Рейн очнулся в одной из комнат заброшенного многоквартирного дома. За разбитым окном на ветру скрипел фонарь. Было темно. Впрочем, о времени суток это ничего не говорило. В третьей мировой столице магии под названием Чертог Ночи никогда не светило солнце. Он попытался встать, но ноги были скованы, пальцы закоченели, а по всей длине татуированных рук светилась нейтрализующая магию цепь. Воспоминания о вчерашнем вечере глухо гудели на горизонте сознания, которое до сих пор пыталось справиться с последствиями удара по голове. Рейну стоило усилий, чтобы понять, как он оказался в этой дыре и чьи шаги с шорохом о бетонный пол раздались напротив.
Всё началось около недели назад. После очередного боя в Клетке, который он с треском проиграл, парень из организации передал, что какой-то босс хочет на него посмотреть.
— Встреча завтра вечером. Ты только не тупи, — говорил он. — Варг, может, и не большая шишка, но работает с серьёзными людьми и может достать что угодно. Это хороший шанс вылезти из нашего зверинца и разжиться деньжатами.
На следующий день синяк под глазом, который Рейну поставил соперник, зацвёл и расползся вниз по лицу, а рёбра со стороны левого бока болезненно переживали пропущенный хук. После проигрыша денег у него не было даже на еду, не то что на целителя, поэтому пришлось показываться потенциальному работодателю во всей красе.
Внутри небольшой табачной лавки, адрес которой ему назвали, как место встречи, его никто не встретил. Пахло сухим старым деревом, а именно антикварным интерьером, состоявшим из скудной витрины у прилавка и пустых шкафчиков с застеклёнными ячейками для табака. Чтобы купить здесь что-нибудь, сначала нужно было очень постараться это найти.
Рейн хлопнул ладонью по прилавку:
— Есть кто?
Из подсобки, покачиваясь с ноги на ногу, вышел широкомордый мужик с раздутыми щеками в ожогах, проредившими ему и без того жидкую бороду ещё сильнее:
— Красавица, чего тебе надо?
Если не считать синяк, то в девятнадцать лет черты лица у Рейна ещё только начинали тяжелеть, а подстричься он забывал уже год, с момента, как созрела магия, поэтому собирал каштановые волосы в короткий хвост.
— Тут разве не табачный? — Рейн оглядел почти пустую витрину с толстым слоем пыли. — А нет, действительно какое-то дерьмо, а не табак.
Лицо у мужика скривилось. В улыбке или злом оскале — определить было сложно. Ожоги хорошо порубили ему мышцы.
— Раз знаешь это дерьмо на вкус, значит, ты наш покупатель.
— Не, я дерьмо по запаху определяю, и от тебя тащит так, что может ты уже позовёшь своего босса, а я тут окошко открою?
Мужик перегнулся через прилавок.
— Ишь ты какая. Может, ещё и приберёшься?
Рейн прижал его лицом к витрине, заламывая правую руку. Вместе со сдавленным криком позади брякнул колокольчик над дверью. На пороге стоял седой старик со свисающими длинными усами, больше походившими на бивни моржа.
— Что происходит?
Рейн отпустил мужика.
— Витрина у вас запылилась. Меня попросили её протереть, а я слишком вежливый, чтобы отказываться.
Старик подошёл, вынимая из кармана коричневого пальто голубоватый платок, и протянул его Рейну:
— Так протирай. — Он перевёл взгляд бледных глаз на мужика, который проверял цела ли рука. — Или с этим уже разобрались?
— Полный порядок, босс, — ответил тот.
Варг вернул платок в карман, откинул прилавок и скрылся в подсобке, оставив их двоих угрожающе таращиться друг на друга.
— Джентльмена, которого ты только что перепутал с тряпкой, можешь звать Полохом, — глухо раздавался его голос. — Полох, это Рейн. Он теперь твой подопечный, — с этими словами Варг вышел к ним обратно, застёгивая чёрную жилетку.
— Этот сопляк ствол-то вообще хоть раз в руках держал? — басовито поинтересовался Полох.
— Пушкой махать много ума не надо, хотя именно это занятие среди вашего брата чаще всего оказывается самым прибыльным, — сухо ответил ему Варг, вынимая карманные часы с рубином и, нахмурившись, посмотрел на время. — Что ты обо мне знаешь, малец? — спросил он Рейна, убрав часы.
— Вы можете достать что угодно.
— А это значит, — старик кивнул, — что люди, которых я нанимаю, должны соответствовать моему профилю.
Рейн сдвинул широкие брови.
— И что же нужно достать?
Варг смотрел на него не моргая.
— Ты думал, я тебе тестовое задание подготовлю? У меня своих дел по горло. Сам придумай, как показать себя. Наставник у тебя теперь есть, так что все глупые вопросы к нему. Проваливайте.
У его наставника было такое выражение лица, будто он на своё имя получил выписку по кредитному счёту, который не оформлял. Они вдвоём вышли из лавки и остались стоять на углу узких улиц.
— У босса три правила, — заговорил Полох, вынимая из растянутого кармана плаща портсигар. — Запоминай. Правило первое: информация обладает ценностью золота и силой оружия; учись добывать её и использовать. — Он прикурил и несколько раз затянулся, прежде чем продолжить. — Правило второе: ситуацию нужно контролировать и предугадывать, поэтому сначала план — потом работа. И последнее: грабить много ума не надо; нужно не попадаться. Для этого смотри правила первое и второе.
Рейн прокрутил услышанное в голове ещё раз.
— Так это два правила получается, а не три.
— Есть ещё одно, негласное, — Полох ткнул перед ним двумя пальцами, держащими папиросу. — Не умничай.
В тот злосчастный вечер они оказались в «Двух львах» — одном из кабаков Русского квартала, где встретить кого-то, кроме людей братьев Ратмановых, можно было только вылетающими из дверей на улицу. Для них вход был открыт, ведь Рейн теперь попал в банду Варга, а старик работал с Ратмановыми. Весь вечер Полох рассказывал тех, кто тогда был в кабаке и с кем придётся иметь дело. Тогда-то Рейн впервые и увидел старшего сынишку Ратмановых — Артура. Наследник криминальной империи показался ему скорее надменным пижоном в дорогом пиджаке из синего бархата и со скучающими серыми глазами, чем тем, о ком говорили, что он не по годам предприимчив.
К моменту, когда Артур показался в кабаке, бокал Рейна опустел и он пошёл к бару повторить стаут за счёт своего щедрого наставника. У стойки он обратил внимание на девушку с короткими волнистыми волосами цвета медового пива. Стоило отметить, что правило «летающих незваных гостей» никогда не распространялось на женщин. Она сидела, расправив красивые плечи и слегка покачивая головой будто в такт играющей песне, но гвалт в кабаке стоял такой, что понять, играло ли вообще что-то, Рейн не мог. Он передал бокал бармену с выбритыми висками и посмотрел в светло-карие глаза девушки.
— Хорошая песня? — опередил его Артур, склонившись над ней.
Она без интереса улыбнулась одной стороной не накрашенных пухлых губ и пожала плечами. Была в ней какая-то неприсущая большинству девушек уверенность, граничащая с безразличием к вниманию двух парней сразу. Двух красивых парней. При всей неприязни к Артуру Рейн догадывался, что породистые черты лица и длинные тёмные волосы позволяли ему пользоваться вниманием женского пола в любой удобной ситуации. Они были даже чем-то похожи, если бы не фонарь Рейна, ставший ежеминутным напоминанием о глупом проигрыше.
На выступающей ключице девушки поблёскивала золотая цепочка с именем «Эйса». Необычное. Что ещё необычнее — ей не тринадцать лет, чтобы носить что-то подобное.
— Как тебя зовут? — спросил Рейн.
Он был готов спорить, что это имя сестры или подруги детства — кого угодно, но не её, и удивился, когда вместо ответа она указала на украшение.
— Ты глухонемая? — снова спросил он, теперь используя мыслесвязь. Эта разновидность магии контроля сознания для большинства была под запретом, но не для глухонемых. И не для хранителей, которые стояли на страже порядка в городе. Как говорил приятель Рейна из Клетки: «В обоих случаях привилегия ущербных».
Эйса убрала волосы за ухо и коснулась его указательным пальцем. Серьга с крупным бриллиантом качнулась, ярко блеснув. По её жесту Рейн понял, что она потеряла слух. На шее за ухом он разглядел след сходившего синяка.
Бармен поставил перед ним заказанный стаут.
— Пиво взял и пошёл на своё место, — заговорил с Рейном Артур, рассмеявшись, будто хорошей шутке, а повеселевшим взглядом разглядывая девушку. Она кивнула ему и откинулась назад, поставив локоток на спинку барного стула. Кажется, между ними тоже завязался разговор, который Рейн не слышал. — Два раза я не повторяю.
Рейн стиснул зубы. Он мог законно использовать мыслесвязь с Эйсой, но не с Артуром, а ещё он не был Ратмановым, чтобы откупиться от обвинений в использовании магии контроля сознания. К тому же ему никто и никогда не указывал его место. По трём этим причинам он пропустил всё мимо ушей.
— Этот хрен уже сказал, что его семья неприлично богата? — спросил её Рейн, чувствуя, как напрягается каждая мышца. В груди метался гнев от предчувствия ещё одного поражения, но молча отступить он уже не мог.
Она повернулась к нему, изогнув шею и наклонив голову.
— Нет.
Рейн окинул быстрым взглядом лица вокруг.
— А, что это его заведение и по щелчку пальцев меня отсюда выставят в два счёта? Скорее всего, это сейчас и произойдёт.— Почему ты так уверен в этом?
Он придвинулся к ней ближе. Загорелая кожа пахла цитрусом и сандалом.
— Потому что, как только я скажу, тебе нужно будет пригнуться.
Её зрачки расширились, а прежде неощутимое дыхание коснулось его щеки.
Артур махнул рукой своим парням, и Рейн сказал:
— Пригнись.
Как только Эйса прижалась к барной стойке, он разбил Ратманову нос.
Она поднялась, откинув волосы с лица. На её лице отражался ни больше ни меньше полный восторг.
— Видимо, теперь ты уходишь?— Идёшь? — Рейн протянул ей ладонь.
Не думая, она сжала её в ответ, и он переместил их из кабака Русского квартала в другую часть Чертога Ночи.
Теперь у него была возможность хорошенько её разглядеть: высокая с маленькой грудью, длинными, стройными ногами и крепкими от регулярных занятий мышцами. Переводя дух, она закинула сумку через плечо, а на её приятном лице всё ещё играла широкая улыбка.
— Давно ты приехала в Чертог Ночи? — спросил он.
— Как ты догадался?— Загар.— О, это просто. Что-то ещё?— Кое-что. Для начала, с такими бриллиантами в ушах деньгами тебя не удивить, — он провёл пальцами по краю её уха и опустил руку, легко коснувшись костяшками шеи, в том месте, где разглядел синяк, но решил о нём не упоминать. Кто знает, как она его получила?
— Ты это на глаз определил?— Не знаю, кто это на глаз не определит. Они сверкают так, что ослепнуть можно.
Эйса с улыбкой вскинула бровями, вроде говоря: что ещё?
— Потом, каким хорошим ни был бы мой подкат или Артура, тебе это не очень-то интересно, поэтому я был готов отступить, хлопнув дверью, пока не понял ещё кое-что. Ты наркоманка.
Эйса заливисто выставила его посмешищем на всю улицу.
Рейн огляделся. Вокруг было тихо. Наверное, уже за полночь.
— Не буквально, — продолжал он. — Ты ищешь кайф, который можно получить, только выйдя за рамки привычного, а не тот, что пускают по вене.
Её смех превратился во впечатлённую улыбку.
— Ты проницательный. И взгляд у тебя внимательный. Мне нравится.
А ему нравились её полные губы и то, как она плавно двигалась.
— Какой у тебя голос? — спросила Эйса, пока они всё ещё стояли посреди ночи на пустынной улице.
Низкий, прокуренный и слегка рычащий.
— Не знаю. Говорят, по утрам он звучит так, будто у меня лихорадка.
Она улыбнулась, готовая рассмеяться, и обхватила себя руками. На ней было короткое чёрное платье на тонких лямках. На плечах показались мурашки. Рейн притянул её к себе одной рукой и поцеловал. Она ответила, найдя его язык, и прижалась всем телом.
— Ого.— Ну, не смотреть же, как ты замерзаешь.— Другой бы предложил свою куртку.— Может, тебя ещё и капучино угостить?
Под тонкой тканью платья его пальцы чувствовали изгиб её спины и крепкие округлые бёдра. Белья на ней не было. Поцелуй заходил всё дальше, и его точно стоило продолжать в другом месте.
— Слушай, я потратился, когда мы уносили ноги. Ко мне придётся идти пешком.— Тогда ко мне.
Он жадно втянул носом её запах. Голова пошла кругом. И вот они уже лежат на кровати, он целует её в шею, на его губах бьётся её частый пульс, а гладкие атласные простыни под ней скользят в такт его толчкам. Не издавая ни звука, она вздрагивает, и в каком-то смысле это эротичнее, чем самый сладкий стон, который он когда-либо слышал.
Её сознание открывается ему всё сильнее, строя прочную связь. Теперь он чувствует всё, что чувствует она. Такого с ним ещё не было. Возбуждение нарастает с двойной силой. Её оргазм в одном сладком мгновении и через секунду не только её тело будет принадлежать ему, но и всё, что она почувствует. Его кулак сжимает простынь. Перед глазами всё плывёт, а в голове лишь одно слово: «Бей». И в цепких лапах её контроля сознания он бьёт. Замахивается, но успевает вовремя порвать с ней связь. Кулак влетает в подушку.
Темнота вокруг обдала Рейна холодом. Он вскочил и на ощупь нашёл свои вещи. Эйса смеялась жутким смехом, больше походившими на несвязные протяжные звуки. Наверняка она хотела ему что-то сказать, но у него больше не было ни одной причины позволить ей это. И не только ей. Надевая футболку и застёгивая джинсы, он решил, что больше никому не даст забраться себе в голову.
Не зашнуровывая ботинки, Рейн вылетел из комнаты и, вопреки ожиданиям, оказался не в гостиной или прихожей, а в длинном коридоре, обшитым чёрными панелями из дерева и выстеленным красным ковром. Такой мог быть как в отеле, так и в борделе. Проверять желания не было. С лестницы донеслись мужские голоса. Рейн подбежал к окну в конце коридора и посмотрел вниз. «Этаж второй. Пролёты невысокие, — подумал он. — Может, и так пронесёт». Сил для перемещения у него не осталось. Рейн открыл окно, перекинул одну ногу, замер с закрытыми глазами, на дорожку обкладывая себя благим матом, и перекинул вторую. Ухватился за подоконник, повис, а потом отпустил руки. От приземления боль прошлась по костям словно молотком. Он оглядел двор, в котором оказался. Из всех окон горело только одно. В нём пожилая женщина в зелёном халате пила чай и смотрела телевизор. Из арки, ведущей на улицу, стелился ровный свет оранжевых фонарей. Тишина. В тот момент удача звучала именно так.
Проспавшись, Рейн уговорил Полоха встретиться в Немецком квартале, чтобы не попасться на глаза никому из людей Ратмановых. Тот предложил паб под названием «Безумная Грета». Рейн согласился. Название иронично откликалось вчерашним событиям.
— Тебе теперь долго на измене сидеть, — сквозь смешок Полох хрюкнул и сделал большой глоток крика. — Привыкай башкой крутить.
Рейн расправлялся с сырными гренками, которые его наставник заказал себе вместе с пивом:
— Ратманов так громко плакал?
— Не то чтобы. Нос-то он себе сразу поправил, — ответил Полох. — Репутация пострадала, понимаешь? Ты же ему кулак всадил на глазах у всех его парней. Ещё и бабу увёл. Симпатичная штучка, кстати. Завалил её?
Рейн кивнул.
— И как она?
— Тронутая на всю голову.
Полох заржал.
— Ни хрена не смешно.
— Очень, — он продолжал давиться булькающим смехом. — Но не будем говорить об этом Артурчику.
— В смысле?
— Ну, как тебе сказать… — Полох сделал глоток пива и чуть не поперхнулся, снова засмеявшись. — Сегодня днём их видели вместе.
— Где?
— Она пришла в «Два льва». Ушли вдвоём.
В задумчивости Рейн взял ещё гренку.
— А ты не знаешь, чей отель стоит на улице Берга? — спросил он, размышляя над местом, где побывал этой ночью.
— Я похож на сотрудника справочной службы? — удивился Полох.
Рейн сложил пальцы свободной руки трубкой и поднёс к уху:
— Да? Да-да, конечно, передам. — Покивал. — Неловко вышло. Извините. До свидания.
Он опустил руку и посмотрел на Полоха:
— Клоуны звонили. Просили шутки вернуть.
— Обе?
Рейн заржал, оттопырив средний палец в ответ.
Выражение лица Варга, спросившего, а почему его, щегла неумытого, вообще интересует это заведение, ему не понравилось даже больше, чем сам вопрос. Он бы мог соврать, но что-то подсказывало, что гнев босса — меньшее из зол, которые его ждут.
Когда Рейн закончил свой рассказ, Варг тихо заговорил, скрипя каждым словом между зубов:
— Мне специально для тебя четвёртое правило нужно придумать, не выдержанный, ты, сукин сын? Подойдёт, считать до десяти, прежде чем что-то делать? Например, выставлять сына влиятельных людей идиотом у всех на виду?
— Согласен, был неправ…
— Захлопни щель!
Босс всё-таки сменил гнев на снисходительное презрение и рассказал, что место, где Рейн побывал, называют «Чёрно-алым домом», и за год его перепродавали трижды.
— Кто купил дом последним, я не знаю. Раньше там предоставляли помещения для разного рода удовольствий группам от двух и более человек. Это отдельная прослойка бизнеса, с которой у меня дел нет. Там всякое можно встретить, и если эта немая баба ещё и чья-то, — старик сказал это с тяжестью, под которой точно не имел в виду женщину или любовницу, — то я тебе не завидую и помочь здесь ничем не смогу.
Рейн поднял руку.
— Щель можно приоткрыть?
Старик устало кивнул.
— Что значит "чья-то баба"?
— Ну, чья-то, как собственность. У них иногда татуировки с именами на видном месте, а иногда фамильные кольца хозяина.
Рейн даже на корточки присел посреди табачной лавки:
— Или подвески, — тихо проговорил он. — Твою, сука, мать…
— Вас видели вместе?
— Только в «Двух львах».
— Туда чужих не пускают. Что потом?
Рейн встал, вспоминая, что целовались они посреди ночи. Вокруг никого не было.
— Кажется, нет. Не видели.
— Ну, тогда молись, чтобы так и было. И запомни: из всего, что с тобой случается, нужно извлекать урок, — старик махнул рукой и поплёлся в подсобку. — С Артуром вопрос только реши. Поговорите или сценку какую извинительную разыграй. Разберись, короче.
И вот Рейн сидел связанный нейтрализующими магию цепями в заброшенном доме, а сценку с ним разыгрывал Артур. Ратманов склонился напротив, поставив ногу на обвалившийся кусок стены с торчащей арматурой, и облокотился на колено. В правой руке у него был ствол. Прямой нос сейчас выглядел так, словно его всю жизнь в него только целовали.
— Ты, наверное, что-то обо мне слышал, — тон его голоса хорошо показывал, что сам он о Рейне не слышал ничего. — Эта немая девица стоила того, чтобы сейчас сидеть здесь?
Голова только сильнее гудела от каждого поворота и движения.
— Она ненормальная. Считай, я отвёл удар на себя.
— Да? — Артур повёл густыми чёрными бровями. — А днём она пришла извиниться, как вполне нормальный человек.
— Как, — усмехнулся Рейн, и эта усмешка стоила ему острой боли в висках. — Все мы делаем что-то, как нормальные люди, но это о нас ничего не говорит. Гораздо больше скажет то, что покажется ненормальным.
— Ты же понимаешь, что я могу двумя выстрелами оставить тебя калекой, который больше никогда не выйдет на ринг?
— Уж лучше пристрели тогда.
— Из-за разбитого носа? — Артур иронично улыбнулся. — Это перебор.
— Чего ты хочешь?
Ратманов прикрыл глаза на мгновение, чтобы насладиться им. Позёр несчастный. Не в силах смотреть на его физиономию, Рейн опустил голову, и тишину разорвал выстрел. Боль прошила плечо, охватывая всё тело. Ещё один. Рейн даже не понял, куда он попал, и потерял сознание.
В себя он пришёл, привязанным к тому же стулу. Футболка пропиталась кровью и прилипала к телу. В носу запёкся запах железа. Невыносимая боль разлилась по всему телу так, что не вздохнуть. Ратманов сидел на окне, согнув под собой одну ногу.
— Что значит, ты принял удар на себя? — спросил он.
— Этот вопрос должен был прозвучать до того, как ты меня изрешетил.
— Раны затянутся через четверть часа. Одна в плече, вторая в боку. Танцевать на ринге они не помешают, но будут напоминать, что в следующий раз, я могу целиться лучше.
— Развяжи меня, Ратманов, — прорычал Рейн. — Поговорим, как нормальные люди.
Артур снял с него цепи, и через пятнадцать минут магия Ратманова действительно исцелила его раны, а голова прошла. Рейн остался сидеть на стуле, развернувшись к нему лицом.
— Ты знаешь, кто купил «Чёрно-алый дом»? — спросил он.
Артур безразлично пожал плечами.
— Вот это нужно узнать, потому что Эйса, скорее всего, тоже принадлежит ему.
— Мне-то что с того? Я с ней не спал.
— Но видеть вместе могли именно вас. Что она тебе сказала?
— Да ничего особенного. Извинилась и сказала, что торопится. Я её проводил до улицы Калиостро, — медленно говорил Артур, а про себя будто вёл другой разговор. — Думаю, надо просто с ней поговорить, и всё встанет на свои места.
— Поговорить? — вопросительно поговорил Рейн, указывая на свою окровавленную футболку.
Артур усмехнулся.
— Ну, что ты в самом деле? В отличие от тебя, она извинилась.
На втором этаже «Двух львов» было помещение с длинным столом, человек на двадцать, где обычно собирались тузы Ратмановых. Из ряда узких окон открывался вид на улицу. Снизу раздавались голоса и хриплый смех. Тянуло дешёвым табаком.
Рейн присел на подоконник, наблюдая, как Артур, оперевшись побелевшими костяшками пальцев о стол, молча выслушивал Эйсу. Она устроилась спиной к двери, сложив перед собой руки в замок. Над глубоким вырезом её декольте сверкала подвеска. Взгляд золотисто-карих глаз скользил от Артура к Рейну, но он сам не слышал, о чём они говорили, решив, что одного контроля сознания в её исполнении ему достаточно, чтобы поддерживать защиту и больше ни о чём с ней не говорить.
Когда Эйса закончила, Артур оттолкнулся от столешницы и двумя пальцами откинул длинные волосы с лица.
— Их трое, — начал он. — На всех трекеры — подвески. Хозяин обычно за ними не следит, смотрит охрана. Эйса уходит на час-два только потому, что спит с одним из них. Просит освободить двух других девушек и снять со всех трекеры.
— Раз за ней не следят, значит вас тоже никто не видел, — заключил Рейн, расправив плечи, с которых будто камень свалился. Он встал и направился к двери.
Брови Эйсы сдвинулись, наметив две чёрточки на лбу. Она метнула взгляд к Артуру, наклоняясь над столом.
— Надо помочь, — сказал он, загородив дорогу Рейну.
— Так пусть идёт к хранителям.
— Ну, эти болваны им платочки носовые выдадут и отправят гулять, — Артур не сомневался ни в одном своём слове. — В нашем мире правосудие надо вершить собственными руками.
Рейн дёрнул вверх подбородком.
— Девиз дома Ратмановых?
— Однажды мы заговорим на общем языке, — растягивая слова, отвечал Артур, — и мне больше не придётся стрелять в тебя.
— Звучит, как угроза, — хмыкнул Рейн.
— Хранители им не помогут. Их всё равно будут искать, — стоял на своём Ратманов. — Они немые шлюхи с правом использовать контроль сознания второго уровня, которые могут заставить почувствовать что угодно. Прикинь, сколько стоит ночь с такой, как она?
Рейн бы и копейки за такую ночь не отдал.
— Ратманов, ты бессмертный, что ли? Я вот нет. Не боишься похоронить вашу криминальную империю, нарвавшись не на тех?
— Сделаем так, что нас никто не узнает. Тихо войдём и также тихо выйдем.
— А что потом? Сам говоришь, их искать будут.
— Будут. Сделаю им новые документы и отправлю подальше.
— Нужен план, а у нас вместо него только дырки, — начал кипятиться Рейн. — Что это за место, где их держат? Как оно охраняется? Где будет сам хозяин? Я таким ни разу не занимался, а она и половину из этого не знает. Если хочешь войти и выйти незамеченным, нужно учесть всё, от маршрутов хранителей на районе и сетки патрульных дронов, сканирующих магические сигнатуры, до того, где будет сам хозяин, его жена, дочь, собака или кто там у него?
— Для человека, который ни разу не занимался похищением, ты хорошо соображаешь, — Артур одобрительно кивнул и улыбнулся, прогоняя скуку из своих миндалевидных глаз. — За местом понаблюдаем неделю. Маршруты одинаковые. Пару дронов выведем из строя. Парень тот, из охраны, с которым она спит, расскажет, чего ждать. Он обещал помочь отвлечь остальных.
Рейн вскинул руками.
— Может, он тогда и будет геройствовать?
— Его вычислить проще, чем того, кого никто не видел, понимаешь?
— Нет, ну, хочешь помочь, помоги. Я тебе зачем?
Артур поставил руки на пояс и, поразмыслив, заговорил:
— Раньше отец и дядя чаще работали с Варгом, но наш бизнес растёт, а у твоего босса всё та же мелкая шайка грабителей и всё те же три правила. Докажи, что чего-то стоишь, и поможешь своим остаться в деле. — Артур протянул ему руку. — Договорились?
«Начинается», — подумал Рейн, но вслух ответил:
— Хрен с тобой, — от хватки Ратманова у него пальцы хрустнули.
— Эйса и перед тобой хочет извиниться, — добавил Артур, но в голосе его звучала неопределённая насмешка, — за то, что испугала.
— Испугала? — Округлив глаза, Рейн посмотрел на девушку. — Да я одним ударом мог тебя убить.
— Не убил же, — переводил Артур.
На лице Эйсы сверкнула ухмылка.
— Больная, — выдохнул Рейн и, видимо, на мгновение отвлёкся, а защита, которую он поддерживал, чтобы не слышать девушки, ослабла.
— Меня всегда возбуждала опасность, но с тобой дело было не только в этом. — Она провела пальцами по шее, где ещё оставались следы от синяков. — Хозяину приходится платить целителям, чтобы вернуть мне товарный вид, а я повторяю всё снова и снова, надеясь, что ему просто надоест со мной возиться. Ты спрашивал, как давно я приехала? Всего три недели назад, но за эти три недели успела возненавидеть всю свою жизнь, ведь такую, как я, ни к чему хорошему она и не сможет привести.
— Она сказала, что… — начал Артур, но Рейн остановил его:
— Я слышал. Когда ему надоест, он просто убьёт тебя.
— Тогда ты обо мне так ничего и не понял. Я не боюсь умереть, поэтому и сижу здесь. И я бы сама помогла сбежать девчонкам, но нам не снять эти сраные трекеры, а куда бы мы не сбежали с ними, нас везде найдут.
— Вот он — главный вопрос: как же это сделать? — спросил её Рейн.
— Снять их может только хозяин. Во всех остальных случаях чары на цепочках считают чужую магическую сигнатуру и сработает тревога, — говорила она это с таким безразличным видом, что ему стало её жалко. — Не трудно догадаться, что из-за права использовать контроль сознания хозяин с нами наедине не остаётся. В охрану он берёт только сильных магов, которые нам просто не по зубам, а если попытаться использовать клиентов, нас наказывают комнатой, которую мы называем карцером.
— Чем занимается этот ваш хозяин? — спросил Артур.
— У него несколько игорных заведений в Чертоге Ночи, которые за последний год принесли хорошую прибыль. Он решил вложиться в новый бизнес и купил дом на Берга, но из него ещё только предстоит сделать притон, поэтому пока держит нас в «Костях Гада». Он играет там в покер по субботам со своими дружками.
— Схема отводов для дронов на здании стандартная? — снова спросил Артур.
— Да. В здании три этажа. Один цокольный. На верхних городские дроны сканируют всю магическую активность без помех. Внизу стоит отвод, и там они ничего не видят. Ещё в клубе постоянно поддерживают торговую сеть.
— Значит, никаких перемещений, войти и выйти можно только через дверь, — заключил Рейн. — Что на счёт тех, с кем он играет в покер?
— Это его партнёры. Я о них мало знаю, кроме того что недавно он стал брать на игру своего старшего сына, который хорошо считает деньги, ещё лучше играет в карты, но у него напрочь отсутствует чувство юмора.
— Кстати, я со своей разбитой рожей и на сто метров ни к кому незамеченным подойти не смогу, — напомнил Рейн.
Артур мигнул ему.
— Это и хорошо. Когда рожа пройдёт, тебя никто не узнает.
— Так у тебя и план уже есть?
Ратманов растянулся в улыбке, от чего его массивный подбородок стал только шире, а складки вокруг тонких губ собрались в три ряда, подчёркивая острые скулы.
— Для начала я крупно проиграюсь в клубе нашего Гада.
В «Костях Гада» люди толпились у игральных столов, курсировали мимо длинного бара и заняли все свободные места у небольшой сцены, где группа из трёх музыкантов исполняла бибоп. Артур Ратманов проигрывался на широкую ногу, талантливо изображая, что напился до отказа тормозов. С каждым проигрышем он то и дело убеждал людей вокруг его островка невезения, что, даже если он спустит всё своё состояние, то найдёт способ отыграться этой же ночью. Рейн наблюдал за предоставлением, стоя рядом и прикидывая, видел ли за всю жизнь столько денег, сколько было фишек на столе.
Часа через два, когда сумма проигрыша выросла до немыслимых высот, а крупье за столом сменили, к Артуру подослали менеджера с любезной улыбкой, означавшей только одно: жди беды. Он пригласил его сделать перерыв в компании хозяина заведения. Рейн пошёл за искусно покачивающимся Артуром. Всю дорогу до лестницы вниз его не отпускало желание придержать Ратманова за предплечье.
Спускаясь на цокольный этаж, менеджер вдруг обернулся к Рейну:
— А вы кто?
— Я его сопровождаю.
— Телохранитель?
— Как больше нравится.
— Останетесь здесь, — сказал он, когда они спустились в мрачный зал, больше походивший на вестибюль кинотеатра с ковром цвета густой крови. Слева была дверь, которую уже приоткрыли для Артура. Оттуда раздавались хриплые голоса и тянуло сигарами. В темноте справа прятался изгиб коридора. Его охраняли двое.
Рейн остался подпирать стену у закрывшейся двери в зал, где сегодня вечером Гад, игравший в покер со своими друзьями, не смог упустить возможность обобрать до нитки княжеского сынишку, в пьяном угаре бросающего семейное состояние на ветер.
Двое охранников напротив прилипли к Рейну взглядами с наметившимися на лицах насмешками.
— Кто это тебя так? — спросил один, у которого был шрам на нижней губе и подбородке.
— А тебя? — выражая минимум интереса, ответил Рейн.
— Это ещё в детстве. Собака цапнула.
— Вот и меня собака. Только у того пса кулак был размером с твою голову.
Второй охранник рассмеялся и тоже заговорил:
— На боях, поди?
— Не, — Рейн кивком указал на дверь, за которой его временный босс продолжал проигрывать, — нарвались со своими не на тех ребят.
— Он же Артур Ратманов? — спросил первый, со шрамом.
— Ну, и?
Охранники переглянулись.
— Их семья баблом срёт так, что они оттуда не выйдут, раньше чем через неделю, — сказал второй и уставился на Рейна, будто ждал подтверждения своих слов.
Рейн приподнял бровь:
— Я за ними горшки не убираю.
— Может, зря? — засмеялся первый, и на их голоса из коридора показался третий охранник. Судя по тому, что он ни одной лишней секунды не задержал взгляда на лице Рейна, про синяк ему рассказала Эйса.
— Хорош трепаться, — бросил он, проходя мимо.
Рейн успел остановить его вопросом:
— Есть закурить?
Парень достал пачку из внутреннего кармана и протянул её раскрытой. Внутри лежал небольшой коммуникатор, устройство для связи с дисплеем и кнопкой, а рядом с ним одна сигарета. Рейн вынул содержимое, прикуривая от зелёного огонька своей магии, и заговорил с ним через мыслесвязь:
— Всё по плану?— Да, клиентов у них сегодня больше не будет. У всех троих жуткая сыпь и зуд, а с нашим целителем я никак не могу связаться, — ответил парень. — Жди, когда Гад выйдет поссать, и жми кнопку. Я отзову этих двоих осмотреть периметр. У тебя будет минут семь на всё.
Рейн раскурил сигарету, выпуская носом сизый дым.
— Спасибо, — сказал он вслух и снова прислонился к стене, когда парень пошёл наверх.
Он не знал, сколько человек сидело за столом в зале для покера, но за следующие полтора часа насчитал пятерых, а Гада так и не увидел. Его тучную фигуру, которая передвигалась мелкими шажками, словно с невидимыми ходунками, Рейн бы не пропустил. Они с Артуром успели хорошо последить за заведением и узнать многих в лицо.
Финальный план родился в последний момент, и Рейн порядком нервничал, что именно ему придётся контролем сознания заставить Гада снять с Эйсы и её подруг по несчастью трекеры, а Артур всё это время проведёт за покерным столом, попивая виски. Но все аргументы Ратманова были не в его пользу:
— У тебя есть состояние, которое ты готов проиграть? — спрашивал он, когда Рейн имел дерзость иронизировать о своей роли в их плане. — Или это я получил кличку в Клетке, потому что контролем сознания не даю противнику использовать магию?
Приём назывался «The rein of magical might», а на подпольных боях собиралась публика со всех районов мировой столицы, поэтому в какой-то момент, когда он всё чаще использовал этот приём, толпа просто стала скандировать: «Рейн».
— Ты бы мог и одолжить мне денег, — отвечал он Артуру. — Я достаточно сносно играю в покер, когда только и надо, что проигрывать. А как я пью дорогой виски!
Эйса читала их перепалки по губам и всё чаще испытывала безразличие Рейна совершенно бесстыжим флиртом, но в таких малых дозах, что очень быстро от этого безразличия осталось одно название. Она умела себя подать, не слишком выставляясь, но двигаясь так, что глаз не оторвать. А ещё у неё был тот открытый взгляд, который вообще не часто встретишь у девушек. Возможно, дело в её совершенно отшибленной смелости, а может, это означало, что между ними могло бы быть что-то гораздо большее, о чём Рейн так и не узнал.
— От чего ты бежишь? — как-то спросила его она, когда они в очередной раз прогнали план с Артуром и вышли вдвоём во двор «Двух Львов» перекурить.
Шёл прохладный мелкий дождь. Из окна кухни пахло печёным мясом и специями.
Рейн сделал вид, что не понял вопроса.
— Можешь не рассказывать. Когда бежишь от прошлого, нельзя оглядываться и думать, иначе в этом нет смысла, но ты не глупый парень. Притормози. Зачем тебе банда Варга?
— Та, кто не боится смерти, говорит мне, что если и бежать, то не к финишной черте?
Она гордо вскинула голову с наметившейся улыбкой.
— Я компетентна.
Затянувшись, Рейн издал короткий хрип.
— Жизнь не была лучше, до того как у меня созрела магия. Не стала лучше и после. Только хуже. Зачем тогда играть честно и соблюдать правила этого нового мира, если всё, что у меня было, забрала именно магия?
— Да, ты действительно не глупый парень. Это твоя беда.
От её руки с сигаретой струился дым. На плечах собрались мурашки.
— Что-то я замёрзла, — она выбросила окурок и потянулась к ручке, собираясь обратно в кабак.
— Курточку? — не скрывая издёвки, вслед спросил он.
— Нет, спасибо, мистер Безопасный-секс.
Дверь в зал для покера открылась, возвращая Рейна из задумчивости, и на паркет пролилась растущая грузная тень. Тяжело дыша смесью алкогольных паров и табака, Гад зашаркал в сторону коридора. Рейн нажал кнопку коммуникатора. Через секунду оба охранника уже поднимались по лестнице, а он поймал в ловушку своего взгляда сознание хозяина «Костей Гада», повернувшегося в его сторону на неосторожном расстоянии:
— Иди, сними трекеры, а потом возвращайся в зал для покера.
Гад медленно пошёл в сторону коридора. Рейн смотрел, как тот мелкими шажками преодолевает расстояние в три метра и понимал, что за семь минут они ничего не успеют. Он легко подтолкнул дверь в зал, будто та закрывается сама, а когда свет падал уже только сквозь щель, рванул в коридор и по разу едва слышно ударил кулаком в каждую из дверей, которые там были.
Эйса показалась первой и игриво прикусила нижнюю губу:
— Всё-таки передумал? У меня свободно.— Обхохочешься. — Он ответил ей фальшивой улыбкой.
Две другие двери тоже открылись. Показались блондинка с родинкой на щеке и мулатка с такими светлыми карими глазами, что на фоне её молочно-шоколадной кожи они будто светились.
— Давайте живенько. Строимся по росту, шеи тянем, как на линейке. У нас пять минут, — поторопил их Рейн, поглядывая на не спешащего к ним Гада. — Да поднажми ты, развалина.
И тот поднажал, сделал два широких шага и споткнулся. Его повело, но он успел упереться рукой в стену и упал только на одно колено. Рейн подлетел к нему, рывком поднял на ноги и кивнул девушкам, чтобы подошли сами. В зале для покера под оглушительный смех Артур травил какие-то байки про подмену револьверов.
Четыре минуты.
Дрожащими руками Гад снял цепочку с блондинки, и та замерла в конце коридора, скользнув мимо Рейна. Пальцы с раздутыми костяшками с трудом слушались старика. С мулаткой он возился в два раза дольше. Когда очередь дошла до Эйсы, у них осталось две минуты.
— Уводи их, — сказала она Рейну. — Со мной не успеете.— Время есть.
Палец Гада снова соскользнул с замочка на цепочке.
Минута.
— Ты либо им поможешь, либо никому. — Эйса вцепилась в него яростным взглядом, против которого убеждение не работает. Они смотрели друг на друга, пока из динамика коммуникатора не вылетело три коротких гудка, что означало: охрана возвращалась. — Идите. — Эйса с силой толкнула его. Трясущиеся пальцы Гада снова выпустили её цепочку. Рейн пошёл назад, сопротивляясь желанию подождать ещё хоть несколько секунд.
Наверху лестницы они едва разминулись с возвращающимися охранниками, успев стать частью толпы, играющей в тёмном зале.
Тяжёлая рука дёрнула его за плечо.
— Где Эйса?
Рейн обернулся и с облегчением выдохнул, когда увидел перед собой парня из охраны, который им помогал.
— Не успела, — ответил он. — Забирай их, как договаривались. Оставь в «Двух Львах» и возвращайся на пост. Я за Эйсой.
Рейн поторопился обратно. Двое охранников уже стояли у коридора, встречая его сомневающимся взглядами, но он только молча прильнул к стене. Сердце колотилось, как на ринге. Рейн прислушался. С лестницы лился приглушённый поток джаза, за приоткрытой дверью тихо раздавался весёлый голос Артура, а в коридоре зашаркали мелкие шажки. Гад вышел из-за угла и с отсутствующим видом направился в зал для покера. Он шёл мимо, а Рейн лихорадочно соображал, как отвлечь охрану, но время будто остановилось, а вместе с ним и все мысли. Гад потянулся к ручке двери, и тут из полного отчаяния у Рейна родилась самая глупая идея, но единственная, которая могла сработать.
— Не забыл, зачем встал из-за стола? — спросил он Гада, который всё ещё был под его контролем сознания. Тот распахнул дверь, расстегнул ширинку и начал ссать прямо через порог. Из зала для покера вырвался громкий смех всех, кто там был. Оба охранника бросили свой пост, не веря глазам. Рейн увидел, как Эйса осторожно выглянула из-за угла и проскочила за их спинами, а потом прогремел выстрел. Он разорвался так близко, что в ушах загустела тишина. Смех стих. Истекая кровью, Эйса лежала на боку с остекленевшими глазами и будто тонула в багровом мраке, полностью заполнившем для Рейна мир вокруг.
— Тебя, сука, предупреждали дважды, — раздалось из двери зала для покера.
Рейн шагнул на лестницу, двигаясь так тихо, как только мог. Оба охранника уже стояли к нему спиной, уставившись на тело девушки. Стрелявший остался в дверях. Рейн поднялся в игровой зал, натянул на лицо капюшон толстовки и вышел на улицу. Было ещё раннее воскресное утро, в воздухе пахло прошедшим дождём, редкие весёлые возгласы звучали где-то вдали, но на всё это внутри отзывалось только опустошение.
Чем дальше он уходил от «Костей Гада», тем нестерпимее становилось желание оказаться ещё дальше и как можно быстрее. И вот он уже бежал со всех ног. В висках билась тишина. Сердце колотилось в груди. Тяжёлые подошвы стучали о тротуар. Рейн бежал, ни о чём не думая и не видя дороги. На ветру все мысли просто выскальзывали из головы. Дыхание начинало тяжелеть, но он не мог остановиться, не мог дать этим мыслям догнать себя.
Он свернул на проспект Ребеля и налетел на прохожего. Инерция свалила их обоих с ног, но они быстро поднялись и уставились друг на друга. Рейн всмотрелся в лицо того, кого только что сбил: упрямо сдвинутые брови под кольцами тёмных кудрей, серые, как и форма на нём, глаза. Макс. Рейн не видел его больше года, с тех пор как созрела магия. Ещё меньше он ожидал увидеть на нём форму курсанта Ордена хранителей. Как он мог после того, что с ними произошло?
Рядом с ним была девушка в таком же сером мундире.
— Макс, в чём дело? — заговорила она, делая шаг вперёд, но вместо ответа они ещё около минуты стояли, как глухонемые, зная, что никто не заговорит первым, а потом Рейн просто пошёл дальше, оставив позади того, от кого ему никогда не убежать.
Не помня как, он дошёл до «Двух Львов». Обе девушки, которых увели первыми, были уже там. Они встретили его радостными взглядами, которые только снова вывернули реальность наизнанку. Сразу за ним вошёл Артур.
— Кто выстрелил? — с вопросом обернулся к нему Рейн. Перед глазами всё ещё стояло лицо Эйсы. Его не отпускало чувство, что она должна быть здесь. Сходить с ума от счастья и адреналина. Из-за этого всё казалось неправильным, будто это он свернул не туда и оказался в пугающем незнакомом месте.
— Сын, — тихо ответил Ратманов. — Пока мы все покатились со смеху, когда Гад заливал мочой порог, внимательный парень без какого-либо вообще чувства, связанного с юмором, заметил её и выстрелил.
Рейн потёр лицо ладонями.
— Они заподозрили тебя?
— Только в том, что я мухлевал. — Артур вытащил из внутреннего кармана пиджака две толстые пачки крупных купюр и положил на стол. — Как говорит дядя Игорь, если уж и помогать кому-то, то не себе в убыток. Кстати, трюк с телохранителем тоже сработал.
Рейн втайне надеялся, что это не потребовалось.
— Ты всё-таки его разыграл?
— Они не слепые. Заметили, что ты пропал, но я сказал, что пришёл один. Для того чтобы выигрывать, телохранитель мне не нужен. Так что, ты просто странный тип, который за мной увязался, а я не заметил. Когда они поняли, что две из трёх их инвестиций похитили, — Артур оглядел девушек, — я был чист, потому что всё время провёл за столом, а вот тебе надо убрать синяк на морде и подумать над имиджем. Вряд ли тебя кто узнает, но на первое время лучше перестраховаться. Волосы состриги или придумай, как лицо прикрыть. Может, артефакт какой в виде маски…, — прикинул Артур. — Кстати, Варгу скажи, если он тебя не попрёт, будемработать. И этому, жирному, Полоху, тоже передай, чтобы форму держал. Не солидно.
Рейн кивнул, и они недолго в молчании смотрели друг на друга, а стрелки часов на стене наполнили всё вокруг своим мерным ходом.
— Клянусь, что в следующий раз, когда решу стрелять в тебя, дважды подумаю, — вдруг признался Ратманов. — Если ты так быстро нашёл худший способ унизить человека перед его партнёрами, я предпочту остаться с тобой друзьями. Не хочу выяснять, что будет, если дать тебе время.
