­ное состояние людей ровно удвоилось: с 1826 по 1830 г. средняя ценность наследства была 1.674 фр., в период же с 1861 по 1865 г. она дошла до 3.229 фр.и), в 1874 г. превзо­шла пять тысяч, а ныне более шести тысячъ* 2 3).
‘) Germain, „L’Econuiniste fran^ais44, 1 июля 1876 г.
2) Maurice Block, „Kevue scientifique44, 17 апреля 1875 г.
3) Leroy Beaulieu, „I/Economiste francais14.

Въ
миллионах.
Из Англии
.. 468,2
912,9
» Бельгии
.. 371,9
478,0
> С.-А. Штатов....
.. 327,0
185.8
> Германии
.. 310,3
324,6
> России
.. 282.0
23,8
> Англ о-Индии
.. 211,7
13.4
> Алжира
.. 207,7
199,3
> Испании
. 176,3
108.7
» Аргентины
.. 168,1
50,5
> Италии
.. 121,6
98,1
> Китая
.. 97,9
2,8
з> Турции
.. 94,7
52,8
» Австрии
.. 87,5
14,4
> Швейцарии
.. 66,6
129.9
» Швеции
.. 63,8
9,5
» Бразилии
.. 56,0
80,1
» Австралии
.. 55,4
2,6
» Чили
.. 51,6
10,0

Вывоз товаров и сырых про-

изведений
1.539.504.000
ФР-
>
фабричных изделий...
1.853.530.000


других товаровь
181 322.000
D

Итого... .
34571.356Л X X )
Фр
871
СТАТИСТИКА ФРАНЦИИ.
Ежегодный трудовой доход Франции, опреде­
ляемый в 25 миллиардов, составляет 700 франков на каждое лицо, т. е. около 3.000 франков на семейство. Число капиталистов, пользующихся почти среднею нормальною ве­личиною дохода во Франции, вероятно больше, чем во всякой другой европейской стране. Впрочем, крупные состояния также весьма многочисленны, и наоборот, около миллиона людей находятся в нищете, в числе ли ни­щих или, по крайней мере,в числе бедняков, которые должны содержаться отчасти насчет общин. Число лиц, требующих обществен ной благотворительности,было 1.442.440. Кроме того, превратности торговли, повышение и по­нижение ценностей, биржевая игра и, во мно­гих случаях, торговая нечестность -бы­вают причинами многочисленных банк­ротств, повергающих семьи внезапно из до­вольства в нищету. Банкротств в 1880 г.- 6.295, пассив -237.363.000 фр., а актив- 69.893.000 франков.
Если трудно подвести баланс материальному богатству Франции, то это еще труднее относи­тельно умственного и нравственного её состоя­ния, и приводимые в этом отношении цифры имеют совершенно относительное значение. Если статистике и поддаются преступления, проступки и правонарушения, зато добрые дела от неё ускользают.
И как определить истинное среднее число деяний, не запрещаемых законом? Число непризнанных семьею детей, число несчаст­ных, которых общество держит в тюрь­мах или даже лишает жизни, статистика самоубийц, все цифры, относящиеся к развра­ту, кражам и убийствам, представляют, без сомнения, элементы величайшей важности, ко­торые моралист должен оценить по достоин­ству; но ему следует изучать также, и прп том с гораздо большим старанием, те пере­мены, которых не может обнаружить никакая статистика, потому что они совершаются в глу­бине народной жизни, в образе мыслей и чув­ствованиях. Именно в этом-то внутреннем движении общества и приготовляются события прежде, чем обнаружиться в прогрессе или упадке, в счастливых или гибельных пере­воротах. В 1894; году было 286.662 брака; 6.419 разводов; 855.388 рождений, пз числа которых 778.937 законных и 76.451 неза­конных и 815.620 смертей.
Судебных дел в 1880 году-394.400; оставленных без последствий-214.900; по­лицейских проступков-351.300. Пригово­ренных асспзпыми судами - 3.840, судом исправительной полиции -190.493. Заключен­ных в тюрьмах было 55.400 человек, не считая политических; в исправительных заведениях-14.295, работа которых оценена в 4.069.325 франков. Смертных прпгово-
География Реклю. т. II
872
ров было 11; исполнен-1. Самоубийств было 7.213.
Цифры, доставленные переписью для стати­стики различных религий, доказывают, что оффициальная статистика весьма неверна, когда выступает за пределы простого перечисления. По административным документам во Фран­ции считается. 60.000 евреев, около 600.000 протестантов, а все остальные жители при­надлежат, без исключения, к католической религии. Числа эти, вероятно, довольно близки к истине относительно израильтян и проте­стантов: первые, в большинстве, иностран­ного происхождения -либо германского, либо испанского и португальского, никогда не были очень многочисленны во Франции; что касается протестантов, которых считалось до миллио­на, когда им позволено было вступить в гражданскую пли политическую жизнь Франции, то число их, повидимому, действительно умень­шилось, вследствие смешанных браков и со­вместной жизни с своими соотечественниками без веры или другого вероисповедания. Но искренние католики, вопреки оффициальной статистике, относят к числу своих едино­верцев далеко не всех французов, которые не принадлежат ни к евреям, ни к про­тестантам. Они знают, что во всех частях страны, и, главным образом, в городах множество людей остаются вне церкви по своему безразличию плп враждебности к ней. Какова относительная величина этих групп- этого не позаботились еще определить пи адми­нистрация, ни духовенство, хотя такой список дал бы твердую точку опоры в путанице противоречивых мнений.
Верно только то, что католическая церковь во Франции весьма могущественна, вероятно, могущественнее, чем в какой бы то ни было другой стране в мире. В ней именно духо­венство представляет самую прочную органи­зацию и собирает наибольшее количество де­нег паевой дела: здесь политики ищут лезвея саблии, ручка которого находится в Риме. Мо­настырей ныне больше, хотя они далеко не так богаты, как до революции 1789 г., и ие владеют, как в те времена, четвертью всех земель, но имеют еще более благодаря за­трате капиталов в промышленности, в мор­ских предприятиях. Благодаря поддержке го­сударства, духовенство владеет 40.000 собо­ров. церквей и часовен. Число священников до революции-70.000; монахов-23.000; мо­нахинь-37.000; всего-130.000. Считая свя­щенников, семинаристов, монахов и мона­хинь, видно, что церковь имеет во Франции более 250.000 оффициальных представителей, из которых четыре пятых принадлежат к духовным конгрегациям. Собственно го­воря, самый состав духовенства ныне попол­няется с большим трудом, и еще недавно
56
873 глав
дефицит служебного персонала в епархиях выразился в одной-двенадцатой.
Вакантных мест в различных епархиях Франции в 1880 г.: 39 приходов, 1.716 част­ных церквей, 1.523 викарств.
В начале 1880 г. «неутвержденных пра­вительствомъ» общин было 986, из них- 384 мужских с 7.444 монахами и 602 жен­ских с 14.003 монахинями. Иезуитский орден, один из наиболее распространенных во Франции, насчитывает 848 членов и распо­лагает 27 домами. В 1878 г. общее количе­ство населения этих духовных общин дохо­дило до 200.000, из которых 160.000 при­ходилось па женщин; а монастырские богатства достигают в настоящее время по меньшей мере двух миллиардов, если принять в со­ображение, что одной недвижимости в 1880 г. насчитывали на 740 миллионов франков. С 1872 по 1878 г. количество имуществ и капи­талов, завещанных в пользу церквей воз­росло на 56.350.000 франков. Таким обра­зом церковь располагает всеми средствами к тому, чтобы взять на себя большую часть первоначального образования.
В светских школах в 1881 году было: 2.097.920 мальчиков и 1.179.050 девочек; в духовных-470.710 мальчиков и 1.3 01.9 7 О девочек.
Правоспособность учебного персонала в 1881 году:
Светского.
Преподавателей с правами 44.923
„ без правъ 1.545
Преподавательниц с правами... 25.035
„ без прав ... 1.876
Духовного.
Преподавателей с правами 5.131
„ без правъ 4.811
Преподавательниц с правами... 12.111
„ без прав... 27-328
Несмотря на упразднение некоторых мона­шеских орденов, более половины женских школ в 1883 г. находились в ведении ду­ховных лиц, из которых две трети не имеют образовательного ценза.
Положение первоначального образования в декабре 1881 г.:
Количество школ: для мальчиков плп сме­шанных - 44.032; для девочек - 30.409; всего-74.441; количество учеников постоян­ных или непостоянных - 5.049.365; в 1884 году -6.600.000; преподавателей и пре­подавательниц в 1882 г.-124.965.
Средних учебных заведений в 1881 году: 335 лицеев и коллегий - 89.385 учеников; 496 частных светских школ - 31.260 уче­ников; 330 частных духовных школъ46.820 учеников.
По школьному воспитанию детей, Франция
а хиѵ. 874
стоит еще далеко ниже многих соседних стран.
Эта важнейшая обязанность нации долго бы­ла в жалком пренебрежении. В иерархиче­ском порядке, учрежденном Наполеоном и сохранившемся идо нашего времени, должност­ные лица университета занимают последнее место, следуя оффициально за чиновниками ад­министрации и финансов: образованию дано меньше значения, чем репрессии, надзору и казне; к счастию, мнения о людях слагаются ныне все более и более по личному достоин­ству человека. В некоторых общинах еще вовсе нет школ; подбор учителей труден, в особенности вследствие весьма ограниченного, назначенного им бюджетом содержания; программа образования необыкновенно плоха. Число людей, не знающих азбуки, а, следова­тельно, и не имеющих даже надежды вступить когда-нибудь в тот идеальный мир, который открывается нам книгами, составляет более четверти населения. В особенном пренебре­жении находится образование девочек, да об­щественным мнением для них и не тре­буется прочного образования. С октября 1884 года все преподаватели как мужского, так и женского пола должны иметь диплом.
Впрочем, успехи во всех степенях пре­подавания весьма значительны; необходимость образования понимается все больше и больше, пропорция невежд в новом поколении умень­шается с каждым годом; дети больше учат­ся, чем их родители; вкус к книгам рас­пространяется все более и более; журналы ста­новятся многочисленнее и необходимее; пуб­личные и частные библиотеки основываются всюду; число ученых обществ за последнее поколение утроилось.
Повидимому, все смутно поняли, в особен­ности после последней войны, что нация, чтобы быть действительно сильной, должна состоять из людей думающих. Учение улучшается, и молодежь, т. е. будущая Франция, превзойдет нынешнее поколение.
В 1881 году в светских школах было мальчиков 2.097.920, а девочек 1.179.050; в конгрегациопных мальчиков 470.710, а девочек 1.301.970. Учителей в светских школах 44.923 с дипломами и 1.545 без дипломов; учительниц 25.035 с дипломами и 1876 без дипломов. В конгрегациопных школах учителей 5.131 с дипломами и 4.811 без дипломов; учительниц с дипломами 12.111 и 27.328 без дипломов.
Первоначальных школ было: для мальчи­ков плп смешанных 44.052, а для девочек 30.409; всего 74.441; учеников в 1884 году было 6.600.000; учителей и учительниц 124.965. Средних учебных заведений было: 335 лицеев или коллегий с 89.385 ученика­ми, 496 частных светских с 31.260 учени­
•875
ПРАВИТЕЛЬСТВО II АДМИНИСТРАЦИЯ.
876
ками и 330 духовных с 46.820 учениками. Наконец в 1880 году 243 обицииы вовсе не имели школ.
Мужчин, не умевших писать, было в 1866 году 25,80 на 100, а в 1882 году 13 на 100. Женщин в 1866 году-41 на 100, а в 1882 году 25 на 100. Среднее число безграмот­ных в 1866 году из ста 35,45, а в 1882 г. 19 из ста.
Книгопечатание: в 1875 году 21.006 книг; из числа этих книг 14.195 новых или вновь изданных. В 1880 году журналов во Франции 2.968, из которых 1.200 в Пари­же. Школьных библиотек в 1878 г. 20.000; книг, выданных для чтения в течение года, 1.350.000. Профессиональных школ в 1879 г. было 26, а в 1883 г. 400.
Глава XV
Правительство и администрация.
I.
Французская община в среднем далеко не так значительна по своему населению, как испанская пли итальянская. В этих южных странах, в особенности в Италии, жители группируются преимущественно в городах, п даже земледельцы живут в значительном числе в том городе, который некогда защи­щал их за своими стенами. Привычка неко­торых народов соединяться в тесные груп­пы, когда другие рассееваются по значительно­му пространству, может быть объяснена частью инстинктом племени: предоставленные самп себе, жители страны пли теснятся друг к другу, пли уединяются, смотря по их общи­тельности или .любви к природе. Но, во вся­ком случае, одною из главных причин не­равного распределения людей в различных странах являются политические условия. Там, где войны и опустошения были часты, жите­ли, даже земледельцы, во избежание бедствий, принуждепыбылиукрыватьсязакамфниыми сте­нами: вот причина, по которой каждая италь­янская община окружена защитительными ва­лами. Во Францип же и в Германии, где впол­не господствовал феодальный порядок, кре­стьяне также селились группами, но только у подножия укрепленных замков. Наконец, в стране Басков, в Бретани и в других частях Франции, где обыкновенно подолгу бы­вал мир, земледельцы селились вразсып­ную, каждый под тенью своего дуба или каш­тана.
Вследствие этого древнего порядка вещей, французская сельская община обыкновенно весьма мала, или же население её распределе­но на значительном пространстве. Во время переписи 1881 года более 700 общин имели
менее чем по 100 человек жителей, во мно­гих было всего душ по пятидесяти пли се­мей по десяти. Более двух третей этих окру­гов не имели ii тысячи душ, т. е. среднего населения французской общины, а между тем целые сотни городов и даже громадный Па­риж, равняющийся один двум тысячам обыкновенных общин, ставились при этом счислении рядом с деревенскими общинами.
Население общин Францип в 1881 году: Общин менее чем въ 100 душ 720
„ с насел. отъ 100 до 500 „ 16.150
„ „ „ „ 500 „ 1.000 „ 10.633
„ „ „ „ 1.000,, 2.000 „ 5.899
„ „ „ „ 2.000 „ 5 000 „ 2.160
„ „ „ „ 5.000,, 10.000 „ 312
„ „ „ в 10.000 душ и более 223
Итого общин (по 1.044 жит .при 1.4(54 гект­
арах на общину) 36.097
Могут ли же иметь серьезное значение по­литического тела несколько сотен человек, в особенности, если они рассеяны на значи­тельном пространстве, если центральная де­ревня состоит из незначительного числа до­мов? Такия обицииы едва только могут спра­виться с удовлетворением первейших ин­тересов; в них не может зародиться ни­какая местная жизнь, и действительны мгь центром является непременно ближайший го­род. Поэтому не удивительно, что многие ма­ленькия общины слились друг с другом во­преки административной рутине и соревнова­нию деревень, часто тщательно поддерживаемо­му местными чиновниками: при исследовании изменений территориальных границ оказы­вается, что за последнее поколение число фран­цузских общин уменьшилось почти на тыся­чу: вот отчего многие имеют двойные и даже тройные названия.
Число общин в 1836 году было: 37.252 (36.854 с Савойею без Эльзаса и Лотарин-.
877
ГЛАВА
XV.
87 8
гип). Число общин в 1883 году было 36.105. Уменьшилось на 1.147.
Группы общин, т. е. кантоны и более круп­ные их соединения, округи и департаменты, имеют совершенно произвольные очертания. Это деление Франции на департаменты прибли­зительно равной величины, предложенное кар­тографом Робертом де-Гессельном еще в 1786 и принятое Народным Собранием лишь несколько лет спустя, не имеет в себе ни­чего естественного. Придуманные для уничто­жения древней провинциальной организация, частных управлений п остатков феодаль­ных привилегий, департаменты удачно заме­нили провинции, которые имели для своего су­ществования лишь «историческое право», т. е. право давности, и вовсе не согласовались с крупными географическими делениями терри­тории. По истинные границы естественных стран, местами совершенно тождественные с границами древних галло-римских pagi minores, не переставали признаваться жителя­ми, несмотря на все изменения границ фео­дальных плп административных: рельеф почвы, характер земель, а следовательно и различие в способах обработки, в построй­ках, в местных обычаях и в образе жиз­ни- вот достаточные причины для сохра­нения древних делений, хотя местами гра­ницы их весьма неопределенны, пли же сглажены дорогими земледельческими улучше­ниями, однообразием, придаваемым земле обработкою, а человеку-социальной средою. Горожанин не всегда даже видит эти гра­ницы, по крестьянин узнает их с пер­вого взгляда.
Всего французских департаментов, в том виде, как их накроили, дав им весь­ма неравные по географическому значению на­звания насчитывается в настоящее время 86 или 87, если считать территорию Бельфора, и делятся они на 362 округа, которые в свою очередь делятся на 2.868 кантонов и разде­ляются приблизительно на 36.000 общин.
Средняя поверхность подразделений и насе­ления выражаются следующими цифрами:
Департахмепт . . 607.554 гект. 433.012 чел.
Округъ 146.014 „ 104.066 „
Кантонъ .... 18.430 „ 18.135 „
Общпииа .... 1.464 „ 1.044 „
Изучающие новейшую историю Франции не могут не заметить, насколько изменилось значение административных округов со вре­мени французской революции. Правда, контуры крупных делений, округов и департаментов, остались почти неизменившимися; но пре­образования общества придали колесам гро­мадной машины гораздо более быстрое дви-
4) Ваккс-Лало, „Descriptiori de le France, selon la reforjiie geog.raphiq.ue“.
жение. Благодаря более быстрым способам сообщений, Франция, так сказать, сократилась, и с каждым годом нынешнего столетия окраины её все более и более приближались к центру. Пятьдесят лет тому назад никто, кроме разве курьера, не мог бы проехать через всю Францию от Дюнкирхена до Байоны иии от Шербурга до Ницы менее, чем в неделю, ехавши безостановочно, почему мало находилось людей, согласных подвергать себя такому утомлению. Теперь же с одного конца Франции можно проехать на другой всего в один день. Итак в отношении расстоя­ний территория стала в семь раз короче и в семь раз уже, чем два поколения тому на­зад, т. е. составляет всего пятидесятую долю того, чем была прежде. Даже более: населе­ния городов,-но не населения отдаленных деревень, для которых расстояния сократились, в меньшей мере,-не только приблизились друг к другу фактически, но стали также жить общею жизнью, благодаря непрестанному обмену книг, журналов, писем, телеграмм; онп становятся, так сказать, как бы везде­сущими. Нервная циркуляция быстрее, чем матерьяльное движение торговли, и приводит в непрерывные сношения все точки терри­тории.
Таким образом в обыкновенное время, матерьяльное препятствие расстояния не оста­навливает влияния центрального управления на населения провинций, хотя и не были уничто­жены никакие адмистратпвные деления и под­разделения страны. Если бы все эти округа образовались произвольно, по желанию свобод­но группирующихся жителей, то онп часто изменяли бы и свою форму, и свои размеры действием местной инициативы; будучи же со зданы просто центральною властью, они слу­жат только для её укрепления, так как в каждом главном пункте департамента, округа, кантона, общины садится непосредственный представитель правительства. Государство, во­оруженное всеми средствами централизации, которые предоставляют ему дороги, почта, железные пути и телеграфы, и сверх всего долговременная рутина, приобретает таким образом все то, что теряет провинция, и во всякой деревушке административные колеса не могут не повиноваться двигателю, находяще­муся в столице, в силу могущественной ру­тины приучаются даже думать одинаково. Та­ким образом Франции грозила бы участь пре­вратиться в громадную казарму чиновников, если бы другие причины не действовали в смысле противном бюрократическому влиянию.
II.
Законом от 25 февраля 1875 г., освятив­шим политическую форму Франции, существо­
879 ПРАВИТЕЛЬСТВО II
вавшую уже 22 года, нация организована в форме республики. Тем не менее учреждения страны по большей части являются монархи­ческими, как по происхождению, так и по духу.
Верховность государства представляется тремя властями: палатою депутатов, сенатом и президентом республики.
Депутаты выбираются всеобщею подачею голосов и баллотировкою в округах, при чем каждый округ выбирает по крайней мере одного депутата. Округа, содержащие бо­лее 100.000 жителей, имеют право назна­чить столько депутатов, сколько раз онп содержат по 100.000 человек жителей; дробь ста тысяч также дает право на депутата.
Сенат состоит из ЗОО членов, четверть которых, избранная прежде всего народным собранием, бессменна. В случае смерти, члены эти заменяются сенатом другими, опятьтаки пожизненными. Три другие четверти, из­бираемые коллегиями, состоящими в каждом департаменте и в колониях из депутатов области, генеральных и окружных советни­ков, и одного депутата от муниципального совета каждой общины, сроком на девять леи, возобновляются по третям каждые три года.
Глава исполнительной власти, носящий на­звание президента республики, избирается боль­шинством голосов сената и палаты депута­тов, соединяющимися в национальное собра­ние. Оп избирается на семь лет и может быть избран снова. В случае, если место останется вакантным вследствие смерти, или по какой другой причине, обе палаты немед­ленно соединяются для выбора нового прези­дента.
Члены сената и депутаты получают по 9.000 франков в год, президент же рес­публики получает 600.000 франков жало­ванья и, кроме того, ежегодно еще 300.000 франков на представительство и 300.000 франков на путешествия.
Права президента весьма обширны. Он обнародывает законы, вотированные пала­тами; располагает военною силою, назначает на все гражданские и военные должности, за­ключает договоры, но не может объявить войны без согласия на то палат; он может созывать собрание палат, откладывать его по­чему-либо и даже распускать палату депута­тов, если па то согласен сенат. Он ответ­ствен лишь в случае государственной изме­ны. Он избирает совет министров, кото­рые все вместе отвечают перед палатами за общую политику правительства и каждый, кро­ме того, ответствен за свои личные действия. Их числом одиннадцать: министр юстиции и вероисповеданий, министры: иностранных дел, внутренних дел, финансов, военный
администрация. 880
министр, министр морской и колоний, ми­нистр общественного образования и изящ­ных искусств, министр земледелия и тор­говли и министр общественных работ, почт и телеграфов. Пока длится власть, дан­ная президенту, конституция может быть пе­ресматриваема лишь по его предложению. Ре­шения, касающиеся конституционных зако­нов в целом или в частности, принимают­ся не иначе, как большинством .голосов в национальном собрании, состоящем из чле­нов сената и палаты депутатов.
К числу высших властей относится и го­сударственный совет, обязанности которого довольно сложны. Составляя часть правитель­ства, он предназначен подавать свое мнение о проектах, которые составлены в парла­менте и которые национальное собрание найдет нужным послать ему, а также о законах, предлагаемых министерством, и наконец отвечать на все те вопросы, с которыми обра­щаются к нему министры пли президент рес­публики. Государственный совет, в кото­ром председательствует по праву министр юстиции, состоит из вице-президента, два­дцати двух ординарных советников, пятна­дцати экстраординарных, двадцати четырех докладчиков, двадцати первоклассных и де­сяти второклассных аудиторов. Советники и докладчики выбираются президентом респуб­лики, аудиторы же назначаются но конкурсу. Государственный совет состоит из 4 отде­лений, из которых одно решает спорные дела, что придает ему большое администра­тивное значение; другие отделения ведают дела разных министерств.
Выборным собранием, представляющим частные интересы департамента в целом строю государства, является генеральный со­вет. Члены его избираются всеобщею пода­чею голосов по одному на каждый кантон; но число этих депутатов не должно превы­шать тридцати, а потому там, где кантонов больше, некоторые соединяются по два и вы­бирают одного общего советника. Полномочие продолжается шесть лет; половина совета возобновляется каждые три года; но выбываю­щие члены могут быть вновь избираемы не­определенное число раз. Генеральные советы имеют ежегодно две сессии, обыкновенно весьма краткия: первая, в которой обсуждается бюджет, не может продолжаться более ме­сяца; вторая же должна оканчиваться в две недели; по могут быть экстренные собрания вследствие-декрета, или же вследствие просьбы, обращенной к президенту двумя третями чле­нов. Генеральный совет помогает префекту в администрации департамента. Все дела, интересующие департамент, подвергаются его обсуждению и вотированию; но ему однако же запрещено выражать политические мнения. Его
881
ГЛАВА
XV.
882
решения могут быть отменены лишь прави­тельственным декретом. В случае, если бы народные представители былп разогнаны сп­лою, то каждый генеральный совет должен назначить двух своих членов в качестве депутатов для составления нового собрания, обязанного принимать все меры для восста­новления всеобщей безопасности, обращаться к народу и противиться всеми возможными средствами совершению посягательства.
Администратором департамента является префект, чиновник, назначаемый непосред­ственно президентом республики по предло­жению министра внутренних дел, от кото­рого он зависит п который посылает ему свои инструкции: впрочем, он является аген­том и всех других министров, и власть его обнимает все общественные службы. Он может просить у правительства разрешения отменять те пз постановлений генерального совета, которые кажутся ему противными духу закона; он имеет также право присутство­вать при всяком заседании и подавать свое мнение по всем решениям или предположе­ниям совета. Он наблюдает за исполне­нием закопов п за сохранением обществен­ного порядка. Как представитель департа­мента, он обязан наблюдать также за испол­нением постановлений генерального совета. Он ассигнует расходы, вотированные этим выборным собранием, и отдает в них отчет.
Администрация округов, которых прихо­дится средним числом по четыре на депар­тамент, устроена по образцу администрации департаментов. Окружной совет, избираемый на шесть лет и возобновляемый на половину каждые три года, состоит из представителей кантонов, хотя, правда, число их не может превышать девяти. Совет этот распределяет между общинами прямые налоги, делает не­которые второстепенные постановления и фор­мулирует мнения, касающиеся местных инте­ресов. Кроме того, он помогает подиирефокту, назначенному управлять округом под руководством префекта.
Кантон, состоящий средним числом из тринадцати общин, не имеет пи местного совета, ни особой администрации; он соста­вляет лишь особый юридический округ.
Община есть наименьшая «административ­ная единица» страны. Она блюдет свои инте­ресы при посредстве муниципального совета, имеющего от 12 до 80 членов, смотря по числу населения. В Париже и Лионе советники избираются не тайною подачею голосов по спискам, как в других общинах, ио по отдельным округам в числе 20 для столп­цы и 6 для второго города Франции; полномо­чие их продолжается пять лет. Муниципаль­ный совет рассуждает об интересах общи­
ны, заботится о её благосостоянии и опреде­ляет некоторые расходы; за исключением некоторых второстепенных пунктов, поста­новления его подлежат утверждению префекта. Глава общинной администрации, т. е. мер, должен был избираем пз среды совета;. Париж и Лион имеют меров в каждом квартале. Сложные обязанности мера касают­ся п общины, и государства, и такимобра­зом он является представителем двух раз­личных принципов, часто противоположных друг другу. В то же время мер является л гражданским чиновником, и ведет списки рождениям, бракам и погребениям. Жало­ванья он не получает, равно как и муни­ципальные советники. Смотря по величине общины, у него бывает один плп несколько помощников, назначаемых так же, как и первые муниципальные чины.
III.
Юрисдикция разделяется на гражданскую и торговую, у го л ов н ую, а дминистратив н у ю и некоторые специальные отрасли, представляе­мые военным и морским судом, дисципли­нарными советами и контролем.
Для гражданских дел каждый кантон имеет своего мирового судью, который ре­шает окончательно все дела по искам, не превышающим 100 франков и с правом апелляции до 200 франков. Кроме того он имеет и другие обязанности, например- накладывать и снимать печати, созывать су­дебные или семейные советы п председатель­ствовать в них. Наконец все дела суда первой инстанции, какого бы рода они ни были, должны пройти через его руки для со­блюдения формальности примирения.
Суды первой инстанции имеются в адми­нистративных центрах каждого округа. Они разбирают по апелляциям дела, передавае­мые им мировыми судьями, на суммы, пре­вышающие 100 франков, и кроме того веда­ют все другие споры безапелляционно до сум­мы в 1.500 франков и с правом апелля­ции свыше её. Над судами первой инстанции стоят апелляционные суды, произносящие окончательные приговоры по тем делам, по которым закоп допускает апелляцию.
Для торговых дел учреждены по различ­ным городам, где требует того движение промышленности и торговли, особые суды пз судей, выбираемых из среды купцов купе­ческим собранием. В маловажных окруж­ных административных центрах обыкно­венные гражданские суды судят и коммерче­ские дела. Коммерческие суды решают также безапелляционно дела до суммы 1.500 франков и с правом апелляции дела свыше этой суммы.
883
ПРАВИТЕЛЬСТВО II АДМИНИСТРАЦИЯ.
884
Уголовная юрисдикция состоит: пз про­стых полицейских судов, наказывающих, полицейские нарушения законов; исправительпых судов, преследующих проступки, и ассизных судов, ведающих преступления. Полицейские право-нарушения подсудны кантонному .мировому судье; в проступках же компетентны суды первой инстанции; таким образом особо стоит только ассизный суд присяжных, действующий под руководством трех советников. Присяжные судьи, кото­рых в Сенском департаменте З.ООО, а в других департаментах от 400 до 600, изби­раются пз людей не моложе 30-ти летнего возраста особою уездною коммисиею, состоящею пз мирового судьи, его помощниковъп общин­ных старшин. Коммисии этой предоставлено право помещать в избирательные списки и исключать пз них всех, кого она сама на­метит. Точно такое же полномочие предоста­влено и окружной коммисии, состоящей из председателя гражданского отделения судебной палаты, из мировых судей и главных со­ветников; кроме того эта коммисии назначает добавочных присяжных ЗОО для Парижа и по пятьдесят для каждого департамента. За десять дней до сессии пз намеченных лиц выбирают по жребию 36 действительных присяжных ii 4 запасных, которые и при­сутствуют в зале суда. Пз них опять-таки по назначению коммисии избирают 12 присяж­ных судей, которые и вершают судьбу обви­няемых. Вердикт читает обыкновению из­бранный ими самими старшина.
Над этими различными судилищами стоит только один верховный суд: это суд касса­ционный, находящийся в Париже. Всякое ре­шенное окончательно дело, гражданское, ком­мерческое и уголовное, может быть передано в него и перерешено им в случаях несо­блюдения формы, неверного применения зако­на и превышения власти; но кассационный суд обыкновенно ограничивается отменою пред­ставленного ему решения и передачею дела в другой суд для нового разбирательства. Если же второй суд решит так же, как первый, то кассационный суд, соединив все палаты, снова отменяет решение и отправляет дело в третий суд, обязанный уже постановить ре­шение согласно с мнением верховного суда. Наконец существует еще суд для решения споров и препирательств между различными административными лицами и судебными вла­стями; суд этот состоит из трех членов государственного совета, избранных своими коллегами, из трех советников кассационного департамента и из четырех других чле­нов под председательством государствен­ного канцлера.
Кассационный суд состоит из трех па­лат: палаты прошений, которая рассматрива­
ет апелляции и принимает или не принима­ет их, и палат гражданской п уголовной, обязанных постановлять решения по приня­тым апелляциям.
При каждом суде первой инстанции, при судах апелляционных и прп суде» кассацион­ном имеются особого рода судьи, назначаемые верховною властью, которые, под названием государственных прокуроров, обязаны пред­ставлять собою общество и блюсти за строгим исполнением закона.
Судов первой инстанции 359 (1879 г.); они разделяются на десять классов и состоят по меныпей мере из председателя и двух судей и неопределенного числа судей дополнитель­ных, которые жалованья не получают. Про­курорский надзор имеет здесь представите­лем прокурора республики с одним или не­сколькими помощниками.
Апелляционных судов 26; они состоят из трех палат: палаты гражданской, которая не может состоять менее чем из 7 советни­ков, палаты исправительной и палаты обви­нительной. Прокурорский надзор при апелля­ционных судах имеет своим представите­лем генерального прокурора с помощниками и генеральными адвокатами. При кассацион­ном суде те же роли исполняет один про­курор и шесть генеральных адвокатов.
В ассизном суде, если он находится в таком департаменте, где есть суд апелляцион­ный, от прокурорского надзора заседает ге­неральный прокурор и его помощники или генеральные адвокаты; в других же департа­ментах-прокурор республики и его помощ­ники. Весь личный состав суда вполне зави­сит от министра юстиции пли хранителя пе­чатей, по предложению которого президент республики назначает на различные должно­сти.
Все споры между государством и частными лицами по поводу налогов, купли и продажи илп договоров с государством, касающихся продовольствия или общественных работ, подлежат особому суду, а именно совету пре­фектуры, состоящему при префекте в каждом главном городе департамента, и отправляюще­му юридические обязанности, независимо от помощи, которую ин оказывает префекту по администрации департамента. Решения советов префектуры неокончательны, и апелляция па них подается в государственный совет.
Споры между работниками и хозяевами раз­бираются в другом особом суде, в совете добросовестных, состоящем из хозяев и работников; этот суд, назначаемый собра­нием членов по выбору префекта, решает окончательно дела на сумму до 100 франков; по другим же делам апелляции на него пода­ются в коммерческий суд.
Контроль обязан постановить решения по
885
ГЛАВА
XV.
886
отчетам всех, заведывающих общественны­ми деньгами.
Между особыми судьями наибольшее значе­ние имеют суды военные, не по своим обык­новенным правам, так как ведают только преступления и проступки, совершенные воен­ными, состоящими на действительной службе, но по тому всемогуществу, которое дал им закон от 8 августа 1849 г. на время осадного положения. Когда действует этот закон, тогда все административные и полицейские ме­ры находятся в руках военных начальни­ков, и всякий гражданин может быть судим не своим обыкновенным судом, а судом, состоящим из полковника или подполковника в качестве председателя, и батальонного или эскадронного командира, двух капитанов, одного поручика, одного подпоручика и одного унтер-офицера. В этом суде расследывание дела находится в руках офицера, которого называют капитаном-докладчиком; проку­рорский же надзор представляет собою дру­гой офицер, который носит название прави­тельственного коммпсара. Военные суды судят окончательно. Решения их могут быть пере­даны лишь в другой военный суд, который, под названием ревизионного совета, испол­няет роль аналогичную с кассационным су­дом. Если оп отменяет представленное ему решение, то отсылает дело в другой совет для вторичного разбирательства.
Морские суды, находящиеся в главных пунктах пяти морских округов, состоят из пяти морских офицеров различных чи­нов и двух судей гражданского суда первой инстанции. Особый коммпсар от правитель­ства представляет в нем прокурорский над­зор. Суды эти судят исключительно проступ­ки и преступления, совершенные в морском ведомстве и моряками, находящимися на служ­бе. Морские суды, как и военные, имеют различный состав, смотря по чину обвиняемого. Наконец, есть еще дисциплинарные суды, которые существуют в различных органи­зованных корпорациях, как например в обществах адвокатов, нотариусов, пове­ренных, и обязаны судить нарушения правил того общества, к которому принадлежат; онп назначают дисциплинарные наказания.
К так называемым телесным наказа­ниям, назначаемым судами, кроме смертной казни, принадлежат каторга и заключение. Со времени отмены острогов для каторжников, приговоренные к каторжным работам несут свое наказание в исправительных заведениях, находящихся вне пределов Франции: цветные и арабы - в Гвиане, а белые-в Новой Ка­ледонии. Приговоренные к заключению сроком па один год и менее отправляются в депар­таментские тюрьмы, которые вернее было бы назвать окружными, так как они есть почтп
в каждом окружном городе; приговоренные же более чем на год-содержатся в цент­ральных исправительных пли смирительных домах. Этих смирительных домов суще­ствует двадцать четыре и в том числе во­семь для женщин. Кроме того, есть заведений шестьдесят для молодых преступников, со­держащихся или государством, или общества­ми попечителей по образцу колонии Меттрей.
Политические, наказания суть: ссылка на всю жизнь, заключение в крепости и изгнание.
IV.
Во Франции государством признаны три вероисповедания, священнослужители которых имеют свою долю в бюджете, а именно: ка­толическое, протестантское двух главных де­лений: церкви аугсбургской и церкви реформат­ской, и израильское. В Алжире признано так­же магометанское вероисповедание. Священно­служители этих вероисповеданий освобождены от военной службы.
Католическая Франция разделяется на епар­хии, управляемые архиепископами пли еписко­пами, п на приходы, управляемые священни­ками. Назначения кардиналов, архиепископов п епископов пе могут совершиться без со­глашения между папою и французским прави­тельством, которое впрочем предоставляет себе право контролировать все действия прела­тов, чтобы онп не захватывали светской вла­сти, и жаловаться в случае злоупотреблений в государственный совет.
Главные викарии, назначение которых также должно быть одобрено государством, помога­ют прелатам в отправлении пх обязанно­стей; кроме того епископом назначается ут­верждаемый правительством капитул кано­ников, который не может собраться без раз­решения епископа. За епископами в церков­ной иерархии стоят священники, исправляющие должность священников и викарии. Молодые люди, предназначаемые к священнослужению, воспитываются в особых учебных заведе­ниях, называемых семинариями.
Архиепископства суть: Епископства:
Парижъ Шартр, Мо, Орлеан, Блуа,
Версаль.
Арль, Э и Амбрен Марсель, Фрежюс и Тулон, Дынь, Гап, Пицца, Аячио.
Альби ...... Родез, Кагор, Монд, Пер­пиньян.
Авиньон .... Ним, Баланс, Вивье, Мон­пелье.
Безансон . . Верден, Беллей, Сен Дье, Нанси.
Бордо Ажан, Ангулем, Пуатье, Пе­
рпгё, Ла-Рошель, Люсоп.
Буржъ Клермон, Лимож, Ле-Пюи,
Тюль, Сен-Флур.
Камбрэ Аррас.
Лион и Вьень . . Отэн, Лангр, Дижон, СенъКлод, Гренобль.
887
ПРАВИТЕЛЬСТВО II АДМИНИСТРАЦИЯ.
888
Архиепископства суть: Епископства:
Ош. . . .Эр и Дакс, Тарб. Байонна. Реймсъ Суассон, ИПалон-па-Марне,
Бовэ, Амьен.
Ренн . . . Кемпер, Ванн, Сен-Бриё.
Руан ..... Байё, Эврё, Се, Кутанс. Санс и Оксерр . Труа, ИИевар, Мулен.
Тулуза-Нарбонна. Монтобаа, Памье, Каркассон.
Тур Ле-Мапс, Анжер, Нант. Ла­
валь.
Шамбери Аннеси, Тарантез, Мориенн.
В реформатской церкви пет иерархии; пасто­ры, назначаемые правительством по предста­вляемому церквами списку, все равны между со­бою в каждом территориальном округе, и председатель каждой такой группы есть только «первый между равными». Консисторий всего около ста. С согласия министра вероисповеда­ний, уполномоченные от церквей могут сое­диниться в областные и общие синоды.
Пасторы Аугсбургской церкви назначаются консисториею по представлению пресвитериан­ского совета, существующего в каждой церкви и состоящего из 8 старейшин; двое из этих старейшин, вместе с пастором каждой цер­кви, выбранные пресвитерианским советом, составляют консисторию в каждом округе. Высшую ступень иерархии представляет част­ный синод, состоящий из всех членов кон­систории, собирающихся раз в год. Наконец главный синод, состоящий из пасторов, из 'двойного количества светских членов, изби­раемых частными синодами и из одного де­легата от богословского факультета, собирает­ся раз в три года то в Париже, то в Монбельярде: это верховная инстанция духовного ведомства; в важных случаях он может созывать учредительный синод.
Протестантских семинарий две: Парижскую семинарию посещают как лютеране, так и реформаты; Монтобанская семинария считается исключительно реформатской; кроме того сту­денты богословского факультета в Женеве со­вершенно слились с французскими семинари­стами.
Израильское вероисповедание управляется центральною консисториею, находящеюся в Париже и состоящею из великого раввина и восьми светских членов, избираемых почет­ными лицами восьми консисторских округов Франции. Великий раввин назначается на всю жизнь, с разрешения государства, центральною консисториею, в присутствии депутатов от провинций. На нем лежит верховный надзор за вероисповеданием и право осуждения при­хожан. Департаментские великие раввины вы­бираются собранием почетных лиц. Главная израильская семинария находится в Париже.
V.
Общественное образование находится под руководством министра или ректора универси­
тета. Высший совет общественного образова­ния состоит из 9 членов, назначаемых пре­зидентом, и 47 выбранных различными уче­ными корпорациями. Это совет министра под ведением которого состоит 19 генеральных инспекторов, обязанных контролировать ход дела. Вся Франция разделена на шестнадцать академий, пли академических округов, упра­вляемых каждая своим особым ректором.
Академические округа с уть; Подведомственные департа­
Клермон-Феранский . Пюи-де-Домский, Алльесский, Кантальский, Корезский, Крезский, Верхне-Луарский.
Лионский Ронский, Энский, Луарский,
Саонско-Луарский.
Монпельеский .... Эросский, Одский, Гардский, Лозерский, Восточно Пи­ренейский.
Нансийский Мёртско-Мозельский, Маас-
ский, Вогезский.
Парижский Сенский, Шерский, Эрско-
Луарский, .Иуарско-ПИерский, Луаретский? Марнский, Уазский, СенскоМарпский, Сенско Уаз­ский.
Пуатьеский Вьеннский, Шарантский,
Нижне-Шарантский,Эндрский, Эпдрско Луарский, Двух Севров, Вандей­ский, Верхне-Вьеннский.
Реннский Илльско-Внлевский, Север­
ных Берегов,Финпстерский, Нижне Луарский, Менско Луарский, Мамепский, Морбиганский.
Тулузский Верхи е-Гароннский, Арьеж-
ский, Авейронский, Жерский, Лотский, ВерхнеПиренейский, Тарпский, Тарнско-Гароннский.
Шам бернский .... Савойский, Верхне-Савой­ский.
Эсский Департамент Устьев Ро­
ны, Нижне Альпийский, департамент Примор­ских Альпов, Корскика, Барский, Воклюзский.
Каждая община в 500 человек обязана иметь одну школу для мальчиков и одну для девочек. Новейший закон делает обязатель­ным даровое светское первоначальное обра­зование, хотя это пока не строго соблюдается.
889
ГЛАВА
XV.
890
За исключением двух департаментов, все остальные имеют по одной нормальной школе для образования учителей.
Общинные коллегии, лицеи, частные заведе­ния и маленькия духовные семинарии дают среднее классическое образование или же обра­зование специально промышленное. Воспитан­ники лицеев получают дипломы баккалав­ров науки и баккалавров литературы. Почти во всех главных городах департаментов есть по одному лицею, и также в некоторых других городах, как Дуэ, Валансьен, Гавр, Байонна. В некоторых же больших горо­дах есть по два лицея, а в Париже-семь.
Так называемое высшее образование дают: высшая нормальная парижская школа, которая образовывает учителей для больших сред­них учебных заведений, факультеты теоло­гический, юридический, медицинских наук и литературы, высшая фармацевтическая школа и различные приготовительные школы; факуль­теты эти находятся по большей части в глав­ных академических пунктах. В Париже учреждена также практическая школа высших наук, разделяющаяся на четыре отдела: мате­матический, физико-химический, естественноисторический -и физиологический и историкофилологический. Кроме того, для свободного занятия науками предназначены College de France и музей естественной истории. По но­вейшему закону, высшее образование свободно. Независимые от государства общества могут основывать университетские заведения. Католи­ческая церковь уже воспользовалась этим пра­вом, но с тех пор, как правительство взяло на себя раздачу служебных мест, число воспитанников в ней незначительно.
Различные большие специальные школы за­висят также от различных министерств государства, таковы: школа хартий, школа во­сточных языков, школа изящных искусств, школы римская и афинская-первая для худож­ников, вторая-для историков и археоло­гов, - консерватория музыки, консерватория искусств и ремесл, центральная школа искусств и промышленности, школы: земле­дельческая, горная, ветеринарная, высшие ма­тематические, политехнические и горные школы, мостов и шоссе (путей сообщения), вод и ле­сов, и специально военные школы: Сен-Сирская, инженерная и артиллерийская, в Фонтенебло-кавалерийская, в Сомюре-стрел­ковая, брестское морское училище, морское строительное училище и телеграфная школа.
Библиотеки и музеи также подведомственны министру общественного образования, кроме общественных и других, которые, впрочем, еще весьма малочисленны, основанных боль­шею частью в больших городах.
VI.
Войско было переорганизовано законом 27 июля 1872 года. Годовой контингент со­ставляется из французов, которым исполни­лось 20 лет и которые обязаны прослужить государству пять лет в действительной службе, четыре года в запасе и одиннадцать лет в территориальной армии. Но пз 300.000 молодых людей, ежегодно достигающих на­значенного для военной службы возраста, более трети не поступает в действующую армию или потому, что входят в личный состав учителей и священно-служителей, или же в си­лу законных льгот, неспособности, отсрочки, или поступления на вспомогательные службы.
Вынувшие жребий не выслуживают в дей­ствующей армии всех пяти лет: через шесть месяцев пли через год на действительной службе остается всего около ста тысяч чело­век. Принадлежащие к категории отпускных, но не умеющие после первого года службы ни читать, ни писать и не выдерживающие опреде­ленного экзамена, могут быть удержаны и на другой год. Пз поступающих добровольно некоторые лица, известные под названием «годовых добровольцевъ», могут занять на год какую-нибудь должность в сухопутном войске, если представят университетский ди­плом пли выдержат особый экзамен. В 189-1 г. достигших призывного возраста было 330.138 человек, а за исключением 26.081 совершенно негодных для военной службы оставалось 304.057 человек, а за разными исключениями, число которых доходило до 59.414 человек, число поступивших было 244.643 человека, распределенных следую­щим образом: в пехоту-168.000; в кава­лерию- 23.690; в артиллерию - 34.843; в инженерные войска - 6.180; в обозные войска - 4.120; наконец в административ­ные--7.210.
Годовые добровольцы должны внести сумму в 1.500 франков, необходимую па их содер­жание п обмундировку; но в некоторых слу­чаях государство освобождает их вполне или отчасти от этого денежного обязательства. Если после годовой службы окажется, что этп добровольцы не удовлетворяют экзамену, то они должны прослужить еще год; если же и на второй год не сделают успехов, то оставля­ются на пять лет в действующей армии без права просить о возвращении внесенной госу­дарству суммы; лица, находящиеся в военной службе, не имеют голоса, но, возвратившись к домашнему очагу, снова получают свои гражданские права. Солдаты, отпущенные из действующей армии, и лица, находящиеся в резерве, могут жениться без разрешения на­чальства, но не освобождаются от служебных обязанностей.
891
ПРАВИТЕЛЬСТВО II АДМИНИСТРАЦИЯ.
892
Армия, вместе с алжирскими войсками, раз­деляется па 19 корпусов, расположенных каждый в особой территориальной области. Каждая область, в свою очередь, разделяется на дивизии и субдивизип, находящиеся под на­чальством дивизионных и бригадных гене­ралов. Армия состоит из 144 полков пехот­ных, 30 батальонов стрелков, 4 полков зуавов, 3 батальонов легкой африканской пехоты, 5 военно исправительных рот, 1 полка иноземного легиона в 6.700 человек, 3 полков алжирских стрелков; всего в мир­ное время около 280.000 человек. Кавалерию составляют 77 полков и 19 эскадронов волонтеров-разведчпков, всего'до 73.000 чело­век и 65.000 лошадей. Артиллерия, состоящая пз 64.000 человек п 60.000 лошадей, разде­ляется на 38 полков и 16 крепостных ба­тальонов, кроме того, есть еще 4 полка инже­неров, 2 полка понтонёров, 70 рот артил­лерийских рабочих и фейерверкеров и 20 эскадронов фурлейтов. Корпус жандармов, разделяющийся на легионы и роты, состоит пз 30.000 человек. Пожарная команда так­же подчинена военному министру.
Штаб в 1884 г. состоял из 3 марша­лов, 106 дивизионных и 200 бригадных ге­нералов па действительной службе и 81 диви­зионного и 197 бригадных генералов за­паса и 20.759 офицеров. Генеральный штаб в 1881 году уничтожен, и службу его испол­няют офицеры пехотные и кавалерийские, прошедшие чрез высшее военное училище.
Территориальные округа Департаменты:
армии: 1
Алжирский Алжирский, Оранский, Кон­
станты нский.
Амьенский Эны, Уазский, Соммский,
часть Сенско Уазского, часть Сенека го.
Безансонскип .... Энский, Дубский, Юрский, Верхне-Марн ски й, терр11 тория Бельфор, ВерхнеСаонский, часть Ронского.
Бордосский Нижне Шарантский, Жп-
ропдекий, Ландов, Ниж­неП и ре не йски й, ВерхвеII и ре невский.
Буржский Шерский, Кот д’Орский,
Ньеврский, Саонско-Луарский, часть Ронского.
Гренобльский Верхне-Альпийский, Дром-
ский, исерский, Савойский, Верхне-Савойский, часть Ронского.
К.термон-Феранский . Аллье, Луарский, Июп-деДомский, Верхне Луар­
ский, Кантальский, часть Ронского.
Ле-Мапский Эрско Луарский, Майсн-
ский, Орнский, Сартский, часть Сенско-Уазского, часть Сенского.
Лилльский Северный, Па-де-Кале.
Лиможский Шарантский, Коррезскии,
Крезский, Дордонский, Верхне-Вьен нскии.
Территориальные округа Департаменты:
армии: 1
Марсельский Нижне-Альпийский, Примор­
ских Альпов, Корсика, Устьев-Роны, Гардский, Арденский, Барский, Воклюзекий.
Монпельеский .... Одскии, Авейропский, Эросский, Лозерски й, Тарнски и, Восточных-Пиренеев.
Нантский Финистерский, Нижне-Луар-
ский, Морбиганский, Ван­дейский.
Орлеанский Луаретский, Луаро ИПер-
ский, Сенско Марнский, Боннский, часть СенскоУазского, часть Сенского.
Рейнский Север н ы х -Г> e p е г о в ,
Маншский, Илле Вилен­ский.
Руанский Кальвадосский,Эрский, Нпж-
не-Сенский, часть Сеиско Уазского, часть Сен­ека го.
Тулузский Арьежский, Верхпе-Гаронп-
ский, Жерский, Лотский, Лотско-Гаронский, Тарнско-Гаи онвекий.
Турский Менско Луарский, Эндро-
Луарский, Двух Севров, Вьеннский.
Шалоно-Марнский . . Арденский, Обский, Марн­ский, Масский, Вогезский, Мёртско-Мозельски й.
Национальная гвардия упразднена. Обязан­ность её возложена на территориальную армию, состоящую из 145 пехотных полков, 18 ка­валерийских, 18 артиллерийских, 18 инже­нерных п 18 эскадронов обозных. Для охранения общественного порядка опа заме­нена полициею, быстро увеличивающеюся в больших городах. её было в Париже до 1854 года-915 человек, в июне 1871 года- 7.756, а в 1882 году-8.336.
Военный флот весьма силен, но утратил большую часть своего относительного значения со времени последней войны. Из всех мор­ских государств Франция имеет самый боль­шой транспортный флот, состоящий из 119 судов с 150.000 тонн водоизмещения, так что для отправки войск на дальний восток ей нет надобности прибегать к частной про­мышленности. Личный состав экипажей дохо­дит приблизительно до 25.000, не считая 16.000 пехоты и морской артиллерии, 33.000 рабочих и не участвующих в войне служа­щих. Все моряки, т. е. люди, занимающиеся рыболовством и мореходством, отъ/Д8 до 50-летнего возраста, вносятся в морской спи­сок, и в 1873 г. парламентская коммисия на­считывала их до 151.830 человек; но в дей­ствительности, в случае войны, можно распо­лагать приблизительно 110.000 человек. Мо­ряки призываются к службе с 20 лет; но проведшие на корабле более пяти лет не мо­гут быть взяты снова иначе, как в силу
893
ГЛАВА
хѵ.
894
декрета. Франция разделяется на пять мор­ских округов, над которыми начальствует вице-адмирал или морской префект. Эти округа подразделяются на подокруга, кварталы и подкварталы, управляемые морскими коммисарамп.
Округа. Подокруга.
1-й Шербургский. . . Шербургский, Дюпкирхенский. Гаврский.
2-й Бресткий Брестский, Сен Серван-
скии.
3-й Лорианский. . . • .Иорианский, Нантский.
4-й Рошфорский . . • Рошфорский, Бордосский.
5-й Тулонский .... Марсельский, Тулонский Ницкий и Бастии.
Кроме пяти больших арсеналов: Шербургского, Брестского, Лорианского, Рошфорского и Тулонского, государство имеет еще четыре менее значительных заведения в Эндрэ и Рюэле.
В состав морского штаба и офицеров входят 15 вице-адмиралов, 30 контр-адми­ралов, 110 корабельных капитанов, 224 капитанов фрегатов, 700 лейтенантов и других низших офицерских чинов; всего около 1.750 человек; если же считать докто­ров, коммисаров и лиц невоенных и при­надлежащих флоту только по чину, то в на­чале 1876 г. число офицеров доходило до 4.345. Флот в 1884 году состоял из 329 судов, в числе которых было: 22 эскадрен­ных броненосца, 10 броненосцев на стан­циях, 8 для береговой обороны, 6 пловучих батарей, 26 крейсеров, 45 парусных судов и 67 торпедных.
ного долга 705.976.983 фр.; суммы, уплачивае­мые по разным обязательствам 357.589.751 фр.; другие долги 166.388.355 фр.; всего 1.229.955.089 фр.
Тем не менее, Франция достаточно богата, чтобы нести громадную тяжесть национального долга, не страдая в такой степени, как дру­гие, менее отягощенные им народы. При том государство взимает, в виде прямых нало­гов, лишь треть всех податей. Наибольшую часть бюджета дают косвенные сборы с по­требителей, вносимые без особых жалоб; наконец, правительство удержало за собою мо­нополию разведения табаку п позволяет возде­лывать его лишь в двадцати департаментах, что доставляет сумму более 300 миллио­нов, взимаемую целиком с этого предмета роскоши.
Бюджет, утвержденный палатами 29-го де­кабря 1895 года на 1896 год.
Приход.
1. Прямые и косвенные налоги: 2.528.065.413 фр.
2. Государственная монополия:
Спички . 28.981.100 фр.
Табак . . 376.301.800 „
Порох . . 10.978.200 „ . . 416.261.100 фр.
Почта. . 170.189.379 „
Телеграф. 37 375.300 „
Телефонъ . 8.768.350 „
Проч. дох. 10.693.662 „ . . . 270.026.691 фр.
3. Государственные имущества:
Нелесные 18.804.310 фр.
Леса . . . 26.967.110 „ . . . 45.771.420 фр.
4. Прочия доходные статьи . . . 124.049.943 „
5. Алжиръ 52.337.274 „
Всего 3.393 511.841 фр.
Расход.
Главные статьи:
VII.
Для обеспечения хода руководимой государ­ством административной деятельности, а глав­ное для уплаты долгов, причиненных пред­шествовавшими войнами, и содержания военной силы, французский народ вносит в казну больше денег, чем всякий другой. Весь бюд­жет, считая тут же и департаментские, и об­щинные доходы, составляет громадную сумму в три миллиарда, и все-таки годовой суммы налогов недостаточно для государства. Прав­да, национальный долг по сумме меньше, чем английский, но значительно превосходит по­следний по процентам.
Национальный долг составл. 17.500.000.000 фр.; парижский долг 1.984.500.000 фр.; долг общин в конце 1871 г. 710.854.735 фр.; число общин, не имеющих долгов, 15.974; общин, имеющих долги, 19.890.
Проценты государственного долга Франции в начале 1884 г.: проценты консолидпрован-
1. Государственный долг. . .
2. Жалованье президенту. . .
3 Ему же па представительство
4. Ему же на путешествия . .
5. Министерство юстиции. . .
6
7.
8.
пностран. д впутрен. д военное. .
9. „ морское. . .
10. я народ.просв.
11. Министерство торговли, промышл., почт и телеграф.
12. Министерство колоний. . .
13. „ земледелия .
14. „ публич. раб.
15. Прочия учреждения. . . .
1.217.281.990 фр.
600.000 „
300.000 „
300 000 „
35.213.033 „
16.157.800 „
76.481.617 „
633,757.006 „
265.927.390 „
252.498.234 „
204.464.759 „
77.720.721 „
42.539.363 „
243.170.520 „
326.776.648 „
3 393.189.081 фр.
Таким образом в 1895 году было:
Приходъ 3.393.511.841 фр.
Расходъ 3.393.189.081 „
Остатокъ 322.760 фр.
Государственный бюджет, по изготовлении его министрами, рассматривается коммисифй в палате депутатов. Собрание подвергает статьи
895
ПРАВИТЕЛЬСТВО И АДМИНИСТРАЦИЯ.
896
прениям, изменяет их по своему усмотрению и голосует в публичном заседании. Сенат также принимает участие.
Государство, имея свои специальные фабрики, верфи, даже тюрьмы, является крупнейшим промышленником во Франции. Но оно в то же время есть и крупнейший собственник. В его владении состоит в Европе земли под одним лесом около миллиона гектаров, стоимость которой составляет не менее мил­лиона франков. Впрочем, эта ценность в большей своей части должна считаться фиктив­ною, так как около половины принадлежа­щих государству лесных пространств зани­мают горные склоны, где всякая рубка леса повела бы к образованию рвов и усилению бедствия наводнений; другие же леса не могли бы быть проданы, как обремененные правами пользования; наконец, прекрасные высоко­ствольные леса бассейна Сены, Компьенский, Сен-Жерменский и Фонтенебло, составляют национальную собственность, и отчуждение их было бы преступлением. Что касается общин и общественных учреждений, то их леса, право надзора за которыми присвоило себе го­сударство, -обширнее: они занимают простран­ство около двух миллионов гектаров и пред­ставляют ценность более двух миллиардов. К сожалению, большая часть их составляет лесосеки.
Государственные леса составляют 1.003.950 гект. Их ценность с другими общинными имуществами составляет 3.65О.О0е.О00 фр. Леса общин и общественных учреждений 1.967.050 гект.
VIII.
В пределах французской территории су­ществует еще особое государство, хотя весьма небольших размеров-это скала Монако, между Ниццею и Ментоною. Но существование этого маленького государства с его двором и дипломатиею-было простою фикциею, служив­шею для замаскирования существования на французской территории большего игорного дома.
Если Франция предоставила андорцам и мо­накцам ничтожные кусочки территории, то сама она, наоборот, имеет владения в Африке, Азии, Океании, Новом Свете. В прошлом веке колониальные владения Франции были весьма обширны: к ним принадлежали Канада, Луизиана и обширные провинции в Индостане; но Франция принуждена была, вследствие превратностей войн пли по трак­татам, уступить эти дальние владения Вели­кобритании. Тем не менее, колониальные вла­дения её еще и теперь значительны, и Алжир, по другую сторону Марсельского моря, превра­щается в «Новую Францию».
Франция владеет следующими колониями:

Все пространство французских колоний, включая или даже не включая покровитель­ствуемых стран, Аннама, Туниса и Мада­гаскара, больше самой Франции. Но по населе­нию и торговле все эти иноземные владения весьма незначительно усиливают силу метро­полии: напротив, большая часть колоний обхо­дится ей очень дорого; населения их, содержи­мые в состоянии большой зависимости, в весьма незначительной степени способствуют к усилению французского могущества. Еслибы во время европейской войны они были бы оста­влены, то вряд-ли население их, кроме Алжприи, С.-Пьера, Антил пожелало бы добровольно остаться французскими владениями.
Экспансивная сила Франции не может изме­ряться пространством отдаленных владений, где развевается её флаг. её истинные коло­нии суть те страны, где распространяются её идеи, где читаются её книги, где говорят на её языке. В самой Франции, как известно, различия наречий все более и более сглажи­ваются, и уже близко то время, когда посте­пенно офранцуживающиеся провинциальные на-
9 В последнее время Мадагаскар вполне присоеди­нен к Франции.
897
ГЛАВА
898
речия в копце концов совершенно исчезнут, и когда самостоятельные языки, каковы про­вансальский, баскский, нижне-бретонский, не по­мешают еще сохраняющим их людям при­нять за наречие и французский вместе с тюрингенцами п жителями Иль-де-Франса. Загра­ницею французский язык является также на­циональным языком в половине Бельгии, в западной Швейцарии, даже в верхних доли­нах итальянских Альп и за морями, на острове Гаити, в Нижней Канаде, на севере Нового-Брауншвейга, во многих дистриктах Верхней Канады и английской Америки. На нем говорят также во всех цивилизован­ных странах, в особенности где люди зани­маются искусствами или умственным трудом. Конечно, большее число людей говорят на английском и русском языках, и даже верно, что в близком будущем английский язык получит преобладание пред всеми другими языками, так как он представляет уже ци­вилизованный язык преимущественно в Се­верной Америке, Южной Африке, в Австралии и на крайнем Востоке; по в Европе фран­цузский язык должен, повидимому, еще на­долго остаться самым любимым языком. Во всех странах так называемого латин­
XV.
ского населения, т. е. в Румынии, Италии, Испа­нии, Португалии и во всей испанской плузитанской Америке французский язык, после род­ного, а в некоторых местах и прежде по­следнего, является языком по преимуществу классическим, и сочинения великих фран­цузских писателей занимают почетное место во всех библиотеках. Наконец, обширное поле распространения для французского языка представляет северная Африка, составляющая по своим колонистам часть Европы, п люди пустыни тысячами упражняются во француз­ском языке; Бенп-Мзабы, эти торговые мак­лера в северно-африканских странах, зна­ют его уже почти все. Следовательно, каков бы ни был исход предстоящего цивилизо­ванным языкам столкновения за преоблада­ние, «язык милой Франции» имеет пред со­бою все-таки весьма долгое будущее.
IX.
Следующая таблица показывает департа­менты и естественные области Франции, с их пространством, населением, числом округов, кантонов и общин, имеющих бо­лее 4.000 жителей.
899
ПРАВИТЕЛЬСТВО И АДМИНИСТРАЦИЯ.
900
Департаменты и естественные области.
количество окру­гов. Главные го­рода и население.
Главные Населегорода. [ ние.
Число ка Города с
Города канто­нов.
IHTOHOL ь насе. 4.000 д
Насе­ление.
1 И и общин. ' иением более у иг.
Города Насеобицип. ление.
1 Департаменты и J естественные области.
количество окру’ов. Главные гоюда и население.
Главные иНаселегорода. ние.
Число K!
Города си
Города канто­нов.
1HT0H01 f. насез 4.000 д
Насе­ление.
з и общи иением бо упгь. '
Города общин. .
:и.
илее
Насе­ление.
Корсика.
Банда-ли-Дептро, Банда-диФуори.
Поверхн. 875.000 гект.
Население
272.640 жител.
5. Аяччио. Бастия.
Кальви.
Корт. Сатень.
18.000
20.100
2.020
5.130
5.740
52.
!

363.

Жерский.
Комменж, Ас• тарак, Арманьяк.
Поверхн. 628.000 гект.
Население 218.530 жител.
э. Ош.
Кондом. Лектур. Ломбез. Миранд.
14.185
8.555
5.540
1,690
3.745
29.
Г
165.

Пиренеи
Восточных 11 иренеон.
Капсир, Вальде-Сегр, Валлеспир, Асир, В аль д е л а,Тет Вал-де-л’Агли, Саланк и проч.
Поверхн. 412.000 гект.
Население 240.600 жител.
, Ланд
3. Пер­пиньян. Серэ, Прад.
ы и I
31.730 3.855 3.775
иассейи
17.
Ривезальт.
И Г
6.980
ароннь
231.
Сен-Ло­ран дела-Салапк.
!. И
5.035
Тарпы и Гаронны.
Плато Керси, долина Гарон­ны, Ломань.
Поверхн. 372.000 гект.
Население
217.055 жител,
3. Моптобан.
КастельСарразен.
Муассакъ
28.335
7.245
9.200
24.

194.








Л<» и Гаронны.
Ажнэ, Ломань, Армапьяк.
Поверхн. 535.000 гект.
Население
312.080 жител.
4. Ажан,Марманд. ■
Нерак. |
Билль1 неф.
д’Ажан.
20.485
9.855
7.425
14.560
35.
Топен.
8.070
1
326.

Арьеисскии.
Долина Арьежа, Кузеран и пр. Поверхн. 489.000 гект.
Население 240.600 жител.
3. Фуа. Памье. Сен-
Жирон.
7.070
11.720
5.190
20.

336.
!














Ландов.
Ланды, Био иг, Марансен, Шалос.
Поверхн. 932.000 гект.
Население 301.140 жител.
3. Моиъде-Марсан.
Дакс. Сен-Се­вер.
10.875
10.215
4.865
28.

333.

ВерхнеГароннскиии.
Лорагэ, Кузе­ран, Комменж, Небузан, Катр-Вале, Ломань, Ту­луза н.
Поверхн. 629.000 гект.
Население 478.000 жител.
4. Тулуза Мюрэ.
Сен -Го­ден.
Вилльфрапш.
140.280
4.055
6.310
2.580
39.
Баньеръде-Люшон.
4.255
587.















Жирондский.
Ланды, Медок, Борделэ, Базадэ, Бенож, Антр-Дё-Мер, Либурнэ, Блайэ.
Поверхность 1.034.000 гект.
Население 748.700 жител.
6. Бордо. Базас.
Блай.
Ла-Реоль Леспарр Либурпь.
221.305
5.115
4.510
4.155
4.145
15.98С
48.
Ла-Тестъ
1
1
1 6.060
1
551. ИАрка1 шон. иБегль. 'Кодеранъ
7.130
7.235
6.430
ВсрхннПиирепейскИй.
Долина Ора, до лина Адура, Плато Ланнемезан, Небузап. Астарак.
Поверхн. 453.000 гект.
Население 236.470 жител.
3. Тарб. Аржелес.
Баньер,
23.270
1.805
9.495
1
26.
Лурд.
5.860
480
1















Альпы,, Ро
Одский.
МонтапьНуар Корбьер, Базес, Лорагэ, долина Ода, Пруды.
Поверхн. 631.00С гект.
Население 327.940 жител.
паи ИИобере»
4. Карка­
сов. 27.5K
’ Кастель-
нодари. 10.05;
Лиму. 6.28(
Норбонна 28.13(
кье Сре
31.
) Лезиньян.
)
)
дизе
6.285
мнагол
437.
юря.
ИИнжпе-
Иииреиейскив.
Долина Беарн­ских Гавов, Суль, Лабур, Нижняя Навар ра, Ланды и
Туйя.
Поверхн. 762.00( гект.
Население 434.365 жител.
5. По. Байонна. Мо леон. Олорон. Ортез.
)
I
29.97(
26.26(
2.40;
9.11;'
6.55И
) 40.
)
>
)
j

558.
Биариц.
8.525













Геро.
Севепны, доли ны Ле, Геро, Орба, Ода, об­ласть прудов. Поверхн. 620.00С гект.
Насоление 441.525 жител.
4. Мон­пелье.
Безье. Лодев. Сен-
Пон.
)
56.00;
42.9 П
10.18;
5.68;
36. Агд j Бедарьё. > Сетт.
> Клермон-
> Геро. Ганж. Люнель. Мез. Пезенаси
. 8.171
6.92С
35.52С
5.451
4.201 6.48;
6.06;
> 7.361
1
); 336.
)
)
)
)
>

902
901
ГЛАВА XV.
Департаменты и естественные области.
Количество окру­гов. Главные го­рода и население.
Число кантонов и общин. Города с населением более 4.000 душ.
Департаменты и естественные области.
Количество окру­гов. Главные го­рода п население.
Число кантонов и общин. Города с населением более 4.000 душ.

Главные города.
Населе­ние.
Города канто­нов.
Насе­ление.
Города, общин.
Насе­ление.

Главные города.
с • ■
Населе­ние.
Города кантонов.
Насе­ление.
Города общин.
Насе­ление.
Гарцский.
Севепны, доли­ны Гардонов, Вонаж, Гарриг, болота п Дюны.
Поверхность 548.000 гект. Население 415.625 жител.
1.
Ним. i
Алэ.
Ле-Виган.
ИОзе.
63.550
5.265
5.445
40.
Бокэр.
Бессеж.
Ла-
ГрандъКомб.
СенъЖиль.
9.720
11.400
12.135
5.265
350.

Нижне-Аль­пийский.
Горы Верхнего Прованса, до­лина Дюраисы. Поверхность 695.000 гект. Население.
131.915 жителей.
5.
Динь.
Барселоннет.
Кастеллан.
Форкалькье.
Спстерои.
6.770
2.300
1.890
2.840
3.970
30.
Маноск.
5.775
251.








Дромский.
Деволюй, Диуа, лес Сау, Прикастен, долилипа Роны. Поверхность 652.080 гект.
Население 313.760 жителей.
4.
Баланс.
Ди.
Моителпмар.
Нион.
24.500
3.700
12.890
3.220
29.
Роман.
13.805
376.
и

Ардешский.
Горы Виварэ, Куароп, доли­на Ропы.
Поверхность 553.000 гект. Население 376.865 жител.
3.
Прпвас. Ларжантьер.
Турнон.
7.920
2.780
5.090
31.
Аппонэ.
Обенас.
Ла-
Вульт.
17.290
8.260
4.955
339.
Ле-Тейль
4.550














Изерскин.
У аз ап, Деволюй, Лан, Гран-Шар­трез, ГрандъРусс, Се-Ло, Веркор, Грезиводан, Бьевр.
Поверхность 829.000 гект.
Население 580.270 жителей.
4.
Гренобль Ла-Туръдю-ИИен Сен-
Марселен.
Вьеннь.
51.370
3.570
3.250
26.060
45.
Бургуан.
Вуаронъ
6.135
11.955
1 560.
1
Устьев Роны.
'Камарг, Кро, долина Дюрансы, область хол­мов, побе­режье.
Поверхность 510.000 гфк.
Население
589.025 жителей.
3.
Марсель, н.
Арль.
360.100
29.255
23.480
27.
Обань.
Ла-Сиота. Мартиг. Салоп.
Тараскон.
7.885
9.700
6.480
7.500
9.830
109.








Варений.
Бассейн Аржапа, массив Мор, долина
Гано, побережье Поверхность 603.000 гект. Население
288.575 жителей.
Дракиньян.
Вриньоль Тулон.
I
9.130
5.675
70.100
28. Гиер. Ла-Сейнъ
13.845
12.070
145.

Савойский.
Савойская рав­нина Бож, Мориенпь, Тарантез.
Поверхность
591.000 гект. Население 266.435 жителей.
4.
ИПамбери.
Альбертвилль.
Мутьф.
СенъЖанъде-Мориенпь.
19.620
5.085
1.965
2.985
29.
Э-леБен.
4.740
328.

Приморских Альп.
Долина Ру ай и, Везюби, Тинэ.
Вара, побе­режье.
Поверхность
393.000 гект.
Население
226.620 жителей.
'I
Ницца.
Грас.
ИНоже;
Тенье.
1
66.275
12.085
1.426
26.
Канн.
Ментона.
19.385
11.000
152.

ВерхнеСавойский.
Женевуа, Фосиньи, Шаблэ. Поверхность 467.600 гект.
Население 274.085 жителей.
4, А внеси. Бонни­вилл.
СенъЖюль­ен.
Тойон.
11 330
2.270
1.465
5.440
28.

|314.
!








ТИЪъи тг Лп рротитит. Рялпи
Воклюзский.
Ванту. Леберон, Палю с, долины Роны и
Дюраисы.
Поверхность
355.000 гект.
Население 244.145 жителей.
4.
Авинь­он.
Ант.
Карпантрас.
Оранж.
37.655
5.705
9.695
10.300
22.
Павиль­он.
8.590
150.
Пертюп.
5.610
Энский.
Юра, Бюжей, Домб, Бресс. Поверхность 580.000 гект.
Население 363.470 жителей.
5.
Бург. Веллей. Жекс. Наитуа. Треву.
18.230
5.620
2.720
3.295
2.695
36.

453.

Верхне-Альпий­ский.
Кейрас,Уазатп., Шамсор, Дев;> ЛИОЙ.
Поверхность 559.000 гект.
Население 121.785 жителей.
3.
Ган.
Бриансоп.
Эмбрен.
1
10.765
5.435
4.005
24.

189.

Юрский.
Горы и плоско­горье, Юры, Бресс, Фипа ж.
Поверхность 199.000 гект. Население 285.260 жителей.
4.
Лон-леСопье.
Доль. Полиньи. Сен-
Клод.
12.370
13.190
4.665
8.215
32. Арбуа. Морез. Сален.
4.955
5.540
6.420
584.
L
903
ПРАВИТЕЛЬСТВО II АДМИНИСТРАЦИЯ.
904
Департаменты и естественныя
Количество окру­гов. Главные го­рода и население.
Число кантонов и общин. Города с населением свыше 4.000 душ.
Департаменты и
естественныя
Количество окру­гов. Главные го­рода и население.
и
Число кантонов и общин. Города с населением свыше 4.000 душ.
области.
Главные города.
Населе­ние.
Города канто­нов.
Насе­ление.
Города общин.
Насе­ление.
области.
Главные города.
Населе­ние.
Города канто­нов.
Насе­ление.
Городаобщинъ
Насе­ление.
Дубский.
Горы и плато Юры.
Поверхность
523.000 гект.
Население 310.825 жителей.
И.Безансон.
Бомъле-Дам Монбельяр Понтарлъе.
57.065
2,820
8.780
6.115
Оденкур.
4.599
638.

ВерхнеЛуарский.
Велэйское плато. Поверхность 496,000 гект. Население 316.460 жите­
3.
Ле-Пюп.
Бриуд.
Пссепжо.
18.825
4.985
8.230
28.

264.

Территория Бельфор.
Население
74.240 жителей.




106.
Бокур.

лей.







1.
Бель­фор.
19.335
6.


■1,210
Авейрон­ский.
Коссы, Се­галы, холмы и долины Руерга.
Поверхность 874.000 гект.
Населепи е 415.075 жите­лей.
Родез.
ЭспалъОН.
Милло.
СентъАфрик.
Вилльфрашн.
15.330
3.830
16.625
43.

301.
Деказвилль.
9.625
Верхпе-СаонСК1Й.
Вогезы, Фосилли, Л юрские горы, долина Саопы.
Поверхность 534.000 гект.
Население 295.905 жителей.
3. Везуль. Грей. Люр.
9,550
7.250
4.360
28.
Люксейль.
4.375
583.



7.595
10.365











Тариский.
Черпая гора, Локонские горы, Сидобр, Аль-
4.
Альби.
К астр.
Гальяк.
Лавор.
20.375
27.405
8.305
6.925
35.
Гролэ.
Мазаме.
6.945
14.425
317.. Кармо.
6.905
Кот д’Орский.
Морвап, Оксуа, Шатильоннэ, Кот д’Ор, равнина Саоны. Поверхность 876.000 гект.
Население 382.815 жителей.
4.
Дижон. Бопь.
Шатильоп на Сене.
Сфмюр.
55.450
12.035
5.265
36.

717.

бижуа. Поверхность 574.000 гект.
Население
359.220 жите­лей.








4.305




Ло.
Косс Ло, доли­ны Дордоньи и Ло.
Поверхность 521.000 гект. Население 280.265 жите­лей.
3.
Кагор. Фижак. Гурдон.
15.520
7.205
5.085
29.

323.

Саоны и Луары.
Морвап, Отюпэ, Шаролэ, Брионнэ, Пресс.
Поверхность 855,000 гект.
Население 625.585 жителей.
5.
Макон.
Отен.
Шалоп наСаоне ПИа ролль Луан.
19.565
10.045
21.615
3.350
4.280
50.
Ле-Крезо Турню. Мопсоле-Мпнь
28.125
5.555
13.105
589.















Кантальский.
Сезалье, Канталь, Пла-
4.
Орпльяк Мориак. Мюрат. СенъФ.тур.
13.725
3.200
3.010
23.

267.

Ронский.
Горы Лионнэ и Божолэ, долины Саопы и Роны.
2
Лион.
Вилльфратпн.
376.610
13.070
29.
Живор. Тарар. Впллербань.
11.470
13.350
11.175
264.
Каллюир-пКюир .
Уллэн.
СентъФу алеЛион.
9.740
7.535
неза. Поверхность 574.000 гект. Население 236.190 жите­лей.

5.745




Поверхность
279.000 гект.
Население
741.470 жителей.


Ампльпюи.
7.115

5.730
Пюи-де-Долский.
Овернское пла­
5.
Клер­монъФерранъ
Амбер Пссуар.
Риом.
Тьер.
43.030
50.

467.
1
Центральное
плоскогорье.
1
то, Форезские горы, долина Лимапи.
Поверхность 793.000 гект. Население 566.060 жите­лей.

/./хи
6.300
10.300
15.330




Лозерский.
Жеводаиское плато.
Поверхность 517.000 гект.
Население 143.565 жите­лей.
Манд.
Флорак. Марвежоль.
7.200
2.205
5.605
24.

1 ,197.


Корейский.
Лимузенское плато.
Поверхность 587.000 гект.
Население 317.065 жите­лей.
Тюлль. Брив. Юссель.
16.195
14.180
4.530
29.

287.

География Реклю. т. II.
905
ГЛАВА
XV.
906
Департаменты и естественные области.
Количество окру­гов. Главные го­рода и население.
Число кантонов и общин. Города с населением свыше 4.000 душ.

Главные города.
Населе­ние.
Города канто­нов.
Насе­ление.
Города общин.
Насе­ление.
Дордоньский
Перигор, Нонтропэ, Сарладэ, долина Дордо­ни, Дубль.
Поверхность
918.000 гект.
Население
495.035 жителей
5.
Периге.
Берже­рак.
Нонтрон.
Риберак Сарла.
25.965
15.040
3.685
3.855
6.455
47.

583.

Верхне-Вьеньгкий.
Лимузенское плато
Поверхность
552.000 гект.
Население 349.330 жите­лей
4.
Лимож. Бельяк. Ропппуар.
СентъИрией.
63.765
4.510
4.280
8.050
27.
СепъЖюньенъ
8.090
203.

КреЗСКИЙ.
Плоскогорья Марша и Лиму­зена.
Поверхность
557.000 гект.
Население 278.780 жите­лей.
4.
Герэ.
Обюссон.
Бургапеф.
Буссак.
6.745
6.780
3.725
1.310
25.

264.

А лье.
Плоскогорья Бурбонэ, доли­ны Луары и Алье.
Поверхность
731.000 гект. Население 416.755 жителей.
4
М улэн. Ганна.
Ла-Палис.
Моплюсон.
21.155
5.725
2.900
26.075
28
Кио се.
6.330
321.
Виши.
8.485
Луарский.
Форезские горы, долины Луары, Божолэ.
Поверхность
476.000 гект.
Население
599.835 жите­лей.
3.
Сент-
Этьен.
Монбрпзон.
Роань.
123.810
7.005
25.425
30.
Шарлье. Рив-деЖиер.
СенъШамонъ
5.720
16.815
14.150
230.
Шазель на Лионе Фирмини Сен-
Жюльен ан-
Жарре.
6.015
13.705
6.420
Шаранта и Вандея.
Шараитский.
Конфоленнэ, Тер-Шод,Пеиба, Лес Шам­пань, Дубль. Поверхность 594.000 гект.
Население 370.920 жителей.
5.
Апгулэм.
Барбзье.
Коньяк.
Конфоланс.
Рюффекъ
32.565
4.100
14.085
3.040
3.640
29.

426.

Нижне-ИИарантский.
Дубль, Шам­пань, Бокаж, болота.
Поверхность 683.000 гект. Население 466.415 жителей.
6.
Ла-Рошель.
Жопзак Маренпы Рошфор Сен-
Жанъд’Анжели Сент.
22.460
3.210
4.945
27.850
7.275
15.760
40.
Ройян.
5.445
480.
СенъЖорж д’Олерон.
5.285

Департаменты и естественные области.
Количество окру­гов. Главные го­рода и население.
Число кантонов и общин. Города с населением свыше 4.000 душ.

Главные города.
Населе­ние.
Города канто­нов.
Насе­ление.
Города общин.
Насе­ление.
Вьеньский.
Плато, долины Вьеньская и Шарантская. Поверхность 697.000 гект.
Население 340.295 жите­лей
Пуатье.
Шательро.
Сиврэ.
Люден.
Монморильонъ
36.210
18.280
2.545
4.525
5.125
31.

300.

Двух Севров.
Бокаж, равни­на, болота.
Поверхность 600.000 гект.
Население 350.100 жите­лей
4.
Ниор.
Бресюир Мель.
Партенэ.
22.250
3.815
2.705
6.305
31.

396.

Вандейский.
Бокаж, равни­на, болота, острова.
Поверхность 670 000 гект. Население 421.640 жите­лей.
3.
Ла-Рош на Поне Фонтенэле-Конт Ле-Сабль д’Олонь.
10.630
9.330
10.420
30 Люсоп.
6.335
229.

Бассейн Луары.
Ньеврскин.
Морвап, доли­ны Иоипы и
Луары.
Поверхность
682.000 гект.
Население
347 575 жите­
4.
Невер.
Шато-
Шиноп.
Кламси.
Конь.
23.845
2.610
5.535
7.400
25.
Ла-Шарите.
и
4.825
313.
Фуршам-
00.
5.960
лей.






Шорский.
Плоскогорье Солонь.
Поверхность
720.000 гект.
Население
351.405 жите­
3 Бурж. Сент-
АманъМонъРон.
С апсер.
40.215
8.815
3.795
29.
Ден-леРуа.
Мегенъпа-Иевре Вьерзон Билль
4.555
6.350
9.965
291.

лей.






Иидрский.
Шампань, БуаШо, Бреннь. Поверхность 680 000 гект.
Население 287.705 жите­
4 Шатору. Ле­
Блан.
ЛаШатр.
Несуденъ
21.175
6.555
5.230
14.925
23.
Аржантон.
5.905
245.
!
лей






Луаре.
Солонь, долина, Пюизэ, Гатпнэ, Орлеанский лес, Бос. Поверхность 677.000 гект.
Население 368.525 жите­
4.
Орлеан. Жиан.
Моитаржи.
Питивье.
57.260
8.265
11.160
5.180
31.
Бриаръ
5.590
349.

лей.






907
ПРАВИТЕЛЬСТВО II АДМИНИСТРАЦИЯ.
908
Департаменты и естественные области.
Количество окру­гов. Главные го­рода и население
Число кантонов и общин. Города с населением свыше 4.000 душ.
Департаменты и естественные области.
Количество окру­гов. Главные го­рода и население.
Число кантонов и общин Города с населением свыше 4.000 душ.

Главные города
Населе­ние.
Города канто­нов.
Насе­ление.
Города общин.
Насе­ление.

■ i Главные города.
Населе­ние.
Города । канто­нов.
Насе­ление.
Города общин.
Насел ение
Луаро-Шерский.
Бос, долина, Солон.
Поверхность 635.ооо гект. Население 375.710 жите­лей.
3.
Блуа.
Роморантеигь.
Вандом.
21.075
8.010
9.420
24.

297.

Морбигаиский.
I Ланды, Лапво, 1 Ваннетэ, побе­режье, острова. Поверхность бко.ооо гект.
Население
521.610 жите­лей.
Б
4.
Ванн.
Лориан.
Плоэрмель
Р е т
19.280
37.810
5.760
а и ь.
37.
Орэ.
5.870 и
249.

Эра-Луарский.
Бос, Дюиуа, Дру'з. Тпмерэ, Перш.
4. Шартр. Шатодеп.
Дре.
21.080
7 035
8.250
24.

426.


Понтиви.
8.160




Поверхность 587.000 гект.
Население 280.095 жите­лей.
Ножапъле-Ротру
7.775




Финнстерский.
Корнуайль, Чер­ная гора, доли­на Ольн, Лан­
5.
Кемпер. Брест.
Шато-
лэн.
15
66 ЛИО
3.460
43.
Конкарпо
Дуарнеииез.
Ландерио|
5.190
9.8051
290.

Ипдро-Лувр­ский.
Гатин, Варен, Шампень, пла­то Сен-Мор, Бронь.
3.
Тур.
Шикон Лонг.
52.205
6 095
5.095
24.
Амбуаз.
4.165
282.
1
ды Карэ, горы Аррэ, Леон. Поверхность 672.000 гект.
Население
681 560 жите­лей.
Морлэ.
Камперлэ
15.345
6.820

9.0751


Поверхность 611.000 гект.
Население 329.160 жите­лей.





1
' Кот-дю-ИИор.
Менезские горы, Леон, Трегорруа. Поверхность 689.000 гект.
Население 627 585 жите­лей.
5.
Сен-
Бриек.
Дпнаи. Гонгам.
17.830
9.960
8.400
48.
Ламбалль.
4.515
389.

Мень-Луярсвиги.
Верхний Анжу, Пилении Анжу, долина Мож,
Анжер.
Бо жэ.
ПИОЛЭ.
Сомюр.
68.045
3.415
15.915
14.185
3.160
34.

381.


Лаппьон.
Лудеак.
5.995
5.890




роща.
Поверхность
712.000 гект.
Население 523.490 жителей
Сегрэ.





Ллль-и-Вилевский.
Бассейн Вилени, Дольское болото, Малуэн.
Поверхность 673.000 гект.
Население 615 480 жите­лей.
6.
Репкь.
Фужер.
Монфор Редон.
60.970
14.325
2.375
6.535
43.
СенъСерван.
12.865
357.

Сартский.
Коеврон, Ниж­ний Мен, Белинуа, Гатин, Поверхность 621.000 гект.
4.
Ле-Ман. Ла-
Флешь. Мамер. Сен-Кале.
55.345
9.420
6.070
3.615
33.
Сабле.
6.085
387.


Сен-Мало.
Вптрэ.
11.210
10.310




Население 488.915 жите­лей.






’Ншиуиигя’ Ппипипии иигг ТГ КОТСИТЭИ.

Шайенский.
Коеврон, Верх­ний Мен. Краоннэ.
Поверхность 517.000 гект.
Население 344.880 жите­лей.
3.
Лаваль.
Шато-
Гонтьф.
Майень.
29.885
7.105
11.185
27.

276.

Ламанипский.
Авранпиеп, Котентэн, Гаг, болота.
Поверхность
593.000 гект.
Население 526.375 жите­
6.
Сен-Ло. Аврант ИИИербургъ
Кутакс. Мортэн. Валонь.
£ »
10.120
1 8 055
35.690
8.185
2.395
5.780
48.
Грапвиль
11.040
643.
1
Пижве-Луар-
5

45.

217.

лей.






ский.
Бретанское пла­то, долина Луа­ры, Бриер, Ве­ранда, Рец. Поверхность 687.000 гект.
Население
625 625 жите­лей.
Нант. Ансепи.
III а тобриап.
Пембеф. Сен-Назэр.
124.315
5.360
5.560
2.660
19.625

1


Орнский.
Перш, Морльро, Алаисоннэ, Маршъ
| Поверхность 610.000 гект.
Население
376.125 жите­лей.
4.
Алан­сон.
Аржантап.
Домфрон.
Мортань.
17.235
6.300
4.810
4.640
36.
Ла-Фертэ-Масэ. Флер Легль
9.395
12.300
5.300
511.

909
ГЛАВА
XV.
910
Департаменты п естественные области.
Количество окру­гов. Главные го­рода и население.
Число кантонов и общин. Города с населением свыше 4.000 душ.
Департаменты и естественные области.
Количество окру­гов. Главные го­рода и население.
Число кантонов и общин. Города с населением свыше 4.000 душ.

Главные города.
Насе­ление.
Города канто­нов.
Насе­ление.
Города общин.
Насе­ление.

Главные города.
Населе­ние.
Города канто­нов.
Насе­ление.
Города общин.
Насе­ление .
Кальвадогский.
Роща, Бессэн, Канское поле, Ожский край, Льевэн, Ушский край.
Поверхность 552.000 гект.
Население
439.830 жите­лей.
в Кан. Вайе. Фалэз. Лпзье. Пон л’Евек.
Впр.
41.505
8.355
8.485
16.035
2.930
6.595
Конде-на Нуаро.
Гонфлер.
Трувилль
1
7.290
9.600
6.260
763.

Сенский.
Парижский бас­сейн.
Поверхность 480.000 гект.
Население 2.799.330 жите­лей.
3. 1
Париж. Сен-Де­ни.
Со.
1
I
2.269.020
43.895
2.780
28.
Шараптон.
Курбвуа. 1 Нейльи. Пантен. Венсепнь
11.825
15.110
25.235
17.855
20.530
Аркейль. Аньер. Обервиль Булонь. Шуазпле-Руа.
Клишп Коломб. Жан-
тпльи Неси. Иври. ЛевалуаПеррэ.
Ле-Лпла. МезонъАльфор Монтрейль.
М о пру ж Ножан па Марле Прэ-Сен Жерве.
Пюто.
СенъМандэ.
СенъМорисъ
СентъУэнь
Сюрень. Ванв.
Витри.
6.065
11.350
19.435
25.825
6.975
24.320
9.875
12.395
11.110
18.440
29.520
5.690
9.170
18.690
8.595
9.490'
6.395
15.585
9.395
5.575
17.715
7.010
12.005
5.280
ИОНСКИЙ.
Авалоннэ, Оксеруа, Пюизе, Гатине, Сенонэ.
Поверхность
743.000 гект.
Население
357.030 жите­лей.
Бас
5. Оксерр. Авад­дон.
Жуаныи. Сан.
Тоннер.
сейиъ
16.985
6.135
6.465
13.515
5.680
Сеиы
37.

485.








Обский.
Шампань. Поверхность 600.000 гект.
Население 255.325 жите­лей.
Труа.
Ареи на Обе.
Бар па Обе.
Бар на Сене.
Ножан па Сепе.
1
46.065
22.925
4.580
3.090
3.465
26.
Ромплыи на Сене.
5.280
446.

Сенско-Уазский.
Гатинэ, ИОрпуа, Бос, Маитуа, Фрапцузски й Вексен.
Поверхность 560.000 гект.
Население
577.795 жителей.
6.
Версаль. Корбейль Этамп. Мант.
Понтуаз Рамбулье
48.325
6.720
7.710
6.055
6.675
5.185
37.
Аржантейль.
Пуасп.
СенъЖерменъан-Лэ.
Севр.
11.850
5.600
15.790
6.830
686.
Есонь. Медон. Рюэль.
6.080
6.080
8.205
Верхне-Марнский.
Плоскогорье
Лангр, Баспныи, Валаж, Перту а.
Поверхность
622.000 гект
Население
254.875 жите­лей.
3.
Шомон. Лангр. Басси.
12.160
11.790
3.580
28.
Бурбонъле-Бэн Сен-
Дизье.
4.405
12.770
550.

Эньский.
Бри, Валуа, Тарднуа, Лаопнэ, Суассоинэ, Вермандуа, Тьераш.
Поверхность
735.000 гект.
Население 556.890 жите­лей.
5.
Лаон.
Шато-
Тьери Суас соп.
СенъКентен Вервфп.
12.620
7.015
11.110
45.810
3.200
37. Боэп. Шони. Гиз. Гирсои.
6.680
8.850
7.130
4.810
878.
Сен-Ми­шель.
4.250







Уазский.
Нойоннэ, Бовезп, Сантерр,
Брейский край, Вексен.
Поверхность
586.000 гект.
Население
404.555 жителей.
4.
Бове.
Клер­мон.
Компьеннь.
Санли.
17.525
5.625
14.005
6.885
35.
Крейль. Лианкур Нойон.
7.180
4.650
6.250
701.
Монтатер.
5.800
Марнский.
Роща, Пертуа, Аргон, Шам­пань, ИИульез. Бри, Ремуа, Тарднуа.
Поверхность 814.000 гект. Население 421.800 жите­лей.

5.
Шалон. Эпернэ. Реймс. Сен-Мепегу.
Витрпле-Фран суа.
23.200
16.385
93.820
4.640
7.760
32.
Ап. Сэзань.
5.395
4.930
664.
1














Эрский.
Нормандский Ве­ксен, поля Эврё и Сент-Андре, Ушский край, Льевэн, Румуа.
Поверхность 596.000 гект.
Население
364.290 жите­лей.

5.
Эврё Ле-Апдели.
Бернэ.
Лувье.
Поит-
Одемеръ
15.845
5.470
7.990
10.750
6.165
36.
Вернон.
7.880
700.

Сенско-Марнский.
Бри, Гатинэ. Поверхность ЫѴККи теки.
Население
348.990 жите­лей
ч

5.
Мелтон. Куломье. Фонтеньбло
Мо.
Провэн.
12.14с
5.52С
12.48С
12.521
7.72;
29.
> Ланьи.
) Монтерофо-Иоппь
) Немур.
4.620
, 7.305
4,285
530.








911
ПРАВИТЕЛЬСТВО И АДМИНИСТРАЦИЯ.
912
Департаменты и естественныя
Количество окру­гов. Главные го­рода и население.
Число кантонов и общин. Города с населением свыше 4.000 душ.
Департаменты и
естественныя
Количество окру­гов. Главные го­рода и население.
Число кантонов п обицин. Города с населением свыше 4.000 душ.
области.
Главные города.
Населе­ние.
Города канто­нов.
Насе­ление.
Города общин.
Насе­ление.
области.
Главные города.
Населе­ние.
Города канто­нов.
Насе­ление.
Города общин.
Насе­ление.
Нижне-Сенскии.
Румуа, ГранъКо, ИИтп-Ко. Поверхность 604.000 гект.
Население 814.065 жите­лей.
5.
Руан. Дьепп. Гавр. Невшатель.
Пвето.
। 105.905
22.000
105.865
5.775
8.395
51. Больбфк Дарнеталь.
Эльбёф. Э.
Фекан. Лильбонь Сен-Ва-
11.575
6.155
23.150
5.105
12.300
6.105
759.
Кодбекълез-Эльбёф.
Девильле-Руаи Пти-Кевильи.
С отвил-
11.290
5.115
7.680
Северный.


Солем, и Туркуэп. 1
6.390)
51.895
МаркъанъБарёль.
СенъПоль.
Сомэнь.
Ватерло.
9.265
4.405
5.590
15.725
и


лериан-Ко.
4.495
ле-Руанъ
13.090














Вогезы^ бассейнъ
Мааса
и Мозеля.

Сомский.
Вермйнду а,Ган­тер, Амьенуа, Вилиё Поитъ»?,
Севе
5.
Амьен. Аббевнль Дуллан. Мон-
фииая
74.170
19.280
4.645
4.550
4.695
Фраиц
41.
Альбер.
ИЯ.
5.470
836.
ВильеБретоише
5.910
Майский.
Баруа, Вердюнуа, Аргон, Воэвр.
Поверхность 623.000 гект. Население 289.860 жите­лей.
1
4.
Бар-леДюк.
Коммер­си.
М онмеди.
Вердён.
17.485
5.260
3.000
16.050
Липьпап-Барруа.
Сен-Миги ель.
। 4.510
5.915
586.

М ар ка ите р. Поверхность 616.000 гект.
Население 550.835 жителей.
дпдье.
Перошиь.





Арденский.
Шампань, Ар­гон, Ретелуа, Арденское плато.
Поверхность 523.000 гект.
Население 333.675 жителей.
5. Мезьер. Ретель. Рокруа. Седан. Вузье.
6.120
7.400
2.975
19.555
3.450
31.
Шарльвилль.
Фюмэ.
Жива.
16.185 и 5.230 I 6.970
502.
Нузоп.
7.070
На-де-Ка.тэ.
Артуа, Понтье, Булонэ, Калезн, низменности. Поверхность 661.000 гект.
Население 819.020 жите­лей.
6.
Аррас.
Бетюн.
Булонь.
Монтрейл па море
СептъОмер.
СентъПол.
27.040
10.370
44.840
11.
Эр. Калэ. Карвэн. Лап. Лилье.
8.235
13.5301
7.7601
10.515
7.350
904.
ГепенъЛьетар Льевен. Портель. Сен-
ИИьеръле-Калэ.
6.545
8.110
5.110









3.350
21.555
3.395



33.290
Вогёзский.
Вогезы, Фосилп, склонъ
Саоны, склон Мозеля.
Поверхность
608.000 гект. Население 406.860’жителей.
5.
Эпиналь.
Мирекур.
Н»?пиато.
Ремирмон.
Сеп-Дье
16.445
5.330
4.160
29.
Рамбфрвпллье.
5.150
и

Северный.
Эно, француз­ский Камбрезп, Невель. Вал­лонская Флан­дрия, Флавипьянская Фланд­рия, Ватсринг, Моэры, дюны.
Поверхность 568.000 гект.
Население 1.603.260 жите­лей.
Лиль. Авен. Камбрэ. Дуэ. Дюнкирхен.
Газебрук.
Валансьеннь.
178.140
5.710
23.445
26.170
37.325
10.595
27.605
61.
Армантьер.
Бальииль. Берг. КатоКамбрези Гобурдён.
Мобёж.
Рубэ. СентъАман (2 кантона). Сёклен.
25.090
12.710
5.385
9.560
6.410
17.220 91.755
1 1.180
5.380
663.
Анишь.
Апсен. 1 Кодри. Комппь. Денэн. Фурмы. Фрэн. Галлю-
эн.
Гомон. Гуйлинь. Лоос.
Ла-Мадолень.
5.860
10.040
6.635
17.200
15.050
6.340
14.020
9.200
6.230
6.615
8.500


8.125
15.340











Мерты и Мо­зеля.
Лотаришги’.кия долины, Тулу а, Воевр.
Поверхность 609.000 гект. Население 419.315 жителей.
4.
Нансн. Брие. Люневилль.
Туль.
1
73.225
2.130
18.135
10.010
29.
Баккара. Понт-а-
Мусон СенъНиколя.
6.010
11.290
5.115
597.


АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
Том первый.
А.
Абетоне, проход, 354.
Абидос, город, 153, 865.
Абиликс, гора, 655.
Абрантес, город, 867.
Абруццы, плоскогорье, 383.
Абруццы, область, 419.
Ава, река, 831, 835, 844.
Авейро, салпна, 835.
Авейро, река, 836.
Авейро, порт, 850, 851.
Авейро, округ, 888.
Авеллипо, город, 423, 448, 455.
Авеллино, община, 464.
Авентинский холм, 410.
Авентура, банка, 505.
Аверса, город, 456.
Аверса, община, 464.
Авернское оз., 430.
Авила, город, 628.
Авила, провинция, 616.
Авила, равнина, 603.
Авилес, город, 801.
Авлона, порт, 183, 185.
Авола, город, 495.
Агвадульче, деревня, 660.
Агведа, река, 611.
Агвилар, город, 679, 693.
Агд, порт, 720.
Агд, вулкан, 734.
Агиолю, город, 198.
Аглерен, сиерра, 728.
Агоас-Ливрес, водопровод, 856.
Агосто, город, 478, 495.
Агригент (Джирдженти), город, 476, 480, 497. ।
Агригент (Джирдженти), про­винция, 485, 501.
Агринион, город, 109.
Агуаз, река, 740.
Агуиеро, вершина, 718.
Адамелло (Адамо,1, вершина, 278, 279, 283, 292.
Адаха, река, 610, 627.
Адда, река, 279, 285, 289, 304, 321
Адерно, город, 494.
Адерно, община, 501.
Адигетто де-Ровиго, река, 308.
Адиж (Эч), река, 278,285,286, * 308.
Адра, порт, 688, 693.
Адра, река, 650.
Адриано, палаццо, 477.
Адрианополь (Эдигрнэ, Фракия), ви­лайет, 194.
Адрианополь (Эдирнэ), город, 151, 155, 164, 194, 197.
Адриатическое море, 28, 122, 171, 277.
Адрия, город, 308, 334, 365.
Адур, река, 763.
Азельо, (Виверон), озеро, 287.
Азпиара, залив, 532.
Азинара, остров, 509.
Азиого, округ, 318.
Азон, река, 788, 793.
Азовское море, 29.
Азорские о-ва, 879.
Аидос, город, 197.
Акарнания, область, 48, 52, 118.
Акви, город, 330.
Аквила, город, 419.
Аквилея, город, 296, 297, 335.
Аквилея, лагуна, 300.
Аквино, город, 459.
Акро-Керауния (Химера-Мала),го­ры, 169, 180.
Акрокорпнф, крепость, 74.
Актэ, мыс, 102, 159.
Акциум, холм, 183.
А лава, провинции, 762,774,782,819.
Алагон, река, 604, 611, Алазорес, проход, 647.
Алалкомелас, город, 104.
Аланья (Оиен), деревня, 318.
Алассио, город, 344.
Алатрп, община, 405, 416,
Албания (III кппери) страна, 121.
164, 170.
Албенья, река, 359.
Алвиелла, река, 856.
Алгарвия (Паро), провинция, 854, 871, 888.
Александрия, город, 42, 120, 239, 321, 330, 552.
Алексинац, город, 247, 258.
Алексипац, окружье, 258.
Алемтехо, провинция, 609,841, 852, 854, 870.
Алерия, город, 573.
Алессио, округ, 179.
Алжезирасская бухта, 656.
Алжезпрас, город, 691.
Алжир, страна, 43.
Аликанте, город, 806, 816.
Аликанте, провинция, 818.
Аликуди, вершина, 5< >4 Алику ди, осировъг 503.
Алкала-де-Гвадайра (д^лос Панадерос), город, 683.
Алкамо, город, 487, 492.
Аллеге, город, 299.
Алора, город, 651, 689.
Алута (Ольто), река, 216.
Алфей (Руфия), река, 82, 87, 480, 481.
Алхама, сиерра, 647.
Альбаисин, местечко, 674.
Альба-Лонга, город, 390, 415.
Альбапо, город, 415.
Альбано, горы, 387.
Альбапо, озеро, 389, 555.
Альбанов (Эльбассаны, город, 184, 185.
Альбарацина, округ, 607.
Альбарацина, сиерра, 695.
Альбаро, город, 352.
Альбацетта, провинц., 615, 640, 818.
Альбенга, город, 343, 347.
Альберес, отрог, 736.
Альберч, река, 603, 611.
Альборан, остров, 646Альбуфера, равнина, 724.
Альвор, гавань, 854.
Альгама (Мурария), квартал, 854.
Альгама, река, 740.
Альгама, сиерра, 689, Альгамбра, замок, 675, 679.
Альгамилья, горы, 647.
Альгарва, река, 657, 686.
Альгарвия, провинция, 854, 871, 872.
Альгендин, город, 645.
i Альгеро, город, 516, 522, 532.
I Альгецирас, город, 693.
Альдеа-Галлега, селение, 867.
Альдюд, долина, 762.
Альзазуа, ущелье 765.
Альказаба, вершина, 644.
Альказар, замок. 629, 679.
Алкала, город, 633.
। Алкала-де-Гвадайра, город, 683.
I Алкала-ля Реаль, город, 679, 693.
Алькантара, река, 468. 620, 630, 856.
Алькараз, сиерра 694.
Алькобас, монастырь, 865.
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
Алькоиетар, мост, 630.
Алькошете, селение, 867. Аль кой, город, 694.
Алькубиерр, сиерра. 731.
Алькудиа, город, 724.
Алькудиа, залив, 719.
Альмагро, город, 632, 638.
Альмада, город, 867.
Альмаденские горы, 640.
Альмаден, город, 632.
Альманзора, река, 694.
Альмараз, мост, 630.
Альмейда, город, 848.
Альменара, сиерра, 728, 739.
Альмерия, порт, 687, 692, 806, 816.
Альмерия, река, 650, 654.
Альмпхара, сиерра, 647.
Альмонт, река, 611.
Альпухарра, гора, 595, 645.
Альмуньекар, порт, 688.
Альпы, горы, 10, 277, 278, 280-
„ Приморские, 12.
„ Трансильванские, 12.
Альтабпскар, гора, 767.
Альта Колома, горы, 646.
Альтампра, сиерра, 611.
Альтамура, город, 462.
Альтар, проход, 342.
Альтиссимо, ущелье, 375.
Альто-дела-Сиерва, гора, 607.
Альфак, порт, 741, 752.
Альфарпат, проход, 647.
Альфельд, низменность, 245.
Альцеда, источник, 800.
Амаксики, город, 102.
Амальфи, город, 442, 453.
Амаптеа, порт, 464.
Амаранте, город, 847.
Амарелла, сиерра, 830.
Амбелакия, город, 67.
Аменано, река, 471.
Амецкуас, область, 765.
Амийта, гора, 387.
Аморгос, остров, 99.
Ампурданские болота, 736.
Ампурдан, страна 757. Ампуриас. город, 583, 757. Анавуло (ключ), 81.
Анадоли-Ковак, замок, 151. Анапу с, река, 479, 496.
Анатолии; о (Этолико), город 63,70.
Ангола, колония, 878.
Андалузия (Бетпка), область 639, 651, 815.
Ап диа, сиерра, 764, 765.
Андорра, республ., 733, 759, 760, 772.
Андрес-Царо, равнина, 767.
Апдриа, город, 460.
Андриа, община, 464.
Андрос, остров, 95, 96, 99, 108, 118.
Андухар, город, 640, 693.
Анзаска, долина, 321.
Ани, пик, 767.
Анио (Аньепа, Теверона), река, 398, 400.
Алия, пик, 774.
Анкона, город, 269,382,418, 553.
Анконские Апеннины, горы, 382.
Анконский мыс, 382.
Анксур (Террачишо), город, 396, 404, 415.
Анпобон, остров, 820.
Ансато, озеро, 436.
Ансена, гора, 789. '
Антеквера, город, 647, 660, 673, 689, 692.
Антелао, гора. 271, 283.
Антйварп, порт, 264.
Антильское море, 18.
Антимплос, остров, 94, 99.
Анти нарос, остров, 91, 99.
Антп-Риум, форт, 71.
Анциум, город, 401.
Аньяно, озеро, 429.
Аоста, город, 315, 329.
Апеннины, горы, 12,277,283,381, 424.
Аппиева дорога, 397.
Асиро-Потамос, река, 57.
Апуанские Альпы, горы, 353, 354, | 536.
Апулия, провинция, 268, 424, 437, 445, 446, 534.
Араб-Табиа, форт, 239.
Аравия, страна, 124.
Аравийский зал. 35.
Арагония, область, 726, 815.
Арагон, река, 732, 740.
Аралар, сиерра, 762.
Аральское оз., 9, 27.
Аранда-дель-Дуэро, город, 621.
Аранхуэц, годод, 584, 638.
Аран, область, 758, 772.
Арацена, сиерра, 608, 639, 870.
Арба, река, 731, 740.
Арборея, область, 531.
Аргиро-Кастро, город, 181, 185.
Арголпда (Арахнейон), возвы­шенность, 76.
Арголпда, полуостров, 52^76, 78, Арголпда, провинция, 88, 118. Аргосский зал., 47, 85.
Аргостолп, город, 103, 108.
Аргос, город, 88, 108.
Аргос, провинция, 118.
Аргос, равнина, 81.
Ардьеш, департамент, 244.
Аревало, местечко, 628.
Аренис-дель-Мар, порт, 755.
I Арес, город, 802.
Аретуза, источник, 82, 104, 481.
Ареццо, город, 372.
Аржантьеро, проход, 328.
Арпмпнум (Римини), город, 324.
Ариччиа, город, 415.
। Ариано, город, 459.
| Ариеж, река, 758, 760.
Аркадия, провинция, 48, 86, 112, 118.
Аркос де-Валь-де-Веца, город, 844.
Аркос де-Кармон, водопровод, 683.
Аркос де-ла Фронтера, город, 684, 693.
Арлабан, ущелье, 765.
Арланцон, река. 627.
Лрль, город, 727.
Арно, река, 327, 353.
Ароаньеиские горы, 74, 76.
Ароче, сиерра, 608, 639, 870.
и Арпинум, местечко, 459.
I Аррабальде, город, 865.
Аррабида. хребет, 854, 869.
Аррептелла, селение, 867.
Арреспфе, возвышенность, 685.
Арропа, река, 389.
Арта, город, 71, 171.
Арта, округ, 43, 56, 118.
Артемизия (Гауриас, Малево, Парфениоп), гора, 75, 76.
Артейхо, источник, 802.
Артский, залив, 60, 71, 183.
Архипелаг, море, 45, 122, 129.
Аскпфо, деревня, 131.
Асколи-Пичено, город, 419.
Асколи-Пичено, провинция, 555.
Аспромонте, вершина, 426, 463.
Аспронпзи, риф, 95, 96.
Аспрос, река, 63.
Ассизи, город, 417.
Астерия, остров, 104.
Асти, город, 330.
Асти, холм, 320.
Асти палея, (Астропалея Стампа­лия), остров, 135, 194.
Асторга, город, 624.
Асторгские, горы, 622.
Астро пи, парк, 429.
Астура, мыс, 397.
Астурии, провинция, 581,784,819.
Астурия Овиедская, область, 784.
Астурия Сантиланская, область, 784.
Астурийское море, 788.
Атарайя, вершина, 870, 871.
Атерно, река, 383, 419.
Атерро-де Бона Виста, местность, 855.
Атрио дель-Кавалло, кратер, 435. Аттика, провинция, 45, 71, 74,109, 118е.
Афродизиады, острова, 712.
Афродпзион (Креус), мыс, 36, 739.
Афроесса, мыс, 96.
Ахайя, провинция, 84, 118.
Ахелой, река, 58, 61.
Ахмедиэ, мечеть, 144.
Ацпс, источник, 471.
Ацкоитиа, местность, 768.
Ацпеитиа, местность, 768.
Ацпирос, ущелье, 762, 765.
Ачп-Реале, город, 469, 484, 493.
Ачи-Трезы, город, 469.
Аэтос, вершина, 105.
Аюда, порт, 879.
Аяччио, город, 565, 571,575,576.
Афинский зал., 47.
Афины, город, 56, 79, 108, 115.
Афон, гора, 91, 136, 159, 160.
А и нос, гора, 103.
Айре, сиерра, 865.
Айямонте, город, 686.
Б.
Бабадаг, город, 239.
Бабадаг, округ, 244.
Багариа, город, 491.
Бадалона, город, 755, 757.
Бадахос, город, 638, 813, 870.
Бадахос, провинция, 599, 818.
Бадино, канал, 398.
База, сиерра, 644.
Ваза, (Куллар-де-База), город, 666, 674, 693.
Базарджнк (Татар Базарджик), город, 196, 197.
Базиликата, область, 436, 445.
Базилп-ИИотамо, река, 81.
Базилуццо, банка, 504.
Бакау, город, 239, 244.
Бакау, департамент, 244 Баккильопе, река, 311.
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
6
Балагер, город, 752.
Баланья, местность, 567.
Балеарские о-ва, (Эвдемопы), 16, 714, 715, 815.
Балеарское море, 30.
Балия, округ, 617.
Балканский полуостров, 23.
Балканы, горы, 12.
Балта-Лпман, местность, 150.
Балтийское море, 16.
Балуй, река, 238.
Бана (Эмпне), гора, 204.
Бани, ключи, 246.
Бапьн-ди-Лукка, ключи, 357.
Баиыи Сан Джульяно, община, 379.
Баньо, община, 379.
Баньореа, город, 388.
Бараганская степь, 218.
Барбаджия, местность, 521.
Барбастро, город, 751.
Барбошп, город, 238.
Барденас-Реалес, гора, 731,740.
Бардец, область, 878. ।
Барелла, горы, 568.
Бари, город, 460.
Бари, община, 464.
Б иригаццо, газовый ток, 284.
Барка, город, 43, 753.
Баркинон, колония, 753. Бардетта, город, 441, 460.
Барра-да-Вагейра, проход, 850.
Барра и да, округ, 850.
Барреииро, селение, 867.
Барселлос, город, 847.
Барцелона, город, 746, 754, 755, 757, 806, 816.
Барселона (Поццо-ди Готто), об­щина, 501.
Барцелона, провинция, 756, 819.
Барцелонетта, квартал, 755.
Барцино, город, 753.
Бассано, город, 283, 317.
Бастелика, город, 571.
Бастиа, город, 575.
Бастиа, полуостров, 565.
Баталья, монастырь, 866.
Бати, порт, 105.
Батуэкас, долина, 605, 606
Бацтап, (Баста н), долина, 763, 772.
Баэна, город, 679, 693.
Баэца, город, 674, 677, 693.
Байона, город, 802.
Бебеииское озеро, 64.
Бежа (Кампо-де-Бежа), вершина, 871.
Бепра, провинция, 581, 872.
Бепра Альта, плоскогорье, 832.
Белладжио, полуостров, 294.
Бел ас, город, 85и» 865.
Беллем, город, 855, 864.
Беллу по, город, 283,299, 313,325.
Белльвер, замок, 720.
Белмец, город, 671.
Бельгодере, деревня, 567.
Бембезар, река, 640.
Бенако (см. Гардское оз.).
Бендеры, город, 225.
Беневенто, город, 423, 441, 459.
Беневепто, община, 464.
Бенпзалем, город, 720.
Бенуэлла, колония, 879.
Бенфик, город, 865.
Бен-Джемма, холм, 560.
Беон (Аитела), лагуна, 835.
Беотия (Виотия), провинция, 49, 55, 59, 71, 118.
Берат, город, 184, 185. • Бергамо, город, 316,332.
Берда (Брда), область, 260.
Беричп, горы, 283.
Берлеи га, архипелаг, 853.
Бермео, город, 782.
Бермеха, гора, 648.
Бернина, гора, 279.
Верх, город, 688, 693.
Бесаииа, река. 787, 793.
Бескиды, горы, 12.
Бетанцоз, город, 802.
Бетика (см. Андалузия).
Бетис (Гвадалквивир, УэдъЭль Кэбир), река, 582, 583, 649, 651, 663, 689, 740.
Бетолиа (см. Монастырь). Бейра-Баикса, провинция, 868.
Бейра-мар, берег, 836.
Бивар, деревня, 626.
Бидассоа, залив, 763.
Бидассоа, река, 757, 763.
Бильбао, город, 624, 780, 806.
Бильбилис, город, 751.
Бискайя, провинция, 761, 819.
Би та по, город, 460.
Бптонто, община, 464.
Бишелье, город, 460.
Бишелье, община, 464.
Бианко (По-ди-Леванте), капал, 308.
Биелла, город, 537.
Биентина (Сесто), озеро, 358,362.
Блато (Скодра, Скутари), озеро, 164, 178, 260.
Бобос (Коцит), река, 168, 430.
Вова, местечко, 440.
Богас-Дере, проход, 202, 204.
Боза, река, 511.
Бола, город, 364.
Болгария, государство, 123.
Болонья (Фальзина), город, 271, 284, 301, 302, 314,333, 365.
Болонья, община, 335.
Больсепа, озеро, 388.
Большие Карпаты, горы, 12.
Большой Парадиз, вершина, 277, 283, 285, 304.
Бонанца, гавань, 683.
Вопифачио, пролив, 36, 508, 565.
Бонпфачио, город, 571, 580.
Борго Саи-Лореццо, община, 379.
Боргофорте, город, 305.
Бордигьера. город, 347.
Бормида, река, 324, 342,343,552.
Борромейские о-ва, 294, 314.
Боско-Монтелло, хребет, 283.
Боско-Реале, селение, 455.
Боско Тре Казе, селение, 455.
Боснийские Альпы, горы, 164.
Босфор, пролив, 29,86,120, 141, 143.
Ботошапы, город, 238, 244.
Ьотошаны, департ., 244.
Бош-де-ла Бенина, кряж, 695.
Бояиа, река, 164, 185, 264.
Бра, город, 329.
Брага, город, 831, 847, 851.
Брага, округ, 880, 888.
Браганца, гора, 825, 832.
Браганца, город, 848, 851.
Браганца, округ, 880, 888.
Браилов, город, 224, 238, 244. ।
Брандов, департ., 244.
Браччиано, озеро, 389.
Бреннер, проход, 324, 340.
Брента, река, 279, 286, 299, 300, 311.
Брентон, капал. 300.
Бресчиа, община, 313, 332.
Брнвио, озеро, 291.
Бриндизи, город, 73, 161, 461. британские о-ва.9, 18, 23.
Бритслло, селение, 846
Бриаица-де-Комо, область, 280,291, 312.
Броидоло, лагуна.. 294.
Брондоло, порт, 308
Бопте, город, 487, 494.
Брухула, проход, 607.
Бруноие (Оробиа), гора, 283.
Буг, река, 216.
Бузсо, город, 239, 244.
Бузео, река, 217.
Бузео, департ., 2-14.
Букарешти (Бухарест), город, 219, 237, 238.
Буковина, город, 236.
Бумор, сиерра, 733.
Бурано, город, 339.
Буранкос, доли па, 75.
Бургас, залив, 154, 194, 198.
Бургас (Пиргос), порт, 162,198. Бургос, город, 601, 621, 624,778. Бургос, провинция, 815, 818. Буссако, монастырь, 850.
Бутринто, город, 102, 183.
Бутрпнто, лагуна, 169.
Бухарест (см. Букарешти). БуэнЪ’Ретпро, парк, 638.
Буюк-Дере, загородное место, 150.
Быстрица, река, 217.
Бьелла, город, 329.
Бьслла. община, 330.
Белградский лес, 152.
Белопавличка, ииахия, 266.
Белые горы, 131.
Бэгорри, деревня, 774.
В.
Валаамский монастырь, 68.
Валанидия, город, 48.
Валдхия, страна, 172, 215,
Валенция, провинция, 693,806, 815, 819.
Валестино, город, 67.
Бали и ко, залив, 579.
Валира-дель-Ориеп, река, 761.
Балиево, окружье, 258.
Валле де-Мена, долина, 784.
Валломброза, монастырь, 355 Валлонго, город, 843.
Валльс, город, 753, 757.
Валтос, округ, 118, Валь-дель-Бове, кратер, 468. Вальдемоза, долина, 718.
Вальдеон, долина, 788.
Валь-де-Пеньяс, город, 632.637.
Вальдоббиа, ущелье, 279.
Валькарлос (Карлось), долина, 767.
Вальорба (Монте Палья-Орба), гора, 566.
Вальтелпна. долина, 280,291,314, 321, 332.
Вальцея, департ., 244.
Вальядолид, город, 627,636,673, 813.
АЛФА ВИТИ ЫЙ У КАЗАТЕЛЬ.
Вальядолид, провинция, 599, 818.
Баранта (Вароша), река, 303. 318.
Варассова, вершина, 60.
Вардар, река, 161, 162, 167,188.
Вардуссия, вершина, 60.
Варезе, озеро, 288, 292.
Варезе, река, 288.
Варна, округ, 214.
Варна, город, 214.
Васлюй, город, 244.
Васлюй, департ. 244.
Васто, порт, 420.
Ватиканский холм, 410.
Вего-де-Греиада, юрод, 645.
Ведра, река, 802.
Везюби, река, 341.
Вей, город, 364.
Вела, башня, 675.
Велат, ущелье, 765.
Белевские горы, 639.
Велец-Бланко, город, 674.
„ Малага, город, 688, 692.
„ Рубио, город, 674.
„ Рубио, ущелье, 694.
Велико, озеро, 391, 400.
Веллетрп, город, 415.
Велухи (Тимфрест),вершина,60.
Вельдемека, сиерра, 695.
Венетико, остров, 76.
Венеция, город, 25, 40, 269, 271, 294, 300, 315, 336, 552.
Венеция, область. 551.
Вента-де-Баньяс, станция, 624.
Вентимилья, город, 348.
Вентотене (Пандатария), остров, 432, 456-
Вера, город, 688.
Вера, местность, 604.
Вербано (Маджиоре), озеро, 285, 288, 289, 292.
Вергара, город, 782.
Верджио, проход, 566.
Вердойя нта, леса,789.
Верзаска, река, 288.
Верпа, монастырь. 355.
Веролп, община, 416.
Верона, город, 282, 335, 552.
Верриа, город. 164.
Верчеллп, город, 329.
Верчеллп, община, 330.
Ветторе, вершина, 384.
Виверов (см. Азельо).
Виго, бухта, 791, 797.
Виго, город, 802, 806, 816.
Видого, город, 848.
Бпддпн, город, 121, 214.
Бидди н, округ, 214.
Виджевано, город, 332.
Виджевано, община, 332 Впджиано, местечко, 445.
Вид, река, 199.
Визеу, город, 848, 851.
Визеу, округ, 888.
Визо, вершина, 14, 277, 283, 303. 329.
Вико, озеро, 389.
Викор, сиерра, 728.
Вилла-Вельа де Бодан, ущелье, 851.
Вилла-Висоза, замок, 841.
„ до-Ковде, город, 844.
Вплланова, город, 333, 631.
„ Гельтрю, город, 757.
„ де Гана, предместье,
841.
Вплланова де-Портпмапо, город, 875
Вилла-Реаль, город, 848. 851, 877.
Вилла-Реаль, округ, 888 Виллуэркас, вершина, 609.
Виллягарция, вершина, 643.
Вило^езп, канал, 312.
Вильярубия, источники, 6Н. Виминальский холм, 410.
Випадио, крепость, 324.
Вйишах, река, 297.
Вирга, плоскогорье, 736.
Вирхеп, сиерра, 728.
Вискардо, канал, 104.
Витербо, община, 416. Вптош, гора, 199, 204.
Витториа, город, 340,495, 601, 782.
Витториа, горы, 765.
Внццавона, проход, 566.
Виццнни, город, 495 Вичеитин, город, 284. Виченца, город, 283, 313, 335. Бич, город, 756, 757.
Вифинский Олимп, гора, 143.
Виа Егпатиа (Via Egnatia), дорога, 183.
Виаппа-до-Кастелло, город, 844, 851.
Вианна-до-Кастелло, округ, 880, 888.
Виареджио, город, 363.
Виар, река, 640.
Виерцо, бассейн, 793.
Виест, порт, 460.
Виетри, город, 454.
Виотия (см. Беотия).
Влашка, департам., 244.
Водо Балканы, горы 195.
Воллануэва де-ля Серена, город. 638.
Воло, залив, 43, 65.
Воло, город, 113, 118
Волчья Пасть (Лпкостомская), до­лина, 64.
Вольтерра, город, 373.
Вольтри, город, 351 Вольтурно, река, 423, 456.
Вонпца, округ, 118.
Востица (Эгиум), город, 87, 109.
Восточная Румелия, страна, 123, 181.
Вратица, город, 214.
Вратица, округ, 214.
Всемирные горы (Montes Univer­sales), 607.
Буга, река, 835, 836.
Вулкапелло, гора, 503.
Вулкано, гора, 503.
Вулкапо, порт. 96.
Бультур, вулкан. 425, 435.
Вургарпс, река, 65.
Гагиос Эвстратиос (Стратио),. остров, 140.
Гадес, город, 47.
Гадор, сиерра, 647, 668.
Гадрамаут, область, 124 Галаксидп, местность, 70.
Галата, квартал, 144
Галацо, вершина, 719.
Галац (Галатиг, город, 238. Галисия, область, 581, 815, 816.
Галлего, река, 740.
Галлиполи, город, 154, 164, 439, 462.
Галлиполи (Херсонес Фракий­ский), полуостров, 139, 153.
Галл ра, горы, 508, 523.
Галлуцо, община, 379
Гамзиград, крепость, 246.
Гардское озеро (Бепако), 279,280, 283, 286, 287, 292.
Гардупга, горы, 831.
I Гаривате, местность, 317. Гарильяно, река, 391, 415, 456. Гаронна, река. 583, 758.
Гарфаньяна, долина, 374.
। Гарфаньянская цепь, 354, 359.
I Гасконский залив, 739, 761.
Га та, сиерра, 604, 606, 646, 829, | 831.
Гата, мыс, 734.
Гаудо (Гоццо), остров, 130, 558, 563.
Гауриас (см. Артемизия).
Гаэта, порт, 457, 553. , Гаэта, ущелье, 427.
Гаэтский залив, 431.
Гвадалахара, город, 633, 638.
Гвадалахара, провинция, 818.
Гвадалеи, река, 641.
Гвадалета, река, 653, 684. Гвадалимар, река, 608, 641. Гвадалквивир (см. Бетис).
Гвадалоие, река, 740.
Гвадалуне, сиерра, 609.
Гвадалфео, река, 647, 650.
Гвадалхорс, река, 650, 689. Гвадальканал, город, 671. Гвадальмедпна, река, 689.
I Гвадаррамские горы. 601, 602. Гвадахос, река, 679.
Гвадикс, город, 673, 693. Гвадиана, река, 582, 599, 610, 643, 651, 869.
Гвадиаро, река, 651.
Гвадиато, река, 640.
Гвардиа, гавань, 794.
| Гвасталла, река, 294, 307. Гверника, город, 763, 782.
j Гветария, город, 782.
Гвинея (Сенегамбия), область, 879. Гвииуцскоа, область, 762,764,819. Геджас, область, 127.
Гелла, город, 168.
Геллеспонт, пролив, 32, 53,153.
Геликон (Палеовуна), горы, 59, 60.
Гелосский порт, 79. 84.
Гемус, горы, 11, 188, 200, 202
Гемус, полуостров, 170.
Гепарес, река, 632.
Генералифе, дворец, 674.
Гея иль, река, 644, 652.
Генуэзский залив, 314.
Генуя, город, 25. 269, 271, 328, 344, 347, 538, 553.
Георгий, гора, 96.
Г.
Габесский залпв, 30, 37.
Габрово, город, 207.
Гавиарра (Утепро Маиор), гора, 829, 832.
Гавриоп, порт, 96.
Гагио-Румели, ущелье, 131.
Гагион Орос, полуостров, 159, 160.
Гагиос-Петрос (Парнов), горы, 75, 76.
Гагиос-Флорос, источники, 82.
АЛФА BIITIIЫЙ У КАЗАТЕЛЬ.
10
Гептастад, пролив, 465.
Герак.иея (Йиттапова),город, 298, 463
Гераней (Пера-Хора), гора, 60.
Герец, горы, 831.
Геркуланум, город, 452.
Геркулесов пролив (см Гибрал­тар) .
Геркулесовы столбы (см. Гибрал­тар).
Гермионпс, область, 118.
Гермуполие, город, 98, 108.
Герои а, город, 756, 757
Герцеговина, страна, 264.
Гетто, квартал, 411.
Гибла, гора, 480.
Гибралтарский пролив, 28,30, 32, 47, 584.
Гибралтар, город, 692.
Гибралтар, остров, 41, 43, 559,
691, 692.
Гибралфаро, крепость, 689.
Гидра, город, 109.
Гиилиса, озеро, 69.
Гроссето, провинция, 361,363, 555 Гуара, сиерра, 733.
Гуарда, округ, 888.
Гуаризас, река, 6^1.
Губбио, обиципа, 418.
! Гудар, сиерра, 695.
Гуельва, город. 806.
Гумрукчал, верши и а, 204.
Гуссинийская территория, 182.
Буши, город, 239, 244.
Гуэкар, река, 632.
Гуэлва, город, 639, 686.
Гуэлва, провинция, 657, 671, 806, 818.
Гуэльгас, монастырь, 626.
Гуэска, провинция, 819.
Гуэскар, город, 674.
Гхарб (Гарб), страна, 875.
Д.
Дагомея, страна, 879.
Дакар, город, 321.
Дакия, область, 225.
Гимаранес, город, 831, 847, 848, 851.
Гпмет, гора, 60, 73.
Гимнезийские о-ва (см. Балеарские! о-ва).
Гипокрены, источник, 59.
Гипиарпс, река, 495.
Гирканское море, 27.
Гирсово, город, 238, 244.
Гитион, округ, 118.
Гитиум (Марафонизи), порт, 85.
Гифак, вершина, 734.
Гихфи, город, 799, 800, 806
Гиара, плоскогорье, 519.
Гиерские о-ва, 37.
Гиура (Парос), остров, 99.
Глиб, гора, 165.
Глппчпское ущелье, 202, 204.
Гнациа (Фазаио), город, 461.
Гоа, колония, 864, 878.
Говериоло, город, 305.
Голо, река, 565, 575.
Голубиная гора (Перистери), 57.
Гольфолпна (Гопфолина), ущелье, 356.
Гольфстрем, морск. течен., 18.
Гомулджпна, город, 164.
Гонесса, деревня, 526.
Горбеа, гора, 765.
Горгона, холм, 380.
Годжиу, департамент, 244.
Гордола, деревня, 288.
Гордоласк, горы, 341.
Горица (Корица), город, 184,185.
„Горы“, округ, 784.
Гоццо (см. Гаудо).
Гравпна, город, 462.
Градо, лагуна, 300.
Градо, местность, 296.
Гранада, город, 586, 674, 692.
Гранада, провинция, 815, 818.
Гранде-д’ Альиухарра. река, 688.!
Гранмикеле, город, 495
Гранха (Ильдефонсо), дворец, 629.
Граи-Сассо д’ Италия, вершина, 384, 387.
Граео, мыс, 76.
Грахово, долина, 264.
Гредос, сиерра, 603-
Греция (Эллада), государство, 43.
Гривола, вершина, 277.
I Домокос, город, 67
। Домус-Новас, долина, 509.
! Дон, река, 31, 142.
! Дон Бенито, город. 631, 638.
Дора-Балтеа, река, 278, 285, 287,
I зоз.
Дора-Рипария, река, 285, ЗОЗ.
Дорис, область, 118.
Дормигор, вершина, 167, 247,260.
Драва, река, 286.
Драгонер, остров, 717.
Драма, река, 158.
Дреново, озеро’ 167.
Дрппа, река, 164, 179,184,245,248.
Дубнпца, проход, 203.
Дульчиньо, порт, 182, 264.
Дунай, река, II, 142, 215, 219.
Дуранго, город. 782.
Дуро (Дуэро). река 582, 599,610,
651. 794 829, 831, 836. 880.
Дьякова (Дьяконица), город, 184.
Е
Далиос, город, 688.
Дамано, область, 878.
Дамбовица, департамент, 244. . , Дарданеллы, пролив, 29,31,119.1 142, 152-154.
Дарро, река, 674.
Дарфур, провинция, 123.
Дасколионскии риф, 104.
Даттило, остров, 504.
Даймиэль, город, 632, 638.
Девно, река, 202.
Девал, река, 167.
Дегез, долина, 671.
Деде-Агач, гаваиь, 156.
Дели-Ормаи, горы, 202.
Делос, остров, 97.
Дельфы, город, 53, 59, 64, 144.
Деманда, сиерра, 602, 740, 765.
Демпр-Капу, проход, 204. Демотика, город, 156, 161.
Деспеньяперрос, ущелье, 643.
Деспото Даг, горы, 123,196,203.
Иженерозо, вершина, 280, 283.
Дженнарджепту (Пунта Флориза),' гора, 509.
Дженнаро, гора, 384.
Джеропдо, озеро, 294.
Джигантина, гора, 509.
Джильо, остров, 359, 379.
Джимо, кратер, 388.
Джирдженти (см. Агригент).
Джиарре, город, 493.
Джиарре, община, 501.
Джиови, проход, 342.
Джулиа (Фердипапдеа), вулкан, 476.
Джулиа, остров, 505.
Дибра (Дибре), город, 184, 185.
Диктэ (Сития), горы, 131.
Дпннамаре, вершина, 476.
Дирахиум (Дураццо), город, 183. Диафорти (Дпкеп), гора, 53, 76. Диу, область, 878.
Днепр, река, 31, 142, 216. Днестр, река, 31, 142, 216. Добруджа, полуостр., 212, 215. Добруджа, провинция, 240.
Догорой, город, 239.
Додонский лес, 169.
Додон, город, 169.
Доине (Анавуло), ключ, 81. Долье, департамент, 244.
„Европейские горы“ 788, 790.
Евфрат, река, 124.
„ Единственный “ (Монемвазия , Мальвазия), порт, 86, 87
Еникальский пролив, 31-
Ж.
„Железные ворота44, ущелье, 216 246.
Женевра, гора, 285, 328.
Журжа (Жержево, Сап Джоржио), город, 239, 244.
3
Загори, округ, 181.
Зами, область, 118.
Замора, город, 627, 637.
Замора, провинция. 818.
Занкара, ручей, 611.
Занкле, город, 493.
Запте, гор., 106, 108, 118.
Зантс (Закинф), остров, 105,118.
Зарцана, город, 354, 375.
Зайчар, город, 246, 258.
Зезср, река, 851, 866.
Зеландия, остров, 16.
Зеленого мыса, о-ва, 879.
Земмеринг, проход, 328.
Земун (Землин), город, 255.
Зета, река, 260.
Зетская Шанина, область, 259.
Зигуэла, ручей, 611.
Зимница, город, 219.
„Золотой Рогъ“, залив, 141, 142, 143, 150.
И.
Ибапьета, часовня, 767.
Ибар, долина, 247.
Иберия, полуостров, 17, 19, 268.
581.
Ибиза (Ивиса), остров, 712, 713, 716, 724, 725.
Иврея, город, 329.
Иврея (Забор), сиерра, 285.
Иглезиас, город, 507, 526.
Иглезиас, община, 532.
Игуалада, город, 756, 757.
Ида (Псплорпти), вершина, 13\
11
алфавитный указатель.
12
Кавдииские ушелья, 424. Каварцере, община, 340. Кавказский хребет, 8. Кавриана, холм, 286.
Кавура, канал, 312.
Кавур, скалы, 283 Кади, сиерра, 733, 734, 739. Кадибона, деревня, 342.
Кадикс, город, 17, 583, 653, 657, 667, 673, 685, 687, 692, 806, 816.
Кадикс, провинция, 818.
Кады-Киой (Халкедопия), полуост­ров, 143, 150, 159.
Каза де-Пплатос, дворец, 679. Казале, город 329, 553.
Казамичиола, деревня, 432.
Казаплик, город, 197.
Казар, город, 619.
Казеллина, община, 379.
Казерта, город, 456.
Казерта, община, 464 Какавуни, гора, 76.
Калабрия, полуостров, 268, 273, 425, 436, 534.
Калаврпта, провинция, 118.
Калагорра, город, 783.
Каламаки, порт, 86.
Каламата, город, 86, 87, 109.
Каламерия, местность, 162.
Каланда, гора, 743.
Каларази (Стирбей), город, 239.
Калараш, город, 244.
Каларес, горы, 643.
Калатафими, город, 492.
Калатаюд, город, 751, 757.
Калатрава, провинция, 609, 620. 632.
Калаф, ущелье, 735.
Кала-Хонта, порт, 688.
Калашэ, провинция, 118. Каллидромос, гора, 68. Калогерос, вершина, 163. Калоре, река, 459.
Калумбрет, остров, 712.
Калкаидело, город, 184. Кальвп, город, 567, 571, 576. Кальдас де-Раинья, термы, 865. „ де-Терец, термы, 817. „ Моншике, термы, 877.
Кальдейрано, сиерра, 870.
Кальтаджпропе, город, 494.
Кальтаджпропе, община, 501. Кальтаницетта, город, 482, 494. Кальтаницетта, община, 501.
Кальтафано, гора, 475.
Кальяри, остров, 507, 527.
Кальяри, порт, 528.
Камальдуле, вулкан 436.
Камальдуле, проход, 354. Камальдульские холмы, 427. Камарга, остров, 37.
Камарпна, город, 480.
Камбишг, остров, 878.
Камеро Виехо, горы, 765.
„ Нуево, горы, 765.
Каминья, город, 844.
Камолья, город, 344, 352.
Кампанелла, мыс, 424, 453.
Кампания, местность, 395, 427, 440, 441, 453.
Кампи-Бизенцио, община, 379. Камппдано, равнина, 509, 531 Камгии-Палегитинп, порог, 391. Кампо-Бассо (Молиза), провинция, 441, 451, 555.
Кампо-Бианка (Монте), холм,502.
Идро, озеро, 292. j
Изео (Себино, Олио), озеро, 285, 292, 304.
Изеран, гора, 279.
Изерниа, долива, 423.
Измаил, город, 221.
Изонцо (Сонциус), река, 284,297, 300, 311.
Илй-Берри, город, 676.
Илиа (Элис), провинция, 118.
Иллирийские Альпы, горы, 123.
Иллирийский полуостров, 123.
Иллпссус, река, 64, 73.
Иль-Русс, порт, 576.
Иль я во, город, 851.
Имброс, остров, 136, 194.
Имола, город, 301, 334.
Индже-Карасу ^Быстрица), река, 66, 161, 162.
Инд, река, 120
Индийский океан, 35, 41.
Инеболп, город, 30.
Инкудине(Монте Ипкудпне),гора, 566.
Инсуа, остров,844.
Паек, город, 184, 185.
Ипсарио, вершина, 136, 140.
При (Эвротас), река, 81, 88.
Ирландия, остров, 20 Ирун, город, 774, 782.
Ирун, равнина, 763.
Ирэн, город, 624.
Исакча, округ, 224, 244.
Искер (Искра), река, 195, 199.
Иские, остров, 432, 453.
Исландия, остров, 23.
Испания, государство, 579.
Исппка, кладбище, 499.
Исполин, гора, 695.
Истрийский пол., 37, 215, 277, 311
Итака (Итаки, Фиаки), остров, 104, 105, 114, 118.
Италика (Корфиниум), город, 384.
Италия, государство, 25, 265.
Итальянский пол., 12
Итилос, провинция, 118.
Итомея, гора, 76.
Итомея, крепость, 74, 84.
Ихтимап, город, 199, 203.
Ихтпс, мыс, 82.
Ицтербегуи, вершина, 762.
1.
Иезп, город, 419.
Иельтес, река, 611.
Иемен, область, 124.
Иеропотамо, река, 130.
Ионические о-ва, 46, 56, 99, 109.
Ионическое море, 16, 25, 46, 168. Иония, область, 45, 269.
К.
Кабеца-де-Манцапеда, горы, 759, 790.
Кабинда, область, 879.
Кабо де-Пеньяс, мыс, 801.
Кабра, город, 679, 693.
Кабрас, сиерра, 694.
Кабрера, остров, 713, 718.
Кабрера, река, 793.
Кава, город, 454, 455.
„ де Тиррени, община, 464.
Кавадо, река, 835, 844.
Кавала, город, 156, 157, 164.
Кампо-де-Бежа (см. Бежа).
„ де-Сапгве, местность, 460.
„ Майор, город, 876.
Камигорагена (Carfagnana), гора, 354.
Кампу-Лунгу, город, 239.
Камчик, река, 202.
Канарские о-ва, 815.
Кангас де-Тинео, долина, 801.
„ де-Онис, деревня, 801.
Канделяро, долина, 425.
Кандия, город (см. Мегало-Ка­стро н).
Кандия (см. Крит).
Кандия, озеро, 287.
Канея, город, 132.
Каиигу, гора, 733, 758 Каникатти, город 494.
Кани катти, община, 501.
Канны, город, 460.
Кантабрекие Пиренеи, горы, 598, 726, 784.
Кантона, река, 878.
Каорлийские болота. 294, 296.
Капанские горы, 380.
Капаннорп, местечко, 374.
Капаоиик, вершина, 247, 248.
Капарпка, селение, 867.
Капитаната (Фоджия/ провинция, 459, 464, 557-
Капитолийский холм, 410.
Каподимонте, холм, 447.
Капо ди-Понте, гора, 299.
Каполибери, город, 380.
Капрайя, остров, 380.
Капрера, остров, 508, 517.
| Капри (Монте-Солара), вершина, 426.
I Капри, остров, 365, 424.
Каиуа, город, 365, 455, 553.
। Капуа (Терра-ди-Лаворо). провин-
I ция, 396, 427, 557.
। Карабурун, мыс, 202.
I Каракал, город, 244.
। Караколас-Даг, горы, 195.
! Карались, город, 518.
Карайовац, бассейн, 247
Карапеллэ, река, 460 Карасу, река, 156, 188.
Карбалло, город, 804-
■ Карбалло, источники. 802.
| Карбонар, мыс, 508.
' Карвоейро, мыс, 836, 853, Кардето, город, 440.
| Кардица, город, 67, 118.
Кардо, деревня, 575, . Кардона, скалы, 734. | Кардонер, ручей, 735, 756.
Каринтийские Альпы, торы, 317.
Карпития, страна, 284, Кариньяпо, гор., 330.
I Каристия, остров, 118.
Карие, деревня, 160.
Кария, город, 48.
Каркавеллос, город. 864.
Каркар, деревня, 342.
Карлаское озеро (см. Бебейское).
Карлитта, горы, 733, 758.
Карлос (Валь-Карлос), долина, 767.
Карло-Форте, порт, 511, 527, 528.
Карлук Балкан, гора. 195.
Карманьола, город, 329.
Карманьола, община,’ 330. Кармона, город, 657, 667, 693.
Карнабад, город, 197, 202.
13
АЛФ А ВИТИ Ы Й УК АЗАТЕ Л Ь.
14
Карпиольское плоскогорье, 260.
Каролина, провинция. 665.
Каролинские о-ва, 820.
Карпаты, горы. 12, 13, 215.
Карпенизи, долина. 58.
Карпето-Ветоникский хребет,602.
Каррара, город, 375.
Карраскаль, область, 765.
Карратрака, город, 689.
Каррилла, порт, 802.
Каррион, река, 610,616, 627,787.
Карруседо, озеро, 793.
Каргагена, город, 583, 694. 806. 816.
Картаксо, город, 869.
Картуха де-Мпрафлорес, нона-; стырь, 626.
Карче, сиерра, 694.
Карфаген, город, 40.
Касерес, город, 619, 630, 638.
Касерес, провинция, 818.
Каекаес, город, 864.
Каспийское море, 9, 19.
Касспно, гора, 416.
Кастальский источник, 59.
Кастапыиччиа, местность, 574.
Кастелламаре дп-Стабия, город, 451, 453, 553.
Кастелламаре ди-Стабия, община,! 464.
Кастелло-Бранко, гора, 832.
„ Брайко, город, 851, 866.) „ де Вид, город, 876.
Кастеллон дела-Плана, провин­ция, 819.
Кастелляр, город, 731.
Кастельветрано, город, 492.
Кастельветрано, обицина, 501.
Кастель-Гандолъфо, вилла, 555.
Кастельново, город, 375* Кастельфидардо, местечко, 419. Кастель-Фоллит, город, 735. Кастилия, провинция, 599, 818.
Кастильопе (Прилиус), болото.
326, 361
Кастория, город, 184.
Кастория, озеро, 66.
Кастро (Мирин), город, 139.
„ Джиовани (Энна), город, 494.
Кастроджиованни, община, 501.
Кастро-Марим, крепость, 876.
Кастрополь, порт, 801.
Кастро-Урдиалес, город, 799.
Касчина, община, 379
Катавотра (Эта), гора. 45, 48, 58, 60, 68.
Катаколон, гавань, 87, 111. Каталония, провинция, 30, 726,815.
Катана, город, 469,470, 480, 493, 494.
Катана, община, 484, 501.
Катенайские Альпы, горы, 354.
Каттаро, город, 259, 262.
Каттарский зал.. 260.
Катголик, город, 477.
Катунска, нахия, 266.
Каффа, колония, 349.
Кайменипетро, вулкан, 78.
Квадрамон, гора, 790.
Кварте, залив, 531.
Квелуц, дворец, 865.
Квероль, река, 772.
Кверцола, вулкан, 284.
Квинья, вершина,790.
Квирпнальский холм, 410.
Кефалу, гора, 475.
Кефалу (КефаладионтЭ, город, 500.
Кефалония (Кефалления), остров, 103, 118.
Кефисс (Цффииз), река, 68, 69 Кпзиль-Ирмак, река, 142 Килия, округ, 244.
Киллен (Цирия), вершина, 74,76. Кпллийскип рукав, 223.
Кимажоре, община, 379. Кинурия, провинция 118. Кипариссп, город, 48. Кипр, остров, 43, 123. Кирепапка, остров, 130 Кири, мыс, 106.
Кирк-Килиссия (Саранта-Экклезия), город, 155, 164.
Кпссово, (Осса), гора, 57, 163.
Киферон (Элатеа), горы, 45, 59, 60.
Киавари, город, 352.
Киавари, община. 353.
Киавенна, город, 316 Киана, река, 356, 360, 398. Киеярили, город, 184.
Киери, город, 330.
Киети, город, 420.
Киоджио, лагуна, 294, 300.
Киоджио, порт, 339, 340, 349. Киузи, город, 373.
Клагенфурт, город, 286. Кламорес, река, 629.
Клапье, горы, 341.
Клптумнус, река, 399. Клузона, река, 303, 318. Кносс, порт, 132.
Кияжевац, бассейн, 246. Кияжевац, город, 258.
Княжевац, окружье, 258 Ковадонга, аббатство, 789. Ковадонга, горы, 732 Ковадонга, пещера, 801. Ковильян, город, 851, 866, 868. Ковурлуи, департам., 244 Кодраипо, город, 298.
Козенца, город, 463.
Коимбра (Куипбра) город, 832, 849, 850.
Коимбра, округ, 888. Кокки по, залив, 70. Коленцапа, деревня, 576. Колларес, долина, 865.
Коллиур, город, 772 Коломброн, река, 359.
Колон, холм, 73.
Колубара, река, 248.
Ком, вершина, 167, 260.
Комаккио, лагуна, 295, 301, 306, 359.
Комизо, город, 495.
Комизо, община, 501.
Коми но. остров, 560.
Коммабио. озеро 288.
Комо (Дарио), озеро, 280, 285,289, 292.
Конго, государство, 878.
Кондекса-Йова, город, 849.
Кондофури, город, 440. Конехера, остров, 717, 718. Кони (Кунео), город, 329. Конильера, остров, 717.
Копка-де Сан-Мартино, порт, 866.
Константина, город, 671. Константинополь, вилайет, 194.
Константинополь, город, 40,120, 141, 149, 164.
Константинопольский пролив, 31.
Констанца (Кюстенджп), порт, 239.
Контравиеза, горы, 617, 650
Конча, залив, 781
Ко пайс, река, 69
Коппаро, местечко, 334.
Корато, город, 460.
Корато, община, 464.
Корго, река, 838, 839, 818.
Кордевола, река, 299.
Кордоба, сиерра, 643.
Кордова, город, 586,665,677, 678, 692.
Кордова, провинция, 818.
Коринфский залив, 46, 51,70, 71.
Коринф, город, 72, 74, 84, 85, 86, 98.
Корица (см. Горнца). Коркубион, порт, 802. Корлеоне, город, 494.
Корнето-Тарквиана, город, 415.
Корнильяно, город, 351.
Коронский залив, 76.
Корон, колония, 86
Корсика (Кирнос), остров, 16, 270, 508, 563.
Корсипи, порт, 334.
Корсо, мыс, 317, 565.
Корта, город, 571, 580.
Кортач, гора, 159, 160.
Корте, бассейн, 565' Кортеллаццо, мель, 296. Кортона, город, 372.
Корунья, город, 802, 806, 816.
Корунья, залив, 797.
Корсунья, провинция, 819. Корфиниум (см. Италика).
Корфу, го род,56,101, 102,108,115 Корфу(Кекира, Корцпра),остров, 99, 100, 118, 168.
Коссово, вилайет, 194.
Коссово поле, 171, 184.
Костельвеккио, предместье, 576.
Кос, остров, 92.
Котилион (Палео Кастро), горы, 76.
Котиелла, вершина. 739.
Котрона, порт, 463.
Коцит (Бобос), река, 168, 430.
Крагуевац, город, 248, 258.
Крагуевац, окружье 258.
Кранея, провинция, 118, Край иди, город, 109.
Кранэ, порт, 85.
Красное море, 41.
Крати, долина, 426, 463.
Крайна, область, 178, 258.
Кревильенте, сиерра, 694.
Кремона, город, 284, 332.
Кремона, провинция, 294, 315.
Креус. мыс, 36, 739
Крит (Кандия), остров, 16, 90, 122, 129, 130, 132, 134.
Крит (Кандия), вилайет, 194.
Кругия, город, 184.
Кручево, город, 184.
Крушевац, город, 258, Крушевац, окружье, 258.
Ксеромерос, провинция, 60, 118. Ксерохорион, провинция, 118. Куадарола, дорога, 424.
Куба, остров, 747, 812, 815.
Кубань, река, 31
15
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
16
Кудильеро, порт, 801.
Букалов, сиерра, 728.
Кумы, город, 92, 430, 439, 452.
Купдуси, вершина, 170.
Ку нео, город, 285.
Куртел-Ардгеша, город, 239.
Кустенджи, округ, 244 Кустецдпли, город, 214. Кустендили, округ, 214. Ку чай на, долина, 246.
Кучка, иахия, 266.
Кучук-Балканы, горы, 195. Куэвас де-Бэра, город, 688,692. Куэнка, город, 632, 638.
Куэнка, провинция, 818.
Кэп (Вальдеон), вершина, 790.
Л.
Лаббро, гора, 357.
Лабикум, город, 364.
Лабшистас (Северное) озеро,168.
Ла Валетта, город, 559.
Лаванья, город, 352.
Лавецци, скалы, 580.
Лавпниум, город, 364.
Лаврионский рудник, 109.
Лавос, купальни, 850.
Лагонегро, город. 425.
Лагос, город, 877.
Ладом, река, 82.
Лакедемон, провинция, 111, 118, Лакмон (Цпгос), гора, 58, 168, 170.
Лакония, город, 76, 85.
Лакония, провинция, 118.
Лаконский зал. (Марафонизи), 79.
Лакус, город, 132.
Ла-Манчское озеро, 609. Ла-Манча, город, 609, 632. -Ламанш, пролив, 161.
Ламбро, горы, 291.
Ламего, гора, 832.
Ламего, город, 841, 848, 851.
Ламисский залив, 45, 68.
Ламия, город, 74, 1(»9 Лампедуза, остров, 507. Лампионе, остров, 506. Лангедок, провинция, 25, 727. Лаидада, колония, 879.
Ланхарон, река, 689. .Ианчиано, город, 420.
Ларедо, город, 799.
Ларисса, город, 67, 88, 108, 118.
Ларио (см. Комо).
Ларуко, гора, 830.
Ла-Сео, собор, 755.
Лассити, горы, 131. .
Ластр, деревня, 800
Лас-Г у рдес, долина, 606.
Лас-Кальдас-де-Безайя, источ­ники, 800.
Латера, кратер, 388.
Лацагуриа деревня, 774.
Лациѵм, провинция, 389,415,416.
Лебриха, город, 683, 693.
Левкада (Белый, Санта Майра), остров 102, 104, 118.
Левкада, город, 108.
Левкгры, область, 47, 73.
Лезириас, остров, 852.
Лезо, город, 782.
Лейксоенс, деревня, 843. Лейрия, город, 852, 866. Леприя, округ, 888.
Лейтариегос, горы, 795.
Леквейтио, город. 782.
Лекке, город, 462.
Л е к ке (Т е рра-д’ Отра нто), п рови н ция, 557.
Лекрпн, долина, 645, 689.
Лемнос (Лпмно, Ста-Лимен), остров, 139, 160, 194.
Леи а, река, 866.
Леньего, крепость, 327, 552.
Лентинп (Леонциум), город, 480, 495.
Лентинп, озеро, 475.
Леово, местечко, 225.
Леонфорте, город, 488.
Леон, город, 624, 637.
Леон, остров, 684.
Леон, провинция, 617, 793, 818.
Леон, сиерра, 799.
Лепавт (Навиакт), город, 70.
Лери да, город, 735, 752, 757.
Лерида, провинция, 819.
Леричиг, юрод, 353.
Лернейское ущелье, 81.
Леса, город, 844.
Лета, река, 69.
Летрнпи (Пиргос), город, 108, 111.
Леука-Орп(Аспро-Вуно), горы, 131.
Лечче, община, 464.
Леш, область, 179.
Ливади, область, 118.
Ливадия, город, 74.
Ливадия, ручей, 69.
Ливенца, река, 298, 311.
Ливийская пустыня, 27.
Ливорно (Ливурпо), город, 358, 362, 377, 379.
Лигурийские Апеннины, горы, 277, 284.
Лигурия, провинция, 30, 340, 551.
Лпдо, лагуна, 300.
Лидо, порт, 300, 340.
Ли ката, гавань, 494, 501.
Лпкодия-дп-Впцциниг, город, 495. Ликостомская' (см. Волчья Насть). Ликсури, город, 109.
Лилибеум, город, 492.
Лимбарра, горы, 509, 579.
Лима, река, 829, 835.
Лимузэн, плато, 14.
Линарес,город,669,670, 677,692.
Ли пари, остров, 502, 504.
Лппарские (Эолийские), о-ва, 427, 473, 501.
Ли н и ни, горы, 398.
Ли поза, остров, 507.
Лири, река, 391, 459.
Лиска-Биавка, остров, 504.
Лиссабон, город, 17, 621, 806,
821. 853, 855, 859, 860, 861, 863,1 868.
Лпхас, скала, 68.
Лпхнпдос, озеро, 167Ликей (см. Диафорти).
Лиц, река, 866-
I Лиакура, гора, 60.
Лиамов, река, 576.
Лиебана (Потес), долина, 788.
Лоано, город, 347.
I Ловнпца (Рило-Даг), вершина, 203, 204.
I Логроньо, область, 762, 783.
Лоди, город, 294, 313, 332.
Лоди, община, 332.
Локарно, залив, 288.
Локрпда, горы, 45.
Локрис, область, 118.
Локры, город, 463.
Локры, республика, 268
Лома, река, 201, 211.
Лома де-Чпклана, горы, 610-
Ломбардия, провинция, 282, 285, ЗП, 323, 551.
Ломбардская равнина, 313-
Ломеллпна, округ, 311
Лом, город, 214.
Лом-Паланка, округ, 202, 214.
Лоиато, местечко, 326.
Лонгула, город, 364.
Лоретто, город, 419.
Лорка, город, 694.
Лосница, город, 258.
Лос-Пердочес, равнина, 640.
Лоха, город, 652, 676, 693.
Луарка, порт, 801.
Лугано (Черезио), озеро, 285, 288, 292.
Луго, город, 334, 803.
Луго, провинция, 819, 830.
Лузайо, сиерра, 831, 863.
Лузитанский океан, 34.
Лукка, городъ^ 354, 374.
Л у крин, озеро, 430.
Луле, город, 877.
Луни, город, 343, 375.
Луниджиана, долина, 375.
Луниджианские горы, 354.
Лунные Альпы (Alpi della Luna), горы, 399.
Лурного, местность, 317.
Лухар, сиерра, 647.
Лучера, город, 460.
Льобрегат, река, 735, 742, 753.
Льюмаиор, город, 724.
Льянес, город, 800, 804.
Льянос дель-Ургель, равнины, 735, 742, 759.
Лешанска, нахия, 266.
Любатрин, вершина, 166.
Люцена, город, 679, 692.
М.
Мавритания, страна, 584.
Мавропотамос (Тиамис), река, 168.
Магадпно, пристань, 288.
Маганья, река, 641.
Магнезия, полуостров, 57, 67.
Магра, река, 343, 348.
Маддалена, город, 456, 528, 553.
Маддалена, остров, 508.
Мадера, остров, 658, 879.
Маджиоре (Вербано), озеро, 280, 285, 288, 289, 292.
Маджия, река, 288.
Мадония, горы, 474, 494.
Мадре-дель-Моунт, горы, 736.
Мадрид, город, 584, 634.
Мадрид, провинция, 818.
Мажииа, сиерра, 646.
Маиори, город, 453.
Маиорка, остров, 713, 717.
Маиор, вершина, 718.
Макао, город, 878.
Македония, провинция, 45, 56,115, 140.
Маккалубамп, местность, 477.
Макра, река, 303, 329.
Малага, город, 583, 658,688,692, 754, 806, 816.
Малага, провинция, 818.
17
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
18
Малальберго, город, 315. Маламокко, город, 339. Маламокко, лагуна, 300, 301. Мале (Малиа), мыс, 75. Малево (см. Артемизия).
Малая Азия, страна, 45, 122. Малая Стура, река, 303.
Малик, озеро, 167.
Малойа, проход, 327.
Малые Карпаты, горы, 12.
Мазь.вазия (см. „Единственный“). Мальгайо (Малъяо), вершина, 831. Мальгера, форт, 552.
Мальта, остров, 27, 29, 43, 506. 557.
Мальян, сиерра, 870.
Манакор, город, 724.
Манреза, город, 756, 757. Марсанарес, город, 632. Мансанарес, река. 590. Мантпнея, провинция, 118. Мантинейское поле, 80.
Мантуа, город, 284,285, 327, 552.
Мантуа (Мантова), община, 332, 365.
Маптуанские озера, 294. Манфредония, залив, 425. Манфредония, порт, 439, 460. Мапыч, низменность, 9. Маньявакка, проток, 322. Мараон, сиерра, 830.
Мараиоднзи(см.Лакопский залив). Марафонское поле, 59.
Марафон, местечко, 47, 73. Марбелла, порт, 690.
Маргине, хребет, 509. Мареккия, река, 399. Маремма, местность, 363. Маренго, деревня, 317.
Марина-ди-Катанцаро, порт, 464. Марино, город, 415 Мариньа-Грандо, местечко, 866 Марица, река, 153, 155, 188, 194, 195.
Мариана, город, 575.
Мариана, колония, 573. Марианские о-ва, 820. Мария, сиерра, 644, 660. Мармолата, гора, 278. Марокко, государство 43. Маррувиум, город, 391. Марсала, город, 487, 492, 501.
Мигукицда, община, 501.
Марта, река, 389.
Мартезан’а, река, 312, 331. Мартен, река,, 728, 740. Мартес, сиерра, 695.
Мартос, город, 679, 693. Марчена, город. 683, 693.
Мархии, область, 382, 419,534, 551. Мариииано, город, 380, 417.
Масса-Каррара, дефиле, 355.
„ Маритима, город, 358. Массана (Валира дель Норт), река, 761.
Массико, горы, 427. Матанан, мыс, 76. Маторо, порт, 755, 757.
Матезе (Милетто), горы, 423,425, 426, 459.
Маттергорн, гора, 285.
Мафра, город, 865.
Махмудиэ, округ, 244. Мацаро, порт, 492, 505. Мачерато, город, 419.
Мачин, округ, 244.
Мачичако, мыс, 763.
Маэцтрацго, город, 751.
Маэщтрацго, область, 728.
Майданпек, долина, 246. Майелла, горы, 383, 387, 419. Майна, область, 54, 112.
Мегалеполис, котловина, 82.
Мегаленолис, область, 118.
Мегало-Кастрон (Кандия, Гераклей он, Кносс), город, 132.
Мегалос-Потамос, река, 139.
Мегара, город, 109, 480, 495.
Мегара, провинция, 118.
Мегарский перешеек, 60.
Мега Сиилеон, грот, 75.
Мегедннцы, департамент, 244.
Меджидиэ, округ, 244.
Меделлпн, город, 631.
Медико, остров, 505
' Медина дель-Кампо, город, 621, 628.
Медина де-Рио-Секо, город, 621.
Медуна, река, 298.
Мезп, область, 118.
Мезия, плоскогорье, 199.
Меира, сиерра, 789.
Меквинеиц, город, 726.
Мела, река, 69.
Мелндони, пещеры, 134.
Мелилла, город, 654.
Мелория, башня, 379.
Меналь, горы, 75.
Мендаур, гора, 763, 765.
Меидивиль, деревня, 774.
Ментона, город, 347.
Меотпские болота (Азовскоеморе), 47
Мера, река, 290.
Мергоццо, озеро, 289.
Мерида (Эмерита), город, 604, 630, 631, 638, 685.
Мерлера, остров, 102.
Мертвая Дора, равнина, 287.
Мертола, город, 570
Мескита, сиерра, 870.
Мескио, долина, 299.
Мессалунгп, область, 118.
Мессара, равнина, 130, 134.
Мессения, провинция, 81, 87, 118.
Мессенские горы, 76.
Мессина, город, 480, 492, 493, 500, 553.
Мессина, община, 501.
Мессини, область, 118.
Мессинский пролив, 30, 40.
j Мессонги, река, 101.
Места, река, 195.
Мета, вершина, 423, 426.
Металла, город, 526.
Метана, полуостров, 78, 92.
Метаморфозис, вершина, 163.
Мета поите, город, 462.
Метеор, монастырь, 68.
Мецово, гора, 168.
Мецово, город, 172, 185.
Меццано, лагуна, 322.
Меццола, озеро, 291.
Мидия, город, 155
Мизенскип мыс, 431.
Мизиври (Мезембрия), город,198.
Мизиври, мыс, 202.
Микены, город, 88, 105.
Миконос, остров, 94.
Микра-Каймеии, остров, 96.
Милан, город, 271,311, 312,316, 327, 330, 537.
Милановац, город, 258.
Миллацо, город, 487.
Милето (см. Матезе).
Мплителло, город, 495.
Милос, остров, 95, 118.
Минглапилльские копи, 608 Минео, город, 495.
Минорка, остров, 713.
Минос, море, 135.
Минту рвения болота, 456.
Минчио, река, 293, 304, 324.
Мииьо, река, 582, 789, 793, 829, 837, 844.
Мира, город, 851.
Мира, река, 870.
Миравалес, пик, 790, 830.
Миранда до-Корво, город,849,851.
„ дель-Эбро, город, 763.
Мирандола, город, 306.
Мирдита (Мирдития), республика, 179.
Мирин (см. Кастро)
Миссолунги, город, 58,63,70,109.
Миссолунги, область, 118.
Митиленэ, остров, 140.
Михарес, река, 695.
Миерес, бассейн, 799.
Мнемозина, река, 69.
Модена, община, 284, 301,302,328, 335, 354.
Модика, город, 494, 495.
Модон, колония, 86.
Мозамбик, область, 878.
Мозихлос, гора, 139
Мола ди-Гаэта (Формия), город, 456.
Молдава, река, 217.
Молдавия, провинция, 172, 215.
Моли за (см. Кампобассо).
Мольфетта, город, 460, 464.
Монастырь (Бетолиа), город, 184.
Монастырь (Верн. Македония), вилайет, 194.
Мовбего, гавань, 627.
Мои го, гора, 694.
Мондего, река, 831, 835.
Монджпбелло, гора, 468.
Мондови, город, 329.
Мондови, община, 330.
Мондрагов, рудник, 764.
Мовегрос, долины, 731, 743.
Монемвазия (см.„Единственнып“).
Монкабрер, вершина, 694.
Монкада, гора, 755.
Монкайо, горы, 602, 728.
Монкальери, город, 330.
Моноиоли, город, 439.
Мовпильерп, холм, 469.
Монреаль, город, 491
Монреаль, община, 501.
Монсант, вершина, 739.
Монсен, вершина, 739.
Монсеррат, вершина, 735, 739, 756.
Монсеч, вершина, 733.
Монсуммано, озеро, 354.
Монтанчец, сиерра, 616, 631.
Монте (Кампо-Бианко), холм, 502.
1 Монте Албано (Пиетра-Марпна), гора, 354.
Монте Аммиата, гора, 357.
„ Арджентаро (Арджентарио), 358, 387.
Монте Ба ль до, гора, 280,283,286. „ Барбаро, гора, 446.
„ Болька, гора, 283.
. 19
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
20
Мойте Велино, гора, 383, 387,400.
„ Вепере, гора, 389.
„ Ветторе, гора, 384, 387.
„ Веччио, гора, 527.
„ Визо (см. Вигзо).
„ Вирджи не, гора, 455.
„ Гаргано, гора, 382, 424
„ делла Гуардия, гора, 50?.
„ делла-Дпсграцие, гора 277, 283.
делла Кастанья, гора, 502.1 Мориенские горы, 318
Монте
я
п
Г) h
д’Оро, гора, 566.
Жунто, гора, 852.
Инкудипе, гора, 566. Каво, гора, 389, 39 Кальво, гора, 424, 426. Карспно, гора, 342.
Кассино, монастырь, 458,
»
п
459.
Монте-Катипп, горы, 354.
Катино, ключи, 357.
Катини, рудники, 373.
Натрия, горы, 383, 387.
Майелла (см. Майелла).
Монтеккио, гора, 292.
Мопте-Колпбре, гора, 712.
Комеро, гора, 383, 387
Кристо, остров, 359, 379. Мплетто (см. Матезе).
Муджелло, гора, 354.
» я я
Монтемур, город, 876
Монтемур, горы, 832.
Монте-Негро (см. Черногория).
Нероне, гора, 383, 387.
Нуово, гора, 430.
Орландо, гора, 456. ИИалья Орба, (Вальобра),
п
я я .
гора, 566.
Монте-Пеллегрино, гора, 475. Пенна, горы, 342 Пинчио, горы, 410. Пони, горы, 527.
Г) п
Монтепульчиано, город, 360,373.
Монтепульчиано, община, 379.
Монте-Ротондо, гора, 566, 568.
Монте-Сапто (Гагион-Орос), по­луостров, 159, 160.
Монте-Сан Джулиано, община, 501.
Монте-Солара (см. Капри).
„ Сомма, гора. 432.
„ Фальтерона (Фальтеропе), гора, 354.
Монте-Ферру, вулкан, 516.
„ Фу радо, гора, 793.
„ Челио (Целиус), гора, 410.
„ Чимипо, гора, 390.
„ Чпмоне, гора, 354.
„ Чинто, гора, 566.
„ Чирчелло, гора, 387, 432.
Монтсиа, сиерра, 695.
Монтилла, город, 679, 693.
Монти-Росси, вершина, 470. Мантиль, город, 612, 632.
Мантиери, горы, 357.
Монтора, город, 677, 693.
Монфальконская бухта, 298.
Монферрат, гора, 283, 287, 320 Монферрат, область, 329, 330.
Мовфорт де-Лемос, город, 804.
Моншике, город, 877.
Монхупх, утес, 753.
Монца, город, 331.
Мон-Блан, вершина, 11,278,303.
„ Моди, вершина, 731
„ Пердю, вершина, 731.
Мон-Роза, вершина, 11,277,278, 283, 304, 318
Мон-Сенисская жел. дор., 603.
Морава, река, 167, 246.
Морадель, сиерра, 831
Морача, река, 260, 266.
Морачка, нахия, 266.
Морена, сиерра, 598, 608,640,870.
Морея (Пелопонез), провинция, 56, 74, 108, 118.
Морнос (Морнопотамос), река, 63.
Моррон дела Фронтера, город, 693.
Моррон де-лос-Геновезец, вул­кан, 646
Мортара, остров, 388.
I Моссамедес, округ, 878.
| Мотриль, порт, 688, 693
Мотта (МонтеОргулло), утес,781.
Моттероне, гора, 280.
Моунт Сант, гора, 735. Мраморное море, 29, 141, 151. Му га, равнина, 757.
Мулагасен, пик, 644, 735.
Мундо, сиерра, 694.
Мунихиа, порт, 72.
Мура, город, 877.
Му рано, город, 339.
Мурариа (см. Альгама).
Мурджия, горы, 424.
Мурос, город, 802.
Мурос, залив, 797.
Муртоца, город, 851.
Мурция, провинция, 693,805,815, 818, 819.
Муцца, река, 312;
Мучель, департамент, 244.
Муэла де-Арес, горы, 695.
„ Сан Хуан (Церро де Сан Фелипе), горы, 607, 609, . 695.
Мьет, деревня, 164.
Мюравер, город, 527.
Наварпн, город, 85.
Наварра, провинция, 537, 596, 761, 779, 815, 819.
Навас де-Толоза, деревня, 643.
Надасеррада, проход, 603.
Навильо-Гранде, река, 311.
IIавиа, река, 793.
Навпаксия, провинция, 118.
Навпакт (см. Лепант).
Навилия, провинция, 85, 111,118.
Навплийскип залив, 80.
Нагара, (Абндос), город. 153.
Наксос, город, 480.
Наксос (Незос), остров, 56, 91, 98, 118.
Налоп д’Овиедо, река, 799, 801
Нанза (Тина-Менор), река, 787.' 79<
Наранко, горы, 801.
Парни, община, 418.
Патиссона, река, 297.
Нафта (Паличи), озеро, 476.
Неа-Кайменп, конус лавы, 96.
II еа п ол итан с кая об ла сть'( 11 а пол и), 422, 464, 551, 557.
Неаполитанский залив, 424.
Неаполитанские горы, 383.
Неаполь (Наполи), город, 269, 424, 427, 438, 439, 447, 551, 553.
Неаполь, община, 464.
Невада, сиерра, 581, 603, 645.
Неготин, город, 258.
Негрппон (Негропонте), остров, 92.
Неда, водопад, 83.
Немея, долина, 89.
Неми, озеро, 390 Нео-Коривф, порт, 86. Пера (Нар), река, 400.
Нерви, предместье, 347, 352 Нервиоп, река,<780, 781. Перикос, мыс, Ц)3 Нерита, банка, 476;
Нерита, гора, 105.
Неттупо, город, 396, 4’5.
Нету, пик, 735.
Нейва, река, 835.
Нива, река, 762.
Нидерланды, государство, 23 Нпзирос, остров, 79.
Низита (Нпзигда), остров, 429. Никестро, город, 439.
Нпкея, город, 120 Никозия, город, 483, 494. Николозп, местечко, 469. Никомидия, город, 120. Нпкомидийский залив, 143, 150. Никополь, город 183.
Никшиц, река, 260.
Нил, река, 28.
Нильский басеиин, 124.
Нимф гроты, 104 Нинфа, город, 398.
Нирано, вулкан, 284.
Нисворо, город, 159.
ИИихар, город, 688, 693.
Пицца, город, 344Ниш, город, 259.
Ниш, окружье, 259.
Ниевес (Толокс), сиерра, 648.
Ниоло, горы, 565.
Новара, город, 329.
Новара, провинция, 555.
Новая Кастилия, провинция, 815. Нови, город, 330.
Ново-Базарский санджак, 194. Ногера-Паллареза, река, 733,758. Ногера-Риибагорцапа. река, 733. Нора, город, 455, 518.
Пото, город, 495.
Мото, община, 501.
Номера, город, 455.
Ной а, город, 802.
Нойа, лиман, 802.
Нойа, река, 735.
Нубия, страна, 123.
Нуманция, крепость. 602, 624.
Нуоро, город, 510, 523.
Нурра, скалы, 509.
Ньеволе, долина, 374.
Нямцу, департамент, 244.
О.
Оберлапд, горы, 11.
Обода, река, 259, Обская губа, 9. Овар, город, 851. Овернские горы, 14. Овиедо, город, 792, 795, 801. Овиедо, провинция, 819.
Одиель, река, 639, 653. Озимо, город, 419.
21
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
Озиери, вершина, 510.
Оиц, гора, 763.
Окана, округ, 616.
Оккиала, город, 495.
Окрпда, озеро, 167.
Оксус, река, 22.
Олен (см. Аланья).
Олпвенца, местечко, 876.
Олимпия, провинция, 118.
Олимп, гора, 45, 64, 122, 140, 163.
Олинф, город, 161.
Олиссипо, город, 855.
Олита, город, 774, 783.
Олио (см. исео).
Оло, город, 734, 735, 756.
Олова, река, 331.
Ольмето, деревня, 575 Ольто (см. Алуто).
Ольто, департамент, 244.
Ольфов. департамент, 244.
Ольхана, вершина, 877.
Ольястра, округ, 524.
Омброна, река, 357.
О афинские гори, 74.
Онелья, город, 351.
Онопос (Эрпманта), горы, 74, 75, 76, 82.
Онтанеда, источники, 800.
Опппдо, город, 436.
Оравица, горы, 246.
Оран, порт, 42, 688. Орбелос (см. Перим). Орбетелло, горы, 363. Орбетелло, лагуна, 359.
Орбецета, река, 774.
Орвьетто, город, 389 Орвьетто, община, 418.
Ордуньа, ущелье, 763, 774.
Орензе, город, 803.
Ореизе, провинция, 819, 830.
Орестия, город, 155.
Орето, местечко, 479.
Орецца, источник, 574.
Ористано город, 531.
Орпстапо, залив, 509.
Ористано, община, 532.
Орко, река, 303.
Оробиа (см. Бруноне).
Орозеа, река, 510.
Орос, остров, 118.
Орроп, река, 64.
Орсайо, вершина, 354.
Орта, озеро, 288.
Ортегаль (Северный мыс, Norte-Gal), 790.
Ортелес, горы, 278.
Ортпгия, остров, 480, 496.
Орг и гуэра, селение, 801.
Ортона, порт, 420.
Орхомен, город, 69, 73.
Орхомен, озеро, 82.
Оска (Хуэска) город, 750, 757.
Осса (см. КпссовоЧ Осса, сиерра, 870. Остилья, город, 305, 307.
Остия, порт, 269, 396, 403.
Осуна, город, 660, 683, 693.
Отрантский пролив, 29.
Огранто, город, 462.
Отранто, провинция, 446, 463.
Отрпс, горы, 45, 57, 61, 68.
Оттаяно, город. 455.
Офанто, река, 425, 460.
Охагавия, река, 774.
Охрида, город, 185, 205.
География Реклю т. II.
Партинико, община, 501. Парфенион (см. Артемизия). Пасажес, ущелье, 763.
Патерно, город, 477, 494.
Патрасский залив. 102.
Патрас, город, 74, 87, 108.
Патрас, провинция, 118.
Натрия, озеро, 430.
Патти, город, 493.
Пахарес, ущелье, 790.
Педрочес (Поццо-Бланко), гора, 643.
Пезаро, порт, 418.
Пелагоза, остров, 425.
Пелагос, озеро, 61.
Пелпс (Пелличе), долина, 318.
Пелион (Цагора), гора, 45,57, 60, 163.
Пеллегрино, гора, 491.
Пелононнез, полуостров, 48, 53, 74, 175.
Пелор, горы, 473.
Пельи, город, 351.
Пиней (Саламбрия, Гаступи), ре­ка, 57, 64, 82, 83.
Пенит, город, 853.
Пеннинские Альпы, горы, 285.
Пентеликон, гора, 60.
Пеньон-де-Гибралтар, гора, 648.
> » Гифа к, гора, 694.
Пенья, замок, 865.
Пенья, сиерра, 732, 764.
Пеньягаш, сиерра, 829.
Пеньяголоза, » 695.
Пенья-Горбея, > 762, 774.
Пенья-де-Ороель, сиерра, 732, 739, 789.
Пенья-де-Сан-Педрп, сиерра, 694.
Пенья-де-Франсиа, сиерра, 604.
Пепья-Лабра, сиерра, 601,739, 787, 790.
Пеньялар, пик, 603. 607.
Пенья-Негра, сиерра, 789.
Пенья-Приета, сиерра, 787, 790.
Пенья-Ройя, деревня, 343, 671.
Пенья-Рубиа, гора, 790.
Пенья-Тревпнка, сиерра, 789,793.
Пенья-Убинья, гора, 790.
Пера, квартал, 143.
Пера-Хора (см. Геранея).
Пергуза (Энна), озеро, 475, 477.
Пердон, сиерра, 764.
Перим (Перин, Орбеллос), го­ры, 201.
Перим, остров, 41.
Перистери (см. Голубиная Гора). Парпстери Вуна (Смолика\ гора, 168, 170.
Пертус, ущелье, 757.
Перуджиа, община, 383, 416, 418.
Перуджиа (Тразименское озеро),
I 372, 391, 392, 399.
I Перуза, город, 416.
Пескара, река, 383, 419.
Пескиера. крепость, 552.
Пескиерские горы, 293.
। Пестум (Посейдония), город,454.
। Песчиа, город, 374.
Петрасский проход, 57.
Пецпа, гора, 299.
Ппг-де-Ранда, гора. 718.
Пиг-денТалацо, гора, 719.
Пиг-ден’Торрелла (см.Торрелла).
Ппг-Маиор, гора, 719.
Пиза, город, 349, 357, 376.
Пизанпно, вершина, 354.
58
Охридское озеро, 184.
Оциери, общипа, 532.
Ош (Илиберри), город,-750,772.
Оэйрас, город, 864.
П.
Павия, город, 271, 312.
Павия, община, 332.
Пагани, город, 455.
Падуа, город, 283, 303, 335.
Паду за, лагуна, 295, 302. Наксос, остров, 102, 118. Палагония, местечко, 476. Палаоские острова, 820. Палатинский холм, 409, 410. Палаццоло, город, 499.
Палеа Каимени, остров, 96. Паленция, провипия, 818. Палеовуна, (см. Геликон). Палеокастро (см. Котилион). Палермо, город, 453, 475, 483, 490, 551.
Палермо, община, 501. Палестина, страна, 124. Палестрина, город, 415. Пали, остров, 118.
Паличн (см. Нафта).
Паличн, кратер, 495.
Палланца, залив, 294, 314.
Палланциум, город, 87.
Паллапция (Паленсия), город, 624, 627.
Палмела, город, 869.
Пало, плаж, 415.
Палос, мыс, 694.
Палос, порт, 653, 686.
Палотта, канал, 322.
Пальма, бухта, 719.
Пальма, город, 723, 724.
Пальма (Пальмапова), крепость, 335, 440, 455, 552.
Пальма-дель-Рио, город, 679. Пальмаиола, остров, 380. Пальмария, остров, 352.
Памизос (Пирпаца, Мессенская р.), река, 82.
Пампелуна (Памплона), гора, 764, 765.
Пампелуна, крепость, 816.
Панадес, местечко, 753. Панария, остров, 503, 504.
Панге (Пилав-Tene), гора, 156, 160.
Пандатария (см. Вентотене). Панкорбо, ущелье, 601, 765. Павна-Гудина, горы, 604. Панталика, местечко, 499. Пантеллариа, остров, 476, 505, 552.
Пантикапея, колония, 47. Пантократор, гора, 101. Паола, порт, 464.
Пара, город, 183.
Паралимнп, озеро, 69.
Парамос де-Лора, горы, 602,607.
Пара панда, гора, 646.
Парма, город, 301, 302, 333.
Парма, община, 335.
Пар навис, область, 118.
Парнас, гора, 45, 59.
Парнеса, гора, 60.
Парнон (см. Гагиос-Петрос).
Паро (см. Алгарвия). Парос, остров, 91. Партинико, город, 492.
23
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
24
Пожаревац (Пассаровиц), го­род, 256, 258.
Пожаревац, окружье, 258.
Позилипо, туннель, 428.
Полези на-ди-Ровиго. местность. 308, 334.
Поликоро, город, 463.
Полла, источник, 343.
Полленца (Пуэрто-Менор), за­лив, 724.
Полленца, город, 724.
Поллестия, город, 364.
Полли но, гора, 425.
Помарано, деревня, 877.
Помециа, город, 397.
Поммат, долина, 318.
Помпея, город, 452.
Понсуль, река, 851.
Понтебба, город, 328, 335.
Понтеведра, залив, 797, 802. Понте ведра, провинция, 819.
Понте-де-Лима, город, 847.
Понтедера, местечко, 362.
Понтийские (Помптинские) болота, 387, 397.
Понтремоли, проход, 342, 354.
Понт-Эвксинский, море, 27, 32. 151, 162, 349.
Попца, остров, 432, 456, 552.
Пополи, город, 419.
Популония, город, 358, 365.
Порденона, город, 298.
Лоретта, газов. ток, 284.
Порос, город, 109.
Лорталегре, город, 876.
Порталегре, округ, 888.
Лорталегре, сиерра, 869.
Портичи, предместье, 453.
Порто (Опорто), город, 627, 806.
830, 839, 842, 851, 854.
Порто, деревня, 334.
Порто, залив, 566.
Порто, округ, 888.
Порто Веккио, город, 567, 580.
* Вепере, мыс, 342, 352.
» Груаро, город, 298.
» д’Анцио, местечко, 396.
403, 415.
Порто Кале, город, 841.
> Конте, гавань, 532.
» Лангоне, город, 380.
* Маурицио, город, 351.
> Павоне, кратер, 429.
> Скузо, гавань, 527.
» Торрес, порт, 528, 532.
» Феррайо, город, 380.
> Фи но, мыс, 344, 352.
Порт-Вандр, город, 31.
Порт-Магов (Маон), город, 725.
Порт-Мань (Пормань), порт. 716.
Порт-Сайд, город, 40,42,559.
Постумимекая дорога, 303.
Потенца, проход, 425.
Потес, деревня, 790.
Потидея, город, 161.
Поцо, деревня. 660
„ Бланко (см. Педрочес).
„ Вельго, пещеры, 864.
„ ди-Готто (см.Барселлона).
Прадес, сиерра, 735.
Праса-до Коммерсио (Террейродо-Пассо), площадь, 855.
Прато, город, 354, 373.
„ Маньо, горы, 354.
Пизанские горы, 358, 376.
Пизатидо, область. 87.
Пизуэрга, река, 610, 616,624,787.
Пикачо-дела-Велета, верши на,644.
Пикермийские пещеры, 59.
Пико-де-Урбион, вершпна, 602. ।
Пико-Ранера, вершина, 695.
Пила, сиерра, 694.
Пилав-Tene (см. Панге).
Пилиа, область, 118.
Пилос, город, 111.
Пинар, мыс, 719.
Линд, горы, 11, 48, 57, 58, 121.
122, 167, 171, 215.
Пинероло (Виньероль), крепость, 324, 329.
Нивея, гора, 299.
Пипна, город, 391
Пинто, местечко, 635.
Пиперска, нахия, 266.
Пиргос (см. Бургос и Летрипи), Пиренеи, горы, 14, 762.
Пиренейский иолуост., 18.
Пирей, порт, 72, 90, 108.
Ппрот, город, 207, 259.
Лирот, окружье, 259.
Пистойя, город, 354, 374.
Лисчиателло (Ургона, Ру гона), река, 301.
Питиузские острова, 713, 716.
Питтильяво, город, 389.
Пиццо, порт, 464.
Ппччигетоне, крепость, 552.
Пиаве, река. 279, 286, 294, 298, 300, 311, 335.
Пиана-де-Греки, город, 484.
Пианоза, остров, 380, 425.
Пиацца, город, 483.
Пиаченца. город, 284, 301, 324, 332, 553.
Пиаченца, община, 335.
Пиомбино, вал, 363.
Пиомбпно, город, 358.
Лиомбино, мыс, 380.
Пияца-Армерина, город, 494.
Пияца-Армерина, община, 501.
Планиница, гора, 260.
Платани, река, 475.
Платанпки (Платанос), город, 48.
Платея, город, 47, 73.
Плаца-дель-Моро Альманзор вершина, 603.
Плаценция, город, 604, 630.
Плайа-дела-Трамонтана, залив. 716.
Плайа-дель-Медиодиа, залив, 716.
Плевна, город, 214.
Плевна, округ, 214-
Плейстос, ручей, 70.
Плоешти, город, 219, 228, 239.
Плумбея, город, 526.
Ло (Эридан), река. 14, 28, 277. 284, 301, ЗОЗ, 307, 308, 311.
По-Веккио (Старый Ло), капал, 307.
Повоа-де-Варцип, город, 851.
Поджио-ди-Монтиерп, вершина, 357.
По-ди-Волано, рукав, 307.
По-ди-Горо, река, 308.
Ио-ди-Леванте (см. Бианко).
По-ди-Маэстро (Венецианский По), рукав, 307.
По-дп-Примаро, рукав, 307.
Подринье, окружье, 258. 1
Прахова, департамент, 244. Превеза, город, 171, 183, 185.
Пренеста, город, 415.
Пресбу, озеро. 167.
Призренд, город, 184.
Прплиц, город, 184.
Прилиус (см. Кастильоне).
Приморские Альпы, горы, 12, 475.
Прпнцевы о-ва, 879.
Принкппо, местечко, 143.
Приэго-де Кордоба, город, 679, 693.
Провапские Альпы, горы, 565 Прованс, провинция, 20, 26, 341. Продано (Протей), остров, 86.
Пропонтида, море, 154.
Проприано, порт, 579.
Прочида, остров, 431, 453.
Прут, река, 216.
Псилорптп (см. Ида).
Пуату, провинция, 618.
Пуда, миперальн. вод, 754.
Пуицерда, город, 751.
Пуло-до-Лобо, ущелье, 870, Пунта-Альменара, гора, 640,643.
„ Флориза (см. Дженардженту).
Путна, департам., 244.
Пуццоли, город, 404, 429, 451, 452.
Пуццольская бухта, 429.
Пуэнте дель-Арзобиспо, город, 630.
„ ла-Рейна, город, 774,783,
„ Майорг, бухта, 691.
Пуэрто-де-Аренас, ущелье, 646. „ „ Баньос, проход, 604.
„ де-лос-Кастаньос, холм.
604
„ дель-Соль, площадь, 636.
„ „ Фангал, порт, 741
„ де-Санта-Мария, лиман, 684.
Пуэрто-деСанта-Мария, город, 692.
Пуэрго де-Рейноза, гора, 739,787, 790.
Пуэрто-де-Эскудо, гора, 786, 790.
Пуэртоллано, река, 640.
Пуэрто-Маиор, залив, 719.
Пуэрто-Менор, залив, 719.
Пуэрто-Реаль, город, 684.
„ -Рико, остров, 747. 813, 815.
Пьедрафита, ущелье 790.
Пьемонтский зал., 297.
Пьемонт, провинция,278, 282,311, 320, 323, 329, 551.
Пьериа, гора, 167.
Пъетра-Мала, газовой ток, 281.
Пьетра-Марина (см. Монте-Албано).
Пьетра-Санта, город, 239,376.
Пюи де-Дом, гора, 643.
Р.
Равелло, город, 453.
Равенна, город, 271, 295, 334.
Радикофини, вулкан, 357.
Разград, город, 214.
Разград, округ, 214.
Рамбла, бульвар, 754.
Рандаццо, город, 494. Раньядопро, сиерра, 789, 795.
и Ра паяло, город, 352.
25
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
26
' Руссильон, область, 727.
| Руфия (см. Алфей).
j Ру щук, город, 214.
Рущук, округ, 214.
I Рымник-Вальцея, город, 244. Рымнпк-Сарать, город, 244. Рымник-Сарат, округ, 244. Речка, нахия, 266, Рюджица, область, 195.
Рюн, гора, 763.
С.
Сабадель, город, 756, 757.
Сабинские высоты, 384, 394, 400. 423.
Сава, река, 245.
Савппьяно, город, 301, 329.
j Савона, 328, 342, 351, 363.
I Сагона, город, 576.
Сагра, сиерра, 652, 694.
Сагрес, мыс, 871.
Сагувт, город, 583.
Садано, река, 870.
Садо, река, 835, 867.
Сазено, остров, 183.
Сакко, река, 396, 398, 405, 415.
Сала, ущелье, 752.
Саламанка (Сальмантика), город, 627, 628, 630.
Саламанка, провинция, 622, 818.
Саламбрия (см. Пеней).
Саламин, остров, 73.
Сала и ия, город, 460.
Салемн, город, 492.
Салерно, город, 453, 454 Салерно, община, 464.
Салернский залив, 424.
Салина, остров, 503, 501.
Сало, город, 332
I Салоники, вилайет, 194. Салоники, город, 115, 164, 194. Салоникский залив, 167.
Салон-IIрадо, площадь, 638.
Салу, порт, 753.
! Сальвада, сиерра, 763, 784.
I Сальватерра, селение, 774, 851.
I Сальмантика, (см. Саламанка). | Сальпи, лагуна, 460.
Сальсетта, остров, 878.
Сальсо, река, 391,475.
Салюс, город, 277, 284, 329.
Самаков, гор., 207.
Самолако, деревня, 290.
Самос, остров, 142.
Самофракия (Семадсре), остров, 102, 136, 159, 194.
Сангвннетто, ручей, 392.
Сангонер, ущелье, 694.
Сангро, долина, 423-
Сансоэн, деревня, 774.
Санта-Вепера, источники, 493.
Сапта-Евфнмиа, бухта, 426.
Санта-Евфпмиа, порт, 464.
Санта-Кроче, гора, 427. Санта-Луциа, холмы. 829. Санта-Мавра (см. Левкада). Санта Мария, округ, 724.
Санта-Мария, порт, 667, 681.
Санта-Мария-ди-Капуа-Ветере, го­род, 455.
Санта-Текла, гора, 794.
Санта-Эстефиана, город, 865.
Сантандер, город, 624,799, 800, 806.
I Сантандер, провинция, 784, 819.
Рассова, город, 238.
Рая, река, 299.
Ребазад, мыс, 717.
Ревера, город, 305, 307.
Реджилло, озеро, 390.
Реджио, город, 284, 333, 438, 440.
464.
Реджио, община, 335.
Редондела, город, 802, 804.
Резегоп, гора, 291.
Резина, предместье, 453.
Рейн, река 14.
Реканати, город, 419.
Рекко, город, 352.
Рено, река, 301, 311.
Ретимо (Ретпмнос), город, 132.
Ретимо, провинция, 133.
Реус, город, 753, 757.
Ривадеселла. деревня, 800.
Ривароло, город, 351.
Риволи, деревня, 326.
Рило-Даг, (см. Ловница).
Римини, город, 30], 382, 399,420.
Римини, община, 335.
Рим, город, 25, 269, 270, 406.
Рим, провинция 551.
Рииоли, община, 379.
Рипосто, рейд, 494.
Риера, река, 719.
Риети, община, 418 Рио, город, 380, 381.
Рио-Жанейро, город, 142, 854
Рион, река, 31, 142.
Рио-Тинто, горы, 876.
Рио-Тднто, рудники, 971.
Рио-Тинто, река, 639.
Риоха, область, 766.
Риум, порт, 71.
Риэта, равнина, 400.
Родоп, горы, 11, 154, 159, 195, 203-
Родосто, порт, 154, 156, 164.
Родос, остров, 30, 140,142,194, 559.
Розалита, ущелье, 204.
Розалнейское ущелье, 202.
Розас, город, 583, 757.
Розас, сиерра, 738.
Рокка д’Анфо, крепость, 552.
Рокка Монфина, вулкан, 427, 436, 456.
Рок кофорт дел ь-Гре ко, м есте ч ко, 440.
Романештп, департамент, 244.
Роман, город, 239, 244.
Роман, департамент. 244.
Романья, равнина, 334.
Рона, река, 14, 28.
Ронда, гора, 648,830.
Ронда, город, 673, 689, 692.
Ронкаль, деревня, 774.
Ронсеваль (Ронсево), ущелье,767.
Росса но, город, 463
Рота, город, 667, 684.
Роцио, площадь, 855.
Ртапь (Ртанн). меловая гора, 246.
Рубикон (см. Фиумичпно). Ру во (Rubi), город, 460. Ругона (см. Писчиателло).
Рудник, горы, 247.
Рудник, окружье 258.
Рундера, ручей, 611, 612.
Румблар, река, 611.
Румелия, область, 126.
Румпли-Кавак, замок, 151.
Румыния, королевство, 214.
Сантарем, город, 852, 856, 866.
Сантарем, округ, 888.
Сан тер но, река, 334
Сантпллана, город, 800.
Санти понсе, деревня, 680.
Санто-Стефано, город, 269.
Санто-Эстевано, река, 852.
Сантонья, город, 799, 816.
Санторин (Оера), остров, 52, 79, 95-97,‘108, 109.
Сантос, сиерра, 643.
Сантьего (Сайт-Его), город, 792, 802, 803.
Сан Анжело, гора, 425, 502.
Сан-Антонио, мыс, 694.
Сан-Винцент, горы, 604.
Сан Висенте-де ла-Баркера, де­ревня, 800.
Сан-Вито, залив, 492.
Сан-Гервас, горы, 733.
Сан-Джермано, город, 458. Сан-Джорджио (см. Журжа). Сан-Джоржио, остров, 336.
Сан-Джулиано, ключи, 357.
Сан-Джулиано (Эрпкс), гора,475.
Сан-Джулиано, город, 500.
Сап-Домингос, город, 876.
Сан-Жерон, город, 758.
Сан-Жпмпльяно, город, 373.
Сан-Жуан-да-Фоц, город, 844. Сан-Жулиан, форт, 859, 864. Сан-Ильдефонсо (см. Гранха). Сан-Иеронпмо, вершина, 73 >.
Сан-Калогеро, гора, 491.
Сап-Карлос, город, 485.
Сан-Карлос-де-л а Раи ига, ка­нал, 711.
Сан Карлос де ла Ранила, порт, 752.
Сан-Клементо, местечко, 615. Сан Коломбано, гора, 304, 320. Сап-Коломбаио, деревня, 283.
Сан-Кристобаль, сиерра, 648, 764 Сан-Леоне, рудник, 526.
Сан-Лоренцо, пик, 602.
Сап-Люкар-де Варрамеда, го­род, 657, 667, 683, 692.
Сан-Мамеде, сиерра, 869.
Сан-Марино, республика, 420.
Сан-Мартин-де-Суанс, порть, 787.
Сап-Мигуэль, деревня, 844, 846.
Саи-Миниато, община, 372, 379.
Сан-Пабло, монастырь, 627.
Сан-Педро, город, 865.
Сан-Педро (Сан-Петри), канал, 685.
Саи-Педро, сиерра, 609.
Сан-Педро-де-Кардена, монаст., 626.
Сан-Педро-де-Рода, монаст., 738. Сан-Пьер-д’Арена, город, 351. Сан-Пьер-д’Арена, община, 353 СанъПьетро-дель-Градо, низмен. 359.
Сан-Роман, гора, 847.
Сап-Ремо, город, 347.
Сан-Рок, город, 692.
Сан-Рок, мыс, 648.
Сан-Россоре, монастырь, 359.
Сан Себастьян, город, 774, 781, 806, 816.
Сап-Северино, город, 419, 455.
Сан-Северо, город, 460.
Сан-Севсро, община, 464. Сан-Стефано, остров, 432, 552.
*
27
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
28
Сестри-де-Попенте, город, 351.
Сетобрига (Троя,Сетобра,Сеторбе), город, 867.
Сетт, город, 31.
Сетубал, бухта, 854.
Сетубал, город, 835, 867, 868.
Сеута, колония, 30, 32, 657, 820.
Сецимбра, порт, 867
Сейксаль, селение, 867.
Сибарис, город, 437, 447, 463.
Сибарит, республика, 268.
Сивиллинские горы, 384.
Сидон, город, 40.
Спзикский залив, 144.
Сила, вершина, 426.
Силпстрия, город, 214, 220.
Силистрия, округ, 214.
Спллакский грот, 91.
Сил, река, 300, 311, 335.
Си ль, река, 789, 793.
Силь (Шил), река, 217.
Сильвес, город, 877.
Симанкас, замок, 627.
Симето, река, 468, 473, 475, 500.
Си мо в-Делл е-Пала, вершина,279.
Спмопетра, монастырь. 160.
Симплегадские скалы, 151.
Симплон, вершина, 285, 327.
С и пес, мыс, 867.
Синтра, горы, 853, 854, 864, 865. 1
Сипунтум, город, 439.
Сира (Спрос), остров, 97, 98,118.'
Сира, порт, 90, 98.
Сиракузы, город, 27,479,487,495.
Сирия, страна, 30, 40, 124.
Сирийское море, 35.
Сирмия, область, 248, 249.
Си р гений залив, 27.
Систово, город, 214.
Систово, округ, 214.
Сития (см. Днктэ).
Сифнос, остров, 95, 99.
Сицилия (Тринакрия), остров, 16, 29, 268, 270, 464. 551,
Сицилийское море, 330.
Сиева, река, 354.
Сие и на, город, 373.
Сиерва, пик, 603.
Скандинавский полуостров, 16, 18, 23, 286.
Скандинавские Альпы, горы, 14.
Скар (Скардус) гора, 165, 167, 199.
Скафати, город, 455.
Сквилаче, залив, 426, 463.
Скпнари, мыс, 106.
Сорос, остров, 91, 97.
Скифия, страна, 122.
Скоглитти, порт, 501.
Скодра (см. Блато).
Скодра (Скутари), вилайет, 194.
Скодра (ИИИкодра), город. 184.
Скопелос, остров, 99, 118.
Скоиия, гора, 140.
Скоплиа, город, 184.
Скропоиери, гора, 70.
Скутари, город, 143.
Скутари (см. Блато и Скодра).
Скутари (Александрия), равнина, 164.
Слати на, город, 244.
Слпвиица, деревня, 195.
Сливно, город, 189, 201, 202.
Сливны, департам., 198.
Смедерево (Семендрия), город, 255, 256.
Сан-Фелпче, деревня, 387. Сан-Фернандо, город, 685, 692. Сан-Флорен, залив, 575.
Сан-Фрателло, город, 483. Сан-Хуап-де лас Абадезас, бассейн, 734.
Сан-Хуан-де-лас-Рейес, мо­настырь, 629.
Сан-Хулиа-де-Лориа, селение, 761.
Сан Юсъ(Сан-Жуст)сиер., 728. Сапиенца, остров, 76.
Сарагосса (Царагоца\ город, 740, 748, 757, 816.
Сарагосса, провинция, 819.
Саранданорос, река, 57.
Сарапта-Экклезия (см. Кирк-Килиссия).
Сардиния, остров, 270, 507, 551.
Сариа, река, 803.
Сарно, город, 455.
Сарос, залив, 153.
Сартена, округ, 571, 580.
Сассарийское море, 509.
Соссари, город, 510, 531.
Сассуоло, гряз. вулкан, 284.
Сахамбр, долина, 788.
Сахара, пустыня, 27.
Св. Анны, скалы, 763.
Св. Винцента, мыс, 657, 871.
Св. Илии гора, 76, 136, 140
Св. Мавры о-в, 63.
Св. Фомы о-в, 879.
Святые горы (Текир-Даг), 152, 154.
Священный мыс, 871.
Сдобба, полуостров, 298.
Себпно (см. исео).
Севенны, горы, 14, 583.
Севилья, город, 17, 595,653,679.
680, 692.
Севилья, провинция, 818.
Севлиево, город, 214.
Севлиево, округ, 214.
Сега, река, 627.
Сегеста, город, 499.
Сеговия, город, 616, 621, 628, 816.'
Сеговия, провинция, 818.
Сегр, река, 740, 751, 752.
Сегура, сиерра, 728.
Сегур, река, 608, 694.
Сезия, река, 304.
Сехкия, река, 301, 306.
Сел инуит (Селинус), город, 479, 480, 499.
Селла, река, 793.
Семендрия (см. Смедерево).
Сенегамбия (см. Гвинея).
Сенпгаллия (Сенигалья), порт,418. Сенис, горы, 14, 285, 329.
Сен-Бернард, вершина, 328.
Сен-Готард, вершина, 328.
Сео д’Ургель, долина, 758.
Сербия, корол., 123, 245.
Сервен, гора, 279.
Сердика (см. София).
Серес, город. 164.
Серет, река, 216.
Серифос, остров, 92, 95, 99.
Серия, равнина, 332.
Серкио, река, 354, 358.
Сермида, город, 305.
Серпа, город, 877.
Серра-до-Апре, горы, 852.
Сесса, город, 456.
Сесто (см. Биентина).
Сесто-Фиорептипо, община, 379.
Смирна, город, 115, 142, 559. Смолика (см. Перпстера-Вуна). Соажо, деревня, 844.
Собрарб, страна, 732, 750.
Солмона, город, 419.
Соллер, город, 716, 724 Соллер, долина, 718.
Солофра, город, 455 Сольсопа, город, 734. Сольфатар, озеро, 390, 429. Сольферино, холм, 286.
Соморростро, округ, 764, 806. Сомма-Кампанья, холм, 286. Сомосиерра, проход, 603.
Сомпор, проход, 806.
Сомпорт, река, 750.
Сондрио, город, 332.
Сондрио, провинция, 321. Сонциус (см. Изонцо).
Соракт (св. Орестъ}, гора, 384, 387, 394.
Сориа, город, 624.
Сориа, провинция, 818.
Сориа, ущелье, 602.
Соррайя, река, 852.
Сорренто, город, 432, 437, 451.
Соулу, остров, 820.
Соуре, город, 849, 851.
Софала, город, 878.
София (Сердика), город. 121, 200, 214.
София, округ, 214 Спаккафорио, город, 494. Спарта, город, 81, 88.
Си артель, мыс, 32.
Спелло, город, 417.
Сперкиус, равнина, 57, 74. Специя, город, 342, 352, 553. Специя, залив, 328, 352.
Специя, область, 118.
Спииьяио, гора, 388.
Спица, порт, 264.
Сполетто, город, 417.
Спорадские о-ва, 37, 53, 56, 91, 118, 140.
Средиземное море, 25.
Средняя гора, 195.
Стабия, город, 453.
Сталать, ущелье, 247.
Ста-Димен (см. Лемнос). Стамбул, квартал, 143. Стаи палия (см. Астиналея). Стара-Загора, департамент, 198. Старая Кастилия, провинция, Старца, берег, 430.
Стельвио, вершина. 285. 327.
Стенимахо, город, 196.
Стикс, река, 74.
Стимфала, котловина, 80. Стирбей (см. Каларазн .
Стол, вершина, 248.
Странч, горы, 154, 155.
Стратио (см. Гагиос-Эвстратиос). Стривали(Строфады),острова,106. Стрпмоп (Струм), река, 158. Сгромболи (Стронги), остров, 503, 504.
Стропа, река, 288.
Стура, река, 329.
Суб Апеннины, горы, 356, 386.
Су биако( С у б л а к ве у м ), город ,416.
Сугана, долина, 299.
Суда, бухта, 132.
Судан, страна, 124.
Суза, город, 286, 324, 329.
Суваки, грот, 79
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛ.
30
Сузана, сиерра, 646.
Суккизо, вершина, 354.
Сули, страна, 169.
Сулинское гирло, 220, 224.
Суниум, мыс, 60.
Суспиро-дель-Моро, гора, 648.
Сучава, департам., 238, 244.
Суэцкий капал, 42, 86.
Суэцкий перешеек, 27, 162.
Сфактиотские долины, 133
Сфактерия, остров, 87Сцикли, город, 494.
Оцилла, остров, 437.
Т.
Табор, гора, 285.
Тавнпьяно, река, 565,573.
Тавира, юрод, 877.
Того, река, 581,582, 599,607, 610.' 651, 686, 794, 831, 851, 852.
Таджиа, река, 343.
Тайгетский полуостров, 112Тайгет (Пентедакгплос), вер­шила, 48, 59, 76.
Талаверо-де ла-Рейна, город, 630г 637.
Тальяменто, ледник, 286.
Тальяменто, река, 279, 292, 298, 311, 313.
Тамбр, река, 793.
Тамега, река, 830.
Тананс, город, 47.
Танаро, река, 283. 284, 301, 304. 316, 324, 330, 342, 343, 552.
Танжер (Типгпс), порт, 47,691.
Таормипа, город, 499.
Тарацона, город, 745. Тарентский залив, 268, 425.
Тарепт, город, 439,461,462, 553 I
Тарент, община, 464
Тарепт, республика, 268 Тарифа, остров, 502,647, 654,816. Таро, река, 301.
Таррагона (Таррако), город, 685, 752, 753, 757, 806.
Таррагона, провинция, 819. Тарраза, город, 756, 757. Таррос, город, 518.
Тарсис, горы, 876.
Тартари, озеро, 390 Татра, гора, 12.
Тауро, порт, 464.
Таусте, канал, 740.
Тафалла, город, 783.
Теверопа (см. Анио) Тегей, город, t5. Тегернзее, озеро, 318. Текир-Даг (см. Св горы). Текуч, город, 244.
Текуч, департамент, 244.
Телеорман, департамент, 244.
Темпейская долина (см Ликостомская).
Темпейское ущелье, 64.
Темпио, вершина, 510.
Темпио, местечко, 532.
Тенар, мыс, 76.
Тенде, горы, 285, 341.
Тенде, ущелье, 277, 320, 328.
Теразия, остров, 52, 95.
Терамо, город, 420.
Терамо, община, 420.
Терапия, предместье, 150.
Терговпст, город, 244. Тергутяпиле, город, 244.
Термини, гора, 455, 475.
Термини, город, 491.
Термия (Цитнос), остров, 91 • Терни, община, 40Э, 418.
Герра-ди-Бари (Бари), провинция, 557.
Терра-дп-Лавора (см. Капуае Терра д’Ограпто (см. Лекке) Терранова, порт, 475, 489, 494. 528, 532.
Террачина (см. Аиксур). Террейро-до-ИИасо (см. Праса). Теруэль, город, 751, 757.
Теруэль, провинция, 582, 693,728, 730, 819.
Тер река, 734, 742 •!
Тессина, река, 279, 312.
Тессинские Альпы, горы, 583.
Тестаччио, гора, 410.
Тетика-де-Бакарес (см. Филабрес).
Техеда, сиерра, 647.
Тибр, река, 269, 327, 354, 384, 389, 391, 399, 404.
Тиволи, город, 391, 409, 415.
Тнмаво, река, 297.
Тимок, река, 245.
Тимор, остров, 878
Тимфрест (Белухи), вершина, 60. Типа Маиор, река, 787.
Тине, река, 341.
Типос, остров, 98, 118.
Типто, река, 653.
Тиранна, город, 178, 184. Тпрговишта, город, 239. Тиринф, город, 88.
Тирренское море, 29, 31.268,315, 328, 386, 426.
Тпрсо (Фиѵме д’Ористапо), река, 510.
Тир, городт, 49.
Титан, гора, 420.
Титареза, река, 65.
Титаресская долина, 57.
Тичино, река, 285, 288, 304, 332 То, озеро, 37.
Тобозо, деревня, 632.
Тоди, город, 417.
Тоди, община, 418.
Тозал ь-де-лос-Э н кападес, гор ы, 695.
Толедо, город, 581, 595,629.635, 816.
Толедо, провинция, 818.
Толерия, город, 364.
Толоза, город, 782.
Толокс (см. ИИиевес). Тольмеин, долипа, 297. Тольмеццо, город, 313. Тольфа, вулкан, 386. Томар, город, 866. Томор, вершина, 167, 170. Топал, гора, 279.
Топино, река, 399.
Топлпца, окружье, 259.
То по лиас, город, 69.
Тордера, река, 755.
Тори, община, 379.
Торнньапа, мыс, 790Торкала, плоскогорье, 647. Тормес, река, 603, 610. Торо, гора, 724.
Торре-дель-Анпунциата, город, 453.
Торре-дель-Аннупциата, община, 464. I
То рре-дельГреко, город, 436, 450, 451,453.
Торре-дель-Греко, община, 464. Торре-де-Черредо, гора, 787,790.
Торрелагупа, долина, 638.
Торрелла, вершина, 718, 719.
Торрес-Ведрас, город, 869.
Торрес-Новас., город, 866.869.
Тортоза, город, 735, 752, 757.
Тортоли, порт, 528, 532.
Тортона, город, 331).
Тоскана, область, 341, 353, 368, 551.
Тосканские Апеннины, горы, 353.
Точе, река, 289.
Травна, город, 207.
Тразименское озеро (см. Перуджиа).
Трампал, горы, 604
Грани, община, 464-
Трансильванские Альпы, горы, 12.
Трансильвания, страна, 215.
Трапани, порт, 484, 488, 492.
Трас ла-Сиерра, горы, 604.
Трас-ос-Монтес, область, 823, 840, 848, 880.
Трафальгар, мыс, 648,654,657.
Траянов вал, укрепления, 224.
Треббия, город, "301, 316.
Тревиза, город, 303, 335.
Треза, река, 288, 392.
Трезена, провинция, 118
Трелити, остров, 552.
Тремедаль, сиерра, 607.
Тремитн, остров, 425.
Трес-Форкас, мыс, 646.
Тридоллия, провинция, 118.
Триккала, город, 67, 109,111,1 (S.
Три корию (Триглава), гора, 32).
Тринакрия (см. Сицилия).
Триполи, область, 43, 124.
Три полис (Трииолпца), город, 86, 108.
Трпфилия, область, 48
Три хонис, озеро, 61.
Трнхония, провинция, 118.
Триан, предместье, 680.
Триестский залив, 294.
Триест, город, 87, 115, 161
Трокадеро, верфи, 685.
Тронто, река, 382, 419.
Трофония, пещера, 74.
Троя (см. Сетобрпга).
Трухильо, город, 616, 630, 638.
Ту а, река. 838.
Тудела, город, 726, 740, 783.
Тудия, сиерра, 639.
Туи, город, 794, 803.
Тулуза, город, 727.
Тульча, округ, 244.
Тунджа, река, 155, 194.
Тунис, страна, 29, 43, 124.
Турдетания, долина, 668.
Турин, город, 271, 284,311,316, 327-329, 351, 551.
Турнавос, город, 67.
Турпур-Магурели, город, 214.
Турнул-Северпн, город, 214.
Турция, государство, 119.
Тур-до-Бужио, укрепление, 859.
Тускулум, развалины, 415.
Тутова, департамент, 244.
Тырново, город, 201, 2U7, 214
Тырпово, округ, 214
31
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
32
У.
Убэда, город, 677, 693.
Убиньа (см. Пенья-Убииья).
Удина, город, 313, 320, 335.
Ужица, крепость, 248, 258.
Ужица, окружье, 258.
Улла, река, 793
Умбертпда (Фратта), община, 418.
Умбрия, область, 383,392, 416, 534. 551.
Уральские горы, 8, 19.
Урбино, город, 419.
Урбион, инк, 6и<7, 740.
Ургона (см. Писчиателло).
Урик (Кампо-де-Урик), гора, 871.
Урикское поле, равнина, 870.
Урол, долина, 782.
Урумеа, река, 781.
Усти ка, остров, 505.
Утейро-Маиор (см. Гавиарра).
Утрера, город, 667, 683, 693.
Ухихар, город, 645. Уэд-эль-Кэбир (см. Бетпс). Уэльва, город, 693.
Уэркал Овэра, город, 688, 693.
Ф.
Фабриацо, город, 419.
Фавиньяна, остров, 505.
Фазано (см. Гнациа).
Фа лера, порт, 72.
Фальзпна (см. Болонья).
Фальчи, департамент, 244.
Фано, город, 383, 418.
Фано, остров, 102.
Фаральонп, скалы, 469.
Фаро, гора, 790.
Фарос, полуостров, 531.
Фа реал, город, 67.
Фаэпца, город, 334.
Фаэнца, община, 335.
Феликуди, остров, 503 Фельтиипанп, город, 239. Фенгари, гора, 140.
Фепеос (Фониа), озеро, 80, 82.
Фенестрелла, укрепление, 324.
Фепетр, горы, 341.
Фердинандеа (см. Джулиа). Ферентино, община, 416.
Фернандо-По, остров, 820.
Феррара, город, 284, 301, 307, 315, 324.
Феррара, община, 335.
Ферроль, город, 799, 801, 802.
Феррукс, мыс, 719.
Фивиццано, община, 379.
Фи га лея, город, 89.
Фигуэйра-да-Фоц, порт, 850.
Фигуерас (Фигьер), город, 756, 757, 816.
Фпдарис (Энос), река, 63.
Фндены, город, 399.
Филабрес, сиера, 644, 647, 648, 694.
Филиппинские о-ва, 747, 812, 816, 820.
Филипнополь, город, 196.
Филиатра, город, 109.
Финистерре, мыс, 790, 802.
Финстерааргон, гора, 284.
Фиезоле, город, 370.
Фиезоле, община, 379.
Фиония, остров, 16.
Фиора, долина, 363.
Фиорпто, проход, 399.
Фиумальбо, проход, 354.
Фиуме д’Ори ста но (см Тпрсо).
Фиумичипо (Рубикон), река, 301.
Фламиниева дорога, 324
Фландрия, провинция, 23.
Флоренция, город, 25, 271, 367, 368, 370, 399, 415.
Флоренция (Фиренце), община, 379.
। Флувия, река, 734, 757.
, Фоджиа (см. Капитаната).
Фона Моншике, гора, 871.
Фоки да, область, 118
Фокшаны, город, 239.
Фолпньо (Фѵлпньо), город, 399. 416.
Фонтана-Канджиада, гора, 510.
Фонтараби, лиман, 763.
Фоптарабия (Ондаррабия), город, 782, 806
Фонтибр, пруды, 739, Форкия-Арпайя, деревня, 424.
Форлп, община, 335.
Ферментера, остров, 713, 716.
Форментор, мыс, 718.
Формпк, риф, 359
Фермия (см. Мола-дп-Гаэта).
Формозельа, деревня, 849.
Фоссато, проход, 387.
Фоссона, река, 308.
Фразина, река, 308.
Франколи, ущелье, 735.
Фраскати, город, 415.
Фратга (см. Умбертпда).
Фрепедас, река, 640.
Фриула (Фриули, Фурланея), про­винция, 317.
Фронтера, город, 663.
Фтиотида, область, 118.
Фтиотпс, провинция, 118.
Фузаро, озеро, 430.
Фумайоло, гора, 383.
Фута, проход, 354.
Фучеккио, низменность, 362.
Фучпно, озеро, 391.
Фуэнтес, деревня, 660. .
Фуэнтэ-Гварразана, местечко,630.
X.
Хабалкон-де-База, гора, 646.
Хабалкуц, сиерра, 646.
Хабалон, река, 612.
Хаваламбр, вершина, 695.
Хаизкибель (Эазо), гора, 763, 765.
Хака, город, 749, 751.
Халкедония (см. Кады-К-иои).
Халкедон, город, 120.
Халон, река, 740, 751.
Халкидика, провинция, 140.
Халцис (Эврипо), город,92, 109.
118.
Хондула. река, 641.
Харама, равнина, 638.
Хаскиой, город, 197.
Хассионские горы, 57.
Хаэн, город, 666. 673,676,692.
Хаэн, провинция, 646, 660, 818.
Ханя, гора, 765.
Хелонатас, мыс, 83.
Хельмос, горы, 74.
Херес де-ла-Фронтера, город, 667, 684, 692.
Херонея, город, 73.
Херрера, вершина, 739.
Херсонес Фракийский (см. Галли­поли).
Херт, река, 604.
Хиблея, город, 480.
Хига-де-Монреаль, гора, 764.
I Хигуэр, мыс, 763.
1 Хидрпллпс (св. Георгия) устье, 223.
Хилок, река, 728, 740, 751.
Химера, город, 480.
Химера-Мала (см. Акро-Керауния).
Хиона, гора, 58.
Хиос, остров, 98, 140.
Хризэ, мыс, 139.
Христина, остров, 686.
Хуерва, река 740.
Ху кар, река, 632, 729.
Хуэска, провинция, 731, 750.
Хуэска (см. Оска).
U
Цагора (см. Пелионъ\ Цанноие, остров, 432.
Цароц, город, 782.
Цеа, порт, 72, 118.
1 Цебольера, гора, 602, 607.
| Целиус (см. Мойте-Челио).
1 Целлина> река, 298.
I Цербера, мыс, 806.
Цере, город, 364.
Церро-де-Сан-Фелипе (см. Муэладе-Саи-Хуан).
Церро-Кабалло, гора, 644.
Цетинье, город, 261.
Цефиз (см. Кефисс).
Цпгос (см. Лакмон).
Цидако, река, 740, 783.
Цикладские острова, 29, 37, 52, 56, 71, 97, 109, 118, 129.
| Цинка, река, 733, 740.
Цпнко-Виллас, округ, 731, 733.
Цирия (см. Киллен).
Цитеро (Чериго), остров, 90, 99, 118, 129.
Цитнос (см. Термия).
Циудад-Реаль, провинция, 818
Циуран, долина, 735.
Цумайя, город, 782.
Ч.
Чараковпц, долина, 169.
Чезена, город, 302.
Чезена, община, 335.
Чепта, река, 343.
Ченто, город, 334.
Ченто, община, 335.
Чентобри(Чептурип),город,477, 500.
Черболи, остров, 380.
Червия, город, 295, 315.
Черезио (см. Лугано).
: Чериго (см. Цитера).
Чериготто, остров, 90.
Чериньола, город, 460.
Чериньола, община, 464.
Черна-Река, окружье, 258.
Черная Гора, 195.
Черная-Дрина, река, 167.
Черница, нахия, 266.
Черновода, порт, 238.
Черногория, (Монтенегро), княж., 123, 245, 259, 644.
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
I Эгейское море, 16, 29/ 46, 51, 91, 119, 122, 161.
1 Эгина, остров, 74, 118.
i Эгинский залив, 86, 88.
I Эгиум (см. Востица).
1 Эгуас, сиерра, 647.
Эг-Морт, город, 720.
Эдирнэ (см. Андрианополь).
Эллада (см. Греция).
Элатеа (см. Киферон).
Элатос (Айнос, Монтенеро), гора, 103.
Элевзис, деревня, 73.
Элея (Велия), город, 454.
Элида, провинция, 48, 52, 84, 118.
Элис (см. Илиа).
Эллеро, река, 343.
Эльба, остров, 16, 359.
Эльбассан (см. Альбанон).
Эльвас, город, 848, 870, 876.
Эльвира, гора, 772.
Эльза-Вива, река, 357.
Эльмо-де-Сегура, гора, 643.
Эльн, город, 772.
Эльхас, река, 611.
Эльче, город, 347.
Эмбалира (Валира), река, 751, 758, 760.
Эмерита (см. Мерида).
Эмилиева дорога, 324, 335, 539.
Эмилия, область, 302, 323 324, 335, 382, 539, 551.
Эмпедокла, порт, 499.
Эмполи (Эмпориум), город, 372. 583, 757.
Эниад, город, 63.
Энна (см. Пергуза).
Энна (см. Кастро-Джиовани).
Энос (см. Фидарис).
Энсанче, ров, 638.
Энтре-Дуро-э-Миньо, провинция. 847.
Энца, река, 301, 304.
Эо, река, 793.
Эолийские острова (см. Лппарские).
Эпидавра, город, 88.
Эпидаурос Лпмера, провинция, 118.
Эпиполес, укрепление, 496.
Эпир, область, 57
Эпомео, вулкан, 431.
Эразинос, поток, 81.
Эргастирийский завод, 110.
Эрги не (Эрипенпк), долина, 152, 156.
Эрсзма, река, 629.
Эретрия, город, 92.
Эридан (см. По).
Эрикс (см. Сан-Джулиано).
Эриманта (см. Олонос).
Эсгуэва, река, 627.
33
Черное море, 8, 28, 119.
Черные, реки, 164.
Че го на, гора, 357.
Чечина, река, 357.
Чивпта, гора, 299.
Чивита-Веккия, город, 269.
Чиклапа, город, 685.
Чиливани, город, 531.
Чпнголи, город, 419.
Чиро, город, 463.
Чпрпан, город, 197.
Чпрчелло (см. Монте-Чирчелло).
Чпторио, гора, 410.
Читрелло, источник, 462.
Чптро, источник, 462.
Читта-ди-Кастелло, община, 418.
Читтапово, (см. Гераклея).
Чуприя, город, 248, 258.
Чуприя, окружье, 258.
Чьеиа д’Азино, гора, 387.
Ш
Шабац, город, 256, 258.
Шабац, окружье, 258.
Шавес, крепость, 848, 851.
Шанса, река, 877.
Шато-Дофин, укрепление, 324.
Шил (см. Сил).
Шипка, вершина, 204.
Шппкинские Балканы, горы, 197.
Шиакка, город, 479, 499.
Шиакка, община, 501.
Шкипери, (см. Албания).
Шкумба, река, 170, 181.
Шпицберген, остров, 286.
Шплюгена, гора, 278, 327.
Шумадийские горы, 248.
Шумадия, область, 247.
Шумла, город, 202.
Э
Эазо (см. Хаизкибель).
Эбро, река, 583, 601.
Эвбея, остров, 30, 53, 55, 68, 92, 99, 118.
Эвганейские горы, 283, 308, 334.
Эвдемоны (см. Балеарские остро­ва).
Эвора, город, 870, 876.
Эвора, округ, 888.
Эвпилийское озеро, 291.
Эврнпийский пролив, 30, 92.
Эвритания, провинция, 118.
Эвриэлум, укрепление, 496.
Эвротас (см. Ири).
Эвфрат, река, 120.
Эга, река, 740.
Эгадские острова, 505.
Эгалея, провинция, 76, 118.
34
Эспха, город, 657.
Эскалдас, источник, 759, 761. Эсквилинский холм, 410.
Эскориал, дворец, 638. Эскудо, проход, 786, 790. Эсла, река, 610, 787, 829. Эспикель, мыс, 854, 867. Эспииьо, деревня, 844. Эспоценде, город, 844.
Эстанциас, сиерра, 644, 660. Эстелла, город, 783.
Эстрелла, сиерра, 831, 863, 866. Эстремадура, провинция, 599,608, 646, 815, 831.
Эстремоца, город, 870, 876. Эта (см. Ката вотра).
Этолико (см. Анатолико).
Этолия, провинция, 48, 118.
Этна, вулкан, 467, 468, 469, 470, 471, 472, 476.
Этрурия, область, 347, 354.
Эфесский храм, 144.
Эцкорри, горы, 765. Эч (см. Адиж).
Эйбар, город, 782.
Ю.
Юдийские Альпы, горы, 552. ИОльер, вершина, 327.
Ютландия, полуостров, 16.
Я.
Ягодина, город, 258.
Ягодина, окружье, 258. Яломица,де партамент, 244. Яломица, река, 218, 239.
Ямболи, город, 197, 202. Япикульский холм, 410.
Янина, вилайет, 194.
Янина, город, 168, 169, 184.
Янпнское озеро, 169.
Янтра, река, 201.
Яссы, город, 244.
Яссы, департамент, 244.
Ф.
Фазопуло, остров, 135.
Фазос, остров, 108, 135, 140, 156.
Фарзис, рудники, 672.
Фиаки (см. Итаки).
Фера (см. Санторин).
Феразия, остров, 96.
Фермопильское ущелье, 45, 53.
Фессалия, провинция, 16, 45, 53, 57, 118, 156.
Фивы, город, 45, 73, 118.
Фракия, область, 16, 45, 53, 115 119, 140, 156.
алфавитный указатель
Том второй.
Абер-пль-Дю. гавань, 610.
Абер-Бенуа, гавань, 610.
Абер-Врак, гавань, 610. Аббевиль, город, 24, 763,774,779. Абим, источник, 617.
Абисс, река, 240.
Авальонский округ, 676. Авальон, город, 656, 676.
Авенио, город, 302.
Авен, город, 790.
Авейронский департ., 429 - 434, 439, 835.
Авейрон. река, 41, 107,143,144, 146, 147, 388, 390, 417, 429.
Авпииьонт, город, 16, 207, 211, 245, 246, 302 304, 312, 486,886^
А в рант, город, 641, 642.
Аврикур, таможня, 825.
Акр, река, 638.
Агд, город, 37, 46,165,234, 238, 242, 258, 387.
Агли, река, 66. 114, 119.
Адур, река, 28, 29, 33, 81, 87, 89, 92, 95, 97,100-103,106,107, 128, 139-141, 152, 153.
Ажаи, город, 109, 142. 148,149, 886. '
Аженэ, город, 29, 143, 148, 156.
Азин кур, город, 781.
Аи, местечко, 685.
Алансон, город, 22, 638, 646, 647.
Аларик, гори, группа, 67, 109. Алевар, местечко, 314, 315.
Алез, город, 356.
Аллегр, местечко, 400.
Аллье, департ., 461-469.
Аллье, река, 272, 385. 392, 398, 400, 403. 404,409, 412.415, 417 420, 422-424, 428, 445 - 449, 464, 466-468, 511, 515, 516, 520, 524, 532-534, 656. 859.
Альбан, деревня. 434.
Альбер, город, 777.
Альберы, горп. цепь, 60, 62, 63, 84, 115, 238.
Альбертвиль, город, 196, 322, 323.
Альбп, город, 433-435, 886.
Альбп, округ, 435.
А.иьзо, река, 231.
Альпины, горы, 211 - 215,287, 288.
Арденский департ., 813-818, 852.
Арденский канал, 814.
Ардешь, департ., 271-274, 311.
Ардепиь, река, 23, 263, 264, 272, 386, 391, 395 397, 422, 423.
Арду сон, долина, 680.
Аржант, город, 416, 451.
Аржантёйль, город, 710, 723.
Аржантоп, город, 541, 648.
Аржантьер (Ларш), ущелье, 175.
Аржантьер, город, 310.
Аржан, река, 235, 236, 292, 293, 295.
Аржель-сюр-Мэр, город, 115.
Аржелэ, город, 78, 101.
Ариц река (см. Риц), 69, 70, 108.
Арка, река, 244, 292, 320, 321.
Арк, город, 283.
Аркашоп, город, 90, 162, 163, 496.
Арксейль, город, 720.
Арк-ле-Грей, предместье, 361.
Арланк, город, 448.
Арль, город, 16, 115, 1£7, 217, 223-225, 268, 284, 285/287, 302, 886.
Армантьер, город, 796.
Арманьяк, местность, 141, 149, 151.
Армпссан, город. 254.
Ароманш, порт, 650.
Арра, река, 107, 372, 375.
Аррас, город, 776,781.787,788, 886.
Арро, город, 84, 131, 133, 135.
Аррос, река, 107.
Арс, местечко, 483.
Арс, община, 501.
Арсиз, река, 107.
Арспиь, гора, 180, 183.
Арспс-сюр-Об, город, 680.
Артуа, область, 761 800.
Арьеж, департ., 119 - 123. 128, 248.
Арьеж, река. 65, 68-70, 77, 87, 107, 108, 119.
Арьеж-де-Вик-Со, река, 120.
Арэ, община, 163.
Арюди, город, 102.
Аспр, округ, 114, 116
Аспры, горы, 238.
Аида, озеро, 412.
Альпы, горы, 9-14, 17, 18, 22, 27, 29, 43, 46, 51, 60, 66, 72, 165 - 326, 328, 331, 340, 351, 363. 377, 403, 404, 514, 515, 595, 709, 840, 849, 852, 857, 859, 860, 897.
Альтен-ле-Палюд, деревня, 304. Алэ, город, 229, 251.
Амбериё, станция, 343.
Амберъ/ город, 418, 448.
Амбиалэ, местечко, 434.
Амбуаз, город, 552.
Амели-Лэбень, город, 62, 115.
Ампльпюи, местечко, 384.
Амфион, деревня, 324.
Амьен, город, 689. 760, 762, 763, 774, 778, 779, 887.
Ангиен, город, 726.
Ангренье, лагуна, 242.
Ангулем, город. 479, 480,489 - 491, 503, 886.
Ангумуа, провинция, 156, 452,456, 459, 473, 490, 840.
Андарские горы, 65.
Андели, город, 742.
Андрезьё, город, 472.
Андрест, деревня, 77.
Андуз, город, 265.
Анже, область, 452.
Анжер, город, 21, 507,522,523, 556, 558-560, 563, 887.
Анжу, область, 10, 518, 556, 558, 559, 562, 565, 567, 576, 577.
Анзен, город, 729, 793, 794.
Аниаи, город, 257.
Анит, город, 794.
Аннеси, город, 323, 519, 887.
Аннеси, горы, 193, 196.
Аннонэ, город, 273, 274, 392.
Анрпшмонд, город, 538.
Ансенп, город, 567.
Антиб, город, 165, 299.
Антрег-а-Валь, ущелье, 396.
Аншуан, город, 486.
Аньер, город, 710, 718.
Апт, город, 187, 308.
Арань, плоскогорье, 71, 72, 83.
Арбизон, вершина, 76, 130.
Арбресль, город, 383.
Арбуа, город, 327, 328, 350.
Арв, река, 194, 196, 197, 322 - 324.
Арв, шпиц, 193.
Арденны, горп. цепь, 10, 13, 18, 22, 514, 575, 655, 665, 697, 788, 809, 810, 813.
37
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
38
Бетмаль, река, 122.
Бетюнь, город, 671,766,768,781,
787.
Б.
Баё, город, 649,650.
Бажоле, горы, 420.
База, округ, 155.
Базакль, мельница, 128.
Баккара, город, 825, 830.
Балаиту, гора, 77 79.
Баларук, город, 239, 241.
Балистрское ущелье, 63.
Баллонг, река, 122.
Бальёль, город, 797.
Бандиа, река, 479, 480.
Бандоль, порт, 291.
Бапиульское ущелье, 63.
Баном, город, 788.
Баньер, город, 76, 100, 126.
Баньер-де-Бигор, город, 84.1 131.
Баньер-деЛюпюи, город, 30, 72, 84, 124.
Бапьоль, город, 265, 423.
Баныо-сюр-Мэр, город, 116.
Барбезье, город, 492.
Бареж, источник, 133.
Барселонетта, город, 310.
Барфлёр, порт, 644, 645.
Бар, озеро, 400.
Бар-лё-Дюк, город, 663, 811, 812.
Бар-сюр-Об, город, 663, 680.
Бар-сюр-Сен, город, 663,679.
Бастид-Сру, город, 70.
Байоппа, город, 82, 84. 96, 102.
103, 139, 140. 152, 154, 281,878, 887.
Бёвронь, город, 547
Беврэ, город, 372
Бедарьё, город, 256.
Безансоп, город, 237,350,352- 355, 363, 886.
Безеваль, деревня, 652.
Безье, город, 217, 255-263, 268.
Белегард, форт, 63, 115.
Беллак, город, 461.
Белледовь, пик, 193, 195.
Беллем, местечко, 647 Беллей, город, 343, 886.
Бельвиль, город, 713.
Бельгард, ущелье, 199.
Бель-Иль-ан-Мэр, город, 597.
604.
Бель-Иль-ан-Тер или Гервёр, территория, 579, 583.
Бельгиек, город, 248.
Бельфорский проход, 8, 334,353, 803, 810.
Бельфор, город, 359, 360.
Бельфор, террит., 353, 357, 358, 805-807, 891.
Бенак, долина, 101.
Берард, деревушка (вершина),1 183.
Берг, город, 774, 798, 800 Бержерак, город, 417, 418,453. | Берк-сюр-Мэр, местечко, 782.
Берпе, город, 738.
Берри, капал, 536-538.
Берри, провинция, 456, 535, 539, 541.
Берр, лагуна, 243, 244.
Бесиберн, горы, 71.
Бессеж, город, 265.
Бессен, страна, 648, 649.
Бетарам, город, 101. 1
Бейделак, грот, 70.
Бейза, река, 107.
Биарриц, община, 102, 140.
Би гор, город. 30, 128.
Виз, селение, 254, 486.
Бильбао, город, 33, 139.
Биник, порт, 613.
Биньов, город, 692.
Биро, река, 122.
Бламон, местечко, 825.
Бланжи, местечко, 761.
Бланзи, местечко, 374,420.
План, город, 541.
Блезуа, местность, 551.
Блуа, город, 16, 38,518,519,522, 547, 886.
Блэ, город, 164.
Блэн, община, 576.
Бо, город, 288.
Бове, город, 736, 737, 887.
Бовуар-на Море, община, 510.
Боген, город, 733.
Божё, город, 383, 588.
Бож, горы, 196, 375, 419. 420 Божолэ, область. 384, 469.
Божолэ, холмы, 325, 337.
Бозуль, деревня, 133.
Бокаж, область, 476, 481, 492, 508, 576, 638, 641, 648, 649, (ИНЗ.
Бокер, город, 194,217,226,268,1 269, 288, 302.
Боллен, город, 217, 307.
Больбек, город, 748.
Болье, местечко, 555.
Больш. Коломбье. См. Гран Ко­ло мбье.
Большой-Пельву, горы, 183.
Болыпой-1 Нартрёз, горы, 195,203, 204.
Бомон, город, 143.
Бомон-ле-Рожер, город, 669. I Бом-ле-Дам,город, 354.
Бонагиль, город, 150.
Бонди, община, 718
Боппваль, пик, 192, 193, 321
Боннвилль, город, 324
Бонн, город. 40, 282, 367.
Боннэтабль, город, 563.
Боном, вершина, 195.
Бопрео, город, 561.
Бордо, город, 16, 24, 37, 60, 82, 84, 90, 99, 111, 139, 140, 142, 148, 153, 154, 156,159-166,232, 282, 378, 428, 444, 453. 459, 489, 493, 494, 499, 500, 303, 568,750,! 858, 861, 886.
Бор, город, 403.
Бофор-ан-Балэ, город, 558.
Боэв, город, 474.
Брантбм, город, 455.
Брасса к, округ, 449
Пресс, община, 820.
Брессюпр, город, 507.
Брест, порт, 8, 20, 24, 32, 84, 481, 527, 579, 586, 593, 603, 606, 608, 610, 619.
Бретань, провинция, 9, 10, 12, 13, 16-18,22,25, 27, 28,31,34-36, 42, 476, 481, 496, 499, 511-515, 518, 560, 562,565-567,573, 575- 624, 629, 637, 638, 640, 645, 654, 655, 774, 833, 843, 849, 875.
Бретейль, город, 736, 740.
Брешь Голланда, вершина, 78.
Бриапсон, город. 178, 213, 308,
309.
Бриар, город, 541, 542, 692.
Бриарский канал, 517.542.
Брие, город, 829.
Бриек, порт, 613.
Бриен, город, 541, 542, 680.
Бриоп, город, 738.
Бриуд, округ. 428, 859.
Бри, область, 662, 663, 691, 698, 727.
Бри ват, порт, 529.
Бри во, город, 451.
Брив, город, 416, 459.
Брив-ла-Гальяр, город, 450.
Брида, серные воды, 322.
Бри-Кои г-Робер, местечко, 693.
Бриньоль, город. 294.
Бриску, город, 136, 137.
Бро, местечко, 817.
Бротто, город, 378.
Бруаж, порт, 485, 487.
Брэ, порт, 633.
Брюкикель, город, 147.
Брюэ, город, 794.
Буажелпп канал, 211.
Буа-Нуар, горы, 418, 420.
Буа-Шо, территория, 539
Будпго, река, 102
Бужэ, горы, 391.
Буживаль, дачная местность, 723.
Бузит, город, 241, 259
Бук, порт, 225, 226, 244. 287.
Булонь, город, 672, 718,762,765 775, 782-784, 787.
Булу, город, 115.
Бульцапа, река, 66
Бульяп, источник, 480, 517.
Бурбоннэ-Аршамбо, город, 469.
Бурбоннэ Ланей, город, 375.
Бурбоннэ, провинция,385,418,464, 466, 468, 535, 843.
Бурбон-ле Бэнь, город, 681.
Бурбург, город, 768, 798, 800.
Бурганёф, город, 461, 486, 487, 573, 585
Бургильон, город, 353.
Бургонь, область, 657, 658, 665.
Бургойпь, город, 319.
Бургундия, провинция. 60, 168, 325, 336, 361, 363, 366, - 369, 385, 512, 534, 538, 675, 677,678, 681.
Бургундский канал, 336,362,367, 368, 373, 677.
Бург, порт, 164, 344.
Бург д’Узан, город, 206, 316
Бѵрг-Дьё или Део.иь. предместье, 541.
Бург-Сент-Андеоль, город, 273.
Бург-Сен-Морис, город, 197.
Бург де-Валанс, община. 313.
Бург-в-Брессе, город, 349.
Бу р де иль, город, 455
Бурже, община, 718.
Бѵрж, город. 12, 535, 538, 558, 886.
Буржэ, озеро. 196, 200, 202. 203, 205, 320, 321.
Буссак, местечко, 463.
Буссак лез Эглиз, местечко, 463.
Буше, озеро, 400.
Бушен, крепость, 793.
39
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
40
Буэн, община, 510.
Бюгарах, утес, 66, 67, 250.
Бюжей, область, 342, 343.
Бюзансе, город, 541.
Бюльневпль, город, 819
Бюрзе, деревня, 396.
Бюсси-де-Гран, деревня, 368.
Бюэ, вершина, 195
Бюэ, река, 310, 311.
Бьевр, плоскогорье, 206.
В.
Вабр, город, 436.
Баланс, город, 141, 274, 312, 313, ЗИ6, 317, 886.
Баланс д’Ажан, город, 147.
Валансьен, город, 774, 776,789, 793, 794.
Валенсоль, город, 311.
Валентин, предместье, 125.
Валесипр, долина, 114, 115.
Валлорпс, долина, 299.
Валлье, гора, 67, 70.
Валь, местечко, 273
Валь, целебные ключи, 273.
Валь д’Он, город, 683.
Валькабрера. город, 125.
Вальдюк, лагуна, 242, 243.
Вальреа, город, 307.
Валуа, область, 727, 733, 735.
Вамбреши, местечко, 795.
Ваив, город, 721.
Ванв, мыс, 864.
Вандеи, департамент, 508-512, 574.
Вандея, область, 473, 475, 476, 484-486, 496, 501, 508.
Вандом, город, 548.
Вандр, лагуна, 230.
Вандр, община, 241.
Вапн, город, 598, 602, 887.
Ванн, область, 593.
Ванту, гора. 187, 205, 208, 303, 307.
Вануаз, шпиц, 192, 193.
Ванье, местечко, 820.
Варен, город, 813.
Вар, департамент, 289 - 295, 297, 301.
Вар, река, 174, 236, 295, 296, 309.
Васи, местечко, 683.
Батан, город, 540.
Ваттрело, предместье, 796.
Везелис, местечко, 827.
Везлей, город, 656, 676.
Везон, город, 305.
Везуль, город, 335, 361, 806-
Велетр, купанье, 758.
Велей, плоскогорье, 385, 392,398, 400, 401 415.
Вель, купанье, 758.
Велье-сюр-Мэр, деревня (ку­панье), 652.
Венисье, местечко, 382.
Вепсен, город, 718, 719.
Вербери, город, 735.
Вервэн, местечко, 732.
Верденн, город, 143, 886.
Вердон, город, 112, 163, 175.
Вердюн, пик, 383.
Вердюн-на-Маасе, город, 20, 49, 812, 813, 828.
Вердубль, река, 66, 119.
Вермандуа, город, 776.
I Вобан, город, 609.
Вовер, город, 271.
Вогезский департамент, 25, 53, 805, 818-822.
Вогезы, горы, 6, Ю, 12, 13,18,22, 48, 168, 325, 334, 335, 354, 356, 359, 360, 362, 420, 575, 657, 665, 799-830, 842, 852, 854.
Воклюза, река, 207, 217, 304
Воклюза, горная группа, 208, 304
Воклюзскин, департамент, 188, 217, 301-308, 312, 352, 479.
Во клюз, город, 143.
Вокулер, город, 812.
Восточных Пиренеев, депар­тамент, 113-119, 128.
Вуарон, город, 316, 317 Вуарон, горы, 196.
Вуатёр, город, 349, 350.
Вуван, местечко, 508.
Вуврэ, община, 553.
Вузье, город, 814.
Вье-Коиде, город, 794.
Вьельмюр, город, 435.
Вьенни, департамент, 502 505.
Вьеннь, город, 16, 167, 317, 319, 321, 886.
Вьерзон, город, 538, 539.
Верпейль, город, 741.
Вернон, город, 741.
Версаль, город, 550, 717, 721723, 760, 886.
Верхней Вьени, департамент, 421, 456 462.
Верхней Гаронны, департамент, 123-128.
Верхней Луары, департамент, 424-429, 448, 839.
Верхней Марны, департамент, 681-684.
Верхней Савойи, департамент, 322-326.
Верхней Саоны, департамент, 353, 359-361, 706, 805
Верхних Альпов, департамент, 308, 309, 320.
Верхних Пиренеев, департа­мент, 128-134.
Вертю, местечко, 685.
Верьер, проход, 352.
Вейль, река, 337, 338.
Виала, община, 423.
Ви, река, 257, 653.
Виварэ, горы, 208, 273, 311,395-
397, 400, 412.
Вивье, город, 273, 432, 886.
Виган, город, 263, 264.
Видобан, местечко, 235, 294 Видурль, река, 235, 254, 263, 264. Визиль, город, 316.
Визо, горная группа, 175-177.
Вик, община, 240, 242 Вик Бигор, город, 132.
Вик Десо, река, 70
Вик-сюр-Сер, местечко, 443. Вилень. река, 29, 565, 576 - 578, 594, 601603, 611, 614, 617- 620, 826.
Внлербан, местечко, 382, 383.
Вилландро, город, 155.
Впллье Бретонэ, город, 778. Виллье-Коттерэ, город, 730. Вилльмюр, город, 125 Вильервиль, местечко, 654. Вилль-ан Тарденуа, город, 690. Виль-д’Аврэ, дачная местность, 723.
Вильдьё-Лепоель, город, 642. Вильнёв, город, 150, 153. Вильнёв де Копфлан, город, 118.
Вильнёв-ле-Магелонь, общин а, 241.
Вильнёв сюр Нонн, город, 678.
Вильфор, город, 424. Вильфранк, город, 298, 301 . Вильфранпгь, город, Г25, 136, 340, 384, 432, 465.
Вимутье, местечко, 648.
Виней, город, 319.
Виньемаль, вершина, 64, 77-79, 440.
Вира, река, 637-639, 645, 648 - 650.
Впр, город, 649
Вист, холм, 283
Витрак, порт, 453.
Витре, город, 617
Витрп, город, 663, 683, 720.
Витри-ле-Франсуа, город, 663, 684, 685.
Виттель, местечко, 819.
Виши, город, 467.
Г.
Габа, река, 107.
Габбарэ, город, 153.
Гаварни, вершина, 23, 76, 78, 79.
Гав, город, 79, 101, 128, 133- 135.
Гав-де-ИИо, река, 77, 152.
Гавр, портовый город, 37, 216, 608, 645, 653, 654, 669, 672, 674, 675, 725, 746,748-754,757,758, 773, 857.
Гаг, деревня, 644, Гаг, мыс, 633.
Гаг-Дик, укрепление, 644.
Газебрук, город, 766, 768, 774, 797, 798
Галарк, местечко, 264.
Галлюэи, город, 796.
Гальон, город, 741.
Гальяк, город, 126, 435.
Гамард, город, 152.
Гамаш, местечко, 761.
Гандей, город, 140.
Ганнатский округ, 466.
Ганнат, город, 466 Ганж, город, 257.
Гап, город, 23, 309, 886
Тар, река, 211.
Гарбе, река, 122.
Гардиоль, горы, 239, 259.
Гардон, река, 166, 211,283,385, 391, 422, 423.
Гардский департамент, 217, 226, 263-272, 429.
Гард-Фрейнэ, селение, 292.
Гаронна, река, 8, 12, 15, 16, 43, 44, 49, 51, 59 - 166, 217, 231. 232, 270, 385, 386, 417, 422,428, 429, 435, 459, 473 - 475, 479, 857.
Гарфлёр, порт, 674, 749, 757
Гасконь, провинция, 52, 123, 140, 143, 486, 849.
Гаспарен, город, 139.
и Гезден, местечко, 781.
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
42
Гельяк, округ, 433.
Геннебон, город, 603.
Геранд, город, 529-531, 575.
Гербье, местечко, 509 Герикур, община, 360.
Гери, озеро, 407.
Герк-де-Бретань, город, 617.
Герм, остров, 631, 632.
Гернзей, остров, 623-636, 642.
Геро, город, 238
Геро, департамент, 217, 241, 254-263.
Геро, река, 69, 88, 166, 217, 232,
234 - 236, 240, 254, 263, 267, 612.
Герт, город, 537.
Герэ, город, 463.
Гета, река, 66.
Гетари, гавань, 140.
Гизанна, река, 212.
Гиз, город, 732.
Гинь, город, 786
Гирсон, город, 732.
Гиэр, город, 291, 292
Пень, провинция, 10, 49, 475.
Гиерские острова, 22, 24, 171,246, 291, 292.
Гобурден, город, 795.
Гондипут, местечко, 800.
Гонфлёр, город, 653, 654, 668, 674, 750, 754.
Торг, местечко, 798.
Горэ, деревня, 630, 636.
Готмон, город, 790.
Готфор, город, 455.
Гравелпн, город, 766, 769, 774, 775, 786, 698, 800.
Гравень де Монпеза, вулкан, 395.
Гравень де Суллиоль, вулкан, 395.
Гравиль, местечко, 749.
Грама, город, 440.
Гранвиль, город, 586, 625, 630, 640, 642.
Гранд Бриер, озеро, 529, 575.
Гран Бэ, остров, 622.
Гран Касс, пик, 192, 193.
Гран Коломбье, город, 331.
Гран Коломбье, местечко, 199.
Гран Комб, город, 265-
Грап Лье, озеро, 528, 529, 573.
Гран Шартёз, монастырь, 316.
Граппонский канал, 284.
Граттекин, город, 160.
Грасс, город, 300, 301.
Грасс, округ, 295, 709.
Грегонио, озеро, 75.
Греле, остров, 626.
Гренада, город, 123.
Гренеси, остров, 632.
Гренобль, город, 193, 196, 200, 206, 309, 314 316, 321, 886
Грей, город, 361.
Греуль, купанье, 311.
Гриньон, город, 723, 849.
Гролэ, город, 435.
Груа, остров, 597, 605.
Грэ, город, 351.
Грюисан, город, 253.
Гудан, местечко, 725.
Гулгат, деревня (купанье), 652 Гулэ, горы, 392, 395.
Гурдель, местечко, 764.
Гурдон, город, 440.
Гурней, город, 760.
Гуф, рейд, 102, 103.
Гюа, пролив, 483.
Гюинган, город, 612.
Гюин, река, 638, 646.
Гэ, местечко, 555.
д I
Дакс, город, 101, 152, 153, • 87.
Дан д’Опи, вершина, 196.
Дан-де-Нпволэ, вершина, 196.
Дарнеталь, местечко, 747.
Двух Севров,департ., 505-507.
Девиль, местечко, 747.
Деказвиль, город. 416, 431, 432.
Делль, кантон, 358.
Денен, город, 793, 794.
Дён-ле-Руа, город, 537.
Дессиз, город, 468, 533
Джерзей, остр., 585, 623, 636, 642, 645
Д’Иль-е-Ранс, канал, 579.
Дп, город, 312.
Дива, река, 637-639, 646, 652.
Див, деревня, 652.
Дигуэн, город, 375.
Дижон, город, 16, 30, 167, 336, 363, 364 367, 386, 417, 418, 657, 678, 860, 886.
Динап, город, 614.
Динар, местечко, 622.
Дппь, город, 309, 886
Д’Иё, остр., 508, 510, 583.
Довиль, местечко, 654.
Дол, гора, 585.
Доль, город, 351, 586, 623.
Домба, область, 342.
Домб, плоскогорье, 338, 340, 527.
Домм, город, 453
Домреми-ла-Пюсель, деревня, 818.
Дом, гори, цепь, 448, 449.
Донжон, крепость, 368.
Донзи, местечко, 535.
Доннезап, округ, 119, 120.
Донфраиский, округ, 647.
Донфрон, город, 638, 646.
Дора, город, 461.
Дордони департ., 188, 449, 452- 456.
Дордонь, река, 107, 111, 113, 154, 165, 166, 403, 404. 406, 408, 416', 437, 439, 443, 450, 454, 456.
Дормап, источник, 480.
Дофине, область, 168, 175, 247, 311, 314, 315, 326, 506.
Драгиньян, город, 295
Дре, город, 550, 741.
Дре, страна, 549.
Дрома, река, 311, 638, 639.
Дромский департ., 188, 217, 274. 311-314.
Ду, река, 272.
Дуарненез, город, 578, 586, 597,и 607, 608.
Дубский департ. 87,341,347,351- 359.
Дуб, реки, 236. 326, 331-336, 341, 347,351-356, 359,360, 362, 370, 480, 802.
Дуз, река, 107.
Дуктуира, река, 69.
Дуллап, город, 780.
Дурби, ущелье, 387.
Дурдан, город, 725.
Дуэ, город, 793 795.
Дуэ-ла-Фоптень, курган, 557.
Дьё-ле-Фи, город, 312.
Дьепп, город, 500, 578,672,757- 760, 866
Дюклер, порть, 747.
Дюнкирхен, город, 578, 764 766, 769-771, 773, 774, 793, 797-800, 878.
Дюра, город, 152
Дюранса, река, 175-177, 179,182, 1'86, 188, 191. 204,211-215,217, 245, 275, 277, 279, 282, 283,288, 304, 307 311.
Ж.
Жаброн, река, 207, 311, 312.
Жаволь, город, 423.
Жалпза, река, 149.
Жаллье, предмест., 319.
Жантильи, город, 720.
Жарго, город, 543.
Жарнак, город. 491.
Жарэ, река, 277.
Же, область, 342.
Жеводан, область, 385, 391,422424.
Жеврие, город, 323
Жекс, город, 342.
Жена, деревня, 70.
Женевр, гора, 177, 191, 194, 212, 308, 309.
Жерардмер, местечко, 805, 822. Жербье-де-Жонк, гора, 272, 396, 398.
Жерговиа, плоскогор., 412.
Жерский департ. 140-143.
Жер, река, 107, ПО, 121,122, 126, 140, 149, 319.
Жиен, город, 541, 542.
Жиер, река, 384.
Ж и вор, город, 384.
Живэ, город, 817, 818.
Жизор, город, 742.
Жимопа, река, 107.
Жиньяк, город, 257.
Жироманьи, город, 359, 807.
Жиронда, река, 18, 26, 29, 51, 59, 92, 97 - 99, 111, 113, 151, 155, 160, 163, 164, 212, 239, 481, 482, 486, 492. 493, 499, 530, 826, 862.
Жиронды департ. 90, 154-166, t 452, 454, 706, 833.
Жо, ущелье, 66, 67.
Жожак, местечко, 395, 396.
Жонзак, город, 491, 493.
Жослень, город, 601
Жу, форт, 352.
Жуанвилль-ан-Волаж, город, 683.
Жуанвилль-ле-Поп, город, 719.
Жуаньи, город, 678.
Жуар, город, 693.
Жювеналь, порт, 263.
Жюмильяк, город, 455
Жюыивплль, местечко, 814.
И.
Ивета, город, 725; 748.
Иври, город, 720.
Иври-ла-Батамль, местечко, 741.
Ивеои, местечко, 793.
Изеран, гора, 192.
Изерский, департ, 470, 490, 721 И зола, селение, 301.
Изье, город, 472.
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
44
Иль, область, 304.
Иль. река, 111, 417,452, 454, 455, 617, 802, 808.
Иль-Бутар, город, 555.
Иль д’Альби, город, 435.
Иль-де-Франс провинция, 48,512, 541,637, 655-762, 774, 810, 897.
Иль Журден, город, 143.
И.или и Вилени департ., 614 -624, 833.
И пор, гавань, 758.
Исиныи, город, 650.
Иссарлэ оз» ро, 397. 398.
Иссель, город, 439, 450.
Иссенжо, город, 428.
Исский канал, 584.
И<’си, город, 721.
Иссуар, город, 407, 448, 449.
Иссудюн, город, 539, 540.
И ип у, город, 153.
К
Кабань-Каррэ, порт, 495. Кавальоп, город, 304, 308.
Кагор, город, 147, 150, 417, 441, 886.
Кадишях, город, 156.
Казер, город. 125.
Кале, порт, 761, 765. 766, 769, 775, 783, 784-787, 860.
Кальвадос, де и. 577, 639, 640, 648-654, 674, 706, 737, 753,833.1
Калюир, местечко, 382.
Камарги, остр., 218, 219, 220, 223 - 229, 275, 287.
Камарэ, город, 610.
Камбрэ, город, 774, 789, 790, 792, 793, 886.
Кампана, долина, 131.
Кампан, гора, 77.
Кампбиейль, вершина, 76.
Канал, остр., 623, 625.
Канайль, мыс, 172, 174.
Канигу, горы, 63. 64. 67, 114,116, 118, 187,440.
Канн, город, 236,281, 292.
Канны, город, 300, 301.
Канкаль, бухта, 588, 589.
Канкаль, город, 622, 623.
Канкаль, мыс, 586, 587.
К антальский департ.,441 -445,859.
Кантеле, скалы, 747.
Капвстань, болото, 230.
Капверн, город, 106,132.
Капденак, укрепление, 439.
Кап-Бретон, порт, 34. 102,103, 140, 152
Карбопва, город, 125.
Карб, ущелье, 184.
Карге, местечко, 608.
Карентант, порт, 645.
Кари пьян, город, 817.
Каркайьер, город, 66. Карканьер, ущелье, 248. Каркассон, город, 16, 66, 251,1 252, 887.
Кармо, город, 433, 434.
Карнак, местечко, 597, 602.
Каронт, канал 243, 244.
Карпентра, город, 187, 304 -306.
Кассель, город, 774, 797.
Касси, город, 236, 282.
Каете, порт, 155.
Кастеллан, город, 175, 311.
Кастеллян-Мустье, округ, 175.
Кастель-Дельфино, местечко, 176.
Кастельжалу, город, 150.
Кастельморбн, город, 150.
Кастельпо, крепость, 439.
Кастельнодари, город, 246, 248, 251, 386.
Кастель-Сарразеп, город, 143.
Кастера Бюрдюзан, город, 141.
Кастпльон, город, 164.
Кастр, город, 255, 386,433, 435, 436.
Кастэ, порт, 155.
Като Камбрезп, город, 793.
Казн, город, 638, 645, 650, 651.
Кайлус, местечко, 147, 441.
Кайлу с, скала, 429.
Квильян, ущелье, 66, 67, 84.
Кептен, город, 613.
Кепуа-ан-Дель, город, 796.
Керси, область, 441.
Кпмпер, город, 606 - 608, 887.
Кпллан, город, 248 251.
Кпльбёф, пристань, 738,748,757.
Кпмперле, город, 606.
Кламесп, юрод, 533, 535.
Клан, горы, 230, 238, 254.
Клеменси, город, 656.
Клен, река, 474, 479, 503-505, 518.
Клера к, город, 150.
Клерво, озеро, 40
Клермон, город 411 414,445447, 462, 813.
Клермон л’Эро, город, 257, 886. Клипии-ла-Гарень, город, 718.
Кломар, община, 721.
Кодап, городъ/»604.
Кодбек-лез-Эльбёф, город, 743, 748.
Кодрп, станция, 793.
Коллонж, город, 343.
Коллиур, город, 63
Коломб, город, 718, Кольмар, местечко, 311, 822. Коммептри, город, 416, 465 Коммерси, город, 812, 813, 818. | Компнь, город, 796.
Компьепь, город, 23, 717, 734, 735, 895.
Конбург, город, 623.
Кондом, город, 141, 149.
Кондэ, крепость, 794.
Коидэ-Сюр-Нуаро, город, 649.
Коп карно, укрепление, 581, 586, 606, 611.
Конк, город, 433.
Конло, порт, 602.
Конфлан, город, 489, 731.
Конфоленнэ, область, 488.
Кон, город, 252, 535.
Коньеп, деревня, 321.
Коньяк, город, 480, 491.
Корби, местечко 778.
Корбьер, горы, 66, 67, 114, 238, 247, 251, 254, 626.
Корд, город, 434.
Корлэ, кантон, 612.
Корней ль, гора, 399, 400.
Корнпмом, местечко, 820.
Корпуаль, область, 593, 595, 607.
Коррезскии департ., 421,449-452, 835.
Корсика, департ., 638.
Коссад, город, 147.
Костабона, гора, 67.
I Котентен, полуостр.. 12,16,575 577, 584, 630, 637 - 654.
| Котерэ, купанье, 133.
Кот-де-Норд, департ., 601, 605, 608, 611-615, 833.
Кот д’Ор, горы, 361, 364, 367, 369, 383, 420, 655, 657.
Кот д’Ор, департ. 361-369,554, 859.
Кот Сент Андрэ, город, 31ь.
Краев, город, 567.
Краус д’Олетт, ушелье, 66.
Кранпонна, деревня, 427.
Край июнь, канал, 214.
Кредо, горы, 331.
Крезо, город, 30,369, 370, 373 - 375, 420.
Крезы департ., 421,461-464,835.
Крепи, город, 735.
Кресп, местечко, 736, 780.
К ре иль, город, 735, 736.
Кро, равнина, 214, 215, 220, 223, 284.
Крок, местечко, 463.
Кротуа, город, 763, 764, 780.
Круа, предместье, 796, 797. Круазик, мыс, 530, 583, 604.
Круазпк, порт, 531, 575, 586.
Крюссоль, город, 274.
Крэ, город, 313.
Ксертпньи, местечко, 821.
Куаз, река, 472
Кудон, город, 291.
Куерон, вулкан, 392, 397, 398, 412, 530, 571, 573.
Кузеран, местность, 119, 122,123.
Куломье, город, 693.
Куплан, долина, 77.
Курбвуа, предместье, 718.
Курмапер, вершина, 195.
Куррьер, город, 787.
Курсан, город, 254.
Кур, местечко, 384.
Кутай с (Сулы, река, 642.
Кутанс, город, 642, 643, 887.
Куш-ле-Минь, город, 373.
Кьеви, станция, 793.
Кюир, местечко, 382.
Кюлоз, 321.
Кюссэ, город, 467.
Кюэр, местность, 291.
Л.
Лабрп, город, 153.
Лаваль, город, 566, 887.
Лававей, местечко, 462.
Лавелане, город, 122.
Лавеллуа Иеррэ, город, 718. Лавор, город, 125, 435.
Лагуль, порт, 623.
Лале, община, 500
Ламанон, ущелье, 211, 214.
Ламанш, департамент, 475, 640,-645, 753, 833.
Ламанш, полуостров, 637.
Ламанш, пролив, 9, 10, 17 19, 21, 28, 33, 35, 36, 48. 259, 385, 516, 578, 590, 610, 611, 613, 614, 621, 622, 645, 646,650, 651,651, 670, 674, 675, 733, 743, 751, 758, 761, 766, 771, 776, 780, 783,872, 844, 862.
Ламбаль, город, 579, 614.
Ламбецеллек, предместье, 610.
Ланво, плато, 597.
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
16
Лангедок, провинция, 9,11, 27,32. 47, 123, 143, 167, 168, 237, 244, 247,248,271, 385. 422, 433, 849.
Лангонь, город, 155, 156, 424.
Лангр, город, 682, 886.
Лангр, плоскогорье, 335,362,657, 681, 811.
Ландерно, город, 610.
Ландов, департамент, 9, 36, 42, 59-166, 275, 452, 486, 849.
Ландресси, город, 790.
Ланс, город, 787.
Лану, озеро, 65, 67.
Ланжак, город, 398
Ланже, город, 554.
Ланмезан, плато, 109, 130, 132, 142, 859.
Ланнион, город, 596, 612, 613.
Ланс-ле Бургь, город, 322.
Ланьи, город, 694.
Лаон, город, 689, 730, 731.
Ларжантьер, город, 272.
Ларзак, плоскогорье, 257, 388- 390, 395, 429.
Ла-Рошель, город, 166, 499-501, 578, 866, 886.
Ла-Ропгель, округ, 501, 536.
Ла-Рош, город, 677, 678.
Ларш, город, 310.
Ларш, ущелье (см. Аржантьер).
Латт, гавань, 263.
Лаферте Macce, город, 646, 649.
Ла-Флот, общи на, 501.
Леберон, горный хребет, 186, 187, 211, 304, 441.
Левезу, вершина, 395.
Левзу, плоскогорье, 429.
Левру, город, 539.
Леге, порт, 613
Легль, город, 738.
Леж, деревня, 91.
Лезардиё, порт, 612.
Лезиньян, город, 246, 253.
Лез, река, 207,234, 235, 254, 260-1 262, 312.
Лектуира, река. 69.
Лектур, город, 142, 143.
Леяевен, гавань, 610.
Леоннэ, провинция, 589, 590, 593, 596, 611.
Леоньян, город, 162.
Ленсель, город, 796.
Леринские острова, 300.
Лескюр, деревня, 435.
Леснар, город, 164.
Летр, община, 820.
Либурн, город, 146-166, 453.
Лпвароль, местечко, 653.
Ливров, местечко, 313.
Лизьё, город, 653, 738.
Лилль, город, 774,775,784,795- 797, 854.
Лплльер, город, 787.
Лиль, город, 24, 622.
Лимейль, город, 453
Лимож, город, 15, 18. 23, 445, 455,456,459,460,462,539,858,886
Лиму, город, 249, 251.
Лимузен, область, 385, 451, 452, 456, 459-461, 463,479,479,488, 503, 638, 843.
Лим, плоскогорье, 760.
Линьи-ан-Барруа, город, 812.
Лпньои или Алппьоп, река, 395, 397, 474.
Лианкур, город, 736.
Лиопнэ, горы, 168, 375, 383, 419, 420.
М.
Лион, город, 16, 24, 84,166, 168,
197, 204-206,210,272, 303, 314,1 Мааса департамент, 25, 811
317, 321, 323, 325, 326,331, 336, 813, 852.
340-342,346,347,362, 375 -384,| Маас, река, 28, 29,122,664, 681,
419, 421,428, 444, 470, 472, 474, 539, 651, 675. 678, 854, 858, 860, 882, 886.
Ло, департамент, 188, 437-441.
Ло и Гаронны, департамент, 148- 151, 505, 833.
Лодев, город, 257, 388.
Лозерский департамент, 391, 421-424, 429
Лозер (Финиепль), плоскогорие, 388, 390-392, 417, 429.
Ломбез, город, 143.
Ломбрив, гора, 70.
Ломок, горная цепь, 353-354.
Лонгви, город, 829, 830.
Лонгюйон, город, 830.
Лонгэ, город, 558
Лон-ле-Сонье, город, 40, 237, 348-351
Лорг, город, 295.
Лориан, город, 586, 602 -605.
Лориоль, местечко, 313.
Лорри, город, 544
Лотарэ, ущелье, 179, 315.
Лотрек, город, 435.
Лот, река, 107, 207, 388.
Лот, округ, 554, 555.
Луап на Селле, город, 370.
Луан, река, 517.
Луара, река, 12, 16, 23, 27,29,44, 51, 52, 60, 108, 154, 272, 325, 336, 361, 369, 370, 372, 375, 383, 385, 394, 396-399, 404,416-420, 422, 424,427-429.446, 456, 461, 464, 465, 468 470, 472 476,
479, 481,486 , 487, 492, 502, 505, 507, 508,511 - 578, 582,594, 638, 646, 647, 655-657, 661,675, 678, 692, 697, 713, 842. 859.
Луара и Шера. департамент, 544-549.
Луары, департамент, 384, 421, 469, 474, 833.
Луар, река, 518, 564, 588.
Луарэ, департамент, 541 -544 Лувесьен, дачное место, 723. Лувье, город, 741, 743.
Лудеак, округ, 612.
Лудеп, округ, 502, 505.
Лузиньян, город, 504.
Луз, город, 84, 101, 133.
Луптьер, город, 680.
Лурд, город 77, 84.
Лурпи, город, 793.
Люппь, местечко, 554.
Люк, горы, 207.
Люк, местечко, 294. 652
Люксёйль, город, 48, 360,361, 807.
Люксёйль, озеро, 332.
Люневпль, город, 822, 825, 830.
Люнель, город, 263.
Люр, город, 360.
Люр, горы, 186.
Люр, озеро, 332.
Люрсн Леви, город, 469.
Люсоп, город, 508, 509.
Люс-ла-Круа-Гот, ущелье, 184, 187.
682, 726, 730,788, 790,793, 799830, 842, 861.
Магдалена, вершина, 418, 420.
Магдалина, горная цепь, 464.
Магелоиа, город, 242, 243, 263.
Ма д’Азиль, город, 122.
Маделэнь, местечко, 795.
Мазамэ, город, 436.
Макон, города., 337,340, 344, 370, 371, 374.
Малахов, община. 721.
Малонэ, местечко, 747.
Малосен, местечко, 307.
Малькус, гора, 476.
Мамер, округ, 563.
Манд, город, 422-424.
Маноск, город, 310.
Маис, город, 553, 562-564.
Манта, город, 725.
Маран, город, 501, 508.
Марборе, вершина, 77.
Марвежоль, город, 423.
Маргариты Святой остров, ЗОО. Маргерпда, горы, 392, 398,401,444. Маренн, город, 496, 497, 501. Маренны, территория, 485-487. Марк-ап-Барёль, город, 796. Маркиз, станция, 784.
Марлиоз, город, 321.
Марли, дачное место, 723 Марланд, город, 150, 151.
Марна, река, 16. 655, 662 - 664, 682-686, 689 691, 693, 694, 697, 713, 726, 729, 812, 861.
Марны, департамент, 683-690. Маром, местечко, 747.
Марсель, город, 24, 32, 36, 46,60, 64, 165, 170, 172, 191, 213 - 216, 225, 226, 243, 258, 272,273, 275 -283,287, 289, 291, 309,325. 363, 370, 572, 711, 743, 750, 835, 857, 859, 886.
Марсельян, город, 241, 259.
Мартпр, город, 610.
Мартит, порт, 282.
Мартр, город, 125.
Маршиеп, город, 794.
Марш, область, 385, 456, 461,463, 464, 539, 551.
Мар у аль, местечко, 790.
Мар, река, 472.
Марэнг, город, 447.
Марэ, область, 508, 509.
Масса, местечко, 122, 151.
Массиак, город, 444.
и Мас, городь, 151.
Мас д’Азиль, грот, 69,70.
। Маипппь, город, 533.
Майепь, город, 565.
Манен, река, 518, 538, 565, 638, 616.
Мапепп департамент, 565-567. хМайльзэ, город, 508
Мегаль, горы, 397, 398.
Мегюн, город, 538.
Медж, вершина, 179, 183.
Медок, город, 92, 112, 122,163, 164.
Люшон, город, 78, 87, 886.
Мезан, вулкан, 392, 396-398, 401, 404.
47
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
48
Мезен, город, 149.
Мезпдон, станция, 653.
Мезон Альфор, город, 720.
Мезон-Лафит, местечко, 724. Мез, город, 241, 259.
Мезьер, город, 793, 809, 817,818.1
Мелль, город, 506, 647 Мельгебио, вершина, 404.
Мелюн, город, 69.
Менар, город, 546.
Мёнг, город, 543.
Менптре, порт, 558.
Ментеноп, юрод, 550.
Ментона, город, 174, 291, 298- 301, 895-
Мены и Луары, департамент, 556-562, 833.
Мень, округ, 562, 563, 565.
Мервиль, местечко, 798. Меркуар, горы, 392, 395.
Мёрты и Мозеля, департамент, 681, 822-830.
Мер, город, 546, 780.
Мерю, местечко, 737.
Мешер, город, 112, 475.
Мейлан, город, 151.
Мейлье-Мопрон, город, 472.
Миду, река, 107.
Милли, местечко, 371.
Милло, город, 388, 390, 429.
Мимпзан, местечко, 91, 154.
Минерв, селение, 255.
Мпнкье, остров, 626.
Мину, местечко, 610.
Мирамом, город, 151.
Миранд, город, 141, 149.
Мирваль, община, 241.
Мирекур, город, 806, 819.
Мириуа, город, 122.
Мо, город. 23, 662, 664, 693,694, 886.
Моасак, город, 147.
Мобёж, город, 790.
Могио, община, 228, 241-243,261.
Моданна, город, 191, 322, 859.
Мозель, река, 27-29, 799-830.
Молеон Лишар, город, 82,138.
Молит, купанье, 118.
Моль, вершина, 196.
Монако, город, 174, 298, 895.
Монбар, город, 368.
Монбельяр, город, 253,251. 354, 359, 360, 887.
Монбрнзон. город, 419, 469, 472, 473.
Монброн, город, 491.
Монвик, местечко, 465.
Монвиль, местечко, 747.
Мондель, плоскогор., 392.
Моидидье, город, 778.
Монен, город, 136.
Монистроль, город, 398.
. Монкальм, гора, 67, 70. Монкрабо, город, 149. Монлуи, город, 64, 117, 308, 519.
Монлюсон, город, 416, 459, 461, 465.
Монмеди, город, 813.
Моимельян, местечко,314,321,485.
Монмирайль, местечко, 686. Монморанси, город, 717, 726.
Монморильон, город, 503.
Монпелье, город, 16, 24, 30, 64, 217, 258263, 439,797, 849, 858, 886.
Монрику, город, 146.
Монришар, город, 548.
Монруж, община, 721.
Монсегюр, местечко, 156.
Монсенис, местечко, 374. Монсинепр, вулкан, 408, 409. Монсо, местечко, 371,374,420,729. Монсоро, город, 521.
Монтагань, город, 70
Монтаржп, город, 517, 544, 692.
Монтаржи, округ, 544.
Монтатер, город, 735.
Монте, город, 304.
Монтермэ, город, 809.
Монтвилье, город, 757, 758.
Монтелимар, город, 217, 312.
Монтеро, город, 678.
Моитеро-фо-ИИонн, город, 692.
Монтиньяк, город, 453.
Монтобан, город, 125, 143,144, 146, 147, 417, 435, 499? 887.
Монторгёйль, крепость, 630.
Монтрежо,город, 84, 124.
Монтремэ, город, 817.
Монтрейль, община, 719Монтреиль-сюр-М >р, город, 781.
Монтро, город, 658.
Монферран, город, 445, 446.
Монитор л’Аморп, город, 725.
Монфор-сюр-Ме, местечко, 618.
Монфор-сюр-Риль, город, 737, 738.
Моншаль, вулкан, 408, 409.
Моншанен, местечко, 374, 420.
Мон-Блан, вершина, 191, 193, 195, 197, 322, 324, 395, 682.
Моп-Валерьен, форт, 718.
Мон-Виллье, горы, 76. Мон-де-Лан, горы, 180, 183.
Мон-де-Марсан, город, 153, 154.
Мон-Дом, гора, 412, 415.
Мон Дор, город, 397, 404,406 - 409, 412, 417.
Мон Дофин, город, 178, 309.
Мон исеран, вершина, 193.
Мон Лассуа, холм, 367.
Мон Пердю, гора, 75,76, 78,79 Моп-Роза, гора, 194.
Мон Срнпс, вершина, 193, 195, 857.
Мон-Сент-Эрэ, город, 506.
Мойа, гора, 72, 124.
Мор, местечко, 433, 443.
Морбиган, департ., 595,597-606, 833, 835.
Морван, горы, 12, 18,22, 23, 168, 325, 336, 361, 362, 369, 372, 385,1 419, 420, 516, 532, 533, 536, 655 658, 697, 802'.
Морван, провинция, 655-762.
Морез, город, 348.
Мориак, город, 415, 443, 444.
Морлаа, город. 135.
Морлэ, город, 593, 610, 611, 614, 859.
Морриен, гор. цепь, 188,189,193, 194, 205, 887.
Морсан, город, 154.
Мортань, город, 638, 641, 647.
Мортапь сюр-Севр, город, 509.
Морто, местечко, 252, 253.
Морэ, город, 692.
Мойен-Мутье, местечко, 822.
Муаран, ущелье, 206.
Музон, город, 814.
Мулэн, город, 415,466,468, 538, 887.
Мутье, город, 193, 322.
Му шар, станция, 350.
Мюра, город, 440,443-445, 859.
Мюре, город, 125.
Н.
Навало, порт, 586, 603.
Наваррак, город, 136.
Назэ, м-чко, 596.
Нанси, город, 20, 24, 812, 818- 825, 828, 830, 886.
Нант, город, 37, 111, 166, 493, 509, 527, 530, 539, 558,567-569, 571-574, 578, 579, 603, 606, 608, 619, 887.
Нанту а, город, 343, 344.
Нарбонна, город, 16, 37, 217,230, 240, 245, 252 -254, 284, 287.
Пантер, город, 718.
Невиль, местечко, 382, 504.
Невер, город, 21,516, 532 -534, 538, 887.
Неез, долина, 102.
Ыевшатель, местечко, 760.
Нсвшато, город, 808, 818, 819.
Неж, форт, 755.
Немур, город, 692.
Нерак, город, 149.
Нерт, туннель, 282, 859.
Нери,город, 416.
Песта, река, 79,128, 131, 132,140.
Нету, вершина, 64, 78.
Неувьель, горы, 76, 77.
Ней, город, 102,134.
Нейльи, предместие, 718.
Ыивернскип канал, 533, 535.
Ыивернэ, провинция, 532, 658, 677.
Нижних Альпов департ., 188, 301, 308-312, 320, 452.
Нижней Луары департ , 567576 Нижней Орны департ, 648.
Нижних Пиренеев департ., 82, 134-140, 589.
Нижней Сены департамент, 743-762.
Нижней Шаранты департ., 164, 488, 492-502.
Нпкола-де-ла-Грав, город, 143. Ним, город, 16,30, 211, 217, 229, 264,266-268, 270, 285, 411,423, 496, 797, 819, 858, 859, 866.
Нио, гора, 70.
Нион, город, 312, 342.
Ниор, город, 506, 507.
Ницца, город, 32, 46, 134, 165, 174, 236, 289,290-292, 709,878, 885, 886«
Ницца, графство, 395-301.
Новемпопулани, город, 155.
Ноайль, местечко, 737.
Новый порт, 253.
Новьоп-Порсиен, местечко,814.
Ногверра-де-Палас, река, 68.
Ножан, город, 680, 720.
Ножан ле-Ротру, город, 549,550.
Ножаи-ле-Руа, город, 682.
Понаикур, город, 74.
Нонтрон, город, 455.
Нормандия, провинция, 10, 27, 549, 558, 562, 676, 577, 582, 623, 624, 629, 635, 774, 833, 834, 843.
49
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
50
НормандияВерхняя, пров., 655,762.
Нормандия Нижняя, пров., 637, 655,674, 757.
Норуза, порог, 8, 166.
Нор, гора, 386, 395, 527.
Нотронпэ, область, 452.
Нойон, город, 734
Нуаел, город, 763.
Нуаретабль, порог, 418.
Нуармутье, остров, 483, 484,486, 488, 508, 511, 512, 573, 588.
Нузон, город, 817.
Ньевра, округ, 535.
Ньевра, река, 532, 534.
Ньевры, департ. 532-535.
Ньеи, 557.
Ньель-сюр-Отиз, местечко, 508.
Ньюпорт, город, 764 -766.
Нэ, город, 787.
Нюи, город, 366, 367.
О.
О, местечко, 780.
Оаз, река, 16.
Оба, департ., 678-680.
Обань, город, 280, 283.
О-Бонь, деревня, 135.
Обрак, плоскогорье, 401,404, 408.
Обей а, город, 265, 272, 397.
Обен, город, 431, 432 Обервилье, община, 718.
Об, река, 16, 658, 661, 663, 678, 686, 801.
Обюссоп, город, 462.
Овернь, страна, 15, 108, 385, 404, 407-409, 415,421, 424, 444, 446, 447, 450, 462, 464, 852, 854.
Овильяр, город, 143.
Ода, департ., 247 254.
Ода, река, 236.
Оданж, община, 163.
Оденкур, местечко, 353.
Одиерн, город, 607, 608.
Од, река, 8, 28, 29,59, 65, 66, 67, 81, 88, 114 120 166, 230, 232, 245, 248, 251-255, 421, 433.
Ок, город, 142, 143, 148, 149.
Оксерр, город, 676, 677, 887.
Оксоннь, город, 362.
Оксуа, гора, 361, 367.
Оксуа, провинция, 655-760.
Слан, пик, 180, 183.
Олерон, остров, 481 -483, 486, 488, 492, 497, 512, 588.
Олорон, ручей, 101, 102, 135.
Олорон Сен-Мари, город, 34, 136.
Олимп, гора, 173, 174.
Омаль, местечко, 761.
Они, провинция, 473,492, 499,501, 505.
Оньен (см. Уаньон).
Оо, гора, 72.
Опиталь, вершина, 400.
Оранж, город, 306, 307.
Оранж, княжество, 302.
Орб, река, 28, 166, 236, 254, 256,1 257, 26', 334,351, 387, 388, 429.
Оргон, ущелье, 212.
Орг-де-Бор, вершина, 404.
Оржеле, местечко, 349.
Ори, гора, 78, 79.
Орильяк, город, 124, 402, 421, 442, 444.
Орпньи,остров, 575,623-636,640.
Ориоль, город, 283-
Оркадский канал, 586.
Орлеанский канал, 517.
Орлеан, город, 12, 16, 512, 517,!
522, 541-543, 547, 725,818, 886.
Орлеаяэ, область, 532, 539, 541, 544, 549, 551, 675, 843.
Орна, река, 637-639, 645, 646648, 650 -652, 811.
Орнан, город, 237, 356.
Орны департ., 645-648, 833.
Ортез, город, 136.
Оруз, гора, 184, 187.
Орши, город, 794.
Ор, река, 76, 77, 87, 129, 130,
Орэ, город, 596, 602.
131, 650, 639, 640.
Оссо, ручей, 102, 135.
Оссун, долина, 101, 132.
Осс, река, 107, 134.
Отен, город и окр. 372 -374,886.
Отри в, город, 125.
Оффар, остров, 521.
О-ПИод, деревня, 135.
П.
Павен, озеро, 408 409, 449.
Павильи, местечко, 747.
11 алэ, община, 604.
Па-де-Кале, департ., 706, 728, 765, 776, 780-788, 852
Налавас, община, 241.
ИИалавас, и роток, 228, 229, 235. Пале-дю-Руа, гора, 395.
Палисса, округ, 466.
Па лье, ущелье, 120.
Памье, город, 87, 121, 887.
Паннессиер, город, 349, 474. Паптэн, община, 718.
Паншо, город, 432 Паньи-на-Мозеле, станция, 828.
Париж, город, 12, 16,24, 56, 60, 63, 148, 160, 161, 166, 191, 216, 260, 276, 281,299, 235, 333, 344, 347, 350,362, 363, 368, 370, 375, 421, 423, 456,459, 461, 474, 496, 500, 512, 514, 517, 532,534, 535, 539, 543,562, 572, 586, 611, 653, 655-666, 675,678, 684, 691, 692,694702, 705-718,721-726, 729, 730, 732, 738,742, 743, 746, 748, 751,757-760, 782,788, 795, 796, 822, 825, 831,832, 836, 844, 853, 856-861, 863,868, 881,886, 887.
Партенэ, город, 475, 507.
Парэ-де-Мониаль, город, 375. Патэ, форт, 164.
Пезена, город, 257, 258, 262. Неядерен, город, 573.
Пельву (Уазап), гора, 179-183, 188, 192, 206, 212, 309, 314.
Пемполь, порт, 613.
Пенмарк, город, 607, 608. Ирин, город, 147.
Перигё, город, 454, 455, 886.
Пери гор, область, 164, 385,452 454, 456, 459, 843.
Перн, город, 364.
Перонн, город, 777, 778.
Перпиньян, цитадель, 63, 66, 84, 118, 886.
Перро-Гирек, порт, 612. Пертус, ущелье, 63, 115.
Пертюп, город, 212, 123, 308Перш, ущелье, 67,84, 359, 544. Пессак, город, 162.
Петивье, город, 544.
Пейересурд, горы, 72.
Пеппен, город, 283 Пейрегорад, город, 152. Пикардия, провинция, 19, 512, 727, 733, 761-800, 813, 843.
Пикиныи, город, 779.
Пик д’Ани, вершина, 78, 79.
„ д’Обер, вершина, 79.
„ де-Люшои, река, 104.
„ де-Герм, вершина, 63 „ д’Эта, гора, 67, 70.
„ дю-Мпди де-Бигор, гора. 76, 79,100, 131.
Пик дю Миди де-По, гора, 78, 79, 135.
Пик Лонг, вершина, 76, 79 „ Моберм, вершина, 70. „ Св. Варфоломея, (Таб) вер­шина, 69, 70-
Пик Сен Мишель, гора, 399. Нила, гора, 375,384, 392, 394, 395, 472.
II и лье, остров, 484. Пилье-Сан-Клер, гора, 259. Пиренеи, горы. 6. 713, 17, 18 21, 22, 28, 29,38,41,43,47, 59-’ 166, 167, 247, 264, 421, 427,490’ 514, 515, 540, 595, 842, 849,852’ 857.
Пиренеи Аръежские, горная цепь, 67, 68, 70, 71.
Пиренеи Большие, горы, 62, 84 119, 857.
Пиренеи Восточные, горы. 32,113, 120, 253, 308.
Пиренеи Маленькие, горная цепь, 69, 84, 119, 121, 123, 248.
ИИнтивье, город, 544.
Планез, плоскогорье, 4 4, 444, 445.
Пленфен,местечко, 822 Плепь, область, 506, 508. Плесси-ле-Тур, город, 552. Пломбьер, местечко, 360,820,821. Плон-де-Канталь, город, 402. 404.
Плоэрмель, округ, 601.
По, город, 84, 134, 135.
По, река, 101, 102, 134, 222.
Победа (Victoire), гора, 174. Полиньи, город, 327, 349, 350. Полиньяк, горы, 399 .
Польяк, город, 37, 160, 163. Понтак, долина, 102.
Понтарлье, город, 328, 331, 334. 335, 350, 352, 356.
Понтиви, город, 603. Понторсоп, порт, 642. Понтуаз,город, 710, 721, 726. Понт-а-Муссон, город, 828,830 Понт я’Аббе, местечко, 617. Понт-де-л’Арша, город, 743 Понт Одемар, порт, 738, 740, 669.
Понт-Оту, город, 738.
Пон, город, 494.
Пон-Барре, местечко, 561.
Пон-де-Во, местечко, 344.
Пон-де-Ру ад, местечко, 353. Пон-де-Сэ, город, 519, 558, 568. Пон-дю-Руа, ущелье, 71, 1°3.
Пон л’Эвек, город, 653.
51
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
52
Пон Сен Максапс, город.' Пюи-Мари, вершина, 403,401.
735. Р f,rr
Поп-Сен-Эспрп, город, 266. |
Пон-Сюр-Саон, город, 340. I
„ Шато, община, 575.
Порантрюи, город, 354.
Поркероль, остров, 292.
Портель, предместье, 784.
Портриё, порт, 613.
Порт-ан Бессен, город, 640, 650.
Порт-ан-Бесян, порт, 675.
Порт Булэ, город, 519, 554.
Порт Вандр, город, 115, 116,
165, 280.
Порт д’Ардуаз, город, 265. Порт д’Оо, вершина, 78.
Порт-Жаром, местечко, 748, 757.
Порт-Лоне, город, 608.
Порт Луи, город, 604.
Порт-о-Перш, порт, 730 Порт Сен-Мари, город, 149. Порт-Туди, гавань, 605. Пор-Кретейль, община, 720. Пор Кро, остров, 292. Пор-ле-Гран, город, 779. Посет, вершина, 64, 75, 78. IIрад, город, 84, 118. Праделль, вершина, 400. Пра-де-Молло, город, 114. Прат-де-Молло, горы, 62.
Прешак, город, 152.
Прпва, город, 273, 274, 313,397.
Приморских Альиов департа­мент, 292, 295-301.
Прованс, провинция, 9,28,32,36, 48, 52, 166 -168, 197, 207, 235, 237,244-247, 275, 281, 291 292, 300,302, 310, 311, 327, 506, 608.
Провэн, город, 691, 692.
Пти-Карне, город, 571 Пти-Кевильи, местечко, 747.
Птит-Ер, порт, 674.
Пуасси, город, 724.
Пуату, область, 9, 12, 42, 60, 156, 385, 456,461,473,475,485, 501- 505, 508, 511, 512, 515, 555,575, 578, 629, 638, 639, 697, 842,886.
Пуатье, город, 16, 45, 459, 489, 492, 503, 504, 506, 507.
Пульон, город, 152.
Пурвиль, место купаний, 757.
И утру а, город, 822.
Пенбёф, город, 530, 573.
Пюже Тенье, местечко, 301, 309.
Пюжоль, замок, 150.
Пюп, вершина, 399, 400, 447. Пюи, город, 425, 42/, 428. Пюи-ан-Вле, город, 41, 424. Пюигмаль, вершина, 64, 67. Пюи-де-Гравнуар, вулкан, 412. Пюп де-Дом, гора, 409. 410,412, 440.
Пюи-де-Дом, департамент, 409, 445-449.
Пюи-де-Карлит, вершина, 65,67.
Пюи-де-Ком, гора, 410 -412.
„ „ ла-Нюжер, вулкан, 411.
„ „ Лушадьер, вулкан, 411.
„ „ Париу, гора, 411.
„ „ Приг, вершина, 65.
„ „ Санси, вершина, 404, 409.
„ „ Эгилье, вершина, 405.
Пюи-д’Иссолю, город, 439.
Пюп-Лоран, город, 386, 435.
I Пюпморэн, ущелье, 65, 67, 120.
I Пюичерда, вершина, 67.
и Пюи-Ферран, вершина, 405.
Пюи-Шаворош, вершина, 404.
Пюи’ИПопивь, вулкан, 411. Пюто, город, 690, 718.
Пьер-сюр-Хот, вершина, , Пьерфит, ущелье, 133.
Пьеррфор, крепость, 444, 445.
Пьер-а-Диё, пик, 349.
Пьер-Шатель, ущелье, 203.
403,
420.
Р
Рабастен, город, 132, 435.
Рамбервилье, город, 822.
Рамбулье, город, 725.
Рамильи-с юр-Сен, город, 680.
Рандон, гора, 395.
Рапс, река, 621, 622.
Раоп л’Эгамп, город, 822.
Ребенти, река, 66.
Ревель, город, 125, 386.
Ревэн, город, 817.
Редон, город, 602, 619.
Рекюлэ, вершина, 331.
Ремирмон, город, 806,819-821.
Ремулен, город, 266.
Рем, город, 794.
Рень, город, 579, 617, 618, 623, 887.
Реоль, город, 156.
Ретель, город, 814.
Рец, город, 573.
Реймс, город, 684, 685, 689, 690, 797, 887.
Рейсуза, город, 344.
Р и ба ут, ущелье, 69.
Риберак, город, 452, 455.
Рпв, город, 317.
Рпв де-Гьер, город, 392, 470, 472.
, Римонь, город, 817.
Ришелье, город, 556.
Рид (см. Ариц) река.
Риё, город, 125
Риез, город, 311.
Риом, город, 447.
Роанн, город, 472, 474, 524.
Роапский канал, 375.
Роган, город, 601.
Родез, город, 388, 390,430,431.
886.
Розель, река, 462.
Розьер, город, 778.
Рокамадур, город, 440.
Рокбильер, город, 301.
Рокбрюн, город, 298.
Роквер, город, 283.
Рок д’Ольм, город, 122.
Роккурб, город, 436.
Рокфавур, 213.
Рокфор, местечко, 153, 430.
Роман, город, 313-
Рома нш, ущелье, 180, 316. Роморантен, город, 547.
Рона, река, 8, 12, 16, 27, 29, 49, 51, 60, 108, 143, 165-326, 331. 333, 336, 337, 340-343, 346, 354, 361-363, 370, 375,377,378, 385, 392, 394, 397, 419, 420,422, 459, 470, 472, 515, 656, 657,802, 838, 840, 843, 860-862.
Ропы департамент, 302,375-384,. 706.
Ронско-Рейнский капал, 334,362.
Роншан, город, 360.
Росков, город, 578,.586, 611.
Ротомагус, город, 744.
Рошель, город, 494, 495.
Рошешуар, город, 459, 479.
Рошмор, город, 273.
Рошталье, ущелье, 340, 472.
Рошфор, город, 494-496.
Рошфор, территория, 407, 481, 485, 496, 560.
Рошфор-ан-Тер, город, 602.
Рошфуко, город, 491.
Рош-Бернап, местечко, 602.
Рош-сюр-Йоннь, город, 507,
509.
Ронан, город, 34, 163.
Ройян, город, 112, 494, 499.
Руа, город, 778.
Руан, город, 37, 650, 666, 738,
743 747, 753, 757, 758,760,887.
Рубе, город, 465, 796, 797.
Рубион, город, 207, 311, 312.
Рубренспс, озеро, 230.
Румильи, город, 323.
Руэрг, округ, 12, 143, 385, 388,.
429, 432, 443.
Рэ, остров, 481-483, 488. 492г
500, 502, 512, 588.
Рю, город, 764, 780.
Рюгль, город, 737, 738.
Рюн, горная масса, 78, 79, 84.
Рюпт, местечко, 819.
Рюффект, город, 489.
Рюэйль, предместье, 723, 893.
С.
Сабарат, ущелье, 70.
Сабле, город, 564.
Сабль д’Олонь, город 509, 510.
Сав, река, 107.
Саварта (Сабарта), область, 67. Савенэ, город, 573, 574.
Савердюн. город, 121.
Савойи департамент, 320-322, 326, 341, 368, 383, 528, 876.
Сала, река, 68, 69, 107, 109, 119, 122, 125.
Салёв, горы, 196, 324.
Сали, город, 136.
Саллаиш, город, 322, 324. Салон, город, 214, 284, 288. Салюццо, город, 177.
Саль, город, 265.
Сальз, форт, 67.
Санвик, местечко, 749.
Санли, город, 735, 736 Саисерр, город, 534, 536. Санс, город, 142, 678.
Сан, город, 16.
। Саолен, деревня, 322, 327, 350.
. Саона, река, 8, 12,16, 22, 27, 45, 166, 167,197, 204,236, 325-385, 396, 419, 420, 657, 681, 682, 802, 807, 808, 818, 819, 821, 810, 861. Саопы и Луары департамент, 341, 344,369 -375.
Сарла, город, 453.
Сарла, округ, 453.
Сарцо, город, 603.
Сарраиколен, город, 131. Сарроиколпн, капал, 109.
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
54
Сарта, река, 518, 558, 562 - 566, 638, 646.
Сарты, департамент, 562-565.
Се, город. 647, 887.
Се, река, 638, 641.
Севенны, горы, 8, 16, 18, 22, 27 29, 50, 59,67, 107,108 205-208, 245-247. 251,255 257,259,261, 263,261, 271,325, 385-388. 391, 392,394 396, 404, 419, 429, 515, 840, 843, 849, 859.
Северный департамент, 706. 728, 729, 732, 774, 775, 781,785, 788-800.
Севра Нантская, река, 261, 572 Севра Ниортская, река, 473, 475, 494, 501, 505, 507.
Севр, город, 723, 825.
Сегр, озеро, 65.
Сегрэ, округ, 562.
Седан, город, 814-818.
Сёдр, река, 473, 481, 487.
Сезаллье, плоскогорье, 404,409,444.
Сезанн, город, 684, 686.
Сез, река, 210,211, 263, 265,422, 423.
Секлен, город 796.
Секондпныг, город, 507.
Секюлежо, поток, 72.
Селонкур, местечко, 353.
Селль на Шере, город, 548. Сель, река, 652, 670, 778.
Селюнь, река, 641
Семгой, город, 814.
Семюр, город, 368, 369, 656.
Сена, река, 8, 15, 16, 28, 29, 44, 48, ПО, 143, 154, 166, 235, 336, 367, 368, 385, 420, 512 516, 517, 532, 535, 541-544,549,577, 586, 638,655 762, 765, 801, 811, 813, 854, 862.
Се нон, местечко, 822.
Сентапж, провинция, 34,97, 473, 491-493, 499, 505, 576, 840.
Сент, город, 480, 481, 491, 493, 494.
Сент-Альбан, город, 423
„ Аман в Пюизэ,местечко, 535.
„ Аман де-Буакс, город, 491.
,, Аман-лез-О, город, 794 „ Аман-Мон-Ром, город, 536.
Аман-Су, город, 436.
„ Амбруа, город, 265.
„ Андрес, форт, 750, 757
„ Антонен, город, 147, 441 ,, Африк, город, 429.
„ Иллер-дю-Гаркуе, город, 641.
п Иоахим, община, 575. Обев-дю-Кармье, порт, 624.
., Обен, Жукст Буллак, город, 631, 743.
,, Омер, город, 768, 769,786.
„ Онора, остров, 300.
„ Онорэ, область, 535.
„ Уэнь, побережье, 628, 629. 718.
., Фуа, местечко, 378, 382.
„ Эньяп, город, 548.
., Этьень, город, 30,319, 3Q4, 392, 419,421,428,445,459, 465, 469-474, 858.
География Рек.ию. т. II.
Сен-Клу, город, 717, 723.
„ Коломб, город, 248.
„ Коломб, деревня, 319, 367.
„ Кристо, минеральный ис­точник, 136.
„ Леопард, город, 459.
„ Ле-Таверни, дачное место, 726.
Ливрад, город, 150.
„ Лизье, город, 123.
„ Ло, город, 560, 645, 651.
„ Лоран, город, 370, 371.
,, .1 оран-де-ла-Саланк, го­
род, 119.
„ Лоран-де-Сердан, город, 114.
„ Лу, пик, 235.
„ Луи, город, 225, 226, 585.
„ „ канал, 287.
„ „ ущелье, 66, 67, 174.
„ Маде, город, 718.
„ Макспмен, город, 293.
,, Макер, город, 156.
„ Мало, город, 584. 590,616, 620-622, 630, 866.
,, Мало, залив, 558,579,585,
586, 614.
„ Мари, община, 573.
„ Маркуф, остров, 640, 645.
„ Марселеп, город, 319.
„ Мартен, канал, 711.
> Мартен, община, 491,501.
„ Мартен-,Иантоск, местеч­
ко, 301.
„ Мартори, ущелье, 108, 109,
125.
„ Мексан, город, 506.
„ Менегу, город, 663, 687,
688
„ Мигиель, город, 806, 812,
813.
„ Мишель, город. 484, 577,
586, 642.
„ Мишель Рошфор, город,
732.
,, Морисе, местечко, 819.
„ Мор, община, 719.
„ Мор, плоскогорие, 551.
„ Назэр, город, 37, 236, 291,
529, 530, 571,573-575.
п Никола-дю-Порт, город,
825, 826, :'ЗО.
„ Нала, город, 136.
„ Педро де Рода, каменн.
вал, 62.
„ Пон, город, 386.
„ Пьер, община, 497.
„ Пьер д’ Альбнньи, город,
321.
„ Пьер-лез-Эльбеф, город,
743.
„ Пьер-ле-Кале, предместье,
784-787.
„ Пьер ле Мутье, город, 534.
., Пьер-Порт, город, 633, 636.
„ Поль в Жарре, местеч­ко, 472.
„ Поль, город, 312, 781. Поль-де-Леон, город, 588, 590, 611.
„ Перэ, город, 274.
„ Педро-де-Рода, горн. цепь, 62.
59
Сен-Эгьен-де-Рувре, местечко, 744.
„ Бартелеми, община, 560.
„ Бартелеми, пик, 122, 560.
„ Беат, ущелье, 104.
„ Веля, город, 383.
„ Бернар Малый, гора. 177, 195.
„ Бертрав-де-Комминг, го род, 104.
„ Бом, вершина, 172, 174.
„ Бриё, город, 583, 584, 590, 887.
„ Бриек, залив, 594, 603.
„ „ порт, 613, 614-
„ Валери-ан-Ко, место для купании, 758, 759, 763, 764.
Валери-сюр-Сом, город, 779, 780.
„ Валлье, местечко, 313,374.
„ Бает, порт, 645.
„ Веран, деревня, 177.
п Гальмье, местечко, 472.
„ Гелье, город, 630 631, 633, 635, 636.
„ Годен, город, 68, 84,124, 125.
„ Дальма, местечко, 301.
„ Дезир, предместье, 653
„ Дени, город, 718, 726.
„ Денизский канал, 711.
., Дидье, город, 428.
„ Дизье, город, 683
., Дьё, город, 822, 886.
„ Жак, город, 572
„ Жан, форт. 278.
„ Жан д’Анжели, город, 491, 494.
„ Жан-де-Лонь, город, 340, 361, 362
„ Жан-де-Люз, гавань, 140.
„ Жан-де-Мориен, городъ
г 321.
„ Жан Лье де-Пор, город, 139.
„ Жени, местечко, 382.
„ Женье, город, 433.
„ Жерве, город, 323, 449.
„ Жермень-ан-Лэ, город, 489, 717, 723, 724, 895
„ Жиль, город, 165, 226, 271.
„ Жирон, город, 69,84,123,
126, 154.
„ Жорж, община, 497, 560.
„ Жорж д’Орк, город, 263.
„ Жюньен, город, 460.
„ Жюст на Шоссэ, город, 736.
„ Жульен, местечко, 324.
„ Жульен-ан-Жарре, го­род, 472.
„ Ипполит, город, 334, 353.;
„ Ипполит-ле-Фор, город,1 264.
„ Ирие, город, 456, 457.
,, Казе, округ, 564.
„ Кале, город, 564.
„ Кентен, канал, 232, 665, 731, 732, 762, 764.
„ Кентэн, город, 732, 733.
„ Киниан, горы, 67
„ Клод, город, 347-349.
„ „ округ, 347.
,, „ река, 333, 886.
„ Клод-Юра, город, 557.
ээ
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
56
Сен-Нон, город, 255, 256.
„ Пуан, озеро, 334.
„ „ месгечко, 371.
„ П урсэн. город, 466.
„ Пэ, ущелье. 101.
„ Рамбер, станция, 206, 214, 469, 472.
„ Рамбер-де-Жу. местечко. 343.
„ Рафаэль, город, 295.
„ Реми, город, 288,
„ Ренан, город, 596.
„ Рикье, город, 779.
„ Савиньян, город, 494.
„ Север, город, 153, 539.
,, Се рван, город, 621, 622.
„ Серэ, город, 439.
„ Сиприон, город, 108.
Сир, город, 7^3.
„ Сюльпис, город, 435.
„ Сюльпис-Лорьер, город,
459/
„ Тропез, город, 36, 170,
292.
„ Ферреоль, 231.
„ Фл оран ле ььель, город,
519.
„ Флорентен, город, 677.
„ Флур, город, 404, 444, 886.
„ Фоа, город, 418.
„ Фор, город, 492.
„ Фѵа-ла-Гранд, город, 164.
„ Шамон. город, 472.
„ Шиньян, город, 256.
Сены, департамент, 302, 376, 694-721, 774, 789, 833, 837.
Сены и Марны, департамент, 691-694, 721.
Сены п Уазы, департамент, 706, 718, 721-726.
Серез, ущелье, 175.
Серет, город, 84, 115.
Серкиныи, местечко, 738.
Серк, остров, « 24, 625. 631, 636Сероп, город, 156.
Серр, порт, 362.
Сетмонсель, община, 348.
Сетт, город, 229, 232, 234, 237, 242, 258, 259, 262, 263. 273. 280, 282.
Сеу-Ургель, город, 84.
Сейль, источник, 349, 370.
Сейн, остров, 584.
Сейсель, местечко, 199, 200, 343.
Сейсель, озеро, 205.
Сиврэ, город, 502, 503.
Сижан, город, 253.
Силле-ле-Гильом, местечко, 564.
Синтгабель, город, 125.
Сирэ, местечко, 825.
Систерон, город, 212, 213, 310.
Сиота, порт, 283.
Снежный хребет, 331.
Совтер, город, 136, 388.
Сов, город, 864.
Сожон, город, 481.
Солем, город, 564, 793.
Солидор, порт, 621.
Солютрэ, деревня, 371.
Соль, остров, 521.
Сольё, город, 369.
Сольксюр, местечко. 820.
Сольферино, город, 154.
Сомен, город, 794.
Сомма, река. 16. 29. 664. 671. 672. 726, 732, 733, 761800.
Соммы, департамент, 706, 776 - 780. '
Сомьер, город, 217, 264.
Сомюр, город, 517. 521. 522, 553, 557.
Сорт, река, 304, 389, 429.
Сореза, город, 436.
Сотвиль-ле-Руан, местечко, 744.
Ссо, местечко, 721.
Ссо, округ, 719.
Старый Аннеси, деревня, 323.
Степэ, город, 813.
Стивурд, город, 798.
Сгпнверк, город, 798.
Суассон, город, 689, 690, 729, 730, 887.
Сулак, город, 99.
Сувпньи, город, 467.
Сулосс, город, 819.
Сумена, город, 264.
Сурдеваль, город, 641.
Сюзак, скала, 475.
Сюлли, город, 542
Сюржер, город, 495.
Сюрэнь, город, 690, 709, 718.
Сьеннь, река, 642, 643.
Т
Таб (см. пик св. Варфоломея), вершина.
Таванат, кратер. 412.
Тальмон, порт, 112,475,448.
Танарг, гора, 395.
Танкарвпльский канал, 757.
Тарантез, город, 320, 322, 887.
Тарар, город, 383, 384, 474.
Тараскон, город, 69. 70, 84, 121, 126, 268, 269, 288,' 289,302.
Тарб, город, 77, 84, 87, 101, 131, 132, 154, 859, 887.
Тардуар, город, 480.
Тардуар, река, 458, 479, 491.
Тарна п Гаронны, департамент, 123, 143-148, 441.
Тарн. департамент, 147, 433- 436.'
Тарн, река. 107, 109, 125, 126. 143, 144, 148, 207, 254. 291, 388, 389, 429, 430, 434, 435.
Тартар, вулкан, 407, 409, 449.
Тайльбург, город, 481.
Тенд, ущелье, 175, 177.
Теией, местечко, 343.
Тенхебре, город, 646
Тфррасон, город, 453.
Терси, город, 152.
Тет, остров, 530.
Тет, река, 63-66.
Тек, долина, 63, 114, 115.
Тиер, город, 448.
Тиу, река, 323 •
Тибпран-Жонак, ущелье, 104.
Тивье, город, 455.
I Тизи, местечко, 384.
। Тилло. местечко, 819.
Титан, островт,292.
То, город, 241.
То, лагуна, 228, 239, 240, 243, 258, 259.
Тон, местечко, 323.
Тоннен, город, 150.
Тоннер, город, 677.
Тоннэ-Шарант, город, 481,491.
495, 496.
Тонок, город. 324.
Тор, река, 304, 386.
Трамблад, город, 482, 485, 486.
Треварс, горная цепь, 213.
Треву, город, 344, 346
Третье, город, 590, 612, 613.
Третье, река, 593-595.
Трелазе, община, 560.
Треньяк, город, 451.
Тренор, гавань, 673, 762,780.
Трпкастеп, город 312.
Тринкталь, гора, 287.
Триё, река, 579, 612
Труа, город, 23, 559, 661. 678 - 680, 887.
Трувилль, порт, 654, 675, 750.
Туаретт, деревня, 344.
Туарсэ, город, 561.
Туар, река, 507.
Тувра, река, 479, 489, 490.
Тук, река, 637, 639, 646, 648, 654.
Туллень, город, 319.
Тулон, город, 172, 289-291,608, 886. '
Тулубр, река, 244.
Тѵлуза, город, 16, 60, 68, 82, 84, 108-110, 123, 125, 128, 140, 142 148, 247, 433, 439, 459, 467,' 97.
Туль, город, 813, 818, 828. 829, 830.
Тунис, остров, 128.
Турень, область, 29, 502, 512. 513, 515, 518, 544, 551, 553, 567.
Туркуен, город, 796, 797.
Турлавиль, город, 644.
Турнвиль, местечко, 749.
Турпон, город, 150, 274, 313.
Турню, город, 370.
Турувр, город, 647.
Тур, город, 16, 503, 507, 512, 524, 547, 551-554, 861, 887.
Тур-де-Пэп, город, 320.
Тэн, город, 313.
Тюк-де-Мопа, вершина, 78.
Тюлль, город, 450, 451.
Тюрбп, горы. 298
Тюэ, деревня, 395.
У.
Уазап (Пельву). горы, 179 -183, 188, 192, 206, 212, 309, 314.
Уазы, департамент, 733-737.
Уаньонь (Оньон), река, 332, 333, 335, 336, 528.
Уассель, город, 744
Увез, река, 207,304,307, 311.
У дон, река, 562.
Узе, город, 211, 217, 265, 266, 422
Упстрегам, гавань, 651, 652.
Уллен, местечко, 382.
Ус, река, 102, 196.
Устьев Роны. департамент, 226, 275-289, 706.
Уш, река, 362.
Уэссан, остро в,583,586, 590, 597.
Ф
Фаверж, город, 323.
Фалез, город, 652.
Фау, город, 608.
Фекан, город, 500, 673,748, 758.
Фельтэн, город, 462.
Ферней, город, 342.
Ферте-Бернар, ущелье, 563.
57
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
58
Ферте-су-Жуар, город, 693.
Фёр, город, 469, 474, 731.
Фер-Шампенуар, местечко, 686.
Фижак, город, 417, 439.
Фим, город, 690.
Финистерре, департамент, 580, 597, 605 611, 833.
Финиейль, гора, 388, 395.
Фирми, город, 432.
Фпрмипи, город, 472.
Фландрия-, провинция, 761-800,
853
Флер, город, 646, 649.
Флёранс, город, 142.
Флеш, округ, 564.
Флорак, город, 423.
Фонтенебло, город, 692, 895.
Фонтенуа-ле-Шато, местечко, 821. Фонтэи-сюр-Марн, местечко, 683.
Фонтэн ле Конт, город, 508, 509
Фонтепэ-о-Роз, община, 721.
Фонтесторб, источник, 122.
Форез, город, 180, 384, 447, 471, 474
Форез, община 418, 419, 424, 516, 524.
Форж-лез-О, местечко, 760.
Форкалькье, местечко, 310.
Форт-Филипп, город, 798.
Фоссил, проход, 332, 335, 342, 347, 357
Фрашп Контэ, область, 42, 49, 53, 168, 342, 347, 351, 354, 356, 360, 368, 818
Фреван, город, 781.
Фрежюс, город, 170, 276, 295, 886.
Фрежюс, залив, 235.
„ ущелье, 191, 276.
Фрез, местечко, 822.
Френуа-лё-Граи, город, 733.
Френэ лё Виконт, город, 563, Фрескель, река, 229, 231,-232,245, 251.
Фронтпньан, город, 239,242, 259, 390.
Фронтон, город, 125.
Фрон, города,, 794.
Фу а, города,, 69, 84, 119, 121
Фужероль, деревня, 361.
Фужер, город, 624.
Фульзус, город, 470.
Фуршамбо, город, 534.
Фюмель, город, 150.
Фюмэ, город, 817.
Фюн, озеро, 410.
Ф юр лес, город, 800.
Фьен, местечко, 786.
Фьер, река, 196, 199, 200, 323.
ИИ.
Шабанэ, местечко, 489.
Шабейль, город, 313.
Шавеньян, город, 445.
Шазель-сюр-Лион, община, 473.
Шалабр, город, 248. 251.
Шаландре, станция, 682. иИален, озеро, 332.
Шалл, местечко (серн. воды),321.
Шалон. город. 16, 40. 168, 336, 340, 361, 369, 370, 374, 561.
Шалон-сюр-Марн, город, 684, 685, 690, 861, 887.
Шалосса, город, 152, 153.
Шальян, город, 565.
Шалю-Шаброль, город, 458.
Шамальер, ущелье, 399.
Шамбери, город, 193, 196, 197, 320, 321, 383, 887.
Шамблэ, и орт, 350.
Шамбон, город, 463, 472.
Шамбон, озеро, 407, 409, 449.
Шампань, провинция. 512,539, 540. 655-762, 800, 811, 813,818,821, 839, 843.
Шамканье, город, 360.
Шампаньель, город, 333, 351.
ИПамунп, деревня, 195,323.
Шамуни, река, 194, 195.
Шап-Сан-Бри, станция, 676.
Шандамуа, поток, 335.
Шанлье, город, 734.
Шансор, горы, 179.
Шантоинэ, город, 509.
Шантильи, город, 717, 735.
Шантосэ, местечко, 561.
Шанъи, город, 40, 367, 370.
Шапель-о По, местечко, 737.
Шаранта. департ., 460, 473, 480- 492, 721.
Шаранта. река, 15, 16, 29, 385, 416, 452,455-457,473,475.479481, 485, 488,489,491. 493-496, 502, 505, 506, 512.
Шарантон, община, 719.
Шаритэ, город, 534.
Шарльвилль, город, 817.
Шарльруа, местечко, 729.
Шармет, деревня, 321.
Шароль, город, 375.
Шаролэ, область, 375.
Шаролэ, холмы, 325,336,369,419, 420.
Шартр, город, 550, 564, 886.
Шатель Гюйон, место купанья, 447.
Шательро, город, 502, 503, 505. Шатильон, город, 367, 541,660. Шатпльоиэ, плоскогорье, 362.
Шато, община, 497.
Шатобриан, город, 575, 576.
Шатобрэн, развалины, 540.
Шато-Гонтье, город, 566, 567.
Щатоден, город, 549.
Шато-Дофен, местечко, 176.
Шато-дю-Луар, местечко, 564.
Шато-Ларше, город, 504.
Шатолин, река, 579.
Шатолэн, город, 589, 608.
Шатонёф, город, 449. 491, 505. 542.
Шатонёф Рапдон, местечко. 423.
Шато-ИИорсиен, местечко, 814.
Ц.
Центральный канал, 336, 370, 375, 420, 656-
Цербер, мыс, 62, 116.
Ч.
Черданья, 64, 65.
Черная Гора, 231, 248, 386, 433, 436, 578 579, 608.
Черный город, 258.
Шато-Рауль, город, 541.
Шаторено, город, 553.
Шато-Ренар, город, 212, 289.
Шатору, город, 540, 541.
Шато-Тьери, город, 729.
Шато-Шинон, город, 535.
Шатр, город, 540.
Шельда, река, 16, 29, 664,726, 732.
761-800, 809.
Шемплье, город, 561.
Шемулеп, мыс, 530.
Шенегют, город, 521, 557.
Шера, департ., 466, 535-539.
Шеран, река, 323.
Шербург, город. 20. 643-645, 725, 738, 751. 878.
Шесси-ле-Минь, город, 383.
Шейрон, гора, 174.
Ши нон, округ, 555, 556.
Шовиньи, местечко, 503.
Шодзег, город, 444.
Шод-Эг, вершина, 404.
Шозей, острова, 625, 626.
ИПолэ, город, 561.
Шомерак, местечко, 274.
Шомон ан Басиньи, город.
682, 683.
Шомпобер, местечко, 686.
Шони, город, 731.
Шоффай.иь, город, 375.
Шуази-лё-Руа, город, 720.
Э.
Э, гора, 214.
Э, город, 282-284, 294, 761,886.
Э, остров, 481, 485, 495.
Э-в-Савойе, город, 321.
Эвиан, город, 324.
Эвре, город, 739-741, 887.
Эврон, город, 566.
Эгбелетт, озеро, 196.
Эгильон, город, 106, 141, 150.
Эгль, город, 647.
Эгперс, город, 447.
Эгуаль или Хор-Дьё, вершина, 391, 395.
Эг, река, 311, 312.
Эг-Морт, город, 64, 226-229, 235, 237, 242, 251, 271.
Эгюиль-Руж, гора, 193, 194, 213, Эзак, кратер, 396, 398.
Эккомуа, местечко, 564.
Эклюз, форт, 198, 343.
Экс, город, 460.
Элвен, город, 602.
Эльбёф, город, 743, 744.
Эльн, город, 117.
Эмбрен, гора, 177, 184.
Эмбрен, город, 178, 213, 309.
Эна, департ., 342-347, 371.
Эни, департ., 726-733, 781, 790.
Эндры, департ., 539-541, 548.
Эндры и Луары, департ., 550,-556.
Эн, река 16, 203, 204, 332, 333, 340, 342, 344, 347, 349,351, 431, 684, 687-
Эперне, город, 23,662, 684-686, 690.
Эпинак, город, 367, 373.
Эпиналь, город, 819, 821.
Эра, департ., 492, 725, 737-743, 833, 834.
Эра и Луары, департ., 549-550.
'59
алфавитный указатель.
60
Эрбейль, город, 466.
Эрво, округ, 507.
Эрмитаж, холмы, 313.
Эрне, местность, 565.
Эр, город, 153, 749, 887-
Эр, река, 28, 266, 289, 291, 420, 429, 433, 638, 754, 755.
Эрье, река, 272.
Эсбиит, река, 122.
Эскублак, город, 531.
Эскулубр, город, 66.
Эспальон, город, 388, 433.
Эсперу, гора, 395.
Эсперу, город, 264.
Эспигетт, маяк. 228, 229.
Эсппнуз, горы, 395.
Эссе, местечко, 618.
Эссон, город, 724.
Эссои, река, 661, 724.
Эстажель, город, 119.
Эстак-де-Варез, мыс, 61.
Эстер, город, 798.
Эстобэ, гори, хребет, 75, 76 Этамп, город, 724, 725.’ Этандар, гора, 195.
Эта иль, порт, 781.
Этен, город, 813.
Этль, мыс, 282.
Эйг, река, 207.
Ю
Юбай, река, 310.
и Юбайетт, река, 310.
ИОвонна, река, 277
( Южный канал, 232,23э, 0,7 ,, 1-17, 248,
252, 257, 258, 386, 437, 861.
Юра, горы, 9, 10, 22, 29, 85, 168, 198, 200, 201,203,204,327-384, 391, 802, 803, 842.
Юры, департ., 322, 341, 347-351, 854.
ИОрьяк, местечко, 316.
Юссель, 308.
Я
Янус, горы, 308.
Нонна, река, 509, 658, 661, 663, о 675-678, 692, 697, 698.
Нонны, денарт., 675-678.