Охота на некромантку. Жена с того света [Ольга Грибова] (fb2) читать онлайн

Охота на некромантку. Жена с того света

Глава 1. Здравствуйте, я ваша жена!

Двое мужчин спорили до хрипоты.

— Нам необходимы эти деньги! — настаивал высокий блондин. — Если не заплатим аренду, нас выставят из дома. Подумай о младших, Эдгар. Они полностью зависят от нас.

— Ты хотел сказать от тебя, Крестор, — ответил брюнет по имени Эдгар. — Ты у нас старший брат, я всего лишь второй после тебя.

— Поэтому ты позволяешь себе тратить средства так беспечно? — Крестор указал на одежду Эдгара. — Твой сюртук стоит половину аренды.

— Это подарок! Предлагаешь мне продать его и ходить в обносках, да, Крес?

Блондин только рукой махнул. Этот спор у них явно не в первый раз.

Я наблюдала за перепалкой братьев, зависнув под потолком. При этом мужчины меня не видели и не слышали, и я решила, что они – часть моего воображения.

Внешне братья отличались друг от друга, как небо и земля. Один – светлый, второй – темный, но у обоих волосы до плеч. Видимо, такова местная мода.

Блондину лет двадцать пять, и он слишком серьезный. Брюнет младше года на три, и он в противовес брату был чересчур легкомысленный. Но есть у них и общее – оба хороши собой, только каждый по-своему.

Эдгар обладал смазливой внешностью мажора. На мой вкус он был чересчур слащав. Крестор походил на северного викинга – такой же широкоплечий и суровый. Как говорится, мужчины на любой вкус. А что, я хоть и призрак, но все-таки женщина.

Мои симпатии были на стороне блондина. Я всегда предпочитала серьезных мужчин повесам. Вот только меня саму почему-то всегда выбирали вторые.

— Что ж, я решу проблему сам. Как и всегда, — вздохнул Крес. — Наследство дяди получит тот, кто женится…

— Стой, — перебил Эдгар. — Намекаешь, что все средства перейдут тому из нас, кто женится первым?

— Я только что это сказал. Слово в слово.

— Знаешь, — резко изменил мнение Эдгар, — не переживай, я все сделаю. Тебе будет сложно быстро найти невесту. Ты женщин ненавидишь, а я люблю.

— Просто я еще не встретил ни одной достойной, — заявил Крес.

— Вот-вот, — кивнул Эдгар. — И вообще у меня есть план. Я уже все придумал.

Я понятия не имела, почему вижу именно их. Что я вообще здесь делаю? Все вокруг выглядело странным и чужим, начиная с одежды мужчин. Она не имела ничего общего с современной.

Я попыталась вспомнить, как здесь очутилась. Вот я, как обычно, прихожу на работу, сажусь за стол с микроскопом. Меня ждет множество образцов на исследование, но вдруг наваливается вселенская усталость. Я складываю руки на столе, опускаю на них голову и… засыпаю. Прямо на рабочем месте! Никогда себе такого не позволяла.

На этом воспоминания обрывались. Выходит, я сплю и вижу странный реалистичный сон. Вполне логичное объяснение.

Я так увлеклась своими мыслями, что пропустила конец разговора. Братья разошлись, и Эдгар отправился куда-то по своим делам, а я внезапно полетела за ним.

Попытка сменить курс не увенчалась успехом. Я превратилась в шарик, который Эдгар тащит за собой на веревочке. Он меня, конечно, не видит, но я вынуждена следовать за ним, как привязанная.

Впрочем, жаловаться было не на что. Сон оказался интересным. Лишь бы не уволили за то, что я сплю на рабочем месте.

Дом, из которого вышел Эдгар, стоял на холме, а ниже простирался город, похожий на викторианскую Англию. Улочки, мощенные камнем, двух-трехэтажные дома, деревянные вывески с названием лавок, хмурые прохожие в необычных нарядах и фонари на веревках, протянутых над дорогой от здания к зданию. Их желтый свет немного разгонял вездесущий туман, делая улицы чуть уютнее.

Город был мне незнаком. Я точно никогда здесь не бывала и даже не слышала ни о чем похожем.

Прогулка привела нас на окраину к покосившейся церквушке. Эдгар вошел внутрь, и я влетела за ним. Причем прошла через дверь, которую он захлопнул прямо перед моим носом. Ощущение было не из приятных. Я словно продиралась через липкое желе.

Когда это уже закончится? Никакой свободы воли! Мне совсем неинтересно наблюдать за жизнью незнакомого мажора. Можно переключить канал?

Увы, пульт был не в моих руках. А посему я продолжила просмотр этого шоу.

Церковь была совсем крохотной – всего один зал, примерно пять на пять метров. Внутри был лишь потертый алтарь, деревянная подставка с книгой, старый священник в потрепанной рясе и закрытый деревянный ящик.

Священник, склонившись над алтарем, что-то бормотал себе под нос, а Эдгар наглым образом его прервал.

— Это она? — кивнул он на ящик.

Я озадаченно прислушалась. У Эдгара проблемы с родом? Ящик – это он, мужской род.

Священник в свою очередь вздрогнул и обернулся на голос.

— Я надеялся, вы не придете, — вздохнул он. — Да, это одинокая девушка. Родственников, как видите, нет.

Он обвел рукой комнату, показывая, что никто не пришел. К этому моменту я уже догадалась, что речь идет не о ящике, а о его содержимом. Кажется, я угодила прямиком на обряд прощания. Но что здесь делает Эдгар? Не похоже, что он был знаком с девушкой.

— Вы уже сделали запись в церковную книгу о кончине? — деловито уточнил Эдгар.

— Пока не успел.

— Отлично. Жените нас.

С этими словами Эдгар встал рядом с закрытым деревянным ящиком.

1--2

Я, признаться, опешила. Так это кино об извращениях? Не надо мне такого! Как покинуть кинотеатр, где здесь выход?

Я заметалась, но быстро поняла, что мне не вырваться за пределы церкви. Я все еще крепко привязана к мужчине со странным вкусом по части женщин. Развратник!

Нужно срочно проснуться. Что советуют в подобных случаях? Ущипнуть себя. Я честно попыталась, но не смогла. Невозможно ущипнуть того, у кого нет тела. У меня вот его не оказалось. Я была кем-то вроде бесплотного духа, и даже мои собственные пальцы проходили сквозь мою же руку. Щипка не вышло.

— К чему этот фарс? — между тем возмутился священник. — Что за нелепое желание?

— Я заплатил, чтобы ты не задавал вопросов, — вздохнул Эдгар. — Но так и быть, удовлетворю твое любопытство. Все это исключительно ради наследства. Мой дядя, видишь ли, скончался бездетным и завещал немалую сумму одному из сыновей своей сестры. Тому, кто первым женится. Но вот беда – я не хочу жениться. Мне нравится быть холостяком. Так как же быть? — задал Эдгар риторический вопрос.

Священник оказался сообразительным и догадался сам:

— Вы женитесь на покойнице до официального признания ее гибели. Я сделаю запись в церковную книгу о браке. А после обряда прощания я сделаю еще одну запись – о смерти вашей жены.

— Именно! — обрадовался Эдгар. — Я женюсь и тут же стану вдовцом. Условие дяди выполнено, наследство мое. Идеально.

Я восхитилась его изобретательностью. Надо же, какой сложный план разработал! На что только не пойдут мужчины, чтобы остаться холостяками. Кто-то даже на покойнице готов жениться…

Священник, повздыхав, начал брачную церемонию. Деньги-то взял, надо отрабатывать.

Я особо не вслушивалась в его бубнеж, так как была занята поисками выхода из диковинного сна. Все это, конечно, очень интересно, но мне пора на работу.

Пока я летала под потолком в поисках воздуховода, до меня долетали отдельные слова священника. Любопытно, что я их понимала, как и братьев. Только сейчас до меня дошло – все говорят на чужом, незнакомом мне языке.

До этого я знала лишь русский язык, командный и матерный, а теперь и еще выдуманный из мира снов. Да я полиглот!

— Мне неизвестно имя девушки, — признался тем временем священник.

Он в брачной церемонии как раз дошел до того места, где надо вписывать имена жениха и невесты в церковную книгу. А что писать в графе невеста – непонятно.

— Плевать, — махнул рукой Эдгар. — Придумайте что-нибудь. И поторопитесь. У меня свидание через час.

Я фыркнула. Тоже мне Казанова недоделанный. При живой невесте устраивает свидание с другой! Хотя, если подумать, назвав невесту живой, я погорячилась. Как-то все запуталось. Вот это я понимаю, сложные отношения. Статусу «Вконтакте» такое и не снилось, а мне – запросто.

Священник задумчиво потер лоб и что-то чиркнул в книгу. Покончив с записью, он произнес главные слова:

— Отныне вы, пэр Эдгар, и эта безымянная девушка – законные супруги.

Едва священник умолк, все резко изменилось. Меня будто засосало в водоворот и ка-а-ак закрутило. Словно банан в блендере, того и гляди, превращусь в кашу. Я барахталась, махала руками и визжала, но никто меня не видел и не слышал.

А потом меня потащило куда-то вниз. Глянув в ту сторону, я поняла, куда лечу. Прямиком в ящик! Вот уж нет, мне рано.

Я сопротивлялась из последних сил, но куда мне тягаться с неведомой силой… В итоге меня засосало в ящик, как воду в слив, с таким же чавкающим звуком.

Секунда черноты, и я открыла глаза. Вот только чернота никуда не делась. Там, где я оказалась, было темно и узко. Зато я, кажется, обрела телесность. По крайней мере, я чувствовала спиной твердую поверхность, на которой лежала, и рука уперлась в стену перед лицом, а не прошла сквозь нее.

— Эй, здесь есть кто-нибудь? — Я постучала в стену. — Выпустите меня!

Замолчав, я прислушалась. Снаружи, в самом деле, доносились голоса.

— Это что, звук… — Эдгар, которого я узнала по голосу, нервно сглотнул, — оттуда?

— Кажется, — шепотом ответил ему священник.

— Я вас слышу, — предупредила я.

После этого на несколько минут воцарилась тишина. Первым ее нарушил Эдгар:

— Делайте запись в церковную книгу о смерти, — приказал он. — И закапывайте.

— Мне кажется… я, конечно, не уверен на сто процентов… но есть подозрения… — мямлил священник, — что она жива.

— Вы правы, вам кажется, — не растерялся Эдгар.

— А вот и нет! — возмутилась я, к этому моменту уже догадавшись, что лежу в деревянном ящике. — Я живая.

— Она настаивает, — заметил священник. — Надо поднять крышку и посмотреть.

— Ни в коем случае! — воспротивился Эдгар. — Немедленно прекратите!

Но священник его не слушал. Кряхтя, он приподнял крышку, а после сбросил ее на пол, и я, наконец, смогла сесть.

— Здрасьте, — пробормотала, оглядываясь.

Отлично, я не только понимаю чужой язык, но и разговариваю на нем. Но почему-то другие этого не оценили.

Священник пошатнулся и свалился на пол. Эдгар прислонился к стене и сполз по ней вниз. Чего это они? Я всего лишь поздоровалась, проявив вежливость. Нервные какие-то…*******

Визуал города, в котором очутилась героиня:

1--3

Когда я села, от резкого движения что-то отклеилось от моего лба и упало прямо мне на колени. Я присмотрелась и увидела монету – золотую, размером с половину моей ладони, с изображением мерных весов. Хм, а я где-то ее уже встречала…

Точно, вспомнила! Я нашла ее сегодня утром по дороге на работу.

Бабушка учила, что деньги на улице подбирать нельзя. Особенно монеты. Якобы так можно подхватить сглаз, словно какой-то вирус.

После гибели родителей в автокатастрофе, бабуля вырастила меня одна, я любила ее всем сердцем, но меня всегда забавляла ее вера в подобные вещи. Я все-таки живу в двадцать первом веке. В мире, где космические аппараты шлют снимки из космоса, нет места суеверию.

А вот теперь мне было не до смеха…

Я нашла монету. Подняла. И с этой минуты моя жизнь пошла наперекосяк.

У меня мороз по спине пробежал. А что если это никакой не сон, а проклятие? Тот самый сглаз, о котором предупреждала бабуля? Зря я считала ее советы глупым суеверием.

Так и есть, меня прокляли! Все сходится. Только через проклятие мог достаться такой муж, как Эдгар.

Но кто? Баба Клава из соседнего подъезда? Она меня с детства терпеть не может за короткие юбки, которые я носила в подростковом возрасте. Или Катька – новая пассия моего бывшего? Она та еще ведьма… Или мне просто не повезло – оказалась не в то время, не в том месте.

Я особым везением никогда не отличалась. Нет, на работе все прекрасно. Меня ценят за профессионализм, но главное за то, что я готова пахать двадцать четыре часа семь дней в неделю. А что еще делать, когда нет личной жизни?

Моя не заладилась как раз из-за профессии. Все дело в том, что я патологоанатом. При знакомстве это порождает массу проблем. Часть мужчин после новости о моей работе исчезают, как их и не было. Но намного хуже те, что остаются и начинают сыпать нелепыми шуточками, которые я на дух не переношу.

Один такой юморист называл меня Эллочка-людоедочка из-за моего имени Элла. Естественно, я не пошла с ним даже на второе свидание. Как представила, что вот так он будет обращаться ко мне всю нашу семейную жизнь, так и перестала брать трубку.

Другой хвалил за то, как я режу мясо, проводя параллель с моей работой. А я на минуточку большую часть времени изучаю прижизненные материалы.

Так и вышло, что к сорока годам я не обзавелась семьей – ни мужем, ни детьми. Бабули давно нет, и все, что у меня осталось, – это работа.

Наверное, на мне венец безбрачия. Если монета проклята, то и прочие бабушкины суеверия тоже правда.

И вот, когда я поставила крест на личной жизни, уже ни на что не надеясь, вдруг взяла и вышла замуж!

Новоявленный муж как раз пришел в себя и кинулся к священнику. Схватил его за грудки, поднял с пола и потребовал:

— Немедленно внесите сведения о смерти в церковную книгу!

— Но я не могу. Она живая, — развел руками священник.

— Ерунда! Покойники иногда двигаются, такое бывает, — проявил Эдгар познания в медицине.

— Но я разговариваю, — заметила на это.

— Так помолчи! — огрызнулся он.

Вот наглый тип.

Плюнув на Эдгара, я выбралась из ящика. Попутно отметила, что на мне потрепанное белое платье из грубой ткани. На свадебный наряд не похоже, скорее на саван. А ведь на работу с утра я выходила в брючном костюме. Не помню, чтобы я переодевалась.

Карманов у платья не обнаружилось. Зато имелось декольте, в него я и спрятала монету, чувствуя, что она еще пригодится. Эта монета – единственное, что связывает меня с прошлой жизнью.

Пока Эдгар спорил со священником на тему, кого считать мертвым, а кого живым, я снова попробовала проснуться. Щипок на этот раз удался, но ничего не изменилось, и это не на шутку меня встревожило. Одно из двух – либо у меня летаргический сон, либо я не сплю, и все это жуткая реальность.

Сама не своя от расстройства, я огляделась. Взор упал на алтарь, где стояла бутылка с красной жидкостью, похожей на вино.

Я редко пью, алкоголь меня не веселит, а расслабляет. В итоге, выпив, я банально засыпаю, но сейчас я бы не отказалась подлечить нервы. Те, что еще остались после всего случившегося.

— Что это? — спросила у священника, указав на бутылку.

— Церковный портвейн, — ответил он, на миг отвлекшись от Эдгара.

— Отлично, — кивнула я. — Мне подходит.

Откупорив бутылку, я сделала из нее приличный глоток. Ох и крепко, но для моих нервов в самый раз. Я уже ничего не понимала – ни каким образом сюда попала, ни где это «сюда» находится, и почему я не могу вернуться назад.

Вот так с горя, сидя на алтаре, под перебранку Эдгара и священника я осушила бутылку портвейна. Где-то на ее середине я еще пыталась вставить свои пять копеек в спор. И даже предложила мужу примирение – выпятила губы бантиком и пробормотала заплетающимся языком:

— А поцеловать невесту?

— Отстаньте от меня, женщина! — почему-то побледнел Эдгар.

Фи, какой невежливый. Ну и ладно, не очень-то хотелось. У меня вон еще полбутылки портвейна.

Под конец меня как обычно разморило, и я прилегла на алтарь вздремнуть, а ругань Эдгара и священника служила мне колыбельной.

Проснулась я оттого, что кто-то бьет меня мягкой лапкой по лицу. Котик, ты ж мой хороший, можно я еще немного посплю, буквально десять минуточек… Подождите, у меня нет кота.

Эта мысль резко привела меня в чувства, и веки распахнулись сами собой. Первое, что я увидела – звездное небо. Я снова лежала на спине на чем-то твердом.

Скосив глаза вниз, я увидела кота, сидящего на моей груди. Не померещилось.

Кот был черным, с золотыми глазами, маленькими рожками и перепончатыми крыльями. Что за безумный гибрид кота, летучей мыши и рогатого скота? Даже в самой дикой фантазии мне не представить, как они скрещивались.

— Мама, — прошептала я.

— Вообще-то мое имя Аз, — поправил меня кот.

Я ничуть не удивилась тому, что кот говорящий. Сегодня столько всего случилось, что это уже казалось мелочью. Кажется, мир сошел с ума… или я сошла. И в том, и в другом случае паниковать бессмысленно. Лучше подумать, как с этим быть.

Вместо того чтобы броситься прочь с криком – «А-а-а, говорящий кот!», я деловито поинтересовалась:

— Ты кто, собственно, такой?

— Твой помощник, — ответил Аз.

— Я ни о каком помощнике не просила.

— У каждой уважающей себя ведьмы он есть.

— А я что, ведьма? — уточнила на всякий случай, а то мало чего еще я о себе не знаю.

— Нет, ты намного лучше! — «обрадовал» Аз.

— И кто же я?

— Этого сказать не могу, — махнул он черным хвостом. — Есть круг вопросов, на которые я не имею права отвечать. Субординация, внутренние правила и все такое.

Он так это сказал, будто работает в крупной компании, только галстука не хватает. Казалось, вот-вот добавит слоган – у нас лучшие помощники для ведьм!

— Тогда скажи, как я сюда попала, — попросила.

— Это снова не тот вопрос, — вздохнул Аз.

— Паршивый из тебя помощник, — фыркнула я, разочаровавшись.

Аз обиделся и спрыгнул на землю. Хорошо. Дышать, когда он сидит на груди, затруднительно.

— Тебя, кстати, сейчас закопают, — сообщил кот и кивнул влево.

Я посмотрела в указанном направлении. Оказывается, пока я мирно спала, произошло много интересного. Похоже, священник с Эдгаром все же пришли к консенсусу и вернули меня обратно в ящик, а его в свою очередь вынесли на улицу. Сбоку от меня двое незнакомых мужиков копали яму, а вокруг возвышались плиты с надписями. Да я же на кладбище, и мне роют могилу!

— Все, с меня хватит, — с этими словами я села. — Я ухожу…

Договорить не успела. Все потому, что один из могильщиков огрел меня лопатой по затылку. Бам! — из глаз аж искры полетели.

— Ау, больно! Вы что себе позволяете? — возмутилась я.

— Чудовище ожило! — завопили в ответ могильщики и, побросав лопаты, бросились наутек.

— Сами вы чудовища, — обиделась я. — И вообще это оскорбление чувств мертвых.

Я осмотрелась. Ну, точно кладбище. Возможно, кто-то другой испугался бы, но не я. Все-таки двадцать лет в профессии, всякого повидала. Смертью меня не напугать.

А вот неопределенность не на шутку тревожила. Что мне теперь делать? Куда податься? Я не понимала ни где оказалась, ни кто в этом виноват. А то, что виновный есть, это сто процентов. Ведь кто-то же затащил меня в это странное место. Если хочу во всем разобраться, необходимо его найти. Пусть объяснится! А еще лучше вернет все, как было.

Заметив знакомую кособокую церковь, я в очередной раз вылезла из ящика и направилась к ней. Надеюсь, новоиспеченный муж еще там. Нам предстоит серьезный разговор о нашей семейной жизни.

*********Визуал котика по имени Аз:

Глава 2. День открытий чудных

На полпути к церкви меня нагнал Аз. Я сразу напряглась. Во-первых, зачем мне эта неведома зверушка, которая к тому же многого не договаривает? А во-вторых, это же черный кот!

Я, уже наученная горьким опытом, не собиралась повторять прошлых ошибок. Отныне никаких женщин с пустыми ведрами, несчастливых шестерок и особенно черных котов. Начиная с этой минуты, я верю во всё! В любые приметы и суеверия, какие только есть.

— Не вздумай переходить мне дорогу, — предупредила я Аза и добавила на всякий случай, как учила бабушка: — Тьфу, тьфу, тьфу три раза, не моя зараза.

— Это ты про меня? — оскорбился Аз. — Сама ты… зараза!

Обидевшись, Аз отошел в сторону. Я лишь плечами пожала. Странный кот не вызывал у меня доверие. По его словам он здесь, чтобы помогать мне. Но на важные вопросы при этом ответить не может или не хочет. Подозрительно!

Есть ощущение, что его прислал виновник моих бед. Возможно, без кота мне будет лучше, но от него не так-то просто избавиться. Уйдя в сторону, Аз по-прежнему следовал за мной, пусть и на расстоянии.

Итак, ко мне приставили шпиона – шерстяного, крылатого и рогатого. Посмотрим, смогу я извлечь из этого пользу. А пока, доковыляв до церкви, я ввалилась внутрь. Аз тут же шмыгнул следом и затаился в углу.

Увы, Эдгара уже не было. Сбежал, подлец! Сразу после свадьбы! Вот и верь мужчинам…

Зато священник был на месте – склонился над толстой книгой в кожаном переплете с пером в руке. Я догадывалась, что за запись он собирается сделать. Естественно, о моей кончине.

— Стойте! — Вмешалась я, пока не поздно. — Я все еще здесь.

Рука священника дрогнула, и он поставил кляксу в книгу.

— Ты не дышала, и сердце не билось. Мы проверяли, — пробормотал он. — И решили, что ты умерла. Опять.

— Я просто прикорнула. Надо было искать пульс лучше.

— Прости, — всхлипнул священник и добавил дрожащим голосом: — Изыди, демон.

— И вы туда же? — вздохнула я.

Голова раскалывалась. То ли от паршивого церковного портвейна, то ли от удара лопатой. Думать было невозможно. А ведь сейчас это важнее всего – подумать обо всем, что произошло, и о том, что делать дальше.

Я потерла виски, чтобы снять боль. Самомассаж неплохое средство, когда под рукой нет обезболивающих.

Пока я приводила себя в норму, священник времени даром не терял. Схватил какой-то мешок и принялся разбрасывать по полу его содержимое. Уборкой, что ли, занялся?

Через некоторое время я заметила систему в его действиях. Он не просто сыпет на пол белый порошок, он чертит круг, в центре которого стою я. Это не к добру.

— Дико извиняюсь, что мешаю, — произнесла я, — но объясните, пожалуйста, что вы делаете.

— Ловушку для демона, — ответил священник и выпрямился. Он как раз закончил круг.

— Не хочу вас разочаровывать, но… — с этими словами я спокойно вышла из круга, переступив черту из порошка.

Затем присела и осмотрела белую крупу. Как я и думала, соль. Этим он хотел меня удержать?

Видя, как легко я выбралась из ловушки, священник шмыгнул за алтарь и затаился там. Просто «Вий» какой-то, и я в роли панночки.

— Да с чего вы взяли, что я – демон? — всплеснула я руками. Вся эта ситуация порядком надоела.

— Ты себя в зеркале видела? — вопросом на вопрос ответил священник.

Вообще-то нет. Едва он это спросил, как у меня возникло неодолимое желание посмотреть на себя. Чего такого ужасного во мне разглядели другие, что постоянно обзываются? То чудовище, то демон. Я, бывает, с похмелья выгляжу неважно. Но не настолько же!

Я оглянулась в поисках зеркала, но ничего не нашла. С отражающими поверхностями в церкви беда.

— Там, в моей комнате висит зеркальце на стене, — священник махнул рукой из-за алтаря в сторону неприметной двери в углу.

Я поблагодарила кивком и пошла в указанном направлении. Черный кот двинулся за мной.

За дверью я нашла скромную спальню. Оказывается, священник живет при церкви. Поискав зеркало, я обнаружила его на стене. Размером с мою ладонь, старое и потертое, оно серьезно искажало изображение, но мне хватило увиденного.

— Что со мной? — прошептала я. — Это вообще я?

Я пощупала зеркало, пощупала свое лицо и обреченно констатировала, что зеркало реально, и отражаюсь в нем я. Ну как я… правильнее сказать – та, кем я теперь была. Это не мое лицо! Не мое тело! Но даже не это поразило меня сильнее всего, а то, как это тело выглядит. Мягко говоря, нездорово – вот как.

Дрожащими пальцами я искала пульс на собственной шее. На запястье не стала тратить время. Но даже на шее пульс не нашелся.

Тогда я схватила свечу и поднесла ее к лицу. Прекрасно, зрачки не реагируют на свет. Прибавить к этому высохшие слизистые, потрескавшиеся губы, помутневшие роговицы, синюшный цвет кожи – все это говорило о том, что данное тело не живое. Это я вам, как патологоанатом с двадцатилетним стажем заявляю. Уж я-то в подобном разбираюсь.

Теперь ясно, чего испугался священник, и почему Эдгар сполз по стеночке. Я и сама была близка к тому, чтобы грохнуться в обморок. Мертвым телом меня, конечно, не напугать, повидала всякого за свою практику. Но тот факт, что я в этом теле, вызывал нервную дрожь. Аж зубы стучали, так меня трясло.

Впервые я, наконец, осознала, в какую передрягу угодила. До этого я пребывала в блаженном неведении, не понимая, что нахожусь в чужом теле. Я схватилась за сердце. Так и инфаркт можно заработать! Хотя мне это уже не грозит… Понятно, почему моя голова с такой легкостью перенесла встречу с лопатой. Как писал Мартин – «То, что мертво, умереть не может».

Похоже, черный Аз все-таки перешел мне дорогу. Что это, если не невезуха?

— Портвейна случайно не осталось? — хрипло крикнула я священнику, глядя на свое отражение не мигая.

— Ты весь выпила, — отозвался он.

— Жаль… — вздохнула я.

**********Визула Эллы в новом теле:

2--2

Я всматривалась в отражение до рези в глазах в надежде узнать ту, кем я стала. Но нет, эта девушка мне незнакома. Я вижу ее впервые.

У нее были длинные серо-белые волосы. Едва ли это природный оттенок. Больше похоже на потерю цвета. Бедняжка как будто поседела за секунду.

Та же беда была с глазами – я не могла определить их родной оттенок. Сейчас они были, как волосы, грязного серо-белого цвета, скучного до зевоты.

А ведь девушка еще молодая, лет восемнадцати, не старше. Овальное лицо, пухлые губы, чуть вздернутый нос… Возможно, при жизни она была красивой, но это не тот случай, когда смерть к лицу.

Открытие, конечно, неприятное – я в чужом теле! Кто-то ведь меня сюда засунул. А что случилось с моим родным телом? Я точно уснула на работе? А вдруг я там тоже… того… ох, мамочки!

Но ведь я двигаюсь и дышу. Как такое возможно?

От стресса я разговаривала вслух, и Аз отреагировал:

— Чего бурчишь? — фыркнул он. — Это тело вдвое моложе твоего предыдущего. Радоваться надо второму шансу.

Похоже, кот знает обо мне если не все, то многое. А вот я о нем ничего.

— Ты так говоришь, как будто я костюм переодела. Что значит, моложе? — поразилась я его слепоте. — Какая разница, сколько телу лет, если оно мертвое?

— Тоже нашла трагедию, — передернул он крыльями. — Чего такого важного ты лишилась? Скучной работы, одиночества? Тебе нечего терять.

— Вообще-то кое-что я потеряла. Жизнь! Или это тоже пустяк?

— Нет ничего непоправимого, — философски заметил Аз.

— Ты знаешь, как все исправить? — обрадовалась я, но котяра лишь загадочно блеснул золотыми глазами.

Аза послушать, так я устроила истерику на пустом месте. Допустим, кое в чем он прав: я действительно ничего не потеряла в своем мире.

Я люблю свою работу, но достигла в ней потолка. Вместо личной жизни у меня выжженная пустыня, и надежд на перемены нет. Меня ждала одинокая печальная старость.

Но и здесь я далеко не в шоколаде. Кстати, «здесь» – это вообще где? Последнее я спросила вслух у Аза, и на этот раз он снизошел до ответа.

— Ты перенеслась в другой мир, если еще не поняла, — промурлыкал котяра.

Версия о сне рассыпалась. Хотя мне она больше нравилась.

Ответ Аза породил еще больше вопросов, от которых уже кругом шла голова. Как перенеслась? Почему я? Что теперь делать? Вот только Аз притворился глухо-немым. Мыл себе спокойно лапу и делал вид, что не слышит меня.

Я махнула на него рукой. Ему не понять, не он попал черти куда. Если это программа переселения душ, то тут закралась явная ошибка. Я буду жаловаться! Как только найду куда.

Да, именно так я и поступлю. Наконец, у меня созрел план. Я отыщу того, кто это со мной сотворил, пусть все исправляет. Если нельзя вернуться домой, то хотя бы потребую оживить новое тело.

А до тех пор мне нужно где-то обосноваться в этом мире. Мертвая или нет, а я должна жить, есть, спать. Мне ведь нужно есть? Я прислушалась к себе. Непонятно. Но портвейн во мне прижился, значит, чисто теоретически и еда может.

Так или иначе, мне необходима крыша над головой. Бродяжничество не мое.

С этой мыслью я вернулась в церковь. Священник по-прежнему скрывался за алтарем, но после увиденного в зеркале я не могла его за это винить.

Надо же, не сбежал, а ведь был неплохой шанс. Я сразу простила священника за попытку меня прикопать. Если уж я не нашла у себя пульс, то ему и подавно было не найти. Но пусть теперь помогает. В конце концов, это его «отныне вы муж и жена» затащило меня в чужое тело.

— Напомните, как меня зовут? — обратилась я к нему.

Именно к родне нового тела я намеревалась пойти. Кто, как не они, примут меня и помогут.

Но ответ разочаровал:

— На тебя никто не предъявил права, — сообщил священник из-за алтаря.

Вот еще одна загадка – я неопознанный труп. Чудесно, просто чудесно. Родни у меня нет. Хотя подождите, как это нет. А муж?

Священник не успел сделать запись о смерти в церковную книгу. Значит, я все еще считаюсь живой женой Эдгара.

— Как вы меня записали в эту вашу книгу? — я подошла к стойке, на которой лежала та самая книга и прочитала: — Безымянная. Нет, так дело не пойдет. Переписывайте. Я вспомнила, меня зовут Элла.

— Эллария, что ли? — исправил священник на манер этого мира.

— Точно, — согласилась я.

Пришлось подать ему за алтарь книгу и чернильницу с пером, так как выходить он напрочь отказался.

Вписав мое имя, священник вернул мне книгу. Я присмотрелась к ее страницам. А книга не так проста… На листах есть что-то наподобие водяных знаков. Наверное, чтобы избежать подделки.

Я вырвала из книги страницу с записью обо мне.

— Ты что делаешь? — возмутился священник. — Это святотатство! Нельзя так с церковной книгой.

— Выйдете из-за алтаря и накажете меня? — спросила я. В ответ священник притих. — Так я и думала.

Страница нужна была в качестве доказательства брака с Эдгаром. Чутье подсказывало, что он будет всячески это отрицать. Но у меня не забалуешь. Женился? Будь добр, приюти жену.

Поблагодарив священника за помощь, пусть и вынужденную, я направилась к выходу из церкви.

— Ты куда? — высунул он нос из-за алтаря.

— К мужу, — ответила я честно. Мне скрывать нечего.

— Он попытается избавиться от тебя, — предупредил священник.

Надо же, какой заботливый. А сам полчаса назад обсыпал солью и читал молитвы, изгоняющие демонов.

— То есть убить? — уточнила я. — Тоже напугали. Я вообще-то и так мертва, если вы не заметили.

С этими словами я вышла из церкви и направилась на поиски мужа. Благо я знала, куда идти, даже у Аза, спешащего за мной, не придется спрашивать дорогу. Сюда я прилетела вслед за Эдгаром и запомнила путь. Все, что нужно, – пройти его в обратном направлении.

Что ж, дорогой муженек, я уже на подходе. Скоро наша молодая семья воссоединится.

2--3

Найти обратный путь оказалось даже легче, чем я думала. По сути, дорога в город вела всего одна. Я пошла по ней и вскоре увидела деревянную табличку с надписью – Нижний Ареамбург.

Повторное знакомство с городом произвело на меня впечатление. Дурное. Местный воздух пах, как тухлые яйца. Мне сразу захотелось вернуться в призрачное состояние. Тогда я хотя бы не чувствовала вони. То, что я приняла за туман, на самом деле было смогом. Тяжелым облаком он навис над городом, пропитав его до основания.

— Чем это воняет? — спросила я у Аза, который опять увязался за мной. — В городе есть рыбный завод?

— Рыба пахнет вкусно, — тоном знатока поправил Аз. — А воняет с болот. Воздух с них пронизывает весь Нижний город. То ли дело Верхний… — мечтательно вздохнул он.

— Есть еще Верхний Ареамбург? — заинтересовалась я. — И где же он?

— Наверху, естественно, — ответил Аз с таким видом, будто я задала самый глупый вопрос в мире.

В таком «славном» городе и люди жили соответствующие – все, как один, хмурые. Втянув головы в плечи, они спешили по своим делам, глядя исключительно себе под ноги.

Единственным украшением города служили фонарики, развешанные вдоль и поперек улиц. Без них было бы совсем тоскливо.

Нервно оглядываясь по сторонам, Аз предупредил:

— Будь осторожна.

— Чего это? — уточнила я.

— В Нижнем Ареамбурге живут не самые дружелюбные люди.

Я пригляделась к прохожим. Им не было дело до меня, а мне – до них. Идеальное сочетание. Пусть так и остается.

А вот Аз меня беспокоил. Похоже, от этого кота не отделаться. А раз так, надо использовать его компанию с умом, раз он нынче болтливый. Вдруг узнаю что-то полезное.

— Ты ведь в курсе, кто меня засунул в это, — я не спрашивала, а утверждала, имея в виду тело в не совсем хорошей кондиции.

— На этот вопрос я не могу ответить, — махнул хвостом Аз.

— Ты прямо как запрограммированный робот.

— Кто такой робот? — заинтересовался кот.

— На этот вопрос я не могу ответить, — передразнила я из вредности.

Аз глянул на меня золотыми глазами, в глубине которых плясали чертики. Я со всей очевидностью осознала – ох, и намучаюсь еще с этой животиной.

Посмотреть в городе было не на что, с Азом беседа не клеилась, и я погрузилась в мысли. В первую очередь задумалась о том, а как, собственно, погибло мое новое тело? При беглом осмотре в церкви я не заметила ран.

Но тело-то молодое, ему лет восемнадцать, не больше. Что же произошло?

При первой же возможности надо провести полный осмотр, решила я. Что бы не случилось, я должна это выяснить.

Задумавшись, я по неосторожности столкнулась плечом с женщиной в коричневом платье и с платком на голове. На вид она была примерно моего возраста, то есть моего прошлого возраста. Трудно за пару часов перестроиться и думать о себе по-новому.

Если до этого на меня никто не обращал внимания, потому что все смотрели себе под ноги, то от удара женщина вскинула голову и взглянула прямо мне в лицо. Сразу стало ясно – быть беде.

Глаза женщины распахивались все шире и шире, а потом к ним присоединился рот. А когда он открылся на пол-лица, она завопила точно пожарная сирена:

— А-а-а-а-а! Умертвие! А-а-а-а!

Ее крик едва не оглушил меня. Я аж уши зажала ладонями. Вот это легкие! И рупор не нужен.

Женщину услышала не только я, а весь город, включая его окраины. Вдалеке, в кособокой церкви от ее вопля перекрестился священник, а два могильщика, побросав лопаты, решили переквалифицироваться в садовники. Если уж копать, то ямки для цветов, а не это все.

— Вот ты непутевая, даже по улице спокойно пройти не можешь, — проворчал Аз. — Я же предупреждал, что надо быть осторожнее.

— Ты забыл упомянуть, что жители Нижнего Ареамбурга такие нервные.

— Это что… ты их еще в гневе не видела…

— Кажется, сейчас увижу, — пробормотала я.

Крик привлек внимание к моей скромной персоне. Прохожие, как по команде, остановились и уставились на нас с женщиной. Если они и сомневались, кто здесь умертвие, то женщина пояснила – невежливо ткнув пальцем в мою сторону.

Понятия не имею, что местные подразумевают под словом «умертвие», но вряд ли что-то приятное. Об этом говорила их реакция – часть прохожих бросилась врассыпную, а кто-то, напротив, двинулся ко мне с явно враждебными намерениями.

Выяснять, что им нужно, я не стала. По моим подсчетам дом Эдгара уже недалеко. Есть шанс добраться туда до того, как меня растерзает толпа.

Самое время ускориться, а не то Эдгар и правда станет вдовцом. Нельзя допустить, чтобы ему так повезло!

2--4

Аз, взмахнув кожаными крыльями, поднялся в воздух. Прежде чем смыться, он от души посоветовал мне:

— Беги!

Вот уж спасибо, сама бы не догадалась. Отличный мне помощник достался, что бы я без него делала.

Подобрав юбку савана повыше, чтобы не путалась между ног, я припустила вверх по улице. Бежать пришлось в горку. Дом Эдгара, насколько мне помнилось, стоял на холме.

Благо тело, хоть и неживое, оказалось физически крепким. По крайней мере, одышка мне не грозила. Ведь я могу вовсе не дышать. Вот она – польза смерти!

Примерно треть горожан бросилась за мной. По большей части мужчины. Оглянувшись, я заметила у них в руках факелы и вилы. Где они их взяли? Только что ничего не было!

На мою удачу горожане были менее поворотливы, чем я. Слишком долго они дышали местным болотным воздухом. Это не лучшим образом сказалось на их легких.

В итоге на холм я взобралась первой, а там, в самом деле, стоял дом. Все, как я запомнила – три этажа с чердаком, свет в окнах, стены, увитые плющом.

Настоящий сельский особнячок, только слегка потрепанный. Плющ не мешало подстричь, уж очень разросся. Крыльцо обновить, чтобы ступени не проседали под ногами, а стены… впрочем, их за плющом было не видно. Кто знает, что там с ними. Не разваливаются, и ладно.

Вид цели придал мне сил, и я стрелой взлетела вверх по крыльцу, добралась до заветной двери и забарабанила в нее кулаками.

— Помогите! Убивают! — подкрепила я стук криками.

То, что я уже и так мертва, упоминать не стала. Кого волнуют детали? Мне главное, чтобы дверь открыли.

Тактика сработала – дверь распахнулась на шум. На пороге по ту сторону стоял знакомый мужчина. Не Эдгар, а тот второй, блондин. Кажется, Крестор.

Вот только он меня видел впервые и был немало удивлен моей наглостью, когда я, отпихнув его с дороги, ввалилась в дом со словами:

— Немедленно закройте дверь, а не то будет много незваных гостей.

Крес, заметив разъяренную толпу за моей спиной, поспешно захлопнул дверь и опустил засов. За миг до того, как дверь закрылась, в дом тенью прошмыгнуло нечто черное. Вездесущий Аз и сюда добрался.

Я кивнула, одобряя решение Креса. Горожане вряд ли миролюбиво разойдутся по домам, если их попросить об этом. Слишком их возбудил мой внешний вид.

Умертвию уже по улице пройти нельзя! Что за дискриминация? Они что, не слышали о толерантности? Терпимее надо быть к тем, кто не похож на других.

— Фух, — выдохнула я, ощутив себя в безопасности.

Жаль, ненадолго. Мужчина за моей спиной недовольно сопел. Того и гляди, потребует объяснений. Одно хорошо – он пока не рассмотрел моего лица. На улице царил полумрак, а в холле горел всего один ночник на тумбе. Недостаток освещения играл мне на руку.

— Позвольте узнать, юная леди, кто вы такая и почему вас преследует толпа разъяренных горожан? — отчеканил Крес и честно добавил: — Если вы пошли против закона, я буду вынужден вас выдать. Уиллисы не покрывают преступников.

— Им не понравилось, как я выгляжу, — ответила я.

А что, это чистая правда. Я стала жертвой травли исключительно из-за внешности. Подумаешь, умертвие. Так ведь я никого не укусила! Да что там, я даже пальцем никого не тронула. Разве что плечом слегка зацепила, но это чистая случайность.

— Кто вы такая? — с нажимом повторил Крес.

Отмалчиваться и дальше было нельзя, еще немного – и выставят за дверь. А там люди с вилами и факелами.

Я засунула руку в собственное декольте и достала оттуда страницу из церковной книги. Увы, карманов у савана не предусмотрено. Кто знал, что они понадобятся покойнице.

— Вот, — я протянула страницу Кресу.

— Что это? — нахмурился он.

— А вы почитайте, — посоветовала я. — Эта страница из церковной книги.

— Вы вырвали оттуда страницу? — изумился он моей наглости.

— На слово мне бы никто не поверил.

Крес осуждающе качнул головой, но все-таки взглянул на страницу. Пока он вчитывался в церковную запись о браке, я изучала его самого. Свет ночника весьма удачно лег прямо на мужчину.

У Крестора Уиллиса был волевой подбородок, суровая складка между бровей, волосы пепельного цвета до плеч и легкая щетина. Красивый, но чересчур хмурый мужчина. Правильно я окрестила его суровым викингом.

Прочитав запись, Крес поднял взгляд на меня. Естественно, он узнал имя собственного брата на листе, и это ему не понравилось.

— Запись доказывает, что я – жена Эдгара, вашего брата, — произнесла я.

— Он вдовец, — возразил Крес.

— А вот и нет, — я улыбнулась, как мне казалось, очаровательно, но мужчина почему-то побледнел.

— Идемте, — он схватил меня за предплечье и потащил вглубь дома.

Я не сопротивлялась. Не выставил за дверь, и ладно.

Проходя мимо зеркала на стене, я случайно поймала свое отражение и вздрогнула. Надо с этим что-то делать, а не то собственный вид доведет меня до нервного тика. Вспомнилась традиция завешивать зеркала в доме, где есть покойник. Возможно, стоит ее возродить. Бабуля бы точно была «за».

Крес привел меня в гостиную. Небольшую, но уютную, в английском стиле – диван и кресла в цветочек, камин, окно, выходящее на дорожку к дому.

Кстати, об окне. За ним плясали световые пятна факелов, толпа линчевателей никуда не делась. Горожане добрались до особняка и взяли его в плотное кольцо. Если прислушаться, можно было расслышать, как они что-то выкрикивали. Кажется, требовали выдать им умертвие. Одно радовало – они не торопились брать особняк штурмом. Пока что.

Я должна сделать все возможное, чтобы остаться в доме. Иначе этот первый вечер в чужом мире станет и последним.

От окна меня отвлек Эдгар, сидевший в кресле возле камина. При виде брата он встал, но следом в гостиную вошла я, и Эдгар меня заметил. У него подкосились ноги, и он плюхнулся обратно в кресло. Узнал дорогую супругу, без всяких сомнений узнал.

Эдгар не просто побледнел при виде меня, его кожа приобрела синюшный оттенок. Я и то со своим мертвенно-тусклым цветом лица на его фоне выглядела румяной.

— Тебе знакома эта девушка, Эдгар? — поинтересовался Крес у брата.

— Я даже имени ее не знаю, — пробормотал Эдгар заплетающимся языком.

Кстати, не соврал. Вот только это не помешало ему жениться на мне.

— Эллария, — назвалась я, вспомнив местный вариант своего имени. Им и буду представляться в этом мире. — Твоя законная супруга, Эдгар. Как говорится, только смерть разлучит нас. Ой, постой-ка, не разлучит, — я не сдержала смешок. Бедняга Эдгар схватился за сердце. Если он сейчас умрет от сердечного приступа, мы станем идеальной парой.***************Дорогие читатели, если история вам нравится, не забудьте поставить лайк. Мне будет очень приятно)

Глава 3. Даже смерть не разлучит нас

Надо отдать должное здоровью Эдгара – он быстро опомнился. Хотя его кожные покровы все еще оставались бледнее нормы, он сумел взять себя в руки и даже возмутиться моему появлению. Хватило же наглости!

— Я лично искал у тебя пульс, его не было, — заявил он. — Поэтому я тебя похоронил.

— И уже представлял, как цветочки на могилку носить будешь, — фыркнула я.

— Да я надгробие тебе оплатил! — повысил голос Эдгар. — Потратился! Кто мне возместит убытки?

— Еще не поздно все исправить. Яма выкопана, имя на надгробии перебьем на Эдгара Уиллиса, — кровожадно предложила я.

— Довольно! — не выдержав, вмешался Крес. — Объясните мне толком, что происходит.

Я умолкла, давая высказаться Эдгару. Даже интересно, как он будет выкручиваться.

А дальше меня посетило дежавю. Братья снова спорили, похоже, у них это частое явление. Разница лишь в том, что в этот раз предметом их спора была моя скромная персона. А еще за окном бесновалась толпа, требующая выдать умертвие для последующего торжественного сжигания на площади. Ну и развлечения в этом мире, скажу я вам.

После того, как Эдгар во всех подробностях рассказал события в церкви, Крес принялся его отчитывать:

— В этом был твой гениальный план? Жениться на… я даже не могу подобрать названия этому.

— Я бы попросила не обзываться, — встряла я. — Я все слышу, и мне обидно.

— Прости, вырвалось, — извинился он.

— Ничего, — махнула я рукой. — Я все понимаю.

Кресс, в отличие от большинства, отреагировал достойно на мою внешность. В гостиной, где было достаточно света, он, наконец, меня разглядел и тоже присел, но хотя бы не бросился с криком прочь.

Мечтала ли я, что мужчины не смогут устоять на ногах при виде меня? Да, безусловно. Но я точно не так это представляла.

— Кто же знал, что она воскреснет? — всплеснул руками Эдгар. — Такое невозможно предсказать.

— Так не надо было жениться на покойнице, — хмыкнула я.

— Ты мертва. Прими это и упокойся с миром, — огрызнулся Эдгар в ответ.

— Не дождешься!

— Мы не можем оставить умертвие в одном доме с детьми, — между тем пробормотал Крес. — Это слишком опасно.

— Ты же не выгонишь одинокую девушку на улицу? — испугалась я.

Мы все разом перешли на ты, не чужие все-таки люди, а семья.

— Если это необходимо для безопасности детей, еще как выгоню, — заверил Крес.

Не знаю, о каких детях он все твердил, но у меня на горизонте снова замаячили горожане с вилами. Надо было что-то срочно предпринять, как-то исправить ситуацию.

— Никакое я не умертвие, — попыталась я объяснить. — На самом деле, я проклята.

Отчасти я сама в это верила. Все дело в монете, я в этом не сомневалась. На ней лежит то самое проклятие. Если найду, кто мне ее подбросил, верну себе жизнь.

— Что за вздор насчет проклятия? — поморщился Эдгар. — Ты еще скажи, что я должен тебя расколдовать.

— А ты поцелуй, и посмотрим. Вдруг сработает? — ответила я.

Показалось, Эдгар сейчас забьется под кресло, совсем как священник за алтарь, до того его испугало предложение о поцелуе.

Я только горестно вздохнула. Тяжело смириться с тем, что моя новая внешность больше смахивает на монстра. Прежнее тело было красивым. Мужчины часто делали мне комплименты и оказывали знаки внимания. В свои сорок я продолжала пользоваться популярностью у противоположного пола. Будет сложно привыкнуть к тому, что теперь мужчины шарахаются от меня в ужасе.

Я словно угодила в сказку «Красавица и Чудовище». Вот только мне досталась роль чудовища. Так себе ощущения, если честно. С другой стороны, повышенное внимание мужчин не принесло мне счастья в личной жизни.

Тряхнув головой, я отогнала мысли о внешности. Потерять красоту, конечно, обидно, но если попаду к горожанам, то потеряю и новое тело. А еще одного про запас у меня нет.

Надо срочно убедить братьев Уиллисов, что я не монстр, и меня можно оставить в доме.

— Как обычно ведет себя умертвие? — спросила я.

— Они мычат что-то невнятное, бросаются на людей, кусаются… — перечислил Крес.

— Проще говоря, они безмозглые, — подвела я итог. — Это похоже на меня?

— Не очень, — вынужденно признал Эдгар.

— Вот, — я подняла вверх указательный палец. — Все потому, что я не умертвие, а несчастная проклятая девушка. Неужели вы выбросите меня на улицу к жестоким людям?

Я хотела пустить слезу, но не вышло. У покойников с этим сложно. Вот это обидно, даже пореветь всласть не могу. Как вообще стресс снимать в этом теле? Не поплакать, близость с мужчиной мне тоже не светит. Кто на такую позарится? Остается только завести кучу кошек и ворчать на всех подряд.

Кстати, одна кошка у меня уже есть. Я оглянулась. А где, собственно, Аз? Он точно пролез в дом вслед за мной. Где-то затаился, крылатый паршивец.

— Хорошо, — вздохнул Крес, сдаваясь. — Если я позволю тебе остаться, то придется соблюдать правила этого дома. Ты готова?

— С ума сошел?! — Эдгар аж подскочил в кресле. — Нельзя позволять ей остаться. Ты подумал о младших? Что с ними будет, если горожане ворвутся в дом или подожгут его?

— Тьфу, тьфу, тьфу, — сплюнула я через левое плечо, как учила бабуля.

— Видишь? — Эдгар тут же ткнул в меня пальцем. — Она уже проводит свои черные ритуалы.

— Это защита от неприятностей, — пояснила я.

— Я поговорю с горожанами, они уйдут, — успокоил нас Крес. — В конце концов, Эллария – твоя официальная жена, Эдгар. Нельзя просто выставить ее за дверь. Она имеет право на половину наследства дяди. Ты же не хочешь, чтобы она забрала у тебя часть денег?

Эдгар аж дара речи лишился. Умертвие напугало его намного меньше, чем потеря денег. Он покосился на окно, за которым бесновались горожане. Кажется, хочет меня выдать. А что, нет жены – нет проблем. Так себе мне муж достался, с гнильцой.

— Даже не думай об этом, — качнул головой Крес. — Мы не опустимся до их уровня.

Хоть кто-то в этой семье с мозгами! Я с умилением посмотрела на Креса. Лучше бы он женился на мне, честное слово.

— Спасибо, — выдохнула я.

— Не слишком радуйся, — одернул Крес. — Ты еще не слышала правила.

— Жги, — буркнула я, скрестив руки на груди.

— Никого не кусать, Эдгара не обижать, — принялся загибать пальцы Крес. — Во всем слушаться меня, помогать по хозяйству. Нам не помешают лишние руки.

— Пусть за детьми присматривает, — вставил Эдгар с ехидной улыбочкой, из-за которой я сразу заподозрила неладное. — Она все-таки женщина, это ее дело.

Еще и сексист. Замечательно.

— В самом деле, — поддержал брата Крес. — Помощь с детьми придется кстати.

Я – кандидат медицинских наук, конечно, всю жизнь мечтала стать нянькой. Вот это шаг в карьере. Только не вверх, а вниз. И даже не шаг, а падение, прямо-таки пике на дно.

Но я виду не подала. Со мной сегодня уже столько всего плохого случилось, что это сущий пустяк. Переживу.

— Я на все согласна, — кивнула. — Где надо расписаться?

— Данного слова хватит, — ответил Крес. — Раз все согласны, значит, договорились.

— Я против, — заметил Эдгар, но мы с Кресом дружно его проигнорировали.

Вот так, нежданно-негаданно я заключила сделку с братьями Уиллис. Но я не расслаблялась. Крес относится ко мне с подозрением. Эдгар вовсе намерен избавиться от меня при первом удобном случае.

Но его ждет разочарование, я категорически против разводов. А когда за мной гонится толпа горожан с факелами, я вдвойне за семейные ценности. Так что пусть Эдгар привыкает, мы вместе надолго.

3--2

Появление невестки перечеркнуло планы Креса. Где только Эдгар откопал это несчастное существо? Жизнь ее определенно не баловала. Впрочем, в Нижнем Ареамбурге все выживают, а вот живут и наслаждаются – в Верхнем.

Крес не мог выставить девушку просто так за дверь. Точнее, смог бы, не поджидай ее там озверевшая толпа.

Умертвие! Придумали тоже. Поднять покойника, да еще так, чтобы сохранить разум, невозможно без сильной магии. С подобным справится лишь некромант высшего уровня, а таких в Нижнем Ареамбурге отродясь не водилось, да и в Верхнем днем с огнем не сыскать. Некромантия слишком могущественная и чересчур редкая.

Но девушка выглядела странно, что есть, то есть. Даже подозрительно. Крес долго присматривался к ней и пришел к выводу, что она больна. Но вроде бы не заразно.

Для себя он нашел простое и логичное объяснение произошедшему. Несчастная больная девица была настолько плоха, что все сочли ее мертвой. Так она попала к священнику, где идиот младший брат решил провернуть свой «гениальный» план.

А дальше девушка очнулась, и случилось то, что случилось – Эдгар обзавелся женой. Что теперь с этим делать, Крес не представлял. Договор, который они заключили, был лишь временным решением.

— Позволь я заберу страницу из церковной книги? — невестка протянула к Кресу руку ладонью вверх. — Лучше я буду хранить ее у себя, мне так спокойнее.

— Не доверяешь? — хмыкнул он.

— Есть такое, — открыто призналась она.

Крес не мог ее в этом винить. А еще он отметил ее деловую хватку. От Элларии будет не так-то легко избавиться.

Он отдал ей страницу, и девушка спрятала ее в декольте савана. Надо что-то делать с ее одеждой и вообще с обликом. Их и так в городе считают странным семейством, а тут еще невестка, смахивающая на умертвие.

— Идемте ужинать, — предложил Крес брату и невестке. — Младшие уже ждут.

Едва они вышли в коридор, как из кабинета донесся перезвон сферы. Проклятые умертвия, Крес совсем забыл, что договорился связаться со стряпчим. Ругаясь себе под нос, он поспешил в кабинет.

Сфера мигала и трезвонила, сообщая о попытке связи. Крес провел по ней рукой, принимая вызов. Следом раздался треск, сфера натужилась и выдала размытую картинку. С тех пор, как близнецы ее уронили, она перестала показывать четкое изображение. Надо бы купить новую, но лишних денег в семье нет. Эта работает и ладно.

В размытом лице с носом на лбу и ртом где-то сбоку Крес не без труда узнал стряпчего.

— Добрый вечер, пэр Уиллис, — поздоровался тот, при этом сфера исказила его голос до кряхтения старика. — До меня дошел слух, что ваш брат женился и претендует на наследство дяди.

— Так и есть, — кивнул Крес.

— Отлично, — сфера перешла на визг, и Крес поморщился. — В таком случае я приостанавливаю поиски подходящей невесты для Эдгара. Раз все так удачно сложилось.

— Не торопитесь, — вздохнул Крес. — Продолжайте поиски… но уже для меня.

— Вы тоже хотите жениться? Но чего ради такая спешка? Наследство и так уже ваше, надо лишь покончить с формальностями, оформив все, как следует.

Теперь сфера гнусавила басом. С первых же денег надо купить новую. Невозможно так разговаривать.

— Деньги еще не всё, — произнес Крес. — Вы же знаете, моя цель – переезд в Верхний город. Младшим плохо внизу. Они не созданы для местного загрязненного воздуха и часто болеют. А для переезда нужны связи, желательно родственные.

Когда-то семья Уиллисов, являясь представителями древней аристократической фамилии, жила в Верхнем Ареамбурге. Крес еще помнил те времена. Но после смерти первого мужа, отца Креса, за которого мать выскочила совсем молодой, она влюбилась в простолюдина и бросила все ради него. Она отказалась от средств семьи, от титула и, как следствие, от права проживать в Верхнем городе.

Так они переехали в Нижний Ареамбург, где через несколько лет мама родила второму мужу сына Эдгара. Креса она забрала с собой, хотя дядя предлагал его оставить.

Со вторым мужем мама прожила дольше, но он тоже умер, и она пустилась во все тяжкие. Меняла любовников, рожала детей. Все младшие появились на свет в Нижнем городе. Крес – единственный, кто помнил, насколько прекрасен Верхний Ареамбург.

Дети хоть и родились в Нижнем городе, унаследовали конституцию матери – жительницы Верхнего. Их легкие не были приспособлены к местному отравленному воздуху, они часто болели.

А год назад мама умерла, рожая младшего сына, и оставила все большое семейство на попечение Креса. С тех пор он ищет способ вернуться в Верхний город и перевезти туда всех. И вот он шанс – наследство дяди, брата матери. У него не было детей, и на смертном одре он вспомнил непутевую сестру.

Вот только денег для переезда мало. Верхний Ареамбург – закрытый город. Чтобы туда попасть, нужен повод. Даже фамилия Уиллисов не поможет, слишком долго они отсутствовали. Но повод даст женитьба на жительнице Верхнего города.

Осталось лишь найти ту, что согласится выйти замуж за мужчину из рода Уиллисов, и тут как раз помогут деньги. Не все аристократы богаты, многим не хватает средств на жизнь, она в Верхнем городе дорогая.

Крес планировал женить Эдрага на девушке из обедневшего дворянского рода, проживающей в Верхнем городе, но брат его опередил. Он пошел в мать, такой же легкомысленный, совершенно не думающий о будущем.

— Но разве Эдгар женился не на подходящей девушке? — между тем удивился стряпчий.

Крес промолчал, не зная, как объяснить на ком женился его непутевый брат. На ум приходили слова наподобие «чучело огородное», «страшила» и все в таком духе. Если семья Креса волею судьбы очутилась на нижних ступенях социальной лестницы, то Эллария была на ее дне. Ниже просто некуда. Едва ли она поможет им подняться. Скорее это брак с Эдрагом приподнял ее саму.

— Мой брат женился не по расчету, — признался Крес.

— Неужели по любви? — ахнул стряпчий.

Всем известна страсть Эдрага Уиллиса к слабому полу. Никто не верил, что он когда-нибудь остепенится, выбрав одну-единственную.

— Скорее по глупости, — хмыкнул Крес. — Поэтому я отдельно прошу вас поискать поводы для развода. Но только такие, чтобы не пришлось делиться наследство, сами понимаете. И невесту для меня. Теперь, когда у нас есть наследство дяди в купе с дворянским титулом, это не должно быть проблемой.

Стряпчий прервал связь, и сфера облегченно погасла. Крес еще долго смотрел на мутный шар. Меньше всего он хотел обзаводиться такой обузой, как жена. Эдгар был прав – с его отношением к женщинам вряд ли из этого брака выйдет что-то путное.

Но другого выхода нет. Следующий брат слишком мал для брака. Сам Эдгар теперь занят, а развод дело не быстрое. Остается только Крес. Похоже, и эту ношу ему придется взвалить на свои плечи.

В окно кабинета прилетел ком грязи и со смачным звуком шмякнулся о стекло. Повезло, что не камень. Горожане с вилами и факелами все еще дежурили у дверей, требуя выдать умертвие.

Брать дом штурмом и даже кидать в окно камни они побаивались. Уиллисы не чета местным. Аристократы, некогда жившие в Верхнем городе.

Все у них было… когда-то… А потом они сами это потеряли. И вот он шанс вернуть семье былую славу. Крес ни за что его не упустит!

Широким шагом он направился к входной двери и распахнул ее настежь. Горожане дружно попятились при виде Креса. Высокий и широкоплечий, с внешностью и манерами дворянина он разительно отличался от них не только внешне, но и внутренне. И они это чувствовали.

— Позвольте узнать, по какой причине вы шумите на ночь глядя под дверью дома Уиллисов? — громко поинтересовался Крес.

— Так умертвие, — промямлил городской глава. — В ваш дом вошло, мы сами видели. Мы волнуемся, как бы не случилось чего. У вас там дети…

— Не было умертвия. Вам почудилось.

— Как это не было? — взвилась молочница. — Я лично видела. Вот как вас сейчас, пэр Крестор.

— Вы видели больную девушку. Это жена моего брата Эдгара, ей нездоровится, — пояснил Крес.

После этой новости горожанам стало резко не до Креса. Они и про умертвие забыли. Еще бы! Такое известие – Эдгар женился. Люди меньше бы удивились, полейся с неба вместо дождя молоко.

— Жена? Гуляки Эдгара? — шептались горожане между собой. — Он что, не мог выбрать кого краше? Она же страшная, как смерть.

— Хватит! Идите домой, — замахал на них руками Крес.

Но горожане уже его не слушали, продолжая перешептываться:

— А как же дочь кузнеца Венди? Это ж она последняя Эдгара.

— А Марисса? Жена мясника?

— Эй, моя жена мне верна! — возмутился мясник.

— Ага, как же, — загоготал кто-то.

Разбившись на группы, люди спешили обратно в город, но не домой, а в местный паб. Такая новость стоила того, чтобы обсудить ее за кружкой эля.

Крес проводил взглядом толпу и вернулся в дом. Едва он оказался снова в холле, как слух уловил шум из столовой, куда ушли Эдгар с Элларией. Кажется, там назревает скандал. Да что ж такое! Ни на миг их нельзя оставить.

Глава 4. Дети – цветы жизни

После заключения сделки, мы направились в столовую, как раз пришло время ужина. Но по пути Крес нас покинул, и порог столовой я пересекла вдвоем с Эдгаром, а из него так себе поддержка в трудную минуту.

У меня возникло стойкое ощущение, что я угодила в школьную столовку. Здесь было так же многолюдно и шумно. За длинным обеденным столом сидели дети. Да, именно так, во множественном числе. Когда Крес говорил про детей, я забыла уточнить, сколько их. А зря…

Я потрясенно застыла в дверях, считая про себя. Раз, два, три, четыре… а вон и пятый, совсем кроха, от силы годик. И чего уж, шестой сам Эдгар. Взрослый или нет, а в душе он еще ребенок, причем самый вредный. Итого шестеро на мои хрупкие плечи.

Кстати, об Эдгаре. Он шел следом за мной. Увидев, что я застыла в дверях, он наклонился и прошептал мне на ухо:

— Еще не передумала? Моя семейка будет пострашнее любого умертвия.

Кажется, мой испуг его забавлял. Я не могла позволить Эдгару веселиться за свой счет и поспешила взять себя в руки.

Но не удержалась от важного вопроса:

— Это все дети Крестора?

— Что? Нет, — качнул головой Эдгар. — Это наши младшие братья и сестры. Вон та бледная, темноволосая, похожая на смерть, – наша сестра Муэрто. Ей четырнадцать и, на самом деле, ее зовут Медина, но она в жизни не отзовется на это имя. Подростки странные, — покачал головой Эдгар.

Муэрто-Медина сидела, сгорбившись, над тарелкой с таким видом, будто ей подали отраву. Она напомнила мне девочку-эмо из моего мира. Этот иссиня-черный цвет волос явно не натуральный.

— А это близнецы Линор и Ленор, — Эдгар указал на коротко стриженных светловолосых детей лет девяти. — Не спрашивай, кто из них мальчик, а кто девочка. То, что кто-то в платье, а кто-то в штанах – вообще ничего не значит. Они любят переодеваться друг в друга и дурить всех. Их даже Крес не различает.

Я присмотрелась к близнецам. Если им нравится притворяться друг другом, то понятно, почему у них одинаковые стрижки. Эти двое были самыми активными. Они крутились на стульях, как ужи – переругивались, кидались едой, жестикулировали. Девяносто процентов шума в столовой создавали именно они.

За близнецами, втянув голову в плечи, сидел тихий мальчик лет шести. Темноволосый, как Эдгар, худенький, чуть ли не просвечивающий. Он вздрагивал и жмурился от громких выкриков старших.

— Стефан не доставит тебе проблем, — представил его Эдгар. — Он общается только со своим хомяком, люди его не интересуют. А вот за Эдмундом нужен глаз да глаз, — он указал на самого младшего ребенка.

Светловолосый кудрявый и розовощекий тот сидел в детском кресле и стучал ложкой по столу, требуя ужин.

— Ему год, — пояснил Эдгар, — но он до сих пор не говорит и не ходит, зато отлично ползает и вечно лезет, куда не следует. Только в этом месяце он чуть не погиб пять раз. Присматривай за ним.

Я еще раз изучила все семейство. Дети разительно отличались и не только по характеру, но и внешне. Разный цвет волос, глаз, форма носа и губ, да много чего на самом деле. Из этого я сделала вывод, что отцы у них тоже разные. Любопытно, где они сейчас.

А еще я поняла – Эдгар не просто так общается со мной. Он дает инструкции, как следить за детьми, словно я – прислуга. Но ведь как-то братья справлялись до моего появления!

На этот вопрос мне ответил звук шаркающей походки. Шарк, шарк – из кухни вышла старушка в вязаном платке на все тело. Платок начинался на голове, переходил на грудь и подвязывался в районе талии.

— Это старая няня Надия, — кивнул в ее сторону Эдгар. — Она плохо слышит, так что говори громче, а лучше кричи, когда к ней обращаешься. А еще она плохо видит.

Няня как раз кормила младшего, тыкая ложкой куда-то в сторону от его рта. Ребенку приходилось крутить головой и ловить ложку на лету, чтобы съесть порцию каши.

Крики близнецов няню совершенно не заботили. Оно и понятно, она плохо слышит. Для нее этот ор, что шепот. Н-да, справлялись они без меня… как-то…

Глядя на весь этот выводок, я с ужасом думала, что мне с ними делать. Я же понятия не имею, как вести себя с детьми! У меня опыта ноль на палочке. Они же меня сожрут. Да-да, дети, как тигры, а ты – их дрессировщик. Только дай слабину, и откусят руку.

При виде семейства Уиллисов, я с тоской подумала, что вариант бомжевания не самый плохой. Зря я так сразу от него отказалась. А что, жизнь на природе, свежий воздух опять же…

— Хлоп! Хлоп! — раздалось над ухом.

Это Эдгар хлопал в ладоши, привлекая внимание семьи.

— Что ты делаешь? — прошипела я.

— Хочу тебя всем представить, — широко улыбнулся он.

Один за другим дети повернули головы в нашу сторону. Близнецы и те на время прервали спор. И только няня по-прежнему тыкала ложкой куда-то в воздух.

— Дети, — объявил Эдгар, — знакомьтесь – это ваша новая няня.

Он указал на меня. Ах так, значит. Няня.

— Она что, умертвие? — подозрительно сощурилась Медина.

— Ты привел в дом чудовище? — сильнее обычного побледнел Стефан.

— Восто-о-орг! — одновременно протянули близнецы.

— Она просто девушка в сложных жизненных обстоятельствах, — сказал Эдгар.

— Я его жена, — выпалила я.

После моего заявления дети вскочили с мест и заголосили с новой силой. Как жена? Когда успел? С какой стати женился? — вопросы сыпались, как из рога изобилия. Все говорили одновременно, перекрикивая один другого.

— Почему ты не позвал нас на свадьбу? — обиделась Медина.

— И правда, почему? Такая интересная церемония была, — повернулась я к Эдгару и получила от него убийственный взгляд. Ответная шпилька явно достигла цели.

Как по мне, знакомство с семьей удалось.

***********************

Будем потихоньку знакомиться с детьми. Начнем с визуала Медины:

4--2

Я подвела краткий итог знакомству с семейством Уиллисов. Итак, что мы имеем: трудного подростка, двух неуправляемых шалопаев-близнецов, подозрительного тихоню, годовалого скандалиста, повесу и сурового викинга. А горожане с вилами уже разошлись? Можно мне к ним?

Я, вытянув шею, выглянула в окно кухни, но не заметила света от факелов. Крес выполнил обещание – ему удалось разогнать толпу исключительно силой убеждения. Вот это мужчина!

Каким-то чудом я все-таки добралась до стола и села под непрекращающийся детский галдеж. Младшие Уиллисы продолжали наперебой задавать вопросы, при этом они даже не слушали ответов, и мы с Эдгаром перестали реагировать.

Шум стоял такой, что я собственных мыслей не слышала. Годовалый Эдмунд стучал ложкой по столу. Близнецы опять поругались и кидали друг в друга картофельным пюре. Медина разрыдалась из-за того, что пропустила свадьбу. Один Стефан мрачно молчал.

Наблюдая за этой какофонией, я позавидовала глухой няне. Хотя если так пойдет дальше, я тоже скоро оглохну от шума.

Надо что-то срочно сделать, как-то остановить поток шума. Но кричать, стучать и даже топать ногами бесполезно. Так я только добавлю звуков.

Тут мой взгляд упал на Аза. Кот чинно восседал в углу, вылизывал лапу и делал вид, что происходящее его не касается. Мне пришло в голову, что дети любят животных. А здесь целый говорящий кот, да еще с крыльями и рожками! Может, дети ненадолго умолкнут, чтобы его послушать?

— Смотрите, котик, — ткнула я пальцем в угол.

Аз вскинул голову и хмуро глянул в мою сторону. Мол, по что ты меня в это втягиваешь, женщина? А я устала быть центром внимания, теперь его очередь.

— Черный! — обрадовалась Медина, мигом перестав плакать.

— Это твой кот? — заинтересовался Стефан, посчитав меня родственной душой, раз уж я тоже люблю животных.

А близнецы вовсе не стали церемониться – подскочили с места и схватили Аза в охапку.

Я все ждала, когда дети начнут обсуждать необычный для кота внешний вид, но они как будто не замечали ни рогов, ни крыльев.

— Мяу, — по-кошачьи сказал Аз, и я поняла, что он меня обхитрил.

Все, кроме меня, видят обычного черного кота! Более того, они и слышат обычного кота. Задушевные беседы на человеческом языке Аз ведет только со мной.

Эта мысль испугала меня. Что если Аз неговорящий кот, просто я сошла с ума и слышу голоса?

Мне стало по-настоящему дурно, но тут Аз сверкнул в мою сторону лукавыми желтыми глазами, и я поняла, что все-таки он умеет говорить. А еще он отлично притворяется. Вот ведь проказник, чуть до инфаркта меня не довел.

Зато дети немного успокоились. Я однажды читала научную статью о терапевтическом влиянии животных. Вот и довелось опробовать.

Пока все отвлеклись на Аза, я занялась едой. В семье Уиллисов принято самообслуживание. Взяв себе тарелку, я наполнила ее картофельным пюре. Это было единственное блюдо на ужин. Похоже, с деньгами у семьи и правда туго.

Я поставила перед собой тарелку и задумчиво посмотрела на ее содержимое. Есть или не есть? Вот в чем вопрос…

Прислушалась к себе – я голодна? В животе заурчало. Там кроме паршивого церковного портвейна давно ничего не было, и я отважилась на риск.

Подцепила на кончик ложки немного пюре и отправила в рот. Пюре на вкус напоминало кислые щи, а по консистенции было и того хуже – как манная каша с комочками. Оно действительно такое отвратительное или это мое мертвое тело сопротивляется пище? Так сразу не поймешь.

— Ужасно, да? — с пониманием вздохнул Стефан.

— И не говори, — улыбнулась я.

Мальчик, сам того не подозревая, очень мне помог. Проблема все же не во мне, а в местной кухне. А то я уже представила, как буду кидаться на людей, капая слюной и крича, – «Мне нужны твои мозги!».

На радостях я уплетала пюре за обе щеки. Подумаешь, невкусно, так я не привереда. Помню, во время учебы в универе денег совсем не было, питалась одним «Дошираком», и ничего, не жаловалась.

То, что я могу пить и есть, весьма странно. Как будто тело живо и мертво одновременно. Возможно, это влияние моей души. Но чего-то не хватает, чтобы оживить тело окончательно. Я обязана это исправить, пока не стало хуже.

Я как раз доедала свою порцию, когда ко мне через стол наклонился Эдгар и от души предложил:

— Разведемся, пока не поздно?

Кажется, он решил, что его семейка довела меня до нужной кондиции, и я готова бежать из дома Уиллисов, роняя тапки.

Эдгар смотрел на меня с такой надеждой, что мне стало его жаль, но совсем капельку. Я напомнила себе, что его никто не заставлял жениться на покойнице. Он сам придумал этот гениальный план, сам воплотил, теперь пусть расхлебывает.

— Что ты, я тебя никогда не брошу, дорогой, — заверила я, прижав руки к груди. — В тот момент, когда ты выбрал меня своей женой, мое сердце снова забилось. Я ожила благодаря тебе! Отныне я навеки твоя.

Эдгар аж отшатнулся. В его карих глазах мелькнула паника. Чего это он? Вроде уже должен ко мне привыкнуть.

А взгляд Эдгара, между тем, прошелся по моему телу, заглянул в вырез савана, задержался на оголенной шее, и меня осенило – да он же о брачной ночи вспомнил! Испугался бедняга, что я потребую супружеский долг.

Так и тянуло подтвердить его догадку, но я сдержалась. Эдгар, как мужчина, меня не интересовал, и вообще не до того мне сейчас.

Впрочем, опровергать его мысли я тоже не стала. Вместо этого загадочно улыбнулась. Пусть поворочается этой ночью, гадая – придет к нему жена или нет?

*************

Визуал Эдгара:

P.S. Вы можете представлять героя иначе. Визуал - лишь примерная картинка.

Глава 5. Я ваша навеки

Под конец ужина в столовую пришел Крестор и немало удивился. Он явно спешил на громкие звуки, ожидая застать скандал, а когда добрался до цели, все уже чинно-мирно доедали ужин.

Крес с подозрением покосился на меня. В чем меня на этот обвиняют? Если в том, что дети молчат, то, каюсь, виновна.

Вид у Креса был уставший. Похоже, он один нормальный в этой семье и все тянет на своих плечах, включая непутевого Эдгара.

— Горожане разошлись, — обрадовал Крес. — Я убедил их, что Эллария не умертвие.

— Спасибо, — поблагодарила я от души.

Для меня это важно. Мне еще жить в этом городе, искать виновника в моих злоключениях – все это будет намного проще, если горожане перестанут бегать за мной с вилами.

Увы, тишина быстро закончилась. Дети выдержали недолго и скоро скатились в привычный хаос. Глядя на все это, я вдруг осознала, где очутилась. Без всяких сомнений в аду! Эдгар – приставленный ко мне демон, чтобы мучить меня. А дети – его слуги-чертята.

В какой-то момент я заметила понимающий взгляд Креса. Кажется, он догадывается, о чем я думаю, и даже отчасти разделяет мои чувства. А это, на минутку, его семья.

Кошмарный ужин закончился, и первым сбежал Эдгар. Страх, что я потащу его в кровать, гнал мужа прочь. Никогда еще ни один мужчина так меня не боялся. Это даже забавно.

Пришлось Кресу взять на себя заботу о невестке:

— Тебе нужна собственная спальня, — сказал он. — Комнату Эдгара не предлагаю, он будет против.

— Не очень-то и хотелось, — фыркнула я.

— Сама понимаешь, ваш брак – случайность, — говорил Крес, ведя меня по лестнице наверх. — Вам не стоит торопиться. Присмотритесь сначала, узнайте получше друг друга, а там решите, как быть.

Я слушала его, и у меня закралось подозрение – Крес хочет добиться развода для младшего брата. Что ж, я тоже не собираюсь провести жизнь рядом с Эдгаром. Он мне неинтересен от слова «совсем». Но пока я не разберусь со своими проблемами, идти мне некуда. Так что в ближайшее время никаких расставаний!

По узкой лестнице мы поднялись на чердак. Крес открыл дверь и пропустил меня вперед.

— Твоя комната, — сообщил он. — Прости, но все другие заняты. Сама видела, у нас большая семья.

Я осторожно переступила порог и осмотрелась. Чердак в доме Уиллисов служил еще одной спальней. Видимо, комнат и правда не хватает.

Свет проникал через круглое чердачное окно на стене. В углу стояла односпальная узкая кровать с тумбой, имелся комод и даже трельяж, а за ширмой примостилась деревянная кадка, которую использовали в качестве ванны. Довольно мило.

— Это была комната нашей матери, но после ее смерти она пустует. В любом случае девушке здесь должно быть удобно, — сказал Крес.

— Спасибо, уютно. Мне подходит.

— Сегодня отдыхай, а завтра приступишь к своим обязанностям. И запри дверь на ночь, — посоветовал Крес.

— От чудовищ? — хмыкнула я.

— Можно и так сказать, — кивнул он.

Я сначала удивилась, а потом до меня дошло, каких чудовищ он имеет в виду. Тех самых, что превратили ужин в кошмар.

Предупредив меня, Крес ушел, а я, заперев дверь изнутри, начала обживаться.

Едва я отвернулась от двери, как увидела на тумбе Аза. Он был тут как тут. Не кот, а маньяк-преследователь.

Игнорируя его, я прошлась по комнате. Первым делом заглянула в шкаф. Мне нужна нормальная одежда. Расхаживать по городу в саване так себе идея. Только горожан провоцировать.

Мне повезло – в шкафу висели платья. Вроде и размер почти мой. Может, немного великовато, но это ничего, подвяжу поясом. Пока что я выбрала ночную сорочку и достала ее из шкафа. Подбором платья займусь с утра.

Вторым пунктом значилась кадка. Не терпелось смыть с себя кладбищенскую землю. Я – чистоплотное умертвие.

В кадке была вода. Крес велел единственной прислуге позаботиться обо мне. Но то ли она плохо расслышала, то ли не стала утруждаться, но воды было лишь половина кадки и та холодная.

Я до того устала, что решила – мне и так сойдет. Идти куда-то, искать воду и где ее разогреть, а потом носить ее на чердак, просто нет сил. Я сняла саван, взяла полотенце, смочила его в воде и принялась тереть себя до красноты.

Зубы стучали от холода – в спальне было свежо. Но ничего, под одеялом согреюсь. Воспаление легких мне все равно не грозит, мертвые не болеют.

Приведя себя в порядок, я надела сорочку на чистое тело и юркнула в постель, где быстро согрелась благодаря Азу. Кот свернулся рядом со мной калачиком – горячий, как обогреватель.

Разморенная теплом, я мигом уснула. Разбудило меня странное ощущение – прикосновение ко лбу чего-то прохладного. Решив, что это опять Аз меня будит, я осторожно приоткрыла один глаз. Совсем чуть-чуть, так, чтобы было незаметно со стороны. Я вроде как подглядывала из-под опущенных ресниц.

Увидела я странное – две одинаковые светловолосые головы, склоненные надо мной.

— Как пишется – умертвие или умиртвие? — шепотом спросила одна голова.

— Мне откуда знать? — возмутилась вторая голова.

— Вы что творите?! — это уже я подала голос.

Белокурые головы резко вскинулись, и я увидела лица. Близнецы! Каким-то образом они пробрались в мою комнату и… а чем, собственно, они заняты?

— Бежим! — взвизгнул один из близнецов, и в следующую секунду оба сорвались с места.

Я моргнуть не успела, как комната опустела. Только пыль, поднятая детскими ногами, витала в воздухе.

На коже все еще чувствовалось что-то прохладное. Я подняла руку и коснулась лба, а когда посмотрела на свои пальцы, увидела, что они испачканы синим.

— Что это? — пробормотала я.

— Синька, — ответил проснувшийся Аз. — Ею мажут раны, чтобы быстрее заживали. Она, кстати, отвратительно смывается.

То есть примерно, как наша зеленка. Схватив лампу, я поспешила к зеркалу и там присмотрелась к своему лбу. Синими четкими линиями на нем было выведено слово «Умиртви». Практически глагол. Призыв для любого, кто прочтет надпись, как со мной поступить.

Понятно, что слово не успели дописать, про ошибку вовсе молчу. Мало того, что хулиганы, так еще и неграмотные. Я не кровожадная, но кажется, у меня появились первые кандидаты на укус умертвия.

С этой мыслью я повернулась к двери. Я иду искать! Кто не спрятался, я не виновата.

************

Сегодня знакомимся ближе с близнецами:

5--2

Горя праведным гневом, я бросилась вслед за близнецами. Жаль, у них была приличная фора. Пока я проснулась, пока поняла, в чем дело, они уже сбежали. Но сдаваться я не собиралась, не на ту напали. Я надеру уши этим бандитам!

Крес, провожая меня на чердак, попутно провел небольшую экскурсию по дому. В частности он показал, где комнаты детей. Близнецы делили одну спальню на двоих. Именно туда я направилась.

Вот только на месте меня постигло разочарование – маленьких негодников в кроватях не оказалось. Умные, чертята. Поняли, что в первую очередь я буду искать их здесь. Где же они спрятались?

Вдруг в районе первого этажа раздался шум – вкрадчивые шаги, тихий смех. Ага, попались! Предвкушая скорую расправу, я устремилась на звук.

Двигалась осторожно, чтобы не спугнуть добычу раньше времени. Дом большой, если близнецы снова убегут, мы будем играть в прятки до утра, а это не входило в мои планы. Быстрая расправа и здоровый сон – вот, как я все представляла.

Но меня ждал сюрприз. Выглянув с лестницы на первый этаж, я увидела вовсе не близнецов и даже не детей, а двух взрослых.

Если быть точной, обнимающихся мужчину и женщину. Она вроде как отбивалась, глупо хихикая, но мне и то было ясно, что это не сопротивление, а кокетство. Он в свою очередь напирал, прижимая ее к стене, и уговаривал сдаться на милость победителя.

В темноте холла лиц было не разглядеть. Наверное, девушка пришла к Кресу. Должна же быть у него личная жизнь. И она, кстати, не мое дело. Вот только почему-то неприятно, что у него есть эта личная жизнь.

На цыпочках, чтобы меня не застукали за подглядыванием, я пошла дальше по коридору. На первый этаж спускаться не стала, а не то еще спугну парочку.

Свернув за угол, я чуть не умерла от испуга. В который раз радуюсь, что я уже и так мертва, а не то этот мир меня бы доканал.

У стены, практически сливаясь с ней, стояла Медина. У нее даже ночная сорочка была черной, точно она в трауре. Не удивительно, что я не заметила девочку, пока не поравнялась с ней. В этом доме кто-нибудь спит по ночам?

Все еще держась за сердце, я спросила у девочки:

— Ты чего не спишь?

— Любуюсь луной, — вздохнула Медина, а потом задала встречный вопрос: — Тебя не беспокоит измена мужа?

Я оглянулась на холл. Так там Эдгар? Странно, но я испытала облегчение оттого, что это не Крес. А ревность… ее не было. Я вас умоляю, к кому там ревновать?

— Твой брат, — ответила я, — пустой, недалекий транжира. Он совсем не герой моего романа.

— Но он красивый, — нахмурилась Медина, явно не понимая, почему я не увлеклась Эдгаром.

— И что? — пожала я плечами. — Внешность не главное в мужчине. Подрастешь, поймешь, о чем я. Или нет. Но тогда я тебе могу только посочувствовать.

Медина зависла после моего ответа, а я как раз разглядела в боковом окне две детские фигуры в саду. Вот где они прячутся!

— Прости, — бросила я Медине уже на ходу, — у меня срочные дела.

Через заднюю дверь я поспешила в сад. Во-первых, так быстрее, а во-вторых, так я не столкнусь с мужем. Пусть себе развлекается. По правде говоря, я даже рада, что у него есть с кем расслабиться. Не хватало еще, чтобы он ко мне приставал.

В сад я вышла неподалеку от тех кустов, где видела близнецов. Они так и сидели там то ли в засаде, то ли прячась. Подкравшись к ним со спины, я схватила шалопаев за вороты ночных пижам и дернула вверх.

— А-а-а-а! — заголосили они одновременно. — Отпусти!

— Как шкодничать, так вы первые, а как получить заслуженное наказание, так отпусти? Нет уж, терпите, заслужили, — отчитала я их.

Дети принялись дружно шмыгать носами в попытке разжалобить меня, но я проявила стойкость. Если сейчас не поставлю их на место, так и буду терпеть издевательства.

— Ух, я вами займусь, — пригрозила я. — Да я вас… заставлю учиться! Для начала грамоте. А то даже одно слово правильно написать не сумели.

Дети в ужасе застыли. Похоже, я озвучила самую жуткую угрозу в их жизни – учиться. Это же сущий кошмар!

— Не надо, пожалуйста, — прошептал один из близнецов. — Мы больше так не будем.

Мальчик или девочка я затруднялась определить, слишком они похожи. Рост, лицо, цвет глаз – все совпадало до мельчайших деталей. А то, чем они могли отличаться, близнецы нарочно сделали одинаковым – одежду, обувь, прически. Просто две идентичные копии.

— Честно не будем, — добавил второй.

И оба посмотрели на меня такими большими, такими честными глазами, что я ни на секунду им не поверила. Знаю я подобные взгляды. Еще как будут! Это же дети. Но я тоже не нежная фиалка.

— А ну-ка признавайтесь, как вы пробрались в мою комнату? — потребовала. — Я запирала дверь на ночь.

Этот вопрос волновал меня в первую очередь. Если не разберусь, моя спальня станет проходным двором, и ничем хорошим для меня это не закончится.

Близнецы переглянулись. Решив, что не стоит покрывать сообщника, ценой своих шей, они рассказали все, как на духу.

— Он дал нам ключ, — сказал один.

— Кто он? — встряхнула я их, требуя продолжения.

— Эдгар, — сдал старшего брата второй.

Ах, поганец! Так он собрался меня выжить? Натравил на меня маленьких сорванцов и думал, что я сбегу.

Я так разгневалась на Эдгара, буквально рассвирепела, что моя злость на близнецов была ничто по сравнению с этим новым чувством, как лужа ничто по сравнению с океаном.

Ладно дети, что с них взять. Но Эдгар-то здоровый лоб! А если бы близнецы не ограничились надписью, а, например, подстригли меня налысо или подложили в мою постель жуков? Да мало ли, что могло взбрести им в голову. Детская фантазия безгранична.

Разжав пальцы, я отпустила воротники пижам, и оба близнеца тут же сорвались с места. Я только моргнула, а их уже нет. Быстро они все-таки бегают. Надеюсь, на этот раз они поспешили в спальню. Негоже детям разгуливать по ночам.

Я же направилась прямиком в холл. Туда, где в последний раз видела дорогого муженька. Свидание у него, значит. Сделал мне гадость и отмечает. Что ж, я с удовольствием присоединюсь к празднику. Очень надеюсь, что помешаю.

5--3

Кто-то сказал, что месть – блюдо, которое лучше подавать холодным. Да что он понимал! Мгновенная месть в порыве праведного гнева – вот, что доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие.

Так что после общения с близнецами я сразу отправилась обратно в дом. Проходя мимо окна, я поймала в нем свое отражение. Глаза горят, губы синие, волосы седые. Не чудовище, но где-то близко. И вообще впечатление от встречи зависит от обстановки. Встретить тигра в цирке – весело, а в лесу – страшно.

Вот и меня такую увидишь ночью, заикой на всю жизнь останешься. Отлично! Самое то для мести.

Я свою откладывать не стала. Помня, что Эдгар с пассией в холле, я вернулась в дом через парадную дверь, открыв ее чуть ли не с ноги. Муж был так увлечен гостьей, что не опустил засов. Этим я и воспользовалась.

Дверь распахнулась и ударилась о косяк с оглушительным «Ба-бах!». Аж стены содрогнулись. В дверном проеме стояла я – в белой сорочке, сама бледная аки смерть, волосы и подол развеваются от ветра с улицы. Кошмар, летящий на крыльях ночи, и богиня возмездия в одном лице. Не хватало только молнии, чтобы подсветила меня со спины, и раската грома в качестве звукового сопровождения.

Но я и так знала, что сейчас невероятно хороша, и гордилась собой. Определенно, это мой лучший выход.

Мне повезло – любовники не успели далеко уйти, занялись делом прямо в холле у стены. А ведь это наша с Эдгаром брачная ночь. Не то чтобы я на что-то претендовала, от Эдгара мне ничего ни даром, ни с предоплатой не надо. Но сам факт. Не мог до завтра подождать.

Зато любовники в полной мере оценили мое появление. Эдгар аж сбился с ритма, а потом и вовсе замер, а его пассия прошептала, заикаясь:

— Ч-что это?

— Не что, а кто, дорогуша, — поправила я менторским тоном. — Между прочим, я жена Эдгара, если ты не в курсе. Слышала, в городе говорили об умертвии? Так это я. Приятно познакомиться.

С этими словами я переступила порог дома, а девушка, взвизгнув, оттолкнула Эдгара и быстро одернула юбку.

— Видишь надпись? — я ткнула себя пальцем в лоб, где отчетливо выделялось слово «умиртви». — Это глагол и мой девиз!

— У вас там ошибка, — прошептала она.

— Хочешь обсудить мою грамотность, серьезно? — поразилась я ее смелости.

— Нет, что вы, — затрясла девушка головой.

— Знаешь, как меня называл прошлый кавалер? — вспомнилось к месту. — Эллочка-людоедочка! Так что не доводи до греха.

Пока мы мило болтали, мой драгоценный супруг пребывал в глубоком шоке. У меня были все шансы раз и навсегда отбить у Эдгара желание встречаться с девицами. Бедняга даже штаны не удосужился поднять. Так и стоял со спущенными до щиколоток. Хорошо еще, длинная рубашка прикрывала его достоинство. Боюсь, я бы такого зрелища не перенесла. Умерла бы второй раз.

Эффект от моего появления вышел, что надо. Но я не собиралась на этом останавливаться и заявила:

— Имей в виду, дорогуша, я ужасно ревнивая. Знаешь, чем я питаюсь? Любовницами своего мужа! Беги, расскажи всем, чтобы я больше таких, как ты, здесь не видела, а не то сожру.

Девушка, дрожа от страха, бросилась прочь. Вот только я все еще стояла возле двери, и ей пришлось пробежать мимо меня. Когда она прошмыгнула мимо, я клацнула зубами так, словно хочу ее укусить.

— Ой! — взвизгнула она и припустила пуще прежнего.

Вскоре она скрылась за пригорком, и я повернулась к Эдгару. Он к этому моменту опомнился и даже надел штаны.

— Ты соображаешь, что творишь?! — Эдгар визжал не хуже своей пассии. — Венди всем растреплет про тебя!

— И придется тебе коротать долгие ночи в одиночестве, — ничуть не расстроилась я.

— Чего ты вообще лезешь не в свое дело? Какая ты мне жена? Одно название. Или ты думаешь, что если спугнешь всех моих любовниц, то я на тебя позарюсь? Не бывать этому!

— Очень надо, — фыркнула я. — Нечего было давать ключ от моей комнаты, кому попало.

— Ты из-за этого? — поразился Эдгар.

Он так удивился, что даже забыл, что у нас разгар первой семейной ссоры.

— А ты думал, я действительно приревновала? — настал мой черед поражаться.

С ума сойти, какое у него самомнение! Местные женщины не дают Эдгару прохода, и он возомнил себя неотразимым. А он просто единственный привлекательный мужчина в городе, готовый встречаться с любой. Остальные ненамного симпатичнее обезьяны (я видела местных, знаю, о чем говорю), либо им не до интрижек, как Кресу.

В этой неловкой ситуации нас и застукал Крес, явившийся на шум.

— Она напала на нас с Венди! — тут же наябедничал Эдгар.

Что ж, я тоже умею быть врединой.

— Я всего лишь выставила девушку за дверь, так как считаю, что интим в холле дома, где живут дети, которые могут за всем этим подсмотреть, недопустим, — с достоинством произнесла я.

— Эдгар! — возмутился Крес. — Как ты мог?

Переключив внимание старшего брата с себя на Эдгара, я гордо удалилась в свою комнату. Здесь моя работа окончена, сегодня я сделала для мужа все, что могла.

Месть состоялась, пора и собой заняться. На моем лбу надпись близнецов, необходимо ее смыть.

Глава 6. Красота – страшная сила

Вода, вонючее местное мыло, всевозможные жидкости и крема из баночек на трельяже – я перепробовала все, что под руку попалось, но так и не смогла до конца оттереть надпись со лба. Она осталась, пусть не такая яркая, но читаемая на моей бледной коже.

А еще я заметила, что в этот раз, несмотря на сильные растирания, кожа не покраснела. Но вечером мне как-то удалось растереться до красноты! Причем это вышло само собой, а когда я специально старалась, не получилось. Это как с дыханием – стоит подумать о том, как дышать, и начинаешь сбиваться. Еще одна странность в мою копилку.

— Ты-то чем был занят? Почему не разбудил меня? — с упреком спросила я Аза, который все это время просидел на чердаке. — Ты помощник или кто?

— Помощник, но не слуга, — возмутился он, но без огонька.

Я присмотрелась к коту. С тех пор, как дети сбежали, он примостился в углу и не двигался.

— Ты сам все проспал, — догадалась я. — Показывай, что они тебе сделали?

С тяжелым вздохом Аз повернулся ко мне задом, а там, на некогда пушистой филейной части зияла приличная такая проплешина.

— Подстригли? — посочувствовала я.

Аз лишь печально свесил крылья. Вот ведь маленькие чудовища! Ничего святого у них нет. Ладно, я близнецам не понравилась, но кота-то за что?

Я снова повернулась к зеркалу. Надо разобраться в причине смерти этого тела. Солнце как раз встало, света достаточно. Я стянула сорочку и пристально осмотрела и ощупала себя. Ничего. Ни ран, ни ссадин, ни опухшего языка и даже подъязычная кость цела, а значит, не удушение. И признаков болезни тоже нет.

Тогда я подняла руку и принюхалась к сгибу локтя. С самого начала мне показалось, что кожа странно пахнет. Кажется, чесноком.

— Отравление, — сделала я вывод. — Судя по запаху мышьяком. Именно он так пахнет.

Нет бы, отравили цианидом, у него хотя бы приятный запах, миндальный. Но даже в такой малости не повезло.

Итак, я выяснила, что у нового тела при жизни были враги. Кто-то же отравил несчастную девушку. Пожалуй, стоит повременить с поисками родственников. Там явно неблагонадежная семейка. Уиллисы хотя бы дружные.

А вообще с внешностью надо что-то делать, и я сейчас не только про надпись на лбу. С ней как раз все просто – отстригу челку и прикрою, пока сама не сойдет. А вот все прочее…

Я уже выяснила опытным путем, что облик умертвия не по нраву местным жителям. Покажусь в таком виде в городе и меня, чего доброго, сожгут на костре. А из этого тела так себе шашлык, слишком костлявое.

Особняк Уиллисов – мой остров безопасности. Но вот беда – мне необходимо попасть в город, чтобы найти того, кто меня сюда затащил. Из особняка это сделать невозможно.

И поиски лучше не откладывать. Профессиональный взгляд отметил, что состояние нового тела продолжает ухудшаться. Как же быть?

Когда ты женщина и тебе сорок, ты волей-неволей учишься маскировать свои слабые места. Замазывать консилером темные круги под глазами, стричься подходяще под овал лица, носить одежду, подчеркивающую достоинства и одновременно скрывающую недостатки.

Глядя на свой новый облик, я поняла, что именно это мне сейчас нужно – подчеркнуть достоинства и скрыть недостатки. Насколько это возможно в данной ситуации. Но как это сделать, когда у тебя внешность умертвия?

— Как думаешь, какие у меня достоинства? — спросила я Аза.

— Ты с легкостью переносишь удары лопатой по голове? — предположил он.

— Нет, я не о том. По части внешности, какие у меня плюсы?

Кот ради такого дела подошел ближе. Обошел меня кругом, посмотрел с одного бока, потом с другого, повздыхал.

— Ой, все, — махнула я рукой, устав ждать. — Можешь не отвечать. Очевидно, что плюсов у меня нет.

— Почему же? Ты стройная, — выкрутился Аз.

И с синим отливом. Кому нужна стройность, когда все прочее, мягко говоря, не в кондиции?

— Так, посмотрим, что тут осталось от прошлой хозяйки, — с этими словами я закопалась в скляночки на трельяже.

Родительница огромного семейства Уиллисов знала толк в красоте. Я нашла у нее кучу кремов, примочек, духов и даже местный вариант декоративной косметики.

Разложив все это богатство перед собой, я задумалась – на каком образе остановиться? Хотя выбор у меня невелик. На самом деле, мне доступны всего два образа: смертельно больная девушка или женщина-вамп.

Первая будет вызывать жалость, вторая – приковывать взгляды. Первой хочется помочь, от второй держаться подальше. От первой веет слабостью, от второй – эпатажем. В первом образе я смогу легко добиться своего, вызывая сочувствие у других. Во втором я буду вызывать разве что зависть и желание.

Так какой же образ я выбрала? Конечно, второй!

Роль слабой овечки не для меня. Я не настолько хорошая актриса, чтобы так искусно притворяться. Натуру не скроешь, тем более мою яркую харизму.

В шкафу я подобрала себе платье черного цвета. На кухне разжилась мукой и смешала ее с кремом для лица, после нанесла толстый слой на видимые участки кожи. Так я приобрела восковую бледность, но это всяко лучше, чем смертельная синева.

Глаза и брови подвела углем, плюс добавила его же в помаду, пусть губы тоже будут черными. Так я замаскировала их неестественный оттенок.

Белые волосы распустила по плечам и все-таки выстригла челку, чтобы скрыть надпись на лбу. Пожалуй, мне так даже лучше.

Закончив, я изучила свой новый образ в зеркале. Не идеально, но вполне сносно. Я все еще умертвие, но уже соблазнительное умертвие. Как по мне, это прогресс.

— Что теперь скажешь? Есть у меня плюсы? — спросила я Аза.

Кот почему-то затих. Я обернулась и взглянула на него. Аз сидел в сторонке – желтые глаза смотрели на меня со смесью восхищения и ужаса. Без сомнений, я произвела на него впечатление.

Но вот он стряхнулся, приходя в себя, и выдал:

— Ты выглядишь, кхм… монохромно.

— Так себе комплимент, — буркнула я и повернулась обратно к зеркалу.

Что ж, Аз был прав. Черное платье с таким же макияжем плюс бледная кожа с белыми волосами давали черно-белое сочетание. И все равно это лучше, чем мертвецкий вид.

— Идем, — махнула я коту, — пора спускаться к завтраку. Посмотрим, как семья оценит смену имиджа.

— Ох, не бережешь ты других, — покачал головой Аз. — Жизнь с тобой – сплошные стрессы.

****

Примерный визуалы Креса. Помните, вы можете представлять героя иначе! Визуал - лишь примерная картинка.

И, конечно, я не могу не показать вам Эллу в новом образе. Как вам? Хороша?))

6--2

Я добралась до столовой последней, вся семья уже была в сборе. Мне даже не надо туда заглядывать, чтобы это понять. Все ясно по шуму, доносящемуся с той стороны двери. Дети, как обычно, не сдерживали себя.

Но вот я переступила порог, и в столовой воцарилась прямо-таки идеальная тишина. Даю голову на отсечение, что так тихо в доме Уиллисов еще никогда не было. Малыш Эдмунд и тот перестал стучать ложкой по столу. Так и застыл, занеся ее вверх.

Оба старших Уиллиса зависли на вырезе моего платья. Самый младший, кстати, тоже, но из других соображений. Зато близнецы разочарованно вздохнули при виде моей причёски. Все их старания пошли насмарку, надпись было не прочесть.

Но вот мужчины взяли себя в руки и подняли взгляд выше. В итоге шесть пар глаз глядели на меня с ужасом, и лишь один человек за столом смотрел широко раскрытыми, влажными от восхищения глазами. Медина.

Я только что стала кумиром девочки-подростка, помешанной на всем, что связано со смертью. Не уверена, что этим достижением стоит гордиться.

Тишину нарушил плач ребенка. Эдмунд разрыдался. То ли от страха, то ли, увидев мою грудь, вспомнил о еде.

И тут же все, словно очнулись, – заговорили разом, экспрессивно жестикулируя. Под этот шум я чинно проследовала к столу и заняла свое место.

— Ты выглядишь… хм… — Крес честно пытался подобрать слово, но потерпел неудачу.

Ему на помощь пришла Медина:

— Потрясающе! Великолепно! Научишь меня так же краситься?

— Нет! — поспешно выпалил Крес. — То есть я хотел сказать, что тебе еще рано краситься, — исправился он.

Эдгар вовсе молчал, глядя на меня букой. Все еще не простил брачную ночь. А нечего получать удовольствие без жены! Я не завистливая, но совесть тоже надо иметь.

На завтрак снова было картофельное пюре. При его виде пропал всякий аппетит. Надо подумать, как разнообразить меню, а не то я так второй раз ноги протяну.

После завтрака я планировала прогуляться в город и поискать того, кто поможет разобраться с монетой. Она – мой ключ к поиску похитителя. Именно так я окрестила неизвестного, перенесшего меня в чужое тело и чужой мир. Как по мне, самое подходящее слово.

Но мои планы были нарушены еще до того, как я начала их осуществление. Крес, встав из-за стола, заявил:

— Сегодня ты, Эллария, присматриваешь за детьми, — говоря, он отводил от меня взгляд, потому что тот сам собой норовил соскользнуть в декольте.

И хотя мне было приятно, что даже в не совсем живом теле я еще способна вызывать интерес, от его слов я растерялась. Какие дети, о чем вы? Я не готова!

— А как же няня? — вспомнила я глухую старушку.

— У нее выходной. Впервые за много лет.

Я осмотрелась – и точно, няни нет. Младшего с ложки кормила Медина.

— Таков был наш уговор, — напомнил Крес. — Или ты передумала?

Я только зубами заскрежетала. Передумаешь тут, как же. Меня же мигом выставят за дверь! А там чужой враждебный мир. А тут банда. Ох, не знаю, что и хуже.

— Пусть Эдгар мне поможет, — нашлась я.

— Вот уж нет, — муженек вскочил со стула. — У меня важные дела. Мне надо к стряпчему, подписать бумаги по наследству.

— И это, конечно, займет весь день, — проворчала я.

— Разумеется, — нагло соврал Эдгар.

Знаю я его важные дела. Наверняка, помчался мириться с любовницей.

Оба старших брата сбежали, оставив меня наедине с малолетней ОПГ. Как еще назвать пятерых неуправляемых детей? Близнецы творят, что хотят. Младший орет, не замолкая. Средний брат тихоня, но, как известно, в тихом омуте черти водятся. Но хуже всего Медина. Возведя меня в ранг кумира, она прилипла ко мне, как жвачка к волосам.

— Хочу быть такой же, как ты. Научишь меня? — преданно заглядывая мне в глаза, попросила девочка.

— Какой – такой? — искренне не понимала я. Ну не мертвой же, в самом деле. А в остальном я обычная, просто из другого мира.

— Смелой, дерзкой, красивой, — мечтательно перечислила Медина.

Такой она меня видит? Что ж, это лестно. И все же я возразила:

— Зачем тебе повторять меня? Ты и так красавица.

— Не все так думают, — вздохнула Медина.

Ох, похоже, у нас тут первая любовь, да еще безответная…

Мне вдруг пришло в голову, что этот щенячий восторг можно использовать в своих целях.

— Я тебя научу краситься и одеваться, — предложила я. — А взамен ты поможешь мне присматривать за младшими. По рукам?

Медина согласилась, не раздумывая. И правильно, пусть лучше займется делом, чем о мальчиках вздыхать.

Следом за Мединой ко мне пристали другие дети, сообразив, что старшие братья отдали меня на растерзание. То поиграй с ними, то почитай им.

— Я молодая мертвая женщина, отстаньте от меня, — в конце концов, взмолилась я. — Неужели вам нечем заняться?

— Неа, — одновременно качнули головой близнецы и потребовали: — Придумай нам игру!

А что, это выход. Дети займутся делом, а я быстренько смотаюсь в город. Не разрушат же они дом за это время, правда? Тем более, Медина за ними присмотрит.

Я оглянулась в поисках подходящей игры. Желательно чего-нибудь не травмоопасного. Взгляд упал на Аза. Вот он и поможет.

— Дайте имя коту, — выпалила я.

Аз дернулся и с прищуром посмотрел на меня. Но я сделала вид, что не заметила его возмущения. Пусть отрабатывает свою миску картофельного пюре. А то хорошо устроился – ест и ничего не делает.

— Когда коту понравится имя, он даст вам знать, мяукнув, — сообщила я, а сама шепнула Азу: — Не вздумай даже пискнуть, пока я не вернусь из города, а не то выгоню на улицу. Будешь жить на помойке.

Дети задумчиво смотрели на кота, и я решила им помочь:

— Лично мне нравится имя Нагломорд.

Близнецы захихикали и тут же подхватили идею:

— Чешипуз! Жирополк! Куселют! Вездессун! — выкрикивали они наперебой.

Мой уход из гостиной дети даже не заметили, так увлеклись игрой в имена. Лишь Аз смотрел вслед с мольбой в желтых глазах. «Не бросай меня с этими чудовищами!» – читалось в его взгляде, но я проявила стойкость.

В конце концов, Аз сам виноват. Он мог рассказать правду о похитителе, но не захотел. Теперь пусть работает прикрытием, пока я добываю информацию другим путем.

По коридору я двинулась в сторону входной двери. Мой путь пролегал мимо комнаты Стефана. Я уже прошла его дверь, когда слух уловил, доносящийся из-за нее плач. Шестилетний мальчик горько рыдал. Что за драма могла случиться в таком возрасте?

Глава 7. Смерть – это еще не конец

Мне надо в город. Срочно! Мало ли почему дети плачут? Наверняка, это какая-то ерунда. Сломалась любимая игрушка или сестра обозвала. Тоже мне трагедия.

То ли дело у меня – тело портится! Мне дорога каждая секунда. Надо действовать, пока я не превратилась в компост.

Так я себя убеждала идти дальше по коридору. Но Стефан… тихий, милый мальчик с большими, как у олененка Бемби, глазами. Единственный среди семейства Уиллисов, кто не доставил мне пока ни единой неприятности. Почему он плачет?

А, черт! Я была уже у самой двери, когда развернулась на сто восемьдесят градусов. Не могу я просто взять и уйти, если ребенок плачет. Может и зря, но как есть.

Широким шагом я направилась в комнату Стефана, но на пороге замешкалась. Пожалуй, не стоит вот так врываться. У меня нет опыта общения с детьми, но и мне понятно, что с ранимым ребенком уместно проявить деликатность.

Я постучала в дверь и тихонько позвала:

— Стефан, можно войти? Я хочу помочь, если это в моих силах.

С той стороны послышался всхлип и невнятный ответ. Сочту это за «да». Если это отказ, скажу, что не расслышала. Тем более, это чистая правда.

Дверь была не заперта, и я, открыв ее, пересекла порог спальни. Стефан жил один в небольшой и слишком чистой для мальчишки комнате. Все вещи лежали строго на местах, односпальная кровать застелена и даже игрушки не разбросаны. Просто идеальный ребенок!

Но где же сам Стефан? Я двинулась на всхлипы и нашла мальчика за кроватью. Он сидел на полу, привалившись спиной к ножке кровати и свесив голову. На его коленях что-то лежало.

Я присмотрелась и вздрогнула. Это же дохлая крыса! Тощая, с вываленным языком и сальной шерстью, торчащей клоками. Крыса явно умерла от чего-то инфекционного. Это над ней Стефан так горько рыдает?

— Выбрось это немедленно! А не то еще подхватишь заразу, — испугалась я.

Мальчик вздрогнул и поднял заплаканное лицо.

— Это Сигизмунд – мой хомяк, — всхлипывая, пояснил Стефан.

Столько боли, как в широко распахнутых глазах Стефана, я еще не видела. Даже мое циничное сердце патологоанатома дрогнуло. У ребенка только что рухнул мир. Мне отчаянно хотелось его хоть немного успокоить. Про неотложные дела в городе было забыто.

— Сколько лет твоему хомяку? — спросила я, присев на край кровати.

— Сигизмунду пять, — тихо ответил Стефан, снова свесив голову. — Он на год младше меня.

Ого, пять лет. Сигги нормально пожил по хомяковским меркам. Я бы сказала, он был долгожителем, так как в среднем хомяки живут два-три года. Стефан очень хорошо о нем заботился, но всему приходит конец, в том числе хомякам.

Говорят, миссия хомяков – показать детям смерть. Сигизмунд со своей справился и может покоиться с миром. Вот только Стефан не готов смириться с его уходом...

Я произвела нехитрый расчет – самому Стефану шесть лет, хомяку было пять, то есть они большую часть жизни вместе. Неудивительно, что мальчику так сложно расстаться с животным.

Сзади донесся шорох, и я обернулась. Входя, я не заперла дверь, другие дети услышали плач брата и теперь толпились на пороге. Аз и тот явился.

Я кивнула им – входите. Может, они успокоят Стефана. Один за другим братья и сестры садились рядом с ним на пол – Медина с Эдмундом на руках и близнецы бок о бок.

— Мне жаль, — сказала я мальчику, — но Сигизмунд умер от старости. Это естественный процесс, с этим ничего нельзя поделать.

— Он был моим единственным другом, — сквозь слезы прошептал Стефан.

— Что ж, друзья тоже порой нас покидают, — вздохнула я. — Не переживай, мы купим тебе другого хомяка.

— Мне не нужен другой! — вспылил мальчик. — Мне нужен Сигизмунд.

У нас наметилась серьезная проблема. Хранить труп хомяка в детской спальне – не лучшее решение. Я должна как-то забрать у Стефана тельце.

Возможно, если устроить Сигизмунду достойные похороны, как следует попрощаться, то мальчику будет проще смириться с его гибелью и отпустить ситуацию. Я слышала, это помогает.

— Мне кажется, — сказала я, — Сигизмунду неудобно лежать у тебя на коленях, давай переложим его в коробку. Постелем туда что-нибудь, чтобы ему было мягко.

Стефан вскинул голову и осмотрелся. Мое предложение позаботиться о друге ему понравилось. А я уже обдумывала, как буду убеждать его, что хомяку надо переехать жить под землю.

— У меня есть коробка. Сейчас достану. Подержи, — с этими словами Стефан переложил дохлого хомяка прямо мне в руки.

Не знаю, как я его не отшвырнула. Сдержалась в последний момент, и то лишь из страха еще сильнее расстроить Стефана. У ребенка и так стресс.

Пока мальчик бегал по комнате, собирая все необходимое для удобства Сигизмунда, тот лежал в моих сложенных лодочкой ладонях. Я смотрела на него, изо всех сил стараясь не кривиться.

— Какой он мерзкий, — озвучил мои собственные мысли один из близнецов.

Не желая глядеть в мертвые глаза хомяка, я переложила его на одну ладонь и прикрыла второй сверху. Как только Стефан заберет у меня трупик, я минимум полчаса потрачу на мытье рук.

Но в тот момент, когда хомяк оказался зажат между моих ладоней, что-то произошло. Мои руки едва различимо засветились белым светом. Не уверена, что мне не померещилось.

А срезу после этого я ощутила движение. Хомяк зашевелился!

******************

А вот и визуал Стефана (хомяк будут попозже))

7--2

Я все-таки сделала это – с криком отшвырнула хомяка. Тот пролетел до стены, ударился о нее с чавкающим звуком и упал на пол без движения. Одно из двух – либо мне померещилось шевеление, либо я убила Сигизмунда второй раз.

Дети в ужасе застыли и только переводили взгляды с меня на Стефана и обратно. Один лишь Аз, наклонив голову, с интересом наблюдал за происходящим, словно он на спектакле в первом ряду.

Я тоже окаменела в ожидании реакции мальчика. Дышать и то перестала, благо в моем новом теле это не проблема. Честное слово, я не хотела! Но хомяк напугал меня до нервного тика. Это был спонтанный ответ на угрозу.

Но хуже всего то, что Стефан больше не всхлипывал. Забросив поиски коробки, он, не отрываясь, смотрел на тельце Сигизмунда. Казалось, еще немного – и мальчишку хватит удар.

Представляю, что на это скажет Крес. В первый же день угробила ребенка. Так себе из меня няня. А я говорила, что не готова!

Немая сцена затянулась. Все, включая меня, боялись двинуться или издать лишний звук. Одному Эдмунду было плевать на условности. Вывернувшись из рук Медины, младший Уиллис пополз прямиком к хомяку.

Я опомниться не успела, как Эдмунд оказался у цели. Ну и скорость! Муж не солгал – малыш быстро ползает.

— Фу! — дернулась я к ребенку. — Не трогай гадость.

— Сигизмунд не гадость! — мигом отреагировал Стефан.

— Фыр-фыр! — поддержал его возмущение хомяк.

— Он очнулся! — взвизгнули близнецы на пару с Мединой, а я схватилась за голову, уже не соображая, что происходит.

Но факт был на лицо – Сигизмунд пришел в себя. Вероятно, удар о стену сработал наподобие прямого массажа и запустил сердце. Или хомяк просто притворялся дохлым. Но вот он встал на лапки, встряхнулся и ка-а-ак дал деру.

— Сигизмунд, куда ты? — воскликнул Стефан.

Но хомяк не отреагировал. Лихо выскочив в коридор, он унесся в одном ему известном направлении. Если честно, он сбежал, и я обрадовалась. Туда ему и дорога! Надеюсь, хомяк не вернется. Пусть тихо отойдет в мир иной где-нибудь в укромном местечке за пределами дома. А я буду рассказывать Стефану о том, что Сигизмунд сбежал в поисках лучшей жизни и теперь отдыхает где-то на берегу моря.

— Ты оживила хомяка, — пришла в себя Медина.

— Вовсе нет, он лишь прикорнул. В его почтенном возрасте крепко спят, — возразила я.

— Твои руки светились, — заметили близнецы.

— Это просто игра света, — ответила я, но уже не так уверенно.

— Ты вернула мне Сигизмунда, — окончательно добил меня Стефан. Теперь и он смотрел на меня со щенячьим восторгом. Еще один Уиллис пал жертвой моего обаяния.

В этот раз я противиться не стала, а лишь скромно пожала плечами. Проблема в том, что я сама не до конца понимала, что сейчас произошло. Тут было над чем поразмышлять, а чтобы дети не мешали мыслительному процессу, я придумала им новое развлечение.

— Давайте позовем Сигизмунда, — сказала я, вспомнив собственное детство и как мы звали Снегурочку. — Си-ги-змунд! — выкрикнула я первой, а дети, подхватив, двинулись на его поиски в коридор.

Пока они искали хомяка, я обдумывала, как так вышло – патологоанатом с серьезным стажем работы не понял, что хомяк жив. Я не щупала пульс, а приняла на веру, что Сигизмунд мертв. Возможно, в этом была моя ошибка. В следующий раз буду проверять.

Случившееся так напоминало мою собственную историю, что аж мороз по коже. Интересно, души хомяков перемещаются между мирами? Может, это уже не Сигизмунд, а другой хомяк, который, ничего не подозревая, прикорнул себе в колесе в своем мире, а очнулся черти где.

Ох, что-то меня понесло. И все же я изучила свои ладони. Осмотрела их, потерла одну о другую в попытке вызвать свечение, даже понюхала – ничего необычного. Тогда я прижала ладони к своему животу. Если с хомяком сработало, то хорошо бы и собственное тело привести в норму. Но свечения не случилось.

Разочарованно вздохнув, я посмотрела на Аза. Дети ушли, и мы могли поговорить.

— Ты назвал меня ведьмой в нашу первую встречу, — припомнила я. — Это потому, что я умею колдовать?

А что, вполне рабочая версия. В этом странном, новом для меня мире возможно все.

— Откуда мне знать, что ты умеешь? — ответил Аз. — Мы знакомы всего сутки.

Ох, и плут! Кот явно лгал, все он знает. Аз – единственный, кто не удивился ожившему хомяку.

— Однажды ты меня доведешь, и я тебя… искупаю! — вспомнила я самое жуткое для кота наказание и попала в точку.

— Ш-ш-ш! — вздыбив шерсть, выгнулся дугой Аз. — Только попробуй.

Пока кот негодовал, я еще раз осмотрела свои руки, потом я прислушалась к себе, но так и не ощутила никаких серьезных изменений. Как понять, что ты обладаешь магией? У меня нет ответа на этот вопрос. Вот еще одна проблема, с которой мне предстоит разобраться. Тем важнее выяснить все о монете. Уверена, все взаимосвязано.

Но за это утро я уяснила четко – детей ни в коем случае нельзя оставлять дома одних. Даже ненадолго, даже под присмотром Медины. Слишком это опасно.

Похоже, в город я иду не одна, а в компании пятерых сорванцов. Ох, чую, та еще будет прогулка.

Глава 8. Гуляй, пока молодой

Младший брат солгал, что его ждут у стряпчего. Документы на наследство еще не готовы, все делается далеко не так быстро.

А вот Кресу, в самом деле, была назначена встреча. Стряпчий связался с ним рано утром и сообщил, что не спал всю ночь, но нашел несколько причин для развода, но эту тему он предпочитает обсудить при личной встрече. Поэтому Крес сразу после завтрака направился в контору стряпчего.

Оставлять детей на Элларию он опасался, так что велел Медине присматривать за всеми – и за младшими, и за невесткой. Сестре можно довериться. Последний год именно она приглядывала за детьми, старая няня едва выполняла минимум обязанностей, но прислугу получше Уиллисы пока не могли себе позволить.

Медина отлично справлялась. В этой семье дети взрослеют рано. Эллария не подозревает, но это проверка. Вечером Крес посмотрит, как невестка себя проявила, и послушает отчет сестры.

На крайний случай, если что-то пойдет не так, сфера связи настроена лично на Креса. Медина может вызвать его в любой момент, и он примчится домой.

В итоге Крес покинул дом с более или менее спокойным сердцем. А в конторе его уже ждали.

Стряпчий – лысеющий мужчина лет сорока – принял Креса в кабинете, предложил сесть, а после сразу приступил к делу.

Людвиг – так его звали – выглядел осунувшимся. Похоже, и правда не спал всю ночь. Что ж, у него есть все основания трудиться, не смыкая глаз, на благо семейства Уиллисов. Крес обещал ему весьма щедрое вознаграждение.

— Я нашел несколько вариантов, которые позволят Эдгару получить развод и не платить при этом отступные жене, — заявил Людвиг. В реальности голос у него был приятный, не то что через сферу.

— Ого, даже несколько, — улыбнулся Крес.

— Не хочу вас обнадеживать. Все они непростые и потребуют от вас тех или иных действий. Но другого выхода я не вижу.

— Хорошо, я готов, — кивнул Крес. — О каких вариантах речь?

— Первый – самый очевидный. Речь о консумации брака. Если ее не было, то такой брак легко признать не окончательным. Проще говоря, не состоявшимся. Супруги объявляются свободными от обязательств и расходятся, при этом, что самое приятное, каждый остается при своем. Наследство вашего дяди не делится и полностью переходит к семье Уиллисов.

Слова стряпчего звучали идеально, вот только Крес по горькому опыту знал, что всегда есть «но». Если бы этот вариант был так прост, Людвиг не искал бы еще два.

— В чем подвох? — уточнил Крес.

— Вы зрите в корень, — кивнул стряпчий. — Дело в том, что есть разница, по чьей вине не консумирован брак. Грубо говоря, кто из супругов отказался от близости. Если жена отказывает мужу, то все происходит так, как я описал. А вот если муж жене… Такое случается редко, лично я в своей практике не сталкивался, но, боюсь, в этом случае супруга вашего брата имеет право потребовать компенсацию. За порушенные девичьи надежды, так сказать, — хихикнул Людвиг.

А вот Кресу было не до смеха. Это как раз их редкий случай. Невестка, если надо, и в кровать с Эдгаром ляжет. Другое дело сам Эдгар… он явно будет против. Жена его пугает, а не возбуждает.

Крес не сомневался, что весь этот брак – тщательно разыгранный спектакль. Эллария всего лишь притворилась мертвой. Не исключено, что священник с ней в сговоре. Вместе они обвели его лопуха-брата вокруг пальца. Естественно, все это ради денег.

Ее вид умертвия – искусный маскарад. Изменение во внешности за завтраком служит тому доказательством. Накануне вечером она напоминала скорее труп, чем живого человека, а утром выглядела вполне живой и… даже соблазнительной. В памяти всплыл вырез ее платья. Очень некстати!

— Какой второй вариант? — поинтересовался Крес, понимая, что тему консумации лучше не поднимать, чтобы не подставить брата еще сильнее.

— Что ж, есть такая проблема, как отсутствие детей. Если супруга не способна подарить мужу наследника, то развод приемлем, и не осуждается обществом. Опять же муж не обязан выплачивать неустойку и делить средства на двоих. Ведь это жена не оправдала его надежд.

— Сколько нужно ждать появление наследника? — поинтересовался Крес.

— Минимум пять лет. И то этот срок могут счесть недостаточным.

— Этот вариант нам тоже не подходит, — качнул головой Крес. — Слишком долго. Что там с последним пунктом?

— Откровенно говоря, я делаю ставку именно на него, — оживился Людвиг. — Мне кажется, это самый реальный вариант из всех. Я о… — стряпчий сделал театральную паузу, а потом выдал с гордостью: — измене.

Крес нахмурился. То, что Эдгар и понятие верности несовместимы, знает весь Нижний город. Но причем тут развод?

Видя его недоумение, стряпчий пояснил:

— Развод без денежных компенсаций и раздела имущества возможен в случае доказанного факта измены. Естественно, изменить должна супруга. И лучше бы она поторопилась. Все мы в курсе, кхм, любвеобильности вашего брата. Если жена первой заявит о желании развестись на основании его неверности, то она получит право на половину имущества Эдгара. А вот если это первым сделает Эдгар…

— Вы предлагаете мне следить за невесткой в надежде, что она найдет себе кого-то на стороне? — с каменным лицом уточнил Крес.

— Как вы добьетесь результата, меня не касается, — открестился стряпчий. — Я лишь подыскал варианты по вашему запросу. Что выбрать и как поступить, решать вам, пэр Крестор.

— А если Эллария будет верна Эдгару?

— Ну-у-у, — протянул Людвиг, — могу дать вам совет не как стряпчий – клиенту, как мужчина – мужчине. По сути, без разницы, с кем именно состоится измена. Это может быть даже близкий родственник супруга…

— Вы… хотите… чтобы я… — Крес с трудом выжал из себя три слова.

Все потому, что фантазия во всех подробностях обрисовала ему сначала соблазнение, а затем и сам процесс измены Элларии… с ним!

— Я ничего не предлагаю, — сухо произнес стряпчий. — Я всего-навсего ответил на ваш запрос. Какое вы примите решение, не мое дело.

Креса хватило лишь на слабый кивок. Он едва помнил, как покинул контору стряпчего и очутился в местном пабе с кружкой эля в руке. Одно точно – ему сейчас не помешает выпить.

Неужели и это придется взвалить на свои плечи? Хотя тут скорее речь не о том, чтобы взвалить, а повалить, и не на плечи, а невестку на кровать. Проклятье, он действительно всерьез размышляет о том, как соблазнить невестку?!

8--2

— Все ко мне! — позвала я детей из холла.

Минут через пять они подтянулись из разных концов дома. К счастью, без Сигизмунда. Хомяка так и не удалось найти.

Но едва я объявила, что мы идем на прогулку в город, как о Сигги все забыли. Сколько было радости и визгу, я аж испугалась, что оглохну, как старая няня.

Это будет моя вторая прогулка по Нижнему Ареамбургу. Предыдущая чуть не закончилась костром инквизиции, и я нервничала перед новым выходом в город. Как примут меня горожане? Надеюсь, они больше не считают меня умертвием.

Вспомнилось еще одно суеверие от бабули – присесть на дорожку. Я не уверена, зачем это нужно, но рисковать не стала. Надо так надо.

— Всем быстро сесть, — велела я детям.

И те послушно плюхнулись на пятые точки, кто где стоял, то есть прямо на пол. То ли у меня прорезался командный голос, то ли дети после воскрешения хомяка меня побаиваются.

Я тоже села, но на пуфик, досчитала про себя до десяти и поднялась. Вот и все, теперь можно выдвигаться.

В город мы вошли чинно и важно. Впереди шествовал черный кот, гордо задрав хвост вверх. За ним шагала я, толкая перед собой коляску с Эдмундом, похожую на стул с колесиками. Следом за мной, как утята за мамой, семенили другие дети.

Прохожие сторонились нас, но хотя бы не кидались с вилами, уже плюс. Вместо этого они переходили на другую сторону улицы. Точнее женщины переходили и перетаскивали за собой мужчин, которые застывали с открытыми ртами при виде меня. Но женщины быстро приводили их в чувства подзатыльником.

Вообще-то я люблю быть в центре внимания. Такой у меня характер. Но в этот раз даже для меня внимания было чересчур много.

И все же прогулка мне понравилась. За одним исключением – как только мы очутились в городе, дети раскашлялись. Сначала младшие, а за ними и те, что постарше. Похоже, воздух Нижнего города вреден для их легких. Надо бы поторопиться.

— В городе есть лавка старьевщика? — спросила я у детей.

Именно там я рассчитывала разжиться информацией. Если старьевщик не опознает монету, то это тупик.

Медина махнула рукой, указав направление, и мы свернули на боковую улицу. Через пару поворотов я стояла под нужной вывеской. Вот только брать с собой детей внутрь не входило в мои планы. Незачем им знать о моих делах.

Я осмотрелась. Еще до того, как взгляд упал на витрину напротив, нюх уловил дурманящий аромат свежей выпечки. Дети, забыв обо мне, устремились на запах и прилипли к стеклу, за которым лежали соблазнительные булочки, пирожные и прочие радости выпечки.

Крес оставил мне немного монет на хозяйство. Вряд ли на них купишь что-то стоящее, а вот детей побаловать хватит. Сколько можно есть одно картофельное пюре?

Я отдала монеты Медине и велела купить каждому по булочке. Моя щедрость была воспринята радостным улюлюканьем. Дети унеслись за вкусняшками, а мы с Азом зашли в лавку.

Там было темно и пахло пылью. Я прошла к прилавку, за которым сидел пожилой мужчина. Старьевщик напоминал свой товар – такой же немолодой, повидавший жизнь и пыльный.

При виде меня он резко выпрямился и застыл. Надеюсь, предрассудки не помешают ему обслужить клиента.

— Мне нужна ваша помощь, — с этими словами я выложила на прилавок свою особенную монету. — Посмотрите, вы в курсе, что это и откуда?

Старьевщик даже взгляд не опустил на монету. Вместо этого он уставился на меня. Я вздохнула. Это будет непростой разговор…

— Ладно, я вижу, вы хотите что-то спросить, — махнула я рукой. — Не сдерживайте себя, это вредно для здоровья.

— Я не то что эти недалекие, — он указал на окно, имея в виду горожан. — У меня образование есть. Я же вижу, что никакое вы не умертвие.

Так, хорошее начало. Я кивнула, подтверждая его вывод. Вот только его следующие слова заставили меня разочароваться:

— Вы – некромант!

— Ну-у-у, — протянула я, не зная соглашаться или нет. Вдруг с некромантами в Нижнем Ареамбурге поступают еще хуже, чем с умертвиями.

— Можете не отвечать, — подмигнул мне старьевщик. — Я понимаю, что это тайна. Но я уверен, что прав. У вас вон и кот черный имеется.

Я покосилась на Аза. Это ходячее недоразумение, а не кот. Но черный, с этим не поспоришь.

— Некроманты оживляют мертвых и усмиряют злых духов, — похвалился знаниями старьевщик.

Я задумалась. Допустим, злых духов я усмирила. Вон они за окном, едят сладкие булочки и ждут, когда я выйду из лавки. А вроде как дохлый хомяк зашевелился в моих руках – это сойдет за оживление. Пожалуй, я могу причислить себя к некромантам хотя бы чисто символически.

Старьевщик, сам того не ведая, оказал мне услугу. Он дал название магии, которой я, возможно, обладаю. Пусть это не точно, но теперь я хотя бы знаю, что искать.

Если у меня есть магия, то она предположительно называется «некромантия». Что ж, мне подходит, учитывая профессию. Наверное, при переходе в другой мир тебе дается то, что больше всего соответствует твоему опыту. Пока все логично.

— Но это секрет, — напомнила я старьевщику.

— Конечно-конечно, — закивал он. — Но может, вы, раз уж я в курсе, наложите на меня оберег от злых духов? Так сказать услуга за услугу.

Он указал на монету, лежащую на прилавке. Вот ведь прохиндей, оберег ему подавай. Мне не жалко, но я же понятия не имею, как это делается!

Я вспомнила, как священники благословляют прихожан – макают палец в святую воду и чертят крест на лбу. Воды у меня нет, так что я просто облизнула палец и начертила на лбу старьевщика круг.

А после произнесла любимую бабушкину присказку, которую Эдгар однажды счел за ритуальную:

— Тьфу-тьфу-тьфу три раза, не наша зараза, — и еще сплюнула через левое плечо и постучала по дереву.

Вопреки ожиданиям старьевщик не обозвал меня шарлатанкой и не послал куда подальше, а рассыпался в благодарностях.

— Монета, — напомнила я, пока он не попросил чего-нибудь еще. Если дело дойдет до настоящей магии, меня мигом раскроют.

Взяв монету, старьевщик изучил ее через лупу, после чего со вздохом констатировал:

— Боюсь, мне не знаком этот образец.

Вот и делай после этого обереги! Я возмущенно засопела, и старьевщик испугался. Некромант ведь и проклясть в состоянии.

— Но вы можете сами посмотреть, кто ее держал в руках до вас. У меня осталось немного вездесущего порошка, — он полез под прилавок и достал оттуда кожаный мешочек. — Возьмите таз, наберите туда чистой воды, потом опустите в воду монету и насыпьте под конец порошок. Когда он растворится в воде, вы увидите, кто и при каких обстоятельствах касался монеты, прежде чем она попала к вам.

А что, это не худший вариант. Возможно, я увижу того, кто перенес меня в этот мир.

— Давайте, — я выхватила из рук старьевщика мешочек, пока он не передумал. Наверняка тот стоит недешево. — Но мне нечем расплатиться, — предупредила я честно.

Тех денег, что оставил Крес, хватило только на булки. Но даже не потрать я их, они бы не покрыли покупку порошка.

— Подарок лавки, — улыбнулся старьевщик. — И спасибо за оберег, — подмигнул он.

Я кивнула и уже хотела уйти, как вдруг в голову пришла еще одна мысль.

— У вас случайно нет книги о некромантах? Мне бы какое-нибудь пособие. Хочу освежить в памяти некоторые детали, — сказала я.

— Один миг, — старьевщик скрылся за дверью в подсобку. Через пару минут он вернулся оттуда с толстой черной книгой в руках. — Это древний и дорогой фолиант, — предупредил он.

— Я возьму почитать, а потом верну, — заявила я, подхватив книгу с прилавка.

Если старьевщик и хотел возразить, то не осмелился. А я поторопилась уйти, пока он не передумал. Меня все не покидало ощущение, что обман вот-вот раскроется. Роль шарлатанки мне не по вкусу, но чего не сделаешь ради выживания в чужом мире.

8--3

Прижимая заветный мешочек и книгу к груди, я позвала детей. Пора возвращаться домой. Была уже середина дня, надо подумать об ужине. Дети перекусили булками, но надолго этого не хватит, да и я сама проголодалась. Утром толком не позавтракала – желудок отказался принимать пюре.

— Вот, — Медина протянула мне булочку.

Надо же, она не забыла обо мне. Я приняла угощение с благодарностью. Булочка пахла просто божественно!

Но поднося ее ко рту, я заметила, что младший Уиллис не сводит с нее глаз. Я помахала булочкой, чтобы проверить. Так и есть, Эдмунд крутил головой вслед за моими движениями. Он не наелся. Одной булки этому пухлощекому малышу мало.

— Забирай, — я со вздохом отдала свой обед ребенку.

Эдмунд тут же вцепился в булку двумя руками и принялся жадно жевать. Бедные дети, они же недоедают.

Гадая, как исправить ситуацию, я катила коляску обратно к дому. Наш путь пролегал мимо лавки мясника, и я невольно на нее засмотрелась. Вот бы приготовить на ужин птицу… Но где взять денег на покупку? У меня только странная монета, с которой нельзя расставаться. Без нее мне не спастись.

В глубокой задумчивости я смотрела на мясную лавку, как вдруг ее дверь открылась, и оттуда вышел мужчина в переднике. Я аж остановилась посреди тротуара, и дети врезались мне в спину.

— В чем дело? — спросила Медина.

— У нас сегодня на ужин жареная курица, — заявила я.

— Кто тебе ее даст? У нас нет денег, — фыркнули близнецы.

— Спорим, я добуду курицу? — предложила я им. — Если моя возьмет, вы целую неделю будете беспрекословно меня слушаться. А если ваша, напишете на моем лбу, что пожелаете, и я даже уберу челку, чтобы все это видели.

Линор с Ленор переглянулись и одновременно кивнули, соглашаясь на спор. Не очень-то они верят в мой успех. Медина разбила наши руки, и я направилась к мяснику.

К сорока годам жизнь научила меня простому правилу: видишь возможность – пользуйся ею. Другого шанса может не представиться.

Наткнувшись взглядом на мясника, я увидела эту самую возможность. Все дело в том, что он был практически копией Медины. Точнее она была его копией. Те же волосы, прямые брови, пухлая нижняя губа и цвет глаз. А взор патологоанатома отметил схожее строение черепа и прочие мелкие детали. Вывод напрашивался сам собой – мясник отец Медины.

— Поговорим, — предложила я ему, приблизившись.

— О чем это? — насторожился мужчина.

— Например, о генах, передающихся по наследству от отца к дочери, — мило улыбнулась я.

Не знаю, как много мясник понял из моих слов, но намек он уловил верно. Резко побледнев, он открыл передо мной дверь лавки, предлагая войти. Так я и сделала, а внутри прошла к прилавку с птицей и ткнула пальцем в одну из тушек:

— Заверните мне эту.

— Чем платить будете? — мрачно поинтересовался мясник. Похоже, в городе знают, что у Уиллисов проблема с деньгами.

— Ничем, — не скрывала я. — Ваша оплата – чувство глубокого внутреннего удовлетворения от помощи дочери.

— У тебя нет доказательств, — буркнул мясник, не поднимая голоса.

Боится скандала и огласки. И это лучшее доказательство для меня.

— Они и не нужны. Любой, у кого есть глаза, все поймет, стоит вас поставить рядом с девочкой и указать на очевидное, — ответила я.

— Дорогой, все в порядке? — в лавку из подсобки заглянула женщина.

Ага, мясник еще и женат. Ясно, чего он так переживает.

— Все хорошо, — засуетился он и повернулся ко мне: — Какую тушку вы выбрали?

— Вот эту, — я снова ткнула пальцем в прилавок.

Домой я вернулась с курицей и послушными близнецами. Интересно, кто отцы других детей? Наверняка они тоже из города. Если найти всех, можно неплохо устроиться.

Остаток дня ушел на домашние дела. Мне не терпелось скорее испробовать порошок старьевщика в действии, но я понимала, что смогу это сделать только ночью, когда останусь одна на чердаке. А до тех пор надо потерпеть.

В итоге я занялась ужином, раз уж я сегодня на хозяйстве. Мало добыть курицу, надо ее еще приготовить. Я не любитель кухни, но курицу разделывала с энтузиазмом. Все потому, что назвала ее Эдгар, и дело сразу пошло. Я отлично сняла стресс, рубя «Эдгара» тесаком, а потом медленно опуская его части в кипяток.

Дети тоже притихли. Младший, объевшись булками, уснул. Близнецы проиграли пари и честно выполняли его условия – вели себя хорошо. Стефан продолжил поиски Сигизмунда, а Медина слушала мои рассказы о молодежной моде. И все, как один, облизывались на аромат ужина.

В итоге, когда Крес вернулся домой, в доме царила тишина и благодать. Вот только он к такому не привык, а потому ворвался в столовую с криком:

— Все живы? Мы что, горим? Чем пахнет, дымом?

— Это не дым, а жаркое с курицей, — поправила я. — Прошу к столу, ужин готов.

Крес, стоя в дверях, ошалевшим взглядом обвел столовую – накрытый стол с главным блюдом посередине, чинно, а главное – молча сидящих детей и живую, не пострадавшую от них меня.

— Как? — только и смог выдохнуть Крес, все еще пребывая в шоке от увиденного.

— Маленькая женская хитрость, — загадочно улыбнулась я.

Крес как-то странно на меня взглянул. Совсем как Медина утром – со смесью восторга и ужаса. Кажется, я только что покорила старшего Уиллиса или как минимум сильно впечатлила.

Это оказалось не сложно. Всего-то и надо было, что приготовить вкусный ужин и не прибить детей. С мужчинами намного проще, чем с женщинами. Нам подавай принца, а им достаточно служанки.

***********Визуал младшего представителя семейства Уиллисов - малыша Эдмунда

Глава 9. Правда дороже золота

Едва переступив порог дома, Крес понял – что-то не так. В особняке никогда не было так тихо, а еще здесь никогда так не пахло. Он даже не сразу опознал запах и всерьез испугался, что стряслась беда.

Но в столовой его ждал сюрприз. Даже не так, в столовой его ждало потрясение – Эллария приготовила ужин. И какой! Жаркое, вкус которого он давно забыл.

А дети? Они сидели тихо! Настолько, что Крес заподозрил – невестка наложила на них заклятие. Родная мать и та не могла их усмирить. За годы воспитания она не сделала того, чего Эллария добилась всего за один день. Она вообще человек?

На краткий миг Крес позволил себе очароваться созданным Элларией семейным уютом. Именно так все должно быть в нормальной семье, где женщина – хранительница очага.

Но очарование наглым образом разрушил Эдгар, появившись как всегда не вовремя. Входная дверь бабахнула о косяк, следом в коридоре раздался топот, и в столовую ввалился, пошатываясь, Эдгар.

— О, ужин, — сфокусировал он взгляд на столе.

Крес только поморщился. Похоже, младший брат сегодня тоже заходил в паб. Но если сам Крес ограничился одним бокалом эля (и у него был серьезный повод!), то Эдгар не стал себя сдерживать.

Пройдя к столу, Эдгар плюхнулся на свое место, и теперь уже поморщилась Эллария.

— Ты вроде ходил к стряпчему, — сказала она, заметив, что муж пьян. — А потом, видимо, отмечал сделку?

— Я не отмечал, я пил с горя, — поправил ее Эдгар. — Сегодня все в городе только и делали, что спрашивали меня, где я тебя откопал.

— Это потому, что я настоящее сокровище? — Эллария обвела рукой стол, намекая, как здорово она потрудилась.

Но Эдгар, не впечатлившись, буркнул:

— Это потому, что ты – умертвие.

— Фи, как невежливо указывать девушке на ее недостатки, — обиделась она.

Кресс хоть и считал, что Эллария заслужила благодарность, слова брата заставили его опомниться. Никакая она не хранительница очага, а мошенница, мечтающая обокрасть их. Он идиот, если забыл об этом даже на миг.

— Как тебе удалось достать курицу? — спросил Крес, тоже садясь за стол.

— Покусала мясника, я же умертвие, — мрачно ответила невестка.

Крес сразу усомнился, что курица добыта честным путем. По совести ее следовало вернуть мяснику, но младшие такими голодными глазами смотрели на жаркое, что Крес решил наплевать на совесть. Пусть поедят вдоволь.

А Элларии не стоит обольщаться (если это вообще ее настоящее имя), не на тех напала. Он за свою семью любому глотку перегрызет.

Эдгару показалось, что он мало испортил жене настроение, и он решил ее добить:

— Скоро ты уже не будешь единственной женщиной в доме.

— О чем ты? — насторожилась Эллария.

— О невесте Крестора. Я слышал, что она навестит нас.

Эллария повернулась к нему, ожидая пояснений. Стряпчий, в самом деле, упомянул, что нашел несколько подходящих кандидатур на роль жены. Но Крес даже не спросил их имен, все его мысли были заняты тем самым вариантом развода для Эдгара. Сейчас им точно не нужна еще одна женщина в доме, с одной бы разобраться.

— Не в ближайшее время, — качнул головой Крес.

Но Эллария все равно почему-то расстроилась. Он понял это по тому, как опустились уголки ее губ. Испугалась конкуренции на наследство?

Ужин пошел своим чередом. Все молча уплетали жаркое, слышалось только чавканье детей. Крес отдал должное невестке – готовила она вкусно.

Наевшись, дети принялись наперебой рассказывать, как провели день. Так он узнал о прогулке в городе, о булках и добром мяснике, который подарил Элларии курицу.

В целом ужин прошел в приятной семейной обстановке, чего уже давно не случалось. Ворчал один лишь Эдгар, но на него быстро перестали обращать внимание.

А когда все наелись, Эллария первой встала из-за стола и скомандовала:

— Медина, уложи Эдмунда спать. Близнецы, Стефан, уберите грязную посуду со стола.

Крес аж затаил дыхание в ожидании, как именно дети поставят ее на место. Медина может и послушается, а вот близнецы точно пошлют ее куда подальше. Стефан же, скорее всего, просто сделает вид, что ничего не слышал. Он вечно погружен в себя.

Вот только шок ждал не Элларию, а его самого. Который по счету за этот вечер, уже и не сосчитать. Все потому, что дети молча встали из-за стола и покорно принялись выполнять указание невестки. Нет, она точно их околдовала! Это не его младшие братья и сестры, их подменили.

— С вами все в порядке? — не удержался Крес от вопроса. Хотя на самом деле хотелось спросить: она вас не обижала?

— Конечно, — ответил Стефан. — Эллария устала после того, как помогла Сигизмунду. Я рад ей помочь.

— Ага, — кивнули близнецы, — это вопрос чести.

— Мне несложно, — пожала плечами Медина.

Они быстро убрали посуду и даже замочили ее в тазу, чтобы позже было легче мыть. А потом дружно отправились по своим комнатам готовиться ко сну. Чудеса, да и только.

Эдгар тоже ушел, ворча что-то себе под нос. Крес с Элларией остались одни в столовой. Впрочем, и она не собиралась задерживаться. Кажется, ей не терпелось подняться к себе на чердак, но Крес не позволил уйти, перегородив дверь.

— Детям нельзя выходить в город, — сказал он. — Местный воздух опасен для них.

— Поэтому дом стоит на возвышенности? — догадалась она.

— Туман стелется в низинах. Это хоть немного помогает.

— Учту на будущее, — кивнула Эллария и попыталась его обогнуть.

Но Крес не позволил. Она шагнула вправо, и он шагнул. Она влево, и он туда же. В конце концов, Эллария остановилась и подняла на него взгляд.

— В чем дело? Хочешь сказать что-то еще? — уперла она руки в бока.

Она стояла меньше чем в шаге от него, но Крес не чувствовал тепла, какое обычно идет от живого тела. Еще одна странность.

Впрочем, это не мешало Элларии выглядеть привлекательно. Он невольно пробежался взглядом по ее фигуре, задержавшись на вырезе.

— Обычно собеседнику смотрят в глаза, — хмыкнула невестка и подсказала: — У меня они чуть выше.

Крес поднял взгляд выше, как она просила, но до глаз так и не добрался, споткнулся на губах, выкрашенных в черный. Отталкивающий мрачный цвет, но только не на губах невестки. На ней он смотрелся органично и даже притягательно.

Поддавшись искушению, Крес качнулся вперед, но так и не достиг цели. Все потому, что Эллария в точности повторила его движение, но назад.

— Как же твоя невеста? — спросила девушка. — Кажется, она уже на подъезде.

Попытка соблазнения провалилась, даже не начавшись. Не так-то это, оказывается, просто. Крес давно не ухаживал за девушками, уже и забыл, как это делается. Все не до того было.

Не дождавшись ответа, Эллария ушла, и Крес испытал странное сочетание облегчения и досады. Добиться развода для брата будет сложнее, чем он думал.

9--2

«Что на Креса нашло?» — поднимаясь на чердак, гадала я. Если бы не новость о его невесте, я бы решила, что он со мной заигрывал. Ну или, по крайней мере, пытался. Только зачем ему это?

Эдгар тоже хорош. Целый день, похоже, ходил по любовницам, но все его прогнали, вот он и напился с горя. Ох, и мужчины мне достались. Один лучше другого…

Пора выбросить обоих братьев из головы. У меня есть дела поважнее. Наконец, можно подняться к себе и опробовать порошок старьевщика. Осталась всего одна мелочь, которую нужно доделать, чтобы этой ночью наверняка быть в безопасности.

— Иди на чердак и жди меня там, — сказала я Азу, а сама направилась на второй этаж.

— А ты куда? — поинтересовался любопытный кот.

— Навещу кое-кого.

Сегодня мой путь лежал в комнату к близнецам. Да, они проиграли пари и обещали быть паиньками, но я не обольщалась. Это же дети. К тому же шкодливые.

Постучав, я вошла в спальню и застала близнецов за подготовкой ко сну. Один был в пижаме, второй – в ночной сорочке.

— Отдайте мне ключ от чердачной двери, — потребовала я, уперев руки в бока. — Я в курсе, что он все еще у вас.

Близнецы переглянулись. Им хватило ума не отрицать очевидное, но еще им хватило его, чтобы поставить мне условие. Вот ведь неугомонная парочка!

— Угадай, кто из нас кто, и мы отдадим ключ, — заявили они.

Эта задачка, посложнее, чем добыть курицу на ужин. Но я была бы не я, если бы не приняла вызов.

— Попробую, — сказала я. — Значит, Ленор – женское имя, а Линор – мужское. Верно?

Близнецы дружно кивнули. Так, с именами определились, осталось разобраться с полом. Самый первый вариант: в ночной сорочке девочка, а в пижаме – мальчик. Но именно из-за очевидности я его и отмела.

На память пришли слова Эдгара. Представляя мне близнецов, он упомянул, что они любят обводить всех вокруг пальца. Доходит до того, что они переодеваются друг в друга, и даже Крес не в состоянии их отличить. Ради этого они даже стригутся одинаково, а в силу возраста у них и голоса идентичны. Однажды голос Линора сломается, и он уже не сможет притворяться сестрой, но пока этот момент не настал.

Сейчас мне виделся подвох в образах близнецов. Если днем они всячески скрывают разницу между собой, то с чего решили подчеркнуть ее теперь?

— Ну как? — поторопил один из близнецов. — Ты уже определилась? А то нам пора ложиться спать.

— О да, я готова. Ты – Ленор, — я ткнула пальцем в близнеца в пижаме. — А ты – Линор, — теперь я указывала на того, кто был в ночной сорочке.

Лица близнецов вытянулись от удивления и досады. Они еще не научились владеть эмоциями. Дети. Очевидно, что я угадала.

— Как ты поняла? — спросила девочка, одетая, как мальчик.

— Секрет, — напустила я на себя важность. — Но я всегда сумею вас различить, так и знайте. От меня скрываться бесполезно. А теперь давайте ключ.

Я протянула руку, и мальчик в образе девочки вложил в нее ключ. Кто бы подумал, но болтовня Эдгара оказалась полезной. Надеюсь, других ключей нет. Хватит с меня ночных гостей.

Заполучив ключ, я поспешила на чердак. Там я заперла за собой дверь и подперла ее стулом. Итак, я собрала все, что нужно. Пора творить магию, или как это здесь называется.

Я четко следовала инструкции старьевщика. Зажгла свечи, поставила таз на трельяж, налила в него чистую воду, бросила туда свою особенную монету. Аз все это время крутился под ногами, приходилось его постоянно отгонять. Но вот настал черед порошка. Склонившись над тазом, я сыпанула его в воду и затаила дыхание.

Прежде я не имела дела с магией. Гадалок и ворожей из своего мира не считаю. Никогда не верила, что они способны на реальное волшебство. Вот и сейчас глядя на воду, я сомневалась, что из этого выйдет толк.

Порошок, упав в воду, быстро растворился и окрасил ее во все цвета радуги, как будто в таз пролили бензин. Но вот краски закрутились в разноцветную спираль, гипнотизируя меня.

Возможно, то, что случилось дальше лишь результат этого гипноза, и мне все почудилось. Но я, в самом деле, кое-что увидела. Да что там! Я как будто смотрела фильм. Странную короткометражку, но хотя бы цветную.

На время просмотра реальный мир перестал для меня существовать. Я полностью погрузилась в иллюзию, словно нырнув в таз с головой. Теперь я видела и слышала лишь то, что показывал волшебный порошок.

Круглая комната с четырьмя окнами – по одному на каждую сторону света. Но ничего полезного через них не видно. Только небо, облака и верхушки башен. Кажется, комната расположена в одной из них.

Из мебели два деревянных кресла с подушками и стол. По разные его стороны сидят двое: один в белом балахоне, второй – в черном. Оба мне не знакомы.

Но в центре стола лежит моя монета! Выходит, я попала по адресу.

9--3

«Белый балахон», я дала прозвища незнакомцам по одежде, то и дело вздыхал, «Черный» барабанил пальцами по столу. Их взгляды блуждали по стенам, изредка задерживаясь на окнах. Оба явно умирали от скуки.

Любопытно, что они были похожи между собой, как близнецы Уиллисы – коротко стриженные волосы, возраст около сорока лет, высокие и худые. Их отличал только оттенок волос и глаз – светлый и темный соответственно цветам нарядов. И так же, как у близнецов, я не могла определить пол «балахонов». С равным успехом каждый из них мог быть и женщиной, и мужчиной.

Неожиданно тишину разорвал не очередной тоскливый вздох, а голос Черного:

— Сыграем? — предложил он.

Ого, в этом кино и озвучка есть! Порошок не подвел, он и правда волшебный. Я мысленно пожелала старьевщику всех благ, а после затаила дыхание, опасаясь пропустить хоть звук.

— На что будем играть? — оживился Белый.

— Как обычно, на душу. На что же еще? — пожал плечами Черный.

Белый замялся. Мне почудилось, он опасается играть с Черным. Видимо, часто проигрывает.

— Хорошо, — в конце концов, согласился Белый. — Раз ты предложил игру, то тебе и делать первый ход. Выбирай Пешку.

Черный задумался.

Я не особо понимала, что происходит. Причем здесь какая-то игра, пешка? Это что съезд шахматистов? Но что-то доски не видно… Я бы сочла все это бредом, не будь на столе моей монеты. Только из-за нее я продолжила просмотр.

И уже следующие слова Черного заставили меня вздрогнуть от осознания – игра не так проста. Лучше бы это были шахматы.

— Пешка – девушка, угодившая в чужой мир, — произнес Черный и передал эстафету Белому: — Твой ход.

— Что ж, тогда я наделяю ее сильной магией, — заявил Белый.

— Недурно. Пытаешься дать Пешке преимущество для выживания? Ты ведь понимаешь, что я перебью твою ставку? — хмыкнул Черный и исказил слова Белого: — У Пешки сильная, но мертвая магия. Она уничтожает ее тело, забирая жизненную энергию.

— Некромантия, — вздохнул Белый. — Что ж, будь по-твоему.

Мне стало дурно оттого, насколько все услышанное совпадает с моей ситуацией. Это я угодила в чужой мир! Это у меня магия некромантии и серьезные проблемы с телом! Выходит, Пешка – тоже это я?

К этому моменту я уяснила суть игры. Она была простой: Черный стремится усложнить жизнь Пешки, Белый – облегчить ее. Ведь если Пешка проиграет и погибнет, то это будет победа Черного, а если выживет – Белого.

— Сдаешься? — спросил Черный.

— Вот еще! — встряхнулся Белый. — Теперь мой ход. Пешка может восстановить жизненные силы тела, позаимствовав их.

Я перестала дышать. Вот сейчас, еще немного – и я узнаю, как спасти тело, в котором я очутилась волею судьбы.

— А ты быстро учишься, — похвалил Черный с нарастающим азартом. — Принимаю твой ход и делаю свой: позаимствовать силы Пешка в состоянии только через…

— Апчхи! — раздался громогласный чих над самым моим ухом.

По воде в тазу прошла крупная рябь, развеяв картинку. Круглая комната, стол и двое мужчин за ним исчезли, словно их и не было. Возвращение в реальность вышло чересчур внезапным. Меня словно обухом по голове ударили. Потребовалось время, чтобы прийти в себя.

Поначалу я еще пыталась вернуть картинку – трясла таз, склонялась ближе к воде, почти касаясь ее носом, но все без толку. Видение окончательно улетучилось, а порошка, чтобы его повторить, у меня нет.

Тогда я встрепенулась и осмотрелась. Итак, я на чердаке перед трельяжем, где стоит таз и рядом с ним сидит кот.

Аз! Именно он наглым образом прервал видение. Так и знала, что от черных котов одни неприятности. Чихнул ли Аз случайно? В жизни в это не поверю! Этот котяра умышленно скрывает от меня правду.

— Ах ты паразит! — взвилась я со стула. — Ты что натворил? Еще немного – и я бы узнала, как оживить тело.

— Да? — Аз вроде как виновато округлил глаза и протянул: — Ну прости. Мне просто стало любопытно, что ты там видишь, вот я и подошел. А тут столько всего, — он махнул лапой в сторону баночек с косметикой, — такие резкие запахи, вот кошачий нюх и отреагировал.

Оправдания звучали логично, но я им не верила. Аз. Сделал это. Нарочно. Я готова вырубить эти слова в камне. И никто меня в этом не переубедит.

— Сейчас я тебе устрою резкие запахи, — зловеще пообещала я и, вытащив монету из таза, подхватила его с трельяжа.

— Ты что задумала? — ощетинился кот.

— Водные процедуры. Я ведь тебя предупреждала.

— Не смей! — Аз судорожно забил крыльями и поднялся в воздух.

— Еще как посмею, — я наперевес с тазом кинулась за ним.

Долго по чердаку Аз летать не стал. Выпорхнул в распахнутое круглое окно. В последний момент я успела выплеснуть воду ему вслед, но не уверена, что хоть капля попала на черную шерсть.

— И не возвращайся! — крикнула я ему вслед.

Хватит с меня черных котов и дурных предзнаменований. И без них есть над чем подумать.

Бросив пустой таз на пол, я на негнущихся ногах проковыляла обратно к трельяжу и плюхнулась на стул. Пешка, серьезно? В голове не укладывается… Что это за мир такой, где играют на людей?

Глава 10. Ночью все хомяки серы

Шок и ярость одновременно – вот что я испытывала после просмотра «фильма». Глаза застлала красная пелена злости, и я с силой ударила кулаком по трельяжу. Баночки на нем подскочили, жалобно звеня. Игрокам повезло, что прямо сейчас их нет поблизости, а то им бы не поздоровилось.

Оказывается, я – Пешка, а все это просто игра! Каких-то два болвана решили сыграть на мою жизнь. Не спросив, нужно ли это мне, они взяли и переместили меня в чужой мир, в мертвое тело, наделили странной магией и даже инструкцию не выдали! Догадывайся обо всем сама, Элла. А не догадаешься, так погибай, мы найдем себе другую Пешку, посообразительнее.

Итак, ставка в игре – моя душа. Если проиграю, достанусь Черному, а если выиграю – Белому. Как по мне, оба варианта одинаково ужасны. Тем, кто играет на чужие души, плевать на других. Так что ни Черный, ни Белый мне не товарищи.

Но проигрывать нельзя. Мой проигрыш означает смерть. Выходит, мои цели совпадают с целями Белого. По крайней мере, пока. Когда я найду этих любителей делать ставки, обоим сильно достанется. А сейчас я сделаю все, чтобы выжить.

Нужен план. Я судорожно огляделась, и взгляд упал на черный фолиант. Старьевщик оказался прав – я, в самом деле, обладаю магией некромантии. Пора изучить книгу. Может, там выясню, где взять силу на оживление.

Жаль, порошок закончился. Наведаюсь завтра снова к старьевщику и попрошу еще. Мне жизненно необходимо дослушать разговор игроков! А еще неплохо бы узнать, что за место я видела. Хоть буду знать, где их искать.

Наметив пункты, я немного успокоилась. Всегда легче, когда есть план действий.

Прежде чем устроиться в обнимку с книгой на кровати, я закрыла окно. Пусть Аз даже не надеется на возвращение. Между нами все кончено! Не заводила котов в прошлой одинокой жизни, нечего было и начинать. Не мое это.

Подвинув ближе свечу, чтобы свет падал на пожелтевшие страницы, я раскрыла книгу. Ночь будет длинной и бессонной.

Я немного полистала страницы и с сожалением признала, что на чтение всего подряд просто нет времени. Слишком фолиант толстый. Этак я и к старости не дочитаю, хотя в моем случае я вряд ли до нее доживу, если срочно не пойму, как восстановить тело.

К счастью, в конце нашлось оглавление. Я пробежалась по нему, выбрала главу об источниках сил для некромантии и погрузилась в чтение.

Это было познавательно. Из книги я узнала, что любой магии нужен источник сил, и каждый маг восполняет их по-своему. Даже некроманты делают это неодинаково. Но именно им восстанавливать силы особенно важно. Ведь их магия – одна из мощнейших. Единственная способная дарить жизнь.

На этом моменте я позволила себе отвлечься и немного погордиться собой. Кто бы подумал, мне досталась сильная магия. Надо, наверное, сказать «спасибо» Белому, это он постарался, но язык не поворачивается. Не после того, как по вине Игроков я очутилась черти где.

Итак, какие варианты заимствования сил у меня есть. В книге перечислены несколько: из природы, из стихии, из мест силы, из другого живого существа. Я запомнила все, благо список невелик.

Инструкция, как именно черпать силы, прилагалась – сосредоточиться, впустить в себя ток энергии и все в таком духе. Это тоже просто.

Черный, делая очередную ставку, сказал – «Позаимствовать силы Пешка в состоянии только через»… Что? Из-за Аза я не дослушала, придется опробовать все источники по очереди. Один из них точно подойдет.

Буду идти по порядку. Первым пунктом значится природа, вот с нее и начну. Выйду в сад, обхвачу руками березку, подумаю о вечном…

На этой мысли меня грубо прервал шум с первого этажа. Похоже на звон посуды. Это как надо молотить по кастрюле, что я на чердаке услышала? Неужели нашлась бесстрашная девица, не побоявшаяся заглянуть в гости к Эдгару? Это она зря.

Захлопнув книгу, я подскочила с кровати и поспешила на шум. Кто бы там ни был – очередная любовница или неспящие дети – Элла-некромантка мигом разберется.

Спускаясь по лестнице на первый этаж, я хмыкнула. А мне нравится моя новая роль. В этом есть что-то… родное. Свой мир или чужой, а я все та же. Прежде изучала трупы, а теперь хотя бы чисто теоретически могу их оживлять. Из патологоанатома в некроманты. Вот это, я понимаю, взлет по карьерной лестнице!

Шум внизу повторился, но на этот раз к нему присоединился полузадушенный писк. Не похоже на стон страсти, скорее на предсмертный вздох. Что там происходит?

Я прибавила ходу. Уже не злясь, а волнуясь. Надеюсь, дети в порядке. Они, конечно, несносные, но зла я им не желаю.

На втором этаже было тихо. Двери детских спален стояли закрытыми, но это ничего не значило. Времени заглядывать в комнаты не было, и я пошла дальше, по лестнице вниз.

Вот и первый этаж, а там поворот на кухню. Пройдя пару шагов по холлу, я поскользнулась на мокром полу. Кто-то ночью вздумал мыть полы? Смахивает на бред.

Я пригляделась к деревянным доскам. На них явно разлита не вода. Она прозрачная, а следы на полу темные, похожие на… кровь!

Я вздрогнула. По спине пробежал холодок. Испугалась не за себя, а все так же за детей. Доигрались, проказники! Только бы никто не пострадал.

Дорожка каплей крови уходила прямиком на кухню, и я направилась туда же. Толкнула дверь, перешагнула лужу крови и вошла.

Через широкое окно просачивался свет звезд. Достаточно яркий, чтобы я могла разглядеть и оценить открывшуюся передо мной картину.

Распахнутые дверцы шкафов. Разбросанная по полу кухонная утварь: кастрюли, пара разбитых вдребезги тарелок, вилки острыми зубьями кверху. Не наступить бы, а то так и ступню можно проткнуть. Я в спешке выскочила с чердака босиком.

Кто-то разнес полкухни. Но чего ради? Если это Эдгар психанул из-за вынужденного воздержания, то я ему не завидую. Крес его из дома за такое выгонит.

Боковое зрение уловило движение на бортике мойки, и я резко обернулась. Крик застрял в горле, вместо него изо рта вырвалось полузадушенное бульканье. В ужасе я забыла, как производить звуки. Не то что на помощь позвать не могла, дышала и то с трудом.

На бортике мойки сидело нечто. Размером с мою ладонь, не больше. Но маленький рост с лихвой компенсировал безумный вид. Красные горящие жаждой крови глаза, шерсть клоками, острые когти.

Клыки-иглы вгрызались в тушку, что существо сжимало в лапах. Кажется, это была крыса. Существо жадно ело, стреляя в меня жутким взглядом. Оно совершенно меня не боялось, и это пугало сильнее всего. Весь его вид точно говорил – я пришел сюда, чтобы прикончить крысу, а после и тебя. Как видишь, крысу я уже доедаю.

10--2

Я попыталась осторожно выйти в коридор, но стоило только двинуться, как существо дернулось в мою сторону. В итоге я замерла от греха подальше.

В своей профессии я всякого повидала, тела в морг привозят в разных состояниях, не все из них приятные. Но ничего более отталкивающего, чем это существо, я прежде не встречала.

Это явно какой-то местный вид жуткого монстрика. Именно так. На полноценного монстра существо не тянуло из-за размеров. Хотя это не помешало ему расправиться с крысой, в десять раз крупнее его. Как сказали бы мужчины, размер не главное.

Внизу что-то зашелестело. Ох, надеюсь, у монстрика нет друзей!

Я с опаской посмотрела вниз. У моих ног сидел черный кот с рожками и крыльям. Аз. Вернулся, пушистый гад. И ведь нашел время, когда я его не смогу прогнать. Впрочем, сейчас я была даже рада его компании. Кто угодно, лишь бы не наедине с монстриком.

— Что это за существо? — шепотом спросила я у Аза.

Кот все-таки местный, должен быть в курсе. Может, заодно подскажет, как его прогнать.

— А ты не узнала? — вскинул Аз на меня взгляд золотых глаз. — Это наш старый знакомый Сигги.

— Хомяк? — я с недоверием посмотрела на монстрика.

Я видела хомяка мельком. Сначала на руках у Стефана, потом в собственных ладонях. Но особо не вглядывалась. Подумаешь, дохлый хомяк, что там интересного.

Кажется, у него была светлая шерсть, какого-то теплого оттенка. Но сейчас при тусклом освещении было сложно определить цвет монстрика. К тому же опознавание затрудняли бурые пятна крови, в которой он измазался чуть ли не целиком.

А вот размер совпадал с хомячьим. И на этом сходство, пожалуй, заканчивалось. Я еще не встречала хомяков, жрущих крыс.

— Если это Сигги, — пробормотала я, — то что с ним случилось?

— Проголодался? — предположил Аз.

Я вяло хмыкнула шутке. Вообще не смешно. Хомяки питаются зерновыми смесями, разве нет? По всему выходило, что Сигги нездоров, и в этом отчасти есть моя вина. Бедный хомяк действительно сдох, а моя магия некромантии превратила его вот в это. Перед нами был мой первый опыт оживления. Явно неудачный.

— Похоже, я весьма посредственный некромант, — вздохнула обреченно. — Ни себя, ни Сигизмунда я так и не смогла оживить до конца.

— Во всем нужна практика, — философски заметил Аз. — Особенно в таком сложном деле, как возвращение жизни.

— На ком мне тренироваться? — уточнила я. — Поблизости ни одной кандидатуры на воскрешение. Ни единого трупа! Не убивать же кого-то ради эксперимента. Вдруг опять оживлю некачественно?

Нет уж, хватит с нас Сигизмунда – ожившей иллюстрации к «Кладбищу домашних животных» Стивена Кинга. Судя по поведению, бедняга Сигги превратился в того самого умертвия, за которого приняли меня. Не исключено, что пожирание крыс только начало, и Сигги переключится на кого-то покрупнее. Например, на детей.

— Я тебя породила, я тебя и убью, — с этими словами я потянулась к валяющейся у ног сковороде.

Умертвие нельзя оставлять в одном доме с детьми. Тут не место сантиментам. Но прежде чем я устала прихлопнуть хомяка сковородой, за спиной раздался счастливый визг:

— Сигизмунд! Ты нашелся!

В кухню влетел Стефан, обогнул меня и кинулся к восставшему из мертвых хомяку.************Пьем валерьянку и смотрим визуал Сигизмунда))

10--3

Мальчик обогнул меня и бросился вперед, но я поймала его за пижаму и дернула назад. Получилось грубо, и Стефан закашлялся из-за ворота, передавившего ему горло. Но лучше так, чем встреча с Сигизмундом. Хомяк вздыбил шерсть и вообще выглядел, как угодно, но только не дружелюбно.

Притянув Стефана к себе, я обхватила его руками, удерживая, и произнесла:

— Не стоит сейчас трогать Сигизмунда. Он приболел.

Это даже не было ложью. Хомяк точно был нездоров. Вот только Стефан этого упорно не замечал и продолжал рваться из моих рук к вновь найденному другу. Пришлось бросить сковороду, чтобы его удержать. А тут еще на шум подтянулись другие дети. Они вообще когда-нибудь спят?

Но хуже всего то, что Сигги от шума вроде как опомнился. До него, наконец, дошло, что в кухне он не один, и это вызвало бурную реакцию. Встав на задние лапки, он оскалился и зашипел. Прямо-таки боевой хомяк. Того гляди, кинется.

И хотя мелкий агрессивный монстрик смотрелся со стороны забавно, мне было не до смеха. Я видела, что стало с крысой. Чутье подсказывало – этот хомяк конченный, лучше с ним не связываться, ему терять нечего.

— Это что, Сигизмунд? — поразилась Медина.

— Какой-то он плешивый, — заметили близнецы, почти всегда говорящие хором.

— Он просто болеет, — вступился за друга Стефан, а потом протянул руки к хомяку: — Иди ко мне, Сигизмунд, я отнесу тебя в домик.

Хомяк потянул носом воздух, принюхиваясь к мальчику. На секунду показалось – узнал. Но, видимо, мозги умертвия превратились в желе. Минутная заминка закончилась, и глаза Сигги снова заблестели жаждой крови.

— Медина, быстро уведи младших, — я подтолкнула к девочке Стефана и близнецов.

Просить дважды не пришлось. Схватив сестру с братьями за руки, она потянула их прочь из кухни. Вот только Стефан всячески сопротивлялся, цепляясь за все подряд.

Надо было что-то срочно предпринять, и я не придумала ничего лучше, чем запустить в хомяка первым, что под руку подвернулось. Это оказалась пачка соли. Снаряд просвистел прямо над головой умертвия. Оно дернулось от неожиданности, спрыгнуло на пол и дало деру.

— Нет, Сигизмунд, постой! — кричал ему вслед Стефан.

— Пусть идет, — сказала я. — Сигизмунд жив – это главное. Просто ему нужно немного личного пространства.

— Зачем ты его прогнала? — Стефан поднял на меня глаза снова влажные от слез.

Как же тяжело с этим ребенком… Кто бы подумал, что именно тихоня Стефан доставит мне больше всего проблем. Обижать его не хотелось, но позволить ребенку общаться с мертвым хомяком я тоже не могу. Я смотрела «Восставших из ада» и в курсе, чем там все закончилось.

— Стефан, милый, — вздохнув, я присела перед ним на корточки и взяла его за плечи, — Сигизмунд уже не тот, что был прежде. Теперь находиться рядом с ним опасно. Я не хочу, чтобы ты пострадал.

Вроде сказала все правильно. Четко, по-взрослому, но вместе с тем ласково. Но мальчик меня не услышал. Дернувшись, он вырвался из моего захвата и заявил:

— Ты не такая, как я думал. Сигизмунд хороший, ему просто страшно и одиноко. Ты-то должна его понимать.

— Почему это? — нахмурилась я.

— Вы ведь одинаковые, — выдохнул Стефан и, развернувшись, зашагал прочь.

А я, опешив, смотрела ему вслед. Так, кто еще считает меня умертвием, как Сигги? Я-то была уверена, что мне удалось всех обмануть.

— Вы тоже так думаете? — спросила я оставшихся детей.

Все трое дружно пожали плечами.

— Лично нам все равно, — обнадежили близнецы. — Так даже веселее.

Я перевела взгляд на Медину, и она только руками развела. Отлично, я не смогла даже детей убедить в том, что не являюсь умертвием. И все-таки это странно, что они совершенно меня не боятся. Я, конечно, выгляжу получше Сигги, но надолго ли?

Как скоро я буду охотиться на крыс подобно ему? При этой мысли меня всю передернуло. Нет, не бывать этому! Завтра же начну тренировку с источниками силы и непременно найду свой.

А еще надо как-то изловить Сигизмунда. Нельзя оставлять на воле такую красоту.

Глава 11. В поисках утраченной силы

Разведя детей по спальням, я убрала следы погрома на кухне. Старшие братья так и не явились на шум. Хотя мы вели себя достаточно громко, сложно было не услышать.

Из этого я сделала вывод, что никто из старших Уиллисов не ночевал дома. Если насчет Эдгара у меня были предположения, то где проводит свои ночи Крес можно только догадываться. Он взрослый мужчина, вполне возможно, что не одинокий. А я просто мертвая девушка, случайно оказавшаяся в его доме.

Но раз уж братья не видели хомяка-зомби, то лучше им не знать о наших ночных приключениях. Рано им сообщать о моем даре некромантии. За детей я не волновалась, они не проболтаются. Понимают, что Крес точно будет против мертвой живности в доме, а меня еще можно уговорить или даже шантажировать. С этих маленьких хулиганов станется.

Я собирала крупные осколки с пола, когда услышала шаги. Неужели кто-то из братьев вернулся? Как мне объяснить этот погром? Придется выставить себя чокнутой и сказать, что я разнесла кухню. Психанула, с женщинами такое бывает.

Но вопреки ожиданиям на кухню вошел не Крес и даже не Эдгар, а маленький Стефан.

— Ты чего не спишь? — удивилась я. — Все твои сестры и братья разошлись по кроватям.

— Это мой хомяк, — совсем по-взрослому заявил Стефан, берясь за веник. — Моя ответственность. Если он что-то натворил, я должен за ним убрать.

После этих слов он принялся мести пол. Я, подобрав челюсть с пола, набрала воду в таз, чтобы смыть следы крови. На душе у меня потеплело. Хороший он все-таки мальчик. Вырастет, будет таким же надежным, как старший брат.

Вместе со Стефаном мы замели следы преступлений хомяка, и мальчик ушел, наконец, спать, а я отправилась на чердак. Мне бы хоть немного отдохнуть. В доме Уиллисов что ни ночь, то происшествие.

Ступив на лестницу, ведущую на чердак, я заметила, что иду не одна. За мной увязался черный хвост.

— Мне казалось, я отчетливо дала понять, что не хочу тебя больше видеть, — проворчала я. — Наше сотрудничество окончено. Если оно вообще было.

— А как же хомяк? Что ты собираешься с ним делать? — спросил Аз, даже не замедлившись. Все коты настолько наглые или это мне такой достался? И ведь не поймать его никак, чуть я делала резкое движение, как Аз вмиг шмыгал подальше. — Его опасно оставлять на свободе.

— На что ты намекаешь? — уточнила я.

— Могу помочь в его поимке, — хитро сощурился Аз. — В конце концов, некромант в ответе за того, кого оживила.

— Ты только что это придумал! — возмутилась я.

Еще мне не хватало заботиться о случайно поднятых умертвиях. У меня и без того дел по горло. Вот только дети… В одном Аз был прав – оставлять Сигизмунда без присмотра нельзя. Вдруг они со Стефаном снова столкнутся? Мальчишка же сразу полезет к хомяку, у него напрочь атрофирован инстинкт самосохранения.

— Что ты хочешь взамен за помощь в поимке хомяка? — со вздохом поинтересовалась я у Аза.

Мы как раз дошли до двери на чердак, только я не торопилась ее открывать. В мои планы не входило пускать в комнату кота. Но у наглой черной морды был свой взгляд на вещи.

— Сущий пустяк, — взмахнул кот крыльями. — Чтобы мы помирились.

— Ты лишил меня шанса выяснить, как спасти тело, — заметила я. — И рассчитываешь, что я просто закрою на это глаза?

— Это же случайность. Я не нарочно. Обещаю впредь даже близко не подойду, когда ты занята чем-то важным.

Аз посмотрел на меня честными золотыми глазами. Честнее глаза были только у близнецов, когда они клялись, что с шалостями покончено. Верила ли я? Конечно, нет!

Но восставший из мертвых хомяк… Как же он не вовремя! И ведь не уходит из дома. На привычной территории решил обосноваться.

— Поймай Сигизмунда, и тогда поговорим, — в итоге произнесла я и открыла все-таки дверь.

Аз двинулся вперед, намереваясь зайти за мной следом, но я его остановила:

— И не мечтай. Я сплю одна. Как минимум до тех пор, пока Сигги на свободе. А там видно будет.

Кот обиженно плюхнулся на пушистый зад. Но у меня вместо сердца – камень, и я без зазрения совести закрыла дверь перед его носом. Потом привалилась к ней спиной и с облегчением выдохнула. Наконец, я одна и можно отдохнуть.

Но еще до того, как сделать шаг к кровати, я вдруг осознала, насколько точное сравнение подобрала к своему сердцу. Камень… Ну да, так и есть.

Прижав обе ладони к груди, я прислушалась. Ничего. Тишина. Гробовая. Причем, в самом прямом смысле этого слова. Если раньше сердце хоть и с перебоями, но все-таки билось, то сейчас в моей грудной клетке царил абсолютный штиль. Ни единого звука.

Я попыталась запустить сердце силой мысли, не сработало. Ни в первый, ни в десятый раз. Тишина никуда не делась.

Как это не прискорбно, но пора признать, что мое сердце остановилось. И это только начало, дальше будет хуже. Если в ближайшее время не найду источник силы и не оживлю тело, то начну медленно увядать. А может, и быстро.

Впервые с момента в попадания в чужой мир мне стало по-настоящему жутко. Будучи патологоанатомом, я знакома со всеми стадиями и переживать их в здравом уме и твердой памяти нет никакого желания.

***********

Дорогие читатели, завтра по расписанию выходной, а пока любуемся визуалом Эллы отчитательницы Meruyert

11--2

Утром я первым делом заглянула в зеркало и произвела ежедневный осмотр. Надпись на лбу почти стерлась – это хорошая новость. Увы, единственная. По всем остальным пунктам я была вынуждена констатировать ухудшения.

Это никуда не годится. Сегодня же займусь поисками источника. Только схожу еще раз в город. У меня там накопились дела. И первый пункт в нем – договориться с мясником на постоянную доставку продуктов.

Как любой хороший шантажист, сначала я проверяла готов ли мясник платить за молчание. Оказалось, что готов. Значит, доставку можно поставить на поток. Дети должны нормально питаться, и точка. А мясник пусть считает, что платит алименты. Если он не в курсе, что это такое, я объясню, мне не сложно.

Вторым пунктом значилось посещение лавки старьевщика. Вдруг получится раздобыть еще волшебного порошка. Мне жизненно необходимо досмотреть сцену в башне! Тогда мне даже не придется искать источник силы, я буду знать его наверняка, и просто восполню свой резерв.

Естественно, нельзя забывать про Сигизмунда. Это пункт номер три. Но им займется Аз. Кот он или не кот? Пусть проявит свои охотничьи инстинкты.

Воодушевленная планом, я спустилась к завтраку. А там ждал приятный сюрприз – старая няня вышла на работу. До чего удачно! Будет с кем оставить детей. Я уже поняла, что в город их брать нельзя.

А тут еще Крес объявил, что у меня выходной.

— Займись тем, что тебе по душе, — мягко произнес он.

Чего это он? Хочет быть милым? Что ж, у него отлично получается. Я оценила и прониклась.

Но просто так уйти все равно не вышло. Няня едва справлялась с присмотром за младшим ребенком, старших надо было чем-то занять до моего возвращения.

Спустившись в подвал, я нашла две плетеные корзины и вернулась с ними в гостиную. Позвала детей и объявила конкурс:

— Устроим соревнование – мальчики против девочек. Даю каждой команде по корзине. В нее вы будете собирать разбросанные по дому вещи – свои игрушки, грязные носки и посуду. Это первый этап. Кто больше всех соберет, тот в нем и победил. Второй этап – как можно скорее и правильнее освободить корзину. Разложить игрушки по местам, вещи – в стирку, посуду – на кухню. Приз выигравшей команде – вчерашние вкусные булочки. Я как раз иду в город и куплю их.

При слове «булочки» игрой заинтересовались даже близнецы. Судя по азарту в их глазах, они намеревались победить. Вот только, возможно, первый раз в жизни им выпало быть в разных командах. Будет им новый опыт.

Бардак в доме Уиллисов царит такой, что игра надолго займет детей. Со спокойным сердцем я покинула дом и спустилась с холма в город.

Первый же пункт с мясником прошел, как по маслу. Пыхтя и ворча, он согласился на ежедневные поставки мяса Уиллисам. Шагая от его лавки к старьевщику, я поглядывала по сторонам. Вот бы найти других отцов. Они могут быть полезны. Но такого очевидного сходства, как у Медины с мясником, мне больше не попадалось.

А у старьевщика я об этом тут же забыла.

— Вы снова пришли, — обрадовался он. — Принесли книгу?

— Нет, — призналась. — Я пока читаю. Мне нужен еще тот магический порошок, что вы дали мне вчера.

— Уже весь истратили?

— Его было немного, хватило только на один раз.

— Боюсь, это были все мои запасы, — вздохнул старьевщик. Но увидев, как я помрачнела, поспешно добавил: — Я закажу еще. Только надо подождать, доставка – дело небыстрое.

Все же есть плюсы в том, что тебя боятся, неохотно признала я.

— Как долго? — уточнила.

— Недельку-другую, — развел руками старьевщик, как бы говоря, что ускорить процесс не в его силах.

Похоже, о порошке можно забыть. Я так долго не протяну. И все же я попросила старьевщика сделать заказ. Мало ли…

Я была уже возле двери, когда мне вдруг пришло в голову спросить:

— А где здесь у вас есть башни? Что-то я в городе не видела ни одной.

Может, я узнаю место обитания «балахонов». Хоть буду в курсе, где их искать.

— Так это, наверное, Верхний Ареамбург, — без тени удивления ответил старьевщик.

Опять этот Верхний… не в первый раз о нем слышу. Но если из Аза лишнего слова не вытащишь, то старьевщик болтает без умолку.

— Напомните, где он находится? — спросила я будто невзначай.

— А вы, в самом деле, неместная, — хохотнул мужчина. — Наверху и находится.

Он ткнул пальцем в потолок. Совсем, как Аз, в свое время. Так, как будто я сразу все должна понять.

К счастью, старьевщик был сообразительнее кота. Заметив недоумение на моем лице, он пояснил:

— Верхний Ареамбург прямо над нами, наверху. Из-за постоянного тумана его не видно, но он там.

— То есть, вы хотите сказать, — осторожно уточнила я, — что Верхний город нависает над Нижним в воздухе?

— Именно так, — как ни в чем не бывало, кивнул старьевщик. — Парит в облаках.

Я удивленно моргнула. Вот это новость. На сто баллов! Неудивительно, что из окон башни в своем видении я не видела ничего, кроме этих самых облаков.

— Как туда попасть? — спросила я, пожалуй, самое важное.

— Без пропуска никак. Жителям Нижнего города запрещен проход в Верхний.

— Как получить этот пропуск?

— Он выдается только по праву рождения в Верхнем городе. Ну, или можно выйти замуж за местного, — добавил старьевщик.

Приплыли. Весь мой прогресс разом сошел на нет. Да, я выяснила, где искать «балахоны», но что толку, если мне до них все равно не добраться.

Зато теперь я поняла, с чего вдруг Крес собрался жениться. Он хочет перевести семью в Верхний город. Там здоровье детей не будет подвергаться воздействию вредного воздуха.

Возможно, я поторопилась с выводами, и еще не все потеряно. Ведь я – часть семьи Уиллисов. Если они попадут в Верхний город, то и я с ними. Вот только для этого придется смириться со свадьбой Крестора на какой-нибудь верхнегородской фифе.

11--3

Старьевщик оказался во всех смыслах полезным собеседником. Но про «балахонов» я ему так и не рассказала. Не знаю точно почему, просто язык не повернулся. Чутье подсказывало, что эту тему не стоит обсуждать, с кем попало. Вообще ни с кем не стоит, пока я не разберусь, кто такие эти «балахоны».

Выйдя из лавки на улицу, я запрокинула лицо к небу. Если верить Азу и старьевщику, где-то там, среди облаков расположен еще один город. Но сколько я не вглядывалась, не рассмотрела ни намека на что-то кроме тяжелых свинцовых туч. Они служили надежным щитом, через который даже солнце не пробивалось.

Ладно, о Верхнем Ареамбурге придется на время забыть. Прямо сейчас мне туда никак не попасть. Лучше займусь поисками источника силы. Что там первым пунктом в списке? Природа? Отлично, с нее и начну! Но сперва надо выполнить обещание, данное детям.

Зайдя в лавку напротив, я купила булочки. Причем всем. Скажу, что в игре победила ничья. Не хочу никого расстраивать.

С булками наперевес я торопилась домой. Настроение было боевое. Я чувствовала – сегодня все решится. Я найду источник силы!

И все бы хорошо, но на подходе к холму, где стоял дом Уиллисов, мне навстречу попалась женщина с ведром. «Дурная примета!» – загорелся в голове предупреждающий сигнал. Как там в суеверии бабули – если ведро пустое, быть беде.

Я должна была знать наверняка – есть что-то в ведре или нет. Широким шагом я устремилась к женщине. В разгар дня, когда все люди на рабочих местах, кроме нас двоих на улице никого не было. Заметив, что я направляюсь именно к ней, женщина ойкнула, выронила ведро и побежала прочь.

Похоже, она решила, что умертвие проголодалось и сейчас ее сожрет. Хорошо нас никто не видел, а не то опять вилы, костер… проходили, знаем.

— Да мне только в ведро заглянуть! — крикнула я ей вслед, понимая, как нелепо это звучит.

Естественно, женщина даже не обернулась. Местным жителям явно не помешает пропить курс успокоительного. Это я как врач говорю.

Ведро покатилось, и из него на мостовую высыпались яблоки. Не пустое. Уже хорошо. Подняв его, я собрала яблоки обратно и оставила ведро на земле. Может, хозяйка еще вернется. Когда придет в себя…

По возвращению я заглянула в дом и ахнула от царящей в нем чистоты. Могут же, когда хотят! Раздав детям честно заслуженные булки, я направилась в сад. Пора начинать поиски источника силы, раз уж досмотреть «кино о балахонах» мне не судьба.

Ухоженным сад было не назвать. Кусты разрослись на тропинки, затрудняя проход. Деревья вымахали выше дома, а трава – мне по пояс. А вот цветы почти все погибли, их с клумб вытеснили не такие привередливые сорняки. Что ж, я хотела природу, я ее получила. Пользуйся, Элла, и не ной.

Пригнув голову, я шагнула под сень ближайших деревьев и тут же зябко поежилась. В саду было влажно и прохладно. Но я даже порадовалась, что чувствую это. Значит, для тела не все потеряно. Сердце уже не бьется, но нервы еще посылают импульсы в мозг.

Если верить описанию из книги, силы для магии черпать легко. Надо лишь найти подходящий источник, и я пошла искать. Добрый час я обнималась с березками, припадала к земле, щупала кусты. Кажется, в саду не осталось ни единого листочка, к которому я бы не приложилась. И ничего. Ни намека на силу.

Возможно, природа не мой вариант, но я не отчаивалась, это лишь первый пункт. Вторым были стихии. А тут как раз начался дождь. На ловца, как говорится, и зверь бежит.

Дождь – это вода. Вода – это стихия. Мне подходит. Выбравшись из-под кроны дерева, я раскинула руки и, подставив лицо дождю, постаралась впитать его силу. Холодные капли били по лбу, стекали по щекам на губы, но это были единственные мои ощущения. Внутренне ничего не менялось.

Как вдруг вдалеке раздался раскат грома. О, молния! Я воодушевилась. Вот она – настоящая стихия. Если поймать разряд, то я точно получу подпитку. Да еще какую!

Я оглянулась в поисках чего-нибудь железного и длинного. Выбор пал на почти отломанную часть изгороди. Мне лишь надо было немного нажать, слегка потянуть, и железный прут оказался у меня в руках.

Выйдя на небольшую открытую поляну, я подняла прут над головой, соорудив из себя самодельный молнеуловитель. Страшно мне не было. Что мне будет, я и так уже мертва, куда уж хуже?

Отчаянные времена требуют отчаянных мер. А я определенно в отчаянии. В настолько сильном, что готова пережить удар молнией.

Раскаты грома звучали все ближе, гроза подходила к городу, и я терпеливо ждала. За это время я успела промокнуть до нитки, ткань платья неприятно липла к коже, но я не обращала внимания на неудобства.

Наконец, небо над головой расчертила первая молния, осветив округу, и я заметила на дорожке к дому мужскую фигуру. Фигура тоже заметила меня.

По светлым волосам я опознала Креса. Он возвращался из города домой, торопясь укрыться от непогоды. Увидев меня, мужчина застыл от удивления, забыв о ливне.

Его можно понять, девушку с воздетым к небу железным прутом, мокнущую под проливным дождем, не каждый день встретишь. Впервые я не обрадовалась благородству Креса – вместо того, чтобы уйти в дом, он поспешил ко мне на выручку. Вот кто его просил? Я не нуждаюсь в помощи.

— Уходи! — крикнула ему, но мой голос перекрыл раскат грома.

А в следующий миг с неба на землю упал зигзаг молнии. Мой прут поймал его, пропустил через себя и следом обрушил на меня.

О-о-ох, вот это шарахнуло! Меня аж всю перетрясло. На краткий миг даже сердце забилось. А что, это был практически кардиостимулятор. Жаль, что сердце снова умолкло, едва разряд через меня ушел в землю.

— Эллария, ты жива? — ко мне подлетел Крес, схватил за плечи и встряхнул. — С ума сошла? Осадки ядовиты, а молнии вовсе опасны для жизни. Скорее в дом.

Дернув за предплечье, он потащил меня к крыльцу. Я не сопротивлялась и даже прут бросила. Все равно в нем нет толку. Увы, стихия тоже не мой источник силы. После бесполезного удара молнии это очевидно.

Глава 12. Кто ищет, тот всегда найдет

Это все та женщина с ведром. Пустое или нет, а оно принесло мне несчастье. Мало я ее напугала! Надо было порычать на нее для пущего эффекта, чтобы напрочь отбить желание гулять с ведрами по городу.

Мысленно ругая незнакомую женщину на чем свет стоит, я вслед за Кресом, все еще держащим меня за руку, вбежала на крыльцо и вошла в дом. Только закрыв дверь изнутри, Крес меня отпустил.

На пол с нас вмиг натекло две лужи. Я подняла дрожащую руку и коснулась волос. Вопреки ожиданиям они не свисали мокрыми сосульками, а торчали в стороны. А еще от меня шел дым.

Кажется, молния все-таки немного меня подпалила. Теперь я не просто покойница, а покойница средней прожарки.

— Ты вообще нормальная?! — с искренним интересом спросил Крес.

— До недавнего времени была, — ответила я.

— Ты не в курсе, что осадки Нижнего Ареамбурга ядовиты? — ворчал Крес. — Ты точно не местная.

Ругая меня, он одновременно расстегнул сюртук и сбросил его на пол. Но на этом не остановился, а принялся за рубашку.

Я, как завороженная, наблюдала за внезапным стриптизом. Это шоу для меня? Чем я заслужила такую награду?

— Раздевайся! — гаркнул Крес, видя, что я стою столбом.

О, так это обоюдное. Но прежде чем я успела пошутить на тему совместного представления, Крес проворчал:

— Ты что разучилась понимать местный язык? Осадки – ядовитые. Надо как можно скорее прекратить контакт мокрой одежды с кожей, а не то завтра будешь вся в волдырях.

Ах, проза жизни, сколько романтических моментов ты сгубила. Вот и еще один пал под твоим напором. Всего-навсего ядовитые осадки… Так, стоп, волдыри? Я вздрогнула. Моей и без того примечательной внешности только их не хватает.

Опомнившись, я принялась спешно расстегивать платье. Благо пуговицы были спереди, не пришлось изворачиваться.

Крес, между тем, избавился от рубашки, и я не отказала себе в удовольствии полюбоваться широкими мужскими плечами и идеальным прессом. А что, я мертвая, но не бесчувственная же.

Расстегнув все пуговицы, я кое-как отлепила мокрую ткань от кожи, и платье со смачным чавканьем упало на пол. Вот только этого было мало. Я слишком много времени провела под дождем и промокла насквозь. Придется избавиться и от нижней сорочки.

Крес тоже не остановился на достигнутом. Пока я боролась с платьем, он скинул сапоги и стянул бриджи, оставшись в одном исподнем.

Секундой позже к горе мокрой одежды на полу присоединилась моя сорочка. Теперь на мне было только белье.

Мы с Кресом замерли друг напротив друга, внезапно осознав, что находимся наедине в темном холле и оба практически обнажены. При мысли об этом по телу разлился жар, а после сконцентрировался внизу живота, вмиг согрев меня.

Собственное состояние немало удивило. Вовсе не тем, что я отреагировала на Креса. Он красивый мужчина, это как раз нормально. Но возбуждение неживого тела, да еще столь острое, это что-то из ряда вон.

— Надо вытереться насухо, — хрипло произнес Крес.

Я кивнула, соглашаясь, но мы оба остались на месте. В итоге Крес двинулся первым, но не в сторону кухни, где можно найти полотенца. Вместо этого он сделал шаг ко мне.

Я вскинула голову, и свет уличного фонаря через окно упал прямо на мое лицо. На этом все и закончилось. Крес вздрогнул и отшатнулся. Н-да, в этом теле мне соблазнительницей не стать. Дождь, наверняка, смыл всю косметику, что я по утрам толстым слоем наносила на себя, и выставил на обозрение неприглядную правду. Умертвие не целуют. Придется с этим смириться.

От неловкой ситуации нас спасла Медина, вышедшая на шум.

— Вы чего делаете? — удивилась она.

— Уже ничего, — досадно поморщилась я, подхватила свои мокрые вещи с пола и поспешила к себе на чердак.

Надо поскорее стереть с кожи остатки кислотного дождя, а с самооценки – отказ Креса. И то, и другое крайне важно для моего физического и душевного равновесия.

12--2

На чердаке ждал Аз. Спрятался от кислотного дождя, паршивец, а меня забыл о нем предупредить. Совершенно случайно, конечно.

— Я вроде ясно дала понять, что ты здесь больше не живешь. Брысь! — гаркнула я на кота.

Кинув одежду снова на пол, я поспешила к кадке с водой, поскорее умыться. Попутно заглянула в зеркало. Неудивительно, что Крес отшатнулся. Да я сама едва сдержалась, чтобы не перекреститься при виде своего отражения.

Мало того, что из-под тонального крема пятнами проступила синюшная кожа, а потрескавшиеся губы больше не скрывала черная краска, еще и молния добавила облику очарования, вздыбив волосы так, словно я засунула два пальца в розетку. Пахло от меня соответствующе – паленым мясом.

Красота неописуемая, одним словом. Встретишь такую в темном переулке и будешь заикаться всю оставшуюся жизнь.

Аз не торопился уходить, и я спросила:

— Что такое место силы?

— Это любое место, где сосредоточено достаточно энергии. Хорошей или плохой, — мигом ответил кот.

Подлизывается, гаденыш. Но раз так, воспользуюсь этим. Выставить за дверь всегда успею.

— Приведи какой-нибудь пример, — попросила я.

— Церковь, кладбище, — перечислил Аз. — Ты там была.

Верно, была, и это плохо. Места силы – следующий вариант, где я могла бы найти источник для магии. Но, видимо, и это мимо. Я прилично времени провела и на кладбище, и в церкви, и не особо напиталась силой.

Выходит, остался последний, четвертый вариант – другое живое существо. Но я достаточно контактировала и с людьми, и с животными – говорила, касалась, и никакой подпитки не было. Неужели и это не подходит? Но я же погибну без источника силы!

Размышляя, как быть, я вытерлась насухо и надела ночную сорочку.

— Ты все еще здесь? — фыркнула я на кота.

Но поругаться не вышло. Все из-за шума с первого этажа. Что, опять? Стоит только на улице стемнеть, как дом Уиллисов превращается в проходной двор.

— Думаешь, Сигизмунд вернулся? — напомнил Аз о хомяке, и я вздрогнула.

А вот этого не хотелось бы. Дети могут подумать также и пойти его ловить. Лучше бы им не встречаться с пожирающим плоть хомяком.

— Ну ни секунды покоя, — ворча, я покинула чердак, чтобы спуститься на первый этаж и проверить все ли там в порядке.

Если это, в самом деле, Сигги я от него избавлюсь. На этот раз навсегда. У меня и так куча проблем, хомяк-зомби совсем ни к месту.

Но на первом этаже меня ждал сюрприз. Опять. Если это и был хомяк, то изрядно подросший. Аж до человеческих размеров.

— Мертвые хомяки ведь не растут? — на всякий случай шепотом уточнила я у идущего следом Аза.

А то мало ли, наелся крыс и вымахал. Такого сковородой уже не прибить. Такой сам тебя прибьет.

— Не, это человек, — успокоил Аз. — Мужчина, если быть точным.

В тот самый момент, когда Аз это сказал, человек обернулся и двинулся на нас. В тусклом свете звезд мне удалось разглядеть знакомые черты лица. Ночным неспящим был Эдгар.

Вот только шел он как-то странно, пошатываясь. Опять нетрезв? Да что ж такое! Еще и алкоголик-муж достался. Это ж какое горе в семье.

Эдгар стремительно надвигался. Я не успела толком отреагировать. Только попятилась, но и этого маневра скоро лишилась, уперевшись спиной в стену. Там меня Эдгар и настиг.

Нависнув надо мной, он шумно выдохнул, обдав меня перегаром:

— Ты все-таки пришла…

А следом, недолго думая, наклонился и впился в мои губы поцелуем. Не надо быть гением, чтобы сообразить – в темноте, спьяну он перепутал меня с одной из своих многочисленных девиц. Возможно, все с той же Венди.

Да и какая разница с кем именно? Главное, Эдгар не собирался останавливаться на достигнутом и принялся задирать на мне сорочку. Его влажные губы прижимались к моим, язык толкался в рот и все это сопровождалось удушливым запахом дешевого алкоголя.

Если одна мысль о поцелуе с Кресом воспламенила меня подобно спичке, брошенной в керосин, то реальный поцелуй с Эдгаром вызвал лишь желание прополоскать рот антисептиком. Я не хотела Эдгара. Вообще ни капли.

В результате я забилась в руках мужчины в отчаянной попытке вырваться. Муж он мне или нет, а ничего между нами не будет. Я против!

Вот только Эдгар был на удивление сильным. Его мои потуги освободиться лишь раззадоривали. На миг показалось, что вот сейчас меня обесчестит собственный муж. Как говорится, шутка смешная, а ситуация страшная.

Но вдруг за спиной Эдгара раздалось воинственное шипение, а спустя секунду мужчина отпустил меня и заметался по холлу, визжа на высокой ноте.

— А-а-а-а! — кричал он, прыгая на одной ноге. — Сними это с меня!

К поднятой ноге Эдгара, в самом деле, что-то прицепилось и вгрызалось острыми клыками в кожу прямо через сапог.

На громкие звуки быстро сбежался весь дом. В холле мигом стало многолюдно, светло и шумно. Дети перекрикивали друг друга, Эдгар бегал и вопил, Крес пытался всех успокоить, но никто его не слушал.

Одна я стояла, тихонько привалившись к стене, не обращая внимания на переполох. Я вообще ничего не видела и не слышала, кроме одного-единственного стука – тук-тук, тук-тук, тук-тук – идущего прямиком из моей грудной клетки.

Подняв руку, я приложила ее к груди и ощутила твердые уверенные толчки сердца в ладонь. Оно снова билось! И запустил его… поцелуй Эдгара.

Мысли лихорадочно заметались, делая нехитрые выводы. Вот оно, я нашла свой источник силы. Абсолютно случайно, исключительно благодаря любви Эдгара к горячительным напиткам. Но какая разница? Важен результат.

Выходит, меня, как чудовище из сказки, надо полюбить такой, какая я есть, и тогда я стану красавицей. То есть в моем случае тело оживет. Причем полюбить надо в прямом смысле слова, а не в эфемерно возвышенном. Так сказать, совершить действие. Стихами при луне тут не поможешь, тут нужен хороший половой акт.

Я нервно захихикала, вспомнив старый профессиональный анекдот:

— Есть ли интим после смерти?

— А это зависит от вашего патологоанатома.

Похоже, я та самая, у кого он будет.

Глава 13. Соблазн велик, но не всегда

Крес первым заметил – со мной что-то не так. Приблизившись, он осторожно спросил:

— Эллария, ты в порядке? — видимо, испугался за мое психическое здоровье.

Его можно понять. Пока все спасали Эдгара, я стояла у стены и нервно хохотала. Все громче и громче. Со мной случилась настоящая истерика. Довести сорокалетнего патологоанатома до нервного срыва не каждому под силу, но у семейства Уиллисов получилось.

— Все… — борясь с приступами смеха, ответила я, — прекрасно.

— Эдгар тебя обидел? — насупился Крес.

— Что ты, он меня спас, — произнесла и снова рассмеялась.

Но ведь это, в самом деле, смешно! Из всех возможных вариантов мне достался именно этот – те самые близкие контакты третьего уровня. Почему не березки? Уж лучше обниматься с деревьями, чем с Эдгаром.

А что если исключительно близость с ним способна меня оживить? Вдруг дело именно в Эдгаре и только от него мое сердце работает? Я ведь многое перепробовала, но помог лишь поцелуй с ним.

Я похолодела. Стало резко несмешно. Нет, я точно не заслужила подобное наказание. Я, конечно, не совершенство, но и до чудовища мне далеко.

Только я немного успокоилась, как мои нервы подстегнул крик Стефана:

— Сигизмунд! — выпалил мальчишка и бросился к мечущемуся Эдгару.

Я, наконец, пригляделась, что там с ним происходит. Чего он все носится и вопит, а еще трясет ногой, как будто пытается что-то с нее сбросить?

Не что-то, а кого-то – поняла я. Хомяк-зомби вцепился в ногу Эдгара, как питбуль – челюсти не разжать. Случилось это, когда Эдгар насильно меня целовал. Хомяк словно… защищает меня?

Как там сказал Аз – ты в ответе за тех, кого оживила. А если все немного наоборот. Если это умертвия обязаны служить тому, кто их оживил. Сигги ведь не просто так за меня заступился. Мог вообще не высовываться.

Свою теорию я решила проверить немедленно. Прежде чем Стефан доберется до хомяка. А главное – до того, как Крес поймет, что здесь творится. Последнее явно лишнее.

— Отпусти его, — шикнула я на Сигги.

Едва я это произнесла, как хомяк разжал зубы и выплюнул ногу Эдгара. Воодушевленная успехом, я добавила:

— Брысь отсюда.

Сигги тряхнул лохматой головой и припустил прочь по коридору. Вжух – и юркнул в дыру в полу.

— Вот как надо слушаться хозяина, — сказала я сидящему неподалеку Азу, но кот сделал вид, что не понимает человеческую речь.

Я привалилась спиной обратно к стене. Отлично, у меня завелся собственный хомяк-зомби. Я устало опустила голову и спрятала лицо в ладонях. Что дальше?

Переполох перетек на кухню. Там с Эдгара стянули сапоги, и Медина обработала его раны. Острые и тонкие клыки Сигизмунда прокусили кожу сапога и оставили следы на лодыжке мужчины.

Умертвием ведь не становятся через укус? Потому что у зомби именно так. И если Эдгар превратится в подобие Сигги, то что мне с ним делать? Такого бугая сковородой не прихлопнешь. Но, может, хоть послушным станет… Хотя дети, наверное, расстроятся. Они любят брата таким, какой он есть.

Стоя в сторонке, я наблюдала, как вся семья хлопочет над раненым Эдгаром. Только Стефан все поглядывал в коридор.

— Это был Сигизмунд, да? — спросил мальчик у меня шепотом.

— Но лучше об этом никому не говорить, — прижала я палец к губам.

За Сигги не переживала, он может за себя постоять. А вот меня ждут неприятности, если выяснится, что я воскрешаю дохлых хомяков. Крес мигом выставит меня за дверь.

— Почему он убегает? Он меня забыл? — Стефан выглядел расстроенным.

— Ну что ты, — успокоила я, — друзей невозможно забыть. Просто Сигги… немного изменился. И, честно говоря, не в лучшую сторону.

— Но ведь у него все пройдет? Он снова станет нормальным?

На этот вопрос я ответила печальным вздохом. Кто его знает, что будет с хомяком-зомби. Я и в своем будущем не уверена.

Прямо сейчас экспериментировать с Эдгаром по части подпитки сил было невозможно. Слишком много свидетелей, да и Эдгар в неподходящей кондиции. Не набрасываться же на него и не целовать взасос при всех. Хотя…

Нет, не стану, тряхнула я головой. Пусть оклемается, а я пока морально подготовлюсь. Не так-то это просто… поцеловать Эдгара. Во рту все еще ощущался неприятный привкус алкоголя. Буду воспринимать это как горькое лекарство – противно, но надо, иначе не выздороветь.

Постепенно все успокоились, нога Эдгара была обработана, и Крес скомандовал разойтись по спальням. Я задерживаться не стала, ушла одной из первых.

Закрывшись на чердаке, пока не прибежал Аз, я снова обратилась к зеркалу. На этот раз отражение порадовало. На щеках даже проступил легкий румянец. Еще бы! Сердце, заработав, пустило ток крови по телу.

Я покосилась на черный фолиант о некромантии, что все еще лежал на кровати. Похоже, он мне больше не нужен. Я нашла свой источник. Книгу можно вернуть старьевщику.

Переложив фолиант на тумбу, я рухнула на кровать и прикрыла глаза. Значит, Эдгар. Я бы предпочла другой вариант. Любой! Другой! Вариант!

Надо думать об Эдгаре как об источнике силы, а не как о мужчине. Он – моя батарейка. Сотовый же не выбирает розетку, к которой его подключают. Вот и мне не стоит привередничать.

Один плюс: Эдгар – мой муж, мы все-таки не чужие люди. Что у нас там с супружескими обязанностями? Эдгар прилично мне задолжал, пора выбить из него основной долг вместе с процентами.

Все, с завтрашнего дня превращаюсь в семейного коллектора. А вы отдали долг жене? Нет? Тогда я иду к вам.

С этой мыслью я уснула. А утром посвежевшая, в прекрасном настроении спустилась к завтраку. Как всегда, самая последняя. Остальные уже сидели за столом. Все, включая Эдгара.

Он как раз встал, чтобы положить себе на тарелку оладушки, но я его опередила:

— Сиди, я за тобой поухаживаю, — улыбнулась мужу.

Эдгар плюхнулся обратно на стул. А когда я подала ему тарелку с оладьями, он еще долго к ним присматривался, словно опасаясь, что они отравлены. Нда, это будет сложнее, чем я думала.

Будь у меня больше времени, я бы постепенно наладила контакт с Эдгаром и добилась бы от него помощи. Но времени у меня как раз нет. Сердце пока бьется, но вряд ли это продлится долго. И вообще мне надоело быть умертвием. Хочу быть живой!

Придется Эдгару выдержать ускоренный курс соблазнения. А мне срочно вспомнить, как флиртовать. Когда тебе сорок, свидания сводятся к тому, что он приходит с бутылкой вина, а ты – в кружевном белье, а дальше все по знакомому сценарию. У сорокалетних катастрофически мало времени на отношения.

Глядя, как Эдгар ест оладьи, я судорожно вспоминала советы по соблазнению. Если память мне не изменяет, все они сходятся в одном – зрительный контакт крайне важен.

Я, не мигая, уставилась на Эдгара. В конце концов, он почувствовал мой взгляд, поднял голову и подавился. Кресу пришлось стучать брата по спине, чтобы он прокашлялся.

— Ты чего это? — хрипло спросил Эдгар, прочистив горло.

— Ничего, — пожала я плечами. — Просто хочу наладить отношения. Мы все-таки женаты.

Я как раз вспомнила второй совет – улыбайтесь. Искренняя улыбка всегда выглядит привлекательно.

Именно это я и сделала – улыбнулась Эдгару во весь свой умертвинский рот. В итоге он отшатнулся, чуть не опрокинув стул.

Ох, это будет очень-очень сложно. Советы по соблазнению для людей совершенно не подходят для умертвий. Как соблазнить мужчину, когда на тебя разве что некрофил позарится? О, кстати, может поискать такого? А что, я могу лежать тихо и не дышать.

Я тряхнула головой, отгоняя неприятную мысль. Нет, я пока не в таком отчаянии. Вот буду в таком, тогда и вернусь к этой идее. А пока моя цель – Эдгар. Муж он мне или не муж? Пусть спасает супругу!

**********

Возможна оплата через PayPal. Пишите мне на почту mailto:olga198329@mail.ru или в https://vk.com/club21945353

13--2

Прежде чем Эдгар позорно сбежал из собственного дома, лишь бы быть подальше от меня, я успела сделать еще несколько попыток соблазнения. Начала с комплимента. Мужчинам нравится, когда их хвалят. Не только женщины любят ушами, кто бы там что ни говорил.

— Ты такой мужественный, — похвалила я. — Так стойко перенес вчерашнее нападение.

На самом деле, Эдгар визжал, как девица. Но кого волнуют нюансы?

После этих слов даже Крес покосился в мою сторону с удивлением. Он-то видел истерику, учиненную вчера Эдгаром. Что подумает обо мне Крес, меня беспокоило, но не так сильно, как погибающее тело.

— Спасибо, — осторожно кивнул в ответ Эдгар.

А я как раз вспомнила о языке тела. Весьма полезная штука в соблазнении. Уперев руки в стол, я наклонилась в сторону Эдгара так, чтобы он мог заглянуть в вырез моего платья. А если этого мало, то я на всякий случай еще и губы облизала.

Взгляд Эдгара, в самом деле, скользнул, куда надо, но скорее по привычке. Посмотрев на мою грудь, он вздрогнул и разве что не перекрестился. Похоже, в языке тела он глухонемой. Как только сам женщин соблазнял?

Остался последний вариант – сила прикосновений. Если и он не сработает, придется стать первобытной женщиной – оглушить мужчину дубинкой и тащить его в пещеру. А что, у меня жизнь на кону, мне не до долгих ухаживаний.

Эдгар как раз доел завтрак и подорвался из-за стола. Я встала вслед за ним и тоже вышла в коридор, чтобы проводить мужа.

— Ты надолго уходишь? — поинтересовалась я.

— До вечера, — буркнул он в ответ.

Я расстроилась, но потом решила – ладно, будет время подготовиться ко второму этапу соблазнения, ночному.

Подавая Эдгару шляпу, я будто невзначай коснулась его руки. Беднягу аж всего перетрясло. Причем явно не от удовольствия.

Глядя, как Эдгар уходит по тропинке в город, я вспоминала, как он меня поцеловал. Вовсе не в романтическом ключе. Эдгар был тогда нетрезв. Может, ему нужен допинг? Так я организую.

На вечер у меня были грандиозные планы. Но впереди еще целый день, не сидеть же и ждать у окна, пока благоверный вернется. Я решила провести день с пользой и разобраться с другой, не менее насущной проблемой. С хомяком-зомби.

Сейчас, когда я знаю, что Сигги слушается меня, поймать его не проблема. На кухне я разжилась куском сырого мяса. Спасибо мяснику, теперь его в доме полно. А еще прихватила сковороду в качестве оружия.

В холле я положила мясо напротив дыры в полу, куда накануне вечером юркнул хомяк, и позвала его:

— Сигизмунд, выходи. Это я – твоя хозяйка. Та самая, что оживила тебя.

Замолчав, я прислушалась. Спустя минуту, не больше, раздался топот маленьких ножек. Поразительно, но чем меньше животное, тем больше шума оно производит. Достаточно вспомнить ежей, топочущих, как слоны. Вот и Сигги не отличался бесшумностью.

Вскоре из дыры высунулась всклокоченная голова зомби-хомяка. Нос задергался, принюхиваясь.

— Выходи, — сказала. — Я принесла тебе угощение. Перекуси, пока никого нет.

Старшие братья ушли, дети играли наверху, няня суетилась на кухне, а Аз с самого утра куда-то запропастился. Впрочем, по коту я не скучала.

У меня был шанс по-тихому избавиться от хомяка без лишних свидетелей. Ни к чему мне расспросы Креса и истерики Стефана.

Повинуясь то ли моему приказу, то ли запаху свежей вырезки, хомяк выбрался из норы. Пока он обнюхивал кусок мяса, я удобнее перехватила сковороду, замахнулась так, чтобы одним ударом прихлопнуть умертвие и… застыла с занесенной над головой сковородой.

Все потому, что хомяк обернулся и посмотрел на меня. Он не пытался убежать, не выказывал агрессии, всецело мне доверяя. Даже вид сковороды в моих руках его не испугал. А может, он просто смирился со своей участью.

В красных налитых кровью глазах Сигги я рассмотрела знакомую боль. Он ведь такой же, как и я. И тоже не по своей воле. Сигизмунд не просил, чтобы его оживляли.

Рука со сковородой опустилась сама собой, так и не ударив. Я тяжело вздохнула.

— Что же мне с тобой делать, несчастное ты умертвие? Поешь, что ли, пока я думаю.

Я кивнула на мясо. Но Сигги, снова его обнюхав, так и не притронулся к угощению. Похоже, ему нужна живая добыча, и это еще одна проблема. Но хоть крыс уничтожит в округе.

Я присела на корточки и поманила Сигги пальцем. Он, как ни странно, подошел и встал на задние лапки, чтобы лучше меня слышать. До чего я докатилась, с хомяками разговариваю…

— Значит так, — сказала я. — Как твоя хозяйка, я запрещаю тебе кусать людей. К детям даже не приближайся! Понял? Или пущу сковороду в дело. В доме охотиться нельзя. Иди вон в сад, лови крыс там.

Хомяк слушал внимательно, лупая своими налитыми кровью глазами. Надеюсь, он, в самом деле, меня понимает, и я это не придумала.

— А теперь иди, — махнула я рукой. — И смотри мне, не шали.

Хомяк фыркнул. Мол, за кого ты меня принимаешь. Я все-таки адекватное умертвие, а не какой-то там полоумный зомби.

Глядя, как он скрывается в норе, я искренне надеялась, что не совершаю ошибку. Но что поделать, лишить другое пусть уже мертвое существо жизни я не могу.

Остаток дня пролетел быстро. Когда имеешь дело с детьми, время уходит, как песок сквозь пальцы.

Сначала я бегала за ползающим Эдмундом, который вдруг отправился изучить окружающий мир. Пару раз он чуть не свалился с лестницы, едва не опрокинул на себя бак с водой и чудом не обжегся о решетку камина.

Вымотавшись, я решила, что с меня хватит. Неугомонного ребенка необходимо чем-то занять. Обычно с ним играет Медина, но девочке тоже надо иногда отдыхать. Мне было совестно ее звать.

Так что я нашла другой выход. Смазала ладошки малыша Эдмунда медом и дала ему гусиное перо. Ребенок отлеплял перо от одной руки, но оно тут же прилипало к другой, и так по кругу.

В итоге Эдмунд тихо сидел в углу и играл с пером, а я вздохнула с облегчением. Мне еще предстояло подготовиться к возвращению его старшего брата. Я должна выглядеть к этому моменту максимально живой! В моем случае это синоним красоты.

А что способно сделать женщину красивой в глазах мужчины? Косметика? Да, но не в первую очередь. Кружевное белье? Это вообще на любителя, вкусы у всех разные. Но все-таки есть одно универсальное средство – алкоголь! Одна рюмка крепкого спиртного равна плюс десяти баллам к красоте.

Так что я, недолго думая, отправилась в погреб, где разжилась бутылкой крепленого вина. Буду спаивать мужа.

Но и себя, конечно, привела в порядок – вымылась, наложила на все тело толстый слой маскирующей синеву косметики, накрасилась, распустила волосы.

В вещах, доставшихся мне от прошлой хозяйки комнаты, я нашла откровенный черный пеньюар. Его и надела.

Когда я закончила с приготовлениями, солнце уже коснулось горизонта, наступил вечер. Пора. Я готова припасть к своему источнику и восстановить силы.

Напевая себе под нос слегка переделанную песенку Блондинки КсЮ, я направилась в спальню Эдгара:

— Этой темной ночью я приду к тебе,

Этой темной ночью я тебя испорчу, е.

Глава 14. Любовь всему ответ

И вот час настал. В обнимку с бутылкой чего-то крепленого, в черном пеньюаре я лежала на кровати в спальне Эдгара, куда проникла тайком.

И все бы хорошо, но по пути сюда мне встретился Аз и, конечно, увязался за мной следом. А я только вздохнула с облегчением, что его нет.

— Уверена, что это удачная идея? — с сомнением поинтересовался кот, сидящий напротив кровати.

— Как будто у меня есть выбор. Я, если ты не заметил, мертва, а мое тело увядает. Если ради выживания мне надо провести ночь с Эдгаром, я готова на эту жертву.

— Ты-то – да, а он?

Я передернула плечами. Сам Эдгар и есть слабое звено моего плана. Я надеялась, что такой ходок, как он, не откажется от горяченького. Тем более после недели вынужденного воздержания. У меня, если что, и допинг есть.

— Я его подготовлю, — заверила я кота. — И вообще – брысь отсюда! Не хватало еще, чтобы ты подсматривал.

— Ухожу, — расправил крылья Аз. Вылетая в окно, он бросил напоследок: — Удачи.

Чуть Аз выпорхнул в окно, словно экзотическая пушистая бабочка, как в коридоре раздались шаги. А вот и муж возвращается.

Я быстро откупорила бутылку и плеснула прилично жидкости в стакан. Бокалов, увы, не нашла. Как Эдгар войдет, сразу дам ему выпить, а то нервы могут сдать.

Затем я расправила волосы по плечам и приняла красивую позу на кровати – легла на бок, подложив одну руку под голову. Этакая отдыхающая Маха. Вот и все, я готова к соблазнению.

Эдгар открыл дверь, пересек порог спальни и сразу, как на стену, наткнулся на мой вид.

— Эл-лар-рия? — заикаясь, произнес он.

Как я и думала, шок. Пока Эдгар снова не сполз по стеночке на пол, я подскочила с кровати и подала ему стакан. Он выпил его содержимое залпом, не глядя. Хороший мальчик.

— Еще? — спросила я, и Эдгар судорожно кивнул.

Я тут же метнулась к бутылке. Дожила, чтобы мужчина на меня позарился, приходится его спаивать.

— Держи, — я протянула Эдгару второй стакан и, пока он пил, выдала, как на духу: — Мне нужна твоя помощь. Видишь ли, дело в том, что мне необходимы силы, чтобы поддерживать жизнь в своем теле. И, как выяснилось, я могу их получить через… эм, близость с мужчиной.

Я рассказала Эдгару почти правду в надежде, что нам обоим так будет проще. Пусть думает, что он совершает героический поступок – спасает девушку в беде!

Но в Эдгаре, увы, не оказалось геройской жилки. После моих слов он резко побледнел и выпалил:

— Да ни за что!

— Это твой супружеский долг, — воззвала я к его совести.

Но та у Эдгара отсутствовала.

— Я скорее уйду в монастырь, чем коснусь тебя! — пафосно воскликнул он.

— Надо же, какие мы разборчивые, — уперла я руки в бока. — Начинай собирать вещи, потому что я не одну девушку к тебе не подпущу. Я сделаю так, что интим у тебя будет либо со мной, либо его не будет вообще.

Эдгар аж икнул от подобной перспективы. А может, от выпитого. Все-таки залпом два полных стакана крепленого вина на голодный желудок даром не проходят.

От испуга он замер, и я поняла – вот он, мой шанс. Вцепилась в лацканы его сюртука и привстала на носочки. Эдгар не сопротивлялся, замерев в ужасе. Вот сейчас самое время его поцеловать. Пусть дальше дело не зайдет, я все равно получу небольшой заряд сил. Этого хватит, чтобы протянуть чуть дольше.

Вот только я так ничего и не сделала. Остановилась буквально в сантиметре от губ Эдгара. Беда в том, что мне совершенно не хотелось его целовать. Так и помру. От чрезмерной разборчивости.

Вместо поцелуя я выдохнула в губы Эдгара:

— Отдай его мне!

— Кого? — моргнул он.

— Супружеский долг.

— Ни за что!

Мои слова привели Эдгара в чувства. Он оттолкнул меня и выскочил за дверь. Вот только за мужчинами я еще не гонялась.

Тяжело вздохнув, я пошла следом. Прямо как была – в пеньюаре, ругая себя на чем свет стоит. И чего я медлила? Надо было целовать. А теперь бегай, ищи его.

Эдгар через заднюю дверь выскочил в сад. Я двинулась за ним, но далеко не ушла. Сделала всего несколько шагов и вдруг ощутила вселенскую слабость в теле. Мир начал стремительно меркнуть и отдаляться. Ноги подкосились, и я упала на землю.

Что, уже? Нет, мне еще рано! Я не готова!

14--2

Крес уже был на пороге своей спальни, когда мимо него пронесся сначала Эдгар, а затем Эллария. Оба так увлеклись, что даже не заметили его. И хотя девушка была в пеньюаре, это мало походило на семейную ссору.

Не в правилах Креса вмешиваться в чужие дела, но в этот раз он сделал исключение. Чутье подсказывало – происходит что-то из ряда вон.

Вслед за братом и его женой Крес вышел в сад. Сделав буквально пару шагов, он наткнулся на лежащую на земле Элларию.

— Она умерла, да? — с надеждой спросил младший брат, выглянув из-за ближайшего дерева.

В отличие от Эдгара Крес ни капли не обрадовался. Напротив, он испытывал досаду и раздражение, а еще страх за жизнь девушки.

— Это ты сделал? — спросил Крес у брата. Если Эдгар поднял руку на девушку, Крес сам его пристукнет.

— Да ты что! — искренне возмутился брат. — Я к ней подойти боюсь.

В это Крес поверил. Эдгар, в самом деле, выглядел напуганным. Даже сейчас, когда Эллария лежала на земле без сознания.

Присев над девушкой, Крес пощупал ее шею в поисках пульса. С третьей попытки ему удалось уловить слабые толчки. Жива… Он стянул с плеч сюртук и накинул на Элларию.

— Умерла? — повторил вопрос Эдгар.

— К счастью, нет.

— Давай ее закопаем, и дело с концом, — не унимался брат.

Крес поморщился. Совсем с ума сошел с этим нежеланным браком.

— Никого мы закапывать не будем. Девушка жива. Очнется и выкопается, как в прошлый раз. У меня есть идея получше, — сказал он.

— Делай, что хочешь, — махнул рукой Эдгар, — но меня в это не ввязывай.

Брат направился в сторону города.

— Ты куда? — крикнул ему вслед Крес. — Ночь на дворе.

— Подальше от этого дома. Пока оно здесь живет, я буду ночевать в другом месте.

Проводив брата взглядом, Крес переключился на девушку. Она все еще не пришла в себя, и он, подняв ее с земли, понес в дом. На втором этаже Крес остановился в раздумьях. Ему предстояло решить, куда нести Элларию – на чердак в ее комнату или в свою спальню.

Вот он – шанс получить развод для Эдгара. Если отнести девушку к себе, то утром можно сказать, что она изменила брату с ним. Эллария, естественно, ничего не вспомнит, но показаний Креса хватит, стряпчий обещал.

Убеждая себя, что старается ради будущего брата, Крес свернул в коридор, ведущий в его спальню.

— Интересно, — раздался тихий голос за спиной.

Крес резко обернулся, но в коридоре никого не было. Только черный кот Элларии сидел у лестницы. Решив, что голос ему померещился, Крес пошел дальше.

Открыв дверь спальни ногой, он перенес Элларию через порог, а после опустил на кровать. Она тихонько вздохнула, когда голова коснулась подушки. Ее ресницы затрепетали, и Крес застыл, опасаясь, что она очнется. Но через секунду девушка снова затихла.

Крес выпрямился. Теперь надо обставить все так, чтобы Эллария поверила – ночью у них все было. Невестка, сама того не подозревая, помогла ему в этом. Ее пеньюар – самая подходящая одежда. Даже раздевать не придется. Надо лишь стянуть с нее туфли и уложить под покрывало.

Именно это Крес и сделал, а после разделся сам и лег рядом, под одно покрывало с Элларией. Устроившись удобнее на спине, он притянул девушку и опустил ее голову себе на плечо, одновременно обхватив ее за талию.

Утром, проснувшись, Эллария поймет, что лежит в его объятиях и сделает верные выводы. Осталось только дождаться утра.

А сделать это оказалось не так-то просто. Неожиданно близость Элларии сыграла с его телом злую шутку. У него давно не было женщины, вот и отреагировал.

Вдруг накатила горячая волна, аж дыхание сорвалось. Руки сами притянули девушку ближе, и Крес, не отдавая себе отчета, прижался губами к ее волосам.

В районе солнечного сплетения бушевала целая буря чувств, настоящее торнадо, и успокоить его удалось не сразу. Расслабить мышцы, снова дышать ровно – на это ушла куча времени. Но Крес еще не докатился до того, чтобы воспользоваться девушкой без сознания. Он же не псих!

Крес попытался переключиться на мысли о том, что делать с Элларией после того, как он добьется развода для Эдгара. Она, конечно, та еще штучка, но взять и выставить ее на улицу он уже не сможет. Она многое сделала для семьи Уиллисов – навела в доме порядок, какого отродясь не было; наладила поставки мяса, и дети, наконец, начали нормально питаться. Нельзя просто выгнать ее.

Крес твердо решил, что даст Элларии часть денег из наследства. Не такую большую сумму, какую она могла отсудить, но на первое время хватит.

Лишь спустя несколько часов борьбы с собственным телом Крес забылся тревожным сном. А проснулся от солнца, бьющего в глаза. С вечера не задернул шторы, не до того было.

На груди лежало что-то тяжелое и теплое. Крес не сразу вспомнил, что спит в одной кровати с Элларией. А скосив глаза вниз, заметил рыжую макушку. Какого умертвия?!

Резко вздрогнув от неожиданности, он разбудил девушку. Она тоже дернулась, приподняла голову, увидела его и отшатнулась.

А дальше состоялся самый странный диалог в жизни Креса.

— Ты что здесь делаешь?! — спросили одновременно друг у друга.

— Стоп! — вскинула руки рыжеволосая незнакомка. — Я первая спрошу – как ты очутился в моей спальне, Крес?

— Вообще-то это моя спальня, — ответил он и спросил в свою очередь: — Откуда ты знаешь мое имя?

— То есть как это – откуда? — нахмурилась она. — Это же я – Эллария, жена Эдгара.

— Нет, — качнул он головой. — Эллария выглядит иначе. У нее белые волосы.

— Ну да, белые, — согласилась она и поднесла прядь своих волос к глазам, да так и застыла с открытым ртом. Следующие ее слова Крес не понял: — Черт возьми, я что, опять переместилась в другое тело?!

Глава 15. Все течет, все меняется

Рыжая! Прядь волос, что я держала в руке, была рыжей. Я даже дернула за нее, проверяя – точно моя? Ау, больно! Да, похоже, прядь растет из меня. Но почему рыжая?

Я снова переместилась в другое тело? И к Кресу в кровать, ага. Вот такой магически-эротический портал.

Опять Игроки что-то придумали. Это их рук дело, больше некому. Последнее, что я помню, как погналась за Эдгаром и потеряла сознание в саду. Что случилось дальше, покрыто мраком.

Одно точно – мне жизненно необходимо увидеть себя. Я огляделась, но в чистой мужской спальне Креса не было зеркал. По крайней мере, на стене я такового не нашла.

— У тебя есть зеркало? — с этим вопросом я повернулась к Кресу.

Он молча кивнул на тумбу. У него тоже потрясение, его можно понять. Он засыпал с одной девушкой, а проснулся с другой. Но мне сейчас было не до душевных страданий мужчины. Это еще вопрос, почему мы в одной постели. Я с удовольствием послушаю эту историю, но сперва взгляну на себя.

Я потянулась к прикроватной тумбе и выдвинула ящик. Там, в самом деле, лежало зеркало. Спасибо, что хоть не карманное, а размером примерно с человеческую голову. За неимением лучшего сгодится.

Схватив зеркало, я на секунду зажмурилась, сделала вдох поглубже и лишь после этого открыла глаза, чтобы взглянуть на себя.

С отражающей поверхности на меня смотрело красивое лицо девушки лет девятнадцати – вздернутый аккуратный носик, чистая кожа, пухлые губы и ясные голубые глаза. Обрамляло это практически кукольное лицо копна волнистых рыжих волос. Мне никогда не нравился этот цвет, но стоит признать данному телу он идет.

Я потерла лицо, стирая с него следы вечернего грима. Под ним оказалась чистая розовая кожа. Рука отразилась в зеркале, как полагается. Хороший знак, выходит, отражение верное. Это я. Точнее, мой обновленный вариант.

Первый ступор потихоньку проходил, и я начала соображать. В следующую секунду догадалась пощупать пульс. Сердце билось ровно и сильно. Затем приложила руку ко лбу – температура тела нормальная. Прочие трупные признаки отсутствуют.

Если вдуматься, то я ожила. Напитавшись силами, полностью восстановила тело. Видимо, именно так оно выглядело при жизни. Седина была посмертной. Возможно, появилась от испуга или от яда. Мой настоящий цвет волос – рыжий. Глаз – синий. А все прочее просто налилось кровью и выглядит молодо и свежо, как и положено телу в этом возрасте.

Осталось понять, как это произошло. С Эдгаром ничего не вышло, это я точно помню. Он сбежал от меня и вряд ли вернулся. Выходит, его место занял Крес?

Я, наконец, посмотрела на соседа по кровати и не нашла ничего лучше, чем спросить:

— Между нами что-то было?

Крес в ответ промычал что-то невразумительное. Сначала кивнул головой, вроде как подтверждая. Потом покачал, отрицая. Похоже, он сам не мог определиться, что было ночью. Ладно, у меня память отшибло. А что с ним?

Он так и сидел молчаливой статуей, словно пыльным мешком по голове стукнули. Я заволновалась, как бы ему не стало плохо, и повела рукой перед его лицом. Так, зрачки двигаются, реакция есть.

Тогда я щелкнула пальцами перед его носом – отомри. Крес вздрогнул и заговорил:

— Эллария? — хрипло уточнил он.

Я вздохнула. Я сама удивлена, что выгляжу иначе, а каково ему? Надо как-то все объяснить, пока не стало хуже. Пришлось вспомнить наш первый разговор в этом доме.

— Да, это я. Помнишь, я говорила, что меня прокляли? Так вот проклятие спало, — я развела руки в стороны, демонстрируя себя во всей красе. — И в этом твоя заслуга. Ты меня расколдовал. За что тебе огромное спасибо.

Наклонившись, я поцеловала Креса в губы. А чего стесняться? Судя по тому, как выглядит мое тело, ночью мы занимались и кое-чем погорячее. Правда, я все еще не понимала, как гоняясь за Эдгаром, очутилась с Кресом. Но какая разница, если так даже лучше? Жаль, только я ничего не помню. Ночь с Кресом не та вещь, которую я хотела бы забыть.

Определенно, Крестор Уиллис – лучший мужчина в моей жизни. Он просто взял и решил все мои проблемы. Сейчас он, конечно, в шоке. Но ничего, он отойдет, и я сумею убедить его, что я – лучшая женщина в его жизни.

Поцелуй прервался, так и не став глубже. Все потому, что Крес отклонился назад. Я не стала его винить.

Утро все равно казалось мне потрясающим. В теле бурлила энергия. Ни следа былого увядания! И я вскочила с кровати.

— Пойду к себе, переоденусь, — сказала я Кресу. — А ты подготовь детей.

— К чему? — поинтересовался он.

— К моему преображению, конечно. Не хочу их пугать.

Крес медленно кивнул. Кажется, он еще не до конца пришел в себя. Что ж, пусть побудет один, опомнится, переварит мысль, что провел ночь с женой брата. А мне надо попасть на чердак до того, как дети проснутся. Не хочу, чтобы они видели, как я в неглиже выхожу из спальни не того брата.

**********

Обнавляем визуал Эллы, теперь она выглядит так:

15--2

В коридоре прямо за дверью комнаты Креса поджидал Аз. Всю ночь, что ли, здесь просидел? При виде меня, кот усмехнулся в усы, но удивление не выказал.

— Узнал меня даже в этом облике, да? — уперла я руки в бока.

— Какая еще девушка могла выйти из комнаты, куда вошли только ты и Крес? — выкрутился он.

— А ты всю ночь сторожил под дверью?

— Глаз не сомкнул, — заверил кот.

— И что ты слышал? — осторожно уточнила я, направляясь на чердак.

Аз двинулся за мной, важно задрав хвост.

— Вообще-то ничего, — ответил он. — Шумоизоляция в доме, сама понимаешь, никакая, но было тихо.

— Намекаешь, что между мной и Кресом ничего не было?

— Или вы невинно проспали в объятиях друг друга всю ночь, или это был самый бесшумный интим в истории человечества.

Я нахмурилась. Странно это все. Крес так и не ответил ничего вразумительного на вопрос «было что-то между нами или нет?». Но ведь тело восстановилось. Значит, ночью произошло нечто, напитавшее меня силами. И это не близость. Но что тогда? Не может же быть моим источником силы совместный сон с мужчиной! И сердце опять же забилось от поцелуя с Эдгаром.

Я окончательно запуталась. Кажется, я все неверно истолковала и не разобралась до конца, в чем же именно источник моей силы.

— А ты не глуховат, случайно? — уточнила я недоверчиво. — Знаешь, старость и все такое. Мог и не расслышать, что происходило в спальне.

— Обижаешь! Я – кот в самом расцвете лет. И со слухом у меня полный порядок. Например, прямо сейчас слышу, как под полом на первом этаже возится Сигизмунд.

Я с сомнением покосилась на Аза. Может, и слышит, а может, и нет. Не проверить никак.

Мы уже стояли перед дверью на чердак, и я напомнила Азу:

— Ты здесь больше не живешь, это исключительно моя комната. Так что кыш. И еще скажи спасибо, что я из дома тебя не выставила.

— Вредина, — буркнул кот и поплелся по лестнице вниз.

А я вошла на чердак, прикрыла дверь и первым делом направилась к кадке с водой. Смыв всю ранее нанесенную косметику, я подошла к зеркалу, чтобы изучить себя уже в полный рост.

Осмотром я осталась довольна. Ни следа увядания! Мое тело было молодо, отлично выглядело и приятно пахло. Пусть таким и остается.

Пора было спускаться на завтрак, и я заглянула в шкаф в поисках подходящего наряда. До этого я носила исключительно черное, но сейчас решила – хватит с меня траура! Никто же не умер, я так вообще живее всех живых.

В итоге выбрала светло-голубое платье под цвет глаз, которое удивительно мне шло. Хотелось петь и кружить по комнате. Вторая молодость – это прекрасно! Особенно когда к ней прилагаются сорокалетние мозги и опыт.

Обновленной не только физически, но и морально я спустилась в столовую. Едва я появилась в дверях, как дети повернули головы в мою сторону. Второй раз меня встречали немой сценой. Умею я эпатировать публику, ничего не скажешь.

— Ого, — первой опомнилась Медина. — Ты выглядишь…

Она не могла подобрать слово, и я пришла на помощь:

— Живой?

Девочка кивнула в ответ, а близнецы поморщились:

— Мертвой ты была веселее.

— С Сигизмундом ты можешь сделать так же? — поинтересовался Стефан, который ни о чем, кроме своего хомяка, не думал.

Но особенно удивил всех малыш Эдмунд. Отложив ложку, он протянул ко мне руки и произнес свое первое слово в жизни:

— Ма-ма, — четко и по слогам сказал ребенок, заставив всех, включая меня вздрогнуть.

Похоже, мой вид приглянулся малышу, и я не знала, как на это реагировать. Но одно точно – мое сердце дрогнуло. Как-то так вышло, что вовсе не я удивила детей, а они – меня. Тем, что безоговорочно были готовы принять меня в любом виде.

— Довольно! — хлопнул Крес ладонью по столу. — Эллария выздоровела, и это прекрасно. Мы все очень за нее рады. А теперь давайте поедим, желательно молча.

В отличие от меня Крес был явно не в духе. Он хмуро смотрел в свою тарелку, избегая взглядов в мою сторону. Жалеет о том, что произошло ночью? Что бы это ни было…

Никак не отреагировала на меня лишь няня. Вряд ли она вообще заметила, что в доме теперь живет женщина.

А еще Эдгар не оценил мой новый облик. Муж завтракал где-то в другом месте, но мне было плевать. Пусть хоть совсем домой не возвращается.

Я села за стол и взяла себе полную тарелку каши. Ох, как я проголодалась! Живое тело с куда большим наслаждением принимало еду.

Первым доел Крес и тут же вскочил из-за стола. Но я пресекла попытку к бегству, поднявшись за ним следом. Нам есть, о чем поговорить. Я так просто не отстану.

Я нагнала Креса уже в холле. Еще немного – и он бы ушел. Как торопится! Все мужчины одинаковы – ненавидят выяснять отношения.

— Ты так и не ответил, — сказала я, — было между нами что-то или нет?

Крес хмуро взглянул на меня. Надо же, снизошел.

— Не было, — буркнул он. — Я нашел тебя без сознания в саду и перенес в дом.

— В свою спальню? А потом обнимал всю ночь? — удивилась я.

— Не хотел оставлять тебя одну. Беспокоился, что тебе станет хуже, — выкрутился он.

— И ты ничего не делал? — с сомнением уточнила я.

За свою репутацию не волновалась. Я лишь хотела разобраться – что оживило тело? Для меня это крайне важно. А то получается, я нашла свой источник силы, но так и не поняла, а в чем же, собственно, он заключается.

Но Крес воспринял мои слова по-своему.

— Ты в чем-то меня обвиняешь? — нахмурился он.

— Нет, — качнула я головой. — Напротив, я очень тебе благодарна.

— В таком случае разговор окончен, — заявил он, взявшись за дверную ручку.

— Тебе так сложно ответить? — всплеснула я руками.

— Мне не сложно, но неприятно оттого, что ты думаешь, будто я мог воспользоваться твоей беспомощностью. За кого ты меня принимаешь, Эларрия?

Высказавшись, Крес ушел, и я осталась одна посреди холла. Неудобно вышло. Крес подумал, что я подозреваю его в насилии. А я просто хочу знать, в чем мой источник силы! Ох, как же с мужчинами сложно…

Быть может, мне стоит начать сближение первой и рассказать ему правду о себе?

Глава 16. Все не то, чем кажется

После неудачного разговора с Кресом я решила прогуляться в город. Надо отдать книгу о некромантах старьевщику. Она мне больше не пригодится. Я выяснила из нее все, что нужно. Дальнейшее чтение не пополнило меня новыми знаниями.

Я оставила детей на старую няню и Медину, пообещав, что скоро вернусь. Задерживаться не входило в мои планы. Быстрая прогулка – туда и обратно, и я снова дома.

Но стоило войти в город, как я замедлила шаг. Что-то было не так. Я не сразу поняла, в чем причина, а потом догадалась – дело в реакции людей на меня. Они больше не шарахались в стороны. Это было ожидаемо. Все-таки теперь я выгляжу как нормальная живая женщина.

Но было еще кое-что странное в их новом отношении ко мне. Люди мне кланялись! Не до земли, конечно, но каждый встречный склонял голову, считая своим долгом меня поприветствовать.

Это была вовсе не вежливость местных. Между собой они так не расшаркивались, реагируя подобным образом исключительно на меня.

— В чем дело? — спросила я у Аза, который, естественно, шел за мной. От этого шпиона не скрыться.

— Ты красивая, — махнул он хвостом. — Может, они так заигрывают?

— Ага, и женщины тоже, — фыркнула я. — Ты когда врешь, придумывай что-то более правдоподобное.

— Учту на будущее, — ничуть не смутился пушистый нахал.

Аз, как всегда, ничем не помог, но я как раз дошла до лавки старьевщика, так что махнула на него рукой.

Войдя внутрь, я уверенно двинулась к прилавку, но споткнулась, когда старьевщик подобострастно спросил:

— Чем я могу вам помочь, госпожа?

Во-первых, в этом мире никто еще так со мной не разговаривал. Проклятое умертвие, чудовище, чтоб ты сдохла, жуткая тварь – вот к таким обращениям я привыкла. Тот же старьевщик называл меня максимум некроманткой и вдруг «госпожа».

А во-вторых, старьевщик меня не узнал. Хотя этому факту как раз не стоило удивляться. Я сама себя не сразу узнала этим утром.

— Это я, Эллария Уиллис, — сказала. — Пришла вернуть вам книгу о некромантах.

Я выложила черный фолиант на прилавок в качестве доказательства своей личности. Старьевщик взглянул на книгу, потом на меня, затем снова на книгу и опять на меня. Игра в гляделки затянулась, но я не торопила мужчину, давая ему свыкнуться с мыслью, кто перед ним.

— Кто бы подумал, а книга-то работает. Надо цену на нее поднять, — сделал он неожиданный вывод.

Бизнесмен всегда бизнесмен. Повезло мне, что старьевщик считал книгу бесперспективной и позволил прочесть ее бесплатно.

— Но как же здорово, что вы зашли, госпожа, — опомнился он. — Мне удалось достать еще немного вездесущего порошка, как вы просили.

Я совсем о нем забыла, о порошке. Это же прекрасно, что есть еще!

Я разве что стойку охотничьей собаки не приняла. Мне жизненно необходимо досмотреть «кино» про Игроков. Тело я, конечно, оживила, но неизвестно надолго ли. А сомнения насчет источника силы все еще есть.

— Давайте, — протянула я руку, ожидая, что старьевщик вложит в нее мешочек с порошком.

Но мужчина колебался.

— Вездесущий порошок – дорогое удовольствие, — заметил он.

— Вы же знаете – у меня нет денег.

— Глупости, — не поверил он. — Такие, как вы, все богачи.

— Какие – такие? — сощурилась я.

В ответ старьевщик взмахнул рукой, будучи не в состоянии подобрать слов для описания «таких». Я решила, что речь о красивых. В моем мире тоже бытует мнение, что красивым проще добиться успеха и благополучия.

Кто бы подумал, что улучшенная внешность будет мне мешать. Кажется, старьевщик забыл, с кем имеет дело. Я, может, теперь и симпатичная, но все еще нервная и злая. Пора ему напомнить об этом.

Облокотившись о прилавок, я наклонилась к старьевщику и произнесла:

— Я ведь не только обереги умею делать. Я еще и проклясть могу. И остаток жизни вы проживете так, как будто колдуна послали на три буквы. Спасибо вашей книге, я у нее многому научилась.

Старьевщик судорожно сглотнул и дрожащей рукой пощупал лоб в том месте, где я нарисовала на нем крест, словно проверяя – работает ли еще оберег.

— От меня он не защищает, — разрушила я его надежду. — Вы же не думаете, что я не смогу обойти собственную магию?

— Ну, нет денег и нет, — пробормотал он. — Так бы сразу и сказали. Зачем угрожать?

Дрожащей рукой он вручил мне мешочек с порошком.

— Благодарю, — улыбнулась я. Бабуля учила меня вежливости.

Вот теперь надо срочно домой – запереться на чердаке с новой порцией порошка. Сегодня я досмотрю «кино» до конца! И даже Аз не помешает. Пусть только попробует, и я сделаю из его шкуры прикроватный коврик.

16--2

Обратно в дом Уиллисов я неслась на всех парах, не обращая внимания на прохожих. Если они и вели себя странно, я этого уже не замечала. Вездесущий порошок жег мне руки. Он – все, о чем я могла думать.

Но попасть на чердак оказалось не так-то просто. Сначала в холле я наткнулась на близнецов, явно поджидающих моего возвращения.

— Ты купила булочки? — спросили они хором, едва я вошла.

Ох, забыла. А дети-то уже привыкли к вкусненькому.

— Сегодня вместо булочек будут запеканка.

— Фу, творог, — скривились близнецы.

— А вот и нет, — нашлась я. — Не творог, а вкусный торт.

— Торт, — один из близнецов с придыханием повторил слово, точно это какая-то молитва. Впрочем, для детей торт – это святое.

— Ты приготовишь нам торт? — уточнил второй близнец.

— Если вы будете паиньками и не станете меня отвлекать. На торт нужно много времени, — будет им торт из творога. В конце концов, половина успеха блюда – это его правильная подача.

— Готовь, — кивнули они дружно. — Мы с места не сдвинемся.

Оставив близнецов в холле, я поспешила наверх. И снова не дошла до чердака. На этот раз встретилась со Стефаном в коридоре второго этажа. Мальчик был чем-то увлечен, настолько, что не сразу меня заметил. Зато я увидела, как он разбрасывает куски мяса по полу.

— Что ты делаешь, Стефан? — поинтересовалась я.

Мальчишка вздрогнул и обернулся. Вид у него был виноватый.

— Прости, я взял немного мяса с кухни, — вздохнул он. — Сигизмунду надо чем-то питаться.

Опять этот хомяк. Я не стала говорить Стефану, что Сигги ест исключительно ту пищу, которую убил сам, а не то еще устроит охоту на крыс. Пусть лучше мясо по дому разбрасывает.

— Только не забудь потом собрать и выкинуть то, что Сигизмунд не доест, — велела я. — А не то весь дом провоняет тухлым мясом.

— Хорошо, — согласился Стефан.

В его обещаниях я не сомневалась.

Вот, наконец, и он – чердак. Я остановилась возле двери и оглянулась. Аза не было поблизости. Он остался с близнецами на первом этаже, знал, что я все равно не пущу его к себе.

Войдя в комнату, я тщательно заперла дверь и закрыла окно, чтобы мне никто не помешал. А затем повторила все, как в прошлый раз. Уже через пять минут все приготовления закончились, и я во второй раз погрузилось в просмотр «кинофильма» про Игроков.

— Сыграем? — предложил Черный балахон.

— На что будем играть? — уточнил Белый.

Я вздохнула. «Кино» началось ровно с того же момента, что и в прошлый раз. Я все это уже видела, но перемотка здесь не работает. Пришлось посмотреть еще раз.

Благо длилось это недолго. Наконец, дошли до места, где меня прервали.

— А ты быстро учишься, — похвалил Черный с нарастающим азартом. — Принимаю твой ход и делаю свой: позаимствовать силы Пешка в состоянии только через…

Я затаила дыхание в ожидании продолжения. Умоляю, не сорвись! В третий раз старьевщик мне порошок точно не даст, даже если я буду угрожать ему облысением, ожирением и импотенцией.

— Через близость, — закончил мысль Черный.

Я протяжно выдохнула. Из-за чего по воде в тазу пошла рябь, и «видео» на секунду потеряло четкость. Я тут же задержала дыхание. Ни вздоха до конца просмотра! Еще не хватало самой все испортить.

— Фи, — в «видео» скривился Белый, — вечно ты все опошляешь.

— Такова моя сущность, — пожал плечами Черный. — И потом так интереснее. Даже тебе. Признай это.

Белый ничего не ответил. Он барабанил пальцами по подбородку, обдумывая очередной ход.

— Сдаешься? — переспросил Черный.

— Вот еще! — фыркнул Белый. — Близость это ведь не только физический контакт. Близость бывает духовной. Так что мой следующий ход: истинная взаимная любовь. Познав ее, Пешка раз и навсегда вернет свои жизненные силы, и больше никогда не будет нуждаться в подпитке.

Настал черед Черного кривиться. Похоже, на это ему нечего возразить. Надежда, вера, любовь – три столпа, которые не обойти.

— Всегда ты так, — обвинил Черный. — Чуть что, сразу прибегаешь к высшим светлым материям.

— Такова моя сущность, — повторил Белый его недавние слова.

— Ладно, твоя взяла, — буркнул Черный. — У меня больше нет ходов. Первый раунд игры окончен.

— Отлично, — Белый потер руки. — Раз мой ход последний, значит, Пешку выбираю я.

— Я в курсе. Не смею тебя задерживать.

Белый схватил монету со стола, кивнул на прощание и исчез. Я примерно знала, что было дальше: Белый переместился в мой мир, бросил монету на землю и ждал, кто ее подберет. Пешку, то есть меня, определил случай. Бывает слепая удача, а у меня произошла слепая неудача.

Но «видео» на этом не закончилось, и я продолжила просмотр. Вдруг выясню еще что-то важное.

Черный подождал минуту-другую для приличия, а потом позвал:

— Кис-кис! Ты где спрятался? Выходи.

Черный заглянул под стол, и я увидела под ним свернувшегося клубком до боли знакомого черного кота. Ладно, все кошки похожи. Но мало у кого из них есть кожаные крылья и золотые рожки. Без всяких сомнений это был Аз!

— А ну вылезай, — Черный ткнул кота в бок.

— Ш-ш-ш-ш! — мигом ощетинился тот.

— Тише ты, Аз, — махнул на него рукой Черный. — Это всего лишь я.

— Хозяин? — сощурился кот. — Чем могу быть полезен?

— Мы начали новую игру, — ответил Черный. — И я хочу, чтобы ты в ней участвовал.

— Разве это не жульничество?

— Чепуха! Я лишь уравниваю шансы. Пешку выбирает он, а это уже половина победы, сам понимаешь.

— Что требуется от меня? — вильнул хвостом Аз.

— То, что ты умеешь лучше всего, – вредить, пакостить, всячески мешать Пешке победить.

— Будет исполнено, хозяин, — склонил голову Аз. Расправив крылья, он вылетел в окно.

На этом «видео» оборвалось. Вода в тазу пошла рябью, и я вернулась из видения в реальность. Откинулась на спинку стула и пробормотала:

— Ну Аз, ну паршивец, вот только попадись мне. Точно сделаю из тебя коврик.

Глава 17. Истина в любви

И снова «видео» разозлило меня до кровавых кругов перед глазами. Аз – предатель, подосланный мне пакостить. Так и знала! А как красиво говорил: «Я – твой помощник, можешь мне доверять». Тьфу! Недаром считается, что черные коты приносят несчастье.

Как будто этого мало, до меня вдруг дошло – они смотрят. Все это время Игроки следят за мной, делают ставки, развлекаются за мой счет. Я для них – источник веселья. Ничего не забыли включить – и приключения, и ужасы, и историю выживания, и даже фильмы для взрослых.

— Вот найду вас, и вы у меня попляшете! — погрозила я кулаком потолку. — Навсегда отобью у вас охоту к играм.

Пусть знают, что я их рано или поздно достану и отомщу за всех Пешек, которыми они когда-либо играли. У патологоанатома не забалуешь. Если я что-то и умею в совершенстве, так это разделывать тела. Со мной лучше не связываться.

Минут десять я в красках представляла, что сделаю с Игроками, когда доберусь до них. Лишь после этого немного полегчало, гнев отступил, и я смогла подумать.

Итак, мой источник силы… а вот с ним все неоднозначно. И Черный, и Белый загадали разное. Ставка Черного была на физическую близость, Белого – на эмоциональную. И что получилось в итоге?

Мне нужен некто, кто будет хотеть и любить меня? Судя по всему, физический контакт второстепенен, его может вообще не быть, как у нас с Кресом. Главное – чувства.

Эдгар поцеловал меня, думая, что я – Венди, к которой он что-то испытывает. Видимо, только симпатию, так как его заряда хватило лишь на то, чтобы запустить сердце.

С Кресом все вышло иначе – физической близости у нас не было, мы просто спали вместе. Зато были чувства. То, что Крес испытывал ко мне, в прямом смысле меня оживило. Я ему, как минимум сильно нравлюсь. На что-то большее я пока не надеялась.

И все равно я обрадовалась. Это означало, что об Эдгаре можно забыть. Никаких больше попыток соблазнения неинтересного мне мужчины! Фух, прямо гора с плеч.

Скыр, скыр – кто-то скребся в дверь, прервав мои размышления. И я даже знала, кто. Явился Аз-предатель. Что ж, я тоже не прочь с ним пообщаться.

Прежде чем открыть дверь, я взяла веник и спрятала его за спиной. Аза невозможно поймать – не убежит, так улетит. Но уж огреть веником его пушистый зад я всегда успею.

Распахнув дверь, я осталась стоять на проходе, не давая Азу войти. Кот, запрокинув голову, взглянул на меня.

— Там Стефан разбрасывает мясо по дому, — сообщил он.

— Я видела, — кивнула. — Что-то еще?

Аз сощурился и сверкнул рожками. Глупым его не назвать. Он сразу понял – что-то не так, а чуть подумав, сделал верный вывод.

— Ты использовала порошок и досмотрела историю монеты, — догадался он.

— Да, и сделала выводы. Первый из них – не доверять котам. Ты мне вредил!

— Да разве это вредительство? — фыркнул он, ничуть не смутившись. — Подумаешь, разок чихнул. Я способен на гораздо большее.

Это он сейчас намекнул, что был добр ко мне? Может, он и благодарности ждет? Так я отблагодарю, за мной не заржавеет. Сейчас, только веник вытащу из-за спины.

— Пошел вон, — прошипела я.

Голос не повышала. Смысл кричать? Мое решение твердое – Аз в этом доме больше не живет. Не уйдет сам, выгоню.

— Ты выставишь меня на улицу? — не поверил он.

Глаза у него при этом стали, как у того кота из мультфильма о Шреке. Но мое сердце не дрогнуло. Буду я еще доносчиков жалеть.

— И вздохну с облегчением, когда ты уйдешь, — заверила я. — Отныне чтобы лапы твоей не было в этом доме. А не то натравлю на тебя Сигизмунда.

Аз вздрогнул. Умертвие все боятся, даже коты с крыльями и рогами. А чтобы окончательно развеять его сомнения, я замахнулась веником.

Кота как сдуло с лестницы. Был – и нет его. Я только и успела, что бросить веник вслед. Судя по шипению, попала. Будем считать, я отомщена. Все, эта страница жизни перевернута, с Азом покончено.

Мои мысли снова вернулись к Кресу. Он – мое спасение! Ему, конечно, тяжело, он вроде как уводит жену у брата. Он же такой правильный. Но между мной и Эдгаром ничего не было и быть не может. Надо срочно поговорить с Кресом и все объяснить, пока он сам не женился, и все не осложнилось еще сильнее.

Вот только найти Креса оказалось не так легко. Днем его не бывало дома, он и ночами частенько пропадал, о чем я вовсе не хотела думать.

Помогла Медина, подсказав, где искать брата.

— На ферме, — махнула она рукой на запад.

— Что он там делает? — поинтересовалась я.

— Понятия не имею, — пожала она плечами.

Ох, надеюсь, Крес туда не на свидание с подружкой бегает. Впрочем, сейчас узнаю сама.

Я уже спускалась на первый этаж, когда Медина спросила:

— А что с котом? Я видела, как он убегал из дома, весь такой взъерошенный.

— Нет у нас больше кота, — буркнула я и пошла дальше.

Недолго думая, я отправилась на ферму. Благо идти было недалеко, уже через четверть часа я добралась до цели.

Но найти Креса оказалось непросто. Ферма была большой. Здесь был и скот, и одновременно занимались сельским хозяйством. Овощи и фрукты выращивали в теплицах, скрывая их от ядовитых осадков, которые могли уничтожить весь урожай.

Я спросила у встречных работников, где найти Крестора Уиллиса, и все они указали в одном направлении – за хлев.

Пройдя туда, я выглянула из-за угла и увидела, как с десяток рабочих разгружают телеги с сеном. Они переносили огромные тюки в сарай. Глядя на них, я далеко не сразу узнала в одном из грузчиков Креса. Он был сам не похож на себя – без сюртука, в рубашке с закатанными рукавами и с растрепанными волосами.

В голове не укладывалось… Крес подрабатывает грузчиком, чтобы младшим Уиллисам было, что есть и где жить. Вот так он проводит свои дни и ночи? А я подозревала его неизвестно в чем. Аж стыдно стало.

Какой же он… настоящий. За ним женщина будет, как за каменной стеной. Эдгар совсем другое дело, он максимум гипсокартон.

Я тихонько ушла, пока Крес меня не заметил. Разговор подождет до вечера. Мне показалось, он не хочет афишировать свою работу. Домой он всегда возвращался чистым и одетым с иголочки. В жизни не скажешь, что весь день он провел, таская тяжести. Разве что уставший вид его выдавал.

По пути домой я мечтала о разводе с Эдгаром и свадьбе с Кресом. Вместе мы сообразим, как попасть в Верхний город и перевезти туда детей.

Вот такой идеальный план я придумала. Это был мой воздушный замок, и развеялся он при первом же порыве легкого ветерка.

А началось все с того, что вечером, услышав, как хлопнула входная дверь, я поспешила вниз. Думала, вернулся Крес, но была права лишь отчасти. На самом деле, оба брата пришли домой, и я нечаянно подслушала их беседу.

17--2

Рыжий… Рыжий! РЫЖИЙ! Цвет волос Элларии рыжий. Крес сотни раз повторил это про себя, но все никак не мог поверить.

Когда проснувшись утром, он увидел рыжую макушку, то сначала решил, что у него проблемы со зрением. Неоткуда в Нижнем Ареамбурге взяться рыжеволосой девушке. И куда подевалась Эллария? Рыжая подменила ее во сне? Бред!

Даже после того, как девушка проснулась, и Крес услышал ее голос, он далеко не сразу поверил, что перед ним Эллария. А поверив, не знал – радоваться или горевать.

Рыжий… цвет высшей аристократии Верхнего Ареамбурга. Только у них бывают волосы подобного оттенка. Исключений не существует.

Могла ли Эллария подделать цвет волос, пока он спал? Крес ответил бы «да», не изменись девушка полностью. К тому же ее удивление от собственного нового облика не было фальшивым. Такое не сыграть.

Похоже, она говорила правду насчет проклятия. Именно оно исковеркало ее внешность до неузнаваемости. Но вчера проклятие спало. По крайней мере, в той части, которая касалась внешности. Свое прошлое Эллария по-прежнему не помнила.

Теперь, когда все так изменилось, Кресу надо было подумать, что делать дальше. Работая на ферме, он весь день прокручивал в голове возможные варианты развития событий.

Эллария не мошенница. Она не хочет присвоить часть наследства их дяди. Зачем ей это, если она сама – богачка? Высшая знать Верхнего города буквально купается в золоте. Наследство их дяди – капля в море по сравнению с их достатком.

Его невестка, в самом деле, девушка в беде. Кто знает, что за интриги привели ее из Верхнего города в Нижний. Некто явно хотел от нее избавиться – едва не убил, изменил внешность и стер память о прошлом.

Но особенно Креса волновало даже не это, а тот факт, что Эдгару больше не надо разводиться. Он ведь и так женат на девушке из высшего общества Верхнего Ареамбурга! А это значит, что переезд Уиллисов в Верхний город – дело времени. Причем, весьма короткого.

Надо лишь закончить с оформлением наследства, разобраться с настоящим именем Элларии – кто она и к какой семье принадлежит. А дальше можно паковать чемоданы. И, конечно, молчать о том, что Эллария провела эту ночь в его спальне. Иначе развод, и можно забыть о переселении наверх.

Вот только на душе вместо радости скребутся кошки. Мысль о том, что Эллария достанется Эдгару, приводила в отчаяние. Но ведь здоровье младших важнее. Крес повторял себе это снова и снова. Смириться не помогло, но напомнило, чего ради он старается.

После смены на ферме, Крес заглянул к стряпчему, чтобы дать ему новые указания. Первым делом отменил поиски невесты для себя и велел забыть о разводе для Эдгара. Планы изменились.

Вместо этого он попросил стряпчего раздобыть информацию о пропавшей в Верхнем городе аристократке с рыжими волосами. Такое происшествие не могло не вызвать общественный резонанс. Кто-то должен искать девушку.

Возвращаясь домой, Крес встретил Эдгара. Отлично, им нужно многое обсудить. Но еще до того, как Крес успел поздороваться, брат выпалил:

— С меня хватит этого фарса. Завтра же подаю на развод! Ты говорил, что у меня нет оснований, но моя жена – умертвие. По-моему, это серьезный предлог для развода.

— Ты сегодня еще не видел Элларию, да? — догадался Крес.

— Нет, и не желаю видеть. Мне хватило вчерашнего вечера, когда она напала на меня в спальне. Я еле ноги унес, — Эдгара аж всего передернуло. — Не упади она в обморок, непременно бы меня поймала. Мне очень повезло.

Крес печально улыбнулся. Он не сомневался, что брат изменит мнение, едва увидев обновленную Элларию. Эдгар всегда был падок на женскую красоту, а Эллария без всяких сомнений прекрасна.

— Забудь, — махнул рукой Крес, входя в дом. — Развода не будет.

— Нет уж! — настаивал брат на повышенных тонах. — В этот раз я не стану тебя слушать, хоть ты и старший брат. В этом браке все равно нет никакого смысла.

— Он есть. Эллария поможет нам попасть в Верхний город.

— Не понял?

— Она из рода верхнегородской аристократии.

— Откуда ты это взял?

Крес лишь неопределенно махнул рукой. Так сразу не объяснишь.

— Она – наш билет наверх, — со вздохом произнес Крес. — Ее настоящий цвет волос – рыжий. Ты сам понимаешь, что это означает. Тебе нельзя разводиться.

Эдгар озадаченно нахмурился, переваривая услышанное. Весь разговор происходил в холле. Братья говорили громко, не скрываясь. Неудивительно, что их подслушали.

Наверху лестницы раздался шорох. Крес запрокинул голову и встретился взглядом с Элларией. Воздух со свистом покинул легкие. Его словно ударили под дых.

Она все слышала! Все его отвратительные слова о выгоде, о билете наверх. Крес сам себе был противен, когда говорил о ней в подобном тоне. Но хуже всего то, что она стояла там все это время и слушала его. Каждое слово…

То, как Эллария смотрела на него, сколько разочарования было в ее глазах, причиняло Кресу физическую боль.

Надо думать о младших – в тысячный раз напомнил он себе. Они важнее всего. Даже его собственных желаний и чувств.

Глава 18. Враг под личиной друга

Иногда кажется, что ты знаешь человека, а он оказывается совсем не таким, как ты о нем думал. У меня так произошло с Кресом. Я была уверена, что он – сильный, смелый, добрый, настоящий и… ошиблась.

Существовал еще один Крес, с которым я была не знакома. Он оказался расчетливым и бессердечным.

Я не хотела подслушивать чужой разговор. Это вышло случайно. Услышав шум входной двери, я спускалась в холл, чтобы встретить Креса, но замерла на первой же ступени.

Крес вернулся с братом, и они говорили обо мне. Первые же услышанные слова заставили меня застыть. «Развода не будет» – сказал Крес. И это было только начало! За пару минут я выяснила о себе больше нового, чем узнала за недели жизни в Нижнем городе.

Оказывается, тело, в которое я угодила, принадлежит аристократке, и я имею полное право жить в Верхнем Ареамбурге! Теперь понятно, с какой стати горожане кланялись мне и называли «госпожой».

Но почему Крес не сказал мне этого утром? Он ведь сразу все понял. Наверное, хотел сначала поговорить с братом и составить план.

Но даже не это обидело меня сильнее всего, а тот факт, что Крес все это время искал повод для моего развода с Эдгаром. Он вовсе не был милым, он плел интриги за моей спиной! Похоже, я совсем не знаю мужчину по имени Крестор Уиллис. Вот вам и любовь.

Когда разбиваются сердце девушке, она кричит и плачет. Когда разбиваются сердце женщине, она делает выводы и запоминает. Плевать, я могу поддерживать тело живым при помощи физической близости. И так до тех пор, пока не найду истинную взаимную любовь. Если она вообще существует… что-то я начала в этом сомневаться.

Я подслушивала совсем недолго до того, как меня заметили, но этого хватило. Теперь я знала планы братьев и могла скорректировать свои. Воздушный замок развеялся от первого же порыва ветра, я снова мыслила трезво. Пожалуй, это к лучшему.

У меня ведь тоже есть цель – найти Игроков и разобраться с тем, что они со мной сделали. И Крес с братом мне в этом помогут.

Вздернув подбородок повыше, я спустилась в холл. Крес спрятал глаза, избегая смотреть в мою сторону. Что ж, хотя бы совесть у него есть.

Зато Эдгар смотрел на меня, не мигая. Раз десять он ощупал меня взглядом с головы до ног, а потом хрипло уточнил:

— Эллария?

— Да, — кивнула, — это я, твоя дорогая супруга.

Эдгар шумно сглотнул. У него было такое лицо, словно он не верит своему счастью. Как у ребенка, получившего на день рождения игрушку, о которой он давно мечтал. Кажется, Эдгар только что стал поборником семейных ценностей и непримиримым противником разводов.

— Ты изменилась, — пробормотал он.

— Спасибо, что сказал. Сама я бы не заметила, — я злилась на Креса, но огрызалась на Эдгара. Говорить с его старшим братом было выше моих сил. — Предлагаю пройти в гостиную и все обсудить.

Я первой прошла в комнату. Мужчины, опомнившись, присоединились ко мне.

— Садись в кресло, — предложил Эдгар. — Оно ближе к камину, тем удобнее и теплее.

Я только хмыкнула. Помнится, когда я в первый раз оказалась в этой комнате, он был против, чтобы хоть на миг здесь задержалась, а теперь предлагает лучшее место. Красота, и правда, грозная сила.

Естественно, я села на диван. Расправила складки на юбке и взглянула на братьев.

— Я все слышала, — сказала честно. — Похоже, у нас общие цели. Мы все хотим перебраться в Верхний город по тем или иным причинам. Предлагаю объединиться.

— Я согласен! — мигом выпалил Эдгар и послал мне такой горячий взгляд, что сразу стало ясно, о каком объединении все его мысли.

Прости, муженек, но ты свой шанс упустил. Останешься без сладкого. По крайней мере, с моей тарелки тебе не полакомиться.

Я повернулась к Кресу. Что скажет он? Всем очевидно, что в этой семье он – главный.

— Это разумно, — кивнул Крес. — Я уже попросил стряпчего навести справки о пропавшей рыжей аристократке. Как только будут результаты, я расскажу.

Быстро он подсуетился. Я горько усмехнулась. Пора выбросить обоих братьев Уиллисов из головы и начать думать исключительно о деле.

— Что будем делать после того, как стряпчий найдет информацию обо мне? — уточнила я и добавила: — Я о своем прошлом ничего не помню.

— Это неважно. Твоя внешность говорит сама за себя, — сказал Крес. — Я напишу твоей родне в Верхнем городе. Мы установим твое подлинное имя, ты получишь пропуск и переедешь наверх.

— А Эдгар и вместе с ним вся его семья переедут со мной, так как мы женаты, — завершила я мысль.

Крес нехотя кивнул и снова спрятал глаза. Стыдно ему, видите ли. А строить козни за моей спиной, значит, нормально? Я почувствовала, что опять закипаю. Мне бы сейчас не помешали курсы управления гневом, только боюсь, я бы и там устроила драку.

Нет, я не стану тратить нервные клетки на этих двоих.

— Держите меня в курсе новостей, — произнесла я и встала с дивана.

— Ты куда? — следом за мной тут же вскочил Эдгар.

— В свою комнату. Хочу отдохнуть… от всего, — я махнула рукой.

— На чердаке ужасно неудобно. Переезжай, — предложил Эдгар.

— Куда?

— В мою спальню.

— А ты будешь жить на чердаке? — спросила я.

— Это не входило в мои планы, — нахально улыбнулся он.

Если Эдгар вот так же подкатывает ко всем девушкам, то это просто чудо, что ему кто-то ответил «да».

— Я уж как-нибудь на чердаке поживу, привыкла, — отвергла я «заманчивое» предложение и вышла из гостиной.

Вот только Эдгар так легко не сдался и побежал за мной следом. Он нагнал меня уже на лестнице, схватил за предплечье и заставил развернуться лицом к себе, а после горячо зашептал практически мне в губы:

— Ты не знаешь, от чего отказываешься. Я умею доставить удовольствие. Мои женщины всегда кричат от наслаждения.

— Уверен, что твои женщины не притворялись, чтобы не огорчать тебя? — хмыкнула я. Очень хотелось добавить «мальчик», но я сдержалась. В этом теле я была моложе Эдгара, он бы все равно не оценил иронию.

— Я достаточно опытен, — заявил он, — чтобы отличить настоящее удовольствие от его имитации. — Да ты салат «Айсберг» от пекинской капусты не отличишь, о каком женском удовольствии ты говоришь, — выдернув руку из его захвата, я поднялась по лестнице.

— Если передумаешь, я всегда готов тебя принять! — донеслось мне в спину.

Я только глаза закатила. Кажется, мы с мужем поменялись местами. Теперь он пытается меня соблазнить.

Ох, надеюсь, мое тело не начнет снова увядать, и мне не придется прибегать к щедрому предложению Эдгара.

18--2

Живое тело требовало больше внимания, чем мертвое. Будучи умертвием я не так сильно уставала и меньше нуждалась в еде. Теперь же ко мне вернулись все физические потребности, от которых я успела отвыкнуть. Кто бы подумал, что в состоянии умертвия есть свои плюсы.

Но несмотря на утомление, я выполнила обещание данное детям – приготовила им торт. На самом деле, это был творожник, который они не особо любили. Но я украсила его розочками из сметаны и присыпала сверху цветной сахарной пудрой.

В итоге даже младшие уплетали угощение за обе щеки. Недаром говорят, что встречают по одежке. Внешность имеет значение. Даже запеканка может добиться успеха, если будет выглядеть, как торт.

После ужина я сразу поднялась к себе. Я так устала за день, что уснула практически мгновенно. А проснулась в середине ночи от странного ощущения, будто кто-то прыгает на моей грудной клетке. Я почти не удивилась и совсем не испугалась. Что ни ночь в доме Уиллисов, то приключение, уже привыкла.

Первая мысль – вернулся Аз. Ничего, сейчас я его поймаю, и тогда он у меня точно получит.

Притворяясь спящей, я дождалась очередного прыжка, а потом резко вскинула руку и ладонью придавила к груди прыгуна. В ответ раздался полузадушенный писк, совсем не похожий на кошачий.

Распахнув веки, я увидела Сигизмунда. Голова хомяка торчала из-под моей ладони – аж глаза навыкате, так сильно я надавила.

— Фу, Сигги! — я мигом отдернула руку и вытерла ее о покрывало. — Ты чего устроил? Я что, похожа на батут?

Дотрагиваться до умертвия было неприятно. В этот момент я, как никогда, понимала Эдгара, отказавшегося целоваться со мной.

Хомяк снова подпрыгнул, что-то пропищал и шлепнулся на пол. После вскочил на лапы, встряхнулся и припустил к двери. Вот только далеко не убежал. У порога Сигги остановился и оглянулся на меня. Кажется, он хочет, чтобы я пошла с ним.

Меня терзали смутные сомнения – а стоит ли? Идти куда-то ночью за хомяком-зомби – так себе идея. Но Сигги все прыгал, пищал и вообще вел себя крайне экспрессивно, и я испугалась – вдруг что-то стряслось со Стефаном? Это все-таки его хомяк.

— Хорошо, иду, дай только халат накину, — я встала с кровати. Похоже, все жители дома Уиллисов ненавидят сон и всячески с ним борются.

Вслед за Сигизмундом я вышла в коридор, спустилась на второй этаж и тут едва не умерла от разрыва сердца. Все потому, что с улицы вдруг донесся протяжный вой, похожий на волчий. Казалось, несчастное животное угодило в капкан и жалобно плачет.

Что особенно странно, в этом явно нечеловеческом звуке мне послышалось собственное имя. Точнее его местный вариант. Животное словно простонало его на свой манер:

— А-а-лла-ри-у-у-у-у!

Сигги тоже перепугался. Настолько, что упал набок, вывалил из пасти язык и притворился мертвым. В его исполнении этот трюк был идеален. Мало того, что хомяк без проблем мог не дышать, так он еще и выглядел, как труп недельной давности.

Вой затих. Минуту-другую стояла тишина, и Сигги отважился приоткрыть один глаз, а я – начать двигаться.

— Что это было? — спросила я шепотом у хомяка, но тот, естественно, не ответил. Разбаловал меня говорящий кот.

Зато Сигги, снова встав на лапы, побежал дальше. Вопреки ожиданиям он привел меня не к комнате Стефана, а к задней двери, ведущей в сад. Хомяк явно хотел, чтобы я вышла на улицу. В этом не было ничего страшного, не считая того, что минуту назад там кто-то жутко выл.

— А вдруг там волк? — замялась я в нерешительности возле двери.

Сигги затрясся от ужаса, но от идеи выйти в сад не отказался. Что я трусливее хомяка? Передернув плечами, я взялась за ручку и потянула дверь на себя.

Сад встретил меня темнотой, ночной прохладой и тишиной. Я вышла за дверь и двинулась вслед за хомяком по тропинке в глубь сада. После каждого шага я останавливалась и прислушивалась. К счастью, было тихо. «Волк» то ли сбежал, то ли затаился.

Хомяк между тем свернул куда-то вбок и встал возле кустов с колючками. Присмотревшись, я увидела, что из них торчат вилы. Очень похожие на те, с которыми местные жители гонялись за мной.

— Ты привел меня посмотреть на садовый инвентарь? — нахмурилась я.

Но Сигги нетерпеливо подпрыгнул и нырнул под куст, призывая и меня последовать за ним. Я засомневалась – оно мне надо? Я только вернула красоту и в первый же день полезу в куст, чтобы расцарапать лицо колючками?

Из куста донесся требовательный писк. Не хомяк, а тиран какой-то.

— Хорошо, лезу, — буркнула я и встала на колени, чтобы осторожно заглянуть под куст.

Что там может быть такого интересного, ради чего Сигизмунд разбудил меня посреди ночи? В темноте при свете звезд я не сразу все разглядела. Сначала показалось, что вилы торчат из земляной кочки.

Но вот, чуть сместив голову в сторону, я поймала золотой блеск – свет от фонаря возле дома от чего-то отразился. Я протянула руку и кончиками пальцев коснулась кочки. Она была теплой и пушистой.

Я отдернула руку в замешательстве. «Кочка» никак не отреагировала на прикосновение. Дурной знак.

— Аз? — осторожно позвала я. — Это ты?

Ответа не было, и я, наплевав на внешность, легла щекой на землю и пролезла глубже под куст. Тогда-то все и рассмотрела. Это, в самом деле, был черный кот. Вилы торчали прямо из его тельца. Местные не смогли добраться до умертвия, так прикончили его кота.

Глава 19. Смерти вопреки

Не без труда мне удалось извлечь тушку Аза из-под куста. Сначала я вытащила из него вилы и отбросила подальше. Затем вытянула самого кота, расцарапав при этом руки.

Но порезов и боли от них я не замечала, зато трясло от переживаний. Аз пострадал из-за меня. Это я выгнала его из безопасного дома.

Пусть Аз был предателем и доносчиком, но убийство животных я не одобряю в любом случае. Даже черных котов.

Вытащив бездыханное тельце, я положила его себе на колени. На глаза навернулись слезы, и я смахнула их рукой. Сигизмунд присел неподалеку, грустно свесив голову. В хомяке-зомби и то было больше человечности, чем в жителях Нижнего Ареамбурга.

— Что мне делать? — всхлипнула я. — Похоронить его в саду?

Сигги встрепенулся. Показалось, он против такого варианта.

— Предлагаешь оживить его? — осторожно уточнила я.

Хомяк радостно подпрыгнул. Так вот чего он хочет от меня – чтобы я сотворила ему компанию. Мало мне хомяка-зомби, так пусть будет еще и кот-зомби. Хотя себя-то я оживила до конца…

— А вдруг опять получится умертвие? — засомневалась я. — Тогда горожане меня точно сожгут вместе с домом Уиллисов.

Но Сигги смотрел на меня широко распахнутыми глазами, в которых читалось восхищение. Он явно верил в мой успех.

— Я даже не знаю толком, как это делается, — простонала я. На самом деле, знала – прочитала в книге о некромантах. Но это лишь теория! Практики у меня ноль без палочки.

Хомяка такой ответ не устроил. Он подошел ближе и ткнулся носом в мою руку. Он словно подталкивал ее к Азу, чтобы я опустила на него ладонь. Нет, с этим надо что-то решать, уже даже хомяки говорят мне, что делать.

— Ладно-ладно, — я послушно выполнила указание. Похоже, Сигизмунда пара переименовывать в Нерона, или кто там самый известный тиран в истории.

В итоге я прижала обе ладони к Азу и сосредоточилась на том, чтобы передать ему часть своей жизненной силы. Опыта в воскрешении у меня нет. До этого все происходило само собой. Вся надежда была на умную книгу старьевщика и на то, что человек, ее написавший, знал свое дело.

Через пару минут мои ладони засветились совсем как тогда, с Сигги. Вот только Аз не торопился приходить в себя. Оно и понятно, он крупнее хомяка, на его воскрешение нужно больше времени.

Минута, другая, я все вливала жизненные силы в тело кота, и вот, наконец, его задняя лапа дернулась в конвульсии. Хороший знак! Я на верном пути. Получив отклик, я удвоила силы.

Примерно через полчаса, обессилев, я рухнула на землю. Воскрешать покойников не так-то просто. Зато кот наоборот поднялся на четыре лапы, встряхнулся, осмотрелся и деловито поинтересовался:

— Что случилось? Почему мы в саду?

— Потому что тебя кто-то проткнул вилами, — пробормотала я, чувствуя слабость. — И мне пришлось тебя оживлять.

— Ты сделала из меня умертвие?! — ужаснулся Аз.

— Не уверена.

Он принялся изучать себя, крутясь на месте, но мне уже было ясно, что Аз получился лучше Сигги. Его глаза не горели красным, как у хомяка. Шерсть не топорщилась сальными клоками, и даже дыры от вил затянулись. Как по мне, кот был живым. Хотя, конечно, стоит еще раз присмотреться на свету.

Глядя на Аза, я испытывала прилив гордости. Впервые у меня получилось не умертвие! А вполне себе живой кот. Мое мастерство некроманта растет, это радует.

Аз тоже остался доволен осмотром. Закончив с ним, он поднял на меня блестящие золотые глаза и тихо спросил:

— Ты воскресила меня после всего, что я тебе сделал?

— Да что ты там сделал, — махнула я рукой. — Подумаешь, помешал досмотреть «видео», но я все равно своего добилась. Посредственный из тебя пакостник.

Аз задумался. Похоже, тот факт, что о нем кто-то позаботился, глубоко шокировал кота.

Я, кряхтя, поднялась на ноги. Все, на сегодня хватит ночных приключений. Хочу в теплую кроватку.

Втроем мы пошли обратно в дом. Прогонять Аза не было никаких сил, да и опасно ему на улице, как выяснилось.

— Кто хоть тебя проткнул вилами, ты помнишь? — поинтересовалась я на ходу.

— Какой-то местный сумасшедший, — вздохнул кот. — Когда ты меня прогнала, я отправился в город на поиски съестного. Но на меня устроили облаву, назвав котом умертвия.

Я кивнула. Все, как я думала. Не смогли достать меня, так хоть на коте отыгрались. Изверги!

Но не обошлось и без червячка сомнения. А что если все это игра Черного? Надавив на мою жалость, он снова приставил ко мне Аза. Или это слишком сложный ход? Я ведь могла и не воскресить кота. Однозначного ответа у меня не было.

Мы уже были на подходе к дому, когда опять услышали жуткий вой. Да я же так снова поседею!

— Я чуть не умер во второй раз, — прижал лапу к груди Аз.

— Да и я тоже, — согласилась с ним.

Сигги промолчал, он опять валялся «мертвым».

Вой доносился из-за угла. Никакого желания проверять, что там происходит, у нас не было, и мы торопливо шмыгнули в дом. Там быстро добрались до чердака и заперлись изнутри. Все вместе. Страх, как выяснилось, сближает.

В третий раз вой прозвучал, когда мы были уже в комнате. Я уловила, что он идет из-под моего окна, и на этот раз четко расслышала свое имя. А еще на вой поступил ответ.

В ночной тишине раздался голос Креса, выкрикнувшего из окна своей спальни:

— Эдгар, заткнись! Ночь на дворе. Не умолкнешь, я спущусь и сам тебя заткну.

Так это Эдгар?

Кто это воет на болотах? А это твой муж, Элла. Чего же он хочет? Так выполнить супружеский долг...

По крайней мере, ясно, что собственное имя мне не померещилось. Эдгар, в самом деле, звал меня.

19--2

Открыв круглое чердачное окно, я выглянула на улицу. Так и есть – Эдгар стоял внизу. Запрокинув голову, он смотрел вверх и периодически звал меня, долго, протяжно повторяя мое имя.

— Эллария! — обрадовался Эдгар, увидев меня.

— Ты чего орешь? — возмутилась я. — Опять пьяный?

— Трезв, как стекло, — заверил Эдгар.

Я пригляделась, но с такого расстояния разве определишь. Вроде не шатается, а там кто его знает.

— Чего тебе надо? — спросила я громким шепотом.

— Я хотел спеть тебе серенаду, — признался он. — Только понял, что не умею. Но все равно могу. Хочешь?

Я вздрогнула. Эдгар звал меня так, что руки до сих пор трясутся от страха. Если он запоет, точно придется еще раз воскрешать кота и хомяка, да и я сама под вопросом.

— Боже упаси! — открестилась я.

— Я просто хотел, чтобы ты знала – я ценю, что ты доверилась мне, и хочу помочь с восстановлением сил. Безвозмездно. Так и быть, взвалю на себя эту ношу. Я готов на все ради жены!

Ах, теперь он готов, когда я стала красивой. Только посмотрите, сколько самоотдачи! Какая жертва!

— Иди спать, Эдгар, — вздохнула я. — Все, что мне сейчас нужно для восстановления сил – это сон.

— Но ты ведь подумаешь над моим предложением?

— Обязательно, — заверила я и закрыла окно.

Эдгар всего сутки бегает за мной, а меня уже порядком утомили его ухаживания. Заманчивые предложения, серенада – уже были, что дальше? Страшно представить.

Махнув на всех рукой, я завалилась спать. Воскрешение кота забрало у меня кучу сил, но спала я все равно недолго. Когда проснулась, солнце только-только встало. Сигги сбежал через очередной лаз в полу, у него их не счесть по всему дому. А вот Аз никуда не делся. Сидел возле двери, словно сторожевой пес.

Я пригляделась к коту. Отлично выглядит! Совсем как новенький. Вот оно – мое первое полноценное оживление. Возможно, с хомяком было бы также, будь у меня тогда больше сил.

А вот я, увы, сдала. Осмотр в зеркале показал – в рыжих волосах появилась седая прядь. Я снова увядала. До полного возвращения в состояние умертвия было далеко, но сам факт, что мои силы таяли, огорчал. Я-то думала, что раз и навсегда восстановила тело. Но нет, похоже, придется регулярно подпитываться. Может, зря отказалась от предложения Эдгара?

Я передернула плечами. Нет уж, пока все не так критично, к Эдгару я не пойду.

Пряча седую прядь в прическу, чтобы ее никто не увидел, я тяжело вздохнула. Аз мигом отреагировал.

— Тебе нужно пополнить жизненные силы, — заметил он.

— Позже. Пока в этом нет острой необходимости, — ответила и, не удержавшись, снова вздохнула: — Неужели теперь так будет всегда?

— Нет, конечно, — ответил Аз. — Ты что забыла последнюю ставку? Познав истинную любовь, Пешка раз и навсегда вернет жизненные силы, и больше не будет нуждаться в подпитке, — процитировал он.

Я удивленно приоткрыла рот. Во-первых, и правда забыла. Дуреха! Самое важное чуть не упустила из виду. А во-вторых, почудилось или Аз только что мне помог?

— Ты ничего не перепутал? — я повернулась к коту. — Вроде твоя задача всячески мне мешать, а не подсказывать верные решения.

— Это было моей задачей, — согласился Аз. — Но теперь все изменилось.

— С какой стати?

— Ты меня оживила. Отныне я только твой. И предан исключительно тебе.

Я пораженно захлопала ресницами. А ведь точно! Именно это и случилось с Сигизмундом. Раньше у хомяка хозяином был Стефан. Но после того как я вернула его к жизни (пусть даже не очень удачно), хомяк слушается только меня.

И все же насчет Аза терзали смутные сомнения. Этот кот уже ни раз меня обводил вокруг пальца.

— Докажи! — потребовала я.

— Я готов. А как?

— Скажи, кто я.

— Ты – Элла Соколова, патологоанатом, некромант и жительница чужого мира, — выпалил он без запинки.

Вот хитрец. Вроде и правильно ответил, но совсем не то, что я спрашивала. Но я тоже умею быть упрямой.

— Да нет же, кто я в этом теле? — настаивала я. — Кому оно принадлежит или принадлежало? В общем, ты понял.

Я умолкла и с усмешкой уставилась на Аза. Сейчас посмотрим, какой он преданный.

— Октавия Монтгомери, единственная дочь Джозефа Монтгомери, высшего аристократа Верхнего Ареамбурга, — бодро отрапортовал Аз.

Мне осталось только подобрать с пола упавшую туда от удивления нижнюю челюсть и пробормотать:

— Спасибо.

Вот и узнала, кому принадлежало мое тело раньше. Октавия, значит… высшая аристократия… Очень интересно!

Глава 20. Родственные связи

Воскрешать, без сомнений, тяжко, на это уходит много сил. Но как же это полезно! Если каждый оживленный, будет до конца дней служить мне, то так можно и мир захватить. Достаточно только…

Ой, стоп. Я тряхнула головой. Еще немного – и додумаюсь до того, что надо убивать, потом воскрешать, и будет мне идеальный слуга. Нет уж, маньяком-некромантом я становиться не желаю.

Но у меня хотя бы появился личный помощник-кот. Если это только не очередная уловка Аза… Впрочем, сейчас я ему верила и вовсе не из-за самого кота, а из-за Сигизмунда. На своем примере хомяк показал, что воскрешенные действительно мне послушны.

Встряхнувшись, я напомнила себе, что у меня есть обязанности. В кои-то веки я встала раньше всех и решила поднять детей к завтраку.

Не знаю, как их будит старая няня, лично у меня с этим возникли сложности. Первым делом я заглянула к Медине.

— Солнышко встало, и тебе пора! — радостно воскликнула я, и в меня тут же прилетела подушка, еле за дверью успела спрятаться.

Близнецы меня вовсе проигнорировали, закутавшись с головой в одеяла. Стефан хоть и не спал, но одеваться не торопился. Сидел на краю кровати и тяжело вздыхал. Скучает по хомяку – поняла я. Надо с этим что-то делать.

Может, воскресить Сигги до конца и вернуть мальчику? А что, с Азом я неплохо справилась. Идея мне понравилась, и я пошла в спальню к малышу Эдмунду, но и там потерпела неудачу. Нет, ребенок проснулся, но уже через секунду огласил дом громким плачем.

Самостоятельно будить детей было плохой затеей, но отступать поздно. Укачивая Эдмунда на руках, я вернулась в спальню к близнецам.

— Быстро вставайте! — выпалила я. — Вон котик сидит голодный и неглаженый. Надо срочно его кормить, — свалила я близнецов на Аза.

Кот поднял на меня обиженный взгляд, в котором явственно читался вопрос – за что? Но я уже пошла дальше по коридору. Здесь моя миссия была выполнена – близнецы подскочили с кроватей и бросились тискать Аза.

— Я знаю, как вернуть Сигизмунду нормальный вид, — сказала я, заглянув к Стефану в спальню.

Отреагировал мальчик или нет, даже проверять не стала. Сигизмунд действовал на Стефана безотказно.

— Медина, — сунула я нос в последнюю спальню, — если немедленно не встанешь, подложу тебе в кровать Эдмунда.

Девочка резко села:

— Я уже проснулась. Не надо.

Вот так-то лучше.

Я понесла Эдмунда на кухню. По пути он играл моими волосами. Малышу явно пришелся по вкусу рыжий цвет. Он ведь такой яркий!

Когда я усаживала Эдмунда в детское кресло, он поднял на меня свои огромные, как у олененка глаза, и четко проговорил:

— Ма-ма.

— Ты ошибаешься, — поправила я ласково. — Я не твоя мама.

— Ма-ма! — настойчиво повторил малыш и сморщил носик, приготовившись разрыдаться в случае отказа.

Если в первый раз это могло сойти за ошибку, то теперь я со всей очевидностью поняла – Эдмунд принял окончательное решение, и спорить с ребенком бесполезно. Он, как и все Уиллисы, жутко упрямый и своевольный.

— Ладно, — вздохнула я, смиряясь, — как скажешь.

Эдмунд тут же передумал плакать, удовлетворенно кивнул и повторил, закрепляя:

— Ма-ма.

Я прикусила нижнюю губу. Совру, если скажу, что меня это не тронуло. Когда-то я мечтала о детях, потом привыкла к мысли, что у меня их не будет, а с попаданием в чужой мир все окончательно запуталось. И вот заветное слово прозвучало из уст Эдмунда.

Ощущение было, словно меня избрали. Выделили из всех и наградили особым званием. Я сразу ощутила ответственность, а еще щемящую нежность. Не знаю, как сложится моя дальнейшая судьба в этом мире и отношения со старшими братьями Уиллисами, но этих детей я точно не брошу.

Завтрак прошел своим чередом. Разве что мы с Эдгаром поменялись местами. Теперь он всячески за мной ухаживал, делал комплименты и намеки. До чего же он, оказывается, навязчивый! Неужели я так же себя вела, когда пыталась его соблазнить? Тогда неудивительно, что он сбежал. Я уже и сама была готова дать деру.

Но к счастью или нет, был еще Крес, и мне требовалось с ним поговорить. Сегодня выяснилось важное – настоящее имя моего нового тела. Уверена, это поможет нам попасть в Верхний город.

— Крес, — сказала я, пока он не встал из-за стола, — мне надо с тобой кое-что обсудить.

— Ты всегда можешь пообщаться со мной, — тут же вмешался Эдгар и томно добавил: — И не только словами.

Клянусь, я его ударю! Лучше бы муж и дальше меня избегал. В своих попытках ухаживать Эдгар был невыносим.

Крес, проигнорировав слова брата, кивнул мне и встал из-за стола. Я тоже поднялась, и тут же заскрипел еще один стул – Эдгара.

— Мне можно с вами? — спросил он с надеждой.

— Нет! — ответили мы с Кресом хором. Похоже, не меня одну достал любвеобильный Эдгар.

Мы вышли в коридор, и Крес впервые пригласил меня в кабинет. Едва дверь за нами закрылась, я выпалила:

— Я знаю, как меня зовут.

20--2

А чего тянуть? Я хочу поскорее попасть в Верхний город, Крес этого хочет. По крайней мере, в этом наши желания сходятся. Что до остального, то мы достаточно взрослые люди, чтобы побороть неловкость.

Крес нахмурился и произнес:

— Я тоже знаю, как тебя зовут. Эллария Уиллис.

— Да, — кивнула я, — но нет.

— Объясни.

— Я взяла это имя здесь, в Нижнем городе, потому что забыла свое настоящее. А сегодня ночью вспомнила, — я не стала вдаваться в подробности, рассказывая, что это Аз помог. А то придется объяснять еще и про говорящего кота. — Мое имя Октавия Монтгомери.

Крес задумчиво потер лоб. Когда он снова заговорил, то озвучил мои собственные мысли:

— Ты понимаешь, что это неспроста? Измененная внешность, потеря памяти… кто-то очень не хотел, чтобы вернулась.

А он соображает. Я ведь не рассказывала об отравлении и смерти.

— Да, — согласилась я. — Возможно, это дело рук кого-то из моих родных.

— И ты все равно готова с ними связаться?

— Я хочу вернуться в Верхний Ареамбург, — тут я не соврала. — А с родными как-нибудь разберусь.

— Ты должна быть осторожна, когда вы встретитесь, — заметил Крес.

Почудилось, или он волнуется за меня? Да просто без невестки-аристократки им в Верхний город не попасть. Я ему нужна, только и всего.

Я молча кивнула. Разумеется, я буду осторожна. Снова умирать не входит в мои планы. Я уже была за чертой жизни, мне не понравилось.

— В таком случае, если ты не против, мы прямо сейчас отправимся к стряпчему и выясним подробности о твоих родственниках, — предложил Крес.

Я, не раздумывая, согласилась. А чего тянуть? Мне нужно поскорее встретиться с Игроками. Тот факт, что мои волосы после воскрешения Аза снова начали седеть, говорит о том, что мое оживление не вечно. Рано или поздно мне понадобится подпитка сил, а потом еще и еще, и так до бесконечности. Я хочу разорвать этот порочный круг, вернуть себе нормальную жизнь. И сделать это могут только Игроки. Они меня в это втянули, пусть и вытягивают.

Вскоре мы были уже в конторе стряпчего. Людвиг – так он назвался – все цокал языком, разглядывая мои волосы.

— Эдгар всегда был везучим, да? — в итоге усмехнулся он.

Крес что-то буркнул в ответ неразборчивое. Со стороны могло показаться, что он завидует брату.

— Значит, Октавия Монтгомери, — повторил он после того, как я представилась. — Постойте, мне знакомо это родовое имя. Минуточку!

С этими словами стряпчий вскочил с кресла и принялся что-то искать на полках позади. Книг на них не было, только многочисленные папки, расставленные по алфавиту.

— Вот она! — с довольным видом он подхватил одну из папок. — Буква «М».

Пройдя с папкой к столу, он открыл ее, пролистал и удовлетворенно выдохнул:

— Недаром я запомнил эту фамилию.

— Моя семья чем-то знаменита? — уточнила я.

— Вы спрашиваете! Род Монтгомери – один из основателей Верхнего Ареамбурга. А еще они баснословно богаты.

Мы с Кресом переглянулись. Моя ценность выросла еще на несколько пунктов – аристократка, богачка, жительница Верхнего города. В глазах Креса я прочла тоску. Как будто одновременно росла и ширилась пропасть между нами. Но разве он и так не отказался от меня?

— Что там сказано обо мне? — я повернулась обратно к стряпчему.

— Октавия – единственная дочь Джозефа и наследница его состояния, — прочел тот записи в папке. — Помимо вас у Джозефа еще есть двоюродная сестра Изабелла, ее муж Роджер и их сын Чарльз. Они представители побочной линии рода и не настолько обеспечены, но тоже весьма уважаемые жители Верхнего Ареамбурга.

А еще они убийцы, мысленно добавила я. Ну а кто? Слабо верилось, что убийца – отец. Зачем ему это? Я не детектив, но помню их главный постулат – ищи, кому выгодно. Проще говоря, мотив. Стряпчий только что его озвучил – наследство.

Октавия была единственной наследницей огромного состояния отца. А после ее смерти наследником стала его двоюродная сестра с семьей. Вот они – мои враги. И, похоже, мы скоро встретимся.

— Сообщите Джозефу Монтгомери, что его дочь нашлась. Живая и здоровая, — сказала я, поднимаясь с кресла. — Я буду рада встрече с ним в Нижнем Ареамбурге в доме семьи Уиллисов.

— Немедленно отправлю письмо в Верхний город, — кивнул стряпчий.

Выходя из конторы, я обхватила себя руками за плечи. Скоро я встречусь с отцом Октавии… вот только я – не она. С губ сорвался тяжелый вздох. Ненавижу врать!

А тут еще Крес добавил, неожиданно заявив:

— Прости, все это время я считал тебя мошенницей.

Я аж споткнулась на ровной дороге. Остановилась и медленно повернулась к нему.

— Думал, что ты хочешь отобрать часть денег из наследства нашего дяди, — пробормотал он.

Я только нервно хмыкнула. В каком-то смысле он был прав – я и есть мошенница. Выдаю себя за другую. Что это, если не обман? Но вот воровкой я точно никогда не была.

— Поэтому ты добровольно отдал меня брату? — спросила я.

— Ты и так ему принадлежишь, — повел он плечами.

— Но ты даже не пытался за меня бороться!

— А должен был? Ты бы этого хотела?

Вопрос повис между нами. Я просто не знала, что ответить. До этого разговора была уверена, что Крес ко мне равнодушен.

Мы с девочками-коллегами шутили: «Что делать, если мужчина охладел к тебе? Похоронить». Так вот, я свои чувства к Кресу тщательно закапала и даже надгробие поставила с надписью «Здесь покоится наивная мечта о несбыточном».

И вдруг такой вопрос. Того и гляди, чувства восстанут из могилы, и будет у меня еще одно умертвие.

Как же это не вовремя! Сейчас, когда со дня на день должна состояться встреча с отцом Октавии, развод с Эдгаром не лучший вариант. Что если мы с Кресом не успеем пожениться, или отец Октавии нам не позволит? Тогда дети не поедут со мной в Верхний город. Я не могу их бросить внизу! Но и от Креса отказаться не в состоянии. В конце концов, он – моя подпитка, практически гарантия выживания.

В итоге я так и не определилась. Но какого черта, почему все должна решать я? Пусть это сделает Крес.

— Разберись для начала, чего хочешь ты, — посоветовала я. — А потом, исходя из этого, действуй.

Глава 21. Родная кровь — не водица

Я оставила Креса посреди улицы одного. Должен ли он был бороться за меня? Это только ему решать.

На обратном пути я хотела заглянуть в лавку старьевщика, но та оказалась закрыта. Посмотрев в стеклянную витрину, я с грустью отметила, что рыжий оттенок моих волос начал меркнуть. Лишь бы его хватило до встречи с отцом Октавии, а то еще не признает дочку. Может, зря я прогнала Креса?

Вернувшись домой к обеду, я посвятила остаток дня детям.

Придумала игру близнецам – найти в саду голубой цветок. В свое посещение сада я убедилась, что цветы там редкость. Так что им придется повозиться.

Медина в очередной раз страдала от неразделенной любви и своей, как ей казалось, ужасной внешности.

— Глупости, — махнула я рукой. — Ты очень хорошенькая.

— Тебе легко говорить, — вздохнула девочка. — Ты вон какая красивая… Волосы такие яркие!

— Хочешь, сделаем и твои яркими? — предложила я, а потом сразу подумала – Крес меня убьет.

Но идти на попятную поздно. Глаза Медины загорелись такой надеждой, что отказать ей было равносильно убийству. И я придумала компромисс – окрашивание прядей не краской, а чем-то, что легко смыть.

Я осмотрелась и увидела цветную бумагу на столе девочки. Когда-то в детстве мы красили волосы с ее помощью. Держалась такая краска до первого мытья, но нам было весело.

Я выбрала ярко-розовый цвет. Размочила бумагу в горячей воде и подождала, пока та отдаст цвет. После смочила в этой цветной воде несколько прядей Медины и завернула их в фольгу.

— Сними ее примерно через час, — велела я. — Будут у тебя розовые пряди. Станешь самой модной в городе.

На радостях Медина порывисто поцеловала меня в щеку, а я вздохнула. И в страшном сне мне не могло привидеться, что в чужом мире я стану прародительницей культуры эмо.

После Медины я заглянула к Стефану. Пора разобраться с тоской мальчика по хомяку.

— Я хочу до конца воскресить Сигизмунда, — сказала я Стефану. — Поможешь мне?

Конечно, он согласился. Вдвоем мы спустились в холл к дыре в полу, где теперь обитал Сигги. Я позвала его, и хомяк вышел.

— Сигизмунд! — обрадовался Стефан.

— Осторожно, — пресекла я попытку мальчика взять хомяка. — Помни о личном пространстве. Тебе бы понравилось, если бы тебя хватали все подряд?

Стефан тут же отдернул руки. Я уже поняла, что с ним именно так и надо – не запрещать, а объяснять, почему нельзя что-то делать. Стефан очень чутко относится к личным границам.

— Сигги, — позвала я, протянув руку, — иди сюда, я воскрешу тебя окончательно. Станешь снова обычным хомяком.

План был отличным. Я воскрешаю Сигизмунда, он возвращается к Стефану, мальчик снова счастлив, одной проблемой меньше.

Но все пошло не так с самого начала. Изъян оказался в самом Сигизмунде. Хомяк неожиданно наотрез отказался полностью воскрешаться. Ему, видите ли, понравилась разгульная жизнь умертвия. Жрать крыс, носиться по ночам по саду, пугать своим видом всех встречных.

Сигги не только не подошел ко мне, но и отпрыгнул, когда я сама попыталась его схватить. Впервые умертвие мне не подчинилось! Да что же я за некромант такой, если даже хомяк меня не слушается?

— А ну иди сюда, жуткое умертвие! — возмутилась. — Я сделаю из тебя человека… тьфу, нормального хомяка. Аз, лови этого отбившегося от рук зомби.

Кот моментально прижался к полу, примеряясь к прыжку. Я не сомневалась – поймает. Но тут вмешался Стефан:

— А как же личное пространство? — спросил он. — Разве ты не нарушаешь его, заставляя Сигизмунда становиться тем, кем он не хочет?

Я только зубами заскрежетала. Умный мальчик, слишком умный. Поразил меня моим же оружием. Как говорится, ученик превзошел учителя.

Что мне было делать – признать, что я не права? У меня нет опыта в воспитании, но, кажется, это подорвет мой авторитет в глазах ребенка.

— Аз, отставить, — вздохнула я. — Если Сигизмунд хочет быть умертвием, вонять, жрать крыс и разлагаться – это его право.

Говоря, я послала Сигги строгий взгляд. Мол, я до тебя еще доберусь. Эх, взять с собой на дело Стефана было плохой идеей.

Хомяк выдохнул с облегчением и поспешил к своей норе.

— Если ты захочешь, — сказал Стефан, пока Сигги не скрылся, — приходи ко мне в гости. Я буду рад с тобой поиграть.

Сигги на секунду притормозил, вроде как раздумывая, а потом шмыгнул в дыру. Что-то мне подсказывает, что сегодня ночью у Стефана будут гости.

— Только попробуй его укусить, — прошипела я в нору, точно зная – хомяк меня слышит. — Сделаю из тебя чучело и поставлю на полку.

— Пи! — донеслось испуганное из норы.

И правильно, пусть боится. Я страшна в гневе. Но хотя бы Стефан счастлив, значит, я старалась не зря. А вскоре вернулись близнецы с цветком, и вышла Медина с розовыми прядями. Так и пролетел мой день.

На чердак я поднялась уставшая, но довольная. Многое было сделано. Еще чуть-чуть – и я окажусь в Верхнем городе, а там и до Игроков рукой подать.

Аз прошмыгнул вслед за мной в комнату. Я не стала его прогонять. Мы вроде как заключили мирное соглашение. Уже за одно то, что он помог найти родню тела, я была готова многое ему простить.

Как обычно, первым делом я подошла к зеркалу. Дважды в день – утром и вечером – проверять состояние тела стало привычкой.

Сегодня в витрине лавки старьевщика я видела, как поблек цвет моих волос. Это меня беспокоило. Я боялась, что сейчас опять увижу в зеркале седую бледную моль. Но вопреки ожиданиям отражение порадовало стойким рыжим оттенком. Мои волосы стали ярче.

Я перебрала их, прядь за прядью, но так и не нашла седой. А ведь она точно была! Утром я прятала ее в прическу.

— Что думаешь, Аз? — обратилась я к коту. — Почему я выгляжу лучше?

— Все просто. Ты где-то напиталась силами, — ответил он.

Логично. Другого объяснения и быть не могло.

— Полдня я провела с Кресом, — вспомнила. — Наверное, дело в этом. Похоже, он все еще мой источник, несмотря ни на что.

— Так, может, стоит с ним помириться? — предложил Аз.

Ответить я не успела из-за стука в дверь. Кто-то решил навестить меня на ночь глядя и вряд ли это пришли дети.

21--2

Открывая дверь, я рассчитывала увидеть на пороге Креса. Для этого было несколько причин. Во-первых, я думала о нем. Во-вторых, надеялась, что принял верное решение насчет меня. А в-третьих, втайне была согласна с Азом – возможно, нам стоит наладить отношения. Это и для тела полезно.

Но меня постигло разочарование. Ко мне действительно заглянул один из старших братьев Уиллисов, да не тот.

— Эдгар, — нахмурилась я, — что ты здесь делаешь?

— Пришел к своей жене, — широко улыбнулся он и поднял руку, демонстрируя мне бутылку крепленого вина.

У меня случилось дежавю. Все это уже было, только наоборот – я приходила к мужу. Хорошо еще, Эдгар не встречал меня в спальне в эротическом белье. Не уверена, что моя психика вынесла бы подобное зрелище.

— Пустишь? — спросил он, так как я держала дверь полуоткрытой, не позволяя ему войти.

— Нет, — качнула я головой. — Иди к себе, Эдгар. Я устала.

— А как же супружеский долг? — напомнил он мне.

Научила на свою голову… В конце концов, Эдгар тоже годился на роль источника сил. И хотя прямо сейчас в подпитке я не нуждалась, когда-то же она понадобится. Так, может, не стоит портить отношения с потенциальной батарейкой.

Глядя на Эдгара, я уговорила себя его впустить. Я ведь недавно сама за ним гонялась. Вот только ничего с тех пор не изменилось. Тогда не смогла поцеловать и сейчас не смогу. Жить хотелось. Целоваться с Эдгаром – нет.

— Ты же вроде бросил пить? — поддела я его.

— Как бросил, так и поднял, — хмыкнул он. — Тем более сегодня есть повод.

— Какой же?

— Я получил наследство, — гордо произнес он.

Мне не понравилось, как это прозвучало. Не мы, не моя семья, а я.

— Мы можем уехать из этого дома, — Эдгар перешел на горячий шепот. Не только потому, что соблазнял меня, но еще чтобы нас не подслушали. — Будем жить, как короли. Денег на все хватит.

Мне резко захотелось помыться. Хотя Эдгар меня даже пальцем не тронул. Он предлагал бросить его семью без средств, оставить родных ни с чем.

— Мне не нужны твои деньги, Эдгар, — я прижала ладонь к его груди и толкнула, чтобы он не мешал закрыть дверь. — Иди к малышке Венди. Возможно, ей больше понравится твое предложение.

— Но мне нужна ты, — жалобно проскулил он.

Вот только я уже захлопнула дверь перед его носом. Никогда еще я так не жалела о своем поступке. Зря я напугала и прогнала любовницу Эдгара. Умоляю, дайте мне адрес Венди! Я сама за ней схожу и приведу за ручку обратно.

На всякий случай я подперла дверь стулом и лишь после этого легла спать. Надеюсь, этой ночью Эдгар не будет петь серенады под окном. Мне надо выспаться.

Как ни странно, повезло. Эдгар успокоился. Неужели понял, что у нас ничего не получится? Это было бы идеально! А может, он отпраздновал получение наследства где-то в другом месте и в другой компании. В любом случае меня это не волновало.

Благодаря капитуляции мужа, спала я отлично и встала утром посвежевшей в прекрасном настроении. Все складывалось ровно так, как я планировала. Еще немного – и я попаду в Верхний город, а там придумаю, как разыскать Игроков.

Единственным, кто омрачал мне радость, был Крес и наши с ним сложные, непонятные отношения. Но я усилием воли выбросила мысли о нем из головы. В конце концов, это мужчина должен делать первый шаг навстречу. Я уже столько их сделала, хватит.

В столовой, куда я спустилась на завтрак, разгорался скандал. И причиной ему в каком-то смысле была я. Как так получается, что даже когда меня нет поблизости, я все равно во всем виновата?

— Это твоих рук дело, Эллария? — набросился на меня с упреками Крес, едва я переступила порог столовой.

— Что я опять натворила? — вздохнула обреченно.

Крес отступил в бок, демонстрируя Медину. В темных волосах девочки выделялись розовые пряди. Я вчера сделала ей лишь одну прядку, но она добавила еще несколько. Получилось красиво и модно. Я невольно улыбнулась, одобряя результат креативного окрашивания.

— Тебе еще и весело? — взревел Крес.

— Не смей кричать на мою жену! — вступился за меня Эдгар.

— Ма-а-а-а! — завопил малыш Эдмунд, пока близнецы тыкали в старшую сестру пальцами и смеялись, а Стефан кидал под стол еду, явно подкармливая хомяка-зомби.

Глядя на эту картину, я умилилась – дом, милый дом. Некоторые вещи не меняются и это, пожалуй, к лучшему.

Под весь этот шум я прошла к своему месту и села. Нет, я не оглохла, как старая няня, но определенно привыкла к шумному семейству Уиллисов. Теперь, если поведет завтракать в одиночестве и тишине, мне будет не хватать этого гама.

— Краска смоется, стоит только намочить волосы, — произнесла я спокойно, пока Крес не сорвал голос.

— Смоется? — моргнул он и тут же переключился на Медину: — Ты почему сразу не сказала?

— Как будто ты дал мне вставить хоть слово, — всплеснула руками девочка.

Скандал пошел на новый виток. На этот раз выясняли, кто кому не дает говорить. Я же отвлеклась на Эдмунда, уговаривая его съесть еще ложечку каши.

Когда все, наконец, умолкли, стало даже как-то не по себе. И в этой тишине новость Креса прозвучала зловеще:

— Сегодня днем приедет твой отец, Эллария, — сообщил он.

Я вздрогнула и едва не выронила ложку с кашей. Так скоро? Папа явно торопится. Ох, не уверена, что я готова обрести еще одну семью. Особенно такую… кровожадную.

21--3

После завтрака я занялась подготовкой к встрече дорогого гостя – убралась, купила булочек к чаю, а потом защищала их от детей. Несколько так и не удалось спасти, но я не сильно расстроилась.

Когда все было готово, мы собрали семейный совет в гостиной и постановили, что дети во встрече участвовать не будут. Не стоит с порога пугать отца Октавии размером семьи Уиллисов, к такой новости надо готовить постепенно. Он-то едет за одним человеком, а забирать придется восьмерых. Мы так рискуем спугнуть наш билет в Верхний город.

Но объяснить это детям оказалось не так-то просто. Младшие Уиллисы страшно обиделись.

— В Верхний город вы нас потом тоже не возьмете? — возмутились близнецы.

— От тебя я такого не ожидала, Эллария, — поджала губы Медина.

Стефан молча смотрел с укоризной, что хуже прямого обвинения.

Я тяжело вздохнула. Надо срочно придумать, как их успокоить и переубедить. Я перебирала варианты – подкуп, шантаж?

В итоге попробовала и то, и другое. Первым делом соблазняла вкусными пирожными, которые дети получат, если посидят наверху, но услышала категорический отказ. Наказания они тоже не испугались. Ни пряник, ни кнут не сработали. Впервые у меня закончились варианты, я не знала, что делать.

Тогда на столик запрыгнул Аз. Я открыла рот, чтобы рявкнуть на него – коту на столе не место! Но Аз меня опередил. Обмахнувшись хвостом, он весомо заявил:

— Старших надо слушаться!

Челюсти отпали у всех, включая меня. Ладно, я в курсе, что кот говорящий, но для других это стало шоком. А для меня было шоком то, что он вдруг решил себя раскрыть. Кажется, Аз очень хочет, чтобы я попала в Верхний город. Настолько, что готов подставиться.

— Я так и знал! — опомнился Крес. — Я тебя уже слышал.

— Каюсь, бываю несдержан и болтлив. Такую харизму трудно держать в узде, — сверкнул золотыми глазами Аз, а потом, решив всех окончательно добить, расправил крылья и полетел прочь из гостиной.

— Он летает! И говорит! — кричали наперебой дети.

Секунды не прошло, как гостиная опустела. Детей буквально смело, вслед за Азом. Остались только я, Крес и Эдгар.

— Что это сейчас было? — пробормотал муж. — Кот разговаривал?

— Наверное, съел что-то не то, — пробормотала я. — Отрыжка замучила.

Естественно, никто не поверил, что голос у кота прорезался от изжоги. Мне не учинили допрос с пристрастиями только потому, что с улицы донесся странный гул. Позабыв о коте, мы прилипли носами к стеклу.

С холма, где стоял дом, частично просматривался город. Через окно мы увидели, как по улицам едет карета. Горожане высыпали полюбоваться на диковинку. Карета – редкий гость в Нижнем Ареамбурге. До этого момента я видела здесь только телеги. Неужели ее спустили сюда прямиком из Верхнего города?

При этой мысли у меня вспотели ладони. Скоро я, как эта карета, перемещусь из одного города в другой, только снизу-вверх. Если, конечно, не совершу ошибки. Мне предстояло сыграть роль Октавии Монтгомери и сделать это надо, как следует. Иначе не видать мне билета наверх.

Карета не доехала до дома. Взобраться на холм можно исключительно пешком по тропинке. Пришлось Джозефу Монтгомери покинуть карету и потопать остаток пути ногами.

Я не сводила глаз с приближающегося к крыльцу мужчины. Ему было лет шестьдесят. Статная фигура, седые волосы и окладистая борода, трость, на которую он грузно опирался при ходьбе, расшитый серебряной нитью кафтан – отец Октавии походил на гнома, только большого.

За ним следовал слуга. То ли камердинер, то ли телохранитель, а возможно, и то, и другое вместе. Все же Нижний город опасен для жителей Верхнего. Я удивилась, что господин Монтгомери так быстро и легко приехал. Похоже, дочь многое для него значит.

Раздался стук в дверь, и мы дружно вздрогнули. Я кивнула Кресу. Мол, иди открой. А сама осталась в гостиной. Села на диван, лицом к двери и сложила руки на коленях.

— Не переживай, — Эдгар подсел ко мне и опустил свою руку на мои. — Я рядом и всегда тебя поддержу. Прости за то, что я наболтал вчера вечером. Теперь я понимаю, почему ты отказала.

— Почему же? — уточнила я, потихоньку высвобождая свои руки из-под его ладони. Не верилось, что Эдгар осознал свою ошибку с наследством. Может, зря я плохо о нем думала?

— Ты не повелась на деньги, потому что и так богата, — пожал он плечами. — Но ничего, я найду другие козыри.

А нет, не зря. Я мысленно застонала. Избавь меня Вселенная от козырей Эдгара! Нет, это невыносимо. Я не осознавала, как счастлива была, когда он меня игнорировал. Как говорится, имея не ценим, а потерявши – плачем. Это прямо мой случай.

Эдгар был в своем репертуаре. Он счел меня поверхностной богатенькой дурочкой. Я даже не обиделась. Наоборот, мне стало смешно. Это так он покоряет женщин – оскорбляя их? Если меня что-то и удивляет в этой ситуации, так это то, что Эдгар до сих пор не девственник. С таким-то подходом.

Но вот в коридоре раздался глубокий мужской голос, и я забыла о существовании Эдгара.

— Где она? Где моя Октавия? — пробасил господин Монтгомери.

— Ждет вас в гостиной, — ответил Крес. — Это налево.

Пары секунд не прошло, как Джозеф Монтгомери ворвался в гостиную, да так и остановился на пороге, словно наткнулся на невидимую стену. Все потому, что увидел меня.

Я в свою очередь, переволновавшись, вскочила с дивана. И мы замерли, глядя друг на друга.

— Октавия, — прошептал господин Монтгомери, первым придя в себя. — Это и правда ты, моя дорогая девочка. Я думал, что потерял тебя навсегда.

Игнорируя Эдгара и Креса, он пересек гостиную в пару широких шагов, схватил меня за плечи и привлек к своей груди. Я опомниться не успела, как оказалась в его крепких объятиях.

Прижимаясь щекой к груди господина Монтгомери, я слышала, как быстро и рвано бьется его сердце. Такое не сыграть. Он, в самом деле, был взволнован. А еще он плакал. Я ощутила влагу на своей щеке.

Мое собственное сердце тоже дрогнуло, но вовсе не из-за родственных чувств. Их, увы, не было и быть не могло. Джозефа Монтгомери я видела первый раз в жизни, он даже не был похож на моего настоящего отца, которого я потеряла еще в детстве.

Но мне ужасно не нравилось его обманывать. Лгать человеку, горюющему из-за потери единственного ребенка, отвратительно. Но другого выхода нет. По крайней мере, сейчас.

— Кхм, — кашлянул Крес, привлекая внимание. — Давайте присядем и поговорим.

— Да-да, конечно, — засуетился господин Монтгомери.

Оттеснив Эдгара, он сел рядом со мной на диван, продолжая держать меня за руку с таким видом, словно этот физический контакт поддерживает в нем жизнь. Разорви его – и сердце Джозефа не выдержит.

— Почему ты раньше не сообщила мне, где ты? — первым делом спросил он. — Я места себе не находил, думая, что навсегда потерял тебя, моя дорогая девочка.

Я смотрела в его голубые глаза – точно такие же, как у Октавии, и понимала, он не лжет. Такую любовь не сыграть. Для Джозефа Монтгомери Октавия действительно была всем. Это помогло мне немного расслабиться. Я хотя бы говорю не с убийцей.

Итак, мой выход. Набрав побольше воздуха в легкие я призналась с печальной улыбкой:

— Меня прокляли, — вообще-то убили, но об этом я умолчала. — Я очутилась в Нижнем городе, совершенно непохожая на себя прежнюю и ничего не помнящая. И если внешность мне удалось вернуть, то с воспоминаниями все обстоит хуже. Даже сейчас я не помню, кем была прежде. Теперь меня зовут Эллария Уиллис. Я вышла замуж за человека, который меня спас и приютил.

Самым сложным было не поморщиться на последних словах. Уж я помню, как Эдгар меня спасал. Все прикопать порывался, ага.

Сам Эдгар не упустил возможности представиться тестю. Все-таки он породнился с высшей аристократией Верхнего Ареамбурга. У меня закралось подозрение – а так ли я на самом деле интересна Эдгару или его больше привлекает мой новый статус?

— И ты не помнишь, что с тобой случилось, и как ты очутилась здесь? — спросил господин Монтгомери. — А главное, кто сделал это с тобой?

Я покачала головой и поинтересовалась в свою очередь:

— А что известно вам?

— Стыдно в этом признаться, но тоже ничего, — повесил он голову. — Ты просто исчезла, и никто не мог тебя найти, сколько бы я не платил.

Выходит, Октавию не только отравили, но и тело нарочно спрятали. Сбросили его в Нижний город, и дело с концом.

— Но теперь тебе больше ничего не грозит, — господин Монтгомери сжал мою руку в своей. — Я позабочусь о тебе, моя дорогая девочка. Я заберу тебя отсюда. Пора вернуться домой, доченька.

Глава 22. Все можно, нельзя только на небо влезть. А нет, и это можно

В гостиной повисло напряженное молчание. Следующей должна быть моя реплика о том, что в Верхний город я поеду не одна, а с двумя мужчинами и пятью детьми. Как преподнести такую новость деликатно?

Я не нашла способа, поэтому сказала, как есть:

— Я не могу поехать без своей новой семьи. Они помогли мне в тяжелую минуту и стали как родные. К тому же мы теперь родственники.

— Разумеется, твой муж и его брат, если он того желает, тоже переедут с нами. Я позабочусь о пропуске для них, — ответил господин Монтгомери без запинки. Хороший он все-таки человек.

Но не успел он еще договорить, как дверь распахнулась, и в гостиную ввалилась вся честная компания. Говорящий кот и тот не смог надолго отвлечь детей, все это время они подслушивали в коридоре.

Я закрыла глаза рукой. Мы даже не успели подготовить Джозефа! А тут сразу вся банда в сборе. Прошу любить и жаловать.

— А нас? Нас тоже возьмут? — хором спросили дети.

Я ощутила, как господин Монтгомери вздрогнул, ведь он все еще держал меня за руку.

— А это кто? — шепотом поинтересовался он у меня.

— Братья и сестры моего мужа, — со вздохом пояснила я. — Тоже моя новая родня. Я без них никуда.

Джозеф Монтгомери повернулся к детям. Те стояли, затаив дыхание. Никогда еще не видела их такими тихими. Похоже, не на шутку испугались, что их оставят в Нижнем городе.

— И как же зовут таких замечательных новых родственников, могу я узнать? — с улыбкой спросил господин Монтгомери.

Дети представились по очереди, и каждый получил от Джозефа по леденцу. Всего за пару минут Джозеф Монтгомери покорил все пять сердец младших Уиллисов. Вмиг он стал им добрым дедушкой, которого у них никогда не было.

У этого мужчины было столько обаяния, что все мы моментально под него попали. Я поймала себя на мысли, что хотела бы такого отца. Октавии повезло. Но потом она умерла…на этом ее везение закончилось.

У Джозефа оказалась масса нерастраченной любви. Он был слишком одинок. Кажется, ему просто не на кого ее излить, и дети тут пришлись как нельзя кстати. Он обрадовался им, как родным.

Этим же вечером Джозеф вернулся домой – в Верхний город. После его визита все закрутилось и завертелось. Мы с ним поехать не могли, нас бы не пустили без пропусков. Но Джозеф обещал, что достанет их в ближайшее время. И не обманул.

Спустя пару дней в дом Уиллисов постучал гонец с объемным конвертом в руках. Когда мы вскрыли его все вместе в гостиной, то на стол выпало восемь новеньких пропусков.

— Ого-о, — протянули дети и быстро расхватали свои пропуска.

Эдгар тоже торопливо забрал свой. А Крес в первую очередь подал пропуск мне, а потом только взял себе.

Сжимая в руке небольшой магически ламинированный кусок бумаги, я предвкушала скорую расправу над Игроками, но еще я радовалась за детей. Наконец-то, они будут дышать нормально! Нижний город им больше не повредит.

Теперь нам предстояли сборы.

— Каждый может взять ровно по саквояжу, — проинструктировал Крес. — Положите в него только самое важное и необходимое на первое время. Поменьше игрушек, разрешаю взять по одной, самой любимой, — сказал он близнецам. — Никаких средств красоты, — это предназначалось Медине, а последнее Стефану: — И никаких хомяков.

— Мы не можем бросить Сигизмунда, — возмутился мальчик.

— На него нет пропуска.

Стефан с ужасом оглянулся на меня. На его лице читалось упрямое – я с хомяком не расстанусь! Я вздохнула. К сожалению, и не придется. Готова поспорить, Сигги последует за мной, хочу я этого или нет.

— Как это по одной игрушке? А если у нас много любимых? — следующими Креса атаковали близнецы, и я поспешила улизнуть из гостиной.

Пусть сам разбирается, он все-таки их старший брат, а мне тоже надо собраться.

Поднявшись на чердак, я остановилась в нерешительности. А мне и взять-то нечего. Кроме Аза и того же хомяка, в этом доме нет ничего моего. Так себе богатство я нажила.

Сборы заняли целый день. Дети носились по дому, подбегая то ко мне, то к Кресу, то к Эдгару в зависимости оттого, кто что разрешал или запрещал взять. В итоге их саквояжи не застегивались, потому что каждый из старших разрешил что-то свое, и отбор прошли кучи вещей.

Крес недрогнувшей рукой принялся выбрасывать из сумок лишнее под дружный детский вой. А ведь ему еще предстояло рассчитать старую няню, выплатить последнюю аренду за дом, позаботиться о том, чтобы остаток вещей раздали нуждающимся. Одним словом, куча дел.

Эдгар вместо того, чтобы помогать, развалился в кресле у камина и потягивал вино из бокала. Праздновал. Я только поморщилась при взгляде на него. И почему мне достался такой непутевый муж? Какая дурная примета в этом виновата? Вроде я не выносила мусор на ночь глядя, не свистела в доме, не сидела на углу, и все равно получила вот это.

К вечеру все было готово, но мы так устали, что решили выехать на следующее утро, а эту ночь, последнюю, провести в доме. Не знаю, как остальным, а мне было немного грустно покидать дом. Привыкла я к этому месту.

Но Верхний Ареамбург манил новыми горизонтами, и я одновременно предвкушала переезд. Что ждет меня наверху? Как вообще люди туда попадают? Скоро я все увижу собственными глазами!

22-2

Мы выехали сразу после завтрака. Точнее вышли. В Нижнем Ареамбурге нет карет, а на телеге ехать тот еще вариант, так что до подъемника топали пешком. Вот тут и сказалась дальновидность Креса. Набери мы кучу саквояжей, просто не дотащили бы их до цели.

Идти пришлось долго. Подъемник располагался на окраине города, противоположной той, где стояла церковь. Я еще не бывала в этой части Нижнего Ареамбурга.

Дома встречались все реже, а вскоре вовсе закончились. Мы вышли к болотистому полю, заросшему камышами. Один шаг с тропы, и затянет трясина.

Но болото меня не волновало. Все потому, что на горизонте взору открылась картина небывалой красоты. Хмурые тяжелые облака, вечной броней нависающие над Нижним городом, разошлись в стороны. Между ними виднелось небо, и в нем… город!

Величественные стены, шпили башней, кроны деревьев – все это и многое другое то ли парило в воздухе, то ли стояло на облаках, но однозначно было прекрасно.

— Ого! — невольно выдохнула я.

— Ты как будто первый раз видишь Верхний город, — удивилась Медина моей реакции.

— Так и есть, — кивнула я.

— Как это возможно? Ты же оттуда родом?

— Потеря памяти, — я постучала себя пальцем по виску. — Ничего не помню до того, как вышла замуж за вашего брата.

— Главное, что ты запомнила меня, — тут же обрадовался Эдгар. — Меня невозможно забыть!

— Это точно, — закатила я глаза.

Беззлобно переругиваясь и поддевая друг друга, мы добрались до подъемника. Я ожидала увидеть что-то вроде лифта. Некое механическое устройство, приводимое в движение физической силой.

Каков же был мой шок, когда перед нами опустился остров. Небольшой, размером с мою спальню на чердаке, но абсолютно автономный, летающий сам по себе. Магия? Наверняка без нее не обошлось.

Прежде чем попасть на остров, который вознесет нас в Верхний город, надо было пройти заставу. Все, как на наших границах. У нас тщательно проверяли пропуска и лишь после этого разрешали проход.

— Он тоже с вами? — указал страж на Аза у моих ног.

— Это мой кот, — ответила я. — Конечно, он со мной.

— Пропуск, — потребовал страж.

— На кота?

— На магическое существо первого уровня, — поправил он.

Я покосилась на Аза. Похоже, стражи здесь не так просты. Как бы Аз ни скрывался, они видят крылья и рожки. Значит, кот у меня аж первого уровня. Еще и с родословной, небось.

— У меня нет на него пропуска, — честно призналась я.

— В таком случае он не может пройти.

Дети расстроились больше меня. С тех пор, как выяснилось, что Аз говорящий, он стал всеобщим любимцем младших Уиллисов. А вот старшие братья его наоборот сторонились.

— Мы не поднимемся без Аза, — заявили близнецы.

— Уиллисы своих не бросают, — насупился Стефан.

— Я, как все, — пожала плечами Медина.

Я беспомощно смотрела на кота. Кто же знал, что ему нужен отдельный пропуск! Стефану и то удалось незаметно пронести в саквояже хомяка-зомби. Надо было и мне спрятать Аза.

Крес, видя, что мы замешкались, тоже остановился. Назревала проблема. Но тут Аз отступил назад и шепнул мне:

— Ничего, идите, я догоню вас позже, — и взмахнул крыльями, намекая, что остров ему не нужен, чтобы подняться в Верхний город.

Оставлять Аза не хотелось, но другого выхода не было, и я, подталкивая детей вперед, прошла к острову.

А дальше было по-настоящему жуткое путешествие наверх. Катание на самых экстремальных американских горках в моем мире и вполовину не так страшно. Там хотя бы есть страховка – тебя намертво закрепляют в кресле. А тут даже сидений нет!

Остров просто оторвался от земли, взмыл в воздух и принялся подниматься вертикально вверх. Ветер ревел и трепал одежду, пытаясь сдуть нас с острова. Здесь не было перил, не росло ни единого деревца, за которое можно ухватиться, и мы сбились в центре, держась друг за друга.

Я плохо помню этот подъем, так как предпочла зажмуриться, чтобы не видеть, как земля со скоростью уходит вниз.

— Отсюда все кажется таким маленьким! Даже наш город. Смотрите! — восхитился один из близнецов.

Я вытянула руку, на ощупь нашла Линора (в честь переезда близнецы оделись, как полагается), притянула его к себе и крепко обняла.

— Ты меня задушишь, — прохрипел он.

Но я не ослабила хватку. Знаю я его, отпущу – он подберется к краю, полюбоваться городом с высоты и непременно свалится.

Подъем в Верхний город длился минут десять, которые мне показались вечностью. Целых десять минут между землей и небом! Это перебор.

Но вот, наконец, остров сравнялся с твердой землей наверху. В отличие от острова она выглядела более надежной, хотя бы потому, что не покачивалась от ветра. Надо было лишь перепрыгнуть через небольшую пропасть или пройти по хлипкому мостику, который стражи нам протянули. Это что, такое испытание? В Верхний город попадают только сильные духом. А тем, кто боится высоты, наверху делать нечего. Как говорится, рожденный ползать пусть себе ползет дальше.

Первыми на твердую землю с помощью стражей перешли дети. Затем Эдгар, а Крес вызвался мне помочь. Я отказалась от мостика, и он, протянув руки, подхватил меня за талию. Поднял на миг над пропастью, а затем крепко прижал к себе.

Мои ладони опустились ему на плечи, зашелестела, сминаясь, юбка платья, наши взгляды встретились, и мы, не сговариваясь, одновременно облизнули губы.

«Сейчас он меня поцелует? На глазах у всех?» — мелькнула шальная мысль. Я хотела этого и боялась. Губы аж пульсировали от прилившей к ним крови. Пульс набатом бил в ушах. «А пусть целует при всех! — махнула я мысленно рукой. — Один раз живем».

Обидно, но поцелуй так и не состоялся. Все испортил Эдгар.

— Поставь ее уже на землю, Крес, — проворчал он. — Что ты вцепился, как собака в кость?

Его недовольный голос привел нас в чувства. Мы оба вздрогнули и встряхнулись. Крес тут же опустил меня, убрал руки и на всякий случай отступил подальше. А я с ненавистью глянула на Эдгара. Такой момент испортил!

Улучив минутку, я подошла к Эдгару, взяла его под локоть и прошипела ему на ухо:

— Не смей вмешиваться в мою личную жизнь.

— Вообще-то ты моя жена, — напомнил он.

— Продолжишь меня доводить, и я стану твоей вдовой, — пообещала кровожадно.

Эдгар посмотрел на меня с недоверием, но заметив решительный огонек в моих глазах, резко побледнел. А что он думал? Между сорокалетним патологоанатомом и его любовным интересом лучше не вставать. Целее будешь.

Продолжить ссору я не смогла. Все потому, что передо мной распростерся Верхний Ареамбург, и я потеряла голос и способность двигаться при его виде.

Белые стены домов, позолоченные башни, раскидистая зелень – все это парило в облаках. Их воздушные хлопья вальяжно проплывали мимо нас. Я словно угодила в ожившую песню «Аквариума» и даже пропела негромко себе под нос первую строчку:

— Под небом голубым есть город золотой…

— Добро пожаловать домой, дочка! — нам навстречу уже шел Джозеф Монтгомери.

А я все стояла, пораженная, и не верила: теперь этот прекрасный город – мой дом? С ума сойти!****Визуал города:

Глава 23. В гостях хорошо, а дома лучше

Сразу за заставой Верхнего города нас ждала карета. Оказывается, та, на которой приезжал Джозеф была скромной. Эта же напоминала мини-автобус. Все многочисленное семейство Уиллисов поместилось в ней без проблем, и еще место осталось.

Дети прилипли к окнам, разглядывая город. Они были так восхищены, что аж притихли. Лишь изредка выдавая междометия – о, у, а, ы.

Мужчины вели себя сдержаннее, а вот я недалеко ушла от детей. Опомнилась, увидев золоченый купол башни. Меня чуть ли не подбросило на сиденье. Вот же оно! То, что я ищу.

— Что это за башни? — спросила я у Джозефа. — В них кто-то живет?

Прежде чем ответить, он тяжело вздохнул. Я только что напомнила ему о том, что его дочь лишилась памяти. Наверняка настоящая Октавия все это знала.

— В башнях живут Творцы, дочка, — он предпочитал называть меня «дочка», чтобы не использовать новое имя. — Создатели нашего мира. Именно им мы обязаны процветанием Верхнего Ареамбурга.

— И бедам Нижнего… — пробормотала я.

— Что ты сказала? — нахмурился Джозеф.

Я прикусила язык. Этак меня сочтут за еретичку. Судя по тому, как напрягся господин Монтгомери, здесь подобные вещи не принято говорить.

— Ничего, — я беспечно взмахнула рукой. — Тебе показалось… папа, — добавила я нарочно.

Джозеф тут же расплылся в довольной улыбке и забыл о моих неосторожных словах. А я запомнила на будущее – мысли о социальном неравенстве следует держать при себе. Выскажу их Игрокам, когда до них доберусь.

Значит, Творцы. Так их здесь называют. Не знаю, как творить, а вытворять они горазды. Создали мир, где половина жителей купается в роскоши, а вторая – с трудом выживает. Регулярно устраивают игрища, приз в которых – чужая душа. И это я еще наверняка не все о них знаю.

Пока ехали, я считала башни. Благо Верхний город оказался не таким большим. Он тоже располагался на острове, парящем в облаках. Но в отличие от того островка, на котором мы сюда поднялись, этот не двигался, а мирно висел на одном месте.

Итак, я насчитала пять башен. Что же, в каждой по Творцу? Но я видела только двоих. Я снова задала вопрос Джозефу:

— А сколько всего Творцов?

— Двое, — ответила он. — День и ночь, свет и тьма, черное и белое.

Ага, мне определенно знакомы эти парни, или кто они там.

— Но башен пять, — заметила я.

— Еще по одной на каждую сторону света. Они замыкают магию, которая держит город в воздухе.

— То есть если разрушить хоть одну, Верхний Ареамбург упадет? — ляпнула я.

Ответом мне была гробовая тишина, воцарившаяся в карете. Дети и те уставились на меня с суеверным ужасом. Так, мне определенно следует помолчать. Еще пара-тройка слов невпопад, и я наговорю на пожизненное заключение, а то и на смертную казнь.

— Это чисто гипотетический вопрос, — пробормотала я.

— Лучше о таком не спрашивать, — мягко пожурил меня Джозеф.

Я кивнула. Приму к сведению. Но мысль-то интересная.

Я прикинула расположение башен по сторонам света. В итоге осталась всего одна – в центре города, причем самая высокая. Она-то мне и нужна. В ней живут Творцы. Просто так меня, конечно, никто внутрь не пустит. Но я обязательно придумаю, как туда попасть.

— А как попасть к Творцам? — спросила я.

— Никак, — ответил Джозеф. — Только если они сами пригласят. Еще можно подать прошение на аудиенцию.

Его последние слова вселили в меня надежду. Пожалуй, с этого и начну.

А пока карета остановилась у дома Джозефа Монтгомери, и мы вышли. Облака хлопьями ваты проплывали мимо нас. Это было странно и даже дико для меня.

Мягкий климат Верхнего города больше всего походил на курортный. Двухэтажный дом семьи Монтгомери напоминал фазенду – оранжевые стены, большие окна со ставнями, в зной защищающими от солнца, черепичная крыша и много зелени вокруг.

Настолько сильный контраст с мрачным Нижним городом лишь усилил ощущение, что я из ада перенеслась прямиком в рай.

— Это наш новый дом? — с придыханием спросила Медина.

— Мы здесь лишь на время в качестве гостей, — поправил ее Крес. — У нас есть свой собственный дом в Верхнем городе.

Ах да, наследство. Эдгар как раз полностью его оформил, он что-то такое упоминал. По нему семье Уиллисов достались не только деньги, но и дом где-то здесь, наверху. Ведь их дядя умер бездетным. У Джозефа тоже всего одна дочь. Как-то местные не очень плодовиты. Или сытая богатая жизнь не располагает к деторождению?

Мы вышли из кареты и хотели выгрузить свои саквояжи, но за нас это уже сделали слуги. Вот и началась хорошая жизнь. Я бы порадовалась, если бы не помнила, что где-то здесь притаились люди, которые однажды убили мое новое тело. Отравили, если быть точной. Есть и пить в этом доме следует с осторожностью.

******************

Визуал дома Монтгомери:

23--2

В новом доме каждому нашлось по отдельной комнате. Даже близнецам, хотя они были не против жить вместе. А вот я наоборот настояла на отдельной от Эдгара спальне, хотя он намекал, что с удовольствием разделит со мной одну кровать на двоих.

Едва оказавшись у себя, я распахнула окно. В комнату тут же вплыло облако, и я развеяла его взмахом руки. Не скоро я еще к такому привыкну.

Зато вслед за облаком влетел тот, кого я ждала – Аз. Он действительно без проблем добрался в Верхний город.

— Летел над вашим экипажем, — пояснил кот. — Чтобы не потерять тебя.

— Ты не знал, куда мы едем? — удивилась я. Впервые я задумалась – а как, собственно, Игроки, то есть Творцы, выбрали для меня новое тело. О чем и спросила Аза.

— Тебя переместили в первое подходящее тело, — ответил он. — Грубо говоря, в того, кто последним умер.

— То есть чисто теоретически я могла очутиться в теле какой-нибудь старушки? — осознала я.

— Да хоть в мяснике.

Я вздрогнула. Это прозвучит ужасно, но, похоже, мне повезло с телом Октавии.

— А она тоже была некроманткой? — поинтересовалась я.

— Нет, это твой дар. Тебя им наделил Ночь, делая свою ставку, если помнишь.

— Ты так его называешь?

— Это одно из его имен.

Я кивнула, принимая к сведению. Жаль, но этот увлекательный разговор пришлось прервать. Джозеф устраивал званый ужин для самых близких в честь чудесного возвращения дочери. У меня было не так много времени на то, чтобы подготовиться.

Дальше все было по заведенному порядку – ванна, сушка и укладка волос, платье. Последнее я нашла в гардеробной Октавии. Отец сохранил все ее вещи, а Аз помог выбрать наряд. Он куда больше знал о местной моде, чем я.

— Вон то, — подсказал кот, — с открытыми плечами и стойками на рукавах.

— Похоже на позолоченную лепнину, — я с сомнением изучала платье цветом под мои волосы.

— Последний писк моды, — заверил меня Аз.

Верх платья представлял собой тугой корсет с той самой «лепниной», а низ – свободная юбка из множества слоев газовой ткани. Это странное сочетание породило в итоге весьма интересный наряд.

Волосы я собрала повыше, открыв плечи и шею, оставив несколько прядей свободно свисать у лица.

— Красотка, — одобрил Аз мой образ.

И я в кои-то веки была с ним согласна. Я действительно выглядела превосходно. Вопрос в том, для кого я так старалась? Джозеф будет в восторге, даже если я приду в рубище. Эдгар и так мне не дает прохода.

Нет, не их я хотела поразить. Ничему меня жизнь не учит! Крес уже однажды отверг меня, а я все туда же. Видимо, скоро на моем лбу будет еще одна шишка, все от тех же грабель…

До званого ужина еще было время, а я уже проголодалась. С этим переездом я успела только позавтракать. На столе стояла ваза с фруктами. Последние несколько минут я не могла оторвать от них взгляд, но и попробовать не решалась. Вдруг отравлено?

— Аз, — обратилась я к коту, — ты не хочешь стать моим дегустатором?

— А это кто? — оживился кот от незнакомого слова.

Похоже, он уже вообразил себя чуть ли не принцем, но я его разочаровала:

— Тот, кто пробует еду перед тем, как я ее съем?

Аз подозрительно сощурился. Понял, что я хочу проверить на нем наличие яда в пище.

— Вот уж нет! — возмутился кот. — Я уже однажды умер. Мне не понравилось.

— Я тебя оживлю еще раз, если потребуется, — пообещала я.

— Себя оживи, — буркнул кот и забился под кровать.

Хм, это, конечно, идея. Я ведь некромантка и тоже до недавнего времени была мертвой. Можно ли меня убить насовсем? У меня нет ответа, и рисковать я не хочу. А вдруг…

— Сигизмунд, — выглянув в коридор, позвала я.

Хомяк в отличие от Аза предан мне душой и телом. Мало того, что он явился на зов в течение минуты, так еще и охотно пробовал все, что я ему давала. Хотя сам ест исключительно мелких животных, которых лично загрыз.

После яблока Сигги выглядел нормально. Даже не икнул, и я решила, что мне тоже можно. Но одного яблока мне было мало, и я потянулась за вторым.

— Пусть сначала хомяк попробует, — напомнил Аз.

— Так ведь не отравлено? — пожала я плечами.

— Это одно, а второе – кто знает.

Вняв его совету, я отщипнула кусок от второго яблока и бросила Сигизмунду на пол. Он тут же его схомячил. Минуту-другую ничего не происходило, и я уже поднесла яблоко ко рту, чтобы откусить кусочек.

Внезапно Сигги затрясся всем телом, захрипел, повалился на бок и задергал задней ножкой.

— Он умер? Умер?! — испугалась я и отшвырнула яблоко подальше. — Умертвия могут умереть?

Несколько секунд я переживала настоящий ужас. Мысли метались. Я убила Сигизмунда! Что я скажу Стефану? Где прятать тело? Хотя какое там тело… выбросил в кусты, и никто не найдет. Или попробовать снова его оживить? Сколько раз можно поднимать умертвие? Вдруг есть какой-то лимит.

Панику остановил хомяк. Он вывалил синий язык, рыгнул и выплюнул съеденный кусок яблока на пол. После этого встал и встряхнулся. Такой же мертвый, как и прежде, но живой.

— Ясно. Умертвие умереть не может, оно и так мертво, — выдохнув с облегчением, я откинулась на спинку стула. Возможно, и меня не так просто убить, но пока есть хомяк, я проверять это не стану. — Сигги, я назначаю тебя своим личным дегустатором. Ты будешь пробовать мою еду.

Хомяк снова рыгнул. Я сочла это за согласие.

Что ж, это было поучительно. Я в очередной раз убедилась, что в этом доме не стоит расслабляться. Для Октавии Монтгомери это весьма опасное место.

Где-то в доме ударил гонг, созывая всех на ужин. Вот и все, пора на встречу с новыми родственниками и, вероятно, с убийцами Октавии.

*************Напоминаю визуал платья Эллы. Крес обречен))

23--3

На ужин я шла с боевым настроем. Кем бы ни был отравитель, с ним надо как можно скорее разобраться. В доме дети! Они плохо сочетаются с отравленной едой.

Я так разволновалась, что в итоге дала своим спутникам новое задание:

— Сигги, — обратилась к хомяку, спрятавшемуся в моей дамской сумочке, — ты должен пробовать всю еду, прежде чем ее начнут есть другие. А ты, Аз, выкидывать ту ее часть, что окажется отравленной. Поняли?

Хомяк и кот дружно кивнули.

— А я сосредоточусь на поисках душегуба, — добавила. — Пора уже с ним покончить.

Мне казалось, я вычислила убийцу, но попытка нового отравления сразу после возвращения Октавии в Верхний город перечеркнула все мои выводы.

Если дело в наследстве, то смысла в моей смерти больше нет. Ведь теперь у меня у самой вереница наследников. Умру я, и все достанется Эдгару, а за ним детям. Гибель целого семейства Уиллисов точно вызовет подозрения.

Так с какой же стати отравитель столь отчаянно хочет избавиться от меня? По дороге в столовую я крутила эту мысль и так, и этак, но ничего не приходило на ум.

Подсказка поступила снизу – от Аза:

— Может, Октавия его видела? — предположил кот.

— Кого? — не сразу поняла я.

— Своего убийцу. Что если она должна помнить, кто дал ей отравленную еду? Тогда убийца боится, что его раскроют.

Хм, а это дельная мысль. Возможно, дело уже не в наследстве, а в заметании следов. Я – ненужный свидетель, от которого необходимо срочно избавиться.

— Кажется, у меня есть идея, как вычислить убийцу, — улыбнулась я.

Подробности рассказать не успела – мы как раз подошли к цели, и я толкнула дверь.

Столовая в доме Уиллисов не шла ни в какое сравнение со столовой в доме Монтгомери. Это был роскошный зал. Потолок с фресками и лепниной, мраморный пол, огромные окна, выходящие в сад. Про длинный уставленный всевозможными блюдами стол вовсе молчу. Таким количеством еды можно месяц кормить небольшую африканскую страну.

Я вошла в столовую последней. Если не считать черного кота, следовавшего за мной по пятам, пока хомяк нырнул поглубже в дамскую сумочку. Без своего дегустатора я теперь никуда.

Все места за столом, за исключением одного, были заняты, и я осмотрела собравшихся. Дети, братья Уиллисы, Джозеф Монтгомери и еще пять незнакомцев – девушка примерно моего возраста с молодым мужчиной, мужчина средних лет, женщина и юноша.

Едва я пересекла порог, все головы повернулись в мою сторону, и по залу пролетел вздох восхищения. Аз не обманул, я действительно правильно выбрала наряд.

Но меня саму волновала реакция всего одного человека за столом – Креса. Именно на него я взглянула в первую очередь. У старшего Уиллиса было такое лицо, как будто мой вид причинил ему физическую боль. Он сжал челюсти и судорожно втянул воздух через ноздри. Правая рука дернулась к шейному платку, явно намереваясь его ослабить. Но в последний момент Крес вспомнил, что находится в обществе, и рука упала обратно на стол, заставив тарелку подпрыгнуть и звякнуть.

Я улыбнулась. Результат меня полностью удовлетворил. Пусть видит, от чего он отказывается по собственной воле. Может, это заставит его поторопиться с выбором.

— Эллария, дорогая, садись рядом со мной, — Эдгар подскочил с места и отодвинул мне стул.

А вот о нем я совсем забыла. Вот такая дырявая память – никак не могу запомнить, что у меня есть муж.

За столом, в самом деле, пустовало всего одно место – рядом с Эдгаром и максимально далеко от Креса. Выбора не было, пришлось сесть там.

Устроившись на стуле, я незаметно выпустила хомяка. У Сигги нынче масса дел. Ему предстоит убедиться, что все гости выживут после сегодняшнего угощения.

— Замечательно выглядишь, дочка, — похвалил Джозеф.

— Благодарю, — кивнула я и повернулась к незнакомой мне части гостей.

Итак, пять человек. Один из них, вероятно, убил Октавию и сейчас думает, что она чудом выжила и может раскрыть его в любой момент. Все они пока не знают, что я вроде как лишилась памяти, а значит, не помню, кто меня отравил. Эта новость вызовет у убийцы облегчение. Ему больше нечего будет бояться!

Прямо сейчас все пятеро напряженно смотрели на меня. Тот, кто расслабится после известия о потере памяти, и есть убийца. Элементарно.

Чувствуя себя Шерлоком Холмсом, я говорила и пристально наблюдала за подозреваемыми:

— Простите, что не приветствую вас поименно, дорогие гости. К сожалению, случившееся со мной плохо сказалось на памяти. Я совершенно ничего не помню из того, что было со мной до попадания в Нижний Ареамбург.

Я затаила дыхание, ожидая, что вот сейчас убийца выдаст себя. Но вместо триумфа меня затопило разочарование. Они все вздохнули с облегчением! Все пятеро явно обрадовались, что Октавия потеряла память. Не могут же они все… Нет, это вряд ли.

А ведь хороший был план. Жаль, провалился.

Опомнившись, все тут же принялись меня жалеть – ах, бедняжка Октавия, как же так, ничего не помнит.

Я им не мешала. Ведь пока все сосредоточились на мне, Сигги носился по столу, прячась за блюда с графинами, и пробовал подряд всю еду. Хомяка заметил лишь Стефан и близнецы. Но я прижала палец к губам, давая им понять, чтобы не выдавали Сигги. Дети, промолчав, хихикали над его перебежками.

Хомяк, в самом деле, выглядел забавно. То пушистая жопка торчит из-за тарелки. То искаженное до неузнаваемости тельце просвечивает через графин. А уж как он по-пластунски переползал от одного блюда к другому. Настоящий диверсант!

Чудо, что его больше никто не увидел. Не в последнюю очередь благодаря детям. Каждый раз, когда Сигги был близок к провалу, они отвлекали внимание на себя – уронят прибор, разобьют бокал, разольют компот на стол.

В итоге Сигизмунд справился на отлично – перепробовал все блюда. На заду утки, запеченной целиком, даже остались следы его зубов. Попробовав все блюда, Сигги выяснил, что еда на столе безопасна. Что ж, по крайней мере, этот ужин пройдет без приключений.

Когда всем надоело меня жалеть, слово взял Джозеф. Одного за другим он представил мне тех, кого я якобы не помнила:

— Это твоя тетя – моя двоюродная сестра – и ее семья. Изабелла, ее муж – Роджер и сын – Чарльз, — он по очереди указал на семейную чету.

— Она и правда нас не помнит? — хмыкнул парень лет шестнадцати, тот самый Чарльз.

— У Октавии есть проблемы, но она скоро восстановится, — Джозеф успокаивающе похлопал меня по руке.

Я присмотрелась к новой родне. Изабелла была моложе Джозефа лет на пятнадцать, я бы дала ей максимум сорок пять. Мы почти ровесницы, если говорить о возрасте в моем мире. Но выглядела она старше, все из-за вечно недовольного выражения лица – поджатые губы, складка между нахмуренных бровей, давно превратившаяся в морщину, плюс излишняя худоба.

Ее муж Роджер был полной ее противоположностью – круглое лицо с боками и улыбка, не сходящая с губ.

Их сын Чарльз каким-то образом умудрился получиться красавчиком. Темные волнистые волосы, карие глаза с золотыми крапинками, волевой подбородок с ямочкой – меня это все не тронуло, а вот Медина не осталась равнодушной. Я заметила, что девочка не сводит глаз с парня. Похоже, у нас намечается новая любовь и новые проблемы…

— А это твоя лучшая подруга – Джоанна и ее жених – Гарри, — Джозеф указал на парочку помоложе.

Джоанна – пышная блондинка с милыми ямочками на щеках – выдавила из себя неискреннюю улыбку. Гарри – жгучий брюнет с слишком пухлыми для мужчины губами – вовсе отвел взгляд. И то, и другое выглядело подозрительно.

Итак, кто-то из этой компании убил Октавию Монтгомери. Хотя бы в этом я не сомневалась. Ведь убийца должен иметь доступ в дом. У каждого из этой пятерки он есть.

Я мило улыбалась родственникам и друзьям, а сама гадала – как вывести их на чистую воду? Мне нужен новый план.

Просто взять и обвинить кого-то не вариант. Я ничего не помню, доказательств у меня нет. Да и кого выбрать? Родственники Джозефа могли избавиться от Октавии из-за наследства. Подруга из ревности. Ее жених, прикрывая тайную связь. У каждого мог быть мотив!

Если выскажу свои подозрения вслух, в лучшем случае Джозеф запретит им всем появляться в своем доме. Но что это даст? Покушения можно совершить и на улице.

Нет, надо действовать наверняка, чтобы раз и навсегда устранить угрозу. А для этого необходимы веские улики злого умысла.

Они уже раз провернули свой план, да так, чтобы никто не нашел тела. Октавия просто исчезла. Куда? Почему? Кто ж его знает… Может, с любовником сбежала. Как говорится, нет тела – нет дела. Видимо, второй раз хотели обставить все так же.

Несмотря на мои тяжелые мысли, ужин прошел в приятной атмосфере. Меня и Уиллисов засыпали вопросами, как живется в Нижнем городе, и слушали ответы с открытыми ртами.

Для жителей Верхнего города наши рассказы звучали страшилками. В темном-темном городе, на темной-темной улице, в темном-темном доме жила-была семья с пятью детьми. И вот однажды к ним в гости пришло умертвие. Настоящий ужастик! С хорошим финалом или нет, пока неясно.

Лично мне тема Нижнего города быстро надоела, и я решила сменить ее на что-то более интересное и полезное. Помимо душегуба есть еще Творцы и их игра.

— Я бы очень хотела попасть на аудиенцию к Творцам, — заявила я. — Как мне это сделать?

— Но зачем, дочка? — удивился Джозеф.

— Возможно, они помогут мне восстановить память, — озвучила я заранее приготовленный ответ. — Это мучительно – не помнить себя.

— Ох, моя бедная девочка, — покачал головой Джозеф. — Я постараюсь тебе помочь. Хотя это будет непросто… Творцы редко кого-то принимают и появляются на публике.

Конечно, им же некогда, они заняты играми, мысленно проворчала я. Вот только я настроена решительно. Если придется, вскарабкаюсь по башне прямиком в круглую комнату.

Я улыбнулась, предвкушая эту встречу, и Аз вздрогнул под столом. Коту не понравилось выражение моего лица.

— Ты похожа на маньяка, вышедшего на след жертвы, — прошептал он тихо, чтобы слышала только я.

— В темной-темной душе умертвия созрел черный-черный план мести, — закончила я страшилку.

Глава 24. Есть родня, есть и возня

Я могла жить счастливо в доме Джозефа Монтгомери. Здесь были созданы все для этого условия. И я сейчас говорю не о богатстве и слугах. Меня любили в этом доме. Точнее, Октавию, в теле которой я оказалась.

Джозеф окружил меня заботой, а заодно и всех Уиллисов, ведь они были мне дороги. Дети пошли в лучшую гимназию Верхнего Ареамбурга. Все, за исключением младшего Эдмунда. Ему наняли милую няню, малыш с ней отлично ладил.

Крес занимался переоформлением собственности умершего дяди. Эдгар пустился во все тяжкие – знакомился со злачными местами Верхнего города. Я была не против, так он хотя бы на время отстал от меня.

Только немного волновалась, как бы он не потратил все наследство на карточные игры, выпивку и женщин. Но тут уже за дело взялся Крес. Джозеф помог ему нанять нового стряпчего, чтобы тот ограничил доступ Эдгара к наследству. Наличие малолетних братьев и сестер на иждивении старших должно этому поспособствовать.

В итоге я редко видела братьев Уиллисов, но скучать мне не приходилось. У меня были свои важные дела. Я добивалась аудиенции у Творцов. Это, и правда, оказалось не так просто.

По подсказке Джозефа я обратилась в главную канцелярию. К нужному зданию меня подвезла карета. Она остановилась напротив здания из белого кирпича с черно-белым гербом на фасаде. Похоже, это знак Творцов. Они ведь тоже черно-белые.

Пройдя внутрь, я на секунду растерялась, таким сильным и стойким было охватившее меня дежавю. Я будто в родной мир вернулась!

Огромный холл, заполненный людьми, двери в десятки кабинетов и очереди под ними. Все это до боли напоминало наши государственные учреждения. А когда я попросила помощи у служащего, и в ответ получила целый ворох документов, которые надо заполнить, то это ощущение лишь усилилось. Я попала в другой мир, умерла, но и здесь бюрократия меня достала.

Дальше все было тоже до боли знакомо…

— Вы поставили запятую не в том месте. Так не годится. Заполните заявление снова.

— Где документы, подтверждающие личность? Как я могу принять вас, не зная, кто вы?

— Рассмотрение заявки займет от десяти до сорока дней. Мы вас известим, когда решение будет принято.

Если ад существует, то госучреждения – его филиал. Данте писал о девяти кругах, но в канцелярии Верхнего Ареамбурга их было намного больше. Я прошла их все.

Несколько дней я только и делала, что собирала справки и оформляла документы. А когда все было готово и мое прошение об аудиенции, наконец, приняли, оказалось, что ждать ответа я должна чуть ли не месяц. И не факт, что он будет положительным!

Идея взять башню штурмом выглядела все более привлекательной. Но я все же решила дать Творцам шанс. Получив мое прошение, они явно поймут, кто хочет с ними пообщаться. Они уже в курсе, что я рядом. Почему бы им не принять меня? Нам есть, о чем поговорить.

Ждать ответа по аудиенции было несложно. Спасибо родне и друзьям Октавии. Кто-то был настроен извести меня, во что бы то ни стало.

С отравлением не вышло благодаря Сигизмунду. После того яблока отравленной еды в доме не появлялось.

Зато была попытка выдать мою смерть за несчастный случай. Меня чудом не сбил экипаж, когда я переходила улицу. На этот раз спас Аз. Если бы не он, лошади втоптали бы меня в землю. Я бы, скорее всего, не умерла, но выглядела ужасно.

А моя внешность и так оставляла желать лучшего. С каждым днем цвет волос становился все бледнее.

— Ты снова превращаешься в умертвие, — заметили как-то близнецы и по-своему поддержали: — Не переживай, мертвой ты нравилась нам больше.

Им – да, а остальным? Как отреагирует Джозеф, узнав, что его дочь не совсем жива? Вряд ли в Верхнем городе лучше относятся к умертвиям, чем в Нижнем.

С этим надо что-то делать, но сначала разобраться с кровожадным убийцей. И для этого мне требуется помощник. Кто-то посерьезнее кота и хомяка. Недолго думая, я выбрала Креса. Ему одному я могу доверить свою жизнь.

24--2

Тем вечером я постучала в дверь Креса и вошла, когда он пригласил.

— Эллария? — удивился он. — Что-то случилось?

С нашей единственной совместной ночи мы не оставались наедине. Крес всячески этого избегал, словно опасался сам себя и своих возможных действий.

— Я хотела с тобой поговорить, — сказала я и прикрыла дверь.

— Скоро мы покинем дом твоего отца. Документы на дом дяди готовы, осталось только их подписать, — сказал он.

Он понял меня по-своему. Решил, что я хочу их выставить? Да я же без детей с ума сойду от тоски! Да и без Креса тоже.

— Ты можешь переехать с нами, если хочешь, — предложил он. — Ты все-таки жена Эдгара.

А вот это уже что-то новенькое. С этой точки зрения свой брак я не рассматривала. Но быть рядом с Эдгаром – не лучшая идея. У него не заладилось с местными девушками, жительницы Верхнего Ареамбурга оказались более разборчивыми. На все его ухаживания был один ответ – отказ. Как выяснилось, смазливого лица и пары красивых фраз недостаточно, чтобы покорить аристократку.

В итоге Эдгар усилил мою осаду. Если честно, я уже мечтала овдоветь. Что угодно, лишь бы отстал!

— Спасибо за предложение, но я хотела попросить о другом, — сказала я. — Я догадываюсь, кто проклял меня и отправил в Нижний город. Если точнее, у меня пять подозреваемых. Я должна вычислить, кто именно это сделал, пока от меня снова не избавились.

Я рассказала Кресу о попытках отравления и наезда кареты. Под конец моей речи он был вне себя от негодования.

— Надо немедленно вызвать стражей! Пусть их арестуют и бросят в темницу, — заявил он.

— Кого именно? У меня нет доказательств ни на одного из них. Стражи не арестуют всех пятерых.

— Ничего, они разберутся.

— Как? У нас даже мотива нет… Я ведь ничего не помню.

Крес нахмурился, признавая, что я права.

— Что ты предлагаешь? — спросил он.

— Поймать его с поличным. Я по очереди поговорю начистоту с каждым. Скажу, что все вспомнила и обвиню в покушениях. Настоящий преступник выдаст себя.

— И попытается тебя убить, — ужаснулся Крес.

— Именно! Так мы его и словим – на месте преступления. А ты будешь моим свидетелем. Спрячешься за шторой или в шкафу, — я махнула рукой, — где ты будешь все видеть и слышать.

— А если я не успею тебя спасти? Если он тебе навредит?

— Не переживай. Я сумею за себя постоять, — заверила я. — Только так я смогу окончательно обезопасить себя от посягательств на мою жизнь.

Крес тяжело вздохнул. План ему не нравился, но он не мог отказать мне в помощи. Я бы просто пошла к кому-то другому или провернула все сама, но не бросила свою затею. Он это понимал.

В итоге мы договорились и даже обсудили детали. Провернуть все решили в доме Монтгомери. Тут, как говорится, и родные стены помогут. Я попросила Джозефа устроить званый ужин и снова пригласить всех в гости, и он охотно согласился.

В разгар вечера мне осталось лишь по одному вызывать подозреваемых на разговор. Я начала с подруги. По какой-то причине она обрадовалась моей потери памяти. Пусть объяснится.

— Прогуляемся в саду, — взяв Джоанну под руку, я через распахнутые двери гостиной вывела ее в сад.

По тропинке мы направлялись к группе деревьев. На одном из них в раскидистых ветвях расположился Аз, за стволом в тени притаился Крес, а где-то в корнях сидел в засаде Сигизмунд.

Вот только уже стемнело, а мои помощники отлично прятались, и я растерялась. К какому конкретно дереву я должна подвести Джоанну? Может, к тому, похожему на пальму? Или вот к этому, напоминающему лиственницу?

Обогнав Джоанну на тропинке, я зашептала:

— Воздух, воздух, вызывает земля. Дайте знак, где вы.

— Мяу, — донеслось с ветки лиственницы. Это отозвался Аз, но тут же исправился, вспомнив, что изображает сову: — Тьфу… Ух-ух!

— Какая странная птица… — пробормотала Джоанна за моей спиной.

— И не говори, — отозвалась я, незаметно погрозив кулаком «сове». — Развелось паразитов в саду. Надо папе сказать, чтобы садовник их погонял.

Встав возле того самого дерева, я заявила подруге:

— Ко мне вернулась память.

Действовать решила напрямик, чего тянуть. Тактика сработала. Джоанна вздрогнула и резко остановилась.

Опустив голову, она пробормотала:

— Прости меня, я так виновата перед тобой…

— Думаешь, попытку убийства можно простить? — выпалила я.

— Чего? — округлила глаза Джоанна. — Я отбила у тебя Гарри. Знаю, он тебе тоже нравился, но выбрал меня. Но убить? Совсем с ума сошла! Зачем мне это?

Ох, да тут любовная драма. Ненавижу их! Вечно они не к месту.

— То есть Гарри чувствует себя виноватым передо мной из-за того, что предпочел тебя? — уточнила я.

— Ну да, — пробормотала Джоанна. — Ему неловко.

Так, похоже, у меня отпали сразу две кандидатуры на роль убийцы. Теперь понятно, почему эта парочка обрадовалась моей амнезии. Она прикрывала их роман за спиной Октавии.

Я отпустила Джоанну обратно в гостиную, а сама занялась дядей. Из всех именно он казался мне наиболее перспективным подозреваемым. Дав знак своими сообщникам быть начеку, я вывела дядю в сад все к тому же дереву и повторила признание насчет памяти.

Но снова реакция была не той, что я ожидала.

— Я все верну тебе до копейки, — затараторил дядя. — В самое ближайшее время. Клянусь! Только не говори Изабелле и Джозефу. Они не поймут…

Опять мимо. Похоже, дядя занял крупную сумму у Октавии и надеялся, что потеря памяти избавит его от необходимости возвращать долг.

— Забудь, — я разочарованно махнула рукой.

Он рассыпался в благодарностях, и мне пришлось потрудиться, чтобы избавиться от него. Итак, осталась тетя Изабелла и ее сын Чарльз. Мальчишку я приберегла на закуску, сначала вытащив в сад его мать.

— О чем ты хотела поговорить, Октавия? — спросила Изабелла и тут же себя поправила: — Ох, прости, Эллария. Никак не привыкну к новому имени.

Она мило улыбнулась, но даже это было шпилькой в мой адрес. Все знали, как мне не нравится, когда меня называют Октавией. Каждый раз это напоминало, что я занимаю чужое место.

— Да так, — махнула я рукой, — о сущих пустяках. Например, о том, как ты отравила меня и сбросила мое тело в Нижний город.

Изабелла вздрогнула, но быстро взяла себя в руки:

— Что за вздор ты несешь? Опять повредила голову?

— Наоборот, вылечила. Ко мне вернулась память.

Это, конечно, ложь. Невозможно вернуть то, чего нет и никогда не было. Я никак не могла помнить событий, которые происходили не со мной. Но Изабелла этого не знала, а потому купилась.

Выражение ее лица быстро менялось с вежливого на злобное. Вот оно! Я, наконец, угодила в цель и выбрала правильного подозреваемого. Изабелла без всяких сомнений участвовала в убийстве Октавии Монтгомери.

*********Еще один визуал Аза. Более брутальный))

24--3

А дальше все пошло не по плану. Пора бы уже привыкнуть, что со мной подобное происходит регулярно, но я в очередной раз неприятно удивилась. Вот как что-то планировать, если другие люди совершенно не хотят соответствовать замыслам в твоей голове? Безобразие!

Я ведь не просто так заманивала подозреваемых в сад. Здесь, вдали ото всех, в темноте убийца мог решить, что у него появился прекрасный шанс избавиться от меня без свидетелей. Видимо, именно так Изабелла и подумала.

Откуда ни возьмись, у нее в руке оказался кинжал. Приличный такой тесак. Примерно таким я в свое время кромсала курицу «Эдгара».

А я все гадала – с какой стати Изабелла надела платье с пышной юбкой? Оно же совершенно не идет ее фигуре. Теперь поняла – в его складках удобно прятать холодное оружие. Оказывается, не только красота требует жертв, но и убийство тоже. Ради него не зазорно вырядиться посмешищем.

Все эти мысли пронеслись в моей голове за долю секунды. Помимо прочего я подумала, что Крес был прав – он не успеет меня спасти, а я сама не смогу защититься.

Вся надежда была на Аза. Кот сидел на ветке буквально над моей головой и по нашей договоренности должен был броситься на убийцу, если что-то пойдет не так. Но это же Аз… По той или иной причине он не торопился меня спасать.

Я бы пожалела о том, что в очередной раз доверилась черному коту, но Изабелла, взвизгнув, прыгнула на меня, словно взбесившийся опоссум, и мне стало не до того. Миг – и грудную клетку разорвала яркая вспышка боли. Я опустила взгляд вниз и увидела рукоять кинжала, торчащую прямо из моего сердца. Это ни в какие ворота не лезет! Как Изабелла планирует объяснять все Джозефу?

— Сдохни! — выплюнула мне в лицо Изабелла.

Я обиженно поджала губы. Вот это было совсем уж лишним.

— За что? — только и смогла выдохнуть.

— Ничего личного, — ответила Изабелла. — Исключительно деньги.

Значит, все-таки наследство. Первая догадка была самой верной. Так себе родня у Октавии, с гнильцой.

Сознание помутилось. Как выяснилось, неважно – умертвие ты или нет – если тебе проткнули грудь кинжалом, это все равно дико неприятно. От боли и слабости я начала оседать на землю.

Все происходило чересчур быстро. Крес уже выскочил из-за дерева и спешил на помощь, Сигизмунд выпрыгнул из укрытия и вгрызся в ногу Изабеллы, и даже Аз, наконец, спикировал ей на плечо, словно темный дух возмездия.

Изабелла отбивалась, крутилась на месте и пыталась их сбросить с себя, но не кричала. Вообще ни звука не издала. Даже сейчас она понимала, что шум привлечет людей из гостиной, а ей свидетели ни к чему.

Драка в абсолютной тишине продолжалась до тех пор, пока не подоспел Крес и не вырубил Изабеллу одним метким ударом в челюсть. Вот это хук! Я бы поаплодировала, но при каждом движении сильнее жгло в груди.

Я наблюдала за всем, как будто из другого измерения. Картинка, звуки долетали до меня обрывками. А после того, как Изабелла отключилась, я решила, что тоже имею право отдохнуть. Упав навзничь в траву, я смотрела на звездное небо и думала о том, что проклятый кинжал в груди мешает нормально дышать. Его бы вытащить, да только нет сил поднять руку.

Вдруг небо заслонило взволнованное лицо Креса. Он боялся коснуться меня, просто нависал сверху.

— Не смей умирать! — строго заявил он тем самым тоном, которым отчитывает близнецов за проказы. — Я запрещаю. Ты проживешь долгую, счастливую жизнь. Поняла?

Я хмыкнула, чувствуя, как лезвие царапнуло сердце. Надо же, какой Крес властный… запрещает он. Впрочем, умирать я в любом случае не собиралась. Магия некромантии не позволит. Ведь так?

Крес что-то продолжал говорить, его губы двигались, но я уже не разбирала слов, а по губам читать не умею. Потом я вовсе прикрыла веки. Устала, хочу немного полежать в тишине, пока магия подействует.

Глава 25. Где любовь и совет, там и горя нет

Крес не был склонен к импульсивным поступкам и ярким эмоциональным всплескам. Он никогда не бил женщину, но Изабеллу ударил, не раздумывая. И не ладонью, а кулаком, со всей силы, ничуть не беспокоясь о том, повредит он ей скулу или нос. Хочется надеяться, что повредит.

Желание ударить еще раз было нестерпимо, даже когда Изабелла рухнула, как подкошенная. Но на самом деле, Крес в этот момент люто ненавидел вовсе не Изабеллу. Ненавидел он себя самого. За то, что согласился на безумный план Элларии. За то, что стоял слишком далеко. За то, что не успел вовремя. Не спас. Не защитил. Он не привык перекладывать вину на других и во всем винил исключительно себя.

Сейчас куда больше Изабеллы, его заботила Эллария, и Крес поспешил к ней. Девушка тоже упала в траву. Раскинув руки, она лежала на спине и смотрела в небо, а из груди у нее торчала рукоять кинжала, при виде которой Крес сам чуть не свалился замертво.

Ужас захлестнул Креса. Он пронесся по мыслям и чувствам, корежа их и ломая. Не помня себя, он упал на колени перед Элларией. Страх потерять ее навсегда сводил с ума. Наверное, поэтому ему начало мерещиться… всякое. Другого объяснения нет.

— Вытащи нож, — сказал кто-то.

Услышав четкий голос, Крес обернулся, но около клумб никого не было, не считая Элларии, его самого и Изабеллы. Причем обе женщины находились без сознания. Ах да, еще неподалеку сидел черный кот. Он храбро защищал свою хозяйку и сейчас не торопился уходить.

— Ты глухой? — кот нервно дернул хвостом. — Я же сказал – вытащи нож. Что тут непонятного?

Крес вздрогнул. Он так и не привык, что кот – говорящий. Его рот открывается, и из него вылетают звуки. Не какой-то там «мяу», а вполне связные человеческие слова. Где только Эллария его взяла.

Как будто мало кота, так рядом с ним еще сидел изрядно потрепанный хомяк. Что за безумный зоосад?

— Он тоже говорящий? — кивнул Крес на хомяка.

— Нет, он просто дохлый, — ответил кот.

— А ты почему говоришь?

— Хочешь это сейчас обсудить, серьезно? — кот уже вовсю бил хвостом, явно злясь.

Крес тряхнул головой. Нет, плевать ему на говорящего кота и мертвого хомяка, да хоть деревья пустятся в пляс. Эллария важнее всего. Если для спасения надо следовать советам кота, он это сделает.

Крес схватился за рукоять кинжала и потянул. Осторожно, не дыша, он вытащил холодное оружие из груди девушки. Как ни странно, крови не было. Лишь порванная ткань, да рана под ней.

Он застыл в ожидании. Чего? Того, что Эллария очнется? Какой же он идиот! Это же был удар в сердце. После такого не выживают. И снова накатил страх, бесконечный ужас потерять ее.

Дрожащими руками он поднял голову Элларии с земли и переложил себе на колени, а после принялся просить. Сбивчиво, отчаянно, так, будто его мольбы могли, в самом деле, вернуть ее к жизни.

— Эллария… очнись! Ну же! Прошу, ты не можешь меня бросить, — шептал Крес, склонившись над девушкой. — Не делай этого, слышишь? Не поступай со мной так! Это жестоко. Не бросай хотя бы детей. Они любят тебя… я люблю тебя…

Последние слова он произнес едва слышно, с закрытыми глазами, так как больше не мог смотреть на ее бездыханное тело.

И вдруг в ответ донеслось:

— Мне надо было умереть, чтобы это услышать?

Крес вздрогнул и открыл глаза. Эллария все еще лежала на его коленях и смотрела на него. Живая… Живая!

— Ты… — он задохнулся, будучи не в состоянии подобрать слова. — Но как?

Крес бегло осмотрел девушку, отметив перемены в ней. Некоторые были хорошими. Например, рана на груди затянулась, как ее и не было. Разве что порез на ткани остался. Но были и плохие – ее волосы снова стали белыми, а кожа – тусклой. Словно возвращение к жизни отняло у нее силы.

— Твои волосы, — прошептал он.

Эллария села и коснулась белых прядей.

— Опять, — вздохнула она.

— А что ты хотела, — вмешался кот. — Ты все-таки умерла.

— Да, — согласилась Эллария так, словно говорить с котом для нее норма. — Нехорошо вышло…

— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?! — не выдержал Крес.

Девушка виновато посмотрела на него, вздохнула и осторожно поинтересовалась:

— Как ты относишься к некромантам? Надеюсь, лучше, чем к умертвиям?

25--2

Умирать, когда ты некромант не страшно, но все еще больно. Я выяснила это опытным путем.

После недолгого обморока я очнулась неожиданно, будто вынырнула с глубины на поверхность. И первое, что услышала – «Я люблю тебя» из уст Креса.

Обрадовалась ли я? Конечно! Но еще разозлилась. Все мужчины одинаковы! Чтобы добиться признания, женщина должна как минимум умереть. И почему я раньше не додумалась?

Увы, романтический момент был омрачен. Возвращая себя к жизни, я практически исчерпала запас сил, и моя внешность снова скатилась до уровня умертвия. Столь резкие перемены натолкнули Креса на мысль, что со мной что-то не так. Я бы с удовольствием обсудила его признание, но сам Крес настаивал на объяснениях.

Он так и спросил:

— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?!

И я поняла – если не раскрою правду, потеряю его. Заветные три слова так и останутся просто словами, сказанными в минуту паники и отчаяния.

Допустить этого я не могла, а потому рассказала все, как на духу. То есть вообще все. Включая то, что никакая я не Октавия и даже не Эллария, а Элла из другого мира. Не забыла упомянуть скучающих Творцов, свою магию некромантии и то, как именно я восстанавливаю силы.

Закончив рассказ, я замолчала. Мы по-прежнему сидели на газоне, рядом валялся кинжал в моей крови, над нами мерцали звезды, а из особняка Монтгомери доносился смех – званый вечер был в самом разгаре.

Крес устало потер лицо, переваривая услышанное. Наконец, он заговорил и первым делом вспомнил, что с самого начала подозревал меня во лжи:

— Я-то думал, что Эдгар женился на мошеннице.

— В целом ты был недалек от истины, — вздохнула. — Я, в самом деле, использовала твою семью, чтобы выжить.

— Ты могла давно мне все рассказать.

— И ты бы поверил?

Крес нахмурился. То-то же. Одно дело, когда своими глазами видел, как я ожила после удара кинжала в сердце. Другое – все это услышать на словах. Лично я бы покрутила пальцем у виска на такой рассказ.

— Не хочу вам мешать, — встрял Аз, — но убийца сбежала.

— В смысле? — я встрепенулась. За беседой мы совершенно забыли, что есть еще Изабелла. Похоже, она очнулась после удара Креса и потихоньку уползла в кусты. — Ты почему ее не остановил? — возмутилась я беспечности Аза.

— Я – кот, а не сторожевой пес, если ты не заметила, — обиделся он. — И вообще у меня лапки.

Я только махнула на него рукой. Ничего не изменилось, на Аза и раньше нельзя было положиться.

Другое дело – Сигизмунд. Он куда-то запропастился. Чутье подсказывало, что хомяк сбежал охотиться не за птицами, которые в Верхнем городе заменили ему крыс. Сигги незаметно преследует Изабеллу, а значит, ей не скрыться. Хоть с одним умертвием мне повезло.

— Расскажем остальным, — произнес Крес. — Изабеллу надо поймать, пока она снова не попыталась тебе навредить.

Он, конечно, был прав. Вот только я замешкалась. Появляться в таком виде перед Джозефом Монтгомери означало вызвать массу ненужных вопросов. Как он отреагирует, когда увидит дочь поседевшей и, чего уж там, не совсем живой? Я разрывалась между желанием наказать убийцу и страхом быть раскрытой.

В конце концов, Изабелла никуда не денется, за ней следит Сигги. А тело нуждается в восстановлении немедленно.

Крес понял причину моих сомнений еще до того, как я их озвучила, и сказал то, о чем я сама думала:

— Но сначала необходимо вернуть тебе нормальный вид.

Я, кивнув, облизнула внезапно пересохшие губы и осторожно произнесла:

— Вряд ли я в кратчайшие сроки найду истинную любовь. Разве что попробовать другой вариант…

Теперь уже Крес судорожно сглотнул, глядя на мои губы. После моего предельно честного рассказа он был в курсе, как именно можно оживить мое тело.

Между нами снова повисло неловкое молчание. На этот раз наэлектризованное обоюдным желанием, но никто не спешил делать первый шаг. Лично я сомневалась – надо ли это вообще Кресу? Даже после его признания. В конце концов, он сделал его Октавии Монтгомери, в лучшем случае Элларии Уиллис, но никак не Элле Соколовой.

Сам Крес тоже не торопился с действиями. Видимо, взвешивал все за и против. А может, прикидывал – выдать меня или нет. Все-таки я – пришелец из иного мира, опасное непонятное существо. Крес еще довольно спокойно отреагировал на эту новость. Другой на его месте бросился бы прочь с криком.

В итоге первым снова не выдержал Аз.

— Ох, да признайте это! — фыркнул кот. — Вы нравитесь друг другу. Так идите в спальню и займитесь уже оживлением Элларии. Сколько можно болтать…

Мы с Кресом одновременно вздрогнули. Посмотрели на кота, затем друг на друга, и Крес поднялся на ноги. Я напряглась – неужели сейчас уйдет? Но он протянул мне руку, чтобы помочь подняться.

Прежде чем вложить в нее свою ладонь, я спросила:

— Тебя не напугал мой рассказ? Ты ведь ничего обо мне не знаешь.

— Я знаю, что ты любишь детей, а они – тебя. Что ты сильная и смелая, а еще ты – замечательная девушка и хорошая хозяйка. Что еще мне следует знать?

— Наверное, этого достаточно, — улыбнулась я, вкладывая ладонь в руку Креса.

Он прав – за эти недели мы многое пережили и видели друг друга в разных ситуациях. А Крес из тех, кто смотрит в самую суть.

Сомкнув пальцы вокруг моей ладони, он потянул меня на себя. В итоге, встав на ноги, я угодила прямиком в его крепкие объятия и зажмурилась от удовольствия. Как же долго я этого ждала!

25--3

Крес повел меня не в зал с гостями званого вечера, а в темную часть дома. Туда, где располагались личные комнаты. По пути мы потеряли Аза. Кот не пошел за нами, решив, что теперь-то мы справимся сами.

Я шла за Кресом, словно завороженная. Хотя мне было тяжело. После смерти и воскрешения ощущала слабость во всем теле. Похоже, я потратила больше сил, чем предполагала.

Крес, заметив это, вдруг остановился, а затем подхватил меня на руки. От неожиданности я тихонько ойкнула. Какой же он сильный! Несет меня, будто я пушинка.

На руках со мной Крес вошел в дом, пронес меня по коридору и, толкнув дверь ногой, переступил порог спальни. Я оглянулась через плечо и заметила, что это не моя комната. Все повторялось – мы снова в спальне Креса.

— Опять ты ошибся спальней, — произнесла я.

— Вовсе нет, — качнул он головой. — Я принес тебя именно туда, куда хотел.

Дойдя до кровати, он опустил меня на нее, а сам навис сверху и просто застыл. Я видела – он все еще сомневается, и дело не в моем иномирском происхождении. Я больше не красавица. Что если ему неприятно касаться меня такой?

— Не смотри на меня, — я отвернула лицо, едва сдерживая подступившие к глазам слезы.

Но Крес удивил:

— Ты очень красивая, — выдохнул он с неподдельным восхищением в голосе.

— Даже такая? — я с недоверием заглянула ему в глаза.

— Для меня любая.

Выходит, дело не во внешности. Тут до меня дошло – я ведь еще и жена его брата, а это своего рода табу.

— Это не измена, ты меня спасаешь. Думай об этом в таком ключе, — посоветовала я.

— Как у тебя все просто, — вздохнул Крес.

Тогда я сказала то, что ему нужно было услышать:

— Я не люблю Эдгара и никогда не любила. Я не давала согласие на этот брак и между нами ничего не было. Но ты другое дело, меня с самого начала влекло к тебе. Я бы хотела… — сглатываю внезапный ком в горле, — быть твоей.

— Ты и есть моя, — хрипло отвечает Крес. — И ничья больше.

А потом целует, да так, что у меня дыхание перехватывает. Но он не отстраняется, не дает мне глотнуть воздуха, буквально обрушиваясь на меня лавиной. Не холодной, а жаркой, как самое пекло преисподней. Мы оба сгораем в этом пламени.

Мне сорок лет. По крайней мере, моей душе. У меня были мужчины, даже была первая любовь, ну или мне это казалось, но я никогда так не теряла голову. Не растворялась настолько в мужчине, откликаясь каждой клеткой тела на его ласки.

Ощущение рук и губ Креса на моей коже было потрясающим. Я ни секунды не сомневалась – это то, что мне необходимо. Никакой неловкости или стыда. Все именно так, как должно быть.

Желание пронзило меня насквозь. Лишь сейчас я осознала, что оно было всегда. С той самой минуты, как я впервые увидела Креса. Каким-то чудом мне удавалось его сдерживать, но вот контроль слетел, обнажив инстинкты. И не у меня одной. Слишком долго мы терпели, теперь уже не остановиться.

Крес стянул сюртук с плеч, а я дернула его рубашку вверх, спеша коснуться обнаженной кожи. От моего резкого движения оторвалось несколько пуговиц и, упав, со звоном покатились по полу. Впрочем, Крес тоже не церемонился с моей одеждой. Ткань платья трещала под его нетерпеливыми пальцами. Нам обоим хотелось дотрагиваться, пробовать на вкус, изучать друг друга.

— Я так долго об этом мечтал, — шептал Крес, покрывая поцелуями мою шею. — Грезил о несбыточном. Если бы ты знала, как невыносимо желать невозможное…

Шепот стал неразличим, звуки слились, и я уже не разбирала фраз. Но даже замолчав, Крес продолжил признаваться мне в любви. Уже не словами, а поцелуями и ласками.

Впрочем, еще два слова я расслышала в тот момент, когда Крес, наконец, сделал меня своей:

— Так ждал, — выдохнул он, проникая в меня.

Я приняла его со стоном удовольствия и боли. Оказывается, мне досталось невинное тело. Что ж, так даже лучше. Теперь Крес точно уверен, что Эдгар меня не касался.

Крес – горячий, совершенный, мой – заполнил меня, и мы двигались вместе навстречу блаженству. Магия некромантии и здесь пришлась кстати – тело быстро восстановилось, и я смогла насладиться первой близостью.

Это было торнадо. Сумасшедший вихрь подхватил нас и вознес на небывалую высоту. К самым небесам и выше, за их пределы. И там наши тела взорвались острым, невыносимо прекрасным удовольствием.

Позже, отдыхая на груди Креса, я разве что не урчала от приятной неги во всем теле. Прядь моих волос, упавшая на лицо, снова была рыжей. С восстановлением сил все получилось.

Но особенно хорошо мне было от мысли, что все у нас лишь начинается. Впереди у нас с Кресом целая жизнь! Столько всего…

Моя фантазия уже подкидывала имена наших будущих детей. Плохой знак. Все, Элла, ты окончательно пропала. Но это меня совсем не пугает. Ведь рядом Крес – самый надежный, самый настоящий мужчина. С ним я чувствую себя истинной женщиной – хрупкой, нежной, его.*******Чтобы быть в курсе новостей и новинок:https://litgorod.ru/profile/570/books

Глава 26. Муж объелся груш

Я бы с удовольствием провела остаток ночи в объятиях Креса и еще бы не раз повторила процедуру оживления. Исключительно ради того, чтобы закрепить результат.

Но, увы, в доме мы были не одни. Вскоре на званом ужине заметили отсутствие части гостей. Роджер с сыном засобирался домой и не нашел жены, а потом хватились и нас с Кресом.

— Эллария! Крес! Изабелла! Где вы? — донеслось из коридора.

Мы с Кресом переглянулись и вздохнули. Пора возвращаться из мира грез в реальный.

Я встала первой и принялась одеваться.

— Твои волосы снова рыжие, — заметил Крес, натягивая брюки.

— Это все благодаря тебе, — я оглянулась на него и спросила с тревогой: — Ты же не чувствуешь слабости? Я не уверена, как именно происходит моя подпитка. Не хотелось бы забирать силы у тебя.

— Со мной все в порядке, — заверил он.

Я кивнула. Похоже, моя магия питается исключительно эмоциями, это хорошая новость. Становиться энергетическим вампиром не входит в мои планы. Хватит того, что я – некромант.

Наскоро приведя себя в порядок, мы выскочили в коридор и поспешили на голоса. В зал вошли вдвоем, разве что за руки не держась.

— Где вы были, дочка? — всплеснул руками Джозеф. — Мы вас потеряли. Изабелла тоже пропала.

— Она сбежала, — заявила я. — Сразу после того, как совершила покушение на меня. Изабелла пыталась меня убить. Второй раз.

После моих слов все застыли. У них шок, я понимаю. Особенно у близких Изабеллы. Разве что близнецам новость пришлась по вкусу.

— Ух ты, убийство! — обрадовались они и тут же расстроились: — А мы все пропустили…

— И слава Творцам, — осенил себя знамением Джозеф. — Не хватало еще, чтобы вы пострадали.

Тут уже и Роджер опомнился:

— Ты что-то путаешь, Эллария, Изабелла не могла такое совершить, — затряс он головой.

— У меня есть свидетель, — кивнула я на Креса, и он подтвердил мои слова.

Пока Крес говорил, я приглядывалась к Роджеру и Чарльзу, пытаясь понять – они участвовали в сговоре, или Изабелла действовала в одиночку? Оба были удивлены и, кажется, искренне. Роджер слишком робок и боязлив для такого дела, а Чарльзу всего шестнадцать. Я бы на месте матери не стала его привлекать к опасному делу.

Но сообщники у Изабеллы должны быть, причем именно в доме Монтгомери. Как-то же она избавилась от тела в первый раз и планировала это сделать во второй. Вряд ли она сама тащила Октавию до края парящего в облаках острова.

— Нет, нет, — даже после слов Креса Роджер отрицал очевидное. — Изабелла никогда бы так не поступила с племянницей…

— Помолчи, отец, — взял слово Чарльз. — Я не хотел об этом думать, но… мама однажды намекнула, что не будь Октавии, все наследство дяди досталось бы мне. Я тогда не поверил, что она говорит всерьез. Простите, — он судорожно вздохнул.

Я присмотрелась к парню. Возможно, он не так плох, как я думала. Или просто хороший актер.

Медина сжала руку Чарльза в знак поддержки. Она пренебрегла моим советом держаться от парня подальше. Надо будет приглядывать за этими двумя.

Для Джозефа новость о предательстве сестры стала ударом, но он сумел взять себя в руки и лично вызвал стражей. Они явились быстро, осмотрели сад, нашли там кинжал и сняли повсюду отпечатки аур.

Результат показал, что кинжал последней держала в руках Изабелла, а кровь на нем моя. В купе с моими и Креса показаниями это были веские улики.

Единственное, что выглядело подозрительно – отсутствие ран на мне. Но я заявила, что Изабелла лишь слегка задела меня, и рана быстро затянулась благодаря магии. Если не вдаваться в подробности, это было правдой.

После моего рассказа о попытках меня отравить, обыск продолжился в доме. Стражи знали свое дело. Вскоре они арестовали служанку и садовника по подозрению в сговоре. А вот самой Изабелле удалось скрыться.

— Мы объявим вашу тетю в розыск, — сказал мне страж. — После того, как ее поймают, состоится суд. Он определит ей меру наказания.

Я кивнула. Меня такой вариант устраивал. Главное – с покушениями на мою жизнь покончено. Но я хотела убедиться, что Изабеллу точно найдут.

— Вы знаете, где искать мою тетю? — спросила я у главного стража.

— Не переживайте, — успокоил он. — Мы оповестим всех о ее приметах. Если она где-то появится, ее обязательно схватят.

— А если нет? — не унималась я.

— Мы умеем делать свою работу, — начал терять терпение страж.

— Допустим, кто-нибудь может провести вас к месту, где прячется Изабелла, — осторожно произнесла я, косясь на Сигизмунда.

Он появился в гостиной недавно и всячески пытался привлечь мое внимание, подпрыгивая и размахивая лапками.

— Кто, например? — нахмурился страж.

— Мой хомяк, — выпалила я, понимая, насколько нелепо это звучит.

— Простите? — у стража вытянулось лицо.

— Когда Изабелла сбежала, я отправила за ней своего дрессированного хомяка. Он следил за ее передвижениями и теперь в курсе, где она прячется. Хомяк отведет вас к ее укрытию.

Я говорила, а сама едва сдерживала нервный смешок, осознавая, что моя история далека от нормальности. Но ведь это чистая правда! В мире, где магия – норма, пора уже не удивляться подобным вещам.

— Ваш хомяк следил за подозреваемой? — уточнил страж.

— Сигизмунд – очень умный хомяк, — заступился за друга Стефан.

Сигги, осмелев, выбрался из-за кресла и предстал перед стражем во всей своей дохлой красе.

— Мне кажется, он нездоров, — напрягся страж.

— Это не заразно, не переживайте, — заверила я.

Мне пришлось использовать все свое обаяние, чтобы уговорить стражей последовать за хомяком. Уходили они с лицами, на которых явственно читалось: «Мы сами не в курсе, как на это согласились». А впереди них, задрав гордо хвостик, вышагивал Сигизмунд.

Провожая взглядом эту процессию, я надеялась, что Сигги приведет стражей к Изабелле. В противном случае мне придется успокаивать разгневанных стражей.

26--2

Наконец, со всем было покончено, стражи покинули дом. Было уже поздно. Первым делом я уложила детей спать. Хватит с них приключений на сегодня.

Джозеф предложил Роджеру и Чарльзу остаться на ночь, и те согласились. Взрослые тоже порядком устали и перенервничали. Надо хоть немного отдохнуть, пока не начался новый день.

Все разошлись по спальням. Не хватало только Эдгара и Аза. Первый не пришел на званый ужин. Видимо, у него были дела поважнее в городе. Например, потратить наследство дяди на ерунду.

А кота я не видела после того, как покинула сад. Аз прятался не просто так. Знал, что у меня к нему будут вопросы. Очень уж интересно услышать его версию – какого черта он снова позволил мне умереть?! И пусть не прикрывается сводничеством. Крес ведь мог и отказаться помогать мне.

Ничего, рано или поздно Аз появится, тогда и поговорим. А пока я, взяв Креса за руку, повела его уже в свою спальню.

— Мне кажется, ты достаточно напиталась силами, — заметил он с усмешкой.

— Повторим, чтобы уж наверняка, — ответила я. — Или ты против?

— Что ты! Используй меня.

— Ах, какая жертва, — хмыкнула я и привстала на носочки, чтобы обнять Креса за шею. — Ты – мой герой.

— Делаю, что в моих силах.

Целуясь и подшучивая друг над другом, мы добрались до кровати, повалились на нее и... закрепили результат подпитки сил. Дважды.

Под утро мы уснули вместе. Крес, правда, порывался уйти к себе, но я не отпустила. Мы вроде уже определились, кто с кем хочет быть. Осталось лишь поставить в известность Эдгара.

Я планировала рассказать ему все этим же днем. Чего тянуть? Но Эдгар узнал даже раньше. Утром он ворвался в мою спальню без стука. В порыве страсти я забыла запереть дверь, не до того было.

— Я слышал, на тебя совершили покушение прошлым вечером. Как ты? — с порога взволнованно заговорил он, разбудив нас с Кресом.

Я приподняла голову с подушки и взглянула на незваного гостя. Эдгар застыл в изножье кровати. Все потому, что увидел – я лежу не одна.

— Смотрю, ты нашла с кем утешиться, — ядовито процедил он.

— Сколько раз я тебе говорила, стучи, прежде чем войти? — устало вздохнула я.

Неужели сейчас будет сцена ревности? И от кого? От мужа, который изменял мне направо и налево весь наш короткий брак! Даже эту ночь он провел неизвестно где. Поэтому и узнал о покушении лишь утром.

— Жена предпочла мне другого, — Эдгар выглядел потрясенным.

— Умоляю, не начинай, — поморщилась я. — Ну, какие мы муж и жена? Так, одно название.

— Но это не дает тебе право, так поступать со мной!

— А ты думал это работает только в одну сторону? Тебе можно, а мне, значит, нет? — я тоже вспылила.

— Так это месть? — сощурился Эдгар.

Крес не встревал в нашу перепалку. Не потому, что не мог меня защитить. Просто ему тяжело выяснять отношения с братом, он чувствовал себя виноватым перед ним. К счастью, моя совесть в этом плане была нема.

Зато Эдгар понял, что Кресу не по себе, и решил этим воспользоваться.

— Ты изменила мне с братом! — театрально воскликнул он. — Чем я это заслужил?

— Это тебе в отместку за всех рогатых мужчин Нижнего города, — ответила я. — Закон бумеранга. Слышал о таком?

— Нет, — качнул он головой.

— Теперь слышал, — я встала с кровати, накинула халат и подошла к секретеру.

В потайном ящике я хранила самые важные вещи, что у меня есть. Их всего две – монета Творцов и страница из церковной книги, подтверждающая действительность моего брака с Эдгаром. Достав последнюю, я направилась с ней к камину.

— Что ты делаешь? — напрягся Эдгар.

— Освобождаю тебя от обязательств, — ответила я и бросила страницу в огонь. Тот жадно сожрал бумагу. — Вот и все, Эдгар. Поздравляю нас обоих с разводом.

— Но я не просил…

— Будем считать, это была целиком моя инициатива.

— Это ничего не значит, — упорствовал Эдгар. — Сожгла ты запись или нет, а мы все еще муж и жена. Так не разводятся.

— Ладно, — уперла я руки в бока. — Ты женился на Элларии, у которой даже родового имени нет. А я – Октавия Монтгомери, и ни в одной церковной книге нет записи о нашем браке. По сути, мне даже не нужен развод. Ведь я никогда не выходила за тебя замуж.

Эдгар нервно пригладил волосы и зло глянул на Креса.

— Ты еще пожалеешь об этом, брат. Я не позволю безнаказанно увести у меня женщину.

— На что ты намекаешь? — нахмурился Крес.

— Наследство дяди принадлежит мне. Даже не надейся получить из него хоть одну монету! — Эдгар ударил по самому больному.

— Ты можешь быть зол на меня. Но причем здесь наши братья с сестрами? Или тебе плевать на них?

Эдгар, так ничего не ответив, выбежал из спальни. Напоследок он громко хлопнул дверью. Аж стекла в окнах задрожали.

— Он может лишить детей всего? — спросила я Креса. — Он пойдет на такую подлость?

— Надеюсь, что нет, — вздохнул он. — Но я рад, что начал процесс по лишению его права управлять средствами семьи.

Да уж, Крес как знал. Настроение было испорчено. Обхватив себя за плечи, я смотрела на огонь, в котором догорала страница из церковной книги. Крес встал, подошел сзади и обнял меня.

Поцеловав меня в висок, он произнес:

— Давай поступим правильно, чтобы ни у кого не возникло претензий, — а потом сделал мне предложение: — Разведешься официально с моим братом?

Я улыбнулась. Вечно у меня все не как у людей. Другим женщинам их мужчины предлагают выйти замуж, а мне предложил развестись.

— А потом? — уточнила я.

Крес развернул меня к себе лицом и заявил:

— А потом я, как честный человек, женюсь на тебе. Согласна?

От избытка чувств у меня перехватило дыхание, я не смогла произнести «да», лишь кивнула, соглашаясь. Крес с облегчением выдохнул и улыбнулся. Переживал, что я могу отказать.

В итоге мы еще долго молчали и просто смотрели друг другу в глаза. Было так хорошо, что даже не верилось – вот как бывает.

26--3

Крес решил не откладывать дела в долгий ящик. Этим же утром он собрался к стряпчему, обсудить наш с Эдгаром развод. Я хоть и была против расставания с ним даже на час, пришлось отпустить. Все же он старается ради нас.

— Поговори с Джозефом, — посоветовала я. — Он наверняка в состоянии помочь. Мне показалось, ему все равно с кем будет дочь, лишь бы была счастлива.

— Прямо сейчас к нему зайду, — согласился Крес.

— И еще, — попросила я, — не говори пока о нас детям. Я сама скажу. Когда буду готова…

— Боишься, что они не поймут?

Я кивнула. Не передать, как я переживала, что дети плохо воспримут мой развод с одним их братом и новый брак с другим. На самом деле, только их мнение меня и волновало. Что подумают остальные, плевать.

— Хорошо, — согласился Крес. — Но сильно не затягивай с этой новостью.

— Обещаю, — заверила я.

Едва Крес ушел, в спальню черной тенью проник Аз. Скромненько так, тихонько. Присел в уголке и старался не отсвечивать.

— Доброе утро, — поприветствовала я кота и добавила обращение: — предатель.

— Чего это? — встрепенулся Аз. — Все же получилось, как нельзя лучше. Вы с Кресом вместе, Изабеллу почти схватили. Разве ты не рада?

— Рада. Но это не меняет того факта, что ты подставил меня. Хотел, чтобы я снова умерла и проиграла Творцам?

— Не суди меня слишком строго. Я существо подневольное, — вздохнул кот.

— А я еще тратила силы, воскрешая тебя. Ты хотя бы по-настоящему тогда умер?

— Разумеется. И это было ужасно.

Переоценила я свое влияние на воскрешенных. Или это работает только с умертвиями, как Сигизмунд? А кот все-таки ожил окончательно, потому и не подчиняется некроманту.

С одной стороны неприятно осознавать, что Аз все еще служит Черному. С другой, кот и о моих интересах не забывает. Если и делает пакости, то несерьезно, и так, что в итоге все складывается в мою пользу. Слуга двух хозяев – вот он кто.

— И что мне с тобой делать? — вздохнула я. — Я снова не могу тебе доверять.

Аз повесил голову с крыльями, и даже золотые рожки потеряли блеск. Весь его вид говорил, насколько он несчастен и как невероятно раскаивается. Вот ведь пройдоха! Я хотела и не могла на него сердиться. В конце концов, он и правда помог Кресу сделать выбор в мою пользу.

— Будешь еще пакостить? — уперла я руки в бока.

Аз тяжко вздохнул, что, видимо, означало «да». Но хотя бы признался.

— И помогать тоже буду, — добавил он так тихо, что я сначала решила – почудилось.

Я могла прогнать Аза раз и навсегда, но, странное дело, не хотела. Привыкла я к черному коту, да и польза от него есть. А еще он много знает о Творцах и может быть полезен в будущем.

Чуть поразмыслив, я придумала, как, оставив Аза, использовать его и одновременно держать подальше.

— Даю тебе задание. Будешь следить за Роджером и Чарльзом, — сказала я. — Им я доверяю еще меньше, чем тебе. Пусть даже они клянутся, что не участвовали в планах Изабеллы.

— Кто из них в приоритете? — деловито уточнил Аз.

— Чарльз, — ответила без раздумий.

— Из-за Медины, — понимающе кивнул Аз.

Получив указания, кот отправился на дело. А мне счастье вскружило голову. Настолько, что я даже забыла о желании встретиться с Творцами. Впрочем, они напомнили о себе сами – пришел официальный ответ из канцелярии на мой запрос.

Случилось это на следующий день за обедом. Лакей, как обычно, разносил почту и один конверт вручил мне. Я тут же вскрыла.

— Мне отказали в аудиенции! — возмутилась я, размахивая бланком канцелярии. — И даже не потрудились объяснить причину. Просто «нет» и все.

Моими слушателями были Джозеф и Крес. Аз, отдыхая от слежки, дремал возле камина, но вполуха тоже следил за ситуацией. Старшие дети в это время были в гимназии, Эдгар шлялся непонятно где, а младший Эдмунд гулял с няней в саду.

— Доченька, — попытался успокоить Джозеф, — причина не в тебе. Творцы уже давно никого не принимают.

— В самом деле, Элла, зачем тебе эти Творцы? — после того, как Крес узнал обо мне правду, он называл меня настоящим именем. Другие никак не отреагировали, посчитав, что это сокращение от Элларии.

— У меня к ним дело. Важное, — я упрямо поджала губы. — Я должна с ними встретиться. Во что бы то ни стало!

Джозеф и Крес переглянулись с таким страдальческим видом, словно заранее были в ужасе от моей активности. Но оба отлично знали – меня не остановить. Я – локомотив, на моем пути лучше не вставать. Даже Творцам.

Идея прорваться в башню силой уже не казалась безумной, и я поспешно встала из-за стола. Все равно аппетит испорчен.

— Ты куда? — одновременно подорвались со стульев Джозеф и Крес.

— Хочу прогуляться, проветрить голову, — ответила я на ходу и кровожадно добавила: — Посмотреть на башню Творцов поближе.

— Не ходи одна, — попросил Джозеф.

— Возьми с собой кого-нибудь, — поддержал Крес.

Я оглянулась. Эти двое меня так просто не отпустят. Надо соглашаться.

— Хорошо, — кивнула. — Но со мной пойдет только один мужчина.

Они оба сделали одновременный шаг вперед. Мол, выбери меня. Но я, махнув рукой, позвала:

— Аз, ты идешь со мной.

Кот тут же вскочил на лапы.

— Но так нечестно! — возмутился Крес. — Какой же это мужчина?

— Самый настоящий, — ответила я, уже выходя из гостиной.

Аз задрал хвост трубой и потрусил за мной, демонстрируя Джозефу с Кресом то самое, что делает его мужчиной.

На улице я попросила подать мне экипаж на двоих, и вскоре кучер уже вез меня к центральной площади Верхнего Ареамбурга, на которой стояла та самая башня.

На саму площадь пускали без проблем. Там раскинулся уютный сквер, где любили гулять горожане. Лавочки в тени деревьев, памятник Творцам, газоны и клумбы – довольно приятное место.

Но мне было не до созерцания местных красот. Устроившись на ближайшую к башне лавку, я принялась ее изучать. Мне надо понять, как попасть внутрь.

Спустя час наблюдений я была вынуждена признать – никак. Мало того, что башня тщательно охраняется десятком стражей, так у нее банально нет двери. То есть вообще. Даже намек на вход отсутствует!

Я прошлась вокруг башни несколько раз, делая вид, что просто прогуливаюсь, и все без толку.

Вернувшись на лавку-наблюдательный пункт, я вспомнила, что Белый, покидая башню, попросту исчез. Похоже, Творцы не нуждаются в дверях. А так как гостей они не жалуют, то необходимости в ней вовсе отпадает. В круглую комнату на самом верху башни можно попасть одним-единственным способом – вскарабкавшись по отвесной стене.

Я изучила кладку и пришла к печальному выводу – этот вариант тоже не подходит. Увы, навыками скалолазания я не обладаю. Конечно, в случае падения с высоты смерть мне не грозит. Я все-таки некромант. Но это слабое утешение. Мне необходимо попасть в башню, а не проверить свое тело и магию на прочность.

— Что скажешь, Аз? — обратилась я к коту. Я взяла его с собой не просто так, а в надежде, что он поможет. — Как ты сам попадал в башню?

— Очень просто, — он взмахнул крыльями. — Я туда взлетал.

Н-да, хоть бери и изобретай летающий шар. Вот только стражи вряд ли подпустят меня с ним к башне.

— Мне этот способ не подходит, — сказала я. — Как же мне туда попасть?

— Исключительно по приглашению Творцов. Тогда для тебя откроется скрытая дверь, — ответил Аз.

— Так дверь все-таки есть! — обрадовалась я. Не зря я взяла с собой кота, он оказался полезен.

— Да, — кивнул Аз. — Но призвать ее могут исключительно Творцы. Мне это не по силам.

Я снова загрустила. А план был хорош…

— Творцы не желают меня видеть, — пробормотала я.

— Уверена? — переспросил Аз. — Я лично сомневаюсь, что крючкотворы из канцелярии вообще передали им твое прошение об аудиенции. Скорее выждали положенный срок и просто направили тебе отказ.

— Предлагаешь подать еще одно прошение? А в этом есть смысл?

— Судя по всему нет, — настал черед Аза вздыхать.

А я задумчиво уставилась на башню. Пожалуй, кот прав – Творцы даже не получили мою просьбу о встрече. Может, передать ее как-то иначе? Оставить им такое послание, которое они точно увидят, и сразу поймут – оно от меня. И что я прошу – нет, даже требую! – личной встречи с ними.

— Идем, — я встала. — Пора возвращаться домой.

— Ты что-то придумала, я знаю, — Аз забежал вперед, пытаясь заглянуть мне в глаза.

— Придумала, — не стала отрицать я. — Но мне нужна помощь.

— Я готов!

— Не твоя. Потребуется помощь детей.

********Я обещала визуал стражей, идущих за хомяком. Показываю) За визуал спасибо читательницеСюзанне Арутюнян.

Глава 27. На Творцов надейся, а сам не плошай

Крес точно знал, что должен чувствовать после того, как отбил жену у брата. Вину и стыд. Но вместо этого его переполняло счастье. Вот такой он никчемный брат.

Впрочем, Эдгару самому плевать на семейные узы. Вздумал обворовать детей! Ничего у него не выйдет. Крес не позволит.

И, конечно, Эдгару нет дела до Элларии. В нем говорит уязвленное самолюбие. Прежде девушки ему не отказывали, вот он и бесится.

При мысли об Элларии... нет, об Элле, так правильно, Крес тонул в нежности. Аж дыхание перехватывало. Никогда не терял настолько голову. Как мальчишка.

Появилась и всю жизнь его перетряхнула. Крес точно не планировал влюбляться. Но что там планы... все они потонули в ясных глазах Эллы, да и сам Крес растворился в них. И теперь торопился сделать Эллу своей. Окончательно и бесповоротно.

Людвиг – стряпчий из Нижнего города – передал все дела своему коллеге из Верхнего. Тот был в курсе проблем Уиллисов, и Крес не стал ходить вокруг да около.

— Мы уже обсуждали с Людвигом развод моего брата Эдгара, — произнес Крес. — И выбрали в качестве оснований измену.

— Да, Людвиг мне рассказывал, — кивнул новый стряпчий по имени Рональд. — У вас появились доказательства?

— Именно так. Доказательства измен Эдгара.

Стряпчий было обрадовался, но затем его лицо удивленно вытянулось.

— Мне казалось, речь шла о том, чтобы доказать неверность жены.

— Планы изменились, — пожал плечами Крес.

— В таком случае при разводе жена получит половину наследства вашего дяди, — напомнил стряпчий.

— Вы можете сделать так, чтобы она получила больше половины?

— Э-э-э, — протянул Рональд, растерявшись. Но быстро преодолел замешательство и даже сделал выводы. Все же Джозеф посоветовал хорошего стряпчего. — Вы хотите ограничить доступ Эдгару к наследству, — догадался он.

— Насколько мне известно, вы причин для этого пока не нашли. А мой брат, тем временем, тратит наследство направо и налево, рискуя разорить нашу семью. Снова.

— Но деньги получите не вы, а жена Эдгара. Уверены, что можете ей доверять? — уточнил стряпчий.

Отвечая, Крес не сомневался ни секунды:

— Как себе самому.

— В таком случае я немедленно начну бракоразводный процесс. Кто будет свидетельствовать об измене?

— Я сам. Мне есть, что рассказать о похождениях Эдгара в Нижнем Ареамбурге. Но есть опасность, что брат захочет обвинить жену в ответ, — добавил Крес.

Естественно, Эдгар расскажет о том, что Элла провела ночь с Кресом. Но кто поверит ему на слово? Тем более что они будут все отрицать.

— У него тоже есть свидетели? — спросил стряпчий.

— Ни одного.

— Тогда вам не о чем беспокоиться.

Крес и не беспокоился. Скоро наследство дяди будет принадлежать Элле, а сама Элла принадлежит Кресу. Все складывалось как нельзя лучше.

***

Мы с Азом возвращались домой на той же карете. По дороге я спросила:

— Как продвигается слежка? Ты узнал что-нибудь полезное?

— Роджер любит карты, — ответил Аз. — И чаще проигрывает, чем выигрывает.

Я кивнула. Что-то такое и подозревала. Вот кто потратил все деньги семьи. Это муж виноват, что Изабелла решилась на такой отчаянный поступок.

— А что Чарльз?

— О нем не могу сказать ничего плохого. Ведет себя обычно.

Это должно было меня успокоить, но нет. Чарльз обрадовался моей потере памяти. Почему? Раз слежка ничего не дала, поговорю с ним начистоту. Надеюсь, он не попытается меня убить, как его мать.

Но встречу с Чарльзом пришлось отложить. Дома ждали стражи с новостями. Сигизмунд тоже вернулся – восседал на кресле посреди гостиной, а вокруг суетился Стефан, пытаясь напоить хомяка сладкой водой для поддержания сил. Я не стала мешать мальчику и говорить, что Сигги предпочитает свежую кровь. Со Стефана станется порезать себя ради помощи другу.

Остальные, включая детей, тоже собрались в гостиной. Всем было интересно, что скажет страж. Отсутствовали только старшие братья Уиллисы. Крес был у стряпчего, а Эдгар так и не возвращался после нашей ссоры.

— Мы поймали Изабеллу, — доложил страж и покосился на Сигизмунда. — Ваш питомец привел нас к ней.

Признание далось стражу нелегко. Я его понимала – не каждый день круче него оказывается хомяк.

Зато его подчиненные смотрели на Сигги с уважением. Хм, кажется, у Сигизмунда есть шанс сделать карьеру в Верхнем городе.

— Спасибо, что сообщили нам, — поблагодарил Джозеф. — Наконец, моей девочке ничего не угрожает.

— Изабелла утверждает, что вы не Октавия Монтгомери, — произнес страж, глядя мне в глаза.

Произошло то, чего я опасалась – Изабелла подслушала мое признание Кресу. Естественно, молчать она не стала. Не понимает, глупая, что тогда ее будут судить за убийство, а не за его попытку. За это ведь совсем другое наказание, более строгое.

— Бедная тетя Изабелла тронулась умом, — притворно вздохнула я. — Она бы еще сказала, что кот разговаривает.

— Вообще-то именно так она и заявила, — нахмурился страж.

Все дружно посмотрели на Аза, сидящего у моих ног. Кот стушевался от такого внимания и громко выдал:

— Мяу!

— Ха-ха, — прыснули близнецы. — Бабушка Изабелла такая смешная. Придумала говорящего кота.

— И правда, забавно, — поддержала Медина.

А ведь дети прекрасно знали, что Аз и говорит, и летает, но не выдали меня. Я аж растрогалась. Мои милые сообщники.

— Вы правы, — признал страж. — Все это похоже на помешательство. Что ж, не будем вас больше беспокоить.

Стражи засобирались восвояси, и я с облегчением выдохнула. Что ни говори, а мне повезло с семьей. Уиллисы друг за друга горой.

27--2

После того, как стражи покинули дом, я отправилась в спальню к близнецам. Они жили теперь по отдельности, но все равно рядом. Их комнаты соединялись между собой дверью, чтобы дети в любой момент могли зайти друг к другу.

Именно близнецы были важной частью моего плана. Я задумала совершить шалость, а они в этом деле первоклассные мастера.

Но в коридоре столкнулась с Чарльзом. Парень проводил слишком много времени в доме Монтгомери. Они с Мединой скоро станут неразлучны, как наши близнецы.

Что ж, на ловца и зверь бежит. Я как раз хотела с ним поговорить.

Чарльз, кивнув в знак приветствия, попытался меня обогнуть, но я не позволила. Он шагнул вправо, и я туда же. Он влево, и я. Еще через пару попыток Чарльз понял, что это не случайность и застыл.

— Поговорим? — уперла я руки в бока.

— О чем? — помрачнел он.

— Например, о том, почему ты обрадовался моей потере памяти, — предложила я тему.

— С чего ты взяла?

— Видела.

— Тебе показалось.

Ага, играем в несознанку. Очень подозрительно! Но я видела – парень нервничает, надави немного, и расколется.

— Хомяка натравлю, — пригрозила я.

Чарльз удивленно моргнул:

— Я думал, кота. Он вон какой… большой, с когтями и клыками.

Аз сидел возле моих ног пушистой невозмутимой статуей. Он выглядел, как угодно, но только не устрашающе. Этакий плюшевый любимец семьи.

То ли дело Сигизмунд. Выглянув из-за моей юбки, он оскалил клыки и сверкнул налитыми кровью глазами в сторону Чарльза. Бедный парень аж попятился.

— Поверь, хомяк намного хуже, — произнесла я.

Чарльз судорожно кивнул. Мол, верю-верю, только не подпускай его ко мне. Сигги не на шутку его напугал. Оно и понятно, хомяк выглядел бешеным, диким и жаждущим крови. Такой если вцепится, челюсти уже не разжать.

— Говори, пока Сигизмунд добрый, — кивнула я Чарльзу. — Разозлится, и даже я его не удержу.

— Аргх! — с рыком клацнул зубами Сигги для пущей убедительности.

— Мама хотела нас поженить. Она заставила меня сделать тебе предложение, — выпалил Чарльз, густо покраснев. — Но ты отказала, сказав, что я слишком юн для тебя, а потом пропала. Я радовался, что ты забыла мой позор.

Ах, вот оно что! Таким был первый план Изабеллы? Получить деньги через брак сына. Но Октавия не согласилась, и пришлось ее убрать.

— Сигги, отставить, — махнула я рукой хомяку, после чего снова повернулась к Чарльзу. — Если обидишь Медину, будешь иметь дело с хомяком. Он тебе откусит… что-нибудь, — пообещала кровожадно.

— Не надо, — простонал Чарльз, прикрывая руками самое дорогое. — Медина мне, правда, очень нравится.

— Надеюсь на это. Свободен, — кивнула я.

Чарльза тут же как ветром сдуло.

— Ты все равно присматривай за ним, — попросила я Аза.

— Не переживай. Я не дам нашу девочку в обиду, — отозвался кот.

Нашу? Похоже, не одна я прикипела к Уиллисам.

Разобравшись с Чарльзом, я постучала и вошла в комнату Ленор. Она сидела в мужской одежде на полу, обложившись книгами. Я не торопилась окликать ребенка по имени, приглядываясь. Это точно Ленор? Близнецы теперь не только одеждой менялись, но и спальнями.

— В чем дело? — ребенок оглянулся на меня через плечо, и я сразу поняла – это Линор, мальчик.

Как бы они ни старались копировать друг друга, идеального сходства уже не получалось. У Линора голос стал грубее, а у Ленор движения более плавными и женственными. Так что я без проблем определила – передо мной мальчик.

— Линор, — обратилась я к ребенку по имени, и он вздрогнул. — Мне нужна твоя помощь.

— Как ты узнала? — из-за шторы выпрыгнула Ленор.

— Я же сказала, что всегда смогу вас отличить. Считай это моим особым даром.

Близнецы дружно засопели. То, как легко я определяла, кто из них кто, ужасно их злило. Раз за разом они придумывали новые ловушки, но постоянно терпели неудачи.

— Так вы поможете, или мне искать кого-то другого на опасное противозаконное дело? — уперла я руки в бока.

При слове «опасность» глаза близнецов вспыхнули. Эту бы энергию, да в мирное русло… Но сейчас их любовь к приключениям мне на руку.

— Что от нас требуется? — поинтересовались они.

— Вы можете достать ту синюю краску, которой написали мне на лбу слово «умертвие»?

Дети переглянулись.

— Зачем она тебе? — уточнила Ленор.

— Хочу оставить кое-кому послание.

— На лбу? — с надеждой поинтересовался Линор.

Но я его разочаровала, отрицательно покачав головой.

— У меня где-то завалялся пузырек, — произнес он, теряя интерес к делу.

— Мне мало пузырька. Нужно пятилитровое ведро, — заявила я.

Дети снова переглянулись и хором выпалили:

— Рассказывай. Иначе не поможем.

Я вздохнула. Этих двоих не переспорить и не переубедить. С ними можно только договориться на выгодных обеим сторонам условиях. Если для получения краски, я должна поделиться с ними своим планом, то так тому и быть.

Вкратце я обрисовала ситуацию: мне нужно оставить заметную надпись на мостовой. Так, чтобы ее было видно из окна высокой башни. Собственно, в этом и заключался мой план – донести до Творцов свое желание встретиться.

Близнецы выслушали, одобрили и согласились помочь.

— Когда нужна краска?

— Желательно сегодня вечером.

— Значит, на дело идем ночью, — обрадовались они.

— Э, нет, — замахала я руками. — С вас – краска, и все. На «дело» я иду одна.

— Так нечестно! — возмутились дети. — Раз мы помогаем, то имеем право участвовать.

— Это очень опасно. Нас могут поймать и даже арестовать!

Я пыталась отговорить близнецов, но с каждым моим словом их глаза все ярче загорались азартом, и я поняла – все бесполезно. Эти двое не отпустят меня одну. Пришлось соглашаться и на это условие.

Близнецы не подвели. К закату у меня было ведро синьки и кисточка для покраски стен. Ума не приложу, где они все достали. Дети свой источник сдать отказались.

Вчетвером – я, Аз и близнецы – после заката крались к выходу из дома. Решили уходить через заднюю дверь, но там ждал сюрприз. Медина и Чарльз, держась за руку, стояли в проходе, а в коляске неподалеку дремал Эдмунд. Похоже, Медина возвращалась с прогулки с младшим братом, но до своей комнаты так и не дошла.

— Вы что здесь делаете? — мы с Мединой одновременно задали один и тот же вопрос.

В другое время девочка смутилась бы и начала оправдываться, но не сейчас, когда застукала меня с близнецами и ведром синьки.

После десяти минут пререканий шепотом (ни я, ни Медина не хотели, чтобы нас обнаружили), мы пришли к консенсусу – Медина с Чарльзом идут с нами. Старшая сестра наотрез отказалась отпускать младших без присмотра. Аргумент, что я буду с ними, не подействовал. Оно и понятно, сегодня я не надежная няня. Хорошая няня не таскает детей ночью по городу.

Когда мы уже, наконец, договорились и даже вышли на улицу, через порог вслед за нами перепрыгнул Сигизмунд. Хомяк не мог допустить, чтобы я подвергала себя опасности без него. А за Сигги, естественно, появился Стефан.

На этих двоих я уже просто махнула рукой. Пусть тоже идут. Одним хомяком больше, одним меньше.

Наша скромная банда из девяти существ выдвинулась в центр Верхнего города. Я несла ведро, Медина с Чарльзом по очереди Эдмунда (малого некогда было укладывать, пришлось тоже брать с собой), близнецы – Аза, а Стефан – хомяка. Благо идти было не так уж далеко, особенно если напрямик, а не дорогами, по которым ездят кареты.

Минут через двадцать мы были на месте. Я еще днем облюбовала мостовую, годную для послания. Достаточно большой чистый участок, где поместится все, что я хочу написать. Но главное – он отлично просматривался из башни. Стоит только Творцам выглянуть в окно, и они увидят надпись. А еще этот участок был далек от постов стражи и по ночам пустовал. Идеальное место, одним словом.

— Посторожите, — попросила я детей. — Если кто-то будет идти, предупредите.

Стражи могли делать обходы. Вот уж с кем я не горела желанием встречаться, так это с ними.

Дети разошлись в разные стороны и спрятались в темноте, а мы с Азом остались заниматься художествами. Макая кисть в синьку, я выводила на мостовой свое короткое, но емкое послание, которое будет понятно только Творцам.

— Могла бы просто попросить меня передать послание, — заметил Аз.

— Я думала об этом. Но разве это не нарушает правила игры? Ведь она только между мной и Творцами. К тому же я хочу, чтобы они поняли – не встретятся со мной, и я молчать не стану. Всем расскажу об их развлечениях.

— Зачем тебе вообще встречаться с ними? — все еще не понимал Аз. — У тебя и так все хорошо.

— Боюсь, им взбредет в голову вернуть меня домой, а я уже здесь прижилась. Пора уже поставить точку в наших отношениях. Не люблю недосказанность.

— Что ты пишешь? — поинтересовался Аз после того, как я нарисовала первое слово. — Что еще за «победитель»?

— А что, по-твоему, я должна написать? — спросила, не отрываясь от дела.

— Что-то вроде «я здесь, поговорите со мной».

— Ерунда, такое послание не сработает, — отмахнулась я. — Творцы и так в курсе, что я в Верхнем городе. Они же следят за мной. Ты ведь не будешь этого отрицать?

— Не буду, — согласился Аз.

— И что-то они не спешат приглашать меня в гости. Значит, нужно такое послание, которое их всколыхнет, вызовет эмоции и заставит связаться со мной.

Я как раз дописала первое предложение и перешла ко второму. Аз, прочтя его целиком, усмехнулся.

— Теперь понимаю, — протянул он. — Они точно отреагируют.

— Вот именно, — подмигнула я коту.

Когда я закончила, на мостовой красовалась надпись: «Победитель в игре – я. Вам шах и мат. Ваша Пешка».

27--3

Я долго обдумывала, что написать, и выбрала этот вариант не просто так. Во-первых, я задела гордость Творцов, объявив себя победителем в их игре. Это должно их всколыхнуть. А во-вторых, я подписалась так, чтобы они точно поняли, от кого послание. Но если его прочтут посторонние, они никогда не подумают на меня.

Выбросив ведро и кисточку, не приносить же домой улики, мы дружной компанией отправились в обратный путь. На середине пути нас покинул Чарльз, ему было в другую сторону. И пока младшие дети убежали вперед, я забрала у Медины уснувшего Эдмунда, и спросила:

— Он тебе так сильно нравится?

— Вообще-то я его люблю, он все-таки мой младший брат, — ответила девочка, переведя стрелки на Эдмунда.

Но от меня так просто не отделаться. Конечно, она поняла, что я говорю о Чарльзе, но пыталась уйти от беседы.

— Он вроде неплохой парень, но его мать… — вздохнула я.

— Дети не в ответе за поступки родителей, — Медина тут же вступилась за Чарльза.

— Тоже верно, — согласилась я. — Просто будь осторожнее. Не только с ним, а вообще. Ты красивая и умная девочка, не хочу, чтобы тебя кто-то обидел.

Она кивнула, принимая мою заботу.

А вскоре мы добрались до дома и разошлись по комнатам. Дети устали, да и я тоже.

В спальне меня ждала пустая кровать. Крес ночевал у себя. Безумно хотелось к нему, но мы договорились спать по отдельности. Это все бракоразводный процесс. Чтобы он прошел гладко, никто не должен заподозрить меня в измене мужу.

В итоге следующее утро началось не с радостной новости. Я снова нашла в своих волосах седую прядь. Вот вам и победитель в игре. Почему-то я была уверена, что с увяданием покончено. Мы же с Кресом вместе! Чего еще не хватает? Мы недостаточно любим друг друга? В себе я не сомневалась, да и Крес не давал поводов…

Но факт был на лицо или, точнее, на голове. Седая прядь означала, что мне снова нужна подпитка. Я бы и не знала об этом, если бы не провела ночь не в постели Креса.

— Получается, моя внешность сохраняется нормальной только потому, что я регулярно провожу время с Кресом и постоянно подпитываю силы? — спросила я у Аза, одеваясь к завтраку. — А как же наша большая и чистая любовь?

— Возможно, она не такая уж чистая? — хмыкнул кот, намекая на наши с Кресом совместные ночи.

— Ага, — пробурчала я. — Еще назови ее маленькой и грязной. В близости между мужчиной и женщиной нет ничего постыдного!

— А я этого и не говорил, — открестился кот.

Вот еще один вопрос, который мне предстоит обсудить с Творцами. Кстати, о них. За завтраком лакей как обычно разносил письма. В этот раз одно пришло и мне.

— Кто может тебе писать? — удивился Крес.

Я не ответила, хотя догадывалась. Уж слишком дорогим и лощеным был конверт, как и бумага внутри. Простые смертные на такой не пишут.

Вскрыв конверт, я вытащила из него послание. Всего один лист с короткой надписью: «Вы приглашены на аудиенцию в башню Творцов», а внизу дата и время – сегодня в обед.

— Ты все-таки добилась своего, доченька! — восхитился Джозеф. — Раньше ты не была такой настойчивой.

— Потеря памяти меняет людей, — пробормотала я, чувствуя себя неловко.

Обманывать Джозефа было все сложнее. Вовсе не потому, что я плохо врала. С этим как раз проблем нет. А вот совесть с недавних пор не замолкала ни на минуту. Слишком Джозеф был добр, мне категорически не нравилось ему лгать.

И все же это был триумф. Послание сработало! И как быстро. Творцы проснулись, увидели надпись и сразу же написали мне. Кажется, им не терпится пообщаться со мной. Что ж, у нас это взаимное.

— Так вот кому мы писали, — протянул один из близнецов.

— О чем ты? — насторожился Крес.

— Ни о чем, — отмахнулся ребенок. Дети своих не сдают.

Все утро я готовилась к встрече с Творцами. По этому поводу даже провели семейное собрание. Все хотели пойти со мной, включая хомяка. К счастью, в приглашении была четкая приписка, что оно на одного человека.

— Как видите, людей я с собой взять не могу, — развела я руками.

— А его, значит, возьмешь, — Крес кивнул на Аза.

С тех пор, как Крес узнал, что кот говорящий, у него появилась иррациональная ревность к животному. Это даже мило. Но сейчас я планировала именно это – взять с собой Аза и Сигизмунда. А что, они не люди, про них в приглашении ничего не сказано.

В итоге к Творцам меня провожали всем скопом. Дети ради такого дела в гимназию не пошли. Семейство стояло на крыльце дома и махало вслед карете. А я судорожно сжимала в руке приглашение и гадала, чем обернется эта встреча.

— Ты уверен, что хочешь пойти со мной? — спросила я сидящего напротив Аза. Карета уже подъезжала к башне, и я все сильнее нервничала. — Все-таки там будет Черный, он может наказать тебя за предательство.

— Пусть попробует, — ощетинился Аз. — И вообще у него нет доказательств. Я все делал, как он велел.

Сигги пискнул и подпрыгнул на сиденье, возмущаясь поведением Аза.

— А ты молчи, — махнула я на него рукой. — Давно пора привести тебя в нормальный вид, так ты же не даешься.

Хомяк фыркнул, демонстрируя пренебрежение общепринятыми нормами красоты. Мол, любите меня таким, какой я есть. Тоже мне бодипозитивное умертвие.

Карета остановилась у башни. Все, приехали, пора выходить. С приглашением в руках я направилась к башне. Этот листок бумаги – мой пропуск.

Я предъявила его стражам. Надо было видеть их лица! Бедняги выглядели так, будто перед ними стоял призрак. Все стражи сбежались посмотреть на приглашение. Похоже, в башню не часто заглядывают гости.

— И что делать? — спросил страж помладше у старшего товарища. — Как открыть башню и впустить ее внутрь?

Стражи переглянулись между собой.

— Вы что, не в курсе, где находится дверь? — заподозрила я неладное.

— Откуда нам знать? — всплеснул руками старший страж, на вид ему было глубоко за сорок. — Я сторожу башню уже двадцать лет и ни разу за это время не видел, чтобы кто-то в нее входил или выходил.

Приплыли. У меня опустились руки. То есть приглашение я получила, но воспользоваться им не могу. Так не пойдет!

Я глянула на Аза в ожидании помощи, но кот лишь пожал плечами. В конце концов, он тоже никогда не пользовался дверью. Откуда ему знать, как она открывается?

На мою удачу, стражи попались исполнительные. Они понимали – раз гостья приглашена на аудиенцию, она обязана попасть в башню. Осталось только выяснить – как.

— Давайте перекинем веревку через дерево, привяжем к одному ее концу девушку, возьмемся за другой и подтянем ее наверх, — предложил страж своим товарищам.

— Давайте не будем, — вмешалась я. — Лично я против.

Страж обиженно взглянул на меня:

— Вы хотите попасть в башню или нет?

— Да, но цивилизованным способом.

Все снова крепко задумались, а потом самый старший щелкнул пальцами:

— Придумал! — заявил он. — Надо позвать старого Ника. Возможно, он помнит, как попасть в башню.

Пришлось ждать, пока двое стражей привезут старика. Ему было минимум девяносто лет – морщинистый, трясущийся, сгорбленный. Я испугалась – как бы у него не было проблем с памятью.

Это будет фиаско, а я уже и так прилично опоздала на встречу. Не по своей вине! Творцы могли бы сделать приписку с инструкцией по открытию двери. Или это их очередное испытание? А то и вовсе издевательство. На него больше похоже.

Но старый Ник оказался крепче, чем выглядел.

— Приложите приглашение к стене, — посоветовал он. — Дверь сама появится.

Недолго думая, я устремилась к башне. Мне никто не мешал, я имела право здесь находиться. Подойдя к абсолютно гладкой стене, я прижала к ней лист. А дальше произошло странное – башня его впитала. А в ответ, заскрежетав, в самом деле, распахнула передо мной дверь.

Судя по звуку, она давно не открывалась. Минимум те двадцать лет, что старший страж на службе. За это говорила паутина, перекрывающая проход.

Оглянувшись в последний раз на пораженно застывших стражей, я шагнула в проем, и дверь тут же закрылась за моей спиной. Аз и Сигги еле успели прошмыгнуть.

Ох, и темно же здесь. Убрав с лица паутину, я ногой нащупала первую ступень и начала медленное восхождение наверх. Лестница была винтовой. Я все поднималась и поднималась. Казалось, конца и края этому не будет. Башня была высотой с наш десятиэтажный дом, а то и выше.

Спустя какое-то время появились маленькие окошки-амбразуры и стало повеселее. Через них проникал дневной свет. Хотя бы не пришлось идти в кромешной темноте.

На верх башни я добралась вымотанная и уставшая. Но вот я стояла перед дверью, по всей видимости, в ту самую круглую комнату. Прежде чем постучать, я пригладила волосы, отряхнула юбку от пыли и перевела дыхание.

Затем подняла руку, но еще до того, как костяшки пальцев коснулись дверного полотна, изнутри донеслось:

— Да входи уже. Чего ты там застряла?

Смотрю, кто-то не отличается терпением…

Глава 28. Какова игра, таков и выигрыш

Дверь распахнулась передо мной. Но прежде чем я шагнула в святая святых, над ухом раздался шепот:

— День очень давно не выигрывал.

Я дернулась головой, оглядываясь. Немного позади меня летел Аз. Кот с самого начала не утруждал себя ступенями, предпочитая лапам крылья.

Странная фраза осталась загадкой. Что Аз имел в виду, переспросить не успела. Круглая комната башни как раз открылась передо мной во всей красе. Она выглядела точно такой, какой я видела ее в «кино». Четыре окна по сторонам света, стол и… а вот тут были изменения – целых три стула, а не два. Неужели позаботились о гостье?

Черный и Белый стояли по разные стороны стола, словно одно целое, разделенное на части.

— Присаживайся, — они одновременно указали на свободный стул.

Но я не торопилась воспользоваться приглашением. Вместо этого застыла на месте, изучая Творцов. Они были похожи, как близнецы, совсем как Линор и Ленор. И пол так же сложно определить. Оба лысые, в балахонах, без признаков щетины. Их лицо (фактически одно на двоих) казалось мне странно знакомым.

— Мур, — раздалось из-под стола, и оттуда вынырнула белая кошечка. Точная копия Аза – крылья, рожки – все было при ней.

— Аза, куда ты? — позвал ее Белый.

Но та безошибочно нашла черного кота, прячущегося за моей юбкой, и они принялись мурлыкать и тереться друг о друга. Кто бы подумал, что у него тоже есть близнец – белая кошка по имени Аза.

Кажется, близнецы в этом мире играют особую роль. Ведь если подумать, Верхний и Нижний Ареамбург тоже города-близнецы. Темный и светлый.

— Оставь Аза в покое, — поморщился Черный. — Он переметнулся на сторону Пешки.

— Ты вообще не должен был его подсылать! — возмутился в ответ Белый. — Это жульничество.

— Кто бы говорил, — фыркнул Черный. — Ты тоже играл нечестно. Кто подсунул ей книгу о некромантах и помог найти источник силы?

— Я так поступил исключительно потому, что ты первый начал. Должен же я был сравнять шансы. Мне надоело проигрывать.

Из их перепалки я выяснила много интересного, а еще, наконец, поняла, где я их видела. Точнее, одного, Белого. Это же старьевщик! Нацепи ему парик, переодень по городской моде – и будет один в один. Как я сразу не узнала…

Похоже, не один Черный играл нечестно. Но Белый хотя бы на моей стороне. Точнее, на своей.

Творцы продолжили спор, обвиняя друг друга, а я смотрела на них и не могла отделаться от мысли – вылитые Линор и Ленор! Только повзрослевшие. Ну, один в один отношения. Близнецы Уиллисов тоже частенько спорят между собой, но если надо вмиг объединяются против других.

— Помощь запрещена! — обвинял Черный.

— Как и вредительство! — настаивал Белый.

Они совсем забыли о моем присутствии. А я, порядком устав их слушать, напомнила:

— Эй, я еще здесь, — пощелкала пальцами. — Я выиграла в вашей глупой игре. Освоила магию некромантии, нашла любимого и оживила тело. Что теперь?

Творцы, забыв о разногласии, повернулись ко мне.

— Строго говоря, — произнес Черный, — ты не до конца выполнила условия.

— Боюсь, что так, — поддержал Белый. — Ты все еще нуждаешься в подпитке сил.

Все, как я и думала, чуть что – объединились против меня.

— Просто нам с Кресом нужно немного времени, — отмахнулась я. — Истинная любовь на всю жизнь не возникает за пять минут.

Черный с Белым, загадочно улыбаясь, переглянулись. Ох, не нравятся мне эти намеки. Они как будто знали больше моего, но не спешили этим делиться. Но что хуже всего – не желали признавать мою победу. А без этого я так и останусь Пешкой в их игре, о спокойной жизни можно забыть.

Я не могла этого допустить! Но в то же время понимала, что топать ногами и вопить бесполезно. Нужно быть хитрее. Это все еще игра. Только уже не шахматы, а покер. И я здесь джокер!

Что там сказал Аз? «День давно не выигрывал». Я не сразу поняла, о чем он, потому что привыкла называть Творцов по-своему. Но Джозеф как-то упоминал, что у них много имен. В том числе их зовут День и Ночь.

Итак, День – это Белый, и он – неудачник, постоянно проигрывает Черному. Но вот что примечательно, Белый выиграет тогда, когда выиграю я. Можно сказать, мы на одной стороне. Если я справлюсь, выполню все условия и выживу, то это будет означать, что Белый, наконец-то, обставил Черного. Уверена, он чертовски этого хочет.

Конечно, мою победу Творцы никогда не признают. Но они могут признать победу одного из своих.

«Спасибо, Аз, что даже сейчас умудрился мне помочь» – мысленно поблагодарила я кота. Может, моя бабуля и была знатоком суеверий, но в одной она ошибалась – черные коты все-таки приносят удачу. Мне так точно принес.

— Что ж, — вздохнула я, — раз такое дело, и вы считаете, что я не выиграла, то, видимо, проиграла. Значит, победил черный Творец.

Тот приосанился:

— Не имею ничего против.

— Зато я отказываюсь признавать свой проигрыш! — встрепенулся Белый. — Игра еще не окончена.

— Нет уж, я больше не играю, — взмахнула руками. — Дальше как-нибудь без меня. А раз у нас возникло разногласие, предлагаю голосовать. Кто за то, что выиграл белый Творец, поднимите руку.

Естественно, Белый тут же вздернул руку вверх.

— За себя нельзя голосовать! — встрял Черный.

— Нет такого правила, — сказала я и тоже подняла руку.

Следом вверх взметнулась лапа белой кошки, а окончательно добил Черного Аз, тоже проголосовав за меня.

— Предатель! — обиделся Черный на кота. — Я отрекаюсь от тебя.

Несмотря на абсурд ситуации, Творцы признали результаты голосования, а значит, и мою победу. Точнее, не мою, а Белого. Ведь я – всего-навсего Пешка.

— Ваша взяла, — вздохнул Черный. — В этом раунде выиграл ты, братец День.

Эти слова он адресовал Белому. Интересно получается, я мучилась, выживала, все сделала сама, а выиграл Белый. Мне одной кажется, что это ужасно несправедливо?

Зато Белый сиял. Радостно потирая руки, он обратился ко мне.

— Поздравляю, Пешка! Теперь проси у меня все, что пожелаешь. Я всегда награждаю своих победителей.

Он даже по имени меня не назвал. Не уверена, что он вообще его помнит. Но предложение щедрое, чего уж там. Значит, все, что пожелаю… А чего, собственно, я желаю? Я прямо растерялась.

28--2

— Может, ты хочешь вернуться домой, в свой мир? — помог мне определиться Аз.

Он и белая кошка так и сидели возле моих ног. Два потусторонних помощника.

— Обратно домой, — задумчиво пробормотала я.

— Мы можем это устроить, — заверил Белый. — Попадешь обратно в свое тело. Никакой магии, никакого увядания. Все, как было прежде.

Эта фраза напугала меня. Поначалу я, в самом деле, о таком мечтала, но сейчас «вернем все, как было прежде» звучало подобно проклятию, а не спасению. Ведь это означало бросить Креса, детей, даже Джозефа. Как я буду без них?

Чего ради мне вообще возвращаться? У меня там кроме работы ничего нет. Так здесь, с магией некромантии я могу выполнять ее даже лучше. Не просто препарировать тела, а оживлять их. Какой патологоанатом не мечтал хоть раз о подобном? Особенно, когда к нему на стол попадают ушедшие рано и несправедливо.

Дома меня ждало одиночество, а здесь – любящая семья. Единственное, что осталось там – это мое тело. Но оно не молодо, а новое тело стало уже родным. Октавию я все равно не верну. Она умерла слишком давно.

По всему выходило, что мне нечего просить у Творцов. У меня и так уже все есть. Я не могла желать большего. Разве что…

— Так что, — размял пальцы Белый, — возвращаешься домой?

— Ни в коем случае! — затрясла я головой. — Что я там забыла?

— Впервые вижу попаданку, которая не хочет домой, — поразился Черный.

— Она особенная, я говорил, — вставил Аз.

— Скорее, ненормальная, — буркнул Белый. — Так чего же ты хочешь, если не домой?

Я осмотрела Творцов, прошла вперед и села на стул, а потом жестом пригласила и их присесть тоже. Разговор предстоял сложный.

Я начала издалека. С вопроса.

— Как вы двое умудрились создать настолько неудачный мир, где в одном городе все живут прекрасно, а во втором – все страдают?

Возможно, я спросила не очень вежливо, но именно так я думала.

— Верхний город – это мое творение, — похвалился Белый. — Я рад, что тебе здесь нравится.

— Выходит, Нижний – твоих рук дело? — повернулась я к Черному.

— Что поделать, если я не в состоянии создать что-то хорошее, — пожал он плечами. — Такова моя природа.

— Мы – две стороны одной монеты. И наш мир таков, — поддержал его Белый.

Услышав это, я вытащила монету, с которой все началось, и присмотрелась к ней. Она – иллюстрация этих двоих.

— Но ведь можно попытаться все исправить, — заметила я, пряча монету обратно в декольте, где всегда ее носила.

— Как это? — не поняли Творцы.

— Очевидно же, что Нижний город страдает от Верхнего. Он закрывает ему солнце, отравляет воздух и осадки отходами. Почему бы просто не сместить Верхний город немного в сторону, чтобы он не нависал прямо над Нижним? Это все изменит.

Творцы переглянулись. Похоже, такой вариант не приходил им в голову.

— Зачем ты с нами об этом говоришь? — спросил Черный.

— Потому что таково мое желание, — наконец, я произнесла это вслух. — Я хочу, чтобы Нижний город больше не страдал из-за Верхнего.

— Мы так не договаривались, — возмутился Белый.

— Вы сами сказали, что исполните любое мое желание. Оно вот такое, — развела я руками.

Аз потерся о мои ноги, выражая поддержку и восхищение, Сигги тоже что-то довольно пропищал, а я просто ждала решения Творцов.

С самого начала меня возмущало столь явное социальное неравенство между жителями двух городов. Поднять всех наверх нереально, здесь просто не хватит места. Но можно улучшить жизнь в Нижнем Ареамбурге.

Творцы недовольно сопели. Совсем, как Линор с Ленор, когда им что-то не нравилось. Наверное, поэтому я ни капли их не боялась. Слишком они похожи на детей. Могущественных, заигравшихся детей. Пора уже кому-то поставить их в угол за все, что они натворили.

— Хорошо, — пропыхтел Белый. — Твоя взяла. Я действительно пообещал выполнить любое твое желание, а я всегда держу слово.

— Мы сделаем это, — кивнул Черный. — Но на этом все. К нам больше не обращайся и встречи не проси. Отныне ты – сама по себе. Выживай, как знаешь, в чужом мире.

— Да вы, в общем-то, и так не особо мне помогали, — пожала я плечами. — А кто-то вовсе мешал.

Получив желаемое, я встала и повернула к двери, но на пороге задержалась.

— Ах да, чуть не забыла. Чтобы никаких больше игр! — погрозила им пальцем.

— Это уже перебор, — обиделся Белый. — Ты выиграла одно желание, а не два.

— Это не желание, а угроза. Вы видели, на что я способна. Выясню, что снова играете, и вам несдобровать.

— Да что ты нам сделаешь? — спросил Черный, но без особой бравады.

На секунду задумалась, а потом взгляд упал на Сигги, и я хмыкнула.

— А вот создам армию хомяков-умертвий, поставлю во главе Сигизмунда и натравлю на вас. Они вашу башню быстро по кирпичику разнесут.

Творцы глянули на хомяка и побледнели. Сигги выглядел, как угодно, но точно недружелюбно. Может, и прав хомяк, не желая полностью воскрешаться. В этом образе он пользуется большим уважением окружающих.

Я уже открыла дверь, когда сзади раздалось робкое:

— А монетку нашу можно попросить обратно?

Я оглянулась и строго ответила:

— Даже не мечтайте. Она останется у меня, как гарантия того, что игра не повторится, — к этому моменту я уже сообразила, что без монеты им не переместить человека из мира в мир. — Я слежу за вами. Не шалите, — сказала напоследок.

Творцы дружно вздрогнули. Кажется, мне удалось запугать богов этого мира. Значит, ли это что теперь я здесь главная? Хм, эта интересная мысль требовала особого внимания. Я обязательно обдумаю ее позже.

А пока меня ждал спуск по лестнице. Он прошел легче и быстрее, чем подъем. Вскоре я снова была на улице, наслаждалась ветерком и проплывающими мимо облаками. Верхний город все же прекрасен. Но и в Нижнем жизнь наладится, если ему не мешать.

Рядом на газон спикировал Аз.

— Я думала, ты останешься с хозяином, — удивилась я.

— Теперь ты – моя хозяйка. Сама слышала, Ночь отрекся от меня, — ответил кот.

— Мне жаль, — вздохнула я, думая, что Аз расстроен.

— А мне нет, — хитро сощурился он. Похоже, получить свободу было частью его плана. — Идем, что ли, домой, дети ждут, — добавил он, и я охотно согласилась.

Глава 29. Любовь сильнее смерти (прода 2.03)

После визита к Творцам я почувствовала небывалое облегчение. Вовсе не потому, что игра закончилась, и даже не потому, что мне удалось хоть как-то помочь Нижнему городу. А потому, что я сама определилась. Я хочу жить в этом мире! С Кресом и детьми. Вот, что мне по-настоящему нужно.

Я была счастлива. И лишь одна деталь омрачала мою радость – ложь. Я не святой человек, если ситуация требует, я вру. Но обманывать отца, потерявшего дочь – последнее дело.

— Я хочу рассказать Джозефу правду, — заявила я Кресу этим же вечером.

Мы не выдержали и нарушили свой же запрет не встречаться до получения развода. Официальной причиной того, что Крес опять ночует у меня, была необходимость восстановить мои силы, пока никто не заметил седину. Но, по правде говоря, мы просто соскучились.

Мы лежали в постели после очередного сеанса «напитки меня силами», как я в шутку называла нашу близость. Моя голова покоилась на груди Креса, и он перебирал мои пряди. После моих слов его рука на секунду замерла, но потом снова продолжила движение.

— Так будет правильно, — со вздохом признал Крес.

— Возможно, он выгонит меня из дома, — я приподняла голову и заглянула ему в глаза, пытаясь понять – нужна ему не аристократка?

— Дом нашего дяди почти готов. Получишь развод, и переедем туда, — пожал плечами Крес.

— А если он расскажет все стражам?

Я совру, если скажу, что не переживала по этому поводу. Но вряд ли слова Джозефа сойдут за доказательство, даже если сопоставить их с показаниями Изабеллы. Да и что мне сделают? В конце концов, я заняла чужое тело не по своей воле. Пусть разбираются с Творцами, а уж они без всяких сомнений замнут дело.

— Я буду свидетельствовать в твою пользу, — заверил Крес. — Больше никто и никогда нас не разлучит.

Это было именно то, что я хотела услышать. Обхватив Креса за шею, я подтянулась и поцеловала его в губы. Кажется, мне нужны еще силы. Определенно, нужны!

…Следующим днем я отважилась на разговор с Джозефом Монтгомери. Мы сидели вдвоем в малой гостиной, и я поняла, что дальше откладывать нет смысла. Пора.

— Джозеф, — позвала я.

Мужчина отложил книгу и улыбнулся:

— Помнишь, я просил называть меня «папой»? Мне будет приятно.

— В том-то и дело, — вздохнула, — я не могу. Я не ваша дочь. Простите, мне очень жаль.

Но Джозеф отреагировал не так, как я ожидала.

— Я понимаю, тебе тяжело, — кивнул он. — Ты не помнишь меня, а потому не в состоянии принять, как отца. Но лекари говорят, что память еще может вернуться. Рано отчаиваться.

Он понял все неправильно. Похоже, придется быть более прямолинейной и рассказать ему все. От начала до конца.

Так я и поступила. Джозеф слушал молча, все сильнее мрачнея.

— Теперь понимаете? — закончила я рассказ. — Я – не ваша дочь, я – лишь чужая душа в ее теле. Мне очень жаль, что так вышло. Это был не мой выбор, и меня мучает совесть за то, что я вам лгала.

Джозеф все молчал. Отвернувшись от меня, он смотрел в окно на сад. Так долго, что я уже подумала – может, он ждет, когда я уйду? Наверное, ему просто нечего мне сказать. Он только что потерял дочь во второй раз, и теперь уже навсегда. Ведь я подтвердила – Октавия умерла.

Я уперлась руками в подлокотники кресла, намереваясь встать и уйти. Мое платье зашелестело, и Джозеф вздрогнул. Он будто только осознал, что находится в комнате не один.

— Постой, — хрипло произнес он, и я плюхнулась обратно в кресло.

Снова повисло напряженное молчание. Только на этот раз Джозеф смотрел на меня.

— Это тело… — наконец, выдохнул он. — Оно принадлежит Октавии?

— Знаю, звучит странно. Это все Творцы, их магия сделала все это со мной и вашей дочерью. Хотя убила ее все-таки Изабелла. К сожалению, первое покушение было удачным.

При упоминании двоюродной сестры Джозеф скривился. Эта боль еще долго будет с ним.

— Ты хочешь уйти? — спросил Джозеф. — И забрать детей?

— Я подумала, вы захотите, чтобы я ушла, — произнесла осторожно.

— Когда ты рядом, я могу видеть Октавию, касаться ее тела. Как будто часть ее все еще жива. В каком-то смысле это ведь так и есть. Ты не отнимала у меня дочь. Мне не в чем тебя винить. А еще ты подарила мне большую любящую семью. Дети… они наполняют мою жизнь. Я стал дедушкой благодаря тебе. Если вы уйдете, я снова стану одинок.

— Предлагаете нам остаться? — не поверила я.

— Да, если ты хочешь, — он подумал и добавил: — Дочка.

Похоже, я и дети Уиллисов стали для Джозефа своего рода терапией. Способом справиться с болью от потери единственного ребенка. Кто я такая, чтобы лишать его последней радости в жизни?

— Я хочу остаться, — заверила я и, чуть поколебавшись, все же произнесла: — Папа.

Джозеф никому не рассказал правду обо мне. Он не изменил завещание, составленное в пользу Октавии, а значит, в мою. Мы больше никогда не возвращались к этому разговору, словно его и не было. Часть Джозефа отчаянно хотела верить, что я – Октавия. Но теперь моя совесть была чиста.

Жизнь потекла своим чередом. Где-то через неделю после моего визита в башню Творцов в Верхнем Ареамбурге произошло землетрясение. Остров знатно тряхануло, что-то скрежетало и гудело. Мы все не на шутку перепугались.

— Аз, что происходит?! — крикнула я коту, спрятавшемуся под кровать.

— Остров движется! Разве ты не ощущаешь? — прошипел он оттуда.

И тут до меня дошло – Творцы его перемещают! Они выполняют мое желание, сдвигают Верхний город так, чтобы он не нависал над Нижним.

Кроме меня, Аза и Сигги никто не узнал, что я виновата еще и в землетрясении. К счастью, оно продлилось недолго и не принесло серьезных разрушений. Здания все уцелели, а остальное быстро поправили.

Крес все это время был занят моим разводом. И у него получилось! Он сумел доказать неверность Эдгара и добился того, что большая часть денег перешла мне в качестве компенсации.

Вот только это привело к серьезной ссоре между братьями. Эдгар даже ушел из дома. Мы переживали, но сошлись на том, что он уже большой мальчик. Возможно, пожив один, он быстрее повзрослеет.

Мы с Кресом готовились к свадьбе, решив узаконить наши отношения, но дети пока об этом не знали. Мне предстояло как-то объяснить им, почему я развелась с одним их братом и выхожу за другого.

Собрав детей в гостиной, я усадила их на диван, а сама села напротив.

— У нас будет серьезный взрослый разговор? — насторожилась Медина.

— Мы ничего не делали! — с ходу заверили близнецы.

Я заподозрила – они точно что-то натворили. Но им повезло, мне сейчас не до этого.

— У нас, в самом деле, будет взрослый разговор. Вы ничего не сделали, в этот раз виновата я.

Тщательно подбирая слова, я описала детям нашу с Кресом ситуацию, а после умолкла, ожидая реакции.

— Вы поженитесь? — поразился Стефан.

— Фу, наверное, и целоваться будете, — скривились близнецы.

— А я всегда знала, что вы будете вместе, — пожала плечами Медина.

— Значит, ты останешься нашей сестрой? — задал очередной вопрос Стефан.

— Ты как будто расстроен из-за этого, — заметила я.

— Я бы предпочел, чтобы ты стала нашей мамой, — вздохнул мальчик.

Я осмотрела детей. Кажется, они разделяли мнение Стефана.

— Вы все так думаете, да? — уточнила я.

Они дружно кивнули. Все, даже Медина. Вот так новость! Похоже, не один Эдмунд признал во мне маму.

У меня сердце защемило. Не знаю, чем я это заслужила. Такое доверие… но я точно знаю, что сделаю все, чтобы его оправдать.

— Можно я буду вашей сестрой-мамой? — спросила я, сглотнув ком в горле. — Вы же не против?

Близнецы переглянулись и кивнули:

— Сгодится.

— Мне подходит, — улыбнулась Медина.

— И мне тоже, — заверил Стефан.

— Мама! — уже четко, не по слогам произнес Эдмунд, поставив точку в обсуждении.

— Идите все быстро сюда! — я раскинула руки в стороны, приглашая их в объятия.

Дети тут же кинулись ко мне. Смеясь и толкаясь, мы обнимались вшестером, и это было потрясающе.

— Я люблю вас, — прошептала я.

И услышала в ответ дружное:

— Мы тебя тоже.

С того дня мое тело больше не увядало. Ни единой седой прядки не появилось, даже когда Крес на несколько дней уехал в дом дяди, чтобы подготовить его к нашему переезду.

Сначала я не придала этому значения. Прошел день, другой без Креса, но со мной все было в полном порядке.

— Кажется, мне больше не нужна подпитка сил, — с удивлением отметила я, изучая утром свое отражение в зеркале.

— Значит, ты нашла свою истинную вечную любовь, — заметил Аз.

— Но… как… — пробормотала я и вдруг поняла.

Дети! Что может быть чище и долговечнее любви между матерью и детьми? Благодаря их искренним чувствам я больше не нуждаюсь в подпитке. Именно они полюбили меня еще чудовищем, задолго до того, как я вернула себе красоту, и продолжают любить, несмотря ни на что. Да и я их тоже, чего скрывать.

*****Сегодня вечером я выложу эпилог)

Эпилог

Замужество дело серьезное, замуж надо выходить навсегда. Особенно во второй раз. Вот и я подошла к этому вопросу со всей ответственностью.

Платье мы выбирали вместе с девочками. Это было сложно. У Медины и Ленор оказались совершенно разные вкусы, и они никак не совпадали с моими. Медина хотела больше кружев и оборок, Ленор – что-то экстравагантное, чтобы эпатировать публику.

— Так, — в итоге сказала я, — вот будете сами выходить замуж, тогда и наденете, что хотите. Но сегодня невеста – я.

Мои слова вызвали у девочек противоположные реакции. Медина прижала ладони к горящим щекам и мечтательно выдохнула:

— Ох, замуж…

— Фу, замуж! — одновременно скривилась Ленор.

Я только головой покачала. Даже не знаю, за кого из них я волнуюсь больше. Ленор еще вырастет и передумает, а вот Медина слишком увлечена Чарльзом.

В итоге платье мне подобрали такое, как я хотела. Белое, приталенное, с минимум рюшей, зато с пышной юбкой и фатой. В нем я была такая невеста-невеста, что аж самой не верилось.

Надо было дожить до сорока лет в одиночестве, переместить в другой мир и чужое тело, чтобы, наконец, встретить свою любовь. Как там говорят – судьба везде тебя найдет? Вот уж воистину. Моя судьба оказалась чрезвычайно настойчивой.

Накануне вечером перед свадьбой мы с Кресом договорились ночевать отдельно. Все-таки мы невеста и жених, а я к тому же суеверная.

Я уже собиралась идти к себе, когда заметила, что Крес чем-то озабочен. Не очень-то он походил на счастливого жениха.

— Если ты передумал, скажи сейчас, — попросила я.

— Как ты могла такое подумать? — удивился он. — Сильнее всего на свете я хочу жениться на тебе и, наконец, назвать своей.

— Тогда в чем дело? Что тебя тревожит?

— Эдгар, — вздохнул он. — От брата давно нет вестей. Я отправил ему приглашение на свадьбу, но он не ответил.

Я закусила нижнюю губу. Естественно, Крес переживает за Эдгара. Каким бы тот ни был, он все-таки его младший брат.

С тех пор, как Эдгар ушел от нас, мы получали новости о нем из третьих рук. Он не прижился в Верхнем городе и вернулся в Нижний. Благо там после перемещения острова многое изменилось в лучшую сторону. По крайней мере, проглянуло солнце, и развеялся ядовитый смог.

— Он просто обижен на тебя, — попыталась я утешить Креса. — Успокоится, простит, и ваши отношения снова наладятся.

Крес кивнул. Я понимала – ему хочется, чтобы брат был рядом в такой момент. Жаль, у меня магия некромантии, а не телекинеза. Не то бы силой приволокла Эдгара на церемонию.

Хотя умертвия меня слушаются беспрекословно. Если сделать из Эдгара… я тряхнула головой, нет, я не стану. Иногда его, конечно, хочется прибить, но пока не до такой степени.

Следующий день стал одним из самых счастливых в моей жизни. Наше с Кресом бракосочетание проходило в главном соборе Верхнего Ареамбурга. Монументальное, возвышенное, поистине величественное здание. Я прямо опешила, когда увидела его в первый раз. Это вам не какая-то кособокая церковь на окраине города.

Но гостей мы позвали немного. Были лишь самые близкие – семьи Уиллисов и Монтгомери. Джозеф вел меня к алтарю, где ждал Крес. Медина с Чарльзом шли впереди, бросая лепестки мне под ноги. Другие дети шли сзади, поддерживая мою фату. Самый ее край нес в зубах Аз, а Сигизмунд восседал на его холке.

Мы дошли до алтаря, и Джозеф вложил мою руку в ладонь Креса. Все было идеально. Ровно до этого момента. Но тут дверь собора с гулом распахнулась, и мы, вздрогнув, одновременно повернулись на шум.

На пороге собора стоял Эдгар в обнимку с какой-то девицей. Я пригляделась. Ее лицо казалось знакомым. Да это же Венди! Та самая, что в ужасе сбежала от умертвия. Похоже, их пара воссоединилась. Неужели это ради нее Эдгар перебрался в Нижний город?

— Я не опоздал? Вижу, что нет, — усмехнулся Эдгар, а потом махнул рукой: — Продолжайте, не обращайте на нас внимания.

— Ты пришел, — улыбнулся Крес.

— Разве я мог пропустить свадьбу старшего брата? — пожал Эдгар плечами.

Я осторожно выдохнула. Ссоры не будет, уже хорошо. Взглянула украдкой на Креса. Он улыбался. Вот теперь для него тоже все идеально. А если рад он, то и я счастлива.

Остаток церемонии прошел без приключений. Под крики и поздравления мы с Кресом вышли из собора, а там ждал новый сюрприз – посреди мостовой сидела белая кошечка. В зубах она держала ленточку, на которой что-то болталось.

— Кажется, это к тебе, — заметил Аз.

Я напряглась. Надеюсь, Творцы не собираются испортить самый лучший день в моей жизни.

— Подожди меня здесь, — попросила я Креса, а сама направилась к кошке.

Присев на корточки, я протянула ладонь, и Аза опустила в нее ленточку. Ключ – вот что на ней было. Большой, резной и явно старый.

— От чего он? — удивилась я.

— Этот ключ откроет любую дверь в Верхнем и Нижнем Ареамбурге, — тихо ответила кошка так, чтобы слышала одна я. — Даже ту, что ведет в башню Творцов.

— О, так это приглашение, — хмыкнула я и спросила со вздохом: — Им опять скучно, да?

— Возможно, ты придумаешь, чем их занять, пока они не натворили новых бед, — махнула хвостом Аза.

Что ж, я уже натренировалась на близнецах Уиллисах изобретать игры для непоседливых детей. Опыт есть.

Вот ведь работенка мне досталась! Развлекать богов. Но ради спокойствия в мире, где теперь живу, я постараюсь их занять. Для начала привлеку к общественным работам. Вымотаю так, что скучать им станет некогда. Предвкушая, как буду командовать Творцами, я спрятала ключ в декольте – туда, где уже лежала монета.

Аза улетела восвояси, а мы поехали в дом Джозефа, отмечать свадьбу. Он умолял нас не переезжать в отремонтированный дом дяди Уиллисов, и в итоге мы поддались уговорам. Не хотелось бросать старика одного.

Я замешкалась в коридоре, и меня подловил Эдгар для разговора.

— Я не стану просить прощения, — заявил он. — Вы с Кресом тоже некрасиво поступили со мной. Но я готов пойти на перемирие, если ты не против.

— Что, деньги заканчиваются? — хмыкнула я.

Часть наследства дяди осталась у Эдгара. Но зная его любовь к тратам, не удивлюсь, если средства быстро тают. Эдгар в ответ нервно дернул плечом, что меня убедило – я угадала насчет денег.

— Не расстраивай больше Креса, — сказала я, — и мы сумеем договориться.

Эдгару ничего не осталось, как согласиться. Что ж, если у нас будет рычаг управления им (пусть это даже деньги), то есть шанс наладить отношения.

Позже за столом Крес меня спросил:

— Ты не возаражаешь, если я отдам ключи от дома дяди Эдгару? Тот все равно простаивает.

Похоже, с братом Эдгар тоже устал переговорить. Я взглянула на бывшего мужа и его девушку. Венди крутила им, как хотела. И, что интересно, Эдгар ей по всем потакал. Может, нашлась та самая женщина, которая приберет его к рукам и сделает из него настоящего мужчину?

— Если они поженятся, то пусть живут там, — кивнула я, соглашаясь.

— Ты права, сначала свадьба, а потом переезд. Я скажу брату, — поддержал меня Крес, а после неожиданно заявил: — Не пора ли нам подумать о собственных детях?

— Уже подумала, — я опустила руку на живот.

Задержка была всего в несколько недель, но женское чутье подсказывало – это оно, то самое. Я определенно беременна.

— Ты что… — сглотнул Крес, не веря. — Правда?

Я кивнула, так как спазм перехватил и мое горло, мешая говорить.

— Дети, у вас будет братик или сестричка! — закричал Крес на всю столовую.

Вот ни одну тайну ему доверить нельзя! Я застыла в ужасе. Как дети воспримут новость? Не будет ревновать?

Разговоры стихли, повисла пауза. Но буквально через секунду после нее случился взрыв. Все разом громко заговорили.

— Я снова стану дедушкой! — восхитился Джозеф.

— Ура! Еще один Уиллис, — смеялись дети. — Наша банда растет!

— Остановите это кто-нибудь, — простонал Эдгар. — Скоро они захватят мир…

Венди тут же дала ему подзатыльник.

— Не только не остановим, — заявила она, — но и возглавим.

Похоже, не за горами время, когда Эдгар тоже станет папой.

— Пополнение не только у Уиллисов, но и у Монтгомери, — вмешался Джозеф. — Я буду настаивать на двойной фамилии.

— Давайте выпьем за это, — предложил Роджер, и все его поддержали.

— Ты пьешь сок, — Крес подвинул ко мне бокал с безалкогольным напитком, но я и так бы не притронулась к спиртному.

— За здоровье мамы и будущего малыша! — прогремел тост, и все дружно вскинули бокалы.

Глядя на этих шумных, таких разных взрослых и детей, я ощущала, как мое сердце переполняется любовью. Я нашла свой дом и свою семью. О большем и не мечтала.

*********

Дорогие читатели, вот и закончилась история Эллы, пришла пора расстаться с семейством Уиллисов. Пожелаем им всего хорошего! Спасибо вам огромное за ваш позитив, за комментарии и за то, что прожили эту историю вместе со мной.

Приглашаю вас в новинку. Присоединяйтесь, если вы еще не с нами! И до встречи в комментариях под новой историей)

https://litgorod.ru/books/read/17805?chapter=1&page=1

Аннотация: Я попала в другой мир, и меня хотят выдать за принца. Я должна помочь ему обрести дракона. Или не все так просто и есть скрытые мотивы? Не желаю быть пешкой в чужих интригах!

Хорошо, во мне пробудилась сильная магия. Я могу абсолютно все! Но исключительно по-доброму.

Засыплю вражескую армию… цветами.

Натравлю неприятелей друг на друга… и они непременно поженятся.

Задушу врага... в своих объятиях. А вот и первый кандидат – темный маг, циничный эгоист, кажется, вовсе неспособный на чувства. От него одни неприятности! Но, может, именно он спасет меня от принца? Женится на мне в рамках обоюдовыгодной сделки. Темный маг точно не потеряет голову от любви. Главное – и мне остаться при своей.

В книге будет:

-- попаданка с сильной и необычной магией

-- кошмарный принц и несносный тьмаг, оба еще и драконы

-- много романтики и веселых перепалок между героями

-- мудрая картина и другие магические фантомы всех форм и размеров

-- приключения, юмор, любовь, как без них)

Оглавление

Глава 1. Здравствуйте, я ваша жена!

1--2

1--3

Глава 2. День открытий чудных

2--2

2--3

2--4

Глава 3. Даже смерть не разлучит нас

3--2

Глава 4. Дети – цветы жизни

4--2

Глава 5. Я ваша навеки

5--2

5--3

Глава 6. Красота – страшная сила

6--2

Глава 7. Смерть – это еще не конец

7--2

Глава 8. Гуляй, пока молодой

8--2

8--3

Глава 9. Правда дороже золота

9--2

9--3

Глава 10. Ночью все хомяки серы

10--2

10--3

Глава 11. В поисках утраченной силы

11--2

11--3

Глава 12. Кто ищет, тот всегда найдет

12--2

Глава 13. Соблазн велик, но не всегда

13--2

Глава 14. Любовь всему ответ

14--2

Глава 15. Все течет, все меняется

15--2

Глава 16. Все не то, чем кажется

16--2

Глава 17. Истина в любви

17--2

Глава 18. Враг под личиной друга

18--2

Глава 19. Смерти вопреки

19--2

Глава 20. Родственные связи

20--2

Глава 21. Родная кровь — не водица

21--2

21--3

Глава 22. Все можно, нельзя только на небо влезть. А нет, и это можно

22-2

Глава 23. В гостях хорошо, а дома лучше

23--2

23--3

Глава 24. Есть родня, есть и возня

24--2

24--3

Глава 25. Где любовь и совет, там и горя нет

25--2

25--3

Глава 26. Муж объелся груш

26--2

26--3

Глава 27. На Творцов надейся, а сам не плошай

27--2

27--3

Глава 28. Какова игра, таков и выигрыш

28--2

Глава 29. Любовь сильнее смерти (прода 2.03)

Эпилог