КулЛиб - Классная библиотека! Скачать книги бесплатно 

Земля и люди. Всеобщая география. Книга 10 Том 18-19 [Жан Жак Элизе Реклю] (doc) читать онлайн

Книга в формате doc! Изображения и текст могут не отображаться!


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
t I
ИЛЛЮСТРИРОВАННОЕ УДЕШЕВЛЕННОЕ ИЗДАНИЕ ЗЕМЛЯ И ЛЮДИ.
ВСЕОБЩАЯ ГЕОГРАФИЯ ЭЛИЗЕ РЕКЛЮ.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ ТОМОВ В ДЕСЯТИ КНИГАХ.
КНИГА ДЕСЯТАЯ.
Т о м ы 18 и 19.
ПЕРЕВОД СДЕЛАН СО 2-ГО ИСПРАВЛЕННОГО И ДОПОЛНЕННОГО ИЗДАНИЯ, под редакцией С. П. Зыкова, ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО ЧЛЕНА ИМПЕРАТОРСКОГО ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВ А- С.-ПЕТЕРБУРГ.
ИЗДАНИЕ ТОВАРИЩЕСТВА «ОБЩЕСТВЕННАЯ ПОЛЬЗА’ И H' Большая Подьяческая, № 39. ЮШ ♦ '9
Рисунки дозволены цензурою.
Типография Товарищества «Общественная Польза», Большая Подьяческая, дом № 39. i
Оглавление десятой книги.
ТОМ 18
ЮЖНАЯ АМЕРИКА.
ГЛАВА Г стр.
Общий вид континента 1
ГЛАВА II.
Антильские острова у берегов Венфцуэлы 63
1. Тобого, Тринидад, Маргарита, «Острова под ветромъ» —
2. Тобаго —
3. Тринидадъ 67
4. Маргарита исоседние островки. ... 84
5. «Острова под ветромъ».—От острова
Орчилья до острова А руда 86
ГЛАВА III.
Венфцуэла 91
ОБЛАСТЬ АНДОВ.
ГЛАВА IV.
стр.
Колумбия 193
ГЛАВА V.
Экуадоръ 385
ГЛАВА VI.
Перу 453
ГЛАВА VII.
Боливия, 573
ГЛАВА VIII.
Чили 629
Том 2ZI.X.
БАССЕЙНЫ РЕК АМАЗОНКИ И ЛАПЛАТЫ.
ГЛАВА Г
стр.
Гвиана 1
1. Общий очеркъ —
2. Английская Гвиана 53
3. Голландская Гвиана 63
4. Французская Гвиана 68
5. Спорная Французско-Бразильская территория 79 ГЛАВА II.
Бразильские Соединенные Штаты ,. . 83
2. Область Амазонки. Штаты Амазонский и Пара 108
3. Покатость реки Токантин. Штат Грйясъ .* 191
4. Экваториальное побережье: Штаты Мараньян, Пиои, Сеара, Рио-Гранде-до-Норте, Параиба, Пернамбуко, Алагоаипъ 206
5. Бассейн рио-Сан-Франсиско и восточный склон плоскогорий: Штаты Мпнас-Жираес, Бахиа, Сержипе, ЭспиритоСанто 234
6. Бассейн р. Параибы: Штат РиоЖанейро и нейтральная муниция 281
7. Покатость р. Параны и океанский контр-склон: Штаты Сан-Пауло, Парана, Санта-Катарина 316
8. Покатость р. Уругвай и смежное с нею побережье: Штат Сан-Педро пли Рио-Гранде-до-Суль 371
9. Матто-Гроссо 388
10. Материальное и социальное состояние бразильского населения 412
11. Правительство и администрация .... 448
ГЛАВА III.
Парагвай 457
ГЛАВА IV.
Уругвай 507
ГЛАВА V.
Аргентина 531
ГЛАВА VI.
Фалкландские острова и Южная Георгия 701
/ Заключение 703
ВСЕОБЩАЯ ГЕОГРАФИЯ
Элизе Реклю.
Том XVIII.
ЮЖНАЯ АМЕРИКА. ОБЛАСТЬ АНДОН.
Перевод под редакцией С. II. Зыкова,
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО ЧЛЕНА ИМПЕРАТОРСКОГО ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА.
С.-ПЕТЕРБУРГ.
Издание Товарищества «Общественная Польза» и К" Большая Подьяческая, 39.
1901.

ЮЖНАЯ АМЕРИКА
ОБЛАСТЬ АИИДОВЪ
Глава I
Общий вид континента.
Г
Южная Америка, видимая с высоты на планетном шаре, заканчивает на востоке большой полукруг континентальных земель, опоясывающих Тихий океан. Это часть света, которая, в этом громадном полукруге, представляет наиболее правильности своим скелетом гор: ни в Африке, ни в Азии, ни в Северной Америке высокие горные цепи и массивы, поднимающиеся, в виде бордюра, на более или менее значительном расстоянии от океана, не образуют такого непрерывного вала и не держатся так строго в соседстве морского побережья. Ни в какой другой материковой массе главная цепь, Альпы, Гималаи или Скалистые горы, не имеет, относительно остальной части континента, такого важного значения, как Анды. Средняя высота Южной Америки, рассматриваемой как твердое тело члс совершенно горизонтальной поверхностью, вычислена Гумбольдтом в 351 метр; последующие изыскания, сделанные с большей точностью на основании более подробных картографических документов, дали для этой высоты 9 облее значительную цифру, именно 397 с половиной метров, из которых 250 метров должны' быть приписаны массе Андской системы, равномерно распределенной по всей -поверхности выступающих над водой земель.
О A. de Lapparent, „Traite de Geologie“.
География Реклю. т. ХУПП.
Форма Южной Америки, сравниваемая с формой других материков, составляет один из предметов изучения, всего чаще привлекавших внимание географов. Аналогия контуров между южною частью Нового Света и двумя континентами Африки и Австралии была замечена уже в прошлом столетии Бюффоном и другими учеными; много раз указывали на то, что три южных материковых тела, отличающиеся более массивным формами сравнительно с северными континентами, менее изрезанные заливами и менее расчлененные на полуострова, сходствуют между собой главными чертами, также как и географическим положением; указывали также на симметрию в строении, которую представляют Африка и Южная Америка, наклоненные одна к другой своими речными бассейнами и выдвинувшие с обеих сторон Атлантического океана, как бы стремясь соединиться, свои передовые мысы, крайние выступы Гвинеи и Бразилии; наконец, констатировали также сходство очертаний между двумя континентальными половинами Нового Света, имеющими, та и другая, треугольную фигуру и представляющими соответственный рельеф гор и гидрографический режим.
Главные контрасты двух континентов Нового Света происходят в особенности от разности широт; в сравнении с этой причиной, различие внешних ферм имеет лишь второстепенное значение; тем не менее, следует указать, в чем состоит это различие. Южная Америка, имеющая гораздо точнее 1
, _ очерченную, окружность, явственно ограничена своему климату, естественным цроизведенина северо-западе впадиной, в которой течет ям и удобству судоходного сообщения между, *• Атрато, и которая соединяется через очень, их портами, тогда как снежные земли крайнизкий порог с заливом Сан-Хуан, окайнего севера, в Ледовитом океане, остаются мленным болотистыми берегами: материкъ
• этот, следовательно, может быть рассматриваем, в его совокупности, как обширная островная земля, в роде Австралии. Северная Америка, продолжающаяся на юг длинным, извилистым перешейком Центральной Америки, составляющей продолжение Мексикан­
ских возвышенностей, имеет гораздо более
неправильное строение, нежели материк-близнец. На другой оконечности, северная часть Америки сливается наполовину с лабиринтом . больших островов и архипелагов, соединенных большую часть года непрерывной ледяной мостовой и одетых снежным покровом: с этой стороны размеры американских земель нельзя определить
с точностью; о протяжении можно судить лишь гадательно, на основании суммарных и отчасти противоречивых ръемок. Северная . Америка, так сказать, теряется в таинственных областях полярных морей. Таким образом северный ма. терик,, хотя занимающий более значительную / -часть земной поверхности, чем южный, уступает, однако, последнему по величине годного для обитания пространства. Цивилизованный человек в действительности может распо.г лагать только двумя третями этой части света.
Карл Риттер и, до недавнего времени, все географы указывали, как на большое преимущество Северной Америки по сравнению с южным континентом, на более развитое расчленение её берегов. Северная половина богата островами и. полуостровами, каковы Полярный Архипелаг, Алеутские и Антильские острова, Лабрадор, Калифорния, Флорида и Центральная Америка, тогда как] южная половина Нового Света, сТ> побережь­ем едва иссеченным, имеет лишь немногие
и небольшие полуострова, если не рассматривать крайнюю оконечность самого материка, Патагонию, как своего рода полуостров; что касается островов, вообще немногочисленных, кроме как у южных берегов, то они ; скучены вдоль побережья и почти не нарушают правильности внешних очертаний континента. Но это различие двух матер иковъ
в относительной пропорции их иссечений и
igt
архипелагов не имеет того значения, какое ему приписывали. Богатство островами и полуостровами не составляет непременно выгоды и даже может быть причиной невыгоды: все зависит от особенных условий, представляемых каждым из географических тел. Так-, Антильские острова сделались жемчужиной Нового Света, благодаря своему счастливому положению при слиянии океанских течений и впереди Караибского моря, благодаря
совершенно необитаемыми, и даже не предвидится, чтобы они когда-либо могли привлечь население: их посещают разве только искатели золота или шкур пушнаго' зверя да редкие путешественники, желающие изучать природу под захватывающим видом угрюмой безжизненной пустыни. С другой стороны, полуострова Северной Америки, Новая Шотландия, Мексиканская Калифорния, даже
Флорида, далеко не имеют такой же цены,
как самое туловище материка, в качестве 1 ' территории для колонизации.
Но в обеих половинах Америки вырезки побережья, представляющие судоходству легко, доступные пункты, удесятеряются, даже увеличиваются в сто раз сетью внутренних речных или озерных путей. В этомъАолиощении американские ЭДонтиненты-близнед®* являются одинаково привилегированными, по сравнению с различными частями Старого Света. Правда, Южная Америка не имеет пресноводного средиземного моря,,, подобного системе Великих озер северного материка;
американские
Света. Правда, Южная Америка не имеетъ
даже самое большое из её озер, Титикака/*
хотя на нем плавают суда, не связано, с другими линиями водяного сообщения; бассейн этот остается уединенным в высокой котловине Андов. Но разветвлению Миссисипи, с его 28.000 или 30.000 километров судо­ходного пути, Южная Америка может противопоставить величайшую реку земного шара, поток Амазонок, с общим протяжениемъ
тренних водяных путей, даваемой южному
с Миссисипи своей .обширной сетью сходи
глубоких каналов по крайней мере вдвое большим того, каким обладает Миссисипская покатость. К этой огромной сети внутренних водяных путей, даваемой южному континенту Амазонкой и её притоками, нужно прибавить бассейн Ориноко, тоже очень богатый переплетающимися судоходными реками, и бассейн больших лаплатских рек, Парагвая, Параны, Уругвая, соперничающим с Миссисипи своей .обширной сетью сходя-1 ицихся потоков. Сверх того, Южная Америка отличается среди континентов сглажением раздельных порогов меящу главными речными бассейнами: можно сказать, в известной мере, что от дельтыОриноко д< вообразного устья Рио-де-Лаплата вс< гидро графические системы этого материкадиливаютсй в одну. X
Для Ориноко и Амазонки Соединение это полное, благодаря бифуркации верхнего Ориноко, воды которого с одной стороны изли­

ваются на юг через Кассиквиаре, с друд гой—текут прямо к Атлантическому океану и заливу Парна, переходя водопадами Май- пурскимъ’ и Атурским, каменистые обломки
смытых гор. Что касается двух бассейнов Амазонки и Лаплаты, TQ они не сообща-* ются так открыто; однако., на линии их раздела есть немало мест с неопределенным скатом, где воды, ключевые или болотные, изливаются то% в одну, то в другую сторону, смотря по направлению ветров, местному обилию дождей, отложению наносов или сползанию почвы. У подошвы боливийских Андов, ветви рек Маморе и Пилькомайо кажутся переплетающимися, а ниже плоские равнины усеяны болотами, принадлежащими к двум бассейнам своими оконечностями. В центре континента, верхние притоки рек Гвапоре и ХаурУ бывают соединены в сезон дождей: одна река амазонскайо бассейна, Рио-Алегре, берет начало на южной покатости континента и проходит через раздельное болото, прежде чем обогнуть цепь холмов Серра-Агоапеги, чтобы течь на север к Гвалоре: ничего нет легче, как установить постоянное сообщение между этими двумя речными системами либо посредством волоков, либо прорытием канала длиной всего каких-нибудь 7 километров. Подобное же соприкасание бассейнов существует и далее на востоке между восточными притоками Парагвая и рекой Арпнос,- одной из главных ветвей амазонского Тапахоса, и. там уже дважды, в 1713 и 1745 годах, делались попытки
прорытия соединительных каналов.
В целом, гидрографическая система Южной Америки отличается огромным избытком жидкой массы, который частию уносится реками в океан, частию разливается в значительном количестве внутри материка, не в виде озер, но в виде боковых излияний и в виде сети врфменйьих потоков, изменяющихся из году в Иод и из сезона в сезон, соответственно чередованию прибыли и убыли воды в реках. Ни один континент не представляет такого обширного протяжения равнин, третичных, четвертичных или аллювиальных, формации которых, очевидно74 были отложены стоячими и проточными водами озер и рек. Изучая контуры и общий скат этих формаций, геологи констатировали, что движение вод происходило в двух главных направлениях: одно— параллельное меридиану и обозначаемое в особенности течением Парагвая и Параны, другое—пересекающее • первое под прямым углом и идущее от Андов к Атлантическому океану; река Амазонок, «видимый экваторъ», остается осью этой площади истечения. Вид, представляемый полукругом Андов, между плоскогорьем Богота' и плоскогорьем Боливии, свидетельствует о громадной работе размывания, совершившейся в этой области гор: очевидно, восточный скат Андов был разрыт и смыт водами на огромных толщах, многочислен
ные боковые цепи были совершенно сравнены с землей, и их размельченные обломки были разнесены потоками по дну обширных внутренних морей, занимавших некогда среднюю часть континента. Материалы, принесенные с гор к речному устью, которые Гумбольдт считал пластами древнего красного песчаника, тогда как Марциус причислял их к триасу, суть в действительности глины и пески четвертичного образования; пдн мнению Агассица, они частию ледникового происхождения *). г
Сравнительно с другими частями Андской системы всего лучше устоял против размывающего действия рек массив возвышенностей Боливии. Эта центральная твердыня южно-американского горного вала имеет не менее 800 километров ширины, между кручами, спускающимися в воды Тихого океана, и равнинами, где кочуют бродячие индейцы, тогда как на самой оси Амазонки, под 3 градусом южной широты, перешеек Кордильеров суживается до 200 километров. На востоке Боливии, нарождающиеся реки, которые далее изливаются, одне—в бассейн Ама-, зонки, другия—в бассейн Парагвая, не имели достаточно силы, чтобы смыть предгорья; скатерть плоских равнин, отделяющая палеозойские породы Андов.от формаций бразильских плоскогорий, суживается, на раздельном пороге, в проход, шириной около 400 километров, усеянный по середине многочисленными холмами ц острововидными грядами, остатками кристаллических ядер и древних формаций, занимавших континент от моря до моря. Проходы, которые Амазонка и Ориноко должны были открыть себе через высоты побережья, еще гораздо дем проход этого среднего порога:’лйЛду устьями Тапахоса и Хингу Амазонская долина ймеет всего только около, сотни километров от холма до холма.
Громадный избыток дождевых вод, характеризующий Южную Америку и дающий ей широко разветвляющуюся сеть рек, составляет для её жителей не более как виртуальную выгоду, по крайней мере в экваториальном поясе: эти жидкия массы слишком обильны, слишком неправильны в своем режиме, чтобы человек мог управлять ими, и до недавнего времени он даже едва утилизировал их для целей судоходства. Кроме того, теплый и душный климат этих стран не позволил еще белой и смешанной расе акклиматизироваться в виде многочисленных колоний; почва, необычайно плодородная, покрылась сплошными лесами, непроходимыми чащами густо переплетающихся растений, где
Marcou, „Bnlletin de Иа Sociate Geoiogique de France", 3 d4e. 1888.
*
7
целые поколениябудут делать лишь узкия просеки. Амазонский лесъ» который испанцы называют. Selva (лес) по преимуществу, икоторый продолжается на юг лесом, известным у португальцев под именем Matio Grosso (Большой Лес), тянется на пространстве около 7.000.000 квадр. километров, т. е. на пространстве, почти равном Европе, и в наибольшей части этой громадной лесной площади путешественники, даже искатели каучука, ипекакуаны и других лекарственных или полезных в промышленном отношении продуктов, знают «Лесъ» только по извилистым аллеям, открытым реками и ручьями в его тени. Область деревьев, почти необитаемая, разделяет равнины нижней Венфцуэлы и равнины нижней Боливии более, чем разделяла бы настоящая пустыня. Оттого, несмотря на неизмеримые пространства, покрытые снегом и льдом, несмотря на тундры, поросшие мхами и лишаями, которые занимают около трети поверхности материка, Северная Америка представляет в наши дни для заселения более благоприятную территорию, чем Южная. Главное преимущество первой в том, что умеренный пояс, наиболее пригодный для развития и преуспеяния белой расы, занимает там самую широкую часть континента, ту часть, где устроились Соединенные Штаты. В Южной Америке,' напротив, соответс'гвующие страны начинаются с половины континента, уже суженного, который чем далее, тем все более уменьшается в ширину по направлению к антарктическому полюсу. Тогда как, измеряемая, на карте Вфргама, изотермами 8 и 20 градусов Цельзия, эта климатическая область обнимает в северном материке пространство в И0.300.000 квадр. километров, аналогичный пояс на южном континенте заключает в 'себе только 4.650.000 кв. километров, т. е. около половины.
Другую невыгоду Южной Америки, сравниваемой с Северной, как область заселения, составляет её отдаленность от других частей света, в беспредельности океанов. Относительно больших торговых городов и густо населенных стран, Западной Европы, Китая, Индостана, центр которых приходится почти в середине Старого Света, Южная Америка—самая отдаленная земля, если не считать антарктических полярных областей; Однако пар позволил на много сократить время путешествия между атлантическими портами Европы и гаванями Колумбии, Бразилии, Лаплаты, а в близком будущем, вероятно, легко будет, с помощью средств, даваемых современною промышленностью, поставить восточные порты Бразилии почти в такое же расстояние от Лондона и Парижа, в каком теперь находятся Монреаль
8 и Пью-Иорк. Уже и ныне пароходные линии связывают непосредственно южно-американские берега с берегами Европы, но постройка африканской сети железныхъ' • дорог позволит удвоить скорость переезда. В этом отношении «железная дорога через Сахару» имела бы важность главным образом для американцев. В настоящее время во Франции занимаются с большим рвением, внушаемым скорее колониальным патриотизмом,
чем заботой об экономических интересах, планами сооружения путей, проникающих в Сахару/в Судан, в Сенегал. Без сомнения, рельсовая Ливия из Алжира к озеру Чад, продолженная до Убанги и до Конго, имела бы в будущем неоспоримую цену для эксплоатации еще непочатых природных богатств, но железные дороги, проведенные из Филиппвидля, Алжира и Орана в Дакар или какой-либо другой, еще более близкий к Гвинейскому углу континента, пункт, представляли бы не только выгоду соедине< ния Алжирии и Сенегала в одно торговое и политическое целое, но, как на это и было уже указываемо некоторыми инженерами ‘), послужили бы также на пользу большего между-континентального сообщения из Европы в Южную Америку. Из Дакара в НАталь или Пернамбуко, на берегах Бразилии, быстроходные суда, такия, как пароходы, со­вершающие. рейсы между Ливерпулем и Нью-Йорком, переплывали бы Атлантический океан менее, чем в три дня, так как в этом месте ширина его сравнительно наименьшая, и даже на этом переходе пассажиры имели бы удовольствие видеть две земли, Сан-Пауло и Фернандо Норонья. Береговая железная дорога из Пернамбуко в БуэносъАйрес, с ветвями внутрь материка, продолжила бы большую трансатлантическую линию, соединяющую три части света. Следуя этим путем, с нынешнею скоростью сильнейших машин, путешественник, отправившийся из Парижа, мог бы достигнуть Буэнос-Айреса в одиннадцать суток, втрое скорее, чем по нынешним дорогам.
Размеры Южной Америки, по Ш. Перрону: пространство, с островами-1—17.704.288 кв. килом.; пространство, среднее, других материков, с островами—23.557.295КВ, килом.; окружность континента, измеренная на карте масштаба 1 : 7.500.000—29.690 километр.; наибольшая длина континента — 7.330 километр.; наибольшая ширина континента— 5.120 километр.; расстояние от центра допобережья—2.560 километр.
Отдаленность южно-американского материка относительно людных и торговых странъ
’) Alfred Guy, „La verite snr le TranssaharienA.
Старого Света замедлила дело открытия, начатое уже за несколько веков до Колумба в Северной Америке. Ни один нормандский искатель приключений не приставал къ
полагаемая финикийская надпись, найденная на берегах Парагибы, в экваториальной Бразилии, оказалась подложной1). Уже шесть лет испанские каравеллы обходили от острова до

южным берегам; никакая легенда, предшествующая веку великих мореплавателей, не говорит о таинственном острове, мельком виденном странствующими монахами в этих отдаленных морях южного полушария; пред острова Антильское море, когда Христофор Колумб, в 1498 г., достиг берега «Твер-
9 Ladislau Netto;—Paul Gaffarel, „Histoire de la decouverte de 1’Amerique £.
дой Земли» (Costa Ferina), близ дельты Ориноко; он констатировал важность этой могучей реки, но не исследовали' вЛоды в нее и, вырвавшись из залива Лариа через одну из «пастей Дракона», где сталкиваются приливные течения, поспешно вернулся к своим рудникам и плантациям в Эспаньоле.
В следующем году Пералонзо Ниньо и' океанов; моряки его экипажа единогласно Кристобаль Гверра высадились, в свою очеобъявили, что видели «конец земли». Однако,
редь, на побережье твердой земли и проследовали вдоль берегов в западном направлении, вступая в сношение с туземцами; затем, несколько месяцев спустя, состоялась памятная экспедиция Охеды (Hojeda), сопро­вождаемого искусными кормчими, Хуаном дела-Коса и Америго Веспуччи: ими было пройдено пространство свыше тысячи километров, ч между болотистыми пляжами нынешней Гвианы и полуостровом, где бродят индейцы племени гоахирос, к западу от залива Маракайбо. В два первые года шестнадцатого столетия, Бастидас из Севильи закончил исследование колумбийских берегов до залива Ураба. В ту же эпоху европейские морепла­ватели начали посещать и берега континента, обращенные к Африке. Виценте Пинсон , обследовал мррские берега и речные устья Гвиан, плавал в «Пресноводном море», омывающем амазонский остров Марахо, и проследовал вдоль берега нынешней Бразилии до крайнего мыса Сан-Рок; Диего деЛепе объехал те же области моря, тогда как Альварес Кабраль, пристав к берегу южнее, в Порто-Сегуро («Безопасный портъ»), полагал, что открыл остров,, землю СантаКруц (св. Креста),, которую позднейшие исследования соединили с континентальными берегами,, посещенными его ' предшественниками. Затем Америго Веспуччи объехал по.
.бережье на юго-западе до Хананейской бухты, к югу от теперешней Бразилии, и нормандцы из Дьеппа, между прочим, Гонпевиль, ходили туда за прянностями *)• Вскоре после того, в 1509 году, Виценте Пинсон и Диаз де Солис вошли в большую реку, которую шесть лет спустя Солис осмотрел подробнее: это—обширный южный залцв или лиман, куда изливаются два потока, Уругвай и " Парана, и который называли Рио де-Солис («река Солиса»), пока другой мореплаватель, ’ Себастиан Кабот, неубедился, в 1528 году, что этот речной путь есть одна из больших дорог к серебряным рудникам в Перу: таково было происхождение имени Ла-Плата иди «Серебряная», данного Открытой Солисом реке. Памятная экспедиция Магеллана, г. " в 1521 году, довершила открытие атлантического берега Нового Света до входа в про-
7) D’Avezac, „Nouvelles Annales des Voyages“,1869;— Paul Gaffarel, цитированное сочинение.
ливъу отделяющий Огненную; Землю и её архипелаг от континентального тела. Шесть лет спустя,; один из спутников Лоайсы, Фран» сиско де-Осес (de Hoces), следуя вдоль побережья, но не заходя в пролив, доходил до южной оконечности Огненной Зфмлщ.почти до самого того места, где встречаются воды двух *
точное очертание этих берегов стало известно только столетие спустя, со времени путе-' < шествия Лемэра, в 1616 году.
Западный берег Южной Америки, более удаленный от Европы, дольше 'Оставался неизвестным, чем восточный, омываемый Атлантическим океаном. Только через тридцать лет после открытия Сан-Сальвадора, Андагойя, выйдя из Панамской бухты, поплыл вдоль берегов Тихого океана, по направлению к таинственной земле Биру или Пиру (Перу), поиски которой Франсиско Пизарро возобновил два года спустя. В 1527 году он достиг искомой земли в Тукбезе, непосредственно к югу от залива Гваяквиль, и с этого момента открытие мор­ских берегов и горных стран побережья шло одновременно с завоеванием; в 1534 году Альмагро добрался через высокое плоскогорье Андов и пустыню Атакама до северных областей Чили. В 1540 году, Вальдивия проникал дальше в эту узкую полосу земли, разделяющую хребет Андов и Великий океан. Но на этом и остановилось на долгое время исследование побережья в направлении Магелланова пролива. До этого столетия ограничивались даже суммарной съемкой берегов, наблюдаемых с океане. Первое судно, пустившееся из Магелланова прйлива к Мексике, один из кораблей эскадры Лоайса, держалось во время этого плавания слишком далеко в открытом море, чтобы можно было приметить берега. Это было в 1526 г. Только четырнадцать лет спустя, Алонзо де­Камарго, поднимаясь от пролива к Каллао, опознал точную орьентировку южно-американского континента вдоль Тихого океана. В 1579 году, один из лучших мореходов Испании, Сармиенто, совершил то же плавание в обратную сторону, и, благодаря > ему, карта морских беретов воспроизводила уже, в общих чертах, их истинную форму. Пират Дрэк, изучая лучшие пути следования для нападения.врасплох на испанские колонии, также способствовал гидрографическому исследованию этих юж' ных областей, исследованию, которое продолжается в нашц дни и будет продолжаться еще долго, так как группа Чилоэ и Маге лланский архипелаг распадаются на множество полуостровных разветвлений и гряд островков и подводных скал.
13 ‘ ОБЩИЙ ВИДЪ
Если картография морского побережья далеко не окончена, то картография внутренности материка еще в гораздо большей мере страдает неполнотой, хотя тысячи пройденденных путей соединяются в сеть между населенными областями, уже вполне известными и подробно изображаемыми на картах. «Завоеватели» были первыми путешественниками-изследователями, и рассказ об их экспедициях составляет начало географической истории южно-американского континента. Эти Пизарро, Альмагро, Вальдивии и их наместники не оставили на высотах, и в западных долинах Перувианских и чилийских Андов ни одного города, ни одного цивилизованного племени без того, чтобы не подчинить их своему господству. Севернее, в венецуэльских и колумбийских странах, другие вожди дружин, немцы на службе у банкиров императора Карла V или испанские авантюристы, искавшие вице-королевств, которые можно бы было, завоевать, также прокладывали дороги через саванны, реки и горы, теряя в пути половину или более половины своих людей. Альфингер, «самый жестокий из жестокихъ», прошел, в качестве охотника на людей, гористые области, где переплетаются истоки рек, спускающихся с одной стороны—к озеру Маракайбо, с другой—к реке Магдалене; Эредиа, Сезар, Робледо, Фернандес де-Луго проникали в гористые области севера нынешней Колумбии; Фредеман, перейдя крутые горы, отделяющие вфнецуэльское побережье от Оринокских равнин, вернулся на морской берег, чтобы направиться к плоскогорьям, занятым царством муисков, и когда ему, наконец, удалось открыть этот таинственный край за лесами, ущельями и горами, он встретил там, точно чудом, других европейских завоевателей, которые, ничего не зная о движениях своих соперников, пришли в одно и то же место разными дорогами. Кесада, выступая из СантаМарты, поднялся вверх по течению Магдалены до реки Опои, затем добрался до плато Кундинамарка, тогда как Белальказар, находившийся в Квито, пустился в путь, чтобы достигнуть той же цели, но в обратном направлении, следуя через плато Тукеррес, . затем перейдя центральную Кордильеру и • верхнюю Магдалену. Как три коршуна вокруг одной добычи, авантюристы, огорченные • встречей, должны были поделить между собой свои завоевания.
После этих экспедиций, направленных к столицам туземных царств, к городам, к которым вели дороги, проложенные туземцами с незапамятных времен, начались путешествия наудачу к странам мечты. Ничдо не казалось невозможным этимъ людям, которые, после своих первых лет монотонной лсизни в Испании, вдруг очутились брошенными в чудесную жизнь битв и триумфов, переходящими море и континенты и разметающими, точно буря, целые на­селения. Все эти подвиги храбрости, о кото, рых им рассказывали рыцарские романы, они сами их совершили; им оставалось только также творить чудеса силой волшебного меча, восторжествовать над драконами и чертями, чтобы завоевать золотые дворцы, с алмазными полами и рубиновыми колоннами. Не говорил ли уже Колумб, что Ориноко выходит из «Земного Рая»1 Они и ходили на поиски этого чудесного места, откуда прародители были изгнаны Архангелом, и никакая неудача не останавливала их в этом преследовании неведомого: не было индейской легенды, галлюцинации заблудившагося солдата, миража на далеком горизонте, которые не рисовали бы пред жадными взорами испанских искателей образ того чу’ десного города, где царствует золотой человек, могучий Эль-Дорадо. Более столетия все экспедиции, предпринимавшиеся на восточной стороне Андов, в бассейнах Ориноко и Амазонки, руководились этим волшебным 'видением, у
Одним из первых между этими авантюристами, проникавшими далеко внутрь матетерика вь поисках сокровищ, был тот самый Диего-де-Ордас, спутник Кортеса, который уже ранее взбирался к самому жерлу Попокатепетля, в надежде найти там расплавленный металл. В 1531 году он поднялся вверх по Ориноко до впадения притока Мета, т. ё. до обширных равнин; занимающих покатость Андов к бассейну Амазонки. Гонзало Пизарро, брат основателя Лимы, также предпринял большое путешествие для приобретения золота; но, спуска-
X ясь по реке Напо, он не нашел другаго'элемента богатства-, кроме «коричного дерева», растения, которое в начале предполагали равным по качеству цейлонской корице, но которым в концеконцовъпренебрегли, как почти ничего не стоющим. Дерево с драгоценной корой не могло, конечно, удовлетворить алчности такого человека, как Пизарро, и потому он продолжал свой путь за лесом коричных деревьев; но болота, непроницаемые массы растительности, скопления затонувших в реке деревьев делали движение экспедиции дотого затруднительным-, что он .. должен был выслать вперед разведчика, для рекогносцирования нижнего Напо и течечения Амазонки. Он питал слишком большое доверие к своему посланному. Этот последний, Орельяна, хотел, ценой измены, присвоить славу и, может-быть„ выгоду открытия и, отдав себя на волю речного тече-
-’Ч
чения, носился на своих Судах от острова да острова и от берега до берега, пока не выплыл в «Пресное Море», образуемое громадной массой вод Амазонки, разливающихся на поверхности Атлантического океана. Таким образом южно-американский континент впервые был перейден от края до края, именно под, экваториальной линией,,?. близ ТОЙ: зоны, где он представляет наибольшую ширину. Это путешествие Орельяны,z на которое его современники смотрели как 1 на нечто сказочное, имело нескольких по, дражателей между авантюристами и миссионерами; но в обратном направлении оно было совершено только почти столетие спустя, в 1638 и 1639 годах, когда капитан Педро Тексейра, командовавший флотилией из 47 лодок, на которых находилось 70 пор­тугальских солдат, 1.200 индейских матросов и солдат, с таким же числом женщин и детей, поднялся по исполинской реке из Гран-Пара до города Квито х).
' Золотоискатели, спустившиеся с высоких долин Перу и нынешней Боливии, исследовали также отдельные пороги между Амазон, ской покатостью и реками, принадлежащими к Лаплатскому бассейну. Основались города в лесах Каравайи, покрывающих некоторые части этой водораздельной области; но так / велика . была жадность испанцев, что они убивали друг друга, чтобы не оставить другим вожделенных месторождений золота, и из двух маленьких армий авантюристов, столкнувшихся в области золотых рудников, только трое спаслись от избиения *). Пустыня снова воцарилась в этих странах, J где миллионы людей могли бы жить в до
вольстве, и теперь еще, после трех сот не оставили по себе ничего, кроме лет, надо приступать к действительному от: г крытию земель, виденных первыми конкистадорами и уже связанных ими с многолюд­ными -городами побережья. То же самое случилось и с многочисленными миссиями, основанными францисканцами, доминиканцами и . особенно иезуитами, которые группировали \' вокруг ёебя дикия населения и обучали ихъ
Простейшим ремеслам европейского общества, заставляя их вместе с тем повторять фразы, переведенные из катехизиса, и латинские слова молитв и ответствий хора. Без сомнения, не все миссионеры были увлекаемы в эти отдаленные неведомые страны, населенные ,лстрашными индейскими племенами, рвйЛЭДе к вере и желанием приоб4 рести. сВЛ1&у . культу новых последователей: некоторьие'йз них обратили свои паствы в состояние невольников и в алчности не
уступали предводителям военных экспедиций;, но вообще они стояли несравненно вы* ше этих последних по умственным ..и нравственным качествам: наука обязана им драгоценными путевыми записками, между которыми особенно замечательны записки Самуила Фрица о .путешествиях, совер; шейных им въЛ разных частях верхнего бассейна Амазонки; «Назидательные письма», сборник их рассказов, содержит в высшей степени'интерфсныц цведениц географические и этнографические. Однако, из числа индейских деревень, основйппых в пустынях этими прэпоЛЕцникамцЛ христианства, нет ни одной, котораябы пррсуществбвала до наших дней. В жизненной конкуррфнции, свирепствовавшей между туземными .народ» цами, дикия племена, обладавшие смелой инициативой, являлись гораздо более сильными; группы неофитов, слишком быстро пере­менивших свои привычки, находившихся в неустановившемся еще состоянии нравов и цивилизации, падали в несравненно большем числе жертвой европейских болезней; нация исчезала за нацией под ударами эпидемий, как слои снега, тающие под лучами солщ ца; затем, когда война поставила друг, про! тив друга диких и цивилизованных ту! земцев, последние, менее отважные в борьИ бе, менее закаленные в суровой жизни, мег I нее привычные к трудам и беспокойствам, менее уверенные в себе, ожидали приказаний от своих новых вождей и не отважились по собственному почину отражать нападения ? своих врагов. Таким-то образом воцариу* • лась пустыня там, где прежде жители тес-’*", нились во множестве; сотни и сотни племен ' своего
имени, более или менее точно переданного. Известно, как послушные населения «Мне. сий», в Парагвае, Бразилии и Аргентинской республике, набожно дали себя перебить метисам с бразильских плато. Многочислен­ные деревни, основанные в первые времена завоевания, исчезли, и дороги,, проложенные за сотни лет до нашей эпохи, заросли высокой травой и деревьями. Дело открытия долго уменьшалось, вместо того чтобы расширяться: дети начали сомневаться в действи», тельности того, что было сделано их бтцами;
некоторые страны, прежде известные, поте4 рялись в забвении. . W
Хронологический порядок главных путешествий в Южной Америке в первый век открытий:
Колумбъ—1498—1504 год; Ниньо, Гвер?ра—1499; Охеда, Америко-Веспуччи—1499— 1501; Бастидас, Хуан- де-ла Коса—1500;
9 М. J. de Иа Espada „Viaje de Capitan Pedro, Динсолъ—1560; ДифгО-де-Лепе—15.00; АльТехейа Aguas arnba dei no de Jas Amazonas4. иклл
2) Glements Markham, „Expeditione into the valley of Варес-Кабраль 1500; Де-Гонвиль 1504,
the Aniazones“, Hakluyt Soeiety. Диаз-де-Солис — 1509; Магеллан — 1520;
Андагойя — 1522; Франциско Пизарро — 1524—1540; Себастиан Кабот -1528; Аль«фингеръ—1530; Диего-де- Ордасъ—1531; Эредиа—1533; Сезаръ—1535, Лльмагро—1535;
Мост в Андах на железной дороге между Лимою и Оройя.

Томас-де-Верланга—15 3 5, Айоласъ—1536; Кесада—1537; Белальказаръ—1537; Фредеманъ—1537; Бадильо — 1539;Вальдивиа -1540;
В течение длинного колониального периода, путешествия вне проложенных путей, следовали одно за другим через долгие про
1 онзало пизарро—И54и;ирельяна—1040; Камарго—1540; Ирала—1544; Сармиенто—1579; Себальд -деВертъ— 1598; Жуан-де-Соса— 1609 году.
17 ОБЩИЙ ВИД КОНТИНЕНТА. ,18
1 III 5 I I (■ I
19 ГЛАВА • ПЕРВАЯ - 20
межутки, и при том самые счастливые исследования мало приносили пользы в смысле увеличения общих знаний, так как ревнивые правительства Испании и Португалии старались хранить для себя приобретенные ре­зультаты, запирая ,все ценные документы в тайные архивы,, где они в конце концов пропадали, источенные червями. Мореплаватели всех наций точнее определяли очертания берегов, но внутренность континента почти по-прежнему оставалась покрытой мраком неизвестности. Подробные доклады, с приложением карт, которые чиновники обязаны были представлять индийскому совету в Мадриде о каждом округе необъятных колониальных владений, и которые теперь составляют такое драгоценное сокровище для ученых, лежали под спудом, неведомые даже тем, кто их получал и хранил. Уничтожали даже’вышедшие в свет книги, для того,
чтобы" окружить неизвестностью заморские страны, уже откры./ тые. Так, некоторые испано-португальцы совершили, в эпоху соединения двух королевств Пиренейского полуострова, в 1638 году, экспедицию по Амазонке, междугородами Пара и Квито, но испанское правительство, позволившее монаху .Акунья рассказать об этом путешествии, поспешило конфисковать его книгу, как только португальцы снова завоевали свою независимость: труд этот *)» и > ' представлявший первое подробное описание великой американской реки, мог бы послужить на пользу врагам 2Е-
Эра научного исследования этой части света началась изысканиями Фелье, свящёиникаастронома, который, с 17Q7 по 1712 год, совершил кругосветное путешествие на южные берега Америки для определения точного положения некоторых пунктов побережья. Но новая географическая история южно-американского континента ведет свое начало только с той эпохи, когда Бугер, Годен, Ла-Кондамин, Уллоа предприняли измерение дуги меридиана, длиной около трех градусов, между параллельными цепями Экуадора. Более полутора столетия протекло с того памятного года, 1736, когда ученые геодезисты высадились в Гваяквиле и направились к группе гор, которую им предстояло измерить, и которая в то время считалась высшей точкой земного шара. Велики были трудности путешествия и пребывания в стране почти пустынной, без дорог, изрезанной глубокими оврагами и колеблемой землетрясениями, покрытой внизу—почти непроницаемыми лесами, вверху—камнями и снегами: V
‘) Acuna, „Nuevo Descubrimento dei gran Rio de las Amazonas11.
2 ) Clements R. Markham,-„Expeditione into the valley of the Amazones", Hakluyt Society.
оттого предпринятое названными учеными дело, веденное с неутомимой энергией, продолжалось шесть лет; но оно имело капитальную важность, не только для изучения Южной Америки, но также и для изучения всего света и для определения истинной фигуры нашей планеты. О тщательности, с которой . производились работы этой ученой, коммисии, свидетельствует тот факт, что определенное ею географическое положение городов на плато и окружающих гор было гораздо точнее, чем результаты, полученные в этом отношении, шестьдесят лет спустя, великим Гумбольдтом, при определении астрономических пунктов страны. Все картографические документы,, составленные до недавнего времени в течение XIX столетия, приняли за основание наблюдения широты и долготы, сделанные Гумбольдтом, вследствие чего часть северных Андов, между Боготой и Куско,,была перенесена слишком к западу. Погрешность в некоторых местах, именно между портом Гваяквиль и городом Алауси, внутри материка, простиралась до 20 минут, чтб соответствует 37 километрамъ’)* Пришлось опять привести все черты карты к старой сети, начерченной Вугером и его товарищами. На обратном пути, Ла- Кандамин, спускаясь по течению реки Амазонки, составил первую карту этой реки, опирающуюся на астрономические наблюдения.
Испанское правительство отступило от своей традиционной политики, разрешив французским геодезистам поселиться в его американских колониях; спустя более полстолетия оно сняло также запрещение проезда, что позволило Александру Гумбольдту и его спутнику Эме Бонплану свободно разъезжать по его за-океанским владениям. В 1799 году эти два путешественника высадились на берег в Кумане, затем прошли через Вфнфцуэлу, подтвердили непосредственным наблюдением замечательную бифуркацию Ориноко, уже давно известную миссионерам и американским купцам, но еще оспариваемую в то время некоторыми невежественными писателями Старого Света, потом посетили плоскогорье Боготы, верхний бассейн Магдалены, город Квито и ряд соседних с ним кратеров. Гумбольдт предпринимал восхождение на Чимборасо, который он считал первым гигантом между горами земного шара, и поднялся по склонам этого потухшего вулкана до высоты, какой до него, не достигал ни одинъ' турист. Он не окончил описания путешествий, совершенных им впродолжении пяти лет в «равноденственных областяхъ»; по
‘) Theodor Wolf, „Verhandhmgen der Gusellschaft fur Erdkunde zu Berlin“, Ж& 9 tmd 10, 1891.
&
21 ' ОБЩИИ видь
крайней мере его изучения, обнимающие все явления планетной жизни, и обсуждение всех связанных с этой жизнью проблем, были
настоящим посвящением в таинства науки для большего числа исследователей, устремившихся, в качестве учеников или соревнователей, в ту же область научных работ. Путешествие Гумбольдта не только имело решительную важность в истории испанской Америки,—оно дало также сильнейший толчек систематическому изучению великого земного организма. Можно даже сказать, с некоторым преувеличением, что Гумбольдт был «основателемъ» метеорологической географии, талассографии и географии растений. Он полвека трудился над разработкой ма
тфриалов, собранных во время своего путешествия.
Со времени этого пролагателя путей целые легионы людей науки или досуга объехали различные страны Южной Америки, и сотни из них оставили след в истории открытия, изменяя своими маршрутами положение мест, неверно показанное на карте, и изучая страну и её обитателей. Так, фон-Эшвеге, затем Максимилиан фон- Вид, Огюст деСент-Илер, и, полнее и обстоятельнее, Спике и Марциус, исследовали, различны­
ми путями, внутренность Бразилии и приамазонские земли, одни—как геологи, другие—как ботаники или антропологи. Пентланд побывал на высоких боливийских плато й измерял господствующие над ними исполинские вершины, приписав им, по ошибке, первенство по высоте между американскими горами. Д’Орбиньи, затем де-Кастельно и Маркуа изучали в особенности географию центральных областей континента, между бассейнами Лаплаты и Амазонки; и в то самое время, как они с трудом пробирались через леса или по рекам, Дарвин совершал свое памятное путешествие, по окружности материка, собирая материалы, которые, вместе с наблюдениями Уоллеса и Бэтса на берегах Амазонки и её притоков, должны были послужить к окончательному установлению теорий «Происхождения Видовъ». Это именро жизнью среди южно­американской природы, изучениемеё растений и животных Дарвин, Уоллес, Бэтс вступили на путь изысканий,
приведших к обновлению науки.
Каждая отдельная страна Южной Америки имела своих исследователей, которые способствовали определению её рельефа, открытию её естественных богатств, ознакомлению с её жителями. Укажем здесь только главных из этих исследователей и главный театр их изучений: Уэлль, Сокине, де-Вертейль, Кингслей описали остров Тринидад; Кодацци, Майерс, Закс,. Эрнст, Сиверс, КОНТИНЕНТА, 22v
Шаффанжон прославилисьсвоими путешествиями в Вфнецуэлул соседния страны; Ролен, Вуссенго, Ансизар, Акоста, Карстфн, <
Штюбель, Рейс, Саффрэ, Андрэ, ИПтейнгель,' Гетнер, Вергара, де-Симонс покрыли Колумбию сетью пройденных ими путей; Вольфъ* Реми, Уимцер и де-ла-Эспада изучили Экуадор в отношейии его рельефа, физических условий и естественной истории; Перу, одна из наилучше известных областей Южной Америки, была пройдена во всех направлениях Пеппигом, Чуди, Риверо, Воллертом, Анграндом, Маркгамом, Винером, ПазъСолданом, Раймонди; тропинки Боливии были исхожены Уэдделем. Ортоном, Минчином, Рекком, Г ильомом; Домейко, Филиппи, Г ай,
Писсис положили начало исследованию Чили, продолжаемому с т'Ого времени многочисленными инженерами и геологами; Кокс, Морено, МоЬтерс, Роджерс, Мойано, Листа отважились проникнуть в Патагонию и Огненную Землю; Мартэн де-Мусси, Бурмейстер, Паж, Крево, Туар, де-Бретт и их многочисленные соревнователи проложили дорогу земледельцам, рудокопам и купцам аргентинских областей; в обширной Бразилии, Агассиц и Гарт, после стольких предшественников, поднимались по течению Амазон­
ки; Гальфельд составил карту реки СанъФранциско, Уэльс изучал бассейны, покатые к Сан-Луис-де-Мараньон; фон-денъШтейнен поднимался вверх по Хингу; Эренрейх жил между индейцами амазонского «леса» (selva); Чорч обошел во всех направлениях пороги Мадеры; Чандлес начал исследование Пуруса, которое докончил Лабр, связав различными дорогами эту реку и. её притоки с течением рек МаДрф-де-Диос и Маморе; Крево и Симеон возобновили, через два с половиной века после Хуана де-Соса, путь по реке Иса или Путумайо, между Экуадором и Амазонией. Наконец, в Гвианах,— где Шомбургк открыл дорогу внутрь территории, и где Аппун и Броун изучали геоло> гию и естественную, историю страны,—Крево и Кудро, перейдя горы, спустились разными путями к реке Амазонок. Каждый год многочисленные путешественники продолжи-/ ют дело открытия, а по их следам идут горнопромышленники и строители железных у дорог.
Однако в Южной Америке остаются еще ' обширные территории, которые не были пройдены и описаны белым человеком: особенно в необъятных лесах или сельвасах Амазонского бассейна пространства в 50.000 кв. километров в одном куске ждут ещё изледователя; и течения рек были начерчены на карте наугад или по­наслышке. Ни одна часть этоТо континента не изображена с точностью, подобною той, какою отличаются кар-
23 ГЛАВА ПЕРВАЯ .', 24
ты Западной Европы, и даже самые передоравнины между своими выступами. Анды раз. вщя в этом отношении страны, как Колумвертываются. в виде двоякой кривой: первая, • >бийекое плоскогорье74 Чили, западный Перу,, которую пересекает экватор, обращена вы-
Аргентинская республика, не имеют окончипуклостью к открытому морю и выдвинула
• тельных съемок. Лучшие карты, понятно, Пунта-Паринья, в северном Перу,, как те. которые представляют побережье,, часто передовой мыс; вторая, закругляясь в виде посещаемое моряками, или внутренния землеобширного залива, представляет, центр своей ЖельЧеские и* горнопромышленные области, вогнутости в том месте, где построили, го-
. где население . скучено в многочисленных род Арика. На юге, направление параллель- •городах, ,
II.
< , .Треугольная масса Южной Америки есте­
ственно делится на две части, различающиеся «формой, рельефом, климатом, произведениями, населениями и историей. Западная поло: вина континента заключает в себе горные 7 цепи, различной'ширины и высоты,тянущиеся ; вдоль берегов Антильского моря, и Тихаго
.? океана, между двумя крайними островами, 'Тринидадом и островом Штатов: общее , ; протяжение этого громадного острова-материка
’ составляет около 9.5:00 кв. километров. Восточная половина, меньшая по длине, но гораздо более значительная по площади, обни. мает обширные внутренния, равнины и не; к . правильные массивы возвышенностей очень древнего образования, окаймляющих Атлан'ъический океан. Политические деления континента, вообще говоря, соответствуют есте' стве'нным чертам южно-американского рельефа: три республики бывшей Колумбии—Перу, Боливии и Чили принадлежат к области Ан. дов,’тогда как Гвианы, Бразилия и Лаплат«ские республики входят в состав той половины Южной Америки, которая обращена къ
. Атлантическому океану. Впрочем, совпадение границ далеко не точное: за исключением : ’Чили, лежащего, всем своим протяжением на покатости Тихого океана, другие андские государства захватывают значительные пространства внутренних равнин, й даже весь бассейн Ориноко, одной из главных рек атлантической покатости, заключен в двух республиках, Венецуэле и Колумбии. Но эти демаркационные линии, начертанные диплома­тами, проходят почти на всем их пробеге ‘по местностям, населенным только аборигенами и редкими метисами, и не имеют в Глазах географа почти никакого значения.
лОтлмнительную черту Южной Америки, сравниваемой с другими континентами, со. ставляет. правильность цепи гор, служащей ей позвоночным столбом. От восточной Венсцуэлы до Магелланова пролива, система Андов не прерывается ни одной брешью; этот исполинский континентальный рубец < . представляем па всемъ’ своем протяжении одну или несколько морщин, параллельных f. -по большей части и содержащих, высокия
пых гор и берегов держится почти прямолинейно с севера на юг; однако, южная оконечность континента представляет новую выпуклую кривую, словно начерченную циркулем, . и продолжающуюся в море порогом, связывающим архипелаг Южной Георгии с Огненной Землей. Повсюду Анды следуют в близком расстоянии от побережья; во многих местах, как, например, у Лцтвайры, в. Венецуэле, крутые откосы гор спускаются прямо в
море и продолжаются, без промежуточных террас, до океанских пучин. Настоящие равнины между подошвою Андов и берегом моря можно видеть только в колумбийских провинциях, где, благодаря обилию дождей, разрушенные скалы гор пре­вратились в широкия аллювиальные площади, На берегах Тихого океана, где облака проливают гораздо меньше воды, почти совсем нет равнин, а есть только расположенные ярусами уступы между горами и морем; воды быстро углубляются в соседстве берега: ме* нее чем в 200 километрах, в среднем, находят уже пропасти в 2.000 метров глубины. Таким образом подводные корни Андов представляют вид аналогичный виду надводных склонов, с тою только разницей, что первые спускаются значительно более по­
логим скатом. Очевидно, одно и то же космическое явление воздвигло горы и начертало берега океана. '
Как ни правильна в целом орографическая система Андов, она много, разнится в отдельных своих частях шириной и высокой своей массы, также как числоме своих параллельных или расходящихся хребтов. Большое центральное плоскогорье, так сказать, сердце Андов, есть одно из самых богатых разветвлениями; по разветвления эти не более, как морщины в сравнении с громадным цоколем возвышенностей, имеющим среднюю высоту от 4.000 до 5.000 метров на пространстве слишком 2Q0.000 квадратных километров. С .запада на восток, от берегов Тихого океана до равнин, пробегаемых притоками Амазонки и Даплаты, боливийские Анды занимают в ширину от 750 до 800 километров по.прямой линии; из всех областей горной системы Южной Америки Боливия представляет также если не высочайшую вершину континента, то, по крайней мере, х группы пиков и куполов, достигающие паи-
ОБЩИЙ ВИД КОНТИНЕНТА.
большей средней высоты: там высятся Ильямпу и Ильиманй, переходящие тот и другой ‘за 6.400 метров. Эти колоссы указывают почти точную середину Андской системы, и каждая из двух половин, северная и южная, несет, около средней части своего протяжения, другие самые горделивые пики Америки: в Экуадоре— Чимборасо, который долго считался высочайшей горой земного шара; а в аргентино-чилийских Андахъ— Аконкагуа, самая высокая гора в Новом Свете. Кроме этих главных вершин, в Венецуфле, в Колумбии и во всех других тихо-океанских государствах десятками встречаются горы, переходящие за 4.000 метров, поднимаясь гораздо выше пояса древесной растительности.
Граница постоянных ' снегов лежит на различной высоте, смотря по географической широте мест; впрочем, положение этой линии зависит также и от других условий. Иная хорошо изолированная гора -экуадорских Андов не имеет постоянного снега даже на высоте 5.000 метров; другая, более выставленная влажным ветрам, и на’ скатах которой испарение совершается менее быстро, остается белой круглый год на высоте, превосходящей 4.400 метров: в среднем, снега обильнее и спускаются ниже на восточных горах, обращенных к пассатным ветрам, чем на западных; для каждой вершины восточная сторона—более снежная ’). Можно" сказать вообще, что в экваториальных Андах, от Невада-де-Санта-Марта до боливийских гор, этот изменчивый предел снегов колеблется между 4.500 и 5.000 метров. По странному контрасту, причину которого следует искать в разности влажности, приносимой ветрами, снег лежит, в среднем, значительно ниже на куполах и конусах -Экуадора, под самой равноденственной линией, чем на горах Боливии и Аргентины, под южным поворотным кругом, или даже -в умеренном поясе. Под тропиком Козерога, сифрра Зецта, поднимающаяся на 5.000 метров, никогда не по. врывается снегом летом и даже редко зимой; в боливийских Андах, говорит Пентланд, .надо подняться до высоты 5.600 метров на западных склонах, чтобы встретить постоянный снег. Хлопья, падающие на землю, тотчас же испаряются, не перехода через жидкое состояние, чтобы течь ручьями: облачки, взлетающие, на- подобиф ракет, в * жаркую пору дня с вершины горы, суть не что иное, как снег, поднимающийся, в виде пара, в атмосферу8). Но к югу от этой зоны с иссушающими ветрами, обильная влага, про'лйваемая облаками, быстро понижает линию, так называемого, вечного снега: въ
*) Edward Whymper, „Travels amongst the Great Andes of the Equator",
’) Martin do Moussy, „Confdddration Argentine®.
Магеллановом архипелаге: и на Огненной Земле нижний предел его лежит на высоте; Е500 метров.
Что . касается ледников, то путешественники видели их во всех андских цепях тропического пояса, имеющих высоту более 4.000 метров, —таковы: Невада-де-СайтаМарта, Сиерра-дф-Кокуи и Моса-де-Эрвео. в. Колумбии. Гумбольдт, не приметив глетчеров в экуадорских Андах, потому ли, чтохудая погода помешала ему разглядеть их, или потому, что они были прикрыты, где—камнями,—где недавно выпавшим снегом, утверждал, что ледяных рек совсем не существует в этих Тропических Альпах. Утверждение это ошибочно, как показали наблюдения Уимпера: иной большой вулканический купол в окрестностях Квито выделяет из своего кругового фирнового поля ' десятка полтора ледников, перерезанных , трещинами, фланкируемых и предшествуемых моренами, как ледники европейских Альп. В боливийскихъ' Андах, Ильимани также изливает ледяные потоки, а в Чили быстрое понижение предела постоянных снегов совпадает с появлением многочисленных глетчеров. К югу от 35-го градуса, широты, каждая долина высоких гор содержит свою кристаллическую реку, передние по­токи которой все более и более приближаются к морскому уровню; во внутренних проливах Магелланова архипелага виден ледник у выхода каждой долины континента. На южной оконечности Америки кристаллические массы достигают даже берега и обрушиваются в море в виде льдин, которые береговым течением уносятся в северном на‘ правлении.
Система Андовъ— одна из самых богатых вулканами горных областей. Однако, подземные очаги открыли свои отверстия не по всей длине цепи, от Караибского моря до Магелланова пролива. На материке они образуют три главные группы: на севере—вулканы Колумбии и Экуадора, в центре—вулканы Боливии, на юге—вулканы южного Чили. По малой мере шестьдесят конусов с действующими еще кратерами стоят на андской оси, и сотни других гор этого рода, ныне пре? бывающих в .состоянии покоя, участвовалипрежде в работе извержения. Вулканический ряд Андов продолжается даже за Огненной Землей и её архипелагом в антарктических земл&х, где мореплаватели видели зарево над огнедышащими горами. На запад от американского берега, и под той же широтой, как вулканы; Экуадора, острова Галапагос составляют короткое цепьДыступающую из-под, жидкой
массыллЙшиной в 3.000 метров. Но.к востоку от Андов, на продолжении оси Антильских островов, континент Южной
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Америки не имеет более, ни одного конуса извержения; вулканические движения, невидимому, не переходят за Тринидад и противолежащий берег Венецуэлы, где фонтаны нефти и грязевые вулканы, может-быть, находятся в связи с каким-нибудь напором содержащихся в глубинах земли веществ.
Контраст двух половин Южной Америки, андской области и области Твиан и Бразилии, следовательно, ясно обозначен. В области Андов планетная жизнь проявляется особенно деятельно; область эта вместе с тем и наименее древняя: образовавшаяся в более поздния эпохи, она доныне продолжает свое восходящее движение. Впрочем, горные цепи её, невидимому, поднимались весьма неправильно, и некоторые из самых высоких её хребтов суть именно те, происхождение которых восходит к векам относительно новым ‘). В целом, андские кряжи выдвинулись из океана в геологические периоды более поздние, чем эпохи, видевшие рождение восточных массивов, в Гвианах и в Бразилии. Эти последние состоят главнейшф изъ
\ кристаллических и древнейших пород, песчаников и сланцев, на которых залегают, обширными площадями, месозойские формации, особенно меловые пласты. В этом отноше-
лии на южном континенте наблюдается тот Же контраст, что и на континенте северном. По времени своего появления также, как по высоте, ориентировке и относительному положению, бразильские serras напоминают Аллеганы, тогда как Анды соответствуют Ска­
листым горам, которых они прежде считались южным продолжением.
Разрезанные на несколько отрывков большими потоками, спускающимися с восточного ската Андов, горы той стороны, которая обращена к Атлантическому океану, не представляют непрерывности с севера на юг, и в некоторых округах распределены без видимой правильности. Так, главная ось горной страны Парима, где столько искателей надеялись некогда найти город Эль-Дорадо, наполненный сокровищами, имеет направление от севера-запада к юго-востоку, и другие цепи Гвианы следуют одна за другой по боль­шей части в том же направлении, указываечие между этими двумя родами платформ, по мом в промежуточных долинах притолии. лиду почти одинаковых. Во многих меОриноко. К югу от потока Амазонокт? иъстах, террасы, обнажившиеся вследствие отсколько небольших цепей также тян тся ступления вод или поднятия берега, являются параллельно/ побережью, направляющемусяот в форме лестниц, и верхняя ступенька их амазонского устья к мысу Сан-Рок; йе та достигаеТлЗОО. и бодее метров высоты над запад от реки Паранагибы и до Рио- Гранде уровнем моря. Под, тропиком Козерога, до-Суль обще1?г ’жение высот имеет нагорная цепь, выдвинутая- за*'ч&рду<»побережья пт т «а.:,. —а к иоил-'паду, между бухтой Мехильонль и бухтой Ацтофа- 1« , .а.к и атлйнИ£ . урес. и«. 'я гаста,испытываетъеще боаее сильное давление.
' * На 'высоте £41 метров томънаходятълна
hr. reten, „Geologie de 1’anciew». ~
bolivarienne . 1 Ж" DWA;—Suess, „Das Antlitz dez Erde“.
высокие и крутые горы почти совершенно отделены от внутренних плато двумя долинами рек Сан-Франсиско и Параны, наклоненными в разные сторонни сообщающимися в области истоков через невысокий порог. ; Эта двойная долина, образующая в действи... тельности одну впадину, идет почти параллельно морскому берегу Бразилии и воейроизводит все его изгибы, на расстоянии (среднем) 500 километров: материк как будто делал опыт образования своего пляжа, про* изводя эту складку почвы, продолжающуюся на пространстве более 2.000 километров *). Самые высокие вершины бразильских гор лежат под той же широтой, как и массив Андов, где находится если не высший пикъ* то по крайней мере самая величественная группа всей этой орографической системы. Подобно тому, как Анды круто обрываются со стороны Тихого океана, так бразильские горы, именно Сфрра-до-Мар (Приморская цепь), обращены крутыми склонами к глубоким водам Атлантического океана.
Два берега Южной Америки, восточный и западный, резко различаются переменами, происходящими в линии соприкасания между сушей и поверхностью вод. Признаки поднятия почвы или отступления моря гораздо многочисленнеф и свидетельствуют о гораздо более сильном напоре на тихоокеанском берегу. "На восточной, т. е. атлантической, стороне континента наблюдается обратное явление: там вторжение океана, вследствие ли подъема вод, или вследствие опускания земель, совершается на наших глазах в таких обширных размерах, в каких оно, вероятно, не происходит ни в какой другой части света. На берегах Чили и Чилоэ, как это констатировано Пеппигом уже более полстолетия тому назад, повсюду видны бывшие морские террасы, совершенно правильные и покрытые раковинами, принадлежащими к ныне, живущим видам: изучения Дарвина, Филиппи, Домейко не оставляют никакого со­мнения в этом отношении, и у выхода всех долин, где находятся боковые террасы, остаток бывшей равнины, размытой проточными водами, исследователи ясно установили разли- 29 ОБЩИЙ видь
боках горы Серро-Гордо, слои раковин, состоящие из современных нам видов, однако смешанных в некоторых местах с сердцевиком (cardium), который ныне

встречается не в Тихом океане, но только, на африканских берегах. Этот удивительный факт доказывает, что в эпоху, когда Серро-Гордо была погружена в море, фауна, специально атлантическая, Лыла" егцепр’едста- КОНТИНЕНТА. 30
влена на побережье Боливии, благодаря одному или нескольким проливам, ныне изгладившимся *)• Низменности на берегах Бразилии обни-
31 . глаЪа ш
рек Итапикуру и Паранагиба.'Ни одна река не несет столько осадков в океан, как Амазонка; громадное количество увлекаемых ею обломков надо считать равным твердому телу, имеющему поверхность по краппеймере ] в 116 квадрм километровъ/ при толщине в ] 10 метров. МиссЩШпи, который катит в J четыре или пять раз меньше воды и -грязи, J образовал однако в открытом море из на( носов дельту, оканчивающуюся росеткой и устьев, распростертых на поверхности, мор.т ских вод, как цветок полипника. ЕИапрои тив, перед устьем Амазбнки Атлантичеи ский океан открыл себе широкий залив, и и из-века-в-век проникает все дальше и внутрь земель. Муть, приносимая речным и течением, не отлагается в (заливе, который и она .быстро заполнила бы, если бы ее вдруг и остановить; но, подхватываемая другим течей яием, идущим через Атлантический океан ? из Гвинейского залива в Антильское м’оре, 1 к она теряется в морских глубинах или уве1 личивает в ширину болотистую, каемку бе( регов Гвианы. Работа размывания, вспомоЗ ществуемая, ’ без сомнения, общим оседай ниемъморского дна, идет так быстро, что и можно было указать многочисленные примеры и л?я в короткий период истекшего полстолетия. ( Ъёрега, так сказать, отступают: в черту . и их врезываются новые бухты, разветвляюи щнеся на побережье и углубляющиеся в проли< вы; прибрежные острова и островки мало-по, 1 малу тают, постепенно суживаются, затем и исчезают; маяки, построенные в некотором j расстоянии от пляжей,
должны быть заменяй мы другими башнями с фонарями, воздвигну( тыми ‘ далее внутри материка *). Предпола) тают, что, вследствие постоянных захватов и моря на континентальном теле, река Амазо( нок щотёряла от 700 до 300 килёмогров з в длине: прежний берег указывается теперь •( линией дна, обозначающей глу бины в 200*' ме( тров. Паранагиба-, Итапикуру, Тури-ассу, и бывшие некогда притоками' могучей реки, иы/ не текут в море, как независимые реки; J Токантин, терявшийся прежде в Амазонке, з теперь связан с главной рекой только сеи чью лканалов,тде течение меняет направление (соответственно разливам притоков: Цоржеи ния океана разлагают большой речнойллл.( сейн. на бассейны, второстепенные.
сказать, что вследствие этих разнородьлхе • J изменений уровня морского берега, понизлшя? л его со Стороны Атлантического и повыпЛадг.] со стороны Тихого океана, весь континентал-х передвинулся с востока на запад; *онълдалился от ЬйпюпыллШ№зился
лазии.
Da Зйуа Coutinho, „Bulletia de
Gdographie de Раф“, 1867. I
। ***
1 -i'_ 11"
ПЕВВАЯ. ,32
Подобно растительному наряду континента, природа почвы, и форма рельефа составляют в большей части продукт, климата, действующего ’ чрез посредство ветров, дождевых вод и питаемых, ими рек. Так, Ориноко открыл себе брешь между горами береговой цепи и массива ии Гвианы; точно также поток Амазонок разрушил встречавшиеся на пути препятствия и разрезал на-двое вою систему восточных гор, а в центральной части ма­терика воды, расходясь в противоположных направлениях, смыли все второстепенные* кряжи, связывавшие Анды с бразильскими горами. Не есть ли также дело климата постепенное сужение и понижение андёкой Кор­дильеры в той части цепи, где попеременно дуют пассаты, северо-восточный и юго-восточный, принося тот и другой обильные дожди, размывающие скалы и увлекающие их обломки? Горные хребты, тянувшиеся парал­лельно главной цели, исчезли;’геологическиел пласты, края которых видны на севере и на юге от бреши, были разрушены и заменены более новыми' наноснымй формациями, окружающими там и сям уединенные при. горки; пусть работа размывания предолжитсяти кордильерабудет •• перерезана совершенно, амазонские равнины 'будет отделяться от . Гваяквильского залива только невысоким порогом. Если в этом месте Анды сузились в перешеек от действия разрушительных ливней, тав Боливии они, напротив, сохранились во всей своей полноте, благодаря девиации ветров, которые в этой области колеблются в выборе направления и движутся одни—к северу, другие—к югу, роняя на пути следования лишь небольшое количество' снега или дождя. Южнее, новый контраст, совпадает съ4 переменой в движении, воздушных, масс и выпадении дождей: цепь лсводится к одному хребтуу или сопровождается лишь незначительными параллельными кряжами; она изборождена в разных местах глубокими проходами и Наконец представляет, совершенный перерыв; Магелланов пролив перерезывает ее цаеквозь. Но там океанЛеде ретрьмгриносят ‘ обильные дожди; ото—
Жрыда и размыла горы. Прежде, когда, льЛьЛаЛЛйли долины побережья, они также с трудоись/над мбделированием морского бе-;... Наносов и уно-
лконтинент польИлетсл гораздо лболее умеренклиматом, *ср авнитеЖл.о с частью лйЖИллсЖлтой по другую сторол Атланта* лчееккгфПричину этого следует искать этйл двух «материков, за
Так как Южная Америка гораздо уже, то умеряющее влияние моря легче распространяется там до середины земель; кроме того, западный континент широко открыт действию пассатов через бреши, образуемые долинами Ориноко и Амазонки, тогда как Африка, напротив, представляет, с восточной стороны, вдоль Индийского океана, свой самый высокий бордюр гор; при том северная половина Африки лежит под ветром громадной массы суши, образуемой теперь геологическая работа, Европой и всем корпусом Азии, а потому полярные северо- восточные ветры, проходящие через Туркестан, Персию, Сирию, прибывают почти совершенно лишенные водяного пара, и под их иссушающим дуновением летния жары становятся тягостными. Линия наибольшей температуры, следующая почти вдоль побережья, между заливом У раба и мысом Сан-Рок, представляет, в сред­нем, всего только от 27 до 28 градусов по Цельсию, тогда как в Африке она проходит через поясы, где нормальная тепла превышает 30 градусов, и где жара не умеряется морской бризой, как на берегах Колумбии и Венецуэлы. Что касается южной части Америки, то она может быть рассматриваема как лежащая в холодном климате, потому что в равнинах, мало возвышающихся над уровнем моря, термометр опускается до 5 или даже 4 градусов Ц.; в горах прибрежья температура, понижаясь с увеличением высоты, скоро достигает точки дов, описанный д’Орбиньи и Чуди, кажется замерзания. Естественная граница между умеренным и холодным поясами Южной Америки ясно обозначена на западном берегу вырезками фиордов: немного севернее 42 градуса южной широты однообразное чилийское побережье вдруг разрывается проливом Чакао, отделяющим остров Чилоэ от материка. В северном полушарии поясь
34 тече-
ОБЩИИ ВИД КОНТИНЕНТА, гон, берега омываются не холодным нием, но водами относительно теплыми, происходящими из морей Китая и Японии.
Многие геологические явления позволяют думать, что климат Андов был гораздо более влажным в более или менее отдаленную эпоху. Бывшие озерные бассейны, речные русла, огромные конусы извержения сви­детельствуют об очень энергичном действии вод, именно на западном скате гор, где , совершаемая влажностью, в форме росы и редких дождей, гораздо маловажнее работы, производимой переменами температуры, Особенно обращают на себя внимание глубокия кебрады (quebradas), узкие овраги, глубиной от 100 до 180 метров на закраинах андских плато в Перу, и естественно является вопрос, какие ливни могли вырыть в скале такия борозды? Очевидно, не нынешние дожди, выпадающие, словно чудом, раз в тридцать или сорок лет, могли совершить подобную работу. Эта гипотеза существовавшего прежде' более сырого климата подтверждается и
другими фактами, взятыми из области естественной истории. Различные растения, живущие в горах Экуадора и северного Перу, находятся также в южном Чили, тогда как в промежуточ-1 ном пространстве, на сухих плато Боливии, их совсем нет. То же самое нужно сказать относительно некоторых животных видов: олень, cervus entinensisA перувианских Ан-
тождествен с . гермулом, или cervus chilensis, южных Андов и магелланских земель, которого тщетно искали в северном Чили. Но почему область его обитания разде-1 лилась таким образом на две части? Почему одни и те же растения: обитают в совершенно различных областях, холодной и жаркой, избегая промежуточного пространства; ’ фиордов, соответствующий области древних с умеренным климатом? Это объясняется —тем, что дожди и влажность воздуха составляют элемент, необходимый для развития этих организмов. Пока плоскогорья Андской цепи были достаточно орошаемы, животные ’ и растения могли свободно переходить через страну, занимаемую ныне пустыней Атакама и сцсеДними высотами; но когда дожди стали крайне редки, произошел перерыв между жизненными областями севера и югй. Посреди пустыни Атакама, где теперь растут лишь редкое стебли, почти без листьев, заступ рудокопа часто отрывал мощные корни деревьев, образовавших прежде целые леса*). По той же причине, т. е, вследствие увеличившейся сухости кликай,' большое боливийское озеро, Титикака, перестало составлять часть
*) Philippi;—Pissis;—Ю W. Bates, „Stanfords South
ледников, начинается, сравнительно с южным полушарием, 700 километрами дальше от экватора, около 48 градуса широты, где открывается пролив Хуан-де-Фука, ведущий в фиорд, называемый Пэджет-Соунд. Таким образом Южная Америка, хотя не достигающая 56 градуса широты своей оконечностью, тем не менее лежала некоторым протяжением своей территории в пределах ледникового пояса. Морское течение, направляющееся прямо из антарктических областей к Огненной Земле и затем следующее вдоль западного берега, способствует в значительной мере охлаждению южно-американского континента. В этом отношении северная половина Нового Света поставлена в более выгодные условия: на широтах Калифорнии и Орегона, соответствующих шиИ ротам Чилийского и Магелланова архипелаАтепса".
География Реклю, т. XVIII.
2
системы Амазонки: прежде оно выливало излишек своих вод в реку Бени; но, слишком слабый теперь, чтобы переходить через раздельный порог, поток его постепенно отступил от прежних берегов, покидая обширные пространства своего ложа. Бассейн, оставшийся от бывшего внутреннего моря, содержит почти пресную воду, из чего можно заключить, что уединение озерного резервуара произошло в относительно недавнюю геоло­гическую эпоху.
Южная Америка по богатству лесов, принимая во внимание относительную величину поверхности, уступает только азиатскому Архипелагу. Даже Центральная Африка, с её бесконечнымиморями зелени, чрез которые с таким трудом пробиралась армия Стэнли, не представляет столь обширного пространства компактной растительности, как сплошная «selve» бассейна Амазонки и её ч притоков, обнимающая также все поморье Гвиан и соединяющаяся на северо-западе с колумбийскими лесами в долинах Магдалены и Атрато. За исключением перерывов, производимых скалами, озерами, болотами и реками, эти громадные леса образуют одну сплошную лесную-площадь, и до сих пор труд человека сделал в них лишь очень редкия просеки: дорог там нет никаких, кроме тропинок, проложенных пумами, тапирами и мускусными свиньями (пекари). Как океан, как снега Полярного архипелага, растительная масса, покрывающая тропическую Америку, кажется составляющей особый мир, бесконечный по разнообразию его форм, но очень однообразный но общему его виду; деревья соединяются с деревьями, и лианы связывают стволы и ветви в одно .огромное целое, которое вибрирует длинными ондуляциями при каждом толчке ветра.
Большой непрерывный лес, выделяющий из себя к югу ветвй в долины притоков Амазонки, продолжается на внутренних плоскогорьях Бразилии полу-лесом, где деревья, реже расставленные, лучше открываются в своей индивидуальности, но тем не менее составляют обширнейшую лесную область, называемую бразильцами Matto Grosso, или «Большой Лесъ». Еще южнее следуют catingas и campos, или «поля», открытые пространства, но усеянные лесками араукарий; наконец, в южной части Лаплатского бассейна равнины покрыты лишь низкими растениями, как злаки и репейники; только изредка встречаются одинокия деревья-гиганты, господствующие далеко над равниной. Это—пампасы, соответствующие льяносам, которые находятся по другую сторону экватора, в равнинах Венецуэлы, окруженные со всех сторон тропическим лесом. Менее обширные, чемъ пампасы, льяносы также менее безлесны: вц многих местах пригорки или просто возвышения почвы увенчаны лесками, похожими издали на островйй среди океана, а'берега рек окаймлены полосами густой растительности. *
Все эти переходы от густых лесов к редким древесным порослям и от лесков к безлесным саваннам соответствуют разницам в выпадании дождя. Земли, занятые амазонскими лесами, получают обильные дожди почти круглый год, и так называемое сухое время года продолжается там менее трех месяцев; отсутствие лесного пояса в льяносах и в областях Гвиан, закрытых от восточных ветров приморскими цепями, объясняется существованием экрана из гор, задерживающего облака и дожди. В Матто-Гроссо и соседних провинциях продолжительность сухого сезона превышает три месяца, и выпадающее там количество атмосферных осадков уже недостаточно для питания такой чрезмерно плодовитой растительности, какою отличаются амазонские сельвасы. Количество это уменьшается в области бразильских Кампосов и. еще более—в области лаплатских пампасов. Наконец, редкия пустыни Южной Америки, называемые «пампасами», как саванны Аргентины и как бесконечные леса Сакраменто (Pampas dei Sacramento), между реками Уальяга и Укайали, пески Тумбес и Сечура в северном Пёру, пампас Тунга в южном Перу, пампас Тамаругаль. пустыня Атакама в недавно присоединенных к Чили территориях, обязаны своим безлесьем почти совершенному отсутствию дождей.
Южная оконечность Америки не настолько далеко выдвинута к антарктическому полюсу, чтобы холода губили большие деревья. Но высота гор производит этот результат; многие вершины, и, в целом, все цепи Андов поднимаются в холодные области атмосферы, выше пояса лесов: в среднем, верхний предел древесной
растительности держится на тысячу метров ниже линии постоянных снегов; под экватором и в Боливии, леса показываются еще на высоте 3.500 метров на склонах гор. Но над поясом деревьев низкие растения прозябают на скатах до самого края снегов и выше, во всех местах, обнаженных ветром или , солнцем от снежного или ледяного покрова. Буссенго нашел камнеломку на высоте 4.806 метров, на Чимборасо; что касается мхов и лишаев, то их собирали на той же горе на высоте 5.000, 5.500 и даже 5.608 метров *)
По окружности гор и вдоль цепей резличные флоры следуют одна за другой ярусами, Edward Whymper, цитированное сочинение.
37 ОБЩИЙ видь
имея внизу тропический характер, выше соответствуя растительности умеренного пояса, а около вершины представляя альпийскую или
КОНТИНЕНТА. 38
нообразиф растений, характеризующее этот континент; продольное расположение главных цепей также способствует этому: тогда

Типы индейцев племени антис.
ледниковую природу. Таким образом, Анды и другие горные системы Южной Америки, вертикальной последовательностью своих климатов, еще более увеличивают большое раз-
как в Европе, где большинство горных хребтов орьентированы с востока на запад, растения могут свободно распространяться в том же направлении, от одной до другой
оконечности континента, в Южной Америке не так: здесь восточные растения задерживаются стеной Андов,
и по другую сторону этой преграды, хотя под, той же широтой, развилисьдругие виды, соответственные, но существенно отличные, составляющие особую флору. Наконец, архипелаги открытого моря,. острова Галапагос и Хуан-Фернандес, отличающиеся между всеми морскими землями . оригинальным характером своих раститель­ных видов, также представляют особые мирки. Принимая во внимание главные различия между флорами, разнообразно перепле, чающимися от.' одного пояса до другого, можно разделить Южную Америку на восемь больших ботанических областей, к которым следует еще прибавить архипелаги, как особые области. Впрочем, Фалкландскиф ост.рова по своим растениям и по виду своих пажитей и порослей кустарника походят на
Огненную Землю.
Главные флоральные деления Южной Америки *):
Тропический пояс. 1. Девственные, вечно зеленые леса. Дожди в течение девяти месяцев или круглый год. 2. Леса и саванны вперемежку. Сухое время года свыше трех месяцев. 3. Тропическая флора высоких гор.
Умеренный пояс. 4. Вечно зеленые леса, с пальмами и соснами. Летние дожди, с декабря по март. 5. Вечно зеленые кустарники; совсем нет или мало деревьев, без пальм. Зимние дожди. 6. Всегда зеленые деревья, с опадающей листвой. Чащи кустарника, сосновые леса,, отбутствие пальм. Дожди во всякое время года. 7. Луга, степи и пустыни. Сильные колебания температуры и слабые дожди. 8. Скудная древесная растительность.
Необычайно богатая растительной жизнью, Южная Америка дала также, в последние четыре столетия, цивилизованному миру, сравнительно с другими континентами, наибольшее число видов, полезных для питания, для медицины и промышленности. Картофель, сделавшийся необходимой пищей для стольких миллионов людей—растение южно-американского происхождения, дико растущее на разных высотах в области Андов, от Колумбии до Чили. Маниок и различные виды иньяма, еще более полезные некоторым негритянским и индейским населениям Антильских островов и латинской Америки, нежели картофель может быть полезен немцам и ирландцам,—также уроженцы южной половины Нового Света; оттуда же 'происходит один сорт фасоли, томаты, арахида, какао theobroma, или «пища боговъ», ананас, гуява, чиримойя и многие другие плоды, данные тропическому поясу Старого Света. Рано или поздно этот континент доставит садамъЕвропы и другие, еще неакклиматизовавшиеся у нас растения, как-то: киноя (chenopodium quinoa, гусья лапка перуанская), из семян которой приготовляют муку, корень арракачи, похожий на сельдерей, и матэ, лист, заменяющий чай лаплатцам и южным бразильцам. Промышленность получила от Южной Америки камедь различных пород каучуковых деревьев, а медицина обязана ей, между другими продуктами, ипекакуаной, толутанским бальзамом, корой хинного дерева, помогающей от лихорадок, и листьями кока, усыпляющими голод и предупреждающими страдания. С другой стороны, южноамериканский континент обогатился почти всеми пищевыми и промышленными растениями Европы и Азии. Банановое дерево распространилось даже так быстро во всех жарг ких областях Южной Америки, что большинство натуралистов полагали, что оно туземного происхождения; благодетелем, введшим банан в Новый Свет, но благодетелем почти забытым, был тот самый епископ Томас де-Барлавга, которому обязаны открытием островов Галапагос *). Вместе с полезными прозябаемыми, распространились также дикия растения старых материков: на высокой равнине Богота, также как на окрестных склонах, растут в изобилии пучки наперстянки красной.
Континентальная фауна Южной Америки носит совершенно особый характер: относительная изолированность этой частя света» необходимо должна была удалять животные формы типов, господствующих в другихъместах. Колумбийский континент, где также некогда водились исполинские животные, как, например, «андский мастодонтъ», скелеты которого находятся в озерных формациях Чили, не имеет ныне зверей, равняющихся размерами слону азиатскому или африканскому жирафу, бегемоту или носорогу; тапиръ—самое крупное из южно-американских млекопитающих. Эта зоологическая область заключает в себе хвостатых обезьян, резкоотличающихся от антропоидов Старого Света и от лемуридов Мадагаскара. В лесах её рыскают хищники кошачьей и собачьей породы, медведи, куницы, выдры, . барсуки; летучия мыши представлены там многочисленными видами, между которыми особенно замечательны вампиры-кровососы. В Южной Америке нет верблюдов, но» • есть аналогичные типы, хотя меньшей величины, именно лама и вигонь в Андах. Раз ’) 0. Drude в „PhysitalischerAAtlas, Beprraysa".
Marcos Jimdnez de Иа Espada, „Boletin de la Sociedad Geografica de Madrid”, 1891.
личные формы сумчатых встречаются на всем полуденном материке, исключая южной полосы лаплатских земель и Патагонии; Мир птиц отличается удивительным богатством и разнообразием в этой части света: там насчитывают 2.300 видов пернатых; пресноводные рыбы, вместе с рыбами прибрежных морских вод, еще многочисленнее.. Одно из морских млекопитающих, живущих у берегов, ламантин или манат, проникает далеко в реку Амазонок и её большие притоки и, несмотря на преследования со стороны рыболовов, держится там разбросанными семьями.
Как справедливо заметил ученый зоолог Хименес де-ла-Эспада, необъятные девственные лесаамазонской покатости должны были Однообразно изменить нравы и, следовательно, и самый организм всех животных видов: густо сплетающиеся части подлесья, часто затоцленные, -всегда наполненные тяжелой, удушливой атмосферой, препятствуют проходу млекопитающих и полету птиц; многие типы, в других местах живущие на твердой почве или летающие вровень с поверхностью земли, здесь перепрыгивают или перепархивают с ветки на ветку в густолистых верхушках деревьев. В то время, как в нижней хаотической чаще леса царит мрачное безмолвие, наверху, в пышной листве, пронизываемой лучами света, все живет, поет и резвится; это живая часть леса ‘)- Самые величественные деревья,—как, например, бавольник (сеиЪа),—почти всегда стоят одиноко.
Привезенные из Европы домашния животные, несмотря на короткий период, протекший со времени их введения в стране, видоизменились под влиянием новой среды. Образовались новые породы лошадей, особенно в лаплатских пампасах и венецуэльских льяносах, где недавно табуны размножились в огромных размерах, как бы стремясь сравниться в численности с несметными полчищами коней, бродившими в этих степях в предшествовавшую геологическую эпоху-. Почти на половине южно-американского континента животное это одичало, также как свинья и рогатый скот. Что касается собак, то их существует еще одна или несколько американских рас. Так, инки имели собаку туземной породы 2); у диких индейцев нации антис также есть собака, цвета шерсти черного с белым, с длинным туловищем, тупая, охотящаяся на манен гончих 3); наконец, известна
еще огне-земельская собака, похожая на шакала
‘) М. Jimenez de Иа Espada, „Boletin-Revista de Ia Universidad de'Madridu,'187U.
2) W. Marshall, „Physikalicher Atlas vou Berghaus".
8) Olivier Ordinaire, „Dti Pacifique a 1’ Atlantique“.
и лисицу ‘)- Американская собачья порода ныне почти везде встречается уже скрещенной, и европейские разновидности, более или менее смешанные, господствуют на всем континенте.
IV.
е
Индейцы южной Америки, инки или караибы, ботокуды, арауканы или патагонцы, не имеют в истории такого громкого имени, как гуроны и ирокезы; даже простое альгонкинское племя Севера, могиканьт, благодаря гению одного писателя, упоминается гораздо чаще, чем самые известные туземные нации южного континента. Название «краснокожий», данное индейцам колонистами Новой Англии и Канады, очень часто применялось ко всем первобытным жителям Нового Света, хотя оно почти вовсе не подходит к аборигенам Южной Америки; но при этом обитателям Севера давали род первенства, как бы считая их представителей /по преимуществу этой этнической семьи. лдпако, туземцы южного континента, с светлой или темной кожей, имеют на своей стороне численный перевес, и некоторые из их образованных наций нисколько не уступали тем населениям Севера, которые достигли наибольшего успеха в цивилизации, ацтекам и другим жителям Мексиканского плоскогорья. Кроме того, индейцы латинской Америки, включая сюда туземцев Анагуака, имели над «краснокожими», в собственном смысле, то преимущество, что они лучше противустояли причинам истребления и до сих пор еще составляют основу населения на земле своих предков.
Показания всех летописцев шестнадцатого столетия единогласно свидетельствуют, что южный континент Америки был густо населен в эпоху, когда завоеватели проникли внутрь Нового Света. Без сомнения, пред­водители испанских дружин, прокладывавших себе дорогу через туземные царства силой своего оружия, часто пытались возвысить свою славу, преувеличивая толпы перебитых ими людей; но, на-рдду с этим хвастовством воинов, многие наивные восклицания, многие подробности рассказов доказывают, что обитатели были в самом деле очень многочисленны. Достоверные свидетельства говорят о целых округах, больших долинах, обширных плоскогорьях, где население жило скученно в деревнях и. городах, и которые, сто лет спустя после нашествия белых, были совершенно пустыни ными. Теперь груды развалин, оставшихся
9 Р. Hyades;—F. Deniker, „Mission sciehtifique du cap/ Horn“.
Глава первая
*' 43
после трех веков йа равнинах Перувианского побережья, указывают местоположение старинных городов, а по склонам гор; andenes, или подпорные стены, следующие одна за другой в виде, исполинской лестницы, на­поминаютобработанные террасы, которые окружают горы своими лентами засеянных нив. Спустя столетие после опустошения Уклона, обращенного к Тихому океану, когда миссионеры спустились с Андов в Амазонские долины, там также теснились во множестве туземные племена. Когда один из миссионеров спросил, у вождя племени хеберо, сколько наций живет в окрестных лесных областях, кацик взял горсть песку и, подбросив его к верху, сказал: «племена нашей страны так же бесчисленны, как эти песчинки: нет озера, реки, холма или долины, равнины или леса, которые бы не были наполнены жителями» *)•
Бездельные жестокости и, в особенности, чрезмерная эксплоатация труда туземцев были, без сомнения, причиною гибели миллиона людей. Подневольная работа из-под палки хозяина в шахтах рудников и на рас­каленной почве плантаций и, быть-может, еще более непосильная тяжесть нош в безостановочных следованиях этих вьючных людей за своими господами по трудным горным дорогам, погубили в короткое время почти всех туземцев, которые, в силу завоевания, достались в руки белых владельцев. Впрочем, многие племена, убежав в горы или леса, могли избегнуть иноземного угнетения, но это не спасло их от эпидемий и вне­запной смертности. Так погибла, в семнадцатом столетии, больипая часть туземцев верхних амазонских долин. Единственными белыми жителями страны были миссионеры, которые трудились над тем, чтобы мирным образом группировать вокруг себя индейцев; но при этом, заставляя их круто менять образ жизни, они тем самым делали
их более восприимчивыми к повальным болезням. Оспа истребила цедые селения, на месте прежних многочисленных и цветущих деревень виднеются только становища немногих пфрфживпиих, поселившихся в лесах.,
Можно было думать после завоевания, во время большой смертности среди туземцев, что раса их обречена на гибель в Южной Америке, подобно тому, как это случилось с природными жителями Эспаньолы и других Антильских островов. И впоследствии часто повторяли, что такая участь индейцев неизбежна, но, к счастию, история доказала противное. После временного уменьшения, ин-
дейскоф население, смешавшееся с другими элементами и преобразованное, снова возрастает в числе, если не во всех племенах, то, по крайней мере, среди важнейших на' > ций. «Страна принадлежит им,—говорит Марксам,—нужно прежде всего подумать об их судьбе». Судьба же эта в наши дни находится в своем восходящем периоде: сравнительно с представителями других рас, поделивших между собою мир, они прогрес­сируют даже быстрее белых, но прогрессируют не как отдельная раса: теперь потомки . аборигенов и потомки завоевателей смешались в одну сплоченую национальность.
Взятые в массе, южно-американцы отли-,
чаются от туземцев лаурентинских и миссипских областей цветом кожи: они вовсе не меднокрасные ‘)и но, смотря по месту обитания и расе, представляют два различные цвета—оливково-коричневый и желтый, со всеми градациями промежуточных оттенков. Разделяя их на две большие группы, можно сказать вообще, что коричневый Цвет гос» подствуфт у андских горцев, тогда как желтый преобладает у индейцев равнин и гор Гвианы и Бразилии г). Какая же причина такого различия окраски между группами индейских племен? Без сомнения, тут действовали разные причины. Различие климатов, ' рода занятий, образа жизни, пищи способ­ствует в разной мере образованию разницы в оттенках кожи. Нужно принять во внимание, в особенности, те
капитальные факты, что западные андинцы живут в климате сухом или, по крайней мере, гораздо мфт нее влажном, сравнительно с климатом восточных стран, что они по большей части занимаются земледелием, и что пища их преимущественно растительная; в равнинах же, наоборот, племена охотников и рыболовов гораздо чаще питаются мясом. Форма черепа и высота роста различествуют, при чем ряды, установленные в этом отноше­
нии между различными нациями и народцами, не дают окончательной классификации, на основании которой можно было бы группировать индейцев по их расовым признакам.
Кефалический указатель южно-амфриканцев, по Гиадесу и Деникеру: самая' сильная степень
короткоголовости: патагонцы—85; самая сильная степень длинноголовости: короады Южной Бразилии—70.
Рост южно-американцфв: Самый высокий: патагонцы, по д’Орбиньи Iм-, 730 (в среднем). Самый низкий: галиби по Деникеру Iм-, 566 (в среднем). Различаясь во многих отношениях, все туземцы Южной Америки походят друг на друга густой, черной и гладкой ше-
*) demente Markham, „Expeditione into the valley of the Amazone“;—Haklayt Society.
*) Alexandro de Humboldt, „Voyage aux Regione dqninoxiales11.
2 ) A. d’Orbigny, nL’Homme Amdricain".
45 Общий видъ
велюрой, жидкой растительностью бороды, ко' ротким подбородком, маленькими, глубокосидящими глазами, сильным развитием челюстей и’ краснотою зубов *). Между ними совсем нет уродливо или неправильно сложенных, чтб, без сомнения, следует приписать полной свободе движения, которую матери пре­доставляют своим детям, остающимся почти всегда совершенно голыми,
Некоторые писатели прошлого столетия, между прочим, Уллоа, который, однако, сам посетил Новый Свет, но который имел в виду главным образом экуадорских кичуа, всегда угрюмых и меланхоличных, отрицали всякое присутствие ума у туземцев Южной Америки. Точно также многие колонисты Бразилии называют индейцев bidhos do mato, «лесными животными» 2). Подобного рода утверждения свидетельствуют скорее всего против тех, кто их высказывает. Дедов том, что южно-американцам, как и представителям всех других рас, составляющих человечество, свойственны наши слабости и наша сила; они обладают в различных степенях нашими умственными способностями и нравственными качествами, возвышаются до великих подвигов и опускаются до низких цоступков, прогрессируют или падают, в зависимости от борьбы, в которую они вовлечены, от среды, к которой они приспособляются, и от доли свободы, которою они пользуются. Многие южно-американские нации, между прочим, муиска, кичуа, эймара и другие андские расы, достигли настолько высокой степени развития, что к их социальному состоянию можно было применить слово «цивилизация»; они умели обрабатывать землю, делать глиняную посуду, ткать материи, ковать медь, золото и серебро, возводить долговечные здания, ваять статуи, украшать рисунками свои вазы и одежды, строить дороги и мосты и, если не писать, то, по крайней мере, вести правильное счетоводство при помощи узелков-. Однако, им недоставало одного большего преимущества, которым пользовались народы Старого Света: у них не было домашних животных, рабочую силу которых они могли бы присоединить к своей собственной. Их необыкновенный талант приручать диких животных дал им только любимцев, но не помощников; в качестве помощников, им служили только собака и лама, в то время как туземцы других частей света имели верблюда, лошадь, осла, вола, козу и барана. Что касается, так называемых, диких народов, населяющих центральные и восточные леса, то они также . имеют свое место в истории человеческого *
A. d’Orbigny, цитиров. сочинение.
2) Pani Ehrenreicb, „Реиегтанп’ф Mittheilungen11, 1891, Heft, IV.
КОНТИНЕНТА. 46
прогресса, и многие из них начинают входить в общение и соединяться с белыми, в качестве равных. Но переход от одного социального положения к другому не может совершиться без глубокого потрясения. Охотничьи народы, которым удалось держаться в стороне от белых и от метисов, в лесах, удаленных от речных путей сооб­щения или в глухих, уединенных долинах гор, сохранили смелую поступь, гордый взгляд и свободную речь, тогда как земледельческие племена, порабощенные одновременно с землей, дрожат перед свои ми-господами и гнут спину, опуская глаза и боязливообдумывая каждое слово.
Изследования путешественников и их лингвистические изучения дали возможность с достаточной вероятностью классифицировать индейцев по их сродству; под сомнением остались только некоторые племена, отдаленные от главной массы их этнической семьи/ Одну из наилучше характеризованных групп составляют индейцы муиска,—иди чибча на их языке, — которые некогда утвердили свое господство на плоскогорьи Кундинамарка, и вокруг которых расположились многочисленные народны того же происхождения. На юге, оба ската Андов, Экуадора и Перу принадлежали к большой нации кичуа, которую сменили, в территории нынешней Боливии, индейцы эймара, отличавшиеся более резкими манерами, но не менее безобидные. Южная оконечность Кордильеры и принадлежащие к пей территории составляли область арауканов. В восточной части континента, где возвышаются второстепенные горные массивы и где большие реки и стояния воды образовали обширные равнины, этническая семья, которую до недавнего времени считали угасшей, отыскивая ее только на Антильских островах, именно семья карибов или караибов,' представлена еще различными народцами, распространенными до самого центра материка-. Племена араваков, или арауаков, жили смешанно с племенами карибов в верхнем бассейне Амазонки; но, будучи вынуждены вести борьбу расовую и племенную, они потерпели поражение; кроме некоторых группъ* отделенных от главной массы их расы, — как, например, гвианские араваки, на бере­гах Атлантического океана,—почти все остальные племена были оттеснены на запад к подножию больших гор; там они присоединились к антисам (от которых произошло название «Аиды»), занимавшим часть междугорья (Entre-Sierra) и восточные долины, где. берут начало южные притоки Амазонки. Индейцы племени миранья и их сородичи не переходят за пределы области, заключающейся между левым берегом Амазонки и двумя её притоками Иса и Рио-Негро; по дру- иа
тую сторону главной реки, семья наносов господствует на реках Укайяли и Медейра, а семья карайя—на
реках Хингу и Арагвая. Ботокуды восточного берега Бразилии составляют часть расы хесов (Ges), последовательно распространившейся с севера на юг, от берегов Токантина до берегов Параны. Но из всех бразильских семей сайая значительная по числу народцев и по величине занимаемой территории—семья тупи или гуарани, язык которых сделался языком большинства туземцев внутренних областей, и которые наиболее приблизились к белымъ
по цивилизации. Рядом с гуарани, на верховьях Парагвая, живут гуайкуру, а возле Рио-Жанейро существуют еще кое-какие остатки племени гойтака или пури, тогда как племя чурруа, обитавшее в лаплатских странах, не встречается более в чистом состоянии. Но индейцы патагонской семьи составляют еще несколько несмешанных племен, Огненная Земля также имеет свою этническую семью, вытесненную с континента на крайнюю островную оконечность. Вместо того, чтобы классифицировать южно-аме­
риканских индейцев по родству их языков, д’Орбиньи и другие ученые пробовали делить их на группы по физическим признакам; можно было бы также руководствоваться для этой цели некоторыми обычаями, каковы, например: татуировка, обрезание, заострение зубов или обезображение черепа и, в особенности, людоедство. Но изучение туземцев, живущих по соседству с белыми, становится все более и более затруднительным, вследствие быстрых изменений, происходящих в их социальном и политическом состоянии, а также и в образе жизни. Некоторые племена совсем исчезли или смешались съ' соседями, другие же, переменив местожительства, получили новое название; однако, большие переселения не были многочисленны в течение четырех столетий, прошедших со времени открытия этого континента. Туземцы почти не удалились от становищ, которые они занимали в ту эпоху, исключая страны, где прибытие европейцев было для них неизбежною смертью. Впрочем, почти все племена, не вошедшие путем смешения рас в состав латинизированного общества Южной Америки, представляют однообразную историю упадка, которую можно рассказать почти в одинаковых выражениях, описывая отдельно’каждую страну, где господствовали некогда их предки.
. Дело слияния различных этнических элементов Старого и Нового Света всего успешнее шло в Андских странах. Его можно даже считать вполне законченным в самых многолюдных областях Венецуэлы и Колумбии, в некоторых частях Перу, на
севере и в центре Чили, а также в Уругвае и на берегах Лаплаты. Напротив, на восточном склоне Кордильеров и в больших американских лесах почти все племена сохранили свои характерные расовые черты, благодаря своей отчужденности. Далее на восток, по берегам Гвианы и Бразилии, опять берут перевес населения смешанного происхождения; но тут не индейцы играли главную роль в изменении расы колонистов, уроженцев Европы; смешение произошло но преимуществу с африканцами, потомками бывших рабов. Доля черного элемента тем ' значительнеф в Южной Америке, чем данная область лежит ближе к Африканскому материку; даже цветное население сильно преобладает в той части Бразилии, которая наидалее выдвинута по направлению к Гвинее. Что касается семейств совершенно чистой расы, как белых, так и черных, то они почти совсем не встречаются в поясе, идущем вдоль морского побережья.
Кроме смешения белого типа, с одной стороны, с индейским, с другой—с негрским, кое-где попадаются, хотя в ограниченномъ
количестве, метисы, происшедшие непосредственно от брачных союзов американцев с африканками или же африканцев с американками; но этнические комбинации обыкновенно не представляются в такой простоте. В течение десяти или двенадцати поколений, сменившихся на почве Америки со времени завоевания, смешение крови могло происходить в бесконечном разнообразии. Хотя каждого индивидуума смешанной расы можно вообще классифицировать по цвету кожи и но его внешнему виду, но пропорции той или другой примеси бывают до такой степени различны, что исключают всякую возможность точного определения. Случаи атавизма, представляющие возврат к одному или другому из первоначальных типов, еще более усложняют эту этнологическую задачу. Этот вопрос о смешениях рас и подрас, столь трудный везде, следовало бы изучать особенно в Южной Америке, где каждый город, деревня или поселок, в соседстве каждого племени, пред­ставляют примеры смешения в самых разнообразных степенях. Пытались делать сравнительную оценку новых поколений, происшедших от того или другого скрещивания. Так, по наблюдениям Альсида д’Орбиньи, потомство, рождающееся от разных индей-: ских типов, всегда стоит выше каждого из обоих смешивающихся. Точно также союзы белых с женщинами из племени гуарани дают людей высокорослых, с благородными чертами, лица, почти белых уже в первом поколении, тогда как в арауканской стране и у кичуа метисы долго еще сохраняют черты туземной семьи. Помесь негров и
индейцев гуарани, кажется, очень способствует улучшению расы. Другие комбинации, напротив, считаются гибельными, как ведущие будто-бы к ухудшению породы, в физи-
жит сомнению: в целом, население Южной Америки есть наиболее1 «человеческое», такое, в котором наилучше слились самые характерные первоначальные элементы—индеец,

песком и нравственном отношении. Несмотря на удобства изучения этнических помесей, представляемые южным континентом Нового Света, вопрос этот остается еще очень темным; но капитальный факт не подле- чорный африканец и белый европеец. Здесь физически вырабатывается раса, являющаяся представительницей человеческого рода во всей его целостности. В этом отношении какой благоприятный контраст представляетъ
51 ГЛАВА
Южная Америках Северным континентом, где белая раса так надменно держится в стороне от краснокожих и чернокожих, оттесняя их, даже истребляя их скорее, чем допустить какое-либо соприкосновение с ними!
Можно сказать, что в течение слишком двух веков, после чудесного и ужасного ро. мана завоевания, южно­американские народы спали тяжелым сном, социальным и политическими Под порабощающим порядком управления, установленным Индийским сове
том, и подчас смягчаемым или отягчаемым чтобы вновь появиться в еще большем по капризу вице-королей, жители ЮжнОй Амечисле,—таковы были предвестники великой рики, как колонисты европейского происхожамериканской революции. Революция эта, впродения, так и туземцы разных племен, перечем, вероятно, сильно бы запоздала, если бы стали существовать исторически: за всякое Европа в ту же эпоху не находилась в сасношениф с чужими странами грозила «конфимом разгаре кризиса социальных и политискация имущества и уголовная кара. Жизнь ческих преобразований. Но нации солидарны /5,американских наций, как- бы уподобляясь в своей истории, и судьбы их совершаются ’ процессу беременности, проявлялась не на по известному ритму. Ниспровергая троны поверхности,' а в глубинах общества, где Испании и Португалии, Наполеон отражфнсовершалось таинственное дело преобразованым ударом потряс и монархический рения враждебных рас в одну сплоченную жим в Новом Свете. Исчезновение традинациональность. Испанцы и кичуа,
португальцы, ционных и, следовательно, считавшихся за-
африканцы и гуарани подготовлялись к возрождению под видом южно-американцев; но вокруг Мих царило безмолвие, и власти»и тели зорко следили затем, чтобы никто его не нарушал. Покорение туземцев казалось окончательным, и двухтысячного войска было достаточно испанскому правительству, чтобы поддерживать суровое деспотическое правление над всем этим множеством порабощенных народов.
В таком обширном мире, как Южная Америка, не имеющем удобных путей сообщения и населенном людьми различного происхождения, говорящими на разных языках, отдельные восстания не могли соединиться вдруг в могущественную попытку завоевания независимости и даже должны были сопровождаться течениями в обратном направлении, В Перу, первое усилие к эмансипации,'вместо того, чтобы принять характер смелого стремления к свободе, облеклось, напротив, в форму «легитимистской» реставрации. В 1780 г., один потомок инков, носивший имя последнего туземного государя, Тупак-Амару, .стал во главе инсургентов; но он скоро был побежден, его приверженцы были перебиты, и сам он погиб на эшафоте, как его дед, Первое бразильское восстание было внушено скорее патриотизмом: оно имело целью изгнать голландцев из Пернамбуко. После семилетней кровавой борьбы, восстание это увенчалось, наконец, успехом, и инсургенты взяли приступом батавские укрепления, в начале ’ 1634 года. В этом восстании принимали участие люди всех существовавших в Бразилии рас—индейцы, негры и белые, а Фернандес . Виейра, которого общественное, мнение сделало героем войны, был мулат *). Позднее, порабощенные негры также поднялись против своих господ и даже основали внутри страны авто­номные республики, просуществовавшие некоторое время, Наконец, в 1798 г. имела место первая попытка к достижению политической независимости, попытка Ксавьера, бо'лее известного под именем Тирадфнтес.
Мелкие возмущения, вспыхивавшие то здесь, то там и последовательно подавляемыя/ но 1
конными государей, дало возможность умам, жаждавшим независимости, замаскировать любовь к свободе под видом долга преданности бывшим королям, и со всех сторон вспыхнуло восстание, как видимое проявление верности. Мало-по-малу различные элементы местной революции—здесь недовольство креолов против кастильских или португальских чиновников, там расовая ненависть между белыми, индейцами и черными, в иных местах сословная вражда между помещиками и работниками—все слилось в великую отчаянную борьбу, которую вели между .собою новаторы и поборники старого легитимного права, и каждый примыкал к той партии, которая наиболее соответствовала его симпатиям, традициям и личным интересам. Таким образом, въ( двух армиях, белые сражались против белых, черные против черных, туземцы против туземцев. Сама война способствовала укреплению континентальнагоединства трех рас.
По окончании борьбы, бывшие испанские колонии организовались в республики, под влиянием французских энциклопедистов, и по образцу американской конституции, тогда как Бразилия, задерживаемая в своей эво­люции многочисленностью своих невольников, удовольствовалась тем, что переменила государя, дав ему резиденцию на американской земле. Из колонии страна эта превратилась в автономную империю. Общность интересов, связывавшая всех Бразильских рабовладельцев, и естественная связь, которую прфдста-
') Вгёеии, „Ferdinand Denis".
I
вляла вся совокупность колонизационной территории, вдоль морского берега и на внутренних плоскогорьях, позволили Бразилии в течение одного или двух поколений оставаться в состоянии почти постоянного политиче­ского спокойствия; новъиспано-американских странах условия были совершенно иные.
В этих областях, столь различных по климату, высоте местоположения, происхождению, языку и нравам населения, разница интересов порождала беспрестанную борьбу, и напрасны были все попытки соединить в одно республиканское государство громадных размеровъ—страны андские, побережные и внутренния, пояс жаркий и пояс умеренный, берега Тихого и берега Атлантического океана. Сначала казалось вполне естественным со­единить в одно политическое тело громадные территории, которыми Испания владела в Новом Свете. В самом деле, с точки зрения чисто географической, Южная Америка удивительно приспособлена для того, чтобы быть обитаемой объединенными народами. Если южно-амерйканский континент напоминает Африку своими общими очертаниями, зато он существенно отличается от неё внутренним строением и полной гармонией всех своих частей. Тогда как большинство стран африканского побережья совершенно отделено одна от другой пустынями и мало известными землями, различные страны Южной Америки, прислоненные к становому хребту Андов, орошаемые притоками одних и тех же рек, находятся в тесной взаимной зависимости: их союз составляет поразительно простой географический ансамбль. Но. если физические черты континента и расположение его рельефа предвещают единство в более или менее близком будущем, то распределение населения в виде групп, очень удаленных одна от другой и без всяких торговых сношений, должно былосоздать совершенно обособлен­ные очаги жизни: федеральная децентрализация, затем совершенное разъединение между государствами совершилось вследствие самого функционирования политической деятельности в каждой из новых республик. Громадная территория без удобных путей сообщения, где для передачи важнейших известийнужны были целые месяцы, разбилась силою вещей на несколько отрывков. Первоначальный союз был не, что иное, как лига против общаговрага, а с той эпохи сколько еще. надо было уладить национальных распрей, в которых наследственная ненависть индейских рас, антисов и аймара, арауканов и кичуа,, чарруа и гуарани, тайно примешивалась, быть- может, к личному соперничеству президентов и к честолюбивым попыткам территориальных завоеваний! Вместо испанских названий городов, стали появлятся ихъ прежния индейские имена, а на площадях воздвигались статуи побежденным героям.
На другой день политической эмансипации, старые правительственные традиции да своей сильно­централизованной администрацией не могли примириться с этими политическими делениями, образовавшимися сами собой. Каждая прежняя столица, Богота, Лима, БуэносъАйрес, хотела сохранить за собою верховную власть над отдаленными провинциями, и альтернативы непрерывной борьбы давали поочереди перевес то одной, то другой из враждовавших партий. К тому же продолжительная война за освобождение, которая покрыла развалинами богатейшие области Южной Америки, приучила глаза к виду побоищ, а умы—к диким сценам битв;
кроме того, военный энтузиазм, вызываемый победами, давал приверженцев всем счастливым полководцам. Не было ни одного честолюбца, который не мог бы навербовать шайки для разграбления целого округа или, если случай ему благоприятствовал, для завоевания президентства. Любовь к борьбе вошла в плоть и кровь, так что встречались целые населения, , жившие в постоянной войне. Самая легкость материального существования спо­собствовала социальной Дезорганизации74 Не было ничего легче, как содержать войско на завоеванной территории, не давая ему другой платы, кроме надежды на грабеж. Но хотя южно-амфриканцы, так сказать, постоянно жили в огне, они, тем не менее, достигли весьма значительного прогресса, благодаря заселению, культуре почвы, эксплоатации местных рессурсов и постоянной работе объединения, совершающейся в народных массах.
Однако, нельзя сказать, чтобы южно-американский континент приобрел уже то первое материальное единство, которое могло бы сделать его общим отечеством для его разноплеменных народов.Средства сообщения между севером и югом, между востоком и западом, до сих пор еще до такой степени затруднительны, что одни только отважные путешественники решаются пользоваться ими. Окраины представляют самую важную область по характеру населения, развитию земледельческой культуры и размерам торгового обмена; тамъ— сгруппировались большие города и сосредоточена торговля; средняя часть Южной Америки остается сравнительно инертной и может заселяться только очень медленно, так как природа слишком бедна в южной или «патагонской» области и слишком богата, слишком роскошна в тропических или «амазонскихъ» странах, чтобы привлекачь колонизацию г)?
Levasseur, „Forees productivos de PAmerique du Sud“.
55 С . ' ГЛАВА. ПЕРВАЯ: 56
Из Боготы в чилийское Сант-Ягб никто не ездит прямым путем через долины Андов; сначала надо направиться к северу, в сторону, противоположную от места назначение, потом сесть на корабль, идущий в Колон, переехать перешеек и плыть по Тихому океану, чтобы добраться до Чили, где можно, наконец, пересесть на поезд, отправляющийся к цели путешествия. Точно также Путешественник, отправляющийся из ЭкуЦдора в Восточную Бразилию, не поедет вниз по реке, текущей у него под ногами, чтобы спуститься к Атлантическому океану; он скорее совершит плавание вокруг континента, либо на 'север через Антильское море, либона юг мимо мыса Горн, или через Магелланов пролив. Чтобы попасть из одного пункта Южной Америки в какоф-нибудь другое место на том же континенте, многие предпочитают ехать через Европу. Бразилец, направляющийся в Колумбию, охотно изберет Париж своим главным этапным пунктом. Что касается путешествий, которые пбневоле приходится совершать сухим путем из какого-нибудь прибрежного пункта в центральную страну континента, то в настоящее время они довольно легки только в одном суженном месте Южной Америки, между Вальпарайзо и Буэнос-Айресом; везде же в других местах достигнуть .цели можно только ценою страшного утомления, часто даже опасности и значительной потери времени—целых недель или месяцев. Иной город Бразилии или Восточной Боливии, хотя находящийся в цивилизованной стране, так же трудно доступен, как многие дикия местности центральной Африки и Азии. Совершить кругосветное плаваяие теперь гораздо легче, чем из равнины в равнину перейти через параллельные хребты Андов.
Естественный раздельный пояс между востоком и западом Южной Америки обозначен пространством, где живут почти исключительно туземные племена, и который тянется с севера на юг у основания Андских гор, между притоками Ориноко и притоками Параны. Эта раздельная зона между странами, населенными цивилизованным человеком, может быть также рассматриваема, вообще .как демаркационная линия, отделяющая испанскую Америку от португальской. Эти две неравные части континента представляют контраст, тем более поразительный в их отличительных чертах, чем дальше находятся друг от друга центры их деятельности, и чем менее точекъсоприкосновения имеют их заселенные области. Благодаря именно существованию этого промежуточного пояса между двумя прибрежными полосами, испанской и португальской, лузитанский элемент и
ног так легко распространиться к западу, не встречая серьезных препятствий со стороны испанцев. Когда папа Александр VI, «разрезав мир на-двое, как яблоко» *),'поделил его между двумя завоевательными державами,— -Испанией и Португалией, последней до-сталась только очень маленькая часть нынешней Бразилии. В следующем году, по трактату, заключенному в Тордееильясе, она получила гораздо более значительный кусок недавно открытого континента; но бразильские авантюристы, особенно неустрашимые метисы из Сан-Пауло, в соседстве с условной границей, скоро перешли ее. Сохранить неприкосновенной эту линию можно бы было не иначе, как при помощи вооруженной силы, но испанские колонисты и даже миссионеры, переходившие лишь на небольшом числе пунктов гребни Кордильеров, не могли и думать о том, чтобы помещать вторжениям в территорию, которая была им совершенно незнакома; и мало-по-малу Бразилия, расширяясь все далее на запад, заняла всю естественную область, обнимающую восточные горные массивы и обширные лесистые равнины внутри материка. Бразилия и Андские и Лаплатские республики, оставаясь географически обособленными, представляли в своей истории лишь некоторый, довольно неопределенный параллелизм. Их населения чувствуют себя солидарными только в очень отдаленной степени. Языки, традиции и нравы у них разные. Однако, недавния события, ниспровергшие монархический режим в Бразилии и давшие ей федерально­республиканское устройство, аналогичное с устройством многих испаноамериканских государств, несомненно будут иметьследствием сближение этих двух групп латинских населений, в особенности на лаплатской покатости, где Бразилия граничит с Парагваем, Уругваем и Аргентиной. Там совершается работа уравнения в отношении образа жизни и даже в отношении языка между сопредельными народами.
Но, несмотря на контрасты, Южная Америка остается, в целом, континентом по преимуществу латинским. За исключением островов Тринидада и Тобого, Курасао и соседних, Фалкландского архипелага и двух Гвиан, английской и голландской, вся южно. американская территория принадлежит романским нациям, и большинство иммигрантов, направляющихся к берегам этого континента, состоит из итальянцев, ближай-' ших наследников латинской цивилизации. Принимая во внимание происхождение колонистов, обладающих гегемонией в этойча- сти света, Южная ’ Америка представляет, следовательно, как бы по закону полярности,
*) Oscar Peschel, „Zeitalter der Entdeokungen“.
расу, резко отличающуюся характером и природным гением от расы, преобладающей в Северной Америке, между реками св. Лаврентия и Рио-Гранде. Американцы, испанские и
колониями и метрополией была почти совсем порвана, вследствие взаимного озлобления, оставленного войной; теперь она возобновляется, благодаря общности языка и происхождения,

португальские, подчиняются в особенности влиянию Франции и обращают взоры к Парижу, как к столице, подражая ему в литературе, способах развлечения и модах. Недавно связь между бывшими испанскими благодаря также усиливающемуся эмиграционному движению, в котором баскский элемент играет весьма значительную роль. Что касается Бразилии, то её сношения с бывшим сюзеренным королевством, Порту-
с рельсовыми путями, еще довольно редкими, 7 южного материка. В самой зале заседаний 7 V конгресса делегаты имели перед глазами карту различных трасировок, которые должны были установить беспрестанное быстрое сообщение между большими городами Нового Света, ныне разделенными неделями или’месяцами путлЩествия. С того времени сделано,правда74 немного; однако, частию произведены уже разведки на .местах.
Проектируемая главная линия железного пути поднимается по долине р. Каука, чтобы идти на Нопайан, затем на Квито и Куэнка, и достигнуть Серро-де-Паско. долиной верхней _ Амазонки; оттуда она направляется к Куско . и спускается в Жужуй, пройдя перед тем вдоль озера Титикака и по берегам реки Десагвадеро. Нет сомнения,
проект этот, рано
галией, всегда'были очень деятельны; никакая война их а не прерывала, и из Опорто, из Лиссабона португальские эмигранты толпой направляются к Вахии и Рио-де-Жанейро, хотя в эти последние годы их превосходят числом переселенцы с Апеннинского полуострова. И у* f / .. ч
Участие Испании во внешней торговле её бывших американских колоний относительно весьма невелико, гораздо меньше участия других наций—Великобритании, Франции, Германии, Соединенных Штатов. На
побережье Тихого океана, англичане, которые прежде ли* шены были всякого права доступа; теперь одни забрали в свои руки более половины всего торгового обмена. Таким образов нельзя сказать, что Южная Америка74 в отношении внепг. . ней торговли, сохранила свой характер ла
тинского континента: люди приходят туда или поздно, осуществится, если только до того из романской Европы, но товары привозятся времени воздушные пространства, открытые преимущественно из стран английского языка, Великобритании-и Соединенных Штатов, в ожидании того времени, когда успехи местной промышленности позволят испанским и португальским республикам Нового Света покрывать свои потребности собственным про ’ изводством или, по крайней .мере, дать первенствующее значение внутренней торговле между сопредельными странами. х
* Если бы проектам англо-американской республики суждено было осуществиться, то латинская Европа и даже Англия лишились бы дороги, так кек все важнейшие города расл всякого торгового сношения с южной частью \
Нового Света: искусно скомбинированная сидолинах и на её плоскогорьях. Морские пути' / стема таможенного союза совершенно связала Тихого океана также идут по направлению бы потребителей И)жной Америки с,фабримеридиана, вдоль берегов Америки и паралкантами Северной Америки. Чтобы помочь лфдьно Андам. Кроме как под широтами осуществлению этих планов, купцы „Соеди- ’ нёнцых Штатов. Севера, поддерживаемые «бюро» американских республик, учрежденным в Вашингтоне, уже организовали много­численные пароходные линии между Нью-Йорком, Бостоном, Филадельфией, Балтимором,. Сан-Франциско и жизненными пуктами южноамериканского побережья. Каждый год они основывают новые линии, и на панамериканском конгрессе 1889 г. обещали делегатам государств Юга, что сообщения, между двумя континентами Америки скоро сделаются быстрее и чаще. Мало того: хотя извилистая форма перешейков Центральной Америки, её косвенное к меридиану расположение и легкость морского .сообщения вдоль обоих берешими почестями», прежде чем испытать «не­
летающим кораблям, не уменьшат цену земных дорог, как средств сообщения. Уже Перу и Чили имеют значительные отрывки • будущего продольного тихоокеанскагол пути, а
РиолЖанейро и Буэнос-Айрес посылают десятками расходящиеся железнодорожные ветви навстречу ветвям, которые спустятся с Андов к Атлантическому океану. Кордильера, идущая по берегу Тихого океана, будет служить направляющей линией главному стволу-междуконтинентальной железной ' положены у её основания, в её продольныхъ
Панамы и Магелланова пролива, беспредельное пространство вод, простирающееся на запад от Андских стран, редко посещается кораблями: в умеренных поясах едва-ли есть более пустынные области моря. \ Между дипломатами и политиками долго . было в моде корчить презрительную или печальную мину, говоря об испано­американских республиках, и такой взгляд, повидимому, оправдывался отзывами самих американцев, тех, которых превратности политики лишили власти и бросили в изгнание. Теряя своюфортуну или свой престиж, им казалось, чтои самое отечество погибает, Боливар, который, однако, пользовался «выс-
гов делают бесполезным сооружение просправедливость людскую», был, говорят, из дольной железной дороги между вулканиче-
' сними нагорьями Гватемалы и колумбийскими лесами по реке Атрато, правительство Соеди\ пенных Штатов указывало на этот железнодорожный проект как на имеющий капитальную важность для соединения в одну сеть бесчисленных линий Северной Америки
числа отчаивавшихся за судьбу своей страны, и часто повторяли слова, будто бы произнесенные им на смертном одре: «те, кто служил делу революции, пахали море!» Тем не менее, если сравнить материальное и социальное состояние ' южно-американских народов, . каково оно. было в последние годы колониал- и 61
ного режима и каКим представляется в настоящее время, после шести или семи десятилетий политической независимости, то оказывается, что прогресс в отношении численности населения, народного богатства, распро­странения просвещения был, бесспорно, весьма значителен, относительно гораздо больше, чем успехи, достигнутые европейскими нациями в тот же период времени. Ц,ифры, относящиеся к материальному благосостоянию, дают пессимистам красноречивый ответ.
Прогрессивное развитие населений Южной Америки так велико, что некоторые писатели могли уже задать вопрос, не будет ли испанский язык современем иметь счастливые шансы в своей борьбе против английского из- за преобладания между господствующими идиомами человечества? Уже испанцы Нового Света, включая сюда мексиканцев, кубанцев, жителей Пуэрто-Рико и Центральной Америки, гораздо многочисленнее испанцев метрополии; на каждого португальца теперь считают трех бразильцев, и с каждым годом разница эта увеличивается в пользу латино-амерйканцев. В настоящее время насчитывают в Европе, в Инсулинде (азиатский архипелаг), в Африке и в Америке около 62 миллионов людей, говорящих испанским языком или, по крайней мере, для которых это—язык цивилизации; и если норма возра­
ОБЩИЙ ВИД КОНТИНЕНТА.
62
стания сохранится и на будущее время, если
все народы и народцы, поставленные под опеку испано-лузитанцев, усвоят их речь, то число их удвоится к 1920 году, т. е. через сто лет прсле освобождения испаноамериканских колоний; испанским и португальским диалектами, настолько близкими между собой, что их можно считать наречиями одного и того же языка, будут тогда говорить 180 миллионов человек ’)• Притом, эта важная роль, которую будущее готовит языку Сервантеса, не будет узурпирована, ибоиспано-американцы постоянно прибавляют ценные книги, иногда даже солидные произведения к общей сокровищнице своей литературы. Давно уже аргентинец Мармоль воспевал грядущую славу своих братьев: <0, как бы хотел я возродиться в те дни, • когда осуществятся эти золотые мечты! Как бы
желал я слушать умиленной душой дивный концерт твоих будущих поэтов! Но я уже слышу их! Я, бедный изгнанник, вымаливающий себе отечество и свободу, прозреваю уже в грядущем твою славу, моя дорогая родина!»
Сравнительное состояние государств Южной Америки въ_ 1810 и 1892 годах.
‘I Gabriel Carrasco, „Boletin de la Sociedad Geographica
de Madrid“
, 1891;—Ondsime Reclue, „Nouvellea
Gdografiques“, 2 avril 1892.




4
Н а с е Л’в н и е.
Торг
6В ЛЯ. J
*
в 1810 г?
в 1892 г.
в 1810 г.
в 1892 г.

жителей.
жителей.
франков.
франков.
сЗ [ Венецуэла
800.000
2.200 000
10 000.000
180.000.000
И 1 Колумбия
. 1.000.000
4 200.000
10.000.000
150.000.000
И 1
400.000
1.260.000
5.000.000
80-000.000
Рм L Экуадор
Ф ’ 1 Перу
л 1.100.000
3.000.000 1
55.000.000
\




350.000.000
<1 'Боливия
800.000
1.450.000 и

/75.000.000
g 1 Чили
700.000
3.300.000
10.000.000
650.000.000
свjI Аргентина
400.000
4.000.000 J

и
В 1' Парагвай
100.000
400 000
25.000.000
800.000.000
О|



30.000.000
S Уругвай
50.000
760.000 )

г




300.000.000
Лузитанская Америка:



1.600.000.0




00
,Бразилия
1 „Тринидад, Тобого



и

2.800.000
16.000.000
100.000.000 110.000.000
„ Острова под ветром 25.000
235.000 и
15.000.000 / 12.000.000
S/и ( (голландские). ° ' Гвиана англ
15.000
40.000 )
40.000.000 (

100.000
290.000 И

100.000.000
Гвиана голлан
40.000
70.000 >

< 20 000 000
Гвиана франц. иКунани 20 000
30,000 1

f 15.000.000
Итого.
. 8.350 000
37.225.000
270.000.000 4.472.000.0
00
Г л а в а II
Антильские острова у берегов Венецуэлы.
I. Тобого, Тринидад, Маргарита, «Острова под ветромъ».
Острова, находящиеся блйз беретов Венецуэлы и обыкновенно причисляемые к Антильским островам, не должны быть рассматриваемы как принадлежащие к одной и той же формации: они различного происхождения. Самый восточный из них, Тобого, который наиболее подходит к Антильской цепи, хотя с его вершин не видно и ближайшего к нему острова, Гренады, отделён от этой цепи большими океанскими глубинами, тогда как по направлению к континенту морское дно мало-по-малу подви
мается; Кроме того, он орьентирован к северо-востоку, по направлению, мало отличаю* щемуся от направления гор острова Тринидада. Что касается этого последнего, то он, Очевидно, есть не что иное, как отрывок соседнего материка, от которого он был отделен событиями, относящимися к очень недавнему периоду в истории земного шара. Остров Маргарита и соседние островки, до
• Тортуги, составляют остатки цепи, тянувшейся параллельно полуострову Кариако. Наконец, западные' острова, обыкновенно назы­
ваемые «Островами под ветромъ», образуют другой ряд, расположенный с большой пра' вильностью, на протяжении слишком 600 кило-, метров, в том же направлении, как и первые хребты Андской системы в Венецуэле.
Морские державы Европы воспользовались уединенным положением этих островов, чтобы отнять их у Испании. Из земель, имеющих некоторую важность, одна только Маргарита осталась испанскою, а потом венецуэльскою незначительные островки: Коче, Кубагуа, Тортуга, лос-Тестигос, Бланкилья, Орчилья, лос- Рокфс, Авес, по своему геол графическому положению принадлежащие к соседнему материку, принадлежат к нему также и политически. Но на востоке/Тобаго
и драгоценный Тринидад были присоединены к громадной колониальной империи Великобритании, а на западе—Буэнайре, Курасао, Аруба составляют еще нидерландские колонии.
Пространство и -народонаселение Малых Антильских островов, прилегающих к венецуэльскому побережью: t Острова английские:
Пространство.
Тобого 295 кв. кил,
Тринидад. . . 4.544 „ . „
Население в 1898 г. 21.000 жит.
260.000 „
Острова, венецуфлъские:
Пространство.
Маргарита и
Кубагуа ( 1.190 кв. кил.
Тортуга и др
Орчилья, Бланкилья, J
Рокес, Авес и др. | 41
Буэнайре Курасао . Аруба. .
Острова голландские:
Пространство.
. . 335 кв. кил.
< * • 550 „ „ 165 „ „
Население в 1898 г.
4.677 жит.
29.098 „
9.191
II. Тобого.
Называемый Тобого его политическими властителями, англичанами, копьевидный остров, протянувшийся на северо-восток от Трини. дада, имеет истинное имя «Табако»,—слово, напоминающее род трубки, употреблявшейся А у во времена Христофора Колумба караибскими :? 'л туземцами, курившими табак или кохиба.
Вероятное население в 1892 году.
40.000 жит., т. е. 34 жит. на 1 кв. кил.
40 „ „0,1 „ „ „ „
Эти индейцы, находившиеся в войне с арауаками, жителями Тринидада, не были достаточно многочисленны, чтобы противостоять своим могущественным соседям, и вскоре после открытия Нового Света они должны были укрыться на острове Сан-Винсенте, где образовали, вместе с его коренными индейскими обитателями, грозную народность, в которой долгое время видели «караибскую» нацию по преимуществу. Совершенно покинутый, Тобого был, таким образом, открыт для европейскойколонизации, ив 1632 году торговцы дз Флессинга (в Голландии) воспользовались этим и основали там поселение Новый Валхерн; но оно существовало недолго: не успев еще окончить своего укреп
ления, голландцы были захвачены врасплох -и перебиты или уведены в неволю испанскими колонистами с Тринидада, приведенными сюда арауакскими индейцами. Около двадцати лет после того Тобого представлял из себя пустыню, служившую лишь местом стоянки для рыболовов и моряков. Один из потерпевших крушение матросов, выброшенный на этот остров, и доставил де-Фо' главные элементы истории Робинзона Крузо. . 1
Но голландцы той эпохи имели широкие замыслы и отличались неослабной энергией. В 1654 году другие флессингенские коммерсанты, братья Лампсин, основали на Тобого новую контору, не поставив ее, однако, в политическую зависимость от своего правительства: напротив, они придали ей характер международный, чтобы можно было вступать там в торговые сношения с купцами всякой национальности: английскими, французскими и даже испанскими. Вскоре после того в другой части острова водворились их соперники: это были колонисты, присланные сюда Иаковом I, государем Великобритании. Более богатые' и постоянно усиливаемые новыми при­шельцами, которых привлекали сюда преимущества свободной торговли, флессингенские купцы, называемые испанцами—« фичилингами» или «пичилингами», в конце кон* цов одержали верх и сделались хозяевами всего острова; чтобы с большей безопасностью пользоваться своим владычеством, глава фамилии Лампсинов объявил себя даже, в 1662 году, вассалом Людовика XIV
и сделался «бароном де-Тобаго». Тем не менее, от этого самого сюзерена пришел, в 16*7 7 году, приказ о разрушении голландских факторий, где жили, населяя отдельный многолюдный квартал, французские гугеноты, очень любимые другими колонистами. .
В течение восемнадцатого столетия Тобого продолжал постепенно заселяться; но хотя остров считался нейтральным, он в конце концов сделался английским, благодаря происхождению его поселенцев, и в 1763 году трактаты формально закрепили его за Великобританией. Двадцать лет спустя он был уступлен Франции, но лишь затем, чтобы вскоре снова подпасть под британское владычество. Эта перемена политических властителей имела почти непосредственным следствием соответственную перемену в порядке землевладения: Новые иммигранты, со1 стоявшие в громадном большинстве изъ
«трехгодичных шотландцевъ», т. е. наемных рабочих, доставлявшихся в колонию на счет плантаторов за обязательство прр‘ служить им три года, заместили француз, ских собственников. Формальный приказъ
Колониального собрания, опубликованный въ
" География Реклю, т, XVIII.
... v
1793 году, изгнал французов с острова и конфисковал их имущество в пользу крупных ленных владетелей ‘). Еще -и в наши < дни, несмотря на отмену невольничества, ко-: и торая на большинстве островов привела к переходу земли в руки негров, Тобого 1 остается страной обширных имений, утилизируемых преимущественно для культуры сахарного тростника.
Горы или, лучше сказать, холмы острова составляют одну цепь,-сливающуюся с самым . островом, площадь которого не достигает , 300' квадраТныи километров. Самая высокая вершина Тобого поднимается на 650, а по морским картам всего лишь на 580 метров над уровнем моря. Вследствие своего расположения под углом к меридиану, Тобого находится почти в оси пассатных ветров, так что оба его берега, протянувшиеся от юго-запада к северо-востоку, пользуются одним и тем же очищающим веянием океана; но оба эти берега имеют хорошо за щищенные гавани в иссечениях побережья. / Леса покрывают еще высоты центральной области, над плантациями сахарного тростника и прибрежными пальмовыми рощами. На самых каменистых крутизнах растет
густым кустарником пряныйл миртр (myrtus pimenta), который дает цеодьтлные под именем «toute-epice», очень ного аромата. Целые стаи попугаевъл ших лакомок до этих ягод, водворяются на миртах, образуя конфедерациюлвеДоторую не рискуют прониищлы, другияштицы. Флора Тобого, очень богатая, ймейт суще кприят-
ственцо южно-американский характер, как и флора Тринидада, но с большою примесью '« антильских растений; фауна его также содержит в себе несколько видов птиц, не встречающихся на соседнем острове. Одна из бухточек побережья была некогда известна под именем «Бухты лентяевъ», по причине множества черепах, которые клали там свои яйца, так что колонисты, чтобы достать себе обильную пищу, ограничивались перевертыванием этих животных. Но теперь в этой бухточке, как и в других местах, черепахи /стали редки, и здесь также средства существования приходится добывать тяжелым трудом.
Туземцы чистой расы не встречаются более на острове: в 1803 году, по словам Lavaysse, их оставалось всего три семьи, заклю-ч чавших вместе 26 душ. В настоящее вре' мя население состоит в огромном большин­стве из негров и цветных людей, живущих на побережье, в плантациях и в деревнях громадного кругового сада; в 1871 году, на
*) J. J. Dauxiou Lavaysse, „Voyage aux lies de Trinidad?de Tobago, etcw .
3
I
острове насчитывалось всего 120 человек белой расы. Главный город Тобого, Скарборо, расположенный на одной из бухт юго-восточного берега, есть не что иное, как одно из скромных селений, но в нем сосредоточена вся внешняя торговля острова, в среднем, достигающая оборота почти в два миллиона франков в год.
Ш. Тринидад.
Большой остров, который сами туземцы называли Ифр, и которому Колумб дал, в 1498 году, имя Тринидад, в честь Св. Троицы, есть одна из самых обширных земель, омываемых водами Караибского моря; по величине он следует непосредственно за Кубою, Санто-Доминго, Ямайкою и Порто-Рико, контуры которого, почти гео­метрически правильные, он воспроизводит в общих чертах. Тринидад, как и И орто-Рико, имеет вид удлиненного четыреугольника, ориентированного по направлению запада, на восток: испанцы сравнивают его с «воловьей шкурой», по причине полуостровных придатков, которыми продолжается прямоугольник острова в сторону континента. С геологической точки зрения Тринидадъ—отрывок венфцуэльской области. Хребет гор, с округленными вершинами, окаймляющий северный берег острова, продолжается и на материке цепью Парна, которая, в свою очередь, снова появляется по другую сторону Куманского залива, в виде высоких гор, отделяющих от моря возвышенные равнины Каракаса и Валенсии. На острове те же скалы, чти> и на континенте, те же «плутоническия» и метаморфические массы очень плотного глинистого сланца, крутые скаты которых спускаются к поверхности моря; несмотря на два перерыва цепи, у «Пасти Дракона» и у Куманского залива, ось системы сохраняет свою прямолинейность от Punta Galera до Puerto Cabello на протяжении около 800 кило­метром и мало уклоняется от линии, параллельной экватору: начинаясь на крайней оконечности Тринидада, под 10“50’15” северной широты, эта береговая горная цепь пересекает десятый градус в том месте, откуда она поворачивает к юго-западу, чтобы слиться с системой собственно так называемых Андов. Брешь, прерывающая прибрежную Цепь между заливом Парна и Караибским морем, усеяна притом островами и островками, выступающими над водой горами, .которые составляют продолжение севфро-за. падной оконечности Тринидада. Таким образом пролив является разделенным на несколько каналов: Боса de los Monos, Боса de los Huevos, Боса de Navios и Боса Grande. Самая значительная глубина в этом разрезе, сделанном морскими течениями и водами Ориноко, достигает ЗОО метров в главном канале и около сотни метровъ—в узких проходах. Среднее возвышение прибрежных гор над уровнем моря колелеблется между 450 и 900 метров; две са-. мые высокие вершины, Тукуче, или лас-Куэвас, в центре Кордильеры/ и Серро-деАрипо, на северо-востоке, достигают соответственно, 912 и 835 метров. Дикия скалы «Пасти Дракона» возвышаются более чем на 200 метров, а одна из них, на острове Моно или «Обезьяны», достигает 304 метров. Даже на самых крутых склонах гор, усеянных обвалившимися каменными глыбами, густая растительность совершенно закрывает камень.
К югу от цепи первичного образования, которая окаймляет берег Тринидада, обращенный к Антильским островам, равнины и волнистые пространства, составляющие главную массу островного тела, принадлежат к меловым ярусам, также как и формации, лежащие против береговой цепи вдоль залива Кариако, иформации, снова появляющиеся на западе от Унарф, чтобы развернуться к югу от < гор Каракаса’)- Однообразие внутренних равнин нарушает один только массив высот, называемый Тамана (312 метров), и моряки, плывя по заливу Парна, направляют свой путь по приметной издалека вершине Напарима (181 метр), стоящей на самом берегу и господствующей над городом Сан-Фернандо. Наконец, южная часть Тринидада, имеющая, подобно северной цепи, форму берегового вала, состоит из дюн и скал третичной формации, также как ряд высот, который по другую сторону илистых земель, нанесенных из устья Ориноко и соседних рек, ограничивает на севере плоские равнины, или льяносы. Подобно северозападному полуострову, полуостровной придаток, которым оканчивается на юго-западе четыреугольник Тринидада, продолжается, ' по направлению к твердой земле, выступаю» щими из моря скалами, островком, .несколькими подводными камнями и утесом Солдадо, издали похожим на парус, и над кототорым постоянно кружатся несметныя'стаи птиц. Таким образом, по всем элементам, из которых состоит его остов, Тринидад представляется землею совершенно континентальной.. Даже пляжи новейшего образования, увеличивающие его поверхность,—происхождения материкового; пески и ил, развертывающиеся в виде выпуклой
J) Hermam Karsten, „Gdologie de 1’ancienne Colombie bolivarienne“.
кривой на восточном берегу, .омываемом дают разные результаты: так, глубина восАтлантическпм океаном, были нанесены точного канала уменьшалась с 16 до 7 меволнами Амазонки, гвианских рек, и Оринотров; но в западном канале, за рифами ко. «Пасти Змеи», открывающие вход в Солдадо, лот везде находит более 25 ме-

залив, Парна, у южного берега острова, не представляют собою таких глубин, как северные проходы у «Пасти Дракона»; они частью заполнены наносами, увлекаемыми течанием Ориноко. Каждый год промеры дна тров глубины; здесь правильное течение непрерывно прочищает фарватер.
Тринидад, несомненно, испытал большие геологические перевороты. Процесс разрушения пород совершался там в громадных &
71 ГЛАВА II—АНТИЛЬСКИЕ ОСТРОВА У БЕРЕГОВ ВЕНЕЦУЭЛЫ. 72
размерах, как о том свидетельствуют груды кварца, содержащие великолепные образчики горного хрусталя, которые встречаются в равнинах, долинах и по скатам гор: это, очевидно,—остатки древних кристаллических массивов, все менее твердые части которых исчезли, превращенные в аллювий, или унесенные в море. Мощные слон гравия и камней, достигающие в толщину 100 мфтр., виднеются у южного выхода всех долин; в северной береговой цепи. В какой-нибудь стране северного пояса, в Скандинавии, например, не преминули бы признать в этих насыпях древние морены: в данном случае в них следует видеть просто обломки утесов, которые подтачивала морская волна, ударяя в основание гор, поднимаемых последовательными подземными толчками над поверхностью моря*). Средние области острова, заключенные между двумя береговыми валами, ограничивающими его с севера и юга, представляют в соседстве моря обширные пространства, бывшие некогда заливами; теперь они заполнены аллювиальными слоями большой толщины, образовавшимися путем разложения корнепусков и других растений. Может быть, этим речным осадкам и должен быть приписан недостаток непрерывных коралловых образований вдоль берегов Тринидада; впрочем, кое-где нарождаются колонии полипов; после бурь волны выбрасывают на берега обломки звездчатых кораллов. Констатировано по­ложительным образом постепенное опускание этой части побережья, так как там встречаются в большом числе
остовы деревьев, убитых приливной волной, Ьт которой загнивают корни2).
Прежде часто говорили о «вулканахъ», будто бы находящихся в разных местах острова, но е действительности там существуют лишь группы сальз, или «грязевых вулкановъ». Одна из них, почти в центре острова, достигает высоты в 41 метр и господствует над болотом, которое негры-креолы называют «Lagon Bouffe». Грязевые вулканы мыса Икакос, стоящие на юго-западной его окраине, между трясинами и шпалерами корнепусков, представляют собою конические горки, одни—просто бугорки, другие— _холмики в 4—5 метров высотою с отверстием наверху, откуда периодическими взрывами вылетает беловатое вещество, имеющее вкус квасцов и распространяющее запах сернистого водорода. Грязная жидкость, поднимающаяся с кипением из глубины этих отверстий, имеет температуру не выше тем-
9 G. Р. Wall and Г G-. Sawkina, „Report on the Geology of Trinidad“.
2) Charles Kingsley, At Last, a Christmas in the West-Indies11.
пературы окружающего воздуха; по временам она с силой выбрасывает мелкие камни и куски серы. Сальзы мыса Икакос, по словам местных жителей, ревут каждый год около весеннего равноденствия, и тогдато и происходят эти извержения камней, иногда опрокидывающие целые деревья. На одной старинной карте в заливе ИИариа показан островок, появившийся будто бы в то самое время, когда сильное землетрясение колебало соседний континент. Во многих местах юго-западного полуострова встречаются слои порцеланита (фарфоровая яшма), остеклованного песку и глины, принявших вид яшмы. Слои эти, имеющие незначительную толщину и заключенные между рыхлыми песками, очевидно, подвергались действию огня, подобно шлакам в высоких горнах, и полагают, что они произошли от горения асфальтов или лигнитов. Эта часть побережья, повидимому, находится в периоде оседания, как и восточный берег. Таким образом, здесь действуют в противоположном направлении две силы, видоизменяющие контуры острова: сила течений, отлагающих на пляжах наносы, и тяжесть, или какая-либо другая причина, понижающая некоторые части морского берега.
На этом же юго-западном придатке Тринидада находится «чудо» острова, Вгеа, Асфальтовое или Смоляное озеро. Оно занимает пространство несколько более '40 гектаров, на вершине возвышения почвы, подни- мающагося на 26 метров над уровнем моря, и обыкновенно имеет вид угольной площади; но во время сильных жаров поверхностный слой растаивает до глубины • 1 и 2 сантиметров. Еще прежде, чем начали пользоваться озером для промышленной эксплоатации, поверхность его изменялась довольно часто: то здесь, то там образуются острова и быстро покрываются растительностью, агавами и дикими ананасами; затем, охваченные вязкой массой асфальта, острова эти погружаются, чтобы потом снова появиться на окружности какого-нибудь медленного круговорота. Внутреннее давление поднимает, асфальт массами разной величины, закругленными, подобно шапкам огромных . грибов, и разделенными промежутками, наполненными водою температуры окружающего воздуха, где резвятся рыбы. Можно безопасно прогуливаться по краю этих каналов, по твердому асфальту; однако, по рассказам многих путешественников, он медленно вдавливается под тяжестью пешехода.. Около центра озера клейкое вещество постоянно вздымается, смешанное с сернистыми газами. Горная смола выбрасывает из себя часто куски деревьев, ветви и целые стволы, совершенно видоизмененные составом, их про­питывающим; деревья, таким образом вытолкнутые на поверхность озера, остаются в стоячем положении, напоминая собою издали ряды свай. Асфальт этот, очень нечистый, содержит от одной пятой до одной третй землистых частиц, и потому низко ценится в промышленности. Экспорт асфальта с Тринидада в 1890 году равнялся 78.124 тоннам, на сумму 2.251.850 франков. С другой стороны, почва возделанных равнин, окружающих Смоляное озеро, смешана с асфальтом; эти земли, необычайно плодородные, производят лучшие в колонии плоды: особенно хороши здесь ананасы, которые менее волокнисты, обладают более приятным ароматом и более золотистым цветом, чем в других округах. Высеченная в асфальте дорога, спускающаяся от озера к морю, сама медленно течет на-подобие черного ледника; домики, выстроенные по краям, следуют за её движением, и их приходится перестраивать через непродолжительные промежутки времени. Берег окаймлен асфальтовыми рифами, а в 700 метрах к югу от мыса зияющая пропасть на дне моря выбрасывает временами кипящие массы нефти, • которая разливается по поверхности вод.
Почти под той же широтой, но на восточном берегу острова, в бухте Майаро, находится другое подводное жерло, извержения которого, если верить рассказам туземцев, совершаются, с некоторою правильностью; они происходят каждый год, будто бы, регулярно в марте и июне месяцах, с треском, напоминающим раскаты грома, и сопровождаются «пламенемъ». По крайней мере достоверно известно, что море выбрасывает тогда на соседние пляжи куски твердого асфальта, черного и блестящего, которые собирают прибрежные жители: с 1805 года англичане стали утилизировать его для приготовления конопаточной смолы. По мнению Уолля и Саукинса, геологов, наиболее подробно изучивших Тринидад, асфальтовые массы этого острова, также как и соседнего материка, произошли из растений, которые в умеренном и полярном климатах преобразовались бы в торф или лигнит.
Реки Тринидада, питаемые обильным выпадением атмосферных осадков, относительно многочисленны и удобны для судоходства на значительной части их течения: в этом отношении немногие острова так хорошо снабжены, как Тринидад. Важнейшая из этих рек, Карони — караибское имя, встречающееся также в разных местах на континенте,— течет параллельно северной береговой гряде и получает из неё главные свои притоки; она впадает на западе в одну из бухт залива Парна, оконечность которой занимает Испанский Порт; но во время по
ловодья значительная часть её вод тфряфтся в прибрежных болотах. Карони судоходна для барок на протяжении около 37 километров: предлагали соединить этот водный путь с рекой Оропуче, текущей на восточной покатости, каналом, прорытым через невысокий порог, разделяющий их бассейны. Река Гуаракуаро, впадающая в бухту Напарима, на юго-западе острова, извивается симметрично Карони, в большом четыреугольнике Тринидада. Наконец, две главные реки восточного берега, Нарива или Митан и Гуатаро или Ортуар, впадающие около средины побережья в большую излучину, развертывающуюся от Пунта-Галера до ПунтаГалиота, имеют общую дельту: между их двумя устьями образовался проток, защищенный от морских волн береговой косой, поросшей корнепусками. По обе стороны дельты вдоль низменного берега разбросаны многочисленные лагуны, известные у французских креолов под именем «lagons».
Остров Тринидад, лежащий всем своим протяжением в поясе пассатных ветров, как действительная часть континента, избавлен от тысячи неправильностей крайне изменчивого климата собственно Антильских островов. Времена года на этом острове следуют одно за другим в нормальном порядке. В период засухи или «весною» (verano), как называют здесь часть года, начинающуюся с ноября месяца и оканчивающуюся в апреле или в начале мая, очень редко перепадают дожди; влага, собираемая на земле, происходит главным образом от росы. С мая по октябрь, во время «зимы», частые, или даже ежедневные грозы изливают громадное количество дождя, всегда внезапными и кратковременными ливнями, выпадающими обыкновенно после полудня, и никогда—ночью, разве только незадолго до восхода солнца. Тринидад и соседний с ним Тобого никогда не страдали от ураганов, между тем, как эти метеоры часто опустошали Гренаду, лежащую в 130 километрах к северо-западу.
Отличаясь от собственно Антильских островов климатом, остров Тринидад отличается от них также своей флорой и фауной, формой своего рельефа и геологической природой своих горных пород: с точки зрения' естественной истории эта большая земля и принадлежащий к ней маленький остров Тобого суть несомненно простые отрывки южно-американского континента. Во-первых, Тринидад представляет в своей средней части поросшие только злаками, низкими растениями и кустарником обширные пространства, совершенно похожия на льяносы Венецуэлы: это—саванны, подобные тем, по ко-
ii
торым протекают Ориноко и его притоки, и, как известно, геологи в самом деле находят в этом месте следи большего речного потока. Но эти пространства, лишенные Густой растительности, со всех сторон окружены могучим тропическим лесом, где скучены в их бесконечном разнообразии почти все древесные породы, свойственные гвиан-
I • '
лумесяца, вдоль морского берега, от мыса Мансенильер до мысаГуатаро. Путешественник, который, по выходе из внутренних девственных лесов, вступает в этот кокосовый лес, может вообразить, что какая-то • волшебная сила перенесла его из Западной Индии в Восточную, на острова Лакедивские или Малдивские. Под этими аллеями изъ
ским сельвасам. Среднее годовое количество выпадающих на острове Тринидаде атмосферных осадков, исчисляемое приблизительно в 2 метра высоты, вполне достаточно для питания этой массы деревьев, лиан и паразитов.
Климат Испанского Порта: средняя тем­
пература, 25°; среднее количество дождя (за 25 лет), 1м,663.
Ботаники, изучавшие островную флору, до сих пор еще не ознакомились со всеми её типами, настолько многочисленными, что насчитывают до 140 видов деревьев, кора . которых обладает целебными, именно, про­тиволихорадочными свойствами: породы, дающие строевой и дорогой столярный лес, также насчитываются сотнями. Почти все эти растения—южно-американского происхождения; но, кроме того, и растительные формы Антильских островов также принадлежат «к местной флоре, в которой встречаются также некоторые африканские виды: таковы пучки волос, цепляющиеся за ветви деревьев, rhypsalis cassytha, кактус родом из Анголы, единственный видъэтого семейства, встречающийся в Старом Свете. Между гигантами флоры особенно чтится сейба (eriodendron anfractuosum)' негры считают это дерево волшебным и обыкновенно отказываются ру­бить его. Смельчак, поднимающий топор на его корни, не вылив предварительно на них бутылку рому, в виде очистительной жертвы, должен умереть, по их поверью, в том же году; человек, бросивший камень в это дерево, также будет наказан неумолимым роком.
Семейство пальм представлено на Тринидаде много численными видами, между прочим, капустной пальмой (oreodoxa), стволы которой достигают иногда в высоту 45 метров, маникарией (таписагиа), листья которой упо­требляются для покрытия хижин, колючей . мавританской пальмой (maurica aculeata), пальмой cfesmoncus, с грозными шипами. По словам местной легенды, в 1730 году одно судно, нагрузившееся кокосами на одном из островов оринокской дельты, потерпело крушение у восточного берега Тринидада, и орехи, принесенные волнами на низменный песчанный берег, нашли здесь благоприятную * почву: таково будто бы было происхождение узкого, но великолепного леса кокосовых пальм, Сосан, который тянется, в виде по- наклонно-стоящих деревьев янтарного цвета простирается пляж, усеянный стволами, ветвями и жесткими плодами тимита или маникарии, принесенными из устьев Ориноко океанским течением. Западный берег, около Испанского Порта и. Сан-Фернандо, также был засажен кокосовыми пальмами, имею­
щими свойство осушать и оздоровлять почву. ’ Вообще на острове разводят полезные деревья, но девственные леса вырубаются, и уже обширные территории лишились своего растительного наряда; реки от этого сделались более неровными в своем течении и менее удобными для судоходства.
Фауна, имеющая, как и флора, южно-американский характер, также очень богата. По словам натуралиста Леотода, число птиц на острове Тринидаде равно трем четвертям числа пернатых видов всей Европы; но негры, все имеющие охотничьи ружья, опустошили большую часть лесов. Колибри, некогда очень распространенные, уже почти исчезли: их убивали мириадами, чтобы отправлять в Европу, в магазины модисток; один только негоциант отправлял их еженедельно по пятнадцати тысяч. Взамен того, птичьи дворы битком набиты домашней птицей; кажется, нет климата более подходящего для разведения куриных пород. Между обитателями соседних морей, представленными весьма разнообразными типами, многие опасны для купающихся; не только акулы, но также и маленькия рыбы, величиною с сардинку, гидроционы (hydrocion), которые с такой яростью набрасываются и впиваются в тело своей жертвы, что разрывают заживо всякого, кто не успеет спастись от них поспешным бегством. Некоторые рыбы, служащие в других странах пищей для прибрежных жителей, чрезвычайно ядовиты у берегов Тридада: называют один вид бешенки, мясо которой настолько ядовито, что поевшие его люди падают мертвыми, словно пораженные громом *). Одна из рыб залива издает музыкальные
звуки, подобно умбрам Средиземного моря. Так как Змеиный пролив сравнительно недавнего происхождения, то до образования его четвероногия континентального берега могли проникать на остров. На Тринидаде водятся три вида обезьян, мелкие представители кошачьего рода, олень, нфобык-
9 Ch. Kingsley, цитированное сочинение.
новенно кроткого нрава, и многие другие млекопитающие. Кинглей рассказывает, что эпидемии оспы и холеры были так же смертоносны для обезьян, как и для людей..
Первое водворение испанцев на Тринидаде, в конце шестнадцатого столетия, имело единственным результатом усиленное избиение туземцев: арауаки или караибы, хойосы или носы, непойосы были многочисленны, но на них охотились, с целью вывоза их, в качестве невольников, на Эспаньолу и другие острова, в рудники или на плантации. Вскоре большая часть страны была обращена в пустыню: остались лишь незначительные группы аборигенов в высоких долинах севера. В 1783 году, двести лет спустя после завоевания, статистика острова насчитала только 2.032 индейца, а в 1807 году число их сократилось до 1,467. В наши дни несколько семей этих мирных туземцев живут еще в соседстве Аримы, у подножия гор, добывая скудные средства к жизни плетением корзин из тростника или листьев и изготовлением других мелких вещиц. Впрочем, — они, смешанной расы, ‘ происшедшей от скрещивания с испанцами и особенно с потомками беглых негров. Еще недавно целые партии, голых индейцев с дельты Ориноко приезжали раз в год в порт Сан-Фернандо; они молча высаживались на берег и, торопливо драпируясь в легкий костюм, предписываемый полициею, Проходили через город, затем направлялись к внутренним лесам, где собирали обиль ную. жатву плодов и корней. Продолжая хранить то же безмолвие и при уходе с острова, они скоро исчезали в заливе, дружно налегая на весла по направлению к твердой земле.
После того, как первые испанские колонии на Тринидаде были почти совершенно разрушены пиратами, английскими, французскими, голландскими и пичилингскими, остров этот оставался, так сказать, заброшенным в течение двух веков: едва несколько плантаторов поселились на его западном берегу. В 1783 году здесь насчитывали всего . 126 белых и 605 негров, свободных или невольников; вместе с индейцами, население не достигало и трех тысяч душ. Около этого времени один предприимчивый житель острова Гренады, Рум-де-Сен- Лоран, добился от мадридского правительства отмены законов, воспрещавших иностранцам селиться в испанских владениях. Более того—иммигранты-католики приглашались колонизовать остров, при чем правительство обязывалось защищать их в течение пяти лет от всякого судебного преследования за неплатеж по ранее заключенным долговым обязательствам. Тотчас же Рум-де-Сен-Лоранъ
принялся вербовать колонистов во Франции и на Антильских островах, и шесть лет спустя после издания эдикта в колонии было •> уже более 2.150 белых и около 4.500 свободных цветных людей, приведших с. собою более десяти тысяч невольников. Идя в разрез с национальной традицией, губернатор Чакон не допустил установления инквизиции на острове и запретил основание монастырей; ни один колонист не был обеспокоиваем из-за его религиозных или. философских мнений, и во время смут, ознаменовавших конец прошлого столетия, плантаторы французских островов могли свободно укрываться в испанской колонии. В 1787 году Пико-де-Лаперуз устроил там первый сахарный завод, а десять лет спустя их насчитывали уже 159 и около трех сот других поселений, где культивировались хлопчатник, кофейное и какаовое деревья. С той эпохи Население и богатство Тринидада постоянно возрастали даже во время войн, передавших колонию в руки Великобритании. Главную массу островитян, как на большинстве Антильских островов, составляют негры И люди смешанной крови, про­исходящие, подобно их бывшим господам, от иммигрантов с других Антильских островов, и говорящие на креоло-французском наречии. Это, как известно, очень мягкий диалект, с весьма упрощенными формами, но тем не менее имеющий свои грамматические и эвфонические правила. Креольский язык Тринидада, изученный Томасом, цветным туземцем, имеет целую литературу, состоящую главным образом из пословиц, как и язык обитателей Мартиники и Гаити.
Однако, можно с уверенностью предсказать, что в близком будущем эти этнические элементы французского или офранцуженного происхождения утратят численный перевес. Во-первых, большое число обширных плантаций и сельскохозяйственных заводов перешло в другие руки, именно были куплены у их прежних владельцев англичанами и шотландцами, из которых последние очень хищны, если судить, о них по поговорке, которая окрестила именем «шотландского друга», scotch friend,—смертоносные лианы, в объятиях которых погибают обвитые ими деревья. С другой стороны, параллельное иммиграционное движение английских негров с Барбадоса и других Антильских островов постоянно оттесняет внутрь страны негров французских. Эти последние, счалстливые своей независимостью и действительно желающие пользоваться ею, все почти покинули плантации, где отцы их были рабами и возделывают свои собственные сады, дающие им в достаточном количестве все необходимое; на острове насчитывают свыше двад­
цати тысяч мелких имений, принадлежащих в большинстве случаев этим африканцам. Но крупные землевладельцы, лишившись рабочцх, пахавших их поля и собиравших .жатву, должны были позаботиться о замене их, и азиатские торговцы взялись доставить им других батраков. Начиная с 1800 года, купцы привезли из Макао около сотни китайцев, между которыми была единственная женщина, и теперь число сынов «Небесной империи» определяется приблизительно в три тысячи человек; эти выходцы, в свою очередь, тоже покинули большие плантации, чтобы сделаться торговцами, или обрабатывать землю в качестве свободных собственников.
С 1845 года привозные рабочие состоят почти исключительно из индусских кулиев, нанимаемых непосредственно спекуляторами, которых поддерживает деньгами колониальное правительство, и которые пользуются всякими случаями для наживы: утверждали даже, что для усиления спроса на их товар эти торговцы кулиями распространили оспу между неграми, с целью их извести ')• В среднем, плантаторы Тринидада вотируют ежегодный кредит в миллион франков на предмет, ввоза индусов, вербуемых почти исключительно в Бенгалии, и число которых колеблется от двух до трех тысяч человек, смотря по годам. Они нанимаются на пять лет, и после этого периода тяжкого труда имеют право требовать обратной доставки их на родину. Однако, за исключением семисот или восьмисот человек, пользующихся этим правом, они остаются на острове и способствуют, вместе с неграми, увеличению числа мелких земельных собственников: есть даже такие, которые, после побывки йа родине, опять возвращаются в эту колонию, с семьей и друзьями. Таким образом,
путешественник, находящий под кокосовыми пальмами Тринидада пейзажи Индии, встречает тут также и её туземцев: бамбуки, украшенные яркими перевязями, издали указывают места храмов, куда верующие при- ходятъ’ возлагать свои приношения, состоящие из цветов. Кулии, составляющие ныне треть всего населения, держатся обыкновенно особняком, не сходясь ни с белыми, ни с неграми; однако, встречаются уже очень краси­вые типы евразийцев (помесь европейца с азиаткой), приобретающих все более и более важную роль в тринидатском обществе 2). Сиваиты, составляющие большинство индусов, живут не в ладу с магометанами, и между адептами этих двух религий бывали кровавые столкновения. Почти все сбережения ку-
0 Otto Kunze, „Um die Erde“.
’), F. H. Hart, „Trinidad, Gdographie, Histoire et Statistiqae“.
лиев идут на покупку драгоценных укра шений для их жен, чтб, в случае развода, . дает повод к спорам и процессам.
В своем сочинении о странах по реке Ориноко, изданном в 1727 году, иезуит Гумилья говорит, что земли Тринидада стали навсегда бесплодными с тех пор, как первые колонисты его отказались платить десятину; но успехи, достигнутые земледельцами острова, белыми, черными и желтыми, доказывают, напротив, высокое плодородие ега полей. Хотя площадь почвы, занятая под культуру, составляет едва восьмую долювсего пространства острова, внешняя торговля Тринидада, состоящая главным образом в вывозе сахара, патоки и какао, давно перешла, по сумме годового оборота, застомил-, „ лионов франков, а внутренняя торговля ово. щами, плодами и съестными припасами растет еще быстрее. Кофейные плантации все почти заброшены, перестали также заниматься и культурой табака, хотя «trinidad» не уступает гаванскому табаку. Одна из самых дорого-стоющих работ на плантацияхъ—выдергивание травы пара, составляющей прекрасный корм для скота, но до та, кой степени живучей, что она заполняет поля сахарного тростника и гробит заглушить растение. Почти вся сельско-хозяйственная и торговая деятельность сосредоточилась на западном берегу, где находятся два самые большие города Тринидада, соединенные железной дорогой и линиями правильного пароходного сообщения. Восточный берег, не имеющий ни городов, ни гаваней и обращенный к открытому морю и пассатам, сравнительно пустынен.
Помимо своего значения по земледельческой промышленности и торговле, Тринидадъ— одна из важных областей Южной Америки, как место убежища для изгнанников и беглецов из Венецуэлы и других испанских республик. Нередко также он служил опорным пунктом для английских военных операций. Не одна экспедиция была подготовлена здесь во время войн за независимость, и отсюда же британские коммерсанты наблюдают за входом в Ориноко, составляющим одни из главных ворот южноамериканского континента.. Их остров уже является складочным местом для вфнецуэльской территории, расположенной по обоим берегам этой великой реки; совремецфм он ' может приобрести ту же роль и для колумбийских плоскогорий через Рио-Мета.
Испанский-Порт 4(Puerto Espana, Port of Spain, Port d’Espagne), обыкновенно называемый просто Town, или «Городъ», есть в са. мом деле главный город и политическая столица Тринидада. Издали он Кажется-уто- ТРИНИДАД.
лающим в садах; целые кварталы исчезают в зелени, и тенистые аллеи города продолжаются великолепными парками по направлению к предгорьям цепи, усеянным виллами и дачами. До недавнего времени жители испытывали недостаток в воде; ее привозили на лодках за 3 слишком километра: теперь водопровод, длиною в 5 километров, доставляет воду из маленькой речки Мараваль. Тихий рейд, создавший благоденствие города, представляет прекрасную, вполне защищенную якорную стоянку, но имеет не-
для целей торгового обмена. Порт Чагуарамас защищен островами, надводными скалами, и самые большие суда могли бы бросать якорь на его песчаное и илистое дно; здесь укрылся испанский флот в 1797 году, когда адмирал Аподака предал его пламени, не попытавшись даже завязать бой с равным по силе английским флотом: испанское правительство предпочитало быть побежденным своими врагами-англичанами, чем прибегнуть к защите своих друзей-французов х). Пляжи Чагуарамаса и соседних островков,

Богатая индуска кули.
значительную глубину, так что большие суда должны останавливаться в нескольких километрах от набережной. Несмотря на это неудобство, порт столицы сосредоточил в себе почти всю торговлю острова, тогда как превосходные естественные гавани, какова, например, Чагуарамас близ бухты Обезьян, на оконечности северо- западного полуострова, совершенно заброшены: удаленные от земледельческих областей, окруженные скалами и болотами, они не могут служить
«Пять Острововъ», с их рощами, наконец, остров Обезьян, Isla dos Monos, в бухте Дракона, привлекают в летнее время тысячи посетителей.
Обороты внешней торговли Тринидада в 1898 году: ввоз — 2.283.056 вывоз — 2.310.133. фунт, стерл.
Железная дорога и, южнее, судоходная ре-
0 Dauxion Lavaysse,—Kingsley, цитированные сочинения. 84
ка Карони соединяют Испанский-Порт с прежней столицей, Сан-Жозеф или СанъХозе, местечком, расположенным на возвышенности, господствующей над обширным горизонтом, плантаций и полей. За Сан- Хозе, ветвь, железной дороги направляется на восток, к деревне Арима, частью населенной метисами; главная же линия поворачивает на юг, через низменные области, и достигает, у подножия горы Напарима, города СанъФернандо, второго по значению на острове. Как центр земледельческой колонизации, Сан-Фернандо не уступает столице: в окрестностях его находятся самые большие плантации и скучены индусские рабочие; под­городные деревни Монсеррат и Принсестаун расположены среди очень плодородных равнин, принадлежащих их возделывателям, между которыми особенно выделяются венецуэльцы испанской расы.
Остров Тринидад, к которому в административном отношении присоединили соседний с ним Тобого, есть «колония британской '' -короны», и её обитатели—не более как подданные, без всякого, права граждан. Государь назначает непосредственно губернатора, а также состоящий при нем исполнительный совет из трех членов. Законодательное собрание, также назначаемое королевой, состоит из 14 членов, из которых шестеро заседают по праву своих должностей. Впрочем, избирательный принцип применяется к управлению городскими общественными делами в Испанском-Порте и в СанъФернандо: 15 членов выбирается в муниципальный совет столицы и 7—в совет второго из этих городов. Правительство не 1 содержит другой вооруженной силы, кроме полиции, состоящей приблизительно из 500 человек, и такого' же числа волонтеров, которые собираются время- от-времени для упражнения в стрельбе и маневров. Школы, посещаемые огромным большинством детей всякой расы, белыми, индусами, китайцами, неграми и метисами, зависят частью от правительства, которое основало и содержит светские учебные заведения, выдавая в то же время пособия на содержание конгреганистских училищ, католических или протестанких. (В 1898 г. на острове Тринидаде было 204 школы, с 25.000 учащихся).
Государственные расходы, довольно значительные для острова, еще слабо населенного, покрываются главным образом таможенными сборами.
Бюджет Тринидада в 1898 году: — доходы—584.518 фунт, стерл.; расходы — 611.746; долг в 1897 году:— 911.211 фунт, стерл.
Остров разделен в административном отношении на восемь округов: на севере—
св. Георгия и св. Давида, в центре—Карони, св. Андрея, Виктории, Нарива; на юге—св. Патрика и Майаро.
Главные города Тринидада, с цифрой их населения: Испанский-Порт (Port of Spain)— 34.000 жителей; Сан- Фернандо—7.000 жителей.
IV. Маргарита и соседние островки.
Маргарита, «Жемчужина», один из островов, открытых Колумбом в его путешествие 1498 года, принадлежит, как и Тринидад, к орографической системе Андов, но находится не на продолжении цепи Парна: он тянется в виде параллельной гряды, обозначенной двумя главными массивами и снова появляющейся, в сотне километров западнее, островком Тортуга. В действительности, Маргарита должна быть рассматриваема как состоящая из двух различных островов: на востоке—главный остров Маргарита, в центре которого стоит гора Копей, высотою в 1.269 метров;на западе— остров Макавао, носящий то же имя, как и его главная вершина (1.366 метров). Маргарита, уступающая Тринидаду по пространству, значительно превосходит его высотою сво­их гор. Между двумя половинами острова простирается озеро Рестинга, или Большая Лагуна (Laguna Grande), сообщающаяся с южным заливом протоком изменчивой формы, тогда как на севере находится тонкий перешеек, соединяющий оба острова; в самом узком месте эта песчаная коса, на которой перекатываются дюны, имеет не более 50 метров ширины между двумя водными площадями, лагуны и моря.
Маргарита принадлежит к числу первых по времени островов, колонизованных испанцами. В 1499 году, спустя год после путешествия Колумба, Гуерра открыл жемчужные рифы у острова Коче, к югу от Маргариты, и сообщил о своей находке кастильскому двору. Вскоре после того были найдены и другие жемчужные банки на окружности большего острова и у берегов островка Кобагуа или Куагуа, и авантюристы приходили толпами эксплоатировать их; в 1525 году на Маргарите была построена крепость. Но те же богатства, которые привлекали сюда верных подданных короля Испании, служили также приманкой для мятежников и пиратов. В 1561 году грозный «тирань», Лопфс-де-Агвиррф, овладел Маргаритой и предал ее разграблению; потом пришли англичане, а 'в следующем веке—голландцы. Во время войны за независимость маргаританцы с интузиазмом присоединились к инсуррекционной партии,
85 но были за это жестоко наказаны испанцами во время их наступательных действий против Венецуэлы; вследствие этих событий, республика дала в благодарность Маргарите и соседним, островкам оффициальное прозвище Nueva Esparta, т. е. «Новая Спарта».
В общем, остров этот можно считать бесплодной землей; на нем много голых скал, дюн, солончаков, и его равнины во многих местах покрыты полипниками, росшими некогда на побережье. Жители могут заниматься земледелием только в узких и коротких долинах гор, и главные промыслы их составляют рыбная торговля и сбор соли, которая высоко ценится в торговле под именем sal de espuma, т. е. «пенной соли». Женщины, очень деятельные, ткут шляпы из грубого волокна, продающиеся по низким ценам повсеместно в республике; они выделывают также легкия бумажные материи и глиняную посуду. Жемчужная промышленность почти оставлена, вследствие истощения большинства жемчужных мелей и значительного понижения цены жемчуга; но рыбная ловля по-прежнему очень обильна, и правительство сдает этот промысел на острове Коче в аренду за высокую плату; особенно много попадается рыбы в громадных заколах, в которых управляется 180—200 рыбаков, все из племени гвайкери: один улов дает иногда до 25 тонн сушеной рыбы; в сезон ловли, т. е. впродолжении девяти, месяцев, хороший невод, или chinchorroA должен собрать по меньшей мере 225 тонн. Когда круг смыкается около копошащейся живой массы, сотни рыб перепрыгивают через верши и попадают в суда, расставленные по окружности. Жир акул и других рыб, не употребляемых в пищу, служит для освещения домов и смазывания судов. Однако, эти морские богатства недостаточны, вместе с малыми рфссурсами главного острова, для прокормления жителей, и потому последниеэмигрируют в большом числе в Венфцуэлу. Население, состоящее в громадном большинстве из гвайкери, метисов, постоянно возрастает; в 1881 году оно превышало тридцать семь тысяч душ, из них было более 20.000 женщин и только около 17.000 мужчин,—громадная неравномерность, происходящая вследствие эмиграции; в .нормальные годы рождаемость значительно превышает смертность. В 1874 году движение народонаселения на острове Маргарите выразилось следующими цифрами: 1.469 родившихся, 360 умерших; прирост 1.109, или 309%Чахоточные приезжают издалека на этот остров, отличающийся очень здоровым климатом.
Важнейшие поселения,—Асунсион, главный город,прославившийся своею чудотворной
МАРГАРИТА И СОСЕДНИЕ ОСТРОВА. . .86
иконой Богоматери в жемчужной ризе, два порта Пампатар,. и Пуэло-де-ла-Мар, или Порламар, и близ бухты Хуан-Гриего, на
террасе, возвышающейся более чем на 200 метров, Пуэбло-дель-Норте,—все находятся в восточной части острова Маргариты. Что касается города Нового Кадикса, основанного еще в 1515 году на острове Кубагуа и, следовательно, первого по времени из всех южно-американских городов испанского происхождения, то он был покинут в то же время, когда прекратилась эксплоатация мелей жемчужных раковин; его обитатели должны были доставать воду с материка, или довольствоваться солоноватой водой, которую им доставляли eas inibas, т. е. при-' ливные колодцы на песчаном берегу.
На востоке от Маргариты, маленькая группа Тестигос, или «Свидетелей», напоминает пребывание одного грозного пирата первых годов восемнадцатого столетия, капитана Тича, «Синей Бороды» антильских легенд: часто искали его сокровища, зарытые в землю, по словам легенды, «в трех стах шагахъ» от некоторого мыса на главном островке. Назападе, остров Тортуга, накотором имеется маленькое селение, окружен целой' свитой островков, называемых Тортугильос. На севере, остров Бланкилья, или «Беленький», с цепью островков и надводных скал, представляет собою, как показывает самое его. имя, пространство беловатых земель,, песков и туфов, с очень скудной растительностью, состоящею из какт тусов и мимоз; на северной оконечности острова несколько скал песчаника служат опорой для слоев более нового происхождения, составляющих островное тело. Там и сям, грунт покрыт достаточным слоем растительной земли, так что на нем возможна была некоторая культура: во время войн революции один плантатор с острова Гваделупы переселился на Бланкилью с своими рабочими неграми, чтобы основать здесь плантацию хлопчатника, но испанское правительство изгнало
иностранца и опять обратило в пустыню это отдаленное владение, предоставив его диким быкам и стаям бродячих собак, жалобный вой которых доносился по ночам до слуха моряков, плававших в этих водах.
„Острова под ветром “ -От острова Орчилья до острова Аруба.
Эти, так называемые, «Подветренные» острова, продолжающие сначала в западном, а затем в северо- западном направлении островную цепь, начинающуюся на востоке островом Бланкилья, следуют один за дру-
87 ГЛАВА II—АНТИЛЬСКИЕ ОСТРОВА У БЕРЕГОВ ВЕНЕЦУЭЛЫ. 88
гим по очень правильной кривой, параллельточном берегу порта, часто называемого его но морскому берегу. Венецуэлы; и даже ориенпрежним испанским именем Санта-Анна, тированы точно также, как берег соседнего Что касается города, Виллемстада, как онъ
материка.. Это—выступающие над водой вершины подводного кряжа, принадлежащего къ
системе Андов, подобно Маргарите, но поднимающиеся на гораздо меньшую высоту над уровнем моря. Доминирующий пик на острове Орчилья имеет всего только 124 метра высоты, а Санкт-Кристофель, самая высокая гора острова Курасао и всей цепи, не превышает 365 метров. Но горизонтальные размеры этих островов во многих местах увеличены работою полипов; архипелаг ЛосъРокес, опирающийся, на юго-востоке, на скалу в 45 метров высоты, представляет собою одно из таких плато, коралловые массивы которого, там и сям образующие выступы над поверхностью воды, расположены в виде кольца, как атоллы Индийского океана. Острова Авесъ—тоже кораллового происхождения. Западная земля, Аруба, состоит из сиенитового и гранитного ядра, большею частию разрушенного, обломки которого образовали почву острова, окаймленного широкой полосой кораллового известняка.
Восточные островки и надводные камни, Орчилья, Лос-Рокес, Лос-Авес, бесплодные и необитаемые, служащие лишь убежищем для рыбаков, маячных сторожей и часто для потерпевших крушение, были оставлены во владении Венецуэлы, тогда как три западные острова: Буэн-Айре, Курасао, Аруба, сравнительно обширные и годные для культуры, были отняты у Испании и у её естественной наследницы, Венецуэльской республики. Курасао был открыт уже в 1499 году Охедой, который назвал его «Островом гигантовъ»; испанские колонисты поселились там в шестнадцатом веке, но в 1632 году островом завладели голландцы и оставались хозяевами архипелага до войн империи, эпохи,когда он временно был занят англичанами, которые в 1814 году возвратили его Нидерландам. Эта маленькая коло' ниальная область, значительно уступающая по численности населения Антильским «островам на ветре», считается, однако, её владельцами весьма важною, благодаря глубокой и хорошо защищенной гавани на южном берегу Курасао. Порт этот служит голландцам складочным местом напротив Мара' каибо, как англичанамъ—Испанский-Порт против устьев Ориноко. Во время завоевания острова Курасао нидерландскими купцами, на нем проживало еще племя индейцев, в числе около пятисот человек, которые, как говорят, последовали за испанцами, при пересёлении их на материк.
Город, сделавшийся главным пунктом батавского архипелага, расположен на вос-
именуется в оффициальных документах, то он более известен под названием Курасао, которым обозначается и весь остров. Построенные голландцами, дома Виллемстада имеют архитектурный стиль, сходный со стилем домов Амстердама, насколько возможно было его сохранить, применяясь к образу жизни, предписываемому тропическим климатом. Пролив, отделяющий город от его западного предместья, называемого Overzijde, или Otrabanda (т. е. лежащий на другом берегу), и площади болотистых вод, разветвляющиеся внутри ёго» также придают Виллемстаду вид нидерландского города. Повсюду видны лодки, купеческие суда и пакетботы вдоль набережных, и военные корабли—в Шоттегате, глубокой лагуне, которою оканчивается гавань с северной стороны. Плйвучий мост соединяет город с предместьем, невдалеке от двух фортов, защищающих вход в бассейн: канал, глубиною от 13 до 20 метров, дает доступ судам самой большой осадки.
На Курасао, также как и на Буэн-Айре или Бонайре, встречаются большие бесплодные пространства; однако, некоторые долины* плодородные от природы, или удобренные вековым трудом, доставляют торговле сахар, табак, съестные припасы, плоды, овощи и скот. Негоцианты Виллемстада вывозят также известковый фосфат, выламываемый на Малом Курасао, скалистом островке, соседнем с Буэн-Айре, семена дерева dividivi, служащие для дубления кож, и' значительное количество соли, которая еще недавно получалась исключительно путемъ» естественного испарения, но кристаллизацию которой теперь лускоряют искусственными средствами. Местная торговля не играет, впрочем, главной роли в торговой деятельности колонии: Виллемстад обязан своим цветущим состоянием в особенности своему выгодному положению, как аванпорт соседнего континента. Колумбийские и венецуэльскиф судовладельцы заказывают или покупают здесь свои гоэлеты, набирают эки-’ паж, занимают деньги, нужные для их операций. Еврейские и христианские банкиры . Курасао — одни из главных кредиторов испано-американских предприятий. Этот голландский остров, подобно Тринидаду, часто служил убежищем и .очагом интриг изгнанникам и заговорщикам соседних республик. Виллемстадъ’ коммерческий и финансовый центр, представляет собой столицу и с точки зрения лингвистической, так как франкский язык этих земель, papamiento или раритиепио, ’ в котором смешаны диалекты
89 «острова под ветромъ». 90
испанский, голландский, английский, старое наКрайний западный остров архипелага, речие аруба и гоахире, распространен здесь Аруба или Оруба, прежде называвшийся Азуа, больше, чем где-либо в других местах; по имени одного весьма распространенного в нем встречаются даже португальские слона нем кустарника, есть наилучше возде-

ва, что трудно объяснить, так как португальцы никогда не плавали в здешних водах £).
Lisboa, „Viagem a Venezuela, Nova Grenada e Ecuador*.
ланный из трех голландских островов, хотя он терпит недостаток в воде, для добывания которой приходится пользоваться цистернами, или вырывать в песке колодцы, уровень воды в которых изменяется в за-
&
висимостй от прилива. Остров этот редко посещается путешественниками, а между тем он самый интересный во всей этой
группе, по своим древностям; здесь находят много глиняной посуды, каменных изделий и петроглифов индейского происхождения. Сосуды почти все украшены фигурками, представляющими головы лягушки или совы; что касается петроглифов, раскрашенных в различные цвета, но без резьбы, то они мало чем отличаются от подобных же остатков старины, открытых во многих местах на материке *). Индейцы острова, все смешанной кровд, сохранили от своего прежнего наречия только некоторые формулы заклинания и медицинские рецепты. Еще не
так давно бЯи помещали тела умерших в конические сосуды, пригнув голову покойника к коленям, привязав руки к тулови-
ИНИИНВИЕЛ* < ’ . • •
ВЕНЕЦУЭЛА. - ,92
щу, и погребали эти огромный урны под курганами. Испанские завоеватели нашли на
Арубе многолюдный и богатый драгоценными ’
металлами город, чтб подало повод к странной, очевидно ошибочной, этимологии имени Аруба, которое.
производили от восклицания: Ого 1ииЪо\—«тут было золото!». Теперь в горных породах острова встречаются лишь слабые следы благородного металла. По мнению геолога Мартена, Аруба, из всех «Островов под ветромъ» последнею отделилась от континента: на этом острове водятся еще виды животных, исчезнувшие уже на Буэн- Айре и Курасао, именно одна крупная порода попугая, лягушка и гремучая змея. В последнее вре мя, говорят, констатировано постепенное поднятие берегов этого острова *).
Г лава III
Венецуэла
1
Это испано-амёриканскоф государство имеет, так сказать, чисто случайное имя, которое, может-быть, обязано своим происхождением, к’ак и самое наименование двойного континента Нового Света, путешествию Америго Веспуччи. В 1499 году, когда Охеда, в сопровождении этого флорентийца, проник впервые во внутреннее море или «лагуну» Кокибакоа, называемую теперь Маракайбо, он увидел на восточном берегу десятка два хижин, построенных на сваях, окруженных пирогами и сообщавшихся между собою посредством легких подъемных мостиков. Этот озерный городок, отражавшийся в спокойной воде озера, показался путешественникам как бы крохотной Венецией, «Вфнецуэлой», и надо полагать, что итальянец Веспуччи не менее других был поражен этим зрелищем. Имя, данное этой группе домиков, распространилось мало-помалу на берега «лагуны», где свайные постройки были тогда очень многочисленны, затем и на всю соседнюю страну, и в конце концов заменило выражение «Твердый Берегъ», как называлась до тех пор часть
*) Alph. Pinart, „Expio.ration de Cnrapao et d’Aruba“.
побережья, заключенная между устьем Ориноко и заливом Маракайбо, в отличие от островов, бывших театром первых испанских исследований. До провозглашения независимости Каракасское наместничество называлось уже именем Венецуэлы, политический смысл которого, ныне вполне опрф» деленный, соответствует пространству, очерченному границами Колумбии, Бразилии и английской Гвианы.
Эти границы не были, однако, определены оффициально на всем их протяжении, и потому невозможно было вычислить даже приблизительно вероятную поверхность Венецуэлы, так как обе соседния державы предъявляли притязание на обширные территории этой z страны. С 1891 г. вопрос этот разрешен в отношении общей границы между Венецуэлой и Колумбией, границы, оспаривавшейся с ожесточением в многочисленных дипло­матических мемуарах. Так как решение спора было предоставлено Испании, то изучение документов, хранящихся в национальных архивах, в Мадриде, Симанкасе, в Севилье, позволило испанским ученым Ибаньесу, Дуро, Сарагосе, Хименесу-де-лаЭспада, произнести оффициально свой вер-
4) К. Martin, „Tijdschrift van het Nederlandsch Aardrijkskundig Genootschap“. 1885, n° 8., •
98 вЕнЕц
дикт, не имея надобности лично объезжать те почти пустынные страны, обладание которыми составляло предмет спора. Приговор был произнесен в пользу 'Колумбии. Таким образом территория Гоахира присоединена к Западной республике, если не вся, то по крайней мере начиная от группы островков, лежащих у берега залива Маракайбо, по прямой линии, пересекающей лес, называемый Монтес-де-Ока и доходящей до сиерры Парихаа, к востоку от долины рио-Сесар. Точно также Колумбия сохраняет за собой спорную территорию Сан-Фаустино, в долине реки Зулия; и—что составляет еще гораздо более значительный1 выигрышъ—третейские судьи присудили ей левый берег Ориноко, между устьем реки Мета и устьем реки Гуавиаре; кроме того, по их реше­нию, границами её должны служить русло реки Атабапо, на протяжении 36 километров вверх от Явиты, затем прямая линия, направляющаяся к реке Гвайниа, или РиоНегро, в 36 километрах к западу от Памичина, и, наконец, речное течение до «камня Кокуи» (Кукуй), составляющего границу с Соединенными Штатами Бразилии. В территории, отмежеванной теперь Колумбийской республике, Венецуэла сохраняет, и то только на двадцатипяти-летний период времени, лишь право пользования дорогой, обходящей Апурские пороги, на колумбийской территории. Венецуэла теряет таким образом окончательно около одной трети территории, на которую она заявляла притязание, но которая, впрочем, мало населена и в настоящее время не имеет экономиче­ской цены. Правда, что Колумбия требовала еще фольте: она хотела, чтобы восточной границей были назначены Кассикиарф и реки Бариа и Канабури, притоки Рио-Негро.
Со стороны Бразилии венецуэльская граница определена трактатом 1859 года, который распределяет между договаривающимися державами обширную территорию, обитаемую только индейцами. Выше деревни Кокуи демаркационная линия направляется сначала на юго-восток, чтобы слиться с хребтом, разделяющим два второстепенных бассейна, Бариа и Канабури, затем бассейны Рио-Негро, его большего притока Рио-Бранко и верхнего Ориноко. Главная цепь, называемая сиерра Парима, составляет часть этого . раздельного кряжа; затем, по другую сторону горы Мачиари, северной оконечности большой цепи, лграница, направлявшаяся на север, крутоповорачивает к югу, потом к востоку, следуя вдоль другой цепи ииакараима, между двумя покатостями: нижнего Ориноко и реки Бранно. Гора Рорайма представляет собою угловой пограничный столб, где ныне соприкасаются территории трехъ у э л А. 94
государств: Венецуэлы, Бразилии и англий’ ской Гвианы.
Но существует еще спор относительно стран, лежащих-восточнее. Англичане занимают, кроме реки Эссеквибо и дельты Ориноко, обширную область, пространством не менее 90.000 квад, километров, которую венецуэльцы требуют обратно, как им принадлежащую. Право сильного давало до сих пор перевес английскому толкованию старых трактатов. Британское правительство и колонисты Гвианы тем более дорожать свободным обладанием этой промежуточной областью, что она граничит с венецуэльскими золотыми россыпями, на верховьях реки Куюни, да и сама содержит золотоносные месторождения. На северо-западе англичане про­должили свои приобретения до устья Ориноко:' река Амакуро и поток, отделяющий от материка остров Варима, могут быть рассматриваемы, как составляющие уже часть Оринокской дельты. Благодаря этому посту при входе в могучую реку, они надеются со временем господствовать в коммерческом и политическом отношениях над всей областью устьев, перед которой расположен Тринидад, служащий им в одно и то же время складочным местом и военным опорным пунктом. Со времен Вальтера Ралея англичане неоднократно пытались форсировать
через эти ворота вход в Южную Америку. Уже в 1591 году одна испанская карта, хранящаяся в «Архивах Индий», обозначила большей остров посреди дельты Ориноко следующей надписью: Aqui, estan Ingleses («Здесь живут англичане»), В текущем столетии, именно в 1808 году, британское правительство заняло различные пункты этой дельты. Его последняя станция, расположенная на холме, между устьями главной реки и устьем Гварапиче, имела заводы для распилки бакаутового дерева, и её батареи командовали, над входом в судоходные каналы, а также над «Устьем Змея». Об этом стратегическом пункте говорили даже, как о будущем «Ги­бралтаре». Впоследствии этот аванпост был упразднен, но венецуэльцы хотели бы вернуть себе остров Варима и все побережье до Марука, близ Нассауского мыса; они желали бы также гарантировать от всяких попыток к захвату свои золотые россыпи по реке Куюни. Задача не легкая, так как им нельзя, конечно, рассчитывать на дипломатическую победу в борьбе с Великобританией; правда, они без труда получили бы заступничество Северо-Американских Соединенных Штатов, но они отступают перед опасностью покровительства: могущественные союзники часто заставляют слишком дорого платить за свои услуги. * Решением третейского суда 3 окт. 1899 г. по этому спору ни­
зовье реки Варима и река Куюни, с золотыми рудниками, присуждены Венецуэле. *
В пределах, оставленных ей ныне Колумбией и британской колонией, Венецуэла, хотя урезанная на целую треть против тех притязаний, которые были предъявлены её дипломатами, все же занимает пространство по­истине огромное, сравнительно с малым числом её жителей (вероятные цифры пространства и народонаселения Венецуэлы в 1894 году: 1.043.900 квадр. килом., 2.445.000 жит., т. е. 2,3 человека на 1 квадр. километр). Но большая часть этой обширной территории, почти пустынная или обитаемая только бродячими дикими индейцами, очень мало известна даже с географической точки зрения: некоторые области, соседния с английской Гвианой, и еще более те, которые граничат с Бразилией, были пройдены путешественниками лишь в немногих, удаленных одно от другого, местах, и изображаются графически единственно на основании рассказов . туземцев и более или менее правдоподобныхъ
7 оценок редких исследователей. Главным 'картографическим документом для изучения Венецуэлы до сих пор остается карта К'одацци, изданная в Париже уже более полувека тому назад; впрочем, в ней сделаны многочисленные исправления, в особенности благодаря работам моряков, которые определили астрономически положение портов, мысов, островков прибрежья и изменили весь чертеж берега, который у Кодацци нарисован на несколько миллиметров западнее, чем следует. Внутри страны, ученые исследователи, как, например, Сиверс, также проверили работы Кодацци, вокруг озера Такаригуа, в областях Меридской, Тачирской и на границах с Колумбией. лВновь народившиеся колонии, развитие рудников и постройка железных дорог тоже способствовали дополнению карты многими важными де*'талями, но остается еще переделать весь труд в полном его объеме.
Возстание, бывшее исходной точкой венецузльской эмансипации, вспыхнуло в 1810 году; но много раз можно было опасаться, что патриоты будут побеждены, и что восстановится прежний режим, даже усиленный новым жестоким законодательством. Землетрясение, разрушившее! Каракас в 1812 году, способствовало в значительной степени ухудшению дела революции: косвенные последствия этого бедствия были еще гибельнее, чем сама катастрофа. Страшная война, опустошавшая , страну, была продолжена этой катастрофой, быть-может, на целые годы и свирепствовала с удвоенным ожесточением. Так как роковой подземный удар последовал в великий четверг, ровно через год после провозглашения независимости, то священники, которые почти все были на стороне Пепа' нии, объявили, что десница Божия потрясла • почву, чтобы сокрушить революционеров. Большинство осажденных испанцами городов один за другим достались в их руки, ’ и Миранда, главный предводитель инсургентов, капитулировал, оставив прежним властителям развалины Каракаса. Революция возобновилась, подкрепляемая в значительной мере пришлым элементом. Благодаря близости Антильских островов, Северной Америки и Европы, Венецуэла из всех восставших провинций получила наибольшее количество волонтеров извне: говорят, в рядах её армий сражалось до девяти тысяч борцовъ/ пришедших из-за моря, англичан, американцев; французов; даже остров Гаити прислал около тысячи негров. Но, с другой стороны, географическое положение Венецуэлы облегчало высадку испанских войск;' их полки, еще не поредевшие от болезней v и битвъ', прибывали в полном составе, и сопротивление им становилось все труднее. Окончательный исход, быть-может, еще надолго замедлился бы, если бы льянеросы, или степные пастухи, до того времени относившиеся враждебно к революционерам прибрежья, не выступили, наконец, под пред­водительством одного из своих, Паэса, про; тив испанского, правительства, введя в войну совершенно новую тактику постоянного тревоженья неприятеля, внезапных нападений и быстрых исчезновений; искусство генера­лов, привыкших к классической войне, и мужество солдат регулярной армии бесплодно растрачивались и ослабевали ч в битвах с этим неуловимым и всегда бодрствующим врагом; однажды конные льянеросы стреми­тельно бросились в Апурф, чтобы атаковать и взять на абордаж испанскую флотилию74 Наконец, после одиннадцатилетней борьбы, сражение при Карабобо положило конец испанАскому владычеству в Венецуэле, и бывшее «наместничество» (генерал-капитанство) Каракас вошло, как нераздельная, составная часть, в большую республику Колумбию, заключавшую в себе также Экуадор и Новую Гренаду. Один венецуэлец, Симон Боливар, был полководцем и дипломатом, которому в ’ коллективном деле южно-американской эмансипации приписывали главную
, заслугу окончательного успеха: нет города ш Венецуэле, который бы не прославил этого «освободителя» (ei Libertador), дав его* имя улице, площади или публичному памятнику. * ' •
II.
Горные области, около которых течение Ориноко описывает громадный полукруг, несомненно принадлежали в предшествовавшую эпоху к системе Андов; но когда воды больших озер вытекли в Атлантический океан через речной поток, разрушение про-
нее направление соединительных кряжей. Впрочем, эти восточные горы Венецуэлы не составляют вполне определенной цепи: вся страна постепенно поднимается, образуя родъ

межуточных скал совершилось постепенно, и с одной стороны—процесс размывания и выветривания, с другой—отложение аллювиальных земель в конце концов изгладили всякую видимую связь и замаскировали
преж-
География Реклю. т. XVIII.
щита, на котором стоят широкия возвышенности, опирающиеся во всех направлениях на предгорья, то пология, то круто обрывающиеся, усаженные остроконечными пирамидами и башнями; кое-где равнины в форме
99 ГЛАВА ГГИ—
1 илирка прерывают горы. Всю эту гористую область называют Парима, или Париме, в воспоминание о мифическом озере «Большая вода» или Парима, на котором будто-бы про\ ; живал некогда Эль-Дорадо или «Золотой Человекъ» во дворце из гранатов и драгоценных металлов, который старались оты, ’ скать Вальтер Ралей и многие другие завоеватели. Сиерра, которую географы согласились считать главным хребтом этой горной
лстранЭ; и в Которой зарождаются Ориноко и '* лглавный исток Рио-Бланко (Белой реки), есть именно одна из наименее известных: члены венацуэло-бразйльской разграничительной коммиссии не отважились объехать ее во время своего разведочного путешествия, совершенного с 1880 по 1883 год. Отрывочные сведения, . собранные некоторыми путешественниками, позволяют думать, что главная ось этой цепи состоит из гранитного ядра, на котором залегают пласты песчаника. Самые высокие вершины, вероятно, переходят за 2.000 метров: однако, Шаффанжон, подписавшийся по Ориноко до самых истоков, . определяет высоту окружающих гор не более как в 1.200 или 1.400 метров *). Северное продолжение этого водораздельного кряжа принимает в венецуэльской Гвиане разные имена: близ истоков Вентуари его называют, сиерра Майгуалида; между долинами рей Кучивую и Каура он известен под названием сиерра Матос; в этой части 'цепи, уже соседней, с Ориноко,
одна из вершин Серро-де-Мато, измеренная Кодацци, достигает 1.868 метров. Гранитные холмы Каикара у большего изгиба Ориноко, близ впадения в него притока Апуре, принадлежат к этой паримской системе, также как скалы Кадрутй, на противоположном берегу, окруженные беспредельными льяцосами. В этом месте река открыла себе проход через горы, вместо того, чтобы обогнуть их на
севере.
Именем сиерра Парима называются, на картах Венецуэлы, также й неправильные ряды гор, поднимающихся над правым берегомъ’ среднего Ориноко, вдоль его большой луки. Къ'этим массивам принадлежит знаменитая гора Серро-Дулда (27474 метра),.лесистая пирамида, которую плывущие по реке видят с огромного расстояния, и которая до. минирует над разветвлением вод между Ориноко и Кассикиаре; эту вершину называли «вулканомъ», потому что там часто бывает видно легкое пламя, носящееся над лесом; > пламя это, кажется, не что иное, как блуждающие огни. Гора Марагуака или Маравака, стоящая на севере, внутри страны, еще выше
9 „Aoyage aux sources de TOrenoque", Tour du Monde, 1889.
ВЕНЕЦУЭЛА. ' '100
Дуиды: она достигает 2.5Q8 метров,'тогда как на северо-западе вершины Мапарана и Серро-де-Нейва поднимаются,, соответственно, • на 2.187 и 1.838 метров. По другую сторону глубокой долины, в которой протекает Вентуари, высятся другие большие вершины, как Вамари (2.258 метр.), Кунавана (1.884 метр.) и другие горы, передовые отроги которых оканчиваются над Ориноко башнями, уступами, крутыми обрывами. К той же орографической системе принадлежат и несколько . пригорков, затерянных среди льяносов за* падного берега. Самый высокий из этих хол' 1 мов (582 метра)—пик Униана, соединен-. ’ ] ный с горами противоположного берега гра I нитными порогами Апурес, по которым Ориноко несется каскадами. В целом, горы 1 паримской системы характеризуются их cpal внительной уединенностью: они поднимаются среди равнин или более низких земель, при! чем массивы их не представляют , определенной и непрерывной цепи.
В части Венецуэлы, заключающейся между Ориноко, долиною Каура и горами Гвианы, почва, повсюду гористая, представляет еще несколько вершин, имеющих более километра высоты: эти пикц, господствующие с восточной стороны над долиной реки Ка‘ ура,—Чанаро (1.672 метр.), Турагуа (1.838 метр.), Такуто (1.048 метр.). Другие вершины испанской Гвианы, тянущиеся, подобно Еаур; ским цепям, в направлении с юго-востоку на северо-запад, т. е. по оси сиерры Парима, не достигают или едва превышают тысячу метров, за исключением, однако, краеугольного пограничного 'столбя, стоящего между бассейнами Ориноко', Амазонки и Эссеквибо, горы Рорайма, одной из главных вершин " Гвианской области (2,286 метр.). Ни одна гора не имеет более величественного вида, чем эта верщина, хотя она и не проникает в воздушный пояс снегов и ледников. Гро­мадная глыба розового песчаника, Рорайма доминирует своей вертикальной стеной над целым миром террас и зеленеющих долин: со всех сторон её кручи, средней высоты около 500 метров, окружены при осно? вании длинйыми откосами из обломков. Верхняя площадка этой грозной твердыни, продол1! жающаяся на пространстве шести километров, кажееся снизу совершенно ровной; между тем она усеяна огромными камнями, : происшедшими от распадения пластов. Не) которые другие соседния горы представляют подобный же вид, хотя в меньших размерах, и одна из вершин области, «гор Кри‘ сталловъ», действительно покрыта кристалли­ческим кварцем,—единственный остаток нс' , чезнувших горных пород. Несомненно, Рорайма некогда составляла часть равнцны, но . затем, вследствие образования трещин и
101
размывающего действия воды, была постепенно изолирована;—это величавый свидетель былых геологических времен, сохранившийся до наших дней. На верхнем плато' зарождаются источники и ниспадают каскадами, драпируя розовый камень своими белыми кружевами. «О, Рорайма, красная гора, окруженная облаками, плодовитая мать ручьев!», поют в своих воззваниях индейцы племени арекуяа, кочующие в окрестных долинах. В 1885 году два туриста, ИмъТурн и Перкин, совершили восхождение на эту колоссальную скалу, остававшуются до тех пор недосягаемой. После того ее посещали также собиратели орхидей ')•
Континентальные Анды начинаются на самом берегу бухты Дракона, против северозападного мыса Тринидада, и образуют цепь Парна, замечательно правильную, но незначительной высоты. Однако, одна гора на восточной оконечности цепи превосходит по высоте самые гордые вершины этого острова; она достигает 1.070 метров. Ряд гор, всецело плутонического происхождения, тянется на пространстве около 250 километров, и съ южной стороны отчетливо ограничен, на востоке—бухтой залива Парна, на западе заливом Кариако, а между этими двумя глубокими выемками берега—низменной равниной, где находится озеро, остаток лагуны океана. Эта долина, по которой текут ручьи с слабым падением, может служить соврфменем волоком между двумя противулежащими заливами. Залив Кариако ясно представляется даже взорам человека, малоспособного к поним'анию природы, как горная долина между двумя параллельными цепями: можно подумать, что он образовался вследствие разрыва горной массы,—до такой степени выступы и входящие углы двух противулежащих гряд точно соответствуют между собою. При том же индейские легенды говорят о внезапном вторжении моря, а летописцы утверждают, что катаклизм разрыва произошел всего за несколько лет до путешествия Колумба. Цепь Парна и сама разрезана поперечной брешью, к югу от живописной бухты Карупано.
Куманские горы, стоящие к югу от цепи Парна, имеют гораздо менее правильную форму и образуют неравные массивы, главная ось которых идет в том же направлении, от востока к западу, и над которыми го­сподствуют гораздо более высокие вершины, сравнительно с вершинами береговой цепи: одна из вершин, Турумикирф, около центра системы, достигает 2.049 метров; другая, Бфргантин, около западной оконечности Кор-
*) RobertSchombnrgk, „Reisen in Gaiana and am Orinoko“;—Barington Brown, „Canoe and Camp Life in British Guiana“;—„Proceedings ofthe Geographica! Society“, Jane. 1892.
дильфры, возвышается над равниной на 1.668 метров. Некоторые из долин, узкия, перерезанные крутыми выступами, трудно доступны, тогда как в других местах можно всходить на вершины рядом поднимающихся одна над другой террас, точно по ступеням гигантской лестницы. Составленные из метаморфических пород, сланцев, известняков и песчаников, прикрытых по окраинам меловыми пластами, Куманские горы приобрели
известность своими обширными галлереями, которые тянутся на далекое пространство внутри скал и служат убежищем несметным стаям птиц, живущих по образу летучих мышей; вход в этщпфщеры наполовину закрыт драпировками из лиан и листьев. На востоке эти массивы ограничены аллювиальными землями Ориноко, а на юге и западе корни их стелются под горизонтальными почти слоями равнин, или льяносов. Таким образом, рельеф совершенно прерывается: к западу от Арагвы и4-, до более могучей реки Унаре, окружающей своей дельтой гору Морро-Унаре, высотой около тысячи метров, гладкая поверхность
почвы не представляет ни одного выступа; но далее снова показываются горы, состоящие, как и восточнее, из двух параллельных Кордильер, береговой и внутренней, ориентированных с востока на запад. Из этих двух цепей самая высокая—береговая, часто называемая, по имени одной из её гор, Кордильерой Силья, т. ф. «седлообразной».,
Хребет этот, начинающийся у мыса Кодера, есть, очевидно, продолжение гор Парна и Кариако, , и состоит из гнейса, слюдяных сланцев и метаморфических пород. Он тянется вдоль побережья, почти без промежуточного пляжа, представляя со стороны моря крутой обрыв, взбираться по которому можно только при помощи веревок, прикрепленных к скале: между Лагвайрой. городом у северного основания, и Каракасом, на южной отлогости, кряж поднимается, в среднем, на 1.600 метров, и от этого гребня до берега моря скат, приведенный к равномерному уклону, составляет 53 градуса *). Самый высокий пик, Наигвата, глыба гнейса, с прожилками кварца, перерезанная вертикальной пропастью на одном из боков, долго считался недоступным: первое восхождение на эту гору было совершено только в 1874 году, Спенсом и Эрнстом. Наигвата вздымает свою верхушку на 2.782 метра над уровнем моря, тогда как Силья ' или «Седло», гораздо лучше известная и чаще посещаемая туристами, по причине близости её к столице, на 117 метров ниже, какъ
’) Alex, de Hnmboldt, „ Voyage aux, Regione Equinoxialss". ' " /z • -
103 ГЛАВА III,—ВЕНЕЦУЭЛА. - 104
Показало измерение, сделанное Авеледо. Прежде из Каракаса к порту вела трудная тропинка через хребет Силья, теперь заброшенная.
Береговая цепь отделена от внутренней цепи продольной долиной, образуемой на востоке—бассейном реки Туи, на западе—глубокой впадиной, в которой залегает озеро Такаригуа: чтобы попасть с одной покатости на другую, надо 'перейти порог из высоких холмов, называемых Лос-Текес или сиерраИгуероте. Эти гнейсовые скалы, соединяющие краевые горы .с внутренними и пересека- фмые жилами кварцита, слюдяного сланца и кристаллического известняка, так легко рассыпаются, что в железнодорожных выемках их можно рыть палкой, разбивать рукой. От прохода пешеходов и скота там в ко­роткое время образуются выбитые дороги *)• Горы второй цепи, или южной Кордильеры, доминируемой пиком Ринкон-дель-Валле, вдвое, ниже береговых гор: самая высокая' вершина, находящаяся в восточной части хребта, достигает 1.278 метров.
Около того пункта, где морской берег выступает к северу, замыкая водную площадь залива Тристе, ось системы, проникая внутрь материка, направляется к юго-западу, чтобы образовать первую часть горного хребта, к которому народная речь, совершенно правая, по мнению геолога Сиверса, применяет исклю­
чительно имя «Анды». Пространство, остающееся таким образом вне цепи, между заливом Тристе и озером Маракайбо, не есть низменная равнина: оно пересекается довольно неправильными кряжами, имеющими общее направление с юго-запада на северо-восток,
параллельное Андскому хребту; в некоторых местах там выступает наружу ядро из кристаллических пород, пробившихся
сквозь пласты более нового образования. Самый покрытых только
высокий пик, Сан-Луис (1.253 метра), к югу от залива Коро, состоит из известняков и глинистых сланцев. Остров Парагуана, соединенный с берегом материка узкой песчаной косой, по которой ветер перекатывает medancs, или изменчивые дюны, также служит цоколем уединенной круглой горе Санта-Анна (высотой 397 метров) и маленьким скалистым цепям, орьентированным в том же направлении, как и горы большой земли.
Порог, в 360 метров лвысоты, между бассейном реки Яракуи и бассейном Кохедеса, притока Ориноко, через Рио-Португеса и Апуре, ограничивает на северо-востоке венфцуэльские Анды, известные под именем Меридской Кордильеры. Геолог Сиверс старается даже доказать, что эта брешь совер-
0 Olhida, „Globus", Januar, 1892.
шенно разделяет две орографические системы, на западе «Анды», на востоке «Караибские горы», и, по его мнению, береговые горы Венецуэлы должны быть рассматриваемы как примыкающие скорее к цепям Антильских островов, чем к главной андской Кордильере *)• Без сомнения, контрасты велики между Караибскими горами и Андами, в собственном смысле, и кажется, что, в делом, первые древнее и гораздо больше находятся в состоянии разрушения; однако, с орографической точки зрения, оне—точное продолжение колумбийских Андов, и обе системы
прфдставляют тот же параллелизм гряд, с узлами и промежуточными поперечными кряжами, и в обеих кристаллическое ядро одинаково прикрыто меловыми пластами.
Андская цепь Мерида—единственная в Венецуэле, заслужившая имя Невада, т. е. «Снеговая»; многие из её пиков достигают 4,000 метров высоты, а пять из них переходят за нижний предел постоянных снегов. Пики, или picachos, специально называемые «Снеговыми», Конча и Колуна, вздымаются на 4.000 метров; на Конче есть даже маленький ледник, и индейцы каждую неделю ходят туда за льдом, который они продают жителям города Мериды2). Несколько хребтов тянутся параллельно, соединенные промежуточными поперечными кряжами, . состоящими по большей части изъ
кристаллических пород и древних сланцев; центральное ядро, массив Мукучи, через который идет тропа, наиболее посещаемая между этими двумя параллельными цепями, имеет не менее 4.120 метров на перевале. Между пиками, все горные долины, лежащие выше 3.500 метров, приняли характер pdramos, т. е. неправильных плато, без всякого следа древесной растительности, низкой травой, мхом и
лишаями, выставленных холодным ветрам и ледяным туманам; в сиерре Невада-деМерида находятся самые высокие человеческие жилища Венецуэлы. Самый крутой скат этого отрывка Андов спускается на север, к прибрежным равнинам озера Маракайбо: с этой стороны, кручи меловых пластов, высоко поднимающиеся над опушкой густых лесов, рек и болот, представляют грандиозную картину. Многочисленные речки, берущие начало в этой сиерре, текут по большей части нормально к горному валу, т. е. спускаются прямо на северо-запад к лагуне Маракайбо, или на юго-восток к Атуре, которая уносит их воды в Ориноко; но многие потоки зарождаются в самом сердце
*) W. Sievers, „Venezuela";—„DieCordillere vonM6rida“, Geographische Abhandlungen, von Albrecht Penck, Band III, Ней 1, 1888.
2) Sievers, „Deutsche Rundschau", Febr. 1889.
_ 105
L Кордильеры, в одной из продольных долин, вырытых между параллельными гря дами, и убегают через узкие проходы. Так, некоторые притоки Апуре, вытекающие изъ 106
Валенсия и ИГуэрто-Кабельо, близ бреши или
7 ~ 'E
исток озера. На полуострове Арайя, к северу от залива Кариако, серные фонтаны .
Fi гор, сначала текут на юго-запад, т. е. по . Азуфраль-Гранде и Азуфраль-Чикито выбра! > направлению оси всей системы, затем пробивают горы, чтобы спуститься в равнину.
Е Одно из этих ущелий, лежащее на всемъ
! своем.протяжении в территории Венецуэлы, может быть рассматриваемо как естественный рубеж между Меридскими Альпами и
Ъоуиегоп, через которую прежде выливался
Памплонскими горами, в Колумбии. Политическую границу образуют река Тачира и вы- цокое. ветряное плоскогорье Парамо-Тама.
< Действующих вулканов не встречали в горах Венецуэлы; но там видны следы прежних извержений, именно на юге Караибских гор, в Сан-Хуан-де-лос-Морросъ1).
Натуралисты давно уже убедились, что легкое
пламя, летающее над почвой, не имеет никакой связи с огненными извержениями. Это любопытное явление было наблюдаемо не
только на боках горы Дуида,—его замечали
также на горе Кучиванол в провинции Ку­мана, и на берегах озера Маракайбо, надъ болотистыми землями реки Кататумбо и других притоков; в заливе его называют Маракаибским «маякомъ» или «фонаремъ», потому что оно указывает морякам по ложе
ние твердой земли. Наконец, в льяносах часто случается видеть пламя, прыгающее
сывают, на-подобие гейзеров, воду стоградусной температуры и отлагают кристаллы серы, а также известковые и кремнистые осадки,х похожие на агатъ1). Страшные сотрясения часто колебали почву Венецуэлы, которая со времен Гумбольдта считается первой страной в свете по части землетрясений. Одно из наиболее известных, землетрясение 1812 года, похоронило слишком двенадцать тысяч человек под развалинами Каракаса. Но сколько было других катастроф этого рода, причинивших ужасные бедствия! В 1550 году море, поднявшись на шесть метров, смыло ’ до основании город Куману и его крепость; в 1766 году тот же город опять был разрушен, и почва продолжала дрожать в течение пятнадцати месяцев. Каракас, Мё-. рида пострадали также в другие ’ эпохи.. Вокруг Каракаса видны еще многочисленъ\ ные трещины, образовавшиеся во время памятного катаклизма и с тех пор расши!
ренные действием вод.
Льяносы Венецуэлы, простирающиеся, в форме правильного полумесяца, между осто­
вом гор и течением Ориноко и ограничь
часто случается видеть пламя, прыгающее ваемые на востоке дельтой этоц могучей реки, по траве, не опаляя ее: это—«огонь тирана Занимают площадь в полмиллиона квадратных километров. Это громадное простран, ство далеко не имеет Повсюду однообразного вида. Равнины не все представляют собою бывшее морское дно, выровненное водами. Во многих местах небольшие возвышения почвы, Bancos или даже mesas, пригорки и террасы, с правильной верхней площадкой и с круто обрезанными боками, как гуры в равнинах Сахары, суть, очевидно, остатки более высоких плато, обглоданных водами на всей окружности. Некоторые из этих высотъ Агвирре», говорят туземцы, между кбторыми jo сих пор еще сохранились легенды, отг носящиеся кт этому пирату шестнадцатого сто летия 2). рассказывают также, что пары, под­нимающиеся с «асфальтовых озеръ», подоб­
ных озеру Бреа на острове Тринидад, иногда воспламеняются сами собой. Эти истечения смолистых веществ, называемых Ъгеа, alguitrm, пете или тепе, встречаются во многих местах в дельте Ориноко, в бассейне Пр. Унаре и на берегах озера Маракайбо, где
их употребляют, в смеси с салом, для следуют одна за другой рядами, которые принимают, вид холмов и образуют раздельную возвышенность для проточных вод. Так, в восточных льяносах реки расходятся в разные стороны: одни текут к Караибскому морю и к заливу Парна, другия— к Ориноко; однако, конек крыши, обозначающий линию водораздела, неприметен в некоторых местах. Глубокие овраги, вырытые ливнями, прерывают -то здесь, то там гладь равнины и своими извилистыми обрывами составляют резкий контраст с .однообразием обширных ровных пространств. Большая разница замечается также во внешнем виде льяносов, смотря по времени года и выпаде. '
осмоления судов.
< Быть-может, остатки вулканической деяг
ъельности проявляются многочисленными термальными ключами, по большей части серносоляными3), которые бьют из земли во всей области гор, преимущественно по линиямъ
излома, в горах Куманы, вдоль залива Кариако, на берегах о. Такаригуа, в сиерре де-
Мерйда: Сиверс перечисляет в северной
- Венецуэле 57 групп горячих источников. Самые замечательные из этих кипящих вод, по словам Гумбольдта,— ключи Тринчерас, бьющие из гнейса, между городами
* ) W. Sievers, „Venezuela44.
2) A. Codazzi, „Geografia slatistica de Venezuela“.
3) L. Vincent, „Bulletin de la Societe commercial de
Bordeaux44, 17 fevrier 1890.
_ Wall, „Quarterly Journal of the Geol. SoCietyS
London, 1860.
нию или отсутствию атмосферных осадков: влажность или сухость почвы, в которую погружены корни, обнаруживается богатством или бедностью растительности, деревьев, кустарников или трав. Совсем на востоке, часть льяносов, закрытая от пассатов Куманскими горами, совершенно безводна, и путешественники умирали бы там отжажды, если бы не запасались водой, предпринимая переход через эту пустыню, кое-где поросшую редкой травой *)•
Не во всех, следовательно, областях, обозначаемых общим именем «льяносы», можно видеть типический пейзаж, описанный Гумбольдтом в его «Картинах Природы». В центральной части льяносов, где поверхность совершенно ровная, где нет никаких выступов почвы, ограничивающих круг горизонта, небо развертывает свой необъятный купол над безмолвным морем травы, пожелтелой и высохшей в период пассатов, густой и зеленеющей с появлением первых зимних дождей. Хотя очень богатая различными видами, растительность этой необозримой степи кажется сливающейся в однообразный зеленый покров; за исключением ближайших предметов, цветка, наклонившагося над дорогой, зверка, убегающего или прячущагося в траве, не заметно ни одного отдельного предмета в светлом круге, облитом лучами солнца; природа отдыхает в своей силе, являясь в одно и то же время грандиозной и печальной взорам путешественника, затерянного среди беспредельной пу­стыни. В какую сторону ни посмотришь, детали пейзажа везде одни и те же, но часы медленно изменяют физиономию целого, перемещая цвета и тени.
Часть равнин, простирающаяся у основания гор, и которую можно уподобить огромному откосу, образовавшемуся из осыпавшихся обломков соседних скал, носит название llanos altos (высокие льяносы), так как средняя высота её действительно превосходит на сотню метров среднюю высоту llanos bajos (низкие льяносы), расстилающихся по берегам рек Апурф и Ориноко; в некоторых местах, именно на юге от Каракаса и штата Карабобо, предгорья представляют со стороны льяносов параллельные каменные террасы, расположенные в форме petriles, или «балконовъ», замечательно правильных, словно они воздвигнуты рукой человека. Граница степи обозначена в особенности опушкой лесов: деревья покрывают сплошной массой склоны сиерры, но в том месте, где нижния отлогости начинают сливаться с поверхностью льяноса, леса постепенно редеют, переходят в лески, разде-
4) A. Codazzi, цитированное сочинение.
ленные полянами; травяная степь .врезывается в лесные чащи, как заливы внутрь матег рика, саванна принимает вид моря, с бухтами, бухточками и островами. Там и сям мелкий кустарник образует переход между лесом и естественным лугом; затем последний занимает все видимое пространство до края горизонта, не представляя иной древесной растительности, кроме групп маленьких веерных пальм, коперниций (сорегписиа), колючих мимоз и приземистых чапарросов (curatella атегисапа).
К 1875 году деревья сильно размножились в льяносах с начала этого столетия. Почти все возвышенные равнины украсились небольшими массивами зелени, чтд туземцы приписывали значительному уменьшению количества скота. Во время войн за независимость воюющие продовольствовались быками, ловимыми в льяносах; впродолжении нескольких лет степи почти совершенно лишились своих стад, и миллионы стебельков, прежде выщипываемых скотом, получили возможность развиваться. Так как количество дождя, орошающее льяносы, достаточно для питания древесной растительности, то леса могли бы там успешно рости, затем они опять исчезли бы, если бы скотоводство стало утилизировать все пастбищные земли; уже существующие, и завоевывать новыя')Льяносы Венецуэлы представляют явление аналогичное тому, что мы видим в прериях Илли< . 1 нойса. Они получают меньше дождей, чем лесные области, но достаточно Для Того, чтобы образовалась «сельва», при условии, если поросли будут на первых порах защищены от зуба животных. В некоторых местах льяносов, как на пастбищах французских Альп и в Алжирии, козы изменили вид страны: выщипывание травы дало дождям полную свободу бороздить почву рытвинами, и огромные барранки преобразовали гладкую равнину в лабиринт извилистых ущелий. '
Ручьи, зарождающиеся в сифррах, особенно в Меридской кордильере, имеют довольно сильное падение для того, чтобы быстро изливать свои воды в Апуре или Ориноко. Но большинство их имеют лишь временное существование: в зимние месяцы они выступают из берегов и разливаются на большое пространство, с наступлением же сухого времени года сильно суживаются и вскоре даже не наполняют сплошь своего русла, так что можно подумать, что они перестали течь; их песчаное или илистое дно представляет ряд charcos или луж, разделенных playas, или выступившими из-под воды по-
9 Hermann Karsten, „GAologie de 1’ancienne Colombie bolivarienne". f
рогами. Рыба тогда бывает заперта в расвых луж, прибрежным жителям стоит положенных ярусами один над другим только рыть пляжи до подземного течения. В бассейнах, но вода не делается вполне стояобширном треугольнике льяносов, ограни-

Индейцы племени гуарон.
чей; она продолжает спускаться, просачиваясь сквозь пески, и чтобы иметь питьевую воду, менее грязную и более приятную на вкус, чем вода из верховых или низо-
чиваемом на северо-западе—сиеррой-де Мерида, на юге—рекой Апуре, на востоке— рекой Рио-Португеса, нет ни одного потока, который бы не представлял в летнюю пору
такой цепи луж и обсохших порогов. Однако, эти перерывы поверхностного потока образуются только в средней частнтеченпя; в соседстве гор, ручей, питаемый источниками, покрывает еще дно ложа, а близ устьев, вода главной реки, Апуре, РноПортугеса или Ориноко, течет обратно к верховью, наполняя до некоторого расстояния русло притока и поддерживая на берегах постоянную растительность. По словам туземцев, речка Гуарико, берущая начало в соседних с озером Такаригуа горах и теку* щая*на юг, через льяносы Калабозо, чтобы смешаться с водами Апурито, имела прежде постоянное течение, тогда как в наши дни она распадается на ряд прудов в сухое время года. Из этого надо заключить, что климат стал суше или, скорее, что истребление лесов в горах и распашка берегов реки увеличили разность речного расхода между двумя временами года. Что касается мелких боковых притоков, то многие из них совершенно пересыхают и не имеют летом ни поверхностнагб, ни подземного течения. Их временные русла служат естеч ственными дорогами там, где нужно обойти кустарник или слишком густую траву льяносов. В былое время, племена, при встречах с завоевателями, имелиобыкновение спасаться бегством по воде, для того, чтобы белые люди не могли догнать их по следам: «это было им легко», говорит Николай Фредфман, потому что эти индейцы «скорее рыба, чем мясо» ‘). Они жили без боязни только в период очень высоких вод.
Ориноко или Ореноко, заключающийся всецело в Вфнецуэльской территории, но принадлежащий частию к Колумбийской области своими западными притоками, имел прежде между своими многочисленными индей.
скимиименами название Парагва,—слово, аналогичное, слову Парагвай и также означающее «Большую Воду»., Наименование Оринуку,—слово таманакское, сообщенное в 1531 году Диего дф-Ордасом, первым исследова­телем,—имеет, вероятно, тот ж,е смысл. Это, в самом деле, одна из обильнейших рек земного шара, и в Южной Америке она занимает третье место после Амазонки и Параны. На северном континенте, Миссисипи и река св. Лаврентия тоже катят массы воды равные или даже большие, но недостаточность измерений не позволяет пока еще определить с точностью, насколько Ориноко уступает им: его вероятное место между большими реками земного шара—восьмое или ' девятое, после Амазонки, Конго, Параны—
ч) Henri Ternaox, „V оу ages, Relations et Мёшоигев . originaux pour servir a 1’histoire de la decouverte de rAmeriqne“.
Уругвая, Нигера, Янтсекианга, Брамапутры, Миссисипи,, с рекой св. Лаврентия. Но до постройки обходных каналов на порогах этой последней реки, бассейн её представлял судоходству гораздо меньшую сеть водных путей, сравнительно с сетью Ориноко: преграды на венфцуэльской главной реке относительно маловажны, и плывя вверх по этой реке и её притокам, можно дойти от Атлантического океана до подножия Андов. Мало того—речная сеть Ориноко образует входные аллеи для амазонских рек, с гораздо более обширным разветвлением, так как эти два бассейна сообщаются между собой: судно, вступившее в южно-американские воды через одно из устьев Дракона, могдо бы, переходя из реки в реку, проникнуть до самого 'сердца Бразилии или Боливии. И эти области, столь легко доступные с достаточными дождями, с плодородной почвой, с бесконечно, разнообразными естественными произведениями, остаются почти пустынными: побоища и эпидемии, сопровождавшие завоевание, сделали свое дело, а иммиграционное движение, направляющееся к морским берегам, не успело еще распространиться внутрь страны. Во всем бассейне Ориноко, вфнецуэльском и колумбийском, насчитывают не более восьмисот тысяч жителей, тогда как, если бы население его равнялось, по плотности, населению Бельгии, что вполне возможно, принимая во внимание плодородие почвы,—оно достигло бы двухсот миллионов душ. Во время последней всенародной переписи самый большой город берегов Ориноко, Сиудад-Боливар, не имел даже десяти тысяч постоянных жителей, т. е. имел их меньше, нежели некоторые села Венгрии.
В половине прошлого столетия испанское правительство хотело разрешить проблему истоков Ориноко, чтобы подкрепить свои претензии в споре с Португалией по вопросу о. разграничении владений обоих государств. Пёрвый исследователь, Диаз-дф-ла-Фуэнте, поднялся по этой реке, в 1760 году, до порогов, называемых Гвахарибскими, Raudal de los Guaharibos, по имени индейцев, жи» вущих в той местности; но трудности плавания не позволили ему проникнуть далее в область, истоков. Четыре года спустя, Бобадилья предпринял то же путешествие, но не доехал даже до порогов *). В 1840 году, Роберт Шомбургк, исследователь Гвиан, шерейдя сиерру Париму, спустился по течению Рио-Падамо, притока верхнего Ориноко, не менее значительного, чем речка, считаемая главным истоком: выше соединения, Ори-
Michelena у Rojas, „Exploracion oficial desdeel nor te de la America dei Sur“.
hoko имеет уже только от 80 до 90 метров в ширину, а глубина его едва достаточна для барок. В 1886 году, Шаффанжону удалось, наконец, перейти Гвахарибские пороги, и перебравшись далее еще через один порог, Salto de Иа Desolacion («Водопад Отчаяния»), известный со времени его путешествия под именем Salto de los Franceses («Водопад Французовъ»), он достиг, если не самого истока, то, по крайней мере, ручейка, который в дальнейшем течении становится могучим Ориноко.
Обследование Гумбольдом раздваивающагося течения Ориноко было одним из великих событий географической истории; но выяснение этого замечательного факта увлекло слишком далеко-тех из почитателей знаменитого ученого, которые приписывали ему открытие судоходного пути, идущего по двум покатостям. Испанские миссионеры знали уже реку Кассикиарф или Кассиквиарф, и барки из Сан-Карлоса, на амазонской покатости, часто проникали в Ориноко через бифуркацию двух потоков. На карте, изданной в 1599 году, Кеймис, спутник Вальтера Ралея, начертил большое соляное озеро между Ориноко, названным им Ралеана, т. е. «река Ралея», и притоками Амазонки1); впрочем, этр озеро появляется под всевозможными формами и в последующих документах, и даже в 1763 году капитан судна Хосе бодано, получивший специально поручение исследовать колониальные границы испано-португальского Нового Света, изобразил мнимое озеро Париме, . как находящееся в сообщении с двумя великими реками Южной Америки. В 1638 году, Бенито де-Акоста, кормчий .флотилии Тфксейры на Амазонке 2) доносит, что по рассказам туземцев Рио-Негро собщается, с одной стороны, с рекой Амазонок, с другой—с Северным морем, «в виду острова Тринидад, посредством потока, который, как полагают,, есть знаменитый Ориноко», и это предположение воспроизведено графически на карте Сансон- д’Аббевиля, изданной в 1656 году. Позднее, Кристобаль де-Акунья пытался установить, что бифуркация вод происходит между Рио-Негро и Эссеквибол или же с рекой Ойапок 3). Сомнение долго еще оставалось в силе, и миссионер Гумилья, в своей книге Огипосо ilustrado, положительно отрицает существование какого бы то ни было сообщения водой -между Ориноко и Рио-Негро; но самое это отрицание доказывало, что действительность .факта была уже признана многими путе-
9 Alex.de Humboldt, „VoyageauxRegions Equinoxiales44.
s)oDescubrimiento dei Rio de las Amazonas у sus dilatadas Provincias44, изданное и комментированное Марком Химе«есом дф-ла Эспада, 1889.
3) „Kuevo descubrimiento dei gran Rio de las Amazonas44.
шественниками. Наконец, в 1725 году португальские разведочный отряды поднялись по Рио-Негро до его верхних притоков и проникли в Ориноко через реку Кассикиарф, а несколько времени спустя капитан дф-Мораэс провел туда миссионера иезуита Мануэля Роман. С этого времени все сомнения были устранены. Мало того— впоследствии открыли, что русло Кассикиарф лежит в долине, продолжающейся на юг долиной дру* гой реки, где происходит вторая бифуркация потокок, принадлежащих к системе РиоНегро. Это—течение на два ската рек Бариа и Канабури. Раздельный плес Ориноко и Кассикиаре находится на высоте 280 метров: первая река доставляет второй только третью часть изливаемой ею в 'Рио-Негро воды г).
Ниже бифуркации, Ориноко течет сначала на запад, затем на северо-запад, принимая в себя, с одной стороны, несколько ленивых степных речек, с другой—несколько быстрых потоков, посылаемых ему Гвианскими горами.
Один из этих потоков, Вентуари, спускается с северо-востока на юго-запад, т. е. в противоположную сторону от залива, в котором теряются его воды, через большой поворот Ориноко. Усиленная этим могучим притоком, кото­рый присоединяется к ней в дельтеЛ покрытой пальмами, главная река снова принимает западное направление, чтобы обойти южные отроги крутой цепи, и соединяется с Гуавиаре, рекой, которая,, с сетью своих второстепенных потоков, принадлежит к системе Андов: её отдаленнейшие истоки, именно истоки Гуайаберо,— испанская форма индейского слова Гуавиаре,—и истоки другой её ветви, Ари-Ари, берут начало в сиерре Сума- Пас, к востоку от верхней Магдалены. .Сохраняя постоянно то же направление, Гуавиаре спускается поравномерному скату, наклоненному к Атлантическому океану. Местами река суживается, заключенная в тес­нинах, или angosturas, между отвесных скал песчаника, и образует стремнины и водопады, опасные для судоходства, Однако, Гуавиаре, обозначаемый иногда под именем западного Ориноко, судоходен на значитель­ной части своего течения, по длине, по крайней мере, равной судоходному течению главной реки; пароходы могут подниматься по* Гуавиаре до слияния с Ари-Ари, на расстоянии около тысячи километров, да и Ари-Ари, который должно считать истинной главной рекой, удобен для судоходства в своих низовьях. Прежде нижняя река текла севернее, каналом АяГанавени, русло которого теперь наполняет параллельны74 поток Ува, доступ-
9 Miohelena у Rojas, цитиров. сочинение. 115
ный баркам; главный же поток уклонился вправо, окружая, вместе с старым руслом, остров очень удлиненной формы. Смешиваясь с Ориноко, масса воды, приносимая рекой
' 116 сведенного к нескольким семьям смешанного происхождения., С высоты гранитных утесов, господствующих над водопадами, видно, как река распадается на несколько Андов, представляет расход, исчисляемый рукавов, дробится на бесчисленные струйки, исследователем Вергара-и-Веласко, в 3.200 кубич. метров (в секунду).
Перекресток проточных вод, образуемый соединением рек Гуавиаре и Ориноко, может быть рассматриваем, с гораздо большим основанием, чем место бифуркации Кассикиаре, как истинный гидрографический центр всей области, заключающейся между Антильским морем и бассейном Амазонки. Там, в самом деле, соединяются две большие линии судоходства, пересекающие континент с востока на запад; от Ориноко ниже слияния, другую линию, перпендикулярную к первой, образует речное течение, тогда как на юге две реки, Инирида и Атабапо, продолжающиеся волоками к реке Гуайниа, или Pio-Herpo, представляют в направлении к Амазонке дорогу, гораздо более короткую и удобную, чем извилистый путь по Кассикиарф. Вода в Гуавиаре глинистая и желтова­тая, тогда как Инирида и Атабапо катят черные воды, цвет которых, по всей вероятности, органического происхождения, как окраска черных вод (black waters) Ирландии, выходящих из торфяников. Рыбы в Атабапо все черного цвета, и ни один из кайманов, которыми кишит соседний Гуавиаре, не проникает в эту черную реку; москиты тоже никогда не кружатся над её водами ’)•
К северу от устья Гуавиаре, Ориноко, текущий вблизи восточных холмов и гор, получает с этой стороны лишь короткие и быстрые притоки, тогда как западные равнины, поверхность которых имеет очень не­значительный наклон, посылают ему длинные реки, параллельные Гуавиаре: такова Вичада, река с черными водами, как Атабапо. Но главная река, которая в этом месте Течет на высоте 191 метра, должна пройти еще через гранитные пороги, прежде чем достигнуть своего уровня правильного истечения к Атлантическому океану: вместо того, чтобы следовать вдоль основания восточных гор, она прокладывает себе путь через их передовые скалы, и крутояры левого берега, как и крутояры правого, принадлежат к орографической системе Гвиан. Уже гранитные столбы, стоящие там и сям посреди потока, указывают, выше катарактов, работу размывания, которая совершилась, чтобы дать проход Ориноко. Первый большой rauddl, или порог, Майпурес, носит имя селения и бывшего индейского племени,
меняющие течение и объем, смотря по высоте вод; зеленеющие островки, отвесные скалы поднимаются между извилистыми каналами, соединенными ценящими уступами стремнин. Течение на Майпурских порогах, общая длина которых не менее 6 километров, слишком стремительно, чтобы можно было проплыть в лодке на всем их протяжении: приходится переносить лодки через скалы и обходить водопады.
Два небольших раудаля, обыкновенно довольно легко переходимых, отделяют Майпурскиф пороги от Атурских (Atures), названных также по имени одного индейского племени. «Расписанная гора», cerro Pintado, получившая это название от начерченных на ней индейских иероглифов, «гора Мертвецовъ», cerro de los Muertos, С её гротом, наполненным скелетами, и другие каменистые холмы, также с погребальными пещерами, высятся над этой второй группой катарактов, или в окрестностях. Река течет в теснине, образуемой подступившими с обеих сторон кручами, и на протяжении 10 километров пробирается рядом естественных шлюзов между островками зелени, выступающими над водой скалами, нагроможденными глы' бами гранита: почти все эти камни—шаро* образной формы, точно огромные пушечные ядра, и недоумеваешь, как они держатся в равновесии, высоко сидя на других каменных глыбах меньшего размера. В других местах воды теряются в подземных трещинах, или льются широкими скатертями с нависших карнизов, под которыми можно проходить, как под исполинской скатертью ниспадающей Ниагары *). Переход через Атурские пороги не менее Опасен, чем переход через Майпурский раудаль; и здесь также приходится перетаскивать лодку по камням, предварительно освободив ее от груза; но общее падение (денивелляция) реки на порогах незначительна: составляя для Майпурского раудаля около 12 метров, оно не достигает для Атурского даже 9 метров. Многие из гранитных камней, рассеянных на берегах среднего Ориноко, особенно «Камень Тигра», близ маленького водопада Маримара, прославились в крае музыкальными звуками, которые они издают, особенно при всходе солнца, как статуя Мемнона. Впрочем, это явление наблюдали во многих странах, кроме стовратныхъ ‘) Crevaux, „Tour du Monde“, livraison 1.114,1882.
‘) Humboldt;—Myers; —Montolieu;—Crevaux;— Chaffanjon, etc.
ВЕНЕЦУЭЛ A.
118
Фив и берегов Ориноко: холодный воздух, содержащийся в трещинах камня, вырывается наружу, расширяясь от
нагревания, и заставляет вибрировать пластинки слюды О-
Ниже Атурских порогов идет ряд других, неопасных, водопадов до устья Меты, одной из главных рек западной равнины. Подобно Гуавиаре, МеТа спускается с высоких Андов Колумбии, но она гораздо важнее, потому что соединяется с Ориноко выше порогов, и протекая в направлении, мало уклоняющемся от оси нижнего Ориноко, представляет кратчайший путь от плоскогорья Кундинамарка до Атлантического океана, а следовательно, и до Европы; на Мету смотрят как на будущую дорогу из Боготы в Париж; может-быть, дорога эта уже существовала бы, если бы мелочное соперничество, политическое и торговое, не мешало двум соседним республикам действовать для общей пользы. Образовавшаяся из большего числа рек, берущих начало на склонах или даже на плато восточной Кордильеры, Мета принимает это имя только после соединения с притоками Упиа и Умадеа, на высоте менее 150 метров. Ниже сходящихся веерообразно андских рек, Мета, извиваясь по равнине, сохраняет свое среднее направление на востоко-северо-восток, замечательно параллельное течению Гуавиаре, и мало-по-малу усиливается принятием в себя многочисленных притоков, приходящих особенно из северных льяносов и питаемых, как и сама она, вытекающими из Андов ручьями. В некоторых местах своего течения Мета расширяется до 2.000 метров и более, а глубина её была бы достаточна для самых больших судов, если бы мели и островки не открывали местами дна, еще не обозначенного на мелких местах бакенами. На участке между слиянием Упии и островом Орокуэ, лежащим почти на трети длины речного течения, судоходство возможно только на барках с водоуглублением до 50 сантиметров; но ниже этого прохода пароходы с осадкой до 2. с половиною метров могут безопасно плавать в зимнее время,‘а на последней трети Меты—и в сезон засух. При слиянии, эта колумбийская река несет в Ориноко жидкую массу, исчисляемую в 4.500 кубических метров в секунду *).
За Метой, на западном берегу следуют два большие притока, Капанапаро и Араука, один выше, другой ниже Баррагуанского ущелья, где Ориноко имеет еще огромную ширину, именно 1.778 метров. Капанапаро берет начало у подошвы предгорий, Араука— на самой покатости Андскйй цепи, но и тот и другой остаются почти без притоков, вследствие малых размеров своего бассейна* До впадения в Ориноко, Араука соединяется во внутреннюю дельту с другими реками и с устьем могучего Апуре, который сливается с Ориноко как раз в том месте, где эта река, окончив обход гор гвианской системы, окончательно принимает направление к Атлантическому океану: Апурф составляет точное продолжение, на запад, русла нижнего Ориноко. Пароходы поднимаются по Апуре до Пальмарисо, на 500 километров вверх от устья; главный приток его, РиоПортугеса, тоже судоходен, и на нем чаете появляются легкие пароходы. Апуре—степная река: ниже соединения двух главных ветвей его, Урибанте и Сараре, ни один водопад, ни один порог не прерывают однообразия его течения. Впадающие в него реки все приходят с севера, т. ф. со склонов сиерры Невададе-Мерида и других Андских гор, и текут по льяносам, увлекая частицы их аллювиальной почвы, которая и сама образовалась из обломков, нанесенных с гор. Апуре разветвляется в обширную дельту в области устья и своим северным рукавом, Апурито (Малый Апуре), занимает низменный ост> ров, покрытый густой травой, даже в сухое время года. В месте соединения с Апуре, Ориноко имеет 3.912 метров в ширину при низкой воде, 11.034 метра в период половодья.
Ниже слияния74 желтые воды Апурф и светлый поток Ориноко, долго бегущие раздельно в одном и том же русле, наконец смешиваются под холмами Кабрута. Главная река уже так многоводна, что притоки не могут видимо усиливать ее; однако, она получает еще весьма значительные притоки,— Кучиверо, Каура, Карони, с черной водой,— долины которых современен будут служить ' прямыми дорогами к Рио-Бранко и Амазонке ‘); после больших дождей, истоки одного . притока реки .Карони сообщаются посредством двускатных водных площадей с рекой Куюни, притоком Эссеквибо. Несколько гранитных камней, совершенно черных от примеси окиси марганца 2), торчат вблизи берегов, вдоль ложа Ориноко; такой же камень виднеется посреди последней «теснины» (angostura), которая некогда дала свое имя главному городу низовьев Ориноко. До этого пункта, на 420 километров от океана, поднимается приливная волна, не опрокидывая однако течения реки, которая в этом месте течет, в среднем, на 7 или па 8 метров выше уровня Атлантики; большие приливы про-
’) Myers, „Life and Nature under the Tropics“,
’) F. I. Vergara у Velasco, „Introdnccion al Estudio de la Geografia de Columbia".
*) Alex, ae Humboldt, цитированное сочинение.
2) Boussingault, „Academie des Sciences*,sdanee du 14 aout 1882.
119 ГЛАВА III—
иикают в реку до вершины дельты.. Жидкая пасса, которую катит Ориноко у города Сиудад-Боливар, еще выше Карони, самого обильного из гвианских притоков, исчисляетсяКодацци в 7.500 кубич. метров в секунду,— количество, кажется, слишком малое, чтобы его можно было принять за среднюю истече: ния; По Ортону, средний расход этого могу' чего потока равняется 14.000 кубич. метров в секунду. Глубина превышает 50 метров во многих частях низового русла.
Высота разлива рекиСиудад-Боливара колеблется, в разные годы, между 12 и 15 метров, как показывают черты на боках скалы, стоящей посреди потока, и верхушка которой всегда остается над водой. Уровень Ориноко начинает повышаться регулярно 15 . апреля, и повышение продолжается до августа месяца, когда вода идет на убыль; в ноябре бывает второй, малый разлив: это credente de los muertes «пололоводьф мертвецовъ», названное так, без сомнения, по причине совпадения его с днем Всех Святых. Но это высокое стояние воды продолжается недолго, и в течение всего сухого времени года река спадает, открывая необозримые пляжи своих берегов и островков. Во время больших разливов, напротив, она выступает даже из высоких берегов и покрывает равнины на огромное расстояние: в местах слияния рек, где несколько потоков соединяются выше узких проходов, воды разливаются в виде внутренних морей, через леса и саванны:, случалось, что .пространства шириной в 200 километров исчезали под площадью разлива. Один из конкистадоров шестнадцатого века, услыхав разговоры о море, находящемся к Югу от гор Баркисимето, за льяносами, продолжал свой путь до берегов огромного на­воднения, вероятно, около нижнего Апуре, и вернулся оттуда, убежденный, что доходил до побережья океана *) Прибрежные жители этой области, попеременно речной и озерной, строят себе двух-этажные,хижины и пере­бираются в верхний этаж во время разлива ’ вод. Внизу плещутся крокодилы; через щели в полу обитатели
хижины удят рыбу *).
Дельта Ориноко лежит вне оси долины. Главный рукав, оканчивающийся широким устьем, называемым Боса' de Navios («устьем Судовъ»), сохраняет направление ‘ верховой реки, тогда как западный рукав, Манамб, отделяющийся от Ориноко под прямым углом, течет на север, местами даже на северо-запад, и впадает в залив Парна. Размеры треугольного пространства, заключенного в двух ветвях дельты; взме_
, ‘) Н. Ternanx-Compans, „Voyages, Relatiofls et Мё-
inoires sur Fhistoire de 1’ Amdriqne“.
®) Cari Sachs, „Ans den Llanos".
• • ВЕНЕЦУЭЛА. . 120
няются в зависимости от разлива и спада вод, наносов, размывания берегов; площадь его Левель де-Годас определяет приблизительно в 17.000 кв. километр. В месте бифуркации двух ветвей дельты ширина реки около 20 километров: глубина там тоже значительна: в 1734 году инженер Фахардо нашел в этой части течения 120 метров глубины.
Фронт дельты, между главным устьем и бухтой Вагре, куда впадает рукав Манамо, растянулся на 300 слишком километров ; длина его выйдет еще гораздо больше, если к нему прибавить на востоке— ручьи Амакуро и острова Варима, на западе— второстепенные дельты речек, вытекающих из гор прибрежья. Низменные земли дельты, где только в редких местах почва поднимается выше уровня разливов, разрезаны на тысячи островов, островков и банок рукавами, расходящимися веерообразно к морю, «каньосами» или «байу», живыми потоками или стоячими водными площадями, разветвляющимися до бесконечности. Насчитывают до полсотни рукавов, текущих прямо в море, но из них только семь _ доступны для больших судов, и эти судоходные рукава часто меняли место и имя. Наиболее посещаемый, не за глубину, а как самый удобный и кратчайший путь между Испанским-Портом (Пуэрто-д’Эспанья) и СиуДад-Боливаром, — это рукав Макарео, который считается раздельной линией между Верхней или Западной и Нижней или Восточной половинами дельты. Самый глубокий бар, на большом фарватере, имеет от 4 до 5 метров воды во время отлива, а прилив увеличивает толщину водяного слоя еще на 3 или 4 метра.
Частные потоки устьев Ориноко не следуют в океане тому же направлению, как в речном русле: изливаясь в море, они увлекаются гораздо более могучей жидкой массой, которая движется вдоль побережья, направляясь к «устью Змеи» (Боса dei Sierpe), между дельтой Ориноко и островом Тринидад. Этот выход не довольно широк и глубок, чтобы принимать все течение, но морская река, берега которой отстоят один от другого на 14 километров в самом узком её месте, катит, тем не менее, количество воды в несколько миллионов кубич. метров в секунду. По выходе из морских ворот, поток усиливается еще западными байу дельты, затем разливается в широком бассейне залива Парна, которому вернее было бы присвоить имя «Средиземного моря»; его называют также «Заливом Кита», а Христофор Колумб, которому пришлось бороться с его течениями и водоворотами, назвал его Заливом «Triste» или «Помехи»;
воды Ориноко, разливающиеся тонким слоем на реки, по Мичелена, 2.350 километр.; плопо поверхности соленой жидкой массы, более щадь бассейна 960.000 кв. километр.; длина тяжелой, доставили ему, кроме того, наименосудоходной сети—7.000 километр.; приблизивание «Пресноводного моря». Вместе с тем тельный расход: при низкой воде, по Ортону,

это—море «желтое», от мути, содержащейся в речных водах. Залив Парна составляет внешний резервуар, где отлагаются твердые частицы, увлекаемые потоком.
Статистика Ориноко: приблизительная дли-
6.800 куб. метр, в секунду; при средней воде, по Ортону,—14.000 куб. метр, в секунду;, во время разлива—25.000 куб. метр, в сек.; среднее количество дождей в бассейне, по Кодацци, 1,8 метра.
В
123 ГЛАВА III —
Другие реки, изливающиеся в залив Парна, соединяя рукава, или байу, своей дельты «с рукавами Ориноко, имеют очень короткое течение; зарождаясь в соседних горах, они едва успеют выйти из высоких долин, как уже достигает побережья; по крайней мере эти второстепенные потоки продолжили береговую равнину аллювиальными пляжами, где еще рассеяны пруды и озера, остатки бывшего залива, частию заполненного речными наносами. Их устья, широко раскрытые, благодаря действию приливной волны, поднимающейся вверх по их течению, могут давать доступ судам, как устья Ориноко; лиман потока или «каньо» Колорадо, в который впадает рио-Гуарапиче, есть один из этих судоходных путей, хорошо утилизируемых. На западе Куманских гор, брешь андской системы также дает проход довольно значительной реке, Унаре, запертой, впрочем, при входе песчаными отмелями и служащей в нижнем своем течении только для плавания мелких судов. Далее, проточные воды, заключенные в пределах узкого побережья, представляют собою лишь ручьи, за исключением Ароа, Токуйо, зарождающихся на севере сперры-де-Мфрида, и нескольких речек, которые, спускаясь в озеро Маракайбо, также берут начало в области снеговых гор. Подобно тому, как обломки, принесенные с Куманских массивов, сузили залив Парна, так точно землистые частицы, оторванные от Меридских цепей, частию засыпали
внутреннее море Маракайбо. Нынешнее очертание побережья, сравниваемое с метками, оставленными там и сям внутри дельты пребыванием морских вод, показывают, что пояс, отвоеванный сушей у моря, весьма значителен: многочисленные лагуны, рассеянные среди низменных земель, преимущественно на юго-западе озера, составляли некогда часть морской поверхности.
Самый обильный приток бассейна Маракайбо принадлежит двум смежным республикам, Колумбии и Венецуэле: это—Кататумбо. Обширный цирк, где зарождаются его главные ветви, начинается на западе, в горах Оканья, на водоразделе, с которого, по другую сторону, воды текут в рио-Магдалена, и оканчивается на востоке в сиерреНевада-де-Мерида. Хотя очень неправильный по режиму своих вод, Кататумбо, однако, судоходфн во всякое время года для маленьких пароходов, также как приток его Зулиа, или Суласкильо, приходящий с юга, и верхняя долина которого служит главным торговым путем между Восточной Колумбией И местностями по берегам Маракайбо. Другая река, впадающая в Зулию, Тачира, образует, в одной части своего течения, полити­ческую границу между двумя соседними рее- ВЕНЕЦУЭЛА. 124
публиками. При слиянии с Зулией, называемом des Encontrados («Встреча»), Кататумбо находится уже в низменной равнине, составлявшей прежде часть моря, и его извилистое и изменчивое течение окаймлено, с той и другой стороны, болотами, в которые река изливается во время половодья. По Вергара-и-Веласко, средний расход Кататумбо равняется 420 кубич. метрам в секунду.
Маракайбо (lagon de Maracaibo), называемый также «Мешком Венецуэлы», может быть рассматриваем скорее как озеро, чем как морской залив, хотя влияние прилива обнаруживается там повышением уровня жидкой массы на несколько сантиметров: при входе разность между высотой прилива и отлива составляет около одного метра; но уже в небольшом расстоянии выше бара воды «Мешка» совершенно пресны. Поверхность этрго огромного бассейна, хотя сильно сокращенного отложением наносов, обнимает 21.740 квадр. километровъ1), а окружность его, не считая бесчисленных иссечений берега, имеет около 600 километров длины; в некоторых местах, особенно на юговостоке, вокруг «Сумки» (Mochila) внутреннего моря, берега, усеянные песчаными ме­лями, трудно доступны. Глубина залива,— 150 метров в самом впалом месте, — очень мала в сравнении с глубиной открытого моря; однако, большие суда могли бы свободно плавать почти по всему бассейну, если бы два последовательные порога не запирали отверстия: южный порог, между Маракайбо и истинным входом имеет всего только 3 метра воды; северный фарватер между двумя островами, образующими береговой вал перед «Мешкомъ», немногим глубже во время отлива. За проходами открывается собственно залив Маракайбо, или, как его прежде называли, «Венецианский заливъ», на берегу которого находилась «Маленькая Венеция», давшая свое имя всей стране. Два сходящиеся полуострова, на востоке—Парагуана, на западе—Гоахира, защищают эту бухту от ветров открытого моря.
Венецуэла не заключает в своих обширных пределах других озер, кроме лагун дельты Ориноко, одной морской лагуны близ устьев Унаре, называемой родовым именем Такаригуа, как все «замкнутые воды» этой области, прибрежных луж залива Маракайбо и временных наводнений, каковы, например, обширные разливы реки Апуре; горные цепи также содержат, за одним только исключением, лишь незначительные водные прощади в своих продольных долинах. Единственное существующее там озеро, приобревшее '
*) L. Vincent, „Bulletin de Па Soeidtd de Gdographie commerciale de Bordeanx“, 17 fevr. 1890.
125
громкую известность, благодаря описаниям и исследованиям, которых оно было предметом,—Такаригуа по преимуществу, называемое также «Валенсийским озером, по имени соседнего города. Оно наполняет большую часть долины Арагуа, самой плодоносной и густо населенной во всей республике, и когда смотришь с берега, кажется, что амфитеатр гор, окружает непрерывной стеной весь овал бассейна: береговая цепь на севере и прибрежные горы льяносов на юге, повидимому, смыкаются на востоке и на западе, охватывая весь круг горизонта. Однако, пройдя западную оконечность озера, примечаешь две бреши: одна очень узкая, на севере, открывающаяся у основания Тфтас-деИлариа и дающая проход долине с крутым скатом, спускающейся к морю; другая, гораздо шире, в которой проходит Паито, приток реки Пао и, через эту последнюю, приток Ориноко. В эпоху, когда это озеро, средний уровень которого ныне 432 метра [418 метр., по Гессе-Вартегу] *), было выше, оно изливалось через южную брешь: следы прежнего прохода вод еще ясно видны на скалах. Хроники и рассказы стариков удостоверяют, что озеро неоднократно находилось в сообщении с бассейном Ориноко, через каньо Камбури, который бывал попеременно то истоком, то притоком Валенсийского бассейна: этот порог истечения понизился, вследствие размывания, одновременно с понижением уровня озера.
С той поры, как озеро Такаригуа вытекало, таким образом, к морю через реку Ориноко, бассейн этот часто менял форму и объем. Когда испанские завоеватели основали город Викторию, в половине шестнадцатого столетия, озерный берег находился, по словам Овиедо, всего только в «полу льё», т. е. в 2 или 3 километрах к восныхъкилометров,' току от этого поселения. В 1800 году, Гумбольдт и Бонплан констатировали, что раз стояние между городом и краем воды составляет 2.700 туазов, т. е. что оно увеличилось вдвое. С 1796 г., вследствие постепенного понижения уровня в озерном бассейне, выступили наружу новые острова, Nuevas Aparecidas («Вновь появившиеся»), тогда как крепостца, построенная на острове Кабрера, соединилась с материком песчаной косой. Вся окружность бассейна представляет пояс мелкого песку, смешанного с ракови­нами. Местные жители вообразили, что по-стфпенноф понижение уровня Такаригуа должно быть приписано открытию какого-нибудь подземного канала, через который уходят воды; но свойство окружающих горных пород не оправдывает этого предположения. Гум- „Petermann’s Mitiheilungen“, 1888, Ней 11.
больдт ищет причину этого явления в обезлесении и распространении земледельческой
культуры в крае. В самом деле, плантации, покрывающие склоны гор до большой высоты на всей окружности огромного амфитеатра, должны поглощать большое количество воды, которая прежде стекала в овраги и по травянистым отлогостям. Но когда войны за независимость частью обфзлюднили страну и заставили покинуть полевые работы, леса снова завоевали значительную часть своих прежних владений, вследствие чего озеро стало
получать бдлыпий избыток воды, и уровень его опять поднялся; острова Нуэвас-Апаресидас исчезли под водой или обратились в простые рифы; полуостров Кабрера опять сделался островом, по крайней мере во время бурь *). Затем, с восстановлением мира и его трудов, понижение озерного уровня возобновилось. В 1888 году, город Валенсия находился в 8 километрах от ближайшего берега озера, и острова, покрытые зеленью, оживляемые несметными стаями разной птицы, группировались в виде чудесного архипелага. Но нет повода опасаться, как это говорил Майерсъ2), что озеро, вода которого сделалась чуть солоноватой и считается нездоровой для питья, находится на пути к совершенному высыханию: равновесие между испарением и приходом должно установиться рано или поздно: бытьможет, оно уже установилось, если правда, как это говорит Сиверс, что озерный уровень снова повышается с 1882 г.; ГессеВартег утверждает, вместе с жителями острова Кайгуирф, что равновесие уже существует. При том же выпадение атмосферной влаги там очень обильно: оно равняется, по Кодацци, 1 метру 83 сантиметрам, чтб для площади озера, исчисляемой в 587 квадрат.
нфмного больше Лемана,— представляет количество воды свыше миллиарда кубических метров. По Гфссе- Вартегу, наибольшая нынешняя глубина озера, в южной его бухте, 92 метра; средняя толщина слоя воды не более 32 метров. Годовое колебание уровня вод, от лета к зиме, составляет около 2 метров.
Венецуэла вся лежит в экваториальном поясе, поэтому во всех частях страны, мало возвышающихся над уровнем моря и находящихся в нормальных условиях правильного движения воздушных течений, средняя температура везде относительно высока, от 25 до 29 градусов по Цельсию: там проходит термический экватор Нового Света. Но климат Венецуэлы, как климат Мексики и всех тропических стран, где есть
') Bonssingault, „Viajes cientifieos a los Andes Ecuatorialas“.
„Life and Natare under the Tropies“.
горные цепи, представляет три расположенные одна над другой зоны—жаркую, умеренную и холодную: в горах Сиерра-Невада-деМерида термометр показывает, в среднем, от 2 до 3 градусов выше точки замерзания, на высоте 4.443 метров, верхнем пределе растительности *). Обыкновенно принимают высоту в 550 или 60о метров, соответствующую изотерме 25 градусов, за раздельную линию между жаркими и умеренными землями: там перестают роста кокосовая пальма и какаовое дерево s); холодные земли начинаются \ на высоте 2.200 метров, где средняя температура 15 градусов. Воздух там уже слишком холоден для банана, сахарного тростника, маниока, и настой высоте начинается пояс пшеницы, ячменя, картофеля.
Каковы бы ни были температуры различных местностей в обширной территории Венфцуэлы, надо иметь в виду тот факт, капитальный в экономической географии страны, что населения скучены почти исключительно в продольных долинах андских массивов побережья, и что в других областях число жителей ничтожно; белых и цивилизованных индейцев совсем нет почти во всей половине республики, лежащей к югу от Боливара, внутри большой кривой Ориноко. Самая жаркая область—льяносы между этой рекой и основанием гор: не только температура там выше, но и морская , бриза не доходит туда. Климат венецуэльский по преимуществу—это климат городов и деревень, лежащих выше жаркого пояса, на плато и террасах гор. Каракас, Валенсия, Баркисимето, Мерида представляют центры населения, принадлежащие к этому возвышенному поясу, и каждый из них имеет свой особый климат. Положение Каракаса, в борозде, идущей от востока к западу, между двумя параллельными цепями гор, сильно видоизменяет весь нормальный метеорологический порядок страны. Един­ственные ветры, дующие в Каракасской равнине,—это утренняя восточная бриза, приносящая засуху и зной, и после-полуденная западная бриза, насыщенная парами Караибского моря. Дожди, выпадающие обыкновенно около 4 и 5 часов вечера, почти всегда сопровождаются электрическими взрывами, но особенно на лесистых горах севера гроза разражается во всей своей силе, и тучи проливают наибольшее количество дождя. Каракас редко страдал от бурь; единственные деревья, опрокидываемые ветром,—особый вид erythrina, с неглубокими корнями. Воздух почти всегда очень тихий, но небо пасмурно: иногда по целым годам не бывает совершенно ясного дня.
Ч Agostins Codazzi, цитированное сочинение.
'-) W. Sievers, „Venezuela".
Заключенная всецели в северном тропическом поясе, Венецуэла принадлежит поэтому к области «общих ветровъ», т. е. северо-восточных и восточных пассатов, более известных под именем «бризъ» в соседстве поморья; но иссечения морского берега, неровности почвы, контрасты температуры и растительности разнообразно нарушают это нормальное движение атмосферных течений. Пассат дует сильнее днем, чем ночью: обыкновенно он начинает ощущаться около девяти или десяти часов утра, усиливается по мере того, как солнце поднимается над горизонтом, затем ослабевает с понижением высоты дневного светила, и почти совершенно прекращается, когда солнечный диск скроется под горизонтом; вблизи морского берега, после заката солнца, он сменяется материковой бризой, вызываемой охлаждением почвы. Тогда наступает чудная светлая ночь. Пассатные ветры не дуют более, а противоположные бризы держатся в равновесии над лесами, рассеянный свет делаетпредметы видимыми, в форме больших масс, до отдаленного горизонта, но взор неудержимо устремляется к небесному своду, прозрачного черного цвета, усыпанному блестками и часто бороздимому огненными чертами падающих звезд. Во время дневного зноя обыватели укрываются, для сиесты, в самые тем­ные уголки жилища; с наступлением ночной прохлады, напротив, все бегут из домов, чтобы освежиться, дышать полной грудью, мирно пользоваться всей сладостью жизни. Излюбленные места вечерней прогулки—берег ручья, пляж океана, дамба или пристань, качаемая морской волной. Повсюду на побе; режье Антильского моря образуются группы, . подобные тем, какие описывали Гумбольдт и Бонплан в Кумане: друзья и знакомые . собираются посреди речки, в Манзанаресе, .ложе которого устлано тонким песком: сидя на низких скамьях, они погружают ноги в лениво движущийся поток и спокойно беседуют, не обращая внимания на рыб или крокодилов, ни на дельфинов, которые играют на баре, пуская фонтаны из ноздрей-
Явление перемены направления пассатов происходит также и в годовом периоде, как в суточном. Всего правильнее ветры дуют во время настоящей зимы, с. ноября до марта, когда солнце находится в зените южного тропического пояса, и направление их в эту пору года—северо-восточное или . ’ даже северное; но они стихают, или даже уступают место нфпостояйным южным или * западным ветрам, в период с апреля по октябрь, когда солнце находится к северу Л от равноденственной линии, в своем дви. жении по эклиптике. Суда, спускающиеся
по
Ориноко, могут предоставить себя на волю ветров, воздушное и речное течения движутся речного течения, которое в эту пору года быв противоположном направлении, и потому вает во всей своей силе, и западный ветер, подъем и спуск по реке одинаково легки; называемый varinas, по имени провинции, из иногда даже, в реках с очень малымъ

которой он происходит, еще помогает им в их движении; напротив, плавание вверх по реке крайне затруднительно, и только с помощью бечевы или багров можно кое-как подвигаться вперед. В нормальный
сезонъ
География Реклю. т. XVIII.
скатом, каков, например, Апуре, часть речных вод, гонимая ветром, поднимается к верховью, тогда как другая часть спускается к низовью, следуя нормальному течению; одно и то же русло содержит, так ска- 5
зать, две реки, текущие в обратную друг к другу сторону. Во время скачков погоды очень опасны chubascos, или внезапные порывы ветра: утлая барка, захваченная шквалом посреди реки, быстро опрокидывается сильным волнением. Говорят, что пассат не распространяется по Ориноко далее порогов. Горные массивы Гвианы, высящиеся на востоке, защищают от восточных ветров все низменные местности, заключающиеся между водопадами Ориноко и водопадами РиоНегро. Около Майпурских катарактов, говорят, никогда не бывает ветра, в атмосфере царствует полное затишье; оттого солнечный зной там невыносим, и москиты наполняют воздух густыми тучами, затмевающими небо. Недостаток живительных бриз объясняет запустение, в котором находятся эти страны Южной Америки, столь благоприятствуфмые, однако, своим гидрографическим режимом. Зарница тамъ—очень обыкновенное явление: часто воздух, можно сказать, трепещет в световых сотрясениях *).
III.
Различия климата проявляются на почве контрастом флор: так, в одйой только области нижнего Ориноко находим рядом почти непроницаемые леса речной дельты и самые бесплодные саванны льяносов. Нигде великолепные тропические леса, с их сетями лиан и их населением эпифитов, не отличаются большим разнообразием растительных форм, нем в обширном архипелаге устьев Ориноко, или по окружности озера Маракайбо, у подножия гор Сиерра-Невада-де-Мерида. Нигде также естественные луга, соединенные в один необозримый ковер, не представляют такого богатства различных-видов трав и кустов, как льяносы Венецуэлы: ботаники, без сомнения, сделают там еще много открытий. Хотя состоящая почти единственно из злаков и сродных семейств, растительность льяносов очень густая; в сезон дождей, ягуар прячется там в высокой траве, так что наездники могут заметить его присутствие только по колыханию стеблей, низкие части льяносов но лучи ли название es ter os, «латунь», потому что разливы Ориноко и его притоков оставляют там лужи, вода которых превращается в жизненный сок для миллиардов стебельков. В самые продолжительные засухи, когда степь представляет голое пожелтевшее пространство, луга эстфросов блестят яркой зеленью: туда водят стада, го­нимые голодом с горных пастбищ.
Из деревьев в льяносах всего чаще встречаются, по одиночке или меленькими группами среди травы, chaparros (puratella)r с жесткими и вонючими листьями, и пальмы сорегписиа, оканчивающиеся снопом черешков из которых каждый несет свой веер: дерево это называют palma Папега (степная пальма) по преимуществу, и нигде оно не появляется, кроме как в чащах, представляющих по своей растительности характер льяноса. Его называют еще palma de cobija, т. е. «кровельной пальмой», потому что листья, длиной в три, четыре и даже пять метров, употребляются для покрытия хижин. Путе. шественникам редко случается видеть леса, сплошь состоящие из пальм; однако льяносы Венецуэлы представляют примеры эгогб: там встречаются леса, где все деревья— кровельные пальмы, расположенные косыми рядами, как сосны или ели в лесах Западной Европы, и где нет ни подлесья, ни лиан, как в других лесах жаркого пояса; только кое-где на окружности деса, между пальмами, виднеется листва мимозы или кривого чапарро. Мимоза стыдливая, называемая «соней», dormiadera, туземцами льяносов, покрывает там и сам почву своими зелеными и розовыми кустами.
Между большими пальмами Венецуэлы одна из самых обыкновенныхъ—мауриция (шапгисиа flexHosa), мориче по-испански, муричи на языке гуараунов, «древо жизни» для многих племен *). Она дает обитателям дельты Ориноко не только дерево для. постройки хижин и листья для крыш, волокна, из которыхъ' они плетут сети гамака и веревки,—она доставляет им также пищу и питье своим плодом, своей серцевиной и своим соком в различных стадиях брожения. Пальма-мауриция для них то же, чтб кокосовая пальма для островных народцев Старого Света. Оттого одна легенда возводит это дерево на степень прародителя человечества. Во время всемирного потопа, одна человеческая пара, спасшаяся на вершине высокой горы, бросила плоды мауриции в отступавшие воды, и из семян родились мужчины '• и женщины, вновь заселившие материки 2). Пальма- мауриция требует большего количества воды, но она умеет находить ее в глубоких подземных резервуарах с помощью своих корней, проникающих на несколько метров в почву. Влага, почерпаемая в подземных слоях, поднимается на поверхность в таком обилии, что почва вокруг деревьев становится болотистой. На юге от Ориноко, между рио-Каура и рио-Кучиверо, путешественник Шаффанжон видел нечто
*) Sachs, Sievers, цитированное сочинение.
’) Alex, de Humboldt, „Tableaux de la Nature.“
2) Ramon Paez, „ Wild Scenee in South America1*.
L 133 вроде артезианского колодца, образуемого . корнями пальмы, повалившейся от ветхости.
Если вырубить лес, то сырая почва опять делается сухой и твердой *)• Однако, предоставленная самой себе, пальма-мауриция будет роста только в очень влажной почве: отсюда двоякое значение испанского слова morichaV. «группа пальм мауриций» и «болото».
Флора Вфнецуэлы заключает в себе несколько видов, приобревших большую (известность, благодаря описаниям путешественников или своей коммерческой ценности. Таков, например, саманъ—исполинская мимоза, почти всегда растущая одиноко, с широко распростертыми ветвями, с нежной розовой листвой. В горах прибрежья ростет молочное дерево (brosimum galactodendron), принадлежащее к тому же семейству, как хлебное дерево; при надрезе из него течет очень густое молоко, приближающееся к сливкам: по анализам Буссенго, состав того и другого вещества почти одинаков *); однако, жидкость эта негодна для питья, говорит Сафрэ: «дерево не культивируется и не заслуживает культуры» 3). Тыквенное дерево (crescentia cujete), плоды которого представляют сосуды всякой формы и величины, дает, кроме того, ткань, удивительно похожую на сукно, и в самом деле служащую одеж, дой прибрежным жителям верхнего Ориноко. Многие туземные растения высоко ценятся за их целебные свойства. Одно деревцо, называемое coloradito (красненькое), известно в крае, благодаря его коре, еще выше ценимой, чем кора хинного дерева, как целебное средство против болотных лихорадок. В Меридских горах ботаники нашли особый вид хинного дерева. Копайник (copayfera officinalis), из которого извлекают копайское масло, столь полезное в фармации, ростет во множестве на беренизменностей
гах Ориноко, между Боливаром и Каикарой; смотря по величине дерева, надрезы дают от 18 до 25 литров масла 4). Наконец, dyptorix odorata, или саррапиа, растущая преимущественно в долине р. Кучиверо и в соседних, округах, даёт бобы токка, употребляемые, как аромат, в различных препаратах.
В 1595 году Вальтер Ралей впервые привез в Европу страшный яд урари или «кураре», данный ему индейцами испанской Гвианы. Эта страна, ныне восточная Венецуэла, есть, вместе с областью Амазонки, одна из местностей, где приготовляют это
*) „Bulletin de Иа Societe de Geographie Commerciale", 1891, № 4.
’) „Viajes cientificos alas Andes Ecuatoriales".
3) „Tonrdu Monde“, livraison 605.
«) Jeau Chaffanjon, „Tonr du Monde", vel. LVI, p. 307.
ВЕНЦЦУЭЛАИ 134
опасное зелье. Смотря по местностям, спо­
собы приготовления разнятся, но везде жрецы, знахари или колдуны, мужчины или женщины, фабрикующие кураре, употребляют для этой цели одну лиану из семейства челибуховых (strychneae), мавакуру (roudamon guianense) ‘), к которой' примешивают несколько капель f змеиного яда, затем, отварив эту смесь, сливают кураре в глиняные горшечки или в тыквенные сосуды: это черный экстракт, с блестящим изломом, похожий на лакрицу. Индейцы натирали им острия стрел и сарбаканов; оттомаки, говорят, натирали им под ногтем, и тогда сделанная ими царапина была смертельна 2). Известно действие этого ужасного яда, который, не поражая ни ума, ни чувствительности, ни воли жертвы, лишает ее последовательно голоса, затем движения внешних членов, лица и груди, и наконец поражает глаза, замуровывая, так сказать, ум, погребая его «живым в трупе» 3).
По своей фауне, Венецуэла принадлежит к двум областями—гвианской и колумбийской. Андские местности, от залива Парна до снеговых гор Сиерра-де-Мерида, населены животными, центр рассеяния которых находится западнее, на плоскогорьях, доминирующих над долинами рек Магдалена и Каука. Льяносы и долины за- оринокской области, в горной системе Парима, много походят, по своему животному царству, на гвианское по­бережье и на при-амазонские страны Бразй' лии. Оттого пограничный пояс между двумя зоологическими областями, т. е. южная покатость береговых цепей и смежные степные пространства, являет необычайное богатство животных форм, млекопитающих, птиц, гадов и рыб.
Семья обезьян представлена шестнадцатью видами, живущими в девственных лесах ’и первых скатов: их не видать на горах выше 3.000 метров 4). Из всех обезьяньих пород самая известная, благодаря её убийственным концертам, утренним й вечерним,—ревун, aluate или araguato (simia ursini), ужасный голос которого доминирует над всеми звуками, исходящими из леса. Семья .рукокрылых также заключает в себе многочисленные виды, между ‘прочим, нетопыря-рыболова, кружащагося ночью над судами; впрочем, он не отличается от других плодоядных летучих мышей Индии и Антильских остро-
’) Cari Sachs, „Atis den Llanos".
2) Humboldt, „Relation historiqne; Tabieaux de la Nature".
3) Claude Bernard, „Revue des Denx Mondes", 1-er Sept. '1864.
4) A. Goering, „Mittheilungen des Vereins fiirErdkunde zu Leipzig", 1876.
bob, наносящих вред осббфнно манговым масла для приготбвления кушаний, полужидкий* деревьям *). Натуралист находит в Венепрозрачный и без малейшего зайаха, может цуэле почти все виды южно­американской сохраняться по году и долее, не горная ‘). фауны: представителей кошачьего рода, крупМежду многочисленными пернатыми Вене-
ных и мелких, от «тигра» и «льва» до оцелота и кота; медведей, добродушных чудовищ, которые редко нападают на полевых зверей, питаясь преимущественно рыбой и медом, и встречаются в Сиерра-Невададе-Мерида до высоты 3.000 метров; муравьеда или «меддедя пальмовых лесовъ» (myrmecophaga jubata), страшного своими передними когтями, острыми, как кинжал; грациозного кучи-кучи (ceroleples caudivolmdus) который, будучи приручен, становится одним из милейших друзей человека; кабиаи или чигуири (cavia cupydara), пугливого грызуна, который отлично плавает, но худо бегает, так что человек легко нагоняет его, даже не на коне; ленивца (bradypus tri dactylus), которого вфнецуэльцы в шутку называют регега, воплощенной «ленью», и который испу­скает протяжные, жалобные вопли, когда кончит обгладывание листьев на одной цфкропии, и ему надо взобраться на другое дерево. Между венецуэльскими двуутробками замечателен chironectes variegatus, живущий рыбной ловлей, так что его ловят иногда в реках вместе с пойманной им рыбой. Два вида китообразных заходят в Ориноко—«морские коровы» и «морские свиньи», ламантины и тонины.
В мире птиц, еще более богатом, чем мир млекопитающих, один вид считали до недавнего времени свойственным исключительно небольшому горному округу Венецуэлы: это гуачаро или «чертенокъ», «diablotin», как его называют французские креолы (steutcrnis caripensis). Гумбольдт впервые открыл его в гротах Карипе, к западу от залива Парна, но впоследствии его нашли
в разных других местах, мфлду прочим, на’ островах устья Дракона, между Тринидадом и твердой землей, в пещерах и даже в темных ущельях Колумбии, где он известен под именем гуапако. Эта птица живет, подобно летучим мышам, в нишах известковых галлерей, и вылетает на охоту только ночью, особенно при лунном свете; это одна из редких ночных птиц, питающихся плодами; особенно любит она ягоды дерева матака, которые вынимают из её зоба и дают как лекарство страдающим лихорадкой. Каждый год индейцы в Карипе делают набеги на пещеры,
чтобы запастись там «масломъ», т. е. перебить тысячи чертенят и вытопить сало, покрывающее толстым слоем внутренности птицы. Жир этот, превосходный суррогатъ
9 Ch. Kingsley, „AtLast“.
нецуэлы одий из самых легкоприручи-; мыхъ—«петушок лагунъ», galliio de laguua (porphyrio martinica), известный танцами и пируэтами, которые самец элегантно исполняет перед самкой; он прибегает издалека к своему хозяину, чтобы тот приласкал его. Трупиал, искуснейший певец лесов, привешивает свое гнездо длинной нитью к ветви дерева, во избежание нападений змей. Пение его поражает блеском и силой голоса, как пение соловья, и отличается строго-музыкальной гаммой; наиболее ценные из этих .птиц имеют очень большой выбор мелодий и сразу повторяют все, что им наигрывают. Но эти музыканты, очень сердитого нрава,часто бросаются на чужих, стараясь им ' выклевать глаза ’). Водяные птицы Населяют мириадами мириад лабиринт байю, образуемый при слиянии реками Араука, Апуре, Апурито, Ориноко; рассказывают, что кавалерийский полк, стоявший лагерем вблизи одной лагуны этой местности, продовольствовался исключительно дикими утками впродолжении двух недель, при чем незаметно было ни малейшей убыли этой птицы в окружающих каналах ’).
Мир пресмыкающихся чрезвычайно бо. гат, особенно среди льяносов,1 где змеи мириадами ползают в траве. В озерных и речных водах Венецуэлы насчитывают по крайней мере три вида ящерообразных: бава или аллигатор (alligator punctatus), длиной менее 2 метров, который охотно плавает между купающимися, никогда не трогая их; кайман, населяющий, стедные реки, и собственно крокодил, встречающийся в больших притоках Ориноко и даже въ
Рпо-Португфса; по словам туземцев, самые крупные крокодилы достигают слишком 7 метров в длину. В некоторых реках их не особенно боятся, но в других местах они очень опасны: те, которые раз от-' ведали человеческого мяса, caimanes cebados, ** не упускают ни одного удобного случая напасть на человека, иногда даже выскакивая для этого <» из воды. Понятно, в подобных реках рыболовы-льянеросы не отважились бы нырять, •. чтобы удалить, щекоча их под мышками, кайманов, запутавшихся в сетях 4). В сухое время крокодилы эмигрируют к югу, . следуя по илистому дну пересыхающих ре­
чек, и спускаются к большим притокам Ориноко. Те из вих, которых застигнетъ
*) Humboidt,—Goering;—Kinsley, и др.
2)Kamon Paez, цитированное сочинение.
3) Cari Sachs, цитированное сочинение.
4) Ramon Paez;—Cari Sachs, цитированные сочинении.
совершенное высыхание луж, зарываются в грязь, которая отвердевает, и в которой они проводят, долгую летнюю спячку. Называют также одну рыбу в р. Апуре, curito или Иери-
Черепахи на верхнем и нижнем Ориноко кладут яйца на берегах по одиночке; во на некоторых пляжах среднего Ориноко, между слияниями Меты и Апуре, они, точно

dosiren paradoxa, которая зарывается в ил и пребывает там в состоянии оцепенения. Некоторые другие рыбы, особенно разные породы золотой рыбки, могут жить по целым часам без воды.
повинуясь какому-то таинственному притяжежению, соединяются в процессии, десятками и даже сотнями тысяч: указывают именно три пункта, на которых происходит коллективная кладка 'яиц всем черепашьим на- ГЛАВАIII—ВЕНЕЦУЭЛА.
родом, движущимся массой, подобно стаям сельдей или сардинок; один из этих ' пляжей называется Тортуга
(«Черепаха»), й река восточного ската, впадающая в этом месте, получила такое же наименование. Эти \ черепахи, принадлежащие к виду cinosternon scorpioidis (podocnemis dumerilianns), имеющие около метра в длину и весящие около 30 килограммов, уже с февраля месяца занимают наблюдательную позицию в соседстве мест кладки; но большие ночные процессии начинаются только к концу марта, а генеральная кладка яиц происходит в первых числах апреля. Ягуары идут следом за ними, без труда выбирая себе добычу, а метисы окрестной местности, индейцы с соседних гор и равнин, отомаки, ryaz хибосы и другие, стекаются толпой на «черепашью жатву». По ПИаффанжону, общий выход масла, доставляемого черепашьими яйцами в этой части Ориноко, простирается ежегодно от 70 до 90 тысяч литров, представляющих около 50 миллионов яиц, продукт кладки полумиллиона черепах. Это только то, что собирает человек, но сколько достается на долю хищных животных, и какая часть идет на продолжение рода? Разрушительные приемы современной промышленности заставляют опасаться истребления вида, если эта эксплоатация не будет урегулирована, подобно котиковому промыслу: на место различных племен, оспаривавших друг у друга черепашьи пляжи, говорят, явились компании спекулянтов, которые в той или иной форме извлекают всю выгоду из сбора яиц. Уже в течение настоящего столетия Карибфнский берег был почти покинут черепахами1).
Из всех рыб Венецуэлы наибольшую известность приобрел, благодаря описаниям Гумбольдта, электрический угорь, гимнот или tremblador, населяющий некоторые байу в льяносах. В сухое время года, когда оскудевшие речки распадаются на ряд бассейнов стоячей воды, эти угри* размещаются,—самцы отдельно от самок, — по оставшимся от речного течения лужам, где скоро убивают своими разряжениями других рыб: сожрав все до последней рыбки, они часто остаются 4 по месяцам без пищи. Гимноты, которых различные физиологи, между, прочим Карл Закс, изучали на месте, снабжены очень сложным электрическим аппаратом, который занимает почти все тело, так как все другие органы сгруппированы в передней части животного. Драматический рассказ Гумбольдта о ловле гимнотов при помощи лошадей, которых, будто бы, загоняли в воду, где их громили электрическими ударами угри
’) Jean Chaffanjon, рукописные заметки.
V
.Jit до полного истощения сил,, вероятно}, относится к какому-нибудь совершенно исключительному случаю. Даже в те времена, когда "лошадей считали миллионами голов в лья-* носах, они имели слишком большую цену,, чтобы ими жертвовали таким образом: для этого льянеросу достаточно простой удочки или сети ^Некоторые реки бассейна Апуре; обегаются пловцами, не столько из боязни крокодилов, сколько по причине опасных рыб, которыми они населены, каковы скаты, электрические угри, parayas (serra salmo) и caribes. Про некоторые потоки говорят, ЧТОБ них «больше кариб, чем воды». Эти рыбы, перерезывающие толстые удочные крючки одним ударом зубов, яростно кидаются на добычу и пожирают ее; при виде сочащейся кровью ранки, сделанной шпорой, они впиваются зубами в раненое место и скоро погружаются целиком в брюхо лошади: отсюда прозвище mondon-queros, или «кишкоеды», которым их награждают льянерфсы. Название сагиЪе происходит от внушаемого этой рыбой страха, подобного тому, который некогда наводили индейцы карибы или караибы, «людоеды» берегов Ориноко2)- Некоторые индейские племена употребляли прежде челюсти карибы вместо ножниц, для стрижки волосъ3).
IV.
, Реляции завоевателей, первых путешественников и миссионеров перечисляют сотни народцев, которые, впрочем, не были совершенно различны между собою: различие имен, не имело другого основания, кроме различия мест пребывания, и племена, родственные по наречию, преданиям и нравам, или даже составляющие одну и ту же расу, могли представлять большое разнообразие в наименованиях. Слово кото, которым оканчиваются многие названия народов, относилось к месту обитания: имена Куманакото, Париакото, Чагаракото, Аримакото, означали «жителей Куманы, Парна, Чагары, Аримы». Теперь невозможно бы было классифицировать все народцы, упоминаемые в истории Венецуэлы, так, как большая часть их исчезла, не через вымирание, но вследствие смешения с европейским элементом и вступления их в массу венецуэльской нации. Имена их остались в названиях городов и деревень, но где их потомки? Туземцы, имевшие своими предками каракасов, живут ли теперь в городе этого имени? Этого никто не знает, но несомненно, что целые племена были совершенно истреблены, как, например, народ карликов,
4) Cari Sachs, „Aus den Llanos44.
2) Ramon Paez, „Wild Scenes in South America4*.
3) Gumilla, AOrinoco ilustrado44.
айаманы, которых Фредеман встретил в горах к юту от Баркисимето. Эти пигмеи, истройные и пропорционально сложенные», имели в вышину не более «пяти пядей», что соответствует приблизительно одному
метру, а некоторые едва превосходили четыре пяди1). Ни один из новейших путешественников не нашел никаких следов этого народца.
Большинство этнологов причисляют к караибам племена, жившие на берегах Ориноко, и остатки которых сохранились там до сих пор. Известно, что было время, когда северо-американское происхождение караибов казалось неоспоримым; по общепринятому прежде мнению, они распространились на южном континенте после того, как заселили, остров за островом, Антильскую
группу. Однако, новейшие филологические изыскания Люсьена Адан и путешествия, предпринятые с научною целью' в амазонские области, именно в долину реки Ксингу, исследователями фон-ден-Штейнен и Эренрейхом, поставили, вне' сомнений бразильское происхождение этой расы. Племена, говорящие самым чистым языком, и легенды которых имеют наиболее древний характер,
живут в центральной Бразилии, и из. этогото места, как из фокуса, происходили переселения к северу; исходы народцев совершались еще и в нынешнем столетии 2). Из племен бесспорно караибских можно назвать вайамаров на Пайагуа, арекунов на Карони, чаймасов в береговых горах Карине. Нация гвайаносов, имя которой перешло на обширную страну, называемую Гвианами и разделенную теперь между Венецуэлой, Бразилией, Францией, Нидерландами ш Великобританией, распадается на многочисленные на\ родцы, представляющие
собою несомненно ка
раибский тип. Наконец, совершенно в стороне от направления, по которому следовали переселенцы, кое-какие остатки бывшего караибского племени мотилонов обитают в верхних долинах сиерры Перихаа, между Венецуэлой. и Колумбией.
Другая пришлая южно-американская раса Представлена в Венецуэле различными народцами, удалившимися от • главной массы своей нации, известной под именем муиска. Все горцы снеговой цепи Сиерра-де-Мерида, принадлежащие к группе тимотов и замечательные своей долихокефалией, говорили не" когда наречиями муиска, и по своим физическим признакам они не отличаются от колумбийцев плоскогорий Тунха и Кундинамарка. Однако, эти индейцы в громадном большинстве испанизировались по языку, такъ
’) Нфпги Ternaux, „Voyage, Relations et M6moiresa.
2) P. Ehrenreich, „Petermann’s Mittheiluugen11, 1891, Ней V.
' 142
же, как бывший аборигены Трухильо, потомки куикасов, имевших, вероятно, сходное происхождение с жителями Мериды^Другие туземцы Венецуэлы, повидимому, всегда обитали в этой стране, иди, по крайней мере посе­
лились здесь еще в глубокой древности. Кроме того, они распространены: на большие расстояния к югу, до гор Боливии и до истоков Парагвая; это одна из южно-американских рас, представляющих, если не. полную связь, то, по крайней мере, некоторую непрерывность в распределении племен. Люсьен Адан назвал их майпурйми, на имени одного из их народцев, жившего на среднем течении реки Ориноко, который был описан Гумбольдтом, и от которого теперь осталось лишь несколько человек; фон-ден-Штейнен присвоивает им расо
вое наименование, употреблявшееся с первых времен завоевания, именно араваки (арауаки, арауакосы), и более специально обозначает их родовым названием Ну, по приставке местоимения первого лица,; существовавшей в большинстве их наречий. Араваки постоянно воевали с караибами на Антильских островах и на «Твердом Бе­регу», и должны были покинуть страны, KQL
торые они занимали с давних времен: большая часть их была оттеснена на запад от Ориноко и южнее в амазонские области,у смежные с Андами. В нынешних пределах Венецуэлы племена аравакской расы не сохранили своего имени, но название это еще: удержалось у индейцев голландской Гвианы и берегов бразильской. Рио-Негро. Араваки были самыми искусными гончарами из всех <\ обитателей равнин 2).
Многочисленные надписи на скалах и на стенах гор напоминают о пребывании И переселениях древних племен, уже исчезнувших по большей части: следы этого рода находят даже на большой высоте над ныне обитаемыми местностями; на высоте 2.500 метров, близ вершины Наигуата, в береговой цепи Каракаса, видны еще на камне фигуры, почти изгладившиеся от времени. В горах Сиерра-Невада-де-Мерида писанные1 камни и «идолы» встречаются чаще, чем где-либо, и по своему общему типу сходны с теми, которые археологи находили в таком большом количестве на колумбийских плоскогорьях, но они отличаются менее сол. вершенной отделкой: это тоже сосуды, изукрашенные грубыми фигурками, мужскими и женскими, коренастыми, толстобрюхими, с широкими, плоскими головами, и часто изображен-
9 Ag. Codazzi, „Geografia siatistica di Venezuela11; —Ernst, „Zoitscbrift fiir Ethnologie", 1885, Ней V;: — Sievers, „Die Cordillere von Merida";—G-. Mariano, „Bulletm de la Societd d’Anthropologie“ seance du 2 avril 189E
9 P. Ehrenreich, цитированный мемуар.
ными намеренно в уродливом виде, указывающем на сатирический ум лепщика. Для нынешних индейцев эти стертые изображения не более, как mufiecos, «куклы», если только чья-нибудь благочестивая рука не вырезала креста на лбу идола: тогда он делается «маленьким святымъ», santico, и его
можно чтить, не совершая этим греха.; так сливаются здесь старая и новая вера1). На берегах Ориноко, выше Кайкары и Уруаны, гладкия стены высоких скал являлись особенно удобными для гравирования и рисования: Cerro-Pintado, или «Разрисованная Скала»,
/: между порогами Апурским и Майпурским, представляет очень интересную группу, изображающую человека и различных животных, между прочим,х змею, длиною в 120 метров. В нескольких километрах выше, гроты и углубления Cerro de los Muertos, или «Скалы Мертвецовъ», Cerro de Luna и другие пещеры заключают в себе множество ске; летов, похороненных индейцами различ» ных племен; антропологи приезжают сюда делать запасы человеческих костяков для
музеев Европы и Америки2). Подле каждого тела оставшиеся в живых ставили кувшин с перебродившей жидкостью для того, чтобы , покойнику было чем утолить жажду во время 1 его путешествия на тот свет. На северныхъ
берегах озера Такаригуа, в особенности близ Турмеро, находится более пятидесяти курганов, cerritos, которые прежде считали . естественными горками, но которые потом оказались могильными насыпями: они состоят из черной, рыхлой земли, очевидно, нано1, шенной из другого места и залегающей на
глинистом грунте озерных берегов. С трупов обдирали мясо перед погребением, и скелеты укладывали по порядку в конический
саркофаг, помещенный в центре кургана; половина черепов была деформирована. Индейцы, современники этих cerritos, принадлежавшие к веку шлифованного камня, приготовляли глиняные сосуды, отличавшиеся гео­метрической правильностью, вероятно, выделывая их на гончарном круге. В ту эпоху,
как и в наши дни, долина Арагуа, где находится озеро Такаригуа, повидимому, была одним из центров цивилизации 3).
Между различными народцами Венецуэлы, которые держатся еще в стороне от циви» лизованных людей, один из наиболее известныхъ—гуарауны (уарауны), рассеянные на островках дельты Ориноко и в окрест-
*) A. Goering, „Mittheilnngeu des Vereins fur Erdkunde zn Leipzig“, 1874.
’) Hnmboldt;—Crevaux;—Chaffanjon, „Tour da’Monde“, 1881, 1885;—Maracano, „Bulletin de la Socidte d’Anthropologie de Paris“, avril 1889.
’) Maracano, „Bulletin de la Socidtd d’Anthropologie“, sdance du 15 mars 1888.
ных низменностях, именно в Пиакоа, близ начала разветвления этой реки. Обыкновенно хорошо сложенные, но малорослые, широкоплечие и коренастые, они пользуются хорошим здоровьем, несмотря на окружающие их стояния воды. Лицо у них вытянуто более в ширину, чем в высоту, но нос не при­
плюснут, как у негра. Язык их существенно разнится от наречий соседних народцев *). Пока воды стоят на низком уровне, гуарауны живут на высоких берегах, или на холмах, возвышающихся среди болот и пространств, покрываемых высокими водами
•JL
Ориноко. Многие из этих деревень, неизвестные испанцам и соседним племенам, не имеют другого сообщения с рекой, кроме как по.незаметным тропинкам, состоящим в некоторых местах ив древесных стволов, лежащих на земле во время засухи и на половину плавучих в период половодья. Прежде, когда наводнение прогоняло гуараунов с поверхности земли, они устраивали свои жилища на сваях или даже на пальмах; f выбрав группу близко растущих деревьев,
они связывали их стволы переплетенными черешками, служившими во время наводнения платформой, возвышавшейся на 4 или 5 метров над уровнем воды; плотно приложенные один к другому и сшитые листья образовывали кровлю над этим импровизированным жильем. Собаки, похожия на европейских овчарок, разделяли этот воздушный приют с семьями гуараунов и помогали им в ловле рыбы; там разводили даже огуонь на узком очаге из глины, сложенном на ветвях. Таковы рассказы Ралея, Гумильи, Гумбольдта, Лавеса, Рамона Пахса, и хотя Левель-де-Годас 2) оспаривает их точность, однако, трудно допустить, чтобы все предше­ствовавшие ему путешественники одинаково ошибались, отмечая эти обычаи, вполне естественные в стране, подверженной наводнениям, и свойственные также племенам Африки, живущим в подобных же условиях; притом же, Пласар и Крево, посетившие гуараунов после Лфвфля-дф-Годаса, подтверж­
дают в общих чертах предъидущие описания. Тем не менее, достоверно, что образ жизни этих индейцев меняется мало-помалу под влиянием белых, сделавшихся их господами.
Гуарауны сохранили караибский обычай подвергать молодых людей суровым испытаниям, прежде чем допустить их в общество равных: юноша должен вынести, не жалуясь, ужасную пытку сидения на муравейнике, для того, чтобы ему позволено было жениться; девушки обязаны провести в уеди-
‘) Plassard, „Bolletin de la Socidtd de Geographie“, juin 1868.
’) Micbelena у Rojas, цитированное сочинение.
145 , ВЕНЕЦУЭЛА. 146
нении несколько дней в священной хижине, животных, так как питавшиеся ею не подУ гуараунов, говорят, - существует также вергались болезням, подобно другим индейобычай, подобный обычаю «кувады»: после разрешения жены от бремени, муж постится и не выходит из своего гамака, чтобы предохранить ребенка от преследования злого рока *)• Слишком сырая почва не позволяет погребать умерших; обыкновенно их завертывают в гамак и покрывают дранью, листьями и толстым слоем глины; затем эти длинные свертки вешают возле хижин. Иногда труп погружают в реку, привязав его накрепко к какому-нибудь дереву на берегу; менее, чем в двадцать четыре часа карибы делают свое дело: мясо и сухожилья без остатка пожираются, остается голый скелет. Тогда кости извлекают из воды, чтобы уложить их в порядке в корзину, украшенную блестящими бусами, помещая череп в виде покрышки на эту погребальную корзину 8). Гумбольдт и вслед за ним многие писатели и путешественники указывают, с некоторым преувеличением, на гуараунов как на племя, существование которого, так сказать, связано с существованием пальм, доставляющих им помещение, пропитание и все необходимое в жизни. Гуарауны или, по крайней мере, те, которых так называют, уменьшаются в .числе, ибо все индейцы, сближающиеся с белыми и присоединяющиеся к их трудам, теряют свое племенное имя и сливаются с безъимянной толпой смешанных населений. По Пласару, их должно быть теперь от десяти до двенадцати тысяч душ.
Другой народец, часто упоминаемый, благодаря описаниям Гумбольдта,—срфдне-оринокские отомаки, жившие между устьями рек Мета и Араука, особенно в соседстве Баррагуанских скал, где они показывали боль­шие камни, называя их прародителями своей расы; все их покойники должны были быть погребены в какой- нибудь пещере в этой теснице Ориноко3). Отомаки были отличные игроки в мяч, еще более искусные, чем баски: они принимали и отталкивали каучуковый мяч не иначе, как только правым плечом; иногда возбуждение игрой достигало такой сильной степени, что, охваченные бешеной радостью, они вступали между собой в кровопролитную драку. В течение двух или трех месяцев наводнения, когда негде было взять рыбы, отомаки регулярно питались землей, принимая ежедневно, в форме шариков, около полу-килограмма жирной глины, очень нежной, слегка обожженной. Некоторые высказывали мнение, что эта глина состоит из бесчисленного множества микроскопическихъ
9 Crevaux, „Tour du Monde», 1882, livi.134.
’) Ramon Paez, цитированное сочинение.
*) Gumilla, „Orinoco ilustrado“.
цам или неграм, которых извращенная страсть к земляной пище доводит до истощения и смерти; однако, Вокелен, анализировавший эту глину, не нашел в ней никаких посторонних примесей. После Гумбольдта не было сделано других исследований над пищей отомаков, которые бежали с берегов Ориноко, чтобы углубиться на запад, в льяносы, и теперь все более и более рассееваются.
С окончанием колониального режима большинство прежних «миссий», маленьких абсолютных монархий, где несколько монахов имели в подданстве целые народны, были ' покинуты их резидентами, и селения обра­тились в развалины. Путешественники, посещающие эти области среднего Ориноко, не говорят более о каберрах и других племенах, перечисляемых Гумильей в первой половине восемнадцатого столетия: они исчезли, подобно тому, как это случилось с индейцами племени атуре еще во времена Гумбольдта; последним хранителем сокровищницы языка являлся какой-нибудь одинокий попугай. Племена, находившиеся тогда под опекой священников, сильно уменьшились, снова впав в дикое состояние, тогда как численность индейцев, слившихся с белым населением, утроилась. Война , за независимость, затем внутренния междоусобия значительно
сократили их число, так как на них делали облавы и насильно вербовали их в войска, вооружая луками и стрелами ’)• а позднее ружьями и штыками. Но и в мирное время эти несчастные были обреченына каторжный труд торговцами, которые заставляли их работать в качестве гребцов и носильщиков и давали им самое ничтожное вознаграждение, выплачивая его главным образом разбавленной водкой, смешанной с одуряющими снадобьями. Эпидемии уносят аборигенов массами; когда дикарь услышит чиханье или кашель иностранца, он убегает без оглядки.
Несмотря на убыль, произведенную в их рядах войной, дурным обращением, нищетой и эмиграцией, индейцы лесов и саванн, не причисляемые к категории rationales или gentes derazon, считают еще десятками свои племена. Но указывают только те группы, которые живут в местах обычного проезда путешественников: таковы гордые гуайкасы и их соседи гуахарибы, по имени которых назван один из верхних водопадов Ориноко; макиритары, которые встречаются в верховьях этой реки и в долине её при-
*) Dauxion Lavaysse, „Vayage aux iles de Triuidad, Tabago, Marguerite, et au Venezaela“.
тока Вентуари; банивасы, собирающие каучук Гвайры, и содействовал её основанию. Кав лесах по рекам Атабапо и нижнему Гуталонцы также до некоторой степени утраавиаре; гуахибосы на реке Вичада, которых очень боятся, но которым льстят, называя
иХ cunados, т. е. «родственники»; яруросы й гуамосы, заместившие отомаков близ устьев Арауки; пиароасы, которые вместе с гуахибосами служат перевозчиками при речных порогах. Можно сказать вообще, что все индейцы, живущие к северу и к западу от Ориноко,—мирные земледельцы, а племена, обитающие вдоль большего изгиба* этой реки, находятся еще в диком состоянии. У этих дикарей существуют еще piaches, колдуны, подобные знахарям краснокожих и жрецам-фетишистам Гвинеи, врачующие или заговаривающие тоже посредством музыки и заклинаний. В племенах этих местностей главное таинство составляет обряд Ъоимио, называемый так от аккомпанимента
трубы, издающей ужасные звуки. Горе женщине, которая присутствовала бы случайно при одной из этих церемоний: она была бы немедленно предана смерти *)•
Белое население, обитающее в области побережья,—не чисто испанского происхождения, за исключением нескольких групп, очень разбросанных. Самыми чистокровными кастильцами между венецуэльцами считаются жители Гриты, на северном склоне цепи Сиеррадф-Мерида: в жилах их течет разве несколько капель индейской крови и совершенно нет крови негритянской; в особенности женщины сохранили первоначальную красоту черт и цвета кожи. Так как одна «Гвипускойская компания» долгое время держала в своих руках монополию торговли между метрополией и Венецуэлой, то большое число басков переселилось в эту колонию, и потомки их здесь весьма многочисленны, даже среди носящих испанские фамилии. Хотя эвскарийские имена сохранились в тысячах семейств, однако, начиная со второй половины текущего столетия, уже редко можно было встретить в Венецуэле старика-баска, говорящего языком предков. Но если наречие исчезло, то расовая гордость еще сохра­нилась, и белое население многих городов хвалится своим эскуарским происхождением. Ла-Гвайра, Пуэрто- Кабельо, Калабозо— города баскского основания; богатая долина реки Арагуа. самая цветущая область респу­блики, была колонизована басками, и они первые начали культивировать здесь индиго, хлопчатник, сахарный тростник. Боливар, знаменитейший из сынов Южной Америки, был баск по своим предкам: в 1590 году некто Симон-де-Боливар высадился в местности, где стояли первые хижины Ла- тили чистоту крови. Прибыв в какую-нибудь местность, они прочно устраиваются и, помогая друг другу в нужде, преуспевают там, где другие изнемогают в борьбе с препятствиями. Кроме того, они отличаются' своей инициативой: с промышлённой точки зрения на них нужно смотреть как на воспитателей венецуэльцев; они первые добыли масло из кокосовых орехов и начали выделывать веревки и грубые материи из волокон алоэ и других растений.
Испанец вполне акклиматизировался не только на склонах гор с умеренным климатом, но также и в жарком поясе, на морском побережье ив льяносах. Североамериканцы и европейцы из северных стран живут тысячами в Каракасе и других высоко лежащих городах Андской си­
стемы, причем их здоровье, повидимому, не страдает от нового климата. Более опасны в этом отношении равнцны,особенно в соседстве болотистых пространств. Эпидемии, опустошающие льяносы, приписываются туземцами влиянию гниющих масс, приносимых рекою Апуре во время её наводнений. Некоторые из этих эпидемий, вполне заслуживающие данное им название «чумы», поражали одновременно рыб и крокодилов, полевых зверей и домашних животных так же, как и людей: течение реки несло только остовы. Зараза не пощадила даже и обезьян, обитателей лесов; она почти истребила лошадей. В 1843 году их погибло от шести до семи миллионов, считая здесь ослов и мулов, и от одного сезона до другого цена их упятерялась; несчастные животные, прежде чем умереть, лишались употребления задних конечностей, откуда и произошло название «надрывъ» (derrengadera или deslomado), применяемое к этой, всегда смертельной, болезни. Рогатый скот она редко постигает *). Чума эта происходит, вероятно, от болезни спинного хребта, связанной с присутствием микроскопических паразитов 2).
Иммиграция йолонистов других национальностей, кроме испанской, получила некоторое значение только в течение девятнадцатого столетия. Немцы приходили уже с первыми концессионерами Венецуэлы, в царствование Карла V, но большинство их изнемогли в борьбе с трудностями экспедиций. В конце прошлого столетия французские плантаторы, изгнанные с Антильских островов, которые Великобритания присоединила к своим владениям, искали убежища на испанском континенте, именно на полуострове мыса Парна; но ревнивая политика тамошних губернато-
Ag. Codazzi, „Geografia statistica di Venezuela1*.
4) Ramon Paez, актированное сочинение.
2) Cari Sachs, „Aus den Llanos“.
149 ВЕНЕЦУЭЛА. 150
ров не позволила этим переселенцам мирно ответствовали ввозу африканских невольнизаняться эксплоатацией
естественных боков. Во время путешествия Гумбольдта, в татств страны, и они должны были разбреначале текущего столетия, число черных в стись по разным местам х). Страсть к наВенецуэле определяли в восемь сотых все-

живе, отталкивавшая белых, благоприятствовала, напротив, введению чернокожих работников, и все успехи крупной культуры со-
4) Dauxion Lavaysse, цитированное сочинение
го населения, именно в 62.000 человек. Война, мор, землетрясения численно ослабили этот элемент в той же пропорции, как и другие элементы. Вольноотпущенных негров было не более пятидесяти тысяч в 1830
’ЪХ”
-венецуэла. 152;
идти хотя бы в отдаленное сравнение с .: J Иснанским-Портом на английском, острове Тринидаде. На низком морском берегу, обра. 1 зуемом дельтой Ориноко и соседних рек, ! бедные поселения на . половину утопают в болотистой почве; надо проникнуть внутрь материка и подняться по реке Гуарапиче, или Каньо-Колорадо, километров на 50 ниже Матурина, чтобы найти место, благоприятное J для торгового обмена. Матурин служит центральным рынком для всех плантаций, 1 расположенных на первых южных скло| нах Куманских береговых гор. В уступе гористого полуострова Парна открывается маленькая гавань Гуириа, очень хорошо защищенная, но располагающая на этой узкой косе слишком незначительной площадью, годной для земледелия; она посещается только мелкими судами неаполитанского типа (балансфлла). В начале нынешнего столетия фран­цузские плантаторы, поселившиеся в окрестностях этой тавани, основали здесь прекрасные колонии, которыми, однако, им, как подозрительным иностранцам, не пришлось долго владеть: имения эти у них конфисковали, но
не могди поддерживать их на степенипрежней производительности *).
Бухта Карупано врезывается в берег почти около середины континентального выступа, который оканчивается, с одной стороны, полуостровом Парна, с другой—полуостровом Арайа. Брешь, которая, к югу от. этой бухты, разделяет пополам прибрежную х цепь, дает здесь побережью удобное сообщение с внутренними долинами и вызвала к жизни торговый город Карупано, который, при достаточном оборудовании железными дорогами, сделался бы портом всей горной области Кумана для вывода какао, кофе, табаку; но несколько опасных мелей заграждают вход рейда. На западе, маленькая гавань Кариако, расположенная при. оконечности залива того же имени, в продольной долине двух Параллельных цепей, почти покинута, несмотря на то, что она прекрасно защищена; тем не менее, окрестные салины, особенно находящиеся на полуострове Арайа, доставляют большое количество очень ценной соли’ ;
Кумана, бывшая столица прежней колониальной провинции Новой Андалузии, й еще недавно главный город восточных округов Венецуэлы, была первым, по времени основания, городом на «Твердом Берегу»; Новый Кадикс, возникший раньше её, находился на острове Кубагуа. Новый Толедо, переименованный впоследствии в Новую Кор» дову, и которому, наконец, нынешнее его имя сообщила его река, Кумана, называемая те-
году, когда строгий закон, вызванный требованием общественного мнения, Ькончательно воспретил торг невольниками. С этого времени ввоз их из Африки почти совсем прекратился, и ряды цветного населения по­полнялись исключительно путем свободной иммиграции с Тринидада, Гаити, других Антильских островов и из английской Гвианы. Впрочем, теперь уже почти не встретишь чистокровных африканцев в Венецуэле, так как, последовательные браки давно уже смешали расы, и даже королевские декреты признавали за белых цветное население: так, например, Карл III своим указом -обелйл поголовно всех самбосов города Ниргуа *}. В Ла- Гвайре, Пуэрто-Кабельо и других приморских городах негритянский тип представлен всего многочисленнее или даже преобладает над другими.
Свободная иммиграция привлекает ежегодно в страну по крайней мере несколько сот иностранцев, жителей Канарских островов, французов, итальянцев, немцев и других, которые почти все приезжают не для того;, чтобы обработывать землю,—но чтобы заниматься ремеслами или профессиями в городах. Впрочем, это только еще более увеличивает влияние, приобретаемое в конце концов этими Jowmj/osAmh, на которых в начале смотрят несколько косо. Вез них «общественные работы были бы еще в совершенном пренебрежении: они руководили разработкой рудников, постройкой зданий, портов, обыкновенных и железных дорог; им страна обязана в большой части успехами в устройстве хороших дорог, а следовательно, и успехами колонизации: шаг за шагом, культура, подвигается вдоль путей сообщения, и .возрастающее население может распространяться до самых .отдаленных местностей. Правда, что центральная и южная части Венецуэлы, обитаемая исключительно дикими или просто «прирученными» индейцами, почти обезлюднели, даже походят на обширную пустыню; но, с другой стороны, городские поселения, расположенные на границах покинутых территорий, являются центрами деятельности, значение которых постоянно возрастает, и которые послужат солидными пунктами опоры для систематической колонизации. Уже теперь в соседстве этих городов пояс садов и полей расширяется на счет льяносов. Кое-где пустопорожния земли, служившие выгоном для скота, были пройдены, плугом: дело маленькое, повидимому, но—начало мирного переворота.
X V.
Венецуэла не имеет на побережье залива Парна ни одной гавани, которая могла бы Dauxion Lavaysse, цитиров. сочинение.
4) Dauxion Lavaysge, цитированное сочинение.
\ ,1
* V
И перь Рио-Манзанарес, появился в 1520 году; кое-какие следы укреплений, возведенных Диего-Колоном, видны еще на соседнем и -холме. Из всех венецуэльских .городов Кумана наиболее пострадала от землетрясений; из опасения новых бедствий этого рода жители не строят высоких зданий; дома здесь очень низкие, а предместья, как, на! пример, индейская слобода, по другую сторону Манзанареса, на западном берегу, состоят из соломенных шалашей. Рейдом, хотя он очень обширный, почти не пользуются, так как других гаваней побережья более чем достаточно для торговли этой области; из Куманы, между прочим, вывозится очень ценный табак «куманакоа», культивируемый в возвышенной долине, где берут р начало истоки Манзанареса.
Кумана занимает одно из классических места Нового Света: в нескольких километрах к югу находится место, где стоялъгород Амеракапана или Амаракапана,—Маракапано или Макарапано на более новых картах,—по- индейски Амерака. В. 1542 году, когда путешественник Бенцони объезжал земли «Твердого Берега», этот город, находившийся уже в значительном упадке, заключал в себе европейскую колонию, состоявшую приблизительно из 400 испанцев; Он служил складочным местом для всех богатств внутренней области, и работорговцы Пригоняли сюда свои стада невольников. Один только купец приводил по четыре тысячи индейцев, и во время пути эти несчастные гибли сотнями от голода и изнеможения.Колонисты Эспаньолы торговали непосредственно с Америкой, которая была тогда главным складочным пунктом всего берега южного континента. Согласно гипотезе М. Динара, название этого города, в котором сосредоточивалась вся торговля земель Юга, омываемых Антильским морем, сделалось именем всего двойного материка Нового Света: манера произношения гласных, обык-' новенно очень глухого у индейцев этих стран, объясняет, по его мнению, преобразование, которому подверглось слово Амерака *)• Однако, Кристобаль Гуэрро и Паралонсо Ниньо, посетившие «Твердый Берегъ» в 1499 году, упоминают этот рынок под • названием Марака, уже гораздо более отличающимся от имени, которое присвоили этойу континенту, по предложению Вальтцфмюллера или Жана Базена. В своем путешествии в 1595 году, Вальтер Валей знает еще под . наименованием Маракапана все побережье, заключающееся между Гвианой на востоке и «провинцией Венецуэлой» на западе.
Город каталонцев превзошел город андалузцев: Кумана, по развитию торговопромышленной деятельности и по цифре населения, уступает Барселоне. Этот последний город, основанный в 1637 году на скатах холма, называемого Серро-Санто, т. е; «Святая Гора», спустился впоследствии со своей террасы и водворился вблизи моря, у подножия уединенного мыса, Морро-де-Варселона, на берегах реки Невери. Расположенная у западной
оконечности берегового массива Кумана, Барселона занимала бы очень выгодное положение для вывоза произведений страны, — какао, кофе, кож, красильного дерева,—если бы гавань её имела достаточную глубину; но Невери наносит в эту гавань илистый песок, который, накопляясь, образует опасные мели: суда должны бро­сать якорь на большом расстоянии в открытом море, вне прикрытия, представляемого островками и надводными скалами. Поэтому негоцианты создали себе новый порт, остановив свой выбор на бухточке Гуанта, маленькой, но глубокой и очень хорошо защищенной, находящейся в 19 километрах к северо-востоку; Железная дорога соединяет город с его портом, скромным местечком, окруженным лесами. Другой рельсовый путь, проникающий внутрь страны, поднимается на юго-восток к долине Нарикуаль н к песчаниковым холмам, в которых открыли недавно залежи каменного угля, горящего очень длинным пламенем и дающего очень мало золы: песчаники Барселоны принадлежат, как полагают, к каменноугольной или пермской формации 4).
К западу от реки Невери, полукруглый пляж, низменный и болотистый, продолжается более чем на 200 километров, до мыса Кодера, восточного выступа Каракасской цепи. Далее открывается несколько бухточек, между подошвами гор, спускающихся в глубокую воду. Одна из этих бухт, Каравельяда, служила портом для Каракаса; но в 1587 году жители, отказавшись принять назначенных к ним алькадов, предпочли покинуть свой городок: он опустел, и теперь суда направляются исключительно к одному из заливов этого берега, к заливу Ла- Гвайры, главного порта республики. Город этот, так сказать, прилепился к скале; узкая полоса земли между обрывами гор и безднами моря несет ряды домов, извивающиеся соответственно извилинам побережья, на про­тяжении нескольких километров, и продолжающиеся на запад виллами, дачами и пальмовыми рощами Майкетии, а на востоке—отелями и морскими купаньями Макуто. Располо-
„Soci4t4 de Gdographie de Paris11, sdanee du 20 wr. 1891.
<) Мачгисе Chaper, „Mission sur la cote nord du Venezuela1’. 156
женная у подножия высоких скал, которые днем поглощают солнечные лучи и отражают их еще и ночью на уснувший город, Ла-Гвайра, не будучи нездоровой по климату, есть одно из мест Нового Света, где более всего страдают от жары; это—такое же «пекло», как Маскат и многие другие города Старого Света. Однако, средняя её температура 2.8°, 1 стоградусного термометра, не превосходит и даже не достигает средней температуры других пунктов побережья и льяносов;, но влажность, насыщающая воздух, делает жары очень тягостными, осо­бенно при безветрии; средняя разность температуры между днем и.ночью не'превышает в Ла-Гвайре 3 градусов *). Недавно еще этот город не имел гавани, теперь же он обзавелся дамбами и молом, дающими некоторое убежище ограниченному числу судов. На его рейде волнующееся море беспрестанно качает суда, и иногда сообщение с твердой землей становилось совершенно невозможным: В 1821 году Волны катились с такой страш­ной силой, что из 20 кораблей у 19 порвались якорные канаты, и онй разбились о скалы берега. Ла-Гвайра вывозит кофе, а ввоз состоит главным образом из пищевых продуктов, мебели и1 мануфактурных товаров для столицы Каракаса. Движение судоходства в порте Ла-Гвайры выразилось в 1891 году цифрой 500.000 тонн, а торговые обороты простирались до 57.000.000 франков.
Каракас составляет один общий организм со своим портом Ла-Гвайрой, от которого он удален всего на 9.290 метров, считая по прямой линии; но между этими двумя необходимыми друг для друга городами поднимается высокий горный вал Ла-Силья, и столица доминирует на 900 метров над своими пристанями. В течение трех веков Дорога для езды на мулах, извивающаяся зигзагами по кручам горы, была единственною связью между нагорным городом и его гаванью, и теперь еще этой дорогой пользуются, в сезон сбора кофе, большинство ка­ракасских плантаторов. С 1883 года Каракас и Ла-Гвайра соединены железной дорогой, длиною в 37 километров, проходящей через перевал Катиа; этот узкий рельсовый путь походит на тропинку по своим крутым подъемам, бесчисленным обходам вокруг выступов гор и 'спускам в овраги: уклон достигает 35 метров на километр длины, • а некоторые закривления имеют радиус всего в 45 метров;, часто обвалы засыпают дорогу, но построенная на скале, она нисколько не оседает, и никогда не случалось серьезных несчастий на‘этом головокружи1 тельном подъеме. Так как сила пара рас-
*) Cari Sachs, цитированное сочинение.
ходуется здесь в гораздо большей мере на передвижение мертвого груза поезда, чем на совершение полезной работы перевозки по длинному скату, то давно уже проектировали заменить эту линию подъемным путем в 9 километров, просверленным прямо в го-' ре, в виде туннеля с правильным уклоном.
Каракас сохранил имя индейского народца, обитавшего в этой высокой долине прибрежных гор. Основатель его, Диего-Досада, который, как гласит хроника, построил первые дома в 1567 году, поставил их под покровительство св. Иакова, назвав его Сант-Его; но это имя скоро было оставлено. В 1595 году английский пират Дрэк разграбил нарождавшийся город.
Расположенный в живописной долине, наклоненной по направлению на восток, и по которой протекает р. Гуайре, почти всегда переходимая в брод, Каракас представляет довольно неровную поверхность, пересеченную тремя глубокими оврагами, спускающимися к реке: тода какъ' верхняя часть города лежит на высоте около 1.040 метров, нижний мост находится на уровне 880 метров. Впрочем, главные кварталы, имеющие среднюю высоту в 920 метров, расположены на почве довольно ровной, где без труда можно было разбить плац параллельных и равноотстоящих улиц, пересекающихся между собою под прямым углом. Только несколько больших зданий нарушают однообразие общей физиономии города, состоящего из легких и нисеньких домов, которые все построены в предвидении какой-нибудь катастрофы, подобной землетрясению, разрушившему Караказ в 1812 году, когда под развалинами было погребено двенадцать тысяч человек. Резервуар, находящийся на западной стороне и питаемый рекою Макарео, снабжает город чистой водой; парки и красивые сады раскинули свои извилистые аллеи по скатам холмов. Политический и умственный центр Венецуэлы, . Каракас заключает в себе, между другими большими зданиями, университет, публичную библиотеку, исторический, музей, госпитали. Прекрасный климат, вместе с другими преимуществами, связанными с рангом столицы, способствует притоку населения в этоте привилегированный пункт; однако, землетрясения и гражданские войны, еще более гибельные по своим последствиям, чем подземные удары, часто уменьшали число жителей. Достигнув цифры 50.000
накануне землетрясения 1812 года, населениесостояло всего только из 35.000 жителей в половине текущего сто­летия; Но с того времени оно удвоилось.
С вершины цветущего холма Голгофы, господствующего с севера над городом,
видна, как на ладони, правильная ипахматским дворцом. Предместья тянутся далеко ная доска улиц, орьентированных на чепо равнине, а ниже, группы пальм и масситыре страны света, с зеленеющими массами вы зелени обозначают долину реки Гуайре.

Древнее испанское укрепление в Пуэрто-Белло.
садов, центральная площадь, украшенная статуей Боливара и обставленная главными зданиями, кафедральным собором, почтамтом, «Желтым Домомъ», т. е. президент-
Терраса, с которой можно любоваться панорамой города, есть лишь передовой бастион цепи гор, в центре которых высится пирамида Ла-Силья, и из которых каждая
представляет великолепный наблюдательный пункт, откуда открывается обширный вид на окрестные равнины и на синеющее вдали море. Но немногие туристы дают себе труд взбираться на эти высокие вершины, часто теряющиеся в облаках; они обыкновенно останавливаются на пороге, через который проходит железная дорога в Ла-Гвайру. С этого перевала кажется, что можно докинуть камнем до океана, с которого доносится глухой шум волн; глубокие овраги бороздят горные кручи, а в самом низу, по узкой береговой кайме, показывается, как бы рельефная вырезка, город Ла-Гвайра, с черной полосой его мола, с его судами, похожими на букашек, и с поясом садов и плантаций, которые раскинулись по обеим сторонам, усеянные постройками, заводами и виллами.
Столица республики представляет центр небольшой железнодорожной сети. Важнейшая из дорог, без сомнения, та, которая соеди. няфт этот город с его приморским портом, но другие пути будут приобретать все возрастающее
значение, продолжаясь вдаль, до Атлантического океана, Ориноко, лагуны Маракайбо и Колумбии. Одна дорога направляется на восток, ж городу Петарф, окруженному кофейными плантациями, и, спускаясь прямо по долине реки Гуайре, достигнет впоследствии реки Туи у Санта-Люсия. Другой . рельсовый путь, пересекающий ту же реку и связанный ветвями с 'угольными копями Альтаграсиа, с Рио-Чико, с устьем Туи и с Пуэрто-Каренеро, проникнет в льяносы и дойдет до Ориноко у Соледада, против Боливара. Третья железнодорожная линия, . направляющаяся на юг, соединит Каракас с плантациями и виллами Эль-Валле, тогда как четвертая, поднимающаяся на юго-запад, к Антимано и Лоо-Текфс, будет проведена при помощи вьисоких насыпей, виадуков и туннелей, через горный порог, разделяющий бассейны реки Туи и Валенсийского озера. Эта дорога, длиною в 185 километров, долженствующая со временем выделить из себя ветвь к Сан-Карлосу, в бассейне реки Апуре, проходит на высоте почти 1.200 метров над уровнем моря, по самым живописным и здоровым местно­стям Венецуэлы; это, вместе с темь— стратегический центр, и во время гражданских войн армии стараютсяглавным образом завладеть этцм пунктом, командующим в одно и то же время над двумя мно­голюдными долинами республики, над её столицей и над подступами её двух главных портов. Важнейшие земледельческие колонии Венецуэлы были основаны в горах, соседних к Каракасом. В 1843 году Кодацци устроил в одной из долин берего
вой цени (1.802 М.), у истоков Туи, колонию Товар, все обитатели которой были родом из Шварцвальда. Начало этого предприятия было довольно удачно; но гражданская война оказалась для него роковой: в 1870 году войска овладели поселением п разогнали его жителей. Другой группе земледельческих поселений, Тагасигуа, долго известной под именем Гусман-Бланко, и которой правительством были предоставлены всевозможные льготы, более посчастливилось: она замает плодоносные долины между покатостью реки Туи и покатостью льяносов.
Долина р. Арагуа, часто называемая просто «Долина», есть «садъ» Венецуэлы, счастливая страна, где плодородие почвы, обилие вод и равномерная температура, менее знойная, чем в низменных равнинах, составляют самую благоприятную среду для пышного развития растений и для благоденствия человека. Все тропические виды с успехом произрастают в этой местности—какаовое и кофейное дерева, сахарный тростник, банан, индиго, хлопчатник, так же, как кукуруза и табак. Во времена Гумбольдта *) здесь сеяли также пшеницу; однако, удобство сообщения с хлебородными странами позволило оставить эту культуру, замененную теперь культурой кофейного дерева, гораздо более доходной. С начала текущего столетия население долины Арагуа более чем утроилось. Города довольно многочисленны в этом бассейне: крайний восточный, Виктория (бывшая миссия индейцев племени Каракас), где должно произойти разделение двух железных дорог, которые пойдут вдоль берегов озера Такаригуа, имеет значение лишь, как рынок для земледельческих продуктов; Сиудад-де Кура,—прежде Вилья-дф Кура,—построенный на высоте 519 метров, на гряде холмов, доминирующей, с одной стороны, над долиной Арагуа, с другой—над долиной Гуарйко,—приток Ориноко через Апуре,—является, благодаря своему географическому положению, главными воротами льяносов! здесь подготовляются экспедиции, отправляющиеся в области рек Португеса и Апуре. Кура была произведена недавно в ранг столицы штата. Маракаи, стоящий на северном берегу озера, против Сиудад-де-Кура, быть может из всех венецуэльских городов всего более способствовал общему благосостоянию: егонаселение, в большинстве баскского происхож­дения, принялось за обработку земли без помощи рабов, как это было в других округах Венецуэлы, и с тех пор оно всегда сохраняло за собой инициативу в сельскохозяйственной промышленности, его плантации считаются лучшими во всей стране. Невдале-
*) „Voyage aux Regione Equinoxlales“.
16Г 162
ке от Турмфро, богатого соседа Маракаи, ва дороге в Викторию, стоит гигантский саман, дерево из семейства мимоз, ветви которого, очень широко разросшиеся, имеют в окружности около 200 метров; во время прихода завоевателей дерево это чтилось за громадный рост и красоту. В окрестностях городов Маракаи и Кура, у восточной оконечности озера, бьют из земли • горячие источники, Оното(44°) и Мариара(64° Ц.), пользующиеся большой известностью за их целебные свойства.
Валенсия, главный город штата Карабобо, лежит на западной оконечности равнины, впадина которой занята озером Такаригуа; через город протекает маленький ручей. Основанная в половине шестнадцатого столетия, ранее Каракаса, Валенсия занимает более центральное положение, чем нынешняя столица, и много раз оспаривала у неё первенство: после разрыва федеральной связи между колумбийскими республиками, Валенсия была выбрана местом заседаний первого Конгресса. Это—цветущий город, второй в республике по населению и торговле. Воздвигнутой в нем памятник напоминает о битве, происходившей в 1821 году в равнине Карабобо, к юго-западу от города, и решившей вопрос о независимости Венецуэлы. Великолепное озеро, простирающееся на восток, в долине Арагуа, осталось совершенно бесполезным для торговли; хотя на нем есть обитаемые острова, однако,' на водах его не плавает даже и десятка судов: туристов также не встретишь на этом Лемане Нового Света, как и грузоотправителей, едва несколько рыбаков поселились на его берегах. На половине расстояния от Валенсии до её порта на Караибском море, Пуэрто-Кабельо, который соединен с ней железной дорогой, прохо, дящей на высоте 600 метров, бьют термальные ключи лас-Тринчерас, одни из самых горячих, какие только известны: даже, бытьможет, их превосходят в этом отношении только гейзеры, которые вылетают из земли при температуре, значительно превышающей 100° Цельсия. В разные годы, а также смотря по времени года, наблюдатели находили от 91 до 97 градусов в источниках лас-Тринчерас; ручей, который они питают, Агуа- Калиенте, изливается в море близ Пуэрто-Кабельо.
Этот «Порт Вблосъ», названный так, гласит легенда, по причине замечательного спокойствия его вод, дотого тихих, что достаточно было бы привязывать суда волоском, представляет в самом деле очень надежную гавань. Он открывается внутри полукруга низких островов и мелей, оставляющего на западе узкий канал, глубиною от 13 до 18 метров, и делится на три нерав-
География Реклю т. ХУИНИ.
ных бассейна. Город занимает на южной стороне этого входа низменную землю кораллового образования, которая прежде отделялась от материка проливом, теперь засыпанным; далее, разростающиеся предместья в конце концов образовали новый город. Пуэрто-Кабельо, защищаемый фортами, окружен лагунами, болотами,
стоячими водами, делающими эту местность очень нездоровой: после сезона дождей, когда река Сан-Эсте бан смешивает свои пресные воды с солеными водами лагун, развивая этим большую смертность среди морских животных, обитатели должны остерегаться злокачественных лихорадок. Акулы в Пуэрто-Кабельо чрезвычайно опасны: нельзя взойти в воду, не подвергая риску свою жизнь, тогда как в Ла-Гвайре этих чудовищ никто не боится, и они сами бегут от пловцов *)• Пуэрто-Кабельо торгует тем же, чемъКаракас,— кофе, какао, кожами, красильным деревом; он вывозит также медные руды. Торговый оборот Пуэрто-Кабельо в 1891 году выразился цифрой 35.000,000 франков. Близ очаровательной долины Сан-Эстебана, где богатые' купцы настроили себе дач среди пальмовых рощ, видно несколько петроглифов на боках одного утеса.
Следуя на северо-запад вдоль побережья залива Тристе, названного так по причине постоянного прибоя волн на его пляжи, суда из Пуэрто-Кабельо в несколько часов достигают гавани Пуэрто-Тукакас, выбранной одной финансовой компанией для экспорта её медных руд. Железная дорога в 90 километров длиною соединяет этот порт с городом Ла-Луз, близ рудников Ароа, находящихся на западе, в гористой области, по которой протекает река того же имени, служившая прежде для перевозки добываемого металла. Медные рудники Ароа, единствен­ные еще не заброшенные в Венецуэле, дали повод к большому движению капиталов, будучи связаны с общими предприятиями, имеющими, целью эксплоатацию всей страны. До-.' быча медной руды в Ароа или Кебрада в 1887 и 1888 годах составляла 72.610 тонн. Железная дорога должна разветвиться и будет продолжена до Сан- Фелипе, Баркисимето и других внутренних городов. СанъФелипе, основанный в 1551 году в честь Филиппа II,— до сих пор остается главным городом великолепной долины Яракуи, богатой плантациями какао и сахарного Тростника; но разрушенный землетрясением 1812 г., он оправился только наполовину, и первое место по населению и торговле принадлежит теперь городу Яритагуа, построенному близь
<) Р. V. N. Meyers, „Life and Natare under flie Tropics“.
6
163
раздельного кряжа между рекой Яракуи и бассейном Рио-Португеса, в области саванн, составляющей продолжение льяносов 4).
Баркисимето, лежащий на высоте 539 метров (605?), недалеко от водораздела, нахо< дится уже на покатости Ориноко, на берегу ручья, который через реки Кохеде и Португеса соединяется с Апуре. Это—бывшая Новая Сеговия, основанная в 1552 году, затем переместившаяся спустя некоторое время: рудные месторождения в окрестных горах привлекали испанских колонистов в эту область, удаленную от морского берега. В течение нескольких лет рудники были заняты беглыми неграми, которые здесь окопа­
лись, образовав как бы независимое государство. В 1812 году Баркисимето был разрушен тем же подземным ударом, который уничтожил Каракас: теперь это—цветущий город, но один из наименее красивых в Венецуэле. Кибор на юго-западе утратил свое прежнее значение; обширная чаща кактусов, без селений, даже почти без домов, разделяет эти два города. Утверждают, будто бы германский тип встречается еще у обитателей Кибора, основанного немцами из Коро, в царствование Карла V.
Река Токуйо, впадающая в море на севере от Пуита-Тукакас. и маленькой гавани Чичиривичи, не имеет больших городов в своем бассейне, однако, очень значительном и отчасти питаемом снегами СиеррыМериды: главные городские аггломерации, Кароро и хорошенький, промышленный ТБ куйо, от имени которого река и получила свое название, очень удалены от морского берега, занимая плодородные долины при выхо’ де их из сиерры, и отделены от озера Маракайбо обширными пустынными плоскогорьями Arfa-де-Обиспо. На побережье этой обла{ сти нет хороших гаваней: Вела-де-Коро, деревня, расположенная среди кактусов и колючих мимоз, у песчаного основания полуострова Ларагуана, ведет только неболь» шую каботажную торговлю, отправляя скот и козьи шкурки на голландский остров Курасао, который тянется параллельно берегу материка на расстоянии около сотни километров; глубина, где могут бросать якорь большие суда, начинается только в трех или четырех километрах от берега, и то там постоянно бывает яростный прибой морской волны (экспорт из Вела-де-Коро в 1888 году: 3.017.133 франка). Западная бухта, образуемая заливом Коро, по другую сторону песчаного перешейка, называемого Меданос, или* перешейком «Дюнъ», еще менее гостеприимна, по причине недостаточной глубины: однако, эти воды были некогда усеяны су­
дами, так как местность Коро, по-йндейски Куриана, была выбрана исходным пунктомъ” для завоевания Венецуэлы. В 1527 году, семь лет спустя после возникновения Куманы, был основан Ампуэсом город Коро, на том самом месте, которое он занимает и ныне, в трех километрах от песчаного берега: индейцы хорошо приняли испанцев и помогли им покорить другие народцы, но и сами они были порабощены, в свою очередь.' Немецкие завоеватели, Альфингер, Фредеман, Шпейер, Гюттен, которым аугсбуржцы Вельзеры дали поручение добыть им царства за морем, организовали свои экспедиции в Коро, большом неволь­
ничьем рынке, и из этого пункта они отправлялись в походы, во время которых открыли андские плато, Ориноко, Льяносы и Магдалену. Обогащенный добычею и сделавшийся оффициально столицею Венецуэлы, Коро не мог не возбудить зависти английских корсаров, которые взяли его приступом в 1567 году и заставили его жителей заплатить большую военную контрибуцию. Во избежание подобных бед на будущее время, резиденция губернаторов, несколько лет спустя, была переведена в Каракас. Тепе'рь Коро даже не административный центр какого-нибудь штата: это отличие было передано маленькому городку, Капатарида, лежащему на побережье, на полцути от Коро до Маракайбо.
Обширный полукруг гор, изливающий свои воды в озеро Маракайбо и Венецуэльский залив, принадлежит Колумбии только своей юго-западной оконечностью: большинство его городов находится в пределах Венецуэлы. Трухильо (818 метров), построенный при выходе высокой долины Сиерры-Невады, окруженный необычайно плодородными полями, несколько раз менял свое место со времени . своего основания в половине шестнадцатого столетия: он утвердился окончательно только в 1570 году. Как городъ* горнопромышленный, он привлекал к себе авантюристов и колонистов, но вместе с тем и разбойников, и в 1668 году корсар Грамонт предал его разграблению; большинство жителей убежали в горы и остановились только в Мериде. Трухильо вновь получил это название в первых годах нынешнего столетия1).
' Железная дорога, еще не вполне оконченная, должна соединить его с лагуной Маракайбо, т. е. с морем, через Мендозу, Валеру, Мотатан и порт Сеиба. К востоку от Трухильо, городок Плазуэла, расположенный на вершине горного прохода, между покатостью озера Маракайбо и покатостью лья-
4) W. Sievers, „Venezuela\
9 Rafael Maria Baralt, „Resumen de la Historia de f Venezuela44.
165 носов, служит складочным местом для провинции Замора. Итальянские иммигранты «елятся в большом числе в этой области и составляют большинство между жителями цветущего города Валера.
Город Мерида, имя которого напоминает испанскую Эстремадуру, находится не во внешней долине Андов, а в самом сердце гор, в бывшей озерной равнине, где сливаются многие притоки реки Чама, впадающей в озеро Маракайбо. Он лежит на высоте 1.660 метров над уровнем моря, т. е. в умеренном климате, с средней температу­рой от 16 до 17 градусов по Цельсию, где европейские виды произрастают рядом с растениями тропического пояса. Немногие города могут сравниться с Меридой по великолепию пейзажа. Очень обширный, состоящий из нисеньких домиков, окруженных садами, он занимает окраину совершенно ровного плоскогорья, бывшего некогда дном озера, и возвышается на 300 метров над руслом белеющей Чамы, которая проложила себе узкий проход в толстом слое наносной земли: другие глубокие овраги, вырытые потоками Мукужун и Альбарегас, почти совершенно изолируют Мериду, так что город и его поля образуют обширный висячий сад. С бульваров видны теряющиеся вдали, зеленеющие долины и поднимающиеся со всех сторон кручи Андов, с их расположен­ными один над другим поясами растительности. На юге обрисовываются остроконечные пики Сиерры-ИИевады, увенчанные льдами. Остальная часть горнизонта развертывается полукругом утесов и зелени, но иногда, после внезапных гроз, когда нависшие над долиной тучи разорвутся, на синем фоне неба выступает во всем своем блеске сверкающая диадема снегов, которые скоро.«растают под жгучими лучами солнца.
Основанная в 1568 году под именем Сант-Его де лос Кабальерос, носимым многими другими испанскими городами, Мерида представляет один из тех городов, где кастильское население всего менее смешалось с индейским элементом, но вне её черты, подгорные деревни и сходящиеся до» лины населены почти исключительно метисами, принадлежащими к бывшим племенам тимотов и мукучи; горные селения на северовостоке от Мериды получили свои названия от этих народцев. Мукучи, лежащий на высоте 3.030 метров над уровнем моря, составляет самую возвышенную городскую группу республики; некоторые поселки лежат еще выше, на триста, четыреста и даже пятьсот метров; один дом, считающийся в городской черте и обыкновенно необитаемый, Варро-Негро, находится на высоте 3.645 метров. Этот округ поставляетъ
V"
ВЕИЕЦУЭлА. 166
масло и сыр на Меридской рынок, так как скотоводство его единственный промысел. Из других деревень привозят пшеницу, фрукты и овощи европейского происхождения; нижния же поселения торгуют продуктами тропической области. Между иностранцами, недавно поселившимися в Мериде, преобладают итальянцы. В прежнее время этот неведомый город, как бы затерянный среди гор, строго хранил традиции церковного режима; теперь он прино. ровляется к современному движению, и его духовная семинария уже преобразована в университет, единственный в Венфцуэле, после Каракасского. Мерида старается при- близиться к морю и к деятельной жизни цивилизованного мира. В настоящее время единственной дорогой служит тропинка, под­нимающаяся, к сецеру от города, зигзагами по кручам горы и пересекающая высокие, туманные плоскогорья, чтобы вновь спуститься через леса и болота побережья, к Сеибе, или к какому-нибудь другому маленькому порту южных берегов лагуны. Это трудное путешествие требует многих дней верховой езды, но вскоре рассчитывают в несколько часов достигать но железной дороге, спускающейся по равномерному скату в долине реки Чама, до порта Зулия, который находится на судоходной реке, впадающей в озеро Маракайбо. Неподалеку' от Мериды бьют из земли нефтяные источники, а индейская деревня Лагунильяс, к западу от города, на дороге в Сан- Карлос, добывает в маленьком, озере род соли, называемой урао или трона, которая употребляется для обработки табаку, и которую химики признали за углекислый натр. С 1840 года это озерко сильно уменьшилось в размерах.
Сан-Карлос-де-Зулия, иди просто Зулия,. окруженный кофейными и банановыми плантациями и апельсинными рощами, дал свое название всей низменной стране, над которой господствуют последние отроги Андов. Река, на берегу которой стоит этот городок, напротив Санта-Барбара, получила имя рио-Эскаланте, а настоящая река Зулия течет немного западнее; но, впрочем, она сообщается с Эскаланте посредством реки Кататумбо, целой сети, естественных каналов и большой болотистой лагуны, называемой также лагуной Зулия. По этой реке Колумбия отправляет кофе и другие свои продукты на большой рынок в Маракайбо; этот естественный путь соединяет с морем также венецуэльские города западной сиерры, Товар, Байладорес, названный так от индейцев «плясуновъ», которые там некогда жили, и Ла-Гриту, прелестное местечко, окру­женное кофейными плантациями. Ла-Гритские женщины славятся во всей Венецуэле своей * красотой, энергией, трудолюбием, и потому женихи со всех сторон являются сватать их: тысячи венецуэльских семейств принадлежат, с материнской стороны, к породе гритеньясов ')
Маракайбо, Новая Замора испанских основателей, ведет свое летосчисление с 1571 года; первая колония этого имени была уничтожена корсарами, за три года перед тем. Город этот возник на том самом берегу, где завоеватель Альфингер построил, в 1529 году, хижины для женщин и детей, захваченных им во время своих разбойничьих экспедиций. Занимая выгодное положение на западном берегу узкого пролива, между собственно венецуэльским заливом п внутренним «мешкомъ», эта колония быстро воспользовалась торговым наследием, которое ей оставил пост Гибралтар, находившийся на южном берегу лагуны, к северозападу от Трухильо; этот город, сожженный пиратами в 1668 году, не был отстроен, и его торговля перешла к Маракайбо *). С той эпохи торговый центр всей этой области побережья не перемещался, и даже обещает разростись, так как Маракайбо господствует над торговлей всего обширного бассейна, заключающагося между восточной Кордильерой Андов, горами Сантандер и сифррой Перихаа в Колумбии; он является естественным складочным местом для торгового обмена с городами соседней республики, Кукутой, Памплоной, Бакараман. гой; дороги, которые будут проложены через Оканья, поставят его в удобное сообщение с средней долиной Магдалены; около пятнадцати пароходов плавают по озеру и его притокам. Маракайбо, растянувшийся на большом, пространстве вдоль пляжа,
между кокосовыми пальмами, и огибающий полукругом контуры бухты, представляет грандиозный вид; но он кажется менее красивым, когда вступишь в его пыльные, узкия улицы, обставленные домами, более высокими, чем в Каракасе. На юге он продолжается живописным предместьем Гатитос. Город этот торгует главным образом кофе, который вывозится в Соединенные Штаты; другие предметы экспорта—какао, кожи, красильное дерево, скот, камедь и лекарственная кора разного рода. Часть этих продуктов доставляют индейцы племени гоахиро, но не прямо, а чрез посредство перекупщиков, так как большинство этих аборигенов, еще недавно наводивших страх на белых, доходят только до деревни Синамайка, лежащей севернее, на берегу Венецуэльскаго
*) W. Sievere, „Vencznela“.
’) Ag. Codazzi, цитированное сочинение;— Rafael Maria Haralt, цитированное сочинение.
залива, неподалеку от оффициальной границы Колумбии. »
Торговое движение в Маракайбо: вывозъ(в 1889 г.)—37.500.000 франк. Доля кофе в экспортной торговле: 18.357 тонн, на сумму 34.182.275 франков.
Привозные товары получаются главным образом из Англии, Франции, Германии, а вина—из испанского порта Малаги. Так как болыпия'суда не могут проходить через узкий пролив, то Маракайбо проектирует создать себе внешнюю гавань в глубокой воде, проведя железную дорогу в Кохоро, деревушке на венецуэло- колумбийской границе. Одна из соседних с Маракайбодеревень, Санта-Роза, стоит еще на сваях посреди воды, как свайные постройки, от которых вся страна получила название Венецуэлы; другой озерный поселок находится на лагуне Синамайка ’)• В юго-восточном углу «мешка» также есть несколько свайных селений, которые избегли ярости разрушителя Альфингера; одна из этих деревень была даже возведена на степень прихода; одна из её хижин, немного попросторнее и покрасивее остальных, служит церковью 'для метисов, принявших христианство. В этих областям озера индейцы-метисы практикуют особый способ охоты на диких уток, часто приписываемый другим народцам; пользуйсь тем, что на поверхности этих вод, окруженных деревьями, постоянно плавает масса веток, листьев, плодов, туземцы пускаются вплавь, спрятав голову в большую выдолбленную тыкву с отверстиями, и потихоньку добравшись до птиц, внезапносхватывают их и тащат под воду, так что утка не успевает даже вскрикнуть и вспугнуть своих товарок.
Льяносы, простирающиеся на юго-восток от снежной Сиерры-Мериды, в треугольнике,, образуемом этими горами и реками Апуре и Рио-Португеса, гуще заселены, сравнительное равнинами, расположенными на востоке: несколько городов лежат один за другим у выхода долин сиерры, на внешних террасах или в долинах судоходных рек. Сан-Кристобаль, построенный на . высоте450 метровъ/ в восхитительной и здоровой по климату местности, на утесе, господствующем над рекою Торбее, притоком Урибанте, или верхнего Апуре, и соседние с ним города: Тариба, Рубиа и Новый Капачо, принадлежат к покатости Ориноко, но их экономические интересы также, как обычаи и нравы их жителей, связывают их еще с покатостью озера Маракайбо: они -отправляют свои произведения—скот, кофе, са-
*) Simone, „Proceedings", 1885; -Jean Chaffapjen, рукописные заметки.
хар, какао и минеральное масло—по колумтумбо. Гористая страна, называемая Тачиро, юийской железной дороге из Кукуты, в по имени реки, отделяющей ее от Колумбии, ожидании постройки проектированного рельочень быстро заселилась й разбогатела, блаоового пути, который соединит Сан-Кригодаря плодородию своих долин, предста-

стобаль, через Лобатера и Колон, с ЛаФрио, откуда начинается судоходство по реке Ла-Грита; может-быть, даже путь этот будет продолжен впоследствии до Энконтрадос, места соединения р. Зулип с р. Ката-
вляющнх резкий контраст с окружающими ее бесплодными холмами и плоскогорьями; в самое последнее время в этих еще недавно пустынных местах появились города, как, например, Рубио. Землетрясение 1875 года разрушило несколько городов, между прочим, Цан-Антонио-де-Та чира или де-Кукута, но они быстро оправились и сделались еще богаче, чище, многолюднее, чем были прежде; жители равнины избирают их себе для летнего пребывания. К северо-востоку от Сан-Кристобаль,гора, называемая Зумбадор, или «Ворчунъ», своим подземным шумом постоянно напоминает об опасности, угрожающей стране; однако, гора эта не вулкан.
Варинас (Баринас), бывший главный город провинции, ныне пришедший в упадок, был назван так по имени индейских населений; первоначальное его наименование, Альтамира-де-Касерес, теперь забыто: обитатели его дважды переносили свои жилища, отыскивая местность, более •, здоровую, с более чистым воздухом и менее изобилующую москитами. По имени этого города называется превосходный сорт табаку, который теперь, впрочем,' получается уже только в незначительном количестве из этой области льяносов. В настоящее время главным городом штата служит Гуанар, построенный на высоком берегу реки того же имени, впадающей в рио- Португеса. Бижума, Миранда, Ниргуа, одна из первых испанских колоний, Сан-Карлос, бывшая миссия индей­цев, место которых заняли теперь канариотские колонисты, Кохедес, Акаригуа, Пао, на южном склоне Валенсийских гор, находятся в том же речном бассейне, на берегу проточных вод, которые ниже пересыхают летом, за исключением русла р. Португеса. Жители этих городов эксплоатируют залежи фосфатов и содержащие гуано гроты у основания гор, которые некогда были омываемы волнами.
Далее к востоку, город Калабозо, основанный в прошлом столетии гвипускойской компанией, лежит на высоте 150 метров над уровнем моря; очень правильно выстроенный на горке, окруженной излучинами реки
Гуарико, он всегда был самым здоровым местом в области льяносов; по всей вероятности, он обязан этой приви­легией свободному доступу пассатных ветров, которые беспрепятственно проходят над Калабозским холмом, и свойствам почвы, где вода не застаивается въвиде болот; даже после разлива реки Гуарико, воды всегда входят обратно в свое русло. Город имеет еще одно важное преимущество,—именно чистую воду, получаемую из источников, которые дистилируются в естественных расщелинах скалы*). Возле одной соседней деревни, мис­сии Абажо, некоторые изъэтих трещин расширяются и образуют настоящие гроты, предоста-
*) Ramon Paez, „Wild Scenes44;—Cari Sachs, „Aus den Llanos".
вляя купальщикам прозрачную, как хрусталь, воду различной температуры, от 25 до 40 граг дусов по Цельсию; рыбы с серебристой чешуей — единственные обитатели этих прудов, высокоценпмых жителями Калабозо. До 1868 г. этот город был одним из самых цветущих в республике, и жители его владели в льяносах по крайней мере миллионом лошадей и быков, т. ф. одной пятой долей всего скота Венецуэлы. Но междоусобная война, долго опустошавшая страну, лишила Калабозо половины его достояния и населения; тем не менее, этот обедневший город по-прежнему остается одним из первых по степени умственного развития, образования и инициативе его обитателей. Кроме того, его лишили ранга административного центра в штате Гуарико и подчинили гораздо более незначительному городу, Ортису, лежащему у основания гор, к северу от Калабозо. Ортис и соседний с ним Парапара охраняют северный вход льяносов у подножия горы Галера, которая поднимается в виде высокого мыса над поверхностью бывшего моря, смененного теперь морем травы. В живописном городе Сан-Хуан-де- лос-Моррос, приютившемся у подошвы бывшего вулкана, почти все население было истреблено лихорадкой, свирепствовавшей в льяносах в 1885 году. Местность эта замечательна минеральными источниками, высоко ценимыми за их целебное свойство.
Городок Сан-Фернандо занимает, на высоте 118 метров, очень важное положение. Расположенный на правом берегу Апуре, напротив устья реки Португеса, он господствует над местом пересечения судоходных путей; пароходы поднимаются туда из Сиудад-Воливара и проникают дальше внутрьстраны до порта Нутриас; гребные суда также пользуются течением реки Португеса и ходят в Эль-Бауль за жизненными припасами, которые служат для местного продовольствия, и за сельско-хозяйственными продуктами, табаком, кофе, кожами, питающими торговлю по реке Апуре. В Сан-Фернандо, хотя он представляет один из необходимых центров венецуэльской торговли, движение торгового обмена пока еще незначительно, по причине малочисленности населения в этих местностях, удаленных от морского побережья. В ожидании более счастливой судьбы, город этот занял место между окружными административными пунктами, как прёём-? ник Ачагуас, бывшей индейской миссии, находящейся на юго-западе, в лабиринте байю, отделяющем Апуре от Араука., Во время войны за независимость Ачагуас долго был, среди своего лабиринта живых потоков и мертвых рек, твердыней, которую 173 - ’ ВЕНЕЦУЭЛА. 174
испанцы не осмеливались взять приступом: крепость эта. гласит легенда, была защищена от всякой атаки армией привидений, ei escuadron de las animas.
Деревни на верхнем Ориноко и на водораздельном пороге между этой рекою и РиоНегро, как и сейчас названный город при реке Апуре, очень богаты надеждами на будущее, но пока еще представляют довольно жалкий вид; имена их, приобревшие известность, благодаря рассказам путешественников, находятся на всех картах, хотя обозначают собою только небольшие группы хижин. Поселок Эсмеральда, над которым господствует гора Дуида, и ниже которого происходит бифуркация Ориноко и Кассикиаре, существует со времени путешествия Гумбольдта. Явита и Пимичин, стрль часто упоминаемые, как места волока между р. Атабапо, т. е. Ориноко, и Рио-Негро,т. е. Амазонкой, также продолжают существовать: первая заключает в себе около тридцати хижин, вторая—всрго две. Благодаря индейцам племени банивас, у которых Явита считается * столицею, и туземцам Пимичина и его окрестностей, волоковой путь, длиною около 15 километров, представляет не простую тропинку, как большинство путей сообщения Венецуэлы, но настоящую дорогу, шириною в шесть метров и хорошо содержимую. По крайней мере раз в год, все население, вооруженное манжетами (тесаками)х), топорами и метлами, с жаром принимается за работу по ремонту этой дороги: очищают почву от растительности, вырубают мешающие лианы и употребляютъ* поваленные деревья для настилки гатей в болотистых местах; хотя этой дорогою пользуются только пешеходы, но она вполне годилась бы также и для экипажей. Добравшись до ручья Пимичин, путешественники снова садятся в лодки, и уносимые течением Рио­Негро, скоро встречают на пути несколько деревень, находящихся еще в пределах Венецуэлы: Мароа, СанъМигуэль, где строится много судов, наконец, Сан-Карлосъ—венецуэльский таможенный пост, за которым начинается уже Бразилия.
При слиянии рей Атабапо и Ориноко, на высоте 237 метров, деревня Сан-Фернандоде-Атабапо, основанная Солано в 1757 году, сгруппировала свои соломенные шалаши в месте, имеющем еще более важное жизненное значение для всего континента, чем Сан-Фернандо при АЪурф. Суда могут пускаться отсюда в шести различных направлениях, по одинаково судоходным путям: на югъ—к Атабапо и Бразилии, на востокъ—
d) Гаитская и мартиникская, т. ф. французская, форма испанского, слова machete, быть может, даже предшествовавшая последнему.
к верхнему Ориноко, на северо-восток — к Вентуари, на северъ—к среднему Ориноко, на запад — по Гуавиаре к Колумбии, на юго-западъ—к Инириде. Население его, в числе около пятисот человекъ* достаточно для того, чтобы удовлетворять, в качестве посредников, потребности этой торговли, пока еще очень скромной, и для постройки судов, пользующихся этими водными путями. Жители Оан-Фернандо-де-Атабапо вывозят почти исключительно каучук и копайское масло и собирают огромные гроздья пальмового дерева пиригуао, состоящие из 70 или 80 плодов, по виду и цвету похожих на персики. Что касается деревень при водопадах, Май/ пурес и Атурес, то они пришли в совершенный упадок: первая, расположенная на левом берегу Ориноко, отныне принадлежит Колумбии, но бечевая дорога остается общел . доступной для обеих наций до 1911 года. Уруана (Урбана), бывшая миссия отомаков, больше не существует: от неё остались, по словам Шаффанжона, только несколько столбов, вбитых в землю, и наполовину обгорелый крест.
Городок Каикара, на правом берегу, ниже устьев рек Апуре и Апурито, возле большего изгиба Ориноко, занимает, подобно обоим Сан-Фернандо, особенно выгодное . географическое положение, а потому он достиг
уже довольно значительной степени благосостояния, несмотря на редкость населения в обширных странах этого речного бассейна; улицы его чисты, дома изящны, и магазины обильно снабжены товарами. Каикарские купцы отправляют внутрь страны мануфактурные изделия, присылаемые из СиудадъБоливара, и получают в обмен канаты, сплетенные из волокон пальмы чикичике (attalea funifera), прочные гамаки из пальмы мауриции и в особенности бобы тонка или саррапия (dipteryx odorata), собираемые преимущественно на северо-востоке от Каикары, в долине реки Кучиверо, и употребляемые в Европе для придания приятного запаха табаку. Гавань защищена несколькими из тех черных гранитных скал, которые следуют одна за другой по берегам до самого течения Ориноко. Лесистый остров разделяет реку на два рукава и заслоняет от глаз, деревню Кобрута, у которой Апу. рито теряется в сероватом потоке. Выше Каикары, гнейсовая горка, высотой в пятьдесят метров, служит указательным знаком для матросов, и на вершине её сохранились еще развалины капуцинского монастыря, покинутого со времени войн за независимость.
Ниже Каикары, на протяжении около 400 «километров, до Сиудад-Болйвара, встречаются лишь убогия деревеньки, из которыхъ
более известна Пиедра, как место вынужденной остановки для лодочников, собирающихся перейти пороги эль- Инфиерно. Неподалеку отту-
\ да, деревня Мапире расположена на одном из холмов левого берега и господе твуетънад па, норамой реки и льяносов, от которых ее отделяет узкая полоса лесов. Направо, на гвианском берегу, главные селения— Мунтако v и Борбон.
Главный город венецуэльской Гвианы, на берегах Ориноко, часто менял место. Едва успели миссионеры, иезуиты Льяури и Вергара, г основать его, в 1576 году, на правом берегу Ориноко и при устье р. Карони, в том месте, где теперь находится деревня Лас-
Таблас, как голландцы, под командой Адриана Янсона, напали на народившуюся колонию, получившую имя Санто-Томе. В 1591 г. испанцы перенесли свой городок льё на десять ниже по реке, в местность
на правом берегу, указываемую ныне постом Гвайяна-Виеха или «Старая Гвиана». На этот;ь раз, англичане, предводимые знаменитым Вальтером Ралеем, обратили в пепел второй Санто-Томе. Его вновь отстроили на том же месте; затем, в 1764 г., центр администрации был переведен километров на полтораста выше по реке, на «теейину», где воды Ориноко представляют менее 740 метров от берега до берега. Отсюда имя Ангостура (теснина), заменившее мало-по-малу название Санто-Томе, и которое, в свою очередь, было заменено именем Сиудад Боливар (город Боливар), или просто Боливар, в честь «Освободителя» (el Libertador) страны.
Город протянулся с запада на восток вдоль правого берега, от предместья ПерроСеко или «Сухой Собаки», населенного преимущественно неграми, до прекрасного бульвара Аламеда; этот квартал, лежащий даже собственно города, часто подвергается наводнениям. Главная улица, где находятся рос
кощные магазины и публичные здания, окаймлена крытыми галлереями и перерезана поперечными улицами, поднимающимися в гору по скатам сланцевого холма, высотой около 60 метров, с которого, открывается об­ширный вид, Внизу, прямо под ногами, зритель видит четыреугольные, тесно, сплоченные массы домов, продолжающиеся в ту и ДРугую сторону предместьями с разбросанными в беспорядке домиками, бульварами и * полями; за портом виднеются вереницы пароходов и гоэлет, быстро бегущих по водам пролива, между широкими речными пространствами верховья и низовья, похожими на озера. JPiedro dei Medio, или «Камень Середины», естественный водомер Ориноко, высоко вздымает свою черную верхушку, украшенную одиноким деревом, над но
током, а на левом берегу показывается ростущий пригород Соледад, тет-де-пон Сиу-
дад-Боливара, намеченный заранее, какъ
конечная станция железной дороги из Каракаса, и уже ныне являющийся складочным местом значительной торговли. По берегу реки и на скатах соседних холмов рассеяны дачи богатых боливарийцевъл называемые morirhales, по группам пальм мауриций, под тенью которых расположены эти загородные дома. Один из главных промыслов Боливара—фабрикация сигар; мастера, искусные во всех работах,—немцы по большей части. Хотя Сиудад-Боливар находится на правом берегу реки, в лесной
области, он принадлежит в действительности к стране льяносов, и сухопутная торговля его ведется главным образом с городами Калабозо и Варинас.
Носимые морским проливом до Боли
варской теснины, суда поднимаются по Ориноко в большом числе; но парусное судоходство почти совершенно вытеснено паром. Главное движение торгового обмена направляетсякъИспанскому-ИИорту(ИИуэрто-Эспанья), на острове Тринидаде, который может быть рассматриваем как морской складочный пункт Сиудад-Боливара; эти два города, хотя очень удаленные друг от друга, также тесно связаны между собою, как Каракас и Лагвайра; промежуточной между ними пристанью служат деревня Барранкас, или Сан-Рафаэль, порт, выбранный, в голове дельты Ориноко,, негоциантами Матурина (движение внешнего судоходства в СиудадъБоливаре в 1889 году: 136 судов, общая вместимость 50.630 тонн; ценность торгового обмена, 16.974.721 франк, из которых 11.259.6И7 франков приходится на долю обмена с Тринидадом и Демерарой). В Боливаре торговля тяжелыми товарами с заморскими странами совершенно ничтожна, но торговые сношения очень увеличились
с того времени, как началась разработка месторождений золотоносного кварца, открытых в 1840 году путешественником Плассаром в долине реки Юруаури, притока Ориноко, через реку Куюни. Эти рудники, к которым можно проехать либо через Пуэрто-Таблас, на устье реки Карони, и через многолюдное местечко У пата, либо через Гвайана-Виеха, недалеко от бифуркации дельты, т. е. через одно или другое из бывших местоположений главного города испанской Гвианы, рассеяны на дне многочисленных долин, вырытых на южной покатости гор Сиерра Пиакоа, тянущихся вдоль берега Ориноко; железная дорога, которая соединит Старую Гвиану (ГуайянаВиеха) с Гуасипати, столицей территории Юруаури, будет иметь около 140 километровъ
длины. Главная группа рудников, называескупленных иностранными компаниями, замая Караталь, находится в Каллао: в 1884, метно упала.
1885 и 1886 годах, они доставляли руды, средДобыча золота в рудниках Каллао въ

Водопад Теквендама.
ним числом, на сумму свыше 20 миллион, франков в год и возбудили вожделения у британских колонистов на Эссеквибо. С того времени производительность рудников,
1891 г.: 1.533 килограммов, на сумму— 4.765.650 франков. Общая производительность золотых рудников территории Юруаури в период с 1866 по 1889 г.:—67.952 179 ГЛАВА III —
килограмма, на сумму — 207.000.000 франков. ,
Богатые долины рек Кучиверо, Каура, Карони и их притоков имеют селения цивилизованных метисов испанского языка только в ближайших к Ориноко местностях, да и эти селения представляют лишь группы хижин, обитаемых пастухами или искателями плодов или фармацевтических смол. В великолепных саваннах по реке Каройи, в которых каталонскими миссионерами капуцинского ордена было основано более тридцати колоний, теперь кочуют ин' дейцы, освободившиеся от опеки. Однако, многие племена, снова сделавшиеся свободными и не имеющие более священников, называют себя христианами и носят на шее кресты и образки, иногда даже мешочки с реликвиями. Таковы, например, кйрикирипасы, оседлый земледельческий народец, поселившийся на южных берегах Ориноко и в долинах его притоков. Также, как аригуасы на реке Каура, которые, впрочем, еще татуируют себе лицо1), они сохранили костюм, придуманный для них миссионерами— 1 длинный передник у мужчин, рубаха со складками у женщин, и некоторые из их песен напоминают еще католические молитвы. Но далее, в горах, сколько еще диких индейцев, ходящих нагишом, раскрашивающих себе лицо и все тело, украшающих себя перьями и когтями и вооруженных копьями с наконечником, обмокнутым в кураре! Очутившись среди этих дикарей, путешественник как бы находится еще в старой
Венецуэле, какою она являлась Ордасам и Альфингерам. 'VI.
Цифра народонаселения Венецуэлы не известна в точности, так как до сих пор не производились правильные всенародные переписи, и многие исчисления, сделанные правительством в разные эпохи, были, повидимому, получены очень суммарными способами. Однако, возрастание,, отмечавшееся из десятилетия в десятилетие со времени войны за независимость, обезлюдившей не­
которые части республики, не подлежит сомнению. Преувеличения, указываемые путешественниками, происходят оттого, что оффициальные документы иногда приписывают мелким административным центрам население целых округов, вследствие чего скромные деревни означаются ошибочно как многолюдные города.
Главные и исторические города’ Венецуэлы, с приблизительной цифрой населения, по оф-
‘) Jean Chaffanjon, „Tour duMonde“, 1888, livr. 1454.
ВЕНЕЦУЭЛА. ’ 180
фициальным сведениям и показаниям различных авторов:
Каракасъ—73.000 жит.; Валенсия—40.000; Маракайбо—35.000, Баркисимето (Сиверс)— 31.000; Ла-Гвайра — 14.000; Пуэрто-Кабельо — J 0.000; Сиудад-Боливар —12.000; Барселона—13.000: Матуринъ—14.000: То- куйо—15.000; Маракаи (Лйсбон)—7.500; Ниргуа—7.000; Парапара (Закс)—7.000; Кумана—6.500; Турмеро— 6.000; Карора— 6.000; Калабозо (Закс)—5.600; Мерида (Сиверс)—12.000; Коро—9.000; Викторио (Сиверс)— 12.000; Гуанаре—4.600; Ла-Грита (Сиверс)—4.000; Ортиз (Закс) — 4.000; Сан-Кристобаль — 3.500; Сан-Карлос — 3.000; Варинасъ—12.000; Валера (Сиверс)— 3.000; Киборъ—3.000;Гуасипати—3.000; СанъФернандо-де- Апуре—3.000; Товар — 2.500; Трухильо (Сиверс) — 2.500; Капатарида— 2.000; Сан-Фернандо-де-Атабапо— 500 жит.
В 1810 г., по Гумбольдту, вся вфнецуэльская нация, вместе с неграми, метисами, индейцами, состояла из 800.000, лиц, тогда как в 1825 году, после страшной борьбы, оффициальная статистика насчитала только 660.000 душ. С этой эпохи население постоянно возрастало, и внутренния революции могли замедлять, но не остановить это возрастание.
Вероятные цифры народонаселения Венецуэлы в разные времена: в 1839 г. (по Кодацци)—945.348 жит.; в 1854 г. (оффициальная цифра)—1.564.433; в 1873 г. (оффициальное исчисление)—1.784.194; в 1894 г. (оффициальное исчисление)—2.445.000 жит.
В настоящее время можно считать приблизительно в 2.500.000 число венецуэльцев; число это было бы больше на 80.000 лиц, если бы прибавить население территорий, на которые республика недавно предъявляла, свои права, — территорий на севере залива Маракайбо, на западе среднего Ориноко, на левом берегу Эссеквибо, и которые еще присчитываются въадминистративной переписи. Наименее достоверная часть этих исчислений относится к туземцам, еще не смешавшимся с остальной массой венецуэльского населения: так, теперь насчитывают свыше 325.000 индейцев, в том числе 240.000 «цивилизованныхъ» и 20.000 кантонированных и слишком 60.000 живущих в независимом состоянии в своих лесах или в саваннах. В 1873 году, после кровопролитной гражданской войны, перепись показала в федеральном округе отношение 128 женщин на 100 мужчин,—доказательство ожесточения, с которым велась эта борьба; но с того времени равновесие между полами восстановилось: так, въ’ 1881 г. число мужчин было 1.000.518, а женщин 1.069.727; в 1891 г. мужчинъ—1.137.139, женщинъ—
181 ВЕНВЦУЭЛА. 182
1.186.388. Несмотря на войны и побоища, несмотря, на Желтую лихорадку, которая въ
1884 году доходила до Каракаса, рождаемость всегда превышала смертность, если не год от году, то от десятилетия к десятилетию.
Естественный прирост народонаселения Венецуэлы (без нескольких округов) в 1889 г.: родившихся—76.187; умершихъ— 55.218; избыток—20.699.
Итог избытков за пятилетие 1883—1887 гг.: 159.140, т. е. 31.828 в год. Иммиграция играла весьма незначительную роль в численном возрастании населения: почти за семь лет, с половины 1881 года до конца 1889 года, насчитали всего только 4.537 иммигрантов, или около шестисот в год; в 1889 г. цифра новоприбывших поднялась до 1.555, но она была компенсирована цифрой эмигрантов. Общее число иностранцев определяют, приблизительно74 в сорок тысяч, т. ф. в одну пятидесятую всего народонаселения; более четверти венецуэльцев составляют испансйе баски, затем следуют, по численному порядку, англичане и уроженцы Тринидада, итальянцы, голландцы с Курасао, французы и немцы. Носители идей, наук и искусств Европы, колонисты оказывают влияние, не измеряющееся их ничтожным количеством. Между французами, поселившимися в Венецуэле, баски и [корсиканцы составляют большинство,—первые в Каракасе, вторые в Маракайбо и его окрестностях.
Венецуэла, страна земледельческая и скотоводная, доставляет с избытком своему населению необходимые жизненные припасы и, сверх того, питает значительную экс портную торговлю. Также, как на Ямайке и на большинстве других Антильских островов, освобождение невольников повлекло за собой разорение многочисленных плантаторов и дробление обширных имений на мелкие земельные участки, обрабатываемые вольными руками: это была, во многих округах, замена крупного землевладения мелкой земельной собственностью. Однако, могущественные помещики пытались во многих местах заменить труд негров, на который впредь уже нельзя было более рассчитывать, трудом индейцев, чистокровных или смешанных, существующих еще в стране, и низводя этих несчастных в состояние замаскированного рабства, они могли сохранить за собою выгоды экспорта своих земледельческих произведений в ущерб туземной расе, уже столь'Жестоко пострадавшей от завоевателей1). Венецуэльскиф плантаторы не прибегали к ввозу индусских или китай-
>) Franz Engel, „Ans dem Pflanzerstaate Lnlia“.
ских кули, как английские капиталисты Тринидада и Демерары; во внутренней Венецуэле нигде не встретишь этих азиатов. Несколько сот европейских земледельцев, были привлечены в колонии, земли которыхъразрезаны на участки в шесть гектаров. Тагуасита, главная из этих земледельческих колоний, лежащая на высоте 1.800
метров, в горах, господствующих над долиной реки Туи, заключала в себе, в 1888 году, 1.511 жителей, занимавшихся культурой кофейного и какаового деревьев и сахарного тростника (ценность земледельческого производства в этой колонии в 1888 году: 755.655 франков). Впрочем, в земленет недостатка; её хватит для всех: каждый земледелец может водвориться на участке государственной земли, под условием уплаты, после трехлетнего пребывания, пошлин за право пользования и за межевание.
После кукурузы, главного цищевого растения, которое на плодородных землях дает четыре жатвы в год и родится самъЗбО, Венецуэла культивирует в особенности кофе, первые опыты насаждения которагобыли сделаны в 1784 г., в окрестностях Каракаса *). Лучшие плоды это растение приносит в умеренной области высот, гдечастые туманы смачивают листья утренней порой. У подножия гор, в болеа жаркой области, кофейное дерево могло бы пострадать от сильного зноя, если бы не было защищено густыми ветвями более высоких деревьев, какова, например, эритрина, «безсмертное дерево» французских креолов Тринидада; кофейная плантация приметна издалека по букетам яркокрасных цветов, блистающих на фоне густой зелени (сбор кофе в Венецуэле в 1889 году: 62.500 метрических квинталов). Какаовое или шоколадное дерево (theobfoma сасао), долго пренебрегаемое плантаторами, хотя семена его (бобы) были первым экспортным,, товаром Венецуэлы, теперь все более и более ценится, и мало найдется стран, которые бы представляли более благоприятные условия для культуры этого дерева, которое растет дико в некоторых частях гор Сиерра-де-Мерида. Что касается' сахарного тростника, доставляющего третью, па степени важности, статью отпускной торговли Венецуэлы, то его культивируют преимущественно в аллювиальных и знойных землях низменностей, особенно-„в болотистых равнинах, образующих полукруг около озера Маракайбо. Если земли дельты Ориноко будут завоеваны для земледелия, то, по всей вероятности, именно сахарный тростник заменит там девственные леса.. Та14 '
*) R. М. Baralt, цитированное сочинение.
183 ГЛАВА Ш—ВЕНЕЦУЭЛА. 184
бак, культивируемый в Венецуэле, обрабатывается двояким способом: для местного потребления, это—сига педга, или для вывоза, это—cura seca; с помощью селитры приготовляют также табачный сок, очень богатый никотином, которым многие венецуэльцы, землекопы, волопасы, погонщики мулов, натирают себе десна, и который производит «сильное наркотическое действие *). Плантаторы вовсе не занимаются культурой хлоп­чатника, не будучи в состоянии соперничать «с севфро американским производством; также и производство индиго, прежде очень прибыльное, совершенно оставлено. Главный
враг венецуэльских культур — саранча, «особенно в соседстве льяносов и на Куманском побережье. Растительные продукты, кроме кофе, какао и сахара,—вывозимые венецуэльцами, почти все получаются собира­нием в лесах; таковы: «боб тонка», каучук, сассапарель, копайский бальзам. Хинная кора, собираемая в лесах Невады,—по, -средственного качества.
В необозримых льяносах земледелие до недавнего времени было неизвестно,’ но заселение нескольких городов заставило жителей приняться за возделывание почвы, а большинство разведенных плантаций дали вполне успешный результат. Даже, когда засуха иссушила траву в степях, и когда видна голая земля между серыми пучками, банановые рощи и другие сады блестят свежей зеленью, благодаря скрытой влаге, которую корни растений почерпают в глубине почвы. Поэтому, возможно будет современен преобразовать поверхность Льяносов в возделанные поля, но до сих пор наибольшее пространство этих равнин, визируется только для пастьбы скота, введенная)’ вълэтих степях в первый раз в 1548 году одним жителем Токуйо 2). Смотря по . аль­тернативам годов благоприятных или не-: благоприятных, приносящих засуху или дожди, болезни или здоровье, мир или войну, стада увеличиваются или уменьшаются. Так, в 1873 году, после долгого периода битв и грабежей, насчитывали менее 1.400.000 голов крупного скота во всей Венецуэле, тогда как за десять лет перед тем существовало по малой мере пять миллионов голов. В 1888 г. прирост, указываемый статистикой, был громаден: численность скота достигла слишком восьми миллионов голов. Четыре крупных рогатых скотины на одного жителя—такова громадная пропорция, которую представляет это богатство Венецуэлы сравнительно с европей­скими странами, и даже с Данией, обладаю-
*) W. Sievers, „Venezuela1*.
2) A. Codazzi, цитированное сочинение.
щей, относительно наибольшим, количеством рогатого скота.
Численность скота в Венецуэле в 1873 и 1888 годах:
В 1873 г., В 1888 г.
голов, голов.
Крупныйрогатый скот . 1.389.802 8.476.291
Козы и овцы 1.128.273 5.727.517
Свиньи 362.597 1.939.693
Лошади 93.000 387.646
Мулы 47.000 300.555
Ослы 281.000 858.963
Итого 3.302.672 17.680.665
Чередование времен года, засух и дож­
дей, заставляет льянеросов перекочевывать со своим скотом с месда на место. Когда в возвышенных частях равнины нет более нежной травы, стада перегоняют в низменные местности, по соседству с реками, где влажность почвы поддерживает круглый год обильную растительность злаков; скотоводы ищут в особенности esteros, т. е. ложбины, которые разлив вод периодически изменяет в озера, и которые, после обсыхания, в несколько дней превращаются в великолепные луга, где скот исчезает в высокой траве. Но в этих аллювиальных землях, перерезанных реками с медленным течением и фстесевенными каналами или байю, текущими в ту или другую сторону, смотря по высоте уровня сообщающихся рек, великия переселения стад часто направляются к равнинам, от которых их отделяют широкие потоки, каковы Апуре, Араука, Капанопаро. Эта переправа через реки сотен животных представляет одно из оригинальнейших зрелищ в льяносах. Впереди стада едет
предводитель, cube ster о, верхом на бодром коне, без седла и без узды. Пастухи подгоняют животных к дороге, постепенно суживающейся между двух изгородей. Вожак, выкрикивая дикую песню, бросается в реку, за ним устремляется испуганное стадо. По прямой линии видишь множество голов, Плывущих на перерез речного течения, сопровождаемое справа и слева цепью лодок, гребцы которых неистово кричат и ударяют по воде, чтобы не давать обезумевшим животным уклоняться в сторону, и чтобы отгонять крокодилов, гимнотов и кариб. Нокабестеро продолжает ободрять стадо голосом и жестом, а на берегу, напротив, стоят другие быки, братья, друзья, привлекая пловцов к месту высадки. Иногда паника, причиненная нападением кариб и видом крови, овладевает стадом, и растерявшиеся быки рассееваются, бодая сдерживающих пастухов п отдавая себя на волю течения ‘)-
• ‘) Cari Sachs, „Aus den «Llanos11.
185
Пояс пастбищ, вместе с поясом пахатных земель представляет лишь половину поверхности Венецуэлы,
остальное же пространство занято лесами, которые утилизируют- ВЕНЕЦУЭЛА.
18& порядочно початы дровосеками, поставляющими топливо для машин. Начата также эксплоатация деревьев,
могущих служить строительным и столярным материалом.

ся только для сбора плодов и поисков ценных лиан, волокон и коры. Но уже, в соседстве Сиудад-Боливара и вдоль дороги, которою следуют пароходы между этим городом д Пуэрто-Эспанья, большие леса
Во всех северо-западных округах, в близком соседстве с портовыми городами, давно уже рубят разные породы красильного дерева, а также собирают семена дерева дивидиви, которые, как очень богатые дубильнымъ
187
веществом, высоко . ценятся на кожевенных заводах Европы. Рыболовство еще менфе важно, чем сбор лесных плодов и «продуктов, несмотря на богатство животной
жизни в водах Маргариты и в степных ,реках, особенно в Апуре; жемчуга не находят более в архипелаге Маргарита. Андрес Левфль определяет в восемь -миллио­
нов килограммов и в шесть до восьми миллионов франков годовую ценность венецуэльского рыболовного промысла.
Хотя богатая месторождениями металлов, Венецуэла стоит гораздо ниже Колумбии, и особенно Перу, Боливии, Чили, по степени важности своих рудников; из андских республик только в Экуадоре горнопромы­шленность развита еще менее. Венецуэла до. вставляет торговле толвко два металла—медь из Ароа и золото с Юруаури, хотя она имеет, кроме того, свинец, олово и особенно железо, которыми промышленность, без сомнения, воспользуется современем. В 1886 году рудники Венецуэлы дали металла на сумму 28.560.500 франков, в том числе золота на 24.070.320 франков и меди на 4.124.114 франков. Кроме того, разрабатывают несколько залежей каменного угля, а также асфальтовые «источники», и озера, подобные существующим на острове Тринидад и находящиеся в тех же формациях близ дельты Ориноко и на окружности озера Маракайбо. На побережий, на островах, вокруг льяносов открыты фосфаты и запасы гуано. Наконец, во всех лагунах, рассеянных вдоль морского берега, образовались естественные салины: лагуны Арайя, на полуострове того же имени и на крайнем северо-западе Венецуэлы, а также лагуны, снующие одна за другой на севере Маракайбо, „составляют, вместе с солончаками около Маргариты; один • из источников государственного дохода рес­публики; годовое производство салин исчисляется в 100.000 тонн, и доход превышает миллион франков в благоприятные годы *).
Мануфактурная промышленность в собственном смысле не может преуспевать в такой стране, как Венецуэла, сельское население которой не имеет, так сказать, никакой надобности в лишнем: деревенские жи­тели довольствуются хижинами, крытыми пальмовыми листьями, без всякой мебели, кроме грубых столов, вытесанных в соседнем лесу, табуретов; обитых бычачьей кожей, да гамаков, купленных у прохожих индейцев. Часто также и одежда, по крайней мере частью, обязана своим происхождением промыслу туземцев; волокна различ-
*) Andres A. Level, „Esbozos de Venezuela*. 188
ных растений служат материалом для тканья шляп, впрочем, гораздо более грубых, чем выделываемые в Колумбии, и cobijas, или «покрывалъ», подобных ponchos мекси­
канцев, ruanas сокорранцев. Возле каждой хижины растет тыквенное дерево (crescentia cujete), естественная и не дорого стоющая фабрика ваз и горшков; из плода его масте­
рят даже музыкальные инструмены, Taracas, в которые льянеросы, насыпают несколько зерен кукурузы, и которыми они махают в такт мондолине, чтобы аккомпанировать своим танцам и песням *)• Чко касается нарождающихся отраслей промышленности, то они еще далеко отстали от соответственных мануфактур Европы и Соединенных Штатов, и все еще преимущественно заморские фабриканты удовлетворяют потребность в роскоши и прихоти богачей Каракаса, Валенсии и Маракайбо.
При испанском режиме, торговля Венецуэлы была отдана в руки монополии, и действия концессионерного общества «Гвипускойской компании» вызвали, в 1749 году, пер1 вое возмущение, поднятое Хуаном Франсиско де-Леон, который, во главе восьми тысяч человек, двинулся на Каракас с целью прогнать компанейских служащих. Общество это обязалось только присылать каждый год в Ла-Гвайру ив Пуэрто-Кабельо два судна, вооруженные 40 или 50 пушками и долженствовавшие служить в одно и то же время грузовыми судами и военными кораблями Торговое движение удесятерилось с 1830 года, эпохи, когда республика, едва устроившаяся, оправлялась от бедствий продолжительной войны с Испанией; оно почти, в двадцать раз увеличилось с начала нынешнего столетия: таким образом развитие торгового обмена шло гораздо быстрее, чем возрастание народонаселения. По иронии судьбы, Испания, Обладавшая некогда монополией венецуэльско'й торговли, является ныне одною из последних клиентов своей бывшей территории; по средней годовой цифре обмена, она следует после Англии и Соединенныхъ’ Штатов, Франции и Германии, даже после Колумбии и британского острова Тринидад.’ Великобритания, имевшая, вместе со своими антильскими владениями, преобладание во внешней торговле этой страны, утратила, в свою ' очередь, это первенство. В десятилетие с 1880 до 1890 года, торговый обмен между Соединенными Штатами и Вфнецуэлой почти удвоился, благодаря прямому сообщению посредством пароходов: кофе, главный продукт Твердого Берега, отправляется безъ
Л Cari Sachs, цитированное сочинение.
’) Aristides Bojas, „Origines de la Revolncion venezolana“.
перегрузки в порты Соединенных Штатов; третье место по размерам торгового обмена ццгем идут, по порядку важности, какао, кожи, медные руды, лес, фосфаты; в обмен северная республика посылает в особенности пшеничную муку, соленое мясо и хлопчатобумажные ткани. Однако, гражданские войны, грозят уничтожить то, что сделано
свободой торговли. Франция занижает еще
с Венецуэлой, за ней очень близко следует Германия, которая много превосходит ее по количеству судов, участвующих в этой торговле. <
Торговое движение Венецуэлы в фискальном 1887—88 году: .
«
Привоз. Вывоз. Итог.
С Соединен. Штатами 19.743.825 фр.
„ Великобританией (без Антильск. островов) 23.5И0.114 „
„Францией , 12.651.778 „
„Германией 13.460.391 „
„ другими странами 9.597.181
45.615.500 фр.
3 318.616,,
15.209.810,,
10.046.886 „
10.221.812,,
65.359.325 фр.
26.828.730 п
27.861.588,,
23.507.277 „
19.818.993 „
Всего 78.983 289 фр/
Всего в 1891 г. * 100.917.235
В 1895—96 г. вывоз равнялся 123.500.000 франк.
84.412.624 фр. 163.375.913 фр.
74.976.740,, 175.893.975,,
Транзитная торговля значительна между Маракайбо и Колумбией через долину р. Зулии; но теперь новая дорога приглашает пассажировъ—дорога, направляющаяся из Боливара в Боготу по течению реки Мета и по горам Сума-Пас: эти входные ворота на Колумбийские плоскогорья, давно ожидаемые, наконец открылись!
Каботажная торговля между венецуэльскими портами ежегодно прибавляет около сотни миллионов к сумме оборотов внешнего обмена (в фискальном 1887—88 г. она выразилось цифрой 90.700.953 . франка). В 1894 году движение судоходства' представляло, по приходу и отходу, следующие цифры: 1.480 пароходов, 7.620 парусных судов и 4.812 барок. Доля Венецуэлы состоит главным образом в гоэлетах и маленьких пароходах: десять тонн только—такова средняя вместимость вфнецуэльского судна. Девять правильных линий пакетботов поддержива­ют пароходное сообщение республики с Антильскими островами, Северной Америкой и Европой.
Расширение сети путей сообщения внутри страны будет постепенно увеличивать движение торгового обмена, гораздо быстрее, чем идет развитие заграничной торговли. Еще недавно территория республики была перерезана лишь тропинками да широкими стезями, проложенными в льяносах скотом; но, как > во всех других странах колонизации, коло, висты не успели еще устроить сети обыкновенных дорог, как уже принялись за со­оружение железных путей. Первая линия, -смело построенная по крутому горному скату и кружащая в ущельях, по краю пропастей, соединяет Каракас с его портом Ла-Гвайрой. Другой железный путь, почти столь же необходимый, связывает Валенсию и её богатые плантации с пристанью Пуэрто-Кабельо. Другие порты, Гуанта, Каренеро, Тукакас, Сеида, соединяются с внутренними городами
.ветвями проектированной сети. Столица пока еще имеет только пригородные железные дороги: работы по сооружению магистральной линии, долженствующей соединить рельсовые пути двух главным портов и два города Каракас и Валенсию, через плодородные местности, производящие какао и кофе, были прерваны гражданской войной. Лос-Текес, раздельный порог-между двумя покатостями, в 27 километрах от Каракаса, достигает высоты 1.170 метров; с этих высот путь спускается туннелями и виадуками в равнины Виктории, и идет в Валенсию, проходя на севере от озера Такаригуа.
Длина открытых для движения железных дорог в Венецуэле в конце 1899 года: 852 километра.
Сеть телеграфов, соединяющих все города республики, связана с подводным ка. белем, который, из Ла- Гвайры, направляется к Европе, проходя через Курасао. Эти телеграфные линии, утилизируемые главным образом для административной службы, стоят казне гораздо более, чем сколько приносят дохода, потому что образование мало распространено, а торговля находится еще в младенческом состоянии; в 1888 году насчиты­вали всего только одну депешу на пять лиц и одно письмо на двух лиц; в этом отношении Венецуэла далеко отстала не только от государств Западной Европы, но дар$' от России. 's' ••
Телеграфная сеть Венецуэлы в 1898 г.: 6.245 километр.; передано по телеграфу в 1890 г. 419.724 депеши.
Движение почтовой корреспонденции в 1889 г.: писем, закрытых и открытыхъ— 1.475.219; газет, образчиков товаров и пр'—2.055.902.
Первая типография и первая газета появились в 1808 г., накануне войны за независимость. Серьезные .издания редки; но газет -большое обилие, хотя почти все они очень не-
191 ГЛАВА пь-
долговечны; в 1888 г. их выходило 133. По закону, начальное образование—«даровое я обязательное»; однако, не насчитывают даже двадцатой доли населения в школах, и число обучающихся девочек едва превышает половину числа мальчиков.
Начальные школы в Венецуэле: около 1.450 федеральных и 150 содержимых штатами.
Средние учебные заведения (лицеи и коллегии), в 1889 г.: 64, с 4.882 учащихся.
Три высших школы преобразованы в университеты: в Каракасе, Мериде и Маракайбо. В действительности только Каракасская главная школа, основанная в 1822 г., заслуживает, с половины настоящего столетия, имени университета. До войны за независимость, в этом высшем учебном заведении, по словам Доксион-Лавесса, курс начинался с обучения воспитанников чтению и письму. Что касается Мериды, маленького городка, затерянного среди гор, то он располагает слишком скудными средствами, чтобы университет его мог находить нужных для серьезного преподавания профессоров. Оттого большинство южных мериденьосов, предназначающих себя к свободным профессиям, едут слушать курс наук в Кара, кас. В Венецуэле сотнями насчитываются адвокаты, медики, особенно политиканы, вышедшие с честики из этого университета. Впрочем, очень многие из них отправляются, для довершения своего образования, на факультеты Парижа и в другие города Европы.
VII.
По тексту основнаго'статута, Венецуэла образует государство «республиканское, федеральное, демократическое, выборное и ответственное». В настоящее время она состоит из девяти штатов, из федерального округа Каракаса, из территорий и колоний, зависящих от центрального правительства. Каждый штат имеет свою
автономию, свою судебную администрацию, свой законодательный корпус, своего особого президента и весь политический строй, подобный строю общегосударственного правительства. Это последнее делится на три власти—законодательную, исполнительную и судебную, по образцу Северо-Американской республики, и национальный Конгресс состоит из двух палат, в одной заседают 57 депутатов, в другой27 сенаторов. Избиратели, т. е. все правоспособные граждане старше восемнадцати лет, назначают прямым и публичным голосованием одного депутата на 35.000 жителей и одного добавочного на излишек к 15.000 жителей каждого штата; федеральный округ не лишен, подобно округу Вашингтона в.
-ВЕНЕЦУЭЛА. 192
Северо-Американских Соединенных Штатах, своих избирательных прав и также назначает депутатов соответственно числу жителей. Представители избираются на четырехлетний период, и на такой же срок на­значаются сенаторы законодательным собранием. Каждые два года, в первые две недели сессии, Конгресс избирает из числа своих членов для каждого штата и для федерального округа по одному сенатору и одному депутату, а также и второго депутата для столицы, и эти вновь избранные составляют федеральный совет из 21 члена, который назначает из своей среды президента и вицепрезидента республики.
Облеченные властью на двухлетний период времени, эти лица не могут быть вновь избраны на следующее двухлетие, но опять занимают в Конгрессе свои прежния места; смотря по обстоятельствам, вице-президент замещает президента временно или окончательно. Органами исполнительной власти служат восемь министров, ответственных перед Конгрессом, именно: внутренних дел, прогресса (fomento), народного просвещения, публичных работ, финансов, кредита, военный и морской, иностранных дел. Президент не вооружен правом veto. По условиям Конгресса Трех Америк или «панамериканскаго», заседавшего в Вашингтоне, Венецуэла обязывается принимать третейский суд, как Основу международного американского права, для разрешения всякого спора, могущего возникнуть с какой-либо другой республикой. Государственный бюджет, пополняемый главным образом таможенными • сборами, простирается в среднем от 40 до 45 миллионов франков в год; но расходы превышают доходы, так как национальный долг постепенно возрастает.
Бюджет Венецуэлы в 1897—98 году: доходы: 33.429.826 боливаров (боливар приблизительно рАвен 1 франку); расходы: 45.542.524 боливара.
Долг в средине 1898 г.юколо 163.100.000*' боливар.; специальные бюджеты федерального округа и различных штатов в 1888 году: 8.014.424 боливар. Роспись государственных доходов и расходов на 1899—1900 г. ". сбалансирована в сумме 38.877.480 боливар..
Что касается судебной власти, то она представляет обыкновенную иерархию местных судов, трибуналов отдельных штатов и высших судебных установлений, главного федерального суда и кассационного суда. Ре­лигиозная свобода гарантирована в Венецуэле, хотя другие вероисповедания, кроме государственной религии, «римско-католической и апостолической», не могут позволять себе внешних оказательств. С точки зрения ду­ховного управления, Венецуэла разделяется на 193 194
КОЛУМБИЯ.
три епархии: Каракаское архиепископство и епископства — Мфридское и Гвианское, или Сиудад-Боливарское.
Постоянная вооруженная сила Венецуэлы состояла в 1891 году из 5.760 человек (в 1898 г. 3.600 чел.), но во время частых гражданских смут воюющие вербуют милиционеров, т. е. всех способных к военной службе мужчин в возрасте от восемнадцати до сорока пяти лет, которых только можно завлечь, купить или захватить силою. Численность этой милиции определяют в 250.000 человек; но никогда и десятая доля этой фиктивной армии не выступала в поле. Другая фикция, которую ни одна страна не доводила до таких широких пределов, это— фикция корпуса офицеров, заключавшего в себе в 1889 году 7.032 генерала. Во время производства всенародной переписи в штате Карабобо, в 1873 году, около одной седьмой части всего мужского населения старше двад цати одного года состояло из высших офицеров; военное тщеславие, войны, возмущения сразу выдвинули такое множество лиц, что в этом штате насчитывалось 449 генералов, 627 полковников и более 2.000 других офицеров, тогда как в солдатах был недостаток.
Территориальные деленияизменяются с каждой революцией и имеют лишь временное значение. Постановлением Конгресса решено восстановление в ближайшем будущем двадцати одного штата, составлявших прежде республику и замененных в 1881 году делением на восемь штатов и несколько территорий, часть которых отошла к Колумбии, в силу приговора испанского третейского суда. Следующая таблица, выписанная из оффициальных документов, дает для сово, купности штатов пространство значительно преувеличенное.
ПространГлавные города, етво в кв. килом.
Число
Населе е жителей ни
в 1890 г. на 1 кв.
килом.
Глава IV Колумбия.
политическим переменам, Новой Гранадой
I- и Соединенными Штатами Колумбии, обнима­
ет обширную территорию, расположенную въ
-Республика, известная теперь под именем северо-западном углу континента и паузкомъ Колумбии, а прежде называвшаяся, смотря по междуматериковом перешейке, до лагуны География Реклю, т. XVIII. 7
Штаты и территории.
Г лавные
Простран-
Население в
Число i о 1

Прежние штаты.
г города.
ство В КВ.
1890 г.
жителей на 1
Бермудес
Барселона j
1 Кумана Г г
. „ / Барселона
) Матуринъ Г
килом.
83.532
297.466
кв.
килом.
3,6
*
Миранда
'.Новая Спарта и
(Боливаръ и
<Гуарико >
(Арагуа ' Сиудад-деКура
87.979
526.633
6
Карабобо _ . .
Карабобо Валенсия
7.732
175.294
22,7 1
Фалькон (Коро) ’ . .
Зулия Капатарпда
93.815
205.357
2,1
Лара. . . т
i Баркисимето } г
J г / Баркисимето
и Ярукуи )
Португеса и
< Кохедесъ > Гуанаре
24.085
260.681
10,8
Замора

65,317
249.018
•3,8
Анды ,
1 Варинасъ )
и Мерида
< Трухильо Мерида
38.134
339.619
8,9
Боливар и Юруаури
Территория Колон. .
> Верхнего Ориноко
» Амазонская. . . .
> Каура
> Дельта
Федеральный округ . .
Земледельческие колонии . .
/ Тачира ’
Боливаръ
1 2.
’ 1
582.611
431
310.230
1
235 503
J
58.441
65.649
117
57.498
81.291
238
ОП Г\ЛП 1 оУ‘047 1
71 399
2.432
0,14 0,55
0,7
610,2 0,04
; г..
195 ' ГЛАВА IV —
Чирикш и залива Дульсе, её берега омывают I > ся Атлантическим океаном на протяжении
2.490 километров и Великим океаном на пространстве почти равном, 2.394 километров *). Что касается сухопутных границ, то невозможно указать их приблизительную длину, так как пограничный вопрос разрешен еще не со всемигосударствами, соседними с Колумбийской республикой. Окончательная демаркационная черта проведена на карте только со стороны Венецуэлы, благодаря третейскому суду Испании; в ожидании, когда она будет измерена в действительности, можно оценить её длину приблизительно в 2.050 километров 2), На северо- западной оконечности Панамского штата скоро будет '* определена точная граница между Колумбией
и Коста-Рика, как это было сделано для , Венецуэлы, при посредстве ученых, которые изучают документы, хранящиеся в архивах Пиренейского полуострова, и приговор которых, заранее ратификованный испанским правительством, приобретет силу закона для спорящих государству. С Бразилией, Экуадором, Перу дело менее подвинулось, й в равнинах, почти необитаемых, три или четыре державы оспаривают друг у друга обширные территории. На юге-востоке, со стороны Экуадора и Перу, нижнее течение реки Напо составляло бы продолжение границы Колумбии к востоку от андских плоскогорий, затем границей была бы река Амазонка; некоторые перувианские города и местечки, как например, Пебас и Лорето, вошли бы в колумбийские пределы. Далее, великая река служила бы раздельной линией между Колумбией и Бразилией до того места, где идагарё или байу, называемый Авати-Парана, соединяет Амазонку с Япурой. Этот байу образовал бы политическую границу, которая продолжалась бы от Япуры к РиоНегро по прямой линии. Не желая предрешать вопроса, предоставленного обсуждению дипломатов и не имеющего к тому же сколько-нибудь важного значения, так как фиктивные линии, проведенные через леса, горы и плоскогорья, ничего не меняют ни в богатстве страны, ни в могуществе нации, можно сказать, что Колумбия во всякомъ
случае останется большим государством, хотя бы ей было и отказано в её претензиях на спорные области. Она занимает пространство никак не менее 1.250.000 квадратных километров, следовательно, в два с половиной раза превышающее площадь Франции. Однако, истинная Колумбия, с точки > зрения рельефа и черт физической географии,
9 Побережье измерено по морской северо-американской карте, в масштабе в одну миллионную.
*) Вычислено по оффициальной разграничительной карте, составленной в масштабе 1: 2.500.000. 196
обнимает только половину этой огромной территории, т. е. веер андских цепей, с промежуточными долинами. Если бы раздел земли между сопредельными республиками был сделан не на основании противоречивых сведений, почерпнутых из старинных документов, а сообразно с естественными делениями, то Колумбия должна была бы сохранить сиерру де-Мерида, древнюю область муисков и всю окружность озера Маракайбо, ’ оставив Венецуэле течение Ориноко и его притоков. Со стороны Экуадора, где малёнь; кая река Матахе (Пильянгуапи) служит раздельной линией на побережье, границы; тоже большею частью искусственные, идут через плоскогорья и горы; возвышенности Тукеррес и Пасто, населенные индейцами, родственными туземцам южной республики, и хорошо ограниченные с севера и северозапада глубокой долиной р. Патиа, казалось бы, должны быть присоединены к прежнему «царству» Квито. С этими почти пустынными юго-восточными равнинами Колумбия имеет лишь весьма мэлое относительное число жителей, хотя уже некоторые области плоскогорья
походят на Западную Европу по густоте своего населения.
Вероятные пространство и население ,КоЛ лумбии в 1893 году: 2.265.625 квадратных километров; 4.200.000 жителей, т. е. 3,3 человека на 1 квадр. километр.
Колумбия имеет право на носимое ею имя, так как Колумб посетил её берега между Лагуной Чирики и островами' Сан-Блас; но он не видел берега материка между заливом Ураба и полуостровом Гоахирос; первые моряки, плывшие вдоль этого побережья, Бастидас и его кормчие, не высаживались здесь; Охеда и его спутник Веспуччи не переходили в западном направлении за мыс Вела. Область перешейка, где Колумб нашел золото, доставившее ему титуле герцога деВерагуа, и относительно которой знали, что с юга она ограничена другим океаном, больше привлекала испанских авантюристов, ив 1513 году Нуньес-де-Бальбоа перешел этот перешеек в двадцать три дня, — время достаточное теперь, чтобы перейти его, отправившись из Лондона или Парижа. С *
этого времени существование «Южного моря»» стало известным, вполне определенный путь открывался между двумя морями, от ПуэртоВельо до Панамы, и испанские губернаторы отправляли суда для исследования берегов Тихого океана, с одной стороны — к Мексике и Калифорний, с другой—по направлению к Перу, или Биру, как его называла легенда. Первый исследователь, Паскуаль Андагойа, проехал вдоль новогренадских берегов, затем вернулся в Панаму, принеся своим соотечественникам новости о стране
золота. Это было в 1522 году; а ужо два года спустя Франсеско Пизарро, Диего Альмагро и Эрнандо-де-Луке, вступившие между со-
ми и голодом, тогда как Альмагро пробрался слишком на 500 километров к югу до устья реки Сан-Хуан, которая, вместе

Дорога в „Жарких земляхъ*1.
бою в сообщество, организовали экспедиции с целью завоевания. Пизарро прошел лишь небольшое расстояние вдоль морского берега, где ему пришлось бороться с туземца-
с рекою Атрато, обозначает своей долиной истинную границу Южной Америки с орографической точки зрения. В 1526 году испанцы продолжали свое движение вдоль мор*
ГЛАВА IV—КОЛУМБИЯ.
200
ского берега, и после многочисленных пре' пятствий они прошли все побережье нынешней Колумбии, в 1527 году вступили в бухту Гуайаквиль, затем высадились в Тумбезе, на перувианской земле.
Полные чудес приключения Кортесов и Пизарро должны были отодвинуть на задний план территорию, берега которой простирались к югу от Панамы, и которую знали, однако, как богатую драгоценными мфталлами. Только при обратном движении завоевания предводители дружин, отправившиеся из Венецуэлы или Экуадора, взяли приступом колумбийские плоскогорья, Тукфррес, Антиокиа, Кундинамарка. В 1525 году, после неудачной попытки, сделанной в 1508 году на берегах залива Ураба, завоеватели стали твердой ногой на континентальном гренадском берегу, основав там город Санта-Марта, невдалеке от дельты Магдалены; но слабые численностью, они предпринимали экспедиции только в горы Сиерра-Невада и окрестные долины. Первое исследование страны, или, лучше сказать, поход, истреблявший все на пути огнем и мечем, началось в 1530 году, в Венецуэле. Опираясь на указ Карла V, разрешавший концессионерам обращать в рабство всех туземцев, сопротивляющихся завоеванию, Амброзий Альфингер заботился только о том, чтобы найти золотые россыпи и захватить побольше индейцев, для продажи их на рынке в Коро. Перейдя горы Перихаа, ограничивающие с запада покатость Маракайбо, он спустился в долину У пар, предавая разграблению и пламени жилища, убивая стариков и больных, уводя за собой мужчин, женщин, подростков, так что опередившая его молва о его жестокости рассеяла большинство племен по окрестным горам. Он снова поднялся на сиерру Тайрона, называемую теперь сифрра де- Санта-Марта, затем добрался очень кружным путем до берегов Магдалены и, направившись на юг долиною реки Лебриха, перешел Велезские горы, чтобы через парамосы и промежуточные долины вернуться в Венецуэлу. Но ему не суждено было дойти ди неё: захваченный врасплох индейцами, он погиб между Памплоной и Кукутой, близ Чинакоты, в местности, сохранившей его имя, Мизер Амброзио. Редкая экспедиция была более кровопролитна И опустошительна1).
Получив концессию на «Новую Андалузию», т. е. на всю территорию, заключенную между устьями рек Магдалена и Атрато, Педро-де-Эредиа, губернатор Санта-Марты, пытался, в свою очередь, завоевать страны,
*) Rafael 'Maria Baralt, „Resumen de Ia Historia de Venezuela1*.
пожалованные ему Карлом V. В 1533 году ! он высадился в Каламари,—местность, где теперь находится Картагена,—и вступил в ожесточенную борьбу с туземцами Турбако; затем продолжал свой путь на юг и проник в долину Рио-Сину, где отнял у обитателей громадное количество золотых вещей; Новая Андалузия также имела свой Пактол. Многочисленные экспедиции, предводительствуемые Пфдро-де-Эредиа, его братом Алонзо или его помощником, португальцем Франциско Сезар, были предпринимаемы в долины всех притоков Рио-Сину, также как в области, отделяющие эту реку от реки Каука и от западного берега Магдалены. Но для их набегов с целью отъискания драгоценного металла нужен был опорный пункт, расположенный как можно ближе к внутренней части страны, и они вновь отстроили, при заливе Ураба, близ устья Атрато, пост Сан-Себастиан, основанной , Охедою. Отсюда-то Отправился Педро-де-Эредиа в 1536 году на поиски страны золота, которую индейцы называли Дабеибе, и которая, быть-может, есть местность, где теперь находится селение почти того же имени—Дабеиба. Он должен был вернуться, потеряв многих из своих спутников; но Сезар, более счастливый, проник гораздо дальше, и после трудного странствования через леса, продолжавшагося целых девять месяцев, он достиг наконец страны золота, лежащей в нынешнем штате Антиокиа, близ большего западного поворота реки Каука; нагруженный драгоценным металлом, он вернулся форсированным маршем в семнадцать дней, чтобы избежать преследования грозных чоко, которых ему только с боль* шим трудом удалось победить в первой стычке.
Тем временем совершилось капитальное открытие, именно открытие полоскогорья Кундинамарка, населенного цивилизованными муисками. Уже немец Георг фон-Шпейр (Спира), один из губернаторов Коро, со- . стоявших на жалованье у аугсбургских банкиров, был на пути к достижению «саванны» Богота. Отправившись из Коро в 1534 году, он проник в льяносы через брешь, открывающуюся на востоке снеговых гор Сиерра де- Мерйда., затем, идя вдоль основания андских цепей, он последовательно перешел притоки Ориноко около вы­хода из долин. Перейдя реку Упиа у самого подножия плато, где находился центр муисканской цивилизации, он продолжал свой путь на юг,’ до Ари-Ари, в бассейне Гуавиаре, откуда, после кровавых битв и потери четырех пятых своего отряда, вернулся в Коро; эта трудная экспедиция продолжалась целых пять лет. Она была бы, ... Т
бкть-может, удачнее, если бы помощник : Шпейера, Фредеман, который должен был присоединиться к нему в дороге, не взду! мал из честолюбия действовать самостоятельно, чтобы отнять у своего начальника ; славу открытия; он также направился в льяносы и, поднявшись на западные горы, достиг наконец желанной цели— богатой страны муисков, с её городами, храмами, драгоценными металлами и изумрудами. Но когда он прибыл туда, на плоскогорье находились уже другие европейцы, пришедшие с совершенно противоположных сторон.
Бенальказар, более известный под имек нем Белальказар, занимал Квито, в качечестве наместника Пизарро, когда ему пришла мысль распространить свои завоевания на север, следуя точным указаниям, полученным им от туземцев Квито, квичуа, и даже, как кажется, от одного индейца с Кундинамарки, бродившего от племени к [ племени *). Белальказар отправил вперед 1 по избранному им пути на север своего помощника, Хуана-де- Ампудиа, человека жестокого, который, по своеобразному выражению летописца: «производил те же действия, что молния и ртуть: Подобно ртути, он собирал все драгоценные металлы, которые находил в домах, и, подобно молнии, сожигал и обращал в пепел жилища и возделанные поля». Пролагая себе широкий путь убийствами и пожарами, он достиг берегов реки Каука и основал здесь, в начале 1536 года, город, который назвал своим
именем. Вскоре после того Белальказар перенес народившуюся колонию в местность, где стоит город Кали, нынешний политический и коммерческий центр страны. Затем, вернувшись на юг, он преобразовал индейское селение Попайан в центр испанского владычества, исследовал истоки Кауки и, по другую сторону гор, истоки Магдалены, прошел победителем высокую долину этой последней реки и взобрался, наконец, на склоны пло­скогорья, на котором расположена Богота.
Третий завоеватель, пришедший с севера, уже находился здесь, когда эти два соперника появились с востока и юга. Гонзало Хименес де Кесада, губернатор СантаМарты, с давних пор подготовлял свою экспедицию; но прежде чем добраться др гор. ных областей, ему нужно было перейти бо1 лотистые пространства, где происходит слияние Рио-Сезара и Магдалены, и эта часть путешествия была одною из самых трудных, особенно вследствие крушения его флотилии. Совершив восхождение на первые возвышенности, он должен был отвоевывать
') J. Acosta, „Compendico Historico dei descubricuto у coIonizacioD de laNueva Granada*.
проходы и ущелья у войск зипы. Наконец, он стал твердой ногой на плоскогорье, где вскоре вырос главный город Санта-Фе. В это время Кесада узнал о скором прибытии двух испанских отрядов, Белальказара и Фредемана. Говорят, что эти дружины состояли совершенно точно из одинакового числа людей: каждая заключала в себе сто шестьдесят воинов, одного священника и .одного монаха. Но они различались костюмами: дерувианцы, самые богатые, были одеты в шелковые ткани и украшены перьями; пришедшие из Санта-Марты носили бумажные материи, вытканные индейцами, между тем, как венецуэльцы прикрывались звериными шкурами. Три лагеря, построенные треугольником в равнине, казалось, угрожали друг другу, и можно было опасаться, что война, предпринятая с целью истребления индейцев, превратится, как это случалось много раз, в резню между самими испанцами. Однако, мир был сохранен. Фредеман согласился принять выкуп за отказ от своих прав завоевателя, а Белальказар вступил в полюбовное' соглашение с Кесадою о разграничении двухъ' завоеванных ими областей. Оставшись губернатором новоприобретенных земель, Кесада назвал их Новой Гранадой, в честь своей родины.
Водворившись в центральной области страны, которую окрестное население привыкло чтить, как священное место, уважать как центр цивилизации и могущества, испанцы пользовались с этого времени престижем победы, также как и выгодами стратегического положения, исследование края стало делом легким. Все пройденные завоевателями пути могли быть без труда связаны между собою; концессионеры спокойно ездили в свои владения, И кацики приносили дань от своих селений, обязанные в то же время покупать здесь соль, торговля которою составляет монополию этих плато. В местах прохода, на берегу рек и вблизи рудных месторождений, основывались города. Вскоре, благодаря Бадильо и Робледо? • иссле.. дование нижней долины реки Каука и области Антиокиа дополнило рекогносцировки, сделанные Белальказаром и его наместниками в верховьях этой реки; затем Андагойа,первый моряк, посетивший западные, .берега Новой Гренады, высадился южнее реки СанъХуан, в бухте Чоко, поднявшись вверх по речке Дагуа, перешел прибрежную цепь и снова спустился в Кали; таким образом был открыт большой торговый тракт Западной Колумбии, которым пользуются еще и до сих пор. Оставалось только обследовать второстепенные дороги, но и до наших дней многие местности, защищенные лесами, болотами, лихорадками, известны географам ’
203 ГЛАВА IV,-
лишь в общих чертах. Что касается многочисленных экспедиций, которые были предпринимаемы в льяносы после Шпейера и Фредемана, то следы их затерялись в этих обширных и однообразных пустынях; следы эти изгладились, Как след, оставляемый за собою кораблем, плывущим по океану. Хименес-де-Кесада в 1569 году, Антонио Бфррио в 1591 году, затем в течение следующего столетия Самуэль Фритц и многие другие иезуитские и францисканские миссионеры посетили все племена, плавали ию всем рекам, пользовались всеми волоками, при чем, однако, переплетающаяся сеть пройденных ими путей не сохранилась для потомства.
В течение двух с половиной веков испанского владычества труды по исследованию страны продолжались, но уже в другой ’• форме и оставались неизвестными для публики; документы, собранные путешественниками- изследователями, ревниво сохранялись в архивах правительства, и многие из них до сих пор не выпущены в свет. Их продолжали скрывать даже и тогда, когда экспедиции в колониальные территории возобновились, на этот раз уже не для поисков невольников, золота или драгоценных камней, но с целью научного изучения.
В конце прошлого столетия ученик ботаника Мутиса, Хозе-де-Кальдас, который должен был впоследствии умереть под испан. скими нулями, виновный в том, что слишком любил свою родину, прошел ее во всех направлениях, чтобы ознакомиться с её почвою и жителями. Это сыны Колумбии начали дело, продолженное впоследствии с таким блеском Гумбольдтом, Буссенго и всеми учеными, колумбийскими и иностранными, которые работали и продолжают работать над исследованием страны. В этом периоде предварительных изысканий для общего описания Колумбии, самая значительная доля участия принадлежит Агостино Кодацци, тому же географу, которому мы обязаны лучшей до сих пор картой всей Венецуэлы. Его карта Колумбии, начерченная в масштабе 1:1.350.000, на основании произведенных им с 1849 до 1855 года съемок, есть также документ, на который большинство исследователей наносят свои поправки и который они стараются пополнить, прежде чем приступить к труду в более широких размерах. Эта последняя работа скоро сделается возможной, так как инженеры составили уже многочисленные топографические карты в разных масштабах, от одной Де­сятитысячной до одной пятидесятитысячной; миллионы гектаров свободных земель были обмежеваны предварительно продажи или '. концессии, и географ Вергара-и-Веласко
справлялся со всеми этими детальными планами при составлении своей книги о Колумбии; наконец, к 1892 году было уже определено астрономически положение более двух тысяч мест и произведено нивелирование, метр за метром, на протяжении более 1.500 километров.
Список в хронологическом порядке главных путешествий в Колумбии и Венецуэле:
Колумб 1498 г.; Ниньо, Гуэрера 1499; Охеда, Веспуччи 1499; Бастидас 1500; Бальбоа 1513; Андагойа 1522; Альфингер 153О;ДиегодеОрдас 1531; Эредиа 1533; Шпейер 1534; Берланга 1535; Сезар 1535; Ампудиа 1536; Кесада 1537; Фредеман 1537; Белальказар 1537; Робледо 1539; Бадильо 1539; Гонзало Пизарро 1540; Орельяна 1540; Беррио 1591; Хуан-де-Соса 1609; Ла-Кондаыин 1740; Солано 1763; Гумбольдт 1799; Буссенго 1831; Шомбурк 1840; Кодацци 1850; Рейсс и Штюбель 1870; Штейнгейль 1872; Андре 18755 Крево 1878; Шенк 1880;
Геттнер 1883; Сиверс 1884; Шаффанжон 1885 г.
Нигде основательное знание и кадастрацяпочвы не принесут больше пользы, ибо сио вершенно исключительное географическое положение Колумбии поставило ее во главе латинских республик южно­американского континента. Во время войн за независимость это положение дало ей первостепенное стра­тегическое значение; в настоящем и будущем оно обеспечивает ей существенную роль, как места перехода между двумя океанами и странами, омываемыми их водами. Природа открыла только один пролив между двумя морями, на южной оконечности материка, но еще раньше Магеллана Нуньес-. де-Бальбоа показал уже, что завоевание,—а следовательно, торговля и колонизация,—могут создать себе другие междуокеанские пути, там именно, где Колумб искал пролив, ведущий к Азии. С той эпохи взоры цивилизованного мира были постоянно устремлены на эту узкую полосу земли, которую, повидимому, так легко перерезать. Тропа, большая дорога, железный путь были построены от моря до моря, но хотели бдлыпого, и проекты прорытия являлись десятками; более того— пытались привести в исполнение эти проекты, и если бы предприятие хорошо велось, если бы занятые тысяча четыреста миллионов франков были употреблены на работы более, чем на рекламирование, на риЬНсйАто, нет никакого сомнения, воды Атлантического и Тихого океанов сообщались бы теперь посредством искусственного канала. Несмотря на неуспех этой попытки, тайна перешейка не перестанет привлекать иска­телей, и Колумбия обещает сделаться рано или поздно одним из главных мировых путей между востоком и западом.
205 к о л у м Б i я. 206
Как страна заселения для колонистов всякрй расы, Колумбийская территория отличается исключительными преимуществами. Подобно Мексике, она представляет, от моря до вершины своих гор, последовательное и правильное расположение поясами всех климатов: жаркого, умеренного, холодного, соединенных, смотря по покатостям, . < различными степенями сухости или влажности. Но, тогда как в Мексике перемена климатов происходит резко и как бы скачками от знойных земель к холодным, и умеренный пояс, наиболее благоприятный для человека и его культур, представлен там только узкими полосами, Колумбия, особенно счастливая в этом отношении, продолжает свои плоскогорья и предгорья на большое расстояние от центрального массива, и области, климат которых близко подходит к климату Западной Европы по средней температуре, занимают здесь значительное пространство, достаточно обширное, чтобы прокормить десятки миллионов жителей. За исклю­чением горной группы Санта-Марта, колумбийские цепи разветвляются веерообразно к северу и северо-востоку, так что представляют годные для культуры земли на всех высотах, под всеми широтами и долготами страны: повсюду обитатели гор и низменных равнин имеют в своем распоряжении промежуточные площади, где акклиматизация может совершаться безопасно.
Приблизительная площадь трех поясов, жаркого, умеренного и холодного, в Колумбии, по Вергара, включая сюда Панаму, льяносы и сельвасы:
Жаркий Поясь—750.000 квадр. кил., т. е. три пятых; умеренный поясь—325.000 квадр. кил., т. е. одна четверть; холодный поясь— 137.500 квадр. кил., т. е. одна восьмая; пояс вечного снега—75 квадр. кил. Всего— 1.212.575 квадр. кил.
Колумбия была бы, следовательно, готова принять толпы иммигрантов, если бы существовали удобные дороги от моря к необитаемым или слабо населенным областям, с климатом умеренным и холодным;' но до настоящего времени она была так счастлива, что могла увеличивать свое население и развивать свои экономические рессурсы гораздо более собственными силами, чем при помощи иностранцев. Жаркая область, идущая широкой полосой вдоль морского побережья, имеет климат неблагоприятный для северного человека, а трудность сообщения делала недоступными для колонистов здоровые возвышенные местности. Так как переселения совершались внутри страны, около провинций, наиболее деятельных и густо населенных, то жители могли приобрести национальный характер более однородный, могли лучше сила вить свои расовые различия, прежде чем войти в соприкосновение с толпой иммигрантов. Колумбийцы не подвергаются риску быть затопленными поднимающейся волной чуждой национальности, как это случилось с мексиканцами Техаса и Калифорнии. Без сомнения, было бы несчастием для их портов не принимать у себя каждый год многочисленных путешественников и для их вну1 тренних городовъ—не пользоваться посещением вестников, приносящих новые идеи старой Европы, её поступательное движение в науке и искусствах; но существующие уже сношения достаточны для того, чтобы поддерживать у колумбийцев сотрудничество с остальным цивилизованным человечеством, не подвергая опасности самобытного характера нации.
II.
Самая высокая группа гор Колумбии не принадлежит к андской системе; она стоит совершенно отдельно на берегу Атлантического океана, в виде треугольной пирамиды, обращенной одною из своих сторон, самой правильной, к морю, другою— на запад, к реке Магдалене, и третьей—на юго-восток, к рио-Сфзар и Ранчериа. Этот массив, сиерра Невада-де-Санта-Марта, занимающий площадь около 16.400 квадратных километров, имеетъвид острова, высоко поднимающагося над окружающими болотами и низменностями. В прежния времена он в самом деле был островом. Самый высокий проход на пороге, отделяющем этот массив от Андских гор, не превышает 280 метров над уровнем моря это равнина, образовавшаяся из речных наносов, среди которой нет ни одного промежуточного холма или пригорка; нетрудно было бы вырыть на ней канал между двумя расходящимися реками—рио-Сезар, спускающейся к Магда, лене, и Ранчериа, огибающей восточную оконеч­ность гор, чтобы излить свои воды в Антильское море. Не была ли некогда эта долина без водораздела руслом рио-Магдалеяы, которая, не успев еще открыть себе прохода западнее, текла по более высокому месту? Ни один из путешественников, посетивших ее, не сомневается в этом. Происхождение этой широкой борозды между Сифррой-' Невадой и ближайшей с юго-востока частью Айдов, Сифррой-Нфгра, не может быть объяснено иначе, как действием вод.
«Снеговая сиерра» Санта-Марта, круто обрывающаяся со стороны моря, вздымающая свою «Вилку» (Horqueta) или «Расколовшуюся Скалу» слишком на пять километровъ
*) F. J. Vergara у Velasoo, „Geografia de ColomWa“.
вертикальной высоты, представляет одну из грандиозных картин Нового Света. С моря,, при восходе солнца,
пока еще тонкие пары или густые облака не окутали вершин, гора открывается взорам наблюдателя во всей своей совокупности, от зеленых лесов основания до синеватых хребтов, поднимающихся уступами один над другим на середине высоты, затем до диадемы розовых снегов, вырисовывающейся на синем фоне неба. Над долиной рио-Сезар горы, хотя и не такия крутые, имеют, однако, почти ужасающий вид, по причине бесплодия их скатов, не освежаемых ни пассатными ветрами, ни дождями. Под лучами солнца, падающими вертикально на обнаженные вертикальные скалы, горы кажутся в огне; можно подумать, что огромный пожар охватил ледники и спускается в равнину. Может-быть, именно фтот грозный вид сиерры так долго ‘ограждал ее от любопытства путешественников. Казалось, однако, естественным изучить эти горы, снежные пики которых, господствующие над обширным пространством, созерцают с удивлением все моряки, плавающие по Антильскому морю, начиная с Родриго-де-Бастидас и Хуана-де-ла-Коса.
Без сомнения, первые испанские завоеватели проникали в эту горную область; «холодные горы», где жестокий Альфингер потерял множество солдат и индейских носильщиков, замерзших от холода, были не что иное, как сиерра Невада, или Ситарма, населенная племенем Тайрона, наводившим страх на соседей *)., Позднее другие испанские экспедиции ходили туда на поиски золота и истребили её жителей. Впоследствии там поселились другие индейцы, а также несколько метисов и цветных людей; но число белых исследователей было очень невелико, и большинство их ограничивалось тем, что следовало по редким тропам, проложенным торговцами. Фане, Герман, Карстфн, Акоста, Тетенс, Селедан, Сиверс и некоторые другие путешественники посетили индейские деревни в этих горах и поднимались выше, почти до границы постоянных снегов; Симонс обошел массив в течение трех слишком лет. В первое свое исследование, в 1875 году, он посетил только восточную часть сиерры; но он приблизился также к главному пику и перешел на высоте 4.880 метров парамо Чиругуа. Впоследствии он пытался взойти на высший пик через пропасти и снега, но должен был остановиться в 150 метрах ниже вершины. Наконец, в 1891 году исследователи де-Бреттес и Мануэль Нуньес, сопровождаемые негромъ
*) Cl.Markham, „Froceedings oftheR. Geographica! Society“, December 1881.
т 'K
-колумбия. 208
и четырьмя индейцами аруакосами, достигли последнего гребня Невады, на высоте 5.187 метров (5.334 метра, по Симонсу;—5.800 метров, по Вергара-и-Валеско), добравшись до него по южному склону, гораздо более доступному, благодаря меньшей крутизне скатов, отсутствию лесов, значительной ширине пояса постоянных снегов; нужно было подняться до высоты 4.880 метров, для того чтобы достигнуть нижней границы фирна; следовательно, вертикальная высота этого пояса едва превосходит ЗОО метров *)•
Центральная группа, гранитной формации, расположена в 45 километрах от моря по прямой линии, чтЬ давало бы для целой системы наклон всего только один метр на десять; но промежуточные террасы, пропасти, боковые отроги делают прямое восхождение совершенно невозможным, и добраться до зазубренной вершины Оркета можно не иначе, как длинными обходами по скатам гор. Один Ъз главных хребтов массива направляется к северо-западу от Оркеты, затем, из второстепенного узла гор Сан-Лоренцо (св. Лаврентия), разветвляется на многочисленные отроги, которые оканчиваются в море остроконечными мысами, замыкающими бухты и бухточки. На восток от Оркеты, другой главный хребет продолжается сперва «парамосами», высокими безлесными хребтами, где яростно бушует ветер, часто сопровождаемый дождем или снегом; индейцы, хотя обращенные в католичества, переходят эти страшные горные пустыни не иначе, как взывая о помощи к своим прежним богам. Неподалеку оттуда, к востоку, священная гора Чируа раскинула свое широкое лесистое плато среди пропастей, а СерроПлатеадо, или «Серебряная Гора», блестит на солнце своими исполинскими пластинами влажных сланцев. Далее, горы быстро понижаются, и хотя они составляют еще продолжение цепи, но уже не могут быть обозначаемы именем Сиерры-Невады: высоты эти представляют хребты с пологими ска­тами, зеленеющие от вершины до основания, исключая мест, состоящих из рыхлых формаций, изрытых водами, и осыпи которых, правильной пирамидальной формы, походят издали на ряд палаток, расставленных у подножия гор. К югу от Оркеты, хребет, тянущийся с севера на юг, сохраняет большую высоту на значительном про­тяжении: многие остроконечные вершины, как Мамон, Чинкикуа, переходят за 3.000 метров; затем, по другую сторону бреши в 900 метров, высится последний . массив, ограниченный на западе, востоке и юге за-, топленными землями, остатками бывшего моря,
‘) „Revue de Gdographie", fdvrier 1892.
и оканчивающийся на южной стороне мысом Альто-де-лас-Минас (460 метров) *)• Кроме гранитов и метаморфических пород, Сиерра-
о сильных извержениях, происходивших в прошлом веке в сердце гор. Почва здесьчасто колеблется.

Индейцы муиека в древних украшенияхъ
Невада, невидимому, содержит также вулканические формации, и предания рассказываюсь
4) F. A. A. Simons, „Proceedings of the Geographica] Society“, Dec. 1891.
Снега, доставившие название «Невада» (Снеговая) бывшей сиерре Тайрона, не спускаются так низко, как это кажется с моря: стены из слюдяного гранита, блистающие на солнце, 211 представляются издали снежными полосами. Однако, когда выпадение атмосферных осадков весьма обильно, кручи часто являются покрытыми снежной пеленой уже на высоте 3.000 метров; что касается вечного снега, то он встречается не ниже 4.000 метров, даже на северном склоне, т. е. там, где пояс его имеет наибольшую ширину.. С верхних фирновых полей спускаются несколько небольших ледников. Самый значительный из них, которому Акоста дал имя геолога Бёдана, быстро тает под солнечными лучами, чтобы ночью снова восстановиться под давлением сверху. От десяти часов утра до двух часов по полудни слышится беспрестанный грохот отрывающихся от льда камней, скатывающихся и ударяющихся друг о друга при падении. На 2.000 метров ниже нынешних глетчеров Акоста открыл совершенно ясные следы древних ледяных потоков: морены, эрратические валуны, полосы и черты на стенах, происшедшие от движения камня. И даже при основании горы,—что такое эти груды обломков, расположенные у выхода долин, в виде запруды? Какая сила оторвала их от склонов гор и увлекла или вытолкнула до окраины сиерры? В последнюю ледниковую эпоху кристаллические реки не спускались ли в этой, тропической области до уровня моря?
-Высоты полуострова Гоахира, на востоке и на северо-востоке от Сиерра-Невады, составляют также, если не островной массив, то по крайней мере группу горок, холмов и отдельных маленьких хребтов, которые не имеют никакой связи ни с горами СантаМарта, ни с андской системой. С орографической точки зрения их можно было
бы рассматривать как принадлежащие, вместе с полуостровом Парагуана, к цепи островов, окаймляющих побережье Твердого Берега. Юго-западная часть этого полуострова, суженная между заливом Караибского моря и большой бухтой Энсенада-де-Калабосо, представляет собою гладкую равнину, на которой стоят отдельные горки: такова Тета Гоахира (366 метров), Хепитц на языке туземцев, совершенно правильный трахитовый конус, приметный с двух морей и доминирующий над обширным пространством. К востоку от этого уединенного пика тянется: по направлению с северо-запада на юго-восток цепь холмов, начинающаяся у мыса Вела; она состоит из обрывистых скал, разбросанных или нагроможденных каменных глыб, оврагов без всякой растительности,— обширный хаос камней, где индейцы гоахиросы легко находят себе убежище. Самая высокая вершина, Юрипиче, находящаяся в южном массиве цепи, вздымает на 701 метр свой вулканический корпус среди других пи ков, почти такой же высоты. Параллельно этой первой цепи тянется вторая, имеющая крайними пределами, на северо-западе—Бахиа Онда, на юге-востоке—лагуну Тукакас; вид её не менее печален, чем вид западного хребта, но она представляет кое-какую растительность, состоящую из кактусов, колючих деревьев и кустарников; её главная вершина, Гуахарепа, или серро Асеитф, как ее назвали испанцы, достигает 670 метров. Наконец, третья цепь, параллельная двум первым, идет вдоль северо-восточного берега: это—гряда Макуира, носящая имй своего главного пика (702 метра); один из её отрогов, восточный край полуострова, оканчивается мысом в форме шпаги, отчего и произошло название Пунта-Эспада. Хорошо открытые дождливым пассатам, горы Макуира, служащие щитом в откошении двух других цепей, сами получают количество влаги, достаточное для поддержания богатой растительности в их долинах: склоны главной горы до 150 метров от вершины сплошь заняты садами. Эта маленькая Кордильера также, как и параллельные ей гряды, состоит из эруптивных пород, расположенных вдоль расселин, перпендикулярных к оси Андской Кордильеры1).
Собственно Анды начинаются у основания полуострова Гоахира: небольшие выпуклости почвы,, называемые Монтес-де-Ока и покрытые лесами, суть первые волнообразные возвышения этой исполинской цепи и составляют политическую границу между Вфнфцуэлой и Колумбией. Вскоре выступы рельефа поднимаются иа тысячу, затем на 2.000 метр. 1} более. Это—сиерра Лерихаа, обыкновенно называемая в самой высокой своей части именем Сиерра-Негра, «Черная Гора», без сомнения, по причине темных лесов, покрывающих её известковые скалы и составляющих, над долиной Упар, яркий ' контраст с розовыми или беловатыми гранитами и снегами Невады. Самая гордая вершина Андов, Серро-Пинтадо, или «Раскрашенная Гора», кажется стоящей как бы цитаделью над нижними террасами; бастионы из белого известняка, обрамленные лесами и лугами в промежуточных лощинах и окруженные при основании контрфорсами из розового песчаника 2), доставили это название величественной горе, достигающей 3.600 метров (?), по Симонсу (от 2.900 до 3 000 метр., по Сиверсу). К югу от Оерро-Пинтадо, горный вал, идущий по направлению меридиана, постепенно понижается; в территории Мотилонес самая высокая его вер-
‘) F. A. A. Simons, „Proceedinga of the R. Geographical Society“, Dec. 1885.
3) W. Siewers, „Reise in der Sierra-Nevada de Santa Marta“.
213 • копу
шина, в группе Тетас, имеет не более 2.500 метров, а средняя высота его составляет всего только 1.500 метров. Затем цепь еще более понижается, и в области, где рио-Колорадо, приток Магдалены, ириодель-Оро, приток озера Маракайбо через Кататумбо, переплетаются своими истоками, бреши горного вала оставляют лишь порог в 900 метров между двумя бассейнами,— естественные ворота, представляющие самый удобный проход из одной страны в другую.
За этими брешами, андская система продолжается далее в южном направлении; однако, она уже не представляет формы нормальной Кордильеры, но расширяется и, перерезанная многочисленными долинами, образует ряд неправильных массивов и второстепенных цепей, занимающий значительное пространство. Высокая гора Бобали (2.055 метр.) обозначает собою первый вы» ступ гор, служащих подпорой большому колумбийскому плоскогорью. Но главный хребет не представляют еще альпийских высот: вершины Симана не превосходят 1.500 метров, и почти под той же широтой, как город Оканья, лежащий на восточной покатости, т. е. на стороне, обращенной к озеру Маракайбо, кордильеру пересекает ущелье в 1.300 метров. Далее представляется вторая ступень в подъеме на плоскогорье: боковые цепи становятся значительно шире и длиннее, промежуточные долины — выше, остроконечные вершины переходят за 2.500 метров, Мачо-Русио достигает 3.000 метров, а Серро-Пеладо, в массиве Эспириту-Санто (св. Духа),—3.350 метров. В этой области скалы известковых гор, опирающихся на западе на гранитный выступ главного кряжа, усеяны pailas, ямами, в которые уходит дождевая вода; она течет, соединяется в ручьи в подземных галлереях и снова появляется, в виде обильных источников, у подошвы высот, в бассейне реки Лебриха.
Второстепенные хребты, выходящие из узла центральной цепи, возвышающейся между городами Оканья и Букараманга, направляются на восток и на северо-восток, к границам Венецуэлы, приметные издалека своими горделивыми пиками, каковы: Оркета (3.281 метр), Парамильо (3.183 метра), Серрб-Мина (3.350 метров) и высокие плато, или столовые горы (mesas), пастбища высотою в 3.000 метров, окруженные пропастями или обрывистыми склонами. Южнее, другой центральный массив Кордильеры выделяет из себя отроги, соединяющиеся впоследствии с сиеррой Невада-де-Мфрида и образующие раздельный кряж между водами, текущими в Магдалену через реки Лебриха и Согамосо, и водами, спускающимися к озеру м и и я. 214
/
Маракайбо и к притокам Ориноко, р.р. Араукаи Апурф. На верху массивов высятся па рамосы, поднимающиеся за предел древесной растительности и достигающие пояса снежных буранов; зазубрины гребня, мало заметные, каменистые, перерезанные пропастями, по большей части очень трудны для перехода, но сколько роскошных долин, далеко проникающих в сердце гор, сколько живописных лощин на боках вершин, и какое бесконечное разнообразие пейзажей! Самый высокий пик этих колумбийских альп, Качири (4.200 метров),, составляет центральный столб этой системы, а пик Тама (4.000 метров) образует границу между двумя государствами. На западе выделяется ветвь Хуан-Родригес, проходы которой, достигающие высоты 3.500 метров, принадлежат к числу наичаще посещаемых в Колумбии.
Можно сказать вообще о всей Восточной Кордильере, цепи Сума-Пас, что она представляет по преимуществу цепь парамосов (panmos), т. е. высоких хребтов, переходящих за верхнюю границу древесной растительности, открытых холодным ветрам и снежным мятелям. Эти парамосы наводят страх на колумбийских горцев, и многие путешественники делают огромный крюк, чтобы обойти их, удлинняя свою поездку верхом на коне, продолжающуюся несколько дней или даже недель. Под тропиками кожа более чувствительна, чем в странах умеренного пояса, к резким переменам тепла и холода, и когда поднимешься из нижней лесной области, где жара часто доходит до 30 и более градусов по Цельсию, на открытое всем ветрам плоскогорье, где температура падает до 6° и даже ниже, подвергаешься большей опасности замерзнуть: кровь циркулирует не так свободно; хочется остановиться, присесть, и если не противодействовать всеми силами этому желанию, если не заставить себя идти, растирая стынущие члены, даже колотя себя на ходу, то очень легко «опарамиться», по местному выражению, т. е. окоченеть и умереть. Случаи замерзания людей и животных не редки на часто посещаемых парамосах; птицы, переносимые в клетках, погибают, даже если клетка оку-' тана шерстяной материей. Может-быть, также soroche, или «горная болезнь» в собственном смысле, способствует увеличению опасности окоченения, причиняемого холодными ветрами').
Глубокая долина, по которой протекает Сарарф, одна из главных ветвей реки Апурф, отделяет гору Тама и её парамосы от предгорий одного из главных колумбийскихъ
‘) W. Sievers, „Venezuela“.
215
массивовъ’ сиерры Нфвада-де-Кокуи или дерамосов, трудно переходимых, не столькоЧита. Эта группа высоких вершин, как и по причине их высоты и трудностей восхоболыпинство других больших выступов ждения, сколько вследствие ширины хребтов, рельефа, лежит к востоку от раздельного окутанных облаками, открытых ветрам и буранам: среднее возвышение их около’ 3.000 метров, а выступы их поверхности
кряжа, который проходит в сотне километров западнее, в соседстве города Букараманга, затем поворачивает на восток и юго-восток, чтобы соединиться с «Снеговой» цепью. Господствующий хребет тянется в виде вала длиной около 15 километров, покрытого белым фирном, около 600 метров вертикальной высоты, и увенчанного пятью куполообразными скалами, которые своими черными гранями составляют резкий контраст с белизною окружающих снегов; самая высокая изъл этих пяти глав поднимается на 5.085 метров, т. е. почти на 300 метров выше Монблана. Вертикальная стена окружает фирновое поле, прерываемое только ледником, который спускается по склонам до высоты 4.150 метров и продолжается цирком пастбищ, Льяно-Редондо или «Круглая равнина», где круглый год живет пастух на высоте 3.985 метр. Отшлифованные скалы, боковые и фронтальные морены, встречающиеся во всех ущельях, вырытых на боках гор Кокуи, доказывают, что прежде ледники спускались гораздо ниже, окаймляя всю окружность массива* Километрах в десяти к югу-востоку от Кокуи, одно озерко ледникового происхождения, лежащее на высоте 3.548 метров над уровнем моря, между пластами, известняка и песчаника, породило индейские легенды, подавшие повод считать /его наполненным сокровищами: озерко осушили, но нашли ве нем только скелеты мастодонта *)• Гора Гуэрра, господствующая над этой лужей, называемой Лагуна-Верде, вздымает свою вершину на 4.200 метр, над уровнем моря, но не достигает нижней границы постоянных снегов. К востоку от этой цепи, на покатости Ориноко, перерезываемой горными пото' ками, спускающимися к рекам Араука и
Мета, открываются глубокия пропасти, образовавшиеся вследствие крушения коры; обвалы образуют у подножия цепи огромные груды обломков, которые сами по себе составляют целую орографическую систему. Один из *цирков, имеющий вид кратера, открывается между почти вертикальными стенами в 800 метр, высоты,' тотчас под короной снегов. На юге высится зубчатая цепь (serrania) Туаспна (4.300 метр.), гребень, которой уса­жен сотнями игол и зубцов *).
К югу от главного массива, горы,, представляющие лишь в редких местах острое рббро, следуют одна за .другой в виде па-
4) Маппёи Ancizar, „Peregrinacion de Alpha”.
3) Vergara-y-Velasco, цитирдвайвое сочинение.
не превышают 900 метров. Разрезанная реками, спускающимися к Ориноко, Кордильера представляет с восточной стороны74 над льяносами, гораздо более крутой скат, чем на стороне, обращенный к западным горам и плоскогорьям. Очевидно, непрерывная работа размывания, производимая ручьями, постепенно смыла одежду восточных откосов цепи и вырыла обширные цирки в самой толще рельефа: род бухты, в которой зарождаются река Упиа и её верхние притоки, может служить примером этого разрушения,, совершаемого дождями и другими метеорическими деятелями. К югу от Тунхи,.. один проход, на парамо Вентакемада, имеет всего только 2.989 метров высоты. Все горы следуют одна за другой в виде длинных волнообразныхповышений и понижений почвы, представляя' едва несколько скалилистых выступов, изрытых при основании оврагами и фланкируемых откосами; от подошвы ДО верШИНЫ ГОр СКЛОНЫ ПОрОСЛИ ВЫг сокой травой, волнообразно переливающейся, при ветре; едва несколько кун деревьев показываются около редких жилищ, рассеянных по скатам. Эта часть главной цепи Андов вовсе не имеет альпийского характера.
• ВОСТОЧНЫЙ край андской-системы выделяет ♦ из себя на западе поперечную ветвь, господу > ствующую над озером Богота, и которая в действительности есть раздельный кряжъ/ / оставленный между речными бассейнами во-, дами, текущими по противоположным покатостям. С обеих сторон пространство, ограничиваемое на западе рекой Магдаленой,. ‘ представляет обширный хаос гор, где невозможно распознать первоначальные складки ? плато, и который реки, вырывшие себе глубокия русла в толще скал, разрезали на отдельные массивы. Многочисленные гребни возвышаются надц этим лабиринтом, но не указывая в точности своей орьентировкой общую ось этого беспорядочного скопления горных масс; ее легче определить по расположению долин, где проходят проточные воды. Так, долина верхней Магдалены продолжается на северо-восток долиной реки ФунзаБогота, а эта последняя долина, по другую сторону гор, продолжается ущельями реки Чикамоча, выше поперечных ущелий, от. врывающихся в направлении Магдалены. МеЖг ду Чикамочей и главной Колумбийской рекой, река Суарес орьентирована в том же направлении, также как Минеро, Опон, Леб-
риха и другие менее обильные реки. Следовательно, общая ось гор параллельна восточному краю Кордильеры,
доминирующему над необозримым пространством льяносов. Въ
бокия ущелья, снеся целые массивы, нагромоздив громадные откосы у подошвы круч, образовав обширные аллювиальные площади из материалов, оторванных от верхних скал.

том же направлении, к юго-западу или к северо-востоку, вылились огромные массы озерных вод, наполнявшие некогда цирки плоскогорий, и истечение которых видоизменило первоначальный рельеф, вырыв глу-
Все эти хаотически разрезанные плато, средней высоты около 2.500 метр., тогда как промежуточные выемки спускаются на 1.000 метров в толщу известковых пластов, во многих местах трудно переходимы, не
* только по причине пропастей и крутизны скатов, но также по причине девственных лесов, без селений и дорог.
К югу от у зла гор, где берут начало реки Упиа, Чикамоча, Фунза, спускающиеся в разные стороны, внешний край Восточной Кордильеры развивается в длинные парамосы,— Каченеке, доминируемый конусом Пан- деАзукар (3.700 метр.), Альто-де-лас-Кру сес, Чоке, Карбонера (3.440 метр.). На востоке от города Богота, парамосы Чоаче и КрузъВерде, Чипаке, высотой от 3'200 до 3.300 метров, образуют водораздел между Маг­даленой и Ориноко. Другие голые хребты, содержащие несколько маленьких озер в своих верхних долинах, связывают этот горный вал с массивом, называемым Невадо-де-Сума-Пас, или «Высшего Мира», бастионом, выдвинутым на восток от водораздельной линии и таким образом соответствующим сиерре Кокуи, не достигая, однако, той же высоты. Главный пик, опираю, щийся на мощные контрфорсы вулканического происхождения, вздымается на 4.310 метров, оставаясь ниже идеальной линии вечных снегов, так как они тают бодее шести ме­сяцев в году. Однако, массив Сума-Пас сообщил свое название всей восточной Кордильере, без сомнения, потому, что,, будучи ближе к столице, он поразил народное воображение, может-быть, также благодаря поэтичности его имени. Из Боготы эти чудные горы, позлащаемые заходящим солнцем, кажутся Олимпом, обителью блаженных богов, наслаждающихся вечным миром.
Альто-де-лас-Казуэлитас (3.900 метр.), Кумбре-де-лас-Осерас (3.800 метр.), АриАри (3.200 метр.), затем другие немного пониже, вершины, примыкающие на юго-западе к Невадо-де-Сума-Пас, в том углу гор, где зарождается Гвайяберо, крайний западный исток Ориноко, образуют краеугольный пограничный столб главных гор. Далее, брешь Кучилья имеет всего только 1.900 метров высоты над морским уровнем, а Вента-дель-Виенто, «Постоялый двор на ветру», находится на высоте 2.000 метров между двумя покатостями. В этом месте начинается последний отрывок Кордильеры, цепь, называемая Мирафлорес. Она ниже других цепей, так как самая высокая вершина её не превышает 2.800 метрор. её восточный край, изрезанный размывающим действием вод и принявший вид извилистой линии, тянется на юго-запад, к трем Дикам горы Фрагуа, или «Кузница» (3.000 метр.), самое имя которой, повидимому, указывает на вулканическую природу; однако, преобладающая порода там, по Кодацци, со
стоит из сиенита *)• В южной своей чатси Кордильера, утратившая всякое подобие горной цепи, представляет лишь небольшую выпуклость почвы среди высоких равнин: значительнейшая гора этой части, Сеиба (1.6.00 метров), возвышается всего только на сотню метров над долиной, в которой течет нарождающаяся Магдалена. Восточная Кордильера, I собственно говоря, оканчивается массивом Фрагуа: амазонские реки сильно размыли ее, так что до Центральной Кордильеры, от магдаленской покатости до бассейна реки Пакета, "остался только длинный кряж, на 2.000 метров ниже Восточной Кордильеры.
Центральная ветвь колумбийских Андов точно ограничена течением двух рек-близнецов, Магдалены и Каукй; ее часто называют сиеррой Киндио, по имени известного горного прохода, открывающагося почти на. середине протяжения кордильеры. Эта. колумбийская возвышенность всего более подходит к типу правильной цепи, без боковых массивов; вместе с тем она представляет самые горделивые горы, имеющие наиболее альпийский характер. Она должна быть раз. сматриваема как главный ствол системы Андов; Кордильеры Сума- Пас и Чоко ни более как отрасли. Но путешественники редко могут созерцать цепь Кйндио, с её зубчатым профилем, обрисовывающимся на. синем фоне неба. С уступов плоскогорья74 ’ спускающихся из Боготы к великой реке, она видна только рано утром. После девяти часов в верхних долинах появляются облачки, постепенно сгущающиеся и расползающиеся, и вскоре громадная-Руиса, усеченный конус Толимы и промежуточные пики исчезают под окутывающими их со всех, сторон облаками 2).
Первые высоты северной оконечности, поднимающиеся в форме холмов и длинных, хребтов среди болотистых пространствъл имеют вид гор только благодаря своему контрасту с окружающими аллювиальными равнинами, они постепенно повышаются в. южном направлении, затем соединяют свои ветви в массивы и вскоре образуют широкое плато, разрезанное на второстепенные г стволы рекой Нечи и её притоками. Первая вершина, Серро-Гранде, стоящая на боковой отрасли, близ реки Магдалены, достигает. 1.935 метров (по Урибе Анхелю; 1.500 метров, по Вергара-и-Веласко), тогда как в. центральной части Кордильеры, под той ж& широтой, Ярумаль вздымает свои главы—
Ч flermann Karsten, ,,GAologie' de И’апсифппе Colembie ЬоИиуагиеппеЪ
2) Adolf Hettner, „Reise in den Columbianischen Anden“. 322
одну на -2.276, Другую на 2.404 метров. Въ
-этой области гористые, земли очень широки и
Опускаются к Магдалене сравнительно поло­
гими скатами; на западе, напротив, оне круто обрываются, но с этой стороны горы почти не представляют перерыва, так как на другой покатости глубокой долины реки Каука вздымаются кручи Западной Кордильеры или цепи Чоко. Главный массив, среди
всего этого хаоса вершин, принадлежащих к горной стране Антиокиа, есть группа СантаРоза-де-лос-Осос, «Медвежья гора», один пик, которой, Сан-Хосе, достигает 2.379 щих резкий контраст с крутыми склонами соседних вериииин 4).
К югу от Меса-де-Эрвео следуют одна за другой две горы, Руис (5.300 метров) и Санта-Исабель (5.110 метров), покрытые снегом. Вулканическая деятельность первой из них, кажется, еще не угасала. В 1839 г., путешественник Дегенгардт видел столбы дыма, поднимавшиеся из одной вершины этого массива; за двенадцать лет перед тем, сильное землетрясение колебало всю эту горную страну, и снега вершины, вдруг растаявшие от действия паров воды, смешан- метров высоты. Различные отрасли соедининых с сернистым водородом, хлынули ’ ются к югу от Медельина и долины реки страшными лавинами на нижние скаты, увлеПорсе, чтобы образовать поперечный кряж, кая огромными массами грязь из обломков горный вал Сан-Мигуэль, высотой 2.750 разложившагося гранита; тогда видели льдиныл метров.
Альто-Перейра, восточный межевой столб этого вала, составляет в то же время краеугольный камень единственной цепи, орьентированной в южном направлении и повышающейся по мере сужения хребта. На пьедестале из кристаллических пород, обложенном с двух сторон меловыми пластами, стоят высокие пирамиды из вулканических обломков, горы, нагроможденные одна на другую, словно завоеватель, несомый побе­жденными. ; Могучая масса Меса-де-Эрвео есть первый очаг извержения в этой цепи вулканов: рядом с верхним столом (mesa), достигающим 5.590 метров, открывается бывший кратер, лежащий на тысячу метров ниже. Огромные предгорья, образующие ряд террас, придают совокупности массива всвЗ плававшие на водах Магдалены 2). На западных склонах, недалеко от вершиныл бьют горячие ключи, Термалес (64°,8), выделяющие в час три кубических метра кислот серной и хлористоводородной (соляной). Колоссальные откосы из пемзы покрывают скаты горы; обугленные стволы папоротниковъл другие растительные остатки вкра­плены в массах трахита3).
Высокий. Толима, гигант Колумбийских Андов, вздымает на 5.616 метров свой притупленный конус из андезита, возвышающийся на 1.300 метров над пьедесталом из аспида и слюдяного сланца. Скаты горы, лежащей немного вне общей оси цепи , на восточной покатости, усажены многочисленными вулканами-паразитами. Пик
Толима, один, из наиболее удаленных от моря извест-
ширину Кордильеры, заключающейся между течениями Магдалены и Науки. На севере, Меса-де-Эрвео ограничен брешью, где находится лагуна, выпускающая из себя два потока к этим двум параллельным рекам *). Севернее, один порог цепи, Агуакаталь (3.400 метров), между Марикитой на востоке и Саламиной на западе, обыкновенно обозначается названием «Парамо», но совершенно 1 ошибочно, ибо эта впадина Центральной Кор­дильеры находится еще в поясе древесной растительности, и, по словам Гетнера, там • .можно увидеть кое-где даже пальмы, вероятно, восковые (ceroxylon); наоборот, frailejon, хаьлрактеристичеекое растение высоких вершин, ! там не встречается. Кристаллические породы, ных нам вулканов, сохранил еще остаток деятельности. В 1595 году снег, покрывавший этот вулкан и соседния вершины, растаял так быстро, что двй ручья, вдруг превратившиеся в большие реки и катившие громадное количество обломков, причинили обширные наводнения ниже Ибаге; выступившие из берегов воды этих потоков были до такой степени насыщены кислотами, что рыба подохла 4). В 1826 г. Толима выбрасывал высокие столбы пара, что повторилось три года спустя. На соседних, парамосах и в горном проходе Киндио, к югозападу от вулкана, появились сольфатары. Может-быть, также находятся в связи с внутренней вулканической деительностью
V, кз которых состоит разлагаются на темнокрасную землю, которую дожди увлекают к основанию гор, и которая покрывается там лесной растительностью. Эти формации, нанимающие широкую полосу, тянутся в виде пологих волнообразных возвышений и понижений почвы, составляю-
масса Кордильеры, источники пете или асфальтовые, сочащиеся в некоторых местах у подошвы Кордильеры; один из этих потоков горной смолы
*) Vergara-y-Velasco, цитированное сочинение.
изливался так обильно, что его зажгли, Цтобы освободить от него дорогу. Брешь или Ъодие-
Э Adolf Hettner, цитированное сочинение
’) Vergara-y-Velasco, цитированное сочинение.
3) Hermann Karsten, цитированное сочинение.
4) Pedro Simon, „Historia de la conquista de. Nueva Granada11 1623, цитируемая Руленом.
•!SH'
ron Киндио, через которую происходит сообщение противоположных покатостей, между городами Ибаге и Картого, довольно глубоко врезалась в толщу гор, чтобы не заслуживать названия парамо: путник идет там под тенью восковыхъпальм, затем под тенью других больших деревьев дочти до самой вершины (3.485 метров). До недавнего времени восхождение на этот перевал, наиболее посещаемый из всех проходов вулканической сиерры, было очень труднр; теперь проложена тропинка с равномерным скатом на обоих склонах Киндио1 *).
К югу от Толимы, вершины Кордильеры и самая цепь значительно понижаются до пика Санта-Каталина, поднимающагося (5.930 метров) до нижнего предела постоянных снегов. Затем следует мощная масса вул­канической горы У ила, с тремя округленными вершинами, имеющей, по Вергара, 5.500 метров высоты, так что, следовательно, гора эта только на сотню метров ниже своего соперника Толимы. У ила, проявляющий слабую деятельность, представляет \ еще несколько расщелин, откуда выделяются серные пары, окрашивающие в желтый цвет и растопляющие1 окружающий снег. Ледяные языки высовываются из фирновых полей в овраги горы; широкая трещина на бДном из этих ледников помешала исслъДовате* лям Рейсу и Штюбелю, во время их восхождения, подняться выше 4.800 метров. Хребты, ответвляющиеся от горной массы Уила и соседних гор, направляются к востоку и северо-востоку, отделенные от предгорий Восточной Кордильеры только узкими ущельями, где проходит течение Магдалены. К югу от Уила, широкая брешь, которою следовал Бфлальказар во время своей первой завоевательной экспедиции в Новую Гранаду, соединяет две верхния долины рек Магдалены ц Каука: это горный проход Гуанакас, несколько превосходящий по высоте проход Киндио и еще не снабженный удобной дорогой.
На юге Колумбии, Центральная Кордильера сближает свои вулканические конусы, и «подземные очаги проявляют большую деятельность. В 1849 году вулкан Пурасе, окан( чивавшийся тогда куполом правильной формы, вдруг раскололся, выбрасывая пепел и растопляя свои снега, которые хлынули огромным потоком воды, смешанной с грязью; соседния деревни исчезли под слоем грязи, мдаже городу Попайян, удаленному от вулкана на 27 километров в западу, грозила «опасность, наводнения. С той эпохи вершина горы имеет вид усеченного конуса, и, по словам туземцев, нижний предел снеговъ
*) Fr. I. Vergara у Velasco, рукописи, заметки.
повысился, вследствие увеличения теплоты в почве; теперь можно легко подняться, не слезая с лошади, до высоты 4.400 метров, и почти ежедневно индейцы ходят за снегом к кратеру. Если измерения высоты, сделанные Кальдасом, точны, гора эта понизилась; однако, Гумбольдт, посетивший Пурасе почти за полвека до извержения 1849 года, нашелъ* для конечной точки высоту равную или даже меньшую средней различных измерений. < и
Высота вулкана Пурасе, по измерениям различных исследователей:
Кальдасъ— 5.184 метров, Гумбольдт — 4.703; Буссенго—5.193; Кодацци—4.908; ’ Москера—5.000; Рейс и Штюбель—4.700; Штюбель (другое измерение)—4.600; Вергара—4.800 метров.
В 1869 году новое извержение наполнило грязью и пемзой русло Кауки, затем совершенно загромоздило реку на некоторое времях), Большой кратер извергает клубы пара, тогда как пиже отверстие в два метра в поперечнике выбрасывает шипящую струю газа с такой силой, что нельзя близко подойти к этому жерлу. На расстоянии десятка метров жара невыносима: столб пара, смешанного с кислотами угольной и хлористоводородной; ’ имеет температуру свыше 316 градусовъл),’ в которой улетучивается сера. Сольфатары, серные источники, иодоносные салины допол-* няют эти «кузницы Вулкана». Один из ручьев, изливающихся из боков придаточ-?- ’ ного вулкана, Азуфраль-дель-Бокерон, нис-л падает великолепным каскадом с высоты w < 80 метров: это знаменитый Пасамбио или рио« Винагре, который был изучаем Буссенго. Ученый физик констатировал, что эта «Уксусная река» выделяет в течение года* 17.000 тонн серной и 15.000 тонн соляной кислоты3). Нельзя пробыть нескольких мгновений вблизи каскада без того, чтобы не.почувствовать болезненного колотья в веках,
причиняемого пылью брызгов. Воды рио-Винагре отравляют реку Каука до расстояния 60 километров к низовью, гораздо ниже * города Попайяна. От пользования верхними пастбищами или pajonales, на Пурасе при­шлось отказаться, так как ядовитый пепел убивал там скот.
Вулкан этот завершает собою на северо* западе снеговую цепь пятиглавого, Коконукос, к югу от которой простираются бугристое плоскогорье Буэй и целая система хребтов и парамосов; им дали название «массива Коломбия», как главному гидрографическому центру Колумбии, где берут начало четыре большие реки: Патна, Каука, Маг,
4) Alfons Stiibel, „Globus", 1869-
s) Ed. Andrd, „Amdrique Equinoxiale", Tour du Monde, 1879, livraison 893. 1
8) Comptes Rendus de TAcademie des Sciences", 1874.
пилена и Какета, составляющая один из пребывает в покое; однако, туземцы говоглавных истоков Амазонки. На северной рят, что форма его изменилась в конце жонечности горного кряжа, разделяющего прошлого столетия: вместо остроконечной вер-
8ерхн1я воды р'Г>къ Пат1а п Каука, высится шины, онъ представ.тяетъ теперь притуплен-
зудканъ Сотара (4.417 метровъ), имЬющШ ве- ный и растреспутый копусъ.

ичественнып вид, благодаря своей изолироИННОСТИ и темному цвету своих скал, оставляющих резкий контраст с другими эрами, покрытыми лесом. Вулкан этотъ
География Реклю. т. XVIII.
На юге от массива Коломбия, совокупность гор, ось которых направлена к юго-западу, образует «узелъ» Пасто, где соединяются три колумбийские Кордильеры. Три вулкана
8 227 высятся с соседстве средней линии: Бордонсильо, или Натаской, и Кампанеро (3.800 метров), у подошвы, которых залегает большое «Озеро» или Коча, приток Амазонки через Путумайо,—и Пасто, получивший это имя от необозримых пастбищ той местности. Этот последний вулкан, высотой 4.264 метра, является иногда посыпанным снегом на краях своего обширного кратера, но снег этот скоро обращается в пары, от которых гора получила прозвище «Галера», потому что клубы пара всего чаще принимают форму носа галеры; со склона горы течет кислый ручей, втрое более обильный, чем рио-Винагре. Извержения вулкана Пасто часты, и во время взрывов нередко бывают видны раскаленные камни, взлетающие на большую высоту. Но землетрясения редки в Пасто: как говорил один индеец Буссенго, «рот у вулкана широко раскрыт, и он дышет свободно». Другие конусы извержения, стоящие к юго-западу от Пасто, на границе Экуадора, Азуфраль (4.070 метров; по Андре— 4.200 метр.), Кумбаль (4.790 метр.) и Чилес (4.780 метр.), как и Пасто, не особенно пугают туземцев, которые живут у основания их покрытых снегом скатов. Вулканы эти находятся уже в оси Западной Кордильеры или Чоко, третьей большой Андской цепи Колумбии. Глубокое озеро изумрудного цвета наполняет теперь кратер Азуфраля, а с западных склонов Кумбаля бегут ручьи, из которых один гораздо кислее Уксусной реки *)• На вершине этого вулкана горящие серные пары бьют фонтаном из ледяного круга: «трудно представить себе что- либо более странное,—говорит Буссенго,—чем это синеватое пламя, взвивающееся над снегами».
Западная Кордильера не имеет вулканических очагов во всей части своего протяжения, от равнин атлантического побережья до берегов рио-Патиа: подобно другим колумбийским Кордильерам, она состоит из центрального остова, на котором залегают меловые пласты. От неё можно, по примеру исследователя Вергара, отделить, как особую цепь, горы Мариа, лежащие в северной «Месопотамии», между реками Сан-Хорхе и Сину, между нижней Магдаленой и океаном. Эти горы и холмы распадаются на несколько групп, и впадина, в которой, проходит dique, канал из Картагены в Магдалену, делит их на две обособленные системы. Главная вершина всей этой области—Манко, вздымающаяся, недалеко от Кармена, на 1.365 метров; другие горы, Тетас-де-Толу, в соседстве моря, имеют 600 метров вы
Ч Hermann Karsten, „Gdologie de 1’ancienne Colombie bolivarienne”.
соты. К северу от упомянутого канала, на острове, образуемом рукавами реки, несколько вершин крутых, безводных, почти лишенных всякой растительности, выдвигаются в виде мысов и береговых кряжей на побережьи; одна из соседних с Саванильей вершин достигает 800 метров высоты. Горы Мариа вообще мало посещаются, а между тем они заслуживали бы серьезного исследования, как места акклиматизации для переселенцев из Европы *).
Собственно цепь западных гор начинается на окружности бассейна реки Сину: на востоке группируются горы Муррукуку, продолжающиеся цепью Сан-Херонимо; на западе простираются изрезанные плоскогорья Кинамари, от которых отделяется ряд высот, оканчивающийся на северо-западе мысом Агила, господствующим над заливом Ураба; один из пиков, ЧигурраДо, достигает высоты 2.000 метров. Различные отрасли, образующие веер на оконечности Кордильеры, соединяются в один хребет Парамильо, гору в ' 3.390 метров, стоящую между рекой Каука и верхней долиной реки Леон; на западе, около этой реки, другие горы, образующие род стены, Сасафираль, Серро-Леон,—не менее высоки. Орьентированная прямо' на юг кор* дильера выстроила свойострые, оголенные пики между эспланадами пастбищ. Некоторые вершины переходят за 2.900 метров: таковы Парамо де Фронтино Ситара (3.400 метр.), Сан-Хозе (3.005 метр.), Серро-Платеадо, или «Серебряная Гора» (2.980 метр.); но далее открывается широкая расселина, Киебра,«на высоте 2.000 метров, между слиянием Кауки и верхнего Атрато; затем хребет снова повышается, образуя вершины Фаральонес-де-; Ситара (3.300 метров), за которыми следуетъ’ массив Караманта (3.100 метр.); одна из отраслей Кордильеры выделяется на запад й остается отделенной от береговой цепи Ваудо»лгорным проходом Сан-Пабло (ПО метр.), порогом сообщения между бассейном Атрато и бассейном Сан-Хуана. На востоке цепь так близко придвигается к долине Кауки, что река течет как бы по дну глубокого рва. На западе цепи высится одиноко Серро-Торра, в 43 километр, по прямой линии от Новиты. Это—массив из сланцевых пород, залетающих на ядре из сиенита и содержащих I жилы золотоносного кварца: его гребень развертывается в виде полукруга, замыкая на западной отлогости обширный амфитеатр, перерезанный при основании цирком, тоже полукруглым, исполосованным на всей окружности серебристыми нитями каскадов, которые ниспадают с высоты 900 метров и, соединяясь у подошвы горы, образуют реку
‘) Vergara-y-Velasco.
\. _ л* л /
Сураму. Роберт Уайт, всходивший на СерроТорра в 1878 году, определяет его высоту в 3.840 метров *)•
На юге от Караманты, цеп, идущая параллельно морскому берегу, поворачивает немного к западу, следуя по извилистой линии. Одна вершина, Татама, достигает 3.000 метров высоты; но самые замечательные пики в этой средней части цепи, Фаральонес-деКали, не превышают 2.800 метров: дорога из Буенавентура в Кали, на севере вершин Фаральонфс, переходит цепь на высоте 1.535метров. Гора Мунчике(2.970метр.), доминирующая над верхней долиной реки Каука, выделяет отрог, примыкающий к вулкану Сотара и массиву Коломбия, на юге Цен* тральной Кордильеры. За этим узлом западная цепь, где высится конус Каканегро (2.780 метр.), круто обрывается, перерезываемая ущельем Минама (512 метр.), на дне которого река Патиа катит свои тихия, чуть движущиеся воды; затем цепь снова поднимается, чтобы смешаться с хаосом гор, который часто называют «плоскогорьемъ» Тукеррес, по имени одного из его конусов, возвышающагося на 4.070 метров; но конус этот, хотя имя его перешло на всю эту высокую выпуклость Южной Колумбии, превзойден по высоте другими вершинами, например, Гуалкалой (4.200 метр.), и два вулкана Чилфс и Кумбаль, которые, вместе с другими конусами извержения, венчают западное плато, отделенное от возвышенностей Пасто глубоким ущельем Гваитара, — составляют свиту вулкана Пасто.
Такова в общих чертах орография Колумбии, ибо горы перешейка принадлежат к другой системе, так же, как береговая цепь Баудо, впрочем, невысокая в целом и представляющая лишь две выдающиеся группы; самый горделивый пик, называемый Буэй или Баудо, как и вся цепь, достигает 1.816 метров. Что касается «гор Какфта»,
которые занимают большую часть колумбийских льяносов, между Восточной кордильерой и Ориноко, то это — просто отрезки плоскогорья, «столь» или mesa, как высоты венфцуэльских льяносов, но поверхность этого стола превышает сто тысяч квадратных километров. На этом пьедестале стоят ряды скал, называемые «горами»; один из них, идущий по направлению с юго-запада на северо-восток, параллельно кордильере Сумаг Пас, и находящиеся в нем вершины, Майне-Анари, на правом берегу реки Гуавиаре, Монуаръ—на левом берегу, достигают от 700 до 900 метров высоты над уровнем моря. Благодаря рекам, разделившим плато
’) Robert Blake White, „ Proceedings of tbe R. Geographica! Society", may 1883.
и вырывшим глубокия ущелья между пластами песчаника, горы, опоясанные при основании лесами, принимают там и сям почти альпийский вид; но внутри земель, уже поднимающихся на ЗОО и более метров, море деревьев скрывает вид холмов, и путешественнику, проезжающему по этой стране, кажется, что он находится среди беспредельной равнины ‘)- В некоторых местах на окраинах льяносов, как в Северной Венецуэле, горы оканчиваются известковыми утесами, пещеры которых наполнены гуано. Без сомнения, морские птицы некогда кружились мириадами над этими скалами бывшего побережья *). По исчислению Вергары, совокупность гористых земель Колумбии составляет около восьмидесяти миллионов гектаров.
На побережья Колумбии, особенно на берегах Караибского моря, были наблюдаемы различные явления, свидетельствующие о частых колебаниях уровня почвы. Во многих местах, особенно на востоке сиерры Невададе-С анта-Марта, над нынешним песчаным берегом видны прежние пляжи, усеянные раковинами, сходными с ныне живущими в соседнем море. В других местах заметили даже крутые перемены, повидимому, вулканического порядка, но которые объясняют самовозгоранием водородных газов, выходящих из сальз. Один из этих грязевых вулканов, высотой всего только в 23 метра, Галфра-Замба, стоит на берегу близ Картагфны, у основания очень длинной земли, далеко выдвинутой в море, которая, смотря по поднятию или опусканию почвы, бывает то островом, то полуостровом. В 1840 году, эта коса соединялась с материком, и суда, отправлявшиеся из Картагены к устьям реки Магдалены, должны были делать длинный обход вокруг полуострова. Около 1840 года, вследствие взрыва горки, сопровождавшагося огненными снопами, ножка перешейка опустилась, и между островом и твердой землей открылся канал, глубиной от 8 до 10 метров. В 1848 году, после продолжительной засухи, однажды ночью послышался глухой подземный гул, постепенно усилившийся в гром, и пламя, выходившее из земли, осветило все побережье до расстояния 150 километров. Пролив снова изгладился, затем спустя несколько недель опять исчез вместе с большой частью острова 8). По мнению Карстена, это воспламенение газа, сопровождающееся извержением грязи и комков земли, происходит от электрической напряженности углеводородных газов, кото-
*) Vergara-y-Velasco, „Geografia de Colombia“.
*) W. Sievers, „Venezuela“.
3) L Acesta, „Comptas Rendns de TAcaddmie des Sciences", 1859.
рые обыкновенно выходят из почвы вместе с .солеными водами, просачивающимися из соседних лагун. Жидкость, выливающаяся из отверстий кратера, есть, без сомнения, продукт поверхностного просачивания, так как температура её не превышает температуры окружающего воздуха.
Другие газовые и грязевые источники, подобные вулкану Галера-Замба, находятся в соседстве картагенского берега, и все они выбрасывают очень соленую воду и отлагают вокруг своего отверстия горки глинистого ила. Таковы знаменитые volcmes или volcancitos Турбако, находящиеся к востоку от Картагены, на высоте слишком 300 метров, но сами образующие лишь незначительные пузыри из глины. В период дождей эти источники изливают большое количество воды, и на землистой коре образуются глубокия рытвины, которые во время засух опять заполняются; кипение выделяющагося газа, вероятно, и подало повод назвать «вулканами» эти ключи холодной воды, в которых иногда находят остатки рыб, живущих в соседних морях.
Вне своей материковой массы Колумбия почти не имеет островов: большинство, как Замба и островки Картагена, и, у берегов Тихого океана, Панамский архипелаг, остров Тумако и острова в устьях рек Патиа и Мира, составляют географическую принадлежность твердой земли. На севере, группа Сан-Андрес и Виеха- Провидфнсиа принадлежат к Центральной Америке, а не к южному континенту, и считаются колумбийскими только с политической точки зрения. Наконец, в Тихом океане, далеко от берега, находятся две океанские земли, причисляемые к Колумбии,— Мальпело и Кокос. Первая, лежащая в 500 километрах в открытом море, к западу от бухты Буэнавентура, есть не более, как скала, с почти отвесными стенами в некоторых местах, вздымающаяся на 258 метров и стоящая на подводном плато, отделенном от материка глубинами в 2.810 метров. Кокосовый остров, названный так по обилию на нем кокосовых пальм и покрытый богатой растительностью, тоже предста­вляет выступ рельефа морского дна, так как между ним и Мальпело нашли пучины в 3.444 метра: его следует рассматривать скорее как землю, принадлежащую к подводной возвышенности, на которой находятся экуадорские острова Галапагос *)• III.
Река Магдалена, главная артерия Колумбии, четвертая река Южной Америки по обилию
*) Alexander Agassiz, „Bulletin of the Museum of Comparative Zoology“, vol. ХХШ, 1892.
своих вод, принадлежит всецело к андской системе; две главные ветви её зарождаются и развиваются между двумя Кордильерами, и все свои притоки она получает из области Андов, если рассматривать сиерру Невада- деСанта-Марта как придаточный массив главного горного остова; разветвление её ограничено закраинами треугольника гор, обитаемого колумбийскими населениями, тогда как три другие большие реки континента связаны с Андами только верхними своими притоками, в низовьях же бегут по обширным равнинам. С политической точки зрения рио-Магдалена также представляет характер единства, которого недостает восточным рекам, Ориноко, Амазонке, Паране, так как она течет все время, от истока до устья, в Колумбийской территории. В общем движение её вод совершается с юга на север, по направлению продольной оси Андов. Главный канал её идет почти по прямой линии от *• соседних с Экуадором плоскогорий до Антильского моря, через девять градусов ши-* роты.
Главный исток рио-Магдалены берет начало в массиве Коломбиа, пересекаемом 2-м * градусом северной широты, между двух более высоких групп вулкановъ—Пурасе, на севере, и Лас-Анимас, на юге. Этот гор- ный
узел есть замечательный центр разветвления вод: в то время как ручейки верхней Магдалены убегают на северо- восток, ручейки реки-близнеца, Кауки, спускаются к северу, другие горные потоки изливаются на восток, к реке Патиа, притоку Тихого океана, а на юго-восточной покатости текут другие горные ручьи, усиливающие Пакету, одну из ветвей великого потока Амазонок. Эту часть плоскогорья, называемую Парамо-дельБуэй, занимают небольшие лужи, превращающиеся в зимнее время в одно озеро, состав ляющее как бы дополнение к водным площадям Магдалены и Какеты. Два из этих озерок служат верхними резурвуарами истокам, которые вскоре соединяются в обширном цирке, чтобы образовать рио-Магдалену. Пробираясь в узкой расселине горного прохода, между Пенья-Гранде и ПеньяЧикита, нарождающаяся река вдруг падает с высоты сотни метров и затем спускается из бассейна в бассейн рядом каскадов. Каждая долина посылает ей приток, и когда, по выходе из сердца гор, она встречается с рекой Суазой, которая, по орьфнтировке своей долины, имела бы право считаться главной рекой, она катит более 300 кубич. метров воды в секунду1). Почти удвоенная в объеме Суазой, Магдалена, имеющая от 2 до 3 метров глубины, ме- d) F. I. Vergara-y-Velasoo, цитированное сочинение.
. стами прерываемая порогами, представляет уже кое-где судоходные плесы, хотя лежащие на высоте слишком 1.900 метров. У Нейвы, где её русло находится уже на высоте только 550 метров и где течение достигает в . некоторых местах 200 метров ширины, даже в сухое время года, может начинаться правильная навигация для пароходов; однако, последние останавливаются обыкновенно у впадения реки Сальданья, которая спускается с гор Центральной Кордильеры, увеличивая на целую треть средний расход соединенных вод.
У крутого изгиба при городе Харирдот, река ударяется о стены плоскогорья, на котором стоит город Богота, и делает поворот к западу, прежде чем снова принять северное направление. Здесь оканчивается, с точки зрения торговой, чисто колумбийское течение реки, и начинается Магдалена, известная путешественникам. Выше Харирдота, к главному потоку Присоединяются две реки, пользующиеся большей известностью, чем иные более многоводные реки, благодаря соседству главного колумбийского города,—Фусагасуса, или Сума-Пас, и Богота, замечательные грандиозными видами своих долин. Сума-Пас, зарождающаяся в обширном цирке, образуемом полукругом снеговых гор, перерезывает последовательно несколько второстепенных цепей: в геологический период, относительно недавний, она еще не имела непрерывного русла. На высоте 3.500 метров, в цирке Сума- Пас, находилось первое озеро,’ откуда вытекал верхний ручей. На высоте 2.000 метров второе озеро, выделявшее из себя ветви во все боковые долины, наполняло бассейн, где ныне соединяются несколько рек; наконец, третье озеро, на высоте 1.Q00 метров, было отделено от долины Магдалены узким валом гор. Другие озера, от которых остались еще лужи в верхних долинах, были рассеяны по всей области. Глубокия бреши, вырытые водами рио Сума-Пас, постепенно опорожнили озера, но некоторые ущелья еще не вполне сформировавшейся реки до сих пор имеют вид простых трещин. Одно из этих ущелий, Панди, илиИкононзо, замечательно естественным мостом, образуемым песчаниковой скалой, расположенной между краями пропасти, над аркой из сланца; дно ущелья, где кружатся птицы гуапако (steatornis), лежит на стр слишком метров ниже краев пропасти, а глубина, занимаемая водой в этом вертикальном пространстве,— от 15 до 18 метров, в среднем *). Ниже второго озерного бассейна, boqueron, или «уз-
4) Ed. Andrd, „Tour de Monde", 1878, 1-er semestre, linaison 898.
кий проходи», образует еще более оригинальное ущелье: наверху обе стены смыкаются, а книзу .оне расходятся, чтобы дать проход потоку. Наконец, последняя брешь, ущелье Воладор, позволяет водам реки СумаПас достигнуть течения Магдалены.
Река Богота, подобно предыдущей, пробегает бассейн, бывший некогда озерным, «саванну», одну из оконечностей которой занимает столица государства. Дойдя до этой высокой террасы, поток, более известный под именем Фунза, лениво катит свои желтые воды по мало наклонной почве, изливаясь, во время половодья, в прибрежные болота, которые, впрочем, легко было бы осушить посредством сточных канав, проведенных к нижней долине. Не доходя закраины плато Текфндама, река, имеющая около 50 метр, ширины, низвергается в узкую извилистую расселину. Она находится всего только на высоте 2.210 метров, на 435 метров ниже города Боготы, когда достигает края плоскогорья, и падает с высоты 145 метров в пропасть долины, откуда пары, сгущающиеся в облака после девяти часов утра, поднимаются непрерывно густыми клубами, в которых лучи солнца играют цветами радуги. С естественных «балкончиковъ», balconcitos, представляемых боковыми скалами, зритель старается разглядеть, сквозь туман, низвергающуюся массу воды, которая падает сначала на карниз, в восьми метрах под верхнею гранью, затем льется, в виде одной параболической скатерти, на дно пропасти. Ветвистые деревья стоят плотным шпалером по краям ущелья, над водопадом, великолепные цветы пышно распускаются в этой туманной атмосфере, а в глубине, на дне пропасти, глаз различает древовидные папоротники и другие тропические растения1), чтд и подало повод к преувеличенным рассказам, будто рио- Богота ниспадает из умеренного пояса в жаркий; миссионер Гумилья говорит, что не знает, как велика высота водопада, но предполагает ее в «два лье, более или менее»2). Картина исполинского водопада, увлекающего 120 кубич. метров воды в секунду, в виде одного столба, втрое выше Ниагары, представляет дивное зрелище, и понятно, почему древние муиски приходили сюда поклоняться силам природы; бог Бочика, гласит легенда, открыл этот выход водам, покрывавшим прежде Боготскую равнину, дав таким образом своим поклонникам земли для культуры, жатвы—для сбора. Ниже водопада, река, все еще сохраняющая дикий характер, спускается к Маг-
*) Ed. Andrd, „Bulletin de la Soeietd de Geographia", 1879.
’) „Orinoco ilastrado".
235 ,;ЯЛ’ ГЛАВА IV —
далене рядом неудобных для судоходства быстрин и порогов; но на этом коротком . участке длиной около сотни километров, на
клон русла превышает 1.780 метров.
Тотчас после слияния с Боготой, рио-Магдалена вступает в ушелье, шириной около 130 метров, через которое перекинут железный мост, последний, построенный до сих пор на главной колумбийской реке. От Хирардота до Онды речной уровень понижается довольно правильно с 280 до 200 метров; но близ Онды, в Пескадериас, пороги
сразу уменьшают его рядом водопадов и водоворотов, очень опасных для судоходства; даже ниже водопадов, пароходы лишь с большим трудом могут плыть против течения по причине его стремительности и крутых поворотов; происходящий, вследствие этого, перерыв судоходного пути составляет около 25 километров, и для облегчения сообщений между долиной верхней Магдалены и долиной средней части её течения, следовало бы построить железную дорогу на западном берегу. Общее падение реки в Ондских ущельях составляет 3 5 метров вертикальной высоты.
Ниже порогов, воды представляют еще характер горного потока до устья реки Нарф и до Карарской теснины (Ангостура-де-Караре), ущелья в 2 километра длины, где река, сдавленная между двух каменных стен, имеет всего только 125 метров от берега до берега, в самом узком проходе; но зато в зимнее время года, когда 5.000 кубич. метров протекает в секунду по узкому каналу, водная масса имеет не менее 30 метров в глубину. Прежде поток разлива выделял часть своих вод в старое русло, Мадре-Виеха. Карарский дефилей ука_ зывает перемену речного режима: с этого места Магдалена расширяется и разветвляется, окружая своими рукавами лесистые острова: вдоль берегов появляются болота, и лагуны, бывшие рукава главной реки, описы. вают свои правильные полукруги среди лесов, по ту или другую сторону живого потока. При каждом разливе, дно и фарватеры изменяются; часто пароходы бывают останавливаемы или замедляемы в своем движении. Там и сям образуются заторы из плавучего леса, подобные тем, что загромождали недавно Миссисипи и Красную реку, а отдельные деревья, увязшие в тине дна, грозят судам своими ветвями, заостренными течением. Эта часть реки доставила ей имя «Мадера» (лес), данное испанскими завоевателями. Во многих местах ширина её достигает 2 километров. Здесь главные притоки, получаемые Магдаленой,—Караре, Опон и могучий Согамосо. Караре, носящий то же имя, как и соседнее ущелье, где про­ходит рио-Магдалена, берет начало на северной стороне плоскогорья Кундинамарка, и, под названием Минеро, спускается в область девственных лесов страшными ущельями, из которых особенно замечательно ущелье Фура- Тена, или «Мужчина-Женщина», названное так от двух горделивых сланцевых скал, с беловатыми отвесными стенами: это бывшие божества муисков.
Согамосо, после Кауки,—самый большой приток Магдалены и обязан своим важным значением области, по которой протекает, одной из самых населенных, наиболеепромышленных и, вместе с плато Кундинамарка, самой замечательной в историческом отношении. Он образуется из двух главных ветвей, Чикамочи и Саравиты, из которых первая длиннее, а вторая многоводнее; на берегах Чикамочи, которую считают главной рекой, находится город Согамосо, сообщивший свое имя всей этой речной системе. Зарождаясь в высокой долине Восточной Кордильеры, близ закраины, покатой на восток, к льяносам, Чикамоча течет параллельно, этой внешней цепи Ан1 дов; затем, дойдя до основания высокагомассива Кокуи, поворачивает ’ на северог • запад, чтобы перерезать последовательно' различные андские цепи глубокими ущельями, врезывающимися на сотни метров в толщу скал. Одна из этих клюз, Субе, имеет не менее 830 метров глубины, и река, катящая 180 кубич. метров воды, сужена там до 20 метров ширины. Саравита или Суарес, берущая начало на половине расстояния между Восточной Кордильерой и рио— Магдаленой, имеет гораздо более дикий характер, чем Чикамоча, ибо должна спускаться с той же высоты течением вдвое более коротким. Пройдя на плоскогорьях через болота и обширное озеро Фукфне, похожее на постоянное наводнение, Саравита ниспадает с высоты 20 метров, затем, на пространстве 5 километров, спускается с 700 метров на дно узкого ущелья и, наконец, даже исчезает в глубинах скалы, чтобы снова выйти на поверхность, в 200метрах ниже. Далее следуют новые клюзы, новые каскады, и каждый боковой поток, . врезывающийся в толщу плоскогорья, имеет свои теснины, свои каньоны и катаракты, провалы и выходы на поверхность. Ниже соединения двух главных ветвей, вид грозной . реки, текущей на 1.700 метров ниже соседних высот, почти не меняется; вода бежит межь каменных стен так стремительно, что лодки могут подниматься только на небольшой части нижнего течения. На 125: километрах речного протяжения, ниже слияния, суда свободно плавают только на пространстве 50 километров. «Фатальный дар,—
говорит Вергара-и-Валаско, эти бесполезные движущиеся пути, мешающие построить настоящие дороги!»
Река, не вполне сформировавшаяся, Сога-
ху завоевания: летописец Пьедраита, посетивший его в половине семнадцатого столетия, давал ему десятьл «лье» длины и три лье ширины, тогда как Рулен после точ-

мосо еще не успел урегулировать свое русло, но он по крайней мере почти совершенно опорожнил бывшие озерные резервуары плоскогорий. Озеро Фукене, откуда вытекает Саравита, было гораздо больше в эпо- ных измерений, нашел для всего бассейна только семь с половиной километров длины на пять ширины. Эго объясняется тем, что озеро Фукене, уровень которого касается ныне его берегов на высоте 2.562 метров, было, в эпоху завоевания, гораздо выше и обнимало даже другой бассейн, озеро Убате. Все промежуточные равнины были покрыты водой, и на боках гор можно проследить взором прежние контуры внутреннего моря. Мало-по-малу воды его уменьшились, открыв острова, полуострова, перешейки; обширные поля, сначала болотистые, затем с окрепшей почвой, выступили наружу, и в 1780 г. разделение озера на два самостоятельных бассейна стало совершившимся фактом. Деревня Фукене, построенная на берегу озера, теперь удалена от него на 5 километров. Какая была причина этой быстрой убыли вод? Буссенго приписывает обезлесению склонов, прежде покрытых дубами и восковыми лаврами (тигиса), которые были вырублены, как строевой лес и особенно как топливо для салин Немо кон и Тауса *). В настоящее время озеро имеет всего только от 6 до 8 метров средней глубины; тем не менее, им широко пользуются для торговли местными произведениями.
Река Лебриха, хотя гораздо меньшая сравнительно с Согамосо, представляет, однако, могучий приток. Она также зарождается в восточных горах, и притоки её текут параллельноСогомасо; но, дойдя до равнины, она изливается с юга на север, в том же направлении, как и Магдалена, как будто она есть остаток того же потока: здесь течение её, хотя часто загромождаемое плавучим лесом, часто'разветвляющееся на боковые рукава (байю),' может служить для целей, судоходства. Затем Лебриха соединяется съ
Магдаленой, но не нормальным слиянием: в этом месте река уже разветвляется во внутреннюю дельту, и её изменчивые русла странствуют по равнине. Некогда она текла прямо на север, тогда как в наши дни главное Магдаленское течение, отброшенное вправо, присоединяется к Лебрихе, заимствуя долину: таким образом эта
Магдалена впадает в свой приток; но многочи­
сленные]) байю и второстепенные рукава приводят и уводят воду, то в том, то в другом направлении, смотря по состоянию речного уровня и переменам русла. На западе, река Симити, её озера и болота еще более увеличивают этот лабиринт переплетающихся водяных жил и жилок. На севере Лебрихи и большего острова Моралес, образуемого двумя главными рукавами Магдалены, следует ряд других островов, также обязанных своим происхождением перемещениям реки.
Около середины внутренней дельты, главный рукав Магдалены поворачивает к северо-западу, но водные площади, следующия
<) „Viages Cientificos a los Andes Eeuatoriales". кав представляет, В сухое время года,
одна за другой по оси длины, указывают прежнее течение реки: здесь проходила Магдалена, когда она изливалась в море, на востоке сиерры Невада-де-Санта-Марта через долину, занимаемую ныне рекой Ранчериа. Во время разливов вод и даже в периоды среднего уровня Магдалена изливает свой излишек на север, в долину, покинутую главным руслом, и так образуется обширная лагуна, Запатоса, покрывающая, в среднем, пространство в 1.000 квадр. километров, но площадь которой иногда удваивается в зимнее время года. Окружающая равнина, совершенно горизонтальная, представляет собой в сезон засухи песчаное пространство, затем, с наступлением периода дождей, покрывается жидким слоем, сквозь который пробиваются стебли травы. Сама лагуна имеет от а до 8 метров глубины, и по ней плавают даже баржи, иногда подвергающиеся опасности, вследствие сильных ветров, налетающих с Сиерры-Невады; часто также навигация совершенно прерывается тапонами, скоплениями плавучей травы, наносимой разливом Магдалены и загромождающей фарватеры. Поддерживаемые, с одной стороны, отливом главной реки, Запатоса, и соседния лагуны получают, с другой стороны, воду, приносимую рекой Сезар, которая образуется из соединения нескольких десятков ручьев, бегущих с гор Сиерра-Невада и Сифрра-Нёгра. В благоприятные сезоны можно подниматься на пирогах или маленьких паровых ланчах до Салгеро, близ Валледе-Упар, главного города долины, и недавно
предпринято регулирование этого водного пути посредством гидравлических работ. Рио-Сезар, прежде Сезари, обязана своим названием не имени португальского завоевателя Антильских плоскогорий, как можно бы было подумать, а индейскому слову, означающему «Тихая Вода». Прежде ее называли также Пампатар.
Ниже лабиринта болот, соединяющих рио-
Магдалену с лагуной Запатоса, происходит новая бифуркация. Прежде главный рукав, направляясь прямо на северо-запад, следовал вдоль основания террас, образующих пьедестал Сиерры-Невады; но в 1801 году река снова открыла на левом берегу извилистый проток, каньо Лоба, через который часть вод уходила в Кауку. Затем последующие разливы постепенно расширили и углубили итог исток; после различных колебаний уровня двух потоков, западный сделался, наконец, главным рукавом в 1868 году, тогда как восточный рукав, представляющий многие выгоды, особенно прямолинейность течения, мелеет день-ото-дня. В настоящее время этот последний ру
лишь узкий канал, имеющий менее 50 сантиметров глубины на порогах, а местами даже превратился в площади стоячей воды. Рукав Лоба, соединяющийся теперь с Каукой, затем с другой значительной рекой, Сан-Хорхе (св. Георгия), катит, напротив, почти все соединенные воды бассейна. Порядок судоходства, вследствие этого, изменился. Города восточного рукава малопо-малу приходят в упадок и теряют жителей и торговлю, тогда как деревни на запасном рукаве, обратившиеся в торговые пристани, подвергаются опасности потонуть под ростущим потоком.
Каука, происхождение имени которой неизвестно, была названа испанцами сначала риоде-Санта-Марта1). Эта «Западная Магдалена», берущая начало в тех же горах, течет в долине параллельной, соответственными уступами. Пробираясь диким ущельем между двух вулканов, Пурасе и Сотара, она спускается с 2.500 метров вертикальной высоты, по длине течения около 100 километров, и достигает ложа бывшего озера, которое тянулось с юга на север, между двумя Кордильерами, Западной и Центральной. Эта, некогда озерная, лощина носит специальное имя Балла-де-Каука (долина Кауки): река, текущая медленно, судоходна, даже вверх по течению, для пароходов, но не имеет большего значения как торговый путь, потому что она, так сказать, висит над нижними равнинами, от которых ее отделяет длинная наклонная плоскость быстрин и водоворотов. В этой части своего верхнего течения, Каука принимает в себя несколько притоков, но почти все они простые ручьи, льющиеся каскадами с соседних гор.
Ниже города Картого, почти под той же широтой, под которой рио-Магдалфна прерывается порогами Онда, Каука, встретив на пути горы Белальказар, резко изменяет характер своего течения, перед тем спокойного, совершающагося в русле с правильным и умеренным наклоном. Сделав крутой поворот, она бежит по скату с очень сильным падением, не образуя, однако, водопада, хотя эта стремнина и называется salto Виргиния. С этого места начинается несудоходное течение, которое, до выхода из гор, на пространстве 625 километров, так сказать, разрезывает реку надвое. Общая покатость этой наклонной плоскости равна 812 метрам,!, е. гораздо больше метра на километр, и на всем этом длинном пробеге нет ни одного каскада, но много водоворотов, кипеней, дефилеев и подводных камней. В некото-
Acosta, „Compendio historico dei Descnbrimiento de la Nueva-Granada“.
рых местах поток заключен между двух .стен осадочных пород, отстоящих одна от другой всего только на 30 метров, и, применяя старинный индейский способ постройки, через эти теснины перекидывали мосты из лиан; один из этих мостов, Сопетранский, на дороге из Медельина в Антиокию, имел не менее 230 метров от берега до берега. Некогда туземцы пускались на барках вниз по течению Кауки; теперь отваживаются переправляться через нее только в стоячих частях между стремнинами, и во многих местах нет даже тропинки по берегу, у подошвы нависших скал или откосов из скользких камней.
Пройдя последние горы, Каука принимает в себя значительный приток, Нечи, берущий начало в самом сердце Центральной Кордильеры и текущий почти прямолинейно с юго-запада на северо-восток, по направле­нию хорды, дугу которой образует Каука. Главная ветвь Нечи носит другое имя— Норсе или Медельин; она длиннее, многоводнее и сохраняет направление главной оси долины, тогда как собственно Нечи течет в боковой долине. Вытекая с высоких гор, круто обрывающихся к равнине, Нечи и Порее, также как поток, в котором
соединяются их воды, спускаются как бы по лестнице, подобно Согамосо, на который они походят своими каскадами и стремни‘нами, своими клюзами, прерываемыми через известные промежутки поперечными ущелья­ми. Каскад одного притока реки Порее, называемый Сальто-дфль-Гвадалупе, падает с высоты 250 метров, скользя сначала вдоль скалы, затем изливаясь в отверстия другой скалы, откуда он низвергается в пропасть двумя отдельными, полосами; в большие разливы он отскакивает на утес и распускается в виде огромного веера; часть вод пропадает в пещере на дне пропасти1).
По слиянии Кауки и Нечи, река, имея около 600 метров ширины, течет по гладкой равнине, развертывая свои правильные излучины между низкими берегами, окаймленными болотами. У Гуамала, при слиянии с Магдале­ной, Каука, катящая 2.200 кубич. метров воды, кажется почти равной главному магдаленскому потоку. Но остается еще принять несколько боковых байю, затем реку СанъХорхе и рукав Момпос, прежде чем риоМагдалена соединит в одном русле все воды своего бассейна. Выше соединения потоков, 'Сан-Хорхе пересекает совершенно горизонтальную равнину, где воды, разливаются в виде постоянных наводнений, по­лучая отлив Магдалены и Кауки во время
*) Fr. von Schenk, „Petermann’s Mittheilnngen", 1883, Heft III.
половодья, постепенно возвращая его им в период засухи. Всю эту местность называють* Апедаииво, чтб значит «легко затопляемая». Водная площадь простирается до самого края горизонта, представляя баркам сеть глубоких фарватеров, рассеянные среди этой залитой равнины растения своими отпрысками составляли с течением времени правильные горки, высотой от 3 до, 4 метр., верхушка которых всегда торчит из воды, даже во время больших разливов;* на многих горках видны кости быков или других животных, искавших тут спасения во время внезапных наводнений и издохших от голода после нескольких дней плена *). В сухое время года, вода на этих обширных затопляемых пастбищах не исчезает совершенно, так как растительные губки, zampumas, растущие там и сям, составляют своего рода естественные фонтаны: стоит пожать их, чтобы получить воду в изобилии. Когда каналы, выходящие из болот этой области, текут обратно к Магдалене, зеленоватый поток увлекает плавучие острова травы, следующие один за другим длинными вереницами и иногда скопляющиеся в виде запруд, вынуждая верховые воды искать себе другой выход.
Ствол Магдалены, между её последним большим притоком, Каука-Сан-Хорхе, и первой ветвью , своей морской дельты, Дйкеде-Каламар, довольно короток сравнительно с общей длиной речного течения, всего только около сотни километров. Но‘нри разветвлении почти вся жидкая масса остается в главном русле: Дцке представляет собою лишь узкий канал в 60—90 метров ширины, имеющий не более 20 сантиметров глубины в некоторых местах; в период разлива, когда вода наполняет канал слоем в 5 метров толщины, Дике принимает временно вид настоящей реки; но он давно был бы завален травой и затерялся бы в лабиринте болот, занимающих эту область провинции Боливар, называемую ТиерраАдентро, если бы негоцианты Картагены не имели интереса поддерживать этот водный путь открытым для их торговли с местностями по реке Магдалене: самое имя канала, Дике («Плотина») напоминает произведенные работы по сооружению плотин на его берегах; неоднократно расчищали мелкие места русла землечерпальными машинами, и построили шлюзы для регулирования течения; успехи промышленности рано или поздно преобразуют в правильный канал этот старый рукав Магдалены.
Вправо изливаются различные байю—каньо Сан-Антонио, каньо Ремолино и другие, ко-
‘) F. I. Vergara-y-Velasco, цитиров. сочинение.
торые пробегают, соединяясь с площадями стоячей воды, весь болотистый пояс между рекой п внутренним заливом Сиенага, лежащим у западного основания сиерры Невадыде-Санта-Марта. Но эти неглубокие и почти не имеющие течения каналы уносят лишь весьма незначительное количество воды, и собственно река сохраняет почти весь свой объем до треугольного острова Гомес, где она делится на два больших рукава: здесь и начинается настоящая дельта. Восточный рукав, или рио-Виехо («Старая река»), шири? ной от 500 до 800 метров, имеет не более полутора метра глубины, и служит только для прохода барок. Главный рукав теперь— западный, Вока- Сениза, куда пароходы впервые решились войти в 1857 году. Его проход, с каменистым дном, иногда имел значительную глубину; 7 с. йоловиной, даже 10 метров; в 1875 г. он представлял правильный фарватер в 7 метров глубины *); но он часто засоряется, и недостаточность вех и буйков, особенно недостаток правильных и систематических наблюдений были причиной частых бедствий с судами. Морской придив, амплитуда которого здесь всего только от 20 до 50 сантиметров,' едва повышает уровень воды на баре, где почти всегда бывает волнение и толчея, вследствие чего большие суда не рискуют переходить его; иначе им легко было бы подняться вверх по реке до Такалоа, до соединения трех потоковъ—Магдалены, Кауки и Сан-Хорхе: на этом плесе, длиной около 300 километров, глубина русла везде не менее 8 метров, а местами даже .вдвое больше.
Морская пристань должна была основаться на западе, вне реки, в рейде Саванилья, с изменчивыми контурами, сообщающемся с рекой посредством байю, по которым ходят транспортные барки. Железная дорога сокращает расстояние между морским портом и речной пристанью Баранкилья, построенной на левом берегу Магдалены, недалеко от бифуркации, но на боковом рукаве; город этот, как многие другие верховые города, был оставлен на западе главным потоком, который постепенно, перемещается к востоку, хотя именно восточное его устье было засорено илом. Что касается отдаленных разветвлений дельты, теряющихся на востоке в Сиенага-де- Санта-Марта, то ими могут пользоваться только мелкие гребные суда, Ibonguitos, которые пробираются сквозь траву болот и даже по простым рвам, выкопанным рукой человека от канала до канала. Лабиринт стоячих вод, образую’
‘) Sallat des Noyers, „Мег des Antilles et Golfe du Mexique".
щих эту ложную дельту между живыми устьями и мертвой лагуной, скрыт со стороны моря длинной песчаной косой, Udo, как лидо Венеции: это береговой кордонъ
задерживаемых тесно стоящими стволами, 'больших деревьев. Вь случае перемещения устьев Магдалены, эта береговая коса, продолжившись на запад, замаскирует прежние

Саламанка, развертывающий, под ударом волн, свою замечательно правильную вогнутую кривую; ветры нагромоздили на нем ряд дюн, некогда перекатывавшихся, но теперь закрепленных лианами вьюнков и входы, превратившиеся в болотистые потоки, подобные каналам Сиенагп. Совокупность судоходной сети в бассейне Магдалены оказалась бы втрое больше, если бы к ней прибавить все эти изменчивые русла боковаго i
разветвления, утилизируемые в зимнее время года. Но почти все движенпе'сосредоточилось на стволе реки, между порогами Онда и портом Баранкилья; на пароходах средняя продолжительность пути—от пяти до шести дней при спуске, от десяти до пятнадцати— при подъеме; прежде не паровые суда, Ъопдоз и ckampanes, плывя вверх по Магдалене, употребляли часто от двух до трех Месяцев. Подобное путешествие представляло для пассажиров заметную часть существования!
Статистика рио-Магдалены: площадь бассейна, по Вергара-и-Веласко,—248.340 кв. километр.; длина течения—1.700 километр, длина судоходного течения—1.200 километр.; длина речного разветвления—2.400 километр. Средний расход воды—7.460 куб. метр, в секунду.
Между магдаленской дельтой и заливом Ураба только одна судоходная река изли' вается в. море—рио-Сину. В сравнении с двумя другими реками, ограничивающими его бассейн, Магдаленой и Атрато, Сину имеет небольшую длину и узкий пояс истечения; но горный массив, с которого он получает воды, очень важен по своему центральному положению между судоходной частью Кауки и двумя покатостями—Атлантического и Тихого океанов;, кроме того, ни одна область Колумбии не превосходит его долин по плодородию. Зарождаясь в горах Парамильо, неподалеку от рио-Сан-Хорхе и различных притоков Кауки и Атрато, Сину в начале есть не
более, как горный ручей, бегущий по уступам скал: один из главных истоков, называемый Ангостура («Тес, нина»), вырывается через расселину горы, между двух стен, высотой от трехсот до пяти сот . метров. Гораздо ниже, другая «ангостура», с горизонтальными слоями, представляет оригинальное зрелище своими утесами, попеременно белыми и черными. В Нижней части своего течения рио-Сину, подобно Магдалене, разветвляется на множество рукавов, которые, в свою очередь, подразделяются на второстепенные рукава, образуя обширный архипелаг изменчивых островов и островков: прежде здесь, очевидно, расстилалось озеро, которое постепенно было наполовину заполнено речными Наносами, но которое вновь, образуется при каждом наводнении. Эта внутренняя дельта оканчивается, как и на Магдалене, одним речным стволом, и Сину, обойдя длинной излучиной последние холмы побережья, приближается к морю: песчаная коса, продолженная в восточном направлении действием встречного берегового течения, заставляет реку уклониться в сторону и идти в залив Мороскильо. По исчислению Вергара-и-Веласко, Сину катить
320 кубич. метров воды в секунду, т. е. почти столько же, сколько несет Тибр. Пароходы могут большую часть года подниматься по Сину до расстояния 180 километров от устья, а барки проникают еще далее, километров на шестьдесят; но опасность прцхода в некоторых местах и через морской бар, предшествуемый мелями в заливе, делает навигацию очень ненадежной. Река эта утилизируется главным образом для сплава леса, и самое процветание этого промысла, совпадающее с истреблением лесов, соответствует постепенному ухудшению речного режима, проявляющемуся более резкими разливами, более сильным и более продолжительным оскудением в сухое время года.
Длина реки Сину, по Вергара-и-Веласко,— 460 километров; площадь бассейна—16.200 кв. километров.
Расход воды: 200 кубич. метров в секунду в меженное время, 320 кубич. метр, при среднем уровне, 900 метр, в период разлива.
Река, составляющая естественную границу южно-американского континента, на северозападной его оконечности, Атрато, называемая также Дариен и Чоко, гораздо больше, чем Сину и Магдалена, имеет характер озера и болота по своему режиму: это скорее движущееся болото, чем река в собственном смысле. Благодаря чрезвычайному обилию дождей, выпадающих в его бассейне, Атрато из всех речных потоков земного шара несет в море наибольшую массу водьц сравнительно с поверхностью истечения: если дождя выпадает больше в некоторых других частях земли, как, например, в некоторых боковых долинах Брамапутры, зато там многие области покатости скудно орошаются, и средняя атмосферных осадков сводится к Цифрл меньшей, нежели ко­личество их, получаемое бассейном этой южно-американскойЛеки. Зарождаясь вне Андов, на пороге впадины, параллельной Западной кордильере и соединяющей залив Ураба с бухтой Чоко, Атрато является диким ручьем только в той части своего течения, где он еще не бежит с юга на север, по общей оси долины. Но. по вступлении в эту впадину, бывшую некогда морским заливом, он становится судоходным для барок, а в зимнее время даже для пароходов. Усиливаемый сотнями Зпритоков, приходящих справа и слева с береговой цепи и с Андской Кордильеры, затем, соединяясь с величественной рио-Сусио, или «Грязной рекой», он извивается длинными излучинами, шириной от ЗОО до 600 метров, там и сям значительно увеличиваемый еще болотами и кольцеобразными лагунами, оставлен- 249 колу
ными его наводнениями в обширной равнине. Между впадающими в него реками многие сплошь покрыты водяными чечевицами, так что воды совсем не видно под волнующимся ковром, в котором вязнут весла. Но сам Атрато остается свободным от этих площадей из нитчаток; его живые потоки, очень быстрые, переплетаются в обширную сеть по всей ширине речного ложа, разделенные камышами, скрывающими от взоров берега. Несколько острововидных горок рассеяны среди болотистых вод прилегающей равнины; плывя по этому необозримому водному пространству, невольно задаешь себе вопрос, что это—река или внутреннее море? Подойдя к заливу У раба, Атрато сначала течет в некотором расстоянии вдоль его западного берега, затем, повернув на восток, изливается в море дельтой, с многочисленными устьями, образуя своими наносами большой выступ за нормальную линию берега. Не считая менее важных рукавов, на окружности этих аллювиальных земель открывается пятнадцать устьев, из которых два доступны для гоэлет, а восемь—для лодок, но устья эти ежегодно меняют место, размеры и даже свое число, в зависимости от объема жидкой массы, приносимой рекою, и её твердых наносовъ—травы, деревьев и грязи. Растущий полуостров выдвигается все далее за черту западного берега и современем, без сомнения, замкнет Культу или «Мешокъ» залива, оставив лишь узкий проход для истечения рек, впадающих в эту морскую бухту, постепенно превращающуюся в озеро: уже в 1793 г., во время исследования, произведенного Фидальго, Кулата была окаймлена по всей окружности ризофорами и частию покрыта gamalotalesA т. е. плавучими лугами; но фарватер имел тогда еще от 55 до 65 метров глубины, тогда как новейшие промеры дна показывают тамд> только от 20 до 50 метров. На южной оконечности залива изливается судоходная для лодок река Леон или Куакуба; реку эту, также как и ррСурикилья, можно рассматривать как принадлежащую к бассейну Атрато, с которым она, впрочем, соединена боковыми потоками.
На барах в устьях слой воды не достигает даже 2 метров толщины, в среднем, тогда' как внутри этих порогов речное течение везде имеет глубину, достаточную для больших морских судов; в некоторых местах лот падает на 20 метров. Единственное затруднение для плавания на этой реке и её судоходных притоках составляют слишком крутые и внезапные повороты в некоторых местах и заторы из свалившихся деревьев, образующих целые плоты поперек русла. На Атрато часто ука-
250
зывали как на один из будущих водных путей между Атлантическим и Тихим океанами. Уже в 1793 г. Фидальго 4) упоминал об arrastradero, «волоке» Сан-Пабло, где, по его мнению, прореза земли на пространстве ' «немного более мили» было бы достаточно для установления собщения между двумя судоходными реками, Атрато и Сан- Жуан. Позднее, Гумбольдт указывал на легкость, которую представляло бы прорытие в этом месте низкого порога, в овраге Распадура, а около половины настоящего столетия многие исследователи Атрато, Тротуайн, Портер, Мичлер, Оельфридж, Лулль, Коллинс, предлагали прорытие туннелей и рвов через береговую цепь, между Тихим океаном и притоками Атрато, Труандо или Напили. Все эти проекты были оставлены после того,
как решено было Прорытие Панамского перешейка, и неудача этого грандиозного предприятия невызвала их снова к жизни. Река Атрато, которая могла бы иметь весьма важное значение, как торговый путь, едва утилизи­руется; иногда пароходы посещают ее, и барки поднимаются по ней с помощью шеста, употребляя от 36 до 42 дней для того.,, чтобы добраться до Кибдо, в соседстве области истоков. Нездоровый климат страны и почти совершенное отсутствие цивилизованного населения на берегах Атрато—вот причины, почему эта река находится в таком забросе. В прошлом столетии правительство метрополии, понимая экономическую» ценность этого пути, но не умея само утилизировать его, воспретило морякам, под страхом смертной казни, вход в реку; однако, запрет этот был снят в 1790 г., под . строгими ограничениями, в пользу коммерсантов Картагены, которые, впрочем, почти не воспользовались дарованной им льготой *).
Площадь бассейна . Атрато — 29.450 кв. т километр.; длина речного течения—665 километров. Длина судоходного течения на Атрато и его притокахъ—1.100 километров; средний расход воды, по В.ергара-и- Веласко—4.800 кубич. метров в секунду, z
На тихоокеанской покатости, к югу от Панамского перешейка, большинство береговых рек слишком коротки, чтобы катить большое количество воды; но многие из них, вместо того, чтобы течь прямо к морю, бегут в продольной долине" параллельно главной кордильере и океану, проходя таким образом довольно длинный путь. Таков Самбу, который течет с юго-востока на северо-запад и изливается в бухту Гарачине,
*) „Соииессиоп de documentos ineditos sobre la Geografia у la Historia de Oolombia", par Antonio B. Cuervoy Fr. I. VergaraA
z) Fidalgo, цйтиров.* сочинение.
близ залива Сан-Мигуэль; таков же Баудо, идущий вдоль побережья, в некотором расстоянии от моря, как дуга круга, вписан. ,ная в большую дугу, образуемую течениемъ
Атрато и течением Сан-Жуана, которые, переплетаясь истоками, спускаются в противоположные стороны. Сан-Жуан, хотя длина его течения не велика, всего около 300 километров, есть одна из колумбийских рек, представляющих прекрасную систему судоходных путей: пароходы, барки, лодки моигут подниматься по этой реке и её притокам на развернутом протяжении около 500 километров; к сожалению, Сан-Жуан, как и Атрато, продолжение которого он составляет на тихоокеанской покатости, оканчивается выступающей за нормальную линию береговой дельтой, имеющей! не более полутора или двух метров глубины на барах при устьях своих различных рукавов. Вергара-и-Веласко определяет его средний расход в 1.300 куб. метров в секунду: ято самая многоводная река всей Южной Америки на берегу Тихого океана.
Южнее следуют одна за другой несколько речек, быстрых и порожистых; из них замечательна Дагуа, не по объему воды, а как составляющая часть торгового пути между портом Буэнавентура и городом Кали на р. Каука; путешественники, которым пришлось плыть по этому потоку,-усеянному боль.шими камнями, перерезанному порогами, хорошо помнят этот трудный день пути. Микаи, Искуанде, спускающиеся также с Западной Кордильеры, значительнее Дагуи; затем идет большая река Патиа, втораярека поморья ло массе своих вод. Она зарождается за первым валом ' Андов, среди Центральной Кордильеры, в массиве Коломбия, рядом с Каукой, Магдаленой, Какфтой. Главная её ветвь, Сонара, берет начало на вулкане того же имени, и усиливаемая многочисленными горными ручьями, спускается в долину между Кордильерами, чтобы течь в юго-западнбм направлении. Рио-Майо, Жуанамб бегут к ней с восточных гор по диким ущельям, через которые главная дорога долины проходит по живописным мостам. Вулкан Пасто, плато Тукеррес посылают ей притоки через реку Гуайтара, описывающую обширный полукруг в глубокой борозде, которую можно рассматривать как .. южное продолжение долин Кауки и Патия: эта впадина указывает в плато раздел возвышенностей на две гряды, которые продолжают Центральную и Западную Кордильеры и примыкают, в Экуадоре, к двум краевым цепям вулканов. Мало найдется долин более узких и глубоких, чем долина Гуайтары: она Врезывается на 900 метров между известковых утесов, с совер шенно равным верхним уровнем и опирающихся на трахитовое ядро позднейшего образования; когда они выдвинулись из недр почвы, море еще покрывало плоскогорье и отлагало эти слои известняка, размываемые теперь проточными водами *), Главная ветвь Гуайтары, рио-Карчи, питаемая в большой части снегами Кумбаля, служит границей между двумя республиками, Колумбией и Экуадором; при слиянии с рио-Бланко, она проходит под естественной аркой, образуемой глыбой кремнистого известняка, ущемленной между двух гранитных стен: этоРумичака, известная прежде под именем «Моста Инки», хотя оиа ничем не обязана труду человека. Дорога из Попайяна в Квито проходит по арке Румичака. Подле этой скалы бьет железистый ключ.
По 8оединении почти всех притоков, Патиа, уже большая река, вступает в дефилеи Западной Кордильеры, проходит в расселине Минама, шириной не более 40 метров, затем, по выходе из ущелий, спускается в нижнюю равнину стремительным потоком. Соединившись с могучим Телемби, приходящим с границ Экуадора, она величаво извивается длинными излучинами по аллювиальным землям, усеянным болотами и старицами. Дельта её, подобно дельте Сан-Жуана, далеко выдвинулась в море, открывая, в своих протоках, доступ только мелким гребным судам. Судоходство могло бы производиться с пользой только от дельты до входа в Кордильеры; но край этот, почти пустынный, пока не имеет большой нужды в сообщении с остальным миром. Когда берега океана будут заселены, можно будет воспользоваться также бесчисленными каналами береговых архипелагов и речных дельт; линия прибрежного судоходства имела бы тогда около ЗОО километров протяжения, от бухты Буэнавентура до Анконской бухты, в Экуадоре.
Мира, собирающая свои первые воды в Экуадорских горах, есть последний колумбийский приток Тихого океана: река эта, еще менее утилизируемая, чем Патиа, течет во всей своей нижней части через девственный лес; но начальная её долина, где проходит рио-Чота, имеет вид рва между голых каменных стен. Она разом падает на 1.500 или 1.800 метров ниже гребней Центральной Кордильеры, чтобы перерезать западные горы, прежде чем соединиться с Мирой: ледяной туман заволакивает верх ущелья; на дне разведены сахарные плантации; пейзаж этот поражает своим грандиозном, почти страшным видом 2).
*) Негшапп Karsten, цитированное сочинение;—Edoaard Andre, „Tour du Monde”, 1879, 2-e sem., livr. 986.
a) Ed. Andre, „Tour du Monde", 1883, livr. 1.170.
Общее количество воды, приносимое вс%ми реками Колумбии, со включением Панамы, в Тихий океан, Вергара определяет в 9.000 кубических метров в секунду. Покатость
вины, либо к Ориноко, либо к Амазонке, достигает, по исчислению упомянутого ученого, громадной цифры 23.000 кубических метров в секунду, превышая таким обра-

Караибского моря получает менее значительную долю, сравнительно с её протяжением: общий расход рек этой покатости около 13.000 кубических метров. Наконец, избыток дождей, убегающий в восточные рав-
зом жидкую массу, стекающую по двум другим покатостям, взятым вместе. Так как количество воды, выпадающее на всю территорию, составляет слой высотой в 1,825 метра, соответствующий 70.000 кубическим ме
трам в секунду, то, следовательно, треть этого количества теряется путем испарения или поглощается корнями растений £).
Хорошо канализируемая своими реками, Колумбия не имеет более озер, если не считать таковыми Запатосу и другие постоянные наводнения, образуемые разливами Магдалены, Сан-Хорхе, Атрато. Внутренния моря опо­рожнены уже в незапамятные времена, но оставленные ими на плоскогорьях следы доказывают, что они были обширных размеров. Не подлежит сомнению, что высокая Боготская равнина была некогда покрыта лед­никовыми водами, спускавшимися с гор Сума-Пас, и что она постепенно обсохла, вследствие понижения порога, который прорыла выходная река, Фунза или Богота. Индейцам чибча не безъизвестен был этот геологический факт, уход вод через образовавшуюся на окружности бассейна брешь, так как они рассказывали, что бог Бочика расколол гору своим золотым жезлом, чтобы дать выход водам озера через водопад Текендама. Европейцы, также под влиянием идей о внезапных переворотах, возобновили это предание в другой форме, воображая, что внутреннее море вдруг вылилось, вследствие вулканического потрясения, и Гумбольдт высказал гипотезу, что
петроглифы, наблюдаемые на песчаниковых стенах гор, напоминают этот катаклизм. Чибчинское предание, впрочем, очень неправдоподобное, гласит, что большое озеро, будто бы, существовало еще за два века до эпохи завоевания: исчезновение этих вод предшествовало-де только несколькими поколениями 1470 году, с которого начались летописи туземных государей (зипа) 2). Как бы то ни было, на Воготской равнине существовала тогда города, она была густо заселена, и возделанные поля, гораздо более обширные, чем ныне, покрывали как самую равнину, так и Нижние скаты гор. Самое позднее истечение плато произошло, повидимому, на северо-западе, через долину Рио-Негро, где озерные раковины, оставленные на террасах, сохранили еще всю свою свежесть.
Несколько озерок, рассеянных по плоскогорью, напоминают пребывание древнего внутреннего моря. Таковы озера—Гуатавита и Гуаска или Сиеча, окруженные обвалами, почти без всякой растительности. Некогда это были священные воды, и кацики, жрецы, сопровождаемые толпой поклонников, совершали там торжественные плавания на плотах, чтобы почтить духов и принести им дары. По словам легенды, дно этих озер-
*) F. I Vergara-y-Velasco, цитир. сочинение.
2) Manuel Ancizar, „Peregrinacion de Alpha11.
ных бассейнов вымощено золотом и драгоценными каменьями: верховный вождь страны, в сопровождении своих вельмож, погружался в воды озера, сплошь покрытый золотым песком, которым было посыпано его тело, намазанное липким соком растения; обмывая его, волна принимала это драгоценное приношение. На берегу толпились верующие, также бросавшие в озеро свои подарки; и теперь еще видны следы лестницы, по которой индейцы спускались к священной воде. Кацик чибчей и был тот «Золотой чело-
векъ», Эль-Дорадо, которого испанцы, даже после того, как нашли его на плато Кундинамарка, тщетно искали во многих других местностях Нового Света. Хроника сообщает, что после потери своей свободы индейцы побросали в озеро Гуатавита все свои богатства, чтобы они не достались завоевателям. С того времени нераз находили в иле дна дорогая вещи, между прочим, нашли модель церемониального плота, сделанную из чистого золота. В надежде собрать все поглощенные озером сокровища, разные -авантюристы, даже инженеры неоднократно пытались осушить этот бассейн.. Реестры монетного двора в Санта-Фе упоминают о пятине в 292 золотых песо, уплаченной одним кладоискателем, который понизил уровень озера и извлек со дна его много золотых фигу’рок; в котловине оставался слой жидкости не более 4 метров толщиной, когда свод водосточного туннеля обрушился, завалив выход канала. В 1750 и 1818 годах, попытки эти возобновлялись; еще недавно спу­ском воды понизили на 15 метров уровень озерной площади *)•
Озеро Фукене, откуда вытекает река Суарес или Саравита, и поверхность которого прежде равнялась 400 квадратных километров, тоже находится на пути к исчезновению, как это случилось некогда с озером Кундинамарка: теперь оно уже не более, как площадь наводнения. Средняя толщина его слоя воды колеблется между 2 и 3 метрами; впрочем, в одном месте глубина достигает 14 метров; два из его островов возделываются 2). Пробовали, но безуспешно, опорожнить его частию, подобно тому, как это было сделано с озером Гуавита, чтобы произвести раскопки в иле и приобрести плодородные земли; по крайней мере удалось ассенировать многочисленные прибрежные болота посредством водосточных канав и насаждения ивняка. Колумбия имеет теперь настоящие озера, соразмерной с площадью глубины, только в высоких долинах гор, либо на дне естественных лотловин, либо выше лед-
4) Ternaux Compans, „Essai sur 1’ancien Cundinamarcau;~Alfred Hettren, цитир. сочинение.
2) Manuel Ancizar, цитир. сочинение.
никовых морен, расположенных, в виде плотины, поперек русла. Самый обширный из этих резервуаров — Коча или «Озеро» по преимуществу, которое наполняет высокую котловину на плоскогорьи Пасто, и из которого .-выходит Гуамоэс, приток Амазонки через Путумайо; высота его положе-, ния, вероятно, переходит за 2.500 метров. Открыватели дали ему, в шестнадцатом столетии, название Маг Dulce (пресноводное море), или «Большое Озеро Мокоасовъ», по имени живших на его берегах индейцев. Старинные описания приписывали этому, бассейну поверхность гораздо большую действительной: оно имеет около 20 километров в длину, при средней ширине от трех до четырех тысяч метров. Вблизи истока, или desague, промеры дна показали 30 метров и более, небольшие глубины, до 70 метров, находятся северйее, у основания вулкана Бордонсильо. Судоходное на всем своем протяжении, озеро Коча не дает, однако, доступа к Путумайо, так как исток его прерывается каскадами, засорен растениями, злаками, попо ротниками, ожиной с острыми листьями. Рыба в нем не водится, без сомнения, по причине бьющих со дна ключей, которые поднимаются к поверхности беловатыми струйками и содержат сернистый водород ’)•
Озеро Тота, лежащее, как и Коча, на восточном склоне Колумбийских Андов, принадлежит к бассейну Ориноко через его притоки Унию и Мету. Высота его положения значительнее: оно занимает, на высоте 2.980 метров, один цирк гор Согамосо, где уже не видать древесной растительности. Индейская легенда говорила об этом студеном озере, что по временам на поверхности его вод появляется морское чудовище и вздымает огромные волны; бурные ветры дуют там с страшной силой, и барометрические колебания (изменения атмосферного давления) проявляются временным повышением уровня, — явление, подобное тому, которое наблюдается на Женевском озере, где оно известно под именем «Seiches» 2). Из боязни чудовища никто не дерзал проникнуть на остров, очень живописного вица, отделяющий главный бассейн от восточной бухты; в первый раз, около 1840 года, чары были разрушены одним иностранным путешественником, не испугавшимся морского чудовища Поверхность озера—59 квадратных километров, а наибольшая глубина 56 метров; по Мигуэлю Триана, общая вместимость его около 3.600 миллионов кубических метров 3). Буссенго высказал мнение, что уровень Тоты не изменился съ
‘) Ed. Апйгё, „BuHeHn de la So.cidtd de G4ographie“, 1879;—„Tour da Monde*, 1879, livr. 985.
2) Boussingault, цитир. сочинение.
s) „Colombia Iluetrada", 1890.
География Реклю, т. XVIII.
1652 года, потому что береговая тропа всегда шла вдоль подошвы крутых утесов, и при малейшем ветре покрывается водой; но это замечание основывается, вероятно, на какомънибудь смешении текста, ибо достоверные документы доказывают, что бассейн этот, уровень которого в половине прошлого столетия был на
20 метров выше нынешнего, доходил до площади одной деревни, лежащей теперь в 1.800 метрах от озера. Вытекающий из последнего ручей катит в секунду, смотря по времени года, от 1 до 3 кубических метров воды, которая была бы очень полезна для культивируемых земель долины Согамосо; оттого нераз уже предлагали запрудить нынешний выходной поток и отбросить исток к бассейну Магдалены посредством канала, длиной всего в один километр, и прорытие которого не представило бы никаких затруднений. Прибрежные жители требуют бдлыпого: им хотелось бы, чтобы озеро совсем опорожнили, для того, чтобы открыть сокровища, ко­торые, как они воображают, были брошены на дно вод поклонниками старых богов.
IV,
Если трудно говорить о венфцуэльском климате, то тем более должно употреблять слова «колумбийский климатъ» лишь в совершенно специальном смысле: Колумбия, страна с таким разнообразным рельефом, пред­ставляющая своими горными цепями и массивами, своими террасами и плато столь резкие контрасты по высоте над уровнем моря и по положению относительно стран света,— обладает целым рядом климатов, разнообразно пересекающих свои кривые от дня к ночи и от одного времени года к другому. Каждая долина, каждый скат имеет свои особые метеорологические условия относительно тепла, ветров, дождей и влажности воздуха. Поэтому можно указать лишь в общих чертах Главные климатические факты, не принимая в рассчет бесчисленных местных различий. Различия эти ясно обозначены на боках гор ярусами растительности и противоположностью голых круч и леей, стых склонов.
Теоретически, термический экватор идет вдоль атлантического побережья, в низменностях, омываемых морем; но умеряющее действий1 бриз понижает температуру мор* ских берегов, и колумбийские «пекла» находятся внутри страны. Тогда как на берегах средняя температура колеблется около 27°,5, она поднимается до 32, даже до 33 градусов в льяносах по рекам Мета, Касанаре, Араука; на всех гладких равнинах, расстилающихся у восточного подножия Андов, она переходит за 31 градус, 9 кроме южных областей, через которые течет река Какета, и где начинаются амазонские сельвасы. В собственно Колумбии, между различными Кордильерами, разветвляющимися из узла Пасто к Антильскому морю, жары тем сильнее, что горные валы задерживают на проходе пассатные ветры. Так, нижняя часть долины Упар, под экраном Снеговой сиерры, превратилась в песчаную и болотистую пустыню, где средняя температура достигает 31 градуса, т. ф. на 3 или 4 градуса больше, чем на соседних морских берегах. В Пуэрто-Насиональ, пристани города Оканья на берегу Магдалены, термометр часто показывает 40 градусов в тени *)• Под ветром Западной Кордильеры, различные участки берегов Чоко также имеют вид бесплодных пустынь, составляя резкий контраст с соседними густыми лесами; такова, например, часть долины реки Дагуа, близ Буэнавентуры. В среднем, температура на берегах Южного моря менее высока, чем на берегах Атлантического океана: так, Тумато, лежащий в соседстве равноденственной линии, находится под изотермой 26 градусов, тогда как на берегах полуострова Гоахира, почти на 1.000 километров севернее, термометр обыкновенно показывает 29 градусов: из этого видно, что влияние холодного Гумбольдтового течения ощущается еще на западном колумбийском побережье. Но внутри страны, глубокия долины, рек ИИатиа, Мира и их притоков, врезывающиеся, как ущелья, в толщину плоскогорья, представляют настоящие тропические земли: при подъеме на возвышенности, из жаркого пояса прямо, почти без перехода, вступаешь в холодные области ’)•
Таким образом колумбийские климаты гораздо более зависят от условий рельефа, положения местностей относительно стран света и направления ветров, чем от географической широты: параллели, проведенные на поверхности земного шара, не имеют большего значения в стране, всецело лежащей между Тропиками и дважды в год представляющей все части своей поверхности вертикальным лучам солнца. Что касается высоты, первой причины расположения климатов ярусами или поясами на скатах гор и на верхних террасах, то влияние её разно­образно видоизменяется всеми явлениями планетной жизни. От тропических жаров нижней долины до полярных холодовъ'снежной вершины, все климаты следуют один за другим, но не в прямом отношении с разреженностью атмосферы: кривые уровня и кривые изотермических градусов нигде не идут в виде параллельных линий; напро-
’) Tomae de Mosquera, „Memoria sobre Ia Geografia de la Nueva Granada“.
’) Vergara-y-Velasco, цитированвое сочинение.
тив, они везде переплетаются в нфраспутываемый моток. Таким образом, обычное деление гористых стран на земли теплые, умеренные и холодные, которые можно бы было, для большей точности, подразделить на земли жаркия, теплые, умеренныя/холодные и полярные, нельзя бы было применять по однообразным мерам: пределы изменяются от одной горы до другой и от одного из её склонов до другого, противоположного. В целом, умеренный пояс, заключающийся между 24 и И5 градусами термометрической скалы, обнимает, вне льяносов, наиболее значительную часть колумбийской поверхности; это—пояс, где, холодные ветры, спускающиеся с высот, и жаркие ветры, поднимающиеся с равнины, находятся в состоянии неустойчивого равновесия.
Гористый характер Колумбии не позволяет пассатам дуть свободно на всей территории: они правильно господствуют только на берегах Антильского моря, где обыкновенно дуют с большой силой; сила их увеличивается тягой воздуха, притекающего к очагам высокой температуры, расположенным вдоль побережья. Хотя ураганы в собственном смысле никогда не обрушиваются на эти берега, ветры восточные и северо- восточные часто приходят в виде бури, и тогда бушующее море огромными валами набегает на открытые пляжи. Северные ветры дуют по временам, но никогда не достигают силы, подобной силе сиверок, nortes, в Мексикан­ском заливе. Часто в период с июля до ноября, когда солнце находится в северном полушарии, вдоль морского берега движутся западные ветры, называемые vendavales, т. е. «низовыми», и помогают судам в их обратном плавании; но в Открытом море их возвратный ток не пересиливает пассата. Морское течение,идущее с запада, иногда с скоростью более 7 километров в час, движется вдоль берега все время, пока продолжается низовой ветер в высших слоях атмосферы. Из внутренних областей самые жаркия,—как, например, долина, по которой бежит рио-Сезар, и прибрежные равнины на среднем течении Магдалены,—суть те, где атмосфера наименее обновляется: воздух там часто бывает совершенно неподвижен. Что касается берегов Тихого океана, тянущихся с севера на юг в промежуточном поясе между пассатами двух полушарий, то они выметаются северными ветрами, дующими с большой правильностью в сухое время года; но обыкновенно, на всем берегу Чоко, море
подвержено действию двух главных, сталкивающихся между собою, ветров; полоса неправильных бриз и шти­лей, очень неприятных для мелких парусных судов, разделяет две половины воз-
261 КОЛУ
душного мира; морские течения, дополняемые приливом, который достигает 12 метров в заливе Сан-Жаун, также очень изменчивы в этих водах. К югу,' между островами Галапагос и Тумако, ветры дуют с юга и с запада. Сильные порывистые ветры, или шквалы, называемые cordonazos, «удары веревкой» св. Франциска, потому что они бывают обыкновенно около.4 октября, праздника этого святого, ощущаются иногда на берегах Колумбии, также как в; Центральной Америке *)•
Времена года в Колумбии, как и в других экваториальных странах, определяются дождями, которые, в свою очередь, подчиняются движению солнца. Когда это светило в зените,—идет дождь; напротив, в эпоху солнцестояний, когда солнце находится надъ а в I я. 262
полоса густого тумана, который ежедневно разрешается ливнями, падающими на склоны гор. Среднее количество дождей, получаемое почвой Колумбии, далеко превосходит количества, получаемые умеренными странами Европы: на плоскогорье Богота, слой атмосферных осадков превышает один метр; он равен 2 с половиной метрам на берегах Атлантического океана, и еще гораздо больше на берегах Тихого океана и в двух долинах Атрато и Сан-Жуан, этой на половину морской впадине, составляющей истинную раздельную борозду между двумя континентами Северной и Южной Америки. Эти низменности, лежащие в поясе экваториальных штилей, окружены влажной атмосферой, которую пассаты, задерживаемые тройным валом Андов, никогда не рассеевают, Истече-
тем или другим тропиком, ясно. Таким образом, Два раза в году пояс дождевых облаков проходит над Колумбией, и каждая провинция имеет последовательно периоды дождей и засух, сезоны летние и зимние, уегапоз и invier nos. Самые сильные дожди выпадают на скатах гор, обращенных к морю. С низменных берегов полуострова Гоахира почти всегда видна впереди сиерры Невада-де-Санта-Марта, выступающая в море, словно громадный мыс,
топленной почвой, очень нездоровы для белого человека, для индейского метиса и даже для негра; они не только остаются почти необитаемыми, но еще останавливают исследователей и замедляют заселение плодородных, хорошо проветриваемых террас, отделяемых ими от моря.
небо постоянно ние Атрато, не считая потери жидкости, происходящей от испарения и поглощения растениями, представляет годовое падение в 5,14 метров. Эти сырые области, с вечно за-
Атмосферное
Средняя
Среднее количество
давление.
температу
дождей.

ра.

744 миллим.
27°,7 Ц-
?
658 >
21о,8
?
639 >
20°,5
1,377 ме
562 »
14°,2
1,105
529 >
13°
?
Сравнительная метеорология некоторых колумбийских городов:
таники, в том числе знаменитости обошли
V. северные Анды по следам Метиса и Каль-
даса, двух ученых, которые уже с конца Колумбийская флора соперничает с флопрощдого столетия начали научное исследоварой Бразилии разнообразием растений, бление страны; но если уже перечислили почти ском листьев, пышностью цветков. Все все растения этой территории, то еще далеко
тропические виды венецуэльской и бразильской области встречаются там с андскими и средне-американскими формами, пришедшими с юга через долины Кордильер, или с севера, через Панамский перешеек. Кроме «того, средние склоны и верхния плато изобилуют растениями, сходными с растениями умеренной Европы или даже полярных стран. Свидетельство путешественников, посетивших различные страны Нового Света, и сравнение гербариев доказывают, что Колумбияне уступает богатейшим лесным округам Мексики ни обилием растительности, ни разнообразием типов 2). Многочисленные бо-
‘) Vergara-y-Velaseo, цитированное сочинение.
*) Ё4. Апйгё, „ Note а На „Vegetation du Globe“, рат Grisebach“.
не могут рассказать точно об их истории, свойствах и продуктах.
Пальмы, эти «вечно юные деревья», по выражению Марциуса, населяют все части Колумбии, но почти всегда уединенными группами, или разбросанными по одиночке особями. Даже там, где их всего больше, на скатах Кордильеры Сума-Пас, обращенных к амазонским льяносам, они не образуют сплошных лесов и растут в перемежку с другими деревьями, но во время своей трехдневной экскурсии ботаник Андрэ видел до 25 их различных пород. После кокосовых пальм архипелага Сан-Блас, превративших все эти острова . в очаровательные сады, деревья этого семейства, всего охотнее растущие обществами, суть curaas долины 1 *
• Высота надъ
уровнем моря
Онда 208 метр,
Ибагэ 1,323 >
Медельин (7 лет) ... 1.508 >
Богота (10 лет) 2.645 >
Тукерресъ 3.107 *
263 л;А глава IV-
Упар к) и восковая пальма (ceroxylon andiXpla) Центральной Кордильеры; их встречают в Андах Киндио до
высоты слишком 3.000 метров, пдчти на 2.000 метров выше, чем большинство других деревьев, и только на 800 метров ниже предела постоянных снегов. Пояс, где эта порода обыкновенна, обнимает только высокую область, заключающуюся между Эрвео и Киндио, в Центральной кордильере. Иная восковая пальма, прямая и стройная, как тростник, достигает 60 метров в вышину. Варвары эксплоататоры срубают эту пальму, чтобы собрать её экссудад; но обыкновенно его соскребают, карабкаясь на дерево. Каждый ствол, похожий на колонну из слоновой кости, может дать от 8 до 12 килограммов белого или желтоватого воска, стоющих от 20 до 30 франков на рынке Ибагэ, где воск этот покупают для фабрикации восковых спичек. Другой вид восковой пальмы, ferru­gineum, пониже предыдущей и более распространенный, растет на меньших высотах, преимущественно на западе Кордильеры Чоко и далее до самого Экуадора2). Другая порода пальм, oreodoxa frigida, встречается также на больших высотах, на горах, поднимаясь до 2.400 метров и даже выше. На склонах сиерры Невада-де-Санта- Марта пальмы не переходят за тысячу метров; впрочем, и вообще древесная растительность останавливается на этом массиве на относительно очень низкой черте 1,525. метров *), тогда как в Меридских горах она достигает 3.075 метров 4), и поднимается еще выше в колумбийских Кордильерах. Пальма мауриция, характеристическое дерево венецуэль-. ских льяносов, не проникает в территорию Колумбии далее равнин Сан-Мартин и Казанарф в).
Между пальмами Восточной Кордильеры на покатости льяносов, одна из самых замечательных — корнето (deSkeria), кольчатое дерево, как -восковая пальма, и с таким же тонким и стройным стволом; ствол не выходит прямо из земли, но опирается на пирамиду воздушных корней, имеющих форму ружей, поставленных в козла, и высоту около двух метров; плоды,—ягоды, величиной и видом похожия на сливы,—расположены ветками, весящими от 50. до 80 килограммов. Тагуа (jphytelephas macrocarpa), дерево, тоже принадлежащее к семейству
*) W. Sievers, „Reise in der Sierra Nevada de SantaMarta“.
’) fid. Andrd, „Tonr dn Monde“, 1879,1-er semestre, livr. 945.
’) A. A. Simons, „Proceedings of the R. Geographical Society", Dee. 1881.
.‘) W. Sievers, „ Veueznela".
5) Carlos Guervo, в „Geographia de Colombia“, Vergara-y-Velasco.
7 ''7/7'-W3-'W •• jjj
75Я
-КОЛУМБИЯ. 264
пальм, видом походит на молодую кокосовую пальму и растет в изобилии иа берегах рек Магдалены, Атрато,. Патиа. Плод его, имеющий форму дыни и называемый «головой негра*, содержит во множестве семена, дотого твердые, что ни пекари, ни обезьяны не могут разгрызть их: это «растительная слоновая кость»; утилизируемая в промышленности для фабрикации тысячи мелких галантерейных вещиц. Наконец, многие другие пальмы доставляют торговле свои волокна и листья; пальмовидный кустарник carMovica palmata, обозначаемый у тузем­цев разными именами, дает «солому», т. е. нервы своих веерообразных листьев, служащие материалом для плетения шляп, называемых «панама»; fiques и другие растения из рода fcurcroya, аналогичные мексиканскому магею, составляют своего рода живые мастерские, где жители, берут нити и снурочки для своих веревок, холстин, сандалий и гамаков.
Маканы (macanas), или древовидные папоротники, не менее многочисленны, чем пальмы, в колумбийских лесах. Линдиг насчитал их тридцать два вида в части Андов, лежащей к северу от экватора. Пояс произрастания этих «папоротникевъ» гораздо обширнее, чем думал Гумбольдт. Их находят далеко за чертой высот 400 и 1.600 метров, указанных, как крайние пределы, великим путешественником: они встречаются на высоте 200 метров, и около границ древесной растительности, на высоте 3.500 километров *)• Близ Фусагасуги, где сырой климат благоприятствует произрастанию папоротников, которых там насчитывается до пятнадцати различных видов, стволы их употребляют для устройства настилок и гатей на грязных . дорогах, на которых путешественник рискует увязнуть: это дороги empalisados. Бамбук (bambusa guadua), растение, казалось бы, существенно тропическое, и настоящий пояс которого лежит между 1.000 и 1.800 метров высоты 2), поднимается по склонам гор выше пальм и папоротников: рощицы его встречаются на высоте слишком 4.500 метров 3), рядом с frailejon (espeletia), пальмовидным растением, с терпентинным соком и с большими мохнатыми листьями, напоминающими сукно монашеских ряс: отсюда и название, данное этому характеристическому растению высоких вершин, но которое встречается в некоторых местах ниже 3.000, даже на 2.660 метрах 4): ка-.
<) Ed. Andrd, дополнение к сочинению Гризебаха:. „Иа Vdgetation du Globe“.
2) Carlos Cuervo, цитированное сочинение.
8),Grisebacb, цитированное сочинение.
4) Manuel Ancizar, цитиров. сочинение.
ктус знойных равнин и фрайлехон снеговых плоскогорий сходятся почти на полдороге, так как Ансизар находил «варварипские смоковницы», очень крепкия, до вы-
раются на гибкий помост многочисленных корней, и покрыты густым пухом, защищающим их от холода. Эти различные виды, несмотря па большую высоту места ихъ

ссты 2.634 метров. Бефарии, пли «альпийские розы» Америки, походят на рододендроны Европы, но растут на более значительной высоте, от 2.800 до 3.100 метров. Достигая в вышину роста человека, они опп- произрастания, имеют еще тропическую физиономию; но в соседстве снегов, за линией 4.000 метров, почти половина растений напоминает флору высоких Альп Европы: во многих местах путешественнику кажется, ШСЕУ*’ ' •йЯТдаЯГОВТПТ'»’41*™
267 , ГЛАВА IV—
что он странствует в верхних долинах Энгадина *).
Колумбия обладает многими пищевыми растениями, еще не акклиматизированными в других странах,— таково, например, растение арракача ’), или андский сельдерей; но между тропическими областями, вообще столь богатыми вкусными плодами, эта страна особенно выделяется большим разнообразием лекарственных видов. Хинное дерево, доставлявшее до недавнего времени самый ценный продукт колумбийских лесов,’ есть по преимуществу растение андское, произрастающее главным образом в поясе от 2.400 до 3.000 метров, рядом с величественным красным кедром, отличающимся душистой смолой ’). Это в Новой Гранаде сделан был первый систематический этюд о хинном дереве; наука обязана им ботанику Мутису, составившему его в 1793 году. С того времени были открыты многие другие деревья, принадлежащие к тому же семейству, но кора которых не обладает никакими противолихорадочными свойствами. Зато в Колумбии существует много других растений, которые можно бы было употреблять для той же цели, как хину: таков, например, цедрой (senabra cedron), хвалимый в крае, как тоническое средство; Саффрэ говорит, что цедрой гораздо действительнее хины против перемежающихся нервных лихорадок, этого «бича жарких областей» Колумбии; после излечения, он не оставляет никакого расстройства в организме 4). Цедрой, кроме того, считается туземцами антитоксическим
средством, также как aristolochia ringens, гуако, или тикапиа, и дюжина другим видов. Уже в 1788 г. один из учеников Мутиса дал себя ужалить змее, чтобы констатировать действие гуако, как противоядия ’), и с того времени многочисленные' опыты доказали, что если эти сильные тонические средства не безусловно противоядны, то по крайней мере их необходимо употреблять, как, вспомогательное средство, при лечении от ужаления. Индейцы сиерры Невады-де-Санта-Марта и Андов знают также перувианскую косу, .называемую в Колумбии hayo, а город Толу, близ залива Мороскильо, дал свое имя бальзамоносному растению (myroxylon toluifera), которое растет в его лесах, рядом с сассапарелью, копайским бальзамником и другими лекарственными видами.
А сколько еще растений, которые могли бы
<) Ricardo S. Pereira, „Les fitats-Unis de Colombie”. ’) Moritz Wagner, „Petermann’e Mittheilungen", 1867.
8) Pakara, по Уэдделю („Voyage dans Je nord de la Bolivie“).
*) Caries Coeryo, цитированное сочинение.
5) Safftay, „Tour du Monde", 1873, 2-e sdmestre, .livr. 606.
-колумбия. 268

служить в промышленности своей древесиной, волокнами или соком! Индейцы имеют растения, дающие им прочные, нёизменяющиеся цвета для окраски тканей или других предметов, но за исключением орлеана (bija orellana), «краснаго» и «желтаго» дерева того же вида, как «бразильское, никарагуасское, кампешское дерево», Колумбия не вывозит никаких красильных веществ, ни даже индиго, хотя производящее его растение встречается там в диком состоянии. Всего более вывозится семян дивидиви {caesalpinia'), которые утилизируют в Европе для дубления кож, и которые производит дерево с тощей листвой, растущее в наименее пло] дородных местностях побережья, на полуострове Гоахира и на песчаных землях в окрестностях города Рио-Ача. Что касается строевого леса, как-то дуба и многих других пород, свойственных тропическому поясу или соответствующих породам умерен ного пояса, то их едва утилизируют на месте: методическое истребление видов, производящих каучук или противолихорадочную кору, ничто в сравнении с вырубкой леса для получения пахатных земель, которыми, впрочем, пользуются только отчасти и иго время; так образуются pajonales, порос­шие злаками саванны, покрывающие обширные пространства на высоких склонах гор.
Даже некоторым цветочным видам, не имеющим ничего, кроме своей красоты, грозит опасность истребления. Колумбия недавно была, да, может-быть, и теперь еще есть, в редких округах, обитаемых дикими индейцами, необычайно богата некоторыми роскошными формами орхидей, пышно распускающимися даже в самой густой чаще лесов, куда едва проникает дневной свет, или на крутых скалах, на которые можно взобраться только с помощью веревок, зацепляемых за выступы камня; но охотники-ботаники, систематически обходящие край за счет садовников и купцов-миллионеров Великобрита, нии, континентальной Европы и Соединенных Штатов Северной Америки, до такой степени опустошили страну, что некоторые виды цветов, и при том самые роскошные, совершенно исчезли из колумбийских лесов. Один из этих «охотников на орхидей», Имеющий, однако, дерзость вопиять против систематического истребления, совершаемого его конкуррентами, с гордостью рассказывает, как он, впродолжении двухмесячной кампании, срубил, с помощью рабочих, четыре тысячи дерев, цтобы собрать около двух тысяч зубоязычфк (odontoglosswm), меняя становище в лесу, по мере расхищения его цветочного наряда, для наполнения этой Добычей своих ящиков 9« Около мест, прежде ’) Albert Millican, „Travels and Adventares of an Orebid Hnnter11.
слывших богатейшими, теперь, надо бродить целые дни, прежде чем встретишь какойнибудь образчик злосчастного растения, не удостоенного вниманием индейскими охотниками, промышляющими для английских садоводов.
И какой ничтожный процент сорванных растений достигает места назначения! Большая часть сгнивает в первую же неделю перевозки на спине мулов или в барках по лагунам или каньосам; другие, иссушенные насыщенным солью воздухом и зноем тропиков, выбрасываются в море, а те, которых воспитывают в теплицах Европы, где отныне должна продолжаться их порода, никогда не будут иметь того блеска красок и оригинальности форм, которыми они отличались в родимых лесах. По крайней мере простенькие цветки останутся, те цветки, которых не покупают ценой золота, для украшения пышных садов Европы, какова, например, тибодия (thybaudia), или quere те (люби меня!), которая растет только в долине Саладо, близ города Кали, и которою парни и молодые девушки обмениваются в знак любви.
Колумбийская фауна, не менее богатая, чем флора, отличается изумительным разнообразием мелких животных, птиц, рыб и насекомых. Колумбия также, имела, как и Северная Америка, своих исполинских млеко­питающих, остатки которых находят во множестве, между прочим, на «Поле Гигантовъ» (Campo de Gigantes), в степи около города Богота. Крутые берега долины Зулия, близ Кукуты, также изобилуют «костями гигантовъ», мегатериев, глиптодонов, таксофонов и ископаемых-лошадей. По мнению некоторых натуралистов, мастодонты жили на плоскогорьях даже в недавний пориод, так как недалеко от Конкордии, к западу от реки Каука, открыли цельный скелет одного из этих животных в искусственной садине, устроенной индейцами; мастодонт, лежавший на дне этого резервуара, очевидно, был увлечен туда обвалом *). Ныне живущие млекопитающие этой страны, обезьяны, летучия мыши и вампиры, ягуары, пумы и другия'представители кошачьего рода, медведи, ленивцы и муравьееды, тапиры, пекари, двуутробки, принадлежат к тем же видам, как и соответствующие животные Венецуэлы и Центральной Америки. Точно также, большинство венецуэльских и водящихся на перешейке птиц встречаются в Колумбии; однако, некоторые породы их имеют очень ограниченную область обитания, связанную съ
*) R. В. White, „Journal of the Anthropological Institute of Great Britain", Febrnary 1884.
присутствием какого-либо определенного дерева или цветка, вследствие чего существованию их грозит большая опасность: в случае, если пожар, распашка нови, размывы или обвалы изменят флору, то и фауна тотчас же изменится. Сиерра Невада-де-СаятаМарта, горная цепь, вероятно, весьма древнего происхождения, имеет свою специальную маленькую флору и фауну: коллекция птиц, собранная в этих горах Симонсом, содержит пять особых видов колибри *)
Разнообразие, пышная окраска, причудливые формы колумбийских насекомых представляют в глазах естествоиспытателя поразительную аналогию с богатством, красотой и странными формами орхидей. Колум­бия—это настоящий рай для энтомологов. Некоторые округа её приобрели известность своими мириадами великолепных чешуекрылых: в этом отношении особенно замечательна долина Мусо, к северо-западу от Боготы, в верхней долине Минфро, и народное суеверие пыталось даже угадать таинственную связь между минеральными изумрудами, спящими в скалах этой долины, и «живыми изумрудами», порхающими в воздухе 2). Что касается многочисленности этих насекомых, то о ней трудно даже составить себе понятие; считают, что некоторые тучи бабочек, как, например, те, которыми порою бывает окутана сиерра Нфвада-де-Санта-Марта со стороны моря, должны заключать в себе трильоны особей. Обилию жизни в атмосфере соответствует тогда обилие её на море, которое иногда принимает совершенно желтый цвет от присутствия маленьких медуз на про­странстве многих тысяч квадратных километров. В Атрато, берега которого мало заселены, рыба поднимается в известные периоды года вверх по реке такими густыми стаями, что вода над ними покрывается рябью, как над каменистым дном 3).
Животные виды, имеющие возможность распространяться на громадные расстояния в равнинах и долинах, занимают в общем обширные площади вокруг гор и на противоположных!/ покатостях цепей, но пояса ихъ' обитания расположены ярусами на склонах, как и пояса растительных видов. Так, обезьяны тропических лесов не проникают в холодные области; выше 1.800 метров не встречаются ядовитые змеи, и многие насекомые- паразиты, блохи и клопы, не переходят за некоторую определенную высоту. Птицы и бабочки также останавли-
9 Sclater, „Proceedings ofthe R. Geographical Society", December 1881.
’) A. Hettner, „Rqisen in den Columbianischen Anden“.
a) R. Blake White, „Proceedings of the R. Geographical Society“, 1883.
ваются на определенных высотах, различ-
• ных для каждого вида, разве только вихрь занесет йх выше из нормального атмосферного пояса. Даже на парамосах встречается один вид колибри, steganuraunderwoodii. vb маленькими лапками, покрытыми густым белым пушком *)• В недосягаемых высях воздушного пространства, над вершинами самых высоких гор, парит кондор, или королевский коршун, sarcbramphus papa, величественная и в то же время отвратительная птица, окрашенная в яркие цвета, которая летит стрелой из глубины небес, когда увидит свежую падаль, величаво усаживается на труп, пожирая отборные куски, окруженная почтительной толпой других хищников, орлов, ягнятников, стервятников. Некоторые исключительные поясы обитания не могут быть объяснены ни высотой, ни какими-нибудь особенными условиями почвы, или явлениями климата. Так, например, около Виллануэва и других деревень долины У пар, где нет недостатка в болотистых водах, область москитов имеет резкия границы. Выйдя из деревни, видишь целые тучи кружащихся насекомых, но только до известного дерева: за этим деревом путник уже может считать себя в совершенной безопасности от москитов. Хотя Колумбия, страна больших дождей и обширных лесов, казалось бы, не представляет благоприятной почвы для развития саранчи, однако, армии этих странствующих насекомых часто опустошают некоторые её области. В 1825 году была опустошена таким образом долина реки Каука: саранча не оставила там ни былинки, р коровы, овцы, козы, лишенные своих пастбищ, не имели другой пищи, кроме молодых акрид и личинок. Свиньи и куры также питались ими, и молоко, мясо, яйца имели противный мускусный вкус и запах саранчи 2).
Нынешние колумбийцы происходят в огромном большинстве от индейского населения, которое нашли здесь европейские завоеватели в половине шестнадцатого столетия. Известно, каке эти пришельцы вели себя в отно­шении туземцев. Избиения и непосильная работа, эпидемии и особенно отвращение к жизни истребляли жителей сотнями тысяч; губернатор (adelantadd) Хименес-де-Кесада, тот самый, который завоевал плато, свиде­тельствовал, тридцать девять лет спустя, что там, где он нашел два миллиона жителей, обитают только кое-какие остатки не-
Albert Millican, цитированное сочинение.
3) Roulin, „Histoire naturelle, Souvenirs de Voyage”.
счастных племен. Но. из этих скромных обломков, смешанных в слабой степени с европейским элементом, возникла колумбийская раса, как отпрыск из пня поваленного дерева. Все нации, населявшие некогда эту территорию, участвовали в образовании испано-колумбийцев; однако, эти последние считают своими главными предками муисков, обитателей плоскогорий, лежащих между Магдаленой и Кордильерой Сума-Пас. Вполне естественно, что сыновняя мысль переносится прежде всего на тех из предков, которые имели уже очень высокую цивилизацию и оставили свое имя в истории. Впрочем, Кундинамарка, страна муисков, обнимала в эпоху завоевания не только территорию, обозначаемую теперь этим именем, но также и всю горную область, простирающуюся на восток от реки Магдалены до Сиерра-Невада-де-Мерида, в нынешней Венецуэле ‘)-
Муиски, т. е. «Люди» (му-иска, «тедо-пять», тело с пятью конечностями) 9? назывались также именем чибча от их языка, в котором было’очень много шипящих звуков. По их легендам, они находились еще в варварском состоянии, не умея даже возделывать почву, ни ткать материй, когда явился молодой человек с лицом более белым, чем у них, чтобы объяснить им искусства, ремесла, природу; ибо муиски, как все другие народы, не будучи в состоянии уразуметь долгую работу веков, воображали, что цх прогресс совершился внезапно, по от­кровению свыше, или через посланников неба. Просветитель муисков, часто смешиваемый с богом Бочика, дал им окончательный политический строй и, умирая, назначил двух своих сыновей—или двух сыновей своей сестры—властителями нации, одного в качестве духовного главы, первого по рангу, другаго—в качестве светского государя, первого по власти.
Жители плато Кундинамарка поклонялись звездам. Все небесные тела были олицетворяемы, также как и силы природы: им воздвигали алтари под открытым небом и приносили, в священных зданиях, дары, золото, ткани, драгоценные камни; им даже приносились в жертву живые существа. Часто муиску, когда он проходил мимо горы, скалы или дерева, казалось, что он видит их сотрясающимися: он в ту же минуту падал ниц, чтобы преклониться перед таинственною жйзнью, проявляющейся таким образом, и с тех пор новое божество
4) Piedrahita, „Historia general dei Nu°,vo Reino de Granada*.
a) Bollaert, Antiquarian Ethnologieal and other Researsches11;—Boussingault, „Bulletin de la SocietA de Gdographie“, aout 1847.
прибавлялось к бесчисленному сонму богов. Однако, муиски признавали верховного властителя между всеми этими существами, господствующими над человеком. Бочика, все-
менял позу под своей громадной ношей. Так объяснялись землетрясения. Особенное почитание, которое долго оказывали обращенные индейцы св. Христофору (Сан-Кристо-

b P- о E
oS '£
Ф Л e s E ro И ТО □
S
p< Ф E( то E cx то © ф «A
a o Q. ТО E E ТО О
мирный бог, вверил охрану всей земли, и в Особенности земли чибчей или муисков, Чпбчакуму, т. е. «Палке чибчей». Второй Атлас, Чибчакум нес землю на своих плечах, и по временам, когда он уставал,
баль), происходило оттого, что он напоминал им Чибчакума, несущего ребенка, символ чибчанского народа *)• Он счи-
Ч I. Acosta, „Compendio Historico dei descubrimiento de laNueva Granada“.
тался специальным покровителем земледельцев.
В эпоху завоевания страна муисков была разделена на множество отдельных государств, и собственно Кундинамарка, т. е. область, заключенная между реками Фосагасуга и Согамосо, состояла из двух царств, южного и северного, с главными городами Муекета (Фунза) и Унса, из которых последний известен теперь под именем Тунха; кроме того, особая территория, Ирака, принадлежала великому жрецу. ИОжный король, зипа, «могущественный государь», вел войну с северным, заке, когда испанцы явилисьв страну,и вскоре после того Унса попала в руки первого,располагавшего более привычной к войне армией. Тот и другой повелитель были вооружены по отношению к своим подданным неограниченной властью, но получали ее не исключительно по наследственному праву. Будущий наследник престола избирался среди сыновей сестры царствующего государя и с раннего детства воспитывался в храме, где наставники наблюдали за его поведением, не давая ему отсту-,
пать от правил, малейшее нарушение которых повлекло бы за собою потерю его прав: ему не позволяли видеть солнце, не позволяли употреблять в пищу соль; Затем он получал звание1 вассального князя до смерти зипы, которому он наследовал по принесении клятвы управлять справедливо. У него была только одна «законная жена», хотя он всегда имел более двух тысяч наложниц в своей резиденции, и царица могла, умирая, требовать обещания, чтобы он оставался ей верным впродолжении пяти лет вдовства. Когда зйпа выходил из своего дворца, чтобы отправиться ъ храм, «отстоявший на три выстрела из пищали», он шествовал с такой помпой и величием, что требовалось три дня для совершения этого путешествия. Почтение, которое оказывали зипе, принимало формы, подобные приниженному положению восточных подданных: никто не смел лицезреть его, с ним говорили не иначе, как повернувшись к нему спиной, а приносивший дары приближался ползком к его стопам. Высшим наказанием для виновного было стояние перед лицом государя, который пронзал его лучами своих августейших очей; с этой минуты с претерпевшим такую кару' никто уже не разговарил, и он прозябал до конца своих дней, покинутый всеми. По смерти зипы все муиски облекались в траур, вымазываясь красной охрой. Тело усопшего, набальзамировав его предварительно особого рода смолой, помещали в пальмовую колоду, украшенную золотыми бляхами, и труп убирали золотом и изумрудами; несколько ра бов и преданные жены следовали за своим господином в могилу *)
У саки, или второстепенные царьки, князья,, пользовались также громадной властью над своими подданными, и почести, которые им воздавали, сопровождались подобным же церемониалом. Достоинство их тоже передавалось от племянника к племяннику, по женской линии, и получению княжеской власти также должен был предшествовать искус. Во время празднования его восшествия на престол, князя обвешивали золотыми пластинками, голову его украшали перьями и давали ему в правую руку бакаутовую палку. Что касается мелких кациков, то они получали свое звание, стоя в текучей воде: акт инвеституры их состоял .в окроплении. Древние матриархальные обычаи разрешали супругам князей наказывать св'оего мужа, неприкосновенного для всех других; однако, это супружеское сечение плетью не должно было превышать восьми ударов, хотя бы даже усак совершил преступление, за которое, подданного предали бы смертной казни.
Великий жрец Ираки, или Согундомуско, «тот, ктц делается невидимымъ», имел пребывание близ Суамоса, нынешнего Согамосо, в таинственном месте, к которому не могли близко подходить смертные. Власть его не была наследственною, как власть других князей: он получал ее путем избрания хотя обычай требовал выбирать его попеременно из двух княжеских фамилий. Но обыкновенные жрецы или xeques муисков пользовались наследственно своим званием, передававшимся по тому же порядку преемственности, как и королевское достоинство.'Когда будущий ксек приходил в возраст, его посылали в семинарию, под начало старого жреца, которому было поручено его образование. Он оставался в этой куке двенадцать лет, в течение которых ему давали пищу только в таком количестве, какое необходимо, чтобы, не умереть с голоду. По окончании искуса, его с большим торжеством приводили в дом зипы, и этот последний давал инвеституру, вручая ему пучек коки, священного растения,' которым новый ксек кадил предварительно перед идолами, и которое затем он должен был жевать в продолжение большей части ночи. Ему не дозволялось жениться, и вся жизнь его проходила в глубоком уединении. В важных национальных обстоятельствах ксеки отправлялись перед разветом на вершину высокой горы, со-
*) Ternaux Compans, „Essai sur Eancien Cundinamarca“.
! 277 у колу
нровождаемые процессией народами, обратившись лицом к востоку, приносили в жертву Солнцу младенца, захваченного у неприятеля. Они закалывали жертву заостренным камышем; кровь, собранная в тыкву, служила им для разрисовки скал, на которые падали первые солнечные лучи, затем они оставляли труп на вершине, для того чтобы знбИ дня пожрал его *). Подобно мексиканским жрецам, муисканские . ксеки открывали человеческим жертвоприношением каждое новое пятнадцатилетие. Избранной жертвой, называвшейся guesa, т. е. «бродядяга», «безприютный», должен был быть молодой человек родом из какой-нибудь деревни в тех равнинах востока, откуда пришел Бочика, при первом его появлении; сам избранный тоже изображал бога и должен был, в торжественной процессии, -следовать по пути, которым шел Бочика во время визитц в Кундинамарку. В день приношения жрецы, переодетые божествами, демонами и животными, привязывали очи­стительную жертву к вершине мачты и пронзали ее стрелами; затем, перед её последним предсмертным хрипением, вырывали у ней сердце и внутренности, которые выставляли к Солнцу, как бы для того, чтобы показать ему его сына.
Когда муиски увидели свое царство исчезнувшим под ударами испанцев, они находились уже в полном упадке, так как всякая личнйя инициатива была подалена господством суровых законов и строгим делением народа на касты, с непереступаемы пределами. Первую касту составляли жрецы и в одно и то же время колдуны, знахари, судьи и палачи. Затем следовали воины, на которых в мирное время были возложены полицейская служба и сбор податей. Торговцы, ремесленники, наконец, земледельцы образовали третью и четвертую касты; в военное время их также вербовали в войска, но они служили в качестве простых солдат и не могли никогда возвыситься до ранга начальника. Пятый класс состоял из номадов, принадлежавших большею частью к покоренным народцам,
отличавшимся от муисков нравами и языком. Право частной собственности было прочно установлено. Неисправного должника ' приговаривали к уплате двойной суммы долга, и если кредитор был важная особа, он посылал к двери должника ручного медведя или ягуара, которого тот должен был кормить, также как и вожака его, до полной расплаты; в противном случае гайдучки жреца или начальника гасили очаг, заливая его водой: должник попадал в рабство.
мв ия. 278-
Что касается воров, то их подвергали ослеплению, выжигая им глаза раскаленным металлическим прутом, или выкалывая их иглами колючего растения, в случае особенно значительной кражи. Кары,налагаемые на про­столюдинов, всегда рассчитанные на обогащение господина, отличались от наказаний, применяемых к лицам высших каст. Этих последних, считавшихся людьми чести, более чувствительными к позору, чем к • мукам, просто подвергали унижениям: им давали имена, присвоенные обыкновенно паи риям, обрезывали волосы, или
раздирали на них одеяния; иногда их приговаривали к сечению руками их жен.
Хотя промышленность у муисков была довольно развита, эти индейцы не знали железа и делали свой земледельческие орудия из дерева или из камня: они могли взрывать почву только в очень дождливые годы, продолжительные же засухи имели неизбежным следствием голодовку населения. На плоскогорьях культивировали только кукурузу, картофель и гусью лапку перуанскую (chenopodium quinoa}\ ниже, в умеренном поясе, получали также маниок и арракачу. Благодаря своим обильным салинам и золотым роз, сыпям, муиски обладали предметами торговли, позволявшими им вести обмен с населением равнины до большего расстояния от их плато и доставать себе необходимые продукты и товары; главная ярмарка происходила в верхней долине Магдалены, в земле поинкосов или япорогов, близ того места, где теперь стоит город Нейва. Именно от муисканских торговцев предводители испанских дружин узнали о существовании цивилизованной нации, обитавшей у подножия гор Сума-Пас: поднимаясь с трудом по риоОпону, в области болот и громадных лесов, отряд войска Кесады встретил индейскую барку, нагруженную очищенной солью и пестрыми бумажными материями; вид этих предметов вернул мужество отчаивавшимся испанцам, которые уже потеряли многйх. из своих рядов. В торговых сношениях муиски употребляли, в качестве менового знака, золото, в виде литых кружков: это
почти единственный пример существования монеты в собственном смысле этого слова среди аборигенов Нового Света *)•
Муисканские мастера были довольно искусны в обработке золота, металла, который так жадно розыскивали завоеватели; они выделывали из него фигурки людей, лягушек и других животных странной формы, которые вывозились в отдаленные места, и которые теперь еще можно видеть целыми тысячами в музеях Европы и Америки, несмотря на
4) Н. Teruaux-Compans, цитированное сочинение.
4) Bollaert;—Л. Acosta, цитированные сочинения.
279 ': глава иу,-
безчисленные ауто-де-фе, которым миссионеры шестнадцатого и семнадцатого столетия предавали все эти изделия, «посвященные культу дьявола» *)• Они вщрезывали также рельефные рисунки на твердых камнях, и различные коллекции содержат четыреугольные и пятиугольные пластинки базальта, с символическими изображениями, в которых предполагают календарные знаки. Несмотря на бо' гатство их страны рудами всякого рода, муиски не умели добывать и обработывать других металлов, кроме золота. Одною из наиболее развитых отраслей их промышленности было ткачество: они приготовляли очень прочные бумажные материи, которые их художники расписывали яркими узорами. Дома, построенные из дерева и глины и покрытые конической кровлей, заключали в себе только самую простую мебель, но внутренняя обстановка в храмах богов и во дворцах царей и жрецов состояла из предметов, тщательно отделанных. Кажется даже, что там возводились и каменные здания: постройки на холмах Лейва, к востоку от Саравиты, поддерживались колоннами из песчаника 2); обломки, которые'показались Велесу остатками большего каменного города, были употреблены на сооружение церкви и нескольких домов в Моникира. Подобно народам Старого Света с кровавыми религиями, муиски пытались привлечь благосклонность богов на возводимое здание, окропляя его стены человеческой кровью; они надеялись, что постройка простоит целую вечность, если вбить каждую сваю в тело красивой молодой девушки или храброго врага 8). Они строили также мощеные плитой дороги: города, крепости, места богомолья были соединены путями, искусно проложенными через препятствия, болота, скалы и пропасти. Говорят, что большая дорога, выходившая из Согамосо, тянулась на «сто лье» по направлению к восточной стране, откуда пришел бог Бочика; следы её существовали еще в семнадцатом столетии.
Время у муисков разделялось на «луны», которые в свою очередь подразделялись на десять групп, по три дня каждая, или на три группы, по десяти дней: первая треть месяца посвящалась, по словам Овиедо, исполнению религиозных обязанностей и «упражнению в добродетеляхъ», вторая треть — работе, а ‘остальная часть луны— отдыху и удовольствиям. Главным эпохам земледельческого быта, посеву и жатве, предшествовали «публичные моления», во время которых индейцы наряжались дикими зверями, на которыхъ
4) Manuel Ancizar, цитированное сочинение.
3) Valez (истинное имя Velez Barrientos), „Bulletin de la Societe de Geographie44, aoiit 1817.
3) Fray Pedro Simon, „Noticias historiales44;—Piedrahita, „Historia dei Uuevo Reino de Granada*.
-колумбия. ,' 280
они, быть-может, смотрели как на покро-; вителей полей. Главный праздник, как известно, был посвящен солнцу и справлялся каждые пятнадцать лет. Луне также воздавались почести с большим торжеством, и жрецы снаряжали тогда к ней.посольство из освященных предварительно попугаев, которых выучивали повторять остова послания.
Браки у чибчей, как и у многих других наций, совершались посредством выкупа: жених посылал отцу молодой девушки женскую мантию, стоимость которой соответствовала его состоянию. Бракосочетание сопро­вождалось некоторыми обрядами: жрец провозглашал брак заключенным только после следующих вопросов, обращенных к невесте: «будешь ли ты любить Бочику больше, чем твоего мужа, мужа—больше, чем детей, и детей—больше самой себя?» Но Бочика, бог жестокий, требовал часто человеческих жертв. Старшим из детей должен был быть мальчик; девочки,* родившиеся прежде него, предавались смерти. Из двух близнецов только один мог оставаться в живых. Несчастный, у которого жена умирала в родах, считался виновным в этом, и. тесть отбирал половину его имущества. Женщины удалялись рожать в какое-нибудь уединенное место, на берегу проточной воды, где они тотчас же обмывались, вместе с. младенцем. Чибчи заботливо ухаживали за своими больными и оказывали большое почтение трупам. Они воображали, что страна Теней находится в центре земли, и что души умерших отправляются туда, переезжая широкую реку в челне, сотканном из нитей паука, который считался священным животным *). Погребальный церемонии, очень продолжительные и требовавшие больших расходов, разнились, смотря по кастам и областям: в некоторых местностях тела вскрывали и, вынув внутренности, наполняли драгоценными предметами; в других местах их выставляли на помостах около храмов,
или высушивали на солнце. Священные гроты заключают в себе сотни трупов в сидячем положении и со сложенными руками. Умерших от укушения змеи зарывали в землю и ставили крест на их могильном кургане. Отдельные гробницы, huacas, подобные встречающимся в Чирики и в Перу, принимали в себя останки знатных особ, и испанцы находили там изображения домашних богов и очень ценные золотые украшения. Набальзамированные тела храбрейших военачальников • сохраняли и носили их впереди войска, чтобы обеспечить победу; дух их командовал еще, как дух Аякса, сына Пелея, кости которого имели
4) Piedro Simon;—I. Acosta, цитированное сочинение. • =1
свое место в фаланге локрийцев, как дух Тезея, который в Марафонской битве, идя во главе афннян, решил победу *)•
В наши дни, муиски, затерянные в испаноколумбийской расе, совершенно исчезли, как отдельная нация: уже более столетия ни один старик не говорит их языком, сохраненным, однако, в большей его части, грамматиками,
как сохранились мумии, находимые въ
Эти туземцы ходили совершенно голыми и, по рассказам первых завоевателей, они еще в ту эпоху ели человеческое мясо. У них еще строже, чем у муисков, соблюдался обычай, по которому девочки, явившиеся на свет прежде, чем мать их дала жизнь сыну, были обречены на смерть. Панчи никогда не женились на девушке из своей деревни:, такой союз считался бы кровосмесительным;

Идол муисков.
уакасах 2). Точно тактже нецивилизованные муиски, токаима, аналоима, анопоима, койаима, натагаима и другие, которых называли общим именем «ланчи», и которые жили главным образом в долинах, лежащих на юг от Боготы до узла плоскогорий, упоминаются только историей, уже отдаленной.
Э Elie Reclus, „les Cafres, Revue d’Anthropologie“.
3) E. Uricoechea, „Gramatica у vocabulario de la lengua chibcha“
но они не задумались оы взять в жены родную сестру, родившуюся в другой деревне; это дозволялось законом эгзогамии. Колимасы или «жестокие», обитавшие в долине Рио-Негро, к северо-западу от Боготы, и мусосы, другие соседи муисков, жившие в верхней долине р. Минеро, не имели никаких законов, кроме закона возмездия, и не знали над собой ни начальников, ни судей. Легенда говорит, что они лишают себя жизни при
; малейшей неудаче; как бы там ни было, большинство их предпочли умереть, бросившись вниз со скал, чем подчиниться воле испанцев. •
Второй центр цивилизации в территории, , обнимаемой нынешней Колумбией, был связан с квичуанским миром, главным наследием которого, С этнической точки зрения, являются Экуадор и Перу. Обитатели
плоскогорий Пасто и, Тукеррес, верхней долины реки Каука, окрестностей Попайяпа, подвергались влиянию образованной нации, жившей южнее, на Андских возвышенностях. Эти племена, очень кроткого нрава, жили в больших деревнях, из которых иные состояли из домов, имевших до ста метров длины и дававших кров целой сотне семей. Но эти
' индейцы, самые робкие между туземцами Колумбии, не сопротивлялись завоевателям с той же энергией, как муиски. Говорят даже, что они вешались сотнями или предавали себя голодной смерти, узнав о скором прибытии испанцев; поэтому не было ничего легче, как узнать дорогу в Попайян: он$“ была усеяна трупами самоубийц. В наречии одичавших племен долины реки Каука, именно в наречии коконуков, живущих в окрестностях Попайяна, встречается много слов кв и чу анского и р нисхождения — доказ ате льство, что влияние народов перувианского плоскогорья распространялось, посредством торговли и промышленности, на многие сотникило­метров севернее их политических владений. Но далее, около реки Атрато и в суженной части перешейка, рассеянные племена различных языков оставались по своему образу жизни вне просветительного действия нации с ' квичуа; в то же время они были настолько шагося к всемирному господству, испанцы измеряли цивилизацию народов по пространству территории, которою владели их государи, и по богатствам их казны, Впрочем, так как области Антиокии были богаче Кундинамарки золотоносными месторождениями, могилы нутабе й тагами в конце концов дали кладоискателям гораздо большее количество золота, чем муисканские, но могилы эти более разбросаны и не группируются массами вокруг святынь, привлекавшихъ
удалены от групп ацтеков и майя, что и с этой стороны не могли получить толчка в своем умственном и нравственном развитии, Последняя анклава мексиканского мира на ‘ юге оканчивалась на берегу залива Чирики
племенем гуайми, Таким образом, этнической точки зрения, как и по рельефу страны, два континента, северный и южный, оставались совершенно разделенными поясом Атрато. Дикари куна врезались клином между съ
цивилизованными индейцами севера и юга, между гуайми и чоко.
Нация чоко, разделенная на многочисленные племена, баудо, ситаре, ноанама, тадо, занимает всю западную часть Колумбии, долинах рек Атрато и Сан-Хуана и Южнее, вплоть до самого Экуадора; она защищаетъ въ
также на северных предгорьях Кордильеры,
со стороны Атлантического океана, подступы к Антиокийским плато, и даже представлена маленькими группами на перешейке Центральной Америки1). Различные народцы катиосов, *) Alphonse .Pinari, „Revue d’Ethnographie% 11887.
между реками Атрато и Каука, принадлежат к этому этническому корню;' между дикими племенами Колумбии они, повидимому, занимали последнее место по степени социального развития, и говорят даже, что в болотах j нынешнего Атрато эти индейцы жили • на ветвях деревьев, подобно древним гуарау-1 нам. Прежде они ходили совершенно голыми, или носили только узкий передник из коры; своих пленников они съедали, откормив их предварительно *). Низведенные теперь
к нескольким жалким остаткам, они
убегают перед испанцами; однако, наречие их принимает в себя все больше и больше кастильских слов, и, вероятно, недалек тот день, когда и они, подобно квичуа в / Попайяне и муискам на Кундинамарке, ’ ' будут говорить на языке победителей. Все говоры чоко весьма сходны между собою.
Племена нутабе и тагами, занимавшие, первыя—территорию между реками Каука и Порее, вторыя—горную область между Порее и Магдаленою, походили на муисков своими/ Обычаями и общественным строем: они также занимались замледелием в первобытной форме, выделывали глиняную посуду, ткали и красили бумажные материи, обработки вали золото и мастерили из него фигурки людей и животных. Хотя они не оставили по себе в истории, подобно муискам, славы цивилизованной нации, но знаниям их, повидимому, не уступали знания их за-магдаленских соседей; забвение, которому их предали,происходит, без сомнения, от того, что они не повиновались могущественным царям и не составляли воинственной империи. Будучи сами подданными императора, стреми в- то
сотни тысяч пилигримов, с их посиль­
ными приношениями. Уакеросьг Антиокии, т. е. . раскапыватели уакасов, очень искусно отгады вают среди всех неровностей почвы те именно, которые заключают в себе тела и украшения. В 1833 году из одной только могилы извлекли на 90.000 франков, драгоценностей.
В болотистых долинах, спускающихся на востоке Антиокии к реке Магдалене, обитают кое-какие остатки пантагоров, некогда — ценностей.
*) Manuel Uribe Angel, „Geografia de Antioquiaw.
наводивших страх на испанских колонистов. Между различными племенами, бродившими в густых лесах на этой покатости Центральной Кордильеры, самым варварскимъ
безобидный чужеземец, существа чистые представляли настоящие жертвы и, как таковые, хорошо принимались кровожадными духами. Однако, божественное благоволение при-

было племя пихаосов или паэсов (паэзесов), которые выбирали невинные жертвы для приношения их своим божествам. Убитый враг мог быть лишь приношением безразличным для богов; но женщина, ребенок, обреталось лишь на известное число лун, по прошествии которых нужно было совершить новое убийство, или же оставаться без бога £).
4) Piedrahita;—Ternaux Compans, „Essai sur 1’ancien Cnndinamarca‘4.
ГЛАВА IV —КОЛУМБИЯ.
Менее богатые золотом, чем муискн и та. гами, цивилизованные гуаны, населявшие возвышенности, перерезанные глубокими ущельями нижнего Согамосо, наверно не уступали им в гражданственности и, повидимому, были более замечательны нравственными качествами, мужеством, терпением и справедливостью; вместе с ситарерами, агатами и лачами, у которых существовал странный обычай воспитывать как девочку каждого пятого мальчика, родившагося от супружеской четы, гауны были предками нынешних сокорранцев и памплонцев, но они оставили также несколько потомков, впавших снова в дикое состояние. В долине реки Караре живут еще непокоренные индейцы, защищаемые от белых нездоровым климатом этой глубокой долины и густыми лесами; между возвышенностями Антиокии и Сокорро тянется с юга на север полоса более чем в 100 километров ширины, на которой почти нет колонистов европейского происхождения, кроме населения редких пристаней по реке Магдалене. Эти индейские народцы долины Караре, происходящие от древних гуанов, как и индейцы-метисы соседних плоскогорий, известны под многими именами: называют арипи, потомков мусосов и отстаивающих еще свою независимость; впрочем, они ведут себя, как почтительные союзники колумбийцев, и если не идут еще работать, в качестве наемников на плантации и в рудники, то по крайней мере соглашаются строить из древесных стволов и лиан висячие мосты, перекинутые через верхний Караре или Минеро 4). Ниже, в той же долине, живут яригуи, враги белых, тщательно избегающие всякого соприкосновения с ними. Другой
народец, аруаки, носит то же имя, как и индейцы Сиерры-Невада-де-Санта-Марта, но эта одноименность не означает, вероятно, одинакового происхождения, так как название «араваки», или «аруаки», придавалось испанцами весьма различным племенам. По словам Камачо Рольдана, общее число туземцев Караре, живущих совершенно особняком от людей испанского языка, не превышает тысячи душ.
На севере плоскогорий, долины Восточной Кордильеры оставлены белыми различным народцам, мало известным и оттого тем более внушающим страх; однако, некоторые путешественники посетили их убежища и были ими хорошо приняты. Обвиняют в людоедстве чимиласов, обитателей сиерры Перихаа, но без всяких доказательств. Соседи их в той же цепи гор, тупесы, сдавливают череп новорожденным. Мотилоны, туземцы караибской расы, занимают, в числе немного
*) Manuel Ancizar, цитированное сочинение.
288 более трех тысяч человек, пограничную горную области, лежащую к востоку от риоСезара. Им была отведена особая территория с тремя деревнями между судоходным течением рио-Сезара и хребтом Сиерры, но, кажется, колонизацию не сумели сделать особенно привлекательной, так как часто происходили кровавые столкновения между мотилонами и испанскими метисами. Для вербования колонистов были организованы настоящие облавы на людей, но упрямые мотилоны мстили за себя, блокируя деревни' равнины: никто не мог выйти из селения,, не рискуя жизнью; даже*для того, чтобы нарубить дров или достать воды, жители вынуждены были отправляться партиями. Опасности путешествия заставили покинуть ущелье, пересекающее горы между Сан-Хуан-де-Сезар, в Колум. бийской долине Улар, и Перихаа, в Венецуэльском округе Маракайбо.
Что касается туземцев, рассеянных в нескольких селениях Сиерры Невада де лСанта-Марта, аруаков (аурауаков), то они с давнего времени живут в мире со своими соседями испанского языка, и смешение рас уже началось. Большинство этих индейцев понимают язык завоевателей, а дети их даже говорят и пишут на немъ1); но природные наречия сохраняются: кеггаба—на северной покатости Сиерры, бинтукуа—около южной оконечности массива, и ’ гуаяака—на востоке и юго-востоке. Какого происхождения эти аруаки, имя которых совпадает с именем большой семьи тузем-_ ных народов в Гвианах, в Венецуэле и в Бразилии? Принадлежат ли они к той же расе и происходят ли от беглецов, прогнанных с равнин испанскими завоевателями, как это думает Симонс? Или они— выходцы другого происхождения, получившие это родовое имя аруаков, данное им наугад победителями, подобно многим другим индейским названиям? Факт тот, что сами аруаки не называют себя так и даже отвергают это имя, как оскорбительное. Они именуют себя кеггба, т. е. «люди» 2)< Как ни мало их число, всего каких-нибудь три тысячи душ, они йекогда воображали себя, как все народы, главными представителями человечества; по .мнению Сиверса 3), они, быть может, родственны муискам, другой нации, гордившейся тем, что она составляет совокупность «людей». У арауаков нет легенд, относящихся к их . прибытию в страну; они называют себя происшедшими из земли и показывают еще
9 F. A. A. Simons, AProgeedings of theR. Geographical Society", Dec, 1881.
a) Rafael Celedon, pGramatica de la lengna Koggaba\.
3) W. Sieyers, „Zeitschrift der Gesellschaft fiirErd kunde zu Berlirr, 1886.
скалы, из которых, будто бы, вышли их предки; все их мифические рассказы связаны с окружающими горами. Пришедшие из других земель, они, вероятно, принесли с собой свои легенды и применили их к новым местам. В самом деле, их нельзя признать потомками тайронов, которых покорил Фернандес-де-Луго, и которые до сих пор еще славятся как народ чародеев, обладавших искусством лепить разные фигуры из золота, разминая его между пальцами. Арауаки не унаследовали их цивилизации; они не умеют более обработывать металлов, ни даже поддерживать мощеные дороги, существующие кое-где в горах; однако, они очень искусные строители мостов: в несколько дней они перебрасывают с берега на берег дрожащие помосты, поддерживаемые подпорами и переплетенными лианами. Отличаясь от тайронов культурою, арауаки еще более разнятся от них харак’ тером; очень робкие, они не оказывают никакого сопротивления белому человеку, избегают его и храбры с ним на словах только под влиянием чичи.
Оффициально обращенные в католицизм, арауаки не дают себе труда скрывать свои языческие суеверия. После крещения по христианскому обряду, родители несут младенца к реке, чтобы обмыть его в чистой воде; бракосочетания, совершенного священником, для них недостаточно: они совершают еще свадебную церемонию по древним обрядам; их пляски, из которых одна носит странное название «восхождение на небо», сопро­вождаются криками и свистками, подражающими голосам животных. У них имеются жрецы, манка, которые обращаются со своими воззваниями къзвездамъи горам и умеют, будто бы, изменять судьбу посредством ма­гических слов; они излечивают болезни, но туземцы думают, что они умеют и производить их, вводя в тело пауков, скорпионов, ящериц; им приписывают также знание сокровищ, и это, будто бы, их вина, что груды золота и драгоценных камней, оставленные тайронами и спрятанные в горах, и до сих пор еще не открыты колум­бийцами. Этих жрецов в одно и то же время почитают и боятся; на могилы их кладут глыбы гранита, подобные бретонским друическим памятникам, так называемым долменам. Арауаки справляют свои празднества в священных местах, куда не допускаются посторонние посетители, белые или черные торговцы. Один из их обычаев приобрел силу религиозного правила: мужчина никогда не 'живет в одной хижине со своей женой и детьми; каждая семья имеет два различных жилища; когда муж захочет обедать, он садится перед каму
География Рфклю т. XVIII.
нем между двумя шалашами, и жена приносит ему туда пищу, какая бы ни была погода.
Арауаки возделываютъ*землю: вокруг каждой хижины, которая, благодаря своей соломенной конической крыше, издали походит на гигантский улей, женщины садят лук, картофель, арракачу, а по близости находит»г ся огороженное место, где разведены бананы, 4 сахарный тростник и некоторые другие пищевые растения; у них есть также и скот, но они не дают себе труда сопровождать его на пастбища, и животные дичают, если только колумбийские торговцы, временно проживающие в крае, в конце концов не присвоят их себе. Произведения местной промышленности, выделываемые арауакскими женщинами, мешки, веревки из волокон растения магей, принадлежат заранее купцам, которые, следуя своему общему обычаю, приобретают будущий труд своих рабочих, поддерживая посредством искусно рассчитанных кредитов никогда не погашаемый долг. Но арауаки утешают себя в своем рабстве, жуя лист коки (айо), смешанный с гашеной известью и намазанный на попьро,
или тыкву, которую они носят в руках. В общем, эта нация не имеет вида, свидетельствющего о крепком здоровье. Грудные болезни очень распространены между арауаками.
Гоахиросы,—гуаиросы старинных писателей,—составляют противоположность арауакам по наружному виду, характеру, образу жизни и нравам. Обитатели равнин, простирающихся на востоке от Ранчериа, между Рио-Ача и Маракайбо, гоахиросы находятся в среде, совершенно отличной от гор, где живут арауаки, разделенные на отдельные группы трудно переходимыми парамосами. Физически они 'выше ростом, сильнее, гибче «и особенно отличаются гораздо более светлым цветом кожи, чтд, быть-может, нужно приписать их пище, почти исключительно животной; в то время, как арауаки, на деле вегетарианцы, едят мясо быка или свиньи только в праздничные дни, гоахиросы, обладающие большими стадами, искусные ловцы черепах и лишенные всех земледельческих продуктов, вследствие бесплодия их земель, прибавляют к своей пище зерно и овощи только в малом количестве. До преклонного возраста гоахиросы, мужчины и женщины, сохраняют крепость и красоту форм; однако, начальники их нарочно стараются толстеть, думая приобрести таким образом более величавый вид. Обыкновенно эти индейцы ходят почти голыми; но, когда они посещают белых в пограничных торговых местечках, они облекаются в мантию, род пеплума из бумажной материи: белой—на 10
покасти Венецуэлы, синей—в округах, соседних с Колумбией; женщины этой области носят прическу, украшенную перьями или гирляндой из вьющихся растений, и раскрашивают себе лицо орлеаном.
Возможно, что испанское имя гоахиро происходит от слова «гуайу», как называют . сами себя эти туземцы. У них, повидимому, цвет исторических легенд относительно их происхождения; предания их имеют мифический характер, между прочим, предание о том, что они пришли с луны; но их наружный вид, смелый, и гордый нрав, также, как и язык, доказывают их принадлежность к караибскому племени. Их благозвучное наречие, в котором преобладают гласные, имеет те же грамматические правила, как караибский и талибский диалекты Востока, и походит на них также словарем, хотя в меньшей степени Теперь они находятся, также, как и их соплеменники мотилоны, очень далеко от ядра своей расы, народцы которой занимают главным образом восточные и центральные области континента; но некоторые признаки позволяют думать, что племена эти некогда жили восточнее. Гоахиросы,—говорит один пушественник первых годов нынешнего столетия 2),—которые в наши дни гордо держатся особнякоим от венецуэльцев и гренадцев, были прежде друзьями испанцев; различные племена их, населявшие полуостров и окружность озера Маракайбо до гор Мериды и Трухильо, были обращены миссионерами и называли себя «христианами*. Более смышленые, более трудолюбивые, чем большинство других индейцев, они могли бы быть полезными сотрудниками испанского населения; но алчность и особенно сладострастие «просветителей» довели их до возмущения. Вследствие похищения гоахирских женщин, племена поднялись, опустошая поля и разрушая жилища белых; индейцы вошли даже в город Трухильо и перебили там множество жителей. Это случичилось в конце шестнадцатого столетия, и с той поры гоахиросы, торжественно отвергнув религию врагов, жили на свободе в своих обширных саваннах и долинах гор.
Хотя окруженный водой и обладающий прекрасными гаванями на Антильском море, полуостров Гоахире представлял благоприятное убежище для караибской нации. Паст.ухиномады могут там легко перекочевывать со своими стадами и исчезать в лабиринте холмов, занимающих восточную часть полуострова; в то время, как завоеватели блуж-
*•) E. Uricoechea;—R. Celedon, „Grammatica de Иа lengua Goajira11.
2) Г I. Dauxion-Lavaysse, „Voyage aux iles de Trini'dad, de Tabagoetau Venezuela“.
дали по равнине, тщетно отыскивая источники, гоахиросы, зная места нахождения воды, могли без труда находить себе продо-, вольствие и устраивать засады. Гоахиросы оставались независимыми во все продолжение колониального режима; однако, карты, изданные в конце восемнадцатого столетия, доказывают, что внутренняя часть полуострова была хорошо известна торговцам, и что они основали там многочисленные селения. Период войн и революций к Америке, соответствовавший национальной и междоусобной борьбе в Испании, был отмечен также частыми столкновениями между колумбийцами и гоахиросами; последние изгнали всех иностранцев и назначили своей территории пределы, непереступаемые для белых и негров: со стороны Новой Гранады, — рио-Ранчериа, непопосредственно к востоку от Рио-Ача, составляла границу, и одни только гоахиросы пел реходили ее в базарные дни.
Давно уже сказано, что «цивилизация измеряется уважением, которое мужчина питает к женщине». В таком случае гоахиросы— одна из самых передовых наций: они относятся с величайшим уважением к своим женам, советуются с ними во всех делах и никогда не заключают торга без их согласия. Во время драки женщина может разнять противников, вырвать у них оружие, сломать его и далеко отбросить обломки. Путешественник, проходящий страну под охраною женщины, будет всеми встречен дружелюбно, и никто не откажет ему в гостеприимстве *)• Однако, брак представляет своего рода куплю: после периода уединения, которому подвергаются все девушки в эпоху возмужалости, отец назначает цену невесте, в виде известного числа голов скота, который он потом разделяет между своей семьей и семьей своей жены. Муж должен заплатить второй раз, если жена его умирает в ро, дах. Но в случае смерти мужа жена по наследству остается в семье купившего ее, переходя к его брату, родному’ или двоюродному. Еще недавно брак был всегда эгзогамическим, но старые обычаи выводятся, и теперь мужчина может брать себе жену в своем собственном племени 2). В случае измены, муж отсылает от себя виновную и требует возврата издержек купли, если только он не платит той же монетой соблазнителю, похищая его жену, согласно закону возмездия, высшему закону в этих странах. Нанесение ран, причинение смерти должны быть оплачены или кровью, или выкупом: никакой суд старейшин не может воспре-
•*) A. A. Simons, „Proceedings ofthe Geographical Society11, 1885, VII.
'2) A. Ernst, „Boletin dei ministerio de Obras Publicas14, 30 de abril 1892.
пятствовать расправе, основанной на возмездии. Гоахиросы, живущие в соседстве с озером Маракайбо, сохранили, как говорят, во всей его строгости, обычай «возмездия за
семье, как «цену крови», другую сумму— отцовской семье, как «цену слезь», ибо с матерью сын имеет кровную связь, с отцом же его соединяет только привязанность.

кровь и слезы»; они, будто-бы, простирают педантичность в этом отношении так далеко, что требуют вознаграждения с человека, нечаянно поранившего себя; он обязан уплатить известную сумму материнской Даже присутствующие при несчастий участвуют в уплате убытков. Тот, кто ссужает пли продает лошадь с пороком или какойлибо предмет, бывший причиною несчастного случая, считается подлежащим ответствен*
ности: гоахирскоф право не допускает давности в делах возмездия 4).
Как все другие не испанизированные индейские народцы, гоахиросы имеют своих пиачей, т. е. жрецовъ— знахарей и чародеев, поклоняющихся солнцу, луне или лягушке, символу дождя и земных переворотов, которую, ’ быть-может, кроме того, почитают, как прародительницу человека. Прежде гоахиросы делились на племена, имевшие каждое свой огнем, подобно краснокожим Северной Америки, и считали себя потомками какого- нибудь священного животного, например, обезьяны, курицы или куропатки. Очень церемонный, очень гостеприимный, но не бескорыстный, гоахирос всего больше уважает богатство: начальники, мужчины или женщины, командуют не по праву рождения или завоевания, но благодаря многочисленности своих стад. Только для них одних погребальные обряды совершаются по старинным обычаям. Их погребают дважды. Первый раз переносят тело в место рождения умершего, как бы это ни было далеко, и в течение месяцев, даже в течение года или двух, женщины поддерживают священный огонь у могилы целую ночь, от заката до восхода солнца. Когда таким образом сожжено огромное количество леса, кости переносят в какоенибудь уединенное место последнего упокоения, где их прикрывают камнями. Эта церемония сопровождается большими жертвоприношениями тельцов и телок и обильными возлияниями чичи.
Гоахиросы, общее число которых определяют в тридцать тысяч,—не единственные обитатели занимаемой ими территории. Несколько тысяч людей, обозначаемых собирательным именем кокинасов, или «грабителей», составляют, быть-может, часть гоахирской расы и, как таковые, были некогда также землевладельцами;
покоренные по большей части, за исключением нескольких бродячих банд, они сделались почти рабами, к которым остальное население относится с большим презрением: на их обязанности лежит пасти стада своих господ, строить ranchos, приготовлять яд для стрел, добывать из скал сердолик, или tumas, для приготовления ожерелий, возделывать овощи в плодородных долинах восточных гор; но культура айо, или коки, растения высоко ценимого, как у арауаков, предоставлена специальным садовникам. Главное богатство гоахиросов состоит в рогатом скоте и в лошадях; последние высоко ценятся, если не за красоту форм, то, по крайней мере, за верность шага и выносли-
4) Plumacher, „The American Anthropologist", lanuary, 1888.
вость. Гоахиро ведет большую торговлю скотом на рынках Рио-Ача, Синайанка,'Маракайбо; но своеговерхового коня он не продаст ни за что, разве только в случае полного разорения. Однако,‘можно опасаться, что гоахиро, подобно своему соседу, арзако, скоро, сделается неоплатным должником торговцев. Многие стада полуострова Гоахире принадлежат уже купцам Рио-Ачи, а дивидиви, волокна магея, гамаки и ткани, вырабатываемые женщинами, по большей части идут в уплату прежнего долга. Мало-по-малу торговля мирно покоряет неукротимых гоахиросов, некогда так гордившихся своей независимостью. Многие кацики уже построили себе дома на европейский лад 9Часто, вопреки законам, дети туземцев, мальчики и девочки, покупаются торговцами в качестве прислуги 2).
Половина Колумбийской территории, заключающаяся между Андами и линией рек, Ориноко, Кассикиаре, Рио-Негро, занята многочисленными народцами, еще более независимыми, чем гоахиросы, благодаря громадности пространства, по-которому они могут свободно передвигаться. Многие племена этих льяносов, как щапример, 'тунебосы, или таммы, обитавшие прежде на плоскогорьях, удалились в равнины, чтобы сохранить свою свободу; к востоку от сиерры Кокуи, одно племя тунебосов укрылось даже за естественным валом, образуемым отвесными скалами, повидимому, совершенно неприступными. Однако, они взбираются на эти утесы по сделанным в камне вырубкам: нельзя без ужаса смотреть, как они всходят и спускаются по вертикальной почти стене, подобно прежним CliffADwellers, или «обитателям скалъ», в Аризоне. Они сохраняют свою независимость, только скрываясь в какой-нибудь глухой лесной прогалине, или ведя жизнь бродяг, ибо всякий очаг культуры сделался бы административным центром. Приметив издали белого, они убегают с криком: «кум, брат, не делай мне зла!» 3). Оттого этот хаос бродячих населений не имеет во всей совокупности колумбийской нации никакого политического значения. Даже и с точки зрения численности, он представляет ничтожную часть жителей, всего около пятидесяти тысяч душ, по обыкновенным исчислениям. Из этого следует, что эти обширные области ещё почти совершенно пустынны. Не подвергаясь прямому завоеванию или угнетению, эти индейцы постепенно вымирали, так как болезни, привезенные евро-
*) A. A. Simons, цитированное сочинение;—A. Goiticoa, „La Goajira i los Puertos de Occidente”.
2) W. Sievers, „Reisen in der Sierra Nevada de Santa. Marta“.
8)' Henrique Arboleda, „Una Excursion al Sarare“.
297 пейцами и спустившиеся с плоскогорий вместе с купцами, уничтожали целые племена; корь и оспа исполняли свое смертоносное дело еще вернее, чем пули.
Называют десятками имена этих почти исчезнувших народцев, из которых каждый содержит лишь несколько сот или, самоеболыпее, несколько тысяч душ. Одна из главных групп,, саливасы, родственные бетойесам и вичадам, обработывают там и сям земли, по берегам рек Мета, Касанаре и их притоков; некогда у них существовал обряд обрезания 4); на востоке их территория граничит с землями кивасов, удалившихся, будто-бы, с колумбийских плато, чтобы избежать соприкосновения с белыми. Саливасы, рассказывает Кодацци 2), очень любят музыку и изобрели даже род трубы из обожженной земли, длинною в полтора метра, разные звучащие полости которой сообщаются отверстиями, очень искусно расположенными; они извлекают из ' этих инструментов заунывные звуки, разносящиеся на далекое расстояние. Митуасы, живущие на берегах реки Гуавиаре, значительное племя льяносов, пребывают на последней ступени цивилизации по своему социальному быту и развитию промышленности: единственная материя, которую выделывают их женщины, это—войлок, похожий по виду на трут и слишком грубый для того, чтобы ниспадать складками вокруг тела 8). На нижнем Гуавиаре прибрежные жители принадлежат к племени папиоков, или «тукановъ»; это одно из многочисленных племен, у которых встречается обычай «кувады». Мокоасы на верховьях реки Какета, к востоку от Пасто, живут в лесных прогалинах и считаются цивилизованными, ибо говорят чичуанским наречием, к которому примешано несколько испанских слов, и являются перед жителями городов всегда одетыми в ткани фиолетового цвета 4). Но ниже, вдоль рек Япура и Путумайо, которые в этом месте текут в сближенных долинах, обитают многочисленные народцы, сохранившие еще первобытную наготу и говорящие на своих собственных диалектах. Все эти группы мирных индейцев различаются между собою украшениями, формой шевелюры, или даже изуродованиями, которые, по их понятиям, придают им более красивый вид. Матакахи, или пиахи, выщипывающие ресницы и брови и прокалывающие перегородку носа, орехоны, или «вислоухие»,разре-
/) Gumilla, „Огипосо Ilustrado**
*9) „Geografia statistica di Venezaela11.
3) Crevaux, „Tour du Monde“, аппёе 1882, livraison 1112.
Ed. Andre, „Tour da Monde“, 1879, 2-e semestre, liv. 986.
зывающие на ремешки нижнюю мочку ушей, и энкамбельадосы, взбивающие себе волосы в виде огромного шишака, принадлежат к числу племен, живущих в этой территории, составляющей предмет спора между Колумбией, Экуадором; Перу и Бразилией.
Какого происхождения эти различные нации,, бродячия или оседлые,—по большей части очень мало известно. По мнению Эренрейха, папиаросы, так же, как и бамиасы, яруросы и большинство других народцев на среднем Ориноко, составляют часть майпурской группы £). Напротив, каризоны на верхней Япуре, по словам Крево,—чистые караибы, очень похожие на тех, которых он видел ранее в Гвианах. Точно также различные племена уитото, рассеянные по обширной территории в бассейнах Япуры и Путумайо* принадлежат, будто-бы, к караибскому корню. Что касается мираносов, другого народца на среднем Путумайо, то они составляют совершенно особую по языку группу.
Цивилизованное население плоскогорий и высоких долин, в котором этнические элементы европейского и американского происхождения тесно перемешаны, представляет несколько контрастов, происходящих от различия среды и преобладания того или другого рода предков. Так, жители Кундинамарки, потомки древних муисков и андалузских завоевателей, отличаются ясностью взгляда, быстротою решений, отсутствием на­стойчивости; обитатели Пасто, немножко потомки квичуа, имеют, подобно своим южным братьям, характер спокойный, терпеливый, благоразумный, но упрямый и злопамятный; большие поклонники старины, очень привязанные к обычаям, они всегда представляли в республике элемент по преимуществу консервативный. Жители берегов Кауки, обитающие в самой здоровой и живописной области Колумбии, гостеприимны, великодушны, преданны, мягкосердечны и сострадательны к слабым; край их прозвали «кроткими»2); но, имея в жилах большую примесь негритянской крови, они очень вспыльчивы и прибегают к оружию по самому ничтожному поводу. Жителям Антиокии приписывается отчасти семитическое происхождение3): говорят, что в эпоху заселения большое число обращенных евреев, чтобы избегнуть преследований, направились в эту часть Нового Света, и многие утверждают, что узнаютъ
4) Paul Ehrenreich, „Petermann’s Mittheilangen“, 1891, Ней IV.
2) Ed. Andrd, „Tour du Monde", 1879, 1-r semestre, livr. 947.
s) Vergara-y-Velasco, „Historia de la Literatura in Kueva Granada*.
в антиокийцах черты и характер чистокровного Сына Израиля. Однако, сами антиохийцы не охотно говорят о том участии, которое, будто бы, семитические предки, евреи и мавры, принимали в образовании их нацио­нальности, без сомнения, по причине немилости, которая между колумбийцами-католиками тяготеет еще над HMeHeMb'judios (жиды), но они настаивают на эвскарийских элементах в их народности. Антиокеньосы соста­вляют этническую группу, замечательную здоровьем и силой, умом и практической сметной. Ни одна часть колумбийской нации не возрастала так быстро: в конце прошлого столетия цивилизованных жителей в этой провинции не насчитывалось и ста тысяч; к 1872 году число их более, чем удесятерилось, не считая тех? которые живут вне административных пределов своей территории, так как антиокийцы, более предприимчивые, чем их соседи, эмигрируют Массами: молодые люди рано женятся и отправляются распахивать какой-нибудь’ отдален­ный лесной участокъ1); нет города в республике, в котором не было бы лавочников антиокийцевъ2)., На юге они проникли в долину реки Каука до богатого рудами округа Риосукио, а на восточном берегу этой реки, у основании могучего массива Руис, они основали цветущий город Манизалес; на другом склоне Центральной цордильеры они перешли за города Онда и Марикита для разработки серебряных руд в округах Фриаса. Даже на противоположной покатости, за рекой Магдаленой, они захватывают плато Кундинамарка у самых, ворот Боготы, и кофейные плантации Чимбе, расположенные на дороге, ведущей от порогов реки к столице, все принадлежат антиокеньосамъв). В 1885 году один антиокийский писатель Анхель1 определял только в 25.000 число своих земляков, эмигрировавших в Толиму и Науку, тогда как в 1890 году Камачо Рольдан давал уже 60.000, как вероятную цифру антиоженьосов, живущих на склонах массива Киндио, в этих двух штатах. Если численный рост антиокийской расы продолжится в той же пропорции, она будет составлять в середине двадцатого века главный элемент во всей Колумбии.
Тип сокорранцев, обитателей гор Сантандер, представляет большое сходство с Каталонским типом. Это— люди неутомимые в работе, очень экономные, обыкновенно молчаливые, очень искусные в обработке самых бесплодных земель, в нахождении себе заработка в мелкой промышленности. Гораздо менее спе-
*) Е. И. Vergara-y-Velasco, цатир. сочидение.
2) A. Ilettner, „Reisen in den Columbianischen An. .
3) Salvador Camacho Roldan, „Ilotas de Viajeu ‘j -i.", .«‘b.v .• •' ','r?*>;
КОЛУМБИЯ. 300
кулянты, чем антиокийцы, они не пускаются в крупные предприятия, но тем усерднее отдаются своему маленькому делу. Почти все они—мелкие собственники, живущие своим трудом, и у них сильно развито чувство равенства; это они были те комунеросы Ново> Гранады, из среды которых В 1871 году раздался первый голос, требовавший независимости. Они эмигрируют, как й антиокийцы, но не для того, чтобы открыть лавочку; они переселяются в качестве земледельцев в другие штаты,1 спускаясь на запад, й низменным равнинам Магдалены, на востокъ—к предгорьям и льяносам; наконец,, тридцать тысяч колумбийцев, работающих на кофейных плантациях Кукуты, все уроженцы плоскогорий Сантандер.
В области побережья на Атлантическом и Тихом океанах африканский элемент играет значительную роль, и в жизненной борьбе удержался и даже вырос на счет других рас; некоторые ремесла, как, например; грузилыциков, лодочников, черно-рабочих, составляют исключительную принадлежность самбосовъ—общее имя, под которым понимают всех метисов с преобладанием негритянской крови. Нет ни одной семьи, даже среди «правящих классовъ*, которая не представляла бы, по чертам лица и цвету кожи, явной смеси рас,и можно' задать себе вопрос,—в этом жарком климате и влажной, расслабляющей атмосфере, эта доля африканской крови не сообщает ли жителям, вместе с природным добродушием, той беззаботной веселости, той беспредельной любезности, той страсти к пустой болтовне, которые так обыкновенны во всех странах, но здесь, быть-можетъу больше, чем где бы то ни было?
VII.
Так как рио-Магдалена составляет главную артерию республики, её главный торговый путь, также как естественное связующее звено между провинциями и главную основу национального единства, то всего есте­ственнее описывать города Колумбии в порядке, указываемом течением этой реки и её притоков. Впрочем, и невозможно было бы приступить логически к специальному описанию, так как колумбийская нация не имеет экономического центра. Богота, главный политический и административный пункт колумбийских провинций, не служит притягательным фокусом для внешних частей страны, ни даже для внутренних городов, каковы Медельин и Букараманга.
Верхний бассейн Магдалены имеет довольно редкое-население: далеко еще не достигнув того числа жителей,
в эпоху завоевания, оя представляет более развалин, чем цветущих селений; даже большинство его городов и деревень пришлось внов отстроить после ожесточенных войн, которые окончились истреблением индейцев, андаки, ялконов, пихаосов. Самое высокое местечко долины, Сан-Агустин, лежащее на высоте 1.634 метров, занимает лишь уголок обширной священной территории, где собирались некогда андаки для совершения своих религиозных церемоний. Остатки храма, превращенного искателями сокровищ в бесформенную груду обломков, показывают, что он состоял из базальтовой плиты, поддерживаемой столбами, и имел подземное помещение. Грубые изваяния, представляющие фигуру человека и живот
ных, между прочим, лягушки, одного из самых обыкновенных идолов в области северных Андов, расставлены через известные промежутки, образуя как бы станции, перед которыми должны были останавливаться пилигримы в эпоху, вероятно, предшествовавшую эпохе муясканской цивилизации. К востоку от Сан-Агустина, в стороне противоположной храму и дороге идолов, находится, в десяти километрах, «поле Убийства», el Папо de Иа Matanza, где испанцы произвели массовое избиение андаки, для того, чтобы свободно можно было разгра­бить их святыни и расхитить золотые статуэтки.
' На северо-востоке от Сан-Агустина, город Тимана, лежащий уже гораздо ниже, так как он находится всего на высоте 1.066 метров, окружен плантациями: это была первая колония испанцев в крае, но они не могли ее сохранить, и основатель её попал в рабство к одной индейской царице, которая держала его в своей свите. Другой город, Ла-Плата, названный так от серебряных рудников, которые так долго разрабатывались с успехом, также был разрушен пихаосами, после чего его отстроили на другом месте, не найдя следов прежних рудников. Еще недавно более трех тысяч семейств Тиманы, Наранхаля и соседних округов, в области верхней Магдалены, су­ществовали очень прибыльным промысломъ—
плетением соломенных шляп из накумы, высоко ценившихся на Антильских островах и в Бразилии; но мода переменилась, и другие ткани заменили частью произведения ной области Тодимы.
Нейва, столица департамента, бывшего штата Толима, лежит на высоте 468 метров (556 метров, по Крево и Лежанну), на правом берегу Магдалены, в том месте, где
река становится судоходной для барок и даже, в исключительных случаях, для пароходовъ» Основанный в 1550 году, при впа
дении реки Нейва, которая дала ему свое имя, город этот был разрушен, подобно Тимане и Ла-Плате, пихаосами, и испанцы отстроили его в 25 километрахъ' ниже, в. удачно выбранном месте, которое он занимает теперь, в виду трех блистающих куполов горы Уила.
Одна из самых бойких дорог Колумбии, выходит из Нейвы, чтобы обогнуть на юге. массив Уила и спуститься в Попдйян через перевал Гуанакас. Торговый центр, Нейва, производящая какао высокого достоинства, окружена плантациями, и леса на первых скатах восточных гор были выжже-. ны, чтобы дать место пашням и особенно искусственным лугам гвинейской травы (panicum maximum). Прежде леса соседней кор дильеры доставляли кинеросам, т. е. искателям хины, большие количества хинной коры: колония Коломбия, в сотне километров от Нейвы, даже была основана именно для этого промысла, пришедшего теперь в упадок;, впрочем, недавно разведены насаждения хинного дерева, взамен истребленных деревьев этой породы.
Города Аипе и Натагаима, названные так от обитавших там прежде индейских племен, затем Пурификасион и Гуамо, следуют один за другим на левом берегу рио Магдалены. Между двумя последними, которые оба обогатились скотоводством, к главной реке присоединяется многоводный приток Сальданья,. бегущий по местностям, не менее плодородным и населенным, чем главная долина; Ортега и Чапарраль, важнейшие рынки на этом притоке, лежат в боковых долинках. Ниже слияния, недалеко от левого берега Магдалены, стоит город Эспиналь, километрах в двадцати кверху от изгиба Фландес или Хирардот, этого ясно обозначенного барьера в совокупности магдаленской долины. Русло рио Сальданья, русло рио Боготы и соединяющая их часть течения главной реки образуют, поперек оси Магдалены, линию пересечения, начертанную с замечательной точностью.
Выше города Богота/ к долине главного притока присоединяется другая долина —долина реки Фусагасуга. Город, получивший свое имя от этой реки, занимает горный цирк, почти на высоте 1.800 метров, у вы хода перевала на Кордильере Сума-Пас *), ведущего в льяносы через долину р. Умадеи: это та дорога, которою следовал, в обратном направлении, Фредеман, когда он проник, в 1537 г., на плато Кундинамарка, и по которой с той поры никогда не ездилъ
*) По Вергара-и-Веласко, это имя „Сума-Пас “—индейского происхождения, несмотря на его испанскую форму, так ято, следовательно, правильнее было бн писать его „Сумакасъ".
ни один всадник. Фусагасуга, дачное место для богатых боготанцев и центр больших кофейных плантаций, часто посещается искателями орхидей, натуралистами и археологами: огромные эрратические глыбы песчаника, в Чинаута и Анакута, испещрены надписями (петроглифами), смысл которых неизвестен. В тридцати километрах к югозападу находится деревня Нанди, приобревшая известность естественным мостом Икононзо и своими писаными камнями; ручей Куха, проходящий в цирке Фусагасуга, соединяется, ниже Ланди, с потоком Сума- Пас, спускающимся с гор того же имени, и становится судоходным у Мельгара: в этом пункте сосредоточивается вся торговля этой долины.
«Саванна», т. е. бывший озерный бассейн, по дну которого ныне бежит Фунза, или верхняя Богота, напоминает всеми своими именами мест до-колумбийскую историю. В северо-западном углу находится Чоконта, бывшая крепость зипы. Южнее, близ бокового притока, два города, Гуатавита и Гуаска, были священными местами, лагуны которых приняли в себя множество драгоценных вещей, в виде приношений от верующих. Немокон, один из главных рынков Чибчей, вывозил в северные области продукты своих салин, разработываемых и теперь в пользу колумбийской казны (добыча соли в Нфмоконе в 1889 г.: 6.165 тонн, цен­ностью 320.000 франков). Зипакира (Сипакира), т. е. «Жилище зипы», бывшая, как показывает самое имя её, «Версалью» муисканских государей, теперь не более, как провинциальный город, но она приобретает важное значение, как место мануфактурного производства. Зипакира становится самым деятельным промышленным центром плоскогорья Кундинамарка и всей Колумбии, благодаря своим минеральным богатствамъ— залежам соли, пластам каменного угля и жилам железной руды, находимым в окружающих горах. Соляная скала, у восточного основания которой и расположен этот город, заключает в себе сотни миллионов кубических метров
каменной соли. Ниже лежащий слой состоит из шиферного песчаника, на котором собираются воды, образую­щие соляные источники, продукты которых представляют две трети всего количества соли, потребляемого в республике (добыча соли в Зипакире в 1888 г.: 20.542 тонны, ценностью около 2.000.000 франков). К сожалению, соль эта не содержит иода, как соль из большинства соляных ключей. Антиокии, и в некоторых округах, где употребляли преимущественно зипакирскую соль, среди населения подвился и быстро распространился зоб.
Фунза, бывшая столица южных муисков в эпоху завоевания, имела тогда, вероятно, не менее ста тысяч жителей, так как Химфнес-де-Кесада насчитал там около 20.000 хижин. Теперь это—бедная деревня, хотя она одно время была главным городом штата Кундинамарка. До постройки железного пути, на котором она сделалась промежуточной станцией между городами Богота и Факататива, Фунза даже оставалась в стороне от большой дороги, и путешественники останавливались на соседнем постоялом дворе КуатроЭспинас. Муисканская столица была расположена среди открытой равнины, между рио Фунза и её притоком Серрезуэла; в 1538 г. Кесада выбрал другое местоположение, в 20 километрах к юго-востоку, по другую сторону рио Фунза, у подошвы гор Восточной Кордильеры, там, где находилось индейское поселение Теусакильо; круглые, в форме башни, загородные дома доставили этому месту, у индийцев, название Сиудад-де-лосъАльказарес, «Город Дворцовъ». Но имяМуэкета (или Баката), которым называлась иначе Фунза, перешло, при испанском правлении, к новому городу, основанному 6-го августа 1538 г. и наименованному Санта-Фе его основателем Кесадой; оффициально и в народной речи он известен теперь под именем Богота, которое на языке чибча означает «Конец Поля»’. Из всех южноамериканских государств ни одно не выбрало себе в столицы города, занимающаго' столь отдаленное от побережья положение и, следовательно, в такой степени предоставленного собственным рессурсам, без возможности прибегнуть, в случае надобности, за помощью к метрополии. История Новой Гранады обязана этому выбору значительной долей своей оригинальности.
Лежащая в «холодномъ», поясе, на высоте 2.645 метров над уровнем моря, в равнине, где из деревьев ростут только ивы и яблони, столица Колумбии раскинулась по нижним скатам, облесенным с. большим трудом, двух гор: на юге—Гвадалупф (3.255 мфтр.), на севере—Монсеррате (3.132 метра); горы эти вздымаютсяпочти на такую же высоту, как и соседняя Кордильера. Два ручья, притоки Фунзы, часто изменяемые ливнями в грозные потоки, делят город на несколько кварталов, и, как все речки больших городов, мало-по-малу превращаются в сточные -канавы под широкими арками мостов. Одна из площадей, украшенная статуей «Освободителя» (Боливара), составляет центр города; по сторонам её помещаются главные здания, и от неё расходятся торговые улицы, продолжающиеся большими дорогами за городской чертой. Один из памятников Брготы, «Колонна Мучени
ковъ», напоминает смерть сотни колумбийцев, расстрелянных, в 1816 году, испанскими «солдатами. Боготский университет, основанный в 1867 году, есть, на севере от Чили,
учился Кальдас, академию художеств, картинную галлерею, заключающую в себе произведения кисти гранадского живописца Васкеза прекрасные коллекции, между прочим, гер-

лучшее из высших учебных заведений в андских республиках; столица Колумбии имеет также драгоценную библиотеку, со • держащую слишком 50.000 томов, обсерваторию, основанную Мутисом, и в которой
барий другого знаменитого колумбийца, Хосе Триана. По горным склонам, над городом, тянутся бульвары, с великолепными цветниками, и с высоты холмов, увенчанных часовнямп, к которым стекаются богомольцы,
307 , ГЛАВА IV-
можно любоваться чудным видом, который представляют шахматная доска домов, перерезанная серебристыми лентами ручьев, затем вдали беспредельная равнина, и с другой стороны—стена Восточной Кордильеры. Город постепенно разростается, особенно на западе, к Фонтибону, и на севере, по направлению к Чапинеро, куда по праздникам устремляется толпа любителей загородных прогулок.
Как торгово-промышленный центр, Богота имеет только фабрики и заводы, необходимые для удовлетворения потребностей своего стотысячного населения, и местную торговлю своих ежедневных рынков, где собраны произведения трех поясов, жаркого, умеренного и холодного, где тропические фрукты * разложены рядом с европейскими яблоками и персиками. Чего недостает Боготе для свободного развития—это удобного сообщения со всей колумбийской, территорией и с заграницей. Еще в 1,836 году требовалось целых три дня для прохода трудной тропы, пересеченной болотами и пропастями,, которая соединяет Боготу с местечком Вильета, а оттуда остается еще взойти на два перевала и дважды спуститься в долину, прежде чем достигнешь рио-Магдалены, напротив Онды; иногда, зимой, употребляли три дня, чтобы добраться до западной грани степного плато, в Факатативе. Дорога, которою, обыкновенно следовали с незапамятных времен туземцы, а затем испанцы, была не что иное, как ряд крутых подъемов и спусков,, и впродолжении более чем двух с половиной столетий не было сделано никаких поправок в первоначальном направлении пути. В 1825 году попытались, однако, проложить
более прямую дорогу к нижнему течению Магдалены, оставляя в стороне город Оида и избегая восхождения на Альто-дель Сархенто, чтобы спуститься в Гуарумо ДОДИНОЙ РиоНегро; но кончилось, тем, что новая тропа исчезла под зарослями травы и кустарника.
В 1847 году приступили, под руководством инженера Понсе, к постройке настоящей дороги, которая должна была следо-. вать нормальному направлениюк северозападу, так чтобы достигнуть непрерывной долины, которая, от Субачоке, спускается довольно равномерным, но извилистым скатом к месту слияния Рио-Негро и главной реки, в 2.СИО километрах от Боготы: при этом направлении был бы избегнут подъем на промежуточные Кордильеры, а также были бы обойдены пороги близ Онды, столь опасные для судоходства; но опустошения, произведенные болотными лихорадками между' рабочими, затем гражданские войны положили конец этому предприятию, которое казалось наиболее целесообразным, и осуще- а «гчг ,ог,-ШКП
ж. ’ ‘ j Г V;A*«< • 5“ 1W 1
-колумбия. 308-
ствление которого, впрочем, возобновлено в это последнее время, обескураженные этой, неудачей, боготанцы задумали пробраться к Магдалене кратчайшим путем: дойдя до. Альто-дель-Робле, вершины «Дуба», образую­щего, на высоте 2.755 метров, край плоскогорья, они хотели спуститься прямо в долину зигзагами по бокам гор. Это—дорога, называемая Камбаонской, по имени порта, лежащего на полпути между городами Амбалема и Оида, из которых в последнем она и. оканчивается, по проекту. Узкая тропинка— вот единственный путь, открытый до сих пор в этом направлении. После продолжительных ливней дороги становятся положительно непроходимыми. Еще в 1889 г. перевозка вьюка мула, т. е. груза, весом в 112 килограммов, стоящая обыкновенно 25 франков от Онды до Боготы, обходилась до 75франков, а продолжительность употреблявшагося на перевозку времени составляла от десяти до сорока и даже шестидесяти суток. Понятно, в каком состоянии могут ’ при­бывать товары после такого странствования по дорогам без всякого прикрытия *)•
Проекты железных путей одержали верх в общественном мнении над планами обыкновенных колесных дорог, и теперь подумывают в особенности о сооружении трех рельсовых путей, чтобы поставить, наконец, Брготскую «саванну» в быстрое сообщение с остальным миром. Один из этих Путей, северный, предположено вести на Зипакиру, Чиринкиру и Велес к среднему течению Магдалены, именно к устью Согамосо; другой, северо-западный, пойдет к устью Йо-Негро по тому же направлению, которое было принято для дороги Понсе; третий, напротив, направится в сторону, противоположную от цели, следуя вдоль реки Фунза или Богота, чтобы подойти к Магдалене у Хирардота и примкнуть к различным дорогам верхней Магдалены, Кауки и в Европу по течению главной реки. В настоящее время работают наД сооружением северной линии; на других проектированных линиях Богота имеет пока только короткий железный путь до Факатативы, общий ствол двух будущих дорог. От столицы до этого города, лежащего на окраине плоскогорья, спуск составляет всего только около пятидесяти метров; но за мысом Лос-Манзанос, где останавливаются рельсы, начинаются трудности. Факататива—бывшая крепость муисков, и некоторые скалы её окрестностей носят на себе глифы, сходные по форме с разными надписями в Панди. До постройки колесной дороги и железной линии Факататива была бедной де-
д) Т. Д. Wheeler, „Foreign Office, Diplomatic and Consular Reports“, № 804.
309 колу
ревушкой; теперь она растет и богатеет, как передовое предместье столицы на главном пути в Европу (движение на железной дороге Богота—Факататива в 1891 г.: 298.227 пассажиров).
Но Богота современен будет иметь другие выходы к новейшему миру, ибо она отделена от покатости льяносов лишь горным валом, высота которого на перевале ПарамО Чоачи (3.170 метров) всего только па 535 метров превосходит её собственную. Подъем к этому перевалу, отстоящему на 8 километров от столицы по прямой линии, не труден, а по другую сторону начинается спуск, хотя крутой, но. равномерный, к равнинам Ориноко. Террасы и верхняя долины, от 3.000 до 1.500 метров, имеют еще население, почти равное по плотности населению противоположной покатости, и городские поселения там еще довольно многочисленны. Города Чипаке, Какеза, Убаке, Чоачи, Фомеке, Кетама расположены один над другим в боковых долинах реки Умадеа, а севернее—Хунин, Гачета, Убала и другие большие аггломерации рассеяны в верхнем бассейне реки Упиа. Но число жителей уменьшается по мере приближения к льяносам, и центры колонизации, основавшиеся при выходе из гор, на окраине льяносов, СанъМартин, Вильявисенцио, Медина, представляют из себя еще незначительные местечки, где откармливают степной скот, прежде чем гнать его в гору к Боготе. Господствующая в льяносах лихорадка, и особенно затруднительность перевозки грузов.—ибо почти все продукты отправляются еще по трудным и опасным горным дорогам,—мешали до сих пор колонистам утилизировать на больших пространствах эти баснословно плодородные земли. В некоторых отношениях произошел даже заметный упадок в этих странах за последние сто лет. Индейское население, бродившее в этих равнинах, было по малой мере втрое многочи­сленнее, чем ныне, и целые племена, какъу например, ачагуа, зеона, исчезли точно также стада, принадлежавшие миссиям, далеко превосходили численностью стада, которыми владеют теперь колумбийские скотоводы; раз­валины старинного города Сан-Хуан-дфлос-Льянос совершенно заросли, так что теперь невозможно определить даже место, где стоял этот город.
Однако, в последнее время замечается стремление к новому заселению края и введению земледельческой культуры: недавнее решение испанских арбитров, присудившее Колумбии всю область равнин до реки Ори-
‘J Vergara-y-Velasco, «Historia de На Literatura en Kueva Granada". м в i я. 310
HOKO, налагает на республику обязанность открыть новые пути к этим отдаленными' областям. Теперь уже начинают эксплоатировать салины оринокской покатости, особенно в Мамбите; кофейные и какаовые плантации занимают место лесов и кустарников, ив 1857 г. на реке Умадеа, близ слиянии её с Упией, основался маленький порт Кабуяро, откуда пароходы, плавающие по реке Мета, могли бы подниматься, в благоприятное время года, на 260 километров, до Боготы. Но обыкновенно редкия суда, поднимающиеся вверх по Мете, останавливаются гораздо ниже; до недавнего времени местом их остановки был остров Орокуэ, лежащий в 300 километрах ниже
Кабуяро. В 1889 году орокуанская таможня была переведена директором гораздо ниже по реке Мете, к устью Касанаре, в видах пресечения контрабанды, производившейся по различным притокам главной реки; новая деревня, СанъРафаэль, должна основаться в месте, назначенном для новой таможни «на Мете». Речной порт был посещен в том году всего только 13 судами, в том числе 4 пароходами, и вообще движение торгового обмена представляло, по ценности, около 117.000 пиастров, т. ф. немного более 300.000 франков.
На дороге из Боготы к верхней Магда» лене и к Экуадору первым этапом является город Меса, или «Столь», названный так от занимаемой им конгломфратовой террасы (1.281 метр), господствующей над глубоким ущельем, по дну которого бежит риэ-Богота, ниже её водопада. Этот город умеренного пояса, окруженный плантациями какаового и кофейного деревьев, служит главным посредником в торговле между Боготой и жаркими долинами: рынки его—самые оживленные во всей провинции, кроме столичного. У основания его террасы, к юго-западу, деревня Анапоима, близ которой бьют серные ключи, занимает бесплодное дно бывшего озера; на западе, в ущелье, течет река Апуло, спускающаяся с высот Анолаима, города, кототорый до завоевания страны испанцами, принадлежал еще индейцам племени панче. Железная дорога, которая из Хфрардота должна взойти на плоскогорья, останавливается в 5 километрах от слиянии реки Апуло, и ближайшим её усилием будет подняться на террасу Меса, при помощи рампы с кремальером, вроде той, по которой совершается подъем на Риги.
Токаима, станция железной дороги, была недавно одним из городов, привлекавших множество посетителей, благодаря своим горячим серным водам; но эпидемии желтой лихорадки сильно уменьшили прилив ино- городных гостей. Самый знаменитый источник в окрестностях Токаимы, Agna de Dios 311
(«Божья вода»),—имя аналогичное французским .Divonnes,—предоставлен прокаженным, для которых провинция Кундинамарка основала земледельческую колонию и лазарет, содержимый на средства, доставляемые специальным налогом с имуществ, переходящих по наследству. Деревня Агуа-деДиос, где живет также много служащих и колонистов, была обитаема в 1890 г. 520 прокаженными, из которых каждый имел свой отдельный сад в один гектар и возделывал его сам или отдавал в аренду. Говорят, что проказа, не прилипчивая в климате Токаимы, почти всегда перестает там развиваться. Сильная смертность между больными, интернированными в деревне Агуа-де-Диос, объясняется ослаблением их организма, но они умирают не от проказы *)• Токаимскиф виноградники производят отличные плоды, из которых, однако, нельзя приготовлять вина, так как температура слишком высока в этих лощинах, лежащих немногим выше 500 метров над уровнем океана.
Хирардот, конечная станция железной дороги на Магдалене, у подножия скал, обращенных на полдень, и где растут несколько кокосовых пальм,—деревья, редко ветре’ чающиеся вдали от моря,—находится непо­средственно ниже впадения двух притоков, рек Фусагасугии Боготы. Это—город новый, вдруг приобревший экономическую важность, как место перехода; железный мост,длиной в 130 метров, построенный против Хирардота через ущелье Пасо-де-Фландес, обслуживает большую часть торговли между Богоготой и департаментом Толиыа, особенно по перевозке соли; этим же путем производится торговый обмен, впрочем, незначительный, даже с долиной реки Кауки, через Ибаге и перевал Киндио. Ибаге, второй город департамента, занимает на высоте 1.300 метров, прекрасную и плодородную равнину, съ«вечнойвесной», окруженную пред­горьями вулкана Толима и пробегаемую Комбеимой, одним из притоков главной реки через Коэльо; на востоке, составляя резкий контраст с его цветущими садами, расстилаются бесплодные равнины из лавы, отделенные от Магдалены вулканическим Гребнем Гуаландай, вздымающимся настоящей стеной. В окрестностях бьют из земли горячие ключи, нагреваемые, может-быть, подземным очагом лав. Ибаге не эксплоатирует своих жил серебряной руды* и залежей серы, но, как складочный пункт для произведений долин двух важных рек, Кауки и Магдалены, он ведет очень деятельную
') Edward Hicks;—Т. Н. Wheeler, „Foreign Office, Diplomatie and Consular lieports", № 804.
торговлю. Пристанью на этой последней реке ему служит деревня Гуатакисито, лежащая против Гуатаки, печального местечка жаркой земли, откуда дорога поднимается к Токаиме и Месе. Исторически Гуатаки замечателен тем, что три завоевателя, Кесада, Белальказар и Фредеман, после своей встречи, сели здесь на суда, чтобы отправиться в Испанию.
Амбалема, один из уездных городов департамента Толима, возник сравнительно недавно. Основанный в 1786 г., на левом берегу Магдалены и при устье её притока Ресио, спускающагося с снежных полей вулкана Толима, он достиг цветущего состояния, несмотря на нездоровый климат, жаркий и сырой; табак его плантаций считался лучшим в Новой Гранаде. Отмена казенной монополии вызвала усиленное производство; ежегодно отправляли, преимущественно на Бременский рынок, кипы табаку миллионами килограммов, и выручаемые за этот продукт суммы, распределявшиеся в крае, простирались до 10-ти или 15-ти миллионов франков, а в один исключительно благоприятный год даже до 25 миллионов. Но появившаяся на табачЬом листе болезнь уменьшила количество и ухудшила качество продукта, так что толимские плантации не могли уже выдерживать конкурренции с другими производящими табак странами, особенно с Явой и Суматрой; кроме того, создалась новая монополия на место прежней: казну сменил могущественный торговый дом, принадлежащий иностранным капиталистам и представленный в Колумбии их неответственными служащими; неизбежным следствием было разорение. Впро,чем, табачная промышленность несколько оправилась с тех пор, как болезнь растения ослабела. К северу от Амбалемы, город Гуайябаль, лежащий далеко от Магдалены, на притоке Сабандиха, богатом золотоносными песками,—тоже земледельческий центр.
В сотне километров вниз от Амбалемы, на том же берегу Магдалены, стоит город Онда'), названный так по причине большой глубины речной воды выше порогов, и один из исторических городов Колумбии. При колониальном режиме, все товары, ввозившиеся из Картагены по реке, складывались в магазинах Онды, откуда их направляли частию в Боготу, частию в Попайян, Постое и Квито. Горный ручей Гуали, впадающий в Магдалену выше порогов, и через который перекинуто несколько мостов (из них одинъ—старин-
») Honda по-испански значит „глубокая"; подразуиевается la ciudad hon da -лглубокий городъ".
Примеч. перов.
ной испанской постройки), делит город на две части: правая сторона, основанная конкистадорами, была разрушена землетрясением в 1805 г., и развалины домов зани-
население, и едва-лп ей суждено опять сделаться значительным городом, так как постройка железной дороги, называемой Дорадской,проведенной в обход порогов, име-

мают там такое же пространство, как п стоящие еще здания; новый колумбийский город расположен вдоль левого берега Гуали. Насчитывавшая прежде до двадцати тысяч жителей, Онда имеет теперь вчетверо меньшее ла следствием перемещение складочных пунктов. Этот рельсовый путь, длиной в 20 километров, принимает, в Лас-Иегуас, своем низовом, очень неудобном порте, товары, привозимые на пароходах, и доста
вляет их на верховую конечную .станцию Арранка-Плюмас, напротив Пескадериас, в ожидании, пока будут проложены другие пути прямо на Боготское плоскогорье. Дорадская дорога также должна, быть продолжена на север, до порта Кунехо, гораздо .легче доступного,, чем. порт Лас-Иегуас.
Город Марикита, лежащий, как и Онда, в долине Гуали, и основанный . .в 1.5;5О году, представляет почти одни развалины; золотые и серебряные прииски,, благодаря которым он сделался метрополией края, давно заброшены; остатки пышных испанских домов виднеются среди зелени, рядом с хижинами, обитаемыми самбосамй и метисами, среди которых распространен зоб. Марикита — город исторический: завоеватель Кесада умер в этом городе, может-быть, от проказы; знаменитый ботаник Мутис составил здесь свои коллекции и насадил рощицы редких экзотических деревьев, между прочим, коричного, дерева, от которых уцелело несколько экземпляров. Землетрясение 1805 года стоило жизни слишком десяти тысячам человек в двух городах Онда и Марикита.
Рио-Негро, впадающий в Магдалену ниже порогов и железной дороги, заключает в своем бассейне, несколько
важных городов, между прочим, Вильету и Гуадуас, хорошо известные путешественниками, как этапы между Боготой и Ондой. Гуадуас, названный так от guaduas или бамбуков, растущих по берегам ручья, притока .Черной реки, был еще недавно вторым городским поселением Кундинамарки по числу жителей: как Этапный пункт между столицей и рекой, он сделался богатым складочным местом товаров. Постройка новых дорог лишила Гуадуас его прежнего важного значения, но он по-прежнему остается одним из очаровательнейших городов Колумбии по богатству растительности, мягкости климата, и красоте амфитеатра окружающих гор. Многие из колумбийских фамилий,, прославившихся в области наук и в литературе, происходят из Гу'адуаса.ГородъПачо, лежащий, близъистоков Рио-Негро, на склоне, гор, доминирующих над Зипакирой, принадлежит к промышленной группе, составляя центр её, и его железные рудники доставили, ему первенствующее значение в металлургической промышленности Колумбии; он также хорошо известен искателям орхидей. Ниже простираются обширные кофейные плантации Пальмы, уже в поясе «жарких земель».
Последняя деревня департамента Тодима, на левом берегу Магдалены, носит вполне заслуженное имя Буэна- Виста («Хо
роший видь»); к северу оттуда течет река Миель, отделяющая этот департамент от провинции Антиокия, и устье которой находится в небольшом расстоянии от устья впадающей ниже Рио-Негро. До введения на Магдалене пароходства, почти совершенно вытеснившего гребные и парусные суда, чампаны и бонго, которые прежде обслуживали всю речную торговлю, Буэна-Виста, окруженная великолепными строевыми лесами, занималась судостроением; теперь единственный её промыселъ—земледелие и скотоводство.
Значительнейшие и исторические города департамента Толима, с цифрой населения их округа, по Перейре:
Нейва—15.000 жит.; Ибаге—13.000; Гуамо—12.000; Пурификасионъ—11.000; Эспиналь—10.000; Ортега— 10.000; Чапарраль— 9.000; Гуайябалъ—9.000; Натагаима—9.000; Амбалема—8.000; Мельгаръ—б.ООр; Онда— 5.000; Тимана—5.000; Ла-Плата—4.000; Марикита— 3.000; Сан-Агустинъ—1.000 жит.
Поселок Наре, показывающийся далее, за Буэна-Вистой, на том же левом берегу Магдалены, переходит в область воспоминий. Прежде это был единственный порт штата или провинции Антиокия на великой реке, служивший складочным местом для всех произведений плоскогорья. Расположенный выше «Теснины» или Ангостуры, он был естественным этапом для судовщиков, плавающих по Магдалене. Река Наре, соединяющая в своем русле воды нескольких долин, судоходна до Ислитас при впадении притока Нус; но окрестные болота представляют очень нездоровую местность, и когда течение подточило террасу, на которой стоял Наре, жители не дали себе труда отстроить селение; выбор новой торговой станции ниже по реке ускорил упадок этой при­стани. Даже города, находящиеся в верхней долине реки Наре, почти оставили этот торговый путь, и все они тяготеют теперь к Медельину,' сделавшемуся главным экспортным рынком в центре провинции Антиокии. Самый населенный из этих главных городовъ—Рио-Негро, на ручье того же имени. Рио-Негро, находящийся на высоте 2.150 метров, и его сосед Маринилья, лежащий выше, принадлежит к тем антиохийским городам, которые, во время войны за независимость, послали наибольшее число своих сынов -на поля битвы. Оба эти города находятся если не в упадке, то по крайней мере в периоде приостановки развития; жители Маринильи, Marinillos, которые принадлежат к лагерю«синихъ», Godos или «консерваторовъ», и которые служат мишенью для всевозможных насмешек, имеют ожесточенных врагов в обителях Рио-Негро, Rionegreros,
«красныхъ» или «либералахъ», и часто местная вражда переходила в открытую войну *)•
Новая -станция Пуэрто-Веррио, построенная, как и Наре,на левом берегу Магдалены, существует всего только с 1875 г., и конечно, никогда не была бы выбрана как место обитания, ибо почва там сырая и воздух нездоровый, если бы она не представляла удобного 'Исходного пункта для железной дороги, которая должна подняться от главной реки к Медельину и оттуда разветвиться по всему Антиокийскому плато. Первые работы при проложении дороги через болота береговой равнины были очень смертоносны; но эта низменная область уже пройдена, и путь, длиной в 50 километров, проникает, на высоте 800 метров, в изобилующую рудами долину рио-Нус, притока реки Наре, I откуда рельсы будут продолжены на северозапад, через перевал Киебра (2.000 метров), чтобы войти в долину реки Посре и подняться на юг к Медельину. На открытом участке этой железной дороги происходит уже значительное торговое движение, которое должно сильно возрасти, когда перевозка товаров от Магдалены до Медельина не будет стоить, как теперь, 400 франков за тонну. Вьючные индейцы, носящие тяжелые грузы на ремне, завязанном на лбу, до сих пор еще употребляются для транспортирования товаров. Между несчастными, обретфнными на . это оскотинивающее ремесло, называют в особенности туземцев селения Сеха-де-Гуатапе, лежащего у подошвы крутой «Собачьей горы», Альто-дель-Перро (2.200 метров), близ города Маринилья.
Река св. Варфоломея (Сан-Бартоломе), соединяющаяся с Магдаленой в 25 километрах ниже Пуэрто-Веррио, едва утилизируется для судоходства и не имеет значительных местечек в своем бассейне, хотя первые истоки её зарождаются в золотоносных землях. Ниже, на восточном берегу Магдалены, впадает другой приток, Караре, проходящий также по местностям почти пустынным; на господствующем над слиянием холме приютилась деревня, носящая то же имя, как и река, и тщетно ожидающая постройки дороги, которая соединила бы ее с городами плоскогорья: дорога, которая, при спуске с этого плато, воспользовалась бы до» линой Караре, была бы кратчайшим из всех путей, проектированных для приведения сто. лицы Колумбии в сообщение с городом Барранкилья и с Атлантическим океаном. До значительность расстояния, пропасти в высоких областях и болота в нижних долинах, наконец, в известной мере опасе-
‘) F. топ Schnanck, „Petermann’8 Mittheilaugen“,
1883, Ней Ш.
ние, что придется вести борьбу с независиными еще индейцами, не позволяли до сих пор дать ход этому проекту инженеров. А между тем, долина реки Караре, называемой Минеро в верхней части её течения, проходит через богатые горнопромышленные местности, между прочим, через местность Мусо, производящую лучшие в свете изумруды. Скромная деревня Мусо была прежде обширным и богатым городом, куда рудокопы стекались толпой, после двадцатилетней борьбы против индейцев мусосов, которые разрушили первую испанскую колонию, Туделу, .и которых, в конце концов, истребили, напустив на них собак, приученных к охоте на человека. Поверхностная разработка, где ищут -изумруды, с различным успехом, с 1558 г., находится на берегу
ручья, в 6 километрах к западу от деревни; там вйдны еще остатки .галлерей, эксплоатировавпиейся во времена испанцев, затем оставленной после обвала: это «подземелье мертвецовъ». Правительство, собственник рудника, сдает его в аренду за плату 70.000 франков в год; что касается деятельности эксплоатации и барышей предпринимателей, то они меняются в зависимости от прихотей моды.
Река Опои, впадающая в Магдалену, в 40 километрах ниже Караре, остается неизвестной колонистам, а между тем её долина была входными воротами, через которые, в 1536 г,, Хименес де-Кесада совершил вос­хождение на возвышенности, обитаемые муисками. До завоевания страны испанцами, индейцы плоскогорий отправляли по этой реке свои бумажные ткани и соль из своих копей. В наши дни всякое торговое движение по воде прекратилось, а сухопутная торговля, которую пытались привлечь постройкой дороги между внутренним городом Запатока и постом Барранка-Бермеха («Красный оврагъ»), на Магдалене, не могла удержаться: дорога, проложенная по глинистой, скользящей почве, была смыта дождями. После того, старались найти лучший исходный пункт для соединения внутренних больших городов и богатых плантаций с торговой артерией Колумбии, и выбор остановился на Пуэрто-Вельчес, посте, лежащем на правом берегу Магдалены, в лесной прогалине, в десяти километрах к северу от устья Согамосо: там выгрузили рельсы и паровозы . для будущей железной дороги, которая поднимается по склону гор к городу Букараманга.
Древняя Унса, бывшая резиденция заке, по велителя северных муисков, сделавшаяся теперь испанским городом Тунха, лежит в области истоков Согамосо, на высоте 2.793 метров, уже холодной для обитателей плато. Однако, некогда Тунха была цветущим городом, и в ней сохранилось много зданий, особенно храмов, свидетельствующих о её прошлом богатстве; на холме, доминирующем над ней, два огромных камня, в форме жерновов, называемые cojines, или «подушки», напоминают о церемониях древних чибчей, которые останавливались в этом месте, чтобы помолиться, обратившись лицом на восток. Пришедшая ныне в упадок, хотя и считающаяся столицей Бойяки, она уступает многим другим городам этой провинции по числу жителей и по торговой деятельности. Один из её соседей, город Рамирики, также носящий имя, прославившееся в истории чибчей, населен очень трудолюбивыми индейцами, которые ткут шерстяные и бумажные ткани и занимаются скотоводством; заки ходили с большой церемонией купаться в Рамирики, близ «церкви индейцевъ», от которой теперь остались лишь бесформенные руины. На юго-востоке Бойяка, лежащая среди холмов с правильными, куполообразными вершинами, .составляющих эту часть Восточной Кордильеры, занимает приобревшеф историческую известность место, где в 1819 году Боливар выиграл сражение, которое решило вопрос о независи­мости Колумбии и доставило его нынешнее имя департаменту Бойяка; скромный мост, который враждующие стороны оспаривали друг у друга с таким ожесточением, существует еще, и в соседстве с ним видно несколько исписанных скал *)• Через Кордильеру ведут удобопроходимые перевалы, спускающиеся к городам оринокской покатости, занимающим первые возделанные тер>р'асы гор,—к Турмеке. Усибита, Гуатфке, Гуайята, Мирафлорес. Гурты скота переходят горы к югу от городов Тунха, Бойяка, Песка, Хенезано, направляясь к рын­кам возвышенностей.
Ниже Тунхи, извилистый Согамосо протекает у подошвы террас, где стоят города Паипа и Дуитама, из которых последний некогда был населен племенем того же имени, говорившим особым наречием языка чибча и оказавшим испанцам мужественное сопротивление, под предводйтельством могущественного кацика, Тундама. На том же плоскогорье, Санта-Роза-де-Витербо, прежняя столица штата, получила известность в истории науки, благодаря аэролиту в 700 килограммов весом, открытому в 1810 году, на соседнем холме и перенесенному на площадь этого города, где он и лежит среди группы деревьев; внеземное происхождение, приписываемое ему Буссенго и Риверо, кажется, нельзя считать вполне доказанным,
*) AMred Hettner, цитированное сочинение.
так как, говорят, в соседних скалах находили подобные же железистые глыбы, заключенные в массе горной породы *)Город Согамосо (Суамос), лежащий на берегу реки того же имени, был, подобно Тунхе, одним из исторических городов муисканской империи: в двух километрах к юго-востоку показывают местоположение Праки, где имел пребывание sogamuxi, великий жрец этой нации, и где находился самый богатый в стране храм, обширное деревянное здание, покрытое золотыми пластинами; во время разграбления его солдаты по неосторожности заронили огонь, и пожар продолжался несколько дней, «пять летъ», по словам легенд. Согамосо теперь уже—не святое место, куда, бывало, пилигримы приносили со всех концов золото и драгоценные каменья; тем не менее, он разбогател, как центр торговли скотом, и превосходит столицу по числу жителей; окружающие равнины, часто затопляемые, негодны для земледелия, но они прокармливают большое количество скота, пригоняемого из Касанарских льяносов; согамосская порода лошадей высоко ценится. Город Соата, лежащий в сотне километров севернее, на хорошо возделанной террасе (2.044 метра), господствующей с западной стороны над глубоким ущельем Согамосо, также сделался крупным центром земледельческой культуры и торговли. Окрестные поля, усеянные купами ив, производят в изобилии сахар, пшеницу и другие продукты двух поясов; финиковая пальма, вообще редко встречающаяся в Колумбии, дает здесь плоды 2). Прилежные земледельцы Соаты распахивают даже крутые, спускающиеся к реке склоны, которые, залегая на недостаточно солидном аспидном грунте, часто сползают на дно ущелья, вместе со своими полями и посевами 3).
К северу от Согамосо находим не-1 сколько городов в долинах Восточной Кордильеры; важнейшие из нихъ— Чита и Кокуи,—по имени' которых называется высокая снеговая цепь, вздымающаяся на тысячу метров выше окружающих гор. Расположенные, первый на юге, второй на севере этой цепи, они находятся, в холодном поясе, соответственно на высотах 2.976 и 2.757 метров, и ветры, спускающиеся с ледяных парамосов, приносят им дыхание зимы. Чита имеет на восточном склоне гор, в бассейне реки Касанарф, на высоте 1.600 метров, термальные ключи (50°), с большим содержанием солей, которые
4) A. Hettner, цитированное сочинение.
2) Joaquim Esgaerra, „Diecionario geografico de los Estados Unidos de Colombia“.
3) ManueI Ancizar, „Pereginacion de Alpha“.
эксплоатируются правительством, и которыми пользуются тунебосы, собирая для лечения различных болезней разноцветные сгустки, отлагаемые горячими водами. В Кокуи нет другой промышленности, кроме кустарного ткачества, доставляющего очень прочные материи; но когда будут открыты удобные пути сообщения
через горы, город этот будет иметь в своем распоряжении минеральные богатства восточного склона—соль, камен. ный уголь,, железо, медь, серебро, свинцовые руды, киноварь.. Он сделается также одним из главных входов в Касанарские льяносы, ныне почти пустынные. Населенные места этих степей, Лабранза-Гранде, Морона, не более, как простые группы соломенных шалашей.
На западе от Кокуи, Согамосо поворачивает в сторону и проходит последовательно, глубокими ущельями, ряд горных валов, параллельных Кордильере, не имея на своих берегах других поселений, кроме редких деревушек и хижин перевозчиков. Города должны были выстроиться в отдалении, на высоких террасах или в верхних долинах. Таковы Онзага и Моготес в южной боковой долине; в расстоянии около одного лье от Моготес, на северо-западе, находится знаменитый естественный колодезь, Ноуо de los Pajaros, или «Птичья Яма», пропасть в 184 метра глубины и только в 45 метров по окружности, где обитают «чертенята», те же грузные, жирные птицы, которые встречаются в пещерах Карипе и в пропасти Икононзо. Промышленная Малага также стоит вдали от реки,' близ хребта, на котором берут начало воды реки Сарарф, спускающиеся к Ориноко. Город Сан-Андрес, славящийся своими школами, прячется в горной долине, на высоте более 2.000 метров, близ озера Ортисфс, окруженного хлопчатником. Пьедекуеста, или «Подошва Берега», названная так по причине её положения у основания гор Хуан-Родригес, через которые лежит путь в Памплону, занимает, на высоте тысячи метров, террасу, хорошо орошаемую и очень плодородную, с равномерной температурой и превосходным здоро­вым климатом; Пьедекуеста, бывшая простой деревушкой в 1670 году, а теперь cnyrU ница богатой и цветущей Букараманги, занимающей северную покатость реки Лебриха, есть один из городов, где рождаемость зна­чительно превосходит смертность, и в то же время—один из наиболее деятельных центров: женщины его приготовляют шляпы, сигары, варенья, а мужчины—почти все землевладельцы, обработывают окрестные сады и поля. Южнее лежит долина Суареса, или Саравиты, западной ветви Согамосо, предста вляющей более благоприятные условия, чемъ
География Реклю. т. XVIII, J.
восточная ветвь, для того, чтобы служить главным торговым путем между Боготой и побережьем Атлантического океана; но область слияния—одна из самых диких в Колумбии: ущелья Согамосо своими террасами, карнизами, крутыми обрывами напоминают каньоны Колорадо, На дне ущелья приютилась деревня Субе, одно из «пеклъ» страны, по причине своей высокой температуры; однако, самая эта жара, так же, как отсутствие ветра, сделали это селение санаторией, очень ценимой жителями высоких плоскогорий х). Первый висячий железный мост, построенный в Колумбии, переброшен через Согамосо между Субе и Лос-Сантос.
Значительные и исторические города провинции Кундинамарка, с приблизительной цифрой населения их округа, по Перейра и другим источникам:
Богота—1 Ю.ОООжителей; Ла-Меса—14.000; Зипакира—12.000; Гуадуасъ—11.000; Аналаима—10.500; Ла- Пальма—10.000; Чоконта—10.000; Фомеке—9.000; Хунин (Чинасаке)—9.000; Фусагасуга—8.000; Казета— 8.000; Убате—8.000; Факататива—7.500; Гуатавита—7.000; Токаима—7.000; Пачо—7.000; Начета— 6.500; Вильета—6.000; Гуаска—5.000; Немокон — 5.000; Фунза — 3.000; Панди — 2.500; Фонтибонъ—2.500; Хирардотъ—2.000; Фукене—1.500; Вильявисенцио—1.000 жит.
Областью истоков река Согамосо принадлежит еще к Кундинамарке. Озеро Фукене и окружающие города, между которыми первое место занимает Убате, бывшая муисканская крепость, находятся в пределах этой цен­тральной провинции. К северу от озера и на северной оконечности равнины озерного происхождения, древняя Чикинкира, «город Тумановъ», носит чибчинское имя, хотя сна основана испанцем, спутником Хименесаде- Кесада. Город этот является также на' следием муисков, как место богомолья; метисы, потомки индейцев, собиравшихся к прибрежной святыне озера Фукене, направляются к церкви в Чикинкире для поклонения «Чудотворной Деве». Говорят, в некоторые годы, до шестидесяти тысяч пилигримов перебывали в обширном храме, где находится чудотворная икона. Благодаря этому беспрестанному приливу посетителей, Чикинкира разбогатела; дорогами, проложенными богомольцами, воспользовались для целей торговли; священный городъмало-по-малу превратился в торговый центр и занимает теперь первое место в провинции по числу жи­телей, хотя по климату и плодородию окружающей местности он значительно уступает другим городам Бойяки. Так как он нахо-
‘) Albert Millican, цитированное сочинение. И 322
дится еще в холодном поясе, на высоте вестковыми уступами, в которых находят ; 2.614 метров над уровнем моря, то главископаемых аммонитов. Основатель Велеса, ный промысел его населения составляет сков 1539 году, выбрал этот пост, окружен-
товодство. Окрестности Чикинкиры изобилуют интересными местами. На юге, господствуя над равниной, высится гора Кальдас, названная так в несть великого ботаника. В десяти километрах к северу, близ деревни Сабойя, находится «писанный камень», самый замечательный в Колумбии, скала, разрисованная знаками, большая часть которых, к сожалению, скрыта под лишаями. Туземцы видят в этих неразобранных письменах указание, относящееся к спрятанным сокровищам, и стараются разгадать его смысл, чтобы сразу разбогатеть; Ансизар и другие ученые, признавая в этих фигурах изображение лягушки, символа «обильных водь», пришли к тому заключению, что надпись в Сабойе содержит рассказ о потопе, произведенном потоком, хлынувшим из озера Фукене в глубокое ущелье. Эта скала служит как бы парой писанным камням в Панди,
на другой оконечности земли муисков.
К востоку от Чикинкиры, город Лейва (1.982 метра), в соседстве с древним муисканским городом, имеет рудники, медные и серебряные, а также серные копи, и становится центром культуры винограда и оливкового дерева. Моникира, лежащая на северозападе от Лейвы,—также центр разработки медных руд, первый по важности во всей Колумбии. Непосредственно ниже впадения ре. ки Моникира, левый берег Суареса принад­лежит уже к штату Сантандер.
Значительные и исторические города провинции Бойяка, с приблизительной цифрой населения их округа, по
Перейра.
Чикинкира—18.000 .жит.; Соата—17.500;
Согамосо—14.000; Моникира—13.000; Песка— 12.500; Дуитама— 12.000; Мирафлоресъ—12.000; Паипа— 12.000; Турмеке — 11.000; Чита—11.000; Хенезано —10.000; Санта-Роза-де-Витербо—9.000; Кокуи—9.000;
Гуатфке — 9.000; Сабойя — 9.000; Гуайята — 8.500; Рамирики—8.500; Тунха—8.000; Кальдасъ—7.000; Лабранза-Гранде—7.000; Бойяка—7.000; Мусо—5.000; Лейва—4.500 жит.
Пуэнте-Насиональ (Национальный Мост),— прежде Пуэнте-Реаль (Королевский Мост),— переброшен через реку Суарес выше устья Моникиры и сообщил свое имя многолюдной общине, расположенной на месте ярмарочного 4 поля, где встречались индейцы, чибча, гуаны, агатьд. Отсюда можно подняться на запад по ' живописной долине к хорошенькому городку Иезус-Мария, или же взойти по северным склонам к городу Велес, построенному на высоте 2.190 метров, на покатости горы, пересеченной оврагами и оканчивающейся из- ный пропастями, по причине его стратегических выгод, близ водораздела между верхним Согамосо и долинами рек Караре и Опои. Несмотря на неудобство сообщения, по опасным тропинкам, с бассейнами, цадък которыми он командует, город этот .достиг цветущего состояния: по значению он не уступает теперь столице провинции. Округ Велеса славится своими естественными достопримечательностями: в двадцати километрах к северу, близ Ла-Паса, находится котловина в 118 метров глубины и около одного километра в окружности, Ноуо dei Аиге, или Л «Воздушная Яма», которая, повидимому, образовалась вследствие провала поверхностных слоев, упавших в подземные пропасти.
Главный город провинции Сантандер, богатый Сокорро, лежит по другую сторону I ущелий, на высоте 1.256 метров, на наклон4 ной террасе, круто обрывающейся над Суа­
ресом, который течет в 610 метрах ниже. Прежний Сокорро, или Гуаме, был построен на месте индейского города, но в 1861 г. его перенесли в занимаемую им ныне местность, к сожалению, нездоровую; большие ко­лебания температуры производят резкия столкновения между знойным воздухом глубокого оврага, где течет Суарес, и холодными ветрами, дующими с соседних гор. Сокорро, 1 один из важнейших городов республики, положил начало движению, направленному к достижению независимости Колумбии: в 1781 г. одна жительница этого города, Мария-Антония Варгас, сломала королевский герб, разорвала эдикт о налогах, и по её призыву образовалась первая банда комунеросов, забытых 1 предшественников Боливаров, Сукре и Сан-' тандеров.
На юго-западе от Сокорро, на менее вы- сокой террасе, приметной с другой стороны ущелья Суареса, стоит город Симакота, долго славившийся своим «вулканомъ», который ' оказался просто горением угля и колчедана, сопровождающимся дымом, столб котораго' постоянно поднимается над лощиной. Южнее находим города Оиба и Суаита, построенные на террасах, окруженных пропастями; на юго-востоке, в долине реки Санхиль, впадаю­щей в Суарес ниже Сокорро, ютится промышленный центр Чарала, окруженный плодородными землями, на которых возделывают сахарный тростник. Ниже, на узкой береговой полосе, идущей вдоль той же реки, теснятся дома Санхиля (Сан-Хиль), города, где выделывают, как и в Чарале, грубые ткани, гамаки, плащи, земледельческие орудия, и который производит также большое количество сахара и водки для местного потребления.
Почти на 800 метров выше Санхиля, среди остроконечных скал, отделяющих его от ущелий Согамосо, показывается город Аратока, тогда как на северо-западе, другой го-
один пастух, как ему показалось, увидел образ Пресвятой Девы; на месте этой находки была воздвигнута церковь, и Бари чара сделалась святым местом, посещаемым бого-

род, Бари чара, занимает террасу из радужных мергелей, между двумя ложбинами, по которым текут. Суарес и Согамосо. Этот последний город появился на свете в 1751 г., благодаря бесформенному камню, в которомъ мольцами. Заиатока, лежащая севернее, на западной стороне долины, где текут соединенные воды Суареса и Согамосо, лепится, на высоте 1.723 метров на эспланаде такого же образования, как эспланада Баричары,
но на 1.257 мфтр. выше висячего моста, перекинутого через бегущую внизу реку; между городом и нижним берегом средняя разность температур достигает И градусов, именно от 19 до 30 градусов стоградусного тер­мометра, и вид растительности совершенно изменяется между этими пунктами. Заиатока и деревни её округа составляют последние населенные места в долине Согамосо. Ниже начинаются обширные леса, где только изредка попадается какой-нибудь жалкий ранчо дровосека или лодочника. За угрюмой и грандиозной пустыней нижнего Согамосо следует еще более торжественная пустыня рио-Магдалены, обрамленной озерами, болотами,
ложными, наполовину заросшими, речками.
Километрах в пятидесяти ниже слияния, на правом берегу, расположилась деревня Патуриа, основанная в 1867 году и ожидающая только осуществления проектов инженеров, чтобы сделаться оживленной торговой пристанью. В этом месте каньо или байу соединяет Магдалену с рио-Лебриха и внутренними лагунами:—это водный путь, позволяющий судам подниматься до Пуэрто-Ботихас, или Эстасион-Сантандер, где находятся товарные склады, принадлежащие купцам Букараманги и соседних городов; но пока еще не существует колесных дорог между рекой и господствующими над ней возделанными высотами. Старейшая колония этой области, Хирон, лежащая на высоте 563 метров (770 метров по Гфттнеру), в долине рио-Оро, притока реки Лебриха, имеет золотоносные месторождения и довольно деятельную промышленность; однако, ее превзошел по значению и числу жителей город Букараманга, помещающийся выше (925 метров) в горах и труднее доступный, но зато
пользующийся более здоровым климатом. Жители этого города выделяются между сокорранцами своим духом предприимчивости, и магазины его, из которых многие принадлежат немцам, не менее снабжены заграничными товарами, чем магазины Боготы. Однако, Букараманга, так же, как соседние города, Хирон и Пьедекуеста, потеряла мйогие из элементов своего богатства: она не разрабатывает более золотых руд и не вывозит ни табаку, ни какао; собиратели хинной коры не находят уже нужного продукта в окрестных лесах, а дре* весная порода, которую они эксплоатировали, теперь уже не ценится так высоко; наконец, шляпы, которые ткут тамошния жен­щины из волокон растения накума, не требуются, как прежде, для экспорта.
Букараманга находится еще в гидрографическом бассейне Магдалены, но уже близ покатостей Ориноко и озера Маракайбо. В небольшом расстоянии к востоку берут начало воды, спускающиеся к Сараре, одной из глав­ных ветвей реки Апуре, проходя через глубокую брешь, открывающуюся между отрогами цепи Невада-де- ЧитаиПарамо-Тама. В этом обширном амфитеатре долин, образующих брешь в системе Восточной Кордильеры, рассеяны среди пастбищ несколько 'больших местечек, но только одно из них возвысилось на степень города: это—Консепсион, близ которого бьют горячие ключи. Вся эта часть Колумбийской территории находится, несмотря на наклон почвы и направление текучих вод, в поясе притяжения Магдалены: движение торгового обмена, происходящее на востоке в льяносах, через таможенный пост Араука, на реке того же имени, совершенно незначительно.
Цепь гор, называемая Меса-Хуан-Родригес, отделяет верхний бассейн реки Лебриха и город Букараманга от долин, где зарождаются притоки венецуэльских рек Зулии и Кататумбо. Памплона, самый высокий город на этой покатости, занимает, на высоте 2.300 метров, бывший озерный бассейн, где берет начало река Памплонита, и куда северо-восточные ветры часто нагоняют туманы и дожди. Старинный миссионерский город, основанный в 1549 году наварцем Педро деУрсуа, Памплона, хотя и менее оживленная, чем другие города Сантандера, имеет некоторые специальные отрасли промышленности, каковы фабрикация спичек и пивоваренное производство. По выходе из Памплоны, дорога тянется вдоль горного потока, спускаясь постепенно по одной из наиболее живописных долин Андов, и проходит под деревней Чинакота, где нашел смерть жестокий Альфингер, «Мизер Амброзио» испанских солдат.
Сан-Хосе-де-Кукута, или просто Кукута, расположенная на левом берегу Памплониты, находится уже в «жаркой земле», на высоте 294 метров. За исключением высоких берегов этого потока, вся долина представляет бесплодное пространство, доминируемое холмами, открывающими взору только свой каменистый остов. Кофейные плантации, создавшие благосостояние Кукуты, как складочного: пункта их произведений, находятся выше, на склонах гор; кукутский какао считается одним из лучших в свете. В 1875 году этот пограничный колумбийский город подвергся сильному подземному удару, в одно и то же время вертикальному и вращательному, который не оставил на месте ни одного дома: все стены, имевшие более 50 сантиметров высоты, были опрокинуты, и по самому скромному рассчету, более двух тысяч человек были раздавлены под обломками. Два соседние города, Росарио и Сан-Антонио, также пали, и волнообразные колебания почвы распространились около этого центра, постепенно осла- 329
ские женщины, маленького роста и с матовым цветом кожи,—происхождения, очевидно, смешанного,— славятся своей красотой. Некогда главный город штата, Оканья, которую часто предлагали сделать столицей восстановленной Великой Колумбии, представляет первостепенные выгоды: плодородие почвы, срединное по­ложение между жаркими землями побережья и холодными областями плоскогорий, удобство сообщений,—с одной стороны, с озером Маракайбо и всей Венецуэлой, по реке Кататумбо, с другой—с покатостью Магдалены, через горный проход, открывающийся на высоте 1.860 метров. Пуэрто-Насиональ и Ла-Глориа, на правом берегу Магдалены, служат пристанями Оканьи на этой большой реке: здесь выгружают скот из Тиерра-Адентро, отпра­вляемый затем сухим путем к Оканье и дальше, в Западную Вфнецуэлу, через Кукуту. На полдороге от Магдалены животные лотдыхают на богатых пастбищах Кордильеры, около города Кармен, земледельческого центра, обогащаемого, подобно Оканье, плантациями кофе, какао и сахарного тростника. Но западный скат речной долины обезлюднел: Симити, некогда богатый и могущественный город, не разработывает более свои золотые прииски.
Значительные или исторические города провинции Сантандер, с приблизительной цифрой населения их округа, по Перейра и другим:
Сокорро—2Д.000 жит.; Иезус-Мария—' 18.000; Букараманга—17.000; Пуэрто Насиональ—16.000; Велесъ— 15.000; Санхиль— 14.000; Кукута (Сан-Хосе)—13.000; Хиронъ—12.500; Сан-Андресъ—12.000; Пьедекуеста— 12.000; Баричара—11.000; Чарала—11.000; Памплона—11.000; Онзага— 11.000; Суаита—10.000; Моготесъ— 9.000; Оканья—8.000; Запатока—8.000; Салазар 7.500; Малага—7.500; Росарио—6.000; Консепсионъ—6.000; Чинакота—3.000 жит.
Речные пристани, следующие за Ла-Глорией, имеют вид скромных деревень, несмотря на важность их географического положения. Тамаламекф, при изгибе реки и близ впадения рио-Сазара, у раздвоения двух глав­ных долин, нижней Магдалены и У пара, представляет группу соломенных хижин, где ютится около тысячи жителей, ряды которых часто опустошаются лихорадками: об этом селении упоминают впервые в 1530 году,— эпоха, когда Альфингер предал его разграблению. Эль-Банко, или «Высокий Берегъ», рыбачья деревня, лежащая ниже, также на правом берегу Магдалены, занимает, между этой рекой и озером Запатоса, место, имеющее еще более важное, чем Тамаламеке, торговое и стратегическое значение, ибо здесь начинается внутренняя дельта Магдалены,
бевая, до городов Памплона, Мерида и Оканья. По Сиверсу, сотрясение произошло только под осадочными формациями, кристаллические же породы Кордильеры едва дрогнули от него. .
С следующего же года принялись отстраивать город на том же месте, но с более широкими улицами, более обширными площадями, более низкими и прочными домами. Кукута снова достигла цветущего состояция. При­нимая во внимание число жителей и величину занимаемого ими пространства, можно сказать, что долины Кукуты составляют наиболее промышленную и важнейшую область республики. Там не насчитывается даже 80.000 душ, а между тем ценность производства, дающего, по Рольдану, около 50.000 тонн кофе, представляет
сумму свыше 6 миллионов франков. Это благодаря своей железной дороге, ведущей к подверженному лихорадкам местечку Пуэрто-Вильямизар (Сан-Буэнавентура, или Сан-Буэно), на судоходном течении Зулин, Кукута могла так быстро, оправиться после постигшего её бедствия; но вся её внешняя торговля направляется к Венецуэле, и обмен приносит выгоду главным образом порту Маракайбо. Поэтому колумбийские инженеры часто предлагали постройку обыкновенных или железных дорог через Восточную кордильеру, которые связали бы округ Кукуты и её богатые плантации с берегами Магдалены. Торговое движение в Кукуте в 1889 году: ввозъ—1.205.389 пезо (3.000.000 франк.); вывози—3.462.380 пезо (8.650.000 франк.). Вывоз кофе: колумбий- скаго—5.569 тонн; венецуэльскаго—4.937 тонн; всего—10.506 тонн.
С другой стороны, все венецуэльские города западной сиерры Мерида тяготеют к Сан-Хосе-де-Кукута, также, как и три города, тоже носящие имя Кукута: Пуэбло, Росарио, Сан-Антонио. Росарио, лежащий на юговостоке от Сан-Хосе, близ реки Тачира, некогда имел первенствующее значение: здесь в 1821 году собирался, в одной церкви, генеральный Конгресс, на. котором была выработана конституция трех соединенных республик Великой Колумбии: Венецуэлы, Новой Гранады, Экуадора; в окрестностях города бьют горячие ключи, посещаемые больными. Салазар-де-лас-Пальмас, построенный на высоте 852 метров, на песчаной террасе, господствующей над притоком Зулин, входит своими обширными кофейными планта' циями в круг притяжения Сан-Хосе. На одной из окрестных скал начертаны индейские надписи.
Оканья, лежащая на высоте 1.165 метров, в прелестной местности умеренного пояса, перерезываемой верхним Кататумбо,—старинный город, основанныйвъ! 572 году на земле индейского племени каратов; оканьян- 331 ' ГЛАВА. IV -
вследствие разделения её на два рукава, Момпос и Лоба: всякая вооруженная сила, поставленная в этом пункте и опирающаяся на военную флотилию, командует в одно и то же время дорогами к Валье-де-Упар и к полу­острову Гоахира, дорогами верхней и нижней Магдалены и выходами долины реки Каука; оттого во время внутренних революций воюющие стороны первым делом стараются овладеть позицией Ванко.
Узкую долину реки Каука, западной ветви Магдалены, сторожит, около её истоков, знаменитый город Попайян, «ученый городъ», «благородный городъ» и, вероятно, в самом деле город, который имеет, пропор­ционально числу жителей, больше всего людей образованных и желающих учиться, больше всего семейств, приобревших имя через некоторых из своих представителей в области наук, литературы и политической истории Колумбии; ученый Кальдас, расстрелянный, как республиканец, в Боготе, был попайянский уроженец. Этот город,.столица провинции Каука,—один из тех, которые издали представляют очаровательную и даже гран­диозную картину. Постройки, там и сям увенчанные куполами и башнями, расположены среда полей, слегка отлогих, покрытых различными посевами и усеянных ивами; обильный ручей спускается маленькими каскадами к реке Каука, которая течет в пяти километрах от города, прячась под деревьями; к северу открывается равнина между двумя Кордильерами, тогда как на западе и на юге развертывается амфитеатр гор и вырисовываются на юго-востоке две величественные конусообразные вершины, Сотаро и Пурасф, последняя со своим белым столбом дыма, поднимающимся к синему небу. На скатах этих высот живет еще несколько индейцев из .племени коконуко, все бще поющих свои жалобные песни на языке предковъ1).
Растительность этой долины имеет характер флоры умеренного пояса, так как высоту Попайяна над уровнем моря определяют различно, от 1.750 до 1.800 метров, а средняя температура его—от 17 до 18 гра?дусов Цельсия. Деревня, которой управлял кацик Пайян, занимала часть того места, где товарищи Белальказара построили в 1536 году испанский город, за два года до основания Боготы. При колониальном правлении город этот процветал, благодаря СБОЯМ ЗОЛОТЫМ приискам й различным привилегиям; но со времени политической эманси­пации Колумбии ему приходилось страдать от междоусобных войн больше, чем какомулибо другому городу республики, так какъ
*) Т. Mosqnera, „Geografia de los Estados Unidos de Colombia**. 1883.
-КОЛУМБИЯ. 332
аристократическая роль его знатных фамилий делала из него всегда точку опоры консервативной партии. Землетрясения, особенно бывшее в 1827 году, также .были помехой преуспеяния Попайяна; его монетный двор не чеканит больше золотых монет, и его промышленность сводится к выделке шерстяных тканей для местного потребления. Город этот имеет то большое преимущество, что он лежит на естественном пути из Квито в Боготу; но этот путь, указанный самим рельефом страны, нисколько не был улучшен работою человека, и его не пересекают еще поперечные линии. Чего недостает Попайяну, так это удобной дороги, которая спускалась бы к Тихому океану, либо через Патна или Искуаядф, либо, еще лучше, по направлению к Микаи, так чтобы она пересекала Кордильеры к югу от горы Мунчике; следовало бы также улучшить трудно-проходимую дорогу, проникающую в верхнюю долину реки Магдалены через перевал Гуанакас. К северо-востоку от Попайяна, горы Питайо прежде изобиловали хинными деревьями, которые эксплоатировались quineros' ами (собирателями хинной коры) из Сильвии и окрестных деревень. Воздух этой местности заключает в себе, по Штюбелю и БлэкъУайту, необыкновенно большую пропорцию озона1).
Живописный город Сантандер, прежде Киличао, называвшийся так по имени индейцев, живших в верхней долине Кауки, лежит между этой рекою и Кордильерой Киндио, в сотне километрах ниже Попайяна, и Служит этапом на полпути до Кали. Этот последний, главный город провинции, уже давно превзошел столицу, имея более удобное сообщение с Тихим океаном, берега которого по прямой линии находятся от него на расстоянии всего 80 километров. Построенный к западу от реки Каука, на первых покатостях Западной Кордильеры, на высоте около 1.040 метров над уровнем моря, Кали обильно орошается ручьями, спускающимися с гор, и при каждом его доме есть сад или группа деревьев; вокруг города расстилаются великолепно обработанные поля и плантации тропических растений. Основанный в 1536 г., т. е. в том же году, как и Попайян, Кали имеет много старинных зданий, украшенных скульптурою, резьбою по дереву, редкою мебелью 2). Город этот служит складочным местом для торговли долины Каука с Тихим океаном, благодаря дороге, идущей через Кордильеру к порту Буэнавентура, которую давно уже инженеры предлагают заменить рельсовым путем.
‘JflProceeding oftheR. Geographieals Society“, 1883.
Ed. .Andrd, • „Tonr du Monde1*, аппёе 1879, 1-er semestre, livr. 947.
333
Пальмира, второй город провинции по торговле и населению, находится неподалеку от Кали: с её террас, полого спускающихся к правому берегу реки Каука, видны ве-
КОЛУМБИЯ.
личавые фаральоны, господствующие над окрестностями Кали, метрополии. В 1794 г. Пальмира еще не существовала: она развилась почти вдруг, благодаря скотоводству и культуре табака, который она отправляет в Амбалему и Кармен; но изготовляемые здесь сигары находят сбыт только в самой Колумбии. Другой центр земледелия и скотоводства, город Буга, лежащий ниже Пальмиры, на правом берегу той же реки, и самый близкий к порту Буэнавентура из всех городов долины, мог бы конкуррировать с Кали, как складочное место товаров; числом жителей би далеко превзошел двух своих северных соседей, Тулуа и Большую Бугу (Buga-la- Grande), самое имя которой указывает на её прежнее важное значение. Жители городов равнины часто отправляются на дачи в городок Рольданильо, лежащий к западу от реки Каука, на первых скатах Западной Кордильеры. Во время гражданских войн многие семейства департамента Каука ищут убежища в этом пре­лестном и здоровом месте.
Картого, лежащий выше водопадов, есть северная метрополия долины Каука. Так же живописно расположенный, как и его соседи, в этом « земном раю » Колумбии, столь же богатый земледельческими продуктами двух поясов, тропического и умеренного, он имеет еще ту выгоду, что стоит в пункте встречи двух торговых путей: из Картого идет дорога к Киндио, по которой проходит почти все торговое движение между провинциями Каука, северная Толима и Кундинамарка. Болезнь зоба, столь распространенная в долине реки Каука, не свирепствует в этом городе, и даже страдающие этим недугом исцеляются здесь; это приписывается свойствам воды реки Вьфха, которая течет по пластам иодистой соли, в кордильере Киндио и проходит через Картого перед своим впадением в реку Каука. Во время его основания, в 1540 г„ этот город был расположен в 25-ти километрах севернее, на реке Отун, тоже восточном притоке главной реки; теперь колонисты из Антиокии вновь заселяют Старый Картого (Картого-Вьеха), переименованный в Перейя. Почти все города, основанные завоевателями, также переместились, например, Ансерма, или «Соляной Город ». Старый Ансерма (Ансерма Вьехо) стоит на плоскогорий, у истоков соляного ручья, на 850 метров выше ущелий, в которых исчезает рекаКаука; Новый же Ансерма (Ансерма-Нуэво) приблизился к Картого и к долине.
334
К востоку от реки Каука, на террасе Кордильеры Киндио, город Манизалес, или«Каменистый ручей», один из важнейших в республике, вырос быстрее всех: еще въ
1848 г. мыс, на котором возвышаются Теперь городские строения, был скрыт в девственном лесу. Несколько авантюристов из Антиокии сделали здесь первые распашки, а два * года спустя Манизалес был уже главным городом округа. Он, однако, не обладает минеральными богатствами, как город противоположного склона Центральной Кордильеры, и плантации его не отличаются превосходством своих продуктов. Но он имеет пре­красные пастбища, где откармливается скот, который скотоводы отправляют из верхней долины реки Каука к многолюдному центру Антиокийской долины. Кроме того, он представляет ту выгоду, что стоит в месте соеди­нения двух дорог, пересекающих главный хребет, и нужно пройти слишком 50 километров к югу, прежде чем встретишь другую тропинку, ведущую через кордильфру Киндио, между Городами Ибаге и Картого. Благодаря этим преимуществам, Манизалес сделался торговым центром южной части Антиокии и не переставал расти даже после землетрясений 1875 и 1878 года, разрушивших множество зданий и заставивших большинство каменных построек заменить деревянными; он вывозит главным образом какао из верхней долины реки Каука в АнТиокию (вывоз какао из Манизалеса д 1880 г.: 460.000 килограммов,ценностию около 300.000 пезо)^Манизалес, стратегический пункт страны, был во всех междоусобных войнах главною целью стремлений воюющих сторон. Так как этот город лежит всего только на высоте 2.130 метров, то средняя температура в нем выше, чем в Боготе; однако, жители жалуются на холодные ветры, проходящие над длинными снежными скатами вулкана Руис. На склонах этой горы, на высоте 3.500 метров, Основано купальное заведение, и теплые воды, посредством труб, проведены оттуда, в самый город Манизалес.
На севере несколько городов следуют один за другим на половине высоты на скатах Кордильеры, как-то: Неира, обитатели которого в большей части эмигрировали в Манизалес; Араазазу и Филадельфия, недавно основанные и окружающие себя полями, которые год-от-году захватывают все большую полосу лесов; Саламина, обладающая залежами соли, и откуда ведет дорога в бассейн Магдалены, через, парамо Эрвео. Напротив, на западной покатости долины, находятся г. Супия и горные заводы города Мармато, господ- **" *). V. Schenek, „Petermann’s Mittheilungen", 1883, Ней VI.
ГЛАВА IV—КОЛУМБИЯ.
ствующего над очень' наклонною сиенитовою ютеною, на высоте 680 метров над уровнем реки Каука. Многочисленные рудники золота, серебра и других металлов, перерезывающие скалу в виде горизонтальных галл ерей, известны уже с давних пор. Индейцы работали в них еще до завоевания страны испанцами, как о том свидетельствуют орудия, найденные в глубоких галлереях. Мармато, где имел пребывание Буссенго, представлял в 1826 г. лишь группу хижин, доминируемых стеною отвесных скал и окруженную бесконечными лесами. Несколько лет спустя это был уже горнозаводский центр и многолюдный город, расчистивший обширное пространство в море окружающих деревьев, но страдающий также от большой неправильности и даже от уменьшения количества проточных водь4). Во всех оврагах, спускающихся от рудников, поселились золотопромыватели, которым достаточно для дневного пропитания найти несколько крупинок золота. В окрестностяхъ
основываются новые .деревни, населенные прегим имущественно скотоводами. У подножия Мармато, через Кауку переброшен висячий мост.
Противоположная покатость, у основания Эрвео и вплоть до гор Альто-Сан-Мигуэль,
также очень богата рудными месторождениями. К северу от Саламины, Пакора напоминает, по крайней мере именем, индейцев племени г .. паукуэра, истребленных испанцами; Арма, , '? один из старинных городов
Колумбии, такъ
как Велальказар основал егов 1540 г., был крещен кровью Робледо, открывшего и завоевавшего возвышенности Антиокии; Агуадас обогащался до недавнего времени продажей своих шляп, теперь менее ценимых. Сонсон,. почти столь же многолюдный и торговый город, как Манизалес, возникший, как и этот последний, со времени войны за независимость, стоит на высоте 2.525 метров над уровнем моря, среди обширных пастбищ, прокармливающих множество скота, и подобно своему сопернику, имеет дорогу, соединяющую его с городом Онда в долине реки Магдалены; река Сонсон образует красивый водопад Аурес, ниспадающий с громадной высоты тремя последовательными каскадами, шуму которого, повторяемому беспрерывным эхом, соседний город и обязан своим странным названием. Ниже показываются города Абехорраль и Санта-Барбара, лежащая на высоте 1.820 метров на склоне крутых гор, заставляющих реку Кауку повернуть к западу, и господствующая над обширным горизонтом долин и гор; она бегла основана в 1827 г. годосами (godos),
4) Boussingault, «Viajes cieatificos a los Andes ecuatoriales». .
иди консерваторами, бежавшими от своих . победителей «либераловъ», На южном склоне, другой новый город, Херико, выстроился среди лугов.
Ниже, долина суживается, но города и • многолюдные деревни следуют непрерывным рядом, благодаря богатству разработываемых рудников. Фредония, Сабанетас, Титириби, Амага, обладают даже жилами ка­менного угля, утилизируемого для обработки железа, но пути сообщения здесь очень затруднительны и даже опасны: между Амага и Титириби, при спуске, рискуешь провалиться в « Вулкан », — размытый глинистый скат, соскальзывающий при малейшем толчке. Восточная покатость долины, ближайшая к Медельину, столице департамента, гораздо гуще населена. Однако, самый город,, от которого весь этот край получил свое название Антиокия, стоит по другую сторону Кауки, на высоте 572 метров, на террасе, у подножия которой течет река Тонус ко. Подобно мио другим городам, Антиокия находится
теперь не на том самом месте, которое было выбрано её основателями: первоначально она была построена, в 1541 г., в долине реки Фронтино, впадающей в Атрато, на западном склоне Кордильеры; перенесенная ближе к реке Каука, она, тем не менее, осталась почти вне горнопромышленной области, где население постоянно возрастает. Несколько городов и больших местечек следуют друг за другом на восточной покатости долины, между Антиокией и Медельином: Сопе1 тран, Сан-Херонимо, Эвфхико, Эликония. Производство шляп, называемых « панама », имеет некоторое значение в округе Сопетран. Железный цисячий мост заменил качели из лиан, которые прежде были перекинуты в этом месте через Кауку. В 1891 г. через эту реку было уже построено пять мостов. Ниже Антиокии, берега Кауки становятся почти пустынными: чересчур жаркий климат, нездоровый воздух в низинах, мало проветриваемых, извилины и препятствия речного русла помешали заселению страны; даже группы жилищ, занимающих очень выгодное местоположение,—как, например, Касерес, лежащий при начале судоходства по нижней Кауке,—остались скромными деревушками. Жизнь устремляется далее к востоку, в бассейны рек Порее и Печи, верхния долины которых, трудно доступные, по причине недостатка удобных дорог, по крайней мере обеспечивают человеку чистый воздух.
Город Медельин, носящий имя, заимствованное в испанской Эстремадуре, похитил у Антиокии значение первого города провинции, и теперь он уже второй город республики. Живописная долина Аборра или Медельинская,—ошибочно называемая «каньономъ»,—
вдды которой текут в Кауку через её притоки Порее и Нечи, была открыта в 1541 г.; но испанцы основали там первое поселение, называвшееся Villa de Иа Candelaria, только
С того времени развитие его пошло быстрыми шагами. Находясь в « умеренном поясе », на высоте 1.479 метров над уровнем моря, город Медельин пользуется климатом, ко

в 1674 г., и во все продолжение колониального режима и даже после войны за независимость поселение это представляло из себя только группу дачных построек и ферм, принадлежавших антиокийскпм землевладельцам, торый поддерживает во всей его энергии предприимчивый характер антиокийцев: здесь подготовляются работы по эксплоатации рудников, доставляющие провинции её ежегодную добычу золота, идущего на покупки евро-
ГЛАВАIV—КОЛУМБИЯ. 340
ми. Но крутые скалы, высящиеся по обе стороны долины Порее, образуют террасы, почти пустынные, за исключением тех мест, где золотоискатели нашли золотые россыпи. Расположенная на высоте 2.540 метров, Санта-Роза-де-лос-Осос (св. Роза «Медведей»), одна из тех колоний, которые вызваны к жизни изобилием золота, и местоположение которых, казалось, навсегда должно было оставаться во владении «медведей», исчезнувших теперь,—со всех сторон окружена долинами и глубокими оврагами. Ничего не растет на этом плоскогорья, открытом всем ветрам, и с очень холодной для Колумбии температурой (14°,3), но с замечательно здоровым климатом: «никто не уми-
339 пейских машин и товаров. В 1890 г. определяли в 60 миллионов франков капитал, затрачиваемый жителями Медельина в горнопромышленные предприятия. Город этот имеет монетный двор, на котором в период двадцати двух лет, с 1867—1888 г., было вычеканено монеты на сумму 5.409.246 пезо; золотые прииски, очень деятельно разработываемые, находятся на востоке,—вдоль неоконченной еще железной дороги, спускающейся к Магдалене, на севере—в бассейнах рек Нечи и Норсе, на западе—на обеих покатостях долины р. Кауки. Каждый месяц отправляется к Магдалене обоз слитков золота и серебра, посылаемых в Англию, где имеют прерывание крупные акционеры антиокийских рудников. Главная прорает здесь иначе,—как от старости или мышленность состоит в выделке раздого рода украшений из золота и других металлов. Обыкновенные рынки привлекают два
раза в неделю значительные толпы народа, приходящие из всех многолюдных окрестных долин. Образование в большой чести в Медельине: кроме университета, в этом городе существует еще школа искусств и ремфсл,. и многие из его богатых негоциантов имеют драгоценные коллекции.
Вокруг города рассеяны виллы и дачи в живописных местностях. Окрестная страна представляет вид, напоминающий сельские пейзажи Европы, в соседстве больших городов,—явление исключительное в Колумбии; здесь имеются настоящие колесные дороги, расходящиеся радиусами в разных направлениях: на север и на югъ—в долину Порее, на северо-западъ—к деревне Ана, по направлению к Антиокии. Несколько больших сел, которые в другом месте назывались бы городами, следуют одно за другим-к югу от Медельина до начала долины, в Альто; де-Сан-Мигуэль: Энвигадо, Итагуи занимают первое место между этими природными группами населения; но так как слишкбм узкая полоса годной для обработки земли не позволяет аггломерациям разростаться, то эмиграция уносит из них ежегодно значительный избыток населения. В Энвигадо ежегодный естественный прирост населения представляет явление исключительное даже для Колумбии: семьи, имеющие до 20 и даже до 25 детей, там не редкость, и один из основателей этой деревни, умерший в 1870 г. на 93-м году от роду, оставил после себя в стране семьсот потомков по прямой линии*).
На севере, на постепенно понижающихся горных скатах, Копакабана, Хирардота, Барбоса, будущие железнодорожные станции, являются главными земледельческими центра
‘) Fr. von Sclienck, „Petermann’» Mittheilungen“, 1883, Beft Ш.
от собственной руки», утверждает местная поговорка; в 1880 году еще ни одному врачу не приходило в голову поселиться в этом городе с десятью тысячами жителей. Золотые прииски—вот богатство, которым живет все это население *). Благодаря несовершенству способов, употребляемых на больших заводах, принадлежащих золотопромышленным компаниям, число золотоискателей, разработывающих на свой риск и страх, посредством простого промывания, пески ручьев, по меньшей мере вчетверо превосходит число рабочих, занятых въ' рудниках, но труд их дает ничтожный результат, едва достигающий четверти металла, получаемого в шахтах, вырытых в самой скале. Кроме своих сорока приисков, округ Санта-Роза заключает в себе также богатые иодоносные салины, и в гравии его ручьев попадаются кристаллы граната, рубины и алмазы.
К северу от Санта-Роза население быстро уменьшается, по мере увеличения высоты местности над уровнем моря. Города и деревни находятся на высотах в рудниковых областях; антиокийцы, привыкшие к чистому воздуху своих гор, избегают низменностей и сырых долин. Каролина, возле которой Гвадалупо ниспадает великолепным каскадом, Ангостура, Ярумаль, Анори, Амальфи,— все значительные города и местечки построе­ны на высоте, превышающей 1.450 метров, тогда как Ремедиос, в верхнем бассейне реки Ите, маленького притока Магдалены, быстро пришел в упадок со времени истощения его золотых рудников, а Сарагосса«де-лас- Пальмасъ», административный центр всей низменной области, ниже слияния рек Порее и Нечи, остался бедным городком, несмотря на обширные размеры своего округа и выгоду положения при судоходной реке, на
*) Manuel U. Augei, цитир. сочинение.
341
342 •
которой уже производится правильное пароходное сообщение. Нечи и Санта-Люсия, при слиянии, рек Каука и Нечи, еще менее населены; одни только лодочники и рыболовы живут там в хижинах, сделанных из пальмовых ветвей и листьев. Здесь начи­
нается область болот, переплетающихся байю, потоков, движущихся попеременно то в одну, то в другую сторону, которые составляют внутреннюю дельту рек Магдалены, Кауки, св, Георгия и рио-Сезар.
До недавнего времени метрополией этой, на/половину затопленной, области был Момпос, лежащий на левом берегу Магдалены, на острове того же имени, и один из древнейших городов Колумбии, так как он основан Алонсо-де-Эредиа в 1539 году. Но перемещение русла реки Магдалены быстро привело его. к упадку, и недавно ему угрожала даже опасность совершенного запустения; в 1762 г. он был разрушен разливом реки; с 1868 г., эпохи, когда главная масса вод направилась на запад в рукав Лоба, обмеление фарватера заставляло опасаться, что скоро судам будет закрыт всякий доступ. В прежнее время Момпос был главной пристанью на Магдалене, между городом Онда и устьем: большие чампаны, приходившие из Картагены, Саванильи или Сайта-Марты, останавливались в Момпосе, где привозимые ими товары перегружались на другие, более мелкие суда, управляемые вторым экипажем. Ежегодно, в феврале
месяце, в> этой пристани бывала ярмарка для обмена различных продуктов между торговцами—горных областей и приморских месностей: ценность торгового оборота ЧИсто простиралась до четырех или пяти миллионов франков. В надежде вернуть Момпосу его прежнее цветущее состояние, проекти­
руют прорыть канал и поддерживать его открытым для судоходства посредством плотин и эстакад, *
Перемещение речного русла дало некоторое значение Гуамалю, местечку, лежащему при слиянии рукава Люба с Каукою; но особенно оно принесло пользу городу Маганге, построенному на левом берегу соединив­шихся рек, близ устья св. Георгия. Здесь помещается ныне главная пристань между областью устьев и областью средней Магдалены, и ярмарки в. Маганге сделались очень оживленным сборным местом, посещаемым большим числом торговцев; но во время половодья этому, городу грозит, большая опасность, подобно тому, как это было в Момпосе, и встречные течения образуют здесь страшные водовороты.
Деревня Токалоа, где соединяются Момпосский рукав, теперь почти бесполезный, и река Магдалена-Каука,
не имеет никакого
экономического значения; но обширная равнина, простирающаяся на запад к заливу Мороскильо, центром которой служит город Корозаль, способствуем в широкой мере материальному благосостоянию Колумбии. В окружающих саваннах насчитывают свыше пяти сот тысяч голов скота,—стада, до
статочные для продовольствия северных колумбийских провинций и питающие довольно деятельную торговлю по вывозу на Панамский перешеек, на Антильские острова и в Западную Венецуэлу. Доходы скотопромышлен­ников Корозаля и его соседа Синселехо определяются приблизительно в восемь или десять миллионов франков в год. Земледелие также достигло большего развития в этих плодородных землях: табаки Кармена, другого города равнины, лежащего к северу от Корозаля, соперничают в достоинстве с амбалемскими, но и их также постигла немилость фабрикантов. На юге, невдалеке от порога, 'разделяющего два речных бассейна, св. Георгия и. Сину, находится город Чину (Сину), лежащий довольно, далеко от реки того же имени, но причастный некогда к её славе, как место, изобилующее золотом: конкистадор Педро-де-Эредиа открыл там могилы, наполненные драгоценными украшениями и доставившие самую богатую
добычу, когда-либо найденную в Новом Свете: каждый из ста пятидесяти солдат, говорят, получил на свою долю шесть тысячи
червонцев, но поиски рудника, откуда вышли эти баснословные сокровища, не увенчались успехом.
Ниже Токалоа, по берегам Магдаленьц следуют одна за другой нескрлькЬ' деревень: Тенерифе на правом берегу; затем Каламар на левом, в том месте, где канал Дике отделяется от реки, направляясь, че­рез ряд прудов, к смежной с Картагеною бухте: Далее, и уже близко к устью, направо стоит город Ремолино, затем на левом берегу находятся Сабепа-Гранде, Соледад, с их обширными пастбищами, и на боковом потоке Магдалены — Барранкилья, главный порт и один ,из значительных городов Колумбии. Он тянется на простран­стве в несколько километров по . берегу этого естественного канала, выдвигая свои грязные предместья в малоплодородную равнину. Под слоем аллювиальной почвы, нанесенной течением, под песками, которые ветер кружит по улицам, находят во многих местах коралловые рифы, образовавшиеся в морских родах и поднявшиеся в недавнюю геологическую эпоху ')• Город, с его правильными, пересекающимися под прямым углом, улицами, состоящий из нисень -
Adolf Hettner, цитированное сочинение.
ких выбеленных известкой домов с решетчатыми окнами, не заключает в себе ничего живописного, но он очень деятелен, и его магазины обильно снабжены европейскими товарами. Основанная в 1629 г., Барранкилья оставалась бедною группою хижин до введения пароходного сообщения по реке Магдалене, около половины XIX столетия: все дальнейшее её развитие совпадает с успехами речного судоходства. Барранкилья имеет свои верфи для постройки судов и доки для их починки; целая флотилия пароходов,. окруженная чампанами и бонго, вытянулась вдоль города; но морские суда, удерживаемые опасностью прохода через бар, отсутствуют в этом сборном пункте магдаленской торговли: они бросают якорь километрах в двадцати к северо западу, в Саванильской бухте, соединяющейся с речным городом посредством железной дороги и неглубоких байю, которые в скором времени должны быть заменены морским каналов *). Барранкилья, «город в овраге», получившая свое имя от какого-нибудь существовавшего прежде естественного рва, вырытого водами, служит складочным местом для всех товаров, выгружаемых в соседнем порте; посредством байю, разветвляющагося на восток к Сиенаге, она господствует также над торговым движением, направляющимся из Санта-Марты к Магдалене и ко всем внутренним городам. Две трети всей колумбийской торговли сосредоточиваются в этом порте.
Движение внешнего торгового обмена в Барранкилье в 1889 году: ввозъ—7.378.364 песо (20.000.000 фр.); вывози—9.862.003 песо (25.000.000 фр.). Движение судоходства: в порте Барранкилья в 1895 г.: прибыло—261 судно, вместимостью—392.573 тонны; вышло— 258 судов, вместим—391.668 тонны.
Вследствие перемещения проходов и фарватеров, обмеления бухт, размывания волнами островов и полуостровов, место якорной стоянки судов так часто менялось, что название Саванилья, которое носит морской порт нижней Магдалены, применяется к значительному пространству, обнимающему вход, собственно якорную стоянку и места выгрузки товаров. Первоначальное поселение, спрятавшееся между деревьями, на берегу глубокой бухты, принимает только барки. Железная дорога направляется от этой деревни к основанию крутых и голых береговых холмов, проходит через первый порт, Сальгар, затем достигает пляжа гавани Пуэрто-Коломбия. На севере бухты тянется цепь островков и отмелей, где надеялись найти более удобное пристанище для
Diario oficial, 27 de diciembre, 1890.
судов; железная дорога была уже построена до крайнего мыса этих едва выступивших из-под воды земель, до Пуэрто-Белильо; но в 1887 году страшная буря унесла защит, ный остров, называвшийся «Зелеными» (Исла- Верде).
Санта-Марта (Сантамарта) тоже может быть рассматриваема, как принадлежащая к области магдаленской дельты: уже задолго до того времени, когда возникло поселение Саванилья, на илистых берегах западных лиманов, она обслуживала торговое движение этого речного пути. Расположенная на берегу полукруглой бухты, у северо-западной оконечности Снеговой сиерры, получившей её имя, Санта-Марта есть первый по времени из колумбийских городов. Она была основана Родриго-Бастидасом в 1525 году, а несколько лет спустя, Хименес- де-Кесада организовал здесь свою экспедицию, которая привела его к открытию и завоеванию страны муисков. Сообщаясь с рекой Магдаленой посредством большой «Лагуны», или Сиенага, и посредством различных каналов (каньосов), отделенных от моря Саламанкской косой, Санта-Марта играла даже в настоящем столетии первенствующую роль между колумбийскими портами на Антильском море; ей фактически принадлежала монополия экспорта драгоценных металлов; но со времени постройки Саванильской железной дороги, Samarios, как называются жители СантаМарты, потеряли почти всю свою Торговлю.
Движение внешнего торгового обмена в Санта-Марте в 1889 году: около 200.000 фр. Движение судоходства в порте: в приходе и отходе—176 судов, вместимостью—104.500 тонн.
Жители Санта-Марты надеются вернуть своему городу прежнее торговое значение, построив железную
дорогу, которая соединит Магдалену с Серро-Сан-Антонио, почти против канала Каламар, или даже гораздо выше по течению, с городом Банко, при впадении рио-Сезара. Но этот рельсовый путь, вдоль которого разводятся богатые банановые плантации, был доведен в 1892 году еще только до рио-Фрио, притока реки Сиенага. По крайней мере, Санта-Марта сохранила свои красоты пейзажа: свою зеленеющую лощину, свою реку Манзанарес, катящую прохладные воды, свой чудный амфитеатр гор, то сплошь покрытых лесом, то совершенно голых, и оканчивающихся в море двумя остроконечными мысами, на каждом из которых стоит разрушенный форт; у оконечности крючкообразного выступа, загибающагося на северо-востоке бухты, конусообразная гора Морро, затем небольшая уединенная скала, дополняют окружность обширного цирка. Однако, этот очаровательный город имеетъ 315
КОДУ 31 Г) I я. 846
не совсем здоровый климат, и его средняя температура (28,6 град.) превосходит среднюю температуру Ла- Гвайры. Деревня Маматоко, на верхнем Манзанаресе, служит ему
древних мощеных плитой дорог, построенных иядейцами-тайронами. Окрестные деревни, Таганга, Масинга, Бонда, Гапра, населены индейцами и метисами: жители Бонды.

санаторией, так же, как и некоторые другие плантации, между прочпм, Сан-Педро, где умер Боливар в 1830 году; но склоны окружающих гор еще по большей части—terra incognita, хотя па них находят остатки
снабжают глиняными изделиями весь департамент Магдалены. Одно большое местечко туземцев отняло у аристократической СантаМарты первенствующее значение в провинции по численности населения и торговой дея-
' 1 , 347 ГЛАВА IV-
тельности: это—Сан-Хуан-де-Кордоба, более известный под именем Сиенага, от лагуны, у входа в которую, глубиною только в 2 метра, расположены этот городок и его предместье, Пуэбло-Виехо, обитаемое рыбаками и лодочниками. Многие плантации вдоль берегов реки Кордоба принадлежат плантаторам Санта-Марты.
На юге дорога, направляющаяся к долине рио-Сфзара,,следуя вдоль основания гор, быстро заселяется, и у переходов через реки нарождаются новые деревни. Рио-Фрио, первые хижины которого были построены в 1876 г., вырос, так сказать, среди пустынь, и его произведения уже участвуют в значительной доле в продовольствии Барранкильи; его плантации доставляют торговле особый сорт та: баку, терпкого на вкус, но ценимого местными потребителями. Следующая за Рио-Фрио колония Фундасион, на реке того же имени, притоке реки Сиенага через Аракатаку, была населена золотоискателями, и до сих пор еще промысел золотопромывалыцика очень прибылен в некоторых долинах, у выхода высоких ущелий Сиерры; но культура жизненных припасов, маниока, кукурузы, бананов, какао, в особенности культура табаку, служит главной причиной процветания этого магдаленского Пьемонта. Даже некоторые плантаторы, пришедшие из Боготы, поселились в самом сердце сиерры Невады, в индейской деревне Сан-СебастианълдеРабого, на высоте 2.000 метров, чтобы возделывать здесь пшеницу. Тщетно розыскивали в густых лесах местонахождение города Посиуека, древней столицы индейцев племени тайрона. в надежде найти там зарытые сокровища *).
К востоку от Санта-Марты, скалистый берег без всякой дороги, кроме пляжа, остается совершенно необитаемым: первая деревня, Дйбулья, лежащая в сотне километров по прямой линии, представляет лишь группу хижин, в которых живут прокаженные и самбосы, с лицом, испещренным пятнами от крапивной лихорадки карате; но прежде это была значительная колония, известная под именем Сан-Себастиан-де-лаРамада. Бывший пост, где завоеватели организовали свои экспедиции против тайронов Сиерры, она и теперь еще является станцией, через которую редкиепу тешественпики и торговцы проникают внутрь массива, чтобы по­сетить северные селения арауаков, Сан-Антонио, Сан-Мигуэль, Макотама.
У Дибульи берег Караибского моря поворачивает к северо-востоку, по направлению к Рио-Ача (Риоача), последнему колумбий-
*) F. A. A. Simons, „Proceedings of the R. Geogiaphical Society", Dec. 1881.
-Колумбия. 348
скому городу на побережье; далее начинаются бесплодные равнины, где бродят индейцы гоахиросы. Покровители города, так как он находится в их власти, они не позволяют себе здесь ни малейшего беспорядка; даже в 1867 году, во время пожара, происшедшего вследствие политических смут, они дали убежище женщинам в своих ранчо и оказывали радушное гостеприимство всем беглецам г). Основанный в 1545 году Фредеманом на левом берегу и при устье реки «Топора» (Hacha), названной так от подарка, сделанного индейскому проводнику 2), город Рио-Ача не представлял для завоевателей других выгод, кроме мелей жемчужных раковин, прежде очень деятельно разработывавшихся, но ныне заброшенных. Песчаная равнина, на которой преобладает растительность из кактусов и мимоз, окружает город и простирается до гор СанъПабло, составляющих восточное продолжение Невады; на востоке река «Топора», более известная под именем Ранчериа в. своем верхнем течении, и Каланкала близ устья, огибает горную цепь и служит границей гоахирской территории. Прежде она омывала стены города, но она часто меняет русло, и недавно еще переместилась на 4 километра к востоку от Рио-Ача; жители этого города, не. имея еще водопровода, должны ежедневно покупать нужный запас воды у гоахирских водоносов. Рио-Ача ведет очень деятельную торговлю с заречными индейцами, которые предпочитают колумбийский рыноке маракаибскому. Он торгует также с за-границей, хотя и не представляет собою морского порта.
Движение судоходства в Рио-Ача в 1889 году—239 судов, вместимостью 19.959 тонн. Ценность торгового обмена: ввоз 124.609 песо, вывоз 276.Е90 песо.
Суда, прибывающие большею частью из голландских складов Курасао, бросают якорьдалеко в открытом море, и деревянный мол, постоянно качаемый волной, которая мало-по-малу подтачивает берег, утилизируется только для причаливания лодок. Семена дивидиви, которых на Гоахирском полуострове собирают до 5.000 тонн, воловьи шкуры, небольшое количество кофе— таковы предметы вывоза из Рио-Ача, служащего портом для всей долины Ранчериа и её естественного продолжения,. Валье-де-Удар. Прибрежные салины, на востоке и на западе, достаточные для продовольствования солью миллионов людей, едва разработываются.
Что касается двух портов,' открывающихся на побережье у оконечности Гоахирскаго
Ч Goiticoa, „La Goajira у los Pnertos dei Occidente".
2 Antonio Guervo, „Coileccion de documentos ineditos sobre la Geografia у Historia de Colombia11.
• • • " 7 •• ' ' • ' • * '■
349 колумбия? 350
,.%o
полуострова, Портете, доступного для гоэлет, и Байя-Онда, где могли бы поместиться целые флоты больших кораблей, то они еще почти бесполезны, по причине нахождения их I на индейской земле, однако, торговцы вывозят из нйх на Антильские острова лошадей, красильное дерево и местный рогатый скот, слывущий самым смирным и самым сильным из всех колумбийских пород. Торговля в Байя-Онда была довольно зна£ чительна до тех пор, пока пограничная стража не водворилась в этом порте, чтобы собирать пошлины. Боливару приписывают указание на Байя-Оцда, как на самое благоприятное место для основания столицы всей . испанской Америки, считая в том числе и остров Кубу. Центр этапов на полуострове, Гуинкуа, принял уже вид деревни *). • Легко было бы построить железную дорогу между Рио-Ача и течением Магдалены, -через низкий порог, разделяющий две покатости и, как кажется, служивший некогда руслом главной реке. Эта дорога прошла бы через Сольдадо, который колумбийское пра! жительство назначило главным городом го! ахирской территории, но который администраторы неоднократно должны были очищать под угрозами индейцев. Далее, в длинной ’ аллее гор, где протекает рио-Сезар, этот I путь прошел бы через несколько городов, теперь очень скромных; однако, столица долины, основанная в половине шестнадцатого столетия и считавшая среди своих первых обитателей знаменитого Кастельяноса, поэта завоевания Колумбии, имела свой период про' цветания: в ней
насчитывали от десяти до I двенадцати тысяч жителей, и через свой порт, Сальгеро, лежащий немного ниже на реке'Сезар, она вела большую торговлю с городом Момпос на Магдалене. Называемая специально именем Валье-де-Упар (Валъедупар), а ранее известная' под именем «Трех Упарских Королей», она сократи! лась теперь почти вдесятеро против цреж! нягб -времени, однако, многие из её жителей ; обладают еще, говорят, большими скры| тыми сокровищами, наследием былых времен,-так как у них страсть копить деньги г и прятать их в каком- нибудь тайнике 2). г Другой пришедший в упадок город. Ба| дильо, на ручье того же имени, у подножия t сиерры Невады, не торгует более,как прежде, > «желтыми» и «красными» деревом, но выше, I в той же долине, города Вилвянуэва и Санв! Хуан-де-Сезар развиваются, благодаря кофейным плантациям, покрвшающим первые склоны сиерры Негра. Обширные саванны этой долины прокармливают большое коли-
Simons;—Goiticoa, цитир. мемуары. а) F. A: A Simons, цатиров. сочинение.
чество скота, который, отправляют в РиоАча, откуда он вывозится главным обра-
. зом на остров Кубу. В Колумбии немного найдется местностей более богатых и с более здоровым климатом, чем верхняя долина реки Сезар, и которые бы представляли более благоприятные условия для того, чтобы сделаться территорией иммиграции; одна из деревень, Урумита, выбрана жителями Рио-Ача, как санатория, и в соседстве с ней колумбийцы внутренних областей основали колонию Мутис.
Ограниченная на севере бывшей «территорией»арауаков, с главным городом Атанкес, и на юге—землей мотилонов, с главным городом Эспириту-Санто, или Кодацци, . нижняя часть долины Сезара также заселяется, благодаря скотоводству и плантациям какао, кофе, табаку; южные отроги сиерры Не-, вады, над которыми господствует массив Альто-де-лас-Мин.ас,. изобилуют рудными месторождениями и залежами ископаемого то­плива. ,
Значительные или исторические торода департамента Магдалена, с оффициальной цифрой их населения в 1892 году:
Сиенага, илиСан-Хуан-де-Кордоба—7.200 жит. (14.500 вместе с округом); СантаМарта—5.000 жит. (7.000 вместе с округом); Рио-Ача—4.000 жит. (6.300 вместе с округом); Вильянуэва74—2.400 жит. 64.500 вместе с округом); Банко—1.7OQ жит. (4.500 вместе с округом); Валье-де-Упаръ— 1.400 Жит. (6.500 вместе с округом); Та' маламеке—1.000 жит. (2.000 вместе с окру. > гом).
Гордая Картагена Индии, Cartagena de las Indias, стоящая в расстоянии слишком 100 километров от речной дельты,—один из древнейших городов Колумбии: Педро-деЭредиа основал ее в 1553 году, под именем Каламар, перешедшим позднее к каналу, который соединяет ее с рио-Магдаленой, и К станции, находящейся при. начале этого канала. *Великолепно расположенная ша островах, обращенных, с одной стороны, к открытому морю, с другой—к группе ' внутренних лагун, образующих порт, окруженная поясом кокосовых пальм, Картагена и её предместье Хихимани (Гефсимания) стоят под сенью Попа, круто обрывающагося холма, господствующего над небольшим проливом. Колокольни и церкви, меж ду которыми особенно замечательна церковь бывшего дворца Инквизиции, высоко поднимаются над линией валовъл задрапированных . чужеядными растениями. Эта, городская стена, имеющая в окружности несколько километров, прославилась громадностью сумм, которых она стоила. Испания израсходовала около трехсот миллионов франков на этотъ
351 , ГЛАВА IV-
оплот своего могущества в Новом Свете, оплот, который, впрочем, подобно всем укрепленным городам, подвергался частным осадам. В 1741 году английский адмирал Верпон тщетно пытался овладеть этой крепостью и в отчаянных атаках потерял семь тысяч человек и часть своего флота, состоявшего из 36 военных кораблей, 4 брандеров и 130 транспортных судов. Во время войны за независимость, в 1815 году, Картагена, «Героический Городъ», четыре месяца сопротивлялась более чем восьми тысячам испанцев, и когда, наконец, неприятель проник внутрь её стен, оть нашел город почти покинутым житфлями, а улицы—усеянными трупами. Но Картагена не вернула себе того цветущего состояния, которого она некогда достигла, благодаря монополии. После утраты этой монополии, она уступила первенство речному порту Барранкилья, и население её, цифра которого после осады уменьшилась почти на девять десятых, теперь на целую треть меньше числа её жителей в прошлом столетии, в ту эпоху, когда Картагена обладала исключительной привилегией торговли. Многие мате­риальные причины способствовали её упадку: узкий остров не имеет ни одного ключа, и жители должны довольствоваться дождевой водой, которую они собирают в цистерны, но самое важное неудобство—это отсутствие легких сообщений, сухим путем или по каналам, с рио-Магдаленой. Говорят также и о нравственных причинах, повредившихъ
Картагене: гордые своим происхождением, обитатели этого города, «царицы морей», Cartagena, de los mares reina, навлекли на себя обвинение в аристократической спеси, неразлучной спутницы лености.
Картагена обладает целой системой обширных и безопасных гаваней. Прибрежная гряда, продолжающая остров на юго-западе, направляется к возвышенности Тифрра-Бомба, отделенной в свою очередь от мыса длин­ного острова Бару узким проходом. Этот замкнутый морской залив имеет площадь не менее 40 квадратных километров, при средней глубине от 20 до 30 метров. В нем могли бы помещаться большие флоты, но входы довольно трудны. Южный вход, между озером Бару и материком, предсталяет пролив, переходимый в брод, откуда ' произошло и имя его «Паса-Кабальосъ». Югозападный проход, Бока-Чика, или «Малый Входъ»,—очень узок, так что в нем может пройти только одно судно; что касается входа Бока-Гранде, лежащего гораздо ближе к порту, то его заперли, с большими издержками', плотиной из насыпанного камня, чтобы защитить город против вторжений моря ‘)’>
*) Salvador Camacho Roldan „Notas de Viaje“.
I I z
•колумбия. 352
но затем его снова открыли, после бесплодной атаки англичан, и завалили канал Бока| Чика-, которым неприятелю удалось на минуту овладеть^Впоследствии употребили более семи миллионов франков и тринадцать лет работы, от 1775 до 1788 года, чтобы | совершенно загородить плотиной Бока-Гранде *), и суда пользуются теперь только БокаЧикой, хотя она и лежит километрах в J пятнадцати южнее Картагены. На южной стороне рейда впадает также канал Каламар, соединяющий порт с рио-Магдаленой. Ка-. и нал этот неоднократно
исправляли, чтобы приспособить его для плавания мелких паровых судов, но он никогда не имел торгового значения, и еще не нашли достаточ-я ных капиталов, чтобы'сделать из него канал для большего судоходства; средняя глубина его 2 м,40. А между тем, Картагена * имеет уже в своем собственном округе, с его плантациями и степями, усеянными стадами скота, элементы местной торговли, которая в будущем может превысить выгоды заграничного обмена, почти всецело сосредоточенного в руках англичан. От самой Картагены зависит снова вернуть себе то благосостояние, которым она некогда пользовалась, и которого ее лишил город Барранкилья, порт на соседней большой реке. Когда крупным судам можно будетъ' причаливать к её набережным, и начатая жфлез1 ная дорога, при отсутствии достаточной глубины в канале Каламар, будет доставлять товары прямо к Магдалене, торговля Картагены, несомненно, снова достигнет значительного развития.
Торговое движение Картагены в 1889 году: в приходе и отходе 470 судов, вместимостью—603.346 тонн; ценность торгового обмена: вврзъ—2.037.451 песо (6.000.000 франков); вывозъ—1.836.7 59 песо (5.000.000 франков).
Навигация по каналу Каламар в 1891 году: 177 судов, перевезших 2.389 пассажиров и 4.563 тонны товаров.
Между центрами земледельческой промышленности, тяготеющими к Картагене, в Тиерра-Аденгира, или «Внутренней Земле», один из наиболее известныхъ—город Турбако, прежний Юрбако, где индейцы нанесли поражение отряду Охеды в 1510 году, Знаменитый кормчий, Хуан-де-ля-Коса, пал в этой битве.
Залив Мороскильо Уи его юго-западная бухта, Пуэрто-Сиспата, приобретают в по», следнее время все возрастающее торговое значение. Сюда впадает рио-Сину, этот Па. ктол Колумбии, протекающий по местностям, •
‘) Jnan et Ulloa, „loyage hietorique de l’Amdrique meridionale11.
s) Ant. Cuervo, цитированное сочинение.
более богатым своими плантациями, чем минеральными сокровищами почвы. Толу лежащий на берегу этого залива,—один из старинных городов Колумбии, возникший м Б и я. 354
набегов пиратов, и ведет теперь торговлю колониальными товарами, между прочим, бальзамом, который называется по имени этого города. Но иммиграция направляется преиму-

прежде Богаты, так как он был основан в 1535 году, Алонсо-де-Эредиа; Толу-Виехо (Старый Толу), построенный годом раньше во внутренней области, устоял, подобно новому Толу, против нападений индейцев и География Реклю, т. XVIII.
щественно к долине рио-Сину и к её главному городу, Лорика *), лежащему ниже ла-
4) Paul Durand, „BuHetin de la Societe de Geographie commerciale de Paris", 1892 № 2.
12
355
биринта байю, сообщающихся с этой рекой, доступной для пароходов. Область нижнего Сину быстро заселяется и обещает сделаться одной из наиболее торговых, не только по вывозу строевого и дорогого столярного леса, но также по вывозу земледельческих продуктов, бобов, какао, растительных волокон и ипекакуаны: действительно, эта лиана, прежде собираемая единственно в диком состоянии в лесах, теперь культивируется на плантациях Монтериа, принадлежащих одной французской компании.
Значительные и исторические города департамента Боливар, с оффициальной цифрой населения (в скобках показано обш.ее число жителей города и его округа):
Барранкилья—15.000 (17.000) жит.; Картагена—12.000 (19.000);Сабаналарга—10.000 (15.100); Синселфхо— 9,000 (11.8'00); Карменъ—7.500 (9.2ОО);Монпосъ—6.000 (11.200); Маганге — 4.000 (21.200); Синее — 4.000 (8.600); Чину—3.600 (9.400); Корозаль— 3.600 (7.600); Лорика—3.000 (10.600); Турбако—(5.100); Толу-Виехо— (4.500); Толу— (4.200); Каламаръ—(2.000) жит.
Группа островов Сан-Андрес, Провидфнсиа и Санта-Каталина, лежащая в Антильском море, против Москитии, принадлежит к департаменту Боливар, а не к департаменту Панама, к которому она гораздо ближе.
На западе, бассейн рек Леон и Атрато, сжатый между Западной Кордильерой и горной цепью перешейка, составляет часть департамента Каука, территориального деления странной формы, которое соприкасается с Атлантическим океаном и заливом Ураба, затем обнимает все побережье Тихого океана до границ Экуадора и, обойдя на юге департамент Толима, расширяется, чтобы достигнуть пределов Бразилии, захватив все пространство между реками Гуавиарф и Напо. В этой территории обширные площади остаются еще пустынными или очень слабо заселенными; такова, например, область по течению Атрато, которая, вероятно, представляет землю самую богатую необычайно плодородной наносной почвой, но вместе с тем одну из самых нездоровых для белого человека; общая цифра её населения была определена Уайтом в 1883 году приблизительно в .сорок тысяч человек, из которых три'четверти смешанной черной расы, и четверть белых, занимающихся скупкой и перепродажей золота, а также семян, корней, каучуковой смолы и лекарственной коры, собираемых в лесах. В конце прошлого столетия во всей этой речной области не насчитывали и пятнадцати тысяч душ *)•
‘) Fidalgo;—см. Cuervo, „Docnmentos ineditos sobre Colombia".
Главный город этого бассейна, Кибдо, лежащий в 400 километрах от устья на правом ' берегу Атрато ниже его слияния с притоком Куиа, замечателен как главный рынок, где производится обмен золотого песку с жителями лесов всего верхнего Атрато; окрестные холмы содержат в себе залежи каменного угля и . жилы меди. Хотя j этот город находится почти на границе между равнинами и холмами на юге бассейна, недалеко от раздельного порога, через который можно бы было прорыть канал между Атрато и Сан-Хуаном, однако, па­роходы без труда подходят к нему. Река Атрато представляет, в среднем, глубину в три метра, которая сильно увеличивается во время половодья. В иные годы рыба поднимается громадными стаями, чтобы метать икру в боковых горных потоках, и жители ловят ее прямо из домов, построенных на сваях; рыбные отбросы за­громождают улицы, к большому вреду общественного здоровья.
Очень плохая дорога, переходящая Западную кордильеру на высоте 2.088 метров, соединяет город Кибдо с деревней Боливар, в долине реки Каука, но колонисты, занимающие верхния долины бассейна и вносящие в них земледельческую культуру,приходят из Антиокии; постоянный по9 ток английской эмиграции, направляющийся в соседния страны, обеспечивает заселение верхних скатов Кордильеры. Несколько деревень основались уже на этих склонах, Уррао стоит у истоков Мурри, одного из больших притоков Атрато; Фронтино,Коньясгордас и другие группы жилищ рассеянны в высоких долинах рио-Сусио, присоединяющейся к Атрато. в области его дельты. Это—передовые посты департамента Ан тиокия, построенные в той же долине, как и первая испанская колония Санта-Фе-д'Антиокия, и близ знаменитой местности Дабеиба (Дабеибе), имя которой руководило завоевателей в поисках золота.
Значительные и исторические города департамента Антиокия, с цифрой населения их округа, по переписи 1884 г., и по приблизительному исчислению, сделанному Анхелем в 1892 году (в лскобках показано число жителей в 1892 г.): •
Медельинъ—37.237 (50.000); Манизалееъ— 14.603 (20.000); Сонсонъ—13.935 (15.0QQ); Рионегро .(Рио- Негро)—11.809 (12.000); Херико — 11.593 (12.000); Агуадасъ—11.294 (13.000); Фредониа—10.376 (11.000); СантаРоза-дф-лос-Ососъ—10.059 (10.000) Яру* мал —10.005 (10.000); Титириби—9.214 (10.000); Саламина— 9.116 (10.000); .Антиокия— 8.780 (10.000); Абехорраль— 8.136 (10.000); Неира— 8.060 (10.000); Сопет-
357 колУмБия. • 358
ран — 7.861 (10.000); Амальфи — 6.613 сказы скоро будут относиться уже к обла! (9.000); Энвигадо—6.527 (8.000); Итагуи— сти прошлого.
6.448 (8.000); Ремедиосъ—6.444(6.500); АмаДвижение судоходства в порте Буэнавфнга—6.433 (9.000); Маринилья—5.641 (7.000); тура в 1889 тоду: 151 судно, с 72.689
Сарагоса—2.147 '(2.500) жит.
Река Сан-Хуан (Сан-Жуан) есть вто. рой Атрато по течению её в той же впадине I между Западной Кордильерой и береговой горной цепью, по обилию её вод и.йлодородию берегов, по глубине её фарватера, до­ступного для пароходов на протяжении более ста километров, по пустынности . её обширных лесов и по богатству её золотоносных песков; весьма значительная часть платины, добываемой во всем свете, получается из верхней долины этой реки^Лежащий на притоке Сан-Хуана, в 3-х километрах от того места, которое он занимал до освобождения невольников, город Новита, построенный, как и Кибдо, на сваях, также служит центральным рынком для золотопромышленников. Что касается океанских портов, рассеянных вдоль гористого берега, который тянется с севера на юг параллельно рекам Атрато и Сан-Хуану, то они не известны морякам; лишь несколько барок проникают в единственную гавань Баудо, расположенную на берегу речки, уровень которой сильно повышается во время приЛИВсИ,
Город Буэнавентура, помещающийся у восточной оконечности глубокой выемки берега, fc; на островке и при устье реки Дагуа, сосрфдочивает в своем порте три четверти торгового обмена провинции Каука с заграницей. Эта глубокая и хорошо защищенная бухта была открыта уже в 1539 году Паскуалфм-де-Аидагойя, который поднялся по реке Дагуа и перешел Кордильеру; но только несксйько рыбачьих хижин стояли на берегу, когда в 1)21 году последовало оффициальное основание города; I материковое предместье его, Пуэбло -Нуэво, расположено севернее, на берегу неглубокого лимана. Хотя и самый деятельный из колумбийских портов на берегу Тихого океана, Буэнавентура ведет лишь небольшую торговлю* в сравнении с Барранкильей; но ожидают значительного развития этой торговли, когда строющаяся же! лезная дорога перейдет Кордильеру. Путе­шественники часто рассказывали о трудно! стях нынешней дороги, по которой приходится сначала плыть в лодке от волока до волока, вверх по течению реки Дагуа, затем взбираться по тропинкам на крутые I склоны горы, среди густых лесов. Эти разиг ‘
9 R. Blake White, „Proceedings of the R. Geograj jhical Society11, may 1883.
L
.тонн товаров. Ценность торгового обмена: ввозъ—639.798 песо (1.650.000 франков); вывозъ—501.177 песо (1.250.000,франков).
К югу от Буэнавентуры, вдоль морского берега, окаймленного болотистыми островками, следуют одна за другой несколько небольших речных гаваней: Микаи, Тимбики,—родина поэта Арболеда,—Искуанде, отделенная от моря широкой аллеей корнепусков. Напротив лежит остров Горгона, с семью пиками, и с островком Горгонита, у его южной оконечности. Большая долина реки Патиа, открывающаяся на юге, более населена, чем бассейны всех других рек Колумбии, спускающихся к Тихому океану, ибо, вместо того, чтобы начинаться на покатости Западной Кордильеры, эта река зарождается гораздо далее, в массиве Коломбия, на юге от разветвления главных цепей, и её истоки переплетаются с истоками Кауки, Магдалены, Какеты. Естественный путь из Куско в Квито и в Медельин проходит по этой области плоскогорий: долина реки Патиа продолжает, в своей верхней части, долину Кауки. Альмагер, Боливар, города и* селения, построенные на высоких склонах, хорошо проветриваемых, хотя относительно холодных, пользуются очень здоровым климатом, тогда как горцы избегают, как мест смерти, поселений, лежа'щих ниже, в глубоких ущельях, где воздух трудно обновляется, и где царствует удушливая температура; одни только негры и цветные люди могут выдерживать расслабляющее влияние этого климата и извлекать выгоды из баснословного плодородия почвы. Все здешние земледельческие продукты, между прочим табак, имеют исключительную ценность, особенно близ Эль-Кастиго (Росарио), лежащего выше того места, где Патиа, вырвавшись из своей продольной долины, описывает обширный круг в цирке шиферных скал, затем пробирается в трещине неизвестной глубины, между обрывами Западной Кордильеры. Какаовые плантации, разведенные в начале текущего столетия одним богатым испанцем, покрывают площадь около 40 гектаров, и некоторые деревья этого леса достигают 40 метров в вышину, при чем плоды их нисколько не выродились, как в других покинутых плантациях; обезьяны, очень лакомые до этих плодов, разносят семена их по всей стране, и путешественники находят бобы какао в громадном количестве. Близ ущелий один скат холмов покрыт деревьями, переплетенными лианами ванили, сильный аромат которой, разносимый *
I
ветром, распространяется на многие версты*). Пароходы могут подниматься по реке Патиа до Сальто, в 145 километрах от устья.
Стражами плоскогорья, на экуадорской границе, являются два города, Тукеррес и Пасто, лежащие рядом с одноименными вулканами, один на западе, другой на востоке глубокой долины Гуатаиры, южного притока реки Патиа. Один из «холодныхъ» городов Колумбии, Тукеррес, названный так по имени обитавшего в этом месте и теперь уже вымершего индейского племени, построен на высоте 3.057 метр., т. е. на тридцать метров выше вфнецуэльского города Мукучиес; с его покатой террасы открывается чудный вид йа вулканы, на плоскогорья, служащие им пьедесталом, и на перерезывающие их долины. Пасто, лежащий пониже, находится, однако, почти на той же высоте, как Богота, и пользуется • подобным же климатом. Город оригинального, вида, служащий складочным местом на полдороге между Квито и Попайяном, Пасто («Пастбище») сменил в 1539 г. город Эль- Мадрагил, основанный, за два года перед тем, Бфлальказаром. Зависевшие прежде от квитской епар» хии и близко подходящие к южным квичуа нравами и цивилизацией своих смешавшихся с пришлым элементом предков, жители Пасто, Pastusos, составляют в республике особую расу, резко отличающуюся от других колумбийцев. Город их, прозванный« Львом Андовъ», оставался верным государям Испании более десяти лет после провозглашения независимости в других городах, и сдался Боливару только после кровопролитной битвы, происходившей в Бомбоне, на склонах вулкана Пасто, и окончившейся в пользу «Освободителя». У пастуанцев есть свои специальные промыслы: они занижаются в особенности фабрикацией manas или пончо, шерстяных и бумажных, и других тканей, очень крепких, славящихся прочностью окраски, материалы для которой им доставляют индейцы мокоа из территории Какета и которую они закрепляют при помощи золы, сока диких лимо­нов и серной кислоты, добываемой из серы с соседних вулканов. Они известны также производством различных мелких кустарных изделий и приготовляют очень прочный лак из смолы мопамопа (еиаеадиа utilis), приносимой тоже с восточной покатости Андов индейцами племени мокоа.
На нижнем течении Патии нет городов: метрополия страны, Барбакоас, стоит на боковом притоке, Телемби, доступном для пароходов, как и главная река. Окружаю-
‘) Kobert Blake White, цитированной мфмуар.
щие долины заключают в себе золотоносные пески, еще разрабатываемые; однако, продукты сбора в лесах, и произведения земледельческой культуры представляют более значительную ценность. Из Барбакоаса в Тукеррес, ближайший город плоскогорья, подъем, по крутым тропинкам, по краям пропастей и оврагов, превышает 3.000 метров, и в некоторых проходах, слишком трудных для вьючных животных, люди, cargueres или esiriberos, названные так от ремня, повязываемого ими вокруг головы, переносят на спине товары и даже пассажиров, как это практиковалось прежде на Киндио и других перевалах. Морским аванпортом Барбакоаса служит порт Тумако, лежащий на острове, в небольшом расстоянии к северо-востоку от устья риоМиры. Торговля Тумако сильно сократилась с тех пор, как тагуа, или растительная слоновая кость, составлявшая прежде главный предмет вывоза, упала в цене на рынках Германии. Другие островки этого побережья совершенно необитаемы.
Торговые обороты в Тумако: в 1888 г.— 387.172 песо (1.000.000 франков); в 1889 г.—219.447 песо. (550.000 франков).
Движение судоходства в порте в 1889 г.: 234 судна, вместимостью 77.739 тонн.
На юге Колумбии, на экуадорской границе, сухопутная таможня Ипиалес соответствует Тумако, морской таможне. Лежащий на такой же высоте, как Туккерес, или даже на несколько метров выше, именно, на высоте 3.081 метра, Ипиалес имеет такой же климат, те же промыслы и подобное же население. Хотя город этот составляет единственные торговые ворота между Колумбией и Экуадором, он имеет, однако лишь весьма маловажное значение по размерам торгового обмена: в 1879 году общее количество товаров,' прошедших через границу, представляло, по записям таможенных учреждений, ценность не многим более 117.000 пиастров, или около 300.000 франков. Без сомнения, значительная часть пограничного торгового движения совершается без ведома оффициальных досмотрщиков.
Обширная область льяносов, заключающаяся между реками Гуавиаре, Напо и Амазонкой, гораздо менее
известна, чем северо-колумбийские льяносы, принадлежащие к департаментам Кундинамарка и Бойака. Деревни на спускающейся к льяносам покатости меньше и менее населены, а далее, в бесконечной равнине, только линии пройденных путей образуют своим пересечением редкую, с большими пробелами, сеть. Можно даже сказать, что утилизирование естественных богатств этой обширной области сделало шаг назад с половины шестнадцатого столетия,
'4 —r..;SMJ ’%• • v1• ,.i«-
УС .г... е \ ' "•
361 ’ к01у
так как в ту эпоху Шпейер и другие завоеватели, проведшие целые годы в странствовании по льяносам, находили там многочисленные селения. Впрочем, большие реки были обследованы в лодке до самого впадения их в Амазонку,'и даже купцы города Пасто пытались установить правильное пароходное сообщение по реке Пса или Путумайо. Можно подняться вверх по течению до пристани Гу амуэс, лежащей при слиянии реки того же имеци, в 135 километрах от Пасто.
. / Важнейшие и исторические города департамента Каука, с приблизительной цифрой населения их округа, в 1892 году:
Кали—16.000 жит..; Пальмира—15.000; Пасто -13.000; Ипиалесъ—13.000; Буга12.500; Попайянъ—10.000; Картаго—9.500; Тукерресъ—8.500;4 Повита—8.000; Баудо— 8.000; Кибдо—7.000; Кумбаль—6.500; Альмагеръ—5.500; Барбакоасъ—6.000; Буэнавентура —5.000; Искунде—5.000; Тумако — 2.500 жит.
VIII.
Народонаселение Колумбии правильно возростает из года в год, из десятилетия в десятилетие. Несмотря на кровопролитные войны, несмотря на нездоровый климат низменностей, жарких и влажных долин, не освежаемых ветрами, период удвоения числа жителей, со времени провозглашения независимости, можно считать приблизительно в пятьдесят лет. Прирост населения в Колумбии, гораздо более медленный, чем в других странах Нового Света,, Соединенных Штатах, Чили, Аргентине, Уругвае, идет значительно быстрее, нежели в Боливии и Перу, если взять для сравнения только другие андские республики: в департаменте Каука число жителей увеличилось в восемь раз с 1778 года, а в департаменте Антиокия—в двенадцать раз. Колонизация внутри страны, исходя главным образом из центра Антиокии, совершается постоянно, и каждый город представляет маленький фокус рассеяния для окружающих местностей. Столетие тому назад, антиокийцы составляли лишь семнадцатую часть колумбийского населения; в 1892 году число их равнялось уже одной пятой общего числа жителей 9Департамент Каука также питает деятельную эмиграцию внутрь страны, но часть колонистов направляется за границу, в Экуадбр.
• Из всех колумбийских департаментов одна только Панама получила, в эпоху работ по прорытию канала, иммигрантов в значительном числе, негров острова Ямайки, китайцев, европейцев; но со времени прекраще- 362
9 Vergara-y-Velasco„ Geografia de Celumbia*.
ния этих работ произошел исход в обратном направлении. Всего па всего насчитывается не более 10.000 иностранцев, живучих разбросанно между четырьмя миллионами колумбийцев. В Боготе, перепись 1883 года, показавшая 95.813 жителей, насчитала только ; 455 иностранцев, в том числе 130 итальянцев, 104 испанца и 79 французов.
Сравнительно с европейскими странами, Колумбия очень мало населена. Более половины территории кажется безлюдной, да и относительно населенные части её преры» ваются обширными пустынями. Большие пространства, обитаемые только бродячими индейцами, даже пустеют все более, и более: по. Вергаре, ежегодная убыль, причиняемая оспой среди туземного населения, доходит до одной двадцатой. У собственно колумбийцев численное отношение полов дает большой перевес в пользу женского пола, составляющий разницу около ста тысяч, именно 2.150.000 женщин против 2.050.000 мужчин. Пока еще не имеется общего исследования о движении народонаселения в Колумбии, происходящем от рождаемости и смертности. По Вергаре, вероятные цифры для первой 190.000 до 220.000, для второй 110.000 до 135.000, так что, следовательно, остается ежегодный избыток в 80.000 до 85.000 человеческих существований. Но в Боготе смертность почти регулярно каждый месяц перевешивает рождаемость: на этой большой высоте над уровнем моря иммигранты, преимущественно антиокийцы, массами падают жертвой трудностей акклиматизации и тифа, порождаемого, без сомнения, загрязненностью воды.
Некоторые эпидемические болезни часто повторяются, особенно в болотистых местностях поморья; болотные лихорадки, нередко принимающие злокачественный характер, уносят десятого из прибрежных жи­телей Антильского моря; желтая лихорадка или, по крайней мере, болезнь, представляющая почти аналогичные с этой лихорадкой симптомы, иногда опустошала низменные области Колумбии; временами она проникала даже далеко внутрь страны, и город Токаима, лежащий, однако, на высоте 408 метров над уровнем моря, в боковой долине верхней Магдалены, много страдал от этой эпидемии. Дисентерия не менее опасна. .Болезни кожи составляют очень обыкновенное явление, между прочим, болезнь overos, называемая также carate: темная кожа негров, самбосов и метисрв обесцвечивается местами и становится либо розовой, либо багровой, либо совер­шенно белой, так что на’ фоне, сохранившем свой нормальный цвет, образуются причудливые узоры, в виде островов и архипелагов; открытые-действию света части тела являются пестрыми, но и под одеждой кожа также покрывается пятнами, и даже белые иностранцы не застрахованы от этой болезни; на эпидерме у них появляются большие пятна цветом немного темнее, чем остальное тело; однако, даже испятнанные, как пантеры, люди, постигнутые карате, нисколько не страдают в своем общем здоровьи. Какая причина этой болезни, аналогичной с накожным недугом, которому подвержены пинтосы Мексики и Центральной Америки? Полагают, что она развивается только в местностях с жарким и сырым климатом; по мнению Саффрэ, ее можно излечить умеренным употреблением ртути х).
Элефантиазис и аналогичные болезни свирепствуют в льяносах, но в последние годы распространяется в тревожных размерах гораздо более опасная болезнь—проказа. Бич этот не туземный, однако предание гласит,
что конкистадор Хименесъде-Кесада умер от проказы; но, предполагая достоверность факта, думают, что Кесада принес из Испании зародыш болезни. Первый строго наблюдавшийся случай восходит к 1646 году; до этой эпохи не указывают ни индейца, ни негра Новой Гранады, который был бы поражен проказой. В настоящее время каждая провинция, каждый округ имеет своих прокаженных, особенно в двух департаментах Сантандер и Бойяка. Всего более восприимчивы к заразе белые чистой расы; затем идут метисы, несмешанные индейцы; что касается негров, то эта болезнь редко трогает их. Быстрое распространение проказы нельзя объяснить родом пиши, так как жители возвышенностей, между 2.000 и 3.000 метров высоты над уровнем моря, представляющие наибольший процент больных, вовсе не едят рыбы, как прокаженные Норвегии; однако, питание их очень неудовлетворительно, и мясо свиньи, которая и сама очень плохо кормится, входит на добрую долю в их обычное продовольствие. Браки часто заключаются между зараженными и людьми чистой крови, и хотя болезнь не сообщается от одного к другому супругу, но дети почти неизменно бывают поражены проказой с раннего возраста. Некоторые медицинские статистики, очевидно преувеличенные, определяют в сотню тысяч цифру прокаженных в Колумбии; но, несомненно, их более двадцати тысяч 2). Страдающие зобом еще многочисленнее. Их можно встретить во всех долинах, лишенных солнечного света большую часть дня, особенно в верхних бассейнах рек Магдалены и Кауки.
4) rTonr du Monde*, 1873, Бег semestre, livraison 632.
2) Т. Н. Wheeler. Foreigc Office, „Diplomatic and Consular Reporta on Trade and Finance* № 804, 1890.
Так как сельское население составляет еще огромное большинство колумбийцев, тоКолумбия не знакома с промышленным пауперизмом; хотя страна эта также имеет своих бедных, но в ней нет пролетариев: когда посевы не уничтожены наводнением или саранчей, все жители имеют обез» печенный хлеб. Невольничество отменена уже более полвека тому назад, но можносказать, что крепостное состояние существует еще на практике, ибо порядок мелкой земельной собственности далеко еще не сделался общераспространенным, и так как боль­шинство провинций поделены между обширными имениями, то безземельные бедняки вынуждены работать, в - качестве батраков, peones, вечно задолженных, у крупных землевладельцев. Но Колумбия обладает еще громадным запасом невозделанных земель, вполне и даже более чем достаточным для удовлетворения потребностей земледельческого населения, въ’ двадцать раз более многочисленного. Колумбийское прави­тельство располагало еще 16 июня 1890 года площадью незанятых земель в 100.771.789 гектаров, т. е. вдвое превосходящею пространство Франции, и за два предшествовавшие года, 1888 и 1889, государственные зе­мельные имущества уменьшились всего только , на 53.892 гектара. ' Под распашку обыкновенно выбирают земли, покрытые растительностью: срубив деревья, их оставляют сохнуть несколько месяцев, затем пускают огонь, с риском не иметь возможности впродолжении нескольких месяцев приблизиться к месту пожарища, где бесчисленные сгоревшие змеи и другие гады распространяют заражающее воздух зловоние. Севооборот обыкновенно начинают кукурузой, которая в первый год дает баснословный урожай. Но часто такая распаханная новина' после двух или трех жатв забрасывается, и лес снова завладевает почвой.
Питательные по преимуществу растения разнятся, смотря по высоте положения местностей над уровнем моря и по провинциям. В жарких землях едят в особенности хлеб из юкки или маниока— «кассаве» на Антильских островах,—приготовляемый из хорошо промытой, выжатой и высушенной мязги ядовитого растения; к этому хлебу прибавляют драгоценный банан, которого, как гласит местная поговорка, известно «столько же разных видов, сколько дней в году». Наиболее ценимая разновидность—крупный platano, который пекут в золе, и к ко-, торому обыкновенно прибавляют кирпичик сахара, называемый на атлантическом по­бережья рапеиа. В умеренных областях пекут из кукурузной муки лепешки или arepas, заменяющие маниоковый хлеб, а на плоскогорьях в холодных землях, в Боготе, например, сеют пшеницу, картофель, papas или turmas, как в Европе. Наконец, еще выше, на плато Пасто, на высоте 3.000 желтого цвета, которые туземцы предпочитают апельсинам '). В некоторых провинциях жадный земледелец пашет почву в соседстве вечных снегов: крестьяне Сокорро имеютъ

метров и более, возделывают оку (oxalis tuberosa), растение с листьями дятлины и с неправильной формы клубнями, очень нежного вкуса. Некоторые виды пасленовых (solanum geleatum) дают плоды золотисто- поля картофеля, овса, бобов до высоты 3.669 метров 2). История вспоминает имя перваго
Ed. Andre, „Tour du Monde“, annee 1879, livr» 965.
2) Manuel Ancizar, цитированное сонинэние.
испанца, посеявшего пшеничное зерно в 1541 году близ Тунхи, и имя первой женщины, испекшей хлеб '). Болезнь кортофеля, вторгшаяся в страну в 1865 году, не коснулась возвышенных земель. Некоторые другие болезни произвели большие опустошения, особенно болезнь табака, и в окрестностяхъ
Толимы болезнь шоколадного дерева.
За исключением холодной области, где суровость климата и скупость почвы вынуждают хлебопашца к упорному труду, культура, производимая только на отборных землях, дает баснословные урожаи, более чем достаточные для покрытия потребностей продовольствия: во многих сельских местностях долины Кауки кукуруза родится до сам-триста. Это необычайное плодородие почвы позволяет земледельцам отдыхать большую часть года; они заботятся только о добывании пищи и питья: кукуруза доставляет им чичу (спир­туозный напиток), а сок сахарного тростника превращается для них в гаурапо (приятный напиток); как в Мексике, они приготовляют род водки из сока фуркройи. Волокна последней служат материалом для выделки материй, веревок и мешков, волокна людовиции (carludovica) и других растений употребляются для тканья шляп, а лесные и степные травы, листья и корни доставляют красильные вещества для окраски их грубых тканей. Большинство обычных растений умеренного пояса были «привезены довольно поздно в Колумбию. Персиковое дерево—один из старейших колонистов между фруктовыми деревьями; оно никогда не сбрасывает совершенно своей листвы, тогда как груша, пришедшая позднее, теряла ее периодически еще в начале этого столетия а).
Эвкалипт тоже недавно введен в стране.
Колумбия, более замкнутая в самой себе, чем Венецуэла, Перу, Чили, страны, прилегающие к морю своими наиболее населенными областями, занимается земледельческой культурой главным образом для покрытия потребностей собственного населения; в мировую торговлю она вносит сравнительно мало. Однако, она вывозит кофе из Сантандера и Кукуты, табак из Кармена, Амбалемы, Кауки; другие экспортные товары, за исключением кож, по большей части естественные произведения, как-то: растительная слоновая кость (из phytelephas), кора хинного дерева, и в особенности, золото из Антиокии. Скотоводство имеет в некоторых округах, особенно в Боготской «саванне», более важное значение, чем земледелие в собственном смысле: в этом отношении цивилизация сделала шаг назад со времен чибчей. В сво-
*) I. Acosta цитированное сочинение.
2) F. Roulin, „Histoire naturelle", „Souvenirs de voyage“.
их необозримых льяносах Колумбия могла бы иметь столько же скота, как и её соседка Венецуэла; но от колумбийского плоскогорья до равнин океанского происхождения условия рельефа и климата изменяются столь резко,, что перемещения населения затруднительны, даже опасны, и эксплоатация низменных земель сделалась очень трудной. В восточномъ
государстве, напротив, легко можно переходить из северных равнин, прилегающих к Караибскому морю, в южные, на реке Ориноко; невысокие долины гор открываются широко на льяносы, куда можно попасть без труда, с одной стороны через побережье, с другой—по движущемуся морю Ориноко. По приблизительному рассчету'), колумбийские льяносы прокармливают в пятьдесят раз меньше скота, чем почти равное пространство в венецуэльских льяносах. Прежде они были гораздо богаче скотом, пока белые люди не похитили стада туземцев. И теперь еще индейцы часто издали кричат проходящим колумбийцам: «разбойники, вы забрали наших быков и наших коров!» а). До недавнего времени Колумбия представляла несколько округов, где домашния животные одичали. Когда высокая долина, где ныне стоит город Нейва, была опустошена индейцами, прогнавшими испанцев, крупный скот, оставшийся без хозяев, размножился в несметные стада, и путешественники везде, где останавливались на ночлег, легко нах’одили отборную жертву для ужина 3).
Свиньи, привезенные в Новую Гранаду солдатами Белальказара, во время первой его экспедиции, в 1539 году, расплодились так же быстро, как в Европе, но слегка видоизменившись под влиянием климата и образа жизни; большинство имеет вид кабана, торчащие уши, широкую голову, постоянный, почти совершенно черный цвет шерсти. В очень жарких долинах свинья стала рыжей, как молодой пекари; наконец, на парамосах, на высоте, переходящей за 2.500 метров,, выродившееся животное покрывается очень густой шерстью, часто немного курчавой, и у некоторых особей даже с более нежным подшерстком 4). У овец совершилась подобная же перемена: в знойном климате, ягненок покрывается шерстью, как и в умеренном поясе; но если пропустить благоприятное для стрижки время, руно становится гуще, кошмится и, наконец, разделяется на космы, под которыми ростет короткий и лоснящийся волос, подобный во-
‘) I. Diaz Escabar, „Bosquejto estadistico de la Region Oriental de Colombia".
’) H. Arboleda, „Considerationes acerea dei invierno у dei verano en la ciiidad de Bogotd“.
3) Bernabd Cobo, „Historia dei Nnevo Mundo“.
4) F. Roulin, цитированное сочинение.
369 КОЛУМБИЯ.
лосу козы. Это последнее животное помельчало, но сделалось более грациозным, более стройным и более проворным, чем даже сицилийская коза. Туземцы приручили некоторых животных Колумбии, которых легко было бы удержать -между слугами и друзьями человека. Таковы сайны, особый
I вид пекари, столь же верные и не менее смышленые, как собака. В первые же годы после завоевания страны, индейские племена, даже непокоренные, находили способы доставать, посредством мены, кур, которых они воспитывали с большой заботливостью *). Жители Тулуа, в долине реки Каука, при ручают гуцчараку, птицу видом похожую на индюшку, а величиной с цыпленка, породу которой легко скрещивать с расой ан' далузской куры; они держат также в своих птичниках игуасу (сигепаиорех jubata), похожую на утку 2). Гуси были введены на ‘Боготском плоскогорья только в начале девятнадцатого столетия.
Минеральные богатства Колумбии, эксплоатируемые 40.000 рудокопов, очень вфликщ как о том свидетельствуют рассказы завоевателей и исследования геологов. Нездоровый Чоко есть, по всей вероятности, одна из стран, потоки которой катят наибольшее количество золотоносных песков; но разведка и разработка производительных рудников могла производиться только в областях умеренного пояса, где иностранные горные инженеры находят климат, сходный 1 с климатом Западной Европы. В три с половиной столетия Колумбия дала миру три I с половиной миллиарда, в виде золота и серебра, следовательно, в среднем давала 10 миллионов в год, от 27.000 до 28.000 франков в день 3). Провинция Антиокия, доставляющая ныне около двух третей зо лота, собираемого в Колумбии, заключает в себе сотни известных -месторождений этого металла, эксплоатация которых разнится, смотря по условиям рынка, величине заработной платы, удобству сообщений. Большинство рудников, где нужно ломать породу, чтобы добраться до жил металла, принадлежат иностранным компаниям, преимущественно английским, и добываемая в них руда вывозится за границу, тогда как пляжи речек, менее доходные, но требующие гораздо менее дорогих снарядов, предоставляются мелкой местной промышленности. В силу старинного закона, горнопромышленники могут пользоваться течением реки или ручья не иначе, как обеспечив снабжение питьевой водой
*) J. Acosta, „Compendion historico dei Descubrimiento у Colonisacion de la Xueva Granada*.
2) Ed. Andrd, „Tour du Monde“, l»er semestre, livr, A46.
s) Vergara-y-Velasco, „Geografia de Colombia*.
370 городских поселений, лежащих на берегу утилизированных ими потоков. Само собой разумеется, концессионеры смотрят на это условие как на посягательство на ' свободу промышленности.
Серебряные рудники, деятельно эксплоатировавшиеся вовремена испанского господства, особенно в верхней долине Магдалены, заброшены по большей части, и разработка их вряд-ли могла бы быть возобновлена с
успехом при теперешнем обесценении этого металла. Медь, свинец, железо—Колумбия имеет все металлы, но главную горную промышленность, после золотых приисков, составляют соляные копи, которые могли бы производить гораздо больше, чем они дают ныне; но казна, удерживающая за собой монополию соляного производства, ограничивается удовлетворением местного требования. Государству принадлежат также и смарагдовые рудники в Мусо, продукты которых гранятся в Париже. Что, касается ловли жемчуга, предоставленной частной промышленности, в Рио-Ача и в Панамском заливе, то она представляет лишь весьма незначительную ценность.
. Колумбийская промышленность еще более, чем земледелие, ограничивается производством изделий, потребляемых в самой стране,—гамаков, одеял, пончо, шляп, мешков и т. п. Можно сказать, что она просто продолжает промышленность, существовавшую до завоевания: в тех Лже местностях, в тех же городах и деревнях, продолжаются те же работы; если промышленность исчезла во многих местах, то это потому, что население их было прогнано или истреблено, унеся с собой свои способы производства ')• То, что осталось, достаточно показывает, как велика ловкость руки у туземцев, как живо их творчество цветов и форм. В какой- нибудь хижине Пастусо нет ни одного глиняного сосуда, ни одной ткани, ни одного предмета, которые не были бы оригинальныпо рисунку, форме, колориту.
Внешняя*торговля Колумбии, однако, вдвое более населенной, чем Венецуэла, не сравнялась еще, по степени важности, с торговлей соседней республики. Это, не Значит, что совокупность торгового обмена меньше в целой территории. Географическое положение и .рельеф этих двух стран объясняют большую зависимость Венецуэлы в отношении заморского континента и проистекающую отсюда учащенность торговых сношений. Эта * последняя страна, более близкая, чем Колумбия, к Соединенным Штатам и к '. Европе, притягивает, так сказать, ввоз от-
4) Vergara-y-Vergara, „Historia de Ia Literatura en Xueva Granada“.
*
371
туда «обратно пропорционально квадратам расстояний»; кроме того, её наиболее деятельная и самая цивилизованная полоса находится на окружности территории, её столица Каракас и второй город страны, Валенсия, отделены от моря только цепью гор; а широкий путь Ориноко открывает легкий доступ к Сиудад- Боливару, важнейшему из внутренних городов. В совершенно ином положении находятся большие города Колумбии. Экономическая жизнь развивается там в особенности в большом расстоянии от поморья, на высоких плоскогорьях Кундинамарка, Бойяка, Сантандер, Антиокия. К руководящим городам доступ возможен только по изменчивым и опасным дорогам: в среднем, цена товаров между европейскими рынками и этими центрами деятельности более чем удвоивается. Следствием этого является тот факт, что Колумбия должна производить у себя дома предметы, которые Венецуэла ввозит из-за границы: . расквартированные в своих высоких андских твердынях, колумбийцы распределяют между собой труды земледелия и промышленности таким образом, чтобы довлеть себе внутренним обменом. Прекращение всякой заморской торговли между Колумбией и Европой не имело бы больших неудобств с точки зрения чисто материальной: граждане обходились бы без роскошной мебели и довольствовались бы более грубой одеждой *). Важность их внутренней торговли дает прочный фундамент для постепенно увели­
чивающихся торговых сношений с заграницей. Подобным же образом колумбийцы должны были рассчитывать исключительно на собственные силы во время войны за независимость: они не имели, как их соседи венецуэльцы, батальонов со всех концов света в своих армиях. Можно ли сказать, что они от этого менее успешно отвоевали свою автономию? Они только'Приобрели себе
этим больше уважения, и колумбийская «освободительная» армия даже принимала участие с 1823 по 1826 год, в кампаниях в Перу, доходя в Боливии до Потоси и Чукисака.
По валовой ведомости таможен, обороты внешней торговли Колумбии составляли около 28 миллионов пиастров, не считая торгового движения в городах порто-франко на Панамском перешейке, именно: ценность ввоза в 1889 г.—11.811.997 песо; ценность вы-
, воза—16.241.148 песо. Но оффициальные цифры легко могут ввести в. заблуждение, вследствие различия валют и колебаний курса, ибо привозные товары оцениваются по отправочной цене в фунтах стерлингов, долла­рах и франках, тогда как экспортныя
’) Ricardo S. Pereira, „Les fitats Unis de Colombie“. 1 A—" v
ГЛАВА IV —КОЛУМБИЯ. 372
цены считаются в местных пиастрах *): таким образом один и тот же термин,, пиастр, доллар или песо, может означать в общих счетах ценности, разнящиеся додвойной величины. По оффициальным, ведомостям, вывоз Колумбии на много превышает ввоз, тогда как в действительности наоборотъ—ценность покупок сильно перевешивает ценность продаж 2). Приходится, следовательно, ограничиться общими оценками, допуская для совокупности сделок по заграничному обмену на континентальных берегах цифру от ПО до 120 миллионов франков; но к этому следует прибавить торго' вое движение в портах перешейка, открытых свободно всем судам, и контрабандный провоз товаров на берегах полуострова Гоахира и через сухопутные границы: может-быть, общая ценность внешней торговли простирается до 150 миллионов франков. Почти весь международный обмен Колумбии происходит с четырьмя государвами: Великобританией, Соединенными Штатами, Францией и Германией.
Движение заграничной торговли Колумбии в 1898 году: привозъ—11.083.028; вывозъ— 19.157.788 золот. песо.
Вывоз по главным странам отправления в 1898 г.: Великобритания—816.354 песо золотом; Соединенные Штаты—5.305.879; Франция -гЗ.371.760; Германия — 3.079.885 песо золотом.
Что касается движения торгового мореходства, то оно возрастает год-от-году, оста-
II
ваясь, однако, значительно меньше движения судоходства в каком-нибудь второстепенном европейском порте, каковы, например,. Дюнкерк и Плимут.
Движение судоходства в портах Колумбии. В Барранкилье и Сабанилье в 1898 г.: пришедшихъ—266 судов, вместимостью— 441.673 тонн; отшедшихъ—263 судна, вместимостью—442.777 тонн. В Панаме, Ко­лоне, Санта-Марте иКартагфнев 1897 г.: в приходе—923 судна в 1.213.110 тонн; в отходе—919 судов в 1.210.629 тонн.
Правительство учредило девять таможенных контор: четыре на Атлантическом океане, в городах Рио-Ача, Санта-Марта, Барранкилья и Картагена, две-на Тихом океане, две—на притоках Ориноко, реках Арауке и Мете, одну—на экуадорской границе, в Ипиалес.
Золотая монета, которую перестали чеканить на монетных дворах Боготы и Медельина, почти совершенно
исчезла из страны, и
*) Колумбийский пиастр или песо золотой равен 5 франкам, а бумажный—приблизительно 3 фр. 50 сан­тимам. Лримеч. перев.
3) Felipe E. Paul, „Informe preaentado al Congreso*1. 1890.
население знает этот драгоценный металл только как предмет торговли. Даже серебро стало редко: обращающееся количество его уже недостаточно для торговых сделок, и
витие только в области судоходства. В 1825 году, т. е. задолго до того времени, когда большие порты Европы все были посещены пароходами, один промышленник завелъ

недостаток этот восполняется бумажными деньгами, выпуск которых законом 1887 года ограничен 12-тью
миллионами пиастров.
Перевозочные средства Колумбии для внутренних сообщений получили некоторое раз-
«пироскафы» (огненные суда) на Магдалене; но предприятие это не имело успеха, и нужно было ждать двадцать два года, прежде чем установилось правильное паровое сообщение на средней водной артерии Колумбии. В 1890 сетью. Линии внутреннего телеграфа связаны в приморских городах Колон, Панама, Буэнавентура с кабелями всемирной сети.
Почтовое движение быстро возрастает годъот-году, с развитием торговли и успехами народного просвещения. Принцип обязательного обучения, много раз признанный с 1870 года, не допускается нынешним прави’ 'тельством. Огромное большинство колумбийцев все еще не знакомо ст> начатками науки, и даже в департаменте Магдалена, самом отсталом во всей республике департаменте, где выходит только одна газета, оффициальный листок х), шесть из школ, называемых высшими, были закрыты в 1891 году по недостатку'учащагося персонала; впрочем, много частных школок ускользают от статистики.
Оффициальная статистика учебных заведений в Колумбии в 1897 году: 2.026 коллежей и начальных школ с 143.076 учащихся; высших учебных заведений—6,. с 1.600 студентами.
Можно считать приблизительно в полтораста тысяч число детей, посещающих школы; но пропорция грамотных на много превышает пропорцию людей, прошедших чрез публичные учебныя' заведения. В 1883 году, более трети жителей Боготы, 34.504 на 95.813, умели читать и писать. Боготанцы, или боготеньосы, между не- испанцами имеют лучший акцент и отличаются наибольшим знанием, даже грамматическим, языка; они прибавили драгоценные документы к истории кастильской речи 2). Первая типография Новой Гранады была основана в 1738 г. в Боготе, и первая газета появилась в 1785 году. Профессор, дерзнувший, в 1763 году, поучать с кафедры, что земля движется вокруг солнца, был испанец Мутис, и это геройское утверждение произвело большой скандал, как посягающее якобы на догматы церкви 3). И теперь еще народное образование «организуется и направляется в согласии с католической религией», и должно «противодействовать ути­литаризму, материализму и нечестию». Точно также пресса, «свободная в мирное время», должна воздерживаться от нападок на катО; лическую церковь, «в какой бы то ни было форме».
IX.
Быв долгое время федеральной республикой, устроенной по образцу Соединенных Штатов Северной Америки, Колумбия, снова
4) W. Sievers, „Reise in der Sierra Novada de Santa-, Marta“.
2) Martin Ferreira; — Zerolo, рукописные заметки.
3) Vergara-y-Velasco, „Historia de Ja Literatura en la Nueva Granada".
году 25 пароходов совершали правильные рейсы для перевозки пассажиров и товаров между Барранкильей и порогами, употребляя, в среднем, восемь дней на подъем и от трех до четырех дней на спуск по реке; кроме того, пар проник в область верхнего течения главной реки, а также на Кауну, выше и ниже опасной час'ти течений', при проходе этой реки через Антиохийский край. Атрато, Сан-Хуанъл Патиа и многочисленные при­токи этих рек и Магдалены также бороздятся килем колесных или винтовых судов. Наконец, после обсуждения различных, появлявшихся каждый год, проектов, имевших целью поставить жителей плоскогорья в прямое сообщение с. венецуэльцами равнин, в 1890 году был подписан договор с компанией судоходства, которая пу­скает два парохода среднего тоннажа по реке Мета, поднимающиеся до Орокуэ, в 600 километрах от слияния в меженное время, z и до Кабуяро, у подошвы гор, в сезон половодья. Предприниматель", которому правительство концессионировало уцастки береговой земли, обязан основать там три колонии, по десяти семей каждая.
Торговое движение на Магдалене, по Камачо-Рольдану, в 1887 году: 30.000.000 песо, или около 80.000.000 франков. Перевезено товаров: 43.750 тонн; пассажиров: 7.832,
Колумбия не принадлежит еще к числу южно-американских стран, относительно которых можно говорить о существовании железнодорожной сети; она имеет только ко? роткия линии, восполняющие перерывы или трудности судоходного сообщения, и участки будущих рельсовых путей, останавливающиеся у подошвы гор, в болотистых областях. Из трех портов, которые можно рассматривать как принадлежащие к магдаленской дельте, либо, их живымц потоками, либо мертвыми рукавами каньосов, только один, Саванилья, соединен с главной рекой, тогда как два другие, Сайта-Марта и Картагена, остаются в стороне, не окончив еще или едва начав свой подъездной путь. Рио-Каука, менее счастлйвая в этом отношении, чем Магдалена, не* имеет еще железной линии, связывающей ее с океаном. Дорога из Буэнавентуры Останавливается еще в лесах рио-Дагуи, и ни один из больших, внутренних городов, Богота, Вукараманга, Антиокия, не соединяется непосредственно с нижними долинами: всякий тюк товара,, отправленный из-за моря, подвергается, по крайней мере, три раза перегрузке, прежде чем попадает в какой-нибудь склад на возвышенностях. Общая длина железных дорог Колумбии в 1897 году равнялась 644 километрам. По крайней мере все большие города соединены между собой телеграфной завоеванная партией «консерваторовъ», опять приняла, еще более централизуя власть, унитарную форму правления, которую она имела в предшествовавшую эпоху, и которая новой
1886 г. Конгрессом, девять бывших штатов низошли на степень простых департаментов или губерний, зависящих от державного собрания, заседающего в Боготе, сто-

революцией наверно опять будет отменена, ибо страна эта, разделенная на две партии почти равной силы, находится в состоянии неустойчивого равновесия. Со времени политической реакции 1885 г., ратификованной
въ
лице государства и резиденции исполнительной власти, назначаемой двумя законодательными палатами. Избирательное право не всеобще. Правом подачи голоса на выборах пользуются только лица мужского пола, достигшия
379 ’ ГЛАВА IV—КОЛУМБИЯ,
21 года от роду, грамотные, занимающиеся какой-либо профессией или ремеслом, исполняющие какую-либо общественную должность, имеющие недвижимую собственность ценностью
не менее 1.500 песо, или получающие годовой доход не менее. 500 песо. Все граждане, удовлетворяющие этим условиям, избирают непосредственно муниципальных советников и департаментских делегатов, но эти выбор­щики первой степени не. выбирают прямо ни депутатов (членов нижней палаты), ни сенаторов; они собираются в «хунту» в назначенном месте для выбора уполномоченных или собственно «избирателей», которые и вы­бирают членов законодательного собрания.
Палата депутатов состоит из стольких членов, сколько раз республика заключает в себе 50.000 жителей. Кандидаты на депутатство должны иметь не менее 25 лет от роду и не обязаны доказывать свои средства существования; их назначают на четыре года. Кандидатами в верхнюю палату могут быть только граждане, достигшие, тридцати летнего возраста и имеющие годового дохода по крайней мере 1.200 пиастров. Они избираются на шесть лет, в числе трех на департамент, какова бы ни была цифра населения этих территориальных делений; но к двадцати семи членам, назначаемым не прямым народным голосованием, президент прибавляет шесть сенаторов по своему выбору. Конгресс, собирающийся раз в два года, выбирает
президента и вице-президента на щестилетний период, и каждые два года назначает «заместителя» для замены президента в случае, если президентский пост сделается вакантным. По конституции,лверхняя палата пользуется фиктивным правом судить министров, но может произнести обвинительный приговор не иначе, как большинством двух третей голосов. Двенадцати преданных пре-ч зиденту сенаторов достаточно, чтобы оправ­дать обвиняемых. Государственный совет состоит из шести членовь^ из которых два назначаются президентом, два—сенатом и два—палатой депутатов.
Президент, считающийся неответственнымъ
и могущий быть вновь избранным, не мржет быть ни смещен, ни судим: ему недостает только титула, чтобы быть королем. Он выбирает своих министров: внутренних дел, финансовъл военного, иностранных дел, го­сударственного казначейства, прогресса (fomento\ народного просвещения, юстиции. Он назначает также губернаторов (начальников департамента), посланников, членов государственного совета (двух), военных начальников и большую часть высших чиновников, и может выбирать их между членами Кон­
гресса, так как совместительство не запрещено. Верховный суд, состоящий из семи !г
380 1
членов, назначаемых пожизненно, и трибуналы тоже зависят от центрального правительства, так же, как национальный банк;’ милиция, которую прежде содержали штаты, упразднена. Собрания бывших штатов созы­ваются раз в два года, как и самый Конгресс, и могут совещаться только о делах чисто административного характера. Власть, сидящая в Боготе, следовательно, очень сильно централизована, гораздо больше, чем во многих парламентарных монархиях. Смерт1 ная казнь восстановлена, исключая политические преступления. Гражданский кодекс почти целиком воспроизводит чилийское гражданское уложение, которое штат Кундинамарка принял в 1857 году, и которое затем было введено и в других штатах. Католицизм, «культ нации, который общественные власти обязаны защищать и заставлять уважать какъ’ существенный элемент социального порядка», сохраняет полную независимость в отноше— нии государства; во главе управления делами церкви стоят архиепископ и семь епископовъсуфраганов. Монастырские общины оффициально были упразднены в 1863 году; тем не менее, в стране насчитывают несколько сотен монахинь. Не-католические вероисповедания терпимы, «по скольку они не противны христианской нравственности и законами».
Каждый департамент управляется административным собранием, состоящим из вы’ борных представителей, по одному на каждые двенадцать тысяч жителей,созываемым в • два года раз, как и Конгресс, и располагающим лишь весьма слабой инициативой в виду губернатора, назначаемого центральной властью. Каждая провинция управляется префектом, назначаемым губернатором на двухлетний период. Муниципальные округа ‘ имеют, в свою очередь, во главе управления алькальда, определяемого префектом на один год; но муниципальный советь—выборный, и состоит из пяти до тринадцати членов, смотря по численности населения. Покоренные, но еще живущие племенами, индейцы не управляются теми же законами, как другие колумбийцы: гражданское правительство, «в согла­
сии с духовными властями», признает только кацика и кабилъдо, или совет племени, назначаемый согласно обычаям, и возлагает на них администрацию и низшую юстицию; главари должны наблюдать, чтобы каждая семья получила свой надел в случае раздела resguavdo, коллективной собственности народца, и не отчуждала этой неотъемлемой части, общего владения
Бюджет Колумбии* кажется незначительным в сравнении с бюджетом большинства других стран. Хотя народонаселение по мень-
<) Diario Oficial, 8 de Deciembre de 1890.
381
шей мере учетверилось со времени провозглашения национальной независимости, а народное богатство более чем удесятерилось, совокупность налогов .далеко не увеличилась в той же пропорции. При испанском режиме подушная подать с индейцев, продажа должностей, патенты, различные монополии, двойная десятина с рудников и торговые сборы давали, в сложности, годовую сумму около 15 миллионов франков *). Большинство этих налогов были отменены: однако, соляная монополия все еще существует, хотя в смягченной форме, так как выработка соли дозволена 'частным лицам под некоторыми условиями.
Таможенные пошлины составляют главный источник доходов правительства: они взимаются почти со всех привозных товаров, за исключением земледельческих машин,
научных приборов, книг и других полезных для просвещения предметов. Двухгодичный бюджет на 1899 и 1900 годы,' по сме.там, исчислен в следующих суммах: доходы—около 24 миллионов, расходы—около 30 миллионов кредиты, песо.
Специальные бюджеты 9 департаментов (провинций) представляют за два означенные года, следующие цифры: доходы—около 16.988.000, расходы—около 17.346.000 кредитных песо. -
Внутренний долг составлял 30-го июня 1899 г. 5.725.357 пиастров или песо, к которым надо прибавить консолидированный долг в 5.633.716 пиастров, представляющий главным образом определенные пособия,
*) Ricardo S. Рфгеига, „Les Etats-Unis de Colombie11.
отпускаемые семинариям, гимназиям, церквам и братствам. Внешний долг, простиравшийся в 1896 г., вместе с недоимками
но платежу процентовъ—до 3.514.422 фунт, стерл., в 1897 г. был конвертирован выпуском новых облигаций на сумму 2.700.000 фунт, стерл.
В мирное время, вооруженная сила, годовой бюджет которой 3.300.000 пиастров, заключает, средним числом, около 6.000 человек: в каждую сессию специальный закон Конгресса определяет наличный состав войска.
Колумбия состоит из девяти департаментов, но закон может декретировать образование других делений этого рода, если только четыре-пятых муниципальных сове
тов заинтересованного края выскажутся в пользу этого внов'ь учреждаемого деления,.если, кроме того, будущий департамент имеет не менее 250.000 жителей, и если, наконец, декрет об этом будет одобрен законодательным
собранием в две последовательные очередные сессии. Нижеследующая таблица указывает департаменты, с их подразделением на провинции, число их муниципальных округов, пространство их по Демосу, приблизительную цифру их населения и названия их столиц и главных городов про- вийций. Централизаторская реакция сильно сократила число провинций и муниципальных округов. Для двух департаментов, Магдалена и Боливар, таблица дает состояние административных делений в 1892 г.; данные же для остальных департаментов относятся к 1885 году.
.Глава V
Эквадор
Из всех андских республик, Экуадор наименее населенная и самая малая по пространству. По обе стороны экватора, от кокоторого а страна и получила свое имя, она занимает извилистую полосу берегов, заключающую в себе всего только пять градусов широты по прямой линии (длина развернутого побережья Экуадора, по карте в масштабе 1:7.500.000, равняется 950 километрам), а по направлению с запада на восток ширина населенной территории еще гораздо меньше. Из трех естественных делений, составляющих Экуадор, Анте-андина, или Цис- андина, Интер-андина и Транс-андина, только два первых образуют истинную территорию этой республики; за- андские же пространства, связанные с остальной страной колониями, занимают лишь незначительную площадь, и население их почти не возрастает. Некоторые местности этой покатости еще совершенно неизвестны, а на востоке область, не закрепленная окончательно за Экуадором, оспаривается у него могущественными соседями. ‘За населенными провинциями Экуадора, в равнинах, наклоненных к Амазонке, пересекаются границы, на которые претендуют Колумбия и Перу, и если спор не будет отдан на решение третейского сида, право, всегда принадлежащее сильному, обеспечит торжество того или другого из этих двух государств над самой слабой из политических общин андской группы. До недавних конвенций Экуадор оффициально занимал площадь в 714.860 квадр. километров, почти в полтора раза больше Франции; действительное его пространство можно считать приблизительно в два раза меньше. (Вероятное пространство и народонаселение Экуадора: 400.000 квадр. кил.; 1.400.000 жит.; 3 с половиной жит. ца ‘1 квад. кил.). Он занимает только плоскую возвышенность, без Транс- андины, и Колумбия грозит отнять у него еще часть этого остатка. Даже на покатости, обращенной к Тихому океану, существует конфликт по вопросу о границах: Колумбия, забравшая оба берега Миры до байю реки Матахе, требует еще и левый берег этой реки. На юге,. Перу и Экуадор спорят также из-за части долицы реки Ачира.
Хотя и более удаленный от Европы, чемъ
География Реклю. г. XVIII.
Колумбия, Экуадор сделался частью испанских завоеваний несколькими годами раньше, чем континентальное тело Новой Гранады. Привлекаемый сокровищами инков, Пизарро совершил свой опустошительный поход через Перу уже за пять лет до того времени, когда испанцы, пришедшие с трех сторон, встретились на плато Кундинамарка, а Веи лальказар пытался проникнуть, через северную часть Перуанской империи, в королевство Квито, сделавшееся теперь республикой Экуадор. В 1533 году, отряд в триста человек, в том числе восемьдесят кавалеристов, двинулся на север и, вербуя по дороге индейских союзников, направился к Квито, следуя по естественному пути плоскогорий, между двумя линиями вулканов. Повелитель Квито, Руминья-гуи, который сам был узурпатором, мужественно сопротивлялся и, может-быть, даже, говорит хроника, отбросил бы Велальказара к югу, если бы Котопахи не гремел страшно ночью, накануне предстоявшего боя, и не метал це. лые облака пепла на поле сражения. Индейцы, испуганные этим предзнаменованием, разбежались, и испанцы без сопротивления вступили в город Риобамба. Завоевание было окончено; оставалось только перебить туземцев и разграбить храмы и гробницы.
«Царство» Квито, которое принадлежало то к вице-королевству Перу, то к вице-' королевству Новой Гранады, и которое оффициально именовалось audienda и presidenda, не имело политической истории во времена испанского господства; но зато оно было театром великого события в истории наукъ— измерения дуги меридиана Бугером, Годеном, Ла-Кондамином и братьями У ллоа. Этот капитальный труд позволил Ла- Кондамину заменить карту Самуэля Фритца более точным картографическим памятником, который копировали до самого последнего времени; он обратил в особенности Внимание на плоскогорья и вулканы этой страны, которые тогда считались самыми высокими вершинами на земном шаре. Точно также, еще в эпоху . испанского владычества, Гумбольдт и Бонплан изучали орографию, вулканологию и флору Экуадора и совершили свои знаменитые восхождения на Чимборасо и Пичинчу, подавшие повод к обсуждению многих проблем физиографии, относительно распределения эта-
13
. жами климатов и растений. Воййа за независимость и последовавшая за тем перемена политического режима прервали путешествия с целями научного исследования; но со времени восстановления нормального порядка вещей, Экуадор часто был посещаем учеными исследователи, как Спрус, Виссе, ' Рейсс, Штюбель, и форма его рельефа становится все лучше и лучше известной. Однако, интерес, связанный с вулканическими явлениями, сосредоточил изыскания на местностях, сделавшихся уже классическими по предъидущим работам. Даже недавнее путешествие Эдварда Уимпера, , столь важное по его монографии о Чимборасо и по оценке Сравнительных барометрических высот, коснулось лишь незначительной части Экуадора. По крайней мере геодезические измерения позволяют исправить прежния карты в их существенных деталях. Благодаря наблю. дениям моряков на различных пунктах берега и наблюдениям инженеров, производивших изыскания для постройки обыкно’ венных и железныхъ1 дорог, теперь установлено, что вся андская система должна быть перенесена на 20—40 километров восточнее, чем ее показывали до сих пор все картографы, вслед за Гумбольдтомъ1). Капитальный труд относительно Экуадора составляет сочинение геолога Вольфа, изданное им к 1892 году, после двадцати летних путеше, ствий и изучений 2).
Экуадор, несомненно, прогрессирует в населении, и самые осторожные статистики считают теперешнее число его жителей вдвое большим против того, каким оно было во время объявления независимости: период удвоения народонаселения составляет, следовательно, около' полу столетия. Почти всем своим прогрессом
экуадорская нация обязана самой себе, так как иммиграция, в соб4 • ственном смысле этого слова, за исключе­нием выходцев из колумбийской провинции Пасто, была здесь совершенно ничтожна. Кроме побережья, где проезжие путешественники охотно останавливаются с тем, чтобы так же легко снова сесть на корабль, авантюристы и искатели счастья не знают дороги в Экуадор: их не привлекает страна, где в наиболее населенных областях царствует суровый климат, а земли мало плодородны, где пылают вулканы, где почва почти постоянно дрожит под плугом земледельца, где путешествия приходится совершать по . страшным горным проходам,, открытым леденящим ветрам и снежным буранам. Быть-может, и врожденная меланхолия квичуа, печальный нрав людей, в соединении
OrTh. Wolf, jjVerhandlungen der Gessellsohaft • fur Erdkunde zu Berlin“, 1891, n° 9 .und 10.
2) Teodoro Wolf, „Geografia у Geologia der Ecuador“.
с унылым видом природы, также способствовали отклонению притока иммигрантов.. Однако, сооружение дорог, уже начатое, несомненно, откроет колонизации очень благоприятные области на обоих андских склонах, к Тихому океану и к Амазонке. Настанет также день, когда поймут географическую важность порога Куэнка, самого , узкого и наименее высокого вала Андов, между Венецуэлой и южным Чили. Залив Гуаякиль, самая глубокая выемка берега, к северу от архипелага Чилоэ, соответствует этой бреши Андов.
ИЦ .
В целом, экуадорские Анды, от массива Пасто до плато Лоха, представляют характерное расположение рельефа, позволяющее сравнить их с лестницей первобытной постройки, с неправильными й искривленными стойками, с брусьями различной толщины, следующими через неравные промежутки; Главную кордильеру составляет восточная цепь, известная в стране под именем «Королевской», все ручьи которой спускаются к амазонскому потоку. Цепь эта не несет на себе самого высокого купола системы, так как Чимборасо стоит на Западной Кордильере, но она представляет, в среднем, по своей однообразной высоте, около 4.000 метров, болец сильный, выступ рельефа, чем параллельный ей хребет, и кристаллическая природа её формаций дает ей первое место по древности происхождения; она состоит, частью в своей северной половине и вполне в половине южной, из гранита, гнейса и шиферных сланцев, тогда как Западная кордильера не показывает наружу этих пород, кроме как в самых глубоких долинах; почти вся её масса состоит из месозойских пластов, вероятно, меловых, доминируемых массивами эруптивного происхождения, диоритами, диабазами и порфирами4). Восточная экуадорская кордильера, наиболее правильная по направлению, представляет, однако, на своем протяжении двойную кривую, первую—вогнутую и вторую— выпуклую, относительно равнин, прилегающих к её основанию; что касается Западной Кордильеры, то она следует в том же направлении, но с гораздо более частыми местными неправильностями и скачками в ориентировании цепи. Бреши в ней так многочисленны, что Уимпер мог отрицать самое существование этой цепи, и видел в выступающей закраине возвышенностей Эку адора лишь «ряд более или менее удлиненных горных вершинъ» 2); но как бы ни
4) Th,Wolf, цитированный мемуар.
2) „Travels amongst the great Andes of the Equator" .
389 9КУА
назвать этот вал, этот ряд куполов и пиков, он во всяком случае представляет гряду, параллельную главной кордильере, и жители считают его особой цепью, разрезанной речными долинами на множество отдельных отрывков. Тогда как только две реки, Пастаса и Пауте, пересекают восточный хребет, параллельная ему западная цепь перерезана в семи местах потоками, зарождающимися в высоких бассейнах внутренней области. Реки Мира, Гуальябамбаде-Квито, Чанчан д’Алауси, затем, на юге, Каньяр, Хубонес, Тусибес и Ачира—открыли себе проход через западные горы, или, лучше сказать, они сохранили свои долины, несмотря на поднятие горных складок в соседстве морских берегов.
Контраст двух Кордильер, следовательно, совершенно ясен с гидрологической точки зрения, также, как и по свойству их пород; но эти две цепи экуадорских Андов сходствуют между собой вулканами, которые пробились наружу сквозь их своды и выдвинули свои величественные конусы над громадным пьедесталом. Поперечные кряжи, связывающие два главных хребта, от границ Колумбии до бассейна реки Куэнка, также состоят большей частью из эруптивных конусов. Эти промежуточные кряжи делят Экуадор, также как и Южную Колумбию, на бассейны, высотою около 2.500 метров, которые, вероятно, представляли некогда озера, но рельеф дна которых сильно изменился от землетрясений, извержений пепла и размывающего действия воды.
Первый цирк, Ибарра, назван так по имени города, занимающего его центр, на высоте 2.225 метров, на одном из притоков реки Миры, подвижной границы Колумбии. На западе этого бассейна/ Котокачи, или «Соляная Гора», с покрытыми льдом гребнямщ Яна-Урку, или «Черная Гора», и другие вулканы образуют отдельную цепь, тогда как на востоке стоит, почти одиноко, мрачный Имбабура, вырисовывая на небе темным пятном профиль своего кратера. Гора Ботокачи, на которую всходил Уимпер, не имеет видимого кратера между двумя венчающими ее пиками, но возможно, что промежуток между ними, ныне занятый ледником, представляет бывшее жерло, засыпанное в верхней его части и почти разрушенное у нижнего края. Озеро Куикоча наполняет на юго-востоке впадину при основании, бывшую прежде кратером, и где стоят два конуса, в виде островков. Склоны Котокачи до значительной высоты изрезаны во всех направлениях глубокими трещинами, пересекающимися под разными углами и образующими трудно-переходимый ла- д 0 р . 390
биринт пропастей. Иные *из этих расселин тянутся километров на 10 в длину, так что нужно обходить их, как трещину ледника, или пользоваться мостами, образованными обвалом стен. Местные жители говорят в один голос, что эти трещины почвы произошли от землетрясений, и указывают многие трещины, которые во время сильного подземного удара 1868 года открылись вдруг ночью, при чем земля разверзлась на 20 метров и более. Это землетрясение принадлежит к числу самых ужасных явлений этого рода, о которых повествует столь драматическая история Экуадора. Распространяясь с юга на север, под бассейном Ибарра, оно ударилось о горы Колумбии, чтобы, как говорят, «отскочить» в южном направлении и опрокинуть на своем пути все, что было поколеблено первым толчком. Города, деревни были почти сравнены с землей; говорят, около пятидесяти тысяч человек погибло при этой катастрофе, разразившейся ночью, во время сна жителей. Во многих местах дома
провалились в образовавшиеся пропасти. Утверждают, что Ймбабура излил во время этого землетрясения огромные массы воды и грязи, которые потопили стада на нижних пастбищах; глубокое озеро Сан-Пабло, около 8 километров в окружности, находящееся в соседстве Имбабуры, у северного основания Моханды, способствовало, быть-может, этому местному потопу. Моханда образует поперечный «засовъ» между двумя цепями, не достигающий пояса снегов.
Массив, стоящий в раздельном углу между бассейном Ибарра и бассейном Квито, есть могучий Кая мбе,третья или четвертая гора Экуадораповысоте.Эта гора сътремя куполообразными главами, находящаяся в равном расстоянии от обоих полюсов, имеет вид не менее внушительный, чем Чимборасо, и её ледяные скатерти, её снеговые поля окаймляют горизонт, возносясь более чем на 1.800 метров над голыми скалами хребта; Уимпер исследовал её ледники и всходил на самую высокую ея* вершину. Следуя по течению ручьев, зарождающихся на западных склонах отдыхающего вулкана и соединяющихся с другими потоками в равнине Квито, чтобы образовать Гуальябамба; мы вступаем к эту чудесную аллею огнедышащих гор, которая делает из между- андского Экуадора единственную страну в целом мире. Со всех сторон здесь видишь только вершины эруптивного происхождения; даже длинные бугры npanecillos («хлебцы»), которыми усеяна поверхность внутренней котловины, состоят из вулканических обломков, скал, камней или пепла.
Первая гора, поднимающаяся на юго-запал *
де от .Каямбе, за высокими долинами, где зарождаются притоки реки Кока, данники Амазонки через реку Нано, носит имя Памбамарка, но ее называют также ФрансесъУрку, или «Гора Французовъ», в память геодезических работ Ла-Кондамина; затем следуют Гуамапи и другие величественные горы, хотя и без постоянного снежного покрова; но на востоке, одна белая вершина показывает по временам свой ледяной гребень над густыми облаками, окутывающими восточные склоны Кордильеры: это—СараУрку, на которую Уимпер, сопровождаемый проводниками Каррель, из Шамони, совершил восхождение в 1880 году, ценою почти сверхчеловеческих усилий. По словам Вильявисенсио 2),повторяемым Ортоном и другими авторами, Сара-Урку прежде часто выбрасывала пламя, а в новейшее время, в 1843 и в 1856 годах, извергала тучи пепла, приводившие в ужас жителей Квито. Но тут, вероятно, какая-нибудь путаница в местной номенклатуре: эти извержения, несомненно, происходили из другого очага, а не из Сара-Урку, на которую поднимался Уимпер, ибо эта гора— не вулкан, так как образу*
зсйиок *)• Что касается горы Синчолагуа, поднимающейся также в Область вечных сне-, п гов, между Антисаной и Котопахи, то она,, без всякого сомнения, не имеет кратера, и летописи ничего не говорят о её прежних извержениях.
Котопахи, между всеми этими горами Экуа. дора, имеющими каждая свою ясно обрисован
ную индивидуальность, представляет «идеал- ющая ее порода состоит из слюдяного гнейса, представляющего местами сланцевое строение. Антисана, один из гигантов Восточной
Кордильеры, представляет громаду, покрывающую своим основанием, на высоте 4.000 метров,' пространство около тридцати километров в направлении с севера на юг и с востока на запад. Он оканчивается длинным гребнем с двумя куполами, совершенно покрытым снегом на вертикальной высоте, превосходящей тысячу метров, и изливает ледники в окружающие долины. Огромные расселины перерезывают верхние льды и делают восхождение трудным и опасным. Поток лавы, длиною около 12 километров, красный на поверхности и тамъ сям одетый лишаями, выходит из трещины западного ската и составляет резкий контраст с зеленью соседних пастбищ; три других потока лавы, меньшей длины, извиваются по боку горы. Последнее извержение было, по имеющимся указаниям, в 1590 году, а в 1802 году, во время путешествия Гумбольдта, столб дыма поднимался верхним хребтом, В 1880 году Уимперъ и
надъ
ный вулканъ».. Правильной конической формы, со скатами, одинаково наклоненными, он имеет кратер, открывающийся на вершине, а не на боковой трещине или на плече горы, и очаг его находится въ' постоянном действии. Во все эпохи, со времени поселения белого человека в этой стране, история гововорит о его извержениях;
время первой битвы между туземцами и не! панскими завоевателями, когда суеверие квичуанских воинов сделало его союзником пришельцев. Большие извержения, происходящие через промежутки в целые века, го­раздо болееопасны своими потоками грязи, чем градом камней: в 18*77 году огромный поток воды, грязи, льдин и камней хлынул в равнину с быстротой более одного километра в минуту, смывая все препятствия, мосты и человеческие жилища, попадавшиеся ему на пути; он достиг моря в самый день извержения: скорость течения в J этом канале, длиною, в 450 километров, равнялась 27 километрам в час. Ката-' строфа была возвещена накануне громадным столбом черного пепла, который рокотавшая гора выбрасывала в воздушное пространство, он пылал во
на 6,000 метров выше кратера, и который восточным ветром относило й Тихий оке­
ан, на большое расстояние от берега; плыв­
шие из Гуаякиля в Панаму пароходы, вдруг окутанные мраком .ночи, произведенным тучей пепла, передали в
Европу первую весть об этом бедствии. После извержения пепла, жители деревни Мулало видели одну минуту клокотание раскаленной лавы, которая лилась во все стороны через края кратера, растопляя снега и льды и превращая их мгновенно в лавины грязи. Льдины, унесенные до расстояния 50 километров от горы в равнину Латакунга, были еще растаявшими несколько месяцев < ' спустя после взрыва; напротив, вершина не
перешел одну, широкую трещину во льду, х вулкана, обыкновенно белая от снега, долго
откуда выходили клубы серных паров, но он не видел никаких следов кратера. Однако, Рейсс считает вулканическим жерлом впадину на восточном склоне, наполненную толстым ледником,, и из которой вытекает сернистый ручей/ Пиедра-Азуфре, один из бесчисленных истоков реки Ама- оставалась черной и опаленной, кроме не­скольких косых островков, обойденныхъ
потоками лавы. Во время некоторых предыдущих извержений видели пламя. Ла-Конда- мин говорит, что огненные языки поднимались в 1743 году на шестьсот метровъ над кратером.
9 „Greografia de Иа Republica dei Ecuador“.
4) „Zeitschrift der GeseRschaft fur ErdAunde zu Berlin“, 1880.
393 .экуадор. 394
Гора Котопахи, скатам которой Гумбольдт придал в своем начертании слишком большую Крутизну, около 50 градусов, воспроизведенную впоследствии другими ри-
-совалыциками в еще более преувеличенном виде, на самом деле представляет средний наклон в 30 град, на севере и на юге, в 32 градуса на востоке и на западе, .так что на нее легко может взойти всякий, кто не боится горной болезни. В 1858 г. Мориц Вагнер должен был вернуться с пути. Многие путешественники поднимались на вулкан после восхождения Рейсса в 1872 году, а Уимпер провел даже целую ночь на краю его жерла, чтобы наблюдать физиологические действия разреженности воздуха на человеческий ‘организм на высоте 6.000 метр. Жар почвы был очень чувствителен на внешней стенке кратера,где во многих местах снег таял тотчас вслед западением; точно также каждый снежный вихрь сопровождался клубами пара, поднимавшимися со склонов вулкана: он дымился, как будто внутри его происходило горение. Однако, в оврагах, по окружности конуса, образовалось несколько узких ледников, покрытых там и сям почернев-
ко-
стигающая нижнего предела вечных снегов, принадлежит к числу вершин, которые особенно поражают величественностью своей формы: по Рейссу, кратер её имеет 807 метров глубины. Руминьягуи и его северный сосед, Пасочоа, соединяют главный вулкан с Западной Кордильерой небольшим поперечным кряжем: «засовомъ» Тиупульо,
торый Гумбольдт назвал порогом Чисинче: это общая граница двух бассейнов, на севере—бассейна Квито, на юге—лравнины Латакунга. На юго-востоке, ветвь, ограничивающая верхния долины рио-Напо и отделяющая их от реки Пастаса, продолжается далеко массивом Календанья, затем, повернув к югу и юго-востоку, оканчивается сиговым куполом Льянганати, илиСерро-Эрмосо, «Красивая гора», сланцевая масса которой, высотою 4.576 метров, выступает из обширных лесов. Наконец, па юге от Котопахи, цепь гор, очень неправильная по высоте, продолжается диким хребтом, обрывистым, изрезанным пропастями; этот массив, по словам Уимпера, из всех гор Экуадора наиболее походит на европейские Альпы разнообразием своего вида; шими вулканическими камнями. Почти всегда но исследование его только-что началось; издали видны постоянные снега, сверкающие на многих из его пиков. В 1873 году В. Рейсс поднялся по склонам Серро-Эрмосо до предела снегов; вершина, откуда спускается
клубы пара вьются над вулканом, то непрерывным движением, то последовательными вспышками, иногда в чистом виде, другой раз смешанные с пылью, и смотря по направлению ветра, изгибаются в пространстве; обыкновенно пепел относится к нападу, возвышая и утолщая с этой стороны стенку кратера. С вершины Каямбе Уимпер видел однажды громадную массу паров, вырвавшихся из Котопахи и образовавших кучу облаков, объемом в 250 кубических километров, достаточную для того, чтобы взорвать . на воздух гору, в случае еслибы выходное отверстие было завалено. Неправильная котловина кратера,, изрезанного вертикальными или даже нависшими пропастями, имеет протяжение 700 метров с севера на юг и 500 метров с востока на запад, а глубина его около 400 метров. Так как измерения высоты, сделанные путешественниками со времен Ла-Кондамина, все разнятся между -собою.для Котопахи, как и для других гор Экуадора, то Уимпер полагает, что этот вулкан, са­мый высокий из всех действующих очагов, существующих на земном шаре, значительно вырос запоследние полтораста лет; в экуадорских Андах его превышает только Чимборасо, убеленный снегом и льдом, купол которого прикрывает давно потухший Очаг.
Различные соседния горы составляют как бы свиту Котопахи; одна из самых высоких на северо-западе, Руминьягуи, едва до
ледник, высится мрачным валом, который кажется' неприступным; во всех изломах скал блестят куски медного колчедана.
Глубокая брешь, в которой течет риоБаньос, или Пастаса, прерывает Кордильеру, но последняя тотчас же снова поднимается, чтобы образовать величественный конус Тунгурагуа, тем более красивый, что река расчистила его основание, размыв плато, служившее ему пьедесталом. Вулкан этот, с резко обрисованным профилем, окаймлен на усеченной вершине снегами и ледниками, подобно другим гигантам Экуадора. Отличаясь очень неправильной деятельностью, он иногда отдыхает долгие годы, затем пробуждается с сильными извержениями. В 1886 году он выбрасывалъ
пел, падавший очень далеко, до порта Гуая< киль; лавины грязи, сползавшие с его боков, засыпали обломками долины при его основании. Потоп был страшный, подобный тому, которым сопровождалось описанное выше извержение Котопахи; но хлынувший' поток, вместо того чтобы течь по плоскогорьям в направлении к Тихому океану, излился в реку Пастаса, на амазонской покатости. Тунгурагуа всего чаще упоминается, вместе с
Имбабурой, как гора, выбрасывавшая, будто бы, с водами какого-то внутрен- пе-
3
395 него озера мириады живых рыб; но эта легенда не была подтверждена непосредственным наблюдением.
Альтар («Алтарь), прежде Канак-Урку, или «Главная Гора», у квичуа, называемый также Сёрро-Кольянес *), быть-может, был некогда самой высокой горой Экуадора. Легенда утверждает это и говорит, что вершина вулкана обрушилась после целого ряда извержений, продолжавшихся восемь лет, незадолго до прихода испанцев. Обвал верхнего конуса придал главе горы её живописную форму пиков и остроконечных скал, окру­жающих престол. Бывший кратер, широко открытый на западной стороне й расположенный в виде подковы, заполнен теперь ледником, над которым нависли длинные сталактиты из растаявшего и снова замерзшего снега верхних фирновых полей.
За этим почти потухшим вулканом следует, в море лесов, гора, слывущая самым деятельным вулканическим очагом,— Сангай, или вулкан Макас. Белый от снегов, на верхних скатах, кроме непосредственной окружности кратера, которую покрывает черной пеленой тонкая пыль, выходящая из жерла вулкана, он, кажется, чередуется своими взрывами с Котопахи: когда одна гора волнуется, другая, по рассказам туземцев, пребывает в покое; каждый из этих кратеров в период своего действия становится как бы предохранительным клапаном для общего подземного очага. Однако, Сангай проявляет сравнительно гораздо более сильную деятельность. Из города Гуаранда, лежащего в расстоянии 100 километров от вулкана, от которого он к тому же отделен толщей плоскогорья, Уимпер слышал каждое утро, между семью и девятью часами, треск от взрыва, похожий на частую пальбу. С вершины Чимборасо виден, при благоприятной погоде, конус Сангая на высоте около 1.200 метров, из которого, через промежутки от двадцати до тридцати минут, вылетает столб пара, едва приметный, по причине его высокой температуры, и поднимающийся по вертикальному направлению на высоту, в полтора раза большую высоты конуса, т. е. на 1.800 метров; там он образует кучевое облако с горизонтальным основанием, затем движется с севера на юг и рассевается в атмосфере. Ни одного облачка не видно в синеве неба, когда новый столб пара взвивается над кратером, чтобы последовать за предыдущим на юг, в виде облаков, постепенно расплывающихся в воздушном пространстве. Уимпер вычислил, что скорость столба
х) На языке аймара, Кольяна означаетъ—„грандиозный, величественный41 (A. Stiibel, „Sfcizzen aus Ecuador44). ГЛАВА V —ЭКУАДОР.
396 пара, выбрасываемого вулканом, была .от 35 до 36 километров в минуту. С высоты Андов Квито, откуда Сангая даже не видно, Рейсс наблюдал в другой форме облако, извергнутое этим вулканом; оно стояло над горизонтом черной колонной, словно огромная башня, затем перегнулось в длинную полосу, которую пассат унес к морю.
Штюбель видел вблизи эту дымящуюся гору с высоты Нагсангпунго, прозванного «Mnrador dei Sangay» (4.033 м.). Массы пепла, выбрасываемого кратером во время его извержений, представляют, по словам этого путешественника, громадный куб, равный объему нескольких гор; окрестная страна покрыта очень густым слоем серой пыли, и подвижные дюны из этих вулканических песков, перекатываемые ветром, достигают более ста метров в вышину; иногда буря, выметающая скалы, обнажает кручи из слюдяного сланца, составляющего первоначальный остов Кордильеры. Ветер уносит пепел Сангая до Гуаяквиля, и на плоскогорье падение пыли часто отравляет пастбища. На окружности кратера показываются островки свежого снега, а внешние овраги верхнего конуса занимают ледники, принявшие черный цвет отъ‘покрывающего их мелкого камня. Потоки лавы, спускающиеся на восток, по склону, обращенному к Амазонке, проникают даже вглубь девственного леса. Окрестные индейцы видят целые годы по ночам, на западной стороне горизонта, зарево огненной реки 4). Землетрясение, разрушившее в 1797 году город Риобамбу, как полагают, имело свою исходную точку под Сангаем.
К югу от этого вулкана Восточная Кордильера, прерываемая на своем протяжении еще долиной реки Пауте, вздымает несколько высоких вершин, как Киноалома, затем горы, к которым примыкает поперечный узел Азуай, или Пукалома. Еще недавно думали, вслед за Гумбольдтом, что вулканические формации не встречаются южнее этого узла, и что все горы этих областей состоят из осадочных пород. Однако, мнение это ошибочно. Рейсс и Вольф констатировали существование прежних вулканов, которые стоят здесь не на краях плоскогорья, как в остальном Экуадоре, но в самом центре между-андской области. Массив Азуай—одна из этих групп вулканов; другая группа находится близ Куэнка, к востоку; третья расположена южнее, около истоков рио-Хубонес. Формы их почти изгладились, не видно уже ни правильных конусов, ни кратеров; только прежние потоки лавы свидетельствуют о их вулканическом происхождении. На востоке кордильера представляет только кри-
’) Alfons Stiibel, цитированное сочинение.
397 экуА
сталлические сланцы £), достигая редкими вершинами нижнего предела вечных снегов. За водораздельным массивом, центр которого занимает гора Лоха, андская система,
ДОР. ' 398
влении, между высокими долинами, спускающимися к пустыням перуанского побережья, на западе, и сходящимися долинами верхнего Мараньона, на востоке; здесь великая река

очень сузившаяся, представляет уже только один хребет, тянущийся в южном напра-
‘) Teodoro Wolf, „Relacion de un viaje geognostico por la provincia dei Azday“.
описывает свою верхнюю кривую, в расстоянии около 300 километров от берега океана. Кордильера обращается в этом месте в род узкого перешейка между экуадорскимн и перуанскими Андами; впрочем, горы,
399 ГЛАВА V —ЭКУАДОРЪч.
понижающиеся о дновременно с уменыпениемъ
их ширины, поднимаются здесь уже только на 2.000 метров над уровнем моря *)•
На юге от глубокой Долины реки Гуальябамба, Пулулагуа есть не более, как вулканическое жерло, открывающееся не на вершине горы, но в самой толще Кордильеры. Пичинча—первый вулкан Западной цепи: это —знаменитая гора, на последних уступах основания которой стоит город Квито. Со времен Ла-Кондамина, бывшего здесь в 1742 году,-эту гору посетили многие исследователи; очень удобная для восхождения, очень широкая, опирающаяся на громадные, пороршие травой предгорья и имеющая, на вершине, лишь редкия полосы снега, она только на высоте 4.200 метров становится настолько крутой, что всадники принуждены слезать с коня. Несмотря на соседство главного города страны, Пичинча еще не вполне известна: все еще спорят о числе её пиков и кратеров, также как о их высоте и размерах; дух тщеславия продиктовал много напыщенных описаний, в которых читателю невозможно отличить преувеличения от истины. Кажется, можно считать за достоверное, что из двух главных пиковъ—«Молодой», или Гуагуа, который в то же время и самый высокий, вырос уже в историческую эпоху, оставив позади «Старый», или Руку, и три другие вершины. Вулкан Пичинча, квичуанское
имя которого буквально значит х «Кипучая Гора», в старину проявлял свою деятельность сильными извержениями, но с 1660 года он выбрасывал только пары, сопровождаемые пеплом, и оставляет в покое город, приютившийся у его подножия. Главный кратер Пичинчи, с очень широкой выемкой на западной стороне,— один из самых глубоких, какие только известны: его котловина имеет не менее 871 метра, по Ортону 2\ и 773 метров, по Штюбелю, глубины, и на дне есть еще несколько сольфатар и дымящихся трещин 3). Впрочем, Уимпер видел там только луга. В этом кратере с отбитым краем берет начало река, спускающаяся через девственные леса к Тоачи и Эсмеральдас: она вполне заслуживает свое имя, гио dei Volcan («река Вулкана»),
На юге от Пичинчи, три вершины, Атакасо, Корасон, Ильиниса (Илиниса), следуют одна за другой по прямой линии. Атакасо, не достигающая предела снегов, поднимается правильным конусом с пологими скатами. Гора Корасон («сердце»), в кото-
9 Т. Wolf, „Verhandlungen der Gesellschaft fur Erdkunde", 1891, n° 9 nnd 10.
2) „The Andes and the Amazon
8) Alfons Stiibel, „Skizzen aus Ecnador11.
рой воображение туземцев находит форму-
«сердца», выше и труднее для восхождения, так как она оканчивается почти вертикальной стеной, высотою около 250 метров, на которую приходится взбираться узкими корридорами, вырытыми дождями и обвалами. Ла- Кондамин и Бугер пробыли на Корасоне двадцать два дня и доходили до его вершины, которая долго пользовалась репутацией «самой большой высоты, на какую поднимался человекъ». Верхняя котловина (caldera) Корасона—самая глубокая из всех кратеров на Андах: Рейсс, измерявший ее, дает этой пропасти 1.204 метра глубины. Ильиниса, с двумя пиками-близнецами, покрытыми льдом, стоит почти всегда окутанная туманом: ее редко можно видеть всю сразу. Уимпер, проведший в соседстве этой горы 78 дней, мог наблюдать ее только по частям и урывками, он пытался, так сказать, ощупью подняться на нее; но, заблудившись между колоннами ледника, должен был отказаться от восхождения. Южнее показывается гора Килотоа, заключающая в своем кра­тере озеро с немного нагретою водою, температура которой (16° Ц.) на 8 градусов превышает температуру окружающего воздуха; по Веласко, в 1725 году среди озера происходило извержение лавы, и видели «пламя, вылетавшее из недр водь». Далее следуют другие конусы,, менее высокие, поднимающиеся над хребтом широких парамосов, откуда отделяется к юго-западу третья кордильера, увенчанная диадемой пиков, почти столь же высоких, как и куполы главной цепи.
Ущелье, по которому проложена тропа из Гуаякиля на Чимборазо, достигает 3.175 метров на перевале этой «Кордильеры Тихого океана», названной так Уимпером, или «Кордильеры Чимбо», по Вольфу. Один из её пиков, Пумин, возвышается на 3.564 метра; но за ним хребет быстро понижается и оканчивается высокими мысами над рекою Чимбо, или Ягуачи, притоком Гуаякиль-, ской бухты. К востоку от реки Дауле, впадающей в тот же залив, небольшие цепи, береговые массивы поднимают свои гребни до высоты нескольких сотен метров. Самый высокий из этих хребтов, называемый
кордильерой Колонче, между Санта-Еленой и Монтекристи, переходит за 750 метров и выделяет на восток боковую ветвь, Кордильеру Чонгон, доходящую до реки Гуаяс; непосредственно выше Гуаякиля, скалистый островок и холмы западного берега продол­
жают тот же кряж по другую сторону Гуаякильского лимана. Южный массив западных гор, Чандуй, поднимается всего только на ЗОО метров, но и этой высоты достаточно, чтобы отражать южные ветры и на- 402
>авлять их к Гуаякилю, где они известны тщетно пыта лись подеяться до самой вершины под именем «Чандуйских ветровъ».
В Экуадоре последняя снеговая гора За
падной Кордильеры есть Чимборазо, или «Снег тели, не будучи в состоянии осмотреть местность, но измерив высоту по температуре кипения воды. С высоты вершины, на которую Уимпер всходил два раза, в 1879" й 1880 годах, круг горизонта обнимает все
Чимбо», названный так от западной долины, откуда поднимаются к его ледникам; с восточной стороны его прежнее наименование, упоминаемое в несколько измененном виде
Сиеза-де-Леоном, было Урку-Расу, или «Снеговая Гора». Чимборазо, этот гигант экуадорских Айдов, возносит свою круглую главу над изборожденным массивом, который подпирают исполинские контрфорсы *), на востоке—вулкан Игуалата, на севере—
Кариуайрасо, потухший вулкан, часто назы­
ваемый именем Чимборазо-Эмбра, или «Жена», так как народное воображение иногда , соединяет большие горы в семейные группы.
По одному сомнительному преданию, Кариуай-
’расо до конца семнадцатого столетия превос-
; ходил высотой Чимборазо: в эту. эпоху вершина колосса была, будто бы, повалена землетрясением, и стоящие теперь два пика, окруженные льдами, составляют только обломки
, прежней горы; однако, взор тщетно ищет обвалов, которые должны были бы образоваться от такого страшного разрушения. Какова бы ни была доля истины, скрытая под этой легендой, гребень гигантского вулкана . Чимборасо теперь почти на 1.500 метров превосходит высотой пики Кариуайрасо. Чимбораэб, несомненно, был вулканом, хотя ни одна летопись, ни одна легенда даже не говорит о его извержениях. Кратер, если
он существует, совершенно завален толстым слоем снегов и льдов; потоки лавы, спускающиеся по склонам, настолько разжижились, что стали неузнаваемыми, и перво­
начальная правильность конуса исчезла со
времени катаклизма, который снес часть горы, оставив эти громадные и неприступные стены, высящиеся над
ледяными потоками. Гипотеза Буссенго, по которой вся масса разломанных трахитов Чимборазо была, будто бы, поднята разом и в твердом состоянии, не подтвердилась позднейшими исследованиями. Стены состоят из бесчисленных слоевъ
различного цвета, серых, черных, желтыхъ
и красных, которые, очевидно,—не что иное, как застывшие потоки лавы, вылитые последовательными извержениями: строение кусков,
отрываемых от них лавинами, не оставляет на этот счет никакого сомнения 2). С куполообразной вершины спускаются во все верхния долины, окружности ледники, названные Уимпером по именам исследователей, наиболее способствовавших изучению орографии Андов. Гумбольдт, Буссенго, Холль
4) Teodoro Wolf, „Geografia у Geologia dei Ecnador*.
2) Edw. Whymper, цитированное сочинение.
Чимборазо, а Жюль Реми, быть-может, достиг её в 1856 году, во время снежной ме-
вулканы экуадорской цепи и на западе Кордильеру Тихого океана, с её пиками, ущельями, долинами, а за ней бесконечные леса и ровную скатерть океана на расстоянии 300 километров. Во время второго восхождения Уимпер и его спутники стояли лагерем на снегах вершины в тот момент, когда туча пепла, выброшенная вулканом Котопахи, в 100 километрах к северо-западу, наполнила атмосферу своей черной пылью.
На юге порфировая цепь постепенно понижается, перерезываемая последовательно тремя реками, Чанчан, Каньяр и Хубонес. Первый отрывок, Чилъчиль, очень коротенький, имеет скорее вид простого массива. Затем хребет тянется в виде длинной дуги пара-
мосов, по которым проходит дорога из города Куэнка к Тихому океану, через пере, вал Кахас (4.135 метров). Наконец, на юге от реки Хубонес, Кордильера, утратившая всякую правильность, принимает, под именем Чилья, направление, поперечное к своей первоначальной оси, чтобы идти на соединение с другой цепью в узле Лоха и слиться с ней при вступлении па Перуанскую территорию. ’ До недавнего времени эта область экуадорских возвышенностей мало посещалась, и её рельеф оставался гораздо менее изученным, чем рельеф вулканического пояса в Северном Экуадоре; новейшие исследования Вольфа значительно точнее определили его форму.
С времен Ла-Кондамина й сопутствовавших ему геодезистов часто измеряли высоту экуадорских вершин и городов; но полученные результаты редко совпадали: даже первые наблюдатели представили для Чимборазо цифры, разность между которыми составляла более 300 метров. Поэтому было бы неосторожно основывать на этих измерениях, как это пытались делать некоторые ученые, геологические гипотезы о возрастании или понижении вулканических гор Экуадора в новейшие времена. Теперь насчитывают двадцать две горы, пере­ходящие своими вершинами за линию вечных снегов *)•
Высоты, в метрах, главных вулканов Экуадора и Квито, цо данным различных наблюдателей (Б означает барометрическое, Т—тригонометрическое измерение):
Э Orton, „The Andes and the Amazon";—„W. Reiss, „Verhandlungen der Erdkunde zu Berlintt, 1880.

g§‘«
§ £ A. v Й
£
W £ ©И £ S
Я X о
ч я S. £ § *
н ,£=»-и
ай
О
Чимборазо. 6.342 6.530 6.310 6.247
6.270
Котопахи. . — 5.755 5.943 5.978
5.994
Каямбе. . . - 5.988 5.902 5.848
5.900
Антисана. . — 5.836 5.756 5.893
'5.876
Альтар . . — • 5.404 -
5.864
Сангай. . . — — 5.-323 —
5.218
Ильиниса, . — — 5.305 —
5.294
Кариуайрасо— 5 846 5.106 5.034

Тунгурага. . — 5.053 5.087 —

Синчолагуа. — 5.009 4 988 —

Котокачи. . — 5.011 4.966 4.968
5.001
Корасон.. 4.823 — 4.816 4.838

Пичинча . . 4.757 4.853 4.787 4:851
4.824
Квито (Глав-

ная
город.
площадь)2.850 2.903 2.850 — 2.727до2.914
III.
Ключи, ручьи и речки редки в вулканической области ЭлЦадора, хотя дожди там выпадают в изобилии. Эта бедность, источников объясняется свойством почвы: падающая изъ
атмосферы зода быстро просачивается через шлаки и пепел и спускается на большие глубины, чтобы снова появиться в жерле вулканов, в виде паров. Даже термальные ключи, которые обыкновенно целыми сотнями встречаются в вулканических странах, отсутствуют в Экуадоре; Уимпфр упоминает только один такой ключ, близ Мачачи, между Котопахи и Корасоном; но экуадорские географы называют еще несколько теплых ключей у основании Ильинисы, на склонах Тунгурагуа и в других местах. Не имея питающих источников, реки, образую­щиеся на плоскогорьях, очень скудны, и даже после обильных дождей едва наполняются; этим и объясняются малые размеры, данные
инженерами мостам, построенным через потоки. Но вне области пепла и пемзы, где влага исчезает как через решето, речки, текущие в русле менее водопроницаемом, быстро увеличиваются в объеме, и многие из них достигают моря уже в виде больших рек. Такова Гуальябамба, которая, по выходе из равнины Квито, бежит в страшном овраге, около 600 метров глубины, вырытом водами у основания вулкана Моханда. Соединившись с
Тоачи, она образует Чинто, Перучо, или рио-Эсмеральдас, «Изумрудную реку», судоходную, но очень мало утилизируемую, по причине слабой населенности её берегов. Площадь бассейна реки Эсмеральдас, по Теодоцр Вольфу, равняется 21.060 квадратным километрам.
Несколько незначительных потоков, спускающихся с береговых предгорий, следуют один за другим на юг до большой выемки побережья, образуемой заливом, в который
изливается мощная река Гуаяс, сообщившая свое имя городу Гуаякиль. Главная ветвь, Бабаойо, текущая по направлению оси долины, зарождается в Тихоокеанской кордильере и является еще небольшим потоком перед магазинами, или bodegas, служащими исходным пунктом для путешественников при восхождении на плоскогорье; но ниже, приняв в себя многочисленные притоки справа и слева, она расширяется в настоящую реку. Она имеет уже 600 метров ширины перед слиянием с рекой Ягуачи, которая приносит ей воды Чимбо, происходящие из ледников Чимборазо, и воды Чанчана, который берет начало в аллее вулканов и на горном узле Азуай. Ниже она соединяется с первым притоком Дауле, который зарождается в больших лесах, затем извивается в низ­
менной равнине между саваннами, илила/оиа1ез, и затопленными землями, или tembladeras, .. и, наконец, имея более километра в ширину, смешивается с водами Гуаякильского лимана (Площадь бассейна реки Гуаяс, по Вольфу: 34.500 квадратных километров).
Здесь мы уже в океане, хотя морской рукав и носит еще имя Гуаяс; перед городом он имеет 2 километра ширины, затем удвоивает, удесятеряет своиразмеры, охватывая своими проливами целый архипелаг и большой остров Пуна.
На амазонской покатости обильные и удерживаемые густой растительностью дожди, даже вдоль довольно крутых скатов, превращают почву в настоящую губку, как дрожащие торфяники ирландских гор, и проход через эти места очень труден. Там, где растительность не состоит из больших деревьев, трава или, лучше сказать, тростник (chusquea aristata), с острыми верхушками и средней высоты в 3 метра, растет почти непрони­цаемой массой; нужно раздвигать его Движением рук, как при плавании, и налегать всей тяжестью тела на эти травяные волны, чтобы подвигаться вперед *)• Пропасти, болота, реки, леса, опутанные бесконечной сетью лиан, следуют за этими болотистыми тростниковыми саваннами, свойственными исключительно Экуадору; опасности, трудности пути, шансы болезней и смерти увеличиваются с каждым шагом. Удивляются, что после до-т стопамятной экспедиции в «Страну Корицы», в 1540 г., Гонзало Пизарро мог еще привести назад восемьдесят спутников. По выходе из андских долин, потоки, образующие Иапо, Пастаса, Пауте и их притоки, являются уже значительными реками, трудно переходимыми.
Река Напо,—прежде Наапо,—питаемая снегами Антисаны и Котопахи, получает в пре-
*) Edw. Whymber, цитированное сочинение.
405 Э К У А
делах Экуадора два больших притока, на севере—Кока, на юге—Курарай; судя по направлению магистральной долины с северозапада на юго-восток, Коку следовало бы признать главной рекой. Но Напо получила
ДОР. 406-
большинства исследователей. Винер поднялся по Напо до Мисагуальи, находящагося в четырехдневном переходе от Квито. В этом месте глубина воды равняется еще 2 метрам, при среднем уровне реки.

название притока Амазонки, благодаря своему соседству с Квито; это—река, по которой следовали торговцы и миссионеры, и которая в нынешнем столетии служила дорогой для
Пастаса катит воды, собираемые частью в аллее вулканов Экуадора. Река Патате, питаемая водами кебрад (оврагов), отры„ вающихся на склонах двух колоссов экуа- IV.
Экуадор представляет последовательный ряд всех климатов, распределенных ярусами на склонах гор: каждый пояс, антеанд<кий, интер-андский, транс-андский, имеет свой собственный климат, и в каждом поясе
высота мест, положение их относительно стран света, соседство океана видоизменяют равновесие воздушного моря. Лишенная своего рельефа, Экуадорская территория была бы жаркой страной, но для большинства её жителей это—страна умеренная, почти холодная, где солнце, блистающее в зените, играет мириадами искр в снегах и льдах на скатах вулканов. На далеко выдвинутых в океан берегах провинции Монаби береговое течение охлаждает климат: средняя температура моря там только 23 градуса, тогда как севернее, в защищенных водах Эсмеральдас, она поднимается до 28 градусов. Вдоль морских .берегов местный ветер дует преимущественно с запада в северной и’с юга—в южной части побережья; но чем более удаляешься от берега в открытое море, тем чаще встречаешь южный ветер, движущийся в одном направлении с морским течением 2). Когда пет бризы, знойный воздух пляжей дует только медленно порывами или bochornos 3).
*) Theodor Wolf, „ Verhandlungen der Gesellschaft fiir Erdkunde zu Berlin", n° 9 und 10.
2) Ohardonneau, „Instructione nautiques sur les cOtes de 1’Ecuador11
3) От boca de horno, „устье печик (Onffroy de Thoron, „Amdrique Equatoriale41).
Гуаякиль Квито... Куэнка..
Два лесные пояса Экуадора, цис-андский и транс-андский, равняются богатством и разнообразием
растительности лесным зонам Бразилии; чащи, в которые вступаешь, спускаясь в долины Напо или Пастаса, примыкают к амазонским сельвасам. Леса Экуадора уже дали миру несколько драгоценных растительных видов; они хранят еще
407 ’ ГЛАВА V —ЭКУАДОР.
дорских Андов, Чимборазо и Котопахи, течет прямо с севера,на юг в равнине Амбато, затем, обогнув южные выступы шиферных гор Льянганати, низвергается в , ущелье в 50 метров глубины, вырытое водою
в застывшем потоке лавы. На дне этого ущелья си/ Патате встречается другая река, текущая в обратном направлении, с юга на север: это—Чамбо, первые истоки которой наполняют лагуну Кольта, откуда уходят подземным течением. Тотчас после слияния, соединенные реки, под именем Агойян.или . Пастаса, меняют направление и убегают на восток, к северному основанию вулкана Тунгурагуа, затем ниспадают с высоты 60 метров в ущелье (1.544 метра), под которым показывается уже могучая растительность тропической природы.
Река Пауте, зарождающаяся в бассейне Куэнка, из всех атлантических потоков Южной Америки, самая близкая своими исто ками к Тихому океану: считают всего только 56 километров по прямой линии от первоначального ручейка до берегов залива Гуаякиль, расширенных наносами и корнями ризофор *)• 408
Экуадорское побережье, океана, хотя защи-т щеняое от общих ветров двойной и тройной стеной Андов, повинуется ритму тропических времен года. С июня по декабрь Гуаякиль наслаждается «летомъ»: воздух менее влажен, чем в остальную часть года, бризы, материковая74 и морская, приятно чередуются, прогоняя москитов и испарения болот. Затем наступает тропическая зима, т. е. дождливый сезон, с его сильными жарами днем, грозами вечером и ночью, с его ливнями, страшными разливами рек, роями докучливых насекомых и часто также с эпидемиями. На между-андских возвышенностях чередование времен года -наполовину замаскировано действием восточных ветров, регулярно приносящих пары и дожди на восточные скаты обеих Кордильер. Вершины, находящиеся в соседстве воздушных водоворотов, где сталкиваются облака, каковы Сара-Урку и Ильиниса, постоянно окутаны скоплениями дождевых паров, и можно оставаться целые месяцы у основания этих вершин, не видав их ни разу. «Гора живет так круглый годъ»,—ответил одинъ' туземец геологу Штюбелю, спросившему, скоро ли разорвется завеса облаков. Там, в вышине, в верхних долинах, грозы очень часты и нередко сопровождаются градом. В Квито, средним числом, бывает триста дней с грозой‘в году. Обыкновенно в эпоху солнцестояний небо остается наиболее ясным, и путешественники могут тогда с наибольшим шансом попытать восхождение на снеговые горы. Во всякое другое время года вечерняя гроза происходит с такой правильностью, что к ней приготовляются,’ как к повторению астрономического явления. Лазурь неба сохраняет свою чистку до часа или двух по полудни: в этот момент начинают подниматься пары, на горизонте скопляются облака, затем туча разражается ливнем: к шести часам природа снова принимает свой ясный вид.
Метеорологические условия Экуадора: св
409 , Э К У А
много других в запасе. Это в лесах провинции Эсмеральдас Ла-Ковдамин получил от туземцев первые куски каучука, посланные им в Европу. Точно также первая кора, обращенная европейскими врачами в противолихорадочные порошки, была кора деревьев chinchona macrocalyx и chinchona pubescens, которые в XVII ст. эксплоатировались только в экуадорских лесах Лохи и окрестностей ')• Свойство коры хинного дерева, arbol de calenturas, «дерева от лихорадки», было хорошо известно туземцам, когда Хуан-де-Вега решился, в 1638 г., утилизировать ее для лечения chuchu или эндемической лихорадки, схваченной графиней Chinchon: с этого времени polvos de la condesa, «графинины порошки», названные впоследствии«порошками иезуитовъ», вошли в европейскую фармакопею. Ратания, имеющая ! большое применение в медицине, как средство против дисентерий и кровотечений, также принадлежит к экуадорской флоре. «Корица», открытая Гонзало-Пизарро в восточных лесах, есть nectandria. Одно дерево • тех же лесов производит копал. Верхний бассейн рио-Миры— родина лже-перечника или моллы (schinus molle'), сделавшагося столь распространенным на окружности Средиземного моря. У китеньосов (жители Квито) есть также родъ«чая», guayusa,—кустарник, растущий, дико густыми чащами на склонах вулкана Пичинча а) и других гор; но это растение еще не было введено в других странах.
Верхний предел лесной растительности достигает в экуадорских Андах высоты 3.600 метров над уровнем океана, но этот пояс заключает в себе обширные пространства совершенно безлесные, хотя дожди там выпадают в изобилии. Так, на вулканических возвышенностях бассейнов Квито и Риобамба нет никаких деревьев, кроме ивы и capuli, или дикой вишни (rhamnus humboldiand), растущих по берегам рек; в песчаной равнине Риобамба встречаются только столетники (агавы), молочайники, посконники, Иварварийские смоковницы и другие кактусы, наконец, род тростника, известный под квичуанским именем сигал (arundo nitida). Даже на больших глубинах под плато, в овраге Гуальябамба, круто спускающемся к рио-Эсмеральдас, деревья отсутствуют: при­чина тому не в климате, а в почве, состоящей из пыли и чрезвычайно мелкого песку, в которой дождевая вода тотчас же исчезает. Лесная растительность снова появляется во всей своей мощи и разнообразии только в областях с менее водопроницае-
*) Ed. Audrd, „Tour da Monde**, annee 1884, 1-er semestre, livr. 1171.
’) Gaetano Osculati, цитированное сочинение.
F А
Дор. 410
мым грунтом, на обоих внешних скатах Кордильер и южнее на плато Лоха, где леса западного побережья соединяются, через Кордильеру, с лесами амазонской покатости Д ботаники находят там кондуранго, ласточник (эскулапова трава), который прежде считался специфическим средством для лечения рака, и некоторые редкие виды орхидейг которые легче бразильских могут быть акклиматизированы в теплицах Европы, благодаря умеренному климату Андов. На морских берегах, обширные пространства, лежащие под ветром больших гор и, следовательно, лишенные влияния влажных пассатов, остаются бесплодными, несмотря наблагоприятный
состав их почв а).
Приземистые деревца, с искривленными ветвями и корнями, с берестяной коройг polylepis, показывающиеся там п сям на склонах гор, растут гораздо выше, чемъ* лесные породы: Андре встречал их на Чимборазо на высоте, 4.223 метров. Там, где кустарник был выжжен, он всегдасменяется злаками pajonales или «соломенных полей», состоящих из трав (stipa? andropogon, paspalum), называемых индейцами общим именем игу. Выше увидишь только многолетния травы, как, например,, culcitium, растение с пушистыми листьями, по виду похожее на frailejon и часто обозначаемое тем же названием; culcitium nivale растет даже среди снегов. Некоторые явно­брачные растут тоже очень высоко, в соседстве вечных фирнов, нижнюю линию которых определяют в. 3.800 метров: растения эти встречаются еще на высоте около 5.000 метров, но нигде альпийские цветки не представляют того нарядного вида и блеска красок, которыми отличается флора европейских Альп. Здесь преобладает серовато-желтый колорит, и растения, почти всегда одинокия, никогда не соединяются в группы и ковры. Еще на высоте 5.638 метров, у подошвы отвесных утесов, не имеющих снежного покрова, Уимпер находил, полосы лишая, lecanora subfusca-. это, вероятно, самые высокие следы растительности, которые когда- либо были открыты на Андах и вообще в Америке, ибо Холль и Буссенго, без сомнения, ошиблись насчет высоты, до которой они поднимались, и мох, который они собрали, по их мнению, на высоте 5.720 метров, рос наверно на гораздо менее высоких местах.
Экуадорская фауна в целом не разнится от фауны смежных стран, Колумбии и Перу. Виды, не встречающиеся на северных Андах, живут уже в Экуадоре: пределы
f) Ed Andrd, примечания к сочинению Гризебаха. „La Vdgdtation du Globe“.
2) Ed. Whymber, цитированное сочинение. / 411
квичуанской области обитания совпадают для животных и для людей. Лама, перуанский «верблюдъ», принадлежит также и к экуадорской фауне, но он не переходит заРиобамбу; в большей части округов мул за­менил его, в качестве вьючного животного. Кондор летает над плоскогорьями Квито, как в горах Перун Боливии, но напрасно повторяют вслед за Гумбольдтом, будто он парит над высочайшими вершинами Андов, и будто, обладая необыкновенной способностью приспособления к среде, он так же хорошо уживается в соседстве моря, как и в верхних пространствах, где атмосфера уже утратила половину своей тяжести. Это неправда, по крайней мере относительно Экуадора. Если чилийский кондор спускается до морского берега, то кондора фкуадорских Андов не видели ниже 2.700 метров, и даже когда его везут в клетке на побережье, он издыхает, не достигнув места назначения. С другой стороны, Уимпер никогда не видал его на высоте, превосходящей 4.875 метров: он держится в воздухе, паря над стадами на высоте около 500 метров, и нападает только на очень молодых или ослабленных старостью животных.
Восточные леса необычайно богаты видами птиц, имеющими лишь узкую зону обитания я зависящими в своем существовании от какой-нибудь одной разновидности цветка или плода. Большинство колибри, даже на возвышенностях, имеют очень ограниченную область обитания. Вагнер называет одну птицу-муху, которая встречается только на высоте 4.200 метров на скатах Пичинчи 9", другой вид, мало отличающийся от преды­дущего, живет только на Чпмборазо, между той же высотой 3.200 метров и нижним пределом снегов. Один вид ибиса (the.risticus caudatus)—характеристическая птица Антисаны. «Флейтистъ», flautero, пение которого отличается изумительной музыкальной правильностью, обитает только в восточных лесах. Различие среды изменило повадки животных. Так, на амазонской покатости реки Напо банановые плантации в Баэза, разведенные на высоте 2.400 метров, у подножия скал, хорошо выставленных солнечному теплу, сильно страдают от опустошений, производимых одним видом вампира, thyroptera bittolor, который заползает в конечный цветок и высасывает его сок: нигде в других местах натуралисты не .замечали этого обычая у рукокрылых ’)• Главным препятствием к заселению амазонской покатости служит обилие там лету-
‘) Moritz Wagner, „Naturwissenschaftliche Reisen im 'tropischen Amerika“.
2) Marcos Jimeuez de laEspada, „Boletin-Revista de Ja Universidad de Madrid", 1870.
чих мышей (phyllostoma spectrum), нападающих на животных и человека: много детей погибает от истощения, подвергшись во время сна нападению вампиров, сосущих их кровь *). Змеи представлены в восточных лесах бесчисленным множеством видов; но выше 4.000 метров их уже не видать на плоскогорьях.
Самобытность местной фауны проявляется всего более в низших видах, особенно в насекомых, и большинство их имеют очень ограниченную область обитания: многие насекомые водятся только на той или другой I определенной горе. Так, Уимпер открыл на Пичинче 21 новый вид жуков, из которых восемь не были найдены нигде в других местах. Экуадор имеет не менее 8.000 известных видов жесткокрылых. Один мотылек, cdlias altlcola, летает даже в соседстве снегов, но его не видать на нижних скатах гор; это не одно из тех насекомых, которые бывают увлекаемы восходящим воздушным током, вместе с пылью, с низменностей на горные хребты: 1 постоянный житель высот, он не выносит . 1 слишком жаркого климата нижних склонов.
На плоскогорьях, в речках и лужах, насколько известно, водится, до огромной высоты 4.455 метров 2), только один вид рыбъ—преньядилья, pimelodes или сусиориит сусиорит. Туземцы, правда, рассказывают и о других видах, живущих, будто бьц в водах высоких бассейнов, но они не показывали этих рыб натуралистам. Как бы то ни было, рассказы о преньядилье, сообщенные, без проверки, Гумбольдтом, кажутся сомнительными современным зоологам. Говорят, что эти рыбы везде населяют глубокия воды, скрытые в жерлах вулканов. В 1691 г., во время извержения Имбабуры, или «Рыбной горы», в 1698 г., когда обрушилась вершина Кариуайрасо, в 1797 г., когда разверзлись боковые трещины на вулкане Тунгурагуа, из недр земли были, будто бы, извергнуты, вместе с илом, тысячи и миллионы пимелодов, и гниение их трупов породило в крае злокачественные лихорадки. В 1803 г. извержение другой огнедышащей горы, Котопахи, сопровождалось, будто бы, выбрасыванием несметного множества рыбы, частию сырой, частию полусваренной, и между всеми этими остатками также находились, будто бы, преньядильи, живые и резвые, нисколько, невидимому, не пострадавшие от исполинской параболы, описанной ими в пространстве. Позволительно, однако, смотреть как на басни на эти живорыбные извержения, принимая во внимание, что скаты вулканов необитаемы, и что ни J) Alfrod Simson, „Travcls in the Wilds of Eeuador* ’) Moritz Wagner, цатиров. сочинение.
один экуадорец не восходил на них и не мог восходить, когда снега и льды, растопленные сильным жаром, хлынули настоящим потоком в нижния равнины1).
ливы архипелага Сардинок, есть знаменитая «рыба-музыкантъ», описанная впервые путешественником Онфруа- де-Торон х); она отличается от других певчих рыб «пениемъ

Моря очень богаты животной жизнью, особенно в соседних с Колумбией областях, где переплетаются лиманы. Один вид, населяющий густыми стаями бухту Пайлон и проб Ed. Whymper, цитированное сочинение, замечательно выдержанным, продолжительным и гармоничными». В тех же водах обитает другое очень любопытное морское
О „Amerique £quatoriale“.
I \ , I ■> k I * I у!
415 ГЛАВА V-
жнвотное, манта, наводящее страх на матросов, Может быть, это особый вид акулы; по описанию Онфруа- де-Торона, животное это не имеет плавников, но снабжено двумя сгибающимися руками, почти человеческой формы, и ищет пищу на поверхности воды, хватая дланевидной кистью руки плавающие растения.

Первоначальное население собственно Экуадора исчезло или растворилось в завоевательных расах, предшествовавших испанцам, затем слегка объиспанилось чрез смешение. Племена кара, каньяр, квиту, господствовавшие на плоскогорья и на западных склонах Андов, были завоеватели, пришедшие с юга. Они смешались с аборигенами, которые принадлежали, может-быть, к тому же этническому корню, на что указывает квитский язык (lengua quitena), общераспространенный в Экуадоре, квичуанского происхождения и пред­ставляющий наречие перуанского. По словам одной, хроники, сообщаемой испанскими историками, все
подданные инков, сделавшихся властителями страны по праву завоевания, получили приказ говорить впредь языком их царей, и приказ этот был строго исполняем; но самое 'это повиновение, если бы оно было возможно, доказывало бы сходство языков. Квичуанские предания говорили о «великанахъ», населявших некогда леса побережья, и кости которых, будто бы, находили еще в разных местах; но, вероятно, то были кости мастодонтов. Название «великановъ», данное этим аборигенам, объясняется, без сомнения, энергичным сопротивлением, которое они оказали квичуанским войскам. Одна могущественная нация, жившая к северу от Гуаякильского полуострова, между Дауле и морем, была называема перуанским именем уанка-вилька или «беззубые», потому что мужчины этого племени вырывали у себя два передних зуба в верхней челюсти. Гуайна-Капак приговорил их, говорят, к вырванию двух других зубов *). При испанском режиме, племена кара не сохранили своего самостоятельного существования, кроме нескольких семей на верхнем Тоачи, колорадосов, и племени кайапас, состоящего из 2.000 душ, которое кочует в лесах, на берегу реки того же имени, держась в стороне от белых и черных людей. Язык, которым они говорят, остался чистым от посторонних элементов, испанских и квичуанских. Вольф собрал небольшой словарь их наречия. В междуандских землях все народцы также слились с смешанным населением квичуанского говора: только несколько
*) Victor Brandin, „Prefacio de la Historia dei Reino de Qtiito*, par Juan de Velasco.
i"
-ЭКУАДОР. 416 1
кальярских семей живут еще близ Сара: гуро *).
Если у большинства индейцев изгладилась память об их происхождении, то по крайней мере сохранились еще во множестве их древние могилы, huacas или tolas, вскрытые алчными кладоискателями. Что касается «двор­цов инковъ», стоявших в разных местах Экуадора, то жители соседних городов методически разрушили их, надеясь найти там золото, а материалы, из которых онибыли построены, употребляли как камень из ка­меноломни; часто ‘также набрасывались на стены из лавы и на вулканические горки, воображая, что это остатки старинных строений. Во многих местах археологи открыли в Экуадоре остатки дорог, относящихся к эпохе инков, но они построены не так старательно, как дороги в Перу: это скорее тропы, по сторонам которых стояли, через большие промежутки, сторожки 2).
На востоке, на амазонской покатости, нецивилизованные племена насчитываются еще десятками; их можно бы было насчитать многие сотни, если бы перечислить все этнические имена, собранные в разные эпохи путеше­ственниками, миссионерами и администраторами; но под этими многоразличными названиями часто скрывается один и тот же народец, то с именем, которым он сам себя называет, то с именем, применяемым к нему соседними племенами, другой разъ—носящий наименование реки, горы, леса, или, наконец, прозвище, заимствованное' от фигуры, костюма и т. п. Но почти все эти индейцы, очень малочисленные, несмотря на их нескончаемую номенклатуру, живут на амазонских территориях, в областях, оспариваемых Колумбией, Перу, Бразилией. Только небольшое число их обитает в неоспариваемой экуадорской стране, и все они имеют также представителей своей расы за пределами Экуадора. Их делят на «индейцевъ», т. е. . покоренных туземцев, «едящих соль», и на Infieles (неверных) или аукасов, имя, которым древние квичуа обозначали независимые населения, орехонов, энкабельядосов и других, не употребляющих соли 3).
Хиваросы (хибаросы), наиболее прославившиеся из туземцев, группировались некогда многочисленными селениями вокруг своих миссионеров: развалины церквей на берегах рек Паутф и Сант-Его, на юго-востоке Экуа’ дора, напоминают период их полного порабощения. В конце XVI столетия они восстали поголовно, под предводительством главаря Кирруба, и перебили белых, пощадив только женщин. С той поры, оттесненные к вос-
d) Theodor Wolf, цитированное сочинение.
2) Alfons Stubel; — Theodor Wolf, цитирован, сочинения.
3) Alfred Simson цитированное сочинение.
току плантаторами, спускающимися с плато Лоха, они бродят в лесах, от реки Пастаса до Понго-де-Мансериче. До недавняго
времени народец этот слыл очень многочисленным: Оскулати сообщает, со слов экуадорских туземцев, что он заключает в себе полмиллиона человек, распределенных в 400 племенах, и мог бы выставить 150.000 воинов; на самом же деле, он, может-быть, не достигает и сотой доли этой цифры. Хиваросы, говорящие языком, совершенно отличным от квичуанского, и причисляемые Орбиньи, Гами и другими антропологами к большой гуаранской семье,—вообще народ красивый, живущий продуктами охоты, рыбной ловли и мясом своих свиней; очень гордые своей статной фигурой, они стараются придать себе более красивый вид рисунками, обыкновенно красными по черному фону, птичьими перья
ми, ожерельями из зерен, тростником, продетым в уши *)• Хиваросы отличаются от других народцев своим трудолюбием. Полные сознания своей силы, которую они выказали в защите своей свободы, они почти все занимаются земледелием, производством различных изделий, .охотой, рыбной ловлей. Они обитают в больших домах, где каждая семья имеет свое особое помещение, но полигамы, очень ревнивые, живут отдельно, и не которые из них даже запирают своих жен, по восточной моде. Иногда они берут в жены грудного ребенка и чрез то становятся защитниками всей семьи. Хиварские воины практикуюттелефонию при помощи тундили, или барабана, бой которого отдается от холма к холму. Ни один индейский народ не умеет так хорошо сохранять кожу головы’ врагов, уменьшая ее посредством высушивания, без изменения её формы *)• Каке люди добросер­дечные, они отпускают себе волосы, дабы в битвах неприятелю легче было срубить им голову и овладеть этим трофеем. Часто воюя, они перед каждой экспедицией собираются на вершине холма, откуда виден дымящийся Сангай, и этой выливающейся из жерла вулкана лавой они клянутся жечь и опустошать, как её огненные потоки 3). Хиваросы практикуют куваду и празднуют большим пиршеством день, когда их дети, по достижении трех или четырехлетнего возраста, выкурят свою первую трубку. У них есть один странный обычай. Они начинают свой день тем, что искусственно вызывают у себя рвоту, при
помощи отвара квитанского «чая», гуаюсы: это для того, говорят они, чтобы прогнать
Louis Pozzi, „Annales de la Propagation de la Foi“, sept. 1871.
2) Ed. Нашу, „Nouveaux renseignements sur les Indiens Jivaros*.
3) W. Reiss, „Verhandlungen der Gesellschaft fur Erdkande zu Berlin", 1880.
География Реклю, т. XVIII.
желчь, образовавшуюся во время сна, и сделаться более сильными и более проворными в беганьи. Затем они выпивают немного чичи из кукурузы и отправляются в обход, чтобы посмотретыне скрываются ли где-нибудь в засаде злоумышленники. Всякая болезнь, всякий несчастный случай приписываются волшебству, влиянию дурного глаза, чарам колдуна, оборотившагося ягуаром или змеей, удару невидимого копья. При малейшем по­дозрении, глава семьи впадает в бред, выпив порцию соку одного наркотического растения, и обрекает на смерть того, на кого сновидение укажет ему, как на виновника зла. Тотчас же делаются приготовления к убийству: не успокаиваются до тех пор, пока предполагаемая обида не будет отмщена, и вендетта делает свое смертоносное дело, отъ’ семьи к семье, от племени к племени.
Туземцы на нижнем течении Напо, которые сохранили свою независимость, состоя в мирных торговых сношениях с белыми, или viracochas, принадлежат по большей части к племенам сапаро и пиохе. Сапаросы, или «корзинщики», получившие это произвище за уменье плести из лиан непромокаемые корзины, говорят особым языком, с хриплыми звуками, трудными для произношения. Разделенные на «двести» *) враждующих между собой групп, они крадут взаимно женщин и детей, преследуют и убивают друг-друга, как дичь. «Проливать кровь—это их величайшее наслаждение», говорит Симеон; мысль о битве приводит их в восторг. Часто они убивают своих больных, либо для того, чтобы избавиться от бесполезных ртов, либо из отвращения к страданию и по природной жестокости. Нигде женщины не пользуются большей свободой: моногамия, полигамия, полиандрия, кровосмешение—все формы брачного союза встречаются в этом племени. Ниже по реке Нано, индейцы в Санта-Мариа-Ангутерес, или пиохесы, т. е. «голыши», родственные другим пиохесам, обитающим на берегах Путумайо, гораздо менее воинственны, чем сапаросы, и отличаются трудолюбием и промышленностью. Очень хорошие земледельцы, они посвящают день полевым работам, а по ночам часто занимаются тканьем самодельных материй и гамаков, поддерживая бодрственное состояние отваром иоко, растения, богатого кофеином. Все эти независимые народцы, хиваросы, сапаросы, пиохесы, своим гордым характером составляют резкий контраст с раболепными наносами, или канелосами, которые живут в области верхнего Напо, в поселениях миссий, под гнетом белых.
Смешанные индейцы,—но с очень малой
9 Gaetano Osculati, цитированное сочинение.
14
ГЛАВА V — ЭКУАДОР.
419
долей испанской крови,—составляющие основу экуадорского населения, повидимому, сохранили характер, нравы, дух древних квичуа. Запутанные насилием и угнетением со стороны своих господ, инков или испанцев, они дрожат перед белым человеком и относятся недоверчиво даже к тому, кто хорошо обращается с ними. Они никогда не отказываются служить, всегда обещают, но разными хитростями стараются отлынить от работы, обмануть хозяина. «Да будет благословенно Святое Таинство Престола!»—говорят они, низко кланяясь. «Да будет так!»—надо ответить. Робость, столь обыкновенная у экуадорцев, объясняется, может-быть, частым повторением и разрушительной силой землетрясений *). Страшные сотрясения почвы, поглощающие целые города, кажутся им небесной карой; они живут в вечном страхе и непрестанно умоляют священнослужителей и ангелов о заступничестве за нигь. Очень набожные, они поклоняются католическим святым с той же горячей верой, как прежде поклонялись своим идолам. Две религии, старая и новая, улеглись слоями одна на другой: туземцы одинаково любят и чтут сверхъестественные существа, богов и демонов, на милосердие которых надеются и гнева которых страшатся. В группе Михаила Архангела, поражающего дьявола, индеец взывает как к победителю, так и к побежденному; последнему, быть-может, покланяются даже больше: это ему в особенности приносят свечи, цветы и куски материй 2). В торжественных процессиях фигурируют, как в Испании и как у древних квичуа, маски, мимы и плясуны; процессии ёти имеют также своих добровольных мучеников, подобных средневековыми' флагеллантам или индийским факирам. Полунагие квичуа следуют за толпой, таща длинные бревна, привязанные к рукам и плечам железными цепями, от которых вздуваются мускулы и разрываются кровеносные сосуды. Другие обвязывают себя по голому телу пучками колючих растений; каждое движение, которое они делают, раздирает им кожу, и дорога позади них принимает красный цвет от струящейся крови. Эти кающиеся и самобичующиеся известны под именем chacatascas.
За исключением этих дней экстаза и неистовства, экуадорцы—народ хмурый и грустный: черты лица, особенно у женщин, кажутся съежившимися от привычки к несчастию 3). Некоторые из их обыкновений сильно шокируют иностранца; все путешественники с отвращением говорят о картине, которую
9 Бокль, „История цивилизации в Англии14.
s) tiaetano Osculati, „Esplorazione delle Regioni Ecuatoriali44
3) Marcos Jimenez de la Espada, рукописные заметки.
420 ‘ I представляют матери, расчесывающие своих детей и щелкающие вшей. Грязь составляет общее явление в этой пыльной стране; но, несмотря на неприглядную среду, квитеньосы, повидимому, обладают в высокой степени чувством формы и цвета. Несмотря на строгость иератических формул, в которые патеры заперли их, многие индейцы и метисы достигают замечательного совершенства в рисовании картин религиозного содержания и в приготовлении резных изображений Христа и Пресвятой Девы, составляющих очень ценный предмет вывоза в Перу и в другие страны Южной Америки; но они утратили искусство наборной или мозаичной работы из драгоценного дерева. Крайняя бедность и печальный образ жизни не мешают экуадпрцу отличаться элегантным покроем и гармонически подобранными цветами своей одежды *).
VI. {
Северные города Экуадора принадлежат к плоскогорьям, составляющим южное продолжение возвышенностей Пасто. Тулкан, находящийся на границе, недалеко от колумбийского пограничного города Ипиалес, обязан своим важным значением своей торговле с соседней республикой: он служит складочным
местом более значительному городу Ибарра, основанному в конце XVI столетия, в равнине, воды которой спускаются на север к рио-Чота и к реке Мира, частию колумбийской. Климату в этом городе гораздо теплее, чем в Тулкане, благодаря меньшей высоте его положения: Ибарра лежит, по Штюбелю, на высоте 2.225 метров, почти на 800 метров ниже названного пограничного города. Ибарра занимает центр исторической области. Недалеко оттуда показывают местоположение древнего города инков-завоевателей, Каранки, где находились храм Солнца и монастырь весталок, и где родился Атагуальпа, жертва Пизаррб. Равнина Гатун-Таки, или «Большего Барабана», напоминающая сражение, в котором инка Гуайна-Капак разбил на-голову индейцев каранки, спускается пологим скатом к глубокому и не имеющему, выхода бассейну Ягуяр-Коча, «Озеру Крови», где победитель велел перебить тысячи побежденных, «сорок тысяч человекъ», говорят, легенды: обширная водная площадь, около 15 километров в окружности, вся быДа окрашена кровью. Могильные курганы, или tolas, сотнями рассеяны в этих равнинах, и все они разрыты кладоискателями, извлекшими из этих могил много очень любопытных археологических находок.
*) Ernest Charton, „Quito, Tour du Monde14, 1867, livr. 391.
I
'Я?
fi
Расположенная у подножия величественного вулкана Имбабура, на наносном грунте, круто «обрывающемся со стороны ручья и легко трескающемся, Ибарра была страшно потрясена подземным ударом в 1868 году, когда впродолжении нескольких секунд почти все её здания были опрокинуты, при чем погибло три тысячи человек; развалины церквей и монастырей являются более живописными и более красивыми, с их колоннадами, убран­ными зеленью и цветами, чем какими были памятники, вышедшие из рук зодчего. Город Отавало, лежащий южнее в долине, на северных скатах горы Яна-Урку, пострадал еще больше Ибарры и потерял шесть тысяч жителей, почти все свое население. Но людское насилие сделало больше, чем враждебная природа, для опустошения этой области. Одна из деревень, Пимампиро, имела, говорят, одиннадцать тысяч цивилизованных жителей, которые бежали поголовно, чтобы избегнуть испанского гнета, и спустились в восточные леса, где в то время обитали индейцы сукумбио, на амазонской покатости; однако, одна деревня, Иломан, на полдороге между Ибаррой и Отавало, населена еще потомками инков, занимающимися фабрикацией шляп и отличающимися от других туземцев яркими цветами своего костюма и украшением голубиными крыльями своей шевелюры, с косой по китайской моде ‘). Вообще население этих высоких равнйн очень трудолюбиво, и бедствия, причиненные землетрясением 1868 года, более чем заглажены, что касается цифры жителей, земледелия и народного богатства. Соляные копи, золотые и серебряные рудники мало утилизируются; одни только индейцы нижней долины реки Миры собирают золотой порошок, и при том очень остроумно, ибо, ничего не зная о способах разработки, употребляемых калифорнски ми зо-лотопромышленниками, они разбивают аллювиальную землю и пропускают ее через ряд резервуаров, где отлагаются тяжелые частицы золота, тогда как песок и глина уносятся течением воды. Эти низменные земли побережья, отличающиеся баснословным плодородием, имеют естественную гавань,—бухту « Сардинокъ», Анкон-де-лас-Сардинас,—и порт Пайлон, хорошо защищенный островами и полуостровами, гораздо более удобный, чем Гуаякиль, для большего мореходства. Без всяких дорог, кроме тропинок, проложенных через леса, негоцианты перевезли свои товары из Ибарры в Пайлон, «порт будущаго». Рыба всякого рода, обозначаемая испанцами общим именем «сардинокъ», многочисленными стаями подходит к втим пля-
’) Ed. Andrd, „Tour du Monde", 1883, 1-er edmestre, Иитг. 1171.
жамл: ее употребляют частию в пищу, частию в виде удобрения на поля ’)•
Квито, город древних квиту, нынешняя столица Экуадора, следует за Ибаррой и Отавало в аллее андских вулканов. Городское население,—около сорока тысяч душ, по Штюбелю, — было гораздо многочисленнее прежде, когда город этот был столицей одного из квичуанских царств, затем, при испанском господстве, когда он делил с Боготой управление громадной колониальной империей, и когда иезуиты основали там центр своих миссий, расходившихся радиусами в бассейне Амазонки. Квито, город вечной весны, где разность температуры между самым теплым и самым холодным месяцами в году не превышает одного градуса по Цельзию, лежит на высоте '2.850 метров, на последних восточных скатах вулкана Пичинча, в узкой лощине, ограниченной с восточной стороны горным кряжем Пойнгаси; глубокия барранки (овраги), разрезывающие город на несколько кварталов, быстро уносят дождевые и сточные воды в ручей, текущий, чрез Гуальябамбу, в Тихий океан: благодаря своей отлогости и своим каналам, благодаря чистой воде, доставляемой ему вулканом Пичинча, Квито всегда пользуется превосходными санитарными условиями. К юго-западу от города, правильная куполообразная горка, Панесильо или Явирак, несет на себе руины зданий эпохи инков, рядом с развалинами испанских строений. Этот очень древний конус из вулканического пепла представляет прекрасную естественную обсерваторию, откуда виден, как на ладони, весь город, с его предместьями, памятниками и садами, и необъятный круг вулканов, ограничивающий горизонт: на севере—остроконечный пик Котокачи, затем, слева направо, через восток и через юг,—колоссальная масса Яна-Урку, Каямбо, одетый снежной пеленой, Синчолагуа, дымящийся Котопахи и его скромные соседи, Пасочоа и Руминьягуи, холмы поперечного вала Тиупульо; далее—западная цепь, образуемая Корасоном, Атаказо и двуглавым Пичинчей.
Правильно построенный, но состоящий из низких домов, потрескавшихся там и сям от землетрясений, КвиТо,—Quito bonito, «очаровательный Квито», как его называют поселяне окрестных деревень,—имеет печаль­ную физиономию, гармонирующую с унылым характером его населения; в нем есть, однако, несколько интересных зданий—публичная библиотека, музеи, около полсотни монастырей, полуразвалившихся по боЛыпей части, куда светские люди, мужчины и женщины, при приближении больших праздников, удаляются
1) Roulin, цитированное сочинение. *
на неделю для медитации и молитвы ’)• Некоторые из этих монастырей обладают прекрасными произведениями церковной живописи, ибо Экуадор гордится тем, что он создал «квитанскую школу»: более дюжины живописцев занимаются воспроизведением образов для местного потребления и для экспорта. Так как в Квито нет школы
рисования, то здешние художники почти все начинают свою карьеру' простыми учениками у своего отца или у мастера, и многие из них достигают замечательного искусства и уменья владеть кистью 2). Астрономическая обсерватория, которую новейшие исследования помещают на 30 километров восточнее положения её, опре­деленного Гумбольдтом, стоит посреди сада, на севеиро-восточном конце города; восточная долгота её (от Парижа), по Гумбольдту: 81°4'38"; по Штюбелю: 80°47'54".
В этой обсерватории можно видеть знаменитый камень, на котором, по поручению ЛаКондамйна и его товарищей, вырезана надпись, повествующая об их работах по измерению дуги земного меридиана; но линия базиса, которую они начертали с такой тщательностью, и которая позволила им измерить три градуса меридиана между городами Ибарра и Куэнка, теперь уже не может быть отождествлена: под влиянием ли раздражительного патриотизма, или по наущению низкой зависти, правительство приказало срыть две конечные пирамиды, которые были воздвигнуты Ла-Кондамином,—одна близ го'рода Пифо, между вулканами Котопахи и Каямбо, другая—на краю оврага Гуальябамба. Первая, пирамида Оямбаро, была отстроена после войны за независимость, но не на прежнем месте, и просто как монумент в память события; другая, Карабуро, была вновь сооружена, вероятно на том же самом месте 3). Несколько камней, в соседстве Квито, напоминают старинные крепости инков и их предшественников, карасов.
До тех пор, пока Квито не обзаведется удобными путями сообщения, он будет оставаться второстепенным городом, несмотря на все выгоды своего центрального положения в интер-андской равнине, между двух океанских покатостей. Колесная дорога, часто повреждаемая дождями, всегда угрожаемая лавинами грязи, соединяет его с Амбато; но он не имеет еще удобного пути к своему ближайшему морскому порту, на устьи риоЭсмеральдас, впрочем, загроможденном баром. А между тем уже в 1735 году Мальдонадо приступил к постройке дороги, которую предполагалось довести до начального пункта судоходства по реке, и основал, че-
‘1 Alfons Stflbel, „Skizzen ans Eenador".
s) Marcsl Monnier, цитированное сочинение.
3) Ed. Whymper, цитированное сочинение.
рез известные промежутки, поселения индейцев, на обязанности которых лежало содержать дорогу в исправности, доставлять верховых животных, перевозить товары. Но дорога эта не была окончена, и после, того проектировали и даже начали постройкой новую, южнее, через Алоаг, вдоль основания горы Корасон и по берегу реки Тоачи; но этим путем пользуются только дровосеки *)• Квито не имеет другой дороги к морю, кроме очень трудного пути в Гуаякиль, вдвое более длинного, чем дорога к Эсмеральдас: он, кажется, боится создать на Тихом океане торгового соперника.—Гуаякилю, опасаясь,чтобы этот последний, постоянно борющийся с столицей из-за преобладания, не возмутился окончательно и не связал свои политические судьбы с судьбами Перу. Эсмеральдас, покинутая таким образом Квито, все еще остается на степени скромной деревни, несмотря на богатство окружающих полей и на превосходное качество её продуктов, табаку и какао; месторождения изу­мрудов, возбудившие алчное желание у Пизарро, не разработываются более. Один из этих камней, очень крупных размеров, составлявший предмет поклонения у обитателей Манты, был спрятан туземцами, гласит легенда. Старое поселение Эсмеральдас лежало немного выше по реке, у подошвы холмов с каменоломнями, а порт его, Такамес или Атакамес, находился на морском берегу, в нескольких километрах к юго-западу от устья рио-Эсмеральдас. Севернее, устье речки Рио-Верде указывает месео, где высадился Пизарро в 1526 году, во время своей первой экспедиции на поиски Перу.
Без дорог к местечку Эсмеральдас, Квито имеет лишь тропинки или даже неопределенные следы и к восточным территориям, орошаемых рекой Напо и её притоком рио-Кока. Наиболее йосещаемая дорога, переходит Восточную кордильеру на востоке от Квито, между Сара-Урку и Антисаной, и идет на деревню Папальякта, находящуюся уже на амазонской покатости, затем на Баэсу, в территорию Кихос, и на городок Арчидона, откуда можно спуститься к Пуэрто-Напо, пристани при начале судоходства ш> реке того ж.е имени. Санта-Роза-де-Оас на реке Напо, выше слияния её с рио-Кока, естьавангардный пост Экуадора в амазонских областях, и если притязания Перу будут признаны справедливыми, его территория будет начинаться тотчас же ниже этогопункта.
Латакунга, которую иногда пишут Ла-Та-
’) Ch. Wiener, „Bulletin de la Societd de Gdographie“, 1880, 2-e semestre;—Ed. Andrd, то же исследование, 1881, 1-er semestre.
425
кунга или Такунга,—ошибочно, если действительно племя, называемое «льяктакунга», жило в этой части Экуадора1),—есть самый высокий город в долине реки Настаса. Расположенный на высоте 2.7?8 метров, прямо под ветром вулкана Котопахи, обыкновенно выбрасывающего свои пары и пепел в этом направлении, Латакунга часто был разрушаем; но он всегда оправлялся благодаря своему положению, как этап на дороге из Квито в Гуаякиль; жители его занимаются тканьем tocuyos (linezos), или грубых материй, составляющих предмет меновой торговли с индейцами восточной покатости2). В этом городе находится один из главных коллежей Экуадора, основанный одним из тамошних граждан, в честь которого эта провинция получила имя Леон. Амбато, километрах в тридцати южнее, построенный, как и Латакунга, в верхнем бассейне Патате или верхней Пастасы, тоже принадлежит к числу мест, сильно угрожаемых соседними вулканами. Город, окруженный «фруктовыми садами, стоит на слое вулканической пыли, под которым залегает толстый пласт раздробленной пемзы, происходящей «без сомнения, из какого-нибудь близкого очага извержения.При малейшем дуновении ветра, пепел, покрывающий почву равнины и скаты холмов, поднимается столбами и кружится • вихрем, воздух становится почти совершенно негодным для дыхания. Предгорья Чимборасо отделяют Амбато от Риомбамбы, лежащей, однако, в том же бассейне реки Пастаса, у западного основания горы Альтар. Старый город, основанный индейцами пурга, затем занятый испанскими завоевателями, находился километрах в пятнадцати западнее, там, где теперь группируются хижины деревень Сикальпа и Кахабамба;в 1797 году землетрясение, причиненное обвалом вершины вулкана Кариуайрасо, совершенно разрушило этот город, после чего для него выбрали новое место, как менее подверженное подобного рода катастрофам. Неподалеку оттуда показывают воронкообразное углубление, куда провалился, в 1640 году, город ИКача, с ег« пятью тысячами жителей3). Из
всех городов Экуадора Риобамба представляет самый обширный амфитеатр снеговых гор. Жители соседнего местечка Гуано—искусные ткачи и красильщики. Во время путешествия Буссенго, они почти все занимались производством серной кислоты из серы с соседних вулкановъ4).
В том месте, где соединяются две главные реки плоскогорья, Пастаса, яаправляю-
*) Jean de Velasco, „Historia dei Reino de Quito“.
3) Marsel Mannier, „Des Andes an Paratt.
3) Simson, цитированное сочинение.
4) „Viajes Cientifieos a los Andes ecuatoriales“.
щаяся на восток и на юго-запад, пробивает кордильеру у северного основания горы Тунгурагуа. Там, вблизи горячих и холодных ключей, бьющих из трещин вулкана, стоит местечко Баньос; в некотором расстоянии оттуда, к востоку, выше горного потока, быстро бегущего в ущельи, между скал, каскад Чоррера, вытекающий из 4снегов, низвергается с большой высоты, падая с уступа на уступ. Недавнее извержение вулкана Тунгурагуа изменило вид страйы. Вывшая деревня, рыбные пруды и часовня АгуаСанта («Святая вода») исчезли под лавой и пемзой *). Через ущелье ниже местечка Баньос перекинут мостик, сплетенный из кожанных ремней, между террасой из слюдяного сланца и мысом из лавы 2). Эта брешь, у выхода монотонных сероватых плато, образует грандиозный портал области лесов: там, на высоте около 1.780 метров, начинается пояс бананов и других растений с тропическими плодами; однако, не спускаются в этп райские сады далее плантаций Санта- Иньес,лежащих на высоте 1.244 метра, на левом берегу реки. Селения метисов и индейцев, рассеянных в этих долинах, довольно редки. Одно из них, Сан-Хозе-деКанелос, на берегах Бобонасы, по крайней мере напоминает своим именем леса коричного дерева, открытые Гонзало Пизарро, который думал, что леса эти сделаются вто­рым Цейлоном по богатству корицы.
Проезжая дорога плоскогорья останавливается у подошвы Чимборасо, между городами Амбата и Риобамба: здесь путешественник, желающий попасть в Гуаякиль, покидает между-андские равнины и огибает ?на юге большую гору, через Ареналь, если не предпочтет перейти на юге порог Тиокцхас и, спуститься к низовьям рио- Чимбо, следуя по аллее двух Кордильер до городов Алауси и Сибамбе, чтобы добраться таким Образом до железного пути. Тиокахас, естественный оплот верхней долины реки Пастасы и многолюдных областей Экуадора, был во всех войнах очень важной стратегический позицией. Инки восторжествовали там над ту­земными племенами; затем враждовавшие претенденты оспаривали там друг у друга царство. В этом же пункте Беладьказар одержал над Руминьягуи решительную победу, открывшую ему дорогу в Квито, п там же происходили кровопролитные битвы во время гражданских войн нынешнего столетия3).
До постройки железного пути, почти все торговое движение между плоскогорьями и Гуая-
*) Gaetano Osculati;—Marsel Monnier, цитированные сочинения.
2) Alfous Stiibel, цитированное сочинение.
3) Teodoro Wolf, „Geografia у Gedlogia delicua dor
килем совершалось по старой проезжей дороге, где путешественники обыкновенно находят верховых лошадей и вьючных мулов. Город Гуаранда, стоящий на террасе, господствующей над верхней долиной риоЧимбо, на значительной еще высоте 2.709 метров, служит посредником в торговом обмене: ниже этого города река падает в пропасть под естественным мостом, socabon, грандиозных размеров. Обыкновенная дорога из Гуаранды в Гуаяквиль не придерживается берега реки, но поднимается на запад к горному проходу Тамбо-Гобиерно, открывающемуся на высоте 3.175 метров, в хребте цепи Чимбо, и затем спускается в долину pio-Гуаяс, в том месте, где эта река, по принятии в себя притока Бабагойо, становится судоходной: около пятнадцати или двадцати пароходов поднимаются из лимана до этой станции, состоящей из складочных магазинов, или iodegas. Во весь период половодья, продолжающийся с января до мая, воды совершенно затопляют местечко Бодегас или Бабагойо. Наводнение доходит до второго этажа домов, и аллигаторы разгуливают по улицам, превратившимся в каналы. Страшные ящеры находят тогда трупы в изобилии и нисколько не опасны для человека, как могли бы быть в сухое время года. В эпоху дождей большинство жителей бежит из этой «Венеции бамбуковых, крытых соломой, хижинъ» ‘), и поселяется временно в деревушке Саванета, где твердый грунт позволяет путешественникам, едущим в Квито, сесть на коня. Коничеческий холмик, высотой 298 метров, у подошвы которого группируются домики селения Самборондон, указывает начало лимана реки Гуаяс или Гуаякиль. Второстепенные болотистые рукава её часто меняют русло, в зависимости от наводнений и морских приливов; выше, на более окрепшей почве, земледельцы могут разводить кофейные и шоколадные плантации; ниже, рукава окаймлены лишь саваннами и tembladeras или «трясинами».
Гуаякиль, центр, к которому сходится почти все торговое движение Экуадора, и самый большой город этой республики, представляет вид, могущий издали показаться признаком богатства страны, для которой этот город служит входным портом. У южного основания трех лесистых холмов, не достигающих 100 метров высоты, вдоль западного берега реки Гуаяс, тянется, на три слишком километра в длину, изящный фасад города, живописный ряд домов, над которым там и сям выступают башни нескольких красивых зданий. Оживленныя
*) Marsel Monnier, цитиров. сочинение.
набережные, беспрестанное движение экипажей на улицах, разноцветные ковры, развевающиеся на балконах, делают его самым веселым городом на всем береговом пространстве, длиной слишком в 2.000 километров, между Панамой и Кальао. Несмотря на различные испытанные им бедствия, нашествия морских разбойников, опустошительные пожары, частые битвы в улицах, Гуаякиль всегда оправлялся, благодаря своему счастливому положению у внутренней оконечности залива, далеко вдающагосяв материк. Все суда, плывущие по океану в этих широтах, заворачивают, словна направляемые какой-то невидимой силой, к лабиринту Гуаякильского лимана, как только минуют один из двух выступов континента, экуадорский мыс св. Елены, или перуанский мыс Пунта Париньяс. Под, именем Куленты, Гуаякиль был уже индейским городом, но он переместился, и прежнее местоположение указывается толькоследами городища Сиудад-Виеха, на скатах северных холмов; испанская колония, основанная Белальказаром, в 1535 году, находилась южнее и сообщалась со старым городом через речные рукава и болота мостом в 700 метров, который ошибочноназывали «самым длинным в свете».
Гуаякильский порт, откуда вывозится преимущественно какао,главный продукт тропического Экуадора,
доступен при отливе только судам среднего тоннажа; корабли с большим водоуглублением бросают якорь ниже в лимане; но ни одно судно с осадкой свыше 7 метров не может войти туда. Фарватер проходит на южной стороне островка СантаМариа, или Амортахада («Труп в саване»), как прозвали его моряки по причине его формы, затем огибает на востоке большой остров Пуна, в канале Хамбели, вблизи твердой земли, и поднимается на запад к’С реке Гуаяс. Вывоз из Гуаякиля, в 1898 году, составлял по ценности 1.678.170 фунт, стерл.; движение судоходства в этом порте в том же году: пришедшихъ—206 судов, вместим. 298.805 тонн; отшедшихъ—200 судов, вместим. 290.855 тонн. Эстеро-Салидо, или «Соляной Лиманъ», находящийся к западу от города, мог бы давать доступ только баркам. Окруженный соляными или сосолоноватыми каналами, Гуаякиль до недавнего времени не имел пресной воды; лодочники ездили за ней далеко вверх по реке на больших плотах, нагруженных глиняными кув­шинами; теперь питательный канал, проведенный параллельно железной дороге, приносит питьевую воду из одной долины Андов. Товары, отправляемые во внутренния местности, перевозятся на пароходах, либо в «магазины» (bodegas) Бабагойо, либо въ
предместье Дуран, построенное напротив Гуаякиля, на левом берегу лимана: это конечный пункт экуадорской железной дороги, первая станция которой, Ягуачи, на реке то-
Гуаякиль имеет коммерческий порт; его географическое положение сделало из него промышленный центр для снабжения жителей плато; между фабричными заведениями

о И о
cq и tA Р< о ио о О
го же имени, была прежде складочным местом для товаров, предназначенных к отправке на плоскогорье. Речные
наносы постепенно засорили гавань Ягуачи, и коммерсанты должны были переменить пристань.
его главное место занимают кожевенные заводы. Кроме того, здесь существуют судостроительные верфи. В непосредственном соседстве города леса Гуаякильского полуострова содержат в изобилии очень легко
обработывающиеся строевые породы, гаачапели, гайак, гуаранго, чрезвычайно крепкия и лучше всякого другого дерева противостоящие порче от червей *)• Между судами всякого рода,, покрывающими реку, виднеются барки и плоты, несущие грубые хижины из бамбука и древесных ветвей: издали эти речные жилища походят на водяной «городъ» , Кантона.
Маленькая гавань Санта-Элена на западном берегу Гуаякильского полуострова, служит, как и селение Пуна, на острове того же имени, одной из санаторий для нездорового Гуаякиля, где средняя годовая смертность достигает, по Чорчу, 150 на 1.000 *): минеральные воды этого городка и свежий ветер, дующий с океана, исцеляют много больных. Санта-Элена составляет как бы океанский аванпорт Гуаякиля: она вывозит соль, добываемую из окрестных, очень обильных источников, сушеную рыбу, воск, скот и произведения своей собственной промышленности, шляпы из соломы токилъя и мелкие суда, которые конопатят с помощью масля­нистого вещества, называемого копе туземцами, которое в изобилии сочится из почвы , на соседних пляжах, и которое употребляют также, в смеси с другими ингредиентами, для лечения накожных болезней у животных и людей ’); кроме того, из этого масла приготовляют газ для освещения гуаякильских улиц. Неподалеку от Санта- Элена, восточнее, стоит грязевой вулкан Сан-Висенте, единственный вулкан этого рода на западных берегах Южной Америки4}. Раковины, или caracolillos, из которых извлекают пурпурную краску, встречаются на со­седних с Санта-Элена скалах в таком же обилии, как в коста-риканском заливе Никойа. На Серебряном острове, Isla de На Piata, лежащем севернее, километрах в тридцати от берега, существуют жемчужные промыслы,< эксплоатируемыф, впрочем, более для добывания перламутра, чем для искания жемчуга.
Несколько небольших портов следуют один за другим на морском берегу СантаЭлена и Эсмеральдас. Один из них, Манта, вывозит произведения двух внутренних городов, Монте-Кристи и Хипихапа, из которых последний сообщил свое имя токилье или карлюдовике, употребляемой для выделки шляп «панама». Монте- Кристи возник под именем Новой Марты, вследствие разрушения порта; холм, на котором группируются его дома, доминируется горой, зеленеющим оа-
‘) Auguste Meulemans, „La Rdpublique de l’Eqnateur“.2) „Petermann’s Mittheilungen“, 1880.
3) Juan et Ulloa, „Voyage historiqoe de l’Amdrine“;-r-Onffroy de Thoron, „Amerique Equatoriale”.
*) Th. Wolf, иитиров. сочинение.
phH?
-экуадор. 432
висом среди пустынь равнины, приметным издалека морякам. Хипихапа пользовался значительным благосостоянием, пока процветала шляпная промышленность, но потом обеднел, благодаря непостоянству моды. Главный город всей области, заключающейся между морем и Западной Кордильерой, лежит внутри материка, километрах в тридцати от берега, несмотря на носимое им имя Пуэрто-Вьехо (Старый порт). Омываю­щая его река Чарапото разграничивает область лесов и область бесплодных равнин, простирающихся на юг, но самый город окружен плодоносными садами. Залив, широко открытый на берегу к северу от Чарапото. оканчивается лиманом или бухтой Каракес (Каракас), названной так по имени индейцев караке или караки, бывших властителей края. Город того же имени стоит на южном берегу лимана; к сожалению, гавань его, загражденная при входе баром, недоступна для больших судов.
Рио-Гранде или рио-Каньяр, изливающаяся в Гуаякильский залив, против острова Пуна, и порт которой, окруженный апельсинными рощами, называется Наранхаль, напоминает могущественную нацию каньяр, которая храбро сопротивлялась инкам, и от многих зданий которой, воздвигнутых на скалах, уцелели еще кое- какие обломки. Город Каньяр, лежащий в верхней долине реки, на террасах из гравия, часто трескающихся, окружен развалинами, из времен, предшествовавших эпохе испанского завоевания, каковы: Гатун-Каньяр, как говорят, бывший дворец, где жил Гуайна-Капак занесколько лет до прибытия испанцев, и Томебамба, старинная крепость, вокруг которой окопались каньяры, в 1530 г., во время нашествия Атагуальпы, и которою этот последний перуанский инка овладел в конце концов, после избиения шестидесяти тысяч человек. К юго-западу от Каньяра, и на той же тихо-океанской покатости, находится цветущий, город Мачала, имеющий порт в проливе Ямбели, под прикрытием островов того же имени. Эта гавань, Пуэрто-Уайла или Боливар, вывозит руды, которые ей присылает единственный в Экуадоре сколько-нибудь значительный горнопромышленный округ, долина Сарума, где текут верхние притоки реки Тумбес. Там породы порфира, разложившагося и пре- вратившагося в красноватую глину, содержат жилы золота, которые были эксплоатируемы уже индейцами, а теперь разработываются английскими владельцами посредством новейших способов (средняя годовая добыча на Сарумских золотых приисках, за время с 1888 по 1891 год: 270.000 франков); кроме того, в скалах вокруг Сарумы открыты залежи медной руды. Другие города южного Экуадора, 434
ЭКУАДОР .
Селика, Катакоча и Кариаманга, также принадлежат к перуанской покатости: ручьи их долин образуют рио-де- л’ Ачира (Ла-Чира), впадающую в бухту Паита, между двумя пустынями, Тумбезской и Сечурской.
Многолюдная область этой части Экуадора, врезывающаяся клином в Перуанскую территорию, лежит на покатости, обращенной к Амазонке. Главные города, плодороднейшие сельские местности находятся в верхнем бас. сейне реки Пауте или Сант-Его, изливающейся в великую реку, непосредственно выше Понгоде-Мансериче. Куэнка, метрополия этой территории, и её заречное предместье Эхидо занимают, на высоте 2.690 метров, прекрасную равнину Бамба, где образуются ручьи, которые далее пропадают под сводом из скал и опять выходят на поверхность в 8 километрах ниже: этот снова появляющийся ручей и есть исток реки Пуате, судоходной для барок уже в небольшом расстоянии от начала её. Провинция Азугай, где Куэнка—главный город и административный центр, снабжает своим хлебом и мясом своих стад большую часть республики; население её, каньярского происхождения, очень трудолюбивое и искусное в ремесле, выделывает ткани и шляпы; несмотря
на последовательные нашествия инков и испанцев, прежняя цивилизация и условия быта мало изменились. Горячие минеральные источники в Баньос. к юго-западу от Куэнки,, привлекают довольно много посетителей, но рудные месторождения края, прежде с успехом разрабатывавшиеся, остаются по большей части в забросе. Город Азогес, или «Ртутный», не собирает более жидкого металла, который сочится в песчанике соседних земель, а индейское местечко Макас, лежащее уже вне Кордильеры, в лесном поясе, где кочуют хиваросы, не производит уже тех больших количеств золота,за которые оно некогда получило прозвание Севильяде-Оро («Золотая Севилья»), Между Куэнкой и Хироном, господствуя над бывшей озерной равниной Тарки, высится «Гора Пирамиды», названная так от знака, который поставил там Ла-Кондамин на оконечности своей цепи треугольников, проведенных для измерения дуги меридиана. Проезжая дорога из Куэнки к порту Наранхаль, через перевал Кахас, едва начата постройкой.
Город Лоха (Loja), менее здоровый, чем Куэнка, санатория Южного Экуадора, занимает, может-быть, еще более выгодное для торговли положение, на высоте 2.220 метров, самой благоприятной в жарком поясе, и в том месте, где переход через Кордильеру представлял бы всего менее препятствий, если бы дороги не были так отвратительны.
Тем не менее Лоха пришла в упадок. Благодаря истреблению хинного дерева, она лишилась экспорта противолихорадочной коры, составлявшего её монополию в первое время после завоевания; кроме того, она понесла и другую еще более важную потерю: город Саморе, на реке того же имени, служивший ей восточным аванпостом на’ пути к Амазонке, перестал существовать; индейцы, населявшие его, вымерли или разбрелись. Логроньо, на реке Пауте, также исчез под лесом: безлюдная пустыня царит в этой области, которая, казалось бы, предназначена для тбго, чтобысделаться большим трансконтинентальным путем от Гуаякиля к Пара. Пусть только железная дорога перейдет горы Южного Экуадора, от берегов Тихого океана до начального пункта судоходства на которой-либо из двух рек, Пауте или Самора, и—можно будет в одну неделю проехать через весь континент, спускаясь по Амазонке *). Верхняя долина Пискобамбы, к югу от города Лоха, есть то место, где, по сказанию индейской легенды, будто бы, зарыты груды золота, которые были посланы из Квито в Кцхамарку, в виде выкупа за инку Атагуальпа. Велико число кладоискателей, которые разорились, производя роскопки в этой долине, в надежде найти спрятанные сокровища.
Приблизительная цифра населения городов Экуадора, имеющих свыше 3.000 жителей: Гуаякиль—50.000 жителей; Квито—80.000; Куэнка—25.000; Латакунга—10.000; Риобамба—12.000; Лоха—9.000; Амбато — 10.000; Хипихапа — 6.000; Цуэрто-Виехо — 10.000; Ибарра—5.000; Котокачи—5.000; Гуано— 4.500; Отовало— 4.000; Алауси—4.000; Азогез — 5.000; Туаранда —6.000; Тулкав — 4.000; Мачала—5.000; Бабаойо—5.000; Эсмеральдасъ—3.000 жителей.
vn.
Архипелаг Галапагос, или «Черепаший», составляющий особый мирок вдали от морских берегов, политически принадлежит к Экуадору, наследнику бывшего генералъкапитанства Квито. Вероятно, эта группа островов была известна квичуанам, несмотря на её отдаленность от берега. По одной перуанской легенде, сообщаемой испанскими летописцами, некто Тупак Инка Юпанги открыл в этих водах два острова, АгуаЧумби и Нина-Чумби, имена которых, по объяснению Хименеса дела-Эспада, означают по-квичуански «Остров на море» и «Огненный Островъ»; может-быть, дождь вулканиче-
‘) Т. Wolf, „Viajes cientificos рог le republica de Esuador“.
, И •-г, <*.r‘
435 ГЛАВА V -
ского пепла, занесенного верхним воздушным течением, или полет каких-нибудь чужестранных птиц, заброшенных на пефуанский берег сильной западной бурей, открыли инкам существование западных земель и побудили к посылке флотилии на поиски этих отдаленных островов ').
Но эти легенды были слишком смутны, чтобы испанцы могли руководствоваться ими при открытии новой группы островов: суда их были случайно занесены туда морским течением. В 1535 г. епископ Золотой Кастилии, Томас де-Берланга, отправляясь из Панамы в Перу, для представления доклада доведении Пизарро, нашел этот архипелаг и даже точно определил его географическую широту к югу от экватора. Однако, он был настолько скромен, что не дал ему никакого имени. Второй открыватель, солдат-дезертир Риваденфйра, посетивший эти острова в 1546 году, также оставил их без названия. Сначала эти океанские земли известны были под наименованием Islas Encanlades, «Заколдованные острова», без сомнения, потому, что положение их было мало известно, и они, так сказать, убегали от кормчих. Удаленные от главных морских путей, лишенные минеральных богатств и не представляющие других рессурсов, кроме своих лесов, птиц, рияб и черепах, острова эти, естественно, не могли привлекать путешественников, и первыми их обитателями были морские разбойники, которые назначали здесь друг другу свидания, чтобы вместе нападать на испанские берега, чинить свои суда и делить между собою добычу. .В течение всей второй половины семнадцатого столетия портовые суда благоразумно обходили этот притон пиратов. Позднее, китоловы, избрали Черепашьи острова местом остановки, чтобы запасаться там рыбою; но первый оффициальный осмотр этой группы сделан был только в 1793 г., под предводительством Алонсо-де-Торрес, посланного вице-королем Перу. Это превосходное обследование не со­провождалось какой-либо попыткой колонизации, и во время войны за независимость аргентинские корсары могли свободно располагаться здесь, чтобы замаскировать свои действия против испанских караблей. ЭкуаДорская республика вступила во владение этими островами только в 1832 г., и с этой эпохи архипелаг очень редко посещался людьми науки; но одним из этих людей был, в 1836 г., натуралист Чарльс Дарвин. Это благодаря его изысканиям, острова Галапагос, имя которых не вызывало до того времени в умах никакого представления, прио-
’) Marcos Jimdnez de la Espada, „Boletin de la Sociedad Geografica de Madrid“, 1891.
брели точное значение. Французская экспедиция карабля «Venus» посетила только юговосточную часть архипелага.
Пятнадцать островов и сорок островков и рифов, составляющих «Черепашью» группу, часто меняли свои названия, так что теперь даже невозможно отождествить все имена, которые даны были Торресом и различными
мореплавателями со времени открытий шестнадцатого столетия. К этой массе наименований экуадорское правительство недавноприбавило еще много новых, но на большинстве карт, даже испанских, сохранены английские названия, помещаемые уже полвека на оффициальных планах британского морского ведомства; и так, без сомнения, будет до тех пор, пока островное население не сделается достаточно значительным, чтобы доставить перевес именам на том языке,, на котором оно будет говорить.
Английские и испанские имена островов Галапагос, «Заколдованных Острововъ», Колумбова архипелага (Archipielago de Colon), расположенные по порядку величины островов ‘):
Albemarle, Isabella; Indefatigable, Infatiguable, Chalvez, Tierra de Valdez, Duke of Norfolk, Santa-Cruz, Santiago;Narborough, Fernandina; James, Santiago, ban-Salvador, Tierra de Gil; Chatham, Grande, San-Cristobal; Charles, Mascarin, Floreana, Santa-Maria; Hood, Espanola', Binoioe, Marchena, Torres; Abington, Pinta, Geralolino; Torner, Genovesa; Gulpeper, Jervis, Rabida, Guerra; Wenman, Nunez, Gasna; Barrington, Santa-Fe; Duncan, Pinzon; Islote Redondo, Roca Redonda.
Все расстояние от крайнего восточного рифа архипелага до берега Экуадора равняется 925 километрам, а средняя глубину воды превышает 2.500 метров. В самой большой впадине, какая была найденапри промерах, произведенных с корабля «Аль» батросъ», глубина достигает 3.352 метров *), Острова эти делятся на две группы, из которых каждая стоит на пьедестале в 2.000 метров высоты; кривая изобатов (линии равной глубины) в 3.000 метров тянется в виде подводного выступа, который продолжается на северо-восток, охватывая основание Кокосового острова, и оканчивается мысом, направляющимся к полуострову Азуэрро, в области перешейков, следовательно, острова Галапагос имеют более близкую связь с Центральной Америкой, чем с Южным Континентом, если вообще рассматривать их как естественную принадлежность Нового Света; однако, порог, который остается
’) См. Marcos Jimdnez de Espada, „Boletin de Ia Soo. Geogr. de Madrid", 1891.
2) Alexander Agassiz, „Bulletin of the Misenm of Comparative Zoology of Harvard College“, XXIII, 18&2. 438
еще перейти в этом направлений, имеет не менее 3.060 метров.' Каково бы ни было первоначальное происхождение этих земель океана,—выступили ли они из недр моря, или сохранились какостаток затонувшего материка,—оне несомненно составляют отдельный мир уже с очень отдаленных геологических времен. Все они целиком состоят из вулканических пород. На них находят только расплавленные камни различных веков, лаву, обсидианы, палагониты, долериты, базальты; только кое-где встречаются в застывших вулканических потоках куски остеклованного гранита, которые, без сомнения, были оторваны от морского дна и вынесены на поверхность извержениями. Судя по расположению островов, дно морское было расколото двумя системами трещин, пересекающихся под прямым углом. Самые многочисленные трещины идут по направлению с юго- востока на северо-запад, параллельно подводному плоскогорью, на которое упирается Кокосовый остров, и цепям вулканов Коста-Рики и Никарагуи в Центральной Америке. Другие расселины перерезывают первые в направлении от северо-востока к юго-западу, параллельно Восточной Кордильере Колумбийских гор. Самый большой остров, Альбемарль, состоит из вулканических урядов, принадлежащих к двум системам трещин. Главный корпус острова вытянулся параллельно Центральной Америке, тогда как две крайния цепи, на севере и на юге, расположены в форме наугольников. Общее поднятие архипелага дало бы длину в • 500 километров продолговатому острову, который тянулся бы с юго-востока на северозапад, от земли Гуд до земли Гульпепер.
Деятельность вулканического очага проявляется теперь только въ/ западных частях архипелага, на островах Альбемарль и Нарборо. В 1735 году адмирал Байрон видел пылающий вулкан на первом из этих островов; в 1814, в 1825 годах, другие английские моряки были свидетелями извержений на острове Нарборо, вулканы которого достигают наибольшей высоты, и изливаемые ими потоки лавы лучше всего сохраняют вид расплавленного металла. Все горные вершины, поднимающиеся на различную высоту, от 500 до 1.000 и даже до 1.130 метров (по Тессану,. до 1.432 метров), представляют кратеры, частью изгладившиеся, частью открытые и с отверстиями, откуда прежде вырывались пары’ или лавы. Кроме этих верхних чаш, многочисленные отверстия показываются еще на боковых конусах и даже у основания гор. Насчитывают на всем архипелаге свыше двух тысяч, еще ясно различаемых кратеров.
Хотя острова Галапагос пересекает эква
ториальная линия, они находятся всецело в климатическом поясе южного полушария, так как там правильно дует юго-восточный ветер, приносящий свои пары й дожди на верхние скаты вулканов. Океанские течения также делают из них группу, принад-:. лежащую к южному полушарию. Гумбольдтово течение, перейдя за мыс Бланко, на юге от Гуаякиля, повидимому, делится на две ветви, из которых одна продолжается в северном направлении, тогда как другая поворачивает на северо-запад и на запад и направляется к «Черепашьимъ» островам; нор­мальная температура двух частных потоков в этой области моря около 23 градусов Цельсия, т. е. на три градуса ниже, чем в промежуточном пространстве. Другая ветвь, идущая прямо с юга, встречает морскую реку в архипелаге и еще понижает её температуру; к западу от Альбемарля и Нарборо, Вольф нашел только 21 градус Ц., а Фитц-Рой даже констатировал в соседних морях существование водных площадей, имеющих не более 15 с половиной градусов. В проливах между островами течение движется в иных местах по направлению к северо- западу со скоростью, превышающей 4.600 метров в час; > иногда перемена в направлении ветра или движения, происходящие в массе вод, отклоняют или даже заставляют течь обратно морскую реку и производят обширные водовороты, которые заметны издали по контрасту оттенков на линиях соприкасания частных потоков. Благодаря прохладным южным водам, омывающим острова, архипелаг этот пользуется климатом гораздо менее жарким, чем берета континента, лежащие под теми же географическими широтами; правда, что в некоторых местах островов, закрытых от пассата, температура поднимается иногда до 30 или даже 35 градусов в самое жаркое время дня, но в среднем она не превышаетъ' 21 градуса на уровне моря. Можно сказать, что, в общем, архипелаг Галапагос имеет такой . климат, как если бы он был перенесен на 2.000 километров от экватора *)•
Действие климата заметно на склонах островных гор. Геологи различают лавы разных веков; однако, главный контраст в общем виде островов происходит от свойства горных пород и не от эпохи вулканических извержений, но от высоты почвы и от расположения климатов полосами, одна над другой. До высоты около 200 метров, скалы
никогда не орошаются дождями и, не покрытые никакой растительностью, сохраняют свой первоначальный вид, та-
9 Т. Wolf, „Boletin de Иа Sociedad geografica de Madrid11, 1891.
кой, какой они имели в день своего появления на поверхности моря; они сохранили свои выступы, свои грани, свои выпуклости, свои впадины, произведенные взрывом газа. Но на скатах и на вершинах поверхность камня изменяется, смотря по обилию дождевых вод, приносимых пассатным ветром: зти дожди растворяют некоторые из химических веществ, содержащихся в скале, и размывают остальное; вместо шероховатых потоков лавы, почва в конце концов покрывается слоем красной глины; выступы й ребра притупляются, каменные массы принимают округленную форму, и все покрывается густою растительностью. На всех верхних скатах, где голый камень виден издали сквозь зелень, потоки лавы—недавнего происхождения; от действия дождей он скоро покроется слоем растительной почвы, и скроется под лесом. В среднем, на высоте от 200 до 240 метров растительность начинает опоясывать горы, черные и красные у основания и зеленеющие на вершинах. Внизу только кактусы, лишаи, кое-где кустарники, с редкой листвой, показываются в углублениях камня; выше, в узком переходном поясе могли родиться в более влажной почве редко растущие деревья, с ветвями, украшенными «испанской бородой», а за этими бесплодными землями, почти без перехода, следует густой лес, с тесно стоящими, высокими деревьями. Нижний круг, образуемый опушкой лесной чащи, расположен наискось относительно уровня моря; он спускается ниже на отлогостях, обращенных к юго-востоку, в направлении пассата, т. е. на той стороне, откуда он больше всего получает влаги. Дождь, питающий древесную растительность архипелага Галапагос, почти не появляется снова на поверхность в виде ключей и образует мало ручьев. Медленно выходя из глин вершины, струйки воды почти всегда исчезают в пористой лаве нижней окружности гор. По той же причине, на этих островах совсем нет гуано, хотя на их мысах живет несметное множество птиц. Просачивающаяся влага растворяет соли и уносит в нижние слои почвы.
Флора Черепашьих островов представляет существенно американский характер, йесмотря на расстояние их берегов и на то, что большая часть местных видов встречается исключительно в этом архипелаге. .На первый взгляд виды эти отличаются от своих сородичей на материке малым размером листьев, недостатком блестящих цветов, отсутствием лиан, редкостью орхидей и других эпифитов; на некоторых островах растут одни только кактусы. Галапагосский лес не соединен в одну массу зелени сетью ползучих растений, как тропи
ческие леса Нового Света; пальмы, бананы, ароиден, „все эти семейства величественного вида отсутствуют среди этой островной растительности. Можно подумать, что флора высоких экваториальных Анд, какою она является на высоте 3.000 метров, на склонах Пичинчи, каким-то чудом была перенесена на вулканы архипелага Галапагос, на высоту всего 300 метров над уровнем моря. На самых вершинах, на краю кратеров, виднеются дуга, напоминающие луга парамосов иди высоких андских плоскогорий *).
Островная фауна, изученная Дарвином, доставила великому естествоиспытателю много аргументов в пользу теории, которую он развил позднее в своей книге о Происхождении видов, и которая произвела такой сильный переворот в науке. Немногие из океанских архипелагов составляют Долее обособленный мир, чем острова Галапагос, по своеобразной форме растений и животных; существующие здесь виды, впрочем, малочисленны, в сравнении с видами тропических земель, лежащих под той же широтой, и в течение исторического периода к ним прибавились еще новые типы, занесенные из Старого и Нового Света. Первоначальная фауна млекопитающих представлена только одним видом мышей, да и.тот был найден Дарвином только на Чатаме, крайнем восточном острове группы. Великий путешественник констатировал существование двадцати шести видов земных птиц, свойственных исключительно этой группе островов, за исключением одной воробьиной породы, похожей на жаворонка Северной Америки; один из самых замечательных видовъ—хищная птица, уже описанная в 1546 г. вышеупомянутым Риваденейра, под именем hermoso girifalte, «красивый кречетъ» (craxirex galapagoensis)', он массами истребляет молодых черепах. Со времени путешествия Дарвина, натуралист Габель, проживший полгода в этом архипелаге, вместе с искателями лакмусового лишая, удвоил известную до него цифру островной орнитологии; она заключает теперь 57 особенных видов,—58, считая с птицей, открытой моряком Маркгамом, — и остается еще исследовать многие острова, главный остров Альбемарль, Гуд, Тоуэр, Уэнман и Кульпепер 2). Между различными формами пернатых, многие очень похожи друг на друга и, по гипотезе Дарвина, происходят от одного и того же вида, разветвившагося в течение веков. Во время прибытия первых мореплавателей, эти птицы еще не научились убегать от человека, тлкъ
1) Wolf, цитированное сочинение.
2) „Transaction of the Qeological Society", vol. IX.
что их часто ловили прямо руками. Что касается водяных пород, по обыкновению странствующих, то четыре пли пять из них, чайки и буревестники, принадлежат исклю-
на противоположном берегу меньшим ростом и менее блестящею окраскою; они походят по темному цвету своего оперения на подобных же птпц Патагонии.

чптельно к фауне архипелага Галапагос ), но почта все отличаются от своих родичей
9 Osbert Salvin, „Proceedings ofthe R. Geographical Society44, Dec. 1880.
Наилучше представленными животными формами в группе Галапагос были некогда черепахи, как это показывает самое имя архипелага. Когда первые мореплаватели пристали к этим островам, они повсюду на
ходили там черепах, как в безводных местностях побережья, так и в сырых кустарниках холмов и. плоскогорий; все тропинки, правильно проторенные через кустарник, были проложены почти по прямой линии этими животными, приходившими на водопой к источникам долин и отправлявшимися на пастьбу. Некоторые черепахи весили несколько квинталов: «каждая везла на себе 'человека», говорит открывший эти острова епископ Томас-де-Берланга, и нужны были усилия шести или восьми человек, чтобы перевернут Одну такую черепаху; экипажи проходивших мимо судов ловили их иногда сотнями в одну охоту. Этого богатства теперь уже не существует в архипелаге Галапагос; сухопутные черепахи стали редки, кроме как на Альбемарле, и даже совершенно исчезли на острове Чатаме. Напрасно было бы также искать в окрестных водах сивучей или «морских львовъ», прежде очень часто встречавшихся; но киты обитают еще в этой области Тихого океана, и морские черепахи водятся еще в большом количестве в окружающих водных пространствах. В водах архипелага находят одно чрезвычайно любопытное для геолога пресмыкающееся, морскую ящерицу (amblyrhyncus crus­tatus), последний известный вид одного очень распространенного в месозоическую эпоху рода1). Во внутренней части островов домашния породы сделались родоначальниками диких животных, быков, ослов, свиней, овец, коз, кошек и кур 2): оффициальный отчет определяет въ'25.000 голов количество крупнаго1 скота, бродящего на островах 3). Некоторые прежде культивировавшиеся растения, хлопчатник, табак, смоковница, апельсинное дерево, .адвокат-дерево, чиримойя, также снова сделались дикими лесными растениями.
Можно удивляться, что Черепашьи острова, с их высокими террасами, изобилующими пастбищами и
пригодными для земледельческой культуры, были до сих пор почти бесполезными с экономической точки зрения. Из них можно было бы сделать архипелаг столь же богатЬй, как Гавайский. Если не считать нескольких кип лакмусового лишая, собираемого с деревьев и кустов Альбемарля, архипелаг Галапагос до недавнего , времени ничего не доставлял торговле. Попытки исправительной колонизации, сделанные на Чарльс-Айлфнде экуадорским правительством, не имели успеха. На одном только острове поселились колонисты, с единственным землевладельцем во главе,—на
') Palacky, „Au&land% 1884. u°, 4.
‘a) Alex. Agassiz, цитированный мемуар.
3) A. H. Markham, „Proceedings of the R. Geographica! Society*, Dee., 1880.
острове Чатаме, ближайшем к континентальному берегу; но его* гавань Рек-Бай или «бухта кораблекрушения», кишащая акулами, обращена на запад, в сторону архипелага.
Пространство архипелага Галапагос: 7.430 квадратных километров. Население (в апреле 1892 г.): 232 жителя, из них 1.52 мужчин, 44 женщины, 36 детей.’ VIII.
Из всех испано-латинских республик Экуадор всего менее изменился под влиянием европейских нравов и идей. На высоких, трудно доступных плоскогорьях, обитатели, квичуа, каньяры или пуруха, находясь в присутствии небольшего числа бе, лых людей, которые и сами оставались почти вне всяких сношений со своими соотечественниками, не изменяли своего образа жизни. Первый толчек был ужасный и решительный. После битв, резни, эпидемий, пережившие индейцы должны были приспособляться к совершенно новому для них политическому строю, трудиться для новых господ, исполнять непривычные работы, забыть дорогу к старым святым местам и поклоняться образам с непонятными именами, с иными украшениями. Но раз это преобразование совершилось, потомки Квиту и родственных х цлемен, слегка смешавшись с этническим элементом европейского происхождения, сохранились без всякой перемены, и их консервативному духу не пришлось испытать более никакого насилия. Население осталось покорным, послушным, без малейшего же­лания сопротивляться своим светским и духрвным властителям; политические движения зарождались не в глубоких массах народа, но возникли единственно в Квито и в других городах, где креолы испанского про­исхождения чувствовали себя на каждом шагу обиженными привилегиями и высокомерием белых, недавно приехавших с Полуострова. Некоторые адвокаты, вытесненные с их высоких постов молодыми испанскими фаворитами, были подстрекателями восстания, которое вспыхнуло в Квито в 1809 г., «во имя законного государя Фердинанда VII и св. римско-католической церкви». Но масса экуадорской нации не принимала никакого уча­стия в этом мятеже, скоро усмиренном кровавой расправой.
Тем не менее, со времени войны за независимость и преобразования Экуадора в автономную республику, перемены в жизни народа должны были совершаться быстрее. Торговые сношения и, в меньшей мере, жажда знания начали привлекать, сельских обывателей в города: следуя очень издалека примеру Соединенных Штатов, Австралии и других .
445 э к У А
торговых и промышленных стран,' Экуадор представляет явление постепенного сосредоточения жителей вокруг главных городов, как притягательных центров. Из шестнадцати провинций этой республики, три, в которых находятся самые большие города, Пичинча с Квито, Гуаяс с Гуаякилем, Азуэй с Куэнкой, заключают в себе гораздо больше трети всего народонаселения. Скрещение рас, более полное в городах, чем в деревнях, смешивает этнические элементы, где преобладает индейская кровь, в то же время как политический и социаль­ный идеал Европы. Междуандское пространство, в котором возникли все городские поселения в собственном смысле, за исключением Гуаякиля, может быть рассматриваемо как составляющее весь Экуадор, если прибавить сюда дороги, ведущие к порту реки Гуаяс. Таким образом обширная провинция, быть-может, самая богатая по своим естественным произведениям, но лежащая в жаркой полосе, вне Андов, заключает ’ в себе, по данным всенародных переписей, только сотую долю Экуадорского населения, а Восточная провинция (дель-Ориенте), занимающая одна половину всей территории, имеет всего восемьдесят тысяч жителей, почти столько же, сколько какой-нибудь второстепенный европейский, город, как, например, Нанси.
Иммиграция в Экуадоре остается незначительной, за исключением только Гуаякиля, несмотря на попытки, сделанные различными финансовыми обществами, между прочим, одной английской компанией, которой прави­тельство уступило 700.000 гектаров на берегах реки Пайлон и в восточных лесах; маленькая немецкая колония поселилась в Кордильере, около истоков реки Тоачи. В Квито иностранцев, ученых, промышленников, ремесленников, считают единицами. Во многих внутренних городах нет ни одного чужеземца. Но если европейцы и северо-американцы мало посещают Экуадор вне больших торговых путей, то северные и южные соседи, из Колумбии и Перу, охотно переходят границу, чтобы поселиться на Экуадорской территории; особенно в Карчи и в Эсмеральдас колумбийские иммигранты, белые, метисы и черные, в числе около 40.000 человек, составляют значительную часть населения, не образуя, впрочем, особого элемента* существенно отличного от туземцев. Негры, цветные люди, живущие в нижних долинах рек Патна и Мира, без сомнения, приобретут современем земли, ожидающие их на юге. Въ’ этих материковых областях констатируют демографическое явле­ние, подобное тому, которое наблюдается на Антильских островах, где Ямайка, Барба- д о Р. - 446
дос, Гаити постоянно высылают рои эмигрантов на окрестные острова и на побережье соседнего континента.
Экуадор, страна старых испанских и ари, стократических традиций, есть также страна крупной поземельной собственности. Один помещик владеет всей горой Каямбо, вместе с Сара-Урку и промежуточными долинами и равнинами. Другому принадлежит Антисана, с фермами и парками для скота всей этой области, а со стороны Амазонки его владения не имеют предела: «его земля простирается так далеко, сколько только можно идти на востокъ» ‘). Вследствие этого, главная масса населения состоит из батраков, почти невольников, людей, всегда находящихся в неоплатном долгу, плачевное положение которых легально замаскировано под именем concertatos,—переделанным в conciertos,— как будто их нищета является следствием свободного договора 2). Еще не во всех провинциях можно встретить плуг, машину, привозимую из-за границы, и редки haciendas, где
посетитель может найти кринку молока, чтобы утолить жажду. В некоторых глухих южных долинах туземцы до сих пор еще молотят хлеб, танцуя по снопам в больших деревянных башмаках »). Пшеничная мука привозится из Калифорнии и Чили. Скотоводство составляет главный промысел на плоскогорьях; иная паства, как, например, hato Антисаны, содержит более пяти тысяч коров, не считая лошадей и овец; некоторые безземельные индейцы по крайней мере владеют овцами, которых они пасут на парамосах. Для прокорма скота, не довольствуются естественными пастбищами, а сеют еще люцерну на подходящей почве. Ослы одичали в кантоне Тулкан. На средней высоте гор самые плодовитые плантации—кофейные; ниже, в равнинах, культивируют преимущественно сахарный тростник и какао, из которых последний составляет главный предмет отпускной торговли Экуадора (вывоз какао из • этой страны въ’ 1898 г.: 425.883 квинтала). Гуаякиль вывозит также в большом количестве тагуа, или растительную слоновую кость (в 1898 г. вывезено 115.400 квинталов); но этот товар не принадлежит к продуктам земледельческой культуры.
Из многочисленных рудниковых областей республики только прииски в долине Сарума деятельно разработываются; что же касается других отраслей промышленности, представленных въГуаякиле большими паровыми заводами, то они еще находятся в младфнче-
‘) Edw. Whymper, цитированное сочинение.
2) Alfons Stabel;— Church, „Petermann’s Mittheilungen", 1880.
•) Haseaurek, „Vier Jahre unter den SpanischAmericanern“. z
447 скол состоянии вдали от морских берегов, кроме производства тканей и шляп, выделываемых женщинами, из которых каждая имеет ткацкий станок, но этот домашний промысел исчезает, благодаря иностранной конкуренции, которая поставляет продукты гораздо низшего качества, но по более дешевым ценам. Не имея собственных больших фабрик, кроме нескольких бумагопрядилен, Экуадор находится во власти купцов Соединенных Штатов и Европы, которые посылают ему мануфактурные товары, в обмен его естественных произведений.
Вся эта торговля, почти целиком сосредоточенная в Гуаякиле, представляет годовую сумму оборотов от 15 до 20 миллионов сукров, т. ф. от 60 до 80 миллионов франков, что составит, в среднем, около пятидесяти франков на душу населения; в немногих странах с европейской цивилизацией доля торгового обмена так незначительна. Заграничная торговля производится, по порядку важности, с Францией, Великобританией, Соединенными Штатами и Испанией.
Внешняя торговля Экуадора в 1897 году, по ценности товаров: ввозъ—18.004.048; вывози—31.025.382 сукрэ (серебряная монета, номинально равная 5 франкам).
Общее движение судоходства, без каботажа, в 1890 году: 1.609 судов, вместимостью 909.721 тонн, из которых 1.026 пароходов и 857.312 тонн.
Экуадор, страна тем более бедная, что в ней почти нет доступных путей, имеет пока еще только одну колесную и одну железную дорогу, из которых первая, длиною в 130 километров, направляется из Квито к Риобамбе, а вторая, в 102 километра, поднимается от Дурана, т. е. от Гуаякильского порта, к основанию Андов. У моста Чимбу, рельсовая линия находится на расстоянии 24 километров по прямой линии от Сибамбе, ближайшего из горных городов; но, по проекту инженеров, это расстояние, увеличиваемое закривлениями пути вокруг пропастей и оврагов, будет составлять больше 80 километров, с средним наклоном в одну тридцать четвертую, т. е. в три метра на сто. В этой части своего пробега, железная дорога поднимается с 345 на 2.700 метров, и невольно является вопрос, что станется с такой наклонной рампой в тропическом климате, под действием сильных дождей, размывающих насыпи и вырывающих барранки (овраги) во всякой рыхлой почве? Впрочем, дорога эта еще мало утилизируется для перевозки товаров на плоскогорья, по причине недостатка вьючных животных вне привычного пути через Багамойо; железной дороге «предпочитают трудный и опасный во время снежных буранов путь через порог Аре-
нал, у южного основания Чимборасо. Перевал Гуамани, или «Сокола», на дороге из Квито к Напо, лежит почти на такой же высоте; и еще более опасен, так как им менее пользуются. * В мае 1899 г. начаты работы по продолжение железной дороги до города Квито *. Что касается рек Восточной провинции, Напо, Пастаса, Пауте, то по ним ходят только барки. Пароходы проникли из Амазонки в Напо и Пастасу, но не для совершения правильных рейсов по этим рекам. Общая длина телеграфных линий около 2.000 километров. В Гуаякиле подводный кабель соединяется с всемирной сетью.
Как ни медленны успехи Экуадора, они тем не менее действительны и постоянны в земледелии, промышленности, торговле и устройстве путей сообщения. Залогом более быстрого развития в будущем служит начальное образование, сделавшееся отныне всеобщим, бесплатным и обязательным: в 1898 году около 70.000 детей; в огромном большинстве мальчиков, обучавшихся испанскому и кичуанскому языку, посещали шко­лы,л—процент более значительный, чем в соседних государствах. Кроме 44 средних учебных заведений,существуют три высших школы, называемых университетами, — в Квито, в Гуаякиле и в Куэнке. IX.
Хотя по конституции республика Экуадор основана на народной «верховной власти», но избирательное право там далеко не всеобщее. Привилегия подачи голоса на выборах принадлежит гражданам католического вероисповедания, достигшим двадцати одного года от роду,—восемнадцати лет для женатых,—обладающим собственностью, ценою в двести пиастров, и умеющим читать и писать. Дурное поведение, оценка которого зависит от администрации, может быть поводом к устранению гражданина от избирательной урны. Законодательная власть вверена конгрессу, состоящему из двух сенаторов на каждую провинцию, избираемых на четыре года, и из депутатов, назначаемых по одному на каждые тридцать тысяч жителей; полномочия их продолжаются только два года. Сенат обновляется наполовину каждые два года.
Президент, избираемый народом на четыре года, не может быть вновь избран в период, следующий за окончанием срока его полномочий; вице-президент, назначаемый также народным голосованием, выбирается только два года спустя после президента, и остается -в должности два года после него. В деле управления главе исполнительной власти помогает министерство, состоящее изъ
четырех членов, министров: внутренних и иностранных дел, финансов, военного и морского, вероисповеданий и народного просвещения. Государственный совет, назначаемый на шесть лет и состоящий из одного духовного сановника, одного судьи верховного суда и трех других членов, контролирует действия президента и, в случае разногласия, может передать спорный вопрос на решение Национального. Собрания. Президент имеетъ
право назначать генералов и полковников не иначе, как с согласия этого совета и с утверждения конгресса. Точно также • он может выбирать членов судебных палат только по списку из трех кандидатов, представляемому верховным судом. Этот последний, в свою очередь, состоит из судей, назначаемых собранием на десять лет и могущих быть вновь избранными: их власть всего менее зависит от политических перемен.
Экуадорская конституция обставлена многочисленными гарантиями, имеющими целью сделать ее незыблемой, как будто сила общественного мнения не сможет все изменить. Ни одна статья ,ея не может быть подвергнута пересмотру, если она не имела силы закона в течение четырех лет, и всякое изменение, . вотированное двумя третями общего числа представителей в Национальном Собрании, может считаться окончательно установленным только после санкции нового Собрания. Кроме того, две статьи изъяты от всякого пересмотра, одна—освящающая республиканскую форму правления, другая—провозглашающая
государственной религией католицизм, «веру» (Её) по преимуществу. В самомъделе, Экуадоръ—одна из редких наций новейшего происхождения, имеющих оффициальный культ,—открыто объявляет себя страной «римско- католической и апостолической», с исключением.всякого другого верования. «Единственное правительство, имеющее истинно и совершенно католический характер, есть республика Экуадоръ». Политические власти обязаны «уважать оффициальную религию, заставлять других уважать ее, охранять её свободу и её право». Вступая в отправление своей должности, президент и вице-президент приносят перед конгрессом, или перед верховным судом, клятву более религиозного, чем политического характера: «Клянусь Всемогущим Богом и на Его св. Евангелии верно исполнять мои обязанности, покровительствовать римско-католической и апостолической религии, охранять целость и независимость государства, блюсти и заставлять других блюсти конституцию и законы. Если я буду так поступать, то да поможет и да защитит меня Господь; если же нет,—пусть Он и отечество потребуют от меня отчета!»
Прежде роль Экуадора, как католической державы, была выражена еще гораздо яснее. Послание президента Гарсиа Морено, обращенное к конгрессу в августе 1873 года, точно определило подчинение государства церкви. «Имея счастье быть католиками, будем же таковыми откровенно и без задней мысли, не только у домашнего очага, но и в нашей по­литической жизни, докажем искренность наших чувств и нашего исповедания веры публичным засвидетельствованием наших действий. Изгладим последние следы всякой неприязни в отношении церкви». Выпуск книг, газет, брошюр был подчинен контролю духовенства. Наконец, вся республика была торжественно поставлена под покровительство Святого Сердца Иисуса, а армия разделена на четыре корпуса: Сына Божия, Доброго Пастыря, Пяти ран Христовых, Непорочной Девы. Подразделения также получили благочестивые имена, каковы: «Хранители Св. Девы», «Ревнители Св. Марии».
Церковная организация Экуадора, имеющая более важное значение, чем гражданское устройство в этой стране, столь набожно подчинившейся своим патерам, заключает в себе одно архиепископство, находящееся в столице, от которого зависят шесть епископских епархий: Ибарра, Риобамба, Куэнка, Лоха, Гуаякиль, Пуэрто- Виехо. Епархии подразделяются на викариаты, а эти последние—на приходы, почти всегда совпадающие с «гражданскими приходами», или общинами. Общий бюджет духовного ведомства простирается до четырех или пяти миллионов в год. Религиозные конгрегации, мужские и женские, почти все представленные в Экуадоре, очень могущественны, они почти монополизировали народное, просвещение: братья Доктрины содержат первоначальные школы, монахини управляют всеми лицеяыилдля молодых девушек, а иезуиты владеют четырьмя главными коллегиями в городах Квито, Гуаякиль. Риобамба и Куэнка. Восточные индейцы снова поставлены под опеку монашеских орденов иезуитов, францисканцев и братии Доброго Пастыря, при чем, каждый орден имеет свой особый округ, где он пользуется безраздельной властью. Почти все купцы были изгнаны из территории, и миссионеры взяли на себя труд вести меновую торговлю с туземцами. Многие путешественники были вежливо выпровожены, так как индейцы-носильщики, по приказу свыше, отказывались от всяких услуг им. Если же приезжий иностранец удостоится благосклонного приема, то священник, или алькальд, назначает известное число индейцев нести его багаж;
ГЛАВА V — ЭКУАДОР. '• 452
бряные и билонные деньги оно нолучафт из-за границы. Муниципальные налоги, достигающие, в среднем, миллиона пиастров, составляют частный бюджет городов. Самые значительные расходы относятся, как и в других странах, к содержанию сухопутной армии и флота. Обыкновенный наличный состав войска—3.340 офицеров и нижних чинов, пехоты, кавалерии и артиллерии, а флот состоит из пяти пароходов различного размера, одного транспортного судна, одной канонерской лодки и одного крейсера. Национальная гвардия, говорят, состоит из 30.000 человек.
В нижеследующей таблице указаны адмирасходы—5.690.220 сукрэ; государнистративные деления республики, с их ственный долг в конце 1896 г.:—17.625.000 округами, пространством, приблизительной сукрэ.
Правительство
451 но этапы всегда определены заранее: партии носильщиков сменяются при переходе из жарких земель в холодные.
Государственный бюджет составляется на три четверти из таможенных пошлин, затем из налога в одну тысячную на про. дажу недвижимых имуществ и передачу капиталов; почтовые сборы, продажа гербовой бумаги, водочная и соляная монополия, наконец, отдача с торгов национальных угодий дополняют приходы бюджета; специальный налог заменил теперь десятину, которая еще недавно уплачивалась прямо на руки духов­ным лицам.
Бюджет 1897 года: приходъ—6.760.555 сукрэ;
цифрой населения, городами.
по Вольфу, и главными
не чеканит монеты; сере-
Провинции.

эостранств в квадрат­ах кил.
g
65 ♦ ®

П1

тт *в о И
Население.,., „
W § о:
Ф
и 8
Главные города.

Кантоны. о
нь








Карчи
Тулькан • •
( Ибарра 1
3.872
36.000 9,3
Тулькан. •
Имбабура. . . .
< Отавало /
( Котокаче / и Квито ? . i
6.256
68.000 10,9
Ибарра.
Пичинча
-4
) Каямбе (
i Мехиа (глав. гор. Ма( f чаче)
16.106
205.00012,7
Квито.
Леонъ
j Латакунга 1
/ Ииухили )
и Амбато. . . J
6.722
109.600 16,
3
Латакунга -
Тунгурагуа. . . /
< Пильяро >
(Пелилео
[ Риобамба. •.... А . j Алауси. < I
4.367
103.000 23,
6
Амбато.
Чимборазо .... *
5 Гуано.. ,, • . . • 1
\ Кольта (гл. г. Кахабамба ( 1 или Унион) \
1 Сангай (гл. гор. Макас). ’ (
Гуаранда )
7.743
122.000 15, ' Риобамба.
и 7
Боливаръ
и
< Чимбо f
( Сан-Мигуэль '
3.004
43.000 14,3
Гуаранда.
Каньяр (Азогес).
J Азогес J
и Каньяр ( А
[ Куэнка ]
\ Гуаласео И
3.933
64.000 16,
2
Азогес.
Азуай
1 Пауте (
1 Гуалакиса (гл. гор. Сигч к сиг). /
г Лоха. \
1 Сарагуро и
1 Селика . /
10.034
132.400 13,
2
Куэнка.
Лоха
/ Пальтос (глав. гор. Ка> 1 такоча) 1
/ Кальвас (глав гор. Каи f риаманга) J
9.600
66.000 6,9
Лоха.
Эсмеральдас. . .
Эсмеральдас
( Пуэрто-Виехо ]
и Хииихапа и
14.155
14.600 1
Эсмеральдас
Монаби
J
-j
1 Монте-Кристи f
1 Рокафуэрте (
1 Сукре (гл. г. Бахиа) . .
( Санта-Ана J
20.442
64.100 зд
]
Луэрто- Виехо.
-1
454
453
ПЕРУ.
Глава VI
I.
Пиру или Биру, отдаленная слава которого привлекла Андагойя и Пизарро, и которое с первого же года .его открытия прогремело на весь мир своими богатствами, не удержало в истории высока го места* отведенного ему народным воображением. Его рудники не истощились, его земледельческие рессурсы остались в целости; амазонские истоки й верхния долины открывают ему десятками торговые пути между берегами Тихого океана и покатостями, обращенными к морям Европы. Но тем-не менее страна эта дала опередить себя многим другим колониям, имена которых долго оставались почти неизвестными. В начале текущего столетия Перу, по числу Лжителей и важности торговли, было первым из вице-королевств Южной Америки; в настоящее же время оно занимает лишь четвертое место, следуя после Аргентины, Колумбии, Чили.-Золото, способствовавшее в столь значительной степени упадку метрополии, было также бичом и для. Перу: оно вызвало оскудение почвы, уронило цену труда и развратило людей. Перуанская нация доселе, еще чувствует на себе последствия того рокового периода, • когда её властители не имели дру гого честолюбия, другой «жажды», кроме жажды золота.
Хотя потерявшее в 1883 году, после войны с Чили, территорию около 120.000 квадратных километров, Перу остается одним из больших государств Нового Света. Даже в самых тесных своих пределах, по демаркационных линиям, проведенным согласно с притязаниями окружающих республик, Перу занимало бы площадь по меньшей мере в миллион квадратных километров, в два раза превосходящую пространство Франции; если же сохранить за ним все области, которые оно присвоивает себе, согласно своему толкованию трактатов, Перу обнимало бы не менее 1.862.480 квадратных километров, по исчислению Пас-Сольдан. На севере Перу требует себе течение всех амазонских рек, зарождающихся в Экуадоре, от начала их судоходности, обозначенного водопадами или порогами. Граница его примыкала бы в этом случае к границе Колумбии на севере от реки Напо и, направляясь на восток вдоль 1-го градуса южной широты, достигала бы, среди льяносов, слияния рек Япура и Апапарис. Далее, перуанобразильская граница подошла бы к другому слиянию, именно к слиянию Амазонки и Явари, одного из южных притоков великой реки,
Провинции.

Кантоны.
Пространство Население g’E g g Главные города.


в квадратных кил.
§ « .*>• сЗ
W
Лос-Риос. . . .
I Бабаойо
' Баба \ . 1
) Винсес • • (
5.947
32.800 5,5 Бабаойо.
Гуаяс
I Пуэбло-Виехо ’
/ Гуаякиль и
и Санта-Элена и
< Дауле
?
21.278
98.100 » Гуаякиль.
4,6
Оро
.... i Ольмедо (гл. город Ягу1
( ачи) '
(Мачала и
< Санта-Роса
6.060
32.600 . 5,4 Мачала.
Ориенте < Сарума )
\ Напо (территория) . . j
’ Канелось /
и Гуалакиса
Острова Галапагос/ Замора ]
80.000
7.430
250.000 3,1 /
Арчидона.
455
В этом месте граница между Перу и Бразилией оффициально определена трактатом и специальными коммиссиями, исследовавшими местность в 1874 году, под руководством перуанца Гуильермо Блек и бразильца Гоонгольца: раздельная черта совпадает с руслом реки Явари, от устья её до конца судоходного течения. Но далее опять начинаются неопределенные поясы. Перу предъявляет притязание на полосу земли к югу от 7° южной широты, продолжающуюся на восток на протяжении слишком 1.000 километров, до Мадейры. Выше, граница следовала бы по течению этой реки, затем отделялась бы от Боливии рекою Бени и её притоком Мадиди до самого истока. Подойдя к горам, 'раздельная линия снова делается точной: она захватывает хребет Восточной Кордильеры, пересекает озеро Титикака и направляется к Западной цепи. Здесь Перу граничит с другой соседней страной, Чили, которая, по праву сильного, продиктовала направление границы. По смыслу мирного трактата, долина реки Сама, между Мокегуа и Такна, должна служить раздельной чертой между двумя государствами, с тем, что это разграничение получит окончательную силу только в 1894 г., если Перу не откупит до тех пор за миллион пиастров провинцию Такна до оврага реки Камаронес.
За исключением областей побережья, притязания пограничных держав направлены на территории мало известные, или даже совсем не исследованные, обитаемые редкими племенами непокоренных индейцев. Только из тщеславия, или в предвидении поднятия ценности земли,, стремятся с той и другой стороны присвоить эти территории. Но, оставляя в стороне пустыни равнины и амазонских покатостей, можно сказать, что действи­тельное Перу обнимает только андские области, соответствующие части побережья от Гуаякильского залива до изгиба Арика, среднего пункта всего западного берега континента. К этому телу гористого Перу нужно приба­вить на востоке две узкия полосы, образуемые берегами Уальяги и берегами Амазонки до Табатинги. Так определенное, Перу составляет отрывок андских земель, с довольно точными естественными границами: с одной стороны—Гуаякильский залив с самыми низкими переходами через Анды между Тихим океаном и осью амазонской долины; с другой стороны, в расстоянии 2.000 километров,—вторая вырезка, обозначенная озером Титикака и крутой переменой в направлении линии побережья. Перуанское население, определяемое приблизительно в 3 миллиона душ, заключено в этом обширном четыреугольнике.
Пространство и народонаселение Перу, по
оффициальному исчислению (1896 г.): 1.769.804 квадр. килом.; 4.610.000 жителей; 2,6 жит. на 1 квадр. килом.
С первых же годов завоевания испанцы исходили Перу во всех.направлениях. Так как две королевские резиденции, Кахамарка и Куско, находились на двух оконечностях страны, то завоеватели могли утвердить свое владычество только частыми экспедициями через андские области; затем, когда Пизарро, основав Лиму, назначил ее столицей испанских владений, беспрестанное движение войск происходило между побережьем и рудниками и населенными городами, также как и к стратегическим пунктам внутренней-части страны. Даже некоторые за-андские долины, теперь более не посещаемые, каковы золотоносные ущелья гор Карабайя, .в бассейне реки Инамбари, известны лишь по рассказам старых летописцев. Благодаря стоустой молве, безмерно преувеличивавшей богатства Перу, в Лиму стекалось множество авантюристов, между которыми были
любопытные, искатели, даже историки, оставившие драгоценные описания страны, её нравов, учреждений и общественной жизни. Некоторые авторы той страшной эпохи приняли участие в этих рассказах, и среди писателей поколения, следовавшего за завоеванием, главный— Гарсиласо-де-ла-Вега — принадлежал одно­временно в двум расам: испанец по отцу, он был перуанцем по матери и внуком инки.
Вслед за победителями пришли миссионеры, которые спустились с плоскогорий, чтобы присоединить к христианству племена амазонской покатости и окончательно водворить их вокруг приходских церквей. Эти свя­щенники сделали важные географические открытия: один из них, Симон Хара, проник в великолепные степи, называемые Пампа-дель-Сакраменто,. которые образуют «Месопотамию» между реками Уальягаи Укаяли. По дело, устроенное миссиями, было недолговечно. Народцы, собранные миссионерами, вымерли. Дороги, проложенные через леса, заглохли; пустыня воцарилась в недавно открытых странах, и теперь надо вторично исследовать эти области, ныне гораздо менее населенные, чем они были в то время. Но в наши дни путешественники имеют определенные пункты, установленные научным образом, которые они связывают сетью все более и более сближающихся маршрутов. Со времен войны за независимость, Перу, открытое для всех, было пройдено многими исследователями, из которых иные оставили прочный след в истории науки: Пентланд, Мейен, Пеппиг, Грандидье, Чуди, Сквайер, Хименес-де-ла-Эспада, Марксам дали замечательные , описания . внутренних областей;
Фицрой, Дарвин и недавно Гормас изучали поморье; д’Орбиньи, де-Кастельно, Маркуа, Герндон, Гиббон, Чандлесс исследовали за-андские реки; Тукер, Блек, Вертеман, Гильом, Марсель Монье занимались изучением путей между той и Другой .покатостью; тогда как Риверо, Ангранд, Винер, Рейсс и Штюбель изучали в особенности Прежния населения, их памятники и промышленность. Для географии, в собственном смысле, братья Пас-Сольдан были одними из самых полезных писателей и картографов, а про Антонио Раймонди можно сказать, что он был для Перу тем же, чем соотечественник его Кодацци—для Венецуэлы и Колумбии, т. е. почти открывшим эту страну. Его капитальный труд о Перу, с атласом из тридцати четырех листов, в масштабе в 1: 500.000-ую, продолжается под руководствомъ' географическагол общества в Лиме. Различные «андские клубы» содействуют исследованию Перу, и специальные коммиссии гидрографов, агрономов и торговцев спускались по всем долинам, наклоненным на восток к лесам Амазонки.
II.
В обыкновенной речи употребляют безразлично названия '«Анды» и «Кордильера» для обозначения всей горной системы, образующей остов Южной Америки, или даже понимают все хребты под общим наименованием «Кордильера Андовъ»; но в специальной географии Перу термин «Анды» применяется к цепи, совершенно отдельной от других Кордильер. Это слово квичуанского происхождения означает горы страны квичуа, т. е. Экуадора, Перу и Боливии, которые ограничивают на востоке краевое плоскогорье Южной Америки. Какой смысл приписать этому имени?—Происходит ли оно от нации активов, обитавшей на восточных склонах гор и* оставившей название Антас одной из областей Боливии *)? Есть ли оно сокращение имени Антасуйя, «гора Металла», или «Меди», имени, которое к тому же было бы вполне подходящим? Гумбольдт отвергает «эту этимологию. Как бы то ни было, собствен| но Анды составляют восточный выступ гбольшего плато между узлом Пасто, на юге Колумбии, и узлом Кочабамба, в Южной Боливии. Западный выступ представляет I «Кордильеру»’ в более тесном смысле, ту цепь, которую испанцы, пришедшие с моря, назвали этим выражением, как «валъ», тянущийся по краю континента с севера на юг. Все другие цепи этой орографической
ВфгпаЪё Cobo, „Historia dei Saevo Mand11, изданная и комментированная Хименесом дф-ла-Э спада, системы суть также «кордииьеры», которым дают специальные названия, смотря по странам, где они находятся, или по городам, стоящим в их долинах или на их склонах *)•
Перуанские Анды начинаются одиночной цепью Лоха, но это сужение орографической системы представляется только в одном месте; непосредственно на юге, в территории Перу, тянется параллельно берегу ряд цепей, расположенных довольно правильно, так что они образуют, от Тихого океана до Амазонки, естественные области, ориентированные с северо-запада на юго-восток. «Берегъ», или Cuesta, прибрежный пояс, постепенно поднимающийся кподножию Кордильеры, также прёдставляет отдельные массивы, вытянутые по большей части в том же направлении, как и главный хребет Андов, и которые не считают принадлежащими к Sierra, т. е. к общей системе гор. Это слово, сифрра, не применяется к той или другой Кордильере и может обнимать их несколько: оно означает область от 1.500 до 3.500 метров высоты, соответствующую «умеренной полосе» Мексики и Колумбии, и где белая раса лучше всего развивается среди культур, напоминающих поля Европы. Выше сиерры, холодные области, но еще пригодные для культуры, и где рассеяно несколько групп жилищ, между 3.500 и 4.200, даже 4.500 метров высоты, известны под именем пуна,— синоним слова парамо, употребляемого в Колумбии. Пуна—это узкий пояс террас и ущелий, открытых ветрам и снежным буранам, где пастух, стерегущий стада, и путник, переходящий горы, с трудом борются с леденящей стужей. Наконец, еще выше, суровые скалы, снежные кручи, одинокие пики, на которые до недавнего времени никто не отваживался всходить, известны под общим именем cordillera, которое не имеет ничего общего с названием «кордилрера», взятым в специальном значении для Западной 'цепи перуанских гор. Но за всеми этими параллельными грядами мало известный скат гор исчезает под обширными лесами, сливающимися с Сильвасами Амазонки. Вся эта вос­точная область Перу составляетъ* монтанъю, гористую или нет, с необычайно плодородными землями, с обильными и разнообразными естественными произведениями 2).
В северной части Перу горы относительно не высоки и имеют форму довольно неправильную. Можно сказать, что ось андской системы в этой области менее обозначена рядом высот, чем глубокой долиной, в ко­торой течет верхний Мараньон, считаемый
*) Von Tschudi, „Peru, Reiseskizzen",
2) A. Raimondi, „Geografia fisica dei Peru“.
I
459 главной ветвью могучего потока Амазонок; река Чинчипе, спускающаяся с массива Лоха и текущая в направлении обратном Мараньону, в той же складке почвы, продолжает эту ось на север. Ниже слияния, Мараньон, повернув на восток, перерезывает крайнюю восточную цепь Андов; другой хребет, составляющий
южное продолжение гор Лоха, ограничивает с запада долину наг рождающагося Мараньона и идет на соеди­нение, В горном узле на юге бассейна Кахамарка, с другой Кордильерой, поднимающейся прямо над морским берегом. Многие вершины этих различных цепей переходят за 3.000 метров высоты.
Но, продолжаясь в южном направлении, два горные вала, поднимающиеся между верхним Мараньоном и Тихим океаном, достигают местами вдвое бдлыпей высоты. Анкачская цепь вздымает в воздушное пространство высочайшие вершины, хотя имена их, не прославленные Ла-Кондаминами и Гумбольдтами, остались почти неизвестными: Серро-Уандой, высящийся над городом Карав, двуглавый Серро-Уаскан и СерроУалькан. Эти горы поднимаются слишком на 6.000 метров, превосходя таким образом Чимборазо на 411 метров ')• Нижний предел вечных снегов на этих склонах спу-скается ниже, чем на всех перуанских Кордильерах; на хребте Янгунако, над Юнгаем, снеговой пояс начинается на высоте 4.800 метров, тогда как на других горах Перу, даже более удаленных от экватора, нужно подняться выше 5.000 метров, чтобы достигнуть постоянного фирна. Констатировано еще другое замечательное явление: обыкновенно, снега покрывают более широкой полосой скаты на восточном склоне, обращенном к дождливым пассатам, чем на на западном, сравнительно более сухом; в Анкачской кордильере наблюдается обратное. Высокая параллельная цепь Кордильеры Негра, стоящая, как бы щитом вдоль побережья, задерживает теплые ветры, дующие с моря, и защищает таким образом от таяния снега большой Кордильеры.
Сама эта «Черная кордильера», вал, не перерезанный ни одной брешью ниже 4.200 метров, поднимаются выше нижней границы снегов в. главной сиерре; но эти горы остаются тем не менее «черными», лишенными снега, потому что знойное дыхание побережья поднимается прямо к их вершинам. Однако, в этой цепи, как и в первой, видны в оврагах до большего расстояния следы прежних ледников и остатки их морен. Глубокая долина, отделяющая кор-
ГЛАВА VI—ПЕРУ.
’) Тригонометрические измерения инженера Хипдля (Raimondi, „EI departamento de Ancachs").
460
дильеру Невада от Кордильеры Негра, носит имя Кальехон («Улица, Корридоръ»), Уайлас; это, в самом деле, длинная аллея между двумя цепями, которые кажутся совершенно различными, но которые были некогда соединены в один вал. У их общего начала, там, где вытекает Рио-Санта, легко констатировать связь, которую' прежде представляли геологические формаций той или другой сиерры, постепенно разделенных действием снегов, льдов и вод. Вся долина была вырыта последовательно, образуя сначала ряд озер, соединенных рекой, которая изливалась из одного в другое: нр раздельные пороги были мало-по-малу размыты водой; промежуточные земли выравнялись; впрочем, еще можно распознать ярусы прежних озер, превратившихся теперь в зеленеющие лощины.
К югу от истоков Мараньона, различные цепи, очень сближенные и соединенные высокими промежуточными кряжами, образуют узел, называемый Серро-де-Паско, по имени соседнего города; однако, два главных хребта, Анды и Кордильеры, можно совершенно ясно различить и в этой части орографической системы. Одна из вершин этой группы, Уайлильяс, возвышается на 4.950 метров. За узлом, собственно вал Андов, состоящий, как и горные гребни, из мезозойских пород, пробитых там и сям выступами кристаллического ядра, тянется яв­ственно в юго-восточном направлении, увенчанный пиками, более чем в 4.000 метров высоты; но он разрезан на отдельные отрывки реками Перене и Мантаро, притоками Укаяли. На северо-западе от Куско он даже совершенно разрушен размывающим действием многочисленных притоков реки Апуримак, веерообразно расходящихся в обширном бассейне в 2.500 метров средней высоты. Горная цепь, возвышающаяся на восточной стороне реки Покартамбо, принадлежит, очевидно, к той же системе, и ось её идет в том же направлении, с северозапада на юго-восток. Одна, из вершин сиерры Вилькаконга, господствующей на востоке над долиной Апуримака, достигает 4.160 метров высоты. Но КарабайскаЯ цепь, доминирующая своей исполине кй стеной над обширным пространством Моонтаньи, где берут начало большие амазонские реки, вздымается еще гораздо выше: многие из её покрытых снегом пиков, несомненно, переходйт за 5.000 метров. Одна вершина, рас­положенная немного вне Перу, в Боливийской территории, и нобящая имя Чололо, имеет, как говорят, 5.370 метров высоты. Эта гора стоит как раз в том месте, где происходит перегиб в общем ходе орографической системы: Анды поворачивают немного
к югу, как бы для того, чтобы ПОДГОТОВИТЬ движение,, дающее совокупности гор и морскому побережью направление / с севера на юг, по меридиану. К востоку от рек Уальяга и Укаяли, цепи высот, гор или холмов, еще не измеренных, но, во всяком случае, не выступающих над поясом больших тропических лесов, тянутся параллельно двум главным хребтам, Андам и
* Кордильерам.
Собственно Кордильера, на юге от узла Цаско, сливается с закраиной между-андских возвышенностей: образуемый ею выступ немногим выше внутреннего плоскогорья; ее часто называют ceja, или «бровью» сиерры; она представляет гору в собственном смысле только своим западным склоном, обращенным к Тихому океану. Однако, на ней есть очень высокие вершины: такова Виуда, к северо-западу от Лимы, достигающая 4.655 метров высоты. Гора Мейгс, названная так по имени инженера, пробившего гребень Кордильеры железнодорожным тоннелем, вздымается почти на такую же высоту, и на верхушке её лежит большой камень Пиедра-Парада, на котором архиепископ Лимы, во время своих объездов по епархии, каждый раз служил обедню, стоя в снегу и осеняя крестом необозримое пространство *)• К востоку от города Ика, Кордильера разделяется на две ветви: закраина плоскогорья продолжается далее на юговосток, следуя параллельно побережью, тогда как в между- андском пространстве извивается соединительная Кордильера, которую обыкновенно называют «узломъ» Вильканота. Но этот ряд высот, расположенных не в одну линию и не согласующихся в своей орьентировке с общим направлением системы, представляет не кордильеру в настоящем смысле слова, а просто водораздельную возвышенность, уцелевшую между двумя скатами истечения: с одной стороны— амазонская покатость, где. берут начало бесчисленные истоки Апуримака и Урубамбы, с другой—береговая покатость, разделенная на несколько второстепенных бассейнов многочисленными кебрадами, довольно длинными, но безводными, которые перерезывают всю внешнюю кордильеру глубокими ущельями. Главные вершины этой водораздельной
линии стоят на продолжении андских цепей, снесенных размывающим действием речных вод. Так, большая, гора Вильканота (5.300 метров), по имени которой называется весь водораздельный хребет, находится на оси главной цепи Андов; пик Азунгато, снежная вершина которого, сверкающая на солнце мириадами искр, ясно видна из Куско, вы-
0 1.1. von Tschudi, цитированное сочинение.
сится также на линии одного правильно орьентированного андского кряжа.
Южная часть Западной Кордильеры отличается от других перуанских цепей присутствием очагов вулканического извёржения: здесь, на расстоянии 2.000 километров лот кратеров Экуадора, показываются новые'конусы из шлаков и пепла. Может-быть, появление этих огнедышащих гор относится к недавнему времени, сравнительно с эпохой образования долин, берущих начало, восточнее и доныне проходящих через цепь, несмотря на запруды, которыми часто должны были загромождать их потоки расплавленной массы. Первые из этих вулканов, которые все выше’ 4.000 метров, Сара-Сара, Ачатайгуа, Коро-Пуна, •— второй Чимборазо по обширности снежного покрова и красоте купола,—Ампато, Чачани (6.035 метров), пребывают в состоянии покоя, и закругленные вершины их покрыты снегом большую часть года или даже постоянно. Знаменитый вулкан Мисти (Сукагуайя), вздымающий свой величавый, убеленный снегами, конус прямо над равниной, где раскинулся город Аре-Л кипа, рбязан славой своего имени больше красоте своего вида и своему положению на одном из больших торговых путей, на дороге в Боливию, чем высоте своей вершины,—в 5.640 метров, однако, — или чем своему значению в истории земного шара. С незапамятных времен он не имел извержений, и кратер его не содержит ничего, кроме снега и пепла; но это, повидимому, из Мисти распространяются землетрясения, страшные удары которых так часто испытывал на себе Арекипа; в 1868 году город этот был почти совершенно разрушен. В 1847 году Уэддель первый совершил восхождение на конус Мисти, и с того времени много раз всходили, на этот вулкан, но всегда по северному его. склону, обращенному к горе Чачани. Туристы Райдер и Ротвель, предпринявшие восхождение по западному скату, с целью исследовать трещины горы, нашли смерть в этом опасном путешествии. Вулкан Мисти, имеющий на одном из своих уступов, Кармен-Альто, астрономическую обсерваторию, основанную Пикерингом, сделается отныне одною из наиболее часто посещаемых гор.
К югу от; Мисти продолжается полуразрушенный гребень Пичу-Пичу, затем показывается длинный вулкан Омате, называемый также Гуайна-Путина. Это не уединенная гора, а скорее хребет, длиною около тридцати километров, самый высокий выступ которого оканчивается вершиной в виде короны: там находится жерло вулкана. ГуайнаПутина не представляет такого грандиозного вида, как Мисти, но из всех вулкановъ
страны он был самый деятельный. В 1600 г. столб паров, выходивший из вулкана Убинас, лежащего в 25 километрах севернее, вдруг перестал подниматься и развертываться по небу, тогда как вулкан Омате, никогда раньше не дымивший, внезапно вспыхнул, распространяя мрак ночи на огромном пространстве и засыпая пеплом всю окружающую страну. Шесть деревень, разбросанных по нижним склонам, у основания горы, исчезли под грудою мелких камней, образовавших слой, «толщиною в длину копья». На расстоянии слишком 70 киломе­тров от очага извержения, город Арекипа, наполовину разрушенный землетрясением, оставался целых полторы недели погруженным в непроглядную тьму, и все это время народ готовился к смерти. В церквах, постоянно открытых, читались отходные мо* литвы, многие из жителей, впавшие в полное отчаяние, вешались, чтобы сократить томительное ожидание смерти; другие напивались до бесчувствия, чтобы не сознавать ничего про­исходящего вокруг них. рассказывают, что грохот извержения слышен был слишком за 1.000 километров. В Лиме, находящейся в 890 километрах от вулкана Гуайна-Путина по прямой линии, думали, что (где-нибудь по близости на море происходит сражение между королевским флотом и голландскими корсарами. Уносимый материковым ветром, пепел вулкана долетал в океане до расстояния 1.500 километров от \ берега. В окрестностях, поля, межевые канавы, границы земельных участков оставались скрытымищод слоем обломков, и шесть лет спустя после извержения, виноградники t Арекипы не давали еще никакого , сбора: вулкан все сделал бесплодным вокруг себя1). Южнее, в нынешних пределах Перу, высится другая огнедышащая гора, Тутупака, илиКандараве (5.780 метров), вокруг основания которой, на южной и западной сторонах, обвивается лагуна, наполняемая водами от таяния снегов. Инженер Чорч, всходивший на эту гору в 1862 году, нашел на её вершине правильный кратер, где фумароллы отлагают в незначительном количестве серу2). Последнее большое извержение Кандараве имело место в 1779 году.
Вне пределов собственно Кордильер, береговая область заключает в себе несколько массивов, издалека приметных мимо идущим кораблям своими блестящими скалами. Так, далеко выдвинутые в море мысы Се­верного Перу, между Тумбесом и Ламбайэке, обязаны своим значительным выступом береговым горам. Самый высокий из этихъ
массивов, группа Амотане, достигает тысячи метров: она известна под названием . Cerros, или Montes de la Вгеа, «Смоляныя1 горы». Более столетия жители асиенды Париньяс, на западной оконечности цепи Амотане, употребляли натуральную смолу, бреа или копе, для обмазывания внутренней стороны своих глиняных кувшинов, называемых botijas или priscos, смотря по их вместимости; но этот минеральный продукт не служил ни для какого иного употребления, и нужен был пример бурильщиков нефтяных колодцев в Соединенных Шта­тах и рассказы о их быстром обогащении, чтобы побудить перуанских землевладельцев утилизировать сокровища, скрывающиеся в скалах побережья. Главные месторождения нефти, занимающие в совокупности пространство около миллиона, гектаров, распределены в горах и вдоль всего морского берега, от Тумбеса до Сечуры, и значительно превосходят протяжением прославившуюся «нефтяную область» верхнего, бассейна реки Аллегени, в Западной Пенсильвании. Асфальт находят на глубине от 30 до 120 метров, под различными слоями, песку, песчаника морского происхождения, разложившихся известняков, составлявших некогда кучи раковин, и сланцев, более или менее пропитанных маслом. В многих местах маслянистая масса поднимается кверху, проса­чиваясь сквозь верхние пласты, и даже коё. где газы и жирные вещества бьют ключом на поверхности почвы. К югу от Сечуры, холмы, подобные горам Амотане, можетъбыть, еще богаче подземными нефтяными озерами, а. в равнинах, вблизи моря, вздувшаяся почва поднимается в виде пузырей, имеющих до 10 метров в вышину и до 200 метров в окружности: это своего рода вулканы в миниатюре, откуда «каменная смола» вытекает в жидком
состоянии, часто с примесью соленой воды, и быстро отвердевает на поверхности. Равнины, известные под названием Гарита и Равентазон, в соседстве моря, усеяны сотнями этих горок отвердевшей смолы. Подводные нефтяные потоки теряются далеко в море, и часто можно видеть отливающие цветами радуги полосы минерального масла на поверхности воды г).
Вдоль всего побережья следуют один за другим массивы, разделенные долинами с плодородной наносной почвой, или безводными кебрадами, которые, по недостатку плодородной влаги, остаются невозделанными. Сиерра Найта, между Ачирой и Пиурой, имеет очень небольшую высоту (396 метров). Далее на юге, бедедаая цепь; замаскировывающая Се-
4) ВегпаЪё Cobo, „Historia dei Uuevo Mundo"-
2) „Petermann’s Mittheilungen11, 1863, Ней Ш.
J Frederico Moreno, „Petroleum in Peru“.
чурскую пустыню, снова повышается и образует значительную гору Илескас: выделяемый ею на северо-запад мыс, Пунта-Агуха, или «Игольный», есть наиболее выдвинутый
важные, массивы господствуют над долиной реки Римак и над столицей. На юге, новая цепь, начинающаяся в самом море архипелагом Чинча, образует сперва Паракасский

в море выступ материка Южной Америки. К северу от Лимы, прибрежная горная цепь достигает своей кульминационной точки конусообразной вершиной, которую назвали именем Дарвина (1.770 метров). Другие, менее
полуостров, к западу от Писко, затем расширяет побережье, вздымая там и сям вершины в несколько сот метров
высоты. Гора Критерион, к югу от долины РиоГранде, имеет, говорят, высоту, равную вы-
468
соте горы Дарвина (1.770 метров). Близ города Ислай, береговая цепь, ограничиваемая течением рио-Виктор, достигает 1.018 метров своей высшей вершиной. Почти нигде нет растительности, и отсутствие контрастов, к которым привык глаз, придает всей стране сероватый колорит, хотя она залита светом *).
Землетрясения не составляют явления, свойственного исключительно области вулкана Мисти и равнине, окружающей Арекипу. Правда, город этот из всех населенных мест Перу всего чаще подвергается подземным ударам: с 1811 по 1845 год городские реестры отмечают сильные сотрясения в каждом году, и даже по четыре, по пяти в месяц в особенно беспокойные периоды (по Пас-Сольдану, всех землетрясений, ощущавшихся в Арекипе с 1,811 по 1845 год, было 904, т. е., средним числом, по 26 в год). Что же касается легких колебаний почвы, замечаемых сейсмографом, то они следуют одно за другим через такие короткие промежутки, что почва, можно сказать, постоянно дрожит. Но и вне этой области, наиболее потрясаемой на всем побережье, после области Арика,,, лежащей южнее, в том месте, где образуется вогнутая кривая морского берега и Андов, подземные силы часто колеблют весь берег, и Кальяо, стоящий около середины перуанского поморья, на почти прямолинейной части берега, принадлежит к числу городов, которые в 1746 году всего сильнее пострадали от подземного толчка. Разрушенный уже раз в 1630 году, он был снова стерт с лица земли: исполинская волна, ринувшаяся на город и перебросившая корабли через молы и набережные, мгновенно залила Кальяо, затем, отхлынув йазад в море, оставила лишь развалины сотен домов, стоявших на берегу; одно пророчество, нашедшее много верующих, возвестило даже, что море скоро затопит всю эту равнину, и что флот будет перенесен в самую Лиму, к кафедральному собору.
Геолог Зюсс ставит эти частые сотрясения почвы в связь с глубоким передвижением горных пород, вследствие обвалов береговых пластов в лучины Тихого океана. . Как бы то ни было, берег Перу представляет любопытные явления, которые прежде старались объяснить поднятием почвы или отступлением моря. На северных скатах острова Сан-Лоренсо, защищающего рейд Кальяо, видны три расположенные одна над другой террасы, не ясно выступающие, но еще приметные, в которых Дарвин признал прежние пляжи, покрытые ракови-
4) Oh. Wiener, „Perou et Bolivie“.
нами современной эпохи, но не одинакова, хорошо сохранившиеся, смотря по высоте выступивших из-под воды земель. Верхняя терраса поднимается на 26 ’ метров надъ* средним уровнем океана *). Следовательно, можно предполагать поднятие почвы, в этой части перуанского побережья; но это могло иметь место в эпоху до­историческую, и притом же раковины, найденные здесь великим натуралистом, были, может-быть, просто кухонные отбросы. Что касается кажущагося разъедания горных пород морскими водами, следы которого виднеются высоко на скалах, то оно происходит, по мнению различных авторов, от присутствия особого рода мхов, который под действием туманов грызут, раскалывают и постепенно разрушают камень ): говорят, слу- чалось наблюдать, что в течение нескольких лет эти мхи вырывали настоящие гроты.
Однако, было констатировано и непосредственно повышение почвы после землетрясения 1746 года, ибо, в 1760 году, пролив,, отделяющий Сан-Лоренсо от твердой земли, дотого, будто бы, сузился, что «мальчишки перекидывались камнями с материка на островъ». Но, быть-может, эти наблюдавшиеся изменения следует приписать исключительно вулканическим сотрясениям, поднимающим или поглощающим пляжи 3). В настоящее время остров Сан-Лоренсо находится в трех километрах от берегагкак и до подземного удара 1746 года. Один бывший огород, где возделывали camotes, .или сладкий картофель, сохранил свое имя camotal, но представляет теперь песчаную отмель, покрытую морскими волнами; на севере бухты та же участь постигла поля сахарного тростника; наконец, на юге оте Кальяб, недалеко от Лурина, священный остров Пачакамак, в 3 километрах от берега, был еще полуостровом в эпоху завоевания. Первый Кальяо спит на дне моря, и старые матросы рассказывали, что, проходя в полночь над подводным городом, видели с борта судна людейл сидящих перед своими домами, й что из глубины вод доносилось пронзительное пение петуха4). ; е
Дарвин и Чуди упоминают также о явлениях поднятия почвы, происходивших внутри страны, и о которых свидетельствует изменение уровня бывшего дна долин, где воды не текут более, как прежде. Так, русло реки Чильон, протекающей на северо-востоке и на севере от равнин Лимы, прерывается в одном месте холмом,, заставившим поток проложить себе новый путь посредствомъ
*) Charles Darwin, „Voyage d’un-Naturaliste".
2) John Ball, „Notes of a Naturalist in South America1-.
3) Ed. Siiss, „Antliz der Erdeu
4) J. J. von Tsehudi, „Peru, Reiseskizzen aus den Jahren 1838-1842“. • * большего поворота к ' западу. Точно также, севернее, на дороге из Касмы в У араб, можно видеть старое речное русло, имеющее скат в сторону противоположную первоначальному течению; оросительные каналы брали воду в этой реке, теперь высохшей; следовательно, почва покачнулась здесь, вследствие какого-то внутреннего движения, со времени водворения в стране земледельческого населения О-
Различные высоты, каменистые, глинистые или песчаные, также, повидимому, свидетельствуют о действии морских или речных вод размыванием,, которое источило их, наносами, которые окружили их песчаными берегами и пляжами, раковинами, которыми усеяна окружность их основания. Дюны из морского песку занимают в пустынных областях обширные пространства побережья; все они расположены в виде полумесяца, или 'medanos, следуя друг за другом с большою правильностью и всегда указывая своими скатами и формой своего гребня направление господствующего ветра. В Северном Перу, недалеко от города Касма, часто слышатся, во время больших дневных жаров, музыкальные звуки, вроде игры на органе, исходящие из одной покрытой песком горы; не умея объяснить этот шум, туземцы говорят, что эта круглая горка—«водяной вулканъ», и что слышно клокотание жидкой массы внутри его. Эта музыка, как музыка Сербаля в Синайской группе и на многих других горах, даже в Перу, происходит, по всей вероятности, от скольжения частиц вибрирующего песку: звуки слышатся тем яснее, чем с большей силой дует ветер 2). Морской берег, довольно
правильный в целом, образует, несколько больших выступов, похожих один на другой по общему очертанию и свидетельствующих о толчках, происходящих все в одном и том же направлении. Так, побережье, которое тянется на юг от гор Амотапе, представляет ряд загнутых, в форме крюка, мысов, обращенных на север и задерживающих пески, гонимые противным береговым течением. К югу от реки Санта, берег изрезан овальными заливами, замечательно правильной формы, которые островками и полуостровами отделены от открытого моря. Набегающая волна, обремененная песком, катится красивыми кривыми, которые воспроизводит в большом размере ритмический овал пляжа.
Дно океана спускается крутым скатом против перуанских берегов; острова, очень редкие, суть не что иное, как мысы, отре-
*') J. J. von -Tschudi; — Ch. Darwin, цитированные сочинения.
и) A. Raimondi, „EI. Departamento de Ancachs11.
занные разъедающим действием морских вод. К югу от выдвинутых в море земель, оканчивающихся мысами Пунта-Паривья , и Пунта-Агуха, среди вод рассеяны две маленькия островные группы, Лобос-де-Тифрра и Лобос-дф-Афуэра, «Волки Земли» и «Волки Моря». Другие островки, более сближенныемежду собою, тянутся вдоль берега; таковы острова Гуаньяпе, ахрипелаг У аура, острова Пескадорес д’Анкон, Сан-Лоренсо и Ормигас- де-Афуэра, наконец, приобревшие громкую известность острова Чинча, которые имели весьма важное значение в то время, когда были покрыты гуано, и которые теперь не имеют более никакой цены, кроме как прикрытие для гавани Писко. Другие скалы, окаймляющие побережье южнее, также были одеты слоями птичьего помета, и не все еще обобраны. По слухам,, не подтвержденным еще точным исследованием на месте, недавно появился новый остров в океане, в 348 километрах от мыса Пунта-Агуха.
III.
В отношении истечения вод две покатости Перу представляют поразительный контрастъ* зависящий от климата: с одной стороны —' . • скудные реки, обыкновенно иссякающие в своих нижних долинах, с другой — преизобилие больших и малых рек, спускающихся к исполинскому потоку Амазонок. • Северная река Перу, Ачира, питаемая многочисленными ручьями, выходящими из . Кордильеры Лоха, достигает еще моря своим почти истощенным течением; но следующая за ней, южнее, река, также получающая многа маленьких притоков, рио-Пиура, целиком теряется в прибрежных плантациях и в песках нижних равнин. Кроме того, еще несколько quebrades, или речных оврагов, открываются на внешней покатости Кордильеры, но ни один из них не содержит постоянного потока, до piq-Санта, которая отличается от большинства других рек перуанского побережья тем, что берет начало не на западных склонах Кордильеры, но в самом сердце Д вдов, в продольной долине.
Рио-Санта собирает свои первые воды в лагуне Агуач (4.225 метров), затем, соединяется с ручьем, выходящим из другого, более значительного, озера, Конокоча (3.944 м.), и течет по направлению с юговостока на северо-запад, на дне громадной ложбины, доминируемой двумя параллельными цепями. Справа и слева она получает короткие притоки, спускающиеся из боковых долин, причем восточные притоки, начинающиеся на Снеговой кордильере, обильнее водой и катят большее количество обломков, ГЛАВА VI—ПЕРУ.
сравнительно с западными; течение реки, отклоняемое к западу всеми откосами извержения, в целом, гораздо ближе к западным горам, чем к восточной цепи. Дойдя до подножия гигантов Кордильерии, Уалькана, Уаскана и Уандоя, рио-Санта начинает получать многочисленные притоки, которые зарождаются за этими исполинскими пиками, на восточном плато, переплетаясь с амазонскими истоками, и которые переходят горную цепь глубокими брешами, прорезывающими её гребень; ось вершин не совпадает здесь с линией водораздела. Приняв в себя рио-Манта, один из этих больших потоков, начинающихся за горами, Санта поворачивает на запад и проникает в ущелье, открывающее ей проход к морю. По выходе из ущелья, река катит порою громадную массу воды, которая широко разливается в равнинах. В период половодья путешественникам приходится по нескольку дней ждать возможности переправы, если они не решаются прибегнуть к услугам с'/гитЪайогез, рослых и очень ловких проводников, которые переплывают реку верхом на коне, посадив пассажира на круп. Не проходит года, в который бы не случалось какого-нибудь несчастия при переправах через выступившую из берегов реку. Иногда река Лакрамарка, обыкновенно теряющаяся в песках при самом выходе из горного ущелья, вырывает себе временное русло в равнине, чтобы соединиться с рекой Санта непосредственно выше её устья.
Другая прибрежная река, Римак, обязана славой своего имени городу, через который она протекает, и который носит то же название, Лима, в смягченной форме. Она была названа так, по словам легенды, от храма, стоявшего на её берегу, где прорицал оракул: «Вещатель», таково, будто бы значение этого слова. Истоки этой реки зарождаются на Сифрре, в ущелье Антарангра (4.754 метра). В этом месте всего какихънибудь тридцать шагов разделяют две лагуны, ту, из которой вытекает рио-СанъМатьо, т. е. Римак, и другую, которая дает начало рио-Пачачака,—ручейку, спускающемуся из озера в озеро и из речки в речку, к рекам Укаяли и Амазонке; редко можно видеть так ясно обозначенный водораздельный порог. К югу от Римака встречаются многочисленные речные русла, одинаково скудные, кебрады или уади, не имеющие обыкновенно даже столько воды, сколько нужно для ирригации прибрежных полей. Даже река, носящая громкое имя риоГранде (Великая) и отличающаяся широким разветвлением сети своих притоков-ручьев, есть не что иное, как один из этих овра-
472 гов с песчаным, чуть влажным дном. Однако, к югу от рио-Гранде, несколько бассейнов, площадь которых начинается на востоке от Кордильеры, в между-андских долинах, занимают очень значительные пространства: длина течения, а не объем жидкой массы, делает Магес большой рекой.
В некоторых из речных русл, повидимому. высохших, аборигены, знающие свойство почвы, сумели проследить реки, скрытые в недрах земли, и воспользовались ими для своих культур. В различных местах побережья, особенно между Ика и Писко, в лощинах между дюнами просачивается немного воды; этого признака достаточно для туземца, чтобы приступить к копанию глубоких канав, называемых mihamaes и предназначенных для орошения садиков. Здесь культивируют финиковую пальму, виноградную лозу, продукты которых славятся на всем берегу Тихого океана, другие плодовые деревья, пшеницу, различные овощи й в особенности дыни, отличающиеся превосходным вкусом; земледельцы собирают здесь также большое количество кормовых трав. Некоторые из этих оврагов очень обширны, и путешественник, с трудом
пробиравшийся среди песков, удивляется, встретив ца берегах махамаэсов зеленеющие оазисы. Иногда почвенная влага бывает насыщена солями; чтобы нейтрализировать их действие, садовники раскладывают по земле толстым слоем листья дерева уаранго (acacia punctata), довольно распространенного в этой области *).
На амазонской покатости потоки не только не иссякают в нижней долине, но, напротив, постоянно увеличиваются в объеме: обильные дожди дают каждому ручью жидкую массу, превосходящую количество воды, в любой из рек западной покатости. Этот избыток дождевых вод распределяется между тремя второстепенными бассейнами: верхнего Мараньона, Уальяги и Укаяли, лежащими на всем их протяжении в пределах Перу, кроме того, в восточных равнинах, у подножия Карабайских Андов, реки Пурус и Мадейра также имеют перуанские притоки. Однако, с точки зрения физической географии, эти различные амазонские потоки составляют часть области Андов только своим верхним течением, прерываемым порогами и каскадами. Истинная окружность перуанского массива обозначена в каждом речном бассейне1 поясом беспрепятственного судоходства. Отсюда—чрезвычайно важное значение, которое получили
‘) Bernabd Cobo, „Historia dei Nuevo Mando”.
в экономической географии страны выходные ворота перуанских гор. Это—жизненные пункты, через которые со-временфм будет происходить торговый обмен между Европой и Андами.
Верхний Мараньонъ—прежде Тунгурагуа, — который принято считать главной ветвью Амазонки, не за массу его вод, но потому, что он всего далее продолжает в направлении к Тихому океану общую ось долины, берет начало между Андами и Кордильерой, в маленьком озере Лаурикоча—некогда Яурикоча,—бассейне около 5 километров ширины, который наполняет дно котловины, доминируемой сланцевыми кручами. Вытекающий из озера ручеек бежит, извилистой линией в ущельях, пересекаемый там и сям мостиками из аспидных плит, скромными «мостиками инковъ», которые соорудили индейские пастухи; затем утраивает объем, соединяясь с Нупф, спускающимися со склонов Кордильеры. Уже большой ручей, Мараньон течет на севеверо-запад, как бы с тем, чтобы излиться в Гуаякильскую бухту. На протяжении около тысячи километров он держится в продольной долине Андов, глубоком канале, врезывающемся в толщу горных пород, усиливаемый боковым ручьем у каждого из ущелий, открывающихся с правой и с левой стороны. Несколько висячих мостов, сплетенных из лиан, liuaros, orayas, или tar abitas, переброшены в узких местах через реку; но большинство тропи­нок соединяются от берега до берега посредством bdlsas, или плотов из трех или четырех бревен, крепко связанных и покрытых настилом, на котором поме-' щаются путешественники с своим багажем Все эти места перехода носят имя puertos, или «портовъ», как и гавани океанского побережья.
После соединения с рекою Чинчипе, которая продолжает ось долины по направлению к горному узлу Лоха, Мараньон поворачивает на северо-восток, затем на восток, проходя рядом расселин в вале Андов и их предгорьях; в начале восемнадцатого столетия стены одного ущелья обрушились, совершенно запрудив реку на несколько часов. В этой части своего течения, где река пробила себе проход, она получает приток Пауте, Сант- Его, или Канусаяко, -которому, как кажется, суждено сделаться главным путем между Гуаякильским заливом и берегами Амазонки. Однако, существует еще одно препятствие ниже слияния. Скалы двух берегов сближаются, и с 250 метров речное ложе суживается до 80 и далее до 50 метров. Быстрый‘поток бежит между обрывами высотою в 400 ме- р у. 474
тров, уставленными по краям деревьями, свесившиеся ветви которых пропускают на дно лишь слабый свет; в несколько минут барка или плот пробегает ущелье в 2 километра длиной, отделяющее Мараньон serrano,t, e. «горный», от Мараньона Папего, или «степнаго». Это—«ворота», или рспдо— рипси древних квичуа,— называемые специально именем Понго-де-Мансериче; выше их река носит только самые мелкие суда; ниже, на высоте 157 метров, по ней могут уже плавать пароходы, которые могли бы, в случае надобности, спуститься до Пара, в расстоянии 4.000 километров. Переход через Понго не безопасен: суда рискуют разбиться о шиферный островок, отделившийся от стен, или погибнуть в водоворотах, образующихся под нависшими скалами. Во время сильных разливов стволы деревьев, увлекаемые потоком, исчезают вомножестве в этих водоворотах и, по словам туземцев, охотно верящих всему чудесному, обломки их никогда не появляются более на поверхности‘)-
Ниже Понго-де-Мансериче начинается бродячее течение реки, извивающейся в аллювиальных землях, которые она сама отложила, и в которых она оставляет свидетелей своего прежнего течения—ложные речки, потоки, болота. Особенно в соседстве притоков, соединяющихся посредством поперечных furos или canos, образуются настоящие озера. С северных Андов спускаются реки Морона, Пастаса, Тигре, Напо; с юга приходят Уальяга, Укаяли, и все эти притоки сливаются с главной рекой на Перуанской территории. Казалось бы, всего естественнее переменить имя реки в том месте, где она меняет порядок течения, но обычай решил иначе, и название Мараньон заменяют названием Амазонка только от места соединения с рекой Укаяли, которую многие географы признают главной, по причине большей длины её течения2). Но подобные различения кажутся праздными, так как ствол соответствует совокупности ветвей.
Уальяга, или «Великая» 3), близнец верхнего Мараньона, зарождается на юге от Лаури-коча, и в том же массиве, близ Серро-де-Паско; но она скорее вырывается из своей тюрьмы гор. Перейдя стену Андов, она следует некоторое время вдоль восточного основания этого горного вала, затем спускается «сорока двумя» порогами между лесистых холмов и утесове. Главный приток её, Мойо, или Майо, зарождающийся в одной долине предгорий, присоединяется к ней выше ущелья, где находятся
d) Alex, de Huniboldt, „Tableaux de la Natnre11.
—x8) E. G. Squier, „Pern, Incidente of Travel“.
3) Marsel Monnier, „Des Andes au Para“. i
последние катаракты. Лодки и барки индейцев легко поднимаются до порога, но груженые пароходы должны, в сезон низких вод, останавливаться в Лагуне, не доходя всего только 40 километров до места слияния. Для судоходства воды вполне достаточно в этой большой реке, имеющей 1.500 метров ширины при устье: крутые повороты, отраженные течения, завалы русла деревьями, каменистые пороги—вот чтд представляет «опасность для плавания судов, пока не будет урегулировано течение реки.
Могучий Укаяли, еще менее утилизируемый для торговли, чем Уальяга, по причине его отдаленности от обитаемых плоскогорий, гораздо богаче притоками и обещает сделаться современем главным торговым путем. Это имя Укаяли, означающее «Слияние», принадлежит только нижней части реки; каждая из ветвей её имеет особое название; прежде вся эта гидрографическая система была обозначаема как Паро или Апо-Паро, «Большая Река». Тот же массив Паско, который, на северном скате, дает на
чало .реке Уальяге, изливает также несколько ручьев в бассейн реки Укаяли, но
ручьи эти текут на юг и теряются в озере Чанчай-Коча или Хунин, составляющем остаток бывшего внутреннего моря и самый обширный резервуар на плоскогорьи Андов, после Титикаки: озеро это почти со всех сторон окружено густыми зарослями тростника. Река Анкас-яку, или «Голубая Вода», вытекающая из верхней оконечности этого бассейна на северо-запад, спускается затем на юго-восток, под именем Акобамба или рио- Хауха, параллельно оси Андов, потом, по выходе из узкой бреши, вырытой в толще плоскогорья, поворачивает в противоположную сторону, до другого ущелья, которым ода перерезывает восточные горы, к востоку QTb Уанкайо. Вне большой цепи, эта реке принимает название Мантаро и соединяется с гордым Апуримаком («Говорунъ» или «Шумный»), текущим также в продольной долине, параллельной стене Андов, и также получающим притоки, которые, вследствие расположения гор, плато и горных склонов, должны делать крутые повороты в сторону, противоположную первоначальному течению: таков, например, Пампас, заключенный между двух громадных стен.
К двум соединенным потокам, принимающим имя Эне,—или Эни, «Большая Река», на языке индейцев кампа,—в равнине присоединяется Перэне, одна из второстепенных рек бассейна, но едва-ли не самая важная с экономической точки зрения, ибо она находится на продолжении дороги из Лимы на плоскогорье, и нижнее её рус-
до, судоходное на протяжении около двадцати километров, представляет кратчайший путь к Амазонке. По принятии в себя притока Перэне, проходящего перед тем через ущелье в соляных холмах, Cemos de la Sal\ Эне получает имя Тамбо и, обогнув последний выступ гор, образует большую реку Укаяли, смешивая свои воды с водами Кильябамбы. Эта последняя ветвь, сохраняющая направление, совпадающее с осью нижней реки, может быть, по этой причине, рассматриваема как главная река: важнейшие её притоки, Паукартамбо и Урубамба, из которых последний берет начало в горном проходе Райя, также орьентированы в направлении с юго-востока на северо-запад, ограничивая справа и слева Карабайские Анды и их продолжения. Слияние Тамбо и Кильябамбы, лежащее на высоте 272 метров, составляет точную границу между двумя резко различающимися речными режимами: выше—бешеные речки, пробирающиеся между скал или бегущие по дну пропастей; ниже—большая извилистая река,
лениво переходящая от одного берега к другому в своем огромном ложе, окайм­
ленном непрерывным лесом. В этой части > своего течения, принадлежащей политически Перу, но представляющей тот же вид, как бразильские реки, Укаяли получает только один значительный приток, Пачитеа, усиливаемый впадающей в него рекой Палька! зу, и которому предстоит, как и реке )1ерэне, сделаться одним из торговых путей Перу. Все эти реки, текущие в Укаяли ив'. Уальягу, были предметом многочисленных гидрографических исследований, произведенных Туккером, Вертеманом и другими моряками и инженерами на перуанской службе. При слиянии с Мантаро, река Апуримак катит, в период среднего уровня вод, жидкую массу объемом в 1.200 кубических метров в секунду1).
IV.
Климат в Перу менее жаркий, чем можно бы было ожидать, принимая во внимание тропическую широту страны, заключающуюся между 3 и 18 градусами к югу от экватора. Среднее возвышение обитаемых областей дает им температуру, подобную температуре низменностей с умеренным климатом, й даже на побережьи, в непосредственном соседстве моря, жара меньше, чем под соответственными широтами, благодаря течению, которое проходит вдоль берегов, увлекаемое из антарктического океана к экваториальным морям. Течение это, названное «Гум-
*) С. Loefler, „Petermann’s Mittheilnngen", 1886.
больдтовымъ», в честь великого путешественника и естествоиспытателя, который первый указал его существование, катит жидкую массу в несколько сот километров ширины и огромной толщины, ибо промеры, произведенные с корабля «Romanche», показали, что холод воды быстро возрастает до дна, без скрытого противного течения 4). Даже именно нижние жидкие слои, поднимаясь к поверхности, и понижают нормальную температуру берегового, климата, ибо они так же холодны в Кальяо, как и в Вальпарайсо, несмотря на разность в 21 градус по широте. Юго-восточный пассат то нит поверхностные воды к открытому морю, и вблизи берега место их занимает жидкая масса, поднимающаяся из глубины 2). Средняя темпе­
ратура течения, постепенно повышаясь под экваториальными широтами, достигает только 15 или 16 градусов против Лимы: следовательно, она градусов на десять ниже нормальной температуры океанских вод вдали от берегов. В среднем, воздушные массы, движущиеся над морским течением, не теплее и охлаждают на несколько градусов омываемое ими побережье. Лима, лежащая почти под 12 градусом южной широты, немного ближе к экватору, чем Бахиа, на противоположном берегу континента, пользуется чувствительно более умеренным климатом.
Средние годовые температуры, некоторых городов тропического пояса: Лима (12°3-i ю. ш.)—19°,4: Бахиа (12°58'ю. га.)—25° Ц.
Туманы, которые большую часть года защищают прибрежные равнины Перу от солнечного зноя: также способствуют понижению температуры. Зимой, южный ветер иногда сменяется северным муссоном; но жущемуся над океанским течением. Относительное возвышение температуры на полях последний никогда не переходит в бурю, и. и пустынях побережья привлекает более
море у берегов, если не остается совершенно спокойным, то, по крайней мере, принадлежит к числу самых «тихихъ» областей Тихого океана.
Если перуанское поморье не имеет жаркого климата берегов, лежащих под >той же широтой, то,, с другой стороны, высоты
Сиерры пользуются температурой гораздо более высокой, чем можно бы былб ожидать. В этом отношении климат Перу—единственный в свете. Тогда как средняя температура обыкновенно уменьшается, в вертикальном направлении, на один градус Цельзия.на каждые 180 до 200 метров,—на склонах Андов надобно подняться на 500 илй даже на 600 метров, чтобы увидеть это понижение на один градус в термометрическом столбике: таким образом, климат Лимы имеет чистоместный характер, на Martia], „Annuaire hydrographique“, vol. IX.
*) Boguslawski und Krummel, „Handbuch der Ozeano-
высотах же изотермы, опоясывающие горы, соответствуют изотермам африканскихъ I гор ').
Нормальный ветер, т. е. пассат, который в жарком поясе дует вообще от востока к западу, может свободно распространяться только в восточной полосе страны, на Монтанье и на скатах Андов. Присутствие его обнаруживается дождевыми облаками, которые он приносит, и которые изливают огромное количество воды в верхних долинах. По ту сторону горного вала, убеляемого им снегами, он проникает на плоскогорье через бреши и ударяется о восточные склоны Кордильеры или последовательных Кордильер; все они получают свою долю атмосферной влаги, в форме снега или дождя;
однако, промежуточные между долинами пространства остаются сухими: путешественники, проходящие'через пуну, встречают по краям дороги тела павших вьючных животных, совершенно сохранившиеся и обратившиеся в мумии в сухом и холодном воздухе.. Перейдя Западную кордильеру, пассат поднимается в высоты атмосферы и падает на поверхность океана только в большой дали от берегов, на расстоянии от 200 до 1.000 километров, смотря по времени года и области моря. Промежуточное пространство, следовательно, остается вне правильных ветров, и движение воздуха принимает там различные направления: бризы приходят в особенности со стороны моря и обязаны своим происхождением либо отливу пассатов, спускающихся вдали от берега на воды океана, либо южному атмосферному току, дви
холодный воздух, покрывающий воды, приходящие из Полярного океана. Воды прибрежных морей, особенно между Паита и Писко, часто меняют цвет в летние месяцы, с декабря до апреля, они теряют прозрачность и принимают красноватый отте
нок, происходящий от присутствия мириад инфузорий; выделяющийся из ила дна сернистый водород поднимается на поверхность, зачерняя окраску подводной части судов, откуда имя рипиог, «малярь», данное этому явлению, которое испанцы называют также адшуе. По словам Раймонди, изменение цвета воды происходит только в устьях рек,— как, например, Римака,—течение которых задерживается, при входе в море, холодными водами, приходящими от антарктического полюса 2).
Я John ВаЩ „Notes of a. Naturalist in Soutji America “.
Так как дождевые облака задерживаются гребнями Кордильеры, а с другой стороны морские ветры, ударяющие в берег, проходят перед тем пространство достаточно широкое, чтобы насытиться избытком влаж­ности, то берега Перу очень бедны атмосферными осадками, и некоторые части побережья, преимущественно те, которые заслужили название «пустынь», близ Тумбеса, к югу от Пиуры и Сечуры, в равнинах Ика, и пампа Тунга, почти никогда не получают воды с * неба. В 1832 году,, когда Буссенго посетил северные берега Перу, ему говорили, что в Чокопе (9) уже восемьдесят восемь лет как не было дождя. Однако, Кордильера довольно низка в этих областях, соответствующих оси Амазонки, и бреши её иногда пропускают пассаты с их грузом дождя; тогда пустыня мгновенно расцветает, и прибрежные жители овладевают ею для временной культуры. Десятки лет проходят в Перуанских пустынях без хорошего дождя. Небо там всегда ясно, без той постоянно, меняющейся картины облаков, в причудливых формах клубов, слоев, барашков, пальмовых ветвей, кружев, вычурных узоров, которая составляет красу небес почти на всей поверхности нашего громадного шара. Впрочем, по временам приметны вдали неясные скопления паров, висящие легким туманом над ceja, «бровью» гор, и часто вечером на горизонте видны отблески грозы, удары которой не слышны. Иногда над знойными равнинами побережья появляются облака, плывущие высоко в небесной синеве; тотчас же все население городов и местечек высыпает на площади, все с напряженным вниманием следят взорами за белой массой, увлекаемой ветром в воздушном пространстве, на высоте четырех или пяти верст; но обыкновенно эти скопления паров рассееваются, не достигнув лучезарного запада.
После грозы 1803 года, в течение около семидесяти пяти лет гром ни разу не гремел на небе Лимы; но в конце 187э года гроза, сопровождаемая ливнем, разразилась над перуанской столицей с такой силой, что жители в ужасе ожидали разрушения города. Часто замечали некоторое совпадение между проливными дождями и землетрясениями.
Несмотря на недостаток дождей, русла береговых рек не всегда без воды, ибо в области истоков они питаются снегами Кордильеры, и ветры с моря, не имеющие достаточно влажйости для низких равнин, осаждают приносимые ими пары, в виде дождя, на высоких склонах гор, где температура воздуха ниже, чем на побережья. Во время этих внезапных ливней, некоторые землистые и глинистые скаты, сделавшие ся пористыми и хрупкими от действия метеоров, превращаются в грязь и огромными массами скатываются на дно оврагов, на манер лавин, затем медленно движутся в низинах, выпивая речки и ручьи и снося деревья, нивы, жилища, все, что попадается на пути. Это явление называют, индейским термином, llodla. Высыхая, масса грязи принимает вид сероватой кучи, заключающей в себе огромные камни, которые были увлечены лавиной ().
В продолжении шести месяцев, с апреля до октября, над низменным берегом Перу? особенно над местностью, где находится город Лима, висит сырой и теплый туман, совершенно закрывающий солнце. В октябре или ноябре слой паров поднимается и становится тоньше, пропуская солнечные лучи; в августе и сентябре,—самые облачные месяцы в году,—неподвижный туман покрывает землю по целым неделям, тогда как в другие месяцы он разрежается к середине дня. Иногда туман дотого густ, что пары соединяются в капельки и падают в виде как бы росы, известной в Перу под именем дагт. Толщина туманного слоя варьирует, в среднем, между 200 и 250 метров; < она редко достигает 400 метров, и стоит только взойти на первые скаты гор, чтобы очутиться выше пелены из паров, покрывающей равнины прибрежья; внутри страны росу заменяют дожди, и Чуди приводит пример плантаций, где эти два климатических пояса, пояс гаруа и пояс ливней, разграничены изгородью.
Так как тару а падает почти исключительно на холмы и первые скаты предгорий, то в простонародной речи дали название tiempo>de lomas, т. е. «сезон холмовъ», периоду года, когда почва увлажняется робой: в самом деле, холмы покрываются тогда травой и цветами, представляя великолепные луга, «лучше лугов самой Испании» 2). Через несколько месяцев эта пышная травяная растительность исчезает, и на месте её опять видна только голая красноватая земля, пески, глины и скалы. Во время «сезона холмовъ» повсюду брызжут маленькие фонтаны, известные под именем puquios, которые иссякают через несколько дней или недель после прекращения ежедневной росы. Натурально, скот покидает область холмов, чтобы перейти на пастбища высоких гор, когда гаруа перестает увлажнять почву предгорий: так установляфтся правильный перегон стад с переменой времен года.
Бездождие и скудость росы в низменных землях побережья и на первых ступеняхъ
Ч Olivier Ordinaire, „Dii Pacifiqne a FAtlantique“.
3) Bernabe Cobo, „Historia dei Kuevo Mundo“.
„ i
481 ' < nE
гор облегчают выступление наружу (эфлоресценцию) «соляных частиц; в местностях, где воздух, совершенно сухой, не выделяет даже гаруа, эти вещества сочатся из почвы в большом обилии. Южное Перу, в меньшей, впрочем, степени, нежели провинции, отторгнутые его соседом Чили, очень богато химическими продуктами, гипсом, слоями, селитрой, пропитывающими поверхностные слои почвы. Пласты качи,—квичуанское название каменной соли,—встречаются во всех частях Перу, даже на между-андских плато, и во многих местах перемешаны с солями каличе, или азотнокислого натра (чилийской селитры). Некоторые местности побережья можно сравнить с мраморными лестницами, по причине их расположенных уступами одна над другой террас, состоящих на поверхности из слоя солей, которые совершенно растаяли, бы под дождями и вернулись бы в океан в потоке рек. Наконец, и кучи гуано, придававшие некогда Перу такое важное экономическое значение, могли образоваться только благодаря редкости дождей: в в ином климате, например, на Гебридских островах и в Норвегии, где, однако, птицы мириадами гнездятся на скалах, помет их не отлагается слоями: дождевая вода, струящаяся по камню, смывает и уносит этот помет, по мере его накопления. Какой контраст с восточными склонами, РУ. 482
стях, но с постепенным уменьшением в числе и в размерах по мере увеличения высоты;, наконец, в ионтанье,— баснословная плодовитость природы, проявляющаяся тысячами и тысячами видов, которые еще далеко не все известны ботаникам. Климаты распределены последовательными поясами, как и в других андских странах, но с некоторыми пересечениями линий, происходящими от местных контрастов, свойства почвы, различия растительности. Между туземными растениями всего лучше представлены сложноцветные, особенно подсолнечники, характеристическое племя Нового Света £); иногда горы издали кажутся окрашенными в золотисто-желтый цвет, что происходит от множества маргариток. Pajonales, или поля злаков, называемые также ichales, по имени трав или ichu, занимают обширные пространства на высоких плоскогорьях; смолистые деревца, называемые тола (boccharis), истинный тип общежительных растений, также покрывают огромные площади, а кактус giganton показывается почти до линий снегов 2). В этих областях тола составляет почти единственное растительное топливо, и его употребляют преимущественно для топки печей, тогда как в кухонном очаге горит такиа, высушенный кал ламы 3). По словам Вольфа, верхний предел лесов и кустарника понизился в исторические времена, вследствие пожаров,
обращенными к пассату! Пастельно рассказывает, что однажды, на дороге между местечками Паута и Пебас, его застигла гроза с ливнем, продолжавшаяся несколько часов,
во время которой выпало 81 сантиметр воды, больше, чем сколько получает Париж впродолжении целого года.
Метеорологические условия некоторых городов Перу:
Флора Перу соответствует его климату: кое-какие серые растения и тощий кустарникъ—в глинистых и каменистых землях береговой полосы; растительность, еще редкая, но уже более обильная и более зеленая,—на высоких скатах западного склона, где сухой туман нижних равнин сменяется влажным туманомъ* даже дождями; «большое разнообразие прозябаемых в между-андских обла- зажигаемых пастухами.
Кока (erythroxylon соса), которую часто описывали, как растение специально перуанское, принадлежит также к флоре Колумбии, хотя под другим именем; но это в Перу и в Боливии она впервые привлекла внимание ученых своими чудесными свойствами, и ее собирают главным образом в монтанье Гуануко и Куско, на первых амазонских скатах: сбор производится через каждые два месяца. Быв долгое время предметом насмешек для европейцев, которые скептически относились к рассказам туземцев, кока,—хоха по-айкарски, «кустъ» по преимуществу,—в конце концов вошла в современную фармакопею, где она занимает почетное место. Жевание листа коки действительно заглушает голод и жажду на некоторое время; оно поддерживает рудокопа в его тяжелой работе под землей и помогает путешественнику, пустившемуся по горным проходам, противостоять гибельному действию горной болезни, soroche или veta\ кроме того, кока представляет превосходное местное анестезирующее средство. При переходе через Анды, индейские носильщики всегда считают свои этапы кокадами (aculli-
*) John Ball, цитированное сочинение.
’) A. Raimondi, „Регп“.
3) fi. A. Weddell, „Voyage dans 1ф Kord de laBolivie”, География Реклю. т. XVIII.
Лима.*.. 12° 146 м. 18°,4 0,34 метра.
Арекипа. . 16°,24' 2.329 э 17°, 5
♦ Куско... 13°,30'3.468 > 15°,5 (?)
Серро-де-|
Паско.. 10%55' 4.352 > 10,°5 (?)
cos) или шариками коки, подобно тому, как в некоторых других странах измеряют время числом выкуренных трубок. На привычных тропах, места роздыха, где будет принята новая жвачка, известны наперед: по прибытии на привал, все поспешно сбрасывают свою ношу, и после короткого отдыха, приняв новую кокаду, снова энер­гически пускаются в Путь. Действие каждого положенного за щеку шарика коки ощутительно, в среднем, около сорока минут, и считают, что добрый день ₽пути с ношей весом в четыре арробы или 46 килограммов (около 3 пудов), требует от шести до восьми кокад *). Индейцы кампа, на амазонской покатости, в случае сильной усталости, жуют кору одной лианы, называемой chumayo'. они примешивают ее к листьям коки, которую тоже ценят, но думают, что, для восстановления сил, им легче было бы обойтись без коки, чем без чумайог). Индейцы употребляют против легочных болезней одно снежное растение, гуаманрипу (cryptochacte andicola), еще очень мало известное европейским врачам 3).
Подобно тому, как относительно коки, и о коре хинного дерева часто говорят, будто она была собираема специально в Перу, хотя первая cascarilla вывезена из Лохи, в Экуадоре, и хотя производство Боливии далеко превосходило производство Перу, пока плантации, разведенные непосредственно в различных странах мира, после путешествия Маркгама, в 1860 году, не переместили торговлю этим драгоценным продуктом. Долго думали, что хина—кора перуанского бальзамного дерева (myzoxylon peruiferum) 4). Перуанский каучук, другой продукт девственных лесов, отличается отъбразильского. Его добывают из syphcampylus, дерева высотой около 15 метров, которое содержит в изобилии молочный сок. Жидкость, получаемая посредством надрезов, сгущается от прикосновения лианы, называемой sachacanwte, и дает тесто сероватого цвета, чернеющее на поверхности. Одно дерево в полной силе доставляет от 14 до 15 килограммов каучука,—количество, добывание которого обходится в лесу около 1 франка, и за которое на рынке Квито выручают от 50 до 60 франков. Деревья, подвергаемые этой операции выпускания сока, всегда высасываются на смерть, и говорят, что правильная культура и эксплоатация были бы невозможны, так как черви нападают на дерево при малейшем надрезе, и оно быстро загни- ч
9 A. Bastian, „Die Culturlander des alten Amerika“.
3) Olivier Ordinaire, „Da Pacifique а Г Atlantique44.
3) Carlos Paz-Soldan, „Boletin de la Sociedad Geografica de Lima,u, setiembre de 1891.
4) Weddell, „Voyage dans le Sud de la Bolivie44.
вает. Отпрыски срубленных дерев можно эксплоатировать не ранее как через пятнадцать лет 4). Таким образом промысел перуанских caucheros (собирателей каучука)— существенно бродячий: они должны обходить леса в поисках новых дерев, тогда как бразильские seringuiiros, эксплоатируя одни и те же стволы дерева серинга лет двадцать подряд, представляют из себя оседлых промышленников. Между замечательными деревьями амазонских сельвасов указывают также tamai caspi (pithecolobium samam, Ernst), или «дерево дождя», которое ростет в окрестностях Мойобамба и достигает 18 метров в вышину. Оно поглощает влажность воздуха, особенно в сухую погоду, в таком большом количестве, что с листьев его постоянно капает вода, и земля вокруг дерева превращается в грязь 2).
Перуанская фауна, как и флора, повинуется климатическим условиям: очень богатая на покатости монтаньи, она бедна на окел?ской покатости и представляет наиболее оригинальный характер в между-андских областях, где виды, ограниченные в тесных пределах площадей обитания, ясно различаются между собой особенностями, определяемыми средой; Чуди перечисляет всего только 26 видов млекопитающих в области перуанских берегов. Из всех семейств четвероногих самое замечательное — это семья «американских верблюдовъ» (auchenid), к которой принадлежат лама, гуанако, альпака и вигонь. Самый знаменитый из этих carneros de la sierra, или «горных Барановъ»,—лама (точнее льяма), которую квичуане одомашнили со времен глубокой древности, так что теперь нигде не встречаются представители этой породы в диком состоянии: все они—товарищи человека. Их утилизируют почти единственно как вьючных животных; однако, на древних глиняных сосудах изображены индейцы, сидящие верхом на ламе 3). Самец, которого одного только и употребляют в качестве вьючного животного, несет, в среднем, кладь весомъ’ от 20 до 35 килограммов, и делает в дневной переход от 20 до 30 километров. Самки остаются исключительно в распоряжении женщин. Шерсть ламы служит для приготовления грубых материй, а кал её употребляется в виде топлива. Как ни скудна и редка трава мойтаньи, она достаточна для пропитания ламы. Индеец любит свою скотину, заботливо ухаживает за ней, часто даже оказывает ей большую привязанность, чем к членам своей семьи, жене или детям.
4) Olivier Ordinaire, цитированное сочинение.
3) Charles Wiener, „Рёгон et Bolivie44.
3) Marcos Jimenez de la Espada в примечаниях к сочинению ВфгпаЬё Cobo.
Уллоа, всегда готовый умалить достоинства туземца, делает ему упрек за такое хорошее, «совершенно безразудное», как он выражается, обращение с этими домашними живот- из шерсти, привязывают на голову хохлы из перьев, затем пляшут вокруг неё, с радостными восклицаниями. Впоследствии индеец никогда не ударит скотину, он пра

выми. Когда лама достигает возраста, в котором она может быть употребляема на работу, в честь её справляют праздник: ее вводят в жилище семьп, наряжают в материи ярких цветов, украшают бахромой вит ею только посвистыванием и соразмеряет свой шаг с её ходом *)'если быжи-
d) Juan у Ulloa, „Memoires concernant la decouverte de PAmerique".
*
вотноф испытало малейшее неудовольствие, оно легло бы на дороге, и ни просьбы, ни удары не заставили бы его подняться. В момент восхода солнца все ламы поворачиваются к показавшемуся на горизонте дневному светилу и приветствуют его появление коротким блеянием — «род поклонения, которое, можетъбыть, было не без влияния на религиозные инстинкты перуанцевъ» *). На этих унылых снежных и открытых всем ветрам плоскогорьях, лама, шествующая важной и спокойной поступью, грациозно покачивая свою длинную шею и с любопытством озирая местность своими большими черными глазами, кажется «единственным истинно счастливым существомъ» 2). В низменностях, она тяготится, чахнет и умирает.
Вигонь, гуанако и альпака (пако у старинных писателей) живут еще в диком состоянии, хотя удавалось их приручать совершенно. Утилизируют их руно, ценность которого бывает весьма различна, смотря по размерам стрижки, тонкости и цвету волоса. Гуанаковые меха очень ценятся, а из шерсти альпака выделывают материи необычайной легкости и замечательного блеска, которые европейские мануфактуристы имитируют, употребляя волокна различного происхождения. Инкам особенно нравилась шерсть вигони, и они считали этих животных своей исключительной собственностью. Охота производилась не иначе, как под их руководством. В известные эпохи, определявшиеся в зависимости от обилия дичи, королевские офицеры устраивали облавы, в которых принимало участие все население округа, до пятидесяти или шестидесяти тысяч человек. Вооруженная рогатинами, толпа располагалась так, чтобы образовать цепь загонщиков, окружая местность, где должна была
происходить охота. По данному сигналу, повторенному эхом от горы до горы, все шли к общему центру, за который выбиралась долина в форме котловины, и цепь, постепенно суживавшаяся, затем удвоенная и утроенная, запирала, наконец, всю дичь в непереходимую стену. Тогда делалась сортировка между тысячами и тысячами оцепленных зверей. Часть их убивали, косуль и гуанако, преимущественно самцов, и мясо и шкуры раздавали участникам облавы, но вигоней щадили: их только стригли, и после стрижки, ряды загонщиков расступались, и животным позволяли убегать ’).
В эпоху завоевания, вигони, защищаемые обычаем, бродили в нагорных областях несметными стадами; но испанцы так же мало
*) Philibert Germain, „Actes de la Socidtd scientifiqne du Chili”. 1891,
*) Charles Wiener, „Рёгоо et Bolivie“,
s) H. A. Weddell, цитир. сочинение.
щадили дичь, как и охотников, и пастбища скоро опустели: лам убивали тысячами, единственно ради удовольствия съесть их мозги *). Однако, облавы доныне делаются еще по старым обычаям там, -где население состоит из первобытных индейцев. Только круги теперь теснее, и надо прибегать к хитрости, чтобы заставить животных войти в намеченную ограду, замыкая выходные ущелья веревочками, на которых качаются пучки шерсти. Но нынче уже не ограничиваются стрижкой изловленных вигоней: обыкновенно взрослых особей убивают и отпускают на волю только молодых, которых, впрочем, очень легко приручить: чрезвычайно кроткая домашняя вигонь следует за хозяином, как собака; но она мстительна и отвечает тем, кто ее мучит, либо ляганьем, либо, всего чаще, выхаркиванием своей пережеванной пищи. Очевидно, единственное средство спасти различные породы семейства американских верблюдовъ—это сделать их, подобно ламе, товарищами человека: иначе охотники скоро истребят их окончательно.
Другие пушные звери живут в соседстве фирновых полей и даже выше предела вечных снегов, в углублениях скал: это грызуны, чинчилья (шиншилла) и вискача, из которых первая гораздо выше ценится меховщиками; вторая, немного крупнее, покрыта очень густой и очень мягкой, шелковистой шерстью; однако, за этого зверка платят слишком низкую цену, чтобы охотники особенно старались разыскивать его. К тому же поймать его не легко. Днем вискачи скрываются в своих норах; они выходят только с закатом солнца, чтобы усесться на корточках на верхушке скалы, подняв уши и поводя усами.
Фауна монтаньи, соответствующая бесконечному разнообразию растительности, заключает в себе почти все виды бразильской области, в её громадном протяжении, ограничиваемом на севере р. Ориноко, на юге—тече­нием рио-де-ла-Плата. Мир птиц, который может свободно развиваться в этой области озер, болот, рек, pajonales и лесов, представлен сотнями видов, которые все находят себе подходящую среду и пищу: тенистое подлесье имеет свою особую пернатую фауну, отличающуюся скромностью наряда, тогда как верхния ветви, распускаю­щие пышные цветы в ярком свете, дают убежище миллионам птиц с блестящим оперением. На покатости, обращенной к Тихому океану, другой контраст, бесплодные склоны бедны пернатыми, и лазающие птицы, как, например, попугаи, приспособляя свой образ жизни к среде, столь отличной отъ
•) W. Preseott, „History of the Conqnest of Pern“.

восточных сельвасов, обитают в углублениях скал; даже один вид (conulas гирисоиа), живущий в ущельях, около
Лимы.,—
исключительно пещерный *)• На пляжах, осо-
РУ.
двор въ
язык: Клементс Маркгам приводит многие слова, повидимому, соответствующие сано-
Куско имел свой специальный
бенно в Гуачо, ловят раков миллионами; их можно бы ловить миллиардами. Вокруг скал и ,островков, выступающих из океана, в соседстве берега, рыбы кишмя-кипиат, так что поверхность воды разбивается об них, как о подводные камни, и благодаря критским терминам, имеющим то жезначе-
этому богатству океанской жизни воздушные птицы также'кружатся мириадами: пингвины, буревестники, морские ласточки, чайки, пеликаны поднимаются подвижными тучами над островками и отлагают те кучи помета, которые рудокопы разрабатывают в виде каменоломни, чтобы нагружать корабли этимъ
ние, и, кажется, склонен думать, что это совпадение свидетельствует об индускомы происхождении прежних властителей Перу *). Но, по их собственным словам, они пришли с островов и южных берегов озера Титикака, т. е. аймарской земли; не следуетъ драгоценным удобрением.
VI.
Преобладающие население Перу в наши дни, как и в эпоху завоевания, составляют квичуа. Это имя, означавшее, быть-может, «умеренный климаты», служило вначале для обозначения обитаемых областей плоскогорья, в отличие от пустынной пуны снеговых гор; затем это географическое название было распространено на целую расу людей. По другой этимологии, слово квичуа значит «люди знающие», или «люди хорошо говорящие». Как бы то ни было, язык их господствует еще между жителями Перу, подразделяясь, однако, на многие, сильно разнящиеся между собою, наречия: квичуа, обитатель Экуадора, не понимает туземца
Южного Перу; произношение слов, ’ очень мягкое в северных странах, становится гортан- ли предположить, что аймарский диалект и был их природным языком?
Несмотря на все различия наречий и местных говоров, квичуанский язык господствовал некогда в Тагуанти- Суйю,—имя империи инков,—и им говорят еще во всех наследовавших этому царству провинциях, принадлежащих теперь к республикам Экуадор, Перу, Боливия, Чили и Аргентина. Он был на западе Нового Света Иепдиа generdl, соответствуя lengoa' gerdl па востоке, тупи-гуарани, которым говорят в Бразилии, в Парагвае и в Корриентесе. Этот «общий языки» андских областей, которым говорят два миллиона людей, удер­жался во всех странах, где он был введен инками, и вдали от городов, в округах Сиерры, он не отступает перед захватами испанского языка; напротив, испанцы выучиваются квичуанскому диалекту и обыкновенно даже они говорят на нем у домашнего очага, прежде чем употреблять кастильскую речь; многие квичуанские слова, как пампа, лама, кондор,гуано, хина, вошли во всемирный язык цивилизованных народов. Конечно, не может быть сомнения,, что язык латинского происхождения в конце концов останется победителем, ибо на его ным в областях юга; к коренному языку примешиваются выражения испанские и аймарские. В Куско и окружающихъ' сельских местностях, где туземцы всего дольше сопротивлялись нашествию иноземцев и отстаи­вали свою независимость, квичуанский язык сохранился в наиболее чистом виде. Перуанский диалект часто называли «языком инковъ», потому что последние употребляли его; но сами эти короли от кого научились ему, если не от нации, и не должно ди общее имя народа быть именем и его языка? При том же очень вероятно, что инки не только не хотели говорить одним языком с толпой, но, напротив, старались отличаться от неё выбором выражений, быть-может, даже несколько разнящимся сборником слов, ибо во всех странах мира высшие касты стремились отметить расстояние, отделяющее их от других сословий, формою речи. И действительно, старые летописи говорят, что
стороне правящие города, книги, газеты; все движение современной цивилизации; но квичуанский язык энергично борется за сохранение своего существования. Он при том весьма замечателен и может быть рассматриваем как тип агглютинирующих идиомов Южной Америки. Чрезвычайно богатый, благодаря образованию составных слов, он обладает необыкновенной подвижностью, и малейшие оттенки очень легко на нем выражаются не флексиями корня, но различными приставками к словам. Подлежащее и дополнение включаются в г’лагол, и форма слова, употребленного в разговоре, показывает, кто такие собеседники.
Запас слов этого языка очень богат, как о том свидетельствуют словари, составленные миссионерами и еще в текущем столетии—лингвистами, Маркгамом, Чуди, Миддендорфом: с 1560 по 1754 год было издано не менее десяти квичуанских грам-
*) J. J. уоп Tschiidi, цитиров. сочинение.
Э Clements R. Markham, „Curco and Lima44, 't
матик и лексиконов, при чем девять из нихъ—в Лиме. Кроме того, квичуанский язык имеет целую литературу. Различные манускрипты содержат версии старинной драмы Ари ОПапиаи £), которая повествует об одной из феодальных войн империи инков; Маркгам открыл также трагедию, Usea Раисап, или «Любовь Золотого Цветка», которую миссионеры,, к сожалению, переписали на испорченном языке,’введя туда Пресвятую Деву Марию, ангелов и католические чудеса. Еще и в наши дни новые сочинения прибавляются к старым. Не считая молитв, каеехизисов, книг духовного содержания и сатирических песен, в которых испанский язык перемешан с квичуанским, туземцы часто слагают стихотворения, посвященные трауру, грусти или любви, называемые обыкновенно yaravis\ но почти все они принадлежат к классу элегий, характеризуемых крайней меланхолией. Эти песни, которые индейцы поют под аккомпанимент жалобных звуков флейты quena, говорят больше, чем все рассказы историков, об ужасах завоевания и страданиях угнетенных. В какой другой стране, кроме квичуанской земли, матери укачивают своих младенцев, напевая, со слезами на глазах, эти полные отчаяния слова, которые Маркгам слышал в деревнях Аякучо? •
«Мать родила меня в дожде и тумане,— чтобы плакать, как дождь, и разрываться как облака.—Ты родилась в колыбели печали,—говорила уже моя мать, давая мне грудь.—Дождь, буря, окутали меня,—когда я шла навстречу своему возлюбленному.—Скитаясь по свету,—я не нашла подобного себе горемыки!—Будь проклят день моего рождения.—Будь проклята ночь моего зачатия.— Проклята, проклята на веки!»
Перуанцы индейского происхождения, квичуа и родственные им племена, походят на ацтеков и других мексиканцев нагорья массивным строением корпуса, размерами грудной клетки, брахикефальной и пирами­дальной формой черепа, еще увеличиваемой прежде искусственным сдавливанием. Указывают на характерную) особенность ра$ы, на присутствие в черепе междутемянной кости (os Inoae), гораздо чаще встречающейся у квичуа, чем у европейцев. Цвет кожи у них вообще смуглый, черты лица круглые. Они робки и смирны, съ* очень развитым семейным чувством; но большинство их легко поддаются страсти к пьянству и проводят целые дни в диком исступлении, в неистовых завываниях и плясках; как все сыны рабов, они лишены сознания соб­ственного достоинства и защищаются лестью, хитростью и ложью; они даже бывают жестоки и свирепы при случае. Дух почитания врожден квичуану: он повинуется безропотно, и если иногда возмущается, против невыносимого гнета, то делает это не во имя своей попранной свободы, но из верности прежним властителям. Все индейские войны за освобождение предпринимались с целью восстановления прошлого. Раймонди рассказывает историю одного индейца с берегов рио-Санта, который, задумав отмстить своему приходскому священнику, начал с того, что снял с себя платье «христианина» и нарядился инком, прежде чем убить врага £).
Квичуа и другие индейцы андских возвышенностей, несомненно, достигли очень высокой степени цивилизации уже за несколько веков до прихода европейцев. Думают даже, что самые замечательные памятники прибрежной области обязаны своим происхождением населениям, жившим в стране ранее квичуа: нет сомнения, что эти последние не были единственным народом, прогрессировавшим в искусствах, и что некоторые другие народы предшествовали им и соперничали с ними в культуре; но человеческий ум, слишком узкий, чтобы обнять всю совокупность исторических фактов, все гда резюмировал одним именем, именем народа или даже отдельного человека, целый период жизни наций.
Перуанцы представляются нам огульно, вовсе продолжение ихъ
существования, такими, какими они являлись в ту эпоху, когда испанское завоевание внезапно ниспровергло владычество инков. Надо думать, ’ однако, что они находились тогда в полном упадке, так как их политическое состояние было состояние рабства: гений, проявляющийся прежде всего различными изоб
ретениями, не мог ' развиваться при господстве режима, изгоняющего всякую личную инициативу.
Искусные гончары, квичуа выделывали разнообразные сосуды, воспроизводя в их формах фигуры человека и животных, символические или гротесковые. Они умели также утилизировать свои минеральные богатства: они плавили золото, серебро, медь, добывали ртуть;
они спаивали металлы и приготовляли инструменты и оружие, но не пережили еще медного века, не зная употребления железа. Их бумажные и шерстяные ткани были гораздо прочнее тех, которыми их ныне снабжают европейские мануфактуристы, и они красили их в самые яркие и долговечные цвета. Как инженеры, они созидали грандиозные сооружения. Не только в. Сиерре, от Экуадора до Боливии, но также вблизи побережья видны еще сотнями их постройки liuacas,
4) Приведена в книге Чуди, „Kech.ua Sprache".
Э A, ‘Raimondi. „EI Departamento de Ancachs*.
493 n;< E
или гробницы, плотины и земляные насыпи, мосты, храмы и крепости. В виде примера этих монументальных зданий, можно указать на Ollantai-tambo, «дом «Ольянтая», прославленный самым драгоценным из ли­тературных памятников Перу. На известковой скале, доминирующей с очень большой высоты над долиной Вилька-майо, к северовостоку от Куско, высятся неоконченные стены цитателп, над сооружением которой тысячи людей работали впродолжении десяти лет. Огромные плиты гранита образуют выступ над постройками: другие каменные глыбы, слишком тяжелые, были оставлены на дороге от каменоломни, находившейся в десятке километров. Нельзя не удивляться громадности труда, который представляла переноска этих монолитов через реку с бе-
г у. 494
скалы. Шоссе, укрепленное слоем pilea, или бетона, выдерживало разрушительное действие морозов и дождей; размещенные через определенные расстояния дорожные сторожа должны были смотреть за исправностью пути и починять все повреждения; вдоль дороги были расположены загоны для лам, а на перевалах и трудных подъемах стояли тамбо (иатри), или убежища. Каменные мосты, из которых некоторые, монументального вида, сохранились еще и поныне, пересекают узкия речки, а через широкие потоки и горные проходы были переброшены оройи, качели, колеблемые ветром. Нет сомнения, что внутри Сиерры Перу, лучше снабженное дорогами, было много доступнее, чем в наши дни *): следовательно, за последние четыре столетия в этом
отношении произошел ре-

Индейские бирки.
шеным течением и по страшным скатам, изрезанным пропастями. Не меныйее удивление вызывает превосходная шлифовка этих каменных глыб, которых не коснулось железо, и которые нужно было полировать продолжительным трением другими камнями и жесткими травами с кремнистой кожицей ‘).
Дороги и мосты также свидетельствуют о высокой степени цивилизации, до которой поднялись предки квичуа. В этом отношении они не имели равных себе в Новом Свете, кроме разве народа майя, а в Старомъ— они были превзойдены еще только римлянами и китайцами. Проложенные по прямой линии, их дороги избегали только самых больших препятствий и пропастей, проходя по насыпям через болота, взбираясь на крутые склоны, врезываясь в толщу живой
гресс, несмотря на приток новой крови; но эти дороги, так хорошо комбинированные, сеть которых разветвлялась по всей древней империи, сделались в конце концов бесполезными для деятельной жизни нации; они были лишь орудием деспотизма, и скороходы, или chasqui, расставленные вдоль пути для того, чтобы поддерживать от Куско до Квито и от гор до моря постоянное почтовое сообщение, более быстрое, чем на коне,— служили только для передачи воли повелителя. Ни один подданный не имел права переселяться без разрешения: все квичуа должны были жить обязательно каждый в своем месте пребывания. Теперь железные дороги, подни­мающиеся на высокие равнины, будут способствовать распространению идей; дело их будет несравненно важнее, чем дело прежних скороходов, а пароходы, совершающие рейсы
*) Clemeots R. Mazkham, „Cuzco and Lima“.
*) Charles Wiener, цитированное сочинение.
' ’ А
ГЛАВА. VI—ПЕРУ.
495 вдоль берегов, будут играть в истории страны гораздо более видную роль, чем первые челны квичуа, однако уже весьма замечательные. Эти большие лодки, которые испанцы называли balsas, или «плотами», могли противустоять ударам морской волны, по свидетельству Руис де Эстрада, кормчего Франсиско Пизарро; конструкция их была очень солидная, а оснастка состояла из двойных мачт и широких квадратных парусов; они плавали вдоль берегов и отваживались даже пускаться в открытое море, из Трухильо к гавани ЭсмеральДас, на пространстве по крайней мере в тысячу километров, до островов Галапагос.
Наука, в собственном смысле, была довольно развита у квичуа, так как их десятичная система счисления по точности равнялась нашей, и они умели наблюдать затмения и движение солнца по эклиптике; они делили год ровно на 365 суток. Они умели также передавать свои мысли при помощи петроглифов. Эти «писаные камни», изображающие животных, небесные светила, разные символические предметы и, вероятно, также знаки нумерации, встречаются во многих местах Перу, особенно на соседних с побережьем скалах, которые не обмываются дождями и не раскалываются от попеременного действия мороза и оттепели. Но до периода упадка умели ли квичуане писать, как это утверждали некоторые авторы? *). По словам Монте-Сикоса 2), которые, быть- может, были отголоском суровых проповедей современных ему инквизиторов, древние квичуа знали искусство письма, но один из властителей Перу, посоветовавшись с верховным божеством, объявил, что письмена были причиной всех пороков, всех национальных несчастий, и повелел, под страхом сожжения на костре, оставить это дьявольское изобретение. Такой внезапный шаг назад, совершившийся по королевскому приказу, был бы одним из самых удивительных событий в истории; поэтому нельзя допустить его, основываясь единственно на сви­детельстве писателя, часто плохо осведомленного. Как бы то ни было, квичуа не умели писать в эпоху прибытия испанцев и в помощь своей памяти употребляли кипосьг (quippu), т. е. шерстяные шнурки, узелки и цвета которых, красный, синий, белый, коричневый, различно скомбинированные, могли, подобно флагам на кораблях, обозначать события, излагать факты и даже самые простые мысли, давать результаты переписей. Миссионер-иезуит Акоста рассказывает, что
4) Ьёол de Rosny, „Amdrique Centralew; — Charles Wiener, A„Essai sur les Institutione dePEmpire de Incas“.
2) „Йётоигез historiques sur 1’ancien Perou11, переведенные в сборнике Ternaux-Compans., старики в его время изображали звуки, раскладывая на земле разноцветные камешки: письмена этого рода воспроизводили молитвы,, преподанные священниками, «Отче нашъ» и «Богородице Дево, радуйся1»} индейцам достаточно было посмотреть на эти камни, чтобы припомнить слова *)• Кажется, что пешие курьеры, на которых перуанским правительством была возложена передача новостей или приказов, не носили при себе подобных шнурков с узелками, но должны были заучивать наизусть депешу, которую повторяли друг другу при сменах, до самого места назначения 2). И теперь еще пастухи, рыбаки, работники на плантациях употребляют, для своего счетоводства, эти первобытные узелки, аналогичные, счетным табличкам китайцев и биркам русских крестьян.
Двичуа составляли коммунистическую нацию, и, вероятно, их властители, инки, только узаконили эту форму общественной жизни, нисколько не способствовав, с своей стороны, её нарождению. Без сомнения, всякия ново­введения обязательно приписывались различным особам королевской династии; но воли государя было недостаточно, чтобы создавать жизнь: он ограничивался тем, что законодательствовал относительно обычаев, чтобы • извлекать из них выгоду. Земли были разделены на четыре равные, части: одна —для работников и их семей, другая—для немощных, вдов и сирот, и две остальныя—для инки и для Солнца, для правительства политического и правительства духовного. Инка,1 в одно и то же время император и верховный жрец, был, следовательно, действительным владельцем половины национальной территории. Часть урожая, предназначенная специально для пропитания подданных, складывалась в общественные магазины, и каждый получал долю, соответственно своим потребностям; доля общинников-неработников также распределялась между имеющими на то право, при посредстве чиновников; что касается долей урожая, присвоенных инке и Солнцу, то они частью служили для наполнения житниц изобилия, запасы которых раздавались населению, в случае неурожая. Пахатная земля разделялась подворно, соразмерно числу членов семьи, считая двойное количество земли на каждого члена мужского пола, и полевые работы производились под наблюдением правительственных чиновников. Ленивого или упрямого работника подвергали публично наказанию плетью, но землю у него никогда не отнимали, так как в действительности она ему и не принадлежала3).
9 Philippe Berger, „Histoire de 1 ’Ecriture dans PAntiquite
K*) Ernest Desjardins, „Le Perou avant la conquAte espagnole*.
* s) Oh. Wiener, цитированное сочинение
’ . I
Кроме семян и жизненных припасов в случае голодовки, государство раздавало также каждые два года шерсть и кожу жителям возвышенностей и хлопок жителям жарких областей. Каждая семья должна была сама шить для себя платье и обувь, под наблюдением особых коммиссаров, и должна была добросовестно возвращать в общественные магазины все неизрасходованные остатки. Скот принадлежал всем: другими словами, администрация назначала пастухов и определяла условия убоя и, в известных случаях, раздачу мяса.
Все обычаи, все учреждения квичуа были таким образом преобразованы верховной властью в абсолютные законы, установившие окончательное порабощение нации этой «божественной» фамилии инков, основатель которой, Манко Капак, появился, будто бы, внезапно на одном из островов озера Титикака, если только он не упал с небА, как яйца, золотые, серебряные, медные, из которых вышли начальники, дворяне и простонародье, или если ин не родился из океана, как божественный Виракоча (Пена Моря), по имени которого были названы испанские завоеватели, появившиеся, точно боги. После четырех или пяти веков «благодушного деспотизма», которому нация была подчинена, она в конце концов привыкла к навязанному ей режиму, а повиновение сделалось «слепымъ», как того требовали законы. Виновные в каком-нибудь преступлении или проступке в большинстве случаев приходили сами с повинной головой. Все «подданные должны были нести военную службу, и всякое нарушение субординации наказывалось смертью. Национальная религия была обязательна для
побежденных. иРелигиозныф и гражданские праздники были урегулированы заранее; малейшее изменение в традиционном церемониале было бы более, чем преступлением. По крайней мере культ, также как общинное землепользование, напоминал времена, предшествовавшие владычеству инков, и относился всегда к астрономическим явлениям, движению небесных светил, временам года, жатвам. Солнце, оживляющее своими лучами угрюмую природу плоскогорий, было по преимуществу богом квичуа, тогда как юнкасы поклонялись в особенности Маме-Коче—«Матери Лагуне»,—волны которой, вздымаемые землетрясением, опустошали иногда их берега. Глава квичуанской религии был царской KjftiBH, «сын Солнца», и жрецы, которыми он командовал, мужчины и женщины, должны были оказывать ему безусловное повиновение; даже монастыри жриц были гаремами царя.
Ни в одной стране в мире нация не была разделена более иерархически: каждый чело
век имел свой номер по порядку; везде жители были пересчитаны и собраны в десятки, которые группировались по пяти, по десяти и по сто; каждая сотня людей имела своего сотника, каждая тысяча—своего капитана или тысяченачальника, и каждый вицекороль четырех провинций, Северной, Южной, Восточной й Западной, знал в точности, сколько капитанов состоит у него на службе. Тайная полиция наблюдала за функционированием всей этой громадной машины. Государство определяло род воспитания, приличествующего детям того или другого класса.. Только сыновья инков и «жалованные дворяне» должны были учиться наукам и искусствам, математике и астрономии, теологии, истории и праву, политике и военному искусству, музыке и поэзии; что касается детей плебеев, то их можно было обучать—мальчиков только обработке земли, приготовлению одежды, оружия и рабочих инструментов, а девочекъ—только тканью, стряпне и некоторымполевым работам; за всякое отступление детей от этого правила ответственность падала на отца. Брак был обязателен, и чиновники определяли время его заключения, подобно тому, как -определялось время отбывания воинской повинности; они даже назначали брачущихся или, по крайней мере, воспрещали всякий союз вне семейной группы: брак у квичуа был существенно эндогамическим, и сам инка обязан был жениться на своей старшей сестре'.. Надзор распространялся на все обстоятельства жизни. Обывателю запрещено было запирать дверь своей хижины, дабы полицейский агент мог войти во всякое время. Ему запрещены были также всякия отлучки: если бы он покинул свою деревню или свой город, он очутился бы в положении бродяги, а бродяжество каралось смертью. Всякая покоренная нация немедленно была подчиняема общему режиму постоянного полицейского надзора и, как бы она ни была бедна, должна была платить подати. Каждому из подвластных народов была предписана специальная одежда и особая форма прически; более того,—осмотренные гробницы показывают, что изменения формы черепа представляли несколько постоянных типов для различных племен, и предполагают, что эти деформации были производимы по приказанию правителей. По этой гипотезе, высказанной несколькими старинными авторами, различные формы, которые придавали голове, удлиненная, сплюснутая, пирамидальная, откинутая назад, или сдавленная в поперечном направлении, имели целью изменить решительным образом характер и способности подданных. Если такова была мысль инков, которая многим новейшим физиологам кажется нелишенной основания,
•лоператоры, сдавливавшие еще мягкия кости ребенка, тем самым наперед определяли _его будущую духовную жизнь,
Подобно тому, как некоторые современные ученые думали сделать из гипнотизма средство управлять, так вожди царства инков прибегали, как полагают, к уродованию черепа с целью порабощения целых наций! Это была бы одна из любопытнейших черт етого политического и общественного режима, который нашел среди историков восторженных поборников и который, казалось, предусматривал и заранее устранял всякия опасности, но которому не доставало великого рфссурса личной инициативы? Горсть испанцфв-разбойников совсем иного закала, чем покорные квичуа, явилась перед армиями Атагуальпы, так хорошо дисципли­нированными, — Пизарро, схватив инку за расшитую мантию, стащил его с трона, и—, империя разом рухнула!
Частное разрушение нации быстро последовало за падением царственных инков. Избиения, эпидемии, гибель посевов истребляли людей сотнями тысяч, даже миллионами, по словам летописцев; но главной причиной смертности были, конечно, новые экономические условия. Завоеватели полагали, что исполнили свой долг, обратив насильно индейцев в христианство, хотя и сомневались, чтобы у них была душа; они так же насильно заставляли их работать. Не только население обязано было платить подать, как ее платили подданные инков: его принудили, кроме того, к отбыванию личной повинности, установив своего рода конскрипцию, mita, которая забирала последовательно всех способных к труду мужчин, с целью употреблять их для разработывания рудников; в первый же год службы половина закрепощенных рабочих изнемогла под тяжестью непосильного труда; вокруг рудных областей образовались пустыни, все более и более расширявшиеся, и происходившая убыль должна была постоянно пополняться новым набором людей. Кого пощадила мита, тот подвергался неизбежному разорению, благодаря обременительным церковным налогам и repartimientos, т. е. обязательным покупкам предметов потребления: губернаторы, коррехидоры, пользуясь правом продажи и располагая силою, закабаляли потребителей посредством неоплатных долгов.
В первые времена испанской оккупации большое число индейцев искали спасения в бегстве. Летописи и народные предания фдино* гласно говорят, что инки, сопровождаемые тысячами подданных, и унося с собой гро-
’) Gosse, „Ddforination des Cranese; — Ch. Wiener, дотированное сочинение.
мадные количества драгоценных металлов, спасались от жестокости завоевателей, перейдя восточные Анды, чтобы искать убежища среди союзных племен в амазонских долинах. По словам легенды, эти беглецы водворились при слиянии рек Уальяги и Мараньона, где возник могущественный город Паитити, называемый также Юрак-Уаси, «Белый Домъ», который народное воображение часто смешивало с дворцом Эль-Дорадо, т. е. «Золотого Ц,аря». Возможно, что известная часть цивилизованных перуанцев бежала в восточные леса, чтобы сохранять там более или менее продолжительное время остатки культурного общества; рассказы многих миссионеров содержат некоторые указания на это переживание инков. Так сильна была вера в существование беглой династии прежних царей, что некий Хуан Сантос мог, в 1740 году, принять имя Атагуальпы, собрать вокруг себя чунчосов, т. е. «дикихъ» различных племен, изгнать или перебить миссионеров и восстановить
империю Эмин или Паитити, не страшась могущества Испании ')•
Что касается попыток к возмущению, проявлявшихся непосредственно в междуандских провинциях, то все они были заглушены в крови. Впрочем, одна из них, в 1780 году, угрожала опасностью господству завоевателей. Один потомок инков, ТупакъАмару, т. е. «Блистательный Ужъ», которому вице-короли пожаловали титул маркиза д’Оропфса, полагал, что наступил момент отвоевать трон своих предков. Не восставая «ни против Бога, ни против короля», он приказал вешать всех коррехидоров, отменил миту, обязательную покупку жизненных припасов, и в течение нескольких месяцев сделался повелителем большей части верхнего Перу; войска его образовали целую армию, возившую за собой даже пушки. Однако, он не мог устоять против регулярных сил, пришедших частью из Лимы, частью из Буэнос-Айреса; он был казнен в Куско, и индейские племена вернулись к повиновению. Тем не менее это восстание косвенно восторжествовало: повелители не осмелились восстановить repartimientos, а мита была значительно смягчена; она была совершенно отменена только во время войны за независимость. Креойы и метисы пытались тогда сблизиться с индейцами, чтобы отторгнуть их от королевской партии, но многие племена, между прочим иквичаносы, горцы, жившие в соседстве с Апуримаком, до конца сражались за испанцев.
В настоящее время квичуанская раса не встречается в чистом состоянии: в округе
<) Clementa R. Markbam, „Ctrzco and Limatt
У анкавелика она смешалась с уанкасами; в округе Уаманга, пли Аякучо, она поглотила уаманесов; в других местах она слилась с юнкасами и чаркасами; через иквичано-
лав ее совершенно, испанский режим, однако, видоизменил ее. Древний культ Солнца сменился новым, и современные идеи, поднимаясь из городов побережья на плоско-

сов она соединилась с антисами. Почти повсюду скрещенная с другими индейскими элементами, она имеет в
своих жилах также несколько капель крови европейской, африканской, даже китайской. Не переде- горья, проникают в апатичную по вид массу нации. Даже рыцарские романы, привезенные испанцами, увлекали туземцев, и епископы взывали к гражданским властям о воспрещении этого рода литературы в коло- 503
ГЛАВА VI. ПЕРУ. 504
ниях Нового Света: подвиги Амадиса и Эспландиана вредили библейским расскасам *). И Другие влияния действуют, в свою очередь, на эти смешанные населения, в которых быстро теряются прежния различия первобытных племен и наций.
Кроме квичуа, населявших большую часть перуанской Сиерры, в некоторых округах обитали индейцы аймара, составляющие основу боливийской нации; вдоль морского берега, в «Жарких долинахъ», или Юнкас, сходных, по крайней мере, по температуре, с долинами Юнгас на восточной покатости Боливии, жили разные цивилизованные нации, обозначаемые общим именемъ«юнкасъ»,как и вся страна, но резко отличавшиеся одна от другой и, вероятно, превосходившие .квичуа степенью культуры и умственными способностями. Тем не менее, занимая узкий пояс, разделенный на несколько кусков бесплодными и пустынными областями, эти на­роды не могли устоять против войск, спускавшихся с гор, чтобы атаковать и поко'рять их одного за другим. Большая часть их древних укрепленных селений, которые и теперь еще во множестве встречаются на прибрежных высотах, лепились на бесплодных скалах, лишенных источников. Юнкасы предпочитали ходить каждый день за водой вниз, в овраги, чем подвергать свои жилища возможности наводнения, рисковать заболеть лихорадкой в долине или подвергаться еще более, важной, опасности внезапного нападения врагов. Юнкасы оставили многочисленные сооружения, цитадели, храмы и huacas, «святые» некрополи, далеко превосходящие гробницы квичуа размерами, красотою архитектуры, своими богатствами, заключающимися в материях, глиняных сосудах и металлах. Подобно тому, как эти могилы были покрыты новыми сооружениями, возведенными квичуа, так и сами юнкасы, как нация, исчезли в безъимянной массе метисов. На одном из их диалектов, употреблявшемся на берегах Северного Перу, в окрестностях Трухильо, говорили еще в половине семнадцатого столетия, i и испанец Фернандо-де-ла-Каррера издал его грамматику; сто лет спустя этот язык был уже совершенно позабыт. К югу от Пачакамака встречаются еще потомки других индейцев, яуйосов, малорослых, живых и смышленых: местное наречие содержит слова, которые нельзя объяснить квичуанскими корнями *)•
На амазонской покатости Перу индейские народцы были защищены от нашествия жар-
*) Marcos Jimenez de Иа Espada, „Boletin de la Sociedad Geografica de Madrid”, 1891.
s) j. J. von Tschudi, цитированное сочинение.
ким климатом, сырой почвой, пропастями, обширными лесами и опасными речками. Однако, и они пострадали от прихода белых, особенно вследствие эпидемий, которые последние принесли с собою. Миссии, вокруг которых группировались туземцы, меняя при этом свой образ жизни, свой костюм, свои работы, всегда были центрами распространения болезней; большинство деревень, основанных миссионерами, обезлюднели не вслед­ствие войн, но благодаря заразам. Такъ» исчезло местфчкои Сан-Франциско-де-Борха, занимавшее очень выгодное положение на Мараньоне, ниже Понго-де-Мансериче: в 1660 г. в этом поселении появилась оспа и распространилась по окрестным миссиям, унеся в могилу 44.000 индейцев. Девять лет спустя этот бич опять погубил 20.000» жертв; эпидемия возвращалась несколько раз, производя громадные опустошения в стране. Всего более пострадали индейцы mansos, «смирные», или «прирученные»; Hndios bravos, оставшиеся независимыми и дикими в своих лесах, гораздо лучше сохранили свою численную силу. Те из них, которые жили у восточного основания Карабайских гор, восторжествовали даже над испанцами и разрушили колонии, основав­шиеся было на их территории*)» Собирательное имя этих индейцев, чунчосы, квичуанского происхождения, значит «варвары»; по всей вероятности, они принадлежат к антисскому корню 2).
Собственно антисы, сообщившие свое имя горам, на которых они обитают, а следовательно, и всем «андскимъ» странам, представляют теперь лишь слабые остатки древней нации. Среднего роста, более стройные, чемъквичуа, эти антисы, или кампа, походят на них общим типом, но приближаются более к монгольскому облику легкой скошенностью глаз, приплюснутой формой носа и выдающимися скулами. Даже в молодых годах лицо их покрывается морщинами, которые они стараются скрыть под черной краской из растения генипа, или красной — из орлеана. Вся их одежда состоит из длинного темнокоричневого плаща, обшитого оторочкой из зерен. Они украшают перьями голову и плечи. Эти индейцы обладают изумительным искусством приручать животных, и в лесу, вокруг их хижин, навесов или простых шалашей, путешественник встречает целые зверинцы и птичьи дворы. Они держат не только кур и других птиц, но также пекари, морских свинок, обезьян и даже тапиров. Правда, антисы, более чувствительные, чем цивилизованные люди, не употре- Clements R. Markham, „Lima and Cuzco“.
2) Theodor Waitz, „Anthropologie der Naturvolker".
бляют в пищу вырощенных ими животных; подобный поступок они сочли бы изменой ‘). Бывшие воспитанники францисканских миссионеров, антисы еще не все забыли из того, чтб им преподавали их наставники, и несколько латинских слов проскользнули в их язык. Тем не менее, основы их понятий не изменились со времен завоевания, и вера в колдовство по-прежнему остается общераспространенной: по их мнению, причиной болезни всегда бывает порча, наведенная какой-нибудь женщиной, и когда та или другая примета обнаружила колдунью, они не преминут задушить ее, с согласия её родных. Они поют еще род литании, удивительно напоминающей церковные песнопения, и форма которой, по всей вероятности, была им преподана старыми миссионерами. Но слова этой литании совсем другие, и Оливье Ординер склонен думать, что они относятся к эпохе, когда эти индейцы восстали, против испанцев: они уже понимали тогда смысл молитв, которые их заставляли повторять, как верноподданных, и заменили их клятвой братства:
«Если ты голоден, я разделю с тобой мою добычу и улов и плоды моего сада, ибо ты— кампа. Если на тебя нападет враг, я пожертвую жизнью, чтобы тебя защитить, ибо—ты кампа! Если диавол пошлет тебе смерть, твои дети станут моими, ибо—ты кампа, а кампа должны любить друг друга» *)!
Качибосы, имя которых, по объяснению Кальво, на языке пана значит «вампиръ», принадлежат к числу племен, сохранивших еще некоторые остатки антропофагии; в 1865 году, два перуанских офицера и сопровождавшие их солдаты были сожраны ими. Они съедают своих умерших родителей, предварительно прокоптив или изжарив их мясо, и часто даже не ждут естественной смерти стариков; они убивают их из чувства своего рода сыновней любви и по просьбе самих жертв, которые стыдятся жить, не работая. Они убивают также бесплодных женщин и взрослых членов племени, которые почему-либо не могут поддерживать свое существование; но они не едят женского мяса, считая его ядовитыми8), рассказывают, что больные новообращенные, чувствуя приближение смерти, плакали горькими слезами при мысли, что они не удостоятся послужить пищей друзьям, и что их тело будет пожрано червями4). В торжественные праздники иногда выбирали между многочисленными кандидатами того из молодых людей, которому племя делало честь
‘) Von Hellwald, „Die Erde und ihre Volker“.
*) Olivier Ordinaire, „Da Pacifiqae а Г At)antiqoeu.
3) 1.1. von Teohudi, цитир. сочинение.
4) Gaetano Oacolati, цитир. сочинение.
съесть его. Случалось также,— говорят перуанцы,—что качибосы или другие индейцылюдоеды охотились на человека, смотря на него просто как на дичь, и, с своей стороны, белые колонисты или метисы, на основании этих рассказов, более или менее правдивых, присвоивают себе право третировать качибосов, как диких зверей, и убивать их без малейшего угрызения совести; впрочем, в своих охотничьих экспедициях они даже не дают себе труда удостовериться, в какого именно индейца они целятся,—качибоса или какого другого,—все индейцы безразлично считаются у них людоедами.Что касается детей качибосов, то их сохраняют для обращения в рабство, и те из них, которые переносят потерю своей свободы, высоко ценятся колонистами, по причине их полной покорности. Гнет всеобщей ненависти отнимает у них всякую охоту к сопротивлению: они знают, что в случае борьбы ни у кого не нашли бы милости. Ужасны предания об избиениях людей, сохранившиеся еще в этих странах. С незапамятных времен индейцы многоженцы с берегов Укаяли, пиросы, конибосы, сипибосы.и сетибосы, имели обыкновение подниматься в боковые долины реки, для насильственного захвата женщин. Но в наши дни они уже не для себя занимаются этими correrias, или «травлями»: теперь белые, для наполнения своих невольничьих конур, посылают этих индейцев добывать женщин и детей, пренебрегая мужчинами зрелого возраста, потому что последние лишили бы себя жизни, чтобы не переносить рабства. Поэтому грабители приняли за правило убивать всех взрослых мужчин и предавать огню их хижины.
Однако, влияние белых проявляется не единственно в дурной форме, и в то время, как некоторые племена увлечены на путь разбойничества, другие, благодаря соприкасанию с мирными земледельцами и торговцами, постепенно приближаются к цивилизованной жизни. Пиросы, или чонта-киросы, на Урубамбе и Укаяли, обитающие по течению этих рек на пространстве свыше 500 километров, довольно легко приспособляются к европейской культуре; любознательные и смышленые, они перенимают нравы своих соседей,— белых жителей Перу, и нет сомнения, что в недалеком будущем их племена, более или менее смешанной крови, сольются с массой перуанской нации; многие из них говорят уже по-испански, квичуански и даже по-португальски. Эти туземцы очень искусные ремесленники, как ткачи, строители хижин, оружейные мастера, выделывающие также разные другие инструменты; ловкие гребцы, они без страха пускаются в плавания за сотни, даже до тысячи километров, единственно ради
I 507 ГЛАВА VI.
удовольствия1). Дикие пиросы чернят себе зубы I 2).
I Конибосы и сипибосы, которые следуют за пиросами на берегах Укаяли, еще более подвинулись в постепенной ассимиляции с населениями европейского происхождения: они носят уже костюм перуанских eMos, заменяют луки, копья, каменные топоры охотничьими ружьями, приобретают инструменты английской или американской фабрикации, пьют заморские вина и говорят по-португальски; они путешествуют даже на пароходах, хотя сами очень ловкие и неутомимые пловцы на лодках. Однако, они сохраняют еще в своих лесных трущобах многие обычаи, напоминающие древние времена: матери сжимают череп младенцев между до­щечками так, чтобы придать ему форму, схожую с полной луной3 4); у них практикуется также обычай обрезания девочек 4), и говорят, они иногда заживо погребают новорожденных неудалых, уродливых или крикунов, И даже именно для пополнения убыли населения, причиняемой этим варварским истреблением младенцев, конибосы, будто бы, часто делают набеги в леса, где живут амагуаки, или ипитенеры: благодаря превосходству своего оружия, они легко справляются с этими несчастными дикарями, бедными, голыми и не имеющими в своих жи­лищах, на ветвях деревьев, другой обороны, кроме стрел и метательных копий. После каждой такой экспедиции, конибосы приводят с собой'мальчиков, отнятых у исконных врагов, и которым суждено современем сделаться убийцами своих же соплеменников. Несмотря на эти похищения, конибосы не перестают уменьшаться в числе, в особенности благодаря большой смертности детей с деформированными головами5), и повидимому, недалек день, когда исчезнет последнее племя этой нации, «родившейся во времена юности мира, когда солнце и луна были еще маленькими».
Индейцы долин Уальяги и Укаяли, часто называемые именами символических животных, говорят на языках, совершенно отличающихся от наречий квичуа и аймара: южные племена, как пиросы, принадлежат к этнической группе антисов,тогда как амагуаки, конибосы, качибосы, ситцбосы, сетибосы, ремосы, на Укаяли, обращенные в христианство ибитосы, или итибосы, наУальяге, обра-
CarlosFry, „Scottish Geographica! Magazine11, March, 1890.
s) Alexander Ross, „Proceedings oftheR. Geographici! Socierty“, lune, 1892.
3) Manuel Sobreviella у Narcisso Barcelc, „Missions de la Pampa dei Sacramento—L. A. Gosse, „Essai sur les Ddformations artificielles du erane11.
4) A. Grandidier, „Voyage au Рёгои et en Bolivie“. e) Gosse, цитир. сочинение, зуют другую группу, вместе с наносами, туземцами, ныне пришедшимй в упадок и сильно уменьшившимися в числе, которые некогда составляли большую нацию на нижнем Укаяли и верхней Амазонке. Они выделывали
бумагу из древесной коры, похожую на мексиканский папирус из волокон магея, и говорят, что на этой бумаге они отмечали, с помощью различных знаков, знаменательные даты и деления года; они употребляли также кресты и амулеты и испещряли их фигурами, которые должны были оказывать благоприятное влияние на их судьбу 4). Они вырезывали изображения из дерева' и лепили их из глины, наряжали и раскрашивали своих покойников, помещая их в сидячем положении в разрисованные глиняные урны; подобно квичуа, они обожали Солнце и поклонялись огню, который они считали пламенем, вырвавшимся из живого светила2). Обращенные в христианство в XVHH-м столетии, затем опять впавшие в язычество после избиения миссионеров в 1767 году, паносы были снова приведены в лоно католической церкви к концу испанского режима; после всех этих пре­вратностей, они сведены теперь к небольшому числу чистых туземцев, подразделяющихся на народцы, имеющие столько же разных имен, сколько местопребываний, и различающиеся между собой узорами татуировки лица. По мнению Маркуа, наиболее чистокровными представителями древней нации паносов являются сенси из группы сетибосов, обитающие к востоку от нижнего Укаяли, на плато, окруженном лесами, й выменивающие какао, воск, каучук и другие продукты на инструменты и мелкие стеклянные изделия; они держатся в стороне от белых и метисов, избегают всяких ссор и тяжб и решают полюбовно свои споры; у них нет главарей, они не признают над собой никакого начальства,, хотя охотно слушаются советов стариков.
Кокамасы, индейцы-католики на берегах Амазонки, почти совершенно растворились в общей массе прибрежных пролетариев, которые служат купцам в качестве лодочников и грузчиков: утратив свой язык, свой культ, свою Характеристическую татуировку, нарядившись в соломенную шляпу, рубаху и панталоны, они перестают быть индейцами г забывают даже, что таковыми были их отцы. Икитосы, пебасы, носящие одежду из листьев,, также почти исчезли: о них знают теперь только по местностям, носящим их имена; икитосы, смешавшиеся, с одной стороны, съ
') Paul Mareoy, „Voyage de ГосЗап Pacifique a Focean Atlantique11.
3) Francis de Castelnau, „Expedition de Rio de Janeiro a Lima et de Lima au Pava*.
* ‘ f i •
509 НЕ
амагасами, с другой—с тикунасами, не населяют даже деревни, называющейся их именем. Омагасы тоже исчезают: с половины текущего столетия не осталось уже ни одного чистокровного представителя втой расы; но помеси их можно еще узнать по круглому липу, с мягкими и совершенно плоскими чертами, придающими их физиономии простодушное, иногда глуповатое, выражение. Омагасы, имя которых, быть-может, только повидимому отличается от имени индейцев амагуаков, играли значительную, хотя и пассивную, роль в истории исследования Нового Света: рассказы, распространявшиеся от народца к народцу и доходившие до слуха испанских авантюристов Колумбии и Перу, изображали их как богатейшую нацию, и рисовали их столицу пышным городом, где имел пребывание Эль-Дорадо, «Золотой Король». Снаряжались многочисленные экспе­диции на поиски этих груд золота.
Майоруны, становища которых находятся к югу от Амазонки, в прибрежных лесах Укаяли и Явари, также подали повод к многочисленным легендам. Утверждали, что они происходят от испанских солдат, оставшихся в стране в 1560 году, после убийства Педро-де-Урсуа «тираномъ» Лопесом де-Агуирре, и прибавляли, что они имеют еще европейские черты лица и очень густую черную бороду. На самом деле ничего' этого нет: майоруны совсем не потомки и даже не метисы испанцев, они—чистокровные индейцы, и происхождение этой легенды объясняется смешением слов. Так как пираты, сопровождавшие Агуирре, получили прозвище мараньонов, т. е. «людей Мараньона», то легко было смешать это название с именем майорунов. Но почему это квичуанскце имя May o-Runa, «люди реки», было дано нации звероловов, живших среди лесов и не имевших ни пирог, ни плотов? Быть-может, они пришли из области истоков «несудоходной реки», например, Майо, на берегах которой испанцы основали город Майобамба? Прибрежные жители Амазонки обвиняют майорунов в людоедстве, но без всяких доказательств ’); однако, эти индейцы очень опасны для белых, рискующих вступить на их территорию. В 1866 году, одна бразильско-перуанская экспедиция, пустившаяся по реке Явари, должна была вернуться с пути, потеряв свои лодки и оружие. Коммиссия исследователей, посланная в 1874 году, была счастливее; тем не менее, она потеряла из своего состава двадцать семь человек, сделавшихся жертвой лихорадок, утомления и отравленных стрел майорунов. Эти индейцы родственны по расе и языку ма-
‘) Paul Магеоу, цитир. сочинение.
РУ. 510
рагуасам, которые живут далее на восток от правого берега Амазонки, в долине Явари, и большинство которых обращено в католицизм; однако, марагуасы, как и майоруны, сохранили свои украшения и татуировку. Первые из них украшают себе колючками растений губы и подбородок; вторые наклеивают на лицо монеты и втыкают в тело длинные перья.
Ягуасы, обитающие выше бразильской границы, из всех прибрежных жителей великой реки обладают самыми красивыми формами и грациозными манерами; мужчины и женщины походят друг на друга благород­ной и гордой поступью и, почти нагие, имеют вид живых статуй. Венок из цветов, перья и раскраска орлеаномъ— их единственные украшения; волосы, всегда коротко остриженные, позволяют видеть круглую форму их черепа. Тикунасы, соседи ягуасов, живущие выше по течению, также красивое племя, умеют одеваться с большим вкусом: они очень эффектно украшают свое платье, несимметричными узорами и привязывают себе под мышками росетки из листьев, в которые вставлены большие перья в виде букета; своими длинными кудрями и белыми крыльями они напоминают издали символическую фигуру ангелов. Крайне безобразны, напротив, орехоны, или «вислоухие», рослые и коренастые, которые разрезывают себе нижнюю мочку уха на два лоскута, висящие над плечом. Эти различные народцы состоят по большей части из нескольких сот душ; некоторые только переходят за тысячу.
Испанские иммигранты, послужившие ядром при образовании новых населений, почти все селились в «Городе Королей», основанном Пизарро, или в рудных городах плоскогорий; оттуда креолы испанской и смешанной крови распространялись мало-по-малу в стране, в достаточном количестве, чтобы медленно
видоизменять индейскую массу.. Но после героического века завоевания, истощенная Испания посылала в Перу только редких искателей приключений, чиновников и незначительные отряды солдат: иммиграции, в собственном смысле, здесь никогда не было. Со времени войны за независимость и разрыва торговых связей, соединявших Новый Свет с Испанией, Перу перестало получать колонистов кастильского языка; нынешние переселенцы, которыерасходятся по всему пространству территории, находят здесь испанские нравы и диалект и должны объиспаниваться в свою очередь, по крайней мере по языку. Между этими иностранцами, которые в 1876 году составляли около одной шестой всего населения Лимы, значительно преобладают итальянцы и, в качестве мелких торговцев, лавочников, рестораторов, &L
постепенно создают себе род монополии. Англичане, немцы занимаются по большей части крупной торговлей, тогда как французы, своими различными ремеслами и профессиями, приближаются к итальянцам. Но за исключением редких земледельческих колоний, где европейские переселенцы живут обособленными группами, они не могут рассчитывать успешно устроиться в Перу, чтобы конкурировать в работе с голодающим индейцем.
При испанском господстве африканская раса была довольно сильно представлена на прруанском побережье. Со времени постепенной эмансипации, начавшейся в 1821 \ году, и окончательной отмены невольничества, последовавшей в 1855 году, при чем рабовладельцы получили вознаграждение в размере 1.500 франков за каждого невольника, ввоз негров, как из других колоний, так и из самой Африки, сделался невозможным, и черный элемент должен был распуститься в массе населения. Каждая новая статистика отмечает уменьшение численности чистокровных негров, совпадающее с параллельным возрастанием числа цветных людей! В половине текущего столетия в Перу насчитывали еще около пятидесяти тысяч африканцев; теперь их там не более десятой части этого количества; но если в стране не видать более совершенно чистых негров, то и другие расы не являются уже в своей первоначальной обособленности, и если бы многие семьи не имели низости отрекаться от своих предков, краснокожих, то перепись могла бы констатировать, что все перуанцы принадлежат в одно и то же время к трем расам. После оффициальной отмены невольничества новый элемент присоединяется к смеси, составляющей перуанскую нацию. Прибрежные плантаторы, нуждаясь в дешевых рабочих для своих обширных поместий и , не имея более возможности рассчитывать на рабочия руки своих бывших рабов, при­бегли к ввозу китайских кулиев и океанских островитян. Первые купли их, ибо это были настоящие купли, имели место в 1849 году, и с того времени их ввезено около ста тысяч человек.
Ввоз кулиев, что бы ни говорили заинтересованные, всегда сопровождался несправедливостями и варварством, и следствия, произведенные в разные эпохи, доказывают, что этот торг человеческим мясом совер­шался в Перу с неменьшею жестокостью, чем на Антильских островах. Часто мнимые добровольцы, которых привозили, в качестве нанятых работников, на плантации побережья или на ужасные острова, покрытые гуано, были несчастные, захваченные на берегах Китая и брошенные на дно трюма; те, которые добровольно подписывали контракт, слишком поздно убеждались в ’ лживости обещаний, которым они поверили. Бывали случаи восстания в открытом море; происходили страшные битвы между пленниками и экипажами; иной корабль приходил к месту назначения лишь с половиной своего живого груза; остальная часть этого груза погибала в пути под пулями или от тифа; рассказывают о судах, которые совсем исчезли, сожженные своими собственными пассажирами, решившимися искать спасения в смерти. Вслед за ужасами перевозки наступали ужасы каторжной работы на плантациях. Работавшие целый день под угрозой кнута, запираемые вечером в сараи, которые охранялись вооруженными караульными, пользовавшиеся всего только тремя днями отпуска в году, получавшие дрянную пищу, поставляемую по ростовщичьим ценам самими плантаторами *), без надежды когда-либо обзавестись семьей, так как работорговцы совсем не ввозили женщин,—эти новые невольники, если они не умирали от непосильного труда впродолжение восьми лет рабства, на которые они на­нялись, редко успевали освободиться и по истечении назначенного срока: долг, о котором они не знали, штраф, которого они не заслужили, приказ, нарушенный без знания о его существовании, обрекали их на продолжение неволи.
Однако, протесты китайского правительства, частные бунты угнетенных, разорение плантаций и истощение пластов туано в конце концов привели к улучшению участи наемников: ввоз кулиев прекратился, и те из них, которые остались в Перу, в числе около пятидесяти тысяч, сделались свободными; большинство оставили свой традиционный костюм и не носят более косы, рни распространились повсюду; их можно встретить даже в деревнях амазонской покатости. В городах они содержат гостиницы и рестораны, занимаются торговлей, различными ремеслами или профессиями и успевают вовсех своих предприятиях. Оттого они возбуждают сильную зависть, и во время оккупации Лимы чилийскими войсками около трехсот китайских купцов были перебиты, и лавки их разграблены: другое избиение имело место на плантациях провинции Каньете. Прежде часто сравнивали туземцев с китайцами, и в народной речи до сих пор еще нецивилизованные индейцы называются chinos\ утверждали даже, что кулии, сходя на берег в Этене, находили своих братьев по расе и языку между потомками юнкасов. Но каково бы ни было первоначальное происхождение коренных перуанцев, новоприбывшие
*) Ch. Wiener, „Perou et Bolivie"
иилллииилиияикияпиншииллвЯЕИВИВлл < • '• . . * •’
513 иЕ,
китайцы резко отличаются от них характером, силой воли и последовательностью в мыслях. Образовалось уже много сино-перуанских семей, и таким образом происходит этническое слияние между расами Старого л Новсго Света. Еще недавно перуанские женщины выказывали отвращение к китайцам, macacos, «обезьянами», или «людям из Макао»; теперь, наоборот, они очень ценят их кротость, справедливость и семейные добродетели, Что касается океанских работников, то почти все они погибли от чахотки: 2.000 канаков с Маркизских островов, привезенные в 1863 году, перемерли почти все в течение полутора года ').
В общем, национальное единство, повидимому; несравненно менее упрочено в Перу, чем в других республиках Южной Америки. Сословное различие гораздо более, чем этническое происхождение, разделяет
горожан и туземное сельское население, составляющих как бы две отдельные нации. Этот недостаток связи составляет большую опасность и был, во время недавнего столкновения, одною из причин, которые обеспечили победу чилийским войскам, более объединенным чувством национальности.
VII.
Перу не имеет в своих северных провинциях городов, которые соперничали бы в торговом значении с экуадорским Гуаякилем. Тумбес, мимо которого проходят плывущие с юга корабли, прежде чем проникнуть в канал Хамбели, ведущий в Гуаякильскую бухту, менее интересен своей торговлей, чем историческими воспоминаниями: в 1527 году, это были суда, вышедшие из Тумбеса, которые захватил кормчий Руис, чтобы отвести их к Пизарро, и в следующем году первые испанцы высадились в этом порте. В то время этот город, колония инков, имел сильную крепость, дворец, очень богатый храм, монастырь Дев Солнца; теперь это— незначительное местечко, с низкими домами, осаждаемое песками, и река Тумбес, вытекающая из золотоносных местностей Зарумы, не питает уже, как прежде, сети оросительных каналов, разносивших далеко по полям животворную влагу. Перед Тумбесо’м морские воды имеют очень малую глубину, и корабли должны бросать якорь в открытом море, в большом расстоянии от берега.
К западу от массива Амотапе, или «Смоляных горъ», недавно открылся новый порт, Талара, основанный нефтепромышленниками.
!) В’ОгпеИИаз, „Dictionnaire encyclopedique des Sciences tnddicales".
География Реклю. т. XVIII.
Ру. 514
Подземный провод, длиною в 11 километров, наполняемый насосом, способным поднять тысячу тонн нефти в день, приносит минеральное масло из источников Негритоса в резервуары Талары, тогда как другой провод доставляет воду, необходимую для заводов и садов. Из Таларского порта, одной из лучших гаваней на перуан­ском берегу, моряки вывозят исключительно очищенную нефть, земледельческие же прог дукты северного округа отправляются только ’ из портов Тумбес и Паита; две трети всей торговли, оцениваемой в хорошие годы суммою от 12 до 15 миллионов франков, производится через этот последний порт, глубоко врезывающийся в материк ‘)-
Паита, город тростников, построенный амфитеатром на берегу южной бухточки залива, но окруженный, подобно Тумбесу, песками, представляет торговле бблыпия выгоды, чем эта последняя пристань. Гавань его, лучше защищенная от южных ветров, дующих обыкновенно большую часть года, в то же время более глубока, и корабли находят от 6 до 7 метров глубины в расстоянии 1 километра от берега. Многоводная река Ачира (Чира), зарождающаяся в горах Экуадора, изливается в бухту Паита, километрах в двадцати севернее города, и до­ставляет ему по акведуку воду в изобилии; другая река, почти столь же значительная, рио-Пиура, описывает большую кривую, приближающую ее также к порту Паита, и разветвляется тысячью каналов в плодоносных равнинах, окружающих город Пиура (Сан-Мигуэль-де-Пиура). Произведения его, между прочим, «лучший в свете хлопокъ», шляпы из соседнего города Катакаос и поддельные древние глиняные сосуды, выдаваемые за находки, добытые при раскопках перуанских могил (hnacas) 2), отправляются в порт, регулярно посещаемый пароходами. Железная дорога, длиною около ста километров, соединяет города Паита, Пиура и Катакаос, порт и оазисы и, описывая обширный полукруг, устанавливает сообщение между двумя долинами, Ачира и Пиура. Лучшими мулами в Перу считаются вскормленные на соседних с городом Пиура пастбищах: arrieros (погонщики) предпочитают их даже аргентинским. В верхней части бассейна Ачиры разработывают золотые россыпи, близ города Аявака, расположенного на горе, на высоте 3.742 метров над уровнем моря. Ценность торгового обмена в порте Паита в 1890 году равнялась 3.812.182 солям, т. е. 15.820.000 франков.
К югу от Сечурской пустыни, самой об-
<) Federico Moreno, „The Petroleum ia Peru“.
») Th. Child, „Les Rdpubliqnes Hispano-Am4ricaines“.
515 ' ГЛАВА VI—ПЕРУ.
шйрной в Северном Перу, первая пристань на морском берегу, сохраняющем далее 1 юго-восточное направление, находится у выхода почти всегда безводного устья рио-Морл ропе, окаймленного сахарными плантациями, возделываемыми китайцами; два больших ' местечка, Морропе и Мотупе, следует одно за другим в этой долине. Далее, город Ламбайеке имеет рейд, чуть заметно вдающийся в материк, где останавливаются суда; затем идут другие якорные стоянки, СанъХозе, Пиментель, Пуэрто-де-Этен, опасные, 'мелкие, не защищенные от ветра и волн;
гоэлетты с трудоме грузятся в них рисом, табаком, сахаром и другими продуктами, которые присылают им внутренния плантации, орошаемые каналами, отведенными из рек Ламбайеке и Этен. Города равниныл, стоящие всего только на несколько метров выше уровня моря, соединены сетью железных дорог, центр которой составляет Чйклайо; северо-восточная линия идет через Ламбайеке к Ферриньяфе; восточная поднимается к Патапо, лежащему у выхода ущелий; южная ветвь спускается к местечку Монсефу и к порту Этен; западная—к Пиментелю. Этен, приметный издалека по 1 его белой скале, еще недавно был населен чистокровными индейцами, говорившими на одном из диалектов юнка, в котором нег «которые признавали китайское наречие. Этаносы, ныне объиспанившиеся по языку, составляют одну из наиболее промышленных общин Перу и выделывают множество мелких вещей, шляпы, веера, портсигары, находящие хороший сбыт в тррговле. Лам­байеке и Трухильо оспаривают друг у друга первенство в провозглашении независимости от испанского ига. Острова Лобос,' рассеянные в море против Ламбайеке, приобрели большое временное значение своими пластами гуано, содержание которых оценивали, до начала их эксплоатации, в 8 миллионов тонн.
Порт Пакасмайо, к северу от которого изливается в океан рио-Хекетепеке,. окаймленная поясом зелени, представляет вид, мало отличающийся от вида Этена. И здесь также голый холм указывает место якорной стоянки, и здесь также волны набегают на низменные пляжи; железнодорожная дамба врезывается в вечно ценящиеся воды прибоя. Несмотря на неудобства подобного экспедиционного пункта, Пакасмайо посещают ежегодно более сотни пароходов, общая вместимость которых достигает сотни тысяч тонн, и которые приходят сюда за грузами сахара, соленых кож, серебряной руды. Главное из внутренних местечек, СанъПедро-де-Льок,
окруженное плантациями, соединено с Пакасмайо железной дорогой,
так же, как и городки Чепен и Гвадалупщ лежащие севернее, в долинах по другую сторону рио-Хекетепеке. Но в будущем Пакасмайо приобретет более важное значение, благодаря своей железнодорожной линии к Кахамарки и бассейну Амазонки, где пройдет, вероятно, наименее возвышенный’путь между -Тихим и Атлантическим океанами. К северо-востоку от Сан-Педро-де-Льока . рельсы проникают в богатую рудами долину рио-Хекетепеке и следуют по всем её извилинам, вплоть до самых истоков. Далее, проектированная линия поднимается зигза
гами по боку горы, затем, встретив брешь в Кордильере, на высоте около 2.700 метров, выходит на амазонскую покатость, чтобы достигнуть Кахамарки, делая большой изгиб к северо-западу. Далее, по направлению к Чочапойяс и Мойобамба, путь, проходящий через область, еще мало известную, не мог , быть трасирован окончательно.
Другой порт, может-лыть, столь 'же неудобный, как и Пакасмайо, следует за ним на том же берегу в юго- восточном направлении: это—бывший Гарита-де-Моче, бедный городок, носящий баскское имя Салаверри, в честь одного солдата времен революции. Построенный у подножия холма Серро-Карретас, он представляет едва заметный выгиб пляжа, где могут находить пристанище только' барки; севернее, гавань Гуапчако, где прежде останавливались суда, была оставлена, как очень опасная; точно так же и порт Малабриго, или «Плохое Убежище», находящийся на маленькой вырезке берега, указывает самым своим именем, какого мнения О нем моряки. Железная дорога, которой Салаверри служит конечной станцией, обеспечивает этому городку преобладающую роль. Поднимаясь к северным плантациям, она сделала из него обязательный порт для всей долины рио-Моче, для Трухильо, Гуан-’ чако и сельских местностей Чикамы, еще почти пустынных в 1860 году; но благодаря восстановлению ирригационных каналов, некогда выкопанных индейцами, этот округ является теперь возделанным и цветущим ')• Аскопе, Чокопе, главные местечки этой равнины, постепенно поднимающейся к • Андам, окружены обработанными полями, а не голыми песками, как прежде, На этих покатостях, земли, преобразованные рукою человека, известны под общим именем manpuesteria, специально употребляемым для обозначения, оросительных работ: громадный резервуар Чиму, построенный из бетона, мог вмещать 50 миллионов кубических метров воды, в виде запаса для сухого времени года.
Ч 'Charles Wiener, „Perou et Цоииуие".
Трухильо, основанный Франсиско’ Пизарро в 1585 году и окрещенный именем его родного города, сохранил некоторый вид городского поселения, благодаря остаткам стен своей прежней ограды, но он не имеет, может- быть, и десятой доли числа жителей, населявших некогда город Чиму или Большой Чиму, столицу империи, предшествовавшей царству инков. Развалины этого древнего города и окружавших его деревень занимают огромное пространство; подобные по обширности руинам Мемфиса, они простираются, по обе стороны реки Мочф, на протяжении более 20 километров в длину и от 8 до 9 километров в ширину: это было, кажется, самое многолюдное городское поселение Нового Света. Повсюду видны стены, груды высушенного на солнце кирпича, местами настолько яственные, что можно .распознать план зданий. Собственно город, расположенный на трех прибрежных террасах, поднимающихся ступенями одна над другой, между Трухильо и Гуанчако, заклю­чал в себе храмы, дворцы, резервуары, житницы, лабиринты; водопроводы и усыпальницы не оставляют археологам никакого сомнения относительно своего назначения. Некоторые погребальные пирамиды, разде­ленные на бесчисленное множество нишей, где помещаются трупы в сидячем положении, не уступают размерами второстепенным пирамидам Египта. Одна из этих гуак, «Пирамида Солнца», стоящая на южной стороне рио-Моче, близ индейского селения того же имени, достигает шестидесяти метров в вышину, и один из её фасов тянется на 245 метров в длину: по народному поверью, она скрывает в себе несметные сокровища и сообщается с другими некрополями подземными галлереями. Другая пирамида вздымается на 45 метров; третья дала кладоискателям, с 1560 до 1592 года, количество золота, оцениваемое в 130 миллионов франков (?). С той эпохи нашли, среди обломков и в гробницах, драгоценные украшения всевозможной, формы и величины, сосуды, ткани: ни один некрополь Перу не доставил музеям такого большегоколичества фигурок и глиняных изделий, такого множества мумий и черепов.
Pio-Виру, орошающая узкую полосу возделанных земель на юге от рио-Моче, есть, по мнению некоторых этимологов, та знаменитая река Биру или Пиру, имя которой, измененное в Перу, долгие годы действовало обаятельно на Пизарро, Альмагро и их спутников, и применяется теперь к одному из больших государств Южной Америки. Как бы то ни было, деревня Виру имеет в окрестностях только древние кладбища, очищенные археологами и кладоискателями;
ру„ ' 518
но напротив находится маленький архипелаг Гуаньяпе, содержавший еще недавно богатые залежи гуано, худшего, впрочем, .качества, чем залежи на островах Чинча, по причине более обильных дождей, вода которых растворяет часть солей. В начале эксплоатации содержание этих пластов гуано оценивали в полтора миллиона тонн; однако, достаточно было несколько лет, чтобы снять до голого камня все слои птичьего помета: в 1874 г. 372 корабля нагрузили там свыше 300.000 тонн; в 1883 г. на архипелаге не осталось уже никаких следов драгоценного удобрения.
К югу от рио-Санта, полукруглые вырезки побережья позволили основать там настоящие порты, представляющие судам превосходную якорную стоянку и убежище. Бухта Эль-Ферроль имеет на своем берегу новый город, возникший на бесформенных развалинах и могилах древнего города юнкасов. В 1871 году этот город, Чимботф, был бедным рыбачьим поселком, когда его выбрали, как место для постройки начальной станции уаразской железной дороги, поднимающейся по долине рио-Санта. Работы по сооружению этого рельсового пути быстро привлекли туда значительное население, перуанцев, европейцев, китайцев, и обширный полукруг бухты, до того времени пустынный, покрылся судами. Рано или поздно, ирригационные каналы, разносящие жизнь по окружающим полям, разветвятся в равнине, и древний водопровод, реставрированный, будет приносить на набережные чистую воду Святой реки. Железная дорога, исходным ииунктом которой служит город Чимботе, имеет более важное значение, чем большинство других рельсовых путей побережья: вместо того, чтобы остановиться в цис-андских плантациях, она проникает в самое сердце Кордильер и
поднимается по длинному Уаразскому callejon (узкий проход) до самого начала долины Санта, к горнозаводскому местечку Рёкуай, на высоте 3.366 метров. Глиняные сосуды, находимые в чимботских древних могилах, напоминают этрусскую керамику: они сделаны из беловатой глины и расписаны красными и черными рисунками, изображающими драконов.
Уарас (Huaraz), главный город долины и административный центр Анкачского департамента, лежит также на высоте слишком 3.000 метров над уровнем моря, в области уже холодной, но с равномерной температурой, где вода никогда не замерзает. Обитатели его, скотоводы и рудокопы, имеют по большей части свои дворы и временные жилища на окрестных склонах. Вся эта местность изобилует развалинами из времен, предшествовавших эпохе завоевания.
Городское кладбище обнесено стеной, в которую строители вложили много древних изваянных камней, происходящих из плато, находящагося против города, на скатах Черной Кордильеры (Cordillera Negra). Многие из этих камней изображают человеческие фигуры с уродливыми членами и с смешными лицами, имеющие на голове род короны и держащие в руке посох или скипетръ
В долине, так же, как во многих местах Перу, встречаются большие выдобленные камни, в роде колоды: это, вероятно, были гробы; размеры их соответствуют обыкновенному росту квичуа.
Далее в долине, следуют городки Каргу ас и Юнгай, в расположенных один над другим бассейнах. Юнгай построен на берегу ручья, в виду Уаскана, колосса перуанских Андов. Каждый день из местечка можно видеть, на скатах горы, снежные лавины, которые обрушиваются с вершины, затем, скатываясь из пропасти в пропасть, превращаются в облако снежной пыли. Пыль эта начинает рассееваться, открывая снова профиль горы, прежде чем услышишь шум падения, повторяемый продолжительными перекатами эхо. В небольшом расстоянии ниже Юнгая течет ручей Анкачс, близ которого республиканцы одержали победу, чему департамент этот обязан своим именем: город Юнгай тоже получил оффициально наименование , Анк'ач, которое, однако, не вошло в общее употребление.
Ниже по реке следует город Карас, невзрачного вида, но славящийся плодородием окружающей местности: крестьяне возделывают там, между прочим, особую разновидность картофеля, chaucha. которая поспевает уже на третий месяц после посадки, т. е. тремя месяцами ранее обыкновенного картофеля. Дикий картофель растет на скатах соседних гор, хотя и в меньшем количестве, чем в верхней части долины рио-Санта. • Цедалеко от Караса, на горе, господствующей над городом, находится ртутный рудник, содержащий также среброносный свинец. В одной из галлерей выделяется углекислый газ;впрочем, туда можно входить безопасно, как в «Сабачью пещеру», близ Неаполя, только нужно оставаться к стоячем положении, над слоем тяжелого газа, ползущего по полу. Главное богатство Караса составляет сухой каменный уголь превосходного качества, выступающий на поверхность вблизи города, на левом берегу реки. Гуайлас, следующий за Карасем в кальехоне или «коридоре», также обладает залежами минерального топлива. Его квичуанское имя, означающее «Луга», объясняется существова-
4) Antonio БаимоиЛи, „Departamento de Ancaehs“.
520 нием великолепных лугов в окружающих лощинах. У Гуайласа река поворачивает на северо-запад, чтобы перейти Западную Кордильеру и спуститься к Тихому океану. Бассейн Манты или'Чукикары, соединяющийся с рио-Санта, выше последних ущелий, представляет рудную область, обитаемую бедным населением, живущим в полуразвалившихся хижинах, но некогда это был очень богатый край, усеянный пышными городами: некоторые из сохранившихся там развалин имеют грандиозный вид. Гуандоваль, Кабана бы ли большие города. У целейшие массивные сте ны украшены фризами из гранита; внутри они были покрыты изваяниями из порфира и других твердых пород, но изваяния эти по большей части вынуты и вделаны в стены церквей и других построек. Нигде квичуанские художники не ваяли фигур более живых и более оригинальных по экспрессии: вы видите перед собой настоящие портреты. Раскопки также извлекли на свет Божий прекрасные глиняные сосуды, вид которых свидетельствует о печальном упадке этого искусства сравнительно с высокой степенью совершенства, на которой оно стояло в древние вре-‘ мена. На высоте более 3.000 метров, склоны гор, господствующие ныне над обширными бесплодными пространствами, представляют еще террасы, которые засевались предками нынешних перуанцев, а теперь лежат в запустении, без всякого признака культуры. На востоке, на плато, дающем доступ в долину верхнего Мараньона, древние укрепления и остатки города вздымают свои черные массы над снежными равнинами 4). Сант-Его-де-Чуко, в верхней долине реки Чукикара,—ныне самое многолюдное местечко в этом разоренном краю.
На юге от порта Чимботе, так же, как на севере от рио-Санта, область побережья представляет песчаные пустыни, чередующиеся с оазисами, где живая вода рек разносится ирригационными каналами. Реки, спу­скающиеся с внешней покатости Черной Кордильеры (кордильера Негра), рио-Касма и рио-Гуармей, окаймлены садами, и устья их образуют морские гавани, служащие вывозными портами. То же самое нужно сказать о лежащих южнее низменных равнинах, где протекает Барранка, названная так от её глубоких ущелий, открывающихся на западной стороне массива, на другой покатости которого берут начало истоки Мараньона. В верхней части этого бассейна, Кахатамбо, главный город, имеет серебряные рудники; но самым населенным округом прежде был, кажется, округ побережья, где еще сохранились обширные развалины города Пати-
*) Oh. Wiener, цитированное сочинение.
вилька и гордая «крепость» Параманка. Окружающая равнина, затопляемая во время внезапных разливов горного потока, предста-
реке того же имени, и его сосед, Гуачо, в 10 километрах далее, приобрели важное значение, благодаря своим частым сношениямъ

Индейцы племени можас.
вляет обширный некрополь, panteon de los gentiles (пантеон язычников), где находят тысячами скелеты, зашитые
в мешки.
Город Супе, Гу аура, лежащий южнее, при
с столицей: железная дорога соединяет их с Лимой, и гоэлетты беспрестанно ходят взад и вперед между этими городами и портом Кальяо. Гуачо может быть рассма
триваем как ферма Лимы, рынки которой он снабжает овощами, фруктами, кукурузой, домашней птицей и свиньями; кроме того, индейцы выделывают различные предметы домашнего хозяйства, а также шляпы и ци­новки; наконец, салины, продукты которых вывозятся даже за границу, в Чили, занимают на юге от Гуачо большой четыреугольный пляж, выступающий за линию берега. В округе Гуачо делали раскопки в много­численных гуаках, или древних перуанских могилах, но самые любопытные археологические остатки были открыты на полдороге из Гуачо в Лиму, близ Ченкая, другого продовольственного пункта для столицы; в , особенности замечательны открытые там обширные подземные резервуары, которые, по преданию, служили зернохранилищами. При постройке железной дороги, нашли в дюнах Анкона, санатории для столичных жителей, а к югу от Чанкая, обширный некрополь, заключающий хорошо сохранившиеся мумии, различные инструменты и материи. Ни одна станция не была изучена более тщательно *)• Некоторые гробницы имеют форму rancho . или casa, кровля которой, крытая, повидимому, тростником, лежала на четырех столбах или на четырех стенах. Так хоронили, без сомнения, только богатых перуанцев 2).
Лима—не индейского происхождения, как большинство других городов Перу: она была основана в 1535 году Франциско Пизарро. Избрав сначала своим местопребыванием Куско, столицу инков, затем перенеся свою резиденцию в Хауха, промежуточный город, занимающий вполне центральное положение, он решил, наконец,
поискать места, близкого к морю, для того, чтобы удобнее было поддерживать сношения с Европой: соседство рейда, прикрытого островом Сан-Лоренсо, склонило его в пользу берегов Римака. Новый город был построен по широко задуманному плану, с большими площадями, с широкими улицами: подобно другой столице, Вашингтону, он явился на свет городом с «великолепными расстояниями», в предвидении его судьбы, как правителя могущественной империи. Герб города, названного сначала Ciudad de los Reyes, «Городом Королей», носит символическую звезду, лучи которой указывали царственным волхвам путь къжолыбели Божественного Младенца.
Не все надежды Пизарро осуществились. Римак,—превратившийся в Лиму в мягком языке испанских колонистов,—не сохранил высокого ранга, который ему дали /завоеватели, и которым он, впрочем, пользовался только для угнетения населения, какъ
*) W. Reiss and A. Stubel, „Peruvian Antiquities, The Kecropolis of Ancon in Pera*.
2) Oh. Wiener, цитированное сочинение.
представитель короля Испании и святой инквизиции. Лима имела свои аутодафе, как Севилья и Вальядолид, и тюрьмы её наполнялись непокорными и подозреваемыми, присылавшимися со всех берегов Тихого океана, от Панамы до острова Чилоэ. Лима—не первенствующий город Нового Света, и даже в Южной Америке многие города превзошли ее. Она, однако, имеет большие преимущества. Благодаря своему положению у выхода доли­ны, по которой спускается свежий воздух снеговых гор, город этот пользуется более низкой и более приятной температурой, чем соседния местности, где атмосфера не обновляется; так, например, деревня Мирафлорес, лежащая в 7 километрах к югу от Лимы, между дюнами из белого песку и недалеко от пляжей океана и бесплодных скал, представляет, во всякое время года, температуру более высокую, чем температура столицы: по Чуди, разность составляет, в среднем, 5 °, 7 по стоградусному термометру. Несмотря на свою равномерность и умеренность, лиманский климат не из числа здоровых, даже когда человек не обращает его в опасный несоблюдением правил гигиены: сезон зимних туманов приносит лихорадки и дисентерию, болезнь, которая в иные годы принимает эпидемический характер. Более двух третей городского населения перенесли или еще переносят лихорадку. Большинство иностранцев заболевают ею, но не в первое время своего пребывания. Смерт­ность постоянно превышает рождаемость, и каждый год иммиграция должна пополнять пробелы. Вследствие этого, войны и периоды кризиса всегда сокращали численность населения. Кроме того, Лима долгое время была Только невидимому центром Перуанской республики: недостаток легких путей сообщения оставлял ее без сношений с окраинами страны, и часто другие центры притяжения, Куско, Арекипа, могли оспаривать у оф- фициальной столицы политическое преобладание. Пароходы, содержащие правильные, рейсы вдоль побережья, и железные дороги, взбирающиеся на Анды, дают теперь больше связи различным частям страны.
Лима, отстоящая всего только на 5 с половиной километров по прямой линии от пляжа, развертывающагося на юге, не находится, однако, в низменной равнине побережья: она занимает, на левом берегу Римака, плато треугольной формы, южный край которого поднимается на 146 метров над уровнем моря. Вокруг центральной' части, план которой, в виде шахматной доски, начертал Пизарро, сгруппировались кварталы менее геометрической формы, а по другую сторону реки, через которую построены два моста, раскинулся новый город, Сан-Лазаро,
доминируемый на северо-востоке холмом Сан-Кристобаль (430 метров), на котором стоит форт; другие вершины, с крутыми скалами, вырисовываются в северном направлении и вдали примыкают к предгорьям Андов, составляя резкий контраст своим голым видом с зеленеющими садами Лимы, её тенистыми площадями и бульварами, обсаженными ветвистыми деревьями. На востоке, несколько уединенных небольших гор высятся среди равнины, и, в отдалении, на бледно-голубом небе, обрисовывается гребень Кордильеры: там, немного ниже гребня, открывается галлерея, где проходит трансконтинентальная железная дорога.
Дома в Лиме, построенные по большей части из . необожженного кирпича, имеют обыкновенно только два этажа и расположены в виде четыреугольника вокруг внутреннего двора, patio, по старинной мавританской архитектуре, принятой испанцами. За исключением нескольких фасадов изящной резной работы, украшенных колоннадами и балконами, стены,: обращенные на улицу, не имеют иного украшения, кроме решетчатых клеток бельведеров, (miradores). Замечательнейшее здание Лимы, стоящее на главной площади,—кафедральный собор, основание которому положил Цизарро, и на постройку которого употреблено девяносто лет: немногие из религиозных памятников содержат столько сокровищ в виде золота и драгоценных камней; колонны его из массивного серебра. Другие церкви блистают также • .благородными* металлами и мраморами. Мо' пастырь св. Франциска, некогда самое пышное здание, начинает понемногу разрушаться. Инквизиция помещалась во дворце, который теперь занят сенатом. В Лиме имеется пагода и китайский театр. Статуи, фонтаны украшают площади и проспекты; водометы, питаемые проведенным из Римака ирригационным каналом, выбрасывают струи, рассыпающиеся мелкой пылью между деревьями и цветами., Ласточки круглый год порхают вокруг куполов Лимы: этой птичке дали там прозвище santa-rosa, как бы признавая в ней посланницу св. Розы, покровительницы города, одного из четырех святых, которых Перу, между южно-американскими го­сударствами, доставило католической агиологии. В Лиме нет других промышленных заведений, кроме мастерских и мануфактур, производящих предметы первой необходимости; она не фабрикует ничего для экспорта, и торговля её находится почти всецело в руках иностранных негоциантов. В Лиме, как в столичном городе, сосредоточены .главнейшие учреждения по части: наук и художеств. Университет св. Марка, старейший в Южно
половиной века существования; публичная библиотека, основание которой относится къ* первым дням национальной независимости, состоит из коллекций, собранных в мопа-л > стырях, или завещанных частными лицами; музей заключает в себе предметы искусства, археологии, этнографии, естественной истории; но как библиотека, так и музей, пострадали от нашествия чилийцев, которые забрали самые драгоценные предметы. В Лиме есть также географическое общество, состоящее под особым ведением министерства иностранных дел: его исследователи получают жалованье из казны. Общество это имеет, следовательно, лишь искусственное существование: первое ученое общество, организованное также под руководством правительства, исчезло,
вместе с другими оффициальными корпорациями, во время оккупации Лимы чилийским войском. Зоологи­ческий парк и ботанический сад представляют очаровательные места прогулки на берегах Римака, а старые крепостные валы обращены в великолепные бульвары.
Порт Лимы, Кальяо (или Каллао), составляет, один организм с столицей: удаленный от неё на 11 километров по прямой линии, он соединен с метрополией непрерывной аллеей и двумя железными дорогами, одной прямой, другой извивающейся в равнине. Русло Римака впадает в 3 километрах к северу, но оно обыкновенно бывает без воды, и оросительные каналы приносят в Кальяо только количество1 жидкости, необходимое для потребностей городского населения. Кальяо, сохранивший, в слегка измеленном виде, свое прежнее квичуанское имя, был дважды перестроен со времени своего основания в 1535 году. Разрушенный землетрясением 1630 года, он был перенесен и немного восточнее, в 1746 году,—новый, еще более страшный подземный удар: исполинская волна, хлынувшая на город, выбросила корабли на развалины домов. Не раз приходилось ему страдать также и от ярости людей. Крепость, находящаяся на западной оконечности города, у основания песчаной косы, выдвинутой к острову Сан-Лоренсо, оставалась в руках испанцев до 1826 г,: это был последний пункт американского по­бережья, на котором развевалось знамя Бурбонов. Сорок лет спустя, в 1866 г., они .пытались снова завоевать его; но испанский флот был отражен, как о том напоминает бронзовая группа, воздвигнутая на одной из.площадей Кальяо. Впоследствии кре-' пост и город были мене.е счастливы против атаки чилийцев.
Кальяо сосредоточивает в своем рейде более.половины перуанской торговли. В этом месте песчаный пляж, выдвинутый в форме
_ копья, защищает корабли от южного ветра; 'кроме того, два острова, длинный вал СанъЛоренсо, вздымающийся на 416 метров, и его южное продолжение, Фронтон, задерживают волны «Дикого Моря» на юго- западе и на западе. Суда бросают якорь в небольшом расстоянии от берега или в новой гавани, площадь74) более 20 гектаров; живые мосты на сваях проводят рельсы в самую середину водного пространства; док, длиной слишком 90 метров, принимает суда в починку. Кальяо ввозит главным образом материи и другие европейские товары, уголь, пшеницу и кукурузу для перуанцев различных рас, рис для китайских потребителей, а вывозит гуано, нитраты (азотнокислые соли), благородные металлы; кроме того, он ведет деятельную каботажную и транзитную торговлю с другими портами тихоокеанского побережья, особенно с Гуаякилем.
Движение судоходства в порте Кальяо в 1898 году: судов в 50 и более тонн прибыло—486, вместимостью— 581.044 тонны, и вышло—485, вместимостью — 602.945 тонн; судов вместимости менее 50 тонн было в приходе—769, общая вместимость которых равнялась—10.641 тонне.
Первое место между судами, бросающими якорь в Кальяо, принадлежит британскому торговому флоту, второе же занимает американское государство Чили, которое далеко превосходит в этом отношении Францию, Германию и Соединенные Штаты, страны, следующие затем по порядку важности. Таможенные пошлины, собираемые в Кальяо, представляют значительную часть государственного дохода (так, в 1889 г. кальяоская та­можня дала 3.283.569 солей, т. е. 13.610.000 франков). Кроме купеческих судов, главный перуанский порт часто принимает у себя также военные корабли разных наций: это одно из главных сборных мест для тихоокеанских эскадр. Город более деятельный, .чем Лима, пропорционально своему протяжению и числу жителей, Кальяо имеет более важное промышленное -значение; Бельявиста, одно из его предместий, составляет фабрично- заводский центр.
Город, живущий в свое удовольствие, Лима дополняется дачными и купальными местами. Северная железная дорога отвозит лименьосов на Анконский пляж; железная дорога из Кальяо идет к Магдалене; другой рельсовый путь направляется на юг, к Мирафлоресу и Чоррильосу, дачному городу, расположенному на одной из бухточек побережья, у подошвы небольшой горы в 374 метра высотой, Морро-Соляр: суда могут искать там временного убежища от южного ветра. На южной стороне холмов Чорриль, ос открывается долина Лурин, очень плодо- 1
—перу. 52S
родная, очень богатая и усеянная деревнями, составляющими приятный контраст с голым видом окружающих песков и скал. Подобно Чоррильосу, Лурин служит дачным местом для праздных жителей столицы; но он привлекает также ученых развалинами своих храмов и дворцов и остатками древнего города, называвшагося Пачакамак, в честь бога юнкасов, «Творца Мира»; пилигримы вражеских наций всегда могли безбоязненно приходить в это святое место. Древние здания, сооружение которых, по крайней мере большинства, повидимому, восходило к временам, предшествовавшим эпохе инков, высились на скалах побережья, которыми продолжается на юго-восток холм Чоррильос. Главный храм, воздвигнутый, вероятно, в честь Солнца, занимал вершину утеса в 170 метров высотой, известного у туземцев под именем Мама-куна: холм был иссечен в виде расположенных одна над другой террас, служивших пьедесталом всей группе строений; стены памятника, обращенные к морю, /были окрашены в красный цвет. Другие дворцы теперь уже неузнаваемы. Испанцы Пизарро предали этот древний город разграблению и с той поры, впродолжении трех с половиной веков, заступ кладоискателей не переставал копаться в его развалинах и некрополях. По словам легенды, инки Куско имели дворец в Пачакамаке, а на соседний пляж курьеры-скороходы приходили за свежей рыбой, которая спустя тридцать шесть часов фигурировала на царском столе. Цепь островов и островков, из которых один носит имя Пачакамак, как и руины, составляет остаток прежнего пляжа, обрушившагося, говорят, во время землетрясения 1506 года ’)■
Жители Лимы имеют в своем распоряжении и другие дачные места, кроме берегов моря; благодаря железной дороге на Анды, различные уступы горы, в Сурко, Матукана, Сан-Матео, Чикла, представляют им по­следовательные поясы или этажи климатов, первые—над областью пыли и гаруа, последние—в зоне дождей и снегов. Но западный склон Кордильеры слишком круть, слишком каменист и бесплоден, чтобы содержать своими культурами города или большие деревни: только маленькие поселки, кучки убогих лачуг следуют вдоль пути до гребня Сиерры; многолюдные аггломерации встречаются лишь в между-андском поясе. В замен того, подъем пути, обращенный к морю, представляет удивительные работы человеческого искусства—свои насыпи по боку горы, свои извилистые контуры, свои голово-
*) Ed. de Rivero, „Memorias Cientificas*1.
кружительные виадуки, перекинутые над глубокими оврагами, на высоте более сотни метров.
К югу от Дурина и местечка Чилька, туземцы которого, чистой индейской расы, занимаются рыбной ловлей, шляпным мастерством и фабрикацией портсигаров, морской берег продолжается на юго-восток, в виде обширной пустыни, прерываемой через известные промежутки узкими оазисами, питаемыми просачивающейся из почвы водой. Один из этих оазисов, Кайьете, заключает в себе некоторые из богатейших плантаций Перу: это рынок, куда спускаются с гор яуйосы, метисы, отличающиеся происхождением от других населений побережья. Морской пристанью оазису Каньете служит порт Серро-Азуль. По ту сторону двух деревень Чинча,—Чинча- Альта (Верхняя) и Чинча-Баха (Нижняя), — побережье поворачивает к югу и соединяется низкими пляжами с каменистым мысом, который продолжается в море островами Чинча. Благодаря этому прикрытию, на берегах бухты мог основаться порт, а по близости, в 3-х километрах от моря, выстроились, среди движущихся дюн, домики большего торгового местечка Писко.
Железная дорога, длиной в 74 километра, соединяет Писко с городом Ика, главным городом департамента, лежащим при реке того же имени,' в том месте, где она выходит из ущелий Сиерры и делится на бесчисленные оросительные каналы в фруктовых садах, пальмовых рощах и виноградниках; финиковые и кокосовые пальмы, довольно редкия на перуанском побережье, украшают сельскую местность вокруг этого города. Ика (прежде Гуананика), который, как и его порт, Писко, много пострадал от землетрясений и несколько раз должен был вновь отстраиваться, имеет свою специальную промышленность—производство вин. Вина его содержат большую пропорцию алкоголя и походят на мадеру, но их не вывозят в Европу; добрая доля их идет на t пригото­вление спиртных напитков, очень ценимых в Южной Америке, и название pisco применяется ко всяким водкам, не только к тем, которые вывозятся из Ики, но и к разного рода другим водочным изделиям, даже к напиткам, приготовляемым из сока сахарного тростника *)• Более рациональное распределение вод Сиерры позволило бы расширить площадь виноградников и апельсинных рощ и распространить культуру в пределы обширной пустыни сыпучих песков, которая занимает почти всю полосу
прибрежья между городами Ика и Писко. В 1823 г. один корабль, перевозивший войско,, сел на мель у соседнего берега, и впродолжении полутора суток, прежде чем успели подать помощь, 116 человек из числа потерпевших крушение пали жертвой истощения и жажды 9В песках встречаются лужи, маленькия озера, как Гуакачина, Позо-Эдиондо, на дне которых сочатся минеральные (серные) воды, и в которых туземцы видят,, вероятно, ошибочно, жерла бывших кратеров. Река Чунчанга, овраг которой, почти всегда сухой, проходит к северу от Писко, вытекает из области Кордильеры, чрезвычайно богатой жилами серебряной руды. Город, командующий областью истоков этой реки, получил имя Кастровирейна, в память супруги вице-короля Кастро, которой владелец подарил серебряный пол, пололоженный на дороге, по которой'она должна была следовать к купели на крестины сына своего хозяина. Большинство рудников теперь заброшены: самый богатый обрушился во время нахождения в шахте слишком ста двадцати рудокопов.
Напротив Писко, скалистые островки, составляющие продолжение мыса Гуакас, были еще недавно центром очень деятельной торговли. Говоря об островах Чинча, миссионер иезуит Бернабф Кобо рассказывает в своей Historia dei Nuevo Mundo что. морские бури помрачали атмосферу, наполняя воздух желтой пылью гуано, и что эта пыль, падая на растения берега около Писко, сжигала их и делала почву бесплодной. Но уже квичуа очень хорошо знали, что Иъиапи или гуано, при умеренном применении его к культурам, ускоряет рост растений и улучшает урожай. В старых ломках находили их орудия, * чаще всего трезубцы из твердого дерева, рядом с различными украшениями и другими драгоценными вещами. Под страхом смертной казни, запрещено было убивать птицу диапего, даже приближаться к островам в период кладки яиц2). Промышленная разработка guano de pajaros в обширных размерах началась в 1841 г., и три года спустя Риверо оценивал в 36 миллионов тонн массу гуано, накопившуюся на островках перуанского побережья: слои, покрывшие три острова Чинчау имея от 20 до 30 метров толщины, сами по себе представляли уже количество от 23 до 24 миллионов тонн. Думали, что этих сокровищ хватит на целое столетие и даже более; но потребление драгоценного удобрения возрастало гораздо быстрее, чем ожидали. Сотни кораблей разом бросали
*) 0. R. Mansfield, „Report on the Agricultural Condition of Peru“, Consular Reports, № 806.
4) J. J. von Tschudi, цитированное сочинение.
2) Weddell, „Voyage dans le Nord de la Bolivie\
531 •' ГЛАВА VI —ЛЕРУ. 532
» и
якорь в рейде Чицча, и тысячи рабочих, почти исключительно китайцев, канаков или осужденных, занимались выломкой пластов: под киркой и лопатой быстро удалялись от перуанского берега уступчатые стены залежей птичьего помета, серо-желтоватые на вершине, темно-красные в глубинах. Несчастные работники, тысячами умиравшие от изйурфния, не имели другой пищи, кроме мяса птиц, которых они ловили массами по ночам: держа фонарь у отверстия ям в пластах гуано, где гнездились пернатые обитатели, они хватали их прямо рукой. Перуанское правительство, владелец этих guaneras, и спекулянты всех национальностей, служившие посредниками между ними и европейскими покупателями, видели в этой промышленности только непосредственные барыши и возможность ворочать суммами, переходившими за сотню миллионов каждый год. Так как продажная цена продукта в тридцать раз превосходила издержки его добывания, то правительственным тузам открывался широкий простор для игры, для раздачи милостей и синекур, для обманов и хищений. Подобно тому, как ранее золотые прииски, ломки гуано были роковым даром для Перу, и, быть-можфт, порожденная ими деморализация в немалой мере способствовала бессилию нации пред вторгшимися в страну чилийцами. Теперь гуаноносные острова выскоблены до голого камня, казавшиеся неистощимыми запасы драгоценного помета обобраны до-чиста, и отныне Перу может рассчитывать, для своего обогащения, только на труд жителей.
В сотне километров к юго-востоку от островов Чинча и города Писко, находятся два лучшие порта перуанского берега, СанъНиколас и Сан-Жуан; но какая польза от гавани, хотя бы и превосходной, на пустынном поморье? Тангасская пампа, простирающаяся вдоль основания Кордильеры, между двумя почти всегда безводными кебрадамй, представляет лишь голые, бесплодные скалы на пространстве более тысячи квадратных километров. Далее следуют одна за другой несколько приморских деревень: Чала, ближайшая к Куско, по прямой линии, пристань, сообщающаяся с ним через промышленный город Коракора, в верхней долине реки
Яука; Атико, которая прежде была окружена лесом масличных деревьев; Оконья, лежащая на краю кебрады, перерезывающей Кордильеру. Первые воды этой кебрады зарождаются в горах Гуансо, тогда как на другой покатости вытекают источники, питающие реку Апуримак. В этом высоком бассейне рассеяны маленькия озера, между которыми самое значительное — Пуригуанакоча, или «Озеро Красных гусей» (фламин
го), более известное под испорченным названием Паринья-коча. Главное местечко этой холодной области, окруженной снеговыми горами,—Котагуаси, жители которого занимаются тканьем одеял, плащей, ковров. Золо­тые рудники в соседних горах заброшены, но ломки каменной соли еще разработываются.
Камана, Килька. Ислай, Мольендо, следующие вдоль берега, к юго-востоку от Оконьи, были или доселе продолжают еще быть морскими пристанями важного города Арекипа. Камана, у выхода долины Махес, окруженная плантациями оливкового дерева,—большое прибрежное местечко и обслуживает торговлю очаровательных поперечных долин Аплао, Чуки-бамба, питаемых за -'кордильерскими водами. Килька, лежащая на кебраде Витора, горного потока, протекающего через Арекипу, была до 1826 г. портом этото большего города, затем ее лишили этой роли в пользу Полая, который, в свою очередь, должен был уступить свою торговлю порту Мольендо, конечной станции железной дороги, идущей через Анды. Ислай.стоящий на утесе,изрытом пещерами, окруженный барранками с отвесными стенами, и доминируемый горой в 1.017 метров высоты, имел, однако, одно преимущество: гавань его, представляющая небольшую вырезку берега, глубже гавани Мольфидо, и несколько кораблей приходят еще туда за грузами шерсти и металлов, подвозимых из внутренних местностей. Большая дорога, извивающаяся между долинами пампы, безлюдной пустыни, соединяется с железнодорожной линией у станции Хойя. Порт, выбранный строителями железного пути, Мольендо, в 11 километрах к юго-вос­току от Полая, не возведен еще на степень города, несмотря на его важность, как начального пункта главной дороги, соединяющей Южное Перу и Боливию с побережьем: кажется, что после стольких неудачных выборов пристани для Арекипы и на Мольфндо смотрят еще как на временный рейд (движение в этом порте в 1890 году: ЬОб судов, общая вместимость 805.000 тонн). Однако, это село снабжается питьевой водой посредством водопровода в 190 километров длины, который начинается в Арекипской долине и спускается к морю через Кордильеры и пропасти: это, после водоподъемной башни в Пика, доставляющей воду в Икеке,— замечательнейшее сооружение океанских берегов. Что касается жизненных припасов, плодов и, овощей, то они получаются из плодоносной долины Тамбо, лежащей несколькими километрами южнее и покрытой садамп и возделанными полями, среди которых разветвляются оросительные каналы.
Железная дорога, начинающаяся от де­
баркадера Мольендо, поднимается по боку гор, извилистой линией почти везде одинакового наклона: на протяжении 165 километров, до города Арекипы, лежащего на высоте 2.329 метров, средний подъем не превыша­ют 14 миллиметров на метр, только в некоторых крупных проходах она всходит рампами в 30 миллиметров. Достигнув оконечности Ислайской пампы, рельсовый путь огибает на западе горы Серрос-де-лаКальдера, затем, повернув к востоку, следует, на большой высоте, вдоль края долины, на дне которой бежит поток, выходящий из Арекипы, главная ветвь реки Витор. Город появляется, окруженный садами и рощами, среди прекрасной равнины около двадцати метров в окружности, покрытой полями кукурузы и люцерны, и доминируемой ве­личественным конусом Мисти, с его бахрамой из снегов. Гора эта, высящаяся грандиозной пирамидой над городом, и доставила ему, как полагают, его квичуанское имя Арекипа или «Заторный», ‘): для инков Куско эта колония лежала «по ту сторону горъ».
Испанский город «Villa Herniosa», «Прекрасный Городъ», основанный Франсиско Пизарро в 1540 году, в соседстве индейского местечка Арекипа, соперничает с Лимцй и даже претендует на первенство между городами Перу, не по пространству и населению, но по приятности жизни, по промышленному гению, художественным и литературным вкусам жителей, по красоте, грации и уму своих женщин. Он стоит на почве, часто колеблющейся, и в 1868 году страшное . землетрясение разрушило его почти совершенно; ему приходилось также выносить осады и штурмы, ибо, как метрополия Юга, он спорит из-за преобладающего влияния с метрополией Севера, и нередко в нем зарождались революции: подобно городу Пасто в Колумбии, Арекипа представляет в Перу клерикальную партию. Часто перестраивавшаяся, Арекипа, построенная из беловатого трахитового конгломерата, добываемого на больших каменоломнях у основания вулкана Мисти и отведевающего на воздухе, имеет очень красивый вид и представляет очень приятное место обитания, благодаря своим тенистым дворам, своим садам, чистым водам Чили, т. е. «Холода» и других потоков. Многочисленные деревни, рассеянные в окрестностях, служат убежищем богатым арекипанцам во время, так называемого, зимнего сезона, с декабря по май, когда легкие дожди вызывают растительность на полях и лугах. Бельявиста, на юго-западе, Тинго, на юге,— дач ные и купальные предместья, соединенные с городом прекрасными аллеями; на востоке, Сабандиа, где бьют минеральные ключи (углекислые воды), командуют над долиной с высоты возделанных террас, опоясывающих основание горы Пичу-Пичу; на. западе, Тиабайя,Учумайо, откуда начинается водопровод, идущий к порту Мольендо, ютятся на скатах, в тени ив и лжеперечника. На одной из соседнихъгор, КарменъАльто, на высоте 2.455 метров, стоит обсерватория, основанная недавно стараниями Пикеринга и его учеников, воспитанников Гарвард-колледжа, в Массачузетсе: чистота воздуха позволяет производить там непрерывно в течение года исследование звездного неба. Там, между прочим, сделаны были чрезвычайно любопытные наблюдения над планетой Марс, и в скором времени.будут предприняты обширные систематические изыскания, благодаря приобретению новых инструментов, которые сделают из этого перуанского заведения важнейшую обсерваторию южного полушария. Метеорологическая станция расположена на горе Чачани, на высоте 4.960 метров, следовательно,, лежит на 652 метра выше обсерватории на пике Пайк, доселе считавшейся самой высокой в свете.
За Арекипой трансандская железная дорога опять поднимается в гору. Она переходит ущелья потока Чили, ниже городского моста, грандиозного памятника, которым арфкипеньосы гордятся, называя его чудом искусства, затем поднимается к боковой долине рио-Витор, где находится деревня Кал лера; песчаниковые скалы, составляющие основание пика Чачани, покрываются беловатым налетом, salitre, или углекислым натром, который собирают каждые шесть недель, и который употребляется в мыловаренном производстве. Далее следует
селение Юра, посещаемое больными, благодаря его теплым источникам, железистому и серному, воды которых, говорят, помогают от дисентерии, ревматизма и накожных бо лезней. В Юре железная дорога находится на высоте 2.870 метров. Она огибает большим кругом пик Чачани, затем вступает в верхнюю долину Сумбая или Чили, того самого потока, который ниже проходит через город Арекипу, и поднимается на выступ горы Винкокайя, образуемый, на высоте 4.399 метров, пампой, где достаточно было бы незначительных сооружений, плотины и канала, чтобы отбросить к Арекипе воду речки Колька, притока реки Махес *), Вскоре после того, на перевале Крусеро-Альто, рельсовый путь достигает своей кульми-
4) 01. R. Markham, „Travels in Реш and Indiatt.
4) Ed. de Rivero, „Memorias Gientificas".
535 •
глава vh,—Мру,
536
национной точки (4.460 метров), где часто большинство пассажиров испытывают припадки горной болезни, soroche; с этого пункта начинается спуск к озеру Титикака, замкнутому бассейну, который, с геологичеческой точки зрения, может быть рассматриваем как принадлежащий к покатости Амазонки. Выше порога, невысокий гребень разделяетъбассейны двух рек, рио-Витор и рио-Махес, которые обе впадают в Тихий океан.
Южную оконечность морского берега, оставленную Перу победоносными чилийцами, занимает провинция Мбкегуа, область во всем сходная 'с областью северных берегов: те же утесы, господствующие над морем; та же пустыня, перерезываемая безводными оврагами; те же отлогости, постепенно поднимающияся'к голым кручам Сиерры; те же гавани, открытые волнам океана, сообщающиеся посредством железной дороги с орошаемым оазисом, простирающимся у выхода ущелий горного потока. Здесь порт, лежащий при устье кебрады, получил имя Ило и дополняется бухточкой Пакоча, которую мыс Колес несколько защищает от южного ветра. Главный город этой провинции, Мокегуа, лежащий в оазисе, на высоте 1.367 метров, окружен виноградниками, как Ика, и соперничает с последним превосходными качествами своих продуктов: его прозвали «Перуанским Бордо».
Многолюдный или исторические города перуанского побережья и океанской покатости, с именем их департамента и цифрой населения, приблизительной и исчисленной в 1876 году, к которому относится последняя всенародная перепись:
Лима (Лима)—101.488 жит.; Кальяо (1890 г.) (Лима)—35.492; Арекипа (Арекипа)—29.237; Чиклай (Либертад) — 11.325; Монсефу и Этен (Либертад)—10.833; Трухильо (Либертад)—7.538; Ферриньяфе (Либертад)— 7.043; Ика (Ика)—6.906; Пиура (Пиура)— 6.811; Ламбайеке(Либертад)—6.248; Моту пе (Либертад) — 4.861; Уарас (Анкачс) — 4.851; Камана (Арекипа)—4.658; Коракора (Аякучо)—4.431, Пампа- Колькй (Арекипа)— 4.352; Чоррильос (Лима) — 4.329; Уачо (Лима)—3.972; Юнгай (Анкачс)—3.750; Мокегуа (Мокегуа)—3.581; Морропе (Либертад)—3.407; Сан-Педро-де-Льок (Либертад)—3.320; Паита (Пиура)—2.396; Карась (Анкачс)—2.387; Писко (Ика)—3.248; Тумбес (Пиура)—1.851; Мольендо (Арекипа)— 1.434 жит.
В верхней долине Мараньона, которая тянется параллельно морскому берегу Северного Перу, население, слишком редкое, не могло основать значительных городов, но
многочисленные развалины доказывают, что во времена инковъ' край этот был гораздо более населен, чем в наши дни. Там встречают даже остатки больших городов: таков, на западном.притоке нарождающагося Мараньона, Кольпа или Уануко-Виехо, имевший, говорят «три лье» в. окружности. Главная руина, называемая CastiUo (замок) туземцами, представляет громадное строение из мелкого камня с глиной, украшенное снаружи фигурами животных: этот «замокъ», дворцы, храмы, термы древнего города относятся, вероятно, к цивилизации, предшествовавшей эпохе инков. Чавин-де-Уантар, на берегу другого притока верхнего Мараньона, расположенный’ на восточных скатах Кордильеры Невада д’Анкачс, также был могущественным городом: он приютился у основания двух-этажного крепкого замка, различные строения которого, говорят, скрывают в себе целый лабиринт подземных галлерей; одно каменное изваяние изображает чудовищного человека, с шевелюрой из змей, и держащего в руках пучки ужей: Раймонди видит в этом идоле «Духа Зла» вернее, кажется, будет предположение, что он представляет «бога грома« ')В Чавине поныне еще пользуются великолепным античным мостом, настил которого состоит из трех приложенных одна к другой плит, длиной в 6 метров, покоящихся на массивных каменных устоях: эТо сооружение римской прочности. Винер открыл также замечательные долмены между древними могилами этой местности. Бывшая дорога инков, следы которой еще явственно видны на большой части её протяжения, направляется на северо-восток к Помабамба и Уамачуко, городу новому, доминируемому старинным крепким замком инков. Эти отдаленные округи переживают еще времена инквизиции: в 1889 году сожгли колдунью всенародно на площади в Уамачуко. *
Город Кахамарка, метрополия квичуа Центрального Перу, бывший главный этап курьфров-скороходов между Куско и Квито, лежит в Сиерре, на высоте 2.860 метров, следовательно, выше, чем Богота и даже выше, чем Квито: имя его производят от Казак-Марка («Земля Мороза»), Он занимает, на ручье, притоке Мараньона, котловину, окруженную горами с севера, с запада и с юга, и покрытую лугами и полями. На юго-востоке виднеется брешь, где должна пройти строющаяся железная дорога, которая соединит этот город с его портом Пакасмайо, на Тихом океане. Местная промышленность, довольно деятельная, занимается преимущественно фабрикацией шляп и про
*) Elie Reclus, рукописи, заметки.
изводством тканей, шерстяных и бумажных. Кое-какие обломки построек из трахитового туфа напоминают эпоху инков; показывают остатки дворца Атагуальпы, ка-
маркп бьют горячие серные ключи (температура 54 градуса), у которых этот последний царь инков пребывал для соблюдения поста, окруженный тридцатитысячным войском,

мень, на котором, по преданию, он был убит, залу, где должен был быть положен его выкуп, оцениваемый в 20 миллионов франков. В 5-ти километрах от Каха-
когда Пизарро, во главе своей маленькой дружины, проник в соседний город. Чтобы освятить эти воды, «выходящие из преисподней», к ним, в большие праздники,"совер-
шафтся крестный ход, для окропления адских источников святой водой <)• Кахамаркилья, или «Малая Кахамарка», лежащая подругую сторону Мараньона, среди лесов, также была городом инков, из которого миссионеры сделали центр пропаганды между индейцами.
Часть Перу, в которой испанские завоеватели нашли такую богатую добычу, составляет одну из главных рудных областей испанской Америки: вокруг Уальгайока, местечка, лежащего почти на крайнем пределе обитаемого пояса, на высоте 3.619 метров, у подошвы зубчатой горы, кручи изрыты сотнями ям, откуда извлекали, или извлекают еще, серебряную руду. По добыванию этого металла Уальгайокъ—главный горномышленный центр Перу, после Серро-де-Паско; но недостаток путей сообщения, суровость климата и обесценение серебра уменьшили важность этого города, стоящего на огромной высоте, над ущельями, в которых бежит Мараньон. Что касается золотых приисков Северного Перу, прежде очень деятельно разрабатывавшихся, то они почти заброшены: только небольшое число метисов и индейцев, питающихся бананами, маниоком и рыбой, занимаются еще промывкой песков различных речек, спускающихся в Мараньон. Хаен-де-Вракаморос, названный так по имени одного, уже исчезнувшего индейского племени, был главным пунктом этих зо­лотоносных местностей и вел некоторую торговлю через пристань Томепфнда. Город этот, бывший в прошлом столетии наичаще выбираемым исходным пунктом к Амазонке, пришел в упадок и остается вне практикуемых ныне путей. В эпоху его основания, в 1549 году, он находился близ реки, в нездоровой долине нижнего Чинчате. Впоследствии он переместился к юго-востоку, на высоту 458 метров, в плодоносную и здоровую котловину.
Другие речные пристани, некогда населенные обращенными в христианство индейцами, были покинуты, и прогалины, в которых они находились, снова заросли лесом. Самая известная из этих бывших миссий, Борха (Борхиа), ниже дефилея Мансфричф, теперь не более как имя на картах; на месте её выстроилась деревня Барранка.
К востоку от Мараньона, город Чачапойас, лежащий на Уткубамбе, одном из главных притоков Верхнего Мараньона, занимает центр земледельческой области, еще очень мало населенной, но которая могла бы сделаться одною из богатейших в Новом Свете, благодаря плодородию земель и превосходному климату. Город этот находится
‘) Marcel Моппиег;—Wiener, цитированное сочинение, я
.—ПЕРУ. 540
на высоте 2.323 метров над уровнем моря, на границах холодных и умеренных земель, в месте соприкасания различных . флор, а соседния долины дают плоды тропического пояса. Дорога, идущая из Кахамарки через Чачапойас, которая заменила прежнюю дорогу по долине Мараньона, достигает большего судоходного пути у места слияния Уальяги, и в этом же направлении прожектеры железного пути рассчитывают провести современем рельсовую линию, которая соединит Тихий океан с Амазонкой. Чачапойас, как и Кахамарка, имеет теплые источники; кроме того, там есть замечательные древности: на юге,.близ деревни Куэлап, стоит стена двух-этажного некрополя, высотой около сотни метров, с бесчисленным множеством нишей. Погребальное сооружение таких громадных размеров доказывает, как многолюдна была некогда область Майнас или Верхняя Амазония, теперь почти пустынная.
Река Уальяга, близнец Мараньона, течет почти на всем своем протяжении вне пределов собственно Перу, в Монтанье или «Лесе», где бродят независимые индейцы: она принадлежит к цивилизованному поясу только своими верховьями, где находится город Уануко, и своим притоком Майо, на котором стоит город Майобамба. Уануко, санатория Серро-де-Паско, лежащий прямо к северу от этого города, на верхнем течении Уальяги, недалеко от её исто-', ков (1.872 метра),—горнозаводский город, обогащающийся, впрочем, более от своих кофейных и сахарных плантаций и кокосовых рощ, cocales, чем от золотых промыслов; ни в какой другой местности Перу, плод черимойи (сулейник) не достигает по-' добного совершенства: по словам Чуди, из собираемых здесь плодов этого дерева иные весят 7 и 8 килограммов. Во времена инков, Уануко был главным стратегическим центром между Куско и Квито, и Пизарро поспешил занять этот город. Вся торговля производится сухим путем, так как Уальяга в этой части долины представляет еще горный ручей, перерезанный каскадами. Барки добираются до поселка Тинго-Мариа, на высоте 600 метров; но ниже, водопады и пороги прерывают еще местами судоходство. Майобамба, или «Равнина Реки», занимает над рекой Майо (Мойо), песчаниковое плато, высотой 866 метров, на котором дожди вырывают, в самом городе, глубокия барранки. Каждый дом, каждый домик окружен садами: оттого город без всяких памятников, без высоких построек, похо­дит, с своими соломенными крышами, на сельскую местность, усеянную фермами. Промышленность майобамбфньосов, «евреев вос­
точного Перу» *), состоит почти'исключительно в плетейьи шляп из волокон ЪотЪопаде, растения, тождественного с экуадорской хипихапой и с кулумбийской нанкумой. Майобамба, лежащий на первой внешней террасе Андов, над междуречьем, окружаемым Уальягой и Мараньоном, может рассчитывать на великую будущность, как естественный посредник между приморским Перу и речной областью; но он не имеет других дорог, кроме тропинок, проложенных копытами мулов в сырых и легко обрушивающихся горных породах, да речек, усеянных камнями, перерезанных порогами.
Спускаясь по течению Майо, путешественник проходит мимо большего местечка Ламас, лежащего в соседстве Тарапото, главного рынка по торговле бумажными материями, которые покупают индейцы с вер­ховьев Амазонки, и центра производства лучших перуанских Табаков. Добравшись до Уальяги, выше Сальто- дф-Агуирре, он садится на судно в порте Часута, одном из многолюднейших местечек при-амазОнского Перу; но обыкновенно избирают более короткий путь, следуя северо-восточной дорогой до Бальсапуэрто, самое имя которого указывает практикуемый там способ навигации: так как вода потока недостаточно глубока для судов или лодок, то путешествуют на плотах, bdlsas. Таким образом добираешься до Юримагуас, на Уальяге, где начи­нается спуск по глубоким водам. Речка Паранапура, по которой приходится плыть вниз от Бальсапуэрто, носит наименование на языке тупи или гуарани: в этой части Перу соприкасаются две большие глоссологи"ческие области квичуанского и гуаранского языков, которые оба, один на западе, другой на востоке континента, обозначаются именем «общего языка», lengua general.
Во времена испанского владычества, Кеберос, деревня в Монтанье, на потоке Аипена, который сообщается, с одной стороны, с Мараньоном, с другой—с Уальягой, был самым многолюдным городом в области верхней Амазонки: там насчитывалось, говорят, 15.000 жителей, вдесятеро больше, чем сколько осталось теперь. Обезлюднение произошло как в столице,' так и в провинции. Упадок, начавшийся со времени прибытия испанцев на соседних плоскогорьях и продолжавшийся даже при режиме миссий, существует до наших дней, и движение в обратном направлении, вызванное колонизацией и промышленностью, еще не дало себя почувствовать в этих отдаленныхъ
*) Lewis Herndon and Lardner Gibbon, „Exploration , of the Valley of Amazon".
p У. " • . 542
странах. После Хебероса, наиболее важное значение приобрела деревня Лагуна, где в тридцатых годах нынешнего столетия индейское население простиралось до 6.00Q душ. В настоящее время у неё оспаривает первенство Юримагуас, находящийся при начале судоходного пути для пароходов, проникающих в Уальягу.
Город Серро-де-Паско, лежащий на значительной высоте (4.352 метра), над поясом древесной растительности, занимает одну из самых высоких точек неровного массива, в котором зарождаются: на севере— Мараньон и Уальяга, на юге—речки, соединяющиеся, чрез Апуримак, с Укаяли; дома его, беспорядочно группирующиеся вдоль кривых улиц, напоминающих улицы старых городов Европы, расположены среди котловины, окруженной голыми, темного цвета скалами, на которых виднеются более светлые извилистые линии
тропинок. Цирк этот, с очень неровной поверхностью, усеян горками, утесами, изрыт впадинами и озерками, и груды обломков, вынутых из шахт, еще более увеличивают неровности почвы. Такова суровость климата на этих возвышенностях, где бушуют ветры и свирепствуют снежные бураны, несмотря на соседство экватора, что куры там не кладутся, самки ламы не плодятся, и женщины перед родами должны спускаться в более благоприятный климатъ1). Без могучей притягательной силы, Серро-де-Паско оставался бы тем, чем он был в 1630 году,— пустыней, куда изредка, гоняли стада; в эту эпоху один квичуанский пастух в одно прекрасное утро обрел слитки серебра в своем очаге, и тотчас же сбежалась толпа искателей, город мигом вырос, словно по мановению вол­шебного жезла, и с тоио времени его население, в большей части переменное, увеличивается или уменьшается, смотря по результату добычи и колебаниям ценности серебра.
Жила, открытая пастухом УариКапча, которого хозяин наградил вечной тюрьмой 2), еще хорошо известна и даже разработывается; еел называют Descubridora. Но, кроме этой жилы, насчитывают еще слишком две тысячи жил, которые пересекаются в различных направлениях под городом и образуют громадную серебряную сеть, соединяющуюся с двумя v главными жилами; сотни выработок заполнены осыпавшейся породой; другие, еще открытые, но заброшенные, образуют большой лабиринт, где иногда заблуждаются искатели серебра. Как почти все горнопромышленные, города, осо-
4) Lewis Herndon, „Exploration of the Xalley of the Amazon".
2) Lewis Herndon, „Exploration of the Valley of the Amazon“, бенно те, которые эксплоатируют каменноугольные копи, Серро-де-Паско имеет свою шахту, вызывающую печальные воспоминания, шахту—«человекоубийцу», la Matagente, гце триста индейцев были задавлены обвалом. В течение двух с половиной веков рудники Паско дали торговле количество серебра, оцениваемое приблизительно в два миллиарда франков, и ныне ежегодная добыча, сильно сократившаяся, составляет, в среднем, около десяти миллионов. Легко было бы увеличить в огромных размерах добычу металла, прорыв осушительные туннели, которые, будучи доведены до уровня ниже всех рудниковых галлерей, уносили бы про­качивающие воды в озеро Хунин. Горы Паско содержат также золотые и медные месторождения и залежи каменного угля.
Доступ к этим высоким рудным областям прежде был очень труден и дорога, всего чаще практиковавшая, шла через перевал Лачагуаль, переходя Кордильеру на высоте 4.672 метров, почти равной высоте Мон-Блана. Теперь пользуются проходом «еще более высоким, но при помощи железной дороги, идущей из Лимы к Оройе и Серро-де-Паско. Оройя (3.653 метра), или <Мост из лианъ», названная так от висячего моста, в роде качели, протянутого над рекой Хауха, еще недавно была бедной деревушкой. Теперь, благодаря постройке железного пути, она сделалась как бы частью или пригородом Лимы, не только как санатория столицы, но и как административный -центр: туда переведены инженерное и артиллерийское училища и некоторые другие обще­ственные учреждения и заведения. Оройя— центральная узловая станция между-андского плоскогорья: из неё идут две ветви, одна— на юго-восток, по долине реки Хауха или Мантаро, другая—на север, через местечко Какас и Хунинскую равнину к Серро-деПаско и к амазонской покатости. В Хунин-ской равнине Боливар одержал, в 1824 г., победу, положившую конец испанскому господству в Перуанской территории. Важность Юройи, как санатории, увеличивается еще соседством двадцати серных источников, находящихся на юго-западе, близ Яули. На дороге из Нули, в Пачачаке, существует еще построенный во времена инков каменный мост длиной в 42 метра, проведенный через горный поток, на высоте 49 метров. В -окрестностях разработываются серебряные рудники.
Со стороны Амазонки, пути сообщения через Серро-де-Паско не улучшились, несмотря на бесчисленные проекты, представленные правительству. Из Паско ведет тропа к колонии Позузо (Антигуо-Позузо), основанной на высоте 908 метров, при речке того же
ГЛАВА VI — ПЕРУ. 544'
имени, у слияния Уанкабамбы. В 1858 году привезли около 250 тирольцев в это место, которое считали достаточно высоким для поддержания иммигрантов в здоровом состоянии, и где они должны были заниматься культурой кофейного и шоколадного дерева, риса, сахарного тростника, находя для своих продуктов сбыт на Амазонку по рекам Пальказу и Пачитеа, в последнюю из которых впадает речка Позузо. Колония, однако, не процвела: недостаток хороших дорог, а главное, жаркий, сырой климат и болезни обескуражили авантюристов; большинство покинули свою долину, изолированную среди больших лесов; дорога, соединявшая ее через горы с городом Уануко, снова заросла так, что теперь не видно даже следов её. Дело заселения должно начинать съизнова, но не пе­реселенцами из немецкой земли, а пограничными поселянами, fronterizos, т.,е. перуанскими квичуа, обитающими на первых внешних скатах плоскогорья. В некоторых низинах долин, где кочуют индейцы племенилоренсо, болотные лихорадки дотого опасны, что жители высот редко акклиматизируются: почти все дети умирают в первые же месяцы. Таким образом, невозможно было колонизовать некоторые части долины верхнего Мараньона;
окрестные горцы только проходят через эти местности, никогда не останавливаясь там на продолжительное пребывание. Обширные, покрытые лесами низменности, простирающияся на восточной стороне Андов, в Монтанье, которую пересекают реки Уальяга и Укаяли, гораздо менее опасны: там не господствуетъ «трехдневная» лихорадка *)•
Дорога из Оройи будет продолжена на восток к Тарме, от которой она отделена одним из между-андских кряжей. Построенная на высоте 3.050 метров, в зеленеющей равнине, где качаются стройные тополи, Тарма— город испанского происхождения, наследовавший перуанскому городу Тарматамбо; раз валины древнего города, с «дворцом инки», находятся южнее, на террасе, над которой господствуют два пояса полуразрушенных укреплений, не заключающих в себе Жилых помещений, кроме - логовищ, служащих кровом нескольким несчастным. Обитатели Тармы занимаются, как и во времена инков, ткачеством и собирают запасы люцерны, которые покупают у них жители возвышенностей. Благодаря своему положению близ бреши Андов, Тарма из всех городов Перу обещает наилучше обеспечить сообщения области
Энтре-Сиерра с бассейном Укаяли; ибо она имеет то преимущество, что находится на прямом продолжении долины Рима'ка и составляет на амазонской покатости естественный
’) A. Raimondi, „ЕИ Реги“.
аванпост столицы. Роль её уже возвещается рядом колоний в долине Чанчамайо, которые доставляют жителям нагорья наибольшую долю потребляемого ими кофе, сахара и рома. Первыми поселенцами в Чанчамайо было пятеро французов, у которых хозяйство пошло так успешно, что немного лет спустя уже пять тысяч европейцев и перуанцев возделывали плантации этой долины *)• Французы и немцы управляют большинством имений, которые тянутся непрерывным рядом вдоль реки Чанчамайо, между Тармой и крепостцой Сан-Рамон, построенной на высоте 790 метров, при слиянии Чанчамайо и Тулумайо, образующих вместе Окзабамбу, главную ветвь реки Перэнф. Итальянская колония основалась в Мерседе (730 метров). Но за этим поселением начинаются леса, где бродят дикие индейцы. Какое направление примет будущая дорога к Амазонке? Пойдет ли она долиной Пфрэне, затем долиной Тамбо к реке Укаяли, или путешественники, пройдя леса, простирающиеся на север, направятся к ПуэртоТуккер, на рио-Пичис, судоходной реке, ведущей в Пачитфа, затем в низовья Ука­яли? Редкие пешеходы, отваживающиеся пускаться в области Монтаньи, избирают обыкновенно этот последний путь, впервые указанный Туккером, британским моряком на перуанской службе. Соляные горы, ограничи­вающие с юга бассейны этих притоков Укаяли, доставляют неисчерпаемое количество соли.
Следуя по течению реки вниз от Оройи, встречаем город Хауха, который дал свое имя реке, и окрестные селения которого, лежащие на средней высоте 3.400 метров, посылают Лиме свой скот и свои обильные урожаи плодов и овощей; в эпоху завоевания, это был «очень большой город, построенный как города Испании, и каждый день на площади его собиралось более ста тысяч человекъ» 2). Ниже, близ дороги в Уанако и на востоке долины, стоит монастырь Окопа, центр миссионеров Descalzos, или «босоногихъ», которые основали много­численные станы в лесах на реке Укаяли и её притоках: им мы обязаны первыми картами этих областей, еще так мало известных. Несколько испанских священников продолжают, но в меньших размерах, дело своих предшественников и имеют для службы своих миссий лодки, поднимающиеся вверх по рекам Монтаньи в определенные сроки: с 1881 года одна из этих барок каждый год совершает рейс по рекамъ
4) Balny d’Avricourt, „Revue des Deux Mondes*. 1-er janvier. 1874.
’) F. Xdrde;—Ternaux-Compans, „Voyages... pour servir a l’histoire de l’Amerique“.
География Реклю. т. ХУПП.
Пальказу и Пачитеа в ту и другую сторону *). Одна поездка в год и два, много три путешественника—таково пассажирское движение на этой трансконтинентальной линии.
Уанкайо, хорошенький городок, лежащий в той же долине, как и Хауха, всего только в тридцати километрах ниже этого последнего, пользуется тем же климатом, возделывает те же растения и ведет более значительную торговлю; река, принимающая в этой части своего течения имя Мантаро, продолжает спускаться к юго-востоку, глубокими ущельями, следуя по направлению общей оси Андов, так что, казалось бы, должна изливаться в озеро Титикака. Но при слиянии с рио-Уэрпа или рекой Аякучо, долина которой составляет естественное продолжение долины Мантаро, и которая некогда была покрыта водами того же озера, брешь горы позволяет главной реке повернуть на северовосток, затем на север; она бежит в глубоких ущельях, не имея более ни городов, ни деревень на своих берегах, едва несколько поселков, и посещаемая только дикими индейцами камца, принадлежащими к расе антисов. Города в бассейнах притоков, Уанкавелика, Уанта, Аякучо, все лежат выше этих ущелий, которые открываются в пустыни, вне пределов Перу в собственном смысле. Между Аякучо и Уанкавфлика плато из песчаниковых пород, вследствие выветривания, раскололось на бесчисленное множество обелисков разной вы­соты, даже в 50 метров, расположенных на его поверхности сотнями и тысячами, словно надгробные памятники громадного кладбища. В некоторых из этих огромных глыб песчаника выдолблены гроты, служащие жилищем.
Город Уанкавелика (Уанкавилька) не сохранил испанского имени, Вильярика-деОропеса, которое ему дали во время его основания в 1572 году: название, происходящее от прежнего населения, уанкасов, снова вошло в употребление и удержалось до наших дней. Лежащая в-горах, на высоте 3.798 метров над уровнем моря, в долине, где ячмень всходит только в виде травы, не производя колоса, Уанкавелика, подобно Сфрро-де-Паско, обязана своим рудным сокровищам существованием на такой огромной высоте, недалеко от гребней Кордильеры, разделяющей два водоската: с одной стороны рио-Чинча, спускающаяся к Тихому океану, с другой—потоки, впадающие чрез Мантаро и Укаяли, в реку Амазонок. Один португальский рудокоп открыл в этой местности залежи ртути, в 1567 году; пять лет спустя, там возник город, который быстро
*) ОИиуифг Ordinaire, цитированное сочинение.
18
ГЛАВА VI.—ПЕРУ.
548
заселился и впродолжении двух столетий занимал одно из первых мест между городами Перу: рудники его доставляли почти всю ртуть, употреблявшуюся в Новом Свете для амальгамирования золота и серебра. При­близительно определяют в полмиллиарда франков сумму, которую представляет металл, извлеченный из рудников Уанкавелики с 1571 года. Но ртутные жилы сильно оскудели, и город пришел в упадок сравнительно с временем их обилия; теперь, ежегодно, добыча живого серебра не превышает, в среднем, полсотни тонн. В окрестностях города существуют довольно обильные теплые инкрустирующие источники. Уанта, прежде обладавший очень богатыми серебряными рудниками, также утратил почти всю свою горную, промышленность. Что касается города Аякучо, «Оврага Мертвецовъ», бывшей Уаманги, или «Соколиной скалы» индейцев, то он обязан доброй долей своего значения своей административной роли, как главный город департамента и как важнейшее этапное место между Лимой и Куско. Вокруг этой стратегической позиции не раз происходили решительные битвы: на юге, деревня Чупас напоминает поражение, понесенное Альмагро Младшим в 1542 г.; на севере, Кинуа могла бы дать свое имя сражению, называемому битвой под Аякучо, в которой республиканцы одержали, в ] 824 г., победу над испанским войском. Коллеж, носящий титул университета, также способствует престижу Аякучо.
Долина Апуримака, выше слияния его с Мантаро, не богата городскими поселениями. Кангальо, её главный
город, на реке Калькамайо, населен кичуанскими ткачами, выделывающими шерстяные материи для рынка Куско; Андагуайлас, скромное местечко индейских метисов, на притоке Пампаса, посещается искателями древностей, благодаря сохранившимся в его округе постройкам из времен инков; на самом Апуримаке, город Абанкай, у которого дорога из Лимы в Куско переходит реку по веревочному мосту, самому головокружительному из перуанских мостов, есть очень деятельный земледельческий центр, славящийся своими плантациями сахарного тростника и производящий, как говорят, лучший в андских странах сахар. Ниже Абанкая, Апуримак, соединяясь с Пампасом, затем убегая, подобно Мантаро, через брешь Кордильеры, теряется в пустынях больших амазонских лесов.
Река Вильканота (Уилькамайо), зарождающаяся на хребте Райя (4.313 метров) и спускающаяся прямо на северо-запад, по оси гор, бежит в русле с равномерным падением: в Снкуани, конечной станции арекипской железной дороги, она течет на высоте 3.532 метров, окаймленная прекрасными равнинами, слывущими одним из «райскихъ» уголков Перу. Ниже начинаются поля кукурузы и фруктовые сады; лощины и террасы усеяны деревнями, окруженными рощами; сквозь ветви деревьев виднеется на востоке белый гребень снеговых Карабайских гор (Nevados de Carabaya). Близ Уркоса показывается озеро, куда, по сказанию легенды, забросили золотую цепь, которая некогда была протянута кругом главной площади Куско. Этот город,— обозначаемый обыкновенно с членом «EI Cuzco», т. е. «Пупъ»,—построен не на берегах реки, на дне живописной долины, но занимает на высоте 3.467 метров, продолговатую равнину, «мешокъ» или bolson, покрытую полями ячменя и люцерны и доминируемую с северозапада скалой, усеянной развалинами. На этой высоте холода иногда чувствительны; когда солнце находится в северном полушарии, случалось видеть выпавший снег на улицах города.
Куско, древняя духовная метрополия, город Солнца, перешел за свою ограду эпохи инков, и башни его пали. Он был ограничен справа и слева двумя потоками, спускающимися с юго-востока к Вильканоте; за этими речками выстроились новые кварталы и с высоты птичьего, полета кажутся постепенно сливающимися с окрестными деревнями; но во времена инков каждая индейская семья имела свое, указанное начальством, жилище: каждый, смотря по его происхождению, с юга, севера, востока, или запада, должен был жить в соответственном квартале Куско. В самом городе нижнее строение домов представляет толстые каменные стены, подобные крепостным, тогда как верхний этаж, легкий, покрытый красной черепицей, свидетельствует о своем более новом происхождении. Большинство старинных храмов и дворцов существуют еще в подобном же виде, служа фундаментами и основаниями новым зданиям, церквам, монастырям, магазинам, частным домам. Постройки времен инков сосредоточены на берегах западного потока, Гуатаная. Нельзя не удивляться той необыкновенной точности, с какой прилажены друг к другу нетесанные камни этих циклопических стен. Некогда многие дома были украшены внутри и по фасаду золотыми листьями. На одной стороне главной площади, где в некоторые праздники индейцы составляли круг, держась за золотые кольца, стоит кафедральный собор, испанское здание некрасивого вида, но блистающее баснословным богатством внутри, как бы для того, чтобы изгладить воспоминание о древнемъ II I I 5 I
549 перу. 550
храме Солнца, заключавшем в себе образ этого светила из массивного золота. Рядом с постройками инков, дом Пизарро напоминает старинный испанский стиль. Город имеет также музей древностей, публичную библиотеку; одно из его учебных заведений носит имя университета и пользуется правом выдачи дипломов на степень доктора.
С археологической точки зрения, холм, доминирующий над Куско, не менее интересен, чем самый город. На первой террасе, куда поднимаются улицы верхних кварталов, видны остатки дворца, Колькампата, который, по словам легенды, построил еще Манко-Капак, первый инка, предполагаемый просветитель кичуан и их наставник в науках и искусствах. ИСак бы то ни было, эти остатки очень любопытны своей формой постройки, особенно своими порталами и пилонами, вроде египетских; фигура сирены, сильно попорченная временем, выступает из плоскости стены. Вершина холма, командующего над главной площадью с высоты 226 метров *), несет на себе крепость Саксагуаман, воздвигнутую во второй половине четырнадцатого столетия знаменитым полководцем Виракоча. Эти древние укрепления состоят из трех концентрических валов, сложенных из глыб темного известняка, которые соединены одна с другой с таким же удивительным совершенством, как плитки римской мозаики 2). Стены, частью разрушенные . для постройки зданий нового Куско, были расположены в виде выступающих и входящих углов, командуя с двух сторон над всеми пунктами, откуда могла быть направлена атака; инки долго защищались за этими стенами против испанского отряда, которым предводительствовал Эр­нандо Пизарро. С развалин Саксагуамана и Родадеро, соседнего холма, на откосах которого высечены в живой скале лестницы, площадки, террасы, открывается грандиозный вид на шахматную доску города, на зеленую равнину, усеянную деревнями, на живописную долину Вильканоты, на белый конус Азунгато и, далее, на величественные горы снеговой цепи.
Метрополия верхнего Перу, мрачный Куско составляет резкий контраст с новой столицей, веселой Лимой. Пизарро жил там не охотно, а преемники его только изредка наезжали туда; вид печальных и молчаливых кичуан должен был если не внушать им угрызения совести, то по крайней мере стеснять их. Испанцы вступили в Куско в 1532 году, и годовщина завоевания долго 'оставалась днем траура для туземцев.
Разсказывают, что старики прикладывали тогда ухо к земле, чтобы услышать в глубинах гром вод подземного озера, которое, по их верованию, должно было появиться внезапно,чтобы поглотить завоевателей. Бытьможет, даже во время крестных ходов, когда народ с горячим усердием следует за большим распятием Nueslro Senor de los Temblares (Господа нашего землетрясений), они возносили мольбы о разрушении города. Нигде древний культ не оставил так много следов: во время лунных затмений женщины протяжно причитают, умоляя Отца- Солнце не пожирать Мать-Луну *). При испанском владычестве многочисленные благородные семейства придали постепенно аристократический характер древному городу инков, но почти все они эмигрировали после войны за независимость, и большая часть старинных палаццо, более или менее обветшалых, служат теперь жилищем кичуанам смешанной крови. Без всякого сомнения, вид города изменится, когда железная дорога,
спустившись с порога Вильканота, поставит древний город Солнца в прямое сообщение с океаном, через Арекипу и Мольендо, и позволит ему вывозить богатые продукты Монтаньи. Она будет способствовать также развитию в нем промышленности, ибо его ремесленники слывут очень искусными мастерами, особенно плотники и резчики по дереву.
Древне-перуанские развалины рассеяны во множестве вокруг города: первоначальное царство инков, занимавшее небольшое пространство, было защищено крепостями, остатки которых видны еще на берегах рек Апуримак, Вильканота, Паукартамбо. Самая грозная из этих развалин, Ольянтаи-тамбо, которой путешественник достигает, переправившись через Вильканоту между двумя хорошенькими городками, Марас и Урубамба, может быть рассматриваема как составляющая еще и теперь границу собственно Перу. Далее, река Вильканота, принимающая последовательно различные имена, Урубамба, СантаАнна, Кильябамба, отражает в своих водах лишь бедные деревушки, поселки, хутора, хижины индейцев; цивилизация робко приступает к вторичному завоеванию этой долины, которую в прошлом столетии опустошили чунчосы, предав огню 175 плантаций. Соединившись с Паукартамбо, ниже величественного портала Тонкини, затем с Тамбо, река становится широким Укаяли, который катит в пустынях Монтаньи свои волны, лишь изредка рассекаемые баркой белого человека. Торговая жизнь снова появляется на этом могучем потоке только въ
‘) Charles Wiener, „Pdrou et Bolivie".
a) Clements E. Markham, „Cuzco and Lima“.
*) 0. Loeffler, „Globus", 1877.
северной части его бассейна, соседней с Мараньоном.
Главная пристань нижнего Укаяли, Сараяку, или «Маисовая Река», в самом деле расположена на боковом байю, над которым деревья сплетаются в виде зеленого свода. Францисканские миссионеры, посланные сюда из главного стана, Окопа, сгруппировали вокруг себя индейцев различных племен, пиросов, качибосов, орехонов, которые приняли за общий язык кичуанский, а не испанский или португальский, диалект. Здесь мы находимся уже в низменной равнине, на высоте всего только 165 метров над уровнем моря *)• Пароходы без труда подни­маются до Сараяку. При слиянии Мараньона и Укаяли, двух главных ветвей, составляющих реку Амазонок, стоит деревня Наута, на высоком берегу, возвышающемся приблизительно на тридцать метров над низким уровнем воды. Построенная в 1830 году, на месте бывшей миссии, эта маленькая группа соломенных хижин, в которых живут индейцы кокамасы и несколько семейств метисов, не имеет еще той важности, которую, невидимому, обещает ей её географическое положение; перемещение фарватера и образование широких аллювиальных отмелей отвлекли от неё торговлю.
По берегам великой реки следуют, через большие промежутки, другие пристани: Омагуас, названный так от колонии индейцев, которые были здесь сгруппированы, и которых заменила теперь смешанная толпа различного происхождения; Икитос, основанный в 1862 году и быстро приобревший большое торговое значение, город- космополит, имеющий в числе своих жителей даже китайцев, и метрополия амазонской Монтаньи (таможенные сборы Икитоса в 1891 году: 148.660 солей, т. е. свыше 600.000 франков); Оран, расположенный ниже устья реки Напо; Пебас, Кочакинес, которые в начале были исключительно миссиями для индейцев того же имени; Санкудо, или деревня «Комаровъ», Кабальо-коча, еще недавно—бедное селение. Эта последняя станция разростается на счет старинного города Лорето, в котором, между прочим, обитают тикунасы, искусные изготовители яда кураре 2). Пароходы регулярно посещают пристани верхней Амазонки, и поселившиеся там купцы, почти все бразильцы или португальцы, имеют склады различных продуктов, каучука, табаку, рыбы, сассапарели, воска и шляп из Майобамбы, привозимых индейскими лодочниками с западных рек, Пало, Тигре, Пастаса, Сант-Его, Мараньон, Уальяга, Укаяли, Явари. Лорето
*,) Antonio Raimondi, „Мара dei Pern“.
*) Marcel Мошииег, цитированное сочинение.
заменил собой бывшую миссию Тикунас, находившуюся в некотором расстоянии внутри страны; но его главное население состоит из чернокожих и цветных людей, потомков негров, бежавших сюда из Бразилии во времена невольничества. Хотя принадлежащие к Перу, города и деревни, следующие по берегам Амазонки, между её притоками, Укаяли и Явари, не имеют в числе своих жителей настоящих перуанцев, кроме чиновников, назначенных для управления обширным департаментом Лорето, составляющим почти половину всей республики: он обнимает большую часть прежней провинции Маинас, с неопределенными границами.
Амазонская покатость Перу заключает в себе, кроме бассейнов Уальяги и Укаяли, еще восточные долины сиерры Карабайя, воды которых текут на северо-восток, в реку Ману, Амара-Майо, или Мадре-дф-Диос (Божией Матери), — один из больших притоков Мадейры через рио-Бени. С половины шестнадцатого столетия эти высокие долины Карабайи получали колонистов, беглых испанцев, которые должны были искать приюта вне плоскогорья после битвы при Чупас, где был побежден юный Альмагро. Когда им посчастливилось открыть потоки с золотоносными песками, они получили прощение, отправив победителям крупные самородки золота, и окончательно водворились в стране, где основали Сандиа, Сан-Гаван, Сан-Хуан-дель-Оро, — «города», не долго просуществовавшие. Соседние индейцы, известные под общим именем чунчосов, или «дикихъ», предали их пламени и перебили жителей *); кое-какие обломки, скрытые под лианами и корнями деревьев, теперь един­ственные остатки, напоминающие о пребывании испанцев. В течение двух следующих веков метисы и цветные люди возобновляли попытки колонизации; затем иностранные колонисты спустились в эти долины после войны за независимость; даже французские плантации, Монтебелло, Версаль, основались близ Сандиа, на берегах рек, образующих Инамбари; кофейное, какаовое деревья приносят здесь превосходные плоды, а пляжи усеяны золотыми зернами. Округ Сандиа, ныне так редко населенный, есть, несомненно, одна из богатейших золотоносных областей Нового Света, и инженеры оценивают миллиардами и миллиардами франков количество драгоценного металла, содержащагося в наносах тамошних рек. Единственно отсутствием дорог и недостатком даже тропинокъ—объясняется слабое экономическое значение страны, столь богатой минеральными сокровищами. Клементс Марк-
‘) Clements R. Markham, „Travels in Pera and India®.
гам в 1860 году совершил экскурсию в леса Карабайи за отростками хинного дерева, впоследствии разведенного с успехом в горах южной Индии; эта счастливая пересадка была исходной точкой настоящего экономического переворота.
Крусеро, построенный в ХШ-м столетии, был выбран главным городом провинции Карабайя, хотя он и находится на противоположной отлогости Кордильеры, на берегу потока, спускающагося на юг, к озеру Титикака; это имя, Крусёро (перекресток), указывает на многочисленность горных троп, которые здесь пересекаются. Из этого города, гнездящагося в области снежных буранов, на высоте 3.953 метров, путешественник спускается к более значительному городу, Азангаро, лежащему в той же долине, между высокими холмами; окружающая местность, которая во времена инков была покрыта возделанными полями, теперь представляет лишь обширное пастбище, где пастухи, живущие в полукрепостном состоянии, стерегут стада овец и приготовляют сыры для рынков Пуно и Арекипа. В Азангаро сохранились еще кое-какие постройки, относящиеся к эпохе, предшествовавшей прибытию испанцев, между прочим, круглая башенка, которая еще недавно была покрыта единственной уцелевшей до нашего времени перуанской кровлей из короткой травы и тростника. Легенды л согласно указывают на Азангаро, как на город, где кичуане зарыли груды золота, ценностью на несколько миллионов, которые они принесли Пизарро, в виде выкупа за Атагуальпу; говорят, что в этом же городе или в окрестностях Диего-Тупак-Амару, в 1781 году, спрятал золотые и серебряные сосуды, награбленные в церквах этой страны.
Река Азангаро образует Рамис, главный приток озера Титикака, соединяясь с Пукарой, рекой, которая спускается с узла Вильканота, и вдоль которой идет железная дорога из Арекипы в Куско, переходя горную цепь близ Санта-Роса, ниже прохода Ла-Райя (3.990 метров). Самый деятельный торговый пункт этой долины—город Пукара, или «Крепость», построенный у подножия скалы из красноватого песчаника, имеющей около 400 метров вертикальной высоты и изрезанной пропастями и трещинами, над которыми кружат стаи птиц; испанцы в былое время воспитывали соколов на Пукарской скале. Городская промышленность, существующая с незапамятных времен, состоит в приготовлении глиняных сосудов, которые, при равной цене, туземцы предпочитают грубой посуде европейского производства. Ниже города Пукара железная дорога следует еще до Никасио по течению реки,
И * • 2м'-
-ру. 554 ’
затем, повернув на юг, огибает северную оконечность озера Титикака и проходит чрез город Лампа, чтобы достигнуть Хулиаки, маленького городка, который должен современем приобрести важное значение, как цент­ральная узловая станция на линии Андов, разветвляющейся с одной стороны к Куско, с другой—к Ла-Пас, через Пуно.
Этот последний город, лежащий на высоте 3.861 метра, близ бухты озера Титикака, почти совершенно упрятанной за лесом тростника, является аванпостом Перу на границах Боливии, которая владеет противопо­ложными берегами, на востоке и на юге. Он находится уже в аймарской земле, граница которой проходит километрах в двадцати севернее, за деревней Паука-Колья ’)• Известковый холм, изрытый гротами, господствует над глинобитными домиками и бесплодными полями; невдалеке высятся две среброносные горы, привлекшие население в этот уголок плоскогорья. В семнадцатом столетии серебряные рудники Пуно принадлежали к числу самых производительных в Новом Свете; но слух о баснословном обогащении одного владельца подземных галлерей возбудил зависть нуждавшагося в деньгах вице-короля; на хозяина рудников было взведено обвинение, его осудили, казнили, и в самый день его смерти, гласит легенда, галлерей наполнились водою, или же индейцы засыпали их выходы. С этой эпохи почти все попытки отыскать богатые рудные земли оказались тщетными; однако, серебряные прииски все еще питают некоторую торговлю, менее важную, впрочем, чем торговля шерстью. Благодаря железной’дороге, спускающейся к морю, Пуно, ставший довольно деятельным торговым пунктом, обладает, кроме пароходов, плавающих по озеру Тидикака, целой флотилией balsas, судов по виду похожих на обыкновенные шаланды, но целиком сделанных из тростника и движущихся посредством паруса, сплетенного из того же растения. На одном из соседних островков покоится прах северо-американского путешественника Ортона.
Озеро Титикака в прошлом веке часто называли «озеро Чикуито», по имени деревни, лежащей южнее, близ западного берега. До восстания Тупак-Амару это был очень богатый город; но разграбленный и частью раз­рушенный во время войны, он уже не мог оправиться, после постигшего его бедствия 2). Недалеко от Пуно маленькое озеро Умуйо, остаток древнего моря, покрывавшего плато, омывает мыс Сильюстани, на котором находятся расположенные кругами гранитные ме-
‘) Weddell, „Voyage dans le Nord de la Bolivie".
2) Clements R. Markham, „Travels in Peru and India“.
555
галиты, аймарские памятники, всего более по-’ пытались сделать подобную классификацию пухожие на менгиры и доисторические ряды мотем исчислений, не основанных на сколькогильных камней Западной Европы. Близ юго-западной оконечности озера Титикака, некогда священное место, город Юнгуйо, стоящий на низменном перешейке полуострова Копакабана, собирает во время больших ярмарок все здоровое население окрестностей. Когда посетители, спускаясь с холмов, издали приметят Юнгуйо, они благоговейно наклоняют голову; нет сомнения, что этот столь оживленный рынок ведет свое начало со времен, предшествовавших эпохе инков.
Многолюдные или исторические города Перу на покатости Амазонки и озера Титикака, с именем департамента и с цифрой населения, приблизительной или полученной по переписи 1876 года:
Куско (Куско)—18.970 жит.; Аякучо (Аякучо)— 9.387; Икитос, в 1890 г. (Лорето)—8.000; Кахамарка (Кахамарка)—7.225; Майобамба (Лорето)—7.103; Серро-де-Паско, в 1892 г. (Хунин)—7.000; Уануко (Хувин)— 5.263; Тарапото (Лорето)—4.740; Марасъ(Куско)—4.421;У анкайо(Хунин)—4.089; Сант-Его-де-Чуко (Либертад)—3.904; Уанкавфлика (Уанкавелика)—3.937; Тарма (Хунин)—3.854; Уайта (Аякучо)—3.739; Чачапояйс (Лорето) — 3.366; Ламас (Лорето)—3.135; Хауха (Хунин)—2.806; Пуно (Пуно)—2.729; Андагуайлас
(Аякучо)—2.388; Сикуани (Куско) — 2.290; Часута (Лорето)—2.021; Уальгайок (Кахамарка)—1.914; Хеберос (Лорето)—1.733; Кангальо (Аякучо)—1.703; Хаен-де-Бракаморос (Кахамарка)—1.000 жит.
VIII.
Население Перу, состоящее в огромном большинстве из индейцев и метисов, которых белые испанского происхождения еще держат в почтительном отдалении от своего общества, возрастало медленнее, чем в других американских республиках, а в некоторых округах возвышенностей, можетъбыть, даже уменьшается, вследствие притяжения, оказываемого городами. Тем не менее число жителей утроилось со времени войны за независимость: в 1810 году оно составляло немного более 1 миллиона, а в 1876 году всенародная перепись показала уже около 3 миллионов перуанцев. Война с Чили, затем вынужденная уступка территорий, впрочем, мало населенных, вызвали обратное дви-
жфние, во мир более чем заполнил пробелы, и, без всякого сомнения, Перу, включая сюда области Монтаньи, где бродят независимые индейцы, имеет теперь свыше трех миллионов жителей. Невозможно было бы рас­пределить это население по расам, хотя часто
нибудь детальной статистике. Одно только Достоверно,—это значительное численное преобладание кичуанского или окичуанившагося элемента в общей массе перуанской нации. По приблизительным цифрам переписи 1876 г„ число мужчин несколько превышало число женщин, но столь важный демографический факт должен был бы опираться на списки, полученные и проверенные с величайшей тщательностью. Тот же документ определяет в 350.000 число индейцев, еще не приоб щенных к цивилизации.
Перуанское побережье отличается очень нездоровым климатом, и пребывание там опасно для белых, опасно даже для китайца и для негра, хотя в гораздо меньшей степени. Можно даже задать вопрос: вполне ли акклиматизовались креолы испанского происхождения, так , как смертность очень часто поражает ново­рожденных: особенно опасны для них конвульсии и «семидневная» хворь, названная так потому, что она постигает в первую неделю: дети не переносят этой болезни. Сильная . смертность между детьми объясняется также повсеместным обычаем состоятельных Женщин оставлять своих детей на цопфчении наемных кормилиц. Желтая лихорадка часто вторгалась в приморскую область, не трогая негров, но оказывая на индейцев еще более опасное действие, чем даже на белых. Тиф, тифозная лихорадка также свирепствует в жарких землях Перу, и, как в большинстве тропических стран, перемежающиеся лихорадки и дисентерия, часто осложненная воспалением печени, также господствуют в округах океанского побережья. Между другими местными болезнями особенно страшны злокачественные verrugas («бородавки»), происходящие от употребления в питье воды из некоторых источников, особенно из родников местности Вфрругас, в ущельях Римака; болезнь эта опасна для людей всякой расы, кроме чернокожих; тело покрывается сочащимися нарывами, и болезнь оканчивается смертью, причинив нестерпимые страдания и обильные кровотечения; даже у тех, кто выживает, навсегда остается какой-нибудь тягостный недуг. Кроме того, болезнь эта за? разительна и непрививафма, как доказал случай с доктором Каррионом, который умер оттого,что привил себе бородавочный яд *)• Пи одна страна, по словам Чуди, не представляет такого множества особенныхъ форм болезней, как Перу; в каждой долине существует какой-нибудь специальный недуг, неизвестный в соседних долинах.
*) D’Ornellas, „Dictionnaire enoydopddique des Sciences mddicales, article Perou“.
Между-андские возвышенности также имеют свои особые виды болезней, соответствующие особенностям климата. В Перу, как и в Мексике, горец, живущий на высоте отъ
воздуха. Поити все посетители, подымающиеся в Серро-де-Паско или какой-нибудь другой город плоскогорий, испытывают припадки зогосиге. горной болезни, которая, повидимому

2.500 до э.500 метров, поглощает меньшее количество кислорода, чем житель равнины и нижних скатов; более подверженный эмфиземе, он восприимчив также к другим болезням, причиняемым разреженностью действует различно и с большей или меньшей силой в различных областях. Особенно опасны рудные округа, богатые сурьмой; некоторые домашния животные страдают еще больше путешественников от горной болев- ни. Выше 4.000 метров породистые собаки не выживают больше года; что касается кошек, занесенных на эти высоты, то все они в первые же дни умирают в страшных конвульсиях ')• С другой стороны, некоторые болезни, приобретенные в равнине, излечиваются на горах, дисентерия прекращается почти тотчас же. Чахотка, редко встречающаяся между индейцами возвышенностей, ослабевает или даже исчезает у больных, пришедших снизу, если только они будут постепенно привыкать к более редкому горному воздуху: так, например, чтобы отправиться из Лимы в Оройю,—путешествие, которое по железной дороге можно было бы совершить в один день,—они должны сделать по крайней мере двенадцать или пятнадцать остановок.
В прежнее время земледелие в Перу имело, несомненно, гораздо более важное значение, чем ныне. Уступы, или andenes, теперь без всякого следа культуры, виднеющиеся на окружности гор, почти до пояса вечных снегов, и удивительные канализационные работы, при помощи которых плодотворная вода была проведена из скалистых ущелий на плоскогорья, для орошения полей, свидетельствуют в одно и то же время о густоте и о замечательном искусстве и трудолюбии прежних населений. В ту эпоху земледелие служило только для местного потребления и для редкого обмена между низменностями и возвышенными областями Сиерры; сельские продукты, мало разнообразные, состояли главным образом из двух питательных растений: кукурузы, в землях с умеренным климатом, и выше—гусьей лапки (chenopodium quinoa), семена которой, более мясистые, чем просо, перемалывались в муку. Возделывали куро (curo), или папа (рара), и другие сорта картофеля, а также
растения арракача,уллуко (ullucus tuberosus) и ока (oxalis crenata). Некоторые отменные разновидности, развитые культурой до удивительного совершенства, как, например, «кусканская кукуруза», сеялись исключительно для инков. Один из них, Уркон, велел навозить чернозему из Квито в Куско для возделывания картофеля, предназначенного специально для его стола; холмик, находящийся к востоку от крепости, был отведен под культуру этих отборных растений Точно также цари и дворяне одни только могли жевать коку; впрочем, в некоторых, очень редких случаях, ее раздавали и простому народу. Оттого открывшаяся с приходом испанцев полная свобода употребления этого листа прими-
’) J. J. von Tschudi, цитированное сочинение. ’) Martin de Murcia, „Historia de los Incas“.
рила несколько население с иноземным нашествием. Сады коки вскоре покрыли обширные пространства, особенно в окрестностях Куско, и культура этого растения снова пришла в упадок только с обезлюднением страны *)• Она опять развилась в эти последние годы, особенно на склонах амазонской покатости, в виду вывоза растения в Европу, для приготовления кокаина.
Ежегодный сбор коки въПеру: от 5.500.000 до 6.900.000 килогр., стоимостью от 6 до 7.500.000 франков. Вывоз коки в 1890 году: 28.660 килограммов.
Испанские разрушители приносили, однако, и элементы обновления: они дали индейцам ячмень и пшеницу, прибавив таким образом другие роды муки к муке из маниона, кукурузы, гусьей лапки. Вскоре после завоевания, банановое дерево с Канарских островов было введено в испанских колониях тем самым епископом Томасом де­Берланга 2), которому обязаны открытием островов Галапагос, и который, однако, почти забыт историками, рассказывают, что в 1543 году город Лима был уже окружен банановыми рощами, но когда нашествие муравьев опустошило город, уничтожив жизненные припасы во всех домах, появление этого бича приписали банановым плантациям. Муниципалитет отдал приказ немедленно вырвать с корнем все бананы, под угрозою штрафа в десять червонцев; но несколько лет спустя запрещенное райское яблоко снова появилось в садах ’)• По словам того же летописца, виноград и маслина были привезены в Перу гораздо позднее банана: в 1551 году Эрнандо де­Монтенегро собрал первые гроздья винограда в своем саду, в Лиме, и в той же местности Антонио де-Рибера привил в 1560 году два первых черенка оливкового дерева. Известно, что с тех пор виноград сделался одной ив специальных культур в южных провинциях, особенно вокруг городов Ика и Мокегуа; но совокупность производства осталась очень незначительной. Среднее производство вина в Перу: 10.000 гектолитров; водки— 3.000 гектолитров.
С экономической точки зрения, три продольные пояса Перу резко различаются своей земледельческой промышленностью, не только по причине различия произведений, но также вследствие неодинаковых удобств их перевозки. На высоких между-андских равнинах сельские продукты, почти все малоценные, должны быть утилизируемы на месте; только люцерна перевозится на некоторое расстояние вьючными животными; когда продольные рельсовые пути
’)' Bernabd Cobo. „Historia dei Nnevo Mundo“.
’) Valdez у Oriedo;—Bernabd Cobo;—Marcos Jimdnez de ]a Espada.
3) Bernabd Cobo, цитированное сочинение.
•соединятся с дорогами, поднимающимися на возвышенности, можно будет отправлять также пшеницу, муку, овощи и конкурировать с импортерами Чили и Северной Америки. Амазонские склоны, производящие какао, кофе, сахар, и для которых естественным путем сбыта должна бы служить река Амазонок, имеют, однако, рынок только на соседнем плоскогорье, исключая медицинских растений, каучука, коки, которые, представляя большую ценность при малом объеме, могут быть перевозимы в Европу, либо по Амазонке, либо через западные порты. Что касается западной полосы, лежащей на побережье, то она имеет свои гавани, хорошие или дурные, но во всяком случае достаточные для приема произведений смежных округов. Оттого капиталы направились к береговой области, чтобы возобновить ирригационные работы кичуан и их предшественников, юнкасов, и строить железные дороги. Все затевают в обширных размерах, не боясь эксплоатировать также en grand рабочих, туземных или иностранных. Промышленные культуры захватили пахатную землю, в ущерб возделыванию жизненных припасов в собственном смысле, которые привозятся из хлебородных, производящих пшеницу и кукурузу, стран.
Во время Американской войны и в течение нескольких следующих за ней годов, перуанские плантаторы набросились особенно на культуру хлопчатника; но, не будучи в состоянии выдерживать конкурренцию северо­американских производителей, кроме как в департаменте Пиура, доставляющем продукт высшего качества, сельские хозяева побережья занимаются теперь возделыванием сахарного тростника, который успешно про­израстает под защитою Андов, на берегу океана с ровной температурой. Наибольшую часть своего сахарного сбора Перу продает Великобритании. Вывоз перуанского сахара в 1898 году равнялся, по ценности, 9.221.000 солям (соль равен 2 с половиной франкам). После сахара, главный экспортный продукт, связанный с утилизацией почвы, составляет шерсть овец, лам и альпака, которые пасутся на плоскогорьях, питаясь стебельками ichu, скромного злака; один только департамент Пуно отправляет шерсти, в среднем, на сумму от 3 до 5 миллионов франков. Вывоз шерсти альпака из всего Перу в 1898 году составлял, по ценности, 3.083.000 солей. В приморских равнинах разводят только лошадей, мулов и свиней, рогатый же скот не может приспособиться к тамошнему климату. Как вьючное животное, лама постепенно заменяется мулом, который несет вчетверо большую тяжесть на двойное расстояние, и которого гораздо легче выростить и легче управлять им на ходу.
Система крупной поземельной собственности удержалась в Перу, несмотря на политические революции: иной помещик владеет имением в восемьдесят или сто лье в окружности, на лугах которого пасется до ста тысяч баранов, или которое производит до пяти или десяти тысяч тонн сахара. Впрочем, правители Перу, желая привлечь иностранную иммиграцию, пытались образовать среднюю собственность, раздавая свободные земли участками в 120 гектаров или еще меньшими; но лучшие земли на амазонской покатости уступлены уже английскому синдикату, который становится на место государства.
Перу не занимает уже первого места как страна горнопромышленная: в этом отношении его далеко опередили не только Соединенные Штаты и Австралия, но даже, на его собственном континенте, Боливия и
Чили. Тем не менее, государство это может быть рассматриваемо как громадное хранилище металлов; едва-ли можно, пишет Раймонди, указать в собственном Перу место, в котором бы не было залежей какой-нибудь руды, или какого-нибудь драгоценного вещества, камня или ископаемого топлива. В распределении этих богатств заключается некоторый контраст между каждой из двух главных цепей и береговою областью. «Анды», т. ф. горы Восточной Кордильеры, состоящие главным образом из силурийских формаций, содержат золото в кварцевых жилах своих сланцев, и ручьи, вытекающие оттуда к амазонской покатости, заключают во множестве колчеданы в своих песках. Западная кордильфра, отделяющая между-андские области от приморского ската, бедна золотом, тогда как серебряные жилы разветвляются там до бесконечности, в местах соприкасания диоритовых пород с известковыми формациями, принадлежащими преимущественно к юрской эпохе. Серебряная руда встречается здесь почти всегда вместе с сурьмой, медью и свинцом; но в наибольшем обилии медь находится в области побережья. (Добыча серебра в Перу в 1897 г. оценивается в 9.730.000 солей). В этом поясе тянутся обширные пространства, пропитанные солью, селитрой, бурой, нефтью, и еще недавно береговые скалы и морские островки были покрыты толстыми слоями гуано.
Вывоз гуано из Перу в Великобританию: в 1876 г.—156.884 тонны, ценностью около 49.151.700 франков; в 1889 г.—6.064 тон ны, ценностью 857.700 франков; в 1892 г.— 13.767 тонн; в 1895 г.—29.560 тонн, цен- , 1 . • ‘ . *„ Т ... Д -’И*. . .. '7-4;
ГЛАВА VI—ПЕРУ.
ностью 260.901 фунт стерл.; в 1898 г.— 15.201 тонна, ценностью 69.176 ф. стерл.
Залежи каменного угля, принадлежащие к юрскому периоду, обогатят совремфнем Анкачскую долину.
. Количество ежегодно добываемого золота в Перу не особенно значительно, так как самые богатые месторождения этого металла находятся в самых нездоровых областях Монтаньи, наиболее отдаленных от центров населения, и снабжение которых продовольствием чрезвычайно затруднительно. Серебряная руда остается главным горным промыслом Перу, и некоторые города, Серро-деПаско, Уальгайок и другие, обязаны ей всецело своим значением. Что касается ртути, которая некогда обогащала город Уанкавелика, то Перу снабжает ею торговлю лишь в очень незначительных количествах. Чтобы объяснить упадок в Перу горной про­мышленности, которая когда-то доставила этой стране такую громкую славу, относившуюся, правда, в очень большой доле к «Верх­
нему Перу», т. е. к Боливии, нужно припомнить обширный заговор молчания, составившийся между послушными и молчаливыми
индейцами, когда испанцы спрашивали у них о месте нахождения подземных галлерей, от куда инки извлекали груды золота и серебра: скорее, чем ответить, они позволяли себя подвергать тюрьме и пытке, зная, что, отыои длю JISJLD, шилти дадишиимд,
крыв подобный секрет, они навлекли бы что этот новый источник богатства замеболыпую беду на свою расу, осуждаемую законом mitas на каторжную работу и на от-
смерть. Без сомнения, туземцы таким образом достигли того, что перуанским землевладельцам доныне остались неизвестными
множество рудников, прежде очень производительных, и большая часть скрытых сокровищ, которые часто, под влиянием любви к чудесному, рисуются в народном воображении в форме peje grande, т. е. «большой рыбы»; но три с половиной века молчания, -вероятно, привели к полному и окончательному забвению, и теперь встречается немало
. метисов, которые не то чтобы молчать о су- стараются отгадать местонахождение ществоваяии залежей металла, сами, напротив, их, при помощи колдовства. Говорят, что они часто употребляют тонгу, страшный на-
ниток, приготовляемый из ягод datura sanguinea, чтобы придти в экстаз и в бреду открыть место, где находятся уакасы, еще богатые сокровищами. Что касается индейцевъ', то они редко прибегают к этому яду, ибо они относятся с большим уважением к могилам своих предков: если они иногда и употребляют тойгу, то только как вещуны, чтобы впасть в пророческий экстаз ‘)-
*) J. J. моп Tschudi, цитированное сочинение. 564 объясняется
Уменьшение горного промысла экономическими условиями рынка: получение металлов, включая сюда и расходы по перевозке, обходилось очень дорого владельцам. Впрочем, с тех пор, как казенные рудники были уступлены в пользование английским кредиторам государства, деятельность этих предприятий значительно возросла.
Нефтедобывающая промышленность, недавнего происхождения в Перу, не достигла еще большого развития, несмотря на обилие этих дистиллированных масл, находящихся в недрах земли, особенно на юге от Тумбеса и в соседних с Паитой и Сечурой местностях. Однако, локомотивы и пароходы перуанского побережья уже употребляют тумбесскую нефть, и на многих сахарных заводах она заменяет, как топливо, багас, т. е. выжатый сахарный тростник. В 1885 году вся добыча нефти в Перу равнялась 21.600 тоннам, т. е. только одной двухсотой
части производства Соединенных Штатов, «нефтяные поля» которых, по объему, стоят, однако, ниже перуанских источников. Одна только группа колодцев, недавно открытых в Негритосе, на севере Амотап- ских гор, дает в течение года более значительное количество масла. Закон Конгресса, опубликованный в 1890 году, освобож­
дает от всякого налога нефтяное производство на двадцать пять лет. Можно надеяться, нит для Перу истощившиеся уже слои гуано и содержащие буру и селитру территории, ко
торые присвоило себе Чили, по праву побе дителя.
Мануфактурная промышленность Перу не
имеет никакого значения. Если не считать грубых шерстяных материй, которые ткут квичуане, жители плоскогорья, и глиняной посуды, которую они изготовляют для мест­
ного потребления, перуанские ремесленники Майобамбы и некоторых прибрежных городов ограничиваются производством шляп, филигранных вещиц, маленьких коробокъ
и разных безделушек. Бумагопрядильная фабрика и различные мелкие заводы, именно в Бельявисте, близ Кальяо,—единственныя
заведения, представляющие современную индустрию в стране инков. Почти все мануфак­турные произведения приходят из-за границы: главные машины и механизмы для са­харных заводов привозятся из Европы или из Соединенных Штатов, также как рельсы и локомотивы; в магазинах больших городов большая часть выставленных то­
варов были сфабрикованы за морем. За все эти привозные фабрикаты Перу должно платить продуктами почвы и подпочвы: серебряной рудой и другими металлами, селитрой и шерстью. Великобритании всегда принадле- 565 леру. 566
жит наибольшая доля участия в торговом в виде острия, для более удобного разрезыобмене Перу; затем идет Франция; Гермавания волн.
ния и Соединенные Штаты оспаривают друг у друга третье место, и Чили также находится в числе стран, ведущих деятельную торговлю с Перу. За исключением Чили, непосредственные соседи имеют с Перуанской республикой лишь весьма незначительные торговые сношения: хотя Гуаякильский порт находится в очень частом сообщении с Кальяо и другими гаванями Тихого океана, посредством пакетботов береговой пароходной линии, но Экуадор и Перу имеют слишком сходные произведения, чтобы покупать их друг у друга. С двумя другими' сопредельными республиками, Бразилией и Боливией, Перу заключило специальные конвенции, для - облегчения непосредственных торговых сношений. Предметы перуанского вывоза, выходящие из порта Лорето, могут быть беспошлинно перевозимы ‘вниз по течению Амазонки и помещаемы в склады в городе Пара без очистки пошлиной в течение трех месяцев; с своей стороны, Боливия, отрезанная от моря, может беспошлинно отправлять свои товары по Арекипской железной дороге, в порт Мольендо.
Торговое движение в Перу в 1898 г.: ввозъ—19.297.000 содей; вывозъ—30.275.000 солей. В том числе привоз из Соединенного Королевства—8.632.771 солей, вывоз в Соединен. Королевство—17.153.936 солей.
Перуанский флаг до недавнего времени развевался на очень небольшом числе купеческих кораблей, общей вместимостью менее 12.000 тонн; но предоставление иностранцам права национализировать свои суда вдруг увеличило торговую флотилию республики. Почти все перевозки в сношениях с отдаленными странами производятся на иностранных судах; Великобритания одна доставляет более половины общего числа грузопфревозящих кораблей; на долю Чили приходится наибольшая часть остального количества; Германия и Франция занимает третье и четвертое места. Пакетботы, принадлежащие этим четыремъ1 нациям, поддерживают правильное сообщение вдоль берегов Перу, заходя почти во все его гавани. Более половины перуанской торговли сосредоточивается в рейде Кальяо, но, в отношении простого каботажа, порт Писко еще недавно соперничал с гаванью столицы. В рейдах, открытых океанской зыби, употребляют еще балъсъг, грубо слаженные, но не потопляемые: это плоты с мачтой, снабженной большим парусом. Индейцы пускаются даже на плоте из несколь­ких досок, поддерживаемых надутыми мешками из тюленьей кожи; в водах Уанчако они плавают на caballitos, пучках тростника, суживающихся к переднему концу,
Перу имеет уже начатки железнодорожной сети: в совокупности, существующие уже ветви этой сети на много превосходят длину обыкновенным гужевых дорог. Первая колесная дорога, между Кальяо и Лимой, была построена только три с половиной века спустя после начала, господства белых, именно в 1873 году, тогда как уже около двадцати пяти лет железная дорога соединяла эти два города. Так же, как Лима, большинство сколько- нибудь значительных городов, лежащих в некотором расстоянии от побережья, но еще на покатости Тихого океана, соединены с той или другой из морских пристаней рельсовой линией. В самом деле, жители группируются в оазисах, созданных плодотворной водой при выходе ущелий Сиерры, и поля, сады,, плантации дают там в изобилии продукты для вывоза; но как доставить эти продукты в ближайший порт через голые скалы или сыпучие пески? В этих странах, узкий путь из рельсов, положенных на поперечины, гораздо легче устроить и в особенности сохранять, чем обыкновенную дорогу; он составляет часть необходимого механизма торговли, и, благодаря такому рельсовому пути в несколько десятков километров, каждый центр земледельческой промышленности соединяется с линией пароходов, совершающих правильные рейсы вдоль побережья.
Но эту часть системы путей сообщения всего легче было устроить; гораздо труднее и дороже связать горные города с поморьем. Это колоссальное дело перехода через Анды, более трудное, чем был в Европе переход через Альпы, Перу предприняло в ту эпоху, когда вывоз гуано позволял ему не обращать внимания на расходы: на осуществление его употребили слишком, пол-миллиарда, сумма огромная для страны, имеющей всего тримиллиона жителей, рассеянных на громадной территории. По первоначальному плану, предполагалось вести одновременно три транс-андские железные дороги, на севере, в центре и на юге республики; первая, начинаясь с Пакасмайо, должна была идти къ' верхнему Мараньону через Кахамарку; вторая, примыкающая к линии Кальяо-Лима, достигала бы долины реки Хауха, разветвляясь затем на междуандских возвышенностях; третья, выходя из Мольендо, поднялась бы по непрерывному скату в Арекипу, затем, перейдя Кордильеру, спустилась бы в Пуно и выделила бы из себя две ветви: одну к Куско, другую к Боливии. Из этих трех магистральных путей, работы постройки подвигались всего оыстрее на южном: до злополучной войны
между Перу и Чили он был окончен от моря до озера Титикака. Железная дорога из Лимы достигла гребня Андов подъемом, который с одного конца до другого представляет chef (Гоепуге побежденной трудности, но она не соединила еще ни одного важного города плоскогорий со столицей; наконец, путь из Пакасмайо застрял в оврагах реки Хекетепеке.
Война и стесненные финансовые обстоятельства остановили начатое дело, и даже многие уже построенные линии, лишенные нужного подвижного состава, были заброшены и пришли в разрушение. После десятилетнего периода бездействия, медленно принялись снова за работу, и в 1892 году, самый значительный путь, тот, который переходит Западную Кордильеру, между Арекипой и Пуно, продолжил свою северную ветвь до Сикуани, через второй горный хребет, порог Вильканота: в трех местах рельсы проложены на высоте слишком 4.000 метров; на перевале Райя раздельный порог находится на высоте 4.319 метров. С своей стороны дорога из Оройи переходит Кордильеру еще выше, на высоте 4.768 метров, почти равной высоте Монблана. В скором времени «Пупъ» Куско, благодаря железной дороге, снова сделается центром распределения товаров для области плоскогорий. Но сколько еще нужно открыть путей, чтобы прежняя сеть дорог, как она существовала в эпоху инков, была восстановлена в соответствующей современным требованиям форме постройкой больших осевых линий, из которых одна шла бы вдоль западного основания Кордильеры, а другая тянулась бы по высоким междуандским равнинам, связывая с. общим стволом все отдельные ветви, уже существующие. Нужно также соединить на амазонской покатости речные пристани, соответствующие океанским гаваням по другую сторону Перу.
Предполагают в особенности постройку железных дорог, которые, соединяясь с судоходными путями, сделали бы возможной отправку продуктов, провоз которых к портам Тихого океана стоит теперь от 1.000 до 2.000 франков за тонну, смотря по времени года и свойству или размерам товаров. Первый путь, продолжая железную дорогу Оройя-Тарма, дошел бы до Укаяли, через долину реки Перэне, затем боковой хребет и покатость реки Унини. Вторая линия, выходя из Аякучо, спускалась бы на север долиной Мантаро, до слияния рек Апуримака и Тамбо. Наконец, продолжение ветви, идущей от озера Титикака к Куско, обогнуло бы пороги и водопады Урубамбы, чтобы достигнуть, в Тонкини, выхода ущелья, которым вырываются верхния воды. Эти различ
ные речные порты, лежащие, в среднем, на высоте 300 метров над уровнем моря и на расстоянии 5.500 километров от Атлантического океана, представляли бы больше выгод, чем Кальяо, -для вывоза произведений Сиерры. Время, экономические перемены видоизменят, конечно, эти обширные проекты. Отныне английская компания заступает место государства для окончания сети, первая часть которой была построена исключительно на средства нации, очень плохо управляемые. Длина железных дорог в Перу в конце 1897 года: 1.667 километр.
По крайней мере телеграфные проволоки проведены на всем пространстве Перуанской территории. В 1897 году общая длина телеграфных линий составляла 3.100 килом. Благодаря телеграммам, амазонские области, при­надлежащие Перу только в силу политической фикции, связаны с ним в действительности. Чиновники, назначаемые центральным правительством для управления отдаленными землями Лорето, не отправляются туда прямым путем: такое путешествие было бы слишком продолжительно и стоило бы слишком дорого; они лсадятся на пароход в Кальяо, переезжают Панамский перешеек и по соответствующим пароходным линиям Добираются до Пара, чтобы плыть далее вверх по реке Амазонок. Во времена Гумбольдта, один, пловец, ёи correo que nada, «плавающий курьеръ», возил на себе транс-авдскую почту из Трухильо в Хаен-де-Бракаморос. Дойдя до берегов Уанка-бамбы, он бросался в воду, обвязав сумку с письмами вокруг головы, в роде чалмы, и положив руку на досчечку из легкого дерева. Он плыл таким образом, несомый течением, от каскада к каскаду, до самого Мараньона, потом до гавани Томепенда. Из Хаена он возвращался по трудной горной тропинке ’)•
Сумма почтовой и телеграфной корреспонденции еще очень незначительна в Перу,— около 12.800.000 отправлений по почте в 1897 году,—потому что огромное большинство населения, чистого или смешанного, неграмотно, хотя, по закону, народное образование— «безплатное и обязательное». В 1897 году было 1.456 начальных школ, с 60.771 учащихся (из них 21.161 девочек). Кроме многочисленных средне-учебных заведений, общественных и частных, Перу-имеет четыре университета,—в Лиме (616 студентов в 1897 г.), Куско, Арекипе и Трухильо.
IX.
Правительство Перу, как и правительство Экуадора и современной Колумбии, функциони-
. ‘) Alex.de HumbOldt, „Tableaux de la Nature".
рует на началах централизации; выборные учреждения различных делений территории оказывают свое влияние лишь в очень слабой степени: власть, установленная в Лиме, считая себя наследницей испанских вице-королей, пользуется природной, покорностью квичуан, чтобы диктовать .им свою волю. Революции, вспыхивавшие в разные времена, не имели глубоких причин, кроющихся в народных страданиях или требованиях прав; они объясняются главным образом военными честолюбиями, опиравшимися на соперничество провинций. Очень часто действие конституции было приостанавливаемо в пользу неограниченной диктатуры.
Избирательное право, на первый взгляд всеобщее, в действительности является очень ограниченным. Юридически, все туземцы и натурализованные граждане, достигшие двадцати одного года и вступившие в брак ранее этого возраста, могут быть избирателями; но они не пользуются правом вотума, если не умеют читать и писать, или если они не собственники, ни хозяева, ни плательщики налогов. Но даже и эти отборные избиратели не назначают прямо своих уполномоченных: они выбирают их чрез посредство специальных делегатов. Чтобы быть депутатом или сенатором, также нужно иметь известный возраст,—двадцать пять или тридцать пять лет,— и обладать независимым состоянием, приносящим 500 или 1.000 пиастров дохода. Палаты обновляются на одну треть каждые два года. В состав сената входят по два представителя от каждого департамента, если последний заключает в себе не более двух провинций; если же провинций больше, то число сенаторов возрастает в пропорции меньшей половины. Члены палаты депутатов назначаются по одному на каждые 30.000 жителей провинции или на дробь, превышающую 15.000. Перуанская конституция, следовательно, составлена по образцу конституции Соединенных Штатов, давая сенату миссию быть представителем главных политических делений и делая из депутатов уполномоченных всего народа.
Президент республики, облеченный большой властью, особенно, когда он, как генерал, привык командовать, избирается на четыре года делегатами первичных собраний. При нем состоят пять министров: внутренних дел, юстиции, иностранных дел, финансов и военный, которых он лично назначает и может по своей воле отрешать от должности; он выбирает и увольняет также префектов департаментов и под-профектов провинций, определяет
судей по представлению верховного суда, который предлагает ему шесть кандидатов. Один из двух вице- президентов заме
няет президента в случае болезни или смерти и сам может быть заменен вторым вице-президентом. Избирательные коллегии назначают муниципальных советников и депутатов провинциальных собраний. Католическая религия есть религия государственная, другие же вероисповедания и культы, хотя и терпимые, не могут быть отправляемы публично.
Число нф-католиков в Перу в 1876 году: протестантовъ—5.087; евреевъ—498; буддистов и другихъ—27.073.
Годовой бюджет Перу составляет теперь не более четверти той цифры, которой он достигал до войны с Чили, когда был еще питаем продажею гуаною и селитры. Налоги, почти исключительно косвенные, обнимают таможенные сборы, составляющие главный источник доходов, затем суммы, выручаемые от продажи существующих еще остатков гуано; далее, почтовый, телеграфный и железно-дорожный доход, пошлины с имуществ, переходящих путем продажи и наследования; и наконец, патенты, продажа гербовой бумаги и пороха. Государственный долг, который постоянно возрастает, увеличиваемый ростовщичьими процентами, был бы очень обременителен, если бы проценты по нему исправно уплачивались; в 1889 году Перу должно было бы уплатить по этой статье свыше полумиллиарда франков, не считая почти такой же фиктивной ценности в бумажных деньгах. До выкупа бумажек цена пиастра, или соля, падала до пяти су. В силу условия, заключенного с английскими кредиторами, Перу избавилась от всякой ответственности относительно своих займов и платежа процентов за уступку своих островов с гуано, железных дорог, рудников и свободных земель; взамен того компания взяла на себя окончание сети железных путей. Она заняла, так сказать, место правительства, оставив ему только административные заботы и оффициальные церемонии, но управляя доходными работами. (Чистая прибыль компании в 1891 г.: 5.660.500 франков). Это представляет в новейшие времена самый замечательный пример передачи управления государством в руки частного предприятия.
Таможенные сборы Перу в 1891 году: 5.367.069 солей, т.' е. 22.285.000 франков.
Оффициальный бюджет Перу на 1899 г.: доходы — 11.852.000 солей, расходы — 12.600.000, государственный долг, внутренний, в 1898 г.—47.592.000 солей.
Армия, которая так много способствовала увеличению бремени долга, заключает в себе слишком 3.000 человек в мирное время, с почти равным числом жандармов, и 40.000 в военное время. Что касается фло-
Следующая таблица дает список административных делений Перу.—18 департаментов и 90 провинций,—с числом их округов, их населением, по переписи 1876 года, и главными городами. Пространство департаментов показывается различно в оффициальных отчетах.
571 И ГЛАВА VH.—ПЕРУ. - 572.
та, который был довольно сильным до войУарас, Лима, Аякучо, Куско, Пуно, Арены с Чили, то он сводится теперь к некипа.
скольким кораблям незначительной вместимости. Церковные деления почти совпадают с судебными округами. В настоящее время существует восемь епархий: Чачапойяс, Трухильо, Уануко, Лима, Аякучо, Куско, Пуно, Арекипа и девять судебных палат: в. городах Кахамарка, Пиуара, Трухильо,
Департамент • ПространствоНаселение. ё § сЗ
ы. в квадратных W
кил.
1. Лиура. . . .
70.463
155.502
1,93
2. Ламбайеке .
26 722
85.984
3,21
3. Либертад. .
48.608
147.541
3,03
4. Анкачс . .
86.149
284 004
3,29
5. Лима....
61.256
261.414
4,25
6. Ика
37.572
60.111
1,5
9
7. Арекипа . .
101.897
160.282
1,5
7
8. Мокегуа. . .
26.691
28.786
1,0
9. Кахамарка . .
. 213.390
213.391
1

10. Амазонас. . .
. 58.900
34.245
0,5
8

11. Уануко ... .
. 61.628
78.856
1,27

12. Хунин... .
. 112.251
209.871
1,8
7

13 Уанкавелика .
38.967
104.155
2,6

7
g?
8
з
из
из.
7
g Провинции. as О
ИТумбесъ
Паита
Аябака
Пиура ,
. Уанкабамба ,
j Ламбайеке : . .' : и
| Чиклайо 8
i Пакасмайо (Сан-Педро де-Льок) ... 7 ИПатас (Паркой)
Уамачуко
Отуско
Трухильо
ИПальяска (Коронго)
Помабамба
Уайлас (Карас)
Санта (Касма)
Уари
Уарасъ
Кахатамбо
! Канта
Чацкая (Уачо), . . . * . . * , • ... 11 Уарочири (Магукана) . Лима
Яуйос
Каньете 7
Кальяо /
I Чинна (Писко)
| Ика
и У пион (Котагуаси) . .
I Каильома
1 Кастиглья (Аплао)
/ Кондесуйос (Чукибамба) 1 Камана
I Арекипа
I Ислай
Мокегуа . •
1 Хаенъ *
' Чота
Уальгайок
\ Карамарка. . и Селиндинъ I Кахабамба ..
! Контумаза - 4
( Бонгара (Сан-Карлос) 6
1 Чачапойясъ 17
' Луйя (Ламуд) 16
( Уамалиес (Льята) 7
и Уануко 7
' Лос-де-Майо (Агуамиро, Унион) ... 8 И Паско (Серро-де-Паско) ) Тарма
и Хауха
Уаякайо
и Таякаха (Пампас)
J Ангараес (Акобамба)
. 12 5
.. 9
. 11
5
... 4
... ц
6
. 9
12
... 20 8
10
16
9
9
16
9
5
12
. . 17
3
8
. . . 13
12
7
12
6
10
2
5
7
8
8
8
9
9
4
J Уанкавелика 4
Кастровирейна 9
573 БОЛИВИЯ. Провинции. £
ИУанта 3
Ла-Мар (Сан-Мигуэль) 4
Уаманга (Аякучо) 7
Кангальо И
Паринакочас (Пауса) 10
Луканас (Пукио) 14
ИКонвенсио (Санта-Анна) 4
Паукартамбо 5
Урубамба 3
Калька 3
Каспнтанчи (Аркос) 5
Куско 8
Анти 3
ИПаруро 6
/Акомайо 4
ГКанчис (Сикуани) 6
Канас (Янаока) 8
'Чунвивилькас (Санто-Томас). . . , . 6
ИАндагуайласъ 9
Котабамбас (Тамбобамба) 7
Абанкай 5
Аймараэс (Чальгуанка) 5
Антабамба 4
ИБахо-Амазонас (Икитос) 5
Альто-Амазонас (Бальсапуэрто). ... 6
Майобамба 5
Уальяга (Сапосоа) 8
Сан-Мартин (Тарапото) 2?
/Азавгаро 12
иКарабайя (Крусеро) 9
<Уанкане 9
/Лампа 15
\ Чукуито (Хули) 9
В 1896 г. народонаселение Перу, но оффициальному исчислению: 4,610.000 душ.
Глава VII
Боливия.
I.
Бывшая территория «Верхнего Перу», или Чаркас, которая принадлежала к вице-королевству Буэнос-Айрес в эпоху от 1776 года до воины за независимость и которая образовала из себя республику под именем Боливии, в честь Боливара, имеет из всех южно американских государств наиболее странное начертание политических границ. По окончании борьбы, победоносно предпринятой против метрополии, Боливия была уже принесена в жертву Перу, так как её и естественные сообщения с морем были присвоены этим последним государством; она потеряла еще гораздо более, когда Чили отняло у неё даже кружный путь, которым можно было с боливийских плато добраться до моря. Часть морского берега, принадлежавшего ей, находилась почти вне территориального тела, у его юго-западной оконечности74 и была отделена от наиболее населенных внутренних провинций не только вулканической Кордильерой и параллельными рядами береговых гор, но также пустынными про­странствами, лишенными растительности, необитаемыми; боливийская торговля пользовалась лишь в исключительных случаях этой отдаленной областью, не имеющей почти никакой цены, и все движение торгового обмена совершалось чрез посредство перуан-
Департаменты. Пространство Население. И. 5 в квадратных S s Г»
кил. Я ° 2
°.qc3 ЯЯ
14. Аякучо .... 66.805 142.205 2,
13
15. Куско 70.680 238.445 37
16. Апуримак . . 26.257
119.2461 м
4,
17. Лорето .... 773.791
61.125
0,
08
4,
254.694 91
ГЛАВА vn —БОЛИВИЯ.
575
18. Пуно 52.301
574 575
ских портов, Ислай, Мольендо, Арика, Писаиза, Икике. Но как ни слабо было населено это побережье, оно
оказалось, к несчастию для Боливии, очень богатым азотно-кислыми солями и другими химическими веществами, очень ценными в современной промышленности. Между Чили и Перу вспыхнула война, порожденная столкновением интересов по поводу этих минеральных сокровищ; Боливия не могла оставаться нейтральной в этой распре двух соседних держав, и ставка борьбы была у неё отнята; как самое слабое изъ' трех государств, она больше всех пострадала. В силу «неопределенного перемирия», Чили завладело всеми прибреж­ными провинциями и заняло место Перу, в качестве посредника боливийской торговли: теперь нужно обращаться к благоволению победителя, чтобы отправлять и получать товары чрез океанские порты, Икике и Антофагаста. *
На северо-востоке, общие границы Перу и Боливии приблизительно совпадают с этнологическими пределами между кичуанским и аймарским населениями; однако, и с этой стороны Перу делает захваты у своего более слабого соседа. Так, Пуно и некоторые другие аймарские города принадлежат Перуанской республике; естественная географическая граница, которая была бы должна идти чрез горный узел Вильканота, между амазонскими притоками и покатостью озера Титикака, переходит далеко к югу за этот водораздельный хребет; даже внутреннее море высоких плато было наделено наискось, так что самая большая часть его досталась Перу. На южной оконечности Боливии раздельная политическая линия также не совпадает с естественными делениями, но здесь уже могла бы считать себя обиженной Аргентинская республика. Если бы в подобных вопросах первым законом не была формальная воля жителей, провинция Тариха, принадлежащая ныне Боливии, должна бы была вернуться к Лаплатскому государству, покатость которого она занимает, у подножия Андон на правом берегу Пилькамайо и в верхнем бассейне рио-Бермехо. В силу королевского декрета, Тариха была присоединена, в отношении гражданского и духовного управления, к округу Сальты, аргентинского города, и . соединение это продолжалось с 1807 до 1825 года,—эпохи, когда образовалась новая Боливийская республика. Муниципалитет Тарихи, подчиняясь, быть-может, давлению колумбийских обсервационных войск, выразил тогда желание быть включенным в состав нового государства, и несмотря на протесты аргентинских дипломатов, несмотря даже на согласное с этими протестами решение Боливара, боливийцы заняли территорию, зависевшую до того времени от Сальты.
В северных и восточных равнинах, также как и в слегка холмистых областях, где происходит водораздел лдвух великих рек, Амазонки и Ла-Платы, Боливийская территория простирается на огромное расстояние за пределы плоскогорий, составляющих собственно Боливию. В настоящее время эти обширные пустыни имеют лишь условную ценность и ничего не прибавляют к силе страны; однако, с этой стороны, как и на покатости Тихого океана, Боливия потеряла часть своих владений. Граница, более или менее фиктивная,которая отделяет в центре континента Америку испанскую от Америки португальской, не переставала перемещаться в пользу Бразилии: тогда как прежде восточный предел Боливии, обозначенный течением рек Верде, Гуапоре, Итенес, или Мфморе, продолжался вдоль реки Мадейры до порогов у Сан-Антонио, теперь он останавливается слишком в 200 километрах юго-западнее, у слияния Маморе и рио-Бени. После победы Бразилии над республикой Парагвай, президент Боливии, Мельхарехо, подчиняясь влиянию победителей, предоставил Бразилии прибрежный пояс на Парагвае, «пространство в двадцать лье», заключающееся между Бахиа-Нфгра и фортом Олимпо, на правом берегу реки. Отрезанная на западе от моря, Боливия сама отказалась также и на востоке от своего побережья на судоходной реке: она сохранила только, для соединения своих владений с речным потоком, две неглубокия долины, Касарес и Гаива. Однако, на юго-востоке, к низовью, общая граница между Боливией и Бразилией все еще обозначена течением реки, до 22-го градуса южной широты, который, пересекая обширные равнины Чако, или «Территории Охоты», образует мысленную границу между Боливией и Аргентинской республикой. На севере, другая условная линия, проведенная на картах между слиянием рио-Бени и истоками реки Явари,х не соответствует никакому реальному делению, ибо эти области, владение независимых народцев, были посещаемы до сих пор лишь редкими собирателями растений, каучука и сассапарели.
Самые очертания территории республики свидетельствуют о состоянии зависимости, на которую обрекает ее судьба, пока она будет сохранять свое отдельное существование среди соседей. Как ни обширна страна, её редкое население, еще в сильной степени разъединенное по расе и нравам, не может обходиться без постоянных сношений с Европой, из которой она получает первый толчек к развитию, которая присылает ей профессоров и книги, машины и механи-
ков; ей нужно выпрашивать право прохода условий. Отсутствие внешней деятельности неу соседних держав, Перу, Чили, Бразилии, избежно отражается на внутренней жизни Аргентины, а между государствами подобные и способствует, без сомнения, в значительуслуги оплачиваются часто очень дорого, ной мере вспышкам военных

Можно даже предположить, что это изолированное положение Боливии умышленно созда-' ли её соседи, в надежде извлекать выгоды из неустойчивого равновесия, происходящего от столь ненормальных географическихъ
География Реклю т. XVIII-
следовавших одна за другой и сильно замедливших развитие страны. Героям этих кровавых трагедий, действовавшим на таком узком театре, нечего было бояться общественного мнения.
19
579 глава vn.
Наследование Боливии было делом главным Образом, за редкими исключениями, иностранных путешественников;' туземцы принимали в нем до сих пор лишь слабое участие, кроме изучения дорог, напра­вляющихся на восток к Парагваю. Так велика географическая важность этого центрального массива Андов, с его большим озерным бассейном и его расходящимися долинами, что многие исследователи предпочтительно направляют туда свой путь. Алкид д’Орбиньи, знаменитый автор книги «УНотте. Атёгисаип», изучал в особенности боливийские области во время своего семилетнего путешествия, с 1826 по 1833 год, и с сетью его маршрутов должны соединяться пути, пройденные другими экспедициями. Группа путешественников, с Франсисом де-Кастёльно во главе, посетила также Боливию около десяти лет спустя и обследовала область рек между восточным основанием Андов и бразильскими лесами провинции , Матто-Гроссо. С своей стороны,
Пентланд, затем Форбс изучали главным образом пики, цепи и долины Западной Боливии, в отношении высоты их положения и геологии. Уэддель обошел во всех направлениях всю рудную область,, чтобы описать её 'почву, продукты, жителей. Гуго Рек также воспользовался своими занятиями в качестве инженера, чтобы исследовать страну и составить её карту, которая, несмотря на свою устарелость (она относится к 1865 году), остается еще одною из самых ценных. В 1875 г., Мостерс, Минчин, биллей занимались преимущественно боливийской геодезией и определили положение большинства городов, рудниковъл ущелий и проходов. Винер, в 1877 г., изучал не столько природу, сколько людей, их историю и их работы. В восточных равнинах, Чорч, Кемер, Лабр, Арментия, промышленники, натуралисты, торговцы, миссионеры, старались разобраться в громадном сплетении рек и речек в восточных бассейнах. Другие путешественники, Крево, Туар, Бальцан, Фернандес, также способствовали в это последнее время более точному определению черт боливийской географии, и инженеры горнопромышленных компаний и путей сообще,нилипомогли своими измерениями и нивежйрбвклиИ’ постройке карт, более верныхиДи цдеобных, чем прежния. ; мй В ' .
По размерам свЛи-ф оффлМального пространства Боливия прёЛставдЛ; большое государство: в два с половиной чраза больше Франции—таково протяжение боливийской территории, после урезоки, сделанных в ней Бразилией и Чили. Но. если не принимать в рассчет громадные пространства, теряющиеся в амазонских сельвасах, и о которых сами боливийцы знают лишь по рассказам путешественников, Боливия в собственном смысле, та, где построены города, где открыты 'рудные месторождения, гдепроложены дороги, обнимает, только четвертую часть территории, т. е. юго-западную область, занятую андскими плоскогорьями, их краевыми цепями и долинами их окружности. По своим естественным богатствам, металлам и другим произведениям западных возвышенностей, земледельческим продуктам, и драгоценным древесным породам лесов восточной покатости, эта обитаемая часть Боливии могла бы сделаться привилегированной областью Южной Америки; но её природные рессурсы, еще не початыеЛ ожидают, для своего использования, населения, дорог и промышленности. Боливию пё справедливости сравнивали с «серебряным столом на золотых ножкахъ», но сами эти минеральные сокровища способствовали обеднению страны, развивая привычку к азартной игре, расточительность, лень. Боливии угрожает еще и другая опасность, происходящая также от богатства её рудных месторождений: финансовая компания, владеющая самыми производительными рудниками, располагает такой силою, благодаря своим капиталам, что безусловно командует рынком труда и Может диктовать политику правителям, оффициально оставаясь в стороне, ийи даже открыто захватить власть в свои руки. Против подобной компании, столь солидна организованной, нация малочисленная, невеже* ственная, разъединенная, не сумела бы, и при желании, защититься; х господство генералов сменяется господством соединившихся в синдикаты владельцев рудников, боливийцев или иностранцев, иностранцев в особенности. Народ уже метко окрестил именем «чилийского завоевателя» железный путь, который, выходя из порта Антофага’ ста, поднимается ня боливийские плато и обслуживает центры горной промышленности: монополия подготовляет завоевание.
Население Боливии не так значительно возрасло, как население других республик Южной Америки. Войны, внутренния междуусобия, избиение индейцев и, в особенности, эпидемии замедляли возрастание, а в некоторые годы наблюдалась даже убыль народонаселения. По единогласному свидетельству, заразительные лихорадки, которые разразились в 1866 году среди индейцев, и от которых не пострадал ли один белый, произвели ужасающую смертность: целые деревни вымерли, и даже десять лет спустя, путешественники, проезжавшие по f
высоким плато, констатировали еще опустошения, произведенные эпидемией ‘)- Боливия, немногим более населенная, нем Экуадор, имеет, вследствие своего географического положения внутри материка, конечно, менее важное значение, чем это последнее государство, в ряду политических общин Южной Америки. Однако, она занимает около срединной части континентального тела место, которое обеспечивает испано-американцам этой страны значительную роль в истории Нового Света: когда необходимая сеть дорог будет закончена, Южная Америка найдет свой единственный центр в территории Боливии, на последних отрогах Кордильеры.
Пространство и народонаселение Боливии, по оффициальным данным 1890—93 г.г.: 1.334.200 квадр. килом.; 2.270.000 душ (в том числе около 250.000 диких индейцев); 1,8 жит. на квадр. кил.
II.
Урезки территории, которыми сопровождались победы чилийцев, лишили Боливию Западной Кордильеры, образующей внешнюю закраину плоскогорья. Однако, владения её обнимают еще многие пики, удаленные от оси, но составляющие тем не менее часть береговой цепи; она обладает также предгорьями и боковыми параллельными грядами, которые тоже могут быть рассматриваемы, как принадлежащие к этому главному выступу рельефа. Вершины Такора, или Чипикани, затем, в южном направлении, Сахама (6.415 «метров), Тата- Сабайя, Ульюлью, Тагуа, Сапайя, Туа, Аукаскилуча, Вискачйльяс стоят на боливийской территории, но они примыкают к общей системе Кордильеры, которая, продолжая Перуанскую сиерру, тянется на юге до самой оконечности континента.
Собственно Анды, заключающие в себе самыя'высокие вершины Боливии и покрывающие своей орографической системой пространство, гораздо более значительное, чем Западная кордильера, развертываются по Боливийской территории на протяжении около восьми градусов широты. Первый массив этих гор, образуемый встречей Карабайских Альп и хребтов, которые тянутся на север от озера Титикака, обыкновенно называют «узлом Аполобамба»; одна из его вершин достигает высоты 3.310 метров. От этого узла идет по направлению с северо-запада на юго-восток мощный кряж, состоящий из гор с очень широким основанием и вздымающий свои нижние склоны в виде валовъ
О Mustere, „Journal oftheR. Geographica! Soeiety", 1876—1877.
над восточными берегами озера. Его относительная высота над плоскогорьем и озерной равниной не более 2.000—2.500 метров, в среднем,—так высоко поднимается пьедестал этих величественных гор; но, тем не менее, они переходят за предел вечных снегов, который в этой части Андов, называемой Королевской Кордильерой (cordillera Real), обрисовывается на громадной высоте 5.260 метров *): обыкновенно снежные полосы и скатерти
спускаются на пятьсот или шестьсот метров ниже. Около середины этой цепи, треглавый колосс Nevado, назы­ваемый Сората, по имени города, приютившагося у его подножия, или Ильямпу, от кичуанского слова, означающего «Снегъ», достигает высоты 6.488 метров, по самой умеренной оценке. Его считали кульминационною точкой Южной Америки, но считали ошибочно, так как последующие измерения дали первое место вулкану Аконкагуа в аргентино-чилийской цепи; он также ниже перуанского Уаскана, но превосходит Чимборасо, для которого подробные и продолжительные изучения Уимпера установили окончательно высоту в 6.247 метров над уровнем моря.
За Ильямпу следуют по оси цепи другие снеговые горы, Чачакомани, Гуайна-Потоси, Какака, Месада, Ильимани,—пик, имя которого также говорит об ослепительной белизне. Различные измерения давали Ильимани бблыпую высоту, сравнительно с Ильямпу; теперь известно, что первая из этих вершин ниже. Но эта гора, вторая по высоте в ряду боливийских пиков, остается первой по громадности видимых размеров, величе­ственности вида и разнообразию форм. Огибаемый на южной стороне глубокой долиной, Ильимани разом вздымает свои склоны на высоту 4.000 метров. Опоясанный при основании тропическими культурами, покрытый выше лесами и поясами умеренного климата, он возносит в воздушное пространство, выше облаков, свои три белых пика; одна из этих вершин, не самая высокая, на которую Винер совершил восхождение в 187 7 году, получила от него имя «Парижского пика».
Измерения высоты гор Ильямпу и Ильимани (в метрах! Ильямпу—7.696 (по Пфнтланду); 6.489 (пигПфнтланду, исправленное); —6.545 (по Минчину);—6.550 (по Минчину); —6.526 (по Жнчб чу). Ильимани— 7.376 (по Пентланду);» .-,771 (по Ондарза);—6.446 (по Оядарза);—6. W (по -Писсису);—6.699 (по Реку);— 6.469..(но Минчину);—6.386 (по Винеру).
Долина, проходящая у подошвы Ильимани,
d) Hogo Reck, „Petermintfs Mittheilungen", 1865, Ней VIII,-
прерывает Королевскую кордильеру; начинаясь на самом плато, на западной стороне цепи, эта впадина, где находится Ла-Пас, столица Боливии, пересекает наискось ось гор; но они снова появляются к югу от бреши. Большая гора, Кимсакрус, или «Три креста», стоит против Ильимани по другую сторону пропасти и начинает собою новый отрывок Кордильеры. Приблизительно в 200 километрах от Ла-Паса цепь раздваивается: тогда как главный хребет, параллельный Западной кордильере и ‘морскому берегу, продолжается на юг, другой кряж, поворачивая к востоку, но с многочисленными отклонениями, тянется по направлению к равнинам. Массив, где происходит бифуркация, называется«узлом Кочабамба»; самая высокая гора этой области, Серро-Тунари, поднимается на 4.933 метра. Все пространство, заключенное между двумя цепями, продолжением Королевской Кордильеры и Кордильерой Кочабамба, представляет, на востоке от западного плоскогорья, неправильную систему цепей и массивов, разрезанную на многочисленные отрывки реками, которые разветвляются веерообразно, с одной стороны к Мадейре, с другой—к Парагваю.
Цепь, составляющая южное продолжение Королевской Кордильеры и ограничивающая с запада громадную цитадель Центральной Боливии, заключает в себе отдельные группы и скалистые кряжи, расположенные в не­которых местах по двум параллельным линиям; многие из вершин этой цепи переходят в вышину за 5.000 метров. Асанаке достигает 5.133 метров; южнее поднимаются еще более высокие пики, Мичага (5.300 метр.), Куско (5.454 метр.), которые принадлежат к отдельной группе, кордильере лосъФрайлес. За этой Кордильерой, между массивами открываются широкия бреши, и горы становятся ниже: Убина имеет только 4.380 метров; еще далее, в сиерре Чичас, господствующий пик, Тулума, превосходит эту вершину приблизительно на 400 метров. Но вне оси Кордильеры вздымаются более высокие пирамидальные пики: на западе Чорольке (5.624 метра) и на востоке горы Липес, образующие на юге бывших озерных равнин, дно которых занимают озеро Титикака и пампа Аульягас,—род поперечного засова, хребет, соединяющий Центральную и Западную Кордильеры; Гвадалупе (5.753 метра), Серро-Липес (5.988 метров), вершины Тодос-Сантос, или Всех Святых (5.907 метров) принадлежат к этой ветви, которая замыкает на юге впадину, ограничиваемую на севере узлом Вильканота. Несколько острововидных массивов, между прочим Тагуа (5.303 метра), господствует над равнинами среди этой низменности.
Боливийская Швейцария, покатая к льяносам, расстилающимся к востоку от Центральной Кордильеры, представляет еще вершины, достигающие высоты Монте-Роза: таков Серро-Потоси (4.688 метров), стоящий к востоку от города того же имени; но, в общем, высота гор соответствует высоте их цоколей; они понижаются постепенно по направлению к восточным равнинам. Ход цепей очень неровный в этом громадном лабиринте; однако, два главных направления хребтов остаются параллельными краевым цепям: на севере, Кордильера Кочабамба, которая идет сначала с запада на восток, затем поворачивает к юго-востоку; на востоке, цепь Миссий, продолжаемая другими кряжами, которые образуют, вместе с кордйльерой Кочабамба, род передового бастиона, оканчивающагося в виде прямого угла над равнинами. Внешние склоны этик гор очень круты, и на них нет даже тропинок; путешественники, отправляющиеся из Сиерры в льяносы, всегда избирают речной путь, вверяя свою жизнь опасным ладьям.
Некоторые отроги Боливийских Андов явственно отделяются от главных кордиль-, $р и образуют особые маленькия цепи вне области больших гор. Так, сиерра Манайя сопровождает течение рио-Бени по правому его берегу; сиерра Чамайя тянется севернее; кордильера Мосетенеб, в области, где бродят индейцы того же имени, продолжает на юго-восток сиерру Манайя; а другие «Малые Анды» продолжают ее'к подножию альп Кочабамба. Наконец, даже в самом сердпе льяносов поднимаются уединенные группы холмов, гнейсовых скал, которые в прежния геологические времена составляли, без сомнения, часть Андов, но затем были отделены от них продолжительным разрушительным действием дождей и водных потоков. Эти различные бугры, составляющие передовой выступ бразильских высот, были названы д'Орбиньи общим именем чикит' ской системы, от индейцев чикитосов, обитающих в тамошних долинах. Благодаря горизонтальности окружающих равнин, эти лхолмы представляются там и сям в виде настоящих гор. Один из хребтов серрании (горной страны) Ботихас, на северовостоке от города Санта-Крус-де-ла-Сиерра, поднимается на 460 метров; серрания СанъХозе, или Чочис, принадлежащая уже к бассейну Парагвая ручьями, берущими здесь свои истоки, вздымает одну из своих вершин на 903 метра. Южнее, над морем деревьев, показываются отдельные острова и островки.
Рельеф Боливии разделяет ее естественным образом на четыре резко различающиеся между собою области. На западе, между-
андский пояс, более широкий и гораздо более «однообразный, чем в Перу, образует высокое плато, alta planicie, или altiplanicie, как называют его в самой стране. Это обширное плоскогорье, высота которого колеблется между 3.400 и 4.000 метров, тянется с северо-запада на юго-восток,, между двумя Кордильерами, от узла Вильканота до узла Липес, на протяжении более 800 километров, при средней ширине в 128 километров; оно представляет таким образом поверхность около ста тысяч квадратных километров, из которой нужно вычесть, однако, площадь массивов, рассеянных по плато. На востоке, Королевская Кордильера и совокупность связанных с ней цепей и долин образуют самый населенный край Боливии, в пределах которого находятся почти все её города; он делится естественно на две части, «верховьев долинъ» и самих «долины» (cabeceras de valle и valles), слова, имеющие в Боливии специальный смысл умеренного пояса высот и жаркого пояса. Этот последний пояс, обнимающий все долины, соединяющиеся с равниной, называется общим именем Юнгас, прежде Юнкас,— слово, которое применяли ко всем жарким областям и их обитателям. В Перу юнкасами назывались прибрежные населения; в Боливии под словом Юнгас понимали всю восточную покатость Андов, долины и леса их •основания, а также индейские племена, живу щие в этой обширной территории *); теперь зто название употребляется только для обозначения нижней окраины Андов, перерезываемой притоками Амазонки и богатой произведениями тропической природы. Наконец, четвертый район Боливии есть равнина, простирающаяся до Гвапоре и Парагвая с лесами, саваннами, реками, болотами и плодородными землями, которая могла бы своими жатвами пропитывать сотню миллионов людей.
Ш.
Боливия, не имеющая западного склона, может давать сток своим водам только в Атлантический океан посредством Амазонской реки или Ла-Платской системы, и часть дождевых вод, выпадающих на плато, целиком испаряется без возврата в море.. Между тем, по всей вероятности, еще в недавнюю геологическую эпоху дело обстояло иначе. Впадина плоскогорья была занята озером, гораздо больших размеров, чем самые огромные озера Северной Америки и Центральной Африки. В ту эпоху рельеф Анд, меньшей высоты, не мог препятствовать выпадению на плоскогорье сильных дож-
9 Bernabs Cobo, „Nistoria dei Uuevo Mundo“.
дей, или же, чтд кажется более вероятным, местный климат был гораздо сырее. Обширное углубление было заполнено, и можно было даже узнать один из прежних уровней озерного пространства. Вдоль гор, господ­ствующих над равнинами Оруро, виднеется издали, в нескольких метрах над основанием, беловатый карниз, продолжающийся к северу более чем на 320 километров, который, невидимому, является результатом работы вод *)• Д™ излияния этого средиземного водного бассейна, висящего более чем на 4.000 метров над морем, представлялся только единственный выход, именно та брешь в шорах, где лежит город Ла-Пас и откуда вытекает один из главных рукавов Бени; эта брешь принимала излишек внутреннего моря и катила его в Амазонскую реку. Самое большое на земле озеро питало самую большую реку, а его выходное ущелье проходило у подошвы одной из самых высоких гор Нового Света. Раздельный порог, по измерениям Минчина, находился на высоте 4.081 метра над уровнем моря, 157 метров над Титикакой и 440 метров над Ла-Пасом.
Озеро Титикака, или «Камень Пруда», называемое также озером Пуно—прежнее озеро Чуквито,—от имени одного перуанского города, находящагося на его западном берегу, представляет собою наиболее значительный отрывок, оставленный прежним морем. От своей северо-западной оконечности, близ перуанской Лампы, до боливийской бухточки, больше всего выступающей на юго-востоке, по соседству с Тихуанака, оно имеет 163 километра длины, а среднюю его ширину определяют в 60 километров: южный бассейн, отделенный от Титикаки в собственном смысле проливом Тиквина, известен под названием Унимарка или Гюинимарка, т. е. «Высохшее Озеро», по объяснению Биллингхорста. Вся поверхность бассейна составляет 8.300 квадратных километров, а самая большая его глубина достигает 218 метров. Он занимает не совсем среднюю часть впадины плоскогорья, но приближается более к Кордильере Реаль, самой возвышенной из всех местных Кордильер: как и по всему океанскому побережью, самые глубокиявпадины находятся здесь у подошвы самых высоких гор, над которыми господствуют снега Ильямпу. Ежегодные колебания уровня озера, обусловливаемые дождями и испарениями, доходят почти до 120 сантиметров. Даже в историческую уже эпоху оно, повидимому, немного уменьшилось; так, около Пуно, пять островков обратились в материк; покину-
4) George Chawbrth Musters, nJournal of the R. Geographical Society“. 1876—1877.
тые земли усеяны пресноводными ракушками *)• Западный берег, с очень отлогим склоном, унизан лагунами и болотами, через которые проходят дороги по шоссе доколумбийской эпохи; если бы уровень озера опустился всего на 3 метра, то поверхность Титикаки уменьшилась бы по крайней мере иа одну пятую.
Озеро Титикака в сравнении с другими озерами земного шара, по величине площади (в квадр. километрах): Верхнее озеро— 83.630; Нианца—75.000? Мичиганъ—61.900, Танганика—39.000; Байкалъ—34.975; Титикака— 8.300; Леман (Женевское)—576.
В своей совокупности форма озера Титикака представляла бы удлиненный овал, если бы цепь холмов, выступающая из воды своими вершинами, не развертывалась параллельно двум берегам по направлению оси бассейна; таким образом над водами выступили: южный полуостров Тихуанака и соседние с ним острова; большой полуостров Капакабана, который прикрепляется к западному берегу только узким перешейком; затем продолговатый остров Титикака, холм из известняка и песчаника, давший свое название этому озеру; наконец, остров Коати и другие небольшие земли, получившие известность в кичуанской мифологии. Местная легенда, столь же мало основательная, как и гипотеза многих европейских ученых о происхождении первого человека на снежных плоскогорьях Памира, указывает на один остров Титикаки, как на место происхождения человечества и цивилизации. Несмотря на то, что это озеро лежит довольно высоко, в области холодов, оно окаймлено тростником, растущим вдоль низких пляжей непроницаемыми чащами, где находят себе приют некоторые редкие животные организмы, между прочим, рыбы из породы orestias, некоторые виды сомов и восемь разновидностей allorchestes, ракообразные, которые имеют, повидимому, океанское происхождение2). У берегов озеро зимой покрывается ледяною пленкою, но никогда оно не замерзает сплошь. Скот постоянно находит себе
корм, летомъ—на берегах озера, а зимой—в самой воде, где он пасется на лугах, покрытых озерной травой, которые лежат более чем на метр под водою 3 ).
В озеро впадает множество речек, а одна из них Рами, состоящая из нескольких потоков, спускающихся с гор Карабайя и Вильканота, имеет вид настоящей большой реки. Поток, выходящий из озера
‘) Agostin Tovar, „Boletin de la Sociedad Geografica de Lima Agosto", 1891.
’) Alexander Agassiz, „Ausland“, 1876, livr. 35. ,
3) J. 6. Squier, „Bulletin de la Socidtd de Geographie“, janvier 1868.
на юго-западной его оконечности, и которому не придумали другого названия, как JDesaguadero, ти е. «Истокъ», тоже катит значительную массу воды, достаточную для плавания пароходов. Направляясь своим течением к юго- востоку, по оси плоскогорья, он принимает значительную реку Маури, которая выходит с Западной Кордильеры и разделяется на несколько устьев. Сам Дфзагуадеро тоже разветвляется на несколько рукавов, заросших тростником, и образует обширные камышники, в которых охотятся индейские рыбаки племени урос; во многих местах они построили себе настоящие плавучия деревни на тростниковых плотах, под плетеною тростниковою же крышею *)Русло Дезагуадеро, почти в 325 километров протяжения, спускается по покатости в 145 метров, которая отделяет озеро Титикака от другого озерного бассейна, носящего различные названия—Пампа- Ауллагас, Поопо, Оруро, смотря по городам, которые лежат на его берегах или по близости; при своем устье Дезагуадеро катит в секунду 100 кубических метров воды 2).
Это озеро, представляющее более правильный овал, чем Титикака, значительно уступает ему в глубине, которая не превышает 20 метров; впрочем, исследования этого озера только-что еще начались. Один из его островов, Панца, лежащий по самой середине резервуара, протянулся соответственно главной оси плоскогорья. Кроме Дезагуадеро, в озеро впадают другие притоки, спускающиеся с восточных гор; но резервуар, представляющий около 2.800 квадратных километров поверхности, теряет больше испарением, чем сколько получает воды, потому что приток, впадающий с юго-западной стороны, не несет, в среднем, и 1 кубического метра воды; по дороге он в одном месте даже совсем исчезает в песках, а затем уже появляется под названием Лака Ахмира,—аймарское слово, означающее то же, что Дезагуадеро,—и теряется, в солончаковых болотах Коипаза; другие ручьи, тоже неспособные образовать речного русла, спускаются с Западной Кордильеры к этому испаряющемуся бассейну, который в сезон дождей становится временным озером. Солончак Коипаза, лежащий на высоте 3.685 метров над уровнем моря, представляет низкую часть гидрографической впадины Титикаки; но если съемки были точны, то другая часть боливийского углубления, большой солончак Пампа-де-Емпеза, находящийся южнее, к западу от рудников Гуанчако, лежит еще на более низком уровне, именно
*) E. Guillermo Billinghurst, „Reconocimiento militar dei rio-Desagaadero у de la Altiplanicie Andina“.
2) Hngo Reek, цитированный сборник.
......... ‘ ;
и в и я. 590
бари-на простом плоту. После всевозможных препятствий и невзгод, которые им пришлось перенести особенно со стороны диких индейцев, сновавших по берегам, они попали в Мадре-де-Диос, в Бени, а затем в Мадейру, где Мальдонадо и трое из его товарищей нашли себе могилу на одной из скал, образующих пороги. Остальные до­стигли Манаоса, куда и доставили все сведения о новом открытии. К их сообщениям отнеслись недоверчиво; но в 1884 г. миссионер Арментиа, исследователь, наилучше изучивший лесные области Восточной Боливии, поднимался по реке до Перуанской территории; с другой стороны, и Пурус был обследован до зоны источников, а область по всем направлениям была исхожена каучуко-промышленниками. Не оставалось никакого сомнения, что Инамбари, текущий на северозапад, параллельно Карабахским Альпам, соединяется в конце концов с течением Бени, извивающимся на северо-востоке. При своем слиянии с Бени, р. Мадре-де-Диос, более широкая из этих двух рек, имеет от одного берега до другого JL.150 метров. Ниже вся водная масса низвергается скатертью в 9 метров вертикальной высоты.
На юго-востоке Боливии излишек вод изливается в бассейн Парагвая посредством реки Пилькомайо. Источники этой реки перемешиваются в лабиринте гор с истоками Гуапай, или рио-Гранде, затем она принимает свое окончательное направление к * юго-востоку, пересекая последовательно Wcкoлькo горных цепей, и, соединившись с Пйлая, равной ей по объему, входит в равнину Чако, где извивается по неглубокому руслу. Некоторые верхние притоки реки Бермехо получают свое начало также в Боливийской территории, а в восточных саваннах, в долинах чиквитойских гор, несколько небольших рек, из которых главная—Отуквис, впадают в верховье Парагвая. Наконец, в широком пространстве, отделяющем притоки Маморе от притоков Пилькомайо, некоторые водные площади исчезают в испаряющемся бассейне, оставляя соленые осадки на его берегах. В этой части Боливии, где дожди выпадают редко, озера образуются главным образом от бессилия рек, нацор воды в которых слишком слаб для прорытия привильных русл, тогда как севернее, в бассейнах Маморе и Бени, другие озерные пространства обязаны своим происхождением изобилию рек, разливающихся в правую и левую стороны широкими лиманами. Одно из этих озер, Рогоагуадо, образовавшееся первоначально от речных разливов, лежит между Бени и Маморе, занимая собою площадь в несколько тысяч квадратных километров.
на уровне 3.682 метров. Эти солончаки совершенно непроходимы в зимнее время года,, благодаря своему топкому, глинистому дну; летом же они представляют твердый, более чем в метр толщины, плитняк, состоящий из • попеременных пластов соли и глины.
Ущелье Ла-Пас, через которое прежде изливалась река внутреннего моря, в настоящее время дает начало только незначительному ручью, называемому Ла-Пас, как и город, построенный на его берегах; но прежде, чем выйти из гористой области, этот ручей соединяется с более могучими реками, каковы Котокаес и Алтамахи, и образует вместе с нимй уже большую реку, риоБени, которая следует к северу, а затем к северо-востоку, направляясь к Мадейре и Амазонской реке. Эта великолепная река, которая по массе катимой воды может срав­ниться с самыми многоводными реками Европы, уступает, однако, реке Маморе, которая, выходя из Анд боливийской цитадели, между Кордильерой Реаль и цепью Кочабамба, под названием рио-Гранде, описывает большой полукруг около северо-восточного бастиона, при чем получает много притоков, спускающихся с северного склона гор, южные воды которых она уже приняла раньше. Наконец, другая река, принадлежащая
истоком своим Перу, а средним и нижним течениями— Боливии, тоже может соперничать с Бени; по свидетельству миссионера Армфнтиа, который плавал по той и по другой реке, вторая даже катит более значительное количество воды, чем Бени, благодаря своей главной ветви, Инамбари: втиснутая в продольную долину у подошвыЛ Карабайских Альп, река принимает в себя последовательно потоки всех долин. Эта третья амазонская река Боливии есть Ману, Маю-Таха, Амару\Маё, «река Змей», или Мадре-де-Диос, настоящее русло которой не было известно до половины XIX века.
/В начале XV-ro века инка Юпанки, во главе десяти тысяч индейцев, отправился вниз по реке с целью покорить дикия племена, жившие на её берегах: ему пришлось возвратиться с потерею девяти десятых своего войска, но зато он расследовал настоящее направление реки за пределами открытой уже страны; Гарсиласо-де- ла-Вега, наследовавши науку инков, уже знал, что Мадреде-Диос соединяется с Бени. Однако, направление её долины, повидимому, не допускало возможности такого явления, и большая часть географов видели в ней главный рукав рио-Пурус, непосредственного притока Амазонской реки. Разрешение этого вопроса выпало на долю экспедиции из восьми отважных молодых лйдей. Фаустино Мальдонадо и его спутники отправились по течению Инам-
69 Г ГЛАВА УИИ —БОЛИВИЯ. , §92
IV.
Климат Боливии отличается большим разнообразием, смотря по поясам,—на плоскогорье, на Кордильерах, в гористых областях, имеющих покатость к востоку, в долинах Юнгас и в восточных равнинах; кроме того, в каждой из этих зон различие широт вводит новые контрасты. Заключенная в тропических границах, Боливия естественно должна бы быть жаркою страною; но благодаря рельефу гор, она представляет ярусное наслоение всевозможных климатов, включая даже полярный. Округа, в которых находятся города и группируется большинство жителей, т. е. лежащие на высоте от 3.800 до 2.500 метров, имеют среднюю температуру в 12—16 градусов по стоградусному термометру. Юго-восточные пассат
ные ветры дуют там правильно, главным образом в июле и августе, в лучшее время года, предшествующее сезону дождей. Дожди начинаются в ноябре, когда солнце прибли-
ской п Ла-Платы, отличается необыкновенным богатством; акклиматизация всех растений Старого Света происходит без всякого затруднения в землях с соответственным климатом. Боливия изобилует строительным и красильным лесом, прядильными растениями и лекарственными травами; последние произрастают в таком разнообразии, что привлекают сюда массу прохожих ботаников-индейцев, которые собирают эти травы и продают их в радас по всей Южной Америке. Область Юнгас покрыта еще более густыми лесами, чем бра­зильское побережье, и нигде культуры не дают урожаев более обильных и лучшего качества. В восточной зоне, где кончается андский пояс и начинается бразильский, леса и саванны, называемые в этой области перемешиваются разнообразным способом; но чем ближе к горам, тем просеки становятся постепенно все реже и меньше; у осно
вания Кордильеры тянется уже сплошной лес. В теплых землях пальмы произрастают в большом числе разнообразных видов, до­
ждется к южному тропику, в сопровождении вереницы облаков, собирающихся под его вертикальными лучами, и продолжаются во всю летнюю пору южного полушария, или по крайней мере до конца февраля. Холода особенно дают себя чувствовать ве мае, июне и июле: благодаря умеряющему влиянию вод, на берегах Титикаки температура гораздо ровнее, чем на соседней пуне. Град выпадает обыкновенно в начале и в конце сезона дождей; в некоторых частях Боливии его вовсе не знают, но зато в юго-восточных областях он причиняет большой вред виноградникам Цинти. По наблюдению миссионера-иезуита Бернабе Кобо, жившего в середине ХУИИ-го века, грозы чаще всего разражаются в той части Анд, в которой берут начало верхние притоки двух систем, Амазонской и Ла-Платской. Там находится город Чукизака, ежегодно «несколько раз поражаемый грозою». Страна Юнгас, лежа-щая у основания Анд, представляющих свою крутую стену воздушным течениям, поднимающимся с сырой равнины, во всякое время года орошается частыми ливнями, и температура, в совокупности с влажностью почвы и воздуха, способствует полному процветанию растительности, во всей красе сочной листвы.
Средняя температура некоторых городов.
Боливии:
Названия. Широта. Высота. Температура. Ла-Пас. 16°30г 3.641м 10° Ц.
Кочабамба .... 17°27'2.560м 19°,7 Тппуапи 15°35г580м 23°
ставляя туземцам пищу, напитки, одежду, жилище и различные орудия. Некоторые виды этого семейства встречаются даже в умеренных землях, а одна форма, известная у ботаников под названием euterpe undicola, растет даже на самых крутых склонах Кордильеры Кочабамба, почтя в непосредственном соседстве с областью вечных снегов: это —одна из тех растительных форм, которые, вместе с древовидными папоротниками, находятся на границе произрастания лесов 9На берегах озера Титикака, несмотря на огромную высоту плоскогорья, тоже растут деревья: там встречаются малорослые маслины. Выше пояса произрастания лесов преобладаем ларета, растение с крепкими корнями, листва которого скучивается в густой войлок, похожий на желтоватый лишай и покрывающий почву как бы ржавчиной.
Фауна, своими четвероногими весьма схожая с фауной Перу, отличается от неё лишь по количественному распределению животных: одним из наиболее распространенных в Юнгасе животных является водосвинкакапибара (Hydrochoerus capibara), из отряда грызунов, опустошающая прибрежные плантации. Кроме того, эта страна поражает разнообразием всех мелких животных форм,—птиц, бабочек и жуков. Колибри встречаются даже на вершине гор: Гуго Рек видел их даже на Серро-де-Потоси, на высоте более 4.400 метров.
Флора Боливии, центральной области континента, где скрещиваются андская и бразильская зоны, растительные виды рек Амазон-
*) Alcide d’Orbigny, „Voyage dans FAmdrique Meridionale14. Том VII. гие кичуа живут на юге в пограничныхъ
V. областях. Настоящий центр распространения
племени аймара находится на островах, поИндейцы аймара, составляющие главный луостровах и на берегах озера Титикака: этнический элемент боливийской нации, живут там сгруппировалась нация, носящая сие

почти исключительно на плоскогорьях, но на севере они переходят в территорию Перу, в округа Арекипа, Мокегуа и Куско. Северными соседями их являются кичуа, а дру-
циальное название аймара, которое впоследствии распространилось на все население, говорящее на том же языке. Но этот очаг аймараской культуры был также священнымъ
595 - • ' . ГЛАВА VHH —БОЛИВИЯ >
местом и для инков, все мифы которых сосредоточиваются именно на этой местности, как на центре, откуда вышли цивилизаторы кичуанской нации. Из этого1 можно заключить, что инки по происхождению или, по крайней мере, по культуре, сами были аймарами, и, очень может быть, что при дворе инков говорили на аймарском языке ЭВ то время как все другие народы, покоренные риев, глиптодонов, служат у многих жикичуа, должны были выучиваться языку победителей, аймары сохранили за собою привилегию говорить на собственном наречии: мало того, они сделались даже наставниками своих властителей 2). Но в ту эпоху, когда в эту страну проникли испанцы, аймары, уже давно покоренные, представляли собою нацию в упадке, уступившую первенство кичуа: они не только разучились прежним постройкам, составлявшим красу и гордость полуострова Тихуанака, но даже утратили всякое воспоминание о своей прежней цивилизации до того, что стали приписывать древнейшие памятники зодчества неизвестным строителям, жившим в то время, когда солнце еще
не освещало земли.
Со времени прибытия белых, аймара уменьшились з числе настолько, что можно было опасаться за их полное исчезновение. Если судить по бесчисленным остаткам и находящимся по соседству с озером Титикака могилам, бассейн, имеющий в настоящее время такое редкое население, прежде представлял весьма населенную страну. Но, живя среди открытой равнины, жители не имели никакого убежища: они во всякое время рисковали быть забранными в качестве рудокопов для разработки рудников в Дотопи, Оруро и других местностях. Истребление шло методически. Затем, во время восстания Тупак Амару, оставшиеся аймара, пытаясь вернуть свою независимость или, по крайней мере, хоть переменить властителей, бросились очертя голову в восстание, и война, резня, голодовки и болезни низвели нацию до полного уйадка, оставив от неё только какието жалкие клочки. В настоящее время всех аймара можно исчислить ’ в миллион человек, включая сюда и тех из них, которые годаря преобладанию гортанных и нёбных успели более или менее объиспаниться. Впрочем, их кровь не пропала бесследно: констатировано, что тип матёри-аймарки сохраняется в метисах ярче, чем тип отцаиспанца: после нескольких последовательных поколений, происшедших от смешанных браков, в так. называемом испаноамериеанце всегда можно . отыскать черты аймара.
Господствующей религией сделалась хри-
, 596‘ стианская, с обрядностями , испанской церкви, но к ней примешиваются многие церемонии местного происхождения: крестьянин или пастух не выпьет ни одного стакана водки, не сняв предварительно головного убора и' не посвятив нескольких капель горным духам. Ископаемые кости крупных доисторических животных, мастодонтов, мегате-
телей домашними богами £)’кЕще и теперь все индейцы Сиерры совершают богослужение, подобно прежним семитам, на «высоких ме-« стахъ». Каждая вершина горы оканчивается бугорком из -камней, сложенных руками путешественников. В прежния времена существовал обычай, по которому всякий, всходивший на вершину горы.с какою-либо тяжестью, должен был посвящать богу Пачакамаку первый предмет, который ему попадался на глаза; обыкновенно таким предметом был камень. Это жертвоприношение сопровождалось воззванием, заключавшимся в слове Apachecta, произносившемся в несколько приемов; испанцы преобразовали это слово в apacheta, которое с тех пор стало обозначением груды камней, а равно и вершины, на которой она воздвигалась 2). Па высоких плоскогориях пуны у пастухов существует поверье, что в святую пятницу можно совершать всякия преступления, кроме убийства, так как в этот день Бог умер и впродолжении двух дней после того, до Своего Воскресения, Он не знает, что происходило на земле 3).
Аймараский идиом сохранился наравне с кичуанским и проник даже в города: в Ла-Пасе, боливийской метрополии, испанцы, у которых в детстве были кормилицы и прислуга из аймаров, бегло говорят на этом языке. Он имеет много общего с языком кичу а, как в синтаксисе, так и в словаре, двадцатая часть которого состоит или из совершенно одинаковых, или из очень, схожих слов; особенно эта близость видна в выражениях, относящихся к религии или вообще к культу. Но аймараский язык попроизношению еще труднее кичуанского, бла-
*) G. G. Squier, цитированное сочинение.
s) Alcide d’Orbigny, „L’hoimne Americain14.
звуков; поэтому очень немногим из .европейских колонистов удалось выучиться этому языку, тем более, что всюду можно найти чистокровных или метисов аймара, которые знают испанский язык и тем избавляют испанцев от необходимости изучать туземное наречие. В нравственном отношении индейцы Боливии еще более угнетены, чем в Перу: в их чертах залегло выражение
*) Francis de Castelnau, цитированное сочинение.
-) Н. A. Weddell, „Voyage danslenord de la Bolivie".
3) David Forbes, Journal of the Ethnological Society44, vol. II.
«затаенного, ло постоянного страдания». До крайности подозрительные, суровые, они высматривают и замечают все, не двинув головою, не дрогнув ни одной чертою лица *)• По своей наружности аймара представляют замечательное сходство с кичуа, хотя браки между этими двумя расами очень редки: такие же невысокие и плечистые, они имеют такой же красноватый цвет лица, то же широкое лицо, черные глаза, слегка выпуклый лоб и такой же шарообразный череп. Голова их отличается выступом темянных шишек, чтб придает ей пятиугольную форму 2); среди аймараских женщин нет ни одной, которую с европейской точки зрения можно бы было назвать красивой 8). Мужские черепа, вырытые из могил, почти все были изуродованы, несмотря на то, что обычай придавать детским головам известную форму уже вышел из ' сокое, но нескладное, даже у женщин, у неупотребления. Обыкновенный костюм аймара—крайне неизящен. Роскошь его определяется размерами monteras или шляп, которые имеют форму цветочника с большим отверстием сверху, куда в праздничные дни втыкаются целые букеты цветов и перьев. Женщины почти всегда носят волоса заплетенными в косу, и ,такую массу юбок, что прямо-таки сгибаются под их тяжестью; в некоторых округах существовала мода надевать каждый год новую юбку сверх старых, которые носились до тех пор, пока сами не сваливались лохмотьями.
Боливийские кичуа, мало отличающиеся от перуанских, пополняют собою часть туземной нации, которая постепенно смешивается с населением испанского происхождения. Другие индейцы, живущие на северо-востоке и востоке, в долинах предгорий и равнинах, представляют более самостоятельные народцы, сумевшие, благодаря своей изолиро веселому нраву они представляют совершенванности, сохранить и независимость. Впрочем, из них все-таки следует исключить чиквитосов, которые живут на востоке, на небольших массивах кристаллических косогоров, расположенных на водоскате Мамори и Парагвая, и миосов, живущих севернее, на часто заливаемых пространствах, по которым протекают реки: Махупо, Сан-Мигуэль, рио-Бланко и Баурес, притоки или подпритоки Гуапоре. Эти две группы племен носят испанские названия или, по крайней мере, с испанскими окончаниями, чтд свидетельствует о дружеских отношениях между завоевателями и этими туземными нациями.
Чиквитосы, чтд означает по-испански— «маленькие», называются так по устройству .
их хижин, в которых • единственное бтверстие, в видах спасения от мух и москитов, делалось дотого нисеньким, что люди должны были входить в дом не иначе, как ползком. Впрочем, самих чиквитосов вовсе нельзя назвать
народом малорослым: они немного лишь уступают индейцам племени чако, которые были открыты в пред­шествующую эпоху европейцами, поднимавшимися вверх по течению Парагвая. В среднем рост взрослого чикитоса, по определению Орбиньи, равняется Iм, 66. По своему телосложению они несколько отличаются от других южных индейцев, обозначаемых автором книги «Нотте Атёгисаип» под общим названием «пампасцевъ». Они имеют крепкий стан, широкия плечи, сильные, хотя и невыпуклые мускулы. Туловище у нихъ'вы- торых талия чуть-чуть лишь выделяется, а сложение почти не уступает по силе мужскому. Чиквитосы отличаются круглой головой, с полным лицом, на котором выступ скул скрадывается полнотою щек; большой рот часто складывается в улыбку; на подбородке и в углу губ видны ямочки. Физиономия чиквитоса располагает к себе приятным и кротким выражением. Длинные, черные и. гладкие волоса никогда не седеют, разве что желтеют, и то лишь в глубокой старости. '
Характер чиквистов соответствует их наружности. Они сумели сохранить свои природные качества— веселость и добродушие, несмотря на жестокое обращение, которое им не раз приходилось переносить; при всем том они очень общительны и гостеприимны; приветливо встречают всякого иностранца и охотно поддерживают знакомства: по своему
ный контраст с их соседями, жителями южных пампасов. Ссоры даже в семье происходят очень редко, так как чиквитосы совсем не, ревнивы, а жены от этого еще более преданы своим мужьям. Обладая быстрым соображением, они легко усваивают всякия ремесла и без труда применяют свои знания на деле: под руководством миссионеров поселяне охотно берутся за всякую работу, которую им поручают. Прирожденные музыканты, чиквитосы свое раннее утро посвящают игре на флейте; затем, когда солнце высушит росу, они при­нимаются за дневную работу, которую оканчивают к полудню. Послеполуденное время их и вечер принадлежит охоте, пению, пляскам и другим развлечениям. Одна из ‘) Philibert Germain, „Actes de la Socidtd scientifique их любимых забавь—игра в мяч: участие du Chili“, 1891. . в этой игре принимают целые сотни человек; ces 2£ёв“ ’ ”Dletl“e впсУ°Мачпе des Sciendo™ бросают мяч всегда головой ').
*) Weddell, цитированное сочинение. *) Alcide d’Orbigny, цитированное сочинение.
V*'—
«99 Л? ГЛАВА VII—БОЛИВИЯ. 600
,лУчастливый’характер чиквитосов вполне давали всем племенам, пополняя его испанх Соответствует той чудной стране, в которой скими словами, когда дело шло о религии, ре-
они живут, среди небольших холмов, прелестных долин, разбросанных и легко проходимыхъ* лесов. Как земледельческий народ, они должны были выискать для каждого из своих племен уголок плодородной и хорошо защищенной местности; но, не бросая и звероловства, они удержали за собою широкую лесную зону вокруг своих жилищ и рассеялись таким образом многочисленными народцами, из которых самые дальние были известны друг другу только по имени. Зачастую все жители одной и той же деревни помещались, в одной общей хижине, вроде фаланстерии или общинного дома большой семьи; но парни с пятнадцати-летнего возраста жили в отдельном общем доме, где они проводили время искуса до женитьбы, которая совершалась после принесения дичи. Несмотря на такие общежительные и сельские вравы, чиквитосы иногда вели войны, впро
чем, не продолжительные, и их временные военачальники не имели власти, соответствующей их титулу. Чиквитоские воины захватывали даже пленных, которым давали название рабов, но которые тем не менее становились впоследствии их зятьями.
Чиквитосы несомненно были очень многочисленны до прибытия испанцев; но первый завоеватель,—тот Альварец Кабеса-деБака, или «Коровья голова», который, потерпев неудачу во Флориде, с таким изумительным успехом объехал столько неизвестных стран с варварским населением и достиг Мексики,—явился на берег Парагвая во главе вооруженных банд и . отомстил резней индейцев за свои продолжительные прежния невзгоды. В XVII веке сюда прибыли мамелюки из Сан-Пауло, которые забирали чиквитосов в качестве рабов; .их примеру последовали испанские торговцы из СантаКруц-де-ла-Сиерра; затем, когда явились иезуитские миссионеры,, чтобы, спасти остатки многочисленных племен ими, занесенные оспа идругие эпидемические болезни стали губить этот народ. Тем не менее, раса устояла, и в те годы, когда не особенно свирепствовали эпидемии, население заметно возрастало, благодаря изумительной плодовитости чиквитосских женщин. В 1831 году Альцис Орбиньи собрал точные статистические сведения: чиквитосов было тогда около двадцати тысяч, не считая их сородичей, живущих в Бразилии, с другой стороны Парагвая; в этом числе чиквитосы в собственном смысле, обращенные в католическую веру, составляли три четверти. Почти все они, даже те, которые имели свой самостоятельный идиом, говорили на звучном и приятном наречии чиквита, которое иезуиты методически препо-
меслах и счислении, так как чиквитосы умели считать только до десяти. Некоторые обычаи древнего культа встречаются еще в нынешней христианской религии индейцев; но те индейцы, которые после отъезда миссионе­ров вернулись к независимой жизни, не стали восстановлять своих прежних церемоний. Бросив носить одежду, они тем не менее уже более не татуируются и не просверливают себе некоторых частей лица, как это делали их предки,
Живя на высотах, в области небольших ручьев, чиквитосы совсем • не знают мореплавания; мохосы (Mojos), напротив, расселившись по берегам больших рек или в низких, часто затопляемых равнинах, составляют племя судовщиков. Тем не менее главное их занятие, которое обеспечивает существование, состоит в земледелии: так как разлитие водных потоков совер
шается в правильные времена года, то и культура развивается между временем посева и жатвой. В физическом отношении мохосы очень походят на чиквитосов, только они еще коренастее и немного выше ростом, а их женщины не имеют таких массивных форм. Не обладая такою веселостью, как их соседи, они тем не менее отличаются замечательно ровным характером, искренностью, справедливостью и большой деловитостью: они менее времени проводят в праздности, чем их южные соседи, и больше работают, Поэтому у них промышленность очень развита. Хотя мохосы живут вдали от больших боливийских городов, тем не менее оци превосходят других туземцев в ткацком, строительном и токарном искусствах: отличаясь артистическими наклонностями, они воспроизводят всевозможные арии и копируют даже картины. Как копировщики, они стоят,
по всей вероятности, выше всех других народов, даже китайцев 4), но собственной инициативы у них не хватает ни в чем. По сообщению исследователя Виедма, на которого ссылаются Орбиньи и большинство писателей о Боливии 2), мохосам была даже известна некоторая письменность, которую они изображали черточками на дощечках. Язык их, более гортанный, чем чиквитосский, значительно беднее последнего, и у тех племен, которые не вели никакой торговли, система счисления остановилась на пяти, даже на трех и четырех.
Мохосов, живущих на Боливийской территории, насчитывают около тридцати тысяч:
4) Hngo Reck, „PetermanxTs MittheilungenK, Тетрадь VIII.
a) Francisco Viedma, „Informe general de Ia provincia de Santa Cruz“, 1887.
может-быть, это число удвоится, если присоединить сюда все родственные им племена, живущие в Бразилии и северных боливийских лесах. Прежде их было гораздо больше, но уменьшение населения произошло, как и у других наций, не вследствие войны или убийств, так как, защищенные болотами, они жили всегда в стороне от маршрута искателей золота и торговцев рабами, а от эпидемий, которые заносили к ним миссионеры. Они приняли правление иезуитских священников с полною покорностью и никогда не пытались избавиться от этого ига. Их первобытная религия соединялась с ужасными суевериями: так, женщина в случае выкидыша должна была быть принесенною в жертву, и сам муж обязан был умертвить ее; когда рождались близнецы, то их тоже убивали из того убеждения, что сама природа приравняла их рождение к помету животных; иногда после смерти матери грудных младенцев хоронили вместе с нею.
Религия мохосов состояла в обожании природы. Они считали себя детьми озера, леса или берега и, несмотря на частые плавания, всегда старались вернуться на то место, где родились: каждая деревня, каждое семейство имело своих богов в воздухе или на земле, среди водяных и лесных животных. Большинство мохосов сделалось фанатическими католиками; в страстную неделю они бичевали и терзали себя, орошая своею кровью ступени церковных и уличных алтарей. Влияние католицизма, невидимому, совершенно изменило их политический строй. Прежде кацики не имели никакого авторитета: сделавшись агентами священников, они пользуются теперь неограниченною властью; всякое их слово принимается за приказание, и «жезл дан им не напрасно». Но после священников они попали под влияние подрядчиков, особенно с тех пор, как были предприняты работы,Л- впрочем, совершенно ненужные,— по обходу водопадов и порогов Мадейры посредством железной дороги. Мохосы слывут отличными судовщиками и перевозчиками, и потому их всячески старались эксплоатировать; благодаря этому, прекратилось существование не одной мохосской общины, а вместе с тем изменились и нравы народа. Лодочники, которых можно видеть на всех пристанях Бфнси, Мадейры и Амазонской реки до Манаоса, вызывают в путешественниках прямо удивление. Одеваются они в особого рода очень удобные рубашки, кото­рые сами делают из луба некоторых лесных деревьев. В несколько, часов они сваливают подходящее для этого дерево, отрывают полосу под лыком, длиною около четырех метров и блестящую как шелк, и расколачивают ее до мягкости; после этого
они . делают отверстие для головы, и получается прекрасный пончо.
Орбиньи помещает в ряду мохосов и другие племена, которые имеют с ними не-, которое физическое сходство, а может-быть, и общее происхождение, хотя в настоящее время это сходство почти неуловимо: таковы каничанасы, которые прежде были антропофагами,в. теперь представляют собою воинственных грабителей, зачастую устраивающих за деревьями засады против белых: для того, чтобы эти последние не могли защищаться, у них воровски отбирают оружие. Каничанасы говорят на совершенно другом языке, чем мохосы, как и итонамасы, другой народ, который очень опасен по своей низкой нравственности и по склонности к грабежу. У них до сих пор еще не вывелся ужасный обычай душить больных с тою целью, чтобы смерть от этого человека не перешла на другое тело. Народ ите или итенес, от которого получила свое название река, называемая также Гуапорф, оставался всегда, враждебным к белым, будь это подрядчики или лмиссионеры: их обозначают зачастую под названием гуараиосов, которое ошибочно применяется ко многим совершенно различным племенам, как в других частях Америки названия аруакосов и гуайкуру.
Настоящие гуараиосы, живущие на высотах Амазонского водоската, гораздо малочислеянее, так как Орбиньи определяет их количество всего в 1.100 человек; они принадлежат несомненно к крупной расе гуаранов, преобладающей в Парагвае, в ЛаПлатской провинции Корриентес и в пограничных областях Бразилии. По преданию, они считают своею родиною юго-восток, но переселение их совершилось еще в доколумбийскую эпоху; первые исследователи нашли их в той самой местности, которую они занимают и в настоящее время, расселившись между чиквитфеами и мохосами. Обширная область, в которой рассеяны их небольшие деревни и лагери, походит на земли чиквитосов: те же' невысокие холмы и плодородные долины, те же небольшие леса, та же ласкающая глаза природа. Гуараиосы или Гуаре-ю, т. е. «Желтые люди», имеют действительно очень светлый цвет кожи, который ни мало бы не выделял их в Европе, среди общей массы белого населения. Хотя по происхождению своему гуараиосы родственны парагвайским гуаранам, но они отличаются от этих последних более высоким ростом. Коренастые и вместе с тем не лишенные грации, они представляют красивый тип мужественности; только с годами они иногда приобретают чрезмерную полноту. Лицо у них круглое, с умными и добрыми глазами, слегка приподнятыми у наружного края; от другихъ гуаранов и даже от всех американцев онц отличаются длинной й густой бородой, которая у них совершенно прямая, никогда не вьется, как у европейцев, и покрывает подбородок и нижнюю часть щек и верхнюю губу: д'Орбиньи полагает, что причиной этой физиологической аномалии у гуараиосов является влияние местностей.
Характер их вполне соответствует наружности. Говоря словами ученого исследователя, они представляют тип доброты, приветливости, откровенности, честности, гостеприимства и гордости свободного человека. Гуараиос ставит себя выше европейца, и действительно он лучше умеет пользоваться свободою и правом жизни, чем большинство цивилизованных людей, с которыми ему приходится иметь дело. Над ним нет господина, но он относится с большим уважением к старикам и охотно принимает их советы. У гуараиосов существует только два уголовных закона, но зато кратких и определенных, которые, впрочем, применяются в весьма редких случаях,—именно: смертная казнь за воровство и за прелюбодеяние. Молодые девушки никому не отдают отчета в своем поведении, но как только брат продаст их (брак у них совершается также посредством продажи, при чем продает не отец, а брать}, они переходят во власть мужа, который может взять себе другую жену, когда первая
состарится. Гуараиосы строят себе просторные жилища осьмиугольной формы, какие были у гаитийских караибов в эпоху завоевания и пирдги, выдолбленные из цельного дерева, в 10 метров длины, при 50 сантиметрах ширины. Религия их запрещает ношение одежды: они ходят нагишем, исключая только тех местностей, где по соседству живут европейцы; в этом случае они прикрывают свое тело такою же лубочною рубашкою, какие носят мохосские перевозчики; но они раскрашивают себе тело красною и черною пестрою живописью и, в качестве отличительного признака своей нации, носят подвязки, перья и прут, продернутый в носу, или употребляют татуировку; волос своих они никогда не стригут. Они поклоняются духу, Тамой или «Великому Отцу», который научил их земледелию и вознёсся на небо, обещав перенести туда же и их после смерти; священное дерево, которое они всегда садят подле своей хижины, должно служить им насестом, с которого они взлетят. В воспоминание вознесения Тамой и в надежде на будущее воскресение, они справляют торжественные празднества, вооруженные бамбуковыми палками, которыми ударяют въ такт по земле, аккомпанируя этим своему пению и молитвам.
Чиригуаносы, или чирихуана, которые живут в значительном отдалении от большинства народов гуаранской расы, у основания Боливийских Анд и по течению риоГранде или Кока до зоны больших лесов, принадлежат к одному племени с гуараиосами; но их язык, хотя и мало отличающийся от идиома, на котором говорят в Парагвае, гораздо, более отклоняется от первоначального корня, чем гуараиосский. Часть нации, поселённая миссионерами в больших деревнях, приняла христианскую религию; говорят, численность их заметно возрастает в провинции Тария; но большинство чиригуаносов сохранили свою независимость: д’Орбиньи исчисляет все количество этих народцфв в 19.000 человек. Эти индейцы отличаются своею деятельностью, они не довольствуются местными занятиями по земледелию и промышленности в скромных пределах личного существования, но занимаются, кроме того, скотоводством и отлично выезживают лошадей, пользуясь при этОм простым Камышевым вьючным седлом. Среди многих народов, у которых практикуется обычай «кувады», чиригуаносы занимают не последнее место; еще не очень давно этот обычай соблюдался у них со всей строгостью: тотчас после родов жен» щина принималась за обычные работы, тогда как муж ложился в гамак и, тщательно оберегаемый от влияния внешнего воздуха, выдерживал строгую диету. Их военные советы представляли, в сравнении с другими, некоторую оригинальность. Прежде всего они вдохновляли себя музыкою и танцами, затем, проведя всю ночь в совещании, они на рассвете купались, разрисовывали себе лица, украшались перьями, потом завтракали и наконец приступали к окончательному решению вопроса по большинству голосов. Чиригуаносы, как христиане, так и язычники, относятся совершенно индифферентно к вопросам религии, но, как практические люди, они охотно применяются к комфорту, который нераздельно связан с европейской цивилизацией. Индейцы тобасы, живущие по реке Пилькомайо, служащей границею для чиригуаносов, нередко преследовали последних, с целью захвата боливийских равнин, а иногда совершали даже временные набеги, сопровождавшиеся грабежом, убийствами и увозом женщин. Их очень боятся, и во время боливийских празднеств, тобасов представляют всегда в страусовых перьях, желая этим особенно охарактери­зовать их как «дикихъ» *)• В земле тоба-
*) Oviedo у Valdez, „Historia general de las Indias“.
Francis de Castelnau, цитированное сочинение.
1. • " ! ’ ’ • ’ • »9 * *
605 7 " i6 л. .. и в i a. . . :6O6;
сов Крево пего спутники нашли себе смерть, когда хотели прямым, путем через Пилькомайо пробраться в Боливию.
Сирионосы, другие гуараны, переселившиеся в Боливию, составляют весьма незначительную группу: д’Орбиньи определяет их численность всего в тысячу человек. Гнушаясь белыми и метисами, они живут к северу от чиригуаносов и недалеко, от гуараиосов, в лесах, где извивается риоГранде; их. переселение сюда относится несомненно к весьма отдаленной, эпохе, так как их гуаранское наречие страшно исказилось, и они с трудом понимают чиригуаносов. Несмотря на продолжительность их пребывания в такой богатой судоходными реками стране, они не научились еще строить
суда и, когда им приходится переправляться через реку, они пользуются висячими мостами из лиан.
К западу, от Маморе и к северу от Анд Кочабамбы и Карабайя, индейцы Северной Боливии, занимающие область предгорий и равнин, называются общим, именем антизийцев: под этим собирательным названием группируются весьма различные племена: цивилизованные жители плоскогорий называют их обыкновенно чунчосами, чтб означает у них просто «Дикихъ». Иногда под этим названием подразумевают тех мозетеносов, которые пребывают в язычестве, именно живущих по берегам риоБфни, в. отличие от других мозетеносов и лекосов, которые приняли уже христианство. Совершенно ошибочное название угараиосов применяется еще в более враждебном смысле к тем индейцам, которые кочуют в густых лесах между Мадре-деДиос и Мадиди: там это название служит синонимом «врага», и от него производят даже глагбл «убивать» и). Белые мало знакомы с этими мнимыми гуараиосами, столь разнящимися от настоящих гуараиосов гуаранского происхождения: они благоразумно держатся в стороне от этих необузданных сынов леса. Эти индейцы, ходят почти нагишем, за исключением праздничных дней, когда они прогуливаются, окутанные длинными плащами. Как отважные гребцы и хорошие судовщики/они сами делают себе лодки, в пятнадцать метров длины, выжигая и выдалбливая их из цельного дерева; кроме того, они с большим искусством выта, чивают мечи и кортики из крепкого дерева bactris ciliata. Что касается до земледельческих работ, то они почти целиком пре доставленыжфнщинам.Будучи очень религиозными, мозетеносы поклоняются одному богу Боаба-
f) L. Balzan, „Bolletino della Societa Geografica Itar. liana% L agito; 1892,
Буаде, которого они отожествляют с ветром; по их мнению, этот бог обитает в южных областях, откуда действительно дуют пассатные ветры. Перед посевом, а также и во время жатвы, они справляют большие праздники в честь этого бога и пьют тогда маниоковую водку, но не до опьянения *). Христиане лекосы, живущие по берегам Майпири, соседи мозетфносов, принадлежат, невидимому, к тому же этническому элементу. Они резко отличаются от аймара своею веселостью, мягкостью и прямо-таки детскою
откровенностью. Несмотря на звучность своего языка, они никогда не поют, что следует приписать, может-быть, запрещению , миссионеров; точно также они никогда не пляшут; за самую незначительную погрепг-
ность их наказывают бичем: «араба», т. е. двадцать пять ударов плетью, считается очень обыкновенным наказанием 2).
Из всех этих антизийцев или чунчосов самой замечательной нацией считаются юракаресы, или «Белые люди», отличающиеся большим ростом и красиво! осанкой; они живут, главным образом, между истоками Бени и Маморе, на северном склоне Анд Кочабамбы. Юракаресы—почти белые и, благодаря этой светлой коже, гордой осанке и изяществу стройных форм, издали их можно принять за европейцев; впрочем, по чертам лица они походят на кичуа 3). Д’Орбиньи объясняет эту белизну кожи у юракаресов тем, что, живя средй теплой и влажной температуры лесов, они защищены от палящих лучей солнца 4). Своими , нравами они резко разнятся от гуаранов; в то время, как главное занятие этих последних составляет земледелие, а охотятся они только на- досуге, юракаресы живут почти исключительно охотой, предоставляя уход за огородом женщинам. Но им не чужды 'И некоторые ремесла: так, например, они ткут себе отличные одежды, при чем на ткани вытисняют разные узоры посредствомъЛ матриц из резного дерева;, таким образом этим варварам было известно искусство печатания, совсем неведомое индейцам племени кичуа. Очень умные, они величают себя «первыми из людей» и доказывают свое нравственное превосходство презрением к физическим страданиям: во время праздников они наносят себе раны, не испуская ни м'алейшего крика, и при этом вымазывают себе лицо собственною кровью. Они имеют свой «кодекс цести», определяю-
9 Н. GuWaame, „Scottish Geographieal Magazine44. May 1890.
a) „Bulletin de la Soci6t4 de G6ographie44. 183 . „Bulletifi de la Societ6 d’Antliropologie“, 1861.
3) Weddell. цитированное сочинение,
4) A. d’Oi*Digny, цитированное сочинение..
607 ГЛАВА VII-
щий правила о поединках, и горячо обсуждают в собраниях Ого требования; когда честь требует смерти того или другого лица, оно лишает себя жизни с величавой простотой японца, с геройскою готовностью римского философа. Обладая живым воображением, они имеют очень богатую мифологию, но их сверхъестественное есть лишь предмет для разговора: они не живут в религиозном страхе перед неведомым. Правила воспитания запрещают им делать какие бы то ни было выговоры детям или давать им какие либо советы; детям предоставляется роста и развиваться на х полной свободе, руководясь примерами старших. Свобода детей считается священною, но жизнь их не ставится ни во что: когда они стесняют родителей, от них изба, вляются без всяких околичностей. Карипунасы, араонасы, пакауарасы, тороманасы и другие племена лесных равнин по рекам Мадре-де-Диос и Бени имеют подобные же нравы. ' \
Различные группы индейцев, населяющих предгория и равнины Аполобамбы, носят общее название аполистасов. Одно из племен, именно—коллагуаясы, называемые
также муньекасамй по их провинции и чаразапи по одной из деревень, живут в высокой, гористой области среди аймара; но держатся они дотого обособленно, что, повидимому, не.ведают ничего происходящего вокруг них. Католики по внешним обрядностям, они носят на шее распятие из массивного серебра, которое служит для них отличительным знакомь» Коллагуаясы женятся всегда только между собою и говорят на своем особенном языке. Более стройные и белые, чем кичуа и аймара, они отличаются также более тонкими чертами лица и менее жесткими, но очень густыми волосами, которые они заплетают в толстую косу. Молчаливые, терпеливые, хитрые, жадные и скупые до скаредности, они сосредоточивают все свои заботы только на приращении своего имущества и, подобно некоторым горцам Балканов, Альп и Пиренеев, странствуют по чужим краям, торгуя лекарственными травами, магнитами, металлами, или как бродячие певцы, а иногда и под лддом лекарей х). Онй промышляют таким способом в Боливии, нижнем Перу и даже в Бразилии и в провинциях Ла-Платы, где их называют просто «Indios dei Реш»; после нескольких лет такого странствования, они возвращаются домой с заработанными деньгами и, при счастливых оборотах, приводят иногда с собою целые ка-
—БОЛИВИЯ. ’ 60S
раваны нагруженных мулов г). При отъезде, они поручают своих жен друзьям, и по возвращении признают законными детейу родившихся в их отсутствие 2).
VI.
Современная Боливия не имеет больших городов, хотя, может-быть, некогда там существовали такие города. Нынешняя скромная деревня Тихуанако, стоящая на «высохшем берегу» озера Титикаки, но на 36 метров выше теперешнего уровня воды, была прежде если не значительным городом, тово всяком случае политической и религиозной метрополией. Груды валяющихся обломков свидетельствуют о развалинах древнего храма; отесанные камни гранита и порфира лежат на земле, а длинные ряды мегалитов указывают на большие улицы. Церкви всех соседних селений выстроены из материала, оставшагося от аймарского города, и даже собор в Ла- Пасе сложен постепенно из каменных глыб, перевезенных из этой обширной каменоломни. Единственный, несколько уцелевший монумент в Тихуанако имеет некоторое подобие пи­
лона; он называется «путь к Солнцу», по высеченной в глубине его фигуре, окруженной неразборчивыми знаками. Изображения сов, змей и другие * орнаменты, которые поразительно, до малейших подробностей, по­ходят на скульптуры Паленкве и Окосинго 3), напоминают о культе, предшествовавшем инкам. Некоторые сохранившиеся изваяния были перенесены в новую церковь. Колоссальная голова, образующая капитель колон­ны, до сих пор еще видна на пол-дороге между Тихуанако и Ла-Пасом: она составляла, вероятно, часть огромной человеческой фигуры, которую пытались перевезти в испанский город, но должны были оставить это намерение. Прохожие индейцы считают эти достопримечательные развалины дьявольским произведением и, для заклинания от дурного глаза каменной головы, бросают в нее мимоходом горсть пыли или ком, грязи. Огромные каменные глыбы валяются на полях плоскогорья, подобно мегалитам Западной Европы. Некоторые из этих скал, усеченные у основания и оканчивающиеся двумя столбами, представляют неясные очертания гигантских изваяний.
Полуостров Капакабана, лежащий к северу от Тихуанако, был, очевидно, священным местом в первоначальную эпоху аймарской цивилизации, и слава эта сохранилась за ним до нашего времени: местная
9 Bollaert; — Angrand;—Gasse, „Bulletin de la Socidtd d’Anthrcpologie“, 1861,
9 M-me Lina Beck Bernard, рукописные заметки. 2) HugoReck, „Petermann’s Mittheilungen", 1867 3) Squier;— Nadaillac, „I/AmArique prdhi st orique".
I
церковь заключает в себе Virgencita nimiagrosisima, т. e. «Чудотворную икону Пресвятой Девы», к которой прибегают за помощью больные и несчастные, а особенно золотоискатели, вымаливающие её указаний для открытия россыпей или рудных жил.
Название Копакабана, которое встречается до самой Колумбии, обязано своим происхождением не прежним кичуанским завоеваниям, а славе Озерной Богоматери. Главные древности полуострова состоят из ступеней, платформ и скамей, высеченных в твердой скале; бани, называемые «термами Инки», отлично сохранились, с их тремя грифами и бассейном. На соседнем острове, называемом Титикака или «островом Солнца», сохранились только одни тропы, проложенные в скале ногами пилигримов, и некрасивые развалины, остатки стен, которые вовсе не имеют грандиозного вида циклопических построек. Горячий источник снабжает водою «бани Инки», а около него виднеется грот, в котором, по преданию, жил Манко Капак до того времени, когда он дал законы кичуанскому народу. Островок Коати, или Луны, соседний с большим островом, имеет дворецъ" Дев, сохранив­шийся лучше всех других аймарских монументов.
Город Корокоро, лежащий на небольшом восточном притоке Дезагуадеро, в глубокой лощине, над которой возвышаются голые, крутые берега, обязан своею населенностью и своим благосостоянием рудам самородной меди, заключающимся в соседних горах. Металл является или в виде рассеянных в скале зерен, или кристаллами, или наконец пластинками и отдельными кусками; во многих прожилинах попадается также серебро. Эксплоатация • производится посредством галлерей, оканчивающихся боковыми шахтами и снабженных рельсовым путем. Руда очень богата, но на этих высотах, где нет другого топлива, кроме смолистого комарника, плавление" металла совершенно немыслимо, и поэтому здесь ограничиваются тем, что куски руды раздробляют и удаляют посторонния вещества посредством промывания в воде: песок, получаемый при этом процессе, вывозится в Европу под названием barrilla. Порт Корокоро, лежащий на реке Дезагуадеро, находится прямо на западе, у деревни Калакото: через реку перекинут тростниковый мост, который во время половодья иногда сносится водою. Ниже находится место слияния Дезагуадеро с Маури. Прежде главный путь Боливии проходил через Калакото: это была большая торговая дорога, соединявшая высокие плоскогорья с портом Арика через перевал Такора и город Такну; постройка железной дороги изъ
География Реклю, т. XVIII.
Арекипы в Пуно отчасти переместила направление торговли. Дорога из Ла-Паса в Такну проходит выше, у местечка Насакара, где останавливаются пароходы, приходящие с озера.
Оруро, прежний Сан-Ффлипе-де-Аустриа, лежит на высоте почти 3.800 метров над уровнем моря, в равнине, покрытой солью и селитрою и открывающейся к востоку от Дезагуадеро, у склонов Кордильеры Рфаль. После Потоси это был самый большой город в Боливии: говорят, в XVII веке в нем насчитывалось до 76.000 жителей, т. е. в десять раз больше, чем теперь; в 1891 г. он был временно сделан столицей республики. Богатства его происходили от серебряных рудников,которые теперь большею частью заброшены; но залежи олова эксплоатируются еще и до сих пор, и именно—на севере около Сепултураса, названного так благодаря его древним могилам, и на юге окоДо Сорасора и Поопо. Оловоносные жилы, находящиеся в месте соприкосновения порфира и сланцевой глины, доставляли ежегодно от 1.000 до 1.50Q тонн олова, но с тех пор, как Гуанчакская железная дорога, идущаяпо направлению к северу, захватила город Оруро, добывание олова еще более возрасло; от Оруро начинается трудная тропа, поднимающаяся на северо-восток въущелье Хуаллас и спускающаяся затем в Кочабамбу. •
Гуанчака еще недавно представляла собою небольшую группу хижин, т. е. маленькую деревушку, по которой проезжали редкие путешественники, державшие путь между Потоси и портом Иквиквф; торопясь скорее попасть в менее суровый климат, обыкновенно наскоро переправлялись через этот голый цирк скал, раскинувшийся на склонах Серро-Косуно, на высоте 4.102 метра, над зоной древесной растительности и кустарника. Но обильная серебряная руда привлекла сюда мало-по-малу значительное население, которое скопилось в этом рудном местечке, как некогда в Оруро; стараниями одной компании соорудилась железная дорога, которая подымается с побережья Антофагасты, на Чилийской территории, до этого царства кондоров. Гуанчакская ветвь соединяется с большой Орурской линией на станции Юиюки. Эта железная дорога—самая длинная из всех линий, идущих с берегов Великого океана внутрь андских областей, и вскоре, когда будут устранены все трудности подъема, рельсы её соединятся с Арекипской линией посредством боковой ветви, которая пройдет по берегу озера Титикака; этим закончится главная часть той международной линии, которую проектировал панамериканский конгресс. Гуанчакские рудники, продукты кото- 20
рых дали необходимые фонды для сооружения этого дорого стоившего пути, разрабатываются только с 1874 г., а так как первые годы были употреблены на постройку заводов и установку машин, то результаты работ выразились нормальным образом только в 1880 г. В настоящее время одни эти рудники дают серебряной руды более, чем вся остальная Боливия.
Добыча в Гуанчакских рудниках серебряной руды в 1890 г.: 6.561.293 марок, или—22.086.922 франк.; расходы эксплоатации—8.834.769; чистая прибыль—13.252.153; чистая прибыль с 1877 по 1890 г.— 130.000.000 франк.
На юг от Гуанчаки недавно открыты еще новые среброносные жилы, около озера Аулагас, в Колквечаке, и в горах Липес, где, по народной поговорке, «течет серебряная река»; по обилию содержащагося в них металла, они, пожалуй, не уступают Гуанчакским.
На амазонском склоне Анд первое место занимает город Ла-Пас: самый населенный во всей Боливии, несмотря на то, что положение столицы занимал только временно, Ла-Пас может вполне заслуженно считаться настоящим главным городом республики. Про боливийское правительство можно сказать, что оно вечно кочует;
превратности войн и революций заставляют его постоянно переезжать из города’ в город — из Сукре в Ла-Пас, оттуда в Оруро и Кочабамбу. При малейшей тревоге генералы и солдаты, министры и чиновники, забрав с собою письменные документы, вскакивают на мулов и разъезжают по городам и долинам, выискивая более спокойное место для столицы. Город Ла-Пас имел в их глазах то преимущество, что находился ближе к внешнему миру: тяготение к Европе сделало из ЛаПаса самый оживленный город в Боливии, как из Петербурга оно сделало столицу России. Расположенный в очень наклонной местности, на высоте 3.700 — 3.800 метров, в широкой лощине, по которой прежде текли воды озерного водослива плоскогорий, а теперь бежит лишь небольшой ручеек, один из главных истоков Бени,—Ла-Пас отделен от озера Титикаки с западной стороны только отлогим цорогом; но на восточном склоне длинную и круглую покатость приходится преодолевать посредством больших, извилистых переходов. Предпринятые грандиозные работы по перерезу порога имеют целью соединить Ла-Пас с двумя железными дорогами — Гуанчакскою и Арекипскою и с его портом на юго-восточном берегу озера, деревней Чилилая, где находится боливийская таможня.
Прежде на месте Ла-Паса находилась труп
па индейских хижин, называвшаяся Чуквиабо, которую, в середине XVI века, Алонзо де-Мендоза заменил испанским городом, назвав его священным именем НуестраСеньора-де-Ла-Пас. После войны за независимость, которая открылась восстанием в 1809 году, город этот получил патриотическое прозвание в честь решительной победы и с тех пор стал называться Ла-Пас-дфАякучо. В том месте, где высится амфитеатр города, лощина расширяется в бассейн; одна из ярусных впадин долины была наполнена озером, которое мало-по-малу иссякло, вследствие разъедания оврага, тогда как верхняя его часть; была засыпана обвалами. Дома построены на неровной почве обоих берегов, откуда виднеется извилистая пропасть, зеленеющая своими нижними долинами. Самый город стоит очень высоко, и потому его сады и общественные бульвары, идущие вдоль реки, не могут похвалиться никакими другими деревьями, кроме низкорослых пород, между которыми главное место занимают бузина и яблонь, сохраняющие свою листву и в зимнее время. На горизонте, с юго-восточной стороны, возвышается сверкающая вершина Илимани. Ла-Пас обладает грандиозным монументом —собором, который построен и великолепно отделан еще в то время, когда серебро лилось потоком из рудников Потоси. Ручей Ла- Пас и потоки соседних долин несут в своих песках золотые блестки, а груды осыпавшейся земли, на которых стоит город, заключают в себе самородки золота; но рудная промышленность утратила здесь всякое значение, и Ла-Пас обязан своим процветанием торговому обмену между земледельческими продуктами, получающимися из Юнгаса, и иностранными товарами. Город имеет несколько главных учебных заведений—университет и высшие школы; таким образом Ла-Пас является главнейшим представителем в Боливии европейской цивилизации.
По выходе из своих высоких ущелий, ручей Ла-Пас, сделавшись рекою Бени, принимает в себя последовательно несколько золотоносных потоков. В рудный округ ведут несколько дорог, но все они одинаково неудобны: одна из них идет по долине Ла-Пас и реке Короико, другая — по западному склону Кордильеры Реаль и через брешь, занятую рекою Сората, Кака или Мапири, которая выходит с плоскогорья; по словам Арну-дф- Ривиер, эта последняя дорога, где не встречается трудных переходов, есть лучший путь между берегами Титикаки и лесами Бени. У истока Мапири находится санатория Ла-Паса, городок Сората, который в восемнадцатом столетии, до возмущения Тупака Амару, был довольно населенным: здесь укрывались все местные испанцы; но один почти вся торговля находится там в руках из потомков инков не замедлил осадить германских купцов.
город: он устроил в верхней части города Золотопромышленное производство в окрурезервуар, а затем, открыв внезапно плоге Типуани с 1818 по 1868 г.: добыто 43.355

тину, пустил целую лавину воды на город, который был таким образом разрушен, а защитники его перебиты. Сората служит еще довольно оживленным местом торговли для рудного округа Типуани, «Потоси де-Оро»; килограммов, ценностью около 50.000.000 франков.
Чулумани, венчающий собою вершину одного питона, на росток от Ла-Паса, находится в прямой зависимости от индейцев, которые
615 ' ГЛАВА УиИл—Б0ЛИЙ1Я. ' " ’ ; 616
снабжают его всеми жизненными припасами. Другой город, Короико, расположенный севернее, на плодородной террасе, в настоящем раю банановых й апельсинных деревьев, служит главным центром план­
таций кока и других юнгасских продуктов. В 1740 г. в Короико поселился ботаник Жозеф де-Жюссье, с целью изучить растение кока, которое он первый препроводил во Францию; впоследствии это растение нашло себе классификаторов в яйце1 Дорана деЖюссьф и Ламарка. Эль-Хуаиай (Гуанай), лежащий невдалеке от Тйпуани, но еще ниже его, в заразной долине, где воздух почти не обновляется, представляет собою бедное селение; но Всем боливийцам знакомо название этого местечка, тац как из всех семейств, принимавших участие в полити­ческих движениях Боливии, нет ни одного, у которого хотя бы один из членов не был сослан в это опасное место. Группы домиков или хижин, расположенных внизу долины, представляют собою простые станови­ща, принадлежащие подрядчикам по сбору всем саваннам и лесам проложены хорошия каучука и других продуктов леса.
Кочабамба, «Рарнина Озера», названа такъ
потому, что она занимает озерную впадину, теперь уже высохшую, которая лежит на высоте 2.560 метров над уровнем моря. Этот город по населенности почти не уступает Ла-Пасу, несмотря на то, что его географическое
положение на юге недоступного горного «узла», у истоков Мискве, одного из верхних притоков рио-Гранде, очень неблагоприятно для торговли. Зато климатические условия и почвенные преимущества вознаграждают за недостаток сообщений. Равнина Ко­
чабамбы, очень хорошо обработанная, в изомышленностью до самой глубины, то исклюбилии производит пшеницу, а также и другие чительные преимущества Санта-Круц или продукты, утилизируемые в различных отракакой-нибудь другой соседней местности не елях промышленности, и эго дает возможзамедлят проявиться. Там несомненно вознесть существовать там разным фабрикам никнет один из больших мировых горой заводам; как-то; шерстопрядильным, бу-, дов, так как там пересекаются главные магопрядильным, кожевенным, мыловарендиагонали континента и противолежат, обра-
ным и крахмальным. Торговля Кочабамбы составляет четвертую часть всех торговых оборотов всей республики; отсюда вывозят главным образом листья кока, зерновые хлеба, муку, крупный скот, шерсть и пиво, а ввозят бумажные ткани, большею частью северо-американского происхождения. Почти все сделки происходят на воскресных сельских ярмарках, куда туземцы стекаются из всех горных областей, иногда в количестве нескольких десятков тысяч *). Рудники в этом округе более не эксплоатируются.
Распределение труда сделало из каждого местечка этого департамента, Аркве, Клиза,
*) Luiz F. Guzman, „Boletin dei Instituto Geografieo Argentino", 1891.
Мискве, специальный рынок того или другого продукта—шерсти, сыра, скота, лошадей, картофеля, кока или зерновых хлебов. Нужно спуститься из области собственно гор, чтобы попасть в другую зону, разнящуюся по на­
селению, обычаям и произведениям.’ СантаКруц-де-ла-Сиерра, или «Горный», далеко не оправдывает своего названия, так как стоит у входа в равнины, на высоте всего 442 метров; но этот город обязан таким названием сыновней любви своих жителей: покинув старый город, находившийся в гористой области, жители перенесли прежнее название и на новое свое местожительство. Несмотря на незначительное возвышение СантаКруцских равнин, город, расположенный во внешнем углу центральной Андской цитадели, в местности, где свободно разгуливают восточные пассаты, пользуется очень здоровым климатом. Река Пирай или Сара, на которой стоит Санта-Круц, не судоходна;, но риоГранде, текущая по близости в восточном направлении, вполне судоходна; кроме Того, по
колесные дороги, которые расходятся во все стороны. В 1849 г. обвал горы открыл су-
ществованиф озера, из которого вышел Серный источник.
Служа естественным исходным пунктом для боливийских путешественников, направляющихся на восток, в страну чиквитосов, в Матто-Гроссо и Парагвай, Санта-Круц занимает на континенте центральное положение. Отсутствие удобных сообщений значительно удаляет его от жизненных центров; но когда Южная Америка, живущая пока еще чисто внешней жизнью, будет охвачена про
щенные друг к другу, различные естественные области—плоскогорья и равнина, покатость амазонская и покатость ла-платская. Окрестные поля и долины, открывающиеся в Сиерре между боковыми отрогами, отличаются замечательным даже для Юнгаса плодородием; они производят в изобилии и хорошего качества все плоды тропической зоны; но трудность доставки ' не позволяет Санта-Круцу вывозить свои товары: изъятой «Обетованной Земли» вывозится только небольшое количество сахару икофе. В настоящее время СантаКруц- де-ла-Сифрра, город почти неизвестный, представляет собою глухое местечко, где рады всякому путнику, который заранее может быть уверен, что найдет там самое искреннее, радушное гостеприимство. В обык­новенное время почти все мужское население Сукре, который еще в начале 1892 года находится на работе на окрестных плантабыл оффициальной столицей Боливии, нахоциях; дома остаются одни женщины, которые дится, как и Потоси, в верхнем бассейне
составляют нечто вроде республики, где воля ихъ—закон *). Когда Гуго Рек посетил Санта-Круц в 1860 г., в этом городе на
одного мужчину приходилось 15 женщин.
Боливийский город Потоси, который два века тому назад был самым населенным городом в Новом Свете, насчитывавшим, благодаря своим рудникам, до 160.000 жит., теперь занижает в республике только четвертое место. Впрочем, он стоит почти на не­
обитаемой высоте 4-х километр, над уровнем моря (4.061 метр,); дети, рождающиеся в этом холодном крае, или вскоре умирают или живут глухими и слепыми. Как и в Серро-де-Паско и Гуанчаке, народ толпами стекался к этим негостеприимным горам, где не растет ни одного куста, привлекаемый серебряными рудами. Потоси основан в 1545 г. под названием Вилла-Империал, подле другого тоже очень богатого серебряной рудой города Порко. Он стоит у подошвы рудной горы, желтаго’и голого Серро-де-Потоси (4.688 метров), который, как гово­рят, был еще недавно серебряным конусом; действительно, металлические жилы пересекают его по всем направлениям; более пяти тысяч галлерей превратили ёерро в огромный лабиринт, но углубления теперь по большой части засыпаны обвалами, а глубокие колодцы заполнены водою. Впрочем, рудные работы, прежде столь плодовитые, не совсем еще заброшены, и годовое производство определяется в 4 миллионе франков; конечно, эта сумма слишком незначительна в сравнении с теми сокровищами, которые извлечены из этой знаменитой горы и по самым скромным исчислениям оценены свыше 8 миллиардов франков; одна эта гора доставила миру двенадцатую часть всех драгоценных металлов, которые находятся в обращении со времени открытия Америки. Город, отчасти разрушенный, имеет великолепные здания, свидетельствующие об огромных богатствах, которыми располагали тогда строители. Монетный двор, стоящий теперь без употребления, оканчи­вается прекрасным срубом, балки которого были привезены из ла-платских лесов Са
ладо, т. е. за тысячу километров, из-за андских хребтов. Не менее замечательное сооружение представляет также водопровод: озера, питаемые снегами Сиерры-Андакахуа и сдерживаемые запрудами, доставляют городу и рудникам громадное количество воды, далеко превышающее потребность в ней. В окрестностях Потоси находится несколько минеральных ключей.
*) Francis de vCastelnau, цитированное сочинение.
Пилькомайо, но стоит на противоположном склоне и гораздо ниже, именно—на высоте 2.694 метров; этой-то
относительно умеренной высоте он и обязан тем значением, которым пользовался во время процветания Потоси: богатые жители этого последнего города выбрали Сукре местом своего отдохновения’ и санаториёй; потосийские женщины приезжали сюда разрешаться от бремени. Город носил тогда кичуанскоф название Чукичака (Чукизака), что значит «Золотой Мость», которое само по себе уже свидетельствует о богатстве страны драгоценными металлами. Кроме того, его называли еще Ла-Плата (Чукйзака-де-ла-Плата), а его оффициальное название было пожаловано ему в честь маршала Сукре, победителя при Аякучо. Город занимает покатую террасу у подошвы гор, окруженную глубокими оврагами, в центре великолепнаго'амфитеатра гор; в нижней части города, по берегу реки, тянутся прекрасные бульвары. Университет и школы доставили Чукизаке, принадлежавшей еще тогда Перу, может-быть, несколько преувеличенную славу «Перуанских Афины». Помимо того, Сукре имеет довольно важное значение как земледельческий центр, по производству хлебных щ других растений умеренных ‘ земель. Гончары выделывают в Чукизаке небольшие сосуды из глинистой земли и у жителей есть странная привычка—в разговоре грызть эти глиняные вещицы, как будто бы они были сделаны из шоколада, и умеренное потребление этой жирной глины, невидимому, не влечет за собой никакой болезни. Также и в Ла-Пасе, без всякого вреда для здоровья, едят глиняные клецки, употребляя их вместе с картофелем ’)■
Города Южной Боливии—Сннти, Туниса и Тариха, расположенные в более низкой зоне, где температура гораздо выше, окружены роскошными полями. Синти, прежний Камарго, * стоящий на притоке Пилькомайо, прячется в зелени между красноватыми стенами голым гор; его виноградники дают лучшее вино во всей Америке. Туниса, стоящая на притоке верховья Сан-Жуана, одного из главных рукавов Пилаи, служит главны ми воротами, через которые идет торговля с Аргентиной. К северу от этого города, на сиерре Чоролье, эксплоатируфтся один рудник, лежащий на огромной высоте 5.308 метров, т. е. на пол-километра выше Монблана2). Тариха, расположенная на высоте 1.770 метров, в другом речномъ
4) Weddel, цитированное сочинение.
2) Hugo Reck, „Petermann’s Mittheilungen", 1867 Ней VHH.
619 ГЛАВА. УПа—БОЛИВИЯ. ' 620
бассейне, в бассейне притока реки Берме-Л хо, славится от Анд до Ла-Платы своими великолепными садами; ягоды, фрукты, овощи и зелень произрастают здесь почти без всякого ухода. Тариха напоминает Южную Италию по своему прекрасному небу, суровым горам, по долинам, отличающимся необыкновенным плодородием, и по превосходному качеству своих продуктов. Частые 'революции вАргентине сделали Тариху местом убежища для побежденных политиканов. В этом городе, ’ как и в Синти и Санта Круце де ла Сиерра, число женщин значительно превышает число мужчин, которые уходят на заработки в гасиенды *).
К востоку от андских предгорий, в равнинах и долинах киквитосов, единственными жилыми местами являются деревни миссионеров и становища индейцев; одно из них, местечко Тринидад, лежащее на правом берегу Маморе, служит столицей департамента Бени, всей северо-восточной части республики.
По течению Парагвая расположено несколько военных постов.
Главные города Боливии, с приблизителъ' ной цифрой их населения: Ла-Пасъ—62.000 жит.; Сукре (Чукизака)—27.000; Кочабамба—30.000; Потоси—16.000; Санта-Круцъде-ла-Сиерра—12.000; Оруро—15.000; Гуанчака—8.000; Тариха—12.000; Корокоро— 9.000; Туниса—3.500; Синти—2.000; Тринидадъ—7.000; Сората—2.000 жит.
VII.
Эмиграция очень мало увеличила боливийское население74 столь незначительное в сравнении с огромным протяжением территории. Европейцы и севфро-американцы в редких случаях селятся в этой стране; во всей Боливии не наберется и тысячи этих иностранцев. Зато пограничные зоны изобилуют эмигрантами из Перу, Чили и Аргентины, которые являются сюда в качестве горнорабочих, поденщиков или купцов;чилийцы прямо-таки наводнили рудную область Гуанчаки. С другой стороны, и боливийцы охотно изменяют своим плоскогорьям ради более умеренных и плодородных земель, лежащих по соседству. Таким образом между прибылью и убылью эмигрирующего населения устанавливается естественное равновесие. Если не произойдет больших социальных перемен, могущих видоизменить систему землевладения и открыть массовой иммиграции обширные восточные равнины, достаточные для прокормления миллионов людей, Боливия, по
заселению своей территорий, должна рассчитывать только на самое себя, а известно, что в течение ХИХ-го века прогресс в этом отношении двигался очень медленными шагами; правда, в обыкновенные годы рождаемость значительно превышает смертность, иногда даже на две трети, но это население гибнет от эпидемий, которые истребляют его массами, и тогда целые округа превращаются в пустыню. Констатировано, что зона средней высоты заселяется быстрее других: в нижнем поясе хотя рождаемость и очень многочисленна, но зато смертность не уступает ей; в верхней же зоне, на пуне, семьи мало рождают детей. * Даже в этих высоких областях индейцы хуже выносят климатические невзгоды, чем белые и метисы: здесь свирепствует так называемая «желтая лихордка», впрочем, совершенно иная, чем та, которая поражает жителей Антильских островов и Бразилии; эта болезнь имеет заразный характер и убивает больного в какие-нибудь два-три дня. Кроме того, боливийские индейцы страдают еще особым недугомъ—кожным крапом, который происходит от исчезновения красящего вещества. Почти ни один мозетенес или коракаресъне избегает этой болезни1).
Земледелие, долгое время находившееся в загоне, вследствие общего тяготения к горнозаводскому делу, в настоящее время отвоевывает себе надлежащее место в боливийской промышленности, и в некоторых округах, особенно в департаменте Кочабамбы, оно прогрессирует очень быстро. Отличаясь трудолюбием, туземцы толково занимаются культурой, скотоводством, приготовлением сы ров и консервированием ягод и фруктов; главную их пищу составляет картофель, но они едят его в виде chuno, т. е. после того, как его хватит морозом, что совершенно изменяет его вкус. На склонах Юнгаса индейцы оказываются такими же искусными земледельцами, как, крестьяне Виваре и генуэзской Ривьеры: для того, чтобы не давать своим наклонным полям обваливаться или сползать, они устраивают по откосам их особого рода подпорки из обломков скал; бока холмов обрезаны утесами и поднимаются ярусами, при чем терраса каждого яруса, или pircas, имеет свою особую культуру, которая содержится в образцовом состоянии. Кроме альпака, боливийцы разводят сильную породу
ослов, единственных вьючных животных, которыми пользуются в восточных равнинах. Боливийские крестьяне были бы образцовыми земледельцами, если бы могли работать в свою пользу; но у них нет решитель- Weddell, цитированное сочинение.
4) Weddell, цитированное сочинение.
но никакого имущества. Стада йринадлежат по большей части крупным землевладельцам, которые ихъ' отдают в аренду не отдельным лицам, а целым деревням, нескольким семействам или племенам. Точно также культурные земли составляют часть огромных поместий, которые, за отсутствием самих владельцев, поручены надзору управляющих. Аймараские рабочие, которым воспрещено всякое честолюбие, находят себе утешение в частых праздниках, оканчивающихся всегда оргиями чича. Пьян, ство среди народа развито до последней сте­пени.
Продуктивная часть Боливийской территории мало-по-малу присоединяет к себе еще новую зону земледельческой культуры, именно1—область восточных ТОнгасов. В недавнее время землевладельцы, которым правивительство уступило обширные пространства в этих благоприятных областях, занимались исключительно эксплоатацией хинного дерева; так называемые сазсагиииегоз’ы, т, е. «собиратели хинной коры», целыми бандами ходили по лесам, выискивая высокие прямые деревья, с которых обдирали кору. Период хинной культуры повел за собою даже истребление лесных деревьев в долинах Юнгаса4); пришлось вновь насадить четыре миллиона деревьев, из корых пятьсот тысяч уже приносили плоды, когда распространение этих деревьев в Индии, на Яве и в других странах уронило промысел каскарильи в горах Боливии, где почти не имелось дорог г): с двадцати франков за килограмм коры цена сразу упала на несколько франков. Плантаторы во многих местах должны были бросить эту эксплоатацию, и большинство их перешло на культуру кока. Ценность собранного в 1885 году в Боливии кока определена в 8.591.650 франков. Некоторая часть прекрасного юнгасского кофе привозится также и в Европу.
На смену хинной коре явился каучук, и эта новая отрасль промышленности больше подвинула вперед дело исследования восточных притоков Мадейры и Амазонской реки, чем все работы ученых специалистов. В бассейне знаменитой Мадре-де-Диос самсЬегоз’ЬЕ исследовали уже все долины и проложили по ним дороги; при этом для того, чтобы избежать бесполезнагокружения по одной и той же тропе, они прокладывали их в виде продолговатых овалов, благодаря чему за дневной обходъможно было обследовать по крайней мере до полутораста деревьев. Вод-
„Nature". Jahuary 25, 1883;—Luigi Balzan, „Bolletino della Societa Geografioa Italiana“, Septembre, 1891. .
3) Andrd Breeson, _Bolivie“.
ный поток Абуна, который течет параллельно Мадре-де-Диос и впадает в Мадейру, севернее, носит еще другое название—Кара-майу, или «Каучуковая» река. По свидетельству Гильома, этот промысел начался на берегах Мадре-де-Диос в 188'3 году и быстро распространился по всей области, которая в настоящее время по всем направлениям исхожена собирателями каучука: в 1890 году насчитывали около трех тысяч человек, занимающихся в этой части Боливии приготовлением или вывозом каучука; для сгущения сока к нему подмешивают маслянистый плод attalea. Каучуковые деревья производят, смотря по их величине и крепости, от 22 до ПО литров соку, и обыкновенно сбор второго года бывает обильнее первого. Каучуковое дерево, эксплоатируемое в Боливии, есть сифония из семейства молочайных растений: оно встречается в трех разновидностях, начиная с 13-го градуса южной широты, по направлению к северу. Могоз.или рабочие—почти все перуанцы; хозяева сплошь и рядом закрепощают их долговыми обязательствами, которые делают из них настоящих рабов; пойманные беглецы умирают иногда под ударами линька.
Рудная промышленность, некогда столь процветавшая, но после войны за независимость низведенная до полного упадка, теперь снова начинает подниматься: отняв у Боливии обширную рудную область, Чили узнало цену того, что еще оставило ей, и мало-по-малу забирает себе в руки и это остальное, по крайней мере посредством своих капиталов, достаточных для возобновления разработки заброшенных рудников и для иссле­дования новых металлических жил. Эксплоатация золотых россыпей потерпела здесь неудачу; хотя высокая долина Ла-Паса и носила прежде название Чоквеяпу, т. е. «Усеянная золотомъ», но она далеко не оправдывает такого названия; в данном случае ее значительно опередили речные области Мапири, Типуари и некоторых других потоков Юнгаса, где этот драгоценный металл добывается посредством промывки золотоносных речных песков. Геолог Уедделль исследовал эту рудную область, где находится станция Путтилемонди, которая дает еще самое значительное количество золотых песчинок и). Главным продуктом рудной промышленности, разжигающим страсти ярых спекулаторов, по-прежнему остается серебро, как и в славные времена потосийского процветания. Большая часть боливийских рудников отличаются замечательным богатством. В Гуанчакских рудни-
*) L. Balzan, тот же сборник. Luglio, 1892.
623 ках, которые за последнее время заняли одно из первых мест в мире, руда содержит семь тысячных серебра; но в рудах Оруро зачастую попадаются прожилины, заключающие в себе чистого металла одну десятую; в других местах содержание серебра достигает половины и даже трех четвертей. Почти вся экспортная торговля Боливии, заключавшая прежде шерсть и хинную кору, состоит теперь из серебра, меди и других металлов.
Рудное производство Боливии в 1890 гог.: 57.451.500 франков.
Европа, Чили и Соединенные Штаты оплачивают продукты боливийской горной промышленности мануфактурными товарами, а Аргентина продает Боливии вьючных животных и крупный рогатый скот. Наи­большая доля во внешней торговле республики принадлежит Великобритании.
Прогресс в рудной эксплоатации, промышленности и торговле стоит в прямой зависимости от развития путей сообщения: ценность Гуанчакских рудников поднялась с тех пор, как дополнением к деятельности плавильных заводов, товарных складов, деревень и культур явилась железная дорога, которая ведет к чилийскому порту Антофагасте. Благодаря этой дороге, имеющей ДО Оруро протяжение в 924 километра, Боливия располагает теперь главным стволом рельсовой сети, к которому легко могут присоединяться боковые ветви; с этих высот, переходящих за 4.000 метров, остается только спуститься, с восточной стороны, к городам Сукре, Ла-Пасу, Кочабамбе, СантаКруцу-де-ла-Сиерра и к льяносам; на самих же плоскогорьях дороги могут, быть построены
вровень с берегами озера и соединят таким образом свою деятельность со службою пароходов, которые ходят по этому озеру; от порта Пуно или ПуэртоПерфс до ЧиДилая начинается колесная дорога, направляющаяся на юго-восток к ЛаПасу, по которой организовано правильное движение дилижансов-.
Внешняя торговля в Боливии в 1897 году:
Ввоз — 24.467.100; вывоз —23.121.320, в том числе вывоз серебра—14.876.000 боливиано (1 боливиано=2 франкам 20 сантим.).
Проблема легких сообщений с за-границей посредством Великого океана близка к разрешению, по крайней мере для Западной Боливии, так как для этого достаточно лишь соединить почти ’ горизонтальной линией рель­сов два конечных пункта—Гуанчаку и Пуно; но Центральная и Восточная Боливии остаются >все еще без естественных выходов к Амазонской реке и Ла-Плате. Эти два склона пока еще составляют только предмет толков и обсуждений, не идущихъ
ГЛАВА VII—
БОЛИВИЯ. 62И
дальше проектов. Англичанин Чбрч предпринял постройку железной дороги для обхода на Бразильской территории порогов Мадейры; открытие этой дороги облегчило бы вывоз в Манаос и Пара всех продуктов боливийских равнин, орошаемых судоходными реками. Но предприниматель потерпел такую неудачу, которая наверно надолго отнимет охоту возобновить это дело. Ходили также толки о других проектах железных дорог на амазонском склоне, но этим дело и ограничилось. Так, Лабре, один из главных исследователей .Северной Боливии, предлагает проложить рельсы к западу от зоны речных порогов, пересекая долину Вени выше её водопадов; одна ветвь этой дороги соединит Пурус с портом Лабреа и поставит таким образом Боливию в прямое сообщение с Амазонской рекой посредством двух рек, Пуруса и Мадейры Этот путь имеет то преимущество, что он откроет, в Матто-Гроссо, реки Гуапоре и Маморе для товаров, привозимых водою по рекам Бени и Мадре-де- Диос. Пароходов в бассейне Маморе и Бени выше порогов было четыре в 1890 году.
Со стороны Аргентины железнодорожное сообщение поставлено лучше: здесь рельсовый путь, поднимающийся от Буэнос-Айреса к Боливийским Андам, доходит уже до ближайших к границе городов, и его без всякого труда можно было бы продолжить по долинам до городов Тариха, Синти и Сукре. Это положило бы конец изолированности Боливии, но в то же самое время несомненно породило бы политическую опасность, вроде той, какую представляет на другом склоне Чилийская железная дорога, идущая от Антофагасты до Гуанчаки. С одной стороны, политической независимости Боливии угрожает влияние Чили, поддерживаемое рудной спекуляцией, с другой—Аргентина, которая уже требует возврата одной части Боливийской территории, тоже представляет собою очень опасную соседку: Буэнос-Айрес, самый большой город Южной Америки, мог бы припомнить, что бывшая провинция Чаркас, т. е. целая. Боливия, была некогда ему подчинена.
По направлению к Парагваю города Боливийской сиерры соединены только кое-какими дорогами, проложенными в лесах и саваннах, хотя расстояние между ними по прямой линии не превышает 650 километров. Препятствия, в виде болот или скал, легко бы можно было обойти, так как в этой зоне с двойным склоном между Амазонской рекой и Ла-Платою совсем нет больших рек; колючий кустарник, затрудняющий во
9 Н, Guillapme, „The Scottish. Geographica! Magrazine“. May, 1890.
многих местах путь пешеходам *), не мог бы остановить строителей, расчищающих почву огнем и железом. Пилькомайо, которая с первого взгляда кажется большой дорогой нижнего Парагвая, могущая служить и путешественникам, и торговле Боливии, совсем не судоходная река, как это удостоверили Крево, Туар и многие другие путешественники, исследовавшие её берега. Дорога тут должна идти сухим путем.
В 1832 IX. некто Мануэль-Луис де-Олидень предложил боливийскому Конгрессу построить через страну чиквитосов дорогу, из Санта-Круц-дё-ла-Сиерра к берегу Парагвая, выговаривая себе за это право пользования для колонизации большой территорией на берегах реки. Его предложение было принято и, уступая ему порт на Парагвае, при устье Отуквиса или любой по соседству в другом месте, в то же самое время отдали ему безвозмездно территорию в «двадцать пять миль протяжения», т. ф. около 19.000 квадратных километров, с тою целью, чтобы она была заселена эмигрантами, и этим привлечена торговля между центральною областью Боливии и её восточной колонией. Но громадность расстояний и междоусобные войны, долгое время опустошавшие лаплатские области, исключали всякую возможность заселения территории иностранными ко­лонистами, и концессионер, поселившийся в Сайт-Его, в стране чиквитосов, ограничился устройством нескольких плантаций и проложением кое-где дорог. Двадцать и тридцать лет спустя после этого неоффйциального устройства маленького государства в большом государстве, на картах фигурировало еще это имя Олиден и имена портов и деревень, существовавших лишь на бумаге.
Проект железнодорожной сети, составленный с первых лет боливийской независимости, несколько раз с тех пор возобновлялся в различных формах, и для исследования лучшего пути снаряжались многочисленные экспедиции. В 1885 г. боливийское правительство разрешило постройку двух дорог: одна из них в 1.220 километров должна была соединить Сукре с барранкой Чакамоко или «портом Пачеко».на Парагвае; другая, короче,—всего в 275 километров,— шла из Санта-Круц-делла-Сиерра к лагуне Качерес, принадлежащей тоже к судоходной ветви Парагвая. Но это предприятие остановилось в самом своем начале: после нескольких месяцев работы, концессионер, которому правительство уступило' безвозмездно территорию в 15.000 квадратных кило метров, не считая обещанной трети с будущих таможенных доходов, отказался от предприятия; он успел только проложить к западу от порта Пачеко проезд в 30 километров длины, при 20 метрах ширины Ч. По как бы то ни было, можно сказать, что восточная часть дороги, заключающаяся между чиквитоским Сант-Его и портами Пачеко и / Варгас, открыта для путешественников и для товарных грузов во всякое время года Когда новые пути сделают из Парагвая большую торговую дорогу Боливии, то страна, так сказать, повернется в другую сторону: вместо того, чтобы смотреть на запад, она повернется к востоку ибудет ближе к Европе на целых десять дней пути; столица Сукре восторжествует над Ла-Пасом, который занимает теперь в Боливии привилегированный пост передового стража в деле цивилизации. Если бы политические соображения ближе к сердцу принимали интересы народного блага, то первою заботою боливийского Конгресса было бы—открыть эти доступные пути, имеющие такое существенное влияние на судьбы страны; этим бы они внесли новый поток в промышленную
деятельность, в дело образования и в общее оживление, приобщив всю страну к разностороннему участию в культурном движении всех наций. * Длина железных дорог в Боливии в конце 1896 г.: 1.000 километр.; длина телеграфной сети в 1898 г.: 6.641 километр.*
Народное образование, по закону «безплатное и обязательное», в 1890 г. было распространено только среди шестидесятой части всего боливийского населения.
*Начальных школ в Боливии в 1897 г.: 569, с 37.000 учащихся; средних учебных заведений 17, с 2.057 воспитанниками; университетов 6*.
VIII.
Боливия, образовавшаяся в 1825 г. под названием «Республики Боливара», находилась под особым покровительством «Освободителя», которого народ называл «Отцом роднымъ» и облек верховною властью в качестве президента,. Ему было вверено государственное устройство страны, и под его непосредственным руководством был издан «Боливийский Кодексъ», тл е. Конституция, которую он надеялся сделать хартией для всей федерации южно-американских республик. Это, в несколько осложненной форме, было организацией новой наследственной монархии. Основные положения конституции Боливара заключались в следующем.
* ) Thouar, „Bulletin de la Socidttf de Geographie de Rochefort“ i? 3, 1890-91.
* ) „Boletin dei Instituto Geografico Argentino1A tome XII, cuaderho IX, 1892.
Прежде всего всякая власть должна была исходить прямо из народа, выбиравшего делегатов. Делегаты, в свою очередь, выбирали весь состав должностных лиц и членов трёх законодательных палат, составляющих Национальный Конгресс: палаты Трибунов, сенаторов и цензоров. Члены палаты трибунов выбирались на четыре года и вырабатывали постановления, относящиеся до финансов, мира и войны; палата сенаторов, выбираемая на 8 лет, занималась главным образом делами судебного и духовного ведомств. Цензоры—члены третьей палаты, предназначенной быть посредницей в случае недоразумений между двумя первыми, выбирались пожизненно; на их обязанности лежало толковать смысл конституции и следить за правильным исполнением двумя другими палатами утвержденных законов и договоров.
Что касается до президента, избираемого также пожизненно, то он разделял свои обязанности с вице президентом, своим будущим преемником, которого назначал по своему личному усмотрению. В 1836 г. боливийский Конгресс единогласно вотировал этот Кодекс, но конституции Боливара в значительной части суждено было остаться мертвой буквой, благодаря постоянной внутренней неурядице. Ни в одном из испано­американских государств, столь часто потрясаемых междоусобными войнами, политические убийства не были так многочисленны, как в Боливии.
В настоящее время правительство Боливии, также как и в других южно-американских республикахъЛ заключает в себе троицу различных и независимых одна от другой властей: этого требует конституционная фик­ция. Законодательную власть представляют две палаты, члены которых назначаются всеобщей подачей голосов: сенат, состоящий из 16 уполномоченных, и палата из 64 депутатов. Исполнительная власть, или, иначе говоря, президент, должен быть назначаем также народом, но чаще всего он сам себя назначал, являясь во главе своего, войска перед Конгрессом; почти все президенты были из военных, силою достигавшие этого почетного места и силою же свергавшиеся с него, чтобы в конце концов умереть от руки убийцы или где-нибудь в ссылке. При нормальных условиях, президент, назначаемый на четыре года, разделяет власть с советом пяти министров: финансов, внутренних дел, военным, юстиции, публичных работ и иностранных дел. В случае смерти или отставки президента, его замещает вице-президент, которого, в свою очередь, может, при необходимости, заменить второй делегат. Президенту предоставлено право назначать главных должностных лиц, как гражданских и политических, так и военных; он же назначает и отрешает от должности префектов, су-префектов и кор рехидоров (судей). Судебное ведомство заключает в себе кассационную палату, окружные суды и уездные; кроме того, в его распоряжении имеются судебные следователи и «приходские алькады». Отдельные департаменты управляются префектами, которые пользуются высшею властью, как в «административном, так и в военном отношении». Так как каждый главный город провинции имеет свой муниципальный совет, то остается по крайней мере тень самоуправления.
* Армия в мирное время состоит из 2.000 человек; но кроме того существует национальная гвардия, в которой обязаны служить все граждане. Общая численность армии и резервовъ—около 82.000 чел* В Чако были основаны военные колонии. Бюджет, вечно страдающий дефицитом,пополняется главным образом рудничными налогами и таможенными пошлинами, которые обременяют ввозные товары различными таксами, начиная с 15% идо 35%; но на таких обширных границах, контрабанда действует довольно свободно.
Бюджет Боливии, по росписи на 1899 г.: доходы—7.973.190;расходы—8.104.200 боливианосов; государственный долг в 1898 г.: внешний—1.519.218, внутренний — 3.707.541 боливиано.
Для незначительной торговли города СантаКруц-де-да-Сиерра с «верховьемъ» рио-Парагвай даже выгодно, что боливийскому правительству не удавалось облагать таможенными пошлинами ввозные товары. Хотя тамо­женные чиновники и сйдят на своих местах, но, без антуража военной власти, они совершенно игнорируются коммерсантами: по словам Фернандеса, боливийская казна потеряла таким образом целые миллионы пиастров, со времени бесплодного опубликования тарифных правил *)• Вознаграждение Чили за последнюю войну производится из кассы таможенной конторы, которую Боливия держит в Чилийском порте Арика: две пятых годового дохода отдаются правительству Чили. Товары, идущие в Боливию через Арику, Антофагасту, а со стороны Аргентинской республики через Тунису, не обложены никакими специальными пошлинами 'за транзит.
Следующая таблица дает список департаментов Боливии, с их подразделениями, поверхностью, по определению Гуго Река, населением (по оффициальным данным 1890— 93 годов; и главными городами.
4) „Воифиип dei Instituto Geografico Argentina14* 1892.
629
Б С
Л.ИВ1
Провинции.
/ Муньекас.
Столицы.
1 Омазуйос . . Т 1 Ингави
) Ла-Пас . .,
Сикасика. ... и Ларекаха. . . . I Юнгас ... у Инквизиви. . . ( Карагуас . . . ] Оруро . .
(Парна....
Порко <
Липец .... • Потоси
/ Чаянта
Чикас. . . . (
Департаменты. Тапакарп. . . . 1
Ла-Пасъ Аркве ... )
г Чунта.
1 Хачакаче.
1 Корокоро.
) Ла-Пас-де-Аякучо.
\ Сикасика.
J Сората
1 Чул умани.
( Инквизиви.
( Квизаколло
1 Оруро.
1 Поопо.
Население. / Порко.
593.779 Сан-Кристобаль.
189.840 < Потоси.
360.400 1 Чаянта.
г \ Туниса.
ИИоверхн в 360.220 / Танакари.
/ Кочабамба. . . i
квадр килом. 26.750 1 Аркве.
V 1 Клиза 1
111.367 112.200 ) Кочабамба.
•Оруро Мискве. . .
35.88(5 286.710 j Клиза.
Потоси V Айопая . .
140.457 89.650 /Мискве.
Кочабамба Кауполикан.. <
69.341 1 Индепенденсиа.
Бени... Майосъ
764 "3 / Аполобамба.
1 ИОракарес. . .
/ Санта-Круц. .
У Валле-Гранде. .
(Кордильера . .
/ Ямпараец. . .
< Томина-и-
Ацеро.
( Синти
Санта-Круцъ г Тариха ....
/ Тринидад. рра.
1 Чиморе.
. Санта-Круц-де-ла-Сие
> Валле-Гранде.
1 Сант-Его.
<Сукре (Чукизака).
<Падилла. /
» Синти (Камарго).
372.759 i Тариха.
Чукизака j Консепсион . .
188.334 ? Консепсион.
Тариха 1 Салинас . . .
296167 ’ Салинас.
Глава VIII

Чили.
и.
Южная республика андских областей занимает на берегу Великого океана длинную полосу в 4.900 километров по прямой линии, не считая береговых иссечений: в длину эта полоса земли охватывает более половины южно-американского побережья, заключающагося между Панамским заливом и мысом Горн. Широта этой территории вовсе не соответствует громадному развитию её по линии меридиана: первобытная Чили, до новейших присоединений к ней боливийских и перуанских провинций, повсюду ограничена Андским хребтом, который здесь очень близко придвигается к берегам Тихого океана, а к суживающемуся концу континента, заключающагося между береговыми архипелагами п равнинами Патагонии, она сводится даже къ некоторым скатам необитаемых гор. Внутри материка, государство такой узкой, сравнительно vc длиной, формы не могло бы существовать: силою обстоятельств оно разбилось бы на отдельные части, имеющие каждая свой специальный центр притяжения. В Европе имеется такой пример на Италии; эта приморская страна, Географическая индивидуальность которой характеризована так прекрасно, тем не менее распадалась на отдельные государства и даже была разделена между иностранными державами. А между тем Апеннинский полуостров, в сравнении с непропорционально длинною территориею Чили, представляет в своей общей форме
замечательное единство.
Продолжительное существование Чили в виде однородного государства, даже более тесно сплоченного, чем большая часть дру- л5
фгт-'Г
'•'А*, ; Ц •>."»•”•# ‘X'.' • ,'чу 5\%уД« и .',7
гйх политических общин Южной Америки, объясняется обладанием трём. Это воды океана, непрерывно движущиеся, вследствие Полярного течения,’с юга на север, вдоль чилийского берега, доставили стране такое географическое единство. Постоянная смена приходящих и отходящих судов сблизила все пункты побережья, сделав их центром большой порт республики, Вальпарайзо, расположенный к тому же в середине длинной линии берегов. Так в древние времена создалось, благодаря господству на , море, могущество Финикии, азатем и Греции, которые могли разростаться многочисленными колониями по берегам Средиземного моря. В средние века, при тех же условиях, Венеция основала на всем восточном берегу Адриатического моря прибрежную’ империю, а ныне Великобритания, «царица морей», весь свет оцепила гирляндою своих колоний, которым суждено существовать до тех пор, пока будет длиться первенство Англии на море.
Крепко сплоченная, как единая страна; Чили даже стремится к разростанию, и до сих пор во всех столкновениях с северными соседями судьба ей видимо благоприятствовала, АВ 1878 г. Боливия, следуя дурным советам Перу, которая, видя истощение своих доходов с гуано, задумала
поправить свои финансы увеличением налогов на селитру,—имела неосторожность нарушить условия с чилийскими негоциантами, эксплоатировавшими залежи селитры. Следуя девизу «Рог ш razon о Иа fuerza»A. е. «если
не доводами, так силою», Чилц вступилась за нарушенные права своих граждан, людей богатых, принадлежавших к местной аристократии, и через несколько месяцев после объявления войны, чилийский флот высадил свои войска на Перуанскую территорию, между Иквиквф и Арикою. Эта кампания была длинным триумфальным шествием чилийцев, хотя некоторые шаги их стоили больших жертв; так, например, им дорого обошлась вылазка у Такны и взятие штурмом двух циркумваллационных линий—Чориллоса и Мирафлореса, защищавших Лиму. В силу трактата, предъявленного победителями, Чили, захватившая еще раньше у Боливии департамент Кобиджи, увеличила свои владения перуанским департаментом Тарапака, в пределах которого и находились селитренники, послужившие яблоком раздора; при этом она выговорила себе право пользоваться впродолжении десяти лет доходами с Такны, Арики и всей окружной территории до самых Анд. Эти северные пустыни, которые чилийские патриоты некогда называли преградами, «поставленными самим Провидениемъ» для защиты страны от вся­
кого нападения с севера г), были перейдены самими же чилийцами, которые без стеснения присоединили .территории, лежащие за ними. Поверхность Чили, распространившаяся почти на 275.000 квадратных километров, увеличилась таким образом почти вдвое исразустала в полтора раза больше Франции. Если Чили добровольно уступит Боливии департамент Такны за 10 миллионов пиастров, или если, как надеются боливийцы, отдаст.
им его в подарок, чтобы обеспечить себе долговременный союз, то этим она лишьукрепцт свое величие, присовокупив к славе подвиги великодушие.
Чили, держава морская, увеличилась приобретением земель, уединенно лежащих среди океана. Островки Сан-Амброзио и Сан-Феликс, а равно группа островов Жуан-Фернандес, расположенные по меньшей мере в тысяче километров от континента, достались, весьма естественно, Чилщ вследствие их относительного соседства с этою территориею; затем та же южно-американская держава захватила лежащие средв Океании большой остров Пасхи и островок Сала-и-Гомфц. До окончательного завладения островом Пасхи или Вайху, чилийским кораблем, остров этот считался принадлежащим Франции, так как колонист, по­
селившийся там за много лет до этого захвата, был француз, среди рабочих-таитийцев, также французских подданных.
Но как ни хорошо вооружена Чили среди
южно-американских наций, ей однако пришлось немало пострадать от пограничного государства, Аргентинской республики, от которой она отделена только мысленными границами, еще окончательно не обозначенными на оффициальных картах. Такая граница, охватывающая не менее 5.000 километров, неизбежно порождает частые распри и, за недостатком братского доверия и добродушие, улажение вопроса между тяжущимися сторонами требует очень тонких дипломатических соображений. По крайней мере при разделении Огненной Земли при­шлось устранить очень сложное затруднение. До 1881 г. Магеллания и архипелаги южной оконечности континента оставались нераздельными; с той и с другой стороны заявлялись лритязания на владение всеми этими землями. В силу трактата, заключенного в БуэносъАйресе, пограничная линия следует по вершине водораздела, между склонами Тихого и Атлантического океанов, толькол до 52° широты. Достигнув этой параллели, граница прямо устремляется на восток вдоль градуса, до точки своего скрещения с 70° долготы, на
9 Porez Rosales, „Essai sur le Chili“.
запад от Гринвича (72°20'21" от Парижа); там начинается правильная линия границы, следуя по вершине холмов до мыса Дунгелес, который образует пограничный столбъ
Гринвича (7О°54'21" от Парижа). Весь архипелаг островов, лежащий к югу от БигльЧаннель, принадлежит Чили; таким образом южный утес Нового Света, мыс Горнъ

при атлантическом входе в Магелланов пролив. В самой Огненной Земле граница восстановляется у мыса Эспириту-Санто и продолжается прямо на юг до пролива Бигль, совпадая с 68°34’ долготы к западу отъ
и островки Диего-Рамирец составляют часть Чилийской территории, тогда как архипелаг Штатов, — Staaten- Ijlanci, — лежащий не па юге Огненной Земли, а на её восточной оконечности, принадлежит Аргентине; это по следний хребет Андов.Что касается Магелланова пролива, то он считается нейтральным и свободно открыт для прохода судов решительно всех наций; договаривающиеся державы обязываются не воздвигать никакой крепости, никакого укрепления, которые бы нарушали свободное судоходство по большому между-океанскому проливу, рассматривая длинную андскую границу, проходящую с севера на юг между двумя государствами, приходится согласиться, что самый текст трактата дает повод к различным препирательствам. Он постановляет, чтобы «раздел-.ная линия шла по самым высоким вершинам обоих склонов водораздела». Но эта 'линия, перескакивая с вершины на вершину вовсе не совпадает с л линией водораздела двух противоположных склонов. Для первого примера возьмем хоть гору Аконкагуа, этот высочайший массив Южной Америки,— которой из двух республик она должна принадлежать? Если пограничная линия пройдет по самым высоким гребням гор, то она косцется верхушки этой горы, которая станет между-народным рубежом. Если же пограничная линия будет совпадать с вершиною водораздела между двух склонов, то весь массив Аконкагуа очутится на Аргентинской территории. Далее в трактате' говорится, что размежевание должно быть произведено тремя делегатами, из которых двое являются представителями обоих пограничных государств, а третий назначается с общего согласия для уничтожения равенства голосов. В случае важного разногласия, в качестве решающего голоса должна быть призвана одна из дружественных держав. А между тем сколько раз на обоих андских склонах возникали раздоры между соседними государствами, сколько раз поднимался вопрос о военных приготовлениях, о тайных союзах и будущих присоединениях! Существующие пограничные споры с Аргентиной отданы на решение британского
правительствами третейский суд по этому делу заседает теперь (1900 г.) в Лондоне*.
Поверхность Чилийской территории в различные эпохи, по Вагнеру и Супану:
В 1880 г., .вместе с островами ЖуаномъФернандес, Сан-Амброзио, Сан-Феликс, и *пр.—;298.716 кв. кил.; в 1881 г., после раздела Магеллании—493.716; в 1883 г., после трактатов с Боливией и Перу,—776.000; в 1888 г., после присоединения островов Пасхи и Сала-и-Гомец,—776.124 кв. кил.
По численности населения Чили, уступая Бразилии, Аргентине и. Колумбии, занимает четвертое место в ряду наций Южной Америки; но она быстро прогрессирует в этом отношении: население возрастает во всех провинциях, особенно в центральных, во круг столицы и её порта Вальпарайзо и в земледельческих районах. Южная часть, между островом Чилоэ и мысом Горн, почти совершенно пустынна, а также северные области, завоеванные у Боливии и Перу, относительно в десять раз менее населены, чем первоначальные провинции.
Народонаселение Чили по последней переписи (28 ноября 1895 г.):
Пространство—776.122 квадр. килом. Население—2.712.145 жителей. Плотность—3,6 на кв. кил. *
К этому надо прибавить около 50.000 индейцевъ
Географическое исследование Чили, значительно более подвинувшееся вперед, чем во всех других андских странах, не прекращается до сих пор. Оно началось позднее, чем исследование атлантического побережья Южной Америки, но зато дебютировало весьма важным открытием извилистого пролива, который перерезывает южную часть континента. Однако, Магеллану, на долю которого выпало, в 1521 году, счастье первому пройти в эти между-океанские ворота, некогда было задерживаться для обследования берегов пролива, и он продолжал свое кругосветное путешествие по безграничным водным пустыням. Маленькая эскадра Лоайсы, посетившая пролив пять лет спустя, не сделала никаких новых открытий в этих морских пространствах, несмотря на то, что снега, туманы и штормы продержали ее несколько месяцев в этих водах; только одно судно этой эскадры, выброшенное бурею за восточное устье пролива, плывя наугад к югу, дошло до места, которое показалось капитану «концом земель», и которое, без сомнения, было одним из южных островов Магелланова архипелага. При выходе из пролива другое судно, под командою Гуевары, направилось на север и достигло берегов Новой Испании, не видевши, впрочем, ни одного берега Южной Америки. Когда, наконец, Алонзоде-Камарго удалось, в 1540 г., пройти вдоль южно-американского побережья между Магеллановым проливом и одним из портов Арекипы, сухопутные экспедиции в чилийские страны были уже начаты. В 1584 г. испанский король издал декрет, которым жаловал Альмагро в ленное владение НуевоТоледо, на юге Перу, повелевая завоевать его и колонизировать. Эта страна, еще неизвестная испанцам, называлась у племени кичуа Чиле; это название и упрочилось за. территорией, обозначая, по всей вероятности, < страну «Холода». Сравнительно с берегами Перу, побережье Чиле (Чили) действительно отличалось более ризкою температурою и даже в один из сезонов — холодною. В 1545 г. Альмагро, следуя по пути плоскогорий, а затем, свернув на восток, чтобы отмстить за убийство испанских посланников, перешел Анды в самой высокой их части и вступил в обширное владение, которое’ему надо было покорить. Страна Капайапу, или Копиапо испанцев, была подвластна империи кичуа и даже не пыталась сопротивляться; повинуясь приказам брата инки, который сопровождал Альмагро, она добровольно сложила к ногам пришельцев свои сокровища. Завоеватель перешел Коквимбо, а затем на дальнейшие открытия командировал своего лейтенанта, Гомеца де-Альварадо, который проследовал берегом «почти до самого конца света», до такой страны, где жители ходили одетыми в тюленьи кожи и где дожди шли неизсякаемо. Где была граница этой экспедиции? Очень может быть, что река Мауле, так как за нею начинаются лесистые области, населенные индейцами, которых еще не смягчило завоевание кичуа, и которые, конечно, храбро отразили бы вторжение чужестранцев. У них не было золота, чтобы привлекать завоевателей, которые и вернулись в Перу, следуя береговым путем, по бесплодным пустыням Атакамы и Таранаки. С этими двумя маршрутами, туда и обратно, должны были связываться все другие завоевательные и колонизаторские экспе. диции.
В 1540 году Педро-де-Вальдивиа возобновил дело исследования южно-американского побережья. Немного далее того места, где остановился Альмагро, он основал город Сант-Его, который остался главным городом испанской колонии, сделавшейся республикою Чили; затем, двигаясь все дальше, он достиг Биобио, границы Арауканской территории. Но здесь завоеватели столкнулись с людьми решительными. Сначала им удалось основать там несколько военных постов и даже колоний, но им вечно приходилось быть настороже, в виду неожиданных нападений и открытых бунтов, которые почти не прекращались; но на юге этих общин, оставав­шихся независимыми, продолжались постепенные присоединения береговых областей к большой чилийской колонии. После смерти Вальдивия, убитого одним арауканцем, преемник его, Гарсиа Гуртадо-де-Мфндоза, до­стиг острова Чилоэ, в сопутствии поэта Алонзо-де-Эрсилья, который писал свою знаменитую поэму «Ъа Агансапа» на древесной коре.
Это было в 1558 г., и в том же году мореплаватель Ладрильфрос снова исследовал Магелланов пролив, с целью изучить его течения, так как составилось почему-то мнение, и совершенно неосновательное, будто воды в этом проливе имеют постоянное течение, как в реке, от вое точного устья к западному; вопреки сложившемуся мнению, Ладрильерос констатировал, что воды находятся в полном равновесии на обеих сторонах прохода, и плавал туда и обратно между «Южным моремъ» и «Северным моремъ» *)• Но колонизация в собственном смысле не шла дальше острова Чилоэ, где в 1566 г. основалась колония Кастро, и на который впродолжении более двух веков испанские документы указывали как на конец христианского мира, иа fm de На Cristiandad. Морская экспедиция, под управлением кормчего Фернандо Галлего, разбилась у одного из островов Магелланова архипелага, под 49° южной широты; Жуан Фернандец был счастливее в своем путешествии между Каллао и Вальпарайзо: плывя по открытому морю, чтобы избежать опас­ных береговых ветров, дующих с юга, он открыл острова, которые названы его именем; эти острова получили важное значение, как морская станция, где проходящие суда могут запасаться провиантом.
В то время, как открытия испанских мореплавателей оставались вне Иберийского полуострова почти неизвестными, экспедиции в этих же морских пространствах английских пиратов наделали много шуму. В эту эпоху воспоминания о достопамятном кругосветном путешествии Магеллана и эльКано совершенно затерялись
в отдаленном прошлом, и даже сами испанцы как, например, Эрсилья в своей Арал/кании) говорили, что этот путь исчез «может-быть, потому, что не умели найти входа в него, а может-быть и по той причине, что какойнибудь остров, выброшенный разбушевавшимся морем и бешеным ветром, загромоздил проливъ». Для испанского Правительства такое неведение было даже желательным. Каждому капитану судов, плавающих по Южному морю, отдавался самый строгий приказ не принимать ни одного иностранца в состав экипажа: ворота громадного океана, покрывающего половину света, должны были оставаться неизвестными. Как раз в это именно время Франсис Дрэк собирался грабить испанские колонии Нового Света, на берегах Тихого океана. В 1578 г. он разыскал и удачно переплыл Магелланов пролив, затем, повернув на юг, открыл на западной стороне архипелага конечный пункт Америки, который с восточной стороны уже был открыт Гоцесом. Это кругосветное путешествие, которое Дрэк завершил мысом Доброй Надежды, обогнув область Молуккских островов, было рядом грабежей, каких так удачно не совершал еще никто из корсаров: зато Франсисъ
*) J. G. Kohl, „Geschichte der Magellatfs-Strasse*. 639
Дрэк разом приобрел и славу, и богатство.
Хотя не столь знаменитым, но не менее плодотворным в другом смысле было путешествие, предпринятое в следующем году мореплавателем Сармиенто-де-Гамбоа для исследования Магелланова пролива. Он первый из мореплавателей вынес из своих изысканий научные наблюдения. Высадившись на Магеллановом архипелаге у большего острова Мадре-де-Диос, он тщательно изучил все земли, отделявшие его от пролива, исследовав каналы, заливы и бухточки; определив точное положение гаваней, измерив различные глубины морских областей и высоту гор, проследив режим ветров, течении, приливов и отливов; большая часть названий, данных им, увековечились в географической номенклатуре. Переплывая Магелланов пролив, он увидел во сне большой город с башнями и куполами и почувствовал в этом как бы указание свыше осуществить видение на деле. ( Несколько лет спустя, именно в 1584 г., он действительно вторично посетил пролив, но на этот раз не целою экспедициею, а на одном судне, оставшемся от значительного флота, отправившагося из Кадикса; в этот свой приезд он основал последовательно два города,— один у восточного входа в пролив., Номбреде-Жезус, другой— в центре пролива, на берегу длинного полуострова, который оканчивается мысом Фровард, или «Угрюмыми». Этот город, на долю которого выпало с тех пор быть ключом пролива, охраняющим проход от вторжения всех врагов Испании, получил название Сан-Фелипе или Филиппо полис; здесь основалась колония из четырех сбт человек, включая в это число 30 женщин К сожалению, Сармиенто, несмотря на чудеса энергии и настойчивости, проявленные им, не мог снабдить новых колонистов достаточным запасом провианта. Семена, привезенные ими из Испании, не взошли, и несчастные чужеземцы, брошенные на произвол судьбы, кое-как толькоподдерживали существование рыбною ловлею, так как город осадили патагонцы. В три года все жители Филиппополиса перемерли от голода и истощения. Кавендиш, пират, пошедший по следам Дрэка, нашел в развалинах города одни только закоченелые от холода, трупы: «Голодный порть» (Port Famine),—как он назвал это роковое место, был и самими испанцами прозван «Puerto Hamdre». Памятником Сармиенто служит одна лишь великолепная снежная гора, возвышающаяся на юге пролива, на восточном полуострове Огненной Земли.
После англичан, в Магеллановы области пустились голландские корсары, Маху, Кор­
дес, Себастиан де Верт, Оливье ван Норт; но их экспедиции мало прибавили к познанию географии этой страны. Более века прошло со времени открытия Магалланом пролива, а между тем, несмотря на то, что Годес и Дрэк видели «конец земель», все еще господствовало мнение, что Огненная
Земля связана с большим антарктическим материком. В эту эпоху один амстердамский негоциант Исаак Лемер, ученый географ и смелый предприниматель, убежденный в ложности общего мнения и в существовании свободного моря, не задумался снарядить два судна на поиски этого моря. Экспедиция отправилась в 1615 г. под командою его сына, Иакова Лемера, и ван-Шутена, Достигнув юга континента, они на одном уже только оставшемся у них судне вступили в морскую область, где поднимались высокие валы, шедшие с юго-запада, и где киты проходили длинными ватагами. Мореплаватели решили, что здесь-то и должен быть искомый проход, «королевский путь» между двумя океанами. Действительно, это > был пролив, который с тех пор стал носить имя Лемера. На востоке они оставили длинный остров Штатов, который они считали частью австрального континента, затем обогнули на юге на большом расстоянии мыс Г ори, который они принимали за мыс Огненной Земли, и вступили опять в Тихий океан, ’ поднявшись до Магелланова пролива, прежде чем повернуть в обратный путь через Молуккские острова. На острове Яве Лемер и Шутен сделались жертвами монопольного режима: свои же соотечественники арестовали их и отобрали у них судно, обвинив в нарушении прав «Индийской Компании», которая имела исключительную привилегию на исследование морей юга.
После голландских открытий, испанцы старались узнать, нельзя ли запереть этот «Королевский ' путь», который облегчал доступ к Тихоокеанским колониям Испании. К берегам Огненной Земли был командирован Нодаль, с целью тщательного изучения их и обследования нового пролива. Он действительно совершил объезд вокруг этого острова и всего его архипелага; но результатом этой экспедиции было вынесенное убеждение в полной невозможности защитить эти морские пространства военными укреплениями; это вскоре и подтвердилось на деле, когда в 1624 г. голландский адмирал Л’Ермит провел здесь весь свой флот, который отправился на завоевание Чили и Перу. Впрочем, адмиралу этому более посчастливилось в географических исследованиях, чем в военных предприятиях: он открыл залив Нассау и узнал, что мыс Горн принадлежит к группе совершенно отдельных остро- 4*
вов, известных теперь -под его именем, которое испанцы изменили в Ермита. Другой голландский 'мореплаватель, Гендрих Броуер, сделал подобное же открытие на территории. Штатов, констатировав её ост­ровное положение: с тех Пор мореплаватели, рыболовы и буканьеры, отправлявшиеся в эти морские области, знали, что Атлантический и Великий океаны соединяются здесь посредством широких проливов. Во всех этих исследованиях принимал участие один только французский мореплаватель, именно Маркин, который переплыл Магелланов пролив в 1713 г., чтобы достигнуть западного берега Америки; но, вместо того, чтобы следовать по
«длинному рукаву», или Long Reach, он отклонился в боковой канал пролива, который теперь известен под на­званием его судна—Барбара.
Время от времени в Чили наезжали иезуиты-миссионеры и составляли карты её, более точные, чем карты первых мореплавателей. В 1646 г., миссионер Овал издал в Риме карту Чили, которая была лучше всех, су­ществовавших до тех пор: Сансон д’Аббевилль прямо только перепечатал ее, десять лет спустя, не прибавив к ней ничего нового. Другие миссионеры переходили Анды с. тою целью, чтобы основывать среди патагонцев восточного • склона религиозные общины, так как в 1782 г. один из исследователей Рио-Негро, Базиль Вильярино, нашел на берегах озера Нахуель-Хуапи развалины древних миссий. Изгнанные из Чили иезуиты вывезли оттуда драгоценные географические документы. Игнацио Молина издал, между прочим, в Болонье научное сочинение о Чили, в котором резюмировались все сведения относительно этой страны, существовавшие в конце последнего века до периода политического и социального преобразования, наступившего вскоре после того. Один французский священник, Фёлье, определил в начале XVIII века приблизительную длину чилийских берегов. Эти наблюдения были исправлены только в XIX столетии мореплавателями различных наций.
После образования Чилийской республики, Великобритания с целью создать торговые сношения со странами, до тех пор закрытыми для её негоциантов, организовала достопамятную экспедицию Кинга и Фиц­Роя, в которой принимал участие натуралист Дар I вин, тогда еще молодой и никому не известный. Это десятилетнее путешествие, начавшееся в 1826 г. и окончившееся в 1836 г., положило начало новой географической эры этих южно-американских областей. Целью этой экспедиции было тщательное исследование Аргентины и Чили, по тому же маршруту, которого Гумбольд и Вонплан держались
География Реклю т. XVIII.
на другой оконечности континента. Экипаж Adventure и Веадие пополнил во всех деталях карты Магеллановых земель. На юге Огненной Земли они открыли замечательный фиорд Бигль-Чфннель, который, походя на широкую реку, окаймленную ледниками, извивается между Огненной Землей и южными архипелагами; таким образом они исследовали все боковые излучины Магелланова пролива—Отвфй-уатер, Скиринг-уатер; на севере западного входа в пролив они объехали все его продолжения—канал Смита, канал .Месснер и другие фиорды, извивающиеся между лабиринтом островов, уже посещенных Сармиенто. К северу от Чилоэ и залива Релонкави, им почти не пришлось изменять плана берегов, уже достаточно хорошо обследованных; в отношении этой местности главные заслуги этой экспедиции состояли в наблюдениях, сделанных ФицъРофм и Дарвином по части геологии берегов, колебаний уровня почвы, метеорологии, флоры, фауны и всех явлений планетной жизни; с этими наблюдениями связываются все последующие исследования их преемников. Братья Филиппи сделали важные изыскания по геологии и естественной истории в Атакамской пустыне и в южных областях республики. Клод Г ай исследовал физическую и политическую историю Чили и резюмировал наблюдения других географов в прекрасном сочинении, которое может считаться настоящею чилийскою энциклопедиею. Геолог Домейко, геодезист Моеста, астроном Жиллиз сделали, в свою очередь, драгоценные вклады в географию этой страны, которая, кроме того, была цосещена и описана многими путешественниками. Из всех южноамериканских государств Чили имеет наиболее подробные и точные карты. С 1848 г. Эме-Писсис начал свои работы по триангуляции Чили, которые продолжались шестнадцать лет и дали ему возможность составить карту в масштабе одна 250.000-я,—Обнимающую более десяти градусов широты, от Кальдеры, на прежней боливийской границе, до рио-Котен, или Империал, на юге Араукании: это—населенная часть Чили, где находятся коммерческие порты, рудники, железные дороги. С тех пор эта первая, пробная топографическая карта значительно пополнена и исправлена съемками в центральной области и год-от-году дополняется на севере и на юге, в территориях, недавно завоеванных у Перу и Боливии и в Магеллановых архипелагах. В 1875 г. гидрографическое бюро в Чили стало издавать карты побережья; с тех пор её моряки принимают участие и в трудах по исследованию чилийских берегов, наравне с европейскими и северо-американскими их собратьями, 21
В 1882 году судно Romanche высадило в Оранжевой бухте, недалеко от архипелага мыса Горн, группу французскихъ'ученых, командированных для наблюдения над прохождением Венеры по диску солнца, и эти ученые в свободное время делали точные съемки лабиринта проливов и фиордов и изучали естественную историю и этнологию страны. /
II.
X11
На всем своем протяжении, от границ Перу до самого южного пункта континента и даже дальше—до островной горы мыса Горн, чилийская почва постепенно поднимается, чтобы образовать один или несколько кряжей большой Андской цепи; эта горная состема прерывается только у южной оконечности проливами фиордов или прежними рукавами высохших морей.
На север от Такны, Кордильера, возвы­
шающаяся над приморскими равнинами в сотне километров отъ1 побережья, начинает изгибаться параллельно берегу; но вулканические скалы Перу продолжаются и в Чили, и эруптивные конусы господствуют над , широким пьедесталом, образуемым закраиной плато-. Вулкан Кандараве (4.800 ме' тров) или Потупака— с которого текут два ручья, впадающие, одинъ—в Тихий океан, а другой—в боливийскую рио-Мауре,—выбрасы­вает еще до сих пор пары, и фумароллы его отлагают в кратере громадные кучи серы. Другие горы вулканического происхождения, покрытые снегом, питают истоки рек Такны и Мауре, главного притока Дезагуадеро. Главный конус этой группы, Тикера (6.017 метров), и его сосед Чипикани, оба снеговые, господствуют на севере над перевалом Гуаилиллас или Уаилиллас (4.495 метров), откуда моря не видно, а приметны только темные силуэты гор с белыми снеговыми пятнами; из трещин этих гор поднимаются облака паров *)• Вершина водораздела находится на 3£)0 метров ниже, с восточной стороны, и с этой вершины виден на юго-востоке стоящий на Боливийской территории изолированный конус Сагама или Саяма, который поднимает свою дымящуюся вершину на 6.415 метров; по ту сторону чилийской границы, в самой цепи Кордильерских гор, находится вулкан Помарапе (6.250 метров), который также выбрасывает пары. Далее на юг возвышается Паринакота (6.376 метров), отделенная озером Чунгарра от хребта с вершиной Гуалатдери
(Уаллатири) в 6.000 Петров, стоящею, подобно Сагаме, на севере, и Ислуге
или Ислуе (5.200 метрев), на юге, внутри горной цепи, образующей внешнюю закраину' плато. Туземцы говорят, что из вулкана Ислуги часто слышится подземный гул.
В этой области Анды делятся на два хребта, заключающие в себе котловины с ровным дном, которые, вероятно, прежде содержали, озерную воду, а теперь они известны под названием pampas\ одна из нихъ— пампа Хуаско, а другая—пампа Чакарилла; обе лежат на высоте 3.850—3.860 метров. Овальный цирк гор, в которых они заключены, имеет свой главный гребень на восточной стороне; там возвышаются две неводы, Иквима (6.175 метров) и Торопи (6.500 метров). Западный хребет, где господствует две вершины, Тата-Ячура (5.182 метра) и Ябрикоя, почти такой же высоты, понижается на восток от Иквймы и образует нечто вроде правильной платформы, высотою в 4.160 метров, которая походит на стол и потому называется mesa. Она слу
жит наружною ступенью восточного хребта, т. е. настоящей Кордильеры, которая здесь носит название сиерра- де-Силилика и имеет высочайшие пики и вулканические щершины с действующими еще кратерами. Туа, Чало или Чела, Олка, Мино, высота которых варьирует между 5.000 и 5.300 метрами, а также вулкан Оллагуа (5.590 метров) представляют собою главные трубы очага лавы и паров, который простирается под восточной цепью; кроме того, на западном боковом отроге возвыпиаеття вулкан Сан-" Педро Все эди горы ориентированы в некотором беспорядке, отклоняясь то вправо, то влево от нормальной оси орографической системы. Высочайшая вершина в этой области Анд, Аукаскилуча или Аукакильча (6.170 метров) возвышается даже совершенно от­дельно среди Боливийской территории над пространствами солончаков.
Эти, вулканы, эти снеговые горы окружены слишком обширными пустынями, слишком бесплодными равнинами и оврагами, чтобы могли быть посещаемы многими путешественниками. Большая часть из них были наблюдаемы лишь издали или с ущелий, которые извиваются у их подножий. Старались только отождествить их точным образом, измерили или, по крайней мере, вычислили их приблизительную высоту, но восходить на них никто не пытался. Исключение составляет только гора* Оллагуа (5.885 лметров), которая, благодаря АнтофагастаГуанчакской железной дороге, огибающей её подошву, возбуждала больший интерес, чем другие вулканы. Инженер Ганс Бергеръ 8. George Squier, „Реш“.
*) Hugo Beck, „Petevmann’s Mittheilangen*, 1865. Ней VIII.
первый поднялся на нее до самого кратера, в конце 1888 г. До высоты 4.700 метров он мог, вместе со своими спутниками, взбираться верхом на мулах, но дальше откосы
нами, пока наконец удалось достигнуть нижней закраины кратера, находящейся еще на 350 метров выше конечных выступов горы. Ни одна из пяти вершин,

становились слишком крутыми, чтобы продолжать путь с такими удобствами; пришлось спешиться п почти карабкаться по глубоким пескам, а затем по мелким каменьям, пробираясь между снеговыми рассели- господствующих над кратером, не имеет отверстий для выхода паров и лавы. Нынешний кратер не имеет обычной формы полукруглой чаши: это—совокупность трещин и ямин, образующих в каменной
массе род решета, через которое со еристом и громом вырываются белые клубы водяных и серных паров; все щели и дыры этого решета окаймлены ярко-желтыми кристаллами. Когда эти расселины перестанут выбрасывать серу, они, по всей вероятности, будут совсем завалены кристаллическим снегом, как погасшие сольфатары, расположенные ниже, на склоне горы. За действующими жерлами виднеются заваленные отверстия, между прочим, жерло Порунпы, усеченного конуса, возвышающагося всего на 3.500 метров над цоколем пампы. На окружности горы видны следы ледников, с их полукругом морен: они свидетельствуют о том, что прежде климат здесь был более сырым, как и во всей Кордильере.
На юг от вулкана Оллагуа, главная горная цепь, заключающая все вулканические отдушины, идет сначала правильно с севера на юг, затем развертывается по направлению к юго-западу, чтобы соединиться, под широтою Копиапо, с западным стволом Анд, связывающим все сходящиеся отроги, которые спускаются, чрез Атакамскую пустыню, с высоких земель к океану. На цоколе.главной Кордильеры возвышаются или круглыми шапками, или острыми пирамидами по крайней мере тридцать потухших вулканов, все I, более 5.000 метров высоты: вулканы Атакама, Ликанкаур, Токонадо, Хласкар, Тумиса, Сокаира следуют один за другим с небольшими промежутками. Другие масси вы огненного происхождения виднеются с правой и левой стороны главной горной цепи. «Вулканы» Антопалла, достигающие в самом высоком своем пике 6.370 метров высоты, стоят среди восточных солончаков, тогда как Сокомпос (5.980 метров), Гуанакуеро и Лулайлако (6.600 метров) вздымают
свои снежные конусы гораздо западнее, на одной из наружных ступеней4). Эти горы, мало известные, несмотря на их громадную высоту, превосходящую одною или двумя вершинами даже высоту массивов Чимборасо, вполне доступны для восхождения, так как склоны их отлоги, и если путешественнику представляются какие- либо затруднения, то разве только в виде недостатка воды, потому что дождевая , вода вся поглощается ноздреватою почвою. До сид пор восхождение было совершено только на Ликанкаур; Щтейнман, восходивший на эту гору до высоты 5.400 метров, т. е. на 400 метров ниже верхнего конуса, нашел в том местелдо которого добрался, следы человеческих жилищ, и ему ка-
*) Phillippi, „Lettre а М. Alph.de Candolle"; „Globe", Tome V, nov. 1885 до января 1886 года.
залось, что он видел следы тропинки, ведшей иа вершину1): Вся Атакамская область до самого моря занята горами, которые большею частью идут параллельными хребтами по направлению с севера на юг; но между ними есть массивы и неправильные контрфорсы значительной высоты. Ближайшие к морю горы превышают 2.000 метров: одна из гор береговой цепи, Триго, достигает 2.673 метров; Серро-Негро, стоящая на восток от Антофагасты, поднимается на 3.343 метра ’). Горы Караколес, или «Раковинъ», названные так от находимых там аммонитов, также превышают .2.000 метров.
За нормальною линиею берегов находится вал скалистых Гор, который связан с континентом. Это—хребет Мехильонес, вы двигающий свой южный конечный мыс на 1.264 'метра и охватывающий на побережье две глу­бокия вырезки, на севере—залив Мехильонес, а на. юге—бухту Жоржа или Чимба. Равнина, которая с восточной стороны этой внешней цепи соединяет оба залива, есть, очевидно, не что иное, как морское дно, поднятое в очень недавнюю эпоху. Самые глубокие слои, лежащие на твердой скале, содержат толстый кремнистый пласт, вроде трепела, почти целиком образовавшийся из остатков морских животных, инфузорий, морских ежей и кораллов. Над ними лежат раковистый песчаник, гипс и кучи каменной соли; затем верхние слои состоят из песков, в перемежку с створками раковин, вроде тех, какие в настоящее время живут в соседних морях ’).
Пик Юнкал (5.342 метра) и на юго-западе пик Донья-Иньес (5.560 метров) суть первые большие вершины Андской Кордильеры в пределах прежнего Чили. Немного южнее находится горный узел, который связывает различные кряжи: с одной стороны атакамские, с другой—боливийские и аргентинские. Здесь заканчиваются древние озерные бассейны, которые представляют обширные ровные пространства между различными Кордильерами; вследствие различия в климате, отличающемся здесь большей влажностью, возвышенные земли в этой местности более изрыты котловинами и долинами и представляют, по крайней мере на склоне, обращенном к югу, к аргентинским равнинам, расположенные ярусами откосы, составляющие цепи гор. Так образуются массивы, которые с южной стороны представляют группы вершинъ—' Серро-Азуль, Серро-Пейнадо, Негро-Муфрто,
‘) „Petermann’s Mittheilungen", 1883.
’) Josiah Harding, „Journal of the Geographica! Society", 1876-77.
3) Philippi, цитированное сочинение.
Оерро-Браво,—тогда как на севере, у между-андских плоскогорий, это не что иное, как несколько выступающие рубцы возвышенных земель.
Узкая зона долины Чили в собственном смысле, без недавно присоединенных территорий, разделяется еще, с точки зрения орографического рельефа, на три параллельные полосы, идущие с севера на юг различною шириною: это—Андская кордильера, береговая цепь и, между ними, продольная долина, прерываемая местами, в северных областях, поперечными уступами. В Южной Чили промежуточная долина, хотя очень извилистая и в некоторых местах представляющая даже нечто вроде ущелья, сдавленного противоположными мысами, ос­тается открытою и имеет постепенный наклон. На юге она усеяна озерами, затем, еще более понижаясь, почти сравнивается с морем, образуя большой морской резервуар, полу-озеро, полу-залив; еще дальше равнина переходит в пролив и образует длинную улицу каналов, которая продолжается между наружными островами Магелланова архипелага—продолжением краевой цепи и Андскою Кордильерою, подножие которой погружено в море. Береговая цепь гораздо ниже Андской, а в некоторых местах она уступает в высоте даже поперечным кряжам, которые соединяют ее с главным остовом; но как с той, так и с другой стороны замечается некоторое соответствие в рельефе выступов. Самые высокие вершины Чилийских Андов находятся на восток от Квиллоты, Вальпарайзо и Сант-Его, между 32 и 34 градусами южной широты; под трю же широтою и береговая цепь содержит свои высочайшие пики.
Из этих двух параллельных Кордильер более высокая та, которая, по своему образованию, принадлежит к позднейшему времени. Береговой рубец, образующийся главным образом из холмов с мягкими очертаниями и волнистыми вершинами, состоит, в северных и центральных провинциях, из гранита и. других кристаллических горнокаменных пород, в южных же слои его заключают слюдяной сланец, а третич* ные пласты, называемые здесь cancaguas4), лежат со стороны моря на венчике древней формации. Острова, продолжающие на юге береговую цепь, принадлежат к той же палеозойской эпохе. Большая Андская Кордильера, позднейшего происхождения, состоит преимущественно из метаморфического порфира вторичной эпохи, являющагося в дру­гих местах в виде известняка, мергеля и
4) Diegos Barros Arrana, „Elementos de Geografia Fisica".
.'. v
или. 650
’5' . . . \ ‘ . • песчаника; помимо того, во многих местахъ на цоколе прежних земель, виднеются вулканические скалы, трахиты и новейшие лавы. Что касается до продольной долины, заключенной между двумя стенами гор, то она покрыта озерными пластами, относящимися к третичной эпохе и напоминающими своей формацией земли Боливии, по которым протекает Дезагвадеро, и Атакамскую пустыню: они состоят из-песчаника и глины, сверх которых наброшены обломки скал и гравий, нанесенные с Анд лавинами и потоками. Ископаемые здесь очень редки, но кое-где попадаются следы растительности, а в илу, наполняющем углубления поверхностных слоев, случается находить кости «андского мастодонта» *,). В южной области, где промежуточная борозда долин становится чуть заметною, в поперечных цепях констатировано углубление, соответствующее оси средней долины. 1
Горный узел, в котором связываются отроги Атакамы, Боливии и Аргентины, имеет высокую вершину, почти в б. ООП метров, которую называют «вулканомъ» Копиапо и по близости которого действительно находят громадные отложения серы. На юг от этого величественного массива Аргентино-Чилийская лкордильера расширяется в плоскогорье, горы которого относительно не особенно велики, но перерезаны трудно про­ходимыми длинными ущельями, где вечно заБывает ветер. Один из этих перевалов, очень оживленный, благодаря тому, что соединяет Фаматинские рудные области—в Аргентине, с Копианскими—в Чили, носит название Портоцуэло-де-Комё-Кабальос (4.426 метр.), что значит «проход Конееда». Другие тропы переходят Анды южнее, через пороги Пулидо и Пиркас-Неграс. Эти дороги отличаются от обыкновенных горных дорог своими длинными скатами и большой продолжительностью перехода через плато. Масса Кордильеры состоит в этих областях из землистых, желтоватых холмиков, рассеянных без всякого видимого порядка и покрытых местами снегом. > В пейзаже нет ничего живописного, ни грандиозного: простые кучи обрушившихся камней, и там, и сям выступающие конусы черных скал, поднимающихся, как,, например, Серро-дель-Потро и Серро- дель-Кобре, на несколько сот метров над длинною, волнистою поверхностью нагорья. В наиболее защищенных глубинах показывается редкая трава, в перемежку с выветрившимися солончакамщ)белыми как снег. По краям дорог валяются скелеты животныхъ
4) A. Passis, „Мётоигф sur Иа eonstitation geologiqae de Иа chaine des AndesM.
651 ,. ГЛАВ А VIII—ЧИЛИ. 652
и торчат деревянные кресты, знаменующие Аконкагуа, исполину Андских .гор (ПоЭме Писсису, высота его 6.834 метра; по Полю Гюссфельдту—6.970 метр.). Некоторые вершины, стоящие по бокам Мерседарио с юговосточной стороны и которые Гюссфельдт обозначает названием массива Рамада, имеют более 6.000 метров. Хотя двуглавый
могилы путешественников. Эти «кордильерские пампы» очень опасны для .переходов зимою, начиная с мая по ноябрь, и особенно во время смены сезонов,, когда свирепствуют страшные бури, несущие с собою пронизывающий холод, от которого путнику совершенно негде укрыться, так как на дороге не встречается ни одной скалы. Ио летом Катамаркаские и Риояские потонщики мулов бродят сотнями по этим пустыням, с табунами лошадей и мулов, 'которых у них покупают чилийские горнопромышленники/).
На юге от Серро-дель-Кобре, Кордильера представляет тот же самый характер; впрочем, контрфорсы, которые на востоке
все время расширялись, со стороны Аргентины суживаются, тогда как на другом склоне, к морю спускаются довольно высокие отроги. Одно из этих боковых звеньев, которое отделяется от Андов у массива Трес-Круцес (4.669 метров), образует поперечный кряж Донна-Анна и оканчивается у самого берега, между долинами Хуаско и Коквимбо, группою Пахональ, в 2.048 метров высоты. Еще южнее, между речными бассейнами, проходят другие поперечные цециг но ни одна из них не достигает такой высоты, как Пахональ. Даже главный гребень в этой части своего протяжения понижается: перевал деле-Азуфре открывается на высоте 3.645 метр., т. е. на несколько сот метров ниже других проходов большой Чилийской Кордильеры; но этот перевал мало посещается, по причине его косого направления в цепи двух выходящих оттуда долин.Ни в каком другом месте Андский хребет не придвигается так близко к берегам Великого океана. Немного южнее перевала Азуфрф до моря считается по прямой линии всего Д 07 километров, а до аллювиальной равнины, по которой извивается риолИллапель, не наберется и 38 километровъ2). В этом месте горные хребты, возвышающиеся на Аргентинской территории, но которые перерезываются притоками рио-Сан-Жуана, присоединяются к главному выступу й утройвают его толщу.
Отклоняясь на юго-восток, Кордильера сразу принимает высоту самых больших андских массивов. Серро- дель-Мерседарио превышает даже Чимборасо, Хуаскан, Иллимани и Сахаму: его громадный снежный куу пол, по которому проходит аргентино-чилийская граница, возвышается, по определению Писсиса, па 6.798 метров, но он еще уступает в высоте своему южному соседу,
Ч Martin de Maussy, „Description de 'la Confederation Argentm".
z) Carte d’Aime Pissis, в l:250.00Q.
Аконкагуа отстоит на 150 километров от океана, он виден с открытого моря и очень часто бывает свободен от облаков. Округ женный многочисленными контрфорсами, изрег занный на всей окружности извилистыми до­линами, гигант этот довольно трудно доступен; верхняя его часть, навысоте около 2.000 метров, вздымается* великолепным конусом над цоколем возвышенностей, вокруг западных и северо-западных склонов, тянет­ся широким поясом фирновое поле, изрезанное трещинами; но переход через это поле не особенно труден, а еще выше почти безг снежные* откосы только потому и неудобны для восхождения, что там слишком редок воздух и налетают неожиданные вихри. В 1883 г. Гюссфельдт два раза-пытался подниматься на эту гору, но вынужден, был останавливаться на высоте 6.560 метров, не доходя 400 метров досамой верхушки. Чилийцы часто называют Аконкагуа вулканом, но совершенно неосновательно; эта гора состоит из порфировых горнокаменных пород, без всякого следа кратеров, пепла или,лавы. '
Массив! Рамада и Аконкагуа отделены друг от друга брешью, получившей большую известность в истории Чили: это ВаллеЭрмосо, или «Прекрасная Долина» (3.565 метров), называемая также лос-Патос или «долина Утокъ», по имени аргентинской реки, к которой спускается эта долина. Редко какой-нибудь путешественник отважится пройти с одного склона на. другой по этой окольной дороге; но в 1817 г. генерал СанъМартин провел чрез эту долину всю свою . .< армию, чтобы обойти испанские войска, щбд' жидавшие его южнее, на перевале Кумбрё; благодаря этому обходному движению, республиканские войска могли дать сражение роялистским солдатам в местности по своему выбору и одержали первую большую победу, которая повела к освобождению Чили. Между этими горами для путешественников существует другой проход, именно < в южной бреши Аконкагуа, где вскоре должна пройти железная дорога. Этот проход не имеет своего собственного имени: его называют то просто Кумбре, т. е. «Вершина», то по имени одного аргентинского города Пазо-де-Успаллата, а иногда—Кумбре Иглезиа, в отличие > от другого прохода, находящагося на 150 метров выше, с южной стороны горы, по которому зимою часто возят почту, так какъ
он меньше заваливается снегом. По Гюссфельдту, самый низкий, всего чаще практикуемый перевал, под которым пройдет железнодорожный туннель, находится на высоте 3.760 метров. По краям этой дороги, очень легкой, незаметно поднимающейся последовательными террасами, расставлены через известные промежутки так называемые casuchds, т. е. будки, предназначенные для хранения дорожными рабочими их инструментов, но где также путники могут укрываться от непогоды во время больших бурь. Обыкновенно перевал этот переходят рано утром, чтобы не застиг ветер, который начинает дуть около десяти часов 4). Самый порогь
Наверху краевого кряжа, между чилийским склоном и Куйо—аргентинским Пьемонтомъ—стоит гора, носящая довольно обыкновенное в географической номенклатуре Чили название Юнкал. Она не достигает 6.000 метров, но важна, как центр разветвления боковой цепи, которая тянется на запад и северо-запад, чтобы образовать порог Чакабуко (1.286 метров), северную границу большой средней равнины Чили, где находится столица Сант-Его. Тупунгато, гора эруптивного происхождения, следующая за Юнкалом в южном направлении, возвышается на 6.178 метров, и её верхний конус покрыт снежными массами. У её южного основания

Каеуча дель-Портильо, на Кумбре.
представляет горизонт, ограниченный со всех сторон голыми кручами; на юге виднеются скалы фирновых полей. На чилийском склоне узкая долина, замкнутая в скалах черного порфира, вмещает в себе зеленые воды лагуны Инка, резервуара без видимого истока; но прекрасные источники, которые струятся ниже, у подножия первых обитаемых жилищ, исходят, без всякого сомнения, из этого озера, пробиваясь под слоями мореновых обломков его южных берегов и чрез черное ущелье Пасо-дельСольдадо.
открывается проход Портильо-де-лос-Пиукенес (4.200 метров), названный так от одного злака, покрывающего склоны соседних гор и берега небольшего озера на чилийском склоне; его называют также Портецуело-де-Сан- Хозе, по имени потухшего вулкана (6.096 метров), который возвышается на юге, обратив к западу свой обширный, зазубренный кратер; в 1843 году землетрясение разрушило одну из соседних стен, обломки которой загромоздили долину на пространстве «более трех миль» *). Из снегов, заваливших кратер, вытекает руче 9 Martin de Moussy, цитированное сочинение.
4) Diego Barros Arana, цитированное сочинение.
ек, который соединяется с рио-Маипо, выходящей из другого вулкана, носящего такое же название. У
выступов долины река эта прерывается водопадами.
Вулкан Маипо (5.384 метра), невидимому, тоже принадлежит к числу потухших, как и Сан-Хозе: не сохранилось никакого предания об его извержениях. Этот конус с очень длинными склонами стоит почти изо­лированно на широком гребне Кордильеры, заканчивающейся двумя остроконечными вершинами. Кратер, окружностью почти в 3 километра и наполненный снегом, наклоняется к востоку, в 2.000 метрах над озером дель-Диаманте, резервуаром с зеленою водою, откуда выходит на Аргентинскую территорию один из главных истоков реки, носящей то же наименование. С вершины, на которую Гюссфельдт восходил в 1883 г., открывается далекий вид на горы, сероватые со стороны Чили, черные со стороны Аргентины, которые покрыты снегами и исполосованы короткими ледниками: в обширном горизонте виднеется несколько узких полос зелени. На востоке, по направлению с севера на юг, вырисовывается другая кордильера, параллельная кордильере раздельного хребта, но на 1.500 метров ниже этой последней. У южного основания конуса, ущелье, или paso Маипо (3.473 метра), пересекает границу чуть заметным порогом, тогда как южнее более высокая брешь (4.110 метров), называемая Гюссфелъдтом Атравесио-де-ла-Ленья, образует узкий гребень с крутыми склонами. Из этой выемки виднеется на юге, • но уже вне Чилийской территории, вулкан Оверо (4.740 метров), покрытый черною лавою, серым пеплом и ледником, спускающимся вкось.
В этих областях снежные поля представляют особенную арборизацию, которая здесь получила название nieve penltente, т. е. «снега кающихся», вследствие того, что выступы фирна принимают под действием ветра и солнца
формы монашеских фигур • к клобуках: кристаллические частицы, которые не поддаются таянию и испарению, разветвляются самыми причудливыми фигурами, между шпицами которых, достигающими иногда высоты человеческого роста, проглядывает черная почва 4). Под тою же широтою, как и вулкан Оверо, только уже на Чилийской территории, в боковой долине, образуемой двумя горными цепями, параллельными большой Кордилеере, Гюссфельдт описывает великолепный ледник, который спускается до зоны культуры и жилищ. Исходный пункт ручья Лос-Сипрезес («Кипариснаго»), выходящего из этого ледника между двумя
4) Paul Gussfeldt, цитиров. сочинение.
источниками, Дгуа-де-ла-Вида и Агуа-де-лаМуерте, и сливающагося с Качапоалом или Рапелом, находился в 1882 г. на высоте 1.910 метров; а туземцы показывают глыбу,, лежащую на высоте 1.730 метров, которая тридцать лет тому назад достигала языка ледника. Писсис *) определял нижнюю границу льда в 1860 г. на высоте 1.785 метров. Происшедший в 1848 г., во время сухого сезона, обвал ледника неожиданно открыл выход водам озера, которое настоящей лавино# низверглось в Качапоал, опустошая на пути прибрежные поля и деревни 2). На стенах гор выше ледника попадаются исписанные камни.
Главная цепь, изрытая эруптивными отверстиями, выдвигает на высоте 4.478 метров правильный кратер Тингираирика, который за весь исторический период не имел ни одного извержения; далее к югу следуют хребет Лас-Дамас и вулканПфтероа (3.635 метров), который выбрасывал лаву ' или пепел в 1762 ив 1837 годах. Перевал Лас-Дамас получил свое название от астронома Сульяка, который обходил эти страны в 18Q5 г,: по его словам, этот горный проход так легок и удобен, что «даже дамы вполне свободно могут ходить по нем пешкомъ». Высота его достигает 3.000 метров, и нет ни одного места, где бы растительность исчезала . совершенно 3). Ущелье Планшон проходит на высоте 3.023 метров по самым склонам вулкана Петёроа, и индейцы часто гоняют по этой дороге скот, который они скупают у аргентинских скотоводов и продают на рынках Чили. С заселением Санъ'Рафаэля, в Аргентинской республике, этот Андский проход, относительно очень невысокий, несомненно, приобретет весьма важное торговое значение. Многие инженеры находили этот перевал наиболее удобным местом для проложения шоссейной или даже железной дороги, так как он лежит почти на одной широте с Буэнос- Айресом.
Вулканы, скучившиеся на юге вокруг Дескабезадо, или «Безглаваго» (3.888 метров)л представляют следы прежних извержений, но в настоящее время находятся в покое; они составляют массив, помещающийся целиком на Чилийской территории, в гидрографическом бассейне Мауле, который питается их снегами, их маленькими ледниками и озерками, рассеянными в высоких долинах. Уединенный вулкан Лас-Иегуас (3.457 метров), или «Кобылий», потухший
9 „Annales de la Universidad de Chile“, 1860; „Petermann’s Mittheilungen11, 1867, Ней X.
2) Plagemann, „Petermann’s Mittheilungen“, 1887. Ней II.
3) Martin de Moussy, цитированное сочинение.
также уже с незапамятных времён, стоит в том же бассейне, на запад от главной цепи; теперь это не что иное, как nevado, подобно горе Серро-дель-Кампанарио (3.672 метра), возвышающейся на востоке, и своей северо- западной соседке, Невадол-де-Лонгави (3.207 метров). Перемена климата, выражающаяся в понижении средней температуры и увеличении сырости, обнаруживается уже в самом внешнем виде гор, с их снежными и ледяными покровами. Гора Невадодё-Чиллан, купол которого, не превышающий, по всей вероятности, 3.000 метров (по Писсису, 2.735 метров; 2.879 метров), высится южнее, между 36 и 37 градусами широты, изливает на южном и восточном склонах значительный ледник, который не расплавлялся при самых сильных извержениях. Пласты снега, наносимые зимою, перемежаются во многих местах со слоями пепла, и траншеи, вырытые в фирне, пока­зывают на большую глубину правильное попеременное напластование снега и вулканических камней. Вулкан высится не в виде одинокого конуса: он состоит из четырех вершинъ—Старой, Красной, Ведой и Черной, откуда лава разлилась потоком на протяжении 40 километров. Впродолжении четырех летъ* с 1861 по 1865 год, Невадо- дф Чиллан находился постоянно в действии и выбрасывал груды шлака. Лавина грязи завалила горный ручей .Чиллан, и жившие в нем рыбы погибли, отравленные кислотами. В окружности горы появились горячие ключи различного минерального состава, фумароллы, сольфатары *)•
В ста километрах на юг от Невадоде-Чиллан, тоже на Чилийской территории, стоит почти столь же высокий вулкан Антуко, отделяясь от границы только узкою продольною долиною, наполненною водами озера, развертывающагося параллельно хребту: это— озеро Лаха, с лесистыми берегами, откуда вытекает река того же названия, ‘ одна из главных ветвей реки Биобио. Впродолжении, исторической эпохи Чили, Антуко ’ почти по­стоянно обнаруживал кое-какие признаки деятельности, хотя бы в виде легких клубов пара, исчезавших: в голубом небе; но в предании не сохранилось ни одного случая, когда бы извержения этого вулкана причинили катастрофу. Что касается дальнейших вулканов, следующих один за другим в южном направлении, как-то: Трилопе, Каллакви, Монквимаи, Ллаима или Империал (3.010 метров), из которых все, за исключением последнего,, ниже 3.000 метров, то все они находятся, в состоянии бездействия. Эта часть
9 R. A. Philippi, „Petermann’s Mittheilungen4, 1863. Ней VII.
Кордильеры перерезана удобопроходимыми ущельями; проход Антуко, открывающийся на юге вулкана того же названия, имеет, по исчислению Домейко, всего 2.100 метров высоты, и индейцы пользовались им во все вре­мена; склоны его вовсе не крутые, и снег держится далеко не круглый год. Эта естественная брешь самой природой указана, как место для проложения железной дороги между Южным Чили и счастливым уголком Аргентины—Бахиа-Бланка. Впрочем, для этой цели предлагают также выбрать порог, образуемый гребнем на юге Ллаимы, и который уже назван, как перевал по преимуществу, именем Пасо-де-лосъАндес (проход через Анды).
Главная Кордильера держится почти на одинаковой высоте, от 2.500 до 3.000 метров,-проходя по восточной стороне южных провинций Чили в собственном смысле. Вулкан Вилларика, который с 1640 г. не раз видели курящимся, и откуда по ночам вылетают светящиеся пары, достигает 2,840 м. высоты; две горы, Риньигуэ и Пуэгуэ или Пунтиагудо, тоже переходят вершинами за границу снегов, которая находится на высоте 1.500 метров, под этой широтой; Озорно, замечательно правильный конус, имевший небольшие извержения в 1839 и в 1869 гг., возвышается только на 2.300 метров; что касается «вулкана» Калбуко, стоящего на юг от озера
Лланквигуэ, то он, повидимому, никогда даже не имел кратера г). Первенствующею вершиною в этой переход­ной стране, где кончается континент Чили и начинается побережье Магеллановых фиордов, является Тронадор, или «Гремящий» (2.984 метра); названием этим он обязан не вулканическим извержениям своим, а лавинам, снегам и льдам, которые с грохотом низвергаются в долины *)* На севере этой горы, немецкие колонисты, поселившиеся в Южном Чили, открыли, в 1856 гм проход, который ведет прямо через горную цепь к «Тигровому озеру», или НахуэльХуапи,—прекрасному водному бассейну, откуда выходит одна из главных ветвей рио-Негро, Этот перевал, называемый boquete Перец Розалец, находится на высоте всего 838 метров. В XVIII веке иезуитымиссионеры уже знали проходы, соседние с Тронадором, так как они имели свой стан на аргентинском склоне, на одном островке Нахуэль-Хуапи. За этим ущельем, по направлению к югу, следует другое,, на вос­точной стороне которого находится узкая ложбина фиорда Релонкави, первого фиорда, открывающагося на юге континентальнаго
9 R. A. Philippi, „PetermanrPs Mittheilungen*, 1863, Ней VII.
2) Martin de Moussy, цитированное сочинение.
ГЛАВА V IП. ЧИ НИ.
Чили; это один из самых узких фиордов, и растительность, покрывающая его стены, такая темная, что он имеет какой-то особенно мрачный и грозный вид *)•
В огромной кривой, превосходящей 12 градусов по широте, которую описывает еще Андская кордильера на юге от Тронадора, главная горная цепь и её контрфорсы нигде не представляют таких значительных высот, как на северных и центральных больших массивах. Вулкан Яте или Иебкан, господствующий над фиордом Релонкави, достигает 2.124 метров; следующая, в южном направлении, гора,. Хорнопирен, на которую в 1,872 г. всходил ботаник Даунтоун, имеет всего 1.610 метров. Гора Минчинмавида или Чалпирфн достигает 2.420 метров; затем, далее на юг? следуют горные вершины Чана, Корковадо, Миллимоя (Мелимою), все почти одинаковой высоты. На острове Магдалена возвышается гора Моталат или Менталат (1.660 метров), занимающая своим основанием весь остров, который окружен круглым рвом, словно укрепленный замок. Денивелляция в несколько сот метров превратила бы все береговые горы в похожие друг на друга острова, так как они представляются в виде уединенных массивов или конусов, образующих скорее ряд, чем цепь в собствен­ном смысле.
Полагают, что эти еще неизследованные горы—вулканы, но ни история, ни предание ничего не говорят об их извержениях; только Дарвин упоминает про Минчинма-
виду, говоря, что она курилась в 1835 году. Самая высокая из измеренных гор этой части системы, Сан-Валентин, стоящая у самого основания полуострова Тайтао, достигает 3.876 метров; но большинство вершин, обозначенных на морских картах,—ниже 2.500 метров. Однако, если горы' магелланового кряжа не составляют по высоте своих вершин большой горной цепи, то во всяком случае они имеют величественный вид: смелый профиль их откосов, разнообразие водных площадей, отражающих в своих прозрачных водах горделивые утесы, обилие ярко-зеленых лесов и чудные снега, ослепительно сверкающие (своею девственною белизною, а затем хрустальные ледники, залегающие в долинах и теснинах;—все это придает горам замечательно красивый вид. Каждый Питон имеет, по всей вероятности, свое название, данное патагонцами или тегуэль-чф; но так как эти названия остались, ПО большей части, неизвестными, то. многие высоты получили свои наименования от морф-
О R. A. Philippi, „Petermann’s Mittheilungen“, 1860, Пей IV.
660 плавателей, каковы, например, горы: Фицрой, Стокс, Пайн, Бурней, Ладрильерос, составляющие часть Кордильеры. Континентальный кряж оканчивается мысом Фровард, у основания которого соединяются два фиорда Магелланова пролива—«атлантический» и «тихоокеанский».
Береговая горная цепь Чили совершенно обособлена от Андской Кордильеры только на юге от холмов Чакабуко, между Сант-Его и Вальпарайзо. Эта цепь, состоящая из суровых утесов, местами очень крутых и трудно проходимых, представляет множество проходов всеми своими долинами или ущельями, через которые вылились в океан бывшие озера внутренней равнины. Одна из вершин этой цепи, Коллигуэ, стоящая на юго восток от Вальпарайзо, достигает 2.230 метров; но южнее не встречается больше уже ни одной вершины, которая бы могла равняться по высоте С этою горой: даже главный хребет, Нахуэльбута, или «Большой Тигръ», гранитная цепь, тянущаяся параллельно берегу в стране арауканов, не достигает 1.500 метров; далее на юге, Кордильера Пелада и другие береговые возвышенности, состоящие из слюдяного сланца и канкагуа или третичного песчаника, содержащего лигнит ‘), имеют, в среднем, всего 600 метров высоты; самая высокая их вершина—860 метров. На морском склоне эти холмы, с голыми скатами и круглыми вершинами, имеют печальный ц однообразный вид. Многие из них сохраняют ясные следытеррас, которые Пеппиг, Дарвин и другие ученые считают за прежние пляжи, обточенные океанскими водами: каждая из этих ярусных платформ была выровнена морскими волнами. Таким образом следы прежнего морского уровня находят на сотню метров выше нынешнего, из чего можно предположить, чтопроизошло или поднятие
берегов, или понижение моря. О движениях уровня свидетельствуют еще, кроме того, банки новейшего раковинного образования, совершенно такия же, какие находят в соседних морях и какие покрывают некоторые террасы *); но из этого не следует, чтобы те Последовательные ступени, которые видны со стороны гор, у выхода долин, были непременно морского образования: они могут быть продуктом размывания, совершаемого внутренними реками в барьере холмов, которые отделяют их от моря 3), а что касается до раковистых слоев новейшего происхождения, то это, может-быть, не что иное, как KjSkenmoddinger, т. е. кухон-
*) R. A. Philippi, цитированное сочинение.
3) Charles Darwin, цитированное сочинение.
8) Sd. Suess, „Antlitz der Erde“.
661 'чи
ные отбросы: туземцы—драушны, хилоты и хоносы—имели обыкновение вырывать вдоль берега ямы и наполнять их съедобными раковинами, которые прикрывали горячими камнями, травою и землею; всюду можно видеть остатки таких очагов или curantos. Впрочем, поднятие земель не составляет общего явления: на одном из островов Чонос, Филиберт Жермен констатировал оседание местности, выразившееся в том, что береговой лес
был по частям совершенно поглощен водами *).
Другой вопрос, возбуждающий много сцороц у геологов, заключается в быстрых колебаниях урбвняЛ происходивших в этой части чилийского берега. Самые сильные землетрясения имели место в 1822, 1835 и 1837 гг., вдоль залива Консепсион, под тою же широтою, на какой стоят вулканы Чиллан и Антуко. По единогласному удостоверению жителей, как сообщает елариа Грахам, сотрясение 1822 г. имело следствием поднятие всего берега Вальпарайзо, или отступление моря, на протяжении почти 100 миль. В 1835 г. Фицрой и Дарвин констатировали поднятие почвы в заливе Консепсион; для самого города разница уровня составляла пол/ тора метра, а остров Санта-Мариа, повышенный в косом направлении, поднялся своим ложным концом на два с половиною метра, а севернымъ—на три метра: в своей совокупности этот толчек выдвинул над водою видимую массу земли в таком количестве, что по своему весу она равнялась 363 миллионам таких пирамид,г как Хеопсова 2). Но постепенно прежний уровень восстановился: в четыре месяца исчез всякий след итого внезапного поднятия.
На юг от крайнего мыса, земля продолжается островом Чилоэ, который прежде назывался Чили-гуэ, т. е. «Часть Чили»: с открытого моря виден лишь залив, врезывающийся внутрь земель, но не пролив или «каналъ» Чакао, который отделил остров от южного полуострова Льянкигуэ. Также как и соседняя земля, самый большой выступ рельефа или вал Чилоэ представляет с западной стороны: это—продолжение береговой цепи, с крутыми холмами, высотою в 600 и даже 700 метр.; однако, самый высокий питон (975 -метр.) возвышается на южной оконечности Чилоэ. Почва постепенно понижается к восточному берегу, т. е. к продолжению средней чилийской равнины, а пролив усеян островами и островками, как окрестности Сант-Его усеяны пригорками и холмами. В Чилойским архипелаге насчитывают около двадцати островов; еще больше этих остро-
*) Philibert Germain;—Fonck, „Zeitschrift far Ethnologie“, vol. IV, 1870. x
2) Fitzroy;—Darwin;—Lyell.
ли... 1 1 m
bob на юге, в архипелаге Чонос, где они делятся на второстепенные группы лабиринтом каналов. Карты разлагают это огромное скопление на тысячу отдельных земель; но, соединяя общие контуры всех этих над­водных масс, можно признать, что архипелаг Чонос, вместе с полуостровом Тайтао, выдвинувшимся южнее, составляет большой раздробленный полуостров, отделенный от патагонского побережья длинным фиордом, рукавом канала Мораледа. С севера на юг эта развалина, похожая на разрушившуюся плотину, развертывается в длину почти на 350 километров, при ширине у основания в сотню километров; но самый перешеек, заключающийся между двумя заливами и содержащий в середине круглое озеро, состоит из двух узких полос наносной земли. В центре самого высокого полуострбвного массива возвышается гора Серро-Энсинас (1.200 метров).
Озеро Сан-Рафаэль, заключенное в перешейке, который соединяет полуостров Тайтао с контрфорсами горы Сан-Валентин, представляет одно из замечательнейших явлений на чилийском побережье. Ледник, возвышающий свои белые утесы на сто метров над водою, врезывается далеко внутрь озёрного бассейна, при выходе из галлереи темных скал, представляющих резкий контраст с иглами сверкающего льда. Он сползает по дну на глубине более 200 метров, до тех пор, пока подъемлющая сила, производимая его относительной легкостью в более плотной среде, не разломит его на куски. Кругом озера стоит, постоянный грохот, происходящий от обвала глыб, а по поверхности длинными вереницами плавают tempanos или льдины, из которых некоторые имеют до 30 метров высоты. Течение гонит их в исток озёра, в риб-де-лос-Темпанос, а оттуда в залив Слонов, где пресная вода, получающаяся от тающих льдин, перемешивается с морскою. Каменья и ледниковая грязь способствуют постоянному повышению озерного дна: перешеек Офкви, низкая коса, ограничивающая озеро с юга, целиком состоит из обломков, наносимых с континентальных гор. Другой, еще более значительный ледник, спускающийся с того же массива, как и Сан-Рафаэльский, находится в южной части перешейка, по которому протекает ленивая река, служащая для этих сырых земель водосточною трубою. В 1766 г. миссионер Гарсиа открыл интересную лагуну и прошел из залива в залив, перетаскивая на себе лодку через волок Офкви, который легко преобразовать в большой судоходный канал *).
*) Enrique Simpson, „Annario hidrografleo de la marina de Chile“, nov. 1, 1875.
На юг от полуострова Тайтао, изгибающагося на юго-западе в виде краббовой клешни, море совершенно свободно от островов на пространстве почти 100 километров; затем опять идут береговые архипелаги, под различными названиями, которыми английские моряки хотели увековечить имена своих правителей. Группа островов Веллингтон тянется почти у самого берега Магеллании, отделяясь от континента сначала проливом Мессиер, а потом узким каналом, извилистым, как река; в некоторых теснинах, именно в Инглиш-Нарроу, где канал суживается до 100 метров, и на повороте острова Сауморец, горы с гранит- состоит из нескольких второстепенных групп, при чем был открыт внутренний канал, по которому плавание более безопасно, чем по проливу Мессиер. Точно также все исследования, которые производились далее на юге, в архипелагах Мадре-де-Диос, герцога Йоркского, Ганновер, королевы Аделаиды, способствовали открытию массы новых островов в рукавах фиордов, которые извиваются между горами. Очень может быть, что земли, принимаемые теперь за полуострова, на самом деле представляют собою острова: тот или другой кажущийся перешеек может быть перерезан проливом. Во всех этих фиордах вода имеет значи-

Скала „Питерборосский соборъ“.
ными стенами и сланцевыми откосами представляют грандиозный вид: суда копошатся, как насекомые, у основания громадных вершин *)> омываемых приливными волнами, которые бегут здесь с быстротою речных. Литон, оканчивающий группу с южной стороны (1.170 метров), получил название «Соборъ», благодаря своим куполам, колокольням и колоколенкам, которые выточило в этой горе время, а снега украсили белыми дорожками и карнизами. Новейшие исследования экспедиции Albatros и чилийского гидрографа Серрано показали, что этот архипелаг, считавшийся прежде за один остров,
*) Lucien Н. В. Wyse, „Bnlletin de Иа SocietA Geografique de Lyonu, 1876—1877.
тельную глубину, которая превосходит даже водную толщу соседних морских пространств, но самая эта глубина представляет большую опасность для судов, застигнутых бурею: им трудно найти хорошую якорную стоянку под защитою берегов. Симпсон измерял глубины канала Мораледа, на восток от архипелага Чонос, и нашел от 140 до 320 метров.
Несмотря на бесконечное разнообразие разветвляющихся линий, какое представляет внутренний лабиринт фиордов, архипелаг Огненной Земли вполне соответствует другим Магеллановым землям ио внешней кривой, необыкновенно изящной. Этот архипелаг начинается у западного входа Магелланова пролива «Столбомъ», или мысом Пил-
• • < , г . • \
665. ; ‘ . ч и
ларе (535 метров), всегда окруженным пеной, Длинный копьеобразный остров, часть которого он состазияет, есть «Земля Запустения» (Desolation-Land), напоминающая на южной оконечности Нового Света другую «Безотрадную Землю», находящуюся на северной оконечности. Затем, в сопровождении множества мелких островков, следуют острова Санта-Иньес, Кларенс и, наконец, треугольная территория в 50.ОСЮ квадратных километров, заканчивающая собою Америку,—Огненная Земля.. Это название вызы< вает .обыкновенно в уме представление о . вулканах и обгорелых скалах. А между тем к этому большому острову гораздо более подходит название «Дымящаяся Земля» (Тиегга «de Humos), которое дал ему Магеллан, первый открывший его, но которое Карл V почемуто изменил в Тиегга dei Fuego, на том основании, что «нет дыма без огня» Д. Пар, который знаменитый мореплаватель, видел стелющимся по равнинам, под низким сводом голубого неба, и который, без сомнения, служил сигналом, передававшим от племени до племени о приближении неизвестных людей на больших судах, — как нельзя лучше согласуется с суровым, тоскливым пейзажем берегов, омываемых неприветливыми водами Полярного океана.
Огненная Земля со всеми прилежащими «островами представляет на узком пространстве последовательное развитие различных зон, которые идут в Южной Америке с востока на запад, её береговая часть на западе, и на юге, теряющаяся в архипелагах конечного мыса, принадлежит зоне Андского хребта: она унизана крутыми снежными высотами, заваливающими долины своими льдами и выдвигающими, в море длинные,зубчатые мысы, которые разделяют разветвляющиеся бухты, глубокие фиорды. Первою горою в Андской области Огненной Земли является • великолепная; Сармиенто (2.020 метров), «Мон-Сервенъ» Магеллании, опоясанная до восьмой части своей высоты темным лесом, над который высятся громадные кучи снега, наполняющие впадины извивающихся ледничков 2); это, конечно, не вулкан: его высокие вертикальные стены не Имеют ничего общего с эруптивными горнокаменными породами 3). Имя другого знаменитого исследователя этих южных морей, Дарвина, тоже увековечено одною горною цепью Огненной Земли, которая тянется на севере вдоль канала Бигль и оканчивается около аргентинской границы горою Франсе (2.150 метров).
лРоррег, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino", 1887, VIII.
2) Darwin, „A Naturalisfs Voyage Round the World*.
3) John Ball, „Notes of-a Naturalist in South Ашфпса“.
Дальше, в Лаплатской территории, цепь уже понижается. Гора Рогатая имеет всего 1.318 метров, а гора «Трех
Братьевъ», стоящая на самой окраине континента, немного только выше 500 метров. На острове. Штатов андский кряж образует более крутыя' скалы и более возвышенные вершины 9»
Концентрически к гористой закраине, состоящей из кристаллических скал, внутренняя или средняя зона Огненной Земли развертывается холмами, которые покрыты густыми лесами вечно зеленых деревьев; за этою областью сплошного леса, на севере и востоке, по направлению к Атлантическому океану, идет переходная полоса, где деревья растут с промежутками, как в парке. Вся остальная часть Огненной Земли, у Магелланова пролива и у восточных берегов, представляет Собою обширную равнину третичной формации, нечто вроде Патагонии в миниатюре, где не видно ни одного кустарника: •. это совершенно голая земля, которая со сто; роны моря оканчивается утесами или перерезывается глубокими оврагами с высокими краями, у которых море* размывает, основание, унося обломки в прибрежные бухты. Контраст между обоими берегами—Атлантического и Тихого океанов,—полный: насколько : один искромсан, извилист и растянут бесчисленными иссечениями, настолько другой развертывается правильным полумесяцем ' х от пролива Магеллана до пролива Лемера. * Что касается островов и островков, которые узкий канал Бигль отделяет от главного корпуса,, именно—Хост, Наварин, архипелаг Уолластон, мыс Горн, то все они принадлежат к системе Андской Кордильеры’ это вершины плоскогорий и гор, пьедесталы которых глубоко погружены в воды Атлантического океана. Черная скала мыса Горн выставляет свои гребни на 150 метров выше валов, которые беспрестанно раскатываются в Южном океане.
Океанские земли, принадлежащие Чили, слишком удалены от побережья, чтобы можно было рассматривать их как земли, находящиеся в естественной зависимости от южноамериканского континента. Их разделяют пропасти в несколько тысяч метров. Самая северная группа, Сан-Амброзио, открытая Жуаном Фернандецом, представляет собою архипелаг скал, почти недоступный для судов: он их назвал «Islas Desvetituradas»— «Заблудшими островами». Самая высокая вершина Сан-Амброзио имеет 254 метра; Сан-Феликс или Морро- Амарилло достигает 183 метров; другая скала, высотою в 53 метра, замечательная своими двумя башнями в виде колоколен, своими базаль-
*) MartiaI, „Mission franAaise de cap Horn“.
667
товыми столбами и глубокими изгибами, похожими на паперти, получила название «Питерборский Соборъ», которое ей дал один английский моряк в воспоминание о своем отечестве.
Группа, носящая имя Жуана Фернандеса, открывшего эти острова, известна, как и острова Сан-Амброзио, с 1574 года, когда этому испанскому мореплавателю, плывшему от Перу к Чили, пришла счастливая мысль направить судно в открытое море, чтобы миновать Полярное течение, идущее вдоль побережья. Этот маленький океанический мирок состоит из двух островов и одного островка. На востоке выступает остров Мас-а-Тиерра, или «У. земли», продолжающийся к югу островною горою Санта-Клара; в 160 километрах западнее виден остров Мас-а-Фуера, или «В открытом море», лежащий совершенно одиноко. Самый обширный из этих островов, Мас- а-Тиерра, обозначаемый иногда специально именем Жуан Фернандес, состоит в действительности из двух отдельных земель—довольно низкой, на юге, и более высокой — на северовостоке; в центре возвышается пирамидальная вершина Юнкве, или «Наковальня», высотою в 983 метра, выходящая своею верхнею оконечностью за пределы области лесов: между каменьями только кое-где показывается низкорослый кустарник. Остров Мас-а» Фуера, хотя и меньше о. Мас-а-Тиерра, тем не менее имеет более величественный вид: его пик возвышается на 1.850 метров. Окруженные со всех сторон необъятными пространствами воды, обвеваемые резкими ветрами, острова Жуан-Фернандец получают с моря много дождя. Дождливый сезон, продолжающийся с апреля по сентябрь, характеризуется северными и северо-восточными ветрами, которые приносят с собою частые ливни; но и во время летнего сезона, с октября по март, дождь также идет по ночам и по утрам; тучи рассееваются после полудня.
Остров Пасхи и Сала-и-Гомец, которыми завладела Чили, принадлежат к группе островов Океании. ИП.
I
Чилийские реки, принадлежащие к западному склону Андов, не могут иметь значительного протяжения, вследствие узкости ската; • к тому же почти все долины спускаются к Великому океану кратчайшим путем, пер­пендикулярно к Кордильере: в сухом кли-т мате земель, присоединенных на севере, и прежних северных провинций, реки представляют собою просто уади, пересыхающие в низовьях или даже уже в горных бар- ГЛАВА VIII—ЧИЛИ.
668'
ранках; южнее это—горные ручьи, перерезанные порогами и водопадами, имеющие медленное течение только перед самым впадением в море.
Северные овраги, называемые rics, блого-( даря тающим снегам, смачивающим их песчаное русло, известны только как политические и административные границы; таковы: рио-Сама, отделяющая (1892 г.) Чили от Перу; рио-Камаронес, на которую претендует Перу; рио-Лоа, служившая прежде общей границей между Леру и Боливией; риоПапозо, которая до трактата 18§3 г. ограничивала с юга Боливийскую территорию. Река Копиапо, протекающая по Чили, теряется в песчаных равнинах, не достигая моря. Рио-Хуаско, текущая под более влажным небом, обыкновенно доходит до моря; только иногда ее отделяет от него песчаная коса. Река Элкви или рио-КоквимбО, вода которой отведена в судоходный, канал, и Лимари тоже с трудом достигают своих устий. Первыми постоянными реками Чили можно считать Чоапу и Аконкагуа, питаемые снегами двух высочайших гор Южной Америки. Далее к югу, в сырой части страны, Маипо, принимающая в свое русло воды ручейка, проходящего через Сант-Его, — тоже настоящая, река. *
Каждый из потоков, следующих дальше по направлению к югу до пролива Чакао, изливает весьма значительную в сравнении с своим бассейном массу воды, так как годовое количество дождей и снегов правиль­но увеличивается в этом направлении. Несмотря на свое короткое протяжение, Рапел и Матакуито тоже реки постоянные; через последнюю ходит паром. Мауле, бывшая неприступная граница империи инков, изливает в
море излишек воды, в десять раз больший, чем Маипо. Итата, по обилию воды равняется с Мауле, а Биобио, долина которой занимает значительнейшую часть средней равнины, раскинувшейся между Андами и береговою пенью, катит вдвое больше жидкой массы, чем Мауле. Один из её притоков, рио-Лаха, выходящая из озера, покоющагося у восточного основания вулкана Антуко, круто спускается с гор в равнину: водопады его верховья считаются грандиознейшими во всем Чили. Рио-Каутен, или Империал, стоящая гораздо ниже по величине бассейна, катит также и меньше воды, но морской прилив поддерживает в ней течение до 24 километров от устья. Толтен, также как все другие реки южной оконечности Чили в собственном смысле, получает излишек вод озера, именно озера Вилларики. Валдивиа, выходящая из другого озерного бассейна и широко открытая у своего устья, представляет собою великолепный судоходный по- 669 ч и
ток, которым пользуются пароходы. РиоБуэно, загроможденная у входа баром, заключает в своем бассейне три главных озера Чили: Ранко, развертывающееся обширным овалом, усеянным островами, Пайегуэ и Рубанко, вытянувшиеся в виде узких долин. Хотя по величине бассейна Буэно и уступает другим чилийским рекам, тем не менее это все-таки самая могучая из всех этих рек: она катит воды больше, чем Сена, Сомма или Шаранта. Что касается самой южной реки, Маулен, окаймленной болотами или па$?>, то это не что иное, как водослив большего озера. Льянкигуе, самого обширного из всех водных площадей Чилийской территории-. Прибыль и убыль воды «в чилийских реках, соответствуя временам года, подчинены строгому закону периодичности. Уровень рек поднимается зимою, в июне, июле и августе, под влиянием дождей, затем постепенно понижается до середины лета, т. е. до декабря и января, когда
он снова начинает повышаться вследствие таяния снегов.
На юге, в ’ Магеллановых землях, несколько быстрых рек низвергаются из высоких долин цепи, или струятся с их ледников; но одна из них все-таки берет начало йа восточном склоне Андов и пересекает горные цепи глубокими клюзами:— это рио-Палена, долина которой, извивающаяся на юге вулкана Корковадо, выходит в фиорды против южной оконечности Чилоэ; выше* прохода бара, эта река судоходна на довольно большое протяжение внутрь материка. Палена орошает плодородную местность, где, по преданию, находился мифический город de los 'Cesares или Ciudad Encanjada,—Эльдорадо южных областей континента 4). Гром, раз­дающийся иногда в горах и происходящий, по всей вероятности, от лавин, индейцы приписывают дьявольскому навождению. С Кордильеры спускаются две еще более многоводные реки, и полагают, что своей главной ветвью или некоторыми притоками они берут начало тоже в загорной пампе, на Аргентинской территории: это рио- Айсен и рио-де-лос-Хуэмулес. Эта последняя река судоходна до бокового ледника, опирающагося на пемзовые стены, которые лед быстро разбивает, заполняя собою их трещины; из этой реки отделяется поток черноватой грязи а).
Озера Северного Чили, высохшие от испарения, обратились в солончаки или в болота, но их прежние контуры до сих пор ясно обрисовываются, обманывая путеше-
4) Serrano, „Annuario hydrografico de la marina de Chile“, 1886. T. XI.
2) Enrique Simpson, „Annuario hydrografico de la marina de Chile\ T. I. 1875.
. .. • Г"
ли. , • . , . 167Q
ственников своим миражем. Громадные пласты наносов, сползшие с Андских гор, загромоздили эти озерные впадины—А скотин, Атакаму и соседния лагуны. В лагуне Салар-дель-Кармен, лежащей на восток от Антофагасты, лот нашел глубину 88 метров, не дойдя до грунта дна. Настоящие озера с чистой ключевой водой и значительной глубиной находятся только в Южном Чили, у основания ледников, которые, по всей вероятности, еще недавно наполняли эти. бассейны своими ледяными глыбами. Лагуна Негро, находящаяся близ источников Маипо, имеет 270 метров глубины. Чем южнее, тем озера постепенно все увеличиваются в числе и размерах до Льянкигуэ и залива Релонкави, который сам был прежде озером. Все эти озерные площади очень глубоки: в Льянкигуэ, например, невдалеке от берега, нашли глубину в 108 метров. Река Рубанко или Льянкигуэ—ее часто называют именем большаго
озера—отчасти питается теплыми источниками# Невысокие пороги из гравия, разделяющие аракуанские озера, и в которых ручьи легко прорывали себе русла, состоят, повидимому, из древних морен.
Реки Чили, по Annuario hydrografico и другим документам:
Поверхв. бас-дсм™Расход во
Название рек.
“ в кил. килом.
ды в куб.



метр. в



сфк.
Копиапсг
10.800
250
0
Хуаско
10.510
220
2
Элквй (Коквимбо).
8.800
150
2
Лимари
6.500
160
3
Чоапа
9.567
160
5
Итата
11.000
177
180
Биобио
18.590
356
450
Каутенъ
12.670
320
175 •
Томлен.. И —,
5.200
250
100
Валдивиа
15.000
135
375
Аконкагуа
8.900
260
10
Маипо -•. . .
. 13.150
250
27
Рапел
16.430
220
261
Матаквито
6.700
270
100
Мауле
20.000
225
. 277
Буэно 18.000 245 500
Маулен ..., 3.990 118 250
Палена (?) (?) 200(?)
Айсенъ *.. (?) (?) 300(?)
Хуэмулесъ (?) (?) 300(?)
IV.
Длинная полоса Чилийской территории представляет все переходы от жары к холоду и от суши к влажности: в среднем изотермическая температура уменьшается на пол-градуса с каждою параллелью широты по направлению от экватора к полюсу. С дру* гой стороны, она варьирует всюду соответственно высоте. Таким образом каждый пункт Чили имеет свой специальный климат. При одинаковой широте, средняя тем-
ГЛАВА VIII. ЧОИ, • ' 672
пература западного побережья Нового Света наблюдается как раз обратное, явление: обыкновенно ниже, чем на восточных берепройдя громадные снежные пространства, гах, приблизительно на три с половиною они понижают температуру на столько же градуса: чтобы найти в Чили климат, анаградусов, на сколько шесть месяцев тому на
логи чный по годовой высоте температуры с климатом Буэнос-Айреса, следует подняться на девять градусов широты севернее, до Атакамской пустыни f).
Два крайних времени года/ лето и зима, очень ясно обозначены в Чили, где вся населенная часть страны находится в умеренном поясе, к югу от южного тропика. Центр тяжести Чили, между Сант-Его и Вальпарайзо, пересекается 33 градусом широты и, следовательно, целиком находится уже в южном умеренном поясе: от одного
зад подняли.
Северный Чили страдает недостатком воды, особенно боливийские и перуанские области, присоединенные южною республикою. На береговом пространстве в 1,000 километров, за исключением Пизагуа, нет ни одного ключа *)• Про Атакаму можно сказать, что там вовсе не бывает дождей: рудокопы, прожившие там несколько лет подряд, не видели ни одной капли дождя; там так уверены в безусловной сухости климата, что для проложения железных дорог пользуются
до другого периода года наблюдаются значительные контрасты. В Вальпарайзо средняя летняя температура почти на 6 градусов превышает среднюю зимнюю; в Южном Чили, например, в Валдивии, контраст, еще более резкий, соответствует тому, какой наблюдается в Западной Европе. Чередование жаров и холодов совпадает с чередованием ветров, при чем пассатные ветры почти не ощутительны в Чили вследствие заграждения Андскою Кордильерою. Общая структура страны, вытянувшейся длинною полосою с севера на юг, вынуждает воздушные течения принимать направление, параллельное меридиану,—или от полюса к эква-
прежними руслами текучих вод. Так, наприм., железнодорожная линия, идущая от порта Чапьярал к рудникам Саладо, занимает ложе реки—постоянной или временной,—которая прежде текла в море, а теперь теряется в песках, не доходя пятидесяти километров до берега. В этих областях стачивание камня и изменение формы рельефа обусловливаются не работою воды и снегов: разрушение скалистых выступов в пустыне Атакама объясняется главным образом большими суточными скачками температуры. Подвергаясь в течение дня по­стоянному действию солнечного зноя, затем быстро охлаждаясь за ночь, когда температура
тору, или от экватора к полюсу. Весною и летом преобладают южные ветры или полярные течения, зимою же господствуют северные ветры. Но когда эти главные ветры стихают, движения воздуха ограничиваются легкою сменою бризы, при чем морской ветер дует днем, освежая атмосферу внутренних областей, а материковый—по ночам. Иногда эти земные ветры или, как их там называют terrales, принимают характер «трамонтаны», т. е. северного ветра;
зачинаясь в аргентинских пампах, на востоке Кордильеры, они соединяются обыкновенно с нормальным течением пассатов. Они известны под вульгарным названием puelches, каким называют патагонские племена внутренней области; действие их зача-
падает на 40—50 градусов против полуденной, камень претерпевает попеременные движения расширения и сжатия, от которых трескается в различных направлениях, соответственно свойству горнокаменной породы, и быстро распадается. Некоторые выступы расщеплены по листкам, «словно книга», другие разлагаются концентрическими пластами, облупливаясь, как кора у чинара; от действия воздуха кристаллы полевого шпата превращаются в каолин, и все эти обломки
стую сравнивают с Пиренейским «antan» — южным ветром, или с «vaudaire, foehn» Валлисских и Граубюнденских Альп: это попеременно то теплые, то холодные ветры. В конце лета, когда они спускаются с Андов в южные области Чили, пробежав по бесплодным равнинам пампы, они приносят с собою -зной и поднимают температуру на 8 и 10 градусов против нормального; в конце зимы и в начале весны
накопляются у подошвы вершин землистыми кучами. Бодее устойчивые массивы, на которые атмосферные влияния действуют не так разрушительно, возвышаются в виде башен и обейисков над окружающими равнинами, покрытыми бесчисленным количеством мел­
ких каменьев, кусков, кварца, халцедона и других кристаллов 2).
Писсис высказывает гипотезу, что образование селитряных пластов, которыми так изобилует пустыня Атакама и, севернее, пампа Тамаругал, также можно приписать действию климата. Для объяснения этого явле­ния были предложены различные теории: сначала предполагали, что эти залежи произошли путем химического преобразования гуано; но
*• ) Diego Barros Arana, „Elementos de Geografia Fisica*. 4
4) John Ball, „Notes of a Naturalist in South America44. 1 -
2) Pissis „Salpetres et Quanos du desert d’Atacama“.
в таком случае в них должны бы были оказаться еще другие вещества, которых в действительности нет. Равным образом нельзя объяснить это образование и разложением водорослей,/ выбрасываемых на плоский песчаный берег, так как ни в одном из этих отложений не встречается морских роковин; напротив, почти всюду селитра
перемешана с мелкими каменьями, присутствие которых трудно объяснить в том испаряющемся бассейне, какой представляет собою возвышенный лиман. Наконец, эти селитряные пласты залегают не в глубинах, а покрывают обыкновенно восточные склоны или находятся по соседству с верхним гребнем береговой цепи, вдали от всякого известкового образования и от всякой слоистой породы, какие несомненно оставили бы после себя морские воды. Некоторые объясняли происхождение этих селитряных залежей действием вулканических паров, которые могли преобразовать таким образом соль прежних озерных впадин плоскогорья. Писсис же приписывает это разложению полево-шпатных скал, раскалывавшихся послойно под влиянием воздуха и перемен температуры; с течением времени эти разложившиеся скалы образовали землю, состоящую из каолина, окиси железа, из известковых и натровых солей, изменявшихся, в свою очередь, в азотно-кислую соль или селитру и в хлористый натрий. -Но все эти постепенные и медленные химические процессы могли иметь место только в безводных землях; там, где почву орошают дожди или ручьи, они немыслимы; таким образом эти отложения могли скучиваться только на склонах бассейна, противуположного Сиерре, откуда вытекают воды. В пампе Тамаругал пласты азотно-кислой соли покрывают в одной меже поверхность почти в 1.250 квадратных километров различною толщиною, доходящею в некоторых местах до трех метров; по исчислению инженера Смита, количество селитры, содержащейся в поверхностных слоях пампы, достигало в 1860 г. 63 милл. тонн. Кроме того, присутствие подземных залежей селитры узнается по многочисленным трещинам, которые ne-s ререзывают почву по всем направлениям, образуя бесчисленные многоугольники, наполненные мелкими камешками, что придает равнине весьма странный вид, вроде мозаичной мостовой. Эти трещины почвы соответ­ствуют расселинам, образовавшимся в селитряных массах, уменьшившихся, вследствие кристаллизации, в объеме и разделившихся на призмы, вроде базальтовых столбов. Но что значат эти пространства в сравнении с солончаковыми поверхностями, образовавшимися в этих безводных областяхъ
География Реклю, т. XVIII.
из осадков испаряющихся бассейнов, — прежних озер, от которых осталась одна только соль?
Былое существование воды всюду обнаруживается в этих пустынях многочисленными следами. Ручьи и реки оставили после себя глубокия ложа, и до сих пор еще попадаются остатки растительности, некогда окаймлявшей их берега. В горной стране, лежащей между Иквиквф и Гуантахая, нашли следы громадного леса, в настоящее время полузарытого, ветви которого соверщенно уничтожены временем, но огромные стволы существуют еще до сих пор; насколько можно судить, эти деревья принадлежали к растительным формам, ныне уже не суще­ствующим ни на побережье, ни на плоскогорье: индейцы убеждены, что бог Пачакамак обратил их в камни, чтобы погубить греховный народ, живший под их тенью. По некоторым признакам можно предполагать, что осушение сделало значительные шаги вперед с эпохи завоевания. В некоторых пустынных областях Атакамы попадаются развалины построек, которых никто бы не подумал воздвигать в местах, совершенно необитаемых из-за чрезмерной сухости. Самое название«Сан-Фернандо-де-ла-Сельва», данное Копиапо, не свидетельствует ли о Существовании некогда леса в этом климате, который сде-лался с течением времени слишком сухим для лесной растительности? Из многочисленных документов известно также, что река Копиапо, высохшая теперь в своем нижнем течении, некогда достигала моря, и один из соседних оврагов носит название Quebrada Seca, в отличие от сырой долины, по которой протекали воды. Точно также название города Тоторал, означающее «Тростники», сохраняет память о прежнем болоте, которое существовало еще в конце испанского режима *).
Южный ветер, дующий вдоль чилийского берега, постепенно согревается, по мере приближения к экватору, и вместе с тем становится суше, так как жара увеличивает его способность поглощать водяные пары. С другой стороны, северные ветры, с потерею своей высокой температуры, становятся влажнее, и водяные пары разрешаются дождем. На берегах собственно Чили пропорция дождевой воды увеличивается вместе с широтою: в то время, как в Копиапо дождь идет всего только один раз в год, в Коквимбо случается, в среднем, три или четыре ливня; в Сант-Его нормальное количество дождливых дней—21, а в Валднвии — 150 а); рио-Маулен вполне оправды-
’) P.isson, „La Piata’s Monatssohrifi“, 1876.
’) Diego Barros Arana, цитированное сочинение.
22
вает свое индейское название, означающее «Дождевая река». На Магеллановых архипелагах дожди выпадают в течение всего года. Кинг, плававший в проливах Месснер и Смита, впродолжении 41 дня измерил толщину слоя выпавшей дождевой воды в 3 слишком метра. Это чрезмерное обилие влаги, переходящей в более высоких сфе­рах в снега, объясняет большое количество ледников, которые достигают моря под широтами, соответствующими областям северного полушария, где зимние снега очень редки. Так, ледник Сан-Рафаэль, омываемый своею конечною лагуною, находится под 46°36' широты, на таком же расстоянии от экватора, как устье Жиронды, а нижняя граница постоянных снегбв опоясывает на высоте 1.200 метров горы, откуда спус­кается ледяной поток. В противуположность этому, на горе Аконкагуа, находящейся по крайней мере на 1.550 километров севернее, не видали снега даже на склонах в пять и шесть тысяч метров высоты.
Даже на Чилоэ влажность климата чрезмерная. Зимою дождевые облака тянутся по небу почти беспрерывною вереницею. «Здесь дождь идет шесть дней в неделю», — говорит местная пословица, а «на седьмой небо застилается тучами». Летом эта серая облачная завеса прорывается несколько чаще, показывая в свои прогалины клочки голубого неба, но и в это время года очень редко выпадает подряд несколько ясных дней: горизонт все- таки остается окутанным густым туманом, за которым скрываются дальние леса и холмы. Выпадающая влага, представляющая ежегодно слой в 2 или в 27г метра, обращает подлесье в болота: пахарям приходится с великим трудом выжигать такие леса, деревья гниют на месте, малейшая буря валит их; никакая культура, даже посев хлебных растений, здесь немыслимы, так как семена плесневеют в сырой почве ‘)Магеллания походит на Аляску не только формою своего побережья, которое изрезано лабиринтом каналов, но и своими проливными дождями, а также своими лесами, растущими на затопляемой почве. Однако, грозы в собственном смысле здесь редки, хотя бури бушуют иногда очень свирепо: из боковых проходов Магелланова пролива налетают иногда сильнейшие порывы ветра, wiUiuoaws английских моряков, которые сравнивают их с лавинами. Туземцы гово­рят, что они всегда замечали совпадение между землетрясениями и потопами *). Снега и льды, залегающие в
горах Кордильеры,
*) Jose de Moraleda, „Exploraciones geograficaa у hidrogr&ficas*.
2) Darwin;—Domeyko — A. Plagemann, „Petermann’s Mittheilungen1*, 1887. Ней III.
выше чилийских равнин, показывают в. одно и то же время среднюю температуру страны высотою своей нижней границы на склонах, и обилие влажности — количеством и мощностью ледников, изливающихся в. долины.
Огненная Земля, треугольный полуостров, лежащий между Атлантическим и Тихим океанами, представляет совершенно особый климат. Полярное течение, которое несет громадные глыбы льда, отрывающиеся от антарктических ледников, и катит холодные воды почти 4° температуры по стоградусному термометру, наталкивается на выступающие волнорезы островов. Большая часть этой водной массы, среднею шириною в 500 километров, следует направлению, которое ей указывает ориентация побережья, сначала от юго-востока к северо-западу, а затем к северу. Проходя с среднею скоростью 45 километров в день, за исключением некоторых пространств, где эта скорость сокращается до 20 километров, или даже видимо нейтрализованное северными ветрами, это береговое течение,—говорит Гумбольдт, со слов ученого физика, наиболее содействовавшего его открытию, — идет вдоль побережья Чили, затем огибает берега Перу и, повернув с востока на запад, теряется в большом Экваториальном течении. Подойдя к подводным берегам конечнаго* плато Южной Америки, полярйое течение выделяет из себя вправо рукав, который вместо того, чтобы следовать направлению Атлантического берега, мимо Патагонии и Аргентины, уклоняется на восток, к мысу Доброй Надежды: это происходит потому, что тепловатые воды, принадлежа к атлантическому Экваториальному течению, текут с стверовостока на юго- запад до самой оконечности континента и отталкивают водную массу полярного происхождения; по словам Поппера, средняя скорость этих вод экваториальных морей, имеющих температуру 10°, превышает 33 километра в день, в пространствах, соседних с Огненной Землей. В фуэгийском организме влияние двух течений, движущихся в обратном направлении на противуположных фасах южно-американского полуострова и разнящихся по температуре на 6. градусов, производит очень большой климатический контраст между тем и другим берегом.
В самом деле, относительно холодная атмосфера, омывающая западные берега, которую еще более охлаждают горные снега я воздушные течения, идущие с юга, быстро спускается по направлению к востоку, чтобы заменить теплый воздух, поднимающийся в пространство над восточными берегами. Таким образом зарождается тот свирепый 677 678 1 и
. чество вод остается на горах, которые вы соко вздымаются на перерез вереницам обла- ревья чилийской флоры сохраняют и зимою на гористом юго-западном склоне дождь идет по крайней мере триста дней в году, там не только дерева, но даже и травы; не- V.
полюсов к экватору, в Чили наблюдается не коснулся почвы. Наиболее характернымъ совершенно противоположное; так как здесь деревом равнин можно считать пеумо (сгу- Ghile“
ком компенсирует уменьшение жары. Кра- *
л: и.
свою листву: контраст времен года здесь не отмечается обнажением ветвей, как в умеренной зоне северного полушария, где одни только хвойные деревья остаются зелеными. Другое отличие состоит в том, что в Чили йет, как в Западной Европе, обширных лесных пространств, заключающих в себе какую-нибудь одну древесную породу, как, наприм., сосновые леса во французских лайдах, или буковые в Нормандии <).
На террасах и пустынных плато боливийского Чили и в солончаковых равнинах Атакамы не растет ни былинки: не увидишь рельефом, контурами, термическими условиями течений, и объясняют соответственные контрасты в флоре, фауне и в жизни человеческих племен. •
Метеорологические условия некоторых городов Чили:
температура нормально уменьшается с севера на юг, то влажность в том же направлении увеличивается, и действие её с избыт-
счастные мулы, привязанные у домов, грызут с отчаяния палисадники, выкрашенные зеленой краскою, представляя, вероятно, в своем воображении горные пастбища *). Южнее этой проклятой земли, растительность проявляется прежде всего в кактусах; первыми деревьями, которые хоть несколько нарушают унылое однообразие склонов, покрытых индейскими смоковницами или quiscos, являются кустарники с редкой листвой, колючие, смолистые, представляющие на воздухе очень малую площадь испарения. У Копиапо, где начинается древовидная растительность, междуандская равнина остается еще совершенно голою; деревья растут только на обеих Кордильерахъ—на береговой и на Андской; с одной стороны—росы и туманы, с другой— дожди, грозы и тающие снега доставляют влагу, в количестве, необходимом для произростания древесных форм, которые пере­мешиваются здесь с кактусами и бромелиями. Спускаясь ещечюжнее, видишь, как постепенно расширяется зона редких деревьев, и затем вступаешь в область рощ: даже на равнине уже попадаются отдельные деревья; еще ниже, на юг от реки Аконкагуа, служащей климатическою границей обеих поло-
Влияние почвы и климата проявляется в флоре. В то время, как в большей части стран растительность увеличивается в своем разнообразии и блеске по направлению от вин Чили, открывается зона самородных лесов,
которые растут всюду, где еще плугъ
сота лесов и разнообразие растительных форм прогрессируют до 39 и до 40 градусов широты; здесь, можно сказать, флора достигает апогея своего величия: чилийские леса представляются во всем своем великолепии, поражая разнообразием своих лиан и паразитных форм; но к югу от этой области флора начинает оскудевать: действие холодов, наконец, пересиливает. Тем не менее, древесная растительность, отсутствующая в северных областях Чили, держится на юге до самого мыса Горн. Почти все де­
ветер, который разгуливает по восточным равнинам Огненной Земли, не позволяя рости на этой голой степи ни одному дереву, тогда как под защитою гор, в складках, защищенных от бурь, тянутся большие дремучие леса. Юго-западный ветер, дующий большую часть года и редко, кроме как зимой, уступающий место восточным ветрам, приносит холода и дожди, но главное коли-
*) Аитё Pissis, „Geografia Fisiea de la Republica de ’j John Ball, цптировавнов сочинение.
в Парамо, на берегу атлантической бухты Сан-Себастиана продолжительность дождей едва достигает того же числа часов.
Температура в Эль-Парамо, под широтою 53° ГЗ": средняя температура: -+6°, 1. Край
ния температуры: -+28° (в один из январьских дней 1890 г.);— 15° (в две июньские вочи 1888 г.). Средняя температура лета: -+10®,3; средняя температура зимы ч1»,3 ("по Попперу).
Климатические контрасты обусловливаются
ков. Количество атмосферных осадков постепенно уменьшается по направлению от Тихоокеанского берега к Атлантическому: в то время, как, по свидетельству Поппера,
г-
Названия.
Иквикве 20°,23' 10 24° 15° 19° 0,003
Коииапо (за 5
27°,22
лет) ’ 396 19°,5 11«115°,3 0,025
Вальпарайзо (за
5 лет) 33°,Г 46 17°,1 110,6 14°,1
0,34
уант-лго (.за оЗЗ°,27
лет) ’ 535 18°,6 7°,612°,9 0,42
Валдивия (за 27
лет) 39°,49' 13 16” 7°,711°,7 2,69
Анкуд (за 2
года) 41°,46 53 13°,1 7°,810°,4 2,33
Пунта-Аренас
(за 1 год)... 53°,10' 10 9°,7 2°,2 6°,4 0,56
ptocarya peumus)—вечно-зеленое дерево е густою листвою, непроницаемой для лучей солнца, дающее мелкие красные плоды с смолистым вкусом. В Сант-Его показывают пеуыо, под которым, по преданию, Педро де- Валдивиа имел совещание с индейскими предводителями, до основания города ')• В этой прибрежной области, на пространстве почти 350 километров, между 32 и 35 градусами шпроты, некогда в изобилии произростал один вид пальмы, единственный во всем Чили; но эта пальма, богатая содержанием сахара, скоро останется только в садах и насажденных парках, на-ряду с экзотическими формами, так как земледельцы срубают ее, не насаждая вновь. Бамбук не растет в Чили: его заменяют здесь однородные формы растительности.
На юг от Качапоала, бук и «кипарисъ»,' отличный от европейского рода, начинают появляться в лесах; дальше, в Араукании, на скалах гор, попадается ппньон (arancaria imbricata), одно из немногих фруктовых деревьев, которыми обладал Чили до прибытия европейцев. Антарктическая область начинается деревом fitzroyapatagonica, ошибочно называемым лиственницей (аиегсе), которая появляется только южнее, в лесах Валдивии, и не выходит из пределов континентального Чили, так что на архипелагах она совсем не встречается. Напротив, чилойский капарис (libocedrus tetragona) распространился на островах Гуайтека; но это дерево представляет слишком большую ценность, как строевой материал, и потому бродячие дровосеки беспощадно истребляют его. Леса Магеллановых архипелагов состоят из гоЪИе или «дуба» (fagus dombeyi) и разных других видов бука, составляющихзначичительную часть шестидесяти девяти пород, насчитываемых в Чили; затем следуют ароматическое дерево (drimys winteri), листья которого походят на лавровые, и еще некоторые другие разновидности; древовидные фуксии (fuchsia macrostemma), в три и четыре метра высоты, и цикадеи попадаются до самых берегов пролива 2). Но в этих холодных и сырых областях деревья и кустарники не покрывают сплишь растительную почву: обширные пространства заняты торфяниками и болотами. Озерная область континентального Чили, к северу от залива Релонкави, даже на скатах представляла собою еще в середине ХИХ- го века непроницаемуючащу quilas (chusquea)—ветвистого камыша, целыми массами покрывающего саванны и болота и забирающагося даже в леса, где он заполняет все промежутки
*) John Ball, датированное сочинение.
’) Lueien Я. В. Wyse, „Bulietia de На Socidte de Geographia de Lyon“. Janvier 1877.
между стволами деревьев. Эта квила Южного Чили соответствует квиско Северного Чили, а в промежуточной воне растут индейские смоковницы на склоне, обращенном к солнцу, а на теневом скате—камыши * *)• 1851 г. все эти quilanto, или тростниковые поросли, на протяжении почти 80 километров, были сожжены пожаром, и колонисты воспользовались работою огня, чтобы завладеть землею и занять ее под культуру 2).
Во всем Чили наиболее девственный, дикий вид имеет Араукания; леса, поражающие разнообразием своих
растительных форм, чередуются здесь с открытыми равнинами и саваннами; но нигде Анды не имеют таких чудных лугов, какие украшают швейцарские Альпы; деревья растут по склонам гор до самой линии снегов, разнообразись только по видам и меняя характер; они питаются главным образом своими огромными корнями, которые стелются на громадных пространствах, крутясь по земле; стволы и перевившиеся между собою ветви имеют ту же извилистую форму перекоробившихся корней; листва, с твердою, жесткою поверхностью, развертывается на самом конце ветвей густою массою, которая, расстилаясь сплошною завесою, защищает растения от действия непогоды. На андских плоскогорьях Северного Чили соседство постоянных снегов обнаруживается присутствием льярфты, древесного растения из семейства зонтичных, конический корень которого глубоко внедряется между обломками скал, а самый зонтик распускается, плотно приростая к камню и покрывая его таким образом как бы плесенью. Льяреты попадаются еще на высоте 5 000 метров: путешественники, проходящие по этим бесплодным областям, не имеют другого топлива, кроме подземных стеблей этого растения.
Обезлесение успело уже изменить вид местностей. Во многих местах почва, прежде покрытая густыми деревьями, утратила свое растительное украшение. Соседство моря, а, в южных областях, судоходные реки, затем постройки дорог, как колесных, так и железных, вызвали промышленную эксплоатацию строевого леса, хвойных и чашконосных деревьев, так что некоторые ценные породы близки к искоренению, что, например, произошло с сахарною пальмою. С другой стороны, вокруг городов производится новое насаждение дерев, и большая часть европейских видов отлично натурализировались: дубы, ввезенные сначала в качестве декоративных растений, все более и более прививаются, благодаря быстроте ихъ
‘) R. A. Philippi, „Petermann’g Mittheilangen“, 1860. Heft IV.
2) Oh. Darwin;—J. Ball, цитированные сочинения.
роста, здесь более сильного, чем в Европе; из них образуются целые леса, особенно в провинциях Сайт-Его и Колчагуа. К экзотической флоре принадлежат тополи, излю-
дится в саду одного монастыря в СантъЕго *)• Яблони, обратившиеся в Араукании в дикое состояние, дают такие обильные урожаи, что упавшие яблоки, уносимые течениемъ

О) и
я со
бленныл бульварные растения, айланты, эвкалипты, каштановые деревья и ивы, ввезенные в различное время в течение этого столетия; первый чилийский тополь, выросший из отростка, привезенного из Мендозы, нахо- реки Биобио и собираемые на берегах, иногда, бывали достаточны для снабжения жителей поморья большими запасами сидра. В про-
John Ball, цитированное сочинение.
винцийхе,ближайших к экватору, акклимавизировали также различные виды тропической зоны, но только в
орошаемых садах.
Что касается пищевых растений, то состоявщийся обмен коснулся самых драгоценных видов; наиболее дорогие сорта доставлены
нроменом: Европа дала пшеницу и виноград; Чили отплатил картофелем. В южной области и на острове Чилоэ встречается еще в диком состоянии рара, но этот клубень, много уступающий корнеплоду, развитому культурой, не выростает до крупной величины, и вся сила его роста уходит в стебли и листья. Одна разновидность, распространенная на острове, представляет ряд концентрических слоев, белых в перемежку с фиолетовыми.
Острова группы Жуан-Фернандец получили большую часть культурных растений, которые ввезли колонисты, ссыльные или свободные, а вместе с пищевыми растениями континента появились «сорные травы» и многие другие растения, которые нашли себе на острове климат, подходящий к чилийскому. Но до прибытия человека в Мас-а-Тиерра местная флора существенно отличалась от южно-американской и скорее даже приближалась к флоре Новой Зеландии: большинство видов существовали исключительно на этой океанической земле; особенного внимания заслуживает одна пальма, не встречающаяся нигде в других местах; ее называют
просто chonta, как и все пальмы на языке квичуа. Почти все древовидные породы этого острова принадлежат к ароматическим видам. Сандальное дерево, которое считали исчезнувшим с архипелага, существует здесь и до сих пор в уединенных местах, трудно доступных для дровосековъ11).
Относительно небогатая фауна Чили заключает в себе весьма ограниченное число млекопитающих: там нет ни обезьян, ни дая& ягуаров; вигонь встречается редко, если не считать недавно присоединенных северных провинций; но гуанако бродят в южных областях целыми бандами. Гуемул 2) (cervus chilensis), которого изображают на чилийском щите, как единорога на британском гербе, свойствен не одному только Чили: он попадается также в Перуанских Андах, но уже под названием cervus antinensis, которое ему дали натуралисты. Область распространения этого животного разделялась промежуточной зоной Атакамы; но в собственном Чили этот олень очень редок и водится во множестве только в Магеллановых землях; другая самая маленькая порода оленей, пуду, жи-
’) Juan E. Lopez, „Апишагио hidragrafico de la marina de Chile“, Том II. 1876. '
2) Гуельмул, гельмул, термулъ
вет тоже преимущественно в южных провинциях. Шиншилла, несмотря на свой роскошный мех, боится стужи; этот малень­
кий грызун не отваживается заходить в области высоких Андов, а на юг дальше 32° широты: его встречают лишь в берфго-
вой цепи и в промежуточной зоне на Андских предгорьях. В Чили водитсятакже вид, соответствующий северо­американскому бобру, именно коипу, или болотный бобр (myopotamus coypus), живущий но берегам озер и рек.
Фауна птиц гораздо богаче, чем фауна млекопитающих, и отличается большой оригинальностью; многие породы совсем не встречаются в других странах, даже в Аргентине, хотя эта последняя отделена отъ
Чили одною Андскою Кордильерою. Кондор, который в экваториальных Андах парит лишь над высокими землями, в Чили спускается в низкие часта Андского склона п долетает на юг до Патагонии. Три или четыре вида колибри порхают вокруг ‘цветов в садах Южнагр Чили. В лесах можно видеть также попугаев, область рас­пространения которых доходит вплоть до Магелланова пролива: Сармиенто видел их уже в 1580 г. Эти птицы, блестящее оперение которых служит, повидимому, отражением яркаго' тропического света, отлично выносят густые туманы, дожди и серое небо Патагонских Анд; но в своей совокупности птичья фауна сырых архипелагов не отличается разнообразием пород, если не считать морских птиц. Пресмыкающиеся, здесь довольно многочисленные, представляют резкие переходы между видами сухих областей и сырых: в то время, как в Атакамской пустыне и в областях Копиапо и Коквимбо преобладают ящерицы, сырые и болотистые южные страны изобилуют лягушками и жабами. В Чили совсем нет черепах, хотя они водятся в Аргентине, по другую сторону Андского порога. Здесь вовсе не приходится бояться ни ядовитых животных, ни. змей, ни насекомых,' разве лишь одного паука, который живет в хлебах; его укол крайне опасен в жаркое время жатвы. На южных сырых островах пресмыкающихся совсем нет. На юге, в Магеллановом архипелаге и в Огненной земле, фауна насекомых представляет замечательное сходство с фауной Северной Европы: даже соответствующие виды, которые встречаются на северной оконечности Нового Света, более удаляются от форм крайнего юга, чем за­атлантические.
Реки Чили крайне бедны рыбою, а андские озера и совсем лишены ея1), но моря из-
9 Аитё Piscis, цитированное сочинение.
685 . ч и
обилуют животными организмами. Ракушковые (mytilus chorus) окружают острова Чонос обширными мелями. Фукусы (macrocystis pyrifera) в 100_ и 120 метров длиною, растущие на 50-мфтровой глубине у Магеллановых берегов, вокруг мысов и рифов, «составляют особый мир, кишащий мириадами сфрпул, раковин, микроскопических и разных паразитных животных различной величины, а также миллионами рыб, прячущихся между их длинными нитями. Целые луга зтих фуку со в,разстилающиеся впереди скал, могут задержать судно, идущее полным ходом, которое без всякого, впрочем, вреда для себя врезывается в эгот густой ковер эластичных трав.
. Архипелаг Жуан Фернандец, имеющий свою собственную эндемическую флору, не лишен также и своей фауны: там ловится один вид бакалао, отличающийся от ньюфаундлендской трески,и лангу CTa(palinurus fron­talis) огромных размеров, которую рыбаки продают на рынках Вальпарайзо. Окрестные морские пространства изобилуют сивучами, нерпами и морскими львами. На главном острове живут два вида колибри, из которых один свойствен исключительно этому архипелагу, а другой встречается и в Чили. На островке .Мас-а-Фуера попадается юще третья разновидность, не встречающаяся ни на континенте, ни на большом острове. Эти три вида колибри принадлежат к роду eustephan us, поражающему натуралистов своими многочисленными разновидностями1).
VI.
Когда испанцы проникли в эту страну, вместе с Альмагро и Валдивией, кичуа, владели северной частью Чили до реки Мауле, но весьма вероятно, что они ее не колонизировали; опи только управляли ею и старались подчинить народ своим законам. Очень может быть, что до известной степени это им удалось в некоторых округах, так как предание говорит, что владычество их продолжалось в течение целого века и политика их всегда отличалась большою последовательностью.
С другой стороны, они приходили из таких дальних областей, отделенных от Чили высокими горами и негостеприимными пустынями, что их численность всегда должна была быть ограниченною. В стране не осталось ни малейшего памятника их долговременного пребывания, если не считать нескольких глифов, между прочим, глифа Пиетра Пинтада, в Атакаме. Этот «Раскра-
4) Alfred Russell Wallace, „Hamming Birds", „Fortuightly Review", Dec. 1877.
шейный Камень» свидетельствует о том, что цивилизованные индейцы Севера пришли в Чили не только из долин Аргентинских Андов, но также и прямым путем, направляясь через пустынные прибрежные равнины.
Если в Северном Чили не находим уже прежних властителей, то, по крайней мере, там открыли расу соперничавшего с ними народа—аймара. Народцы атакама, липец, оставившие свои названия в наследие одной
части плоскогорья и прибрежной пустыне, принадлежали именно к этому этническому корню. Чунгосы, живущие в окрестностях Кобии и занимающиеся рыболовством посредством поплавка, сделанного из надутой тюленьей кожи1),—тоже чистокровные аймара. Но в оазисах пустыни и далее на юг, во всех прибрежных областях, куда земледелие, промышленность и рудные работы привлекали белое население, индейский тип сме­шался с типом современного объиспанившагося чилийца; калчакви, живущие за горами, составляли прежде,, очевидно, довольно значительную часть чилийского населения. В одной из долин, где лучше всего сохранилась индейская раса, именно—в Хуаско, с городами Валленар и Фрейрина, встречается еще тип, вполне отличный от европейских выходцев: туземные индейцы имеют темную кожу и очень энергические черты лица; в общем, они превосходят других чилийцев красотою своих формъл крепостью мускулов, благородством манер и изяществом походки.
Территория собственно Чили была занята, во время прибытия Альмагро, могущественной нацией молу-че, или «воинственных людей»: они получили от испанцев название арауканцев, которое произведено, повидимому, от одного кичуанского слова, произносимого гортанным звуком: Аукаес, что значит «Мятежники». Сначала они устояли против кичуа, затем, с тою же энергией отстояли свою независимость против белых. Однако, они не составляли единой нации. Разделенные и подразделенные на множество племен, кланов и семейств, все они были сами себе господа и не признавали над собой ничьей власти. Каждая семья имела свою отдельную хижину, на берегу ручейка, под сенью большего дерева. Никакой кацик не мог командовать в мирное время; у' них не было ни господ, ни рабов; все считались равными; даже родительская власть была ограничена до последней степени: отец не смел ни наказывать, ни даже бранить своего сына. Законов не существовало вовсе. Преступления не карались никаким на-
*) Alcide d'Obigny, „UHomme American".
казанием, но потерпевшему предоставлялось лично или через членов своего семейства искать должного возмездия. И, несмотря на полное отсутствие социальной и политической связи, арауканцы сплотились в один сильный народ, когда их независимости стала угрожать опасность. Семьи примкнули к семьям, племена к племенам, и все аруанцы восстали под предводительством toqui или военачальников, которых они, по своему усмотрению, сменяли, если те оказывались недостаточно деятельными в этой ожесточенной борьбе. Они говорили, что их предки взирали на них с неба, шествуя в виде звезд по млечному пути ').
Война началась с 1550 г.; испанцы, поставившие целью водвориться в этой стране, принадлежали к числу тех победоносных ветеранов, которые привыкли давить людей под ногами своих лошадей. После первых сюрпризов, происшедших вследствие незнакомства с неприятельскими силами, арауканцы перешли в наступление, разрушали испанские города и крепости, похищали оружие, скот и лошадей, организовав даже при этом отряд конницы, которая рассеивала отдельные банды. Метрополия должна была высылать частые подкрепления, чтобы защищать северные колонии против арауканских вторжений и возвратить себе города, построенные на их территории; арауканская война обошлась Испании гораздо дороже, в смысле человеческих жертв, чем завоевание Мексики и Перу, а между тем вся соединенная армия арауканцев представляла собою войско, гораздо малочисленнее того, которым был окружен Атагуальпа, последний перуанский царь из рода Инков, когда Пизарро взял его в плен и вытащил на позорище на площадь Каямарки. Таким образом испанцы, которые знали цену храбрости, должны были отдать дань уважения своим врагам, и лучшую из поэм эпохи открытий и завое­ваний, Агашхта, Алонзо дф-Эрсилья, один из участников войны, посвятил доблести туземцев.
Борьба эта прошла через три поколения, и после вековой войны победа осталась за индейцами. По договору 1641 г., утвержденному в 1655 году, представители Испании торжественно признали независимость воин­ственных арауканцев эти последние, в свою очередь, приняли на себя обязательство не допускать на свою территорию никого из врагов Испании: они оставались верными этому обязательству в силу простого недоверия ко всем вообще иностранцам, и когда английские или голландские пираты появлялись около их берегов, они отказывали им по-
EHeReclns, „Rcvue d’AnthropoIogie“. 1884.
могать в их нападениях на испанцев. Вначале территория, владение которой было обеспечено за ними, занимала огромное пространство, расстилаясь между морем и Андами, между заливом Арауко и рекой Калле-Калле или Валдивиа, она заключала в себе почти 70.000 квадратных километров, представляя для колонизации самые благоприятные по климату и почве земли, отличающиеся при том живописными пейзажами. Но если насиль­ственное завоевание не возобновлялось, то происходило постепенное мирное вторжение, и арауканцы, свободные по названию, в действительности утратили свою политическую независимость. Они не раз пробовали вернуть ее, и один авантюрист, бывший стряпчий одного французского городка, пытался даже образовать королевство и основать династию на арауканской территории; но господство Чили трудно уже было побороть. Чилийские военные суда господствуют по всему побережью и могут высадить во всякое время свои войска в любом из открытых портов; внутри страны воздвигаются один за другим города, соединенные между собою колесными дорогами, прорубленными в лесах; железнодорожная сеть с каждым годом углубляется все дальше в равнину, разделяющую две Кордильеры, Береговую и Анд,скую,и разрезывает, таким образом, Арауканию на два отдельные звена. Наконец, сами туземцы утратили уже первоначальную чистоту крови. В прежния времена, во время войн, они зачастую похищали испанок, и эти пленницы рождали им сыновей, по типу весьма близких к белым; теперь же чилийцы берут себе жен из арауканок, вследствие чего раса день ото дня все более и более смешивается.
Прежнее деление арауканцев вовсе не соответствовало родовым или племенным различиям, а указывало в действительности только на место их жительства. Пикун-чф были «Жители Севера», место обитания которых ограничивалось с юга рекою Мауле; пфхуен-че, более многочисленные, предки нынешних арауканцев, жили в стране pehuen, т. е. араукарий; гуилли че, или «жители Юга», занимали остальную часть континентального Чили, тогда как пуэль-че, или «жители Востока», т. е. транс-андийцы, населяли земли, принадлежащие теперь Аргентине. На острове Чилоэ также были свои арауканцы, известные под названием кунчосов и пайсов, объиспанившиеся потомки которых получили название хилотесов. Прибрежные жители рек и озер назывались лубу-ке (левучф), т. е. «жители водь». Архипелаг Чонос напоминает об арауканском народе того же имени, от
которого в 1871 г. оставалась всего одна семья, на острове Гуайтека.
Мумии, найденные на одном мысе, свидетельствуют о том, что хопосы погребали своих покойников таким же способом, как и кичуа.
Весьма возможно, что прежде число арауканцев доходило до ста тысяч, но с течением времени оно значительно уменьшилось вследствие войн, а еще более вследствие ассимиляции туземцев в смешанной нации испанского языка: в настоящее время их насчитывают всего около сорока тысяч. Хотя они и живут в полном довольстве, владея землею и скотом, тем не менее вымирание их прогрессирует с угрожающей быстротою. Сила сопротивления эпидемиям у нихъ
нимает более правильную форму, и вся физиономия получает выражение благородства и важности, не лишенное известной мягкости и кротости. Цвет лица у них бледножелтый, не такой темный, как у кичуа. Они говорят на звучном, мерном наречии, которое вполне соответствуют красноречию, свойственному этому воинственному пароду. Встречающиеся в их языке слова кичуанского происхождении свидетельствует о том, что аруканцы, хотя и отстояли свою независимость против северных завоевателей, тем не менее заимствовали от них часть цивилизации, между прочим, искусство считать и знание ремесл. Впрочем, арауканцы

Группа арауканов.
гораздо меньше, чем у европейцев: особенно оспа и диссентерия похищают много жертв среди них, а спиртные напитки, приготовляемые их соседями колонистами, отравляют их J). Отличаясь, в общем, коренастым телосложением, но без выдающихся мускулов, они далеко не такого высокого роста, как родственные им патагонцы; частая верховая езда сделала из них отличных наездников. В молодости лицо у них совершенно круглое, без выдающихся скул, что делает их похожими на женщин, но с годами скулы обнаруживаются все заметнее; нос, в молодости очень широкий, при-
*) R. A. Philippi/ „Petermann’s Mittheilangen“; 1861. Тетрадь IV.
очень быстро схватывают все, чему их научают, и почти не уступают чилийцам в земледелии и скотоводстве. Одна из их игр, chuera или Иипао, почти ничем не разнится от крикета англичан.
Арауканы, живущие в глуши, въ*долинах Андов, придерживаются многих суеверий: так, например, они питают страх к Quecubu, или злому духу, и прибегают к колдунам, чтобы заговорить себя от гнева или недоброжелательства этого грозного божества. В смерти они не видят окончательного и безвозвратного прекращения жизни, и потому рядом с трупами зарывают также и драгоценности, которыми владел покойный; еще недавно у них существовал обычай приносить па могилах жертву, закалывая лоша-
дай, но мало-по-малу право наследственности вытесняет этот обычай. Подобно древним кичуа, они погребают своих покойников в сидячем положении и с пригну
тыми к груди коленами. С женами они обращаются очень хорошо, как и вообще все первобытные жители, и ни одна замужняя женщина никогда . не подвергалась побоям; но очень распространенный обычай полигамии позволяет богатым арауканам покупать себе нескольких жен, вследствие чего бедные молодые люди остаются
нежена
тыми; к этом и лежит одна из главных причин быстрого вымирания арауканов.
Онасы, аонасы, яканы или «большой народъ», которых встречают рассеянными в Восточной Магеллании, т. е. на острове, специально называемом «Огненной Землей», суть несомненно патагонцы, как и патагонцы, живущие в Аргентинской республике, но они должны были эмигрировать с континента в пчень отдаленную эпоху, еще гораздо раньше прибытия европейцев, так как у них нет лошадей; па этом основании англичане дали им прозвище «Foot indians». «пешие индейцы». Еще в недавнее время их насчитывалась тысяча, а по другим источникамъ— даже две тысячи человек, но сколько их остается в настоящее время,—достоверно не известно. Прирожденные охотники, они преследовали скот белых жителей, как лесную дичь, не будучи в состоянии понять, как могут пять или шесть пастухов нуждаться для себя в стольких же тысячах баранов: они находят
совершенно естественным производить дележ. В недалеком будущем они, без сомнения, все погибнут, так как их преследуют вооруженные ружьями наездники,, которым за голову индейца выдают, в виде премии, фунт стерлингов £); от целого народа в скором времени останутся одни дети да девушки, живущие на фермах, да и те несомненно смешаются со смешанной уже расой аргентинских колонистов. По внешнему виду и по образу жизни онасы 1 имели много общего с тегуель-че, живущими на континенте: подобно этим последним, они питались мясом гуанако, которых убивали из лука. Их язык настолько похож на идиом тегуель-че, что эти два племени отлично понимали друг друга; но наречие онасов настолько резкое, что Вриджс сравнивает его с «звуками, производимыми при полоскании горла».
Единственные фуэгосы, или «огненно-земельцы», заслуживающие это название в смысле «аборигеновъ»,— это туземцы, обитающие
4) Maurice Maitre; — Georges Duloup, „Les Regions de ]a Terre de Feu“.
в западной и южной частях Магелланова архипелага: таковы, на западе, алакалуфы, на юге—яхганы, или, как их прежде называли,—текеника; это, по всей вероятности,
потомки древне-американской расы, которая некогда населяла половину материка к югу от Амазонской реки х). Фуэсосы, малорослые (в среднем, рост их от Iм, 37 до Iм, 38), резко отличаются от анасов, родственных великанам-патагонцам; голова, лицо и нос у них совершенно другой формы. Их относительно большой череп кажется еще боль
ше от маленького роста; в то время, как у европейцев голова составляет лишь 12 или 13 сотых общего роста, у фуэгосаляхгана она достигает 14-ти сотых. Лицо выглядит угловатым и имеет нередко косоугольную форму, низкий и узкий лоб возвышается над небольшими, но обыкновенно хорошо открытыми глазами; у некоторых, впрочем, веки лежат косо. Приплюснутый нос, тонкий и сдавленный в переносье, оканчивается очень широкими ноздрями; рот, обыкновенно очень большой, составляет одну из характерных черт лица. Губы ~ толстые. Прекрасный звучный яхганский язык имеет 44 различных звука,; по свидетельству Бриджса, их словарь состоит по крайней мере из тридцати тысяч слов.
Фиц-Рой и Дарвин считали яхганов, составляющих наиболее многочисленную группу фуэгасов, за антропофагов, но это несправедливо: они больше уже не едят ни своих стариков, ни даже врагов 2). Главная их пища состоит цз моллюсков, особенно из ракушек: по близости их жилищ всегда можно видеть огромные кучи раковин. Яхганы совсем не носят одежды: они остались верными первобытному обычаю прикрывать свое тело звериною шкурою, которую они передвигают с одного места на другое, смотря по тому, откуда дует ветер, иссле­дователи, посетившие их, не добились никаких сведений о происхождении яхганов и о времени переселения их на Огненную Землю: в народе не сохранилось об этом никакого предания; равным образом они не открыли никаких фактов, которые свидетельствовали бы о религиозном культе этого народа; узнали только, что яхганы верят в будущую жизнь, и что неизвестное внушает им суеверный страх, так как они верят, что покойники нападают иногда на живых, чтобы съесть их. Они сжигают своих покойников или закапывают их под кучею раковин; но, сознавая свою скорую гибель, они уже не дорожат своими прежними обычаями: так, напримеръ/ молодые люди уже не под-
*) Hyades et Deniker, „Mission du cap Horna;— Deniker, „Kouvelles Geograpiiiques", 2 июля 1892.
2) Hyades, „Tour du Monde“, июнь 1885, выпуск 1276.
693 “Ji
вергаются жестоким Обрядам посвящения, после которых они имели право считать себя настоящими мужчинами. Яхганы не имеют собственных имен и в разговорах называют друг друга или по месту жительства, или по какой-нибудь другой примете. Песни у них существуют, но какие-то односложные: большею частью они мурлычат себе под нос какой-нибудь мотив, повторяя все время одно и то же слово или какой нибудь слог, но танцев у них совсем нет: их общество слишком раздроблено для того, чтобы они могли предаваться коллективным манифестациям, в которых такую большую роль играют взаимные симпатии и эстетическое чувство *)• Со времени прибытия на архипелаг английских миссионеров, смертность туземцев приняла угрожающие размеры: тиф, оспа и чахотка уносили из каждого десятка по человеку, а то и больше. В 1884 г. Бридже определил число яхганов в 949 человек, шесть же лет спустя, в 1890 г., от них, оставалось не более 300. Чахотка, появившаяся в 1881 г., редко щадит свои жертвы; однако, те больные, которые во-время успевают убежать от мис сионеров и вернуться к прежнему дикому образу жизни, на холоду и ветру, имеют не которые шансы спастись от преждевременной смерти 8).
Алакалуфы еще малочисленное яхганов, так как Бридже определяет их численность всего в 150 человек; они занимали прежде гораздо большую территорию на берегах Магелланова пролива; это те самые печераи, которых Бугенвилль, Кинг и ФицъРой назвали так по одному слову, постоянно вертящемуся у них на языке. Рыболовы по преимуществу, они строят большие пирбги и плавают на них по морю до самых отдаленных островков, ловя тюленей и морских птиц; они питаются главным образом моллюсками и рыбой, хотя знают употребление лука и стрел, которыми и пользуются для охоты за гуанако. Их язык совсем иной, чем у яхганов или ямана, т. е. у «людей»,—самых южных из всех американцев. Но они ведут совершенно такой же образ жизни, как те, и походят на них наружностью, так что их можно считать принадлежащими к одной и той же этнической группе. Этих дикарей часто изображали как существа, не принадлежащие к человечеству, как «приматовъ», едва воз­вышающихся над обезьянами 3), неспособных даже развиваться и учиться, как это делает животное. Однако, попытки воспи-
*) Hyades, „Revae de ГЕсоИе d’Antropologie de Paris", 15 ноября 1892.
’) Hyades et Denicer, цитиров. сочинение.
s) Ch. Darwin, цитированное сочинение, ite i
ли. . 694
тания, сделанные Вриджсом и другими ревностными миссионерами, доказали противноеФуэгосы—тоже люди, и истребление их будет зачтено в число человеческих преступлений, как и искорение белым человеком
тасманийцев и многих других рас.
Эти южные племена, онасы, яхганы, алакалуфы, войдут лишь весьма незначительной долей в массу чилийской нации; но арауканы и различные группы молу-че в большой мере способствовали её образованию. Завоеватели страны все поженились на туземных женщинах, так как первая испанка, Иньеса Суарец, приехала туда только в 1541 г. Скорее индейцы, чем европейцы по происхождению, но испанцы по языку, чилийцы резко выделяются среди южно-американских населений. Они обладают большим спокойствием и хладнокровием, чем их соседи Центральных и Северных Анд: у них меньше пылкости; но зато больше выдержки и постоянства; часто они называли себя англичанами Нового Света, сравнивая себя с перуанцами или, точнее, с жителями Иимы, уподобляемыми французам. Они слывут скрытными, суровыми, даже жестокими; в последнюю войну с Перу они обходились с побежденными без всякой пощады. Арауканцы по расе, чилийцы не чистые кастильцы и по языку. Испанская речь подверглась гораздо большим переменам в Чили, чем в Перу и других иберийских колониях Нового Света, Испанец из Европы, приехав в Вальпарайзо, не сразу понимает местных жителей, хотя они и говорят на испанском языке, не только по причине нескольких арауканских слов, вошедших в местный говор, но также вследствие усвоенной чилийцами привычки проглатывать окончания слов ‘).
VII.
Такна, бывшая еще недавно перуанским городом, с 1892 г. стала самым северным чилийским городом. Расположенная на очень большом расстоянии к северу от СантъЕго, именно на 1.720 километров, она пред­ставляет по своему населению, в котором довольно много людей африканской расы, совершенно особый характер, имеющий мало общего с другими городами собственного Чили. Город этот раскинулся на высоте , 560—580 метров, в котловине, на берегу речного русла, вода которого почти вся отведена в ирригационные каналы, орошающие фруктовые сады окрестностей. Впрочем, местных продуктов не хватает для продоволь-
’) Pruner, „Bulletia de И Societe d’Antfiropologie“, Тон IV. 1863.
ствия Такны, так что часть съестных припасов она получает из долины рио-Сама, служащей общей границей для Перу и Чили. До постройки железной дороги из Мольендо в Цуно, Такна была складочным местом почти всех товаров и металлов, привозимых из Ла-Паса и Оруро к берегам Великого океана: ущелье Такора, у входа в которое и стоит Такна, служило главной дорогой для торговли Боливии. Чтобы вернуть Такне её прежнее значение, нужно бы было продолжить по горе линию железной дороги, которая идет из порта к столице провин­ции, проложенная уже почти полвека тому назад. Большинство жителей этого города принадлежит к боливийцам.
Арика, лежащая на побережье, около того места, где безводное русло реки Льготы впадает в море, занимает весьма важную в строении континента, позицию. В этом месте, где скрещиваются оси Перуанских и Чилийских Андов, подземные толчки производят частые колебания: нигде почва не подвергается столь частым сотрясениям, как здесь, и иногда землетрясение разражается с необычайною силою. Город, разрушенный в первый раз в 1605 г., еще не раз в середине следующего столетия страдал от этого бедствия. Землетрясения 1868 й 1877 годов были еще гибельнее по своим последствиям, так как город за это время успел значительно разростись в торговом значении. Во время этих двух катастроф землетрясение распространилось и по окрестностям города, расходясь отсюда, как из центра колебаний. Но низкие дома, на широких фундаментах, выстроенные из листового железа, отлично выстаивают при этих подземных толчках. Вся опасность приходит с моря: сначала наступает сильнейший отлив, который все суда, стоящие на рейде, оставляет на мели, затем, вдруг, вся громада вод с неимоверною силою устремляется на берег, гоня туда же суда и ломая на своем ходу все препятствия. В 1868 г. такой грозный прилив сорвал с якоря фрегат и вогнал его почти на 2 километра внутрь земель; затем в 1877 г. новый прилив двинул его опять почти на 806 метров в море, не потопив многочисленных семей ариканцев, водворившихся в его остове ‘). Эти бедствия, впрочем, нисколько не помешали городу отстроиться вновь: он занимаете слишком выгодное местоположение, на смычке побережья, у естественного выхода Такорского ущелья, чтобы мореплаватели могли забыть этот путь, издали приметный по тогго в 268 метров, круглой горе, побелевшей от гуано, которая возвышается е южной сторо
ны города. До постройки Арекипской и Антофагастской железных дорог, Арика была главною пристанью между Вальпарайзо и Каллао: она продолжает вести значительную торговлю по отпуску металлов и шерсти, до­ставляемых Боливиею.
Торговое движение 'Арики в 1889 году: ввозъ—3.049.747 пиастров; вывоз: перуанские товары—16.198; боливийские—6.585.517; итого—6.601.715 пиастров.
Движение судоходства, кроме каботажного, в 1889 году:-
Вошло: 585 судов (почти исключительно пароходов), вместим, в 536.593 тонн; вышло: 569 судов (почти исключительно пароходов), вместим, в 523.064 тонн.
Равнина, окружающая Арику, представляет собою песчаную и каменистую пустыню, но на северо-восток, у деревни Алута, в речном русле собирается настолько воды, что почва может производить в небольшом ко­личестве маис и люцерну. Прежде страна эта была гораздо населеннее, о чем свидетельствуют остатки построек и многочисленные могилы, в которых мумии смотрят на вас своими большими желтыми, как у кальмаров, глазами *).
Пизагуа, Юйин, Мехильонес-дель-Норте, Калета-Буэна, Иквикве, Патильос, следуя один за другим вдоль берега, по направлению с севера на юг, представляют собою торговые и промышленные города, которые населены почти исключительно суровыми, деловитыми купцами и промышленниками, все почти людьми бессемейными; все эти города возникли благодаря эксплоатации селитры и других химических продуктов, добываемых на востоке береговой цепи, в пампе Тамаругал. Самый населенный из них, Иквикве, представляет отличную якорную стоянку, благодаря защите со стороны трех утесов, некогда покрытых гуано. Тем не менее суда не могут приставать к самому берегу, и перевозка груза между берегом и судном производится на габарах. В середине этого века Иквикве был бедной деревушкою, с группою глиняных мазанок без крыши, которая считалась здесь совершенно излишнею роскошью в виду тюго, что дождей в этом крае почти никогда не бывает. Но современные постройки, вывезенные из Америки, и Англии, имеют крыши, которые устраиваются в виде террас; стены у новых 1 домов деревянные или из листового железа, с широкими воротами, предоставляющими
свободный доступ морской бризе. Иквикве, как и Арика, находится в зоне сильных землетрясений, которые несколько раз разрушали город; но онъ
9 Charles Wiener, „Perou et Bolivie“.
4) J. J. von Tschudi, цитированное сочинение.
еще более, чем Арика, отдален от всякого источника воды и от всякой зоны культуры. В былое время вода, овощи и плоды доставлялись сюда из Арики. Впоследствии маши-
долине; но морскою водою продолжают пользоваться для мытья улиц, которые сверкают на солнце гранями своих кристаллов, словно мостовые, вымощенные алмазами. Бли

ны, дистиллирующие морскую воду, дали Иквикве возможность обходиться собственными средствами; в настоящее же время существует водопровод, несущий воду из деревни Пики, лежащей в высокой Андской годаря дорого стоющей ирригации, в городе удалось развести несколько деревьев, преимущественно норфолькскую сосну, которые украшают главную площадь и общественный бульвар, устроенный на юге, вдоль
пляжа;.
699 ГЛАВА VIII—ЧИЛИ. 700
но Иквикве еще не настолько богат, чтобы окружить себя зеленою оградою, за которую бы прятались неприглядные пустыри, серая глина, движущиеся дюны и красно-серые скалы, дающие фиолетовый отлив при лучах заходящего солнца.
К югу продолжается другой, горнозаводский, город, где беспрестанно свистит пар. Металлургическая деятельность возрастает в Иквикве в такой же пропорции, как и торговля, которая ежегодно привлекает к этому бесплодному берегу сотни судов. В Иквикве преобладает влияние Англии. Англичане владеют береговыми заводами, кораблями, пристанями и портовыми складочными магазинами; они же построили железнодорожную
ветвь в 400 почти километров протяжения, которая соединяет Иквикве с местечком Нориа и с окрестными селитряными промыслами; далее разветвляются дороги к северу, касаясь всех селитряных промыслов, расположенных на восточном склоне береговых гор, в пампе Тамаругал, а затем круто спускаются к порту Пизагуа.
Движение судоходства в портах Иквикве и Пизагуа в 1887 г.: вошло: в Иквикве— 270 суд., вмест. в .319.345 тон. В Пизагуа—154 суд. в 181.222 тон. Вышло: из Иквикве—394 суд., вмес. в 445.355 тон. Из Пизагуа—365 суд. и 375.403 той.; итого в Иквикве—664 суд., вмес. в 764.700 тон.; в Пизагуа—519 суд. и 556.625 тон.; вместе с каботажными: в Иквикве—2.092 суд., вмес. в 15.324 тон.; в Пизагуа—1.307 суд. в 865.779 тон.
Ценность тортового обмена (в пиастрах): ввоз в Иквикве—5.575.520; ввоз в Пизагуа — 1.155.566; вывоз в Иквикве— 18.454.674; вывоз в Пизагуа—15.266.224; итого: в Иквикве—24.030.194; в Пизагуа— 16.421.790.
Рудная промышленность была почти целиком перенесена в эту провинцию, получившую название Тарацака от одного скромного местечка, расположенного на востоке солончакового плато Тамаругала, при выходе одной Кордильерской долины. В прежния времена занимались в особенности разведками серебра, и центром притяжения была деревня Гуантахая, лежащая в пятнадцати километрах на восток от Иквикве, на высоте тысячи метров, между горами, богатыми металлоносными месторождениями. С 1556 г., времени открытия этих месторождений, Гуантахайские рудники доставили серебра почти на 1 миллиард 750 миллионов франков т. е. почти столько же, сколько Сфрро-де-Паско. В настоящее время они почти покинуты, и город Иквикве, обязанный им своим существованием, занимается торговлею и транс портом химических продуктов, которые были известны и прежде, но находились в пренебрежении. Гуано, покрывавшее островки Иквикве, было первым, которое стали эксплоатировать с промышленными целями, для вывоза; но с 1827 г. опустошенные скалы стоят совершенно голыми *)• В начале XVIII века Иквикве посетил Фрезье: в ту эпоху перуанские земледельцы получали ежегодно гуано в количестве 10—12 грузов гоэлфт 2).
По линии железной дороги, к западу от пампы Тамаругал, тянется длинный ряд заводов, прекрасно оборудованных, с машинами новейшей конструкции; побочные ветви соединяют их с ломками caliche. Работа кипит здесь день и ночь, при солнечном и при электрическом свете, и количество селитры, извлекаемой из почвы, все более и более возрастает; в 1889 г. оно достигло громадной цифры 921.400 тонн, представляющих стоимость в 150 миллионов франков. По отзывам инженеров, залежей селитры, оставшихся в почве, хватит на поддержание этой огромной эксплоатации еще на полстолетия, впродолжении которого английские спекуляторы и чилийское правительство будут делить между собою громадные барыши. Но очень может случиться, как это и было с гуано, что предположения инженерова, не оправдаются, и истощение произойдет раньше, чем рассчитывают организаторы этой промышленности. Как бы то ни было, но эти бесплодные области, осужденные, повидимому, на вечное запустение, имеют такое оживленное торговое движение, каким не может похвалиться никакая другая провинция Чили, как рудная, так и земледельческая; помимо большой торговли Иквикве и Пизагуа, они поддерживают также торговлю всех промежуточных портов. Пристань Калета-Буэна, находящаяся между двумя главными портами, пользуется автоматическою железною дорогою, вагоны которой скользят по наклонной плоскости на высоте 800 метров. Рабочее население, в количестве тридцати тысяч человек, считая женщин и детей, группируется около заводов и магазинов компании. Рабочих на Тамаругальских селитряных промыслах в январе 1890 г.: 8.267 чилийцев; 2«729 боливийцев; 1.282 перуанцев; итого—12.278 человек. (Child. Les Republiques Hispano-Americames).
Кроме того, здесь можно встретить много боливийских торгашей, как мужчин, так и женщин, которые спускаются сюда с плоскогорий, ища заработка в разносной торговле. Вода и некоторые съестные припасы, люцерна, овощи, коренья доставляются изъ
‘) Ed. de Rivero, „Memorias Cientifieas“.
* ) Frezier, „Relation du Voyage de la mer du Sud“.
701 ч и
деревни Пика, лежащей' в Андской долине, южнее Таранаки; даже в недрах пампы земледельцы умудряются добывать из почвы кое-какие продукты: они снимают с земли соляную кору и, добравшись до влажного песку, сеют в нем люцерну, пока возрастающая соленость не сделает невозможной дальнейшую /культуру. Эти иногда утилизируемые земли известны под названием cancJiones.
Порт Патиллос, или «Утиный», названный так потому, что состоит из трех островков, как бы плавающих среди залива, тоже принимает участие в селитряном промысле, но не в таких размерах, как Иквикве, так как его железнодорожные линии не доведены еще до конца; между тем солончаки и селитряники плоскогорья тоже очень богаты и современем, когда северные промыслы этого рода истощатся, они могут заменить их. Не очень давно иссяк другой источник богатства, находившийся на юге от Патиллоса. 'Мыс Пабеллон-деПика, возвышающийся у северного основания горы Карраско, был прежде покрыт громадными залежами гуано, которые эксплоатировались еще раньше, чем на архипелаге Чинча. В 1877 г. землетрясение, разразившееся в Иквикве и Арике, почти совершенно разрушило деревню Лабеллон: из четырех сои домов осталось всего два *).
Южнее следуют пристани: Хуаниллос, Токопилла, с медеплавильными заводами, и Кобиха, или Ла-Мар; эта последняя гавань пользовалась прежде большою известностью, так как это был единственный боливийский порт на Тихоокеанском побережье; но недостаток дорог, ведущих внутрь страны, полное отсутствие морских выгод, а также отдаленность от населенных городов Боливии лишили Кобиху возможности воспользоваться торговою моно полнею, какая была ей предоставлена. Токопилла расположена еще того хуже: это не что иное, как узкий пляж между волнующимся морем и темными утесами; но она была выбрана пристанью потому, что внутри, на вьючной дороге, по которой ходят мулы к Караколесским рудникам, находятся эгады (запасы пресной воды). Среднее торговое движение Кобихи и Токопиллы: 550 судов, общею вместимостью— 5.200.000 тонн. Ценность торгового обмена в этих двух портах:—6.000.000 пиастров.
Порт Мехиллонес или Мехиллонес-дельСур, занимающий более выгодное местоположение, лежит, подобно другому Мехиллонесу, находящемуся между Пизагуа и Икви-
* ) Wauvermatms, „Bolleti® de la Soeidtd de G6ographie d’Anvers“. 1884.
Л И. ’ 702
кве, на южном берегу бухты, усеянной ракушками (отсюда и название его); по бухта эта глубже той и лучше защищена высоким мысом Морро-Мехиллонес (870 метров), некогда покрытым гуано. Благодаря правильному ветру, дующему здесь с юго-востока, и замечательно спокойному заливу, где не выступает ни одного рифа, ни одной мели, суда могут входить в эту гавань, как в закрытый бассейнпорта; волны катятся здесь мягкими переливами, и ни разу еще буря не волновала этого тихого залива Ц. Мехиллонес, невидимому, предназначен для сообщений с плоскогорьями Южной Боливии, и когда в 1870 г. в горах Западной Кордильеры открыты были богатые месторождения Караколесского серебра, к этим бесплодным берегам ринулась толпа спекулаторов; на берегу залива быстро вырос город, построились склады, гати, и рельсы избороздили плоскогорья. Но с другой стороны полуостровной цепи, в которой МорроМехиллонес служит передовым мысом, возник соперник, Антофагаста, который своим богатством скоро опередил его, несмотря на то, что лишен гавани. Мехиллонес, разрушенный землетрясением в 1877 г., прекратил свое существование как город: в 1885 г. в нем насчитывалось всего 23 жителя. Многие из домов стоят, покинутые жильцами, на пляже; однако, железная дорога обслуживает серебряные рудники Серро-Гордо.
Антофагаста,—второй Иквикве по внешнему виду, по своей истории и быстрому развитию,—состоит тоже из железо-деревянных домов и из группы фабрик и заводов; Иквикве—город селитры, Антофагаста—город серебряной руды, во он не монополизировал экспорта этой руды, и по торговле стоит гораздо ниже Иквикве. Торговые обороты Антофагасты в 1889 г.: ввоз — 1.378.041; вывози—2.533 347 пиастров.
Железная дорога, выходящая из Антофагасты и огибающая горы, чтобы подняться к боливийским плоскогорьям, имеет то преимущество перед Иквикскою дорогою, что проникает гораздо дальше внутрь страны; в 1892 г. она уже превосходила по длине св'оей все прочия линии восточного склона Анд, имея протяжение в 90 километров. Подъем по этой железной дороге продолжается обыкновенно три дня. Первая станция приводит к рудникам Караколеса, или города «Раковинъ», названного так по причине многочисленных ископаемых, которых юрские воды отложили на порфире. Самый значительный город в этой рудной области, Плацилла, расположен на высоте 2.980 метров, в по-
') Andrd Bresson, „Bolivie".
нижении, образуемом пустынею Атакама, над которою с восточной стороны господствует вулканическаякордильера. Он даже не связан ветвью с Антофагастскою железною дорогою, так как его рудное производство, которое в благоприятные годы достигало шестидесяти миллионов франков, значительно понизилось *)• Покинув эту бесплодную область, где все нужно доставать со стороны—жизненные припасы, топливо, даже воду,—большая часть горнорабочих последовали за строителями железных дорог в Боливию, заманиваемые гуанчакскими рудами, еще более богатыми, чем караколесские. На длинном подъеме плоскогорья встречаются, один за другим, два небольших оазиса— Калама, или «Царица пустыни», и Чиучиу,— лежащие в долине Лоа, которая на этой высоте, более 2 000 метров, еще катит немного воды, доставляемой тающими снегами. Чиучиу снабжает Антофагасту фруктами и овощами. Железная дорога пересекает реку Лоа виадуком в 357 метров длины, висящим на высоте 129 метров над рекою.
К югу от Антофагасты побережье, все еще бесплодное и скалистое, без древесной растительности, окаймленное береговыми горами, развертывается без больших иссечений. По берегам бухточек, защищенных от ветров и морских волнений, ютятся небольшие деревни и города, служащие все одной и той же цели—вывозу минералов, серебра, золота, меди и химических продуктов: селитры и соли. Одна из этих пристаней получила название Бланко-Энкалада, в память героя национальной независимости. Папозо, стоящий на старой границе Боливийской территории, вывозит главным образом медь, добываемую в Ребентоне. Талтал, который железная дорога соединяет с сфлитряниками Качинала (2.270 метров), лежащими у основания Андов, сделался одним из деятельных портов Чили, особенно по отпускной торговле, и, подобно Иквикве и Антофагасте, дополняется предместьем, застроенным металлургическими заводами. Торговля Талтала в 1889 г.—3.096.204 пиастр., из которыхъ—2.522.538 пиастр, приходилось на вывоз. Движение судоходства в 1891 г., «без каботажного,—175 судов, вместимостью 192.827 тонн. Движение судоходства в 1891 г., вместе с каботажем: 725 судов, вместимостью 749.476 тонн.
Менее значительный, город Пан-де-Азукар, названный так от горки соседнего ‘островка, получает также по железной дороге медь из Каризалилло и Чаньярала-делас-Анимас (называемого так в отличие от другого Чаньярала), а вывозит серебро,
* ) Andrd Bresson, цитированное сочинение.
медь, буру, доставляемые Чаньяралом-Альто и другими эксплоатируемыми местностями андских долин и промежуточной равнины.
В сравнении с новыми городами побережья большой рудный город Копиапо почти не имеет истории; он лежит внутри земель, на высоте 395 метров, на правом берегу речного ложа, которое некогда было занято рекою, до бесконечности разветвляющеюся в своем верховьи. Здесь когда-то жило индейское племя копаяпу, а испанский город возник с первых времен завоевания: он служил входными воротами в собственно Чили на границах Атакамской пустыни. Но процветания своего он достиг только в 1832 г., когда Жуан Годой открыл, в 80-ти километрах южнее, близ Чаньярсильо,. серебряные руды, откуда извлекли массу сокровищ. В Копиапо, перед горным институтом, воздвигнута статуя этого счастливого горнопромышленника.
Ежегодная ценность серебра, добываемого в округе Копиапо, около 30.000.000 франков. Железная дорога соединяет город с его портом Кальдерою, лежащим в 82 километрах к северо-западу, а другие линии при­соединяют к этому главному стволу все окрестные рудные области.
Торговые обороты Кальдеры: от 60 до 80.000.000 франков в год. Движение судоходства: более тысячи судов, общею вместимостью в миллион тонн. Кальдерская железная дорога, первая в андских областях, обращенных к Великому океану, построена в 1851 г.: одна только южно-американская линия старше её, именно Демарарская, проходящая по английской Гвиане. Между Копиапо и Фаматиной, находящейся на аргентинском склоне Анд, ведется деятельная торговля через перевал Ком-Кабаллос и другие горные проходы; в недалеком будущем трудные горные тропинки будут заменены рельсовым путем, который уже намечен в проекте. Близ Имилака, одного из придорожных местечек, выпали во множестве метеорные камни.
Горнопромышленная зона\ продолжается на юг от Копиапо, и города распределяются таким же образомъ— центры эксплоатация внутри, грузовые пристани на берегу. Так Иербабуэна, лежащая у подошвы Серро-де- лаПлата, соединяется с портом КарризальБахо, который образует рудный центр по производству меди, вместе с своим соседом, Карризаль-Альто. Долина Хуаско, развертывающаяся южнее, представляет уже другой характер. Здесь воды достаточно для обильного орошения высоких долин, и город Валленар, расположенный у слияния двух рек, представляет уже земледельческий центр, производящий отличное вино. Ин- 705 706
ч и
дейскоё смешанное население Фрейрины, лежащей ниже, на речном русле, своим благосостоянием обязано земледелию, и из порта, носящего такое же название, как и река — Хуаско, вывозят виноград и другие фрукты.
В бассейне реки Эльки, богатом и рудами, и земледельческой культурою, население скучилось до тесноты, и города здесь многочисленнее, чем в бесплодных северных областях. Центральная аггломерация долины, город Эльки, называемый также Викунья, . окружен садами, откуда вывозятся овощи и фрукты, виноград и главным образом фиги. Серена-де-Кокимбо, построенный при устье реки того же наименования, на южном берегу её, осененном тополями, приобрел более важное значение, как главный город области; эта первая испанская колония в той области, центр заселения и торговое складочное место страны, не имеет порта, хотя и построена на берегу моря; это объясняется или тем, пто морское дно поднялось от внутреннего толчка, или засорением бухты наносами. Суда пристают в 8 километрах к югозападу, в надежном рейде Кокимбо, который защищен от морских волнений высту* пом берега. Прежде Кокимбо вывозил только медь, которой в 1889 году было отпущено отсюда 11.761 тонна; но, сделавшись оживленным портом республики, он распространил свою деятельность и на другие товары. Железные дороги, расходящиеся по разным направлениям: на востокъ—к долине Эльки, на югъ—к Овалле, метрополии Лимарийского края, на юго-восток — к второстепенным портам Ривадавиа и Тонгой, с каждым родом расширяют свою деятельность. Торговое движение в Кокимбо в 1889г.: ввозъ—9.948.575 франк.; вывозъ— 14.876.450 фр. Общее движение судоходства: 454 суда, вместимостью—468.339 тонн.
Но путь, который примкнет к СантъЯгской ветви, перерезав промежуточные понижения между Андами и береговыми горами, еще далеко незакончен. Он захватит города Комбарбалу, Иллапел и Петорку. Иллапел сообщается прямо с морем посредством порта Вилас, а , Петорка вывозит свои товары через низкую долину Лигуа, которую железная дорога соединяет с долиною рио-Аконкагуа. По берегу следуют один за другим несколько небольших портовъ—Эль-Папудо, затем бухта Кинтеро, более надежная и лучше расположенная, чем бухта Вальпарайзо в прежнее время, когда она еще не была снабжена молом и пристанями. Бухта Кинтеро, где высадился корсар Кавендиш, занимает на севере риоАконкагуа такое же положение, как Вальпарайзо на юге той же самой реки.
В данном параллелограмме Чилийской тер
ритории долина, орошаемая рекою Аконкагуа,, от Анд до Великого океана, может считаться точною чертою середины. Здесь проходит центральная железная дорога, соединяющая столицу с главным портом республика, и здесь же окончится большая трансъандская дорога. Санта-Роза-де-лос-Андес, известная больше под последним сокращенным названием «лос-Андесъ», представляет собою чилийскую станцию, которая на этом международном пути занимает такое же место, как аргентинская станция Успаллата. Расположенный на высоте 830 метров, в аллювиальном бассейне, который прежде занимало озеро, город ло'с-Андес кажется издали лесной деревней: все дороги и ручьи равнины окаймлены тополями. Ниже, СанъФелипе-д’Аконкагуа занимает второй бассейн озерного происхождения, куда впадает река Путаендо, на берегах которой раскинулся город Сан- Антонио-де-ла-Унион или Путаендо. За Сан-Фелипе, по берегу реки следуют, еще несколько поселений до Киллоты, центра хорошо обработанных плантаций; благодаря именно плодородию Киллоты, строители железной дороги Вальпарайзо — Сант-Его и решили сделать большой крюк, по направлению к северу. На юг от Киллоты, ,на одном из холмов массива, отделяющего Вальпарайзо от Сант-Его, возвышается город Лимач.
«Валь-Парадисъ» — Кинтил индейских аборигеновъ—был назван так завоевателем Сааведрою в память его родного города, Вальпарайзо в Старой Кастилии1); но внешний вид чилийского города вовсе не оправдывает этого лестного названия; красные или сероватые склоны холмов, с их редкою растительностью в виде низкорослых, отдельно стоящих деревьев, могут показаться привлекательными только тем путешественникам, которые прибывают сюда с унылых берегов Перу, песчаных и выжженных солнцем. В течение долгого времени порт, занявший такое видное место в мировой торговле, оставался бедной деревней, часто подвергавшейся нападениям корсаров. В 1578 г., когда население его состояло всего из 250 человек, он был разграблен Дрэком, а шестнадцать лет спустя другой пират, Ричард Хокинс, торговый соучастник королев*ы Елизаветы, произвел новый набег. Но счастливое положение Вальпарайзо на берегу, соседнем с столицею и с плодородными рав­нинами внутренних областей, сделало его причастным ко всем прогрессивным движениям Чили, и процветание его соразмерялось с преуспеянием всей страны. Но, несмотря на, все географические преимущества, бухта этого
9 Vicuna Mackenna, „Historia de Valparaiso“.
География Реклю т. XV11L 23
707 • ГЛАВА унии.—чили. 708 •' ’
города не достаточно врезывается в берег, ленного населения, с каждым годом все бочтобы служить хорошим портом: та часть лее и более прибавляющагося. С восточной и северо-восточной сторон, за набережною и пристанью, ряды домов продолжаются у подошвы утеса, примыкая к другому красивому
ея, которая выгибается к западу, почти не имеет выступа для защиты судов от северных ветров, иногда здесь очень опасных; пришлось прибегнуть к искусственным сооружениям, и посредством плотин и насыпей стараются Продолжить остроконечный выступ бухты, образующий начало мола.
Очертание побережья обусловливает и расположение города. Длинная набережная извивается по изгибу береговой линии, а три параллельные улицы тянутся у подошвы холма, пересекаясь поперечными дорогами. Ближайшие к морю два ряда домов расположены на пляже, который расширился на несколько сот метров, что
можно объяснить или землетрясениями, или морскими наносами ')• По склонам лепятся длинные предместья, соединенные с нижним городом лестницами; одни из этих предместий застроены лачугами бедняков, другие же—красивыми виллами с киосками и садами, откуда открывается прелестный вид на город и рейд, х на море и горы. Как торговый город, Валь' парайзо не может похвалиться замечательными монументами; но зато гордость его составляют разные современные грандиозные учреждения—арсеналы, верфи, заводы и морское училище. На рейде происходит оживленное движение; в мирный 1890 год, суда, перебывавшие в этом порту, составляли, в сложности, вместимость в 2.400.000 тонн; даже в следующем году, в период блокады, осад и битв, тоннаж достигал почти 1.900.000. Движение судоходства в порте Вальпарайзо в эти два года: в 1890 г. прибыло—1.267 судов, вместимостью—1.204.145 тонн; вышло—1.270 судов, вместимостью— 1.203.077 тонн. В 1891 г. прибыло—1.048 судов, вместимостью—945.523 тонн; вышло—1.209 судов, вместимостью—940.260 тонн. *В 1892 г. прибыло судов заграничного плавания: 641, вместим.—995.371 тонна; каботажных: 613, вместим.— 521.271 тонна.*
Так как большая часть этой торговли ведется с Великобританией, то в Вальпарайзо преобладает английское влияние: в некоторых кварталах английская речь слышится так же часто, как и испанская.
Стиснутый между холмов и морским берегом, Вальпарайзо, при быстром разростании, должен был занять западный мысе, отвоевав себе таким образом у моря часть территории, которой ему не хватало на континенте; но и этого нового квартала, вместе с другими, раскинувшимися на уступах холмов, все-таки недостаточно для многочис-
4) Claude Gay, цитированное сочинение.
городку, Винья-де-Мар, где находятся морские купанья, отели и дачи. Винья-де-Мар и другая дачная местность, Салто,. служат станциями единственной железной дороги, соединяющей (1892) Вальпарайзо с столицею через Киллоту и долину Аконкагуа. Другая горная дорога, хотя и более короткая, но зато очень рудная, ведет в Каза- Вланку, или «Белый Домъ», прежний постоялый двор, вокруг которого образовался город. Наконец, третья дорога, которая в скором времени должна быть заменена железною, идет по побережью на юг, к Сант-Его, через Сан-Антонио и. долину Маипо.
Столица Чили была основана уже три с половиною века тому назад. Белая мраморная статуя завоевателя Педро-дф-Валдивиа, воздвигнутая на холме Санта-Лючиа, возвышающемся над городом, имеет надпись, гласящую о том, что «полководецъ» и первый губернатор Чили поставил здесь свой гарнизон в полтораста человек и осно# вал город Сант-Его в 1541 году. Происходя родом из Эстремадуры, он дал колонии свое родовое название Сант-Его-дельНуево-Экстрфмо, теперь уже забытое; хотя этот город по населению и по значению пре­восходит все другие города одинакового с ним названия, но иногда в отличие от других его называют специально «Чилийскими» Сант-Его. В южном материке он не имеет соперников на всем побережье Великого океана, а на западном побережье всего Нового Света его превосходит один только Сан-Франциско. Соответственно ко­личеству своих жителей, которых насчитывают около двухсот тысяч,, Сайт. Его занимает огромное пространство, так как в этой стране землетрясений нет, дома большею частью низкие, даже в многолюдных кварталах, имеющие по одному, по два или по три patios, т. е. дворов, обсаженных деревьями. Ряды построек прерываются широкими улицами, площадями и бульварами, утопающими в зелени густых деревьев; с вершины холмов, господствующих над Сант-Его, эта столица скорее походит на огромный парк, чем на город. Апельсин­ные деревья наполняют воздух благоуханием. Воды канала Маипо, над которым работали более четверти века, с . 1817 по 1844 г., превратили бесплодные пастбища в чудесный сад.
Расположенный на высоте 535 метров над уровнем моря, на широкой, гладкой равнине, разделяющей две Кордильеры, Сант-Его рас­
кинулся на пространстве нескольких километров по левому берегу одного притока Майло,—Мапочо, воды которого почти всегда поглощены каналами. С другой стороны речного ложа тянутся обширные поместья, ко­торые соединяются мостами с главною частью города. Центральный проспект представляет собою роскошный бульвар, засаженный в четыре ряда тополями, украшенный статуями и киосками и орошаемый фонтанами. Каждая улица, каждый бульвар оканчиваются перспективою гор; с западной стороны поднимаются серые или красноватые высоты береговой цепи, а с восточной—предгорья Андской Кордильеры и просека верховья Мапочо, веселая долина, взвивающаяся наверх, к «снежным питонам. Дома и население скучиваются по мере приближения к главной «площади», на которой помещаются собор, муниципалитет, почтамт и, под portales, или крытыми галлереями—лучшие и богатые магазины. Сильное движение народной толпы в центре города само по себе говорит за то, что находишься в настоящей столице, «Андском Париже». Холмик СантаЛючиа, скала вулканического происхождения, возвышающаяся на 70 метров с восточной стороны города, тоже принял метропольный вид; если здесь нет таких грандиозных , сооружений, как афинский Акрополь или римский Капитолий, зато есть прекрасные сады, целые плантации экзотических цветов, мраморные фонтаны, изящные киоски, завлекательные кафэ, европейский театр и масса красивых построек. С вершины открывается чудный вид на город, бульвары, обработанные равнины и амфитеатр гор. Астрономы Джиллис, Моеста и Обрехт конста­тировали странное явление: холм этот ежедневно от действия солнечных лучей как бы разбухает, что не трудно заметить с помощью микрометрических инструментов.
Как резиденция правительства и административный центр, Сант-Его имеет несколько общественных монументов, отличающихся некоторым архитектурным изяществом. В этом городе сгруппировались почти все высшие учебные учреждения республики: университет с несколькими факультетами, национальный институт, земледельческие и горные школы, художественные, ремесленные и коммерческие училища, музыкальная консерватория и военная академия, получившая огромное значение в этой стране, охваченной военною славою. За городом находится обсерватория, которая стоит вовсе не для виду только, как в Боготе и Квито, а представляет действительно ученое учреждение, где идут постоянные работы. Публичная библиотека, располагающая 70.000 томов и 40.000 манускриптов,—самая бога
тая во всех андских, областях: кроме того, при каждом учебном заведении имеются свои частные прекрасные библиотеки. В СантъЕго есть также художественный музей, где худбжникй каждый год выставляют свои произведения в Салоне, подобно тому, как это делается в больших европейских городах. Естественно­
исторический музей обладает полною коллекциею южно-американских животных, а также гербарием, в котором коллектировано несколько тысяч растений, классифицированных в строгом порядке. Помимо того, ботанику изучают на живых растениях в ботаническом саду, где собрано более 2.400 культивированных видов, на образцовой ферме, которая служит в то же время излюбленным местом прогулки, а также во многих городских и окрестных парках. ВъСант-Его существует пятьдесят ученых, литературных и артистических обществ. Здесь торговля не так всецело овладела энергией человека, как в Вальпарайзо. Эти два города, составляющие в общем один организм, резко разнятся друг с другом по характеру: РиеЧо представляет космополитический центр, РиеЫо — чисто чилийский город; насколько первый поглощен торговыми делами, настолько второй занят политикой и наукой, разнообразя их удовольствиями.
Сант-Его ц Вальпарайзо два раза были оспариваемы с оружием в руках сначала во время войны за независимость, а затем при борьбе между «легалистами» Конгресса и диктатором Бальмаседою: исход столкновения каждый раз решался где-нибудь по соседству того или другого города. На севере, у основания порога Чакабуко, который отделяет долину Аконкагуа от большой средней равнины Южного Чили, находится поле битвы, где в 1817 г. три тысячи сан-мартинцев, перешедших Анды через незащищенное ущелье лос-Патос, одержали победу над испанскими ветеранами. Но этим борьба не кончилась, и окончательное торжество рес­публиканских инсургентов наступило только в следующем году, после битвы при Маицу (Маипо), лежащем на реке того же названия, на юге от Сант-Его. Что касается недавней междоусобной войны, то она разрешилась битвою у подошвы импровизированных валов Вальпарайзо, где и суждено было померкнуть счастливой звезде диктатора. Республика была в то время разделена: лфгалисты удержали за собою северные рудные области и располагали таможенными доходами: у них в руках был капитал. Президент властвовал в южных провинциях: он делал долги и взимал подати. Внешняя государственная власть на всех иерархических ступенях, за исключением морской, работала в свою
пользу, но зато против неё было общественное мнение. Сражение при Вина-дель-Мар решило участь Бальмаседы, и легалисты победителями вступили в Вальпарайзо и СантъЕго.
К югу от столицы долина Мапочо, продолжением которой служит долина Маипо, почти совсем загорожена береговой цепью; проходы, или, вернее, тропинки, проложенные в этих горах, еще долгое время после войны за независимость были заняты распущенными солдатами обеих армий, сущими разбойниками, наводившими ужас на путешественников. Город Мелипилла, где до сих пор еще (1892 г.) нет железной дороги, для вывоза своих горшечным изделий', пончо (верхних одежд) и земледельческих продуктов, пользуется очень трудными путями сообщения с маленьким портом Сан-Антонио, кото­
рый соединен рельсовым путем с устьем Маипо, недоступным для судоходства. Но по оси средней междукордильерской долины идет большая дорога, частью колесная, частью рельсовая, по линии которой следуют один за другим главные города: Сан-Бернард, лежащий у подошвы своего холма с двумя вершинами, затем другие, менее значительные станции и, наконец, богатый Ранкагуа, расположенный невдалеке от правого берега Качапоала, одного из главных рукавов Рапела. По соседству, на юго-востоке, находятся минеральные источники Гоквенеса, самые людные во всем Чили: из скалы струятся хлористые и иодистые воды различной температуры. От Гоквенеса расходятся во все стороны тропинки, ведущие вверх на горы и к ледникам Кор­дильеры. -
В бассейне Рапела расположены города Ренго и Сан-Фернандо; дальше, около Матаквито, лежит город Чурико, основанный в середине ХУИП века и сделавшийся, со времени открытия железной дороги, одним из главных центров чилийской торговли: здесь оканчивается дорога Аргентинской республики ущельем Планшон. Чирико домогается присвоить порт на Великом океане постройкою железной дороги, которая пересекает береговую цепь и войдет в долину Льико, где находится глубокое озеро Вичуквен, вроде пруда Берр; оно имеет 35 метр, глубины (площадь его равна 1.500 гектаров), чтд вполне достаточно для плавания больших судов; но между, озером и рейх дом Льико придется прорыть канал в два с половиною километра, а самый рейд защитить молами и волнорезами *). Талка превосходит Чурико по населению и по торговле, благодаря своему положению в центре плодородной долины Мауле, на перекрестке, сов диняющем ее с морским портом. Порт этотъ—Конститусион, прежний Нуево-Бильбао, стоящий На нижнем краю устья Мауле, в цирке невысоких холмов, прогрессирует очень быстро, несмотря на речной бар, где при отливе водный слой не превышает одного метра: при западных ветрах вход в реку делается совершенно недоступен. Многие инженеры предлагали построить искусственный порт в бухточке Калета, на юге устья, или же соорудить плотины, которые, очистив проход, сделали бы Конститусион одною из больших чилийских гаваней *)• Служа портом для Талки и окрестных селений, Конститусион вывозит уже много товаров: пшеницу, муку, шерсть, вино и строевой лес. Южнее, небольшой порт Куранипе служит гаванью для департамента, главный город которого носит название Гоквенес, одина­ковое с сант-ягскими минеральными источниками.
Линарес, Параль и Сан-Карлос, стан ции железной дороги в средней долине, тоже являются деятельными городами. Чилан, расположенный на реке Нубле, притоке Итаты, и давший свое название вулканическому снеж­ному массиву Кордильеры, принадлежит к числу больших городов Чилийской провинции; он прославился своими ярмарками, торгующими скотом. Посредством ближайшей станции Буллес, он сообщается с портом Эль- Томе на заливе Талкахуано, тогда как главная дорога продолжается к югу и вступает в долину реки Биобио, по которой поднимается в Арауканию. Эта область, и без того уже одна из населеннейших в Чили, обещает быстро разростись, благодаря всем её завидным преимуществам, именно: прекрасному климату, удобству перевозки грузов по судоходной реке, хорошо защищенному по. бережыо, плодородию почвы и рудному богатству. В других частях республики земледельческие и рудные округа лежат обособленно, тогда как здесь, в бассейне реки Биобио, они перемешиваются между собою.
Приморский город Консепсион, служивший исходным пунктом колонизации, принадлежит к числу исторических городов Чили. В 1511 году, вскоре послечоснования СантъЕго, Валдивиа учредил военный пост на правом берегу Биобио, около того места, где находится в настоящее время столица Юга; но он не мог устоять против индейцев и, попав в плен в одной кровопролитной битве, погиб в мучениях пытки. Немногочисленные
колонисты должны были бежать в Сант-Его. Несколько лет спустя город возродился под охраной крепости. Но на долю его выпало еще немало страданий; нападе-
‘) „Annuario hidrografico de la marina de Chi!e“.
4) А. ИГеуёфие, тот же сборник.
ния арауканцев, землетрясения, наводнения, разлития рек,—все эти бедствия заметно тормозили его развитие, и в 1752 г. он был вновь построен уже на нынешнем своемъ
так как бар задерживает большие судаг и должен пользоваться соседними гаванями: на севере—Талкохуано и Эль-Томе, на юге— Коронелем, Лотою и Арауко. Железно-дорож-

о р. о;
и
hH(S О
месте, в 12 километрах от устья Биобио. Раскинувшийся на берегу широкой реки, воды которой омывают его красивые набережные, Консепсион представляет прелестный вид; но этот приморский город не имеет порта, ный мост, пересекающий Биобио в виду Консепсиона, может считаться шедевром современного инженерного искусства; он состоит из 62 пролетов, поддерживаемых двойными колоннами, всаженными в песчаное русло
715 ’ ГЛАВ А VI11—ЧИЛИ. 716
реки, и имеет общее протяжение 1.864 метра, превосходя таким образом длиннейший из всех мостов в континентальной Евро1 пе—Сызранский на Волге, который имеет 1.460 метров. На южной оконечности моста находится предместье Сан-Педро, окаймляющее линию железной дороги, которая продолжается на юг в область
каменноугольных копей. Набережная реки защищена от палящих лучей солнца роскошнейшими чилийскими деревьями.
Консепсион, отстоящий от океана на 12 киуЛегрОВЬ по речному пути, находится почти на таком же расстоянии гни железной дороге от бухты Талкахуапо (Талкагуано), прорезывающей морское побережье с северной стороны. Эта бухта, хорошо защищенная с западной стороны полуостровом Алтос-де-Тумбос, а с северной—островом Квирикуино и береговым мысом, представляет великолепный закрытый бассейн, защищенный от всех ветров, а главное от юго-западных штормов, самых опасных на этом побережье; тем не менее в 1835 г. сотрясение моря нанесло Талкахуано чувствительное поражение, разрушив его постройки. Чилийское правительство захватило себе южную оконечность бухты, где устроило свой арсенал, сделав это место главным стратегическим опорным пунктом на южном побережье; в виду города устроен искусственный порт, который, благодаря запруде, имеет даже при отливе до 8 метров глубины *). В этом порте счастливо скомбинировались все преимущества: хорошая якорная стоянка, легкость защиты, соседство большего города и многоводной реки, значительные руды каменного угля и металлургические заводы. Но крепостной характер его с стоящими на рейде военными судами и выстроившимися по берегу фортами отстраняет от него мирные торговые суда, запуганные его тяжелыми формальностями; значительная часть торговли отошла отсюда к другим местам бухты, далее на востокъ—в Пенко, где некогда стоял Консепсион, и в Эль-Томе, где кончается ветвь Чилана. Эти порты вывозят пшеницу и вино, главные товары провинции. Общее торговое движение в портах обширного, естественного бассейна Талкахуано, включая сюда деятельность всех гаваней, определяется почти тремя миллионами тонн. Ценность торгового обмена в Талкахуано в 1889 г.:—7.898.883 пиастра. Движение судоходства в Талкахуано, включая каботажные суда: 1.310 судов, общею вместимостью L223.800 тонн.
Бухта Арауко, открывающаяся на юге оть
*) „Annuario hidrografico de Иа marina de Chile“, т. V, 1879.
Консепсиона, представляет в увеличенном виде залив Талкахуано с более широким устьем. Город Арауко, давший свое название целому округу и провинции, а сам получивщий его от Индейцев-арауканцев, у кототорых было завоевано это место, служит тихою торговою гаванью, тогда как Коронель и Лота, лежащие на восточном берегу бухты, кипят шумною промышленною деятельностью. Эксплоатация угольных пластов, которые были открыты в третичных формациях побережья, на протяжении почти 150 километров к югу от Томе, обставлена здесь бблыпими удобствами, чем где бы то ни было, благодаря чему здесл> учредилось несколько компаний, которые изрыли всю эту местность шахтами. Продукт этот, по качеству своему уступающий английскому naMeanoliy углю, но превосходящий обыкновенный лигнит, начал появляться на рынках с 1855 г.; сначала он имел весьма незначительный сбыт; теперь же этим топливом пользуются во всем Чили и даже во всей окружности Великого океана; годовое производство угольного округа бухты Арауко превышает 400.000 тонн г), составляя таким образом более двух третей всего каменноугольного производства в стране. Имея наклонный скат к западу, Дотские каменноугольные залежи погружены в самое море, и одна из главных копей, вырабатывающая ежедневно 350 тонн, эксплоатируется целиком в подводных шахтах. Самый глубокий колодезь, пробивающий три пласта угля, два первых в 1 метр толщины, а третий в 1м, 60, имеет глубины 280 метров. На копях этих работает от трех до четырех тысяч человек, которые, впрочем, не бросают ради этого промысла и своих земель, посвящая четыре месяца в году земледельческим работам: паханию, посеву и жатве. Значительнейшая часть каменного угля потребляется на месте, поглощаясь различными заводами— стеклянными, кирпичными и медеплавильными. По своей обширной промышленности Лота и Коронель предста­вляют наиболее деятельные центры Чили. Целый лес вечно дымящихся заводских труб составляет полный контраст с роскошною растительностью парка, раскинувшагося на мысе между двумя городами. Город Лейбу, расположенный не на этой бухте, но все-таки при устье одного ручья, тоже имеет некоторое значение, как порт, занимающийся вывозом угля, доставляемого из внутренних областей. Месторождения меди, найденные в соседней сиерре, не находят себе энергичных эксплоататоррв.
Поднимаясь вверх по’Биобио въюго-вос-
*) Theodore Child, -„Les Repabliques Hispano-Ameracaines“.
точном направлении от Консепсиона, достигают Насименто, небольшего города, где Валдивиа основал военный пост, разрушенный впоследствии арауканцами. Лежащий выше другой город, Ангол, имел ту же участь. Все города этого округа, Лос-Ангелес, Муллен, Коллипулли и Трайгвен, находятся на
территории, которая долго оспаривалась арауканцами и чилийцами, пока, наконец, эти последние не завладели ею посредством колонизации и убийственного алкоголя. В настоящее время аванпостом белых служит город Трайгвен, большой рынок по продаже плугов, строевого леса и хлебных растений; окрестности его, представляющие сплошные нивы, тянутся на необозримое пространство вдаль, к вновь распаханным местно­стям; на востоке железная дорога пересекает Малеко по очень красивому мосту в 426 метров, построенному над рекой, на высоте 96 метров. Южнее, на рио-Каутен или' Империал, чилийские земледельцы пере, шли к очень энергическим захватам: заняв Нуэва-Импфриал, они двинулись к Темуко, стоящему на пол-пути к Андам; в недалеком будущем, несомненно, культура охватит всю территорию, так как эта часть земледельческого Чили одна из самых здоровых. В XVII веке, когда испанцы возвратились на то место, где возвышался их первый город Империал, они нашли всю эту местность превращенною в один сплошной, старый сад, где вместо улиц тянулись аллеи, засаженные фруктовыми деревьями, вывезенными некогда из Кастилии—сливовыми, персиковыми и абрикосовыми ‘) В силу закона, изданного в 1883 т., в обширной территории, принадлежавшей некогда арауранцам, некоторые участки земли были оставлены во владении представителей арауканских семей. В 1889 г. более тысячи ста семейств получили в кадастровое владение пространство в 39.202 гектара.
Валдивиа, название которого напоминает первые времена завоевания, занимает положение, подобное Консепсиону: он также стоит на берегу большой реки, отражающей в своих прозрачных водах дома набережной, в некотором расстоянии от моря, и дополняется портом Эль-Корал, защищенным от западных ветров скалистым лесом. Этот порт сделается, несомненно, одной из наиболее деятельных морских гаваней Южного Чили, но эта область, еще мало исследованная и покрытая лесами и озерами, стоит нетронутая в ожидании колонистов:
главными предметами вывоза служат кожа, лес, живой скот и пиво немецкого производства, так как Валдивиа полу-немецкий город.
‘) ВегпаЪё Cobo, „Historia dei Nuevo Mundo“.
Торговые обороты Корала, в среднем, составляют 15.000.000 франков. Движение судоходства достигает 300.000 тонн.
Города и другие населенные центры рассеяны с большими промежутками. Озорно, стоящий на боковом притоке рио-Буэно и давший свое название соседнему вулкану, отстояще
му, впрочем, от города на сто километров, был основан в числе других городов в конце XVI века, но вскоре разрушен арауканцами. Возобновленный в 1788 г., он оставался простым станом до середины настоящего столетия, когда колонизаторы направили в эту стюрону немецкую земледельческую эмиграцию. Порты, находящиеся на оконечности континентального Чили, также обещают в будущем широкое развитие; впрочем, Пуфрто-Филиппи и Пуэрто-Домейко, названные так по имени двух главных исследователей страны, не могут рассчитывать на очень блестящее будущее, которое всецело принадлежит Маулину, занимающему выгодное положение при устье одноименной с ним реки, на судоходном лимане, около пролива Чакао, между материком и островом Чилоэ; Калбуку стоит у восточного выхода этого пролива; Пуэрто-Монт, прежний Мелипулли, занимает бесподобное положение на конце озерного фиорда, образующего залдв Релонкави, и при выходе большой средней Чилийской равнины. Несмотря на то, что чилийское и немецкое население здесь еще очень незначительно, Пуэрто-Монт, основанный в 1853 г., быстро приобрел важное значение: вместе с различными земледельческими товарами отсюда отправляются большие эксперты цельных деревьев.
Остров Чилоэ по климату, свойству почвы, по культуре и населению может считаться составной частью Южного Чили, и города его носят тот же самый характер. Кастро, основанный в 1566 г. на земляной косе восточного берега, остался бедным местечком: суда избегают опасного архипелага, за которым он скрывается. Чакао, лежащий на канале того же имени, против материка, приютился на краю пролива, усеянного подводными рифами, где вечно бушуют волны; поэтому торговое движение направляется далее к западу, именно к порту Анкуд, преж нему Сан-Карлос испанских основателей; суда останавливаются там вдали от берега, но находят себе вполне безопасную якорную стоянку в широкой бухте, где собирались прежде китоловные суда. С тех пор, как рыболовство прекратилось в этих водных пространствах, Анкуд вывозит почти исключительно земледельческие продукты и строевой лес. Каждый год чилоты, в количестве двух тысяч человек, перекочевывают на время на южные архипелаги, где занимаются
Ж'7-
рубкою леса и охотою за тюленями. По окончании работы все возвращаются домой на остров. Излишек островного населения, вместо того, чтобы эмигрировать в южные ненаселенные земли, устремляется целыми толпами к городам континента.
без гавани. Уже в конце XVI века известный галисийский лоцман Сармиенто сделал попытки к основанию колонии на берегах пролива, и если бы не целый ряд препятствий,, которых не в силах был преодолеть этот отважный энергичный человек, то город Сан-Фелипе, занимающий выгодное положение на проливе, мог иметь все шансы на существование: недостаток съестных припасов стяжал ему печальную репутацию «Голодного порта». До образования прибрежных постов на оконечности мыса Фровард, был поставлен столб, указывавший на та место, где находился ящик для писем, вверенный попечению моряков-всех наций.
В 1843 г., когда чилийское правительства вернулось к проекту Сармиенто, на ПуфртоХамбре был устроен исправительный дом для ссыльных, но впоследствии место ссылки было переведено дальше на север, на полу­остров Брунсвик, лежащий на том же берегу -пролива. В 1852 г. был основан город Пунта-Аренас, также в качестве исправительной колонии, почему первоначальное его развитие шло медленно; но с того времени,, как он сделался городом свободной промышленности, он быстро разросся. Расположенный, как показывает само его название, на песчаной равнине, он имеет далеко непривлекательный вид, но важное значение его несомненно, как места, где проходящие суда могут делать ’ запас провианта. С 1868 г. в окрестностях этого города ‘разработываются золотоносные месторождения, но главное его богатство заключается в угле, который доста­вляется сюда из соседних копей. Помимо того, здесь быстро развивается другая отрасль
Острова, изрезанные Магеллановыми фиордами, не особенно привлекают к себе посетителей. Колонистов трудно заманить в эти области бурь, проливных дождей и снегов; тем не менее пароходы нашли уже несколько пристаней, сделав шаг к дальнейшему утверждению своих владений. На берегах Пулена основалась гасиенда для разведения скота; это один из удобнейших портов Южных Андов, где в одной меже лежит около 200.000 гектаров пахатной 1 земли; один немец основал станцию Мелинка на одном из островов архипелага Гуайтека; французы устроились на острове Хонос и занимаются там консервированием ракушек; на юг от островных групп , Хонос и Уэлингтон находятся хорошо защищенные порты Отвей и Конвей, которые представляют надежное убежище для судов, застигнутых бурею. В гаванях ПортъЭден, находящейся на юге ИнглипцЬ-Нарроу, Пуэрто- Буэно,—у северного входа пролива Смит и Муньоц-Гомеро, — у южнагю входа в тот же канал, в Кинг-ВилиаиЛ данде, моряки также находят спокойные водные пространства, лес, пастбища и чистую воду.
Еще недавно берега Магелланова пролива и Огненной Земли считались необитаемыми, а потому обреченными на вечное забвение и как бы несуществующими для культурных промышленности—скотоводство, и не только людей. Частые кораблекрушения, происходившие у мысов и рифов островной окружности, запугивающие рассказы бывалых моряков о грозных бурях близ мыса Горн, проливных дождях и холодах этой области, наконец, обширные внутренния пустыни, вечные снега и ледники береговых гор,— все это доставило этой окраине Южной Америки дурную славу, увековеченную самими названиями, которые дали мореплаватели, отва­жившиеся ступить на эти неприступные берега: «Голодный Портъ», или Пуэрто-Хамбре, в Магеллановом проливе; бухта «Не входи» или «Но-Энтрансъ»—на острове Даусон; а на Огненной Земле — Анкшиос-Пойнт, или «мыс Тоски» 4).; Тем не менее такой важный проход, как Магелланов пролив, имеющий 560 километров длины, куда отважно проникают даже парусные суда, не говоря о пароходах, для которых он имеет такое громадное значение,—не мог оставаться Д Julio Popper, „Boletin dei Instituto Geografico
Argentino", 1891.
на континенте, но также и на Огненной Земле *), именно на берегах бухты ГрантъГенте: здесь всюду основываются ранчо, для которых главным рынком по снабжению съестными припасами и для вывоза служит порт Пунта-Арфнас. В 1882 г, немецкая научная экспедиция, приезжавшая наблюдать прохождение Венеры по диску Солнца, имела пребывание в этом крайнем городе континента.
Главные города Чили, с цифрой их населения, по переписи 1895 г.: Сант-Яго— 256.000 жит.; Вальпарайзо— 122.000; Консепсионъ—40.000; Талка—33.000; Чилланъ— 29.000; Серена-де-Коквимбо—16.000; Иквикве— 33.000; Такна—9.000; Сан-Ффлипф-делос-Андесъ—11.ООО; Курико— 13.000; Копиапо—9.000; Квиллота— 10.000; Ангелфсъ— 8.000; Мулленъ—8.000; Линаресъ—7.000; Антофагаста—14.000; Сан-Карлосъ—7.000; Сан- Фернандо—7.000; Гоквенес (Мауле)—
4) Аиофге Davin, „Cinquante mille milies dans Госёап Pacifique".
7.000; Консепсионъ—40.000; Лимаче—6.000, Анголъ—7.000; Коквимбо—6.271; Паралъ— 6.000; Ранкагуа — 7.000; Ренго — 6.000; Томе—6.000; Овале—5.000; Валдивиа—8.000; Сан-Бернардъ—5.000; Валленар — 5.000; Талталъ—5.000; Иллапелъ—5.000; Пизагуа— 4.000; Арика—4.000; Анкудъ—3.000; Талкахуано—5.000; Санта- Роза-де-лос-Андесъ— 3.000; Пуэрто-Монтъ—3.000; Токопилла— 2.000; Пунта-Аренасъ—3.000 жит.
Океанические острова Чили, принадлежащие в административном отношении к провинции Вальпарайзо, имеют очень незначительное население; некоторые из них предста-
пстория которого, в соединении с приключениями другого матроса, покинутого на острове Тобого, послужила Даниэлю де Фое фабулой для известной повести Робинзон Крузо. По близости наиболее посещаемой якорной стоянки показывают до сих пор одну пещеру на северном берегу, служившую жилищем несчастному моряку; экипаж одного английского фрегата поставил на этом месте мраморную доску, на которой вкратце изложена история Селькирка. Сначала Мас-а-Тиерра служил местом ссылки, куда Испания, а потом п Чили ссылали своих преступников: но теперь этот остров, вместе с другим, наружным уступлен одному богатому око-

Гора Селькирк на острове Жуан-Фернандес.
вляют собою даже пустыни: таковы СанъФеликс и Сан-Амброзио, где растет лишь кое-какой кустарник, да попадается несколько залежей гуано, отложенных тюленями. Масъа-Тиерра и Мас-а-Фуера вначале единствен­ными своими обитателями имели коз, пущенных Жуаном Фернандесом, да одичавших кошек, убежавших с судов. Сделавшись в конце века местом сборищаморских разбойников, которые запасались здесь сырым мясом и водой, эти острова таким образом оживлялись временным появлением жителей; тем не менее наиболее посещаемый остров, Мас-а-Тиерра, был совершенно пустынным, когда в 1704 г. один английский капитан бросил здесь моряка Александра Селькирка,
товоду; в 1878 г. население Мас-а-Тиерра состояло всего из 54 человек.
Что касается острова Пасхи, то правительство сделало из него колонию преступников, где главным образом занимаются разведением скота; остров этот ведет коекакую торговлю с Таити. В 1874 голу, когда островом Пасхи завладело чилийское правительство, один французский колонист, поселившийся там, управлял островом чрез посредство «королевы»; эта «королева» каждый вечер собирала у себя совет женщин и диктовала своп повеления рабочим, мужьям этих законодательниц. Духовная власть на острове сосредоточивалась в руках священника, который приобреталъ
ее по конкурсу, отличившись в плавательном состязании, устраиваемом между двумя * островами— большим и соседним маленьким 4). Сала-и-Гомец, простая базальтовая «скдла, не представляет никаких
рессурсов.
VIII.
Население Чили, как и вообще андских областей, особенно увеличилось с падением колониального режима: оно разрослось даже значительно быстрее, чем в Колумбии, если только первоначальные статистические данные
и настоящие переписи не ошибочны. С 1810 г. численность чилийцев увеличилась почти в пять раз: с 700.000 она поднялась в 1895 г. до 3.314.000 человек. Уже в течение пятидесяти лет наблюдается правильный естественный прирост.
Плотностью чилийское население может сравниться с европейским только в центральных провинциях, где находятся два больших города, Сант-Его и Вальпарайзо. Севернее и южнее этой зоны население довольно редкое. Как и во всех других странах, куда устремляется эмиграция, города имеют более значительное население, чем деревни, но не достигают еще перевеса. По переписи 1885 года, горожан насчитывалось 1.062.544, а сельских жителей 1.464.776; только в некоторых областях горожане преобладают над сельчанами, именно в обеих столицах, затем в рудном округе Коквимбо ив трех северных провинциях, отнятых у Боливии и Перу,—в Такне, Тарапаке и Антофагасте. Население Чили не представляет почти никакой разницы в количестве мужчин и женщин; между тем подобно тому, как и в других странах, где правильно ведутся гражданские ведомости, здесь констатирована большая смертность мужчин: так, по переписи 1885 г. значилось 02.023 вдовы против 44.561 вдовца.
Чилийское население по полам в 1885 г.: 2.527.320 челов., из которых 1.263.640 мужчин и 1.263.680 женщин.
Переселения, не будучи значительными, все-таки способствует в некоторой степени колебанию годового равновесия в населении. Хотя в Чили имеются еще огромные пространства некультивированной земли, тем не менее есть несколько сотен тысяч чилийцев, которые не владеют никакой земельной собственностью и в качестве эмигрантов ходят искать счастья или в Куйо, т. е. в пограничные аргентинские провинции, или в Боливию и Перу и даже в Калифорнию. С другой стороны здесь совершается правильный приток иммигрантов, если не считать времени недавней войны: одних при4) Juan E. Lopez, „Aunuario hidrografico de Ja marine de Chilett, том П, 1876.
влекают рудные работы в северных провинциях и в Консепсионе, другихъ—торговля и промышленность Сант- Его и других прибрежных городов; наконец земледельцы, все почти немцы и швейцарцы, направляются в южные провинции, где правительство наделяет их землями, отнятыми у арауканцев. Пропорция иностранцев возрастает от переписи до переписи гораздо больше, чем численность всего населения.
Количесиво иностранцев в Чили в разные десятилетия: в 1854 г.—19.609; в 1865 г.—23.220; в 1875 г.—26.635; в 1885г.—35.197; в 1895г—72.812 (в том числе: 8.296 испанцев, 7.809 французов, 7.587 итальянцев, 624 британцев, 1.570 швейцарцев, 1.490 австро-венгерцев, 7.049 германцев и 2.063 других европейцев).
Возрастание населения главным образом обусловливается перевесом рождаемости над смертностью: в 1898 г. родившихся было 104.536, умерших 83.919.
Земледельческая зона Чили начинается только в провинции Коквимбо. Она охватывает всю континентальную область и остров Чилоэ, земледельческие богатства которого обусловливаются более правильными и обильными дождями. Если рудная зона доставляет больше груза судам, больше прибыли торго­вле й больше доходов национальному бюд-' жету, то земледельческая область одинаково питает как северное, так и южное население, снабжая своими избытками даже других прибрежных жителей Великого океана. Чилийская мука, которой вывозят ежегодно, в среднем, два миллиона гектолитров, от-> била у Северной Америки торговлю этим • продуктом с Перу, Боливией и Экуадором; даже более того—она конкурирует с кали­форнийской мукой на побережье Центральной Америки. Земледелие здесь стоит на такой же высоте, как в умеренных странах Европы и, за исключением картофеля, на полях Чили можно видеть исключительно растения, вывезенные из Старого Света, культивированные или сорные травы. Как и во Франции, главным продуктом земледелия является пшеница, которой в нормальном году снимается с полей 10 миллионов гектолитров, т. ф. почти десятая часть всего сбора во Франции; годовой сбор других хлебных злаков дает 3 миллиона гектолитров. Одну из производительных культур современного Чили составляет виноград; вначале здесь разводили, преимущественно в долине Хуаско, исключительно мускатную лозу, которую ввели с первых годов завоевания. Французские лозы стали акклиматизировать только с половины XIX века; но в настоящее время их разводят во всех вино­
градных округах, от Хуаско до Валдивиа: пространство, занимаемое чалийскими виноградниками, охватывает уже почти сто тысяч гектаров. Но выработывафмое в Чили вино все-таки значительно разнится от французского вина по аромату и качеству: «тамошний виноградъ' всегда отзывает немного мускатомъ». Спрос и вкус потребителей способствуют фабрикации в Чили вина, более приближающагося к портвейну и хересу, чем к бордоскому или бургонскому ‘). Кроме того, из муската очень часто выделываются не вино, а нечто вроде chicha, подобно напиткам, приготовленным из маиса. В 1888 г. количество вывезенного вина не превышало 5.000 гектолитров; но зато ввоз сделался почти невозможным, благодаря громадным пошлинам, около 200 франков на бочку. Целые леса европейских яблонь, частью уже одичавших, дают в южных провинциях горы яблок, из которых приготовляют сидр, называемый так же, как и виноградное вино, чича 2). Бобы, мед, орехи и табак принадлежат к числу наиболее распространенных земледельческих продуктов. Во всей Южной Америке только в одном Чили занимаются шелководством, которое приобрело здесь некоторую экономическую ценность; в 1890 г. производство коконов достигло 5.000 килограммов.
Как страна гор и узких долин, Чили не богат скотом и вынужден покупать его на равнинах, лежащих к востоку от Андов. В прежния времена, когда индейцы пампасов совершали частые набеги на Аргентинскую территорию, в их грабительских экспедициях принимали участие также чилийские купцы: индейцы продавали им по низкой цене ворованный скот, который те перепродавали на ярмарках Чиллана 3). Наиболее благоприятную для скотоводства область, представляет Огненная Земля, южное продолжение Патагонии: многочисленные выгоны окаймляют уже берега Магелланова пролива и его боковых бухт. На Огненной Земле земледельческая промышленность исчерпывается культурою овощей и главным образом картофеля, а также и некоторых ягод, как, например, земляники. Все попытки акклиматизировать здесь хлебные растения не привели ни к чему: сильные юго-западные ветры и утренние морозы, которые дают себя иногда чувствовать даже в разгаре лета, т. е. в январе, не позволяют дозревать этим растениям.
Еще недавно в некоторых отдаленныхъ
Th. Child, цитированное сочинение.
s) R. A; Philippi, „Petermann’s Mittheilungen“. 1886. Ней 10.
s) A. Ebelot, „Revue des Deux Mondes“, 15 декабря 1887.
округах земледельческая промышленность находилась в первобытном состоянии. Во время путешествия Чуди, в 1838 году, на острове Чилоэ не было ни одного плуга, и при паха* нии туземцы пользовались ничем другим, как заостренными палками. Один всовывал рогатину глубоко в землю, а другой подводил свою палку под первую рогатину, и, действуя ею, как рычагом, разрыхлял землю и разбрасывал ее комками по сторонам. .В настоящее время крупные чилийские землевладельцы уже обзавелись машинами и усовершенствованными инструментами, выписанными из Европы и Соединенных Штатов; если же они не всегда пользуются этими новейшими научными изобретениями, то только вследствие дешевизны ручйой работы или других преимуществ прежнего производства. Так, во многих местах они молотят хлеб по старой привычке, вытаптывая его ногами лошадей: при таком способе молотьбы они получают очень хорошую солому, которая идет на корм, или как строительный материал, смешанная с битой глйною.
Если само земледелие сделало большие успехи в своем развитии, то участь земледельцев, быть-может, наоборот, еще более ухудшилась. Лишенные собственной земли, они работают на жалованье по найму или по контракту у помещиков, владеющих огромными поместьями, занимающими иногда по 200.000 гектаров; таково, например, имение, в котором находятся минеральные источники Гоквенеса *)• При этом плату рабочие полу­чают очень мизерную, вследствие чего вынуждены гнездиться в жалких лачугах и жить впроголодь, питаясь чем попало: отсюда и является громадная -смертность среди peones или huasos, Между ними inquilinos составляют род аристократии, так как, хотя они жалованья получают и меньше, но зато, подобно «пограничными» крестьянам Централь wfl Франции, получают в пользование домик и участок земли где-нибудь на границе, чтобы защищать поместья от грабителей. Этот режим крупного землевладения и крайняя дешевизна заработной платы делают невозможной какую бы то ни было конкуренцию для иностранных земледельцевъ— немцев, швейцарцев или итальянцев. Европейские колонисты вынуждены жить ОТДЕЛЬНО, В МФЛКИХ ИМЕНИЯХ, КОТОрЫЕ ЧИ’ лийское правительство отводит им в южных, мало населенных провинциях. Все эти условия ставят колонистов в очень тяжелое положение, и им приходится выдерживать трудную борьбу, прежде чем добиться относительного благосостояния. Туземцы не ставят этих дгипдоз'ъъ ни во что, мелкие
*) Paul Grussfeldt, „Boise in den Andes“.
чиновники всячески притесняют их, купцы надувают, и они каждую минуту рискуют очутиться в низком положении пеонесов, так как у них нет даже достаточной выдержки, чтобы терпеливо переносить страдания. В среднем правительство ежегодно продает по пятидесяти тысяч гектаров на сумму шести — восьми миллионов франков. В Магфллании земли не продаются, а сдаются очень большими участками в аренду на двадцать лет.
Рудные богатства ставят Чили еще выше Перу и Боливии, столь прославившихся своими металлоносными месторождениями; но во всяком случае следует оговориться, что большая часть чилийских руд находится в территории, принадлежавшей прежде этим двум государствам Центральным Анд; эти присоединенные провинции можно считать за одну обширную руду серебра, меди, селитры, буро-кислого натра и каменной соли.
Менее всего Чили производит золота; но все-таки, начиная с середины XVI века и до 1в88 г. включительно, общее количество добытого золота оценено почти в миллиардъ1). В 1880 г., когда эта отрасль рудной про­мышленности находилась почти в полном упадке, были открыты новые руды, которые поддержали это производство. Добыча золота в Чили в 1888 г.: 2.454 килограмма, ценностью в 8.558.325 франков.
Серебра, которым особенно изобиловал бывший биливийский округ Караколес, лежащий на северо-восток от Антофагасты, добывалось ежегодно до тридцати миллионов, и эта сумма несомненно современен увеличилась бы, если бы не пала цена на этот металл.
Производство серебра в Чили в 1888 г.: 197.421 килограмм, ценностью 30.600.250 франков.
Что касается до разработки меди, то Чили в этом отношении недавно еще занимал первое место: в 1879 г. он один доставил 50.000 тонн меди, т. е. треть всего медного производства в мире, исчисленного в 150.000, но с тех пор Чили опередили Соединенные Штаты и Испания: теперь он занимает только третье место, и в 1888 г. доставил лишь восьмую часть из общего количества 260.000 тонн, добытых во всех медных рудниках в мире. Производство меди в Чили в 1888 г.: 31.240 тонн, стоимостью в 64.3'54.400 франков.
Если к этому прибавить железо и другие металлы, то годовое производство собственно руд превысит сто миллионов франков. Чили, имеющий такое незначительное, въ
*) По Ад. Сотбиру, 937.070.175 франков.
сравнении с Францией, население, по рудной промышленности в четыре или пять раз превосходит эту страну.
Селитра, добываемая в областях Северного Чили с сухим климатом, доставляет эксплоататорам гораздо больше дохода, чем металлы. Иностранные инженеры, почти исключительно англичане, имеют под своим ведомством почти тринадцать тысяч рабочих, чилийцев, боливийцев и перуанцев, которые роют землю на возвышенных со лончаковых пампасах, извлекая оттуда каличе; затем этот продукт обрабатывается тут же на месте на многочисленных химических заводах, построенных на уступах Кордильеры, после чего идет уже в продажу, как составная часть пороха, или, чтб еще важнее, в качестве искусственного удобрения. Эта промышленность, послужившая к заселению совершенно необитаемых, повидимому, областей, быстро разрослась и сделалась главнейшею статьею дохода. Благодаря этомубогатству химических веществ, к которым надо присоединить еще каменную соль и бурокислый натр, а также благодаря обилию каменного угля, которым особенно славятся окрестности Консепсиона, промышленники могут основывать на месте фабрики, вместотого, чтобы вывозить сырой материал на заводы Великобритании, откуда он распространялся бы в обработанном виде по всем частям света.
Селитряное производство в Чили: в 1830 г.—1.380 тонн; в 1860 г.—63.020; 1
в 1874 г.—284.420: в 1888 г. —784. 250 тонн, ценностью в 169.330.980 франков.
Каменноугольное производство в Чили в 1890 г.: 580.000 тонн, ценностью в 6.000.000 франков.
Начало мануфактурной промышленности в Чили доложили медеплавильные, серебро-рафинировальные, химические и чугуно-плавильные заводы, устроенные здесь по образцу таких же заведений в Старом Свете.
Можно сказать, нет той отрасли человеческого труда, которая бы не породила в Чили фабрик, с новейшими механическими приспособлениями, занимающими массу рабочих рук. Хлеб южных провинций дает работу большим мукомольным фабрикам. Вина-дель-Мар, близ Вальпарайзо, Пёнко и Том, около Талкахуано, славятся сахарными заводами; Сант-Его изобилует ткацкими фабриками; в Пенко и Лате фабрикуются различные глиняные и терракотовые изделия; в Ллай-Ллай работают бумажные фабрики; в Чиллане был основан первый в Южной Америке гвоздевый завод. Благодаря заводской и фабричной промышленности, крестьяне мало-по-малу обращаются в пролетариев рабочих; а между тем рельсы, машины и вагоны все-таки привозят из-заграницы.
Торговля, поддерживаемая главным образом рудными произведениями, затем земледельческими продуктами и в меньшей уже
дется весьма деятельно. 1890-й год, когда Чили обуревали политические раздоры, был особенно неблагоприятен для торговли; тем не менее общая сумма торговых оборотов достигла почти миллиарда фран-

степени мануфактурными товарами, настолько обширна, что ставит Чили, принимая во внимание малочисленность его населения, в ряду тех стран, где внешняя торговля ве
ков, цифры весьма крупной по сравнению, например, с торговлею Франции. Первое место во внешней торговле Чили принадлежит Великобритании. В 1880 г. 44% 731 ГЛАВА VIII.—чили.
всего ввоза числилось за Англией, тогда как на долю Германии, второго по значению клиента Чили, приводилось 23°/о, а Франции всего 12%; остальные 21% распределялись между всеми другими странами. По вывозу эти три торговые страны идут в том же порядке; но пропорциональное отношение Англии еще более поразительно: по вывозу на её долю приходится 68%, т. е. более двух третей всего торгового движения Чили. Соединенные Штаты
занимают в торговле Чили четвертое место; а непосредственно за ними следует Перу; при всем том, если бы были известны торговые операции, производимые без ведома таможни, то оказалось бы. что Аргентинская республика, пограничная с Чили на таком огромном протяжении, ведет с своею соседкою гораздо более обшир­ную торговлю, чем это значится по оффициальным данным; главным образом она поставляет в Чили скот, который провидит через Андские ущелья и продает в чилийских городах, как убойное мясо.
Ввоз аргентинского скота в 1885 г. по оффициальным сведениям:
Рогатого скота— 73.682 голов; муловъ—3.555; лошадей—2.505 голов.
Кроме того, Чили ведет кое-какую торговлю с странами, лежащими за Великим океаномъ—с Австралией, Китаем и Индостаном.
Вывоз из Чили в 1898 г.:—168.000.000 песо; ввозъ—102.000.000 песо.
Кроме звонкой монеты и некоторых других предметов транзитной торговли, Чили вывозит только минеральные и земледельческие продукты. В 1898 г., селитры было вывезено на 91.000.000 песо; вывоз земледельческих продуктов достигал 10.000.000 песо. Что касается до ввоза, то главным образом он состоит из мануфактурных товаров, тканей, машин, инструментов, галантерейных вещей и оружия; затем следуют все­возможные предметы продовольствия, вина, ликеры и табак.
Один из чилийских портов, ПунтаАренас, свободно открыт для судов всех наций, и его положение на пол­пути между двумя портами Магелланова пролива делает из него космополитический сборный пункт. По направлению с севера на юг следуют один за другим пятнадцать «правоспособных^» портов, т. е. открытых для внешней торговли; это—Арика, Пизагуа, Икикве, Токопилла, Антофагаста, Талтал, Калдера, Карризал-Бахо, Коквимбо, Вяйьпарайзо, Талка-хуано, Коронель, Корал, Пуэрто-Монт и Анкудо. Другие порты,очень мночис ленные,служат лишь для каботажной торговли. Пороги Андов, через которыеЧи ли ведет торговлю с Аргентин­ской республикой и Боливией, тоже называются
«портами», как во французскихъ'Пиренеях: это—puertos secos или «сухопутные порты», названные так в противоположность морским портам прибрежья. Во времена испанского владычества только один из них мог похвалиться оживленною деятельностью: это— Кумбре, находящийся между Санта-Роза и Успалата; в настоящее же время к услугам торговли имеется пятнадцать таких портов, и при том количество их год-от-году возрастает. Прежде была очень распространена контрабандная торговля аргентинским скотом, который проводился через недоступные ущелья горных хребтов; но с тех пор, как по уступам гор, вдоль границы устроены таможенные посты, торговля эта значительно уменьшилась.
Чилийское судоходство в своей совокупности определяется почти двадцатью миллионами тонн в год. Движение судоходства в 1889 г.:
Прибыло—11.109 судов, вместимостью в 9.723.998 тонн; вышло—11.286 судов, вместимостью в 10.174.173 тонн.
Однако национальному торговому флоту принадлежат лишь две пятых всего тоннажа: остальные три части принадлежат Англии и другим европейским и американским нациям. Торговый флот в 1868 г. состоял почти из друх-сот судов разной величины, общею вместимостью в 86.400 тонн. Пароходы, составляющие около пятой части этой флотилии, отправляют береговую службу и ходят вдоль побережья Великого океана до Панамы на севере и Пуэрто-Монт на юге; кроме того, пароходное судоходство производится на реках и озерах Южного Чили. К услугам берегового плавания различные европейские компании, английские, французские, германские,- представляют свое частное пароходство, и одно из таких обществ, Pacific Steam Navigation Сотрапу, располагает целым флотом судов, общею вместимостью более 100.000 тонн.
В 1810 г. в Чили существовала всего одна колесная дорога, именно между Вальпарайзо й Сант-Его. В настоящее время, помимо множества колесных дорог, существует сеть железных, важнейшие линии которых продолжают сосредоточиваться около Вальпарайзо, главного порта Чили. Линия, поднимающаяся в долину Аконкагуа до СантаРоза-де-лос Андес, отделяет от себя ветвь к югу, к станции Льяй-Льяй; эта ветвь пересекает порог Чакабуко, чтобы спуститься к Сант-Его и войти в среднюю долину, що которой она тянется до самой Араукании; в начале 1892 г. конечною станциею этой линий на Арауканской территории была Виктория. Далее к югу сеть железных дорог покрывает все пространство до устья рио-Толтек, охватывая собою все питомники главной линии, расположенные между Валдивиа и ПуэртоМонтом. Готовых дорог, считая их боковые ветви, идущие с одной стороны к морю, а с другой—к Андам, насчитывалось в конце 1897 г. 4.286 километров.
За исключением Чанаральской линии, в общем не имеющей большего значения, все железные дороги Северного Чили, построенные исключительно с целью эксплоатации руды, обязаны своим сооружением частной предприимчивости, и для пассажирского движения почти не приспособлены. Самыми важными из всех этих предприятий была постройка дороги, которая, выходя из Антофагасты, поднимается вверх на боливийские плоскогория: уже на Чилийской территории эта линия представляет длину в 440 километров. Дороги, служащие для эксплоатации селитряников, ведут к трем портам, Пизагуа, Икикве и Патиллос, и имеют общего протяжения 393 километра; а ветвь, проведенная в области медных руд в округе Копиапо, простирается на 242 километра. В то время, как казенные дороги, охватывающие земледельческую южную область, представляют собою один главный ствол, от которого в правую и левую стороны расходятся побочные ветви,—северные рудные железные дороги почти все обрываются отдельными линиями, соединяющими только рудные местности с грузовыми портами, не составляя собою одного цельного ствола. Впрочем, такая цельная линия, с боковыми расходящимися ветвями, обошлась бы здесь слишком дорого, так как пришлось бы пересекать поперечные отроги Андского хребта, представляющие по направлению с севера на юг целый ряд, недоступных валов. В то время, как в южных провинциях главными инженерными работами по проведению железно-дорожной линии надо считать мосты, особенно через реки Биобио и Маллфко в Араукании,—в северных провинциях наиболее важными постройками являются дорого стоющие туннели.
Недавняя междоусобная война сразу прервала почти на всех линиях начатые рафботы. Наемные рабочие, подряженные как * казною, так и частными компаниями, должны были побросать свои кирки, и заступы и взяться за оружие; капиталы, ассигнованные на постройку железных дорог, были поглощены интендантством, и
многие кладки были совершенно заброшены. Но после войны эти работы снова были возобновлены, так что в 1892 г. всех проектированных дорог насчитывалось более 800 километров. Помимо того, приступлено к работам по перевалу через Анды; для этой цели намечено три дороги, северная, центральная и южная,
которые должны одинаково вести в Копиапо, Санта-Роза-де-лос-Андес и въЮмбал близ Консепсиона. Главное внимание строителей направлено на линию железной дороги, имеющую соединить Вальпарайзо прямым путем с Буэнос-Айресом, осуществляя такий образом проект трансконтинентальной железной дороги, составленной Уильройтом еще в 1863 г. На этом огромном пространстве в 1.490 километров в 1892 г. оставался лишь небольшой, нетронутый промежуток в 64 километра; но этот интервал явился только потому, что здесь путь загорожен огромными, недоступными валами, где почти невозможно пробить туннели. С чилийской стороны, где склоны значительно круче, чем на аргентинской, подъем на одну из горных стен устроен по спиральному туннелю, описывающему правильный винтовый круг. Один за другим следуют пять туннелей, в 13.080 метров общей длины, а последний, .самый длинный,имеющий 5.065 м.длины,проходит ниже Кумбре на высоте 3.178 метров, чтобы снова спуститься уже на аргентинском склоне: самый меньший радиус закривлений надо считать в 100 метр. Вполне понятна вся важность этой транс-андской дороги, которая соединит прямым путем две столицы и сразу изменит весь маршрут пассажирского и товарного движении между Европой и Чили, сократив переезд на тринадцать дней сравнительно с круговым путем по морю мимо мыса Горн или чрез Магелланов пролив. В настоящее время суточное движение путешественников через ущелье Кумбре не превышает двадцати пяти человек в ту и другую сторону, что составит за пять летних месяцев 7.500 человек ’)• Можно было на­деяться, что через несколько лет это количество увеличится в десять, а может быть даже в сто раз. К сожалению, финансовые катастрофы, стачки рабочих и всевозможные другие препятствия значительно тормозят ход работ, все более и более затягивая это грандиозное предприятие. Если акционерам удастся провести свое предложение об увеличении основного капитала, то два звена дороги будут соединены у Кумбре в 1899 г.
В своей совокупности железно-дорожное дело представляет значительную часть национального богатства.
Состояние железных дорог в Чили к Ему января 1892 г.:
Длина линий—2.899 килом.; стоимость линий, считая по 120.000 франков за километръ—350.000.000 миллионов; доходы казенных дорог, имеющих 1.106 километров протяжения—8.482.306 песо; расходы*— 6.953.590 песо; количество пассажировъ—
r) TModore Cbild, цитированное сочинение.
3.581.838; количество -грузов 1.667.225 тонн.
К этому надо присоединить небольшие городские линии Сант-Его, Вальпарайзо, Консепсиона, Копиано и других городов, которые главным образом работают по пассажирскому движению. Сеть рельсовых дорог в Сант- Его в 1891 г.—60 километров. Движение пассажировъ—32.386.9 53.
Что касается до обыкновенных дорог, «считающихся за национальные или проселочные дороги, то в своей совокупности они схватывают сто тысяч километров, но из этого громадного количества далеко не все дороги могут похвалиться исправным состоянием.
Почтово-телеграфное движение быстро за последнее время развивается. Кроме частных телеграфов, принадлежащих разным компаниям, здесь работает правительственный телеграф, сеть которого в 1890 г. имела 11.537 километров, при чем частных де-, пеш было передано 620.000. Кроме того, имеется телефонное общество, которое связало своими проволоками более сорока городов республики, а через 514 почтовых учреж-дений было переслано 44.334.000 писем, журналов и других документов, чтб составит 14 писем на каждого человека,—циф­ра, которая ставит Чили на видное место среди всех южно-американских государств. Заграничная корреспонденция определяется 40.000.000 посылок. Помимо того, почтовое ведомство, в качестве приватной службы, заведует продажей литературных произведений национального творчества.
По количеству школ и учащихся во всех андских республиках Чили уступает одной только Венецуэле, но зато значительно превосходит ее по научной и литературной деятельности. Все количество детей, посещающих первоначальные школы, можно определить в сто тысяч, чтб составит тридцатую часть всего населения.
Школ в Чили в 1890 г.: 1.201 первоначальных народных школ; 101.954 числящихся учеников: 53.103 мальчика и,48.541 девочка; 68.097 действительно посещающих школы: 35.335 мальчиков и 32.762 девочки; 547 частных первоначальных школ с 27.517 учениками: 14.449 мальчиков и 13.688 девочек; лицеистов и гимназистов: 6.014; студентов в университете: 1.199.
Даже небольшие города и те имеют лицеи, гимназии или какие-либо другие средние учебные заведения; Сант-Ягский университет разделен на столько же факультетов, как и европейские высшие учебные заведения того.; же рода В главных центрах Чили, в Сант-Его, Талке и Консепсионе, существуют практические земледельческия' шко
лы. Замечателен тот факт, что в чилийских семьях девочки получают совершенно такое же образование, как и мальчики: в этом отношении южная республика значительно опередила другие андские государства. Но в Чили, так же, как в Перу и Колумбии, образованная молодежь почти всю энергию, отдает адвакатуре и «политичеким наукамъ», иначе говоря, избирательной борьбе и журналистике.
Книгопечатание было введено в Чили только в 1820 году; в настоящее время здесь насчитывают более двух сот периодических изданий. В одном Сант-Его в 1890 г. издавалось семь ежедневных газет и тридцать пять других журналов и обозрений; в Вальпарайзо таких изданий было шестнадцать. / IX. 1
Политическое устройство Чили, столько расе менявшееся легальными путями и нарушенное недавнею междоусобною войною, было организовано в 1833 г., после периода диктатуры и разных пробных опытов, после­довавших за испанским режимом. Прежняя колония преобразовалась в «единую нераздельную» республику, которою управляют три власти, законодательная, исполнительная и судебная. Всеобщей подачи голосов там не существубт Правом голоса пользуются * женатые люди, имеющие не менее двадцати одного года, а холостые— не моложе двадцати-пятилетнего возраста, обязательно грамотные, имеющие какую-либо земельную соб­ственность, или занимающиеся каким-либо ремеслом или вообще доходною профессией. Таким образом мелкий люд остается лишенным права подачи голосов: во время выборов 1876 г. количество избирателей не достигало
даже пятидесяти тысяч человек, при населении в 2.150.000 человек. Ревниво оберегающая свои привилегии, денежная аристократия, заправляющая судьбами республики, оставила в руках граждан весьма не опасное для своей власти оружие; но между президентом, располагающим королевскими прерогативами, и Конгрессом, со­стоящим преимущественно из богатых и, влиятельных членов, иногда происходят конфликты из-за раздела власти, во время которых обе спорящие стороны стараются заручиться расположением народа.
Национальный конгресс состоит из двух палат, представляющих собою законодательную власть. Палата депутатов избирается непосредственно гражданами, пользующимися избирательным правом, по 1 депутату на 30.000 жителей; депутаты являются выборными представителями департаментов, тогда как сенаторы, которыхъ втрое меньше, назначаются провинциями также по выборам. Каждое трехлетие общие выборы совершенно обновляют состав палаты, которая в 1892 г. состояла из 94 чле- зидент республики, назначаемый на пять лет, этого права не имеет и под-ряд два пятилетия служить не может. Граждане, пользующиеся правом голоса, назначают на

нов; но палата сенаторов обновляется лишь в половинном своем составе, так что они отправляют свою службу в течение шести лет. Сенаторы и депутаты одинаково могут быть избираемы на вторичную службу. ИреГеография Реклю. т. XVIII.
каждый департамент втрое больше «избирателей», сколько имеется депутатов, и эти-то делегаты, которых в 1891 г. было 284 человека, и назначают президента. Этот последний выбирает шесть министров и пять 24
из одиннадцати членов государственного совета, шесть остальных членов которого избираются Конгрессом; он назначает пожизненно членов магистратуры, а также определяет по собственному усмотрению большинство
высших должностных лиц; гражданское управление департаментов и провинций находится под прямым его ведением; он командует войском и в военное время может отменять все личные гарантии. Он пользуется даже правом представлять вновь назначенных епископов на утверждение папы и разрешать издание папских булл.
Судебная власть состоит из верховного суда, в составе семи членов, из шести апелляционных судов, находящихся в Сант-Его, Консепсионе, Ла-Серфна, Такне, Талке и Вальпарайзо, и второстепенных судей в главных городах департаментов и округов. Свод чилийских законов, скопированный, за некоторыми исключениями, с кодексов других американских республик, был скомпилирован венецуэльским юрисконсультом Андресом Белло. Одиночное заключение, введенное в Сант-Ягской тюрьме, применяется и в большей части других исправительных заведений.
Один из пунктов конституции, гласит, что «религия в Чили римско-католическая, апостольская, исключающая открытое исповедание какой бы то ни было другой религии». ‘ Однако частное соблюдение фтих не-римских обрядностей было разрешено ясно выраженным особым законом, проведенным в 1865 г. Влияние Церкви, как политической власти, значительно уменьшилось со времени несчастия 1868 г., когда более двух тысяч женщин сгорели при пожаре в церкви иезуитов. От духовенства были отняты многие привилегии: члены его не имеют более права заседать в Государственном Совете; оно не представляет собою более особого
ведомства и в гражданских и уголовных делах пользуется одинаковыми со всеми правами; от него отнята десятина, управление школами, владение кладбищами и заведывание статистикой рождений и смертей; с 1884 г. закон установил гражданский брак. Несмотря на эти ограничения власти, католическая церковь все-таки находится под покровительством правительства и пользуется от него содержанием. Страна разделяется оффи­циально на одно архиепископство,—Сант-Яг» ское,—три епархии, Ла-Серена, Консепсион и
Анкуд, и два викарства, Тарапака и Антофагаста.
Войско в мирное время не превышает 6.000 человек, но при постоянном составе 959 офицеров. Национальная гвардия, в состав которой входят все чилийцы, способные носить оружие, должна доставить по пер
вому призыву 78 отрядов в 51.090 человек. Военная академия, учрежденная в СантъЕго, выпускает ежегодно двадцать офицеров с высшим военным образованием, а молодые люди подготовляются к военной службе в кадетских корпусах. Чилийское правительство сдало, по контракту, все работы по укреплению побережья европейскому инженеру, который на всех указанных ему пунктах построил форты, снабженные всеми защитительными средствами, выработанными новейшей наукой. Флот, состоящий из 1.665 человек экипажа, имеет в своем распоряжении 32 военных судна и Торпедо различных размеров. Одно из таких блиндированных судов вмещает 6.902 тонны.
Финансы Чили обременены долгами, особенно увеличившимися со времени междоусобной войны, когда диктатор открыл усиленный заем, который «легалистское» правительство волей-неволей должно было признать, чтобы не пошатнуть своего собственного кредита на иностранных рынках.
Чилийский бюджет в 1898 г.: Доходы— 88.472.693; расходы—87.726.307 песо.
Общественный долг к 31-ому декабря 1898 г.: внешний—18.070.080 фунт. стерл.= 240.934 400 песо, внутренний (включая муниципальный)—72.892.119 песол
В годовом бюджете, после министерств общественных работ, военного и морского, главные расходы падают на министерство финансов по уплате процентов на заемный капитал. Значительнейшая часть доходов получается с таможенных пошлин, глав-, ным образом из Иквикве, а потом из Вальпарайзо; затем следуют доходы с ка­зенных железных дорог, с национальных имуществ, с гербового сбора и с поземельных налогов. Несмотря на свой огромный долг, значительно превышающий боливийский, экуадорский, колумбийский и венецуэльский, Чили пользуется лучшим крфди том и может мало-по-малу выкупать свои ассигнации, общая сумма которых в конце 1892 г. дошла до 51.000.000. В качестве кредитора Перу, Чили заведует продажею берегового гуано и значительную часть из вырученной суммы оставляет в свою пользу; кроме того, Чили предстоит получить десять миллионов пиастров, если народное голосование присудит возвратить Перу спорную провинцию Такну, находящуюся под властью Чили, f
• Чили делится на провинции, которые, в свою очередь, подразделяются на департаменты и муниципалитеты. Большинство провинций и департаментов носят названия своих столиц:
НИЛИ.
Провинции и столицы.
Департаменты и столицы.
Население в Количество
1885 г. мунинипалпч
Такна -
Такна
36.255
тетов. а
Тарапака
J Тараиака
33.051
10

/ Пизагуа
12.035
3

* Антофагаста
16 549
3
Антофагаста
? Токопилла
» 4.664
1

' Талталъ
12.423
3.

. Копиапо
29.205
6
Атакама
] Фрейрина
13.434
3

J Валленаръ
15.446
3

г Чанаралъ
5.558
1

Ла-Серена
36.772
5

1Иллапелъ
31.863
4
Коквпмбо (Серена)
) Комбарбала
15.158
2

i Овале
60.719
7 -
XQ
/ Пуэрто-де-Коквимбо
16.065
2

1 Элкви (Викуна)
15.767
2

/ Сан Фелипе
' 34 314
3
И. • и.
1 Анол (Санта-Роза)

33.691
4

Аконкагуа (Сан-Фе.ти пе)
< Путаендо (Сан-Антонио-де-ла-Унион) ..

29.975
3


И Лигу а ,

14.101
2


1 Петорка

32.044
5


Вальпарайзо , ...

115.147
7


и ти» тч





\ Каза-Бланка

14.406
2

Вальпарайзо
\ Лимаче

25.030
1


г Квиллота

48.737
6


И Сант-Яго

236.870
16

Сант-Яго
' Виктория (Сан-Бернандо)

38.170
6


( Мелипилла

54.713
7


и Ранкагуа

35.315
5

Ганкатуа
' Качапоал (Пенко)

21.693
3


/ Майпо (Буин)

30.633
3

Колчагуа (Сан-Фер-
\ Сан-Фернандо ...: ,

79.742
9

яандб)
f Кауполикан (Рени)

75.945
9

Чурико
и Чурико ,

58.402
6


) Вичуквексъ

41.600
5


. Талка

70.036
5

Талка • •
' Куреиито г

31.315
3


1 Лонтуе (Молина)

32 121
3


L Линарес

45.007
2

Линаресъ
) Паралъ

* 31.695
2


) Лонкомилла (Сан-Жавье)

33 950
3


. Гоквенес

45.950
5

Мауле (Коквенес)
' Итата (Квирихуэ)

46 000
5


1 *ГД





1 Конститусион . ... / ,

32.195
3

-
Чиланъ

60.767
5


j Юнгай
*
30.446
3

Нубле (Чилан) • • •
j Булнесъ

18.473
2


Г Сан-Карлосъ

40.185
4

у * _
г Консепсион

40 302
3


1 Лаутаро (Коронель)

32.004
3

ч7
' Талкахуано <

6 716
1


\ Рере (Юмбель)

46.355
4

1
1 Пучакай (Флорида)

24.137
2


[ Козлему

32.945
3


(Лебу

18.004
2

Арау ко
)Каньете

28 577
3


1 Д
/Арауко

27.077
2


/ Лайа (Ангелес)

51.354
4

Биобио (Ангелес)
] Насименто

16.990
2


( Мулхен

33 424
2


, Анголъ

19.095
2

Маллеко (Ангол)
) Трайгвенъ

24.408
4


1 Коллипулли г.

15.989
3


( Темуко

16.111
2

Каутпн (Темуко)
Империал (Нуева-Империал)

17.180
\2

Хт*
i Валдивиа

32.482
5


) Унионъ

18.456
2

/
/ Мелипулли (Пуэрто-Монт)

15.690
3

. Льчнквигуэ
? Карелману (Калбуко)

20.896
4


' Озорно

26.223
3


Ч Анкудо

24.527
з ,

Чилоэ (Аакуд)
] Кастро

35.020
5


( Квинчао (Арао)

13.873
3


КОНЕЦ ВОСЕМНАДЦАТОГО ТОМА.




ж



ВСЕОБЩАЯ ГЕОГРАФИЯ
Элизе Реклю.
Том XIX.
БАССЕЙНЫ РЕК АМАЗОНКИ И ЛАПЛАТЫ.
Перевод под редакцией С. И. Зыкова,
ДЕЙСТВИТЕЛЬНОГО ЧЛЕНА ИМПЕРАТОРСКОГО ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА, С.-ПЕТЕРБУРГ.
Издание Товарищества «Общественная Польза» и К° Большая Подьяческая, 39.
1901.

Бассейны Ик Амазонки и Лаплаты.
Глава I
Г виана.
I. Общий очерк.
Географическое значение слова «Гвиана» подвергалось различным изменениям в течение трех последних веков. Первые путешественники, посетившие берега Ориноко,— испанцы, англичане, голландцы,—встретились там с индейцами guayanos, guayanas или guayanazes, и обозначили этим именем вообще всю территорию, занятую к югу от великой реки. При том, в разных местностях континента слово это повторяется в различных формах, обозначая то туземные племена, то реки: индейцы уараун или гуараунос в дельте Ориноко, вероятно—те же гваянос; племя рукуйенцев прежде называло себя уаяна, и так же называлось одно большое дерево, считавшееся священным покровителем этого племени. Наконец, верхнее течение Рио-Негро, начиная от спуска с отрогов Андов, известно под именем Гвайниа (Guainia); это индейское слово тожественно слову Гвиана. На морском берегу, между рекой Эссекибо и дельтой Ориноко, один из притоков также называются Ваини или Гвайниа.
В своем первоначальном значении название Гвиана совсем не относилось к тем частям Атлантического побережья, которые в настоящее время собственно и называется этим именем.
Соответствуя местности, известной теперь под именем Венецуэльской Гвианы (Guayana
Venezolana), тогдашняя Гвиана не простиралась за пределы обширного полукруга, образуемого течением верхнего Ориноко. Но малопо-малу название это получило более обширное значение в географической терминологии;—сначала оно распространилось на бразильские земли, идущие с юга вдоль РиоНегро и реки Амазонки; потом захватило восточные склоны гор, некогда известных под общим названием Серра-де-Парима и обозначившихся на картах под именем Caribane, т. е. «страна караибовъ». В этих пределах Гвиана представляет резко ограниченную часть Южной Америки: именно, все овальное пространство, отделенное от остального материка течениями Ориноко, Кассикиаре, Рио-Негро и нижней Амазонки; оно занимает площадь приблизительно в два миллиона квадратных километров. Эту большую южно-американскую область назвали островом; однако, здесь подразумевается не настоящий остров, вокруг которого корабли могут обойти в несколько правильных переходов. Вероятно, современем так и будет, благодаря искусственно вырытым каналам; но в настоящее время знаменитые пороги Айтурес и Майпурес на Ориноко, пороги Кассикиаре и верхнего течения Рио-Негро вынуждают судовладельцев разгружать свои товары, и скромное торговое движение в области водоразделов совершается при помощи носильщиков. В настоящее время путешественник, пользуясь самыми быстрыми средствами передвижения, в лучшем случае употребляет от трех до четырех месяцевъ •: с
на плавание вокруг Гвианы 4). С геологиизведенные здесь путешествия никогда не соческой точки зрения, Гвиана тоже является вершались под руководством посредников островом,— отдельной массой гранита и дру(арбитров), которым было бы поручено точ-
тих вулканических пород, выдвинувшейся из моря после триасовой эпохи 2).
Овальный остров этот естественно пол
разделяер?ся на четыре почти равные части двумя линиями, пересекающимися под прямым углом,—линией гребней гор, почти параллельных экватору и идущих от водо
раздела у Кассикиаре к северному рукаву устья Амазонки, и поперечной низменностью, где текут с одной стороны река Эссекибо, с другой—река Рио-Бранко. Но державы, завоевывавшие американский материк, не могли придерживаться такого естественного подразделения территории, потому что только морское побережье и берега больших рек представляли легкий доступ для европейских колонистов. Уже на расстоянии несколькихъ километров от берегов Гвианские земли оставались неизвестными. Авантюристы проникали в глубь лесов и саванн, но не приносили оттуда точных сведений. А относительно гористых местностей центра страны рассказывали лишь мифы. Там, как и во многих других местах Америки, предполагались владения «Золотаго» короля, J£1 Dorado, который купается в золоте и живет в дворце из изумрудов и рубинов. Много раз делались попытки розыскать короля Эльдорадо, чтобы завладеть его сокровищами; но только в настоящем столетии начались серьезные путешествия. Итак, раздел страны происходил от окружности вглубь. Испания, наследницей которой явилась республика Венецуэла, завладела всей Северной и Западной Гвианой, вдоль излучины,образуемой течением реки Ориноко; Португалия, которой наследовала Бразилия, присвоила себе часть Гвианы, расположенную на склоне к реке Амазонке. Для остальных европейских держав оставалось только морское по­бережье между двумя областями устьев,— между дельтой Ориноко и Амазонским устьем. Англичане, голландцы и французы, объявившие себя завоевателями и хозяевами этого побережья, к своим береговым поселениям присоединили все бассейны рек, устьями которых завладели, до «неизвестных горных хребтов. Эти три колониальных владения и составляют собственно так называемую Гвиану.
Однако, границы её до сих пор не опре делены еще точно. На юге, высоты водораздела не были исследованы по всей их длине и во всей их сложности. Кроме того, про-
Э Richard Schomburgk, „Reis en in British Guiana“; Herni A. Coudreau, рукописные заметки.
s) Ch. Vdlain, „Bulletin de la Societe Geologique de France4*, Seance du 3 Mars 1879.
ное разграничение земель между сопредельными государствами. На западе и востоке, неопределенность границ зависит от другой при
чины: там значительные пространства до сих пор являются еще предметом спора. Великобритания предъявляет притязания не только на весь бассейн реки Эссекибо, но и на часть
верхнего бассейна Рио-Бранко; на него же претендует Бразилия.
По отношению к Венецуэле Великобритания является более требовательной. Продвинув границы своей колонии уже до южного берега одного из больших рукавов устья Ориноко, по протоку Амакуру, она равным образом завладела очень богатой золотыми россыпями частью долины реки Куюни. Вся совокупность спорной территории, иногда оба­
грявшейся кровавыми столкновениями заинтересованных держав, занимает площадь большую площади бесспорных владений Англии.
(* По решению третейского суда об этой спорной территории, состоявшемуся 3 октября 1899 г., пограничная линия начинается от морского берега у Пунта-Плайя, вместо пункта при устье Амакуру, так что низовье реки Варима отходит к Венецуэле; золотоносные земли по реке Куюни также предоставлены Венецуэле *).
На другом конце Гвианы Франция оспаривает у Бразилии область, по плошади равную половине территории самой Франции—именно, длинную полосу приатлантического склона по течению Амазонки, между Арагвари и РиоБранко. Спорные территории на западе, востоке и юге образуют в совокупности гвианского острова столько же отдельных политических областей.
Площадь различных Гвиан имеет следующие размеры:
Гвиана, составляющая предмет спора между Венецуэлой и Великобританией,—130.000 кв. килом.; Английская Гвиана, включая область, оспариваемую у Бразилии,—120.000 КВ; килом.; Голландская Гвиана— 120.000 квад, километ.; Французская Гвиана—81.000 кв. килом.; Гвиана, составляющая предмет спора между Бразилией и Францией,—260.000 кв. килом.; всего (по Г. Кудро,)—711.000 кв. килом. /
Различные Гвианы очень похожи между со. бой относительно свойства и наслоения торных пород, относительно направления и качеств рек, очертаний морского побережья, направления морских течений, а также по климату, по распределению растений и животных и по группировке туземных племен. Главные различия между отдельными колониальными вла­дениями обязаны своим происхождением воздействию человека—влиянию метрополий с их различными экономическими и общественными условиями. Многочисленные путешественники, добровольные или высланные из отечества, специально изучали ту или другую долину, тот или другой земледельческий или горнопромышленный округ, и связывали свои маршруты с маршрутами исследователей, прошедших страну от одного бассейна до другого или от берегов Ориноко до берегов Амазонки. Благодаря этим совместным работам, в настоящее время уже можно набросать общую картину Гвианы.
Первое знакомство с этим побережьем было приобретено в начале шестнадцатого века, в 1.500 году, испанским мореплавателем Висенте-Яньес-Пинсовом (Vicente Yanez Pinzon), спутником Христофора Колумба во время открытия Нового Света. Пристав к берегам Бразилии на восток от Амазонки, Пинсон пересек «пресноводное море» её устья и прошел вдоль низких берегов Гвианы до реки Ориноко. Диэго-деЛепе и другие моряки плавали в тех же водах, но прошло около столетия прежде, чем путешественники или европейские коло­нисты проникли в глубь стран, с давцих пор уже замеченных с моря. Известно, что несколько испанцев высадились на морском берегу близ Ориноко; за ними последовали голландцы, которые с 1581 года старались прочно основаться на берегах Демерары, ради торговли с туземцами. Страсть к приключениям и надежда открыть сокровища Эльдорадо также привлекали европейских путешественников. В 1596 г. англичанин Кимис (Keymis) возобновил экспедицию своего соотечественника Ралея (Raleigh) в «Империю Гуая», т. е. Испанскую Гвиану, и пытался отыскать большое озеро Маноа,' на восточном берегу которого, на карте Ралэя, был означен город, «больше всех городов на свете» *)• Но Кимис избрал другой путь: вместо того, чтобы следовать вверх по течению реки Ориноко, он поднялся по реке Ояпок в теперешнюю французскую Гвиану. В 1688 г. Ламот Эгрон (Иа Motte Aigron) поднимался по реке Ояпоку «на «пятьдесят миль» от моря, в тщетной надежде достигнуть берегов Амазонки и по дороге, может быть, найти знаменитую золотую страну. Затем в 1739 году Николай Хортсман, следуя другим путем, именно по реке Эссекибо, проник очень далеко внутрь страны, привлекаемый миражем города с золотыми крышами. Но зачатки колонизации были положены торговлей. Утвердившись на гвианском берегу, торговцы раз
‘) „Geographical Journal11, February 1890.
ных наций начали оспаривать друг у друга захваченные владения. Европейские державы вмешались в эти ссоры, посылая военные и грабительские экспедиции. Мало-по-малу сделались известны некоторые особенно удобные места побережья. Постейенво выяснились географические очертания морских берегов, устьев и течения рек до их первых порогов, и получились смутные сведения о внутренних странах, благодаря сношениям с индейцами и беглыми неграми, исследованию страны способствовали отчасти и миссионеры: иезуиты предшествовали французским купцам, а в голландских колониях работали моравские братья.
В 1672 году в Кайенне было сделано великое открытие относительно формы земного шара: Ришэ доказал здесь сжатие нашей планеты у полюсов, посредством наблюдений над качаниями маятника, который пришлось укоротить на 7sm, чтобы он отбивал секунды, как в Париже *)• Двумя годами позже; иезуиты Грильеи Бешамель были посланы в Кайенну для географического изучения страны; они проникли к индейцам нурагес и акока, но скоро погибли от тягостей путешествия внутри страны, и серьезное исследование Гвианы началось только в следующем веке, в 1743 и 1744 годах, с путешествия Ла-Кондамина, вернувшагося из достопамятной экспедиции в Экваториальные Анды, и с приездом доктора Баррера. Двадцать лет спустя в Кайенне высадился Симон
Мантель. Он прожил здесь тридцать шесть лет, в самых тяжелых условиях, и, в качестве инженера, объехал все прибрежье французской Гвианы. Если бы его советов слушали, то скольких роковых предприятий можно бы было избежать! Ботаник Фюзе Облэ (Fusee Aublet), автор классического сочинения «les Plantes de Guyane», исследовал страну с 1762 по 1764 г. В J769 г., другой ботаник, Патри, поднимался по р. Ояпоку и её притоку Камопи. Натуралист Леблон, человек великого ума и инициативы, прошел почти тем же путем в 1787 году и вернулся по р. Синнамари. Впродолжении многих лет он исследовал значительную часть страны, изучая все полезные растения, в особенности разыскивая хинное дерево, которого, однако, не нашел, и наблюдая индейцев и составляя проекты колонизации внутренней страны. Инженер Гизан выкопал многочисленные осушительные и судоходные каналы в голландской и французской Гвианах и воспользовался этими работами для изучения почвы, климата и местных произведений. Англичанин Стэдман,
*) La Condamine, „Relation abrdgde d’un voyage.— Malte-Brun, „Geographia Uuiverselle“.
7 служивший капитаном-в нидерландской армии, провел пять лет, с 1772 по 1777 год, во внутренних частях Суринамской колонии и написал книгу о своих путешествиях и наблюдениях над страной. Позже, транспорты ссыльных, прибывавшие одни за другими во французскую Гвиану, помогли ознакомлению с этим краем, но в то йге время-создали ему ужасную славу страны заразы и смерти. Среди интеллигентных людей, избежавших смертоносных эпидемий, ни один . не мог или не сумел употребить годы изгнания на составление солидного сочинения, посвященного изучению страны ссылки.
После войн революции и империи, первыми исследователями Гвианы явились братья Шомбурк, совершившие в 1835 — 1839 годах путешествие по образцу знаменитых путешествий по Америке Гумбольдта и Бонплана. Они не только изучили английскую Гвиану почти на всем её протяжении, но, перейдя через горы, связали свои маршруты с маршрутами Гумбольдта и других путешественников в бассейне Ориноко. Во французской Гвиане Адам-де-Бов уже в 1830 году перешел через вершину водораздела между рр. Ояпок, Яри и Арагвари. Лфприер прошел по тем же странам и спустился по Яри на протяжении «более пятидесяти миль». Гатье рекогносцировал течение р. Мана до самых истоков. С 1849 по 1868 год, в течение двадцати лет, Аппун (Аррнп), живший в обществе лесных индейцев, изучал растения и животных роскошной тропической природы в английской и венецуэльской Гвианах. Геологи Броун и Саукинс (Sawkins) продолжали на материке до гор Пакараима исследования, начатые на острове Тринидад. Иденбург занимался климатологией и нозографией (описанием болезней) голландской Гвианы. Крево в 1876 г. и Кудро в 1883 г. возобновили'-работы Шомбурков в других местах, более близких к. Амазонке, чтобы связать маршруты побережья с маршрутами бразильских склонов внутренних областей, в бассейнах рек Рио-Бранко и Рио-Негро. Наконец, в 1883 г. Эвфрар-им-Турн (Everard im Thurn) начал точные картографические работы в спорной северо-западной области, которую присвоила себе Великобритания. Для окончательных карт еще не хватает триангуляций, но уже имеются необхо­димые данные для почти точного нанесения на карту речных разветвлений и рельефа страны, связывая их с более точными съемками морского берега и речных устьев. Сверх того, имеется много работ по географии Гвианы, касающихся специально её населения, нравов, администрации, политических отношений, как, напр., труды Каплера (Кар-
pier), Антони Тролона, Джифорда Пэльгрэва (Gifford Palgrave).
Между Венецуэлой и английской Гвианой главным горным узлом, естественной границей этих двух областей, является могучий Рорайма (Roraima, 2.286 метров высоты), четыреугольный массив розового мела, с которого ниспадают каскады, разбиваемые ветром в водяную пыль. Вся совокупность возвышенностей, известная под именем гор Пакараима, представляет наибольшие высоты на западе и юго-западе, в верхнем бассейне Рир-Бранко. На востоке, в английской Гвиане, Террасы и отдельные вершины только в немногих местах достигают высоты в 1.000 метров. Тем не менее, эти горы представляют грандиозный вид, благодаря меловым обрывам, вертикально поднимающимся' на многие сотни метров и резко отличающимся своей белизной и обнаженностью от лесов, покрывающих скаты у их подножий. Горы Рорайма продолжаются на северо-восток к р. Масаруни рядом других четыреугольных массивов, подобных цитаделямъ’, воздвигнутым рукой человека. Правильность их вершин, столь же горизонтальных, как поверхность моря, некогда отложившего их, напоминает эпоху, когда эта страна, столь сильно изрытая теперь текущими водами, простиралась в виде обширной гладкой ' равнины ’). Реки разрезают горы Пакараима на отдельные короткие кряжи, идущие большею частью с северо- запада на юго-восток. Они состоят из наслоений мела (без окаменелостей), кое-где пронизанных диоритовыми массами. Горы эти, называемые также «Monts des. Corbeilles», направляются, постепенно суживаясь, к востоку и оканчиваются на берегах р. Эссекибо мысом Намути, высоким диоритовым столбом, имеющим форму индейского меха для воды (camuti), откуда и происходит его имя. Иногда в лесу раздается грозный грохот, вроде продолжительного раската грома—он происходит, вероятно, от обвала меловой стены 2).
К югу от этих гор, самых высоких на всем Гвианском склоне, другие,' менее высокие, массивы поднимаются среди саванн, составлявших, повидимому, обширное внутреннее море, параллельное океану. Эти группы вершин, в среднем в 600 метров высоты,—горы Кануку, Кумукуму, Коратамунг,—были некогда островами, из кристаллических сланцев и гнейса, расположенными в том же направлении, как горы Пакараима. Южнее, между одним из круги-
‘) Charles Barrington Brown and I. G.Sawkins, „Geology of British Gniana”.
2) Charles Barrington Brown, „Canoe and” Camp Life in British Guiana".
ных притоков Рио-Бранко—рекой Такуту,— и рекою Эссекибо тянутся с запада на восток другие возвышенности той же формации и подобным же образом углубляясь своими
шений: по Броуну, высота верхнего плато водораздела равняется всего 106—107 метрам над уровнем моря. На самом водоразделе лежит маленькое озеро Амуку, между рекой

основаниями в аллювиальные земли, которые некогда были покрыты озерными водами. Водораздел между атлантическими водами и амазонским скатом во многих местах совсем не представляет заметных возвы- Пирара, второстепенным притоком реки Такуту, и рекою Рупунуни, притоком Эссекибо. Таким образом в этой области саванн переход с одного склона на другой очень легок, и индейские племена во время
-ч >4 .'■*", *.=7ЯГ*
И
своих странствований, всегда следовали этой исторической дорогой. Отсутствие естественных границ между бассейнами Эссекибо и Амазонки объясняет притязания Великобритании на бразильские земли но Рио-Бранко. С вершины гор, окаймляющих верхний бассейн, отлично видны «ворота вторжения» между отрогами Каиррита и отрогами Рораймы ‘). Иногда весь водораздел вообще называют тем же именем, как и реку,—Пирара; это слово принадлежит языку макузи и, по Шомбурку, означает свойство почвы, состоящей из железистого конгломерата 2). На верхнем плато водораздела поднимается столб из траппа—природная колонна, считаемая священной у индейцев макузи.
Несколько других отдельных горных массивов, в виде островов, идут цепью к югу до истоков Эссекибо, находящихся на высоте 250 метров, среди гор, не смыкающихся в сплошные амфитеатры. Эти горы редко бывают видны с берегов реки, сквозь густые деревья девственного леса. Горные хребты носят ясный характер Кордильер; будучи отчетливо разделены поперечными ущельями на отдельные горы, они состоят из огромных отдельных горных масс (из которых иные имеют до 50 километров в длину), возвышающихся над невысокими плато3). По Кудро, самая высокая гора в этих областях — Каиррит или Каиррид Декйу 4), «Гора Луны», у истоков
реки Такуту: она достигает высоты в 1.500 метров. Цепь, над которой доминирует этот пик, имеет в среднем, около 1.000 метров высоты, и тянется, в виде обширной дуги, сначала на юг, потом на восток до Аурриауа, где берет начало река Эссекибо. Далее, на горизонте вырисовываются высоты Курукури, которые Кудро видел мельком. Здесь линия водораздела точно совпадает с горным хребтом: по одну сторону текут воды, впадающие в Эссекибо, по другую воды амазонского бассейна—притоки реки Тромбетас.
Горы понижаются по направлению к востоку, где они составляют естественную -границу между голландской Гвианой и Бразилией; по Броуну, самые высокие точки их не достигают и сотни метров высоты над уровнем истоков Корентины,—речки, отделяющей английскую Гвиану от голландской. Дальше горы снова возвышаются и образуют цепь Тумук-Умак (Тишпс-Нпшас); название это принадлежит неизвестному языку. Здесь берет начало Марони, главная река французской Гвианы. Из вершин выше
Henri A. Coudreau, рукописные заметки.
а) „Reisgn in British Guyana".
3) Henri A. Coudreau, „la France Eqninexiale”.
4) Это имя у Вроува переделано в Акараи.
всех (по Кудро)—Тимотакем, находящаяся в западной части Тумук-Умака; она достигает 800метров. Немногие путешественники, проходившие по этой горной стране, точно нанося на карту свои маршруты. Только Кудро дал единственную карту, где хребет ТумукъУмак нанесен не наугад. Форму и направление его тем более трудно исследовать, что и горы, и промежуточные долины покрыты сплошным лесом. Вершины не поднимаются выше полосы тропической растительности: они покрыты теми же видами растений, что и низкие долины, и заросли на них так же трудно проходимы ’)• В зимнее время туманы, ползающие по высотам, делают наблюдения почти невозможными. Из двух сот отдельных вершин, на которые взбирался Кудро, только три выступают из лесной растительности, позволяя обнять взглядом весь горизонт и проследить линии высот. Из этих обсерваторий лучше всех, повидимому, Митарака, гора в 580 меров, оканчивающаяся гранитным конусом; взлесть на него очень трудно, так как на нем нет ни клочка травы, за который можно бы ухватиться а поскользнувшись, можно подвергнуться большой опасности. Но за то подобное восхождение и несравненный вид с вершины, по словам Кудро, «стоят поездки из Парижа в Гвиану» 2).
В общем, горы Тумук-Умак идут на восток-юго-восток, параллельно морскому берегу, между устьями реки Марони и рекой Ояпок. В западной своей части эти горы представляют две цепи, удаленные одна от другой на 40 километров. Именно в северной цепи и возвышается гора-бельведер Митарака, а в южной поднимаются самые гордые вершины— горы Тимотакем и Тфмомаирем На востоке обе цепи соединяются посредством отрогов, и от них идут на север разветвления, ограничивающие бассойн реки Марони и отделяющие его от бассейна., реки Ояпок. Далее, восточный Ту» мук-Умак продолжается на восток, но не образуя непрерывного водораздела. Крайние отроги его расходятся веерообразно на северо-восток, восток и юго-восток, являясь в виде отчетливых возвышений лишь над болотами. У истоков реки Ояпок, среди гор, водоразделы так неопределенны, что в период дождей течения рек Ояпок, Качипур, Арагвари и Яри (притока-Амазонки) связываются непрерывными водными линиями, благодаря разливающимся промежуточным прудам и озеркам; впрочем, эти водяные пути непроходимы даже для индейских пирог.
4) J ales Crevaux, „De Cayenne aux Andes".
*) „Etude de la chaine des monts Tumuc-Humac“, рукописный мемуар.
Г 13 ОБЩИЙ
В той части Гвианы, которая заключена между южными горами и морским берегом, совсем нет гор или холмов, образующих длинные цепи. Возвышенности, разделенные речными долинами,являются в виде коротких выступов; главные из них: «Французская гора» (Иа montagne FranAaise), на нравом берегу Марони; Магнитная гора (Иа montagne Magn6tique, 218 метров высоты), на юговостоке, между реками Инини и Мана; гранитная гора Леблон (Leblond), в 406 метров высоты, у истоков реки Синнамари.
Близ морского берега возвышенности состоят большею частью из отдельных островообразных масс гнейса, сланцев или мелу, и достигают различной высоты, от 100 до 200 метров ‘). Их окружают аллювиальные земли, как некогда окружали морские волны: один пласт осаждался за другим вдоль берегов, заключая древние острова и архипелаги во внутренность материка. Только во французской Гвиане несколько утесов выступают на самом морском берегу или недалеко от него. К северо-западу от Кайенны, отдельные небольшие горы (inornes) поднимаются у рек Мана, Иракубо,Синнамари, Куру; к юго-востоку от главного города колонии виднеются горы Ко (Gauxy французская орфография прошлого столетия в атом названии была переделана на английский лад (Kaw);2). Одна из вершин этой прибрежной цепи—высшая точка прибрежья—достигает 225 метров: это гора Матури, в «le Tour de File», к югу от Каенны. Серебряная гора (montagne d’Argent), служащая морякам маяком у устья реки Ояпок, не более, как холм в 90 метров высоты.
Местность, неправильно называемая «ile de Cayenne» (потому, что она отделяется от материка лишь болотистыми протоками), также усеяна несколькими холмами (pitons), древними островками, соединенными между собой отложениями, ила; таковы Кабассу, возвышающийся над городом Кайенной, и на востоке .«горы» Ремир (Remire); их некогда величали «вулканами»—впадины, откуда вытекают источники, питающие Кайенну, прежде считались бывшими «кратерами» 3). Несколько скалистых островов усеивают море впереди берега: на западе — острова Du Salut, представляющие важнейший архипелаг, благодаря своему глубокому рейду; на востоке— остров FEnfantPerdu и параллельная берегу цепь островов: duMalingre.du РёгфДе Иа Мёге, des Mamelles; наконец, в открытом море, против Аппруага, два острова Коннетабль,—
’) Charles Barrington Brown, „Geology of British Gniana11.
*) Leblond, „Voyage aux Antii Henri A. Coudreau, рукописные заметки.
8) J. Mourio, „la Guyane FranAaise*.
f 1 _ | ’
ОЧЕРК. 14
выступившие на поверхность вершины подводного плоскогорья.
Самая большая река Гвианы, Эссекибо или Эссекебо (Essequibo ou Essequebo), целиком течет но английской
территории. Но благодаря одному из притоков, Куюни, её бассейн отчасти принадлежит Венецуфле. её имя, как имена всех остальных гвианских рек, повидимому, индейского происхождения, по крайней мере по окончанию бо (Ьо), которое на языках галиби означает направление: так, Essequibo значит «к Ессеки» х). Однако, Шомбурк приводит легенду, приписывающую происхождение этого имени одному из спутников Диэго-Колумба, дону ХуануЭссекибель или Хаискибфль 2) (Jaizquibel); таким образом, гвианская река, будто бы, носит одно имя с бискайской горой. Эта большая река прежде различно называлась прибрежными жителями: в приморской мест­ности, где она образует широкое устье, ее называли Аранаума; индейцы племени ваписиана и их соседи называют главный рукав устья—Чип-Уй, т. ф. «речка» Чип. Долина Апини, имеющая падение в обе стороны, соединяет реку Эссекибо с верховьями реки Тромбетас, притока Амазонки. Будучи в действительности короче, чем на английских картах Шомбурка и Броуна, Эссекибо берет начало у горы Аварива (Аопагиопа) и течет сначала на северовосток, сквозь леса, населенные несколькими семьями индейцев чириу и тарума, потом соединяется с рекой Яоре, текущей с запада чрез совершенную пустыню, по соседству с саваннами. Около одного каскада на реке Яоре есть высеченная в камне человеческая фигура. По словам индейских лодочников, это—портрет Шомбурка, высеченный им самим. Но рисунок слишком груб, чтобы можно было допустить эту легенду 3).
Ниже впадения реки Яоре, Эссекибо постепенно поворачивает на север, её русло здесь еще не урегулировалось—река, пересекаемая каменистыми порогами, спускается с одного плоскогорья на другое рядом водопадов. Один из них, носящий имя Кимд Williains the Fourth Fall («Водопад короля Вильгельма IV»), неизвестное туземцам, долго был преградой для торговцев, поднимавшихся по реке; его переходили только охот­ники за рабами, во время экспедиций для ловли индейцев, которых потом продавалиплантаторам морского побережья 4). По ле-
1) Henri A. Coudreau, рукописные заметки.
3) Robert A. Schombugk, „Description of British Guiana“.
3) Henri A. Coudreau, рукописные заметки.
*) Charles Barrington Brown, цитированное сочинение.
15 ' ГЛАВАХ.
вому берегу Эссекибо следуют один за другим многочисленные притоки, ибо река проходит близко к восточным границам своего бассейна, и с этой стороны в нее впадают только незначительные ручьи.. Река Куювини приносит ей воды западных саванн; потом следует река Рупунуни, сама принимающая большой приток Рева: её беловатые воды, смешивающиеся с темной водой Эссекибо, представляют судоходный путь к западу; им пользуются лодочники для прохода в бассейн Амазонки через озера Амуку и Пирара. На этом пути есть только один перерывъ—волок, сокращающийся до 800 метров в период дождей: в это время воды разливаются даже направо и налево, с одной стороны по склону к Рупунуни, с другой—по склону к Рио-Бранко. Занимающие значительную часть страны саванны, вероятно, представляют остатки озера, некогда очень обширного. Повидимому, оно было внутренним морем, тем легендарным озером Парима’, где жил король Эльдорадо 4): ту­земцы рассказывают, что в маленьком озере, или скорей болоте, Амуку «все дно вымощено золотомъ» г).
Еще ниже, в реку Эссекибо впадают речки Бурробурро и Потаро, сбегающие с отрогов гор Пакараима и образующие многочисленные каскады, благодаря большой разнице в уровне истоков и низовья. Водопад Каетер, на половине течения Потаро, — один из самых красивых в Гвиане и даже во всем свете. Между тем, еще недавно он был совершенно неизвестен европейцам. Путешественник Броун, увидавший его впервые в 1868 году, совершенно не ожидал той восхитительной картины, которая вдруг появилась перед ним, окаймленная громадным темным левом, простирающим над водой свой длинные ветви, увешанные лианами. Река, шириной до 100 метров и несущая в период дождей 500 кубич. метров воды в секунду, падает сразу с высоты 226 метров, между двумя отвесными стенами из серых и красных скал; потом вырвавшись из громадного кипящего омута, несется в виде молочно-белого потока через порог, с падением в 25 метр, на 155. Ниже река Потаро опять спускается, словно по ступеням лестницы, целым рядом (каскадов. Прежде главный водопад находился на 25 километров ниже теперешнего и падал с высоты ЗОО метров с лишним. Но непрерывно роя песчаниковое плоскогорье, откудаон низвергается в равнину, водопад постепенно отступил назад и уменьшился в высоту. Карниз утесов, съ
9 Robert Schomburrgk, „British Guiana“.
2) Gnatawo da Snckow, Geographica! Journal11, March, 1893.
,.v-Iv.v ' 7-
которого обрушивается водяная масса, состоит из твердого конгломерата, лежащего на более хрупком песчанике. Кипящие волны омута под водопадом постоянно подмывавают пласты песчаника, открывают куски его и выкапывают пещеру под нависшим карнизом. Позади завесы падающей воды взор теряется в темноте этой пещеры. По вечерам из соседних лесов прилетают мириады ласточек, которые стрелой носятся над пропастью, спускаются с головокружительной быстротой в туман водопада, потом взлетают к пещере. Полет их так быстр, что невольно увлекает зрителя, осторожно отходящего назад, чтобы не последовать за ласточками в глубину пропасти.
Река Мазаруни (Mazaruni), сливающаяся с рекою Куюни в 15 километрах выше' общего впадания в реку Эссекибо, приносит массу воды, почти равную главной реке. Начинаясь в самых .высоких местах гор Пакараима, потому что её главный рукав принимает водопады, ниспадающие с горы Рорайма, река Мазаруни больше всех гвианских рек преграждена водопадами, которые особенно часты в нижней части её течения. Поэтому она почти совсем . недоступна для плавания. У водопадов Чичи (т. е. «Солнца», на наречии макузи), высота речного дна над уровнем моря понижается с 420 метров до 150 на расстоянии 13 ки.< лометров. Последние пороги заграждают те-, чение в 24 километрах выше слияния Мазаруни с Куюни, в теснине, называемой Monkey jump, т. е. «Прыжок обезьяны».’ Ниже, река Эссекибо расширяется в лиман и при впадении в море достигает ширины в 24 километра; но острова, удлинненяые по направлению приливов и отливов, разделяют сплошную водную
поверхность на три главных фарватера. Масса пресной воды, приносимой рекою Эссекибо, так велика, что за­метна в открытом море в двадцати километрах от устья; такая многоводность объясняется обширностью бассейна, обилием дождей и водонепроницаемостью почвы. В зимний сезон речные воды, задерживаемые преградами из скал, во многих местах разливаются по сторонам, восстановляя цепь прежних озер, некогда существовавших в бассейне Эссекибо.
РекаДемерара (иначе Демерари, а в старину—Лемдрарф) течет к востоку от реки Эссекибо, совершенно ей параллельно. Можно подумать, что это древний боковой поток, по которому некогда текли разлившиеся воды какой-нибудь реки, размеров Амазонки. Река Демерара, начинаясь в предгорьях водораз. . дела, проходит по тем же местностям, как и Эссекибо, прорезывая сначала гранитные массы, потом пласты песчаника с прожил* 17 ОБЩИЙ ОЧЕРК. 18
ками диорита; наконец, приближаясь к морЕще далее къвостоку, текут реки Бербисе и скому берегу, течет по плоским наносным Корентина, представляющие столь же строгий землям, где местами возвышаются дюны, от параллелизм,как Демерара и Эссекибо: у нихгь

Водопад Каэтеръ
15 до 20 метров высотой. Протоки с почти стоячей водой разветвляются к востоку и связывают реку Демерару с рекой того же вида, но меньшей величины,—Мааика (Mahaica).
те же излучины,те же крупные повороты, сопровождаемые каскадами, при прорыве сквозь ска листые преграды, граниты, диориты или песча шики. Но они различаются длиной: Бербисеначи
нается на большом расстоянии от гор водораздела, между тем йк Корентина вытекает из гор Курукури и является уже могучей рекой при прохождении сквозь те скалистые возвышенности, где находятся источники её западного товарища, Вербное. В . этом месте две значительные реки, составляющие Корфнтину, соединяются в лабиринт рукавов и спускаются с ряда уступов величественными водопадами. Роберт Шомбурк назвал их «Водопадами короля Фридриха-Вильгельма ИТ-го» (King Frederick William the Fourth’Falls), как и водопад на Эссекибо, лежащий под той же широтой и представляющий в общем подобные же картины среди своих гранитных скал. Река Корентина образует еще другие грандиозные водопады у скал Вонотобо, также состоящих из кристаллических пород. Здесь река падает с отвесного уступа, около 3.0 метров высоты, тремя или четырьмя
рукавами, подразделяющимися еще на второстепенные русла; внизу находится озеро, в 1.500 метров шириной, откуда река выбегает в виде, одного потока, около 300 метров ширины и 27 метров глубины. Ниже, река Корентина, еще 275 километров не доходя до моря, уже не имеет ни одного порога. Но её широкое устье, усеянное островами, островками и мелями, представляет только один труднодоступный фарватер для судов с осадкой не более 3 метров.
РекаНикери, впадающая с востока в устье Корфнтины, является типом прибрежных рек голландской Гвианы, представляя извилистый, но непрерывный судоходный путь с запада на ,восток страны. Реки, начинающиеся внутри страны, на передовых уступах водораздела, спускаясь к Атлантическому океану и встречая по пути эти прибрежные речки, увеличивают их и отбрасывают направо или налево, смотря по объему водяной массы и уклону почвы. Так, реки, Никери и Коппенам, текущие параллельно одна другой в своих верховьях, после впадения в прибрежный проток расходятся своими устьями в разные стороны, тогда как между ними извивается байю, воды которого направляются попеременно то в ту, то в другую сторону, в зависимости от увлекающего их верхового течения. Реки Козевин (Coesewijne по-голландски) и Сарамакка не сливаются прямо с рекою Коппенам и её рукавами, но впадают в тот же лиман. Нижнее течение реки Сарамакка, направляющейся с востока на
запад, отчетливо ограничивает полосу
морского побережья, часть которой занята болотами. Старинный проток, превращенный голландскими инженерами в правильный канал, совершенно отделяет эту полосу с востока до устья реки Суринам. Через баръ ЭТОЙ реки при отливе могутъ' проходить суда Ш осадкой до 5 метров. К востоку от неё, прибрежная область лесов и болотьпредставляет со стороны моря—длинный низкий песчаный берег, с едва заметным изгибом, а со стороны материка—сеть .рек и протоков с переменным течением, кое-где превращенных трудом человека в правильные судоходные каналы для лодок плантаторов. Таковы Коммевйн, Коттика, Кермфрибо (Кормонтибо) и Уана или Wane creck, следующие одна за другой с запада на восток между реками Суринам и Марони.
Все реки этой части Гвианы изгибаются параллельно морскому берегу и отделены от него отложениями жирныхъ' наносных пластов. Это нельзя объяснить только действием речных разливов: в подобном образова­
нии берегов главная роль принадлежит океану. Реки Амазонка и Токантинъ' приносят массу воды в «пресноводное море» залива;
здесь воды их не успевают освободиться от всех несомых ими осадков; увлекаемые береговым течением, они направляются вдоль берегов Гвианы до Ориноко, потом отчасти вливаются в море Парна через «Змеиное Устье». Замедляемый по близости берегов, поток амазонских вод отлагает у’ них свои наносы,, образуя последовательно отмель за отмелью вокруг очертаний берегов материка. Большая часть этих прибрежных полос наносов сливаются между собой, но остающиеся кое-где промежуточные протоки указывают на их постепенное и правильное образование. Реки, встречаясь с противным морским течением, постоянно уклоняются к западу и текут; параллельно этому течению; при этом наносы образуют полуострова, вытягивающиеся па большие расстояния, пока буря или сильный разлив не прорвет вдруг наносную косу в каком-нибудь слабом месте. Все прибрежье голландской Гвианы образовалось так и представляет явственные двойные берега от Корентиньл до Марони. Но еще более отчетливо обрисовываются подобные океанические земли в той части спорной прежде территории, которая лежит непосредственно к востоку от устьев Ориноко. Здесь реки Номеруй (оканчивающаяся у мыса Нассау), Ваини или Гваиниа, Варима и Амакуру отрезывают каждая по полосе побережья, образовавшейся впереди древнего неправильного берега материка.
Река Марони (по-голландски Moroweijn) занимает первое место среди второстепенных ‘ гвианских рек, от Ориноко до Амазонки.
Сеть её верхних ветвей занимает полосу около ЗОО километров шириной, на северном склоне гор Тумук-Умак, между бассейнами Корентины на западе и Ояпока на востоке. В настоящее время большая половина верх- 22 ОБЩИЙ ОЧЕРК. ’ 22
реке Марони, в горах Тумук-Умак, у вершины Утаньямпарги составляет восточную границу бесспорной французской территорШ западную границу образует река Марони. Об реки сближаются в своих верховьях адосредством впадающих в них горных ручьев (называемых во французской Гвиане criques). Обе реки мало различаются между собой. Ояпок, чаще всего служивший путешественникам дорогой в бразильскую Гвиану, также спускается от запруды до запруды рядом порогов и водопадов,, более многочисленных и высоких, чем на Марони. Кудро упоминает о двух, с вертикальным падением в 20 метров. Водопад Trois Santa, вероятно,—самый красивый во всей французской Гвиане. Последний водопад на Ояпоке, Le Saut Robinson, находится в 80 киломе­трах от моря.
К востоку от мыса Оранж,—длинной косы, образованной наносами Ояпока,—все треугольное пространство между этой рекой и рекою Арагвари принадлежит к тому же бассейну. Ояпок и Арагвари одинаково берут начало в болотистых долинах ТумукъУмака; там же начинается река Качипур, течение которой имеет форму дуги; наконец, все другие местные реки—Кунаяи, Карсевфн, Мапа-Гранде (по-бразильски Амана), Фречаль, Тартаругаль — расходятся веерообразно от общего водораздела. Устье Арагвари служит границей гвианских берегов: непосредственно дальше начинаются воды и острова амазонского устья. Арагвари, последняя гвианская
река, своим величественным течением и широким устьем представляет достойную границу этой северо- восточной части южноамериканского материка, столь богатой реками, благодаря продолжительным ливням и мало проницаемой почве.
Как и на другом склоне водораздела, т. е. в венецуэльской и бразильской Гвианах, реки различаются по цвету своей воды: одни, в особенности реки саванн, отличаются мутной и беловатой водой; в других, выходящих из лесистых местностей, вода кажется черной или черноватой, будучи в то же время прозрачной. В бассейне Эссекибо цвет подобных черных рек объясняют окрашиванием воды погруженными в нее корнями и ветвями дерева уаллаба. Хотя большинство гвианских рек течет от гор до моря по сплошному лесу, они далеко не так часто бывают загромождены упавшими деревьями, как многие другие тропические реки. Это объясняется большим удельным весом почти всех древесных пород, растущих по берегам гвианских рек: когда деревья па­дают в воду, вырванные бурей или вследствие обвала берега, они не плывут, а погру-
пято бассейна Марони принадлежит Голлащ, дии, так как вся полоса между реками Ава (Аопа или Lawa) и Тапанаони была присуждена голландской Гвиане третейским судом России в 1891 году. Река Ава,—восточный рукав Марони,—служит теперь границей между колониальными владениями.
Она считается богаче водой, чем Тапанаони, но зимой эта последняя бывает многоводнее. Крево и Кудро поднимались в лодкахъ’ но реке Ава на 500 слишком километров от „устья. Кудро проник в реку Итани, служа­щую международной границей и образующую реку Ава через слияние с рекою Маруини, текущей более к востоку. В том месте, где Кудро остановился, ширина русла Итани еще превышала 20 метров; сейчас же дальше начинались возвышенности и уступы гор Тумук-Умак. Здесь, на столь большом расстоянии от моря, уровень русла реки всего на 200 метров превышает уровень океана. Поэтому река, опускаясь постепенно, не прерывается высокими каскадами. Кое-где русло её загораживают утесы, задерживая воду почти неподвижно, как в запруде; но река прорыла их, образовав природные шлюзы, сквозь которые несется в виде пенистых потоков, каскадиков и невысоких водопадов. Последний порог на Марони, называющийся «Эрмина», «Арамина», или «Гимнотъ» £)и отстоящий на 80 километров от моря, представляет общее падение от 4 до 5 метров на протяжении 800 метров 2). Ниже, река становится доступной для пароходов и расширяется до 1.000 и 1.500 метров между лесистыми берегами; затем вливается в Атлантический океан через бар, на котором во время отлива глубина равняется 5 метрам.
Реки французской Гвианы, текущие восточнее Марони, берут начало не на Амазонском водоразделе, но на полпути от него, в нескольких отдельных возвышенностях. Главнейшие из этих рекъ—Мана, Синнамари, Аппруаг, имеющие в длину около 300, километров, и протекающие мимо редких поселений вблизи пристаней (называемых d6grads). Все он текут перпендикулярно к морскому берегу, изгибающемуся с запада на юго-восток. Потом следует река Ояпок; это имя принадлежит и множеству других рек, происходя от индейских слов чуя пуку», т. е. длинная река; оно больше подходило бы к Амазонке, чем ко всем другим южно-американским рекам 2). Ояпок, под именем Суанрэ, начинается, подобно
I Henri A. Condreau, „Chez nos Indiens“.
*) Jules Crevaux, „Voyages d’exploration dans Tinterieur des Ouyanes“;—Henri A. Condreau, „Bulletin de Ia Socidtd de Gdog-raphie", 4-e trimestre 1891.
3) Henri A. Condreau, рукописные заметки.
География Реклю. т. XIX 25
ГЛАВА Г—ГВИАНА.
жаются на дно и сгнивают на месте ‘). Но в узких и мелких верховьях рек препятствием для судоходства являются перепутанные ветки деревьев и сеть лиан, так что лодочники бывают вынуждены прорубать себе дорогу; кроме того, иногда встречаются заторы из деревьев, называемые индейцами реки Эссекибо «таку ба», а бразильскими выходцами в спорной территории—«барранкасъ». Водяные растения также представляют пре­пятствия для пирбг, часто вынуждаемых останавливаться перед их зарослями, как перед порогами и водопадами. Почти во всех реках камни, выступающие из воды и состоящие песчаника, гранита или диорита, покрыты налетом из окисей железа и марганца, точно слоем дегтя. Как и на реке Ориноко, чем тверже горная порода, тем черней наней этот налет, выделяющий во время дождей зловонные испарения ).
Ниже устьев и порогов, реки становятся широки и глубоки; взбаломучиваемые приливами, они несут желтоватую воду, часто сплошь покрытую плавающими растениями, и теряются в лабиринте прибрежных болот, озер и прудов. Во французской Гвиане колонисты называют эти воды pnspis. В английской и голландской частях побережья, уже хорошо возделанных, направление и сток излишних вод регулированы плотинами и каналами: шлюзы не допускают при-, лив затоплять плантации, а сточные канавы (kokers) отводят во время отлива просочившуюся воду. В открытом море пресная вода гвианских рек течет поверх соленой на большом расстоянии от берегов, от 10 до 12 километров.
Благодаря равномерному склону поверхности Гвианы произошло осушение почти всех древних озер, усеивавших ее. Об очертании многих из них еще можно судить по очертаниям саванн. Лучше всего сохранились озера в спорной французско-бразильской территории, между реками Мапа-Гранде и Арагвари. Со стороны моря эта страна озер заслоняется низкими мысами, образующими полуостров Gap de Nord и столь же низменным островом Марака. В сравнительно недавнюю эпоху эта полоса пресных вод простиралась гораздо далее на север, до реки Ояпок, и тогда можно было проплыть более ЗОО километров между Амазонкой и французской Гвианой все время по озерам, рекам и протокам. По словам офицеров французского форта Мана (Мара), существовавшего с 1836 до 1841 года, еще в середине ХИХ-го столетия этим путем проходили суда и
’) Charles Barrington Brown, „Reports on the Geology of British Gniana".
*) A. de Humboldt, „Tableaui de Ia Nature";—R. Sehomburgb, цитированное сочинение. —
до 40 тонн вместимости. Первое озеро к югу от реки Мапа-Гранде представляет только остатки прежней, гораздо более значительной водной площади; здесь на одном из островов находился небольшой французский форт, очищенный в 1841 году, а в 1890 г. восстановленный в свою пользу бразильцами * *). Другие озера тянутся к югу и юго-востоку по полуострову Сар de Nord. Одно из них, озеро Жак (Jac), недалеко от пролива Карапапорис
(между материком и островом Марака), еще имеет форму широкой бухты; будучи открыто для бурь с моря, это озеро мало доступно для пирдг. Самое южное в этом ряду озеръ—озеро Лого Ново (Lago Novo), лежащее близко к р. Арагвари; оно также походит на морскую бухту, потому что дает убежище морским коровам (lamentin, Manatus australis), питающимся его Заррслями водяных растений. Но лодки все-таки решаются проникать в него, благодаря группам островов, образующим поперечные волнорезы. Вследствие своей глубины от 10 до 12 метров, озеро Лато Ново могло бы служить великолепным портом-убежищем для целых флотов, если бы углубить вы­ходной канал до реки Арагвари на протяжении нескольких километров, и если бы очистить драгами лиман, заносимый илом и в некоторых местах представляющий глубину всего в 1 метр.
В следующей таблице помещены цифровые данные относительно главнейших гвианских рек между Ориноко и Амазонкой.
Эсеекибо
. 1.000
170.000
2.000?
65
Демерара . ..
280
8 000
150?
149
Бербисе
560
35.000
500?
265
Корентина....
725
60.000
1.000?
410
Суринамъ
480 35.000
500?
150
Марони
625
60.000
1.000?
75
Аппруагъ
310
10.000
180?
60
Ояпокъ
485
40.000
750?
75

520

400

Капипур... .
?
20.000?
?
80

280

150

Кунани
?
10.000?
?
70
Арагвари
500 25.000?
400?
200
?
Уменьшение озер и совершенное высыхание их происходят, повидимому, очень быстро. Летом увядают тростники и другие растения, и остатки их образуют плавучий слой перегноя, на котором развиваются растения и даже деревца. Иногда бури разрывают подобные плавучие земные ковры и уносят их к противоположным берегам; там они скоро возобновляют свое нарушенное строение, утолщаются, крепнут, и озеро посте-
Henri A. Coudreau, рукописные заметки.
пенно заполняется нми, или превращается в зыбкий луг, сверху плотный, а внизу состоящий из жидкой грязи. Тогда от бывшего пруда остается только судоходный проток, игарапэ (т. ф. дорога пирбг). Кудро даже решается высказать гипотезу, что озера эти высыхают, вследствие качатфльного движения морского побережья *): на дне многих озер находят множество огромных древесных стволов; происхождение их нельзясебе объяснить иначе, как допустив, что некогда тут была суша, погрузившаяся затем вследствие провала или какого-нибудь быстрого изменения уровня. Но форма и направление морского побережья подсказывают другое объяснение этого явления. У рек Аппруаг, Ояпок и Качипур образованные их наносами мысы вытянулись к северу; нижнее течение этих рек уклоняется туда же, очевидно, под влиянием берегового течения, отлагающего по бокам свои илистые осадки. Не следует ли предположить, что под влиянием этого течения река Арагвари также уклонилась к северу и что ряд озер, идущих в этом направлении, представляет остатки её древнего русла? Пролив Марака или губа Карапапорис,—морской проток между островом Марака и материком, так резко отличающийся своей глубиной от всех окружающих его мелких вод,—в таком случае представлял бы древнее устье Арагвари, почти не изменившееся с тех пор, как река повернула на восток. Если это так, то не уди» вительно, что могучая река, несущая деревья, подобно Амазонке, отложила их в своих затонах, превратившихся теперь в озера, соединенные извилистыми протоками. С своей стороны, береговое течение приносит древесные стволы, которые погружаются в тину на дне русла реки и потом заносятся позднейшими осадками. Скопления древесных стволов находили на глубине в 23 метра Как бы то ни было, в современную нам эпоху совершаются большие изменения в очертании берегов моря. Достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться, что побережье спорной французско- бразильской территории значительно отличается от берега, идущего с востока на запад, между Кайенной и рекой Корентиной. Эта последняя часть берега имеет очертание правильной выпуклой дуги, что указывает на нормальное отложение наносов, тогда как южные низменные берега были сильно размыты волнами, часть древнего морского берега была унесена, и остатками его являются мыс Gap de Nord и остров Марака. На всем протяжении голландслго
‘) „La France Equinoxiale1*, „Voyage a travers les Guyanes et 1’Amazonie“.
*) ViUiers Stoart, „Adventares among the eqaatorial forests".
побережья, к востоку й западу от Парамарибо, наблюдается существование древних отлогихъ’ берегов, обозначенных прибрежными полосами древесных стволов, некогда принесенных морем.
Такой же контраст замечается в свой* ствах прибрежных вод. В море, у берегов голландской Гвианы, дно покрыто мягким илом. Под давлением высоких волн он колеблется подобно мягкому ковру и этим уменьшает волнение. Чем ближе к берегу, тем волны становятся ниже, и поверхность моря сглаживается. Поэтому часто случается, что суда становятся на якорь вблизи берегов, внутри берегового течения, и остаются в спокойной воде, в то время как вдали буря беспорядочно вздымает волны. Напротив того, у отлогих берегов полуострова Сар de Nord и острова Марака волны прилива бросаются на берег с необычайной яростью. Нигде, даже в устье Амазонки, поророка или маскарет не вздымает своих последовательных волн более неожиданно и на бблыпую высоту. Уже в 1743 году Ла-Кондамин указывал на воды у устья реки Арагвари, как на самые опасные для мореплавателей. Прилив, стесняемый в узком заливе постепенно повышающимся дном, в несколько минут вздувается па треть своей полной высоты: случалось видеть, как он вдруг поднимался на 4 и даже на 8 метров над уровнем моря при отливе *). Наводнение далеко разливается по прибрежным низменностям, а во время но­волуний и полнолуний, когда прилив поднимается на 12—13 метров, волнами иногда отрываются целые берега, образованные перепутавшимися мангрововыми зарослями (pan6tuvier, rhisophora). Подобные плавучие зеленые
острова уносятся течением и прибиваются к берегу дальше на севере, у устьев рек Качипур и Ояпок. Даже во время низких приливов разница уровней прилива и отлива в этой местности равняется приблизительно трем метрам. В открытом море, в расстоянии 25—80 километров от берегов, проходит большое береговое течение, идущее от мыса св. Рока (S&o Koque) к острову Тринидаду. Ось течения в среднем отстоит на 220 километров от материка, а общая ширина движущейся массы воды может быть определена в 380—400 километров. Скорость течения изменяется в зависимости от ветров: иногда она превосходит 150 километров в сутки; в другое время, замедляемое пассатами, течение делает лишь от одного до двух километров в час и распространяется в стороны, образуя обратные течения и водовороты; в это время задер-
’) Lartigue, „Instrnction nautiqne sar les cdtes de la Gayane franjaise".
27 ГЛАВА I —ГВИАНА,
жанпая в своем движении вода поднимается в портах, как река выше запруды.
' Гвиана всецело находится в области северо-восточных пассатов. Однако, она лежит достаточно близко к экватору, чтобы известную часть года в ней чувствовалось влияние юго-восточных ветров. В Кайенне, принимаемой за середину гвианских берегов, покровом, к которому примешиваются почвенные миазмы. В горах Тумук-Умак, где Кудро провел более пяти месяцев и произвел более полугоры тысячи наблюдений, сырость меньше, чем на побережье: «туманы там суше», и температура по ночам понижается до 16°С.
Метеорологические условия Гвианского побережья видны из следующей таблицы: и.
S -S
ходят над равнинами, осаждая лишь незначительную часть влаги. Воздух почти всегда содержит много водяных паров. По вечерам туманы расстилаются над лесами, словно громадный полог, откуда кое-где выступают вершины больших деревьев, словно утесы среди моря.
Поля, мысы,—все одето этим влажнымъ
преобладающий ветер начинает регулярно дуть с первых чисел декабря и достигает наибольшей силы в январе и феврале; среднее направление его восток-северо-восток. В мартовское равноденствие пассат немного ослабевает; потом наступает период затишья, нарушаемого шквалами; а в июле начинают все чаще дуть юго- восточные бризы, указывая на общее передвижение системы ветров к северному полушарию. Впрочем, эти юго- восточные или чаще восток-юго-восточные ветры не дуют непрерывно: в течение ночи они обыкновенно стихают, заменяясь бризой, дующей с берега. Циклоны никогда 'не проносятся над гвианскими берегами.
Время года, когда дует северо-восточный пассат, соответствует зиме. Дожди обыкновенно начинают идти, как только на берегах установится преобладающее воздушное течение. Они продолжаются до периода непра­вильных ветров и сухих юго-восточных ветров. В зимний сезон всего менее выпадает дождей в марте: отсюда происходит название «мартовское лето» (ёиё de шагз),да-некоторых песчаных почв, совершенно ли! ваемое во французской Гвиане этому периоду сухости воздуха. В мае облака изливают воду водопадами; эти ливни называются «Pluies de Иа Poussiniere».
За год на Гвианское побережье выпадает в среднем 2,5 метра атмосферных осадков, а в иные годы даже свыше четырех метров ‘). Случалось наблюдать выпадение 33 сантиметров за двенадцать часов 2). По годам дожди распределяются крайне неравномерно: в Джорджтауне они иногда вдвое превышают норму, колеблясь от 1,60 метра въ
Джорджтаун, Парамарибо... Кайенна
Поразительные различия, представляемые Гвианской флорой, вообще объясняются неравномерным распределением дождей. Вся страна подразделяется на две резко различающиеся области: саванны (по- бразильски campos) и девственные леса. Однако, следует также принимать в рассчет бедность
шейных перегноя, и сырость других, где сплошной тростник не дает расти древовидным растениям. Безлесные местности расстилаются по большей части книзу от холмов и гор, верховые (т. е. противоположные) склоны которых заливаются дождями. Так, в английской Гвиане верхний бассейн реки Такуту целиком принадлежит к области саванн, будучи защищен от сырых ветров восточными отрогами гор Пакараима. Но в непосредственном соседстве с берегами Атлантического океана те равнины,
1885 году до 3 метров в 1890 году. Температура в зимний период немного ниже, чем летом; по она никогда не уклоняется на большое число градусов от средней, равной приблизител ноч-27°С. Во внутренних частях страны температура мало изменяется, потому что только в горах Пакараима имеются значительные высоты; но наблюдаются огромные колебания в относительном обилии осадков: в то время, как стесненные у вершин гор облака разражаются ливнями, в других местах они беспрепятственно про-
*) Pluies tombies a Cayenne en 1874: 4,19 m. (Maurel et Hardy).
’) Everard F. im Thurii, „Journal of the Colonial Institute*, Session 1892—1893.
которые по географическому положению и отсутствию рельефа совершенно походят на другие лесистые равнины, тем не менее совершенно лишены древесной растительности. Таким образом в спорной Французско- Бразильской территории саванны тянутся параллельно морскому берегу, от мыса Оранж до Амазонки, прерываемые только узкими зарослями деревьев по берегам рек, и низменная долина реки Арагвари почти вся целиком представляет обширное campo.
В английской и голландской Гвианах саванны образуют узкую полосу прогалин от берегов Демерары до берегов Суринама. Существование подобных безлесных местностей между приморскими мангрововыми за- ОБЩИЙ ОЧЕРК.
рослями (rhizophora) и лесами внутри страны объясняется местными отклонениями ветров, приносящих дожди, и свойствами почвы, некогда составлявшей дно озер.
утесов: выйдя из девственного леса, перепутанного лианами и разными растительными паразитами, вдруг попадаешь в море травы, где взор свободно охватывает огромный го-

Подобно льяносам Венецуэлы, гвианские саванны представляют целый ряд переходов от леса к травяной равнине. В некоторых местах граница между ними так же резка, как граница суши и океана у обрыва рпзонт до отдаленных очертаний гор. В других местах лес представляет опушку; по мере приближения к ней, все чаще попадаются прогалины, деревья становятся реже и ниже; наконец, за опушкой среди саван
ны от леса отходит несколько отдельных островков деревьев. Точно также и саванны бывают разные; одни из них, именно вблизи Водораздела между бразильской и английской Гвианами, совершенно лишены древесной ра' стительности; бразильцы называют их campos limpos, т. е. чистые саванны. Но в большей части Гвианских саванн встречаются кое-какие деревья, разбросанные или растущие рядами. Каждая извивающаяся речка окайм­лена полоской леса; каждый ручей, каждый овраг отенфн завесой из пальм мауриций (mauritia flexuosa') — правильных колонн, «увенчанных капителью из десяти или двенадцати веерообразных поникших листьевъ», где живут целые стаи попугаев.
Там, где реки разбиваются на множество протоков, и саванны подразделяются на столько же отдельных луговин, разделенных завесами из пальм и других деревьев, как в долине Луары, где луга разделяются рядами тополей.
Общий вид саванн и их растительность изменяются в зависимостя от сырости или сухости почвы. В соседстве морского берега и его байю некоторые болота (prispris1) уже напоминают саванны; летом они высыхают и покрываются редкой травой, продолжая таким образом к морю сухие луга внутренней страны. Большая часть подобных болот окаймлена по берегам пальмами эвтерпа (euterpe edulis), по-французски pinot, и оттого называется pinotieres. По мере возвышения поверхности саванн от моря внутрь страны, они покрываются различными злаками и бобовыми, аналогичными растениям европейских лугов. Но в общем эти растетия, невысокие и жидкия, состоящие из грубых видов, растут в этих жарких странах далеко не так равномерно, как в
умеренном поясе. Будучи зимой бледно-зеленого цвета, а летом рыжого или желтоватого, саванна очень бедна цветами: нигде не испещряется она яркими красками и не выделяет ароматов, как луга Западной Европы. Ей не хватает содействия человека в подборе кормовых растений. По немногим прогалинам, где был приложен труд земледельца в виде посева и орошения хозяйственных растений, можно судить, как неимоверно богата могла бы быть производительность этих гвианских областей.
За редкими исключениями, местные жители влияют на изменение растительности саванн лишь косвенным образом, именно выжигая летом сухую траву. Целью их является надежда собрать на выжженном месте не­сколько черепах; улучшением же пастбищ они совсем не интересуются. Кроме того, в возвышенных саваннах, лишенных наносной почвы и покрытых жидкой травой, огонь часто пожирает растение и корни до самого песка. В результате кое-где уже образовались своего рода дюны, в виде голых горок, где в подземных галлереях живут крупные ящерицы. Огонь, гонимый ветром, иногда распространяется с большой быстротой; но обыкновенно оя идет гораздо тише, чем в прериях северо­американского Дальнего Запада или в алжирском кустарнике: растения, содержа больше влаги, не представляют столь же легко воспламеняющагося горючего вещества. Пожар оставливается у опушки больших лесов, обуглив несколько передовых деревьев; даже среди саванны он щадит зеленеющие островки вокруг источников, где во время летних жаров находят убежище животные.
Гвианские леса, покрывающие на её восточном склоне наибольшую часть поверхности, принадлежат к растительному миру Амазонской области. В них встречаются почти все породы сельвасов, хотя Гвиана занимает относительно ничтожную часть южноамериканского материка. Вместо монотонных лесов Европы или Северной Америки, состоящих из одной или немногих древесных пород, вроде сосновых или еловых лесов, или дубовых и буковых рощ, Гвиана обладает растительностью, изумительной по разнообразию видов. В одной только французской территории насчитывается не менее 200 видов деревьев, т. ф. в десять раз более, чем в самой Франции. Береговое течение, омывающее берега. Гвианы, пройдя сначала вдоль берегов Бразилии от мыса св. Рока, несомненно способствует сближению флоры этих стран, принося семена, плоды и ветки. Но мы даже приблизительно не знаем всех богатств флоры Гвианы, некоторые части которой еще не изледованы; однако, маршруты ботаников уже образуют внутри страны очень густую сеть. В 1872 году, Гризебах насчитывал 3.500 уже описанных гвианских видов. Преобладающими семействами являются бобовые (leguminosae), к которым относится приблизительно девятая часть местных растений, потом папоротники и орхидеи ’)• Пальмы, которых насчитывают около тридцати видов в одной французской Гвиане, составляют почти сотую часть всей флоры; но на первый взгляд кажется,что они занимают гораздо более важное место среди прочих растений, так как издали бросаются в глаза своим величественным видом. В Гвиане недостает некоторых семейств венецуэльской и колумбийской зоны,—именно, горных растений, живущих в Андах, на
‘i Grisebach, „La Vdgdtation du Giobe“, tradit par P. Tchihatchef.
высотах, больших высоты вершин Пакараима и Каиррита. На склонах гор растет по крайней мере до 200 видов древовидных папоротников, не спускаясь ниже 900 метров. Ричард Шомбург • в несколько дней открыл 93 вида этого семейства в массиве Рорайма, этом Эльдорадо ботаников; тут малейшая разница в рельефе, в положении относительно стран света, в свойствах почвы обозначаются новыми видами растений. Вефария, Или «андская роза» и один вид, родственный хинному дереву*), также имеют своих представителей на крутых скатах Рораймы. На берегах Эссекибо индейцы пользуются стрелами из вфнецуэльского бамбука, производящего такое же действие, как кураре2).
Великолепные цветы victoria regia, открытые в 1837 г. в гвианской реке Бербисе, и впоследствии найденные во многих других реках Амазонской области, являются образцом восхитительной красоты, которой могут достигнуть цветочные формы под влиянием климата экваториальной Америки. В иных местах вода озер почти исчезает под ковром огромных листьев и пучками белых лепестков, перемешанных с другими цветами, голубыми, розовыми, желтыми, и с дрожащими злаками. Благодаря особенным атмосферным условиям, цветы одной кувшинки (сем. Nymhaeaceae), живущей в этих пресных водах, светятся спокойным светом, как ночник, менее ярко, чем суринам ская светоноска (fulgore porte-lanterne) и другие светящиеся насекомые, но гораздо светлей гнилушки 3).
Что касается до питательных растений, то в Гвиане, как и в соседних странах, имеются: какаовое дерево (Theobroma Сасао L.); различные виды пассифлоровых; дикие ананасы; некоторые виды пальм со съедобными плодами и соком, идущим на приготовление питей; марантовые, дающие аррорут; двенадцать разновидностей маниока; особый вид молочая, из которого приготовляют кассаву, коак и особый напиток, называемый паюрагг, плоды вроде слив averrhoa carambole; тука (bertholetia excelsa), плоды которой похожи на пушечные ядра, заключают в себе отличный бразильский «миндаль» или «каштаны». Мадагаскарский пизанг, или «дерево путешественниковъ», представлен в Гвиане деревом revenala guianensis. В приморской полосе имеются масляничные, лекар-' ственные, смолистые и ароматические растения Амазонской области; здесь могли бы быть съ
•) Croton Cascarilla Benn;—Гризебах, „Растительность еемного шара“, т. 2, стр. 319.
’) С. В. Brown, „Canoe and Camp Life in Britisch Guiana".
3) Angnst Cappler, „Hallandisch-Guiana".
/. . : . ' A-
ОЧЕРК. '34
успехом разведены все подобные же растения экваториальной Африки. Из одной гвианской пальмы, авара (attalea speciosa), добывается масло, не уступающее африканскому пальмовому маслу из Elais guineensis, которая, впрочем, введена в Гвиане с 1806 года. Кроме того, дерево Caropa guyanensis содержит до 70% масла в своих плодах; vilora sabifera дает древесный воск; уапа, (tamarindus indica) отличается негниючей древесиной. Все эти сырые продукты почти не утилизируются промышленностью, равно как и большинство из полутораста видов лекарственных растений. Из растения балата (achras или mimusops balata) добывается вещество, подобное гуттаперче, эластичное и в то же время тягучее. Подобно Аравии, Гвиана обладает собственным ладонным дере­вом (icica heptaphylla), дающим ладон для церквей поморья.
Туземцы познакомили европейцев со множеством красильных растений, как, например, руку и генипа, или богатых танином; они умели изготовлять разнообразнейшие ткани для всевозможного употребления из волокон нескольких сот растений, от пальмы до ананаса. Гвиана скрывает в себе громадное богатство сырых продуктов, могущих найти применение в промышленности.
Гвиана также изобилует строевым лесом и дорогими породами дерева, но можно опасаться появления варваров-промышленников, опустошивших уже столько стран. Дерево мора (mora excelsa), принадлежащее к бобовым, возвышается над всеми другими деревьями леса, достигая 40 метров высоты. Древесина его превосходит упругостью и прочностью дуб и даже тек; для постройки корпуса судов не может быть лучшего материала. Ему не уступает nectandra Rodiaei, называемая по французски Vebene vert. Превосходящие твердостью дуб породы насчитываются десятками, но удельный вес большей части их равен или даже превосходит удельный вес воды. В прошлом столетии некоторые из этих тяжелых дерев употреблялись для приготовления мортир и пушечных лафетов. Породы, пригодные для художественных столярных работ, замечат тельны яркостью цветов древесины—черной, серой, желтой, зеленой, порпуровой, и рисунками её, разводами и пятнами. Одно дерево, имеющее в разрезе прекрасный пятнистый коричневый цвет, названо «тигровым де- ревомъ»-, другое (brosimum Aubletii) называется письменным, потому что на его темном фоне рисуются черные фигуры, похожия на иероглифы *).
4) Richard Schomburg, „Reisen in Britisch-Guiana11.
. • л r-
Зэ ГЛАВА L
По своей фауне, как и по флоре, Гвиана представляет переход от области Амазонки к области венецуэльского побережья и Антильских островов. Ни один вид млекопитающих, ящеричных или пресмыкающихся не принадлежит ей исключительно; если-же какой-нибудь вид птиц, насекомых или низших животных был найден натуралистами только в Гвиане, то есть полное осноние предполагать, что эти виды встречаются и в смежных областях, где-такая же почва, растительность и одинаковый кли мат. Обыкновенно называют специально гвианскими видами те, которые здесь вцервыф наблюдались натуралистами, напр. болотный олень (labiche des palStuviers, cervus palustris), бродящий среди болот; крабоед (cangrophagus major), питающийся крабами и устраивающий свои гнезда в обрывистых берегах морских протоков; пепельный журавль (grus ferrivora), по прожорливости не уступающий страусу и почти такого же роста* Водяной птицы множество всевозможных породъ—утки, фламинго, цапли, ибисы; там зачастую можно видеть летящие стаи в несколько тысяч пернатых. Самой обыкновенной птицей является tyrannus sulphureus, крик которого слышится почти с каждого дерева, и которому по созвучию с этим криком дали смешное название «qu’esVce qu’il dit», сокращенное в кискади. В лесах часто раздается, подобно колоколу, голос кампанёро, звонаря (chasmarhynchus carunculatus). Большой кайман водится только в некоторых реках английской Гвианы, в верховьях реки Эссекибо и в верховьях реки Бербисе. Его нет в р.р. Куюни, Масаруни и Демераре, а также ни в одной из рек голландской и французской Гвиан; но он снова появляется в спорной французско бразильской территории *), В водах голландской и фран­цузской Гвиан живет только два мелких вида ящеричныхъ*). Почти все ’ тамошние виды змеи безвредны для человека. Ядовитых очень мало, и всех их в Кайенне обозначают именем grages3); они часто пребывают в состоянии какого-то оцепенения Боа, достигают громадных размеров, особенно водяные (eunctes murinus): по словам Каплфра, в в.ерховьях р. Суринам убили одного удава более -тринадцати метров длиной. В р. Эс‘ секибо водится очень вкусная рыба, называемая ло-ло (lau-lau), из породы сомов; она бывает больше 3 метров длины и весит сотню килограммов. Рыба пираи (ригаи), укусов которой основательно боятся люди, нападает даже на аллигатора, чтобы вырвать
4) 0. Barrington Brown, цитиров. сочинение;—Нфнги A. Coudreau, рукописные заметки.
3) August Kappler, „Ausland11, 1885.
3) Moufflet, „Revue Scientifique", 8Fevr. 1890.
•//•..
—ГВИАНА. 36
у него кусок мяса. Она с одной хватки откусывает лапы уткам и хвосты игуанам. Другая рыба издает музыкальный жалобный звук *)•
Гвианские индейцы отличаются редкою способностью воспитывать диких животных,— кур, агами (psophia crepitans), журавлей, гокко (crax alector), попугаев, яркоцветных ара, собак, обезьян, двуутробок, диких коз и даже ягуаров. Если вблизи индейской хижины внезапно появляется чужестранец, то его сейчас же атакует группа, подобных ручных животных, и если для их усмирения не являются хозяева, то ему бывает очень трудно благополучно проникнуть в жилище. В английской Гвиане водится два вида диких собак; один из нихъу называемый туземцами майканг, сильно опустошает плантации. По ночам эти хищники проникают туда целыми бандами и уничтожают цыплят, попугаев и других домашних животных, соблюдая величайшую тишину; об их посещении обыкновенно узнают лишь утром, при виде наделанных опустошений. Помесь майканга с обыкновенной собакой дает отличную породу для охоты; любители в Джорджтауне очень дорого платят за подобных собак.
Англичане всех гвианских индейцев безразлично называют презрительным именем buchs (козлы), а голландцы—bocks 2). Это прозвище приравнивает их к лесным зверям, не взирая на услуги, оказанные ими колонизаторам. В первые времена европей* цы, не зная языка и обычаев туземцевъг легко принимали разные племена за различные народцы: Баррер в 1743 г. называет более 40 народностей в одной только французской Гвиане, не пытаясь группировать их по степеням родства. Но мало-по-малу выяснилось сходство этнических элементов, и, благодаря трудам миссионеров и лингвистов, удалось распределить первобытных жителей Гвианы на три семейства,—араваков, караибов и тупи. Впрочем, они очень схожи между собой по наружности, по физиономии и по обычаям, но значительно различаются по языку.
Древнейшими племенами, составляющими / группу аборигенов по преимуществу, являются, повидимому, араваки (araouaques, araouages),—имя, которое по этимологии, впрочем, мало правдоподобной, перевели на язык тупи словом мучники. Все туземцы, равно как я креолы, питаются маниоком; значит, относительно пищи араваки
ничем не отличаются от других племен. Въ
Э О. Barrington Brown, цитиров. сочинение;—Boddam Whetham, „Roraima and Britisch Guiana".
2) Cari Ferdinand Appun, „Unter den Tropen*.
приморских округах английской Гвианы они называются араваками, а во 'внутренних округах многими другими именами. Обыкновенно сами себя они называют ло-
племена ваписиана (wapisiana или ouapichianes), тарума (иначе taroumans), атораи (или atorradi), живущие в верховьях рр. Эссекибо и Такуту, и паликуры в спорной Гвиане.

коно или лукку ну, т. е. «люди» и). К этим первобытным народностям принадлежать
О VV. Н. Brett, „The Indian Tribes of Guiana";—Daniel Brinton, „The Arawack Language of G-uiana*; —Ten Kate, „Revue d’Anthropobgie“, 15janv. 1887.
Во вреимя ПИомбурка единственной представительницей племени амарипа, некогда соседнего с ваписиана, оставалась одна шестидесятилетняя старуха. Араваки побережья, живя посреди более цивилизованных людей белой, v'~. <
39
черной и желтой расы, говорящих обыкновенно на более или менее испорченном английском языке, сами все англизировались и понемногу сливаются с разноплеменными рабочими плантаций. Во времена голландского владычества араваки были свободны от рабства, которому «по закону» подлежали все другие индейцы. На берегах р. Морука, к северу от устья Эссекибо, араваки представляют далеко не чистокровную породу. Во время венецуэльской войны за независимость индейцы с Ориноко, принадлежавшие неизвестно к какому племени, но уже сильно объи славившиеся по своим обычаям, бежали в английскую Гвиану, уходя от реквизиций и резни.
Им назначили для жительства холмистую местность у истоков р. Морука. Здесь они поселились, занялись земледелием и, женясь на женщинах из племени аравак, вернулись к индейскому типу. Съ' этими индейцами уже столь мешанной крови ч слились еще иммигрировавшие португальцы, а открытие золота привело их к соприкосновению с космополитическим населением золотых приисковг). Араваки, населяющие берега р. Арука, западного притока р. Варима, до последнего времени жили совершенно отдельно от европейцев; изо всех тузем­цев они одни не понимают по-английски. У них, как и у караибов Антильских островов, замечаются некоторые следы двух языков, — языка мужчин и языка жен-, щин 2), что можно объяснить только скрещиванием рас после завоевания. У араваков сохранилось много старинных обычаев, между прочим, испытание терпеливости, при чем состязающиеся до крови полосуют себе икры кнутами, в то же время неизменно сохраняя веселое настроение духа. Араваки, повидимому, значительно превосходили по своей культуре остальные гвианские племена, потому что у них имеются сосуды очень разнообразной формы, с выпуклыми орнаментами и грубыми фигурами людей и животных. Вообще же гвианские гончарные изделия очень просты и украшаются только незамысловатыми линейными рисунками. Не арач вакамъли принадлежат «выдолбленные камни» (pierres a ecuelles), попадающиеся во многих местах Гвианы, круг из камеи-’ ных столбов, виденный Броуном в горах Пакараима, и камни с письменами (timehri) на рр. Бербисе, Корентине и Марони, покрытые фигурами людей и животных, в особенности лягушек, и другими странно перепутанными гиероглифами?
Ваписиана и атораи, живущие в области водоразделов и здесь редко посещаемые ан
4) Everard F. im Thuim, „ProceediDg of the R. Geographica! Socie ty“, October Ц392.
3) Щ Shombrurgk, цитированное сочинение.
глийскими и другими путешественниками, еще сохранили свой первоначальный тип. От скрещивания атораи с другими расами тип их, может-быть, изменится к худшему, потому что женщины этого племени отличаются благородными чертами лица и замечательно совершенными формами. У всех у них профиль отличается от европейского, а цвет лица почти белый; по словам Анри Кудро, многие атораи не смуглее андалузцев, сицилианцев или крестьян Южной Франции. Ваписиана смуглее, чем атараи, черты лица у них не так правильны, и сложение не так изящно. У тех и других бороды и усов нет, а на верхней губе и подбородке растут только редкие, жесткие, и короткие волоса, но шевелюра очень богатая. Мужчины и женщины ваписиана всегда пропускают себе через нижнюю губу* по крайней мере две булавки и прокалывают носовую перегородку шпилькой, к которой подвешивают кусок металла. Повидимому, прежде это составляло отличительный признак племени. Прежде ваписианские девушки были также обязаны вырывать себе два верхних резца, но* этот обычай не удержался. Единственную одежду описываемых туземцев составляет повязка калембэ; но они страстно любят наряжаться и украшаться монетами и жемчужинами, какие только могут достать. Маис возделывается только ради приготовления яачири, напитка вроде пива, производящего веселое опьянение. Во время таких попоек обыкновенно похищают девушек, потому, что у атораи и еаписиана браки совершаются умыканием. У ваписиана, равно как у большинства гвианских племен, существует обычай кувады..
Во всех местностях водораздела между реками Такуту и Эссекибо, язык ваписиана сделался общим языком, языкок цивилизации и торговым для различных племен, даже караибского происхождения. Атораи, по крайней мере мужчины, почти совершенно оставили свое старинное наречие, заменив его наречием ваписиана, звучным и мягким, богатым гласными и очень удобным для красноречия.
Е первобытным племенам, родственным аравакам, быть-может, нужно причислить гварани (Guaraunos, Warrau), живущих в английской территории в лесах низменных северо-восточных округов и отчасти принявших христианство. Не отличаясь в сущности от обитающих в дельте Ориноко, эти индейцы живут в хижинах, построенных исключительно из дерева, листьев и волокон пальмы мавриции, из которой приготовляется и вся домашняя мебель; это же дерево дает им одежду, пищу и питье. В противоположность большинству других индейцев, гварани никогда не моются. Когда среди нескольких семейств возникает спор, они назначают общую сходку на каком-нибудь песчаном берегу. Там мужчины всякаговозраста, вооружившись щитами из листовых жил мавриции, строятся в две шеренги друг против друга; затем, возбудив себя плясками и криками, сталкиваются и напирают стена на стену изо всей силы. Опрокинувшие противников выигрывают споръ1). Все женщины гварани., по словам Ричарда Шомбурка, отличаются «глу-. боко-грустными и бесконечно кроткими лицами».
Группа караибов имеет представителей во всех частяхъ< Гвианы и даже в английских владениях; некоторые племена их называются общим именем всего семейства. Одно небольшое племя караибов живет у Варрамури, к западу от устья реки Морука, подле громадного скопления раковин и других кухонных остатков, свидетельствующих о пребывании здесь людей в течение многих столетий. Эверард-им-Турн .называет этих туземцев «настоящими караибами», предполагая, что они высадились здесь, приплыв с Антильских островов, считаемых их родиной. Легенды действительно рассказывают о прибытии их с севера, между тем как сами караибы рассказывают, что «сошли с неба через дыру» 2). Большая часть американских этнографов считают вероятными очагами караибских переселений центральные области Бразилии, а в таком случае племена, живущие внутри Гвианы, заслуживают название «настоящих караибовъ» больше племенъ1 побережья. Во французской Гвиане, в полосе побережья к западу от Кайенны, по крайней мере два с «половиной столетия живут галиби, также принадлежащие к чистой караибской расе и носящие то же название, едва отличающееся большей мягкостью выговора. В 1652 году считалось около двадцати деревень галиби; теперь их поселения встречаются на реке Синнамари, на реке Иракубо и особенно на левом берегу Марони. Другое караибскбф племя, калина, остаток некогда большего народа, сохранилось на берегах реки Суринам. Знаменитые рукуйенцы внутренней Гвианы также принадлежат к караибам; их называют рукуйенцами креолы, потому, что они раскрашивают себе тело растением руку; сами же они называют себя уаяна, откуда, может-быть, и произошло слово «Гвиана» 3). К караибскому же корню принадлежат, во-первых, красавцы акавои (Ака-
*) W. Н. Brett, цитиров. сочинение;—Everard F. im rm, цитиров. мфмуар.
3) Adolph Bastian, «Ethnologische Forschungenx
3) Henri A. Coudreau, «La France Equinoxiale».
woi, Waika или Kapohn), живущие в горных округах английской Гвианы, по течению реки Масаруни; далее —
партамоны, на реке Потаро; грозные арекуны, живущие в высоких долинах вокруг горы Рорайма; уаеуэ (опауеопё), на верховьях Эссекибо; таиры, во французской Гвиане; наконец, макузи верхнего бассейна Рио- Вранко. Все они говорят на родственных языках, или скорей на разных наречиях того же языка. Подобно языку ваписиана в водораздельных областях между Эссекибо и Рио-Бранко, язык галиби сделался своего рода общим языком для всех племен побережья. Французский язык также обогатился многими словами74 заимствованными из этого языка, например, саишап, toucan, pirogue, hamae J).
В общем, гвианские караибы не так красивы; как араваки, особенно если представителями последних взять атораи. Галиби малы ростом и тщедушны; круглое лицо, с мягкими очертаниями, лишенное растительности, придает им женственный вид. У макузи лица более волосисты; но телосложение у них грубей и массивней. Рукуйенцы, подобно большинству индейцев, кажутся выше, чем на самом деле, благодаря длине .и ширине туловища, составляющего противоположность со слабо развитыми конечностями. Живот их кажется очень большим, вследствие намотанных на него нескольких поясов, носимых из гигиенических видов. Пальцы на руках очень коротки, а ступни ног широки и плоски. Глаза прорезаны слегка косо, как у китайцев. Рукуйенцы имеют привычку вырывать себе ресницы, «чтобы лучше видеть», как они объясняют; но тут, вероятно, дело идет о жертвоприношении солнцу 2). Некоторые племена галиби придерживаются также ваписианской моды — прокалывать нижнюю губу костью или булавкой, которую они постоянно шевелят языком, и утолщают себе икры, туго стягивая ноги ниже колена широкими подвязками, отчего икры опухают.
Третью гвианскую народность составляют тупи, собственно бразильского происхождения; к ним принадлежат сотни племен между реками Марони и Рио-де-ла-Плата. В Гвиане два главных племени тупи — оямпи в горах Тумук-Умак, на верховьях реки Ояпок, и эмерилъоны, живущие западнее, между рекойАппруаг и притоками реки Марони. Будучи отличными земледельцами, они доставляют маниок рабочим на золотых приисках и начинают креолизиро-
4) Jules Crevaux, „Voyage d’exploration dans Finterieur des Gnyanes14.
8) ЁИе Reclus, рукописные заметки.
равьев; несчастные изнемогают от боли,
43 ГЛАВА Г
ваться по костюму и языку *). Но среди племен внутренних областей есть еще много таких, язык которых неизвестен и которых еще нельзя отнести к какой-либо народности. Таковы ояр ику лоты (oyarnconlets), живущие в долине реки Итани, притока реки Ауа, впадающей в Марони. Никто из путешественников лично их не наблюдал, и о них рассказывают только по слухам; легенды же приписывают им белую кожу, голубые глаза и русые бороды, вследствие чего склонны были видеть в них европейцев, решивших держаться особняком от своих братьев, вновь прибывших из Европы. Однако рукуйенцы сообщили Кудро, что это индейцы «такие же, как и все другие». В английской Гвиане также рассказывают о живущих там баснословных диди, волосатых людях, которых боятся все индейцы, никогда их не видав. Впрочем, когда дикарь боится увидеть какое-нибудь страшное существо, или даже утес странной формы, принимаемый за враждебного демона, он натирает себе глаза перцем: переставая видеть, он воображает, что и его не видно 2).
Все гвианские индейцы очень похожи между собой по обычаям, к каким бы народностям ни принадлежали. Если бы требовалось распределить племена по их образу жизни, то пришлось бы соединить многие племена, различающиеся по языку. Так, относительно кувады, галиби стали бы рядом с ваписиана, оямпи и эмерильонами. Народности сблизились вследствие аналогии среды и экономических условий. Ни в одном племени власть не устанавливалась прочно, по образцу, принесенному европейскими колонистами. Если то или другое лицо облечено более или менее почетным званием, оно отнюдь не является из-за этого настоящим «вождемъ». Его личные достоинства могут обеспечить ему большое влияние, но он отнюдь не присвоивает себе права давать приказания. Каждый человек остается совершенно свободным. Даже дети пользуются известными правами: их никогда не наказывают. «Бьют только собакъ», — говорит пословица на языке макузи. Несмотря на это, испытания возмужалости некогда были ужасны; например, мать секла своих дочерей во время сна отца и братьев, и горе им, если их крики будили спавших 3). У рукуйенпрв принятие в среду взрослых празднуется тем, что парней и девушек подвергают ужалениям ос или му-
J) Henri A. Coudreau, „Chez nos Indiens" и рукописные заметки.
2) С. Barrington Brown;—Everard F. im Thurn, цитиров. сочинение.
3) Richard Schomburgk, цитиров. сочинение.
но не издают ни малейшего стона *)•
Что касается колдунов-знахарей, пиаи (риаи, puyai. peartzan, реаищап, испанцы и бразильцы называют их пиаче или пагэ), то их лечебные и сверхъестественные знания дают им больший нравственный авторитет, чем авторитет вождей, но и они не позволяют себе повелевать другими. Может-быть, преклонение перед знахарями происходило прежде главным образом от трудности испытаний, которым подвергались знахари прежде, чем быть признанными достойными вступить в эту ученую корпорацию 2). Не один кандидат погибал среди испытаний, налагаемых в тяжкие годы ученья, но. в настоящее время достижение степени знахаря стало гораздо легче. Главным священным инструментом является марака, маленький сосуд из тыквы, величиной с кулак, в который положено несколько звонких камешков. «Марака служит для изгнания дьявола, а в случае надобности и для вызова его» 3), особенно когда требуется вызвать мстителя за пролитую кровь, так называемого кенайма. Человек, обрекший себя на роль убийцы, обуреваемый жаждой крови, не признает больше никого: для него нет ни племени, ни семьи; он убегает в леса и снова появляется в людском обществе, только убив, отравив или даже замучив до смерти свою жертву 4). Болезни обыкновенно приписываются чарам какого-нибудь кенайма, и зачастую для устранения их загораживают их предполагаемую дорогу засеками из деревьев.
У некоторых племен, между прочим, у рукуйенцев, еще иногда сжигают трупы умерших, бросая на костер все принадлежавшие им вещи. По единогласному свидетельству путешественников, людоедство прежде существовало; но исчезли главные племена, придерживавшиеся этого ужасного обычая, именно нураги (nouragues), на берегах реки Аппруаг, и акока, в горах Тумук-Умак. К потомкам каннибалов причисляют племена таира и оямпи. Они еще в 1830 году распевали песни, прославляющие ихь старинные обычаи: «прежде мы были
мужчины, мы пожирали наших врагов; мы не питались маниоком, как бабы» Б). Самое имя оямпи будто бы значит «людоеды». Но можно утверждать, что с конца восемнадцатого столетия, каннибализм совершенно ис-
4) Нфпги A. Coudreau, „Socidtd de Geographie“, seance da 15 Juin 1891.
3) Jules Crevaux, цитиров. сочинение.
3) Henri A. Condreau, „les Caraibestt.
W. H. Brett;—Everard F. im Thuru, цитиров. сочинения.
3) Adam de Bauve, „BuHetin de Ia Soci4td de Geographie“.
чез среди известных нам племен ')• Караибы сжигали сердце побежденного врага и примешивали его пепел к своему питью а). Постепенное уменьшение туземного населения особенно отразилось на воинственных пле­менах, которые наименее смешивались с посторонними элементами. Исчезло более половины племен, упоминаемых старинными писателями, но все-таки число остающихся туземцев значительно превосходит в действительности предполагаемую обыкновенно цифру; путешественники, поднимаясь по рекам, часто ничего не узнают об общинах, живущих в глубине лесов. Индейское население приморских Гвиан, не считая амазон­ского склона, еще достигает, вероятно, 8.000 душ.
Негроторговля ввела в Гвиану, главным образом, через Антильские острова, африканскую расу, которая, вместе с людьми смешанного происхождения, значительно превосходит число коренных туземцев. Будучи сначала рассеяны по прибрежным плантациям, потом появившись в городах в качестве прислуги своих прежних хозяев, ставших рантьерами или чиновниками, негры мало-по-малу заменили собой, во всей прибрежной области, туземцев, оттесненных постепенными успехами культуры в глубь больших лесов. Ввоз черных работни­ков на гвианские берега прекратился с уничтожением рабства, впервые провозглашенным во французской Гвиане в 1794 году, потом окончательно осуществленным в 1838 году в английской Гвиане и затем постепенно в других колониях. Но в то же время избыток африканского населения на острове Барбадосе отчасти перешел в Гвиану, продолжая таким образом поддерживать иммиграцию негров новыми элементами. Также тысячи негров кру, свободно прибывших из Либерии, работают на лесопильных заводах, служат матросами на каботажных судах, и потом, заработав упорным трудом сумму, достаточную для покупки нескольких жен, возвращаются на родину *).
Гвианские негры естественно подразделяются на две группы: на потомков рабов, которые, смешавшись с мирными переселенцами, оставались в непрерывном соприкосновении с европейцами побережья, и на независи­мых негров, живущих во внутренних областях. Потомки негров-марронов, превратившиеся теперь в мирных граждан, примирившихся с потомками своих прежних хозяев, известны по всей Гвиане под общим названием буш-негров, т. е. лесныхъ
’) Нопги A. Coudreau, рукописные заметки. ’) Rifihard Schombnrgk, цитиров. сочинение. ) Cari Ferdinand Appun, цитиров. сочинение.
негров (по-английски Bush-negroes, по-голландски Bosch Negers, на креоло-французскомъ—Negres Boch, Negres des Bois). Однако, они' не бродят в лесах, подобно диким зверям: будучи мирными земледельцами, они живут по берегам рек в постоянных деревнях, окруженных возделанными полями. Во всех трех прибрежных Гвианах, английской, голландской и французской, образовались негритянские республики, но самые многочисленные общества поселились в бассейнах рек Суринама и Марони. Первые переселения негров совершились в средине семнадцатого века, в 1663 г., когда португальские евреи на берегах Суринама отослали своих негров в леса, чтобы избежать уплаты за них подушной подати; они надеялись, что после проезда сборщиков податей рабы вернутея, нО беглецы, войдя во вкус свободы, остались в лесах *). Пятьдесят лет спустя, в 1712 году, когда французские мародеры вторглись в побережные плантации по реке Суринаму и реке Коммевинь, владельцы плантаций укрылись в столице колонии, бросив своих рабов на произвол судьбы. Большая часть их помогала французам грабить брошенные поместья; потом, когда вернулись старые хозяева, рабы бежали в соседние леса и начали против белых непрерывную партизанскую войну. Число грабителей возрастало с каждым годом, и вдруг в 1730 году вспыхнуло грозное восстание на казенных плантациях в верховьях Суринама.
Борьба тянулась около двадцати лет, с переменным успехом, и в конце концов за взбунтовавшимися неграми пришлось признать права свободных людей и воюющей стороны, потом, заключить мир и уважать границы независимой территории. В 1757 г. произошли новые восстания: один вождь, вероятно магометанского происхождения, по имени Араби, в свою очередь, унизил голландских плантаторов и в 1/61 г. вынудил у них Ауканский договор, от ко' торого получила свое имя главная негритянская республика, названная республикой «ауканских негровъ»(Аука, Дьюка, Юка). В следующем году другая община, именно беглые негры на р. Сарамакка, также завоевала себе право независимой нации. Позже основались другие независимые общины, напр. полигуду (Poligoudoux или Poregoedoc), владеющие даже захваченными в боях пушками ’), и парамакка, на верховьях Марони, также коффи, бекёс, матроканы или месинга. В 1772 г., Бони, легендарный герой негровъмарронов, дошел со своими бандами до Парамарибо. Против него пришлось вести пра-
’) Angust Kappler, цитиров. сочинение;—Roland Bonaparte, „Lee Habitans de SurinameK.
’) Augnst Kappler, цитиров. сочинение. <
вильную войну, призвав из Европы армию в 1.200 человек, один из старших офицеров которой, Стэдман, известен своим сочинением о Гвиане. Война тянулась много лет и стоила жизни почти всем участникам экспедиции: из них вернулось совершенно здоровыми не больше двадцати человек *). Наконец, Бони был отброшен к подножию гор Тумук-Умак, благодаря союзу голландцев с ауканцами. Вообще можно сказать, что негры внутренних областей успешон добивались своей независимости, тогда как по соседству с Парамарибо и приморскими фортами восстания рабов были подавлены регулярными войсками. Нфгры-марроны на Антильских островах, даже на большом острове Ямайке, не могли восторжествовать над войсками, методично приступавшими к общей оккупации края, строя форты и стратегические дороги; но буш-негры имели на своей стороне обширность театра войны: всегда имея возможность отступать в глубь страны, они истомили своих бывших повелителей 2).
Эти негры прежде были совершенно независимы, но мало-по-малу подпали влиянию администрации колониальных столиц; число их оценивается различно, от восьми до двадцати тысяч. Благодаря смешению рас
вследствие рабства, переселений и войн, исчезло всякое воспоминание о первоначальных народной стях: известно только почти чистокровное африканское происхождение буш-негров, что, впрочем, очевидно. Из этих негров всех красивее и цивилизованнее ауканцы; наиболее низко опустились вследствие бедности и уединенной жизни, матроканы. Но, по Джиффорду Пальгрэву, и те, и другие еще представляют совершенно африканский тип, с очень черной кожей, с курчавыми волосами и чертами лица, ни в чем не напоминающими американских уроженцев; в их лицах не заметно ни малейшей ассимиляции с туземным типом. Впрочем, Поль Лэви, жив. ший среди них в золотоносных округах, и Карл Аппун, долго пробывший в английской Гвиане, утверждают, что эти изменения за2 метны: кожа стала не так черна, волоса длинней и не так шерстисты. Из людей одного оттенка те здоровее, у кого черный цвет кожи более блестящ 3). Карбугры (Carbougres. Karboegers), на р. Коппенам, произошли от негров-отцов и матерей-индианок. В языке марронов (беглых негров), говорят, сохранилось несколько слов негритянских диалектов или языка банту; но главным образом язык этот состоит из английских слов, с примесью множества португальских, потом голландских и фран-
*) Stedman, „Voyage a Suriname*.
’) W. G Palgrave, „Dutch Guiana*.
®) Jules Crevaux;—Henri Condreau, различные мемуары.
цузских: все это связывается самой простой грамматикой и смягчается ласкающим ухо креольским произношением. Но мало-по-малу этот первобытный жаргон заменяется культурными языками, английским, голландским, французским, португальским.
Будучи потомками черных бунтовщиков, завоевавших свою свободу при общем для всех рабов кличе: «земля и воля!», бушънегры остались земледельцами. Они собирают достаточно продуктов для собственного про­кормления и сверх того производят рис, которым снабжают приморские города и плантации. Но главный доход они извлекают из рубки леса: они рубят большие деревья в лесах для построек и художественной столярной работы и сплавляют их в Парамарибо по рекам и каналам. Они монопольно владеют этим промыслом и не ри­скуют лишиться его, благодаря своей воздержности; в этом отношении они представляют счастливое отличие от индейцевъ/ Однако, и их начала захватывать деморализация, вызываемая разработкой золотых россыпей. Будучи незаменимы в качестве лодочников в верховьях рек, они выказывают удивительную ловкость в управлении своими кориал или куриарэ (corials или сопгиагё) и пирбгами, которые называются англичанами wood-skins, т. е. «деревянными кожами»: это простые лодки, сделанные из коры copaifera publiciora или humaenea соигЪагиИ, подобно тому как пирбги гуронов делаются из бересты1)-
С 1739 года посреди буш-негров были основаны миссии гернгуттфров (моравских братьев), но без особого успеха, кроме как в общине месинга. Исповедуя, по смутным воспоминаниям о проповедимиссионеров во времена рабства, что существует добрый Бог, создавший людей, обезьян и маниок, жену которого зовут Марией, а сына Жест Кисти 2), большинство буш-негров сохранили, однако, культ обожания природы и «верят в то, во что верили их матери»; но религиозность, повидимому, значительно ослабела среди них: в соседстве с европейцами исчезли фетиши, истуканы благодетельных животных или году [godon] 3). Объектом публичного поклонения является сейба, роскошное дерево, с выступающими корнями, прямым и гладким стволом, с широкой кроной, одиноко возвышающееся подле деревень, как таинственный их покровитель. Его поливают возлияниями, землю под ним усеивают плодами, маниоком и другими приношениями. Иногда совершают также умило-
*) Jules tovaux, „Мётоигев de la Sooidtd d’Antropologie“. - —
a) Oh. B. Brown цитиров. сочинение.
3) Fournereau, „Archives des Missione Seientifiuqes“, tome X.
0БЩ1Й ОЧЕРК.
49
стивительные жертвы вокруг пари (hiari), дерева с ядовитым соком, в котором будто бы живет демон. Буш-негры внутренних областей увешивают себя амулетами (ой)
50
спутники приносят домой его волоса и с честью хоронят их *)•
Различные общины живут между собой в мире, не оспаривая друг у друга власти из-

из кости, перьев пли раковин; они яавеза соперничающего честолюбия. Пользуясь шивают их даже на шею своим собакам, равным достатком, все буш-негры обладачтобы на охоте придать им больше чутья.
Если буш-негр умирает В дороге, его <) August Карриег, цитиров. сочинение.
ют равными правами. Впрочем, в каждом селении есть свой почетный начальник, почти всегда выбираемый из одного и того же семейства и отличающийся от своих сограждан не властью, а правом парадировать по торжественных дням в мундире, размахивая тростью с золоченым набалдашником. Настоящие вожди, у ауканцев и сарамакцев, называются граммам, от английского слова Grand тап, т. е. великий человек. Звание это переходит по наследству не от отца к сыну, а по женской линии, в семейство Grand тата; эти традиции матриархата сохранились еще со времен, предшествовавших рабству. «Великий человекъ» признается даже нидерландским правительством за своего рода президента негритянских, республик, но голландцы позаботились назначить к нему надзирателя, posthoudcr, который некогда был просто делегатом европейцев, а в конце концов превратился в главного судью всех племен, для разбора процессов между отдельными лицами и также между селами. Во , французской Гвиане граммам негров бонн в сущности есть просто чиновник, получающий
определенное жалование..
Если не считать переселенцев с островов Тринидада, Барбадоса и Мартиники, то негры, подобно индейцам, постепенно вымирают, хотя гвианский климат, повидимому, отлично подходит для них, будучи столь вредным для европейцев. Скрещивание с другими расами отчасти объясняет уменьшение числа негров; но достоверно известно, что и в общинах, где негры живут обособленно, и в городах побережья с космополитическим населением, число смертей среди них превышает число рождений; исключение составляют только ауканцьГ). В прошлом столетии думали, что африканцы никогда не могут размножиться в Гвиане, потому что плантаторам . редко удавалось воспитать хоть одного негритенка; почти все дети умирали от. конвульсий в течение первых
девяти дней от рождения 2). По мнению Пальгрэва, причиной этой большой смертности детей является слепая любовь матерей, закармливающих своих младенцев до' смерти; но так как эта причина существует и в других, странах, кроме Гвианы, то данная большая смертность должна иначе объясняться: вероятно, негры еще не вполне акклиматизировались. Среди них производят также большие опустошения разные болезни, — проказа, элефантиазис, пиан (венерическая болезнь в Америке), индейский нарыв (les boutons indiens), земляничная сыпь, берибери, оспа и сифилис.
4) Пепги А. Соийгеакц „Dixans de Gnayne11; „Chez nos Indiens
*) Pierre Bariere, „Nouvelle Helation de la France Equiuoxiale“. w ,z ч —ГВИАНА. 52
Живя среди лесов, негры также должны опасаться насекомого, кладущего свои личинки в ноздри и уши человека (lucina hominivora).
После отмены невольничества, большинство бывших рабов бросили плантации, переселившись в города или занявшись собственными садами; поэтому владельцам обширных имений пришлось ввозить других работников. Французская и голландская Гвианы не были достаточно богаты для найма большего числа иностранцев; но английская Гвиана, где площадь обработанных земель гораздо больше, и для которой английское прат вительство открыло в Индии бюро для найма рабочих, имела возможность нанять свыше 170.000 азиатских кули с 1845 года. Остатки этих наемных переселенцев в настоящее время составляют треть населения английской территории. Из них наиболее ценятся т. н. liill-coolies (горные кули), прибывшие из гористых местностей, лежащих к югу от Ганга. В Калькутте и Мадрасе действуют переселенческие бюро для услуг плантаторам Демерары. Сверх того, эти последние ввезли также несколько тысяч китайцев. Суринамские плантаторы тоже выписали яванских кули; с французами прибыли арабы, аннамиты, сенегальцы; наконец, обратились к европейским работникам, но наиболее привычным к тропическому климату: именно, к уроженцам Мадеры и Азорских островов. Эти переселенцы, вообще называемые «португальцам и », представляет европейских колонистов очень смешанного происхождения, обещающих сделаться настоящими гвианцами. Благодаря им совершается заселение страны вне полосы плантаций, с таким трудом отвоеванной у лесов и болот, после двух с половиной веков усилий французов, ‘ голланцев и англичан. Даже те европейцы, которые лучше всего ужились в голландской Гвиане, именно евреи, также были по большей части португальского происхождения: главная масса их прибыла в 1663 году и состояла из плантаторов, изгнанных из Бразилии. Благодаря их влиянию, язык негров-марронов содержит столько португальских слов.
Все попытки колонизации при помощи европейских работников, ввозившихся с огромными издержками, окончились катастрофами. Если отдельному человеку возможно акклиматизироваться, осторожно соблюдая все правила гигиены, то устройство целых семей и обще, ственных групп в этой среде, столь отличной от Европы, несомненно представляет гораздо больше риска, чем в Канаде или Североамериканских Соединенных Штатах, особенно когда люди, избранные для этого опасного опыта, лишены удобств или даже необходимого пропитания. Чахотка почти ней звестнана гвианском побережьи, но болотные лихорадкИибыстро уносят в могилу вновь прибывших, будучи очень опасными в период высыхания болот от жаров; с 1855 г. желтая лихорадка часто появлялась в Гвиане. Лоэтому-то европейцы, будучи хозяевами страны, в качестве чиновников и плантаторов, остаются чужеземцами посреди пестрой толпы, состоящей из стольких народностей и в которой с каждым годом увеличивается число метисовъ* По приблизительному вычислению Кудро, в 1893 г. население Гвиан выражалось следующими цифрами:
Цивилизованныхъ
индейцев. . . . 1.000 200 400 2.000 3.600 Туземцев во вну
тренних обл. 7.000 2500 1.000 300 10.800 Буш-негров. . . 20016.000 1.000 — 17*200
Прочих негровъ
и мулатов . . .130.00055.00021.700 600207.300 Индусов, китай
цев и яванцев. 135.000 3.600 4.000 — 142.600 «Португальцевъ» и
бразильцев. . . 14.000 500 ЗОО 100 14.900 Европейцев. . . . 4.800 750 100 100 5.750 Прочих белых,
войск и проч. 1.000 1.450 5.700— 8.150
Итого. , . .292.20080.00034.2003-100410.300
За исключением некоторых благоприятных годов, смертность постоянно превышает рождаемость. Вместе с чернокожими и краснокожими метисами, постепенно вытесняют настоящих европейцев на севере островитяне с португальских острововъ7, на юге бразильцы, также говорящие по-португальски, на западе испанцы из Венецуэлы,— все представители латинской цивилизации и языков латинского корня.
П. Английская Гвиана.
Эта часть большего Гвианского «острова», с еще неопределенными границами, является самой важной по числу жителей и размерам торговли. Обыкновенно полагают, не давая себе труда поискать более глубоких причин, что это замечательное превосходство английской Гвианы в качестве доходной области имеет основной причиной «административный гений» англичан. Но если одна из причин этого относительного процветания должна быть приписана невмешательству правительства в местные дела, относительно малому количеству чиновников и духу последовательности в управлении, то столь же справедливо, что английская Гвиана пользовалась значительными преимуществами, как при-
География Раклю, т. XIX.
родными, так и политическими. Во-первых, ей принадлежит наибольший речной бассейн, и её главные плантации, разработанные голландцами задолго до английского завоевания, всего доступнее для судов, приходящих из Европы и с Антильских островов. Полоса удобных для обработки земель идет вдоль морского берега, будучи хорошо осушена со стороны моря, и города, села и плантации могли сгруппироваться у самой воды, на узкой полосе, отделяющей море от стоячих внутренних вод; между тем как в голландской Гвиане и в большой части французской побережье занято полосой болот, скрытых стеной зарослей корнепуска (paletuviers,
rhizophorae) ')•
На этих открытых берегах легко было приниматься за земледелие, а благодаря соседству Антильских островов, первые плантаторы, по большей части шотландцы, могли без труда доставать нужных рабочих. С 1802 года,—эпохи, когда Великобритания завладела Северной Гвианой, оффициально уступленной ей в 1814 году,— хозяева страны широко воспользовались соседством антильских колоний, содействуя переселению негров с Барбадоса, где был избыток населения, и с большего острова Тринидад на свои континентальные земли. Позже, когда освобождение рабов лишило земельных собственников рабочих рук, индийское правительство открыло свои рынки для найма кули богатым фабрикантам Деме_рары. Все эти причины обеспечили за английской Гвианой значительное превосходство над соседними странами, а это превосходство, с своей стороны, создало ей лучшее торговое положение, промышленные рессурсы, более многочисленные и гораздо более оживленные сношения с другими странами. Всякий предыдущий прогресс становится причиной нового прогресса. Если английская Гвиана столь же мало является колонией в истинном смысле этого слова, как и другие Гвианы под европейским владычеством, то по крайней мере она сделалась местом для добровольного поселения эмигрантов с Антильских и Азорских островов. В обыденной речи англичане до сих пор причисляют свои владения на реках Дфмерара и Бербисф к Вест-Индии.
До недавнего времени, область широкой земледельческой культуры в английской Гвиане ограничивалась частью побережья между реками Помфрун и Бербисф. Северо-западная область, спорная между Англией и Венецуэлой, оставалась необитаемой. Еще в первые времена колонизации, в 1580 году, несколько голландцев поселилось на берегах реки Помфрун, но они не распространились за эту
Gifford Palgrave, „Datch Gniana“.
26
реку на запад к Ориноко *); напротив того, они впоследствии бросили свои плантации, и в середине девятнадцатого столетия на берегах Померуна не было жителей, кроме индейцев и негров смешанной крови, живших на лесных прогалинах; эти негры происходят от марронов,. бежавших сюда в 1738 году; их преследовать не решились, но и они с своей стороны не посмели жить по соседству с белыми и смешались с индейскими племенами *).
Серьезная колонизация началась около 1870 года, благодаря нескольким предприимчивым португальцам, и с этой поры успехи земледелия сделались быстры и непрерывны. Главным препятствием являлось прекращение сообщений в период засухи: итаббо, т. е. ров, соединяющий реку Маруку с Ваини во время полноводий, половину года совершенно сух, и даже тогда зыбкость наносной почвы но позволяет пешеходам углубляться в леса между бассейнами обеих рек. В настоящее время пароходы, ходящие между Джорджтауном и дельтой Ориноко, создали легкое сообщение всего «северо-западного округа» с остальными частями колонии. Новыми областями, открывшимися благодаря судоходству, завладели три главных группы земледельцев и торговцев: одна, самая близкая к плантациям на реке Номеруй, основалась на перекрестке водяных путей, образуемых лагу­ной Бараманни и рекой Ваини; другая осела на притоке реки Морауанна, связывающем реку Варима с рекою Ваини; наконец, третья группа поселилась при впадении реки Варима в Ориноко. Главным центром округа есте­ственно является центральное поселение на реке Морауанна. Здесь английское правительство возвело ряд общественных зданий,— суд, казарму, госпиталь, свидетельствуя этим, как мало придает оно значения притязаниям Венецуэлы на ту же территорию 3).
Бассейн реки Эссекибо, несмотря на свою обширность и развитие речных систем, заключает в себе лишь незначительную часть гвианского населения: европейская эксплоатация сосредоточилась не здесь. Область исто­ков населена индейцами тарума, среди которых редко появляются путешественники и которые поддерживают сношения с колонией лишь чрез посредство редких торговцев. Вдоль реки разбросаны на большом расстоянии друг от друга группы соломенных хижин, особенно в местах волоков, где лодочники должны обходить каскады. Выше устья Рупунуни (притока Эссекибо, по которому направляется естественный путь между
*) Brett, цитиров. сочинение.
2) Richard Schomburgh, цитиров. сочинение.
3) Everard F. im Thurn, „Proceedings of the R. Geographical Society", October 1892.
Атлантическим океаном и Амазонкой через водораздел Пирара) почти не существует судоходства; движение барок возрастает ниже впадения Рупунуни. Но пристани еще очень удалены одна от другой, и прежде население их состояло исключительно из индейцев и метисов, с добавлением немногих португальских или негритянских торговцев, забравшихся далеко от морского берега. Но нет сомнения, что рано или поздно широкая «дорога переселений» между морским берегом и Амазонской областью получит большое торговое значение. В настоящее время главным населенным пунктом вблизи водораздела является скромная деревня Кватата, где сходятся индейцы ваписиана, тарума, макузи, уаеуэ и европейские торговцы для обмена ножей, ожерелий, терок для маниока, собак на гамаки, сарбаканы. и другие индейские изделия *)• Этот округ оспаривали друг у друга про­тестантские миссионеры из Демерары и католические из Манаос, и подле Квататы виднеются остатки форта Нью, устроенного англичанами, чтобы обеспечить в этом столь важном стратегическом пункте притязания Ве­ликобритании. Бразильские метисы каждый год переселяются в эту область саванн, чтобы заниматься скотоводством 2).
Перекресток водяных путей недалеко от устья реки Эссекибо, где в нее впадает река Масаруни, усиленная рекой Куюни, слишком важен в гидрографическом отношении, чтобы не вызвать тут основания города: здесь происходит естественное раздвоение двух больших путей, одного по Эссекибо к Амазонке и в Бразилию, другого по Куюни к Ориноко и Вфнецуэле. На левом берегу Эссекибо, у подножия холма, возвышающагося к югу от слияния рек, лежит маленький городок Бартика-Гров, или просто Бартика, почти совсем скрытый под манговыми деревьями. Некогда он был центром индейских миссий, но теперь в нем осталось очень мало крещеных туземцев: привлеченные туда семейства индейцев снова вернулись в леса, и их заменили португальцы, негры и метисы, ведущие торговлю строевым лесом и всякого рода продуктами для золотых приисков, рассеянных западнее по берегам реки Варима. С 1887 года городок Бартика быстро растет и стремится сделаться настоящим торговым центром колонии: в нем поспешили завести торговлю китайцы и португальцы 3). В нескольких километрах к
западу, на холме, возвышающемся над левым берегом Масаруни-Куюни, немного выше их слияния, виднеются Everard F. im Tharn, „The Indians of G-cdana".
aj Oh. Dauiel Dauce, „Recollectiousof Venezuela";— Heuri A. Coudreau, „Frauce Equinoxiale“.
3) Verschuur, „Tour du Monde", Juillet 1893. *
57 АНГЛИЙСКАЯ ГВИАНА. 58
обширные постройки пенитенциарной колонии вообще все здания—утопают в зелени. Kafpenal settlement), основанной в 1843 году и торжные работают, главным образом, в заключающей в себе около трехсот каторжсоседних каменоломнях, доставляющихъграных. Здесь не содержат англичан, чтобы нит, нужный для построек и набережныхъ

не уронить престижа хозяев страны. Вокруг тюремных зданий расстилается великолепный парк, засаженный самыми роскошными деревьями редких пород. Дворец главного начальника, дома чиновников и служащих, Джорджтауна. Другим преступникам, пользующимся полусвободой, разрешается наниматься на службу, в качестве мельников, дровосеков, садовников. Один пароход совершает правильные рейсы между Джордж-
59 ГЛАВА I—ГВИАНА. 60
тучном и тюремной колонией, но главная придуктов. Эта железная, дорога, длиной в 37 стань находится в городе
Бартика. километров, является первой дорогой, постро-
1 Ниже впадения Масаруни, река Эссекибо енной в Южной Америке, в 1850 году, и до настоящего времени составляет единственную железную дорогу в британской Гвиане, Ее предположено продолжить до реки Бербисе. Въ
расширяет свое заливообразное устье, сначала разливаясь в виде одного русла в несколько километров шириной, потом образуя многочисленные рукава среди архипелага островов, которые почти все населены. На одном острове, лежащем в 5 километрах от моря, еще находятся величественные развалины форта Зеландия, основанного голландцами в 1743 году и бывшего центром тор. товли и столицей их колонии. Каждый островок поднимается в виде роскошного зеленого купола, и горизонт со всех сторон замкнут зеленью. Главные острова покрыты плантациями, обсаженными деревьями, и губа Эссекибо с обеих сторон окружена возделанными землями, на северо-западъ—до р. Померун, на северо-востокъ—до современной столицы, Джорджтауна, и до устья р. Демерара.
Старинный голландский город Стабрук, куда в 1774 году была перенесена резиденция губернатора из порта Зеландии, получил важное значение после превращения в столицу английской Гвианы, под именем Джорджта­уна (Georgetown). Будучи самым многолюдным городом во всей стране между Ориноко и Амазонкой, он один имеет вдвое больше жителей, чем вся французская Гвиана. Однако, с моря его почти не видно: его можно принять за густой лес, над которым возвышаются длинные стройные стволы пальм кокосовых и огео&оха. Только подойдя ближе, видишь суда, теснящиеся в широком устье Демерары, и изящные белые дома, идущие вдоль правого берега реки. Будучи населен преимущественно неграми и цветными людьми, , Джорджтаун тянется по берегу реки больше 2-х километров, от форта Уильям-Фредерик, воздвигнутагр у устья реки, до групп вилл, рассеянных вдали среди полей. Даже вблизи самых оживленных улиц и набережных, где складываются почти все гвиан. ские товары, дома прячутся в садах, окруженные цветущими верандами; при каждом доме есть водоем для поливки деревьев и цветников. Многочисленные артезианские колодцы, глубиной около сотни метров, доставляют Джорджтауну воду, слегка минеральную.
В одном из предместий, Хоптауне, прежде жили почти исключительно китайцы. Вокруг города, берега реки и приморская полоса, тщательно возделанные на большое расстояние, разделяются на богатые и густо населен­ные плантации. Железная дорога, идущая на восток к городу Мааика, на реке того же имени, служит для очень оживленной перевозки пассажиров и земледельческих про
городе Мааика находится лепрозорий английской Гвианы, где содержится около 200 больных проказой.
В восточном округе британской Гвианы имеется только один город, занимающий положение, аналогичное положению Джорджтауна. Этот город, Нью-Амстердам, называемый также Бербисе, по имени реки, на правом берегу которой он стоит, также голландского происхождения, как об этом свидетельствуют многочисленные каналы, разделяющие его на кварталы. Он основан в 1796 году, и местная торговля еще не уничтожила перво­начального вида города, с его таинственными каналами, с его тенистыми площадями и тонущими в зелени домиками.
Пространство английской Гвианы (1898 г.) равняется 246,470 квадратных километров, население 286.870 душ, с плотностью 1,2 жителя на квадр. килом. Население городов в 1893 году приблизительно равнялось: Джорджтаун, с предместьями,—56.000 жит.; Нью-Амстердамъ—9.000 жит.; Бартика— 2.000 жит.
Подобно тому, как и в других странах, возделываемых руками рабов, в английской Гвиане работа людей, лишенных инициативы и работающих под присмотром надзирателей с кнутами и палками, не годилась для культуры разнообразных растений; приходилось применять простые способы, с установившеюся рутиной. Единственными предметами вывоза были хлопок, кофе и продукты сахарного тростника,—сахарный песок, ром и патока. Еще и теперь, несмотря на отмену рабства, наблюдаются старые приемы земледелия, потому что форма землевладения не изменилась: земля по-прежнему поделена на крупные участки, и рабы-негры заменены наемными индусами, работа которых по условиям мало отличается от невольнической: одно только имение, на левом берегу Демерары, заключает в себе 2.234 гектара и производит 5.500 тонн сахару, вырабатываемых 3.730 ' кули и неграми. Впрочем, теперь правительство поняло, что было неосторожно раздавать остальную землю крупным собственникам, и ради привлечения колонистов старается создать мелкую земельную собственность, раздавая новым переселенцам участки не более 20 гектаров *)•
Как и во времена рабовладения, главным земледельческим продуктом является сахар-
4) Varschuur, цитирован, .отрывок.
ный тростник, занимающий половину обработанных земель и составляющий по крайней мере девять десятых вывоза. Плодородие почвы, легкость культуры её и эксплоатации, а также превосходное качество сахара позво­лили демфрарским плантаторам выдерживать конкурренцию с европейскими сахарозаводчиками. Но,ради удержания своего привилегированного положения, они не отступают ни перед какими затратами. Воспользовавшись первоначальной побережной' полосой, они отвоевывают участки у моря, строя очень дорогия плотины, служащие в то же время дорогами. Они изрезали местность сетью каналов и рвов, служащих для осушения почвы и для перевозки сахарного тростника. Плодородие земли поддерживается химическими удо­брениями; а фабрики, освещаемые электричеством, снабжены самыми усовершенствованными аппаратами для обработки сока сахарного тростника. Сахарный тростник содержит 177о сахара, и демерарские фабриканты извлекают из него 16%, между тем как прежде, при старинных способах добывания сока, они получали сахара вдвое меньше. Сахар Demerara crystals на английских рынках ценится гораздо дороже всех прочих тростниковых сахаров. Кроме того, его вывозят в английские колонии, например, в Новую Шотландию и на Ньюфаундлэнд, и, несмотря на покровительственный тариф, он оспаривает северо-американские рынки у луизианского и кубанского сахара. Демфрарский ром, гораздо худшего качества, чем Ямайский, вывозится главным образом в Великобританию, а мелассы (патока) из Джорджтауна высоко ценятся на Антильских островах, принадлежащих Франции.
Сахарные плантации заняли место почти всех кофейных плантаций по реке Вербисф, некогда производивших знаменитый сорт кофе; кофейные деревья вообще встречаются теперь только в садах и маленьких негритянских плантациях. После сахара, главным продуктом английской Гвианы является строевой лес, который рубят на берегах Эссекибо, выше города Бартика, и на других реках колонии, к югу от плантаций. Этим промыслом занимаются племена партамона и калина, родственные галиби, живущим на реке Марони. Торговля плодами, кокосовыми орехами и бананами приняла большие размеры, и, несмотря на дальность расстояний, могла бы
соперничать с подобной торговлей между Центральной Америкой и Соединенными Штатами, потому что гвианские плоды, особенно бананы, не уступают по вкусу плодам Антильских островов, Коста-Рики и Гватемалы. Английская Гвиана, в среднем, вывозит приблизительно на 200 миллионов франковъ
сахару и других продуктов сахарного тростника, строевого леса и фруктов, а с некоторых пор также золота в самородках и песке, и мелких алмазов, добываемых на берегах рек Варима и Куюни и в наносах приморских рек Северо-Западного округа. Ввозятся: съестные продукты, машины и аппараты, материи и промышленные изделия, доставляемые главным образам Англией, а отчасти и Соединенными Штатами. Пароходы, совершающие правильные рейсы, связывают Джорджтаун с Великобританией, Антильскими островами и Канадой.
Гвианская статистика представляет следующие цифры:
В 1890 году сахарные плантации занимамали 32.000 гектаров, т. е. одну восьмисотую часть всей территории и 96% обработанных земель. Сахарных заводов в 1890 году было 95. Производство сахара равнялось 117.204 hogs heads или 105.483 тоннам. В 1891 году было выделано сахару на 41.318.525. франков; рому на 6.674.150 франков; патоки на 1.106.725 франков. Всего сахарных продуктов в 1891 году получено на 49.349.400 франков.
Добыча золота выражалась следующими цифрами: в 1884 г.—250 унций, на сумму 22.000 франк.; в 1892 г.— 130.000 унций,'на сумму 11.485.000 франков. *В десятилетие 1886—1896 г.г. добыто золота на 2.796.300 фунтов стерлингов. В 1899 г. добыча этого металла составляла 112.464 унции.
Внешняя торговля в 1898—99 г.: ввозъ— 1.371.412 фунт, стерл.; вывози—1.775.691 фунт, стерл.
Сахару вывезено в 1898 — 99 г. на 1.040.982 фунтов стерлингов.
Общее количество перевезенных водой грузов в 1891 году 646.366 тонн.
Торговый флот английской' Гвианы в 1898 году состоял из 15 зарегистрованных паровых и 33 парусных судов, общей вместимостью в %853 тонны.*
До 1831 года Демерара и Бербисе составляли два отдельных колониальных управления, как и при голландском владычестве. Большая часть старинных законов и правил были сохранены, и имеются мно­гочисленные следы их. Политическая власть почти целиком сосредоточена в руках губернатора, представителя королевы. Ему помогает «политический советь», court of роИису, состоящий из пяти главных чиновников колонии и из пяти членов, избираемых советом, и двух, избираемых именитыми гражданами; число этих граждан в 1893 году равнялось 2.046; они образуют избирательные коллегии. Законодатель­
ная и исполнительная власти одинаково принадлежат губернатору и его политическому совету. Но для определения налогов губернатор долже н советоваться с шестью финансовыми представителями, образующими, вместе с другими членами правительства, «соединенный советь». Голландское гражданское уложение все еще действует в колонии, измененное разными декретами и приказами; но уголовный закон, без суда присяжныхъ— английский. У потребление рейнских мер и весов, давно оставленное даже в Голландии, еще узаконено на берегах Демерары. Полиция состоит из нескольких сот людей, а военные силы состоят приблизительно из 300 солдат, поставляемых «черными полками» Вест-Индии. Национальная церковь, Ghurch offingland, образует епископство, подразделенное на ректорства и приходы, и содержится на счет английских государственных сумм, равно как и церкви пресвитерианская и католическая. В 1891 году в школах колонии училось 38.067 детей, около одной девятой всего населения. Ежегодный бюджет держится в равновесии.
В 1898 — 99 году доходы равнялись 525.865, расходы—525.387 фунтов стерл., а долг Гвианы составлял 975.791 фунт, стерлингов.
Английская Гвиана делится на четыре административных округа пли «графства»: Северо-Западный округ, Эссекибо, Демерара и Вербисе.
III. Голландская Гвиана.
Первые колонизаторы английской Гвианы , работали над своими прекрасными владениями в пользу своих соперников. То, что им удалось сохранить из своих прежних владений, значительно уступает въцен, ности потерянному. Население Суринама,— как называют голландцы свою Гвиану,— составляет не более одной шестой части населения, сгруппированного в настоящее время вокруг Демерары, в английских владениях, и обороты его торговли едва достигают одной пятидесятой оборотов соседки. Экономический кризис, вызванный отменой невольничества в 1863 году, повлек за собой разорение многих плантаций; обширные возделанные земли снова превратились в пустынные леса и саванны. Даже население уменьшилось вследствие эмиграции. Медленный прогресс наступил только после многих лет упадка. В настоящее время число жителей возрастает, благодаря прибытию некоторого числа индийских кули. Планта-
Г * торы снова принимаются за свои земли, но обыкновенно начинают новые культуры, оставив разведение растений, возделывавшихся их предшественниками.
Подобно тому, как ив английской Гвиане, обитаемая область представляет очень незначительную часть всей территории, она ограничивается полосой морского побережья между каймой мангрововых зарослей (panetuviers, rhizophorae) и саваннами внутренних частей страны. Но эта возделываемая полоса представляет многочисленные промежутки, занятые зарослями и болотами. В самом западном участке, Никери, лежащем к востоку от реки Корентины и её устья, население очень редко. В начале текущего столетия плантаторы и коммерсанты основали колонию на мысе, возвышающемся при слиянии реки Корентины и притока Никери. Место казалось удобным, и городок стал быстро развиваться. Но менее, чем за время жизни двух поколений, вода уничтожила земли, на которых были воздвигнуты набережные и здания. Жители, упавшие духом и принужденные непрерывно отступать дальше от воды, кончили тем, что разбрелись; в настоящее время на мысе осталась лишь небольшая группа домиков. Пальгрэв говорит, что море быстро захватывает это побережье вследствие опускания почвы, а не потому, что изменение направления ветров и течений придало большую силу морским волнам, как предполагают резиденты колонии.
Другая колония удалась еще меньше, чем Никери, хотя её основатели возлагали на нее большие надежды: это колония Гронинген, основанная в 1843 году у устья реки Сарамакка и населенная фризами, тщательно вы­бранными ради первого опыта обработки земли в этих экваториальных странах руками европейцев. Это
предприятие постигла судьба всех подобных попыток: из 384 колонистов за полгода умерло около половины, а большая часть оставшихся в живых принуждена была переселиться на соседния плантации; многие отлично устроились в Парамарибо в качестве ремесленников и садовников. В колонии Батавии, лежащей на юго-западе, на берегу реки Коппенам, заключено около сотни прокаженных, удерживаемых вдали от их друзей и семейств. Но и это селение оказывается еще слишком близким к населенной полосе побережья. Предположено устроить новый лепрозорий, на верховьях Суринама, на пустынном полуострове его правого берега, называемом Большой Шатильон, который отделяется от материка рвом. Проказа или boasie всего более свирепствует именно е голландской Гвиане, особенно среди негров и цветных;
число прокаженных доходит здесь почти до тысячи1).
Парамарибо, главный город голландской Гвианы, лежит не на берегу моря, как Джорджтаун и Нью- Амстердам. Свойства побережья, отличные от свойств берегов английской территории, обусловили возникнове­ние городов и устройство плантаций в относительно сухой полосе, прорезываемой протоками, параллельно приморской полосе корнепусковых зарослей. Парамарибо основан в 1640 году французами, бежавшими из Кайенны и выстроившими маленькое укрепление на месте нынешнего форта Зеландия. Десятью годами позже, здесь жил англичанин Уиллугби-ов-Пэшэм (Willoughby of Pasham), а немного позже голландцы избрали этот город столицей своих суринамских владений. Город Парамарибо, осеняемый манговыми и другими развесистыми деревьями, расположен на левом берегу реки Суринам, образующей в этом месте излучину, на террасе, состоящей из песка и гравия, смешанных с кораллами и .Обломками ракушек. Под экваториальным климатом Парамарибо представляет второй Амстердам, и, несмотря на разницу строительных материалов его деревянные дома, выкрашеные в серую краску, напоминают массивные кирпичные постройки голландского го­рода. Несколько зданий—дворец правительства, церкви, синагоги—придают городу величественный вид, хотя немного старомодный. Будучи очень чисто содержим, город принадлежит к числу здоровых местностей, хотя атмосфера, не освежаемая морской бризой, немного походит на воздух теплицы с тропическими растениями. В ближайшем будущем железная дорога свяжет столицу с плодородными округами на реке Сарамакка.
Форт Новый Амстердам (Nieuw Amsterdam) занимает важный стратегический пункт у слияния рек Суринам и Коммевин, напротив прямолинейного лимана, образуемого морским каналом устья.
К востоку от Парамарибо, на берегах рек Коттика и Коммевин, прежде находился непрерывный ряд п/антаций и садов. В настоящее время они отчасти заброшены и по большей части перешли в другие руки: негры, потомки прежних рабов, сделались владельцами многих земель, прежде составлявших часть голландских крупных поместий. Селение Соммельсдик названо так по имени одного голланского губернатора, владевшего целою третью всех плантаций колонии; у этого селения возвышается пятиугольный форт, при слиянии двух рек, командующий над всей областью протоков.
Verchuur, „Tour du Monde", Juillet 1893.
На реке Суринам, в 80 километрах выше Парамарибо, находятся развалины синагоги и несколько хижин деревни Joeden Savcme (Жидовская Саванна), напоминающие о португальских и ливорнских евреях, поселившихся в 1644 году на берегах Суринама, после изгнания их из Пернамбумо. И в настоящее время белое население в значительной степени состоит из евреев; < в их руках находятся денежные дела в Парамарибо, и из них выходит большая часть местных докторов, судей и адвокатов. В прошлом столетии, эти евреи имели даже свой особый суд, по крайней мере, в первой инстанции; во время своих религиозныхъ' праздников они совершенно ускользали из-под власти законов ’)•
Левый или голландский берег реки Марони населен очень слабо: группы соломенных хижин почти все принадлежат индейцам галиби и потомкам негров-марронов. Небольшое число бовиандеров, потомков голландских отцов и индейских матерей, живет по западным рекам.
Пространство голландской Гвианы—129.100 квадратных километров, с населением (в конце 1897 года) около 80.000 душ, считая в том числе 12.000 индейцев и буш-негров; на 1 квадратный километр приходится 0,66 жителя. В Парамарибо около 30.000 жителей.
Во время существования невольничества Суринам производил, главным образом, сахар, подобно английской Гвиане, но плантаторы не выдержали кризиса и бросили большую часть своих больших предприятий. В колонии теперь очень немного сахарных заводов, принадлежащих богатым капиталистам и снабженных столь же усовершенствованными аппаратами, как и заводы Джорджтауна; в одном имении работает более 1.580 человек, африканцев, индусов, яванцев и китайцев. Возделывание кофейного дерева, прежде значительное и дававшее около 6.000 тонн кофе для ежегодного вывоза, до такой степени упало, что колония должна была ввозить кофе, нужный для её потребления. Однако, с 1883 г. эта промышленность опять оживилась, благодаря введению кофейного дерева из Либерии, отлично привившагося на суринамской почве и дающего продукт лучше даже явского кофе, так что плантаторы ожидают от не-к го поправки своих состояний11).
В Северо-Западном округе занимаются добыванием балата, гвианской гуттаперчи. Хлопок более не разводится. Шоколадное дерево, доставляющее главный земледельче-
2) G. Р. Н. Ziaimermann, „Bnlletin de la Socidtd de Geographie", 1880.
’) G. Verschuur, цитирован, отрывок.
67
ГЛАВА Г— ГВИАНА.
ский продукт, требует очень мало забот: оно начинает давать плоды лишь через восемь или десять лет после посадки, но всегда дает верный и правильный урожай. В 1887 году в голландской Гвиане плантации распределялись так: шоколадные плантации — 83; другие большие плантации—32; банановые плантации—183; прочия плантации пищевых продуктовъ—313.
Большие плантации, продукты которых питают внешнюю торговлю, дают меньший доход стране, чем мелкие хозяйства негров и крестьян разных национальностей, занимающихся производством съестных продуктов и главное бананов. Одна плантация, Онвервахт, составляет общую собственность колонии из трех сот негров, землевладельцев и дровосеков.
Золотопромышленность принимает довольно крупные размеры в голландской Гвиане. Во французских
владениях золото добывалось уже более двадцати лет, прежде чем голландское правительство исследовало доли­ны притоков Марони, и «заявитель» Альма открыл там, в 1864 году, драгоценный металл. С тех пор золото было найдено в верховьях почти всех рек, главное же на берегах реки Ауа, недавно присужденной Голландии, и ежегодная добыча золота правильно возрасла, не достигая ни разу ценности в 4 миллионов франков. В 1891 г. добыто было 1.232 килограмма золота, на 3.388.000 франков (* в 1897 г. было добыто 903 килограм. *). Сначала разрабатывали только россыпи, но горнопромышленники добрались по долинам до горных пород, заключающих в себе жильное золото, и принялись за его разработку. Таким образом горный промысел в короткое время сделался одной из крупных отраслей промышленности колонии, еще ограничивающейся очень немногими видами производства. Ради потребностей горного дела, между Суринамом и Марони устроена железная дорога в 79 километров длиной.
В 1897 г. торговые обороты голландской Гвианы выразились следующими цифрами: вывозъ—5.241.671; ввозъ—5.294.424 голл. гульденов.
Что касается до судоходства, то в 1897 г. в приходе было 248 судов, вместимостью в 107.153 тонны, а в отходе—253 судна, вместимостью в 108.988 тонн.
Колониальное правительство пользуется неограниченной властью, несмотря на некото* рые парламентарные формы. Губернатор назначается правительством Нидерландов и является одновременно председателем ко­лониального совета (Maison d’ Assemblee), состоящего из тринадцати членов. Четверыхъ 68.
назначает губернатор, а остальные избираются на шесть лет гражданами, имеющими не менее 40 флоринов годового дохода. Губернатор предлагает, но если захочет, то решает по своему усмотрению. Если с его мнением несогласны, он письменно излагает причины своего особого мнения, и тогда члены большинства обязаны сообразоваться с ним.
Обучение обязательно для всех детей от семи до двенадцати лет, и в 1897 году в 55 начальных школах чисдилось 7.218 учеников. Ежегодный бюджет колонии с 1895 года превышает два миллиона голландских гульденов (в 1899 г.: расходы—2.351.000; местные доходы — 2.174.000; воспособлениф от метрополии—177.000 флорин.). Страна разделяется на шестнадцать политических округов, с разными подразделениями. Но, конечно, всякая административная децентрализация является мифом встране, столица которой содержит больше половины всего её населения, если не считать буш-негров, ускользаиющих от переписей.
Говорили, будто бы германское правительство намеревалось купить голландскую Гвиану, чтобы сделать из неё пенитенциарную колонию, по образцу Кайенны.
№. Французская Гвиана.
Если считать спорную территорию, простирающуюся к югу до устья р. Арагвари, то французская Гвиана по площади равняется английской; но что касается до населения, промышленности, торговли, политической и со­циальной жизни, то тут не может быть никакого сравнения. Из всех заморских владений Франции меньше всех процветает её часть Гвианы. Историю её нельзя рассказывать, не испытывая унижения. Пример Гвианы обы­кновенно приводится для доказательства неспособности французов к колонизации, как будто это побережье когда-нибудь было колонией в настоящем смысле слова. Начиная с шестнадцатого и семнадцатого столетий, когда французские флибустьеры, странствуя по морям, устроили в удобных пунктах побережья порты для убежища и набегов, никогда еще действительно добровольные пфре. селенцы не направлялись из Франции в Гвиану. Все, кто высаживались на этих берегах, между Марони и Ояпоком, в течение двух с половиной веков, были присланы сюда в качестве чиновников, или солдат, в виде стад рабов, законтрактованных работников, казенных колонистов, или даже в виде партий ссыльных и каторжных. Свободная колонизация ни разу еще не оживляла страны. Места для селений часто зара­нее назначались администраторами, никогда «видя себя всеми покинутыми, они умине видавшими этого края. Из Парижа полурали, не чувствуя желания жить» 1).
чались неисполнимые приказания и примениКогда все попытки насильственной колонилис на удачу. На месте не делалось ничего зации кончились неудачами, нашли вполне есте-

для встречи вновь прибывших: они гибли тысячами, бивакуируя на берегах болотистых ручьев, без крова и без пищи. Даже те, кому судьба улыбнулась и кто нашел жилище и съестные припасы,в конце-концов гибли: ственным избрать Гвиану местом ссылки своих политических врагов и специальными
9 Jules Itier, „Hotes statistiques sur la Guyane franAaise".
местом заключения для обыкновенных преступников. Уже не раз для поселения ссыльных назначились заведомо нездоровые места: правительство, слагая с себя ответственность за произнесение смертных приговоров, тем не менее пользовалось услугами смерти. В общежитии «Кайенну» прозвали «сухой гиль­отиной». Подобное название вполне объясняет отвращение, испытываемое свободным человеком к этой местности, которая, впрочем, далеко не отличается таким ужасным климатом, какой приписывается легендами французской Гвиане с тех пор, как массовые ссылки бросили туда столько несчастных. Самый неуспех неоднократных попыток колонизовать эту страну имел последа ствием большую неопределенность в проектах центрального правительства и в предприятиях местных администраторов. Чиновник редко поселяется в Кайенне, не испытывая желания вернуться на родину: будучи временным гостем, он очень мало интересуется страной, которую надеется вскоре покинуть, он не привязывается к ней, но иногда не прочь попробовать отличиться какой-нибудь обширной затеей, противоречащей затеям его предшественников и имеющей главною целью привлечение внимания высшего начальства. В управлении этой колонии не чувствуется ни малейшего духа последовательности; за пятьдесят лет, в Кайенне переменилось тридцать четыре губернатора. Поэтому весь действительный прогресс французской Гвианы, относительно ли роста населения, относительно ли разработки её природных богатств, должен быть приписан не действиям правительства, но медленной работе, само­стоятельно совершающейся в туземной массе, с прибавлением небольшего числа переселенцев с острова Мартиники, суринамских негров-марронов, португальцев и бразильцев из соседних областей. Ввоз индусских
кули производился без системы и бесчеловечно: из нанятых 8.372 кули в цве. тущем возрасте, за двадцать два года (с 1856 по 1878) умерло более половины (4.522) и только 675 вернулись на родину и).
Во всей верхней и средней части бассейна могучей реки Марони, отделяющей французскую Гвиану от голландской, население очень редко и состоит из индейцев, негров и немногих белых золотопромышленников. Первые поселения белых лежат в шестидесяти, приблизительно,километрах от устья; но почти все они представляют пенитенциарные учреждения; свободная колонизация здесь представлена только несколькими плантациями,
Ч Alglave, „Les Ooolies indiens et le Negres а Га Guyane“.
отведенными арабам, отбывшим срок каторги.
Поселение Сен-Жан (Saint-Jean), лежащее выше всех по течению реки, расположено в болотистой и нездоровой местности. Оно соединено железной дорогой с главным административным пунктом тюремной колонии, поселением Сен-Лоран. В Сен-Лорйне живут управляющие тюрьмами; это селение расположено в лучшей местности; оно состоит из чистых домиков, ярко выделяющихся на темном фоне густого парка; подле находится кладбище, с могилами, отененными драценами. В Сен-Лоране содержатся негры, арабы и аннамиты, живущие в отдельных домиках. Против этого поселения, на левом берегу Марони, виднеется деревня Альбина, единственная голландская колония на данной реке. В 1892 году к 1-му июля в Сен-Лоране числилось 1.105 ссыльных; одновременно в Сен-Жан содержалось их 1.237. С июня 1889 года по июль 1892 в Сен-Жан умерло 1.365 человек, т. е. 32% (Verschuur). Выше деревниАльбина, на острове Портал, находится самая главная плантация всей французской Гвианы, производящая красильное растение руку.
На реке Мана, текущей восточнее Марони, находится небольшое поселение, также называемое Мана. Но другие приморские протоки,— Органебо, Иракубо, Кунамано—проходят по местностям, почти совершенно пустынным. Селение Мана является следом попыток колонизации, производившихся с наибольшей энергией и постоянством: это поселение задумано и устроено единственно личной энергией одной монахини, г-жи Жавуэ (Javonhey), почти без контроля правительства, но с его поддержкой. При помощи сестер своей общины, некоторого числа наемных служащих и многих сотен рабов, г-жа Жавуэ основала различные учреждения,— плантации, приюты, школы, госпиталь, лепрозориум. Селение Мана, считаемое в настоящее время одним из самых здоровых в Гвиане, некогда составляло «житницу» (grenier a riz) колонии.
Селение Синвемари, основанное голландцами и лежащее близ устья реки того же имени, приобрело печальную славу в качестве места ссылки. В 1797 и 1798 годах, после роялистского заговора (Иа conspiration de fructidor) в Синнамари было сослано более пяти сот подозреваемых. На одном только цррабле Шарант было доставлено из Франции 329 душ, из которых более половины, именно 171, быстро погибли от трудов, уныния и болезней. Еще большая смертность обнаружилась в 1763 году, при попытке устройства колоний из приблизительно тысячи трехсот переселенцев из Эльзаса, Лотарингии
и Сентояжа на берегах реки Куру, километров на пятьдесят восточнее Синнамари. Тогда Франция только-что лишилась Канады. Шуазель и его двоюродный брат Прален, управлявшие тогда Францией, решили заменить потерянную территорию новой и, окрестив Гвиану «Экваториальной Францией», отправили туда последовательно несколько флотилий с колонистами. Позаботились об отправке даже актеров, для услаждения досугов будущих гвианцев.
В воспоминание о Канаде, переселенцев снабдили коньками, но позабыли обеспечить их продовольствие и приготовить места для высадки и жилища. Кавалер де-Тюрго, назначенный начальником экспедиции, не счел нужным сопровождать ее. Еще на судах несчастные начали гибнуть от эпидемий, а на берегах реки Куру к тифу присоединился голод. Сколько человек умерло? Наверное более десяти тысяч. Несколько сот человек, уцелевших от смерти, наконец добились возвращения в Сен-Жан-д’Анжфли, откуда первоначально отправились 4). Фрерон, решившийся высказать несколько критических слов о гении колонизаторов, отсидел за это шесть месяцев в Бастилии. В настоящее время казенная кофейная плантация указывает место, где погибла большая часть несчастных переселенцев.
Восточнее, у устья реки Куру, также делались попытки колонизации. В настоящее время там занимается земледелием небольшая группа ссыльных, но это пенитенциарное заведение (le penitencier de Kourou) является простым отделением трех островов ДюСалю, лежащих напротив и принадлежащих тюремной администрации. На островах Сен-Жозеф и Рояль находится «каторга» в собственном смысле слова; здесь содержат опасных арестантов или подчиненных особому надзору. У острова Дю-Салю могут безопасно останавливаться суда с большой осадкой (В 1891 году на островах Дю-Салю содержалось 685 арестантов).
Город Кайенна, имя которого, повидимому, происходит от имени одного старинного вождя, является одним из самых старых поселений во вбей стране; в 1604 иоду на острове высадились и объявили его своей соб­ственностью несколько французов, под предводительством нормандского дворянина ЛаРавардьер, командированного одной торговой компанией города Руана. Но место для города тогда еще не было выбрано окончательно: первые переселенцы и затем голландские евреи поселились восточнее, у подножия холмов Ремир. Кайенна, где находился маленький форт Сен-Луи, сделалась окончательно
') J. Моигиё, „La Guyane Franfaise“.
столицей колоши только в 1877 году. Она представляет относительно очень большой город, потому что заключает в себе треть всего населения французской территории, т. е. около 12.000 жителей. Правильные квадраты её улиц и тенистых площадей расположены на полуострове, выступающем на западной стороне острова Кайенны, у подножия зеленеющей горки Сеперу. Значительная часть городской территории занята казенными зданиями, отелями, казармами и тюрьмами; все это окружено парками и великолепными пальмовыми аллеями. Будучи хорошо обвеваема морскими ветрами, Кайенна по природе пользовалась бы здоровым климатом, если бы часто не засорялись окрестные каналы. С одной соседней возвышенности проведена вода для питья, доставляемая ручьем Ророта. Наибольшую часть городского населения составляют негры, преимущественно семьи освобожденных рабов, перебравшихся в город • после освобождения в 1848 году. Вообще же в Кайенне встречаются представители всех народностей колонии: большая часть прислуги состоит из креолов с острова Мартиники; почти все торговцы рыбой—аннамиты, а лавочники—китайцы. Кайеннский
порт, доступный для судов с осадкой до 4,25 метров, не совсем безопасен и иногда опустошался быстро вторгавшейся приливной волной (ras de шагёе). Вход в него освещается маяком, стоящим на утесе Анфан-Пердю (1’Enfant Perdn).
Прежде в окрестностях Кайенны было много возделанных земель и плантаций, именно вдоль каналов и на восточной стороне острова, у подножия холмов Ремир, где иезуиты владели богатыми кофейными плантациями. Плантация Габриель, находившаяся на материке, к юго-востоку от Кайенны, пользовалась даже некоторой известностью, благодаря производимым ею пряностям; при начале реставрации гвоздика этой плантации в иные года давала до 400.000 франков дохода. В настоящее время почти все старинные возделанные земли заросли кустарником; только кое-где встречаются одичалые кофейные и шоколадные деревья. Остров прорезывается несколькими колесными дорогами; одна из них, длиной в 18 километров, идет от города к пристани (ddgrad) Канн, откуда ходит пароходик по реке Маюри, поднимающийся до селения Рура, окруженного садами. Еще дальше и более к востоку течет река Ко (Коту), на которой также лежит одно селение, потом река Аппруаг, прославившаяся своими золотыми россыпями. Именно в долине одного из её западных притоков, Аратаи, бразилец Паулино открыл в 18-55 году золото, и область реки Аппруаг,. вместе с верховьями Марони, вое время до 75
ГЛАВА Г—ГВИАНА.
ставвдгг промышленникам наибольшее количество благородного металла.
Дальше к востоку,, на берегу моря находится холм в 80 метров высоты, называемый Серебряной горой (Montagne d’argent)H также напоминающий о старинных горных работах. Здесь устроена кофейная плантация, на месте прежнего нездорового пенитенциарного поселения, которое принуждены были покинуть. Серебряная гора служит путеводной вехой морякам, желающим войти в реку Ояпок. Эта могучая река уже хорошо иссле­дована, но на её берегах попадаются только редкия хижины туземцев.
Во французской Гвиане возделываются все ринам и Дфмерару. Вдоль берегов совфр- земледельческие растения тропической зоны, но ни одно из них не производится в достаточном количестве для серьезного вывоза. После пятидесяти лет земледельческого по­
степенного упадка, в 1890 году считалось всего 3.834 гектара обработанных земель, из которых две трети заняты продуктами, потребляемыми на месте. Все производство сахара, кофе и какао не достигает 100 тонн. Скотоводство тоже в упадке: в парках для скота, называемых Tiattes или menageries, содержится очень небольшое число голов. В 1890 году во всей колонии было всего 218 лошадей, довольно плохого качества; рогатого скота было 6J.99 голов; свиней почти столько же, не считая одичавших, живущих, в лесах. Затем, насчитывалось несколько сот овец, коз, ослов и мулов.
Что касается до обрабатывающей промышленности, находящейся еще в зачаточном состоянии, то она ограничивается несколькими водочными заводами (выделывающими tafia, сахарную водку), лесопильными заводами и другими мелкими заведениями. Самыми крупными техническими предприятиями являются заведения для дробления золотоносных кварцев, но добыча золота постепенно уменьшилась с 1875 года. В этом году, по оффициальным сведениям, добыто 1.996 килограммов благородного металла, на сумму в 5.689.200 франков, да еще пожалуй напо­
ловину столько же надо считать золота, украденного рабочими и вывезенного тайно. В 1889 году, по оффициальным сведениям, добыто 1.397 килограммов золота, на 3.868.689 франков (*в 189.9 г. было вывезено золота 81.715 унций*). Что касается до железных руд, необычайно обильных в породе, называемой roches а, г avet, то они еще мало разрабатывались.
Что бы ни говорили, торговля французской Гвианы во времена до революции уступала современной торговле: в настоящеелвремя весь торговый обмен между французской Гвианой и остальными странами, в среднем, коле-
76-'
бается между 13 и 18 миллионами франков в год. Ввоз значительно превышает вывоз, нри чем большая часть привозимых товаров и съестных припасов предназначается для тюремных поселений и войск. В 1889 году во французскую Гвиану ввезено товаров на 8.950.450 франков, а вывезено на 4.271.925 франков; весь оборотъИЗ.222.370 франков (*в 1897 г. ввозъ—9.334.000, вывози—7.160.000 франк.*). Размеры судоходного движения не достигают 100.000 тонн в год, но правильно возрастают, благодаря удобству сообщений, доставляемых паровыми судами. Пароходные линии связывают Кайенну с Мартиникой и Францией, через Су- шают рейсы паровые баркасы, удовлетворяющие нуждам колонии.
Телеграфная линия в 288 километров связывает Кайенну с рекой Марони.
Хотя в Гвиане и существует генеральный , совет из шестнадцати выборных членов (в том числе семь от города Кайенны), и Гвиана посылает одного депутата в парламент, но население её слишком незначитель' но, а армия чиновников чересчур сильна, чтобы инициатива граждан могла уравновешивать неограниченную власть губернатора. Губернатору подчинены командующий войсками, начальник над флотом, морской интендант, директор внутренних дел, генеральный прокурор, начальник тюремного ведомства, и все эти высшие чиновники составляют частный совет губернатора, к которому для проформы причисляются три члена, выбираемые губернатором из жителей и всегда во.
всем с ним согласные. Впрочем, даже если бы все члены совета были несогласны с губернатором, он может обойтись без их согласия, даже производить изменения в бюджете и высылать из колонии частных лиц, принадлежащих к оппозиции. Исключая времени выборов, в колонии существует только одна еженедельная газета, le Moniteur officiet. Можно сказать, что тюремный режим служит образцом и для гражданского обще­ства.
Ссылка, представляющая в настоящее время raison d’etre французского владычества в Гвиане, была узаконена декретом после государственного переворота 1851 года; первый транспорт ссыльных прибыл на острова Дю-
Салю в мае 1852 года, и до 1867 года было доставлено более 18.000 ссыльных в разные тюремные поселения, последовательно устраивавшиеся на Гвианской территории. В настоящее время, когда главным местом ссылки сделалась Новая Каледония, в Гвиану посылается только часть рецидивистов, европейские преступники, осужденные на каторгу
свыше восьми лет, и все осужденные из ных, часть их она уступает, даром или арабов, аннамитов и негров. В четырех за ничтожное вознаграждение, городу Кайенне, пенитенциарных поселениях, в Кайенне, на колониальному управлению и частным лицам, островах Дю-Салю, на реке Куру и на реке Хотя полная плата за день работы ссыльнаго

Марони, содержится в среднем от трех до четырех тысяч преступников, большею частью употребляемых на общественные работы. Тюремная администрация в своих мастерских пользуется работой не всех ссыль- установлена в 2 франка (считая все побочные расходы), заработная плата обыкновенно колеблется между 16 и 40 сантимами *)• Но,
4) „Economists FranAaisA, 31 decembre 1892.
79 ГЛАВА Г—ГВИАНА. 80
с другой стороны, сколько стоит в действительности подневольная работа, по сравнению с трудом вольного рабоного? Судя по состоянию дорог, на которых работают каторжные, надо признать, что их работа, несмотря на число рабочих рук, всегда была в Гвиане мало производительна. Вытесняя свободных рабочих, работа каторжников скорей вредит, чем помогает материальному преуспению страны.
Ежегодный бюджет тюремного ведомства равняется трем миллионам франков. *МЕстный бюджет французской Гвианы за 1899 г. сбалансирорался в сумме З.О27.7ЭО франк.; расход Франции на эту колонию, по
бюджету 1900 г.: 6.899.061 франк*
Территория французской Гвианы разделена на тринадцать общин, пользующихся местным самоуправлением, организованных подобно общинам в других колониях и во Франции.
Впрочем, местное самоуправление было отменено на три года и восстановлено только в 1892 году, с тем ограничением, что назначение некоторых местных властей зависит от губернатора. Город Кайенна остался единственной общиной с местным самоуправлением. В тринадцати округах, к которым надо еще прибавить тюремный округ Марони, заключается не более одной восьмой всей территории, приблизительно 13.687 гект­аров. Внутренность страны остается неразделенной на округа.
Французская Гвиана разделяется на следующие округа (districts или communes), считая с запада на восток:
Округа 1-го класса—Мана, Синнамари, Макуриа, Ремир, Рура, Аппруаг. Округа 2-го класса—Иракубо, Куру, Монсинери, Тоннегранд, Матури, Ко, Ойяпок.
Тюремный округъ—Марони или Сен-Лоран.
V. Спорная Французов Бразильская территория.
По оффициальным данным, в территории, составляющей предмет спора между Францией и Бразилией, заключается, по крайней мере 260.000 квадратных километров. Эта область представляет длинную полосу, идущую от Атлантического океана до реки Рио-Бранко. С севера ее ограничивают река Ояпок, горы Тумук-Умак и их западные отроги, река Арагвари и линия экватора. Однако, спор имеет серьезное значение только относительно приморской части спорной территории (le conteste de Иа cote), между реками Ояпок и Арагвари. На западе вся долина Рио-Бранко стала безспорно бразильской но языку, обычаям, политическим и торговым связям. Что касается до промежуточных областей, пройденных Крево и Кудро и Барбосой Родригесом,, то там живут совершенно независимые индейские народности; Кудро насчитывает их около 12.700 душ. Территория, действительно оспариваемая друг у друга Францией и Бразилией, равняется приблизительно пятнадцати французским департаментом; в ней живет нё более 3.000 цивилизованных жителей, по 1 на 30 квадратных километров. *По конвенции, подписанной Францией и Бразилией в апреле 1897 г., спор этот отдан на решение третейского суда*
Еще в семнадцатом веке эти области точно также оспаривались друг у друга Францией и Португалией. Но тогда южная их граница не могла возбуждать никаких недоразумений: ее представляла великая река Амазонка. Форт Макана, находящийся на самом берегу её устья, у линии экватора, был построен в 1688 году португальцами, потом, в 1797 году, занят французами и в том же году взят обратно португальцами. Утрехтский трактат, заключенный в 1713 году, должен был навсегда уладить спор; но вместо того он его только запутал, назначив границей владений обоих государств реку, которую никто не знал, и в устье которой не бывал ни один моряк. Что это за река Япок или Винсент-Пинсон, которую утрехтские дипломаты, невежды по части Америки, вздумали нанести на свои схематические карты? С одной стороны, португальцы указывали среди стольких прибрежных «Блоковъ» или «Больших рекъ» на ту, устье которой находится между Серебряной горой и мысом Оранж; с другой, французы имели основание говорить, что настоящая «Большая река», «Пресноводное море» Винсента Пинсона, это конечно сама Амазонка, и границей следует избрать если не ее, то самую большую реку в этой местности, именно Арагвари. Можно бы наполнить целые, библиотеки записками и дипломатическими документами, напечатанными по поводу этого неразрешимого вопроса. Много коммиссий занималось толко­ванием смысла Утрехтского трактата или собиралось для окончательного решения спорного вопроса, но их постановления впоследствии отклонялись. Наследовавшая Португалии Бразилия предъявляет те же требования, настаивая на границе по реке Ояпок. Впрочем, Бразилия предложила решить спор,, избрав границей реку Кароевен.
Но история не делается по приказам; она идет своим ходом, не признавая трактатов и конвенций. В 1836 году французы основали военный пост в центре спорной территории, на озере Мапа, а четыре года J. ‘. ■ ’ ..f
81 СПОРКАЯ ФРАНЦУЗСКО-БРАЗИЛЬСКАЯ теититория. 82
спустя бразильцы заложили военное поселение Дон-Педро-Сегундо на левом берегу Арагвари. Согласно последовавшему договору, соперничествующие державы обязались очистить спорную местность, и Франция действительно очистила свой пост Мапа; по Бразилия удержала захваченную часть территории и даже в 1860 году завладела землями к северу от Арагвари, до реки Тартаругаль. Местность, прежде представлявшая пустыню, понемногу заселяется; там образовалось несколько поселений, и жители, по большей части дезертиры и беглецы из Бразилии, которым, повидимому, удобнее всего была бы независимость, стремятся выйти из своего неопределенного политического положения. Они несколько раз просили о присоединении к французской Гвиане, например в 1883 году, во время посещения их путешественником Кудро. Наконец, в 1886 году жители Кунани, главного поселения в северной части спорной территории, решились провозгласить свою политическую независимость. Но им понадобился француз-президент, и весь Париж потешался историей почтенного географа деВанв, вдруг превратившагося в главу государства, самое имя которого до сих пор было совершенно неизвестно, и который тотчас окружил себя двором, учредил министерство и основал национальный орден «Звезду Кунани», наделав больше командоров, офицеров и кавалеров этого ордена, чем быдо жителей в столице ёго республики. Но это правление недолго продолжалось: не прошло года, как французское правительство отрешило от должности главу нового политического организма. Независимое государство Кунани исчезло.
5
•)
Какие конвенции ни последовали бы между уполномоченными и каковы бы ни были ре. шения самих заинтересованных жителей; приближается решение вопроса, потому что этот край, прежде бывший пустыней безо всякой ценности, теперь сделался известен, благодаря исследованиям Кудро, и его богатства возбуждают аппетиты у северных и южных соседей.
Население, исчислявшееся в 1.500 душ во время провозглашения эфемерной независимости, удвоилось через шесть лет, и ежегодный оборот торговли уже достигает полутора миллиона франков. Пароходы, совершающие рейсы вдоль всего южно-американского побережья, заходя во все попутные порты, еще совершенно не посещают берегов между устьями Ояпока и реки Мала (называемой в бразильских документах Амана). Тем не менее здесь
происходит довольно оживленное ' мореходство, на шкунах, называемыхъЛтапуе (tapouyes), по имени одного индейского племени. Все эти суда, вместимостью от 5 до
15 тонн, местной постройки; в этом отношении независимые гвианцы опередили жителей французской Гвианы. Их маленькие речные порты, вход в которые загражден барами, доступны только для судов малой вместимости; но природа наградила их наилучшей якорной стоянкой всего побережья между устьями Ориноко и Амазонкой, именно глубокими проливом Карапапори между материком и островом Марака, который вероятно был устьем Арагвари в неособенно отдаленную эпоху. Вход в него открывается на восточной стороне острова Марака. Это убежище, находящееся в опасных морях, где иногда грохочет поророка, может современем сделаться однйм из наиболее посещаемых рейдов Атлантического океана.
Жители Кунани не занимаются разработкой, золотых россыпей в долинах, но, благодаря своим обширным саваннам, владеют большими стадами скота; Кудро говорит, что на пространстве между Ояпоком и Арагвари надо считать около 18.000 'быков; скотоводство ведется даже вне пределов материка, именно на острове Марака, прежде совершенно пустынном. Рыбные ловли очень богаты: в озерах много рыбы пираруку, которую сушат и продают на рынках Кайенны и Пара. Рыбаки бьют также гарпунами морских коров и черепах и добывают рыбий клей. Жители лесов собирают каучук и другие ценные камеди.
Население, на две трети бразильского происхождения, говорит обыкновенно португальским языком; однако все знают французский язык кайенских креолов, изобилующий индейскими словами. Остальная треть населения состоит из португальцев, жителей Мартиники и французских креолов, вместе с индейскими метисами, раньше составляяшими единственное население этой страны. Эти последние известны под общим именем тапюйос или тапуйес, что на «общеиндейскомъ» языке или бразильском тупи значит «иностранецъ» и «врать»; это название в конце-концов стало применяться без разбора ко всем оседлым индейцам на берегах Амазонки, даже -к метисам всякого происхождения, отличающимся красноватым цветом кожи *)• Политическое давление чувствуется преимущественно со стороны Бразилии, так как пост Педро II служит опорным пунктом для постепенного захвата территории. Даже округ Апурема, с его обширными саваннами, простирающимися к северу от Арагвари, вокруг озера Лого-Ново, находится в полном административном подчинении коменданту форта Макана. Бразильцы
*) Bates;—Asrassiz;—Spix and Martius; — Keller-Leuzinger;—H. Coudreau, etc.
продвинулись еще дальше, к реке Mana, где самым близким населенным пунктом отноосновали колонию Феррейра Гомес. Напросительно рейда Карапапори.
тив того, со стороны французской Гвианы полузатопленные земли по течению рекъУасса и*Качипур принадлежат к самым безлюдным во всей спорной территории. Несмотря на это, торговля жителей Кунани и Мала гораздо брлыпе тяготеет к Кайенне, чем к Пар£. ИИричина этого заключается в большей близости кайенского рынка и меньшей опасности для судов, идущих туда. С другой стороны, находится опасный залив «пресноводного моря», с его островами, течениями и
поророкой.
Три северные поселения74 в бассейне реки Уасса,—Рокауа, Курипи и Уасса,—представляют жалкия группы индейских хижин, вокруг которых бродят индейские племена паликуров и аруа; в поселениях на реке Качипур живет всего с десяток семейств. Южнее находится два более крупных местечка: Кунани, давшее свое имя независимой республике и бывшее её столицей, и Мапа, подле которого в 1836 году французы выстроили свой маленький форт. Мапа является
Оба местечка состоят из хижин, покрытых пальмовыми листьями, среди которых возвышается несколько деревянных и кирпичных зданий; но в обоих имеется по школе, и умственное и нравственное развитие населения нисколько не отличаются от наблюдаемого в соседних странах. В 1890 году была учреждена пароходная линия между городом *Парй. и устьем реки Мапа, с заходом на остров Байлик, у входа в Амазонское устье. Все эти мелкие населенные цен­
тры в административном отношении приняли форму «капитанствъ», управляясь первым капитаном, вторым капитаном и бригадиром; этим властям повинуются, «когда они обладают личными достоинствами», но их приказания не имеют ни малейшего значения, если не нравятся гражданам. Можно сказать, что в этих крошечных общинах силу закона имеет только единогласное решение. Должностные лица назначаются в общих собраниях единогласным выбором (par acclamation) и также отрешаются от должностей л).
Глава II
Бразильские Соединенные Штаты.
I, Общий обзор.
Среди американских государств, населенных романскими народностями, первое место принадлежит Бразилии, уступающей только трем великим государствам мира, России, Китаю и Северо-Американским Со­единенным Штатам, и по площади соперничающей с Канадой. '
По Вагнеру, Зупану и др., в 1893 году поверхность больших государств, не считая колониальных империй, выражалась следующими цифрами:
Россия Европейская и Азиатская, без Каспийского и Аральского морей, но с островами—21.125.000 квадр. килом.; Китай, с Монголией, без Тибета и Кореи—9.915.000; Северные Американские Соединенные Штаты, с Аляской—9.331.360; Канада (Dominion of Canada), со всем Лабрадором и полярными архипелагами—8.191.000; Бразилия— 8.075.000 квад, килом.
По площади Бразилия почти равняется всем северо-американским государствам Южной Америки, взятым вместе, и не уступает им по числу жителей. Даже если считать народонаселение Мексики, Центральной Америки и испанских и французских Антильских островов, то Бразилия представляет одну треть «латинскихъ» народностей Америки. Но и по занимаемой ими стране, и по происхождению и языку бразильцы резко отли­чаются от своих соперников испанского происхождения. По своему очертанию и рельефу Бразилия представляет полную противоположность андийским странам, лежащим вокруг неё гигантским полукольцом.
Плоскогорья и хребты гористых частей Бразилии принадлежат к орографической системе, совершенно отдельной от системы Кордильер, и даже в совокупности образуют словно другой материк, втиснутый в Южную
Америку. Между обеими системами раз- Henri A. Coudreau, „France fiquinoxiale".
1-
ветвляются воды великих рек Амазонки и Параны х), истоки которых переплетаются между собой. Ни в одной части света нет другой обширной страны, окруженной подобной сетью рек.
кой температурой и более тропической растительностью. Одна только южная оконечность Бразилии лежит в умеренном поясе юга, представляя по площади лишь одну тринадцатую часть всей поверхности страны. Общая
высо-

Прорезываемая экватором, Бразилия отлита над уровнем моря в Бразилия гораздо чается от андийских государств более вы сониже, чем в андийских странах; сообразно этому климат в ней жарче, и совершенно особая флора, фауна и население. В 1824 27
9 Собственно, Парана (Рагапа). География Реклю т. XIX.
году Пернамбуко и соседния государства приняли имя «Экваториальной Конфедерации»(СонГейегауао do Equador); это название гораздо более соответствовало действительности, благодаря их знойному климату, богатой тропической растительности и населению, с сильной примесью африканцев, чем имя Экуадор, данное республике, занимающей высокие плоскогорья, увенчанные ледниками. Хотя экватор пересекает эту республику между Квито и Ибарра, она все-таки в своих населенных частях является страной, где царствуют ветры и холода.
Другое отличие Бразилии от испано-американских республик заключается в её относительной близости к Старому Свету. Самая короткая линия от крайней оконечности Европы, мыса св. Винцента, к Южной Америке
проходит на мыс св. Рока (S«o Roque), восточную оконечность Бразилии. Пернамбуко ближе к Кадиксу, чем Гвайра или любой ближайший порт Венецуэлы, хотя всетаки разница и не велика. Но благодарязападному выступу африканского материка, два Света сближаются гораздо значительнее. Известно, что быстроходные суда могли бы пройти эту часть океана меньше, чем в трое суток, и что железная дорога из Алжира в Сен-Луи и в Дакар имела бы естественным продолжением на другом материке железную дорогу Пернамбуко—Монтевидео.
Во времена оны бразильские негроторговцы отлично сознавали выгоды, представляемые для их торговли этой близостью Гвинеи и Бразилии: они успевали ускользать от английских крейсеров при выходе из афри­канских бухт и имели все шансы в неделю достигнуть до заранее назначенного берега, где добравшиеся покупатели тотчас освобождали их от живого товара. Эта торговля больше не существует, и давно уже всякия сношения прекратились между населением противоположных берегов. В настоящее время они возобновляются между Бразилией, Конго и португальскими колониями в Южной Гвинее. Вследствие исторического явления, подобного отскакиванию тела, брошеннаго" об стену, мы видим, как цивилизация, внесенная из Европы в Бразилию, отсюда распространяется на страны, лежащие на противоположном берегу Атлантического океана. Физикой и историей управляют параллельные законы.
Один исторически документ приписывает открытие Бразилии некоему Иоанну Рамальо (Иоао Ramalhd), умершему в СанъПауло в 1580 году, после предполагаемого пребывания в крае в течение девяноста летъ1). Как бы то ни было, история забыла
О Luciano Cordeiro, „UAmdrique et les Portngais“.
этого предшественника Колумба. Но известно, что, благодаря относительной близости к Европе, бразильское побережье было открыто по крайней мере восемь лет спустя после путешествия Христофора Колумба, экспе­дицией, даже не направлявшейся в Америку. В то время, как Винцент Пинсон и Диэго-де-Лепе продолжали к югу исследования, начатые в Антильском море, и дошли до «пресноводного моря», образуемого желтыми водами Амазонки, Педро Альварес Кабрал, огибая африканский берег и держась далеко от него, чтобы' избежать полосы затишья и уже потом повернуть на Ост-Индию, встретил неизвестную землю, принятую им за остров. Берег был заметен издали, благодаря холму, называемому monte Paschoal-, для кораблей Кабраля открылся надежный порт, до сих пор сохранивший свое первоначальное имя. Porto Se guro. Кабрал вступил во владение им от имени Португалии, оставил здесь в виде представителей своего народа двух преступников, чтобы те выучились местному языку и служили переводчиками, и на кресте, воздвигнутом подле порта, вырезал герб своего короля. Не зная хорошенько, что такое этот остров Вера-Круц, ничтожная часть материка, берега которого уже были обследованы на большом протяжении Колумбом, Охедой, Амерйго Веспуччи, Пинсоном и Лепе, Ис­пания не предъявила прав на это маленькое владение, затерянное среди необъятного океана, и которое при том лежало в половине света, присужденной Португалии буллой папы Александра VI-го. Но оно скоро разрослось вследствие дальнейших открытий и скоро перешло идеальную границу, определенную в 1494 году Тордесильясским договором между двумя полушариями, португальским и испанским. Имя Вера-Цруц, данное Кабралем открытой земле и вскоре измененное в Санта-Круц, удержалось только для одной реки и соседнего города Новая страна получила в конце концов известное имя Бразилии, некогда обозначавшее остров или таинственную область, где росли красильные деревья, и которая, как воображали моряки, находилась где-то среди Атлантического океана. Эта таинственная страна в следующем году была отыскана Андреа Гонсальвесом в бухте Тодос-ос-Сантос, на берегах которой находится современный город Бахиа.
Раз сделавшись известным, этот берег был посещен многими моряками, между прочим, Гоннвилем и другими уроженцами Диэппа. Начиная с 1503 г., нормандцы совершали сюда многочисленные путешествия1),«главнымъ
’) D’Avszae, „Nouvelles Annales des Voyages1*, 1869,—Gaffarel, „Histoire dn Bresil franjaisa.
‘образом для приобретения Ъгаизии, т. е. дерева, дающего красную краску». В 1509 году был обследован весь берег Бразилии до устья Лаплаты; сюда проникли Винцент Пинсон и Диас-де-Соль. Выходцы из Европы заняли несколько мест для меновой торговли с туземцами, а в 1552 году Мартин Аффонсо-де-Суза основал две колонии, Сан-Висенте и Пиратининга, в нынешней провинции Сан-Пауло, недалеко от теперешнего города Сантос. В различные промежутки времени вдоль побережья поселились другие группы португальцев, и с 1534 года эти необъятные королевские владения были разделены на обширные наследственные капитанства, переданные владетелям, облеченным почти королевскимя правами, под условием привлекать в край переселенцев и поддерживать с отечеством торговлю местными естественными произведениями. Но эти крупные феодалы, независимые друг от друга, начали выказывать также поползновения к неповиновению государю, отделенному от них океаном. Для укрепления 'своей власти, король дон Иоанн III в 1549 году учредил общее управление для всей Бразилии; резиденцией генерал-губернаторов был город Сальвадор (нынешняя Бахиа), названная так потому, что лежит на берегу большой бухты, bahia де-Тбдуш-уш-Сйнтуш (do Todos os Santos). Колонизация про­исходила постепенно, не столько па Основании договоров с туземцами, как посредством завоеваний. Впрочем, с года основания Бахии иезуитские миссионеры начали проникать внутрь страны для обращения туземцев в христианстяо и положили начало сети исследований, которые в конце концов довели иезуитов до Парагвая, к индейцам гварани, и до истоков реки Мадейры, к полосам и чикитосам. Иезуиты, естественные покровители индейцев, прилагали все усилия для защиты своих миссий и охранения своих новообращенных подданных, цивилизованных ими. Но с другой стороны жители Сан-Пауло и других южных капитанств, так называемые мамелюки (mamelucos или membyruca), представлявшие помесь белых с индейцами и составлявшие главную часть португальского населения, видели в туземцах лишь источник для добывания рабов и охотились на них, как на диких зверей. Точно также и к северу от Бахии страну опустошили военные экспедиции, отправлявшиеся на завоевания обширных земель, простиравшихся до Амазонки. Въкон-j це шестнадцатого века к бразильским ко­лониям были присоединены Сфржипе, Северная Параиба, Наталь и мыс св. Рока. Потом португальцы захватили в 1610 году Сеару и, подвигаясь все. дальше вперед,
?1 ' ""’П?Ли.1
ОБЗОР. s 90
в 1616. году достигли Пары, преддверья Амазонской области.
В то самое время, как португальские пе. реселфнцы захватили силой территорию, которую могли бы
приобрести посредством свободных договоров, им приходилось отбиваться от чужеземных соперников, оспа­ривавших у них богатые бразильские владения. Так, в 1567 году португальцы отняли обратно у французов бухты Рио-де-Жанейро, где основали город, сделавшийся поздней столицей. Бразильских Соединенных Штатов. В 1615 году они отвоевали, опять таки у французов, остров Мараньян (Maranhao), к востоку от Амазонского залива. Им также приходилось отражать мно~ начисленные набеги французских и английских пиратов; а в течение тридцати лет,, с 1624 по 1654 год, на их глазах образовалась рядом с ними другая колония, основанная голландцами, которые, временно захватив столицу Бразилии, Сальвадор, распространили свою власть на все побережье от реки Сан-Франсиско до реки Рио-Гранде-до-Нортф. Столицей голландских владений был город Пернамбуко. Несколько лет голландцы владели даже Сеарой и Мараньяном. Португальские войска оказались не в состоянии обратно отнять захваченную территорию, но рна освободилась благодаря усилиям самого населения,—белых, индейцев и негров,—возставшего против голландцев и выгнавшего их из Пернамбуко, после девяти лет непрерывной войны. В 1661 году Португалия и Голландия отпраздновали заключение мира, и с этой эпохи Бразилии больше не приходилось бороться с чужеземным вторжением; две французские экспедиции, Дюклерка в 1710 году и Дюгэ-Труфна в 1711 г., в бухту Рио-де-Жанейро были простыми грабительскими набегами. Дюгэ- Труфн взял город и принудил его заплатить большую контрибуцию.
Въ* течение восемнадцатого столетия паулисты, т. ф. жители провинции Сан-Пауло (самые предприимчивые изо всех бразильцев), продолжали посылать свои экспедиции (bandeiras) все дальше на запад, в поисках новых земель. Они приносили оттуда золото, алмазы, драгоценные пряности. Для облегчения своего возвращения из подобных экспедиций, паулисты оставляли сторожевые посты на переходах через холмы, у начала долин, у слияния рек. Таким-то образом к Восточной Бразилии были постфпен, но присоединены провинции Гояс и МаттоГроссо. Мало того, паулисты, соперничая с иезуитами во владычестве над индейцами, захватили также испанские земли в. «миссияхъ», на реке Паране, на реке Парагвае, по ту сторону реки Маморе, до Боливии и • *
91 ГЛАВА П —БРАЗИЛЬСКИЕ
перуанских предгорий, из года в год увеличивая владения населения, говорящего попортугальски. Таинственная полоса, отделяющая бразильские горы от предгорий Айдов, мало-по-малу суживалась в пользу бразильских sertanejos. Эти последние познакомились, если не со всем протяжением рек, впадающих в Амазонку, то по крайней мере с областью их источников. Вся эта страна, некогда неопределенная, без ясных границ, начала представлять некоторое географическое единство. Накануне революций, долженствовавших создать её национальную независимость, Бразилия является уже во всей своей громадной величине.
С середины семнадцатого столетия первым признаком образования новой национальности является борьба партии «независимыхъ» в Пернамбуко против голландского владычества. Тогда бразильцы боролись с людьми другого происхождения, языка и религии; но затем в последующие полтораста лет бразильцы имели много случаев проявлять вражду и к португальцам, называя их «чужеземцами» (foresteiros). В начале восемнадцатого века в провинциях Сан-Пауло, Минас-Жераес и Пернамбуко произошли восстания местных уроженцев, имевшие различный успех. После провозглашения независимости северо-американцев, национальные движения приобретают более серьезный характер. В тот самый 1789 год, когда по ту сторону океана началась французская революция, в Бразилии был подавлен первый республиканский заговор, уже в течение нескольких лет подготовлявшийся бразильскими студентами, жившими во Франции. Один из заговорщищиков, Joaquim Jos6 de Silva Xavier, no прозванию Tiradentes, был повешен в 1792 году. Этот год бразильцы считают началом своей новой национальной эры1).
Однако португальское владычество продержалось еще много лет, благодаря новым осложнениям, вызванным наполеоновскими войнами. Принц-регент дон-Жуан (dora Joao), убегая из Португалии, должен был эмигрировать в Бразилию, где сделал столицией своей монархии Рио-Жанейро. Бразилия получила титул,королевства и на отдаленную Португалию начала смотреть как на подчиненную ей. Поэтому национальная гор­дость бразильцев была сильно задета, когда королевское правительство вздумало восстановить прежний порядок вещей. В 1817 году в Пернамбуко, наиболее патриотическом городе, вспыхнуло республиканское восстание. Потом, в 1821 году, бразильские кортесы воспротивились отъезду дон Иоанна VI и
‘) Ad. de Varnhagen, „Historia general do Brazil".
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 92
были разогнаны штыками. Но в следующем году регенту дон Педро пришлось выбирать или возвращение в Португалию, или императорский трон независимой Бразилии. Он выбрал трон. Так совершился, почти без столкновения, окончательный разрыв: обширная колония отделилась от метрополии, почти в сто раз меньшей, и откуда впродолжении трех веков она заимствовала население, язык и нравы, явление,—аналогичное наблю­дающемуся в древнем мире, когда могу' щественный Карфаген отделился от Тира, и колонии в Сицилии, Великой Греции, Галлии и Иберии освободились от опеки Эллады.
Сделавшись распорядительницей своих судеб, Бразилия обнаружила свой настоящий характер, противоположный характеру испанских республик. Первая разница происходила от политического строя, отличия которого впрочем были более кажущимися, чем действительными; потому что если насильственное отторжение и ожесточенные войны и побудили все испано-американские государства ввести у себя конституционные республики, в то время как Бразилия, провозгласила себя империей, то тем не менее все эти государства сохраняли монархический строй, подчиняясь военной диктатуре. Более важное различие представляли народности, из которых слагалось смешанное население обеих половин южно-американского материка. В Бразилии, как и в Андийских государствах, существуют сотни независимых племен, живущих в пустынях, мало известного происхождения и представляющих бесконечные помеси. Но по своему индейскому населению, смешавшемуся с европейскими переселенцами, Бразилия представляет более единства, чем окружающие ее испанские республики. Большая часть туземных народностей бразильской территории, независимо от общего или различного происхождения, могла достаточно сблизиться между собой на всем про­странстве от Амазонки до Параны, чтобы составить по своему «общему» языку (Lingua geral) одно семейство. Между тем испанцы должны были ассоциироваться со множеством народов, различных по происхождению и по
языку,—араваками и караибами, муисками и панчесами, кичуа, аймара, арауканцами, которые представляют в южно-американской экономии бесконечное разнообразие, как и их столь разнообразная страна, с её горами, плоскогориями и долинами.
Уже значительно различаясь по расовым союзам с туземцами, португальская Америка и испанская еще более различаются по доле африканского элемента, входящего в их население. Без сомнения, испано-американцы скрещивались с неграми, преимуще­
ственно на берегах Антильского моря и экваториальных морей, но это смешение не имеет значения в сравнении с смешением, происходившим в Бразилии между португальцами и гвинейскими неграми. Это явление, имеющее огромную важность в истории слияния рас, вызвано было близостью бразильского и африканского берегов, почти параллельных друг другу. Негры-рабы ввозились на бразильские плантации миллионами. Хотя в числе человеческого груза обыкновенно заключалось мало женщин, менее пригодных, чем мужчины, для тяжелых полевых работ, тем не менее образовывались семьи, неравенство полов сгладилось благодаря рождениям, и скрещивания народностей сделались очень часты. Можно сказать,-что весь бразильский народ во всей его совокупности—смешанного происхождения, хотя большинство и выдает себя за потомков европейцев. Нет ничего удивительного в том, что честолюбие заставляет семьи хвалиться своими свободными предками, а не предками-рабами. Поэтому и всякая статистика, основанная на показаниях самих граждан, была бы лжива. Но это не важно. Каково бы ни было относительное число смешанных браков, рождения сами по себе уравнивают состав населения. Чиновники, более или менее темнокожие, без малейшего затруднения признают белыми всех, кто так о себе заявит, и выдают им бумаги, законно удостоверяющие чистоту их происхождения. Впрочем, свободный бразилец, будь он самого великолепного черного цвета и имей своими предками только гвинейцев, тем не менее признается за равного своими белыми соотечественниками.
Тем не менее изо всех стран с европейской цивилизацией Бразилия дольше всех удерживала у себя рабство негров. После провозглашения своей независимости бразильцы еще занимались негроторговлей на законном основании. Для оффициальной отмены этой торговли понадобилось в 1826 году угрожающее давление английского правительства. Но договор не соблюдался, и нфгроторговля продолжалась, несмотря на британские крейсеры. Хотя в 1845 году английский парламент принял «билль Эбердина», по которому английские моряки присвоивали себе право преследовать негроторговцев в бразильских водах и даже форсировать вход в порты, негроторговля продолжалась, почти не уменьшаясь, до половины истекшего столетия. Эту торговлю оживляла уверенность получить на бразильских рынках 400 франков за каждую негритянскую «пару рукъ», купленную на гвинейском берегу за 100 франков. Ежегодно ввозилось от 50.000 до 80.000 рабов. Число негров, ввезенных в Бразилию с 1826 по 1851 год, противно до
говорам, оценивается свыше полутора миллиона душ. Но, наконец, само бразильское правительство, побуждаемое волей народа, должно было принять строгия меры, приравняв ввоз негров к морскому разбою. С этой минуты близкий конец рабства не подлежит сомнению, потому что число рабов ежегодно уменьшалось, между тем как относительное число свободных жителей увеличивалось, вследствие перевеса рождений и при­лива переселенцев. Смертность среди работников-негров была исключительно велика. В 1851 году в империи считалось 2.200.000 невольников; в 1871 году их было всего 1.500.000; за двадцать лет число их уменьшилось на 700.000 т. е. почти на одну треть и).
Уменьшение числа рабов в известной мере зависело от отпуска их на волю тем или другим плантатором. Что бы ни говорили, рабство в Бразилии ничем не отличалось от рабства в других колониях: люди, зависящие от каприза других людей, всегда должны бояться несправедливостей и жестокостей; самое их положение развра­щает и унижает их. На всех плантациях существовали кнуты, цепи, кандалы, железные ошейники и различные орудия пытки. Вследствие раздела наследств, банкротств и продаж с публичного торга, разлучали мужей и жен, родителей и детей. Тем не менее, бразильские плантаторы отличались менее алчным характером, чем североамериканские землевладельцы, и не ухищрялись, подобно им, оправдывать рабство негров доказатель­ствами из Библии или из учебников антропологии. Они не ставили негру в вину цвет его кожи, не считали его ответственным за грех, приписываемый Хаму, и не возводили в систему различие рас. Они нисколько не запрещали образовывать негров и не издавали законов, имеющих целью сделать невозможной всякую эмансипацию. Освобождения негров становятся все более и более частыми, вследствие давления общественного мнения бразильцев и других стран. В 1866 году монастыри бенедиктинцев освободили тысячу шестьсот своих рабов; их примеру последовали госпитали и разные правительственные учреждения. С другой стороны, провинции юга и севера освободились почти от всех своих «полевых негровъ», благодаря вывозу рабов на кофейные плантации. Невольничество имело еще важное значение только в центральных округах.
Наконец, в 1871 году, составляющем роковую эпоху в истории народов, был издан закон о постепенном освобождении рабов, долженствовавший уничтожить рабство в течение жизни одного поколения. Была про-
*) Augnstin Cochin, „Revue des Deux Mondes", 1871.
возглашена «свобода утробы» (liberte du ventre), т. e. все дети, которые родятся, объявлялись свободными, но состоящими под опекой их хозяев, которые могли или пользоваться их работой до достижения ими двадцати одного года, или уступить их государству за 1.800 франк.
Тем же самым законом освобождались все невольники, принадлежавшие государству, правительству и выморочным имениям. Выл учрежден специальный капитал для освобождения негров, и поощрялись освобождения рабов частными лицами. Все эти переходные меры сильно затрогивали старинный строй жизни, который не мог держаться в новой экономической обстановке, и, несмотря на сопротивление плантаторов, в 1888 году парламент окончательно отменил рабство. Эта мера вызвала столь сильное потрясение, что одновременно изменилось и политическое устройство Бразилии: из единой империи она превратилась в федеральную республику, почти без пролития крови. Новым общественным условиям должно было соответствовать и новое правительство. Провозглашенное освобождение коснулось 740.000 негров; таким образом, за двадцать лет число невольников уменьшилось вдвое. Но если рабство негров и исчезло, общественный строй все еще основан на крупном землевладении; зто явление преобладает над всей современной политикой Бразилии, и от него зависит необычайное возрастание наплыва переселенцев и приезжих работников.
Бразилия, «Южные Соединенные Штаты», во многих отношениях может быть сравниваема с Северо- Американскими Соединенными Штатами. С географической точки зрения обе страны представляют любопытное сходство. Площадь обеих громадна, и они занимают центральные части симметричных материков; каждая из них орошается гигантскими сетями рек и, будучи ограничена с востока узкой полосой гор, параллельных морскому берегу, опирается на западе на могучий горный хребет. История их также представляет поразительную аналогию, несмотря на противоположности, вызванные различием народностей, с одной стороны романского происхождения, с другой—англо-саксонского. Значительно уступая северо-американцам по своей численности, по промышленности, богатству, среднему уровню образования, бразильцы, несмотря на это, переживают эволюции, соответствующие эволюциям могущественной республики северного континента. В обеих странах сначала европейцы столкнулись с туземцами и жестоко оттеснили их внутрь страны. В Бразилии, как и в Северо-Американских Соединенных Штатах, для рас­
чистки почвы применили привезенных черных невольников. В обеих странах образовалась плантаторская аристократия, могущество которой основывалось на добывании, почти монопольном, немногих видов сырых продуктов. Под влиянием одних и тех же причин и бразильские феодалы, подобно Южным Штатам, сильно пострадав от уничтожения невольничества, принуждены были применяться к новым экономическим условиям. Подобно южанам Северо-Американских Штатов, бразильская аристократия стремится удержать свои привилегии, участвуя в делах городских банков и пользуясь трудом переселенцев всяких национальностей. Бразилия, более удаленная от Европы, где находился первоначальный очаг её жизни, объявила свою поли­тическую независимость позже северных колоний. Точно также она гораздо позже их пережила кризис освобождения невольников и массового вторжения переселенцев. Но нивеллирующее движение, совершающееся во всем свете, ускоряет события: уже пол-века прошло после отделения Северо-Американских Соединенных Штатов от Англии, прежде чем и Бразилия начала жить самостоятельной жизнью; потребовался вдвое меньший период времени, чтобы уничтожение невольничества в Северо-Американских Соединенных Штатах повторилось и в Бразилии, и чтобы в ней была провозглашена федеральная республика.
Обе великия державы Севера и Юга одинаково вели пограничные войны. Англо-американская республика, некогда лишенная свободного доступа к Тихому океану и кроме того искавшая дополнительных территорий для введения там своего «специального учреждения», невольничества, воевала с Мексикой и лишила ее половины её владений.-Бразилия также была увлечена в войну с южными соседями. На севере и западе серьезные стол­кновения были бы невозможны; здесь испаноамериканские государства отделяются от Бразилии громадными пространствами, частью неизвестными, чрезвычайно трудно проходимыми, пустынными или населенными лишь дикими индейцами. Недостаток материального соприкосновения разных народностей мешал им прибегать к силе оружия, и дипломатические пререкания относительно воображаемых границ смягчались дальностью расстояний. Не так было на юге: здесь естественные границы частей материка точно обозначены устьем реки Ла-Платы и притоком её Уругваем. Всякия другие границы до некоторой степени искусственны. Поэтому и столкновения были часты: пограничные населения часто вступали в борьбу между собой, вследствие противопо­ложности своих интересов, и еще в 1893
году представители Бразилии и Аргентины, собравшись в Вашингтоне, оспаривали друг у друга кусок этой территории.
Уже в семнадцатом столетии, в 1680
две соперничествовавшие державы, Испания и Португалия, оспаривали друг у друга этот столь важный пункт побережья. В конце концов он достался испанцам. Переходное

году, португальцы основали город Сакраменто на правом берегу реки Ла-Платы, на месте нынешней Колонии, названной так потому, что здесь была старинная португальская «колония». Впродолженип почти целого столетия время, наступившее в Аргентине после револющии в Буэносе-Айресе, и восстание креольского населении позволили португальцам снова завоевать местность Банда-Ориенталь, превратившуюся потом в республику Уруг­
вай. В течение нескольких лет Бразилия владела всей «Цисплатинской» провинцией. Но ей не пришлось долго пользоваться своим завоеванием. Вскоре цисплатинцы, будучи почти испанцами по происхождению и языку* восстали против владычества северных португальцев и добились признания своей независимости в 1828 году, после трехлетней войны, в которой их союзниками против бразильцев были «трансплатинцы» Буэнос-Айрфса, т. е. аргентинцы. С тех пор Уругвай удержал свою независимость, что объясняется природным антагонизмом двух великих держав, между которыми, он сжать, — Бразилии на севере, Аргентинской республики—на юге и западе.—Но, теснимый этими могущественными соседями, слабый Уругвай в политическом отношении осужден на нейтралитет или союз с одной из них.
На юго-западе бразильцы вели другие войны, не ради приобретения естественной границы, которую образовало бы слияние реки Парагвая с Параной, но ради обеспечения существующих границ и чтобы не допустить преобладания военного государства, которое при диктатуре.Солано-Лопеса едва не уничтожило совершенно равновесия держав в районе реки Ла-Платы. Война продолжалась пять лет, с 1865 до 1870 года, и в ней участвовали военные силы обоих прилаплатских государств, Аргентины и Уругвая, в качестве союзников бразильцев, помогая им на суше и на море. Эта война принадлежит к одной из самый кровопролитных в нашем столетии, столь богатом однако кровавыми войнами. Пришлось осаждать всю страну, подобно крепости, окружать ее кольцом огня и железа, постепенно стягивая его, и давать битву за битвой, вымаривая в то же время,
население голодом. Это было почти полным истреблением целого народа, одной из катастроф, вроде описываемых в древней истории.
Не одни внешния войны, но и внутренния возмущения свидетельствует о трудностях, испытываемых Бразилией при окончательном утверждении её господства в южных округах, соседних с Лаплатой. Провинция Рио-Гранде-до-Суль, ограниченная на севере верхним течением Уругвая и связываемая с остальной Бразилией узкой береговой полосой населенных земель, неоднократно открыто восставала и даже провозглашала себя неза­висимой республикой. С 1835 до 1840 года там совсем не признавалась власть столицы. В этой провинции число жителей испанского происхождения больше, чем в других частях страны, а общие нравы и торговые сношения обусловливают тяготение Рио-Гранде к лаплатским городам; эти центры притя жения отчасти перевешивают тяготение к бразильским городам на севере, Сан-Пауло и Рио-де-Жанейро. Подобные явления аналогичны явлениям, происходящим в мире планет. Правда, по современному законода­тельству, Бразильская республика оффициально представляет федерацию Штатов; но провозглашения принципов в выших сферах не изменяют сути вещей, и, несмотря на речи и резолюции, продолжается барьба между стремлением правительства к централизации, как это было при империи, и требованиями населения, добивающагося административной и политической автономии.
Впрочем, географическое, единство и, как результат его, духовное сближение провинций, наиболее удаленных от центра, может только увеличиваться чрез уменьшение расстояний и заселение некогда пустынных областей. Недалеко то время, когда разветвления местных железных дорог будут связаны в одну обширную сеть, от устьев Амазонки до озера Лагоа-Мирим; пароходные рейсы уже связывают все порты по всему океанскому побережью и по всем рекам необъятной бразильской территории. На новых путях сообщения создаются села и города, и всюду начинает преобладать население португальского происхождения, более или менее смешанной крови, понемногу уменьшая численность иностранных элементов в общей массе народонаселения. Однако в эти последние годы число, переселенцев так быстро возросло, что иммиграция получила первостепенное значение, и что в. некоторых провинциях самая раса будет сильно изменена.
Во время колониального управления в капитанство допускались переселенцы только португальского происхождения, хотя все-таки при строгом надзоре за ними. Колонизация считалась хорошей только при условиях строжайшего контроля. Правительство долго видело в своих обширных владениях только ссыльную колонию: оно ссылало сюда degradados, т, е. преступников, лишенных всех прав, и лишь отчасти терпело свободную колонизацию. После 1870 года оно угрожает самыми тяжкими наказаниями всеми, повинным в попытках переселиться без специального паспорта. Даже уже переселившихся в Бразилию желали расквартировать, Как в тюремной колонии: всякая перемена места жительства должна была испрашиваться в министерстве в Лиссабоне. Не взирая на все это, белое население и население с примесью европейской крови постоянно увеличивалось благодаря здоровому климату береговых предгорий и внутренних областей Бразилии, а также благодаря своевольству паулистов из внутренних округов, которые свободно селились везде, где хотели, презирай
. ир “ Ч1 . . . i ’ *
Г • <
101 ' ' ОБЩИЙ
законы. Им-то в особенности обязана бразильская нация своим созданием. Когда окончилось колониальное правление, после двух с половиной веков административной зависимости, в Бразилии считалось два миллиона свободного населения, т. е. две трети тогдашнего населения Португалии Старого Света, и все эти бразильцы считали своим отечеством ту же узкую береговую полосу Иберийского полуострова.
До недавнего времени Португалия сохраняла за собой важнейшую роль в своей старинной колонии, благодаря не литературе, промышленности и торговле, а благодаря высылаемым ею работникам. Ежегодно несколько тысяч человек, почти все в цвете лет, отправлялись с берегов Дуро и Миньо, с Мадеры и Азорских островов, в Бразилию, усиливать там в городах и селах португальский элемент. Переселенцев-островитян называют Анжикос (Апдисоз), по имени Ангра, бывшей столицы Азорских островов; может-быть, благодаря им получили свои названия многие бразильские местности,—Анжикаль, Аррайяль-дос-Анжикос. Хотя полити­ческое разделение обоих государств и их самостоятельное развитие в конце концов создали резкую разницу между бразильцами и португальцами, эти последние легко приспособлялись к новой среде и быстро сливались с массой народа приютившей их страны, благодаря общему происхождению, почти тожественному языку и сходству нравов. После португальцев, главнейшими переселенцами в Бразилию были немцы, сначала в качестве законтрактованных, а потом и свободных переселенцев. Ужасна была смерт* ность между истомленными голодом несчастными, доставленными компаниями эксплоататоров на берега Амазонки или в долину Мукури, тропической реки, спускающейся с плоскогорий Минас-Жераес и разделяющей своим нижним течением провинции Эспирито-Санто и Бахиа. Но немецкие переселенцы, направившиеся в умеренные области юга, в провинции Санта-Катарина, и Рио-Грандедо-Суль, оказались гораздо счастливее и даже так хорошо зажили, что честолюбивые патриоты могли поверить в зарождение «Новой Германии» между Уругваем и Бразилией, предназначенной современем служить посредником между американскими государствами. Действительно, немецкия общины в части области Рио-Гранде, лежащей к западу от города Порто-Алегре, сделались многочи­сленны и богаты, в то же время достаточно сохранив свою национальную группировку, чтобы почти образовать маленькое государство в государстве; но их сила сцепления на будущее время уничтожена наплывом пересе­ленцев другой национальности, итальянцев, обзор. 102
которые бросились, словно во время великого переселения народов, во все части Бразилии, а главное в её южные провинции. Этот новый элемент, говорящий, подобно бразильцам, на языке латинского корня, и гораздо более гибкий, чем немцы, относительно применения к новой среде, значительно превосходит по своей численности всех других переселенцев. Не подлежит сомнению, что именно итальянцы, смешиваясь с местным населением, больйие всего повлияют на изменение бразильской расы, уже столь отчетливо характеризованной помесью португальцев с неграми. Что касается до влияния белых различного происхождения, французов, англичан,
северо-американцев, которых торговля и промышленность забрасывают в бразильские города, то это влияние в особенности выражается в сообщении бразильцам знаний, способов производства и условий жизни со­временного общества. После войны за нераздельность Северо-Американского союза, множество разорившихся южан отправились искать счастья в страну, имевшую в их глазах то Достоинство, что там еще существовало рабство негров. В Бразильских Соединенных Штатах имеются представители всех народностей. Уже во времена голландского владычества евреи составляли силу в Пернамбуко; позже инквизиция преследовала их и сжигала сотнями, но большая часть отреклась от своей веры и смешалась с остальным населением. В настоящее время евреи возвращаются, еще более многочисленные, чем прежде, особенно из Германии и России. Цыгане, потомки сосланных из Португалии в Бразилию ‘)в середине восемнадцатого столетия, бродят маленькими группами во внутренних частях страны. Китайцы начинают появляться в городах и на плантациях.
Под влиянием этой среды, бразильцы отличаются своеобразным характером. Физически они далеко не выродились и во внутренних возвышенных округах отличаются высоким ростом, силой и ловкостью. Амери­канских португальцев считают терпеливыми, покорными судьбе, настойчивыми, кроткими и миролюбивыми, несмотря на частые войны, в которые их увлекали. По природе они мало честолюбивы, но отличаются заме­чательно гибким умом и редким даром слова: подобно испано-американцам, их можно назвать «народом ораторовъ». Бразильская литература свидетельствует о живости воображения и сильно развитом чувстве гар­монии. Бразильский язык отличается от португальского добавлением многочисленных новых слов и местных оборотов. До про-
*) F. Ad. de Varnhagen, „Historia geral do Brasil1*.
возглашения независимости Бразилия уже дала Португалии многих писателей, между прочим, Антонио Жозе- де-Сильва, которого в 1739 году сожгла инквизиция в Лиссабоне; Первый республиканский заговор (в 1789 г.) также стоил жизни самым знаменитым бразильским писателям; один покончил самоубийством в, тюрьме, а двое его друзей умерли в ссылке. Жозе-Де-Ласерда, знаменитый путешественник, прошедший через Африку в 1798 году, был бразилйцем, равно как Гусман (Gusmao), который изо всех новейших физиков первый устроил аэростат в 1709 году *).
Для Бразилии открывается эра безграничного материального прогресса. Если по плотности населения она только сравняется с Португалией, своей бывшей метрополией, и тогда уже в ней будет числиться четыреста миллионов душ населения; а если по плотности населения она сравняется с Англией, то в ней будет миллиард жителей. Несомненно, что Бразилия обладает всеми природными преимуществами почвы, климата и есте­ственных произведений, чтобы широко удовлетворять потребности людских масс, которые туда современем нахлынут. Благодаря различиям в рельефе страны и в положении относительно географической широты, люди самого разнообразного происхождения найдут в Бразилии вполне подходящую среду для полного своего развития. В Соединенных Штатах Бразилии повторяется вся поверхность земного шара, кроме полярных областей; здесь встречаются роскошные представители всех растительных форм жаркого и умеренного поясов. Бразильская флора, сама по себе удивительно богатая, еще дополняется, благодаря акклиматизации флорами остальных частей света. И для людей, и для растений Бразилия является обетованной землей. Уже в настоящее время человечество, в лице своих белых, краснокожих и черных представителей, взаимно ознакомилось и братски примирилось в Бразилии, как ни в одной стране света.
Бразилия так обширна, что естественно подразделяется на большие отдельные области, несмотря на географическое единство всей страны, характеризующееся почти островным массивом гор, образованных кристаллическими и архейскими породами, с высоким поперечным хребтом, тянущимся с севера на юг, образуя к стороне моря крутые скаты, а внутрь страны широкия плоскогорья водоразделов между речными склонами. Почти все путешественники, заслуживающие, чтобы имена их не забывались, в виду их исследований и пройденных ими
*) Eduard Prado, „dans 1е Йг4виГ‘ par E. Lerassear.
путей, должны были ограничиваться исследованием какой-нибудь одной области или даже части её, например, одной какой-нибудь реки,—столько работы требует даже поверхностное изучение этой громадной территории» Поэтому следует подразделить описание Бразилии на отдельные главы, где будут собраны характерные черты, сообщаемые путешественниками и географами относительно рельефа местности, орошения, флоры, фауны и населения каждой области. Границы естественных областей отнюдь не совпадаютъс границами старинных «провинций»,—теперешних штатов, образующих современную федеральную республику. Провинции дей­ствительно по большей части возникли совершенно искусственно: они нарезывались в береговой полосе на основании министерского или королевского каприза и продолжались въглубь страны, при чем даже формы местности оставались совершенно неизвестными. Число и пространство этих старинных «капитанствъ» изменялось сообразно обстоятельствам, от которых зависели решения монарха. Они образовали политические и административные подразделения Восточной Бразилии; позже к ним прибавили, в качестве новых провинций, западные земли, тянувшиеся вдаль, в неизвестные страны, населенные дикарями. Там, как и на побережье, нанесли на карту воображаемые границы гораздо раньше, чем сделались известны действительные. Пришлось бы совершенно' изменить очертания штатов и наново сгруппировать их, чтобы связать округа с ихъцентрами притяжения, если бы вопросы о границах не теряли ежедневно своего значения и если бы условные размежевания неуничтожались заранее стремлением к всеобщему уравнению, придающим людям одни и те же побуждения, нравы и интересы. Что касается до природных округов, то они вообще не имеют точных границ и только относительно общих черт отличаются от обширных переходных полос, где смешиваются особенности почвы, климата, флоры и исторического развития.
Среди этих различных областей один район Амазонки занимает половину республики. Он был бы даже вдвое больше, если бы к нему прибавить все принадлежащие к бассейну Амазонки, на внутреннем скате Айдов, части Венецуэлы, Колумбии, Экуадора, Перу и Боливии. Громадная река, образующая центральную ось Амазонской области, создает для неё совершенно особую жизнь: по своей природе, произведениям и народонаселению эта страна образует особый мир и обладает прямым сообщением, только ей принадлежащим, с Европой и Северной Америкой. С остальной Бразилией она до
сих пор сообщается исключительно морем. К югу, по сухому пути, никакие сношения невозможны, вследствие громадных лесов, где живут дикия племена; единственно доступным представляется юго-восток. Путешествие по прямой линии от Манаос, столицы Амазонской области, к Рио-де-Жанейро, столице Бразилии, было бы на большей половине пути опасным исследованием неизвестных стран. Достаточно неприятельской эскадре занять устья Амазонки—и Бразилия будет разрезана на две столь же отдельные части, как Франция и Алжир. Поэтому неудивительно, что цивилизованное население, живущее по берегам Амазонки, всегда с неудовольствием подчинялось владычеству Рио-деЖанейро.
Кроме Амазонской области, остальная Бразилия подразделяется на естественные провинции, не столь ясно ограниченные, хотя и представляющие заметные различия. Одну из таких географических областей составляет огромное овальное пространство, где развивается система рек-близнецов Арагвайи и Токантина и которое почти совпадает со штатом Гояз, опираясь на востоке на главный хребет Центральной Бразилии, который возвышается с севера на юг до главного центра, откуда расходятся течения рек.
Устье реки Пернамбуко служит границей другой области. Эти выдавшиеся на восток земли, разрезывающие воды большего экваториального течения и разделяющие его на две морские реки, 'текущие в взаимно-обратном направлении, служат также водоразделом для рек, текущих в Амазонский залив и в бассейн реки св. Франциска. Здесь лежат штаты Цараньян, Пиауи, Сеара, РиоГранде-до»Норте, Параиба, Пернамбуко, Алагоас, находящиеся очень близко к экватору и несмотря на это славящиеся здоровым кли матом, по крайней мере в частях, доступных морским ветрам. Все они являются странами с незначительным рельефом, с широкими плоскогориями (sertaos), кое-где заросшими лесом, с холмами, усеянными деревцами и кустарниками; здесь живут скотоводы, которых продолжительные засухи периодически доводят до нищеты и необходимости переселяться. Приморский склон, где течет река Парнаиба, отделяется от бассейнов Токантина и . реки св. Франциска широкими плоскогорьями, в виде амфитеатров, увенчанными хребтами гор, изгибающимися к югу; некоторые из вершин поднимаются свыше 1.000 метров.
Третью естественную область представляет пространство между горами и возвышенными плато, откуда воды стекают к реке св. Франциска, представляющей срединную артерию области и текущей параллельно берегу Океана, пока не вступит в горные теснины,, приближаясь к устью. К этой области принадлежат штаты Бахия и Минас-Жераес; последний, будучи самым населенным в республике, является её истинным центром по климату, флоре, народонаселению и также по географическому положению. Штаты береговой полосы, идущие друг за другом к югу от реки св. Франциска,—именно, Сержипе, Бахия, Эспирито-Санто, Рио-де-Жанейро,—образуют внешний склон бассейна реки св. Франциска и владеют всеми естественными выходами из него, через горные проходы и ущелья рек. Эта приморская полоса представляет более крутой склон к морю, чем северные плоскогорья; здесь горы выше и ближе подходят к берегу, реки быстрей и многоводней; флора, поддерживаемая правильными дождями, приносимыми пассатами, гораздо более богата здесь и разнообразна. Климат в приморской цолосе повидимому менее здЬров; несмотря на это, здесь находится один из двух самых больших городов Бразилии, — Бахиа (Bahia), прежняя столица, отделенная впрочем от многолюдных южных округов побережьем, сравнительно мало населенным, и посредине которого находится порт, где было положено начало истории Бразилии высадкой Альвареса Кабраля.
Рио-де-Жанейро, нынешняя столица, Аежит в особой зоне, отчетливо ограниченной на севере глубокой долиной реки Параибы и образующей узкую полосу побережья, уклоняющуюся от общего направления остального берега. По уклону поверхности и направлению рек, эта часть Бразилии сливается с плоскогорьями провинции Сан-Пауло, но значительная часть её жителей выселилась в верхний бассейн реки св. Франциска, составляющий однако уже другую природную область.
К западу от штатов Мйнас-Жфрафс и Гояз лежит штат Матто-Гроссо, где поднимаются возвышенности водоразделов между реками системы Амазонки и реками, текущими к устью Лаплаты. Этот штат также представляет область особого характера; по своим группам деревьев, разбросанным кое-где лескам и зеленым зарослям вдоль рек она составляет противоположность и с необъятными сельвасами Амазонской области, и с травянистыми равнинами прилаплатских местностей. На этом бразильском Far West’t (Дальнем Западе) туземные народности, постепенно оттесняемые, еще борятся против преобладания переселенцев европейского и смешанного происхождения. •
Напротив того, в Южной Бразилии, орошаемой реками Параной и Уругваем с их притоками, среди её населения уже нет бо-
ГЛАВА II.-БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 108
лее индейцев, и даже чистокровные европейцы, возрастая в числе благодаря усиленным переселениям, там относительно гораздо многочисленнее, чем во всех остальных частях республики. Но в этой Южной Бразилии штат Рио-Гранде-до-Суль, нередко опустошаемый раздорами партий, представляет особую географическую область, нечто вроде острова: на севере и западе он отчетливо ограничен рекой Уругваем; а если территория бывших иезуитских миссий (Missiones), оспариваемая у Бразилии Аргентинской республикой, отойдет к этой последней, то РиоГранде будет связан с другими штатами только узкой полосой вроде ножки. Область Рио- Гранде образует промежуточную зону между собственной Бразилией и прилаплатскими странами, однако, значительно отличаясь от аргентинской пампы неровностями своего рельефа, своей древесной растительностью и нравами своего земледельческого населения.
Пространство и народонаселение Бразилии— 8.361.350 квад, километров; 16.330.000 жителей (1890 г.), по 2 на квад, километр.
Среди географических названий бразильских местностей и городов имена индейского происхождения, особенно на языке тупи, в общем столь же многочисленны, как имена португальского происхождения. Индей­ские названия отличаются по крайней мере тем достоинством, что смысл их почти всегда очень ясен, означая какую-нибудь особенность природы—цвет рек, высоту, форму и вид утесов, растительность или бесплодие местности и т. и. *). Происходило даже национальное движение в пользу замены португальских имен названиями на языке тупи, и последний политический переворот, между прочим, имел то следствие, что бразильские карты
получили более индейский характер. Все эти названия Императрис, Прынсипе, Империал и столько других, обя­занных своим происхождением придворным льстецам, уступили место словам на языке тупи, менее привычным для европейца, но имеющим действительный географический интерес. Впрочем, одинаковые названия, все равно португальские или тупи, необычайно многочисленны. В каждом штате есть свои Игуассу и Парана-Мирим, Шапада-Гранде, Бон-Жардин, Бон-Виста; на восточном побережьи Бразилии насчитывается не менее тридцати­девяти сел, носящих имя СанъЖуан, а сколько еще их внутри страны 2)! Деревни обыкновенно называются ромоадао; словом aldeia, употребляемым в Португа-
4) РЬ. von Martius, „Nomina aliquot locorum in lingua tupi*.
3) j. C. Fremont et R. H. Orr, „The East Coast of South America*.
лии, в Бразильской республике обозначаются только индейские деревни. В штате МинасъЖераес употребляют слово arraial (становище), введенное старинными золотоискателями, устраивавшими временные становища вблизи своих разработок *)♦
II. Область Амазонки. Штаты Амазонский и Пара.
Если под именем Амазонской области понимать только ту часть бассейна Амазонки, которая принадлежит Бразилии, без покатости реки Токантина, которую иногда тоже считают принадлежащей к гидрографической системе Амазонки, то и тогда к этой области будет принадлежать пространство, в семь раз превосходящее Францию, но, несмотря на быстрое заселение, имеющее не более полумиллиона жителей, диких и цивилизован­ных С административной точки зрения, Амазонская область образует два штата— Амазонский и Пара, хотя последний частью лежит вне Амазонской области и столица его, Белем или Пара, торговый порт, куда сходятся бесчисленные морские пути, лежит к востоку от бассейна Амазонки, на боковом протоке.
Бассейн Амазонки с Токантином (по , Шишко)—6.430.000 кв. килом.; бассейн Ама-Лзонкибез Токантина (по Шишко)—5.594.00Q кв. килом.; Амазонская область, принадлежащая Бразилии—3.620.000 кв. килом.; штат Амазонский—1.720.000 кв. килом., 90.000 жит., по 0,05 на 1 кв. килом.; штат Парй,— 1.000.000 кв. килом., 450.000 жит.,, по 0,04 на 1 кв. килом.
Река Амазонка, величайшая река Южной Америки и всего света, является уже одной из больших рек южно­американского материка в том месте, где она входит в пределы Бразилии, у подножия высоких прибрежных холмов Табатинга. Начиная от Анд Уануко, она протекает 2.400 километров, сначала по своей высокой долине среди гор, параллельно берегу Тихого океана, потом по ущельям, pongos, через которые она вырывается из андийских областей, и наконец по равнинам Маинас, где её воды текут среди бесконечных излучин. До вступления в Бразилию Амазонка уже принимает в себя реки: Чинчипе, Пауте, Морона, Пастаса, Уальяга (которая представляет главный путь в Восточное Перу), широкую Укаяли, приносящую воды Южного Перу и представляющую настоящую большую реку по обширности своих разветвлений и
De Rio-Branco, рукописные заметки.
длине течения; точно также она принимает а между тем Амазонке еще предстоит перереку Напо, видевшую на себе суда Гонсало сечь две трети ширины южно-американского Пизарро и Орельяна, первого плавателя по материка, слиться с другими громадными ре-

Внутренность жилища племени тикуна.
Амазонке; наконец, она сливается с рекой Явари, составляющей политическую границу между Перу и Бразилией. Здесь её водная масса превосходит наибольшие реки Европы;
ками, как Япура, Пурус, Рио-Негро, Мадейра. Тапажос, Ксингу, и потом разлиться в огромное устье, которое, еще оставаясь рекой, уже является частью океана. На гро-
ГЛАВА П — БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ.
ладном протяжении своего течения Амазонка, глубина фарватера которой всюду более 50 метров, три раза меняет свое имя, словно прибрежные жителя не в силах представить ее себе во всей её совокупности. В пределах Перу ее называют Мараньон; от Табатинги до слияния с Рио-Негро опа называется Солимонш или Альто- Амазонас, и только её нижнее течение специально обозначается по-испански именем «реки Амазонокъ» (Rio de las Amazonas). Побережные индейцы называли ее Парана Танга (Белая река), Парана Гуассу (Большая река) и также просто Пара, т. е. вообще рет\ последнее название было присвоено одному из боковых протоков, впадающих в Амазонку; наконец, бразильцы назвали свою величественную реку поэтическим прозвищем РиоМар (Rio-Mar), т. е. Река-Море. Различные миссионеры также оспаривали друг у друга право дать этой реке имя: ее называли: Сан-. Франциско-де-Кито, Сан Игнасио де Кито, Сан-Доминго-де-Кито Прежде чем пар превратил ее в великий мировой путь, Амазонка редко посещалась. Миссионер Фриц «составил первую её карту в 1690 году, а Ла-Кондамин исправил ее после своего путешествия в 1749 году. Потом, в XVIII «столетии, следует ряд прекрасных путешествий Спикса и Марциуса, Кастельно, Герндона, Джиббона, Ортона, Майерса, Спрюса, Уоллэса, Бэтса, Ла-Эспада, Агассиса, Харта и Барбоса-Родригес. Жозэ-да-Коста-Азеведо начертил карту реки до перуанской границы. .Другая гидрографическая карта, составленная Тарди-де-Монтравель; изображает нижнее течение реки.
Вступая на бразильскую территорию74 могучая река,, средний уровень которой всего на 82 метра возвышается над Атлантическим океаном ?) и которой остается только спокойно течь до устья, имеет уже свыше трех километров ширины между берегами и производит впечатление Громадности и силы, сохраняя его вплоть до моря.
Приток за притоком сливают свои воды с главной рекой, то сквозь лабиринт лесистых островов, маскирующих приток,то широким устьем, разливающимся до краев горизонта. В одном месте воды обеих рек имеют один и тот же оттенок, содержа одинаковую долю примесей; в другомъ—цвета их различны и масса воды притока, то более мутная, то более светлая, беловатая или красноватая, или даже
9 Marcos Jimenez de la Espada, „Boletin de la Sociedad Geografica de Madrid11, 1891.
2) Jose da Costa Azevedo, „Mappa do rio Amazonasft. Но Ортону, уровень реки у Табатинга на 77 метров выше уровня моря; по Агассису,—на 80. Первые наблюдатели, введенные в заблуждение ошибками своих - барометров, нашли гораздо большие высоты: 200 меров (Оникс и Марциус) и 97 метров (Кастельно).
черная, хотя и прозрачная, сталкивается с движущейся преградой желтоватой Амазонки и вдруг отброшенная назад, потом прижатая к своему берегу, постепенно суживается и исчезает в более сильном потоке, крутясь под его боковым давленьем. Так каждый приток, теряясь в водах Амазонки, отчасти рассказывает свою геологическую историю цветом своей воды и содержанием осадков.
Северные притоки Амазонки вытекают из . полосы территории, вдвое более узкой, чем та, откуда текут южные притоки, и поэтому, как бы ни были они многоводны, они в общем приносят гораздо меньшую массу воды. Но относительно самым многоводным притоком является один из северных, Пса (И?а, называемый в Колумбии Путумайо), потому что его истоки, беря начало к северу и югу от экватора, спускаются с восточного склона гор Кито или Квито (Quito), где во все времена года бывают частые ливни и ' где атмосфера всегда так затемнена дождями и туманами, что постоянно приходится руководствоваться компасом *). Путумайо принад­лежит к тем рекам, которые совершают гигантскую работу размывания, снеся значительную часть системы Андов и доведя ее в Экуадоре до узкой перемычки между горными массами Колумбии и Перу. Река Путумайо начинается в более широкой части Андов, где они расходятся веером вокруг бассейна реки Рио-Магдалена. Один из её главных истоков, Гуамес или Гуамуес, вытекает из озера Коча (Cocha, что значит просто «Озеро»), отражающего в своих водах конус колумбийского вулкана. Гуамес не судоходна, но впадающие отовсюду большие реки быстро увеличивают Путумайо, и тотчас по выходе изъпредгорий она уже доступна для судов с осадкой в 2 метра. Река направляется на юго-восток, составляя очень острый угол с течением Амазонки; она отличается очень слабым падением относительно большой длины своего течения, и вода несетсяровным движением, без порогов и быстрин, какие встречаются на верхних притоках Амазонки. Путешествия иезуитов по реке Путумайо, например, Хуана де-Соса в 1609 году, были забыты, и в настоящее время известен только факт плавания вниз по реке генерала Обандо, преследуемого колумбийскими войсками. Заслуга первого иссле­дования Путумайо Цринадлежит Рафаэлю Рейес, который в 1874 году спустился по ней от притока Гинео до устья. С тех пор путешествия по ней стали довольно часты, благодаря торговле хинной корой. Сим-
9 Edw. Whymper, „Travels amongst the great Andes 4)f the Equatorw.
•сов в 1876 году и Крево в 1879 году также плавали по Иса-Путумайо и описали её течение. Эта река часто упоминается в протоколах южно-американских дипломатов, так как её верхний бассейн оспаривался Экуадором и Колумбией, и последнее государство предъявляет права на весь левый -берег до устья. Бразилия установила свою границу у Мрари, на 355 километров выше впадения в Амазонку, и гидрографическая коммиссия составила карту всей этой части Путумайо. В бразильских пределах река называется только именем Иса (И?а), данным ей индейцами омагуас. Подобно Напо, Япуре и другим амазонским притокам, берущим начало в Экуадоре и Колумбии, Иса несет -обломки пемзы, вымытые из склонов вулканов, и по всем глинистым берегам Амазонки находят скопления этих камней. В 1698 году страшное извержение вулкана Кариуайрасо (Carihuairazo) превратило реки Пастасу и Солимонш в «реки грязи», как рассказывает миссионер Фриц, и индейцы приписывали такой цвет воды гневу боговъ1).
Река Япурй, или Жапура (Japura, Hyapura) берет начало в колумбийских Андах, немного севернее реки Путумайо. Один из главных её исследователей, Крево, перешел сквозь леса через мало возвышающийся водо­раздел, разделяющий верхние притоки обоих бассейнов. Течение обеих этих больших рек почти параллельно, только в низовьях Япура отклоняется и течет прямо на восток, словно увлекаемая в том же направлении, как Амазонка, с которой она соединяется лабиринтом протоков. Но Япура еще не выровняла своего ложа, подобно Путумайо. Приблизительно на одной трети своего течения ниже выхода из Андов она достигает края мелового плато, глубоко в него врезываясь. Здесь речной поток справа и слева стеснен двумя высокими белыми обрывами; река, имеющая в ширину выше этого места от семисот до восьмисот метров, здесь суживаемся до шестидесяти метров, затем, по выходе из этой теснины, низвергается шумным водопадом. Ниже, обрывы песчаникового плато снова сближаются, и берега здесь так высоки, что птицЫ «ара устраивают в них свои гнезда’», откуда этот второй порог получил имя Араракоара. За ним следует водопад, вышиной в 30 метров. До этого места поднимались Спике и Марциус, Сильва Кутиньо и другие путешественники; мало кто проходил дальше.
Перед выходом на амазонские равнины Япура спускается, маленьким водопадом, с последнего песчаникового уступа; его женаюго-
западе переходит и река Иса, не теряя спокойствия своего течения, в так называемом «Фермопильском ущелье» (Pas des Thermopyies) ‘). Река Апапурис, сливающаяся с Япурой ниже порогов, считается бразильцами политической границей между принадлежащей им Амазонской областью и Колумбийскими землями, между тем как дипломаты этой испано-американской республики настаивают на назначении границы по протоку (furo) Авати-Парана, отделяющемуся от реки Солимонша и сливающемуся с Япурой, пройдя сквозь затопленные местности. Итак, в этой части своего течения, Амазонка является при/ током Япуры, которая 200 километров ниже приносит ей обратно посредством многочисленных протоков свою огромную массу воды. Даже по ту сторону Япуры, в еще неизмеренном районе, который можно считать, по крайней мере, в сотню тысяч квадрат­ных километров, до самой реки Рио-Негро, пространство между обеими огромными реками наполнено лабиринтом озер и речек, изменяющих свой вид, смотря по разливам рек, под влиянием попеременного напора
вод Солимонша и Япуры. Если, как на это повидимому все указывает, бассейн Амазонки некогда был внутренним морем, то прежний вид его лучше всего напоминает полуозерная, полусухая область между нижним течением Япуры и Солимоншфм. Здесь направление русла реки еще не установилось окончательно.
Между реками Иса и Япура, Солимонш принимает много рек с южной стороны, между прочим Ютаи (Jutahy) и Юруа, которые всюду, кроме Амазонской области, считались бы могучими реками; в Бразилии же они представляют третьестепфнные реки, бассейны которых, впрочем, еще не были вполне исследованы. Чандлес поднимался по Юруа в 1867 году на 1.814 километров, считая в том числе все извилины русла *). В том месте, откуда он должен был повернуть назад, избегая нападений индейцев науас, глубина реки еще около десятка метров, а ширина 120 метров. Другая южная река, Теффе («Глубокая»), впадает в Солимонш немного ниже устьев Япуры. Потом следует Коари, с черной водой, и, наконец, все с той же стороны, с главной рекой сливается Пурус, посредством нескольких рукавов, разделенных лесистыми островами. Эта огромная река, ежегодный расход воды которой, вероятно, превосходит расход воды Япуры, начинается у подножия перуанских Андов, но не получает горных ручьев, подобно верхним притокам рек Путумайо
Э Marcos Jimenez de Па Espada, „Boletin de la Sociedad Geografica de Madrid", 1880.
*) Jules Crevanx, „Tour dn Monde1*, 1 semestre 1881.
2) „Journal of the R. Geographica! Society1*, 1869.
115 ГЛАВА П —БРАЗИЛЬСКИЕ
и Япуры. Пурус представляет равнинную реку, равно как Ютаи, Юру&, Теффё, Коари: её громадная масса воды доставляется дождями, а не таянием снегов. Самые верхние её истоки лежат на высоте от 320 до 350 метров над уровнем океана').
В долинах Андов ее окружают верхние бассейны рек Укаяли с запада, и Мадейры с юга. По поручению бразильского правительства, Пурус исследовали следующие лица: сначала, в первой половине XIX столетия, некий Иоанн Комета; потом, в 1852 году, один бразилец из Пернамбуко, Серафим; первый исследовал реку на 1.200, а второй на 2.100 километров от устья.’ Но первая действительно серьезная экспедиция была совершена в 1860 году мулатом Маноэль Урбано. От него же получил главнейшие сведения Уильям Чандлес, прошедший в 1864 и 1865 годах вдоль по Пурусу и его притоку Акири, определяя астрономические пункты и составляя карту. Один из левых притоков Пуруса получил имя Чандлеса. Позже Броун и Лидстон, Эренрейх и Лабр также тщательно изучали все нижнее течение Пуруса. На первом пароходе, поднимавшемся в 1862 году на 1.300 километров от устья, плавал ботаник Уоллис (Wallis).
Вся длина Пуруса превосходит 3.000 километров; будучи чрезвычайно извилистым, он развертывает свои кольца в виде бесконечного множества мелких излучин, которые сами образуют в совокупности дуги бдлыпого радиуса, попеременно обращенные выпуклостью то на юго-восток, то на северозапад. Общее направление реки, параллельное всем прочим южным притокам,—с юго-запада на северо-восток. Различные притоки её, Араке, Юаку, Акири, Поиним, Мукуим, Тапауа и другие, почти все сливаются с Пурусом у выгиба одной из его крупных излучин. Пурус гораздо больше, чем Пса, может считаться типом степной реки; он на всем своем протяжении течет по древней впадине, посреди бывшего амазонского внутреннего моря. По всей длине реки её течение размыло преграды: в ней нет быстрин и порогов, и даже острова редки. Извилистое русло реки сверху до низу не представляет других изменений, кроме возрастающей ширины, и судовщики руководствуются приметами, ускользающими от обыкновенного путешественника. В своем однообразном движении река представляет чередование яров, отмелей, подмытых водой утесов и песчаных берегов. Из-года-в-год излучины русла перемещаются вследствие обвала берегов и отложения новых мелей. Изредка бе-
’) W. Chandless, „Journal of the R. Geographical Society“, 1866.
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 116
pera Пуруса представляют «материки», т. е. мысы из красной глины, возвышающиеся над, уровнем разливов. Берега реки состоят из так называемого varzea, т. е. песков и разноцветных глин; ниже лежит идаро,. образующее отмели, затопляемые при малейшем подъеме воды. Изменения, уровня воды» причиняемые дождями, обозначаются по окраинам песчаных отмелей зарослями ивы и других деревьев, идущих полосами на различной высоте над уровнем низких вод. Разница в уровнях высоких и низких вод, даже недалеко от впадения в Амазонку, не менее 18 метров. В самую высокую воду Пурус заливает всю свою долину между боковыми высотами; ширина его тогда составляет уже не один километр, а двадцать и даже тридцать: воды процеживают свои осадки сквозь огромное сито, образуемое деревьями лесов. В это время года образуются боковые протоки, текущие в Амазонку, но кажется маловероятным, чтобы судоходные протоки, обозначенные на старинных картах между Пурусом и Мадейрой, существовали в действительности.
Между этими двумя главными притоками в Солимонш впадает Рио-Негро, «Черная Река», иначе Гиари или Парана-Пишуна, образуя вместе с ним реку Амазонку. Изо всех рек, носящих такое же название, эта Рио-Негро— самая многоводная; она также самая известная и лучше всех заслуживает свое имя. Все путешественники, посещавшие Рио-Негро после испанских и португальских исследователей и миссионеров,—Гумбольдт, Уоллэс, Агассис, Спике, Марциус, Кудро,— были поражены контрастом, представляемым белыми реками амазонского бассейна, протекающими по глинистым местностям, и черными реками, менее обильными осадками, но вслед­ствие разложения растений содержащими более перегнойных веществ; другие реки этого бассейна отличаются голубой водой. Вода РиоНегро чиста и прозрачна, несмотря на желтоватый оттенок тонких её слоев, становя­щийся, по мере возрастания глубины, коричневым и наконец черным. Эта вода вредна для питьи, будучи при том очень неприятна на вкус. Самый резкий контраст между различными водами наблюдается при слиянии РиоНегро с Рио-Бранко, «Белой рекой», почти молочного цвета, выходящей из соседних саванн английской Гвианы. Ниже слияния обе реки текут в общем ложе рядом, не смешиваясь; во время ноябрьского половодья, когда Рио-Бранко обыкновенно несет больше воды, чем Рио-Негро, её воды отчетливо видны до ЗОО километров ниже слияния, и даже некоторые следы их можно еще различить немного севернее Манаос. При слиянии Солимонша с Рио-Негро, воды этой по­
следней, немного посветлев от смешения с Но Рио-Негро отнюдь не принадлежит к ребелыми водами Рио- Бранко, более быстро смекам, избегаемым крокодилами.
шиваются с потоком могучей Амазонки, заРеки и легкодоступные волоки, связываюхватывающей воды притока широкими водощие нижния течения Ориноко и Рио-Негро, по

воротами. Над водой черных рек не кружатся тучи москитов; эти реки также гораздо менее богаты рыбой, и в некоторых из них совсем не встречается крокодилов, кишащих в водах соседних белых рек.
География Реклю. т. XIX.
будили искать истоки этой последней у перешейка Атабапо. Но река Гваиниа, берущая начало на западе, в равнинах у подножия колумбийских Андов, могла бы с большим правом считаться истинным верховьем Рио- 28
ГЛАВА II—БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ.
Негро; а еще более того река Рио-Уопёс, или Укуярис, начинающаяся в *самых долинах высоких гор, к югу от Гвавиаре (западного Ориноко). Река Уопес имеет то же направление, что и река Рио-Негро ниже их слияния, между Сан-Хоаким и Варсельос. Русла обеих рек представляют также одинаковый геологический характер, и оба одинаково образуют ряд водопадов и быстрин, вследствие преграждающих их гранитных порогов. Выше самого высокого водопада, Юрупари, река Уопес, будучи столь же «белой», как Солимонш, и населенная теми же породами рыб, проходит по безлесным равнинам у подножия Андов '). После 1854 года, когда Жезуино Кордейро поднимался по Уопесу до его истоков, нижнее его течение посетили несколько путешественниковъ— Уоллэс, Страделли, Кудро; они могли констатировать, что его средний расход воды значительно превосходит расход воды верхней Рио-Негро. В зимний сезон один из притоков Уопеса соединяется боковым протоком Ира- Парана с рекою Апапурис, притоком Япуры 2); но в летнее время болота между обоими бассейнами высыхают. В XVIII столетии многие путешественники, офицеры и купцы, проходили этим путем из одной реки в другую.
Выше слияния с рекою Уопес река, собственно называемая Рию-Нфгро, принимает, как известно, реку
Кассикиаре, отделяющуюся от Ориноко и увеличившуюся почти на две трети во время прохождения через территорию Венецуэлы. Южнее лежит другое речное разветвление, менее известное и менее важное в гидрографической системе страны: река Варна разделяется на две ветви, одна из которых вливается на севере в нижний Кассикиарр, между тем как другая идет прямо к Рио-Негро под именем Рио Кабабури. Таким образом к востоку от верхней части Рио-Негро идет почти параллельный ей сплошной водяной путь, длиной около 500 километров, не представляя, впрочем, у водораздела ни малейшей пользы для судоходства. Усиленная притоком Кассикиаре, река Рио-Негро вступает на бразильскую территорию у подножия утеса в 300 метров высотой, называемого «Камень Кукуй», прекрасного гранитного пограничного столбал заметного издали с окружающих равнин. Дальше Рио-Негро течет к югу до слияния с рекою Уопес, откуда поворачивает на в'осток, следуя направлению более сильной реки. Здесь справа и слева реки поднимаются холмы и гранитные горы, составляющие истинный водо-
4) Alfred Russei Wallace, „Narration of Travels on the Amason and Rio Negro“.
a) Spixund Martius, цитированное сочинение;—Henri A. Coudreao, „La France Equinoxia!e“, atlas.
120 1
раздел между склонами к северному морю и к восточному морю. Скалистый кряж, который, продолжаясь к северо-востоку, присоединился к горному массиву Парима, здесь был прорван водами, текущими из северных областей с неопределенным уклоном. С геологической точки зрения, вершина во| дораздела находится не у раздвоения Кассикиаре, но у прохода, промытого водами пятидесяти водопадов реки Уопес и, двадцати пяти рек Рио-Негро. Эти водопады очень живописны по своим утесамъ/водоворотам и полосам пены, хотя падение их незначительно; на Рио-Негро общая высота ряда порогов на протяжении шестидесяти километров равняется всего 15 метрам. Курикуриари, самая высокая гора в этой области, достигает высоты в 1.000 метров, по измерению бразильской ученой коммиссии. Она возвышается к югу от реки, воды которой плавно текут здесь, пройдя пороги. Ниже по реке холмы постепенно понижаются; последние утесы, появляющиеся на берегах Рио- Негро, выступают из наносных земель в урочище, которое некогда называлось «la Pedreira», близко селения Мура, на правом берегу реки и немного ниже впадения реки Рио-Бранко. На этих пластах гнейса, очень разложившихся с поверхности, Агассис тщетно искал следов древних ледников *)•
Река Рио-Бранко обещает получить важное значение, как прямой путь между английской Гвианой и цедтральной частью Амазонской области, между Джорджтауном и Манаос; в истории индейских народов она всегда играла первостепенную роль в качестве пути переселений. Португальцы часто поднимались по этой реке. В XVIII столетии Сантос посетил водораздел Пирара, и Гама д’Альмейда составил его карту, мало изменённую современными путешественниками. В последнее время пограничная венецуэльско-бразильская коммиссия впрододЖе-л нии четырех лет изучала верховья Рио-Бранко, Н(Г должна была оставить свои работы не­законченными по причине враждебных действий туземцев. Рио-Бранко, в старину называвшаяся Pio-Парима, образуется, подобно Рио-Негро, главным образом притоком, гораздо более длинным, чем река, считаемая главной, потому что она следует по направлению оси долины и проходит по области водораздела. Этот приток, Урарикойра, представляющий истинную Рио-Бранко по. массе воды и длине течения, начинается в высокой долине среди гранитных скал гор Серра-Парима, к югу от горы Машиати, и, протекая с запада на восток,
9 J. М. da Silva Coutinho, „Bulletin de la Socidtd de Geographie", Octobre 1867.
•- - " J
121 ОБЛАСТЬ АМАЗОНКИ. ШТАТЫ АМАЗОНСКИЙ И ПАРА. 122
сливается, пройдя по крайней мере 600 километров, с менее многоводной рекой Такуту, которая принимает в себя ручьи горных массивов Рораймы и Каиррита и знаменитый поток Пирара, который соединяется волоком Рупунини с рекою Эссекибо в английской Гвиане. Река Мау (МаЬй), называемая также Иренг, приток Такуту, славится своими водопадами: один из них, Корона, высотой в 50 метров, считается одним из «трех чудесь» английской Гвианы, вместе с обрывами Рораймы и водопадом Кайетёр ‘)- Воды всех этих притоков, сливаясь, образуют реку Рио-Бранко, которая течет прямо на юго-запад через саванны, потом вступает в ущелья цепи гранитных гор, состоящей из массивов различной величины и формы, которую пересекают также . реки Уопес и Рио-Негро в области своего
слияния. Рио-Бранко, подобно им, спускается рядом порогов (cachoeiras), недопускающих никакого судоходного сообщения между верховьями и нижним течением реки. На левом ’ берегу её поднимается высочайшая вершина этой местности, гора Караума, достигающая приблизительно 1.150 метров !). Ниже за­граждающих ее порогов Рио-Бранко течет к Рио-Негро по почти совершенно прямому ложу, сопровождаемому по бокам многочисленными озерами и старицами, свидетельствующими о значительных переменах, совершив­шихся в направлении русла реки. Река Жоапири, впадающая в Рио-Негро ниже РиоБранко, повидимому, есть остаток одного из таких древних русл. По словам туземцев, многие реки этого бассейна в зимнее время соединяются судоходными протоками (furos).
В своем нижнем течении Рио-Негро, подобно канадским рекам, представляет скорее ряд озер, чем настоящую реку: ширина её доходит до 50 километров, значительно превышая ширину Амазонки в некоторых местах. Течение её очень медленно и иногда . едва заметно; при впадении в Амазонку эта последняя часто затопляет своими водами русло Рио-Негро. Водораздел между их водами образует тот «баръ» (Багга), от которого город Манаос получил свое старинное имя Барра-до-Рио-Негро. Высота разливов варьирует от 9 до 10 метров, будучи менее, чем в реке Нурус. В низкую воду средняя глубина реки еще очень значительна, равняясь 30 и даже 50 метрам; но пересекающие русло мели затрудняют судоходство в пе риод низких вод. Маленькие пароходы с осадкой в 1,32 метра поднимаются по РиоНегро до Санта-Изабель, на 726 метров выше
О Everard F. im Thurn, „Proceedings of the R. Geo graphical Society", 1892.
•) Henri A. Coudreau, »La France Equinosiale“.
впадения в Амазонку; но во время особенно низких вод случается, что пароходные рейсы должны прекращаться на месяц или на два. Подобно большинству рек, длина которых не определена заранее переломом гор или складкой земной поверхности, Рио-Негро постепенно отступает вправо, подмывая высокий правый берег, где местами удалось основаться группам домиков.
Река Мадейра (т. е. «Лесная»; индейцы называют ее Каяри, т. ф. «Белая Река») обозначает своим течением большую поперечную впадину амазонской долины. Рио-Негро начинается в долинах Венецуэлы и принимает воды, текущие с колумбийских Айдов; река же Мадейра берет начало в горах Боливии и в низменностях с неопределенным уклоном, на юге спускающихся к реке Лаплата. Главной рекой бассейна, и по массе воды, и по истокам, является Рио-БФни (или Вени), в которую прежде впадал исток из озера Титикака, некогда гораздо более обширного, чем теперь; но с тех пор, как климат стал суше и реки бедней водой, река Рио-Бени отделяется от этого озера наносами обломков. Соединившись с могучей рекой Мадре-де-Диос, иначе Маю-Тата или Амару- Майо («Река змей»), боливийская река Вени сливается с другим величественным потоком, рекою Маморэ, в которую впадает река Гвапорэ, текущая целиком по бразильской территории, огибая западные возвышенности плато Матто-Гроссо. Река Маморэ («Мать людей»), называемая в верховьях Рио-Гранде или Гвапаи, начинается на высоте более 4.000 метров над уровнем океана, в Андах Кочабамбы и, описав вокруг этих гор большую правильную дугу, параллельную тихоокеанскому побережью, принимает в себя много рек, текущих из промежуточных низменных равнин, отделяющих орографическую систему Боливии от такой же системы Бразилии. Все эти реки текут в направлениях, сходящихся к середине древнего моря, некогда занимавшего центральную впадину южно-американского материка. Проход между южными и северными равнинами наполовину закрыт грядой утесов, состоящих из метаморфического гнейса,образующего отвесные скалы; эта гряда загораживает путь рекам и заставляет их слиться в одну, спускающуюся с уступа на уступ отвесными водопадами. Эта единственная река, образованная слиянием рек Бени и Маморэ, была названа Мадейрой первым её исследователем Франциском Пальета, в 1723 году, потому что она несет длинные ряды плавучего леса. С этой эпохи она служила для всех путешественников большой дорогой между плато Боливии и равнинами Амазонки. Из новейших путешественниковъ *
тщательнее всех ее изучали Д’Орбиньи, Чёрч (Cburch) и Келлер-Лейцингер. По наблюдениям Сельфриджа в 1878 году была составлена её гидрографическая карта в масштабе 1:100.000.
Выше слияния рек Бени и Маморэ на них уже имеются каскады, которые предположено обойти, устроив сухопутную обыкновенную дорогу и железнодорожный путь. От верхнего водопада Гвайара-Гуассу на реке Ма­морэ до последнего каскада, «cashoeira» Санто Антонио, река на протяжении 380 километров в общем падает приблизительно на 60 метров. Самый высокий водопад, Рибейран, находящийся километров на двадцать ниже Вени, имеет 12 метров высоты; высота сорока пяти других изменяется от 10 метров до нескольких дециметров; вид их усложняется тысячею явлений, представляемых быстринами, водоворотами и т. п. Чтобы подняться вверх по реке, в области каскадов, плывя между водопадами и перенося лодку для обхода их, требуется от двух до трех месяцев для самых сильных гребцов. Индейски гребцы в каждой быстрине различают «голову, тело и хвосты», cabega, corpo, rabo; водопад представляется им живым существом, своего рода драконом, охотно их пожирающим. Ниже водопада св. Антония, уже всего на высоте 61 метра над уровнемъл моря, успокоившиеся воды реки текут на северо-восток, параллельно реке _ Пурус, равномерным, хотя и быстрым движением, между высоких берегов и монотонных пляжей, ритмически чередующихся среди бесконечного леса. Наименьшая глубина реки в низкую воду превышает 5 метров; в некоторых местах глубина достигает 150 метров. Во время половодий расход воды превышает 39.000 куб. метров в секунду х), равняясь сорока Луарам или Жирондам. Будучи по цвету еще желтей, чем Амазонка, река Мадейра впадает в великую реку протоками, загражденными массой островов; один из рукавов Мадейры, называемый Парана-Мирим, т. е. «Маленькая река», отделившись от неё, впадает в Амазонку почти на 300 илометров ниже, окружая обширный остров Тупинамбарамас, подразделяющийся на более мелкие острова. Многочисленные реки, как-то: Канума, Абакашис, Мауё-Ассу и другие по своецу режиму аналогичны с рекой ПаранаМирим.На протяжении стаили более километр, каждая из этих рек является извилистым озером, с незаметным течением, подобным фиорду или морскому лиману. Хотя обильные, эти байюсыв верховьях, в области каскадовъ и порогов, принимают в себя лишь очень незначительные речки и даже у самого своего устья вливаются в р. Парана-Мирим узким каналом. Бар, наносимый мутными водами Мадейры, наполовину загораживает, подобно заслонке, устье, через которое медленно изливаются их черные воды.
Ниже, Амазонка не имеет притоков, которые могли бы быть сравниваемы с Мадейрой по массе воды. Северные притоки, вытекая с относительно узкого склона, у подножия гор Каиррит иТумук-Умак, имеют в длину всего по нескольку сот километров. Многоводнее всех рек рио-Тромбетас, верхние притоки которой начинаются в саваннах; она сливается с Амазонкой, образовав предварительно разветвленное озеро; оно создалось, конечно, благодаря косе из наносов, отлагаемых Амазонкой на её берегах; эта коса задерживает, как запруда, воды притоков. Выше впадения реки Тромбетас то же явление представляют рр. Уруба, Уатума и Юмунда или Неамунда (иначе (Кимери), тщательно исследованные гидрографом Барбоса Родригесом. Кроме того, опасны/водоворот, «котелъ» (саийеигйо), происходящий от столкновения течений, вынуждает суда обходить с юга устье реки Ямунды. Ниже, реки Пару и Яри, спускающиеся с гор Тумук-Умак, отличаются более правильным течением; в них меньше участков со стоячей водой, благодаря силе их течения, коегде прерываемого порогами и даже высокими каскадами. Крево спустился в 1877 и 1879 гг. по Яри и Пару, подвергая свою жизнь крайней опасности; один из водопадов назван им «Водопад Отчаяния» (Chute du Dfeespoir). В 1697 голу Фероллес также прошел по долине реки Пару, во главе военного отряда, чтобы завладеть постом Макапа на Амазонке.
Река Тапажос, большой приток южного склона, впадающий в Амазонку ниже реки Тромбетас, по своим свойствам напоминает реку Мадейру; он отличается от неё только неимением андийских притоков, подобных рекам Бени и Мадре-де-Диос. Имя его происходит от индейцев тапажокос, или «водолазовъ», совершенно истребленных португальцами1). Подобно Гвапорэ и Маморэ, две главные реки, образующие Тапажос, именно Аринос и Журуэна, начинаются в водораздельной области Матто-Гроссо, при чем сеть их притоков перемешана с сетью притоков Парагвая, текущих по даплатскому склону. Эта водораздельная область, называемая Пареай, возвышается около 600 метров над уровнем моря и представляет вполне доступные волоки между обоими скло- 4) Keller-Seuzinger, цитированное сочинение.
9 Spix und Martius, цитированное сочинение.
125 нами; рано или поздно здесь искусственные каналы заменят протоки с неопределенным течением, по которым в период дождей оба бассейна сообщаются между собой непрерывными поверхностными или под* земными потоками. Один из ручьев этой области водоразделов называется Сумидуро, т. е. «Воронка», что свидетельствует об известковой породе подземных пластов, изрытых галлереями 4).
Реки Аринос и Журуэна, имена которых некогда принадлежали индейским племенам, сливаясь вместе, получают имя Тапажос. Эта река течет на северо-восток параллельно реке Мадейре и подобно ей представляет русло с ровным падением, вдруг прерываемым на краю плоскогорья рядом водопадов. Шестнадцать водопадов следуют друг за другом; потом, ниже их, река Тапажос, широко разливаясь между лесистыми берегами, извивается в виде длинного судоходного плеса около 500 километров длиной. Но затем течение её прерывается новой скалистой преградой, и река образует каскад, непроходимый для судов. Броун и Лидстон, исследовавшие реку в 1875 году после Кастро, Лангсдорфа, де-Кастельно и Уильяма Чандлеса, были принуждены остановиться перед этой преградой, носящей название Сальто-Аугусто, единственной, которую ни в какое время года нельзя пройти2). Нижний судоходный плес имеет в длину всего 350 километров, но в этой части река Тапажос, еще более «мертвая», чем Рио-Негро, и почти столь же черная (откуда происходит её ходячее имя Рио-Прето, т. е. «Черная»), расширяется постепенно в озеро, где течение становится незаметным. Подобно реке Тромбетас, притокам Паранй-Мирим и многим другим притокам и подпритокам Амазонки, река Тапажос у устья наполовину заперта косой из наносов, отложенных течением главной реки; отверстие устья, некогда очень широкое, за последнее время сузилось до 1.200 метров. Большое озеро Виллафранка, тянущееся вверх по реке, параллельно Амазонке, почти на сто километров, обязано своим существованием этой запруде. Река Тапажос представляет самый короткий путь между устьями Амазонки и Лаплаты и конечно будет усиленно посещаться, когда удастся обойти её водопады при помощи искусственных путей сообщения 3).
Река. Ксингу (Xingu), последний большой приток Амазонки в собственном смысле слова, берет начало, как и Тапажос, на
d) De Castelanau, „Expeditio» dans les parties centrales de 1’Amdrique du badM.
Barbosa Rodrignes, „Bio-Tapajostt.
3) B. L. Tavares, „0 rio-Tapajos“.
12 6 плоскогорье Матто-Гроссо, но, кажется, луч-, шф отграничена с юга и отделена от притоков Парагвая более высокой возвышенностью. . Уже в верховьях река Ксингу получает значительную массу воды от впадающих в нее широко разветвляющихся речек, но, подобно реке Тапажос, не может служить для непрерывного плавания с юга на север: её русло пересекаются цепью Холмов, почти под той же широтой, как и русло реки Тапажос, при чем образовался ряд каскадов и порогов, непроходимых для судов. Течение реки Ксингу некогда было так мало известно, что её южные притоки изображались на многих картах, как притоки реки Тапажос. В XVIII столетии реку Ксингу посетил иезуитский миссионер Хундертпфунд, а по нижней части поднимался, в 1842 году, принц Адальберт прусский. Наконец, исследования фон-ден-Штейнена, в 1884 и 1887 годах, позволили точно нанести ее на карты, её русло—самое неправильное между бразильскими реками, так как неровный рельеф местности заставляет реку делать неожиданные повороты. Ниже своего самого большего водопада река переменяет свое общее направление с юга на север и уклоняется к юго-востоку, чтобы обогнуть массив утесов, лежащий в сотне километров к юго-востоку. У своего устья река Ксингу, уже подверженная океанским приливам, разливается в обширное озеро, как и река Тапажос; полоса побережья, отделяющая его от Амазонки, разделена протоками на архипелаг островов, заросших лесом, между тем как лабиринт других протоков разветвляется еыше слияния, вдоль южного берега Амазонки.
Этот исполинский поток Амазонок, в котором другие большие реки, как Ксингу, Тапажос, Мадейра, исчезают незаметно, сохраняет одинаковый вид на всем громадном протяжении в 3.300 километров, от Табатинги до Макапа. Ширина её гораздо постояннее ширины Рио-Негро или Тапажоса. Если не принимать в рассчет её боковых рукавов (furos), лабиринтов её судоходных протоков (igerapas) и так называемые paranas, то Амазонка почти везде достаточно узка, чтобы с середины её путешественник видел оба берега сразу, обозначаемые по крайней мере полоской зелени в туманной синеве дали. Самое узкое Лото, называемое иногда Обидосским «ущельемъ» и находящееся ниже устья Тромбетас, в эпоху разливов, в июне, представляет ширину в 1.520 метров, а по измерению Феррейра Пенна, 1.892 метра 4), среднюю глубину в 76 метров, и течение здесь делаетъ
Э „A Regiao Occidental da Provincia de ParaK.
* A • 55
127
7.600 можно разливов расходует в секунду не менее 100.000 кубических метров воды, не приняв еще Тапажоса, Ксингу и других притоковъ*). Во время больших разливов излишек воды поглощается обширным резервуаром, находящимся к югу от Обидоса,— озером Лого-Гранде-де-Вилла-Франка, 56 километров длиной и от 7 до 16 километров шириной; таким образом река и море лишаются многих миллиардов кубических метров воды2). Спике и Марциус, а позднее Уоллес, определяя расход воды Амазонки в этом месте, но в период засухи и не делая промеров до самого дна, нашли его равным всего 15.000 кубическ. метров, т. е. менее десятой части расхода воды во время половодья. Количество атмосферных осадков, выпадающих в бассейне' Амазонки, нельзя оценивать менее 2*/г метров; это количество громадно на восточных склонах Андов и равняется по крайней мере 2 метр, на всем огромном протяжении
ГЛАВА II—БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ.
метров в час. Из этих цифр вывести, что Амазонка в эту эпоху
амазонских сельвасов, но оно незначительно в саваннах, подверженных ветрам, дующим с Гвианских гор. Если бы вся эта масса воды целиком утекала в море, потоком постоянно одинаковой величины, то расход в Амазонке равнялся бы не менее, как 500.000 кубических метров в секунду. Но ниже водопадов (saltos) и порогов (cachoeiras), в долинах всех северныхъ
и южных притоков, воды разливаются направо и налево, наполняя громадные резервуары и испаряясь там, что в значительной, еще неизмеренной точно, степени уменьшает массу, уже столь мощную, воды в русле
Амазонки.
Холм Обидос, вышиной всего метров в тридцать, принадлежит к скалистой цепи, сильно изрезанной размывом, но все еще явственной. На востоке она продолжается холмами Эрере, зеленеющие террасы которых тянутся к северу от Монте-Алегре, восхищая путешественников, утомленных видом бесконечных лесов по берегам Амазонки. Эти возвышенности с плоскими вершинами могут считаться типом всех высот, огра­ничивающих с севера и юга равнину низменных наносов, по которой течет река. Скаты холмов представляют отвесные скалы или крутые обрывы, покрытые растительностью; холмы покоятся на пластах глини­стого сланца, а сами состоят из песчаника различной твердости, прорезанного на половине высоты слоем tabatinga, т. е. желтой или
*) Lewis Herndon, „Valley of the Amazon*4.
’) Henry W. Bates, „A Naturalist on the river Amazons44.
128 розовой глины, задерживающей почвенные воды и заставляющей их выходить на поверхность скатов в виде ручьев. Вершины холмов представляют плоские террасы, с впадинами, более или менее глубоко вырытыми непогодой. С вершины одной та* кой песчаниковой террасы, откуда открывается вид на извивающуюся вдали громадную Амазонку, сопровождаемую озерами, виден также на востоке и западе ряд столообразных холмов (tables), тянущийся До краев горизонта, прерываясь только зеленеющими долинами. Эта цепь высот продолжается на * восток голыми, лишенными растительности, холмами Паранакоара, Велья-Побре, а далее— горами Серра-Альмейрим, заросшими до вершин прекраснымидеревьями.Марциусъпод-лимался на их плоские вершины и нашел, что. высота их достигает 240 метр. Такия песчанивые террасы, более или менее устоявшие против разрушительной работы времени, были найдены по всей Амазонской долине, от Андийских предгорий до берегов Атлантическагоокеана, на юге и на севере. Но в то вре­
мя, как в центральной части амазонской низменности южные террасы отстоят от северных на восемьсот или девятьсот километров, они сближаются у Обидоса и МонтеАлегре, так как между этими городками, но на левом берегу реки, город Сантарем стоит на оконечности осыпи, состоящей из той же горной породы. Берега устья и островов в нем и дальше, за пределами Амазон­
ского залива, берег океана, тянущийся на юго-запад к Пиауи и Сеара, состоят из подобных же скал.
Значительнейшая часть большего острова Маражд (Marajd) также принадлежит к этой геологической области, но только восточные берега его, обращенные к стороне открытого моря, возвышаются от пяти до десяти метров над уровнем моря, и здесь на каменистом грунте странствуют несколько подвижных дюн; на западной стороне острова, обращенной к Амазонке, приливы во время сизигий во многих местах покрывают остров. Волны приливов расширяют устья рек острова и дважды в сутки превращают ручьи в реки. Самая большая река острова Маражд имеет до 60 метров глубины, так как русло её беспрестанно промывается приливами и отливами. Острова Мешиана и Кавиана, лежащие к северу от острова Маражо, в устье Амазонки, подобно этому острову, представляют части древнего материка. Но речные наносы выровняли его очертания, обозначаемые заметным издали поясом пальм и других деревьев. Снаружи этого пояса расстилаются болота и озера, усеянные группами зелени. Подобные зеленые массивы известны под именем ил- яш (ilhas. острова), и они действительно искавший следы древних ледников даже в представляют острова во время наводнений1), равнинах Амазонки, объясняет образование
Откуда произошли пласты песчаника, распоэтой формации отложением ледниковых ложенные так правильно по той громадной обломков, оторванных от окружающихъ

площади, при чем их первональная горизонтальность не была нарушена, начиная с отдаленной эпохи их образования? Агасспц,
9 Alfred Н. Wallace, цитированное сочинение.
морен, в Андах, гвианских Парима и в в бразильских горах, некогда гораздо бо лее высоких, чем теперь. Но другие геологи, тщательно исследуя холмы Эрере и их продолжения, убедились, что их основания принадлежат к палеозойским формациям, именно к каменноугольной1). Впрочем, какие бы причины ни вызвали образование овального цирка из песчаников и глин, лежащего, подобно громадной арене, внутри еще более обширного амфитеатра гор и плато, нельзя сомневаться, что воды некогда покрывали равнину и стояли выше правильных террас верхних песчаниковых пластов: амазонская% равнина была тогда дном одного громадного озера, или нескольких озер, образовавших Американское Средиземное море; более обширное, чем Средиземное море, Старого Света, и гораздо большее также, чем группа канадских озер, откуда вытекает река св. Лаврентия. В берегах перувианского Мараньона у Пебас открыт был Ортоном между пластами разноцветной глины слой морских раковин, содержащий семнадцать видов; все они принадлежат к вымершим и относятся к концу третичной эпохи г). В эту эпоху Мараньон, по выходе из теснин Мансериче, изливался во внутреннее море дельтой, которая постепенно отодвигалась на восток и понемногу заполнила своими наносами равнину3). Может-быть, воды изливались на северо-восток, в Антильское море, по впадине, где теперь протекают Рио­Негро, Кассикиаре и Ориноко, потому что раковины верхней Амазонки походят на типы Антильского моря. Возможно, что выход на восток еще не был открыт: мысы Монте-Алегре, высоты Сантарем, другие холмы, подходящие к берегам Амазонки, близ её выхода в море,—это все остатки запруды, некогда запиравшей бассейн внутреннего моря и озер, лежащих на разных высотах в Андах, до озера Тититака.
Высота ежегодных разливов Амазонки уже представляет значительную часть того подъема воды, который
был бы нужен для восстановления древнего водоема внутри материка. Будучи столь же регулярна в изменениях своего уровня, как Нил, Амазонка попеременно то повышается, то понижается, смотря по времени года, представляя последовательный ряд колебаний уровня, в котором туземцы видят своего рода приливы и отливы, называя, их соответствующими именами, enchente и vasante. У входа в Бразилию Амазонка начинает прибывать в феврале, когда солнце, переходя к северу, ростопляет снега Андов в Боливии и Перу и заволакивает бассейн Амазонки покровом облаков, изливающих дожди. От соединенного действия таяния снегов и дождей, льющих потоками, вода постепенно поднимается на 12, даже на 15 и 16 ме-
‘J Orville A. Derby, „Ecquisse d’uno carte geologiqne da Brdsil“.
’) James Orton, „The Andes and the Amazon1*.
®) W. Sievers, „Venezuela**.
тров, а в совершенно исключительных случаях даже на 17 метров выше уровня низких вод; разлив распространяется вниз . по реке и только в апреле доходит до низовьев Амазонки, испытывая различные изменения отъщастных разливов каждого отдельного притока.
Река Мадейра, вытекающая из Андов южного полушария, подобно Уальяге и Укаяли, двум главным рекам, образующим Мараньон, походит на эту последнюю по своим разливам и поднимается выше всего тоже в апреле; потом, после июня, вода в ней быстро спадает и достигает самого низкого уровня в течение сентября и октября. Но в больших северных притоках, реках Япура и Рио-Негро, самое низкое стояние вод приходится на февраль и март; потом уровень их медленно повышается в течение всей весны и лета, и разлив достигает наибольшей высоты в сентябре. Таким образом в нижнем течении Амазонки устанавливается взаимное уравновешивание вод, притекающих с севера и с юга: подъему одних соответствует низкое стояние других, и уровень Амазонки всегда выше того уровня, который должен бы быть в ней во время обмелений Мараньона. Все колебания уровня притоков смягчаются в разливах, понижениях и новых подъемах (repiquetes) главной реки.
Во время половодья низкие острова исчезают, берега затопляются, рассеянные лагуны соединяются с рекой и образуют обширные внутренния моря; животные ищут спасения на деревьях, а береговые индейцы поселяются на плотах. Потом, когда вода в реке начинает спадать, возвращающиеся в русло воды подтачивают снизу размоченные берега, медленно размывают их, и вдруг в реку рушатся массы земли в сотни и тысячи кубических метров, увлекая с собой деревья и животных. Даже острова подвержены внезапному разрушению: когда ряды нанесенных водой деревьев, служившие им волнорезами, уступят напору бешеного течения, достаточно нескольких часов или даже минут для исчезновения островов, размываемых волнами. Острова тают на глазах наблюдателя, и индейцы, собиравшие яйца черепах или «сушившие рыбу, бывают вынуждены стремительно бежать в свои лодки. Тогда несутся по течению длинные плоты перепутанных деревьев, то соединяющихся, то разрывающихся, нагромождающихся вокруг выступающих мысов и отлагающихся ряд за рядом вдоль берегов; на их стволах и ветвях часто «плывут целые коллекции травянистых растений, птиц и обвившихся вокруг сучьев змей. Вокруг этих рядов деревьев,' качающихся и тяжело ныряющих под давле­нием течения, подобно морским чудовищам или опрокинутым судам, плывут обширные ковры травы каннарана (саппагана), отчего поверхность воды походит на громадные Луга. Спускаясь вниз по реке против встречного ветра, лодочники из племени тапуйос привязывают свою лодку к плывущему дереву и так спускаются, не берясь за весла. Если ветер свежеет и высокие волны начинают грозить залить лодку, то индейцы вводят ее в полосу плывущей травы, ослабляющей силу волн и регулирующей их движение; затем, они спокойно продолжают путь, буксируемые плывущим вниз деревом и защищенные от волн толстым слоем трав, «копившихся у берега.
Океанские приливы доходят вверх по Амазонке до Сантарема, на 1.000 километров от Северного мыса, считаемого крайним пунктом устья реки. Но морская вода не проникает в реку; прилив только замедляет течение Амазонки и возвышает её уровень. Даже вокруг острова Мешиана, посреди Амазонского залива, вода совершенно пресная, и моряки пьют ее круглый год; однако возможно, что соленая вода, более тяжелая, течет по дну под более легкими слоями воды, приносимой рекой *)• Сильное столкновение масс речной воды и морской происходит уже в широкой части устья, где Амазонка, потеряв свою глубину, разливается по прибрежным мелям. Здесь волны, гонимые береговым течением и ветром с востока на запад, а особенно с юго- востока на северо-запад, встречаются с речным течением в месте, где оно быстро повышается. Это вызывает поророку (рогогоса): это слово, принадлежащее к одному из местных наречий, в форме ротос-ротос, значит, по словам Барбоса Родригес, «разрушитель». Маскарфт, образующийся по линии столкновения масс воды, превосходит высотой все маскареты Сены, Ганга и ЯнтцеКианга Ужасный грохот идущего поророка слышен за 8 и за 10 километров. Первый вал обрушивается подобно новому бурному морю на спокойное море внизу его. Потом следуют второй, третий и иногда четвертый валы, опрокидывая и уничтожая удерживающиеся против их напора предметы. Последовательные волны, первая из которых иногда достигает высоты в 3 метра, образуют поперек устья сплошную водяную стену от берега до берега, сопровождаясь водоворотами, боковыми потоками, грозными течениями, которые топят легкия лодки и даже причиняют крупные аварии большим судам. В ожидании страшного удара поророки суда укрываются в береговые протоки
*) Alfred Russei Wallace, цитированное сочинение.
(esperes). Одним изопасных мест является Макапа на северном берегу устья, но всего яростнее обрушиваются валы поророки на песчаные берега у Северного мыса, близ устьев Арагвари и проливов у острова Марака 1 *). расстояние, на которое доходит маскарет, изменяется при каждом приливе, в зависимости от размывания дна и отложения наносов.
Устье Амазонки, пересекаемое линией экватора, расширяется в морской залив между островом Маражб и берегами Гвианы, потом, миновав целый архипелаг островов и островков, сгруппированных вокруг острова Кавиана, образует «пресноводное море», поразившее Пинсона и после него всех других мореплавателей. Когда плывешь в устье Амазонки по её серым водам, быстро катящимся в Атлантический океан, «невольно спра­шиваешь себя», говорит Аве-Лаллеман *), «не обязано ли самое море своим существованием этой реке, непрерывно приносящей ему свои воды? Только разница в качке, производимой волнами или давлением течения, может указать, находишься ли в области моря или реки». Прямо к северу от устья, где течение отклоняется вдоль гвианских берегов, уже в 500 километрах от устья в собственном смысле слова, Сабин видел линию раздела
между чистой голубой водой океана и Ртутной водой, приносимой течением великой реки. Им констатирована разница в содержании соли обеих масс воды, приблизительно равная одной пятой. Именно чистая морская вода содержала 33,672 части соли на 1.000 частей воды, а смешанная вода—26,ш на 1.000 3).
На западе, к югу от острова Маражо, устье Амазонки разветвляется в лабиринт рукавов и каналов, соединяющихся с другим устьем, именно с устьем реки Токантина. Некоторые из этих водных путей представляют широкий проход для судов; другие, очень узкие, походят скорей на галлереи из зелени— углубляющиеся в них лодки проходят под переплетающимися ветвями. Во многих местах, для предупреждения столкновений, пришлось один проток назначить исключительно для подъема вверх по течению, а другой—для спуска. При взгляде на карту кажется, что вся эта совокупность речных вод принадлежит к амазонской системе, но течения Амазонки и Токантина отнюдь не смешиваются или, по крайней мере, если их воды и сливаются, то это представляет бесконечно малую часть общей их массы. Однако западные протоки, соединяю
4) Henri A. Coudreau. „France Equinoxiale".
*) „Reise durch Nord-Brasilien im Jahre 1859“.
3) Edw. Sabine, „Experimenta to determina the figure of the Earth".
щие Амазонку с рекой Пара, наполняются водами великой реки: таким образом незначительная часть вод главного русла соединяется прямо с руслом Токантина, и река Пара до некоторой степени могла бы считаться одним из рукавов устья Амазонки. Восточный рукав, самый близкий к острову Маражо, совсем не получает воды из Амазонки, но находится под влиянием приливов, с силой поднимающихся по нему, выйдя из устья Токантина Измеряя глубину одного из этих каналов, Коуто-деМагальянш открыл, что дно его покрыто толстым слоем торфа, далеко простирающимся под илистыми наносами.
Во внутренних областях, амазонские песчаники разрушаются действием ветра, солнца, дождя, корней растений; на берегах же океана ина островах устья они.испытывают другое разрушающее действие, именно действие волн надвигающагося на сушу моря. В противоположность большинству других рек и особенно Миссисипи, с которой ее часто сравнивали, Амазонка не имеет наносной . дельты, выступающей далеко в море, за нормальную линию берегов. Амазонка образует громадную губу, расширяющуюся в «пресноводное море»; и геология, а равно и современная история доказывают, что это море понемногу увеличивается на счет берегов, поглощая мелкие островки, размыва# окраины островов и полуостровов. Еще сохранилась память о многочисленных землях, которые исчезли, поглощенные волнами. Берег Макана, на северном берегу губы, значительно отодвинулся с начала столетия. Мыс Салинас, к востоку от реки Пара, уменьшился, равно как остров Санта-Анна, к востоку от Мараньяна. Остров Кавиана, в архипелаге, пересекаемом линией экватора к северу от острова Маражо, был разрезан проливом, образовавшимся от постепенного расширения двух протоков на противоположных берегах. Это постоянное завоевание берега водами океана, невидимому, происходит от общего оседания берегов.
Явления, наблюдаемые в Нидерландах, которые можно рассматривать как общую дельту Рейна, Мааса и Шельды, совершаются в крупном масштабе в наносных землях Амазонки и нижнего Токантина. Но только здесь еще нет населения, которое бы, подобно батавам, вступило в борьбу с океаном и защищало бы свои земли от напора волн системой плотин и контр-плотин, «столь же дорогих, как если бы они были построены из чистого серебра». При том, работа размывания происходит гораздо быстрей в Амазонской области, и здесь нельзя
J) Henry Walter Bates, цитир. сочинение.
объяснять понижение суши естественным оседанием отложенных земель, как в Голландии и других «низменных странахъ», ибо на берегах великой реки не только подаются под шагами человека топкие слои наносов, но погружаются в воду скалы, и происходит вековое поступательное движение Атлантического океана на сушу.
Но так как Амазонская губа из года в год все далее и далее врезывается в материк, то спрашивается—куда же деваются огромные количества осадков, приносимых течением Амазонки и выделяющихся из пресной воды при её столкновении с морской водой? Допуская, что вещества, содержащиеся в воде Амазонки в виде мути, представляют только одну трехтысячную долю её объема, уже получим массу осадков, равную 40 кубическим метрам в секунду, т. ф. в день они составили бы куб, сторона которого равнялась бы 150 метрам. Оседая в обшир­ной губе и в открытом море до 500 километров от берегов, эти наносы быстро бы повысили морское дно и выступили бы кое-где из воды в виде илистых отмелей, если бы их не забирала с собой движущаяся масса воды большего экваториального течения, унося их или заставляя передвигаться по дну в северо-западном направлении. Часть этих мельчайших осадков, относимая в бок, отлагается по побережью Гвианы, но не всегда для того, чтобы остаться там; потому что многие места берега, размываемые волнами, разрушаются и снова начинают свое путешествие на северо-восток, в виде морских наносов. Передвижение продолжается от одного места до другого, среди массы воды и по дну, в Караибском море, в Мексиканском заливе, вдоль Малых Антильских и Багамских островов, по всем океаническим путям, проходимым течением. На этом протяжении очень многочисленны песчаные мели и береговые валы, создавшиеся из материалов, приносимых из Амазонской губы. Но больше всего осаждается наносов, повидимому, к западу от Гольфстрема, по побережью Георгии и обеих Каролин, столь замечательному своими громадными наносными равнинами и своими береговыми косами, взаимно сближающимися своими загнутыми концами. Короткия реки аппалахского склона не могут объяснить происхождение этих отлогих берегов современного образования, размеры которых превосходят все подобные образования во всех частях света. Вот здесь-то и находится, вероятно, истинная дельта Амазонки, здесь-то и отлагаются широкой полосой вдоль берегов материка осадки, непрестанно вымываемые дождями из Андов Экуадора.
Сравнительно со значительной ролью, ка
кую играет Амазонка в истории земли, её роль в истории человека может показаться ничтожной. При том, она нам еще, такъ
Нового Света. До половины истекшего столетия цивилизованные народы смотрели в сущности на Амазонку лишь как на чудо

Индейцы племени карайя.
сказать, неизвестна: можно только догадываться о первостепенном влиянии Амазонки на распределение рас и племен в период заселения Америки, и даже со времени открытия
природы; о ней говорили с восхищением, смешанным со страхом, но ею совсем не пользовались. Суда вообще не переступали входа в это море в движении. До введения
пароходов, гребное судно употребляло целых пять месяцев на подъем вверх по пророкам и руслу Амазонки, от города Пара до бара Рио-Негро; а чтобы подняться против течения до границ Перу, нужно было еще пять месяцев. В те времена путешествие вокруг света по морям, где поочередно ду-
Н а з ] вание рек. Длина в
килом.
I ИЕараньонъ 2.400
, Иса 1.645
Северные ' Япура 2.800
притоки.* ) Рио-Негро .... 1.700
1 Тромбетас 570
Явари 945
Ютап 650
Юруа 2.000
Южные , Лурус 3.650
1 Мадейра 5.000
притоки. 1 Тапажосъ 1.930
Ксингу 2.100
Амазонка . •
5.800
Введение пара и открытие великой реки с 1867 года для судов всех наций произвели в амазонском хмире переворот, последствия которого умножаются с каждым годом. Область верхней Амазонки, бывшая столь от­даленной от торговых центров по своему положению внутри материка, оказалась, так сказать, перенесенной на берега океана, продолжением которых сделались берега реки Амазонок и её боковых судоходных путей, т. е. притоков и подпритоков, в общем на протяжении более 50.000 километров. Если рассматривать всю Бразилию в «совокупности как остров, окруженный океаническими и речными водами, то окружность ся будет около 22.500 километров, из которых 5.250 километров,—т. е. около четверти,—приходятся на воды амазонской системы, начиная от истоков реки Гвапорэ л).
Климат Амазонской области определяется уже самыми свойствами великой реки, ветрами, задерживающими её течение, периодическими колебаниями массы её воды, чередованием половодий и понижений уровня её при­токов. Представляя собой «видимый экваторъ», как ее часто называли вследствие направления её течения параллельно экватору, проходящему через её бассейн, от Андов до устья, Амазонка не выходит из полосы, где северо-восточные пассаты борятся с юговосточными; вследствие их столкновения, климат этой области представляет явления, свойственные обоим полушариям. Дуют ли пассаты с северо-востока или юго-востока, в своем ежегодном течении через экваториальные области, они постоянно принимают характер низового ветра, дуя вверх по реке
£) Река Гвапорэ впадает в реку Маморэ, которая еливаясь с рекой Вени, образует реку Мадейру.
ют ветры во всех направлениях, было короче, чем подъем по Амазонке, совершаемый при помощи пассата, постоянно дую­щего с востока на запад.
Статистические данные об Амазонке и ея главнейшихъ бразильских притоках пред ставлены въ нижеследующей таблице:
Длина судоходного
Плотадь Расх. воды въ русла
бассейна в кубич. метр, доступн. для
квадр. килом.
в секунду.
пароход.
барок.
1.000.000
20.000
1.450
1.800
112.400
2.000
1.480
1.600
310.000
5.000
1.560
2.500
715.000
10.000
726
1.100
123.500
1.500
450
500
91-000
1.200
800
900
38.500
500
500
600
240.000
2.000
1.500
1.825
387 000
4.000
1.800
2.500


1 060
1
1.244.500
16.000 /

' 1.700
430.500
6.000
350
1.400
395.000
4.000
120
1.500
5.594.000
120.000
5.200
5.650
против течения, и таким образом, чувствуются на сотни километров от моря. Обыкновенно постоянные ветры не проникают дальше Манаоса по Солимонпиу (Solimdes) и Рио-Негро; далее ветры представляют менее правильности, отклоняясь от своего нормального пути тепловыми центрами притяжения, образующимися справа и слева, особенно в льяносах Венецуэлы и в равнинах Боливии и Матто-Гроссо/ где луга чередуются с лесами. Встреча легкого воздушного течения, сопровождающего поток Амазонки и дующего вверху пассата освежает атмосферу и способствует относительно здоровому климату амазонских областей, значительно превосходящему в этом отношении климат многих тропических стран. По берегам же притоков, где воздух не очищается пассатами, почти всюду господствует малярия. Констатировано, что «главные» ветры, т. е. юговосточные пассаты, подвержены некоторым неправильностям в Амазонской губе. В апреле и в начале мая эти ветры господствуют от мыса Сан-Рок до штата Мараньян и быстро распространяются вдоль берегов, вслед за движением солнца, передвигающагося к северному тропику. Но, дойдя до устья Амазонки, они на некоторое время прекращаются или по крайней мере значительно замедляются. Может-быть, эта задержка в движении пассата происходит от препятствия, представляемого воздушным течением, сопровождающим течение реки и продолжающимся в открытое море на 250 или ЗОО километров от устья. Но как только пассаты минуют эту поперечную стену амазонского ветра, они тотчас устанавливаются по всему Гвианскому побережью £).
4) Lartigue, „Instrnction nautique sur les cotes de la Guyane fran$aisett.
141
Иногда проходит три месяца раньше, чем юго-восточный пассат дойдет от мыса СанъРок до р. Ориноко.
В годовом ритме сезонов правильное преобладание пассатов соответствует периоду засух, с сентября по январь, между тем как затишья совпадают преимущественно с дождями, с февраля по июль и август. Количество атмосферных осадков очень значительно и, вероятно, превышает в общем два метра для всего бассейна: страшные ливни, которыми разражаются тучи на восточном склоне Андов, возмещают редкость дождей в области саванн, закрытых для дождевых облаков завесой гор. В период засух туманы часто омрачают атмосферу. Солнце встает на чистом небе, но по горизонту тянется легкая дымка; она сгущается после полудня и постепенно
поднимается к зениту; потом она заволакивает солнце и держится еще в течение часа или двух ночью. Иногда, в начале февраля, туман продолжается даже по несколько суток, не рассеиваясь от утренних холодов, что предсказывает близкую перемену погоды. Метеорологические условия города Пара выражаются следующими цифрами: город Пара лежит под 1°17" южной широты; максимальная температура равняется 35°С, минимальная 22°,8, средняя 2 7°,22; дождей выпадает 3 метра. Впрочем, не замечается большой разницы в климате городов на низовьях Амазонки и на РиоНегро, Солимонше и Мараньоне. Последние, менее подверженные действию свежих морских бриз, отличаются менее ровной температурой, с большей амплитудой колебаний. На Рио-Негро лодочники часто страдают от сильных гроз, называемых труванду (trovogdo). Там весь год чередуются дожди и ясная погода, без особенной правильности. В Пара времена года гораздо более определенны, а между тем колебания температуры очень мало изменяются по-месячно, тогда как в Западной Европе они представляют очень значительные уклонения *).
По громадности своих лесов жаркия и сырые амазонские страны соперничают с равнинами по реке Конго и даже превосходят их. Сплошные «сельвасы», прерываемые только реками и редкими лесными расчистками, занимают площадь, исчисляемую в пять миллионов квадратных километров, что равняется десяти поверхностям Франции. Сливаясь на северо-востоке с лесами гвианского побережья, сельва образует широкую полосу между течением Амазонки и саваннами, защищенными от морских ветров горами Тумук-Умак, Каиррит, Пакараима и Рорайма. На низовьях Амазонки и близь
<) Alfred R. Wallace, цитированное сочинение.
142 океана сплошной лес прерывается обширными травянистыми пространствами, как и в прибрежной Гвиане, например, громадным, campo Алфнкер (Alemquer) £). Северо-восточная часть острова Маражо также занята саваннами. На западе сельва расширяется, захватывая бассейн верхнего Ориноко и его андийских притоков. Восточные склоны южной Колумбии, Экуадора, Перу и Боливии также принадлежат к этому морю древесной растительности, равно как и низменности, по которым текут южные притоки Амазонки, ниже их водопадов и даже немного выше, к стороне бразильских плоскогорий: здесь ш> берегам рек идут густые заросли больших деревьев, дальше скаты обоих берегов покрыты лугами, а на верху их плоскогорья лишены растительности, кроме разбросанных редких кустов 2). Долина Токантина также связывается непрерывными лесами с низменностью (дно бывшего озера), по которой разветвляются Амазонские воды. Многие области сельвы известны цивилизованным жителям только вдоль природных водяных путей: колонисты еще не рискуют углубляться в лес по тропам, проложенным туземцами и дикими зверями.
Между тем с берегов рек нельзя видет как следует и понять сельву. Путешественники, поднимающиеся по Амазонке, вообще видят только однообразную стену тесностоящих древесных стволов, перепутанных лианами и сверху покрытых сплошной массой зелени; по обоим берегам реки тянутся палисады древесных стволов, частых и прямых, как тростник; основание их погружено в мрак, между тем как широко распростертая листва вершин купается в солнечных лучах. С судов, плывущих по середине реки, нельзя различить ни одной определенной растительной формы в этой стене деревьев. Чтобы получить понятие а громадном разнообразии деревьев и кустов, питаемых неистощимыми соками тропической природы, надо проникнуть в один из извилистых протоков (igarap£), разветвляющихся между островками тысячи архипелагов, рассеянных по Амазонке. Здесь с берегов свешиваются самые разнообразные деревья; листва их то возносится в виде султанов, то развертывается веерообразно, то образует зонтики; а над водой качаются спускающиеся с них гирлянды цветущих лиан.
В общем амазонская флора сильно отличается от флоры собственной Бразилии. Без сомнения, в обоих много общих видов, но контрасты также многочисленны. Несмотря на широкую губу Амазонки и на продолжаю-
*) Henry Walter Bates, цитированное сочинение.
2) Ofcto Clauss, „Verhandlangen des funften Geographentages zu Hamburg*, 1885.
143 ГЛАВА II —БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 144
щий ее к северу лабиринт болот, флора и фауна Пары и Кайенны представляют столь большое сходство, что их можно считать составляющими ту же самую естественноисторическую область, совершенно отличную от области Южной Бразилии. Этот замечательный факт, повидимому, подтверждает гипотезу реологов, допускающих существование в древности поперечной преграды течению Амазонки, воды которой некогда обра­зовывали обширное внутреннее море. Виды, живущие на гвианских горах и их склонах, могли распространиться с севера на юг через земли Маражб и других островов, в настоящее время входящих в состав архипелага, а оттуда проникли в южную часть Амазонской области. Андские формы, распространяясь вниз по рекам, смешались с видами, происходящими из Гвианских гор <).
Растения столь обширной области представляют бесконечное разнообразие местных особенностей, смотря по свойствам почвы, наносной или каменистой, песчаной или глинистой, сухой или затопленной. Так, высокие берега Амазонки, Пуруса, Мадейры и других притоков различием своих растений указывают на степень древности наносов. Новейшие пляжи (igapos), возвышающиеся не более четырех или пяти метров над уровнем низких вод и занимающие во многих местах ложе древних озер, площадью, в несколько тысяч квадратных километров, покрыты высокими травами, ивами и прелестными пальмами cecropias, поднимающими в виде канделябров разрезные веера своих листьев. Пояс старых igapos узнается издали по другим деревьям, между которы ми особенно замечательно каучуковое дерево (siphonia elastica). Выше полоса глин и верхних наносов, так называемых varzea или магдет (варжен), затапливаемая только во время сильных половодий, отличается заро­слями, состоящими из многих видов растений, в том числе многих пальм. Затем следует материк (terre ferme), представляющий древнее глинистое ложе внутренних морей, осушившихся в современную эпоху. Здесь-то и ростет большинство громадных деревьев, древесина которых по прочности и красоте превосходит лучшие древесные породы Европы 2). Растительность земель, сначала расчищенных, а потом возвращенных в первобытное состояние, точно также всегда отличается от растительности девственного леса.
Деревья, стоящие дрожащей стеной на бере-
4) Von Martius;—Н. Walter Bates, цитированные сочинения.
3) Keller—Leuzinger, „Vom Amazon as und Madeira11— Bates, цитиров. сочинение.
гах Амазонки, изумляют путешественника своей незначительной высотой, потому что, зародившись на берегах новейшего образования, они еще не успели выроста до размеров вековых гигантов леса, ростущих уже несколько столетий. На землях, не изменявших своего вида от действия рек, не встречается, правда, деревьев, достигающих или даже превышающих сотню метров, как в Австралии и в долинах Калифорнии, но случается видеть стволы в 50 и 60 метров, распростирающие свои ветви над нижним лесом, «словнов другом мире». Таковы: мойратинга (белое дерево или царское дерево), вероятно представляющая разновидность гвианской тога excelsa; самаума (eriodendron samauma) и массарандуба, т. е. молочное дерево, сок которого пьют с кофе, но в большом количестве он может быть опасен. Крона одного гигантского сырного дерева, открытого Уоллисом на берегах Рио-Бранко, имела в окружности 158 метров, покрывая пространство около двух с половиной гектаров, где поместилось бы двадцать пять тысяч человек, правда, немного потеснившись. Другой вид бавольника, монгуба, который часто выбирают, в прибрежных городах по Амазонке, для. насаждения аллей, отличается от большинства тропических древесных пород тем, что совершенно сбрасывает листья перед новым распусканием почек. В туманные дни эти деревья с обнаженными ветвями, поднимающиеся над дорогами, усеянными желтыми листьями, пробуждают в северном европейце воспоминание о его далекой родине. Одну из самых характерных особенностей большинства крупных деревьев сельвы составляют могучия внешния подпорки, поддерживающие ствол, настоящие стены из древесины, расходящиеся вокруг ствола, образуя навесы, под которыми свободно может поместиться несколько человек. Кроме множества растений, прозябающих в тени между массивными колоннами стволов, бесчисленные паразиты карабкаются по коре деревьев вверх, к свету, или растут на ветвях, свесив к земле длинные воздушные корни, качающиеся и переплетающиеся с ползучими лианами, опутывая бесконечной сеткой беспредельный лес.
Пальмы, изучавшиеся в особенности «их другомъ» Марциусом и Барбоса Родригесом, составляют весьма значительную часть общего числа древесных пород,—именно, несколько сот,—и даже в некоторых песчаных округах и на краю саванн леса состоят исключительно из них. Во многих местах преобладает какой-нибудь один вид: так, все хижины вокруг Пара отеняются грациозной euterpeoleracea, называемой бразильцами ассаи\ на берегах .рек Япуры и Пса, са мой обыкновенной пальмой является пашиуба (iriarlea exhoryza), высоко стоящая на своих расходящихся корнях, как на ружейных козлах; её волокна дают один из самых ценных материалов для тканей и веревок; в верховьях Амазонки всюду виднеются пузатые стволы пальмы барригото (iriarlea ventricosa). Пиассаба, ррстущая в изобилии в бассейне Рио-Негро, доставляет волокно, очень ценимое англичанами для выделки канатов; а волокно пальмы тукум (astrocaryum vulgare), ростущей по рекам Пурус и Юруа, употребляется для более тонкой пряжи. Форма пальм чрезвычайно разнообразна, смотря по их породам: пальма bactris скорей напоминает тростник; хотя она достигает 4 и 5 метров в вышину, стволики её не толще пальца. Другая пальма даже превращается во вьющееся растение: это desmoncus, стебли которой снабжены маленькими крючками, це­пляющимися за кору деревьев. Нет ни одного растительного семейства, в числе представителей которого не было бы лиан. Что касается древовидных папоротников, то их совсем нет в низменных местах Амазонской области; они встречаются только на склонах Андов или гор Парима.
Сельва удивляет европейского путешествеш ника отсутствием ярких цветов. Орхидеи с их роскошными цветками редко встречаются в амазонских лесах; чтобы найти их, нужно подниматься на склоны гор Экуадора и Колумбии. Пышный гирлянды цветов с широкими венчиками, сверкающими яркими красками, с сильным ароматом, встречаются только по опушкам лесов, на отдельных деревьях среди травянистых лугов (campos) или на зеленом ковре саванн. В некоторых частях сельвы не встречается также плодов, между тем как в других местах заблудившийся, индеец находит их Ь изобилии. Песчаные откосы берегов рек, обращенные, к солнцу, покрыты зарослями кажу (onacardium occidentale) 4), шлемообразный плод которого считается очень вкусным; французы на Антильских островах называют его забавным именем «pomme d’acajou»; ежегодный сбор этих плодов является для туземцев эпохой, по которой они считают свои года.Гуажеру(сйг#$о5а?<тг«$ исасо), ростущая на плоских морских берегах, дает ягоды, а дикий ананас (bromelia abacaxi)—свои шишкообразные плоды, увен­чанные султаном листьев. Jnga lucida, ростущая по опушкам лесов, доставляет съедобные стручки, а дальше, в глубине лесов, вьются различные пассифлоры, покры-
4) Желторумяный плод в форме груши, кость которого, в виде большего боба, растет наружу и очень ядовита. (Ионин, По Южной Америке, т. I. стр. 25).
тые вкусными плодами 4). Различные породы пальм дают свои побеги, плоды различного вида и сок своих стволов. Одно из самых крупных деревьев сельвы, lecuthis ollaria, отличается громадными плодами, в виде природных сосудов, наполненных, миндалем; после созревания эти плоды отделяются от своей крышки и с треском падают на землю, рассыпая свое содержимое, чем пользуются дикия животные. Другое дерево из того же семейства, американский орех (chataignier du Bresil, bertholletia excelsa), роняет свои плоды в цельном виде. Когда эти тяжелые ядра отделяются от ветвей, падая с высоты в тридцать метров, можно издали слышать треск ломаемых ими сучьев. Среди индейцев часто бывают несчастные случаи, причиняемые подобными внезапными падениями, хотя они и прибегают из предосторожности к постройке закрытий, вроде блиндажей с толстой и очень покатой крышей: блокируемые таким образом, они ожидают падения плодов, из лкоторых добывают орехи.
Что касается других продуктов <леса — дорогих пород дерева, каучука, различных камедей, смол и содержащих камфору веществ, лекарственных растений, волокнистых и красильных,—то ботаники насчиты­вают их тысячами, и промышленность все более и более знакомится с ними и утилизирует их.
Во многих пространствах леса царит мертвая тишина, и можно бы подумать, что фауна здесь очень бедна; однако, если особи и немногочисленны, то самые виды животных представляют поразительное разнообразие. За время своих одиннадцатилетних исследований Амазонской области, натуралист Вэтс (Bates) собрал 14.712 видов животных, из них восемь тысяч совершенно новых для науки. Жизнь кипит даже в пустынных, невидимому, частях леса; внизу, в темноте, почти не встречается животных, но в освещаемых солнцем ветвях кишит целое население насекомых, птиц и даже млекопитающих. В этих странах, где деревья и лианы усиливаются подняться вверх, и животные также стремятся подняться в верхния области,
*) Von Martius, „Zur Ethnographie Атфгиса’з, zumal Brasilien’stt.
Пассифлора (кавалерская звезда) по-бразильски называется маракужа (maracuja), а по-испански гренадилъя (grenadilla); её плод похож по форме на большой трапезундский лимон, с довольно мягкою, но толстою корой, наполненный внутри мягкими семечками в полужидком пахучем розовом сиропе, который, разрешав, едят ложкой. Это освежительный и легкий плод — утоляет жажду, не наполняя желудка водой, что при путешествиях в тропиках очень важно. (Ионин, По Южной Америке, т. 1, стр. 24).
ГЛАВА И —БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 148«
освещаемые солнцем и обвеваемые ветром.
Большая часть амазонских четвероногих так хорошо изменила свою природу, приспособляясь к новой среде, что легко странствует с дерева на дерево. Земные млекопитающие Амазонской области немночисленны и почти все небольших размеров: самое крупное из них тапир, но он все-таки гораздо меньше северо-американских лося (orignal, moose) и бизона. Но взамен того существует 38 видов амазонских обезьян; все они принадлежат к лазающим, все обладают цепкими хвостами. Особый вид медведя, cercoleptes, также живет исключительно на деревьях. Из четырех видов муравьееда (myrmecopJtaga), изучавшихся Бэстом в лесах Амазонской области, три живут на деревьях. Семейство ленивцев, к которому некогда принадлежал колоссальный магатериум, в настоящее время представлено здесь только живущими на деревьях видами. Кроме этих животных и различных видов белок, ветви и стволы деревьев служат жилищем множеству змей и гадов.
В громадной области Амазонской фауны реки служат раздельной чертой между противоположными берегами рек; продольное же течение рек связывает разные участки одного и того же берега. Так, наблюдается много различий в местной фауне левого и правого берегов Амазонки; течения Мадейры, Рио-Негро и Токантина составляют природные границы зоологических под-областей; эти реки совершенно отделяют три вида агути *), равно как и три вида обезьян. С другой стороны, существование одних и тех же видов на склонах Андов и в архипелагах устья объясняется действием громадной реки, связывающей эти различные области. Так, благодаря реке, атлантические чайки и фрегаты проникают до равнин Перу, за 4.000 километров от моря, а ламантины (manatus australis) и дельфины играют у подножия водопадов, при выходе Мараньона из андийских ущелий. Однако, различные виды китообразных приняли исключительно речные формы. Путешественник почти постоянно слышит, как они выплывают на поверхность воды и ныряют, особенно по ночам, и эти внезапные появления и исчезновения морских чудовищ еще больше, чем отдаленность берегов, производят впечатление пустыни среди необъятной площади пресной воды. Смутное сходство между головой дельфина (botos, inia Geoffroyi) и головой человека, и очевидное удовольствие, испытываемое дельфинами в прыгании вокруг дви-
4) Alfred R. Wallace, цитиров сочинение.
жущихся судов заставляет туземцев верить, что эти животные бборотнй и по ночам могут превращаться в людей; без сомнения, к туземцам были занесены европейцами подобные легенды Старого Света, рассказывают, что дельфины принимают вид «христианина», жену которого хотят обмануть, и она убеждается в своей ошибке толь­ко видя, как её воображаемый супруг направляется к реке, вывернув назад ноги? и с громким криком бросается в воду. Рыбаки и прибрежные жители также испытывают суеверный страх перед речным боа сукуружу (eunectes murinus), который иногда нападает на человека. В бассейне реки Напо его называют мамаяку (татауаси\ «водяная мать», и объясняют повышение и понижение воды в реке выходом из неё или погружением в воду этого громадного животного *). В Крокодиловом озере (Lagarto-cocha), лежащем ниже слияния Курараи и Напо, Оскулати видал подобных чудовищных водяных змей, длину которых он определяет в 16 до 20 метров.
Черепахи, почти исчезнувшие из Амазонки, вследствие хищнического сбора их яиц, и уцелевшие только в её притоках, и большой крокодил, жакарё уассу, тоже составляют предмет многочисленных легенд. Харт издал сочинение о «мифах об амазонской черепахе», сравнивая их с аналогичными баснями Старого Света, рассказывают, что крокодил (jacare) всегда позволяет ягуару съесть себя, не покушаясь ни на малейшее сопротивление, и что, даже схваченный ягуаром, он не пытается бежать 2). Когда ягуар хочет переплыть через реку, изобилующую крокддилами, он с берега рычит, и все крокодилы прячутся на дно. В период дождей черепахи и крокодилы уходят из Амазонки в её притоки и озера; в период засух они возвращаются, если только не зарываются в грязь, чтобы провести так летние месяцы. Одни и те же рыбы и крокодилы бывают светлого или темного цвета, смотря по тому, живут ли они в мутных водах Амазонки или в черноватой воде Рио-Негро *).
Некоторые рыбы, как пираруку, т. е. красная рыба (sudis gigas), мясо которой, вместе с маниоком, составляет главную пищу прибрежных жителей, населяют воды всей глубокой части Амазонки. Но вообще можно сказать, что виды рыб локализированы в очень тесных областях. С верху до низу по Амазонке и её притокам чередуются многочисленные ихтиологические иод-фауны. Во время своего известного путешествия Луи
Keller-beunzinger, „Vom Amazonas und Madeira4*.
2) Alfred R. Wallace, цитиров. сочинение.
3) Wallis, „Ausland“, n° 4. 1877;—„Report of the Madeira Commission".
Агассис с изумлением наблюдал, что мало бразильских видов рыб в шестьсот ленькия пространства воды, разделенные низили семьсот *), а его сотрудник Агассис, менными перешейками, населены рыбами, припосетив Амазонку сорок лет позже, нанадлежащими к разным видам; не знаешь, шел, что одна эта река содержит почти две

S л ь о о
чему оольше удивляться—поразительному ли разнообразию видов, пли красоте и странной форме рыб, блеску их красок, изяществу оттенков. Спике, восхищавшийся этим богатством животного мира, оценивал все чис-
География Реклю, т. XIX.
тысячи различных видов рыо, вдвое оольше Средиземного моря и даже больше всего Атлантического океана.
d) Spix et Louis Agassiz, „Pisces brasiliensesC 29
К западу от слияния Рио-Негро с Солимоншем (Solimdes) находится маленькое озеро Януари (Нуаппагу), в котором живет больше двухсот видов рыб, т. е. больше, чем во всех реках и озерах Европы, взятых вместе. Даже в открытой реке рыбы держатся в строго определенных участках: по словам Сильва Коутиньо, три вида arias не выходят из полосы «шириной едва в две мили», где происходит смешивание мути, поднятой столкновением речных вод с морскими. Рыба пиранья (piranha tetragonopterus) отличается необычайной свирепостью: хоть маленькая, она яростно кусает купающихся людей и часто обрывает губы у пьющих воду лошадей и собак.
В то время, как амазонская фауна замечательно бедна относительно некоторых семействъ—например, относительно колибри, из птиц, и водяных пауков и плавунцов, из насекомых,—некоторые её группы так же изумительно богаты видами, как рыбы. Один Уоллэс собрал в Амазонской области более 500 видов птиц. В районе вокруг г. Пара 9, ограниченном часом ходьбы, находят не менее семисот видов бабочек, между тем как их всего 66 на Британских островах и во всей Европе 390. Именно благодаря необычайному разнообразию чешуекрылых, натуралист Бэтс мог произвести сравнительное изучение трансформизма и миметизма; его работы доставили значительную часть аргументов автору «Происхождения видовъ» и подкрепили его гипотезу. Среди насекомых есть такия, многочисленность которых вызывает важные, экономические последствия. Так, в
некоторых округах берега Пуруса становятся совершенно невозможными для Житья из-за ночных москитов и дневных мух риит\ в каждом кубическом метре воздуха кружится больше миллиона этих мошек 2); множество людей покрыто нарывами, вызываемыми повторяющимися укусами, и лишено возможности свободно владеть членами. Во многих местах никакие культуры невозможны из-за муравья сауба (pecodoma cephalotes), хорошо известного естествоиспытателям по производимым им жатвам листьев, которые он разрезывает и конопатит ими свои подземные галлереи. Кофейные плантации, устроенные с большими затратами, уничтожались нередко его нашествиями. Подземные ходы сауба тянутся на пятьдесят и даже на шестьдесят пять метров; *в них живет целое население минёров, снабженных одним глазом во лбу, подобно сказочным циклопам или современным углекопам, с их лам-
4) Henry Walter Bates, цитирован, сочинение.
2) Willeam Chandless, „Journal oftheR. Geographica! Society*, 1866, 1868.'
пой Дэви. В этих муравьиных галлереях живет также одна червеобразная змея, амфисбена, которую туземцы называют «двуголовой» и укушений которой очень боятся, ошибочно считая ее ядовитой; эту змею называют «матерью сауба». Другой муравей, еще более опасный, чем сауба, так называемый «огненный муравей» (formigo do fogo, myrmica rubra) обращал в бегство целые населения 9« Различные племена индейцев делают запасы из муравьев, тысячами заваривая их кипятком, чтобы потом примешивать к своей муке из маниока 2).
Древние населения Амазонской области оставили очень мало следов своего пребывания: в подобной стране, с подвижной почвой, периодически затопляемой и покрытой громадными деревьями, постоянно вытягивающими и переработывающими её соки, следы прохода человека быстро исчезли, а еще существующие скрыты в глубине лесов. Впрочем, недалеко от города Манаос, подле развалин португальского форта Барра, нашли могильник, очевидно очень древнего происхождения, с сотнями больших глиняных кувшинов, очень'изящного рисунка, заключавших в себе трупы в сидячем положении. Неизвестно, какому народу принадлежит такой способ погребения, но конечно этот народ по своему развитию значительно превосходил современных амазонских индейцев.
Напротив того, «устричные кучи» (sambaqui или minas de sernambi\ груды ракушек, скопившиеся из отбросов после еды, ' возвышающиеся в окрестностях города Пара, на острове Маражо и около города Сантарема, вероятно, принадлежат к недавней эпохе. Многочисленные обломки человеческих произведений, найденные в этих искусственных холмах, повидимому, оставлены предками современных прибрежных жителей: там нашли черепа, нисколько не отличающиеся от черепов индейцев тануйуш 3). Эти насыпи, повидимому, часто перекапывались для погребений; на острове Маражб их ‘ так много, что его прозвали «Землей мертвыхъ». Впрочем, некоторые из этих горок были просто местами убежища туземцев во время наводнений. Один из таких памятников возвышается даже по самой середине большего озера Арари. Другие насыпи имеют форму гигантских животных, напр., каймана, подобно насыпям, изображающим животных, возводимых краснокожими индейцами на реках Огайо и Миссисипи, они представляли отем племени и получали свя-
*.) F. von Martius, „Ethnographie Brasilien’su.
2) Barhosa Rodrigues, „Rio Tapajos44.
s) Couto de Magalhaes, „0 Homem no Brazila.
щенный характер; но ими также пользовались для устройства на них стоянок *). Что касается топоров из нефрита или «Священных камней», которые видали кое-где в руках индейских колдунов и которые ценились дороже золота, то происхождение их неизвестно. Большая часть путешественников указывает на верховья реки РиоБранко, как на вероятное место происхождения этих камней; но Спике и Марциус думают, что они скорей происходят с перувианских плоскогорий. Найденная Барбоса Родригесом статуэтка из нефрита изображает ягуара, пожирающего черепаху; стиль этого изображения напоминает произведения племени муисков. Во многих местах по рекам Рио-Негро, Тапажосу и Мадейре были находимы «камни с письменами».
. Амазонка, величайшая река во всем свете, несмотря на это, до недавнего времени не играла почти никакой роли в истории человечества. Три века спустя после памятного путешествия изменника Орельяна и полсотни его спутников отыскали очень немногие из тех селений, которые испанцы видели на всяком высоком берегу; исчезли населявшие их сто пятьдесят отдельных племен; белые люди, повидимому, плавали по этим водам только ради превращения их берегов в пустыню. Охотники за индейцами приводили своих пленников на приморские рынки; в бараках города Пары продавалось по тысяче краснокожих рабов одновременно 2). Чистокровные индейцы, еще встречающиеся на берегах Амазонки, очень редки. Побережные туземцы, некогда сгруппировавшиеся в общины под управлением иезуитских миссионеров, в настоящее время слились в однородное население, говорящее на «общем языке» (lingua geral), которому их обучали одновременно с обучением катехизису, и постепенно заменяющее этот язык португальским наречием торговцев. Туземцы эти известны под общим именем тапуйосов (Tapuyos), повидимому, принадлежавшим некогда одной народности из Тупинамба, переселившейся в шестнадцатом веке из Восточной Бразилии на берега Амазонки 3); но это первобытное племя давно уже исчезло или по крайней мере слилось с безъимянной толпой смешанных народностей: имя тапуйосы (называемые также* кабоклосы, Caboclos) не связывается ни с какой идеей о специальном происхождении, хотя, по всей вероятности, большая часть индейцев тапуйосов принадлежит к племени, родственному тупи;
4) Spix und Martius, цитиров. сочинение;—Elie Reclus, рукописные заметки.
2) Spix und Martius, цитиров. сочинение.
3) Acnua, „Descubrimiento dei gran rio de las Amazonas“.
/ различные наречия тупи походят на язык, методически записанный иезуитами. Идиом гварани, повидимому, чище говора тупи. Происхождение амазонских тупи надо, вероятно, искать на юге, в бассейне Парагвая. Эти тупи, сами исчезая в качестве отдельной народности, изумительным образом распространили свой язык среди народностей Северной Бразилии до гор Парима. Относительно этого любопытного диалекта издано много лингвистических сочинений, начиная с «разговоровъ», записанных Жаном-де-Лэрщ и первой грамматики языка тупи, изданной Аншиэта в 1595 году. Ha-языке тупи существует целая литература, считаемая бразильскими патриотами драгоценной частью их национального достояния, и из того же языка они заимствуют слова для обозначения природы страны и своих новых нравов, не имеющиеся в португальском словаре !). Многие
слова тупи вошли также во французский язык, особенно означающие растения, плоды и животных. Самым любопытным заимствованием является слово Ъоисап, Ъоисапег, Ъоисапиег, происходящие от moquem, «печение».
Смешанные браки все больше й больше сливают тапуйосов с расой, происшедшей от скрещивания белых, краснокожих и черных, среди которой напрасны были бы старания разобрать первоначальные элементы. Впрочем, метисов обыкновенно обозначают названием мамелюки (mamelucos), раньте прилагавшимся к детям белых и индианок. Но иногда тип бывает так резко выражен, что узнается с первого взгляда: наир., кафусо (cafuzo), сын негра и индианки, отличающийся громадной черной всклокоченной шевелюрой, с прямыми, а не курчавыми волосами. У негритянско-индейских метисов первым изменяется, повидимому, африканский тип; более податливая природа негра не может побороть устойчивую природу индейца 2). В общем, можно сказать, что смешанное население Амазонской области выиграло относительно телесной красоты, грации, природного изящества, равно как и относительно умственных способностей. Будучи сдержанными и молчаливыми, но крот­кими, вежливыми и гостеприимными, тапуйосы любят держаться в стороне от других жителей; они удаляются от городов, вместо того, чтобы стремиться в них; но во всяком случае усилия их избегнуть вторжения европейской культуры остаются тщетными— им пришлось признать над собой начальников или туишва (tuchaua); это слово производят от голландского, означающего «над-
4) GonAalvez Diaz, Couto de Magalhdtes, etc.—Braz da Costa Rubim, „Vocabnlaria brazileiro para servir de complemento aos diccionarios da lingua portugeza.
a) Louis et M-me Agassiz, „Voyage au Brdsil“. 150
смотрщикъ». Тапуйоеы теперь являются гражданами и избирателями, и недалеко то время, когда они будут называть себя «бразильцами», подобно сыновьям старинных завоевателей. Впрочем, в 1895 году, когда неко­торые племена внутри страны заключали союзные договоры с португальцами, тапуйоеы соединились с восставшими рабами-неграми и помогли им захватить Пару, Сантарем и другие города этой провинции, где они долго держались против значительных сил. Этот критический период истории Амазонской области называется кабанаген (cabanageri), а бунтовщики получили имя кабануш или кабанейруш (cabanos или cabaneiros).
Тапуйоеы возделывают немного земли вокруг своих хижин и до введения пароходства на Амазонке занимались перевозкой всех местных товаров и пассажиров на своих лодках и барках различной вместимости (cobertas, batelaos, montanas, ubas, igaras или igarites). Как искусные лодочники, они не имеют себе равных; они смело пускаются в бушующие волны и стремительное течение и всегда ухитряются поддерживать веслами ненадежное равновесие своего суденышка. На воде они чувствуют себя дома, и если невезут какого-нибудь гордого иностранца или грозного чиновника, то весело поют, в такт ударам весел. Однако, тапуйосов упрекают в чрезмерной лености; некогда американец Херндон, с презрительной жестокостью выражений, столь общей всем сторонникам рабства, с удовольствием приводил «мнение благоразумных людей, считающих самым простым средством покончить с индейцами—перевешать их, так как они не годятся ни в граждане, ни в рабы и не стоют даже того места, которое занимаютъ» *). Но зато и какими способами цивилизовали их? Во многих округах они были обязаны, и даже теперь еще обязаны, наниматься в работники (trabalhadores) на более или менее долгий срок; их распределяют на партии, делают им смотры, как солдатам, поселяют их в лагерях, под страхом тюрьмы или отдачи в солдаты. Торговцы (regatfies) спаивают их, чтобы легче обманывать, покупая у них за бесценок работу многих лет. Поэтому-то индейцы, ускользающие от казенных повинностей и от вымогательств торговцев, с наслаждением пользуются своим правом ничего не делать, а на берегах Амазонки они могут «жить лентяями». К их услугам имеются пальма, с её орехами, съедобными побегами, вкусным соком, шоколадное дерево, с его бобами, клубни маниока; в лесу индеец находит дичь, в воде рыбу,
‘) „Valley of thy Amazon*4.
а на песчаных берегахъ—яйца черепахи. Нескольких срублфнныхъдерфвьевъдостаточно для постройки хижины: дверь делается из одного листа пальмы буссу, а из десятка таких листьев строится крыша, непроницаемая для гроз и служащая двадцать лет. Однако, если тапуйо (tapuyo) захочет украсить своих детей стеклянными бусами, подарить жене шелковую одежду и дорогия украшения, если у него вообще имеются некоторые потребности роскоши, то в конце концов его захватывает колесо постоянной работы.
Кроме тапуйосов, представляющих помесь сотни племен, и мамелюков, вливающихся с европейцами в один постепенно увеличивающийся народ, вдали от главной реки, но по берегам её притоков продолжают существовать весьма многочисленные туземные народности, еще без примеси чужой крови и не имеющие почти никаких сношений с людьми Старого Света, ни с белыми, ни с черными. Лишь с величайшим трудом пу­тешественникам удалось посещать их становища, записывать несколько слов их двухсот пятидесяти наречий, изучать их предания и обычаи. Поэтому происхождение и этническое родство этих различных племен все еще далеко не разъяснены; впрочем, исследования Альсида д’Орбиньи и Марциуса, проверенные и исправленные работами Харта, Крево, Кудро, фон-ден-Штейнен; Эренрейха, Адама, Коуто-де-Магальянш и других бразильских ученых, позволяют распределить туземцев Амазонской области на немногие семейства, характеризующиеся аналогией языков, рассеянные в Гвиане и Вфнецуэле араваки и караибы имеют также многочисленных представителей среди амазонских народностей; главный элемент населения в южной части громадного бассейна Амазонки составляют тупи, также имеющие в Гвиане родственников по происхождению и языку. На северном склоне бассейна, и особенно в местностях, орошаемых реками Иса и Япура, преобладают мираньясы (Miranhas); этим общим родовым именем Эренрейх обозначает различные народности, живущие отдельно друг от друга. Наконец, пятую амазонскую народность составляют карая (Сагауа), на реках Ксингу и Арагвайя, резко отличающиеся от других не только по языку, но и по внешнему виду и по нравам. Среди всего населения Амазонской области, оцениваемого в 90.000 душ, дикие индейцы составляют, вероятно, около половины. Те из них, которые живут в саваннах, под обширным небесным сводом, днем залитым ослепительным светом солнца, а ночью усеянныме ярко мерцающими тысячами звезд, отличаются более развитыми умствфн- ными способностями, более твердым духом Население по берегам верхнего Солпмони большим гостеприимством, чем охотниша, при выходе его с Перувианской террики и беглецы, скрывающиеся во мраке

Улица в Пернамбуко.
вынужденные беспрестанно озираться, из хотя еще и не совершенно потерявшим свое боязни засад * *)• разделение на народности и не слившимся въ
одну массу, происходящую от неизвестныхъ
*) ph, von Martius, „Ethnographie Brasilien’s“. предков, ПОДООНО тапуЙОСам НИЖнеЙ Ама-
160
ГЛАВА П-
-БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ. ШТАТЬЕ
мужчин очень ценят, как слуг, вследствие их смышлености, кротости и ловкости в работе; но сколько раз их ловили, как диких зверей и обращали в рабов! Дикие пассэ и их соседи уайнума обыкновенно чернят себе почти все лицо соком генипы; поэтому их часто называют «юри пишуна»г т. е. «черноротые» (по-португальски bocapreitos). Молодой человек обязан завоевать себе невесту битвой со своими соперниками; но как бы дорого ни достался ему этот трофей, женщина всегда считается ниже мужчины и никогда не присутствует, даже издали, при религиозных церемониях, на которые мужчины созываются звуками трубы. Один путешественник, посетивший Бразилию около эпохи провозглашения её независимости, рассказывает, что знахари племени пассэ в своем учении о системе мира признавали обращение земли вокруг солнца; движением земли они объясняли течение речных вод и чередование времен года *). Последние остатки этого столь замечательного племени пассэ угрожают исчезнуть вследствие изнурительной болезни defluxo, поражающей их * обыкновенно после посещения их селений европейцем и оканчивающейся чахоткой. Когда к ним приближается лодка торговца,
почти всегда первым вопросом у пассэ является: «Не везете ли вы с собой defluxo?» 2).
Индейцы уопэс (Uaupfes), живущие на берегах реки того же имени, главной ветви верхнего Рио-Негро, принадлежат неизвестно в какой именно народности, к аравакам, мираньясам, караибам или тупи. Имя «Карибанъ», которым некогда обозначали полуостровную область между реками Рио-Негро и Солимонш, показывает, что последнее семейство имело по крайней мере преобладающее значение 3). По словам Кудро, недавно исследовавшего эту местность, 21 племя уопес, говорящиеся 15 различных наречиях, происходят от многих родоначальников. Некоторые племена несомненно представляют караибов, как, например, тариана, до некоторой степени преобладающие над другими, и главное село которых считалось своего рода столицей. Будучи, одновременно воинственным и жреческим племенем, тариана располагали большим военным барабаном, подобным барабану мираньясов. С другой стороны, маку, бродящие по лесам от Андов до города Манаос, почти всегда избегая рек, презираемые беглецы, третируемые другими
зонки. Здесь можно различить омагуасов по их круглым ’и пухлым лицам, яуасов (yahuas) по их благородной походке, обре I занных тикунасов, по их раскрашенному платью. Племена на берегах Псы и Япуры, редко посещаемые бразильскими и португальскими торговцами, сохранились в своем первобытном состоянии. Таковы мираньясы; это имя, которое, кажется, значит «бродяги», дано им их соседями, может-быть, потому, что их предки пришли из отдаленной страны и что они часто меняли место обитания, вследствие частых войн с соседними племенами. Мираньясы отличаются очень воинственным духом; главным оружием у них служит планка из твердого дерева; Арни пользуются своего рода барабаном, устроенным из выдолбленного куска дерева, затянутого кожей, в которой сделаны две дыры; в этот барабан бьют палочками из каучука. Подобно неграм дуалла (в Камеруне) и многим другим прежним индейским племенам, амазонские мираньясы, невидимому, знают «язык барабана», т. е. сигналы на барабане. Глухие звуки этого инструмента слышны, как говорят, на«две мили расстояния», разнося от селения к селению или призыв на войну, или сигналы к праздникам, или какие- либо важные вести. Живя по берегам рыбных рек, мираньясы, однако, совсем не занимаются рыболовством, ограничиваясь лишь охотой, но производя ее не так, как соседи. Подобно прежним кичуа, они растягивают между деревьями грубые сети и загоняют в них облавой испуганных животных *)• Женщины во время родов должны скрываться в самой непроходимой чаще леса, чтобы лунный свет, «источник всякого зла», не коснулся новорожденного 2).
Подле мираньясов и других племен, принадлежащих к той же народности, живут разные племена другого происхождения, заброшенные войнами и переселениями в эту северо-западную часть великой амазонской сельвы. Так, карижонасы (carijonas) и уйтото (т. е. «враги»), найденные Крево на верховьях Япуры, за пределами Бразильской территории, представляют чистокровных караибов, родных братьев гвианских рукуйен, цев 3); между тем как пассэ (Passe), на низовьях Псы,—одного происхождения с араваками. Пассэ отличаются изяществом и красотой, подобно /индейцам яуас на границах Перу; поэтому вт< семьях города Манаос всегда существует большой спрос на кормилиц из этого племени; точно также
Alfonso Lomonaco, „Suile Razze indigene de Вга8И1е‘Т
2) Ph. von Martius, цитиров. сочинение.
s) Jules -Crevaux, „De Cayenne aox Andes"..
*) Ribeiro de Sampaio, „Diario de Viagem", Lisboa 1825; von Martius, „Ethnographie Brasilien’s“.
3) Henry Walter Bates, цитиров. сочинение. Defluxo собственно значит по-португальски „простуда".
3) De Pagan. „Relation historique et g6ographique de la grande riviere des Amazones".
ОБЛАСТЬ АМАЗОНКИ. ШТАТЫ АМАЗОНСКИЙ И ПАРА.
индейцами как рабы, вероятно, приходятся сродни уйтото верхней Япуры, которых тоже признали за настоящих караибов. Одно из племен, омава (omaua), придерживается обычая обрезания и занимается приготовлением кураре. Другое племя выделывает соль, обрабатывая кипящей водой золу одного жирного растения. Несмотря на смешанные браки между различными племенами, всегда экзогамические, разнообразие первоначальных элементов уопесов сказывается в различии костюмов, украшений и нравов. Одни ходят почти совершенно голыми, другие одеваются почти на европейский лад, подобно мамелюкам с берегов Амазонки. Уопесы украшаются самым разнообразным образом перьями, костями, щетиной, раскраской женипа и руку. В одном племени молодые люди в период возмужалости еще подвергаются суровым испытаниям; в другом женщины должны рожать в лесу безо всякой помощи; у некоторых племен мертвых закапывают в их хижинах и стараются отогнать оттуда или даже убить стрелами злого духа, причинившего смерть покойнику. Браки заключаются на продолжительный срок, только при условии не быть бесплодными. Мужчина обыкновенно по­хищает женщину лишь на пробу; если она не родит через год после похищения, он приводит ее назад в родительскую хижину *)•
Общая религия связывает всех уопесов. Несмотря на присутствие католических миссионеров, которых они покорно слушают, эти индейцы остаются верны национальной религии, в которой смешиваются языческие и христианские обряды; последние происходят от проповеди иезуитов из Квито в XVIII столетии; об этих старинных наставниках напоминают кое-какие испанские слова. Тупан, великий путешественник, которому приписываются многочисленные рисунки, высеченные на к гранитных скалах водопадов, представляет собою Бога христиан; бог туземцев, Журупари, «рожденный от девы Санта-Мариа», есть грозный и злой дух, с удовольствием видящий у своего народа пьянство, разврат и убийства 3); тайны его культа открываются рядом последовательных посвящений. В его честь устраиваются большие праздники, пляски, бичевания и оргии; но ему, кроме того, посвящен особый тайный культ, из которого строжайше исклю. чаются женщины. Горе той, которая увидит пашиубы (paxiubas), т. е. молитвенные трубы, и макакарава—черное платье, сотканное из обезьяньей шерсти и женских волос! Ее ждет немедленная смерть. По Кудро, многия
') E. Stradelli, „Bolletino della Societa Geografica Itali ana*, 1890.
a) Henri A. Coudrean, „La France Equinoxiale".
162 выражения, употребляемые при богослужении, и различные легенды, повидимому, свидетельствуют, что у племени уопес власть некогда принадлежала женщинам, в настоящее время исключенным из религиозной общины: -вероятно, они и были теми «амазонками», легенда о которых послужила основой для общепринятого
наименования великой реки. Но как уменьшилась численность уопесов, с тех пор как они переселились в бассейн Рио-Негро! Дикие и цивилизованные вместе составляли еще в 1884 году около восьми тысяч; они быстро исчезают, вследствие междоусобных войн, оргий, выкидышей, детоубийств, отравления больных и часто также отравления матерей, не родивших мальчиков. Внутри страны воины еще едят мясо пленников, чтобы усвоить себе достоинства побежденных врагов.
В верхнем бассейне Рио-Бранко, главного притока Рио-Негро, встречаются те же самые племена, что и на верховьях Эссекибо—ваписиана и атораи. В Лунных горах и на южном склоне преобладают макузи, которых насчитывает около четырех тысяч душ. Повидимому, численность их значительно возрасла с конца XVHH века, когда численно преобладали ваписиана, в настоящее время очень уменьшившиеся. Имя макузи, повидимому, значитъ«коренные жители,аборигены»; по всей вероятности, они принадлежат к нации тупи. Они разделяются на две группы: одна живет на востоке, по рекам Мау и Такуту, подле водораздела между Рио-Бранко и Эссекибо; другая—на западе, в верхнем бассейне реки Урарикуэра; берега этой реки, разделяющей ’обе группы, постепенно заселяются другими макузи и ваписиана, угрожаемыми в некоторых местах людоедами маракана, живущими на южных склонах гор Пакараима. Самих макузи прежде очень боялись из-за их отравленных стрел, но они бросают приготовление кураре и пользуются ружьями. Живя в саваннах, где проходит естественный путь между Амазонкой и низовьями Эссекибо, макузи начинают заниматься торговлей и немного говорить на лома­ном английском языке.
После этих аборигенов, самую многочисленную народность в данной местности составляют уаеуэ (Опауёопё), живущие на юго-востоке, в верховьях реки Мапуэрро, впадающей в Амазонку под именем Урубу. Они почти заслуживают свое имя, значащее «белые»: принадлежа, вероятно, к чистокровным караибам, уаеуэ замечательно красивы, отлично сложены, с благородными чертами лица; они очень трудолюбивы, но никогда не рискуют пускаться в лодках по рекам своей родины. Народец того же происхождения, жапии, по словам Кудро, пред—
163 ставляет самых красивых индейцев изо всех, виденных им за десять лет путешествий по гвианским областям. У некоторых жапиев волосы белокурые, а глаза голубые, так что невольно спрашиваешь себя, действительно ли они принадлежат к американскому племени. Впрочем, они совершенно безбородые, между тем как по странному противоречию непосредственные их соседи на севере, туканы, имеют усы и монгольские выдающиеся скулы и скошенные глаза ')• Уаеуэ отличаются веселым характером: редко встретишь кого-либо из -них в лесу, не играющего на своей флейте, сделанной из ножной кости дикой козы; её звонкия и веселые ноты удивляют путешественника, привыкшего к неопределенным и печальным мелодиям индейской музыки.
За исключениемъмакузи, уаеуэ и пианогото, все независимые племена по рекам Рио-Бранко, Урубу и Ямунда, повидимому, уменьшились в численности; многие даже исчезли, между прочим, паравильяна или «стрелки из лука», бывшие в XVIII столетии очень могущественным племенем. Из двадцати двух народцев, перечисленных в 1787 году, в настоящее время существует не более девяти, да и те постоянно вымирают, вследствие непрестанных войн между собой. Одно из племен, именно кришана на реке Жавапери (Jauapery), находившееся в непрерывной войне с белыми, подвергалось опасности исчезнуть, в свою очередь, когда Барбоса Родригес, говорящий на их языке, явился к ним посредником и успел добиться примирения между враждовавшими. Аль­биносы относительно очень многочисленны среди кришана, по крайней мере один на пятьдесят душ. В высшей степени любопытен способ погребения, употребляемый этим племенем: выбирается дуплистое дерево, задушенное лианой clusia, и труп опускается в этот живой футляр 2).
Все индейские племена оттеснены в речных бассейнах на север от водопадов, и занимающие берега нижнего течения рек тапуйосы, негры и бразильцы, впрочем, весьма немногочисленные и разбросанные, начинают показываться в верхних бассейнах, подле диких индейцев. Эти маленькия общины называются муканбу (mucambo) и состоят главным образом из беглых негров, солдатъдезертиров и бывших рабов. Именно благодаря муканбам португальский язык распространяется и современем вытеснит индейские наречия. Что касается до лингва жерал (обще-индейского языка, языка гварани), то он никогда не проникал в эти отдален- ГЛАВА и. — БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ.
164
ные от Амазонки страны, где до сих пор еще ищут племя «амазонокъ», этих икамиаба, с которыми приходилось сражаться европейцам во время их первого плавания по великой реке. По мнению Уоллеса £), Орельяна и его товарищи, видя издали молодых индейских воинов, с их длинными волосами, с воткнутым на макушке гребнем, с их ожерельями и браслетами из ягод, легко могли принять их за женщин, откуда и произошел миф об Амазонках, навеянный классическими воспоминаниями. Барбоса Родригес, вместе с Кудро, думал, что отыскал потомков племени легендарных воительниц среди уопесов, вожди (тушава) которых отличаются обладанием «божественных камней», кварца, яшмы и нефрита, которые они умеют просверливать, употребляя на эту работу по нескольку лет; такие камни одновременно служат и амулетами, и знаками их власти. На верхнем течении реки Ямунда лежит озеро, посвященное «Матери»-Луне, куда амазонки бросали свои муйра-китан, священные камни, изображающие животных, рыб и другие символические предметы.
Сохранившие свою независимость племена, не имеющие постоянных сношений с европейцами, гораздо многочисленнее на южном склоне Амазонской долины: их считают сотнями; у всех их имеются особые отличи­тельные черты и особые наречия, хотя эти наречия и принадлежат к одному крупному лингвистическому семейству. На реке Явари, отделяющей Перу от Бразилии, народности по большей части принадлежат к группе панос, которые, повидимому, некогда отличались значительной цивилизацией, но опустились до варварского состояния вследствие войн и эпидемий, сильно уменьшивших их численность. На реке Журуа различные живущие там племена, повидимому, принадлежат к аравакам, равно как племена на реке Пурус, разделенные на множество групп и подгрупп, имеюпщх каждая свое особое имя. Ипурина принадлежат к самым красивым индейцам по своему сложению и осанке; они разрисовывают себя черными узорами по яркокрасному фону. Страстно любя борьбу, они часто бьются между собой без злобы, ради удовольствия; у большинства имеются на теле шрамы,—воспоминания о боях, и они ими очень гордятся. Одна из их любимых игр состоит в том, что они назначают одно из деревьев изображать воображаемого врага и после ряда примерных приготовлений пускают
в него стрелу; когда острие пронзит дерево, они бросаются на него, испуская пронзительные крики: «И-пу-ри- на! И-пу-ри-на!»,
откуда и происходит их имя.
*) Henri A. Coudreau, цитированное сочинение.
*) „Relatorio sobre о Rio Yamunda".
*) „Amazon and Rio-Hegio“.
Молодые люди любят также особый род опасного упражнения, состоящий в том, что они бросаются друг на друга, сталкиваясь плечом; удар иногда бывает так силен, яда *)• Д™ испытания своего яда, ипурина пробуют его сначала на обезьянах. У этого племени очень

что оба падают навзничь. Они отравляют свои стрелы, но кураре им неизвестно: его не встречается ни у одного
племени на южном склоне Амазонской долины, хотя там имеются все растения, нужные для приготовления этого горсть правой руки: они очень дорожат своими табакерками, сделанными из раковин, в которых просверлены
узкия отверстия,
9 Keller-Leazinger. ,,Vom Amazonas und MadeinA
167 ГЛАВА II—БРАЗИЛЬСКИЕ
откуда высыпают табак, слегка поколачивая табакерку. В сражениях погибает столько воинов, что число женщин в этом племени значительно превосходит число мужчин; поэтому полигамия составляет у них обычное явление. К своим умершим ипурина сохраняют верную привязанность, принося им пищу, кабак и руку; когда они по­лагают, что мясо похороненного уже отделилось от костей, они торжественно выкапывают скелет и сохраняют его в качестве домашнего божества.
Катауикси и паумари, живущие на нижнем течении реки Пурус, также принадлежат к аравакам и ведут подобный же образ жизни. Впрочем, у катауикси существует обычай, может быть заимствованный ими у кичуа во время каких-нибудь прежних переселений: именно, они закапывают своих покойников в похоронной хижине, усадив их в большие глиняные сосуды *). Паумари, или «Пама-ури», т. е. «едоки ягодъ», повидимому, суть потомки древних пурусов, сообщивших свое имя реке Пурус. Они часто страдают от особой накожной болезни, отчего заслужили у своих соседей-португальцев прозвище фовейруш (foveiros), т. е. паршивые. Может-быть, эта болезнь происходит от привычки их натираться жиром крокодила. Они кротки и миролюбивы: по словам Чандлеса, редко приходится слышать о насилиях и убийствах в стране паумари. Мура, бродящие, прячась, вдоль течения Амазонки до устьев Пуруса и Мадейры, являются лишь жалкими остатками некогда могущественного племени, почти совершенно истребленного индейцами мундуруку в конце восемнадцатого столетия. Во многих местах виднеются taperas, т. е. места их прежних селений. Притом, мура уже не составляют чистокровного племени. Съ*ними бродит много беглых негров, и мура, встречающиеся в амазонских селениях, столько же африканского, сколько американского происхождения 2). Их считают невероятными лентяями: «ленив, как мура, спящий на трех веревочкахъ», говорит известная пословица, уверяющая, что они слишком ленивы, чтобы плести себе порядочные гамаки.. Бэтс считает их принадлежащими к нации тупи и полагает, что их ближайшие родичи—мундуруку, их истребители; однако, те и другие говорят на совершенно различных языкак. Бродячая жизнь мура совершенно истребила у них всякия понятия о земледелии, но они очень искусные рыболовы и даже, будто бы, ловят черепах в воде: мурй ныряют и, 9 Von Martius, „Ethnographie Brasilien’s.
a) Von Schiitz, „Amazonas14
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 168
плывя под водой, хватают черепах за ноги *). 1
В религии мурй большую роль играют вдыхания парики (рагиса), приготовляемой из семян одного древовидного бобового растения,называемого инга. Во время своих праздников, называемых бразильцами qiiarentenas, они заканчивают свои пьяные оргии, разделившись попарно и взаимно вдувая друг другу в нос через тростинку большие дозы парики. Иногда действие её так сильно, что лю,' ди падают в обморок; бывали примеры, что они тут же умирали. Обыкновенно вдыхание парики производит вредное безумие, выражающееся обилием слов, криков и прыжков. За этим бешенным возбуждением следует упадок сил и, чтобы очнуться от опьянения, нужно произвести новое* вдыхание парики. Подобные же обряды сопровождают празднование возмужалости молодых людей и девушек. Все мура соединяются по-парно, женщина и мужчина, и секут друг друга до крови. Потом пьют и поют в течение многих дней, но сечение повторяется и вдыхания парики превращают праздник в бешеные сатурналии*). Подобные же оргии встречаются, или встречались раньше, у других индейцев, именно у оматуас и мауэ, но нигде они не имеют такого бешеного вида. Кроме того, большинство племен заменило парику табаком. Для лечения больных, колдуны (pagets) пользуются палками из табака в два фута длиной, окуривая им пациента: это, вероятно, перг вые образцы сигар, распространившихся ' теперь по всему свету. После сожжения громадной сигары, колдуны подвергают пациента самому энергичному массажу, чтобы оттеснить болезнь к пальцам ног и рук; потом, ловким движением колдун схватывает болезнь, бросает ее к себе в рот и проглатывает. Больной вылечен или считается вылеченнымъ3).
Различные реки, образующие своим слиянием реку Мадейру, текут, как известно, большею частью по боливийским землям, где живут на предгорьях антизинцы или чунчосы, мосетенесы, юракарэ, и в равнинах цивилизованные чиригваносы, чикитосы, гваройосы и мохосы. Эти последние, ис. кусные лодочники, сделались посредниками для значительной части торгового движения по реке Мадейре и встречаются во всех поселениях на, ней; в самом Манаосе, центральном городе Амазонской области, они составляют довольно значительную колонию. До этих переселений, на севере их соседями были карипуна, т. е. «водя-
*) Henry Waltfir Bates, цитированное сочинение.
2) Von Martius, цитированное сочинение.
3) Keller-Leuzinger, цитированное сочинение.
I 169 ОБЛАСТЬ АМАЗОНКИ. ШТА
ные люди», живущие вблизи водопадов и порогов реки Мадейры. Они представляют родственников других карипуна из семейства панос, живущих в долинах реки Укаяли. На правом берегу Мадейры и в тянущихся на восток, к реке Тапажос, лесах карипуна сменяются парентинтинами (Parentintin). Это чистокровные тупи, повидимому, переселившиеся с юга; они постоянно воюют со своими соседями, восточными мундуруку, и потому быстро убывают в числе. Поднимающиеся по Мадейре европейцы тоже участвовали в истреблении зтих туземцев, подобно мундуруку, их братьям по происхождению и языку; их обвиняют в людоедстве, хотя это и не доказано. Парентинтины придают себе отвратительный вид, вытягивая губы и уши.
На них совсем не походят парекси ‘(Рагфхи), населяющие кампосы или верхния плато между истоками Гвапоре, Тапажоса и Парагвая, вместе с другими племенами того же происхождения, т. е. араваками, кабикси, кашинити, ваймарэ. Это безобидные и ленивые народности; имея частые сношения с европейцами, они принимают крещение ради украшения себя христианским именем и ради подарков. Все они пользуются желез­ными орудиями для обработки земли и заменили прежние луки и палицы ружьями. Будучи искусными ремесленниками, они изготовляют корзины, сита, плетут гамаки и ткут материи, сбывая их белым в обмен на европейские продукты. Они быстро цивилизуются, подобно амазонским тапуйосам, но сохраняя некоторые старинные обычаи и свои религиозные церемонии. Они хоронят покойников в самых их хижинах, под гамаком ближайшего родственника, и кладут в могилу пищу, нужную для шистидневного пути на небо. На седьмой день друзья могут радоваться: покойник прибыл в свое новое отечество * *)• ФонъМарщус считает парекси за отдельное семейство среди бразильских индейцев.
Среднее течение реки Тапажос принадлежит туземцам тупийской расы,—апиака, мундуруку, мауэ. Первые, называемые также апиаба, т. е. «люди»2), некогда составляли очень значительное племя; в наше время оно сильно уменьшилось в числе и постепенно обращается в цивилизованное население: путешественники нанимают из них проводников, носильщиков и лодочников. Однако эти мирные индейцы при случае бывают и людоедами;
имеющие на щеках печатную татуировку в виде трех горизонтальных полос едят взятых на войне пленников. ГЫ АМАЗОНСКИЙ И ПАРА. 170
Захваченных во время набегов детей приберегают для религиозных праздников; но до двенадцати лет их не трогают, а съедают лишь по достижении этого возраста. У апиака существует двоеженство, а ихъвожди_ имеют даже до трех жен; они часто разводятся или отделываются от своих жен, убивая их, когда не удается выгодно передать их кому-нибудь. Лодочники рассказывают также о таинственном племени альбиносов жакарёвара (Яасагёнага), странствующем будто бы только по ночам. Их обыкновенно называют мурсёгуш (morcegos), т. е. «летучия мыши» *).
Изо всех туземных народностей Бразилии самая могущественная—мундуруку, которых Коуту-дф- Магальянш считает типичнейшими представителями туземцев. По Бетсу, число их достигает двадцати тысяч приблизительно. Их селения тянутся по берегам Тапажоса и по лесным прогалинам; по имени их и вся эта страна называется Мундукуриана. Они высокого роста, сильные, мускулистые; цвет кожи у них довольно светлый. Прежде они различали друг друга по татуировке, изменявшейся сообразно племенам и классам. Татуировка имела в их глазах такую важность, что для выработки её рисунка собирался семейный совет, а исполнение её иногда тянулось лет десять Но этот обычай исчезает, хотя молодые индейцы еще выказывают глубокое почтение к татуированным старикам. Мундуруку отличаются верностью данному слову, благородством и гордостью: это—«джентльмены», значительно превосходящие многих торговцев. Будучи хорошими земледельцами, они в то же время очень искусные ремесленники и умеют приготовляют очень красивые вещи из перьев, редко соглашаясь уступать их чужеземцам. Ревниво оберегая свою независимость и будучи некогда очень воин­ственными, мундуруку обладают хорошей военной организацией. Даже в мирное время они подготовляются к войне, производя своего рода рекрутские наборы: особые послы обходят способных носить оружие воинов, напоминая им обязательство являться по первому барабанному бою. Как только объявлена военная экспедиция, мужчины собираются в обширных хижинах, откуда исключаются женщины. Мундуруку нападают на врага всегда днем, при барабанном бое; сигналы на барабане указывают повороты и маневры. Все селения мундуруку защищены от нечаянных нападений солидными палисадами. Во время боя воины никого не щадят: но, одержав победу, они заботятся о
*) Von dea Steinen, „Durch Central-Brasilien" ») Von Martius, „Ethnographie Brasilien’s.
9 Barbosa Rodrigues, „Rio-Tapajoz“.
2) Henry Walter Bates, цитирован, сочинение.
женщинах и детях: последние, усыновляемые победившим племенем, служат для пополнения убыли среди воинов. Убить врага «считается большим отличием, и победитель всегда сохраняет голову убитого, как талисман и драгоценный трофей, убрав ее перьями и вставив глаза и зубы из воска. Но в мирное время мундуруку отличаются очень мягкими правами; если они и убивают вольных, считаемых неизлечимыми, то из сострадания *)•
Племя мауэ (Mauhe) живет на низовьяхъл Тапажоса и по берегам Амазонки; по имени его называется совокупность боковых потоков великой реки на южной стороне Повидимому, мауэ одного происхождения с мундуруку, хотя давно уже отделились от них и говорят на совершенно особом языке. На востоке и западе их соседями являются индейцы-караибы, именно арара и юма, опасные воины, нападающие всегда ночью: их суеверные соседа видят в них скорее демонов, чем людей. Будучи окружены врагами, мауэ очень недоверчивы, хитры и часто бывают предателями. Они держатся особняком и казнят всякую женщину, решившуюся сойтись с чужеземцем; но все-таки они понемногу сливаются со смешанным населением тапуйосов. Столь же промышленные, как и мундуруку, они до недавнего времени были единственные между индейцами, умевшие приготовлять гварану (guarana)—отвар из бобов одной лианы (paullinia sorbilis), который употребляют во всей Бразилии и Боливии от диссентерии и перемежающихся лихорадок.
Перед сражениями мауэ также принимают гварану, чтобы придать себе силу и нечувствительность к ранам. В местных «ношениях бобы пауллинии служат монетой. Мауэ, подобно разным другим американским народностям, твердо верят, что зачатие у женщины сопровождается у мужчины скрытой болезнью, падрежон (padrejonj, соответствующей болезни женщины (мадрежон). Оба супруга лечатся, соблюдая одинаковый строгий пост, питаясь только муравьями и грибами, и запивая это несколькими глотками гвараны.
К востоку от реки Тапажос лежит бассейн реки Ксингу (Xingu); во время первого путешествия Карла фон- ден-Штейлена, в 1884 г., он был еще совершенно неизвестен с этнографической стороны; но ото путешествие, за которым вскоре последовало второе, совершенное тем же ученым, вдруг обратило внимание исследователей на эту прежде неизвестную часть Бразилии, считаемую теперь центром рассеяния одной из больших американских рас: отсюда,
Von Martius, цитирован, сочинение.
как полагают, последовательно вышлиразные караибские племена, распространившиеся, под различными именами, на северо-запад до Андов, а на север до Гвианы, Венецуэлы и Антильских островов. Ранее первона­чальную родину этих племен искали на Больших Антильских островах и на северо-американском материке. Самыми чистыми караибами являются бакаири и их северные соседи науква, судя по их языку, из всех караибских наречий наименее измененному посторонними примесями1). Они живут среди тупи и людей других народностей, но до такой степени особняком, что еще недавно находились в зачаточном состоянии цивилизации, совершенно не зная металлов и не имея собаки как домашнего животного. Они не только принадлежали по своей культуре к каменному веку, но и в настоящее время оставшиеся независимыми бакаири находятся еще въ«до- банановомъ»периоде, не зная этого плода, введенного в Перу Томасом де Берланга 2). Им неизвестно множество других съедобных растений, разводимых однако большинством индейских племен. Они не курят табаку и не умеют приготовлять ферментирующих напитков. Их гончарные изделия по форме, украшениям и окраске значительно уступают произведениям их соплеменников, гвианских рукуйенцев. Из этого фон-ден-Штейнен заключает, что между караибами они всего ближе подходят к первобытному типу и живут наиболее близко к первоначальной их родине. Национальные их легенды рассказывают о переселениях, совершавшихся с юга на север, и подобные же передвижения происходили и в современную эпоху. Арара и юма, рассеянные по южному
берегу Амазонки, татуируются так же, как и бакаири, проводя синюю полосу поперек щеки, от внешнего угла глаза к складке губ.
Некоторые из этих первобытных караибов, обращенные в христианство в 1820 году, приняли по крайней мере некоторые внешние признаки цивилизации; вождь их получил звание бразильского капитана и носит форму. Но остаются еще общины независимых бакаири, впрочем, очень кротких и миролюбивых. Они очень любят музыку и охотно играют на большой флейте, длиной около метра; они играют на ней сидя и уперев конец флейты в землю. Их соломенные хижины с узкой дверью походят на большие пчелиные ульи. Ремесла у них мало развиты, и они принуждены доста-
*) Karl von denSteiuen,, „Durch Central-Brasilien14;— Paul Ehrenreich, „Petermaun’s Mittheillungeutt, 1891, Ней IV.
2) Marcos Jimenes de la Espada, „Boletin de Ia Sociedad Geografica de Madrid“, 1891- ОБЛАСТЬ АМАЗОНКИ. ШТАТЫ АМАЗОНСКИЙ II ПАРА.
вать много изделий от своих соседей суя (Suya), живущих ниже по реке, на правом берегу Ксингу. Однако искусство плести гамаки суя заимствовали именно у бакапри. Среди многочисленных народностей верхнего Ксингу суя отличаются высоким ростом, физической силой, замечательной энергией и искусством в гончарном ремесле и плетении корзин. Мущины и женщины ходят совершенно голые, выбривая все тело, но рас­крашиваются черной и красной красками, убирают голову перьями, прокалывают ушные мочки и продевают туда сверток из пальмовых листьев. Наконец, взрослые мущины пропускают себе через нижнюю губу кружок из
красного дерева, по
и заплетают их в длинную косу. Нет ни одного народа, который лучше их умел бы приручать животных: каждое селение представляет зверинец. Большая часть животных, от тапира до маленьких попугаев, приручается легко, и во всех амазонских областях едва-лп найдется хоть один дом, где бы не было одного или нескольких лесных животных: обезьян, пекари, агути, туканов, попугаев, всевозможных птиц. Во многих местах, в числе домашних животных фигурирует ягуар; доходят до того, что держат дома гигантских змей, жибоя (Jiboias), считая их добрыми гениями хижины, освобождающими ее от крыс, мышей и вредных насекомых. Племена юруна

Хижины индейцев орежонов на реке Иеа.
добный ботоку, от которого индейцы мукури получили имя ботокудов (Botocudos). Вероятно, и они, и суя принадлежат к одной и той же этнической семье.
На нпзовьях Ксингу главным племенем являются юруна, из расы тупи, бывшие прежде людоедами; теперь же их хвалят за кротость и гостеприимство. Однако, они «бежали от цивилизации» и сопровождающих ее повинностей и налогов: прежде они жплп вблизи Амазонки и, чтобы уйти от европейцев, переселились на несколько километров выше по Ксингу1 )По одежде они походят на цивилизованных индейцев нижней Амазонки, но еще украшаются ожерельями, поясами, бисерными подвесками и натираются маслом, для предохранения от укушений насекомых. Они не стригут волосъ
были бы совсем счастливы, если бы им не иушходилось бояться набегов карайя, жестоких воинов, бродящих подле правого берега Ксингу, поддерживая связь с другими туземцами того же племени, живущими восточнее, на берегах Арагвая и Токантпна.
Путешественник, плывущий по Амазонке на пароходе, выносит впечатление необъятной пустыни *). Настоящие города редки в огромном бассейне Амазонки, и многие селения, имена которых часто упоминаются
потому, что путешественники по неволе должны в них останавливаться, представляют лишь жалкия группы хижин. Таков пограничный пост. Табатинга, названный так по свойству тамошних берегов, состоящих из глины tabatinga. В этом посту всего два-три до-
4) Каги von den Steineu, цитирован, сочинение.
9 Marcel Monnier, „Des Andes a Para“.
ГЛАВА W—БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ.
ника теснятся вокруг полуразрушенного укрепленыща, лежащего на левом берегу реки, имеющей здесь 1.500 метров ширины. Несмотря на транзитное движение товаров и пассажиров между Бразилией и Перу, пост Табатинга, основанный еще в 1766 году, не смог подняться до степени города: в окрестностях его нет достаточного населения, которое могло бы сосредоточиться в нем; ниже его на берегах реки чередуются taperas, т. е. места разоренных селений. На южном берегу, на вершине холма в 65 метров, поднимающейся среди
низменности, лежит СанъПауло-де-Одивенса, превосходящий по величине Табатингу. Холм, на котором он ле­жит, окружают болотистые земли и густой лес. Сан-Пауло ведет некоторую торговлю каучуком и другими лесными продуктами. Еще более скромной группой хижин является на левом берегу селение Тунантинш, преж­няя старинная миссия Тунати, расположенное между устьями двух крупных притоков рек Исы и Жутаи. Река Пса проходит по стране, эксплоатируемой искателями каучука и сальсепарели. Она легко доступна до подошвы Андов для плавания судов с осадкой в два метра. Верховья её посещают для промысла макагважесы (Macaguajes), низовья—тикунасы, а среднее течение—орежоны (or6jones>. Эти орежоны рассекают себе губы, уши и ноздри; одежду им заменяет ивовая лента;*они еще употребляют каменные топоры и мастерят прекрасные гончарные изделия. Но туземцы все более и более покидают Амазонку и удаляются в её верховья и вверх по притокам, где охота и рыбная ловля легче, и где туземцы более защищены от притеснений и захватов европейцев 4). От Тунантинша до пристани Фопте-Бон (Fonte Вба), т. е. «Хороший источникъ», идет ряд островов, «королевские пляжи», которые некогда посещались миллионами черепах, доставлявшими тысячи квинталов мал ела португальским торговцам. Но, подвергаясь беспощадному преследованию, черепахи покинули эти берега.
Город Теффэ, в старину Эга, обязанный евоим нынешним именем реке, на берегах которой расположен, занимает первое место между городами по Солимоншу, хотя в нем нет и тысячи жителей. Миссионер Самуил Фриц выстроил первые его домики в 1668 г. и населил его индейцами, кото, рые утратили свое племенное имя и слились с остальными тапуйосами. В 1781 году, испано-португальская коммиссия, назначенная для разграничения владений этих держав, * учредила свою главную квартиру в городе Эга, а с 1850 по 1859 год натуралистъ
Бэтс избрал этот городок центром экскурсий по верхней Амазонке. Теффэ обладает большими природными преимуществами: здоровым климатом, почти совершенным отсутствием москитов, плодородной почвой и богатой растительностью, превосходным торговым положением в центре сети водяных путей, обширным портом, образуемым глубоким озером, куда изливается рекаТеффэ до слияния с Амазонкой. Сверх того, город представляет очаровательное местечко для житья: у каждого дома есть свой апельсинный сад, своя плантация бананов, свой садок для черепах. Против города, на западном берегу озера, виднеется селение Ногейра, ела-, вящееся по всей Амазонской области своими горшечными изделиями, украшенными геометрическими рисунками. Только в дни больших праздников в Теффэ собирается все его население целиком: по крайней мере четверть жителей проживает в окрестных sitios, т. е. фермах, где они занимаются разведением Скота, собиранием яиц черепахи, приготовлением консервов из ламантина, или рейхе Ъоу, сбором промышленных и лекарственных растений. Деревни Куари и Альвелос, лежащие ниже на правом берегу, у устья реки Куари, и селение Кудажас (Codajaz) на одном из протоков, соединяющих низовья реки Япуры с Солимоншем, занимаются теми же промыслами, но в меньших размерах.
Прежде на всем протяжении большой реки Пурус, по длине превосходящей Дунай, не было ни одной хижины европейцев, а постоянные изменения русла реки, вредный климат большей части приречных земель и масса отравляющих жизнь москитов дали повод путешественнику Уильяму Чандлессу даже предсказывать, что века пройдут раньше, чем берега Пуруса населятся цивилизованными жителями *)• Однако самые исследования этого путешественника, открыв чрезвычайное богатство местных лесов каучуком и другими ценными веществами, необычайно возбудили аппетиты, и торговля почти сразу вторглась в эту страну. К 1862 году на Пурусе рискнул появиться первый пароход; в 1869 году флотилия из пятнадцати пароходов начала правильные рейсы от Амазонки до первых становищ seringueiros, т. е. сборщиков каучука.
Еще два года спустя этих последних было всего две тысячи, а в 1890 году в долине Пуруса считалось по крайней мере пятьдесят тысяч дущ, кроме индейцев, при чем почти все это население вело бродячую жизнь. Переселенцы из Сеарй (Сеага), выгнанные из своей страны продолжительными засухами.
*) Crevaux, „Tour du Monde44, 1881, livraison 1052,
Э „Journal of the R. Geographica! Society", 1866.
177 явились толпами, одни, чтобы эксплоатировать богатства страны в течение благоприятного времени года, другие—чтобы поселиться здесь навсегда. Торговец Лабрэ, являющийся в то же время самым деятельным исследователем верхнего бассейна, основал в .1871 г. пост, названный по его имени—Лабрэа и сделавшийся столицей округа. Новый город стоит на высоком месте, на правом берегу Пуруса, у узла дорог искателей каучука, не только в этой речной области верховьев Пуруса и Акири, но и в дальних странах, орошаемых реками Бени и Мадейрой. Не взирая на мысленные границы, проведенные по прямой линии через леса, бразильские купцы свободно эксплоатируют богатства Боливии.
Ежегодно из бассейна Пуруса вывозится 2.950 тонн каучука, на 22.500.000 франков. Подобно всем странам, наводненным спекулаторами, Лабрэа и поселения в окрестной стране вынуждены покупать по невероятным ценам съестные припасы и мануфактурные изделия. Местные жители занимаются только самыми необходимыми ремеслами, а на зачатки земледелия указывает всего несколько расчисток; впрочем, продукты земледелия в сущности идут только на приготовление спиртных напитков. Вместе с открытием удобных дорог к саваннам боливийского Пьемонта, расширение плантаций бананов и хлебных полей составит истинное богатство Лабрэи. Пристань на Пурусе, где в настоящее время прекращается пароходство, лежит на несколько сот километров выше Лабрэи; это просто группа домиков, по имени Ютанаян (Hyutanaham).
С экономической точки зрения река Мадейра можетсчитаться частью той же области, к которой принадлежит река Пурус, но только ниже водопадов, потому что выше их лежат области реки Гвапорё, некогда составлявшие особый озерный бассейн, принадлежащие уже к другому штату, именно Матто-Гроссо, отличаясь особым характером природы и тяготея к другим центрам. В нижнем течении река Мадейра проходит по местностям, подобным лежащим по реке Пурусе, так же изменяет свои берега и доставляет торговцам те же произведения, что и бассейн Пуруса. Проектировали было соединить бассейны Мадейры и Пуруса колесной или даже железной дорогой, которая, отходя от первой реки выше водопадов, пересекла бы реку Бени и подошла бы к реке Акири в том месте, с которого начинается судоходство посредством барок. Но уже начатые работы по устройству путей сообщения имели другую цель. Предполагалось заменить плавание по Мадейре в области водопадов обходной железной дорогой, проложенной вдоль
правого берега, по Бразильской территории. С 1867 года спекулянты занимались этим предприятием и по проекту инженера Келлер эту линию, около 290 километров дли
ной, можно бы построить за 15 миллионов франков. Но концесеионерная компания разорилась из-за дипломатических столкновений, процессов, непоследовательности работ, которые то бросались, то опять возобновлялись, а также вследствие вредных испарений болот и вод, окружающих водопады *), во, главное, по причине громадных расходов, вызывавшихся управлением, находившимся очень далеко от места работ. Рельсы выстроенной части дороги исчезли под новыми лесными порослями, к большому огорчению боливийских купцов. Однако, между обоими судоходными участками Мадейры все-таки существует некоторое торговое движение, несмотря на затруднения и расходы, причиняемые разгрузками и нагрузками, тягой на бечеве и переноской судов и товаров через волоки.
У подножия водопадов, на правом берегу реки, на высоте в 62 метра над уровнем моря, лежит местечко Санто-Антонио (по-португальски: Сан-Антан). Судовщики отдыхают здесь до начала трудного путешествия через водопады или после его окончания. Санто-Антонио имеет некоторое значение, как складочное место товаров и как центр черепаховых ловель: яйца черепах 'собирают главным образом на соседнем пляже, называемом Тамандуа, или «Большой Муравейникъ». Ниже, на протяжении 1.060 километров, до впадения в Амазонку, на берегах реки находим всего только три или четыре деревни, несколько поселков, да отдельные хижины. На левом берегу лежит Крато, маленькая группа хижин, заменившая другое Крато, некогда составлявшее предмет ужаса, как место ссылки: сюда португальское правительство ссылало политических деятелей, от которых желало отделаться.
В настоящее время селение Умаита, построенное в одном километре выше нового Крато, начинает проявлять некоторую деятельность, как центр торговли каучуком и другими лесными произведениями. Главным поселением на низовьях Мадейры является деревушка Борба, окруженная кое-какими возделанными полями; она соединяется целой сетью судоходных протоков, fnros nigarapSs, с Амазонкой, выше и ниже впадения в нее Мадейры. В некоторых местах по Мадейре, особенно вблизи водопадов, царствуют постоянные лихорадки. Так как нескольким семьям, населяющим Борба, тоже
4) 0. В. Brown and W. Lidstone, „Fifteen thousand miles on the Amazon and its tributarios", приходилось страдать от вредных испарений, то деревня эта была перенесена в более здоровое место.
Река Рио-Негро прерывается водопадами, подобно Мадейре; берега её нижнего течения, выше г. Манаос, вообще населены не более берегов Мадейры. Но во всяком случае в конце XVIII столетия здесь получили некото­рое значение прибрежные города Томар (ТЪотаг), Морейра, Барселлос и Айран, где были расселены индейцы, обязанные исполнять разные работы. Туземцы хотя считались свободными, но в действительности были рабами; они возделывали хлопчатник, индиго, рис, какао, кофе, табак; на шести прядильнях обрабатывали хлопок и снабжали тканями весь округ по течению Рио-Негро и частью провинцию Пара. Но это искусственное благосостояние поддерживалось только силой: произошла перемена в административном режиме, и все расстроилось; индейцы разбежались по лесам, чтобы вернуться к прежней свободе, и прибрежные поселения вскоре обратились в развалины и жалкия группы соломенных хижин. Теперь нужно будет начинать съизнова дело заселения и обработки земель.
Самые крупные поселения в бассейне РиоНегро находятся на берегах реки Уопёс, где население отчасти еще независимо, но где миссионеры сгруппировали несколько семейств, принявших христианство. В этих селениях,—Жуаритэ, Панорэ, Тараква,—в каждом более трехсот жителей; среди окружающих пустынь, эти местечки кажутся настоящими городами. На самой реке Рио-Негро город Марабитануш (Marabitanos, названный так по имени бывшего индейского племени) представляет лишь бедную деревушку, а самый большой из прибрежных «городовъ», лежащий на реке ниже впадения Уопёса, именно город Барселлуш (Barcellos), в 1884 году, во время путешествия Кудро, состоял всего из тридцати домов. В XVIIItom столетии он был главным городом капитанства, и тогда в нем было четыре тысячи жителей; но в 1809 году Барселлуш развенчали в пользу Манауша, и из него сразу выселились солдаты, чиновники и часть гражданского населения. На реке Рио-Бранко, впадающей ниже, прежде были, как и на Рио-Негро, многолюдные селения,—Санта-Мария, Кармо, Пескейра- Реаль,—жители которых владели большими стадами скота. Теперь ничего не осталось от этих старинных поселений, и даже нельзя указать их местоположение. В настоящее время край снова заселяется. Несмотря на препятствия для судоходства, представляемые порогами (cachoeiras), предприимчивые скотоводы завели стада в саваннах, граничащих с англий
ской Гвианой, на берегах Урарикоера и Такуту, и на левом берегу Рио-Бранко появился хорошенький городок Бона-Виста (Воа-Vista), ниже маленького форта Сан-Жоакин, состоящего из жалких мазанок, крытых соломой, гарнизон которого, в числе пяти человек, проводит большую часть времени на одной соседней фазенде (ферме), где его кормят из милости ‘) В 1885 году во всех «скотских дворахъ» по верхнему течению Рио-Бранко считалось четыре тысячи лошадей и двадцать тысяч голов рогатого скота.
Манаос или Манауш (Manaos),—старинный город, прежде называвшийся Барра или Форталеса-да-Рио- Негро; его прежнее имя происходило от «бары», или столкновения вод при силянии Рио-Негро и Амазонки. Современное еию имя происходит от имени одного племени индейцев тупи, некогда могущественного и храбро сопротивлявшагося нападениям португальцев; по их имени, также называли мифический город на озере Парима, где жил Эл Дорадо, «Позолоченный человекъ». Манауш составляет исключение среди городских поселений на Рио-Негро—именно, он лежит на левом берегу реки. Город занимает обширную возвышенность, поднимаю­щуюся над уровнем самых высоких половодий, и даже представляет несколько горок: большая аллея, пересекающая город, параллельно Рио-Негро, в 16 километрах выше её устья, представляет ряд подъемов и спу­сков, а пересекающие ее под прямым углом улицы теряются на востоке в лесу. Сохранились кое-какие остатки старинного форта. Два ручья протекают через Манауш, впадая в реку широкими устьями, служащими местами стоянки для мелких судов. Недалеко от города один из этих ручьев спускается с обрыва из красного мела во­допадом около 3 метров высотой: этот «Большой каскадъ» служит главной целью прогулок и прекрасным местом купанья для посетителей Манауша. Когда большая часть индейцев Амазонской области еще была независимой, город Барра служил центральным пунктом для отрядов так называемых рссгатанов (resgatao), охотившихся за
индейцами, чтобы продавать их в качестве рабов на приморские плантации. Потом город постепенно превратился в торговый центр. Сделавшись с 1850 года столицей новой Амазонской провинции, он является средоточием всех торговых оборотов верхней Амазонки и её притоков, в громадном полукруге, образованном их разветвлениями, от гор Парима до боливийских Андов. Привилегированное положение Манауша на перекрестке больших судоходных путей
’) Henri A. Coudreau, „La Frauce Equinoxiale".
(Солпмонша и Амазонки, Рио-Негро и Мавесьма значительна для страны, где жители дейры) обеспечивает ему роль складочного рассеяны на столь обширных пространствах, места для произведений половины Бразилии. Многочисленные семьи живут в нем в В среднем, ежегодные торговые обороты плавучем городе из лодок.
Непрерывное

Манауша достигают 50.000.000 франков. Сверх того, будучи портом, доступным для больших судов, он с 1876 года ведет прямые торговые сношения с заграничными странами. Поэтому численность его населения
География Рфклю. т. XIX.
переселенческое движение некогда приводило в Манауш судовщиков-мохосов и даже индейцев с гор Боливии,— маморэ и итонама, убегавших от обязательных работ на землевладельцев пли от военной службы,
30
и понемногу сливавшихся с массой индейцев тапуйосов. Со времени замены судоходства на лодках пароходами, эти туземцы не переходят более за Санто-Антонио на Мадейре; в Манауше изредка можно встретить лишь несколько стариков из этих племен. Но эту первую иммиграцию сменила другая, гораздо более важная,— иммиграция жителей города Сеара, для которых Манауш является крупным промежуточным складочным местом и местом снабжения припасами во время их плаваний по Амазонке. Значительную часть этого населения
составляют негры, мулаты и разные метисы; присутствие нескольких кафуса (помесь негра с индианкой) делает эту смесь еще более пестрой. Манауш служит резиденцией большинства, иностранных купцов, именно англичан, почти монополизировавших торговлю по реке Пурус, французов и французских евреев, эксплоатирующих в особенности seringales, леса каучукового дерева на реке Журуа *). Огромному прогрессу Манауша относительно населения соответствуют также успехи земледелия в окружающих его местностях, где возделывают в особенности кофе, какао и маис. По мнению Барбоса Родригеса, в Манауше в настоящее время число жителей больше половины населения, заключающагося во всей его громадной провинции. Каучуковый промысел (borracha) имел экономическим следствием, так сказать, мобилизацию всего населения, и из-за него все селения обезлюдели в пользу их столицы, сделавшейся большим торговым центром,-л-вечно деятельным ульем, пчелы которого отправляются на добычу в даль безграничных лесов. Между своими учреждениями для народного образования Манауш имел прежде ботанический музей, коллекции которого были розданы в разные другие естественно-исторические музеи после отозвания в Рио-Жанейро ботаника Барбоса Родригеса.
Город Итакоатиара, или «Разрисованный камень», в старину называвшийся Серпа, лежит на высоком обрыве северного берега Амазонки, состоящем из красноватой глины (tabatinga), отчего, вероятно, произошло .и имя этого города *2), хотя в окрестностях находили также утесы с высеченными на них изображениями. Благодаря своему положению нижи устья реки Мадейры, Итакоатиара некогда была маленьким Манаушем, как складочное место каучука и различных продуктов, привозимых судовщиками—мохосами и другими. Здесь товары перегружались из лодок на пароходы и обратно. «Дороги для пирбгъ», идущие через лес, соединяютъ город с рекою Рио-Негро. Ниже, на холме правого, т. е. южного берега, виднеется город Паринтинш, в старину называвшийся Вилла-Белла или Вилла-Нова-де-Раинья, или даИмператрис, смотря по политическому режиму Бразилии. Тут начинаются плантации какао, составляющие богатство этой местности; они тянутся вдоль берегов до города МонтеАлегре, чередуясь с другими культурами, плантациями табаку, руку, гвараны, бананов, маиса. Судоходные протоки реки Паранй-деРамуш или Парана-Мирим, следующие вдоль южного берега Амазонки сквозь леса, делают из города Паринтинша другой коммерческий порт реки Мадейры. Во время половодий или когда бури волнуют воды главного русла, многие судовщики предпочитают пускаться в лабиринт этих боковых потоков, чем подвергать свои суда опасности среди грозного течения Амазонки. К северу от реки, в другом лабиринте каналов, прячется город Фаро, близ мыса, где Орельяна встретил, будто-бы, воительниц-амазонок.
Город Обидос (в старину Пауксис) лежит, подобно всем другим городам этой области, на покатости, превышающей на много метров высоту, достигаемую наводнениями. На высокой площадке расположен форт, пушки которого обстреливают реку, суживающуюся здесь до наименьшей ширины и протекающую у подножия высокого южного берега. Но военное значение города только кажущееся. Дезертиры или мокамбисты (TOcaTbistas\ бежавшие в северо-западную часть долины реки Тромбетас, где они распахивают землю, возделывают кофе, какао, маге и разводят скот, сделали для процветания города Обидоса гораздо больше, чем его гарнизон. Поженившись на туземках племени пианогото, они сделались почти индейцами и через посредство своих союзников по ту сторону гор поддерживают торговые сношения с голландцами Суринама £). Что касается до военной колонии, основанной выше города, близ одного из устьев реки Тромбетас, то она представляет лишь развалины: поселенные здесь 369 португальцев перемерли или разбрелись. Город Аленкер (Alenquer), лежащий восточнее, на одном боковом потоке Амазонки, растет и богатеет; он расчищает свои леса и начинает пользоваться для земледелия и скотоводства обширными саваннами Кампо-Грандф, тянущимися на север до границ Гвианы. Крупный рогатый скот и свиньи там быстро размножаются, но козы и овцы не могли аккли­матизироваться. Эта местность—одна из самых здоровых в амазонских областях ,
4) Henri A. Condreau, „La France Equinoxiale4.
2) Henry W. Bates, цитированное сочинение.
4) Barbosa Rodrigues, „Relatorio sobre a rio Trombetas*.
и обещает принять самое деятельное участие в труде бразильской нации. На берегах реки возникают новые деревни; от пх домиков (maromas), построенных на сваях п окруженных верандами, спускаются к воде пристани, где в тени шоколадных деревьев качаются лодки.
На пространстве между Манаушем, центральным городом Амазонской области, и г. Пара, стерегущим устье великой реки, первое место принадлежит городу Сантарен (Salitarem), расположенному у устья реки Тапажос, на пологом скате длинного холма, покрытого апельсиновыми рощами; выше расстилается обширное озеро, с почти стоячей водой, куда изливается Тапажос, раньше впадения в Амазонку через Сантаренское устье. Основанный еще в 1758 году, город растетъ вляя драгоценное пахучее вещество, роскошное дерево тонка пли тонга, тожественное с саррапией берегов Ориноко (dipteryx odorata). Напротив города, на западном берегу озера, образованного р. Тапажос, виднеется городок Виллафранка, подле которого находится обширная плантация какао, принадлежащая бразильской казне, наследовавшей ее от иезуитов. Выше, на том же берегу реки, находится земледельческая колония, основанная после северо-американской междоусобной войны переселенцами с реки Миссисипи. Теперь значительную часть её населения составляют бразильцы.
Южный берег реки Амазонок, тянущийся на восток ниже Сантарена, является самым населенным изо всех амазонских побережий, если не считать городских поселений;

КаФуса.
медленно, несмотря на выгоды, доставляемые ему его судоходными путями: в его порте могут останавливаться самые глубоко сидящие суда, пришедшие с попутными приливом и пассатом, дующим почти непрерывно пол­года. От Амазонского залива до Сантарена река течет почти прямолинейно, позволяя парусным судам подниматься против течения одним галсом. Пароходство еще увеличило торговые удобства Сантарена; но водо­пады на р. Тапажос, выше городка Италтуба, в 443 километрах от Сантарена, все еще заграждают путь судам. Копай, ваниль, каучук, американский орех доставляются из верхних частей долины Тапажоса лишь на лодках, с трудом перетаскиваемых от одного судоходного участка до другого. Вокруг Сантарена в изобилии ростет, доста- окруженные возделанными полями, домики образуют длинные селения, тянущиеся на 50 километров у подножия и на склонах песчаниковой плоской возвышенности, идущей вдоль реки и простирающейся километров на десять в глубь страны Такая возвышенность называется монтанъя (гора), хотя она поднимается всего от 130 до 150 метров. В этой местности, прежде густо населенной индейцами, виднеются многочисленные развалины, таперам и тапериньяш (маленькия развалины}, а также следы дорог '). Дальше, на левом берегу, появляется город МонтеАлегре, вполне заслуживающий свое имя («Веселая гора»). Из всех амазонскпхе посе-
0 Herbert Н. Smith. „Brazil, the Amazons and the Coast“.
лений он одни расположен не на береговом скате, а на настоящем холме, покрытом кактусами; с его террас видны длинные излучины рек и прибрежные озера с их сетью протоков, все это разделенное извилистыми полосами лесов и лугов. Многоводная речка протекает вдоль холма, а дальше, на берегу Амазонки, группируются дома и склады пристани, с её флотилией лодок и кораблей.
Дальше, на большом рукаве Амазонки, разбросано несколько меньших городских поселений: Альмейрим, населенный индейцами аракажу, лежит у устья реки Пару, к западу от которого некогда возвышался голландский форт; Порто-де-Мос, расположенный посреди архипелага островов, командует над лабиринтом протоков, соединяющих реку Ксингу с Амазонкой, служа сборным пунктом пароходов, поднимающихся к югу до г. Сусель, лежащего ниже последнего водопада на реке Ксингу; Гурупа, на северовостоке, на другом перекрестке водяных путей, господствует над фарватером, по которому совершается самое оживленное движение: прежде здесь жили голландцы, а после них поместили входную таможню для всего бассейна Амазонки. Город Гурупа получил свое имя от одного племени нации тупи, более не существующего. Различные острова, тянущиеся к северу в устье и разделяющие его на несколько параллельных каналов, также известны под названием архипелага Гурупаш (Gurupas).
Город Макана, основанный португальцами в 1744 году на северном берегу устья, всего на 2 минуты, т. е. около 3—4 километров, к северу от экватора, долженъубыл служить оплотом Амазонии; сильная крепость еще командует над проходом в Амазонку; впрочем, она бесполезна для защиты слишком широкого устья, а один из её фасов подмывается течением. Но военный город не превратился в торговый: к югу от г. Макана пресноводное море опасно по своим бурям и поророке. Окрестные местности, почти совершенно лишенные населения, под­держивают лишь незначительную торговлю. Даже сам маленький город часто кажется безлюдным: половина жителей занимается вокруг него сбором каучука и какао. И однако этот бедный город, попавший в число пра­вительственным presidios, т. е. мест ссылки и смерти политических осужденных, имеет претензии столицы: ,он стремится стать главным городом нового штата Ойяпокиа или Пинсониа, который по значению сопфрйичал 6bi.qo штатами Пара и Амазонским. В том же»-округе, километрах в шестидесяти к западу, внутри страны, лежит городок Мазаган (Mazagao), напоминающий мароканский
город Мазаган (в настоящее время ЭльБриджа), в течение двух с половиною веков принадлежавший португальцам и очищенный ими в 1770 году. Португальское население этого африканского города, в числе 114 семей, было перевезено на устье Амазонки, где основало новый город. Сравнивая себя со столь разнообразно смешанным населением Амазонской области, мазаганиты ха стались чистотой своей старинной лузитанской крови, хотя и она была смешана с кровью берберов и семитов. -
Вне собственно амазонского бассейна, среди лабиринта протоков, соединяющих Амазонку с устьем Токантина, существует несколько городков и селений, расположенных на перекрестках речек, текущих то в ту, то в другую сторону, сообразно приливу и отливу. Бревеш (Breves), одна из наиболее посещаемых барками и пароходами пристаней, лежит у выхода очень глубокого протока, отененного темными стенами деревьев.
Население Бревеша состоит главным образом из купцов,—португальцев и метисов; они продают путешественникам индейские гончарные изделия и cuyas, т. е. сосуды из тыквы, раскрашенные глиной, руку, индиго и другие произведения леса. Прочие города на острове Маражб еще ничтожнее. Шавеш (Chaves) и Соуре, расположенные близ старинного селения Йоханнес, по имени которого назывался весь остров, занимаются вы­возом скота. Мексиана и Кавиана промышляют скотоводством; в озере Мексиана водится много кайманов; их убивают для добывания жира. Озеро Арари окружают богатые фазенды (fazendas), некогда принадлежавшие иезуитам.
Город Пара оффициально называется СантаМариа-де-Назарет-де-Белем-до-Гран-Пар4> по имени очень посещаемого места паломничеств. Он лежит на невысоком берегу, к востоку от большего лимана или залива ПарА. или Токантина. Эта часть обширной водной поверхности, называемая Гважару, отделяет от себя протоки, разветвляющиеся внутри города, где они принимают в себя речку Капим; кроме того, во всех направлениях расходятся другие природные каналы. В городе нет холмов и возвышенностей, где зда'ния могли бы подниматься амфитеатром, так как почва слегка поднимается только у южной оконечности города. Поэтому г. Пара по­казывается только с фасада и не вызывает удивления ни живописностью, ни величием своего вида. Но в нем есть прелестные кварталы, где украшенные галлереями и облицованные изразцами дома отеняются громадными деревьями. Одна улица-аллея состоит из сырных деревьев, другая—из хлебных деревьев, третья—из пальм. В город- свих предместьях дома чередуются с апельсинными садами, а кругом города бесчисленные виллы, рассеянные по опушке или по просекам леса, еле сдерживают своими заборами буйную растительность. Но в ближайшей к порту части города кварталы имеют уже коммерческий вид, и здесь днем толпится деловое население, потому что Пара сделался большим торговым городом, занимая пятое место в Бразильской республике.
Город Пара, основанный в 1615 году, медленно разростался до отпадения Бразилии от метрополии. После же отпадения этот амазонский город, наиболее португальский во всей колонии, долго оставался верен имперскому правительству, и в течение многих лет здесь чередовались революции и контр-революции. Наконец, в 1835 году, вспыхнула война «Кабанагенъ» (Cabanagem), одна из наиболее запутанных междоусобных войн, где действовали, взаимно переплетаясь, ненависть индейцев и негров к белым, бразильцев к португальцам, рабов к хозяевам, бедных к богатым, католиков к франк-масонам. После этой войны город оказался почти разоренным: в 1819 году, при португальском владычестве, в нем было до 24.500 жителей, а в 1848 году их насчитывалось не более 15.000. В 1850 году впервые появилась в городе желтая лихорадка; три четверти жителей заболели, а остальные разбежались; всякая торговля остановилась. С тех пор г. Пара изумительно развился: меньше чем в полстолетие, население возросло слишком в шесть раз, а торговые обороты более чем удесятерились. В Пара встречаются представители всех народностей, но преобладают португальцы. Они являются главными торговыми посредниками, отличаясь сильным духом солидарности, взаимно кредитуясь и при случае поддерживая друг 'друга. В их руках находится часть заграничной торговли и вся розничная торговля. Многие ремесла составляют также монополию переселенцев из Опорто, а гальегосы являются разносчиками воды, как в испанских городах. В Пара также скрываются многочисленные ссыльные арабы и французы, бежавшие из Кайенцы.
Хотя город Пара отстоит от моря больше, чем на сто километров, глубина на фарватере у него достигает 7 метров, так что к городу подходят самые большие суда, доставляющие европейские произведения, консервы и муку, и забирающие в обмен каучук (считающийся лучшим в мире;, какао, кожи, аптекарские товары, и, в числе редких промышленных изделий, перувианские соломенные шляпы. Большая часть торгового обмена производится с Северо-Американскими Соединенными Штатами; потом следуют, по размеру оборотов, Англия и Франция. Нравственное влияние, чрез посредство литературы, идей и мод, принадлежит преимущественно Парижу. Торговля города Пара с внутренними частями Амазонской области по размерам оборотов равняется-внешней торговле.
В 1796 г. торговые обороты г. Пара равнялись—1.575.000 франк.; в 1853 году они простирались до — 10.000.000 франков; вывоз, в среднем за год, с 1880 по 1891 г.—86.250.000 франк.; вывоз каучука в 1892 году составлялъ—18.800 тонн на 45.120.000 франк.; доходы таможни в городе Пара—25.685.000 франк.
Серингейросы, т. е. сборщики каучука, периодически переселяются десятками тысяч в амазонские леса, работая за счет негоциантов Белема (Пара).
К городу Пара тяготеют его многочисленные маленькие городки, поддерживая с ним постоянные сношения. Город Вижиа, лежащий у входа в реку, дает знать о подходящих с моря судах; Салинаш, расположенный на белом обрыве у открытого моря, служить передовой гаванью для лоцманских ботов; Враганса, лежащая восточнее, господствует над плоскими берегами; посещаемыми купальщиками из Пара; благодаря своей новой железной дороге, Браганса сделалась до некоторой степени предместьем Пара. На высоком берегу, к западу от реки Токантина, шириной здесь в 8 километров, лежит городок Намета, занимающий центр самой населенной части штата. Жители его все мамелюки, происходящие от матерей из индейского племени камута; они не уступают португальцам по смышлености и предприимчивости, отличаются таким же промышленным духом, но превосходят их любезностью и добродушием. Намета является одним из райских уголков Бразилии по красоте своих пальмовых рощ, островов, плантаций, а также и по прелестям тамошней общественной жизни. Он заслуживал бы хвалебной пословицы, вроде той, какую с удовольствием повторяют жители Пара, а за ними иронически твердят и некоторые иностранцы: «quem май para Para para» (кто пойдет в Пара, там и останется).
По Барбоса Родригесу, в 1893 году население главнейших городов в штатах Амазонском и Пара приблизительно равнялось:
В штате Амазонском. Манауш (Manaos или Barra do Rio-Negro)—50.000 ж.; Теффэ (Эга)—1.000 ж.
В штате Пара. Пара (Белем)—110.000 ж. Камета—10.000 ж.; Сантаренъ—2.000 ж.; Макана—1.000 ж.
Ш. Покатость рекиТокантин. ШтатГойяс.
Гидрографическая система Токантина тесно связана с системой Амазонки. Если справедливо, как, повидимому, все на это указывает, что, вследствие постоянного оседания морского дна, воды Атлантического океана залили часть суши, занимаемую в настоящее время Амазонским заливом, то река Токантин, соеди­няющаяся теперь съ«рекой-моремъ»протоками, наводняемыми приливом, некогда прямо сливалась с ней
восточнее острова Маражо: в те времена Токантин являлся простым притоком Амазонки. При том он течет с того же склона, как и другие южные притоки великой реки,—Ксингу и Тапажос, и течение его развивается параллельно им. Но по области своих истоков Токантин, вытекая из самого центра бразильского горного мас­сива, граничит с другими естественными областями, именно с бассейнами рек СанъФранциско и Параны. Поэтому Бразилия, преобразовавшись в федеральную республику, возъимела мысль создать новый главный город именно в этой водораздельной области, близ места, откуда расходятся три главные реки. С чисто геометрической точки зрения, избранное место, конечно, вполне совпадает с центром территории; но если бы хотели взять истинный центр, т. е. то место в Бразилии, вокруг которого население численно уравновешивается, то его пришлось бы искать гораздо далее на восток, в штате Минаш-Жираеш (Минас-Жераес). Думали, что в будущем центр населенности, постепенно перемещаясь на Дальний Запад, в конце концов займет место, предназначенное для будущей столицы, подобно тому, как в Северо-Американских Соединенных Штатах центр населенности безостановочно передвигался ‘по мере прилива переселенцев с востока на запад, от побережных городов к пустыням внутренности страны.
Границы Гойяса совершенно не совпадают с границами бассейна, воды которого река Токантин изливает в залив Пара. Штат Гойяс, поверхность которого исчисляется самым различным образом, занимает к югу от гор Пиренейских часть южного склона, спускающагося к реке Паране, а с западной стороны он захватываем лишь половину долины реки Арагвайя; границу его образует эта река. Пространство и народонаселение Гойяса: Пространство по Вагнеру и Зупану—747.311 квадрат, километр. Население по переписи 1890 года—227.572 душ. Вероятное население в 1893 году—250.000
душ. Плотность народонаселения—0,33 жит. на 1 квадр. килом.
Что касается очертаний' бассейна истечения, то они отличаются замечательной правильностью. Вокруг обоих главных речных ветвей, Токантина и Арагвайи, возвышается овальный амфитеатр, замыкаемый на севере скалистыми уступами, откуда низвергаются последние водопады реки; внешния стены этого большего амфитеатра составляют, если не хребты гор, то по крайней мере обрывистые края плоскогорий и возвышенности. В особенности на востоке бассейн ограничен высокими обрывами, которым дают имя serras (горы), благодаря представляемому ими со стороны долины виду: таковы серрадаш-Мангабейраш, серра-до-Доуру, серрада- Табатинга, сфрра-до-Паранан. В действительности высоты состоят из шападонш (chapadoes), отрывков песчаникового плато, однообразно тянущихся, возвышаясь в среднем на 400 метров; над ними местами поднимаются кубические массы, высотой в 80 метров, а местами среди них образовались впадины такой же глубины. Вся эта страна была однообразной равниной, и её теперешния неровности произошли вследствие разрушительной работы вод ‘). Только незначительная часть нижнего течения Токантина проходит по наносной равнине, продолжающей на восток Амазонскую низменность.
Совершенно неизследованные части бассейна Токантина занимают еще очень большую площадь, потому что путешественники,—среди которых следует назвать Франсиса деКастельно, Коуто де-Магальянш, Хасслера и Эреярейха,—вообще не удалялись от реки или её непосредственного соседства. Поль и Наттер тоже посещали Гойяс. В ХУЩ столетии также .было совершено несколько путешествий с целью географических открытий, хотя португальское правительство запретило их из ненависти ко всяким переме1 нам. Тавареш Лисбао (Tavares Lisbao), повинный в том, что спустился по Токантину до города Пара, был посажен в тюрьму, вместе со своими спутниками, и лишь с трудом избежал смерти 2).
Две реки, одинаковые по длине течения и мало различающиеся по своей многоводности,— собственный Токантин и Арагвайя,—сливаются и образуют ниже одну реку; во Франции подобный пример представляют Луара и Аллье. Между обеими бразильскими реками, как и между французскими, поднимаются
‘) Otto Clauss, „Verhandlnngen des fiinften Geographentages zu Hamburg”, 1886;— Orville A. Derby, „A Geo­graphia physica do Brasil.“
’) Fr. de Castelnau, „Expeditiori dans les parties centrales de 1’Amdriqae da Sud“.
высоты.-достаточно значительные, чтобы мекантин, вытекают из угловой долины, обрастали принимать вид настоящих гор, зуембй поперечным хребтом Пиренейским, они представляют отдельный геологический и собираются в тихом озере Формоза, повы-

Горы Терезиополиса.
остров; в Гойнсе этот остров состоит из метаморфических пород, окруженных песчаниками.
Первые воды, питающие правую реку, т.е.То-
ходе из которого воды текут сначала на северо-запад под названием Мараньян (Maranhao), потом уклоняются под прямым углом на северо-восток. Соединившись с пото-
195 И л«ле' " ГЛАВА И —БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 196
ком Моптеш-Кларушт. река получает имя болотами; говорят, что на острове "имеется Токантин (собственно Токантинш,Тосапйп8), даже обширное озеро, изливающее свои воды в восточный ругав Арагвайи, обыкновенно называемый Брасо-Менор («Меньший Рукавъ»), потому, что он менее многоводен, чем западный.. К северу от острова Бананаль идут два других острова, также некогда
сохраняя его до моря, и сливается с другой, равной по величине, рекой,—Параной или Парана-Тинга («Белая Река»), в которую собираются все ручьи, стекающие с западного склона гор Паранан и Табатинга. Река, получающаяся от слияния всех этих разветвлений многоводных речек, была бы доступна для плавания больших паровых судов,если бы ее местами не пересекали каменистые Пороги.
Дальше следуют разные крупные притоки, стекающие почти все с восточного склона; один из них, Рио-до- Сомну, берет начало на вершине одного водораздела (возвышаю-
щагося на 642 метра над уровнем моря), откуда воды стекают на две стороны. Даже на карте Омена де-Мелло, изданной в 1895 г., обозначено, что лежащее на вершине водораздела озерко изливает свои воды тремя истоками—в Токантин текут речки Сомниньо и Нову, а в реку Франсиско речка Саран.
После впадения реки Маноэль-АльвешъГранде, Токантин прорывается сквозь скалистые преграды. Эта часть его течения является «героической» по внезапным переменам направления, порогам и водопадам. Наконец,
наткнувшись на севере на неодолимую гряду, он принужден отклониться на запад и слиться с Арагвайей, которая • кажется главной из этих рек-близнецов по направлению её долины, равно как и по несколько большему расходу воды.
Река Арагвайя берет начало южнее Токантина. Под именем Рио-Гранде (столь обычным в Америке), она вытекает из гор Серра-Кайяпо, недалеко от других потоков, спускающихся на запад к Парагваю. Увеличившись принятием Рио-Кларо и другихе значительных притоков, она уже становится легко-доступной для судоходства, еще до впадения, с западной стороны, своего самого многоводного притока, Рио-даш-Мортеш, называемого в верхних частях его Ронкадор; он протекает там по плоскогорью без заметного водораздела; здесь воды, с неопределенным падением, с одной стороны извиваются к бассейну Токантина,и а с другой—к бассейну Парагвая. В том месте, где река Рио-даш-Мортеш впадает в Арагвайю, эта последняя разделяется на два рукава, между которыми лежит продолговатый остров Бананаль, занимающий площадь в двадцать тысяч квадратных километров.
Этот «Банановый» остров имеет не менее 400 километров протяжения с юга на север, а считая изгибы западного берега и все 510 километров. Он, повидимому, представляет пласт озерных осадков: его поверхность сохранила полнейшую горизонтальность, и в северной части он еще усеянъ заполнявшие водоемы древнего внутреннего моря; они тянутся до 8-го градуса широты, вдоль гор Серра-дош- Кайяпуш, которые понемногу подходят к реке и* отделяют травессвн'ч или энтапавайш, т. е. перегораживающие реку каменные гряды, состоящие из эруптивных пород или из гнейса. В этих местах река образует пороги или каскады, начиная здесь спускаться с внутрен­них плоскогорий на Амазонскую низменность.
Первые пороги совсем не опасны для судоходства, во затем течение становится быстрей, и чаще появляются водопады и водовороты, на протяжении около 29 километров, до Каррейра-Комприда; на этом участке Арагвайя в общем спускается на 25,з метра, т. е. падение её равняется приблизительно одному метру на километр. Затем, река поворачивает на северо-восток, образуя несколько меньших быстрин и водоворотов; дальше, суженная до 150 метров, очень глубокая и-быстрая, она -несется в теснине, между скал, изрытых пещерами и покрытых индейскими изваяниями, которые бразильские судовщики принимали за изображение Христовых Страстей, отчего это ущелье и получило, имя Мартириуш *). Ниже река вступает в теснину Кашоэйра Гранде («Большой катаракте»), где её падение почти равняется падению у Каррейра-Комприда, именно равно 16 метрам на протяжении 19 километров. Эренрейх спустился через эти пороги в один час времени, между тем как для подъема против течения большим баркам нужно пятнадцать дней, а маленьким от шести до восьми. Затем, .дальше, воды снова становятся спокойными йплоть до места, где, встретив преграду из утесов, река вдруг отклоняется на северо-запад и рядом новых порогов доходит до слияния с другой большой рекой,—Токантином. Эта последняя, несмотря на меньшую массу её вод, дает свое имя соединенным рекам ’)■ Слияние их называется «ДуашъБаррашъ», т. е. «Два бара».
Ниже слияния, река еще не выходит из каменистого пояса. Течение её пересекается многочисленными каменными грядами (travtssoes), тянущимися от берега до берега. При проходе между скал Тоири, воды спу­скаются на несколько метров рядом ступеней; даже мало нагруженные барки не могутъ
‘1 Francis de Caetelnau, цитиров. сочин.
s) Paul Ebrenreich, „Zeitschrift der Gesellschaft fnr Erdkunde zu Berlin“, 1891.
благополучно проходить эти пороги, кроме тров,—нормального юго-восточного пассата,# кактл во время половодий, в марте и апреле; или юго-западного ветра; с другой стороны,, в остальное время года приходится разгружать барки и проводить их через пороги бечевой. Дальше речное русло пересекается другими порогами, имеющими в общем высоту в два метра: это пороги Итабока, представляющие последние резкия понижения русла Токантина. Но ниже их, фарватер продолжает быть загражденным подводными камнями, и обыкновенное судоходство останавливается у разрушенного, форта Алькобаса, где в низкую воду глубина реки всего 1,ю метра. Это место отстоит не более как на 210 километров от узла водяных путей, где Токантин вливается в устье Пара. Таким образом, река Токантин доступна для плавания больших судов только на одной десятой всего её протяжения. Гидрографическая система обеих рек выражается таблицей: tA
следующей
Токантин. . Арагвайя . . Соединенныя
Таким образом, штат Гойяс совершенно лишен естественного сообщения с побережьем, и ему придется при помощи искусственных сооружений, каналов и железных дорог, превращать в торговые пути его две могучия реки, Токантин и Арагвайю. Как и на западе, в местностях, орошаемых притоками Амазонки, цивилизованным бразиль‘ дам известны только самые берега Токантина и Арагвайи: лежащие между ними плоскогорья являются почти на всем свцем протяжении terra incognita.
Гойяс отличается большим разнообразием климата, вследствие направления Токантина с севера на юг и течения его по очень крутому склону. От истоков Арагвайи до устья Пара воды проходят в южном полушарии 17 градусов по широте, а общее понижение равняется приблизительно 800 метров между самыми низкими порогами плоскогорья и наносными низменностями морского побережья. Если же считать за начальную точку крутые обрывы амфитеатра гор Серра-Гойяна, то понижение русла рек превышает 1.200 метров. В то время, как нижняя часть бассейна входит в амазонскую полосу и, следовательно, пользуется приморским климатом, жарким и сырым, с очень незначительными суточными и годовыми колебаниями температуры, область верхнего бассейна, образующая род амфитеатра в самом центре материка, представляет гораздо большие колебания температуры/Холода иногда достигают нескольких градусов ниже нуля; они наступают особенно в августе, вследствие южных ве-
летние жары доходят и даже превышают; 40юС. Амплитуда колебаний температуры, очень значительная по разным временам года, также бывает велика между днем и ночью,, когда вегер вдруг переходит с одной страны света на другую; менее чем за двадцать четыре часа можно наблюдать скачки температуры в 20 и даже в 24
градуса. Впрочем, смена времен года происходит так же, как и в менее возвышенных частях южного тропического пояса; начинающие идти в сентябре дожди обозначают начало лета, которое в то же время есть зимний период южного полушария. Количество воды, получаемой верхними долинами Токантина, до сих пор, кажется, не было измерено ни одной метеорологической станцией в Гойясе *). Его оценивают в один метр в год. Во время сухого времени года дожди заменяются очень обильными росами, которых достаточно для поддержания источников.
Флора и фауна представляют изменения, соответствующие изменениям климата на покатости, тянущейся от центрального плоскогорья к низменностям амазонского устья. С этой стороны сельва расстилается сплошным морем, прорезываемая только реками и протоками, между тем как в верховьях, на возвышенностях, леса редки. Почти вся страна состоит из расположенных ярусами кампосов, где древесная растительность представлена только отдельными группами, и из катйнг (catingas), т. е. лесов с многочисленными прогалинами *). В наиболее плодородных местностях такия катинги походят на искусственные парки; в других же местах они представляют жалкий вид, и европейцы находят, что издали они напоминают заброшенные плодовые сады. От плоскогорий, поросших редким лесом, спускаются к лежащему внизу сплошному лесу скаты, покрытые высокой травянистой, растительностью 3). Некоторые южные виды уже указывают на переход от амазонской покатости к лаплатской. К югу от высоких хребтов, называемых шападон (chapadoes), плоскогорья покрыты различными видами очень живописного растения canella de ema (vellosia maritima), принадлежащего к классу однодольных: его чешуйчатые ветви оканчиваются прелестными белыми цветками, прикрытыми висячими волокнами, похожими на листья плакучей ивы. Воды реки населяют кайманы
4) В. Morize, „Esbopo de urna climatologia do Brazil“.
3) Слово „catinga* происходит от „caa-tinga, что значит на языке тупи „белый лесъ*, вероятно, потому, что деревья этих зарослей в известное время года теряют большую часть листьев (Auguste de SaintHilaire, „Voyage aux sources du rio San-Francisco et dans la proviuce de Goyaztt).
s) Otto Ciauss, цитированный мемуар.
трех различных видов и дельфины, а в верхних притоках, по словам Огюста-деСфнт-Илера, живет гигантский вид лепидосирена, так называемый минъосео, похожий на огромного червя; он будто бы топит даже крупных животных, схватые их снизу за брюхо. Аргентинские «страусы» ‘) проникают до южных частей Гойяса.
Индейцы гойясы или гвайясы, по имени которых называется эта страна, больше не составляют отдельной народности, и потомки их слились с племенами иного происхождения. В настоящее время самую значительную туземную группу составляют кайяпо, известные под другими именами за пределами Гойяса, в Матто-Гроссо и в штате Сан-Пауло. Их, вероятно, около 12.000 душ; они живут вдали от городов в горах, преимущественно к западу от Гойяса, между реками Арагвайей и Ксингу, и на северо-восток, на границах Мараньяна. По языку и нравам их причисляют к великому этническому семейству гес, названному так Марциусом, потому что имена большей части составляющих его племен оканчиваются на «гесъ». Однако, этот путешественник именно кайяпо поместил в отдельную группу, отличную от той, к которой их причислили /впоследствии. По форме черепа они, повидимому, должны составлять особую семью, потому что они отличаются от всех прочих гесов сильной брахикефалией; сверх того, немногие индейцы представляют столь резко выраженный монгольский тип. Подобно своим соплеменникам ботокудам, оставшиеся независимыми кайяпо носят в нижней губе деревянный кружок (боигбкг); им незнакомы гамаки, и они не пользуются лодками для переправы через реки; но все-таки они гораздо промышленнее ботокудов и выказывают большое искусство в выделке разных мелких вещей— оружия, инструментов и нарядов. Будучи очень воинственны, они часто воевали с европейцами, но некоторые их племенабыли «цивилизованы» насильно и поселены в деревнях под непосредственным надзором победителей, и там постепенно зачахли. Главная масса нации, оставшаяся свободной и почти неизвестная бразильцам, не может долго ускользать от исследований путешественников.
Другие индейцы той же расы, известные бразильцам под именем шавантов (chavantes), живут в бассейне Арагвайи, особенно по течению Рио-даш-Мортеш; сами они называют себя акуэ. К тому же семейству следует причислить шикриаба, живущих в области водораздела между реками Паранатинга и Паранаиба, далее—акроа и шеренте, обитающих на реках Рио-де-Сомно
*) Handy, nRhea americana".
и Токантине, выше «Duas Berras» *), и апинажё, совершенно голых дикарей, живущих в области холмов между Арагвайей и Токантином. Апинажё высокого роста, очень пропорционально сложены, но лица их немного монгольского типа, с выдающимися скулами, приплюснутым носом и скошенными глазами. Они живут рыбной ловлей и охотой. Мирные шеренте на реке Рио-де-Сомно поддерживают хорошие отношения с белыми и даже много раз посылали уполномоченных в Рио-Жанейро. Но попытки приручить шавантов на реке Арагвайе оказались бесплодными. Жившие раньше на берегах этой реки исчезли; не долго существовала и колония, об устройстве которой так хлопотал Коуто Магальянш, ученый автор «ГНоштф Sauvage», основавший ее в 1863 г. и желавший сделать из неё земледельческий и торговый центр. Шаванты поселились на берегах реки Рио-даш- Мортеш и в 1887 году напали на бразильский отряд, попробовавший исследовать эту долину. Коуто-де- Магальянш утверждает, но не констатировав этого положительно, что шаванты поедают своих умерших детей, чтобы снова ассимилировать их с собой. Точно также, чтобы не разлучаться с умершими родственниками, они закапывают их в своей жилой хижине и по ночам ожидают йоявления любимых людей. Во время войн с белыми шаванты и шеренты часто бывали очень опасны. Кастельно видел в Гойясе одного пленного шерента, на груди которого было около двухсот шрамов, означающих число убитых и съеденных им людей: рубцы на правой стороне означали «христианъ», на левой—туземцев. В общем, количество шавантов, шерентов и других соседних племен равняется приблизительно Ил.000 душ.
Главные племена карайясов (встречающихся также на правом берегу реки Ксингу) живут на западном склоне долины Арагвайи, на острове Бананаль и, к востоку от Токантина, на границах провинций Пара и Мараньян. Этих туземцев считают происходящими от особого этнического корня, отличного от корня гес, тупи и караибов. Их язык; отличающийся очень неясным выговором, изобилует многосложными трудно произносимыми словами. Он не похож ни на один из южно-американских языков. Подобно старинному караибскому языку на
Антильских островах, он представляет, будто бы, следы двух говоров, из которых один присвоен специально женщинам; но этот последний говор, повидимому, есть лишь первоначальная форма языка мужчин. Большая часть карайясов отличаются очень узкими черепами, сильно согнутыми носами, маленькими, немного косо
лежащими глазами и го-
') Слияния Токантина с Арагвайей.
раздо более тонкими волосами, чем у других индейцев. Среди многочисленных племен карайя, в общем насчитывающих четыре тысячи «луковъ» (т. е. воинов), племя
ники из всех бразильских туземцев; однако, они не плетут гамаков, и в этом отношении походят на индейцев гес, но отличаются от них удивительной ловкостью

шамбоа, вероятно,—наименее чистокровное, вследствие многочисленных скрещиваний с женщинами из племени кайяпо и частого усыновления захваченных в плен детей. Карайя едва-ли не самые искусные ремеслен- в управлении лодками; туземцы, которых путешественники по Западной Бразилии некогда называли canoeiros, (лодочниками), вероятно, были карайя. По своим нравственным качествам, остающиеся независимыми 3$!'* *" i***"" ГЛАВА II—БРАЗИЛЬСКИЕ . СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. - 204
племена карайя выгодно отличаются от друрии, у истоков реки Мараньяна: в силу гих народностей и посещающих их евроодного параграфа республиканской консти-тупбйцев. Они не пьют спиртных напитков ции, на этих плоскогорьях должен быть
и не унижаются до хитростей и обманов. Очень строгие блюстители супружеской верности, они,-говорят, предают сожжению жен, уличенных в прелюбодеянии. Для поддержания порядка в семьях, они завели даже специальное учреждение, единственное в свете: они назначают вдовам особого мужа, содержа его на счет общины и избавляя от всех работ, трудов, войн и набегов, в ' которых участвуют его товарищи ')• Способ их
хоронить покойников, вероятно, тоже единственный в мире: они закапывают тело не горизонтально, но стоймя, при чем голова возвышается над землей, чтобы можно было класть покойнику в самый рот бананы и другую необходимую ему пищу
В Южном Гойясе черное население было
некогда очень значительно по сравнению с белым. Плантаторы .ввезли сюда африканских работников, при чем жестокость их доходила до того, что они не позаботились даже купить и женщин, поэтому ввезенные негры погибли, не оставив потомства. В комарке Гойяс насчивали всего только 4.000 рабов, тогда как в начале XIX столетия их там было свыше ста тысяч3). Но если среди населения Гойяса доля африканской крови сравнительно ничтожна, жители его тем не менее все смешанного происхождения, благодаря совершавшимся из поколения в поколение женитьбам на индианках различным племен,—кайяпб, шеренте, шаванте, карайя. Европейские предки, от которых происходят эти бразильские метисы, были авантюристами из провинции Сан-Пауло и, невидимому, не оставили в наследство своим потомкам свою энергию. Открытие золотых россыпей и быстрая деморализация, сопровождавшая их разработку, докончили обеднение страны, так как благодаря им земледелие было заброшено. Когда в 1819 году Огюст де-Сент-Илер путешествовал по Гойясу, он видел вокруг себя только «печальный упадок п развалины». Франсисъде-Кастельно констатирует, что страна возвращалась «в состояние полнейшего варварства». Во всех местах, где воды содержат магнезиальные соли, среди жителей Гойяса очень распространен зоб 4).
Жители области верхнего Токантина ожидают, что столица Бразильских Соединенных Штатов возникнет на ихъ'тёррито-
‘) Conto de Magalhotes;—Alfonso Lomonaco, иитирован. сочинения.
’) Fi. de Castelnau, цитированное сочинение.
®) Raymundo Jose de Cunha Mattos, „Chorographia historica da provincia de Goyaze".
*) Fr. de‘Castelnau, цитированное сочинение.
основан будущий центр федерации, и с 1882 года ученая коммиссия, под руководством астронома Крульеа (CrwZs), отмежевала в этой «пиренейской» области участок в 14.400 квадр, километров, предназначенный сделаться общим достоянием всей нации, исследования, в подтверждение которых издана подробная карта, доказывают, что эта местность отличается превосходным климатом и обладает изобилием чистых и здоровых вод, с избытком достаточных для водоснабжения будущего большего города и для целей его промышленности. Устройство путей сообщения также гораздо легче, чем воображали, потому что «Пиренейския» горы (Sierra dos Pyreneos) представляют только невысокие скалистые массивы, превышающие
не более, как на двести или триста метров окружающие их возвышенности (cJIapadas), при чем эти каменистые горки разделяются легко доступными проходами. Эти «Пиренейския» горы, имя которых произносимое, по Огюсту Сант-Илеру, «Перинеушъ», повидимому, индейского происхождения, прежде считались равными по высоте европейским Пиренеям; но потом оказалось, что высота в 2.752 метра, приписываемая их главной вершине, произошла вследствие ошибки одного миссионера: высочайший пик их имеет всего только 1.385 метров высоты, и даже одна шапада (возвышенность), лежащая восточнее, на продолжении той же горной цепи, недалеко от Формозы, именно шапада «Веадейрушъ» (Chapada dos Veadeiros), достигает большей высоты, 1.678 метров. Для постройки будущего города в Пиренеях можно будет воспользоваться очень разнообразными горны» ми породами,—гибким песчаником (итаколумитом), кварцем, сланцами, наконец «железным камнемъ», который, разлагаясь, дает очень плодородную «красную землю»; у подножия гор бьют из земли горячие ключи 7
Но, без сомнения, пройдет много лет, прежде чем в этой национальной области сойдутся бразильские железные дороги; в 1893 году жителей было еще так мало, что даже все население штата не могло заселить хотя бы второстепенный город. В этой области существует два городских поселения—старинный город Коуруш, называемый теперь Формоза, лежащий при озере того же имени, и город Мейа-Понте, недавно переименованный в Пиренополис; каждый изъ
них имеет не более двух или трех тысяч жителей. Мейа-Понте, существующий
Lniz Crnls, „Commissae Explora dora do Planalto Central'".
ужОлО первой половины восемнадцатого века, лежит на высоте 740 метров, в верхнем бассейне реки Рио- даш-Альмаш посреди равнины, напоминающей Европу, и которую можно бы обратить всю целиком в хлебные поля и виноградники. Но в Пиренополисе нет никаких культур, кроме фруктовых садов; вся эта местность представляет пастбища, где бродят сотни тысяч быков, особенно на юго-востоке, где низкие водоразделы связывают склон Токантина во склоном реки Параны, через реку Корумба и реку Параваиба. Золотые и алмазные прииски, привлекшие в этот край авантюристов из Сан-Пауло и Минас-Жераес, дают лишь незначительные доходы, так как местные жители презирают работу, некогда исполнявшуюся невольниками.
На самой реке лежит несколько городков, предназначенных сделаться торговыми центрами, как только здесь сомкнется сеть железных дорог; таковы: Сан-Феликс, Порто -Насиональ, Педро-Афонзо; последний очень хорошо расположен у слияния Токантина с рекою Рио-до-Сомно, где пройдет железная дорога, направляющаяся к городу Барра, на реке Сан-Франсиско. Таким образом судоходные участки обеих рек будут связаны между собой, но выше водопадов. В настоящее время штат Гойяс, так сказать, заперт с севера, откуда проникают только предприимчивые исследователи; он доступен только с юга, где соприкасается с бассейном реки Параны.
Главный город штата Гойяс, прежде называвшийся Вилла-Боа, т. е. «Добрый городъ», в память первого исследователя этой области, Буено (Добрый, по-испански), лежит в высокой долине реки Арагвайи, совсем близко к водоразделу, где перепутываются истоки её и её соседа, Токантина. Была даже речь о том, чтобы отвести речку Уруу, приток Токантина, и направить ее в реку Вермельо, чтобы сделать эту последнюю судоходной. С юга над городом возвышаются крутые склоны гор Серра-Дурада. В XVIII столетии в нем было больше жителей, чем теперь, потому что тогда тысячи рабов-негров разработывали золотые и алмазные прииски, открытые в окрестностях города. Склоны гор на северо-восток от Гойяса к Пиренополису покрывает большой лес, matto grosso, очень поредевший в наши дни, и земледельческое ’ население стремится в этот плодородный округ, где ростет трава жарагва (jaragua), очень любимая скотом *)• В окрестностях города разведены виноградники,
дающие ежегодно два сбора винограда—виноград сухого времени года (uva da secca) и виноград дожд-
4) Louis Cruls, рукописные заметки.
ливого сезона (uva das agnas), при чем пот следний идет только на приготовление уксуса. Говорят, что вино из Гойяса некогда очень ценилось. Что касается до табаку (fumo pocado), то, по словам гойязцев, он «лучший в свете», и на рынке г. Бахии за него платят наивысшие цены.
В 80 километрах ниже Гойяса важную пристань представляет военная колония Журупенсен. Затем следует селение Леопольдина, лежащее у впадения реки Вермельо в Арагвайю, называемую в этой части её течения Рио- Гранде. Дальше идут другие деревни, на больших расстояниях одна от драгой; берега Арагвайи пустынны, и заселению их еще мешает боязнь индейских набегов. В северной части долины, к северу от острова Бананаль, находится второе presidio, т. е. поселение военных преступников; тут же живет и небольшое гражданское на­селение: здесь снабжаются запасами на опасное плавание суда, собирающиеся идти через лежащие ниже пороги; здесь же останавливаются пароходы, спустившись около 1.000 километров по Арагвайе, от впадения реки Вермельо. Селение, лежащее у слияния Арагвайи с Токантином, Сан-Жоан-дащ дуаш-Барраш, или Сан-Жоан д’Арагвайя, не могло сделаться значительной пристанью* так как судоходству и ниже, и выше мешают пороги и водопады. В том месте, где течение реки становится спокойным, ниже водопада Итабока, начинаются уже Амазонские равнины и провинция Пара.
Население главнейших городов Гойяса в 1893 году: Гойяс (cidade)—8.000' жит.; Формоза (villa)—3.000 жит.; Пиренополис (villa)—2.500 жит.
I?. Экваториальное побережье.
Штаты Мараньянъ* Шоп, Сеара, РиоГранде-до-Норте, Параиба* Пернамбуко, Алагоаш.
От устья Пара до устья реки Сан-Франсиско тянется с северо-запада на юго-восток полоса побережья, разделяющаяся на многочисленные речные бассейны, сходные между собой по общему уклону, почве, климату, естественным произведениям. Эта область представляет переходный характер между Амазонской областью и многолюдными округами Бразилии, и на значительном протяжении на юге ограничена гористыми пустынями. Жители этой полосы атлантического побережья не достаточно еще многочисленны, чтобы прочно связывать Амазонскую область с остальными частями республики. Уже проведенные пути сообщения служат только для V
жит. на

кв. килом.
жптел.
кв.



килом.

459.88


Мараньян. . .
4
431.000
0,9
ИГиои (Piauhy). . .
301.797
268.000
0,9
Сеара Рио-
104.25
806.000
8
Гранде-до-
0


Норте
' 57.485
268.000
4
Параиба ....
74.731
457.000
6
Пернамбуко . .
128.39
1.030.000
8
Алагоаш (Ala-
5


goas)
58.491
511.000
9
Всего . .
1.185.033 3.771.000
3,2
Горы приморской области, отделяющей реку Токантин от реки Сан-Франсиско, не представляют ясно обозначенных цепей, с правильными линиями хребтов: это, очевидно, остатки высоких равнин, размытых вековой работой вод и представляющих те-
207 ГЛАВА II —БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ,
связи городов внутри страны с ближайшими портами; но вдоль берега существуют только не имеющие значения отдельные участки колесных или железных дорог. Кроме моральной связи, объединяющей всю бразильскую нацию, благодаря общей воле, общему языку, происхождению, истории и стремлениям,— единственной связью между Ресифе и Пара являются рейсы пароходов, заходящих во все попутные порты, на протяжении свыше 1.500 километров.
Но можно предполагать, что через немного лет совершится материальное объединение. Большие города—Белем в штате Пара, и Ресифе, в штате Парнамбуко, являются исходными точками возрастания народонаселения и промышленности в промежуточной между ними полосе. В нормальные годы, когда выпадает достаточно дождей, число жителей увеличивается; но и неблагоприятные годы косвенно содействуют общему прогрессу, потому что предприимчивые переселенцы из Беара (cearenses) толпами направляются в Амазонскую область, завязывая таким образом более тесные сношения с отдаленными провинциями. Очень неполное прежде знакомперь лишь обломки прежнего. О древнем . ство с внутренними частями страны быстро возрастает, благодаря работам инженеров, странствующих по пустыням в поисках руд, каменоломен или источников, и срав­нивающих планы будущих дорог, исследование страны началось с 1594 года, с прибытия Жака Бриффо (Briffault) на остров, где теперь находится город Сан-Луисъдо-Мараньян. Миссионеры Ив д’Эвре и Клод д’Аббевиль описали нам нравы и жизнь дикарей, с которыми они жили в эти первые времена открытий; позже, после захвата Пернамбуко голландцами, с 1630 по 1654 год, другую часть страны описали Иоганнес де-Лэт (Laet), Барлеус и Ньехоф. Экспедиции внутрь страны, в sertao, для ловли рабов понемногу выяснили направление долин и горных цепей; однако, из всех бразильских областей ни одна так мало не посещалась профессиональными нату­ралистами и географами. В 1809 году и в няя высота этого плоскогорья неизвестна, но следующие годы Генри Костер прошел по области побережья между Ресифе и Мараньяном, кое-где проникая внутрь страны Д. В 1875 году англичанин Уэльс, отправившись из городка Каролина, на реке Токантине, пересек гористую полосу и спустился к Марарьяну по долине реки Гражау 2). Эти северные провинции исследованы и описаны в настоящее время уже одним местным уроженцем, поэтом Гансальвес Диас. Наконец, морской берег превосходно изу-
‘) Непгу Koster, „Travels in Brazil14.
3) „Joarnsl of the Geographical Society of London”, 1878;—„Trefr thonsand miles through Brazil41.
208
чали сначала Виталь д’Оливейра ‘), потом Мушэ 8); их карты берега служат опорными пунктами для всех картографических изображений, все еще весьма несовершенных, внутренних частей страны.
Площадь и население приморских штатов между реками Токантином и Сан-Франсиско по переписи 31 дек. 1890 г.:
строении размытых плоскогорий геологи могут догадываться только по обрывам, тянущимся рядами или уступами, возвышающимся одни над другими ’). Самыми высокими хребтами, повидимому, являются Серра-до- Пиои и Сфррадойш-Ирманош, возвышающиеся на северозападе над долиной реки Сан-Франсиско. Образуя водораздельную , линию, они тянутся с юго-запада на северо-восток, словно направляясь в восточный угол Бразилии, чтобы отделить от Амазонского залива вдающуюся в материк часть южного Атлантического океана. Эти крутые покатости можно считать за окраину плоскогорья, другую окраину которого, на юго-западе, составляют СерраМангабейраш и Серра-Гургвейа; этот огромный островной массив ограничен снаружи, точно циркумваллационным рвом, реками Рио-Гранде (притоком р. Сан-Франсиско) и Рио-до-Сомно (притоком Токантина). Сред-
некоторые вершины превышают тысячу метров. Высочайшая гора, измеренная Уэльсом при переходе через водораздел между Токантином и притоками залива Мараньяна, достигает 640 метров.
В пространстве, ограниченном внешними обрывами плоскогорья, и восточнее, по направлению к восточной оконечности материка, возвышаются бесчисленные отдельные горы,
„Roteiro da Costa do Brazil41.
’) „Instructrm nautiques sur les cotes da Brdsil“ (par Moachez).
*) Herbert Smith, „Brazil, the Amazone and the Coast0.
холмы и возвышенности, имеющие каждая свое особое название, но по большей части неизследованные относительно их геологического строения. Впрочем, известно, что
принадлежат к той же формации, но на западе эти первозданные породы покрыты известковыми пластами, принадлежащими к меловой формации. Вся верхняя долина Нар-

обрывы, спускающиеся к реке Сан-Франсиско, состоят из архейских пород, аналогичных с горными породами Канады. Высоты, образующие восточный выступ материка, от штата Сеара до штата Алагоаш,
наибы занята породами той же формации. Дальше к северу, параллельно берегу, идут меловые террасы, подобные ограничивающим с юга и севера наносные земли Амазонской долины; они, безл сомнения, образовались въ
тот же геологический'период, когда обширное внутреннее пресноводное море отлагало на свое дно ровные слои песчаных осадков; место Амазонского залива тогда занимала суша. Приморские горы в Первамбуко частью покрыты известняками, тожественными с теми известняками, какие в настоящее время образуются на дне океана через отложения мириад инфузорий.
Разрушение морского берега со стороны Амазонского залива продолжается и в наше время. От Пара до Мараньяна, на протяжении около 500 километров, море и суша оспаривают друг у друга довольно широкую полосу, представляющую лабиринт бухт, протоков, островов и островков, каналов и озер, до бесконечности взаимно пересекающихся и изменяющихся с каждым приливом. Маскарет врывается сюда с необычайной яростью, иногда со скоростью 10 километров в час, представляя настоящий движущийся водопад, разрывающий берега в куски; ни одно судно не может устоять против него. Тогда узкие протоки превращаются в широкия реки; острова и полуострова исчезают под вздымающимися волнами и снова появляются по спаде воды. Но в этой вечной борьбе победа остается за океаном; на плоских берегах морские моллюски отлагаются сверху слоев озерных ракушек; корнепуски (paletuviers) выростают на месте сухопутных растений, высылая свои колонии вдоль всех речных протоков, вдоль каждого болотистого рукава, переплетая свои корни в некогда твердой почве, превратившейся в грязь. Кое-где на песчаниковых островках высятся гибкие стволы пальм; но, открытые со всех
сторон враждебному напору, они в конце концов склоняются и вянут, пока какой-нибудь исключительно вы­сокий прилив не вырвет их с корнем и не унесет, вместе с подножием из размытой горной породы *).
С холмов и плоскогорий водораздела текут в Атлантический океан многие ручьи и реки, но ни одна из них, даже река Парнаиба, не равняется по длине течения крупным притокам Амазонки. Река Гурупи, разделяющая штаты Пара и Мараньян, известна только как пограничная река. Более многоводная река Гражау (Grajahu), принимающая справа реку Меарин, а слева реку Пиндарэ, впадает в море очень широким устьем, посреди которого лежит остров Сан-Луис-де-Мараньян. Речка Итапикуру, впадающая восточнее острова в ту же бухту Мараньян, делает из неё как бы миниатюру Амазонского залива, с его двумя вели-
J. М. da Silva Coutinho, „Bulletiu de la Socidtd de G£ographie“, octobre 1867.
Кими реками и промежуточным архипелагом островов. Итапикуру получила свое имя от гор, где берет начало её главный исток; она представляет самую большую реку в штате Мараньяне, и мелкосидящие пароходы, благополучнопрошедшие через бар и ускользнувшие от волн маскарета, могут подниматься по реке до-Кашиас (Caxias), на 550 километров от устья; а барки ходят и дальше, до подножия водопадов. Большая переменчивость климата имеет следствием сильное изменение расхода воды в реках: реки то превращаются в узкие ручейки, извивающиеся по пескам, то широко разливаются по долинам, образуя побережные озера, или болота. Несколько постоянных озер, в которые вливаются речные воды во время разливов, попеременно представляют тообширные водоемы, то просто мелкие лужи.
Река Парнаиба (Parnahyba, «Дурная река») обязана своим именем, может-быть, вредному климату её долины, но вероятнее своему мелководью: поднимающиеся по ней суда сильно рискуют засесть на мель, несмотря на свою малую осадку. Между тем эта река длиной течения и обширностью бассейна превосходит все реки Западной Европы; бассейн её простирается в ширину больше чем на 600 километров, и в нее впадают все воды, текущие с северного склона водораздельных хребтов (Мангабейраш, Гургвейа, Пиои, Дойш Ирманош). Река Парнаиба отличается от Амазонки, Токантина и рек штата Мараньяна свойствами своего нижнего течения. Вместо того, чтобы оканчиваться устьем, широко открывающимся в океан, она разделяет свои беловатые воды на множество рукавов и выдвигает в море дельту с многочисленными устьями. Существование этих наносных земель, отложенных далеко среди моря, повидимому, доказывает, что здесь суша не оседает, подобно тому, как у берегов, лежащих дальже на запад. Длина Парнаибы равняется 1.500 километ., а площадь бассейна 340.000 квадр. километров.
Река Жагварибе, несущая в море почти все воды штата Сеара, гораздо беднее водой Парнаибы и, несмотря на обширную систему притоков, доступна для судоходства только в низовьях, на протяжении 25 километров. В 1815 году её бар совершенно закрылся вследствие ветра с моря, и бывшие в реке суда оказались запертыми в ней ‘). Впрочем, река Жагварибе своими наносами делает захваты в области моря, подобно Парнаибе. Реки, текущие далее на восток, до мыса Сан-Роке, и на восточном берегу Бразилии до реки Сан-Франсиско, слишкомъ
*) Henry Koster, „Travels in Brazil“.
маловодны, чтобы изменить приносимыми ими песками и глинами первобытное очертание морского берега; но там действуют другие агенты, придавшие побережью совершенно своеобразный вид.
От устья реки Парнаибы до устья реки Сан-Франсиско берег образует длинную дугу, без резких выступов, и окаймлен со стороны моря рифом или цепями рифов, еще правильнее чередующихся. Некоторые из этих прибрежных утесов кораллового образования; другие иного происхождения, и особенно знаменитый риф (recife) у Пернамбуко. Вероятно, нигде в свете нет геологического образования, больше похожего на дело человеческих рук х). Средняя ширина рифа от 30 до 60 метров, и плоская его вершина, совершенно гладкая, выступает из воды при отливе; во время же приливов, волны, подходя по отлогому скату, идущему от рифа к морю, яростно обрушиваются на утес, взлетая кверху фонтанами, и потом, белые, как молоко, вливаются в спокойные воды порта* Риф состоит из плотного песчаника, в котором трудно различить слои; вероятно, он образовался из ряда дюн, нанесенных волнами; его скрепили известковые вещества, и затем все покрылось сверху чрезвычайно твер­дой оболочкой, целиком состоящей из различных растительных и животных организмов. Волны, непрерывно разбивающиеся об эту каменную стену, не повредили ее, и самые старые лоцмана не замечают в ней никаких перемен; но морские ежи выкапывают в ней норы, через которые море открывает себе проход, обрушивая целые полосы скалы: нужно заботиться о сохранении этой дюны, превратившейся в скалу, потому что все меняется, а что сделано природой, то ею же может быть уничтожено.
Геологи составляли разные теории относительно этой окаймляющей берег плотины. Сначала ее принимали за коралловый риф, но она совсем не представляет его строения и органических остатков. Агассис видел в ней фронтальную морену древнего ледника, но другие ученые не приняли этой теории. Пернамбукский риф, это — береговой вал (cordon littoral), какие мы видим вдоль множества плоских берегов, всюду, где волны, набегающие на берег, встречают подвижные пески. Может-быть, остатки древнего берега облегчили отложение этих песков, скрепленных потом морскими осадками 2). В некоторых местах стены этого рифа,
*) Charles Darwin, „Voyages (Ftm Naturaliste autour da Monde".
2) Oh. F. Hartt, „Relatorio dps Trabalhos da Commissao geologica na provincia de Pernambuco";—E. Liais, „Es4ace Celeste“.
География Реклю. т. XIX.
вообще различной высоты, сообразно, с первоначальным строением песчаных валов или сообразно различным колебаниям почвы, достатбчно высоки, чтобы защищать от волнения воды внутреннего рейда, а местами в них открываются проходы, позволяющие лодкам и даже большим судам укрываться за рифом от волнения. Эти разрывы рифа почти везде соответствуют устьям рек. Бурение, произведенное на берегу, позволило констатировать существование под речными наносами рифов, подобных морским *). Многие рифы в окрестностях Пернамбуко носят название шабаяки/, повидимому, происходящее от i-taboiassu, что значит на языке тупи «большая каменная змея»', это название вполне подходит к природным волнорезам побережья, очень правильно тянущимся в одном направлении, но с легкими извивами.
Восточная оконечность материка, отмеченная очень мало выдающимся мысом СанъРоке (Sao Roque), продолжается далеко в море в виде подводного плато. Чтобы найти внешний край подводного пьедестала, на
котором покоится Южная Америка, нужно отойти на 55—5‘6 километров от берегов; глубина, изменяющаяся от 60 до 80 метров, здесь быстро увеличивается, достигая трех и четырех тысяч метров. На юге, край подводного плато постепенно загибается на югозапад, приближаясь к берегу, но не выступая из воды в виде островов. Утесы и острова, возвышающиеся над уровнем моря, поднимаются из пучин океана на продолжении мыса Сан-Рока. Первый остров, видимый в этом направлении,—это кольцеобразный Де-лас-Рокас, настоящий коралловый атолл, подобный атоллам Индийского океана, заключающий в себе лагуну около 10 километров в окружности.
В 175 километрах восточнее лежит протянувшийся с юго-запада на северо-восток вулканический остров Фернандо или Фернанъде-Норонья (Fernao de Noronha), полуострова которого продолжаются в море несколькими утесами; его отделяют от материка глубины моря до 3.000 метров. Этот остров, названный по имени открывшего его в 1503 г. моряка, занимает пространство всего в 15 квадратных километров, но на таком не­значительном протяжении представляет самые разнообразные виды,—бухты и заливы, холмы и равнины, даже отдельные крутые горы. Общий профиль острова представляет очень изломанную линию, оканчивающуюся на западе крутой горой, в 305 метров высоты, на которой возвышается колонна изъ
Victor Fourni4, „Bijbladen vanhet Tijdschrift van het Aardrijksknndig Genootschap te Amsterdam" № 8, 1881.
31
215 ГЛАВА П —БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 216
фонолита, въ виде гигантского маяка. Губервысокая—февраля,—различаются на 3 гра-
натор острова не позволил его исследовать дуса приблизительно *).
натуралистам «Чалленджера», но после того Преобладающим ветром на юго-восточ-
остров был изучен геологом Браннером и зоологом Ридлеем. С тех пор этот вулканический утес принадлежит к наиболее исследованным. Значительная часть острова состоит из базальтов древнего происхождения, и со времени открытия острова не было ни одного извержения: окаменелые потоки расплавленной массы относятся к той эпохе, когда
остров находился еще под водой, на глубине 150 метров, как это доказывают кораллы, облепляющие базальтовые колонны на этой высоте над уровнем моря. В некоторых местах берег состоит из затверделых песков,—бывших дюн, окрепших от склеивания их известковыми веществами и представляющих образование, аналогичное рифам у Пернамбуко.
Что касается островов и островков, лежащих посреди Атлантического океана на той же линии, как и остров Фернандо-деНоронья, то они представляют разорванные утесы из серпентина'), усеянные белыми пятнами гуано и почти неприступные; у подножия отвесных скал сейчас же начинается большая глубина, где кишат акулы и разные рыбы. Среди этих выступающих из воды вершин подводных горных хребтов выше всех остров Пенедо- де-Сан-Педро, лежащий близ пути пароходов, совершающих рейсы из Пернамбуко в Дакар или на остров Сен- Винсент. Он представляет рад каменных столбов, поднимающихся над водой среди глубокого моря. В этих местах часто чувствовались подводные землетрясения. *
Средняя температура отличается замечательной равномерностью в этих тропических странах: в Пернамбуко
разница температур двух времен года, сухого и дождливого, составляет всего полтора гра­
ном побережье Бразилии является юговосточный пассат, обыкновенно называемый здесь «общим ветромъ».
Дуя из холодных околополярных частей Атлантического океана, он умеряет жары, по крайней мере на побережье, которое кроме того подвержено попеременному действию морских и береговых бриз. Юго-восточ­ный пассат преобладает от декабрьского солнцестояния до июньского, принося дожди; в обыкновенные годы выпадает достаточно воды для развития самой роскошной растительности. В некоторых местностях, как, например, в Мараньяне, где тучи сталкиваются вследствие местных воздушных круговоротовъ', часто разражаются грёзы, за которыми следуют сильнейшие ливни. Остров Фернандо-де-Норонья также очень часто бывает окружен облаками и в изобилии поливается дождями. В Пернамбуко дожди чрезвычайно сильны, ко часто проходит много лет без единой грозы2). Ветры не всегда отличаются правильностью. Направляясь вдоль берегов, вместо того чтобы дуть прямо внутрь страны, пассат в некоторые годы не приносит ожидаемой влаги. Дожди часто запаздывают и перестают выпадать раньше нормального окончания дождливого периода; иногда они продолжаются даже менее половины шести месяцев, на которые рассчитывают земледельцы. К бедствиям от засух, поражающих внутренния области, присоединяются значительные колебания температуры, очень высокой на солнце, в пыльной атмосфере, и сравнительно низкой во время ясных ночей, вследствие потери теплоты землей чрез лучеиспускание. В этом отношении климат внутренних областей резко отличается от климата побережья, где из трех дней два дождливых; во внутренних же частях страны наоборот. Из следующей таблицы видна противоположность метеороло-
дуса; самая низкая средняя месячная температура, именно температура июля, и самая гических условий побережья и высоких внутренних областей (сертан, sertAo);
Побережье (Ресифе)..
Широта, ч
8°,3'
Температуры:
Амплитуда колесРедняябаиий
темратуры.
Количе­ство выпадаю щего ДОЖДЯ. 2,95


максим.
31°,7
мииим.
18°,1 х






25п,7
13°,4

Плоскогорья (Санта-Изабель) .... 8°,46’
34°
13°,5
24°,4
20°. 5
1,00
Большие засухи
не подчиняются вполне
засух продолжается
лишь один
год;
иноустановившейся
периодичности, хотя
местные гда даже два или три сезона подряд иссохжители обыкновенно ожидают
повторения
бедствия каждые десять лет. Иногда период t\ t Ad6 RAfeA ”ACCACrCACS sur CAXnat efc , a) pmmanue|| Liais, „Climats, Geologie, Faune et.
JoAo Branner, „Geologia de Fernando de Korouha“. Geographie botanique du Bresil4*.
шая земля не получает необходимого для жизни растений количества воды. Так, в Форталезе, приморском
городе, где в среднем ежегодно выпадает полтора метра дож-
немедленно исчезали в глубине пористой почвы; земля оставалась совершенно бесплодной. Источники иссякают, большие реки превращаются в лужи, разбросанные среди су-

девой воды, а в наиболее благоприятные годы даже три метра, в 1877 году выпало всего одна треть метра, а в 1878 и 1879 годах полметра. Внутри страны атмосферной воды выпало еще меньше: даже редкие ливни
хого русла, покрытого сероватой галькой; трава обращается в пыль, деревья засыхают. Птицы совершают громадными стаями перелеты в горы штата Пиауп. Скот приходится вести в высокие доли ны этихъ
гор и кормить листьями древесных ветвей, срезанных до наступления засухи; потом,
когда и этого корма не хватает, приходится уходить еще. дальше, если только не поздно и скот не передохнет, не находя корма на окаменевшей почве. Строго экономное расходование родниковых вод в верхних долинах горль, может ч быть, избавило бы страну от этих периодических бедствий, но необходимые работы по устройству водохранилищ еще не сделаны и даже проекти­
рованы лишь для окрестностей городов. Эмиграция жителей внутренних областей всегда остается в числе ожидаемых явлений в экономической истории этих северовосточных провинций ’).
Растительность соответствует климату. В приморских, хорошо орошаемыхъместностяхъ
она очень богата и представляет те же виды, что и в Амазонской области; дальше внутрь страны флора постепенно становится беднее. Большие леса, называемые matto. окаймляют морской берег полосой различной ширины, смотря по очертаниям долин и рельефу местности. За этой полосой лесов следует менее лесистая местность, саЫпда, похожая на кустарниковые заросли побережья Средиземного моря (brousse, garrique, maquis).
На высотах она переходит в agreste, луга, где деревья и кусты становятся еще реже и состоят из видов, сбра­сывающих листву летом. Наконец, высокие бесплодные местности составляют плоскогорья (sertao), покрытые скудной травой; кроме скотоводства, здесь невозможно ни­
какое хозяйство, за исключением, орошаемых ручьями, долин, иногда болотистых, представляющих оазисы среди окружающей пустыни. В этих внутренних областях, где преобладает сухой климат, наибольшим числом представителей обладают растительные семейства, к которым принадлежат деревья, производящие редкия эссен­ции, драгоценные камеди и душистые вещества. Области эти иногда кажутся частью Сахары, перенесенной через океан в Америку; насекомые и птицы здесь летуют, а не зимуют. Точно также и деревья здесь теряют листья. Характерным растением этой местности является пальма коперниция или карнауба (соретписиа ceriferd), дающая растительный воск; она принадлежит к тем благодетельным растениям, продукты которых дают прию­тившемуся под их тенью человеку пищу, питье, освещение, одежду и жилище. Коперниция выдерживает сильнейшие засухи.
Будучи беднее других частей приморской Бразилии относительно растительных видов,
*) Renrique de Beaurepaire-Rohan, „Considerares acarea dos melhoramentos en re 1а$йо as seccas de Norte do Brasil*.
220 штат Сеара и соседние штаты обладают также меньшим числом видов животных.
Однако, известно, что здешняя фауна некогда была очень богата. В начале семнадцатого столетия, во время пребывания Ива д’Эврё на острове Мараньяне, на соседних морских берегах еще водились страусы (нанду, Rhea americana). В многочисленных известковых горах штатов Мараньяна, Пион и Сеара существуют пещеры, со многими разветвлениями, где скрываются миллиарды вам­пиров и других летучих мышей; там найдены скелеты гигантских исчезнувших млекопитающих, мамонтов и мегатериумов. Остров Фернандо-де-Норонья обладал особой фауной, впрочем, представленной очень небольшим числом видов. Первые мореплаватели нашли на нем только одно млеко­питающее—«род большой крысы»; птицы, ящерицы, змеи, насекомые и моллюски острова доказывают, что он отделился от материка с конца мезозойской эпохи *)•
В одной из пещер долины реки Кишерамобин (Quixeramobim), притока реки Жагуарибе, нашли также часть человеческого черепа 2). Кому принадлежит этот черепъ—одному ли из предков туземцев, преобладающих теперь в крае, тупи, тупинамбо, или топинамбу (Topinamboulx, «храбрым людямъ»), или табажара («владыкам селения»)3), с которыми в течение шестнадцатого века поддерживали добрые отношения первые европейские поселенцы, французы Мараньяна? Это неизвестно, и вообще неизвестно, кто были первые индейцы, заклю­чившие союз с французскими переселенцами, потому что вследствие смешанных браков они давно уже слились с остальным населением. Индейцы гважажара в долине реки Линдарё были искателями золота, но в области водоразделов верхнего течения реки Гражаю их еще можно видеть; это сильно сложенные люди монгольского типа 4); по соседству с ними живет племя «белых индейцев, действительно замечательное по белизне кожи. Дальше на восток, в высоких частях плоскогорий, еще существуют коекакие остатки отдельных племен, как, например, акроа и кайяпб, живущие между реками Токантином и Гражау в горах Серра-де-Синта и Серра-до- Негру. Эти туземцы, повидимому, принадлежат к этнической семье гес; под именем тимбира и гамелла (Gamellas, «gens a Gamelles», т. е. людей с кружками дерева в губах) они рас-
*) Н. von Ihering, „Die Insel Fernando de Noronha*.
’) A. de Lacerda et R. Peixoto, „ContribuAoes para о estudo antbropologico das ra$as indigenas
3) Adolpho de Varnhagen „Historia geral do Brazil“.
*) Wells, мемуар и цитированное сочинение.
221 пространен! в Западном Мараньяне, почти до береговых поселений.
На границе штатов Пиои и Пернамбуко еще бродят немногочисленные банды индейцев пиментейра; по некоторым словам их языка их причисляют к караибам или по крайней мере к племенам, жившим в соседстве этой большой народности. С шестнадцатого века индейцы каетэ, жившие в окрестностях города Пернамбуко, начали вступать в состав цивилизованного населения через браки с европейцами; эти метисы потом скрещивались с неграми, привозимыми из Африки. Писатели той эпохи также говорят, что потомки французов были очень многочисленны в поселениях индейцев тупинамба. Еще в начале ХИХ-го столетия местные крещеные метисы в тайне придерживались своих языческих обрядов '). *
Тотчас после прибытия в страну «капитановъ»,—концессионеров, получивших в собственность обширные «капитанства», под условием заселять их и поддерживать торговлю с Португалией,—они начали ввозить негров- рабов, более сильных и трудолюбивых, чем индейцы. В начале семтанадцого века среди невольников вспыхнуло восстание, и человек сорок из них, захватив огнестрельное оружие, убежали в леса, чтобы поселиться там вдали от хозяев. Они основали свои поселения (quilombos) к югу от реки Рио-Уна («Черная река»), которая впадает в море в сотне километров от Пернамбуко. Главная масса беглых негров поселилась еще дальше, в территории, сделавшейся впоследствии штатом Алагоаш; вскоре новые беглецы и похищенные на плантациях женщины настолько увеличили население деревни Падьмареш, что она превратилась в город. Вокруг него расселились другие колонии, и бунтовщики сделались настолько сильны, что образовали государство, сносившееся, как равный с равным, с португальцами, а потом голландцами, овладевшими Пернамбуко. В этой негритянской республике было до двадцати тысяч жителей, а в столице её, с солидно построенными домами, шесть тысяч. Окружающая ее. страна была хорошо возделана: нигде внутри Бразилии не видали лучше обработанных полей. Пальмареш, т. е. «Пальмовый городъ», соперничал с Пернамбуко, откуда получал оружие, порох и различные товары. Но эта община свободных людей внушала сильные опасения плантаторам, и они организовали армию в семь тысяч человек для нашествия на негров. Потерпев сна- ЭКВ АТОРИ АЛЬНОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ.
222 чала поражение, плантаторы предприняли второй поход, взяв с собой артиллерию. На этот раз они овладели городом Пальмареш; все его уцелевшее население,—мужчины, женщины и дети,—было с торжеством приведено обратно во владения победителей. Множество сражавшихся негров предпочли смерть возвращению в рабство.
Среди населения этой области жители штата Сеара славятся по всей Бразилии своей предприимчивостью и энергией; часто они жили совершенно независимо, не слушаясь приказаний губернаторов побережья. Сеарцы также происходят от смешения трех народностей: от индейских предков они унаследовали терпеливость, настойчивость, хитрость, доходящую до высокой дипломатичности1); негры завещали им увлекающийся и веселый характер и добродушие; европейцы— умственное развитие и силу. Сверх того, на выработку их характера повлиял климат, вынуждая их своими крайностями на быстрые решения, заставляя быстро приспособ­ляться к новой среде. Нередко поселяне, гонимые засухой, должны покидать свои становища или деревни и идти вт города, где они ухитряются заниматься самыми различными промыслами. Иногда они бывают вынуждены совершенно покидать родину; во всех соседних областях встречаются эти переселенцы, воздержные, смелые и предприимчивые работники. Они-то больше всего и содействуют возрастающему процветанию Амазонской области. Благодаря пароходству, облегчающему переселение, усилилось передвижение колонистов из Сеара к Белему и другим городам на берегах Амазонки. Записи пароходных обществ для одного только 1892 года дают цифру переселенцев в 13.600 душ; к этому надо прибавить еще детей, перевозимых бесплатно; общее число переселенцев оценивают в девятнадцать тысяч.
В штате Мараньяне (Maranhao) очень мало городов (cidades). Первый из них, Туриассу, лежит недалеко от реки того же имени, на берегу морской бухты; в этих местах море, постепенно захватывает сушу, изрезывая берег в лабиринт островков. Из порта Туриассу вывозят сахар и другие земледельческие продукты, воловьи и лошадиные кожи, грубую посуду и дорогие гамаки, очень тщательно сделанные. На югозападе, между реками Гурупи и Маракассумё, поднимается небольшая горная группа Монтеш-Аурёуш (Montes Aureos, «Золотые горы»), самое имя которой указывает на её богатства; однако, золотые жилы, заключающиеся в кварцах этих гор, не раз-
*) Robert Southey, „History of Brazil".
4) Victor Fournie, рукописные заметки.
рабатываются, также как и золотые россыпи вдоль ручьев. Точно также остаются без разработки медные руды, найденные геологами в горах штата, от границ Пара до Пернамбуко. Туриассу представляет самыйоживленный порт Западного Мараньяна. Дальше на восточном побережье лежат города Кукурупу и Гимаранш, из которых последний—очень важный торговый пункт по вывозу сахара. По берегам речки и питающих ее озер, выше города, теснятся фабрики.
Сан Луис де Мараньян, или просто Сан-Луде (Sao-Lniz). является крупнейшим городом побережья между Пар& и Пернамбуко. Он находится на том самом месте, где его основал, в 1610 году, ЛаРевардьер, и все еще носит имя, данное ему с честь Людовика ХШ-го. Бразильцы даже отстроили несколько разрушенных зданий, сохранившихся от этих первых времен французского владычества, благоговейно сберегая эти остатки старины^Находясь на западном берегу низкого острова, отделенного от материка притоком Москито, город Сан- Луис занимает оконечность низменного полуострова, между двумя устьями рек, впадающих на запад в бухту СанъМаркуш, доступную для глубоко сидящих судов. Некоторые из главных улиц отеняются аллеями величественных деревьев. Порт Сан-Луис, хотя и заносимый постепенно илом, сделался важным пунктом вывоза сахара, кофе, кожи; в него заходят все пароходы, совершающие рейсы в Пара. В 1888 году торговые обороты Сан-Луиса равнялись 20.077.425 франкам, при чем на ввоз приходилось 9.546.125 франков, а на вывоз 10.531.300 франков. Сверх того, мелкие суда поднимаются по впадающим в бухту рекам: Пиндарё,Гражаю, Меарин, Итапукуру. К Сан-Луису тяготеют многочисленные города и местечки. По другую сторону бухты, на северо- западе, виднеется Алькантара, славящаяся своим какао; на берегу одного озера, изливающагося в реку Пиндарё, лежит Вианна; выше, на той же реке, находйтся Монсан, сделавшийся пунктом оживленной торговли быками, приводимыми с внутренних плоскогорий и даже из долины Токантина. Уже давно говорят о постройке железной дороги, которая, начинаясь от ближайшего к Сан-Луису залива материка, прошла бы на юго-западе долиной реки Гражаю и вышла бы на берега Токантина у местечка Каролина, близ устья Маноэль-Альвес-Гранде.
На реке Итапукуру, пересекающей восточ-
<) Ferdinand Denis, „Introduction auVoyage dans le nord du Bresil, par Yves d’Evreux“.
ную часть штата, первое место среди городов занимает Кашиас (Caxias), родина Гонсальвеса Диаса; в его окрестностях возделывают хлопчатник и другие тропические растения; кроме того, эта местность чрезвычайно богата скотом. Город Итапукуру-Мирим расположен, подобно Кашиасу, на правом берегу реки, но ниже по течению ; до него свободно могут доходить пароходыПрежде он назывался Фейра, т. е. «Ярмар. ка»ч благодаря большим количествам скотапродаваемым в нем жителями высоких внутренних плоскогорий. Город Итапукуру, Мирим, т. е. «Маленькая»Итапукуру, сво • им процветанием перегнал город «Большую» Итапукуру,— Итапукуру-Гранде, называемый теперь Розарио и лежащий у входа в устье Сан-Жозё, отделяющее остров Мараньян от восточного побережья. Дальше на восток находится другой порт, Барейриньяш, лежащий недалеко от моря на реке Прегисиаш; он имеет некоторое значение по выделываемым в нем водкам.
Река Парнаиба, разделяющая штаты Мараньян и Пиауи, в верхних своих частях протекает лишь по малонаселенным местностям. Но ниже впадения реки Гургейра население становится более густым. По обоим берегам реки лежат друг против друга два местечка Манга, потом непосредственно ниже впадения другого притока, реки Пиои, находятся два города, на востоке—Амаранте, на западе—Сан-Франсиско, разделяемые рекой. Столица штата Пиауи, город Терезина, лежит ниже устья реку Поти и дополняется пригородом Флореш (прежде называвшимся Кажазейраш), принадлежащим к штату Мараньян; железная дорога в ближайшем будущем должна связать Флореш с городом Кашиас, в долине Итапукуру. Город новый, основанный в 1852 году, Терезина быстро выросла, тогда как прежний главный город штата, Оейраш, лежащий к юго-востоку от города Ацаранте, в долине Канинде, лишился большей части своего населения с тех пор как, с переводом администрации и выборных учреждений, он потерял свое искусственно созданное значение.
Ниже Терезины, по берегам реки следуют одно за другим несколько торговых местечек: сначала Униан, на правом берегу, потом Карралиньу и Сан-Бернарду на левом. Близ устья реки Ларнаибы, штат Пауои, отличающийся очень странным очертанием границ, занимает лишь восточную половину её дельты, между тем
как внутри страны территория штата простирается с запада на восток на 500 километров. На берегу узкого судоходного протока Игуарассу из реки Парнаибы в мо
ре лежит речная пристань Парнаиба, Дома этого города расположены на правом берегу одной из ветвей дельты, на топкой и сырой наносной почве; переселенцы подвер-
Другой порт, Камоснн, лежит восточнее, в штате Сеара, в устье р. Кореаю; отсюда вывозят кожи и
земледельческие продукты, с тех пор как железная дорога связала

гаются здесь большой опасности, пока не акклиматизируются. Морской гаванью для города служит порт Амаррасао, расположенный в речном устье, как раз выше бара; сюда заходят морские пароходы.
этот порт с городом Гранжа, лежащим выше на той же реке, и с городом Собраль, в бассейне реки Акараку. В долинах некоторых её притоков имеются золотые россыпи; однако, здесь не развилась горная про- иышлфнность,. и население этой части штата Большая часть городов и местечек штата Сеара занимается лишь скотоводством. Сеара находится в бассейне реки Жагуари-
Столицу штата составляет Форталеза (Сеара); она расположена не на реке или речном устье, подобно большинству бразильских городов, а на берегу излучины морской бухты. Километрах в двенадцати к западу от города в океан впадает небольшая речка Сеара, по имени которой назван и самый штат. Город Форталеза также иногда называют Сеара. Рейд его защищен с востока полуостровом Мукурипе, но параллельный берегу риф преграждает большим судам доступ к городу,, и они останавливаются на внешнем рейде, выгружая ’ товары при помощи парусных плотов, жангадаш (jangadas). Благодаря недавно устроенным молам и бассейнам, неглубоко сидящие суда могут приставать к городским набережным.
Город отличается чистотой и прорезан прекрасными улицами-аллеями, но его окружают песчаные поля; чтобы бороться с влиянием сухости, часто уничтожающей культуры, устроены артезианские колодцы; кроме
того, инженеры, особенно гидрограф Рэви, проектировали устройство больших цистерн, где собирались бы запасы дождевой воды. В годы, когда гибель посевов и падеж скота вынуждают поселян и скотоводов бежать в города, Форталеза иногда заключает в своих стенах двойное, сравнительно с обыкновенным, население. В 1878 году скопление жителей в городе вдруг достигло почти шестидесяти тысяч, из которых 25.230 умерло в течение двух месяцев от оспы, а главное от лишений и холода. Чтобы доставить работу этим голодающим беглецам из деревень (retirantes), построили в течение восемнадцати месяцев извилистую железную дорогу, поднимающуюся от таможни к городу Батуритб. Дорога эта выделяет ветвь на запад, к Марангуапб, вокруг которого несколько лет тому назад разведены обширные апельсиновые рощи, продукты которых вывозятся в Англию громадными количествами *)• Размеры торговых оборотов Форталезы сильно изменяются в зависимости от урожаев и неуро­жаев; отсюда вывозят преимущественно хлопок, растительный воск (доставляемый пальмой карнауба), вино кажу, приготовляемое из плодов кажу, козловые и бычачьи кожи. Населению Сеара принадлежит честь наиболее ранней отмены рабства: провинция Сеара должна была оффициально отменить невольничество, потому что жители насильно освобождали рабов, скрывали их и .опустошали плантации.
бе, обнимающем всю восточную и южную часть штата; среди этих городов, Крату, Жардин и Лавраш расположены в гористой области, на берегах быстрых и светлых речек; Ико и Игату (Телья) находятся уже в долинах предгорий; Кишерамобин и Кишада следуют один за другим в долине Кишера, окаймленной пещеристыми утесами. Железная дорога, идущая из Форталезы на Батуритб, у города Кишады достигает долины Жагуарибе, отвлекая таким образом к столице штата торговлю этих важных округов. В настоящее время естественным центром притяжения для городов и местечек нижнего течения реки Жагуарибе является пристань Аракати, на правом берегу реки, в 18 километрах от устья. Здесь производится крупная торговля земледельческими продуктами и местными произведениями,—циновками, соломенными шляпами и свечами из растительного воска. Торговля восточной части штата Сеара, лежащей к западу от мыса Сан-Роке, отчасти производится также через порт Муссуро (Санта-Лузиа), в соседнем штате Рио-Гранде-до-Норте. Этот город ле­жит на правом берегу реки того же имени, в 50 километрах от океана; через устье реки в него заходят большие каботажные суда, забирающие здесь сахар, хлопок, а главное куринъюш (courinhos), т. е. козловые кожи великолепного качества.
Богатая долина реки Рио-даш-Пираньяш, лежащая восточнее долины реки Муссуро, проходит по центральным частям штатов Параиба и Рио-Гранде-до-Норте. В ней много промышленных городов, как-то: Казажейраш, Суза, Понбаль, Жардин, Кайо (прежде Принсипе) Анжикуш-Ассу, по имени которого называется нижнее течение реки. В устье её порт Макау ведет ту же торговлю, чти> и Муссуро, но в меньших размерах; кроме того, соседние плоские морские берега превращены в резервуары для добывания соли; они доставляют соли столько, что ее хватает на нагрузку сотни судов. В 1836 году, Макау был театром замечательного космического явления—каменного града; падавшие с неба камни весили от нескольких граммов до 40 килограммов; большая часть их была величиной с голубиное яйцо. Эти метеориты выпали в нижней части долины Ассу, в районе около «десяти льё» в диаметре. Кругом на сорок льё на небе была видна масса очень яркого огня, с страшным шумом проносившагося в пространстве ’)•
Столица штата Рио-Гранде-до-Норте, город Наталь («Рождество»), есть в то же время
«) Albert Morsing, „Estrada do Ferro de Batoritd".
‘) Orville A. Derby, „Meteoritos Brasileiroe11.
23Q
ЭКВАТОРИАЛЬНОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ.
его главное складочное место; ближайший к остроконечному выступу, образуемому материком у мыса Сан-Роке, Наталь—маленький городок довольно невзрачного вида; он расположен на оконечности полуострова, защи­щающего с юга устье мелководной реки, забавно называемой Рио-Гранде, хотя в том же штате многие реки далеко превосходят ее по величине. Бар и подводные камни, загораживающие вход в порть, не позволяют боль­шим судам заходить в Рио-Гранде; они останавливаются на рейде перед входом в реку. Главный предмет торговли Наталя составляет сахар, доставляемый преимущественно из богатой долины, где лежит город Сеара- Мирим (Маленькая Сеара), окруженный сахарными заводами.
Железная дорога, идущая из Наталя на юг, проходит последовательно через песчаные бесплодные плоскогорья и по чередующимся с ними плодородным долинам, обращенным в плантации хлопчатника, сахар­ного тростника и других высокодоходных растений. В каждой долине имеются свои многолюдные местечки и свой порт: СанъЖозё-до-Мипйбу стоит на берегу реки Траири; Гойянинья является центром населения долины Жаку; дальше на юг, в долине Куриматаю, находятся города Кангваретана и Нова-Крус, ведущие морскую торговлю через рынок Пенья.
Еще дальше на юг, в штате Параиба-доНорте, порт Мамангуапё, на реке того же имени, проявляет некоторую деятельность, благодаря заходящим в него каботажным судам, хотя город Параиба и пытался притянуть к себе всю местную торговлю, выстроив весьма извилистую железную дорогу, проникающую в долину Мамангуапё до городка Индепенденсиа и собирающую земледельческие продукты окружающей гористой местности, усеянной городами, каковы Бананейраш, Брежо-д’Арена, Алагоа-Гранде. Что касается городов и местечек на юге штата, Сан-Жоан-де-Кариру, Канпина-Гранде, Инга, Пилар,—то естественным местом вывоза их продуктов является река Параибадо-Норте, именно её устье, на правом берегу которого стоит старинный город Параиба. Он разделен на два отдельных квартала: на горе лежит старый город (cidade velha), основанный больше трехсот лет тому назад, в 1579 году, и представляющий группу почти безлюдных монастырей; внизу расположен морской город (varadouro), где сосредоточена вся торговая деятельность. Впрочем, якорная стоянка больших судов находится километрах в тридцати дальше к северу, у входа в устье, над которым доминирует форт Кабедёлу, выстроенный на оконечности мыса и защищенный от волнъ
цепью рифов. К югу от Параибы, другой старинный город Гойяна, процветавший; уже во времена голландцев, расположен подобным же образом, на излучине реки, расширяющейся к устью в широкую губу, но также закрытую с моря зубчатой стеной утесов.
Гойяна или Гояна находится уже в штате Пернамбуко, названном так (Парана-мбук, или «морской заливъ»)
по полукольцеобразному каналу, который окружает остров Итамарака, лежащий на север от Ресифе, где с начала XVI века французские и португальские торговцы сходились с туземцами. Тупинамбы *). Итамарака,—одна из населеннейших областей Бразилии,—в изобилии производит сахар, «лучшие на всем побережья плоды», а также пищевые продукты. В 1630 г. там насчитывали 23 сахарных завода. Голландцы одно время имели намерение перевести столицу своей бразильской империи на остров Итамарака 2).
Столица штата Пернамбуко, известная у иностранных мореплавателей под таким жеименем, оффициально носит название Ресифе, по природному волнорезу, который защищает её порт; это один из исторических горот дов Нового Света, и в то же время один из торговых городов, которым, невидимому, предстоит великая будущность. Основанный в середине XVI века, именно в 1503 году, концессионером Дуарте Коелыц Пернамбуко или Фернамбук сделался, столетие спустя, столицею голландских владений в ту эпоху, когда им принадлежала северовосточная часть Бразилии; до сих пор еще существуют некоторые остатки их построек, как в Ресифе, так и на острове АнтониоВац, в квартале Сан-Антонио, бывшем Маурицеа (Морицштадт), названном так в честь Морица Нассауского. Пернамбуко, если понимать под этим именем все ближние города, входящие в его состав, не пред' ставляет собою сплоченного города. Олинда, прежняя столица, занимает вершину возвышенности, выступающей с северной стороны рейда; но слишком удаленная от торгового центра, лежащего на 7 километров южнее, она теперь не более, как унылая руина дворцов и монастырей; песчаный перешеек, соединяющий ее с остальным городом, между рукавом дельты и морем, слишком низок и узок, чтобы на нем могли быть построены дома и заводы; но дальше, уже на материковой почве, тянутся ряды дач, фермы и сады Кампо-Гранде, соединяющие старый город с новым. Ресифе в собственном смысле заполняет своими торговыми и правитель74 ственными зданиями, своими магазинами и
О Adolpho de Varnhagen, „Historio geral do Brasil\2) Robert Jouthey, „History of Brasil“.
’ V* v • . •'
складами ближайший к внешнему рифу остров, который сообщается мостами с другим островом Антонио Вац, центром «бразильской Венеции». Другие виадуки соединяют этот средний квартал с Бона-Виста, лежащим на западе, уже на самом материке, и продолжающимся внутрь длинными предместьями. В этой части город усеян виллами, которые на северо-западе ютятся по берегам Беберибе, а на западе—в долине извилистой реки Капибарибе и на соседних холмах. Высокая цена на земли по близости порта заставила строителей завладеть прибрежными морскими водами, бухточками и внутренними болотами; вследствие этого, общий вид города быстро изменился за последние десятилетия, как благодаря размывам и наносам ила, так еще больше благодаря труду человека. Старинные голландские форты, в настоящее время совершенно бесполезные для защиты, до сих пор еще существуют. Тесаные камни, из которых они сооружены, были привезены из Европы.
Большой рейд, где останавливаются пакетботы, за рифом, не представляет собою хорошей якорной стоянки, так как судам приходится много терпеть от волн, нагоняемых южным и восточным ветрами прямо на подводные камни; впрочем, сильные бури здесь так редки, что каменная облицовка, которою обложили риф голландские инженеры двести пятьдесят лет тому назад, еще до сих пор сохранилась. При отливе канал дает доступ судам, имеющим до 4,40 м. осадки; во время же прилива над порогом держится постоянная глубина по меньшей мере в 5,95 м. Прежде всего суда входят в Посо, или «Колодезь», составляющий самую глубокую часть порта, затем, с помощью прилива, они размещаются в естественном бассейне Москвеиро, отлично защищенном. Но во всяком случае доступ в порт затруднителен для обыкновенных судов, особенно когда дуют юго-восточные ветры и* когда морская волна достигает до самого Посо; вход необходимо должен быть защищен волнорезами, поставленными в открытом море. Инженер Фурнье, проект которого, давно уже одобренный, но до сих пор, за недостатком средств у города, остающийся без осуществления, предлагает построить от южной стороны прохода к востоку мол длиной в 720 метров, доходящий до глубины 10 метров при низкой воде; тогда большие пакетботы могли бы пользоваться надежной стоянкой и без перерывов, при всяком состоянии морского уровня, высаживать пассажиров и выгружать кладь. Это важное предприятие сопряжено с расчисткою морского дна от ила, с прорытием бассейнов и с углуб* лфнием каналов; равным образом потре буется сооружение наружных волнорезов в окружности аван-портов за рифом *)• Проект Хокшау, в общем схожий с предыдущим, предлагает сооружение мола в том же направлении, но более длинного и более изогнутого. С осуществлением того или другого проекта, этот порт сделается лучшим во всей Бразилии; но уже и теперь счастливое положение гавани близ северо-восточного угла континента сделало Ресифе главным притягательным пунктом для судов, приходящих из Северной Америки, Европы и Африки: в эту сторону суда плывут, чтобы рекогносцировать твёрдую землю, после того, как они перешли за остров Фернандо-деНоронья, или лас-Рокас. Никакая другая часть Бразильского побережья не имеет такого важного стратегического значения: это передовой пост республики и всего латиноамериканского Нового Света; в недалеком будущем, когда пути прямого сообщения откроют для торгового движения кратчайшую линию, Пернамбуко, без сомнения, станет самою оживленною пристанью во всей Южной Америке. В ожидании этого, предполагают выстроить береговую линию железной дороги между Пернамбуко и Рио-Жанейро, к которой современем прибавится другая ветвь, перерезывающая долину Сан-Франсиско; Кроме того, проектируется линия трансконтинентальной дороги, которая направится через внутренние сертаны к Вальпарайзо.
Из Ресифе выходят три трансатлантических кабеля; двенадцать пароходных обществ избрали этот порт пристанью для своих пароходов, совершающих регулярные рейсы; кроме того, сюда приходят сотни других судов с европейскими и северо-американскими товарами, принимая здесь грузы сахара, хлопка, кофе, табаку, меди, кожи, красильного дерева, известного прежде под специальным названием «пернамбука», и различных предметов естественной истории— птиц, бабочек, раковин, растений и других продуктов. В этой обширной торговле первое место принадлежит Великобритании; Франция занимает второе место, затем следуют Германия и Соединенные Штаты.
Средняя ценность внешней торговли в Ресифе: 200 миллионов франков. Вывоз сахара в 1892 г.: 391.194 мешков или 23.472 тонны. Таможенные доходы в 1888 г.: 10.738.240 мильрейсов. Движение судоходства в Ресифе: от 1.600.000 до 2.000.000 тонн.
Рыбной ловлей в Пернамбуко занимаются, как и в Сеаре, смелые моряки, отправляю-
<) „Bijbladen van het Tijschrift van Ъее ardijsknndig Genootschap te Amsterdam“, № 8, 1881;—Alfredo Lisboa, „Memoria do Projecto de Melboramento do porto de Recife“.
233 ЭКВАТОРИАЛЬНОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ,
щиеся в море, подобно своимъиндейскимъ
предкам, янгадасам, на деревянных плотах, взяв с собою якорь, необходимые снаряды и тыкву с запасом пресной воды: издали виднеется один только белый парус, носящийся, как чайка, над волнами. Ресифе представляет собою не исключительно только торговый пакгауз; в нем есть прекрасные «общественные сады, библиотеки, ученые общества, между прочим, географическое, и один из двух бразильских юридических факультетов. Наследники прошлого, полного политической борьбы и споров с главными городами—Бахией и Рио-Жанейро, пернамбуканцы отличаются некоторым духом инициативы, редким в Бразилии, и считают за честь действовать самостоятельно.
Округ Пернамбуко густо населен, и главный город окружен целою гирляндою примыкающих к нему второстепенных городов: из Ресифе расходятся по всем направлениям многочисленные колесные и три железные дороги. На севере находится город Игуарассу, или «Большая Пирога», с небольшим портом, который был посещаем французскими судами уже в XVII столетии; на северо-западе Паон д’Альо («Чесночное дерево») стоит у бифуркации железных дорог, из которых одна направляется к Назарету, а другая—к Лимоейро, двум торговым городам, окруженным сахарными заводами. Лимоейро—главное городское поселение долины Капибарибе, где, кроме него, находятся города Бон-Жарден, Такваретинга и дальше, в хорошо орошаемой горной долине,— Брежо-да-Мадре-де-Деус. Железная дорога, направляющаяся на запад от Ресифе, к верхней долине реки Ипожука, проходит сначала через Жабоатаон, любимую дачную местность пернамбуканцев, затем через Викторию, Гравату, Бесеррос и через Каруару, оживленное торговое складочное место, один из богатейших внутренних городов. На юго-западе главная станция Сан-Франсисканской железной дороги—город Кабо, получивший свое название от соседнего мыса, Кабо-Санто-Агостиньо, где некогда стоял форт, который голландцы и португальцы ожесточенно оспаривали друг у друга во время первой половины XVII столетия. За Кабо, по той же железнодорожной линии, следуют два города, Палмарес и Гараньюнс, из которых последний расположен на высоте 845 метров, в верхней долине реки Мундаху, впадающей в лиман Масейо. Гараньюс, пользующийся здоровым климатом, который привлекает сюда чахоточных больных, лежит уже вне зоны сахарного тростника, главной культуры Пернамбукского побережья; здесь возделывают преимущественно кофе, хлопок, табак и хлебные растения.
Западная часть штата Пернамбуко, составляющая почти половину территории, принадлежит к покатости реки Сан-Франсиско, также как и почти весь штат Алагоас, или «Лагунъ». Впрочем, столица этой территории, Масейо, занимает полуостров между морем и одною из лагун, которым штат обязан своим названием; эта водная площадь, называемая до-Норте, принимает в себя реку Мундаху, тогда как южнее, параллельно лежащее озеро Мангуаба, питается водами многочисленных рек, носящих родовое название Парахиба. Красивый город Масейо буквально утопает в зелени; Ба его улицах-аллеях и в окружающих его рощах африканский финик перемешивается с индийским кокосовым деревом. Все торговое движение Масейо сосредоточено у подножия холма, в предместьи Журагуа, которое прежде отделялось от города: здесь находятся магазины и склады. К сожалению, порт, защищенный от восточных и северных ветров, совершенно открыт для бурного южного ветра, и в зимнее время суда должны искать приюта на Дажуссарском рейде, расположенном восточнее, под защитою ПонтаВерде и цепи рифов. После сахара, хлопка и других продуктов крупной культуры, вино кажу составляет один из главных предметов вывоза.. Добрую часть своего продовольствия Масейо получает по железной дороге, которая идет на северо-запад, поднимаясь долиной реки Мундаху, к Униону; этот последний город принадлежит к числу тех многочисленных поселений Бразилии, которому лесть дала название «Императрисъ», т. е. «город Императрицы»; близ этого города находился некогда главный центр республики беглых негров, quilombo дос- Палмарес. Долина реки Парахиба, спускающаяся на юго-восток, параллельно долине реки Мундаху, с которой она соединена рельсовым путем, изобилует сахарными плантациями, раскинувшимися в окрестностях Виктории, Вилла-Висозы—прежней Ассамблеи,— АтаЛайи, Пилара, Алагоаса. Этот последний город, бывший до *1839 г. столицею штата, лежит у южной оконечности ala Остров Ффрнандо-Норонья, в, административном отношении причисленный к штату Пернамбуко, составляет естественную принадлежность северо-восточных земель Бразилии. Здесь нет ни одного города, так как правительство обратило этот остров в место
23 5 ГЛАВА II. -БРАЗИЛЬСКИЕ
ссылки-преступников. Население острова к Ему января 1889 г.: ссыльныхъ—1.275, чиновников, солдат и семей преступниковъ— 688; всего 1.963 человека. С 1893 г. здесь учрежден карантинный лазарет и семафорный пост. Каждый месяц пакетбот доставляет на остров продовольствие, заходя в небольшой порт, находящийся на северном берегу. Имеющиеся на острове залежи фосфата еще не эксплоатируются с промышленною целью; но гуано, покрывающее некоторые прибрежные островки, давно уже попало в руки промышленников. В настоящее время культура острова тормозится страшным обилием крыс и мышей, которые опустошают поля, наводя ужас на самих преследователей своихъ—кошек й собак; уже в XVII столетии этот бич помешал голландцам утвердиться в Норонье. Смотря по времени года, ссыльные обязаны один день в месяц или в неделю ходить на охоту за крысами, и иногда им удается убивать до двадцати тысяч за один раз *)•
Главные города бразильского атлантического склона, между устьями Гурупи и риоСан-Франсиско, с их приблизительным населением.
Штат Мараньян: Сан-Луисъ—45.000 ж.; Вианна—11.000; Кашиасъ—10.000; Алкантара—5.000 ж.
Штат Пиауи: Парнаиба—12.000 ж.; Терезина— 10.000; Амаррасаонъ—5.000; Оейрасъ—л2.000 ж.
Штат Рио Гранде до-Норте: Наталь — 6.000 ж.; Макау—5.000; Сеара-Миримъ— 4.000; Моссоро—3.000 ж.
Штат Парамбо-до Норте: Параиба. — 40.000 ж.; Мамангуапе—10.000 ж.
Штат Пернамбуко: Ресифе, Олинда с предместьями—120.000 ж.
Штат Сеара: Форталеза—30.000 ж.; Аракати—16.000;Марангуапе—12.000; Собралъ— 10.500; Батурите— 10.000; Нацаретъ—15.000; Гояна— 10.000; Палмаресъ—5.000; Каруару—3.000 ж.
Штат Алагоас: Масейо и Жарагуа— 15 000 ж.; Алагоасъ—5.000 ж.
I?. Бассейн рио-Сан-Франсиско и восточный склон плоскогорий.
Штаты: Минас-Жераес, Бахиа, Сержипел Эспирито-Санто.
Половина этой обширной области занята бассейном рио-Сан-Франсиско, большою впадиной овальной формы, вроде долины двухъ
’) Ridley, „Journal of the Linnean Soeiety“, 1890 — H. von Thering, цитированное сочинение.
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 236'
рек близнецов, Арагвая и Токантина, и почти такой же величины. Только рио-СанъФрансиско не сохраняет своего правильного направления с юга на север, а поворачивает на восток и впадает в Атлантический океан в том месте, где континент начинает суживаться, южнее Пернамбукского выступа. Принадлежа верхнею частью своего течения к зоне высоких плоскогорий, река эта перерезывает береговую цепь, чтобы уйти из гор через восточный склон: она соединяет две естественные области. Южнее гор ные кряжи образуют определенную границу между большим речным бассейном и склонами, обращенными к Атлантическому океану; но в целом прибрежные страны можно' рассматривать как простой скат плоскогорий74 орошаемых рекою Сан-Франсиско. Следовательно, полуокружность, описываемая горами, откуда вытекают притоки реки, и которые посредством бокового отрога примыкают к берегу севернее реки Параибы, отрезывает от Бразилии отдельную часть. Но политические границы штатов только отчасти совпадают с их естественными границами. На логе, штат Минас- Жераес захватывает широкую полосу покатости Параны и, господствуя над горными проходами, через которые можно спуститься на юг, простирается до последних ступеней штата РиоЖанейро, занимающего склон, отдельный от покатости Эспирито-Санто.
Взятая в своих естественных границах или в тех, которые ей приданы искусственно, область Сан-Франсиско, в соединении с областью атлантических склонов, есть важнейшая во всей Бразильской республике. Один из четырех штатов, входящих в её состав,—Минас-Жераес, или. «Главные мины», «чудная страна, которая могла бы обойтись без всего остального мира», как говорит Огюст-де-Сент-Ил ер,— если не самый обширный, то по крайней мере самый населенный во всей Бразилии, хотя его главные города много уступают большим городам приморской области. Минас-Жераес с гораздо большим правом мог бы носить прозвище «Ключ Свода», присвоенное Пенсильвании между северо-американскими штатами. Здесь находятся самые высокие плоскогорья Бразилии, и одна из многоводнейших рек берет здесь свое начало. На юге, он командует своими склонами подходами к столице, Рио-Жанейро; на востоке и северо-востоке, реки, зарождающиеся на его территории, спускаются к береговым штатам, от Эспирито-Санто до Пернамбуко; на западе, он касается своими возвышенностями еще почти пустынных стран Гояса, тогда как на юго-западе, он продолжается, притоками Параны, до штата Сан-Пауло. Даже с исто­
рической точки зрения Минас-Жераес может по праву занимать первое место, так как после того, как более всех содействовал обогащению португальской казны, после того, как доставил Португалии денежныя
делать попытки к завоеванию своей независимости. Неоднократно предлагали разделить территорию Минаса на две или несколько провинций или штатов, при чем северная часть его стала бы штатом Сан-Франсиско.

средства для таких грандиозных сооружений, как водопровод в Лиссабоне и монастырь в Мафра, он первый, уже за тридцать еще лет до окончательного освобождения, сталь
Штат Бахиа, который'с частью Пернамбуко, Алагоаса п Сержипе, заключает в себе более половины территории, орошаемой рекой Сан-Франсиско, не имеет такого важ
ного значения, как Минас-Жераес; но он занимает в Бразильской республике второе место по населенности, а столица его как по торговле, так и по количеству жителей уступает одному только Рио-Жанейро. Штат Сержипе, самый меньший по занимаемому пространству, населен плотнее двух предыдущих и по торговле стоит на-ряду с большими штатами.
Штаты бассейна ной покатости:
Что касается штата Эспирито-Санто, образуемого трудно доступной лесной зоной, то он, конечно, занимает последнее место среди всех восточных штатов; но развитие его быстрыми шагами идет вперед, благодаря наплыву европейских эмигрантов и отливу населений, которые со времени открытия расходящихся путей сообщения, устремляются к Рио-Жанейро.
Обширный залив Тодос ос Сантос (Всех Святых), на берегу которого стоит в настоящее время город Бахиа, был указан уже Христованом Жакесом в 1503 г., три года спустя после открытия бразильских берегов; кормчим в этой экспедиции был знаменитый Америго Веспуччи. Собственно колония быстро развилась во второй половине века, когда Бахиа была избрана главным городом всех бразильских наместничеств, и когда экскурсии внутрь страны быстро ознакомили в общих чертах с рельефом края на значительное расстояние от берегов. Од­нако, береговая цепь гор, покрытых со стороны моря дремучими лесами, долгое время представляла собою непреодолимую преграду. С конца XVI века последовали одна за другою экскурсии в область неизследованных стран, лежащих по «верховью Сан-Франсиско, но без большего результата. В 1650 г., Маркос де-Азеведо вывез
оттуда изумруды и слитки серебра; затем, двадцать лет спустя, неустрашимые паулисты, под предводительством Фернандо Диас-Паес-Леме, проникли в северные области, которые, по преданию, изобиловали драгоценными камнями. Они добрались до самого истока рио-Досе, в местность, прославившуюся с тех пор своими приисками; но им не удалось открыть этих сокровищ.
Другие паулисты оказались счастливее въ
своих экскурсиях, предпринятых в конце XVII и в начале ХУИИИ-го веков, и весть об их удаче привлекла в край много искателей и быстро облетела мир. С своей стороны, португальское правительство энергично вмешалось в дЬло, с целью обеспечить свои горные доходы, и в 1720 г. вырезало в громадной территории запада наместничество Минас-Жераес, границы которого были почти те же, что и границы нынешнего штата. Каждый из новых горнопромышленных центров стал исходным пунктом для более подробных исследований, и когда началась новая эра путешествий, открытая Гумбольдтом, ученые, отъезжавшие из Рио-Жанейро для осмотра плоскогорий, направили почти все свои изыскания на рудные области верховья Сан-Франсиско: маршруты фонъЭшвеге, Огюста Сент-Илера, Спикса и Марциуса пересекаются в этих краях с маршрутами Поля, Наттерера, Мау, Гарднера, Спруса, Бэртона, Лиэса, Гальфельда, Уэльса, Маноэля де-Маседо. С 1815 по 1817 год Максимилиан фон-Вид провел два года среди ботокудов и дал обстоятельное описание этого народа, проверенное недавно Эренрейхом; за фон-Видом следовали, в этих изысканиях, многочисленные этнологи. Естествоиспытатель Лунд удалился от света в уединенную деревню плоскогорий и впродолжении многих лет занимался там изучением древней фауны пещер. Наконец, горные рудокопы, инженеры, геологи, сотнями с Горсеиксом, Гартом, Феррандом, Орвиллем Дерби, изучали в Минасе ход горных пород и залежи металлов, и уже приступлено к составлению подробной топографической карты, которая внесет ценный вклад в науку, наравне с другими работами такого же рода, производящимися в штате СанъПауло.
Гористая страна, где берет свое начало рио-Сан-Франсиско, и на юге которой протекают лаплатские притоки, обозначается иногда названием cmpos\ но эти «равнины» или «поля» вовсе не представляют собою таких однообразных пространств, как льяносы Венецуэлы, пампасы Аргентинской республики, саванны и прерии Северной Америки. Почва здесь всюду неровная, бугристая, покрытая холмами, возвышающимися на 100— 200 метров над громадным пьедесталом, образуемым совокупностью плато; даже одна из самых высоких гор Минаса носит название Итабира-до-Кампо («Степная» Итабира), в противуположность другой горе, при том менее высокой, которая называется Итабирада-Серра или до-Матто-Дентро («Горная» или «Лесная» Итабира), потому что она находится в гористой и лесистой восточной области. Извилистые овраги, болота и реки значительно разнообразят общий вид страны. Средняя высота этих плоскогорий, которые составляют центральный хребет Бразилии, со склонами во все стороны, достигает тысячи метров, а самые высокие вершины, находящиеся между Келузом и Барбасеной, превышают 1.200 метров. От этого центрального горба расходятся в разные стороны отроги высот, возвышаясь своей массой над цоколем, образуемым плоскогорьем, и почти всюду понижаясь вместе с ним.
К западу выступ рельефа, там и сям поднимающийся в виде горного кряжа, разделяет покатости рек Сан- Франсиско и Параны, затем сливается со вторым гребнем, от которого отделяется серра-да-Канестра и целая группа других высот, разветвляющихся к северу. На юго-запад от Барбасенского узла, параллельно побережью РиоЖанейро, тянется кряж с очень крутыми внешними склонами: это серра-Мантикейра. На северо-востоке продолжение этого последнего кряжа идет уже под разными названиями, закривляясь сообразно изменению ориентации, какую представляет окружность континента. Наконец, на севере проходить главная цепь, которой Эшвеге дал название серра до Эспиньясо: это — «Позвоночный столбъ» Бразилии. Между тем питоны, вы­ступающие над этим главным хребтом, имеют относительно незначительное возвышение: самый высокий из них едва достигает четвертой части той высоты, на которую поднимаются гиганты Андов; по новейшим исследованиям, высочайшая гора Бразилии находится не в этой цепи: она принадлежит к серре да-Мантикейра. Главная вершина «Позвоночного хребта», пик Караса, или «Ущелья» *), возвышающийся к северо-востоку от центра расхождения кряжей, имеет, по измерению Лиэса, всего 1.955 метров. Далее к югу, гора Пиедад (1.783 метра), стоящая вне горной цепи, над долиною рио-дас-Вельяс, господствует над другими горами своею широкою, притупленною пирамидою, перерезанною с одного бока глубокою пропастью. Наконец, ближе к горному узлу, поднимается вершина, считавшаяся долгое время за самую высокую во всей Бразилии; если это оказалось и не совсем верным, то, во всяком случае, гора эта остается самою известною, благодаря соседству столицы штата Минас, Оуро Прето, лежащей у её северного основания. Гора эта носит название Итаколуми, или «Камень Сына», по одному боковому питону, стоящему на пьедестале из обломков и представляющему, смотря по положению зрителя, самыя
4) Auguste de Saiut-Hilaire, „Voyage daus les provinces de Rio de Janeiro et de Minas Garaes“. причудливые формы, вроде гигантской белки или жабы; верхняя пирамида находится, по определению Гербера, на высоте 1.739 метров. В геологической терминологии название Итаколуми перешло на желтоватый песчаник, которым покрыта большая часть Центральной Бразилии; но самая гора состоит не из песчаника *), по крайней мере, песчаник не составляет её главной массы: Итаколуми состоит из кварцита, как и пик Караса 2).
К северу от этого последнего пика, серрадо-Эспиньясо продолжается в длину почти на 280 километров, не представляя резко выдающихся хребтов или вершин: отмечают в особенности железистую гору Итабира- даСерра или до-Матто-Дентро, и дальше, в алмазоносной области серро-де-Фрио, или «Холодной горы», питон огненного происхождения, Итамбе, который также слыл за высочайшую вершину Бразилии; высота его не пре­вышает однако 1.316 метров, по определению Спикса и Марциуса, которые всходили на нее в 1818 году. На запад от рио-дасъВельяс, в теснине ущелий, возвышается соперник Итаколуми—Итабира-до-Кампо, гора о двух вершинах, вроде «ослиных ушей», которая почти недоступна для восхождения и состоит, подобно Пиедаду и другой Итабире, или «Блестящему камню», почти исключительноиз железистого минерала «итабирита» 3), со­держащего 60% чистого металла. Высота этой вершины, по точному измерению, 1.529 метров ♦). В этой же области на многих картах отмечена мнимая гора Боас, высотою в 2.300 метров; во это название вовсе неизвестно в стране: здесь нет ни одной вершины, которая бы поднималась на такую высоту над морем волнообразных холмов; путаница происходит, вероятно, от трудна переходимых хребтов Боас-Мортес, которые отделяют
верхний бассейн рио-дасъл Вельяс от бассейна Параопебы 5). Самые высокие выступы едва поднимаются над волнистой поверхностью этой гористой области, У своего подножия тора Итабира даже неприметна; чтобы различить ёе, надо подняться на склоны окрестных холмов.
Кроме Эспиньясо, нет ни одной горной цепи, настолько известной, чтобы пики её были индивидуализированы особым названием; обыкновенно ограничиваются перечислением главных выступов, зачастую преувеличивая их высоту и величину. За порогом Диамантины, где зарождаются истоки реки Жекитиньоньи, тянется извилистый гор-
4) „The Higblands of Brazib.
2) Orville A. Derby, „0 Picos altos do Brazil".
3)Von Eschwege, „Beitrage zur Gebirgskunde BraziliensA 4) Gauthier, рукописные заметки.
*) James W. Welle, цитиров. сочинение.
ный вал Итакамбиры, продолжающийся к -северу сначала цепью Гран-М огол, затемъ— «серрою дас-Альмас, которая теряется в штате Бахиа, в обширных плоскогорьях, где серры, собственно говоря, суть не что иное, как крутые закраины высоких земель, .подточенные у основания текучими водами. Более характерною цепью является серра дас-Аймарес, названная так по имени её древних обитателей; она тянется параллельно побережью Эспирито-Санто, изрезанная на множество отрывков реками, сбегающими с восточных склонов Эспиньясо. Близ начала этой цепи, в массиве Капаваон *), состоящем из кварцевого гнейса, «ботаник Швакке недавно всходил на вершину в 2.200 метров, остававшуюся до последнего времени неизвестною, по причине враждебных индейских племен, живущих на её окружности 2).
К западу от рио-Сан-Франсиско другие продолговатые возвышенности также имеют вид гор: таковы высоты, разделяющие штаты Минас-Жераес и Гояс, и поэтому иногда называемые серра-дас-Дивизонес («Раздельныя»), Но на севере исчезает всякий след гор; там тянутся одни только пустынные плоскогорья, страшные travessias, без воды и растительности, покрытые во многих местах солью; путешественники употребляют по нескольку дней для перехода этих travessias. Наконец, в самой долине Сан-Франсиско возвышаются многочисленные массивы и цепи, -одни—параллельно течению реки, другие—поперек, образуя своими скалистыми преградами стремнины или водопады. Самой знаменитой из этих групп является Лагоа-Санта, или «Святая Лагуна», хорошо известная-в геологической и древнейшей истории Бразилии. Эта известковая страна изрыта бесчисленными пещерами, из которых одни представляют «собою простые расселины, другия—обширные галлереи, громадные своды, извилистые проходы, разветвляющиеся бесконечным лабиринтом. Вершины этих изрытых внутри по всем направлениям скал свидетельствуют, повидимому, о том, что слои были сначала разломаны какою-то силою бокового давления, и что затем воды прорыли свои подземные русла. Известковые сростки, сталактиты и •сталагмиты, висят на сводах гротов и поднимаются с земли в виде столбов. Пласты глины, различной толщины, покрывают дно, -содержащее земные и речные раковины, тождественные с современными видами: в этих именно пластах были найдены в громадном количестве кости, исследованныя
*); Капарао, по карте Кроккатта де-Са.
2) Arville A. Derby, „Revistada Sociedade de Geografia 4o Rio de Janeiro11, 1889.
сначала Клаусеном, а затем, еще с большим успехом,—Лундом.
Главный горный хребет, проходящий по восточной стороне долины Сан-Франсиско, состоит преимущественно из гнейса, переходящего в некоторых местностях в гранит, сиенит и слюдяный сланец. Вершины здесь всюду закругленные, и даже выступающие там и сям конические массивы с крутыми скатами представляют всегда загнутый профиль. Кристаллические породы, из которых они состоят, зернистого свойства, с вкрапленными крупными кристаллами полевого шпата, легко рассыпающагося и образующего песчаные красноватые пласты, тянущиеся длинными скатами у подножия высот: этот разложившийся слой, покрытый черноземом, имеет в некоторых местах 275 метров толщины _•*). Нигде не видно осадочных отложений над кучами гравия, образовавшимися вследствие дезинтеграции гор, остатками выступов, которые прежде достигали огромной высоты, «превышая, по всей вероятности, своими вершинами самые высокие хребты нынешнего мира 2)». Плоскогорья, в которых Паранй и её притоки прорыли свои верхния долины, состоят до значительной, хотя еще не определенной глубины, из обломков древнего бразильского Гималаи; равнины Парагвая и Гран-Чако, пампасы Аргентинской республики, песчаные банки лаплатского лимана — такого же происхождения. В этой громадной лаборатории горнокаменные породы переменили только свою форму и место: из кристаллических гор они сделались слоистыми равнинами.
Толстый красноватый слой, перемешанный с зернышками кремнезема и кристаллами кварца, которыйпокрывает почти все плоскогорья внутри страны, довольно плотен и не легко поддается выветриванию; впрочем, песчаные вихри, один из бичей Африки и Азии, не чужды и этой области Южной Америки: железнодорожные поезда рассекают целую тучу пыли. Почва, отличающаяся естественным плодородием, пригодна для всякого рода культуры и имеет в запасе несметные земледельческие сокровища. Кроме того, она изобилует золотым песком, железными рудами, а в некоторых местах и алмазами; больше всего эксплоатируют руды, покрытые сапда, новейшим конгломератом, образовавшимся из обломков гор и цементированным железистыми водамиГравий, под которым находит алмазы, называется здесь cascalho 3).
Рио-Сан-Франсиско, главная артерия шта-
r) Н. Charles Dent, „A Year in Brazila.
2) John Ball, „Xotes of a Natulalist in South AmericaA.
3) Gorceix, „Revue de Geologie", 1874 и 1875.
тов Лиинас-Жераес п Бахип, исследованная, главным образом, Гальфельдом в 1852—1854 гг. и Лиэсом в 1862 г., была знакома паулистским авантюристам в ея
кам Бразилии, эта река получила название Пара, что значит «река» или «море». Своим верхним течением она принадлежит еще к амазонской покатости, как Арагвая и Токан-

верхней долине еще в то время, когда не было известно, куда впадает эта река п тот ли это поток, который уже был осмотрен у его входа п окрещен именем св. Франсиска в 1501 г. Подобно многим другим пото-
География Реклю. т. XIX.
тин, так как она первоначально течет с юга на север, параллельно этим двум рекам, которые, в свою очередь, следуют направлению рек Ксингу, Тапахоза и Мадейры, главных данников Амазонской реки. Ноу
32
пройдя более половины своего пути, СанъФрансиско поворачивает на северо-восток, затем на восток и, низвергнувшись с внутренних плоскогорий великолепным водопадом Пауло-Аффонсо, уклоняется даже к юго- востоку, прежде чем соединиться с океаном. Совокупностью своей долины риоСан-Франсиско описывает кривую, весьма заметно параллельную линии атлантического побережья
Источник, которому по чисто мнемонической условности сохранено имя реки до его выхода из скалы, зарождается на юго-западе бассейна, в серра-да-Канастра: из цирка отвесных стен, растрескавшихся на вершине, низвергается столб воды, который ленится и клубится в нижнем бассейне, разбрасывая далеко по сторонам свои дымящиеся брызги. Это тот самый водопад, которому Огюст де-Сент-Илер, смешав его с другим водопадом, дал по ошибке 2) название Каска д’Анта или «Кора тапира» по одному дереву (drymis granatensis), имеющему целеб» ное свойство. Струя воды, сразу увеличившись впадением боковых ручьев, спускается в долину по ступеням, escadirihasA и становится рекою, постепенно разрастающеюся, так что между двумя порогами по ней могут уже ходить суда. Первый большой приток, впадающий с правой стороны, сохранил название Пара, которое принадлежало прежде всей реке; после этого Сан-Франсиско сливается с другою, более многоводною рекою— Параопеба, или «Гладкою», которая собирает свои воды в юго-восточной части долины. При слиянии оба потока представляют жидкую массу, превосходящую уже 200 кубических метров в секунду, а зимнее половодье
поднимает речной уровень от 8 до 12 метров, смотря по годам; этим объясняется образование многочисленных временных болот, которые делают климат крайне опасным для здоровья. Именно распространенности местных лихорадок и надо приписать малочисленность жителей во всей долине верховья Сан-Франсиско; после разлития вод лихорадка поражает даже свиней.
Рио дас Вельясъ—Гуайкуи, или «Старушечья река»—близнец реки Сан-Франсиско, берет свое начало в рудной области, в горном уЗле Келуз и, прибавляя в среднем более 200 кубических метров воды в секунду к 450 метрам, катимым СанъФрансиско, делает из неё реку, более могучею, чем Гаронна или Луара. Подземные ручьи, струящиеся из пещер известковой скалы, питают рио-дас-Вельяс в её верх-
' Emmanuel Liais, „Bydrographie da haut rio San Francisco*.
2) Orville A. Derby, „Boletino da Sociedade de Geographia do Rio de Janeiro44, 18 8 5.
I
нем течении. Во впадинах гор залегают лагуны, принадлежащие к той же гидрографической системе: таковы Лагоа-Санта и СетеЛагоас. Одна из этих знаменитых лагун, Лагоа-де-Сумидоуро, названная так потому, что её воды теряются в гротах, представляет собою резервуар, который то совершенно высыхает, то снова наполняется водою, в зависимости от дождей и засух: посредством естественных трещин, называемых sangradouros\ русло реки соединяется с лабиринтом пещер, богатых доисторическими остатками. Более ровная в своем течении, менее изрезанная cachoeiras’am и протекающая по более здоровой и населенной местности, рио-дас-Вельяс имеет значительные преимущества перед Сан-Франсиско; при этом, в ожидании предстоящего продолжения железной дороги, она даже полезнее Сан-Франсиско в торговом отношении, по перевозке разных товаров и ме­таллов.
Ниже слияния, река течет по широкому, глубокому руслу, которое делает ее круглый год судоходною даже для больших судов, не говоря уже о ajojos или плотах *). Риодас-Вельяс принимает в себя большие притоки, также судоходные в нижней части своего течения: на западе в нее впадают Паракату, или «Белая река», Урукуя, или «Плодородная земля», и Кариньянья; на востоке— рио-Верде. Но из всех притоков самый значительный носит название рио-Гранде; он впадает в реку в том месте, где долина изменяет свое направление и поворачивает на северо-восток. Рио-Гранде, как извество, представляет собою поток, который, посредством своего притока рио-Прето, подпритока Сапао, верхнего озера с двойным склоном и рио-Сомно, составляет одну сплошную вод­ную линию с Токантином, а следовательно и с Амазонскою рекою 2). Инженер Мораес предлагал прорыть канал, чтобы отвести воды рио-Прето в один из верхних притоков реки Парнаибы и придти таким образом на помощь сеарцам во время периода засух.
Ниже рио-Гранде, бассейн Сан-Франсиско, постепенно сжимаемый краями береговых плато, принимает только небольшие притоки: ему остается спуститься на 394 метра до впадения в море, но наклон русла сначала довольно ровен, и только несколько небольших порогов следуют один за другим, так что река сохраняет свое направление к северо-востоку. Выступы утесов заставляют ее свернуть на восток крутым по-
<) Dnrand, „Bulletin de la Socidte de Geographie44, 1874, VH. \
2) James W. Wells, „ТДгее thousand miles trough Brazil44.
воротом, и русло понижается последовательными опасными уступами, составляющими верхние ярусы большего водопада, называемого «чудом Бразилии». Выше водопада, СанъФрансиско бежит по порогам среди такого лабиринта островов, островков, рифов и отдельных камней, что при низкой воде какой-нибудь смельчак мог бы, перескакивая с камня на камень, перейти всю реку с одного берега на другой, несмотря на то, что она катит тут более 1.000 кубическихт. метров в секунду *). При высокой воде, речной дебит, вероятно, упятеряется, так как в этом месте Сан-Франсиско, не доходя всего ста километров до моря, приняла уже все свои большие притоки.
При приближении к водопаду река делится на несколько каналов, извивающихся между тремя продолговатыми островами и смежными островками плотной гнейсовой породы. У оконечности островов различные течения, более или менее многочисленные, смотря по обилию воды, достигают окраины плато и низвергаются в пропасть около 85 метров глубины. За исключением времени большего половодья, падение воды происходит не в один прием: вода падает в первый приступ на 10 метров от края, затем, во второй приемъ— .на 15 метров, и только третий прыжок низвергает ее в пучину; но если масса падаюч щей воды теряет в величии, то она выигрывает в другом впечатлении: Эти неожиданные скачки вниз, один за другим, заста. вляют столбы воды бешено крутиться, надвигаясь друг-на-друга, рассыпаясь миллиардами брызг, описывая параболы в воздухе, пенясь, клокоча и сверкая всеми цветами радуги. Главная масса воды, содержащая в себе почти целую реку, хотя средняя её ширина не превышает 16 метровг), низвергается из русла, ближайшего к правому берегу; вода других водопадов, бегущая по узкому каналу, у основания стены, присоединяется к кружащейся жидкой массе, и вместе с нею низвергается в garganta, страшную клюзу с вертикальною стеною, пробитою в скале, где нависшие выступы указывают, повидимому, на существование в прежнее время, через ущелье длиной в 80—100 метров, естественных мостов. Чтобы созерцать водопад во всей его дикой красе, зритель помещается в гроте, вырытом в утесе постоянным разъеданием его мокрою пылью. Во время большего разлива волны пригоняют к отверстию пещеры целые деревья; крестьяне ловят их, складывают в кучи и зажигают, с целью истребления вампиров, этих опасных кровососов, которые целыми тыся
нами лепятся под сводами галлерей. Случается иногда, что гроты тоже заливаются водою, и выше водопада разлив гонит воду во все впадины скалистого плато. Во всем свете нет другого такого водопада, который давал бы такое разнообразное впечатление в зависимости от сезонных колебаний уровня вод. Весьма естественно, что путешественники, видевшие Пауло-Аффонзо и другие прославленные водопады, не могут удержаться от сравнения полученных впечатлений. Уже одно то говорит в пользу красоты бразильской Ниагары, что она не обезображена еще никакими уродливыми заводскими постройками, которые жадно отвоевали себе у природы даровую силу в других местностях. Но у неё есть и свои недостатки: по берегам водопада не видно развесистых дерев, которых можно бы было ожидать в этой тропической зоне Бразилии: один только жалкий, низкорослый кустарник уныло торчит на голых уступах утесов ‘).
По выходе из ущелий, Сан-Франсиско продолжает спускаться последовательными водопадами и порогами,
делающими судоходство невозможным. Оно восстановляется только у Пираньяса, где река находится всего на 18 метров выше морского уровня. Широкая и не имеющая больших излучин, риоСан-Франсиско изливается в юго-западном направлении и соединяется с океаном двумя устьями, берега которых поросли анакардами, манговыми и кокосовыми деревьями. При отливе лот опускается на баре на три метра глубины, и вход зачастую опасен на бурунах порога, в расстоянии 2 или 3 километров от берега. Железная дорога огибает с северной стороны ущелья и водопад Пауло-Аффонсо, связывая таким образом прерванное судоходство, но все-таки остается еще многое сделать для того, чтобы вся речная долина сплошь могла быть утилизирована для торговли. Предлагали даже направить торговое движение через рио-Гранде либо на северо-запад к Токантину, либо на север к Парнаибе.
Длина рио-Сан-Франсиско—2.920 килом.; площадь бассейна (по Шишко)668.500 кв. кил.; судоходная часть реки: в верховье— 1.310 километров; в низовье—225 килом.; совокупность судоходного течения бассейна— 7.000 килом.; количество катимой воды в секунду (по Лиэсу)—2.800 кубич. метров.
Южнее рио-Сан-Франсиско, береговые реки, вытекающие с восточного склона серрадос-Айморес или её отрогов, все маловодны. Реки Ваза-Баррис, Итапукуру не имеют долин, которые могли бы открывать широкие пути к плоскогорьям. Рио-Парагуассу, уси
Ricbard Barton, „Righlands ofBrazil“. ’) Ave-Lallemant, „Reise durch Nord-Brasilien“.
*) Eugene Chaline, рукописные заметки.
ж
ливаемая впадением Яквипе (Якухипе), изливается в боковой лиман залива Тодос-осъСантос, но в том самом месте, где останавливается приливная волна, судоходство заграждается водопадом. Рио-Контас также прерывается в своем течении многочисленными водопадами. Следующая за нею, в южном направлении, рио- Пардо настолько приближается к устью р. Жекитиньонья, что обе эти реки можно рассматривать как принад­лежащие к одной и той же гидрографической системе; к ним примыкает третья река, текущая севернее Пардо,— Покоим, которая сливается с ними боковыми потоками соленой воды и пресноводными каналами; в обра­зующейся общей дельте Жекитиньонья, по своим боковым потокам, является притоком Пардо, хотя эта последняя река значительно уступает ей как по длине течения, так и по массе катимой воды. Жекитиньонья, или «Посещаемая долина»,—названная так, может-быть, от удобных проходов, которые представляют её высокие долины, ведущие к рио-дас-Вфльяс через порог Диамантина,—состоит из двух главных ветвей, получающих начало подле одного и того же порога и текущих почти параллельно. Ее часто называют «Малым Сан- Франсиско», по причине её могучего течения и больших водопадов, находящихся в её низовье, у выхода из береговых гор. Один из этих водопадов называется cachoeria de Inferno, т. е. «Адский водопадъ»;, другой, служащий границей между штатами Минас-Жераес и Бахиа, получил название Сальто-Грандф. При низкой воде, река падает сразу с высоты 15 метров между двумя гнейсовыми стенами, сбегая затем порогами в наклонное ущелье; но во время наводнения она разливается направо и налево между скал, и её отдельные потоки, перемешавшись между собою, устремляются к низовью, образуя множество порогов разной величины. Ниже этого грандиозного водопада и его теснины, Жекитиньонья, называемая иногда рио-Бельмонте по имени города, стоящего при её устье, становится судоходною рекою, но с морем соединяется посредством очень опасного бара, который даже во время прилива имеет всего два метра воды.
Рио-Мукури, которая своим нижним течением отделяет штат Бахиа от штата Эспирито-Санто, могла бы, подобно Жекитиньонье, служить удобною дорогою для минейросов, если не своим течением, перерезанным во­допадами, то своими берегами; самым естественным, повидимому, путем была бы долина рио-Досе, которая принимает первые воды восточного склона области золотых руд, в горах Эспиньясо; однако, большие леса, суровые горы, речные пороги и водопа сведениямъ
Площадь бассейна в кв. километрах.
ды и, недавно еще, опасное соседство независимых индейцев, все это вместе взятое, не позволяло до настоящего времени открывать дороги на этом склоне и направлять по этому пути торговое движение к морю. Река заслу­живает свое название Досе, или «Приятная», только по выходе из штата Минас-Жераес, ниже многочисленных водопадов ступенями, откуда низвергается река. В той части своего течения, которая перерезывает низкие равнины, рио-Досе, становясь судоходною, окаймлена направо и налево озерами и болотами, куда изливаются воды разлива. Наконец, приближаясь к морю, река—первая, по которой поднимались исследователи Бразилии,— походит на низовье Миссисипи выступом, который образует её русло за нормальное линиею морских берегов.'
Главные реки побережья, между СанъФрансиско и Парнаибою, по Шишко:
Длина в километрах.
Итапукуру 520
Парагуассу 480
Контасъ 510
Жекатиньонья (с Пардо) 810 Досе 700
Во время половодья уровень рио-Досе поднимается выше прибрежных полей, и эти земли, только что отвоеванные у океана, на половину заливаются водою; боковые потоки далеко теряются в болотах, и даже один канал, повидимому идущий вдоль прежнего пляжа, тянется параллельно морю на пространстве более 120 километров к северу, по направлению к р. Мукури; цепь дюн отделяет пляж от внутренних лагун. Широкая прогалина в лесу обозначает вход риоДосе, порог которой имеет при отливе три метра воды, а во время прилива более четырех метров *).
Между реками Жекитиньонья и Мукури несколько архипелагов рифов кораллового происхождения окаймляют побережье на различных расстояниях; таковы, например, рифы Итаколуми, усеивающие море под тою же широтою, как и гора Пашоал, издали виденная Альваресом Кабралем, открывшим Бразилию. Наиболее замечательны из этих береговых рифов те, которые Окружают Аброльосъ—Абре-ос-Ольос, т. е. «Открой глаза»,—три гранитных островка с бесплодною почвою, покрытою кактусами до сорока метров высотою, над верхушками которых порхают птицы. Атолл, или кольцеобразный архипелаг, лежащий вровень с морской по-
<) Luiz d’Alencourt, „Revista da Sociedade de Geografia do Rio de Janeiro“, 1890.
верхностью. в нескольких километрах к востоку от группы Аброльос и известный под названием Парсел, не без основания считается у моряков опасным, так как здесь не раз разбивались суда. В этих водах, на пространстве почти ста квадратных километров, коралловые рифы выростают со дна моря в виде колонн; иногда своею верхнею частью они отклоняются от отвесной линии и, как выражаются рыболовы, распускаются «зонтикомъ»..Эти пиапкообразные рифы, chapeiroes, или «большие шляпы», купаются в пене волн, тогда как у их основания находят глубины в 10, 15 и даже 20 метров. Они состоят из бесчисленных разветвлений, сучьев и цветов разноцветного коралла и самых нежных сплетений; суда, врезываясь в чашу этих тонких ветвей, ломают их, не чувствуя при этом особенно сильных толчков; вокруг этого разбитого леса зоофитов, вода на далекое расстояние белеет, обращаясь в молочное море Случается, что суда, сильно натолкнувшись на эту сплошную коралловую поросль, заносят их в море, где они продолжают свою дальнейшую жизнь; однажды судно, проходя между двумя рифами,, было задержано коралловыми колоннами, на которых и повисло, словно флюгер на вершине башни 2). Недавно еще большие океанские пароходы проходили по каналу, отделяющему эти острова от континента, теперь же они плывут по открытому морю.
Не. одни только острова Аброльос и рифы прибрежных пространств принадлежат Бразилии под этими атлантическими высотами: из океана в тысяче километров от берега выступает скалистая вершина Триндаде, вулканического столба, которым астроном Галлей овладел от имени Англии в 1700 году, т. е. около ста лет до бразильской оккупации. В 50-ти километрах восточнее находятся три островка Мертим-Вац, Названные так по имени португальского кормчего, который открыл их в начале XVI века, почти в ту же эпоху, когда был замечен Триндаде, потому что с тех пор он стал помещаться на картах 3). В своей совокупности выступившие на поверхность вулканические скалы Мартим-Вац, на которых мириадами гнездятся птицы, представляют собою поверхность в 28 гектаров.
Та часть Бразилии, в которой Сан-Франсиско составляет центральную артерию, находится еще целиком в жарком поясе, и на побережье температура, вол все времена
4) Mauchez, „Instructions nautiquesK.
2) С. Fred. Hartt, „Geology and Physical Geography of Brazil“.
3) D’Avezac, „lies de FAfrique".
года превышает 20°: у средины берега она в течение июля, т, е. зимою, равняется в среднем 22°; в январе же, т. е. в разгаре лета—26°. По мере удаления от берегов, температура, натурально уменьшается соответственно высоте, а разница между лет< ними жарами и зимними холодами все более и более увеличивается: с 10 градусов на побережье эта разница на плоскогорьях поднимается до 30 градусов. В высокой, рудной области, где берет начало Сан-Франсиско, температура, около которой балансируют крайния точки, колеблется на 20-ти градусах, то немного повышаясь, то опускаясь, тогда как на ближайших к побережью пунктах она почти на 4 градуса выше.
Бразильское побережье, заключающееся между Ресифе и Рио-Жанейро, находится лцеликом в зоне южных пассатных ветров. С апреля по сентябрь, т. е. зимою, когда солнце находится в северной от экватора части эклиптики, атмосферное течение держится своего нормального направления: оно дует правильно с юго-востока, гоня к берегам сильные волны. Летние месяцы приносят северовосточный ветер; но во всякое время года в движении воздуха наблюдаются неровности; затишье происходит от встречи двух противоположных течений, а иногда у берегов кружатся вихри, сопровождаемые сильными бурями; но циклоны, столь частые на соответ­ственных берегах Северной Америки, здесь очень редки. Внутри страны движение атмосферы, стоящее в зависимости от перемещения тепловых фокусов, которые беспрестанно меняются, смотря по времени года, по дням и часам, отличается еще меньшею правильностью, чем на побережье, и соответственно тому варьирует количествоатмосферных осадков. В некоторых глубоких долинах, окруженных скалами, летняя температура становится иногда невыносимою. В течение шестнадцати лет своего путешествия по Бразилии, Уэлльс нигде так не страдал от жары, как у водопада Пирапора на р. Сан-Франсиско, в месте впадения в нее рио-дас-Вельяс, а между тем максимальная температура там не превышала 36°, 6.
Европейские колонизаторы Бразилии совершенно неосновательно окрестили времена года оффициальными названиями «весна, лето, осень и зима»; одни только туземцы гуарани дали году в этой области южно­американского континента правильное естественное деление: они знали тблько: «сезон солнца» и «сезон дождей»—coarassy-ara и аитапа-ага. На побережье дожди, выпадающие главным образом осенью, когда их гонит нормальный юго-восточный „ ветер, проливаются гораздо чаще и сильнее, чем на плоскогорьях, защищенных горами против сыраго' морскаго
ветра; во многих местах количество дождей уменьшается вдвое под одною и тою же широтою между берегами океана и Сан-Франсиско. Но во всяком случае влажность воздуха в высоком речном бассейне настолько значительна, что способствует, так же, как и в Ирландии, образованию торфяных болот на верхних склонах бразильской доли-
Конгоньяс де Сабара Бахиа
ны 4). Севернее, где часто господствует безветрие, высокие чапады Бахии подучают количество атмосферной влаги, совершенно недостаточное для культуры, и некоторые местности там имеют вид настоящих пустынь. Метеорологические условия верхней долины Сан-Франсиско и городов прилегающего поморья:
Температуры.
Вся полоса хорошо орошаемого побережья и высокие долины предгорий, обращенные к морским ветрам, несущим дождь, заняты лесными пространствами, подобными тем, какие покрывают область реки Амазонок. Дремучие леса, по которым извиваются реки Жекитияьонья, Мукури, Досе, дают пристанище диким племенам, которые не пускают эмигрантов внутрь страны; если штат Эспирито-Санто является одним из беднейших и наименее населенным во всей Бразилии, то причина этого лежит в его лесах. Но на западном склоне «Позвоночного хребта» сплошные леса попадаются уже реже, и скалы, горы стоят обнаженные, покрытые лишь мелким кустарником или ковром цветов или газона. Человек значительно способствовал истреблению лесов, особенно в окрестностях рудников; во многих рудничных галлереях пользуются палисандровым деревом, в качестве стропил, поддерживающих горную породу, и зачастую подгнивание дерева заставляет рудокопов
возобновлять стропила каждые четыре года *)• Со многих мысов зелень видна только по берегам рек и ручьев; наверху, по наклонным берегам горных потоковъ—бамбук и папоротники; ниже, в горизонтальных равнинах, — большие развесистые деревья и пальмы. На северных плато леса сводятся к катингам, как называются низкие поросли кустарника, стоящие во время засухи без листьев. Многие вершины плоскогорья, особенно в южной части штата Бахиа, не имеют решительно никакой растительности: они представляют собою белые пространства, покрытые налетом соли.
Флора и фауна этой области в своих главных чертах такия же, как в смежных провинциях; впрочем, некоторые виды, имеющие ограниченную площадь распространения, находятся только там. Так, выше большего водопада на р. Сан-Франсиско водятся
Е. Тгиапа,—F. Robellaz, рукописные заметки.
особые формы рыб, совершенно отличные от тех, которые населяют воды низовья; недосягаемая преграда служит раздельною границею двух фаун. Точно также горный кряж Эспиньясо, с разными климатами на своих противоположных склонах, разделяет множество пород растений и животных. Подобно Сеаре и Пиауи, штаты Минас-Жераес и Бахиа имели также, в относительно еще недавнюю эпоху, гораздо более богатую фауну, чем в настоящее время, фауну, характеризовавшуюся особыми видами крупных четвероногих. В окрестностяхъЛагоа- Санта, Лунд и другие натуралисты открыли в многочисленных пещерах 115 форм ископаемых млекопитающих, тогда как в настоящее время их не больше 88. Из числа исчезнувших животных Лунд дал описание большой обезьяны, громадного ягуара, вдвое превосходившего ростом и силою современного бразильского ягуара, далее—кабана, имеющего размеры тапира, лошади, очень сходной с лошадью наших дней, и ламы, похожей на перуанскую *).
В пещерах Минас-Жераеса находили также человеческие кости. Лунд открыл ископаемые остатки по меньшей мере тридцати индивидуумов разного возраста, начиная с новорожденных до стариков; сравнительное изучение этих костей привело его к тем выводам, что раса, живущая в этой части южно-американского континента, своим общим типом похожа на ту, которая жила здесь во время открытия земель европейцами. Характерная черта черепов, найденных около Лагоа-Санта—узкость покатого лба, напоминающая лоб у скульптурных изображений, изваянных народом майя на монументах Паленкве. Скуловые кости имеют очень выдающийся выступ; передние
Riobard Barton, цитированное сочинение.
’) Lund, „Mdmoires de иа Soeidtd des Antiqaaires du Nord“, 1845.
зубы оканчиваются широкою и плоскою поверхностью, как коренные. Судя по их очень маленькому мозгу, туземцы верховья Сан-Франсиско, должно быть, не отличались же рода орудия, обретающиеся в европейских музеях 9-
Туземцы побережья, с которыми европейцам пришлось иметь первые сношения, воин-

о £
большим умом; рядом со скелетами были найдены орудия, очень грубой выделки. Каменные топоры, coriscos, часто находимые в этом крае, совершенно походят как формою своею, так и материалом, на подобнаго ственные или дружелюбные, принадлежали к семейству, которое Марциус обозначил сло-
*) Lund, „Instituto Historico Geographico Brasileiro“;— A. de Lacerda, „Memoires de la Socie te d’Anthropologie“. ном тест, сообразно конечному слогу названий, применяемых к большей части племен. Индейцы тупи, самые цивилизованные из всех аборигенов, дали поморянам восточных берегов унизительное прозвище тапуя, что значит «чужой», «дикарь»; это название сделалось впоследствии общим для всего индейского населения, живущего в мире с бразильцами. Самые известные представители племени гесъ—знаменитые бурунги или, как их обыкновенно называют, ботокуды, вследствие их обычая продевать сквозь нижнюю губу или ушные мочки деревянные кольца— ботоки. Кроме того, их называют еще иногда айморесами, по имени того горного кряжа, который проходит по их территории. Многие авторы описывают их как отдельное семейство.
Бродячия племена, остаток древних айморесов, живут по берегам рек Мукури, Досе и их притоков, в лесах атлантического склона Минас-Жераеса. Первый путешественник, Максимилиан фон-Вид-Нейвид, который в 1816 г. дал их описание,, прожив среди вих долгое время и, тщательно изучив их, в точности не определил их численности. Пятнадцать лет спустя, их было, по исчислению Марциуса, около четырнадцати тысяч. В настоящее время большая часть этих племен исчезла или благодаря эпидемиям, или же вследствие их по­степенного смешения с метисами. С физической стороны ботокуды отличаются сильным сложением, развитою грудью и широкими плечами, при чем ноги и руки у них очень маленькия, с тонкими суставами. Глаза у них впалые, полуоткрытые, с приподнятыми иногда на углах веками; выступающие скулы, очень большой рот и сильные челюсти дополняют тип ботокуда; почти все долгоголовые, они имеют такую же форму черепа, какую
Лунд имел случай наблюдать на скелетах, откопанных около ЛагоаСанта. Подобно другим бразильским индей­цам, ботокуды имели обыкновение расписывать свое тело, но их характерным украшением были ботоки или легкие деревянные диски, которые они продевали сквозь кожу, разрывая зачастую губы и уши; благодаря этому, у многих из них не было нижних передних зубов, которые выпадали от этого разрыва губы. Так как поврежденные губы не могли уже служить для разговора, то эти индейцы издавали звуки преимущественно горловые и носовые и не произносили многих согласных. Оружием им служили дротики и зубчатые стрелы, которые они не имели обыкновения пропитывать ядом. Не руководясь никакими другими религиозными побуждениями, кроме одного страха, они обыкновенно охраняли себя против злых духовъ и мертвецов горящими очагами и защищали своих покойников, зажигая над могилою костер.
Ботокуды слыли народом крайне невежественным и грубым по преимуществу; они не умели даже строить себе хижин, ни плести гамаков и спали на голой земле; им совершенно были неизвестны утилизирование ра­стительных волокон и искусство тканья; единственною их посудою были выдолбленные тыквы и чашки, сделанные из свернутых листьев; земледелие им было чуждо, и они занимались исключительно охотою; скитаясь по берегам рек, они не научились стройть суда и не умели даже плавать,—явление совершенно исключительное среди американских дикарей. Сомнительно даже, чтобы те груды раковин, которые находят на соседнем с их кочевьем побережье, принадлежали их предкам; очевидно, ловля была делом почти невозможным для людей, не умевшим ни плавать, ни управлять судами *). Но как ни невежественны были ботокуды/ они все-таки имели над своими победителями, европейцами, то преимущество, что были свободны и жили счастливо в глуши своих лесов. В стычках, которые повели за собою их частичное истребление, виноваты всегда были торговцы водкой и другие представители высшей расы. Только жестокостями и предательством белых можно объяснить исчезновение камаканов на берегах Пардо и паташосов на реке Жекитиньонья; ботркудское племя нак-не-нуки скрылос'ь в горы, поселившись в дремучих лесах Параны. Современные потомки ботокудов все говорят по- португальски, и уже в 1870 г. редко можно было встретить туземца с ботокою в губе или ушах. Они служат теперь каменщиками и плотниками, но работают с недоверчивостью и сбегают при малейшей тревоге. Индейцы малали, разного происхождения и наречия, которых страх перед ботокудами заставил сгруппироваться в Пессанья, по соседству с белыми, со* вершенно слились с массою кабоклоских крестьян; когда Огюст-де-Сент- Илер посетил эту страну, в 1817 г., они составляли еще отдельное племя. Одним из любимых их кушаний был большой ядовитый белый червь, живущий внутри бамбука; кишечник этого червя имеет свойство погружать съевшего его в сон, длящийся несколько дней 2).
Если верить легенде, относящейся к Рамальо, колонисту у залива Сантос, первыми белыми эмигрантами, поселившимися в Бразилии, были толмачи, оставленные Адьварфсомъ
4) Paul Ehrenreich „Petermann’s Mittheilangen“, 1891 Ней Y.
2) Auguste de Saint-Hilaire, „Voyage dans les provinces de Rio de Janeiro et de Minas Geraes“.
Кабралом на берегу Санта-Круц, и разнйе искатели приключений, которые жили вместе с индейцами на берегах залива Тодос-осъСантос. Эта последняя колония получила впоследствии важное значение,сначала как столица, затем как второй город Бразилии; но то место, где именно высадились спутники Кабраля,—одно из самых заброшенных в этой громадной территории. Население устремилось главным образом на плоскогория Минаса и в верхнюю долину рио-Сан-Франсиско, привлекаемое сначала минеральным богатством и удержанное там плодородием почвы, прекрасным климатом, благоприятными условиями жизни. •
Со второй половины XVII века неустрашимые паулисты толпами стали стекаться в рудную область, чтобы собирать там золото и цветные камни, ошибочно считавшиеся за «изумруды»; но это были далеко не единствен­ные искатели: с берегов Рио-Жанейро и из-за моря явились другие авантюристы, которые также хотели получить свою долю из этой драгоценной добычи. Эта погоня за наживою вскоре повела к войне между паулистами, которые считали себя законными владельцами рудных земель, отвоеванных ими у индейцев катагуар, и emboabas, или «чужеземцами», т. е. португальцами или бразильцами, пришедшими не из их провинции. В стычке 1708 г. на берегах рио-дас-Мортес паулисты почти истребили своих врагов; но на их место явились другие и, после новых стычек, -паулисты и форастеиросы (иноземцы) должны были помириться, под суровым режимом общего повиновения, наложенным правительством. По регламентации работ сначала в золотых рудниках, а затем и на алмазных приисках, открытых в 1728 г., были введены самые строгие законы. Нигде в другом месте горнопромышленники не подвергались такому драконовскому режиму, как здесь; результатом этого явились обманы, кражи, подлоги и полнейшая деморализация. С той эпохи политические условия изменились, да и самые рудники—первая причина этого жестокого законодательства и этого упадка нравственности—частью истощились. Бывшие горнозаводские рудные города пришли в упадок; некогда людные поселения лежат в развалинах, и от них остались одни только великолепные церкви, похожия на городские кафедральные соборы. Но частное обеднение того и другого округа ни мало не затормозило общего обогащения всего края, население которого с тех пор почти удесятерилось.
Негры, привезенные на рудные плоскогория в качестве невольников, не оставили после себя потомства, как так, за недостатком женщин, не могли составляться семьи, а то, что оставалось от негритянского элемента, растворилось мало-по-малу в смешанной расе. Но нигде в Бразилии африканцы не представлены таким чистым типом, как , в округах низовья Сан-Франсиско и в городе Бахиа. Там находился некогда центр торговли рабами, так как подрядчикам, занимавшимся этого рода торговлею, стоило только переехать по прямой линии через Атлантический океан, чтобы забрать негров с берегов Гвинеи, между Лоандой и Моссамедесом. Негры племени кру и другие африканцы, известные под общим названием минасовъ—нации,, живущей на юге Дагомеи, — также явились в Бахию, в качестве свободных людей, как матросы и супрекарги. Минасам-рабам очень часто удавалось освобождаться, отчасти благодаря своей энергии, с какою они отстаивали свою свободу, отчасти работою, дававшею им возможность откупаться. Еще в настоящее время они образуют в Бахии особую корпорацию, члены которой отличаются как своими нравственными качествами и духом солидарности, так равно и внешностью, поражая высоким ростом и крепким сложением. Самые представительные негры и самые красивые негритянки, это—минасы. Их словарь сохраняет еще множество слов африканских наречий: в бразильском разговоре сотнями попадаются термины иорибского
и кабиндаского происхождения *)-.В Бахии негры распевают африканские песни, придерживаясь древнего языка, во время своих колдовских заклинаний. Одновременно с невольничьим торгом, между родственными расами того и другого берега Атлантического океана завязались мирные торговые сношения, и семьи из Бахии имели своих боковых отпрысков в Дагомее. Название Табон, под которым известна Бразилия у некоторых народов африканского побережья, свидетельствует об этих добрых отношениях между жителями двух противуположных берегов Атлантики. Слово это есть маленькое искажение дружественного приветствия «Sta bom?» что означает «Как поживаете?» *).
Минейросы или жералисты * 3), Д е. жители Минас-Жераеса, происходят частью от паулистов, как чистокровных, так и ометиссированных, частью же от португальцев, иммигрировавших через Рио-Жанейро; дру­гие элементы европейского происхождения принимали очень незначительное участие в заселении края. Кроме португальцев, в Бахии и других городах побережья все нации Западной Европы имеют своих представи-
*) De Beaopaire-Rohan, „Diccionario de vocabulo» brazUeiros“.
’) Ricbard Bortou, „То the -Gold Coast for Gold“.
3) Sylvio Dinarte (d’Escragnolle-Taunay), „Innocentia".
ГЛАВА П — БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ.
263
телей, но методическая иммиграция началась только с середины XIX века. Первые попытки к земледельческой колонизации, которые применялись главным образом в провинции Эспирито-Санто, были не из успешных. Спекуляторы возымели мысль основать в долинах Мукури и рио-Досе несколько колоний, которые служили бы оплотом для торгового пути между плоскогорьями и морем. С этою целью в Европу были отправлены агенты, которые тысячами вербовали немцев, голландцев, швейцарцев, и эльзасцев. Между тем к принятию этих гостей не было сделано никаких подготовлений. Гибель была страшная: большая часть чужестранцев сделалась жертвами тифа и голодной смерти. Долгое время эти Мукурийские колонии были известны под названием «бойни», carnificina *). С той эпохи иммиграция возобновилась с большим, чем прежде, успехом, и ныне по дорогам от моря к горам идет ряд колоний, устроившихся большею частью под руководством нескольких ветеранов-земледельцев, оставшихся от первых опытов заселения. Главный контингент иммигрантов составляют итальянцы, выносливые, энергичные работники, которые легче могли акклиматизироваться здесь, чем северные европейцы; к тому же и самая земля предоставила им гораздо большие средства к успешной работе, чем их предшественникам. Благодаря итальянцам,штат Эспирито-Санто, некогда самый пустынный, быстро заселяется.
Хотя самая важная половина Минас-Жераеса принадлежит к покатости р. СанъФрансиско, наиболее значительные города находятся в других бассейнах: Барбасена, Сан-Жуан-дель-Рей и Тирадентес расположены в бассейне Параны; Жуис-де-Фора—на притоке Параибы; Оуро-Прето, Марианна-Серро—в высоких долинах притоков рио-Досе; Диамантина, Минас-Новасъ— в верхних долинах Жекитиньоньи. Наибольшая скученность городского населения наблюдается на юго-востоке штата, чтд объясняется тяготением к столице, Рио-Жанейро.
Келус, город сан-франсисканского склона, ближайший к этому центру притяжения, лежит близ истоков Параопебы и вершины водораздела. Древний индейский arraidl, основанный в середине XVIII века, Келус вынес на себе те же превратности судьбы, что и другие города этого края: доведенный рудными работами до цветущего состояния, он пережил затем период полного упадка, чтобы затем снова подняться и обогатиться посредством земледельческой культу-
4) R. Ave-Lallemant, „Reise in Sud-Brasilien“.
264 ры и скотоводства. Соседняя станция, Лафайет, является пунктом невольной остановки для путешественников и товаров, благодаря тому, что ширококолейная дорога, ведущая в Рио-Жанейро, здесь сменяется узкоколейной. Келусский хлопок, также как хлопок из окрестностей Бонфина, Тамандуа, Питанги (города эти расположены западнее, в долинах Параопебы и Сан-Франсиско) идет на выделку очень ценных ма­терий, которые на рынках предпочитаются европейским. Деревня Конгоньяс-де-Кампо, названная так по имени одного дикого куста, который походит на парагвайский чай (уегЪа mate), есть одно из главных мест палом­ничества в Бразилии.
Станция Мигуэль-Бурнье, где ветвь ОуроПрето отделяется от главной линии, занимает приблизительно центр рудной области;, политический и экономический центр штата Минаса. На западе возвышается Серро- доОуро—«Золотая гора»,—а на северо-западе другой отрог, носящий многозначительное название Серра-де- Моеда—«Денежная гора». На востоке местечко Оуро-Бранко—«Белое золото»—занимает высокую долину на полдороге к городу Оуро-Прето,—«Черное золото»,—нынешней столице штата, называвшейся прежде Вилла- Рика, над которою с юговосточной стороны господствует живописная гора Итаколуми, с двойною вершиною. Оуро-Прето принадлежит, правда, к склону рио-Досе, но с этой стороны он еще не имеет открытых сообщений с морем, и его история, промышленность и торговля отводят ему место в начале бассейна риоСан-Франсиско. Город расположен своими неровными постройками в извилистомъовраге, перерезанном горками и пропастями: его внешний вид рассказывает его историю. Оуро-Прето, обязанный своим возникновением месторождениям золота, открытым в 1698 г., целиком построен на прежних галлереях и катакомбах, где собирается годная для питья вода, которою и пользуются жители; улицы его представляют собою не что иное, как прежния траншеи рудников; еще в 1875 г. под одним из предместий города извлекали руду из бывшей шахты1)-
Несмотря на ветвь железнодорожной линии, связывающую Оуро-Прето с Рио-Жанейро через один из порогов Эспиньясо, город страдает от затруднительности сообщений и остается, вследствие этого, несколько в стороне от общего движения. Оттого жители Минас-Жераеса, этого первого по значению и населенности штата республики, считали бы за счастье иметь другую столицу, съ
Ч Н. Gorceix, „Bulletin de Иа Soeiete de Gdographie*. Зёапсе dtt 18 octobre 1876.
лучшим местоположением, которое позволило бы украсить город грандиозными зданиями и более удобными сношениями. В ОуроПрето показывают место, где находился не-
ноэль-де-Коста, умерший, вероятно, от яду. Горная школа в Оуро-Прето, представляющая безтолковую кучу разных построек, которые, впрочем, должны быть скоро замене-

когда дом революционера Тирадентеса, который король приказал разломать, а землю под ним распахать и засыпать солью. По близости, находится мрачная темница, где окончил своп дни другой заговорщик, Ма ны монументальным зданием, заключает в своем музее богатую коллекцию минералов, самородков золота,
алмазов и кристаллов.
К востоку от Оуро-Прето и у основания 268
267
ГЛАВА II—БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ
той же горы Итаколуми, расположены ярусами золотые рудники Пассагемские и раскинулся ныне пришедший в упадок город Марианна, основанный годом позднее столицы; история его та же самая: сначала быстрое обогащение от эксплоатации золотых приискав, а затем столь же быстрое падение. Некогда пышный город, который король Иоанн V называл своей «возлюбленной супругой», Марианна представляет теперь только собрание церквей и духовных лсеминарий. Другим оплотом католицизма в Бразилии является коллегия иезуитов, находящаяся на склоне горы Караса, на полпути -между Оуро-Лрето и Санта-Барбара. Железная дорога восточного склона Эспиньясо подымается на север в рудную область', через Инфисионадо. Каттас-Алтас-Санта- Барбара, Итабпра-до-Матто -Дентро,Консейсаон, Серро, города, занимающие высокие долины, орошаемые притоками и подпритоками рио-Досе. Серро, обязанный своим названием пику Итамбе, возвышающемуся в двадцати километрах северо-восточнее, находится уже в состоянии упадка, несмотря на то, что владеет еще золотыми и алмазными приисками; но окрестные деревни заселились земледельцами. Истощение залежей имело совершенно противоположный результат для Диамантины: разоренные горнорабочие, которым нечего было делать в рудниках, перебрались в город. Расположенная в высокой долине р. Жекитиньоньи, Диамантина
(прежде Тижуко) ведет свои торговые сношения с Рио-Жанейро не морем, а так же, как и Оуро-Прето, через бассейн риоСан-Франсиско. Стоя на высокой террасе, обрезанной с обеих сторон утесами, она господствует над обширной панорамою, её алмазные прииски, приносившие прежде 3—4 миллиона в год, в настоящее время зна­чительно, понизили свою производительность и не дают даже миллиона; но развитие некорых промыслов, между прочим, кожевенного, отчасти вознаградило город за упадок горной промышленности. Находящийся на покатости той же реки, некогда цветущий город Гран-Могол теперь почти совершенно покинут.
Долина рио-дас-Вельяс, находящаяся в соседстве с главным городом штата, ОуроПрето, составляет торговую ось бассейна Сан-Франсиско: города и селения скучены в её верхней части. Главный город, Сабара, расположенный на высоте 695 метров, на правом берегу и при начале речного судоходства, оказался счастливее своих прежних минасскйх соперников и не утратил еще своей горной прбмышленности./ Богатыеанглийские компании эксплоатируют в окрестностях весьма продуктивные рудники Морро-Вельо, находящиеся на юго-вос- стоке, близ местцчка Вилла-Нова-де-Лима, хорошо известного минералогам под именем Конгоньяс-де-Сабара. Этот рудник «Старой горы» разветвляет свои глубокия галлереи в боках голой горы, окруженной другими, более высокими вершинами. Его, металлоносные жилы, которые прежде эксплоатировались как попало, были временно заброшены, но в 1.849 г. они перешли в руки богатых английских золотопромышленников, которые повели их эксплоатацию на рациональных началах.' Разработка была очень производительна, особенно в 1860 и 1861 гг.; но потеря главной рудной жилы, затем обвал одной части рудников и пожар, уничтоживший стропила, заставил на время прекратить работы. Впоследствии они возобновились, и призанятых ныне 1.500— 2.000 рабочих годовая добыча простирается до 2 миллионов, при чем прибыль целиком поступает в пользу английских акционеров: посредством двух смежных ’ шахт, вырытых до глубины 800 метров, потерянная главная жила была снова приобретена.Приполнойпроизводительностирудник мог бы давать 6 килограммов в день, что составит более 7 миллионов в год. Благодаря пребыванию на прииске многочисленных ученых, инженеров, технологов, натуралистов, Сабара сделалась наиболее важным во внутренней Бразилии центром научных исследований в области физической географии, геологии, метеорологии и древнейшей истории. В тридцати километрах от железнодорожного пути, на запад от Сабары, находится славящееся своим здоровым климатом плато Белло- Горизонте, куда предполагали переместить нынешнюю столицу Минас-Жераеса. Чистой воды в исследованном пространстве было бы вполне достаточно для города с 450.000 жителей *). Рудная деревня Каэте,богатая горным льном (асбестом), занимает узкую долину с другой стороны Сабары, у основания знаменитой горы Пиедаде, на вершине которой с конца последнего века устроена пустынь.
Город Санта-Люсиа, следующий за Сабарою по течению рио-дас-Вельяс, также имеет свое место в летописях науки, так как по соседству его, в Лагоа-Санта, долгое время проживал Лунд, исследуя интересные гроты окрестностей; У Санта-Лусии есть также и свое историческое прошлое, как революционерного города: здесь в 1842 году произошло сражение между императорскими войсками и защитниками местной автономии или ?гып£а$’ами, получившими это название от восставшего города. Находящиеся в окре-
*) Samuel Gomez Pereira, „Commissao d’Estudo das localidadas para a nova Capital”.
стностях залежи яшмы, легко поддающейся резцу, Породили в Санта-Люсии особую отрасль промышленности—выделку статуэток и разных священных предметов из этого красивого минерала. Дальше идет город Парауна—«Черная вода»,—стоящий при реке того же названия; занимая почти геометрический центр штата, этот город, на-ряду с Белло-Горизонте, был указан, как весьма благоприятное место для будущей столицы Минас-Жераеса *).
В северной части штата два города, оба одинаково удаленные от реки и расположенные в области кампосов, сделались центрами значительной торговли по вывозу скота; это—на востоке Монтес-Кларос-дасъФормигас, стоящий у истока рио-Верде, а на западе—Паракату, прежний Пиракату («Изобилующая рыбой река»), расположенный на притоке реки Паратаку, у границы штата Гояс. Паракату вывозит сахар, прославленную водку, приготовляемую из сока сахарного тростника. Скалы Монтес-Кларос, так же как и скалы на озере Лагоа- Санта, изрыты многочисленными пещерами, в которых нашли остатки мегалониксов и дру-. гих вымерших животных.
Порт Гуайкухи, еще мало посещаемый, стоит у места слияния рек Вельяс и СанъФрансиско, которая, выше Пирапоры, пересекает алмазоносную область Абаете. Ниже, по течению реки, следуют, один за другим, несколько городов. Януария или Салгадо, Последний город в штате Минас-Жераеса, развился совершенно неожиданным образом: это один из наиболее деятельных центров в северной области. В штате Бахиа, сейчас же за границею Минаса, первым городом является Кариньянья; дальше идет Вон-Жезус-де-Лапа, прославившийся своим известковым утесом, высотою в 48 метров, из всех трещин которого торчат кактусы; в этом утесе находится глубокий грот «чудотворный», обращенный теперь в церковь, усердно посещаемую паломниками; это «святая святыхъ» области Сан-Франсиско 2). Урубу, город «ястребовъ», раскинувшийся по правому берегу реки, против горы Пернамбуко, окружен возделанными полями. Ниже, у впадения рио-Гранде, стоит метрополия западной области Бахии, город Барра, складочное место продуктов, доставляемых с среднего течения реки, и исходный пункт торговцев, отправляющихся в долину Парнаибы или долину Токантина по рио-Прето. Серра- до-Ассуруа, лежащая на восток от Барра, имеет эксплоатируемые золотые залежи; а еще ниже, на левом берегу реки,
9 Lniz Martinho dn Moraes, те же записки. ’) James W. Wells, цитирован, сочинение.
Г
город Пилаон-Аркадо производит обширную торговлю солью, добываемою на глинистых берегах рио-Сан- Франсиско; Его богатые залежи каменной соли еще не видели до сих пор кирки горнорабочего. Далее идут земли, где часто попадаются «высечен» ные камни* доисторической эпохи; теперь этот край менее населен, чем во времена иезуитских миссионеров.
Расположенный на правом берегу реки Сан-Франсиско, выше водопадов ПаулоАффонсо, город Жоазейро, названный так по одному виду zizyphus или ююбы, выдерживающему самые сильные жары, был выбран конечною станциею железной дороги, которая от порта Вахиа направляется на северозапад к рио-Сан- Франсиско. Город этот ведет значительную торговлю, и порт его постоянно загроможден судами, привозящими
каучук, камедь .и минералы, и забирающими грузы соли, добываемой на берегах рио— Салитре. Против него, в том месте, где должен современем оканчиваться мост-путевод через реку, в штате Пернамбуко, лежит де-* ревня Петролина,гдев самом деле бьют из земли источники нефти. Боа Виста, другая береговая станция, станет современем, подобно Жоайзеро, речным складочным местом выше лестницы водопадов; железная дорога должна соединить его с Пернамбуко черезъКабробо, Агуас-Белласъи Гараньюнс. Из многочисленных проектов обхода водопадов осуществлен еще только один, именно — Пернамбуко-Алагоаская железнодорожная линия, проведенная между городами Жатоба и Пираньяс, стоящими во главе судоходства по низовью Сан-Франсиско.
Ниже, благодаря торговле, возникли два очень оживленные города—Проприа, в штате Сержипе, и Пенедо— в штате Алагоас. Этот последний город, обязанный своим названием «Скала» массиву скал, на которых раскинулись его постройки, является одною из древнейших колоний Бразилии: основанный в 1620 г., по причине его важного в стратегическом отношении положения, он был захвачен голландцами, которые выстроили там отличную крепость, сохранившуюся в развалинах еще до сих пор. Все суда, прошедшие через бар Сан- Франсиско, поднимаются до порта'Пенедо, куда везут европейские товары и где принимают грузы хлопка, кож, риса и других товаров. Пиассабуссу, аван-порт Пенедо, лежащий также на левом берегу реки, в штате Алагоас, среди сахарных плантаций, выделывает превосходную тафию (сахарную водку). '
Довольно плотное население Сержипе, самого маленького из всех штатов, считающагося раем «бразильского Союза», группи­

руется в области, орошаемой рекою того же названия, притоком Котингуибы; главная его часть состоит из потомков тупинаесов и абакатуаров,—народов племени тупи^Нынешняя столица штата, Аракажу, расположенная на южном берегу этой реки, в 12 километрах от устья, ведет весьма деятельную торговлю, несмотря на то, что суда, имеющие более 2-х метров осадки, рискуют некоторою опасностью при переходе через бар. Аракажу считается вторым портом Бразилии по вывозу сахара. В 1892 г. из этого города было вывезено сахара: 188.600 мешков или 11.320 тонн. Суда небольшего водоуглубления забирают сахар, хлопок и водку в портах верхних рекъ—Мароиме и Ларангейрасе, а железные дороги развозят товары дальше внутрь страны, на северъ—до Капеллы, на западъ—до Спмаон-Диац, будущего центра сходящихся рельсовых путей. Сан- Христован, прежняя столица территории, бывшей тогда провинцией Сержипе, не располагает теми пре­имуществами, которые подняли значение Аракажу: лиман Ваза-Баррис, окаймляющий его пляжи, сообщается с морем посредством довольно глубокого бара (более 37г метров), но он загроможден банками, и в Сан-Христован можно добраться только на лодках. Наконец, на южной оконечности штата открывается третий лиманъ—реки Реаль, куда вливаются несколько водных потоков, между прочими—Пиауи, проходящий мимо города Эстансия, одного из главных центров культуры на береговой зоне.
На побережье Бахиа. расположены, один за другим, несколько портов, посещаемых каботажными судами и жангадами; но мореходство по заграничной торговле стремится сосредоточиться в гавани Сан-Сальвадоръде- Бахиа или. просто Бахиа, стоящей у самого входа в залив пли внутреннее море Тодосъос-Сантос. Самый город Бахиа—второй в Бразилии по количеству жителей—занимает оконечность мыса, прикрывающего с востока великолепный залив, берега которого теряются из вида. Мыс, на котором стоит Бахиа, представляет собою самую высокую часть огромной окружности, и верхний город господствует на 40—50 метров над рейдом, стоящими на нем судами и отдаленными островами. Внизу торговые улицы тянутся параллельно берегу, по узкому пространству, заключающемуся между морем и откосами холма. Промежуточная зона, где редкия постройки окружены садами, разделяет два города своей зеленой полосой, и со всех сторон виднеются стрелки пальмъ
*) Alfonso Lomonaco, „Suile razze indigene dei Braeile“.
и закругленные кроны манговых дерев, соперничающих с куполами церквей и их колокольнями. Издали эти два параллельные города, соединенные рампами, вертикальным ассансером, двумя «наклонными плоскостями», по которым скользят локомотивы, представляют величественный вид: ночью две параллельные линии света указывают положение обоих городов. Небольшой общественный сад отделяет Бахию в собственном смысле от её щегольского предместья Виктории, которое простирается на юг до холмиков лесистого мыса, увенчанного церквами. На последнем выступе гранитного утеса возвышается маяк Сан-Антонио.
Бахиа принадлежит к числу старейших городов Бразилии, хотя португальцы не основывали колонии на берегах этого залива тотчас вслед за открытием Хрйстована Жакеса и Америго Веспуччи; по словам летописей, некто Диого Альварес, известный у туземцев под именем Карамуру, поселился здесь в 1510 г.; двадцать лет спустя к нему присоединилось несколько других колонистов, но город возник на холме Сальвадора только в 1549 году, когда здесь устроил свою резиденцию Томе-де-Суза, губернатор капитанств. Бахиа, с тех пор правильно посещаемый индийскими кораблями, заходившими сюда запастись продовольствием . перед отправлением к мысу Доброй Надежды, сохранял свой титул столицы до 1763 года, т. е. впродолжении более двух веков, 'И долгое время не имел себе соперников по числу жителей и но торговому значению: по справкам иезуитского миссионера Анпгиеты, в 1585 г. более половины всех белых, живших в Бразилии, т. е. 12.000 из 25.000, группировались в Бахии. Негров больше всего было тогда в Пернамбуко, но Бахиа скоро монополизиро­вала этот африканский торг, и до середины XIX века её коммерсанты были, вопреки законов, оптовыми поставщиками этого живого черного дерева: в некоторые годы они ввозили до шестидесяти тысяч невольников. Отмена этого торга разорительно повлияла на город; только с большим трудом ему удалось воспрянуть посредством отпускной торговли земледельческими продуктами. Еще до сих пор цветное население преобладает в Бахии: популярное название города осталось На Velha Mutata, т. е. «Старая мулатка». Бахиа, где со. времени её основания водворились иезуиты, сохранила свое положение духовной метрополии Бразилии: над амфите­атром городских построек господствуют кресты сотни церквей и часовен. В XVII веке Бахиа считалась интеллектуальным центром африканской Португалии, но она не удержала за собою этого лестного положения: ея
-библиотека, её музеи и ученые общества не имеют того важного значения, какого можно -бы было ожидать в столь многолюдном городе; тем не менее, одна из двух медицинских школ, существующих в Бразилии, находится именно в Бахиа. Бахианцы отличаются среди других бразильцев представительностью, красноречием, и они всегда занимали видное место в управлении страной. Бахиа более бразильский город, чем Рио: она вовсе не имеет космополитического характера столицы, и её дома, по большей части облицованные фаянсовыми израсцами, походят скорее на дома Лиссабона. Одна из церквей построена из камня, доставленного в готовом обтесанном виде из Португалии.
Порт Бахии, защищенный против восточных и юго-восточных ветров полуостровною массою, на которой стоит город, совсем открыт для южных волнений, врывающихся в залив через широкий вход; напор волн несколько ослабляется банками, скалами и рифом, на котором возвышается крепость до-Мар или Сан-Марцелло; большие суда бросают якорь в некотором расстоянии от берега. До сих пор еще проект закрытого порта остается без движения; по этому проекту от моря будет отнято сто тысяч гектаров пространства, которое займут два волнореза; из них один, в 2 километра длины, пойдет от северной оконечности Бахии к форту Сан-Марцелло, .а другой будет начинаться от южного квартала, где находятся арсенал и таможня, и окончится мюзуаром, соответствующим фортл. Дополнением этому будущему порту будут служить сухие доки, пробитые в черном граните, или coragao de педго. Сахар, табак, кофе, хлопок, скот и кожа составляют главные предметы торговли Бахии, весьма богатой произведениями почвы: рынок её поражает замечательным обилием и разнообразием плодов, соответствием чему является пестрота самой рыночной толпы, где белые, негры и метисы перемешиваются между собою живописными группами. Средняя ценность торгового обмена в Бахии: ввоз около—50.000.000 франк.; вывоз около—44.000.000 франк.
Среднее движение судоходства: 3.000 судов, вместимостью около 1.700.000 тонн.
Таможенные доходы в 1890 г.: 11.240.000 мильрфйсов, т. е. около 22.000.000 франков.
Несколько судов занимаются в окрестных пространствах моря ловлею китообразных животных, жир которых еще недавно утилизировался городом в качестве осветительного материала, но теперь отправляется почти весь в Европу; гонимые южными ветрами, киты часто заходят в за
лив; тогда снаряжаются барки с гарпунщиком во главе и целым отрядом ловцов, которые пускаются на преследование прибыльных гостей: в течение года удается захватить до пятидесяти животных *)• В городе имеется салотопенный завод, выделывающий из китового жира спермацет; в былое время на острове Итапарика существовало еще несколько таких заводов, в которых большая часть оград, вокруг садов и дворов, была сделана из китовых костей 2). На этом острове нашли небольшие залежи каменного угля. Самый остров представляет собою длинную землю, северная оконечность которой занята городом. Отличаясь необыкновенным плодородием почвы и чудным климатом, он производит массу самых разнородных, превосходных продуктов; его прозвали «Европою бедняковъ», так как многие из бахианцев, мелкие ремесленники и мещане, выбрали его для своих семей дачною местностью. Во время войны за независимость, Великобритания предложила своей должнице Португалии взять в уплату её долга остров Итапарику. Это было равносильно вручению англичанам ключа от целой Бразилии. Португалия, конечно, отклонила это лицемерное предложение.
Со стороны океана, на полуострове, занимаемом Бахией, раскинулись предместья, застроенные виллами; между ними особенно красиво Рио-Вермельо, дачки которого рассеяны на зеленеющих холмах и в цветущих оврагах; на севере, группы изящных домов продолжаются на холмах и на полуострове Бонфин, с холмов которого можно любоваться чудной панорамой города, залива и двух портовъ—на юге Бахиа, на севере Итапагипе; церковь, воздвигнутая на восточных склонах лесистого холма, считается богатейшею во всей Бразилии: статуя св. Девы вся усыпана бриллиантами. Вся окружность залива, так называемая Реконкаво или «Раковина», окаймлена торговыми аггломерациями, которые сообщаются с Бахией посредством маленьких береговых пароходов, которых в ходу более тысячи.
Санто-Амаро, стоящий на реке того же названия, впадающей в северной оконечности залива, представляет собою хорошенький городок, окруженный полями сахарного тростника и другими культурами; через город . проходит железная дорога; внизу, на левом берегу лимана, находится земледельческая ферма штата. На Парагуассу или «Великой реке», впадающей в западной части залива, главный город Качоейра получил свое на-
*) Antonio Alves Camara, „Boletim da Sociedade de Geographia do Rio do Janeiro", 1889.
s) Maximilien de Wied-Keuwied, „Voyage au Br6sil*, traduetion par J. В. В. Еугиёв.
звание от водопадов, прерывающих течение реки; это—необходимое складочное место для всех товаров, идущих извнутри страны по направлению к Бахии, и он дополняет столицу, как мостовое оборонное укрепление на берегу континента. Табак, самый ценный местный продукт, кофе и фрукты составляют главные предметы отпускной торговли Качоейры и её аван-порта Марагожипе, очень известного среди кофейных плантаторов особым желтоватым сортом кофейного боба; что касается скота с сертан и из долины Сан-Франсиско, то главным рынком для торговли им является северный город Фейра, т. е. «Ярмарка», Санта-Анна. Влияние торгового движения, направляющагося к низовью Ларагуассу, распространяется на север до Пиауи, а на запад и юго-запад доГояса.Качоейрский мост о четырех арках, каждая в 92 метра длины, считается еще до сих пор замечательнейшим сооружением во всей Бразилии; он соединяет город с его предместьем на правом берегу, СанъФеликс, исходным пунктом железной дороги, поднимающейся по долине Парагуассу к Ленсоэсу, в область алмазов. Сокровища, открытые здесь в 1845 г., тотчас же привлекли тысячи горнопромышленников, и в травии было открыто огромное количество алмазов, которых в первый год добывалось ежедневно на 66.000 франков *)• В алмазных месторождениях Ленсоэса и Чапады Диамантины, занимающих западную часть долины Парагуассу, добывается главным образом «карбонадъ», т. е. черноватый, аморфный алмаз, который употребляется при пробитии в скалах туннелей 2). Однако, край этот имеет значение только благодаря своей земледельческой культуре и своим пастбищам. Железная дорога, идущая из Качоейры к истокам Парагуассу, продолжится по плоскогорьям до рио Сан-Франсиско.
Город Назарет, стоящий у места начала, судоходства по лиману Жагуарипе, открывающемуся как раз на юге острова Итапарики, так же, как и Качоейра, служит континентальным складом Бахии; он снабжает жителей столицы маниоком и располагает также железною дорогою, которая доставляет ему товары извнутри страны.
Предметы про* довольствия Бахиа получает по железной дороге, идущей прямо на север, к городу Алагоиньясу, где она разветвляется: одна её ветвь направляется параллельно берегу, через сахарные и табачные плантации, к Тимбо, близ Итапикуру; другая же идет на северо-запад к Вилла-Нова-да-Ваинъя, от
куда продолжается до города Жоасейро, стоящего выше водопадов реки Сан-Франсиско. На восток от этой железнодорожной линии,, по близости города Монте-Санто, в 1784 г. был найден знаменитый метеорит Бендегог глыба в 5.343 килограмма весом, которую с великим трудом перевезли в музей РиоЖанейро.
К югу от залива Всех Святых (Тодосъос-Сантос) по побережью, один за другим, следуют города: Валенса, где фабрикуются лучшие бумажные ткани в Бразилии; Тапероа, прячущаяся за цепью островов и островков; Камаму—рынок земледельческих продуктов, очень оживленный и имеющий по соседству порт Ахарахи, после порта Бахиа, самый глубокий, обширный и наилучше защищенный во всей этой части побережья; Контас или Барра-до-рио-до-Контас, река которого выходит из богатой области алмазов; Ильеосъ—Сан-Жорже-дос- Ильеос,— названныйтак от островков, защищающих его рейд. Этот глухой городок, торгующий исключительно только лесом, имеет тем не менее свое историческое прошлое: он был основан в 1530 г., т. е. за девятнадцать лет до основания Бахии, и получил известность в то время, когда иезуиты сделали его центром своих миссий в области Айморес. Эксплоатация золотых руд в соседних горах доставила ему значительную торговлю; но эти руды скоро обеднели, и дикие индейцы закрыли дороги внутрь страны; колония таким образом опустела, а жизнь перенеслась на другие пункты побережья. В настоящее время делают попытки воскресить этот умерший город, отряжая сюда колонистов-земледельцев и мастеровых, которые прокладывают в лесах дороги и работают на водопадах по утилизаций для промышленности этой даровой силы.
В лабиринте вод, соединяющих устья Поксима, Пардо и Жекитиньоньи, благоденствует, несмотря на такое сырое местоположение, город Канавиейрас, прежнее место ссылки политических преступников; расположенный в 2 километрах от моря, он доступен только для небольших судов, имеющих не более иУз метра осадки; тем не менее он вывозит какао, копаловую камедь, волокна пиассавы и палисандровое дерево или «жакаранду», давшее свое название соседней деревне. Выше, на Пардо с 1882 по 1886 год тысячи искателей рылись в гравии Салобро, ища там алмазов; но страшная оспенная эпидемия опустошила народившийся город, и в настоящее время прииски почти совершенно заброшены *)• Южнее Ка-
4) Reybaud;—Ricbard Burton, цитированное сочинение.
2) G. R. Blot, рукописные заметки.
4) G. R. Blot, я Саппа vieiras. Rapport sur Иез mines de Diamant", 1892.
навиейраса, под сенью кокосовых деревьев, приютился порт Бельмонте, давший свое название низовью Жекитиньоньи; посредством этой реки он поддерживает некоторую тор-
в первые годы XVIII века; город этот быстро достиг цветущего состояния, но также быстро и утратил свое значение, вследствие разных стеснительных мероприятий, кото-

говлю с восточными округами Минас-Жераеса. В высоких долинах бассейна находится знаменитый рудный город МинасъНовас, основанный паулистскими горнопромышленниками в стране индейцев макусси, География Рекло, т. XIX.
рыми правительство думало оградить рудный промысел. Желтые топазы и аквамарины* добытые в Минас- Новасе, служат украшением многих музеев.
Железная дорога, выходящая из порта
33
Каравеллас, у южной оконечности штата Бахиа, поднимается в высокие золотоносные долины, проходя через город Филадельфию— Теофило Оттопи,—центр земледельческих колоний, основанных на берегу Мукури. Эта железная дорога, которая должна окончиться в порте Гуа'йкухи, в месте соединения двух рек, Сан-Франсиско и рио-дасъВельяс, дает Каравелласу преимущество перед всеми другими портами Южной Бахии. В архипелагах Аброльос несколько судов занимаются ловлею китов. В начале XIX века, в Каравелласе была основана небольшая колония китайцев, которых правительство выписало для культуры чая, но вта колония быстро исчезла *)• К этому городу направляется поток иммиграции, тогда как гавань Порто-Сегуро, откуда ведет свое начало история Бразилии прибытием Альвареса Кабраля, посещается теперь только рыболовными судами, которые среди соседних рифов Итаколуми и Аброльос занимаются ловлею особого вида лососей—гарупа. Маленький архипелаг образует среди открытого моря великолепный небольшой порт, где торговые суда могут свободно производить операции, не боясь никаких таможенных притеснений.
Сан-Матеус, находящийся в северной части штата Эспирито-Санто, окружен кофейными плантациями и маниоковыми полями, продукты которых вывозятся через порт Консейсаон-да-Барра; в общежитии он известен под сокращенным названием «Барра», с прибавлением наименования реки, при устье которой стоит. У бара рио- Досе находится еще другая деревня, но она не имеет торгового значения по недоступности канала, особенно во
время южного ветра: суда, имеющие более полутора метра осадки, подвергаются тогда опасности; далее судоходство по реке доступно только для тех судов, которые имеют более 60-ти сантиметров на киле. А между тем река эта, не имеющая почти никакой экономической ценности в своем низовья, окаймленном болотами и полузагражденном высоким порогом, своею верхнею частью орошает одну из богатейших областей Минас- Жераеса,ту, в которой находится его столица, Оуро-Прето, почти совсем отрезанная от побережья. В настоящее время усиленное внимание обращено на то, чтобы поднять значение её рынков постройкой железных дорог. Будущая сеть железных дорог в восточной части штата проектирована в таком роде, что ветви её должны сходиться у города Пессанья, стоящего на северном притоке рио-Досе. Правительство сосредоточило здесь все остав-
‘) Maximilien de Wied'Neuwied, цитированное сочинение .
пгиеся индейские племена *). Пессанья сла-> вится своим превосходным хлопком.
На юг от рио-Досе следуют несколько небольших портовъ—Риашо, Санта-Круц, Алмейда,—до широкой бухты Эспирито-Санто, давшей свое название целому штату; здесь же находится столица штата, Виктория, более известная под старым названием Капитании. Она расположена на юго-западной оконечности острова, вокруг которого воды залива катятся по узкому каналу Маруипе, через который перекинут деревянный мост; напротив, на берегу материка, видны уцелевшие постройки прежнего главного города, Вилла-Велья, над которым возвышаются куполы церквей и монастырей; на востоке обрисовываются отдельные горы: Пенья (130 метров) и Морено (210 метров), стоящие у самого входа в лиман; на одной из них построена церковь, а на другой—маяк. На севере, За Фра-де-Леонардо, другая, более высокая гора, Местре -Альварес, называемая сокращенно Местиальве, вздымает свои три, совершенно одинаковые, вершины на 980 метров. По словам Муше 2), это прежний вулкан, давно уже, впрочем, потухший; в нем нашли залежи серы. Своею массою, изолированностью и близостью к берегу, гора Мфстиалве является самым приметным с моря пунктом на всем побережье Бразилии. Несколько лет тому назад Виктория, не имевшая еще тогда никакой торговли, видела в водах своего канала одни только гоэлфты; но предпринятые с трго времени работы по углублению канала сделали вход в порт доступным для больших судов, приходящих из Европы, так как на баре его не менее 5—6 метров глубины. Это быстро двинуло вперед торговлю Виктории, куда тысячами стали стекаться эмигранты; с тех пор Эспирито-Санто стал независимо от Рио-Жанейро вести сношения с заграницей.
Колонисты — немцы, поляки, швейцарцы, тирольцы, португальцы и особенно итальянцы, — численность которых доходит до 30.000,—сгруппировались главным образом в южной части штата, около Аншиеты—преж­ней Беневенте,—вокруг Альфредо-Шавес, Итапемерима и Качоейро. Аншиета получила свое название в память иезуитского мцссио, нера, который сгруппировал вокруг себя 12.000 индейцев из окрестных лесов. Пока продолжались эти «покорения», патеры строго устраняли оттуда белых, и даже, во во время изгнания их из Бразилии, выговорили, чтобы вокруг деревни «новообращенныхъ» индейцев оставалось «неотчуждаемое» пространство земли в шесть квадратныхъ
’) Auguste de Saint-Bilaire, „Voyage dans les provinces de Rio de Jaueiro et de Minas Geraes“.
’) E. Mouchez, цитиров. сочивение.
миль; но как только миссионеры ушли, эта анклава была захвачена. Некоторые из существующих колоний, находящиеся еще под опекою правительства, получают ежегодную субсидию семенами и скотом, но большая часть колоний уже «эмансипированы», т. е. предоставлены их собственным силам, и работают на свой страх и риск на землях, разделенных небольшими участками. Главным их занятием служит культура кофе, сбор которого в 1892 года достиг 20 миллионов килограммов. Кроме того, в колониях возделывают маниок, рис, бобы и другие пищевые растения, которыми снабжают рынки соседних городов.
Значительнейшие города, принадлежащие к бассейну Сан-Франциско и смежному побережью, с приблизительной цифрой их населения:
Штат Минас Жераес: Оуро Прето— 20.000 ж.; Диамантина—14.000; Януариа— 10.000; Серро—7.000; Сабара—5.000; Питангуи—3.000; Морро-Вельо—3.000 ж.
Штат Пернамбуко: Каброро—3.000 ж.
Штат Алагоас: Пенедо— 5.000 ж.
Штат Сержипе: Аракажу—15.000 жителей; Сан-Христованъ—5.000; Проприа—3.000 ж.
Штат Бахиа: Бахиа (Сан-Сальвадор)— 200.000.Ж.; Качоейраи Сан-Феликсъ—20.000; Назаретъ—8.000; Санто-Амаро—7.000; Итапарика—6.000; Барра-до-Рио-Гранде—6.000; Кариньянья — 3.000; Канавиейрасъ— 3.000; Каравеллас —3.000; Филадельфия — 2. 000; Ильеосъ—1.500; Порто-Сегуро—1.000 ж.
Штат Эспирито-Санто: Виктория—20.000 ж.
FI. Бассейн р. Параибы.
Штат Рио-Жанейро и нейтральная муниципия.
Штат, в котором находится столица Бразильской республики, занимает переходную зону. Океанский берег здесь круто изменяет свое направление от мыса Фрио. От мыса Сан-Рок линия побережья держалась общей ориентации с северо-востока . на югозапад или с севера на юг; тут же она принимает новое направление, круто заворачивая от мыса Фрио прямо на запад и, описав большую правильную дугу, возвращается к своему естественному направлению. Линия тропика проходит по югу штата Рио-Жанейро, совпадая таким образом с ориентацией берега. Река Параиба, получающая свое начало на плоскогорьях Сан-Пауло, на том же пороге, как и верхние притоки Параны, течет на северо-восток, в глубокой лощине, как бы для того, чтобы ясно отграничить угловую массу, которую образует штат.
Своими верхними склонами этот последний принадлежит к зоне умеренных плоскогорий, а своими низменными равнинами и болотами, дельтой Параибы—к тропическому поясу. Почти все известные путешественники, исследовавшие Бразилию, посетили Рио-Жанейро, и в самых первых времен истории Нового Света берега этой бухты получили главенствующее значение, благодаря притягательной силе, которую они имели для ком­мерсантов и мореплавателей, и описаниям Жана-де-Лери и Андре-Теве. Начиная с их героических времен, когда португальцы и французы оспаривали друг у друга владение Никтероем,тысячи путешест венников стремились сюда для исследования этого края со. всех его сторон; между тем, он и до сих пор еще не располагает подробною
картою, которая представляла бы приблизительную точность; впрочем, столица и зависящая от неё нейтральная муниципия, составляющие самую населенную часть Бразилии, скоро, благодаря точной триангуляции, будут иметь превосходные материалы для составления подобной карты.
Пространство и приблизительное население штата Рио-Жанейро и нейтральной муниципии: Рио-Жанейро— 40.396 кил., 1.300 000 жит., 32 жит. на кв. кил. Нейтральная муниципия— 1.394 кил., 550.000 жит., 395 жит. на кв. кил. Итого 41.790 кил., 1.850.000 жит., 44 жит. на кв. кил.
Естественною границею штата должен бы быть горный кряж, занимающий на северозападе долину Параибы, но на самом деле линия границы идет то по кряжу, то но водам притока Параибы, то по руслу самой Параибы. Между тем самый высокий массив серры Мантикуейры находится в штате РиоЖанейро, как раз в его юго- западном углу, прилегающем к штату Сан-Пауло: это—Итатиая, или «Пылающая скала», высочайшая гора во всей Бразилии, представляющая прямо от основания своего крутой скат; в то время, как горы Минас-Жераеса имеют цоколем центральное плато, Мантикуейра и её высочайшая вершина стоят в овраге, по которому протекает Параиба. Высоту Итатиаи определяют различно, но во всяком случае она не менее 3.000 метров (по Глазиу, высота Итатиаи равняетси 2.712 метрам); иногда зимою, после долгих дождей, на этой горе видны полосы снега, и температура стоит тогда ниже нуля. Итатиая, гора вулканического происхождения, своею относительно значительною высотою обязана, может-быть, своему сравнительно недавнему образованию: она двинулась сквозь выветрившуюся закраину плоскогорья *); У её основа- *) ОгуиИИе В. Derby, „Os Picos altos do Brazil“, * 283 ГЛАВА II—БРАЗИЛЬСКИЕ
ния струятся сернистые воды *). Высочайшее место Бразилии, где семьи живут круглый год, находится на склонах Итатиаи. Ботаник Глазиу первый поднялся на эту гору в 1871 г.
Продолжаясь к северо-востоку, серра Мантикуейра постепенно понижается и представляет бреши, из которых одна была утилизирована у порога Иоао-Айрес (1.115 метров) для проведения железной дороги, ветви которой идут на запад, в глубь МинасъЖераеса. Не уменьшаясь в своем рельефе, хребет в то же самое время выделяет из себя боковые отроги, которые во многих местах принимают вид и название «серръ». С другой стороны глубокой впадины, по которой протекает Параиба, параллельно серре Мантикуейре, тянется другой, довольно правильный кряж: в Сан-Пауло ему дают название серра-до-Мар или «Береговая цепь»; в штате Рио- Жанейро к этому названию присоединяются много других, соответственно контрастам высоты, направления и вида. Среди этих многочисленных отрогов береговой цепи, самый знаменитый тот, который тянется на северо- восток от Рио-Жанейро; его, может-быть, несколько неосновательно, называют серра-дос-Органос, или «цепь Органовъ», по форме его трубкообразяых скатов, а может-быть и благодаря перемежающимся полосам черных и белых лишаев, покрывающих стены сырых утесов.
Близ Терезополиса возвышается уединенный шпиц, оставшийся от выветрившихся соседних скал; он получил название «Перст Божий», благодаря своей форме указательного пальца, направленного к небу. Высочайшая вершина в цепи «Органовъ», Педра-Ассу, или «Большой камень», достигает, по определению Глазиу, 2.232 метров. На северо-востоке, там, где горная цепь придвигается к нижней Параибе, пробивающей себе русло через горы, возвышается на 1.750 метров уединенная гора Фраде-де-Макахе, а в серре-дас-Альмас, три равные пика Матеус возвышаются на 1.880 метров. На высоте 1.096 метров хребет Органос пересекается железною дорогою, идущею из Никтероя в Нова-Фрибурго.
Серра Тингуа, составляющая западное продолжение хребта Органос, резко разнится от соседних гор, состоящих из гнейса и гранита, своими вулканическими скалами с изгладившимися кратерами г). Высочайшая её вершина достигает 1.650 метров. На запад, от Тингуа, железная дорога, которую долгое время считали за чудо бразильских сооружений, перерезывает серра-до-Мар крутыми
*) Jose Franklin da Silva, „Revista do Instituto Historico“, 1882.
’) Orville A. Derby, цитированное сочинение.
подъемами и восемнадцатью туннелями, на высоте 412 метров. Однако, западнее, над заливами Анградос-Рейс и Парати, в цепи есть менее высокие проходы. Дальше, на границах Сан-Пауло, почти изолированный массив, серра Бокаина, вздымает свои высокие вершины (1.500 метров) как раз напротив величественной группы Итатиая, от которой его отделяет верхняя долина Параибы. Наконец, на оконечности береговой цепи, высятся над морем несколько узких массивов, или, вернее, островов, прежние проливы которых высохли: таковы конусы и хребты, окружающие бухту Рио-Жанейро. Гора Тижука, оканчивающаяся «Клювов попугая» (1.025 метров), где Агассиц видел следы работы ледников, есть самая высокая вершина этих полуостровных массивов, доми­нирующих над входом в порт. Несколько островков, рассеянных в открытом море, указывают доходящие до морской поверхности гребни подводных кряжей, идущих параллельно высотам материка.
Река Параиба, или Параиба-до-Суль («Южная»), перерезывающая штат по длине, зарождается на юго- восточной оконечности штата Сан Пауло, из нескольких источников, весьма близких к берегу моря. Сначала поток спускается на юго-запад, в направлении, совершенно противуположном тому, которое он принимает по выходе из сжимающих его скал. Этот горный ручей, прерываемый многочисленными водопадами, бежит со скалы на скалу к подошве горы Итатиаи, которая с своего противуположного склона посылает ему рио-Прето, перерезанную там и сям водопадами; затем Параиба принимает в себя Параибуну, или «Черную реку», содержащую в своих водах золотой песок, и, при гораздо меньшем уклоне, спускается до ущелья Сан-Фиделис, где сливается с потоком Доус-Риос, образуемым реками Негро и Гранде. Входя в это ущелье, Параиба течет на высоте всего только 70-ми метров над морем; при выходе из ущелья она становится судоходною и змеится по тучным насосным равнинам до болотистой зоны своей дельты. Муть, наносимая темными водами потока, отлагается в море треугольным выступом и длинными песчаными банками, которые часто перемещаются во время наводнений и бурь; через бар могут проходить только небольшие каботажные суда. Относительно значения слова Параиба до сих пор еще идут споры. По цвету её воды отнюдь нельзя признать справедливою этимологию Мйллье—«Светлая река». Более основательно толкование Бэртона, переводящего это слово, как «Дурная река», в виду тех параллельных скалистых кряжей, которые заграждают реку, и болотистых мелей, которыя
во множестве встречаются в её течении.По об Внешний склон береговых цепей слпшяснению Огюста-де-Сент- Илера, название Паком узок для того, чтобы с него могли раиба происходит от лесов дерева paraibo. спускаться большие реки; самая длинная из окаймляющих берега этой реки. нихъ—Мпкаку, изливающаяся в северо-
запад-

Река Парапба-до-Суль: длина течения— 950 километр.; площадь бассейна—64.000 кв. километр.; длина судоходного течения—S0 километров; вероятное количество катимой в секунду воды—1.520 кубических
метров.
ной части бухты Рио-Жанейро. не имеет даже ста километров длины: это простой ручей, теряющийся в великолепном бассейне, которому Гонсалвес дал название Рио, или «Река», предполагая существование речного тече
ния, достойного такого обширного устья. Но если на побережье отсутствуют большие реки, оно изобилует стоячими лагунами и полузамкнутыми бухтами.
Южнее низовья Параибы, тянется на пространстве около 420 кв. километр, прежняя морская бухта, Лагоа- Фейя или «Гадкая», которай теперь отделена от моря береговым кордоном; посредством байюсов она соеди­няется с множеством других прудов, усеивающих низкие земли; на севере, в период половодья, Лагоа-Фейя сообщается с Параибою; на востоке она сливается с солоноватыми лагунами морского побережья, которые с обеих сторон мыса Сан-Томе окаймляют побережье, отделяясь от моря песчаным валом, образовавшимся из морских наносов; на юго-западе канал или, вернее, широкий ров, пересекающий несколько других лагун, несет к Макахе излишек вод, которые горные ручьи изливают в Лагоа-Фейя. К западу от архипелага островов и полу­островных мысов, оканчивающихся мысом Фрио, вдоль морского побережья идет ряд водных площадей,
заключающихся между морем и основанием гор. Самая большая из этих лагун, Араруама, находится в по­стоянном сообщении с океаном посредством соединительного протока, который открывается к северу от холмов мыса Фрио, и дает свободный доступ морским приливам; но другие пруды представляют замкнутые бассейны, так что поморяне должны искусственно открывать их после продолжительных дождей, прорывая каналы в бере­говых стрелках. Эти солончаковые пруды легко было бы эксплоатировать в виде салив, и действительно их часто утилизировали, .даже во время португальского режима, несмотря на королевские указы 1690 и 1691 гг., воспрещавшие здесь добывание соли, которое создало бы конкурренцию солеварам Сетубала.
Прекрасная бухта, давшая свое португальское название главному городу Бразилии, РиоЖанейро, что значит «Январская река» (к нему, впрочем более подходило его прежнее название, данное береговыми индейцами пле­мени тупи,—Никтерой, т. е. «Скрытая Вода», или Гуанабара,—слово неизвестного происхождения) *), принадлежит своей северной оконечностью к типу береговых прудов: это одновременно и залив, и лагуна. При входе она походит на пролив. Гранитные скалы сближаются, оставляя между собою проход в 1.500 метров ширины, с 30 метрами водной глубины на пороге. Затем два противоположные берега, с восточной и западной сторон, образуют полукруг бухт, промежуточные мысы которых продолжаются в виде
‘) Emile ADain, „Rio de Janeiro".
островов и островков. Залабиринтом этих скалистых и зеленеющих земель открывается обширное внутреннее озеро, не имеющее определенных берегов, так как они то заливаются морским приливом, то снова обнажаются при отливе. За исключением открытого входного канала, бухта и её лабиринт островов окаймлены поясом холмов и гор: можно было бы подумать, что находишься на континенте, еслибы паруса, рассеянные в виде белых точек на фоне голубых вод, не напоминали об окружающем море. Тысячи судов стоят на якоре и скользят по водам этой бухты, а между тем простору в ней хватит еще на целые флотилии. Эта водная площадь, с её тремя стами островов, занимает поверхность в 429 кв. километр., при чем более трети всего пространства по глубине своей вполне доступно для больших судов; самое глубокое место находится к востоку от возвышенностей, где расположен город, и откосы которых погружаются в бухту Рио. Берег, изрезанный глубокими иссечениями, представляет ряд разветвляющихся бухточек, с широкими устьями, где суда находят себе весьма удобные якорные стоянки. Впрочем, некоторые части залива постепенно заносятся илом, так что многие из прежних якорных стоянок теперь покинуты.
Вне внутреннего берега, образуемого заливом, настоящий океанский берег указывается, к западу от массива Рио, песчаной стрелкой restinga Марамбая, развертывающейся почти прямолинейным пляжем между мысом и островком. Далее, на той же прямой линии вырисовывается конус острова Гранде, высотою в тысячу метров, простирающий свои мысы по направлению к еще более высокому полуостровному мысу, который отделяет от открытого моря залив Парати. Морское пространство, расстилающееся у подножия этих островов и полуостровов, всюду имеет равномерно большую глубину.
Заключая в себе горы, долины и берега моря, область эта представляет на ограниченном пространстве параллельные зоны с различным климатом; две ориентации побережья, одна—с севера на юг, другая—с востока на запад, прибавляют к контрасту в колебаниях температуры режим перемежающихся бриз; относительная влажность воздуха всегда очень высока (средняя относительная влажность в Рио Жанейро с 1881 до 1890 год: 78,40%), и годовая колебания её выражаются в весьма незначительных цифрах *). Самые сырые месяцы года— летние; в этот же сезон чаще всего бывают грозы, приносимые обыкновенно западными и
*) L. Cruls, „О Clima do Rio de Janeiro*.
северо-западными ветрами. Преобладающим воздушным течением здесь являются южные пассаты, дующие большею частью с юга-юговостока. Рио-Жанейро стоит в стороне от сильных атмосферических пертурбаций: колебания барометра в общем мало заметны, не превышая 5—10 миллиметров в промежуток нескольких часов. Понижения барометра, как бы малы они ни были, служат обыкновенно предвестником pampeiros’ob, т. е. сильных юго-западных ветров, тех самых, которые в равнинах Ла-Платы известны под испанским названием ратрегоз. В своей совокупности штат Рио-Жанейро, вместе с нейтральной муниципией, входящей в его состав, не принадлежит к числу здоровых областей Бразилии; многочисленные болота и болотистые берега ручьев пососедству с морским побережьем являются опасными для здоровья во всякое время года, особенно для иностранцев; эндемические лихорадки преграждают доступ в эти местности, а в годы эпидемии желтая лихорад­ка запрещает пребывание там белым. Но склоны гор, хорошо выставленные ветрам вершины являются настоящими санаториями, где европеец может восстановить прежнюю бодрость и здоровье, расстроенные или утраченные во время пребывания в нижних равнинах.
Метеорологические условия Рио-Жанейро: годы наблюдений—40; широта—22°,54'; высота—66 м.; температуры: максимальная—39°; средняя—22°,92; минимальная—10°,2; разность—28°,8; дождливых дней— 127; высота дождей—Iм,091. Говорят, климат Рио изменился со времени истребления больших лесов: дожди и бури теперь гораздо менее правильны, чем прежде.
Флора и фауна этой области, представляющие аналогию с соседним штатом, Эспирито-Санто, уже успели значительно измениться в окрестностях столицы и в соседних округах: девственный лес сохранился лишь в нездоровых местностях равнины или на недоступных горных откосах. Что касается диких животных, то большая часть крупных пород совершенно исчезли: тапиры уже вовсе не встречаются, а ягуары только изредка попадаются охотникам в наиболее отдаленных ущельях сиерры; стада пекари и других porcos do matto (лесных свиней) имеют теперь только небольшое число представителей, рассеянных редкими группами; даже птичьи породы значительно уменьшились в числе, но среди насекомых насчитывают по-прежнему до 800 видов бабочек и более 2.000 других форм, живущих на ограниченном пространстве вокруг бухты £).
О Heusser und Claraz, „Petermann’s Mittheilungen11, 1860, Heit VII.
В населении наблюдается то же явление, как и в мире растений и животныхе. В пределах этого штата аборигенов более не существует, и даже нельзя встретить такихъ1 метисов или потомков метисов, которые бы сохранили в себе черты прежней туземной расы тамойосов, «тамой или айамъ», дружественной первым французским колонистам или «маирамъ» Как друзья французов, они были врагами португальцев, известных во­обще у индейского населения Бразилии под именем «перо» *). Последние нашли себе союзников в индейцах
Эспирито-Санто— мбаранкая («Кошки»), и при их помощи восторжествовали над французами и аборигенами, жившими по берегам бухты. Большая часть тамойосов были истреблены, а другие убежали; по преданию, эти беглецы, после продолжительного странствования, поселились, под названием тупинамба или тупинамбаранас, т. е. «первых владетелей страны», на большом острове того же названия, лежащем ниже устья реки Мадейры. Паулисты, вербовавшие этот живой товар для работ в рудниках и на плантациях, тоже немало способствовали истреблению расы тамойосов. Эти индейцы, известные первым европейским путешественникам, были представителями чистокровной расы тупи; они говорили на том «общемъ» языке, который употребляет боль­шинство' аборигенов Амазонской реки и ЛаПлаты, и сборник слов, составленный Жаном де-Лери, почти совпадает с языком оямпи, на котором говорят теперь во французской Гвиане 2).
Первые европейские путешественники, Ганс Стаден, Жан-де-Лери и Матальянес-деГандаво, сходятся между собою в описании нравов поморов тупи, и их рассказы почти совпадают с описаниями, данными Ивесом д’Эвре и Клодом д’Аббевилль относительно индейцев штата -Мараньян, принадлежащих к той же группе наций. Эти индейцы раскрашивали себе тело в красный цвет посредством орлеана, в черный посредством генипы, и даже усерднее ботокудов обезображивали себя продеванием в кожу лица различных предметов. Они протыкали у детей нижнюю губу и, постепенно расширяя отверстие, продевали в него камешек или деревянное кольцо; точно также они протыкали себе щеки и вставляли в них осколки хрусталя, но особенным щегольством считались искусственные шишки на лице и украшение тела различными типами и перьями; это самоистязание, впрочем, ни мало не отражалось на их здоровье, и все они _
4) Candido Mendes de Almeida, „Revista do Instituto Historio“, 1878.
3) Henri Coudreau, „La France Equinoxiale";—рукописные заметки.
291 ГЛАВА П — БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 292'
отличались крепким сложением: «между ними почти совсем не встречается хромых, косых, калек или, вообще, каких-нибудь физических уродовъ». Они жили в просторных жилищах, имевших до 50 метров длины, при чем очагов там было столько, сколько помещалось отдельных семейств. У всех были отдельные гамаки, которые висели в общем длинном корридоре: огромная общая спальня походила на пространство между деками на каком- нибудь судне. Они жили в полном согласии, имели общих друзей и бескорыстно делились друг-с-другом всяким куском *)•
Врак у этих индейцев был строго эндогамический, и тамойосы могли по закону жениться на своих родных племянницах, дочерях брата или сестры. По свидетельству Гандаво, некоторые женщины, гнушаясь занятиями, свойственными их полу, одевались и украшали себя по-мужскому и даже носили лук и стрелы и охотились в компании мужчин; каждая из них брала себе в приближенные другую индианку, которую называла своей женой. Когда в деревне появлялся какой-нибудь иностранец, навстречу к нему выбегали молодые девушки.
плача и ероша свои волосы, выражали ему свое глубокое сочувствие по поводу страданий и тягостей, сопряженных с длинным путешествием. У тупинамбов лучшим качеством считалась выносливость, перед ко­торою они охотно преклонялись. Предводитель племени, заходя в дома, делал у мальчиков порезы на ногах очень острым рыбьим зубом, чтобы приучить их к выносливости и этим развить в них настоящий характер мужчины и воина. Во время битв, воюющие стороны перебранивались между собою, посылая друг на друга всевозможные проклятия, вроде: «Да обрушатся на тебя всяческие беды!» или «Быть тебе сегодня пожрану мною!» И действительно, победитель охотно поедал мясо своего побежденного врага. Этот подвиг считался таким достославным, что с этого дня индеец имел право переменить как свое, так и женино имя, приняв название какойнибудь рыбы, птицы, цветка или плода 2).
Уатека или гойтаказы, «Скороходы», название которых применяется еще к низменным областям <Кампос- дос-Гойтаказесъ», орошаемым Параибою по выходе её из гор, не принадлежали к расе тупи и жили совершенно отдельно; это были тапуясы, родственные айморесам 2) и составлявшие
4) Magalhanes de Gandavo, „Histoire de la pro vince de Santa-Cruz“, collection Henri Temaux.
’) flans Staden, „Description d’an pays habitd par des homines sau vages1', collection Ternaux.
3) Gandavo, цитированное сочинение.
которые, гибли в борьбе, часть была
особую группу среди населения другого происхождения. Живя во вражде со всеми своими соседями и даже между собою, уатека, настоящие «чертенята», по выражению Жана де Лери, были самым диким народом из всех береговых индейских племен; отличаясь необыкновенною силою и гигантским ростом, они наводили страх на всех окрестных жителей. Населяя страну, совершенно отличную от земель других индейцев, они и сами по нравам своим и привычкам резко разнились от других аборигенов. Среди своих гладких равнин они научились бороться в открытую; озера, пруды и реки обратили их в полуземноводных созданий, которые бросались в воду и ныряли как выдры; их хижины, построенные на сваях на топкой почве, походили на настоящие голубятни; для оконечников своих стрел они употребляли острые зубы акулы. Вокруг их становищ лежали целые островки из костей побежденных врагов. В продолжении почти целого века отстаивали они свою независимость в борьбе с португальцами; но в 1630 году им пришлось, наконец, уступить. Многие из них поотправлена въ земледельческую колонию, а наиболее счастливым удалось бежать в леса, на границу Минас-Жераеса. Покинув привольные саванны и поселившись в лесных чащах, они должны были обрезать свои длинные волосы и стали брить макушку головы; отсюда и произошло их название Coroados. или «Увенчанные», которое дали им португальцы, наравне с многими другими индейскими племенами, носящими такия же прически ’).
Если в населении штата и столичного округа туземный элемент, вдобавок крайне смешанный, встречается в настоящее время только в немногих местах побережья и в лесных чащах, то Старый Свет имеет там своих многочисленных представителей, как в лице африканцев, так и в лице иммигрантов из всех европейских стран. Нигде во всей Бразилии население не имеет такого космополитического характера, как здесь, а обширные деловые сношения, которые столица ведет с заморскими странами, придают этой области совершенно иностранный тип. Кроме того, некоторые колонии, основанные внутри страны германскими и швейцарскими
эмигрантами, сохраняют еще следы своего европейского происхождения.
Значение главного города в сравнении с другими городскими поселениями столичнаго
*) Anchieta;—Мах. de Wfld Neuwied, цитированное сочинение;—Auguste de Saint-Hilaire, „Voyage dans le district des Diamants14.
293 '
округа и всего штата так велико, что эти последние могут считаться простыми пригородами Рио, ва исключением тех городов, которые лежат в глубине долины Параибы и отделяются от бухты стеною высоких гор. Как местные рынки по снабжению съестными припасами окрестных плантаций, они обязаны своим процветанием главным образом урожаю этого бразильского продукта: малейшее повышение или понижение цены на кофе тотчас же отражается на их внешнем виде. Вот имена этих городов, следующих один за другим по течению реки: Резенде, с господствующими над ним высочайшими массивами Мантикуейры; БарраМанса, стоящий на одном из удобных мест реки, где пороги легко проходимы, как на это указывает и самое название местности; Барра-до- Пирахи,—раскинувшийся при устье одноименной с ним реки; Параибадо-Суль, названный так по имени реки, на берегах которой стоит; Энтрериос, расположенный в месте слияния Параибы с Параибуною. Барра-до-Пирахи и Энтрериос приобрели исключительное значение, как исходные пункты железных дорог; Барра-до-Пирахи представляет даже нечто вроде передового предместья Рио на перекрестке двух дорог, ведущих из Сан-Пауло и Минаса, и располагает главными дорожными мастерскими: в прежнее время сюда посылали больных эмигрантов для излечения от приступов желтой лихорадки.
Другие города и местечки, имеющие лишь местное значение, каковы: Рио-Кларо, Вассурас, Валенца и Кантагалло, хотя и лежат вне долины реки, но составляют часть той же самой земледельческой зоны; тогда как Петрополис, Терезополис и Нова-Фрибурго, хотя и лежащие на покатости Параибы, принадлежат к Рио- Ж,анейро и служат передовыми предместьями и санаториями с чистым горным воздухом. Впрочем, города эти не всегда представляют собою результат добровольной группировки населения. Некогда столь плодородная долина Параибы, которая могла бы питать огромное население мелких земледельцев, была скуплена несколькими крупными землевладельцами, собственниками сахарных и кофейных плантаций, которые сами распределяли места для рынков и указывали инженерам направление шоссейных и железных дорог 2). Еще важнее то, что их способ культуры совершенно истощил землю; в этой долине Параибы, которую по невольной иронии минейросы продолжают еще называть la Matta, т. е. «Лесъ», почти все леса вырублены, и над тощими полями возвышаются лишь голые холмы 2). Городъ
’) James Wells, „Three Thousand miles through Brazil“. ’) Americo Werneck, „Probiemas Fluminenses“. Сан-Фриделис охраняет выход из ущелий ниже места слияния Доус-Риос. Некогда это была деревня, населенная индейцами короадосами и пури.Эти индейцы, название которых, данное их соседями, означало «Разбойники», существовали еще целыми племенами в начале прошлого столетия: они поражали своим маленьким ростом и монгольским типом лица ‘).
Город Кампос, лежащий на южном берегу Параибы, в шестидесяти километрах от океана, в стране прежних уатака или гуайтаказов, обязан своим существованием не какому-нибудь случайному капризу, и оттого он разросся замечательно быстро. Расположенный в плодородной равнине, в том месте, где река становится судоходною, после принятия в себя притоков, невдалеке от кабо Сан Томе, одного из главных мысов бразильского побережья, Кампос занимает место, так сказать, предуказанное для возникновения большего горо­да; сначала там были построены склады для продовольствия долины и для приема продуктов, затем плантаторы выстроили там свои дворцы, а инженеры провели шоссейные и железные дороги и соорудили через реку великолепный мост на арках, взамен прежней Ъагсд-pendula. Местная сахарная промышленность сосредоточилась в нескольких больших заводах или епдепЬоз'ах, из которых одни принадлежат частным лицам, а другие компаниям, получающим казенные субсидии; на них ежегодно обрабатывается до пятидесяти или шестидесяти тысяч тонн сахарного тростника. Самый богатый из этих заводов — Квиссаманский, владеет огромным пространством земель к югу от Лагоа-Фейя. Свою внешнюю торговлю Кампос ведет посредством двух весьма плохих портов: Сан-Жуан-де-Барра, расположенного при устьи реки Параибы, и более южного порта Имбетибы, который служит предместьем Макахе—города, охраняющего устье одноименной с ним реки и сообщающагося с Кампосом целым рядом байю и лагун, образующих сплошной канал в 90 километров длины. Торговое движение в Макахе в 1892 г.: 200.000 тонн. Вывоз сахара из Кампоса в 1892 году: 180.975 мешков, или 10.858 тонн.
Уже в середине ХУИ-го столетия здесь существовало индейское селение, а Жан-деЛери говорит об одной недоступной скале, которая возвышалась в виде башни на соседнем берегу, распространяя при солнечных лучах такой блеск, что ее можно было принять за огромный изумруд 2). Что это
Maximilien de Neuwied, цитированное сочинение.
’) Jean de Lery, „Histoire d’un Voyage fait en la terre dn Bresil.
•si— з Г «ЛЛП6Ж? • J
295 ГЛАВА IT—БРАЗИЛЬСКИЕ
' была за скала? Может-бытьл горделивая гора, носящая название Фраде-де-Макахе, которая возвышается в виде пирамиды с западной стороны массива серры-до-Мар.
Кабо-Фрио, островной мыс, где, на 100 километров восточнее столицы, линия побережья делает поворот на занад, дал свое название городу, расположенному на берегу глубокой бухточки, при выходе протока Итамарики. Подобно другим портам серрыАбаиксо, или бразильского «Пьемонта», КабоФрио вывозит, главным образом, сахар, патоку и тафию, затем и другие товары, особенно съестные припасы, необходимые для продовольствия Рио; этот город сделался также промышленным центром по фабрикации касторового масла, по приготовлению консервов из креветок, омаров и сардинок и по выделке раковистого порошка, из которого приготовляют очень ценимую столичными архитекторами известь. Даже после того,, как французы были изгнаны с берегов бухты Рио-Жанейро, они все еще продолжали посещать отдаленный округ Кабо-Фрио: благодаря своим друзьям тамойосам, они вывозили оттуда бразильское дерево и другие местные продукты. Филипп II повелел построить в 1575 г. город, чтобы этим прекратить дальнейшее развитие этой «контрабандной» торговли.
Два города, расположенные один против другого при входе в бухту Рио, называются оба по имени это великолепной водной плоскости: на востоке Никтерои *), нынешний главный город штата, а на западе—Рио- Жанейро, метрополия республики; первый из них носит индейское название, а второй—португальское, но оба они, несмотря на различие в административном и политическом устройстве, составляют один общий городской организм, живущий одной и той же жизнью. Главное средоточие городской деятельности, так сказать, сердце этих городов-близнецов, находится на западном берегу, у основания гор, возвышающих свои притупленные пирамиды с западной стороны бухты. Рио Жанейро представляет поразительное зрелище. Когда приближаешься к бухте, обогнув грозную скалу мыса Фрио, перед глазами расстилается ряд гранитных островков, почти исключительно круглой или овальной формы, с крутыми берегами, покрытых короткой травой, с рощицами кокосовых пальм в защищенных впадинах. На морском берегу в глаза бросается великолепный пик: это—гора Итаипу, называемая также‘Рюо de Fora, или «Внешний Пикъ», такъ
*) Нитерохп, Нитерой, или, по Гансу Стаден,—Итеронь.
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 296
как он находится на восточной стороне бухты; со стороны моря стена спускается ровным скатом, у подножия которого группируется «небольшое семейство» островков Паи, Маи и Мёнино. Но вскоре этот колосс исчезает из виду, и с другой стороны впадины, указывающей вход в порт, постепенно начинают выступать вершины гор РиоЛ Этот массив, ограниченный с западной стороны бухтой Марамбая, представляет целую группу хребтов, питонов и остроконечных вершин. Издали трудно разобраться в этой массе гор, и помещенные на» карте пики Гавиа, Тижука и Корковадо легка сливаются в одно целое; в них можно различить отдельные террасы, выступы и пропасти, но к этим отличительным признакам присоединяются столько других, и общая картина представляет такое удивительное разнообразие гребней, пиков и вершин, что индивидуальные формы теряются в общем хаосе скал. В хорошую погоду, когда яркий солнечный свет, играя теневыми контрастами, заливает откосы скал, поля и леса, когда целый ряд дальних планов, кажущихся издали лазоревыми, выступает на голубом горизонте внутренних гор, на серра-да-Эстрелла и на обелисках цепи Органов, массив Рио представляет дивную картину по прелести колорита и бесконечному разнообразию меняющихся пейзажей. Но когда пасмурное, серое небо выдвигает на первый план группу передовых гор, а темные тучи или дождевые струи то скрываютъл то обнаруживают острые пирамиды, стены с пиками и мрачные овраги, тогда ландшафт принимает вид полярной местности: можно подумать, что приближаешься к одному из островов Запустения в Гренландских архипелагах или на Огненной Земле, и невольно задаешь себе вопрос, как могли люди основать в подобном месте такой большой город, который, однако, надо признать одним из очаровательнейших городов во всем свете.
За Илья-де-Котунтуба, последней островной скалой, возвышается на западе могущественный массив Паон- д’ Ассукар, охраняющий вход в бухту. Уже издали можно различить вершину этой горы, сравниваемой с ногою «лежащего гиганта», фигуру которого смутна напоминает профиль гор Рио. Гранитная пирами да Паон- д’ Ассукар,« Горшок Масла », как ее называли первые французские мореплаватели, только с восточной стороны напоминает форму «сахарной головы», что означает в переводе её обыкновенное название: с южной стороны, взятая вместе с вершинами, служащими её продолжением, и выпуклостями основания, она походит на льва или на сфинкса, лежащего с вогнутою спи­
ною и распростерши в море свои огромные лапы. В прежнее время редко кто отваживался взбираться на этот колоссальный монолит, имеющий 385 метров высоты; те-
ходит в море скалистым островком Даже или «Камень», где стоит другая небольшая крепость.Вход шириной в 1.500 м. разделяется таким образом на два прохода—на запад-

перь же в скалу вделаны опорные перила, благодаря которым восхождение на гору значительно облегчено. На полуострове, отделяющемся от подножия Паон-д’Ассукар, построена крепость Сан-Жуан, которая вы- ный, которым суда пользуются редко, и на восточный, представляющий собою канал в 900 метров ширины, куда легко входят даже большие суда. Восточный полуостров СантаКруцъ—длинная плоская терраса, примыкаю щая к скале своими наружными стенами, с амбразурами, — был преобразован в крепость: это—главное оборонительное укрепление Рио. Со стороны морского берега его дополняют форт и разные батареи, выстроив­шиеся по узкому ребру «Пика», о который опирается терраса Санта-Круц. Затем, внутри бухты, все мысы обоих берегов также заняты батареями, а перед самым городом выступает продолговатый островок Вильганьон, тоже укрепленный, который служит казармами для матросов и передовым постом для арсенала, расположенного на расстоянии почти одного километра на ближайшем пункте материка. К северу отВильганьона находится якорная стоянка пакетботов, которых тотчас по причалении окружает целая флотилия маленьких пароходов.
• Вильганьон, называвшийся прежде Серижипе или Сержипе, по имени одного из штатов Союза, был первоизбранным пунктом для основания столицы. Там, в 1555 году, по инициативе одного авантюриста-гугенога был основан главный город «антарктической Франции», защищенный фортом Колиньи и предназначенный сделаться современем главным городом обширной Бразилии. Несколько лет спустя португалец Эстасио-де-Са водворил на материке, близ Паонъд’Ассукар свои победные войска; после его смерти, этот военный пост был переведен на мыс, называемый Морро-до-Кастелло, и у его северного основания, сгруппировались первые дома Сан-Себастиана-до-Рио-де-Жанейро, который в некоторых документах называется просто Себастианополисом. У бразильцев Рио, а оффициально a Capital Federal,—самые употребительные названия. Центральная часть города,—образовавшаяся постепенно в течение XVIII столетия в овальном полукруге, ограниченном с юга небольшими горами Кастелло и Санто-Антонио, а с севера—холмами Сан-Бенто и Консейсао,—занимает по
направлению с востока на запад пространство около двух квадратных километров. Правда, пространство это не велико для столицы, но оно хорошо утилизировано. В этом квартале почти вовсе нет свободных площадей, а улицы, представляющие в целом почти правильные клетки, настолько узки, что едва позволяют разъехаться двум экипажам; тем не менее на большей части их проложены рельсы и ходят трамваи. Дома, не красивые на вид и построенные без всякого стиля, почти не видят солнечных лучей, и в нижних магазинах вечно царит мрак. Это, впрочем, нисколько не мешает одной из этих жалких авеню, с плохою мостовою и открытыми отверстиями сточных труб, именно руа-до-
ГЛАВА П —БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. ’ ЗОО
Оувндор («улица Аудиенций») быть избран­
ным местом собрания как для деловых людей, так и для гуляющих. В известные часы дня здесь, у порога богатых магазинов, толпятся группы элегантных господ, обменивающихся поклонами со знакомыми проходящими дамами: можно подумать, что находишься в каком-нибудь модном курорте, а не в деловом городе. В конце улицы, на площади Сан-Франсиско-де-Пауло, выстроиваются в два ряда роскошные экипажи в ожидании, пока их хозяева окончат свою прогулку.
Старинный Сан-Себастиан, ось которого образует улица до-Оувидор, хотя и не занимающая самого центра квартала, составляет лишь самую незначительную часть нынешнего Рио. Город со всех сторон далеко перешел за пределы своей естественной ограды, обозначенной холмами вокруг первоначального Сан-Себастиана. Подобно реке, выступившей из берегов, он занял сначала невысокую седловину между Морродо-Кастелло и Морро-де-Санто-Антонио, затем разросся далее, вдоль морских пляжей и по долинам притоков, постепенно захватывая деревни, группы сельских жилищ и вилл, раскинувшиеся на этом пространстве.
Постепенно ближайшие к морю холмы очутились окруженными амфитеатром домов, тогда как более высокие внутренния горки (шогго) выдвинулись в виде полуостровов в полукружии предместий. Извилистые улицы все далее и далее проникают вдоль берега моря и в главные долины, где они разветвляются в боковых долинках. Так образовались кварталы: Лапа при бухточке того же названия, у подошвы Морро-де-Санта-Тереза; далее к югу—Фламенго, на другом красивом изгибе морского берега; Ларанжейрас, или «Оранжерей»—между крутыми склонами гор Кариока и Корковадо; Ботафого или «Поджигатель»—на круглой бухте (которую считали прежде озером), опоясанной горами Паон-д’Ассукар и другими гранитными массивами; далее цепь предместий продолжается по берегу моря пляжем Капокабана, а к югу от Корковадо—различными кварталами, которые тянутся до самой лагуны Родригецъде-Фрейтас, к Ботаническому саду и к Гавиа. Совершенно такое же явление постепенного разростания наблюдается и с других сторон: на севере, узкая полоса земли, заключающаяся между основанием холмов и торговым портом, застроена домами и амбарами, а длинная, полукруглая бухта СанъХристован окаймлена целым городом, окружающим бывший императорский дворец; на западе,—за обширным городским садомиГ Ларго-да-Република (Праса-да-Аккламасаон, прежнее кампо де-Санта-Анна или до-Хо
нор),— город продолжается извилистыми предместьями до самого берега ручьев, спускающихся с долин Тижури. В своей совокупности Рио может быть сравнен с огромным спрутом, который далеко в разные стороны раскинул свои зубчатые щупальца. По занимаемому пространству Рио-Жанейро не уступает самым обширным европейским метрополиям, как, например, Лондону. От последних домов в Гавиа, на Атлантическом океане, до последних домов в Кажу, на берегу бухты Рио, или до Каскадуры, город имеет не менее 28 километров по кратчайшем путям; а далее опять образуются новые ‘ узлы, которые, посредством сплошной линии построек, скоро будут связаны с центральною частью. Таким образом, весь город, постепенно разросшийся вокруг Вильганьона и Морро-до-Кастелло, занимает площадь, которую не превосходит никакая другая столица; но это пространство далеко не все застроено домами, так как значительную часть территории занимают скалы с недоступными скатами и даже горы, покрытые лесами, без всяких дорог. С бухты большая часть предместий Рио походят не на город, а скорее на морской берег с рассеянными на нем виллами, как Генуэзская «Ривьера».
Острова бухты, занятые военными сооружениями или частными доками, тоже вошли в состав города, как и Никтерой, столица штата, расположенная на восточном берегу бухты, между двумя полуостровами. Этот город, который назывался прежде ПраяГранде, имеет, так же, как и сацая метрополия, длинные предместья—Икарахи, Журужуба, Сан-Лоуренсо,—которые тянутся по морскому берегу и по окрестным небольшим долинам. Предместье Сан-Лоуренсо, лежащее к северу от Никтероя, было некогда aldeia индейцев, которые помогали португальцам в их войнах с французами. Иезуит Аншиета водворил здесь обращенных в христианство уатеков. В начале XIX столетия в населении Сан-Лоуренсо еще заметны были признаки его смешанного происхождения *)•
Fluminenses, или «Речные жители», т. е. жители Рио, зачастую преувеличивают количество населения своего города, оспаривая в этом отношении первенство у Буэнос-Айреса, который по численности населения является первым городом Южной Америки. Обыкновенно говорят о лмиллионе» жителей в Рио и его городском округе; однако перепись, при всем своем несовершенстве, дает достаточно веские указания для оспаривания этой пристрастной цифры. В 1893 годуэтотъ
город моичь иметь не более полу-миллиона жителей, что, впрочем, доказывают списки родившихся и умерших, публикуемые ежедневно. По количеству смертей, которое колеблется, смотря по годам, от 16.000 до 15.000, численность населения можно определить в 350.000—500.000 человек, если считать пропорцию смертности в 30 на тысячу, как в европейских городах с средней смертностью, но не совсем нездоровых, вроде Неаполя, Флоренции или Будапешта.' Смертность в Рио-Жанейро в 1873 г.: 15.382; в 1886 г.: 12.299.
По оффициальной переписи, произведенной в конце 1890 г., во всей муниципии Рио значилось 48.576 домов и 71.607 семейств, т. е. около полмиллиона (523.000) жителей, считая по 7 человек на каждое семейство *). Подобно многим другим столицам, Рио-Жанейро прямо-таки пожирает своих жителей; он утратил бы постепенно все свое население, если бы постоянная иммиграция из деревень и других бразильских штатов, особенноиз Сеары, Пернамбуко и Бахин, а также прилив европейцев целыми тысячами и даже десятками тысяч, не вознаграждали бы её ежегодные потери, нарушая, однако, естественное равновесие между полами, так как в муниципальном городе Рио количества мужчин превышает численность женщин по крайней мере на шестьдесят
тысяч. Итальянцы и португальцы составляют главную массу иммигрантов рабочего класса и мелких торговцев, тогда как представителями свободных профессий являются преимущественно англичане, северо-американцыЛ французы, немцы и швейцарцы. Эта иммиграция имеет настолько космополитический характер, что каждое судно привозит из Европы даже одного или двух «турокъ», купцов-маронитов, которые торгуют разными материями; по своей ловкости и привычке к торговому делу, а также благодаря своей тесной солидарности, они захватили в свои руки значительную часть разносной и розничной торговли, как в Рио, так и на плоскогорьях.
Жители столицы имеют весьма различной происхождение и в большинстве своем принадлежат к слишком смешанной расе, чтобы в них можно было признать настоящих представителей бразильской нации. Нравы бразильцев имеют мало самостоятельного, представляя сколок с нравов жителей всех больших городов, да и самый тип их никакой индивидуальностью не выдается. В некоторых низменных округах, особенно на севере, в болотистых равнинах, отделяющих Сан-Христованъ
Maximilien de Wied-Neuwied, цитиров. сочинение.
4) Jornal do Commercio, 3 julho 1893.
303 ' ГЛАВА. И—БРАЗИЛЬСКИЕ
ют города в собственном смысле4, и на юге, по соседству с лагуной Родригец-деФрейтас, господствуют болотные лихорадки, действие которых заметно по изнуренному виду, по сверкающим глазам и осунувшимся лицам страдающих этой болезнью. Среди детей смертность весьма значительна, и чахотка каждый год уносит тысячи жертв. Известно, что с 1849 г. Рио-Жанейро зачастую в течение летних месяцев, а иногда и зимних, подвергается также эпидемиям желтой лихорадки, производящей здесь ужасные опустошения, особенно в торговом квартале, который по бессознательной иронии называется Сауде, что значит «Здоровье»; юна, говорят, даже обратилась в эндеми, ческую. Средняя ‘ смертность от желтой лихорадки с 1873 по 1886 г.:—1.139; наи4 - большая смертность в 1873 г,:—3.604; наименьшая смертность в 1881 г.:—38 чел.
Во избежание этой болезни, те жители, которым это позволяют их состояние и занятия, селятся в здоровых предместьях, на возвышенных мысах или даже в некоторых дачных местностях, лежащих в горах, как, например, Петрополис или Нова-Фрибурго, находящихся выше зоны распространения этого страшного микроба. Несо­мненно, что лучшим средством для борьбы -с этим бичем была бы очистка улиц, где система сточных труб крайне несовершенна; в некоторых местах на улицах нет даже мостовой, и они перерезаны рытвинами; но городской бюджет не всегда распределяется соответственно нуждам города, да к тому же страшно ворошить почву нижнего города, откуда выделяются вредные испарения. Зловонный канал, вырытый в 1858 г. для осушения болотистых земель к западу от центральной железнодорожной станции, остается открытым, заражая квартал испарениями своего черноватого ила.
Стена гор, защищающая Рио-Жанейро от морского ветра, препятствует свободной вентиляции города. Несмотря на положение города в непосредственном соседстве океана, деревья и кусты ростут совершенно прямо на улицах аллеях и в садах, и широкие листья банановъ* чуть-чуть кольишатеж под слабым дуновением ветерка, а не разрываются на отделенью ремни, как в других местностях, вполне открытых для ветра. Над городом и над обширной теплицей юкрестностей висит тяжелый лвлажный воздух, недостаточно часто обновляющийся. Жи­тели стараются наверстать недостаток воздуха постройкой таких жилищ, куда свободно бы проходило, всякое дуновение ветерка: вместо того, чтобы избегать «сквозного ветра», они прямо ищут его. Магазины тянутся обыкновенно длинными корридорами, куда СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 304
не проникают лучи солнца, и которые освежаются легким прохладным ветерком. В предместьях виллы изображают собою огромные залы с широкими, высокими окнами, открывающимисяАна обе стороны и, оку­танные зеленью и благоухающими цветами, являются как бы продолжением садов. Все кварталы в изобилии орошаются водою: на каждого жителя здесь приходится около 200 литров воды, но это количество меняется в зависимости от времен года. Сналрние водою города Рио в 1892 г:—125.400 куб. метров в день в течение сырого сезона; 94.285—в течение сухого времени года. В настоящее время, в виду постоянного разростания города, приступили к каптажу новых источников; уже с давнего времени Рио для ежедневного потребления воды поль­зуется не одним лишь источником Кар пока,* который получает свое начало в горах, к северу от Корковадо, и входит в город через долину, по прекрасному водопроводу. Рио-жанейрцам часто дают прозвище кар ио ков. по чистой воде, превосходным качеством которой они любят хвалиться, и которую пи ли прежде индейские импровизаторы. Скрестные леса, естественные охранители источни-* ков, сделались собственностью штата, и правительство запретило эксплоатировать их; но там проложены дороги, между прочим, великолепные аллеи в Тижуке, откуда видна панорама города во всем его блеске. По направлению подземных каналов устроено несколько резервуаров, или caixas которые содержатся в отличном порядке и обсажены кустами и цветами. Самый замечательный из нихъ—Педрегулъо, близ СанъХристован, на северо-западе города. Он может вместить до 40 миллионов литров и получает воду из реки Оуро, которая протекает в 50-ти километрах к северу. Особая железная дорога соединяет этот резервуар с одним из внешних квар,талон.
Рио не может похвалиться архитектурными памятниками. Ц,еркви, построенные в иезуитском стиле* представляют копии с копий и, за некоторыми .исключениями, все городские здания новейшей постройки имеют вид громадных казарм; те же, которым старались придать изящный вид, грешат своей вульгарною орнаментацией. На острове, прежде называвшемся дос-Ратос, против таможенного порта, находится не утилизированный еще дворец Фискал, прлестное здание из твердого гранита, с орнаментами лепной работы. Находящаяся в самом городе португальская библиотека для чтения выстроена из материала, привезенного из отчизны* "Л .украшена снаружи статуями, напоминающими произведения Натальясского монастыря. На конец, в банковском квартале, между улицею Оувидор и таможнею, высится еще недоконченное здание биржи, о грандиозности и великолепии которого уже можно судить те-
почти все дома Лиссабона, в Рио совсем не встречается, а между тем она была бы здесь очень кстати, чтобы придать городу чистенький вид. В загородных предместьяхъ

перь. Что касается до обывательских домов, то даже наилучшие из них поражают иЯИВею тяжелою архитектурою, введенною здесь еще первыми португальскими строителями, но изразцовая облицовка, украшающая
многочисленные дачи, хорошо приспособленные к условиям климата, очень красивы, хотя многие из них покрыты штукатуркою под мрамор и аляповатой позолотой. Ни в каком другом городе нет более рос кошных бульваров, чем аллеи из стройных пальм ореодокса, возвышающихся во всех садах прямыми колоннами в 20 и более метров; но эти дивные пропилеи из пальм не ведут к зданиям, достойным их великолепия.
Исходя из центра города, промышленность и торговля постепенно захватили и предместья, и уже многие группы тенистых тихих вилл преобразились в шумный торговый квартал. В Рио-Жанейро практикуются всевозможные отрасли промышленности, свойственные большому городу, но нет никакой специальной. В нем множество бумагопрядильных и ткацких фабрик, литейных заводов, столярных мастерских, строительных верфей. В северной части города и острова Кобрас, по обе стороны морского арсенала, в живой скале Саудских холмов вырыто несколько сухих доков. Из Рио вывозят главным образом кофе, амбары которого занимают почти весь северный торговый квартал.
Вывоз кофе из Рио: в 1892 г.:— 3.935.614 мешков (по 60 кил.), или 236.137 тонн, ценностью на 200 миллионов франков; в 1898 г.:—3.793.320 мешков.
Значительнейшая часть мануфактурных изделий получается еще из других мест. Порт Рио-Жанейро ввозит не только для себя и для соседних провинций, не имеющих своих гаваней, но также и для других бразильских портов, служа для них складочным местом, где они запасаются необходимыми товарами каботажным способом; впрочем, этот последний род торговли значительно упал с тех пор, как пароходы, ведущие прямую торговлю с Европой, стали заходить во все главные порты Бразилии.
Ценность заграничной торговли в порте Рио-Жанейро в 1890 г.:—ввоз 167.224.881 мильрейсов, или, считая мильрейс в 2,50 франка = 418.000.000 франков. Вывоз: 138.371.433 мильрейсовъ=346.000.000 франков. Итого: 305.596.314 мильрейсовъ= 764.000.000 франков. Таможенные пошлины дали в 1892 г.? 91.300.155 мильрейсовъ= 119.000.000 франков.
Первое место в торговом обмене с Рио принадлежит Великобритании, затем следуют Соединенные Штаты, Франция и Германия. Из всех судов дальнего плавания, перебывавших в 1892 г. в порте Рио, 507 были английские, затем 152 французские, 117—германские, и уже после норвежского флота следовал бразильский, которому принадлежали всего 40 судов.
Движение судоходства в порте Рио-Жанейро, включая п каботажное, в 1892 году:
вошло 2.726 судов, вместимостью в 2.745.604 тонны; вышло 2.626 судов, вместимостью в 2.867.030 тонны; итого 5.352 судна, вместимостью в 5.612.634 тонны. В том числе судов дальнего плавания: 2.566, вместимостью 3.894.894 тонны, пароходов 2.786, вместимостью 4.660.027 тонны. *В 1898 г. (без каботажа): в приходе—1,218 судов, в 2.069.161 тонн, в отходе— 1.130 судов, в 1.957.712 тонн.*
Английские суда главным образом прйвозят каменный уголь. Ввоз каменного угля в Рио-Жанейро в 1892 г.: из Англии— 446.722 тонны, из Соединенных Штатовъ— 7.891 тонны.
Кроме мануфактурных изделий, Рио приходится покупать на стороне жизненные припасы, пшеничную муку, рис, вяленое мясо, треску и вина; главный предмет отпускной торговли составляет кофе, вывозимый пре­имущественно в Северные Соединенные Штаты. Внутренняя торговля ведется почти исключительно посредством железных дорог; впрочем, изредка еще можно встретить тащущиеся по пыльным дорогам нагруженные караваны мулов.
Количество груза, доставленного центральною железною дорогою на станцию Рио в 1892 г.: 524.110 тонн. Сеть железных дорог, которыми пользуется столица, еще далеко нельзя назвать полной. Два главных внутренних пути, связывающие Рио-Жанейро с Сан-Пауло и Минас-Жераесом, имеют всего одну линию в 108 километров, которая раздваивается в долине Параибы у Барра-до-Пирахи; а другая окружная железная дорога, которая должна соединить вокруг бухты все расходящиеся линии, далеко еще неокончфна.
Но зато Рио-Жанейро может назваться образцовым городом по удобству внутреннего сообщения. Здесь нет почти ни одной улицы, где бы не проходили рельсы, по которым вагоны возятся или мулами или электрическими двигателями; на главных авеню вагоны тянутся чуть не сплошною вереницею, так что при каждой остановке одного поезда следующим за ним приходится ожидать. Несмотря на то, передвижение происходит с удивительною быстротою; мулы бегают очень, скоро, а кучера обладают замечательною расторопностью; в среднем, трамвай делает до 10-ти километров в час. Благодаря преимуществам и дешевизне этого способа передвижения, рио-жанейрцы отличается большою подвижностью: они вскакивают на ходу в омнибус и, благодаря беспрерывности сообщения, всюду поспевают вб-врфмя; зато редко когда можно встретить бразильца, идущего пешкомтЯл Введение омнибусов произвело в населении Рио-Жанейро настоящий переворот: в прфж-
ния времена дамы, соблюдая старые обычаи своей родины, редко выходили из дому, и то разве только для оффициальных визитов, которые обставлялись большой церемонией. Омнибус освободил их от этого стеснения, и в то же время демократизировал все население, поставив негра наравне с белым и сына раба—с сыном прежнего господина *). Как британское изобретение, омнибус сохранил в Рио свое английское название bond, происшедшее от слова bonds, т. ф. «облигации», которые были выпущены при учреждении компании омнибусов. Точно также и паровые паромы, эти морские омнибусы, служащие для сообщения между Рио, Никтероем и другими гаванями бухты, называются английским термином ferry, употребляемым в единственном числе.
Длина железных дорог в г. Рио и его окрестностяхъ—350 килом.; парк омнибусовъ—7.000 мулов; количество пассажиров, перевезенных в 1892 г. в омнибусах Рио и на паровых паромахъ—60.000.000.
Столица Бразилии с 1763 г., Рио обладает музеями и главными общественными учреждениями республики. Одним из важнейших высших учебных заведений Нового Света считается Медицинская Академия, помещаю­щаяся хотя и в центральной местности, но в стороне от городской сутолоки, у западного основания Морро-до- Кастелло, на том самом полуострове, где вначале был основан город. Она представляет собою группу отдельных построек, которые вскоре будут заменены одним цельным зданием, строющимся близ бухты Ботафого, между приютом и военной школой. Рядом с Медицинской Академией помещается огромный госпиталь Мизфрикордия, построенный на том месте, где некогда высадился Магеллан до открытия пролива. Это прекрасное здание, отлично содержимое и рассчитанное на 1.200 больных, ежегодно принимает в свои стены до 12.000 человек, преимущественно иностранцев. Оно принадлежит irmandade, или «братству», очень богатому, которое, кроме этого госпиталя, имеет в различных кварталах города и в его окрестностях еще несколько других, куда принимают исключительно чахоточных или заразных больных. Помимо того, у каждой нации, имеющей своих представителей в Рио-Жанейро, есть свои частные больницы и бесплатные лечебницы.
Политехнический институт, дающий специальное образование инженерам, считается одним из замечательнейших заведений Америки. Кроме того, в Рио имеются: академия Художеств, музыкальная консерватория, муж-
4) E. Altain, „Rio de Janeiro";—Oh. More1, wL’Empire 4u Bresil“.
География Реклю т. XIX.
ские и женские гимназии, институт слепых и глухонемых, одним словом,—все, что можно найти во всякой столице. Морское училище устроено не вдалеке от торгового порта, на острове дас-Эншадас, который среди множества судов сам кажется большим судном, стоящим на якоре. Естественно-исторический музей, переведенный в прежний императорский дворец Боа-Виста или Сан-Христован, в северной части города, содержит замечательные редкости, хотя и не может похвалиться строгим порядком в классификации своих коллекций. Главная библиотека, имеющая 200.000 томов, НО СЛИШКОМ тесная ДЛЯ СВОИХ сокровищ, основана в начале XIX столетия, когда регент перевез сюда книги из дворца Ажуда, очень богатого редкими документами: подобно тому, как и в европейских библиотеках, здесь можно найти инкунабулы (редкие экземпляры из первых времен книгопечатания), манускрипты, собрания оригинальных рисунков и целый ряд сочинений, относящихся до Бразилии; библиотека издает ценные записки. Кроме того, в Рио имеются богатые
специальные библиотеки, основанные различными учеными обществами, между прочими—историко­географическим институтом и географическим обществом. Астрономическая обсерватория, издающая ежегодно ученые мемуары, занимает вершину Морро-до-Кастелло, господствуя над живописными развалинами одной древней недостроенной иезуитской церкви. В скором времени эта обсерватория будет переведена на один из пиков Серры-до-Мар, возвышающийся на 1.050 метров над уровнем моря, недалеко отПетрополиса.
Роскошная бразильская флора дала Рио возможность развести прекрасные сады, между которыми особенно замечательны ПассфйоПублико, на берегу моря, Ларго-де-Конститусаон, вокруг которого расположены главные театры, и Ларго-да-Република, разбитый между старым городом и новыми кварталами, растянувшимися на запад: естествоиспытатель, под наблюдением которого устроен этот парк, с замечательным талантом воспроизвел здесь в миниатюре скалистые группы серры. Другое чудо Рио-Жанейро, это— ботанический’ сад, помещающийся по близости лагуны Родригец-де-Фрейтас, у основания горных склонов Гавна, на столообразной вершине. Сад этот раскинулся на огромном пространстве, более шести сот гектаров; но девять десятых его покрыто еще непроницаемым кустарником. Собственно сад, довольно уже значительный, занимает шестьдесят гектаров и при этом ежегодно разростается на счет девственного леса, наиболее замечательные деревья котораго 34
остаются нетронутыми. Еще недавно ботанический сад служил только местом прогулок; теперь же он является, кроме того, и образовательным учреждением для изучения флоры, так как содержит около 2.000 видов растений, распределенных со строгою классификацией; сад орошается потоками, бегущими с соседних гор. Среди чащи зелени красуется редкий экземпляр ореодоксы в 20 метров высотою, привезенный из Кайенны беглыми португальцами и посаженный Иоанном VH-ым, в 1806 г.: от этой первой пальмы, завезенной в Бразилию, про­изошли все те, которые украшают теперь эту страну. Существует проект основать на соседнем морском берегу курорт под названием Гавна: по плану, он должен иметь 4 километра по фасаду, выходящему на океан.
Кроме своих садов, главный город Бразилии имеет еще другие красоты: именно холмы и горы, которые выступают среди города, подобно островам среди бухты. Про Рио нельзя сказать, как про Рим или Византию, что он стоит «на семи холмахъ»; здесь их гораздо более, но точное их количество определить трудно, так как некоторые выпуклости почвы могут считаться или за отдельные пригорки или за простые мысы; к тому же многие из скалистых выступов, обращенные в каменоломни, находятся на пути к полному исчезновению: проч­ный гранит, как розовый, так и серый с черными крапинами, дает прекрасный материал для постройки зданий. Таким образом от прекрасного гранитного Морро-де-СанъДиого, находящагося на северной стороне города, осталось не более половины; кроме того, многие холмы были нарочно срыты, чтобы дать Рио лучшую вентиляцию, а с другой стороны, чтобы засыпать береговые болота или маленькия бухточки залива; в настоящее время сносят Морро-до-Сенадо, стоящий почти в центре города; срытая земля будет употреблена для засыпки бухты Прая-Формоза, что соединит материк с двумя бывшими островами, дос-Мелонес и дос-Мосас; этою же землею будвх засыпана вся водная площадь в 328 гектаров, имеющая около 3 метров средней глубины, которая тянется от пляжа Сауда к мысу Кажу, на протяжении более 4-х километров. Это даст возможность еще более раздвинуться коммерческому кварталу. Высота вод у наружной набережной и в защищенном ею доке в 13 гектаров будет не менее 9 метров над средним уровнем моря 4). По другому проекту, предлагается огородить полукруглой плотиной все пространство в восточной части
*) Alfred Lisboa, рукописные заметки.
города, заключающееся между островом Фискал и военным арсеналом.
Предлагали даже срыть два морро: СантоАнтонио и до-Кастелло; но, если предположить, что эта колоссальная работа будет выполнена, все-таки останется еще много горок таких размеров, что у них можно сбить только передние выступы. Со всех сторон горизонт ограничен этими возвышенностями, из которых одни поросли деревьями, другие же возвышаются в виде гладких скал, покрытых черноватыми лишаями. Некоторые из них округлены так правильно, что походят на большой колокол, поставленный на землю; большинство тянутся в виде неодинаковых горбин. На скалистых склонах или на террасах лепятся дома; стены исполосованы прямыми или слегка наклонными линиями дорог и водопроводов. С любого холма открывается чудный вид на город и бухту; во эти дивные панорамы, которым мог бы позавидовать всякий другой город, здесь совершенно пропадают, так как вершины горок (morros) большею частью находятся в частном владении или представляют собою пустопорожния пространства для свалки мусора.
К счастию, главная вершина, господствующая над городом с юго-западной его стороны, именно скала Корковадо, или «Горбунъ» (710 метров), легко доступна. Вершина этой скалы, состоящая из огромных глыб с округленными контурами, покоится на бороздчатой стене в ЗОО метров высоты, у подошвы которой расстилаются леса. От предместья Ларанжейрас к вершине скалы идет через леса колесная дорога, с многочисленными разветвлениями, а также зубчатая железная дорога, имеющая протяжения 4 километра; эта железная дорога, подъемы которой у вершины достигают 30 градусов наклона, пересекает одна за другою три небольшие долины по железным виадукам, висящим над верхушками густого леса, выходящего из глубины долин; пройдя ущелье, где находится промежуточная станция, дорога огибает по самому краю скалы её карниз, возвышающийся над пропастью, в глубине которой приютился Ботанический сад. С вершины взорам представляется великолепная панорама обширного города, с его площадями, колокольнями и куполами, Затем лазурная скатерть залива, с стоящими на рейде судами, а дальше—живописные острова и горы. Разнообразное освещение, то яркое солнечное, то серое—от туманов и туч, беспрестанно меняет впечатление, получаемое от этой дивной картины.
Также как на материке холмы, в заливе острова, принадлежащие к той же цепи, составляют лучшее украшение этого города; къ с
сожалению/большинство островов, принадлежащих таможне, военной администрации, морскому ведомству или госпиталям, недоступны для посетителей. Самый большой из них, называемый Говернадор, по*имени лица, во владении которого находится, занимает среднюю часть залива, к северу от столицы; некогда здесь был смертельно ранен Эстасио деСа, основатель Рио, во время сражения с индейцами, союзниками французов. На
острове была найдена масса костей и других предметов доисторических времен; жители его имеют черепичные и известковые заводы, вырабатывающие матерьял для построек в Рио. Далее, к северо-востоку расстилается восхитительный остров Пакуета, который, благодаря своим красивым виллам, прячущимся в зелени садов, привлекает к себе массу посетителей; островитяне снабжают Рио рыбой и овощами. Среди островов, усеиваю­щих залив, находится один, который в течение последних трех столетий неоднократно соединялся с восточным берегом материка песчаным перешейком: это — холм Боа-Виажен, или «Счастливого пути», названный так от одной часовни, куда моряки перед отправлением в плавание заезжают помолиться. Она занимает оконечность полуострова, который отделяет Никтерой от его предместья Икарахи. На островке илья-дасъФлорес, лежащем очень близко к берегу, между Никтероем и Сан-Гонзало, находится гостиница для эмигрантовъ—рынок труда, где плантаторы нанимают «рабочия руки»к Случалось, здесь собиралось до 4.000 новоприбывших *), а между тем гостиница может вместить в себе удобно только немного более тысячи. Иммиграция в Рио-Жанейро в 1892 г.: 327 судов, с 54.507 эмигрантами, из которых 38.820 человек были доставлены на казенный счет.
Несколько городов, удаленных от Рио, также должны быть рассматриваемы как его пригороды; таков, например, Санта-Круц, который находится в шестидесяти километрах к западу от Рио, на ветви центральной железной дороги: здесь столичное общественное управление поместило свои бойни. Два других многолюдных города входят в состав нейтральной муниципии и непосредственно связаны со столицей: это—Жакарепагуа, улицы которого тянутся, на запад от гор Рио, по длинной долине притока лагуны Каморин; и Гуаратиба, занимающий по' добное же положение на землях, наклонных к юго-западу, к лиману Марамбая. Но, покрытая низким кустарником или молодые з
*) Henriqne Raffard, „Instituto Historico". Том LV\ 1892.
ком, равнина, простирающаяся на север от Рио, до самого основания гор, представляет собою одну огромную пустыню. Прежде она была населена гораздо больше: иезуиты и некоторые сановные особы владели здесь боль­шими имениями, которые обработывались рабами и наемными рабочими. Чтобы сделать эти земли пригодными для культуры, необходимо прежде всего урегулировать течение ручьев в равнине и высушить болота, составляющие очаги заразы. Особенно боятся лихорадок, свирепствующих в Макаку ’).
Петрополис, хотя и лежит вне нейтральной муниципии, на северном склоне серры дос-Органос, обращенном к бассейну Параибы, тем не менее принадлежит к той же зоне Рио: это—Версаль бразильской столицы. Две тысячи баденцев и баварцев, которых бразильское правительство поселило в 1845 г. около императорской резиденции, могут считать себя счастливыми, живя в такой здоровой местности, и кроме того, по близости летнего дворца, что доставило им такия привилегии, какими не пользовались никакие колонисты в других частях страны. Земли им были отданы по очень низкой цене, или даже с значительными денежными пособиями, и, чтобы облегчить перевозку продуктов, им устроили отличную дорогу, которая идет по карнизам гор, и которую долго называли американским «Симплономъ»; дорога эта продолжается до города Жуис-де-Фора, находящагося в штате Минас-Жераес. Кроме того, Петрополис соединен с бухтой и столицей железною дорогою, часть которой, поднимающаяся по южному склону горы, с уклоном 15 сантиметров на 100, и переходящая порой» на высоте 835 метров над уровнем моря, построена кремальером. Прежнее немецкое население, смешавшееся уже с бразильскими элементами, завещало жителям более существенное образование, чем то, которым обладают жители окрестных общин; Петрополис играет видную роль в деле народного образования, благодаря своим гим­назиям и пансионам, куда бразильские и иностранные семейства столицы посылают учиться своих детей; одно из этих учебных заведений помещается в бывшем императорском дворце. Город за последнее время значительно изменил свою внешность; теперь это ужя больше не земледельческая колония, а ряд дворцов, резиденций и увесесительных заведений: здесь живут в своих прекрасных виллах богатые столичные негоцианты и иностранцы, и многие дипломаты исполняют здесь, в безопасности от желтой лихорадки, свои функции при бразильскомъ
9 Antonio Martins de Azevedo Pimentel, „Stibsidios para о Estado da Hygiene do Rio de Janeiro".
••"77,• л. y’-..;.1: ’<’«/4 -s ‘-V«« y-.bWWA-JIP **'74 •••"yr 1
*
315 ГЛАВА П — БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 316
правительстве. Пивоваренные заводы, наследие немецких колонистов, составляют специальную промышленность Петрополиса. Кроме того, при реке Пиабанхе, ниже великолепного водопада, устроена большая прядильная фабрика, а на окрестных горах виднеются плантации хинного дерева (succirubra).
Город Нова-Фрибурго, находящийся в таких же географических условиях, как и Петрополис, на северном склоне береговых гор, известных в этой своей части под названием серры да-Воа-Виста, первоначальное свое основание получил тоже в качестве колонии. Он существует с 1819 г. В эту эпоху, за два года до того, как Бразилия отделилась от Португалии, из кантона Фрейбурга приехало сюда около тысячи семисот человек швейцарских крестьян, завербованных эмиграционными агентами. Правительство даровало им большие привилегии, а близость приморского города обеспечивала им торговлю местными продуктами их труда. Однако, десять, лет спустя после прибытия колонистов, число их уменьшилось более, чем на треть, отчасти вследствие смертности, отчасти благодаря обратной эмиграции: с середины XIX столетия Нова-Фрибурго стал вполне бразильским городом, как и соседния местности, и в нем оставалось весьма незначительное количество фрейбургских семейств. Жители разводят овощи, скот и живность, которыми они снабжают Рио по железной дороге, спускающейся по наклонной плоскости с их гор к Никтерою. Город Терезополис, который законодательное собрание штата выбрало главным городом, вместо Никтероя, не имеет еще такого значения, как Петрополис и Нова-Фрибурго: он не имеет еще железной дороги, которая бы соединяла его с бухтой и с Рио- Жанейро.
По западному побережью, за нейтральною муниципиею следует ряд портов, по глубине и удобству не уступающих порту Рио. Порт Мангаратиба некогда предназначался к роли экспортной гавани для всей верхней долины Параиба, и в виду будущего подвоза к нему продуктов, построили прекрасную дорогу «Симплонъ», проведенную по бокам гор. Но, с открытием Риоской железной дороги и с отменой невольничества, этот город пришел в упадок, а окрестные плантации большею частью были заброшены и поросли низким кустарником. Во
время процветания невольничьего торга, порт Мангаратиба. с соседними бухточками и пляжем, за­маскированными косой Марамбая, служил сборным местом, где торговцы неграми заключали сделки со своими клиентами-плантаторами. Ангра-дос-Рейс, лежащий на берегу совершенно защищенного залива, прикрытого со стороны моря высоким островом илья-
Гранде, есть один из старинных городов Бразилии: с 1532 г. бухта, посещенная Аффонсо-де-Соуза, носит его имя; в её глубоком рейде, защищенном островом Гранде, стоят суда, которые, направляясь в Рио, должны выдержать известный карантин. Движение судов на карантине острова Гранде в 1892 г. (с 29 июля по 31 декабря): 295 судов, вместимостью 345.362 тонны, с 35.296 пассажирами и 11.841 человеком экипажа.
Далее к западу другой приморский город занимает оконечность залива, к югу от которого выступает дуга очень высокого мыса, превышающего илья Гранде и составляющего часть той же самой цепи, т. е. продолжение гор Рио-Жанейро. Этот приморский город, Тарати, ведет небольшую торговлю съестными продуктами, рыбой и тафией — известной водкой, дистиллированной из сахарного тростника.
Важнейшие города штата Рио-Жанейро с приблизительным или оказавшимися по переписи 1890 г. населением их «муниципии» в 1892 г., по Фавиллу Нунес:
Рио-Жанейро—523.000 ж.; Никтерой, сиудад,—36.050 ж.; Кампос, сиудад,—26‘.950ж.; Рио-Бонито, сиудад,—20.930 ж.; Итаборахи, сиудад, — 18.200 ж.; Резенде, сиудад, — 15.750ж.; Сан-Фиделис,сиудад,—14.350 ж.; Барра-Манса, сиудад,—12.230 ж.; Петрополис, сиудад,—12.110 ж.; Пирахи, сиудад,— 12.030 ж.; Сан-Педро- д’Алдеа, вилла, — 11.870 ж.; Макаку, вилла,—11.280 ж.; Сумидуро, вилла,—10.550 ж.; Вассурас, сиудад,— 9.400 ж.
Все другие города, «ciudades» или «villas», штата, по порядку их важности, Парати, Кабо-Фрио, Барра-до- Парохи, Параиба-до-Суль, Нова-Фрибурго, Валенса, Маге, Кантагалло, Макахе, Ангра-дос-Рейс, Терезополис, имеют менее 10.000 жителей.
?П. Покатость р. Параны и океанский контр-склон.
Штаты: Сан-Пауло, Парана, Санта-Катарина.
Естественная область, покатая на юго-запад, к р. Паране, представляет замечательное единство, несмотря на то, что территория разделена на несколько штатов, и зона истоков неодинаково распределена между Минас- Жераесом, Гоясом и Матто-Гроссо. Это—отрывок плоскогорья, расположенный большою дугою между двумя параллельными линиями—океанского побережья и долины Параны. Остальные границы—следующие: на севере, Рио-Гранде, одна из главных ветвей верхней Параны, а на юге—верхняя до липа Уругвая. В юго-западном углу страны, на узкой косе, врезавшейся между Параной и Уругваем, граница между Бразилией и Аргентиной остается неопределенной, но ко- тельно более населенном, чем два другие, встречаются большие пространства «неизследованных земель», которые разрезаны верхними притоками Параны на параллельные по

лонизация и не посягает на это оспариваемое пространство. В действительности естественная провинция, которую образуют три штата, не так обширна, как это кажется по карте. Даже в штате Сан-Пауло, значи
лось!. Из рассказов разных искателей приключений известно, что эти земли большею частью плодородны и, без сомнения, могут прокормить не одну тысячу жителей: мало по малу, из года в год,
319 ГЛАВА П—БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 320
изо дня в день заселение этого края идет вперёд.
Бразильцы Сан-Пауло отличаются среди всех других жителей республики духом инициативы: можно сказать, что во многих отношениях здесь-то и находится настоящий центр португальской Америки. Не было ли бы гораздо проще устроить столицу не в гидрографическом центре страны, а именно на этом месте, где национальная деятельность проявляется с наибольшею самобытностью и энергиею? Уже в первые времена открытия один колонист, Жуан Рамальо, заручившись расположением индейцев, смело поселился на внутренних плоскогорьях, вдали от моря. В 1532 г., в Пиратининге («Сухой Рыбе»), недалеко оттого места, где впоследствии был построен город Сан-Пауло, основался небольшой укрепленный городок, и метисы, говорящие португаль­ским языком, начали мало-по-малу заселять эту страну, группируясь около белых. В 1552 г., между туземцами стали, в свою очередь, расселяться иезуитские миссионеры, которые положили начало первым постройкам Сан- Пауло, счастливого соперника первой колонии—Санто-Андрес-де-Пиратининга. Но между этими двумя иноземными элементами, т. е. свободными колонистами и патерами, вскоре возникли враждебные недоразу­мения. Первые, падкие до наживы, порабощали индейцев и заставляли их обработывать землю или добывать золото, тогда как вторые, пользуясь индейцами для своей службы, защищали их от притеснений колонистов и от рабства; обратив их в католическую религию, они не желали, чтобы эти верующие, самые послушные из всех адептов церкви, были притесняемы всякими авантюристами. С другой стороны, когда миссии были основаны
также и на испанской территории, как на португальской, между иезуитами обоих государств, по ту и другую сторону колониальных границ, укрепилась солидарность; при таких условиях, если не считать того времени, когда весь Иберийский полуостров объединился под властью испанского короля,—легко можно было воспользоватьси этим международным союзом миссионеров, чтобы обвинить их в измене, когда они стали употреблять энергичные меры и даже наказания против паулистских bandeirantes, совершавших набеги в миссии Парагвая и в равнины Боливии. От этого происходила постоянная борьба, в которой миссионеры должны были наконец уступить, хотя их нередко поддерживала верховная власть и постоянно—авторитет папы. Преследователи индейцев пользовались полной свободой и, во время своих экспедиций за этим живым товаром, они переплывали
реки и проходили через торы, добирались до самой Амазонской реки и даже дальше до склонов экваториальных Анд. Муратори определяет в два миллиона количество индейцев, захваченных паулистами впродолжении ста тридцати лет.
Ту же самую неустанную энергию, с какой паулисты преследовали индейцев, они применяют теперь к труду, и действительно, начиная с середины истекшего столетия, они превзошли в этом отношении всех других бразильцев. С особенным рвением они занялись культурою кофе, и им-то главным образом Бразилия и обязана своим первенствующим положением, которое она занимает среди всех других наций по производству кофе. Став во главе земледельческой промышленности, паулисты, не будучи односторонними, принялись за развитие другой области труда: сеть их железных дорог считается самою полною во всей Бразилии, а топографическими работами они даже превзошли штаты Минас-Жераес и Рио-Жанейро, по составлению топографической карты, сделанной в сто-тысячном масштабе. Более того—одна экспедиция, состоявшая исключительно из бразильцев, исследуя одну из больших естественных дорог, которая современен свяжет их страну сълаплатскими областями, составила в пятидесяти-тысячном масштабе карту всего течения Итапиринги и Паранапанема; труд этот несомненно превосходит другие подобные же карты, как например, карту Кастельно для Тапажоса и Арагвая, карту Гальфельда для рио-СанъФрансиско и карту Лиэса для рио-дас-Вфльяс. Впрочем, эти картографические работы составляют лишь внешнюю и видимую сторону глубоких изысканий, Производимых исследователями по всем отраслям естественной истории.
Наименее известной областью остается бассейн верхних паранских покатостей. Несмотря на превосходство своего климата, на плодородие земель и удобство для проведения дорог, несмотря на значительное протяжение судоходных путей её верхнего бассейна, эта область бразильской Параны не была исследована так же тщательно, как области рек Амазонской, Сан-Франсиско и Парагвая. Большая часть документов, имеющихся об этой стране, которую ожидает такая великая будущность, принадлежат прежним португальским исследователям и бандейрантесам, которые ходили на поиски золотых россыпей. С половины XIX столетия, инженеры, которым было поручено производство изысканий для проведения железных дорог и изучение судоходности рек, покрыли страну сетью своих маршрутов; но эти исследования, имевшие лишь специальную цель, мало
\ - ' • . ' . ” ’ • t" /V" ‘ V-'
321 ПОКАТОСТЬ РЕКИ ПАРАНЫ И ОКЕАНСКИЙ КОНТР-СКЛОН. 322
способствовали общему ознакомлению со страною и с её обширными земледельческими рессурсами. Серьезные работы по географическому изучению этого края начались только в недавнее время, с тех пор как группы ученых, состоящих при музее в СанъПауло и при горном институтев Оуро-Прето, предприняли систематические исследования.
Штат Сан-Пауло один составляет около половины всей паранской территории Бразилии, и по населению своему он значительно превосходит два других штата, взятых вместе.
Пространство и население трех паранских штатов, включая территорию Миссий, на которую заявляет притязания Аргентина:
Сан-Пауло—290.876 кв. кил., 1.500.000 ж., 5,2 жит. на кв. килом.; Парана—221.319 кв. кил., 320.000 ж., 1,45 жит. на кв. килом.; Санта-Катарина—74.156 кв. кил., 250.000 ж., 3,5 жит. на кв. килом.; итого—586.351 кв. кил., 2.070.000 ж., 3,5 жит. на кв. килом.
Санта-Катарина, самый малый из этих трех штатов по занимаемому пространству, но не наименее населенный при равенстве' площади, рискует еще более уменьшиться в своем объеме, так как западную его часть занимает территория Миссий, на которую претендует Аргентинская республика. Эта спорная страна остается нераздельной и почти пустынной с тех пор, как испанцы и португальцы подвигаются все далее внутрь страны, первые—по низовью Параны, вторые—по побережью. После первого договора, заключенного в 1750 г., смешанная коммиссия занялась разграничением двух «зон влияния», но её работы остались неокончен-. ными, и даже не могли отождествить рек, на которые с той и другой стороны предъявлялись притязания, как на пограничные. В 1777 г., по договору, заключенному в СанъИльдефонсо, было решено, что граница пройдет по вершине водораздела между истоками рек, с одной стороны—Пипири-Гуасу, притока Уругвая, с другой—Сан- Антонио, притока Игуассу, и «отделит испанские владения и миссии от португальскихъ». Коммиссары, призванные для разграничения территории, не могли придти ни к какому соглашению по идентификации указанных рек; некоторые из них заблудились в лесах и даже не достигли спорных областей; затем, после восемнадцати лет бесплодных попыток, коммиссия прекратила свою деятельность *)• Испано-Американские республики наследовали претензии Испании против Бразилии, занявшей место Португалии; но которой из двух республики—Аргентине или Парагваю—будет принадлежать оспариваемый
*) Visasoro, „Boletin dei Instituto Geographico Argentino“, 1892.
край в том случае, если даже будет признана законность испанских требований? Силою оружия Парагвай был устранен от участия в этой тяжбе. Ранее уже утративший свои «миссии» между Параной и Уругваем, Парагвай слишком слаб для того, чтобы предъявлять свои притязания на оспариваемое владение, так что тяжба ведется только' между Аргентиной и Бразилией. В силу договора, заключенного в 1887 г., посредником в этом спорном вопросе избран президент Соединенных Штатов, который обязан решить дело в пользу той или дру. гой стороны, при условии, чтобы оспариваемая территория, заключающая в себе 30.018 кв. кил., отнюдь не была раздроблена половинным делением. *Третейским решением президента северо-американского Союза территория Миссий
присуждена Бразилии*. Бразильцы подвинулись наидалее в этой области густых лесов, до Кампо-Ерф, за Чапеко, называемый Пиквири-Гуассу у испанских дипломатов. В 1890 г. все население нейтральной области состояло из двух тысяч человек, имевших более 40.000 голов крупного скота.
Скалы, составляющие рельеф штата Рио» Жанейро, тянутся и по южным штатам республики, только с значительными изменениями в высоте и направлении. Несмотря на свое название, серра до-Мар, или «При­морская Цепь», вовсе не имеет характера горного хребта, по крайней мере на юго-западе массива Бокайна. Перебравшись через склон, обращенный к морю, и через небольшой выступ, образуемый окраиной плоскогорья, путешественник, едущий из Сантоса,, попадает в равнину, имеющую видимыми границами одни только отдаленные вершины. Вид растительности сразу меняется: с одной стороны—роскошные и густые деревья тропической зоны, с другой—низкорослые деревца, напоминающие во многих местах лайды северной Германии, а на террасахъ—великолепные, стройные араукарии, сквозь правильные ветви которых свободно проходит свет £). Неудобство сообщения между побережьем и слегка холмистыми землями внутреннего края объясняется не столько крутизною откосов, сколько непроницаемостью лесных чащей: пионеры, расчищающие сабельными ударами извилистые пикады на мысах склона, работают иногда по целым дням, даже неделям, чтобы пробраться на террасы плоскогорья. Хотя краевые морщины правильно продолжаются вдоль всего плоскогорья, но они меняют свои названия соот-
4) John Ball, „Notes of a Naturalist in South Ameriea“. •
ветственно городам или деревням, лежащим у их основания. Возвышающиеся над портом Убатуба горы называются серра Убатуба; между Сантосом и Сан-Пауло их называют серра Кубатао, по одной деревушке, приютившейся среди болотистого кустарника, на берегу одного байю, который огибает остров Сантос. Высота хребта со стороны побережья кажется везде почти одинаковой. Горы, состоящие из гнейса и гранита и пересе­каемые вулканическими массами черного порфира, высятся почти на тысячу метров. Серра-дос Итатинс, остроконечные вершины которой возвышаются на побережье между Сантосом и Игуапе, достигает, по определению Мушеса, 1.330 метров; следующая далее серра Гуараху по высоте равняется предыдущей, а в штате Парана серра Грасиоза, с сильно иззубренным гребнем, достигает, поисчислению Орвилля Дерби, почти 1.500 метров. Железная дорога, идущая из Сантоса в Сан-Пауло, пересекает серру до-Мар на высоте 799 метров, а Паранагуа-Куритибасская дорога, проложенная еще выше, перерезывает своим туннелем хребет на высоте 955 метров. В штате Санта-Катарина серра прерывается глубокою долиною Итаяхи, затем продолжается южнее, чтобы образовать великолепные террасы Кампос-де-Боа-Виста и живописные гранитные горы Тубарао, часто сравниваемые с цепью Органос. Песчаник и палеозойский известняк опираются на западе на кристаллические породы серры доМар, и страна перерезывается обширными сталактитовыми пещерами, в которых текут ручьи. Золотоносные месторождения этой области, так счастливо эксплоатировавшиеся в XVIII столетии, теперь совершенно заброшены.
По штату Сан-Пауло, так же, как и в Рио-Жанейро, проходят отроги серры Мантикуейра, которая развертывается внутри страны параллельно серре до-Мар, но не имеет столь же значительных высот. Образовав массив Итатиая, самый могущественный во всей Бразилии, она понижается более, чем на тысячу метров; однако, к северу от Пиндомоньянгабы обширное плоскогорие, известное под названием Кампос-до-Журдан, представляет вершины и пики различной высоты, от 1.500 до 1.800 метров, а одна из вершин достигает даже 1.782 метров. В Морро-до-Лопо, на общей границе штатов Минаса и Сан-Пауло, горная цепь имеет всего лишь 1.655 метров высоты, но зато она наверстывает в широте то, что теряет в высоте, и выделяет из себя к северу многочисленные боковые массивы. Пики, возвышающиеся в соседстве городакурорта Посос-де-Кальдас, и вершины ко
торых достигают 1.600 метров, господствуют над обширным горизонтом гор: можно сказать, что видишь море с огромными окаменевшими волнами *). Железная дорога переходит эти горы перевалом в 1.200 метров. Горы Кальдас принадлежат к той же формации, как и массив Итатиая: рядом с гранитом и гнейсом там встречаются фонолит и туф, свидетельствующие о прежних вулканических извержениях.
Серра-Мантикуейра, понижаясь и разделяясь на гранитные эллиптические массивы, возвышающиеся на несколько сот метров над плоскогорьем, меняет свое название. К северу от главного города цепь называется серра-да-Кантарейра: она понижается на пороге, которым воспользовались для линии северной железной дороги, затем образует серру-де-Ярагуа, заимствовавшую свое название от одного из своих питонов (1.100 метров), профиль которого, имеющий форму человеческого лица с резко очерченными контурами, вырисовывается на гори» зонте, к западу от железной дороги. Затем, к западу и к югу-западуцепь, прорезанная глубокой и широкой долиной Тиете, соединяется, с одной стороны, с плоскогорьями, а с другой, с высотами, принадлежащими к системе серры-до-Мар. Главная вершина, серра Паранапиакаба или «Видимая с Океана», состоящая из метаморфического сланца и гранита, спускается на север длинными склонами, в которых реки паранской системы прорыли себе извилистые долины: там и сям между бассейнами текучих вод выступают волнистые возвышенности, покрытые лесами и называющиеся тоже serras, как настоящие горы; их хребты поднимаются на сто или двести метров над долинами. Вершина этих гор унизана скалами с вертикальными откосами, похожими на крепости. Это—остатки вулканических извержений, устоявшие от действия метеоров; но, с внешней стороны, почти на всем своем протяжении, эруптивные массы превратились в «красную землю», terra-roxa, дающую обильные урожаи на кофейных плантациях; впрочем, во многих местах эта зем» ля в прежнее время, вероятно, была взрыта водами, так как в ней находят раковины и остатки растений *2). Цвет этой горнокаменной породы, представляющей в некоторых местах толщину в двадцать, тридцать и даже сорок метров 3),—более темный красный, чем у terra termelha или massape, которая встречается во многих других местах Бразилии, образовавшись от разложившагося гранита. Сельские хозяева
*) Orville A. Derby, рукописные заметки.
2) Glasiou, рукописные заметки.
3) Fr. Leite Goimaraes, рукописные заметки.
хорошо знают оттенки этих различных почв и по ним регулируют продажную цену.
На Паранском склоне значительная часть
Кампосы представляют пли травянистые пространства, или покрытые низкой древесной растительностью, гостякттяютпей контпяст с певственным лесом пли capoeiras. Так какъ

возвышенностей настолько ровна, что заслуживает название campos. Впрочем, они меньше отличаются по рельефу, чем по флоре; однако, неровные земли, с резким рельефом, никогда не называются этим именем.
пожары спосооствуют расширению поверхности кампосов, то многие писатели, — по всей вероятности ошибочно,—предполагали, что бразильские кампосы, как и миссисипские прерии, обязаны своим
происхождениемъ
действию ОГНЯ 9* Нет сомнения, что эти безлесные области получают количество дождя, достаточное для произрастания деревьев: и это видно из того, что деревья, посаженные редкими здесь культиваторами, отлично ростут и продолжают процветать после отъезда колонистов.
Восточные покатости серры-до-Мар, несмотря на то, что в изобилии получают речную воду, изливают в море лишь весьма незначительные потоки, протекающие по коротким долинам. Между штатами Рио-Жанейро и Рио- Гранде-до-Сул главною рекою на атлантическом побережье является Рибейра-де-Игуапе, верхние притоки которой, начинающиеся на внутренних плоскогорьях, перерезывают глубокими долинами серру-доМар. В своем низовье Игуапе близко подходит к морскому берегу и даже выделяет из себя канал, в 5 километров длиною, который соединяемся с лагуной Кананса; но главный поток направляется к северо-востоку и впадает в море в том месте, где берег открыт и совершенно свободен от островков. По нижнему течению РибейрыИгуапе и даже по ея'двум притокам, Юквиа и Якупиранге, могут ходить небольшие пароходы.
Поверхность бассейна Рибейры-Игуапе, по вычислению Бауера: 28.900 квадр. километров. Итаяхи, главная река штата СантаКатарина, значительно уступает Игуапе; но благодаря тому, что она протекает по немецким колониям, которые часто посещались европейскими учеными, она лучше исследована, чем другие реки этого
склона.
Известная обыкновенно под названием Серра-абаиксо, или «Подошвы», в противоположность Серре-асима, или «Верхушки плоскогорий»,—узкая полоса низких земель, отделяющая подошву серры-до-Мар от океана, целиком образовалась из морских наносов, которые там и сям покрыты болотами и ручьями. Песчаник океанического происхождения, на котором развертываются песчаные дюны, содержит остатки древесных стволов и корней, очень похожих на стволы нынешних манговых деревьев. Эти наносы еще в недавнее время несомненно были покрыты морскими водами, и полагают даже, что в этой своей части морское побережье испытывало ряд последовательных оседаний и поднятий, так как берега, содержащие растительные остатки, представляют восемь или десять различных пластов, все горизонтальных, но неодинаковой толщины. Один из этих пластов, состоящий из почти чистого железа-лимонита, превратился
Alberto Loefgren, „ContribuiAoes para a botanica panlista“.
в болотистые воды г). По словам Карла Рат, все побережье Южной Бразилии от РиО-Жанейро до Рио-Гранде- до-Сул ныне постепенно поднимается. Прежние индейские курганы и тамбакви, или холмики из раковин, которые во множестве попадаются вдоль побережья, находятся все на 12—25 метров выше уровня моря, а между тем эти кучи, результат лова, были сложены некогда на берегу моря.
Впрочем, теперь уже вполне установлено, что все южное побережье Бразилии, начиная с Сантоса, подвергалось частым изменениям в своих очертаниях; с одной стороны, море врезывается в континент бухтами и байю, с другой — материк обрамляется илистыми мелями, песчаными стрелками и береговыми валами. Вторжения моря чередовались с захватами со стороны мате-, рика. В то время как на севере побережье Сан- Пауло, составляющее продолжение побережья Рио-Жанейро, оканчивается на море каменными утесами, и мысы погружают свои крутые скалы в глубокия воды, а большой остров Сан-Себастиано выступает из моря на 1.300 метр, вершиной своей горы,— берега, развертывающиеся южнее, окаймлены песчаными землями: таким образом, некоторые скалистые острова соединились с материком посредством недавних аллювиальных образований, каковы, например, холмы Сантоса и Санто-Амаро, от прежних проливов которых остались одни лишь неглубокие протоки. Обширная бухта Паранагуа, очень похожая на бухту Рио-Жанейро, и которая, по толкованию этимологов, носит свое прежнее перевернутое название—Гуанабара, т. е. «Бухта», «Морской мешокъ»,— окаймлена, подобно заливу Сантос, болотистыми землями, чуть-чуть лишь возвышающимися над поверхностью моря. Большой остров Сан-Франсиско, лежащий впереди Жуанвильских лиманов, сохранил свой островной характер, и открытый канал отделяет его еще от побережья, хотя наружный берег, обращенный к морю, служит точным продолжением континентального берега. Гранитный остров Санта-Катарина находится в подобных же условиях: поднятие в два или три метра соединило бы его с материком посредством перешейка, перекинутого между двумя проливами, северным и южным *).
Крутому склону территории, обращенному к Атлантическому океану, соответствует длинный контр-склон, спускающийся далеко к реке Паране. Дожди там менее обильны, но зона истечения занимает гораздо более значительное пространство, по которому* про-
4) Henriqne E. Bauer, „Berichte des naturwissenschafilichen Vereins in Regensburg* 1890.
Varnhagen, „Historia geral de Brazil“.
текают большие реки, соединяющиеся в обширное разветвление, главный ствол которого составляет лиман Ла- Платы. Одна часть покатости даже обращена к северу, как-будто бы гидрографический бассейн при своем начале стремился соединиться с Амазонской системой. Некоторые из больших рек штата Сан-Пауло, какъТиете,Могигуассу, текут по направлению к северу. Но высоты центрального водораздела окончательно отбрасывают воды на юг и на юго-запад, на встречу к р. Парагваю.
По массе речных вод гидрографическая система Ла-Платы скорее принадлежит к Бразилии, чем к испано­американским территориям, т. е. Аргентине и Парагваю. Если главной водной артерией, по направлению своего течения и по соединению в низких землях с притоками Амазонской реки является река Парагвай, то по количеству катимой воды первое место принадлежит бразильской Паране. Хотя она не идет по оси главной до­лины, но тем не менее получает с прилегающих к Атлантическому океану хребтов самые обильные и многочисленные притоки и развертывается в длину гораздо больше, чем Парагвай; в этом отношении Парана соответствует Северо-Американской Миссури, тогда как в южной речной системе Парагвай уподобляется Миссисипи.
Главный исток Параны или «Реки» носит не то название, которое река получает ®иже, и даже невозможно указать, которая из её главных ветвей, Корумба, Сан-Маркос или Паранаиба, имеет право на первенство ‘)- Эта последняя река начинается «в наиболее отдаленной от речной оси части бассейна и течет по направлению к се­веру, образуя веер с Сан-Франсиско. Еще незначительным потоком, она поворачивает сначала на северо-запад, затем на запад, и соединяется с Сан-Маркосом, идущим с севера. Далее, в 200 километрах ниже, излучистый поток сливается с многоводною Корумбою, вытекающей из каменистых юврагов, над которыми господствуют бразильские Пиренеи; рио да-Мея-Понте и риодос-Бойс, получающие свое начало, вместе с многочисленными притоками, на той же самой водораздельной возвышенности, способствуют увеличению водной массы Параны; тогда как с другой стороны в нее несет свои воды река, называемая рио-дас-Вельяс, как другая, более известная река, принадлежащая к бассейну Сан-Франсиско; приток этот сам получает свои воды с гор Канастра и Мотта- де-Корда. Река Парана представляет уже собою большую реку,
•) ОгуиИе A. Derby, „Contribuito para о estudo da Geographia physica do valle do rio Grande.
когда принимает в себя многоводную риоГранде, которая начинается на плоскогорьях Минас-Жераеса, в главном узле речных истоков Восточной Бразилии.
Рио-Гранде, самая обильная из всех ветвей верхней Параны, отличается от последней гористой природой своего верхнего бассейна. Главный её исток начинается в массиве Итатиая, на высоте более 2.500 метров над уровнем моря. Рио-дас-Мортес, Сапукахи, её северные притоки, тоже текут по скалистым и холмистым местностям; но рио-Пардо, орошающая южную часть плоскогорий Сан-Пауло, представляет более правильное течение. Протекая по очень наклонной области, рио-Гранде в своем верхнем течении или вовсе не судоходна или местами дает проход только баркам; течение её прерывается многочисленными водопадами, из которых
многие представляют величественное зрелище: таков, например, водопад Марибондо, находящийся ниже слия­ния с рио-Пардо; в этом месте водная масса, уже достаточно могучая, низвергается с высоты 20 метров. Другие каскады были постепенно уничтожены разрушением скал, которые заграждали течение: так были постепенно разъедены сланцовые глыбы, которые загромождали реку южнее Уберабы; теперь там остаются одни только массы крепкого кварца, образующие целые островки поперек реки; инженеры соорудили через рио-Гранде мост почти в 400 метров длины, двадцать пять быков которого опираются на выходящие из воды выступы скал.
Пардо и его приток Моги-гуассу, а также и река Тиете, текущая южнее, параллельно рио-Гранде, судоходны в своем верхнем течении, отчасти благодаря более ровному руслу, отчасти вследствие искусственного углубления его. Моги-гуассу, протекающая по области цветущих кофейных плантаций, представляет, на протяжений 230 километров, сплошной судоходной канал, где незначительные пороги устранены искусственным продолжением и выравнением их скатов посредством боковых плотин. Тиете—один из всех притоков Параны начинается у самого Атлантического океана: иные из его истоков находятся всего лишь в двенадцати километрах от морского побережья, но выше его на тысячу метров. Верхние ручьи, соединившись в бывшем разветвляющемся озере, которое, захваченное растительностью, обратилось теперь в торфяник, образуют уже значительную реку под «Большим Мостомъ» в Сан-Пауло. Тиете, соединенная железными дорогами с портом Сантос, способствует до некоторой степени установлению торговли в недавно еще совершенно пустынных областях паранских кампосов; однако, два высоких водопада, Аваньяндава и Итапура, заграждают судоходство в нижней части реки. У водопада Аваньяндава, Тиете наискось пересекается скалою, шириною около 150 метров, и водная масса, только-что миновавшая порог, падает широкой пенистой пеленою с высоты 13 метров; в салто-Итапира, лежащем немного выше слияния, воды низвергаются с высоты 20 метров несколькими водопадами, между неровными столбами, осененными высокими араукариями. В нескольких километрах выше слияния, Парана сама образует большой водопад «Ястреба»,— Урубупунга.
Ниже впадения Тиете, Парана усиливается несколькими реками, из которых самые обильные приходят с восточного, пологого, ската. По западному, более крутому, склону спускаются довольно значительные реки, однако, уступающие рио-Грандф и Тиете: Сукуриу, рио-Верде, рио-Пардо, Ивинхейма. Этот последний приток соединяется с Параной немного ниже впадения в нее Паранапанемы, верхние притоки которой начинаются по соседству с Атлантическим океаном, на западной стороне уступов, спускающихся к морю. Около половины речного бассейна, общим резервуаром которого служит нижняя Паранапанема, остается неизвестною мест­ностью, и, хотя Сан-Пауло является в некоторых отношениях первенствующим штатом, благодаря своим естественным преимуществам, также как географическому обследованию его территории, обширное тре­угольное пространство, почти в 75.000 квадратных километров, заключенное между Тиете и Паранапанемой, носит на картах название Zona desconhecida («неведомый поясь»),
Паранапанема, т. е., по объяснению некоторых этимологов, «Безполезная река», вполне заслуживает это название, благодаря своим порогам, запрудам из камней и водопадам, которые прерывают её течение в местах скрещивания всех скалистых кряжей. Один очень высокий водопад, сальто или кашоейра Гранде, перерезывает её русло ниже риоПардо, нынешней границы колоний: в этом месте река, несущая тридцать кубических метров воды в секунду, низвергается с высоты десяти метров вогромный кипящий котел, из которого вода вырывается через узкую щель. За этим сальто-Гранде следуют другие водопады, так что судоходство может начинаться только книзу от впадения реки Тибаги; отсюда и можно бы было утилизировать этот судоходный путь для сообщения между прибрежными штатами и МаттоГроссо. Мелкие еуда спускаются по Паранапанеме до места слияния её с Параной, на высоте 258 метров, затем плывут по тече
нию реки до устья Ивинхеймы, по которой они поднимаются до Миранды, на склоне Парагвая. Вся длина этого судоходного пути равняется 707 километрам.
Реки Ивахи, Пиквири, текущие параллельно Паранапанеме, впадают ниже её в Парану, которая по своим высоким скалистым берегам, клюзам и порогам принадлежит еще к области плоскогорий. Но в горах открывается проход, чрез который она спускается в равнину. Серра-Маракажу (Мбаракаю), служащая границей между Бразилией и Парагваем, простирает свои передовые отроги по направлению с запада на восток и суживает речное русло, которое выше расстилается в виде озера, шириною в несколько километров, обнимая своими двумя рукавами большой остров. Достигнув края скалы, образующей преграду, Парана низвергается по очень крутой, но не вертикальной, стене несколькими водопадами в 15—18 метров высоты, различающимися между собою расположением скал и растительностью, а также массой и толщей воды. Обыкновенно эти водопады называют Sete Quedas (поиспански Siete Caidas), но это название «Семь Водопадовъ» вовсе не показывает точного числа их, так как при низкой воде река разделяется на многочисленные частные потоки, иногда на двадцать и более, тогда как во время половодий могучая водная масса, покрывающая все выступы скал, низвергается между двумя берегами одною сплошною пеленою. Стволы плывших по реке деревьев, приметные на различных высотах в извилинах берегов, указывают из сезона в сезон последовательные уровни падения. На. полукруге, образуемом общею массою низвергающихся вод, там и сям выступают группы араукарий, растущих на острове и его островках. В 1631 г., когда верхнепаранские иезуиты принуждены были покинуть свои миссии в Гуайра, они потеряли в этих водных пространствах, выше и ниже водопадов, более трехсот своих судов. С этого времени Сете-Кедас стали называть также водопадами Гуайра.
Ниже Семи Водопадов река течет еще \ быстринами, которые крайне затрудняют плавание лодок вверх по течению; после этого Парана мало-по-малу успокаивается. В этой части своего течения она принимает свой последний большой приток, называвшийся прежде рио-Гранде-де-Куритиб'а, но более известный под гуаранским названием Игуазу (И-гуассу). Протекая параллельно-Паранапанеме, Тиете и другим значительным бразильским притокам Параны, Игуассу тоже пересекается водопадами, с соответствующими уступами, и кончает свое течение у каскада Виктория, представляющего, подобно
Семи Водопадам, обширный полукруг водопадов с декорацией из скал и араукарий: самый высокий из них имеет 60 метров. Плывущие вверх или вниз по Паране, уже на расстоянии 8 километров, слышат непре аргентинских вод. В 1542 г. знаменитый завоеватель Альвар Нуньес, «Коровья Голова», первый исследовал этот
путь во время своего полного приключений путешествия из Бразилии в Парагвай

рывный гул водопада. В этом месте бразильское правительство устроило военный пост и арсенал для контроля за судоходством по всему нижнему течению Параны до
Ниже Игуассу, Парана, освобожденная от каскадов и опасных порогов, течет по
9 Theodoro Sampaio, „Considerares geographicas e economicas scbre о rio-Paranapanemaw.
узким клюзам: таково—ущелье Итангуайми, где река, достигающая в некоторых местах четырех и пяти тысяч метров ширины, суживается до 140 метровъ^Еще ниже Парана окончательно расширяется и, оставив свое направление, параллельное океанскому побережью Бразилии, как бы для того, чтобы соединиться с нижним течением Уругвая, направляется к западу и омывает своими желтоватыми водами низкие острова, рассеянные между болотистыми берегами. В том месте, где она встречает осевую реку бассейна, Парагвай, она катит, сплошь и рядом, в десять раз бблыпее количество воды, чем её соперница.
Климат Сан-Пауло, Параны и СантаКатарины, областей с узким океанским побережьем и с обширными неровными плоскогорьями, имеющими отлогий склон внутрь страны, походит в общем на климат Минаса, с той лишь существенной разницей, что эти страны, лежащие отчасти на юге, вне тропической зоны, представляют более резкий контраст во временах года, смотря по расстоянию солнца от зенита. Зимы в Сан-Пауло и особенно в двух более южных штатах могут вполне считаться настоящими зимами, характеризующимися значительным понижением температуры, резкими холодными ветрами полярного происхождения, падением термометра ниже точки замерзания, а иногда даже и выпадением снега. Но главный контраст проявляется не между севером и югом, а между востоком и западом, в зависимости от высоты. Береговая зона, лежащая у подошвы гор, принадлежит еще отчасти к жаркой области и продолжается к югу подтропическими странами, напоминающими Италию, как климатом, так и иссечениями и зеленеющими возвышенностями морских берегов. Другая, параллельная, зона, именно зона «Серри» или «горная», отличается от береговой более низкой температурой; но
она находится еще под непосредственным влиянием моря, откуда получает ветры и дожди: летом почти еже­дневно в Сан-Пауло дует юго-восточный ветер, вызываемый притоком на плоскогорья более теплого берегового воздуха. Внутренняя зона или campos, значительно более широкая, представляет нормальные условия кон­тинентального климата с его термометрическими крайностями: годовая разница температуры при значительных отклонениях доходит до 30—40 градусов. К западу от холмов, служащих продолжением серры Мантикуейры, летние жары и зимние холода
') Demirigo Pariuo, „B-Hletin de la Socidte deGdographie“. Август, 1868.
гораздо сильнее, чем в двух восточныхъ’ зонах; туманы, очень распространенные на высотах, господствующих над береговою областью, редко проявляются в этих западных странах, исключая только болотистых мест и берегов рек.
На кампосах, которые постепенно захватываются культурою, морозы бывают очень сильные: поля зачастую покрываются инеем, а эти ночные холода сменяются дневною жарою, которая достигает, а иногда даже пре­вышает 30 градусов. Наблюдения, сделанные в 1886 году в Итапетининге, в верхнем бассейне Паранапанемы, констатировали 14 морозных дней в течение шести зимних месяцев, с мая по сентябрь. Морозы бывают главным образом после сильных дождей, когда небо, очень ясное, способствует свободному лучеиспусканию, но констатировано, что для полей в самых высоких частях плоскогорья эти морозы не опасны. В лощинах, где царит полное затишье, кофейные плантаторы живут в постоянном страхе за свою жатву, которую мороз может сгубить в одну ночь; между тем, на триста и четыреста метров выше, на вершинах Бататаеса и Франса, расположенных на высоте тысячи метров над уровнем моря, кофейная культура не страдает от морозов *)•
Влияние рельефа и расположения почвы на выпадение дождей весьма ясно выражено в дождевых измерениях, произведенных в провинции Сан-Пауло. В то время, как в Сантосе количество выпавшей воды, определенное в 1867 году почти в 3 метра, на хребте соседних гор превышало 4 метра, в Сан-Пауло, на противоположном склоне, оно не достигало даже 1 метра. Впрочем, в обыкновенные годы контраст бывает не столь резкий. Горы, заграждающие Сан-Пауло со стороны моря, не настолько высоки, чтобы задерживать дожди. Здесь насчитывают 150—190 дождливых дней в году, в которым нужно прибавить еще 40 — 127 туманных дней ’). Что касается до среднего направления ветров, то оно довольно однообразно; ночью и утром преобладает юго- восточный морской ветер, а вечеромъ— северо-западный, материковый. Поэтому СанъПауло, хотя и лежит на плоскогорье, но имеет полуморской климат: несколько километров далее климатические условия значительно меняются.
Метеорологические условия некоторых городов при-паранских штатов:
9 Theodoro Sampaio, цитиров. сочинение.
9 Alberto Lofgren, „Dados climatologicos do anno de 1890“.
Широта.
Сан-Пауло (за 5 л.) 23’33'
Камнинасъ 22’58'
Итапени нга 23’35'
Блюменау (за 7л.) 26’55'
Средняя Дожд Дожд.
Высота, температура. и. дни.
15
740 м. 18’3'(31°; — О’,7') Iм, 38 2
17
660 м. 19’,8 (33°,1;—2°,3 ) Г, 45 1

647 и. 18’(32’,3;—1°,05) ,376 ?
50 м. 21°,6 1,103 И
3
Линия одинакового магнитного склонения проходит в штате Сан-Пауло, отклоняясь постепенно к западу; в 1885 г. она достигала побережья выше Игуапе, в небольшом расстоянии к западу от Сантоса.
Когда проходишь по Кампосам в зимние месяцы, т. е. в июне, июде и августе, голые деревья, высохшая трава, лишенная цветов, придают им печальный вид; но после первых же дождей природа сразу оживает, и как бы по мановению волшебного жезла появляются зеленые верхушки новых растений, даже блестящие венчики. На полях распускаются различные цветы, и смотря по сезонам, они принимают окраску преобладающих растений, то голубую, то желтую или красную Лефгрен исчисляет в две тысячи количество всех растительных форм, встречающихся на кампосах Сан-Пауло. Характерным деревом на высотах, отделяющих бассейн Параибы от Тиеты, является атаисапа paranensis. Сначала она показывается одинокими экземплярами, но, встречая благо­приятные условия для своего развития, по мере приближения к умеренной зоне, она все более и болееразростаетсяи в южном СанъПауло, на холмистых плоскогорьях, уже характеризует пейзаж: со всех сторон видны великолепные канделябры араукарий, вызвышающиеся над однообразной линией лесов.
В при-паранских штатах скрещиваются две большие области Южной Америки—тропические сельвасы и лаплатские кампосы. Густой лес деревьев тянется по всему побережью и океанскому склону гор; он простирается за пределы береговых возвышенностей, покрывая долины и берега рек, спускающихся к Паране; он образует даже острова зелени, противопоставляющие колонистам трудно одолимую преграду. Однако, его истребляют топором и огнем, так как лучшие земли именно те, которые покрыты самым высоким и густым лесом; и плантаторы спешат воспользоваться ими, заменяя кофейным деревом эти лесные породы, которые во всякой другой стране имели бы такую высокую ценность. Во многих местах, однако, слишком поспешили вырубить лес:худо расчищенные земли были заброшены после рудиментарной культуры, и новый лес, состоящий из других древес
*) Alberto Lofgren, „Coatribuifoes paia a botanica paulista“.
них пород, вырос на месте первобытной сельвы: сароиега, менее красивый, менее живописный, чем девственный
лес, но недоступный, благодаря его непроходимым тернитым чащам, куда отваживаются забираться только тапиры, да преследующие их охотНИКИ.
Лесная область от> побережья распространяется внутрь страны; напротив, изнутри к побережью выдвигаются параллельными зонами травянистые области кампосов, мало отличающиеся по виду и растительности от пампасов. Паранскиф кампосы покрыты большею частью невысокими деревьями, теряющими свою листву в течение сухого времени года; но огромные пространства вовсе не имеют древесной растительности, отчасти оттого, что густая трава не дает росту древесным стволам, отчасти вследствие периодических пожаров, которые истребляют деревья. Но низкорослые формы являются здесь в большом разнообразии видов, напоминая своим видом растительность лаплатской пампы и даже андской пуны *)•
Фауна южных штатов представляет такие же контрасты, как и их флора. В СанъПауло и Паране водятся еще обезьяны, коати, двуутробки, заморские свинки, ленивцы, муравьееды и тапиры; в реках живут также черепахи и крокодилы; колибри и блестящие бабочки кружатся в воздухе среди цветов. Нанду, лаплатский страус, исчезнувший уже в Северной Бразилии, встречается еще довольно многочисленными группами в паранских кампосах; но долго ли он избегнет зубов собаки и ружья охотника? Вскоре американский страус станет несо­мненно такою же мифическою птицею, как и многие другие исчезнувшие виды. Его будут считать каким-то сказочным животным, созданным народною фантазиею. По единогласному свидетельству туземцев, в области водораздела источников Параны и Уругвая существовал огромных размеров • «червь»,—вероятно змей,— который, ползая в болотистой земле, вырывал с корнем деревья 2). Эта легенда указывает на остаток того «змеинаго» культа, который находим в начальном периоде всех обществ.
Побережье южных штатов очень богато до-историческими памятниками индейскаго
4) Alberto Lofgren, цитирован, сочинение. ’) Fritz Mulier, „ Nature*, 21 февр. 1878.
происхождения: там целыми сотнями находили горки из раковин, сходные с такими же горками европейского побережья и заключавшие в себе также обделанные камни и .другие произведения первоначальной промыш­ленности. Эти кучи, происхождение которых «современные рыболовы приписывают действиям пото ка, известны у бразильцев под гуаранским названиемъ—tambaqui, или, как -обыкновенно говорят, sambaqui, чтб значит «устричники». Эти искусственные холмики действительно состоят большею частью из раковин, особенно из babirgoes (tellina .antediluviana). Открытые там человеческие скелеты, принадлежащие, впрочем, к весьма различным типам, были найдены в сидячем положении, а подде них лежали предметы, служившие покойнику при жизни,— «оружие, сосуды, украшения 'И различные орудия. Материал, из которого они сделаны, неодинаков: почти все каменные инструменты сделаны из базальта, но есть также из порфира, кварца и метеорического железа. Самбакви принадлежат несомненно к отдаленной эпохе, так как многие из них «скрыты под наносами, оставленными прежними потоками, и в них пустили корни -большие деревья девственного леса. Сумма -труда, потраченного на сооружение этих холмиков, по-истине, изумительна, так как можно встретить кучи в 100 метров ширины и 15 метров высоты. О величине этих огромных отложений можно судить по -тому, что впродолжении двух или трех веков такие города, как Рио-Жанейро, Анградос-Рейс, Сантос, Паранагуа, и даже .другие города, расположенные на двадцать миль внутрь страны, пользуются известью из -самбакви, в которых этого материала все еще остается довольно много. На плоскогорьях возвышаются также многочисленные могильные курганы, известные в этой стране под совершенно верным названием sepulturas velhas (старые могилы); земля, из которой они состоят, всегда отличается от первобытной почвы. Некоторые из них сооружены из камней, и в этом случае материал был взят из какой-яибудь отдаленной пещеры.
По форме большинства черепов, найденных в древних могилах, и по открытым в них предметах, можно заключить, что до-исторические аборигены принадлежали к той же расе, как тупи и современные гуарани; впрочем, натуралист Лефгрен нашелъв одном тамбакви, расположенном в 9 километрах на запад от Сан- Винцёнтф, череп, тождественный с теми, которые Лунд исследовал в пещерах ЛагоаСанта. Когда первые европейцы прибыли в «страну, то господствовавшая там нация тамой-
осов была очень могущественной и, по её Инициативе, был заключен союз между всеми береговыми племенами, для совместного сопротивления португальцам. Эти последние были бы наверно истреблены, если бы иезуитские миссионеры Нобрега и Аншиэта не отправились самоотверженно просить мира у индейских воинов, совет которых собрался в одной прибрежной деревне, около нынешнего города Убахуба. Другие туземцы прибрежной области, гояназы, итатины, питуруна, гуаньянари, карижосы, слились с остальнымънаселением, которое в настоящее время очень быстро смешивается с самыми-разнородными элементами. Итальянцы толпой переселяются в Сан-Пауло и. во многих округах составляют уже главный этнический элемент. Вместе с ними прибывают представители всех европейский наций, включая также цыган, восточных евреев и сирийских маронитов. Эмигранты из Минас-Жераеса направляются к областям кофейных плантаций в Пауло. В общем, паулистский тип слывет в Бразилии самым красивым. Пословица говорит, что отличаются красотой: в Бахии— elles nao ellas (только мужчины); в Пфрнамбуке—ellas nao elles (только женщины); а в Сан-Пауло—ellas e elles) и мужчины, и женщины) *).
Раздробленные на бродячия племена, туземцы паранских штатов не имеют ни малейшей солидарности в своей борьбе с белыми и погибают в отдельности. Те, которых иезуиты сгруппировали в миссии Гуайра, чтобы обратить их в христианскую веру и сделать их своими преданными слугами, исчезли первыми. Тщетно иезуиты старались защитить свою паству от охотников на человека. Эти последние, нападая на мирные племена, утратившие уже всякую инициативу и приучившиеся больше петь гимны и читать молитвы, чем отражать нападения неприятеля, возвращались на восточные рынки почти всегда с полным грузом добычи, с целыми сотнями, даже тысячами пленных: с начала первых набегов в 1628 г., в течение десяти лет, были уничтожены целые приходы. Иезуиты должны были бежать, ив 1641 г. отец Монтоя перевез остатки сво ей паствы на берега нижней Параны, в территорию, называемую и до сих «Миссиями». Это ужасное бегство стоило жизни поло-' вине всех обращенных: после резни, массовых потоплений, изнурительного странствования, от них осталось лишь двенадцать тысячъ*2). В последнее время в туземном населении замечается некоторое воз-
4) 8рих und Martius, цитированное сочинение.
2) Simao de Vascoucellos, „Chronica da Campanhia de Jesue do Estado do Brasil**;—Milatorie, „Paraguai“; —
Alfredo Lomanoco, „AI Brasile".
вратное движение. Оттиснутые увеличивающимся приливом аргентинской колонизации, индейцы чуарани, пришедшие с юга, двинулись обратно к верховью Параны: некоторые семьи, иммигрировавшие из Парагвая, живут в западных лесах штата СанъПауло и работают в качестве судовщиков и перевозчиков товаров по реке; но они не группируются деревнями вместе с белыми, да и от туземцев тоже держатся особком.
Дикари, уцелевшие в этих областях лесов ш кампосов, обозначаются обыкновенно бразильцами общим названием «бугровъ» (Bugres, Bougres), которым заклеймили туземцев первые французы, высадившиеся на этом побережье. 'Они принадлежат к трем различным семействам: шавантесам, каюа или кайова и короадосам. Неизвестно, родственны ли шавантесы с одноименным народом, живущим на берегах Арагвая и Токантина: их соседи короадосы называют их также курутон, т. е. «неодетые», «голые» *)• Очень некрасивые, почти черные, они ведут самое жалкое существование, не имея ни хижин, ни даже шатров: они довольствуются шалашами, сделанными из пальмовых прутьев, острые концы которых воткнуты в землю, а верхние связаны вместе; такой примитивный шалаш вмещает в себе обыкновенно двух лиц. Паулистские шавантесы совсем не обработывают земли, а питаются растениями, корнями, ящерицами и крысами; в сухое время года они поджигают саванны и убивают прутьями мелких животных, спасающихся от пожара; иногда они по целым дням копают землю, отыскивая мед одного маленького вида пчел, пользуясь при этом простым куском железа, который при случае украден у колонистов.
Каюа, живущие, въ/количестве около трех тысяч, в бассейне ИИаранапанемы, в штатах Сан-Пауло и Парана, по всей вероятности, происходят от тупи; их язык абанхеенга очень мало отличается от lingua дегаи. Многие семейства этого племени присоединились к белым и участвуют в их работах, но говорят, что каюа очень подозрительтельны, и колонисты должны быть постоянно настороже, чтобы ничем не оскорбить их. Эти индейцы, оставшиеся свободными,—отличные лодочники и неустрашимые пловцы, умеющие с замечательною ловкостью обходить речные водопады. Кроме того, они занимаются тканьем материи из волокон крапивы и выделывают из неё прекрасные одеяла. Наконецъ—они славятся своими гончарны-
4) R. Emerton Qaadras, „Instituto Historico13, том LV, 1892.
География Реклю. т. XIX.
ми изделиями, и им не чуждо также земледелие: они возделывают маис и, между прочим, одну неизвестную белым разновидность этого хлеба. Их система счисления— семеричная*)» Будучи по большей части красивыми, они имеют более светлый цвет кожи, чем другие индейцы; еще и до сих пор каюа продолжают украшать себя тембетами (tembeta), или черимбитами (сйегетЪииа); это украшение состоит из каучукового прутика, который продевают в нижнюю губу, что делает ее похожей на какой-то длинный отросток. Известно, что подобные предметы, сделанные только из прозрачного кварца или из других крепких камней, служат еще или служили некогда украшением для губ у других бразильских индейцев, и из этого можно заключить, что обычай просверливать нижнюю губу • очень распространен и даже, может-быть, свойствен всем индейским племенам обширной территории74 заключающейся между берегами Амазонской реки и Параны 2). У кайюа практикуется обычай кувады.
Название короадосы, или «Венценосные» которое дают третьему туземному народцу населяющему Сан- Пауло, принадлежит индейцам, которые по происхождению не имеют ничего общего с короадосами, жившими в штате Санта-Катарина и оставившими после себя тунисские названия всем рекам страны 3). Это слово «короадосы» указывает только на то, что у этих индейцев волоса на голове расположены в форме короны вокруг тонзуры. Паранапанфмские короадосы представляют собою коренастых и сильных индейцев, с широкими плечами, большой головой, выступающими скулами и маленькими глазами. В то время, как тупи имеют нередко орлиный профиль, напоминающий чертами краснокожих Северной Америки, паулистские короадосы представляют тип, схожий с азиатскими монголами. Ни каюа, ни шавантесы не понимают языка короадосов. Говорят, что эти последние имели обыкновение выражаться фигурально и символически, так что белым был совершенно непонятен этот язык; по всей вероятности, он может и исчезнуть неразгаданным. Проходя по лесам, которые в виде четыресторонника ограничены реками Парананемою, Параною, Ивахи и Тибаги, можно часто* встретить по близости покинутых хижин нарочно натянутые снасти из лиан и декорированные разными причудливыми подвесками—кусочками дерева, перьями, костями, птичьими когтя-
*) R. Emerton Qaadras, цитирован, сочинение.
2) Theodoro Sampaio, „Considerares geograficas e economieas sobre о valle do rio Paranapanema";—Keller Leasinger, цитирован, сочинение.
3) De Capanema, „lornal do Commercio", fevereiro 1893* 35
ми, обезьяньими и тапировыми челюстями. Предметы эти, очевидно, служили какими-нибудь символическими приметами, которые предназначались для союзных племен. В некоторых случаях короадосы пользуются этими таинственными знаками в качестве угрозы белым: оружие, воткнутое в землю, и крылья ара, похожия на те, которыми они оперяют свои стрелы, служат символами, в смысле которых нельзя ошибиться.
Железные дороги изменили центры притяжений. Благодаря им, население верхнего Сан-Франсиско и его главных городов: Оуро-Прето, Сабара, Питангуи тяготеют к Рио-Жанейро, несмотря на естественный склон почвы, который бы должен притягивать их к Бахии. Тем более рудные города (типеигаз! расположенные на юго- востоке, в бассейне Параибы, и на юго-западе, где протекают верхние притоки Параны, находятся в экономической зависимости от Рио и СанъПауло. Многие из них приобрели уже значение второстепенных центров, и по своей торговле и промышленной деятельности превосходят даже город Оуро-Прето, который сохраняет еще (1893 г.) за собою роль столицы, но остается уже в стороне от больших путей, в узкой долине, даннице риоДосе,
На склоне Параибы наиболее оживленным и быстро развившимся центром является город, носящий странное название Жуис-деФора («внешний судья»), данное ему в честь одного должностного лица, жившего в этом городе. Жуис-де-Фора расположен на высоте почти 700 метров над уровнем моря, на правом берегу Параибуны, которая здесь представляет собою еще маленький ручеек, в болотистом цирке, окруженном отлогими холмами. На берегу реки группировалось всего несколько домиков, когда сооружение колесной дороги Униао и Индустрия
связало Жуисъде-Фора с Петрополисом и включило его таким образом в круг притяжения РиоЖанейро. По соседству поселилась колония немецких крестьян и завязала торговые сношения с нарождающимися городами долины Параибы; затем центральная железная дорога обратила этот город в одно из своих складочных мест. В настоящее время Жуис-де-Фора, главная станция параибского склона выше кампоса, является самым дея­тельным земледельческим центром штата Минас и в то же время промышленным городом, славящимся своими пивоваренными заводами, ткацкими фабриками и деревянными изделиями. Его разростающиеся улицы, за­строенные низкими домами, вышли уже за пределы равнины и тянутся вверх на окрестные холмы. Жуис-де- Фора принадлежит къ
числу тех честолюбивых городов, которые стремятся стать наследниками Оуро-Прето, как будущая столица штата Минас.
Другие города этого края также быстро прогрессируют, как в населении, так и в промышленности; Параибуна, застроенная небольшими белыми и розовыми домиками, которые тянутся по берегу одноименной сь городом реки, раскинулась у основания горделивой скалы, Форталезы, бока которой покрыты полосами белых и черных лишаев; на север от Параибы стоит на террасе, покрытой кофейными плантациями, город Мар-де- Эспанья; город Леопольдина дал свое название целой сети железных дорог, имеющих исходным пунктом Никтерой, на берегу бухты Рио-Жанейро, и разветвляющихся многочисленными линиями в штатах ЭспиритоСанто и Минас. У ба, получивший свое название от одного вида очень распространенного злака, называющагося также canna Ъгама. лежит среди кофейных плантаций на южном склоне серры де-Сан-Жеральдо, через которую проходит железная дорога, на высоте 732 метра.
На паранской покатости Минас-Жераеса, город Барбасена занимает такое же положение, как Жуис-де-Фора на параибскомъ* Расположенная на значительной средней высоте 1.120 метров, недалеко от раздельной возвышенности, составляющей главный горный узел Бразилии, Барбасена господствует над водоразделом четырех больших рек: Параибы-до-Суль, рио-Досе, Сан-Франсиско и Параны; ее можно считать центральным городом Бразилии, как пункт, вокруг которого сосредоточивается население обширной территории. Поэтому Барбасена, подобно Жуисуде-Фора, сильно претендует на звание столицы и даже одно из своих зданий заготовила для дворца будущего конгресса. Впрочем, этот город имеет очень красивый вид, раскинувшись полукругом на вершине длинного холма, покрытого банановыми и апельсинными деревьями, отлично произростающими здесь, несмотря на значительную высоту. Главная его промышленность—гончарное производство. Многие из его окрестных долин служат в летнее время санаториями для жителей РиоЖанейро.
Рио-дас-Мортес, напоминающая о кровавых сражениях, происходивших некогда между паулистами и горнопромышленниками других провинций, берет свое начало на соседних с Барбасеной высотах и течет к западу, в долине, где расположены два города: Тирадентесъ—прежде называвшийся СанъЖозе-дель-Рей—и Сан-Жуан-дель-Рей. Эти два города-близнеца, основанные паулистамп во второй половине XVII века, не имеют более значения, как рудные центры, несмотря
на то, что даже дорожнаяпыльи тасодержпт в себе песчинки золота; они сделались земледельческими рынками, и иностранные колонисты, немцы, бельгийцы, итальянцы, занимаются тол-
Кампанья, расположенного на юго-западе, в другой долине, даннице Рио-Гранде. СанъЖуан-дель-Рей принадлежит также к числу тех городов Минаса, которые претендуютъ

ко культурою хлебных растений и табака, скотоводством и сыроварением. Виноград там тоже произростает, хотя не так успешно, как в окрестностях промышленного города
на титул «федерального города»; ученая коммиссия, назначенная для изыскания наиболее удобного места для будущей столицы, вернулась к проекту маркиза Помбаля, который *
хотел сделать столицей Бразилии город Санъ* Пауло ‘); она остановила свое внимание прежде всего на Варзеа- до-Марсал, прекрасной долине с отлогими склонами, которая тянется к востоку от Сан-Жуана, с другой стороны рио-дас-Мортфс. Несмотря на то, что Сан-Жуан лежит в тесном ущелье, между двумя крутыми склонами, задерживающими свободную вентиляцию, и рядом с оврагом, где прежде скоплялись воды с окрестных рудников, он все-таки здоровый город; его восточное продолжение, Варзеа-дол Марсал, расположенный на хорошо проветриваемых террасах, орошаемых чистой, как хрусталь, водою и удобных для дренирования по системе сточных труб, пользуется еще более благо пр иятнымъ' климатом и мог бы свободно разростаться по направлению к Тирадентесу 2).
Эта южная область Минас-Жераеса, врезывающаяся клином между штатами Рио-Жанейро и Сан-Пауло, изобилует теплыми ключами, которые при общем здоровом климате края привлекают сюда много больных из Рио, уезжавших прежде лечиться в Европу. Холмы, возвышающиеся на юге Кампаньи, носят название серры das Aguas Virtuosas или «Серры Пользительных водъ», а церковь, которую там достроили, посвящена Божьей Матери da Laude, или «Целительнице». Минеральные воды курорта, находящиеся в соседстве, близ реки того же названия, привлекают уже иностранцев, менее, однако, чем ключи Каксамбу, другого термального города, лежащего в шести километрах к юго-западу от Баепенди, у подошвы куполообразной горы. Каксамбу представляет собою один из известнейших по своим минеральным водам городов Бразилии: его шесть главных
ключей, газовых и щелочных, воды которых пьют от многих болезней, по качеству сравниваются с водами Контрексвиля. В соседней долине, в Контендасе, находятся еще другие источники минеральных вод. Наконец, почти на 200 километров западнее, в очень гористой области, воды которой изливаются в Рио Гранде через Сапукахи, находится центр другой области горячих источников, именно—Кальдас («Горячия»), прежде называвшийся Оуро-Фино. В Пососъде-Кальдас виллы й различные лечебные заведения группируются на берегу ручья, который питается четырьмя сернистыми ключами. Эта область Минаса уже входит в зону СанъПаулистского центра: направляющиеся туда пассажиры едут через станции Кампинас и Моги-Мирим, на одной из железных дорог, принадлежащих к сети этого штата.
4) R. Walsh, „Xotices of Brazil“.
a) Jose de Carvalho Almeida, „Relatorio da Commissao d’Eatudott.
Вся западная часть Минас-Жераеса, выступающая полуостровом между двумя главными рукавами Параны, Паранаибой и РиоГранде, получила-прозвание Triangulo Мипеиго. или «Рудного треугольника». Это тоже край, географически отличный от остального штата, и даже для своих оффициальных сношений с Оуро-Прето жители его вынуждены делать большой крюк через станции СанъПауло, Жуис-де-Фора и Барбасену. Естественный главный город этого округа, Убераба, расположенный в кампосах, к северу от Рио Гранде, по соседству с сырой и нездоровой местностью, является в настоящее время важнейшим городом «Великого Запада» Бразилии, хотя его первые постройки были воздвигнуты в 1807 г., среди индейского населения каяпосов. Он вывозит в Гояс и Матто-Гроссо товары, подвозимые по железной дороге, в обмен которых посылает в прибрежные порты скот и некоторые земледельческие продукты. В этом городе было организовано в 1865 г.нападение на Парагвай,ав 1893 г. снаряжена ученаяэкспедиция для исследования Гояских плоскогорий. К западу от Уберабы железная дорога продолжится в долину Рио-Гранде через богатый город Фруктал до водопада Марибондо, где начинается уже речное судоходство. «Рудный треугольникъ» был прежде одним из самых богатых в Бразилии по добыче алма­зов: около Багагема, в булыжниках, одного ручья, который впадает в Паранаибу, был найден в 1854 г. самый большой алмаз Нового Света, Крусейро-до-Суль или «Южная Звезда».
В долине реки Параибы, по которой идет главная дорога из Рио-Жанейро в СанъПауло, и где скрещиваются многие другие железнодорожные линии, расположены следующие значительные города: Касапава, Таубатф, Пиндамоньянгаба, Гуаратингета, Лорена, Крусейро. С исторической точки зрения первое место занимает Таубате, прежний гуаянскийИтабоате. Туземцы, населявшие страну в XIV веке, когда прибыли первые португальские колонисты, находились во вражде с жителями Пиратининга, колонии, которая положила основание СанъПауло, и соперничество индейцев между собою передалось их потомкам метисам. Между горнорабочими Сан-Пауло и Таубате зачастую происходили стычки, а в начале XVIII века, во время войны эмбоабасов, которая обагрила кровью берега рио-дас-Мортес, вражда между этими двумя городами дошла до того, что даже дети враждебных лагерей вступали между собою в ожесточенные схватки. В настоящее время Таубаде значительно отстал от Сан-Пауло, хотя и он заметно ушел enet ред, сделавшись фабричным и земледельческим центром. Его золотые прииски более не разрабатываются, но на смену им явились нефтяные источники, доставляющие минеральные масла и газ для местного потребления. В скором будущем строющаяся ветвь железной дороги, которая соединит его с главной станцией, сделает Таубате складочным местом для кофейных плантаций восточного Сан-Пауло. Эта ветвь, проходящая чрез Параибуну, на верхней Параибе, пересекает затем береговую цепь гор и спускается крутыми скатами к порту Убатуба. Это иссечение морского побережья, не имеющее теперь особого значения, несмотря на его глубину и прекрасную защиту от волнения с восточной стороны, в виде мыса Понта-Гросса, сделается несомненно одной из главных морских гаваней, и на берегах его возникнет значительный город, когда оно, благодаря Таубатской железной дороге, продолженной на север к Кампинасу, станет конкуррентом Сантоса по вывозу кофе, получаемого с плоскогорий.
К западу от верхнего бассейна реки Параибы, главная линия железных дорог, соединяющих Рио-Жанейро с Сан-Пауло, проходит через раздельный порог почти в 800 метров высоты. Гористая область, еще недавно сплошь покрытая лесом, теперь тщательно распахивается вокруг многочисленных селений итальянских колонистов. Плодородные земли склонов быстро заселяются, но обширные равнины, бывшие прежде озерными, на западе которых извивается нарождающаяся pio-Тиете, остаются еще пустынными на огромных пространствах: между холмами расстилаются, подобно морским рукавам, травянистые луга, на которых виднеются там-и-сям гнезда термитов, возвышающиеся в виде остроконечных утесов. Могидас-Крусец, главный город этой области равнин, представляющий в настоящее время не что иное, как простое село, в недалеком будущем, несомненно, сделается пунктом скрещивания железной дороги, которая разовьет, подобно Таубатской железной дороге, обширную торговлю, монополизированную до сих пор Сантосской дорогой. Из Моги-дас-Крусес новый путь пройдет по долине Тиете и пересечет серру до-Мар, чтобы спуститься затем к городу Сан-Себастиан, лежащему у пролива, против острова одного с ним названия. Этот великолепный порт, в котором находят 20—30 метров глубины, при том отлично защищенный, легко бы мог сосредоточить в себе всю торговлю Бразилии, но, лишенный путей сообщения, он остается почти не утилизированным. Жители ведут лишь небольшую каботажную торговлю, по­ставляя овощи на рынок Сантоса.
Сан-Пауло, столица самого торгового и промышленного штата во всей Бразилии, уже
своим внешним видом достаточно свидетельствует о благоденствии края. С.о стороны пристани, которая называется до-Норте, хотя и лежит к востоку, этот город, поэтически именуемый его жителями Паулпсеа, выступает величественным фасадом своих белых до? мов, раскинувшихся по холму, над которыми господствуют башни и куполы церквей. Первые городские постройки, возведенные, в 1560 г., иезуитами, после того, как они оставили прежний город Санто-Андре-де-Парахининга, лежащий около нынешней деревни Санто-Амаро, до сих пор еще занимают центр города на высоком берегу, у подножия которого извивается Тамандуатехи, или «ручей Муравейника». Первоначальное ядро Сан-Пауло находилось сначала на треугольном мысу, ограниченном с восточной стороны рекою Тамандуатехи, а с западной— Саракурою; затем оно соединилось крутыми подъемами с наружными кварталами, быстро возникавшими со всех сторон. На пространстве по крайней мере25 квадратных километров город представляет нечто неожиданное в расположении своих кварталов, которые образовывались
каждый отдельно и далеко растянулись по окрестностям своими* расходящимися бульварами, застроенными виллами и мызами. Самая правильная часть города, с широкими улицами, перекрещивающимися под прямыми углами, развертывается на северо-запад по направлению к отлогим косогорам. Великолепный мост-виадук, пе­рекинутый через долину Саракуро с её масличными полями и огородами, соединяет этот новый квартал с старым городом. На востоке другой квартал, населенный главным образом итальянцами, далеко раскинулся по низкой равнине; своими заводами, грязными улицами, сточными канавами он представляет полный контраст с изящными постройками и виллами западных кварталов. Следовало бы осушить почву и развести там парки и сады, но быстрое разростание города идет в ущерб его оздоровлению, и недостаток места заставляет алчных строителей захватывать болотистые, зараженные нечистотами земли, где собираются воды ручьев перед своим впадением в реку Тиете. Несмотря на то, что Сан-Пауло лежит на средней высоте 750 метров, на высоком плоско­горье, которое отделяется от океана серрой до-Мар, несмотря на то, что он в изобилии снабжается чистой водой посредством водопровода с серры-Кантарейры. он тем не менее не может считаться вполне здоровым городом, а в последнее время здесь стала появляться даже желтая лихорадка, заносимая из главного её рассадника, Сантоса. В северной части города, около «английской» пристани, находится прекрасный общественный сад, а теперь рядом с естественно-историческим музеем разводят ботанический сад.
Прежняя иезуитская коллегия преобразована в правительственный дворец, а дом, который иезуиты построили для Тебициры, кацика покоренных индейцев, обращен в монастырь Сан-Бенто. По соседству с этими двумя зданиями возвышаются главные монументы—церкви, почтамт, банки, училище правоведения, «Орлиное гнездо», в котором во множестве оперяются будущие политики Бразилии; еще будучи студентами, они прини­мают большое участие в политических событиях. Несмотря на свое значение правительствующего города, Сан- Пауло не имеет высших учебных заведений, и его естественно-исторический музей находится еще лишь на пути к образованию. Но этот город привлекает к себе массу образованных людей, которые систематично изучают страну и издают свои мемуары, из которых составилась уже драгоценная библиотека. Разростаясь с неимоверною быстротою (его население в течение последних десяти лет почти утроилось), Сан-Пауло не имел времени приноровиться к своему будущему предназначению, и население его не могло еще слиться в городское общество, сознающее свою общую жизнь. Около половины всех жителей СанъПауло—итальянцы, которые чувствуют себя еще чужими в этой среде Нового Света.
Паулистская промышленность заключает в себе уже все фабрики и заводы, производящие предметы обычного потребления. Несколько колоний, ’Сан-Бернардо, Сан-Каетано, Санта-Анна, называемые nucleos, т.-е. «ядра», потому что они служат центрами группирования эмигрантов-земледельцев, доставляют на городские рынки овощи и фрукты; в гористой зоне, расположенной с северной стороны города, на многочисленных заводах Каиейрас, где живет до 4.000 рабочих, обтесываются камни, фабрикуются кровельные черепицы, приготовляются глина и другие строительные материалы, служащие для возведения новых кварталов. С недавнего времени Сан-Пауло старается обзавестись также стеклянными заводами; дно прежних озер, где разветвляются воды рио-Тиете и её притоков, состоит из кремнистых пластов, которые могут быть утилизируемы для этого производства; что касается топлива, то заводы могли бы пользоваться торфом, которым постепенно заполнились прежния озера и болота равнины. Что касается золотых приисков в Жарагуа, то они давно уже заброшены.
Главный город штата, Сан-Пауло дополняется разными увеселительными местами, также как земледельческими колониями и промышленными заведениями. В праздничные
дни население устремляется к ипподромам и в Пенья, к чтимой часовне, которая находится на вершине скалы, на восток от города; современем притягательным местом для него будет также прекрасный дворец Ипиранга, построенный на вершине косогора итальянским архитектором Бецци, в память присяги, принесенной императором Педро I за независимость; но это величественное здание, образцовое произведение бразильской архитектуры, остается еще пустым в ожидании фресок, картин и статуй, которые должны украсить этот бразильский Пантеон.
Город Сантосъ—прежний Тодос-ос-Сантос, или «Всех Святыхъ»—составляет с Сан-Пауло один общий организм, служа ему складочным местом и морскою гаванью. Это побережье было известно уже с первых времен португальской иммиграции, представляя притягательный центр для внутренних сношений. Сан-Висенте, находящийся в 98 километрах от Сантоса, служит в настоящее время лишь дачною местностью для сантосских негоциантов; но этот город известен уже с 1532 г., когда на пляже его стояли одинокия тростниковые хижины, а жители занимались экспортом золота, доставляемого из Пиратининга. Здесь, впервые в Бразилии, стали фабриковать сахар из сахарного тростника, привозимого с Мадейры, а в 1566 г. иезуиты учредили здесь первую элементарную школу *). Этот внешний порт, расположенный, подобно Сантосу, на острове, отделенном от материка узким протоком, вывозил свои товары на континент через небольшой порт Кубатао, расположенный у подошвы горы, позади Сантоса: мол, постепенно преобразованный в перешеек, сделал этот второй порт бесполезным, и с тех пор суда стали бросать якорь в глубокой воде залива, на берегу которого выстроился Сантос. До 1709 г. Сан-Висенте сохранял свои титул столичного города для всего бразильского побережья, на протяжении почти тысячи километров, между Макаха и Кананеа.
Сантос, построенный правильно, но еще очень грязно содержимый, расположился застроенными островками у подошвы крутого холма Монсерате, занимающего центр острова, над которым возвышается паломническая церковь, с восхитительною панорамою. Чтобы сделать Сантос здоровым городом,—если только это возможно,— необходимо было бы поднять грязную почву, где дождевая вода смешивается с сточною и’ с приносимою морскими приливами; большая часть побережья представляет собою ямины, то полные водой, то высохшие, где гниют оставленные приливом животные, обратившиеся в падаль.
*) Pires de Almeida, „Instructum publique au Bresil".
Поэтому ни один город в Новом Свете не страдает столько от желтой лихорадки, как Сантос: во время больших эпидемий все работы останавливались вследствие смерти
из таких летних деревень, очень живописная, Бальнеариа, лежит в близком соседстве с Сантосом, на одном песчаном островке, недалеко от острова Санто-Амаро.

или бегства рабочих; суда стояли в бухте покинутые, лишенные своего экипажа. Как только начинаетсяопасный сезон лихорадок, город пустеет: жители переселяются на плоскогорье и в купальные курорты. Одна На террасах соседних гор находится несколько санаторий.
Несмотря на лихорадку, в Сантосе сосредоточивается очень большая торговля. В прежния времена он вывозил продукты Минас-
7 ' '• «;-7’ -а . ...-, j„>
355 ГЛАВА II - БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 356
Жераеса и даже Матто-Гроссо, теперь же он обслуживает один только штат Сан-Пауло, но он должен удовлетворять нужды товарного движения, год-от-году увеличивающагося. В виду разростающейся торговли было приступлфно к упорядочению порта, и строющаяся вертикальная стена даст вскоре возможность большим судам нагружаться и выгружаться у самой набережной.
Годовое торговое движение в Сантосе в течение последнего десятилетия: ценность ввоза—75.000.000 франк.; вывоза—300.000.000 франков.
Движение мореходства по приходу судов, в 1892 г., без каботажного плавания: 1.034 судна, вместимостью в 537.000 тонн; вывоз кофе: 2.500.000 мешков или. 150.000 тонн, ценностью в 190.000.000 франков; таможенный сбор в Сантосе в 1892 году: 24.170.973 мильрейсов или, считая 1 фр. 30 сайт, за мильрейсъ=31.422.265 франков.
Сантос служит пристанью для двадцати линий правильного пароходства. Самая значительна» часть торговли принадлежит англичанам, аза ними норвежцам. Единственная железная дорога подвозит из СанъПауло в Сантос кофе, а отсюда забирает разные товары и уголь, привозимые из Европы и Соединенных Штатов, рисъ—из Индии, треску-*—из Ньюфаундленда: эта превосходная железная дорога, английской постройки, проходит через
девственный лес Кубатао, затем, достигнув «Корня Горы»,—Raiz da Serra,—подымается по откосам гор по че­тырем последовательным наклонным плоскостям, с уклоном 104 миллиметра на метр, где поезда буксируются посредством неподвижно установленных машин. Подъем, начинающийся с уровня 19 метров и достигающий окраины плоскогорья на высоте 799 метров, есть одно из чудес Бразилии, благодаря красоте лесистой местности, расстилающейся у подошвы горы; но как транспортный путь, эта дорога совершенно неудовлетворительна: машины не достаточно сильны, и при подъеме и спуске длинные поезда расцепляются на отдельные группы в два или три вагона; ежедневный транспорт далеко не удовлетворяет потребностей товарного движения. Запоздания в перевозке грузов ведут за собою неизбежную порчу товаров и заставляют делать объезды, чтб обходится очень дорого. Выписанные для кофейных плантаций машины получаются иногда только через год, если не дольше, после их прибытия в порт. Поэтому две паулистские компании, одна—западная, другая— восточная, усердно оспаривают у английского общества право провести железную дорогу до набережных Сантоса через зону земель, уступленных обоими заинтересованными штатами ны
нешней железной дороге. Кроме того, составляются независимые компании для открытия других мест сбыта на побережье; Убатуба, Сан-Себастиан, может-быть, также Игуапе и Кананга, сделаются со временем соперниками Сантоса, который больше не будет монопольным рынком для кофейных плантаций.
Эта единственная магистраль, ведущая из Сантоса в Сан-Пауло, делится на севере на многочисленные ветви, которые расходятся по всей области кофейных плантаций, т. е. по северу штата, который обыкновенно называют «Великим Западомъ», в подражение земледельческим областям Соединенных Штатов. Главная дорога, независимая от естественного склона, пересекает рио-Тиете по выходе из Сан-Пауло и вступает в горы Кантарейра, через хребет которых переходит восточнее пика Жарагуа. Одна из первых станций, конечный остановочный пункт железной дороги, принадлежащей английской компании, находится у города Жундиахи, который продолжается по косогору за банановыми плантациями и садами. Далее расположен город Кампинас, главный торговый центр к северу от Сан-Пауло. Эта станция, окруженная многочисленными складочными магазинами, мастерскими и различными заводами, напоминает по своему оживлению железно-дорожные станции в Бельгии и Англии. Очень большой и правильно распланированный Кампинас занимает, к несчастью, низкую равнину, куда ветер почти не имеет доступа, вследствие чего там царит невыносимый зной. В то время кай Жундиахи, славящийся здоровым климатом, привлекает в себе в летнее время массу дачников, в Кампинасе зачастую свирепствуют лихорадки и другие эпидемии: в 1892 году около трех тысяч человек, т. ф. шестая часть всего городского населения, сделались жертвой желтой лихорадки, которая явилась сюда из Сантосского очага, перебравшись через серру-до-Мар. Несмотря на свой нездоровый климат, чтб мешает ему соперничать с Сан- Пауло, Кампинас ведет свои дела по-столичному. С 1817 г. муниципалитет израсходовал несколько миллионов на постройку церкви, не отличающейся, впрочем, ничем особенным; но средняя часть храма и капелла украшены резною работою, исполненною одним минасским художником, который, по примеру своих средневековых предшественников, посвятил всю свою жизнь на это излюбленное им творение: ради этих-то резных орнаментов и была главным образом выстроена кампинасская церковь. Кампинас гордится честью быть родиною известного композитора Карлоса Гомеса. В последние годы существования империи Кампинасъ . *. ■ "I
был центром, республиканской пропаганды. Соседнее местечко Санта-Барбара представляет собою колонию северо-американских плантаторов, которые приобрели дурную славу своим варварским обращением с неволь­никами.
В недавнее время главной земледельческой промышленностью страны было производство сахара; ныне первенствующей культурой является кофейное дерево, которое отлично произростает на так-называемой «красной земле», составляющей значительную часть территории на севере и востоке штата. Земледельческое училище, устроенное в окрестностях Кампинаса, служит главным образом интересам кофейной культуры, и железные дороги, ветви которых расходятся за Кампинасом во все стороны, не приносят другой промышленной пользы, кроме как для кофейных плантаций. Как только какой-нибудь богатый землевладелец, перейдя за полосу однолетней культуры, начинает распахивать девственную почву, тотчас же через пустыни прокладываются линии железных дорог. Там проводят рельсы, не ожидая появления городов, подобно тому, как это делалось недавно в Соединенных Штатах, где железные дороги предшествуют заселению местностей. Однако, главная дорога, проведенная на север от Кампинаса, идет везде в направлении тропы, которою прежде следовали караваны между Сан-Пауло и западными штатами Гояс и Матто-Гроссо. Она захватывает значительные города, Каза-Бранка, Сан-Симан, Риберан-Прето: этот последний, разросшийся как бы по волшебству, в течение нескольких лет сделался центром самых обширных во всем свете кофейных плантаций. Затем, железная дорога поднимается на плоскогорье, на высоту почти 1.000 метров, где находятся города Бататаес и Франка, после чего снова спускается в долину Рио-Гранде, которую она пересекает по виадуку в 400 метров. В окрестностях города Франка попадаются алмазы; этот город получил свое название, по всей вероятности, от того, что служил местом убежища для ссыльных из береговых провинций *).
Другая дорога, выходящая также из Кампинаса, идет в Лимейру, где она раздваивается, с одной стороны, цо направлению к Арарасу и Пирасунунге, где ее сменяет водный путь по Моги-гуассу, а с другой стороны—къРио- Клара, «Принцессе Запада». Этот бразильский город больше всех других походит на северо-американские города; дух подражания сказывается здесь даже в том, что улицы различаются не по названиям, как во всех других бразильских городах, а по. нумерам; он также первый осветился ' электричеством д). Ветвь железных дорог, идущая к северу от Рио- Кларо, тянется до самой области кампосов, к Жаботикабалу.
Долина р. Тиете, тоже соединенная железной дорогой с Жундиахи и Сан-Пауло, также заключает в себе несколько разростающихся городов. Город Иту, «очень верный», гордится своей древностью: с 1610 г. иезуитымиссионеры основали там колонию индейцев, обращенных в христианство. Как центр католицизма в штате, он имеет церквей больше, чем всякий другой город относительно числа жителей, и главное его здание— иезуитская коллегия, посещаемая четырьмя стами воспитанников. Торговый квартал помещается не в самом городе, а внизу занимаемой им террасы, в том месте, где река Тиете низвергается великолепным водопа дом:
большие заводы и мастерские, расположенные по левому берегу, составляют отдельное большое село, называемое, по плеоназму, и Сальто д’Иту, так как на языке гуарани слово «Иту» означает «водопадъ». Точно также двигательной силе своего водопада и город Пирасикаба, расположенный на северо-запад от Иту, на реке того же имени, притоке Тиете, обязан существованием своих бумого-прядильных фабрик и сахарных заводов. Р. Пирасикаба становится судоходною сейчас же за городом, тогда как pio-Тиете доступна для судоходства только ниже Порто-Фелис, на пятьдесят километров западнее Сальто д’Иту. Пароходы, ходящие, по Тиете и Пирасикабе, нагружаются кофе с западных плантаций, лежащих за областями железных дорог: Две военные колонии, основанные ниже водопадов Аваньяндава и Итапура, не имели успеха: впродолжении долгого времени, как сказано в одном из рапортов, они числились только «по названию».
Город Сорокаба, расположенный в III километрах к западу от Сан-Пауло, на южном притоке р. Тиете, представляет собою исключительное в штате Сан-Пауло явление упадка. Железные дороги, поднявшие значение стольких других городов, послужили разорением для Сорокабы. Еще недавно он был центральным рынком по продаже скота и особенно мулов, приводимых скотоводами из Рио-Гранде-до-Сул, и которых покупали здесь fazendeiros (фермеры) МинасъЖераеса и других северных провинций. На ярмарке скапливалось иногда до 200.000 голов скота; про Сорокаба можно сказать, что, по своему важному значению в экономическом и торговом строе Бразилии, он играл первую роль для «национальнаго» единства 2).
4) „Revista de Instituto Historico“, 1874. r) Alfonso Lomonaco, „AI. Brazile".
2) Eduardo Prado, рукописные заметки.
Мулов из Рио-Гранде всегда гонят через штаты Санта-Катарина и Парана и через Факсину в штат Сан-Пауло; но по прибытии на станции железных дорог их отправляют гуртами на плоскогорья и побережье: таким образом Сорокабская ярмарка год от году все более и более пустеет. Не меньшая опасность грозит и железной промы­шленности соседнего города Ипанемы. Ипанема, что значит «Безполезная река», названный так от речки, извивающейся в его долине и впадающей в р. Сорокабу, прославился в минералогии своими холмами железной руды, доставлявшей 70—80 проц, чистого металла превосходного качества. Даже не трогая скалы, довольствуясь лишь её обломками, валявшимися по земле, можно бы было снабжать железом в течение многих лет самые большие металлургические заводы; однако, казенный завод, который был там основан в 1811 г. ис тех пор несколько раз подвергался преобразованиям, не имел успеха: он может служить наглядным примером неспособности казны, когда она вступает в конкурренцию с частною предприимчивостью. Все работы не окупают там даже своей стоимости, и железистый холм Арасояба (970 метров), называемый обыкновенно о шогго do ferro (железная горка), остается почти без утилизации.
В настоящее время последним значительным городом населенной области является Ботукату, расположенный в гористой зоне, ограниченной с севера рекою Тиете. За кофейными плантациями, окружаю­щими этот город, на которых культивируют преимущественно дерево, дающее желтоватые бобы, начинаются огромные неизследованные пустыни, лежащие между низовьем Тиете и Паранапанемой. С XVII века в этих странах произошло большое попятное движение. Более ста тысяч цивилизованных индейцев группировались вокруг миссионеров, и на берегах Паранапанемы существовали города, Сан-Игнасио-Майор и другие; другая миссия находилась на реке Паране, в нескольких километрах выше большего водопада. Но охота на человека обезлюдила страну, исследование, порученное Сан-Паулистской географической коммиссии, несомненно позволит возобновить дело колонизации этого края. Уже достаточно обстоятельно успели изучить реку с её водопадами, порогами, мелями и естественными портами, и определенно отмечены все земли; благоприятные для культуры или для скотоводства. Там уже появляются колонисты, а ниже водопадов и при слиянии рек начинают мало-по-малу возникать зародыши городов. В 1890 г. годовое производство скота в этих вновь откры­тых областях оценивали в сто тысячъ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. 360
/•
голов; кроме того, некоторые предприимчивые люди занялись культурою сахарного тростника, кофе, хлопка и табака *).
Южная часть штата, не соединенная еще с Сан-Пауло никакою дорогою, составляет с пограничными округами Параны совсем отдельное географическое целое. Эта территория населена еще крайнеслабо, и её главные города представляют собою простые деревни как-то: Апиахи, совершенно покинутая золото­промышленниками; Ксиририка, прекрасный белый мрамор которой не находит еще себе эксплоататоров; Игуапе и Кананеа, два порта, посещаемые только каботажными гоэлетами. Игуапе, расположенный около устья Рибейро, сообщается также посредством судоходного канала с ветвью дельты Мар-Пекено, которая тянется по побережью более, чем на сто километров. Если бы вход в порт Игуапе был искусственно сделан более удобным, а железная дорога соединила бы его с Сорокабскою линией, то этот береговой пункт скоро приобрел бы довольно важное значение по вывозу кофе, получаемого с плоскогорья, риса и железной руды, доставляемых с соседних гор. Кананеа, построенный на одном острове у берега Мар-Пекено или речного притока Игуапе, представляет больше преимуществ, и большие суда могут при приливе бросать, якорь у самого берега: островок Бон-Абриго, освещаемый маяком, дает судам «надежное убежище», как об этом и свидетельствует само его название. Кананеа имеет историческое прошлое: здесь в 1503 г. высадились Христован-Жак и Америго-Веспуччи, и оттуда же отправилась первая bandeira NLSL искания золота во внутренних областях: из составлявших ее восьмидесяти авантюристов не вернулся ни один. Кананеа может вернуть свое прежнее значение, если будут приведены в исполнение проекты, по которым он должен сделаться конечною гаванью железной дороги, проведенной прямо в Матто-Гроссо по долинам Паранапанемы и Ивинхеймы.
I
Население штата Параны распределяется таким же образом, как и в Сан-Пауло, и города, впрочем менее многочисленные и не столь населенные, занимают там такое же положение. Главный город Куритиба (Коритиба), т. е. город кури или > араукарий 8), расположен, подобно Сан-Пауло, на плоскогорье, окаймленном с восточной стороны серрой до-Мар, и так же соединяется с своим приморским портом, вторым Сантосом,
лежащим на берегу залива, усеянного островами и островками. Два города,
4) Theodoro Sampaio, „Consideracoes geographicas e economicos sobre о valle de rio Paranapanema“.
3) Adolpho de Varnhagen, „Historia geral do Brasil“.
361 serra-acima и Ъеита-таг, т. ф. «нагорный» н «приморский», составляют одно' нераздельное целое.
Куритиба широко раскинулся по равнине, покрытой некогда лесами, а теперь поити совсем обезлесенной: общественный сад и «бульвары бедно заменяют собой прежнюю лесную растительность. Куритиба, располо­женный на высоте 889 метров над уровнем моря, с климатом, напоминающим Западную Европу, является на половину европейским городом; на рынок его стекаются европейские колонисты для продажи фруктов и овощей, введенных из Старого Света. Подобно Сан-Пауло, город этот разросся лишь в последние годы; в начале XIX столетия «он представлял лишь скромную деревушку, менее населенную, чем Паранагуа, его приморский город, а положение столицы он занял лишь с 1854 г., когда территория Параны отделилась, как особая провинция, от территории Сан-Пауло.
Колесная дорога, которою еще пользуются -обозы, везущие кладь на мулах, спускается из Куритибы к морю, проходя на склоне «серры через город Грасиоза, который вполне оправдывает свое название. Железная дорога проведена только с 1885 г. Огибая великолепную гору Морумби (1.430 метров), голые скалы которой составляют полный контраст с темною зеленью наружных откосов, дорога спускается по целому ряду траншей, туннелей и виадуков в низкие прибрежные земли, где для проведения её потребовались другие сложные работы, как-то: насыпи и свайные мосты. При спуске с верхнего города открывается еще более красивый и обширный вид, чем на наклонных плоскостях Сантоса: горы, более высокие и более гордого профиля, долина, шире открытая на равнины, более обширные, и на залив, более разнообразный, — придают пейзажу удивительно величественный и живописный вид. Самые крутые подъемы имеют 3 сантиметра уклона, чтб слишком затрудняет перевозку грузов; тем не менее Куритибская железная дорога в этом отношении стоит выше сантосской: локомотивы тащат там поезда, состоящие из 8 вагонов, со скоростью 20 километров в час. Кульминационный пункт дороги находится на высоте 956 метров над уровнем моря, при входе в туннель.
Город Морретес расположен у подошвы горы; до устройства колесной, а затем железной дороги, он служил пристанью, где барки грузились парагвайским чаем, доставляемым сюда носильщиками; затем этот драгоценный продукт отправляли в порт Паранагуа по реке Ихундиакура и по заливу: в городе до сих пор еще существуют заведения для приготовления этого парагвайскаго
чая. Одна ветвь, идущая от Морретфса, направляется на северо-запад в порт Антонина, не столь глубокий, какъ' Паранагуа, но все-таки доступный для судов в 4—5 метров осадки; во время наводнений, когда вышедшие из берегов реки закрывают главный путь между Морретес и Паранагуа, на южном берегу залива, Антонинская ветвь служит свободным экспортным путем для куритибаской торговли.
Приморский город Паранагуа, построенный при устье реки Итубере, недоступен уже более для судов глубокой осадки: вследствие занесения порта илом, большие суда принуждены останавливаться в двух километрах к северо-западу, на рейде, защищенном с восточной стороны гористым островом Котинга; таким образом, город стал постепенно перемещаться на другое место, выстраиваясь по линии нового порта. Торговля Паранагуи состоит почти исключительно из лесных продуктов, дерева араукария и парагвайского чая, происходящего от особой породы ilex coritybensis, однородной с парагвайской; продукты культуры, сахар и хлеб­ные растения, составляют лишь крайне незначительную часть экспортной торговли.
Торговое движение Паранагуа по приходу судов в 1892 г.: 376 паровых и парусных судов. Вывоз парагвайского чая в 1892 г.: 19.351 тонна. Ценность: 6.000.000 мильрейсов, или, считая мильрейс за 1 фр. 30 с.— 7.800.000 франкам.
В городе существуют еще развалины старинной иезуитской коллегии, которая была в свое время центром паранских миссий. В лесных просеках, между Паранагуа и Морретесом, рассеяны различные земледельческие колонии. Значительнейшая между ними—колония Александра, в которой итальянцы занимаются главным образом культурою пищевых растений; кроме того, у некоторых имеются сахарные и кофейные плантации. *
Внутри края, к западу от Куритибы, заселение совершается методически, учреждением колоний, из которых некоторые, занимающие удачное местоположение, разрослись настолько, что могут считаться настоящими городами; таковы: Кампо-Ларго—на юго-западе от Куритибы, Палмейра — на западе, Понта-Гросса—далее на север, в верхних равнинах, по которым протекает Тибаги. История Параны, как и история штата СанъПауло, есть история колонизации; но здесь колонизация имеет особый характер, вследствие естественного разделения, происходящего в потоках иммиграции. До недавнего времени почти все немецкие колонисты направлялись в штаты Санта-Катарина и РиоГранде-до-Суль; теперь же итальянцы толпой устремляются в штат Сан-Пауло, тогда
как штат Парана заселяется главным образом поляками* Однако это "заселение началось, в 1878 г., очень несчастливо. Эмиграционные агенты привезли тогда 1.366 славянских крестьян, для которых решительно ничего не подготовили, и несчастные чужеземцы были брошены на площади Пальмейры на произвол судьбы, без всяких рессурсов. Многие из них умерли, некоторым удалось вернуться на родину через Гамбург, а остальные в конце- концов перебрались в Соединенные Штаты *). Несмотря на такое злополучное начало, некоторым удалось устоять против гонений судьбы, и онито и положили основание новым колониям, которые мало-по-малу разрослись в области верхних кампосов, орошаемым рекою Игуассу. Почти все эти польские эмигранты, изве­стные здесь под коллективным названием «Русскихъ», выходцы из прусской и австрийской Польши; переселенцы из Литвы и Царства Польского появились в Паране только за последнее время. Теперь к ним присо­единились славяне, жившие в немецких колониях штата Рио-Гранде-до-Суль, которых симпатии привлекли к их землякам: в этом, чисто славянском обществе нет ни одного еврея. Город Куритиба окружен на пространстве 30 километров исключительно польскими колониями, известными под оффициальным названием «Новой Польши». Вокруг города Палмейры тоже сгруппировались поляки; весь правый берег р. Игуассу вплоть до новой станции Порто-Унион занят также польскими колониями. В ярмарочные дни Куритиба и Палмейра до поразительного напоминают небольшие галицийские города. Вдали от столицы, в южной части штата, при риоНегро и рио-Вермельо, на границах СантаКатарины, образовалась другая группа польских колоний. В Паране
насчитывают приблизительно сто тысяч польских колонистов, т. е. почти треть всего населения, и, так как смертность среди них крайне незначительна, то ежегодный прирост населения, вследствие преобладания рождаемости над смертностью, достигает в общем 4 процента,—пропорции совершенно исключительной между нациями. Паранские поляки сохраняют свой язык, костюм и нравы: они имеют свои церкви, школы, даже свою собственную газету. Занимаясь исключительно земледелием, они монополизировали культуру хлебных растений и овощей и начинают даже оттеснять к Сан-Пауло колонистов других национальностей 2). Тем не менее здесь удержалось еще несколько групп неславянских эмигрантов, и между ними ко
лония коммунистов, со тоящач почти целиком из итальянцев, в Ла-Сесилиа, около* Палмейры.
Паранская Польша располагает металлоносными месторождениями, золотыми россыпями в Кампо-Ларго и ртутными, залежами в Палмейре; но эти богатства совсем не эксплоатируются. Край этот славится более своими естественными достопримечательйостями. чем рудами. В тридцати километрах к востоку от Понта-Гросса в глинистой почве открываются три замечательных buracos или колодцев., из которых один, имеющий 80 метров в отверстии, достигает 170 метров глубины; медленно проходящая по* дну вода, переходя из пропасти в про­пасть, утекает в лагуну, данницу р. Тибаги; в углублениях стен колодцев гнездятся вороны и разные виды ибисов. Далее к востоку достойна внимания одна скала старого красного песчаника, разложившаяся на глыбы, пирамиды, причудливые кучи обломков, так что ее прозвали Вилла-Велья, т. е. «Старым, городомъ» *)•
Куритиба не имеет еще, подобно СанъПауло, целой сети железных дорог, проникающих в годные для культуры западные зоны; он располагает всего лишь одноюдорогою, которая идет к границам штата Санта- Катарины через город Лапа, окруженный скалами и пещерами. Река Игуассу,. пересекаемая ртой дорогой, становится судоходной в ста километрах на запад от Куритибы, в местечке Порто-до-Амазонас, но в 200 километрах ниже речное течение прерывается многочисленными водопадами. Вследствие недостатка дорог, почти вся западная область штата, отличающаяся большим плодородием и здоровым климатом и как бы самою природою предназначенная быть отечеством для миллионов людей, представляет теперь почти сплошную громадную* пустыню; на берегах её рек живут небольшими группами одни лишь короадосы. Путе-. шественник видит только бесформенные развалины бывших городов, построенных некогда иезуитскими миссионерами; среди долины рио-Ивахи находился некогда город «ВиллаРика», а на берегу Параны, при. устье Пиквири, помещались правительственные здания Гуайры, главного города обширной теократической империи Миссий, которая осталась покинутой вследствие нашествия паулистов. Ныне начальным пунктом земледельческого воз­рождения края является молодой город Гуарапуава, расположенный на высоте 1.200 метров в гористой лесной местности, окруженной кампосами; он принадлежит уже склону Игуассу, хотя стоит близ истоковъ 0 De Taunay, „Revisto de Instituto Historice", 1890.
2) Josef Semiradzki, цитированное сочинение.
*) De Taunay, цитированное сочинение.
Пвахп, которая образует великолепный водопад, в 75 метров высоты *). На севере Гуарапуавы, в верхней долине Пвахп, совершенно заглохшей без путей сообщения, была
В то время, как внутри страны, где нет удобных путей сообщения, колонизация страны развивается довольно медленно, поток иммиграции проникает другим путем, именно по

основана французская колония, но, несмотря на все усилия поддержать свое существование, опа должна была
распасться.
*) De Таипау, цитированное сочинение.
реке Паране, на границе с Аргентинской республикой. В 1889 г. бразильское правительство основало селение в месте слияния Параны и Пгуассу. ниже великолепной «Ниагары», образуемой этою последнею рекою. Основой- ная в качестве военной колонии, Фоц-деИгуассу представляет теперь свободную общину, имевшую в 1893 г. 700 жителей, бразильцев, парагвайцев и южных французов; все они были привезены на пароходе из Аргентины и теперь занимаются главным образом собиранием парагвайского чая и культурой маиса и других хлебов. Пло­щадь будущего города занимает пространство в 25-ть квадратных километров, а вся отведенная колонистам территория заключает во сто раз большую поверхность. В Фоц-деИгуассу, имеющем важное значение с страте­гической точки зрения, как пограничный пост в соседстве Парагвая и Аргентинской республики, находятся первоначальные сооружения арсенала и флотилии. Не подлежит сомнению, что со временем здесь возникнет большой город или’ на месте нынешнего Фоц-деИгуассу, или в каком-нибудь другом ближайшем пункте слияния, там, где долина Параны скрещивается с самой короткой линией, соединяющей Атлантическое побережье с Матто-Гроссо, центром материка 4).
Штат Санта-Катарина, названный так по имени продолговатого острова, по-индейски Журу-Миримъ— который тянется параллельно материку, в наиболее выдающейся части побережья,—больше всех других штатов Бразилии воспользовался оффициально руководимой колонизацией, так что его население состоит большею частью из чужестранцев и их потомков. Немецкие патриоты с радостью взирали на это нарождение будущей Германии Нового Света в штатах Санта-Катарина и Рио-Гранде-до-Суль. По крайней мере во многих провинцияхъпреобладаетънемрцкийязык, и, благодаря более солидному образованию, даваемому их
компатриотами, Санта-Катарина, несмотря на свое незначительное население, приобрела в Бразильской конфедерации такое влияние, какого не имеют и большие штаты.
В 1849 году, на берегах, реки Качоейры поселились немецкие земледельцы, которые были вывезены в этот штат одною гамбургскою торговою компаниею. Основанная деревня получила название Жуанвиль, в честь французского принца, которому была дана территория почти в 152.000 квадратных километров, как вдовья часть донны-Фраи-7 сиски, сестры бразильского императора. Эти колонисты, которым судьба более благопри­ятствовала, чем многим другим, получили удачно выбранные наделы, располагающие удобными дорогами; благодаря этому, колония скоро приняла вид богатой немецкой деревни, с отлично обработанными полями; город съ
4) Мах ЕиьегисЬ, „Petermanifs Mittheilungen", 1876, Ней IX.
прямыми, широкими улицами, с ротными домиками, окруженными садиками попутанными вьющимися растениями, выстроен по типу прирейнских городов, только в улучшенном виде. Из 19.000 городских жителей более 14.000 германцев или поляков. Вокруг Жуанвиля возникли пивоваренные и винокуренные заводы, экипажные заведения и другие фабрики; целые сотни возов тянутся отсюда к порту Сан-Франсиско, нагружен­ные парагвайским чаем, табаком, маисом, маниоковой мукой, маслом и другими, земледельческими продуктами. К северо-западу, в Сан-Бенто и в другие колонии, расположенные на границе Параны, ведет проложенная по склонам серры до-Мар колесная дорога, которая в Рио-Негро соединяется с куритибской железной дорогой. Порт СанъФрансиско, где сосредоточивается местная торговля,—одна из лучших гаваней на морском побережье, в которой может поместиться даже большой флот. На рейде, глубиною в 6 метров, отделяющем от материка остров Сан-Франсиско Ксавье, открывается для судов, бросающих якорь у островного берега, удобный канал, защищенный от всех ветров.
Колониальный центр Блуменау, расположенный на юго-западе от Жуанвиля, на берегах Итажахи, с большим трудом завоевал свое благосостояние. Основанный в 1852 г. на собственный риск и страх одним немцем, от которого и получил свое название, он много претерпел в первые годы своего существования и оправился только благодаря поддержке со стороны правительства. Освобожденная теперь от всякой опеки, эта колония находится в цветущем состоянии; её окрестности, усеянные мельницами и заводами, исполосованы дорогами вдоль и по­перёк. Вверх и вниз по реке Итажахи ходят пароходы. Эта прежняя исключительно немецкая колония, где и по настоящее время немцев столько же, сколько и в городе Донна-Франсиско, с 1870 года имеет своим портом город Нова-Тренто, где большинство жителей германцы, хотя он и получил свое название от одной колонии триентинцев; прежний Итажахи обратился теперь в предместье нового города. Большое наводнение 1880 года повредило якорную стоянку, доступную теперь только для гоэлет х).
К югу от Итажахи следует несколько небольших портов до пролива Дестерро, на берегу которого зародила колониальная история страны. Первым вошел в этот вели1 коленный канал Жуан-де-Солис,'в 1515 году; за ним, десять лет спустя, последовал Себастиан Кабо, но страна заселялась
AHugo Zoller, „Die Deutschen im brasilischen Urwald*4..
крайне медленно; главный город острова, сделавшийся столицей штата, возник лишь в 1650 году. Изгнанник Вельо Монтейро дал ему при основании название Носса-Сеньорадо-Дестерро, или «Божья Матерь Ссыльныхъ», а остров получил название Санта-Катарина, в честь одной из дочерей Монтейро. Дестерро, расположенный на западном берегу острова, в том месте, где он наиболее приближается к материку, заметно разростается с каждым десятилетием; тем не менее он далеко не приобрел того значения, которого, повидимому, заслуживает, благодаря своему порту, очень удобному для торговли, пользующейся судами небольшой осадки. Ввоз в 1891 г.: 1.022.102 мильрейсов, или, считая 1 фр. 60 сантим, за мильрейс, 1.635.000 франков.
Суда, входящие в рукав по северному пути, находят еще в небольшом расстоянии от берега 8—10 метров воды; но в узком проливе, имеющем всего 350 метр, ширины, который открывается на юге, между мысами Дестерро и Пьедаде, порог, образовавшийся из мягкого ила, поднимается до 1,5 метра под поверхностью: для свободного доступа больших судов вокруг всего острова необходимо прорыть канал между двумя «морскими косами», северной и южной. Впрочем, в этом морском рукаве, простирающемся на 60 километр, в длину, между Барра-до-Норте иБаррадо-Суль,. можно найти много хороших якорных стоянок. Со стороны континента суда располагают двумя главными гаванями: Бигуассу, при устье реки того же названия, и Сан-Жозе, лежащею почти против Дестерро, на одной бухточке южного рукава. Почва острова Санта Катарина, некогда богатого очень производительными своими кофейными плантациями, в настоящее время совершенно истощена, и холмы его заросли низким кустарником *)•
Равнины, орошаемые рекой Тубараон, приобрели за последнее время некоторое значение, благодаря залежам каменного угля, открытым в верховьях этой реки, на склонах серрььЖераль. Добываемый в этих копях уголь, по качеству своему далеко уступающий английскому, легко поддается разработке, и эксплоатируемые пласты дали уже по крайней мере 50 миллионов тонн. По долине Тубараона идет железная дорога, в 111 километров протяжения, построенная специально для перевозки каменного угля; она переходит прибрежный байю но мосту- виадуку дас-Ларанжейрас, длиною в 1.430 метров: это самое замечательное сооружение этого рода во всей Южной Америке. Затем дорога раздваивается на две ветви, из которых одна идет на север, к порту Имбитуба, а дру-
Hugo Zoller, цитированное сочинение.
гая—на юг, к Лагуне. Одно время думали, что экспортная торговля направится через этот последний порт, расположенный на оконечности песчаного полуострова, ограничивающего с восточной стороны неглубокую лагуну; но опасности бара и недостаточная глубина заставили избрать более доступный и лучше защищенный порт Имбитуба: впрочем, и он имеет свои недостатки—дюны, которые под напором южных ветров медленно подвигаются к северу. Приливы и отливы в Лагуне крайне неправильны, благодаря встрече двух морских течений: они обусловливаются главным образом направлением ветров, и нередко колебание уровня происходит не более одного раза в день, при чем высота приливов не достигает даже одного метра *)• Почти вся стрелка Лагуны, к западу от города, занята огромным тамбакви,—доисторическим складом раковин.
В штате Санта-Катарина береговая зона Серры-Абаиксо или «Пьемонта» гораздо шире, чем в более северных
штатах Парана и Сан-Пауло, и климатические условия гораздо благоприятнее: оттого здесь почтя все население сосредоточилосьв одном месте, и область плоскогорий не имеет значительного города, составляющего один городской организм с. приморским городом. Главный по населенности пункт кампосов, Лагес, является центром скотоводства; отсюда скот отправляется сухим путем в Сорокабу. На пастбищах Санта-Катарины, простирающихся далеко вглубь к западным саваннам, на. которые претендует Аргентинская республика, пасется до трех сот тысяч рогатого скота, принадлежащего Лагеским скотопромышленникам.
Главные бразильские города паранской покатости и смежного с нею побережья, с их. приблизительным населением.
Штат Минас-Жераес: Жуис-де-Фора— 15.000 ж.; Убераба—12.000; Сан-Жуанъдель-Рей—8.000; Барбасена — 6.000; Тирадентес (СанъЖозе) — 5.000; Каксамбу— 3.000.
Штат Сан-Пауло: Сан-Пауло—100.00 ж.; Кампинасъ—18.000; Сантосъ—15.000j| Таубате — 15.000; Пиндамоньянгаба— 15.000; Лорена—11.000; Гуаратингуета—10.000; РиоКларо — 8.000; Рибераон-Прфто — 8.000; Иту—6.000; Факсина—6.000; Жундиахи — 5.000; Пирасикаба—5.000; Сорокаба—4.000.
Штат Парана: Куритиба—6.000 ж ; Паранагуа—3.000.
Штат Санта-Катарина: Дестерро—15.000 ж.; Блуменау—5.000; Лагуна—3.000; Жуанвиль—3.500.
„Relatorio apresentado реиоз Epgenheiros".
?Ш. Покатость р. Уругвай и смежное с нею побережье.
(Штат Сан-Педро или Рио-Грапде-доСуль).
Незначительная по своему пространству часть Бразилии, называемая штатом РиоГранде-д о Суль, по имени одного лпмана, который первые мореплаватели приняли за реку, как и бухту Рио-Жанейро, представляет собою одну из тех областей, которые, благодаря своему естественному богатству, могли бы вполне обходиться собственными ресурсами и образовать самостоятельную страну. И, действительно, эта промежуточная область, лежащая между лаплатскими землями и Бразилией, не раз проявляла свою самостоятельность. Во время португальского режима территория Рио-Гранде находилась в непосредственной зависимости от королевской власти и никогда не была ленным владением, подобно другим провинциям Бразилии. Являясь пограничною областью с испанскими владениями, эта страна имеет слишком большое политическое значение, чтобы само государство не считало себя обязанным защищать ее и, по возможности, расширять её пределы. Риограндезцы с энтузиазмом приняли провозглашение независимости, но, теснимые притязаниями со стороны Рио-Жанейро, как некогда требованиями лиссабонского правительства, они попытались завоевать себе свободу, и в течение девяти лет, с 1835 до 1844 г., между farrapos, т. е. республиканцами, и caramurus или монархистами, шла ожесточенная война. То была героическая эпоха в истории Рио-Гранде, когда Гарибальди, толькочто выступивший на арену своих легендарных похождений, неожиданно выростал перед имперскими войсками со своим легионом настоящих кентавров, появляясь то на берегах Уругвая, то на побережье, и победоносно овладевал неприятельскими постами: с большим трудом бразильской армии удалось отвоевать у горсти авантюристов небольшую республику Рио-Гранде. Впоследствии эта южная провинция, по самому положению своему, должна была пострадать больше всех других штатов от войн, направленных против Аргентинской республики и Парагвая, в которых она принимала самое деятельное участие. Наконец, даже до последнего времени, уже после провозглашения Бразильской республики, Рио-Гранде, следуя своим политическим традициям строгого федерализма, неустанно продолжает бороться за сохранение своей местной автономии: этот-то штат и был рассадником техъ революционных стремлений, которые постепенно охватили всю Бразилию, заставив ее подняться против военной диктатуры.
Со стороны Аргентинской республики РиоГранде ясно отделен естественной границей, т. е. течением реки Уругвая* но на юге, на границах Восточной Банды, линия раздела, благодаря превратностям войны, начертана совершенно условно. На морском побережье международной границей служит небольшой ручей Шуй, затем раздельная линия идет среди Лагоа-Мирим до устья Жагуарон. Эта река служит границей до ручья Альто-да- Мина, где начинается извилистая линия, направляющаяся на северо-запад по холмам, до раздельного порога двух рекъ— Ибикуи-Гранде и Такуарембо. Дальше пограничною линиею служит течение Рио-Куараим.
В прежния времена, когда внутренния области были еще нераздельными, испанцы доходили до самых истоков Уругвая, т. е. до самой верхней зоны; там лежат одна против другой две лесные территории, Матто- Кастельяно и Матто-Португес, отделенные друг от друга каймою саванн, Кампс-до-Мейо, или «Срединным полемъ». Территория Рио-Гранде-до-Суль образует четырехсторонник, имеющий в окружности почти 500 километров длины; хотя эта область была исследована по всем направлениям, за исключением северных кампосов, тем не менее она все еще не имеет точной карты, и здесь не приступлено даже к предварительным съемкам, как в Сан-Пауло и в Минасе.
Число её жителей возрастает как благодаря иммиграции, так и вследствие значительного перевеса рождаемости над смертностью, что свидетельствует о вполне здоровом климате этой страны. Поверхность и население Рио-Гранде-до-Суль, по переписи 31 дек. 1890 г.:
236.553 квадр. кил.; 897.455 жит.; 4 жит. на кв. кил.
В истории Рио-Гранде принимало некоторое участие население иностранного происхождения. Первыми колонизаторами края были не континентальные португальцы, как в боль-, шей части других провинций, а жители Азор-' ских островов, которых голод выгнал с их архипелага; им обязаны своим возникновением, в 1737 и 1741 годах, два города: Рио-Гранде и Порто-Алегре. Немецкие эмигранты появились в этом штате с первых же лет бразильской независимости: в 1824 году более ста двадцати немцев поселились в императорском имении, около того места, где стоит город Сан-Леопольдо, и получили для культуры небольшие участки земли; впоследствии к ним присоединились отставные солдаты и в середине
ПОКАТОСТЬ РЕКИ УРУГВАЙ И СМЕЖНОЕ С НЕЮ ПОБЕРЕЖЬЕ, 3 74 макуам и Жагуараон, она известна подъ 373 столетия в этом штате насчитывалось уже более 7.000 немецких колонистов *)• Европейские революций
отразились на этом штате иммиграцией более тысячи Вгиттег'въ, или солдат-волонтеров, навербованных Бразилиейв Гамбурге во время войны её с диктатором Розас и большая часть которых принимала участие в германских революционных бунтах 1848 года. Многие выдающиеся люди, находившиеся среди этих новых граждан Рио-Гранде, прославили гостеприимную страну и посеяли там семена просвещения, благодаря чему штат этот занял такое видное место в Бразильской республике. Хотя прежния земледельческие колонии и утра­тили ту организацию, которая была им дана центральным или областным правительством; хотя все эмигранты и их дети сделались по закону бразильцами, — тем не менее германский элемент еще не вполне ассимилировался, и во многих местах поддерживается крепкая связь, явившаяся результатом общего языка, воспитания и нравов; но это «государство в государстве», состоящее из иностранцев, расходящихся с туземцами в образе мыслей, слишком незначительно в сравнении с быстрым разростанием других этнических элементовъ— итальянцев, испанцев и славян, одним словомъ—людей всевозможных рас, вошедших в состав бразильской нации. В 1875 году в этом штате было более 90.000 невольников: до окончательного декрета об освобождении, Рио Грандедо- Суль даровал свободу более чем половине всех своих рабов; в 1885 году эта область отпраздновала годовщину независимости дарованием свободы десяти тысячам людей.
Четыресторонник Рио-Гранде-до-Суль разделяется естественным образом на четыре области, отмеченные главным рельефом. Как и в соседних штатах, по атлантическому побережью тянутся низкие земли, а высокие, лежащие на высоте тысячи метров, отделяют береговую зону верхних земель, спускаясь ровным скатом к Уругваю. Но эти две области, нижняя и верхняя, разделены, в свою очередь, глубокою! впадиною, на восточной стороне которой извивается река Вакакахи, с её продолжениемъ—рекою Жакухи, а на западной — Ибикуи- Гранде, приток Уругвая. Северо-восточные горы сохраняют название серры-до-Мар, под которым они вступают и в пределы штатаРио-Жанейро; но к югу от р. Жакухи они последовательно принимают другие названия. Между Жакухи и Камакуамом береговая гора называется сфрро-до-Эрваль; на юге между реками Ка-
*) Hermann von Jhering*. „Rio Grande do Sui.
География Рфклю т. XIX.
названием серро-дос-Тапес, а ' различные отроги этих гор носят опять-таки другий названия. Подобно серре-до- Мар в собственном смысле, южные серры тоже состоят из кристаллических горных пород —гнейса и гранита.
Поперечное понижение, лежащее между морем и У ругваем,ограничено, словно высоким берегом реки, краем северного плоскогорья, и этот крутой склон, представляющий по одной из своих сторон горную цепь, называется обыкновенно серрою. Он распадается на несколько отдельных массивов, ориентированных на запад. В то время, как по соседству с морем, серра вдзымает живописные скалы, изрезанные пропастями, над кампосами, покатыми к Уругваю, возвышаются лишь одни холмы с очень отлогими склонами, или даже простая волнистость, делающая почву похожею на волнующееся море. Цепи, отделяющиеся от главной серры, а также и возвышенности южных земель, лежащих пососедству74 с Восточной Бандой, известны под названием coxAlhas (cuchillas), несколько искаженным против своего первоначального значения. Кочильясы этой части Америки представляют собою не острые кряжи, в виде острия ножа, а, напротив, хребты с длинными скатами, как холмы «Аркадии».
Гранитные скалы, образующие остов страны, покрыты во многих местах третичными песчаными пластами; но относительно недавняя формации являются по преимуществу в виде эруптивных масс, которые, разлагаясь от влияния воздуха, покрываются темною или охрово-желтою корою и превращаются в красноватую глину, из которой состоят почти все поля. Кроме того, в Рио-Гранде-до-Суль попадается настоящий базальт. Красота пейзажей много выигрывает от разнообразия этих вулканических масс, разъедаемых действием ' метеорических сил; заметные уже издали скалы в виде колоколов, сундуков, пирамид, саркофагов и пропилей, представляют остатки прежних вулканических потоков. В некоторых центральных областях траппы занимают почти всю поверхность земли, но по направлению к западу, к реке Уругваю, они заметно редеют. Геологи связывают обыкновенно с появлением эруптивных масс превращение глинистых веществ в агат, халцедон, яшму и аметист, которые в необыкновенном множестве встречаются в некоторых местах штата Рио-Грандедо-Суль. Превращение медуз и других морских организмов в кремнистые прозрачные тела, содержащие еще в себе воздушные пузырьки и водяные капли, объясняютъ неожиданным разлитием лавы, извержением пепла или обвалами земли, прерывающими сразу всякое сообщение с наружным воздухом *). Эти действительно драгоценные камни, вывозимые в большом количестве на немецкия гранильные фабрики на р. Наэ, не единственные рудные богатства страны: Рио-Гранде-до-Суль заключает в себе так сказать, совокупность богатства всего мира: золото, серебро, медь, олово железо, свинец, каолин и уголь.
Длинный пляж, развертывающийся красивыми изгибами по всему атлантическому побережью Рио-Гранде, весь состоит из океанской формации: волны нанесли этот песчаный пояс и при каждом приливе изменяли его новыми наносами и размыванием. Различные признаки заставляют предполагать, что относительно уровень земли и моря постоянно изменяется, и из воды постепенно выступают пляжи. Вследствие образования берегового пояса, от моря отделились обширные водные пространства, обратившиеся в лагуны, водакоторых, беспрестанно возобновляемая речною, сделалась или солоноватою, или даже совсем пресною. Ряд прудов начинается уже в штаге Санта-Катарина лагуною Тубараон. В незначительном расстоянии от побережья лежат водные площади всевозможной величины; из них одни совершенно замкнуты, а другие сообщаются байусами и вливаются в море через соединительные протоки, открывающиеся в дождливое время года и закрывающиеся в сухое. Позади этого первого ряда береговых прудов образовался более неправильный второй, соединяющийся через Капивари с внутренним морем, поверхностью почти в 9.000 кв. километров, которое носит название Лагоа- дос-Патос, чтд значит «лагуна Утокъ»; впрочем, название это не следует понимать в прямом смысле, так как оно дано вовсе не ради тех уток, которые плавают в водах лагуны, а в воспоминание об индейцах патос, защищавших вход в эту лагуну от вторжения европейцев *). В южной части штата лежит другое, отделенное от моря озеро,— Лагоа Мирим, чтд на языке гуарани означает «Маленькая лагуна»; но это название она получила не по размерам своим, в общем довольно значительным, а по сравнению с Лагоа-дос-Патос. Оно тянется с северо-востока на юго-запад, между штатом Рио-Гранде-до-Суль и Уругваем, на пространстве около 200 километров.
Целая речная сеть принадлежит к озеру Патос и к его истоку Рио-Гранде. Главный
*) Darand-Savayat, рукописный' заметки.
Hermann топ Ihering, цитированное сочинение.
приток, известный под разными именами, образуется в центре штата соединением рек Вакакахи и Жакухи, из которых последняя считается главной ветвью. Ниже большего водопада, сасеоеига, соединенная река становится судоходной и быстро увеличивается в объеме, усиливаемая притоками, приходящими преимущественно с се­вера: Таквари, Кахи, рио-дос-Синос спускаются с этих северных возвышенностей. Но уже главная река превращается в лиман; ветвь её, Жакухи, принимает название Гуахиба и соединяется посредством пролива с озером Патос. С своей стороны, озеро или лагуна Мирим принимает в себя уругвайскую реку Сфболати и реку Жагуараон, составляющую границу двух государств, Бразилии и Уругвая, затем направляет избыток вод к своей северо-восточной оконечности и изливается в озеро Патос каналом Санградоуро, называемым также Сан- Гонсало, и усиливаемым в своем течении притоком Пиратинин; выцравительные и водоуглубительные работы сделали судоходным этот канал, которым ныне пользуются пароходы, поддерживающие торговое собщение между двумя озерными бассейнами. Другая река, Камакуан, впадает прямо в озеро Патос. Вся эта речная масса искала себе выхода к морю и нашла слабый пункт пляжа на южной оконечности озера Патос, где открывается выходной поток, называемый рио-Гранде-до-Суль («Южная Большая река»). Перед входом расположен очень опасный бар, часто окаймленный ставшими на мель судами. До сих пор не удалось закрепить песчаные мысы, между которыми изливается река.
На северо-востоке и на северо-западе, на двух фасах своей обширной окружности, провинция Рио-Гранде- до-Суль точно ограничена течением Урагвая. Эта река,—гуаранское имя которой, означающее, по толкованию различных этимологов, «Хвост Курицы», или «реку разноцветной Птицы», применяется также к независимой республике,—принадлежит Бразилии областями истоков, и в бдльшей части своего течения пересекает или омывает бразильские земли. Она зарождается в приморской цепи, серра-до-Мар, в пятидесяти километрах от Атлантического океана, и под различными наименованиями пробегает область Кампосов. Прилегающие к Рио- Гранде кампосы изливают в нее реку Уругвай-Мирим, или «Малый Уругвай», а штат Санта-Катарина посылает ей многочисленные притоки, между прочим, Шапеко и Пепири-Гуасу,—«Большая река палевого цвета»— которые давали и дают еще повод к бесконечным спорам между историками и дипломатами по вопросу о границах между
Бразилией и Аргентиной. Ниже Пепири-Гуасу, Уругвай, бежавший до того в западном направлении, вдруг низвергается водопадом Сальто-Гранде и принимает нормальное на-
протяжении нескольких сот километров. Уругвай также носит суда, но местами русло его перерезано порогами, и беспрепятственное судоходство начинается только гораздо

правление на юго-запад, сохраняя его во южнее бразильской территории, ниже водопада всей части своего течения, разграничивающей при Сальто, городе области Банда-Ориенталь. две республики. Самый крупный его
притокъ
в этой средней области—рио-Ибикуй-Гранде, Рио-Гранде-до-Суль, самый южный из штасудоходная для мелких гребных судов на тов Бразилии, по* климату всего более похо-
*
дит на Западную Европу. Контраст времен года там резко обозначен: край этот имеет знойное лето и холодную зиму, крайности температуры могут достигать там разности, превышающей 40 градусов; в январе и феврале случалось наблюдать жары в 38 и 39 градусов по Цельсию, а зимой иногда, как, например, в июле 1870 года, страна бывала покрыта снежной пеленой. В области холмов термометр опускается до 8 градусов; но подобные скачки температуры случаются вообще редко, обыкновенно же смена времен года происходит постепенно: сред­няя разность температур между самым теплым и самым холодным месяцами составляет не более двенадцати градусов. Самые резкия перемены температуры имеют место тогда, когда дуют западные или югозападные ветры, типиапо, спускающийся с холодных плоскогорий Андов, или ратреиго, проносящийся перед тем над аргентинскими пампасами. Дожди распределены весьма неравномерно в году. Нормально они выпадают зимой; но и летние дожди, более короттие, но зато и более сильные, проливают почти столь же значительное количество влаги. Годовой слой дождевой воды составляет, в среднем выводе, около 1 метра.
Климатические условия штата Рио-Гранде-доСуль, на морском берегу и внутри страны:
Санта-Круц. 29°,45’ 19°,2(35°-0°) ? 107
ftji отасъ
(Пелоташ). 31°,46’ 17°,2(37*5-0°,5) 1,066 метр. 83
Рио-Гранде
(6 лет). > . 32°,7 18°,8(32°,4; 1°) 0,912 метр. 80
Так же, как в соседних штатах, до Сан-Паоло, в Рио-Гранде-до-Суль леса чередуются с кампосами. Контраст между двумя пейзажами иногда выступает очень резко, и море деревьев вдруг сменяется морем травы. В других местах переход совершается постепенно: лес продолжается архипелагами, затем островками деревьев, и catingas, или полулесье, возвещают близость кампосов. Во многих степных местностях низкорослые пальмы (butia rasteira) рассеяны среди травы. Большой лес, составляющий продолжение сельвасов севера, занимает горную цепь серра-до-Мар и продолжается по окраине гор, господствующих на севере над долиной реки Жакухи. На севере и северо-западе штата, области, опоясываемые течением Уругвая, также образуют обширные лесные пространства, самые богатые по разнообразию древесных пород и обещающие, благодаря плодородию своей почвы, сделаться самой многолюдной частью штата. На юге от реки Жакухи, высокие горы цепей Эрваль и Тапес также покрыты девственными лесами; но почти вся центральная и западная область штата Рио-Гранде-до-Суль принадлежит к поясу кампосов. На юге, эти пространства, почти совершенно безлесные, принимают характер пампасов: здесь уже начинается область Аргентины. Если бы нужно было выбрать естественную границу, с точки зрения растительности, между двумя большими областями, из которых в одной осью служит Амазонка, а в другой центр составляют аргентинские пампасы, то следовало бы взять закраину возвышенностей, пе­ререзывающую диаметрально штат РиоГранде-до-Суль, на севере от впадины, где текут реки Ибикуй-Гранде и Жакухи.
Многочисленные породы дерев и кустарников представляют в Рио-Гранде-до-Суль аргентинскую флору и перемешиваются с бразильской флорой: некоторые растительные типы связывают в этой умеренной полосе области Амазонки и Патагонии1). Из семейства пальм в южной рио-гранденской ботанической области встречается уже не более десятка видов: кокосовая пальма исчезла, но осталась еще смежная порода, жерива (cocos coronata), листья которой, с завернутыми в них колосьями кукурузы, составляют любимую пищу лошади. Шишки араукарий привлекают на эти деревья стаи попугаев и откармливают стада свиней. Местная флора заключает в себе также различные виды бамбука и бромелию «кравата» (карагуата), похожую на ананас. Некоторые драгоценные древесные породы, как, например, жакаранда, отсутствуют в лесах Рио-Гранде; но число пород строевого или дорогого сто-* лярного леса далеко переходит за сотню.
Южная оконечность Бразилии составляет еще часть амазонского мира, не только по флоре, но и по фауне. Рио-Гранде-до-Суль имеет обезьян и вампиров, ягуаров и пум или «львовъ»,—хотя эти последние стали уже очень редки,—крокодилов жакаре (кайман очковый, alligator sclerops), игуан и черепах. Однако, мы здесь находимся уже в соседстве зоологической границы. Пекари, кутиа, тапир, обитающие еще в лесах РиоГранде- до-Суль, не подвинулись до Восточной полосы (Banda Oriental). Точно также вискача (lagostomus triclwdactglus), встречающаяся на правом берегу Уругвая, в Аргентине, неизвестна на территории левого берега. Река эта служит пределом и некоторым другим животным видам: так, муравьеед большой и коати (nasua socialis) живутт только на восточной стороне речного течения 2).
*) Н. von Ihering, „As Arvores de Rio-Grande do Sul“. a) H. von Ihering. цитированное сочинение.
Изследование древних могил на побережье обнаружило доисторическое существование туземцев, имевших тип, аналогичный типу айморов или ботокудов, но с характером почти зверским. Один череп, открытый близ океанского берега, к юго-востоку от ПортО-Алегре, имеет выдавшиеся брови и очень выдвинутую нижнюю челюсть: в целом физиономия должна была иметь свирепое выражение *). Население, которое нашли завоеватели, было всецело гуаранского происхождения и состояло из многочисленных племен, карижо, пато, минуано, тапе, шарруа, оставивших по большей части свои имена горам, озерам или другим чертам страны. Но чистая раса почти исчезла, и кровь индейцев течет только в жилах смешанного белого населения. Много-много что какаянибудь тысяча туземцев, обыкновенно называемых короадосами или бугресами, сохранилась еще на севере штата, вокруг военного поселения Казерос. Но эти аборйгены, «христиане* по имени, утратили уже всякую память о своих предках и ведут такой же образ жизни, как аргентинские гаучо. Африканская раса, которую во времена невольничества учреждения и нравы держали в отчуждении от других жителей, поглощается, в свою очередь, массой господствующего населения. Тогда насчитывали около сотни' тысяч чернокожих в провинции Рио-Гранде; в*/ наши дни статистика дала бы гораздо меньшее число представителей этого племени.
Другие этнические элементы также растворяются постепенно в португальском населении штата Рио-Гранде. Немцы,—обозначаемые этим именем, как образующие отдельную нацию,—составляли прежде шестую или седьмую часть общего числа жителей; ныне же они составляют много что восьмую часть, и даже не более десятой, если считать принадлежащими к этой расе только тех, которые обыкновенно говорят языком предков; но эти колонисты обладают четвертью народного богатства и половиной местной промышленности. Те из немцев, которые представляют наиболее сильную национальную связь, колонисты серры-да-Коста,—<т. е. сово­купности гористых земель,—всего менее прогрессируют во всех отношениях: они еще не научились говорить по-португальски, придерживаются дедовских приемов в земледелии и одеваются по старой моде, тогда как сыновья их, живущие в городах, отличаются знанием языков, инициативой и промышленным духом: почти все фабрики и экспортные дома в их руках. Что касается иммигрантов итальянских, португальских, испанских (из Галисии), прибывших в этц последние годы, вдесятеро более многочи-
4) S. Сйгиов von Koseritz, „Nature", 21 Aug. 1884.
елейных, чем немцы и составляющих главную массу иностранного населения, то они, благодаря своим нравам и своей латинской речи, гораздо быстрее увлекаются в поток национальной циркуляции. Число иммигрантов в Рио-Гранде-до-Суль в 1890 г.: 12.034; в 1891 г.: 24.325.
Близость Аргентины сказывается в РиоГранде-до-Суль в деятельности и характере жителей. Производство мяса составляет господствующий промысел в этом штате, также как в Уругвае и пампасах. Несметные стада бродят на пастбищах, и бойни являются главными промышленными заведениями в городах этой области. Характеристический тип рио-гранденского поселянина походит на тип аргентинского гаучо: это тоже
неутомимый наездник, человек редкой силы и ловкости, смелый и хитрый, не содрогающийся при виде крови. В войнах Бразилии, гражданских или внешних, риогранденская кавалерия играла решающую роль в битвах.
Нынешний главный город штата Рио-Гранде-до-Суль, Порто-Алегре, лежит в истинном географическом центре страны, в том месте, где река Жакухи, принявшая уже все свои притоки, вдруг расширяется, чтобы обра­зовать лиман Гуахиба: здесь сходятся сухопутные и водяные дороги. Он занимает на восточном берегу лимана живописный мыс, находящийся непосредственно ниже целого архипелага лесистых островов, и выдвигает на север и на юг, между садами, свои элегантные предместья: один из этих внешних кварталов, на северной оконечности, населен моряками или navegantes. Почва, на которой построен город, довольно волниста, так что здания поднимаются в виде амфитеатра, и высящиеся на восточной стороне лесистые холмы, усеянные домиками, придают смеющуюся физиономию всему пейзажу. ПортоАлегре не может похвалиться древностью происхождения; несколько семей переселенцев с Азорских островов устроили в этом месте пристань в 1742 году: это и было начало поселения, которое, в 1773 г., приняло имя Порто-Алегре. Процветание его началось только с того времени, когда немецкия колонии серры-да-Коста сделали из него складочное место своих земледельческих произведений; теперь это—промышленный город, имеющий сигарные фабрлки, пивоваренные заводы, судостроительные верфи. Бразильское правительство поместило там военное училище, стратегический центр южных штатов, С точки зрения литературной и научной, Порто-Алегре может быть рассматриваем как род столицы, благодаря своим школам, коллегиям, периодическим изданиям. В небольшом расстоянии к западу, 4 шиз южного берега реки Жакухи, находятся каменноугольные копи св. Иеронима, доставляющие около 2.000 тонн топлива в год; они находятся в угленосной полосе, которая тянется с северо-востока на юго-запад, па­раллельно побережью, от залежей Тубараон до залежей Жагуараон.
Естественный торговый путь по реке, дополняемый выше Таквари железной дорогой, которая проникает на западе в бассейн Ибикуй-Гранде, проходя чрез промышленные города Рио-Пардо и Кашоэйра, приносить ему произведения западных сельских местностей, а другой железный путь, идущий в северном направлении, на Сан- Леопольдо и Нова-Амбурго (Hamburger Berg), связывает немецкия колонии с их естественным рынком. Судоходные воды озера, продолжающагося на юг, ставят столицу штата в прямое сообщение с городами Пелотас, РиоГранде и иностранными портами для судов, имеющих до двух с половиной метров водоуглубления.
Но так как опасности морского бара не позволяют Порто-А легре развивать свою внешнюю торговлю, то жители его предполагали дать ему другой выход к морю, утилизируя цепь озер, которая от озера Патос напра­вляется на северо-восток, к лагуне Тубараон. Канал начался бы в бухте Капивари, и около середины его протяжения, на границе двух штатов Рио-Гранде и СантаКатарина, коснулся бы порта Санто-Домингос-дас- Торресъ—или просто Торрес,—названного так от трех гранитных скал, выступающих из песков в форме «ба- шенъ». Но этот порт открыт всем ветрам, и необходимо было бы защитить его поясом жете и волноразбивателей. Это работы весьма значительные, которые бюджет штата РиоГранде еще не позволяет предпринять. Инженеры предлагали также прямо перерезать перешеек, защищающий на востоке озеро Патос, и создать искусственный порт на оконечности этой купюры.
На другом конце речного бассейна, город Жагуараон, «Тигровый», названный так либо от ягуаров, рыскавших некогда в этих ущельях, либо по причине опасностей прохода, прислонен к высокому холму, откуда открывается обширный вид. Основанный в 1763 году переселенцами с острова Мадеры, Жагуараон принимал участие в войнах и в местных революциях, и ведет кое-какую торговлю с соседней республикой через свое уругвайское предместье Артигас, от которого он отделен лишь течением реки; но главным рынком страны является город Пелотас (Педоташ), построенный на левом берегу рио-Сан-Гонсало, недалеко от впадения этой реки въ озеро Патос, Из всех бразильских городов, Пелотас приготовляет на своих мясных заводах наибольшее количество carne secca (сушеного мяса): на бойнях его ежегодно убивается свыше 300.000 быков,— даже 400.000 в 1890 г.,—мясо которых, высушенное, отправляют в северные города, Рио-Жанейро, Бахию, Пернамбуко, Тор­говля эта представляет среднюю ценность в тридцать миллионов франков; кроме того, сало идет на мыловаренные и свечные заводы, а отбросы утилизируются в виде удобрения.
Два города стоят друг против друга на берегах потока, уносящего в море избыток вод озера Патос: на востоке—Сан-Жозедо-Норте, на западе — Рио-Гранде-до-Суль. Последний, бывший главным городом про­винции, которой он дал свое имя, имел бы красивый вид, если бы его не безобразили форты, крепостные стены, военные постройки, наполняющие оконечность узкого полуострова между двумя лагунами. Озерное течение оставляет далеко в стороне этот полуостров и проходит у самого берега СанъЖозе-до-Норте. Оттого купеческие суда должны избегать мелей и подводных камней у подходов Рио-Гранде и бросать якорь около Сан-Жозе, на противоположном берегу. Другое, еще более важное, неудобство порта составляют пески бара, который до сих пор не удалось закрепить, и на пороге которого глубина воды варьирует, в зависимости от приливов и бурь, между 2-мя с половиной и 4-мя метрами; бар этот имел всего только И футов,—3 метра 35 сантиметр.,— глубины, когда, в 1885 году, открылся южнее новый фарватер в 4 с половиной метра глубины, которая увеличивается при северо-восточном и уменьшается при юговосточном ветре. Проект улучшения порта предлагает сооружение двух параллельных молов, доведенных до глубины моря в 6 метров и драгаж между этими молами фарватера шириной в 400 и глубиной в 8 метров. Но, в ожидании осуществления этих проектов, торговля города Рио-Гранде, состоящая почти исключительно в вывозе мяса, уменьшилась: она ищет сухопутных дорог, чтобы избегнуть опасного прохода. Земледельческая промышленность в Сан-Жозе огра­ничивается культурой лука, единственного растения, которое хорошо родится на песчаной почве этой местности *)• Ценность торговли Рио-Гранде в 1891 году: 42.000.000 мильрейсоВ или 67.200.000 франк, (считая мильрейс в 1 фр. 60 сантим.). Движение судо-
*) Н. у. Ihering, „Petermamfs Mettheilungen", 1887, Ней X.
ходства в Рио-Гранде в 1891 году: 326.000 товодному промыслу, так же, как по своим тонн. торговым сношениям, Баже принадлежитъ
Железная дорога, соединяющая Рио-Грандек той же зоне, как испанские города юга, до-Суль с городом Пелотас, продолжается и с обеих сторон границы население очень

на запад, вдоль Уругвайской границы, до города Баже, лежащего близ бывшей СантаТеклы, уже на покатости Рио-Негро, почти все течение которой развертывается в территории соседней республики. По своему ско- смешанное. Баже и лежащий западнее город Санта-Анна-де-Лпвраменто во время гражданских войн служат местами убежища для побежденных уругвайцев и главными квартирами, где вновь формируются рассеянныя 387 банды, чтобы предпринимать новые набеги. Соседния горы изобилуют металлами, свинцом, медью и золотом: близ местечка Лаврас, или «Золотые прииски», этот последний металл эксплоатируется с 1835 года. В некоторых местах железная дорога из Баже в Пфлотас пересекает пласты каменного угля, впрочем, плохого качества, который употребляли как материал для постройки насыпей х).
Северная область Кампосов Рио-Гранде не имеет еще достаточно многочисленного населения, чтобы могли возникнуть в верхнем бассейне Урагвая города в собственном смысле. Первое местечко на верхнем течении этой реки известная Санта-Боржа, бывшая миссия иезуитов, вокруг которой группировались индейцы гуарани; Эме- де-Бонплан, друг Александра Гумбольдта и его спутник в путешествиях по «экваториальным странами», провел здесь остаток своих дней, после того, как был отпущен на свободу из плена, в котором его держал многие годы парагвайский диктатор Франсиа. Ниже, почти против устья реки Агва пей, стоит город Итаки, где бразильское правительство учредило свой арсенал на границе Аргентины. Уже Итаки ведет торговлю непосредственно с Монтевидео во время разливов; главный рынок, который служит портом городу Алегрете, административному центру бассейна реки Ибикуй, есть Уругваяна, построенная напротив города Реставрасион; брод, где проходят всадники, называемый Paso de, los Libros, соединяет эти два города и два штата. Основанная аргентинскими изгнанниками, Уругваяна, исходный пункт судов, в крайнем углу бразильской территории, приобрела громкую известность во время парагвайской войны. Пятитысячное неприятельское войско, вторгнувшееся туда, в 1865 году, должно было сдаться, после правильной осады, веденной против него тремя союзными армиями, под
начальством императора дон-Педро. В Бразилии нет города, который не имел бы,' в память этой победы, улицы, площади или бульвара, носящих имя Уругваяны.
Главные и исторические города штата РиоГранде-до-Суль, с приблизительной цифрой их населения:
Порто-Алегре—52.000 жит.; Пелотас — 33.000 ж.; Рио-Гранде и Сан-Жозе—23.000 ж.; Баже—22.000 ж.; Сан- Леопольдо—8.000 ж.; Уругваяна—8.000 ж.; Санта-Круцъ—6.000 Ж.; Санта-Анна-де Ливраменто—5.000 жит.; Жагуараонъ—5.000 ж.; Алегрете—4.000 ж.; Итаки-г-4.000 ж.; Санта-Боржа—2.500 ж.
*) Н. у. Ihering, „Petermann’s Mittheilungen", 1887, Ней X
ГЛАВА II—БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ.
IX, Матто-Гроссо.
Обширная область Матто-Гроссо, или «Большего Леса», по величине в три или четыре раза превосходящая Францию, представляет, за исключением узкой средней полосы, громадную пустыню, с неопределенными границами, если не совершенно неизвестную, то, по крайней мере, еще оставленную во владении индейцев и диких зверей, связанную с остальной Бразилией лишь тропинками охотников да течением судоходных рек, которые берут там свое начало. Впрочем, это название Матто-Гроссо не имеет даже цены «географического выражения», ибо оно применяется к весьма различным странам, принадлежащим лишь небольшими пространствами к сельвасам амазонской низменности: наибольшая часть этой территории заключается в поясе высот, разделяющих две покатости, северную и южную, и поросших мелким кустарником; другая часть состоит из дна, частию обсохшего, бывшего моря, берега которого усеяны тощими лесками. Совокупность цивилизованного населения, обитающего в редких колониях Матто-Гроссо, не достигает даже цифры жителей одного предместья Рио-Жанейро, столицы республики, а между тем во всем свете нет страны, которая превосходила бы плодородием некоторые части этих бразильских пустынь, лежащих ‘ в самом центре континента, на водоразделах рек амазонских и лаплатских. В Матто-Гроссо с избытком хватит места для сотни миллионов людей.
Пространство и население штата МаттоГроссо, по всенародной переписи 31 декабря 1890 г.: 1.379,651 кв. километров; 92.827 жит.; 0,07 жит. на 1 кв. километр.
За исключением южной оконечности и западной полосы Матто-Гроссо, маршруты испанских завоевателей не коснулись этого обширного края. Открыв рудные сокровища верхнего Перу и колонизовав, на другой стороне континента, берега лимана Ла-Платы, испанцы ограничились тем, что связали две части этого громадного владения исследованием верхнего Парагвая и равнин Боливии. Паолисты, охотники на человека, были первыми из белых, проникшими в «Большой Лесь». Уже около 1680 года некто Маноэль де-Кампос впервые посетил становища индейцев племени бороро, на южной отлогости плоскогорий; за ним следовали другие торговцы. С открытием золота вдруг возрасло число паолистских путешественников, и каждый год караваны, из которых иные состояли из нескольких сотен bandeirantes, отправлялись в эту «Обетованную Землю», где, по народ­ной молве, собирали арробами самородки золота. Но, пускаясь в свои montes или ежегодная экспедиции, авантюристы из СанъПаоло шли наугад, так как проложенных дорог не существовало. Подвергаясь нападениям враждебных индейцев, не имея других источников продовольствия, кроме продукта своей охоты и рыбной ловли, или съестных припасов, украденных в становищах туземцев, они должны были строить себе лодки и плоты, избегать крушений, лихорадок, ран. Нельзя было останавливаться, чтобы ухаживать за больными: раненые, заболевшие лихорадкой, ослабевшие от голода,— все, кто не мог следовать за караваном, были покидаемы в кустарнике на произвол судьбы, во власти диких зверей. Случалось, целые экспедиции исчезали до последнего человека ‘). В этих областях, почти пустынных, расстояния мало известны, и в своих оценках пройденного пути путешественники могут сильно ошибаться: как некогда во всей Бразилии, там считают еще переходы «милями» средней длины от 5 до 8 километров, но допускающими гораздо большую разницу, от legoa grande (большая миля) до legoa редиепа (малая миля) и до legoa de nada, или «ничтожной мили» 2).
Чтобы добраться до приисков Куйяба, где теперь находится главный город штата, территории, отделенной от бывшего капитанства Сан-Паоло, золотоискатели плыли сначала по течению pio-Тиете, затем спускались по Паране до впадения рио-Пардо, по которой поднимались, чтобы достигнуть, через её приток Аньямбухи, серры- Санта-Барбара и Кампосов Ваккариа, откуда река Миранда, риоПарагвай и рио-Куйяба приводили их к цели, после многомесячного странствования. В свою очередь, минейросы (жители МинасъЖераеса), соперники наолистов, узнали дорогу в Матто-Гроссо и, перейдя Гойас, следовали прямым путем, ведущим в Куйябу, по долине рио-дас-Мортес. Но золотые прииски, так же худо разработывавпгиеся, как и в остальной Бразилии, утратили постепенно свою притягательную силу, и Матто-Гроссо снова почти впал в забвение, когда, вместе с бразильской независимостью, началась эра научных исследований. Д’Орбиньи, де-Кастельно, д’Аленкур, особенно Леверже, способствовали ознакомлению с природой страны; затем, когда война с Парагваем доказала, что Матто-Гроссо находился еще материально вне империи, многочисленные коммиссии, одна за другой, исследовали этот край. И действи-
’) Barbosa de Sa, „Rela$ao des PovoaAo es“; — Soveriano da Fonseca, „Viagem ao redor do Brazil".
’) Henry Koster, „Travels in Brazil“.
тельно, политическая зависимость Матто-Гроссо от Бразилии была бы непонятна, если бы факт этот не объяснялся численной незначительностью белого населения, затерянного среди индейских племен. Сильная колония захотела бы завоевать себе автономию и, без всякого сомнения, достигла бы этой пели, так как полное отсутствие удобных для прохода войска дорог оградило бы страну от всякого вторжения извне. Даже в своем состоянии крайней политической слабости жители Куйябы пытались неоднократно, между прочим, в 1834 году, организоваться в свободное государство; но представители центральной власти каждый раз одерживали верх. Тем не менее, однако, при начале парагвайской войны, бразильское правительство должно было оставаться бессильным зрителем вторжения неприятеля в пределы Матто-Гроссо и взятия его передовых постов: только через лиман Ла-Платы, и с помощью республик Аргентинской и Восточной, ему удалось отвоевать утраченную территорию.
До этой эпохи Матто-Гроссо, открытый паолистами, оставался в торговом районе порта Сантос, стране его бывших открывателей, но торговля, следовавшая этим длинным и дорого стоившим путем, представляла лишь
незначительные обороты. Трудности сообщений были так велики, что когда Парагвай объявил войну Бразилии, войскам, собранным в приморских провинциях, невозможно было идти прямо на помощь своим со­отечественникам в Матто-Гроссо. Экспедиционный корпус, отправленный из Рио-Жанейро в апреле 1865 года, мог организоваться в Уберабе, в верхнем бассейне Параны, только в июле месяце; численностью в 3.000 человек, он двинулся через пустыни, но на этом переходе потерял более, трети своего наличного состава от лихорадок и особого рода эпидемической болезни, называемой берибери: прошло почти два полных года, когда, наконец, солдаты достигли местечка Миранда, близ царагвайской границы. Перейдя реку Апа, в апреле 1867 года, это маленькое войско состояло уже всего только из 1.680 боевых людей; но, не найдя там возможности доставать продовольствие, должно было ретироваться, постоянно преследуемое неутомимым неприятелем, который оспаривал у него переправы через реки и старался запереть отступавший отряд в саваннах, оцепляя его кольцом нарочно зажигаемых пожаров. К преследовавшему неприятелю присоединилась холера, и больных приходилось покидать среди леса, на жертву голоду, врагам, коршунам. Когда бразильцы добрались до продовольственного поста, недосягаемого для неприятеля, из отряда оставалось всего семьсот человек: остальные по- 391 гибли от лишении, болезней, огня и неприятельских пуль 4).
Торжество Бразилии над Парагваем раскрыло ей настежь входные ворота: по естественному наклону почвы и стоку вод, Матто-Гроссо связан с бассейном Ла-Платы, и благодаря свободе судоходства по рекам, обеспеченной победой, установилось правильное пароходное сообщение между Рио-Жанейро и Куйябой через Буэнос-Айрес. Но путь этот, слишком дорогой, доступен только людям богатым да чиновникам, едущим по казенной надобности: чтобы проехать его, требуется не менее 31 дня (разстояние от Рио-Жанейро до Куйябы по прямой линии 1.420, а через Буэнос-Айрес 6.200 километров). Что касается другой речной дороги, по Гуапоре, Мадейре и Амазонке, то ею теперь пользуются меньше, чем в прошлом столетии, после обследования её, произведенного в 1742 г., под предводительством Маноэля де-Лима. С пятью спутниками, этот смелый исследователь спустился в пирбге из Матто-Гроссо в океан, и пример его нашел много подражателей; но главное препятствие правильному судоходству, лестница порогов на Мадейре, пока еще не обойдено, так как проект обходной железной дороги не получил осуществления, по недостатку капиталов и по причине столкновения интересов. Редкие путешественники, решающиеся пуститься в барке по водам Гуапоре, должны совершить утомительные переходы, через длинные волоки, прежде чем достигнуть пристани Санто-Антонио, откуда начинается паровая навигация по Мадейре. Прямой путь из города Матто-Гроссо к Амазонке и Пара переходит водораздельный хребет на севере и спускается по течению рек Журуэна и Тапахос; но путь этот, обследованный с большим трудом несколькими путешественниками со времен Франсиса де-Кастельно, слишком труден, чтобы торговля могла им пользоваться. Его утилизируют, как и путь по Мадейре, только для ввоза бобов гуараны (paullinia sorbilis), собираемых индейцами мауге на берегах Амазонки: порошок гуараны, смешанный с водой, составляет любимый напиток жителей Матто-Гроссо.
Однако, постепенное уменьшение расстояний приближает Матто-Гроссо к приморским штатам, и скоро страна эта, некогда изолированная, соединится фактически с остальной Бразилией. Телеграфная линия уже связывает Рио-Жанейро с Куйябой, и железная дорога, описывая обширный круг через Сан-Паоло, доведена до Рио-Гранде, более чем на треть полного расстояния, отделяющего Куйябу от побережья. Пути, составляющие продолжение
4) A. d’Escragnole-Taunay, „La Retraite de Lagana*.
392 этой дороги, подготовляются на всех линиях фронта, и теперь работают над устройством смешанных путей, заключающих судоходные для пароходов потоки и промежуточные между реками сухопутные дороги. Так, две реки, Ивахи и Паранапанема, в штатах Парана и Сан-Паоло, продолжатся за Параной подъемом по рекам Ивиньеима и Брильянте до гор, лежащих в соседстве Миранды, в южном Матто-Гроссо. Однако, этих дорог еще недостаточно для того, чтобы сильный поток иммиграции направился к этим великолепным областям парагвайских и амазонских водораздельных возвышенностей и покатостей, которые обещают сделаться в близком будущем большим центром заселения. Колонизация будет совершаться, без сомнения, южным путем, со стороны Парагвая и Аргентины. Как ни малочисленно теперешнее население штата Матто-Гроссо, кон­статировано, однако, что из двух оконечностей этой территории оконечность южной покатости содержит огромное большинство жителей: за исключением одного местечка и его округа, почти вся амазонскаяпокатость остается еще пустынной.
Матто-Гроссо—одна из наименее гористых частей южно-американского континента; там нет высот, которые составляли бы настоящие горы, хотя местные жители насчитывают «serra» десятками. Возвышенности Бразилии, кульминирующие точки которых находятся в восточных цепях, в Мантикейре, Айморес и на хребте Эспиньясо, понижаются постепенно к западу от южного Гойаса, а с другой стороны, андские горные массы наклоняют к востоку свои отроги и террасы. Между этими двумя орографическими системами извивается, в форме долины, промежуточная равнина, которая некогда была морским проливом, разделявшим два больших острова, Восточную Бразилию и Анды. Речные воды текут во впадине, где прежде проходили морские воды, и наносы их заполняют теперь равнину. Раздельный порог между истоками Гуапоре и главными составными реками Парагвая не достигает, или едва превосходит 500 метров высоты: повидимому, существует лишь очень узкий перешеек из древних пород, соединяющий бразильские возвышенности с горами страны чикитосовъ4). Здесь, между двумя главными городами штата, Матто-Гроссо и Куйяба, находится истинный центр Южной Америки.
По незнанию страны, смешивают иногда водоразделы с серрами и рисуют на картах непрерывную цепь гор между бассейнами Мадейры и Тапахоса, затем, между
*) Francis de Castelnau, „Exploration dans les parties centrales de 1’ Am6rique du Sudu;~Orville A. Derby, „Geologia e Paleontologia de Matto Grosso*.
истоками Тапахоса и Парагвая, и, наконец, между Тапахосом и рекою Арагвайя. Между тем, несомненно, что этот полукруглый хребет существует лишь в виде отрывков. Высоты, доминирующие над равнинами верхнего Парагвая и его притоков, представляют на самом деле закраину плоскогорья, с горизонтальными или очень слабо наклоненными пластами, размытыми течением рек, спускающихся к Амазонке: это—taboleiros, а не горы, или, по крайней мере, горы эти возвышаются только на некоторых краях плоскогорья, достигая там и сям тысячи
метров, тогда как самый вал имеет только 500 метров средней высоты. Таким образом, орографическая система возвышенностей Матто-Гроссо, которые называют безразлично кордильерой или Кампосами Парекси, по имени кочующих там индейских семей, представляет гористый вид только с южной стороны; на этом обрывистом фасе скала высечена в виде стен, разрезана на остроконечные пики; с противоположной стороны, к рекам Тапахос, Кингу (Ксингу), простирается длинный пологий скат, сливающийся постепенно с равнинами Амазонки. Коуто дф-Магальянес и после него большинство географов, изучавших Матто-Гроссо, дают этим высоким краям плоскогорья, сверкающим ослепительной белизной при первых лучах восходящего солнца, наименование Аракса,—слово гуаранское, которое означает высочайшие пики, облитые светом и окруженные чистым воздухом.
Уже д’Орбиньи признал в высотах Северного Матто-Гроссо существование пластов, принадлежащих к каменноугольному веку и соответствующих породам того же происхождения, которые на другой стороне области показываются в боливийских предгорьях, близ города Санта-Крус-де-ла-Сиерра. После д’Орбиньи, Харт и Дерби констатировали, что южные части Араксы относятся, по всей вероятности, к палеозойским формациям, и что там представлены слои каменноугольные, девонские и силурийские; пласты с ископаемыми остатками, найденные геологом Смитом под холмами Чапада, в пятидесяти километрах к востоку от города Куйяба, поставили эти факты вне сомнений. Севернее, в поясе скал, через который проходят водопадами реки Мадейра, Тапахос, Хингу, Токантин и их притоки, стены, обнаженные размывающим действием вод, везде представляют кристаллическое строение и состоят из гранитов, гнейсов, порфиров и кварцев.
Высоты, которые тянутся в южном направлении, между истоками Парагвая и Арагвайи, затем между первой из этих рек и Параной, не представляют того же ха
рактера, как северные плато. Эти последние были размыты водами только на южном их фасе, тогда как возвышенности Восточного Матто-Гроссо были изрыты с двух сторой, на востоке и на западе, и суженные этими боковыми размывами, принимают в некоторых местах вид настоящих горных цепей. Так, с севера на юг идут три серры: Сан-Жеронимо, Маракажу и Аньямбахи; будущая железно-дорожная линия Куритиба—Миранда пересечет последнюю из этих цепей на высоте 618 метров. Эруптивные породы, называемые в крае базальтом, но на самом деле, по всей вероятности, порфиры, пробили слои песчаника, составляющие эти горы и, повидимому, образовали своим разложением «красные земли» подобные тем, которые дают плантаторам Сан- Паоло столь обильные урожаи кофе1). В цирке, ограниченном полукругом высот, поднимаются отдельные массивы, скалы, пласты которых, видимые издалека, отличаются замечательною правильностью. Самые горки имеют в большинстве геометрические формы: словно целые обширные грани откололись и обрушились, оставив гладкия стены, подобные бокам пирамиды. Верхушки, совершенно горизонтальные, точно выровненные каким- нибудь режущим инструментом, соответствуют другим вершинам, и видно, что они составляли некогда часть одной и той же террасы. Линии соприкасания слоев на окружности гор, повидимому, указывают план, по которому будут продолжаться явления разрушения. По мнению Тонэ, который обошел этот край и прожил там несколько лет, эти песчаниковые массивы, с горизонтальными и правильно наслоенными пластами, образовались из озерных осадков, которые отлагало пресноводное море, покрывавшее некогда страну2).
Обломки, оторванные от стен и круч, также способствовали изменению физиономии пейзажа. Обвалы и осыпи, унесенные по частям течением речек и рек, покрыли почву, на большую толщину, новыми слоями. Многие выступы скал исчезли под измельченными остатками гор, другие же показывают только одну верхушку над землями более позднего образования. Массивы, которые были соединены с внутренними плоскогорьями и горными цепями, теперь отделены от них, потому что основания их подточены и круто выступают из почвы, без всяких переходных откосов. Эти отдельные горки, которым дают имя ииатЪё, как и большой горе серры Эспиньясо, близ Диамантины, вздымают свои пики или куполы надъ
Q ОгуиПф A. Derby, „Nota sobre a Geologia e Paleontologia do Matto Gcoseo“.
2) „Scenas de ViagenT.
морем деревьев, точно гигантские здания, воздвигнутые рукою человека. На востоке южного Матто-Гроссо они тянутся рядами, группируются в архипелаги, затем, становясь все менее и менее высокими и менее многочисленными по направлению к западу, или совершенно одинокия в круге горизонта, они показываются до самого Парагвая и даже по ту сторону реки, над её левым берегом. Никитские высоты, как это говорил уже д’Орбиньих), принадлежат скорее к орографической системе Бразилии, чем к системе Боливии.
Верхний Гуапоре,—Исенес боливийцев,— хотя и заключенный в бассейне Амазонки, как приток Мадейры через Маморе, принадлежит специально к Матто-Гроссо, так как город этого имени был основан на его берегах, и почти все население штата сгруппировалось в низменности, по западной половине которой протекает эта река; своим именем Гуапоре обязан одному племени, давно уже исчезнувшему. Главный источник его, очень железистый; берет начало в гроте или сотиха, открывающемся на берегу Араксы, и течет сначала в южном направлении, параллельно другим рекам, спускающимся к Парагваю; но, по выходе из последних холмов, ручей поворачивает к западу, потом к северо-западу, и уже усиленный многочисленными притоками, пересекает равнину, в которой находится город Матто-Гроссо в двух стах пятидесяти километрах от истоков. В ста десяти километрах ниже через поток перекинут мост. Это—последний мост на этом водном пути: далее, свободные воды должны пробежать пять тысяч километров, прежде чем достигнуть океана. Судоходство еще затруднительно в этих верховьях реки: русло иногда бывает загромождено стволами деревьев, и даже в сухое время года судачасто задерживаются песчаными отмелями, под которыми вода медленно сочится; приходится открывать себедороги, вырывая временные каналы2).
Парагвай, имя которого, как оно теперь произносятся, означает в переводе «реку Попугаевъ», но в котором нужно видеть, по всей вероятности, вместе с Бонпланом, «реку индейцев Пангу а», есть один из замечательнейших в свете потоков, как судоходный путь. Немногие реки имеют более слабое падение относительно длины течения. По Франсису-де-Кастельно, Парагвай зарождается на высоте 305 метров; впрочем, это измерение, несомненно, гораздо ниже действительности, по единогласному свидетельству
м) „Voyage dans 1’Amerique meridionale".
*) Joao Severiano de Fonseca, „Viagem ao redbr do Brazil“.
путешественников, посетивших страну впоследствии: в верхней части своего течения он является настоящим горным ручьем и ниспадает каскадами; один из его водопадов, приметный сквозь густую листву, образует ряд ступеней, около 12 метров общей высоты, напоминающих «лестницу Нентунаэ, как ее устраивают в паркахъ1). Ио, оставляя в стороне верхние притоки реки в части их течения, доминируемой горами и холмами, Ле верже констатирует, что в том месте, откуда успокоившиеся воды начинают медленно извиваться по направлению к морю, уровень равнины возвышается не более, как на 200 метров. Начиная от одного пункта, лежащего в 4.000 километрах от моря, наклон составляет всего только 5 сантиметров на километр. Оттого пароходы, неглубоко сидящие в воде, могут, не разгружаясь, подниматься внутрь Бразилии значительно севернее двух республик, Аргентины и Парагвая, до основания плоскогорья, по главной реке и её притокам, Жауру, Сепотуба, Куйяба, Сан-Лоуренсо, Таквари. Никакое препятствие, кроме тех, которые изобрела политика для «защиты границы» и «охраны национального труда», не противостояло со времен открытия свободному заселению страны.
Другое замечательное явление Парагвая— это то, что его главные истоки переплетаются с истоками амазонских притоков. Река Жауру, служившая прежде раздельной линией между испанскими владениями и португальскими колониями, так близко подходить к Гуапоре, что легко было бы отбросить, посредством канала, воды западной реки в один из притоков Жауру. Другой данник той же реки, Агуапехи, отделен от риоАлегре, спускающейся к городу Матто-Гроссо, только узким перешейком слабого рельефа, имеющим, по Леверже, лишь 2.400 «brasses», т. е. 5.280 метров ширины. В 1772 году, тогдашний генерал-капиеан пробовал прорыть канал через этот раздельный порог, и, благодаря обильным дождям, ему удалось перевести из одного бассейна в другой большую двенадцативесельную грузовую лодку2). Два года спустя, другой губернатор возобновил дело прорытия в другом месте перешейка, где канал, около 10 километров длиной, нашел бы почву, более легкую для работ. Это предприятие не было доведено до желанного конца, вследствие незначительности торговли; но в близком будущем железные дороги заменят собою отсутствие канала, который должен был бы соединить Монтевидео и Пара Континенталь /
Иегсниф Florence, „Esboco de Viagem...tt, перевод. A. de Тоннау, „Revista do Instituto", 1885-
3) A. d’Orbigny, цитированное сочинение.
397 вынь судоходным путем длиною в 8.300 километровъД. Если бы дело шло только о том, чтобы соединить рвом с двумя скатами воды, бегущие с одной стороны к Амазонке, с другой к Парагваю, то легко было бы найти восточнее, на окраинах плато, много мест, где простей выемки в несколько метров глубины достаточно было бы, чтобы превратить Восточную Бразилию в остров. Для этой цели указывают обыкновенно, в особенности после Кастельно, два ручья, Эстивадо и Тамбадор, из которых первый спускается к Тапахосу, через Аринос, а второй— к Куйябе: их разделяет пространство всего только в 100 метров г).
Ниже верхних истоков Парагвай течет в болотистой местности, у подножия плоскогорья, где его светлые водные скатерти образуют как бы лагуны среди водяных трав. Холмы суживают там и сям его течение, но скоро начинается обширная равнина, которая в древние времена была озером, и до сих пор частью сохранила озерной характер. Во время наводнений, когда уровень Парагвая и его притоков повышается на 10 или 11 метров, выступившая из берегов масса вод, где плавают острова и целые архипелаги трав aquape, разливается вправо и влево, образуя временное море, простирающееся на необозримое пространство и продолжающееся на более возвышенных местах так называемыми ianhados, или «затопленными землями», из которых торчат пучки трав и кустарники, и среди которых рассеяны искусственные холмики, служившие прежде убежищем туземцам во время половодья*3 Первые испанские путешественники, объехавшие эту страну, дали имя озера Харайес этой низменности, где расстилаются почти спящие воды главных ветвей Парагвая. Это озеро тянется в длину приблизительно на 600 километров с юга на север, между устьями Жауру и холмами, называемыми Фечо-лос- Моррос, и в некоторых местах достигает 250 километров в ширину; оно, однако, не постоянно, как это полагали прежде, но во всякое время остаются части его, очень метко обозначаемые туземцами именем fiahias, ибо это— бухты древнего моря, на половину высохшего в современную нам эпоху. Большинство этих водных площадей находятся в постоянном сообщении с Парагваем, либо через боковые потоки, либо посредством широких проливов: таковы озера Убераба, Гаиба, Мандиоре, Касерес, где кишат крокодилы жакаре «сотнями тысячъ». Между
*) Bartolomeo Bossi, „Viagio pintowseo par los ries Paragnay, Parana и т. д.
’) Ed. Joee do Horaeo, „fiavegacao interior do Braail“.
3) Conto de Magalhaes, „0 Homem noBrasil**.
MATTQ-ГРОССО.
398 этими второстепенными озерами, одни содержат лишь пресную воду, приносимую речными разливами; другие, бывшие впадины, наполненные некогда морской водой; сохранили на дне соляные пласты, придающие воде солоноватый вкус. Этот контраст в природе вод, пресных или соленых, повторяется в характере местностей равнины. Обширные пространства, покрытые богатыми речными наносами, дали жизнь густым лесам, и плантатор может получать там баснословные жатвы; другие земли, одетые бесплодными песками, питают лишь редкую траву или купы деревцов; наконец, площади, где выцвели соляные кристаллы, представляют грозные пустыни, лишенные растительности и влаги. В некоторых необитаемых округах переходы чрезвычайно за­труднительны; тонкая кора скрывает под собой топи соленой грязи, в которой путешественник рискует увязнуть1).
Около средины бассейна наводнения Парагвай соединяется с Куйябой, которая, в свою очередь, усиливается водами рио-СанъЛоуренсо, называемого также рио-дос-Поррудос, в память индейцев, надевавших на себя род мешка, для защиты от укусов прожорливых рыб пиранья, при переправах через реки. Горизонтальность почвы мешает потоку, после слияния, держаться в правильном русле; воды, изливаясь вправо и влево, разветвляются в виде лабиринта рукавов и ложных речек, среди которых высится правильный и однообразно поросший лесом купол горы Каракара. Боковые ветви извиваются между болотистыми полосами до слияния рек Таквари и Миранда, спускающихся с восточных гор. Таквари в верхней своей части получает приток Кошин (Coxim), признанный путешественниками одною из живописнейших рек Бразилии: в некоторых местах он сдавлен между вертикальными стенами в 50 метров вышиной; барки скользят, как бы на дне глубокой траншеи, по быстрому
потоку, шириною всего только от 10 до 12 метров. Миранда—также очаровательная река, как и её приток Акидауана, или Мондего, на который парагвайцы заявляли притязания, как на северную границу их территории: спускаясь с высот Амамбахи, эта река извивается длинными излучинами между лесистыми, высокими берегами и соединяется с Мирандой при входе в болотистые равнины, бывшие некогда внутренним морем Харайес.
К западу от главной реки, в области чикитосов, водные потоки становятся редки; только один из них, заросший «камалота-
*) De Tannay, „Scenas de Viagem**.
ми», или полосами травы, дотого густой, что пароходы с большим трудом пробираются через нее, достигает течения Парагвая. Это—река Тукабака, или Флиден, которая получает ручей теплой воды, смешанный с Сан- Рафаэлем, затем разветвляется в виде лагун, сохраняя, однако, непрерывное течение до самого устья. Д’Орбиньи, констатировавший судоходность реки Отукис в её верховьях, говорит о важном значении, которое мог бы иметь этот путь сообщения между Боливией и лаплатскими областями. В 1854 году, Пэдж (Page), на судне Water IFitch, поднялся вверх по этой реке на 56 километров, но должен был вернуться вспять, не вследствие недостатка глубины, а потому, что не мог пробиться через камалоты. В 1886 году, другой моряк, Фернандес, проник на 43 километра выше по Отукису и вынужден был спуститься обратно по той же причине ‘). Представляется ве­роятным, хотя еще и не вполне достоверным, что Отукис, урегулированный, очищенный от зарослей, мог бы сделаться выходной дорогой для Боливии. К югу от слияния, называемого Вахиа-Негра, на правом берегу главной реки начинается парагвайская территория Гран-Чако, тогда как на левом берегу граница Бразилии проходит на 250 километров южнее, при впадении реки Апа.
Обитаемые области Матто-Гроссо, расположенные в самом центре континента, как бы в корридоре, открывающемся между Кордильерой Андов и возвышенностями внутренней Бразилии, отличаются особенностями климатического режима. Средняя температура здесь очень высока, значительно выше, чем на побережье: слабый рельеф почвы над уровнем моря, под этими широтами, от 15 до 18 градусов, оставляет всю её силу солнечной теплоте, действие которой еще увеличивается отражением от беловатых скатов соседних высот. Летния жары здесь сильнее даже, чем на берегах Амазонки, под экватором; но колебания термометра не представляют такой же правильности, как там. Перемены совершаются иногда с быстротой, беспримерной в других тропических областях Бразилии: случалось наблюдать на пространстве двенадцати часов скачки в 15 и даже в 18 градусов в высоте термометрического столбика. Эти резкия изменения происходят от внезапной перемены ветров, которые несутся то с северо-запада на юговосток, то в обратном направлении, с юго-востока на северо-запад. Движения воз-душных масс определяются формой корри-
‘) AAQtrijarro, „Havegabilidad dei тио Otuqnis“.
дора, в который они увлекаются; теплые ветры, приходящие из области амазонских сельвасов, сменяются зимой ветрами, дующими со стороны холодной пампы. На высотах амфитеатра плоскогорий и гор, окружающего равнину Матто-Гроссо, температура падает ниже точки замерзания, и путники часто погибали при переходе через Араксу; в марте 1822 года, т. е. в конце лета, караван, шедший из Рио-Жанейро, потерял более двадцати негров, замерзших в долине Мансо, на востоке от Куйяба ‘).
Обильные дожди, приносимые круговоротом ветров, которые огибают центральное плато Бразилии и ударяются о первые предгорья Андов, выпадают довольно регулярно в летнее время; оченьчасто они сопровождаются грозами. Годовое количество атмосферных осадков еще не было измерено, но, по Севериано- да-Фонсека, оно должно быть не менее 3 метров; насчитали, в среднем, сто тридцать пять дождливых дней в году в городе Куйяба. В общем, климат Матто-Гроссо есть один из тех, которые представляют большую опасность для европейца, по крайней мере, в низменных и сырых равнинах.
Метеорологические условия города Куйяба, по С.-да-Фонсека и Амеряко-де-Васконсельос:
Температура: средняя 26°,25, высшая 41°, низшая 7°,5. Разность 33°,5. Количество выпадающего дождя 1,166 метра. Число дождливых дней 85.
Плоскогорья, пользующиеся относительно здоровым климатом, не принадлежат еще к числу областей колонизации, и почти все иностранцы должны проходить через испытание акклиматизации в жарких и дождли­вых равнинах, по которым протекает верхний Парагвай. Страшные эпидемии,—в прошлом столетии корь и после того другие бичи, как оспа и желтая лихорадка,—пронеслись над этой областью, и в неко/горыф годы население её уменьшалось, несмотря на большую рождаемость. Неоднократно было констатировано в Матто- Гроссо, что большие эпидемии свирепствовали среди животных с такой же силой, как и среди людей. Корь в 1789 году, оспа в 1867 году поражали домашнюю птицу и рогатый скот, и в саваннах, в лесах, на берегах рек валялись трупы оленей, тапиров и ягуаров 2). В 1857 году, эпизоотия, занесенная из боливийских саванн, почти уничтожила лошадей и мулов в южном Матто-Гроссо, между городами Миранда и Куйяба 3). Недостаток лошадей не позволяет стеречь стада, которыя
4) Luiz d’Alincourt, „Annaea da bibliotheca nacional do Rio do Janeiro*.
3) Severiano da Fonseca, цитиров. сочинение.
3) „Renata do Instituto Historico", 1874.
401 оценивают различно, от шестисот тысяч до миллиона голов, и животные, полу-одичалые, разбредаются во все стороны г).
На раздельном пороге между двумя главными бассейнами Бразилии, Матто-Гроссо соединяет флоры и фауны амазонского пояса и аргентинской области. Однако, тропическая флора, с её бесконечным разнообразием растительных форм, преобладает во всех лесистых местностях, т. е. на берегах рек, и между прославленными видами берегов Реки-Моря мало таких, которые не были бы представлены на верхнем Гуапоре, или которые, по крайней мере, не имели бы там сородичей. Нигде ползучия пальмы не достигают более замечательного развития: в 1875 году, разграничительная коммиссия открыла одну из этих пальм урубамба (calamus procumbens), имеющую более 200 метров длины, при толщине всего только в один «сантиметр 2). Хлопчатник растет в диком состоянии в равнинах. Ипекакуана, называемая роауа в крае, есть также растение, свойственное Матто-Гроссо; ее собирают главным образом в лесах верхнего Жауру и соседних рек. В южной части территории, между городом Миранда и рекою Апа, растет матэ, или парагвайский чай, самое замечательное из растений южного
пояса. Страус, пришедший из кампосов, или пампасов, проник в прибрежные равнины верхнего Парагвая. Свойство почвы, сырой и низменной, способствовало развитию змеиных пород, представленных здесь громадными удавами, земными и водяными.
В Матто-Гроссо первобытные населения уменьшались гораздо быстрее, чем возрастало число белых, заместителей первоначальной расы. В эпоху прибытия европейцев вся страна была покрыта индейскими племенами; теперь они разбросаны и сильно сократились в числе; случается проезжать обширные области, не встречая ни одного аборигена. По обыкновенным исчислениям, их всего только около двадцати тысяч, самое большее 25.000, а между тем насчитывают десятками имена различных народцев. Одна только нация парекси, или пареси, по имени которой названы возвышенности, где зарождаются Тапахос и его верхние притоки, заключает в себе по меньшей мере четыре из этих племен с различными наименованиями. Еще недавно говорили о «миллионахъ» индейцев, живущих на плоскогорьях и в равнинах Матто-Гроссо 3).
*) Karl von den Steinen,, „Durch Central-Brasilien".
a) Alfred Mare, „Le Bresil, Excursion a travers ses vingt provinces".
3) Amedee Moure, „Nouvelles Annales des Voyages“, avri), juin, juiHet 1862. MATTO-TPOCCO.
402
Парекси причисляются Эренрейхом к народцам аравакского корня, тогда как д’Орбиньи видел в них племя, родственное обитателям южных пампасов, а Марциус выделял их в особую расу. Со времени прихода рудокопов эти аборигены живут в мирных отношениях с людьми португальского языка, и через смешение стали уже отчасти бразильцами, крещение сделало из них «христианъ». Искатели золота и алмазов употребляли их в качестве garimpeiros. после открытия месторождений этих сокровищ; теперь их посылают в леса собирать ипекакуану и другие лекарственные растения. Искусные плетельщики и ткачи, они выделывают корзины, материи, гамаки и другие предметы, которые и продают в городах равнины.
Индейцы племени бороро, обитавшие некогда в высоких долинах рек Жауру и Кабасаль, на севере от колоний, населенных белыми, водворены теперь частью в колонии Тереза-Христина, на берегах Сан-Лоуренсо, притока реки Куйяба. Эти аборигены составляют резкий контраст с цивилизованными индейцами своим свирепым видом, который делают еще более диким рассеченные губы и красные узоры, симметрично начертан­ные на их лице. Чтобы приобрести право жениться, молодой человек должен по крайней мере убить одного ягуара. Когда больной объявлен неизлечимым, его убивают; отец затягивает веревку вокруг шеи ребенка, которого мать держит еще на своей груди. По смерти жены, муж сжигает все, ей принадлежавшее, и все предметы их общего хозяйства; он отрезает также её волосы, из которых делает себе пояс и браслет, чтобы предохранить кисть руки от дрожания лука. Бороро тверда верят в переселение душ: считая себя братьями попугаев, они никогда не убивают этих птиц; в коршунах, говорят они, живут души негров, а великие колдуны переселяются в тело рыб ярких цветов. Падающие звезды предвещают близкую смерть одного из членов племени *)•
Индейцы гуато живут в центральной части Матто-Гроссо, у основания плоскогорий, и в высоких долинах некоторые из их семейств пребывают еще в диком состоянии. Это—красивые люди, более приближающиеся к европейскому типу, чем другие туземцы. Прежде они украшали свою нижнюю губу кружком, подобно ботокудам, и носят еще ожерелья из зубов ягуара и крокодила. Они собирают волосы на голове в виде шлема и ходят совершенно голыми, кроме как в соседстве с белыми, бесподобные
*) Karl von Steinen, цитиров. сочинение.
403 ГЛАВА II.- БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ.
♦ ’
гребцы, гуато, самое, имя которых значить
«люди водь», проводят большую часть жизни на реках и озерах, и убивают рыб ударами стрелы; главную их пищу, к которой они примешивают дикий рис, собираемый на болотах, составляет мясо жакаре, крокодила их рек, и этому кушанью приписывают запах мускуса, распространяемый этими индейцами. Они очень храбры и выходят на «тигра»один на один: раздразнив зверя ударами стрел, они спокойно ожидают его нападения и сваливают его ударом рогатины, с острым наконечником из крокодиловой кости,или из куска железа, купленного убразильцев. Они продают белым шкуры зверей, так же как и прирученных животных, птиц или четвероногих: они удивительно умеют приручать диких зверей, словно чаруют их. Гуато очень ревнивы, и жены их могут разговаривать с чужими мужчинами не иначе, как с распущенными волосами и повернувшись лицом к мужу * *)• Они строго соблюдают данную клятву и правила гостеприимства: во время вторжения парагвайцев в Матто-Гроссо они ни разу не выдали, ни словом, ни взглядом, ни жестом, место убежища бразильцев. Хотя и христиане, гуато, говорят, собираются еще в священных местах, именно на вершине серры Доурадос и на островах озера Убераба.
Гораздо менее смелые, чем гуато, индейцы племени гуанф, живущие южнее в равнинах, по которым протекают реки Таквари и Миранда, повидимому, — южного происхождения. Быть может, они родственны племени гуайкуру, хотя и отличаются от него языком. Лишенные всякой инициативы, они не более, как крепостные белых завоевателей, для которых они собирают «лекарственные растения, строят барки, возделывают маниок, абрикосы, бананы, сахарный тростник, приготовляют водку и ткут материи: их рап-
—куски бумажной материи, около 3-х метров в длину и 2-х метров в ширину,— такой плотной ткани, что самые сильные дожди не могут пройти через нее, основа этих материй исчезает, совершенно скрытая под утком 2). Гуане перестали теперь раскрашивать себе кожу, обезображивать нос и уши, но кажется, что в первой половине текущего столетия эти моды еще были в ходу. В ту эпоху лайяносы,—подплемя, живущее в соседстве Миранды,—покрывали себе тело белыми, красными или черными рисунками, сделанными с замечательной тонкостью. Некоторые из этих изображений представляли животных, которым художники старались
*) Conto de Magalhaes, цитиров. сочинение.
’) Hercules Florence;—Alfredo de Taunay, „Revista do Instituto Historico", 1885.
404 придать свирепый вид *), Эти индейцы обожали созвездие Плеяд. Язык их отличается чрезвычайной
мягкостью, но без всякой энергии, и каждая из их фраз оканчивается обыкновенно протяжным звуком, похожим на стенание. Это—не говор свободного народа.
В южной части Матто-Гроссо, смежной с республикой Парагвай, обитают различные племена, которым дали общее имя гуайкуру, означавшее, как говорят,, «скороходовъ», или «быстрыхъ» 2): это те же самые индейцы, которых гуарани называли обыкновенно мбайя, т. е. «страшные», или «дурные». Испанцы дали им также прозвище lengoas, или «языки», по причине оттопыренности их нижней губы, оттянутой деревянным кружком и имеющей вид как-бы второго языка. Племена их составляли одну из самых многочисленных наций Южной Америки, и теперь еще по численности значительно превосходят других индейцев берегов Парагвая, кроме гуарани: Северианс-да-Фонсека определяет в 1.600 человек общее число этих индейцев, называемых обык­новенно кадиэтосами или беакеосами. Вскоре после объявления независимости, насчитывали 4.000 воинов племени гуайкуру. В то время они татуировались и раскрашивали себя в яркие цвета орлеаном и генипой; они выдергивали у себя брови и ресницы и выстригали на темени широкую тонзуру, как индейцы короадосы восточных провинций; женщины из кокетства клали на нижнюю губу жвачку табаку, видимую на зубах: этого требовала мода 3). Подобно племени гуане, они подчинялись обычаю, обязывавшему беременных женщин моложе тридцати лет производить искусственно выкидыши: это делалось, говорили, для того, чтобы не навлечь на себя впоследствии презрения детей, которые считали бы себя униженными тем, что они родились от слишком молодых родителей 4). Женщины употребляют в разговоре множество слов, не встречающихся в языке мужчин; вероятно, эта двоякая речь происходит от того, что жены были добываемы путем умыкания.
Гуайкуру носят также имя «наездниковъ» (Caialleros, Cavailleiros), вполне заслуженное уже три столетия тому назад. Как только испанские завоеватели ввели лошадь в пампасы, индейцы преобразились в центавров. Они укрощают жеребцов с такой же силой и успехом, как аргентинские гаучо* но более благоразумные, они дрессируют ихъ
*) Francis de Castelnau, цитиров. сочинение.
2) S. A. Lafone у Quevedo, „Revista dei Museo de La Piata", vol. 1, 1890 91.
s) Francis de Castelnau, цжтирован. сочинение.
*) Alfonso Lomouaco, „Razze Indigene dei Brasile“.
. не иначе, кйк в прудах или-неглубоких речках, во избежание несчастных случаев. Побежденный конь становится личной собственностью наездника, который ставит у себя на теле знак, соответствующий тавру, кото­рым он заклеймил животное; Во время передвижений от становища к становищу ‘ женщины едут на вьючных лошадях, сидя на клади. Индейцев гуайкуру очень боялись по причине их боевой тактики, подобной тактике бедуинов. Спрятавшись в какойнибудь складке почвы или за кустами, они вдруг появлялись из засады, и, прежде чем подвергшиеся такому неожиданному нападению успеют приготовиться к защите, хищники уже произвели свою атаку, захватили женщин и\детей и—исчезли в облаках пыли. На реках зти индейцы также были опасным противником в бою; весла их оканчивались копьями: одно и то же орудие служило и для преследования врага, и для битвы с ним, и для бегства. Летописи Матто-Гроссо рассказывают о многих сражениях, в которых европейцы гибли сотнями; женщины, которые в течение трех веков были похищаемы у колонистов, способствовали в широкой мере видоизменению расы. Многие гуайкуру, особенно в окрестностях городов Корумба и Альбукерке, породнились с белыми и окончательно сливаются с бразильским населением.*
Гуайкуру с спокойной гордостью считали себя первой нацией в мире. Они не допускали иных отношений с иностранцами, кроме как для принятия от них дани и изъявления вассальной покорности; все другие индейцы, жившие на их территории, были порабощены, и если гуане, покорившиеся белым, переносят род рабства, то это для того, чтобы избежать тираннии своих братьев по расе. Но и само гуайкурское общество не состоит из равноправных членов: основанное на силе, оно разделяется на три резко разграниченные класса,—благородных, или joaga. плебеев и рабов. Существование индейца было строго урегулировано этим делением на непереступаемые касты. Так, благородный может вступить в брак только с женщиной тоже благородной, титулуемой донной, хотя ему позволительно брать себе наложниц из низших каст; что касается раба, сына пленника, то он никогда не мог быть отпущен на волю f). Палатки, которые гуайкуру носят с собой во время своих переночевок, расставляются по правилам местничества. По смерти благородного, ему воздают большие почести и кладут с ним в могилу лук, стрелы, палицу, копье и воен-
Fr. Rodrigues do Prado, „Revista do Instituto*4, vol. 1, 1839. #
География Реклю. т. XIX.
ные украшения, затем убивают подле покойника его любимого коня. ч
Бразильское население Матто-Гроссо, как и население штатов Гояс и Минас-Жераес, состоит главным образом из людей паолистского происхождения, к которым примешались постепенно ассимилированные метисы индейских племен. Что касается иммиграции в собственном смысле, то она остается пока, совершенно ничтожной, нол без сомнения, возрастет с открытием для судоходства рек, которыми эта область сообщается с лаплатским лиманом. В Матто-Гроссо, который до недавнего времени представлял особый, почти замкнутый мир, старые португальские нравы сохранились лучше, чем в других провинциях: семьи имеют еще свой гинекей: хозяин редко представляет свою жену и дочь посетителям, а эти последние воздерживаются из скромности упоминать о них в разговоре1).
Бывшая столица, носящая теперь имя штата, называлась Villa-Bella во времена процветания горного промысла; первые обитатели, в 1737 году, основали в некотором расстоянии 4 стан Порто-Алегре, и река, изливающаяся в Гуапоре, в трех с половиной километрах выше Матто-Гроссо, сохранила это название Алегре, или «Веселая»; город в собственном смысле существует только с 1752 года. Матто-Гроссо имел до 7.000 жи­телей, но прекращение разработки рудных месторождений разорило его; теперь это одно из самых бедных местечек Бразилии и одно из наименее выгодно расположенных: хотя занимаемое им местоположеще, домини­руемое на западе величественными горами Рикардо-Франко, имеет грандиозный вид, но его, хижины и полуразвалившиеся здания окружены болотистыми землями, часто затопляемыми; болотные лихорадки и другие болезни производят опустошения в рядах жителей. Кастельно говорит о Матто-Гроссо, как о «зачумленном городе»; Севериано-да-Фонсфка называет его «проклятым городомъ». Правительство, с своей стороны,
увеличивает дурную репутацию этого города, сделав из него место ссылки для впавших в немилость чиновников. Матто-Гроссо, наверно, единственное в Бразилии городское поселение, где в 1878 году не было, ни булочной, ни кофейной, ни мясной, ни табачной лавки, и население которого не заключало в себе ни одного португальца и только одного итальянца. Бедный городок, так сказать, заброшен в пустыне вдали от всякого деятельного цен-, тра, и не имеет никакой торговли. Если бы правительство не поддерживало Матто-Гроссо, как военный пост, гражданское население,
4) Sylvio Dinarte (de Taunay), „Ишюсепсиа44.
37
без сомнения, покинуло бы его, отдав его во власть «больших лесовъ». Понятно, что в подобной стране проекты каналов для судоходного сообщения между Амазонкой и Ла-Платой откладываются до более благо­приятного времени.
Приисковые поселения, основанные некогда в верхнем бассейне Тапахосу, исчезли. Теперь это не более, как taperas (заброшенные имения), указываемые либо разбросанными хижинами, либо лесными просеками, либо одичавшими фруктовыми деревьями; неизвестно даже местонахождение некоторых некогда славившихся приисков. Правительство ускорило дело обезлюднения края, воспретив вольным колонистам вход в округа, где были найдены алмазы. Ревниво сохраняя заи собой монополию, оно хотело исключительно само руководить разведками и наблюдать за их производством, распространяя пустыню вокруг сокровищ, которыми не сумело воспользоваться. Теперь алмазные месторождения в Диамантино, в Буритизале и других деревнях, еще существующих или опустевших, предоставлены во всеобщее пользование; немногочисленные искатели, вооруженные веревками и корзинами, ныряют еще в глубокия воды «рек, чтобы доставать со дна их песок и извлекать из него драгоценные камни. Надеются, что эксплоатация каучуковых • лесов вернет этому краю-его прежнее цветущее состояние.
Город Вилла-Мария также переменил свое имя: теперь это Сан-Луис-де-Касерес. Очень счастливо расположенный на левом берегу Парагвая, в том месте, где эта река уже приняла в себя притоки Сфпотуба и Кабасаль, и невдалеке от которого она соединяется с Жауру, этот город занимает естественный центр пересечения дорог, а обширные пастбища, которыми он окружен, прокармливают неисчислимые количества скота; здешние сельские хозяева, fazendeiros, имеют заводы, charqueadas, для приготовления мяса. Залежи железной руды, из которых состоят горки и почва окрестностей, не разработываются; но, когда край заселится, они доставят местной промышленности неистощимый запас сырого материала. Один островок лагуны Убераба, через который проходит граница между Бразилией и Боливией, содержит такую большую пропорцию сернистого железа, что рабочие не могут там развести костер на каменистой почве: от действия жара камни разрываются с треском, разбрасывая во все стороны свои осколки *)•
Куйяба (Куяб’а), столица штата, стоит в цирке равнин, усеянном горками и окру
женном амфитеатре ,№;холмовтлОткрытым с западной сйбрОны; его первые обыватели, индейцы куйяба, были прогнаны в начале восемнадцатаго'/СтЬжетия золотопромышленни ками, которыерЦзрыва ли почву, в то время очень богатую'металлом в виде блесток и зерен; еще и в наши дни городские дети забавляются после больших ливней, размывающих землю, отыскиванием золота в нанесенных дождевой водой песках *). Этот горнопромышленный город, с обедневшими золотоносными песками, сменил, в качестве административного центра, Вилла-Белла-доМатто-Гроссо в 1820 году, накануне бразильской независимости. Выбранный за его здоровый климат, он оправдал надежды своих новых основателей, и население избавлено здесь от эндемических лихорадок; в то время как Матто-Гроссо приходит в упадок, Куйяба растет и может быть причислен к третьестепенным бразильским городам. Однако, он не имеет ни торговли, ни промышленности; он не разработывает более своих золотых приисков и не обладает таким богатством в виде скота, как города южного Матто Гроссо. Несколько многолюдных местечек сгруппировалось в соседстве Куйябы, на севере—Розарио, на юге—Санто-Антонио; на юго-западе, на боковом притоке, стоит, среди болот, маленький городок Покояф, а на юго-востокел на реке Сан-Лоуренсо, военная колония защищает фермеров (fazendeiros) равнины от набегов индейцев.
Город Корумба, основанный в 1788 году под именем Альбукерке, которое принадлежит теперь посту, лежащему ниже устья риоМиранды, построен на высоком известковом обрыве, господствующем над правым берегом Парагвая и его слиянием с бухтой или лагуной Касерес. В 1865 году это было незначительное местечко с полутора-тысячным населением, которое защищал маленький бразильский гарнизон. Парагвайские солдаты взяли приступом этот городок и держались в нем два года, не тревожимые императорскими войсками. Но тотчас же после войны бразильское правительство, оценив стратегическую важность этого пункта, решило сделать из него оплот своего могущества, не против республики Парагвай, теперь слишком ослабленной, но против склонной к захватам Аргентины. Город укреплен, и несколько батарей расположеньИИна поворотах реки; кроме того, арсенал Ладарио, построенный ниже города, заключает в себе обширные склады, судостроительныя* верфи, сухие доки и все оборудование, необходимое для навигации, но это военное заведение было Severiano da Fonseca, цитированное сочинение.
*) Francis de Castelnau, цитированное сочинение.
задумано по такому обширному плану, что двадцать пять лет спустя после войны оно еще не было окончено. Корумба есть в то же время главный порт Матто-Гроссо прп его
могут утилизировать также существующие в крае очень богатые залежи железной руды. В 1876 году, когда бразильский гарнизон очистил город Асунсион, чтобы идти обратно

южном входе: самые большие суда могут подниматься до его набережной впродолженип половины года, и негоцианты, почти все иностранцы, ведут здесь крупную торговлю скотом, солью, известью; со временем они в Корумбу, парагвайские поставщики и служители эмигрировали массами, вместе с войском, и сразу удвоили население этого последнего города; кроме того, многие молодые парагваянки стараются воспользоваться вся ким удобным случаем, чтобы попасть в Корумбу, так как шансов на замужество там гораздо больше, чем в самом Парагвае, где женский пол представляет значительный численный перевес над мужским Д. Европейские иммигранты также знают дорогу в Корумбу, и боливийцы из города Санта-Кру с-де-ла-Сиерра отправляют туда
некоторые товары через пустыни.
Реки Таквари и Миранда, впадающие в Парагвай, первая выше, вторая* ниже Альбукерке, имеют каждая маленькия колонии, которым суждено сделаться когда-нибудь многолюдными городами. В округе Таквари административным центром служит Эркуланео, более известный под именем Кошин, от реки того же имени. На берегах Миранды, протекающей по менее пустынной области, основались два города, Ниоак, или Левержера, и Миранда. Этот последний существует с 17 78 года. Ниоак и посты, расположенные на берегах Парагвая, ниже слияния, были заняты во время войны солдатами Лопеса. Коимбра, на высокой террасе правого берега главной реки, у выхода одной из самых удобных дорог, направляющихся к Боливии, была позицией, особенно энергично оспариваемой друг у друга воюющими сторонами. В 2-х километрах к северу, в скалах конгломерата, образующих уединенный массив Коимбра, открывается «Адский гротъ», с обширными подземными залами, соединяющимися узкими галлереями. От форта Олимпо,—Борбон при испанском режиме,—который обозначается еще на всех картах, остались лишь развалины на склоне невысокого холма; после войны с Парагваем, там не держат более гарнизона. Два маленьких массива, которые ниже стоят друг против друга по
обе стороны реки, на востоке— Паон-де-Ассукар, на западе — Фечо-досъМоррос, или «Засов Горъ», также пока еще не укреплены, хотя коммиссия инженеров уже составила план укреплений, которые там должны быть воздвигнуты: нездоровый климат местности заставил отказаться на время от этого проекта. По указаниям карты, массив Фечо-дос-Моррос должен был бы принадлежать Боливии; но бразильские дипломаты, считая невозможным уступить другим столь важный стратегический пункт, решили, что эти холмы западного берега принадлежат Бразилии, так как река, выступая из берегов во время своих периодических наводнений, обращает их в остров и таким образом отодвигает их к востоку.
Города штата Матто-Гроссо, с приблизительной цифрой их населения:
4) Кати von Steinen, „Durch Central Brasilien11.
Куйяба—18.000 жителей; Корумба и Ладарио—7.000; Сан-Луис де-Еасересъ—4.500; Санто-Антонио—4.000; Розарио—3.000; МаттоГроссо—1.400; Диамантино—1.000 жителей.
X. Материальное н социальное состояние бразильского населения.
Хотя до сих пор невозможно было составить сколько-нибудь точную статистику бразильского населения, но из приблизительных рассчетов известно, что число жителей не переставало возрастать в очень быстрой про­порции. Около 1780 года бразильцев, в то время подданных Португалии, насчитывалось всего два миллиона, и с той эпохи, в столетие с небольшим, цифра эта по меньшей мере усемерилась, быть может, даже увосьмерилась. Численное удвоение нации совершалось, следовательно, в период двадцати восьми—тридцати лет. Если возрастание и далее будет продолжаться с той же быстротой,— а приток иммиграции, естественно, должен усиливать движение народонаселения,—то Бразилия будет заключать столько же граждан, как и Франция, гораздо ранее половины двадцатого столетия.
Население Бразилии, по результатам переписи или вычисления: в 1776 г.—1.900.000 жителещв 1819 г. (по переписи)—3.617.000; в 1872 г. (по переписи)—9.930.000; в 3 883 г.—12.600.000; в 1890 г. (по переписи 31-го декабря)—14.333.915 жителей.
Никакая попытка всенародной переписи не может вполне удасться в Бразилии. Большая часть населения остерегается всяких расспросов, и счетчики не имеют никакого средства заставить граждан вписать или позволить вписать имена свои и своих близких. Последняя переписная операция, которую предполагалось произвести в 1890 году, но которая была исполнена лишь двумя, годами позже, да и то не во всех штатах, заключала в себе длинный вопросный лист, где находились, между прочим, рубрики, относившиеся к лфизическим недостаткамъ» и к имущественному положению; оттого знатные особы, даже сами законодатели, подали пример отказа от ответов. Везде числа, показанные счетчиками, были меньше действительных. В Бахии начальник статистического комитета считает, что данные оффициальной статистики более, чем на одну восиЬиую, разнятся от действительности. В иных местах целые приходы избегали переписи: в одном только штате Рио-де-Жанейро была пропущена целая треть жителей 4). В конце 1890 года
О Favilla Nunes, „PopnlaAao, territorio e representeQao nacioual do Braziltt;—A. A. Ferreira da Silva, „Estudos de demographia sanitaria*.
МАТЕРИАЛЬНОЕ И СОЦИАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ БРАЗИЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ.
413 предприняли новую перепись, но результаты её были, без сомнения, весьма ненадежны, так как администрация даже не огласила их; наконец, в 1892 году, на Фавилья Нунеса было возложено руководство третьей переписью, от которой, однако, шесть округов на-отрез отказались, несмотря на все его усилия. Тогда как по данным переписи число жителей оказалось немного выше 1.050.000, по рассчетам Нунеса х) действительное число их должно было составлять по крайней мере 1.400.000,—результат, считаемый другими статистиками тоже весьма сомнительным. Как бы то ни было, не подлежит сомнению, что весьма крупные ошибки допущены при производстве переписи даже в этих приморских штатах, где контроль был бы, однако, гораздо легче, чем во внутренних областях; каких же результатов ожидать в тех округах, где иные из служащих, которым поручена была переписная операция, не умели даже ни читать, ни писать? Во многих случаях, статистики, изучающие ту или другую провинцию, предпочитают определять население посредством исчисления, чем принимать на веру цифры, называемые оффициальными, но, очевидно, ошибочные.
Колонизованная жителями европейского и африканского происхождения, значительно превосходящими числом американских туземцев, Бразилия населена весьма неравномерно: иммигранты должны были группироваться на побережье, вокруг портов, образующих естественные центры притяжения; но в этом заселении прибрежного пояса замечается тот факт, что белые направлялись главным образом в области юга,'климат которых соответствует климату их родины, а чернокожие, введенные в качестве невольников, были ввозимы в огромном большинстве в жаркия области, с африканской температурой. Что касается амазонского мира, бразильской страны, ближайшей к Европе по географическому положению, но наиболее отличающейся от неё по своей природе, то он остается, так сказать, вне круга колонизации. Километрическая плотность жителей сильно разнится в различных областях: тогда как в некоторых городских кварталах население тесно скучено, как в европейских городах, более половины территории не имеет даже одного жителя на десять квадратных километров. Взятая в целом, Бразилия еще в 36 раз менее заселена, чем Франция, и в 109 раз менее, чем Бельгия.
Некоторые статистики пробуют еще классифицировать обитателей Бразилии по расам и подрасам, разделяя их на белых, чер-
*) J. Р. Favilla Я unes, „Recenseamento do Estado do
Rio de Janeiro**.
414
ных, красных и желтых, по цвету кожи. Так, в провинции Сан-Паоло, по данным переписи 1886 года оказалось на 1.000 паолистов 677 белых, 135 pardos, т. е. цветных людей, 104 pretos, т. е. чернокожих., 84 caboclos, т. е. потомков индейцев. Но если самая перепись не могла достигнуть даже некоторой приблизительности, то тем более нельзя определить точным образом долю происшедших скрещиваний: так, в МаттоГроссо и других внутренних провинциях различают два сорта «белыхъ»: одни, португальцы,—brancos verdadeiros, «настоящие белые»; другие, brancos da terra,—«туземные белые» *). Вне всякого сомнения тот факт, что белое, или считаемое
таковым, население должно непрерывно возрастать, так как иммиграция постоянно вводит европейские эле­менты в бразильские семьи; многие из португальских и итальянских иммигрантов женятся на негритянках.
Долго можно было сомневаться, удастся ли европейским колонистам акклиматизоваться в Бразилии. Опыт решил этот вопрос очевидным образом в южных провинциях, от Сан-Паоло до Рио-Гранде-до-Суль, а также и на возвышенностях штата Минас-Жераес. Даже иммигранты, пришедшие из Северной Европы, лучше преуспевают материально в своем новом отечестве, чем в своей первоначальной родине. Здесь бывали примеры, что у женщин наступала вторая молодости и случалось, что годовая рождаемость в три, четыре, пять и даже шесть раз превосходила смертность а). Напротив, массовое переселение европейских колонистов в тропические провинции сопровождается опасностями; однако, пропорция чистокровных белых, сохранившихся в ряде поколений в амазонских штатах, доказывает, что и там эта раса может акклиматизоваться. Приморские области от Мараньона до Бахии населены четырьмя миллионами людей, из которых более миллиона принадлежит к белой расе, без заметного смешения. Эти белые прибыли с Азорских островов, из Галисии, с берегов Миньо и Дуро. Баски, испанцы, провансальцы здесь одинаково акклиматизуются, ’и их отличительные качества, изящество, сила и ловкость, передаются и потомкам 3). Наиболее здоровые области,—это, повидимому, плоскогорья штатов Бахиа и Минас, кампосы штата Парана и возвышенные равнины в штате Рио-Грапде-до- Суль. Городок Санта-Анна-де-Контендас, в гористой и лесистой местности, доминирующей на востоке над рекой СанъФрансиско, ниже впадения рио-Вельяс, сла-
‘) Francis de Castelnau, цитированное сочинение.
’) Herman von Iherinn, „Rio Grande-do-Snl“.
s) H. Coudrean, рукописные заметки.
вится во всей Бразилии своим прекрасным климатом и быстрым возрастанием семей. Без иммиграции, число семей быстро удесятерилось, затем увеличилось в сто раз в этом округе, с конца прошлого столетия. Там не редки патриархи, могущие соединить за своим столом сотни потомков г): в некоторые годы насчитывали всего только двух умерших на сорок родившихся.
Как известно, европейцы, новоприбывшие в города бразильского побережья, всего более боятся желтой лихорадки, и не без основания. С конца семнадцатого века этот бич не посещал Бразилии до половины истекшего столетия, когда эта эпидемия несколько раз разражалась с страшной силой в прибрежных городах, особенно в Рио-Жанейро и в Сантосе. Но на некоторой высоте над уровнем моря желтая лихорадка не имеет более власти над организмом, и вновь прибывшие колонисты совершенно застрахованы от этой болезни, если* они поселятся на высоте восьми илидевятисот метров, за щитом, образуемым горами серры-до-Мар. Точно также плоскогорья штатов МинасъЖераэс и Гойяс безопасны от посещений желтой лихорадки. Нужно прибавить, что одна медицинская школа в Рио-Жанейро, по её словам, открыла микроб этой страшной болезни, и уже лет десять практикует лечение её. Холеру, которая особенно набрасывается на негров, не' останавливают, как желтую лихорадку, известные пределы высоты или климата: она находит свои жертвы на высоких • плоскогорьях так же верно, как и в равнине, и, хотя, вообще говоря, она следует главным образом по людным дорогам и поражает жителей больших городов, но нет такого поселения, даже самого уединенного, которое избегло бы её опусто­шений. Посещения холеры, к счастью, не часты, и гигиенисты приобрели некоторое искусство в борьбе с нею: этот бич, несомненно, уносит в Бразилии гораздо менее жертв, чем чахотка и берибери. Во внутренних про­винциях довольно распространен зоб; на побережье констатированы многочисленные случаи слоновой и других подобных болезней. Можно сказать вообще, что, кроме некоторых городов поморья, белые, даже пере­селившиеся из Европы, реже болеют и имеют более продолжительную среднюю жизнь, чем индейцы и чернокожие. Раны и ампутации заживают гораздо легче в этих климатах, чем в Западной Европе. По сравнению с госпиталями Парижа, пернамбукская больница, где, впрочем, большинство больных живут как под открытым небом, пока-
*) Spix und Martius;—Auguste de Saint-Hilaire, цитированные сочинения.
залась бы медикам местом чудесных исцелений.
Размеры европейской иммиграции варьируют, смотря по годам; но с половины текущего столетия она сделалась настолько значительной, что чувствительно влияет на увеличение бразильского населения: в 1891 году. • число иммигрантов, быть-может, равнялось естественному приросту, происходящему от избытка рождений над смертностью. До провозглашения независимости одни только португальцы имели право, да и то ограниченное всевозможными регламентами, переселяться в часть Нового Света, принадлежавшую их монарху. Иностранцы, поселявшиеся на постоянное жительство в Бразилии, все обязаны были случаю или особой милости данным им позволением пребывания в стране: это были потерпевшие крушение, моряки, пленные, главным же образом наемные солдаты, которых трудно было бы доставить обратно на родину, и которым давали участки земли. Однако, португальское правительство ввозило также и непосредственно «островитянъ», т. е. жителей Азорских островов, когда ему не хватало колонистов в самой Бразилии, чтобы занять округа, имеющие какое- либо стратегическое значение.
Колонизация в собственном смысле слова началась в 1820 году, когда король Иоанн VI водворил швейцарских крестьян-католиков в землях Нового Фрибурга (Nova Friburgo). Четыре года спустя основалась в провинции Рио-Гранде-до-Суль немецкая колония Сан-Леопольдо, которая сделалась ядром многих других общин того же рода, и которая до сих пор является в Бразилии самым важным центром иностранной коло­низации. Частные колонии прибавлялись к тем, которые были основаны стараниями салмого правительства, и многие крупные землевладельцы, которых запрещение торга неграми лишило возможности пополнять свою рабочую челядь, и которые предвидели близкую отмену невольничества, пришли к мысли о замене на своих плантациях чернокожих вольными рабочими. Но слишком часто они заботились лишь о том, чтобы заместить невольников другими невольниками, и многие из этих, так-называемых «свободныхъ» колоний, особенно основанные на берегах болотистых рек, в знойных землях южной части штата Бахиа и в штате Эспирито-Санто,, имели печальный конец:' колонисты гибли сотнями и тысячами. Можно сказать вообще, что опыты колонизации имели успех прямо пропорционально степени свободы, предоставленной новоприбывшим поселенцам; колонии процветали там, где иностранец сделался бесспорным собственником отведенного ему надела; наоборот, они
скоро пре
кращали свое существование там, где земледельцы не были сами хозяевами. Что касается португальцев, которые до 1870 года составляли почти две трети общего числа иммигрантов, то они переселялись по собственному почину, поодиночке или целыми семьями, и. без предубеждения в выборе труда, искали себе какой-нибудь работы, не обращаясь к правительству, крупным финансовым компаниям, или к каким-либо синдикатам плантаторов; оттого почти все они преуспевали: как надсмотрщики над невольниками, ремесленники, носильщики, барышники, крупные торговцы, они имели в совокупности бразильской деятельности про­порциональную долю гораздо большую, сравнительно с долей других колонистов, и многие из них возвращались в Terrinha, т. е. «земельку» в Европе, как они называли Португалию, чтобы строить пышные дворцы на месте отцовской лачуги 4).
Статистика иммиграции, еще более неточная, чем общие переписи, отмечает, как иммигрантов, только пассажиров третьего класса, высаживающихся с кораблей, при чем даже и этот счет ведется не во всех портах; точно также не принимают во внимание обратного движения переселенцев. Опубликованные цифры имеют поэтому лишь весьма относительную цену, но они достаточно показывают быстрое возрастание иммиграпии. В течение первыхъдвадцати лет второй половины истекшего столетия насчитывали, в среднем, от 7.000 до 10.000 иммигрантов в год. Число это удвоилось в следующие десятилетия, затем оно упятерилось, а в последнее десятилетие даже удесятерилось; .в 1891 году около 219.000 европейских колонистов ступили на берег в трех портах, Рио-Жанейро, Сантос, Дестерро; кроме того, города Виктория, Бахиа, Пернамбуко, Пара также получили свою долю рабочих. В этой массовой иммиграции первое место принадлежит итальянцам: в одном только 1892 году они прибыли в числе свыше 100.000, а во всей Бразилии их, по крайней мере, 600.000, не считая их потомства; колония, которую они составляют, в этой стране, превосходит по численности колонии, основанные ими в Аргентине и в Соединенных Штатах (Итальянская колония в Бразилии к Ему января 1893 года: 554.000 душ 2). Они вдвое, может-быть, даже втрое многочисленнее поселенцев немецких и германской расы, сгруппированных в штатах РиоГранде-до-Суль и Санта-Катарина; теперь насчитывают, средним числом, между высаживающимися на бразильский берег европфй-
9 Onesime Reelus, „Non velles Geographiques", 4 novembre 1893.
9) Bodio, „Annualia Staiistica Italhnna", 1893.
цами, десять итальянцев на одного немца. Испанцы, которые до недавнего времени не эмигрировали, прибывают ныне в большом числе; поляки, часто обозначаемые под именем немцев, потому что они по большей части уроженцы Познани 9* доставляют новый элемент, к которому присоединяются литвины и русские; наконец, и восточные люди, обыкновенно называемые «турками», во в действительности сирийцы-марониты, вы­саживаются в порте Рио-Жанейро.
Оффициальное число иммигрантов с 1804 по 1892 год: 1.327.021. Первый период, от 1808 до 1854 г.: 140.000, т. е. 3.000 в год. Второй период, от 1855 до 1885 г.: 498.115. т. е. 16.066 в год. Третий период, от 1886 до 1892 г.: 688.906, т. е. 98.415 в год 3).
*В 1893 г.прибыло иммигрантов: 84.143; в 1894 г.: 63.294; в 1895 г.: 164.371; в 1896 г.: 157.948; в 1897 г.: 112.495; в 1898 г.: 53.822 *:
Нужно, однако, сказать, что наибольшая часть этой иммиграции не добровольная, и если бы считать настоящими иммигрантами только людей, переселившихся по своей доброй воле и по собственному побуждению, без всякого заманивания со стороны заинтересованных агентов, то первое место по-прежнему при­надлежало бы иберийскому элементу: испанцам, португальцам, галисиянам. С 1847 по 1875 год императорское правительство заключило 35 контрактов с иммиграционными компаниями, взявшими на себя обязательство ввести в страну, в сложности, около полмиллиона работников, и израсходовало на этот предмет свыше 140 миллионов франков, из которых более двух третей потрачены напрасно: из 148 колониальных групп, основанных за этот период времени, теперь существует только около пятидесяти; остальные рассеялись. С той поры дело иммиграции ведется более правильным и более надежным способом. Вербовка колонистов итальянских, русских и польских производится заботами центрального правительства, и, в меньшей мере, благодаря фондам, вотированным штатами Сан-Паоло и МинасъА наиболее заинтересованными, в лице крупных землевладельцев, в том, чтобы доставать рабочия руки в изобилии.
Национальность 191.151 иммигрантов, высадившихся в Рио-Жанейро в 1891 году: Итальянцы—116.000; португальцы—30.071; испанцы—18.668; поляки и русские—11.598; немцы—4.317; австрийцы—2.883; скандинавы—1.847; англичане—1.933; французы— 1.309; «турки»—863; бельгийцы*—378; швейцарцы—198; прочие—439.
Josef Siemiradski, рукописные заметки.
2) Onesime Reelus, цитировать сочинение.
Распределение иммигрантов по штатам: Сан-Паоло—117.396; Рио-де-Жанейро, включая столицу—19.686; Рио-Гранде-до-Суль — 17.642; Парана—10.782; Санта-Катарина— 4.925; Эспирито-Санто—1.902; Пара—251; Амазонасъ—226; прочие штаты—360.
Переселенцев, прибывших в Сан-Паоло в 1891 году: 86.654; в том числе: ввезенных центральным правительствомъ—83.237; ввезенных правительством штата СанъПаоло—563; прибывших по своей воле— 2.954.
Иммигранты, принимающие предложения вербовщиков, перевозятся бесплатно, или за уменьшенную плату, и, по прибытии в РиоЖанейро или в Сантос, пользуются гостеприимством в каравансарае, где происходит «ярмарка» на землекопов и сельских рабочих. Европейские рабочие, приходящие из Аргентины, не причисляются к иммигрантам. За десятилетие с 1881 по 1891 год было принято в hospedaria в Сань/ Паоло 330.393 иммигранта.
Площадь возделываемых земель составляет лишь весьма малую долю пространства Бразилии. В многих частях страны малейший распаханный клочек, встреченный на пути, привлекает внимание,—до такой степени глаз привык видеть по обе стороны тропинки бесконечные леса или необозримую степь. Было бы, впрочем, чрезвычайно трудно составить статистику культур, ибо бразильский земледелец — полу-номад. В почве нет
недостатка, и как только земля покажется ему истощившейся, как только урожаи делаются беднее, он покидает свое поле, чтобы расчистить себе другое в лесу. В этой столь плодоносной стране теплота и влажность достаточны, чтобы одеть прекрасной растительностью почвы, по природе самые неблагодарные; самая скала, разлагаясь, покрывается растительной землей; камни, которые в странах Европы не имели бы иного наряда, кроме серого,или желтоватого ковра из мхов, здесь скрыты под гирляндами ветвей девственных лесов. Здешний пахарь пренебрегает всеми землями, которые не кажутся ему превосходными, и, набрасываясь на великолепнейший лес гваякового (бакаутового), железного или палисандрового дерева, рубит его без сожаления и уничтожает огнем поваленные деревья, чтобы на месте их посеять свои бобы или кукурузу. Оскудение земли, вызывающее новые распашки, обнаруживается нашествием некоторых растений: таково, например, в провинции СанъПаоло, растение polypodium incanum, называемое sanuimbaia. В южной части штата Минас.и в южных провинциях, «сальное растение», capim gordura или melado Atriste
gis glutinosa или panicum melinis), названное так от его липких листьев, повсюду следует за земледельцем и тотчас же овладевает подходами к его жилищу и полями, которые он оставляет под паром 4). Истощенные земли легко узнать издали по gordur aes или caninza.es. беловатым и волнующимся площадям захватившего почву злака. Иногда на месте уничтоженного леса тотчас же появляется новая лесная поросль; но этот новый лес по виду совершенно разнится от первоначальной сельвы, и всякий бразилец, привыкший к жизни среди природы, сразу отличит новый лес от старого. В новых лесах ветви менее переплетены лианами, но все промежутки между стволами загромождены колючим кустарником: менее красивые, менее торжественные, без величественных высокоствольных дерев, без куполов зелени, они имеют более веселый вид, благодаря удивительному разнообразию их ярких цветков и разноцветных плодов. Но эти capoeiras, или вторичные леса в конце, концов делаются похожими на первоначальные большие леса и их блеск молодости исчезает с летами 2).
Земледелие, вне больших имений, утилизируемых для промышленных растений, ведется самым первобытным способом, перенятым от аборигенов, индейцев тупи; в нем скорее следует видеть хищническую эксплоатацию почвы, чем правильную промышленность. О характере сельского хазяйства в западной полосе можно судить по тому факту, что иной крестьянин с берегов Парананемы везет на рынок полсотни кочнов пальмовой капусты, истребив для этого полусотни дерев 3). Однако, каждый поселянин получает в изобилии, простой рутиной земледельческого труда, продукты, потребные для \ < своего пропитания, маниок, черные бобы, рис, маис, бананы, пататы, иньямы. Фундаментальное блюдо бразильского стола, feijoada, мало отличающееся от обычного кушанья континентальных португальцев, заключает в себе три первые ингредиента, к которым обыкновенно прибавляют сушеное мясо, carne secca, ввозимое из Рио-Гранде-до-Сули> или из лаплатских областей. Известно, со времен Гумбольдта, какое огромное количество питательного вещества производит даже небольшая банановая плантация: гектар, заключающий 320 пней, по 2 ветвина каждом, дает, в среднем, слишком 38 тонн бананов 4). Дичь, обильная еще в первые го-
*) Auguste de Saint-Hilaire, „Voyage dans le district des Diamants**.
2) Richard Burton, „The Highlands of Brazil“.
3) „Valle do rio Paranapanema, „Bolletim da Commissdo Geographica de Sao Paulo“, 1890.
*) „Jornal do Comercio“, 24 de setembro de 1893.
ды этого столетия, и без которой невозможно было бы объяснить Экспедиции мамелюков через весь континент, сильно уменьшилась.
После культуры жизненных припасов, натурально, самой важной и дающей материал для деятельнейшей внутренней торговли, главный продукт Бразилии составляет кофе. Первое кофейное дерево, вывезенное из Кайенны, было введено в Бе лен-де-Пара в 1727 году и оттуда распространилось в португальской колонии; но в первые сто лет • культура эта не имела никакого экономического значения. Говорят, что в 1800 году все производство не превышало 750 килограммов; оно получило действительную важность только со времени приобретения страной своей автономии; но тогда развитие его пошло так быстро и успешно, что, несмотря на финансовые кризисы и революции, несмотря на болезни растения, Бразилия опередила в этом отношении Яву и все другие производящие кофе страны, и доставляет теперь торговле количество этого продукта, покрывающее более половины мирового потребления. Кофейное дерево можно культивировать во всех провинциях, кроме некоторых слишком холодных плато,—земель, прозванных «Норвегией» 9,—и не защищенных местностей в штате Рио-Гранде-до-Суль. Однако, площадь крупной кофейной культуры ограничивается областями, имеющими центром город РиоЖанейро, от Эспирито-Санто до Параны. Штат Рио-Жанейро был до недавнего времени главным производителем кофе, и до сих пор еще сбор этого продукта вывозится на половину через рио- жанейрский порт; но в настоящее время самые обширные плантации, производящие кофе в наибольшем обилии и лучшего качества, находятся в штате Сан-Паоло: кофейное дерево создало нынешнее цветущее состояние этой провинции, привлекая к её деревням все усиливающийся поток иммиграции. Когда невольничество было отменено, пророки несчастия провозгласили, что все погибло, что Бразилии неминуемо грозит такое же разорение, какое постигло Сан-Доминго. Правда, многие плантации, особенно в штатах Рио-де-Жанейро и Минас, принадлежавшие обремененным долгами и почти всегда отсутствовавшим из своих имений помещикам, не могли преодолеть испытание, вызванное переменой режима, но плантаторы Сан-Паоло заблаговременно приготовились к надвигавшейся грозе введением вольных работников и не только не пострадали от реформ, но, напротив, богатство их еще более возрасло. Когда невольничество, еще существовавшее, было уже осуждено, один крупный планта
тор, виконт де-Нова-Фрибурго, трагически воскликнул по адресу Явы и других иностранных колоний: «вам принадлежит будущее! всякая надежда сохранить наши культуры потеряла отныне! »
Бразильское кофейное дерево, как говорят, из всех пород этого дерева самое богатое кофеином, начинает приносить плоды не ранее четырехлетнего возраста; начиная с шести лет, оно дает, до шестнадцатого или двадцатого года, обильные урожаи, затем плодовитость его постепенно уменьшается до 35-ти или 40-ка-летнего возраста, после чего нужно обновлять насаждения. Обыкновенно это дерево не получает другого удобрения, кроме своих собственных листьев да травы, выпалываемой между рядами саженцов; однако, не боятся истощить землю, засевая промежуточные борозды кукурузой, бобами, пататами. Всего более опасны заморозки у особенно
на низких почвах, ибо после подобного бедствия кофейные плантации перестают почти совершенно приносить плод в течение двух или трех лет. Обыкновенный пень дает всего только около трети килограмма вышелушенных бобов;* в своей классической книге *)> ван-Дельден-Лерне считает 750 граммов на пень, тогда как хорошие деревья, растущие в плодородной почве и при заботливом уходе, могут давать вдесятеро бдлыпее количество, а на исключительно плодовитых пнях собирают даже до 15 килограммов 2). В Бразилии, в почти умеренном климате Рио-де-Жанейро и СанъПаоло, нет надобности защищать кофейное дерево от солнечного зноя, как в Венецуэле и в других тропических странах, где ветви шоколадного дерева, эритрины и других «матерей» прикрывают молодое растение. Бразильское кофейное дерево, как и яванское, имеет свои паразитные болезни, которые, впрочем, до сих пор не причиняли серьезного вреда.
Значительные кофейные плантации, cafezales, дополняются обширным промышленным оборудованием для очистки, шелушения и сушки кофе. Недалеко от жилища, на отлогих землях, расположены сушильни, куда вагонетки ссыпают собранные плоды кофейного дерева, которые раскладывают на солнце тонкими слоями. Канавы, вода которых, регулируемая шлюзами, разветвляется по всему пространству сушильни, принимают эти плоды; от пребывания в воде оболочка плода загнивает, затем .зерна, увлекаемые из резервуара в резервуар, вступают под вальцы мельницы, где трение освобождает их от мязги. После очистки и шлифовки, J) A. de Taunay, рукописные заметки.
*) „Bresil et Javatt.
2) Fr. ЬеЦе Guimaraes, рукописные заметки.
кофейные бобы поступают в барабан с круглыми ситами, где сортируются, смотря по форме, на «мокку», «мартинику», «лагвайру» и другие торговые «сорта», и падают, наконец, в открытые мешки, готовые для на­грузки в поезд, ожидающий у ворот завода. В больших плантациях, пространство, необходимое для прохода кофе через все стадии обработки, от вступления на terreiro до вывоза с плантации, обнимает площадь в несколько десятин, с мельницами, складочными амбарами, сараями для машин. Персонал, употребляемый для земледельче­ских и промышленных работ имения, состоит из сотен семей, живущих в деревнях, невзрачный вид которых напоминает худые дни невольничества. Обыкновенно без садиков, домики, впрочем, довольно чистенькие, выстроились в одну или в две линии,точно солдаты на смотру, так что эконом может одним взглядом обозревать все поселение.
Статистика производства кофе, составляемая соперничающими экспортными домами, не отличается точностью, и некоторые частные данные её противоречивы. Однако, не подлежит сомнению, что общий сбор значительно увеличился в последние годы, несмотря на отмену невольничества.
Производство кофе в Бразилии в разные эпохи: в 1820 г.—5.085 тонн; в 1840 г.— 68.000 тонн; в 1870 г.— 132.500 тонн; в 1880 г,—330.000 тонн; в 1890 г.—490.000 тонн; в 1892 г.— 444.000 тонн.
*Сбор кофе в округе Рио-Жанейро: в 1897—98 г.—10.774.000 мешков (по 60 килограм.); в 1898—99 г.— 6.750.000 мешков; в 1899—1900 г.—7.250.000 мешк*
Место Бразилии в ряду производящих кофе стран в 1890 году: Бразилия—490.000 тонн; Центр. Америка и Мексика—80.000 тонн; Ява и Суматра—60.000 тонн; Гаити и С.-Доминго—43.000 тонн; Куба и ПуэртоРико— 35.000 тонн; Английск. Индия—30.000 тонн. Запади. Африка—20.000 тонн; прочия страны—100.000 тонн.
Возрастание сборов кофе происходит почти всецело в пользу крупных землевладельцев: мелкое сельское хозяйство имеет лишь весьма малую долю участия в этом производстве. В «красноземной» подосе штата Сан- Паоло есть имения в десять и двадцать тысяч гектаров, и иная важная железнодорожная станция была основана единственно для обслуживания одной плантации. Одна кофейная плантация,, принадлежащая финансовой компании, располагающей капиталом в 8.500 конто,—приблизительно 10 миллионов франков,—заключает в себе, по оффициальным сведениям *), около шести мил-
3) Companhia agricola Fazenda Dumont, „Relatorio de 1892u.
лионов дерев и дает занятие 4.200 лицам, почти все итальянского происхождения, размещенным в 26 деревнях и поселках; в хорошие годы насаждения этой фазенды могут приносить до 1.000 тонн кофе. Конечно, кофейная промышленность в Бразилии, особенно в штате Сан-Паоло, где насчитывают свыше миллиарда посаженных кофейных дерев, есть чудо агрикультуры и справедливо вызывает удивление экономистов; но можно задать вопрос, не заключается ли опасности в этом принесении всех производств в жертву одной культуре, как бы она ни была доходна: население, быстро возрастающее, подверглось бы внезапному обеднению, если бы какое- нибудь экономическое явление или стихийное бедствие вдруг уничтожило источник этого изумительного бо­гатства.
Было также время, когда Бразилия поставляла миру наибольшее количество сахара; но давно уже, лет полтораста тому назад, она утратила свое первенство в этой отрасли земледельческой промышленности в пользу Ан-; тильских островов, которые и сохранили его с тех пор; округ Сан-Висенте, где Мартин Аффонсо-де-Суза ввел сахарный тростник, привезенный с острова Мадеры, в первой половине шестнадцатого столетия, теперь производит лишь незначительные количества этого продукта. В настоящее время сахарная промышленность всего более развита в Пернамбуко, Вахии и соседних провинциях; округ Кампос, в штате Рио-Жанейро, занимается специально культурой сахарного тростниками нигде нет заводов, лучше устроенных для производства кассонад и сахара. К сожалению, крупные бразильские плантаторы добились от правительства, чтобы оно покровительствовало их промышленности основанием «центральных заводовъ», с гарантией 7% интереса на вложенные в дело капиталы. Как и следовало ожидать, эти фабрики, субсидируемые, но вяло управляемые, как все казенные предприятия, дали наименее успешные результаты. Значительная часть са­харного тростника идет на приготовление cachaga, водки, которую найдешь в каждом бразильском доме, но которая не по вкусу » иностранцам.
Производство сахара в Бразилии, в среднем выводе: 200.000 тонн, ценностью в 80.000.000 франков. Производство водки из сахарного тростника: 100.000 гектолитров, ценностью в 4.000.000 франков.
Хлопчатник также составляет одну из промышленных культур Бразилии, именно в Сеаре и других северных штатах; северо-американская междоусобная война дала сильный толчек этой культуре, которая с тех пор сократилась, но которая теперь
снова возрастает, благодаря высоким почти запретительным ввозным пошлинам, которыми обложены иностранные бумажные материи. Бразильские табаки очень ценятся, особенно табаки штата Бахиа или fumos штата Гойяс; более пяти шестых экспорта, направляющагося главным образом в Германию и Францию, идет через порт Бахиа, в виде листьев, которые затем привозятся обратно, в форме сигар и папирос. Годовое про­изводство табака можно считать приблизительно в 40 или 50 тысяч тонн, на сумму от 25 до 30 миллионов. Какаовое дерево успешно разводится в Амазонии и на южных берегах штата Бахиа, особенно в окрестностях Канавиейраса, благодаря иностранным колонистам, занимающимся этой культурой, которая дает, в сложности, около 6.000 тонн в год, т. е. десятую часть мирового производства какао. Опыты разведения чайного дерева вполне удались на плоскогорьях штатов Сан-Паоло и Минас-Жераес, и, однако, теперь его можно увидеть лишь в садах, так как это растение не могло выдерживать конкурренции с однородными продуктами Китая и Индии; то, чтб называют «бразильским чаемъ», есть не что иное, как матэ {ilex paragnnyensis}, происходящий из провинции Параны, которая вывозит его, средним числом, до 14.000 тонн в год, на сумму около 8 миллионов франков; главным покупателем этого чая является Бельгия. Апельсинное дерево, которого в Бразилии существует множество разновидностей, и при том превосходных, растет без всякого ухода, и апельсины отправляются «насыпью» в Ла-Плату; производством померанцевых вин занимается одна только провинция СантаКатарина. Виноградарство и виноделие, повидимому, может рассчитывать на более счастливое будущее, особенно в штате МинасъЖераес, где американские лозы растут отлично (производство виноградного вина в этой ‘провинции, в 1892 году, 9.450 гектолитров). Некоторые виноделы уже получили очень ценимые вина, которые они сравнивают с «токайскимъ», с «шампанскими», с «бордо». В Сан-Паоло, где эта промышленность прочно водворилась, иючву вокруг лоз покрывают деревянным настилом, чтобы воспрепятствовать слишком быстрому излучению во время ночи. Первый сбор винограда делается не ранее, как на пятом году жизни растения; но как ни велики издержки, они с лихвой вознаграждаются высокой ценой продукта, за который платят вдесятеро дороже, чем сколько бы за него дали во Франции.
Другие культуры европейского происхождения, например, культура пшеницы, имеют для бразильских агрономов лишь интерес любопытства, за исключением штата Рио-
Гранде-до-Суль; но даже и в этой провинции, «ржа» часто поражает пшеницу, посевы которой все более и более сокращаются, уступая место скотоводству. Что касается риса, который абсолютно необходим бразильцам, так как он входит в их повседневное питание, и который так легко было бы возделывать во всех низменных местностях, то он почти всецело ввозится из английского Индо-Китая. Муравей, который до недавнего времени делал невозможной всякую культуру в некоторых округах, и которого прозвали «королем Бразилии», теперь уже не страшен: «формициды», введенные в муравейник, отравляют его обитателей, дым от взрыва бьет из всех щелей почвы. Чтобы избавиться от крыс, многие садоводы и сельские хозяева держат у себя на службе змею giboia, маленького удава, длиной от 3 до 4 метров, который спит весь день, а по ночам охотится. Очень привязанная к своему жилищу, жибойя уползает, чтобы отыскать его, когда ее перенесут в другое место.
Страна больших лесов, Бразилия все еще имеет капитальную важность, как страна сбора лесных продуктов. По вывозу каучука, как и по экспорту кофе, она заняла первое место; как складочный пункт каучука,— называемого Ъоггасиш бразильцами,— город Пара монополизировал отпускную торговлю этим продуктом. Производство каучука: в 1840 г.—400 тонн; в 1860 г.— 2.500 тонн; в 1891 г.—20.000 тонн.
С 1839 по 1891 год: 269.206 тонн, ценностью около 1.440.000.000 франков.
Тот же город Пара почти один отправляет за границу бразильские «орехи» или «каштаны», плоды великолепного вечнозеленого, достигающего 30 метров вышины дерева ЪегАиоИЛеииа, предназначенные главным образом для петербургского рынка. Амазония вывозит также бобы гуараны, почти необходимые жителям Матто-Гроссо, и продает в значительном количестве лекарственные растения, тогда как Сеара и соседние морские берега поставляют воск карнаубы, пальмы, которая, кроме вина, дает камедь, подобную саге, сердцевину, заменяющую пробковое дерево, съедобные плоды, листья, волокна которых служат для выделки тканей; воск, покрывающий листья в виде липкого порошка, и который извлекают при помощи огня, вывозится в Европу, где его употребляют, между прочим, для окраски бумаги, для приготовления свечей и лака х). Волокна пальмы пиассава (atalea funifera), или «черного тростника», растущей в Амазонии, Бахии и Эспирито -Санто, покупаются Англией для фабри-
*) A. Baguet, „Bulletin de la Sociate de Gdographie d’Anvere“, 1886—87.
кации метел и щеток. Хинное дерево уже несколько лет тому назад введено в горах Терезополиса, но пока еще не дает материала для экономически важного производства. Наконец, все приморские штаты изобилуют строевым, дорогим столярным и красильным лесом, утилизируемым в промышленности; одному из красильных дерев, echinata (faesoHpinia, Бразилия обязана своим именем (рао do Brazil—«жар-дерево»). Другое дерево, жакаранда, имеет такое красивое волокно, что его прозвали «святым деревомъ», paloSanto,—по-французски »palissandre» (палисандровое дерево).
По количеству скота, именно лошадей и рогатого скота, Бразилия стоит ниже Аргентинской республики, хотя имеет, на центральных плато и в южных кампосах, почти столь же обширные пастбищные пространства, как и аргентинские. Один из её штатов, Рио-Гранде-до-Суль, занимается скотоводством так же деятельно, как и лаплатские страны, и доставляет Рио-Жанейро и другим городам тропической области маленьких мулов, неутомимых на бегу и удивительно выносливых. Штаты Гойяс, МаттоГроссо, Минас посылают на побережья свои -iadas, или гурты быков, идущих короткими этапами и пасущихся в кустах, по обе стороны привычной тропы. В центральных областях Бразилии эти животные принадлежат к двум разным породам, которые легко отличить, особенно по размерам рогов; у быков из Минас-Жераеса ширина между рогами достигает иногда двух метров. Джерсейская корова, индийский зебу и некоторые другие животные способствуют теперь облагорожению расы. На экваториальных берегах, штаты Сеара, Пиаухи также имеют табуны лошадей, стада коров и баранов, но часто теряли их почти целиком, по милости продолжительных засух. В штате МинасъЖераес сыроваренное производство получило широкое развитие: на всех столах находишь минасский сыр. Общее число рогатого скота в Бразилии, по приблизительному рассчету, простирается до 18 миллионов голов.
Традиции старой монархической Бразилии сохранились доныне в отношении порядка землевладения.
Короли вначале разделили землю на большие леныили «капитанства», и, позднее, когда непосредственная собственность всей страны снова перешла к королевской власти, последняя раздавала имения по своему капризу, жалуя sesmarias или «участки», вообще очень обширные: нация имеет теперь в своем распоряжении очень мало свободных земель, тогда как небольшое число помещиков владеют громадными пространствами, которых они не .знают даже границ. Некоторые поместья, даже в округахъ
со скученным населением, занимают многие квадратные мили, и землевладельцы, которые не могут найти нужное число людей для обработки этих обширных территорий, постоянно жалуются на недостаток рабочих рук. Может-быть, дело пошло бы лучше, если бы эти плодоносные области, владеемые одним лицом, были распределены участками между matutos, т. е. мелкими земледельцами. После отмены невольничества, когда почти все негры бежали от своих господ, плантаторы обвиняли в лености этих вчерашних рабов; но последние, наскучив работать на помещика, удалились в лесные прогалины, где и живут с семьей и несколькими домашними животными, возделывая свое маленькое поле бананов, бобов и маниока, не забывая и цветов в саду ')• Впрочем, многие из освобожденных невольников вернулись потом на родимые плантации.
Что бы ни говорили, это чернокожие, сыны бывших невольников, доставляют наибольшую часть земледельческого труда в областях, куда еще не пришли им на подмогу колонисты итальянские, немецкие и другие. Белые, не имеющие никакой доли во владении землей, те, которых в Луизиане и на Антильских островах назвали бы «маленькими белыми», предпочитали жить в качестве agregados, т. е. паразитами в имении помещика: иной крупный землевладелец имел их сотни в своей фазенде. При случае они могли оказывать кое- какие услуги; если у них имелась скотинка, они пускали ее пастись вместе с господскими стадами, и сами черпали в полных житницах, когда у них не хватало хлеба насущного. Обходительные и доброжелательные нравы населения мирились с этим положением вещей, тем более, что agregados, избирая помещика в крестные отцы своих детей, «кумились» с ним,—узы, считающияся'почти священными: но совершившиеся политические и социальные перемены изменяют отношения между крупными землевладельцами и не обласканными фортуной жителями. Можно избавиться от большинства этих «маленьких белыхъ» при помощи бесчисленных бюрократических должностей в штатах, комарках (округах) и муниципальных управлениях; но проблема земельной собственности остается, тем не менее, во всей своей сиде для всех жителей деревень, чернокожихъ’ маленьких белых или колонистов иностранного происхождения. Благодаря умеренности своих потребностей, африканцы могли довольствоваться клочками земли, полученной там и сям на границах помещичьих имений или в областях, при-
d) James W. Wells, „Three thoueand Miles through Brazil”.
надлежащих государству; но иностранные переселившихся из Старого Света, в наработники требовательнее, и земельные участдежде сделаться собственниками.
ки, нарезанные им, либо в раздробленных В этом великий вопрос для ближайшего крупных поместьях, либо в национальных будущего Бразилии: сельские работники тре-

владениях, удовлетворяют лишь незначительную часть требовании; что касается системы рагсегиа, или «арендования исполу», то она не нахо дит сочувствия у земледельцев.
буют земли, они даже в некоторых местах берут и возделывают ее насильно владельцы же отказывают в ней или стараются забрать ее обратно. Землевладельцы
желая восстановить под другой формой отмененное невольничество, побудйли законодательное собрание вотировать закон, разрешающий введение китайских кулиев на их плантации, и на специальном съезде, со­бравшемся в Жуиз-де-Фора, приняли на себя обязательство давать средства для покрытия расходов по перевозке этих наемников, условливающихся служить известное число лет, от трех до пяти, за помещение, харчи и жалованье, величина которого не превышает 35 мильрейсов, т. е. около 45 франков, в месяц. Но эта иммиграция «небесныхъ» людей, давно уже вотированная, еще не осуществилась и едва-ли осуществится, по крайней мере в значительных размерах. Пекинское правительство не особенно охотно поддается желаниям бразильских плантаторов, и транспортные компании еще не имеют возможности вести дело на широкую ногу, хотя спекулаторы являлись уже толпой предлагать свои услуги для осуществления этого предприятия. Китайцев редко можно встретить на улицах Рио-Жанейро, и еще реже во внутренних сельских местностях. Ввоз нескольких азиатских колонистов на бразильские плантации не может устранить проявляющиеся затруднения, и борьба не преминет обостриться между крупными землевладельцами, и безземельными поселянами.
Земледелие заняло теперь первое место в бразильском производстве, но в прошлом столетии горная промышленность доставляла материал для гораздо более значительного экспорта. Сравниваемая с Мексикой и Перу, странами серебра, Бразилия была страной золота. В первом же веке оккупации португальцы открыли золотоносные места, именно в Таубатэ, между Рио-Жанейро и Сан-Паоло, и вскоре паолисты, продолжая свои поиски в северном и западном направлении, нашли rios de Оиго (золотые реки) почти во всех частях громадной
территории, заключающейся между Андами и побережьем Бахии. Большинство этих месторождений ныне оставлены. Натурально, прииски, которыми владели португальские авантюристы в Перу, были покинуты прежде всего, вследствие зависти испанцев и преследований, которым вице-король подвергал иностранцев, обвиняемых в подготовлении завоевания страны. Говорят, что многие португальские золотопромышленники, чтобы избавиться от суда инквизиции, бежали, побросав свои сокровища на дно озер или рек, и засыпав входные галлереи своих подземелий х). Прииски в Гойясе, доставлявшие в прошлом столе
тии весьма значительные количества золота,, теперь разработываются лишь небольшим числом faiscadores, или золотопромывалыциков, не имеющих других инструментов, кроме кирки и кадушки. В штатах Парада, Рио- Гранде-до-Суль, Санта-Катарина, Марййьон, Пиаухи также находят золото, но там не существует правильной разработки его месторождений.
Почти все количество вывозимого из Бразилии желтого металла происходит из Минаес-Жераес, штата по преимуществу горнопромышленного. Промывка песков и гравия или cuscdlhos, отделяемых от золотоносных пород, почти везде покрытых железистым конгломератом, сапда, началась в конце семнадцатого столетия, и с 169В года, были початы горы Оуро-Прето («Черного золота»). Золотоискатели овладели туземцами и заставляли их под плетью копать землю и промывать пески. Располагая этой даровой рабочей силой, они совершали чужими руками гигантские работы с помощью самых примитивных орудий и способов. Почти везде разрыли почву на пространстве 450 километров длины и 220 километров ширины по обе стороны Станового хребта и в боковых долинах реки Вельяс. От массива Оуро-Бранко («Белого золота») до Сидаде-до-Серро, почти все время идешь по кучам гравия, которые были пропущены, иные даже много раз, через промывальный сосуд золотоискателя. С дороги между Оуро-Прето и Сабара, приметен вал, тянущийся на несколько километров, который можно при­нять за стену, образовавшуюся вследствие сползания скал; на самом деле это открытая траншея, вырытая рудокопами др глубины 40 слишком метровъ^Над соседним с горами Оуро-Прето горнозаводским местечком Пассаген, холм изрезан в виде башен и стен, как будто произведенных извержениями «лавы! это остатки работ, сделанных прежними искателями. В период процветания, потентаты МинасъЖераеса жили с такой безумной роскошью, какою во все времена отличались вдруг разбогатевшие выскочки. Владельцы приисков строили себе дворцы, где каждый день был пышно сервирован стол для друзей и проезжим. Когда генерал капитан приезжал в гости к кому-нибудь из этих богатых золотопромышленников, ему обыкновенно подавали за обедом блюдо cangita, где зерна кукурузы были заменены зернами самородного золота. Для перенесения Святых даров из одной церкви в другую, употребляли экипаж, запряженный лошадьми с золотыми
I. Tschudi, „Реш".
• - 4vl
433 МАТЕРИАЛЬНОЕ И СОЦИАЛЬНОЕ СОСТОЯНИЕ БРАЗИЛЬСКОГО НАСЕЛЕНИЯ.
434
подковами; тяжущиеся подкрепляли свои челобитные подношением судьям бананов, начиненных золотом.
Общее количество чистого металла, извлеченного из бразильских рудников со времени первых открытий паолистов, определяют различно. По исчислению GorseixX одна только провинция Минас-Жераес доставила торговле с 1700 до 1888 года около 660.000 килограммов золота, соответствующих ценности приблизительно 1.850.000.000 франков. Общее производство золота во всей Бразилии, кажется, было не менее 3-х миллиардов. Теперешняя годовая добыча этого металла оценивается в 4—8 миллионов. Большинство • компаний, эксплоатирующих бразильские золотые прииски, образовались в Англии, и операции их ограничиваются об­ластью штата Минас, лежащей к северу от горного узла Келуз и продолжающейся по обе стороны Станового хребта, между ОуроПрето и Сабара. Компании эти не разработывают более аллювия рек, но делают раскопки в самой скале, прослеживая и выработывая содержащие колчедан жилы до больших расстояний и на несколько сот метров в глубину. Вынутая руда по железной дороге или по наклонной плоскости подвозится к толчее, где вода рек и каналов позволяет промывку и растирание в порошок размельченного камня. Уменьшение добычи и возрастающая дороговизна рабочих рук постепенно замедлили ход работ; тем не менее,, промышленность эта все еще хорошо вознаграждает вложенные в дело иностранные капиталы.
Поиски алмазов подали повод ко многим разочарованиям, так как открытие алмазных копей в Южной Африке сразу подорвало бразильский промысел. Первые исследователи области Минас искали только «зеленых камней», и открывшие алмаз, прозрачные камешки которого служили игрушка, ми индейским детям, не знали цены этих кристаллов. Один чиновник, живший ранее в Гоа, первый заметил, что марки, употребляемые для означения ставок в игре, были алмазы, такие же великолепные, как алмазы Индии, и поехал в Португалию объявить о своем открытии, набрав предварительно коллекцию этих пренебрегаемых камешковъ1). В 1733 году, лиссабонское правительство было оффициально извещено об открытии, сделанном в его заморских владениях, и верное своему принципу видеть в Бразилии лишь свою vacca de leite, «дойную корову», объявило себя единственным обладателем алмазоносных земель, и велело очертить вокруг Диа-
4) Auguste de Saint-Hilaire, „Voyage dans le district des Diamants*.
мантины окружность в 42 мили, указывающую пределы запретной территории; даже рыть фундаменты для нового дома дозволялось не иначе, как под условием, чтобы при этой работе присутствовали судебный пристав и три чиновника *). Только некоторые привилегированные получили право эксплоатации содержащих алмазы ручьев за. уплату подати, соразмерной числу занимаемых рабочих. Затем алмазные месторождения были сданы откупщикам, и, наконец, король португальский велел разработывать эти копи за его собственный счетъ2). При нынешнем режиме, искание алмазов сделалось свободным. Название catas, встречающееся во многих местах на картах Бразилии, означает «копани» и относится к бывшим золотым или алмазным приискам.
Garimpeiros, или искатели алмазов, открыли этот драгоценный камень не тольков провинции Минас, но также в МаттоГроссо, и, после того именно в 1845 году, в округе Шапада-Диамантина, в западной полосе провинции Бахиа. Разработка ведется по большей части без определенной методы: они отводят течение ручьев и ручейков, почти пересыхающих в сухое время года, затем пропускают хрящ сквозь сито, пока продолжается благоприятный сезон; с наступлением дождей мастерские искателей исчезают. Алмазы встречаются рядом с
другими камешками в древних конгломератах палеозойского происхождения, а также в более новых породах, образовавшихся из размельченных фрагментов первичных пластов; но их нигде не видели в плутонических формациях3). Между знаменитыми камнями, собранными в Бразилии, указывают брильянт из Абаэте, весивший 144 карата, и «Южную Звезду», которую нашла одна негритянка в 1853 году: до шлифовки этот последний брильянт весил слишком 254 карата. Общее количество алмазовъЛ доставленных Бразилией мировой торговле, определяют в 12 миллионов каратов, т. е. почти в 2 с половинной тонны, представляющих лолмиллиарда франков. Промысел этот быстро уменьшается с тех пор, как конкурренция Южной Африки понизила цены. В 1867 году добыча алмазов составляла еще 37 килограммов, ценностью в 7 миллионов франков; в 1880 году около 15 килограммов, а теперь ее оценивают в 7 или 8 килограммов, представляющих 1 миллион франков. Африканские алмазы менее красивы, но итог их продажи уже
9 Mawe, Auguste de St.-Hilaire;—Riehard Burton, цитированные сочинения.
a) H. Gorceix, „Association Scientifiqne", fevrier 1882.
Orville A. Derby, „Contributione to the Study of the Geology of Brazil*.
далеко превосходит совокупность торговли бразильскими алмазами за полтора столетия. Алмазоносная формация Бразилии дополняется большим числом других драгоценных кристаллов, гранатов, топазов, корундов,берилов, аметистов; но настоящих изумрудов там не существует: «зеленые камни», которые принимали за изумруды, были, вероятно, турмалины1).
Другие рудные месторождения, кромезолотых приисков, почти не эксплоатируются, несмотря на их богатство, и в большинстве штатов ограничиваются лишь указанием на них, не отдавая даже себе отчета о содер­жании в них металла. Штат Рио-Гранде-доСуль обладает единственными в стране утилизируемыми медными рудниками. Штат Минас-Жераес доставляет также свинец, а его две железные горы, Итабира-до-Кампо и Итабира-до-Манто-Дентро, дают чугуноплавильным заводам, так же как и гора Ипанема в штате Сан-Паоло, некоторое количество руды; извлекаемой из неистощимых масс. Метеориты, найденные на острове Сан- Франсиско, в 3-х километрах от города, целиком прошли через огонь кузнечного горна. Залежи каменного угля, открытые в штатах Санта-Катарина и РиоГранде до Суль, питают 'слабо развитую местную промышленность. Минас-Жераес обладает, близ города Марианна в СанъКаэтано/месторождениями превосходного каолина. В Сан-Паоло разработывают также пласты лигнита и уже почали кое-где слои торфа, заполнившего бывшие озера. Что касается соли, которую страна могла бы добывать в громадных количествах из своих залежей, своих рек с соленой водой и своих прибрежных болот, то она ввозится еще из Европы, грузимая, в виде баласта, английскими судами. И
Прчти все роды мануфактурной промышленности представлены в Бразилии; сырой материал: металлы, лес, камеди, красильные соки, растительные волокна, кожи,—существует в изобилии, разработываемый специалистами, инженерами, винокурами, мастерами, ежегодно иммигрирующими в большом числе. С »своей стороны, правительство обложило весьма высокими пошлинами большую часть произведений иностранной промышленности. Совершенно естественно, что стараются получать у себя дома предметы, которые прежде обыкновенно ввозились из-за границы; но тут есть очевидная потеря в общей совокупности человеческого труда, ибо издержки производства в Бразилии гораздо выше, чем в промышленных государствах Европы, и разница должна быть компенсирована очень
<) Aug*. de Saint-Hilaire, цитирован, сочинение, обременительными « покровительственными » пошлинами. Прядильные и ткацкия фабрики занимают первое место между промышленными заведениями, которые вызвала к жизни необходимость заменять туземными произведениями иностранные товары, слишком вздорожавшие, благодаря покровительственной системе. Каждый из больших бразильских городов имеет несколько мануфактур, и они возникают даже в самых отдаленных внутренних округах. Отмена или даже только сбавка таможенных пошлин повела бы к закрытию половины этих фабричных заведений.
Но кроме этих предприятий, обязанных своим происхождением протекционизму, в Бразилии существуют многочисленные промышленные заведения, необходимые для содержания городов: кирпичные и цементные заводы, мебельные и экипажные мастерские, пивоваренные и винокуренные заводы, судостроительные верфи. Ей нужны также все орудия для ведения её главных культур, кофейного дерева и сахарного тростника; наконец, громадность территории требует все возрастающего числа паровозов, вагонов, пароходов. Сеть путей сообщения расширяется, и соответственно тому повсюду увеличивается национальная деятельность. О состоянии этой деятельности во времена колониального режима можно судить по следующему факту, передаваемому Огюстом- де-Сент-Илфром: на главной дороге из Рио-Жанейро в Минас, замененной теперь Центральной рельсовой ли­нией, которая перевозит семь миллионов пассажиров в год, ни один путешественник не перешел границу этих провинций с 19 февраля цо 28 мая 1819 года. Путешествие погонщиков мулов из Оуро-Прето в Рио-Жанейро, ходивших почти всегда группами из семи человек и семи животных, продолжалось, в среднем, целый месяц. Когда одна английская компания предложила постройку дороги, ей ответили*, как это сделали бы теперь на Мадагаскаре, что дороги могут облегчить завоевание страны какойнибудь иностранной державой1).
Со времени окончания колониального режима бразильская торговля, несомненно, удесятерилась, ибо, как не стеснительны таможенные тарифы, но, по крайней мере, обмен с заграницей не воспрещен совершенно, как это было до 1808 года. Долгое время одна финансовая компания владела монополией торговли с Бразилией и располагала военным флотом с экипажем из пехотинцев и артиллеристов. Но богатства страны, золото, алмазы, колониальные продук-
4) Friedrich von Weech, „Brasilienrfs Gegcnswartigen Zustand and Colonialsystem*.
ты, красильное дерево, заставляли, тем не Благодаря специальным тарифам, Северная Америка занимает первое место по
менее, иностранцев прибегать к посредничеству лиссабонских негоциантов, и говорят, что в начале истекшего столетия обороты этой торговли, монополизированной Португалией, простирались до 150 миллионов франков 4). В половине этого столетия они достигали 500 миллионов. К 1880 году совокупность торгового обмена уже
перешагнула за миллиард, и с тех пор возрастание все продолжалось, несмотря на революции и гражданскую войну и несмотря на бешеные спекуляции, биржевую игру и злоупотребления всякого рода; бывали случаи, что общества с номинальным капиталом, возникавшие сряду одно за другим, предъявляли в тече
ние каких-нибудь двух недель спрос на в один или даже на два миллиарда. В 1891 году, различные акционерные предприятия представляли, в сложности, складочный капитал, в одиннадцать раз превосходивший все народное богатство Бразилии.
Ввоз главным образом состоит из мануфактурных изделий, но он заключает также предметы, которые страна могла бы очень легко производить у себя дома, какъто: кирпич, плиту, черепицу, муку, мясо, в особенности же рис из Бирмании и carne secca или хагдие (сушеное мясо) из * ла-платских государств; нет такой мелочной лавочки в самом бедном, захолустном городишке, в котором не нашлось бы английского печенья, сардинок из Нанта и бутылок пэль-эля. Вывоз, в среднем, более значительный, чем ввоз, состоит на четыре пятых или даже более, из кофе, бразильского продукта, господствующего на мировых рынках. Кроме кофе, страна вывозит каучук на сумму около 125 миллионов франков (экспорт каучука из Пара в 1897 году: 149.691.325 мильрейсов), сахар, хлопок, табак и, в количестве значительно меньшем, какао, бразильские «орехи», или «каштаны», плоды дерева бертолдетия, от 4.000 до 20.000 тон матэ, или парагвайскачо чая, смотря по годам, наконец, золото и алмазы.
Внешняя торговля Бразилии в 1890 году:
Ввоз: 260.100.000 мильрейсов, т. ф. 572.220.000 франк, (считая 1 мильрейсъ= 2 фр. 60 сайт.); вывоз 317.822.000 мильрейсов, т. е. 600.208.400 фр.
Вывоз кофе: 400.000 тонн, чтб составит, при средней цене бразильского кофе в 1892 году: 100 франков за мешок, т. e. 1 фр. 66 сайт, за килограмм, сумму в 664.000.000 франков. * Обороты заграничной торговли в 1897 году: вывозъ—831.806.918, ввозъ— 671.603.280 мильрейсовъ*.
*) Adolpho de Varnhagen, „Historia geral doBrasilu. География Реклю. т. XIX.
торговле с Бразилией. Большая часть сбора кофе направляется всегда в Соединенные Штаты. В 1892 году туда было вывезено из Рио-Жанейро более 2.400.000 мешков, а все остальные страны получили из того же порта менее миллиона мешков бразильского кофе. Сантос, напротив, посылает свой кофе главным образом в европейские порты, в Бремен, Гавр, Антверпен, Триест; Нью-Йорк получает лишь четвертую часть сбора штата Сан-Пауло.
Подвоз кофе в сезон 1892—93 года:
в Рио-Жанейро, Сантос и Викторию— 5.422.000 мешк. или 312.300 тонн. Вывезено северо американские порты—2.382.000 мешка или 142.9203 тонн, вывезено в евро
пейские порты—2.452.000 мешк. или 14.8.120 тонн. Осталось невывезенным — 416.006 мешк. или 25.240 тонн.
Великобритания, которая, благодаря своему коммерческому флоту, сделалась главным посредником бразильской торговли, следует за Соединенными Штатами по размерам непосредственного обмена. Франция занимает третье место, затем идет Германия, которой немецкия колонии в штатах РиоГранде-до-Суль и Санта- Катарина обеспечивают дальнейшее развитие торговых сношений. Торговля с Италией также из года в год увеличивается, с тех пор, как иммиграция сблизила Геную и Неаполь с бразильскими портами. Метрополия, которая прежде держала в своих руках монополию торгового обмена с Бразилией, отодвинута теперь на пятое место, несмотря на родство обитателей и общность языка; но большинство негоциантов принадлежат к лузитанским иммигрантам: в самом РиоЖанейро насчитывают между промышленниками и торговцами вчетверо больше португальцев, чем бразильцев. Бывшая колония все еще является лучшим покупателем Португалии по части вин; так, в 1892 году ввоз португальских вин в Бразилию составлял 280.627 гектолитров, на сумму 10.145.000 франков. В то время, как внешняя торговля быстро возрастала, движение каботажа между бразильскими портами уменьшалось, вследствие развития пароходного сообщения, которое, направляясь из Ев­ропы ко всем пунктам побережья, сделало бесполезными большие товарные склады, сосредоточивавшиеся некогда в Рио-Жанейро.
В Бразилии, как£ и в Соединенных Штатах, нужды торговли заставили жителей строить железные пути прежде, чем они успели заменить свои тропинки хорошими проезжими дорогами. Дорога из Рио-Жанейро 38
в Петрополис и продолжение этой прекрасной горной дороги другою, которая спускается к Энтрериосу, в долине Параиба, чтобы затем снова подняться к Жуис-де-Фора,— таковы были, вместе с несколькими другими дорогами в соседстве городов, главные пути сообщения, когда страна предприняла постройку паровых рельсовых линий. Так называемые, «большие дороги», соединяющие Рио-Жанейро со штатами Минас-Жераес, Гойяс, Матто­Гроссо,—не что иное, как широкия ленты каменистого или земляного грунта, извивающиеся в лощинах и по холмам, изрытые глубокими выбоинами в сырых низинах и разделяющиеся на боковые тропинки в крутых местах. По этим пыльным, грязным или каменистым дорогам шесть, восемь или десять пар волов медленно тащат повозки со скрипучими колесами; для значительных транспортов сельскохозяйственных продуктов или минералов, fazendeiros составляютъ* огромные обозы, растягивающиеся на несколько сот метров или даже на целый километр. Такими же группами совершают путешествия и вьючные мулы по дурным тропинкам в болотах и горах; старая лошадь madrinha, без ноши, но с колокольчиком и бубенчиками на шее, часто украшенная, кроме того, перьями и разноцветными лоскутами, шествует во главе каравана ).
Когда Бразилия открыла для движения свою первую железную дорогу, в 1856 году, испанская Америка имела их уже несколько. Начальная линия, предназначенная соединить город Петрополис со столицей, останавли­валась еще тогда у подножия береговых гор. То же было и с железной дорогой, которую открыли два года спустя, в направлении к верхней Параибе. Выходя из Рио-Жанейро, рельсы направлялись к северо-западу, через болотистую и лесистую равнину, до станции Белен, лежащей у основания Приморской цепи (серра-до-Мар). Этого было мало, и с самого начала строители очутились лицом к лицу с весьма серьезным препятствием. Они восторжествовали над ним, поднявшись' посредством крутых всходов и шестнадцати туннелей на цепь гор, отделявшую их от долины Параиба: с этого времени они обладали начальным стволом, из которого могут выделяться другие магистральные линии, сообщающиеся со столицей. После того бразильские инженеры
построили железные пути, которые по грандиозности сооружений могут сравниться с железными путями Европы. Они уже перешли береговой вал серры-до-Мар в пяти пунктах, три из которых находятся в соседстве Рио_
4) Francis de Castelnau, цитированное сочинение.
Жанейро, и готовятся подняться к другим перевалам. Они также перешли главные цепи, серру Мантикейра, серру Эспиньясо, и теперь, когда преодолены эти большие препятствия, им остается только прокладывать путь дальше, по отлогим скатам плоскогорий. Самая значительная высота, до которой поднимаются рельсы, находится на ветви ОуроПрето, которая проходит траншеей в 1.362 метра длины, почти на высоте соседних пи­ков, на 100 метров выше Моданского туннеля; но некоторые подъемы пути еще более замечательны своими инженерными работами: таков подъем Жуан-Айрес (1.115 метров), который идет многочисленными полу­круглыми извилинами по бокам поросших травой холмов. Паровозы еще не проникли в область больших рек; однако, они имеют уже несколько грандиозных виадуков, именно: виадук, пересекающий реку Парагуасу, между Кашоэйра и Сан-Феликс, мост через РиоГранде на Уберабской железной дороге и путевод, длиною более километра, по которому перевозится каменный угол из Тубарана.
Бразилия имеет еще только две железнодорожные сети в собственном смысле слова, из которых для одной исходным пунктом служит Рио-Жанейро, а для другой—Сантос; впрочем, эти две системы соединены линией в 596 километров, поднимающейся в долину Параиба и затем спускающейся к Сан-Паоло. Сеть Рио-Жанейро далеко проникает в штат Минас-Жераес и с каждым годом продолжается на одну или две станции в долине Рио- дас-Вельяс, где начинается судоходство по притокам реки Сан-Франсиско. Развитие путей сообщения идет еще более быстрыми шагами в штате Сан-Паоло, где дороги, пересекая область кофейных плантаций, достигли уже судоходного течения рек Рио-Гранде, Пардо, Можигуасу, Тиетэ, Пирасикаба. В других местностях проложены еще только отдельные линии или дороги, сходящиеся веерообразно, каковы дороги в Ресифе и на берегах залива Бахиа. Большой магистральный путь, который соединил бы все эти отдельные линии, в направлении с севера на юг, представляет предприятие, осуществление которого еще не по силам бразильским финансам. Проекты,/ко­торые нужно было бы привести в исполнение как можно скорее, чтобы дать стране более прочное политическое положение,—это проекты тех путей, которые должны связать РиоЖанейро и Минас-Жераес с покатостью Матто-Гроссо и штат Сан-Паоло с южной оконечностью республики. В настоящее время штат Рио-Гранде-до- Суль, в отношении своих путей сообщения, находится в экономической зависимости от ла-платских государств. Для своих сношений с Европой
Бразилия должна была бы также провести береговой путь из Кампоса в Ресифе, первый порт прибытия для трансатлантических пароходов.
Бразильские железные дороги строились не по однообразному плану, и на некоторых линиях, между прочим, на Центральной, которая служит торговой осью штата МинасъЖфраес, ширококолейный путь сменяется узкоколейным; на большей части новых дорог ширина колеи не превышает одного метра. Правительство владеет лишь небольшим числом дорог. Большинство линий принадлежит частным компаниям, национальным или иностранным, из которых некоторые не требовали ни пособий, ни земель, ни гарантии процента; но главные железнодорожные общества выхлопотали себе, кроме концессий, полосы земли по бокам пути, и получили от правительства гарантии дохода или субсидии, достаточные для того, чтобы предприятие не представляло никакого риска; мало того,—оне выговорили еще условие, чтобы никакое другое общество не имело права строить линии параллельные или примыкающие в определенном поясе. Так постепенно создаются монополии, как, например, монополия железной дороги СантосъЖундиахи, которая, не будучи в состоянии сама удовлетворять потребности грузового движения той области, присвоивает себе право запрещать производителям отправку их продуктов по другим путям. В отдаленных округах существуют железнодорожные предприятия, старающиеся о том, чтобы о них позабыли: один поезд в неделю между двумя пустынными станциями—этого достаточно, чтобы в конце года владельцы дороги получили свой дивиденд, исправно уплачиваемый из государственной казны.
Железные дороги в Бразилии к 1 января 1892 года, по Альфредо Лисбоа: дороги, принадлежащие государству — 2.556 километр.; компаниям, пользующимся гарантией прибыли — 2.840; компаниям без гарантии прибыли — 5.237; общая длина железнодорожных линий—10.633 килом.
* В начале 1898 г. железных дорог в эксплоатации: 14.038 километров (в том числе казенныхъ—2.947 килом.); в постройке: 8.034 килом. *
Взятые в совокупности, железные дороги Бразилии, длиною несколько уступающие ар/ гентинской сети, имеют, сравнительно с этой последней, менее важное значение, вследствие недостатка географического един­ства. Однако, они уже составляют первичный элемент национального богатства, и год от году изменяют положение страны, изменяя направление путей, которыми следует торговое движение. В Бразилии, как и въ других странах мира, унивеллированных дорогами, первоначальные покатости теряют свое значение. Уже дорога к верхним притокам Амазонки не пользуется более речным течением; точно также, город РиоЖанейро, не имеющий речной покатости, ограниченный со всех сторон крутыми горами, сделался выходом для долины Параиба, для верхних рек бассейна Параны и даже для областей, по которым протекает верхний Сан-Франсиско. Более того—наступит день, когда Парагвай, Матто-Гроссо, даже часть Чили и Северная Аргентина также найдут для себя в этом направлении кратчайший путь в Европу.
Бразильские железные дороги в 1893 году: линии, открытые для движения—11.000 килом.; сеть, окончательно концессионированная к 1 янв. 1893 года—29.119; стоимость постройки дорог, открытых для движения— 1.525.000.000 фр.
Еще лишенная железных дорог, кроме как вокруг города Пара, амазонская область обязана единственно пароходам тем, что имеет сношения с остальным миром. Одна английская компания, субсидируемая бразиль­ским правительством, правильно обслуживает все пристани Амазонки между городом Белен и городом Икитос, в Перу; пароходы, рейсы которых связаны с главной линией, поднимаются по рекам области каучуковых лесов, Жутахи, Журуа, Пурус и по его притоку Акири; они посещают также пристани четырех больших притоков, РиоНегро, Мадейры, Тапахоса, Хингу, и проникают в Токантин до порогов. В остальной Бразилии речное
судоходство имеет сравнительно меньшую важность: в северных штатах, где летние жары часто иссушают воды, нет рек с постоянной глубиной, а восточные штаты представляют в нижней части своих рек, ограничиваемой к верховью каскадами, лишь судоходное пространство незначительной длины; самый большой поток, рио-Сан- Франсиско, не имеет обходного канала вдоль порогов между верховым и низовым плесами. Что касается бразильских рек бассейна Параны, то они, так сказать,разрезаны на многочисленные отрывки, и навигация должна разделяться на маленькия линии, соединенные между собою сухопутными дорогами.
Морские берега, прежде обслуживаемые исключительно парусным судоходством, окаймлены теперь по всей окружности линиями пароходов, которые скоро заменят парусные суда побережья, за исключением рыбачьих лодок и jangadas, завещанных индейцами тупи сынам африканцев. Насчитывают около пятидесяти маленьких гаваней, где пристают пароходы регулярнаго
443 ГЛАВА И —БРАЗИЛЬСКИЕ СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ. • 444
каботажа, тогда как дюжина главных портов, Пара, Сан-Луис-де-Мараньон, Форталезал Парнамбуко, Масейо, Бахиа, Виктория, Рио-Жанейро, Сантос, Паранагуа, Дестерро, Рио-Гранде-до-Суль, принимают пакетботы и большие пароходы, принадлежащие семнадцати иностранным компаниям, английским в большинстве, которые ведут непосредственную Торговлю с Бразилией. По новому закону, каботаж разрешается только судам под бразильским флагом и с экипажем, состоящим в большинстве из туземцев. Но так как моряки сравнительно редки между природными бразильцами, то этОт закон не мог бы быть применяем, если бы натурализация не доставляла постоянно стране матросов, в которых она нуждается.
Движение судоходства в бразильских портах 1890 г.: 13.900 судов, вместимостью в 6 миллионов тонн.
Коммерческий флот Бразилии в 1898 году: 344 парусных судов, вместимостью — 88.000 тонн; 229 паровыхъ—94.262 тонны.
В обыкновенное время десять пакетботов в неделю бросают якорь в больших бразильских портах. Одиннадцать дней — такова средняя продолжительность путешествия из Европы в Бразилию, именно из Лиссабона в Пернамбуко; между ближайшими берегами двух континентов от Африки до Америки, очень быстроходные суда, каковы, например, трансатлантические пароходы Нью-Йорка, могли бы совершить переезд в два с половиной дня. Телеграфные сообщения производятся прямо из Пернамбуко в Европу и Соединенные Штаты по подводным проводам; кабель длиною в 6.000 километров проложен вдоль всего бразильского берега, от устья Амазонки до устья Ла-Платы.
Длина телеграфных линий в Бразилии в 1895 году: 16.320 килом. Число станций: 289. Число депеш, отправленных в 1895 году: 1.300.000.
Число писем, пересланных в Бразилии в 1893 году: 43.100.000 т. е. 2,4 письма на одного жителя.
Народное образование не могло делать быстрых успехов в стране, труженики которой были в огромном большинстве невольниками еще в нынешнем поколении. Однако, уже во время, колониального режима миссионерами-иезуитами было основано несколько школ и коллегий, а во второй половине восемнадцатого столетия маркиз Помбаль открывал «королевския» заведения народного просвещения; тем не менее, масса населения оставалась невежественной. В 1834 году, семь лет спустя после опубликования первого закона относительно народного образования, во всей провинция Рио-
Жанейро было только тридцать школ, с 1.369 учащимися обоего пола. С тех пор цифры эти, к снастию, изменились; однако, отсутствие школьной статистики в большинстве штатов свидетельствует о малом усердии к распространению народного образования, а те данные, которые публикуют местные собрания в самых передовых провинциях, доказывают, что большая часть молодежи остается еще вне школ. Во время переписи 1872 года процент умеющих читать был 23 мужчины и 13 женщин на 100; кроме того считали одного грамотного негра на 1.000. Двадцать лет спустя, по приблизительной оценке, более трех четвертей населения, мужчин и женщин, белых, цветных и чернокожих, были еще незнакомы с первыми начатками науки.
Предполагаемое число школ в Бразилии в 1893 году: 8.000.
В 1889 году, по оффициальным данным, было 7.500 начальных, общественных и частных школ, с 300.000 учащихся.
В 1886 г. было 63 средних учебных заведения, с 9.482 учащихся.
Оставляя в стороне детей раннего возраста, константировали, что число бразильцев, умеющих читать, не достигает еще половины числа жителей. Но многие молодые люди отсутствие школьного обучения вознаградили самообразованием. Нет, можетьбыть, города, где бы не встречались люди, изучившие без помощи учителей, одним только чтением, какой-нибудь иностранный язык или даже какую-нибудь профессию; в центральных штатах, Минас-Жераес, Гойяс, Матто-Гроссо, большинство curandeiros, или «исцелителей», часто очень счастливых в своем лечении, образовались совершенно самоучкой, путем изучения лекарственных трав и книг. Негры, у которых, говорят, музыкальное чувство развито более, чем у белых, тысячами участвуют в хорах.
Высшие школы содержатся государством, за исключением различных заведений, основанных иезуитами в стороне от больших городов: таковы лицей в Иту, в штате Сан-Паоло, и коллегия в Караса, в штате Минас- Жераес. Большая часть высших учебных заведений сосредоточены в РиоЖанейро; здесь находятся: медицинский факультет, фармацевтическая школа, нормальная школа, школа изящных искусств, музыкальная консерватория, лицей искусств и ремесл, морское училище, военное училище, военная академия, не образующие, однако, университета. Города Ресифе, Бахиа, Сан Паоло, Оуро Прето также имеют высшие школы, медицинские, юридические и горные (число высших учебных заведений в Бразилии: 23; число учащихся в них въ
1890 году: 3.485). Во всех, этих высших школ, где девять десятых научных сочишколах преподавание в весьма значительной нений состоят из кних на французском части ведется на французском языке; оттого, языке.
в публичных библиотеках число читателей, Первая типография в Бразилии, основан-

спрашивавших французские сочинения, еще недавно превосходило число читателей, бравших португальские книги; теперь язык страны снова приобрел первенствующее значение, кроме как в библиотеках высшихъ ная в 1744 году, просуществовала только три года; она была закрыта по приказанию центрального правительства, и только в 1808 году король, бежавший из Португалии, привез с собою печатный станок, для пу
бликования своих декретов. Газеты с большим трудом влачили существование до периода независимости, и история их первых годов повествует об изгнании, заключении в тюрьму и даже казни их редакторов. В 1828 году в стране насчитывали уже 31 газету; в 1876 году их было 271, а десять лет спустя число это более чем удвоилось').
Церковь была прежде всемогуща в Бразилии. Инквизиция, учрежденная здесь в 1702 году, яростно преследовала еретиков; однако, ересь состояла у большинства обвиняемых не в исповедании противных орто­доксальному учению идей, но в присутствии в их жилах еврейской крови2). После провозглашения независимости, римско-католическая и апостолическая религия удержалась, как национальный культ, и всякое публичное отправление других религиозных обрядностей было строго воспрещено. Революция, ниспровергнувшая империю, отделила также церковь от государства, продолжая, впрочем, платить жалованье состоящим на службе священникам. Однако, было немало столкновений по этому поводу, и даже в 1892 году легальное упразднение распятия в залах судебных учреждений вызвало яростные демонстрации против вольнодумцев. Громадное большинство населения заявляет себя католиками. В штате Рио-Жанейро только менее одной сотой общего числа внесенных в перепись 1892 года жителей сказались принадлежащими к другому вероисповеданию или не исповедующими никакой религии. Но обычный индифферентизм в деле веры велик, и, несмотря на проповеди, раздающиеся к кафедры, франк масонство приобретает своих неофитов массами во всех городах. Духовный персонал трудно вербуется между природными жителями, белыми и чернокожими, и должен пополняться каждый год иностранными священниками, почти исключительно итальянцами. Многие четы
уклоняются от венчания в церкви или от гражданского обряда. В штате Рио-Жанейро, где, однако, законные союзы более в чести, чем в других штатах, внебрачные рождения составляют почти 30% 3)-
Замечательной организацией своих заведений общественного призрения бразильцы могут служить примером другим народам. Их больницы, богадельни и приюты совершенно не зависят от государства: все они созданы и существуют добровольной ассоциацией. Постоянный призыв, провозглашаемый «во имя всех наших страждущих братьевъ», дает каждый год и в каждомъ
’) De Кио Branco, dans „Не Brdsil", par Levassenr.
’) Adolpho de Varnhagen, „Historia geral do Brazil".
’) J. P. Favilla Sunes, „Recenseamento do Estado do Rio de Janeiro".
городе средства, достаточные для обильного снабжения всем необходимым благотворительных учреждений. Внешния формы Hrrandades, или «братствъ», сохранили еще религиозный характер, и на оффициальных це­ремониях «братья» облачаются в монашескую рясу; но каждое общество организуется по своей воле, и дело общественного призрения, располагающее в Рио-Жанейро бюджетом в несколько миллионов, остается независи­мым и от государства, и от церкви.
XI. Правительство и администрация.
Согласно обычным формулам конституций, все бразильцы признаются равными перед законом, и никто не может быть принуждаем делать или не делать что-либо иначе, как в силу кодекса. Право ассоциации, полная свобода слова и печати признаны конституцией, кроме случаев анонима. Тайна корреспонденции ненарушима, Каждый гражданин может иметь доступ ко всякой профессии. Республика не знает прежних привилегий дворянства, упраздняет все ордена и знаки отличия, учрежденные монархией, отменяет все дворянские титулы; тем не менее, мало найдется стран, где бы встречалось больше баронов, виконтов и маркизов, не считая советников и докторов. Старый режим был щедр на гербы в отношении искренних друзей, и еще более, говорят, в отношении примиримых противников, п после падения империи, те и другие сохранили, если не приверженность к низложенным государям, то, по крайней мере, громкие титулы, которыми они были обязаны их милости. Оффициальная отмена титулов дополняется запрещением гражданам принимать пожалование дворянством или орденами от иностранных держав, под страхом лишения политических прав.
Гражданами признаются, вместе с природными бразильцами, все сыновья бразильцев п все незаконные сыновья бразильских матерей, родившиеся за границей, когда они поселяются на постоянное жительство на тер­ритории республики, или когда они служат ей в другой стране. Кроме того, иностранцы, владеющие недвижимостью в стране, а также женатые на бразилиянках или имеющие детей в Бразилии, приобретают право национальности, если только они формально не заявят противного желания. Одним из первых актов революции было объявить бразильцами всех жителей иностранного происхождения, которые в течение шести мЬсяцев не потребуют определенно признания за ними их первоначальной национальности. Это было разрешение вопроса, который, по поводу иммиграции, столько лет вызывал столкновения между политическими партиями.' В самом деле, ничего нельзя себе представить более противоречивого, чем$ положение, в котором находились иностранцы еще во второй половине истекшего столетия: их приглашали настойчивыми зазываниями, оплачивали их путешествие, отводили им земельные наделы, иногда, даже давали им на обзаведение ссуды деньгами и скотом, и в то же время отказывали им в бразильском гражданстве; приглашаемые, как надежда страны, они оставались вт ней во многих отношениях париями *): до 1863 года им было запрещено вступать в брак; в 1881 году еще ни один иностранец не заседал в провинциальных собраниях, даже в РиоГранде-до-Суль, где в их руках была со­средоточена торговля и промышленность.
Избирателями в законодательные собрания отдельных штатов и всей республики признаются все граждане, достигшие двадцати одного года от роду, при том, однако, условии, если они не живут нищенством, умеют читать и писать и не занимаются ремеслом, несовместным с свободой мнения: так, например, солдаты лишены права голоса на выборах, кроме воспитанников высших военных школ; точно также монахи, принадлежащие к общинам, где требуется обет повиновения, теряют избирательное право. Всякий, кто ссылается на религиозный мотив, чтобы избавиться от исполнения какой-либо повинности, налагаемой законом на других граждан, тем самым объявляет себя неспособным к пользованию гражданскими правами. Несмотря на капитальную важность, которую конституция придает производству выборов, этому оффициальному происхождению общественных властей, привычка вотировать не входйт в нравы населения: уклонение от участия в комисиях, или избиратель­ных сходах, составляет почти общее явление; в Рио-Жанейро, случалось, всего только несколько тысяч граждан принимали участие в подаче голосов, тогда как около сотни тысяч избирателей могли бы толпиться перед избирательными урнами.
Федеративная республика была провозглашена, и, однако, по странной непоследовательности, народ не был спрошен о том, из каких групп должна состоять федерация. Ограничились простым переименованием административных делений империи: из провинций они сделались штатами, хотя деления эти неудовлетворительны во всех отношениях и нисколько не соответствуют тем, какие образовались бы по собственной воле населений. Не говоря уже об Амазонии и
‘) A. d’Escragnolle-Tannay, „A. NacionalisaijAo".
Матто-Гроссо, которые в действительности не штаты, а территории будущего заселения, громадная Бахиа имеет соседками две бывшие провинции Алагоас и Сержипе, в семь и одиннадцать раз меньшие по величине. Другая аномалия: Минас-Жераес, самый многолюдный штат республики, есть один из тех, которые не имеют естественного выхода к океану; реки, берущие там начало, все прерываются порогами, отделяющими верхнее судоходное течение от низовья, находящагося в сопредельных штатах. Впрочем, можно предполагать, что междуштатные границы, еще не определенные во многих местах, будут изменены. Быть-может, даже образуются новые территориальные группы, изменяя нынешнее политическое равновесие. Но нельзя не удивляться, что в нации, объединенной федеральной связью, спрашивают старые королевские решения, а не желание жителей, чтобы распределить населения в отдельные и автономные области.
Каждый из двадцати штатов имеет свои две палаты и своего президента; каждый издает специальные законы,
подчиняемые принципам конституции Соединенных Штатов Бразилии. Рудники и земли, не уступленные частным лицам, принадлежат нации, исключая тех, которые оказались бы необходимыми Союзу для защиты границ и постройки стратегических дорог и общеполезных железнодорожных линий. Два сопредельных штата могут заключать между собой частные конвенции, не имеющие политического характера; но им воспрещается вести войну с другими штатами, отказывать в приеме монеты и бумажных денег, признанных Союзом, отвергать акты законодательные, административные или судебные, провозглашенные для всей республики. В отношении иностранных наций двадцать штатов составляют одно государство.
Палата депутатов, собирающаяся ныне в Рио-Жанейро, в ожидании основания будущей столицы, намеченной на плоскогорьях Гойяса, состоит из народных представителей, избираемых в числе не менее четырех от каждого из штатов и от нейтральной муниципии республики; семьдесят тысяч жителей—такова цифра населения, которой соответствует один избранник народного голосования. Так же как в Соединенных Штатах Северной Америки, государственное устройство которых служило образцом законодателям Соединенных Штатов Бра­зилия, Палата депутатов численно соответствует относительной величине штатов, измеряемой цифрой населения, тогда как Сенат представляет штаты как равноправные, безотносительно к числу жителей. Таким образом, Сенат состоит из 63 чле
нов, т. е. по три на каждый штат и на федеральный округ (столицу), избранных одна треть на 9, другая—на 6 лет, третья—на 3 года, смотря по числу полученных голосов. Как и в северной республике, он обновляется по частям. Одна треть членов этого законодательного собрания выбывает по прошествии трех лет и заменяется новоизбран­ными; в конце шестого года производятся выборы для замещения второй выбывающей трети сенаторов.
Хотя президент и вице-президент республики были возведены на свои посты казарменной революцией, конституция дает главам исполнительной власти избирательное и народное происхождение. Президент и вицепрезидент назначаются прямым всенародным голосованием, по абсолютному большинству голосов: если ни один из кандидатов не получил большинства, решает Конгресс. Срок для отправления президентских функ­ций определен в четыре года, при чем то же лицо не может быть избрано на следующее четырехлетие. Президент назначает и увольняет по своему усмотрению министров, командует сухопутными и морскими военными силами, определяет на гражданские должности, зависящие от федерального правительства, выбирает членов верховного суда, посланников и консулов, объявляет войну и заключает мир. Он утверждает и обнародует законы, вотированные Конгрессом, но может воспользоваться своим правом veto, заставляя таким образом палаты обсуждать вопросы снова и решать их уже не простым большинством, а большинством двух третей голосов. С своей стороны, Сенат обладает правом, — впрочем, почти призрачным, — судить президента республики, по ’ предложению Палаты депутатов. В действительности, этот последний вооружен монар­хическими правами, далеко превосходящими права, которые присвоивал себе император. Судебная власть, которую легальная фикция рассматривает как равную по влиянию власти законодательной и власти исполнительной, фактически находится в руках того, кто назначает членов высшего суда.
Любопытно, что позитивистская школа Огюста Конта играла немаловажную роль в бразильской революции, низвергнувшей империю. Учение французского философа сделало большие успехи, особенно в военных училищах, и это рвению нескольких позитивистов, участвовавших в революционном движении, должны быть приписаны многие декреты, обнародованные в первые недели республики: отделение церкви от государства, учреждение национального праздника 14 июля, совпадающего с национальным праздником Франции, принятие девизов «Порядок и
Прогрессъ» на знаменах и флагах, «Спасение и братство» —' в оффициальной переписке *)• Однако, этот тщеславный символизм ничего не изменяет в политических нравах. Бразильская конституция, хотя и скопированная почти рабски с конституции Соединенных Штатов Северной Америки, не вдохнет в бразильцев англо-саксонский дух: каждая статья хартии будет истолковываться сообразно образу мыслей, традициям, нравам и . страстям южно-американских португальцев. z'
Так, королевская власть, данная президенту Северо-Американских Соединенных Штатов, и из подражания— президенту Бразилии, быстро привела правительство к диктатуре. Впрочем, уже с самого начала власть, вышедшая из революции, была не что иное, как военная автократия. Армия издавна жаловалась, что ее держат в стороне, и когда император, больной, не мог уже принимать большего участия в делах правления, глав ные военачальники, возбуждавшие недоверие, были систематически удаляемы, даже в нездоровые местности, как верхне-амазонский край и Матто-Гроссо. Однако, армия, гордая своими победами в Парагвае, долго тяготилась своей подчиненной ролью и требовала себе первое место. Вожаки республиканского движения воспользовались этим настроением военных начальников: они предложили им власть в обмен имени «республика», и революция, более, кажущаяся, чем действительная, совершилась без пролития крови, как простая перемена декораций. Со времени падения империи страна управлялась солдатами; в 1893 году более половины губернаторов были из военных. Но флот, который имел свою долю славы в парагвайской экспедиции, форсируя переходы через реки, в свою очередь, увидел себя обойденным при дележе власти, и этому-то соперничеству двух родов оружия, различно влияемых давлением гражданского элемента, и нужно приписать следовавшие за переворотом события.
Впрочем, армия не представляет из себя силы, исходящей из нации правильным функционированием. Хотя существует закон, устанавляющий жеребьевый порядок, но в действительности полки набираются путем добровольного найма, за премию, уплачиваемую государством в течение шести лет, составляющих легальный срок службы; большинство рекрутовъ—цветные люди, тогда как кадры состоят главным образом из офицеров белой расы или считаемых таковыми. Во время войны с Парагваем Бразилия имела до 70.000 солдат, считая в том числе мобилизованную национальную гвардию, полицей-
4) Miguel Lemos, „Apostolat positiviste au Brezil“.
ские команды и гарнизонына границах *)• С этой эпохи наличный состав колебался между 15.000 и 20.000 человек; в случае войны он может быть быстро доведен до 30.000. Что касается национальной гвардии, имеющей чисто фиктивное существование, то она заключает в себе миллион граждан. Военный флот относительно значителен; он состоит (1900 г.) из 8 броненосцев; 4 блиндированных крейсеров; 3 неблиндпрованных
крейсеров; 8 канонерок; 30 миноносок; 2 подводных лодок, — всего из 69 судов, вооруженных 440 пушками; нормальный состав экипажа: 700 офицеров и 4.000 матросов. В первые годы империи большинство военных кораблей имело командиров и команду из иностранцев. Ныне флот набирает своих моряков в самой представлял следующие цифры: доходы: 44.948.000 мпльрейс. золотом и 289.038.000 мильрейсов кредита.; расходы: 36.974 мильр. золотом и 263.162.000 мильр. кредита.
Общегосударственный долг внутренний к 31 марта 1900 г.: 1.225.393 033 мильрейсов: долг внешний к 31 марта 1900 г.: 38.639.281 фунт, стерл.
Долги отдельных штатов в 1898 г. составляли, в сложности, 10.135.729фунт.стерл.
Главный источник бюджетных доходов составляют таможенные пошлины, которые увеличивают, в среднем, на 60 процентов цену ввозных товаров, а большая часть расходов идет на армию п флот, не считая чрезвычайных эессурсов, употребляемых вне сметных предположений. По бюджету 1900 г., на содержание армии асси-

Дворец на Таможенном острове в бухте Рио-Жанейро.
Бразилии, но большая часть судов все еще строится на европейских верфях; в туземных морских арсеналах, в Рио-Жанейро, Бахин, Ресифе, Мараньяне и Ладарио, близ Корумбы, спускают на воду лишь суда малого тоннажа.
Война с Парагваем стоила Бразилии полтора миллиарда,—сумма, представляющая почти весь нынешний итог государственного долга, считая по курсу бразильские бумажные деньги, которые своим постепенным обесценением уменьшили более, чем на половину, долги; однако, проценты по займам, заключенным за границей, должны быть уплачиваемы золотом, и Бразилия всегда исправно пополняла свои долговые обязательства, хотя бюджет её до самого последнего времени заключался с дефицитом. Бюджет 1900 г.
О De Rio-Branco, „dans le Brezil11, par E. Levasseur.
гновано 45.596.000, а на содержание флота 23.077.000 мильрейсов.
Благодаря новому распределению таможенных сборов (общая сумма этих сборов в 1892 г. равнялась 195.000.000 франков), известная доля которых, поступавшая прежде в пользу центрального правительства, при­надлежит теперь отдельным штатам, многие из последних имеют очень цветущие финансы. В виде примера, можно указать на центральный штат Бразилии, МинасъЖераес. Доходы его утроились в последние двадцать лет, тогда как расходы не возрасли в топ же пропорции. Бюджет штата Минас: доходы фискального года 1851—52 (при ценности мпльрейса = 3 фр.) 303.708 мильр., пли 911.125 франк. Доходы фискального года 1891 —92 (при ценности мильрейса =х 1 фр. 30 сайт.): 19.199.890 мильр, или 24.960.000 франк.; расходы: 13.776.959 мильр., или 17.900.000 франк.; избыток: 5.422.931 мильр. или 7.060.000 франк.
Финансы штата Рио-де-Жанейро представляли подобное же явление, вследствие повышения таможенных тарифов:
Бюджет штата Рио-Жанейро, в фискальном 1891 — 92 году: доходы: 16.358.433 мильрейса, иди 24.537.649 франк.; расходы: 10.691.132 мильрейса, или 16.036.698 франк.; избыток: 5.657.301 мильрейс, или 8.500,951 франк.
Даже некоторые почти пустынные штаты были обязаны возрастанию экспорта непредвиденными доходами. Так, увеличение таможенных поступлений в штате Амазонки составляло свыше 5 миллионов мильрейсов в 1892 году, и казна главного города этого штата, Манаос, не только не обременена долгами, но даже имеет значительный избыток доходов над расходами. Бюджет Амазонского штата в 1892 г.: доходы: 6.807.660 мильрейсов, или 8.849.958 франк.; расходы: 4.123.328 мильрейсов, или 5.360.326 франк.; избыток: 2.684.332 мильрейса, или 34.896.312 франк.
С другой стороны, некоторые штаты, как Гойяс, Пиаухи, Параиба, не будучи в состоянии покрывать свои расходы собствен ными средствами, вынуждены были прибегать к Конгрессу с просьбой о пособиях из обще­государственной казны. Почти все штаты извлекают часть своих бюджетныхрессурсой из страсти к игре, которою одержимо большинство бразильцев: тираж государственных лотерей составляет главный интерес для миллиона людей. В РиоЖанейро и в других больших городах на всех перекрестках стоят киоски для продажи билетов этих лотерей.
Самое малое территориальное деление сохранило свое церковное наименование: это — freguezia, по первоначальному значению слова—«собрание верующихъ»;—в 1887 году во
всей империи насчитывалось 1.886 этих приходов, из которых иные образуют лишь один квартал города, другие обнимают громадную территорию: в среднем они занимают пространство в 4.220 квадр. километров, равное двум третям французского департамента. В отношении церковного управления Бразилия делится на двенадцать
епархий, два архиепископства, Бахия и Рио-Жанейро, 19 генеральных викариатов и 23Я духовных округа или благочиния. С точки зрения гражданского управления, одна или несколько freguezias соединены в termos, которые по большей части соответствуют municipios; однако, некоторые termos делятся на «муниципии», — политическая единица, всего более сбответствующая, несмотря на её значительное пространство, французской «общине» (commune). В бразильских статистиках население исчисляется но муниципиям, и большинство географических сочинений упоминают города с числом жителей, заключающимся в пределах территории в несколько тысяч квадр. километров. Население, живущее в центральной местности, называемой «городомъ» (cidade) или «местечкомъ» (villa)* часто представляет лишь одну десятую указанной цифры, или и тога меньше. В 1888 г. насчитывали во всей Бразилии 910 муниципий, в том числе 258 городов и 652 местечка. Соединение нескольких муниципий составляет округ, сотагса.
Штаты различно сгруппированы в отношении военного и морского управления. В отношении торговли Бразилия делится на пять префектур: две речные, Амазонас и МаттоГроссо, и три приморские — северная, цен­тральная и южная.
Следующая таблица дает список штатов, с показанием их пространства и цифры населения по последней переписи (31 декабря 1890 г.) и главных городов:


Пространство
Число
S* ы
Главные
Покатости.
Штаты
в квадрата.
жителей.
о м
города.


километрах.

§ § й 3


Амазонасъ
1.897.020
147.915
0,07
Манаос.
Амазония •
Шара
1.149.712
328.455
о,з
Пара/
Токантин.
Гойяс
747.311
227.572
0,33
Гойяс.

Мараньянъ
459.884
430.854
0,9
Сан-Луис.

Пиаухи
301.797
267.609
0.9
Терезина.

(Сеара
104.250
805.687
8
Форталеза.
экваториалъ<
j Рио-Гранде-до-Норте. 57.485
268.273
4
Наталь.
ный берег.
[Параиба
74.731
457.232
6
Параиба.

Пернамбуко
128.395
1.030.224
8
Ресифе.

Алагоас
58.491
511.440
9
Масейо.
Сан Фран)
L Минас-Жераес . •
574.855
3.184.099
5
Оуро-Прето
СИСКО и во
] Бахиа. . л
426.427
1.919.802
4
Бахиа.
сточный
ИСержипе
39.090
310.926
8
Аракажу.
скат.
' Эсннрито-Санто. . •
44.839
135.997
3
Виктория.
i
Южная
[ Рио-де-Жанейро.
68.982
876.884
13
Никтерой.
)





Параиба. Федеральный округ •
1.394
522.651
2
Рио-де- Жанейро.
457 я
и
АГ АГВ
Пространство
АЙ.
В Число
f
Л на'
<р о Й о о С4 § о
§
4
45.8
Покатости.
Штаты.
(Сан-Пауло
квадратн. километрах.
290.876
жителей.
384.753

Главные города.
Сан-Пауло. ~
Парана.
< Парана
(С.-Катарина....
221.319
74.156
249.491
837.69
1
4
Куритиба.
Дестерро.
У ругвай. Парагвай.
Рио-Гранде-до-Суль .
Матто-Гроссо ....
236.553
1.379.651
897.455
92.827
4
Порто-Алегре.
Куйяба.
*
Итого
8.337.218
14.333.915
1,7.

* По новейшему планиметрическому вычислению, пространство Бразилии = 8.361.350 кв. километр. * Глава III Парагвай.
I.
Среди государств Южной Америки, распределенных крайне неравномерно, Боливия и Парагвай остаются отрезанными от моря. Эти две испано-американские республики представляют между собой во многих отношениях резкую противуположность: в то время, как одна из них занимает вершину плоскогорья в 4.000 метров высоты и склоны крутых гор, другая, лежащая между двумя широкими реками, является областью равнин и низких холмов; но обе эти страны имеют почти одно и то же историческое развитие. Как в том, так и в другом государстве нация образовалась изолированно, в Боливии— на островах и берегах озера Титикаки, в Парагвае— в прогалинах дремучего подтропического леса; население в этих странах постепеннонаростало, как мякоть около плодовой косточки. Этим можно объяснить, почему Боливия утратила ту часть земель, которую её соседи Тихоокеанского побережья сначала оставили ей на океанском склоне Анд; эта территория досталась Боливии по простому договору; такой же другой договор лишил ее этого права. Что касается Парагвая, то он остается окруженным своими девственными лесами, так как поморяне сгруппировались вокруг других притягательных центров.
После характера самих туземцев, главным элементом в истории Парагвая было владычество иезуитов, хотя
абсолютными господами они были только в южной части страны. Их мечты о всемирной империи могли быть не более, как утопией в Старом Све
те, где им приходилось бороться, с новыми веяниями, совершенно расходившимися с их идеалом. Однако, они не теряли надежды восторжествовать, и известно, как велико было их влияние на судьбы Европы; не раз они могли считать себя близкими к осуществлению своего честолюбивого замысла покорить себе все народы и дрессировать человечество по придуманной ими дисциплине. Не достигнув успеха в странах, где уже началось брожение свободной мысли, они хотели по крайней мере обработывать по-своему смирных дикарей Южной Америки, и создать там, вдали от ревнивых взоров развращенного общества, новый мир, безропотно повинующийся принесенному ими уставу. План их охватывал весь континент. Водворившись сначала на границе бразильского плоскогорья, в своей коллегии Сан-Пауло, они завоевали постепенно, с помощью многочисленных миссионеров, навербованных из всех наций, огромные внутренния пространства, до самой подошвы Андов и до входа амазонских равнин. Но на этих новых землях они встретили других европейцев, которые явились сюда с совершенно иными намерениями. Португальские авантюристы, водворившиеся здесь гораздо раньше иезуитов, не могли сочувствовать идеям созидания образцовой империи, которая шла в разрез с их исключительными целями быстрого обогащения посредством рабовладельчества и добывания золота. Результатом таких противоположных, стремлений двух обществ явились постоянные столкновения, которые привели, наконец, к тому, что иезуиты были оттеснены в ту часть
континента, середину которого занимаем Парагвайская республика. Они утвердились там довольно прочно, найдя в лице туземцев набожных и вполне покорных людей, охотно подчинивших свою жизнь режиму коло­кольного звона: целый народ был обращен в толпу богомольцев, по целым дням перебирающих четки и стоящих на коленях перед алтарем. Но новое веяние и здесь продолжало преследовать их,' вынудив их в конце концов покинуть эти парагвайские миссии, как они ранее покинули миссии в Лагвайре. Тем не менее дух иезуитского учения крепко укоренился не только в подчиненном ими населении, но даже и у тех народов, которые не подпали их непосредственному влиянию. Учреждая замкнутые общины, стоящие в стороне от сношения с мирянами, иезуиты тем самым подготовляли почву для неизбежных стычек. Небольшая часть человечества не может дер­жаться изолированною от других людей; история многочисленными примерами доказала, что чем значительнее разница, произведенная воспитанием и нравами, тем неизбежнее становится столкновение. Сколько осно­вывалось религиозных обществ, хотевших жить в отчуждении от окружающего мира, и все они погибли насильственно. Недавним примером могут служить мормоны Северной Америки, которые должны были убегать из пустыни в пустыню перед захватывающей волной колонистов «Великого Запада». В конце концов они поселились в замкнутом бассейне, огражденном с одной стороны высокими горами, а с другой—солончаками, суровыми ущельями и безводными оврагами. Эти «Святые последних дней» также создали-было у себя тот идеальный мир, о котором мечтали, образец небесного Иерусалима; но упорно преследовавшие их «язычники» разорвали их законы и осквернили их храмы.
Даже после изгнания иезуитов испанская колония Парагвая продолжала держаться в стороне от правительства Буэнос-Айреса, которому оффициально была подвластна; когда испано американские провинции отделились от своего отечества, город Асунсион, восставший отдельно в 1811 г., отказался соединиться с другими лаплатскими провинциями под гегемонией своей прежней столицы. Более того,—после нескольких лет волнений, в течение которых независимость, приобретенная новой республикой, находилась в полной безопасности, Парагвай подпал под диктатуру одного властителя, замкнувшего свою страну столь же герметически, как Китай и Япония, куда в то время был совершенно запрещен доступ «западным дьяволамъ». Этому диктатору, Каспару Франсиа, удалось
вполне достичь своей цели, и в течение двадцати шести лет, с 1814 по 1840 год, Парагвай представлял собою неприступную страну. Этот иностранец, француз по отцу1) и метис-креол по матери, теолог и юрист по образованию, взявший себе за образец Робеспьера, твердо шел по намеченному пути, не допуская ни малейших отклонений: будучи горячим, хотя и совершенно исключительным патриотом, он создал из Парагвая особый мир; он желал, чтобы его народ жил в мире, пользуясь материальным благоденствием, в полном неведении иностранных революций; несмотря на свое горячее желание видеть испано-американские общины освобожденными от испанского владычества, он не допустил ни одного парагвайца до участия в войне за независимость и ни разу не посылал уполномоченных на различные конгрессы, неоднократно собиравшиеся во время пятнадцатилетней борьбы. Отличаясь полным бескорыстием, он заботился лишь об увеличении народного богатства и установил строгую монополию на торговлю лесом, парагвайским чаем и всякими местными продуктами; как ни велико было его властолюбие, он не хотел тщеславиться сношениями и обменом вежливости с иноземными государствами, предпочитая оставаться игнорируемым всеми. Он порвал связь даже с папским престолом, объявил себя главою парагвайской церкви, уничтожил остатки инквизиционного суда, упразднил существовавшие еще четыре монастыря, изменил по своему усмотрению духовную иерархию и даже церковный требник, и сам рукополагал приходских священников: противник иезуш тов, но неизменный продолжатель их политики, он был одновременно и светским, и духовным диктатором, умевшим подчинить себе весь парагвайский народ. Этот почтенный старец-отшельник, не ведавший ни любви, ни дружбы, имевший «ухо в каждой стене», успел внушить к себе такой страх, смешанный с благоговением, что ни один парагваец не осмеливался произносить его имя. Его называли не иначе, как ёи Supremo, или даже el Perpetuo, как бессмертного. После смерти его стали называть el I)ifunio, «Усопший», и в течение долгого времени никто не решался свободно говорить об этой священной личности: упоминая о нем, каждый со страхом озирался, как бы опасаясь, чтобы какой-нибудь тайный агент не послушал его слова.
За этим диктатором следовали другие; первым изъ* них был Лопец и его сын Франсиско-Солано. Но обстоятельству уже
4) Rengger et Longcliamp, „Essaihistorique sur la revolution au Paraguay44.
изменились. Население увеличивалось с беспримерною быстротою; по ту сторону Параны заселились две междуречные провинции Аргентинской республики, Корриентес и Энтрериос, которые, как колонизационные территории, находились в непосредственных сношениях с европейской цивилизацией. Для смежных государств,
Парагвая и Аргентины, невозможно было не прийти в соприкосновение, либо посредством мирных торговых и иных сношений, либо посредством насилий войны. Парагвай не мог больше оставаться в своем прежнем замкнутом положении: ему необходим был доступ к морю, приобретенный или по добровольному соглашению с аргентинской Месопотамией, или же завоеванный силою оружия. Соединившись с Уругваем, который, при своем замкнутом между лаплатской республикой и Бразилией положении, имел совершенно такие же интересы, президент Парагвая считал себя достаточно сильным, чтобы вступить в борьбу с двумя могущественными государствами Южной Америки. Он имел перед своими противниками то преимущество, что располагал отлично организованным войском, богатыми арсеналами и прекрасным состоянием финансов, не обремененных никакими долгами; идя на помощь теснимому Уругваю, он захватил некоторые территории Бразилии и Аргентинской республики. Но, отвлеченный этими завоеваниями, он не успел вд-время придти на помощь уругвайцам, которые тем временем, вследствие внутренней революции, изменили своему союзнику и соединившись с бразильцами и аргентинцами, устремились навстречу наступавшему парагвайскому войску. Осада этой маленькой республики, защищенной как бы циркумваллационным рвом, реками Парагваем и Параною, продолжалась более пяти лет; в течение этой ужасной войны Парагвай понес массу утрат, пожертвовав лучшими своими людьми; переходя от окопа к окопу, от Хумайты к Аквидабану, беспрестанно неся потери, но одушевленные беспримерным в нынешнем свете патриотизмом, парагвайцы стойко выдерживали напор более сильных численностью неприятелей; при отступлении к новому защитительному посту, они еще раз имели случай выказать перед врагом свою неустрашимость. На полях битв победители аргентинцы и бразильцы не находили трупов: парагвайцы тотчас же сами подбирали убитых; к тому же многие из них, перед вступлением в бой, привязывали себя поперек туловища к седлу, так что при смертельных ранах воин оставался на лошади, которая привозила труп, хотя бы в виде
одних лохмотьев, в свой стан *)• Раненые пленники нарочно срывали с своих ран перевязки; побежденные искали насильственной смерти; весь народ предпочитал погибнуть, подобно Нуманции и Сарагоссе, чем жить в позоре 2).
В конце концов эта мужественная нация была почти вся истреблена войнами, голодом и холерою: от неё остались одни лишь калеки, дряхлые старики, дети, да женщины. Низведенные до ничтожной горсти вооружен­ных людей, парагвайцы были оттеснены в одно горное ущелье, где пали все до одного в последнем сражении, вместе со своим диктатором. В течение многих веков, видевших, однако, столь ужасные побоища, человечеству не приходилось выдерживать такой ожесточенной борьбы, такого беспощадного истребления, каким подвергались парагвайцы. Отчужденность, в которой держали парагвайскую нацию с самого начала её история, и коллективное воспитание, основанное на безусловной покорности, которое она получала от своих духовных и светских властителей,—таковы были первые? причины подавления этого народа, одного из лучших и самых кротких, какие когда-либо существовали.
Нынешния границы Парагвая были определены победителями. Восточная часть, составляющая Парагвай в собственном смысле, точно очерчена ествественными границами. Река Апа, с прозрачными водами, бегущая по пластам белых горных пород, отделяет испано-гуаранскую республику от бразильского штатаМатто-Гроссо: это та самая река, на которую бразильцы еще до войны всегда претендовали как на пограничную реку. При истоках её, горный кряж, идущий между Парагваем и Параною и ориентированный почти по прямому направлению с севера на юг, служит раздельною линиею между двумя государствами до самого бокового отрога Маракажу, который прямо с восточной стороны соединяется с долиною Параны. Все нижнее течение этой реки, описывающей большую дугу, до впадения в нее Парагвая, служит восточною и южною границами республики. На западном берегу Парагвая, пустыни Чако были требуемы Аргентинской республикой, которая, захватив у побежденного государства всю территорию пред-паранских миссий, хотела было отторгнуть у него и земли пред-парагвайских пустынь. Однако, Бразилия, прямым интересом которой было покровительствовать Парагваю, удерживая его
Ч A. d’Escragr.olie-Taanay, „La Retraiie de Laguna“.
’) W. Gifford Palgrave, „Ulisses or Scenes and Studies in Many Lands“.
в своей зависимости, в качестве оплота против стремящагося к захватам сосеДа, не оказывала Аргентине ни малейшей поддержки в её посягательствах, а правительство Соединенных Штатов С. Америки, избранное в качестве посредника, высказалось в пользу Парагвая. Раздельной линией принята река Пилькомайо, а вся территория, лежащая между правым берегом Парагвая и левым Параны, признана парагвайским владением. Благодаря этой прибавке территории, Парагвай теперь не самая маленькая республика в Южной Америке: по своему пространству он превосходит Уругвай, но значительно уступает ему, как по населению, так и по торговле
Поверхность и приблизительное количество населения Парагвая: 253.100 кв. кил., 656.000 жителей, в том числе 100.000 индейцев.
Впрочем, оба эти государства существуют лишь благодаря ревнивому соперничеству Бразилии и Аргентинской республики. Особенно Парагваю легко было бы подпасть в настоящее время под власть правительств РиоЖанейро или Буэнос-Айреса, если бы те согласились между собой на счет раздела. Населенная область Парагвая представляет собою лишь узкую чересполосицу на берегу реки, между пустыней и лесом. Центр этой населенной области, Асунсион, окружен полуовалом возделываемых земель, занимающих поверхность почти в 5.000 квадратных километров: это-то и есть настоящий Парагвай. Единственными следами человеческого пребывания на берегах Параны служат один небольшой городок, да несколько населенных просек. И эта узкая страна пользуется только фиктивной независимостью: в случае стычки ей во всяком случае будет неудобно восстать против победителей.
С первых же времен испанской оккупации, Парагвай привлекал к себе исследователей, и город Асунсион был основан даже до окончательного захвата БуэносъАйреса: победители расположились в самом центре материка. Парагвайская колония образовалась еще в 1536 году при Жуане-деАйолас, и почти все пространство, занимаемое в настоящее время Аргентинской республикой, Тукуманом, Кордовою и БуэносъАйресом, находилось подъуправленифм Асунсиона. Прежде всего была исследована судоходная ветвь рек до бразильской области Матто-Гроссо; затем реку соединили с андскими долинами посредством дорог, проложенных в равнинах
Боливии. Но, кроме названий исследованных областей и самых общих указаний относительно рельефа страны, Испания не давала Европе никаких сведений о своих центральных владениях на материке: если Европа и узнавала кое-что объ
этом крае, то исключительно лишь через францисканских и иезуитских миссионеров, живших среди индейцев. С природой этой страны ознакомились только в конце XVIII-ro века, благодаря исследованиям Азары, который в течение двадцати лет обследовал бассейн Ла-Платы и её многочисленных притоков: для южной части Южной Америки этот ученый был тем же, чем несколько лет спустя сделался Гумбольдт для бассейна реки Ориноко, т. е. инициатором научных исследований. В 1821 году Эме-Бонплан, захваченный армией диктатора Франсиа, должен был, помимо своего желания, продолжать свои ботанические исследования внутри страны впродолжении девяти лет; после войны его труды были значительно пополнены Балансою. Ренггерсу и Лоншану тоже пришлось против воли провести в Парагвае несколько лет, которыми они и воспользовались для изучения этой страны. Впоследствии некоторые мореплаватели и дипломаты получили уполномочие на исследованиетечения реки Парагвая и на издание результатов своих трудов.
Француз Леверже, сделавшийся бразильцем под именем барона Мелгацо, занялся, в 1846 г., изучением реки Парагвая и составил карты от области её истоков до слияния с Параной. В 1853 году правительство Соединенных Штатов также добилось пропуска в Парагвай одного из своих судов, и Water Witch, под командой Томаса Пэджа, вошел в эту реку, а затем и в её притоки, Чало, Бермехо, Пилькомайо и Отуквис. Шесть лет спустя Мушец, продолжая свое большое плавание около восточной части материка, также поднимался по реке Парагваю. Но главный вопрос — о возможности водного сообщения по Пилькомайо между Боливией и Парагваем оставался еще нерешенным, да и теперь еще он разрешен только на половину. Хотя и доказано, что судоходство по Пилькомайо возможно, но оно сопряжено с большими затруднениями и опасностями. Ни одно из многочисленных предприятий по исследованию русла Пилькомайо не достигло полного успеха, но все они достаточно доказали, что без искусственных приспособлений этот приток Парагвая не может служить средством сообщения между подошвой Айдов и лиманом Ла-Платы. Тем не менее сношения народов между собою через эти низкие равнины значительно облегчены, благодаря прогрессу, идущему сразу с трех сторон: из Боливии, — где он выражается заселением верхних долин; из Аргентинской республики,—где равнины Чако постепенно обращаются в культурные поля, и из Парагвая,—где дремучие леса расчищаются дровосеками, а огромные пусты ри обращаются в выгоны для скота. Маршруты исследователей, о которых имеются, к сожалению, лишь отрывочные сообщения, представляют драгоценные документы для будущей карты республики. В настоящее 11.
Парагвайская республика, составляющая южное продолжение бразильского штата МаттоГроссо, пересекается в своей средней части

время о географии Парагвая имеются лишь приблизительные понятия, так как точные планы сняты только с северной границы, да с долин Парагвая, Жежуя и других рек, исследованных Бургадом.
цепью возвышенностей,продолжающих собою горный кряж, отделившийся от плоскогорья Парекси. У источников Апы, этот раздельный гребень, выступающий между притоками Парагвая и Параны, носит общее название
сиерры-Амамбай. Один из её отрогов, именно тот, передовые скалы которого, загораживая течение Нараны, образуют водопад Гуайра, получил название сиерры-Мбаракаю (Маракажу). Эти хребты, служащие полити­ческой границей между Бразилией и испаногуаранской рцепубликой, нигде не представляют таких высот, которых бы не могли преодолеть охотники и yerbateros, свободно переходящие с одного склона на другой: Сандалио-Соза и Вургад достигли этих вершин восточнее истоков Жежуя: название cordillera de los Montes, или «цепь лесовъ», под которым большею частью известны эти ~ горы, служит доказательством того, что главное препятствие для исследования их представляют не скалы, а дремучие леса, покрывающие их склоны. Вершины Амамбай и Маракажу еще не измерены, но весьма возможно, что они достигают высоты 1.000 метров.
К югу от Маракажу, раздельная возвышенность продолжается внутрь страны, но не в виде правильной цепи, а в виде ряда отдельных хребтов и волнистостей, которые преувеличенно называют сиеррами и Кордильерами. Несколько lomas, или холмов, и cerritos, уединенных горок, обозначают в некоторых местах границы горизонта; но в общем страна представляет покатый склон к югу: последний выступ рельефа образует на реке Паране пороги Апипе. В юго-западном углу страны, возвышенности резко обрываются утесами и мысами, которые ограничены берегами прежнего моря, превратившагося теперь в лагуны, болота и травянистые пространства, едва поднимающиеся над водной поверхностью. В своей совокупности Парагвай представляет волнистую страну, где небольшие холмы обрамляют прелестные долины, где леса чередуются с рощами и пастбищами. Большая часть
гор состоит из песчаника, а равнины образованы из пластов глины и песчаных камней, принадлежащих к третичной формации. В некоторых частях территории встречаются вулканические конусы; таковъ—серро Такумбу, стоящий с южной стороны у самого Асунсиона х). Восточнее, у истоков реки Мбуарапей, притока рио- Тибикуари, возвышаются другие вершины вулканического происхождения, сиерра Акай или «Горящая», высотою почти в 600 метров. Доступ к ним очень затруднителенъ—с одной стороны вследствие крутизны откосов и густоты лесных чащей, с другой—благодаря несметному обилию осиных гнезд, скрывающихся во всех трещинах почвы; тем не менее, находились люди, которые поднимались на главную гору, оканчи-
4) E. de Boargade Иа Dardye, „Le Paragaay“.
вающуюся, как говорят, еще не изгладившимся кратером. Страна эта нередко подвергалась землетрясениям, и в окрестностях находится множество минеральных ключей ').
Обширные пространства покрыты красной землей, слой которой достигает местами нескольких метров толщины; в соседстве рек почва изрыта глубокими рытвинами. Некоторые из плодородных земель, лежащих по соседству с Асунсионом, принадлежат именно к этой формации; в глубокой массе было открыто множество небольших развет* вляющихся каналов, похожих на те, какие оставляются корнями; каналы эти наполнены известковой углекислой солью, весьма тонко кристаллизованной; общий вид этих земель напоминает знаменитые «желтые земли» центрального Китая, тщательно исследованные Ф. Рихтгофеном: в них попадаются очень хорошо сохранившиеся маленькия раковины, которые обнажаются после дождей и остаются лежать на земле. Парагвайские красные земли, так же, как и в Сан-Пауло, отличаются необыкновенным плодородием, и растущий здесь табак дает замечательные жатвы. Черные аллювиальные земли, оставляемые разливами в некоторых благоприятных местностях, также очень плодородны, но зато в других местах они состоят из глинистых пластов, которые, высыхая, становятся очень твердыми и образуют непроницаемый для плуга подпочвен* ный слой. Наконец, некоторые округи, покрыты мелким песком, получающимся от разложения кварцовых горнокаменных пород: на такой почве произрастают одни у лишь пучки редкой травы. Другие пески красного цвета были некогда песчаником, растрескавшимся от действия солнечных лучей. В горах Парагвая, кроме железа и соли, не встречается никаких других рудъ/
Река Парана принадлежит Парагвайской республике только одним своим берегом, между главными уступами своего русла, у «Семи Водопадовъ», и местом слияния с Парагваем. Эта последняя река орошает государство, которому дала свое название нижнею частью своего течения. Имея в среднем 350 метров ширины, она течет медленным потоком длинными извилинами, но держась все-таки своего главного направления с севера на юг. Питаемая обильными в летнее время дождями, река во время половодья увеличивается в своем уровне на несколько метров; даже тотчас же после слияния с Параной вода в этой реке подымается во время разлива более, чем на 6 метров.
4) W. Gifford Palgrave, цитированное сочинение.
469 ПАРА
Воды разливаются тогда по боковым равнинам и отбрасывают вспять речные притоки, но не образуют, однако, таких озер, как в Матто-Гроссо, если не считать низких земель, ограничивающих на севере область слияния, где озера, местами, встречаются. Констатировано, что восточный склон посылает в Парагвай гораздо более текучих вод, чем западный. Это нужно приписать горизонтальности почвы в Чако: выпадающие здесь дожди, которые к тому же не так часты, как в самом Парагвае, не находят для себя достаточного ската и остаются на земле в виде больших испаряющихся луж *)•
К югу от Апы, которую бразильцы назначили границей со своим соседом, первой зцачительной рекой является Аквидабан, протекающий по живописной долине, где в 1870-ом году погибли последние защитники национальной независимости. В этой части своего течения сам Парагвай представляет прелестную реку с крутыми поворотами, с неожиданными ландшафтами; он бежит то между песчаными берегами, то под сенью склонившихся над ним деревьев, то между мраморными утесами, с таинственными гротами, декорированными грациозными лианами и величественными папоротниками ’)• Здесь в Парагвай впадают сначала Пиане, а затем Жежуй. Эта последняя река, имеющая двойное устье, судоходца для барок почти на всем своем протяжении; течение прерывается только единственным порогом, да с восточной стороны реки, у, места выхода её из гор, находится великолепный водопад, открытый в 1879-ом году yerbaterosAua, т. е. собирателями парагвайского чая; по одному из её притоков, Капигуари, тоже ходят мелкие гребные суда или chatos, имеющие 60 сантиметров осадки 3). Внутри страна орошается еще другими небольшими речками, жежду прочим, рекою Саладо, которая питается солоноватым ручьем, выходящим из озера Ипакарай.—что на языке гуарани означает «Бассейн Святой Воды»,—заполняющего длинную долину у южного основания Кордильеры де-лос-Альтос; наибольшая его глубина не превышает 7-ми метров. В южной части течения самым значительным притоком Парагвая является Тибикуари, который описывает огромные излучины и пересекает болотистые, некогда озерные, равнины: от них остался один только бассейн, именно—лагу на Ипоа, представляющая огромную площадь пресной воды, в тростниках которой гнездятся мириады водяных птиц.
*) Martin de Moussy, „Description de la Confdddration Argentine*.
1 E. de Bourgade la Dardye, цитированное сочинение-
®) Hugo TSppen, „Hnndert Tage in Paraguay".
География Реклю, т. XIX.
Г в .А й. 470 '
Западный склон орошается большою рекою Пилькомайо,—Писку-Маю, ИЛИ «Река Птицъ»,—на исследование которой было потрачено столько бесплодного труда. В 1721-ом году иезуитский миссионер, Габриель Патино, в сопровождении семидесяти человек священников и солдат, испанцев и гуарани, поднялся по реке выше места слияния на расстояние 364 «миль», т. е. почти 1.80Окилометровъл); но, атакованный индейцами тоба, он должен был вернуться назад, не достигнув Боливии. Двадцать лет спустя, другой иезуитский священник, Кастанарес, плавал по этой реке 83 дня и все-таки не . добрался доБоливии; во время своего второго путешествия он был убит индейцами. Эти неудачные попытки имели по крайней мере то значение, что поддерживали дальнейшие надежды, благодаря чему боливийское правительство, владеющее верховьями. Пилькомайо и
имеющее наибольший интерес в открытии этого судоходного пути, организовало, более столетия спустя, экспедицию, под начальством генерала Маргаринов; на этот раз исследование должно было идти вниз по реке. Экспедиция отправилась изълас-Юнтас, т.е. с места «слияния», где соединяются две главные ветви реки; но, пройдя лишь небольшое расстояние, суда должны были остановиться за недостатком воды. В следующем году новая компания исследователей, располагавшая лучшими средствами, подвинулась немного далее; но река все мелела, по мере того, как приближались к цели; гребные суда пришлось сменить индейскими'пирбгами, а за- темъ—бросить и их и идти пешком вдоль полувысохших каналов и лагун; наконец, не добравшись до места впадения Пилькомайо в Парагвар, путешественники должны были вернуться, не находя других жизненных припасов, кроме изредка попадавшейся дичи, рыб и корней одного крахмалистого растения.
В 1882-м году Крево, прославившийся уже столькими полезными открытиями во время своих опасных путешествий по рекам Гвианы и амазонского склона, предпринял исследование Пилькомайо, по тому же направлению сверху вниз; но на половине дороги он был убит почти со всеми своими спутниками пле-лменем тоба, этими грозными индейцами, которые уже ранее прогнали Патино и убили Кастанареса. Это несчастное приключение подняло целую бурю среди исследователей, которые во что бы то ни стало решились продолжать предприятие Крево и отомстить за его смерть. Фонтана, делегат аргентинского правительства, совершил исследования по среднему течению Пилькомайо в стране тоба: Фейльберг поднялся вверх по реке на 255 километров до самых порогов, которые не мог преодолеть; Туар и Кампос следовали 39
маршруту Крево и, перерезав равнину, достигли Парагвая; в 1885 и 1886 гг. Туар совершил новые путешествия, но ему не удалось проследовать по речному течению непрерывным путем. Джон Пэдж, сын иссле­дователя Парагвая, умер мучительною смертью в 1890-ом году, после девятимесячного плавания по Пилькомайо, и в том же году другой путешественник, Олаф Сторм, направляясь вверх по реке, удачно миновал пороги, но в конце концов заблудился среди целого моря плавучих трав. По выходе из пределов Боливии, река катит достаточное количество воды для свободного плавания торговых судов; в нижнем своем течении она также судоходна, но средняя её часть разливается по горизонтальной равнине, и, не имея возможности прорыть себе русла, река изменяешь направление своего течения, смотря по сезонам. В 1844 году экспедиция Маргариньоса должна была остааовиться в песчаной местности, где течение, загражденное целыми грудами древесных стволов, которых у него не было сйлы снести, разделялось на шестьдесят рукавов с неопределенным скатом; следуя бродом по одной из этих площадей истечения, Маргариньос видел, как воды её даже пропадали в почве: в этом месте река исчезала. Другие путешественники, проходившие после Марта-, риньоса, иначе описывают разветвления Пилькомайо: каждое половодье, каждое скопление плывущих древесных стволов изменяют течение и число рукавов. Во время разливов вся эта область представляет огромный Ъапагио, т. е. «затопленную» землю, на которой плавают целые островки трав и листвы. Ниже скат становится более заметным, и в некоторых местах воды бегут по наклонной плоскости, не по скалистым мелям, а по пластам tosca, т. е. плотной белой глины, вероятно, солончаковой, так как Пилькомайо несет в Парагвай солоноватую воду.
В течение долгого времени существовало предположение, что устья этой реки неоднократно менялись, но весьма возможно, что боковые протоки, так-называемые ложные реки и байю, неосновательно принимались за рукава Пилькомайо. Нынешнее устье соединяется с главной рекой в пяти километрах ниже Асунсиона, против мыса Ламбаре: в 1721 г., во время исследования миссионера Патиньо, её главный рукав находился на расстоянии «девяти миль», т. е. почти 45 километров. Рио-Конфусо, впадающая в Парагвай в 35-ти километрах выше Асунсиона, представляет собою отдельный поток, о чем свидетельствует и самая вода её, гораздо более соленая, чем в Пилькомайо; но весьма возможно, что во время больших разливов она сооб
щается посредством banados с соседней рекой. Что касается до реки Арагвая-Гуассу, которую Фернандец, руководясь одним местом в книге Азары, исследовал в 1886 г. на протяжении 730 километров от места слияния, то она вытекает, вероятно, из Пилькомайо в средней части её течения *)• Обе эти реки имеют один и тот же внешний вид, одну и ту же температуру воды и даже одинаково слабую степень солоноватости: название Арагвай-Гуассу применялось туземцами также и к самой реке Пилькомайо.
В нижней части своего течения, именно— ниже Тибикуари, Парагвай принимает в себя с правой стороны ланлатскую реку Бермехо, красные воды которой текут на значительном протяжении рядом с беловатыми во­дами Парагвая, не 'смешиваясь с ними; затем река разветвляется на два больших рукава, из которых один, именно Умаита, идет вдоль крутого берега, высотою в шесть метров, где еще недавно стояли грозные парагвайские батареи: в 1858 году наводнение, распространившееся даже за валы, повалило часть пушек прямо в ил. Легкая волнистость почвы в этом месте фиксирует речное течение, которое соединяется с Параной тремя протоками,— las Tres Bocas.—изменчивой формы и неодинаковой ширины. В эпоху войны главный водный путь, именно средний, шириной около 250 метров, казался лишь незначительным притоком Параны, настоящего озера, имеющего от одного берега до другого щесть километров протяжения. Восточное устье, представляющее собою узкий байю, соединялось с Параной выше, близ исторического прохода, называвшагося прежде пасо-дель-Рей («Королевский проходъ»), а теперь—• пасо-де-ла-Патриа («Проход Отечества»), Третье устье, западное, окружает длинный остров дель-Атайо, издали указываемый его горкой, cerrito, в 16 метров высоты; до войны этот остров принадлежал Аргентинской республике. Впрочем, во время колониального режима все низменные земли, лежащие у подошвы парагвайских холмов, в административном отношении зависели от города Корриентеса, как пустопорожняя местность, куда в сухое время года» пастухи могли выгонять свой скот, без права, однако, устраивать там постоянные жилища. Пояс шириной в 200 слишком километров, тянущийся по обоим берегам Параны и занятый водами неглубоких болот, был несомненно бассейном какого-нибудь внутреннего моря, в котором соединялись две большие реки, изливавшиеся тогда к югу в лиман Ла-Платы по двойному склону,—нижняя Парана и Уругвай. После того, как это море
') „Boletin dei Instituto Geogra.fico Argentino“, 1887.
высохло, реки долгое время блуждали, отыскивая себе окончательное русло, вследствие чего некоторые болота нижней «Месопотамии» Парагвая сохраняют еще до сих пор извилистую форму разливавшихся потоков.
Линия южного тропика пересекает республику почти в необитаемой части территории: вся населенная часть Парагвая лежит в умеренном поясе, где чередование времен года уже ощутительно, как и в Западной Европе; впрочем, туземцы различают, собственно говоря, только два времени года—зиму и лето. Смена сезонов происходит очень быстро,так что весна проходит почти незаметно, тем более, что большая часть деревьев сохраняют свою листву изимой: засухагораздо сильнее действует на падение листьев, чем холод; зимой здесь зреют апельсины,—самые обыденные плоды парагвайских садов. Крайности температуры идут от сильной жары до точки замерзания; на траве иногда можно видеть иней, особенно в областях, соседних с Чако, и в южных саваннах, где ночное лучеиспускание отличается особою интенсивностью; в лесистых же округах, именно в окрестностях Вилла-Рика, морозы составляют более редкое явление; впрочем, они нигде не причиняют большего вреда, разве только сахарному тростнику, ткани которого разрушаются от внезапного наступления оттепели при восходе солнца.
Ветры, которые вообще дуют по направлению реки, т. е. с севера на юг, или с юга на север, сменяются резким переходом из одного направления в прямо противоположное: эти внезапные контрасты в ходе воздушных течений составляют главное климатическое неудобство, особенно чувствительное для иммигрантов. Чаще всего здесь наблюдается воздушное течение, идущее с северных равнин через Матто-Гроссо; это нечто вроде sirocco, при котором летом, даже ночью, воздух становится чрезвычайно удушливым; нервных людей он доводит до крайнего раздражения, тогда как южный ветер, который смешивается иногда с ратрего, порождает грудные болезни; этот холодный ветер задерживает рост растений и иногда даже губит весь урожай. Восточные, самые приятные ветры, дующие легкими бризами, умеряющими холод и жар, появляются лишь в редких случаях. Дожди, более обильные в соседней с морем области, чем в западных равнинах, по которым протекает блуждающая Пилькомайо, выпадают, обыкновенно, в период равноденствий, в начале и в конце зимы, и нередко сопровождаются грозами и очень сильными ветрами, или ventarrones. В Парагвае жители чаще жалуются на засуху, чем на сырость.
Метеорологические условия Асунсиона, по Маи* гельсу (за 7 лет наблюдений): широта—25° 16 высота над уровнем моря—100 м; температуры: минимальная 6°,9; средняя-*-24°,27;
максимальная-*-38°,1; дождливых дней—79; выпавшего дождя—1 м,646.
По своей флоре Парагвай принадлежит скорее к бразильской зоне, чем к аргентинской, и даже реки окаймлены густыми лесами, напоминающими бразильские mattas. Деревья, принадлежащие к весьма разнообразным породам, имеют, в большинстве случаев, очень плотное волокно и сами по себе держаться на воде не могут, так что при сплаве такого леса под него подводят особые легкие плоты из тростника. Большая часть древесных пород горят худо, но зато доставляют отличный уголь: в промышленной стране такой лес служил бы исключительно для построек, для разного рода изделий и для окраски тканей; карагуста, растение из породы бромедиевых, доставляет очень тонкую и замечательно прочную пряжу, значительно превосходящую волокна конопли; за пределами Ла-Платы она еще почти неизвестна. Пальмы, между прочим, пальма карандай, перемешиваются с араукариями, которые в некоторых частях этой страны принадлежат к экзотическим растениям; иезуитские миссионеры приносили с собой семена араукарии всюду, где основывали «колонию»; от этого и само дерево называется иногда arbol de las Misiones. Своим главным экспортным богатством жителй обязаны местному продукту самородной флоры—уетЬа mate, т. е. парагвайскому чаю. Вне лесов, занимающих большую часть Парагвая к востоку от реки, всюду тянутся саванны, почти сплошь покрытые волнистою пеленою злака таседа, вышиной в рост человека; жесткий стебель и острые грани этого растения чрезвычайно затрудняют переход по саваннам, делая его даже опасным для тех путешественников, у которых имеются хотя бы малейшие раны.
По фауне, как и по флоте, Парагвай тоже представляет собою бразильскую провинцию: здесь встречаются три вида обезьян, вампиры, высасывающие кровь у скота, ягуар и пума, тапир, двуутробки, капивара, боа, крокодил, термиты, муравьи и их врагъ— муравьеед. Страус нанду попадается в парагвайских кампосах гораздо реже, чем в Аргентинской республике. Река служит границей распространения некоторых пород, и с тех пор, как белые завладели левым берегом реки, усеяв его почти сплошным рядом городов и селений, а правый—остается необитаемым, в фауне обоих берегов этой реки замечается разительный контраст. По объяснению Гарсиласо-де- ла-Вега, слово Сииасо
475' ГЛАВА III—ПАРАГВАЙ,
означает на языке гуарани «охотничье по
ле», и действительно, эти равнины изобилуют разными животными, на которых охотятся дикие индейцы. Впрочем, нужно сказать, что эта этимология слова Чако многими оспаривается. Так как Чако населен гуаранами, а не квичуа, то название это, может-быть, гуаранское, и в таком случае не обозначает ли оно banado, т. е. «болото?» *)•
III.
Нация парагвайская по преимуществу, та, к которой принадлежит все смешанное население городов и округов, есть нация гуарани. Их цивилизация, даже еще до прибытия иезуитов, успела приобрести известное влияние, так как язык их, как наиболее распространенный, сделался общеупотребительным, lengua детаи, среди народов различного, происхождения, от берегов Ояиока до берегов Парагвая: рассадником этого «общего языка» был не иезуитский монастырь порта Сегуро, как это утверждает Марциус, а индейские рынки, где он, переходя из уст в устах передавался одним народом другому. В восточных лесах этой страны существует еще и до сих пор несколько мирных семейств коагуа или коягуа и других индейцев; они держатся особняком, хотя и сознают свое родство с другими гуарани, которым -они подражают в грубой форме в своих религиозных церемониях, унаследованных от иезуитских миссионеров. К той же расе принадлежат живущие между верховьями Жфжуя и водопадом Гуайра индейцы апитаре, или «Жители Внутренней страны», занимающиеся, преимущественно, горшечным и ткацким ремеслами 2). Гуарани принадлежат к числу тех американских туземцев, которые посвоему типу близко подходят к восточным азиатам: почти все они небольшего роста, в среднем 1,27 м., полные и коренастые, с широкими грудью и плечами; круглое, желто-коричневое лицо с низким и узким лбом обрамлено жесткими, гладкими, черными волосами и имеет выдающиеся скулы и немного косые веки. ’
Паягуа, название которых, по объяснению Бонплана, перешло, в несколько измененной форме, к реке Парагваю, жили по берегам этой реки выше Асунсиона, куда они поставляли рыбу, лес и корм для скота. Эти индейцы, отличающиеся более высоким ростом й не столь широкоскулым лйцом, как гуа-
Luis L. Dominguez, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino", 1889.
2) Sandalio Sosa et de Boiirgade, „Proceedings of the K. Geographica! Societyft, 1888.
>76
рани, храбро защищали свою независимость против испанцев и почти все погибли во время этих продолжительных войн. Пережившие должны были покориться, и их поселили в предместьях столицы, где их заставляли работать, в качестве рыбаков, дровосеков и скотоводов, для снабжения города жизненными припасами. Во время правления диктатора Франсиа, им поручено было исполнять обязанности речной полиции, заключавшиеся в том, чтобы задерживать иностранцев и не допускать контрабандной торговли 4). До войны их было около 500 человек, но почти все они пали в сражениях под начальством парагвайских офицеров: в 1878 году от них оставалось не более 17-ти человек. Нельзя без грусти видеть их кроткия, меланхолические лица. Вместе с ними исчезли лучшие из индейцев равнины: они умели плести из тростника циновки, корзины и чехлы, которые покрывали рисунками и арабесками, вытачивали красивые сосуды и даже лепили из глины или вы­резывали из дерева статуэтки, отличавшиеся замечательной жизненной экспрессией 9Их язык, резко отличавшийся от гуаранского, представлял огромные трудности в произношении: ни один парагваец не мог ему выучиться. Некоторые паягуасские слова походили при произношении на глубокие стоны.
Ленгуасы и мбая или «злые», принадлежавшие некогда к нации гуайкуру, не совершенно еще исчезли с лица земли: их можно еще встретить в Чако,-против Вилла-Консепсион, недалеко от ангаитов, которые, в количестве почти 1.500 человек, живут немного далее к северу, против места впадения реки Апы, около бразильской границы 3). Это—остатки тех воинственных народцев, которые, в начале колонизации, окружили небольшую вооруженную банду айоласов и всю ее перебили. Но эти племена постепенно вымирают. В смешанной толпе живущих в Парагвае индейцев испанского языка трудно узнать, которые из них потомки гуайкуру и знаменитых абипонов, среди которых жил впродолжении 20-ти лет миссионер Добрицгофер. В южной части страны, около территории Миссий, они недавно жили несколькими семьями близ Санта-Фе. Даже и в свободном состоянии они уже были отчасти объиспанфны по крови, так как во время своих набегов они всегда щадили женщин и детей, уводили их с собой и принимали в свою нацию.
Еще в середине XVIII столетия абипоны занимали огромную территорию в южной части нынешнего Парагвая и по другую сто-
Alfred Demersay, „Histoire du Paraguay*.
2)Luis Jorge Fontana, „EI Gran Chaco*.
3) Albert Hans, рукописные заметки.
рону Параны, а на западе—некоторые области Чако. Несмотря на это, они были очень немногочисленны, всего в количестве около 1.000 человек; но с 1640 года, когда они
были разрушены и вновь уже не отстраивались. Количество лошадей, захваченных абипонами, в союзе с мокови, у испанцев впродолжении пятидесяти лет, определяютъ

выучились управлять лошадьми, которых испанцы ввели в пампасах, они начали объезжать страну, делая сотни и даже тысячи километров с целью нападения на колонии завоевателей. Построенные в эту эпоху города
в сто слишком тысяч голов. Напрасно миссионеры старались отвадить их от этой привычки к грабежу: «Земля принадлежит намъ», говорили они, «и все, что она производит, должно быть наше»! Эти грозные
воины не имели настоящих военачальников. Предводителем у них избирался кто-нибудь из своей среды, на силу, энергию и ловкость которого они могли положиться; но по окончании битвы этот временный предводитель не пользовался никакими преимуществами, и при первом удобном случае его заменяли кем-нибудь другим. Они жили под открытым небом, не зная другого крова, кроме нескольких ветвей, и смеялись над испанцами, которые «прятались в своих домах, как улитки в своих раковинахъ». Их главной доблестью была храбрость, и они охотно ходили на тигра, мясо которого ели, чтобы усвоить себе его силу; но они гнушались мясом мирных животных, птицы, баранов, черепах. Они твердо верили в переселение душ и были убеждены, что души злых и трусов переходят в тела ядовитых и пресмыкающихся животных *)• Что касается их самих, то они, по их мнению, после смерти делались спутниками чирков, которые парили целыми стаями в небе и по вечерам призывали их своими криками. В отдаленном эхо, в шопоте листьев в лесу им чудились голоса их предков. Их дедом, по их верованию, было созвездие Плеяд: они грустили, когда облако застилало эти звезды, и радовались, когда они вновь за­горались на небе; их национальный праздник совпадал с ежегодным возвращением этих звезд на горизонт. Столь храбрые по отношению к людям, абипоны сильно боялись злых гениев и старались обойти их хитростью. Когда им случалось убить застигнутого врасплох врага, они тут же вскрывали ему живот и засовывали туда руку умершего, думая этим сбить с толку духов и заставить поверить в самоубийство. Они вырывали у своих покойников язык и сердце и отдавали их на съедение собакам, чтобы навлечь этим гибель на предполагаемого убийцу. Из боязни дурных влияний абипонские женщины остерегались кормить своим молоком детей других
матерей, но без всякого стеснения и отвращения давали грудь маленьким животным. Даже после своего обращения в христианство гордые абипоны продолжали держать себя перед иезуитскими миссионерами как свободные люди: перед смертью они заставляли одевать себя в военную одежду, чтобы гордо войти на тот свет, а родственники отказывались погребать своих покойников в церквах: им даже и после смерти нужен был вольный воздух. Говорят, что нация абипонов, обращенная в христианскую веру в середине ХУПП столетия, начала быстро разростаться, как вследствие уничтожения детоубийства и обычая де
лать искусственные выкидыши, так и благодаря прекращению войн *); но как бы то. ни было, вследствие ли скрещиваний, или разных повальных болезней, а, может-быть, и каких-либо других причин, нация эта теперь более не существует.
Вывшие союзники абипонов и, может-быть, даже родственные им тоба существуют еще и до сих пор и представляют даже могущественную нацию, которая не только не была оттеснена белыми, но даже сохранила наступательное положение. Тоба неоднократно нападали на парагвайские и аргентинские колонии Чако, и, по гибели многих экспедиций, между прочим экспедиции Крево, можно судить, с какою опасностью сопряжено путешествие по их территории. В Чако они рассеяны по обоим берегам Пилькомайо на большом пространстве к югу и северу от этой реки, а на протяжения с востока на запад они встречаются от подошвы андских предгорий до реки Парагвая. По свидетельству Фонтана, тоба отличаются большим ростом, от 1,65 м. до 1,82 м. Кожа у них очень твердая, «как у быка» 2), так что сандалии они употребляют разве только при ходьбе по тернам; но зачастую они обходятся и без обуви, до того груба у них кожа на подошвах. Болота, которыми изобилуют области их местожительства, придали их походке некоторую странность: прежде, чем шагнуть, тоба поднимает свою ногу вертикально до высоты колена; те движения, к которым обыкновенно прибегают при переходе через пруд или ручей, у ни± обратились в нормальную походку. Почти у всех тоба рот очень некрасивый, с толстыми губами, чтд происходит, вероятно, от употребления в пищу колючих плодов кактуса, которые дети едят без всякой предосторожности, царапая себе губы. У некоторых женщин веки имеют косое направление, чтд делает их похожими на японок. У других наблюдается весьма редкое среди индейцев явление—гладкие волосы, отливающие каштановым, даже золотистым цветом. Эти индианки имеют обыкновение татуировать свое тело голубыми и красными рисунками в виде черточек и кругов. В областях центрального Чако тоба придерживаются еще обычая продевать в ушные мочки деревянные кольца, вследствие чего они получили от своих соседей испанцев прозвище Орегудос или «Длинноухие» 3); их называют также, подобно некоторым другим племенам верхних амазонских склонов, ореионесы. Их наречие совершенно отличается от языка других индейских народцев: несомненно, что тоба не
‘) Dobrizhoffer, „Historia de Abiponibus“.
*) Cortes, „Bolivia". -
3) Lui? Jorge Fontata, цитированное сочинение.
принадлежат к этническому семейству гуарани
Тобасы— единственно звероловы и пастухи: нигде они не возделывают почву. Они строют себе хижины из ветвей, располагая их иногда многоугольником вокруг центральной площади. Они легко переменяют свое временное местожительство; смотря по времени года, их можно встретить в местностях, весьма отдаленных одна от другой. На реке Пилькомайо они занимаются рыболовством, употребляя для этого сети, сделанные из волокон карагуаты. Очень склонные к пьянству, они, однако, настолько благоразумны, что поручают себя, во время оргий, надзору одного из своих, которому запрещается пить, и который должен разнимать дерущихся. Нередко также, приготовляясь к военным походам, они напиваются и, под влиянием винных паров, неистовствуют и вырывают у себя куски мяса, перед тем, как броситься на неприятеля. После победы они приносят своим женам разрезанные на куски трупы побежденных и сохраняют, как трофеи, их черепа и волосы. Пролить кровь им ровно ничего не стоит, и нередко случается, что дети, из сыновней любви, убивают своих старых родителей, чтобы избавить их от страданий. Когда умирает женщина, вместе с нею хоронят и её грудного ребенка ’). Когда дочь предводителя достигает совершеннолетия, ее держат два или три дня в заключении, после чего справляют большой праздник с музыкой и танцами. Брачная церемония отличается у тобасов крайней простотой. Претендент на руку девушки, заручившись согласием её отца, отправляется на охоту и убивает какого-нибудь крупного зверя, которого и приносит к ногам своей невесты, свидетельствуя этим, что он обладает достаточной силой и ловкостью, чтобы прокормить ее. Супруги спят ногами к востоку, чтобы восходящее солнце осветило их подошву и научило бы их ходить по прямой стезе, так как, по их мнению, всякая добродетель исходит из лучей божественного светила. У тобасов не существует полигамии, так как женщины их, до крайности ревнивые, не допускают раздела своих мужей. При малейшем подозрении в неверности они вызывают соперницу на дуэль, нередко кончающуюся смертью одной из дерущихся. Голые до пояса, с бедрами, прикрытыми шкурой ягуара, они вооружаются заостренной козьей костью или каким-нибудь другим острым оружием и стараются вонзить его в грудь или тело противницы. Мужчины присутствуют в каче-
4) A. Thouar, „Tour du Monde“, vol. XLIII, 1887, 2-e semestre, стве бесстрастных зрителей при этом часто смертном бое женщин ’)■
В деле покорения индейцев Парагвая и Чако патеры сделали больше, чем солдаты; но эти патеры были иезуиты, которые приезжали в Новый Свет со всем пылом молодого честолюбия, готовые служить своей идее до самой смерти. В течение двух веков они с непоколебимым упорством систематически работали над учреждением своего теократического общества: миссионеры, работавшие сотнями во всех частях Америки, все были воодушевлены той *же горячей верой, той же силой воли. Но им приходилось бороться с многочисленными препятствиями, которые, в конце концов, сделались непреодолимыми. Трудность акклиматизации, болезни, стрелы индейцев, опасность путешествий по лесам и через речные пороги, утомление, голод и жажда,—все это не так парализовало энергию людей, преданных своему делу, как различные козни со стороны единоплеменников и даже единоверцев,—светских колонистов, солдат, монахов других орденов и белого духо­венства, которые массами притекали из Европы, гонимые страстью к приключениям, к славе и к богатству, или
просто подчиняясь приказу властей. Самая деятельность иезуитов шла в разрез с целями эмигрантов, ставя их в недружелюбные отношения к этим последним. Иезуиты хотели обращать индейцев в христианство, основать с этими призираемыми народцами образцовое общество, которое могло бы служить примером для обществ Старого Света. Между тем эти люди, нравы которых они старались смягчить, считались другими чуть не за зверей, которых можно было травить, сколько душе угодно. Правда, в 1537-м году папа Павел Ш-й оффициально провозгласил, что индейцы—«настоящие люди, способные понимать католическую веру и воспринимать таинства». Тем не менее, большинство церквей отказывали им в причащении, мотивируя этот отказ их при­рожденною тупостью, невежеством излостью2). Торговцы живым товаром соединялись в шайки, чтобы захватывать целые племена; при этом они убивали стариков и больных, а здоровых увозили в неволю. Поэтому на иезуитов, группировавших >туземцев в общины, смотрели как на присваивателей общественного достояния, старались отобрать у них этот человеческий скот > Их ненавидели также, как «иностранцевъ», и по самой своей< организации они подвергали себя этому обвинению, так как, будучи
4) Thouar, цитированный сборник.
2) Dobrizhoffer, цитированное сочинение.
гражданами отечества более обширного, чем тесные страны Европы, они прежде всего принадлежали к католической, т. е. «вселенской» церкви; испанцы или португальцы, французы или итальянцы, немцы или славя­не; они игнорировали политические деления, введенные в Новом Свете, и не интересовались знать, будут ли их индейские общины считаться принадлежащими королю «христианнейшему» или королю «бл аговернейшешецу».
Во многих местных восстаниях им приходилось также страдать от зависти других монахов, доминиканцев, францисканцев и mercenarios, или «братьев ордена Милосердия», и в городах их изгоняли из церквей, вместе с их паствою, которую обращали в рабство. Наконец, когда им удалось, несмотря на преследования, учредить свою теократию, противники их вообразили себе, что труд их неофитов принесет им груды золота, и со всех сторон поднялся против них крик ненависти; больше всего завидовали их богатствам, к которым причисляли и самих туземцев, как будущих рабов на службе грабителей! Действительно, миссионеры были богаты: они завели культуру и скотоводство, но это богатство имело ценность только при постоянном труде. У парагвайских иезуитов до их изгнания в 1767-м году было скота: быков, 771.840; лошадей, мулов и ослов 1201490; овец и коз 231.000.
Прибыв в Бахию в 1549-м году, вместе с светскими основателями колонии, иезуиты поселились в соседстве морского побережья, среди индейцев поморян. Миссии их распространялись с севера на юг, по берегам Сан- Франсиско, в Порто-Сегуро, в наместничестве Эспирито-Санто, в Паратинияге и в Сан-Пауло. Их общины разростались всюду с невероятною быстротою, и в некоторых местах материальное • благосостояние поднялось в эту эпоху так высоко, как никогда не поднималось впоследствии. Главной ареной блестящей деятельности миссионеров были оба берега верхнего течения реки Параны, по обе стороны предполагаемых границ португальских и испанских владений. Благодаря своей изолированности, миссионеры могли отвратить от дикого образа, жизни и просветить более ста тысяч индейцев; но по их следам пришли охотники на человека и, как говорят, впродолжении трех лет, с 1628 по 1631 год, паулистские авантюристы, сами по своим матерям почти все индейцы, принадлежащие к классу мамелюков, захватили на территории Миссий до шестидесяти тысяч чело­веки1) Опекуны гуайраских племен уви-
‘) Charlevoix, „Histoire du Paraguay“.
дели необходимость отодвинуться далее внутрь страны, где преградою между ними и преследователями быии дремучие леса и многочисленные пороги. Во время этого ужасного исхода из Гу аиры миссионеры утратили более половины своих неофитов, которые гибли от изнеможения, от разных неудач и эпидемий; но им удалось, в конце концов, найти себе убежище в неведомых землях, лежащих по берегам Уругвая и Параны, вдали от поселений испанских и португальских колонистов. Здесь-то и немного западнее, на землях, принадлежащих теперь Боливии, а прежде населенным майосами и чиквитосами, миссионерам удалось, наконец, осуществить свою заветную мечту, основав «царство Божие среди людей», т. е. достигнуть того идеала, за который они столько ратовали и столько претерпели.
Название «обращенныя», которые иезуиты применяли к устроенным ими индейским общинам, объясняет ту конечную цель, которую они преследовали. Они хотели привести туземцев на путь истины, устранить их от влияния вольной природы и урегулировать их жизнь согласно установленным обрядам и заповедям. Чтобы привлечь к себе дикарей, они не останавливались ни пред какими средствами, стараясь заманить их даже сытной пищей. У иезуитских священников сложилась даже поговорка, что если проповедь апостола Павла входила в «ухо язычниковъ», то их проповедь проникает через ротъ» * *). Они действовали также на их воображение музыкой и пышными церемониями. Спускаясь по рекамънасвоихъпирдгах, прокладывая тропинки в лесах, миссионеры всюду пели священные гимны. Заслышав пение, дикари выходили из своих лесным чащей и радостно приветствовали священников, которые и пользовались случаем для своей проповеди. Во времени религиозных процессий иезуиты усыпали землю пестрыми цветами и благоухающими травами; среди листвы триумфальных арок порхали птички, привязанные на шнурках. Во время крестных ходов индейцы выходили навстречу с дарами из продуктов своей охоты или евоих садов. Эта торжественная процессия сопровождалась музыкой, и праздничный день заканчивался фейерверком. Самый труд принимал праздничный характеръ2). На работу шли целой общиной под звуки флейты и барабана, неся впереди образ святого, покровителя общины. Придя на поле, среди зелени воздвигали походный алтарь, затем,
Dobrizhoffer. цитированное сочинение;—Muratori, „Relation des mission du Paraguai“.
*) Dobrizhoffer;—Muratori; — Charleyoii; — Martia de Mousay, „Les Missione jAsuitea". проработав полдня, возвращалась домой, шагая под такт музыки.
Наиболее рьяными противниками христианского учения оказывались старухи и молодые люди; первым невыгодно было христианство, так как с принятием его утрачивалось их влияние, как знахарок, исцелявших разные болезни и предвещавших судьбу;, молодежь же, обратившись в христиан, должна была растаться с своею воинственною и привольною жизнью в саваннах и дремучих лесах. Особенным упорством отличались индейцы
объездчики лошадей; однако, в конце концов, все волей-неволей должны были вступить в лоно церкви: на границе колоний была расставлена стража, которая задерживала беглецов. С 1610 по 1768 год «отцы» окрестили до семи сот тысяч индейцев. В 1730 году в тридцати иезуитских общинах насчитывалось более 133.000 обращенных индейцев, а некоторые из деревень имели до пяти или даже до шести тысяч жителей. Статистика обращенных велась очень тщательно, так как миссионеры должны были платить королю по одному пиастру за каждого индейца, за что им предоставлялась полная свобода в управлении общин согласно их усмотрению; белым даже запрещено было жить по соседству с миссиями. В первые времена представителем королевской власти в общинах неофитов был испанский corregidor\ но священники добились права заменять его индейцем, благодаря чему оци сделались полными хозяевами «христианских республикъ»,—«этой драгоценнейшей части Христова стада», как выражался Шарлевуа. Иногда миссионеры уступали своих индейцев правительству для разных крепостных работ; в 1726 году они отправили, в качестве бесплатных работников ' по постройке укреплений города Монтевидео, две тысячи человек. Наблюдавшие за ними священники жили в хижинах из звериных шкур, тогда как гуаранские рабочие спали под открытым небом *)•
Раз подчинившись режиму христианской религии, неофиты строго исполняли установленные привила. Ежедневно утром, до восхода солнца, дети отправлялись в церковь учиться пению и молитвам, а за обеднею присутствовало все население. Вечером дети снова учились катехизису, затем все, старые и малые, принимали участие в общей молитве, и день оканчивался повторением молитв по четкам. По воскресеньям церемонии были многочисленнее, и верующие должны были даже повторять таблицу чисел. Обладавшие хорошей памятью должны были повторять проповеди наизусть. Работа была
4) Muratori, „Paraguai*.
строго регламентирована. Каждое семейство получало в надел отдельный участок земли и известное количество необходимых для посева семян; кроме того, для полевых работ давалась пара быков; но, получая такой надел, семья отвечала за надлежащее содержание скота и культур, которыми она пользовалась лишь временно. Часть . территории, обработываемой сообща, находилась под наблюдением священников: это было Тупамбае или «Божья собственность»; вся жатва, собранная с этой земли, убиралась в житницы, как, запас на неурожайные годы и для прокормления дряхлых стариков, сирот и ремесленников. Излишек вывозился по рекам в Буэнос- Айрес, где его променивали на предметы роскоши, получаемые из Европы, которые шли на украшение церквей. По бокам центральной площади,тянулись мастерские ремесленников, плотников, каменщиков,' слесарей, ткачей, плавильщиков, фабрикантов скрипок и флейт, скульпторов, архитекторов, золотильщиков, резчиков и даже живописцев; все эти мастера работали в пользу церкви, так как, согласно проповедуемой религии, любовь к ней должна была выражаться внешним, образом в украшении церквей. Всякий проступок, обнаруженный надзирателем или кемълибо из христиан, влек за собой епитимию. Виновный должен был явиться в церковь перед собравшимся народом и вынести публичное наказание розгами, при чем он возносил благодарение Богу и добрым отцам за наложенное на него наказание.,
Миссионеры особенно заботились о разделении полов. Все мужчины обязаны были стричь себе волоса, чтобы их издали можно было отличить от женщин; только мужчины имели право принимать участие в танцах и то лишь во время религионных церемоний, а женщины скромно держались в стороне. Браки совершались по приказанию, тотчас по наступлении возмужалости, для девочек с десяти лет, а для мальчиков с тринадцати *)• Колодцы, фонтаны, портомойни, публичные учреждения, куда имели доступ мужчины и женщины, устраива­лись в открытом месте, удобном для наблюдения издали, и малейшее нарушение приличий тотчас же наказывалось старцами, вооруженными прутом. «Ревнители», которые обязаны были доносить о всяком пред­осудительном поступке, присутствовали ► всюду, среди групп жителей, на гульбище, за трапезой, на работах. Таковы были нравы этой образцовой «республики, где царило безусловное повиновение миссионерам и где была воспрещена всякая личная инициатива».
*) A. d’Orbigny, цитированное сочинение,.
Несмотря на такую строгую дисциплину, иезуиты очень неохотно давали оружие в руки своих неофитов, даже тогда, когда это требовалось для защиты самых миссий. Однако, крайняя необходимость неоднократно вынуж­дала их к деятельному сопротивлению против «Mammelus» т. е. паулистов, по большей части мамелюков или «метисовъ». С 1638 по 1661 год они одержали над этими мамелюками четыре победы; но после каждого триумфа они отбирали у победителей мушкетоны, опасаясь влияния военачальников, стяжавших себе популярность во время сражений. Решив не давать больше оружия в руки обращенных индейцев, миссионерам ничего более не оставалось, как только покориться, и когда иезуиты получили приказ очистить эту страну, не было пролито не единой капли крови.
Так как эти колонии иезуитов не имели никакой жизнеспособности, то обращенные ими туземцы стали быстро погибать, как только их перестала поддерживать управлявшая ими рука. Впрочем, для спасения их делались некоторые попытки: их общины поддерживали то миссионеры других орденов, то светские власти; но большая часть туземцев разбежались, предпочитая свободную жизнь в лесах. В 1801 году на территории Миссий насчитывалось всего лишь 14.000 индейцев. Уругвайские бандиты захватывали их деревни, грабили церкви и уводили скот 2); затем территория ч перешла в руки европейцев, поселившихся 'здесь в качестве торговцев или арендаторов: в 3 814 году к остававшимся на территории Миссий 8.000 индейцам присоединилось около 1.000 иностранцевъ—аргентинцев или восточных людей. Наконец, в 1848 году по президентскому декрету последние туземцы иезуитских общин были признаны «гражданами республики» и подчинены общим законам 3). В настоящее время от иезуитских учреждений не осталось никаких следов, а те из прежних деревень, которые существуют еще до сих пор, по своему устройству и нравам ничем не отличаются от других парагвайских поселений. Тем не менее воспитание, полученное туарани, и которое впоследствии поддерживала полувековая диктатура, несомненно оказало на них известное влияние: они отличаются внешними качествами, обнаруживая кротость, вежливость и большую выдержку, но зато воля в них совершенно отсутствует. Хотя, как говорят, в лексиконе их нет ни одного слова, которое бы выражало учтивую просьбу или благодарность, тем не ме-
Charlevoix, цитированное сочинение.
2) Martin de Moussy, цитированное сочинение.
3) Alfred de Memersay, „Histoirephysique, dconomique et politiqne du Paraguay“.
нее иностранца они принимают с полным радушием: подойдя к дому, дверь которого стоит запертою, посетитель заявляет о себе приветствием: Ave Maria, на что ему следует ждать ответа: Sin pecado concebidal и тогда уже он может войти в дом, где ему никогда не отказывают в гостеприимстве. Но когда к ним грубо входит господин с каким-нибудь приказанием, они повинуются ему без всякого протеста. Среди них не было ни одного случая нечестности в отношении государства. Ни один народ не принимал так покорно участия в беспощадной войне, как гуарани, а теперь они беспрепятственно позволяют расхищать их земли. Нища парагвайцев, совершенно иная, чем у аргентинцев, тоже способствует развитию мирных инстинктов: многие из них совсем не едят мяса, питаясь главным образом маниоковым хлебом и апельсинами. Женщины, помимо домашнего хозяйстве и над­зора за семьею, занимаются также обработкою земли. Таким образом, преобладающее значение в семье имеют жены, и если брак, в большинстве случаев не имеющий легальной санкции, разрывается, то дети всегда еле-, дуют за матерью.
Парагвайцы-горожане сильно объиспанились и с внешней стороны почти совсем не отличаются от коррентинцев, происходящих, как и они, от испанцев и гуарани: они говорят на обоих языках, и некоторые журналы печатают статьи й стихотворения на туземном языке. В первые времена колонизации, элемент басков был, повидимому, преобладающим в Парагвае: Ирала, правивший страною до и после Алвареса Нуньеса, был эвскариец. Пальгрев *) приписывает баскам такое большое участие в происхождении парагвайской нации, что называет ее прямо «васко-гуарани»,и,по его мнению, блондины, часто встречающиеся в Парагвае, суть потомки белокурых басков, каких часто встречаешь в Западных Пиренеях. Мартин де-Мусси высказывает совершенно другое предположение: по его мнению, рослые, белокурые испано-гуарани, составляющие значительную часть парагвайской нации, напоминают тип немецких солдат, приходивших сюда, под предводительством Шмиделя, в эпоху завоевания. Нарагваянки блондинки, будпобы, имеют германский тип лица, и волоса у них действительно русые, лдак у северных женщин, не того рыжеватого испанского цвета, который видим у жителей всей остальной части лаплатских областей 2).

*) „Ulysses pr Scenes and Studies in Many Lands".
2) „Description gAographique et statistique de la Confdderation Argentine*. ПАРАГВАЙ
489
w
IV.
Маленькая Парагвайская республика имеет весьма немного таких поселений, которые бы заслуживали названия городов; большая часть селений, носящих этот громкий титул, представляют собою группу деревянных пли глиняных нисеньких хижин,всегда, впрочем, очень чистеньких, крытых пальмовыми листьями или соломой и выходящих широкой верандой на улицу. Массивная, но невысокая церковь, построенная в стиле, введенном иезуитами, занимает одну из сторон главной площади, с деревянным помостом, на ных плантаций) и конечная станция железной дороги, подходящей к реке в тридцати километрах выше устья бразильской рио-Игуассу. Затем следует Гуаяррос, прежняя Вилла-Азара, названная так в честь известного натуралиста, который провел здесь несколько месяцев в 1788 году, занимаясь изучением местной фауны и флоры. Ниже, против аргентинских Миссий, селения встречаются чаще; на самом берегу реки, в том месте, где, омывая провинцию Корриентес, Парана принимает прямое направление с востока на запад, расположена довольно значительная деревня Итапуа, более известная под названием Энкарнасион, данным ей

Старинная иезуитская церковь в Пираю.
котором повешен колокол. При каждом доме имеется свой сад, двор и сарай, обнесенные сплошным частоколом
садов, прерывающимся только при проходе улиц. Обширная площадь, поросшая травою, служит пастбищем для ослов и лошадей.
Парагвайский берег Параны почти необитаем. Среди деревьев леса расположено лишь несколько ranchos, в которых видят будущие города; пока же они служат только сборным пунктом для торговцев парагвайским чаем: таково селение Гойкочеас, где останавливаются пароходы, идущие вверх по реке; отсюда вывозится огромное количество парагвайского чая. Ниже лежит ТакуруПуку, складочное место других yerbales (чай-
иезуитами; она уже более двух веков командует проходом между Парагваем п Корриентесом. Иезуиты устроили в ней складочное место для своих южных миссий, а позднее, во время диктатуры Франсиа, Итапуа была открыта для торговли Парагвая с заграницей. Гуарани приводили сюда караваны мулов, привозили табак и парагвайский чай, а бразильцы из Рио-Гранде продавалп кофе и сахар, а также и европейские товары. Вся торговля была меновая, так как Supremo запретил вывоз золотой и серебряной монеты <)• В настоящее время большая часть торговли обходит Итапуа, пользуясь парохо-
9 Francis de Castelnau, цитиров. сочинение.
491 . ГЛАВА ИП-
дами, совершающими рейсы по Парагваю и Паране; но по проектам, железные дороги, которые пересекут часть территории иербалесов, будут иметь своим конечным пунктом именно этот порт: против Итапуа, на корриентесском берегу, стоит город Посадас, который связывается с нижним течением Уругвая посредством Монте-Казерос.
Энкарнасион лежит уже вне зоны произрастания парагвайского чая, но прежния миссии, расположенные немного .севернее, на бугроватых землях, орошаемых большими притоками Параны, до сих пор еще владеют обширными иербалесами. Индейское население, составлявшее некогда паству миссионеров, еще до сих пор держится в стране, но уже в очень незначительном количестве. Из прежних деревень сохранились Тринидад, Иезус, Сан-Педро, Сант-Его, СантаРоза, Санта-Мариа, Сан-Игнасио-Гуассу; они представляют собою группу низких хижин, над которыми господствуют остатки солидных иезуитских построек и массивных церквей. Самая богатая из этих «миссий», посвященная святой, покровительнице гуарани, Санта-Роза, посещалась ежегодно тысячами пилигримов, никогда не являвшихся с пустыми руками: поэтому церковь, существующая и до сих пор, очень богата золотою и серебряною утварью; ров защищал ее некогда от нападения грабителей 4). Плантация Серрито, лежащая между Санта-Мариа и СантаРоза, напоминает о пребывании Эме Бонплана, который провел там девять лет по приказанию диктатора Франсиа. Ниже Эякарнасиона находятся прежняя миссия Сан-Жуанъ'и деревни Кармен и Сан-Косме; далее, за последним порогом Параны, Апипе, по обоим берегам тянутся одни лишь низменные равнины, до самого слияния рек, выше города Корриентеса.
При своем вступлении на парагвайскую территорию река, сообщившая свое имя этой небольшой республике, омывает сначала развалины древней крепости Конфлюенсиа. Вообще от большей части,деревень, лежащих ниже, по извилистым берегам Парагвая, у подножия лесистых косогоров, остались одни только груды обломков; впрочем, страна начинает мало-по-малу вновь заселяться, и у входов в долины разводятся кофейные плантации. За Сан-Сальвадором (иначе Дивино*Сальвадор), первой группой жилищ, следует город Консепсион, бывший в прежния времена одним из главных складочных мест для парагвайского чая. В некотором расстоянии от реки, на берегу Жежуя, лежит Хорошенький городок Сан-Педро, в кото
ром главная улица окаймлена аркадами по испанской моде *); долины, для которых СанъПедро служит рынком, изобилуют лесами и пастбищами, а, по словам туземцев, в области истоков находили даже золото. Южнее тянутся развалины, последствия прежних войн; но, по мере приближения к Асунсиону, все чаще встречаешь опыты земледельческой культуры на обоих берегах. На. западе, среди низменных полей, орошаемых солеными водами рио-Конфусо и другими байусами, отделяющимися от Пилькомайо, лежит колония Вилла-Гэйс, названная так в честь президента Северо-Американской республики, который, в качестве третейского судьи, в 1879 году решил в пользу Парагвая спорный вопрос с Аргентинской республикой относительно Северного Чако. Эта колония, называемая также Вилла-Оксиденталь, была прежде известна под именем НуеваБурдеос, так как жители её во время правления первого Лопеса были эмигранты из города Бордо. Замкнутые в этой болотистой равнине, они гибли от лихорадок, а еще больше от тоски по родине, так что, в конце концов, этих несчастных пришлось снова вернуть в их отечество. Со времени восстановления мира колония приняла у себя новых гостей, по большей части итальянцев; главным занятием этих новых колонистов служит не земледелие, а скотоводство; кроме того, они сплавляют строевой лес и черное дерево на рынки Асунсиона и Буэнос-Айреса. Колония Крево (Сгемеанх)у основанная в 1883 году, на верхнем течении Пилькомайо, недалеко от Льпантипуку, в том месте, где погиб известный путешественник, имя которого она носит, всегда имела лишь фиктивное существование.
Асунсион, столица Парагвая, расположена на террасе, возвышающейся на 15 метров над левым берегом реки. Как все почти американские города испанского происхождения, он был построен в виде шашечницы, и его пыльные улицы тянутся далеко вглубь полей. Хотя в настоящее время он вновь заселяется довольно быстро, тем не менее ему еще далеко до того положения, какое он занимал прежде: отдаленные от центра, улицы заросли травой и кустарником, а некоторые площади представляют саванны, по которым извиваются узкия тропинки. Дворцы, составлявшие некогда гордость Асунсиона, так как по красоте своих построек это был самый роскошный город Южной Америки, но впоследствии доведенные до полного разрушения, в настоящее время реставрированы и придают городу величественный вид по сравнению по крайней мере с городами Матто- d) A. Baguet, „Rio Grande do Sui et le Paraguay11.
4) Albert Hans, рукописные заметки.
Гроссо. В арсенале, основанном до войны, где прежде кипела оживленная деятельность, находятся судостроительные верфи, откуда было спущено несколько пароходов. Порт, находящийся в прямом сообщении с лиманом Ла-Платы и с океаном, может принимать большие суда, приходящие из Монтевидео и Буэнос-Айреса; выше же по реке ходят лишь суда небольшой осадки. Как и в большей 'расти городов Нового Света, почти по всем улицам, столицы проложены линии рельсов, по которым производится очень оживленное движение. Асунсионъявляется почти исключительно складочным местом для торговли и не имеет другой промышленности, кроме ювелирной, в которой первое место занимает выделка перстней и других мелких золотых вещей.
Женщины в изобилии снабжают рынок фруктами и овощами.
Железная дорога, пока единственная в Парагвае, направляется из Асунсиона к юго-востоку через апельсинные и банановые плантации, застроенные дачами. За прелестным городом Луке, бывшим временною столицею в конце войны, когда Лопес приказал очистить Асунсион, дорога тянется по западному берегу восхитительного озера Ипакарай и .проходит у подошвы холма СерроЛеон, где находилась в начале большой войны главная квартира. Главными станциями озерной долины служат города Арегуа, Итагуа и Пираю. Далее, при самой дороге, у подножия величественной горы, изрытой гротами, стоит город Парагвари, известный своим табаком, который вывозится на европейские рынки: здесь, по свидетельству одной легенды, св. Фома 9 проповедывал Евангелие индейцам гуарани; легенда эта, по всей вероятности, иезуитского происхождения, так как Парагвари был одною из миссий, основанных иезуитами, которые владели там огромными, стадами. В настоящее время край этот, где рассеяны во множестве небольшие города и деревни, представляет собою преимущественно земледельческий центр; но, кроме того, жители завели у себя кое-какую промышленность: фабрикацию масла, сигар и крахмала. Женщины некоторых деревень славятся как искусные кружевницы; жители Иты выделывают глиняную посуду, которую вывозят в Буэнос-Айрес, а жители Ягуарона приготовляют эссенцию из цветков померанцевого дерева. Самая значительная колония, основанная правительством, СанъБернардино, находится к северу от озера, на склонах и в долинах Кордильеры деАльтос. Большая часть колонистов, герман ского происхождения, усердно занимаются скотоводством, приготовляют масло и сыр или продают молйко, для асунсиовского рынка, на ближайшей станции железной дороги1). Впрочем, большинство первых колонистов Сан-Бернардино покинули свои участки земли вследствие отсутствия удобных путей сообщения. Но на смену ушедшим явились новые, и колония мало-по-малу преобразовывается в сельский городок.
Вилла-Рика, город, основанный также иезуитами, ныне административный центр внутренней области, расположен на спуске центральной Кордильеры, в одной из наиболее плодородных областей, орошаемых реками «большою» и «малою» Тибикуари. По берегам этих рек тянутся маниоковые и табачные поля, составляющие контраст с густыми лесами, покрывающими склоны холмов. Небольшие пароходы поднимаются по извилистой реке до самого Вилла-Рика, предназначенного сделаться пунктом схождения парагвайских железных дорог. От Асунсионской линии в недалеком будущем отделятся две ветви, которые соединят ее с Параною, одна на востоке через долину Мондай, а другая на юге по направлению к Итапуа или Энкарнасиону. Между иммигрантами, приготовляющимися колонизировать парагвайские земли, называют австралийцев, которым правительство отдало 576 квадратных километров земли, на берегах реки Тибикуари. Цессионерное общество обязалось в течение 1893 и 1894 гг. поселить на уступленных землях несколько сот австралийских семейств, которые будут ежегодно делить между собой продукт труда общины и пользоваться самоуправлением, выбирая себе директора большинством голосов взрослых членов общины, женщин и мужчин. Основанием для такого устройства, начало которого не может похвалиться особым успехом, послужили, очевидно, воспоминания о прежних парагвайских миссиях, где каждая семья была обеспечена во всех своих необходимых потребностях.
По выходе из Асунсиона путешественники, спускающиеся вниз по реке Парагваю, вскоре теряют из виду этот город, скрывающийся за высоким холмом Ламбаре, который возвышается на сто метров над правым бе­регом реки: по преданию, этот конический холм получил свое название в память одного индейского начальника, который храбро защищался здесь в 1528 г. против первых испанских завоевателей: Себастиан Кабо, несмотря на свои победы над индейцами, не осмелился двинуться дальше. Однако; Шми- 4
О Alfred Demersay, цитирован, сочинение; — E. van Bruyssel, „Republique du Paraguay".
4) Ede Bourgade Ja Dardye, „La Paraguay11.
дель, рассказывая о завоевании Парагвая,— Парабола, как он его называет,—говорит уже о горе «Ламбари». Несколько холмов, содержащих, как и Ламбаре, пласты соли, тянутся по левому берегу и образуют небольшой массив над хорошеньким городком Вильета, окруженным пальмовыми и апельсинными рощами: при прибытии пароходов на пристань сбегаются женщины в белых одеждах, неся на головах корзины с фруктами. Группа холмов оканчивается на юге мысом, сжимающим течение реки: это знаменитый мыс «Теснина», Angostura, где репное русло имеет не. более 80-ти метров ширины. Некогда индейцы храбро отстаивали этот мыс от испанских завоевателей, а триста лет спустя парагвайцы поручили английскому инженеру Томпсону устроить здесь сильные крепости, которыми надеялись затормозить дальнейшее движение союзных войск; но бразильская армия, рискуя быть застигнутой и потопленной внезапным разлитием Парагвая, прошла западнее, через пустыни Чако, и вновь появилась на берегу реки выше Ангостуры *).
Ниже этого ущелья, в котором парагвайцы думали найти свое спасение, по берегу реки совсем не встречается значительных поселений: последними деревнями, лежащими на холмистых выпуклостях, сливающихся с бугроватыми внутренними землями, являются Олива и Вилла-Франка. На юге Тибикуари разливается по болотам, представляющим собою остатки тех морских бухт, которыми некогда был усеян весь юг страны. Горо­док Вилла-дель-Пилар,—или, как его обыкновенно называют, Ньембуку,—состоящий из небольшой группы соломенных хижин, занимает, повидимому, отличное местоположение между двумя сливающимися реками, Тибикуари и Бермехо, в пункте скрещивания двух больших естественных путей; но эти преимущества не имеют никакого значения в той пустынной стране. Pio-Ньембуку, впадающая в Парагвай у Вилла де ль-Пил ар, представляет собою один из байусов, просачивающихся во внутренних болотах; прежде это было, очевидно, одно из русл Параны, так что когда вздумают осушать эту страну, то придется прорывать канал по направлению первоначального течения. Во время диктатуры Франсиа, Пилар некоторое время был открыт для иностранной торговли: торговцы привозили сюда свои товары, но им запрещено было ездить дальше внутрь страны. Значительное число эмигрантов из Корриентеса поселились в этом городе будущего, лежащем почти напротив аргентинского города Пуерто-Бермехо: всякий успех одного
4) Ве’Таипау, „Memorias", tome УШ.
из этих городов несомненно принесет пользу и другому.
Остатки и развалины стен, хижины на высоких берегах, доминирующих над Умаитской лукой, на полпути от устья Бермехо до устья Параны, напоминают парагвайскую Трою, выдержавшую двухлетнюю осаду (1866— 1868 гг.) со стороны армии и флота союзных государств. Все пространство, отделяющее бывшую крепость Умаиту от устья Параны, обагрено кровью. Лежащий на этой реке пост Итапиру был приобретен бразильцами лишь ценою ужасной битвы; другой пост Курузу, находящийся выше, на левом берегу Парагвая, был вооружен батареями, которые долгое время задерживали наступательное движение бразильского флота; еще дальше возвышалисьфорты Курупайти, которые союзные войска тщетно старались взять приступом; впоследствии, хотя флоту и удалось обойти их, но ему пришлось при этом сильно пострадать. Внутри страны, поля Туюти и Туюкуе, названные так от корня tuyu, чтд значит «грязь», проходы большего болота или est его Беллако, высокие берега Параны у пасо-дела-Патриа—тоже были ареной ожесточенных сражений; затем разразившаяся эпидемия холеры окончательно обратила эту область в одно огромное кладбище. Что касается крепости Умаиты, то она не была взята приступом: так как воды реки, разлившейся от летних дождей, поднялись на необычайную высоту, то мощная цепь, заграждавшая проход, очутилась под водою более, чем на 5 метров, и в одну темную, беззвездную ночь четыре из семи броненосцев, составлявших бразильский флот, удачно миновали проход. Защитники Умаиты, очутившиеся меж двух огней, с одной стороны—неприятельского флота, с другой—сухопутных войск, расставленных эшелонами на циркумваллационной линии в 40 километров, от Итапиру на Паране до Тайи на Парагвае, должны были оставить это место и искать дальше к северу другого оборонительного пункта.
Главные или исторические города Парагвая, с приблизительной цифрой их населения: Асунсионъ—70.000 жителей; Луке — 8.000; Вилла-Рика — 25.000; Сан-Педро — 8.000; Парагвари—10.000; Консепсион — 15.000: Вильета—2.000; Вилла-дель-Пиларъ—14.000; Ита—6.000; Энкарнасион 7.000 жителей.
Место слияния грязно-зеленых вод Параны с буро-желтоватыми водами Парагвая охранялось прежде военными постами, воздвигнутыми на сваях или на искусственных насыпях; но на этой болотистой почве не основалось ни одного города, ни одной деревни. По Феликсу де-Азара, Парагвай в период мелководья несет всего только 200—• 220 кубических метров в секунду.
V.
Первая всеобщая перепись в Парагвае состоялась в конце XVIII столетия: по свидетельству Азары, все население провинции, включая индейцев торритории Миссий, достигало в то время 97.480 человек. Начиная с этой эпохи и до начала войны, т. е. в период, когда страна пользовалась безусловным покоем,* который не нарушался даже во время политической перемены, вызванной стремлением к независимости, прирост парагвай­ского населения, вообще отличающагося большою плодовитостью, быстрыми шагами шел вперед. Если верить документу, изданному в 1867 году по приказанию диктатора Солано Лопеца, количество парагвайцев достигало в то время 1.337.439 человек; к сожалению, подробные цифры, относящиеся к этой переписи, никогда не обнародовались: поэтому многие писатели высказывали сомнение в возможности такого значительного уве­личения населения без участия в этом иммиграции, как это было в Соединенных Штатах С. Америки. На самом деде, с конца XVIII-ro столетия период, в который население увеличилось вдвое, не охватил даже двенадцати лет, что составляет совершенно уже необыкновенное явление для страны такого протяжения, как Парагвай. Между тем, если бы количество населения было меньше, чем показывает перепись, то немыслимо было бы представить себе, как столь незначительный но своей численности народ мог совершить подобные чудеса впродолжении пятилетней войны с тремя союзными государствами. Помимо 50.000 солдат, составлявших в начале войны организованные войска, тысячи парагвайцев, входящих в состав резерва, были заняты, благодаря осадному положению страны и прекращению всякого сообщения с заграницей, постройкою плавучих батарей и пароходов, исправлением попорченных судов, литьем пушек и работами на оружейных и пороховых заводах и в обмундировальных мастерских; наконец, как ни нетребовательны были потомки гуарани, тем не менее им необходимо было жить, и те из них, которые были свободны от военных повинностей, должны были обрабатывать землю и подвозить провиант. В то время, как союзные государства располагали большими капиталами, занятыми у европейских держав, и всеми ресурсами, доставляемыми торговлею, Парагвай должен был исключительно в самом себе искать все необходимые средства для обороны.
Спустя восемнадцать лет после войны, в 1887 г. была произведена новая перепись, но
которой наэтот раз оказалось всего 239.774 жителя: судя по этим цифрам, война поглотила более миллиона человек, т. е. почти четыре пятых всего населения! Но в то время, когда составлялась эта перепись, режим страны переменился, и парагвайцы не так охотно давали сведения должностным лицам: в оффициальных данных приблизительная цифра населения была показана в 330.000 человек. Принимая по другим источникамъ£) нормальный прирост населения после войны в 3% в год, можно допустить, что количество культурных парагвайцев, населявших в 1890 г. территорию республики, достигало 500.000 человек. К этому нужно присоеди­нить еще приблизительно тридцать тысяч индейцев, населяющих равнины Чако, между Пилькомайо и Парагваем. В нынешнем заселении страны принимают также некоторое участие и эмигранты. Уже в 1887 году неполная перепись* определяла количество иностранцев в 7.896 человек; но с тех пор иммиграция давала в год почти тысячу новых жителей, а в . 1890 году она дала даже 2.395 человек. Большую часть иммигрантов составляют аргентинцы, чтд обусловливается легким переходом из одной страны в другую; с севера по Игуассу спустились некоторые из бразильцев; среди иностранцев встречаются также представители всех наций Нового Света и Европы, главным образом итальянцы. По частным переписям, а также и по спискам гражданского сословия и по метрическим книгам видно, что девочек родится гораздо больше, чем мальчиков. Это явление, составляющее характерный признак в демографии Японии, встречается очень редко во всех тех странах, где ведутся строгия статистики. Однако, Азара отметил этот факт уже в конце XVIII столетия и определил даже пропорцию полов: 14 женщин на 13 мужчин. Большинство путешественников, посетивших Парагвай, из своих наблюдений пришли к тому же выводу.
Значительно отставшие от других культурных народов, парагвайцы находятся в таком же экономическом периоде, как мамелюки Амазонской реки и индейцы внутренней Бразилии. Главным их занятием служит не земледелие и не промышленная обработка сырых материалов, а лесной промысел: в Чако, к западу от реки, жители занимаются исключительно abroges или рубкою деревьев; каучуковые леса, существующие, как говорят,
на границах Бразилии, еще не эксплоатируются. Парагвай считается обыкновенно монопольным государством по торговле чаем yerba mate (ilexparaguariensis),
«) E. de Bourgade la Dardye, цитированное сочинение.
хотя южные штаты Бразилии ведут значительную экспортную торговлю этим продуктом; но нужно сказать, что иерба из бразильского Матто-Гроссо проходит через Парагвай, и что в торговле этот бразильский чай ради увеличения его цены выдается за парагвайский. Распространителями этого напитка среди индейцев территории Миссий были иезуиты, благодаря которым обычай пить чай сделался всеобщим в южной части материка. Гуаранское cad, чтд значит «растение»—слово, которое испанцы перевели термином уегЪа (трава),— представляет собою вовсе не траву, а куст или даже дерево, высотою с апельсинное, но с более тонкими ветвями; на берегах Игатими, притока Параны, каа попадается толщиною в метр и высотою в 8 метров *). По сообщению Бонплана, в Парагвае существует три породы чайных деревьев, мало отличающихся между собою и похожих на congorihas бразильских плоскогорий. Область' распространения этого растения охватывает все пространство от южных Минас до границ Рио-Гранде-до Буль и от морского побережья до реки Парагвая. Каа, говорят, встречается также за пределами Чако, в северных частях Аргентинской республики, но эти страны не эксплоатируют этого растения для торговли: лучшей иербой считается парагвайская, особенно та, которая растет в лесах Маракажу. Под управлением иезуитов гуарани культивировали чайное дерево: каждая миссия имела свой иербаль (чайная плантация), производивший cad тгпи, т. е. лучший сорт, чем cad папа. В земледельческом промысле Парагвая произошел регресс, так-как теперь пользуются только диким чаем, растущим в лесах, и вовсе не разводят плантаций иербы; а чтобы легче собирать листья, парагвайцы беспощадно рубят целые деревья 2). Главные места эксплоатаций находятся далеко от городов, так что yerbateros'&wb приходится совершать длинные путешествия по пустыням, отправляясь за сбором чайных листьев и сучьев 3); прежде чем пустить в продажу собранный чай, парагвайцы высушивают листья на умеренном огне и затем толкут в порошок, в каком виде этот продукт и употребляется для питья. Напиток, получаемый от настоя парагвайского чая, представляя собою возбуждающее средство, имеет то преимущество, что не вызывает опьянения, ведущего за собою столь пагубные последствия. Половина всего годового сбора парагвайского чая потребляется на месте, остальное отправляется за границу.
Вывоз парагвайского чая в 1887 году:
6.413 тонн; местное потребление: 5.030 тонн; ценностьвсего производства: 11.000.000 франков. *Вывоз чая в 1897 г.: 6.548 тонн, ценностью около 5.476.000 долларовъ*.
Вторым по значению продуктом парагвайской земледельческой промышленности являются апельсины. Путешественник Бургад приписывает американское происхождение одной породе апельсинов арерй, имеющей особый кисловатый вкус. Этот вид деревьев встречается в густых лесных чащах, вдали от всякого человеческого жилья, чтд служит достаточным основанием считать эту породу апельсинных дерев имеющей местное проис­хождение ‘)1 к тому же и самое название ея— чисто гуаранское, тогда как деревья, овощи и животные, привезенные из Европы, сохраняют испанские названия, в несколько' искаженной форме. Как бы то ни было, но различные породы, введенныяколонистами, акклиматизировались здесь с поразительными' успехом: ни в одной стране апельсины не имеют такого прекрасного вкуса, как в Парагвае. Каждая деревня окружена апельсинными рощами, даже каждый дом имеет свой фруктовый сад. Достаточно, чтобы ветер занес какую-нибудь веточку на влажную землю, чтобы она принялась на этом месте, пустила ростки и дала жизнь новому кусту; во время половодья по рекам плывут массы золотистых плодов. Экспортная торговля апельсинов, производящаяся исключительно через порты Асунсион и Вильета, поглощает лишь крайне незначительную часть всего произ­водства, так как отсутствие удобных путей сообщения не дает возможности подвозить на набережную плоды из отдаленных фруктовых садов.
Вывоз апельсинов из Парагвая в 1886 году: 50.000.000; в 1897 г, их было вывезено на сумму 146.485 доллар. Огромная часть плодов пропадает даром; только недавно их стали утилизировать с промышленною целью, выделывая из них на месте вина и водки. Кроме того, из листьев и цветов приготовляют эссенции.
Исчислили, что поверхность обработанных земель занимает всего 65.000 гектаров, т. ф. около 400-й части всего пространства Парагвая: почва только еще начинает распахиваться. Женщины, на которых лежит почти вся земледельческая работа, сеют главным образом маис; потребление маниока уменьшается по мере того, как распространяются посевы хлебных растений. Изредка на плантациях виднеются полосы, засеянные пшеницею; и хотя в окрестностях Асунсиона и восточнее, у Алтоса 2), есть много рисовыхъ 9 Albert Hans, рукописные заметки.
’) De Boargade;—Albert Hans, рукописные заметки.
8) I. Р. and W. Р. Robertson, „Letters on Paraguay“.
') E. de Bourgade la Dardye, "цитированное сочинение a) Albert Hans, рукописные заметки.
полей, этот продукт, так же, как п пшеница, привозится из-за границы. Все веранды украшены виноградными лозами, но настоящих виноградников в Парагвае нигде
урожай, тем не менее спекулаторы находят выгоднее разводить табак, который, по общему отзыву, отличается здесь высоким качеством и ароматом, ставящими его на-

не разводят. Каждый крестьянин имеет свое поле сахарного тростника, но он утилизирует его только для выделки сахарного песку пли для приготовления мутного рома; кофейные деревья и арахиды дают отличный География Реклю. т. XIX.
равне с гаванским табаком, Производство» табаку в Парагвае в 1886 году: 10.497 тонн; вывоз: 4.784 тонн.
Нигде, быть-может, потребление сигар не имеет такого широкого распространения, какъ 40
. в Парагвае: на каждого жителя здесь приходится более И кило табаку, тогда «как во Франции количество потребляемых сигар не превышает 758 граммъ1). Быть-может, это огромное потребление табаку играет некото­рую роль в необыкновенной терпеливости гуаров.
До войны в Парагваеласчитывалось около 2-х миллионом голов Скота; но общее разорение страны повлияло и на скотоводство, уменьшив количество скота до 15.000 голов. Из Корриентфса и Матто-Гроссо ведется усиленный подвоз скота, но тем не менее Парагваю, в отношении скотоводства, далеко еще до прежних счастливых времен. Скот пасется на полной свободе; за исключением немецкой колонии Сан-Бернардино, молоко остается без всякого употребления, и о выделке масла и сыра парагвайцы не имеют никакого понятия. В 1889 году в Парагвае не было еще ни одной такой скотобойни, как в соседних республиках. Здесь разводят лошадей, ’ весьма небольшое количество баранов, коз и свиней: говорят, что разведению овец здесь мешает одна ядовитая трава тио-тио, пагубно влияющая на животных *).
Состояние скотоводства в Парагдае в 1891 году: рогатого скота — 861.050; лоциадфй —104.220; баранов, коз и пр. 76.000.
В парагвайском Чако лошади, мулы и ослы быстро мрут от заразной болезни, называемой mal de cadeira ’).
Прежний обычай общинного надела теперь больше не практикуется, хотя земля все еще не составляет личной
собственности того, кто ее .обработывафт. Во время иезуитского режима земля считалась общею собственно­стью, и продукты её распределялись поровну между всеми общинниками; впоследствии настоящими землевладельцами сделались диктаторы, но Каждый крестьянин имел свою хижину и поле. После войны почти вся территория Парагвая, оставшись свободною, перешла в общественное достояние. Сделавшисв собственником огромного национального имущества, правительство пустило его в продажу, установив цену «квадратной мини», соответственно стоимости земли и расстоянию её от рынков. Аргентинские, английские и северо-американские спекуляторы набросились на добычу, не щадя даже тех небольших полос земли, которые из-рода в род обработывали гуаранские семьи, которым до того не было никакой необходимости узаконивать свои права на владение; целые компании коммерсантов скупали земли десятками, сотнями тысяч гектаров и затем нфрепро-
‘) E. de Bourgade Иа Dardoe, цитированное сочин. ’) W. Gifford Palgrave, цитированное сочинение. ’) Albert Hans, рукописные ваметки. '
давали их в десять и двадцать раз дорожи их настоящей стоимости: один концессией нфр скупил несколько тысяч квадратныхъ'! ] километров. В несколько лет огромныял пустынные зфдли очутились в руках отсут­ствующих землевладельцев, и с техъпор ни один парагвайский крестьянин не: имел, права пахать свою родную землю, не упла I тив ренты банкирам Нью-Йорка, Лондона 1 или Амстердама. Очень может быть,* что потомкам тех гуарани, которые выдержали режим иезуитов, а затем диктаторов, засвидетельствованнкий, по крайней мере, го! дамп героизма, придется испытать на себе режим третьего, еще более жестокого рабства, которое обратит их в жалких про-1 лфтариев.
За исключением лесного промысла, в Пал рагвае, строго говоря, не существует ника-d кого другого; вокруг столицы и других го-] родов есть несколько перегонных, черфпнч*.] ных и мыловаренных заводов и мукомоль­ных мельниц, — вот и все, чем может ' похвалиться парагвайская промышленность.! Но гуарани отличаются необыкновенной смышленостью, и иезуиты успели научить их. «различным ремеслам; женщины ткут раз-.И личные материи, между прочим, nanduti, т. е. «паутину», названную так по причине её поразительной тонкости. Когда наступит про* Н мышленная эра, и у подножия водопадов,! по краям дорог, которые рано или поздно избороздят территорию, задымят заводскияЗ трубы, Парагвай не будет иметь недостатка в искусных рабочих, способных на всякий труд. Рудные рессурсы страны, за исклюй ченифм железа; незначительны, ни одна из и тамошних рек не прославилась своими зо-З лотыми приисками.
Еще прежде чем началась постройка же-' лезнодорожной сети в лаплатских государе ствах, в Парагвае существовала уже одна железная дорога из Асунсиона в Параг’уари. Кроме того, здесь было много удобных КО- ,' лесных дорог, соединявших две реки. Одна дорога, проложенная через леса, шла I вдоль левого берега Парагвая, оканчиваясь на границе Аргентинской республики; дру-(' гая главная дорога достигала Параны в." порте Энкарнасион, а из Виллы-Рика вели другие дороги. После войны все эти дороги, изрезанные рытвинами, заросли травою; но их вновь расчистили, и таким образом I лесные иербалесы соединились с речными,1 портами. Кроме того, помимо двух главныхъ] рек, еще многие другие доступны для плос-1 кодонных судов, на которых развозят кипы парагвайского чая, а по нижнему течению Жежуя и по реке Тибикуари ходят даже" пароходы. Большие буэнос-айресскиф пакетботы могут подниматься по реке Паране 505 ПА? А
до самого Энкарнасиона, а выше—до ТакуруПуку и Гойкачфаса ходят небольшие суда, которым не мешают речные пороги и водовороты. Гораздо деятельнее судоходство по реке Парагваю, особенно у Асунсиона, на на­бережных которого сосредоточивается почти вся торговля республики.
Торговое движение Парагвая в 1899 году: ввоз — 2.147.837, вывози—2.021.023 песо золотом.
Движение судоходства в порте Асунсиона в 1898 г.: пришедших — 418, отшедшихъ—408 судов.
В настоящее время Парагвай располагает для внешней торговли только одним вывозным портом, который обыкновенно обозначают выражением dbajo, т. е. «внизу» или «на низовье». Железная дорога из Виллы-Гика в Энкарнасион откроет второй выход, а совремфнем, когда большая восточная линия дойдет до одного из бли­жайших к океаническому берегу портов, каков, например, Паранагуа, третий и самый прямой выход значительно облегчит заграничную торговлю этой небольшой республики, замкнутой между двумя своими реками, Эта дорога, двумя третями своими принадлежащая Бразилии, избавит от необходимости делать крюк в 2.500 километров по лиману Ла-Платы.
Длина открытых для движения железных дорог в 1899 г.: 247 километров.
Телеграфное сообщение значительно опередило развитие железных дорог в Парагвае. Количество писем и почтовых отправлений заметно увеличилось с тех пор, как Парагвай принял участие во всемирном почтовом Союзе и как сюда стали стекаться эмигранты.
Количество отправлений по парагвайской почте в 1899 г.: 1.254.864. Количество депеш, переданных по телеграфу в 1899 г.: по внутренней корреспонденции 18.925, по заграничной—39.458.
Школы снова стали открываться с тех пор, как миновало бурное время, поколебавшее многие общественные ' учреждения, когда позакрывались двери храмов, прекратились брачные церемонии, уничтожились всякие законные союзы. В 1897 г. было 390 начальных школ, с 25.000 учащихся.
До периода независимости преподавание сосредоточивалось исключительно в руках духовенства, и большая часть детей если не умели читать, то, по крайней мере, повторяли наизусть молитвы; дети любили также петь, так как гуарани вообще проявляют музыкальные наклонности *)• Когда большая часть духовенства была отрешена или про
сто изгнана диктатором Франсиа, школьное дело было существенно изменено, и воспитание получило почти специально военный характер: во всех деревнях дети созывались по звуку барабана, и алькады, под страхом строгого выговора или даже наказания, должны были привлекать к учению всех мальчиков. До начала войны почти все парагвайцы выучились, по обязательному приказу, читать и писать г). Только они ничего почти не читали и не писали. Типографии были редки. У иезуитов были книгопечатни, но после них первый печатный станок был ввезен только в 1844 г. Глава парагвайского правительства словесно передавал свои приказы, которые всегда строго исполнялись. Позднее, когда стала издаваться оффициальная газета, представитель власти
собирал жителей каждой деревни и торжественно читал им правительственные указы, которые они выслушивали в благоговейном молчании.
VI.
Нынешняя конституция Парагвая, введенная тотчас после войны, была скопирована с конституций других соседних республик. В этом небольшом государстве, как и в других амфриканскихд. общинах, политическая фикция предполагает три вполне равные власти: законодательную, исполнительную и судебдую.Общинная группировка составляет partido, административное и судебное ядро, первое политическое деление, связанное непосредственно с центральной властью чрез выборных должностных лиц. Иностранцы имеют одинаковое с туземцами право голоса в муниципальных выборах; они даже сами могут баллотироваться, и закон обязывает их подчиняться желанию народа. Jefe politico, нечто вроде префекта, является представителем исполнительной власти в каждой общине; кроме того, имеется еще мировой судья, назначаемый министром юстиции. Две палаты, выбираемые непосредственно всеобщим голосованием, обсуждают на равных правах все законы, за исключением бюджета, который вотируется исключительно и окончательно палатою депутатов. Верховный суд, состоящий из трех членов, при участии нескольких судей, составляет судебную власть. Президент республики, назначаемый, как и депутаты, на четыре года, осуществляет исполнительную власть и выбирает пять министров, ответственных перед палатами. Господствующей религией, как и во времена иезуитов и Лопецов, остается католическая, но при этом допускается полная свобода
*) E. de Bourgade la Dardye, цитированное сочинение.
4) Rengger et Longohamp, Robertson, цитированные сочинения.
507 ГЛАВА IV.
вероисповеданий. Что касается судоходства по рекам, одной из причин войны, то побежденная нация не могла бы отказать в нем своим могущественным соседям: Парагвай и Парана открыты бразильским и аргентинским судам; иностранцы могут без, паспорта проходить через все пограничные пункты.
В конце войны финансовое положение Парагвая было крайне плачевное и страна не располагала ни малейшим кредитом. Чтобы пересоздать администрацию со всей иерархией должностных лиц, необходимо было прибегнуть к займу, и одна лишь Англия согласилась дать деньги за большие проценты. Лондонские капиталисты обещали в два приема дать сумму в 1.438,200 фунтов стерлингов; но по одной из тех финансовых тайн, примерами которых так богата история Америки, государственное казначейство не получило даже седьмой части занятой суммы, самое бблыпее — 200.000 фунтов. Чтобы уменьшить капитальную сумму этого огромного долга, вступили в переговоры, и банкиры согласились, наконец, уступить, получив за это в подарок «пятьсот квадратных миль» земли, т. е. более 300.000 гектаров. После того правительство продало, тоже английским спекуляторам, железную дорогу из Асунсиона в Вилла-Рику, а благодаря разросшейся колонизации и соответствующему поднятию ценности земель, явилась возможность пустить
в продажу огромные пространства пахатной земли. Ежегодное возростание торговли значительно подняло таможенные доходы, которые составляют пять-шестых всего годовагобюджета, но все-таки еще весьма незначи­тельны; пришлось прибегнуть к выпуску ассигнаций, что вызвало обесценение денег, так что 1 песо золотом равняется 6 песо кредитным. Что касается той части долга, которою Парагвай связан с Бразилией и Аргентиной, то правительство выговорило себе отсрочку, пока оно настолько поправит финансы, что уплата этого долга не поведет к быстрому разорению страны.
Бюджет Парагвая в 1898 году: доходы и расходы сбалансировались в сумме — 8.976.255 песо бумажных.
Государственный долг: внутренний— 12.085.234. внешний—30.773.089 песо.
Но такая льгота со стороны двух больших могущественных соседей дорого стоит Парагваю, ставя его в полную зависимость от этих государств. Войско состоит из 82 офицеров и 1.500 нижних чинов.
Парагвай разделяется на 23 избирательных . округа, из которых три приходится на столицу: эти округа назначают 4 депутатов и 2 сенаторов; сельские округа посылают в Конгресс 32 депутата и 16 сенаторов. Чако составляет особое подразделение.
Глава IV
Уругвай.
Г
Уругвай, самая маленькая из южноамериканских республик, обозначается зачастую названием «Восточная Полоса» (Banda Oriental), что свидетельствует уже об её исторической зависимости от Аргентинской республики: это название Восточной полосы применимо лишь по отношению жителей «Западной полосы», т. е. Буэнос-Айреса и аргентинской Месопотамии. Во время колониального режима территория, сделавшаяся впоследствии республикой Уругвай, действительно составляла часть испанских владений, и даже после провозглашения независимости она была до 1815 г. одной из провинций лаплатскаго
союза. Но если береговые жители правого берега Ла-Платы считали «Полосу» левого берега принадлежащей к одной и той же естественной области и составляющей один и тот же штат, то с другой стороны португальцы, а затем бразильцы видели в этой полуостровной области, ограниченной океаном, лиманом Ла-Платы и рекою Уругваем, необходимую принадлежность их обширного владения. На этом основании в конце XVII и в XVIII- ом веке два соседних государства энергично оспаривали друг у друга пост Колония, расположенный против Буэнос-Айреса, и, чтобы иметь возможность угрожать португальцам с тыла, испанцы основали в 1724 г. город Монтевидео, сделавшийся впоследствии столицей Уругвая.
Однако, в 1821 г. бразильцы, воспользовавшись смутами в лаплатской республике, успели присоединить к себе Уругвай, кото, рый они обратили в Цислаплатскую провинцию; впродолжении шести лет они оставались хозяевами этой страны и владельцами всего побережья между Амазонской рекой и Ла-Платой, двумя самыми большими реками континента. Впродолжении нового трехълетнего периода Уругвай составлял часть Аргентинской конфедерации, а когда снова освободился, то сделался ареной «кровопролитной войны», продолжавшейся шестнадцать лет, с 1836 по 1852 г., после которой разоренная страна представляла собою лишь обширную пустыню. Впродолжении союзной войны против Парагвая небольшой штат на берегу лимана
сохранял свою автономию только BTJ качестве политической фикции, так как он должен был принять того прези­дента, которого назначат ему победителибразильцы. Если Парагвай до сих пор еще остается независимой республикой, то только благодаря соперничеству больших соседних государств; всякое событие, совершавшееся по ту сторону границ, тотчас же отражалось на промежуточной стране. Уругвай волей-неволей должен был принимать деятельное или пассивное участие во всех междоусобных войнах, потрясавших Аргентинскую республику и Рио-Гранде-до-Суль. Однако, несмотря на такое ненадежное положение, страна значительно ушла вперед со времени большой войны. В течение прошлого столетия население увеличилось более, чем в десять раз, а общая ценность продуктивности поднялась еще в большей пропорции, так как Уругвай пользуется весьма завидными естественными преимуществами—плодородной почвой, здоровым климатом и удобным для торговли положением.
С трех водных сторонъ—с моря, лимана и реки, Уругвай имеет ясно определенные по договорам северные границы; с восточной стороны границей ему служат небольшая речка Чуй, Лагоа-Мирим и Ягуарао, а на западе река Куараим. Заключенная в таких определенных границах, страна эта легко поддается исследованию, и, действительно, она хорошо известна в своем общем виде, так как плантации и деревни рассеяны во всех частях территории; но рельеф почвы и планы отдельных местностей изучены далеко не во всех деталях. Хотя неоднократно делались съемки земель между обеими окраинами республики, тем не менее страна не имеет еще карты, достойной этого названия.
Пространство и население Уругвая: 186.920 квадрата, кил.; 841.000 жителей (1897 г.); 4,6 жит. на кв. кил.
Возвышенности Восточной полосы, нигде не превышающие 600 метров высоты, принадлежат к той же горной системе, как и в Рио-Гранде-до-Суль. Хребты й здесь обозначаются названием cuchillas, хотя они и не представляют собою острых кряжей, а скорее длинные вершины с отлогими склонами. Большая часть территории покрыта волнистостями, которые отделяют от себя сотни различных массивов,<возвышающихся между реками и ручьями. У подошвы этих холмов расстилаются обширные кампосы, т. е. неправильные равнины и, благодаря этому, холмы с своими серыми и голыми верхними склонами кажутся довольно высокими. Неко­торые ряды холмов образуют между речными бассейнами длинные горные цепи: таковы кучилла Хаедо, направляющаяся на югозапад к Пайсанду, и кучилла Гранде, которая, понижаясь ступенями по направлению с севера на юг, выдвигает в море несколько скалистых мысов; между Монтевидео и Малдонадо тянется последняя небольшая цепь, называемая сиерра а лас Анимас, «гора Душъ>. В северной части республики скалы состоят преимущественно из гранита и гнейса, а пласты вулканического происхождения лежат поверх других формаций. В этих северных областях встречаются месторождения золота, свинца, меди, а также актов и аметистов, которыми снабжаются гранильни драгоценных камней: все эти камни, которые на берегах Уругвая называют piedro Mna, т. е. «китайский камень», представляют собою древние органические тела, преобразовавшиеся в кремнезем, который заключает в себе нередко водяные капли; некоторые из них сохраняют свой первоначальный цвет £); здесь находят также cocos de mina, т. е. пустоты в горной породе, наполненные кристаллами, производящими иногда взрывы; туземцы говорят тогда про эти «земные плоды», что они достигли зрелости 2). Почва равнин покрыта глинистыми слоями, которые от дождей превращаются в грязь; в этих пластах часто находили кости мегатериев и других доисторических животных.
Река Уругвай, давшая свое название этой республике, представляет собою могучую реку уже у города Сальто, где она низвергается водопадом, который, за исключением больших половодий, значительно тормозит судо­ходство по этой реке. Впрочем, русло Уругвая не вполне еще уравнено, и некоторые отмели, называемые Gorralitos, или «небольшие кораллы», затрудняют судоходство для больших судов; во время мелководья толща
*) 0. Darant Lavoyat, „Un рен de Gdologie et de Paleontofogie".
2) Dobrizhoffer, цитированное сочинение.
511 ГЛАВА IV -
воды выше Хервидеро («Кипящий») не превышает 3-х метров; согласно проекту по улучшению речного судоходства, навигационный канал между Сальто-Гранде и островом Мартин-Гарсиа будет углублен на 5 с по­ловиною метров, а по берегам устроят шлюзы в тех местах, где теперь выгружают товары при помощи телег с огромными колесами. Ниже река представляет живописный вид своими высокими берегами, своими холмами, поросшими зелеными рощами, своими крутыми поворотами, сразу открывающими новые ландшафты; но глубина её канала обращает реку уже в пролив. За городом Найсанду,где её ширина достигает 600 метр., река принимает характер лимана, с параллельными берегами, отстоящими один от другого на несколько километров. Берега в этой части течения представляют между собою резкий контраст: западный берёг, принадлежащий Аргентинской республике,—низкий, в некоторых местах даже болотистый и тянется до самого горизонта без малейшего выступа; восточный же, напротив того, поднимается террасами и холмами разнообразной конфи­гурации. Очевидно, Уругвай соединялся прежде с Параной гладкою равниною, затем река постепенно приняла восточное направление, беспрестанно подтачивая основания мысов и отбрасывая обломки на правый берег: это может служить примером того явления естественного размывания, которое, по «закону Вера», заставляет реки южного полушария постепенно захватывать левую сторону своего течения, а реки северного полушария— правую.
Такой же контраст между двумя склонами наблюдается и на притоках Уругвая*, из которых более обильные текут со стороны Восточной полосы. Самый значительный из этих данников Рио-Негро обнимает своим бассейном половину территории Уругвая: эта река получила свое название не по цвету её воды, как другие одноименные с нею реки Амазонского бассейна, а по замечательной её прозрачности, благодаря которой в ней с поразительной отчетливостью отражаются все тени; светлая и чистая, река эта резко отличается от других мутных рек, как риоВерде, рио-Колорадо, рио-Бермехо *). Уругвайская Рио-Негро, усиливаемая водами рио- Такуарембо и реки Ий, течет правильно с северо-востока на юго-запад; несколько раньше впадения в Уругвай она поворачивает на юг и огибает, вместе с Уругваем, длинный полуостров Динкон-де-ласъ’ Галлинас, или «Куриное колено». Это—самой природой огороженное поле, которым скотоводы с первых же времен колониза-
4) Martin de Monssy, „Description de la Coufeddration Argentioe*
ции воспользовались, как пастбищем для скота. Ниже места слияния, Уругвай почти совсем утрачивает характер
реки: он разливается в виде озера с почти незаметным течением; по нем, впрочем, легко ходят парусные суда, благодаря постоянному морскому ветру: въ1 самом узком проходе, у Хигуеритаса, речное русло имеет 2 кило< метра ширины. Высокий восточный берег придает очень живописный вид этому лиману, который во время больших половодий принимает в себя воды Параны; маленькия побочные реки расширяются здесь в бухты, куда могут входить суда. В нижнем своем течении, выше островка Мартин-Гарсия, Парана даже и в сухое время года смешивает свои воды с Уругваем. По своим боковым разветвлениям Парана представляет собою настоящий приток Уругвая, хотя, взятая в целом, она катит воды в три раза больше, чем Уругвай. Рано или поздно в гидроло­гической истории земли, когда землистые частицы, приносимые с гор й равнин, заполнят лиман Ла-Платы, Уругвай обратится в простой приток Параны; в настоящее время он сохраняет полунезависимость; в давно прошедшие геологические времена он был совершенно отдельной рекою. Кроме Уругвая, Восточная полоса орошается небольшими береговыми ручьями и несколькими речками, которые, посредством Лагоа-Мирим и Сан-Гонсало, принадлежат к бразильскому склону Рио-Гранде. Все эти реки, Себолати, Такуари и Ягуарон (Жагуарон), образующие границу республики, в своем нижнем течении окаймлены болотами и, смотря по времени года, сухому или дождливому, или текут в понизившееся озеро, или широко разливаются по затопленным землям.
Почти весь окруженный водами, Уругвай, в сравнении с областью пампасов, имеет морской климат; впрочем, и здесь разница между крайними температурами весьма велика: в Монтевидео она доходит до 40°. Этот город, лежащий приблизительно на такой же широте, как Алжир в Старом Свете, представляет уже правильное чередо­вание времен года—весны, лета, осени и зимы; впрочем, зима здесь до такой степени мягкая, что жители строго различают только два полугодия — теплое, начинающееся в октябре, и холодное—с мая по сентябрь. Случается иногда, но лишь в виде исключения, что термометр падает ниже точки замерзания вследствие лучеиспускания, происходящего при ясном небе. Самый холодный месяц, июль, соответствует по своей темпе ратуре апрелю парижского климата£). Внутри
Martin de Moussy, цитированное сочинение;—Feris, „Archives de mAdecine navale*.
Уругвая летняя жара становится иногда прямо невыносимой, чтд происходит, впрочем, от пожаров, пожирающих кустарник и распространяющих на далекое расстояние целые облака дыма. Главнейшее неудобство уругвайской температуры состоит в довольно резкой разнице между утренней прохладой и дневной жарой. В среднем, эта разница не превышает 6°, но случается, что она достигает 15° и даже 18°; подобное изменение температуры впродолжении 8 часов может быть очень опасно для вновь прибывших в эту страну. Самые сильные отклонения между утренней и дневной температурами бывают весной, т. е. в сентябре и октябре, когда преобладают суровые ветры.
Движение атмосферных течений в долине Уругвая, определяемое формой русла, по которому они идут, главным образом направляется с севера на юг или в обратную сторону. Но в той части побережья, которая обращена прямо к морю, преобладающим течением в теплое время года является юговосточный ветер, представляющий в этих морских пространствах нормальный пассатный ветер; он дует также и в холодное время года, но тогда вперемежку или с северными ветрами, или с ратрего, дующим с юго-запада. Этот ветер, самый опасный, но наилучше обновляющий воздух, называется здесь «живительнымъ»: он очищает небо от всех паров, скопившихся там от материковых ветров, разносить пыль и туманы, осушает сырую почву и, сопровождаемый иногда небольшими морозами, убивает всех животных, вредящих растениям. Иногда также пассатный ветер бывает бурным, подобно памперо*, тогда его называют su-estada. Он всегда сопровождается проливными дождями, а зачастую также громом и непрерывной молнией.
На уругвайском побережье воздух обыкновенно влажный, в среднем 0,87. Росы там очень обильны, и после захода солнца избыток водяных испарений разрешается дождичком, до того частым, что его скорее можно принять за. туман, который хотя и не заметен, но чувствуется обильным осадком влаги как на платье, так и на земле. Зачастую также выпадают проливные дожди. Хотя число дождливых дней в Уругвае значительно меньше, чем в Западной Европе, однако годовое выпадение его превышает 1 метр; впрочем, год на год не приходится, и иногда разница увеличивается почти вдвое. Определенного сезона дождей в Уругвае не существует; большею частью они совпадают с периодом перехода от тепла к холоду. На морском побережье большая часть дождей разражаются грозами, почти всегда
очень сильными , и сопровождающимися иногда градом.
. Метеорологические условия в Монтевидео, по Мартину-де-Мусси: число годов наблюдений—10; широта: 34°54'; температура: максимальная 41°; средняя 16°,s', минимальная 0\° Дождливых дней 36; высота дождей 1 м., 106.
Уругвай уже не отличается таким богатством флоры, как южные части Бразилии, по крайней мере до долины реки Жакухи. На берегах рек и на островах Уругвая наряду с такуарой, или бразильским бамбуком, встречаются также дикия пальмы, именно пальма ятай (cocos yatai), но южнее Ринкон де-лас-Галлинас их уже не видно; внутри страны большой лес редеет и не представляет уже того удивительного разнообразия древесных пород, какая замечается в зейш’ах и таКаз'Бразилии; гибкия лианы не обвивают уже своими цепкими гирляндами больших деревьев, а араукарий, характерного растения Кампосов, здесь совсем нет. На юге тянутся гладкия равнины, без древесной растительности; кое-где только на холме виднеется одинокое омбу, характеристическое дерево лаплатской пампы.
По фауне Уругвай также скорее приближается к Аргентинской республике, чем к Бразилии. Обезьяна-ревун, встречающаяся еще в лесах на верховьях реки, совсем исчезла из береговых округов, лежащих по нижнему течению Уругвая; в лиманах не видно более кайманов; гремучая змея распространена еще до скалистых долин Минаса и Мальдонадо. Дикий страус очень редок, но с 1874 г. его стали разводить на многих мызах. Лаплатские воды, омывающие берега «Восточной полосы», изобилуют всякого рода рыбой, и в течение девятилетней осады Монтевидео, с 1843 по 1851 г,, жители его питались исключительно продуктами своей ловли, район которой был до крайности ограничен неприятельской эскадрой1). В окрестностях Мальдонадо один земной крабб, похожий на ямайского cancer ruricola, выкапывает себе норы в сухом песке, вдали от моря и лагун.
Во время прибытия испанцев в бассейн Ла-Платы полуостровная область, омываемая на юге заливом, была
населена различными индейскими племенами, которых новые пришельцы хотели немедленно укротить и обра­тить в своих рабов. Это им удалось по отношению некоторых племен, — может быть, гуаранского происхождения,—которые жили на левом берегу Уругвая и на его островах. Племена яро, бохан, чана тот-
4) Martin de Moussy, цитированное сочинение.
час же признали над собою власть испанцев, и вскоре после того совершенно исчезли с лица земли, отчасти вследствие скрещивания, отчасти в сражениях кс индейцами, оставшимися свободными. Эти последние, принад­лежавшие к племени чарруа, считались самыми красивыми среди всех туземных народов: более рослые, чем европейцы, воздержные, ловкие и сильные, обладавшие замечательно развитыми слухом и зрением, они отличались сильным характером и необыкновенным хладнокровием, что делало их терпеливыми ко всякого рода страданиям: «даже смерть они принимали безропотно» х); вместе с тем они были очень храбры, так что испанцам пришлось завоевывать их владения лишь шаг за шагом; в борьбе с таким врагом, пришельцы решились колонизировать страну не иначе, как водворяясь только в укрепленных станах. Сначала чарруа во время битв употребляли только стрелы и дубины; когда же в стране были введены лошади, они быстро научились владеть копьем и лассо, орудиями нампасских индейцев. В середине XVIII-го века чарруа были оттеснены к северу от РиоНегро, но им явилось вскоре подкрепление в лице индейцев минуан, которые, не имея возможности удержать за собою берега Параны, переправились в Уругвай. «Чарруасов было всего только восемьсот воиновъ», говорит Азара, «но они стоили испанцам больше крови, чем многочисленные войска Инки и Монтезумы». Окончательно они были побеждены и взяты в плен в 1831 году: некоторых из них недостойным образом продали одному антрепенеру странствующего цирка, и последний из этих несчастных индейцев умер в одной из Парижских больниц f). Нет никакого сомнения, что кровь чарруасов, как и кровь других туземных индейцев, вошла в жилы «ориенталовъ» Ла-Платы: в Уругвае произошло такое же смешение, как и в остальных частях Южной Америки,—сначала между испанскими солдатами и туземными жителями, а затем между их потомками метисами и эмигрантами всех наций, которые в годы деятельной торговли тысячами прибывают в порт Монтевидео. Среди испано-американцев «восточный» типъ—один из самых красивых.
II.
По выходе из Бразилии, Уругвай орошает деревню Санта-Роза, которую строящийся железнодорожный
виадук вскоре соеди-
Felix de Azara „Voyages dans FAmdriqne mdridional" .
,a) Emile Daireanx, „Revue des Deux Mendes", 1-er hov. 1876.
нить с лежащим на противоположном берегу городом Монте-Казерос. Восточный берег реки населен мало до самого города Сальто или «Водопадъ», названного так по водопаду, заграждающему в этом месте течение Уругвая. Этот город, третий в республике по числу жителей, занимает место,' предназначенное быть торговым центром, так как пароходы, идущие снизу, волей-неволей должны здесь останавливаться, за исключением разве
времени половодья, и высаживать пассажиров и выгружать товары.
Движение судоходства в Сальто в 1891г.: 1.626 судов, вместимостью 403-922 тонны.
Построенный на нескольких холмах и расположенный амфитеатром по длинному высокому речному берегу,Сальто представляет грандиозный вид; несмотря на это, до середины истекшего столетия он был простою скромною деревнею; первые его домики были состроены в 1817 году. В действительности Сальто составляет один общий город с Конкордией, расположеннойнапротив, на аргентинском берегу Энтрериоса: между этими двумя городами река имеет всего один километр ширины. К югу открывается долина реки Дайман, окаймленная плантациями, принадлежащими по большей части английским землевладельцам: она носит имя одного из них.
Пайсанду, лежащий на том же берегу Уругвая,—более древнего происхождения, чем Сальто: он основан в 1772 г. одним священником, отцом Санду, который сгруппировал вокруг себя несколько семейств. Он занимает такое же местоположение, как Сальто, на высоком берегу реки, у входа долины, окруженной культурными полями и пастбищами, почти напротив Колона, который, так же, как и Конкордия, принадлежит к Энтрериосу. Пайсанду, второй город «Восточной полосы», величает себя передовым городом маленькой Уругвайской респу­блики; но это честолюбие стоило ему многих невзгод: в 1864 г. он был почти совсем разрушен бразильским флотом, после чего он однако снова возродился еще более деятельным и богатым.
Движение судоходства в Пайсанду в 1891 г.: 2.867 судов, вместимостью 740.503 тонны.
Пайсанду причастен ж промышленности, главный центр которой в Лаплатских государствах находится ниже
по реке, в Фрай-Бентосе, называемом оффициально Индепенденсиа. В 1863 г. этот «Врат Бенуа» представлял собою не что иное, как часовню, в окрестностях которой было рассеяно несколько хижин; но явившийся сюда
один ловкий спекулятор сразу облюбовал это береговое местоположение и устроил здесь ско­
топригонный двор с бойнею и знаменитый
завод, на котором приготовляется «экс­тракт Либиха». Место это выбрано очень
удачно, такъ как скот безъ всякаго труда
во время периода убоя, здесь убивают ежед­невно до тысячи животных. Движение мьст- ной торговли, обусловливаемое потребностями обширного sal adero, делает из Фраи-Бен-

подвозится по верхнему Уругваю, Парагваю, Гуалегуайчу п Рио-Негро. Этот завод, представляющий небольшой городок, вмещает в себе почти двух-тысячное население, а
тоса третий, а иногда даже второй речной порт в республике.
Движение судоходства в Фрай-Бентосе в 1891 г.: 4.047суд, вместимостью 868.682 тон. 519
Река «Черная», впадающая в Уругвай ниже полуострова Фрай-Бентос, орошает половину территории Восточной полосы, и к её бассейну принадлежат несколько значительных городов. .Один из них, Ривера, расположенный у истока одного из главнейших притоков, образует одно общее с Санеа-Анна-де-Ливрамонто, лежащей на Бразильской территории: одна лишь фиктивная граница отделяет эти два местечка и две республики. Река Кунапиру, берущая свое начало близ Риверы, пользовалась некоторое время большою славою после того, как один крестьянин, промывая береговой песок, нашел большие куски самородного золота. К Кунапиру и к соседним с ней долинам хлынула целая толпа горнопромышленников, которые, как говорят, извлекли значитель­ное количество золота. Однако, одна французская компания, потеряв там миллионы франков своих акционеров, должна была оставить это Эльдорадо, предоставив его золотопромышленникам, которых думали оттеснить. Кунапируское золото происходит из породы белого кварца, который встречается прожилинами в гранитных
скалах.
Такуарембо, называвшийся прежде СанъФруктуозо, представляет собою простое местечко, окруженное персиковыми садами, хотя и служит складочным местом для северной торговли. Другой город, Дуразно, стоящий при реке Ии, на пол-дороге между Такуарембо и Монтевидео, превратился из военной колонии в
земледельческий рынок. Здесь в 1828 году поселили индейцев из территории Миссий, изгнанных бразильскими колонистами; но, вместо того, чтобы предоставить этим изгнанникам мирно обработывать свои земли, их обратили в солдат, которые почти все погибли в междоусобных уругвайских войнах; из их именно среды был генерал Флорес, которого бразильские победители поставили в 1865 году во главе республики. Город Мерседес, расположенный на берегу Рио-Негро, в том пункте, с которого она становится судоходною для пароходов, стоит почти у самого устья реки.
Торговое движение Мерседеса в 1891 г.: 1.545 судов, вместимостью 577.599 тонн.
Деревня Сориано, лежащая при самом месте слияния рек, не имеет почти никакого значения, несмотря на свое выгодное местоположение на берегу реки, соединяющейся в этой части своего течения с лиманом; закладка этого селения была положена в 1624 г., почти за век до Монтевидео; там еще до сих пор существует часовня, сооруженная Бернардо-де-Гуцманом для индейцев чана, которые просили у испанцев покровительства против чарруа. Другой пост, основанный Себастианом Кабо в несколь- ГЛАВА IV.—УРУГВАЙ.
ких километрах ниже Сориано, по близости
нынешней деревни Сан-Сальвадор, не оставил ни малейшего следа своего прежняго' существования.
Против устьев Параны, в томъ’ месте, где лиман, имеющий раньше 10 километров ширины, суживается почти до двух километров, ограничивая собою превосходный рейд, расположены местечки Хигуеритас,' или Нуева- Пальмира, и Кармело иначе ЛасъВакас: в этом естественном бассейне, глубиною в 20—25 метров, могли бы разместиться целые флоты; южнее, несколько илистых островков способствуют засыпке лимана и постепенно соединяются с островком Мартин-Гарсиа.
Движение судоходства в Нуева-Пальмира в 1891 г.’: 1.985 судов, вместимостью в 688.084 тонны.
На конце одного мыса стоит знаменитый город Колониа-дель-Сакраменто, приходяськак раз напротив Буэнос-Айреса: иногда, в затишье, наступающее перед бурей, в Колонии можно видеть как бы опрокинутым в водах залива противуположный город, с судами на его рейде. Колонии—город небольшой, но он владеет Лучшею после Хигуеритаса якорною стоянкою на лимане ЛаПлаты: суда пристают здесь круглый год, находя себе отличную защиту в одном небольшом архипелаге островков; поэтому эта пристань, вскоре после её основания, в 1679 г. горячо оспаривалась португальцем Маноэлем-Лобо, который устроил там контрабандный пост. По близости этого города, на берегах ручья Мартин-Чико, был убит индейцами чарруа великий мореплаватель Солис. От Колония, который так хорошо оправдывает свое название, в разные стороны разрослись многочисленные земледельческие колонии, заселенные европейскими эмигрантами: одна из них, Нуева-Гельветиа, была, о чем свидетельствует само её название, основана в 1862 г. швейцарцами; в Вальденсе живут пьемонтские протестанты вальденцы; в Космополите сосредоточилисьглавным образом итальянцы. По соседству, близ деревни Розарио, были открыты залежи превосходного графита.
Город Сан-Хозф, построенный на одноименной с ним реке, к северо-западу от Монтевидео, может считаться принадлежащим к большому городскому округу столицы; он был основан астурийцами в конце XVIII-ro столетия. Республиканцы сделали из него свою столицу в 1825 г. во время их войны с Бразилией, и с той эпохи город этот был целью всех междоусобных войн; несмотря на это, развитие его быстро шло вперед, не уступая развитию Флориды, лежашей в том же 521 у р у г
речном бассейне, на берегу Арройо-Пинтадо, через которую перекинут прекрасный виадук северной железной дороги. Сады, рощи и цветники, окружающие дома Флориды, вполне оправдывают данное ей название «Цве­тущая». Деревня Итуцаинго, расположенная близ Флориды, на берегах реки Санта-Люсиа, напоминает решительную победу, одержанную в 1827 г. аргентинцами над имперскими войсками Бразилии.
Монтевидео, столица Уругвая,—не самый старый город этой республики: губернатор Буэнос-Айреса, Забала, построил здесь первые дома с целью завладеть восточным берегом лимана и предупредить португальских завоевателей; но в течение нескольких лет вновь основанное поселение представляло собою исключительно военный пост: первые колонисты, сгруппировавшиеся вокруг крепостцы, прибыли из Галиции и с Канарских островов в 1726 г.: всякое судно, нагруженное винами или другими товарами, не имело права выгружать свои товары, если не привозило с собою нескольких семейств колонистов *)• Уничтожение торговой монополии Кадикса в 1778 г. и открытие порта Монтевидео для свободной торговли сразу привлекли сюда иностранцев, и в конце столетия новый город занимал уже первое место среди приморских городов Южной Америки; ценность его внешней торговли достигла тридцати пяти миллионов франков. Затем наступили тяжелые времена революции и борьбы за независимость: Монтевидео пострадал больше всех других лаплатских городов, но с честью вышел из этого испытания. В течение девяти лет, с 1842 по 1851 гг., Colorados, или «Красные», мужественно защищали «Новую Трою», вместе с гарибальдийцами и французскими басками. Генерал Орибе, наместник Розаса, узнав о бедствии, постигшем его начальника в Монте-Казеросе, снял с города осаду, и лаплатцы должны были провозгласить принцип «свободы рекъ», который столица. Уругвая защищала против Буэнос-Айреса. Со времени этого триумфа Монтевидео вырос, не сравнявшись, однако, с городом противуположного берега, столицей более обширной страны и центром более значительной торговли. По приблизительным исчислениям, Монтевидео занимает, по населению, четвертое место в Южной Америке, тогда как в первом году истекшего столетия в нем насчитывалось всего только 3.500 жителей.
Монтевидео занимает отличное местоположение, на высоком полуострове, выступающем по направлению к западу; на северной стороне города расстилается полукругом бух-
0 Moratori, „Paragnai".
в А й. ' 522
та, оканчивающаяся, против Монтевидео, мысом, на котором стоит, на высоте 148 метров, гора Серро, указывающая судам вход в порт. Выставленный свежим морским бризам и господствующий над живописным горизонтом берегов, Монтевидео—один из красивейших городов Америки. Построенный по склонам полуостровного холма, он громоздит свои постройки амфитеатром на многочисленных террасах, откуда откры­вается чудный вид на порт, бухту и на отдаленный рейд; в богатых домах имеются тигаЛогез'ы, защищающие от
солнца и дождя. Постройки, которым здесь не угрожают,, как в Чили, землетрясения, отличаются более значительною высотою, чем в Вальпарайзо; но в ширину надо было соблюдать экономию пространства: население здесь, так сказать, гнездится друг-на-друге; в этом отношении Монтевидео имеет почти европей. ский характер. Окна нижних этажей защищены с наружной стороны решетками, заменяющими ставни, какие делают в Испании; внутренний двор, или patio, засажен кустами, которые орошаются мелкими брызгами фонтанов. Несколько красивых зданий—банки, театры, биржа—находятся в нижней части городского мыса, где еще недавно возвышались остатки бывших испанских укреплений, от которых теперь не осталось и следа. Столица Уругвая имеет все большие учреждения, свойственные первоклассному городу, между прочимъ—университет, курсы которого по сещаются преимущественно юристами, будущими полити ческимй-деятелями и законодате­лями. Улицы оживлены так же, как в европейских городах; по движению своих трамваев, составляющих единственное дешевое средство сообщения, Монтевидео соперничает с Рио-Жанейро и далеко превосходит Па- . риж.
Конно-железные дороги в Монтевидео в 1890 г.: длина линий в километрахъ—171; число лошадей и муловъ—3.894; число перевезенных пассажировъ—20.300.000.
Порт Монтевидео, кажется, ухудшился с . тех пор, как на его берегах поселились испанцы; вокруг всей бухты у краев дно покрылось илистыми наносами; в то время как обыкновенный тоннаж судов возрастал, толщина слоя воды на рейде все более и более уменьшалась, и порт этот, некогда хвалимый моряками, теперь уже считается небезопасным. По планам города, изданным в разные времена, можно судить, какие большие перемены произошли в Монтевидеоском порте. Правда, не мало сделано по части улучшения его: устроены набережные, сооружены волнорезы, плоский песчаный берег обнесен вертикальными стенами, служащими местом прогулок, у подошвы Серро вырыты и доки; но гонимые с юга волны беспрепятственно входят в порт, и до сих пор еще не найдены необходимые миллионы для устройства в открытом море защитительной плотины. Только суда 3—4 метровой осадки могут свободно входить в порт, защищенный городским полуостровом, транс-атлантические же пароходы должны бросать якорь в открытом море, почти всегда бурном. Несмотря на эти неудобства рейда, Монтевидео удержал за собою значение торгового центра, благодаря своему завидному географическому положению, у входа в лаплатские области, что доставляет ему столько важных преимуществ: здесь имеют свою пристань двадцать больших пароходных линий, а устроенные вокруг порта и против самого города, у основания холма, доки дают судохозяевам возможность чинить суда, потерпевшие крупные аварии. Карантинная станция, находившаяся прежде в самом порте, на острове лас-Ратас, теперь перевезена на лежащий среди открытого моря остров Флорес, находящийся в двадцати километрах восточнее.
Торговое движение въМонтевидео в 1890 г.: ввозъ—28.700.000 песо, или 154.900.000 фр.; вывоз— 16.600.000 песо, или 89.640.000 франков.
Движение судоходства в порте Монтевидео в 1897 году: прибыло из-за границы — 1.126 мореходных судов, вместимостью 1.904.626 тонн; вышло заграницу—1.024 судна, вместимостью 1.796.529 тонн.
По речной и каботажной торговле: пришедшихъ—2.439 судов, вместимостью 621.406 тонн; отшедших — 2.447 судов, вместимостью 621.244 тонны.
Был возбужден вопрос о сооружении большего порта в глубоком месте, в бухте Бусео, в десяти километрах к востоку от Монтевидео, уже вне рейда; но с одной стороны проекты английского инженера оказывались слишком дорогими для того, чтобы ими можно было воспользоваться, а с другойгорячими противниками нового порта выступили местные негоцианты, которым выгоднее было удержать центр торговли на оконечности полуострова.
Местная промышленность, отличающаяся таким же разнообразием, как и во всех других больших городах, главным образом сосредоточивается в огромных sdladero3'&x, устроенных по склонам Сфрро, откуда запах крови и битого мяса зачастую разносится по городу. Большая часть фабрик принадлежит иностранцам, а садоводство почти исключительно находится в руках басков: они разводят в окрестностях великолепные древесные питомники. Но городские постройки все более и более захватывают сады, так что вокруг рассеянных виллъ группируются целые предместья, входящие таким образом в городские кварталы. В праздничные дни толпы народа тянутся по направлению к Пазо-Молино, Униону и другим дачным местностям: одним из наиболее излюбленных загородных мест является Серрито, господствующее над великолепною панорамою города, с его бульварами, портом и рейдом. Летом массы горожан разъезжаются по купальным курортамъ—в Плая-Рамирес и Поситос, которые" лежат уже на океанском берегу. Опоясывающие Монтевидео железные дороги соединяют его со всеми значительными пунктами морского и речного побережий. Некоторые из этих городов, расположенные в департаменте Канелонес, окружающем Монтевидео с северной и восточной сторон, именно— Пиедрас, Канелонес, Сауце и Пандо, служат резиденцией многим городским негоциантам. Чистая вода, которою пользуется столица, получается из реки Санта-Люсиа, протекающей по гранитному руслу в 53 километрах к северу: водопроводная башня, устроенная в Пиедрасе на высоте 30 метров над уровнем плоскости, вмещает 12— 15 миллионов литров воды.
Мальдонадо, построенный на берегу полукруглой бухты, подобной бухте Монтевидео и защищенной с восточной стороны самым южным мысом на всем уругвайском побережье, представляет лучшую якорную сто­янку, чем столица; но он слишком отдален от устья pio-Ла-Платы, и суда пользуются этою гаванью весьма редко или тогда, когда революция делает опасным пребывание в Монтевидео. Этот небольшой город был основан испанцами из Рио-Гранде, изгнанными португальцами; здесь нередко высаживались искатели золота и драгоценных камней, в надежде обогатиться в металло' носных долинах Минаса по ту сторону холмов, которые ограничивают с севера склон Мальдонадо; но это Эльдорадо пока еще не дало своих сокровищ. Соседнее побережье, обраг зующее угол континента между лиманом и Атлантическим океаном, освещается несколькими маяками; следовало бы также возобновить освещение прежнего маяка, на острове Лобос,или «Тюленей», расположенном в открытом море, против мыса Мальдонадо; но владелец местного тюленьего промы&а, боясь,
что свет будет пугать этих животных, упросил правительство погасить этот маяк *). Тюлени ловятся по всему побережью, между Мальдонадо и мысом Санта-Мариа. Муратори рассказывает, что «морские волки» подплывали прежде к самым судам и очень
*) М. G. and E. Т. Mulhall, „Handbook of the river Platett.
525 - у p у г
внимательно рассматривали, людей, скрежеща зубами, подобно обезьянам.
Главный город океанского побережья, Роча, построен не на самом берегу, а близ пруда, отделенного от моря песчаной стрелкой. Самые значительные города этого склона расположены в бассейне лагуны Мирим: Трфинта- и-Трес («Тридцать Три»), названный так в честь «тридцати трехъ» героев, которые перешли в 1825 г. Уругвай, дав клятву изгнать бразильцев; Нико-Перес, конечная, в 1893 г., станция железной дороги, которая соединит Монтевидео прямо с РиоГранде-до-Суль; Мело или Серро-Ларго, которому пророчат великое будущее по эксплоатации гранита, порфира, свинца, меди и каменного угля; Артигас, составляющий один город с бразильским Ягуарао, расположенным на противуположном берегу одноименной с ним реки Жагуараон или Ягуарон.
Главные города Уругвая, с их приблизительным населением: Монтевидео—200.000 жителей; Пайсанду— 20.000; Сальто—12.000; Мерседесъ—9.000; Сан-Хозе—7.000; СерроЛарго (Мело)—6.000; Роча—6.000; Санта- Люсиа—5.000; Фрай-Бентосъ—5.000; Минасъ— 5.000 жителей.
Ш.
Статистика Уругвая, ведение которой, благодаря незначительному пространству этой страны, не сопряжено с большими затруднениями, может, по всей вероятности, ‘считаться одной из точнейших во всей Южной Америке. После Вальяна, который долгое время старательно руководил статистическими работами в стране, это дело продолжало вестись в том же духе и по той же методе: подробные статистические сборники издаются каждый год.
Население Уругвая увеличивается очень быстро, несмотря на продолжительную осаду Монтевидео и междоусобные войны, нередко опустошавшие целые деревни: период удвоения количества населения, подвергаясь колебаниям в зависимости от политических волнений, эпидемий и отливов и приливов эмиграции, охватывает 18—19 лет.
Число жителей «Восточной полосы» в разные эпохи: в 1796 г.—30.683; в 1829 г.— в 74.000; в 1852 г.— 131.900; в 1860 г —221.300; в 1883 г,—476.000; в 1891 г —701.800.
Избыток рождаемости над смертностью составляет лишь половину всего значительного прироста населения: другая половина приходится на иммиграцию.
Рождаемость и смертность на Восточной полосе с 1889—1891 гг.: рождений: 83.576; смертей: 41.202; перевес первых 42.374.
Заселение этого края шло еще бы быстрее,
в А й. 526
если бы все прибывающие сюда европейцы оставались в этой стране, но многие из них смотрят на Монтевидео лишь как на аванъпорт Аргентинской республики: прожив здесь некоторое время, они продолжают свой путь к Буэнос-Айресу.
Количество иммигрантов, высадившихся в Монтевидео: с 1835 по 1852 годъ—36.000; с 1853 по 1872 год — 171.000; с 1873 по 1890 годъ—224.000; всего с 1835 по 1890 годъ—431.000; в 1897 году иммигрантовъ— 9.140, эмигрантовъ—6.779.
Так как большинство переселенцев из Старого Света приходится на мужской пол, то женский составляет в населении Уругвая значительное меньшинство.
Количество мужчин в Уругвае—398.000, т. е. 56,7%: женщинъ—303.800, т. е. 43,370-
Так же, как в Бразилии и Аргентине, первое место среди иммигрантов занимают итальянцы; иммигранты составляют в Уругвае почти две пятых всего населения; из них итальянцы—седьмую часть; затем следуют испанцы, бразильцы, аргентинцы и французы. Это распределение жителей по месту их происхождения замаскировывает то значение, которое с 1836 г. приняла в Восточной полосе иммиграция эвскарийцев. Баски не были внесены в списки отдельно, но они, по всей вероятности, составляют более половины 98.000 испанцев и французов, населяющих Уругвай. Нигде в другом месте вне своей родной страны эвскарийцы, увлекшие за собой значительную эмиграцию беарнцев, не сгруппировались более тесным образом, чем здесь, хотя они и не поддерживают национальной связи. Эчегараи, Эчебарны, Гариспы постепенно растворяются в объиспанившейся массе.
Земледелие и скотоводство составляют главное богатство «Восточной полосы», и, благодаря разростанию населения, поля и сады стали все более захватывать пастбища. В 1891 г. вся поверхность земли, засеянная кукурузой, пшеницею и другими хлебными растениями, занимала 460.000 гектаров, т. е. сороковую часть всей территории; за семь лет перед тем культурных полей было вдвое меньше *). Урожай пшеницы и других хлебных растений превышает нужды местного потребления. Виноград, разводимый по французской системе, но уже пораженный филлоксерой, распространен главным образом в окрестностях Сальто. Что касается скотоводства, то стада действительно могут считаться грандиозными в сравнении с европейскими; впрочем, количество быков и лошадей несколько уменьшилось; зато стада баранов разрослись в короткое время до того, что в течение
*) М. 0. and E. Т. Mulhall, цитированное сочинение.
двухълет, с 1891 г, по 1893 г., количество их увеличилось более, чем на 2 миллиона голов; так как в общем поверхность свободной земли значительно уменьшилась, хотя отдельным лицам и финансовым обществам принадлежат еще огромные estancios, то весьма естественно, что мелкий скот преобладает над крупным, который пасется в полудиком состоянии. Мёлхол исчисляет годовые доходы со скотоводства в Уругвае в 185 миллионов франков, а с земледелия—в 60 миллионов; значительнейшая часть этого дохода принадлежит иноземным земле­владельцам.
Скотоводство в Уругвае:
1860 г. 1884 г. 1890 г. 1897 г.
Лошадей. 740.000 670.000 360.000 358.067
Крупного рогатаго
скота .. 5.220.000 6.830.000 5.280.000 4.958.772 Баранов 2 590.000 10.540.000 13.760.000 14.447.714
Долги под залог земельной собственности, исчисленные в сумме свыше 100 миллионов франков, лежат тяжелым бременем на уругвайских землевладельцах. Территория республики заключает в себе 20.000 городских имуществ и 25.000 сельских, т. е. 45.000 участков, превышающих своею ценностью 600 пиастров или 3.000 франков, и следовательно подлежащих налогу. Принимая в рассчет состав семей, можно придти к тому заключению, что половину урагвайцев составляют земледельцы. Из статистических данных о земельной собственности видно, что более половины всей территории находится во владении иностранцев, главным образом басков и итальянцев: на границах Рио-Гранде самыми богатыми помещиками являются бразильцы. В Монтевидео две трети всего недвижимого имущества принадлежат заморским уроженцам.
Статистика земельной собственности в 1891 г.: Уругвайцы: 22.774 владельцев; 119.240.000 песо—общая ценность; в среднем, 5.200 песо на каждого. Иностранцы: 25.018 владельцев; 137.160.000 песо — общая ценность; 5.500 песо на каждого. Итого: 47.792 владельцев; 256.400.000 песо—общая ценность; 5.300 песо на каждого.
В Уругвае естественно имеются те же роды промышленности, какие существуют в Европе, там как все ремесленные корпорации, все профессии представлены европейскими иммигрантами, явившимися сюда с полным запасом молодой силы и смелостью воли. Главным промыслом в Уругвае, как и в соседних с ним Аргентине и Рио-Грандедо-Сул, является производство мяса: относительно своей территории и количества на­селения Восточная полоса по этого рода деятельности даже превзошла своих соседей. Въ прежнее время, когда скот свободно пасся на пастбищах, самою трудною работою на estancias было загнать животных в узкое пространство r odeo, rAbpeones, или волопасы, вооруженные lazo, скакали верхом на коне вокруг животных и последовательно ловили их одно за другим, чтобы отметить на них каленым железом инициалы владельца и сортировать скот для продажи, убоя или на племя. Но эти устарелые способы практикуют­ся теперь только в северных округах: в южных областях, где земля ценится дороже, саванны уже больше не предоставляются в полное распоряжение скота: для пастбищ отведены известные ограды, где скот находится под наблюдением пастухов; вообще его теперь держат уже в домашнем состоянии; поднятие цен на скот вызвало и более старательный уход за ним. Ежегодно убивают более миллиона животных, частью для местного потребления, при чем, в среднем, на каждого приходится по одному быку, частью же для вывоза мяса, шкур и других продуктов скотоводства.
Для вывоза мяса прямо в свежем виде делались различные опыты при помощи охладительных приборов; но эти попытки пока еще не удались вполне, так как искусственное замораживание мяса делает его менее вкусным ’)• Поэтому продолжают почти всю убоину обработывать в saladeros, как и в первые времена примитивного убоя. Но в настоящее время работа ведется более методически. Убой скота урегулирован более разумным распределением труда и применением усовершенствованных орудий: животные входят во двор бойни, где на каждое из них последовательно набрасывается роковая петля, конец которой прикреплен к вороту, движущемуся посредством паровой машины; бык, загнанный в узкий проход, задерживается под поперечным бруском, у которого стоит мясник: голова животного упирается на мгновение в дерево, и роковой удар ножа поражает спинной мозг. Убитая туша падает в железную тележку, которая постепенно подкатывается то к одному, то к другому рабочему, на обязанности которых лежит: отрубать голову, сдирать шкуру, выпускать кровь и потрошить тушу, после чего она, еще теплая, вешается на крючья или кладется в большой котел, где происходит отделение жира и костей; более деликатными химическими операциями разделяют и дозируют различные ингредиенты, служащие для приготовления мясного экстракта. В больших саладфросах не пропадает даром ни одна частица; утилизируется решительно все—шкуры, сало, кости и всевозмож-
f) Simonnet, рукописные заметки.
ные отбросы, которые перерабатываются в гуано.
Внешняя торговля «Восточной полосы», четыре пятых которой состоят из продуктов саладфросов и из скота, разростается с каждым десятилетием, хотя революции, эпидемии и финансовые кризисы неизбежно влекут за собою застой в делах: об этом можно судить по колебаниям оффициальной ценности земель, которые в 1889 г. котировались вдвое дороже, чем в следующем году.
Вывоз мяса, шкур и шерсти в 1890 г. простирался до 23.440.000 песо, или 126.576.000 франков.
Общее состояние народного богатства в Уругвае в конце 1892 г.: 2.727.000.000 франков, т. е. в среднем, 3.840 франков на каждого жителя.
Внешняя торговля (специальная) в Уругвае в 1899 г.: ввозъ—24.000.000; вывозъ— 37.000.000 песо золотом.
Главным клиентом Уругвая состоит Великобритания, а после неё Франция, которая по закупке шерсти конкуррирует с Бельгией; затем следовали, по порядку .важности, в 1898 г.: Аргентина, Бразилия, Бельгия, Германия, Соединенные Штаты и Испания. В порте Монтевидео сосредоточивается более двух третей всей торговли и почти три четверти всего судоходства..
Движение судоходства в портах Уругвая в 1898 г.: в приходе—14.685 судов, вместимостью 6.829.730 тонн; в отходе14.392 суд., вместим. 6.817.310 тонн.
В сравнении с громадным движением судоходства, сухопутная торговля идет довольно вяло. Железные дороги, первая линия которых была открыта в 1869 г., далеко еще не заполняют своею сетью всех частей республики и даже не развернулись еще полным веером вокруг Монтевидео; впрочем, они достигают уже бразильской гра­ницы.
Состояние уругвайских железных дорог к 1 января 1891 г.: общая длина линий— 1.612 километров; стоимость их постройки— 362.500.000 франков; количество пассажиров, перевезенных р течение года—630.000; перевезенных товаровъ—510.000 тонн. В конце 1898 г. длина железных дорогъ— 1.625 километров.
Поперечной линии, которая соединяла бы берега Уругвая с океанским побережьем или с лагуною Мирим,
пока еще не существует, и от одного до другого берега приходится всегда делать большой объезд через Монтевидео. Зато телеграфная сеть втрое больше железнодорожной. По количеству своих телеграфных и почтовых сношений Уругвай, относительно численности населения, занимает среди южно-американскик государств одно из первых мест; по почтовой корреспонденции он стоит даже впереди многих европейских наций.
Длина телеграфных линий Уругвая в конце 1898 г.: 7.286 километров; количество переданных телеграммъ— 346.000; пересланных по почте отправлений—32.200.000.
Что касается народного образования, то Уругвай в этом отношении далеко опередил своих двух соседей: Бразилию и Аргентину. Начальных общественных школ в 1897 г.: 535, с 45.614 учащихся; частных школ: 346, с 21.733 учащихся.
Число учащихся составляет почти одну десятую всего населения. В округах, соседних с границею Рио- Гранде, где скопилось множество португальских эмигрантов, учителям дан приказ преподавать на испанском языке, как национальном. Большая часть населения состоит из католиков, но допускается полная свобода вероисповеданий. В 1889 г. во время переписи в Монтевидео, 3.524 человека объявили себя «свободомысля­щими», а 6.955 «не признающими никакой религии».
Государственное устройство Уругвая того же типа, как и в американских республиках: та ж# всеобщая подача голосов, те же две палаты и та же президентская власть. Как и в других государствах, конституция была не более как документом, подлежащим сдаче в архив, предлогом к присягам, которые не будут соблюдаемы; торжество той или другой партии зависело от силы, хитрости, финансов, иногда также поддержки из-за границы. Зачастую значительные таможенные доходы употреблялись совершенно произвольно не на то, на чтб бы следовало, и даже учитывались вперед, отяго щая страну долгами, по которым она не могла уплачивать проценты.
Бюджет финансового года, оканчивающагося 30 июня 1900 г. (в pesos nacionales; 1 песо = 5 франков 44 сантим.): доходы— 16.124.324; расходы—16.123.921; долг (к 1 янв. 1900 г.)—127.159.529 песо. .
В среднем с 1880 г. по 1890 г. годовые доходы равнялись 57 миллионам франков, а расходы—85 миллионам. Половину доходов доставляет таможня. Постоянное войско, на мирном положении, в 1899 г. состояло из 2.276 человек; национальная гвардия—около 20.000 чел.
Уругвай разделен на 19 департаментов, которые поименованы в следующей таблице, с показанием их пространства и цифры населения по переписи 1 марта 1900 года.
/

Поверхност я
ь в квадр. Жителей. И
531
Департаменты.
Монтевидео (по нс
Поверхност ь в квадр километр.
ГЛАВА V — АРГЕНТИНА.
Департаменты.
Сориано
километр.
м я
се »
9.223
оМ£
34.628
4
числению). . . .
664
06
253.3
381
Колония
5.682
45.185
8
Сальто
12.603
9
40.58
3
Сан-Хозе ....
6.963
37.279
5
Артигасъ
11.378
4
23.33
2
Канелонес. . . .
4.752
76.984
16
Пайсанду
13.252
3
38.54
3
Мальданадо. . . .
4.111
24.048
6
Ривера
9.829
9
22.50
2
Роча
11.089
26.727
2
Такуарембо. . . .
21.015
4
34.42
1,0
6
Минасъ
12.485
32.595
3
Дуразно
14.315
3
33.73
2
Треинта-п-Трес .
9.539
22.757
2
Флорида
Флоресъ
12.107
4519
5
1
39.98
44.43
3
9
Серро-Ларго . . .
14.929
33.039
2
Рио-Негро
Глава V* Аргентина.
L
8.471
4
18.57
2
Итого . . .
186.926
882.670
4
По протяжению своей территории, равно как и по количеству жителей, Аргентинская республика принадлежит к главнейшим государствам Южной Америки. По поверхности она уступает только одной Бразилии, по населению—Бразилии и, пожалуй еще, Колумбии; но в недалеком будущем эта последняя республика останется, по всей вероятности, позади, потому что, несмотря на постоянные колебания прилива и отлива населения, эмиграционное движение идет в пользу быстрого заселения лаплатских областей. Главною географическою причиною быстрого прогресса Аргентины служит её относительная близость к европейскому континенту. Вопреки свидетельству карты, берега Ла-Платы, являясь главною притягательною силою для Европы, привлекающею к себе торговые суда и эмигрантов, представляют собою более близкую к Европе часть
южноамериканского побережья, чем северные берега, хотя по километрическому расстоянию эти последние лежат вдвое ближе к Европе. Весьма естественно, европейцы направляются главным образом к той области южноамериканского континента, которая более соответствует их родной стране по градусам широты, по средним условиям климата, по растительности и по образу жизни.
Поверхность, по исчислению Лаймы, и приблизительное количество населения в Аргентинской республике в 1893 г.: 2.894.257 кв. килом.; 4.020.000 жителей; 1,4 жит. на квадр. килом.
Первые европейцы высадились в лаплатских областях только через семнадцать лет после открытия Нового Света Христофором Колумбом; в 1509 г. в лиман ЛаПлаты вошли европейские мореплаватели Винцент Пинсон и Диац-де-Солис, а в 1521 г. Магеллан, в сопровождении Пигафетты, историографа этого кругосветного путешествия, объехал конечный полуостров континента по проливу, отделяющему его от Огненной Земли, который носит теперь его имя. Лимана и пролива было совершенно достаточно для того, чтобы картографы могли уже составить себе представление онастоящей форме восточного берега континента. Но суровые берега Огненной Земли и Патагонии были слишком негостеприимны7 для того, чтобы исследователи могли отважиться проникнуть вглубь страны. Мореплаватели исследовали только заливы, проходы и проливы, имея целью облег­чить переезд из одного океана в другой. Таким образом Франсиско де-Госес, в 1527 г., добрался до самых границ «Конца света»; но там не основалось ни одной колонии; испанцы старались утвердиться в тех странах, которые орошались рекою, называвшеюся тогда еще по имени её первого исследователя—рио-де-Солис. В 1516 году Диац-де-Солис опять вернулся к этим берегам, но на этот раз ему не посчастливилось, и он нашел смерть на берегах одной уругвайской реки. Себастиану Каботу удалось, в 1528 г., проникнуть дальше вглубь страны, до самого Парагвая, и он основал там даже крепость, в том месте, где теперь находится названный его именем го- родъКабото, у слияния Параны с Каркараною. право на это лестное название «Аргентина», Он первый открыл, что лиманы Солиса и т. е. «Серебряная».
одной из двух больших рек, вливающихся Но колония, основанная Каботом, не могла в него, могли бы служить превосходным пуудержаться; несколько лет спустя на юж-

тем в страну «Серебра», т. е. в Боливию и Перу; отсюда и произошло это странное название Ла-Платы, данное стране, которая вовсе не изобилует залежами серебра. Скорее бы перуанские и боливийские Анды имели География Реклю, т. XIX.
ном берегу лимана, в том месте, где теперь стоит Буэнос-Айрес, утвердился испанец Мендоза. Когда индейцы принудили его бросить свое становище, он перевел свое войско в крепость Каркараны, откуда они 41
совершали многочисленны® экскурсии по окрестностям. Один из его офицеров, Айолас, основал на левом берегу Парагвая пост Асунсион, который впоследствии сделался столицею республики; затем он поднялся по реке еще дальше, до Матто-Гроссо, и смело углубившись в саванны равнины, в юнгасы предгорий и в леса Анд, достиг, наконец, Перу; это был первый из всех завоевателей, который сухим путем перерезал материк во всю его ширину. То было в 1537 г., а семь лет спустя Ирала дополнил это грандиозноепутешествие: Испания таким образом держала в своих руках соединительный путь между двумя побережьями своих громадных владений на южноамериканском материке. В 1542 г. Алвар Нуньес, прозванный «Коровьей головой», предпринял новое путешествие, обставленное, впрочем, меньшим риском: он отправился с бразильского побережья .прямо на Па­рагвай по рекам, а где нельзя, там волоком.
В 1574 году Жуан-де-Гарай исследовал Буэнос-АИрес, где ему удалось основать колонии; с этих пор началось заселение края, предшествуемое исследованиями его. В 157Эгжормчий Сармиенто, один из замечательнейших мореплавателей, определил настоящее очертание магфлланских берегов. Впродолжении последующих двух веков успели исследовать всю область, заключающуюся между лаплатскими берегами и стеною Анд; но на севере и на юге как путешественники, так и колонисты, встречали сильный отпор со стороны диких индейцев: с одной стороны абипоны, мокови и гайкуру в Чако, с другой —пампасские племена в Патагонии с замечательною энергиею отстаивали свою независимость. Однако, иезуитским миссионерам
удалось'ужиться в мире с туземцами, так враждебно относившимися к колонистам, и они безмятежно правили территорией «Миссий», которую после их отъезда пришлось открыватьснова. Иезуит Фалькнер, прожив не­сколько лет у подошвы сиерры-дель-Вулкан, среди индейцев патагонской расы, первый дал описание внутренних земель южной части пампасов; эта работа, вместе с исследованиями спутника Кука, Форстера, пробудила внимание испанского правительства, и оно снова стало снаряжать экспедиции, прерванные почти на два столетия. В 1778 г., через четыре года после выхода в свет книги Фалькнфра, Жуан де-ла-Пьедра посетил бурную бухту Сан-Матиас, называемую также Бахиа-син-Фбедо, т. е. «Бездонная Бухта», и открыл там обширный порт Сан-Хозе. С 1779 по 1784 г. братья Видма, а несколько лет спустя Маласппна, объездили, из залива в залив, все южное по
бережье, но их отчеты затерялись в королевских архивахъ1). Экскурсии внутрь страны дополнили съемки берегов, а в 1782 г. Вилларино поднялся по Рио-Негро до самой подошвы Анд; в том же году Антонио деВидма открыл озеро, носящее теперь его имя.
Научное исследование лаплатских областей имело своим инициатором Феликса де Азара; прибывши сюда по поручению правительства размежевывать границы между испанскими и португальскими владениями на ни­зовьях рек Уругвая, Параны и Парагвая, он не ограничился одними геодезическими работами, а занялся, кроме того, изучением естественной истории этих стран. Другие офицеры испанской службы, де-Сульяк и де-ла-Круц, перешли через ущелье Андской Кордильеры и определили их положение. Тем временем подоспела война за независимость, во время который ни европейские, ни американские испанцы, политически свободные, не принимали серьезного участия в географических исследованиях. С тех пор, благодаря прекращению колониального режима, открылся свободный доступ и иностранным ученым, которые могли работать вместе с испанцами. Так, д’Орбиньи поселился в 1826 г. в патагонском Кармене, а потом в Корриентесе, чтобы продолжать там свои изыскания над «американским человекомъ», а в 1833 г. состоялась знаменитая экспедиция ееадиеи Adventure, о которой повествует Дарвин в своей книге, составляющей эпоху в истории наук. Другой английский зоолог, Дальтон Гукер, принимавший участие в экспедициях Erebus и Terror, изучил естественную историю Огненной Земли и дал описание «антарктической флоры».
В настоящее время география Аргентины, в собственном смысле, известна в общих чертах;остается только изучитьеевъдеталях, Эта дополнительная работа производится постоянно, благодаря горнопромышленникам, которые эксплоатируют рудные залежи, инженерам, которые прокладывают железныядороги и регулируют течение рек, геометрам-землемерам, которые размежевывают земли и ‘измеряют площади полей. Но в погранич­ной полосе целые территории остаются еще совершенно неизследованными, частию потому, что неприязненные индейцы не допускают туда белых, частию, потому, что страна эта опасна по своему климату и недоступна сама по себе. Так, например, на карте области Чако, где живут индейцы племени тоба, находим большие пробелы, да и те местности,
9 Woodbine Parish, „Buenos Ayres and the provmces of the Rio de la Piata".
которые там обозначены, начертаны весьма неточно. На северо-западе, где округляются длинные вершины андских плоскогорий, увенчанных снежными конусами, сеть ущелий и горных проходов представляет большие сомнения, которые картографы не все разрешают одинаковым способом. Наконец, изледование длинного треугольника Патагонии стоило больших усилий, и та часть Анд, которая отделяет атлантический склон от западных фиордов, остается на большом протяжении совершенно неизвестною.
Насчитывают целые десятки путешественников, натуралистов,геологов и просто любопытных, которые посвятили свое время и труд на исследование Патагонии. Главным исходным пунктом для этого рода путеше­ствий служили чилийские колонии, отделенные от аргентинских равнин толщею Анд; оттуда отправлялись многочисленные изыскатели, которые, вслед за прежними миссионерамы, старались перебраться через горные пороги между двумя склонами. Другим центром экскурсий и путешествий был ПунтаАренас, чилийский пост на Магеллановом проливе, а на восточном берегу аргентинцы основали различные колонии, как земледельческие, так и военные, которые дали начало новым маршрутам. Дескальцй, Кокс, Гардинер, Морено, Мустере, Рамон Листа, Мояно, Фонтана, Роджерс, Поппер, Кинсигуерра, Амегхино, Ронкальи, Карлос Бурмейстер и многие другие, не говоря уже о солдатах, отряженных против индейцев, обратили постепенно Патагонию в совершенно аргентинскую территорию. Палеонтологи и геологи методически изучают эти земли с целью пополнить лаплатский музей и другие коллекции; ското-и горнопромышленники усердно посещают травяные стегни и металлоносные месторождения. Патагония, как и остальная часть Аргентинской республики, вступает в эру точной географии.
Главные путешествия по Патагонии со времени войны за независимость, в их хронологическом порядке:
1827 г.—Стокс (Санта-Круц); 1832 г. и след.—Фитц Рой и Дарвин (Санта-Круц, Чубут, Рио Негро и Сиерра Вентана); 1833 г.—Дескальцй (Рио-Негро); 1854 г. и след.—Джонс (Чубут); 1856 г.—Фонк, Хесс (Нахуэль- Хуапи); 1857 г.—Бровар (Сиерра-Вентана); 1862 г. и след.—Гильермо Кокс (андские ущелья); 1867 г.— Гардинер (Санта-Круц, лако-Аргентино); 1869 г.— Мустере (основание Анд, Рио Негро); 1872 г.—Геррико (Рио- Негро); 1874 г. и след.—Морено (Рио-Негро, Санта-Круц, Чубут, лако-Аргентино и т. Д.); 1876 г. и след.—Мояно (рио-Чоко, лако-Буэнос-Айрес, Чубут); 1877 г.—Роджерс и Ибар (лако-
Аргентино, ландские ущелья); — Бэрбоом (Сан-Юлиан, Галлегос); 1878 г.* и след.— Рамон Листа; 1879 г. и след.—Высоцкий (Чубут, Рио-Негро); Лоренц (Нейквем); 1882 г.—Ронкальи (Галлегос, Санта-Круц); 1883 г.— Роде (Нахуэль-Хапи, Баригомское ущелье); — Цебаллос (Рио-Колорадо, РиоНегро); 1885 г. и след.—Фонтана (верхний Чубут); 1886 г. и след.—Карлос Бурмейстфр (Чубут, Санта-Круц);—Поппер (Огненная Земля); 1887 г.—Азахелль Белль (верхний Чубут); 1891 г.—Семирадский (Колорадо, Лимай, Нахуэль-Хуапи);—Боденбендер; (Нейквем); 1892 г.—Машон и Рот (андские долины, Сенгуел, Чубут).
Изобилие собранных материалов, относящихся к рельефу и геологии Аргентины, а также к её естественной истории и к её жителям, обогатило литературу географии многими ценными сочинениями, не считая тех многочисленных изданий, которые рассчитаны прямо на рекламу для привлечения эмигрантов и для облегчения земельной спекуляции. Первое место в этих работах по общей географии страны принадлежит Герману Бурмейстеру и Мартину де-Мусси. Некоторые научные центры, как институт в Буэнос-Айресе, музей в Ла-
Плате, университет в Кордове, группируют отдельные, частные работы водно целое. Тем не менее, Аргентинская республика еще не имеет подробной топографической карты, какими обладают различные страны Западной Европы, и какие уже изготовляются в СевфроАмериканских Соединенных Штатах, в Мексике, Сан- Пауло и в бразильском Минасе. В 1882 г. буэнос-айресское географическое общество постановило выработать общую карту республики по штатам и территориям, которая теперь уже вся готова, но только самая незначительная её часть сделана по непосредственному снятию плана прямо с земель; этот Зеельстрангский атлас может служить во всяком случае драгоценной картографией документов, изданных в ту эпоху. В 1889 году аргентинское правительство выставило в Париже рельефный план территорий республики в масштабе одной 500.000-ой, и работы, послужившие основою для фигурации этого большего фрагмента шара, поверхностью в 72 квадр. метра, впоследствии были утилизированы для составления карты в масштабе одной миллионной *). Исходною точкою аргентинской топографии взята астрономическая обсерватория в Кордове, положение которой было определено с величайшей тщательностью2);
4) Lais Braekebusch, „Мара do Па Republica Ardeatina constraida sobre los datos existentes у sus proprias observacionesw, 1891.
a) Геоиетрич. координаты Кордовской обсерватории: *
кроме того, опирались нате пункты, которые уже точно обозначены геодезическими изысканиями: Розарио, Рио- Куарто, Мендоза, Санта-Фе, Ла-Пац, Гоя, Корриентес, СанъЛуи, Вилла-Мерседес, Вилла-Мариа, Тукуман, Сальто, Сан-Жуан. Постоянно производящиеся новые изыскания дадут возможность усовершенствовать эти работы и соединить в одну общую карту многочисленные частные документы, которыми располагает каждая аргентинская провинция, каждый город. Но в отдаленных от центров округах остается еще масса темных сторон. Об этом можно судить, например, по тому, с какою неточностью обозначается положение Тарин: начиная с д’Орбиньи в 1839 г., все картографы помещают ее разно, так что отклонение от первой карты выразилось в 48 минутах по широте и в 1 градусе 43 минутах по долготе.
За отсутствием точных карт и вследствие столкновения юридических карт и традиций, до сих пор еще не могли определить границ между всеми провинциями республики. Даже и внешнее очертание национальной территории окончательно еще не утверждено, и этот вопрос о политических границах, столь маловажный для страны, корая владеет некультированными землями в таком изобилии при относительно очень редком населении, тем не менее волнует аргентинцев и не раз заставлял их приступать к решению его с угрозою на устах или с оружием в руках. Находящийся в самом лимане островок Мартин-Гарсиа, имеющий такое огромное стратегическое значение, благодаря своему положению у входа двух рек, изливающихся в лиман ЛаПлаты, считается принадлежностью Аргентины, тогда как географически он составляет часть «Восточной полосы».; таким образом, эта узкая скала, без всякого земледельческого или промышленного значения, служила не раз предметом ожесточенного спора. Со стороны Парагвая вопрос решен силою, и территория Миссий, врезывающаяся между двумя реками, Параною и Уругваем, досталась аргентинцам. Но если они имеют право занять место парагвайцев в качестве владельцев этого бывшего владения иезуитов, то не являются ли они также наследниками диктатора Франсии и Лопесов в притязаниях на другие миссии общества Иисуса, присоединенные Бразилией к штату Санта-Катарина? Они в самом деле требуют себе этот лоскут земли почти в 30.000 квадратных километров, и их просьба о третейском суде, адресованная южная широта 31°25', 15°4", западная долгота от Гринвича 64°Г23П, L. Breekebusch, „Petermanifs Mittheilungeii", 1892, Heft VIII.
президенту Северо-Американских Соединенных Штатов, ожидает скорого решения. С другой стороны Парагвая, решением третейского суда, состоявшимся в 1875 году,, велено возвратить побежденным парагвайцам за- пилькомайскую область Чако; но на крайнем севере аргентинские карты продолжают «на законном основании» обозначать северною границею провинцию Тарию, которая, по королевскому декрету, была присоединена к ведомству аргентинского города Сальто, на в 1825 году по добровольному соглашению отошла к Боливии.
На западе общая граница между Чили и Аргентиною была установлена трактатом 1881 года, по которому «линия раздела проходит по самым вершинам гребня». Но текст этого трактата заключает в себе некоторое противоречие, так как ломаная линия, соединяющая вершины, не совсем точно совпадает с извилинами водоската. Здесь, следовательно, разногласия неизбежны, особенно когда дело дойдет до установления границ в патагонских Андах, где горные цепи прерываются многочисленными брешами и где равнины, расстилающиеся на восток от Кордильеры, омываются целым лабиринтом фиордов, огибающих горную цепь; но во всех спорных вопросах тракч тат допускает передачу спора на решение третейского суда. Что касается Тьеррадель-Фуего (Огненной Земли), то раздельный > акт между двумя державами не допускает никакого сомнительного толкования. Казалось бы поэтому, что тут не может быть предлога к спорам; тем не менее между этими соседними государствами часто обнаруживалось соперничество, подававшее повод к ожесточенным спорам в их печати и парламентах. Сильные своими войнами, всегда счастливыми, и своею военною организациею , по германскому образцу, чилийцы считают себя непобедимыми; со своей стороны, аргентинцы, более многочисленные, владеющие территорией, если не более богатою, то по крайнеймереболее обширною,вовсе не расположены допустить, что по степени могущества они занимают второе место в ряду испанских республик Южной Америки.
Во всяком случае, сила их, по сравнению с силой чилийцев, умаляется отсутствием политического единства. Если не считать войны, возбужденной диктатурою Бармаседьц Чили, хотя разделенный на два враждебные друг другу класса, почти всегда имел вид страны, пользующейся внутренним миром, тогда как Аргентину обуревали бесконечные местные революции, а иногда и ожесточенные войны, охватывавшие всю территорию республики. С падением колониального режима, во время которого аргентинцы далеко не > пользовались счастьем, они, так сказать, вступили в период постоянных войн, прерывавшихся только временными перемириями. Что за причины этого воинственного духа аргентинцев, по которому они стоят выше даже вфнецуэльцев и мексиканцев? Не »следует ли в этом видеть в известной мере явление наследственности? Хотя некоторые туземные народцы, вечно воевавшие друг с другом, в большей своей части исчезли как независимые группы, но они продолжают существовать традициями и нравами в смешанной расе, и под импуль­сом политических соперничеств дремлющие инстинкты ненависти легко пробуждаются. Плотоядные нравы
населения также, должно «быть, играют некоторую роль в буйности страстей и равнодушии к кровопролитию. Но все это только второстепенные причины. Главную причину этого отсутствия политического равновесия и резких переворотов надо искать в постоянном столкновении двух противуположных основных началъ—прин­ципов местной автономии и захватывающей централизации, наследия прежнего образа правления. Впрочем, велика ли разница между аргентинскими революциями и тем грозным состоянием вооруженного мира, под которым изнемогает старушка Европа?
Аргентинцы отличаются смышленостью и отвагой и, в сравнении с своими соседями бразильцами, обладают более решительным характером, твердою волею, энергиею и предприимчивостью. Они способны поддаваться самому пылкому энтузиазму под влиянием возвышенных идей, и редкое торжество дышало таким неподдельным восторгом, какой проявили аргентинцы при объявлении отмены рабства в Бразилии. Все чувствовали себя счастливыми при смытии этого позорного пятна американской истории и сознавали себя братьями тех самых бразильцев, которых они так часто обзывали, по привычке, «заклятыми врагами». Преисполненные честолюбия, они захотели «блеснуть своим величиемъ», и на самом деле, в дни своего благосостояния, они сумели с таким редким увлечением развернуть все свои матерьяльные рессурсы, что даже северо-американцы изумлялись. Среди пустынь, словно по мановению волшебного жезла, возникали промышленные города; вчерашнее становище кочевых дикарей сегодня превращалось в культурный город, где работали паровые машины, телефо­ны, печатные станки. Большие лаплатские города во многих отношениях не только могли равняться с европейскими столицами, но даже старались перещеголять их. Аргентина любила сопоставлять свою роль в мировой истории с ролью Северо-Американских Соединенных Штатов, и действительно, не смотря на контрасты, обусловливаемые численною разницею населения, между развитием обеих наций существовала известная аналогия, которая особенно выразилась в деле эмиграции.
Однако, и для Аргентины наступили плохия времена. Грандиозные предприятия, начатые на чужие капиталы, не заботясь о будущем, не все имели одинаковый успех, а те, которым судьба благоприятствовала, послужили лишь к обогащению спекуляторов, преимущественно иностранцев и крупных аргентинских собственников. Быстрое обогащение одних и обеднение других повели за собою общественную деморализацию, и в то время, как спекуляторы ударились в биржевую игру, политиканы ловили рыбу в мутной воде. Затем наступила быстрая реакция, и последовавшие банкротства, поведшие за собою разные хитроумные сделки, остановили почти все серьезные предприятия. История Аргентины еще раз может потдвердить, наскольно непрочно равновесие страны, где народное богатство покоится не на труде крестьянина собственника, и где в основу промышленного развития, составляющего лишь блестящую декорацию внешней торговли, не положены знания и инициатива самого народа.
Тем не менее естественные преимущества, какими располагает эта' страна в общей экономии человеческого рода, так велики, что все кризисы, как бы продолжитель ’ ны и важны они ни были, могли только задержать, но не парализовать развитие Аргентины. Население её продолжает разростаться, иммиграция усиливается, поверхность утилизируемых земель увеличивается, и культура начинает охватывать страну с двух концов, таящих в себе наибольшие богатства: с северо-востока—со стороны территории «Миссий», и с запада—со стороны андских долин, где’ берут свое начало реки Колорадо и Негро. В этих областях, обладающих плодородною почвою, чистым воздухом, благоприятным климатом и правильною сменою времен года, вполне соответствующею темпераменту европейских эмигрантов,—хватит места для миллионов людей.
II.
Взятая в своей совокупности, почва Аргентинской республики имеет легкий, правильный скат от Андского хребта к атлантическому побережью. Но эта наклонная плоскость представляет выступы и неровности, которые нарушают однообразие ландшафта; вдоль треугольника, заканчивающего собою южно-американский континент, тянутся даже несколько изолированных горных масси- х'; • 543 ГЛАВА V—
ВОВ, стоящих в некотором расстоянии от Анд.
Могучий Андский хребет, занимающий большую часть территорий Северного Чили и Боливии, проходит также и по Аргентине, в северо западном направлении, между покатостями рек Пилькомайо, Бермехо, Жураменто. На огромном пьедестале в 4.500 метров средней высоты выступают, следуя правильной линии с севера на юг, отдельные вершины, превышающие 3.500 метров и покрытые снегом почти круглый год. Серро- делас-Гранадас представляет собою один из этих великолепных пиков, господствующий над угрюмыми пустынями пуны, в северо-западном углу аргентинской границы. Прерванное на юге огромной котловиной, в которой течет рио-де-лас-Буррас, плоскогорие понижается по крайней мере до 4.000 метров, но далее оно снова поднимается, чтобы образовать другие nevados, или снежные вершины, каковы Пасто-Грандф, Акай, Качи. На востоке, другие эрозивные долины продолжаются порогами плоскогорья между долинами притоков Пилькомайо и притоков Вердехо и Жураменто; плоскогорье, разрезанное на отдельные мысы, отроги и цепи, представляет еще величественные пики в 4.500 метров, на вершинах которых снег держится большую часть года. Сиерра, господствующая на западе над долиною Жужуй, вздымает два питона на 5.500 метров высоты,—Невадо-Чаньи и Трес-Крусес (Три Креста). К северу от города Жужуй, на остром колене,* которое образует верховье р. Жураменто, от плато отделяется еще, в виде длинного мыса, горная цепь Зента £). В горном проходе Зента, где проложена тропинка из Орана в Хумахуаку, перевал находится на высоте 4.513 метров. Другие горные вершины поднимаются почти на 5.000 метров; однако, снег, иногда выпадающий на них, почти тотчас же тает. В этом сухом климате и при такой широте, нижняя граница линии постоянных снегов должна проходить, по всей вероятности, между 5.500 и 6.000 метров.
Вое эти горы, все эти склоны плоскогорий носят на себе следы ледяного поля, спускавшагося далеко в равнины. Таким образом, эта внутренняя область имела свой ледяной период или, может-быть, даже несколько последовательных ледяных периодов. В размытых местами откосах морен образовались огромные рвы, отделенные друг от друга обелисками и колоннами «с шапками»; всюду подошва гор обрамлена террасами, вы­сотою в несколько сот метров, где гравий
9 Martin de Moussy, „Description de la ConUIdration Argentine*. • 3
АРГЕНТИНА. 544 1
перемешан с пластами песку. Это явление нельзя объяснить простым действием вод и отложением наносовъ4).
На запад от Сальто, горные цепи, окаймляющие плоскогорье, по мере приближения к югу, постепенно уменьшаются в ширину и высоту, кромсаемые эрозивными потоками. Один высокий кряж был даже совершенно отрезан от высоких андских земель пустынными пространствами, которые некогда были выравнены льдами и водами. Эта отрезанная горная цепь, развертывающаяся извилистою линиею с севера на юг, на запад от Тукумана, носит название сиерры д’Аконкиха. Со всеми своими отрогами и выступающими мысами, от большего колена р. Жураменто до начала р. Риохи, она имеет не менее 450 километров; но самый краж, отклоняющийся с северо-востока на юго-запад, составляет всего десятую часть этой длины. Аконкиха, состоящая из гранита, очень резко усечена с её западной стороны, обращенной к Андам, тогда как восточный склонъ—очень покатый и обрамлен предгорьями, покрытыми там и сям лесом. Центральный массив, где горные отроги разветвляются по всем направлениям, носит название Clavijo, т. е. «Лодыжка»; на севере проходит Кумбре-де-Кальчаки; на западе—сифрра-де ль-Атахо; на юге—цепь Амбато; на юго-востоке—лос-Альтос, с её про-должфниемъ—горами Анкастё. Зимою 1893 г.г геолог Родольфо-Хауталь первый поднялся на высочайшую вершину Аконкихи, которую он определил в 5.400 метров. Прежде чем достигнуть верхнего конуса, он провел два дня в одной расселине скалы, на высоте 4.000 метров, спасаясь там от жестокого ветра. Хотя Аконкиха проходит па умеренной зоне, тем не менеё на ней нет ледников, но зато ясно различаются следы прежних кристаллических рек, а на высоте 4.700 метров Хауталь видел два небольших озерка, очевидно, ледникового происхождения, задерживаемые запрудою из фронтальных морен *2).
Невадо-де-Фаматина, возвышающаяся в 200 километрах к юго-западу от Аконкихш своим величественным видом походит на этот последний хребет, особенно со стороны южных склонов; но эта Невада не имеет такого изолированного, самостоятельного характера, как Аконкиха: перешейком высоких земель, который следует направлению главной горной оси, этот хребет соеди-няется с Андским. Фаматина выше Аконкихи, так как центральная её верщина, на
4) Ludovig Brackenbusch, „Petennann’s Mittheilungen“, 1893. Heft VII.
2) „Boletin dei Instituto Geografico Argentino*, 1893* cnadernos 1, 2, 3 у 4.
которую поднимался Караньо, имеет 6.294 метра; но эта сифрра кажется еще выше вследствие того, что у подошвы её расстилаются равнины на высоте всего 1.000—1.500 метров над уровнем моря. Ядро этого хребта состоит из гранита и порфира, а боковые скалы из метаморфического разноцветного сланца—белого, красного и черного. На юге сиерра продолжается цепью, которая, постепенно понижаясь, теряется к области солончаков; ее можно рассматривать как принадлежащую к той же системе пригорков и холмов, которые тянутся параллельно главным хребтам Кордильер. Таковы сиерраде-Чавес и уединенный массив Пье-де-Пало, господствующий с восточной стороны над городом Сан-Жуаном.
На запад от Невады-Фаматины, плоскогорье, стиснутое Андами, разделяется на две параллельные Кордильеры, почти равной высоты, но разнящиеся по горным породам, из которых они состоят. Западная Кор­дильера составляет раздельный гребень между склонами и в то же самое время служит границею между Чили и Аргентиною. Восточная кордильера, принадлежа целиком ланлатской республике, разделяется на несколько отрогов долинами ручьев, которые там и сям перерезывают ее, разнося её обломки по равнинам. В то время, как чиле-аргентинская кордильера, позднейшая по происхождению, состоит из мезозойских формаций, сквозь которые там и сям пробились новейшие массы эруптивного происхождения, более древняя восточная цепь, «пре­кордильера» или, как ее еще называют, «анте-кордильера», сопровождаемая контр-кордильерой х), состоит из гранита, порфира и палеозойских пластов. Эта вторая цепь была очевидно первобытным горным остовом, и её разрушение началось еще в то время, когда воздвиглась сплошная ограда западного хребта; к тому же времени относится значительное вытяжение континента в сторону Великого океана. Эта часть двойной Кордильеры пред­ставляет некоторое сходство с экваториальными Ацдами, которые также разделяются на две параллельные цепи; из них западная имеет почти сплошной характер, тогда как восточная, перерезанная в семи местах реками амазонской системы, почти совершенно утратила характер цепи: можно согласиться с Вимпером 2) и принять эту кордильеру за последовательный ряд массивов без естественной связи.
В том месте, где горная цепь Фаматина врезывается в Андское плоскогорье, двойная кордильера вовсе еще не обрисовывается:
*) Н. Bnrmeister, „Description physique de la R3publique Argentine*.
2) „Travels amongst the great Andes ofthe Equator*.
громадные снежные вершины, Бонене, Веладеро, Галлина-Муерта, одиноко вздымают свои конусы, на 1.000— 1.500 метров относительной высоты, стоя на широком цоколе, отделяющем Чилийский склон от Аргентинского. Высокая равнина, держащая на себе эти одинокия горы, сама имеет 4.000—4.500 метров средней высоты над уровнем моря и тянется с одного горизонта до другого мягкою волнистостью, усеянною полосами фирна, которые обращают землю в грязь. В беспорядке валяющиеся там и сям камни указывают на местонахождение разложившихся гор. В этих суровых пространствах зачастую дует сильнейший ветер, сопровождаемый снежными буранами. Путешествие по этой области пуны, хотя всегда опасное, не встречает естественных пре­град: в своей совокупности плоскогорье представляет собою как бы горный проход, где разветвляется сеть тропинок, протоптанных аргентинскими погонщиками мулов, которые гонят стада в Копиапо. Дороги этой Андской зоны известны под названием pircas.
В той части плоскогорья, где стоит гора Бонете, и которую пересекают тропы мулов, между верхними долинами рек Риохи и Копиапо, восточная кордильера разрезана реками аргентинского склона на четыре совер­шенно различных отрога. Первый кряж, некоторые питоны которого возвышаются больше, чем на 500 метров, отделяется от аргентино-чилийской Кордильеры глубокою долиною, по которой извивается рио-Вланко, одна из главных ветвей рио-Жачал. Вторая цепь, более приближающаяся к границе, имеет много вершин, превышающих 5.500 метров, между прочим пик дель-Сальто. Третий горный вал, принадлежащий к восточной кордильере,
расширяется в могучий массив, вершины которого, Маинрике и Тотора, тоже превышают 5.500 метров, нижнюю границу линии постоянных снегов. Наконец, четвертый отрог, носящий название Кордильеры дель-Тигре (5.015 метров), примыкает к колоссу Аконкагуа, господствуя над долиною, по которой идет главная дорога из Буэнос- Айреса в Чилийский СантъЕго через перевал Кумбре. Все тропы, проложенные через Анды, между этим бойким ущельем и пиркасами Копиапо, идут по речным долинам, чтобы обогнуть поперечные барьеры Аргентинской Кордильеры; но этими проходами пользуются только скотопромышленники, отправляющие своих аргентинских мулов в Чили. Впрочем, один из порогов послужил в 1817 году для прохода целой армии: это перевал лос-Патос или Валле-Эрмосо, находящийся на высоте 3.565 метров между массивами Аконка­
гуа и Рамада; через него прошли республиканские войска Сан-Мартина, давшие решительное сражение испанцам. Другие проходы большего хребта, по которым также гонят мулов, находятся на высоте 4.500 метров; таков перевал Агуа-Негра или Лагуна (4.632 метра), через который проложена прямая дорога из Жачала в Кокимбо.
Кроме двух Кордильер с снеговыми вершинами, Аргентина, подобно Чили, имеет еще предгорья, свою «Малую Кордильеру», которая тянется параллельно оси собственно Анд, перерезываемая местами клюзами или долинами, по которым протекают реки. На запад от равнины, где находятся города Сан-Жуан и Мендоза, эта цепь предгорий составляет уже значительный массив Парамилло, одна вершина которого, серро-Пеладо, достигает 3.437 метров. Эти горы, теперь бесснежные, также имели свои ледники и до самой соседней равнины, в окрестностях Мендозы, можно видеть борозды, оставленные прежними ледяными потоками. Маленькие хол­мики с круглыми вершинами, называемые cerrillos, представляют собою очевидно остатки морен. Они возвышаются на 50—100 метров, вытягиваясь цепью, и состоят из трахитовых глыб, угловатых или слегка при­тупленных обломков, которые льды нанесли к самым подошвам предгорий *)•
Разрез Кордильеры, отмеченный дорогою Кумбре и работами по проведению трансандской железной дороги, почти соответствует естественному делению орографической системы, так как совсем по близости, на юг от громадного снегового Тупунгато (6.178 метров), который сам эруптивного происхождения, открываются кратеры многочисленных вулканов, как потухших, так и действующих. Тут же аргентино-чилийская кордильера удваивается на востоке другой, вполне аргентинской, цепью, тянущейся параллельно первой, но ниже её, в среднем, на 1.500 метров. Потухший вулкан Оверо (4.740 метров), связывающий этот хребет восточных гор с главной Кордильерой недалеко от Маипо, окружен одним из тех ледников ’), на которых можно лучше всего наблюдать образование nieve penitente, т. е. «снегов покаяния», названных так от размельчения массы на неправильные колонки, похожия на монахов в клобуках: неровности таяния льда в сухом воздухе высот образовали эти странные аллеи, по которым текут ручьи тающего льда.
На юг от Оверо, аргентинская цепь прерывается, чтобы пропустить реку Диаманте,
‘) Rodolfo Hanthal, „Revista dei Mnseo de la Piata", tome TV, 1893.
4 Paul Giissfeldf, „Reise in den Anden vonChile nnd Argentinien".
берущую начало в промежутке между хребтами, и над которою господствует великолепный базальтовый конус того же названия; затем возобновляются другие кряжи, параллельные главной Кордильере, расселина, в которой берет свое начало река Ату ел, ведет к проходу Планшон (3.023 метра), одному из наиболее оживленных в аргентиночилийских Андах, которому суждено сделаться большим торговым путем, благодаря проведению железной дороги. Далее к югу, орографическая система расширяется: аргентинская цепь вулканов Маларгуе (Малалхуе), представляя собою контраст с юрскими напластованиями главной цепи, развертывается с восточной стороны глубокой продольной долины, по которой протекает РиоГранде или зарождающийся Колорадо; другая, менее высокая, горная цепь служит ей передовым валом; затем, еще на сто километров восточнее, за высокою пампою, где простираются воды без истечения, озера, представляющего собою остатки бывшего внутреннего моря, тянется снеговая цепь, невадо Сан-Рафаэль (4.935 метров), почти изолированный отрывок гор, которые прежде, по всей вероятности, были гораздо могущественнее. Южнее, другой массив, серро-Пайен,—• без сомнения, древняя Этна, извергавшая лаву и пепел,—господствует над долиною, где Рио-Гранде сливается с рио-Барранкас, чтобы образовать Колорадо; на одной стороне горы виднеются три мощных потока застывшей лавы, залегающих слоями один на другом. Близ ущелья Бута-ко, пересекающего на высоте 1.520 метров горную цепь Маларгуе, возвышается огромная глыба песчаника, свалившаяся посреди тропы с соседней стены: это Кура- Кокалио, «божественный камень» арауканцевъ')»
Перерезанная последовательно двумя ущельями рек Рио-Гранде и рио-Барранкас, восточная пре-кордильера, сама очень высокая, развертывается параллельно большому хребту: вершина её, Чос-малал или Бумъмахуида, т. е. «гора Ночи», имеет, по исчислению Хоста, не менее 5.000 метров. Это— бывший вулкан, окруженный со всех сторон потоками лавы, пепла, камней. Полагают, что вся пре-кордильера этой области состоит из этих эруптивных продуктов, происхождение которых относится к двум различным эпохам: первобытная лава пред­ставляет собою черный трахит, а позднейшая—базальтъ* 2). Вулкан, на высоте 2.318 метров, отделяется от западной цепи порогом, который разделяет воды, спускающияся f) Fr. Host, „Boletin dei Instituto Geographico Argentino“, tome II, 1881.
2) „Boletin dei Instituto Geografico Argeutino". tome IX, 1837.
с одной стороны к Колорадо, с другой — в виде развалин башен. С южной сток Рио-Негро посредством Нейквена. В Анроны панорама представляет хаос гор, кодах немного найдется таких грандиозных торые громоздятся за озером Тромен, запейзажей, как это ущелье аргентинской нимая все пространство между пограничными

Швейцарии, господствующее над обширным горизонтом лугов и лесов, которые с северо-востока ограничены колоссальною стеною серро-Пайена, а с северо-запада—конусом Кампанарио, заканчивающимся диадемою скаль
гребнем и течением Нейквена: даже на восток от этой реки тянутся массивы, все более и более понижаясь по направлению к скалистой пампе Патагонии.
На восток от вулкана Лонкимаи и дру- 551
ГЛАВА V — АРГЕНТИНА
гих огнедышащих горъ—Льяима, Риньигуэ, Кетрупильян, следующих одна за другой на главном хребте и по соседству с ним, аргентинская Кордильера принимает свое правильное направление, поднимаясь до той высоты, на которой вершины зимою покрываются снегом: гора Чапел-ко имеет 2.440 метров, а та часть цепи, которая известна под названием Кордильеры де-лос-Синрезес, достигает 2.000 метров. Но в этом кряже открываются глубокия бреши. Порог, в котором сходятся скаты чилийской рио-Биобио и патагонской рио-Лимай, имеет всего только тысячу метров высоты, и на него свободно могут подниматься двухколесные тележки; далее к югу холм с пологими скатами отделяет приток Лимая от чилийского озера Пикауллу (Лакар, Лахара), расположенного на высоте 700 или 80Q метров; третий проход, находящийся на западной оконечности Нахуэль-Хуапи, имеет всего 838 метров: это Ъодиеие Перес-Розалес. Вторая аргентинская кордильера, развертываясь параллельно первой, менее выемчата, но зато и не так высока: питоны её в сиеррах Каталин и Ангостурас возвышаются всего на 1.500 метров. В этой части орографической системы также были свои действующие вулканы, как и в большой цепи, проходящей на западе: вулканы Алюмине, Меса, серро Чапелько представляют собою андезитовые конусы;
кроме того, по обоим берегам реки Колонъкуры выступают до двадцати других питонов, широко открывающих свои кратеры, где ростут буки и мирты *)• Один из этих вулканов, стоящий у истоков Биобио, покрыл своим пеплом всю окрестную территорию. Продукты извержений и прежних ледников напластованы друг на друге: под вулканическими камнями расстилаются слои ледниковой грязи.
К югу от Тронадора, с его «гремучими» лавинами, которые громоздятся межлу бассейном Нахуэль-Хуапи и чилийским склоном, горы понижаются и, по словам Роде, между берегами Лимая и узким и глубоким фиордом Релонкави не встречается больше настоящих гор, а только небольшие плоскогорья, перерезанные оврагами и долинами. Единственным препятствием на этом пороге, который, по всей вероятности, есть не что иное, как прежний проход Барилоче, по которому следовали иезуитские миссионеры, является необычайное изобилие растительности; в том месте, где дорога спускается к Великому океану, она идет вдоль реки Пуело, между горою Баллено (1.488 метров)
Joaef Siemiradzki, „Petermann’s Mittheilugen", 1892. Ней Ш.
на севере и горою Кастильо (1.504 метра) на V юге *)•
Дальше, вдоль глубоких проливов, отделяющих континент от острова Чилоэ и Магеллановых архипелагов, раздельный хребет известен только поверхностно, и мореплаватели, видевшие его лишь издали, почти всюду должны были ограничиваться съемкой его профиля, с возвышающимися вершинами уже потухших иди еще действующих вулканов, Яте или Иебкан, Минчин-махуидог Корковадо. Меллимоя, высота которых колеблется между 1.600—2.400 метров. Впрочем, некоторые экскурсии, предпринятые в разное время путешественниками, дровосеками и рыболовами в долинах, соседних с Великим океаном, дают основание предполагать, что кордильера разделена на отдельные массивы глубокими брешами, куда вторгаются реки, получившие свое начало на восточной стороне гор, на плоскогорьях Патагонии. В одной из этих брешей протекает река Палена, проходящая к югу от вулкана Корковадо, и на которой, по словам легенды, находился чудесный город «Цезарей», южное Эльдорадо континента; кроме того, под более южной широтой протекают реки Корковадо а), Айсен и Гуэмулес 3).
В этом месте Анды разделяются, чтобы образовать земной архипелаг, подобный тому, какой существует на соседнем побережье, разбитый на многочисленные массивы 4). Горная цепь восстановляется на другой стороне острова Таитао, где возвышается высочайшая вершина Сан-Валентин (3.876 метров); на той же широте Мояно измерил на боковой аргентинской кордильере пик Зебаллос в 1.685 метров и констатировал существование другой цепи, которая отделяется от Анд к истокам Дезеадо и идет по направлению к юго-востоку, оканчиваясь мысом Бланко на юге залива Сан-Жорже. Какова высота этой поперечной цепи—неизвестно, но индейцы считают ее недосягаемой, вследствие её утесов, пропастей и скатывающихся камней, а также по отсутствию источников. Чтобы отправиться с одного конца побережья на другой, они огибают ее с западной стороны по области пастбищ ~).
В Магеллании, суженный континент представляет собою лишь узкую полосу равнин, лежащую вне Анд, и уже с берегов Атлан-
4) Jorge Rohde, „Boletiu dei Instituto Geografico Argentino", 1882.
3) Fontana, „Roletin dei Instituto Geogr&gico Argentino", 1886-87. 4 vl
3) Serrano, Simpson, „Anuario hidrogrAfico de Ia marina de Chile, 1875,1886.
4) Rodgers, Moyano, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino", 1888.
5) Carlos M. Moyano, „Boletil dei Instituto Geografico Argentino", 1881.
тического океана видны вершины, возвышающиеся по соседству с другим океаном. Но в этой полуостровной области, оканчивающей собою континент, параллельные зоны орографических формаций представляются с удивительною правильностью. Андская цепь в собственном смысле, где в виде башни возвышается великолепная гора Чалтен, которую Морено называет также Фицроем (2.100 метров), тянется почти точно по линии меридиана, до самой бреши, куда вторгаются воды больших Магеллановых фиордов. За этою цепью на востоке следует пре-кордильера, которой Мояно дал название Кордильеры делос-Багуалес, или «Диких Лошадей», и которая продолжается, по направлению с севера на юг, на протяжении нескольких сотен километров, мало отклоняясь от точного направления меридиана. К этой пре-кордильере, вершины которой возвышаются на 1.500 — 2.000 и более метров, принадлежат горы— Стокс, покрытая снегом, и Пайне, почти такой же высоты. Третья горная цепь, менее равномерная и менее высокая (1.500 метров), не достигает границы постоянных снегов, но она превосходит другие горы живописным видом, благодаря своим башням й обелискам из шлака и массам лавы, закаменевшей в виде храмов: цепь ата—эруптивного происхождения; на ней возвышаются истинный Чалтен и много других, как потухших, так и действующих, вулканов. Кордильера Латорре, издали указываемая вершинами Трес-Сабиос, или «Трех Ученыхъ»— Филиппи, Гая и Домейко,— составляет часть этой области лав: здесь есть кратер, по виду очень недавнего .образования *). На зоне, покатой на восток, к Атлантическому океану, расстилается обширный покров из шлака и пепла 2), на котором местами возвышаются, как отдельно, так и рядами, прежние эруптивные конусы. Известковая гора Леон (300 метров), изрытая гротами, где скрываются пумы, и несущая на своей вершине гнезда кондоров, издали указывает устье р. Санта-Круц 3).
На юг от собственно Анд берег изре' зан тысячью зазубрин, и благодаря бесчисленным бухтам и рассеянным всюду озерам, горы принимают островной характер. Между Скиринг-Уатер и большою излучиною Магелланова пролива, цепь низводится до простого порога всего в несколько метров высоты. Далее она снова повышается, образуя грозную стену мыса Фровард, а с другой стороны пролива воздвигая великолепные горы с поясом ледниковъ—Сармиенто,
4) Сагиоз M. Moyano, Тот же сборник, т. IV.
2) Pogers und Ibar, „Petermann’s Geographische Mittheilungen", 1888, Ней II.
3) FranAois P. Moreno, „Viaje a ]a Patagonia austral".
Дарвин, Франсе; затем, развертываясь большою дугою по направлению с запада на восток, оканчивается длинным островом Штатов, где есть горные вершины в тысячу метров высоты. Этим островом, принадлежащим к Аргентинской республике, оканчивается длинный полукруг андских гор, начинающихся Тринидадом, в
Караибском море.
В обширной Аргентинской территории рассеяно еще много других, изолированных массивов, в настоящее время совершенно отделенных от Анд, но некогда составлявших, по всей вероятности, часть Андского хребта. Первая группа гор, находящаяся на полпути между Ла-Риохой и Сан-Луисом, нэсит вполне подходящее название сиерраде-лос-Льянос, так как она со всех сторон окружена равнинами, солончаками и другими низменными и пустынными землями; прежде это был остров, ориентированный по направлению с севера на юг. Сильно повре­жденная временем, эта сиерра вовсе не имеет вершины, которая бы гордо выступала над нижними хребтами; она представляет собою длинный ряд возвышенностей кристаллического и метаморфического происхождения, не переходящих за тысячу метров своими самыми высокими массами. Далее к северу идет сиерра-Брава, которая не достигает и тысячи метров; она имеет совершенно такой же вид, как сиерра-Льянос, и составляет несомненно часть той же самой орографической системы: это не что иное, как островок среди прежнего моря. Несколько отдельных пригорков, рассеянных там и сям на аллювиальных пластах равнины, получили от туземцев поэтическое название reventazoner de На sierra, т. е. «отпрысков горы» *).
Центральная система, занимающая пространство более 500 километров с севера на юг, параллельно большой Кордильере, состоит из нескольких отдельных цепей, которые все расположены по той же нормальной ориентации и также стоят на цоколе равнин, имеющем более 500 метров высоты над уровнем моря. В целом, эти горы, кристаллической формации, обращены своим крутым скатом, как и горы Андской системы, на запад; восточный же склон, так же, как и обе оконечности, северная и южная, полого спускаются к пампе. Первая цепь, перерезываемая реками, сходящими с гор Центральнойсистемы, тянется шо направлению к востоку, при чем редкия её вершины не достигают и тысячи метров; высочайшая вершина, Кумбре-де-ла-Кал, воз-
4) Martin de Moussy, цитировал, сочинение. 555 ГЛАВА V.
вышающаяся на северо-запад от Кордовы, имеет 1.570 метров. Центральная цепь, составляющая ось кордовской системы, своею высочайшею вершиной Чампаки, переходит за 2.300 метров; вершина эта представляет собою простой конус, стоящий на каменибтых плато, на которых кое-где зеленеют пастбища. К северо-западу система расширяется в плоскогорье, обращенное своим фасом к сиерре де-лос-Льянос. Это плоскогорье отличается от Кордовской системы линией бывших вулканов, которая тянется «с востока на запад, резко заканчиваясь у западных равнин трахитовою горою серро Иерба-Буэна (1.645 метров). Этот серро не имеет видимого кратера и, на человеческой памяти, не выбрасывал ни паров, ни лавы; но в окрестностях случались иногда легкия землетрясения; говорят, у подошвы этих гор временами был слышен глухой подземный гул.
Сифрра де-Сан-Луис, называемая также, по своему юго-западному мысу, сиеррой дела-Пунта, может быть рассматриваема как часть Центральной или Кордовской системы и по времени происхождения принадлежит к той же эпохе; но она довольно явственно отделена от тех гор длинною впадиною, по которой протекает река Конлара, теряющая«я на севере в солончаках. Высоты СанъЛуис имеют горделивый вид настоящих гор, когда на них смотришь с западной или северной стороны, откуда они видны целиком, от основания до вершины; но за этой закраиной скрывается бугорчатое плато, имеющее во многих местах вид настоящей равнины. Одна из самых высоких вершин, Мониготе (1.966 метров), есть одна из этих гор наружного вала; по высоте ей не уступает Гигантильо, «Гигантикъ», стоящий напротив Гиганта крайней Андской цепи, возвышающагося по ту сторону глубокой впадины Каньяды. Гнейс этой сиерры отличается от гнейса сиерр Кордовской системы чрезвычайным обилием кварца и слюды. Ручьи, протекающие по равнине, выглядят как бы серебряными, а на вершинах холмов возвышаются целые кварцевые массивы, точно мраморные пропилеи. На восток от Мониготе, поперечно оси системы, как и в Кордовских горах, идет небольшой ряд вулканических гор; одна из этих гор, Томоласта, представляет собою кульминационную вершину плоскогорья всего массива (2.117 метров); найденные здесь золотые россыпи стяжали ей название сиерро-дф-ласъМинас. Вне гор Сан-Луис, к северу от города Вилла Мерседес, возвышается «ерро-Морро, составляющая другой островной массив, переходящий за 1.500 метров, а мыс Пунта продолжается к югу, к пусты- -АРГЕНТИНА. 556
ням Патагонии, целым рядом островков, составлявших некогда цепь, долины и бреши которой завалены наносами, так что теперь наружу выступают только каменистые верхушки.
По другую сторону Параны, между этой рекой п Уругваем в аргентинской Месопотамии (междуречьи), нет гор, есть только легкия волнообразные повышения почвы да высокие берега рек, которые иногда называют холмами по контрасту, какой они представляют с окружающими болотами и реками; но по территории Миссий и её продолжению в бразильском штате Санта-Катарине, проходит настоящая горная цепь, вершины которой вздымаются на 300—400 метров над кампосами. На перешейке, образующемся от сближения двух рек, на юго- восток от Посадас, первый ряд возвышенностей тянется по направлению с юго-запада на северовосток: это сиерра-дель-Иман, или «Магнитная», названная так, без сомнения, иезуитами, которые нашли в её пластах магнитное железо. Дальше к северу и к востоку, по направлению к сиерре до-Мар, поднимаются ступенями пласты песчаника и первобытных горнокаменных пород, которые примыкают к бразильской системе.
Отдельные горные цепи находим также в провинции Буэнос-Айрес и в южных территориях. Первый кряж тянется по направлению с северо-запада на юго-восток, параллельно низовью Параны и её продолжению—рио- де-Ла-Плата, оканчиваясь на окраинах мыса Корриентес. Высочайшие вершины (морны) этого хребта, распадающагося на несколько отрывков, достигают, в сиерре-деТандил, 340 метров; далее, на юго-востоке, крутою стеною вздымается сиерра дель-Вулкан, хотя на небольшую высоту (275 метров); как и другие массивы страны, она состоит из гранита, гнейса и архаических горнокаменных пород, но не из лавы, как это можно бы было предполагать по её названию «Вулканъ»,—слово пампаского происхождения, означающее «брешь», которое, будто бы, применялось к широкому проходу, открывающемуся между этою цепью и сиеррою Тандил х).
Южнее, различные массивы, возвышающиеся к северу от Бахиа-Бланка и известные под общим названием гор Вентана, распадаются на параллельные кряжи, которые тянутся по тому же направлению, как Тандил и вул­каны. Самые горделивые вершины, находящиеся в собственно Вентанской цепи, превышают 1.160 метров 2); но
прежде они были еще выше. Эти горы, состоящие из бедова-
♦) Martin de Moussy, цитирован, сочинение.
а) 1.250 метров, по определению Агирра. 557
того кварцита, исполосованного во многих местах красными прожилинами окислами железа, принадлежат к древнейшей формации земного шара: они существовали гораздо раньше Анд и, по всей вероятности, занимали тогда место между колоссами континента; это обломки громадных масс, которые почти целиком были размельчены метеорами. Долина ручья Саусе-Гранде, отделяющая цепь Вентана от гор Пильягуинко, была некогда заполнена льдами: скалы с изборожденными боками, кудреватые утесы указывают прежнее русло кристаллической реки ‘); в настоящее время Вентана ежегодно покрывается тонким слоем снега. Сиерра эта только коегде поросла лесом; со многих мест она кажется совершенно голой. Название Вентана, чтб значит «Окно», дано ей по отверстию, которое находится близ её вершины, открывая уголок голубого неба.
Внутренняя часть Патагонии, именно та область, которую орошают реки Колорадо и Негро, унизана гранитными и порфировыми кряжами розового цвета, которые при прозрачном свете утреннего солнца кажутся легкими облачками. Эти различные хребты, известные под общим названием mahuida, чтб на языке туземцев значит «гора», имеют среднюю высоту в 400—500 метров и почти все ориентированы с северо-запада ва юго- восток, как цепи холмов, расположенные между Буэнос-Айресом и БахиаБланка. Почва между их гранями покрыта корой из округленного булыжника, гранита, гнейса, порфира, отложенных горизонтальными пластами, в перемежку с дюнами. Равнины третичного происхождения, из которых состоит весь цоколь Патагонии на вос­ток от Андской Кордильеры, и в которых находятся в чрезвычайном обилии ископаемые, покрыты этими слоями валунов. Дарвин исчислял эту громадную массу патагонских галек в длину—с севера на югъ—в тысячу километров, а в ширину— в 320 километров, при 15 метрах толщины; для того, чтобы получилась такая масса каменьев, должны были размельчиться целые горы, даже цепи гор. К этому нужно еще прибавить обломки того же рода, покрытые теперь водами моря: так, у Фалкландских островов, мореплаватели, Упри промерах морского дна, извлекли оттуда порфировые голыши, вдали от всякой островной горы 2).
Этот булыжник происходит, очевидно, с Анд и с более древних гор, которые возвышались некогда в центральных и восточных областях страны, и от которых в настоящее время осталось одно только
4) Rodolfo Hauthal, „Revista dei Museo de la Piata”, tome УПИ, 1892.
* ) Fraucisco P. Moreno. „ Viaje&IaPatagoniaAustral".
ЯДро. Морены, влекомые льдами, доставили, по всей вероятности, первый материал, который морские воды разостлали горизонтальными или слегла наклонными слоями. Затем последовало выступление наружу этих слоев., происшедшее либо вследствие поднятия почвы, либо вследствие отступления моря, и бывшее морское дно, бывшие пляжи обратились в высохшие равниныПатагонии, где встречаются в огромных количествах исполинские устрицы в 30—50 сантиметров в окружности, характеризующие собою обширные пространства патагонской почвы. Самая форма, рельефа, как внутри страны, так и на побережье, ясно показывает эту работу последовательного обнажения: во многих местах каменистое плато резко обрывается по соседству рек и потоков и иссечено,подобно морскому берегу, заливами и бухтами, составляя своими травяными степями и рощами кон­траст с скалистыми массивами г); впадины рельефа, служащие единственными в стране местами, удобными для жительства, представляют собою прежние морские плоские берега, о которые море прежде ударялось. Нынешний берег почти на всем своем протяжении, имеет вид крутой стены, о которую разбиваются волны; но в окружности возвышенности представляют различные террасы, которые указывают последовательные уровни континентального цоколя: по соседству с. Чубутом, эти террасы лежат одна над другой на высоте 25, 60 и 105 метров; близ, устья рио-Санта-Круц виднеются площадки морской формации, лежащие еще на большей высоте. У Поссесион-Бай, у восточного входа в Магелланов пролив, Пурталес открыл на высоте 50 метров пруд, содержащий раковин той же породы, какая живет в соседнем море. Как произошло это явление обнажения— резкими ли толчками, соответствующими появлению каждой террасы, или, чтб вероятнее, путем медленного движения,, совершавшагося по известному ритму колебаний —• вопрос этот современем решат геологи.
В современный период наслоения других формаций отложились на пластах булыжников в Патагонии и на глинах Центральной Аргентины. На обширных пространствах почва покрыта песками, развертывающимися в виде дюн; вроде тех, какие образуются во многих местах на берегу моря, под влиянием морского ветра. Но в лаплатских областях эти переменчивые песчаные холмики не океанского происхождения: они происходят из области предгорий, где громадными массами скопились морениче-
< ) Josef Siemiradzki, „Petermanu’s Mittheilungen”. 1893. Hett Ш.
ские обломки, оставленные у входа в равнины прежними ледниками. Этот мелкий материал, поднимающийся пылью при всяком дуновении ветерка, разнесен на далекое расстояние, где он отложился пластами мелкого песку, похожего на «желтую землю» центрального Китая; но более крупный песок образует настоящие дюны, земляные волны, которые поднимаются и распадаются под давлением атмосферных течений; особенно значительные пространства отвоевали они себе в области Колорадо и РиоНегро, занимая там почти всю ширину континента. Представляя те же самые явления, чтд и дюны морской формации, они останавливаются от действия дождей и продолжают свое медленное развитие в сухое время года. Зачастую они скрепляются гибкими корнями ползучих растений, преобразовываясь малопо-малу в холмы, постепенно покрывающиеся черноземом. Некоторые породы деревьев с сильными корнями продолжают роста на этих движущихся дюнах, которые захватили их в своем движении: таковы, например, algarrobos, которым дивится путешественник, видя такия могучия деревья ростущими среди голых песков *).
Эруптивные кратеры Андской Кордильеры также способствуют изменению почвы Патагонии. Вся область Чубута и Санта-Круц покрыта разноцветным пеплом, лежащим правильными слоями, очевидно, пеплом, эру­птивного происхождения, который был выброшен вулканами Андской Кордильеры и разнесен западными и северо-западными ветрами. Эти явления, очевидно, повторявшиеся тысячу раз, имеют место и в настоящую эпоху. В 1886 г. такая пыль осела по всей долине р. Санта-Круц и по окружающим горам, до самого Пунта- Аренас. На берегах Атлантического океана этот пыльный дождь был почти нечувствителен; но в нескольких
днях ходьбы, внутри страны нельзя уже было различать предметов в расстоянии десяти метров и дышалось с большим трудом. Множество животных погибло от недостатка воды и корма: ручьи, луга совершенно исчезли под этою пеленою пепла. Из какого вулкана вышло это облако мельчайшей пыли, разнесенной на протяжении, по крайней мере, 200—250 километров,—неизвестно; но этот вулкан, по всей вероятности, один из ближайших к истокам рио-Санта-Круц или её притоков, так как впродолжении некоторого времени течение этой реки оста­новилось, затем воды её вдруг поднялись, несмотря на то, что в это время, в мае, патагонские реки вовсе не разливаются. Со времени этого события, как говорят, при-
* ) Ludwig Brackebuech, цитирован, сочинение.
ток воды в реке стал слабее, чем до извержения. Без сомнения, кучи пепла задержали течение и образовали из реки озеро, которое во время наводнения, разрушило эту запруду *). В 1893 г., при извержении Калбуко, чилийского вулкана, который долгое время считался потухшим, выброшенный пепел достиг самого устья Чубута и залива Нуево. Все растения казались покрытыми снегом. Для этих туч пепла надо было очень немного времени, чтобы пронестись через это огромное воздушное пространство, так как они были еще горячия 2).
Совершенно гладкия равнины можно встретить только в собственно Аргентине, на севера от Колорадо. Эти горизонтальные пространства занимают различные уровни над лиманом Ла-Платы и представляют также и другие контрасты, происходящие от свой' ства почвы и климата. Поэтому их нельзя всех обозначить одним и тем же географическим названием. Северная область, заключающаяся между предгорьями и руслами Парагвая и Параны, составляет Чако, северная половина которого принадлежит Парагвайской республике и обязана своим характерным видом колючему кустарнику, пальмовым рощам и лесам, где редким, где густым. Другие равнины, лежащие южнее внутри страны, по обе стороны Кордовского массива, напротив, совершенно голы: одни только огромные пелены солончаков сверкают под лучами ослепительного солнца: эти прежние озерные бассейны или русла высохших рек представляют собою явления, которые связывают их историю с гидрологией. ' Наконец, саванны, расстилающиеся от Кордовских гор до низовья Параны и от лимана Ла-Платы до предгорий Патагонии, известны под названием pampas, заимствованным из языка прежних кичуанских властителей; на высоких плоскогорьях и в Перуанских и Боливийских Андах этим словом обозначают ровные пространства земли или ложа бассейнов. Далее к югу, в Патагонии, травяные пространства,постепенно переходят в каменистые степи, поросшие мелким кустарником.
Пампасы составляют ту часть Аргентинской республики, которую чаще всего описывали, потому что она начинается непосредственно по выходе из больших городовъ— Буэнос-Айреса, Розарио, Санта-Фе, а также потому, что здесь поселилась большая часть колонистов и, наконец, потому, что надо пройти именно через эту область, чтобы попасть во внутренния провинции. Впрочем, пампасы не представляют собою однообраз-
4) Carlos V. Burmeister, „Revista dei Museo de la Piatatt, tome II, 1891.
2) F. Maehon, „Bibliotheque Universelle*, nov. 1893.
ной местности; они состоят в действительности из террасы, которая незаметно понижается с 1.000 на 200 метров между основанием Кордовских гор и рио-Сала-де-Буэнос-Айрес, и из одной низкой равнины, опускающейся с 80 на 40 метров, которая образует полукруглую зону вдоль Параны и лаплатского лимана до самого моря. Верхняя терраса представляет собою степь, центральную пампу, которая всегда оставалась выше уровня больших наводнений; нижняя равнина прежде заливалась выступавшими из берегов реками: в ней надо видеть площадь наносов, которые пригоняли сюда воды Параны и которые постепенно были высушены ветрами, отлагавшими здесь пласты пыли, вроде лёсса или «желтых земель» Китая. В этих поверхностных слоях пампы не попадается ни одного камня. Нижний каменистый грунт состоит из очень мелкозернистого песчаника, миоценового происхождения, как и третичные наслоения Патагонии *)• ИП.
Речная система Ла-Платы, самая обширная во всем Новом Свете после системы реки Амазонок, принадлежит одновременно Боливии, Бразилии. Парагваю, Уругваю и той республике, которая получила от лимана свои названия Аргентины 'или Ла-Платы. Это последнее государство владеет почти половиною бассейна, хотя большую часть водной массы доставляют сопредельные государства. При слиянии двух больших рек, Парагвая и Параны, где соединенные воды, оставив парагвайский берег, вступают в область, принадлежащую обоими берегами Аргентине, количество катимой воды уже гораздо значительнее, чем при выходе речной дельты в лиман: ниже незначительный приток воды, доставляемый данниками, не пополняет собою даже убыли, происходящей от испарения 2).
У Трес-Бокас, внутренней дельты, кототорую образуют, соединяясь, две названные реки, рио-Бермехо, — Вермехо, или «Красная,—самый значительный данник, протекающий по аргентинской территории, уже при­соединяется к речной оси. Эта река, замечательно параллельная рио-Пилькомайо, благодаря одинаковому наклону пересекаемых ими равнин, получает свое начало в андских массивах, стоящих на восточной стороне плоскогорья. Жужуй, одна из главных ветвей Бермехо, к собственном смысле, протекает по боливийской долине Тарин и, сделавшись уже весьма значительной ре-
4) Oh. Darwin, цитирован, сочинение;—Josef Siemiradzki, „Petermann’8 Mittheilnngea“, Ней III.
2) J. J. Revy, „Hydraulics of the Great Riversw.
кой, принимает в себя, ниже Орана, такую же большую реку, Сан-Франсиско, которая вносит в Бермехо воды провинции Жужуй. Выше слияния—по-испански лас-Хунтасъ— обе реки одинаково удобны для судоходства; многие из путешественников, руководясь примером священника Мурильо, который в 1780 году проследовал по всему течению реки, плавали и дальше, до самого впадения реки в Парагвай, но это путешествие сопряжено со столькими опасностями, представляемыми мелями, не говоря уже о риске встретить вооруженную атаку, что удачные опыты вовсе не породили серьезных предприятий по развитию судоходства в этой части: плоскодонные суда, на которых перевозят некоторые товары, употребляют на это плавание целые месяцы и потому вовсе не могут конкурирровать с железною дорогою, которая сплошною линиею рельс тянется через провинцию Жужуй до самого БуэносъАйреса.
Выйдя из гор, чтобы спуститься к Парагваю на юго-востоке, по естественному скату равнины, Бермехо сразу почти останавливается за недостатком покатости. Он раздваивается, разветвляется направо и налево на
множество рукавов, старается прорыть себе новое русло, проложить себе нормальную дорогу и разливается там и сям в испаряющиеся бассейны. На ширине ста километров констатировано существование целой сети живых или мертвых рек: здесь в виде текущих еще ручьев, тамъ—в виде озер, болот и рвов стоячей воды. Почти на всем этом протяжении старые леса исчезли, уничтоженные разлившимися водами *). Еще в середине XIX столетия, самый южный ров, сохранивший название Бермехо, собирал все эти воды в одно течение, чтобы нести их в Парагвай; но образование запруд из деревьев и других обломков отодвинуло течение к северу, и, в настоящее время, сплошная река, развертывающаяся параллельно прежнему течению, приблизительно в расстоянии двадцати километров, носит название Теуко или Теухтах, что на языке матаков означает «Потоки» 2). CQ времени образования нового правильного русла, побочные потоки уменьшались мало-помалу вследствие отложения наносов в ложных реках; прежнее русло Бермехо почти совершенно высохло, за исключением его нижней части, наполненной в настоящее время солоноватой водой. Очень может быть, что через несколько лет или десятилетий Бермехо снова приобретет свою нормальную непрерывность, подобно нынешнему
О Amadeo Baldrich, „Boletin dei Instituto GeografiGO Argentino“, 1884.
*) Giavanni Pollesehi, „Otto Mesi neTGran Ciaco“.
Пилькомайо, который также имел свои блуждающие русла, когда искал себе подходящего ската; однако, сотни матаков работали впродолжении нескольких месяцев для урегулирования нынешнего русла. В своем нижнем течении рио-Бермехо, загроможденная местами банками белой глины, как и Пилькомайо, на которую она так поразительно походит своим режимом, катит красноватые волны, чему и обязана своим названием «Красная». Общая длина её течения, считая все излучины, превышает 1.800 километров; из них на протяжении 1.500 река судоходна впродолжении тести месяцев в году.
Река Жураменто не имеет боливийских притоков, как Бермехо: её первые воды приходят из Невадо-Качи, лежащей на западе от гор Сальто. Вынужденная делать крутые повороты, благодаря горным преградам, которые ей приходится преодолевать, она часто меняет свое направление, а вместе с ним и название: ее называют риоГуачипас, затем рио дель Пасахе, в том месте, где ее пересекает большая дорога из Тукумана в Сальто; ниже она принимает название Жураменто, в воспоминание клятвы, данной армией Бельграно, отправлявшеюся в Верхнее Перу завоевывать свободу американским народам. По выходе из области гор, реке Жураменто остается только пересечь Гран-Чако, сначала в направлении с севера на юг, затем с северо-запада на юго-восток. Но на этой почти горизонтальной почве ей трудно прорывать себе русло. На широте Тукумана она разливается &апшй)$’ами, болотами, каналами с блуждающими руслами, полузаросшими растительностью.Против Сант- Его-дель-Эстфро река преобразуется, еще раз теряется в новых баньядосах, образовавшихся, по словам хроники, в 1760 году. Воды соединяются во второй раз, но текут уже медленно и не имеют большой глубины; во время половодья, они далеко разливаются по обоим берегам. Тогда воды эти бывают почти совершенно пресные, но во время засух они становятся слегка солоноватыми, и река совершенно основательно получает в своем нижнем течении название Саладо. Точно так же, как египетский Нил, тихия и извилистые реки Чако: Пилькомайо, Бермехо, Жураменто—утрачивают силу своего течения по мере удаления от гор: испарение и разлитие вод истощают реку. В сезон дождей Жураменто, получая с гор значительную массу воды, изливает ее направо и налево по пампе, с одной стороны по направлению к Паране, в виде лабиринта байусов, с другой—к остатку озера, называющемуся мар-Чикита (Малое море). Из
следование Жураменто, совершенное в 1885 году американцем Пэджем на судне Water Witch, а после него и многими другими исследователями, показало, что река эта судоходна во всей непрерывной части своего > течения, и что в рыхлой почве баньядосов не труднобыло бы выкопать канал; но колонисты предпочитают вывозить свои продукты по железной дороге, проложенной прямо через равнину Розарио до Тукумана.
За исключением одной, реки, протекающие по пампе к югу от Жураменто, не несут своих вод в Парану, так как онел иссякают в пути; между тем, их все-таки надо рассматривать принадлежащими к паранской системе, потому что иногда они изливаются в главную реку и во всяком случае направляют свое течение к её долине,, то приближаясь к ней, то отдаляясь от неё, в зависимости от дождей и засух. К таком недоконченным рекам принадлежит рио-Дульсе («Пресноводная»), Получая свое начало в высоких горах Сальто, она течет с севера на юг, принимая с правой стороны многочисленные ручьи, сбегающие с сиерры Аконкиха,» затем, чтобы обогнуть сиерру Гуазаян, описывает большую дугу по направлению к юго-востоку и развертывается параллельно Жураменто, но несколько колеблясь в выборе направления при пересечении почти горизонтальных равнин. До­стигнув северной оконечности южных мысов кордовской сиерры, рио-Дульсе, уже соленая, несмотря на свое название, начинает разветвляться по почти совершенно пустынной местности: констатировано существование по крайней мере шести различных русл, которые во время половодья все наполняются водой и которые служат или служили прежде стоком для главной реки вовремя сухого сезона. До 1825 года главное русло, самое восточное, орошало плантации Лорето, Атамиски и Салавины; засорение русла отбросило течение на запад, в группу лагун Саладилло, зоды которых дотого насыщены солью, что их сравнивают с Мертвым морем иди с озером Урмиа.. Без всякого сомнения, обширные солончаки, расстилающиеся на северо-западе между кор­довским массивом и сиеррою-де-лос-Льянос, и конечная кюветта которых служит еще стоком для всей между- горной впадины, в отдаленную эпоху * получали приток воды из рио-Дульсе; в настоящее время Саладилло отступила на восток, чтобы соединиться с прежним руслом, а затем, постепенно истощаясь, теряется в болоте, носящем название де-лос-ИИорронгос, или «Тыквъ», вследствие обилия этих плодов, ростущих в диком состоянии по его берегам. Среди этой топи там и сям откры
ваются озерки очень соленой воды, а на юге, на высоте 82 метров, топь заканчивается настоящим озером, мар- Чикита или «Маленьким моремъ», которое на картах помечается разно, да и в действительности оно часто меняет свою форму в зависимости от количества воды, доставляемой ему притоком. Точно определить мо&но только его северные и восточные берега, состоящие из закрепленных дюн; на западе, можно запутаться в солончаковых бассейнах, прежде чем доберешься до непрерывной водной площади1). Самая большая его глубина, при твердом глиняном дне,—34 метра2).
Реки, спускающиеся с массива Кордова на восток, в пампу, были названы именами числительными
порядковыми. Рио-Примеро, т. е. «Первая», которая выше Кордовы обращается в озерной резервуар, почти со­вершенно иссякает при своем вступлении в пампу; однако, при больших дождях, её желтоватые воды все-таки достигают озера Чикита. Рио-Секундо («Вторая»), текущая южнее, параллельно рио-Примеро, также исчезает в лужах, высушиваемых солнцем. Волее обильная, рио-Терсеро («Третья»), поддерживает свое течение через пампу, но из чистого потока она обращается в соленую реку. К середине своего течения эта река сильно уменьшается, но тут она получает воду одного из тех соленых истоков, которые носят название Саладилло, столь употребительное в аргентинской географии. Этот «маленький солончакъ» представляет собою, очевидно, остаток вод, которые сочатся в почве выше ирригационных каналов, образованных рекою Кварто, или «Четвертою», принадлежащею к кордовскому массиву. До своего впадения в Парану риоТерсеро, известная в этой части своего течения под названием Каркараны или Каркаранала, от индейского племени гуарани, встре­ченного здесь Габото 3), принимает в себя другой ручей, арррйо-де-лас-Тортугас, который, можеть-быть,’был истоком мар-Чикита и всей сети рек, изливающихся в него. По Каркаране неоднократно пытались установить судоходствок но этого удалось достигнуть только отчасти, для судов, имеющих не выше 70 сантиметров водоуглубления.
Рио-Квинто, или «Пятая», берет свое начало не в Кордовском массиве, а западнее, в горах Сан-Луис, и ручьи, стекающие с кордовских высот, не достигают её течения. Она спускается на юго-восток, но, истощенная уже на расстоянии 500 километровъ
г) Bodenbender, „Petermann’s Mittheilungen11, 1893. Ней XI.
2) Jorge В. de Grumbkow, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino“. 1890.
3) Felix de Azara, цитированное сочинение.
География Реклю. т. XIX.
от своих истоков, теряется в Амарге, «Горькой лагуне», соленые воды которой ударяются о подошву прежних закрепленных дюн. Неизвестно, совершенно ли воды рио-Квинто испаряются в этом бассейне, или же, как полагают туземцы, пройдя через песчаное ложе, снова просачиваются в виде многочисленных лагун, рассеянных на юго-западе провинции Буэнос Айреса. Очень может быть, что они дают начало Саладо и Саладилло, соединенным притокам бухты Самборомбан, находящейся на юге лаплатского лимана 2). Но все это пока одни только предположения, которые остаются загадками до тех пор, пока не будут измерены дебит и убыль воды от испарения в пампаских реках. Болотистые пространства, в которых теряется рио-Квинто, крайне опасны для путешественников, вследствие обилия топей или guadales'owb, куда по одному неосторожному шагу могут низвергнуться и лошадь, и всадник: песок оседает, и несчастный засасывается им; сколько бы он ни отбивался,— все напрасно, через несколько минут он совершенно исчезает в песке, рассказывают, что во время пограничных войн между индейцами и белыми, эти последние часто делались жертвами гуадалесов, тогда как дикари, отлично зная местную топографию, спокойно скакали по узким rastrilladus, среди опасных болотъ2). Эти зыбкия земли вместе с окрестною зоною лесов долгое время служили лучшею защитою индейцам ранквелесам против завоевателей.
Слева, со стороны аргентинскойМесопотамии, Парана принимает только небольшие притоки, так как склон не имеет здесь достаточной ширины, чтобы дать развернуться большому речному течению. К тому же, как и в пампе, почва в некоторых местах имеет такую незначительную покатость, что воды, не имея стока, расплываются в болота: озеро Ибера—«Блестящая вода»—указывает, быть-может, русло прежней Параны, течение которой было тогда параллельно реке Уругваю. В этой части лаплатского междуречья почва так ровна, что делали попытки опорожнить по частям лагуну Ибера, с верхней её стороны прорытием рвов, которые бы уносили избыток вод в верхнюю Парану, а с нижней—углублением и канализацией рек Батела и Корриентеса, куда медленными потоками изливается излишек озерного бассейна. Лагуна тянется в длину на 40 километров; западный её берег ровный, с востока же она ограждена высокими берегами и пригорками, возвышающимися на 10—15 ме-
4) Martin de Moussy, цитированное сочинение.
а) Emile Daireaux, „Buenos Aires, la Pampa et Ia Patagonie*. 42
567 - ГЛАВА V,—АРГЕНТИНА.
I
тров над уровнем воды. Водная площадь представляет собою последовательный ряд езиегоз’ов, большая часть которых поросла тростником, но некоторые из них так глубоки, что по ним могут ходить суда; но на это никто не отваживается, страшась комаров, которые целыми тучами роятся над водою *). Говорят, что в последние годы эти Корриентесские лагуны захватили и соседния земли.
К югу от рио-Корриентес, которая уносит воды южных бухт Иберы, следует несколько маленьких речек, которые своими водами не уравновешивают утрачиваемого Параною чрез испарение количества водной массы. Самая большая река области Энтре-Риос, т. е. «Междуречья», Гуалегуай, течет на протяжении почти 400 километров параллельно низовью Урагвая; она впадает не в Парану, а в Павой, один из боковых её спутников; это речное ложе принадлежит к числу тех, которые то покидаются рекою, то снова утилизируются, которые то служат руслом для текущих вод, то ложем для цепи прудов. От впадения Трфс-Бокас до своих лаплатских устий главное течение Параны становится почти вдвое шире, благодаря целому ряду других рек, извивающихся по обширной речной долине. Даже те реки, которые протекают теперь по пампе, совершенно в стороне от лабиринта паранских данниковъ’, были некогда рукавами Параны: к числу таких "принадлежат две реки провинции СантаФе, извивающиеся на протяжении 400 километров в некотором расстоянии от главной реки; это Саладилло-Дудьсе и Саладилло-
Амарго, названные так по различию своей солености; оба эти течения уже давно отделились от главной реки и совершенно отличаются от неё составом своей жидкой массы. Эти побочные потоки граничат на западе с прежними озерными пространствами, которые постепенно засорились речными наносами: от них остались одни
лишь байусы, да топкие острова.
Собственно дельта Параны начинается ниже мыса Диаманте, в том месте, где река, повертывая на юго- восток, принимает направление лимана. Некогда это была голова морского залива, тянувшагося на пространстве 600 километров. Вся верхняя часть этого континентального иссечения была на протяжении 370 километров занесена аллювием, а продолговатые острова, занимающие широкую зону рыхлых, земель между боковыми высокими берегами, были отложены рекою. В этой большой засыпанной дельте, главное течение
‘) Juan Queirel, „Comptes reodus des sdanees de la Эосиёиё de G4ographie“, 1893, p. 363.
/•u'' 1 568
Параны идет вдоль правого берега, т. е. мимо пампы, до города Сан-Педро, где почти вся речная масса соединяется в одном ложе: в ближайшем к Облигадо проходе главное русло имеет всего 636 метров, при 50 метрах глубины. Боковые реки, текущие вдоль территории Энтре-Риос, принимают различные названия: Викториа, Паранасито, Павон, Ибикуй ‘); но во время больших половодий, какие были в 1858 и 1868 гг., все оне сливаются вместе, заполняя собою весь лиман от одного берега до другого, и промежуточные острова исчезают под сплошною скатертью вод, разделяющею два берега; пароходы ходят прямо из Виктории в Розарио по огромному проливу в 60 километров.
Ниже Сан-Педро, Большая Парана, или Парана-Гуассу, оставляет свое первоначальное направление вдоль пампы и поворачивает на восток к берегу Энтре-Риос, оставляя со стороны Буэнос-Айреса небольшой поток, Барадеро, которым пользуются обыкновенно гоэлеты, чтобы избежать ветров и волнений главной реки. Кроме того, от Параны-Гуассу отделяется еще другой рукав рио-де-ласъПампас, которая хотя и катит меньшее ко­личество воды, но зато сохраняет одинаковую ширину до самого лимана, тогда как Гуассу разветвляется на множество побочных речек, из которых некоторые, направляясь к востоку и северо-востоку, изливаются даже в Уругвай. Главное устье, имеющее около 800 метров ширины, открывается на севере дельты, не в оси лаплатского лимана, а в той части залива, куда впадает Уругвай, сейчас же за проливом Хигуеритас. Со стороны обеих рек дельта имеет 6G киломе­
тров длины по прямой линии и в 1860 г. оканчивалась одиннадцатью протоками; но количество этих речных отверстий меняется в зависимости от массы воды и прироста дельты.
• Речные воды, изливающиеся в лиманъ„уже у самого входа задерживаются морскою водою, так как морской прилив проникает в самую Парану и в Уругвай более чем на 160 километров; поэтому количество катимой рекою воды надо исчислять выше дельты, в тех местах, где течение пресной воды проходит по одному руслу. В этом отношении две реки представляют между собою кон-, траст: при самой низкой воде Парана сохраняет свою мощь и величие, при мелководье она катит столько же воды, как Миссисипи при средней силе, и представляет объем от тридцати до сорока раз больше Сены у Руана. Питаемая реками, идущими из стран с различным климатом, она вознаграждает потери одного бассейна прибылью другого; кроме
‘) J. J. Revy, цитированное сочинение.
того, озера и' болота, рассеянные по пути большей части её течения, а также Парагвай, Пилькомайо и Бермехо, способствуют урегулированию паранских вод, принимая излишек во время половодья и возвращая его в сезон засух. Объем воды при мелководье никогда не бывает меньше половины среднего объема *). При сравнении, Уругвай представляет большую разницу: во время своего наибольшего разлива он почти равняется
Паране; при мелководьи же он представляет собою второстепенную речку, катящую всего лишь шестидесятую часть прежнего количества воды. Эти резкия колебания объясняются с одной стороны однообразием климата орошаемой им области; а с другой —отсутствием дополнительных резервуаров по пути его течения.
Сравнительная таблица Параны и Уругвая, по Агиру, Реви и Батману:
Пространство бассейна
Длина главного течения ,. v Минимальное количество воды в секунду.'. Среднее количество
Поды в секунду Максимальное количество воды в секунду .
Парана.
Уругвай.
2 850.000 кв. килом; 389.500 кв. килом.
4.700 Километр.; 1.500 километр.
11.110 куб. метр.; 550 куб. метр.
2.055 „ „ 4.000 „
46.945 „ „ 13.935 „
Пропорция наносов в обеих реках: 1 на 10.000.
Истечение: 0м,60 воды на всей поверхности обоих бассейнов.
К водам, содержащимся в руслах Параны и Уругвая, надо прибавить подземные бассейны, которые медленно струятся в глубине почвы, происходя также от дождей, падающих в речной бассейн. Под верхними пластами почвы разливается бассейн жидких песков, перемешанных с пресною водою, заключающий в себе массу мелких речных раковин. Это подземное море, которое зонд открыл в подпочве БуэносъАйреса, на глубине по крайней мере 25 метров, находится в прямом сообщении с течением Параны, между Розарио и Сан-Педро, и питается не только непосредственною данью реки, но также и водою, просачивающеюся через почву: поэтому это подземное море можно считать неистощимым * 2и.
Видимая дельта Параны и Уругвая продолжается в море подземною дельтою, которая современем выступит наружу, если относительный уровень земли и моря сохранится в этих местах без изменения. Банки, разделяемые глубокими рвами, далеко выступают из-за наносных островов, связывая с материком островок Мартин-Гарсиа. Речные наносы, благодаря которым обнажились такия огромные площади равнин, деятельно работают над засорением обширного лимана Ла-Платы. Парана и Уругвай беспрестанно несут муть, которая отлагается банками, п при морском отливе изменяется в лабиринт каналов, где суда подвергаются большой опасности. Средняяглубина лимана, измеренная между Монтевидео и Пунта-де-лас-Пьедрас,— линия, обозначающая настоящий вход,—равняется всего 4 метрам; очевидно, она сильно убавилась в недавнюю геологическую эпоху, так как прежде выше Буэнос-Айреса попадались большие киты, которых теперь во-
f) J. J. Revy, цитированное сочинение.
2) Emilio Goday, „Boletin dei Instituto Geogiafico Argentino", tome V, 1884.
все нет, так как в настоящее время они не находят себе здесь достаточного количества воды *)• Средняя толща вод в собственно лимане не превышает 6 метров, а самые глубокия впадины канала имеют вдвое большую глубину. Прежде, когда еще не прорывали искусственных входов и не драгировали каналов, все суда останавливались посреди лимана, и высадка пассажиров и выгрузка товаров происходили посредством плоскодонных судов, которые сообщались прямо с берегами, или же, в тихую погоду, посредством тележек, которые перевозили в брод, при чем вода доходила до оси. Несмотря на маяки и баканы, длинная воронка Ла- Платы весьма опасна для судоходства; короткия, полные песку волны, быстрое и переменчивое течение, сильные ветры с резкими переходами—все это зачастую выбрасывало суда на банки Ортиц, Англэ, Архимед, иля на какой-нибудь вновь образующийся остров. Общая поверхность треугольного пространства, покрытого водами собственно лимана, между Монтевидео и Пунта-Пьфдрас, исчислена в 13.000 квадратных километров: самое отверстие с одного берега до другого имеет 98 километров ширины. Широкий входный залив, ограниченный $ севера мысом Мальдонадо, а с юга мысом Сан-Антонио, служащий преддверием для рио-де-Ла-Плата, занимает еще более значительное пространство. Из наблюдений морской температуры, произведенных с борта GazelleA выяснилось, что лаплатские воды спускаются на юг до мыса Корриентес, где они соединяются с двумя другими водными массами, из которых одна идет из тропических областей, а другая из Великого океана, огибая мыс Горн 2).
От Жураменто Саладо до рио Кола-.
*) Н. Burmeister, цитированное сочинение.
2) „Annalen der Hydrographie4*, n° IX, 1876.
совершенно иссякают. От этого пункта Ди
радо на Патагонской границе, ни одна из рек, получающих начало между восточным склоном Анд и массивом Кордова, не достигает океана посредством лаплатского лимана. Кюветты без истечения, наполняющие северо- западную область Аргентины и которые почти все ориентированы с севера на юг, соответственно оси самой Кордильеры, принадлежат, очевидно, ледниковой формации: их дно усеяно угловатыми глыбами, которые не унесены на дальние расстояния, но слегка попорчены действием ветров, насыщенных песком, и потому не сохранили своих первобытных черт и борозд. Некоторые небольшие ручейки, вышедшие из окрестных котловин, откладывают при своем выходе слой обломков, и если их течение не иссякает совершенно, то оно образует в центре кюветты соленый пруд, почти всегда перемежающийся. Ветер поднимает пыль из глубины и наметает ее высокими дюнами в защищенных местах. ’ Соль, отлагаемая во впадинах равнины, происходит, без всякого сомнении, из солончаковых пластов, содержащихся в мезозойских формациях морского происхождения, которые заключает в себе западная кордильера на общей границе Аргентины и Чили. Что касается до солончаков, именуемых salitrales, то название это они получили совсем неосновательно, так как вовсе не содержат в себе селитры: налет, находящийся на них вместе с морскою солью, состоит из гипса и сернокислого поташа*). Он исчезает от действия дождей, и солончаки покрываются тогда густою растительностью, состоящею главным образом из чащей jumen, растения из семейства солянковых; но после того, как влага испарится, на поверхности селитренников снова белеет соль.
В недавнюю геологическую эпоху все реки, спускающиеся с Андских гор на запад и на юг от Аконкихи, должны были нести свои воды в Атлантический океан посредством рио-Колорадо, бассейн которой был тогда гораздо обширнее, чем теперь: по виду местностей нет ничего легче, как воссоздать мысленно древнее разветвление большой реки, в настоящее время разбившейся на отрывочные бассейны. Самые южные реки огромного полувысохшего бассейна не дают могучего течения: Часчуил, соединившись с Фиамбалою. а затем и с другими потоками, выходящими с высот плоскогорья, на половину теряется в равнине соленых песков, которая прежде была озером; затем он снова набирает силы и вступает через ущелье в равнины Риохи, где его воды уже
4) Ludwisr Brackebusch, „Petermann’s Mittheilungen“, 1893. Ней VII.
места соединения первой долины с долиною Сан-Жуана, расстояния по прямой линии с севера на юг около 450 километров; но извилистая райнина свободно тянется на юг, и еслибы река потекла снова, она бы не встретила на пути никакого препятствия; притоки, излившиеся в главную реку, продолжают еще свое течение до самого выхода из гор, затем исчезают, оставляя после себя только небольшие следы, в виде покрытых зеленью полос. Рио-Вермехо (де-Ла-Риоха) и Жачал, спускающиеся с западной стороны массива Фаматины, ближе к снеговой кордильере, имеют достаточно побочных данников, чтобы поддерживать настоящее течение на большем протяжении, чем восточная река, отведенные вправо и влево ирригационными каналами, они не всегда достигают соединения, и их нижнее течение, Занжон, удлиняется или сокращается в зависимости от сезонов, никогда не достигая болотистого бассейна, ве котором бы могло соединиться с водами СанъЖуана.
Эта последняя река, с очень обширным разветвлением потоков, выходит из гор бешеным ручьем, который перехватывается сетью ирригационных каналов, разветвляющихся по всем направлениям. Тем не менее оставшейся в главном русле воды еще совершенно достаточно, чтобы образовать небольшую судоходную речку, к которой присоединяются ниже стоки с орошаемых земель и которая изливается в болотистые лагуны Хуанакаче. Другая река, рио-Мфндоза, выходящая с порога Кумбре и несущая в своих водах тающий снег гор Аконкагуа и Тупунгато, изливает излишек своих вод в ту же впадину, и благодаря этой дани, от одной лагуны до другой, между тростником, пробивается ручей. Дезагуадеро, остающаяся часть года совершенно сухою, принимает из-_ лишек вод этих соленых лагун и спускается на юго-восток, отделяя от себя боковой рукав к другому озеру, Бебедеро, «Пей до дна», где прежде оканчивалась большая река, питаемая снегами Аконкихи. С высоты холмов, господствующих над Бебедеро с восточной и западной сторон, среди равнины видно широкое ложе или каньяда, через которое изливались воды, идущие с севера *)• Смотря по годам, озеро то сокращается до весьма незначительного бассейна, то широко разливается, выделяя из себя на далекое расстояние обширные bahados. Во время сухих лет Бебедеро, вода которого очень соленая, оставляет на берегах отмели соли, и окрестные жители приходят сюда запасаться
*) G. Ave Lallemaut, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino“, tome V, 1884.
этим продуктом. В общем бассейн как будто высыхает; кончится тем, что он обратится в солончак, вроде той впадины, которая лежит севернее, в пространстве канья-
скребя банку солончаковой глины, estancierosAbi наталкивались на ключи превосходной воды: обе водные площади разделены между собою слоем в несколько метров толщины. Эти

ды. В непосредственной близости соленых источников, бьют ключи пресной воды. Бебедеро принимает в себя одновременно как притоки, насыщенные солью, так и ручьи самой чистой воды. Не раз случалось, что.
явления объясняются подземным разветвлением ручьев, которые спускаются с соседних гор и, скрывшись в песке, снова разливаются медленным течением. Эти маленькие притоки несут пресную воду, тогда какъ главное течение глубин образовалось из соленой воды. Скотоводы имеют большой навык узнавать, особенно у слияния долин, низкие места, где они могут найти подземные источники пресной воды: они выкапывают там yagudlesA чтобы устраивать для скота водопой 4).
За озером Бебедеро, отделившийся от Дезагуадеро рукав, наполненный рекою Туну- /
ян, продолжает течь на юг, но в этой почти гладкой равнине, где ветер разносит песок, большие дюны часто преграждают течение или заставляют его искать другого русла. Река, принимающая здесь вполне оправдываемое названиеСаладо (Соленая), блуждает, так сказать, под давлением ветров. Река Диаманте, сийвающаяся с рио- Саладо, и, как говорят, частию судоходная, также * переместилась, избрав себе новое русло, по тем же самым причинам: прежде она изливалась в более южную реку Атуэл; но песчаные холмы отбросили ее на восток, и она течет прямо к Саладо: так образуется большой треугольный остров, ограничиваемый реками Диаманте, Саладо и Атуэлом. Ниже этого последнего притока, выходящего со снеговых гор, река, постепенно <* мелеющая, неуверенная в своем течении, заграждается рядом дюн й разливаетеА большим испАИ ряющимся бассейном
Уррё-Лафкен или ла-1
гуною Амар га («Г орькая»), названною так чет до слияния с Агрио, своим главнымъ
от своих горьких вод, в которых, лпрочем, водится рыба. Дальше видно еще одно речное ложе, называемое Курако, по которому река прежде вливалась в Колорадо. Можно задать себе вопрос: в этих колебаниях речного течения воды прежней реки не изливались ли в широкий лиман БахиаБланка, который имеет вид речного устья и, повидимому, соединяется с лагуной УрреЛафкен посредством озер, болот и высохших теперь бассейнов?
Рио-Колорадо, ныне отделенная от всего своего северного бассейна, в семь и восемь раз более значительного, отличается необыкновенным однообразием за пределами андских стран, где образуются её верхния ветви, Рио- Гранде и рио-де-Барранкас. По выходе из гор, она уже не имеет больше притоков и, прорыв себе глубокую борозду, спускается по направлению с северо-запада на юго-восток. Хотя проходящая через страну, где по целым годам не выпадает ни капли дождя, рио-Колорадо получает с гор достаточное количество воды, чтобы иметь 'вид, по крайней мере в период таяния снегов, значительной реки, глубокой и быстрой, шириною в 300 — 400 метров. Длина Колорадо — 1.600 километров; поверхность ея
4) Martin de Moussy, цитированное сочинение.
бассейна—45.500 кв." километров; поверхность прежнего бассейна истечения—357.700 кв. километров.
Но зимою она превращается в маленькую речку, которую легко перейти в брод: чилийские скототорговцы, ходящие по прямой долине Колорадо, часто пользуются её песчаным руслом, покинутым рекою. Однако «Красная» река, получившая это название отъ частиц глины, увлекаемых течением, во всякое время года доходит до моря и даже разветвляется, образуя дельту, оба рукава которой доступны для небольших судов.
Рио-Иегро, самая большая река Патагонии и раздельная линия двух естественных областей, двух флор и двух фаун, течет параллельно рио-Колорадо во всей своей восточной части, лишенной притоков; но своим верхним бассейном она охватывает зону гор, гораздо более значительную: все воды восточного склона Анд, между 36 и 40° южной широты, изливаются в Нейкен и Лимай, две её главные ветви, которые ограничивают собою огромное треугольное пространство предгорий и пампы. Рио-Нейкенъг берущий начало неподалеку от вулкана Чиллон, в озерке Мадбарко, на высоте 2.131 метра, получает несколько притоков, прежде чем войти через ущелье в цепь предгорий,, вдоль восточной подошвы которых он те-
данником, выходящим из продолговатой долины* между двух параллельных Кордильер. В небольшом расстоянии оттуда, вниз по реке, сходятся почти все тропы, спускающиеся с горных порогов между Антуко и Кетрупилланом: здесь находился главный брод, Paso de los Indios, охраняемый в настоящее время фортом. Ниже, Нейкен, огибая ' плоскогорье, уже не имеет большепритоков.
Многочисленные горные ручьи, берущие начало в кордильере аргентино-чилийского водораздела, на протяжении почти 300 километров с севера на юг, образуют реку Димай, вторую верхнюю ветвь Рио-Негро. Несколько озер, наполняющих прежния ледниковые долины, изливают из себя потоки в стремительный Лимай, который сам выходит из знаменитого озера Нахуэль-Хуапиг названного «Тигровым островомъ» вследствие длинной земли, покрытой тростником, которая занимает середину этого бассейна. Озеро Нахуэль-Хуапи, наполняющее собою впадину Анд, весьма важную, как будущий проход трансконтинентальной дороги между Валдивией и Бахиа-Бланкой, известно уже более двух веков: с 1670 г. здесь поселились иезуитские миссионеры среди индейцевъарауканов, а в начале XVIII-го века основали деревню в том месте, где начинается
Лимай; Но набег враждебных индейцев разорил миссионерский стан, и хотя впоследствии он был посещаем другими миссионерами, но окончательное опознание Нахуэль-Хуапи состоялось только в 1855 г. С того времени берега зтого прекрасного озера видели многие путешественники, а лет двадцать тому назад им овладел аргентинский отряд войска. Однако, форма Нахуэль-Хуапи еще до сих пор не определена вполне точно, и исследователи изображают ее различно. По словам Семирадского, это альпийское море, гораздо меньшее, чем его обыкновенно изображали -1), имеет всего только 45 километров в длину, а не 80, как утверждали предшествующие путешественники, а ширина его не превышает 15 километров. Но каковы бы ни были размеры озера, всех приводит в восторг этот чудный бассейн прозрачной, как хрусталь, воды, отражающий в себе там стены трахита, здесь гранитные утесы, поросшие буками и соснами, и доминируемый вдали снеговыми пирамидами. Высота озера оценивается различными исследователями в 537—620 метров.
Едва успев выйти из Нахуэль-Хуапи, Лимай сразу бросается к северу, в продольную долину, которая отделяет большую Кордильеру от параллельной цепи, называемой а Кордильера де-лос-Сипрфзес; затем, приняв в себя исток озера Трефуль, Лиман пробивает эту стену и соединяется с другою рекою Коллон-Кура, столь же обильною,., но еще более длинною, которая спускается с гор в расстоянии почти 250 километров севернее, извиваясь в долине, открывающейся между второю и трфтьею Кордильерами. Одно из озер, питающих поток, лагуна Алюмине, лежит возле раздельного хребта между бассейнами Биобио и Рио-Негро, и очень может быть, что воды' разделяются на едва приметном пороге, чтобы с одной стороны излиться в Тихий океан, а с другойл— в Атлантический.
Усиленный всеми андскими ручьями, Лимай быстро течет по направлению к северо-востоку, окаймленный там и сям красноватыми утесами и разливающийся местами в широкиебассейны, усеянные лагунами, которые были некогда излучинами реки, и которые населены мириадами водяной птицы, которая туг чами носится над водою. Течение, спускающееся по крутому скату, везде очень быстрое, но не имеет порогов: пароход с доста­точно сильной машиной мог бы подняться по Лимаю до самого озера Нахуэль-Хуапи и даже войти в боковой приток, КоллонъКуру. В месте своего слияния обе реки, Нейкен и Лимай, почти одинаковы по годовому 9 „Petermamfs Mittheiluugen11, 1893. Ней Щ.
количеству катимой воды; но Нейкен, прол . текая по более сухой области, представляет более резкую разницу между уровнями во время прибыли и убыли вод; Лимай же, благодаря своему сложному происхождению из озерных резервуаров, поддерживает свое течение почти на одном и том же уровне круглый год. По форме своей долины он кажется главной ветвью реки Кура-Леофу или Рио-Негро. Соединенные воды Нейкена и Лимая не образуют однако, «черной реки», такой, как могучий приток Амазонки: можетъбыть, это название дано реке индейцами не за цвет её воды, но по причине её быстрого течения и опасности плавания по ней. Про-1 текая
почти круглый год по слоям гальки и по каменистым порогам, река эта отличается хрустальной чистотой. Только во время больших разливов, когда вздувшиеся воды v Нейкена подтачивают берега и размывают равнины, поток содержит в подвешенном состояния глинистые частицы, но эта окраска продолжается всего два, много три дня 9-
Протекая в своей широкой долине с равномерным наклоном, ориентированной сначала . на восток, потом на юго-восток, Рио-Негро не получает больше ни одного данника; в этом сухом климате, она мало-по-малу мелеет, по мере приближения к морю; впрочем, средняя её глубина все-таки превышает четыре метра. На полпути она разделяется на два рукава, которые разветвляются, образуя различные островки, считающиеся за одну землю с меняющимися границами: это Чоеле-Чоел, известный в истории Патагонии как место переправы воинов во время их разбойничьих набегов на аргентинские колонии. Чоеле-Чоел, имеющий в длину сто , километров, при десяти километрах средней ширины, состоит из аллювиальных земель, совершенно ровных, покрытых травою и низким кустарником. Направо и налево тятянутся низкие равнины, ограниченные откосами плоскогорья, среднею высотою въ250 метров, и зачастую покрытыми водами Нейкенского разлива, летомъ—во время таяния снегов, зимою—при выпадении дождей. РиоНегро впадает в море посредством единственного устья, не изменяя дуги побережья.
Длина Рио-Негро от озера Нахуэль-Хуапи до моря—925 километров; поверхность речного бассейна— 122.000 квадр. километров; , приблизительное количество катимой воды, по вычислению Геррико—395 куб. метр, в секунду.
Рио-Чубут, неизвестная еще в 1833 г.,-4если только это не та же самая река, что риоКамеронес, фигурировавшая на старинных картах 2),—катит гораздо меньше воды, чемъ
4) W. Н. Hndson, „Idle Days in Patagoniay.
2) Francisco P. Moreno, „Viaje alaPatagonia AustraF.
Рио-Негро. Первые её истоки берут начало в Кордильере к югу от Нахуэль-Хуапи и, раз образовавшись, река течет, без больших уклонов через «проклятую землю», усеянную скалами и булыжником, где притоки весьма редки, а с южной стороны даже нет ни одного, её главный данник, приходящий с юго-запада, Сенгер (Сингер, Сенгуел), берет свое начало, как и главная река, в ближайшей к Великому океану части Андов, возле истоков Айсена и, по словам туземцев, приводимым Морено, составляет с этою рекою одну сплошную линию вод между Атлантическим и Великим океаном, перерезывающую весь континент. Сенгер протекает сначала по чудной области лесов и пастбищ, представляющей собою оазис Патагонии; затем, отброшенный на северо-восток стеною скал и встретив еще новые препятствия, он разливается, уже мутный, в обширный бассейн испарения, который изменяется в протяжении, смотря по времени года, и средняя высота которого над уровнем моря, по определению Фонтана, около 310 метров. Этот бассейн, состоящий из двух озер, Колгуэ и Мустере, разделенных меридиональной цепью вулканических питонов *), окаймлен с юга болотистыми землями, куда изливаются воды истечения. Уменьшенный на одну треть в своем объеме 2), Сонгер продолжается на запад от болота и идет на соединение с Чубутом, не принося ему достаточно воды, чтобы сделать из него значительную реку: прежде вод- кая масса, гораздо более обильная, изливалась на севере между крутыми утесами в другое русло, от которого 'местами еще виднеются соленые пруды, остатки прежнего течения 3). Суда могут выходить в реку только при высокой воде, да и то находят в ней всего один, много два метра глубины, за исключением времени таяния снегов. Чубут подтачивает свои северные берега, а на южном отлагает свои наносы: с этой стороны низменная равнина имеет более 30 километров в ширину 4).
Река Десеадо, открытая Кавендишем в 1586 г., изливается в лиман того же названия, на юг от залива Сан- Жорже. Она катит еще меньше воды, чем Чубут, хотя и перерезывает, подобно этому последнему, Патагонский полуостров почти во всю его ширину. Озеро Буэнос-Айрес, которое, вероятно, было питательным бассейном реки
'*) Z. J. Fontana, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino", 1886—87.
a) Carlos M. Moyano, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino", tome II, 1881.
a) W. H. Hudson, цитированное сочинение.
4) Antonio Oneto, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino'v, tome V, 1884.
Десеадо, утратило всякий выходной канал и дремлет в глубине своей круглой впадины, подобно кратеру вулкана. В этих областях Патагонии, которая прежде была более богата влагою, путешественники видели много других бассейнов, теперь порожних, но прежде наполненных водою и заключающих в себе пласты озерных отложений. При устье. Десеадо представляет собою лишь ручей, катящий иногда менее 250 литров в секунду, но после дождей становится настоящею рекою. Он изливается в продолговатый залив очень живописной формы, который тянется на пространстве около 37 километров с запада на восток, представляя разнообразную линию берегов, с островами и островками, рифами и мысами, бухтами, оврагами и долинами; все эти холмики не что иное, как потухшие вулканы, пылавшие, по всей вероятности, в плиоценовую эпоху, в конце ледникового периода 4): береговые скалы состоят из трахита и туфа. Порт Десеадо, «Желанный», может в своей восточной части принимать суда глубокой осадки, а во время приливов, которые достигают высоты четырех, даже шести метров, суда средней величины могут подниматься до самой вершины залива; но здесь они встречают очень сильное течение; так что вход иногда опасен, особенно зилиою, во время противных ветров.
Две незначительные реки, изливающиеся южнее рио-Десеадо, тоже, повидимому, пересека<ют всю патагонскую область, от андских предгорий до моря, имея, параллельное друг другу течение исследователи обозначают их разными названиями; но одно из них, Саладо; применяемое к южной из этих рек, доказывает, что она не настолько изобилует водою, чтобы сохранять ее чистою, и что при испарении в ней концентрируются соленые частицы 2). Следующий за этими речной бас-сейн, орошающий суженное пространство Юж. ной Патагонии, принадлежит реке СантаЕруц и катит относительно весьма значительное количество воды, благодаря большой ширине своего верхнего бассейна, по направлению с севера на юг, а также обилию выпадающих в этом крае дождей. В верхней его части, у восточного основания Анд, следуют одно за другим, на пространстве почти 200 километров, четыре больших озера, как бы в соответствие фиордам противуположного склона. Первое озеро, открытое Морено, в 1877 г., и названное им СанъМартин, в память завоевателя Чакабуко, развертывается
неправильным овалом между могучими горами вулканического происхожде-
*) Muster, „Journal of the R. Geographica! Society*. 1871.
2) Carlos Ameghino, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino11, tome XI, 1890.
4)81 / АРГЕН
f
ния, откуда низвергаются льдины и лавины; на восток от этого бассейна, лужи й озерки занимают дно глубокой лощины, над которой возвышаются другие вулканы, между прочим Кочаит,или «Птица», с остроконечной пирамидой, Вулканическая сила еще и ныне волнует эту озерную область Анд; Морено видел даже, как из озера Сан-Мартин вылетел столб воды в виде пара, и это .явление показалось ему извержением гейзера *). С западной стороны, выходной поток уносит излишек озерных вод, где постоянно плавают льдины, и изливает его в другое озеро, до сих пор еще неизследованное, лежащее у восточного основания вулкана Фитцрой; это последнее в свою очередь изливается в озеро Виедма, названное так в честь Антонио-де-Виедма, который первый, в 1872 г., достиг его песчаных берегов.
Это озеро, самое большое из всех озер в этих под-андских областях, развертывает свои берега в виде овала на протяжении около 80 километров, по направлению с северо-запада на юго-восток. Яростный ветер, спускающийся обыкновенно с западных гор по оси озерного бассейна, поднимает здесь громадные волны, как волны океана. Могучая ледяная река, впадающая у западного берега, несет сюда кристаллические глыбы, которые длинною вереницею плывут по озеру, как флотилия судов, и натыкаются на восточный берег, где и тают, оставляя песок и камни на ложе ледника. На низких песчаных берегах рассеяны эрратические валуны, а одна из таких скал возвышается даже среди озера в виде островка. Следы прежних берегов на окружности утесов доказывают, что уровень озера был прежде гораздо выше. Он мог понизиться благодаря реке Орр или Леона, которая извивается по направлению с севера на юг в узкой горной долине, а затем соединяется с озером Аргентино у его восточной оконечности. К востоку от озерного бассейна находится речное русло, в настоящее время сухое, которое некогда несло воды рио-Леона прямо в риоСанта-Круц 2).
Озеро Аргентино («Серебряное»), открытое в 1868 г. Гардинером, и которое пять лет спустя посетил Фейльберг, а в 1878 г. Франсиско Морено, первый совершивший плавание по этому резервуару,—занимает ту самую область, которой с&итцрой и Дарвин, зондируя пространством западном направлении, дали название «Таинственной равнины»; они же окрестили две из гор, погружающих скалы своего основания в воды этого озера, именами Хоблер-Хилль и Кастль-
4) „Viaje й Иа Patagonia AustraP.
а) Franeisco Moreno, цитированное сочинение;—Carlos Burmeister, „ Re v ista dei Museo de La Piata11, 1893.
Г-
* ... <
• J'
тина. 582
Хилль. Нынешняя высота озера, по определению Карлоса Бурмейстфра, равняется 350 метрам; но, как и Виедма, прежде оно было гораздо выше, и на окружности бассейна можно ясно различить два прежних берега: верхний— скалистый и покрытый эрратическими валунами, и другой, окаймленный дюнами, которые навеял западный ветер, гоня песок пляжей. Подобно озерам Швейцарских Альп, аргентинские озера, представляющие собою кюветы, расположенные параллельно соседним хребтам, повидимому, имеют весьма большую глубину. Морено, располагавший лотом в 37 метров длины, не достал дна в озере Аргентино в расстоянии 3 километров от его западного, наименее крутого, берега хТак же, как в фиордах,— а эти озера, по всей вероятности, были фиордами, как и озера противоположного склона Анд,—оконечность, обращенная к открытому-, морю, наименее глубока, пучины же находятся у основания гор, в томъ‘месте, где озерной бассейн разветвляется на извилистые каналы, окружающие полуостровные скалы. Там каждый рукав озера получает свой ледяной приток, и обломки льдин медленно плывут к выходу реки.
Pio-Санта-Круц, исток цепи озер, начинающейся озером Виедма, выходит из восточной бухты озера Аргентино, в нескольких километрах от устья рио-Леона: эти два потока продолжаются как половины одной и той же реки. Течение прерывается порогами, ' и плавание вверх по реке возможно только бечевой и приподниманием лодки над порогами; при спуске вниз по реке во время половодья, лодки уносятся течением через препятствия со скоростью 20, даже 25 километров в час; жидкая масса, изливающаяся через этот канал, представляет, по Мояно, огромный дебит, именно. 835 кубических метров в секунду: без всякого сомнения, Санта-Круцъ—самая многоводная река во всей Патагонии. Предполагая,что среднее выпадение атмосферной воды в верхнем бассейне Санта-Круиць представляет слой в 775 милиметров в годъ—цифра, кажется, весьма близкая к действительности, — приходим к тому выводу, что поверхность земли, необходимой для образования такой могучей реки, должна превосходить 33.000 квадратных километров;—такова, по крайней мере, должна быть площадь бассейна, который питает озера Виедма и Аргентино. * Вода в рио-Санта-Круц, менее холодная, чем окружающий воздух, происходит, очевидно, из более теплых областей, лежащих значительно ближе к экватору. Вся к'атимая рекою вода выходит из озер: уже Фитцрой, по замечательной прозрачности воды, призвал, что она должна выходить изъ* озерных резервуаров; редкие дожди, выпадающие на востоке в речном бассейне, пропадают в вулканическом пепле. Дно русла, так же, как берега и террасы боковых скал, покрыто эрратическими валунами, громадными глыбами объемом до 500 кубиче­ских метров. Глубокая долина рио-СантаКруц служила прежде спуском для андских скал, или потому, что их толкал к морю ледник, или же потому, что они скатывались к фиорду, гонимые западным ветром. Базальтовые массы, покрытые шлаком, суживают речное течение. У своей восточной оконечности долина реки, доминируемая высотами в 30—120 метров, имеет совершенно вид бывшего морского пролива, и Дарвин высказал мысль, что этот разрез -плоскогорья был когда-нибудь проходом между двумя океанами, вторым Магеллановым проливом. Однако, вид гор, на запад от озера Аргентино, не подтверждает этой гипотезы *)•
Во входном лимане к водам морского прилива примешиваются воды другой реки, которую многие считают притоком рио-СантаКруц: это рио-Чико, исследованная Мустерсом в её нижнем течении, а Мояно—до самой
области истоков. Так же, как и Санта-Круц, она течет по глубокому рву, прорытому в базальтовом плато, но она не располагает таким количеством воды, чтобы быть полезной для судоходства: при низкой воде это не что иное, как маленький ручей в 40 метров ширины, который легко перейти в брод, погрузившись всего до пояса. Среди живописного ландшафта предгорий, в глубине обширного бассейна виднеется маленькое овальное озеро, «жалкий остаток внутреннего моря, которое некогда наполняло этот бассейнъ» 2). Здесь тоже видны признаки осушения климата. Приток воды, вносимый рекою Чико, весьма незначителен для Санта-Круц: вместе обе реки катят 880 кубических метров в секунду, но что значит это количество воды с сравнении с тем, которое вгоняет морской прилив в общий лиман? При низкой воде лот не находит на баре и трех метров; во время же прилива глубина достигает 16, даже 18 метров. Приливные и отливные течения в лимане очень сильные.
Озеро Аргентино продолжается на юг вторым озером, которое, по словам одних, имеет такую же высоту,— т. е. около ста метров,—по свидетельству же других, оно
О Carlos М. Moyano, „Bcletin dei Instituto Geografico Argeutino", 1879.
2) Fremont and Orr, „The East Coast of South America “
лежит всего только на несколько метров выше уровня моря. Между этими двумя озерами существует ли сообщение посредством пролива, водопада или порога? Мояно пола*, гает, что существует, не утверждая этого положительно. Южнее, у основания гор, тянется длинный пресноводный рукав, полурека, полу-фиорд, как бы для того, чтобы соединиться с ледниковыми фиордами, окружающими андскую кордильеру и образующими разветвляющиеся заливы Скиринг-Уатера.
К югу от лимана Санта-Круц берег представляет другие бреши в виде полузасыпанных фиордов, принимающих в себя маленькия речки, спускающиеся не с андской Кордильеры, а с восточного склона вулкани­ческой цепи, а потому почти безводных. Кой-Инлет, одно из этих береговых иссечений, в котором Дарвин видел прежний 'пролив, вроде Магелланова, принимает всего только один ручей, называемый Койлф, искаженным английским именем лимана х). Он был совсем высохшим во время посещения Морено; южнее, между стенами лавы, унизанными вулканическими конусамиу струится перемежающаяся река Галлегос,, получающая начало в плодородных равнинах Llanuras de Diana; она судоходна впродолжении только нескольких недель в году. Текущие воды крайнего юга Патагонии * отлагают в своих руслах золотые песчинки в песках своего русла.
Берега Патагонии и Огненной Земли не представляют в своем профиле характера единства. От Вуфнос- Айреса до БахиаБланка полукруглый контур побережья развертывается по ритмической кривой, где приметно медленное и непрерывное геологическое действие; также на оконечности континента, лезвие палаша, обрисовывающееся от острова Штатов до Кой-Инлета и прерываемое двумя проливами, Чемера и Магеллановым, свидетельствуют о таком же ровном движении в образовании берегов. Но промежуточное пространство, от Бахиа-Бланка до лимана Санта-Круц, очерчено очень неправильно. На юг от БахиаБланка, воронкообразного лимана, глубоко врезывающагося в массу континента, множество параллельных иссечений берега указывают, повидимому, на существование прежней дельты, но река, которая изливалась в этот залив, прекратила свое существование. По странному контрасту Рио-Колорадо и РиоНегро, вместо того, чтобы течь по долинам, продолжающим заливы или береговые иссечения, следуют по гребню почвы и изливаются
4) Carlos М. Moyano, „Boletin dei Instituto Geografico Argentinott, 1887.
585 АргЕн
в океан на крайней выпуклости выступающей земли. Непосредственно к югу оттуда, залив Сан-Матиас так глубоко врезывается внутрь материка, что ему дали 'название БахиаСин-Фондо, или «Бездонная бухта», тогда как на юге полуостров Вальдес, или СанъХозе, связывается с континентом узким перешейком, изгибающимся направо и налево в виде молота, чтобы замкнуть две боковые бухты. На юге большего правильного полукруга, образуемого заливом Сан-Жорже, Рио-Десеадо, также как Рио-Колорадо и РиоНегро, спускается не к бухте, которая как бы манит его к себе, но посредине полуостровного хребта.
Порты редки на этом берегу Патагонии, открытом для полярных ветров. В южных морских пространствах, моряки предпочитают порты Сан-Жулиан и Санта-Круц, хотя как тот, так и другой при низкой воде заграждены барами, где слой воды не превышает 2—3 метров; но во время прилива, когда уровень повышается у этих берегов на 10, даже на 15 метров, самые большие суда могут свободно входить почти во всякий час. Особенно боятся подходить к берегу в заливе Сан-Матиас у полуострова Вальдес: волны, сталкиваясь, образуют страшную толчею, а встречающиеся здесь противные течения описывают опасные водовороты; здесь невозможно даже бросать лот, так как кружащиеся воды отклоняют в сторону свинец *).
IV.
и
Аргентинская республика имеет лишь небольшую полосу земли в тропической зоне. В этой зоне находится только один из её городов, при том один из самых малых, именно Оран. Можно сказать, что Аргентина, по климату, соответствует умеренным странам Западной Европы, от Испании до Оркнейских и Фарерских островов. Но на протяжении от 22 до 55 градуса южной широты, линий, между которыми заключена аргентинская территория, находим целый ряд климатов, переплетающихся под влиянием ветров. К переходам, совершающимся по направлению с севера на юг, прибавляются переходы в направлении с востока на запад, наблюдаемые по мере того, как удаляешься от моря и приближаешься к горам. Таким образом местные климаты разнообразны до бесконечности, но все они имеют ту общую черту, что представляют значительные отклонения и резкие скачки в температуре. Орографический рельеф от равнин Чако до скалистых остров-
9 Francisco Р. Moreuo, „Viajea la Patagonia Austral“.
тина. 586
X.
ков Огненной Земли дает полный простор как теплым ветрам, дующим из экватоториального севера, так и холодным, приходящим с полярного юга: никакая стена гор не задерживает на проходе этих воздушных течений, приносящих с собою или раскаленную атмосферу экватора, или стужу антарктических льдов.
В месопотамской области и вообще во всей северной части Аргентины, нормальные ветры ориентируются по такому же направлению, как горы и реки, т. е. с севера на юг или с юга на север, параллельно Андам и их
предгорьям, Фаматине и Аконихе, параллельно также Уругваю и Паране. Но наблюдается некоторое' балансирование между восточными речными областями и западными андскими. В первых преобладает северный ветер, тогда как у основания Анд первенствует южный ветер. Другой контраст состоит в уклонении северного ветра, который зачастую спускается с горных высот в равнину: это грозная zonda, приносящая с собою бури, особенно в зимние месяца, от июля до сентября. Северный ветер и зонда несут высокую температуру и не раз термометр поднимался выше 40°. Если тогда произойдет внезапная перемена ветра, то разница в температуре может дойти в течение дня до 30° и более по стоградусному термометру. Зимою и когда дуют продолжительные южные ветры, очищающие атмосферу и облегчающие лучеиспускание, температура падает ниже точки замерзания, и патагонские реки, начиная с Чубута, быстро замерзают. Говорят, что в Сан-Жуане, у подошвы Анд, воздух дотого прозрачен, что позволяет видеть простым глазом звезды среди белого дня, даже в соседстве солнца.
Побережье Буэнос-Айреса на лимане ЛаПлаты и по Атлантическому океану имеет в климатическом отношении, свои характерные особенности. Поморяне пользуются чередованием бриз ила уигаяопе: матери­ковая бриза дует днем, а морская ночью. Кроме того, в этой части морского побережья часто дуют общие ветры, т. е. юговосточные пассаты, и не только летом, но также и впродолжении большей части зимы; иногда даже атмосферические пертурбации, особенно в мае и октябре, обращают пассатный ветер в бурныйг тогда, под на­званием su-estada, он волнует лиман и поднимает воды в Уругвае и Паране; большая часть кораблекрушений на БуэносъАйресском рейде происходит именно от этих юго-восточных штормов, почти всегда сопровождаемых сильными дождями. Другое воздушное течение, характеризуещее климат лаплатского побережья, известно под на-
587 глава v.—Аргентина. 588
званием рашрего, т. е. «ветер пампы»; хотя он дует с не меньшею силой, но по своему направлению менее опасен для рейда; рашрего пересекает равнины центральной пампы, по направлению с юго-запада на северо- восток, и продолжается вдоль берега Уругвая и Южной Бразилии, переходя иногда за Сантос и мыс Фрио. Этот ветер, очень сухой, чистый и здоровый, дует, средним числом, шестнадцать раз в году *)> иногда только в течение нескольких часов, иногда же по нескольку дней сряду. Несмотря на эти резкия перемены атмосферы, климат побережья имеет меньшую амплитуду в своих отклонениях: температура здесь довольно ровная, и жители не страдают от того
I удушливого зноя, который стоит в тихое время во внутренних «сахарахъ».
Область юго-восточных пассатных ветров на Атлантическом побережье имеет весьма неопределенные границы; но в столкновении полярных течений с противоположными, эти последние почти всегда осиливают в пределах собственно Патагонии. Северо-западные ветры преобладают здесь отчасти весною и в течение всего лета. Причина этого лежит в контрастах температур на западе и на востоке конечного треугольника Патагонии. В пространствах Магеллановых архипелагов протекают холодные полярные воды, тогда как в Атлантическом океане течение идет в обратном смысле, направляясь к исходному полюсу тропической жары. Между тем и другим побережьем образуется под одною и тою же широтою средняя разница в 6 градусов по стоградусному термометру, и столь значительная разница вызывает непрерывное притягательное действие восточной, относительно теплой, зоны на более холодную атмосферу западной зоны. Северо-западные патагонские ветры отличаются такой необыкновенной силой, что всаднику невозможно усидеть на лошади: путешественнику необходимо заблаговременно сойти с лошади и укрыться в каком-нибудь овраге от этого грозного ветра, разгуливающего по равнине. Древовидная растительность, в некоторых местах довольно густая, держится только в лощинах, или canadones\ всюду же в другом месте, на высушенной ветром почве, ростет только, низкий кустарник. Констатировано, что этот воздушный слой имеет весьма незначительную толщу: в небольшом расстоянии от земли можно зачастую наблюдать облака, идущие по направлению, обратному нижнему течению. Буйная бриза начинается обыкновенно с восходом солнца и достигает наибольшей силы в час по полудни; затем она начинает стихать, и к ночи часто наступаетъ
r) Martin de Moussy, цитированное сочинение.
полная тишина *). Южнее, в Огненной Земле, ветры далеко не имеют такой же правильности в лабиринте фиордов, бухт и узких каналов. Как констатировал мореплаватель Ансон, полтора века тому назад, хорошая погода недолго держится под этими южными широтами, и даже самая безоблачность неба предвещает бурю.
Вообще говоря, в Аргентине дожди уменьшаются постепенно с севера на юг, от под-тропических областей по направлению к иод-полярным полуостровам и архипелагам. В равнине Тукумана доля влаги, изливаемой воздухом, гораздо больше, чем в лаплатской Месопотамии, а в этой последней больше, чем в Буэнос-Айресе, который в этом отношении, в свою очередь, превосходит Патагонию. Точно также констатирована убыль в количестве дождей по мере удаления от лимана к основанию Анд. Сухость воздуха возрастает вдали от моря, и в то же время изменяются явления, сопровождающие выпадение атмосферной влаги. Так на побережье роса очень обильна, и часто идет очень мелкий дождик, как в Европе; напротив, во внутренней Аргентине, особенно в Сан-Жуане, туманы почти неизвестны, и по целым годам ни разу не бывает тумана; но влага выпадает в виде проливных дождей, сопровождаемых иногда грозами и даже градом. Дождь, всегда очень сильный, кажется нормальным явлением, вызванным столкновением воздушных течений; в Буэнос-Айресе снег составляет чрезвычайную редкость, однако Герман Бурмейстфр видел падавшие снежные хлопья в 1871 г.
Аргентина, взятая в её совокупности, не имеет, даже в соседстве морского побережья, влажности, необходимой для её земледелия. В Буэнос-Айресе до сих пор еще вспоминают о продолжительной засухе 1827 — 1831 г., которая известна под названием дтап seca1, в эти три года в окрестностях выпало всего только несколько небольших дождей. Пастбища обратились в пустыню; дикия животные, соединившись с домашними, бродили вместе в поисках травы и воды и гибли в одних и тех же топях а). Во внутренних провинциях засухи продолжаются еще дольше, чем на побережье; но там и не рассчитывают на влагу с неба: урожаи зависят оть горных снегов, которые питают ирригационные сети. Чтобы собрать всю воду, спускающуюся с высот, должны были при выходах долин выкопать канавы, а дальше в равнине во многихъ
*) Carlos V. Burmeister, „Revista dei Museo de La Plata“, tome П, 1891.
’) Emile Daireaur, „Be-vue des Deux Mondes“, 13 avril 1877.
589 АРГЕНТИНА. 590
местах вырыть артезианские колодцы, до 100 от голода х). Растительность может сущей более метров глубины. Однако, кажется, климат сделался суше, и снег выпадает не в таком изобилии, как прежде. Так, рассказывают, что в середине истекшего столетия одна quebrada, спускающаяся с сиеррыде-Веласко, могла орошать вокруг Ла-Риохи впятеро большую площадь садов и виноградников, чем та, которая теперь пользуется орошением. Возростание количества населения, а вместе с этим и потребления воды, не вполне может объяснить это уменьшение площади культур. Это недостатку атмосферной влаги, в виде снега или дождя, должно приписать иссякание стольких рек в северных равнинах Патагонии. В «проклятых земляхъ», по которым протекают реки Колорадо и' Негро, — простые каналы без всякого притока,—дожди до такой степени редки, что иногда проходят целые годы без капли дождя; немного сырее чувствуется только зимой. Железнодорожные станции, стоящие среди пустынь на юг от Буэнос-Айреса, с каждым поездом получают запасы воды. Путешественники должны привыкать пить солоноватую жидкость, которая во многих местах струится из почвы: приучаются считать «пресной водой» горькое питье, от которого везде в других местах отказались бы не только люди, но и животные; в этих областях пумы умирают от жажды, а бараны
ствовать только благодаря утренним росам 2), По словам Морено, самая безводная и бесплодная зона Патагонии- —это та, которая заключает в себе бассейн рио-Десеадо, длинной реки, берущей начало в области андских снегов, но которая, при своем впадении в обширный фиорд, имеет вид тонкой струйки. Но если равнины и плоскогорья хитлантического океана лишены .дождей, то Анды получают их в изобилии. Северо-западные ветры, дующие с такою силою и нагоняющие ливни на побережье Великого океана, встречают на своем пути многочисленные бреши, которые открывают им проход на противоположные склоны, где по близости гор они изливают большую часть влаги. Другие атмосферные течения, задерживаемые на проходе, также роняют свою ношу дождя или снега, образующих там и сям несколько ледников. У подошвы гор с аргентинской стороны тянется ряд озер, и многочисленные бассейны, из которых вода уже испарилась 3), составляли, очевидно, прежде почти непрерывную водную линию, начиная от Нахуэль-Хуапи до Магелланова пролива. Тьерра-дельФуего орошается в достаточной мере, даже в её восточных равнинах.
Метеорологические условия различных городов Аргентины:
Тем
пературы:
Толщ
Годы на- блюдени Высота
макс.
средн
миним.
ина, и
Разности СЛО
я. Широта, над уров­
нем моря.
яя

Я
дождей.
16 24’46'
1.200м 43“
17",6
— 5°,8
48°,8 Фм .575
26’50'
450м 40’
20°
— 0°,9
40°,9 Ом
,971
Ом
— 27’48'
. 210м 45°
2Ю,5
— 2°,6
47°,6 ,280
Ом
— 28’28'
520м 43’
20’,8
— 0°,4
43°,4 ,303
Ом
— 29"26'
510м 43’,3
19’,9
— 0°
43°,3 ,273

— 29’12'
1.075м 40°
17°,9
— 0°
40° л660
Ом
— 31’25'
438м 44°
16°,8
— 8°,9
52°,9 ,065
Ом
— 31’32'
650м 42«,5
18’,7
3°,4'
45°,9 ,582
Ом
— 32’53'
760м 38’
15«,9
— 2°,5
z 40°,5 82
Ом
— 33’18'
720м 39°,4
16’9
— 4°,6
44° ,582
Ом
— 32’56'
7м 38’,7
17",5
— 2°,8
41°,5 ,982 39°,6
32 34’36'
19м 37°,75
17’,11
— 1°,9
5 0м,846
20 38’45'
15м 40’,5
15’,8
— 5°,5
46° 0м,484
5 43’17'
30м 37’.6
12",6
10°,2
47°,8 0м,295
3 54’53' 10м 27’,3
реходами
5°,3 -10°,6
в естественные
(?) (?)
парки, где леса.
Сальто
Тукуманъ
Сант-Его-дель-Эстеро Катамарка ....*. Ла-Риоха
Кордова
Сан-Жуанъ
Мендоза
Чилесито
**
Сан-Луисъ
Розарио
Бу энос-Айресъ
Бахиа-Бланка
Раусонъ
Ушу я
Тропические леса, подобные сельвасам Бразилии и некоторым частям парагвайских лесных пространств, попадаются только в узкой зоне Аргентины, где климат представляет достаточную теплоту и влажность. Эти климатические условия можно найти только в провинциях Сальто, Жужуй, Тукуман, у основания краевых гор плоскогория и в Чяко, по течению питательных рек, Пиль_\ комайо и Бермехо. На своей окружности эта" лесная область изменяется постепенными пе-
перемешиваясь с лугами, составляют самуио красивую и плодородную площадь Аргентины. Между букетами деревьев можно найти все лесные породы, но кроме того еще множество таких видов, которые могут произрастать только при достаточном просторе и свете 4).
*) Machon, „Bibliotheque Universelle“, decembre 1893*
a) Josef Siemiradzki, „PetermaniTs Mittheiliwgen“, 1893.
8) Francisco P. Morno, цитир. сочинение.
4) P. G. Lorentz, „Die Argentiniche Rebublik, von Richard Nappw.
Леса и рощи занимают большие пространства тока на запад замечательный контраст. Сав, северной части республики, но самое пре-, мые ближния к морю горы имеют на ниж- восходство этого строевого, поделочного и красильного леса, разнообразные виды котораго отмечены ботаниками, и скудость лесного богатства в остальной части страны, заставля­
ют опасаться за долголетие этого «аргентинского рая». По соседству с городами варварское опустошение лесов уже началось.
Недостаток влаги и чернозема, вместе с присутствием в почве частиц соли, придают растительности вполне своеобразный вид. Под этим климатом и на такой почве могут произростать только редко стоящие деревья, с мелкими листьями, с иглами или шипами, дающие мало тени. Ботаники подразделяют эту площадь тощих лесов, похожих на бразильские catingas, соответственно преобладающим древесным породам: на «склонах краевых гор Катамарка и Сант.Его-дель-Эстеро встречается саЫИ, род акации, очень полезный , для дубления кож, и quebracho colorado (loxopterygium Lorentzii), также очень богатое танином и очень ценимое строителями железных дорог за его упругость и прочность. На дюнах и вообще на песчаных местах, обыкновенным деревом является альгарробо (prosopis), или рожковое дерево, с изящным зонтиком тонких лапчатых листьев; дальше, на совсем «сухих землях, возвышаются колонны деревянистых кактусов и разветвляющиеся диски варварийских смоковниц. Чако также принадлежит к этой области редких лесов, по крайней мере теми своими частями, кото­рые удалены от текучих вод. Некоторые колючия деревья, между прочим, gleditschia amorphoides, до такой степени переплетаются своими шипами, что животное, попавшее въ эту западню, может найти себе там смертьх). Жасмины наполняют воздух своим ароматом. В Чако находятся самые обширные пальмовые рощи, состоящие главным образом из copernida cerifera. По направлению к югу они становятся меньше и составляют лишь небольшие группы, состоящие преимущественно из trithinax campestris. Пальма ятаи (coqos yatai) принадлежит специально аргентинской Месопотамии, т. е. провинциям Корриентес и Энтре-Риос. В лаплатской флоре насчитывается до десяти пород пальм; из них четыре принадлежат этой области междуречья, которая, благодаря своим лесам и разнообразию растительных пород, может быть рассматриваема как особая ботаническая площадь.
На запад от Параны древесная растительность представляет по направлению с вос- них склонах древесную растительность, по крайней мере в тех областях, которыхъ не коснулся еще топор, тогда как на Андских предгорьях, лишенных необходимой влаги, склоны совершенно голы, а на высоких плоскогорьях, даже там, где почва была бы благоприятна, растут одни только лишаи и llareta (azerola madreporica), налипшая на камнях, вроде плесени. Равнины представляют совершенно противуположный характер, чем горы. На западе они частью покрыты кустарником и даже лесами, резко отличаясь этим от совершенно голых пампасов, которые ограничены с востока течением Параны. А между тем пампасы получают гораздо больше дождя, чем западные равнины1). Подобно прериям северного полушария, почва пампасов также содержит воду, необходимую для развития древесной растительности, а между тем самородно производит одну только траву. Весьма вероятно, что контраст, существующий между лесами и саваннами, соответствует прежнему распределению стоячих вод. На тех npoV странствах, которые еще сравнительно недавно были затоплены, при прочих равных условиях, преобладает травяная растительность; земли, выступившие из воды уже в давния времена, повидимому, более пригодны для того, чтобы сделаться лесными областями.
Лес не вдруг обрывается на границах пампы. Отдельные полуостровки и островки деревьев выступают далеко за опушку леса, а с другой стороны, в самом лесу уже начинают показываться большие прогалины, поросшие травою. К разнообразным травам, составлявшим самородную флору пам­пасов, со времени прибытия .европейцев, примешались многие растения, ввезенные из Старого Света, которые быстро распространились от морского побережья до самой подошвы Анд, изменив таким образом физиономию страны: так, равнина стала изобиловать волчецоц, который в сухие годы разростается непроходимыми чащами. Кажется, эти европейские виды способствовали улучшению пастбищ расширением площади pasto Ыапио или pasto tierno, пригодного для овец, в ущерб pasto duro, на котором пасутся преимущественно лошади 2). Флора пампасов, в сравнении с другими растительными областями, заключает в себе лишь небольшое число видовъ— злаки, сложноцветные, мотыльковые,—но они все замечательны огромным числом особей. Растение Gynerium аг-
*) Griesebach, „Vegetation der Erde“;—Lorente, цити-
*) Ludwig Brackebusch, „Реефппаши’в Mittheilungen“, ров. сочинение.
I89j. Ней УП. 2) P. G. Lorentz, цитирован, сочинение.
geni еиш, которое в Европе называют «трак солончакам, где ростет преимущественвою пампасовъ», отсутствует именно в сано лебеда. Настоящая пампа не имеет ни мой пампе в собственном смысле: его можодного дерева, а деревья, которые там ветрено встретить только на склонах гор, вдали тишь,—эвкалипты, тополи, персиковые,— даже
га
£
Й

от равнпн, и в сырых оврагах, на границах Патагонии. Некоторые части пампы с слегка солоноватою почвою, служащею пастбищем для скота, производят совершенно особые виды травы и служат переходомъ
растущие вдали от жилищ, все были посажены рукой человека. Между этими человеческими насаждениями, в безгранпчной равнине, с слегка волнистою почвою, особенно бросается в глаза растение омбу (pliytolacca
тширигсипиа
595 ГЛАВА V — АРГЕНТИНА. . '
dioicd), с громадным ноздреватым стволенности или употребляются в пищу: таковы,
лом, узловатыми корнями, расползшимися по земле, и с темными листьями, висящими в виде шаров. Плывущие по реке Паране, издали еще замечая это своеобразное растение, пользуются им, как характерною приметою74 так как оно растет всегда по краям проложенных троп, служа путешественникам вехами в этом море пустынь. Хижины rancho строятся обыкновенно в соседстве с порослями омбу, и стада укрываются под тенью его густых ветвей.
Пампасская флора, ограниченная с севера рекою Саладо, а с запада озером маръЧикита и первыми отрогами Кордовского массива, постепенно расширяется к югу; прежде она охватывала даже всю провинцию Буэнос- Айреса, теперь большею частью завоеванную культурами. На юге она не идет «дальше Бахиа-Бланка, но
появляется еще в долине Колорадо, которую вообще можно снимать за границу патагонской флоры, характе­ризуемой кустарниками: в сырых лощинах появляются еще анклавы пампасов. Лугов, в тесном значении слова, вовсе нет в патагонской зоне, но между кривыми стволами колючих кустов растут пучки травы, злаки и сопыльниковые; в 1884 г. Лоренц и Нидерлейн перечислили всего только ЗОО видов, как принадлежащих к флоре обширной территории Патагонии *). Кактусы с крепкими колючками во многих местах преграждают проход людям и лошадям. Овраги наполнены totoralesAww, группами гинериума и других горделивых растений, с гибким стеблем и блестящими белошелковистымм листьями. В патагонской области Рио-Негро единственное большое дерево—особый вид ивы {salix himboldtiana\ да и то быть-можфт европейского происхождения2). Но скоро от него останутся только слабые отпрыски, так как у береговых жителей нет другого строевого леса, и они поднимаются все выше по долине, чтобы срубать там хорошие прямые деревья, которые они связывают в плоты для сплава по реке. На террасах, господствующих над долиною, самое обыкновенное дерево, имеющее вид кустарника— chdhar (gourliaca decorticans), который в октябре покрывается желтыми цветами, похожими на цветы дрока. В некоторых пустынных областях путешествуешь целыми днями, не видя ни одного дерева; те, которые встретишь, наконец, считаются у туземцев за gualithu, т. е. «местных гениевъ» *3 *). Некоторые из патагонских растений нашли себе применение в промыш-
*) „Informe oficial de На Comision cientifica de Ha Expedicion al rio Negro*.
*) W. H. Hndson, „Idle Days in Patagonia“.
3) Fr. Machon, цитирован, сочинение.
например, колючий ладанник (duvana magellanica), который доставляет превосходную смолу, и Санта-Круцский «чай» (шисгошегиа Darwinii), маленький куст с крепкими корнями, которые употребляют вместе с листьями, для получения, посредством настоя, очень ароматного чая со вкусом мяты. Калафат (berberis luxifolia) в таком изоби­лии покрывает некоторые внутренния дюны, что его синеватый колер виден за несколько километров: когда индейцы занимаются рубкою леса в горах, который нужен для постройки шалашей, то питаются исключительно ягодами барбариса, за недостатком мяса гуанако^Один вид можжевельника доставляет им такеп, смолу, которую они размягчают и обрабатывают водою в превосходный гумми, заменяющий им табак и, кроме того, служащий великолепным очистительным средством, от которого зубы получают замечательный блеск. Все патагонцы жуют макен. Фукусы macrocystes окаймляют береговые скалы на всем пространстве Огненной Земли до р. Десеадо.
Орошаемый склон Анд, как по своей растительности, так и по климату, резко отличается от бесплодных пространств плоскогорий и равнин Патагонии. Скаты гор, где бьют из земли источники верхней рио Санта-Круц, покрыты сплошным лесом «антарктических буковъ», ветви которых переплетаются между собою над оврагами, где пасутся дикия лошади2). Северные склоны покрыты дубами и кипарисами, а долины, где берут начало истоки Рио-Негро, привлекают к себе в сезон фруктов тысячи патагонцев, которые собирают здесь плоды. Испанцы непроизвольно сделали арауканцам ценный подарок: проход иезуитов миссионеров в андских областях доставил индейским воинам превосходный плодъ—яблоко, благодаря быстрой акклиматизации саженцев, как лесных деревьев.
VI.
Еще в недавнюю геологическую эпоху, т. е. в третичный и даже в четвертичный периоды, южные области Америки имели фауну крупных животных более богатую, чем в в наше время. Залежь ископаемых млеко­питающих, которую открыл Дарвин близ Бахиа-Бланка, была заключена в пласте слоистого гравия и красной грязи, похожем на морские отложения, которые могли бы образоваться и ныне на неглубоком берегу; найденные там раковины принадлежали въ
4) Franeisco Р. Moreno, „Viaje а Иа* Patagonia Anstral*.
2) W. H. Hudson, цитиров. сочинение.
большинстве к недавно существовававшим или к современным видам *)• Большинство глиптодонов, или гигантских броненосцев, открытых в пампаской формации, непосредственно под слоем растительной земли, со­хранились в той же целости, как скелеты быков и лошадей, павших на пампе. Следовательно, условия животного мира были в ту эпоху такия же, как и теперь: на пампе нет крупныхъ'плотоядных животных, которые ломают скелеты и разносят их отрывки; здесь водятся только ястребы и другие хищныя' птицы, которые пожирают мясо и очищают кости от мертвечины2). По мнению натуралиста Амегхино, человек существовал уже в эту эпоху, когда образовались земли пампы, и имел своим жилищем почву, вырытую под черепом иди щитом глиптодонов. Рот нашел человеческий скелет под одною из таких естественных кровель. По словам индейцев, глиптодон жил еще в очень недавнюю эпоху.
Натуралисты, занимавшиеся раскопкою костей в древней третичной фауне Ла-Платы и Патагонии, были поражены обилием и разнообразием видов, найденных в тесном пространстве. Костняк Бахии-Бланка, по­крывавший площадь почти в 200 метров, заключал в себе: черепа мегатериев; одного мегалоникса; почти полный скелет сцелидотериума, четвероногого из того же семейства, приближавшагося некоторыми своими признаками к муравьееду, другими—к броненосцу; три исполинских вида, принадлежащих к отряду неполнозубых; останки лошади; один зуб макраухении, животного, родственного верблюду и ламе; наконец — токсодона, странное животное, по величине приближавшееся к слону, по зубам грызуна—к крысе, по своим водяным нравамъ—к ламантину: за исключением размеров, он походил напиранскую капивару. На берегах рио СантаКруц и других рек Южной Патагонии, искатели нашли массу костей неизвестных млекопитающих, которых до сих пор еще не всех удалось классифицировать. Среди этих открытий наиболее драгоценными были кости гигантских птиц, размерами своими превосходивших новозеландских dinornis. Геологические находки, какие доставила патагон­ская фауна, по количеству и ценности равняются находкам в «Дурных Земляхъ», на северо-американском Великом Западе, п обратили музей Ла-Платы в главное место для изучения австральной фауны3). Эти
*) Ch. Darvin, „Voyage d’un Naturalis te antour du Monde, traduit par Ed. Barbier“.
a) Carlos M. Moyano, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino*, 1888.
3) Franeisco P. Moreno, „ Re vis t a dei Museo de La Plata“.
ископаемые животные столь многочисленных видов и таких огромных размеров дают основание предполагать,
что оконечность Америки есть остаток очень обширного континента, который включал в себе и острова, в настоящее время рассеянные в южной части Атлантического океана. Громадное скопление костей, которые находят под вулканическими туфами, заставляет думать, что в ту эпоху животный мир был представлен мириадами особей1): если бы в наше время какая-нибудь катастрофа сразу поглотила всех животных равнины, то скелеты их были бы рассеяны по земле очень редко, за исключением тех животных, которые живут стадами. Как бы то ни было, замечание Бюффона, что рост животных до некоторой степени соответствуют размерам населяемого ими материка, не оправдывается третичной фауной Патагонии: как бы ни был обширен её континент, но во всяком случае вторую Африку он собой не представлял. Даже в современный геологический период большая часть соответственных родов и видов имеют представителей в Новом Свете более крупных, чем в Старом 2).
По замечательному явлению соответствия, нынешняя фауна умеренных областей Южной Америки походит на фауну Северной Америки. Аргентина и Патагония напоминают штаты, соседние с большими Канадскими озерами, если не своими видами, то своими родами. Про некоторые местности можно сказать, что все типы здесь и там одинаковы. Но по отношению беспозвоночных морской фауны констатировано, что соответствующие животные формы на берегах Южной Америки живут дальше от экватора, чем на северо-американском побережье. Так, птицы золотой подорожник и свиток, которые в Соединенных Штатах встречаются только до 30° широты, массами живут в БахиаБланка под 39°; свиток обыкновенен даже в Мегаллановом проливе, на 1.600 километров южнее, и это явление соответствует тому, какое наблюдается в морской фауне на южных берегах африканского континента 3).
Рио Негро составляет приблизительную границу между двумя областями Аргентины и Патагонии: некоторые виды не переступают её и не заходят в область, начинающуюся на другом берегу. Страус нанду, rhea атегисапа, уступает место более мелкому
4) Josef Siemiradzki, „Petermann’sMittheilungen“, 1893, Ней Ш.
3) Felix de Azara, „Essai sur 1’histoire naturelle des quadrupedes du Paragvay“.
3) Henry A. Ward, „Revista dei Museo de la Piata", tomo I, 1890-1891.
География Реклю. т. XIX.
43
599
виду—rJiea Darwinii-, также и ягуар патагонский гораздо меньше размерами, чем ягуар в Чако ^Андская стена также служит раздельной границей южно-американский фауны: с одной стороны идет чилийский склон с своими характерными видами, с другой—аргентинский. Впрочем, некоторые животные пренебрегают этими границами. Пума (felix concolor) рыскает в-Патагонии вплоть до Магелланова пролива; два вида диких кошек, собак, один вид хорька и небольшой броненосец (dasypus minutus), а также из грызуновъ—мыши, во­
дящиеся здесь в необычайном изобилии 2), живут также и на конечном полуострове. Кондор, который в Экуадоре не спускается и на предгорья Анд, в Патагонии появляется даже на Атлантическом берегу. Пресмыкающиеся довольно редки на конечном полуострове континента, а еще реже моллюски, как земные, так и водные. Что касается морских формъ—птиц, китообразных, рыб и низших организмов, то они водятся особенно в Магеллановом архипелаге; но человек некоторым видами
угрожает уже близким истреблением: пингвины, которые прежде мириадами унизывали карнизы скал, выстроившись вряд, как полки солдат, не убегая даже от палки охотника, теперь исчезли уже со многих архи­пелагов 8).
Границы животных видов, принадлежащих к сухой тропической зоне, идут уступами в северной части Аргентины. Обезьяны, трех различных семейств, встречаются еще в лесных областях Миссий и Коррифнтеса, соседних с Бразилией, и во'зле боливийской границы, на склонах гор Жужуй и Сальто. Летучих мышей в лаплатских странах гораздо меньше, чем в провин­
циях Бразилии, а вампир-кровосос, к тому же менее опасный здесь, чем под тропиками, вовсе не встречается южнее Тукумана 4). Плотоядные звери представлены многочисленными видами на севере Патагонии, но крупные виды кошачьей породы, как ягуар п оселот, исчезают, оттесняемые земледельцами и пастухами. Пуме, обитателю области гор, менее угрожает исчезновение; в лаплатских областях он никогда не напада.ет на человека, и, когда пастух настигнет его, он даже плачет, не дерзая защищаться. Тапир, обитающий в сырыхъ
*) Josef Siemiradzki, „Petermann’s Mittheilnngen11, 1893, Ней III.
’) Ch. Darwin, цитиров. сочинение.
3) Ed. Whymper, „Travels amengst the great Andes of the Equador**.
*) Viuciquera, „Bolletino della Societa Geografica Italiana“. oot. 1889.
600
ГЛАВА V — АРГЕНТИНА.
и теплых лесах, и пекари, принадлежащий к той же геологической площади, не заходят южнее провинций Корриентеса и СантъЕго-дель-Эстеро. Ленивец, которого аргентинцы в шутку называют perigo ligero, «паяцом- прыгуномъ», не спускается к полюсу ниже Чако, а муравьятник, свойственный северным пустыням, весьма редок в аргентинских провинциях. Что касается рода броненосцев, то он имеет в Ла-Плате многочисленных представителей, по крайней мере восемь видов: это те же аргентинские armadillos. Однако, гигантский броненосец,
более других напоминающий древнего глиптодона своею полуторааршинной броней, составляет уже редкое явление в стране тоба, к северу от реки Бермехо. Броненосец-карлик, или quirquincho, попадающийся в Мендозе, имеет размеры крота. Косматый армадильо (dasypus villosus), приспособляется к новой среде, создаваемой для него культурой почвы, обратившись в ночное животное1.
Обитатель пампасов по преимуществу, вискача (lagostomus trichodactylus), напоминает «луговую собачку» северного кон­
тинента; подобно этой последней, он вырывает себе подземные города в песчаной почве. Этот грызун походит на сурка, с тою только разницею, что он не подвержен зимней спячке. Его норы, шириной от 2 до 20 метров,
соответственно величине семейства, расположены спиралеобразно и расширяются по мере углубления. Днем издали можно узнать тушканчиковые норы или, как их здесь называют, viscacheras, так как около входа трава выщипана вровень с землею, тогда как над самою норою она растет высокими пучками; -зато ночью всадник должен ехать очень осторожно по этому своду скрытых подземных галлерей, иначе ло
шадь его рискует сломать ноги, провалившись в обрушившееся здание *); индейская лошадь, привыкшая к ночным экспедициям, держит всегда голову опущенною и обнюхивает почву, подобно охотничьим собакам, так что чутье всегда вб-время предупреждает ее об опасности3). Как и в прериях Соединенных Штатов, у отверстий тушкан чиковых нор часто стоят на карауле совы и другие ночные птицы. Ехидны, ужи, ядовитые пауки пробираются в эти надежные убежища; оттого путешественники, проходящие через эти местности, где вискачи живут в большом числе, всегда запасаются чесноком, чтобы отогнать змей этим острым запахом, который всеми аргентинтинцами считается за самое верное предохранительное средство. Впрочем, караванамъ
4) Н. W. Hndson, „The Naturalist in La-Plata“.
’) Martin de Moussy, цитированное сочинение.
3) W. B. Hudson, „The Katnralist in La-Plata“. i.
выгодно располагаться лагерем по близости тушканчиковых нор, благодаря привычке зтих маленьких животных украшать входы в свои норы; здесь можно найти побелевшие кости, разные предметы, потерянные на пампе, лоскутки одежды, ремни, башмаки, и— вещь более важную для путешественников,— сухия ветки и корни: это готовая вязанка хворосту, и путнику остается только зажечь ее, чтобы сварить себе еду. Между рио-Колорадо и рио-Негро самое обыкновенное животное—мерра, или «патагонский заяцъ» (dolichotis patagonica); идя между кустарником, их можно видеть десятками, снующих по сторонам тропы*). В культивируемых местностях пампы дичь, вместо того, чтобы уменьшаться, как можно было ожидать, значительно увеличилась, благодаря прекращению пожаров, которые прежде уничтожали гнезда с молодью2).
Горы также имеют свою фауну. Шиншилла (calomys), которую её прекрасный мех подвергает опасности близкого истребления, не живет ни в равнинах, ни на снеговых вершинах и не спускается с места своего жительства на Андах в патагонские области. Напротив, гуанако встречается в высоких аргентинских Андах и, под южными широтами, спускается в каменистые пространства Патагонии до берегов Атлантического океана. Охотники уже успели истребить зто животное в большей части аргентинских предгорий. Оно только изредка попадается в предкордильерах Ла-Риохи и Катамарки, но в провинции Жужуй, где земледельческое население состоит еще из кичуа, гуаноко и вигонь щадятся туземцами, и иногда путешественнику случается сотнями видеть их пасущимися на свободе3). Как и верблюд, родственное ему животное Старого Света, гуанако долго может оставаться без питья и даже приучается к употреблению соленой воды4). В Южной Патагонии, между озером Аргентино и кордильерою Латорр, тянется равнина, на которой Роджерс и Ибар видели однажды более пяти тысяч животных; равнина эта получила от них название Гуанако. Они исчисляли количество этих животных в той области в 1.200.000: индейцы тегу ел-че убивают гуанако до 300.000 голов в год, и все-таки в их громадных стадах не приметно ни малейшей убыли8). Самцы гуанако, держащиеся поодиночке и очень
‘) Carlos Bnrmeister, „Anales dei Museo de Buenos Aires“.
’) Alexis Peyret, „Une Visite aux colonies de la Republiqne Argentine"
Luis Brackebusch, „Boletin dei Instituto G?ografieo Argentino11. tome IV, 1882.
‘) Fr. Machon, цитирован, сборник.
s) BPetermann’s Mittheilluugen**, 1880, Ней 11.
быстрые на бегу, трудно досягаемы для охотника, тогда как самки, скорее устающие и ходящие группами, представляют более верную добычу. В южной Патагонии, на берегах Галлегоса и Санта Круц, раненые или издыхающие гуанако плетутся всегда к какому-нибудь уединенному кустарнику, где и кончаются: тысячи скелетов этих животных устилают земли этих гуанакских кладбищ ’)■ Из шкур молодых гуанако, сшитых страусовыми жилами, изготовляют ценные шубы, которые продаются в ВуэносъАйресе по очень высокой цене. Шерсть этих животных идет на тканье ponchos и одеял. На окраинах континента водится родственное гуанако животное — гуемул, или cervus chilensis, принадлежащий также к фауне перуанских Анд. На Огненной Земле весьма обыкновенны лисицы (canis magellanicus), но их сильно преследуют охотники, благодаря их драгоценному меху. Грызуны имеют целые мириады представителей, и один из них туко-туко (ctenomys magellanica), или «прячущийся» (oculto), размножается в таком изобилии, что земледелие в равнинах становится почти невозможным, так как почва в некоторых местах изрыта его норами по всем направлениям 2).
Аргентинская орнитология крайне разнообразна, представляя многочисленные породы, начиная с могучих коршунов и кончая колибри, этими «крылатыми цветками» Почти все голенастые, свойственные тропической Бразилии и Гвианам, распространены и в южных областях до Тукумана и Корриентеса Многочисленные виды попугайчиков и попугаев, между прочим амазонский попугай, лучшая из говорящих птиц, также принадлежат к аргентинской фауне. В Кордовской сиерре живет особая разновидность колибри (trochilus) 3); кроме того, до самой Магеллании встречаются еще другие виды птицы-мухи. Антарктический медосос, родом из Боливии и Чили, куда он и возвращается на зиму, летом перелетает на берега Огненной Земли: во время снежных метелей его часто видали собирающим мед на фуксиях *).
Кондор, этот пернатый гигант Нового Света, весьма обыкновенен в сиеррах СанъЛуис и Кордова, стоящих в виде сторожевых башен среди равнин, усеянных стадами. Что касается страуса или нанду, этого бегуна равнины, то он прежде населял всю пампу и травяные области Патого- с
*) Ch. Darwin;—W. Hudson, цитирован, сочинения. а) „Petermamfa Mittheilungen“, Ней Г
3) Martin de Mnussy. цитиров. сочинение.
4) Alfred R. Wallace, „NummiBg-birds", „Fornightly Reriew“, 1 dec. 1887.
*
*. .. yl r, ■> II I
603 u ГЛАВА V — АРГЕНТИНА. 604
нии; НО совокупными усилиями хлебопашцев части Атлантического океана, попадаются еще и охотников эта птица была истреблена только по соседству с Огненной Землей и прежде, чем ее успели одомашнить. Всего в южных морях, где плавают льды, меньше вреда нашествие белых оказало водным породам птиц, населяющих болота, VII.
лиманы, морские берега. Магелланские архипелаги еще изобилуют пернатыми, гнездящимися в их скалах. Среди этих лапчатоногих первое место занимает утка, которую английские моряки назвали race liurse duck (утка- лошадь) по быстроте её передвижения, которое она совершает тремя способами— плавая, бегая и летая: чаще эта утка известна под названием steamer duck (пароход), так как попеременное движение её крыльев напоминает лопасти у пароходного колеса. Плавает она с поразительной для утки быстротой, оставляя за собою на воде длинный след. Крылья её с твердыми рулевыми перьями сильно рассекают волны, служа главными двигательными орудиями более, чем лапы; некоторые из селезней имеют более метра в длину, считая от клюва др хвоста; они питаются преимущественно ракушками и пасутся на лугах подводных водорослей * 4*)«
Подобно другим отделам фауны, мир пресмыкающихся свидетельствует об ослаблении жизненной энергии на юге жаркого пояса. Различные виды аргентинских черепах гораздо мельче, чем родственные им животные, живущие в Бразилии; крокодилы, водящиеся в болотах и озерах Корриентеса, имеют в среднем всего 2 метра в длину и редко когда достигают трех метров: такие попадаются южнее Санта-Фе. Удавы не переходят за область Сант-Его-дель-Эстеро, которая принадлежит к наилучше очертанным геологическим границам, а гремучая змея не встречается уже за Кордовским массивом. Аргентинские воды, морские, озерные и речные, почти все изобилуют рыбою, а в лимане Ла-Платы, со смешанными водами, до самого Монтевидео и выше, кроме морских и речных видов, имеются еще свои особенные. Крупная, вкусная форель водится как в пресной, так и в соленой воде; она встречается в Бебедерп и в лагуне Хуанакаче, так же, как и в рио-СанъЖуане, выходящей из ледников. Китообразные, как большие, так и малые, были некогда очень многочисленны в этих морях: один вид тюленей или ЬоЪо дал свое название одному острову в лаплатском лимане, а на берегах Патагонии охотники беспощадно преследуют «морских львовъ»,« морских слоновъ» и других тюленей, пользуясь их жиром и кожей. Киты, совершенно уже истребленные в умеренных водах южной
Доисторическое состояние Аргентины определить очень трудно, по причине самого разнообразия человеческих типов и всякого рода предметов, которые таят в себе подземелья. Так, в пампасах Буэнос-Айреса находят глиняную посуду, ничем не отличающуюся от сосудов, откопанных в ацтекских некрополях. Трудно сказать, были ли эти предметы завезены с северного континента, или они представляют собою продукт местной промышленности. На берегах рио-Дульсе, близ Сант-Его-дель-Эстеро, из почвы извлекли урны, содержавшие человеческие останки, вперемежку с раковинами, принадлежащими к видам, которые и ныне живут в Великом океане. Изменились ли с той эпохи контуры берегов, или движение судоходства совершалось из Западного океана в Атлантический? Более того—некоторые каменные или деревянные палицы совершенно одинаковы с теми, которыми сражались маорисы Новой Зеландия и канаки Новых Гебридских острововъх). Существовали ли торговые и дружественные сношения между народами Австралии и Южной Америки?
Во всей гористой части северо-западной Аргентины, от провинции Жужуй до провинции Мендозы, на мысах и в долинах находят многочисленные развалины, ограды, крепости и города. Некоторые из этих развалин видны даже на высоте 4.000 метров, иногда на отвесных питонах и даже на совсем вертикальных стенах. Многие из этих древних укреплений походят на крепости «Береговых скалъ» в Аризоне и в Новой Мексике. Большая часть из них не имеют внешних отверстий, которые бы сообщались с редюитами крепости: туда можно было проникнуть только по лестницам, и стены, очень толстые, представляли собою нечто вроде четырехстороннего тротуара, оттуда спускались на двор, окруженный жилищами в виде гротов. Такой способ построек свидетельствует о тревожном состоянии, в каком жили эти нации, но они наследовали народам, которые в предшествующую эпоху разрослись в обширные общины, так как их промышленная цивилизация была довольно развита. А кто был строителем дороги «Инковъ», которая тянется на сотни миль на восток от Анд, пересекает по прямому направлению равнины,
*) Kind;—D. R. O’Sullivan, „Fortnightly Review“, lannary 1893.
4) Francisco P. Moreno, „Revista dei Museo de la piata11, tome I, 1890—91.
выделяя из себя ветви направо и налево к местам, некогда населенным, и направляется к бреши Усполлата, чтобы перерезать Анды? Морено полагает, что, несмотря на её название, она «до-инкаскаго» происхождения: в ту эпоху текли большие реки и расстилались огромные озерные бассейны, теперь уже исчезнувшие *)•
Традиционное название этой главной дороги, казалось бы, указывает на то, что она обязана своим происхождением кичуа, вассалам инков; но «исписанныя» скалы, камнж с резьбой, которые во множестве попадаются на этой дороге или по близости её, не похожи на находимые в верхнем Перу: они принадлежат, очевидно, иной цивилизации. В этих си ранах, теперь совершенно пустынных, горы обведены рвами, которые служили, по всей вероятности, ирригационными каналами, но теперь горные, овраги совсем сухи. Разные ткани, орудия, каменные, медные, бронзовые и серебряные, разрисованная глиняная утварь,—все это свидетельствует о высокой степени культуры, какой достигли эти исчезнувшие народы. До-исторические войны, а также, наверное, общее осушение страны, истребили этих древних представителей американской культуры. Так же и в Старом Свете исчезло много могущественных народов внутренней Азии.
До самой Патагонии страна, повидимому, была прежде населена очень густо. Почти нет такого места, как бы оно ни казалось теперь йегостеприимным, где археологи не находили бы следов временного прохождения или пребывания человека. И это пребывание, по всей вероятности, было не кратковременным, так как некоторые, медленно отлагавшиеся пласты земли заключают в £ебе до большой глубины остатки продуктов человеческой промышленности: в Энсенаде собрали обломки глиняной посуды на глубине более 60 метров от поверхности земли. Кроме того, большие различия, представляемые черепами, орудиями, надписями на скалах, доказывают, что эти населения принадлежали к различным расам. Континент, оканчивающийся длинным полуостровом, составлял как бы нечто в вроде верши, которая захватывала один за другим оттесняемые из северных стран народы, которые часто истребляли здесь друг-друга. Аргентина представляет собою огромное подземное
кладбище исчезнувших рас 2). Быть-может, яхганы и алакалуфьц живущие на Огненной Земле, являются жалкими остатками народов, отличавшихся прежде более высокою культурою, но которые постепенно были оттеснены
4) Francisco Р. Могепо, рукописные заметки.
2) Francisco Р. Могепо, цитированное сочинение; — „Patagonia, resto de un an tigno continente’.
в области крайнего юга. В бассейне Самборомбон, на юго-восток от Буэнос-Айреса, натуралист Карлее открыл, вблйзил ископаемого мегатерия, замечательный человеческий скелет с тринадцатью спинными позвонками х).
Последовательные века доисторической эпохи, несомненно, представлены в Аргентине, но индейцы не дошли еще до уменья делать орудия из железа, когда на их берега высадились европейцы; они знали только употребление меди, да и то не все, а лишь цивилизованные нации северо-запада; большая же часть племен продолжала пользоваться костями, раковинами и камнями. Особенно богатые по археологическим остаткам места известны под названием paraderos; Морено нашел таких парадеросов множество в долине Рио-Негро. Археологи находят там наконечники стрел, принадлежащие к двум эпохам, палеолитовой и неолитовой, из ко­торых последняя продолжалась до самого прибытия европейцев. Редко когда эти предметы попадаются вперемежку в одном и том же месте. Оружия древних времен встречаются только на верхних склонах высоких берегов и на террасах, тогда как неолитовые стрелы, попадающиеся чаще, рассеяны по дну долин. По неоконченным стрелам можно судить, что доисторические мастера, жившие на Рио-Негро, практиковали разделение труда, и что некоторые гонялись за красотой материала и с любовью доканчивали вещь тщательною отделкою. Недалеко от Кармена натуралист Гудзон открыл мастерскую, в которой нашел одни только головки стрел, длиною в один или два сантиметра; все они были сделаны из твердого, нр прозрачного камня, из горного хрусталя, агата или сердолика. Можно думать, что туземные охотники желали обставить свою охоту на мелких пернатых особенно привлекательными аксессуарами, убивая птиц такими стрелами, которые по цвету и красо те подходили к своим жертвам 2).
В начале XVH-ro века, во время прибытия испанских завоевателей, обширная страна, составляющая ныне Аргентинскую республику, начиная от плоскогорий Боливии до Южного океана, была населена множеством племен, кото’рые назывались разными именами, но в сущности составляли всего несколько этнических групп. Северо-западная область принадлежала народу калчакви, приобщившемуся к цивилизации кичуан, говорившему на одном с ними языке и, по всей вероятности, даже составлявшему с ними одну и ту же расу. Междуречье, т. е. страна
4) Vilanova, „Congres International des Americaniste$“, 1892.
s) „Idle Days in Patagonia".
между Параною и Уругваем, была землею гуарани, и нации этой расы, преобладавшей во всей восточной части континента, расселились даже за пределами этих рек, в самых пампасах: на юге Кампаны Станислав Зебальос нашел огромный гуаранский курган, содержавший 27 скелетов. Названия местностей доказывают, что гуаранские народы жили по низовью Параны и даже на югЬ от лимана, до реки Саладо и до бухты Самборомбон; весьма вероятно, что и керанди, нанесшие испанцам жестокое поражение на месте, где находится ныне Буэнос- Айрес, были также гуаранского происхождения, так как их название соответствует чисто гуаранскому слову carandayA которым называют один виц пальм, господствующий в лаплатской Месопотамии *). Однако, некото­рые писатели, между прочим, Морено, полагают, что керанди могли быть предками индейцев пуел-че, вытесненных впоследствии внутрь пампы. Между цивилизованными калчакви и гуарани, имевшими между собою, по общему языку, известную связь, различные народцы, рассеянные свободными кочевьями по равнинам, не представляли ни малейшего характера единства, но походили один на другой своими воинственными нравами и образом жизни; многие из этих племен были, конечно, родственны между собой по языку и отчасти по происхождению. За отсутствием родового наименования все эти разбросанные племена можно бы называть по имени самой могущественной нации, представляющей их в настоящее время—нации тоба. К югу от местожительства этих племен конечный полуостров Америки был занят арауканами и патагонцами, которые составляют подрасу, совершенно отличную от северных индейцев; наконец, часть Тьерры-дель-Фуега принадлежала туземцам, вытесненным с континента и представленных в настоящее время еще несколькими индивидами.
С прибытием европейцев началась резня, которая, можно сказать, не прекращается и до настоящего времени, так как самые ничтожные поводы возбуждают ожесточенные войны. Таким образом исчезли многие народцы, истребленные огнем и мечом; режим, которому завоеватели подвергли побежденных и союзников, зачастую приводил к тому же результату. Падкие до легкой наживы, испанцы поделили туземцев на encomiendas, обещая пещись о спасении душ, которые они распределили между собой, в качестве либо полных рабов, либо mitayos, т. е. «мызниковъ». Под этой суровой властью, именуемой опекой, многие индейские народцы
* ) Estanislao S. Zeballos, „Boletin dei Instituto Geogrifico Argentino“, 1879.
погибли от изнурения, кто на рудных работах, кто на полевых. Что касается тех туземцев, которых иезуиты сгруппировали в своих миссиях, то в периоды мира и в здоровые годы они увеличивались в числе, но лишь для того, чтобы погибать целыми общинами от оружия мамелюков или от эпидемий. Большая часть миссий исчезли, не только жители, но и самые деревни. Но три века сожительства постепенно изменили расу, и то или другое население, которое своею восходящею линиею несомненно связано с американскими предками, приписывает в настощее время себе испанское происхождение:язык, нравы, политическая жизнь мало-по-малу ассимилировали их с другими аргентинцами. С другой стороны, дикие индейцы, не перестававшие красть женщин и детей у своих соседей белых, принадлежат значительным своим большинством, по крайней мере по крови, к расе завоевателей. Кичуа, калчаки аргентинского северо-запада, корриентесские гуарани, повидимому, окончательно слились с европейскою расою. То же самое произошло и с земледельческими народамиТукумана, Сант-Его-дель-Эстеро, Сан-Луиса и Кордовы. Комачигоны, населяющие эту центральную провинцию, также как мичилени, живущие в Сан-Луисе, и мендозские гийонесы и калингасты, утратившие свои индейские имена, считают себя чистокровными испанцами; но между аргентинцами и северными воинственными народами племени тоба про­должается еще этническая борьба, и даже очфйь ожесточенная и кровавая. На юге конец такой же войне
положило быстрое уменьшение в рядах пампасцев, но еще недавно там шла беспощадная борьба. Быть-может, даже испанское влияние сделало этих туземцев более дикими, чем они были, поработив цивилизованные племена, научившие культуре кочевников, и развив в них грабительские инстинкты введением лошадей и огне­стрельного оружия.
Потомки кичуа, населяющие провинцию Жужуй, известны обыкновенно под общим названием койосов или коясов. Они сохранили свой язык, несмотря на то, что все умеют говорить по-испански, и с необыкновенным упорством держатся своих привычек. Почти единственные из всех аргентинских индейцев они нё выучились езде на лошади и, несмотря на то, что очень любят кочевать, ходят всегда пешком возле своих ослов. Они охотно эмигрируют, отправляясь торговать в городах равнины, но всегда с мыслью о возвращении домой; многие из них занимаются теми же самыми промыслами, как и боливийские коллагуаясы, живущие в Аполобамбе: они продают
намагниченные камни, амулеты, разные лекарствен
ные снадобья и лечат больных. Коясы, оставшиеся жить в своих горах, не доверяют иностранцам, и вполне справедливо: как только они заметят белого путешественника, они спешат покинуть свои лачуги. С большим трудом удается догнать их и сделать с ними какой-нибудь торг; они на-
и воздвигают на перевалах кучи камней, apachetas, посвящая их Пачакамаку, «творцу мира»; в жертву они приносят ему свой асииИисо, т. е. жвачку кцки.
Калчаки, составлявшие могущественную нацию, населяли пространство между нынешней границей Северного Чили и Кордовскими

Индейские женщины из Гран-Чако.
отрез отказываютси провести путешественника на горную вершину: «гора рассердится— говорят они—и покроется облаками» '). Подобно перуанским и боливийским индейцам, они придерживаются культа «горных месть»
* ) Luis Brackenbusch, „Boletin Instituto Geografico Argentino“? tome IV, 1882.
горами, но в большей части этой территории они не оставили других следов своего пребывания, кроме глиняной утварп всевозможной формы, черной и красной, с геометрическими рисунками прямыми линиями; только на погребальных урнах кривые линии перемешиваются с символическими фигурами и с изображениями животных; блюда, вазы, кувшины.
трубки, амулеты, куклы, идолы, все эти глиняные произведения калчаков мириадами усеивали землю.
Впродолжении более века этим индейцам удавалось отстаивать свою независимость против посягательств испанцев; онипытались восстановить династию Инков и назначили своим властителем некоего авантюриста, называвшего себя «сыном Солнца», но в 1664 году они пали, и большая часть /сражавшихся предпочли погибнуть, нежели сдаться: говорят, чтобы освободить своих детей от рабства, они разбивали им головы о скалы. Калчаки, взятые в плен на войне, кидмесы, были переселены, в 1677 году, к Буэнос-Айресу, в пригородное местечко, носящее в настоящее время их название; здесь в 1869 году умер последний представитель их расы. Но смешанное потомство калчаков составляет основу трудящагося населения провинций Жужуй, Сальтау Катамарка, Ла-Риоха, и большая часть городов и деревень, особенно в нагорных долинах, были названы по именам этих ассимилированных племен, как-то: Андалгала, Толомбон, Кафаяте, Фиамбала, Тиногаста, Фаматина; Тукуман также носит калчакское название, в несколько измененной форме. Индейцы люле, жившие некогда в стране, и по имени которых до сих пор еще называется одна деревня—Люлес,—как гласит легенда, передаваемая Гарсиласо-де-ла-Вега, по собственному желанию поступили в подданство к инке-Гуиракоча. Название их, означающее в переводе «зубастые», указывает на то, что у них зубы, как и у ботокудов, были обнажены вследствие обычая носить в нижней губе деревянный кружокъ
В некоторыхъ* нагорных долинах раса еще сохранилась почти во всей своей чистоте, и кичуанский язык не совсем еще уступил место языку победителей. Многие обычаи этих индейцев несомненно составляют пережиток древней цивилизации. Местные уроженцы с известною гордостью смотрят на развалины крепостей, которые воздвигли их предки, или, может быть, еще более древние народы. Они чтут также huacas, или некрополи, откуда несведущие изыскатели извлекают кувшины, наполненные человеческими останками. Так как скелеты почти все детские, то это были, по мнению Лафона Кеведо, уыилостительные жертвы, принесенные за’ благоденствие племени и за обилие урожаев. Это суеверие, повидимому, до некоторой степени сохранилосиЛще в народе, так как крестьяне в штатах Сальта и Жужуй с неудовольствием видят профанацию этих древних кладбищ: они думают, что разрушение гуа-
* ) Pablo Groussac, „Memoria historica у descriptiva de la provincia de Tucuman*. касов повлечет за собою несвоевременные морозы *).
Гуарани бесспорной расы занимают еще всю северную часть аргентинской Месопотамии, но названия народцев уже исчезли, и население всюду состоит из метисов. В половине истекшего столетия гуаранский язык, преобладавший в Парагвае и в Центральной Бразилии, до берегов Амазонской реки, был еще общеупотребительным; но вокруг каждого города, центра распространения новой цивилизации, идиом завоевателей непрерывно расширяет свою область. Другие гуарани, оставшиеся почти чистокровными, живут в Чако и нанимаются в работники на сахарные плантации в долинах рек Бермехо и Жураменто. Это—чиригуаносы, отрасль значительной нации, живущей в провинции Тарпа, преимущественно в равнинах между реками Пиль­комайо и Бермехо. Эти индейцы, называемые боливийцами также камбесами, остались независимыми по обе стороны границы: лишь очень немногие из них дали себя обратить в христианство; однако, все чиригуаносы научились, один от другого, повторять кое-что из проповедывавшейся иезуитами религии. Называемые «дикими» по самому факту их независимости, эти западные гуарани тем не менее принадлежат к числу самых цивилизованных индейцев в Аргентине. Они ходят почти нагишом, за исключением женщин, носящих синюю тогу, и просверливают себе нижнюю губу; но они продевают в нее не ЪагЪоие, т. е. деревянный кружок, подобно своим предкам, а стеклянную пуговицу: этого достаточно, чтобы «разумные» люди, имеющие в своих жилах примесь голубой крови завоевателей, не считали чиригуаносов даже за людей, а между тем индейцы эти стоят выше большинства аргентинцев, как по образцовой чистоплотности, так по трезвости, по любви к труду и смышлености, с какою они исполняют всякую работу: они незаменимы там, где требуется инициатива и ловкость. Чиригуаносы—очень старательные земледельцы и скотоводы; даже вдали от белых колонистов они разводят отличные сады, где культивируют европейские растения, а также строят себе деревни, чисто содер­жимые, с центральной площадью, которой могли бы позавидовать большинство аргентинских городов. Кроме того, они занимаются различными ремеслами и умеют изготовлять из дубленой кожи плащи, в которых путе­шественник безбоязненно может отправиться в самую густую чащу терновника. Без всякого сомнения, регулярная работа чиригуаносов на плантациях аргентинцев, во всей
4) J. A. Lafone Quevedo, „Revista dei Museo de La Piata11, tomo III, 1892.
области от Тарихи до Тукумана, будет способствовать окончательной ассимиляции их с остальным населением, и они утратят свою политическую независимость тем легче, что они делаются оседлыми, и что их женщины, красивые и изящные индианки, охотно берутся в жены белыми. Большинство чиригуаносов говорят по-испански, а их гуаранское наречие так мало разнится от диалекта туземцев Парагвая и Корриентеса, что те и другие легко понимают друг друга.
Матакосы или матагуайосы—это последнее название присвоено преимущественно индейцам этой нации, сохранившим свою независимость—работают бок-о-бок с чиригуаносами на плантациях христиан или siguelos и, подобно своим соплеменникам, рискуют скоро превратиться в пролетариев. Они принадлежат, повидимому, к этнической группе тоба, и даже некоторые из их племен, живущие на берегах рио-Бермехо, присоединились к этим грозным индейцам. Матакосы, численность которых Балдрич определил приблизительно в 14.000 душ, раз­нятся обыкновенно от чиригуаносов как чертами лица, так и характером: меньше ростом, более коренастые, они превосходят чиригуаносов силой, но уступают им в ловкости и в инициативе; они не отличаются такою - опрятностью, как те и живут в грязных лачугах. Большая часть их жили всегда в мире с испанцами и даже служили им союзниками в войнах с другими индейцами: отсюда и название Mansos, т. е. «смирные» или «прирученные», под которым они долгое время были известны, и которое еще до сих пор, по словам некоторых этимологов, применяется для обозна' чения жителей прибрежних земель верховья Пилькомайо, называемых Llanosde los Mansos; впрочем, настоящее название этих земель—Llanos de Manzo, по словам одного путешественника XVIII столетия, который нашел там смерть. До недавнего времени матакосы-рабочие, которых ходили нанимать в их родных кустарниках, работали на сахарных плантациях только в период культуры тростника и варки сахара; на лето же они возвращались на родину. В настоящее время для большей части семей эмиграция обра9 тилась в обычное явление. Каждый дикий матако носит через плечо сумку, в которой хранятся
разные мелкие предметы—волосы, наконечники стрел, рыбья чешуя, птичьи перья, сухие листья, тряпки, испачканные кровью, и т. п.,—которые составляет его «историю»: каждая из этих безделиц напоминает ему какое-нибудь событие из его жизни, и он сохраняет ее до самой смерти, как часть самого себя * *)• Подобно другимъ
*) Amedeo Baldrich, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino“, tomo X, 1889. некультурным народам, матакосы приписывают все болезни навождению ahots, т. е. злых духов; для изгнания их, они не довольствуются заклинаниями колдуна: к этому присоединяются еще друзья больного, которые дикими криками стараются напугать ahot* У матакосов практикуется обычай кувады х).
Абипоны, воевавшие по обе стороны реки Параны и долгое время заставлявшие трепетать испанцев, кончили тем, что вступили во взаимно истребительную борьбу с другими индейскими воинами, и теперь от них осталось всего несколько семей смешанной крови, говорящих по-испански и слившихся с аргентинскими поселянами Санта-Фе. Мокови или мбокови, родственные парагвайским абипонам, то их союзники, то заклятые враги, отдельными племенами существуют еще до сих пор, хотя группы их уже сильно поредели, не столько вследствие войн, сколько от оспы; но они вербовали в свои ряды людей всех наций, конокрадов, разбойников, убийц, одним словом, разных отщепенцев, вынужденных бежать из тех стран, которые населены белыми. В борьбе с большею частью своих соседей, особенно с тоба, они также были страшны для колонистов Тукумана и соседних провинций: они грабили деревни, разоряли плантации и заграждали белым проходы в Чако. Их обыкновенно называли Indios Muntaraces, т. е. «Лесные индейцы». Язык их, «носовой и гортанный», есть наречие языка абипонов, который сам составляет «отрасль большой карибской семьи», как говорит Лефон-и-Кеведо, составив­ший его грамматику 2). Таким образом, эта могущественная раса, которую первые европейские мореплаватели нашли на Антильских островах, но настоящим отечеством которой, как кажется, была Центральная Бразилия, имели своих представителей также у подошвы аргентинских Анд.
К югу от колонизованных провинций, где всякий туземный элемент утратил свою самобытность, южные области пампы и вся Патагония еще недавно принадлежали свободным индейцам. Эти малоизвестные населения носили название пампасцев, арауканов и патагонцев. После первых стычек испанцев с туземцами, которые преграждали им путь в Перу, аборигены, оттесненные к югу, долгое время жили в мире с белыми. У них не было ни драгоценных металлов, ни земледельческих продуктов высокой ценности, поэтому им и жилось тихо в своих травянистых или скалистых пустынях. Индейцы с своей стороны приобрели от новоприбывших одного из полезнейших союзниковъ—лошадь: свою обыкновенную пищу—
*) Giovanni Pellescbi, „Otio mesi nel Gran Ciaco11.
2) „Revista dei Museo de La Plata“, 1890—91.
615

ГЛАВА V. АРГЕНТИНА.
мясо страусов, гуанако и армадилло они могли с тех пор разнообразить кровью и мясом кобыл. Они сумели оценить пользу лошади для переездов по скорости передвижения во время войны: в качестве наездников, они по ловкости, быть-может, превосходили даже своих учителей-европейцев. Во время своих путешествий и военных экспедиций ранкелесы, т. е. пампасцы, жившие по соседству с Буэнос-Айресом, никогда не сходили с своих верховых животных. Когда они слишком утомлялись сидеть, то вытягивались во весь рост и лежали на лошади, как на постели: шея животного служила им подушкою, а ноги, скрестившись, покоились на крупе: в таком положении они спали по целым часам, ни разу не потерявши равновесия. Даже в полном состоянии опьянения, индеец лежал, вытянувшись на своей лошади, не рискуя упасть; впрочем, и умное животное старалось согласовать свои движения с положением своей невменяемой ноши, и, осторожно шагая,, приносило своего хозяина в шатер, где семья уже разгружала своего верного слугу. Во время пограничных войн аргентинские солдаты часто захватывали лошадей, на которых еще держались трупы индейцев, обвивавших своими руками шею животного *).
Разбогатевши дикими лошадьми, индейцы пампасов и патагонских плоскогорий научились вести торговлю с чилийцами противоположного склона; они водили табуны лошадей через горы и продавали их в обмен на инструменты и оружие. Когда табуны их были недостаточно велики, онй отправлялись к белым и крали животных у тех, кто отнял у них землю. Отсюда и произошли эти набеги—molon или таиоса, которых так боялись пограничные колонисты; набеги эти повторялись каждый год во всю первую половину истекшего века и разоряли многих колонистов между Буэнос-Айресом и Мендозою. Мало-по-малу эти грабительские экспедиции вызвали беспощадную войну: белые и краснокожие подстреливали друг друга, как дичь. В какой-нибудь деревне или застигнутом врасплох становище убивали всех мужчин, а иногда даже подвергали их пыткам; женщин же забирали в качестве рабынь или наложниц; детей резали, если они не оказывались полезными в качестве слуг или будущих рекрутов. Чтобы умалить опасность от. этих индейских набегов, надо было последовательно определить различные пограничные линии и защитить их гарнизонами и крепостями. В конце XVIII столетия, граница колонизационной территории была отмечена на юге Буэнос-Айреса долиною рио-
d) W. Н. Hudson, „The Naturalist in La Piata".
Саладо, продолжаясь на запад по нацравле-
нию 34°.широты до Сан-Рафаэля, к подножию Анд. Но индейцы воспользовались вой­
ною за независимость между испанцами и креолами и переступили границу. В 1833 г. наступательное движение аргентинских войскъ
отбросило индейцев на юг от Рио-Негро
в самую Патагонию, и многие племена стали умолять о мире. Но междоусобные войны дали пампасцам новую
передышку, благодаря которой те возобновили, свои набеги в качестве союзников той или. другой из борющихся партий: таким образом, они не раз вторга
лись в город Сан-Луис и отрезывали европейцам большую дорогу в Чили, между Буэнос-Айресом и Мендозою.
Возстановление внутреннего мира повело з& собою новое оттеснение индейцев к югу, тем успешнее, что эти последние быстро1 уменьшались, в числе, по мере возрастания численности аргентинцев. Пограничная линия, охраняемая крепостцами, была в то время очень извилиста; исходя из рио-Колорадо, на юге Бахии-Бланка, на Атлантическом океане, она направлялась на север по культурным областям провинции БуэносъАйрес, затем, переходя от поста к посту, она достигала на северо-западе города СанъЛуис, который стоял почти в виду откры­тых доступу туземцев равнин, и щла, извиваясь, на юго-запад к Сан-Рафаэлю, горному проходу дель-Планшон. Эта граница была разделена на девять секторов, обороняемых, каждый в своем центре, укрепленным лагерем, который был занят гарнизоном, достаточно многочисленным, чтобы выделять летучие отряды ко всем угрожа­емым пунктам. Промежуточные крепостцы охраняли границу, которая в некоторыхъ* местах была обозначена даже рвами и рогатинами: при малейшей тревоге, пушка, давая предостерегательные, и ответные выстрелы от одного поста до другого, указывала атакованные пункты; сплошь и рядом индейцы беспрепятственно проходили мимо, отправляясь на грабеж какой-нибудь фермы, но при возвращении наталкивались на неприятеля. Однако, это не обескураживало их, и они каждый год делали новыяпопытки к грабежам. В 1876 г., наступательное движение аргентинцев по всему фронту охранительных постов подвинуло пограничную линию вперед, так что извилины её во многих местах сравнялись, и длина её вследствие этого сократилась; при этомъ* были присоединены некоторые водные пункты и области пастбищ, где индейцы делали подготовительные сборы для своих экспедиций. Другие военные предосторожности европейцы предпринимали последовательно на вос­точном склоне Анд, вдоль дорог, ведущих из ущелий в плодородные долины. Эта но­вая цепь фортов окончательно замкнула туземцев, лишив их возможности доставать необходимые жизненные припасы, и им ничего больше не оставалось, как покориться *)• Но вопросъ—сколько их еще осталось?Пампасцы погибли; патагонцы, т. е. туземцы различных рас, населявшие длинный полуостров Патагонии, тоже находятся на пути к исчезновению. До начала колонизации их насчитывалось до тридцати тысяч человек; теперь же их не более двух тысяч, включая в это число даже тех, которые живут в непосредственном соседстве с белыми и находятся в зависимости от нихъ*
Этническая и географическая классификация различных индейских племен аргентинского юга имеет, следовательно, лишь исторический интерес. Ранкелесы или ранкуальче были ближайшие к колонистам Буэнос- Айреса аборигены; затем шли колорадские пуел-че. Западнее, в провинции Мендоза, жили арауканы, пехуен-че или «люди араукарий», хуилли-че или «южные люди», и разные другие народцы или «че»; вдоль Андского хребта последовательно разместились народцы: паю-че, тами-че, пилма-че, тегхул-че. Молу-че жили в центральных областях, тогда как техуфл-че, т. е. «восточные люди», населяли Атлантическое побережье, от Магелланова пролива до pio-Чубут; фуегииские она также принадлежат к племени техуел-че. Все эти народцы сохранили свой собственный язык и свои особые предания.
Техуел-че являются, по всей вероятности, потомками патагонцев, описанных Пйгафеттою. Это еще самые многочисленные индейцы, и они сохранили между собою связь, как отдельное племя. Название «Patagones» или «большеногие», данное им Магелланом,— термин неудачный, так как эти люди, при огромном росте, имеют маленькия ноги, именно в 27 сантиметров при росте в 1 метр 90 сайт, у мужчин, и в 26 сайт, у женщин, при росте немного меньше мужского а). В холодную погоду патагонцы сверх сапог цосят еще гетры из шкуры гуанако; по всей вероятности, эта-то двойная обувь и подала повод назвать их «большеногими» 3); Пигафетга, спутник Магеллана, даже прямо говорит в одном месте: «Шкура гуанако, в которую обуты эти индейцы, придает их ногам вид медвежьих лапъ». Но первые путешественники не ошибались, говоря о высоком росте этих туземцев, хотя они почему-то и преувеличивали его: эти «гиганты
r) Estanislao Zeballos, „La Conquieta de Quince Mil Leguas“;Benj. V. Markenne, „La Conqnista dei Rio Negro11;— Olascoaga, „La conquSte de la pampa, trad. par Simonnet“.
3) Luis Jorge Fontana, „EI. Gran Chaco“.
s) F. Machon, „Biblitheque Universellett, octobre 1893.
ростом в 10—12 футовъ», которых будтобы видели Байрон и Сармиенто, были, по всей вероятности, не выше нынешних патагонцев. В патагонском Кармене, где техуелъче, уже скрестившиеся с пампасцами, не достигают нормального ростаихърасы, д’Орбиньи констатировал, что мужчины имели в среднем 1 м., 73. С той эпохи почти все путешественники, посещавшие это побережье, измеряли рост патагонцев, и сравнительные цифры показывают, что чистокровные индейцы внутренней страны—самые рослые: например, в долине верховья рио- Чико, туземцы имели рост в 1 м., 92. Женщины у них тоже очень высокие, а. платье из шкуры гуанако, составляющее обычное одеяние патагонцев, придает им особенно величественный вид. Техуел-че замечательны также широтою плеч, красотою грудных мускулов, крепостью членов и благородною осанкою всего туловища. Глаза у них маленькие, нос короткий, лицо круглое, но в общемъл физиономия очень симпатична *). Череп у них обыкновенно круглый; но в древних могилах, исследованных Морено, скелеты этой расы имели в большинстве случаев черепа, изуродованные искусственным сдавливанием. Работа у техуел-че лежит главным образом на молодых девушках; матроны ничего не делают, пользуются услугами девушек и по целым дням нежатся, лежа в палатках, охраняемые cuscos, т. е собаками, которые лаем оповещают о приходе всякого постороннего.’
Язык техуел-че—очень грубый, гортанный и почти не воспроизводим европейскими буквами, как это доказывают большие разницы, встречающиеся в одних и тех же словах, записанных разными путешественника­ми; к тому же язык этот очень быстро изменяется по установленному обычаю, который обязывает друзей всякого умершего индейца этого племени совершенно исключать из употребления те выражения, которые употреблял покойный, и заменять их новыми. Три патагонских наречия,—техуелъче, арауканское и пампасское—до такой степени разнятся между собою, что народцы этого племени не понимают друг друга; однако, все они имеют десятичную систему счисления, простую и очень полную, совершенно тождественную в различных наречиях. Эта черта связывает говор патагонцев с языками перуанского корня. Не следует ли это приписать цивилизаторскому влиянию кичуа, которое распространялось далеко за пределы империи инков? 2) Впрочем, у
них нет никаких исторических преданий: они
4) Florence Dixie, „Across Patagonia“.
3) Francisco P. Moreno; Carlos V. Burmeister, „Revista dei Museo de La Piata*, tomo VII, 1891.
не могут представить себе, чтобы их предки жили без лошадей.
Война много способствовала сокращению числа патагонцев, несмотря на то, что они почти всегда держались в стороне от борьбы, которая повела за собою истребление пампасцев; ныне окончательно покоренные, они считаются христианами и все уже окрещены. Несмотря на их кажущуюся физическую силу, их часто косят болезни; самые источники жизни как будто поражены. Обыкновенно они очень воздержны, и когда им поручают отвезти какое-нибудь послание, они скачут верхом на коне иногда два, даже три дня не евши 3); но в праздники они пьют, не зная меры; пьянство дополняет дело, начатое пулями аргентинцев. Когда наступает сезон сбора яблок и лесных ягод, и индейцы аука-че, торгующие чилийскою водкою, начинают свой обход по становищам,— все только и думают что о попойках. Под предлогом снискать благоволение «добрых духовъ», дают пить * и есть священным камням, льют вино на жертвы—быков, кобыл, домашних птиц и овец; но скоро «горний духи» забыты, и начинается оргия, которая иногда продолжается целые недели. Тогда иностранцу очень опасно появляться перед пьяными дикарями, которые за всякое непонравившееся им слово хватаются за оружие; в такия минуты они часто набрасываются также на женщин и жгут их как колдуний 2). У большей части племен, осторожные супруги еще до наступления праздника заблаговременно собирают все опасные орудия, ножи, рогатины, лассо и дубины, и прячут их в каком-нибудь укромном овраге, куда скрываются и сами, вместе с детьми.
Патагонские индейцы погибают большею частью, не переходя через период рабства: это еще гордые люди, свободно кочующие в пустынях, от гор до моря и от севера до юга. Они носят густую шевелюру, подвязываемую широкою тесьмою, вроде той, какою при рождении им стягивали череп. Бороду они тщательно выщипывают, и прежде для этого пользовались серебряными щипчиками, похожими на те, какие археологи находят в древних могилах катамарских калчаки 3); сделавшись теперь бедными, они вместо серебряных щипчиков употребляют простые ножи, которыми бреют себе и брови 4). С тех пор, как война им запрещена, они больше не носят копья, ни кирасы из коровьей кожи, с металлическими украшениями; единственным их оружием служит bonaperdida, которые они обтягивают кожей и
*) Carlds V. Burmeister, цитированные мемуары. ’) Musters „At Home with the Patagonians”.
3) Francisco P. Moreno, „Viaje й. la Patsgonia Austral".
♦) Musters, цитированное сочинение.
привязывают к талии ‘) Некоторые патагонцы носят еще на поясе серебряные колокольчики; все они окрашивают себя в красный, белый или синий цвет, отчасти из щегольства, отчасти для того, чтобы предохранять себя от москитов. Единственный музыкальный инструмент у никъ—род флейты, сделанной из кости гуанако. Древний культ еще сохраняется под современной маской индифферентизма: солнце и луна все еще служат символами добрых гениев; злые духи олицетворяются некоторыми животными, например, ящерицею, и до сих пор еще, с целью умилостивить этого злого духа, ему приносят в жертву живых существ, особенно лошадей 2); вероятно, также из боязни какой-нибудь порчи многие племена техуел-че вовсе не едят рыбы. Женщины носят при себе разные фигурки, которые, очевидно, служат им амулетами или домаш ними божками, а колдуны- знахари продолжают заклинать болезни, накликать или изгонять бесов.
По древнему верованию, опирающемуся на разные приключения, истолкованные согласно желанию этих колдунов, — которых здесь называют рауё, именем, очень мало отличающимся от наименования, употребляемого в Амазонии и в Гвианах,—жилищем демонам, или gualieJiA, служит тело старух: потому каждый имеет право убить старую матрону, и прежде этим правом пользовались очень часто. Во избежание такой плачевной участи, большая часть старух искали спасения в профессии ворожеи; но горе им было, если предсказания их приводили к какому-нибудь неприятному событию. В некоторых случаях обычай даже обязывал техуел-че приносить в жертву свою бабку, рабыню или наложницу; когда в какомънибудь шатре, или toldo, умирала молодая особа, глава семьи должен был тайно увести намеченную жертву далеко от жилья и отправить ее на тот свет ударом ножа. Обязанность эта в особенности предписывалась в том случае, когда дело шло о теще. Оттого, в предвидении возможного убийства, родственники жены старались жить всегда отдельно от зятя, никогда не касаться его и не поддерживать с ним никаких сношений. Известно, что у кафров Южной Африки, папуасов и австралийцев существовал такой же обычай: когда теща еще издали замечала своего зятя или зять тещу, та или другой моментально прятались в чаще кустарника. Сироты считаются питомцами всего племени, и имущество их оберегается, как зеница ока. Зачастую бездетные супруги берут себе на
9 F. Machon, цитированный сборник.
’) W. Н. Hudson, „Idle Days in Patagonia”.
воспитание щенка, при чем торжественно усыновляют его и отчисляют на его долю известное количество лошадей, как для сы« нй г).
Свадьбы—устраиваемые всегда по добровольному согласию, без вмешательства родителей,— сопровождаются так же, как и похороны, жертвоприношениями: при этом торжественном случае закалывают несколько кобыл и пьют их кровь, струящуюся из свежей раны; но человеческих жертв современные нравы уже не допускают. Техуелъче, похоронивший свою жену, сжигает все свое имущество 2). Покойников своих они хоронят, зашитыми в пончо, в какойнибудь трещине пещеры, или под пирамидою из камней, вроде кэрна, под которым хоронили галльских военачальников. Умершие всегда погребались в сидячем положении, как древние перуанские мумии и как тела до-исторических жителей Патагонии3). Еще в 1860 году индейцы пуел-че зашивали трупы в мешки из только-что содранной кожи; когда в доме умирал старик, не дожидали наступления смерти из опасения, что затверделость суставов не позволит совершить операцию сгибания колен покойника. Старуха, которой поручено было погребение, садилась на грудь несчастному, силой пригибала его колена к тазу,, рискуя сломать ему кости, и привязывала ему руки к берцовым костям; затем труп, тщательно перевязанный веревками, выставлялся на солнце, й, когда достаточно высыхал, зарывался в песке дюн. Сила этой традиции, обратившейся
в религиозную обязанность, была так велика, что для соблюдения её, т. е. для того, чтобы похоронить покойника в сидячем положении, умирающего убивали, разламывая ему кости 4).
Еще недавно аргентинский поселянин, несомненно происходивший, по женской линии, от американских аборигенов, мало отличался своими нравами от покоренного им индейца. Даже физически он походил на него высоким ростом, крепким телосложением, силой мускулов, темно-бурым цветом кожи, резкими чертами лица, черными, жесткими волосами. От привычки постоянно сидеть на лошади, ноги у него были колесом, ступни вывернуты, походка с тяжелым покачиваньем. Араукан по образу жизни, gaucho, подобно дикарю, отличался неустрашимостью, удивительною выносливостью, полным равнодушием к смерти; к физическому труду он относился презрительно, всецело предоставляя его женщинам; если по
9 Ball, „Notes of a Naturalist.
2) Musters, цитированное сочинение.
3; Francisco Р. Мотено, „Bulletin de Иа Societe d’Anthropologieu, janvier, 1883.
4) Francisco P. Moreno, цитированное сочинение.
какому-нибудь случаю ему приходилось приниматься за полевую работу, он делал это с явным пренебрежением, как подобает высокородному дворянину; для такой работы он вместо себя старался применить лошадь: он заставлял это животное молотить хлеб, месить глину, пахтать масло. Лошадь, впущенная на гумно, вытаптывала хлеб от соломы, мешала копытами землю с водой, сбивала молоко, волоча по земле подпрыгивающий бурдюк. Всегда грязный, живущий в неряшливой лачуге, гаучо любил удивлять иностранцев роскошью своего костюма: плащем из шкуры гуанако, вышитыми панталонами, тонкими сапогами, серебряными шпорами и шляпой с пером; не менее роскошно он украшал и своего коня, которого, впрочем, не считал своим другом и без всякого сожаления готов был проиграть его в кости; петушиные бои, скачки, кабацкия оргии и война—таковы были его страсти. Оттого в борьбе за существование он был постепенно вытесняем. Точно так же, как он вытеснил индейцев, дгмпдо, т. е. «эмигрант, говорящий по-гречески» {дгиедо\ иначе говоря иноземный рабочий, вытеснил его самого. Последними чистокровными гаучосами были Llanistas Ла-Риохи, сначала клиенты двух больших враждебных друг другу фамилий, затем, во время междоусобных войн в Аргентине, сгруппировавшиеся вокруг грозного предводителя, Факундо Кироги, знамя которого, с девизом «Религия или Смерть!» наводило такой страх.
Уже во время первых переселений белые завоеватели лаплатских областей были очень смешанной расы, и теперь скрещивания все более и более увеличиваются, как нигде в другой стране. Некоторые арабские слова, уже утраченные инспанским языком, встречаются теперь в языке аргентинцев, относясь большею частью к жизни в пустыне, как например, jaguel (колодезь без закраины) и guadal (топь). Некоторые исчезнувшие фамильные имена, как, например Албаррасины, которые уже не существует более в Испании, можно иногда встретить в равнинах Аргентины. Весьма вероятно, что во времена первой колонизации недавно обращенные христиане мавританской расы, убегая от шпионов инквизиции, эмигрировали в бдлыпем числе, чем коренные христиане х). Как бы то ни было, всякий элемент чуждого Испании происхождения, за исключением негров- невольников, покупаемых у негроторговцев, был строго исключаем до войны за независимость, и только в 1821 г. аргентинское правительство начало покровительство-
*) Alfred Ebelot, „Revne des Deux Mondestt, 15 * deeembre 1877.
623 ГЛАВА V —
вать иммиграции: трактат, заключенный, в 1825 г., с Англией, формально провозгласил свободное допущение в Аргентину европейцев не-кастильского происхождения.
Первые этим воспользовались баски, как из французского департамента НиданихъПиренеев, так и из испанских провинций Васконгады и Наварры. В Монтевидео, Буэнос-Айресе и во всех внутренних городах, расположенных по берегам Уругвая и Параны, баски занимались нагрузкою судов, садоводством, фабрикацией кирпичей, надзором за estancias, службою на бойнях, выделкою кож и еще многими другими работами, требующими ловкости, силы и настойчивости. Во многих местах Аргентины они образовали колонии, достаточно сплоченные, чтобы сохранить родной язык; но промышленная деятельность новой среды обладает слишком большою интенсивностью, а аргентинское население слишком смешанное, чтобы там могла уцелеть какая бы то ни было замкнутая колония; таким образом баски скоро были увлечены в общий водоворот аргентинского движения и, утратив свои прежние обычаи, сделались по нравам и языку настоящими аргентинцами: из всего старого у них удержалась одна только национальная игра в мяч. Масса эвскарийских имен, встречающихся во всех частях Аргентины,чаще еще, чем в других испано-американских республиках, свидетельствует о важной роли, которую играл этот этнический элемент в образовании аргентинского народа. Даже некоторые индейские начальники носят баскские имена: в народе до сих пор еще держится легенда о подвигах пампасца Байгорриты.
Прогрессивное развитие Аргентины идет вперед так же быстро, как и иммиграция. Нет нации, нет расы в Европе, которая не имела бы своих представителей в этом огромном Вавилоне Нового Света. Французы, англичане и немцы устроились преимущественно в больших городах, заправляя там промышленностью и занимаясь разными спекуляциями; итальянцы завладели речным судоходством и,все более и более распространяясь, проникают теперь во все отрасли народной деятельности; ирландцы, эмиграция которых в настоящее времяпочти прекратилась, прежде тысячами высаживались на Аргентинскую территорию и, теснее англичан, сплачивались с туземцами, работая вместе с ними на полях и в лесах. Земледельческие колонии Санта, Фе были основаны главным образом швейцарцами, немцами и французами, тогда как в Энтре-Риосе, на берегах Параны, большинство земледельцев принадлежат к русским и к обрусевшим немцам. Валлийцы сгруппировались отдельно на бере-
-АРГЕНТИНА. 624
X * . 1
гах Чубута. Даже австралийцы были вовлечены в водоворот эмиграции и, продолжая на восток кругосветное путешествие, начатое их предками, покидают свой конти-. нент, который, однако, представляет столько выгод для колонистов, и водворяются в Аргентинской республике. В 1893 г. некоторым из австралийцев удалось
заполучить концессии на берегах Рио-Негро. Наконец, с 1891 г. сюда тысячами стали стекаться евреи, выселяющиеся из России или эмигрирующие из Сирии и Палестины, но они держатся пока еще совершенно обособленно, не смешиваясь с другими элементами населения. Чилийцы эмигрируют массами в западные провинции, называемые Куйо, и заселяют новые андские территории. Наконец, боливийцы, парагвайцы, бразильцы входят значительной долей в состав населения северных и восточных провинций. Но зато в Аргентине редко встречаются тины, которые бы по цвету кожи и по чертам лица свидетельствовали о своей принадлежности к африканской расе. В 1778 г. цветные люди составляли более трети всего населения.
VHH.
Аргентинская республика, страна быстрого заселения и широкой торговой деятельности, отличается, подобно Австралии и Северным Соединенным Штатам, сильным преобланием городского населения й сосредоточением жителей в столицах штатов. Главный город лаплатских областей заключает в себе более восьмой части всего населения страны; но вдали от входных портов, обширные внутренния территории представляют собою еще совершенные пустыни.
В территории аргентинских «Миссий» прежния колонии обращенных в христианство индейцев преобразованы в рабочия слободки, с редко-стоящими домиками, а большая часть разрушенных церквей перестроены в разные общественные здания. На переходах через речки до сих пор еще пользуются мостовой, построенной миссионерами для облегчения переезда телегам. Бразильцы, составляющие численное большинство колонистов страны, устроили сахарные заводы и мельницы для приготовления маниока и парагвай­ского чая. На правом берегу Уругвая, город Консепсион, где еще недавно развалины Миссий покрывали пространство в 56 гектаров, засаженное пальмами и апельсинными деревьями, сделался деятельным земледель­ческим центром, и огромные поля «черного табака» окружают его широким поясом. Дальше, все на том же аргентинском берегу, другое основанное иезуитами поселение, СантоТоме. вывозит много риса. Сан-Мартин, <25 АРГЕн
по-гуарански Япею, где родился знаменитый борец за независимость, носящий это имя, обратился в деревушку, а между тем когдато это был главный город Миссий, «Римъ» великой Христианской республики.
Либрес — Пасо-де-лос-Либрес, бывший Ресторасион.— где «свободные люди», отправлявшиеся на освобождение своей страны от *гираннии Розаса, перешли реку, мог бы составить один общий город с Уругваяной, лежащей на противу по ложном берегу Уругвая, если бы эти города не принадлежали двум различным государствам, и если бы две таможни, два гарнизона, не наблюдали ревниво друг за другом; по близости отсюда, на Аргентинской территории и южнее, находится бывшая миссия Санта-Ана, где Эме-Бонплан цровел последние двадцать лет своей жизни, в богатой сельской местности; которую он обратил в ботанический сад; он умер здесь в 1857 г. Ниже стоит уругвайский город Санта-Роза, сливающийся с аргентинским городом Монте-Казерос, который представляет собою скотный рынок для бразильских покупателей. Соседство двух го­сударств, Бразилии и Уругвая, сделало из него также важный стратегический пост. В этом месте железная дорога, построенная на западном берегу Уругвая, выделяет из себя на северо-запад ветвь, которая в скором времени достигнет Корриентеса, столицы штата того же имени, пройдя через Мерседес, главный город прибрежных равнин лагуны Иберы.
На юге, по течению реки, следуют один за другим несколько новых городковъ— Мокорета, Либертад, основанный тирольскими крестьянами, Федерасион, Конкордия. Этот последний, стоящий напротив уругвайского города Сальто, есть одно из многолюдных городских поселений Аргентины и один из её самых оживленных речных, портов. Впрочем, большие пароходы могут подниматься до этого города только во время высоких разливов реки. Порт Колон, лежащий в сотне километров южнее, на том же берегу, также не легко доступен для больших судов при низкой воде. Основанная в 1863 г., эта пристань находится против уругвайского города Пайсанду и служит амбаркадером для земледельческой колонии Сан-Хозф, которая некогда была исходным пунктом мирного переворота, произведенного в аргентинской Месопотамии прибытием европейских земледельцев. Колония СанъХозе, основанная в 1857 г. швейцарцами и савоярами на земле громадного имения, скупленного Уркизою, потентатом Энтре-Риоса, в короткое время достигла цветущего состояния; и из этого «улья-матки» вышли многочисленные рои, которые мало-по-малу
тинА. 626
совершенно преобразовали вид страны. Первою местною культурою была пшеница, которую постепенно заменяют фруктовыми деревьями и виноградниками; эти последние в изобилии доставляют довольно, правда, грубое вино; тем не менее его охотно предпочитают той ужасной микстуре, которую в Аргентине продают под названием «бордосскаго». Помимо того в колонии Сан-Хозе занимаются разведением кур, которые под этим благодатным климатом отличаются необыкновенною плодовитостью *)•
Суда, имеющие более шести метров осадки, останавливаются ниже Колона, у пристани Консепсион-дель- Уругвай. Бывшая столица провинции стоит в некотором расстоянии от берега на боковом рукаве .реки; но этот поток и смежный остров соединены с берегом железною дорогою, которая по длинной, широкой гати подходит к главному руслу и принимает там с судов груз, состоящий главным образом из скота. На западе от Консепсиона, возле дворца (бывшей резиденции Уркизы), утопающего в зелени фруктовых садов, находится одна из бо­гатейших «филиальныхъ» колоний Сан Хозе, носящая название Касерос, в воспоминание победы, одержанной в 1852 году прежним владельцем этого края.
Гуалегуайчу построен на правом берегу реки того женазвания, тихия воды которой прибывают из внутреннего Энтре-Риоса. Гавань его не глубока, тем не менее множество гоэлет приходятъ’ сюда за грузами земледельческих продуктов, особенно за скотом, мясом и кожею; главный промысел жителей—убой быков, как и в ФрайБентосе, ближайшем уругвайском городе. Между Уругваем и Параною, в северной части болотистой области, где реки разветвляются на целый лабиринт потоков, известных одним только охотникам, да дровосекам, тянутся обширные пространства пастбищ. Основанный в конце XVIII-ro века на первом выступе твердой земли, представляющемся на этой стороне Параны выше Буэнос-Айреса, Гуалегуайчу сделался третьим портом республики и самым богатым городом провинции Энтре-Риос. Движение торгового обмена в Гуалегуайчу, в среднем, около 15.000.000 франков; движение судоходства в 1892 году: 520.000 тонн.
Город этот далеко опередил своего старого соперника, Гуалегуай, который стоит на сто километров западнее, на реке того же названия. Железная дорода связывает город Гуалегуай с Талою, центральною станциею провинции, и с Виллагуаем, окру-
*) Alexis Peyret, „Une visite aux colonies de la Republique Argentine“.
женным трудолюбивыми колониями, где преобладают бельгийцы. Боковая ветвь железной дороги соединяет Ногою, центр скотоводственных e standas, с портом Викторией, расположенным на одном из боковых байусов Параны.
На Даране, выше Корриентеса, аргентинские города представляют собою по большей части деревни, основанные некогда миссионерами. Канделария была некоторое время резиденцией иезуитских правителей. Посадас, одно из их поселений, сменил Япею, как столица бывшей территории Миссий. Прежде он носил название Итапуа, как и заречный город, лежащий на парагвайском берегу; сообщение между этими противолежащими городами производится посредством парового парома. Посадас, который с 1822 года до смерти диктатора Франсиа был единственными входными воротами для парагвайской торговли с Аргентиной, развил свою торговлю, несмотря на то, что давно уже утратил свою монополию; здесь пристают все пароходы, совершающие рейсы по Паране, и Посадас является самою оживленною пристанью выше порогов Апипе и Ясирета; здесь будет находиться главная промежуточная станция железной дороги, идущей из Ассунсиона к риоЛа-Плата. Почти все следующие станции до самого слияния с Парагваем напоминают какие-либо факты войны или разбойничества. Tranquera, или «траншея», Сан-Мигуэль и ниже—траншея Лорето были вырыты для защиты территории иезуитов против набегов коррентиносов, а в 1822 году на первой из этих траншей Франсиа приказал воздвигнуть крепость, которая была занята четырьмя стами парагвайских кавалеристов *)• Недалеко от места слияния двух рек находится деревня Итати, одно из старейших аргентинских поселений, основание которого относится к первым годам XVHH-ro столетия; она стоит у самых проходов, которые с таким оже­сточением оспаривались парагвайцами у союзных войск. Итати населена гуарани почти чистокровной расы, но наполовину уже объиспанившимися по языку; эти индейцы продолжают заниматься своими традиционными ре­меслами—горшечным и ткацким.
Корриентес, столица провинции того же названия и главный город между Буэнос-Айресом и Ассунсионом, с географической точки зрения может считаться местом речного слияния, хотя и был построен в 24 километрах ниже Трес-Бокас; своим названием Корриентес — Сан-Жуан-де-лосъСиете-Корриентес — он обязан водоворо­там, образующимся на левом берегу реки,
*) Rengger et Longchamp, „Essai historique sur ]a rAvolution da Paraguay*.
у скалистых выступав высокого берега; его старинное индейское название Тарагуй означает, как говорят, «гнездо ящерицъ». Его можно бы также назвать городом «Апельсинных рощь», так как он изобилует этими деревьями, сверкающими своими золотистыми плодами; прежде, когда набережная его не была еще застроена высокими роскошными доч мами, город положительно утопал в зелени; губернаторский дворец перестроен из прежней коллегии иезуитов. Корриентес основан в 1588 году, на берегу реки, на высоте? — 8 метров над средним уровнем воды. Хотя он отстоит на 1.339 километров от Буэнос-Айреса, тем не менее сюда имеют доступ гоэлеты трех­метровой осадки, а в течение шести месяцев в году к самой набережной могут подходить и суда в четыре метра осадки. Пароходы, совершающие свои рейсы по Парагваю и Паране, обратили этот город в свое главное складочное место по торговле лесом и владеют здесь несколькими лесопильными заводами. Во время па­рагвайской войны Корриентес, где находилась главная квартира союзных войск, был их продовольственным центром: для завоевания этого города потребовалась ожесточенная морская битва, происходившая ниже его и названная битвой при Риачуэло. При отличных водных путях сообщения, которыми располагает Корриентес, он пока еще не соединен железною дорогою с южными городами лаплатской Месопотамии; в дождливое время года он находится почти в осадном положении, окруженный поясом озер и болот, отделяющим его от Каакати, внутреннего города, богатого скотом и земледельческими продуктами. Против Корриентеса, на правом берегу Параны, лежит деревня Сан-Фернандо, сменившая бывшее становище тобасов и цивилизованных гуайкуру: каждое утро они привозили коррентиносам траву, дрова и другие продукты. В настоящее время лес Чако перед топором дровосеков отодвинулся назад, и вдоль берега идет ряд земледельческих колоний.
Из двух территорий Чако, северная, Формоза, представляющая собою длинную полосу земли междур.р. Пилькомайо и Бермехо, остается совершенно пустынною: въ1892г. здесьбыловсего 5.000 жителей европейского происхождения, по преимуществу итальянцев и славян, и 2.000 гектаров возделываемой земли; однако, вся полоса по берегам Парагвая уже запродана хозяевам еакарных плантаций, скотопромышленникам и разным спекулаторам; говорят, местный сахарный тростник дает гораздо высший сорт сахара, чем тукуманский; при этом уже одно то выгодно, что он не нуждается здесь в искусственном орошении: ему вполне достаточно росы1). Главный город, Формоза, существующий с 1879 г., был построен на уединенном берегу, против парагвайского города Вилла-Франка: как административная рези- ный Чако Парагвайской республике. В надежде обратить Формозу в коммерческую пристань, ее построили на полпути между Корриентесом и Ассунсионом, в расстоянии 225

денция, он сменил город Вилла-Оксиденталь, который аргентинцы должны были очистить после третейского приговора президента Соединенных Штатов, присудившего ceeepAlexis Peyret, цитированное сочинение.
километров от того и другого; впрочем, делая этот выбор места, имелп в виду и стратегические выгоды: в этом месте река очень глубока и довольно узка, так что проход защищать очень удобно.
География Реклю, т. XIX.
44
Южный Чако, более обширный и более близкий к центрам торговли и цивилизации, заселяется гораздо быстрее, чем северный. Все его прибрежные земли были уступлены или проданы правительством; основанные уже на этой новой территории частными лицами сахарные заводы принадлежат к числу наилучше обустроенных заведений этого рода. У слияния Бермехо с Парагваем стоит недавно основанная деревня Тимбо или ПуертоБермехо, от которой по берегам Бермехо идет дорога к посту или «форту» Рока, лежащему на 200 километров выше. На юг от Тимбо, на берегах рио-де-Оро, небольшего притока Парагвая, судоходного только для барок, расположена шведская колония, а еще ниже, менее чем в 20 километрах от Корриентеса, при устье Рио-Негро, в какихънибудь несколько лет возникла столица территории, Резистенсия, названная так в вос­поминание одного факта бывшей войны; земледельческая колония в его окрестностях была основана на средства центрального правительства и управлялась чиновниками. Через степи еще до сих пор не проложено прямой дороги между Резистенсией и равнинами Сальта.
Ниже Резистенсии города показываются через большие промежутки на восточном берегу: Белла-Виста, основанный в 1826 г., в качестве ссыльной колонии; Гоя, названный так по имени одной дамы, которая владела в этой части Корриентеса обширным имением; Эсквина, или «Уголокъ», при слиянии Параны с рекою Корриентес; Ла-Пац, бывший Каваллу-Куатиа, или «Раскрашенная Лошадь» по-гуарански, средняя станция
между Ассунсионом и Буэнос-Айресом и одна из оживленнейших пристаней на реке (средний тоннаж проходящих судов в Ла-Паце: 335.000 тонн); Хернандариас, на высоком лесистом месте берега; Парана, который прежде называли просто Бахада, или «Дебаркадеръ». Этот город, первый по времени основания в Энтре-Риосе, выдержал большие превратности судьбы: сначала он был столицею штата, затем с 1852 по 1861 гг. столицею всей Аргентинской республики; ныне развенчанный, он увеличивается в населении, хотя и утратил свою относительную важность. Самый город построен на высоком берегу, в двух километраи от порта, где происходит деятельное торговое движение. Специальный местный промысел составляет выделка извести, плит и глиняной посуды; но главными центрами труда являются различные колонии, основанные в соседстве, особенно вдоль берега реки. Вилла-Уркиса, старейшая из этих колоний, не может похвалиться процветанием; колония Серрито значительно опередила ее. Большая часть коло
нистов — итальянцы, хотя впрочем там можно встретить представителейвсех европейских наций, даже румын, которые привели сюда своих буйволов с берегов Дуная *)..
Так называемая «русская» колония, которую населяют немцы, эмигрировавшие с берегов Волги, составляет мир, т. е. общину с нераздельным имуществом: леса, пастбища, земли—все у них общее, но каждый обработывает свою часть и засевает ее. Первая русско-немецкая колония, основанная на юге от Параны, неподалеку от Диаманте, образовала по всему речному побережью множество слободок, общее количество жителей в которых достигает 10.000 человек. Живя тесною, дружескою общиною, отличаясь большою земледельческою опытностью, особенно по посеву хлебов и по скотоводству, волжские эмигранты пользуются завидным благоденствием; каждый год они прикупают новые земли и расширяют свои владения, управляемые общим собранием всех домохозяев, в том числе и женщин. Правительство хотело было навязать им ту же организацию, какую имеют другие колонии, но они возмутились, и тогда решили оставить им их самоуправление. Несколько групп колонистов позитивистов и толстовцев также поселились в этой области Междуречья, чтобы сделать опыт жизни гармоническими обществами.
С берегов Параны в ясный вечер можно видеть в двадцати километрах башни и куполы Санта-Фе, блистающие при лучах заходящего солнца. Этот город, считающий за собою уже три столетия, был основан Жуаном-де-Гарай в 1573 г. и избран иезуитами как центр их миссий у мокови и других индейцев Чако; он построен не на самом берегу Параны, а на её боковом рукаве, риачо Санта-Фе или Коронда, киторый • расширяется в лагуну и разветвляется на байусы; в самом городе в этот рукав вливается рио-Саладо. Порт, куда входит через этот лабиринт вод, может принимать в себя гоэлеты двух-метровой осадки, но главное торговое движение идет по железной дороге, в 12 километров длины, которая подходит к реке у пристани Колостине, где, благодаря глубокой впадине русла, даже при низкой воде имеется 7—8 метров глубины. Город монастырей и церквей, чтимая метрополия, где собирались иногда конгрессы для обсуждения общих дел республики, Санта- Фе долгое время был покинут торговлей и даже находился в упадке до постройки железных дорог и прибытия иностранных колонистов, которые распахали поля и развели плантации в окружающей сельской мест-
9 Alexis Peyret, цитированное сочинение.
ности. Он быстро преобразовывается в современный город, растет по торговле и численности населения; однако, несмотря на свой ранг столицы провинции, он уступает городу Розарио, который пользуется более выгодным местоположением для торговли.
Земледельческие колонии, создавшие богатство Санта-Фе, имеют своим центром городок, которому в 1856 г. дали скромное название Эспфранца («Надежда»), и который стоит среди гладкой равнины, в ЗО-ти километрах на северо-запад от Санта-Фе. «Надежды», возлагавшиеся на этот город, вполне осуществились. К двум стам швейцарских семей, которые смело водворились здесь прямо под открытым небом х), присоединились тысячи других семей—французских, немецких, но преимущественно итальянских; в пампе появились города, деревни, паровые мельницы, разные заводы; железные дороги разветвляются по всем направлениям. Хорошенькая Эсперанца, со своими тенистыми улицами, засаженными paraisos, т. е. «райским деревомъ» или melia agedarach, имеет на здании своей городской ратуши надпись на испанском языке: «Подразделение земельной собственности». И действительно, это средняя и мелкая собственность, которые на этих землях, по естественному .плодородию далеко уступающих землям других провинций, принадлежащим нескольким круп­ным землевладельцам, получают жатвы, в сто раз более обильные. В нескольких милях к северу от Санта-Фе видны еще следы рва, вырытого некогда для защиты от набегов индейских всадников: земледельцы давно уже перешли за эти рвы; на всех железнодорожных линиях, у каждой станции основываются колонии, которые постепенно преобразуют пустыню в обработанные поля; надо ожидать, что в скором времени поселения эти сомкнутся с плантациями в окрестностях Сант-Его-дель-Эстеро.
Ниже Санта-Фе и Параны, стоит город Диаманте, занимая великолепное местоположение в голове дельты, на утесе левого берега, высотою в 80 метров, и господствуя таким образом над обширною панорамою текучих вод, болот и выступивших из под воды полей. Река, здесь значительно суженная, представляет более удобный проход, чем выше и ниже этого места; оттого во всех междоусобных войнах воюющие стороны старались овладеть этим постом; Уркиза перевел здесь вплавь свою армию, состоявшую из двадцати тысяч кавалерии. В Диаманте занимаются выделыванием известки, и также как Парана, город этот окружен «русскими» колониями. Ниже, на боковомъбай-
’) Cari Bfck Bernard, „Die Argentinische Repablick".
усе Параны, стоит городок Виктория, который во время разливов имеет прямое сообщение с рекою. Свое название он получил от победы, одержанной в 1728 г. над минуанами, которые вынуждены были оставить это междуречье и искать убежища по ту сто-, рону Уругвая, близ Чармы. Рамон Листа нашел в окрестностях города могилы, наполненные костями этих индейцев.
Розарио, главный город провинции СантаФе, а по численности своего населения—второй город республики, в первое столетие своего существования был простою деревнею; здесь приставали каботажные суда. Междо­усобные смуты создали благоденствие этого города: когда Буфнос-Айрес, в 1854 г., отделился от остальной Аргентины, правительство, водворившееся в Паране, декретировало постройку железной дороги из Розарио в Кордову, и не дожидаясь начатия работ по этой постройке, предоставило беспошлинный вход тем Иностранным
судам, которые будут подниматься прямо по Паране, не заходя в Буэнос-Айрес или какой-либо другой порт Ла- Платы. Розарио тотчас же воспользовался этою льготой. Во всякое время года суда, имеющие до 5 метров осадки, могут подниматься до этого города и приставать вблизи берега, тогда как в Буэнос-Айресе, еще недавно, суда должны были бросать якорь далеко от города, среди открытого моря; помимо того, Розарио имеет то преимущество, что стоит на самом повороте реки, в том месте, где, покидая свое направление с севера на юг, она сворачивает на юго-восток, следуя оси лимана: это, следовательно, предуказанное место высадки для путешественников, отправляющихся внутрь страны. Речная торговля имеет здесь свою самую деятельную пристань. Движение речной торговли в 1892 г.: 562.295.600 франков.
Розарио-Кордовская железная дорога, составляющая ствол той ветви, которая тянется к окраинам республики, сделала Розарио опасным соперником Буэнос-Айреса по прямой торговле с заграницей; и даже, с тех пор, как столица обладает береговою железною дорогою, соединяющею ее со всеми городами Аргентины, большая часть судов дальнего плавания останавливаются в Розарио; четырнадцать трансатлантических паро­ходных линий имеют здесь свои пристани, где пароходы грузятся хлебом для Европы, альфальфой или люцерной для бразильских портов, металлами и кожами. Внешний вид города чисто коммерческий: дамбы, окаймленные цепью судов, набережные, изрезанные рельсами железных дорог, магазины, нагруженные товарами, на каждой улице конки, ряды телеграфных и телефонных столбов,
•с перекрещивающеюся сетью проволок. Здесь еще больше даже, чем в БуэносъАйресе, население имеет космополитическое происхождение.
Торговое движение в Розарио с 1886 по 1892 г.: 200.000.000 франков. Вывоз в 1892 г.: 79.380.000 франков. Движение судоходства с 1886 по 1892 г. (средний вывод): 3.000 судов, вместимостью около 1.500.000 тонн.
Санта-Фе-Кордонская железная дорога построена английскою компаниею, которая получила безвозмездно земли, окаймляющие линию дороги на пять километров в ширину, под тем условием, чтобы заселить их колони­стами. Однако, компания не торопилась выполнить свои обязательства, и только в 1870 г. начала колонизацию земель, поселив здесь двадцать пять семейств. Бернштадт, Коркарана, Канада-де-Гомец, Тортугас и некоторые другие станции теперь окружены обработанными землями и населены, как и Эсперанта, итальянскими, французскими, швейцарскими и немецкими крестьянами. Английская компания особенно заботилась о благо­состоянии колонии Канада-де-Гомец, где она поселила своих соотечественников; но эти последние разбрелись, и их заменили континентальные европейцы.
Сан-Николас, главная пристань на реке между Розарио и Буэнос-Айресом, также принадлежит к числу больших городов республики, и порт его всегда полон судов. Лежащий в 4—5 километрах ниже ручья, арройо- дель-Медио, который образует границу между провинциями Буэнос-Айрес и Санта-Фе, город Сан-Николас был предлагаем в столицы конфедерации. Движение судоходства в Сан-Николас в 1892 г.: 425.000 тонн. Ценность вывоза: 24.895.890 франков.
Ниже по реке следуют одна за другой другие важные пристани: Облигадо, где в 1845 г. диктатор Розас пытался защищать течение Параны против франко-английской эскадры; Сан-Педро, обладающий отличным портом, естественным бассейном, площадью почти в 120 гектаров, образуемым глубокою лагуною, лежащей сбоку реки; Барадеро, обогатившийся культурою картофеля и других овощей, разводимых швейцарскою колониею, которая водворилась здесь в 1856 г. и своими продуктами снабжает рынок БуэносъАйреса; Зарате, центр колоний паранской дельты, состоящей из сотни островков, которые населены итальянцами-садовниками, живущими в домиках, построенных высоко на сваях. Кампана, один из деятельных портов Параны-де-лас- Пальмас, имеет огромный завод, для консервирования мяса, которое в замороженном виде отправляютъ заграницу. Скалистый островок МартинъГарсиа, где находятся карантин и лазарет, охраняет вход в дельту, за которой открывается широкий лиман, с извилистым фарватером, ведущим в столицу Аргентины.
Главные и исторические города территорий Миссий и Чако и трех провинций—Корриентеса, Энтре-Риоса и Санта-Фе, с цифрой их населения в 1893 г.
Территория Миссий. Посадасъ—3.500 ж.
Территория де-Формоза. Формоза—1.000 ж.
Территория Чако. Резистенсия—3.500 ж.
Провинция Корриентес. Корриентес (1895 года)—16.000 ж.; Гоя—4.150 ж.; Коакати— 3.500 ж.; Либресъ— 2.500 ж.
Провинция Энтре-Риос. Парана (1895 г.) — 24.000 ж.; Гуалегуайчу (1895 г.)—12.000 ж.; Конкордия (1895 г.)—13.500 ж.; Гуалегуай— 11.000 ж.; Консепсион дель Уругвай — 10.000 ж.; Ногоя—8.000 ж.
Провинция Санта-Фе. Розарио (1895 г.)— 94.000 ж.; Санта-Фе—25Т000 ж.; Эсперанца— 3.500 ж.
Если Парана представляет собою главный речной путь, соединяющий Буэнос-Айрес и лаплатский лиман с внутренней частью континента, то главным сухим путем является тот, который, при испанском режиме, связывал два побережья—Перу и Ла-Платы, через северные аргентинские провинции— Жужуй, Сальту и Тукуман.
В провинции Жужуй, пограничной с Боливией, первый город, который встречает путешественник, спускаясь из соседней республики через перевал Кортадерас (3.952м.), это—древний кичуанский город Хумахуака, построенный на высоте 3.000 метров, при нарождающейся реке Сан-Франсиско, среди тощих полей, засеянных ячменем, картофелем, киноа; после завоевания, жители этого города, храбро защищавшиеся до последней минуты, были все переселены в Ла-Риоху, где они утратили всякую национальную индивидуальность и заменены покоренными индейцами, переведенными из Фаматины. Ниже Хумахуаки, тропинка, идущая ш> правому берегу реки, у основания снеговых гор Чани, пересекает несколько рек, затем спускается по склонам громадного «вулкана», т. е. эруптивного откоса, образовавшагося от последовательного наростания лавин. Внизу открывается широкая, обильно орошаемая равнина (1.230 м.), где раскинулся город Жужуй, столица провинции того же названия. Построенный Веласко в 1592 г. и еще до сих пор сохраняющий вид старого испанского города, Жужуй окружен садами и обработанными полями, которые простираются до боковых долин, орошаемых притоками Рио-Гранде, одной из главныхъ 637 АР Г ЕН
ветвей реки Бермехо. Изобилуя земледельческими продуктами подтропической и умеренной ЗОБ, Жужуй обязан
своим важным значением главным образом транзитной торговле с Боливией: он отправляет туда целые караваны мулов и лам, фруктов, маиса, чичи и особенно соли, добываемой из высоко лежащего озера Казабинда, теперь уже высохшего. Жужуйские ярмарки отличаются большим оживлением, и много боливийцев поселяется здесь, чтобы вести торговлю со своими соотечественниками. Эта иммиграция пополняет убыль городского населения, которое сильно скашивается чахоткою, ревматизмом, лихорадкою или chuchu и другими болезнями, причиняемыми зимою холодными ветрами, а летомъ—испарениями из дурно содержимых каналов. Горячие ключи соленой воды, открытые в ближней долинке, quebrada de los Reyes, привлекают к себе много больных ревматизмом. Эксплоатируются также нефтяные источники, находящиеся в окрестностях города.
Ниже Жужуя, река, текущая в очень наклонном русле и перерезанная порогами, вовсе не судоходна. Она успокаивается только ниже своего большего изгиба, близ Ледесмы, городка, обогащаемого сахарным тростни­ком, также как и главный город Оран, лежащий на высоте 310 метров, при горном ручье, вблизи того места, где Сан-Франсиско, сливаясь с Тарией, образует реку Бермехо. Город окружен богатыми плантациями, и его окрестности, осененные пальмовыми деревьями, имеют совершенно тропический вид; но немного выше открываются долины умеренной цолосы, где ростут европейские деревья, а еще выше, на склонах горы Зенты, простираются пастбища, поднимаясь до самой линии снегов. Иммигрантов здесь еще мало, и плантаторы до сих пор еще пользуются руками индейских рабочихъ— матако и чиригуаносов; на некоторых сахарных заводах можно встретить сотни этих индейцев. Для перевозки своих товаров в Буэнос-Айрес, город Оран имеет в своем распоряжении судоходный путь на протяжении 3.000 километров, а между тем торговлю свою он ведет сухим путем, перевозя товары на мулах до линии Жужуйской железной дороги, в ожидании, пока будет иметь свою собственную ветвь. Городок Ривадавия, лежащий юго-восточнее, на риоТеуко, среди сети рукавов и ложных рек Бермехо, населен большим числом боливийцев, которым правительство отвело земельные наделы — по 500 гектаров на домохозяина—слишком обширные, чтобы земледелие в собственном смысле могло приобрести действительную важность: промысел там еще пастушеский. Стратегическая колесная
ТИНА. 638
дорога соединяет Ривадавию с военнымъл постом Пуерто-Бермехо на Парагвае.
Город Сальта, столица провинции того же названия, лежит в равнине Лерма, орошаемой рекою Ариасом и многочисленными tagaretes, т. е. ирригационными каналами. Расположенный на 30—40 метров ниже Жужуя, но гораздо южнее, Сальта производит растения умеренной зоны, и поля его имеют совершенно европейский* вид. Так же, как и Жужуй, Сальта обязан своим оживлением торговле с Чили, и значительная часть его жителей, почти одна десятая, принадлежит к боливийцам. Близ этого города Бельграно одержал в 1812 г. первую победу над испанцами, и в воспоминание именно этого торжества страна, посвященная Деве Марии, во имя которой построен главный храм в Сальте, приняла для аргентинского знамени цвета белый и голубой. В окрестной стране процветает земледелие.* особенно на западе ина юге, в высокой долине р. Жураменто, населенной крещеными калчаки, которые в некоторых местах сохранили почти полную чистокровность своей расы. С севера на юг тянется ряд больших деревень: Качи, именем которой называют плоскогорья и соседние nevados, Сан-Хозе, Молинос, СанъКарлос, Кафаяте, которые успешно утилизируют чистые воды своих речек и производят великолепные вина и хороший хлеб, el trigo de los Walles. Калчакиский рогатый скот, мулы славятся во всей Аргентине и Чили, и крестьяне продают скот даже в Копиапо, лежащий за андскими плоскогорьями.
Городъ* Розарио-де-ла-Фронтера, расположенный на притокер. Жураменто, служит главной станцией железной дороги, идущей между Сальтою и Тукуманом. Он изобилует табачными и сахарными плантациями и производит особого рода сыр, тафи, известный во всей Аргентине. Летом в Розарио стекаются больные, ища здесь исцеления в его минеральных источниках, стяжавших себе большую известность: температура их превы­шает 75° по стоградусному термометру. Край этот вообще изобилует горячими, серными и другими ключами, но жители эксплоатируют только часть их. По мнению Бракебуша *), своею высокою температурою источники обязаны вовсе не вулканическому свойству почвы, а действию железных колчеданов, в изобилии содержащихся в сланцевых известняках окружных гор и выделяющих в соприкосновении с водою значительный жар; помимо того, эти образования пропитаны нефтью, которая струится в глубинах, и воспламеняющимися газами которой можно объяснить
*) „Boletin dei Instituto Geografico Argentino44,1881.
случающиеся иногда землетрясения и даже выбрасывание огня.
Тукуман, северная метрополия, сохраняющая в несколько измененной форме свое древнее название Тукма, данное провинции во время режима инков, имеет тем не менее испанское происхождение; основание этого го­рода относится к 1585 г., когда жители соседнего города, лежащего на 50 километров ниже, на Сали, решили перебраться на другое место, более защищенное от наводнений. Расположенный весьма благоприятно, на высоте 430 метров, в плодородной и хорошо обработанной местности, спускающейся отлогим скатом к Сали и поднимающейся на западе к великолепным пикам Аконкихи, Тукуман принадлежит к числу исторических городов Аргентины: здесь Бельграно разбил испанцев, а в 1816 г. национальный конгресс объявил независимость страны; еще до сих пор существует зала, где приносилась присяга. С тех пор город не раз принимал участие в междоусобных войнах, которые опустошали страну. Тем не менее он пользуется цветущим состоянием и по населению занимает четвертое место в республике. Промышленность насаждена здесь эмигрантами, которые принадлежат ко всем европейским нациям. Тукуман служит центром сахарных плантаций в Аргентине; в его предместьях находится тридцать больших заводов. Культура сахарного тростника, занесенная из Перу в 1824 г., привилась здесь так успешно, что в 1890 г. в округе насчитывалось семь тысяч рабочих, занятых в сахарной промышленности; плантации занимают 8.000 гектаров и доставляют 20.000 тонн сахару и 50.000 гектолитров рома £). Кроме сахарного тростника в окрестностях Тукумана, усеянных фермами и усадьбами, возделывают кофе, коноплю, хлеб и другие продукты; сыр тафи приготовляют в долине этого названия, принадлежавшей некогда иезуитам. Тукуман имеет некоторую известность, как центр интеллектуального развития: одна из его коллегий считается лучшею из всех учебных заведений республики. После Тукумана наиболее оживленными городами этой провинции считаются Монтерас и Мединас, лежащие оба на притоках рио-Дульсе и принимающие также деятельное участие в земледельческой промышленности.
Сант-Его-дель-Эстеро, «Св. Яков у болотъ», был центром прежней провинции Тукма или Тукуман, которая подчинилась власти инков с начала XIV века. В этом месте испанские завоеватели основали (въ
<) М. 0. and E. Т. Mnlhall, „Handbook of the river Piate*.
1553 г.) первый город, смежный с их лаплатскими владениями, который долгое время был известен под названием Тукумана, , принадлежащим теперь более цветущему городу. Построенный на правом берегу риоДудьсе, на равнине, имеющей 200 метров высоты, Сант-Его, как это показывает и самое его прозвище dei Estero, окружен озерами и болотами, еще влажными руслами, оставленными блуждающею рекою. В 1633 г. наводнение разрушило половину домов; часть населения эмигрировала в Тукуман, другая направилась в Кордову. Покинутый город, вполне предоставленный атакам индейцев, остался под управлением иезуитов, которые сделали из страны второй Парагвай по дисциплине цивилизованных туземцев, работавших на своей собственной земле. Населения имеют между собою большое сходство: та же чистота, та же почти исключительно растительная пища, то же употребление парагвайского чая в качестве возбуждающего напитка, та же любовь к игре на арфе, этом национальном инструменте *). После провозглашения аргентинской независимости, Ибарра, диктатор и полный властитель страны впродолжении тридцати дет, употребил все старания, чтобы удержать свои владения от участия в агитациях, но тем самым и от прогрессивного движения. Сант-Его обратился в жалкия развалины, разъедаемые селитрой. Но такое положение было слишком ненормально для города, который связан ветвью с большою железнодорожною линией Кордова— Тукуман, и другим рельсовым путемъ— непосредственно с колониями Санта-Фе; малопо-малу он стал оправляться, оживляя свою торговлю отпуском люцерны, пшеницы и других продуктов; постепенно развивает также сахарную промышленность, но до Тукумана ему в этом отношении еще очень далеко.
Лорето, Атамискви и Салавина, не менее Сант-Его страдавшие от разлитии рю-Дульсе и блужданий её русл, представляют собою другие земледельческие центры. На реке Жураменто стоит город Матара, окруженный культурами; по близости его находится брод, которым некогда пользовались мокови и абипоны для своих набегов; положение этого города было весьма ненадежное: это был один из слабых пунктов колонизационной территории 2). Здесь начиналась дорога,ведущая к Корриентесу через пустыни Чако, известные под названием кампо-дель-Сиело или «Небесное поле». В небольшом расстоянии на север от этой плодородной равнины, открытой теперь для колонизации, находится глыба метеорического железа, стяжав-
4) Martin de Moussy, цитированное сочинение.
а) М. G. and E. Mnlhall, „Handbook of the river Plate“.
шая себе славу в научном мире. Еще в середине XVUI-ro века эта глыба была известна только по рассказам индейцев п немногих белых охотников пли собирателей дп-
вая кускп для выделки ружей; во многих музеях можно найтп осколкп этого железа: химический анализ определил в нем одну десятую нпккеля. В окрестностях почва

кого меда. В 1788 г. правительство БуэносъАйреса послало сюда коммиссию с целью исследовать эту глыбу, которая тогда имела 7 кубических метров и весила 45 тонн. С тех пор ею стали пользоваться, отламы- усеяна еще многими другими метеоритами, но гораздо меньших размеров.
Провинция Катамарка, лежащая на югозапад от Тукумана, находится уже, такъ
сказать, в сердце гор; низкой области она касается только своими юго-западными границами, где тянутся солончаки, некогда орошаемые блуждающими руслами рио-Дульсе; стена Аконкихи и её продолжения ограничивают с востока остальную часть провинции. Главный город, Катамарка, расположен на высоте 572 метров, между двумя горными цепями— на востоке сиеррою Анкасте, а на западе— Амбато; его перерезывает рио-дель-Валле, которая разделяется на несколько ирригационных каналов, орошающих его сады. Когда основали город, в 1680 г., он так страдал от наводнений, что его пришлось отнести на несколько километров выше. Доступ к Катамарке весьма удобен: железная дорога, идущая на юго-запад, а затем поворачивающая к Чумбича, сообщает ее с одной стороны с Ла-Риохой, Мендозою, с чилийскою дорогою, а с другой—с Кордовою, Розарио, Буэнос-Айресом. По этим дорогам Катамарка отправляет апельсины, сухия винные ягоды и скот, доставляемый окрестными провинциями.
Андалгала, названная так храбрыми калчаки, давно уже смешавшимися с испанским населением, известна еще под названием Фуерте, данным ей в память крепости, теперь уже уничтоженной. Город расположен на гладкой равнине, на высоте 1.010 метров, у южного основания грандиозного массива Аконкиха. Эта колония, затерявшаяся среди гор, своим значением обязана серебряным рудникам, самым производительным во всей Аргентинской республике. Самый богатый из этих рудников, который калчаки эксплоатировали еще до завоевания, тщательно, впрочем, скрывая место его нахождения, был оффициально открыт в 1849 г., благодаря одному индейцу, который выдал тайну своих соотечественников. Находясь на высоте более 3.000 метров, этот
рудник доставляет в месяц, в среднем, 200 тонн металла, содержащих чистого серебра 35 тонн; по доставке руды на завод Пильчиайо работают до трех тысяч мулов; завод этот представляет замечательное здание, снабженное лучшими английскими машинами. Весьма энергичные и промышленные, жители Андалгалы эксплоатируют также каолин, из которого выделывают огнеупорный кирпич; кроме того, они разводят виноградники, доставляющие отличное вино, и фруктовые сады, продукты которых вывозят в Тукуман; в Чили они отправляют своих мулов и ослов, а в Кордову—кожу и материи, сотканные из шерсти гуанако. Артезианские колодцы, выры­тые в равнине, пополняют недостаток речной воды. Ущелье, соединяющее Андалгалу с Тукуманом и Катамаркою, между снеговою цепью Аконкиха с севера и Ман-
хао—с юга, представляет собою весьма бойкую дорогу: здесь постоянно тянутся караваны мулов, нагруженных вином, кожами и сушеными плодами, — продуктами Андалгалы, или сахаром, табаком и рисомъ—из Тукумана. Прежде движение было еще оживленнее, так как область высот, теперь почти обезлюденная, до завоевания была усеяна деревнями и культурными полями: об этом свидетельствуют ирригационные каналы, следы которых видны повсюду. Пукара, ничтожная деревенька, группирует свои домишки на плоскогорье перевала, где некогда возвышался город, защищенный настоящею рисага или «крепостью», круглые стены которой до сих пор еще тянутся на три километра в длину ').
Еще дальше в горах западные долины Катамарки населены трезвыми и промышленными калчаки, которые, несмотря на суровость климата, успешно содействуют обогащению Аргентины. Старинный город Белен и его сосед Лондрес, стоящие на реке, теряющейся в солончаках прежнего озера, окружены виноградниками, розовыми рощами и фруктовыми садами; женщины занимаются здесь тканьем ценных пончо, которые имеют сбыт даже в Чили. Западнее, у основания больших снежных плоскогорий, находится долина Тиногаста, которая ведет с Копиапо торговлю мулами и рогатым скотом. В высокой долине бьют горячие ключи Фиамбала, привлекающие к себе массу больных.
Провинция Ла-Риоха, так же, как и Катамарка, состоит из высоких Андских долин, спускающихся по направлению к юго-западу, к зоне солончаковых равнин, ограниченных с востока кордовскими массивами. Населенная теми же трудолюбивыми калчаки, к которым присоединяются еще чилийские рудокопы, Ла-Риоха занимает не последнее место среди промышленных провинций; кроме скотоводства, составляющего главное занятие её жителей, здесь распространено тканье различных материй, а в орошаемых землях занимаются земледелием. Плодородие Ла-Риохи вошло в пословицу; нигде во всей Аргентине не родится лучшей пшеницы, лучших апельсинов, не выделывается лучшего вина; скважистая, легкая почва хорошо орошаемых полей ЛаРиохи придает своим произведениям, повидимому, особенно приятный вкус г). В долинах и равнинах не пропадает ни одной пяди земли, которая оставалась бы необработанной, а так как не все земли пользуются естественным орошением, то въ
d) Sunardo Lange, „Anales dei Museo de La Piata**, 1892.
’) Martin de Moussy, цитированное сочинение.
верхних котловинах долин устроены искусственные резервуары.
Город Ла-Риоха, основанный в 1591 г. у восточного основания гор Веласко, стоит на высокой террасе (510 и.), с которой открывается обширный вид на нижния равнины. Хотя в настоящее время Ла-Риоха и вошел в сеть аргентинских железных дорог, но он не может похвалиться своею торговлею, так как население его весьма редкое; где иссякают ручьи, там начинается пустыня. Более деятельная работа идет в долине, открывающейся западнее, между -сиеррою-де-Веласко и снеговыми горами Фаматины. Город, дающий свое название велико­лепному массиву, образует сплошной ряд домов и садов, простирающийся на пятнадцать километров в длину, по течению реки и прекращающийся там, где иссякают воды. На другом ручье, выходящем из невадо Фаматина, возник другой город, Чилесито или Вилла-Аргентина, который, по своей торговле и промышленности, сделался настоящим главным городом провинции; его название «Маленькое Чили» свидетельствует о чилийском происхождении его населения. Это центр рудной области Ла-Риохи. Оба склона долины, как сиерры Веласко, так и сиерры «Фаматины, содержат в себе месторождения золота, серебра, меди, железа и никкеля; все ручьи металлоносные, а некоторые из них так богаты металлом, что ими нельзя даже пользоваться для орошения. В некоторых местах видны ручьи шлака и развалины грубых печей, которые свидетельствуют о том, что в старину калчаки эксплоатировали медь для выделки оружия и земледельческих орудий. Первая сериозная эксплоатация этих металлоносных месторождений белыми «относится к 1804 г.; но работы их неоднократно прерывались междоусобными войнами или взяточничеством военачальников.
Главный miner аи, т. е. главная рудная область занимает южную часть сиерры Фаматины; самые богатые залежи находятся на кряжах, окружающих центральный питон, на высоте 4.000, 4.500 и даже 5.000 метров над уровнем моря. Мехиканские залежи были открыты, как говорят, мексиканцами, которые до самого истока проследили этот охряный ручей; затем они попали в руки «арагонцевъ», которых легенда обратила в • каких-то мифических существ. Кроме рудников, устроенных разными рудными компаниями по всем указаниям науки, существует еще множество примитивных колодцев, ям и галлерей, изрезывающих откосы по всем направлениям; по снеговым кряжам снуют сотни риидиипегоз'ов или бродячих рудокопов, которые с мотыкой за плечами снискивают себе пропитание тя желою рудною работою; едва успеют окон" чить эксплоатацию одной поверхностной прожилины, в новом месте открыта уже другая. Известковая горно-каменная порода, из которой состоят эти горы, пересекается бесчисленными металлическими прожилинами, колчеданами меди, серебра и золота в перемежку с хлором, иодом, мышьяком и серою. С 1820 по 1860 г. доход с этих руд, по добыванию золота и серебра, достиг 30 миллионов франков; часть добытого металла была употреблена в Ла-Риохе на чеканку монеты. В настоящее время эксплоатируют также медную руду, которая содержит в себе почти одну шестую чистого металла. Города. Чилесито или «Маленькое Чили», где оканчиваются опасные горные тропинки, соединяется ветвью железной дороги с Буэнос-Айресом и со всею Аргентиною. Винчина служит ему этапом для весьма деятельных сношений, которые он ведет через высокую долину Вермехо с • рудным центром Копиапо, на другом склоне аргентино­чилийских гор.
Провинция Сан-Жуан, другая рудная область, так же, как Катамарка и Ла-Риоха, целиком принадлежит к
области бассейнов рек, не имеющих истечения. Столица Сан-Жуан пользуется отличным местоположением на высоте 650 метров, среди плодородной равнины, которую река того же названия орошает тысячью разветвляющихся каналов; но немного южнее воды эти иссякают в болотах Хуанакаче. Сан-Жуан, основанный в 1561 г. вб километрах севернее занимаемого им ныне места, куда он был переведен впоследствии, окружен великолепным бульваром, засаженным тополями, и зоною чудной культуры. В нем есть даже ботанический сад. К его названию—Сан-Жуан, присоединяется еще прозвище де-ла-Фронтера, вследствие соседства Анд, которые отделяют Аргентину от Чили. Город ведет значительную торговлю скотом, сухими фру-, ктами и другими земледельческими товарами с портом тихо-океанского склона. Деревня Зонда, лежащая западнее, в доливе более тысячи метров высотою, служит излюбленною дачною местностью и купальным курор том для жителей Сан Жуана. На востоке находится город Каусете, который оффициально называется Индепенденсиа: он стоит во главе сети ирригационных каналов, вырытых в пустыне, среди которой теперь расстилаются богатые поля. Несколько месторождений металлов и лигнита, открытые в окрестных горах, объясняют учреждение в Сан- Жуане горной школы, впрочем, имеющей мало питомцев. Город Ячал, лежащий на 200 километров севернее, на многоводной реке, пополняемой водами много­
численных притоков, сосредоточивает в себе торговлю всей северной части провин-л ции и направляет многочисленные караваны судов к двум чилийским портамъ—Хуаско и Кокимбо. Ячалский округ изобилует рудами и теплыми водами.
Провинция Мендоза, после Тукумана самая ' многолюдная во всех андских областях, обязана своим исключительным значением положению на главной южно-американской дороге между Буэнос-Айресом и Вальпарайзо: ущелье де-ла-Кумбре, избранное для проведения пока колесной, но в скором будущем и железной дороги, находится между двумя высочайшими колоссами—горными хребтами Аконкагуа и Тупунчато. На юге кордильера прерывается более низкими порогами, но так как они значительно удалены от дороги, соединяющей два жизненных центра Аргентины и Чили, то и остаются пока без вниг.мания. Подобно другим андским провинциям, Мендоза владеет довольно богатыми металлоносными жилами, которые, впрочем, до сих пор эксплоатировались лениво. Главное богатство Мендозы заключается в её виноградниках, хлебных полях и лугах, поросших люцерною, которые орошаются речными потоками, спускающимися с Анд; в середине XIX века деятельно принялись за шелководство, но эта отрасль промышленности не привилась в стране. Совместно с провинциями Сан-Жуан и Сай-Луис,—Мендоза принадлежит к области Кюйо, составлявшей во время колониального режима Испании административное владение Чили.
Столица провинции, Мендоза, которая была также главным городом всего испанского вице-королевства Ла- Платы, первоначально была основана в 1560 г. на равнине, орошаемой ручьями, которые теперь преобразованы в ирригационные каналы. Но современный город не имеет ничего общего с тем, который был основан завоевателями: од находится гораздо восточнее. Первая Мендоза, почти такая же обширная, как нынешняя, имела более массивные и высокие постройки. Но она в несколько минут была разрушена землетрясением. Это было в 1861 г., вечером, в среду на первой неделе Великого поста, когда почти все население Мендозы на­ходилось в церквах. Землетрясение погребло в храмах всех молившихся: от грандиозных зданий с высокими куполами остались одни только боковые стены. Из пятнадцати тысяч жителей тринадцать тысяч, по словам одних, десять—по словам других, погибли под развалинами; геолог Бравар, который, как гласит предание, незадолго перед этим предсказал землетрясение, также оказался в числе погибших. Так * как Мендоза стоит вовсе не на вулканиче
ской почве и по соседству сънею в Андах не было даже никакой огнедышащей горы, то надо думать, что землетрясение произошло вследствие внутреннего кипения лавы. Бракебуш объясняет это событие воспламене­нием подпочвенных смолистых слоев и взрывом газов. Перестраивая город, центральною улицею жители избрали Alameda, бульвар, засаженный тополями и вязами, куда в летние хорошие вечера массами стекаются гуляющие. По набережной канала с фонтанами и небольшими каскадами, вдоль бульвара тянется ряд веселеньких ярко-выкрашенных домов новой конструкции. Будучи расположена на большой дороге между БуэносъАйресом и Вальпарайзо, Мендоза служит главною станциею между двумя республиками. Она имеет также большое значение как земледельческий центр, вследствие чего там учреждена даже земледельческая школа. Окрестные деревни, пользующиеся великолепным орошением, владеют чудными invernadas. искусственно разведенными лугами, люцерна которых вывозится в Чили. Кроме того отсюда вывозят на другой склон Анд кожу, шерсть и живой скот. В 1887 г. через ущелье Кумбре из Мендозы было отправлено 48.000 голов рогатого скота. Владетели виноградников отправляют в Буэнос-Айрес свои вина.
На запад от Мендозы, колесная и железная дороги, выходящие с высоты в 805 метров, направляются на юго- запад через брешь предгорий и достигают высот, поднимаясь по долине реки Мендбзы. Путь этот огибает массив Парамиллос, где, в девяти километрах на северо-запад от города, находится местечко Чаллао, известное своими купальнями и вообще как прелестная дачная местность; затем дорога вступает в высокую долину Успаллаты, расположенную весьма благоприятно для основания на ней города, но значительная высота её (1.900 метров) страшит эмигрантов, и пост Успаллата имеет значение только для таможни, как экспортная контора; рудные заведения по эксплоатаций меди и других металлов не имеют правильной организации, и работы идут не беспрерывно. В XVIII-м веке Дарамиллоские руды, галлереи которых открываются на различных высотах, от 2.800 до 3.184 метров, эксплоатировались очень деятельно: пленные арауканцы, которых тысячами по» сылали сюда умирать, были заняты каторжными работами по выкапыванию глубоких ко-, лодцев и галлерей *)• На этих высотах вечно дует свирепый ветер, называемый здесь paramillero.
9 G. Ауё-Lallemant, „EI Paramillo de Uspallata".
Железная дорога идет на 25 километров дальше Усиаллаты и останавливается пока (1893 г.) на высоте 2.000 метров, ниже Пунта-Вакаса, где начинаются крутые откосы. По склону Кумбре там и сям видны casuchas, или будочки, поставленные для защиты против вьюг и лавин: одна из таких спасательных будочек приютилась у подножия скалы, неподалеку от «моста Инки»; мост этот представляет собою естественную арку наносов, скрепленных между собой известковыми осадками горячих источников (36°), которые бурлят в глубине грота и падают каскадами в ручей Куевас. Великолепная арка моста, из-под косяка
окрестных лугов. В ста километрах южнее, в продолговатой долине, над которой с запада господствует предкордильера, а с восточной стороны—сиерра Тунуян, отделяющая ее от низких равнин, раскинулся город Сан-Карлос. Несмотря на свое счастливое положение, этот город, главный этап между Мендозою и Сан- Рафаэлем, растет медленно. В 1868 г. горные индейцы, обогнув пост Сан-Рафаэль, неожиданно напали на Сан- Карлос, перерезали там весь гарнизон, похитили женщин, разграбили дома и затем исчезли. Городу трудно было подняться от этого поражения, и колонисты, почти исключительно чилийцы, живут въ

Мост Инки.
которой фонтаном вырывается вода, тянется над оврагом на высоте 20 метров, и со свода её спускаются длинные сталактиты. Хотя здесь и не устроено еще настоящей станции, но источник Инки, славящийся своею целебною силою против ревматизма и малокровия, привлекает много больных, особенно чилийцев.
На юг от Мендозы, дорога, идущая в некотором расстоянии от основания предгорий, пересекает Сан-Висенте, который можно считать за предместье столицы, а затемъ—реку Моян, окаймляющую город, изобилующий также известными теплыми водами. Несколько оливковых плантаций и виноградников резко выделяются на фоне плохих домишках, рассеянных среди полей и лугов £). Что касается местечка СанъРафаэль, расположенного у выхода из гор, близ рио-Диаманте, то в недалеком будущем оно сделается несомненно одним из главных городов Аргентины, благодаря плодородию своихъполей, обилию вод и относительно удобным горным проходам, через которые он сообщается с Чили. Большая часть его основателей были белые из других провинций, ссыльные илпи преступники, которые были известны под полуиндейским на-
* ) Francieeo Host, „Boletin dei Instituto Geografic0 Argentino", tomo II, 1881.
званием guayqueros’oBb или «охотников за страусами»; во время военных походов, предпринятых в Андах, они служили проводниками *). В 1872 г. Сан-Рафаэль был, так сказать, атакован индейцами. Солдаты крепостного горнизона не смели ни на шаг отлучиться из крепости и должны были оберегать свой скот между двумя хорошо охраняемыми оградами. В настоящее время искусственные луга простираются далеко за пределы города, и по ущельям Планшон и Круц-де-Пьедра тянутся целые караваны мулов, снабжающие сеном чилийские рынки В окрестностях Сан-Рафаэля началась, также культура винограда.
На западе, аргентинские предгорья заключают в себе пласты угля, принадлежащие очевидно к каменноугольной, а не к третичной формации, подобно различным другим горючим веществам, найденным в округах Сан-Жуана и Мендозы: единственный в Аргентине, небольшой бассейн Ретамито, в Сан-Жуане, занимает аналогичное напластование. Один охотник на гуанако, бродя по горам, нашел у истоков Диаманте несколько кусков угля, которые он отдал в Мендозе некоему спекулятору. Тотчас же составилась финансовая компания, из Буэнос-Айреса созвали геологов и химиков, чтобы определить ценность этой находки. Сан- Рафаэльское топливо оказалось настоящим каменным углем, горящим ровным, чистым пламенем, уподобляясь английскому углю среднего качества. В настоящее время эксплоатируется уже множество пластов, и один из них, в копях «Элоиза»,имеет не меньше четырех метров толщины. Существует много указаний на то, что залежи угля тянутся к югу до самого Нейкена, под наслоениями юрской формации. Та же самая область заключает в себе годные для разработки нефть, алебастр и известняк; помимо того зОла Сан-Рафаэльского ископаемого угля содержит значительное количество ванадия, соли которого служат лучшею протравою для анилиновой краски 2). Но эти богатые угольные наслоения находятся на значительной высоте 2.500—3.200 метров, и верхние слои зимою покрываются снежною пеленою 3). Поэтому эксплоатация этого угля не может считаться особенно прибыльною, и в ожидании, когда откроется судоходство по рио-Диаманте и когда по горам будет проложена железная дорога, уголь этот должен лежать в запасе.
Города и исторические местечки северозападных провинций Аргентины, с их при-
') Carlos A. Villanueva, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino", tomo Y, 1884.
* ) Juan Kyle, „Revista dei Museo de La Piata**, 1893.
* ) Rodolfo Hauthal, тот же сборник.
близительным населением, по исчислению Латцины:
Пров. Жужуй: Жужуй—5.000 жит.; Ледесма—4.500 ж.; Хумахуака—600 ж.
Пров. Сальта: Сальта—18.000 жит.; Оранъ— 2.500 ж.; Ривадавия—2.000 ж.
Пров. Тукуман: Тукуманъ—25.000 жит.; Монтерос-4.000 ж.
Пров. Сант-Его-дель-Эстеро: Сант-Яго— 10.000 жит.; Лорето—1.500 ж.; Салавина— 1.500 ж.; Атамискви— 1.200 ж-»|
Пров. Катамарка: Катамарка—7.000 жит.; Фуерте-дф-Андалгала — 3.0.00 ж.; Беленъ— 3.000 ж.; Тиногаста— 2.000 ж.
Пров. Ла-Риоха: Ла-Риоха—6.000 жит.; Чилесито—4.000 ж.
Пров. Сан-Жуан: Сан-Жуанъ—12.000 ж.; Ячалъ—1.600 ж.
Пров. Мендоза: Мендоза—18.000 ж.; СанъРафаэль—3.000 ж.
Провинция Сан-Луис, отделенная от Мендозы реками Дезагуадеро и Саладо, занимает часть центрального массива и простирается далеко в южные степи. Это одна из наименее населенных областей Аргентины, несмотря на то, что изобилует рудными месторождениями, и орошаемая часть её земель отличается замечательным плодородием. Провинция пользуется выгодным местоположением между Кордовою и Мендозою, на главном пути между Атлантическим и Великим океанами; но из всех аргентинцев жители Сан-Луиса всего больше терпели от войн. С конца XVH-ro века до половины ХИХ-го, т. е. в продолжение более 250 лет, город служил передовым постом испанцев против пампасцев, и борьба с этим врагом велась беспрестанно, преисполненная всяких неожиданностей и козней: не раз индейские кавалеристы совершали набеги на колонизованные земли, даже захватывали город СанъЛуис; они вступали в него или победителями или в качестве союзников той или другой партии, принимавшей участие в междоусобных войнах. Среди испано-американцев ни одна нация не предавалась с такою страстью военным стычкам и местным революциям, как жители Сана-Луиса, и эти вечные битвы беспощадно косили молодежь, унося по одному из каждого десятка. Вследствие этого, количество женщин значительно превосходит численность мужчин. Принормальныхъусловиях было бы как раз обратное, так как население провинции пополняется иностранными колонистами, среди которых мужской пол значительно преобладает.
Основанный в 1597 году Мартином-деЛойола, племянником знаменитого Игнатия, город Сан-Луис был долгое время известен под названием Punt-j, de los Vena-
dos или «Мыса Косулей», полученным им От одного мыса, на котором были воздвигнуты первые постройки; отсюда и жители этого города зачастую называются puntanosCaH-Луис расположен на высоте 762 метров, на склонах Тунты, вершина которой находится в расстоянии семи километров от города; с этого бельведера открывается великолепная панорама равнин и гор, ограниченная с запада, за окрестностями Мендозы, снеговыми горами, с Тупунгато во главе; вид на Аконкагуа застилается другим гигантом Кордильеръ—серро-де-Плота *)• Река Чорилло питает обширный резервуар, содержащий 12 миллионов кубических метров воды, которою орошаются окрестные виноградники и фруктовые сады. Промывка золота, которою занимаются на севере, в оврагах самых высоких гор, близ пика Томоласта, доставляет теперь весьма небольшое количество металла.
Вилла-Мерседес, основанная в 1856 г. под названием Фуерте-Конститусиональ, неожиданно получила важное значение, благодаря своему положению в плодородной равнине, орошаемой рекою Квинто, как раз в том самом месте, где междуокеанская железная дорога огибает с южной стороны сиерруКордова. Центральная станция между Параною и Андами, Вилла-Мерседес пользуется весьма счастливой позицией как будущий пункт скрещивания всех главных железнодорожных линий — Кордовско-Розариоской, Буэнос-Айресской, Бахиа- Бланкаской, СанъРафаэльской и Мендозской. Построенный на территории, только еще недавно завоеванной у пампаских индейцев, окруженный полями, засеянными люцерною, этот город возвеличился на счет других городов, лежащих севернее, на старой «чилийской дороге», именно—Ахирасо и Сан-Иозедель-Моро.
Рио-Кварто, другая весьма оживленная станция аргентинской сети, стоит, как показывает само название её, на «Четвертой» из тех рек, которые спускаются с восточного склона Кордовских гор; она принадлежит провинцииКордова. Подобно Сан-Луису, этот город защищал против пампасцев крайнюю границу колонизованной Аргентины; ему несколько раз приходилось выдерживать осаду: женщины и дети укрывались в укрепленной церкви, в то время, как мужчины дрались на улицах. За время мира, когда можно было вырыть ирригационные каналы, Рио-Кварто разросся настолько, что занял . второе место в провинции. Два города, ВиллаМария и Вилла-Нуева, из которых первый стоит на левом, а второй на правом берегу рио-Терцеро, соединяясь между собою желез-
* ) Hermann Barmeistor, „Reise darch la Piata.
яым мостом, составляют другой торговый центр для земледельческих колоний. Главная из этих последних, Фрайле-Муерто, основанная англичанами в 1868 г., не пользуется особенным благоденствием, и первые её. колонисты давно уже рассеялись. Впоследствии сюда явились земледельцы других национальностей, и округ Белль-виля, — нынешнее название Фрайле-Муерто,—сделался, богатым краем, где поля, засеянные люцерною, чередуются с хлебными.
Кордова, столица провинции и второй город республики на запад от Параны, принадлежит к числу древнейших городов Южной Америки. Он был основан Кабрерою в 1573 г., за семь лет до Буэнос-Айреса. Раскинувшись на правом берегу рио-Примеро, на средней высоте в 400 метров, он занимает глубокую долину между двумя откосами. Будучи впродолжении двух веков центром иезуитского господства, онъещф очень недавно имел типичную физиономию духовного города; но с 1870 года он примкнул к сети железных дорог и, сделавшись снова торговым и промышленным центром, в научном прогрессе удачно конкуррирует с Буэнос- Айресом. Университет, возродившийся после изгнания иезуитов в 1767 г., сначала находился в очень плачевном состоянии, страдая от недостатка книг, учебных пособий и даже самих профессоров, так что образование здесь было до крайности ограничено, не выходя из рамок схоластической философии и латинского требника; но в 1870 г. он был совершенно преобразован, благодаря участию европейских ученых, преимущественно германских натуралистов, которые поставили в нем образование на серьезных началах. Местная астрономическая обсерватория, основанная в ту же эпоху, занимает перворазрядное положение среди однородных учреждений;
изданием капитального труда по измерению небесных тел южного полушария она стяжала себе европейскую известность. В Кордове имеется, кроме того, метеорологический институт и многие другие полезные учреждения, между которыми выдающееся место занимает Академия Наук. В Кордовском географическом бюро изготовляется так называемая карта Зеелыптранга.
Прежде город сильно страдал от разлития рек. Боковой приток Примеро, выходящий из оврага, почти постоянно высохшего, иногда несет с собою целые лавины грязи; в 1761 г. был построен murallon, который удерживал воды во время бурь. Недавно по . запружению рио-Примеро устроено более грандиозное сооружение подобного же рода. Плотина, находящаяся у выхода из гор, близ Сан-Рок, удерживала воды во время на воднения и регулировала водоснабжение города и орошение полей. Выше плотины, которая у основания имеет не менее 291 /, метров ширины, а наверху 5 метров, при 115 метрах длины, сдерживаемая водная масса могла бы образовать судоходное озеро в 35 метров глубины на протяжении 159 квадратных километров, с 260 миллионами кубических метров воды. Это было бы величайшее в свете искусственное озеро. Но, как и во многих других случаях, подрядчики, при устройстве этих вавилонских стен, поскупились на цемент, вследствие чего плотина дала опасные трещины: пришлось на 20 метров понизить уровень озера, а это равняется 56 миллионам кубических метров, достаточных для орошения по крайней мере 41.000 гектаров; в 1890 г. один только дождь, ливший впродолжении шести часов, дал три четверти этого количества жидкбй массы 4); вследствие порчи канала, город был залит, и многие дома разрушены; это бедствие выгнало из города массу жителей.
В окрестностях находится деревня Пуфблито, населенная йндейцами, теперь уже ометиссированными, крторые с самого основания деревни находились постоянно под непосредственным влиянием Кордовы. Выше, в самых горах, находится другая деревня, Москвин, куда летом съезжаются больные— чахоточные и другие; это отличная дачная местность и прекрасная санатория. Кроме неё, есть еще несколько других санаторий. Из Кордовы выходит железная дорога, которая поднимается к Сан-Рок и Косквинр до самых истоков рио-Примеро, а затем спускается на запад к солончакам Ла-Риохи, пересекая иногда богатую рудную область, в настоящее время уже утратившую свое значение; монетный двор, существовавший некогда в Кордове для чеканки монеты из золота, добывавшагося с соседних гор, давно уже закрыт. Даже в этом рудном округе, главный город, образовавшийся в широком проходе между горами Кордовою и СанъЛуис из двух городов Сан-Педро и Долореб, разделяющихся ручьем, — обязан своим цветущим положением не рудникам, а культуре окрестных полей.
Главные города провинций Сан-Луис и Кордова, с их приблизительным населением, по определению Латцины:
Пров. Сан-Луис: Вилла-Мерседесъ—7.000 жит.; Сан-Луисъ—6.000 ж.
Пров. Кордова: Кордова—66.247 жит.; РиоКварто—12.000 жит.; Белль-вилль (ФрайлеМуерто)—5.000 ж.; Вилла-Нуева и ВиллаМария —4.000 ж.; Сан-Педро-и-Долоресъ— 3.300 ж.
4). Ludwisr Brackebusch, nPetermann’s Mittheilungen", 1893. Ней VIL
Провинция Буэнос-Айрес, где находится столица, не охватывает собою даже половины всей территории республики, но её превилегированное положение дало ей значительное превосходство перед другими про­винциями, как в населении, так и в богатстве. По плодородию своих земель и по климату она не может соперничать с другими провинциями, но зато у неё есть другое важное преимущество—открытый доступ для торговли и эмиграции. Аргентина была на* саждена Европою, ею же она и продолжает Держаться; рано или поздно, когда нация станет на самом деле независимою, между её различными частями восстановится равновесие. Однако, Буэнос-Айрес, не удовлетворяясь своим экономическим превосходством, долгое время пытался захватить в свои руки и политическую власть, опираясь на авторитет Мадрида; он надеялся сделаться его наследг ником и в свою очередь посылал свои распоряжения той части колониальной империи, которая отделилась от своего отечества. Такова была побудительная причина междоусобных войн между «униатами» и «федералистами», которые обагрили кровью почву Аргентины и даже одно время раздробили ее на два отдельных штата.
Город, которому Мендоза, определивший его место, дал название Пуерто-Санта-Мариаде-Буэнос-Айрес, вовсе не представляет собою естественный «порть», как гласит его собственное название, а такдсе прозвище его жителей portenos, т. е. «портовые люди». На длинном, низком пляже лимана вовсе нет глубоких иссечений, и избранное Мендозою место представляет собою просто высокий берег, куда могли приставать только одни лодки, оставляя большие суда в открытом море. Даже в наше время, несмотря на искусственный порт с устроенными бассейнами ‘ и волнорезами, Буэнос-Айрес чутьчуть выделяется на ровной линии горизонта: его мачты, башни, заводские трубы высятся как будто над плавучим островом. Без холмов, без всяких пригорков на ровной почве, возвышающейся на 19 метров над уровнем моря, Буэнос-Айрес с внешней стороны не имеет ничего внушительного. Улицы, рассекающие город шашками, тянутой далеко по прямому направлению, не встречая по пути никаких препятствий; только на юге высокие берега террасы, круто сбегающие к «ручью» или к Риачуело, несколько нарушают прямолинейность этого геометрического плана, да многочисленные вокзалы, грандиозные здании и железные дороги, извивающиеся по всем направлениям, вносят некоторое разнообразие в правильный квадрат улиц.
Буэнос-Айрес принадлежит далеко не
657. Аргкя
к древнейшим городам республики, хотя место его было выбрано для испанской колонии в числе первых. В 1535 году, восемь лет спустя после основания форта ЭспиритогСанто при устье Каркараны, Диего-де-Мендоза проник в Риачуело, и на террасе, господствующей над этим ручьем, построил несколько хижин. Но он не сумел поддержать дружеские отношения с индейцами кверанди, и скоро, вместе со своими солдатами и • х колонистами, очутился в осадном положении. Начался целый рядбитв с переменным успехом; маленькой испанской колонии трудно было удержать за собою позицию, и в 1542 г. Альвар Нуньец, «Коровья голова», отдал приказ очистить Буэнос-Айрес: страна была возвращена индейцам. Вытесненные с этой стороны, европейцы сосредоточили свои силы на берегах Параны и Парагвая, где туземцы покорились без большего сопротивления, но самые их успехи внутри страны вызвали необходимость основать торговый город на берегах лимана. Устраиваться по соседству с воинственными чарруа Восточной полосы было бы слишком безразсудно,
а потому решили снова отвоевать себе утраченную позицию на Риачуело. В 1580 г. Жуан де-Гарай, в сопровождении шестидесяти солдат и вспомогательного отряда индейцев, овладел террасою БуэносъАйреса, выгнал оттуда кверанди и принялся за распределение земли.
Основание коммерческого города у входа громадного бассейна лаплатских рек было слишком важным событием для того, чтобы прежнее равновесие оставалось ненарушенным. Севильские и Кадикские негоцианты, державшие в своих руках торговую монополию Нового Света посредством Новой Гранады и Перу, потребовали от правительства несуразного указа, чтобы ввоз в Ла-Плату европейских товаров производился через Перу и верхний Парагвай *). Тем не менее Буэнос-Айресу удалось заполучить некоторые торговые льготы, а небольшая португальская* колония, «основанная в Сакраменто, против самого испанского города, быстро’ развила ' контрабандную , торговлю. В 1744 г., спустя более полутора века после своего основания, Буэнос-Айрес вместе со своими предместьями насчитывал 20.000 жителей. Значение свое город стал приобретать только с 1776 г., когда лаплатские территории освободились от политической и торговой опеки Перу и, образовав вицелкоролевство Ла-Платы, заййзали прямые сношения со своим европейским отечеством. С начала XIX века Буэнос-Айрес сделался большим городом с 50.000 жителей; в окрестностях его насчитывалось почти столько же. жителей.
О * Martin de Moussy, цитированное сочинение.
ТИНА. 658
С наступлением периода независимости начались войны и междоусобные раздоры; тем не менее Буэнос- Айрес продолжал разростаться, а с тех пор, как движение европейской эмиграции приняло характер настоящего бегства, столица Ла-Платы, недавно еще стоявшая ниже многих других южно-американских городов и двух главных городов Австралазии, заняла до населенности первое место во всем южном полушарии. 31 июля 1900 г. население Буэнос-Айреса состояло из 806.613 жителей. Временами местные революции, эпидемии, финансовые кризисы нарушали нормальное равновесие в приросте и убыли населения, но в общем годовой прирост его надо считать в 10.000 — 14.000 человек, благодаря значительному преобладанию рождаемости над смертностью; к этому естественному прогрессу следует прт совокупить еще известную часть эмиграции, определяемую в одну пятую всех высаживающихся в Буэнос-Айресе пассажиров £). Город, раскинувшийся на весьма значительном, относительно количества населения, пространстве, между Бельграно и Барракасом, занимает 16£/2 километров вдоль реки и столько же в ширину. На северозападе, по направлению к Паране, тянется его длинное предместье; на западе некоторые его кварталы доходят до Сан-Хозе-де-Флоресъс южной стороны к городу примыкают сплошные ряды городских домов Бока и Барракаса, окаймляющие берега Риачуело. Городской округ тянется на пространстве 182 квадратных километров; в действительности, впрочем, застроенная часть города занимает всего 45 квадратных километров, т. е. около половины поверхности, занимае­мой Парижем. Но Буэнос-Айрес, так же, как Рио-Жанейро, Монтевидео и другие большие города Южной Америки, с 1870 г. переполнен рельсовыми линиями, работающими гораздо деятельнее многих таких же дорог в европейских городах.
Всех рельсовых линий в Буэнос-Айресе в 1892 году: 287 километров; 406 омнибусов, 3.300 служащих, 6.227 лошадей и мулов. Перевезено пассажиров: 60.650.000.
К этому надо еще прибавить шесть линий железных дорог, которые имеют в черте города по несколько станций. Движение на Буэнос-Айресских станциях железных дорог в 1891 г.: перевезено пассажировъ— 6.550.000; товаровъ—1.370.000 тонн.
До того времени, когда торговля и разные спекуляции выдвинули личные колоссальные богатства, все улицы, все дома в Буэнос-Айресе походили одни на другие. Согласно формальному постановлению Индийского совета в Мадриде,
*) „Nacion*, Agosto 28, 1893.
все улицы имели одну и ту же ширину 16 вар (13 метров, 76) и ограничивали собою островки или manzanas, в 129 метров; по краям улиц тянулись тротуары в один метр шириною. Нормальный тип жилых построек, скопированных с домов Севильи и Кадикса, представляет собою особняк, заключающий в себе зал в два окна и сени, огороженные решеткою, сквозь которую видны кусты зелени и цветов, насаженных в patio, куда выходят внутренние покои. Прежде дома строились в один этаж, но возрастающая ценность на городские земли, которые в центральных кварталах по стоимости равняются европейским, заставила домовладельцев вытягивать в вышину стены своих недвижимостей, и населенные кварталы города, на востоке по близости порта, на севере около парка Палермо и аристократические квартали Белграно мало-по-малу застраиваются более высокими и роскошными домами, не имеющими ничего общего с первобытным типом андалузских жилищ. Предоставленный на усмотрение архитекторов, Буэнос-Айрес мало-по-малу принимает банальный вид большей части других столиц. Банки конкуррируют друг перед другом роскошью своих мраморов и металлических отделок. За исключением кирпича и песку, почва Буэнос-Айреса не доставляет никаких других матерьялов, годных для построек и способствующих украшению городйЯГранит и слюдяной сланец доставляются с острова Мартин-Гарсиа; мрамор получается из Италии; каменные плиты для мощения тротуаров и дворов привозятся английскими судами; известь изготовляется на берегах Уругвая и Параны; обыкновенное строевое дерево получается из Норвегии и Канады; Бразилия и Парагвай доставляют более ценное поделочное дерево; Франция высылает мебель, бронзу, изящные изделия и хрусталь.
Главнейшие городские монументы группируются близ набережной, в том са-
шей части поездов лаплатской сети; уйица,? впрочем, такая же узкая, как и прочия, переполнена гуляющими и праздношатаями, которые толкаются по магазинам и кафе; она начинается сейчас же за площадью и идет по направлению к северу, до площади Сан-Мартин; это место сходбища «всего Буэнос-Айреса», напоминающее собою руа-до-Увидор в Рио-Жанейро, носит название calle Флорида.
Все национальности имеют своих представителей в Буэнос-Айресе, в этом большом горниле, где формируется аргентинская нация. В этом южно-американском Вавилоне аборигены далеко не составляют пре­обладающего элемента, а в 1892 г. они со-* ставляли всего лишь пятую часть населения;, итальянцев было вдвое больше: в некоторых кварталах слышится исключительнотолько генуэзский или неаполитанский говор.
Население Буэнос-Айреса по национальной стям в 1892 г.: итальянцевъ—224.800; аргентинцевъ—99.500; испанцев — 68.500; французов —23 .000; англичанъ—9.100; немцевъ— 7.500; других национальностей— 102.700.
Иностранцы гнездятся в так называемых coftventillos или домах с массою отдельных меблированных комнат, очень тесных, темных и плохо обставленных. Вообще город, даже в лучших своих, кварталах, не отличается хорошими санитарными условиями. Хотя рождаемость здесь и выше, чем в(уиногих других больших городах Европы, зато и смертность значительнее, чем где-либо в другом месте.
Гражданское состояние Буэнос-Айреса в 1891 г.: рождаемость—25.591, т. е. 46,5 fa 1.000; смертность — 13.014, т. е. 24,3на 1.000.
Система сточных труб стала практиковаться только со времени двух больших эпидемий 1867 и 1871 годовъ— холерной и желтой лихорадки, которые унесли—одна 15.000га другая 26.000 жертв. Различные спекуляции приостановили на время окончание этого мом месте, где Жуан де-Гарай воздвиг «предприятия, которое обошлось у же городу в 150первые постройки. Правительственный дворец Gasa Hosada, отделенный от здания таможни бульваром и железною дорогою, реставрирован в конце XVI века из прежнего дворца вице-королей. Рядом, по окружности площади Майо или Виктория, вырисовываются другие главные здания*—дворец конгресса, городская ратуша, биржа, театр Колон и кафедральный собор с великолепною папертью на коринфских колоннах. В течение дня городская жизнь сосредоточивается в этом центральном пункте, где скрещивается масса рельсовых линий. Здесь начинаетсяширокий бульвар Майо, пересекающийся в центре города с бульваром Каллао. В соседстве площади Майо находится конечная станция боль-
миллионов франков; больше четырех пятых всех домов еще остаются без подземной канализации, главная труба которой, имеющая 26 километров длины, выходит в лиман |С восточной стороны города, близ, местечка Квилмес. Что касается чистой воды,, употребляемой для питья, то водопровод несет ее с другой стороны Буэнос- Айреса, в расстоянии 1.600 метров от берега Бельгранол из того места лимана, где вЪда совершенно присная, но с большими осадками. Туннель., почти в шесть километров длиною, несет эту воду в бассейны Реколеты, находящиеся в северной части города; но ежедневного количества доставляемой воды 675.000 гектолитров не хватает для всего города, и изъ
40.000 домов 10.000 в 1893 г. еще остаРУ» доставил зонд, в этих глубинах, вались без водопровода. Кроме этого подземне может служить для домашнего употреоленого водопровода, несущего воду прямо из нияг). С того времени ограничиваются ролимана, в Буэнос-Айресе есть еще много зысканием имеющей сооощение с Параною.

колодцев, получающих воду из глубоких водных бассейнов. В 1860 г. были произведены первые работы по бурению артезианских колодцев и дорылись до глубины уже 280 метров; но сильно соленая вода, котоГеография Реклю. т. XIX.
водной площади, которая находится на средней глубине 25 — 29 метров и мешает свои воды с жидким песком въ
9 Emilio Godoy, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino11, tomo V, 1884. 45
ГЛАВА V — АРГЕНТИНА.
толще 25 метров. В 1884 г. существовало уже 150 таких колодцев, из которых самые обильные доставляли 40 кубических метров воды в час, ни мало не вредя один другому; подземный бассейн, кажется, неистощим. В марте 1892 г. в Буэнос-Айресе было 34.270 домов; из них с водопроводомъ—6.270 домов.
Как торговый город, через который проходят 3/ч всех торговых оборотов республики, Буэнос-Айрес очевидно должен был озаботиться устройством порта. Для этой цели сначала воспользовались устьем Риачуело, где впервые пристал Мендоза, и драгировали входный канал, защитив его боковыми плотинами. Таким образом достигли надлежащей глубины для судов, имеющих 5 метров осадки; но проектированная глубина канала должна иметь 6 м., 40. Другая более важная работа в этом роде была начата в 1887 г., она состоит в прорытии по фронту всего города четырех бассейнов в 7 метров глубиною, защищенных гранитными волнорезами и снабженных навесами, журавлями и железными дорогами. Совокупность всех этих сооружений, обошедшихся городу уже около 200 миллионов, сделает из БуэносъАйреса порт, который будет в состоянии конкурировать с Монтевидеоским, если не величиной поверхности, то своими естественными превосходствами.
Движение судоходства в портах и на рейде Буэнос-Айреса в 1892 г.: вошло—3.471 судно, вместимостью 2.206.950тонн; вышло—2.694 судна, вместимостью 1.745.400тонн; итого—6.165 судов, вместимостью 3.952.350 тонн. Ценность внешней торговли в 1890 г!: ввозъ—258.000.000 франков; вывозъ—222.000.000 франков; вывоз из Буэнос-Айреса в 1892 г.: 389.175.000 франков; в том числе: шерсти—327.289 кип; пшеницы и кукурузы— 6.411.000 мешков Бараньих тушь—958.875.
Вместо того, чтобы бросать якорь среди лимана, в 26 километрах от города, прикрепляясь к баканам, большая часть крупных судов входят теперь в три бассейна Буэнос-Айреса, уже оконченных работою (1893 г.), или в порт Риачуело, называемый также de 1а Воса или «Устья», эту лаплатскую «Геную», где почти все говорят поитальянски1). В XVHI-ом веке, когда не были еще поставлены баканы, суда плавали здесь только днем, в сопровождении двух шлюпок лотовых матросов, которые, подобно охотничьим собакам, отыскивали след 2).
Ввозимые товары не только идут на потребление города и внутренних областей, но
4) М. G. and E. Т. Mulhall, „Handbook of the river Piate.
3) Mura tori, „Paraguai".
664 также поддерживают значительную промышленность, заводы литейные, мукомольные, водочные, кожевенные и другие, возникшие благодаря покровительственному таможенному тарифу, в ущерб потребителям. Вывозится главным образом шерсть, мясо, пшеница, кукуруза.
Немногие города так богаты театрами, увеселительными залами, «mails», «jeux de раите», как столица Аргентины; но, если не считать нескольких небольших садов и многочисленных бульваров, в ней всего один парк, Палермо, лежащий на берегу моря, подле аристократических кварталов, по дороге в городки Бельграно, Сан-Исидро, Сан-Фернандо и лас-Кончас, хотя и лежащие вне городской черты, но в действительности составляющие пригороды БуэносъАйреса. '.
В Палермо, этом роскошном общественном саду, украшенном аллеей пальм, имеются прекрасные коллекции растений и животных. Это одно из редких в Буэнос-Айресе научных заведений. Университет занимает здание бывшей иезуитской коллегии. Здесь помещается национальная библиотека, заключающая в себе 60.000 томов, и музей, основанный Ривадавией в 1823 г., и которым долго заведывал натуралист Герман Бурмейстер; в прежнее время его богатства были нагромождены в слишком тесном помещений. Среди них обращают на себя внимииие очень ценная палеонтологическая коллекция и, среди прочих замечательных предметов, метеорит, упавший в 1880 г. в провинции Энтре-Риос, заключающий в себе углеродистые вещества <).
Ла-Плата, главный город провинции Буэнос-Айресът не принадлежит к городам, возникшим по чьей-либо личной инициативе Так как закон назначил столицей федерации город Буэнос-Айрес, то пришлось перенести из него управление провинцией. Его можно было переместить в один из уже существующих городов, но предпочли создать среди самой пампы город, уже с первого дня своего существования одаренный преимуществами комфорта, роскоши и гигиены, по указаниям специалистов. Выбор был удачен, потому что местность эта здорова и подле находится бухта (ensenada) Барраган, лучшая на всем побережье. Испанцы в течение двух веков пользовались этой якорной стоянкой, и здесь в разное время были произведены необходимые работы для доставления судам возможности приставать к берегу. Путешественники часто высказывали, что Ла-Плата возникла подобно северо-американскому го-
4) Henry A, Ward, „Revista dei Museo de la Plata“, 1890-91.
>?4’;
665 роду, прибавляя, что ских Соединенных ляются не вследствие декретов, но это неверно: Вашингтон и Индианополис зародились, подобно Ла-Плате, по приказу конгресса или законодательного собрания штата; что касается до промышленных городов, как Пульман-Сити, Миддльсборо, Вирмингам, основанных тем или другим капиталистом, то и они не являются результатом добровольной группировки людей.
Городской округ, центр которого занимает Ла-Плата, заключает в себе 150 квадрата, километров; в нем уже существовали два городка—Толоза, где сосредоточены железнодорожные мастерские, и Энсенада, у порта Барраган; все вообще население этого городского округа достигало приблизительно 8.000 жителей.
Рост Ла-Платы шел очень быстро. Первый камень её был заложен в 1882 году, а восемнадцать месяцев спустя главные провинциальные правительственные учреждения уже заняли дворцы, блещущие дорогой столярной работой, мрамором и позолотой. Ежегодные переписи населения указывали на необычайное его возрастание, иногда больше, чем на тысячу душ в месяц. Потом наступил период реакции; после окончания казенных зданий, когда ушли с работ артели рабочих, подрядчики и поставщики, при чем с окончанием работ совпал финансовый кризис, выяснилось, что экономическое состояние Аргентины не соответствует одновременному существованию двух больших городов, удаленных один от другого на 50 километров. Чиновники, обязанные жить при своих министерствах, жалели о соседней столице, где работать было бы легче, а главное приятнее. Театры, увесели­тельные места, политическая и общественная жизнь Буэнос-Айреса,—все это сильно притягивает жителей молодого города, еще не укоренившагося и без связей с прошлым. Все предпочитают неожиданности, торговое оживление и сравнительное разнообразие Буэнос-Айреса геометрически-правидьному квадрату Ла-Платы, с её однообразными улицами в 18 метров шириной, с её проспектами в 30 метров шириной, диагональными аллеями и бульваром кругом города, с её прямоугольными площадями, расположенными через равные промежутки, вообще, всему этому громадному чертежу, перенесенному на землю с чертежной доски инженера. Тем не менее здесь не замедлят возникнуть местные промышленные предприятия, а все увеличивающаяся легкость сообщений в конце концов сольет БуэносъАйрес и Ла-Плату в один город с двумя
А г г Е н т
в Северо АмериканШтатах города появпредписаний закона или
ИНА. й 666
центрами, подобный эллипсу с двумя фокусами.
Ла-Плата приобрела некоторое значение благодаря своим учебным заведениям. Главные из них находятся в тени парка или в его окрестностях: агрономическая и ветеринарная школы, технологический институт, астрономическая обсерватория, очень богатая своими первоклассными инструментами, музей. Это последнее учреждение основано в 1884 году путешественником-натуралистом Франсиско Морено; сначала музей получил
от него в наследство его драгоценные коллекции и библиотеку, а потом обогащался с поразительной быстротой, благодаря энтузиазму целой плеяды исследователей страны. В нем имеются целая серия геологических формаций, богатые собрания окаменелостей, предметы из могильников ста различных племен: все это предста­вляет массу редких предметов, методически классицифированных; а по некоторым отраслям палеонтологии и коллекциям предметов доисторической эпохи Лаплатский музей не имеет себе равных. В самой почве, на которой возведен город, были найдены скелеты туземцев вместе с каменными орудиями и швырковыми копьями из заостренных костей1).
Старинный городок Энсенада служит портом Ла-Платы; он удален, от центра города на 7,5 километров и оправдал надежды своих основателей. Его главный бассейн, длиной в 1.145 метров и шириной в 145 метров, имеет 6,40 метра глубины во время отлива; он сообщается с глубокими водами узким каналом около 8 километров длиной, через который во время прилива проходят в порт самые большие суда, выгружая товары и пассажиров прямо на набережные. Но это торговое движение почти целиком направляется на Буэнос-Айрес. С этой точки зрения Энсенада гораздо более зависит от столицы государства, чем от f главного города своей провинции. Деятель' ность порта удвоилась с 1891 г. по 1892 г., так как коммерсанты все более и более его ценят. Правительство Аргентины завело в Ла-Плате крупные военные учреждения, пловучий док и держит здесь отряд миноносок.
В 1892 году Лаплатский’ порт посетило: пароходовъ—480, вместимостью в 838.250 тонн; парусных судовъ— 132, вместимостью в 130.150 тонн; каботажных судовъ— 1.611, вместимостью в 100.480 тонн; всего—2.223 судов, вместимостью в 1.068.880 тонн.
Товаров вывезено на 25.485.000 франк.
9 Francisco Р. Moreno, „Le Musee de La Piata \ *
Главное неудобство порта Энсенады и соседней Ла-Платы происходит от стоков нечистот Буэнос-Айреса, изливающихся в море подле местечка Кильмес, к западу от Энсенады и выше её по течению, преобладающему здесь. Эти тридцать или сорок тысяч кубических метров сточных вод, ежедневно примешивающиеся к водам устья, каждые десять лет будут удваиваться или утраиваться; их зловонные осадки угрожают засорить порт; жители вынуждены добывать воду для питья из глубоких почвенных слоев.
К востоку от Ла-Платы на берегах речного устья нет ни одного настоящего города: самый значительный городок, Магдалена, лежит в 5 километрах от берегов, внутри страны, посреди болот; ему принадлежит только несколько саладеро *), на берегу моря у пристани Аталайя. В этой стороне расположены маленькия купальные поселения Буэнос-Айреса, но столичные 'больные, фланеры и игроки больше всего ценят купанье в Мар-дель- Плата, лежащем в 400 километрах по железной дороге, у мыса Корриентес. Местность тут представляет резкий контраст с однообразными равнинами лаплатской пампы; она сурова, гориста и дика; воздух, освежаемый, ветрами с открытого моря, отличается замечательной чистотой; но море здесь очень бурно и образует водовороты, вследствие обманчивых течений. На морских берегах устраиваются и другие купальные места, на севере у Мар-Чикита, а на южном берегу у устья реки Кекен, где находится городок Неко( чеа; здесь строят город для купальщиков.
Железная дорога, связывающая Мар-дельПлата с Буэнос-Айресом, проходит через город Часкомус, или «Город Лагунъ», названный так вследствие окружающих его маленьких озер, и далее через Долорес, тоже окруженный стоячими водами и богатый скотом. У Майну отделяется железнодорожная ветвь, проходящая через Тандиль, живописный город, лежащий на высоте 198 метров над уровнем моря, у входа в широкое ущелье, прорезающее цепь гор, идущую к мысу Корриентес. Горный проход у Тандиля был прежде дверью, через кото­рую индейцы вторгались грабить окружающие Буэнос-Айрес местности. Поэтому в 1822 г. на этом стратегическом пункте ( был выстроен форт. В нескольких километрах от Тандиля находится знаменитый «Качающийся утесъ» (piedra movediza)— эрратический 'валун весом в 270 тонн, опирающийся только одной точкой своего широкого основания на весьма покатый гра-
*) Бойни и заведения для солки и сушки мяса.
нитный откос, и качающийся даже от ветра; между тем, по словам местного предания, опрокинуть его не*могли тридцать пар быков. Индейцы считали этот камень священным, и так же смотрят не него гаучо. l-ro января 1873 года около сотни этих туземцев собрались у камня, чтобы отправиться отсюда резать европейцев; при этом было убито до сорока европейцев. Из Тандиля доставляется в Буэнос-Айрес мрамор и другие строительные матерьялы. К северу, на полпути от Буэнос-Айреса к Бахиа-Бланка, лежит гфрод Азуль (в старину Калуфу, что значит по- индейски «голубой», т.е. то же, что azul по-испански). По своему народонаселению и торговле он занимает первое место среди городов внутренних областей.. Вся площадь пампы от устья Ла-Платы до г. Бахиа-Бланка в настоящее время поделена на участки, разгороженные проволочными изгородями; земля всюду представляет частную собственность. Но вне городов жителей встречается очень мало—всюду видны только стада и пастухи. Впрочем, г. Азуль и его соседка Олаварриа, лежащая западнее, окружены земледельческими колониями, население которых состоит из всевозможных национальностей, а в особенности из датчан и русских менонитов.
Самыми населенными округами в области пампы являются дистрикты, лежащие к западу от Буэнос-Айреса, близ реки Параны или междуокеанической железной дороги.ТЗдоль железных дорог расположено много значительных городов: Лобос, Веинте-иСинко-деМайо, Мерседес, Чивилькой, Чакабуко, Хунин, Пергамино, Арресифес; в последнем в 1766 году были найдены первые скелеты крупных доисторических животных ЛаПлаты; из них один мегатериум, посланный в Мадрид и изученный Кювье лишь по описанию, доставил возможность определить место этого гигантского вида в ряду животных формъ1)*
К югу от Тренке-Лаукен, бывшего прежде одним из наилучше укрепленных стратегических пунктов индейской границы, и к югу от ряда небольших фортов, связывавших Тренке-Лаукен с природной оборонительной линией, представляемой озерами Гвамини, лежит область холмов и лагун, составляющая водораздел между р. Саладо и реками Патагонии; население здесь очень редко. Более многолюдные поселения группируются в окрестностях Бахиа-Блаяка, города с великой будущностью. В 1828 году был основан форт «Белая Бухта» (Bahia Blanca), не на плоскомъ
9 Emile Daireaux, „Buenos Ayres, la Pampa et la Patagonie“.
песчаном берегу моря, а в десяти километрах от Лнего, подле болота, в котором теряется река Напоста. В 1863 году появились здесь первые переселенцы, именно три швейцарца, а вскоре затем начали прибывать переселенцы всяких национальностей; но до 1822 года в здешний порт не заходил ни один европейский пароход, и в эту эпоху обороты навигации, совершавшейся при помощи парусных судов, не превышали 6.000 тонн. Бахиа- Бланка обладает исключительными преимуществами. Порт её, отстоящий от города на 7 кплометр. и совершенно защищенный со стороны моря цепью островков, имеет 10 метров глубины во время отливов. У самых пристаней глубина равняется 5 с половиной метрам. Окруженная виноградниками, производящими вино отлич-
пз них глубиной в 240, а другой в 268 метров. Вода этих колодцев, хотя и годится для питья, но содержит некоторое количество соли; надеются освободить воду от этой примеси, сделав более непроницаемыми трубы колодцев. Обширные болота вблизи города, особенно вокруг поселения Куатреро, были осушены до самого моря, и стояния их воды заменены чистой водой оросительных каналов; прежде бесплодные пространства покрыты теперь садами и плантациями. Порт Бахиа-Бланка служит необходимой гаванью и естественной метрополией для обширной территориальной области, называемой Иа Ратра, орошаемой рекой Саладо, которая теряется в Урре-Лафкен, не достигнув реки Колорадо. Главным городом этой области назначено местечко Хенераль-

Лаплатекий музей.
ного качества, Бахиа-Бланка пользуется климатом, аналогичным климату Западной Европы, а по географической шпроте соответствует части Чили между Консепсионом п Вальдивией, тде наилучше удаются растения средней полосы умеренного климата. Будучи связана с Буэнос-Айресом двумя железнодорожными линиями и еженедельными пароходными рейсами, Бахиа-Бланка самостоятельно ведет заграничную торговлю и скоро будет соединена с чилийским портом Вальдивией и с долиной Колорадо,
Деятельность порта Бахиа-Бланка увеличивается с каждым годом. В 1892 году его посетило 390 судов, вместимостью в 74.745 тонн. Торговые обороты равнялись 42.800.000 франк. Город снабжается водой посредством канала, отведенного от реки Напоста, и артезианскими колодцами, устроенными между городом и
устьем реки; одинъ
Ача, лежащее среди пастбищ п мелких озер и названное по имени одного из военных вождей Аргентины.
Между городами Бахиа-Бланка и Карменъде-Патагонес (или просто Датагонес) ходят дилижансы, переезжая разделяющую их пустыню и переправляясь через реку Колорадо у форта Хенераль-Пас. Патагонес основан в 1779 году Виедмоп и долгое время служил передовым постом в страшных пустынях юга. Этот город лежит на левом берегу реки, в 34 километрах от моря, у подножия отвесных обрывов, ограничивающих внутреннее плоскогорье. Форт, выстроенный над городом, некогда служил убежищем в минуту опасности немногочисленным семьям колонистов, забравшихся в страну патагонцев. В первые годы независимости Аргентины, когда она вела войну с Бразилией, три бра- 5
671 ГЛАВАХ —
зильских военных судна появились перед устьем Патагонес. Они высадили отряд для овладения фортом, а сами стали подниматься вверх по реке. Но одно судно наскочило на островок у входа в реку, другое село на мель на половине пути до форта, а когда третье показалось в виду его, сухопутный отряд, состоявший из пятисот человек пехоты, уже сдался семидесяти защитникам Кармена, умирая от жажды и расстроенный натиском тысячи полудиких лошадей, пущенных против них защитниками форта. Судно сдалось в свою очередь и было тотчас разломано на части береговым населением *). С тех пор вокруг города разведены плантации; остатки патагонского населения, окончательно покоренного, поселились .против города, на правом берегу реки, близ Виедма. Пароходы изъБуэнос-Айреса регулярно заходят на рейд Патагонес, несмотря на его опасности. К счастию для судоходства, на половине расстояния между устьями РиоНегро и Рио-Колорадо открывается порт Сан-Блас, изученный в 1883 г. гидрографической коммиссией; он, повидимому, современем заменит оба эти неудобные входа. Если страна заселится, Сан-Блас сделается естественным местом вывоза продуктов обеих речных долин; глубина на фарватере у Сан-Бласа равняется 7 метрам во время отлива, а во время приливов увеличивается еще от полутора до четырех метров. Город Виедма, названный так в память основателя города Патагонес, так же велик, как Кармен, и жизнь в нем приятнее. Правительство избрало его главным городом территории РиоНегро. Между этими городами река имеет 250 метров ширины и очень опасна, вследствие быстроты течения.
Народонаселение города Буэнос-Айреса и главнейших городов провинции БуэносъАйрес на основании народных переписей или приблизительно:
Город Буэнос-Айрес: 663.854 жителей (по переписи 1895 года); 806.613 (по исчислению 31 июля 1900 г.).
Провинция Буэнос-Айрес: Ла-Плата (с Энсенадой и Толозой)—66.000 жит.; СанъНиколасъ—15.000; Чивилькои—12.000; Мерседесъ—10.000; Азуль—8.000; Пергамине— 7.800; Долоресъ—7.700; Барракас (приго­род Буэнос-Айреса)—7.000; Вахиа-Бланка—6.500; Тандиль — 6.300; Часкомус — 5.400; Кармен-де- Патагонесъ—2.500 жит.
Территория Нфукен отделяется верхним течением реки Колорадо от провинции Мендозы. В ней берут начало почти все при-
* ",;V”S
АРГЕНТИНА. 672
токи реки Рио-Негро. Она может заселяться только через чилийские проходы в Андах, f потому что со стороны пустынных равнин сообщения слишком длинны и трудны, пока не будут устроены колесные или железные дороги от морского побережья к горам. Чтобы съездить из Буэнос-Айреса в Неукён, надо доехать по железной дороге до Мендозы у подножия Андов, потом в дилижансе до Сан-Рафаэля и отсюда пройти пешком или проехать верхом около 500 километров пр горам, долинам, через леса и потоки. Или, отправившись от станции Укаль (НпсаИ),—военного поста среди пустыни, соединенного с Бахиа-Бланка железной дорогой,—надо углубиться в пустыни, чтобы достигнуть долины реки Рио-Негро, до её андийских притоков. Несколько мелких военных постов, учрежденных в верхнем бассейне реки Неукен, послужили центрами заселения края, и вокруг них поселились скотоводы. Точно также в бассейне реки Лимай полоса пастбищ уже заселяется—офицеры военной экспедиции, впервые занявшей край в 1865 году, заставили отвести себе там обширные владения г). Главный город территории, Чос-Малаль, состоящий всего из нескольких домиков, расположен у слияния рек Неукен и Леубу; здесь река Неукен становится доступна для плавания барок. В тридцати приблизительно километрах къюго-западу, на берегах реки Рио-Агрио находится другой городокъ—Ньоркин.Река Рио-Агрио вытекает из расселины бока кратера, а в непосредственной близости оттуда находятся горячие и минеральные ключи Копауэ, на высоте 3.000 метров над уровнем моря; темпетура разных ключей равняется от 40 до 97аЦ. Дальше к югу, на высоте 680 метров, лежит городок Хунин-де-лос-Андес (поиндейски Уинка-Меллеу) в долине ЧеменъУин, вблизи великолепных кипарисных и буковых лесов; их рубят и сплавляют в Кармен де Патагонес. Хунин выгодно расположен вблизи невысокого перевала через главный хребет, откуда можно спуститься прямо на запад к Вальдивии, главному рынку андийских колоний. Вся местность от Сан-Рафаэля до Нахуель-Уапи представляет Аргентинскую Швейцарию, по величественности гор, яркости и свежести растительности и чистоте текущих вод. Подле вулкана Лонкимай, возвышающагося над часто посещаемым проходом из бассейна реки Неукен в бассейн реки Биобио, из одного кратера бьет гейзер голубой воды, до пятнадцати метров высотой; по краями
4) E. Aguirre, „Petermanns’s Mittheilnngen, Litteratur-Bericht11, 1892.
„Boletin dei Instituto Geografico Argentino“, tomo Ш, 1886.
колодца гейзера его окружает кайма льдин *).
Ниже этого верхнего бассейна по реке Лимай и далее на реке Рио-Негро почти до самого устья встречаются только военные поселения; свободная колонизация не могла сюда направиться, вследствие недостатка дождей здесь. Ниже слияния рек Неукен и Лимай лежит селение Рока, посреди наносной равнины, очень плодородной, если она получает достаточное количество влаги; но оросительные каналы высыхают летом; еще не удалось отвести от реки Неукен достаточное количество воды для поддержки растительности в течение круглого года; кроме
на другом конце речного бассейна, почти у самого Атлантического океана. В 1865 году, доверившись словам земляка, побывавшего в Патагонии, 132 валлийца высадились в обширном круглом бассейне залива Гольфо- Нуево, куда выступает пристань городка Порто-Мадрпн, и потом, пройдя пустыни, добрались до берегов реки Чубут.
Валлийцы тотчас принялись за работу,строя хижины, поднимая целину, сея хлеб. Все они были раньше углекопами и работали в каменоломнях, и представляли еще неопытных земледельцев. Урожаи получались жал­кие, в этих патагонских областях почти не выпадало дождей; иногда проходило два,

Эрратические камни в Тандиле.
того, саранча часто опустошает поля 2). По реке ходит пароход от Патагонес до Рока во время половодий, с июля по февраль.
Долина реки Чубут. следующая за долиной реки Рио-Негро к югу, населена цивилизованными жителями только близ устья. Впрочем, в 1888 году несколько скотоводов, англичан, чилийцев и аргентинцев, поселились у подножия Андов в долине Корковадо, близ которой имеются золотоносные залежи. В эту почти пустынную, хотя очень плодородную андийскую область высылает своих разведчиков колония, находящаяся
4) Host, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino“, 1880-81.
2) Josef Siemiradzki, „Petermann's Mittheilungenw, 1893, Ней III.
три года—и ни одна капля не падала на землю. К счастию, эти упорные труженики были также добрыми людьми и с первой же встречи с патагонцами завязали с ними дружбу; индейцы их кормили, доставляя им дичь, рыбу и горные плоды, в обмен на хлеб и кое-какие английские мануфактурные безделушки Д. Но все-таки валлийская колония в конце концов погибла бы, если бы некоторые из этих неопытных земледельцев не возымели мысль запрудить реку Чубут, вздувшуюся от таяния снегов, и распределить воду оросительными каналами. С этих пор колония «Новый Валлисъ» была спасена. Земля колонии представляет длин-
4)F. Machon, „Bibliotlieque universelle ный треугольник в 77 километров длиной с востока на запад и в среднем в 8 километров шириной, заключающий в себе около 40.000 гектаров, из которых около трети занято пшеницей; участки колонистов заключают в себе от 100 до 150 гектаров. Почва состоит в значительной части из вулканического пепла; она изрезана каналами, общая длина которых равняется 378 километрам; эти каналы устраиваются владельцами прибрежных участков пропорционально площади их полей. Несмотря на вред, причиняемый полям лебедями и дикими утками, почва дает богатейшие урожаи, в семь раз превосходящие прежние. Они прокармливают четыре тысячи жителей ко­лонии и дают от 1.500 до 2.000 тонн хлеба для вывоза в Ливерпуль. Чубутская пшеница считается лучшей во всей Южной Америке. Железная дорога, длиной в 75 километров, связывает берега реки Чубут непосредственно с гаванью Порто-Мадрин, проходя по плоскогорью, усеянному дюнами.
Колонии принадлежит 30.000 голов скота,—лошадей, баранов и рогатого. Переселившаяся сюда группа валлийцев, состоявшая при отправлении из Англии из умирающих с голода эмигрантов, в настоящее время состоит более чем из трех тысяч душ, усиливаясь англичанами, итальянцами и «сынами страны»; в колонии нет ни одного полицейскаго1), и население её имеет достаточно досуга для изучения старинного валлийского языка и для занятий изящными искусствами: статистические переписи Чубута перечисляют рояли, арфы и скрипки, вместе с плугами и боронами. Колонисты остались также ревностными почитателями «дня субботняго», какими были на родине. У каждой секты имеется своя церковь.
Городок Раусон (Rawson) представляет столицу территории; он расположен на обоих берегах реки Чубута, соединенных деревянным мостом. Местоположение его оказывается очень невыгодным, с тех пор как бросили попытки пользоваться для судоходства устьем Чубута и железная дорога связала колонию с заливом Нуево. Ки­лометров на пятнадцать выше лежит Трелью, где находятся склады земледельческих продуктов Раусона; здесь же помещается правление кооперативного товарищества, объединяющего валлийцев колонии и снабжающего их европейскими товарами по-фчти по фабричной цене8). Вдоль морского бе-' рега до Магелланова пролива идет ряд поселений, зародышей будущих городов:
*) „Informe oficial, Boletin dei Instituto Geografico Argentino, 1880.
5?) Carlos Bnrmeister, „Annales dei Museo de Buenos Aires“, 1888.
Сан-Хулиан, Санта-Круц (скромный центр территории), Галлегос, Кабо-де-лас-Вирхенес, где имеются золотые россыпи. Гавань Пуэрто-Дезеадо представляла бы большие выгоды по причине своей хорошей якорной стоянки и своего положения подле значитель-, ного выступа берега на полпути между Чубутом и Магеллановым проливом; но колонисты в конце концов бросили это место, дотого неблагоприятен здесь климат и почва не
податлива культуре. Еще в 1586 году Кавендиш поселил здесь несколько английских семейств; в 1669 году Вели­кобритания выслала сюда новых колонистов и сделала Пуэрто-Дезеадо главным городом Патагонии, провозглашенной английской провинцией. В конце XVUI-ого столетия Виедма от, имени испанского короля выстроил форт на здешних берегах. Потом Аргентинская республика отправила сюда несколько несчастных колонистов. Содержание каждой семьи, некогда поселенной на здешних бесплбдных берегах, обошлось казне в 37 5.000 франков, по приблизительной оценке. В 1890 году от этих колонистов еще оставалась одна французская семья. Но теперь Аргентине принадлежат другие области с богатым будущим, на которые она раньше не рассчитывала: именно, побережье, изрезанное фиордами, идущими к югу от горного хребта Лос-Багвалес до богатых лигнитом равнин на верховьях реки Галлегос О-
В Огненной земле, на берегах залива СанъСебастиан, находится поселение золотоискателей, у входа в область пастбищ, далеко не столь бесплодную, как обыкновенно думают; земля здесь легко обработывается, несмотря на галл ерей, вырываемые в почве зверком tucotuco. Дальше к югу, на притоке Бигль, лежит состоящее из нескольких домиков местечко Ушуайа, тоже представляющее главный город территории; по последней переписи в нем оказалось 76 жителей, все поголовно «чиновники». Этот «городъ», самый южный на всем земномъшаре,является грустнымъместопребыванием дождей, ветров, гроз и скуки.
Остров де-лос-Эстадос представляет горный хребет в 900 метров высоты, затерянный посреди волн и бурь: он был уступлен одному скотоводу, но предприятие не удалось. На острове живут только сторожа маяка, устроенного на мысе Сан-Хуан, на восточном берегу острова. Но говорят, что аргентинское правительство собирается сделать из него большую пенитенциарную колонию, нечто в роде Сахалина.
Народонаселение главнейших городов южных территорий: Виедма—1.500 жителей;
Ч Carlos Моуапо, цитирован, мемуар.
677 АРГЕНТИНА. 678
Раусовъ—1.000 жителей; Рока—800 жителей;
Льоркинъ—500 жителей.
Начиная с войны за независимость, население Аргентины непрерывно возрастает, несмотря на революции и взаимную резню федералистов и централистов, и. несмотря на разбойничьи стычки, величаемые «междоусоб­ными войнами», так долго опустошавшие некоторые провинции и столько раз возобновлявшиеся, подобно плохо затушенному пожару.
В последние , годы испанского владычества во всей обширной стране, превратившейся в Аргентинскую республику, было, вероятно, не -более 400.000 жителей. Уже первая перепись, в 1857 году, дала почти втрое большую цифру, именно 1.161.000. В 1869 году, через двенадцать лет, новая перепись дала 1.837.500 душ, не считая около сотни тысяч индейцев. По переписи 1895 г., общая цифра населения оказалась около 4 миллионов душ (4.045.000).
Это население представляется почти ничтожным по сравнению с громадной площадью страны. Без сомнения, очень высокие местности андийских плоскогорий, солончаки центральных провинций и бесплодные «craus» Патагонии могут быть обитаемы лишь очень редким населением; но область между реками Парана и Уругваем, Миссии, долины и равнины северо-запада, горный массив Кордова и пастбища пампы, наконец, верхние бассейны всех рек, текущих в Атлантический океан,—все это представляет страну, заключающую в себе по крайней мере миллион квадратных километров, где даже население в сто миллионов душ являлось бы не особенно значительным сравнительно с ресурсами края.
Нужно бы по крайней мере четыре столетия, чтобы население достигло такой численности вследствие одного естественного прироста, потому, что, по частным данным аргентинской демографии, средняя смертность равняется двум третям рождаемости, и этот излишек рождаемости ежегодно дает прирост населения в 50.000 душ.
Но с половины истекшего столетия население значительно возрастает вследствие наплыва переселенцев: в благоприятные годы прирост удваивается и утраивается иммиграцией. В 1889 г. в Буэнос-Айресе высадилось более 289.000 переселенцев, и 250.000 из них остались в стране. В Аргентине смотрят на переселения, как на приращение свободных сограждан; в этом отношении взгляды аргентинцев шире, чем бразильцев, потому что Бразилия прежде была рабо
владельческой страной, и плантаторы в при' бывшем к ним иностранце видят только лишния рабочия руки. Еще в 1811 году, за год до воспрещения ввоза рабов в БуэносъАйрес, Ривадавия говорил о привлечении иностранных переселенцев «не только ради увеличения числа работников, но и в качестве элемента цивилизации»1). В первые десятилетия не считали переселенцев, прибывавших на аргентинские берега, но с 1857 года ведут статистику эмигрантам, прибывающим в Буэнос-Айрес, прямо или через Монтевидео. Вычитая из числа переселенцев эмигрантов, покинувших Аргентину, и вероятную смертность среди холостых в первые гбды их пребывания в стране, получим в окончательном выводе, что республика обогатилась миллионом жителей, основавшихся в Аргентине/ Сверх того, здесь навсегда поселились тысячи путешественников, прибывших на дорогих транс­атлантических пароходах и не зачисленных в разряд переселенцев; не надо также забывать чилийских колонистов, спускающихся с восточного склона Андов, пройдя через их ущелья, и составляющих большую часть населения по ту сторону Андов.
Движение переселенцев видно из следующей таблицы:
С 1857 по 1891 гг. в Буэнос-Айресе высадилось переселенцев 3-го класса — 1.801.807; из них вернулось обратно— 420.000; вероятная смертность холостых переселенцевъ—400.000; предполагаемое приращение общего числа жителей вследствие переселений—1.000.000.
Увеличивая сразу число жителей страны, переселенцы одновременно понижают процент рождаемости, ’ так как среди1 них гораздо больше мужчин, чем женщин. В ' 1886 году в Буэнос-Айресе из 65.655 переселенцев мужчин было 71,25%, а женщин 28,75%Вообще же в провинциях Буэнос-Айрес, Санта-Фе и Энтре-Риос мужское население на 20% превышает женское. Но самые многочисленные переселенцы, италвянцы, в то же время являются самымиплодовитыми: у них рождений приходится 60 на 1.000, между тем как среди французских переселенческих семей рождений всего 40 на 1.000, а у аргентинцев еще меньше. В никоторые годы смертность
среди аргентинцев даже в Буэнос-Айресе превышает число рождений 2).
Таким образом «сыны страны», повидимому, уже утратили способность размножаться, и ежегодный прирост населения остано-
Alexis Peyret, цитирован, сочинение.
Latzina;—И. Gr. and E. Т. Mulhall, цитиров. сочинение.
вился бы, если бы народность не -обновлялась примесью иностранной крови/). Подобное же явление наблюдается в Новой Англии и в других старинных колониях Соединенных Штатов. Говорят, что в Аргентине, как и в Парагвае, в креольских семьях девочек родится больше мальчиков * *).
Как и в Бразилии, среди переселенцев преобладают итальянцы: они одни составляют треть переселенцев Второе место занимают испанцы и французы, при чем статистика не выделяет в особую группу басков, некогда составлявших главную массу этих переселенцев. Потом, по порядку своей численности, идут англичане, швейцарцы и немцы, среди которых много славян из восточных провинций. Евреи из России, Австро-Венгрии и Палестины в первый раз появляются в больших массах в 1891 году, именно, в числе 2.850. Так как большая часть переселенцев говорит -на романских языках, то приспособление их к местному языку не представляет никаких затруднений. Точно также оказывается, что девять десятых переселенцев родились католиками и что около трети не умеют читать и писать. Земледельцы, чернорабочие и всевозможные ремесленники значительно преобладают среди переселенцев над людьми без определенного ремесла; большая часть молодых людей, приезжающих со смутной надеждой разбогатеть при помощи своих дипломов, принуждены храбро приниматься за ручной'труд, чтобы прокормиться.
Большая часть иностранцев, естественно, остается в месте высадки или вблизи его,— в Буэнос-Айресе, Розарио, Энтре-Риос или Санта-Фе: чем дальше от устья Ла-Платы, тем малочисленнее переселенцы. Но почти на всем протяжении Республики европейцы встречают подходящий для них климат, и должно избегать селиться лишь в местах, которые были бы опасны для них и в Старом Свете, например, в болотистых лихорадочных местах или по берегам нездоровых вод, от которых развивается у прибрежных жителей зоб. Среди новорож­денных наблюдается большая смертность от столбняка. Солитеры очень обыкновенны в Аргентине: крестьяне привыкли есть сырую или почти сырую говядину, и поэтому легко заражаются солитерами. В этом отношении существует полнейшее сходство гигиенических условий и болезней между абиссинскими плоскогорьями и аргентинскими равнинами3). В редких случаях встречаются и заболевания
’) Latzina;—Alberte В. Martinez, «Buletin dei Instituto Geografico Argentino“, 1888-
*) Emeat van BruysseL „la Rdpublique Argentine“.
8) B. Dupont, „Endemia de tenia solium en la republica Argentina**.
проказой. Желтая лихорадка, занесенная из Бразилии, посетила однажды Буэнос-Айрес. Но вот уже много лет, как эта болезнь не передается больше с судов в город, благодаря очень строгим санитарным предосторожностям. Среди опасных эпидемий больше всего свирепствует оспа, так же, как в Европе до введения оспопрививания; а самая смертоносная из изнурительных болезней, чахотка, уносит столько же жертв в Буэнос-Айресе, сколько и в европейских столицах. Но известны местности, еще слабо населенные, где воздух отличается замечательной чистотой, не давая развиваться легочным болезням: таковы плоскогорья штата Сан-Хуан и долина Чубута. Существует пословица (вероятно, единственная во всем свете), что «в Патагонии умирает только по одному человеку в сто летъ» ‘).
Земледелие в настоящем смысле слова недавно появилось в Аргентине. Прежде немногочисленное население её, рассеянное на громадном пространстве, где скот размножался тысячами и миллионами, могло легко существовать единственно скотоводством. В те времена в земледелии не было ни малейшей надобности. Аргентинцы пампы, питаясь почти исключительно мясом, имели в изобилии все необходимое для их потребно­стей. Тогда убивали быка только ради того, чтобы съесть его язык, и даже не трудились обдирать с быка кожу, чтобы потом продать ее: самое большее, если убитую скотину, для избежания зловония, оттаскивали к какому- нибудь кирпичному заводу,’где сжигали в виде топлива. Хозяйство estancias (ферм скотовладельцев) было в высшей степени просто. Скот оставался круглый год под открытым небом, и владельцы извлекали достаточный доход из продажи кож, сушеного мяса (тасахо, tasajo) и черной краски (пои animal), получаемой от сожигания костей.
Раньше всего в Аргентине появились лошади, высаженные Солисом на берега ЛаПлаты; затем, крупный и мелкий рогатый скот впервые появляется из Парагвая. В 1550 году, возвращавшийся из Перу посланец Ирала привел с собой коз и овец, а три года спустя братья Гонш (Gges), отправившиеся из Сан-Виценте, привели в Парагвай быка и восемь коров. От этих производителей, родом из Южной Испании, происходят миллионы голов скота, населяющие в настоящее время саванны прилаплатских республик. Акклиматизировавшись, европейский бык не утратил ни одного из своих первоначальных качеств и, повидимому, почти не изменился: новая среда ока
4) W. Н. Hudson, „Idle Days in Patagonia*4.
залась для него так же благоприятна, как и почва и климат родины. Быки одинаковы и на севере, и на юге Аргентины, на пространстве 2.000 километров, в Северном Чако
крупнее х). Лучше всех порода быков Миранды, родом из Матто-Гроссо. Для разведения скота наиболее ценятся местности, где имеются одновременно campo, т. е. пастбище,
св h го

ГО
и на полях Бахиа-Бланка. Рост зависит monte, т. е. роща, где мог бы укрываться единственно от качеств пастбищ: на сускот, и bahado (баньядо), т. е. болото, где хих и бесплодных полях Катамаркп быки
мельче, а на богатых лугах Энтре-Риос <) Martin de Moussy, цитированное сочинение74
683 ГЛАВА V—
он мог бы освежаться *). Выпущенный на равнины, рогатый скот удивительно быстро размножается. Считают, что в пампах и в междуречья хорошо содержимое стадо
удваивается каждые три года.
Но еще быстрее размножались стада alzados, т. е. одичалого скота, живущего на свободе в степях. Индейцы охотились за ним только ради добывания себе пищи; они приносили также в жертву своим богам кобыл и ели их мясо; но говорят, что индейские патагонцы привыкли питаться бычачьим мясом только около середины минувшего столетня. Жившие в пампе испанцы охотились за альзадосами только ради кож. Всадники, вооруженные шестами с острым серпом на конце, на карьере преследовали быков и перерезали им сухожилья колен, потом, свалив достаточное число голов, приканчивали их и сдирали кожи, которые сушили растянув на земле колышками. Постепенное заселение страны уничтожило этот варварский промысел: почти весь скот сделался домашним, и к нему применяются приемы правильного скотоводства. Кое-где в отдаленных горных долинах или в степях, огражденных кольцом болот, еще попадаются иногда немногочисленные дикие быки, соединившиеся в «счастливые семьи» с другим скотом, убежавшим от людей. Близ устья Рио-Яегро тянется низменный остров, заросший тростником, посреди которого держатся дикпя свиньи. Эти свиньи, не увеличи­ваясь в числе, продолжают существовать несмотря на приливы, иногда затопляющие весь остров, и хищных птиц, вечно стерегущих их с соседних скал. Одно время защитницей этих свиней от орлов являлась забежавшая туда корова, вокруг которой теснилось все стадо: окрестные жители называли ее «свиной матерью» 2).
Дикия лошади tyaguales') сделались более редкими, чем быки-альзадос,и вообще попа* даются только в Южной Патагонии, где их преследуют лишь ради удовольствия охоты за ними—как верховые лошади, они имеют мало цены3). Происходя от арабской крови, через посредство андалузской разновидности, аргентинская лошадь обыкновенно очень послушна, неприхотлива и вынослива; но в прежния времена мало занимались красотой её форм: она малоросла и отличается очень большой головой. Но благодаря тщеславию наездников, теперь аргентинцы и иностранцы наперерыв увлекаются совершенствованием расы подмесью арабской крови. Разводят также мулов, особен-
4) E. de Bourgade Иа Dardye, „le Paragaay44.
s) W. H. Hudson, „Idle Days in Patagonia44.
3) Rogers uud Ibar, „Petermann’s Mittheilungen“,1880. Ней IU
но в провинции Кордова; некогда их отправляли отсюда в Перу для горных работ; в настоящее время они идут в Боливию и Чили. Почти во всей области горъ
пользуются почти исключительно мулами, отличающимися верною поступью и более выносливыми, чем лошадь. Но покуда еще мало обращали внимание на улучшение породы мулов подбором производителей— ослов.
’Мулы, отправляемые из Буэнос-Айреса на Маскаренские острова и в Индию, а также, в другом направлении, в андийские провинции, разводятся в приморских областях. Вместе с лошадьми и рогатым скотом, овцы составляют главное богатство Аргентины по части животноводства и даже стремятся занять первое место. Когда Аргентина еще составляла колонию, овцы в ней чрезвычайно размножились, хотя и не представляли, можно сказать, никакой торговой ценности. Во внутренних областях некоторые женщины из племени кальчаки со­бирали шерсть и выделывали из неё грубые материи; но баранину никто не ел: промышленники били баранов, чтобы выжигать известь из их костей, бросая мясо собакам и коршунам. Ревнивая Испания воспретила ввоз мериносов в свои американские владения: эта драгоценная порода была разведена здесь лишь долго спустя после провозглашения независимости. Но с 1830 года многие овцеводы, в особенности англичане, улучшили туземные породы и, скрещивая их с различными европейскими породами, произвели новые типы овец, так же как лошадей и рогатого скота. Самая лучшая шерсть получается с овец, пасущихся на лугах с низкой травой северозападных провинций; наивысшие сорта получаются из .Жужуя, где к овцам присоединяются ламы, не встречающиеся ни в каких других частях Аргентины. Только пастухи из племени квичуа умеют дрессировать лам для перевозки грузов.
Все другие домашния животные Европы были также ввезены в Аргентину и отлично развелись здесь, даже безо всяких забот со стороны человека: кошки и собаки, целымй тысячами размножившиеся в диком состоянии, свиньи, козы (и здесь, как всюду, являющиеся лишь скотом бедняков), кролики, всевозможные куриные породы. На некоторых фермах с успехом розводят туземных и африканских страусов, но они не составляют предмета обширной промышленности, как на Мысе Доброй-Надежды. Очень красивая порода петухов разводится во всех селениях ради петушиных боев; ч жители с любовию занимаются разведением петухов; скрещиванием пород стараются вывести лучших бойцов, с великолепнымъ гребнем, бойким взглядом, ярким оперением и острыми шпорами, на которые надевают еще стальные наконечники. В полях развелись выпущенные туда европейские певчия птицы, как например жаворонки. Европейские пчелы также успешно разведены в провинции Энтре-Риос; но не лучше ли было бы воспользоваться туземными видами пчел? Различные медоносные насекомые изобилуют в Чако и в провинции Санто-Его-дель- Эстеро, составляя предмет довольно бойкого промысла: индейские охотники за медом (meleros) уходят на много дней и даже недель в леса на поиски сот, которые пчелы и медоносные шмели строят в дуплах или прикрепляют к ветвям деревьев. Эти промышленники иногда вырубают целые леса. Драгоценные насекомые, беспощадно преследуемые, исчезнут, можетъбыть, раньше, чем люди выучатся дисциплинировать их работу и приготовлять ульи.
Развитие .Аргентины, вызывая все большую разработку почвы, заставило отойти на второй план разведение крупного рогатого скота, — его вытесняет овцеводство, так как овцы короче подщипывают траву. Эстансии с крупным рогатым скотом принадлежат главным образом аргентинцам, держащимся старых приемов хозяйства, между тем как овцеводство приняло характер более современной промышленности, управляясь иностранцами и новаторами. Точно также земледелие, являясь на смену пастушеской жизни, представляет дальнейший прогресс и вытесняет овцеводство; в свою очередь, за земледелием является садоводство или интенсивная культура.
Количество скота в Аргентине в 1895 г.: лошадей—4.447.000; крупного рогатого скота—21.702.000; овецъ—4.380.000.
На 1.000 душ населения приходилось скота в 1890 году
Рогатого скота.

Лошадей. Овец.
Въ Уругвае ....
10.284
25.2291.081
Энтре-Риос . .
10.869
18.1161.449
Буэнос-Айресе
9.029
109.851 4.553
Австралии .
1.955
19.702286
Франции • _.
343
592 76
Впрочем, происходящая эволюция хозяйства не мешает аргентинскому междуречью, принадлежащему к провинции Буэнос-Айрес и республике Уругвай, оставаться са
мой богатой лошадьми и быками страной в свете; по числу овец она соперничает с Австралией.
Земледелие привилось в Аргентине с большим «трудом. Жители Энтре-Риос были почти насильно заставлены засеять свои первые поля, повинуясь неумолимой воле всемогущего Уркизы. Эти распоряжения оста­лись без особенных последствий; туземцы пользовались малейшими политическими смутами, чтобы бросать свои поля и сады и снова приниматься за кочевую пастушескую жизнь. Но новые экономические условия Европы и Америки произведи тот переворот, который не в силах была осуществить воля одного человека. Когда мясо, сделавшееся редким на отдаленных рынках, вздорожало даже в аргентинском междуречьи, тогда узнали цену кормилицы-земли, стали распределять ее по её продуктам, и земледелие, развиваясь вокруг городов, постепенно
овладело лучшими пахотными землями. Прибытие иностранных земледельцев, приезжавших десятками тысяч, совпадает с экономическим преобразованием Аргентины и ускоряет его ход.
Площадь возделанных земель в Аргентине оценивалась Бракебупщм в 1891 году приблизительно в 30.000 квадратных километров, немного более одной пятой всей территории (* в'р 1895 г. обработанная площадь составляла 15.000.000 акров или 6,2% всей годной для культуры площади, исчисляемой в 240.000.000 акровъ*). Больше всего сеется пшеницы и кукурузы, которые вместе занимают более двух третей возделанных земель: потом следует альфальфа или люцерна, разводимая особенно в западных областях с искусственным орошением и доставляющая торговле один из самых выгодных продуктов для вывоза. Другие растительные продукты человеческого труда занимают лишь малую часть возделанных земель. Всех богаче провинция БуэносъАйрес, продовольствующая столицу: ей принадлежит треть возделанных земель всей Республики ‘).
Возделанные земли Аргентины в гектарах в 1891 году:
') Ludwig Brackebusch, „Petermanu’e Mittheilungen“, 1893.
Провинции.
Пшеница.
Кукуруза.
Люцерна
Прочие




хлеба.
Всего, j
Буэнос-Айрес . . .
323.662
470.586
82.560
85.649
962.457
Санта-Фе
528 023
57.073
20.772
50.419
656.287
Кордова. •
. 174.033
111.683
188.466
49.886
524.068
Энтре-Риосъ
. 129.780
48.912
25 125
37.879
241.696
Мендоза
12 000
30.000
125.260
23.699
190.959’
Прочия w
34.730
107.240
159.672
119.930
420.572
Всего.. 1.202.228 825.495 601.855 366.462. 2.996.040
Второе место по площади возделанных земель принадлежит провинции Санта-Фе, значительная часть которой распределена между иностранными колонистами. Кордова занимает третье место, но производит только хлебные злаки да кортофель; так что, в случае неурожая на них, вся провинция будет разорена. Энтре-Риос, так превосходно расположенная в аргентинском междуречьи, занимает лишь четвертое место по площади обработанных земель; а другая междуречная провинция, Корриентес, стоит почти на последнем месте, после Мендозы, СанъХуана, Тукумана и Сан-Луиса. Почти всюду, кроме территории Миссий, земледельцам приходится опасаться саранчи, появляющейся иногда плотными тучами, занимая полосу в сотню километров шириной. Урожаи в Аргентине гораздо ниже, чем в большей части других земледельческих стран: в провинции Санта-Фе, самой плодородной вовсей пампе, собирается не более четырех или .пяти гектолитров зерна с гектара; такой урожай считался бы жалким во Франции или в Англии. Аргентина производит много пшеницы не в силу своего плодородия, а благодаря своей обширности1).
После хлебных злаков, важнейшим из возделываемыхъ'растений является сахарный тростник, разводимый исключительно в подътропической и олосе: он возделывается только в долинах, образующих узкую полосу, от Орана подле боливийской границы, до Тукумана и Сайт Его дель Эстеро. Культура хлопчатника, дававшая хорошие сборы, почти заброшена; но в той же полосе разводят виноград, до высоты в 2.000 метров. Главнейшие виноградники находятся в окрестностях Сан-Хуана и Мендозы; здесь виноградарство приняло обширные размеры. Ежегодное производство вина оценивается в 600.000 гектолитров, что почти равняется количеству ввозимого из-за границы вина 2), но представляет лишь пятую часть напитков всевозможного происхождения, потребляемых под именем вина 3). Виноград идет также на выделку водок, вместе с сахарным тростником, маисом и другими земледельческими продуктами. В провинциях, где разводится виноград, существуют также плантации маслин; но из оливок не приготовляется масла, которое выделывается преимущественно из семян земляного ореха, Arachis hypogaea4),— другого культурного растения Аргентины.
*) De Bourgade la Dardye, „Le Paraguay44.
Ia) В 1892 году" •' в Аргентину ввезено вин и спиртных напитков 510.000 гектолитров.
•,3) Nacion, 5 de setiembre 1893.
4) Arachis hypogaea L.—тропическое африканское и американское растение из семейства мотыльковых; разводится и в Южной Европе. Примеч. переводя.
Провинция Корриентес производит табак, по качествам подходящий к хорошим парагвайским сортам. В северных провинциях, где распространилась цивилизация среди индейцев-кичуа, сеют немного киноа (quinoa, перуанский рис), а в новейших колониях возделывают картофель, овощи и европейские фрукты: таковы главнейшие из прочих продуктов земледелия и садоводства. Часто делались попытки шелководства, но без хороших результатов, так как уход за шелковичными червями кажется слишком мудреным для людей, привыкших к грубым работам. Что касается до пчеловодства, то хотя кое-где и имеется по нескольку ульев, но в некоторых провинциях пчеловодство было воспрещено, так как пчелы будто бы вредят фруктовым деревьям *).
Люди европейского происхождения оттеснили или истребили туземцев, очень немногочисленных в наше время; скот из Старого Света заменил на пастбищах первоначальных животных пампы и гор; точно также большая часть возделываемых растений происходит из Европы; даже маис, родом из Америки, представляет много европейских сортов. Южная древесная растительность уже изменила вид аргентинских полей: голые равнины усеялись персиковыми деревьями, тополями, ивами и эвкалиптусами; берега болот окружены кцймой деревьев, оздоровляющих воздух. Лесная растительность изменила свой вид даже в Патагонии, на склонах Андов. Миссионеры-иезуиты, забравшиеся к туземцам гораздо раньше остальных европейцев, принесли с собой земледельческие орудия и семена главнейших кормовых растений Старого Света. Посаженные ими яблони пережили их и нашли столь благоприятную среду, что самостоятельно размножились, покрыв обширные пространства. Во время созревания яблок приандийская область «Манзанасъ»2) наполняется индейцами, сбирающимися из окрестных равнин: они находят здесь пищу и питье, научившись приготовлять нечто вроде сидра, так-называемое Чипа (chicha). Впрочем, леса яблонь существуют только вблизи индейских дорог и никогда не встречаются в глубине больших первобытных лесов 8).
Формы землевладения очень разнообразны в Аргентине. В то время, как в некоторых местах все еще преобладают старинные порядки, в восточных провинциях, куда направлен наплыв иностранных колонистов, установилась некрупная земельная собственность; она уже существовала в Туку-
*) Ludwig Brackebusch, цитированное сочинение.
3) Manzana по-испански значит „яблоко".
3) Josef Siemiradzki, „Petermann’8 Mittheilnngen", 1893, Ней Ш.
€89 Аргентина. 690
мане, где в 1882 году на общее население в 120.000 душ считалось более 7.150 собственников, отцов семейств х). В некоторых отдаленных округах провинции БуэносъАйрес огромные имения принадлежат сообща членам одной и той же семьи, живущим порознь, могущим селиться в любой части общего имения и пасти там свой скот. Такое сохранение нераздельности имений не доказывает, как можно бы думать, дружественную связь между родственниками; оно свидетельствует только о больших затруднениях для полюбовного раздела, вследствие сутяжнических взглядов совладельцев 2). В провинции Жужуй еще существуют остатки encomiendas, т. е., другими словами, рабства индейцев. Нескольким родам этих рабовъ—койяс удалось после кровавых восстаний отвоевать обратно свою свободу и свои земли; но еще не все они освобождены, и многие крупные землевладельцы могут считать себя владыками громадных имений от одного края горизонта до другого, с горами, долинами и жителями •). Часто так называемые политические революции во внутренним областях являются просто распрями землевладельцев (estancieros), направляющих друг против друга банды своих под­данных {inquilinos). Эти несчастные, лишь терпимые в имениях, но не имеющие ни малейшей надежды получить в собственность хоть клочек земли, вечно в долгах перед землевладельцем, живут в крайней нищете; случайности междоусобной войны являются для них переменой существования, иногда к лучшему.
Даже в восточных провинциях, именно в провинции Буэнос-Айрес, большая часть земли разделена на очень обширные имения, как свидетельствуют об этом кадастровые планы, где вписаны имена различных владельцев. Обыкновенно эти земли измеряются «квадратными милями {легвами)*, изменяющимися немного, смотря по провинциям, но в среднем заключающими в себе 27 квадратных километров 4). Один покупатель раз сразу приобрел за одиннадцать миллионов франков имение в пампе, площадью в 360.000 гектаров 6). Имения по­добных размеров были слишком велики, чтобы иметь точные границы: стада паслись на известном расстоянии от своих querenda,
’) Pablo Groussard, „Tuenmau“.
’) Brackebaseh, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino", tomo IV, 1882-
8) В 1892 году в Аргентине существовали следующие средние цены на квадратную милю (легву) земли: пахатаая земля 400.000 франков; пастбища 72.500; _ кусты 3.750 франков (Mulhall).
Lndwig Braekebusch, „Petermann’8 Mittheilnngen", 1892, Ней VIII. 1
5) 329.400 десятин.
т. e. ночных загонов, но пастух не обращал внимания, если скот переходил на несколько сот метров за границы пастбища. Главным препятствием земледелию являлась свободная пастьба скота: колонисты постоянно должны были сторожить границы своих полей, и им иногда удавалось выгонять скот лишь после совершенного уничтожения им посевов. Отсюда постоянные споры, иногда сопровождаемые вооруженными столкновениями между эстансиеросами и колонистами. Наконец, одолели колонисты, и в настоящее время пастбища окружены проволочными изгородями.
Первые колонии переселенцев были созданы с большими затруднениями; они основывались концессионерами, обязывавшимися населить свои земли в определенный срок, за известные финансовые или иные выгоды. Трудность сообщений, неопытность земледельцев, враждебное отношение скотоводов, взаимная зависть, — все это вызывало много неудач; но зато успехи ободрили переселенцев, и в настоящее время устроенные об\ щины переселенцев считаются сотнями. Ежедневно возникают новые колонии: тот или другой крупный землевладелец предпринимаеть межевание части своего имения, разделяет его на участки для продажи, распубликовывает его план по всем городам и железнодорожным вокзалам, дает будущему селению «благозвучное» имя, учреждает главку, где работники могли бы в кредит получать все припасы в течение первого года, — и переселенцы являются, обязываясь уплатить за свои участки ежегодными взносами, по четверть цены каждый раз. В 1876 году был вотирован так называемый «закон о колонизащи», по образцу северо­американского homestead-bill. Согласно ему, государственные земли разделялись на крупные участки (секции), по 20 километров 7 в стороне, содержащие каждый 400 участков по 100 гектаров.
Сто первых колонистов каждой секции, если они отцы семейств и земледельцы, получали даром по участку на каждого, а остальные участки продавались по 2 пиастра за гектар; чтобы помешать образованию крупной земельной собственности, было решено, что никто не может приобретать более четырех участков. Заселением страны должны были заняться колонизационные компании; но после нескольких опытов, по большей части неудачных, эта система была оставлена. В провинции Буэнос-Айрес с 1887 г. учреждают «земледельческие центры» вокруг железнодорожных станций, отстоящих от столицы, по крайней мере, на 100 километров, и когда собственники земли не желают учреждать колоний по собственному почину, к нимъ
Благодаря лёгкости перевозок по гладким равнинам, аргентинская торговля поразительно развилась в последние десятилетия, но всетаки не так, как уверяют многие «оффициальныя» статистики, назначая слишком высокие цифры стоимости товаров. СогласноМпиЬаИГу, в действительности ежегодные обороты торговли за последние годы, отмеченные крупным коммерческим кризисом, равнялись приблизительно 800 миллионов франков, а в самый благоприятный год, 1889, достигали 950 миллионов. В среднем за пять лет, с 1887 по 1891 ежегодные обороты торговли равнялись:
Ввозъ—414.000.000 франков; вывозъ—393.500.000 франк.;всего—807.5001000 франк.
В самый благоприятный (по оффициальным сведениям) год, 1890, обороты равнялись:— 1,312.800.000 франк.
В 1892 г. (по оффиц. сведен.); —
применяют закон об отчуждении земель. Затри года так было создано 250 селений, с 2.210.000 гектаров пахатной
земли. В провинции Санта-Фе, где всего больше колонистов, в конце 1888 года насчитывалось свыше 190 поселений, владевших более чем 2.600.000 гектаров земли *). Почти во всех этих колониях земля представляет строго личную собственность; каждый имеет право приобретать столько участков (chacras), сколько позволят его денежные средства. Общинное землевладение существует только у немцев из России, меннонитов и других, на восточном берегу Параны. Здесь удержался русский мир, и даже получил характер, более приближающийся к чистому коммунизму а).
В Аргентине, стране «серебра» 3), горная промышленность дает лишь незначительную часть государственных доходов; в лучшие годы, она дает, вообще, не более семи мил1.106.200.000 франк.
*В 1899 г. ввоз и вывоз по всем таможням в сложности (оффициальная ценность в тысячах песо): ввозъ— 116.851, вывозъ— 184.918*.
Таким образом, на каждого аргентинца приходится от 200 до 250 франков заграничных покупок и продаж. В этой торговле первое место занимает Великобритания, за которой следует Франция. Бельгия некогда занимала третье место, но с 1892 года уступила его Германии. Бразилия, главная покупательница сушеного мяса, идет впереди Северо-Американских Соединенных Штатов и Италии, которая, однако, высылает столько своего населения в Аргентину.
Ежегодный средний оборот с 1887 1 по 1891 г.г. франков.
215.500.000 158.000.000 115.500.000 88.000.000 53.000.000
38.000.000
лионов франков, хотя некоторые месторождения золота,лсеребра, свинца и меди очень богаты. Но они почти все лежат в трудно доступных горах; некоторые рудники в андийских провинциях северо-запада часто отрезываются от всяких сообщений снегами. Главное искомаемое богатство республики, повидимому, составляет каменный уголь в Сан-Рафаэле и в соседних предгорьях, но добыча его только-что начинается.
Аргентинская промышленность, вообще, развита еще очень слабо. Некогда аргентинцы ограничивались мелкими ремеслами, удовлетворявшими текущие потребности в продовольствии, одежде, потребности строительного дела и, вообще, повседневной жизни; все остальное выписывалось из Европы и Северо Американских Соединенных Штатов. Единственная крупная аргентинская промышленность обработывала продукты скотоводства: мясо, кожи, волос, копыта. Например, обработки волокнистых растений на пряжу почти не существовало, и можно сказать, что ткацкое производство упало с тех пор, как старухи- индианки перестали выделывать свои прочные ткани. Но внезапное обеднение, вызванное финансовыми кризисами и банкротствами, принудило аргентинцев создать множество фабрик, которые не были нужны, когда можно было покупать в Европе все необходимое. Так, возникли многочисленные пивоваренные заводы,сахаро­рафинадные, писчебумажные фабрики и другие, снабженные усовершенствованными машинами и опытным рабочим персоналом.
Государства, по порядку торговых оборотов с Аргентиной.
В 1892г.
28,3 «/о. >
21,3
10,15
11,7 5,75
5,2
*) Gabriel Carrasco;—Alexis Peyret, „Une visite aux Colonies de Ia Rdpublique Argentine".
a) Tromachot, рукописные заметки.
8) Argen на старинном испанском языке и „Иа piata* на современном значит серебро. Прим, перев.
Великобритания
Франция
Бельгия
Г ермания
Бразилия
Сев. -Америк. Соедин.
Штаты
Вывозятся почти исключительно продукты скотоводства и земледелия.
»—» Z1..»"
Продукты скотоводства. 336.000.000 411.750.0001 Продукты земледелия. . 109.500.000 144.450.000 Прочие 38.000 000 55.620.000
Всего . . . 483.500.000 611.820 000
* Е 1899 г. вывоз хлеба: 59.919, продукт, скотоводства: 115.051 т. песо*.
Что касается до ввоза, то привозятся главным образом материи, вина и жизненные припасы; машины и железные изделия, каменный уголь и керосин. Две трети внешней торговли приходится на долю Буэнос-Айреса ‘ . 9 и । ‘ \
693 А Р Г E Н
Судоходные сношения с заграницей, считая и каботаж в Лаплатском устье между Монтевидео, Пайсанду и другими портами БандаОриенталь, очень быстро развились: в последнее десятилетие они усилились почти в пять раз, и сюда надо прибавить еще значительное судоходство вдоль морских берегов и по рекам.
Движение заграничного судоходства в Аргентинских портах в 1881 и 1892 годах:
1881. Вместимость вошедших судовъ— 1.320.000 тонн; вместимость вышедших судовъ—1.170.000 тонн; всего — 2.490.000 тонн.
1892. Вошло 9.948 судов, вместимостью— 6.046.825 тонн; вышло 9.184 судов, вместимостью-л5.840.025 тонн; всего 19.132 судна вместимостью—11.886 850 тонн.
Движение каботажного судоходства в портах Аргентины в 1881 и 1892 годах:
1881. Вместимость вошедших судовъ— 1.790.000 тонн; вместимость вышедших судов—1.770.000 тонн;
всего—3.560.000 тонн.
1892. Вошло 24.758 судов, вместимостью— 2.827.100 тонн; вышло 24.146 судов, вместимостью—2.549.600 тонн; всего 48.904 t судна, вместимостью—5.376.700 тонн.
*В 1899 г. во всех портах республики было в приходе 10.148 судов, вместимостью в 6.930.567 тоннъ*.
Наибольшая доля этого увеличения приходится на паровое судоходство. По числу судов, как и по торговле в аргентинских портах, первое место занимает Великобритания. Второе место занимает национальное судоходство—под национальным флагом плавают преимущественно парусные и паровые суда, не совершающие переходов через океан, а ходящие по устью между БуэносъАйресом и Монтевидео; число их быстро увеличивается, так как многие английские и другие арматоры плавают под аргентинским флагомЛь во избежание портовых сборов, взимаемых с иностранных судов. Самая река Уругвай от Конкордии до Сальто считается частью океана, относительно админи' суративных условий. Вообще же, благодаря железным дорогам, восточный берег провинции Энтре-Риос превратился в громадную набережную для морской торговли. Одна судоходная компания владеет на реках флотом из Г20 пароходов.
Эпоха железных дорог началась в Аргентине с 1857 года, когда была выстроена пригородная железная дорога между БуэносъАйресом и юго-западным предместьем его, , Флорес. Новый способ передвижения медленх но прорессировал в ларлатских областях и при том не представляел такой небходи- География Реклю т. XIX.
XJ* ’ ! ! ! ’
ТИНА. /694
мости, как в других частях Америки, благодаря природным путям, представляемым горизонтальной, поверхностью пампы. До появления повозок, путешественники, принужденные торопиться, проезжали через пустыни в сопровождении целого табуна (tropilla) лошадей, бежавших за кобылой со звонком на шее. Как только лошадь под всадником уставала, он брал другую, а расседланная усталая лошадь отдыхала, поспевая за остальными. Таким способом проезжали по 120 и даже по 150 километров в сутки г). Но при перевозке товаров вьюками на мулах или в тяжелых повозках редко удавалось делать больше 40 километров в сутки; ночевать приходилось под открытым небом, устроивши вокруг лагеря бруствер из тюков товаров и повозок, для защиты от нападений индейцев. Потом наступила эра быстрых экипажных сообщений; тогда смело пускали в степь дилижансы, запряженные целым табуном лошадей, и повозка, бросаемая из стороны в сторону, неслась во весь дух сквозь траву и чертополох, круто спускаясь в реки и переезжая их в брод, с водой по ступицу огромных колес.
Но если для первобытной торговли достаточно было естественных путей сообщения, то крупная торговля не могла совершаться без помощи пара, и развитие железнодорож ной сети соответствовало другим материальным успехам. В настоящее время длина железных дорог Аргентины равняется длине железных дорог многих европейских государств, а пропорционально населению она превосходит даже все страны Старого Света, включая сюда и Бельгию. С другой стороны, отношение длины железных дорог к площади страны менее выгодно в Аргентине, население которой разбросано по очень обширной территории.
Железные дороги распределены в стране очень неравномерно, они расходятся многочи* . слфнными линиями вокруг главных двух центров, Буэнос-Айреса и Розарио, образуя пучек сходящихся дорог, параллельно великому водному пути Параны; но они не прорезывают насквозь северных провинций до Боливии, а на западе не доходят (в 1893 году) до перевала через Андыл На юге, в бывшей Патагонии железные дороги не простираются далее Бахиа-Бланки, а на всем обширном пространстве полуострова, идущего к югу от реки рио-Колорадб, существует только одна короткая железнодорожная линия между портом и главным селением колонии на р. Чубут. Взятое в целом, движение по аргентинским железным дорогам очень велико,
') Martin de Monssy; — Burmeister; — Daireaux;—Alexis Peyret. etc. Аналогичная езда (о двукон) существует в наших киргизских степях.
46
потому, что число проезжающих по ним пассажиров в два с половиною раза превышает цифру населения страны. Но стоимость сооружения их, около 163.000 франков за километр, невидимому, слитком высока для страны, где вообще можно прямо класть рельсы на землю, не делая ни насыпей, ни выемок. Эти расходы, впрочем, для трети дорог покрытые гарантиями правительства, объясняются спекуляцией, дорогими займами, и издержками, вызываемыми тем, что правления дорог находятся от них на расстоянии десяти тысяч километров. В провинции Санта-Фе, где быстрое заселение и разработка страны обеспечивали доходность железных дорог, местное правительство выстроило первые железнодорожные линии, не истратив ни копейки: ему было достаточно выпустить облигации, уплата по которым должна была производиться из будущих доходов дорог. Ширина колеи различна у разных обществ: на большей части дорог она равна 1,67 метра, а на дорогах провинции СантаФе всего 1 метру. Проектировали устроить туннель под реками Уругваем и Параной для установления железнодорожного сообщения между Буэнос-Айресом и Монтевидео. В настоящее время самым значительным искусственным сооружением на аргентинских железных дорогах является мост-виадук более 2.000 метров длиной через реку Саладо, у Молино-де-Балас.
*В 1898 году длина аргентинских железных дорог равнялась—15.817 километрам. _ В 1898 г. перевезено пассажиров — , 19.044.389; перевезено товаровъ—9.001,559 I тонн; валовой сборъ—33.063.653; расходы— 16.117.118 Ъесо золотом.
Общая длина железных дорог в эксплоатации в конце 1899 г.: 16 399 километровъ*.
Телеграфная сеть развилась еще быстрее железнодорожной. В 1871 г. длина её равнялась 5.471 километрам, депеш было передано 61.000; в 1896 г. длина была 40.788 километров (не считая 119 килом, кабеля), а депеш передано 5.400.000. Точно . также и .относительно почтового движения Аргентина идет почти наравне с самыми торговыми странами Европы. В 1898 году переслано 216.000.000 писем и газет, т. е. по 54 отправления на жителя. Но в общем корреспонденция состоит преимущественно из деловых писем, и иностранцы принимают в ней относительно гораздо большее участие, чем аргентинцы. Половина всей корреспонденции приходится на город БуэносъАйрес; а в 1871 году из этой столицы отправлялось две трети всей корреспонденции. Народное
образование ходя и значительно подвинулось в последнее десятилетие, но да леко еще не захватывает все население школьного возраста.
Число начальных школ и учащихся в них (внесенных в списки; начальное обра зование—обязательное и бесплатное) в Аргентине: 1882 год: школ 1.746, в них учащихся 124.900. 1898 год: школ 4.135, в них учащихся 404.214.
Участие государства в народном образовании выражается содержанием почти трех четвертей всех школ и преподавателей. В 1897 г. было 2.857 общественных, 988 частных и 35 национальных начальных шкод, с 9.256 учителей и 297.811 воспитанч ников. Финансовые кризисы, следовавшие один за другим с 1890 года, повлекли за • собой закрытие многих учебных заведений, и в некоторых провинциях учителя увольнялись десятками; отношение числа учащихся*®» населению школьного возраста, прежде равняя—\ шееся одной трети, понизилось до одной четЧ. верти. В каждой провинции имеется по национальной коллегии, а в столице их две; кроме того, имеются нормальные школы, две земледельческих школы, два национальных университета,—в Буэнос-Айресе и Кордове, и три провинциальных: в Ла-Плате, СантаФе и Паране, и горная школа в Сан-Хуане. > Печать, не считая листков, появляющихся ради политической борьбы и исчезающих после выборов, состояла в 1892 году из 170 газет, из них 24 ежедневных; из числа последних 15 издается в БуэносъАйресе на пяти главных языках страны: испанском, итальянском, французском, английском и немецком.
X.
Конституция Аргентинской республики, принятая окало тридцати лет тому назад Кош вентом, созванным в Санта-Фе, устанавливает для государства форму представительной федерации. Каждая из четырнадцати провинций федерации имеет свой собственный статут; в шести провинциях существует по две палаты— депутатов и сенаторов,—а в восьми прочих по одному законодательному собранию. Но в каждой провинции имеется свой губернатор или президент, избираемый на определенный срок; по некоторым местным хартиям, в помощь ему придается еще вице-губернатор. Все граждане мужского пола имеют право голоса при выборе муниципальных властей, членов провинциальных законодательных собраний и членов Конгресса. Титулы и наследственные прерогативы уничтожены. Не натурализованные иностранцы могут занимать муниципалъ* ные должности и пользуются всеми граждан_ ;
<697 ( А Р Г E Н
сними правами уроженцев страны, могут заниматься своими промыслами и профессиями, торговать, владеть недвижимыми имуществами, покупать их и отчуждать, заниматься судоходством на реках, свободно отправлять х/свою религию, делать завещания и жениться по местным законам. Иностранцы не обязаны ни принимать местное подданство, ни платить лишние усиленные налоги.
Натурализация приобретается двухлетним пребыванием в стране или еще раньше за важные услуги, оказанные республике. Что касается до детей иностранцев, то они избирают свою национальность по достижении двадцати одного года, смотря по тому, желают ли сохранить политическое положение отца, или предпочитают сделаться аргентинцами.
Национальный конгресс, заседающий в Буэнос-Айресе,'оффициальной столице федерации, состоит из сената и палаты депутатов. Палата депутатов состоит из представителей, избираемых непосредственно населением провинций и столицы, по рассчету ‘одного депутата на 20.000 жителей или на часть этого числа, большую Ю.ОООвсех членов этой палаты ныне 86. Депутаты, назначаемые на четыре года, могут быть снова избираемы и получают содержание. Только им принадлежит право вносить законы о податях и комплектовании войск; только им принадлежит право обвинять перед сенатом, представляющим верховное судилище, президента, вице- президента, мини' стров и членов Высшего суда. Сенат, образованный по северо-американскому образцу, •состоит из тридцати сенаторов,—двух от Буэнос-Айреса и по два от каждой провинции; сенаторы получают содержание и назначаются на девять лет. В провинциях сенаторов выбирают законодательные собрания, большинством голосов; в БуэносъАйресе— особым собранием избирателей, члены которого предварительно тоже избираются. Вице-президент федерации по закону является президентом сената. Нормальные «сессии продолжаются с 1 мая по 30 сентября. Выборы редко бывают истинным выражением воли граждан: обыкновенно влиятельные лица собирают своих клиентов, раздают им бюллетени и шеренгой ведут их в залу выборов х).
По конституционным постановлениям, столь часто нарушаемым интригами, политическими махинациями и революциями, президент и вице-президент республики избираются собранием избирателей, назначаемых в двойном числе против членов конгресса, депутатов и сенаторов. Абсолютное большинство голосов решает исход выборов,
*) Thomachot, рукописные заметки.
тина. 698
действительных на шесть лет. Президент, облеченный теми же верховными правами, как и в Соединенных Штатах, управляет при помощи пяти министров,—внутренних дел, иностранных дел, финансов, веро­исповеданий и народного просвещения, военного и морского. Эти лица могут присутствовать при дебатах конгресса и принимать в них участие, но без права голоса.
Судебная власть федерации находится в руках Высшего суда, состоящего из девяти судей и двух государственных прокуроров живущих в столице; в принципе они не . сменяемы, «кроме случаев доказанной безнравственности». . И
Хотя все религии пользуются свободой в Аргентине, но правительство платит содержание католическому духовенству и признает католицизм государственной религией; католическая иерархия носит оффициальный характер. Территория Аргентины разделяется на пять епархий: архиепископство БуэносъАйреса, замещенное природным аргентинцем, и епископства Побережья (с епископской кафедрой в г. Парана), Кордовы, Куйо (с кафедрой в Сан-Хуане) и Сальто. Духовенство состоит приблизительно из 650 . священников и 200 монахов разных орденов, занимающихся учебной деятельностью; священники имеют право участвовать в политических выборах.
Армия в мирное время состоит из восьми или десяти тысяч нижних чинов и 1.700 офицеров. В 1893 году было решено создать армию в 15.600 солдат. По сравнению с армией Чили, соперницы Аргентины, эта армия
является значительно сильнейшей, но она гораздо хуже устроена шменее надежна для наступательных действий; она переполнена офицерами с высокими окладами содержания, между тем как жалованье унтер-офицеров и солдат очень невелико.
Состав корпуса офицеров Аргентинской армии в 1893 году: Дивизионных и бригадных генераловъ—42; полковников и подполковниковъ—424; майоров и капитановъ— 633; поручиков, подпоручиков и прапоргци- ковъ—685; всего—1.784.
Но национальная гвардия, которой губернаторы свободно пользуются в случае гражданских междоусобий, состоитболее чем из 400.000 человек, т. е. из всех способных носить оружие граждан от 17 до 45 лет; после этого возраста они зачисляются в резерв до 60 дет.
Флот, вместимостью около 24.450 тонн, состоит из броненосцев, канонерских лодок, миноносцев, разведывательных судов (авизо) и транспортов; на нем 150 орудий и экипаж приблизительно из 1.500моряков. ♦
699 ГЛАВА V,—
Финансы Республики находятся в печальном состоянии,—расходы постоянно превышают доходы, и уже один платеж процентов по займам превосходить ежегодные доходы.
Общий бюджет Аргентины с 1866 по 1891 года: Доходы—2.945.000 000 франков; расходы — 4.450.000.000 франков; дефицитъ—1.5О5.ООО.ООО франков.
Бюджет 1900 г.: Доходы—63.962.000 бу
мажных песо (1 бумажн. песо=2,27—2,50 франк.) и 36.632.346 песо золотом (1 золотой песо=5 франк.). Расходы—94.271.310 бумажных и 23.819.978 золотых песо.
Вследствие этого, государственный долг быстро увеличился и, сравнительно с числом жителей, достиг очень крупной цифры. Различные мероприятия, т. е. частичные банкротства, уменьшение процента по займам, сокра­щение пенсий, постоянные выпуски бонов казначейства,—все это не мешает дефициту роста из года в год.
Государственный консолидированный долг Аргентины в конце 1899 г.: 5.593.946 песо золотом и 19.042.098 бумажн. песо*.
Кроме того, сюда надо бы прибавить обязательства правительства, .'обыкновенно считаемые частью государственного долга, именно гарантии по железным дорогам й бумажные деньги, все вообще на сумму свыше миллиарда франков. Бывали примеры, что правительство в течение месяцев не бывало в состоянии платить за светильный газ для Национального Собрания, и в конце-концов ему угрожали снять газовые трубы. Что касается до финансов провинций, то на них тяготеют долги, и бюджет большей части крупных городов, начиная с Буэнос- Айреса, также обременен долгами. Провинция Энтре-Риос, которой следовало бы ежегодно выплачивать 17 миллионов процентов по займам, имеет ежегодных доходов всего 15 миллионов.
Весь вообще национальный долг, провинциальный и городской, превышает три миллиарда франков.
Национальный долг, считая бумажные деньги, боны казначейства и гарантии процентовъ—2.500.0001000 франк.; провинциальный долг — 700.000.000 франк.; городские долги — 220.000.000 франк.; долг Буэнос- Айреса—230.000.000 франк.: _всего — 3:650.000.000 франк:
Различные, так называемые, «национальныя» предприятия также обременены большими заграничными займами; уже теперь считают, что 90% всех акций аргентинских железных дорог, на сумму в 1.700 миллионов франков, принадлежат англичанам.
Но в числе доходных статей Аргентины надо считать обширные пространства еще не проданных земель.
Каждая провинция делится на департаменты, подразделяющиеся на partidos «Территории» считаются принадлежащими всей нации.
Провинциальные власти избираются непосредственно, без вмешательства федерального правительства; но президент Республики, с согласия сената, назначает в территории губернаторов на три года, а губернаторы назначают в округа мировых судей.. Каждый округ,, имеющий более 1.000 жителей, в праве избирать свой муниципальный совет; когда в территории 30 тысяч жителей, она выбирает свое законодательное собрание; когда население достигнет 60.000, территория просит о принятии её в Республику в качестве «аргентинской
провинции».
В следующей таблице приведены провинции и территории Аргентины, с цифрой населения по переписи 1895 г. и числом составляющих их департаментов.

св Я
РЧ


Территория Названия территорий

Число
Я св Я Ф
Главные

или
Поверхность е
i
r=J





квадрата.

о




или провинция. провинций.

жителе
я

города.




й.
ы м ©
§§




километрах.

я
§S


/



fi W




Территория. Миссий
53.954
33.163
6.

Позадас.


Провинция. Корриентесъ
84.402
239.618
2,8
25.
Корриентес.

»
Энтре-Риосъ
74.571
292.019
3,9
14.
Парана.


Территория. Формоза.
115.671
4.829


Формоза.

>
Чако. ...
124.834
10.422


Ресистенеиа.


Провинция. Санта-Фе.
131.906
397.188
3,0
16.
Санта-Фе.

>
Жужуй (Jujuy)....
49.162
49.713
1,0
13.
Жужуй.

>
Сальта. .."...
161.099
118.015
0,7
20.
Сальта.

»
Тукуман. . .
23.124
215.742
9,3 9.

Тукуман.

»
Сант-Его-дель-Эстеро .
103.016 •
161.502
1,6
14.
Сайт Его дель-

> Катамарка
123.138
90.161
0,7
15
Эстеро. Катамарка.
> Ла-Риоха (La-Rioja). . .
89.498
69.502
0,8
16
Ла-Риоха.
> Сан-Хуан
87.345
84.251
0,9
15
Сан-Хуан.
> Мендоза
146.378
116Л36
0,8
17
Мендоза.
» Сан-Луис ...
73.923
81.450
1,1
8.
Сан-Луис.
> Кордова
161.036
351.223
2,2
24
Кордова.
701 ФАЛКЛАНДСКИЕ ОСТРОВА И
'У и&
»2*
ЮЖНАЯ ГЕ
ОРГИЯ
' ' V
•' * _
702
Названия территорий
Территория или
Поверхность
Число
сЗ W
1
св с со
Главные
провинций, или провинция.
в квадратн.
жителей.
к и
ООМ
рз . н ng И 3
Л
города.
' Федеральный
округ. Столица (capital). . .
километрах.
186

663.854
о И ч
К V-H
S « *
Буэнос-Айрес.
Провинция. Буэнос-Айрес . . .
305.121
21 168
3,0
86.
Лаплата.
Территория. Пампа
144.919
25.914

15.
Хенераль-Ача.
Неукенъ
109.081
14.517

5.
Чос-Малаль.
> Рио-Негро
212.163
9.241

7.
Виедма.
Чубутъ *
247.331
3.748

4.
Санта-Круц.
Огненная Земля . . .
С анта-Круц . .
В 1899 г. общая цифра населения Аргентинь
21.048
276.919
i
477 —
1.058 —
исчислялась в 4.569.000
Иипуайа.
Г аллегос. душ.
Г л а в а VI
Фалкландские острова и Южная Георгия.
(Falkland Islands and South Georgia).
Этот архипелаг, поднимающийся из глубины Атлантического океана в 550 километрах к востоку от Магелланова пролива, носит английское имя, но не имя моряка, впервые открывшего его. Раньше всех открыл эти острова Дэвис, в 1592 году; двумя годами позже к ним приставал пират Хаукинс во время своей разбойничьей экспедиции на побережье Чили и назвал их Udaiden Islands, «Острова Девы», в честь королевы Елизаветы. Потом, в 1598 году, им дал свое имя голландец Зебальд-деВерт. Почти сто лет спустя, в 1689 году, мореплаватель Стронг посвятил их своему другу Фалкланду, и это название в конце концов осталось за ними, хотя на француз­ских и испанских картах они долго фигурировали под именем Малуинских островов, данным им в память одного моряка из Сен-Мало; а аргентинцы, заявляя претензии на архипелаг, как на принадлежащее им владение, оффициально сохраняют за ним имя Мальвинас.
В 1764 году Бугенвиль сделал первые попытки присвоить острова, выпустив на них скот, но не основав настоящей колонии. Тогда, понимая цену этих земель среди океана, испанский король захотел устроить на них военный пост, но так как вступление во владение сопровождалось насилиями против английских подданных, то великобританское правительство немедленно протестовало, и в 1765 году адмирал Байрон явился формально от имени Англии возвра тить своих соотечественников на их старые места, не оспаривая, впрочем, верховных прав Испании. Однако, прецедент этот был важен, так как был выстроен английский пост Эгмонт на берегу бухты того же имени. После войны за независимость, Аргентинская республика, наследница Испании, воспользовалась тем, что военный английский пост был оставлен, так как содержание его стоило слишком дорого, и в 1828 году выдала концессию на
< Фалкландские острова одному скотоводу, Луи Вернэ; он прожил там три года, пока не позволил себе требовать пошлины с китогбойных судов, принадлежащих Северной Америке. Этим он навлек на себя посещение корвета, который бомбардировал его селение и обратил его в пепел. Два года спустя, Великобритания окончательно завладела Фалкландскими островами, и Аргентина тщетно протестовала против этого захвата: хотя и представляя естественную часть южноамериканского материка, архипелаг сделался .английской колонией, подобно тому, как на другом конце материка, подпали под власть Англии часть Гвианы и острова Тринидад и Тобого.
Хотя принадлежащая к самым незначительным среди громадных колониальных владений Англии, эта антарктическая колония имеет все-таки цену, как скотоводческая ферма; но её обладатели в особенности ценят ее как стратегический коммерческий пост, стерегущий проход между двумя оке- и '• 1
ИОЗ ГЛАВА: VI —ЛАЛЁИИЙДСЙИЁ ОСТРОВА И ЮЖНАЯ ‘ ГЕОРГИЙ/ ' • 704
днями. Фалкландские острова лежат под 52° тысяч,, чтобы вытапливать из нихъ" жир.|
широты, т. е. на таком же расстоянии от экватора, как южная часть Англии и Нидерланды; но по своему климату они Скажутся гораздо более близкими к полюсу; а горы, занимающие их северную часть,.при чем, одна из них, гора Адам, достигает 706 метров, придают еще более полярный вид этим океаническим землям. По изрезанности берегов, по глубоким проливам между обоими главными островами и сотней окружающих их островков, по следам древних ледников,—Фалкландские острова, очевидно, являются остатком берега материка, изрезанного
фиордами, подобно землям Магелланова пролива, и общее очертание его состоит из тянущихся с северо-запада на юго-восток обрывов. Зимой сходство еще усиливается вследствие лежащего на горах снега, иногда покрывающего на несколько часов и равнины; но на Фалкландских островах, подверженных необычайно свирепым ветрам, совсем нет древесной растительности, какая имеется на горах Огненной Земли, окруженных у подножия лесами; говорят даже, что в садах колонистов ветер иногда вырывает овощи и уносит их, как солому. Дожди очень часты, и нередко архипелаг окутывается туманами, особенно весной и осенью, как и в Англии; но обыкновенно к полудню туманы рассеиваются. Климат вполне морской, не представляющий больших колебаний от тепла к холоду, и, кроме свирепых ветров, в нем нет ничего особенного для приехавших из Великобритании колонистов: порт Стэнли еще сырее Лондона.
Метеорологические условия Фалкландских островов и Южной Георгии, по Мостхафу:
Число члетъ Температуры:
Места наблюдений, наблюд. Широта, высшая средняя низшая Порт Стэнли
(Фалк. о-ва). 5 51°,4Г 24°,4 6° —11°,2
Бухта Рояль
(Ю. Георгия). 1 54°,3 Г 19°,7 Ю,4 -13°,2
После сочной травы туесок (dactylis cespitosa), которой питаются стада, растительность состоит главным образом из мхов и лишаев: значительная часть страны, даже склоны гор, одеты зыбкими торфяниками, где трудно проложить малейшую тропинку. Мир четвероногих представлен лишь несколькими лисицами. Водяные птицы носятся тучами вокруг островков, в бухтах и
над озерами внутри островов; среди них многие породы легко приручаются; пингвины шеренгами, как солдаты, сидят по краям утесов; их так много, что губернатора острова иронически называют «королем пингвиновъ». Их ежегодно убивают сотнями
Рыболовы ловят разные виды лососиных й других рыб, и раньше охотились на китов, сделавшихся теперь очень редкими.
Высаженные Бугенвилем на архипелаг животные отлично размножились, но, в силу поразительного контраста, свидетельствующего о влиянии среды на постепенное видоизмененье пород, лошади с каждым поко­лением становятся мельче, а быки крупнее '), Во всяком случае, скотоводы пренебрегают крупным скотом и занимаются исключительно разведением овец. В 1852 году синдикат уругвайских хозяев выбрал полуостров на восточном Фалкландском острове для устройства эстансии, где поместили около сотни тысяч овец. Успех первого предприятия вызвал новые, и в 1867 году перевезли первые стада на западный остров, до тех пор пустынный. В 1891 году число овец, принадлежавших фалкландским овцеводам, оценивалось в 676.000 голов (в 1898 г.—732.010 голов); стрижка давала И больше 1.000 тонн шерсти, ценой в 2.675.000 франков. Сверх того, купцы архипелага складывают там шерсть, ввозимую из Огненной Земли. Трава Фалкландйких островов так питательна, что многие стада состоят из овец, шерсть которых весит, по крайней мере, 3 с половиною ки­лограмма; шерсть этаб3довольно груба. Недавно начали отправлять в Англию баранину в замороженном виде.
Главный населенный пункт архипелага,, порт Стэнли, обладает «идеальнымъ» портом, природным бассейном, закрытым от всех ветров и окаймленным по берегам слоями морских трав, смягчающих удары . судов о берег. Множество судов, потерпевших аварии во время перехода вокруг мыса. Горна, заходят в порт Стэнли чиниться и запасаться свежей провизией. В 1898 г. торговые обороты Фалкландских островов выразились следующими цифрами: привозъ— 73.000, вывозъ—107.000 фунт, стерл. Одна бухта в порте наполнена старыми разоруженными, без мачт, судами, слишком поврежденными, чтобы их стоило чинить 2).
Управлением архипелага заведует губернатор, назначаемый непосредственно королевой; при нем состоят два совета, законодательный и исполнительный* одинаково назначаемые по выбору коронного правительства. С 1892 года колонисты тоже принимают незначительное участие в управлении своимъ островом.
Пространство и население Фалкландских островов в 1898 году:
*) К. Дарвин, О происхождении видов,
*) Julio Popper, „Boletin dei Instituto Geografico Argentino“, tomo I, 1879. 705
' Пространство—12.532 квадратных километров; население—1.753 души, что составит 0,14 ж. на 1 кв. кил.
Бюджет колонии в 1898 г.: доходы—13.039, расходы—14.278 фунт, стерлинг.
Сйузс Джоржиа (South Georgia), «Южная Георгия», представляет землю в 4.060 квадратных километров, оффициально принадлежащую к административным владениям Фалкландских островов, хотя она необитаема и только изредка посещается рыболовами и моряками. Точное очертание всех её частей еще не известно, хотя в статистике английских владений и приводится её приблизительная поверхность. Английские и русские моряки, снимавшие на план её берега, не проникали в глубину заливов и оставили пробелы в их очертаниях. Рельеф внутренних частей был еще не известен в 1882 году, когда ученая немецкая экспедиция поселилась в бухте Рояль, на восточной оконечности острова, чтобы принять участие в околополярных исследованиях, предпринятых в то время главными морскими державами; но исследования этой экспедиции не простирались дальше ближайших окрестностей бухты. Остров, посреди которого возвышаются снеговые вершины от 2.000 до 2.500 метров высоты, состоит целиком из древних окаменелостей, гнейса и глинистых сланцевъ/на которые очень трудно подниматься, так как поверхность их изрыта ледниками, протершими глубокия борозды в мягких массах глины, оставив выдающиеся холмы и мысы гнейса; у начала долин видны прежния ледниковые морены. Ледник Росс, обломки которого плавают вдали в бухте Рояль, образуется в приемном бассейне, площадью по крайней мере в 150 квадратных километров. Нижняя граница вечных снегов лежит приблизительно на высоте 600 метров над уровнем моря.
Туманы почти постоянно ползают по уте-, сам и льдам Южной Георгии, и даже в феврале, самом теплом месяце, часто идет снег. Ни одно дерево не ростет на острове, и немецкие естествоиспытатели собрали на нем только тринадцать видов явнобрачных растений, из которых двенадцать ростут также на соседнем архипелаге и в Огненной Земле; тринадцатый принадлежит к Новозеландской флоре. Мхи одевают внутренния плоскогорья
и все склоны на солнечной стороне, ‘между тем как склоны утесов, обращенные к южному полюсу, остаются голыми. Эта часть островной флоры, приближающаяся к северо-полярным формам, придает Новой Георгии ха­рактер, совершенно отличный от другихъ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
706 южно-американских земель х). К фауне острова, кроме разных видов пингвинов, принадлежит одна певчая птица из семейства жаворонков.
Южная Георгия лежит под той же широтой, что и Огненная Земля, т. е. южнее Фалкландских островов, и занимает гораздо более уединенное положение посреди обширного океана, далеко от всех великих навигационных путей, в 2.000 километрах к востоку от Магелланова пролива, и подвергаясь непосредственному действию холодного антарктического течения; поэтому средняя температура здесь на несколько градусов ниже, чем температура Ушуайа, на протоке Бигль. Климат ветренный и сырой, но довольно ровный, и, вероятно, был бы ' столь же удобен для разведения овец, как климат Фалкландских островов; кормовая трава, туесок, ростет здесь до высоты 300 метров над уровнем моря. Но во всяком случае, кто решится поселиться, в дождливом и бурном климате, в скалистой тюрьме, затерянной на краю света? Далее, к антарктическому полюсу, усеянные плавучими льдами моря покрывают необъятную часть земной сферы, все еще ожидая Скоресби и Нансенов, которые рассказали бы нам о тайнах этих неизследованных пространств.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Оканчивая этот долгий труд, начатый во времена моей молодости, я могу поздравить себя, что счастливые случайности позволили мне в течение моей довольно бурной жизни ни разу не нарушить моих обязательств перед читателями, относительно регулярного выхода в свет этого издания. Но все-таки я признаю, что моих доброй воли и добросо' вестной работы было бы недостаточно для такого предприятия, если бы преданные делу сотрудники не помогали мне постоянно своими трудами и советами.
Итак, прежде всего я чувствую благодарность. Я высказываю ее всем друзьям, помогавшим мне прямо или косвенно, заметками, чтениями, корреспонденциями, поправками, одобрениями или критикой. Но не все из тех, кому я обязан, услышат мою благодарность! Оглядываясь назад, я вижу пройденный мною путь отмеченным кое-где воспоминаниями о товарищах по работе, унесенных смертью. К ним-то в особенности х направляются мои думы при окончании моего труда. На этом последнем месте я выписываю имя Эмиля Тамплие 2 3), который, чтобы
О G. Neamayer, „Die Deutschen Expeditionen und ihre Ergebnisse".
3) Emile Templier.7
707 заключение. 708
издать труд «Земля и люди», давно подгоростает и становится живой действительтовлявшийся к печати, приезжал ко мне на ностью.
понтоны Бреста. Находясь лицом к лицу с ежедневно
Этот период, в двадцать лет, долгий для изменяющимся нашим миром, за переме-
жизни отдельного человека, для Земли совфр/ шенно ничтожен, но в течение его сколько было сделано! Сколько последовало открытий и путешествий, увеличивавших наши первоначальные познания и заставлявших нас изменять наше описание земного шара! Тайна полюсов все еще не раскрыта, но Нансен сумел совершить свое поразительное путешествие от одного берега до другого через сплошной ледник Гренландии. Внутри Азии «Вечное святилище», где пребывает божественный Далай-Лама, после посещения его Гюком 4), остается недоступным для профановъевропейцев; но кольцо маршрутов путешественников каждый год все более и более стягивается вокруг священного места. На «Черном материке» решены задачи Нила, Замбезе, Конго и Нигера. Маршруты путешествий всюду покрывают нашу планету, словно петли частой сети. Начали даже систематично изучать подземный мир, от пещер и катавотр Греции до «avens» и «колодцевъ» (puits) Воклюзы (в Дофинэ) и Боссы (в Оверни). Карта морских глубин, с их температурами, животными и растительными организмами и геологическими осадками, составляется и дополняется, подобно картам материков. Благодаря новым познаниям, человечество преобразуется, так сказать, ежедневно возрождаясь.
В то же время отдаленные страны теснее сближаются между собой. Атлантический океан, бывший столь широким до появления норвежских викингов и генуэзских моряков, в настоящее время на языке матросов назы­вается просто «канавой», fosse, которую переплывают в сто часов 2). Продолжительность кругосветных путешествий каждый год сокращается, и они стали теперь для иных скучающих людей банальным развлечением. Земля наша настолько уменьшилась в руках человечества, что на ней всюду устанавливается одинаковая промышленная техника; сплошная сеть почт и телеграфов обогатила землю нервной системой для передачи человеческой мысли; стремятся установить один общий меридиан и одно общее время, и отовсюду появляются изобретения всеобщего языка. Несмотря на злопамятность после войн, несмотря на наследственность взаимной ненависти, человечество объединяется. Происхо- нами которого я могу следить только издали, я все-таки старался так ясно представлять себе описываемые страны, как если бы я действительно видел их перед собой, и изучать людей так, как будто бы я находился в их обществе. Я хотел переживать мои рассказы, показывая в каждой стране характеризующие ее черты, отмечая для каждой группы людей свойственный им дух. Могу сказать, что всюду я чувствовал себя дома, на родине, среди братьев-людей. Не думаю, чтобы я позволял себе увлекаться иными чувствами, кроме симпатии и уваже­ния к обитателям общего великого отечества. Стоит ли ненавидеть друг друга на этом шарике, так быстро вертящемся в пространстве и представляющем песчинку среди бесконечности вселенной?
Но с этой точки зрения человеческой солидарности мне кажется, что мой труд не закончен. Раньше, чем изучать поверхность земли и населяющие ее народы, я пытался в книге «Земля» описать собственную жизнь земного шара, как он представляется нам сам по себе, готовый к принятию оживляющего его человечества. Это было своего рода предисловием к заканчиваемому мною сегодня ряду томов. Но не пора ли сделать заключение.
И Земля, и человечество подчиняются своим законам.
При взгляде с высоты и издали на покрывающие поверхность земли горы и долины, извивы рек, линии берегов, вершины и впадины, громоздящиеся друг на друга напластования горных пород, все эти различные
взаимно перемешивающиеся картины земной поверхности имеют не хаотический вид, а напротив, для понимающего их на. блюдателя являют изумительно прекрасное.и гармоническое целое. Человек, созерцающий и исследующий вселенную, присутствует при необъятной работе непрестанного творчества, вечно начинающагося и никогда не оканчи- вающагося, и участвуя сам в вечности природы полнотой её понимания, он может, подобно Ньютону и Дарвину, дойти до определения этой вечности одним словом.
И если Земля кажется простой и логической в бесконечном разнообразии своих форм, то неужели живущее в ней чедове- дим ли мы от одного или различных корчество представляет, как часто высказыней—это единство человечества все-таки возвают, лишь слепую и хаотическую массу, волнующуюся как попало, без цели, безъ
J ’ осуществимого идеала, без сознания своего
2) Англичане и американцы в шутку называютJ тт
Атлантический океан „the big —„большая лужа", назначения. Неужели переселения, совершаюДримпч. переводчика, щиеся в разных направлениях, заселение 709 з А к л ю
и запустение стран, возрастание и вымирание народностей, цивилизование и упадок их, образование и перемещение центров жизни, неужели все это. как кажется с первого взгляда, только отдельные факты и факты, чередующиеся во времени, без того, чтобы известная ритмичность не регулировала их бесконечныяколебания и не придавала им общий смысл, могущий быть выраженным законом? Вот чтб важно знать. Развитие человечества находится ли в совершенной гармонии с законами Земли? Как оно изменяется от влияния тысячи условий изменяющейся среды? Колебания обоих происходят ли одновременно, и аккорды их изменяются ли непрерывно из века в век.
Может-быть, то немногое, что мы уже
Ч/ЕН1Е. 710
знаем, позволит нам заглянуть вперед в мрак грядущего и присутствовать при еще не совершившихся событиях. Может-быть, мы будем в состоянии мысленно созерцать историю человечества за гранью печальных времен борьбы и невежества и найдем в ней те же картины величия и красоты, какие уже представляет нам земля.
Вот что мне хотелось бы разобрать по мере моих сил. Из миллиона фактов, которые я должен был перечислять глава за главой, мне хотелось бы извлечь общую идею и таким образом в коротком томе, напи­санном не торопясь, резюмировать ту длинную серию книг без видимого вывода, которую я только что-окончил. Элизе Реклю. КОНЕЦ. АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ. . 4 и • • ;г и v
Том восемнадцатый. Южная Америка, область Андов. Аипена, река, 541.
Аймараэс, провинция, 574.
Айопая, провинция, 629. рио-Аисен, река, 669. Акобамба, город, 574.
Акобамба (рио-Хауха), река, 475.
Акомайо, провинция, 574.
Аконкагуа, вулкан, 582,’ 635, 652.
Аконкагуа, провинция, 741. рио-Аконкагуа, река, 668. Акоригуа, город, 171.
Алауси, город, 20, 426, 434.
Алауси, кантон, 451. Аллегени, река, 464. Алоаг, город, 423- Алтамахп, река, 589. Алута, деревня, 696. Альбарегас, река, 165. Альбемарль, остров, 437, 440, 443. Альмагер, город, 358, 383.
Альтамира-деКасерес, город, 171.
Альтар („Алтарь"), или КапакъУрку („Главная \гора“), гора, 395, 403, 424. Альто-Амазонас, провинция, 574. Альто-де-лас-Казуэлитас, гора, 219. Альто-де-лас-Казуэлитас, мыс, 209. ’ Альто-де-лас-Крусес, гора, 219, Альто-де-лас-Мпнас, гора, 209, 350. Альто-де-Сан-Мигуэль, гора, 335, 339.
Альто-дель-Перро, гора, 317. Альто-дель-Робле, гора, 308. Альто-дель-Сархенто, гора, 307. Альтос-де-Тумбос, полуостров, Альто-Перейра, гора, 221.
Аляска, полуостров, 670. Амага, город, 336, 357. Амазонас, департамент, 571. Амазонка, река, 118, 173,195, 232, Абанкай, город, 547.
Абанкай, провинция, 534.
Абехорраль, город, 335, 356.
Аборра (Медельинская долина), 334.
Абуна (Кара-майу), „Каучуковая река*, 621.
Авати-Парана, байу, 195.
Авес (Лос-Авес),. острова, 62, 63, 87.
Агила, мыс, 228.
Агойян, река, 407.
Агуа-де-Диос, деревня, 311.
Агуа-де-Обиспо, плоскогорье, 163.
Агуа-Калиенте, ручей, 161.
Агуа-Санта („Святая вода"), часовня, 426.
Агуа-Чумби, остров, 434.
Агуадас, город, 335, 356.
Агуакаталь (Парамо), горы, 221.
Агуамиро, город, 574.
Аделаиды, Королевы, архипелаг, 664.
Азангаро, город, 553.
Азангаро, провинция, 574
Азангаро, река, 553.
Азогес („Ртутный городъ"), 433, 434.
Азогес (Каньяр), кантон, 451.
Азогес (Каньяр), провинция, 451.
Авуа (Оруба), остров, 90.
Азуай, провинция, 433, 445, 451.
Азуай (Пукалома), горы, 396, 404.
Азунгато, гора,, 547
Азуфраль, вулкан, 227.
Азуфраль-Гранде, серный фонт., 106.
Азуфраль дель Бокерон, вулкан, 224.
Азуфраль-Чикито, серный фонтан, 106.
дель-Азуфре, ущелье, 651.
Азуэрро, полуостров, 436.
Аипе, город, 302.
254, 361, 459, 471, 473, 474, 551, 543, 552, 546, 555, 576, 585, 589.
Амазонская, территория, 193. Амаракапана, город, 153.
Амакуро, река, 94, 120.
Амальфи, город, 357, 384.
Амальри, каскад, 340, 357, 384.
Аманавени, канал, 114.
Амара-Майо, река, 552.
Амбцлема, город, 131, 316, 367, 384.
Амбато, город, 425, 426,434, 452.
Амбато, кантон, 451.
Амортахата (Санта Мария), остров, 428
Амотане („Смоляные горы"),464, 513.
Ампато, вулкан, 462.
Ана, деревня, 339.
Анакута, город, 303.
Аналаима, город, 322.
Анапоима, деревня, 310.
Ангараес, провинция, 572. Ангелес, город, 720, 741. Ангол, город, 717, 720, 741. Ангостура, город, 175, 247, 340.
Ангостура де-Караре („Карарская теснина"), 235.
Андагуайлас, город, 547, 556.
Андагуайлас, провинция, 574. „лос-Андесъ“ (Санта Роза делос-Андес), город, 706.
Андрея, св., округ, 84.
Анды, горы, 26,125, 562, 581,591, 605, 644, 647, 649, 650, 667, 680, 731,
Анкас-Яку („Голубая Вода"), река, 475.
Анкачская долина, 563.
Анкачская кордильера, 452.
Анкачс (Юнгай), город, 519.
Анкачс, департамент, 518, 535, 571.
Анкачс, ручей, 519.
Анкон, город, 523.
Анкон де-лас-Сардинас, гавань, 422.
Анкуд, город, 341, 677, 718, 720, 721, 739, 741.
Анкпгиос-Пойнт, мыс, 719.
Анолаима, деревня, 310.
Анол, город, 741.
Анори, город, 340.
Ансерма („Соляной городъ*), 333.
Ансерма Вьехо (Старый Ансермо) город, 333.
Анта, провинция, 574.
Антабамба, провинция, 574.
Антарангра, ущелье, 475.
Антасуйя, гора, 457.
Антас, область, 457.
Анте-Андина (Цис-Айдина), область, 385.
Антигуо-Посузо (Позузо), колония, 543.
Антильские, острова, 63—92, 181, 189, 342, 349, 364.
Антильское море, 128, 153, 206, 260, 291, 341, 355, 362.
Антимано, гора, 159.
Антисана, гора, 391.
Антиокия, город, 334, 356, 375, 384.
Антиокия, департамент, 200, 202, 221, 285, 298, 303, 316, 336,356, 369, 371, 381.
Антопалла, вулкан, 575, 580Антофагаста, город, 575/580,610, 623, 624, 628, 702, 703, 721,723, 731, 741.
Антуко, вулкан, 651, 658, 668.
Апапарис, река, 454.
Аплао, долина, 532, 572.
Апо-Паро („Большая Река"), 475.
Аполобамба, гора, 581.
Аполобамба, город, 607, 630.
Апуло, река, 310.
Апуре, река, 96, 103, 105, 111, 116, 124, 136, 137, 148, 159,184, 187, 214, 328.
Апурес, пороги, 100.
Ацуримак, департамент, 573.
Апуримак („Говорун, ,,Шумныйс), река, 531, 547, 550.
Апурито (Малый Апуре), река, 111, 116, 136, 174.
Апурские пороги, 93, 143.
Араазазу, город, 334.
Арагвая, река, 46.
Арагуа, река и долина, 125, 144, 147, 160, 161.
Арайя, полуостров, 106,152,187.
Арао, город, 741.
Аратока, город, 325.
Араука, река, 117, 136, 145, 184, * 213, 215, 258.
Араукания, область, 46.
Арауко, город, 328, 714,715, 741.
Арауко, залив, 687.
Аргентина, республика, 36, 61, 586, 618, 650, 684, 711, 731.
Аргентино-Чилийская кордильера, 650-
Арекипа («Заторный»), город, 459, 462, 551, 566, 571, 572.
Арекипа, гора, 533.
Арекипа, департамент, 535,571 .
Арекипа, епархия, 581.
Арекипа, река и долина, 533.
Ареналь, порог, 426, 448.
Ари-Ари, река, 219.
Арика, город, 77, 83,. 140, 575, 609, 629, 631, 695, 701, 721, 731.
Арика, область, 467.
Аркве, город, 615, 630.
Аркве, провинция, 629.
Арма, гора, 335.
Ароа (Кебрада), город, 162,187.
Арранка-Плюмас, станция, 313.
Аруба, см. Азуа.
Арти дона, город, 424.
Асанаке, гора, 583.
Ас копе, местечко, 516.
Аскотан, озеро, 670.
Асуеро (лос-Сантос), провинция, 381.
Асунсион, город, 85.
Асфальтовое („Смоляное*), озеро, 72, 73.
Атабапо, река, 115, 147, 173.
Атакаэо, гора, 399, 422.
Атакама, вулкан, 647.
Атакама, область, 667, 671, 672, 674, 741.
Атакама, пустыня, 36, 672, 684, 703.
Атакамес (Такамес), порт, 423.
Атан>ес, город, 350.
Атико, деревня, 531.
Атравезио-де-ла-Ленна, горн, проход, 655.
Атрато, провинция, 383.
Атрато, река, 264, 270, 283, 356, 375.
Атурес, водопад, 4, 174.
Атурские пороги, 116.
Аукасквилуха, гора, 581, 644.
Аулагас, озеро, 610.
Аурес, водопад, 335.
Ачагуас, город, 172.
Ачатайгуа, вулкан, 462 рио-де л’Ачира, илй Ла Чира, река, 388, 389, 433, 470, 514.
Аябака, провинция, 572.
Аявака, город, 514.
Аякучо, город, 501,547, 555,572, 574.
Аякучо, департамент, 555, 573.
Аякучо, епархия, 571.
Аякучо, река, 546.
Б.
Баба, кантон, 453.
Бабагойо (Бабаойо), илиБодегас, город, 427, 434.
Бабагойо, кантон, 453.
Бабагойо, река, 404.
Бадильо, город, 349.
Байладорес, город, 166.
Бакараманга, республика, 167.
Балтимор, город, 59.
Бальбоа, провийция, 381.
Бальсапуэрто, город, 541, 574.
Бамба, равнина, 433.
Банко, город, 344, 350.
Банко пли Сур, провинция, 381. рио-Баньос, или Пастаса, река, 394.
Барбадос, остров, 445.
Барбакоас, город, 359,361, 383.
Барбакоас, провинция, 383.
Барбара, пролив, 641.
Барбос, гора, 339.
Варима, остров, 94, 120.
Баричара, город, 330, 384.
Варна, река, 93, 114.
Баркисимето, город, 127,141,163, 180, 194.
Баркисимето, штат, 194.
Баррагуанские скалы, 145.
Барранка, деревня, 539.
.Барранка, река, 520.
Барранка Бермеха («Красный оврагъ»), город, 318.
Барранкас, деревня, 176.
Барранкилья, город, 244, 342, 343, 351, 355, 372, 381.
Барранкилья, провинция, 381.
Барро-Негро, дом, 165.
Бару, озеро, 351.
Бару, остров, 351.
Барселона, город, 154, 180, 194.
Барселона, штат, 194.
Баудо, горн, цепы 228, 229, 351.
Баудо, город, 357, 361.
Баурес, река, 597.
Бахиа, город, 59, 478* Бахиа-Бланка, перевал, 658. Бахиа-Негра, 576.
Бахиа-Онда, 212.
Бахо-Амазонас, провинция, 574.
Баэза, деревня, 411, 424.
Бодана, ледник, 211.
„Безотрадная Земля* (D6solation), остров, 665.
Белальказар, гора, 241.
Бельявиста, предместье, 564.
Бени, департамент, 619, 629. рио-Бени, река, 552, 576, 584,590, 612, 624.
Бенси, река, 601.
„Берегъ" или Cuesta, 458. рио-Бермехо, река, 575, 589, 619. Бермудес, штат, 193.
Берр, пруд, 711.
Бигль, канал, 665.
Бигль, пролив, 633.
БиглыЧаннель, фиорд, 634.
Вижу ма, город, 171.
Биру или Пиру, или Перу, страна, 196, 517.
Биобио, провинция, 637.
Биобио, река, 657, 668.
Бланкилья, или «Беленький», остров, 63, 64, 86.
Бланко, мыс, 438. ’ ♦
рио-Вланко, река, 252, 597. Бланко-Энкалада, пристань, 703.
Бобали, гора, 213.
Богота („Конец Поля*), город, 219, 233, 263, 322, 331, 359,361,' 362, 365, 372-380, 383.
Богота, озеро, 216.
Богота, или Фунза, рекд, 234,235, 255, 302, 303, 308, 309, 310.
Боготская равнина,-255.
Боготская саванна' 367.
Боготское плоскогорье, 261, 314, 369.
Водегас, см. -Бабогойо.
„ Божией Матери* (Мадре де Диос), река, 552.
„Божья вода* (Agna de Dios, Divonnes), источник, 31 J.
Бойяка, город, 319, 322.
Бойяка, провинция, 319, 322, 383.
Бойяка, плоскогорье, 371Бока-Гранде, канал, 351. Бока-Сениза, канал, 241.
Бока Чика („Малый Входъ*), устье реки, 351.
Бокас-дель-Торо, город, 381.
Бокас-дель-Торо, провинция, 381.
Валье-де-Упар, город, 331, 348, 350, 382.
Валье-де-Упар, провинция, 381, 349.
Вальпарайзо, вершина, 649. Вальпарайзо, город, 660, 671. Вальпарайзо, провинция, 636. Вальядолид, город, 524.
Вамари, вершина, 100.
Варгас, порт, 626.
Варинас, штат, 193.
Варфоломея, св., река (СанъБартоломе), 317.
Вела, мыс, 196, 211.
Вела-де-Коро, деревня, 160, 164 Велезские горы, 199.
Велес, город, 308,324, 330, 384.
Велес, провинция, 383
Венецуэла, государство, 91-194. Венецуэльский залив, см. Маракайбо.
Вента-дель-Виенто, тора, 219.
Вентакемада, гора, 216
Вентуари, река, 100,117,147,174.
Верагуас, провинция, 381.
Верде, река, 576.
Верругас, местность, 556.
Верхнее озеро, 587.
„Верхнее Перу" (Чаркас), 563, 573.
Верхнего Ориноко, территория, 193.
Верхняя Амазония, область (Майнас), 540.
Виктория, город, 125, 180, 741.
Виктория, округ, 84. рио-Виктор, река, 467.
Викунья (Элькви), город, 705, 741.
„Вилка" („Росколовшаяся Скала"), гора, 206.
Вилла-Империаль (Потоси), 618.
Вилларика, вулкан, 658.
Вилларика, озеро, 668Веллемстад, город, 88, 89. Вилос, порт, 705, Видьета, город, 307, 314, 322. Вильканота, горы, 461, 462, 550. Вильканота (Уилькамайо), река, 547.
Вилькамайо, долина, 493. Вилья-де-Кура, местечко, 160. Вильявисенцио, город, 309, 322 383.
Вильянуева, город, 271, 349,350. Винья-дель-Мар, местечко, 708.
Винагре (Пассамбио), река, 224, 225.
Винкокайя, гора, 535.
Винсес, кантон, 453.
Виру, деревня, 517. рио-Виру, река, 517. Вискачильяс, гора, 581. Вичада, река, 115, 147. Вичуквекс, департамент, 741. Вичуквен, озеро, 711.
рио-Виеха („Старая река"), 244, 333.
Виеха-Провиденсиа, гора, 231..
Виуда, горн, вершина, 461.
„Внутренняя Земля" (ТиерраАденгира, область, 352.
Водопад Оттаяния, ИЗ.
Водопад „французовъ", ИЗ. .Воладор, ущелье, 234.
Ворчун (лумбадор), гора, 171.
„Боливара", республика, см. Боливия. и
Боливар (Пуэрто-Уайла), гавань, 432.
Боливар, город, 194, 356, 358.
Боливар, департамент, 193, 243, 355, 381, 383, 451.
Боливийские Альпы, 583, 584, 684.
Боливия, республика, 574—630.
„Большая Барабана" (Гатун Таки), равнина, 420.
Большая Буга, город, 333.
Большая Вода (Парагвай), река, 47, 111, 590, 597-599, 619,628.
Большая Лагуна (Рестинга) озеро, 69.
Большая Река, см. Апопаро. „Большая река" (Эне, Эни), 475. Большое озеро Мокоасов, 257. „Большой Лесь", лесная область, 35.
„Большой Тигръ" (Нахуэльбута), гора, 555.
„Большой Чиму", город, 517.
Бонгара, провинция, 572.
Бонда, деревня, 346.
Ворбон, селение, 175.
Бордонсильо, гора, 227, 257. Борха (Борхиа), миссия, 539. Ботихас, горный хребет, 584. Бранко, река, 93. Бреа, озеро, 105.
Буга, город, 333, 361, 384.
Буга, провинция, 383.
Буин, город, 741.
Букараманга, город, 327,330,375, 384.
Буллес, город, 712, 741.
Бур ней, гора, 660.
Буэй, см. Баудо.
Буэна-Виста («Хороший видь»), деревня, 314, 316.
Буэнавентура, город, 357, 361, 376, 384.
Буэнавентура, провинция, 384. Буэнайре, остров, 64, 65.
Буэнос-Айрес, город, 573, 624, 671.
Буэн-Айре, остров, 54. „Белая вершина", 657. „Белая река", (рио-Бланко), 92. „Белый домъ" (База Бланка), город,
500.
В.
Вагре, бухта, 120.
Вайху (Пасхи), остров, 631.
Валдивиа, город, 671, 675, 677, 717, 741.
Валдивиа, провинция, 671,
Валдивиа или Калле-Лалле, река, 668.
Валенсийские горы, 171.
Валенсийское озеро (Такаригуа), 125, 159.
Валенсия, город, 126, 127, 161, 188, 194.
Валера, город, 164, 180Валле-Гранде, город, 630. Валле-Гранде, провинция, 629. Валле-дель-Каука, долина, 241.
Валле-Эрмосо (Лос Патос, «Долина Утокъ»), 652 ♦
Валленар, город, 686, 705, 721, 741.
„Встреча", река, 124.
„Всех Святыхъ" (Тодос-Сантос), гора, 583.
„Вулкана", река, 399.
„В открытом море" (Мас-аФуера), остров, 667
„Высокий берегъ" (Эль-Банко), деревня, 330.
„Высохшее озеро" (Унпмарка, Гюинимарка), 586.
„Высшего мира" (Невада-де-СумаПас), горы, 219.
Г.
Гайва, долина, 576.
Гаити, остров, 78, 96, 149, 446.
Гаира, деревня, 346.
Галлапагос („Черепаший» архипелаг), 434—444, 495.
Галера-Замба, вулкан, 231.
Ганновер, архипелаг, 664.
Гаранине, бухта, 250.
Гарита, равнина, 464.
Гарита-де-Моче, порт, 516.
Гарсиа-Ровира, провинция, 383.
Гатитос, предместье, 167.
Гатун-Каньяр, дворец, 432 .
Гатун-Таки, см. „Больш. Барабань".
Гачета, город, 309, 322.
Гвадалупе, гора, 304, 583.
Гвадалупе, город, 516.
Гвадалупе, река, 340.
Гваделупа, остров, 86.
Гвайния (Рио-Негро), река, 93.
Гвантара, ущелье, 229.
Гвайяберо, река, 220.
Гвайяна-Виеха (Старая Гвиана), страна, 175, 178.
Гвапоре, река, 5.
Гварапиче, река, 94
Гвахарибские пороги, 112, ИЗ.
Гваяквиль, город, 19, 20.
Гваяквильский залив, 32.
Гвинейский залив, 31.
Гвиана, страна, 22, 23, 27, 31, 35, 44, 48, 56, 61, 92, 94—100, 103, ИЗ, 115, 131, 141, 175, 176.
Гвианские горы, 117.
Гвианское епископство, 193.
Георгия, св., река, 241, 341, 342.
Гефсимания (Хихимани), предместье, 350.
Гибралтар, пост, 167. „Гигантов, Поле", 269. .Главная Гора" см. Альтар. Гоахира, полуостров, 259, 261, 268, 291, 296,331,349,372.
Гоквенес (Маупе), город, 711, 712, 720, 728, 742.
Голгофа, гора, 156
„Голубая Вода", см. Анкас-яку.
Гомес, остров, 244 «Гора Пирамиды», 433. Горгона, остров, 358. Горгонпта, островок, 358.
Горн, мыс, 632, 634, 636, 640, 666.
«Горный» (Санта Круц де-лаСиерра), город, 616.
«Город Дворцовъ» (Сиудад-делос-Альказарес), город, 304.
„Город Королей", 523.
„Город Тумановъ" (Чикинчира), 322.
Грант-Генте, бухта, 719. „Гремящий" (Тронадор), гора, 638.
Гренада, остров, 63, 74, 77.
Грита, река, 147, 169.
'Грязная река* (Рио-Сусио), 248.
Гуавита, озеро, 257.
Гуавиарё, река, 114, 145,174,200, 229, 297, 360.
Гуагуа („Молодой"), пик, 399. Гуадуас, город, 314, 322.
Гуайаберо, река, 115.
Гуаилиллас, перевал, 643.
Гуана-Потоси, гора, 582
Гуана-Путина (Омате), еулкан, 462.
Гуайтаро, река, 251.
Гуайтека, остров, 679.
Гуайябаль, город, 312, 316.
Гуайято, город, 319, 323.
Гуакас, мыс, 530.
Гуакачина, озеро, 530.
1 у ала киса, кантон, 451, 452.
Гуаландай, торы, 311.
Гуаласео, кантон, 451.
Гуалатиери£Куалатири), гора, 643.
Гуали, ручей, 312, 313.
Гуалъябамба, река, 320, 403, 409, 422, 426.
Гуальябамба-де-Квито, река, 389.
Гуамаль, город, 242.
Гуамани („Сокола"), гора, 390, 448.
Гуаме (Сокорро), город, 324. Гуамо, город, 302, 316.
Гуамухс, город, 360.
Гуамухс. река, 257.
Гуанай (Эль-Хуанай), город, 615.
Гуанакас, горы, 223, 302.
Гуанакуэро, вулкан, 647.
Гуананика (Ика), город, 529Гуанар, город, 180, 194.
Гуандоваль, город, 520.
Гуанента, провинция, 383.
Гуано, город, 425, 434.
Гуано, кантон, 451.
Гуансо, горы, 531.
Гуанта, бухточка, 154.
Гуанта, порт, 190.
Гуануко, горы, 482.
Гуанчака (Уанчако), город, 588, 619, 623, 610, 624.
Гуаньяпе, архипелаг, 470, 476,
Гуапай, река, 590.
Гуапоре (Гвапоре), река 576,597.
Гуаракуаро, река, 74.
Гуаранда, город, 427, 434, 451.
Гуаранда, кантон, 451.
Гуарапиче (Каньо Колорадо), река, 123, 152.
Гуарико, река, 110, 160, 172.
Гуарико, штат, 172, 194. рио-Гуармей, река, 520.
Гуасина, горы, 216.
Гуасипати, город, 178, 180.
Гуаска, город, 303, 322.
Гуаска (Сиега), озеро, 207.
Гуатавита, озеро, 255.
Гуатаки, месгечко, 312.
Гуатакисито, деревня, 312.
Гуатанай, река, 547.
Гуатаро, мыс, 76.
Гуатаро (Ортуар), река, 74.
Гуатеке, город, 319, 323, 383.
Гуаура, город, 521.
Гуахарена (серра-Асейте), 211.
Гуачо, город, 489, 521.
Гуачо, округ, 521.
Гуаякиль, город, 404, 408, 424, 427, 428, 445, 448, 450, 483.
Гуаякиль, епархия, 450.
Гуаякиль, залив, 388, 407, 455.
Гуаякиль, кантон, 453.
Гуаякильский полуостров, 431.
Гуаяс, провинция, 444, 453.
Гуаяс (Гуаякиль), река, 404, 427, 428.
Гуд, остров, 437, 440.
Гуинкуа, деревня, 349.
Гуириа, гавань, 152.
Гуйаре, река, 156—159.
Гульпеперъ(Кульпепер), остров, 437, 440.
„ Гумбольдтово", течение, 438,477.
Гусман-Бланко, колония, 160.
Гутьерес, провинция, 383.
Гуэрра, гора, 215.
Гюинимарка (Унпмарка), озеро, 587. д
Дабеиба, местечко, 200, 356.
Давида, св., округ, 84
Давид, город, 382.
Дагуа, река, 259, 357, 375.
Дарвина, горн. цепь, 465.
Дариен, см. Атрато.
Дариен, провинция, 381.
Дауле, кантон, 453.
Дауле, река, 404.
Даусон, остров, 719.
Дезагуадеро, река, 609, 643.
Дельта, территория, 193.
Дескабезадо, вулкан, 656.
Дибулья, деревня, 347.
Дике („Плотина"), канал, 243.
Дике-де-Каламар, река, 243.
„Дикое море", 527.
дель-Диаманте, озеро, 655.
Диего-Рамирец, остров, 634.
Доброй-Надежды, мыс, 637.
Донна-Анна, гора, 651.
Донья-Иньес, пик, 648.
Дос-де-Майо, провинция, 572.
Дуида, гора, 99, 105, 173.
Дуитама, город, 319, 323.
Дульсе, залив, 195.
Дунгенес, мыс, 635.
Дуран, предместье, 429.
Духа, Св., массив (ЭспиритоСанто), гора, 213.
„Дюнъ" (Меданос), перешеек, 163.
Е.
Елены, св., мыс, 428.
Ж.
„Жаркия долины" (Юнкас), 503.
Жемчужина, см Маргарита.
„Жена" (Чимбарасо-Эмбра), вулкан, 401.
„Жоржа" (Чимба), бухта, 648.
Жуанамба, река, 251.
Жуан-Фернандец, остров, 631, 635, 667.
Жужуй, город, 60.
3
„Заблудшие" острова, 666. «Загорный >, см. Арекипа, 533.
„Заколдованные" острова, 435, 436.
Замба, остров, 231.
Замора, провинция, 193, 453.
Запатока, город, 318, 326, 327, 330.
Запатоса, озеро, 240, 330.
«Зеленый» остров (Исла-Верде), 344.
Зента, сиерра, 25.
Зппакира, (Сипакира), город, 303, 322, 384.
Зипакира, провинция, 383. „Змеиный" пролив, 76.
„Змей", река, 589
„Золотая Севилья" (Севилья-дёОро), 433 (Макас).
„Золотой мостъ", Чукизака, город, 618.
Зулиа (Сан-Карлос-де-Зулиа), город, 166.
Зулиа (Суласкильо), река, 269,328, 329.
Зулиа, штат, 193.
Зумбадор („Ворчунъ"), гора, 171.
И.
Ибаге, город, 222, 261, 263, 311.
Ибарра, город, 420, 423, 434.
Ибарра, епархия, 450. *
Ибарра, кантон, 451.
Игольный мыс (Пунта-Агулья), 465. >
Игуалата, вулкан, 401.
„Изумрудная река" (рио-Эсмеральдас, Перучо), 403.
Ика (Гуананина), город, 472, 480, 535, 560.
Ика, департамент, 535.
Икакос, мыс, 72.
Икике, порт, 575, 610.
Икитос, город, 551, 555.
Икононзо, ущелье, 233, 321.
Икононзо (Ланди), деревня, 203 Илескас, гора, 465.
Иллапел, город, 705, 721, 741.
рио-Иллапел, река, 651. .
Ило, порт, 535.
Иломан, деревня, 421.
Ильимани, гора, 582, 612, 651.
Ильиниса (Илиниса), вулкан, 399, 403, 408.
Ильямпу, гора, 582, 586.
Имбабура („ Рыбная" Гора), вулкан, 389, 394, 412, 421.
Имбабура, провинция, 451.
Итилака,. местечко, 704.
Империал, город, 717.
Империал (рио-Каутел), река. 642, 668, 717.
Империал (Ллаима), вулкан, 657.
Инамбари, река, 456, 590.
Ингави, провинция, 629.
Инглиш-Нарроу, остров, 663, 718.
Индепенденсиа, город, 630.
Йнирида, река, 115, 174.
Инка, лагуна, 653.
Инквизиви, город, 630.
Инквизиви, провинция, 629.
Инквима, гора, 644. •
-Йквикве, город, 677, 696—703, 720, 740.
Интер-Андина, область, 385.
Йпиалес, город, 283, 360, 361, 420.
Ирака, территория, 275, 320-
Иса (Путумайо), река, 22,46, 361.
Искуанде, город, 358Искуанде, река, 251, 332.
Исла-Верде, см* „Зеленый" остров. и /
Ислай, торбд, 532.
ИслаиСгировинция, 572.
Исллйская пампа, степь, 533.
лИспанский Порт (Пуэрто-д’Эспанья), город, 80, 84, 87, 120 152 176.
Итагуи, город, 339, 357.
Лтапикуру, река, 31, 32.
, Итака, река, 670, 688.
Ите, река, 340.
Итенес (Маморе), река, 576,586, 589.
I.
Иезус-Мария, город, 324, 330.
Иоркскато герцога, архипелаг, 664.
К.
Кабаль-коча, селение, 551.
Кабана, город, 520.
Кабрера, полуостров, 125.
Кабрута, горы, 99, 118.
Кавос, местечко, 543.
Кадикс, порт, 639.
Каза-Бланка, см. Белый Дом.
Казак-Марка („Земля Мороза"), 536.
Казанаре, равнина, 263.
Казета, город, 322.
Кайгуаре, остров, 126.
Шайкара, город, 174.
КаЙкард, горы, 93, 133, 143.
Каильомалчпровипция, 572.
Какака, гора, 582.
Каканегро, гора, ,229.
Какеза, город, 309.
Какета, город, 229.
Какета, провинция, 359, 383.
ракета, река, 225, 232, 251, 297, 358.
Калабозо, город, 148, 171, 172, 176, 180.
Калакото, деревня, 609.
Калама („Царица пустыни"), оазис, 703.
Каламари, местность, 200.
Каламар, город, 342, 350, 355
Кала»ар, канал, 344, 352.
Калавкала, река, 348.
Калбуко, вулкан, 658.
Калбуко, город, 718, 741.
Калдера, порт, 731.
Калера, деревня, 534.
Калета, бухта, 712.
Калета'Буэна, город, 596, 700.
Кали, город, 201, 202, 251, 268, 361, 383.
Кали, провинция, 383.
Калифорния, полуостров, 3, 33, 196, 206, 446.
Каллакви, вулкан, 657.
Каллао (Кальяо), город и порт, 467, 522, 526, 527, 535, 564.
Калле-Калле, см. Валдивиа. Кальвас, кантон, 453. Кальдас, гора, 322, 323. Кальдас, провинция, 383. Кальехон, долина, 460. Калька, провинция, 574. Калькамайо, река, 547.
Кальяо (Каллао), город и порт, 467, 526, 527, 535, 552,564.
Камана, город, 532, 535. Камана, провинция, 572. Камарго (Цинти), город, 618. рио-Камаронес, река, 455, 668.
Камбурц, каньо, 125.
„Каменистый ручей* (Манизалес), город, 334.
„Камень Пруда" (Титикака), озеро, 587.
„Камень середины" (РиеЙго dei Medio), озеро, 175.
Кампанеро, вулкан, 227. Канабури, река, 93, 114. Канас, провинция, 574. Кангальо, город, 547, 555. Кангальо, провинция, 574. Кандараве, вулкан, 463, 643. Канелос, кантон, 463.
Канта, провинция, 572. Канусаяко, река, 472. Канчис, провинция, 574. Каньете, оазис, 529.
Каньете, провинция, 572, 741. Каньо-Колорадо, см. Гуарапиче. Каньяр, город, 432, 451.
Каньяр, кантон, 451.
Каньяр (Азогес), провинция, 451.
рио-Каньяр, см. Рио-Гранде.
Капакабана, полуостров, 608, 637.
Калак-Урку, см. Алтарь. Капанапаро, река, 117, 184. Капатарида, город, 164, 180,193. Кара-Майу („Каучуковая река"), см. Абуна.
Карабайская горн, цепь, 460. Карабайские Анды, 472, 476. Карабобо, город, 96, 194. Карабобо, штат, 193, 194. Карабуро, пирамида, 423. Каравельяда, бухта, 154. Карагуас, город, 519. Карагуас, провинция, 625. Караибские горы, 104, 105Караибское море, 128, 253.
Каракасское архиепископство, 193.
Каракасское наместничество, 92. Каракас, город, 95, 106, 127, 155, 180, 182, 188, 189, 371.
Каракес, бухта, 432.
Караколес („Раковинъ"), город, 702.
Караколес („Раковинъ"), горы, 648.
Караколес, округ, 727. Караманта, гора, 228. Каранка, город, 420. Караре, область, 287. Караре, река, 287, 295, 327.
Карарская теснина, см. Ангостура-де-Караре.
Карас. город, 519, 525.
Караталь, рудники. 178. Карбонера, гора, 219.
Каремпану, см. Калбуко. Каранеро, порт, 189.
Карибёнский берег, 139.
Карипе, провинция, 135, 141, 321.
Кариако, гавань, 152.
Кариако, гора, 102.
Кариако, залив, 101, 105. Кариако, полуостров, 64. Кариаманго, город, 451. Кариуайрасо, вулкан, 401, 425-.
Кармен, город, 333, 342, 355. Кармен-Альто, гора. 462, 534. Каролина, город, 340.
Карони, округ, 84.
Карони, река, 74, 83, 84, 179.
Карора, город, 163, 180. Карраско, гора, 701.
Каризаль-Альто, порт, 704 Каризаль-Бахо, порт, 704, 731. Картагенаг город, 350, 351, 355, 372, 375, 381.
Картагена, провинция, 381. Картого, город, 223,333,361,384. Карупано, город, 152.
рио-Карча, река, 252.
Карча, провинция, 445, 451 Касанаре, провинция, 383.
Касанаре, река, 258, 297, Зл0. Касанарские льяносы, 320.
Касерес, деревня, 336. Касерес, долина, 576. Касма, город, 469, 572. рио-Касма, река, 520.
Кассикиаре (Кассиквиаре), река, 113, 115, 173,296.
Кастилья, провинция, 572. Кастро, город, 718.
Кастровирейна, город, 530.
Кастровирейна, провинция, 530, 572.
Катакаос, город, 514, Катакачи, город, 433, 434, 451. Кататумбо, река, 168, 169. Катиа, перевал, 155.
Каука, город, 332.
Каука, департамент, 361, 383.
Каука, округ, 355, 383.
Каука, река, 134, 241, 244, 283, 311, 332, 333, 334, 336, 369,375;
Кауполикан, провинция, 629,741. рио-Каура, река, 179.
Каура, территория, 193.
Каурские цепи, 100 рио-Каутен, см. Империал.
Каутин, город, 741 „Каучуковая река", см. Абуна. Кахабамба (Унион), город, 451. Кахабамба, провинция, 572.
Кахамарка, департамент, 555, 571.
Кахамарка, город, 415, 416, 536 537, 555, 571.
Кахамаркилья (Малая Кахамарка), город, 539.
Кахас, перевал, 402, 438.
Кахатамбо, город, 520.
Кахатамбо, провинция, 572.
Кача, город, 425.
Качапоал, город, 679, 741.
Качапоал, река, 656. Каченеке, горы, 219.
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
Колумбов архипелаг, 436.
Колуна, гора, 104.
Колчагуа, провинция, 681, 741.
Колька, река, 534.
Кольпа (Уанухо-Виехо), город, 536.
Кольта, кантон, 451.
Кольта, лагуна, 407.
„Комаровъ" (Сункуду) деревня, 552.
Комбарбала, город, 705, 742.
Комбеима, река, 311.
Ком-Кабаллос, перевал, 705.
Конвей, город, 719.
Конвенсио, провинция, 584.
Кондесуйос, провинция, 572. „Конец Поля*, см. Богота. Конкордия, 269.
Конокоча, озеро* 470.
Консепсион, город, 330j 630,712, 715, 716, 720, 739, 742. '
Консепсион, залив, 661.
Консепсион, провинция, 629.
Конститусион, город, 330, 630, 712, 741.
Контумаза, провинция, 572.
Коньягордас, деревня, 356.
Копакабан, гора, 339.
Копакабан, полуостров, 555, 609.
Копей, гора, 84.
Копиапо* вулкан, 647, 650.
Копиапо, город, см. Капайапу.
Копиапо, округ, 783.
Копиапо, река, 668.
Корал, порт, 731.
Корасон („Сердце"), гора, 399, 422, 424.
Кордильера Андов, 457.
Кордоба, река, 347.
Корковадо, вулкан, 654.
Коро (Куриана), город, 163, 180.
Коро, залив, 103
Коро-Пуна, вулкан, 462.
Корозаль, город, 342, 355, 381.
Корозаль, провинция, 381.
Короико, город, 613.
Короико, река, 612.
Корокоро, город, 609, 630.
Королевская кордильера, 581,583.
Коронго, город, 572.
Коронель, город, 714, 716, 731.
Корриентес, провинция.
Котабамбас, провинция, 584.
Котагуаси, местечко, 532, 572.
Котокаес, река, 589.
Котокаче, кантон, 453.
Котокачи („Соляная Гора*), вулкан, 389, 403, 422.
Котопахи, вулкан, 386, 392—395, 402—407, 412, 423.
Кохеде, река, 163
Кохедес, штат, 171.
Кохоро, деревня, 168.
Коча, озеро, 227, 257.
Кочабамба, город, 615, 619, 630.
Кочабамба, кордильера, 583, 584.
Кочабамба, провинция, 605, 610, 629.
Кочакинес, город, 551.
Коче, остров, 63, 85.
Козлему, город, 742.
Коэльо, река, .311.
Красная вершина, 657.
Красная река, 235. И
Качерес, лагуна, 625.
Качинала, местечко, 303.
Качири, пак, 214.
Каямбе (Каямбо), вулкан, 390, 393, 422, 445, 451.
Каямбе, кантон, 451. Квизакблла, город, 630. Квинчао, департамент, 741. Квирикуино, остров, 715. Квирихуэ, город, 742.
Квито, город, 196, 201, 312, 399, 408, 409, 422. 424, 445, 494,536.
Кебрадо (Ароа), гора, 162.
• Келеданья, гора, 394.
Кетама, город, 309.
Кибдо, город, 356, 357, 361,383.
Кибор, город, 163, 180.
Киличао (Сантандер), город, 384.
Килота, город, 649, 720, 741.
Килотоа, гора, 400.
Килька, пристань, 476.
Кимсаркус («Три креста»), гора, 583.
Кинамари,. плоскогорье, 228. Кинг-Вальямланд, гавань, 719. Киндио, перевал, 360.
Киндио, провинция, 383.
Киндио, горы, 220, 222, 299, 311, 332, 333.
Киноалома, горн, вершина, 396. Кинтеро, бухта, 705, 706.
Кинтил, см. Валь-Паради. Кинуа, деревня, 547.
„Кипучая тора* (Пичинча), вулкан, 399.
„Кита*, залив (назв. залива Парна), 120
Кихос, территория, 425.
Киебра, перевал, 228, 317.
Кларенс, остров, 665. Клиза, город, 615, 630.
Клиза, провинция, 629.
Коати („Луны*), остров, 587,609.
Кобиджи, департамент, 631. Кобиа (Ла-Мор), город, 686, 701. Кобрута, деревня, 174.
♦„Кобылий*, или Лас-Иегуас, вулкан, 657.
Кодацци, город, 350.
Кодера, мыс, 154. >
Коипаза, солончак, 588. рио-Кока, река, 391, 405, 424,604. Коквенес, провинция, 741.
Коквимбо, город, 720, 742.
Коквимбо, долина, 651.
Коквимбо, округ, 674, 684, 705, 723, 724.
рио-Коквимбо (Элкви), 668, 670. Кокле, провинция, 381.
Коконукос, вулкан, 224. Кокосовый остров, 231, 436, 437. Кокуи, гора, 215, 219.
Коку и, город, 320, 32383.
Колес, мыс, 535 Колвечака, гора, 610. Коллигуэ, гора. 660. Коллипули, город, .741. Коломбия, горы, 229, 232, 251. Коло'мбия, колония, 302.
Колонне, гора, 400.
Кодов, город, 376, 381.
Колон, провинция, 193, 381.
Колорадо, река, 123, 213. Колумбийское плоскогорье, 189. Колумбия, республика, 193 —384.

Красный овраг, см. Барранка: Бермеха.
Кристаллов, гора, 100. Критерион, гора, 464. „Круглая равнина*, см. ЛьяноРедондо.
Круз-Верде, плоскогорье, 219. Крусэро, город, 553.
Крусэро-Альто, город, 534. «Крепость» (Пукара), город, 553. Ксингуж>ека, 141.
3?,
Кубагуа, остри 63, 64, 152. „Кузница* (Фрагуи тора, 220.
Куикочка, озеро, Купо, провинцид,г72 Куиа, река, 356 .
Кукута, город, 167*>199, Кукута, республика, 168* 169?г Кулата („Мешокъ"), з Кумана, город, 152, 154, 18
Кумана, штат, 128, 192.
Куманские горы, 101, 152. Куманское побережье, 183. Кумбаль, гора, 227, 229. Кумбаль, город, 361.
Кумбре де-лас Осерас, горнвершина, 269.
Кумбре-Иглезия, гора, 652. Кунавана, гора, 100.
Кундинамарка, плоскогорье, 141, 199, 236, 272, 277, 302, 372.
Кундинамарка, штат, 298, 304* 311, 380. W
Кунехо, город, 314J Куранипе, порт, 712. Курарай, река, 405.
Курасао („Остров гигантовъ*),. 190,163, 181.
Курасао, см. Виллемстад. Курепто, провинция, 741. Куриана, см. Коро.
Куско, провинция, 574.
Куско, пик, 583.
Куско, городъ* 481, 489, 494, 536, 548, 553, 554, 555, 572.
Куско, епархия, 571. Кучивано, гора, 132. рио-Ку четверо, река, 132, 179.
Кучилья, брешь в горахл-2Н Куэлап, деревня, 540. j Куэнка, город, 396,408, 423,448*’
450,452. X'
Куэнка, епархия, 450.
Куэнка, порог, 388.
Куэнка, река, 407.
Куюни* река, 94, 418,
Кюйо (аргентинск. Пьемонт)* 654.



Л
Ла-Гвайра, город, 147, 151, И54, 155,159, 180, 190.
Ла-Глориа, город, 330.
Ла-Грита, город, 166, 180.
Ла-Луз, город, 162.
Ла-Мар, провинция, 512.
Ла-Меса (Меса), город, 322,383.
Ла-Мор, город, см. Кобиа.
Ла-Пальма, город, 322, 383 Ла-Пальма, провинция, 383.
Ла-Пас, город, 608, 630.
Ла-Пас, департамент, 629.
Ла-Пас, ручей, 589.
Ла-Пас, ущелье, 689.
Ла Пас де Аякучо (Нуестра Сеньора де-Ла-Пас), город, 630.
Ла-Плата, город, 302, 315.
Ла-Плата (Чу кизака де-Ла-Плата), город, 618.
Ла-Плата, провинция, 602, 608. Ла-Плата, река, 486, 576, 591.
Ла-Райя, горн, проход, 551.
Ла-Серена, город, 739, 740, 741.
Ла-Оилья, гора, 155, 158.
Ла-Фрио, гора, 169.
Ла-Чира, река, 433.
Лабранза-Гранде, город, 321,384.
Лабреа, порт, 624. I Лагуна, деревня. 541.
Лагуна (Сиенага), река, 344.
Лагуна-Йерде, озеро, 215.
Лагунильяс, деревня, 166. Ладрильерос, гора, 659-660. Лапа, город, 741.
Лака-Ахмира, река, 588.
* Лакрамарка, река, 471.
Ламас, местечко, 541, 555.
Ламбайеке, город, 515, 535.
Ламбайеке, департамент, 571.
Ламбайеке, река, 515.
Лампа, город, 554
Лампа, провинция, 574.
Ландасури, город, 383.
Лара, штат, 193.
Лас-Анимас, вулкан, 232.
Лас-Дамас, ущелье, 656Лас-Иегуас, вулкан, 657.
Лас-Иегуас, порт, 314.
Лас-Таблас, деревня, 175.
Лас-Тринчерас, ключ, 161.
Латакунга (Тагунга), город, 424, 434, 452.
Латакунга, кантон, 451.
Латакунга, равнина, 392.
Лаурикоча (Лурикоча), озеро, 473.
Лаурикоча, река, 474.
Лаутаро, департамент, 741.
Лачагуал, перевал, 543.
Лаха, озеро, 657.
Лебриха, река, 213, 216,229, 321, 328.
Лейбу (Лебу), город, 716, 741.
Лейва, гора, 279.
Лейва, город, 323.
Лемера, пролив, 640, 656.
Леон, провинция, 425, 451. Леон (Куакуба), река, 228.
Либертад, департамент, 535, 555, 571.
Лигуа, город, 741.
Лигуа, долина, 703.
Ликанкаур, вулкан, 647.
Лима, город, 461, 463, 475, 481, 477, 479, 488, 523-528, 535,547, 559.
Лима, департамент, 535,571, 572.
Лима, епархия, 572.
Лимари, река, 668.
Лимач, город, 706, 741. Линарес, город, 712, 720, 741. Липес, горы, 583, 585, 61L Липес, провинция, 629.
Ллаима, см. Империал.
Ллай-Ллай (Льяй-Льяй), провинция, 728, 733.
Ллико (Льико), долина, 711. рио-Лоа, река, 603, 668.
Лоба, река, 240, 331.
География Реклю т. ХУПП.
Лобатера, 169. ♦
Лобос, остров, 515.
Лобос-де-Афуера, острова, 470. Лобоо-де-Тиерра, остров. 470. Логроньо, город, 434.
Лонкомилла, департамент, 741.
Лонтуе, департамент, 741. Лорето, город, 195, 551, 567.
Лорето, департамент, 746. Лорика, город, 352, 355, Ф81.
Лорика, провинция,* 381.
Лос-Ангелес, город. 717. Лос-Манзанос, мыс, 308.
Лос-Риос, провинция, 453.
Лос-Рокес, остров, 87. Лос-Сантос, остров, 322. Лос-Текес или Игуероте, сиерра, 159, 190.
Лос-Сипрезес, ручей, 65.
Лота, город, 744, 745 Лоха, город, 433, 434.
Лоха, горы, 402, 458, 459, 470.
Лоха, епархия, 450.
Лоха, кантон, 451
Лоха, плато, 409, 410.
Лоха, провинция, 451.
Луйя, провинция, 572.
Луканас, провинция. 572.
Лулайлако, гора, 647. „Луны*, остров, см. Коати. Лурин, долина, 529.
*Льяно-Редондо («Круглая равнина*), 215
Льянкигуа, озеро, 658, 668, 670.
Льянкигуэ, провинция, 741. Льяносы, 164, 168, 169.
Льята, город, 573.
М.
Маганге, город, 341, 355.
Магдалена, департамент, 350, 376, 381.
Магдалена, остров, 659.
Магдалена, река, 134, 164, 193, 201, 216, 220,224, 231,235-240, 243, 247.
Магдалена-Каука, река, 341. Магеллания, страна, 664, 675, 727. Магелланов архипелаг, 32,636, 649, 684, 693.
Магелланов пролив, 632, 636, 638, 660, 664, 666.
Магес, река, 472.
Мадейра, река, 472, 576,583,589, 624.
Мадиди, река, 455, 605.
Мадре-Виеха, 235.
Мадре-де-Диос, остров, 639, 663, 664.
Мадре-де Диос („Божией Матери*), река, 221, 605, 622.
Мас а Тиерра („У земли"), остров, 667, 683, 721.
Мас-а-Фуера („В открытом море*), остров, 667, 685, 721.
Маипо, вулкан, 655.
Манио, канал, 708.
Маипо, река, 655, 688.
Маипо, департамент, 741.
Маисовая река (Сараяку), пристань, 551.
Майаро, бухта, 73.
Майаро, округ, 84.
Майгуальда, гора, 99
Майкетия, пальм, рощи, 154.
Майнас, область, 54(5* 552.
Майне-Анари, гора, 229.
Майо, река, 474, 509, 540.
Майобамба („Равнина реки"), город, 540, 541, 555.
Майобамба, провинция, 564, 574.
Майос, провинция, 629.
Майпири (Мапири), река, 609, 612.
Майпурес, пороги, 173.
Майпурские водопады, 131, 143.
Макавао, остров, 84.
Макарапано, местечко, 153.
Макарео, река, 156.
Маказ (Сангай), вулкан, 395.
Макав, местечко, 433.
Макотама, местечко, 347.
Макуира, гора, 212.
Макуто,. морские купанья, 154.
Малабрито, порт, 516.
Малага, город, 330.
Малая Кахамарка, см. Кахамаркилья.
„Маленькая Венеция" (Венецуэла), 124.
Маллеко, река, 717, 733.
Маллеко, провинция, 741.
Малые Анды, горы, 584.
Малый Курасао, остров, 88.
Мальпело, остров, 231.
Мама-куна, гора, 538.
Маматока, деревня, 345.
Мамбита, область, 310.
Мамон, гора, 208.
Маморе, см. Итенес.
Манаби, провинция, 451.
Манайя, сиерра, 583.
Манамо, река, 119, 120.
Манаос, город, 590, 624.
Манзанарес, 128, 153.
Манизалес („Каменистый ручей"), город, 356.
Манко, гора, 227
Мансенильер, мыс, 76.
Мансериче, дефилей, 539.
Манта, город, 424, 431.
Манта (Чукикара), река, 520.
Мантаро, река, 460, 475, 520,543, 568.
Ману (Маютаха, Мадре-де-Диеда) река, 552, 589.
Мапарана, гора, 100.
Мапире, деревня, 175.
Мапири, область, 622.
Мапочо, река, 709, 711.
Маравако, гора, 100.
Мараваль, река, 81.
Маракаи, город, 150, 160.
Маракайбо, город, 163, 167, 168 180.
Маракайбо, залив, 180.
Маракайбо, лагуна, 159.
Маракайбо, озеро, 163, 167, 168, 182, 187—199, 214.
Маракайбо, округ, 288.
Мараньон, река, 459, 460, 473, 525, 539, 551.
Марас, город, 550, 555.
Маргарита („Жемчужина"), остров, 187.
Марикита, город, 221, 315, 316.
Маримара, водопад, 116.
Маринилья, город, 316, 357.
Мариа, горы, 227.
Мариаро, гор. источники, 160.
Маркизские острова, 513.
47
’£
4'<« . \«>’ ТЧ
речка, гора,
Мармато, город, 335.
Мароа, деревня, 173.
Мартиника, остров, 78.
Масинга, деревня, 346.
Матакуито, река, 668.
Матахе (Пильянгуапи), 196.
Матос (Серро-де-Мато), 99.
Матто-Гроссо, провинция, 579,616, 624.
Матукана, провинция, 528, 572. Мауле, река, 637, 656, 668.
Матурин, город, 152, 176, 180.
Мауле, провинция, 741.
Маулин, город, 718. рио-Мауре, река, 588, 609, 643. Махес, река, 532, 534, 535. Махупо, река, 597.
Мачала, город, 432, 434, 452.
Мачала, кантов, 451.
Мачаче, кантон, 451.
Мачиари* гора, 93.
Мачо-Русио, гора, 213.
Меданос, перешеек, 163.
„Медвежья гора" (Санта-Роза-деЛос-Осос), 221.
Медельинская долина, см. Аборра. Медельин, город, 221, 261, 356. Медельин (Порее), река, 242.
Медина, местечко, 309.
Междугорье, 46.
Мейгс, гора, 467.
Мелника, станция, 719.
Мелипилла, город, 742.
. Мелипулли, город, 718, 742. Мельгар, город, 303, 316. Мендоза, город, 164.
Мерида, город, 127, 142, 166, 180, ири, 194, 329.
Мерида, область, 95, 193.
Меридские горы, 104, 263.
Меридское епископство, 193. „Мертвецовъ44, гора, 116, 143. Меса, см. Ла-Меса.
Меса-де-Эрвео, гора, 26, 221. Меса Хуан Родригес, 328.
Месада, гора, 582. „Месопотамия", 456.
Мессиер, канал, 642.
Мессиер, пролив, 663.
Мета, река, 138, 145, 189, 257, 372.
Мехиа, кантон, 451.
Мехильонес, бухта и гора, 28, 648
Мизер-Амброзио, мест., 199.
Микаи, гавань, 358.
Макай, река, 251, 332.
Миллимоя, гора, 659.
Минама, ущелье, 229.
Минеро, река, 216, 236, 287.
Мино,4гора, 644.
Минчинмавида (Чалпирен), вулкан, 659.
рио-Мира, 231, 252, 259, 385, 389.
Мираида, штат, 171, 193.
Мирафлорес, город, 319, 323, 524, 527, 631.
Мирафлорес, горная цепь, 219. Мискве, местечко, 615, 630.
Мйсквё, провинция, 629.
Мискве, река, 615. „Миссий", горы, 584.
горы,
Мисти (Сукагуайя), вулкан, 462, 467, 532
Митан (Нарива), река, 74.
Мичага, пик, 583.
Мичиган, озеро, 587.
Миель, река, 316.
Моготес, город, 321, 330.
Мокегуа, город, 535, 560.
Мокегуа, департамент, 571, Мокоа? город, 383.
Молина, город, 741.
„Молодой пикъ14 (Гуагуа), 399.
Молуккские острова, 637, 639.
Мольендо, город, 559, 565, 566, 532-535, 575.
Момпос, город, 351, 381.
Момпос, река, 242, 381.
Монаби, провинция, 407.
Моникира, город, 279, 323, 384.
Моникира, река, 323.
Монквимаи, вулкан, 657.
Моно („Обезьяны*), остров, 68.
Монсеррате, гора, 304.
Монсеррате, деревня, 83.
Монсефу, город, 515, 535.
Монтанья („Лесъ"), 540,545, 555, 570. .
Монте-Кристи, город, 431.
Монте-Кристи, кантон, 451.
Монте-Роза, гора, 584.
Монтес-де-Ока, гора, 212.
Монуар, гора, 223.
Мораледа, канал, 662, 664.
Моралес, остров, 239.
Морана, поселение, 321.
Морона, река, 474.
Мороскильо, залив, 247, 352.
Морро, гора, 340.
Морро-Амарилло (Сан-Феликс), гора, 666.
Морро-де-Барселона, мыс, 154.
Морро-Мехиллонес, мыс, порт, 701, 702.
Морро-Соляр, горы, 528.
Морро-Унаре, гора, 102.
Морропе, город, 515, 535. рио-Морропе, река, 515.
Мосетенес, горы, 584.
Москития, 355.
«Мост из лианъ* (Оройя), род, 543.
«Мост инки* (Римичаки), город, 252.
Моталат, гора, 659.
Мотатан, 164.
Мотилонес, территория, 212.
Мотупе, город, 515, 535.
Моханда, вулкан, 390. рио-Моче, река, 516.
Мукужун, горн, ручей, 165.
Мукуча, гора, 104, 165.
Му кучнее, город, 359.
Мулало, деревня, 392.
Муллен, город, 717, 720, 742.
Мунтако, селение, 175.
Мунчике, город, 229.
Муньекас, провинция, 629.
Муньоц, пролив, 719.
Муррей, река, 355.
Муррукуку, горы, 228.
Мусо, город, 318, 323, 370. •
Мусо, долина, 270.
Мутис, колония, 350.
572.
го-
Наварин, остров, 666. Нагсанпунго, гора, 396. Наигвата, пик, 102, 142. Накасара, местечко, 610. „Наковальня11 (Юнгве), гора, 667.
Напарима, бухта, 74.
Напарима, гора, 83.
Накипи (Труандо), река, 250.
Напо, город, 355.
Напо (Наапо), река, 355,474,551.
Наранхаль, город, 432.
Наранхаль, округ, 301.
Нарборо, остров, 437.
Наре, поселок, 316.
Наре, река, 235, 316.
Нарива, см. Мптан.
Нарива, округ, 84.
Нарпкуаль, долина, 154.
Нассау, залив, 640.
Нассауский мыс, 94.
Натагаима, город. 302, 316.
Наута, деревня, 481, 551.
Нахуэль-Хуапи («Тигровое озеро*), 641.
Нахуэль-Хуапи, остров, 641,658 Нахуэльбуто («Большой тигръ») горы, хребет, 660.
Невада («Снеговая* гора), 183, 208, 210, 347—350.
Невада д’Анкачс, горы, 536.
Невада де Кокуи (Невада де. Чита), горы, 215, 328.
Невада-де-Мерида. горы, 103,116 213.
Невада-де-Санта-Марта, горы, 206 207, 208, 240, 244, 260, 263,267’ 270.
Невада-де-Сума-Пас, тора, 219.
Невери, река, 154.’
Негра, Кордильера («Черная Кордильера»), 453, 520.
Негра, сиерра, 349.
Негритос, источники, 514, 564.
Негро, лагуна, 670.
Негро-де-Лонгави, гора, 667.
Негро-Муэрто, гора, 648.
Нейва, город, 233, 301, 323, 368, 383.
, Нейва, река, 302.
Неира, город, 334, 356.
Немокон, город, 239, 303, 322.
Нечи, город, 341.
Нечи, река, 220, 242, 339.
Никасио, город, 553.
Никойа, залив, 431.
Нина-Чумби, остров, 434. I Ниргуа, город, 171, 180.
Нианца, озеро, 587.
Но-Энтранс, бухта, 719.
Новая Андалузия, провинция, 152, 199, 200.
Новая Гранада, см. Колумбия.
Новая Гранада, город, 368, 376, 386.
Новая Гранада, республика, 212, 223, 267, 300, 304, 312, 324.
Новая Замора, колония, 167.
Новая Испания, 636.
Новая Кордова, провинция, 162.
Новая Манта (Монте-Кристи), город, 431.
Новая Сеговия (Баркисимето)* город, 163.
Ормигас-де-Афуера, остров, 470.
Оро, провинция, 453. рио-дель-Оро, река, 213 Оройя («Мост из Лианъ»), город, 543, 559, 567.
Орокуэ, город, 375.
Оропуче, река, 74.
Ортега, город, 302, 316.
Ортисес, озеро, 321.
Ортуар, см. Гуатаро.
Оруро (Сан-Фелипе-де-Аустриа), город, 588, 595, 610, 619, 630.
Оруро, провинция, 629.
Орчилья, остров, 63, 86.
Острова под ветром, 62, 64,86, 92.
Остров „гигантовъ*, см. Курасао. «Остров на море», 434.
Отовало, город, 421,422,434,451.
Отвей, город, 719.
Отвей-уатер, пролив, 649. Отуквис, река, 590, 625. Отуско, провинция, 562.
Офкви, перешеек, 662.
Оямбаро, пирамида, 423.
Новая Спарта, см. Маргарита. Новая Спарта, штат, 193.
Новита, город, 228,357,361,383.
Новый Ансерма, см. АнсермаНуево.
Новый Валхерен, поселение, 64.
Новый Кадикс, город, 152.
Новый Капачо, город, 168.
Новый Толедо, город, 152. Номбре-де-Жезус, город, 639.
Норд-Эсте, провинция, 383.
Нориа, местечко, 699.
Норте, провинция, 383.
Нубле, река, 712.
Нуево-Бильбао, порт, 712.
Нуева Империал, город, 717, 741.
Нуево-Толедо, город, 636.
Нуестра-Сеньораде-Ла-Пас, го. род, 612.
Нуйе, река, 473.
Нус, река, 316, 317.
Нутриас, порт, 172.
Нуэвас Апаресидас, острова, 126.
Обандо, провинция, 383.
«Обезьянь», бухта, 81.
«Обезьянь», остров, см. Моно.
Овалле, город, 705, 720.
Оверо, вулкан, 655.
«Овраг, мертвецовъ», см. Аякучо. Огненная Земля, 632, 640, 665, 666.
Огненный Остров, 434.
„Озеро", см. Коча, 227.
„Озеро красных гусей*, 530.
„Озеро крови“ (Ягуар-коча), 420
Озорно, гора, 658.
Озорно, город, 741.
Оиба, город, 324.
Оканья, город, 259, 329,330,387.
Оканья, провинция, 383.
Океания, 667.
Окзабамба, река, 545.
Окопа, город, 545, 551» Оксиденте, провинция, 383. Олиден, город, 625.
Олимпо, форт, 576.
Олка, гора, 647.
Оллагуа, гора, 644.
рльмедо, кантон, 453.
Ольянтаи-тамбо, крепость, 550.
Омагуас, пристань, 551. Омазуйос, провинция, 629.
Омате (Гуана Путина), вулкан, 462.
Онда, город, 235, 241, 251, 316, 335.
Ондские ущелья, 235.
Онзага, город, 321, 330.
Оното, теплые источники, 160.
Опон, река, 216, 235, 318, 324.
Оранжевая бухта, 643.
Оран, город, 551.
Орегон, река, 33.
. Ориноко, река, 125,127,129-138, 145, 152-159, 164, 168,173,175, 215—219, 232, 257, 296, 370,371, 372. 488. дель-Ориенте (Восточ. пров.), 445, 453.
Ориенте, провинц., 383.
Оркета, пик, 208, 213.
Пабеллон-де-Пика, мыс, 701. Падилла, город, 630.
Падилла, провинция, 381. Пасо-де-Успаллата, город, 652. Пасо-дель-Сольдадо, ущелье, 653. Паита, гора, 478.
Панта, сиерра, 564, 572.
Паита, провинция, 564, 572. Паитити (Эмин), 500.
Паитити (Юрак-Уаси, Домъ*), город, 500.
Паито, река, 125 Пайагуа, река, 141. Пайегуэ, озеро, 669. Пайк, пик, 534. Пайлон, бухта, 414. Пайлон, река, 445.
Пайн, горы, 660. Пакараима, сиерра, 93. Пакасмайо, порт, 515, 536, 566, 572.
Пакора, рудники, 335.
Пакоча, бухта, 535.
Пактол Колумбии (река Сину), 200, 352.
рио-Палена, река, 669.
Пальказу, река, 476, 543, 545. Пальма, см. Ла-Пальма. Пальмира, город, 333, 361. Пальмира, провинц., 383. Пальтос, кантон, 451. Пальяска, провинция, 582. Памабамба, город, 536. Памабарка, гора, 391. Пампа-Ауллагас, гора, 491. Пампа-де-Эмпеза, солончак, 588. Пампа-дель Сакраменто, степи, 456.
Пампа-Кольха, город, 535. Пампас, река, 475, 547. Пампатар (Рио-Сезар), 240. Пампатор, порт, 167, 199.
Памплона, город, 328, 329, 330, 383.
Памплона, провинция, 383. Памплонпта, река, 328. Памплонские горы, 104.
„Белый
Панама, провинция и город, 196, 205, 361, 372, 381, 392.
Панамский архипелаг, 231. Панамский залив, 370, 629. Панамский перешеек, 342, 371, 568.
Панди, город, 308, 322, 323. Панди (Икононзо), ущелье, 235. Панесильо (Явирак), гора, 422. Панца, остров, 588.
Пан-де-Азукар, город, 219,703. Пао, город, 171.
Пао, река, 125.
Папальякта, деревня, 424.
Папозо, город, 703. рио-Папозо, река, 668. Пара, город, 568, 624. Парагва, см. Ориноко. Парагвай, республика, 16, 61,490, 583, 616.
Парагвай («Большая Вода»), река, 590, 597, 599, 619, 628.
Парагуана, остров, 103, 124. Парагуана; полуостров, 163,201. Паракасский полуостров, 464. Парал, город, 712, 721, 742Параманка, крепость, 521. Парамильо, гора, 213, 247, 328. Парамо (Агуакаталь), кордильера, 221.
Парамо де Фронтино (Ситара), гора, 228.
Парамо-дель-Буэй, гора, 232.
Парамо-Тама, плоскогорье, 105, 328.
Парана, река, 4, 5, И, 28, 46,55, 112, 232.
Папанапура, река, 54L Парапара, город, 172, 180. «Парижский пикъ», 582. Парима, горы, 93,99..
Парима, область, 27, 99, 134.
Париме, озеро, ИЗ.
Паринакото, гора, 643.
Паринакочас, провинция, 584.
Париньякоча, озеро, 532. Париньяс, селение, 463. Парна, горы, 67, 101.
Парна, залив, 67, 68,72, 73, 101,. 121, 134, 135.
Парна, мыс, 148.
Парна, полуостров, 152.
Парна, провинция, 140, 629. Паркой, провинция, 572. Парнагиба, река, 31.
Паро, река, 475.
Паруро, провинция, 574. „Паса-Кабальосъ*, пролив, 351. Пасамбио (рио-Винагре), река, 224.
Пасочоа, гора, 394, 422.
Паско, гора, 475.
Паско, провинция, 543, 572. Пасо-де-Фландес, ущелье, 311. Пастас (рио Баньос), река, 394, 406, 551.
Пасто, город, 283, 298, 361, 383, 533.
Пасто, вулкан, 226 —229, 237, 359.
, Пасто, провинция, 383, 387. Пастос, город, 317. „Пасть Дракона* 67, 68. Пасхи остров, 667.
Патагония, страна, 41, 631, 666, 733.
*
Чл’и
t
19
Патагонские Анды, 684Патапо, город, 515, 684.
Натаской, см. Бордонсильо. Патас, провинция, 572.
Патате, река, 406, 425 Пативилька, город, 521.
Патильос („Утиный"*, город, 696, 703, 783.
Патиа, река, 196, 224, 227, 229, 231, 232, 251, 252, 259, 264,358, 359.
Лос-Патос, см. Валле-Эрмосо.
Патрика, св., округ, 84.
Патурия, деревня, 554.
Наука-Колья, деревня, 554.
Наукартамбо, провинция, 574.
Наукартамбо, река, 476, 550.
Науса, город, 572.
Пауте, кантон, 453.
Пауте-Сан-Его, река, 388, 396, 406, 407, 417, 473.
Пахойалы, горы, 561.
Пачакай, город, 742.
Пачакамак, город, 528. Пачамак, остров, 468, 528. Пачакача, город, 543.
pio-Пачакача, река, 471.
Пачеко, порт (Чакамако), 625.
Пачитеа, город, 544.
Пачитеа, река, 476, 545.
Пачо, город, 315.
Пебас, местечко, 195, 481, 551.
Пелада, гора, 660.
Пелилео, кантон, 451.
Пенко, город, 715, 728, 741.
Пёнонапе, город, 382. Пенья-Гранде, гора. 232.
Пенья-Чнкита, гора, 232.
Перейя, город, 334.
дерене (Перэне), река, 460, 475, 476, 545, 567-
Перес-Розален, ущелье, 658.
Перихаа, сиерра, 199, 212, 287, 288.
Перро-Секо („Сухая Сабака44), предместье, 175.
Перу, республика, 453—474.
„Перуанский Бордо*4, см. Мокегуа, 535.
Перуанские Анды, 581.
„Перуанские Афины44, см. Чукичаки.
Перу но, см. „Изумрудная44 река.
Песе, город, 382.
Песка, город, 319, 323. Пескадериас. город, 235.
Пескадорес д’Анкон, остров, 470.
Петаре, город, 157.
Петероа, вулкан, 656.
Петорка, город, 705, 741.
Пизагуа, город, 672, 722, 733, 741.
Пизагуа, река, 674.
Пизаиза, порт, 575.
Пика, деревня, 532, 696, 700.
Пилая, река, 590, 618.
Пиллар (Столб), мыс, 664. Пилькомайо, река, 575, 590, 617. Пильяро, кантон, 451.
Пимампиро, деревня, 421Пиментель, стоянка, 515. Пимичйн, город, 173. Ппрай (Сара), река, 616. Пикас-Неграс, порог, 650. Пиру, см. Биру.
Писко, гавань, 464, 470, 482, 535.
Пискобамаа, река, 434.
Питайо, гора, 332.
Пифо, город, 422
Пичинча („Кипучая гора44), вулкан, 399, 403.
Пичинча, провинция, 445, 451.
Пйчу-Пичу, горы, 462, 534.
, Пиакоа, низменность, 144.
, Пиедра, деревня, 175.
Шедра-Азуфре, ручей, 392. Шедра-Парада, камень, 461. Пиетра Пинтада, см. „Раскрашенный камень44.
Шура (Сан-Мигуэль-де-Пиура), город, 535, 571.
Пиура, провинция, 561, 572. рио-Пиура, река, 464, 470, 479.
Плазуэла, город, 164. Планшон, ущелье, 656, 711. Плацилла, город, 702,„Подошва Берега44 (Пьедекуста), город,
320.
Позо-Эдиондо, озеро, 530. Позузо, см. Антигуо-Посузо.
Позузо, река, 543.
Поингасси, горы, 422.
Пойнт Анкшиос („Тоски44), мыс, 719.
Покартамбо, река, 460. „Поле гигантовъ44, 269.
Помабамба, провинция, 536, 572, 665.
Помарапе, вулкан, 693.
Понго-де-Мансерпче, горн, ход, 474, 504.
Пооио, гора, 588, 610.
Попайан, город, 201, 223, 361, 383.
Попайан, провинция, 383. Попокатепетль, гора, 14. Порко, город, 617, 630.
Порко, провинция, 629.
.Порламар (Пуэбло де-ла-Мар), порт, 86.
Порее, см. Медельин. Портете, город, 349.
Портецуэло, горн, проход, 650.
Портецуэло-де-Сан-Хозе, гора, 654.
Портилло-де-лос-Шуквенес, гора, 654.
Португеса, река, 135, 160, 162.
Португеса, штат, 193.
Порт-Волос, 161.
Порт-Эден, порт, 719.
Порунна, вулкан, 647.
Посиуека, город, 357.
Посо де лос Андес, горный проход, 658.
Потоси (Потози), провинция, 629.
Потоси, округ, 613.
Потоси (Потози) город, 595,610 616, 618, 619, 630. '
„Прекрасный городъ44 (Villa Hermosa), 533.
Приморская горная цень, 28.
Принцестаун, деревня, 83.
Провиденсиа, остров, 355. „Пресноводное море44 11, 120. „Птичья яма", 321.
Пуколома или Азуай, 396.
Пукара, город, 553.
Пукара, река, 553.
Пукио, город, 572. Пулен, река.
731, про- Пулидо, порог, 650. Пулулагуа. вулкан, 399. Пумин, пик, 400. Пуна, горы, 458.
Пуна, остров, 404, 432.
Пуна, селение, 431
Пуно, город, 555, 566, 572, 610г623.
Пуно, департамент, 551, 555,. 573.
Пуно, епархия, 571.
Пуно, озеро (Титикака), 586.
Пунта-Агулья (Игольный мыс)г465, 470.
Пунта-Аренае, город, 677, 720, 721, 731.
Пунта-Галера, мыс, 74.
Пунта-Галиота, мыс, 74.
Пунта-Париньяс, мыс, 426,470, Пунта-Туакас, мыс, 163.
Пунта-Эспада, мыс, 212.
Пунтиагудо (Пуэгуэ), гора, 658. Пурасе, вулкан, 228, 232, 241. Пуригуана-коча („Озеро красных гусей14), 531. Пурификасион, город, 302, 316.
Sio-Пурус, река, 472, 590, 624.
[утаендо (Сан-Антонио-де-лаУнион), город, 706, .741.
Путаендо, река, 7С6.
Путтилемонди, станция, 622.
Путамайо, см. Иса.
Пухили, кантон, 451.
Пуэбло, город, 330.
Пуэбло-дель-Норте, город, 86.
Пуэбло-Нуево, предместье, 357. Пуэрто-Белильо, порт, 196, 344. Пуэрто-Беррио, город, 317.
Пуэрто Ботихас (Эстансион Сантандер), город, 327.
Пуэрто-Буэно, город, 719.
Пуэрто-Вильчес, пост, 318.
Пуэрто-Вильямизар (Сан-Буэно), местечко, 329.
Пуэто-Виехо, город, 432, 434, 452.
Пуэто-Виехо, епархия, 450.
Пуэрто-Виехо, кантон, 451.
Пуэрто-де-Коквимбо, город, 741.
Пуэрто-де-Этен, порт, 515.
Пуэрто-Домейко, город, 718.
Пуэрто-Кабельо, город, .106,147, 161, 180, 188, 189.
Пуэрто-Каренеро, город, 159. Пуэрто-Коломбия, гавань, 343.
Пуэрто-Монт, город, 718, 721, 732, 733, 741.
Пуэрто-Напо, пристань, 424.
Пуэрто-Насиональ, город, 259, 330.
Пуэто-Перес, порт, 623.
Пуэрто-Скспата, город, 352.
Пуэрто-Таблас, город, 176. Пуэрто-Тукакас, гавань, 162. Пуэрто-Туккер, город, 545. Пуэрто-Уайла, см. Боливар.
Пуэрто-Филиппи, город, 718.
Пуэрто-Хамбре, город, 720.
Пуэрто-Эспанья, см. „Испанский порть44.
Пьедекуеста, см. „Подошва Бе-
• рега“.
Пэджет-Саунд, залив, 33. „Пять острововъ", 82.
С.
Сабана-Гранде, город. 342. Сабаналарга, город, 355. Сабандиха, река, 312. Сабандиа, деревня, 533. Сабанетас, город, 336. Сабойя, деревня, 322, 323. Саванета, деревня, 427. Сава нильская бухта, 343. Савапилья, город, 244, 341, 343.
372.
Сакраменто, пампасы, 36. Саксагуаман, крепость, 549. Сала-и-Гомец, остров, 631, 63), 667.
Салавери, город, 516.
Саладо, долина, 269, 617, 672, Салазар, город, 330 Салазар-де-лас-Пальмас, город, 329.
Саламанкская коса, 344Саламина, город, 221, 356. Салар-дель-Кармен, лагуна, 670
Салинас, город, 629, Салинас, провинция.,629. Салто, местечко, 707.
Сальгар, город, 343. Сальгеро, город, 349. Сальданья, река, 302. Сальта, округ, 565. Сальто, город, 359.
Сальто-де-Агуирре, 541. Сальто-де-Гвадалупе, 242. рио-Сама, река, 668.
Самба, река, 250.
Самбородлан, селение, 427.
Самора, город, 434.
Самора, река, 434.
Сангай (Макас), вулкан, 395, 403.
Сангай, кантон, 451.
Сандиа, город, 552.
Сандиа, округ, 553.
Санкудо, деревня, 551.
Санта, провинция, 582. рио-Санта, река, 460, 470, 471. Санта-Анна, кантон, река, 550 Санта-Барбара, город, 166, 336. Санта-Иньес, остров, 426, 665. Санта-Изабель, гора, 222.
Санта-Каталина, остров, 355 Санта-Каталина, пик, 223. Санта-Клара, гора, 667. Санта-Круц, город, 616. Санта- Круц, провинция, 629. Санта-Круц-де-ла-Сиерра, город, 584, 599, 618, 619, 625, 727, 630.
Санта-Люсия, город, 159.
Сарта-Люсия, гора, 708.
Санта-Мариа (Амортахада), остров, 661.
Санта-Марта, город, 196, 199, 202, 205, 206, 344-347,350,372.
Санта-Марта(Сиенага),провинция, 381.
рио-де-Санта-Мареа, река, 241. Санта-Роза, город, 38?, 741. Санта-Роза, кантон, 283.
Санта-Роза, колония, 340.
Санта-Роза-де-Витербо, город, 319, 323.
Равентазон, равнина, 464. „Разрисованная скала", 143. Райя, горы, 476.
„Раковинъ", город, см. Караколес.
„Раковинъ" горы, см. Караколес.
Рамеда, гора, 652.
Рамис, река, 553, 587.
Рамирики, город, 319, 323.
Рамирики, река, 319.
Ранкагуа, город, 711, 721, 741.
Ранчериа, река, 206,240, 292, 348.
Рапель, река, 668, 711.
„ Расколовшаяся скала", см.
„Вилка"
Распадура, овраг, 250.
Реаль, горы, 586, 610, 612.
Рекуй, местечко, 518.
Рек-Бай, гавань, 444. Релонкави, залив, 642, 658. Ремедиос, город, 340, 357. Ремолино, город, 343.
Ремолино, каньо, 243.
Ренго, город, 711, 721.
Рени, город, 741.
Рере, город, 741.
Ресио, река, 312.
Рестинга, см. „Большаялагуна".
Ривадавия, порт, 705.
Римак, город, 523.
Римак (Рио-Сан-Матео), река, 464, 471, 478, 523, 544, 556
Риньигуэ, гора, 658.
Ринкон-дель-Валле, пик, 103. Рио-Ача, город, 268, 350, 372. Рио-Бранко, см. „Белая" река. Рио-Верде, река, 464,
471.
Рио-Каньяр, река, 432.
Рио-Гранде-до-Суль, река, 27.
Рио-де-Солис (Солис), река, 10.
Рио-Негро, город, 316.
Рио-Негро, см. Гвайниа.
Рио-Падамо, река, ИЗ.
Рио-Сину, долина, 200.
Рио-Фрио, город, 347.
Рио-Чико, река, 159.
Рио-Эскаланте, река, 166.
Риобамба, город, 166, 396, 425, 434, 445, 450, 452.
Риобамба, епархия, 450.
Риобамба, кантон, 451.
Рио-Жанзарес, река, 153
Рионегро, город, 356.
Риосукио, округ, 399. „Рогатая41 гора, 666.
Рогоагуадо, озеро, 590
Родадеро, гора, 547.
Рокафуэрте, кантон, 451. лос-Рокес, остров, 64. Рольданильо, город, 333.
Рорайма, гора, 93, 100.
Росарио, город, 330.
„Ртутный городъ", см. Азогес Рубанко, остров, 669.
Рубанко (Льянкигуэ), река, 670.
Рубио, город, 168.
Руис, гора, 168, 170, 220, 222
Руку („Старый"), пик, 399.
Руминьягуи, гора', 393, 422.
Румичака, арка, 252.
,Рыбная44 гора, см. Имбабура.
Санта-Роза-де-лос-Андес, город, 721, 733, 734.
Санта-Роза-де-лос-Осос, см. „Медвежья" гора.
Санта-Роза-де-лос-Осос,город, 221, 356.
Санта-Фе, город, 304.
Санта-Фе д’Антиокия, колония, 356.
Санта-Элена, город, 431.
Санта-Элена, кантон, 453.
Сантандер, гора, 167. * Сантандер, город, 332, 383. Сантандер, провинция, 323, 330,' 367, 383.
Санто-Томас, провинция, 584.
Санто-Томе, колония, 175.
Сант-Его, гора, 649-
Сант-Его, город, 156, 381, 625, 630, 637, 660, 661, 679, 681, 710, 712, 723, 724, 735, 742.
Сант-Его, провинция, 674, 741.
Сант-Его, см. Пауте.
Сант-Его-де-Чуко, город, 520, 555.
Сант-Его-дель-Иуево-Экстремо„ колония, 708.
Санхиль, город, 325, ЗЗОСанхиль, река, 324.
Сан-Агустин, город, 301, 316. Сап-Амброзио, острова, 631,666, 667, 721.
Сан-Андрес, город, 231, 321, 330, 381.
Сан-Андрес, остров, 335.
Сан-Андрес-и-Провиденсиа,провинция, 381.
Сан Антонио, город, 328, 329, 347, 710.
Сан-Антонио, каньо, 243.
Сан-Антонио, пороги, 576.
Сан-Антонио-де-ла-Унион, см. Путаендо.
Сан-Антонио-де-Тачира (Кукута), город, 171.
Сан-Бартомоле, см. св Варфоломея.
Сан-Бернард, город, 622, 711, 721.
Сан-Влас, острова, 196, 262.
Сан-Буэнавентура, см. ПуертоВильямизаръ
Сан-Валентин, гора, 659, 662.
Сан-Винсенте, вулкан, 431.
Сан-Винсент, остров, 64. *
Сан-Гаван, город, 552.
Сан-Доминго, остров, 67.
Сан-Жавье, город, 741.
Сан-Жозеф, город, 83.
Сан-Жуан, порт, 531.
Сан-Жуан, река, 251, 252, 261, 618, 651.
Сан-Карлос, город, 159, 171, 173, 180, 572, 712, 719, 720.
Сан-Карлос-де-Зулиа (Зулия), город, 166.
Сан-Кристобаль, город, 168,180, 533, 630.
Сан-Лазаро, город, 524.
Сан-Лоренцо („св. Лаврентия"), горы. 208, 467, 468, 470, 527.
Сан-Луис, пик, 103.
Сань’-Мартин, местечко, 309.
Сан-Мартин, провинция, 383, 564.
Сан-Мартин, река, 263.
Сара-Сара, вулкан, 462. Сара-Урку, вулкан, 391, 408. Саравита (Суарес) река, 236, 279.
Сарагосса, город, 357.
Сарагоссаде-лас-Пальмас, город, 340.
Сарагуро, кантон, 453. Сараре, река, 244, 321, 328. Сараяку („Маисовая" река), 551. „Сардинокъ", архипелаг, 414. Сарменто, гора, 665.
Сарума, кантон, 451. Сарум, река, 432, 445. Сауморец, остров, 663. Сахама, гора, 581, 643, 657. „Святая вода", см. Агуа-Санта. „Святая" река, 518.
Севилья, город, 524.
Севилья-де-Оро, см. „Золотая Севилья".
рио-Сезар (Тампатар), река, 201, 207, 240, 260, 280, 288,347, 349.
Сеиба, гора, 164, 220.
Сеиба, порт, 164, 189.
Селика, город, 433.
Селика, кантон, 451.
Селиндин, провинция, 572.
Селькирк, гора, 721.
Сентро, провинция, 383. Сепултурас, город, 610. „Серебряная" река, см. Ла-Плата. „Серебряная" гора (Серра Платеадо), 208, 228.
„Серебряный" остров, 431. Серена-де-Кокимбо, город, 705, 720.
, Серезуэла, река, 305. Серро-Азул, гора, 648.
> Серро-Асепте, см. Гуахарепо. Серро-Браво, гора, 649. Серро-Гфрдо, гора, 29, 702. Серро-Гранде, гора, 220.
Серро-де-Арипо, 67.
Серро-де-ла-Плата, гора, 704. Серро-де-Мар, (Приморская цепь гор), 28.
Серро-де-Мато, гора, 99. Серро-де-Нейва, гора, 100. Серро-де-Паско, город, 60, 460, 474, 481, 539, 541, 542, 545, 546, 555, 558, 563, 572, 699.
Серро-дель-Кампанарио, гора, 657. Серро-дель-Кобре, гора, 650.
Серро-дель-Мерседарио, гора, 651. Серро-лель-Порто, гора, 650. Серро-Дуида, гора, 100.
Серро-Карретас, гора, 516. Серро-Кольянес, гора, 385. Серро-Косуно, гора, 610.
Серро-Липес, гора, 583. Серро-Мина, гора, 213. Серро-Негро, гора, 648. Серро-Пейнадо, гора, 648. Серро- Пеладо, гора, 213. Серро-Пинтадо, гора, 212, Серро-Потоси, гора, 584, 617. Серро-Санто, гора, 154. Серро-Торре, гора, 222. Серро-Тунари, гора, 573. Серро-Уалькан, гора, 459. Серро-Уандай, гора, 459. Серро-Уаскан, гора, 459. Серро-Энсинас, гора, 662. Серро-де-ла-Кальдера, гора, 533.
Сан-Мигуэль, город, 173, 347, 381, 578.
Сан-Мигуэль, залив, 251. Сан-Мигуэль, кантон, 451.
Сан-Мигуэль, река, 597.
Сан-Мигуэль-де-Пиура, город, I 514.
Сан-Николаес, порт, 531.
Сан-Пабло, озеро, 390.
Сан-Пабло, горн, проход, 228, 250, 599.
Сан-Пауло, земля, 8.
Сан-Педро, вулкан, 644.
Сан-Педро, предместье, 345,715Сан-Педро-де-Льок, город, 515, 535.
Сан-Рамон, крпеость, 545Сан-Рафаэль, город, 176, 310, 656.
Сан-Рафаэль, озеро, 662, Сан-Рафаэльский массив, 662. Сан-Рок, мыс, 12, 27.
Сан-Себастиан, бухта, 200,677. Сан-Себастиан-де-ла-Рамада, город, 347.
Сан-Себастиан-де-Рабато, деревня, 347.
Сан-Фаустино, территория, 93Сан-Феликс (Морро-Амарилло), гора, 666.
Сан-Феликс, остров, 631, 635, 721.
Сан-Фелипе (Филипполисъ\ город, 172, 639, 720, 741
Сан-Фелипе д’Аконкагуа город, 706.
Сан-Фел и пе-де-лос-Андес, город, 720.
Сан-Фернандо, город, 68, 76, 83, 84, 172, 711, 720, 741.
Сан-Фернандо-де-Апуре, город, 180.
Сан-Фернандо-де-Атабапо, город, 173, 180.
Сан-Фернандо-де-ла-Сельва, см. Копиаво.
Сан-Франциско, город, 59, 708. Сан-Франциско, река, 22, 28. Сан-Франциско-де-Борха, местечко, 504.
Сан-Херонимо, горы, 228. Сан-Херонимо, местечко, 336. Сан Хозе, гора, 221, 655. Сан-Хозе (Чочис), область, 584. Сан-Хозе-де-Канелос, местечко, 426.
Сан-Хосе-де-Кукута, см. Кукута. Сан-Хорхе (св. Георгия), река, 227, 244, 247, 255.
Сан-Хуан, город, 357. Сан-Хуан, провинция, 383. Сан-Хуап, река, 212, 228, 352. Сан-Хуан-де-Кордоба (Сиеного), город, 347, 350.
Сан-Хуан-де-лос-Льянос, город, 309.
Сан-Хуан-де-лос-Моррос, город, 172.
Сан Хуан де Сезар, город, 278.
Сан Хуан дель Оро, город, 552.
Сан-Эстебан, долина, 162. Сапайя, горная вершина, 581. Сапосоа, город. 574. Сара (Пирай), река, 615. Сеха-де-Гуатапе,* селение, 317. Сечура, река, 36, 462, 479, 564. Сечурская пустыня, 433, 464. Сибамбе, город, 426.
Сигеиг, город, 451.
Спкальпа, деревня, 425.
Сикасика, город, 630.
Сикасика, провинция, 629.
Сикуани, город, 547, 555, 572, Силиллика, сиерра, 648.
Сильвия, деревня, 332.
Сильюстани, мыс, 554.
Силья („Седло"), горы, 102, 103.
Симакота, город, 324.
Симан, гора, 213.
Симути, река, 239Синамаика, город, 167, 296.
Синее, город, 355.
Синселехо, город, 355.
Синти, провинция, 629.
Сину (Чину), город, 355.
Сину, река, 228, 247, 248, 352, Синчолагуа, вулкан, 352, 403. Сяиакира, см. Зипакира.
Сифнага, залив, 244.
Сиенага, река, 344, 345.
Сиерра-Андакахуа, горы, 717.
Сиерра-де-Кокуи, 26.
Сиерра-де-Мерида, гора, 111,134, 163, 182, 200.
Сиерра-де-Санта-Марта, горы, 199, Сиерра-Невада, горы, 199,207,240, Сиерра-Невада-де-Мерида, горы.
127, 131, 142, 164, 165.
Сиерра-Невада-де-Са нта-Марта, горы, 206, 230.
Сиерра-Негра („Черная" гора), 212, 240.
Сиерра-Пиокоа, гора, 176;
Сиена, см. Гуаско, озеро*, 255.
Сиудад-Воливар (Боливар), город, 172, 174, 175,176,180,185.
Сиудад-Виехэ, город, 428.
Сиудад-де-Кура, город, 160,193.
Сиудад-де-лос-Альказарес, см. город „Дворцовъ“.
„Скалы мертвецовъ*, 143.
Скиринг-уатер, пролив, 642.
„Слоновъ", залив, 662.
Смита, канал, 642.
Смита, пролив, 675, 719. • Смоляное, см. Асфальтовое озеро. Смоляные горы, 469.
Соата, город, 320, 323, 383.
„Собачья гора", 317.
Собор (Кафедраль), пик, 663.
Согамосо (Суамос), город, 320, 323.
Сагамосо, река, 213, 235, 257, 287, 322.
Сокаира, вулкан, 647 „Сокола" перевал, см. Гуамани. „Соколиная скала" (Уаманга), 547.
Сокомпоц, вулкан, 647. Сокорро, см. Гуаме.
Сокорро, провинция, 287, 383.
Соледад, город, 159, 342. „Солнца", город, 548.
„Солнца*, остров (Титикако), и 609.
„Соляная" гора, см. Котокачи.
„Соляной" город, см. Ансерма. Соляной Лиман (Эстеро-Соладо), 428. •
рио-Сомо, река, 695.
Сонсон, город, 356.
Сонсон, река, 336.
Сопетран, город, 336,356,383.
Сопетран, провинция, 336, 383.
Сарасора, гора, 610.
Сората, гора, 582.
Сората, город, 612, 619, 630.
Сората, река, 612.
Сотара, вулкан, 225. 241, 331.
Сото, провинция, 383.
„ Старая 44 гора, 657.
Старая Гвиана, см. Гвайяна-Виеха.
„Старый пикъ44, см. Руку.
Стокс, гора, 660.
Столб, см. Пиллар.
Стол, ст. Меса.
Суава, река, 232.
Суаита, город, 327, 330.
Субе, деревня, 322.
Субе, клюза, 236.
Сукагуайя, см. Мисти.
Сукре, город, 618, 619, 624, 630.
Сукре, кантон, 451.
Суласкильо, см. Зулиа.
Сума-Пас (Фусагасуга), город, 233.
Сума-Пас, горы, 189, 214, 220, 221, 255, 302.
рио-Сума-Пас, река, 233.
Сумбай, река, 534.
Супе, город, 521.
Супия, город, 229.
рио-Сурикилья, река, 249.
Сурко, город, 528.
Сур, провинция, 383.
Сур, см. Банко.
рио-Сусио, см. „Грязная“ река.
„Сухая собака**, см. Перро-Секо.
Т.
Таганга, деревня, 346.
Тагасигуа, поселение, 160.
Тагуа, гора, 581, 583.
Тагуанти-Суйю, бывш. царство, 490.
Тагуасита, колония, 182.
Тайрона, сиерра, 199.
Тайтао, полуостров, 659, 662, 664.
Такамес, см. Атакамес.
Такна, город, 609, 632, 694,723, 741.
Такна, провинция, 452, 632, 741.
Такна, река, 643.
Такора (Чипикани), гора, 581, 643.
Такора, ущелье, 609, 695, 696.
Такуто, река, 100.
Талара, порт, 514.
Талка, город, 711, 712, 720, 729, 741.
Талкахуано, город, 712.715,721
731, 741.
Талкахуано, валив, 715.
Талтал, город, 703, 726, 731, 740.
Тама, город, 383.
Тама, пик, 214.
Тамаламеке, город, 330, 350.
Тамаругал, пампа, 672, 673, 674, 696, 699.
Тамбо, река, 476, 532, 545, 550, 567.
Тамбо-Габиерно, горный проход, 427.
Тамбобамба, город, 574.
Танганука, озеро, 587.
Тапакари, город, 630.
Тапакари, провинция, 629.
Тарапака, город, 637,. 639, 723, 741.
Тарапако, провинция, 631.
Тарапото, город, 541, 555, 574.
Тариба, город, 168.
Тариха, город, 618,619,624,630.
Тариха, провинция, 575, 629.
Тарки, раввина, 433, 438.
Тарма, город, 544, 555, 567.
Тарма, провинция, 572.
Тарматамбо, город, 544.
Тата-Сабайя, гора, 581.
Тата-Яхури, гора, 644.
Татамо, гора, 229-
Тауса, салина, 329.
Тапира, река, 123.
Тапира, штат, 170, 193.
Гакендама, водопад, 143, 153, 188, 234, 255.
Текендама, провинция, 383.
Телемби, река, 252, 359.
Рио-де-лос-Темпанос, река, 662.
Темуко, город, 717, 741.
Тенерифе, деревня, 342.
Термалес, горячие ключи, 222.
Территория „Охоты44 (Чако), 576. Тестигос („Свидетелей**), острова, 64, 86.
Тета-Гоахира, гора, 211.
Тетас, острова, 243.
Тетас-де-Илария, горы, 125.
Тетас-де-Толу, горы, 227Теусакильо, селение, 304. „Тигра44 Камень, скала, 116. Тигре, река, 474, 551.
Тигровое озеро, 658.
Тиквина, пролив, 586.
Тимана, город, 302, 316.
Тимана, округ, 302.
Тимбики, гавань, 358.
Тингвираирика, вулкан, 656.
Тинго, местечко, 533.
Тинго-Мариа, поселок, 540.
Типуанп, город, 592.
Типуани, округ, 613—615-
Титикака („Камень Пруда44), озеро, 475, 553, 554, 583, 586, 587.
Титириби, город, 356, 451.
Тихуакан, полуостров, 497,595.
Тихуанака, деревня, 608.
Тихуанака, полуостров, 586,587.
Тиабайя, город, 534.
Тиерра-Аденгира, область, 352.
Тиерра-Андентро, область, 243. 330.
Тиохакас, порог, 426.
Тиупульо, гора, 394.
Тоачи, река, 399, 403, 416, 445.
Тобого, остров, 56, 63—67, 74.
Товар, колония, 159, 166,180.
Тодос-Сантос (Всех Святых), гора, 583.
Токаима, город, 310, 311, 322.
Токалоа, деревня, 311, 341.
Токонадо, вулкан, 647.
Токапилла, город, 701, 721, 731, 741.
Токуйо, город, 163, 180, 183.
Токуйо, река, 163.
Толима, вулкан, 220, 222.
Толима, департамент, 311, 316, 367, 383.
?ио-Толтен, река, 668.
’олу, город, 353, 355, 383. ч Толу-Виехо, город, 353, 355Томе (Эль-Томе), город, 716, 721.
Томебамба, крепость, 437, Томепенда, гавань, 539, 568. Томинаи-Ацеро, провинция, 629. Томпен, река, 670.
Тонкини, портал, 550, 567.
Тонус ко, река, 336.
Топора, река, 348. Тордесильяс, город, 56. Торо, провинция, 383.
Торопи, гора, 644.
Тортуга, остров, 63, 64, 84, 86.
Тортуга („Черепаха44), река, 139. Тортугильос, остров, 86.
„Тоски44 мыс, см. АвкшиосъПойнт.
Тота, озеро, 257.
Тоторал, город, 674.
То у эр, остров, 440, Трай гвен, город, 717, 741. Транс-андина, территория, 385. Трес-Круцес, горы, 651.
„Трех Братьевъ44, гора, 666.
Три креста, гора, см. Камсарч, кус.
Трито, гора, 648.
Трилопе, вулкан, 657.
Тринидад, город, 618, 630.
Тринидад, остров, 22, 67—84.
Тристе, залив, 162.
Тронадор, гора, 658.
Труандо, см. Напили или СантаМария.
Трухильо, город, 142, 164, 180, 515, 516, 517, 535, 571.
Трухильо, епархия, 571.
Трухильо, провинция, 572.
Трухильо, штат, 193.
Туа, гора, 581, 644.
Тудела, колония, 318.
Тукакас, порт, 189, 212.’ Тукеррес, город, 261, 361, 383. Тукеррес, плоскогорье, 196, 199, 229, 251.
Тукеррес, провинция, 383.
Тукуче, см. Куевас.
Тулуа, город, 333, 369, 383.
Тулуа, провинция, 383.
Тулума, пик, 583.
Тулумайо, река, 545.
Тулькан, город, 420, 434, 452.
Тулькан, кантон, 445, 451.
Тумако, город, 361.
Тумако, остров, 231, 261.
Тумато, город, 259.
Тумбоеская пустыня, 438Тумбес, город, 464, 479, 535, 564.
Тумбес, провинция, 572.
Тумбес, река, 513.
Тумиса, вулкан, 647.
Тунга, пампа, 403, 479.
Тунгурагуа, вулкан, 394, 412, 426.
Тунгурагуа, провинция, 451.
Тундама, провинция, 383.
Тунха, город, 216, 275, 313, 319, 333, 383.
Туписа, город, 618, 619, 630.
Тупунгато, гора, 654.
Турбако, город, 200, 302, 35&.
Тури-ассу, река, 31. * и. и:
Турмеке, город, 323.
Турмеро, город, 143, 180.
Турумикире, гора, 101.
Тутупака, вулкан, 463Туя, река, 103, 159, 181. „Теснина", см. Ангостура.
Уайлас, провинция, 460, 542.
Уайлильяс, гора, 660.
Уальгайок, город, 539, 563.
Уальгайок, провинция, 572.
Уалькана, пик, 471.
Уальяга („Большая" река), 461, 472, 474, 540, 544, 551.
Уальяга, провинция, 574.
Уамалиес, провинция, 572.
Уаманга, „Соколиная скала", 547.
Уаманга, провинция, 574.
Уаманка, см. Аякучо.
Уамачуко, город, 536.
Уамачуко, провинция, 572.
Уандоя, лик, 471.
Уанкабамба, провинция, 572.
Уанкабамба, река, 543.
Уанкавелика, город, 546, 563.
Уанкавелика, округ, 501.
Уанкавелика, провинция, 555,571, 572.
Уанкайо, город, 475, 546, 555.
Уанкайо, провинция, 572.
Уанкане, провинция, 574.
Уанта, город, 546, 555.
Уанта, провинция, 544, 574.
Уануко, город, 540.
Уануко, департамент, 571.
Уануко, епархия, 571.
Уануко, провинция, 572. Уануко-Виехо, см. Кольпа. Уанчака, см. Гуанчака. Уаразский горн, проход, 518. Уарас, город, 469, 518, 535, 572.
Уарас, провинция, 572.
Уари, провинция, 572.
Уарочири, провинция, 572.
Уаскан, гора, 481,582.
Уаскан, река, 519.
Уаура, архипелаг, 470.
Уача, город, >512, 535.
Убаке, город, 310.
У бала, город, 310.
У бате, город, 383.
Убате, озеро, 239.
Убато, провинция» 383.
Убинас, вулкан, 463, 583.
Уилла, гора, 223.
Укаяли, река, 460, 461, 471, 476, 506, 544, 545, 550, 551,' 567.
„Уксусная" река (Посамбио), 224.
Ульюлью, гора. 581.
Умуйо, озеро, 554.
Унаре, река, 102, 105, 123, 124
Унимарка (Гюинимарка), 586.
Унйни, река, 567.
Увиана, пик. 100.
Увион, см. Кохабамба.
Унион, провинция, 572.
Уиса, город, см. Тунха.
Уалластон, архипелаг, 666.
Уапар, река, 199, 212, 253, 271, 298, 330.
У пата, местечко, 176.
озеро,
Упиа, река, 216, 257.
Ураба, 196, 199, 228, 247, 248.
Урибанте. река, 116, 168.
Уркос, город, 548.
Урку-Расо, 401.
Уррао, деревня, 356.
Уруана, миссия, ИЗ, 173.
Урубамба, город, 550.
Урубамба, провинция, 574.
Урубамба, река, 461, 476, 506, 550, 567.
Уругвай, республика, 61, 361.
Уругвай, река, И, 48, 112.
Урумита, деревня, 350
Усибита, город, 319.
Успалата, река, 706.
Уткубамба, река, 539.
Учумайо, город, 534.
Уэйман, остров, 440.
рио-Уэрпа, река, 546.
Факататива, город, 304, 309, 322, 383.
Факататива, провинция, 383.
Фалкландский архипелаг, 39,56. Фалькон, штат, 193.
Фаматина, город, 704.
Фаральонес-де-Кали, горы, 229. Фаральонес-де-Ситара, горы, 228. Федеральный округ, 193, Ферриньяфе, город, 515, 535. Филадельфия, город, 59, 334. Филипполис, см. Сан-Фелипе. Фицрой, гора, 660.
Фландес (Хирардот), 302. Фомене, город, 309, 322, 383. Фонтибон, город, 322.
Фрагура („Кузница"), гора, 219. лос-Фрайлес, горы, 583.
Франсе, гора, 665.
Фредония, город, 356.
Фрейрина, город, 686, 705, 741.
Фровард („Угрюмый" мыс), 639, 660.
Фронтино, деревня, 356. Фронтино, река, 336. Фронтон, остров, 527. Фукене, город, 239, 323. Фукене, озеро, 236,
237, 256. Фундасион, колония, 347.
Фунза, город, 304.
Фунза, река, 216, 234, 304.
Фусагасуга, см. Сума-Пас.
Фусагасуга, река, 254, 311.
Хаен, провинция, 572. Хаен-де-Бракаморос, город, 539, 555, 558.
Хамбелп, канал, 428, 513.
Хананейская бухта, 11.
Хаура, река, 5.
Хауха, город,, 523, 545, 555
Хауха, провинция, 572. pio-Xayxa (Акобамба), река, Хауха, река, 566.
Хачакаче, город, 630 Хеберос, город, 541, 555. рио-Хетепеке, река, 515. Хенезано, город, 319, 323.
Хепитц, гора, 211.
Херико, город, 356. Хингу, река, 6, 22, 46.
475.
Хипихапа, город, 432, 434. Хипихапа, кантон, 451. Хирардота, местечко, 339. Хирон, город, 327, 330. Хирон, кантон, 434, 451. Хихимани, см. Гефсимания. Хласкар, вулкан, 647. Хойя, станция, 532.
„Холодная" река. см. Чили, 533. Хорнопирен, вулкан, 659. Хост, остров, 666.
Хуаллас, ущелье, 610.
Хуаниллос, пристань, 710. Хуан-Гриего, бухта, 86. Хуан-де-Фука, пролив, 33. Хуан-Родригес, горы, 214, 321.
Хуан-Фернандес, остров, 39. Хуоскан, гора, 651.
Хуаско, долина. 651, 705.
Хуаско, пампа, 644.
Хуаско, река, 668, 704. рио-Хубонес, река, 380, 396, 402. Хули, город, 574.
Хулиаки, город, 554.
Хунинская равнина, 543.
Хувин (Чинасаке), город, 320 322.
Хунин, департамент, 355, 571. Хунин (Чансай-Коча), озеро, 475, 543.
рио-де-лос-Хуэмулес, река, 670.
„Царица пустыни", см. Калама Цинти, см. Камарго.
Цис-андина, см. Анте-Ан ди на.
Чавин, город, 536.
Чавин-де-Уантар, город, 536.
Чагара, город, 140.
Чагуарамас, гавань, 81," 82.
Чакабуко, горы, 654, 660.
Чакамако или „порт Пачеко", 625.
Чакао, канал, 661.
Чакао, пролив, 718.
Чакарилла, пампа, 643.
Чако, равнина, 590.
Чако (Территория Охоты), 576, 628.
Чала, деревня, 531.
Чало (Чела), гора, 644.
Чалпирен, см. Минчинмавпда.
Чальгуанка, город, 574.
Чама, река, 165.
Чамайя, гора, 574.
Чамбо, река, 408-
Чана, гора, 659.
Чандуй, гора, 400
Чавкай, провинция, 523, 572.
Чанчай-Коча (Хунин), озеро, 475.
Чанчамайо, город, 545.
Чанчамайо, река, 545.
Чанчан, река, 402, 404.
Чанчан д’Алауси, река, 387.
Чапьярал, город, 302, 323, 672, 703, 740.
Чапинеро, город, 307.
Чарама, город, 324, 330, 383,
Чарала, провинция, 383.
Чаркас, озеро, 573, 624.
Часута, город, 541, 544, 555.
Чатам, остров, 444.
Чачакомани, гора, 582.
Чачани, гора, 462, 534.
Чачапойяс, город, 539,540, 555.
Чачапойяс, провинция, 572.
Чаянта, город, 630.
Чаянта, провинция, 629.
Чепен, город, 515.
„Черепаший44 архипелаг, см. Галапагос.
„Черная44 вершина, 657.
„Черная14 гора (Яна-Урку), 389.
„Черная река, 315.
Чигуррадо, пик, 228.
Чикама, река, 216, 235, 516.
Чикас, провинция, 629.
Чикинкира, см. город „Тумановъ44.
Чикла, местечко, 528.
Чиклайо, город, 515, 535.
Чиклайо, провинция, 582.
Чикуито, см. озеро Титикака.
Чилан, ручей, 657.
Чилес, вулкан, 227, 229.
Чили, озеро, 669.
Чили, республика, 629—742.
Чили, река, 533,534.
Чилилай, деревня, 611.
Чилийская Кордильера, 652.
Чилийский архипелаг, 33.
Чиллан, вулкан, 661.
Чиллан, ручей, 657.
Чилойский архипелаг, 556.
Чилоэ, острова, 636, 637, 661, 675, 682, 688, 724, 741.
Чилька, местечко, 529.
Чильон, река, 468.
Чимба, бухта, см. Жорже.
Чймбе, округ, 299.
Чимбо, гора, 400.
Чимбо, кантон, 451.
рио-Чимбо, (Ягуачи), река, 427.
Чимборазо (Чимборасо), вулкан,
393, 451, 459, 460, 582, 647, 651.
Чимборазр, провинция, 451.
Чимботе, лгород, 518, 520.
Чиморе, город, 630.
Чиму, или Большой Чиму, город, 516.
Чинакото, город, 199.
Чинасаке, см. Хунин.
Чинвивилькас, провинция, 572.
Чинто, река. 403.
Чину (Сину), город, 342, 355.
Чинча, остров, 464, 470, 530, 531.
Чинча, провинция, 572. pio-Чинча, река, 546.
Чинча-Альта („Верхняя44), деревня, 529.
Чинче-Боха („Нижняя*), деревня, 529.
Чинчате, река, 539.
Чиичипе, река, 459.
Чипаке, город, 309.
Чипаке, парамос, 219.
Чипикани (Такора), гора, 643.
Чира, см. Ачира.
Чирика, провинция, 381. Чисинче, порог, 394. Чита, город, 320.
Чичас, сиерра, 583.
Чичинкира, город, 308. Чичиривичи, гавань, 163. Чируа, гора, 208.
Чоапа, река, 668.
Чоаче, город 219, 309, 310.
Чоквеята („Усеянная золотомъ44), долина, 662.
Чоко, бухта, 202, 219, 248, 260. Чоко, гора, 220, 221, 227. Чоко, река, 248.
Чоконта, крепость, 303, 322. Чолола, горн, вершина, 460. Чонос, остров, 661. Чонгон, гора, 400.
Чорильос, город, 535, 631. Чота, провинция, 582. рио-Чота, река, 252.
Чочис, см. Сан-Хозе. Чуквито, озеро, 586. Чуквиабо, деревня, 612. Чуквибамба, долина, 572. Чукизака (Ла- Плата), город, 591, 618.
Чукизака, департамент, 629. Чукикара, см. Манта.
Чукуито, провинция, 584. Чулумани, город, 614, 630. Чунгарра, озеро, 633.
Чунта, город, 630. Чупас, деревня, 547, 552.
Ш.
Шоттегат, лагуна, 88.
Штатов, архипелаг, 634, 640, 666.
Э.
Эвехико, местечко, 336. Экваториальное течение, 677. Экуадор, республика. 385—454. Эликония, местечко, 336. Элкви, см. Викуна.
Элкви, см. рио-Коквимбо. Эль-Банко, см. „Высокий Берегъ44. Эль-Бауль, город, 172.
Эль-Валле, город, 159. Эль-Дорадо, город, 27. Эль-Инфиерно, пороги, 175. Эль-Кастиго, см. Росарио. Эль-Корал, порт, 717, Эль-Мадригал, город, 359. Эль-Томе, порт, 712, 714. Эль-Ферроль, бухта, 518, 615. Эль-Хуанай, см. Гуанай. Эмин, см. Паитити.
Энтигадо, город, 339, 357.
Эне, см. „Большая Река44, 5 75. Энсенада-де-Калабосо, бухта, 211. Энтре-сиерра, область, 544. Эрао, парамос, 263, 335.
Эсмеральда, город, 173, 424,431. 452, 495.
Эсмеральдас, кантон, 451.
Эсмеральдас, провинция, 409,451рио-Эсмеральдас, „Изумрудная44 река.
Эспаньола, остров, 43, 77, 153.
Эспиналь, город, 302, 316.
Эстансион-Сантавдер, см. Пуэрто-Ббтихас.
Эстеро-Саладо, см. Соляной Лиман.
Этен, город, 535.
Этен, река, 515.
Эссеквибо, река, 109, 113, 118. 177, 180.
Эхидо, предместье, 433.
Ю.
Юйюки, станция, 610.
Юмбель, город, 741.
Юнгай, гора, 459.
Юнгай, город, 519, 535, 741,
Юнгас (Юнкас), тора, 585, 622.
Юнгас (Юнкас), долина, 503, 621.
Юнгас, провинция, 591, 621,629.
Юнгуйо, город, 555.
Юнин,. город, 696.
Юнкал, гора, 648, 654.
Юнкас, см. „Жаркия долины44.
Юнкве, см. „Наковальня*.
Юра, селение, 534.
Юракарес, провинция, 629.
Юрак-Уаси, см. „Белыйдомъ44.
Юрбако, см. Турбако.
Юримагуас, гора, 541.
Юрипиче, гора, 211.
Юруари, река, 176, 187.
Юруари, штат, 187, 193.
Я.
Ябрикоя, гора, 644.
Явари, река, 509, 551, 576.
Явирак, см. Панесильо.
Явиса, город, 381.
Явита, город, 173.
Ягуачи, город, 430, 452.
Ягуачи, см. Чимбо.
Якучо, город, 547.
Ямайка, остров, 181, 362, 445.
Ямбели, пролив, 432.
Ямпараец, провинция, 629.
Яна-Урку, см. „Черная тора44.
Янаоко, город, 574.
Янауко, горы, 459.
Япура, река, 195, 454.
Ярукуи, река, 162
Яритагуа, город, 162.
Ярукуи, штат, 193.
Ярамаль, город, 220, 356.
Яте (Эбкан), вулкан, 659.
Яуйос, провинция, 572.
Яука, река, 531.
Яули, местечко, 543.
Яурикоча, см. Лаурикоча.
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
Том девятнадцатый.
Бассейны рек Амазонки и Даплаты.
Абаете, область, 269, 434. сиерра-Абаиско, горы, 295.
Абакашис, река 123.
Абролъос (Абр-ос-Ольос), острова, 252, 253, 279.
Ава, река, 21.
Аванхандава, водопад, 331, 358.
Аварива, гора, 14.
Авати-Парапа, поток, 114.
Австралазия, 685.
Агвапей, 387.
Агрио, река, 576.
Агуа-Негро (Лагуна), горн. проход, 547.
Агуапехи, река, 395.
Адам, гора, 703.
Адский водопад, 251.
Адский грот, 411.
Айморес, 243, 392.
Айран, город, 179.
Айсен, река, 579.
Айтурес, 3.
Акай („Горящая вершина*), 467, 543.
Акаруку, река, 226.
Акарахи, порт, 271.
Аквидои, река, 398, 469.
сиерра д’Аконкиха, горы, 546, 572, 632, 643.
Алагоа-Гранде, город, 229.
Алагоас, город, 234.
Алагоас, штат, 105, 220, 233, 235, 270, 455.
Алегре („Веселая"), река, 396.
Алегрете, город, 387.
Александра, колония, 362.
Аленкер, город, 184.
Алкантара, город, 234 сиерра-дас-Алмас, горы, 243. Алонкагуа, горы, 407, 508, 647. Альбина, деревня, 72.
Альбукерке (Корумба,) город, 405.
Альвелос, деревня, 176.
Альгоас, штат, 281.
Алькантара, город, 235.
Алькобас, форт, 197.
Альмейда, порт, 280.
Альмейрим, город, 187.
Альто-Амазонас (Солимонш), см. Амазонка.
Альто-да-Мпна, река, 372. де-лос-Альтос, горы, 493, 544. Алюмияе, вулкан, 551.
Алюмине, озеро, 577.
Амазонас (Амазонский), штат, 455, 456.
Амазонка, река, 104, 108—111, 126, 127, 131—140, 380, 390.
Амазонская губа, 135.
Амазонская область, 104, 108, 139, 146.
Амазонский залив. 133.
Амакур, река 4, 20. сиерра-Амамбай, 467. Амаыбат, гора, 398; 643.
Амаранте, город, 224.
Амарга („Горькая Лагуна"), 566.
Амаррасаон, город, 225, 235.
Амбато, горы, 544.
Амуку, озеро. 10, 15.
Английская Гвиана, 53—63.
Англа, банка, 570.
Ангра-дос-Ройс, город, 284, 315, 316, 339.
Андская кордильера, 547—549.
Андские горы, 553, 554, 581, 585, 589, 590.
Анжикаль, местность, 101.
Анжикуш-Ассу, город, 228. сиерра-Айкаете, 544, 643.
Антонина, порт, 362.
Антонио-Вац, остров, 230, 231.
Антуко, город, 576.
Анфан-Пердю, утес, 74.
Анчиета (Беневенте), город, 280.
Аньяыбухи, город. 389, 394.
Апа, река, 390, 462.
Апапурис, река, 114, 119.
А пи ни, долина, 14.
Апипе, порог, 467, 491.
Апиахи, деревня, 360.
Аппруаг, округ, 13, 69.
Аппруаг, река, 21, 24, 26, 28.
Аппун, река, 7. I
Апурема, округ, 82.
Арагвай-Гуассу, река, 472.
Арагвая, река, 105, 192, 195,196, 197, 320, 341, 396.
Арагвари, река, 4, 7, 24, 80, 81.
Арака, река, 115-
Аракатп, город, 228, 235.
Аракаю, город, 271, 281, 456.
Аракса, горы, 393, 395.
Арамина (Эрмина), см. Гимпот.
Аранаума, река, 14.
Араракоара, порог, ИЗ.
Арари, озеро, 152, 188.
Араруама, лагуна, 287.
Аратаи, река, 74.
Арасояба, холм, 359.
Аргентина, республика, 531—706.
Аргентино, озеро. 581, 583.
Арегуа, город, 493.
Аринос, река, 124.
Ариас, река, 637.
Аррайяль-дос-Анжикос, местность, 101.
Арресифес, город, 668.
Дрройо-Пинтадо, река, 520.
Артигас, город, 383, 524, 525.
Артпгас, департамент, 531.
Арука, река, 39.
Архимед, банка, 570.
Ассамблея(Вилла-Визоса), город, 234.
Ассу, река, 228.
Ассу, см. Калуфу, город, 668, 671.
Асунсион, город, 459, 463, 492, 493, 496, 535.
Атабапо, перешеек, 118. дель-Атайо, остров, 472. Аталайя, город, 234, 667. Атамискви, город, 564, 640, 652.
Атуэль, река, 548, 575.
Ауа, река, 43, 67.
Аурчауа, река, 11.
Ахпрасо, город, 653.
Бермехо, река, 464, 472, 495,543, 562, 563, 589.
Бернштадт, станция, 635.
Бессеррос, город, 233.
Бигуассу, гавань, 369Бпрмингам, город, 665. Блюменау, город, 337, 368, 370. Боа-Виста, дворец, 270, 310.
Боа-Виажен («Счастливого пути"), гора, 313.
Боас-Мартес, горы, 242.
Божия матерь ссыльных (Сеньора-до-Дестерро), 369.
рио-дос-Боис, река, 329.
Вокайна, гора, 284, 322.
Боливия, государство, 457.
Большая река, 80.
Большой Каскад, водопад, 180. „Большой муравейникъ" (Таманду), отмель, 178.
Большой Шатильон,полуостров, 64.
Бом-Жарден, город, 233.
Бонене, вершина, 545.
Бона-Виста, город, 180.
Борьба, деревня, 178.
Ботафого, бухта, 300.
Ботукату, город, 359. сиерра-Брава, гора, 554.
Браганс, город, 190.
Бразильские Соединенные Штаты, 83.
Брасо-Менор (Меньший рукав), река, 196.
Брёвеш, город, 188.
Брежо д’Арейа, город, 229.
Брейо-да-М?адре-де-Деус, город, 233.
Брильянте, река, 392.
Бум-махуида (Чос-малаль), 548.
Буритизала, деревня, 407. рио-де-лас-Буррас, река, 543. Бурробурро, река, 15.
Бута-ко, ущелье, 548.
Бусео, б}хта, 528.
Буэнос-Айрес (Пуэрто-СантаМариа-де-Буэнос-Айрес), город, 463, 538, 560, 585, 586, 589, 671, 685, 699.
Буэнос-Айрес, провинция, 391, 535, 561, 565, 566, 599, 579, 556—663.
Буэнос-Айрес, озеро, 391, 506, 551, 579.
Бельграно, город, 664.
В
Ваза-Баррис (Итапукуру), лиман, 250, 271.
Ваини (Гваиниа), река, 20, 55, 118.
Ваккариа, пампа, 389.
Валенца, город, 276, 293, 316 520-
Вальдес, полуостров, 585.
Варрамури, 41.
Варцеа-до-Марсаль, город, 347.
Вассурас, город, 293, 319.
Веинте, город, 668. сиерра-де-Веласко, горы, 589, 645. рио-дас-Вельхас (Вельяс), река, 241, 242, 320, 329.
Велья-Побре, горы, 128.
Вени (рио-Бенп), река, см. Бени. Вентана («Окно"), горы 556.
Б.
Багагема, город, 348
Багамские острова, 136де-лос-Багуалес („Диких Лошадей"), кордильера, 553.
Баже, город, 385, 38В.
Байлик, остров, 84Балнеария, деревня, 354.
Бананаль (Банановый остров), 206.
Баванейраш, город, 129.
Банда-Ориенталь (Восточная Банда), страна, 98, 378.
Барадеро, город, 568.
Барадеро, река, 568.
Бараманни, лагуна, 55.
; Барбачена, 344, 348, 370.
I Барейриньяш, порт, 224.
ч Барилоче, горн, проход, 551.
г Варим, река, 20, 53, 39, 55.
Бариа, река, 11».
Барра (Коисейсао да Барра), порт, 180, 205, 269.
Барра (Манауш, Фортелеса-даБарра до Рио Негро), город, 121,152, 316.
Барра-до-Пирахи, город, 293,316. Барра до рио Гранде, город, 81.
Барра-до-рио-до-Контас (Контас), город, 276.
Барра-Манса, город, 293. Барраган, порт, 664, 665. Барранкас, пригород, 671. рио-Барранкас, река, 575.
Барсемгос (Барсемгуш), город, 119, 179.
Бартика-Гров (Бартика), 56—58, 60.
Батавия, колония, 64.
Бататаес, город, 357.
Батела, река, 566.
Батурите, город, 227, 235.
Бахиа, город, 89, 106, 239, 281, 444, 456.
Бахиа, штат, 101—106, 232, 256, 269, 271-273,281,340,434, 455, 669, 670.
4 Бахиа (Сан-Сальвадор-де-Бахиа), гавань, 205, 262, 271, 273.
Бахиа-Бланка („Белая Бухта"), город, 575, 589, 595, 596, 597, 668, 669, 671.
Бахиа еинд Фонда (Сан Матиас, бухта, 536.
Бебедеро, озеро, 572.
Бебедеро, река, 573.
Беберибе, река, 231.
Белем (Пара), город, 108, 222.
Белен, город, 645 652.
Белла-Виста, город, 631.
Белло-Горизонте, плато, 268, 269.
Блльвиль (Фрайле-Муерто), город, 665.
Бельвиль, округ, 653.
Бельмонте, порт, 277.
Беневенте, см. Анчиета.
• Бени, река, 177.
Бербисе (Нью-Амстердам), город, 60.
Бербисе, округ, 62.
Бербисе, река, 18, 23, 54.
Береговая горн, цепь (серра-доМар), 283.
рио-Верде, река, 331, 511.
Вера-Круц, острова, 88.
Вермехо (Красная река), 511, 551.
Вижиа, город, 190.
Виктория (Капитаниа), город, 233, 335, 280, 281, 417,456,627, 634.
Виктория, водопад, 332.
Виктория, река, 568.
Вилла-Белла (Вилла-Нова-да-Раинья, да-Императрис, Паринтинш), город, 183.
Вилла-Белла-до-Матто-Гроссо, город, 408.
Вилла-Велья, город, 280, 364.
Вплла-Висоза, см. Ассамблея, город, 234.
В илл а-дель-Нил ар (Нембуку),. город, 495,496.
Вилла-Мария, город, 539, 653, 655.
Вилла-Мерседес (Фуерте-Конститусиональ), город, 539, 555, 633.
Вилла-Нова-де-Лима, город, 267, Вилла-Нуева, город, 655.
Вилла-Оксиденталь (Нуева-Бурделос), колония, 492.
Вилла-Рика, город, 264,364,473, 494, 496.
Вилла-Урквиза, деревня, 631.
Вилла-Франка, город, 186, 411, 495.
Вилла-Франка, озеро, 125.
Виллагуай, город, 626.
Вильета, город, 495‘ 496.
Вдльганьок (Сергипе, Серингипе), остров, 299.
Винцента, св., мыс, 87.
Винчина, город, 646.
Вианна, город, 223, 235, 702.
Виедма, город, 676. 702.
Виедма, озеро, 581, 582.
Водопад короля Вильгельма IV (Фортс-Фоль), 14, 19.
Водопад Отчаяния,'124.
Вонотобо, водопад, 19. сиерра-дель-Вулкан, 556.
Г.
Габриэль, плантация, 74.
Гавиа, пик, 296
Гаиба, оверо, 397.
Гай, гора, 553.
Гаити, остров.
Галлегос, город,. 676, 702.
Галли на-Муерта, гора, 546.
Гараньюнс, город, 233, 270.
Гвавиара, река, 119.
Гважару, залив, 188.
Гваиниа, см. Ваини.
Гваира, река, 87.
Гважару-Гуассу, водопад, 123.
Гвапай, река, 122. -
Гвапоререка, 122, 177.
Гвиана, страна, 702.
Георгия, штат, 136.
Гигант и Гигантик (Гигантильо), горы, 555.
Гимаранш, город, 223.
Гимпот, см. Арамина.
Гинео, река, 112.
„Гладкая" (Параопеба), река, 247.
5
„Глубокая", смГТёффе.
Гоа, река, 636. '
Говернадор, остров, 313.
Гойкочеас, селение, 489.
Гойяс, город, 191, 192,348,431, 456, 631, 636.
Гойяс, штат, 90, 105, 197г 243, 316, 427, 455.
Гойяна', город, 230, 235.
Голландская Гвиана, 4, 63—68.
Г ора Луны, 11.
Горбун (Корковадо), гора, 312.
Гравата, город, 233.
Гражаю, река, 211, 220, 223.
Грайце (Илья-Гранде), остров, 288, 316.
Гранде (Рио-Гранде), город, 524.* кучилла-Гранде, гора, 510.
рио Гранде де -Куритибо, река, 332.
Гранжа, город, 226.
Гран-Чако, территория, 563.
Гран-Могол, горы, 243, 267. сиерра-Грасиоза, гора, 323.
Грасиоза, город, 361.
Гронинген, колония, 64.
Гуаикухи, порт, 269, 279, 340.
Гуайра, водопад, 332.
Гуайра, город, 364.
Гуалегуай, город, 636.
Гуалегуай, река, 567.
Гуалегуайчу, город, 626, 636.
Гуамес, река, 112, 555.
Гуанабара, бухта, 328.
Гуанабара, город, 287.
Гуаратиба, город, 313.
Гуаратингуэта, город, 340, 370.
Гуараху, гора, 323.
Гуапоре, река, 391, 393, 395, 396, 406.
Гуахиба, лиман, 382.
Гуахиба, река, 376, рио-Гуачипас, река, 563 Гуаяррод, см. Вилла-Азара, 489, 490.
Гургвейа, горы, 212.
Гургвейра, мыс, 224.
Гурупа, город, 187, 234.
Гурунаш, острова, 187.
Гурупи, река, 222.
Жабатаон, местечко, 233.
Жавапири (Жруапири), река, 121, 163.
Жагуараон, город, 383.
Жагуараон, река, 372, 376.
Жаку, река, 229.
Жакарепагуа, город, 313.
Жаку хи, река, 373, 376, 380, 382.
Жардин, город, 225.
Жатоба, город, 270.
Жауру, река, 396, 402.
Жачал, река, 572.
Жакитйньонья, река, 251, 276. „Желанный порть", см. Дезеадо. Жидовская Саванна, деревня, 242.
Жуанвиль, город, 328, 367.
Жуарата, селение, 179-.
Жужуй, город, 636, 637, 652-
Жужуй, провинция, 589, 638, 652, 699.
Жужуй, река, 469, 561, 700-
Жуис-де-Фора, город, 263, 343, 370.
Жундиахи, город, 356, 358.
Журагуа, предместье, 234.
Жураменто, река, 563, 564, 640.
Журуа, река, 164, 183.
Журужуба, предместье, 301.
Журупэнсен, колония, 206.
Журуена, река, 124.
Жутаи, река, 175.
3.
570,
д.
Дакар, город, 215
Дарвин, гора, 553.
Дезеадо, река, 579, 580, 585,589, Дезеадо, или Иуэрто-Дезеадо („Желанный порть"), лиман и порт, 580.
Демерара, округ, 62.
Демерара, река, 23, 59.
„Денежная" гора (Сиерра-де-Маеда), 264.
Дестерро, город и пролив, 370, 417, 458.
Джоржтаун, город, 28, 59, 60, 62.
Диаманте, город, 633—635, 651. pio-Диаманте, река, 547, 575.
Диамантина, город, 249,251,281, 394, 433.
Дайш-Ирманош, река и гора, 212.
Долорес, город, 651, 667, 671Домейко, гора, 553.
Донна-Франсиска, город, 368.
Заужон (рио), река 572.
Зебаллос, пик, 552.
Зеландия, форт, 59.
Зента, горы, проход, 637.
Змеиное Устье, 20.
Зонда, деревня, 646.
Ибарра, город, 87.
Ибера („Блестящая вода"), озеро, 566.
рио-Ибикуй-Гранде, река, 372,373, 377, 380, 383, 387, 568.
рио-Ивахи, река, 332, 342, 392.
Ивиньейма, река, 331, 392.
Игату, город, 228.
Игуапе, порт, 327, 360.
Игуарассу („Большая Пирога"), город, 233.
Игуассу, река, 322, 363—364.
Икараха, предместье, 301.
Икаталуми, гора, 267.
Ильеос (Сан-Жорже-дос-
Ильеос), город, 276.
344,
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
Доуру, горы, 192.
Доус-Риос, река, 284. рио-Досе, река, 343, 344. Дуаш-Бараш, река, 196. рио-Дульсе, река, 564, 639. Дуравно, город, 519.
Дуразнб, департамент, 531.
„гора Душъ", сиерра-а-лас-Анимас, 510.
Дю-СлДю, острове, 13, 73.
314,
6 сиерра-дель Иман (Магнитная гора), 556.
Имбетиба, порт, 369.
Императрис (Упиао), город, 234.
Инга, город, 229.
Индепенденсиа (Фрай-Бентос), город, 229.
Индепенденсиа (КауДете), 646.
Индустрия, местечко, 343.
Инини, река, 13.
Инка, источник, 649. Инфисионадо, город, 267. Ипакарай („Бассейн Святой воды"), озеро, 493.
Ипане, (рио), река, 469. .
Ипанема, гора, 435.
Ипанема, местечко, 359.
Ипанема (рио) („Безполезная река"), 35у.
Ипоа, лагуна, 461.
Ипожука, река, 233.
Иракуба, округ, 279.
Иракуба, река, 13, 41. 82.
Иренг (Мау), река, 121.
Ирманш, гора, 212.
Иса-Путумайо (рио), 112,413,139, 159, 175.
Исо, город, 228.
Ита, город, 144, 193, 496.
Итабира („Блестящий камень"), гора, 242.
Итабира-до-Кампо (Минас),гора, 239, 242, 435.
Итабира до Матто Дентро, го* род, 267.
Итабока, водопад, 197, 206.
Итаборахи, город, 316.
Итагуа, город, 493.
Итажахи, рио, 323, 327.
Итаипу (Ппко-де-Фора), гора, 295, Итакамбира, гора, 243.
Итаки, город, 387.
Итакоатиара, город, 183.
Итаколуми, гора, 241, 242.
Итаколуми, риф, 252. 279. Итакитуба, город, 185.
Итамарака, остров, 230.
Итамбе, гора, 222, 267. Итангуайми, ущелье, 335. .. Итани, река, 21, 43.
Итапагипе, город, 275.
Итапарика, город, 281. Итапарика, остров, 275. Итапенинга, город, 319, 336,337. Итапиринга, река, 320.
Итапиру, город, 496.
Итагуа, см. Энкарнасион. Итапукуру, река, 211, 212, 230. Итапукуру-Гранде (Розарио), город, 224.
Итакупуру-Мирим, город, 224, Итанура, водопад, 331, 358.
Итого, город, 282.
Иту, город, 358, 370.
Итубере, рио, 362.
Итузаинго, деревня, 520.
И шуаи а, город, 702.
I.
АЖ
*
Иезус, деревня, 491.
Иеронима, св., копи, 383л
Ий, рио, 511.
Иоао-Айрее, порог. 283.
Йоханнес, селение, 188.
Караибское море, 136, 554.
Каракара, гора, 398.
Карапорис, пролив, 82.
Караса город, 239, 267, 444.
Караума, гора, 121.
Кариньянья, город, 269, 281.
Кариока, гора и источник, 300, 304.
Кариуайразо, вулкан, 112. Каркаранья, город, 533. * Каркаранья, река, 453, 565, 656. Кармен, город, 535.
Кармен-де-Патагонес, город, 671, 672.
Каролина, город. 136, 223.
Карсевен, река, 22, 80.
Каруару, город, 233, 235.
Касатава, город, 348.
Касерес, озеро, 397.
Каска д’Анта, водопад, 247.
Кастелло (морро-до), гора, 299, 312.
Кастильо, гора, 551.
Кассикиаре, река, 2, 119.
Каталин, горы 551.
Катамарка, город, 589, 643,700.
Катамарка, провинция, 642, 652, 699.
Каттас-Альтас-СантаБарбара, город, 267.
Кафаяте, город, 638.
Кахи, реки, 376.
Качающийся утес, 667.
Качи, горы, 543.
Качи, город, 638.
Качипур, река, 12,22,24, 25,83.
Качойера, город, 281, 367, 383.
Качойера, остров, 275.
Качойера-Гранде, водопад, 196, 272, 275.
Кашиаш, город, 224, 235.
Каэте, деревня, 268.
Кварто („Четвертая4*), река, 565, 653, 655.
Кватата, деревня, 56.
Кетрупилан, вулкан, 551, 576.
Квильмес, местечко, 660.
Крио-Квинто („Пятая"), река, 565, 566, 653.
Квито, город, 87.
Кекен, река, 567.
Келус, гора, 247.
Келус, город, 263.
Кермерибо, канал, 20. Кито, горы, 112. 228. Кишера, река, 228.
Кишерамобпн, город, 220, 228.
Ко, округ, 79. Ко, река, 74. Коакати, город, 636. Коари, река, 164. Кобрас, остров, 307. Козевин, река, 19.
Коимбра, гора, 411. Коимбра, город, 41J. Кой-Инлет, Койль, лиман, 584.
Кокимбо, город, 647.
Колгуэ, озеро, 579.
Коксвинд, деревня, 655.
Колиньп, форт, 299.
Колония, город, 508, 520.
Колония, департамент, 532.
Колон, порт, 625. Колон-Кура, река, 551, 577. рио Колорадо, река, 511, 542, к.
Каакати, город, 628.
Кабасаль, река, 402.
Кабассу, острова, 13.
Кабеделу, форт, 229.
Кабо, город, 233.
Кабо-де-лас-Вирженес, город, 676.
Кабо Санто Агоетиньо, мыс. 233.
Кабо-Фрио, город, 295, 316.
Кабо-Фрио, мыс, 295.
Кабото, город, 533-
Кабробо, город, 270, 281.
Кавиана, город, 188.
Кавиана, остров, 128, 134, 135.
Кажазейраш, город, 228.
Казабинда, озеро, 637.
Каза-Бранка, город, 367.
Казерос, поселение, 381.
Каиррит, гора, и21.
Кайена, город, 6, 13, 48, 73, 74, 79, 143.
Кайстер, водопад, 15, 121.
Кайо (Принсипе), город, 228.
Каксамбу, город, 347.
Каксиас, город, 370.
Калбуко, вулкан, 560.
Калдас (Оуро-Фино), город, 323, 347.
Камакаум, река, 376.
Камень-Кукуи, утес, 119. рио-Камеронес, река, 578. Камета, город, 190.
Камо ни, река, 6.
Камосин, город, 226.
Кампанал город, 634.
Кампанарио, гора, 549.
Кампанья, город, 345.
Кампинас, город, 337, 347,349, 356, 357, 370.
Кампо-Гранде, саванны, 184,230. Кампо-до-Мейо, саванна, 372. Кампо-Ларго, город, 362, 364, Кампос, город, 316.
Кампос-де-Бона-Виста, город, 323.
Кампос-де-Журдан, город, 323.
Кампос-дос-Гуайтаказес, область, 291.
Канути, мыс, 8.
Канавиейрас, город, 276, 281.
Каньяда-де-Гомец, станция, 635.
Кананеа, город, 360.
Канастра, река, 329.
Кангваретама, город, 228.
Канелонес, город, 524.
Канелонес, город и департамент, 532.
Канн, пристань, 74.
Кантина-Гранде, город, 229.
Кантагалло, город, 293, 316.
Кантарейра (серра), горы, 324. 356.
Кануку, горы, 8.
Канума, река, 123.
Капелла, город, 271.
Капибарибе, река, 231, 233.
Капивари, бухта, 375.
Капигуари, река, 469.
Канокабана, 300.
Каравеллас, порт, 281.
548, 571, 572, 573, 584. 585, 589, 595.
Коммевинь, канал, 20, 65.
£онгоньяс-де-Кампо, деревня, 264.
Конгоньяс-де-Сабара, город, 268.
Конкордия, город, 636.
Конлара, река, 555.
Коннетабль, остров, 13.
Консепсион, город, 491, 496, 624, 626.
Консепсион дель Уругвай, город, 636.
Контенданс, город, 347.
Контрексевиль, город, 347.
Консейсаон, город, 267, 299.
Конфлюенция, крепость, 491.
Колауэ, ключи, 672.
Копиапо, город, 645.
Коппенам, река, 19, 64.
Кордова, город, 538, 589, 650, 654, 655, 656.
сиерра-Кордова, горы, 553, 560, 561, 564,595.
Кордова, провинция, 654,655,685,
Коретина, река, 11, 16, 18, 23, 29.
Корковадо, пик, 295, 300, 312, 552.
Корковадо, река, 552.
Корковадо („Горбунъ44), скала, 300.
Корона, водопад, 121.
Керриентес, город, 472, 535, 539, 627, 628, 700.
Корриентес, мыс, 566, 567.
Кортадерас, ущелье, 636.
Корумба (Альбукерке), город, 405, 408, 409, 410, 411.
Корумба, река, 329.
Космополита, местечко, 520. серра-до-Косиа, 380, 382.
Коста-Рпка, страна, 61.
Котингуиба, река, 271.
Котика, канал, 20, 65.
Коуруш (Формоза), город, 204.
Коча, озеро, 112.
Кочамба, горы, 122.
Кочаит („Птица"), вулкан, 581.
Кошин (Эркуланео), город, 398.
Кошин, рио, 398.
Крато, местечко, 178.
Крату, город, 228.
Крево, колония, 492.
Крузейро, город, 348.
Круц-де-Пьедра, горн, проход, 650, 651,
Ксингу, река, 119, 125, 126, 139, 171, 245, 393.
Ксиририка, деревня, 360.
Куараим, река, 508.
Куари, деревня, 176.
Куари, река, 176. /
Кубатао, порт, 352, 355.
Кудажас, селение, 176.
Куевас, ручей, 649.
Куйяба, река, 489, 397.
Куляба, город, 389, 396, 407, 408, 458.
Кумбра, горн, проход, 592, 647. Кумбрес-де-Калчакви, горы, 554, 649.
Куцукуму, горы, 8.
Кунамано, проток, 72.
♦ ' $
Еунани, поселение, 81—83.
Кунани, река, 21, 23.
Куньапиру, река, 519.
Курако, река, 575.
Курикуриари, гора, 120.
Куриматау, река, 229.
Курипи, поселение, 83. 1 Куритиба, город, 360, 361, 363, 457.
Куру, округ, 79.
Куру, река, 13, 73.
кУРУКУРи> горы, 11т 19.
Курупайти, форт, 495.
Курузу, пост, 496.
Куювини, река, 15.
Куюни, река, 14, 16, 56. Куябар, 398, 400.
Л.
Ла-Пац, город, 538, 539, 631.
Ла-Плата, город, 656, 664—668, 672, 710.
Ла-Плата, река, 97, 320, 329,388, 407, 508, 512, 514.
Ла-Риоха, город, 554, 589, 645, 700.
Ла-Риоха, провинция, 645, 652, 692.
Ла-Риоха, река, 589.
Лаврас, город, 228.
Лаврентия, св., река, 131, Латес, местечко, 370. Лато-Ново, озеро, 23, 248. Лагоа-дос-Патос, лагуна, 375. Лагоа-
Мирим, лагуна, 100, 372, 375, 508,. 512. ,
Лагоа-Санта, лагуна, 243, 248, 256, 259, 268, 269, 339.
Лагоа-Фейя, лагуна, 287.
Лагуна, город, 369, 370. Ладорио, город, 408, 412.
Лаж („Камень44), остров, 298.
Ламбаре, гора, 494, 495.
Лапа, город, 300, 364.
Ларанжерас, местечко, 271,300.
Латорре, гора, 553.
Лафайет, станция, 263.
Леолон, гора, 13.
Ледесма, город, 637, 652.
Ленцоэс, территория, 275, 276.
Леона, река, 582.
Леон, гора, 493, 553.
Леопольдина, селение, 206, 345.
Лерма, равнина, 637.
Леубу, 672.
Либертад, город, 625.
Либрес, город, 625, 636.
Лимай, река, 551, 576, 577, 578.
Лимейра, город, 233.
Льяима, вулкан, 551.
Лобос, город, 668.
Лобос („Тюлений44), остров, 524.
Лондрес, город, 645.
Лонкимай, вулкан, 550.
Лорена, город, 348, 652. Лорето, город, 564, 627, 640. Луке, город, 493, 496. Лунные горы, 162.
Луны, гора, И. сиерра-де-лос-Льянос, 544, 564.
М.
Магаика, город, 59. Магаика, река, 18, 59.
Маге, город, 316.
Магелланов архипелаг, 587.
Магелланов пролив, 557, 589, 590, 598,701.
Магдалена, город, 667. Магнитная гора, 13.
Мадейра, река, 110, 122,123,132, 139, 169, 157, 245, 391, 392, 339, 395. •
Мадре-де-Диос, река, 122.
Маи, остров, 296.
Маинас, равнина, 108. Маинрике, гора, 546. Майпурес, пороги, 2.
Макана, город, 80, 124,134, 187, 19 Э.
Макау, город, 228, 235.
Макахе, город, 316.
Макахе, река, 287.
Макуриа, община, 79.
Маларгуе, вулкан, 548.
Малбарко, озеро, 576. Малдонадо, город, 524.
Малдонадо, департамент, 532. Малдонадо, мыс, 524, 570.
Малуинские острова, 701.
Малые Антильские оствова, 136. Малый Уругвай, река, 376.
Мамангуапе, рио, 229, 235. Маморо, река, 90, 122, 395. Мана, округ, 79.
Мана, поселение, 72.
Мана, река, 13, 21, 72.
Манаос, город, 105, 152, 456.
Манауш (Рио-Негро), город, 179, 180 -183, 190.
Манеа, местечко, 224. Мангабейраш, горы, 192, 212. Мангаратиба, порт, 315.
Мангуаба, озеро, 397.
серра-де-Мантикуера, горы, 239, 284, 293, 323, 324, 335, 392.
Манчао, гора, 643.
Мала, озеро, 80.
Мапа-Гранде, река, 22, 81.
Мала, форт, 83.
Мапуерро (Урубу), река, 162. Марабитануш, город, 179. Марогипе, порт, 272.
Маражо, остров, 128, 134, 152. Марака, остров, 23, 25, 82.
Марака, пролив, 25. Маракажу, гора, 332, 462. Маракуссуме, река, 222. Марамгая, бухта, 287, 295, 315.
Марагбуапе, город, 227, 235. Мараньон, см. Амазонка.
Мараньян, бухта, 211. Мараньян, остров, 220.
Мараньян, питат, 105, 216, 220, 222, 235, 290, 348, 432, 455.
Марибондо, водопад, 330, 348. Марианна, город, 267.
Марианва-Серро, 263.
Мароим, город, 271.
Марони (Сен-Лоран), округ, 79.
Марони, река, 20, 24, 29, 41, 42, 46, 71.
Мартиника, остров, 71, 74.
Мартин-Гарсиа, остров, 511, 512, 539, 569, 635.
Марти н-Чико, ручей, 520. Маругени, река, 21.
Маруипе, канал, 280.
Мар-Серро-до-Мар, горы, 310.

’ Ц до-Мар (Сап-Марселло), крепость, 272.
Мар-де-Эсцанья, город, 344Мао-ииекено, лагуна, 360. Мар-Чикита, озеро, 667. Мазаган, город, 187, 188. Масейо, город, 233—235, 456. Массаруни, река, 8, 16, 41, 56. Матара, город, 640.
Матеу с, пик, 283
Матто-Гроссо, город, 331, 391, 396, 412, 456.
Матто-Гроссо, штат, 90, 106, 122, 124, 177, 348, 368,390,394, 395, 412, 462, 457.
до-Матто-Дентро, гора, 242. Матто-Кастелляно, территория, 372.
Матури; гора, 13.
Матури, округ, 79.
Машиати, гора, 120.
Мау, река, 162.
Мауе-Ассу, река, 123.
Маю-Тата, река, 122.
Мбаракаю, гора, 467.
Меарин, река, 211, 223. Мединас, город, 639.
Мейя-Понте, рио-да, 204, 205,329. Мексиканский залив, 136.
Мексиана, остров, 188. Меллимоя, вулкан, 552.
Мело (Серро-Ларго), город, 524, 525.
дос-Мелоес, остров, 311. Мендоза, город, 539, 589, 647,.
651, 652.
Мендоза, провинция, 647, 671, ,685, 699.
рио-Мендоза, река, 572. 647, Менино, остров, 296.
Мертим-Вац, вулкан, 253. Мерседес, городъ/519, 525, 668, 671.
Местиалви, гора, 280.
Мешиана, остров, 128. Мидльсборно, город, 665. Мигуэль-Бурнье, город, 264. Микаку, река, 285.
сиерра-де-лас-Минас (Томаласта), гора, 555.
Минас, город, 524, 525.
Ми нас, департамент, 532.
Минас-Жераес, питат, 91,101, 105,108, 239, 243, 256, 259, 261, 263,264, 268, 279, 269, 299, 316/344, 347, 370.419,
427, 432, 343, 435, 455.
Минас-Новас, город, 263, 277, Мичцн-Махуида, вулкан, 552. Миранда, местечко, 332, 390.
Миранда, река, 389, 398, 403,411 Мирим, лагуна, 376, 524, 526. Миссисипи, река, 152.
Миссий, территория, 636, 699. Митарака, гора, 12.
Моги-Гуассу, рио, 329, 330. Моги-Мирим, город, 347. Мокорета, город, 625.
Молинос, деревня, 638. Мондего, река, 398.
Мониготе, гора, 555. Монсан, город, 223,352. Монсинери, община, 79. Монте-Алегре, гора, 127, 131. Монте-
Алегре, город, 184.
Монте-Казерос, гор., 491,515,625’
А
Sj
Монте-Санто, город, 275.
Монтевидео, город, 87, 387, 396, 508, 512, 520, 523, 525, 570.
Монтпвидео, департамент, 531.
Монтерас, город, 652.
Монтес-Кларос, город, 269.
Монтес-Кларос-дас-Формигас, город, 269.
Монтеш-Ауреуш („Золотые горы"), 222.
Морауанна, река, 55.
Морейра, город, 179.
Морена, гора, 280.
Морона, река, 108.
Морретес, город, 361.
Морро-Велья, гора, 281.
Морро-Велья, город, 267.
Морро-де-Санта-Тереза, 300.
Морро-де-Санто-Антонио, 300.
Морро-де-Санто-Диего, гора, 311.
Морро-до-Кастелло, 300, 310.
Морро-до-Лопо, плоскогорье, 323.
Морро-до-Сенадо, гора, 311. рио-дас-Мортес, река, 348.
Морука, рио, 39, 41.
Морумби, гора, 361.
Москвейра, река, 231.
Моссоро, город, 235.
Мрари, 112. *
Мукуим, река, 115.
рио-Мукури, река, 101, 252, 263, 279, 280.
Мукурупе, полуостров, 227.
Мундаху, река, 234.
Мундукуриана, территория, 170.
Мура, селение,, 120.
Муссоро, река, 228.
Мустере, озеро, 579.
„Надежда" (Эсперанца), город, 633.
Назарет, город, 233, 235, 275, 281.
Напо, река, 108.
Наталь („Рождество"), город, 89, 228, 229, 234, 456.
Нахуэль-Хуапи, озеро, 576, 577, 589, 590.
Неамунда, река, 121. Невадо-де-Фаматина, река, 544. Невадо-Качи, гора, 563.
Невадо-Чаньи, пик, 543. рио-Негро, река, 542, 575 —578, 584, 589, 598.
Нейкен, город, 651.
Нейкен, река, 671, 672. Нейкен, территория, 571, 701.
Некочеа, город, 667.
Никери, колония, 64.
Никери, река, 19, 14, Нико-Перец, город, 524, 525 Никтера, город, 281, 287, 295. Никтерой, город, 316, 344, 456.
Ниоак (Левержера), город, 411. Нова-Амбурго, гора, 383. Нова-Крус, город, 229.
Нова-Тренто, город, 368.
Нова-Фрибурго (Петрополис), город, 303, 315, 316.
Новая Георгия, остров, 705, 706. Новая Каледония, 75.
Новый Амстердам, форт, 65. Новый Валлис, колония, 673.
Нову, река, 195.
Ногейра, селение, 176.
Ногойя, город, 627, 636.
до-Норте, пристань, 350.
Нуева-Бурдес, колония, 492.
Нуева-Хельветия, колония, 520.
Ньюркин, город, 672, 677.
Нью, форт, 56.
Обидосское ущелье, 126. Обидос, гора, 127.
Обидос (Пауксис), город, Облигадогород, 567, 635. Оверо, вулкан, 547.
Огайо, река, 152.
Огненная Земля, 540, 584, 701.
Оейраш, город, 225, 381.
Оейраш, штат, 224.
Ойяпок, округ, 79. Оливаррия, город, 668. Олива, деревня, 495.
Олимпо, форт, 411.
Олинда, город, 230, 235. Онвервахт, плантация, 67.
Оранж, мыс, 21.
Оран, город, 585, 637, 652. Органебо, проток, 72.
Органос, цепь гор, 283, 296.
Оро-Бранко, гора, 264, 432.
Оро-Прето, горы и город, 264, 266, 267, 343, 344, 432, 444, 456.
Орр, река, 581.
Ортиц, банка, 570.
Отуквис, река, 399, 464.
Оуро, город, 213.
Оуро-Фино, 347.
Ояпок, река, 6, 7, 12, 21,23,24, 75.
184.
595, го- Павон, река, 567. Пазо-Молино, местечко, 523.
Паи, остров, 295. серро-Пайен, гора, 548, 549. Пайне, гора, 461, 553.
Пайсанду, город, 510, 511, 516, 525.
Пайсанду, департамент, 531.
Пакараима, горы, 7, 8, 162.
Пакуета, остров, 313.
Палена, река, 552.
Пальмарес („Пальмовый"), род, 221, 222, 234, 235.
Пальмейра, город, 362, 363.
Прио-де-лас-Пампас, река, 568.
Пампа, территория, 705.
Пандо, город, 524.
Панорф, селение, 179.
Паон д’Альо, город, 233.
Паон д’Ассукар, город, 411.
Пара, город, 182, 188, 189.
Паон д’Ассукар, горы, 296,297, 300.
Пара (Белем), город, 82, 153, 185, 188, 189, 190, 396, 417.
Пара (Токантина), залив, 188.
Пара, река, 135, 206, 245.
Пара, штат, 108, 143, 187, 455, 480.
Парагвай, -республика, 22, 29, 348, 457, 496, 513, 532. 363.
228
Парагвай, река, 90, 329, 335г396-398, 411, 413, 427,464,469. 495, 496, 533, 561, 569.
Парагвари, город, 493, 496. Параиба, город, 229, 235, 456. Параиба, река, 106, 263, 281, 284, 285, 293, 314, . 343, 349.
Параиба, штат, 105, 284, 455.
Параиба-до-Норте, штат, 229, 235.
Параиба-до-Суль, город, 316, 344. Парнабуна („Черная" река), 284, 344, 349.
Паракату, река, 269. Парамарибо, город, 65. Парамилос, горы, 547, 648. Парана, город, 636, 700.
Парана,река,903,203,331—335, 342, 343, 468, 472, 490, 511,512,533, 561, 566—569.
Парана, штат, 321, 323,335,338, 344, 363, 370, 392, 432, 457.
Парана-Гуассу, река, 111, 568. Парана-де-лас-Пальмас, 635. Парана Мирим, город, 184. Парана-Мирим, река, 123. Паранагуа, город, 328, Зо9, 362, 370.
Паранаиба, река, 348.
Паранан, горы, 192.
Паранапанема, река, 320, 331, 332, 341, 342, 359, 392.
Паранапиакаба, гора, 324. Паранасито, река, 68. Параопеба, река, 242, ,264. Парати, город, 316. Парати, залив, 284, 288. Парауна, город, 269.
Пардо, рио-Пардо, река, 276, 330, 332.
Пареай, область, 124.
Парекси, плато, 393, 466.
Парима, горы, 120, 180, 393.
Парима, озеро, 15.
Паринтинш, город, 184, 185. Парна, море, 20.
Парнаиба, город, 224? 234. .
Парнаиба, река, 105, 212, 224 269, 348.
Парсель, риф, 253.
Пару, река, 124, 187.
рио-дель-Пасайе, река, 563. Пассагем, местечко, 267, 432. Пастаса, река, 108, 112. Пасто-Гранде, гора, 543.
Патагонес, город, 670, 671. Патагония, земля, 380, 555, 558, 559, 561, 576, 579, 580, 582, 584. 587,588,598.
Патос, озеро, 375, 376, 383. Плос-Патос, ущелье, 546. Паулисса, город, 350.
Пауло-Аффонзо, водопад, 247, 250.
Пауте, река, 408.
Пашоал, гора, 252.
Педра-Ассу, 283.
Педрегульо, канал, 304. Педро-Аффонзо, город, 205. Педро Сегундо, колония, 82. Пеладо (серро), гора, 547, Пелотос, город, 379, 383. Пенедо, город, 270, 281.
Пенедо-де-Сан-Педро, остров, 215.
Лфнья, гора, 280.
Пенья, город, 229, 352.
Пепири-Гуассу, река, 376. Пергамино, город, 668, 671. Лерец-Розалец, горн, проход, 551.
Пернамбуко (Феруамбуко),город, 87, 90, 211, 213, 215, 216, 221. 232, 269, 270, 417, 455.
Пернамбуко, река, 105.
Пернамбуко, штат, 220,230, 234, 235, 270, 281, 340.
„Перст Божий", гора, 283. Перу, государство, 388, 533. Пескейра-Реаль, селение, 179. Пессанья, город, 259, 279,
280. Петролина, деревня, 270.
Петрополис, город, 293, 303, 314, 316,343
Пикауллу, озеро, 551.
Пиквирп, река, 332; 364.
Пиквири-Гуассу, река, 322.
Пилаон-Аркадо, город, 269. Пилар, город, 229, 234.
Пильягуинко, горная цепь, 557.
Пилькомайо, река, 463, 464, 470, 471, 543, 563, 587.
Линдамоньянгаба, город, 348, 370.
Линдаре, река, 211, 220, 223. Пираньяс, рио-дас, 250, 270.
Лирара, гора, 15.
Пирара, река, 10, 12.
Лирасикаба, река и город, 358, 370.
Лиратининга, колония, 89, 319, 348.
Лиратининга, река, 376.
Лирахи, город, 316.
Лираю, город, 493.
Пиренеи (Pyreneos), горы, 204.
Литаноги, город, 264, 281, 287, 343.
Пиассабуссу, порт, 270.
Лиауи, река, 271.
Пиауи, штат и горы, 105, 128, 220, 235, 256, 431, 432, 455.
Пиедаде, гора, 242.
Пиедрас, город, 241, 524.
Лион, гора, 212.
Лланшов, горн, проход, 548,651.
Плата (Серро-де) гора, 653. Илая-Рамирес, курорт, 524. Позадас, город, 700.
Поиним, река, 115.
Поконе, город, 408.
Локсим, река, 276.
Помбаль, город, 228.
Померун, река, 20, 54, 59.
Понта-Верде, 234.
Понта-Гросса, город, 349.
Понта-Гросса, мыс, 349.
Порронгос, болото, 564.
Sio-дос-Поррудос, река, 398. [орталь, остров, 72.
Порто-Алегре, город, 372, 382, 383, 406. 458.
Порто-до-Амазонас, местечко, 365.
Порто-до-Мос, город, 187.
Порто-Насиональ, город, 205.
Лорто-Сегуро, город, 279.
Порто-Унион, станция, 363. Посо, 231.
География Реклю т.ХУИП.
Поссесион-Бай, залив, 558.
Посос-де-Кальдас, город, 325.
Потаро, река, 15, 42.
Потитос, курорт. 524.
Прая-Гранде, город, 301.
Прая-Формоза, бухта, 311.
Прегисиаш, река, 224.
Прието, город, 263. рио-Лрето, река, 284. рио-Примеро, („Первая"), река, 565, 654.
„Приятная" (Досе), река, 252, 263, 279.
Проприа, город. 270, 281.
Луело, река, 551-
Пуерто Бермехо, город, 495.
Пуерто-Дезеадо, город, 676 Пульман-Сити, город, 665. Пунта, мыс, 555.
Пунта-Аренас, пост, 535, 559. Пунта-де-лас-Пьедрас, город, 569.
Пурус, река, 110, 114—116, 139. 164, 167, 176, 177.
Путумайо (Иса), река, 112,113.
Пуэблито, деревня, 655.
„Пылающая скала" (Итатиая), гора, 282, 284, 323.
Р.
Рамада, гора, 547.
Раусон, город, 589, 670, 677.
Реаль, Рио-Реаль, река, 271.
Резенде, город, 316.
Резистенсиа, город, 631,636,700.
Реколета, город, 660.
Реконкаво, залив, 272.
Релонкави, фиорд, 551.
Ремир, горы, 13, 73.
Ремир, округ, 79.
Ресифе, город, 230—235, 444, 456.
Ресторасион, город, 625.
Ретамито, бассейн, 651.
Рибейра, река, 360.
Рибейра-до-Игуапе, река, 327.
Рибейран, водопад, 123.
Рнбейраон-Прето, город, 357, 370.
Ривадавия, город, 637, 652.
Ривера, город, 519.
Ривера, департамент, 531.
Рикардо-Франко, горы,-406.
Риньигуэ, вулкан, 531.
Рианио, город, 280.
Рио, бухта, 295.
Рио, гора, 296.
Рио, река, 287, 289, 343.
Рио-Бени, река, 122.
Рио-Бонито, город, 316.
Рио-Бранко, река, 3, 7, 15,33,42, 79, 116, 117, 120, 153, 162, 179.
Рио-Вермельо, река, 363.
Рио-Гранде, город, 304, 306,309, 372, 379, 383.
Рио-Гранде, республика, 371 -373. Рио-Гранде, река, 248, 347, 375. Рио-де-Гранде-до-Норте, река, 90. Рио-
Гранде-до-Норте, штат, 105, 228, 235, 455.
Рио-Гранде-до-Суль, город, 367, 384, 414, ‘435.
Рио-Гранде-до-Суль, штат, 107, 371, 372, 374, 376, 380, 380,382, 417, 427, 432.
Рио-даш-Мартеш, река, 195, 261, 330, 344.
Рио-даш-Пираньяш, река, 228. Рио-до-Сомно, река, 195, 251.
Рио (де)-Жанейро, город, 90, 91, 202, 264, 267, 281, 283, 287,289, 303, 308 311, 316,332,391, 417, 456.
Рио-Жанейро, река, 328.
Рио-Жанейро, штат, 106, 162, 281, 289, 347, 412, 447, 455.
Рио-Кабабури. река, 119. Рио-Кварто, местечко, 539. Рио-Клара, река, 195, 293. Рио-Кларо, город, 293, 357, 370,
372.
Рио-Контас, река, 251, 47J, 492. Рио-Конфузо, река, 370.
Рио-Куараим, река, 372.
Рио-Негро. территория, 363, 531, 671, 70Г. »'
Рио-Негро, река, 110, 116— 120, 121,122, 139, 153, 511, 595, 596.
Рио-Пардо, город, 383. Рио-Парагуассо, река, 250. Pio-Парима, река, 120.
Рио-Прето, река, 125, 248.
Рио-Уапес, река; 118.
Рио-Упа, река, 221.
Риоха, река, 571.
Родрпгец-де-Фрейтас, лагуна, 300.
Розарио, город, 408, 412, 560, 569.
Розарио-де-ла-Фронтера, город, 589, 638.
Розарио, местечко, 520, 539, 563, 633.
Рока, пост, 673, 677.
Рока, св., мыс, 87, 89.
Рокауа, местечко, 83.
Рорайма, гора, 8, 11, 42, 121.
Ророт, ручей, 74.
Роча, город, 524, 526.
Роча, департамент, 532, 703.
Рояль, остров, 73.
Рупунуни, река, 10, 15, 55.
Рура, округ, 79.
Рура, селение, 74.
С.
Сабара, город, 28, 267, 268, 432. Сабара, округ, 343.
Сакраменто, город, 97, 656. Салавинья, город, 640, 652. Салавннья, плантация, 564. Саладилло, лагуна, 564, 565, 566. Саладилло-Амарго, поток, 567. Саладплло-Дульсе, поток, 567. Саладо, река, 468, 564, 566, 575, 580, 595. Сали, река, 639.
Салинас, мыс, 135.
Салинас, город, 190. рио-Салитре, река, 270. Сальвадор, гора, 272. Сальвадор, город, 89.
Сальто, город, 510, 515, 516, 525, 539, 540, 663, 538, 652, 700.
Сальга, горыУ546, 563, 564.
Сальто, департамент, 531, 589, 652, 699.
Сальто-Аугусто, водопад, 125.
Сальто-Гранде, водопад, 251, 331, 377, 511.
Самборомбан, бухта, 566л Санградоуро, канал, 376.
48
Санта-Анна, город, 135,272, 300, 351, 627,
Санта-Анна-деЖонтенданс, го. род, 414.
Санта-Анна-де-Ливраменто, город, 386, 519.
Санта-Барбара, город, 357, 389. сиерра-Санта-Барбара, гора, 389. Санта-Боржа, город, 387.
Санта-Изабель, город, 215.
Санта-Катарина, остров, 369.
-Санта-Катарина, штат, 101,321, 327, 335, 363, 367, 369, 370, 376, 417, 432, 435.
Санта-Круц, город, 280, 296, 379, 559, 676, 702.
Санта-Круц, река, 553, 557,559, 582, 583, 597.
Санта-Круц, территория, 261.
Оанта-Круц-де-ла-Сиерра, город, 363, 393, 411, 585.
Санта-Люсиа (Муссуро), город, 268.
Санта-Люсиа, река, 220, 524.
Санта-Мариа, мыс, 520, 524.
Санта-Мариа, селение, 179, 491.
Санта-Роза (в Парагвае), город, 515.
Санта-Роза (в Уругвае), город, 491, 625.
Санта-Текла, город, 385.
Санта-Фе, город, 539, 560, 632, 636.
Санта-Фе, провинция, 567, 633, 634, 636, 699.
Санта-Фе, река, 700.
Сантарем, гора, 131.
Сантарем, город, 128, 152, 185’ Санто-Амаро, город, 272.
Санто-Амаро, гора, 328, 348.
Санто-Андре-де-Парахининга, город, 350.
Санто-Андрес-де-Пиратининга, колония, 319.
Санто-Антонио, гора, 312.
Санто-Антонио, город, 178, 299, 408, 412.
Санто-Антонио, река, 123.
Санто-Домингос-дас-Торрес, порт, 383.
Санто-Томе, селение, 624.
Сантос, или Тодос-ос-Сантос, город, 89, 328, 330, 339, 349, 350, 352, 354, 355,370,390,417.
Сантос, залив, 259.
Сантос, остров, 323, 336.
Сант-Его, горы, 563, 589.
Сант-Его-дель-Эстеро, город, 591, 639, 640, 659, 699.
Сан-Антонио, маяк, 272.
Сан-Антонио, мыс, 570.
Сан-Бенто, колония, 350, 368.
Сан-Бернардино, колония, 493, 494.
Сан-Бернардо, колония, 224,351.
Сан-Блас, портъ> 670.
Сан-Валентин, гора, 552.
Сан-Висенте, город, 352.
Сан-Висенте, округ, 89.
Сан-Геральдо, сёрра-де, горы, 344.
Сан-Гонсало, река, 376, 383, 512.
Сан-Жеронимо, гора, 394.
Сан-Жоан-д’Арагвайя, местечко, 206. \
Сан-Жуан-де-Кариру, город, 229.
Сан-Жуан, провинция, 586,588, 646, 651.
Сан-Жозе, или Сан-Жозе-доНорте, город, 369, 384.
Сан-Жозе-дель-Рей, город, 344.
Сан-Жозе-до-Мипибу, город, 229.
Сан-Жорже, залив, 579, 585.
Сан-Жуан, город, 347, 491, 539, 589, 646, 652.
Сан-Жуан, река, 572.
Сан-Жюльян, порт, 585.
Сан Игнасио-Гуассу, деревня, 491. Сан-Хозе, город, 520, 525, 535. Сан-Хозе, департамент, 532.
Сан-Хозе, колония, 625, 626. Сан-Хозе-дель-Моро, город, 653.
Сан-Карлос деревня, 638, 650. Сан-Каетано, город, 351, 435.
Сан-Косме, деревня, 491Сан-Леопольдо, город, 372,383. рио Сан Лоуренсо, река, 396, 598, 403.
Сан-Луис, город, 235, 456, 539, 544, 554, 652, 653, 700.
Сан-Луис (Пунта), гора, 555. Сан-Луис, провинция, 652, 655, 699.
Сан-Луис-де-Масерес, город, 412.
Сан-Луис-де-Мараньян, го-, род, 223, 652.
Сан Луис де Мараньян, остров, 205, 211.
Сан-Маркос, река, 326.
Сан-Маркуш, бухта, 223.
Сан-Мартин, город, 624.
Сан-Мартин, озеро, 580.
Сан-Матеус, бухта, 585
Сан-Матиас, город, 279.
Сан-Мигуэль, город, 627.
Сан-Николас, пристань, 635, 671.
Сан-Пауло, город, 343, 347,349, 351, 356, 358, 389, 435, 444,456, 458.
Сан-Пауло, штат, 89, 91, 199, 319,321,328, 329, 330, 331, 335, 336, 337, 338, 340, 341,342, 348, 350, 358, 392, 412, 417, 419, 444.
Сан-ИИауло-де-Оливенса, горы, 281, 414.
Сан-Педро-город, 491, 492,496, 567, 568, 635, 655.
Саи-Педро-д’Алдея, город, 316. Сан-Рафаэль, гора, 548.
Сан-Рафаэль, город,399,649,651.
Сан-Рок, мыс, 213.
Сан-Себастиан, город, 319.
Сан-Себастиан, залив, 676.
Сан-Себастиан, остров, 229. 300, 328.
Сан-Фелпкс, город, 205, 281.
Сан-Фернандо, департамент, 628.
Сан-Франсиско, город, 224,234, 368.
Сан-Франсиско, остров, 368, 435.
Сан-Франсиско, река, 90, 320, 233, 247—249, 262 264, 328, 329, 344, 455, 562, 637.
Сан-Франсиско, штат, 343. Сан-Хуан, город, 119. Сан-Хуан, провинция, 699. Сан-Хулиан, город, 676. Сан-
Фиделпс, город, 316. Сапао, река, 248.
Сапукахи, река, 331, 347. Саракусо, рио, 350.
Сарамакка, река, 64, 65. Саран, речка, 195. Сармиенто, гора, 553. Саусе, город, 524.
Саусе-Гранде, река, 557.
Сеара (Форталеза), город, 227, 232.
Сеара, река, 227.
Сеара, штат, 105, 128, 212, 220, 227, 235, 257, 427, 455.
Сеара-Мирин, город, 228, 235. Себастианополпс, порт, 299. Себолатщ река, 376.
Сегуро, порт, 88.
рио-Секундо, река, 565. „Семь водопадовъ*, 331—333. Сенгер, река, 579.
Сен-Винсент, остров, 215. Сен-Жуан, поселение, 72. Сен-Жозеф, остров, 73. Сен-Лео польдо, колония, 416. Сен-
Лоран, поселение, 72. Сен-Луи, форг, 73.
Сеперу, гора, 74Сепотуба, река, 396. Сержипе, штат, 89, 105,239, 270.
281, 455.
„Серебряная гора, 13, 75. Серра-Абаиско, гора, -327, 370. Серра-Альмейрим, горы, 128. Серра-Асима, горы, 327.
Серра-до-Ассуруа, город, 269. Серра-до-Мар, горы, 283, 322, 360, 519.
Серра-до-Негра, горы, 220. Серра-до-Синта, горы, 220. Серра-Дурада, горы, 205. Серро-Кайяпо, горы, 195. Серрито, загородное место, 524. Серро, город, 267, 281Серро-де-лас-Гранадас,гора,543 Серро-до-Оуро, гора, 264. ' Серро-Ларго, департамент, 532. Серро-Морна, гора, 520, 522. Сете-Лагоас, лагуны, 248.Сидаде-до-Серро, 432. Симаон-Диац, город, 271. Синко-де-Майо, город, 668 Синнамари, округ, 79. Синнамари, река, 6, 13, 21, 41. Синнамари, селение, 72.
Сиело, Кампо-дель, пустыня, 640, 641.
Скиринг-Уатер, река, 584. Собрал, город, 226, 235.
Солимонш, река, 113,114, 158, 176.
pio-де-Солис, 53Ц.
Солнца, водопад (Чини), 16. Сомельсдийк, селение, 65. Сомниньо, речка, 195. рио-Сомно, река, 248.
Сонгер, река, 5/9.
Сориано, департамент, 532. Сорокоба, город, 358, 370. Соуре, город, 188.
Стабрук, город, 59.
„Старая* гора, 268.
Стокс, гора ,553.
Стэнли, порт, 703, 704.
Суза, город, 228.
Су кур ну, река, 331.
Сумидурно, город, 316.
Сумндора, река, 125.
Суринамская колония, 7.
Суринам, округ, 63, 66.
Суринам, река, 19, 23, 46, 64, 65.
Северный мыс, 133.
Северо-Западный округ, 63, 66.
Т.
Табатинга, город, 108, 174, 175.
Табатинга (серра-де), горы, 192.
Таинственная равнина, 581.
Таитао, остров, 551.
Такваретинга, город, 233.
Таквари, река, 376, 383, 396,398, 403, 411, 512.
Такуарембо< департамент, 531.
Такуарембо, река, 511.
Такуарембо (Сан-Фруктозо), 372, 519.
серро-Такумбо, гора, 467.
Такуру-Пуку, местечко, 489.
Такуту, река, 9, 121, 162.
Тала, город, 626.
Тамаидуатехи, ручей, 350.
Тамбадор, река 397. сиерра-де-Тандиль, гора, 556. Тандил, город, 667, 671. Тапажос (Тапахос), или Рио- Прето, река, 124, 126, 139,169, 171, 185, 320.
Тапахоза (Тапахсса), река, 45, 110, 392, 393, 397, 462.
Тапауа, река, 115.
Тапероа, город, 276. серро-дос-Тапес, гора, 374,380. Тарагуй, город, 628.
Тараква, селение, 179.
Тариа, долина, 561.
Тариа, провинция, 539.
Тариа, река, 637.
Тартаругаль, река, 22, 81.
Таубате, город, 348, 349, 431.
Темо-Маирем, гора, 12.
Теофило-Оттони, 279.
Тереза-Христина, колония, 402.
Терезина, город, 224, 234, 456.
Терезополис, город, 293, 315, 416.
рио-Терсеро, река, 565, 653.
Теуко, река, 562, 637.
Теффе, город, 175, 190.
Теффе, река, 114, 176.
Тибаги, река, 331, 342, 362.
Тибикуари, река, 469, 494, 495.
дель-Тигре, гора, 546.
Тижука, гора, 284, 296.
Тижука, город, 267.
Тимбо, деревня, 631 Тимотакем, гора, 12.
Тингуа, гора, 283.
Тиногаста, город, 652.
Тиногаста, река, 645.
Тирадентес, город, 263, 344, 370.
Титикака, озеро, 122, 457.
Тиете, река, 319, 330, 331, 349, 351, 358.
Тодос-ос-Сантос (Всех Святых), бухта, 88, 89, 239, 261. Тодос ос Сантос, город, 271.
Тоири, скалы, 196, 271.
Токантин, река, 105, 192,194, 269, 341, 393.
Токантин, штат, 455.
Толоза, город, 665, 671.
Томар, город,#176.
Томоласта, гора, 555, 653.
Тоннегранд, округ, 79.
Тортугас, река, 565.
Тортугас, станция, 635.
Тотора, гора, 546.
Траири, река, 229.
Трепнта-п-Трес, город, 524, 525.
Треинта-и-Трес, департамент, 532.
Трелью, город, 675.
Трес-Бокас, дельта, 561, 567.
Трес-Крусес, пик, 543.
Трес-Сабиос, горы, 553.
Трефул, озеро, 577.
Тридаде, гора, 253, 554.
Тринидад, остров, 7, 26, 491, 702.
Тромбетас, река, 124, 139, 184.
Тромен, озеро, 550.
Тронадор, гора, 551.
Тубараон, гора, 323, 375, 383.
Тубараон, река, 369
Тукабака (Олиден), река, 399.
Тукуман (Тукма), город, 539, 563, 589, 652, 700.
Тукуман, провинция, 589, 652.
699.
Тукуман, равнина, 588.
Тукум-Умак, горы, 11, 12, 20. 42.
Тупантинш (Тунати), селение, 175.
Тунта, гора, 653. сиерра-Тунуян, 649. Тунуян, река, 575.
Тупинамба, река, 455.
Тупинамбарамас, остров, 123.
Тупунгато, гора, 547, 647, 653.
Туриассу, город, 222, 223.
Туюкуе, поля, 495.
Туюти, поля, 495.
У.
Уальяга, река, 108.
Уана, канал, 20.
Уануко (Анды), горы, 108.
Уасса, река, 83.
Уасса, селение, 83.
Уатума, река, 124, 344.
Убатуба, гора, 322.
Убатуба, город, 322, 349.
Убераба, город, 348, 370, 390, 397.
Уильям-Фредерик, форт, 59
Укуарис (Рио-Уопес), река, 118.
Умаита, река, 472.
У манта, селение, 178, 496.
Униан, местечко, 224, 234, 524.
Униаон, город, 343.
Уопес, река, 160, 179.
Урарикуэра, река, 120, 162.
Урубу, город, 269.
Урубу (Йапуэрро), река, 124, 162.
Уругвай, республика, 382, 507— 537, 625.
Уругвай, река, 376—378, 457, 508-512, 515.
Уругвай-Мирим, река, 376.
Уругваяна, город,, 387, 625.
Урукуя, река, 248-
Уруу, река, 205.
Успаллата, река, 648.
Утаньдпма, гора, 21.
Ушуя, город, 586, 679.
Ф.
Факсина, город, 370.
Фалкландские острова, 537, 701— 706.
Фаматина, горы, 545,572,586,645.
Фаро, город, 184.
Федеральный округ, 455.
Фернандо, остров, 2x4—216,220, 232, 234.
Феррейра-Гомес, колония, 83.
Фечо-дос-Моррос, город, 411.
Фечо-дос-Моррос, горы, 397, 411.
Филадельфия, город, 279, 281.
Филиппи, город, 553.
Фицрой (Чалтен), гора, 553, 581.
Фиамбала, ключи, 645.
Фиамбала, река, 571.
Флорес, департамент, 531.
Флорес, остров, 313.
Флореш (Кожазейраш), мест., 224.
Флорида, город, 531.
Формоза, город, 628, 636.
Формоза, озеро, 194.
Формоза, территория, 636.
Формоза (Сеара), город, 700.
Форталезо-да-Бара-дО'Рио-Негро, город, 216, 456
Фон де Игуассу, колония, 235, 367.
Фраде-де-Макаэ, ropag 283, 295, Фрай-Бентос (Индепенденсиа), город, 516, 518, 519, 525, 626.
Фрай-Бентос, полуостров, 519.
Фрайле-Муерто, колония, 653.
Франка, город, 357.
Франсе, гора, 553.
Франциска, св., река, 10', 195.
Французская Гвиана, 4, 68, 79.
Французская гора, 13.
Фречаль, река, 22.
Фрио, мыс, 281.
серро-де-Фрио („Холодная" гора), 242.
Фровард, мыс, 553.
Фруктал, город, 348.
Фуерте (Андагала), город, 652.
Фуфго, Тиерра-дель, Огненная Земля, территория, 676. X
Хаедо, холм, 509.
Харайес, озеро, 397, 398.
Хенераль-Ара, город, 670, 702.
Хенераль-Пас, местечко, 670. серро-де-Херваль, гора, 373. Хервпдеро („Кипящий"), водопад, 511.
Хернандариа'с, город, 631.
Хигуертитас, местечко, 512,520, 568.
Хинту, река, 393.
Хоптаун, город, 59.
Хуанакаче, болота, 646.
Хуанакаче, лагуна, 572.
" а/.
19
Хуаско, порт. 647.
Хумакуаха, город, 636, 652.
Хунин, город, 668.
Ц.
„Цезарей", город, 552.
Цисплатинская провинция, 99.
Ч.
Сиерра-де-Чавес, гора, 545.
Чакаб}ко, город, 668-
Чако, область, 473, 495, 498, 540, 587, 591, 628, 631, 636.
Чако, пустыня, 462.
Чако, река, 563.
Чаллао, местечко, 648.
Чало, река 464.
Чалтен (Фицрой), гора, 553,581.
Чандлес, река, 114. /
Чани, горы, 636
Чапада, горы, 393.
Чапада (Диамантина), местечко, 275.
серро-Чапел, вулкан, 551.
Чапел-ко, гора, 551.
Часкомус, город, 667, 668,671.
Часчуил, река, 571.
Черная река (Параибуна), 519.
Чивилькой, город, 668, 671.
Чиквитские высоты, 395.
Мар-Чикита („Маленькое морё“), озеро, 563, 565, 595.
рио-Чика, река, 589.
Чилесипо (Вилла Аргентина), город, 589, 645, 646, 652.
Чиллан, вулкан, 576.
Чинчипе, река, 14.
Чичи, водопад, 16.
Чоел-Чоел, река, 578.
20 де-лос-Эстадос (Штатов), остров, 676.
Эстансия, город, 271.
Эстивадо, ручей. 397. серра-да-Эстрелла, 296-
ГО
Юаку, река, 115.
Южная Бразилия, страна, 106.
Южная Георгия, остров, 701—706.
Юквия, река, 327.
лос-Юнтас, река, 470.
Юруа, река, 114, 139.
Юруиари, водопад, 119.
Ютаи, река, 114, 139.
Я
Явари, река. 109, 139, 164.
Ягуараон (Жагуараон), город, 493, 524, 525.
Ягуараон (Жагуараон), река, 508, 512, 524, 525.
Яквипе, река, 251.
Якупиранга, река, 327. Ямунда (Кимери), река, Януари, озеро, 151.
Януария (Салгадо), город, 269. 281.
Япура, река, 110, 112, 114, 119, 139, 159, 176.
серра-де-Ярагуа, гора, 324.
Яри, река, 712, 124.
„Ястребъ14, водопад, 331.
Яте (Эбкан), вулкан, 552.
Ятский округ, 647.
Ячал, город, 646, 652.
Ф.
Фермопильский проход, 114.
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ.
Чорилло, река, 653.
Чос-Малаль, город, 548, 672.
Чос-Малаль („Гора ночи“), гора, 702.
Чубут, река, 578, 579, 586, 67Д Чубут, территория, 557, 559.
Чуй, рио, 508. ш.
Шавеш, город, 188.
Шапада-Диаыантина, округ, 433.
Шапеко, река, 376.
Э.
Эга (Теффе), город, 702.
Экваториальная Конфедерация, 87.
Экваториальное побережье, 206— 235, 455.
Экваториальные Анды, горы, 87.
Элоиза, копи, 651.
Энкарнасион, деревня, 490, 491. Энсенада, город, 663, 655, 666.
ЭнтреРиос, город, 243, 293.
Энтре-Риос, провинция, 568, 591, 636, 685, 699.
Эрваль. горы, 380.
Эрере, горы, 127, 130, 131.
Эркуланео (Кошин), город, 411.
Эрмина, порог, 21.
Эсквина, город, 631.
Эсперанца, город, 636.
серра-до-Эспиньясо, гора, 239, 242, 251, 256, 267, 392,. 394.
Эспирито-Санто, 344, 455, 657.
Эспирито-Санто, штат, 101, 106, 239, 281, 289, 290.
Эссекибо (Эссеквибо), река, 14— 16, 24, 39, 42, 55.