Темное и теплое сердце
От переводчика:
Рассказ представлен в свободно-ознакомительном любительском переводе, в качестве практики словесности, без какой-либо на то, коммерческой цели, мат отсутствует. Надеюсь, что читабельно. Приятного чтения!
Любительские переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью, любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Просьба, сохраняйте имя переводчика ─ уважайте чужой труд...
с уважением, Genady Kurtovz!
© Dark Warm Heart
by Rich Larson, 2017
© перевод с англ.,
by Genady Kurtovz, февраль 2023
* * *
След от укуса, покрывал обнаженное плечо Кристины. На бледном фоне её плеча, след выглядел бордовым — под цвет вина. Кристина приспустила бретельку своей ночной рубашки, когда Ноэль, привлеченный шипением и лязгом сковороды, спотыкаясь, вошел на кухню.
«Он обязательно это заметит».
— Доброе утро! — произнесла она, выкладывая сардельки на бумажное полотенце.
— Привет-привет! — Ноэль остановился, все еще почесывая жесткую шерсть на животе. Нахмурился. — Это сделал я?
— Нет-нет, — сухо ответила Кристина, вытерев жирное пятнышко. — Пока ты отсутствовал, я изменяла тебе с… гиеной.
Ноэль подошел поближе, провел пальцем по поврежденной коже. Покачал головой. — Проклятье, — ругнулся он. Затем обнял Кристину за талию.
—
Дизоли,
[1] — я не специально.
— Ладно, — ответила она и откинула голову для поцелуя, — я же ничего не имею против. Она решительно взяла его за руку, — ты же видишь, как мы подходим друг к другу.
— Да, согласен, удачно подходим, — Ноэль посмотрел на свою широкую ладонь, два пальца все еще покрыты фиолетовыми шрамами от обморожения.
— Как ты это называешь? Цветовой оттенок?
Кристина рассмеялась и слегка подтолкнула его к белому столу. Пока она подавала сардельки и тосты с маргарином,
[2] Ноэль уселся на свое привычное место, как будто никогда и никуда не уходил. Маленькая кухня, все еще была битком набита сверкающими приборами, подаренными на свадьбу.
— Итак, получается, что у тебя наконец-то кто-то завелся, ну тот, кому нравились твои шутки? — спросил Ноэль, орудуя столовым ножом.
— Чего-чего? — удивленно улыбнулась Кристина в ответ.
— Да я о той самой гиене.
— Хм… а ну да, — она наблюдала как Ноэль обнюхивает сардельку, как будто его спасли с необитаемого острова, а не из аэропорта Эдмонта, прошлой ночью.
— И она всегда доедала весь завтрак, — добавила она.
Ноэль рассмеялся, весь такой теплый и согревающий, как электрическое одеяло, и она пожалела, что не сказала ему об этом, прошлой ночью. Но прошлой ночью, не было места для слов, а было место в постели — только для кожи и пота. Слишком много недель, эта постель была огромной, и слишком долго она ждала, разве не так?
— Сегодня планирую начать расшифровку, — жуя, произнес Ноэль.
— Так быстро? — изумилась Кристина, — а ты не думал… ну не знаю, хотя бы день посвятить на то, чтобы согреться, отдохнуть, расслабиться?
— Крисси, дорогая, ну согласись… здесь тоже не так уж и тепло, — он кивнул в сторону раздвижной двери на балкон, наполовину покрытой инеем, и кружащихся хлопьев за ней, — вон снегопад какой.
— Полагаю что теплее, чем в твоем иглу,
[3] на землях северо-запада, — ответила Кристина. — Мне необходимо выполнить несколько дел, если конечно ты не пожелаешь, чтобы я осталась и помогла тебе. Ну с этими, как их, двуязычными звуками.
Она прильнула к нему и коснулась губами его губ. Они оказались сухими.
— В иглу я не спал, — ответил с улыбкой Ноэль, когда они перестали целоваться, — ну хорошо, тогда оставляй тарелки, я помою посуду.
Кристина отправилась в чистую ванную, которая теперь недолго будет оставаться чистой, с возвращением Ноэля. Поэтому на щетину в раковине, она не особо обратила внимание. Включила душ, сделала воду погорячее. Зеркало сразу запотело. Ощутив рвотные позывы, она склонилась над унитазом, но тщетно. Затем зашла под струю горячей воды. После душа, пока нагревались щипцы для завивки, достала из ящика туалетного столика, тюбик консилера.
[4] Встряхнула его, рассматривая укус и размышляя.
Затем убрала тюбик обратно. След от укуса был чем-то вроде проверочного маркера, он сообщал о том, что Ноэль — настоящий. Он дома, и очень сильно любит её… и этот жизненный факт был совсем не похож на те порезы, что покрывали её ноги. В старших классах, она всегда их скрывала.
Когда она прошла через кухню, позвякивая ключами на пальцах, Ноэль уже облачился в наушники, с функцией шумоподавления. На худом и заостренном лице, глаза излучали энергию, бегая по экрану ноутбука влево и вправо, вправо и влево.
— Не переработайся, — произнесла Кристина, стянув один его наушник вниз.
— Да ни за что, — ответил Ноэль, — спасибо Крисси, завтрак был отличным.
Он смахнул крошки с губ, прежде чем поцеловать её на прощание. Недоеденные сардельки все еще лежали на тарелке. Она протянула ему пластиковый контейнер и направилась к двери.
Плечо Кристины
пульсировало, когда она снимала наличные в банкомате. Оно
пульсировало, когда она протискивалась через двери, уровня защиты — класса 5/6,
[5] чтобы забрать рабочий лист, который забыла скопировать. Оно продолжало
пульсировать, когда она дрожала от холода в мясном отделе супермаркета, пытаясь припомнить, нравятся ли Ноэлю стейки. Вернувшись домой, плечо по-прежнему
пульсировало. Ноэль все так же сидел за столом, а от экрана ноутбука, на его лице отражался мертвенный свет.
«Он совсем забыл, что по воскресеньям, еду готовит он».
— Приветик мистер Лингвист, ты за время моего отсутствия хоть раз вставал из-за стола? — поинтересовалась Кристина, открывая холодильник. Повеяло холодом, она уложила стейки и достала поднос со льдом.
— Мм… тебе придется купить мне катетер,
[6] — с измученной улыбкой ответил на это Ноэль. — О!.. Крисси, какую вещичку я обнаружил. Подойди пожалуйста, послушай.
— Я не понимаю
по-инуитски.
Ноэль рассмеялся и сообщил, что это не
инуктикут.
[7] На кухне воцарилась тишина, если не считать шуршания кубиков льда в специальной упаковке. Кристина завернула пакет со льдом в мокрую ткань, наблюдая как Ноэль снова уткнулся в экран, и приложила холодный компресс к плечу.
— Ну хорошо, — согласилась она, — тогда показывай.
Ноэль стянул с шеи наушники и передал Крисси. Пока она размещала их на голове, он держал её компресс.
Громкость сигнала, заставила её от неожиданности подпрыгнуть.
— Ой, прости пожалуйста, — Ноэль отточенным движением пальца отрегулировал уровень громкости. Кристина поправила наушники и принялась слушать. Звук представлял из себя низкий гортанный вопль, прерываемый чем-то вроде пыхтения. Прислушавшись внимательней, она расслышала странную и жуткую мелодию.
— Хм… прикольно, а что это? — она взглянула на экран, спектрограмма показывала, как скользит шум. Она была — черна как смоль, а на фоне оттенков серого — смотрелась волнами. Картинка спектрограммы навела её на мысль об ультразвуке.
— Горловое пение, — пояснил Ноэль, — изумительное умение, я пытался так же, когда был там наверху, очень сложно. Он слегка прибавил громкость.
— Хотя, это всего лишь наледь голоса. Знаешь, на тот случай, когда я устану давать интервью. Там так много историй. Некоторые из них, никогда не звучали на английском. Никогда.
Кристина наблюдала, как он водит мышкой, по забитому экрану ноутбука, по диаграммам фонетического алфавита и справочным журналам записей. Затем открыл другой аудиофайл. Горловое пение сменилось голосом старика, он говорил на диалекте, который по словам Ноэля, уже почти исчез. Она пристроилась у него на коленях, и они, склонив головы друг к другу и использовав наушники на двоих, начали слушать вместе.
Щека Ноэля, царапнула её, его рука нежно легла на её плечо, но из-за тающего льда, стекающего по плечу, она не ощущала тепло, да и не время было сейчас.
Это случилось ночью. Колено Ноэля расположилось между её коленями, а его рука лежала поверх её руки. Они снова занялись любовью, но на этот раз спокойней, без прежней безумной страсти. Кристина еще не заснула, когда он вытащил её руку из-под одеяла. В темноте, она повернулась к нему и обнаружила, что глаза его приоткрыты.
— Приветик, — тихо сказала она, прижимаясь ближе к нему спиной.
Он ничего не ответил, и не издал ни звука. Затем, придерживая большим пальцем её запястье, осторожно и не торопясь, притянул её руку к своему лицу. В тишине ночи, Кристине легче было ощутить биение собственного пульса о кожу Ноэля. Приоткрыв рот, он проложил дорожку вдоль её руки, касаясь зубами и заставляя Кристину дрожать.
Она слегка улыбнулась и тихонечко спросила:
— Что ты собираешься делать?
— Все, что я пожелаю, — пробормотал Ноэль в её кожу, слегка покусывая и щекоча её косточку на запястье.
— Я так рада, что ты наконец дома, — прошептала Кристина, — я смертельно испугалась, узнав о свирепой снежной буре, когда ты мне позвонил и сообщил об этом.
Ноэль игриво куснул её.
Кристина сморщилась:
— Эй, приятель, полегче пожалуйста, мне уже достаточно укусов.
Его зубы надавили сильнее, глубже, да так, что она явственно ощутила каждую его отдельную коронку.
— Ноэль, прекрати! Ты уже обслюнявил меня. Перестань!
На мгновение, он отстранился, проведя пальцем по вмятинам на коже, а затем снова прикусил, на это раз не игриво, а неожиданно резко, словно животное.
— Ой-ой-ой! — она рванулась от него, — Ноэль! Не надо этого делать, мне больно!
— Не делать что? — хрипло переспросил он. Кристина включила свет, обнажив мешки под глазами мужа, резкость его скул почему-то стала более отчетливей.
— Я просто хочу… Ноэль резко замолчал.
— Не мог бы ты отложить расшифровку хотя бы на день? — с нажимом спросила она Ноэля.
— Ну пока еще все свежо в памяти, — оправдывался Ноэль, — ну пойми, ты же знаешь, я — специалист в этой области.
— Твое поведение очень странное. Ты весь чертовски странный.
— Ты излишне драматизируешь, — ответил он.
Кристина отправилась в ванную, щелкнула выключателем. Начала поливать руку холодной водой. Её отражение в зеркале выглядело бледным и больным. Прощупала живот.
— Ну же, иди в постель, — с тяжелым вздохом произнес Ноэль, — да не нужен тебе пластырь, Крисси.
— Почему ты не можешь побриться? — возвратившись, продолжила она свои вопросы с нажимом, — распаковать наконец свои вещи? Позвонить своему отцу и сообщить, что ты вернулся, чтобы он мне больше не звонил?
На руке Кристины расцветал свежий след от укуса, и когда Ноэль увидел его — выражение лица мужа совсем ей не понравилось. Кристина прикрыла другой рукой укус.
— Я не знал, что он звонил тебе, — произнес Ноэль.
— Эту ночь я досплю в кабинете, — решительно проинформировала она.
— Мне жаль, ну ты же видишь, прости Крисси.
— Все в порядке, все хорошо, — ответила она.
— Ты ненавидишь раскладные кровати, так что пойду я, — сказал Ноэль и вылез из-под одеяла, затем почесал шею, — а там есть подушки?
— В бельевом шкафу, — ответила она и отправилась за ними, постояла, прижав подушки к себе, пока кровать со скрипом и лязгом раскладывалась. Ноэль без улыбки принял подушки и бросил их на кровать.
— Спокойной ночи, — пожелал он.
«А ночь не была — спокойной».
Кристине надо было отправиться в плавательный бассейн, поэтому она встала пораньше, когда небо было еще темным. В кабинет решила не заглядывать, ограничившись лишь пожеланиями —
«доброго утра и пока-пока», с полусонным Ноэлем. Она вела машину, держа одну руку на сумке для плавательных принадлежностей. На холодных дорогах, выхлопные газы клубились как туман. Пока стояла светофоре, набрала номер мамы. Голос, хриплый от сна и успокоительного, наконец ответил на пятом гудке.
— Привет милая, что-то случилось?
— Здравствуй мам, — зеленый свет пробился сквозь клубы выхлопов, и Кристина продолжила движение. — Да у меня только вопрос касательно благодарственных писем, я все еще их пишу, но уже заканчиваю…
— Ноэль вернулся, не так ли? — прервала её мама, — передай ему приветик и обнимашки. И да, как его обморожение?
— Передам обязательно, — пообещала Кристина, — ну так вот, письмо для дяди Кэрроу, никак не вспомню имя его подруги, кажется Шерил?
— Нет, может Кэрол? А черт возьми, тоже не могу вспомнить.
— Ноэль стал вести себя по-другому, после поездки…
В ответ последовала напряженная пауза, а затем послышался голос матери, прерываемый вздохом:
— Что ты имеешь в виду?
— Ну… я сама не знаю, — расплывчато ответила Кристина, — он странно себя ведет. Не ест. Вчера после завтрака, который тоже не доел, он ничего не съел и за целый день. Он, как бы, зациклен на своей расшифровке, и не особо желает со мной общаться.
— Ну… ты же понимаешь, он всецело вовлечен в этот процесс…
— Как-то не так выглядит его увлеченность, — Кристина включила сигнал поворота и свернула на парковку в Гленоре, в основном, все еще пустовавшую от машин.
— …вот и хорошо, что не так, поверь, — еще одна пауза от мамы, — сейчас многое может быть не так… или выглядеть все немного по-другому. Все те мелочи, которые когда-то были приятными, располагающими к себе, теперь могут смотреться не так, особенно с осознанием, что это на всю оставшуюся жизнь.
— Да я не о том, что медовый месяц у нас уже закончился, — Кристина попыталась объяснить маме свои ощущения, паркуя машину, — закончился то он уже давно.
— Ну я подразумеваю твоего отца, упокой бог его душу. У него же были чисто свои дни. Недели. Годы. Но ведь оно того стоило. У меня даже и мысли не проскочило, чтобы уйти от него. Так и Ноэль, он же хороший человек. Он на самом деле — хороший человек. Я так понимаю, все дело в компромиссах, не так ли? Разве люди, планирующие пожениться, так и думают, что все будет легко? Ну не смеши меня. Что-то все равно придется принести в жертву. Я много что хотела сделать, много…
— Мам, я не говорила о том, что собираюсь уйти от него, я говорила, что он ведет себя странно, и я не знаю почему, — она заглушила двигатель и нащупала ключ в кармане пальто, — эта непонятная история со снежной бурей…
— Шэрон, определенно Шэрон, она вдвое моложе его и явно девушка легкого поведения, — опять перебила её мама, — дорогая моя, послушай, просто перестань тревожиться. Даже еще недели не прошло, как он вернулся. Иди поплавай, ты почувствуешь себя лучше.
— Спасибо мам, — произнесла Кристина, беря сумку, — пока-пока, я люблю тебя.
— Пока-пока, милая.
Проплавала она дольше обычного, энергично ныряя, пока вода не стала комфортной, как в ванне. Поэтому, когда она отправилась в школу, волосы были еще мокрыми и свисали мокрыми проволочками. А возле одного глаза, остался зубчатый след от плавательных очков, похожий на шрам от присоски. Но ей действительно полегчало, даже несмотря на то, что учеников Элайджа и Брейдена, вот уже третью неделю подряд, она отправляла к директору.
Ноэль не ответил ни на первое, ни на второе сообщение. Кристина попыталась не беспокоиться об этом. Подойдя к дому, и по ступенькам миновав пролеты этажей, постаралась изобразить на лице улыбку, затем прошла по коридору, в котором всегда пахло водорослями и освежителем воздуха и открыла ключом дверь их квартиры. Внутри было темно. Она щелкнула выключателем и проверила пустую раковину. Посуда отсутствовала. Открыла холодильник, ничего не тронуто.
— Ау… мистер Лингвист! — покричала Кристина, — ты где?
Тишина. Она вспомнила о наушниках, с функцией шумоподавления и отправилась на поиски. Она не сильно удивилась, когда услышала жужжание ноутбука из-за двери кабинета, откуда по полу — тянуло холодом. Кристина приоткрыла дверь.
Ноэль склонился над ноутбуком, в позе дряхлого старика. По его щекам, тянулись мрачные тени, и на какой-то момент ей показалось, что вместо глаз его, были черные провалы. Он оторвался от экрана, с изможденной усмешкой стянул наушники на шею.
— Привет милая.
— Привет дорогой.
— Как прошли твои сегодняшние маленькие ужасы? — Ноэль захлопнул крышку ноутбука.
— Неплохо, — ответила она, — даже прекрасно.
— Тот маленький сорванец, ну который Элайдж, он не создавал проблем?
— Да нет, ну разве что совсем чуть-чуть, — с вымученной улыбкой, ответила Кристина.
— Похоже он пытается произвести на тебя впечатление, — произнес Ноэль, передвигаясь на кресле с колесиками, — он в тебя влюблен.
— Хм…
— Вот почему я создаю проблемы… — Ноэль поймал её за кисть, ту которая не болит, и обнял её, — прости меня за происшедшее прошлой ночью. Иногда я просто не понимаю, что на меня находит.
— Ты меня немного напугал, — улыбнувшись, промолвила Кристина, — на самом деле все в порядке, пустяки.
Руки Ноэля источали смертельный холод. Похоже обморожение было ужасным.
— А почему открыто окно? — недоуменно спросила она.
— Да ноутбук перегревается, — начал пояснять Ноэль, — мне подумалось, что если в кабинете будет холоднее, возможно это поможет.
— Ты голоден?
— Да нет, я нашел кое-что в холодильнике и съел, — поспешно ответил Ноэль.
Кристина напряглась и с нажимом произнесла:
— Ты ничего не брал из холодильника. Ты ничего не съел, разве не так? Ты пробыл весь день, здесь.
— Ну вот же, во второй чашке есть еда, — оправдывался Ноэль, однако руку её отпустил.
— Твои ботинки все еще находятся там, где ты оставил их вчера.
— Ты прям так детально следишь за мной? — на этот раз улыбка Ноэля касалась только губ, — ты так четко подмечаешь, куда именно в гардеробной, я кладу свою обувь?
— Я не понимаю, почему ты врёшь? — на этот раз Кристина рявкнула, — ты что, чёрт возьми, объявил голодовку или что-то в этом роде? Почему ты так себя ведешь?
— Веду как? — вопросил Ноэль, сидя все еще в кресле, и все еще не такой рассерженный. Кристине очень хотелось, чтобы он встал, и она бы пнула его обратно. Во всем теле, она ощущала жар и тошноту.
— Там был еще кто-то наверху? — спросила она.
— Это ты, о чем? — глаза Ноэля сузились.
— Я о том, что похоже ты с кем-то трахался, пока пребывал там наверху, не так ли? — потребовала Кристина ответа, — ты позвонил только раз, за все время своего отсутствия. А теперь вернувшись, ты не желаешь со мной разговаривать, и твоё поведение выглядит чертовски странным…
— Да нет конечно, ты чего? — Ноэль вскочил, оскалив зубы, — разумеется нет, ты чего так разошлась?
— О боже, Ноэль! — воскликнула с дрожащей ухмылкой Кристина, — просто заткнись и помолчи!
Так они и стояли, застыв. Довольно долго стояли. Ногти Кристины, впившись в ладони, оставили маленькие полумесяцы. Она пристально наблюдала за эмоциями Ноэля. Через какой-то момент, гримаса на его лице разгладилась, и он медленно проговорил:
— Я не знаю, но может быть со мной какая-то проблема, кажется что-то с моим желудком. Я не хотел, чтобы ты волновалась.
Кристина кивнула. Тыльной стороной ладони, помассировала глаз.
— Что случилось в ту снежную бурю? — наконец спросила она его, — ты вообще помнишь, как звонил мне? У них в лазарете был спутниковый телефон, и ты позвонил мне среди ночи.
— Да... я помню, что звонил, — сдержанно ответил Ноэль.
— А ты помнишь, что я тебе говорила? — продолжала допрос Кристина, она отчетливо помнила, как прошла тогда в ванную, включила свет, снова проверила тест, так на всякий случай, чтобы убедиться окончательно. Хотя это было до того, как она поняла, что было очень поздно, что явно что-то не так.
— Нет, я не помню, — Ноэль покачал головой, — я точно не помню, что говорил.
— Ты бредил, — напомнила ему Кристина, обхватив себя руками. Укус на плече снова запульсировал. — Ты рассказывал мне тогда, что оказался в затруднительном положении, помнишь? Между станцией и деревней. В одну из тех снежных бурь, что приходят из ниоткуда.
— Да, это наихудшая буря, которую они видели за последние годы, — произнес Ноэль, — да-да, они позже рассказали мне об этом.
В его голосе, сквозила неуверенность. Кристине было непривычно слышать от него такие интонации, и это каким-то образом остудило её. Она успокоилась.
— А что еще я говорил? — спросил он.
— Говорил, что по ощущениям, буря была подобна зубам.
— Подобна смертельным зубам, — промолвил Ноэль.
— Снегоход сломался, поэтому ты попытался вернуться в деревню пешком.
— Да, точно, я сбился с пути. Об этом я позже узнал.
— Ты поведал, что слизь в носу, а во рту слюна — так замерзли, что ты не мог дышать, и ветер в той буре был подобен зубам, — Кристина сделала паузу — говорил, что потерял руки, потом ноги. Как будто ты бестелесный. Как будто ты плывешь.
— Я должен был погибнуть, — пробормотал Ноэль, — должен был замерзнуть до смерти.
— Да-да, они сообщили мне об этом после того, как забрали у тебя телефон, — подтвердила Кристина, — и это просто чудо, что с тобой все хорошо и ты в порядке. Она как-то беспомощно пожала плечами. — И разве не лучше обсудить это, поговорить об этом, — закидала его вопросами Кристина, — разве этот факт не встревожил тебя?
— Что-то еще я рассказал? — продолжал допытываться Ноэль.
— Не помню, — ответила она, — тебя лихорадило… ты же знаешь, что ты бредил.
— А я говорил, не видел ли я что-то еще? — глаза его расширились, — Кристина, пожалуйста… попробуй вспомнить!
— Да… говорил, — она замялась, — что ты видел кого-то еще, во время бури… говорил, что это был старик.
Ноэль закрыл глаза и задышал быстро и неглубоко:
— И как он выглядел?
— Высокий, очень высокий, выше деревьев, — описывала Кристина, — исхудавший… тощий как те голодающие дети, которых показывают в рекламе ЮНИСЕФ.
[8] И этот старик был голым.
Кристина сделала паузу:
— Люди в таких ситуациях видят много чего, и тебе это хорошо известно. Твоё состояние — отключило твой мозг. Он просто должен был отключиться.
— У него не было лица, — произнес Ноэль, — всего лишь большая мрачная пасть. Большая черная дыра. Я все еще четко это помню. Четче чем то, что произошло на самом деле.
— Возможно у тебя ПТСР
[9] или что-то в этом роде. Ноэль, мне тревожно за тебя.
— Нет… не волнуйся, это совсем не так, — его голос звучал неестественно, он открыл глаза. Прищурился. — Я был не в себе, я в курсе. Но мне просто необходимо закончить эту расшифровку, и тогда я покончу со всем этим. Я в поисках этой единственной истории. Знаю, что она где-то там. Крисси, просто дай мне неделю. Будь терпеливой ради меня.
— Да-да, разумеется, я поняла, правда-правда, — она положила руку на бедро Ноэля, на ощупь оно было таким острым, что можно было порезаться.
— Ты потерпишь?
— Да, это я и подразумевала, — если тебе нужно пройти через эту расшифровку, чтобы покончить с этим, включаю и ту снежную бурю, и просто перестать думать об этом, тогда точно да. Я все поняла. И тогда ты опять станешь самим собой. Я осознаю это.
Они обнялись — это угловатое тело. Кристине показалось, что она ощутила руками все изгибы его позвоночника, под тонким шерстяным свитером. Или ей это показалось?..
Ноэль сообщил, что не желает её заразить какой-то гадостью, которая поселилась у него в желудке, поэтому он продолжит спать в кабинете. Они притворились, что это своего рода игра, и напомнили друг другу о тех выходных, когда родители Ноэль (они были французскими католиками), гостили у них во время помолвки. Они вынуждены были переставлять свои вещи так, чтобы создать для них впечатление — они свято чтут традиции и спят в разных комнатах.
Во вторник Кристина допоздна засиделась в школе, составляя планы уроков. Она надеялась, что, вернувшись… обнаружит Ноэля, который нервничает и скучает по ней, на плите возможно что-то кипит, на кофейном столике лежит его альбом для рисования… ну или в очереди на просмотр, какая-нибудь комедия от сервиса фильмов или сериалов. Увы, этого не произошло, поэтому в среду она не спешила домой и специально задержалась в школе, чтобы сократить время между приходом домой и отходом ко сну, и все это в полном одиночестве. Она уверила себя, что замужем за гением, что поглощена его новейшими исследованиями, и поэтому ради этого — жертвует собой.
Той ночью Кристина проснулась от холода. В комнате застыли тени, подобно синим водам Балтики, и когда она подтянула к себе смартфон, на экране было 3:42 утра. Засунув ноги обратно под одеяло и вызвав при этом треск статического электричества, она повернулась на другой бок.
Глухо хлопнула дверь квартиры.
Кристина вскочила, схватила телефон. Полусонная и босая, с затуманенным взором, она вышла в коридор, ориентируясь по свету экрана смартфона. Ощутила холод, струящийся из кабинета. Дверь, как и окно — нараспашку.
Она закрыла окно, выдыхая ледяной пар и размышляя об отопительных трубах. Интересно, в течение какого времени они замерзнут при такой температуре? С крыш и балконов валил снег, наметая сугробы. На костлявых ветках дерева, подобно флагу, развевался черный мешок для мусора.
Кто-то находился на лестничной клетке, ноги шлепали по покрытым пластиком, ступенькам. Кристина покинула кабинет и на всякий случай проверила ванную, рассчитывая и надеясь, что так будет лучше, затем взяла пальто и ключи. Где-то на задворках её разума, нетерпеливо приплясывал незавершённый сон. Она заперла дверь и спустилась по четырем пролётам, которые превратили когда-то переезд сюда в суровое испытание и финальное ликование. Провела рукой по порезу, который они оставили на подлокотнике их большого дурацкого дивана, стоящего в углу.
— Ноэль? — позвала она.
Ответом был щелчок, открывающейся и закрывающейся наружной двери. Она быстро миновала последний пролёт, плотно застегивая пальто. По прогнозу погоды, ночная температура достигнет минус тридцати, холодно и вполне достаточно, чтобы обжечься о металл. По коже Кристины, пробежали мурашки, когда она подошла к стеклянной наружной двери. Снаружи, свет от фонарных столбов — растекался желтыми лужами по дороге, усыпанной комковатым льдом. Пустую улицу — пересекала рассеянная тень, которая затем направилась к парку, где располагалась детская площадка. Кристине хотелось, чтобы площадка была поблизости, наверно уже тогда подумывала о будущем, но кажется сейчас о детях думать еще рано. Открыла дверь... на неё повеяло леденящим холодом.
— Ноэль! — она закричала, ощущая, как морозный воздух, парализует горло и перекрывает ноздри. Тень не обернулась. Кристина, мышечной памятью набрала его номер и позвонила, следуя за тенью. Подняла смартфон, направляя и используя его как фонарик, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к тихому перезвону. Трубку не брали, да и не особо она на это надеялась, и теперь, когда добралась до парка, её терзало чувство тревоги. Она завернула за угол наполовину покрашенной беседки.
Ноэль стоял по щиколотку в снегу, повернувшись к ней спиной. Он был совершенно гол. В флуоресцентном свете из беседки, его кожа выглядела подобно воску, практически прозрачна, и вся была покрыта — мертвенно-бледными тенями. Глаза Кристины, пробежались по впадинам его тела. Позвоночник казался острым, как скальпель. Ноэль не дрожал и не шевелился. Кристину всю лихорадило.
Незавершенный сон, начал её окутывать. Не очень-то она желала, чтобы он оборачивался, ибо она четко осознавала — что она увидит: кроваво-красное горло, похожее на туннель метро, скрежещущие зубы, отсутствие глаз. Пальцы Кристины занемели.
— Ноэль, это не… смешно, — запинаясь промолвила Кристина, — ты замерзнешь насмерть, ты еще больше получишь обморожений.
Ноэль повернулся… и это было его лицо, отягощенное сном. Он бросил на неё смущенный взгляд, затем посмотрел вниз, на свои покрытые фиолетовыми шрамами, пальцы.
— Ты лунатик, — она неуверенно шагнула, затем еще… хрустя по снегу, — ну же, сейчас ты просто замерзаешь, давай пойдем домой. Ты просто ходишь во сне, как тогда в Калгари, помнишь? В отеле.
Она схватила его за руку и потянула. Ноэль последовал за ней, слегка спотыкаясь, его ноги были в кровавых ранах, порезанных кусками льда. Кристина старалась не смотреть на его истерзанные ногти.
Они пошли медленно-медленно, снег осыпал их лица и обжигал их губы. Прошли мимо скрипучей детской площадки с резиновыми качелями, на которых они сидели, рисуя круги ботинками на снегу, смотрели на жилой комплекс и мечтали о чем-то прекрасном и грандиозном. Кристина даже попыталась представить, как Ноэль гуляет с краснощеким маленьким ребенком, закутанным в пуховик, но у неё ничего не получилось.
Когда они переходили дорогу, поднялась метель… и к моменту, когда они добрались до входной двери, она ощутила (или ей показалось), что вьюга впилась зубами, в открытую часть её лица.
Утром Кристина ушла до того, как Ноэль успел бы проснуться и озаботиться о горячей ванне или о полотенцах, которыми он был весь обернут. Она подрегулировала термостат до, и после завтрака, но в квартире было по-прежнему холодно. Ей необходимо было поплавать, ощутить хлорное тепло воды, дать отдохнуть мышцам от выброса молочной кислоты. Перед уходом её вырвало.
На выходе, она позвонила матери.
— Привет, милая, — ответил наигранно-весёлый голос мамы, — прости, я собиралась тебе вчера перезвонить, но напрочь забыла об этом. Я была у Блэкстоки, ты же знаешь какая она болтушка.
— Я не помню её, — произнесла Кристина, — я была… мм, я гуляла прошлой ночью и заметила несколько свободных квартир, дальше по дороге.
— И?
Ногти Кристины барабанили по рулю:
— Ну мне все еще любопытно, твой интерес не пропал? Интерес к переезду? Помнишь мы обсуждали это летом?
— Эмм... там наверху слишком холодно. Мы вроде говорили об этом, разве не так?
— Ну ты желала быть поближе ко мне, — от волнения Кристина покусывала губы, — ну к внукам, то есть…
— Ого, дорогая! У тебя есть для меня новости?
На секунду Кристина задумалась, представляя, как голос её матери мгновенно превратится в солнечный свет.
— Да нет, пока нет никаких новостей, — уступчиво ответила она, — я имела в виду… ну знаешь… как бы на будущее.
На другом конце провода, послышался разочарованный вздох.
— Милая моя, все-таки у вас слишком холодно, и… пойми меня, я не смогла бы уехать отсюда. После всего, что твой отец вложил сюда — всю свою душу, все свои старания. Это было бы… просто неправильно.
— Ты говорила, как я поняла тебя, что содержание?..
— Дорогая, я справлюсь. У меня достаточно сил. Да и зачем тебе я поблизости? Не думаю, что у тебя сейчас такая острая необходимость в том, чтобы я часто наведывалась к тебе. Ты и Ноэль — вы есть друг у друга. Это обычный жизненный цикл, поначалу немного трудно, сильно напрягают попытки молодой пары добиться успеха, особенно когда Ноэль защищает докторскую диссертацию. Но я уверена, ты справишься, ты сможешь. Ты отличная девочка!
Сзади засигналил внедорожник, Кристина поняла, что замешкалась у знака —
«уступи дорогу». Не попрощавшись, она отключилась и промокнула слезы на глазах.
Когда она вернулась домой, квартира пустовала, а в гардеробной — отсутствовала обувь Ноэля. Похоже термостат наконец-то был в порядке и было вполне тепло, потому что, сняв пальто, мурашки от холода… не побежали по коже. Кристина добрых пять минут рыскала по пустым полкам, в надежде обнаружить записку, потом сдалась и поставила в микроволновку немного тайского мяса.
В чем же дело? Может он закончил расшифровку? А может… если бы она пошла в ванную, то увидела бы щетину в раковине и тогда бы он вернулся с чисто выбритым лицом, бутылкой белого вина и заказной едой из средиземноморского ресторана — они так любили ей лакомиться, в первый месяц после переезда. Она бы сказала ему, что у нее есть новости; и он бы уже узнал. На мгновение эта воображаемая картина стала такой четкой, что она чуть не выключила микроволновку и не убрала мясо, обратно в холодильник.
Но вместо этого она прошла в кабинет. Как и в прошлый раз, дверь была открыта настежь, однако окно было закрыто. Ноутбук был на столе… Заколебавшись на миг, Кристина взяла его и расположилась с ним на раскладной кровати. Пока он загружался, она в нетерпении мяла простынь, появился экран ввода пароля — ввела свое имя, щелкнула клавишу «ввод». Утвердительный сигнал, заставил её слегка улыбнуться.
Окно расшифровки уже находилось в ожидании, равно как и блок фонетического алфавита. Она попробовала вспомнить уроки фонетики, которые когда-то посещала, да — большинство звуков она уже подзабыла. Кажется, одно слово повторялось:
wɛŋdəgoʊ.
Открыла следующее окно и обнаружила, что Ноэль перевел раздел на английский. Вверху наименование файла:
аудио-48. мр3. Кристина вернулась к звуковым файлам и водрузила наушники на голову. Начал читать.
«вендиго[10] — это голод, а голод — это вендиго. человек путешествовал ночью. он охотился за стаей. вендиго охотился на этого человека. человек путешествовал ночью по лесу, и [снежная буря] сбила его со следа. вендиго охотился за человеком, его конечности — это холод, а его зубы — леденящий ветер. внутри человека — смерть [в животе]. холод убивает, голод убивает. голод — это вендиго. человек ложится на снег. тело человека отдано льду. человек путешествует один. вендиго подошел к нему с [поющим] открытым ртом. челюсти у вендиго подобно сосулькам. вендиго дарит человеку — темное и теплое сердце из человеческого мяса. человек может умереть или человек может съесть. человек путешествовал ночью. он съел [подношение вендиго]. человек живет, голод остается. голод — это вендиго. человек путешествовал ночью…»
— Крисси?
Она резко выпрямилась, нервы — разом напряглись. Ноэль был в нескольких дюймах от неё, и глаза его — были черны как смоль. Ноутбук с грохотом упал на пол между ними. Сердце Кристины — забухало где-то в горле. Лицо Ноэля было изможденным, кожа как тонкое полотно, натянутое на кости.
— Зачем ты это написал? — вопросительно прошептала она.
— Я не писал это, — ответил он, сжимая одной рукой, стеклянную миску для микроволновки. Он протянул её, рука слегка дрожала.
— Ты несешь бред, как это не писал? Ты, о чем? Что ты подразумеваешь, говоря, что не писал? — Кристина отстранилась, почувствовав, как холодный край кровати, прижался к изгибам её колен. Бледное лицо Ноэля, лоснилось от пота.
— Я просто перевел это, — пояснил он дрожащим голосом, — это уже было там, мне было это известно. Просто я должен был найти это. У тех стариков было так много историй. Он опять протянул ей миску дрожащей рукой, на этот раз она забрала её, пока она не упала на пол.
— Зачем ты этим занимаешься? — потребовала ответ Кристина, стеклянная посуда уже остыла, — зачем ты чёрт возьми это насочинял?
— Да не сочинял я, — голос Ноэля зазвучал умоляюще. — Крисси! Смотри внимательно.
И ей пришлось посмотреть.
Он поднял свою паучью руку, в ней было гораздо больше костей, чем она помнила, а запястья напоминали дверные ручки. Затем вонзил зубы в перепонку между большим и указательным пальцем пальцами. С влажным раздирающим звуком, он рассек плоть. У Кристины перехватило дыхание, в ожидании картины брызг, ярко-красной крови… но этого не случилось. Что-то толстое и черное заблестело на разорванной коже, а потом внезапно рука опять стала такой, как и была.
— Это не я, — произнес Ноэль, — я пытался.
— О боже мой! Ноэль!
Неожиданно, его лицо исказилось, и он рванулся вперед, внезапно обнажив клыки; инстинктивно, Кристина резко отмахнулась стеклянной миской, которая с глухим треском попала ему в висок. Ноэль отшатнулся в сторону, ругаясь по-французски, а она, использовав этот момент, проскользнула мимо из кабинета, захлопнула дверь и подперла её плечами. Кристина хрипло дышала. Ноэль ударил в дверь раз… второй, но она смогла удержать, и он прекратил.
— Мы вызовем скорую, — предложила она, сердце снова заколотилось, — я набираю 911. Я пока не понимаю, но ты явно подхватил какую-то болезнь, пока находился в тех краях. Но я четко понимаю сейчас — это не ты, это точно не ты.
Говорить все это ровным голосом было невозможно, между словами — голос постоянно срывался.
— Да твою мать! — раздался грубый голос Ноэля, — да чёрт побери! Я уже ездил в университетский госпиталь. Вот где я был. Джекоб. Ты помнишь его. Он студент-медик. Он рассказал мне, как они хранят трупы. Я еще подумал, может мне не все известно. Но я не смог войти. Они вызвали охрану.
— Ноэль, это не правда.
Но он продолжал, как будто он не слышал её:
— Затем я подумал, а может в морге. Или я не в курсе, — он прерывисто рассмеялся, — кладбище, может там. Мне необходимо знать, я просто обязан знать. Я скоро умру. Если я не буду питаться — я умру.
Кристина рыдала, закрываясь ладонями, сильно кусала губы, настолько сильно, насколько могла:
— Надо доктора, — выдохнула она.
— Доктор здесь не поможет. Когда ты вендиго — ты вендиго. До того момента, пока ты не опустишь руки. Так вот они сказали.
— А что потом? — спросила она.
— Если бы я знал, прости, я действительно не знаю… — на секунду он замолчал, — там достаточно историй, достаточно расшифровок. Может быть, если я продолжу двигаться дальше, продолжу поиски… я не знаю.
Кристина не ответила. Она уселась, прислонившись к двери, слезы катились по щекам. Она прождала несколько часов. Потом услышала, как дыхание Ноэля стало ровным, неглубоким и размеренным — значит уснул. Она сдвинула книжный шкаф и подоткнула его к двери кабинета. Шкаф был тяжеленным. Её руки покрылись глубокими красными рубцами.
Утром, Кристина встала рано и отправилась на кухню. Она натерла до блеска столешницу и почистила дезинфицирующим средством плиту. Когда достала кубики льда из морозильника, они скатились со стола на пол. Руки дрожали, когда она собирала их один за другим, в пластиковый пакет. Положив обручальное кольцо на стойку, она набрала номер матери.
— Оу, приветик милая, как твои дела? — ответила мама.
— А назвать меня по имени? — она начала рыдать, но постаралась успокоиться.
— Да что случилось, Кристина?
— Ничего, — ответила она, поигрывая колечком, — просто я тут вспомнила, что твой двоюродный брат — фермер. И он потерял руку в молотилке. И он просто стал носить его на другом пальце, так? Ну я говорю о кольце, свадебном кольце. Он стал его носить на пальце правой руки, да?
— Ну да, так и есть. На правой. Полагаю, что именно так и носят в Европе.
— Отлично, — Кристина приложила еще льда к безымянному пальцу левой руки, ожидая, пока он онемеет. — Я только что вспомнила об этом, — она подошла к стойке, где находился набор блестящих ножей (один из свадебных подарков), попыталась вспомнить, какой из них самый острый...
— Это все дорогая? А то я еще полусонная.
— Когда умер папа, ты сказала, что отдала бы все, чтобы вернуть его, не так ли? — вопросительно уточнила Кристина…
Последовала долгая пауза.
Она взглянула на левую руку, размышляя о том, как складывалась чашечкой ладонь, когда она плавала, как все пальцы сливались воедино и только слегка касались воды. Затем подумала о маленьком теплом существе, растущем у нее в животе.
— Эмм… ну я не помню точно, что именно я говорила.
— Ладно мам, — ответила Кристина, включая плиту, — пока-пока.
— Пока, милая.
Кристина обмотала лед вокруг пальца и уставилась на нагревательный элемент плиты, ожидая, когда он накалится.
* * *
Обсудить, покритиковать, узнать о новинках — на тг-канале: https://t.me/gen_kurtovz
* * *
Примечания
1
Сказано по-французски, в Канаде часть населения французы и как второй гос. язык. Хотя основной английский.
(примеч. переводч.)
(обратно)
2
Часто мажут на хлеб именно сливочный маргарин, сливочное масло слишком холестериновое
(примеч. переводч.)
(обратно)
3
И́глу — зимнее жилище канадских эскимосов.
(обратно)
4
Разновидность косметики, которая скрывает мелкие недостатки на лице, пигментные пятна, прыщи, покраснения, круги под глазами, мимические морщины.
(обратно)
5
Кристина работает в школе, уровень защиты входа в учебное заведение — не маленький
(примеч. перевод.)
(обратно)
6
Катетер — изделие медицинского назначения в виде полой трубки, предназначенное для соединения естественных каналов, полостей тела, сосудов с внешней средой с целью их опорожнения
(обратно)
7
Инуктитут — название либо всех
инуитских диалектов Канады. На инуктитуте говорят по всей территории севера Канады
(обратно)
8
Международная организация, действующая под эгидой Организации Объединённых Наций. ЮНИСЕФ является преемником Международного фонда помощи детям, созданного в 1946 году ООН. ЮНИСЕФ функционирует благодаря взносам правительств и частных доноров.
(обратно)
9
Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) — тяжёлое психическое состояние, возникающее в результате единичного или повторяющихся событий, оказывающих сверхмощное негативное воздействие на психику индивида. Травматичность события тесно связана с ощущением собственной беспомощности из-за невозможности эффективно действовать в опасной ситуации.
(обратно)
10
Вендиго — дух-людоед в мифологии
алгонкинов (группа коренных народов (индейцев), Северной Америки и Канады).
Первоначально воспринимался как символ ненасытного голода и голодной зимы, впоследствии стал служить предостережением против любых излишеств человеческого поведения.
(обратно)
Оглавление
Темное и теплое сердце
*** Примечания ***
